Глава 1- И если вы способны усвоить хоть что-то из моих объяснений, то знаете, что от вас требуется. К концу урока зелье должно быть готово. Приступайте.
Снаружи стоял солнечный, на удивление тёплый для Шотландии этого времени года день, но ни один луч света не проникал в подземелье, где у четвертого курса Гриффиндора и Слизерина шёл первый в этом учебном году урок зелий.
Профессор Снейп пребывал в отвратительном расположении духа, и студентам с первых же минут урока довелось ощутить это в полной мере. Язвительные замечания сыпались из профессора, как из рога изобилия. Доставалось даже слизеринцам; так что уж говорить о гриффиндорцах, каждый из которых всей душой желал, чтобы урок поскорее кончился.
Увы, он только начался, и студенты приступили к работе, прекрасно зная, что если они не сумеют справиться с заданием, наказание не заставит себя ждать.
Затаив дыхание, Невилл отмерял в свой многострадальный котёл пять капель сока чемерицы из склянки. К несчастью, именно в это время Снейп, прохаживающийся между рядами, остановился и устремил на него неподвижный изучающий взгляд.
И без того неловкий, Невилл вконец смешался. Руки его предательски задрожали, и добрая половина содержимого склянки пролилась в котёл. Зельё немедленно зашипело, вспенилось и поменяло цвет.
Сидевшая за одним столом с Невиллом Гермиона подавила тяжёлый вздох. Добавлять сок чемерицы следовало вообще не сейчас; это надо было сделать много позже – перед тем, как погасить огонь. Но под пристальным взглядом Снейпа у Гермионы не было никакой возможности подсказать Невиллу.
Невилл низко опустил голову, вцепился руками в край стола так, что у него побелели пальцы, и съёжился, словно ожидая удара. От страха он был близок к обмороку. Снейп в два шага оказался рядом и буквально навис над мальчиком. Гермиона отвела глаза.
- Признаюсь, Лонгботтом, такого я от вас никак не ожидал, - нарочито неторопливо заговорил Снейп. – Не поймите меня превратно: для вас совершенно естественно испортить любое зелье, которое вы пытаетесь приготовить, но справиться с этим так быстро… Сегодня вам удалось превзойти самого себя.
Невилл втянул голову в плечи и, казалось, готов был закрыть лицо руками. Снейп же продолжал:
- Сколько раз вам требуется повторять, Лонгботтом, прежде чем смысл сказанного дойдёт до вас? Учтите, я спрашиваю из чистого любопытства. Я начинаю задумываться, способны ли вы в принципе что-нибудь понять. Меня одолевают серьёзные сомнения. Четвёртый курс – и всё же той начинке вашего черепа, что заменяет вам мозги, всё ещё не под силу усвоить самые элементарные вещи. Я подумываю проштудировать "Историю Хогвартса", чтобы узнать, доводилось ли прежде кому-нибудь из преподавателей иметь дело со столь безмозглым, никчёмным, совершенно непригодным к обучению студентом.
Даже среди слизеринцев, поначалу ехидно улыбавшихся, кое-кто втянул голову в плечи – и не столько от слов, сколько от тона, которым они были сказаны. У Невилла глаза заблестели от слёз. Ещё секунду-другую Снейп смотрел на него, словно ожидая чего-то, а потом отвернулся и направился к своему столу.
- Десять баллов с Гриффиндора,- бросил он через плечо. – Начинайте всё заново. К концу урока зелье должно быть готово.
Невилл что-то буркнул себе под нос, но Снейп всё же услышал. Остановившись посреди прохода, он медленно обернулся.
- Вы что-то сказали, Лонгботтом?
Невилл стиснул зубы и ничего не ответил.
- Я так и думал. – Снейп смерил Невилла презрительным взглядом и отвернулся.
Это было уже слишком. Невилл вскочил и заорал во всё горло:
- Я сказал, что ты грязный подонок! Хоть бы ты уже сдох и оставил меня в покое!
В классе повисла мёртвая тишина. Взгляды всех присутствующих были прикованы к Снейпу. Убьёт он Невилла сразу или же сперва помучит? Сам Невилл, внезапно опомнившись, упал на стул и вжался в него, страстно желая только одного: чтобы смерть его оказалась быстрой и, если можно, безболезненной. Что он сейчас сказал?! И кому – самому Снейпу!
Снейп медленно обернулся. Лицо его сделалось бледнее обычного, а губы сжались в тонкую линию.
- Боюсь, я ослышался, мистер Лонгботтом, - ровным тоном произнёс он. – Вас не затруднит повторить, что вы сейчас сказали?
Невилл зажмурился, чувствуя, как всё внутри похолодело от ужаса.
Я извинюсь. Скажу, что не хотел. Может, ещё обойдётся.
Да гори оно всё огнём, он тебе всё равно жизни не даст!
Мне страшно!
А, да пропади всё пропадом! Что он тебе сделает, в конце-то концов? Исключат – плевать! Скажи ему, что ты о нём думаешь - хоть душу отведёшь напоследок!
Невилл открыл глаза, поднялся и, глядя прямо в лицо Снейпу, произнёс, отчеканивая каждое слово:
- Я сказал, что вы грязный подонок. Я сказал, хоть бы вы уже сдохли и оставили меня в покое… ты, ублюдок чёртов!
Весь класс разом шумно втянул воздух. Гарри, приоткрыв рот, смотрел на Невилла в каком-то священном ужасе. Гермиона закрыла лицо руками. Рон тихонько пробормотал:
- Прощай, Невилл. Ты был добрым товарищем. Мы тебя никогда не забудем.
- Тихо! – рявкнул Снейп, и класс снова замер.
А виновник переполоха застыл столбом, глядя перед собой расширенными от ужаса глазами. Ярость, придавшая ему сил, улетучилась в один миг, и Невилл готов был бежать из класса, куда глаза глядят; но взгляд Снейпа словно приковал его к месту.
Несколько мгновений, показавшихся Невиллу вечностью, Снейп смотрел на него ничего не выражающим взглядом, а затем заговорил.
- Сядьте, Лонгботтом.
Невилл упал на стул, словно ему подрубили ноги.
- Мисс Грэйнджер, - распорядился Снейп, - пересядьте за другой стол. Потом вернётесь.
Невилл бросил на Гермиону умоляющий взгляд, но та, не смея ослушаться, отлевитировала свой котёл и приготовленные компоненты для зелья в противоположный угол, где был свободный стол.
Снейп оглядел класс и, заметив, что все взгляды устремлены на них с Невиллом, резко произнёс:
- Я что, сказал вам оставить работу и глазеть на нас, как толпа уличных зевак? Или может, у кого-то из вас уже готово зелье?
Второго окрика не понадобилось – весь класс разом склонился над столами. Снейп подтянул к себе стул и уселся напротив Невилла, положив руки на стол.
- Итак, мистер Лонгботтом, - заговорил он тихо, чтобы никто, кроме Невилла не мог услышать его слов, - вы наконец-то собрались с духом и решились постоять за себя. Давно пора.
У Невилла отвисла челюсть.
- Три года, - продолжал Снейп, - три года я ждал, когда же наконец в вас проснётся хвалённая гриффиндорская отвага. Я даже начал сомневаться, есть ли она в вас вообще. Если бы не сегодняшний инцидент, мне пришлось бы всерьёз взяться за вас, чтобы вы перестали быть такой бесхребетной тряпкой. Да закройте вы рот, а то мухи налетят.
Невилл повиновался. При этом зубы его клацнули, и Снейп усмехнулся.
- Думаете, я ненавижу вас? Думаете, я ненавижу гриффиндорцев? Ну, так вы даже не представляете, насколько вы близки к истине. Вы и ваши друзья – уголок его губ болезненно дёрнулся, - день за днём доводите меня своей бестолковостью.
- Но я – учитель. Я здесь для того, чтобы сделать из вас образованных людей и подготовить к жизни в этом мире.
- Видите ли, Лонгботтом, мир устроен так, что в нём полным-полно – как это вы сейчас выразились? – грязных подонков. Тех, кто всегда рад отравить вам жизнь. Ублюдков чёртовых. Таких, как я.
Снейп подался вперёд, и Невилл невольно отшатнулся.
- И оттого, что вы закричите на них и назовёте подонками и ублюдками, и пожелаете им скорой смерти, они не заткнутся и не умрут. Они никуда не денутся. Они будут оскорблять вас и называть глупым, безмозглым, тупым ничтожеством, ни на что не годным идиотом. Они будут унижать и травить вас – причём с превеликим удовольствием. А когда окончательно растопчут вас, то вытрут об вас ноги и пойдут дальше.
Если вы им позволите.
- Есть только один способ сделать так, чтобы они заткнулись и оставили вас в покое. Хотите знать, какой?
Снейп сделал выжидательную паузу, хотя и видел, что в этом нет необходимости. Впервые мальчишка действительно слушал его, не пропуская ни единого слова.
- Сделайте так, чтобы мы оказались неправы. Заставьте нас признать, что мы неправы. Подумайте: что позволяет другим унижать вас? Почему вас считают тупым, бездарным, жалким? Что у вас не получается? И научитесь это делать – делать хорошо, так, чтобы комар носу подточить не мог! А когда всё у вас получится, швырните результат нам в лицо. Тогда – и только тогда – мы заткнёмся и оставим вас в покое.
Хотите, чтобы мы заткнулись - заставьте нас.
Невилл перевёл взгляд на свой котёл, на дне которого остывало безнадёжно испорченное зелье, и на его лице появилось новое, не свойственное ему прежде выражение – выражение решимости, почти злости. Снейп, внимательно наблюдавший за ним, удовлетворённо кивнул.
Взмах палочкой – и котёл Невилла опустел.
- Начните заново. Если чего-то не знаете, можете спросить у мисс Грэйнджер. Но спрашивайте, чтобы узнать и запомнить, а не лишь бы дотянуть до конца урока и отбыть номер. И если к концу урока зелье не будет готово, десятью снятыми баллами Гриффиндор не отделается.
Снейп поднялся и, не удостаивая больше Невилла взглядом, направился к своему столу. Гермиона поспешно вернулась на место.
- Что он тебе сказал? – зашептала она. – Я не могла…
- Не важно, - быстро сказал Невилл. - Гермиона, когда надо добавлять сок чемерицы?
У себя в кабинете, где никто не мог его видеть, Снейп обессилено опустился в кресло и закрыл глаза.
"Почему ты не предупредил нас?"
"Я не знал".
К тому времени, когда авроры обнаружили Лонгботтомов, в глазах у них прочно застыло тупое, бессмысленное, отрешённое выражение - у всех троих. Ребёнка целителям удалось спасти, но его родители останутся такими уже навсегда. Снейп видел их потом лишь однажды, в больнице св. Мунго; и одного взгляда оказалось достаточно, чтобы развеять всякие иллюзии.
Но в глазах мальчика с тех пор, как тот впервые появился у него на уроках, Снейп неизменно видел выражение обречённости и страха. Оно бесило Снейпа, наполняло ощущением собственного бессилия, и он поклялся себе во что бы то ни стало вытравить из мальчишки этот проклятый страх.
Сегодня он добился цели. Сегодня из глаз юного Лонгботтома наконец-то исчезло вечное выражение загнанности.
Сменившись яростью.
