Осколки волшебстваЗвездочетам:
Дорогие снитчеватели! Фик был ранее опубликован и оценен merry_dancers на два снитча. Я его временно удалила чтобы исправить ошибки, теперь вывесила обратно на переоценку. Письмо merry_dancers с просьбой о переоценке было уже отправлено. Очень извиняюсь за путаницу)
Гермиона, крепко прижав к животу подушку и подобрав под себя ноги, сидела в кресле. На журнальном столике дымилась недопитая кружка горячего кофе. Из нее тонкими змейками поднимались белые струи дыма, исчезая в районе потолка. В углу комнаты раздавался депрессивный гул из недр процессора включенного компьютера. Монитор озарял гостиную неоновым светом, приглашая закончить недоделанную работу. Очередной бессмысленный вечер.
Гермиона вздохнула. Ей очень хотелось вырваться из этого тоскливого заточения и почувствовать глоток жизни. Она ненавидела, проклинала здесь всё: и скучную работу, и тесную квартиру, и дурацкий компьютер, за которым она сидела часами. Порой ей казалось, что стоит только разбить этот неоновый, дразнящий монитор, как все кончится. И работа, и квартира, и этот невозможный гул.
Не думая, девушка швырнула кружку, целясь в монитор. Промахнулась. Разукрашенный фарфор вдребезги разбился о стену, оставляя за собой мутные разводы. Гермиона спрятала лицо в ладонях.
Гнетущая атмосфера магловского мира. Именно магловского. Здесь не было искр волшебства, не было красоты магии. Иррациональное, не вписывающееся в рамки магловского мира волшебство наполняло жизнь Гермионы радостью. А теперь не было ни магии, ни жизни. Не было Хогвартса, не было приключений, ничего не было… Словно это был сон, навеянный фантазией одиннадцатилетней девочки.
Как?! Как магический мир мог так просто исчезнуть из ее жизни? Как она могла навеки застрять здесь, среди маглов?
Воспоминания хлынули неистовым потоком и пронеслись вереницей в ее голове.
***
Когда Волдеморт был побежден, жизни Гарри, Гермионы и Рона словно начались заново. Все изменилось; они могли говорить о чем-то другом, помимо планов Темного Лорда и учиться спокойно, без опасения за благополучие близких. Жизнь стала преподносить меньше неприятных сюрпризов, и они зажили как обычные подростки.
Без вмешательства опасных приключений, к которым они привыкли с первого курса, молодые люди успешно закончили Хогвартс. Гарри сразу же попал в элитную лигу начинающих авроров Великобритании, Рон поступил в институт исследования магловских изобретений. А Гермиона, всерьез увлекшись нумерологией, успешно сдала экзамены в международный университет финансов имени Ровены Равенкло. Несмотря на разные выборы в жизни, все трое обещали сохранить дружбу.
Но обещание было нарушено. На двадцатилетие Гермионы Рон сделал ей предложение, а она, на радостях, незамедлительно дала согласие.
Гарри был очень рад, и даже согласился быть шафером на свадьбе, но его странное поведение явно говорило о его сомнениях в браке друзей. Встревоженная Гермиона попросила его о короткой беседе прямо за несколько минут до начала свадьбы.
Сначала им было очень трудно завязать разговор. Гарри был смущен свадебным платьем девушки, и праздничная атмосфера порядком его напрягала.
- Ты очень красива, - пробормотал он, сжимая руку подруги.
- Спасибо, – прошептала Гермиона, поправляя складки на платье. – Гарри, ты чем-то обеспокоен?
Он вздохнул.
-Гермиона, я действительно очень рад за вас. Ты же знаешь, как я дорожу вами обоими. Рон думает, что я ревную, но это не так. Не пойми меня неправильно, но я просто боюсь, что… - он замялся. – Что вам сложнее будет сохранить дружбу, если… - он опять вздохнул, – если у вас ничего не получится.
Гермиона предугадала такой ответ, поэтому тут же возразила:
- Гарри, милый, это не так. Мы втроем через многое прошли, и я сомневаюсь, что после стольких испытаний мы не сможем больше быть вместе. Даже если я расстанусь с Роном, мы никогда не перестанем быть друзьями. И поверь мне, Рон будет замечательным мужем!
Но уже очень скоро девушка пожалела о своих последних словах…
Гермиона очень любила Рона, но как только они вступили в брак, что-то изменилось. Постепенно ее любовь стала угасать, а Рон начал казаться совершенно другим, не похожим на себя прежнего человеком. Раньше она любила его за простые вещи: за беззаботность, за хорошее чувство юмора, за то, что с ним никогда не было скучно. Но, к ужасу Гермионы, эти качества быстро поблекли и обрели другие краски. Его детская беззаботность превратилась в безалаберность, шутки стали раздражать, а сам Рон больше не казался ей увлекательным.
Гермиона знала, что все супружеские пары рано или поздно сталкиваются с такими же проблемами. Благоверные начинают надоедать друг другу, а их браки медленно рассыпаются в прах. Но обычно такие серьезные разногласия возникают гораздо позже, когда супругам уже лет за тридцать-сорок, когда дети вырастают, когда влюбленность былых лет идет на убыль. Люди становятся старыми, циничными, слишком уставшими, чтобы ценить воспоминания и чувства. Они либо разводятся, либо остаются вместе из страха общественного порицания. Гермиона не могла понять, почему для них с мужем все закончилось так рано. Иногда она думала, что Рон слишком легкомысленно относится к браку. Но в глубине души девушка понимала, что всегда была слишком требовательной к мужу… Два года, проведенные в браке с Роном, оставили в ее памяти горький отпечаток.
Первый год был самым тяжелым. Вместо нежной любви и уединения она столкнулась с горьким разочарованием супружеской жизни. Молодоженов пригласили пожить у Уизли, пока не накопилась достаточная для покупки собственной квартиры сумма денег. Гермиона была категорически против, но из вежливости согласилась пожить со свекровью. Как она и ожидала, эта идея потерпела полное фиаско.
Естественно, атмосфера в Норе сильно изменилась с тех самых пор, как они подростками отдыхали здесь летом. Во-первых, дети выросли, а во-вторых, между миссис Уизли и Джинни произошла крупная ссора.
Дело в том, что младшая Уизли порядком разозлила родителей, отказавшись выйти замуж за Гарри. Виной всему были его постоянные отъезды по заданиям Министерства (недавно, к примеру, он уехал в Сирию). Всех, включая и Гермиону, сильно удивил отказ Джинни, которая всегда с таким пониманием относилась к Гарри и его выбору. Но, видимо, она не считала задания Министерства такими же важными, как уничтожение хоркруксов Вольдеморта. Однажды, воспользовавшись отсутствием своего жениха, обиженная девушка завела роман с парнем, который оказался его бывшим коллегой. После грандиозного скандала Джинни покинула дом, но в Министерстве до сих пор сплетничали о любовных похождениях младшей Уизли.
Гермиона догадывалась, почему Джинни так поступила. Трудно жить, а тем более заводить семью с человеком, пропадающим неизвестно где и постоянно рискующим жизнью. Джинни понимала, что Гарри не сможет легко отпустить ее, поэтому она решилась спровоцировать его на этот шаг, изменяя ему в его отсутствие. Джинни поступила эгоистично, но ее можно было понять.
В отличие от Гермионы, Уизли так не считали, особенно миссис Уизли. Мать многодетного семейства пыталась выместить всю свою злость на новоиспеченной невестке. Молли постоянно жаловалась, придиралась к мелочам и просила Гермиону помогать ей с домашним хозяйством. В случае отказа миссис Уизли подолгу не разговаривала с невесткой. Казалось, из миловидной женщины Молли превратилась в сварливую тетку. Гермиона не могла жить в таком обществе и просто уехала. Рон долго разрывался между матерью и женой, но после серьезного разговора встал на сторону Гермионы, к великому негодованию миссис Уизли.
Но и сожительствовать с Роном оказалось совершенно невыносимо. Начиная с незакрытой зубной пасты и заканчивая грудой грязного белья, эти, казалось бы, мелкие бытовые проблемы сильно действовали Гермионе на нервы. Из-за этого она часто ругалась с мужем, пару раз в приступе злобы даже разбивала посуду. Рон же в ответ часами не разговаривал с девушкой и спал на кушетке в гостиной. Девушке это чем-то напоминало их глупые ссоры во время учебы в Хогвартсе, когда они ругались из-за проделок Живоглота или ухаживаний Виктора за Гермионой. Несмотря на пролетевшие годы, споры происходили также часто и глупо. И на этот раз рядом с ними больше не было Гарри, который бы отчаянно метался между ними и попытался помирить; с разбитым сердцем, он вечно пропадал в отъездах. Супруги мирились с неохотой, но сцена ежемесячно повторялась. И с каждой новой ссорой Гермиона все больше убеждалась в том, что ее чувства к Рону постепенно исчезают.
Девушка часто плакала по ночам в подушку и, периодически звоня матери (несмотря на магический образ жизни, Гермиона уговорила мужа поставить телефон), жаловалась на свою жизнь. Гермионе не хотелось верить, что она могла разлюбить Рона. Но о разводе не могло быть и речи, так как гордость не позволяла девушке признать, что с замужеством она поторопилась. Гермиона не любила признавать поражение. Именно поэтому Гермиона хотела доказать самой себе, что сможет вновь полюбить Рона.
Решение пришло незамедлительно.
Гермиона всегда мечтала завести ребенка, но откладывала это на «потом». Для начала она хотела подняться по карьерной лестнице и обрести весомый статус в обществе, чтобы малыш родился в достатке. Но страх перед разводом толкал ее вперед. Девушка думала, что с ребенком любить Рона станет легче, что появится прочный узел, который соединит ее с мужем… Ведь, как никак, одна из банальных причин, по которым заводят детей, это сохранение неустойчивого брака.
Когда она забеременела, Рон был вне себя от счастья. В глубине души он тоже чувствовал, что с переменами их жизнь станет лучше. Но после выхода в декретный отпуск Гермионе стало не по себе. Она привыкла работать, писать отсчеты, обсуждать с коллегами перспективы того или иного проекта, выступать перед аудиторией с речью… Сидеть же дома и заниматься вязанием казалось ей бессмысленным и чересчур глупым занятием. К тому же распри с Роном участились, и одно лишь его присутствие выводило Гермиону из себя. Но до появления ребенка оставалось еще четыре месяца, поэтому Гермиона старалась не усугублять положение.
После очередной ссоры Гермиона предложила развлечься. И ей непременно захотелось покататься на машине, которую ее родители подарили молодоженам на свадьбу (они считали такой способ передвижения более безопасным, чем трансгрессия). Гермиона давно уговорила Рона пройти курсы вождения, и после нескольких месяцев обучения и практики он научился легко управлять автомобилем. Никто и не думал, что эта безобидная прогулка обернется трагедией.
Уже садясь в салон машины, Рон первым начал спор. Он хотел отдать ребенка на воспитание своей матери, Гермиона же была категорически против этого. Она не собиралась, подобно бездушному инкубатору, носить девять месяцев в чреве младенца, которого потом пришлось бы отдать другой женщине. Да и воспитание свекровь давала неважное, потому что никто из ее отпрысков не являлся примером для подражания. Гермиона даже не собиралась обсуждать этот вопрос, но Рон упрямо стоял на своем. На ее просьбы прекратить спор муж не реагировал. Красный от злобы, яростно вцепившись руками в руль, он ехал, не разбирая дороги.
Под конец разговора Рон отвлекся и не заметил ехавшую навстречу машину. А когда опомнился, было уже поздно, пришлось резко развернуть автомобиль в сторону и затормозить. Что было дальше, девушка сама не помнила от шока. Рон, будучи не пристегнутым, вылетел через лобовое стекло и разбился головой об асфальт. Гермиона закричала, выбежала из машины и принялась на виду у маглов колдовать, чтобы остановить кровотечение. После безуспешного применения заклинаний она поняла, что Рон умер у нее на руках. Тогда у девушки началась истерика, которая проявилась в огромном выплеске магической силы – витрины окружающих магазинов разлетелись вдребезги, сломался светофор. Кроме того, у нее начались преждевременные роды.
Гермиона очнулась в клинике св. Мунго. На известие о кончине мужа и о выкидыше она никак не отреагировала и слушала тихий голос медсестры с совершенно непроницаемым лицом. Затем сообщили о слушании в Министерстве Магии – ее обвинили в рассекречивании магического мира. Гермиона заплакала лишь после того, как дверь за больничной сиделкой бесшумно закрылась.
Через неделю, сидя перед судом Визенгамота и едва сдерживая слезы, девушка слушала, как ей зачитывают длинный список нарушений, которые она совершила. Угроза волшебному сообществу. Демонстрация агрессивного колдовства. Вдобавок ко всему, сотрудники из Министерства не обошлись без массового обезвреживания свидетелей. Один пожилой магл даже лишился рассудка, его разум не выдержал нагрузки заклинания Забвения. Что же касается смерти Рона…
Ее в этом тоже обвинили. Только тогда Гермиона вскочила с места и закричала:
- Я невиновна!
Усадив ее на место, судьи продолжили монотонно читать.
- В Министерстве существует ОБРЧП – Отдел Быстрого Реагирования при Чрезвычайных Происшествиях. В случае угрозы жизни для гражданина волшебного сообщества сотрудники отдела незамедлительно оказывают помощь пострадавшему. В каждом районе Лондона есть подразделения ОБРЧП. Во время аварии вы находились в двух кварталах от штаба №12 – тут пожилой волшебник оторвал взгляд от свитка, и, посмотрев на подсудимую поверх очков, произнес, - без вашего вмешательства Рональда Уизли могли бы спасти спустя минуту после происшествия. Вы не являетесь квалифицированным целителем и не обладаете достаточным опытом, чтобы самостоятельно применять к тяжелораненому исцеляющие заклятья. Вы нанесли непоправимый ущерб здоровью Рональда Уизли! – его голос сорвался на крик. - Без тщательной дезинфекции и специального оборудования к раненому заклинания применять нельзя! Вы сами убили своего мужа!
- НЕТ! – сорвалось с дрожащих губ девушки. Старые волшебники с суровыми лицами перешептывались и бросали на нее осуждающие взгляды.
- Я… я хотела его спасти! – Гермиона всхлипнула, и слеза прочертила мокрую дорожку по ее щеке. – Я не знала…
- Не знали? – рявкнул волшебник. – Правила ОБРЧП общеизвестны! За пренебрежение к правилам безопасности магического сообщества, применение колдовства в магло-населенном пункте и в причастности к смерти волшебника Верховный Суд Визенгамота постанавливает объявить вас виновной! – тут же раздался заключительный стук молотка, зашуршали пергаменты, зашептались волшебники.
- Вы будете исключены из волшебного сообщества, - произнес судья, поправляя очки на носу. – Ваша палочка будет конфискована, деньги обменены на магловскую валюту. Вам запрещается устанавливать контакт с любым гражданином волшебного сообщества, в устном и в письменном виде. В случае разглашения информации о существовании волшебного мира к вам тотчас применят поцелуй дементора.
В этот момент Гермиона сорвалась.
- Не надо, прошу вас! – она упала на пол и разрыдалась
- Уведите ее! – властно произнес старец, выставив руку вперед.
Судебный пристав, взяв под руки плачущую девушку, насильно увел ее из зала. Массивные двери с гулким стуком захлопнулись за их спинами…
Остальное Гермиона помнила смутно. Ослепительные вспышки фотокамер, шумные голоса, эхом отражавшиеся от стен Министерства Магии, репортеры, сующие под нос микрофоны и просящие прокомментировать случившееся… Девушка лишь безутешно рыдала, не веря в такой исход.
На следующий день ее палочку отобрали, вместо привычных галеонов ей протянули бумажные фунты. Квартиру Гермионе выделили новую, в магловском районе. Она подписала договор о неразглашении, и с того момента, как за судебным приставом закрылась дверь, девушка больше ни разу не видела волшебников.
***
Ни слезы, ни утешения родителей не помогли ей справиться с горем. Потеря мужа, выкидыш, исключение из магического мира… Все эти несчастья градом высыпались на ее голову, и во всем произошедшем она винила только себя.
А раньше, что ни говори, ей жилось лучше. Даже если дни протекали в бесконечных спорах с мужем, она все еще была волшебницей и могла колдовать! Ведь магия всегда являлась неотъемлемой частью ее жизни, да что там… Эта и была ее жизнь! А теперь Гермионе все это чудилось сном. Даже Живоглота, ее вредного, но любимого рыжего кота, с которым она была неразлучна с тринадцати лет, забрали, оправдываясь тем, что он наполовину низл и должен быть конфискован как магическое животное.
Казалось, на этом беды кончились. Но самое страшное горе ожидало ее впереди.
После аварии шансы забеременеть в будущем оказались равны нулю. В итоге Гермиону можно было считать бесплодной. Маленькому ребенку, которого она всегда с умилением рисовала у себя в воображении, никогда не было суждено появиться на свет.
Девушке хотелось умереть. Но под ласковый голос матери она кое-как пришла в себя: устроилась работать, стала нормально есть и спать, а не торчать ночами напролет у открытого окна. Но все это она делала автоматически, почти не думая.
Так прошло три года. Утром Гермиона ходила на работу и целый день сидела за монитором. Весь ее день состоял из мелких работ и поручений: подписать документы, написать отчет, принести кофе… Почти не двигаясь и ни с кем не разговаривая, она сидела в своей конторке и смотрела на все из-за толстых стекол очков для чтения. Все пережитые невзгоды словно бы иссушили девушку, и она встала невзрачной, незаметной. Красивые работницы в офисе целый день хихикали за ее спиной и делали колкие замечания.
С мужчинами дела обстояли еще хуже. Будучи морально истощенной, Гермиона была не готова к каким-либо отношениям. У нее временами появлялись ухажеры, но она очень быстро расставалась с ними, не перенося их общества.
Параллельно девушка ходила на сессии в колледже, ведь волшебный мир не потрудился позаботиться о её образовании. Ей дали только аттестат об окончании школы, остальное волшебников не волновало. Из-за дополнительной нагрузки в виде магловского университета Гермиона всегда приходила домой разбитой и опустошенной.
А ведь она могла идти дальше. Смириться с новой жизнью и с гордо поднятой головой идти навстречу судьбе! Но девушка боялась, не хотела. Лишь с каждым годом все больше и больше уходила в себя, прячась за стеной, построенной из собственных комплексов и страхов.
Гермиона устала от такой серой и тоскливой жизни. Постоянное хихиканье сотрудниц, чертов экран компьютера и горький кофе по утрам – вот и вся ее жизнь, собранная из осколков мельчайших, ничего не значащих дел. И не было никого, кто мог бы пролить хоть немного света на ее существование. Ни любимого человека, ни ребенка, о котором она так мечтала…
И вот, глядя на разводы кофе на стене, слушая гул процессора и наблюдая за закатом, Гермиона, наконец, решилась. Ей не нужна была такая жизнь.
Вскочив с кресла, она пошла на кухню и достала из аптечки сильнодействующее снотворное. В последние годы, терзаемая воспоминаниями, девушка никак не могла заснуть без него. Это был трусливый и эгоистичный выбор, но ей было все равно. Налив себе стакан воды, девушка высыпала все таблетки на стол и посчитала их. Десятерых хватало. Вздохнув, она взяла в руки первую. Еще чуть-чуть, и всё будет кончено. Всё…
И только она собралась проглотить эту аккуратную белую таблетку, как сзади раздался голос:
- Только не говори мне, что ты действительно собираешься это сделать…
