Глава 2
- Добрый вечер.
Хелен вздрогнула. Возникший перед ней человек мог напугать кого угодно: костлявый, серовато-бледный, длинные, спутанные волосы падают на лицо, не мешая, однако, разглядеть впечатляющий синяк вокруг левого глаза. И одежда под стать: длинный, до щиколоток, балахон, невероятно грязный и истрёпанный. А пятна на груди – явно кровь, кажется, даже не успевшая толком засохнуть. И это в охраняемом подъезде! У двери собственной квартиры!
- Не бойтесь, Маргарет, я не причиню вам зла.
Только один человек мог назвать её так. Только один – и ЭТОТ был на него совсем не похож. Даже голос другой, более хриплый. А вот интонации, на удивление, сохранились прежние.
- Сайрус?
- Вообще-то, меня зовут иначе. Как и вас, правда?
- Нет, это правда ты? Откуда? И в таком виде… Это ведь кровь, да? Ты попал в аварию? – тогда, тринадцать лет назад, она так и не решилась перейти на «ты». Зато теперь это произошло само собой.
- Я попал в тюрьму. И сбежал оттуда. Не бойся, я сейчас уйду. Только задам два вопроса.
- Куда ты уйдёшь в таком виде? Тебя кто-нибудь видел? Охранник? – Хелен торопливо рылась в сумке в поисках по обыкновению завалившихся куда-то ключей.
- Никто меня не видел. Хелен, не дури, меня ищут все, кому не лень, а не лень никому. Полиции в том числе. Влипнешь по самые уши!
- Тем больше оснований не торчать на площадке, пока соседи не пожаловали!
- Ты бы хоть спросила, за что меня посадили, - буркнул он, всё же заходя в прихожую.
- Иди прямо в ванну. Откуда кровь, ты ранен?
- Уже нет. А кровь – пустяк, нос разбил. Ну и что теперь?
- Раздевайся, - она щедро плеснула в ванну пены, пустила воду. – Так за что тебя посадили? Ох!
Последнее относилось к его спине, выглядевшей так, словно по ней основательно прошлась когтистая лапа. И не один раз. Теперь Хелен поняла, что означало «уже нет» – раны затянулись, но шрамы выглядели совсем свежими.
- Не волнуйся, уже зажило. Ну, почти. А посадили за убийство двенадцати человек. Точнее, одиннадцати человек и одного мага. Нравится?
- Но ты же их не убивал?
- Нет. Но доказательств нет тоже. Вернее, все доказательства против меня. Да, ещё предал в руки убийцы семью: супруги и маленький ребёнок. Правда, ребёнка убить не удалось, – он старался говорить спокойно и даже иронично, но Хелен видела, как трясутся его губы. И как на последних словах он стиснул край ванны: так, словно это было чьё-то горло. Судя по всему – упомянутого убийцы.
- Теперь я знаю, как тебя на самом деле зовут.
- Я так популярен среди ма… лондонцев? – он криво усмехнулся.
- Не старайся быть тактичным, я знаю, как вы нас называете и не нахожу в этом ничего оскорбительного. А про тебя Сай рассказывал, когда на Рождество приезжал. Да и имя похоже. Это ведь тебя они там весь год ловили?
- Ловили, ага… Слушай, у тебя шоколада нет?
- Нет. Могу сварить какао, если хочешь.
- Хочу. Побольше, и порошка не жалей, ладно?
Когда Хелен вернулась с большой кружкой горячего напитка, мужчина спал, свесив левую руку за край ванны и уронив голову под таким неудобным углом, что она испугалась – а спит ли он? Осторожно коснулась запястья и тут же об этом пожалела – он отреагировал так, словно его ткнули как минимум горящей сигаретой. Перехватил её руку, резко дёрнул, окатив водой с клочьями пены – Хелен только порадовалась, что кружку догадалась поставить, а то бы прощай все труды.
- Пусти, больно!
- Ох, прости! Инстинкты, чтоб им...
- Ерунда, всё равно костюм пора в чистку. Держи своё какао.
- Спасибо. А ещё не сваришь?
- Не сварю – порошок кончился. Хочешь, сбегаю в магазин?
- Да ладно, обойдётся. Слушай, а у тебя ножницы есть? Не отмывать же эти космы...
- Давай уж тогда подстригу, всё лучше, чем самому!
Минут через двадцать (Хелен как раз успела заварить чай) он появился на кухне в «набедренной повязке» из полотенца и тяжело опустился на табурет:
- Насвинячил я тебе там изрядно. Потом приберу, ладно? Посижу чуть-чуть...
- Какая тебе уборка, пей чай да ложись!
- Нет, так нехорошо... А, ладно, будь по-твоему. Что-то я действительно расклеился.
Ночью ему стало плохо. Совсем. Хелен разбудил его голос, со сна она не сразу вспомнила про гостя и испугалась. А войдя в комнату испугалась ещё больше: мужчина бредил, пытался вскочить, но сил хватало только приподняться на локтях. Открытые глаза смотрели сквозь неё, температуру можно было даже не мерить – и так чувствовалось, что под сорок. А то и «за». Хелен кинулась к телефону – вызвать врача, но тут же вспомнила его слова про полицию и кинулась к аптечке. Небогатой, надо сказать. По вдохновению сотворила коктейль из растворимого аспирина, валерьянки и каких-то сердечных капель. Напоить больного оказалось проще, чем она опасалась – едва почувствовав на губах влагу он сам припал к стакану и проглотил всё до капли – видимо, его мучила жажда. К её огромному облегчению, лекарство помогло – жар немного спал, больной успокоился и уснул. Сама Хелен лечь больше не решилась. Пойти на работу тоже. Хорошо, что у них иногда практиковалась работа с документами дома, а шеф хорошо к ней относился и даже не спросил, почему не предупредила заранее.
Убедившись, что гость спит (и температура вроде бы уже нормальная) она рискнула сбегать в ближайший супермаркет. Купила молока и несколько плиток горького шоколада – не зря же он просил, вдруг это ему действительно необходимо? Уже подходя к выходу сообразила, что в доме не найдётся одежды его размера, а то, что было на нём, не годится даже на половую тряпку. Пришлось подниматься на второй этаж и подбирать одежду на глаз – ладно, на первое время сойдёт...
Вернувшись, Хелен застала гостя в дверях комнаты, держащегося за притолоку. Сперва она испугалась, потом рассердилась, а потом сообразила и смущённо спросила:
- Тебе помочь?
- Я так похож на умирающего? – невесело хмыкнул он.
- Зеркало дать?
- Не надо, у меня воображение хорошее...
Хелен поторопилась перестелить постель, бельё насквозь промокло от пота. Как раз успела. Помогая ему лечь (он не возразил – похоже, ночной приступ его совсем вымотал) Хелен обратила внимание, что шрамы на спине почти исчезли, как и синяк на лице.
- Это волшебство такое, да?
- Вроде того. Знаешь поговорку «заживает, как на собаке»? Так это про меня.
- Почему?
- Я тебе потом расскажу, ладно?
- Конечно. Я тебе шоколада купила, будешь? А я пока что-нибудь приготовлю. Хочешь яичницу?
- Хочу всего и побольше. Шоколад лучше было сразу, но и сейчас лишним не станет.
- Сразу – после чего? Что у тебя там произошло?
- Много... всякого. Например, пообщался с большой компанией милых таких существ, дементоры называются, - его передёрнуло. – Не слышала?
- Представь – слышала. А что, от них шоколад помогает?
- В какой-то степени.
- Ладно, отдыхай. Будет тебе сейчас и яичница и кофе в постель.
- Лучше бы в чашку...
Шуточка Хелен обрадовала – умирающие обычно не вспоминают бородатые анекдоты. И не лопают яичницу с таким азартом. Потом он снова задремал, а у Хелен наконец нашлось время немного подумать. Главным образом о том, как ко всему этому отнесётся Сай.
- Как ты меня разыскал?
Он полулежал, опираясь спиной на подушки и медленно прихлёбывал тёплое молоко, обхватив кружку обеими руками. Словно согреть их пытался. Хелен смотрела на его пальцы: такие худые, что суставы казались костяшками игрушечных счётов (у Сая были такие счёты: круглые, разноцветные костяшки на толстых прутьях). Усмехнулся невесело:
- Мне иногда везёт. Подслушал, как Сай рассказывал приятелям о магловской жизни и упомянул адрес – что-то там было от дома не то близко, не то, наоборот, далеко... И фамилию его тоже подслушал.
- Он что, и квартиру называл?
- Квартиру я в списке жильцов вычитал.
- И охранник не обратил на тебя внимания?
- Ну... понимаешь... в общем, я умею превращаться в собаку. Большую такую, чёрную собаку. Так что внимание охранник, конечно, обратил, но что с того?
- Так ты что, оборотень???
- Анимаг.
- А в чём разница?
- Во всём. Оборотни не властны над превращением – это раз. Они перекидываются во время полнолуния – обычно в течение трёх ночей – и превращаются при этом в волков, и даже не в обычных волков, а в монстров, для которых любой человек или добыча, или враг. А чаще – и то, и другое. Оборотнем или рождаются, или становятся в результате укуса. А анимагом можно стать с помощью особого волшебства, это трудно и небезопасно, поэтому анимагов очень мало. Зато если уж стал, то перекидываться можно в любое время, и разум при этом остаётся почти человеческим. Во всяком случае, рассудок сохраняется полностью. И ещё – анимаги превращаются в разных животных. В смысле – каждый в своё. Нас было трое, Джеймс превращался в оленя, я – в собаку, а... третий – в крысу, - мужчина так стиснул руки, что остатки молока едва не выплеснулись на одеяло.
- Что с тобой?
- Ничего. Просто это он их предал. А я, выходит, помог. Прости, ты ведь ничего не понимаешь, наверное? Давай-ка я расскажу всё по порядку.
Со всеми пояснениями рассказ занял больше часа.
- И ты на суде не смог оправдаться?
- Не было никакого суда. Да и не стал бы я оправдываться, наверное. Зачем, если действительно виноват?
- Идиот!
- Идиот – это точно, - он устало опустил голову на подушку. - Если бы тогда не к Питеру отправился, а сразу к ним рванул... Чуял же неладное, интуитивист хренов! Прости... Мог бы и успеть. Может, хоть Лили с Малышом сбежать бы сумела. Всё не один бы рос... ребёнку мать важнее, даже мальчику...
Хелен поразило, что он ничуть не рисовался – искренне сожалел, что не сумел выменять жизнь жены друга на свою.
- Но тогда этот... Волдеморт, да? не погиб бы, наверное?
- А он и не погиб. Развоплотился. А сейчас снова копит силы, чтобы вернуться. Вообще-то, никто не сможет сказать, что было бы. И что вообще произошло. Заклятье-то было – смертельнее некуда, его даже отразить нельзя, разве только увернуться. А от Малыша срикошетило как... как... о, как пуля от танковой брони, - он вдруг рассмеялся тихонько. – Вот уж точно, Джеймсова кровь! Деревянной голове...
- Ты это о чём?
- Да так, вспомнилось. Знаешь, Джеймс был исключительно умный человек, но в чём-то – дурак дураком. Мы всё шутили, он даже обижался иногда.
- Это он и был тот твой друг, который Ромео? Помнишь, ты рассказывал?
- Рассказывал, правда? Не помню... Но если Ромео, так да, он, – мужчина вдруг резко отвернул лицо, обхватил руками плечи, словно разом замёрзнув. Хелен робко коснулась его плеча:
- Тебе надо отдохнуть. Я принесу лекарство, да? И чаю согрею.
- Да, спасибо, - глухо отозвался он не поворачиваясь и Хелен остро пожалела, что нормальные транквилизаторы без рецепта не продают. Впрочем, когда она вернулась, он уже успел взять себя в руки. Послушно проглотил лекарственный «коктейль» (тот же, что ночью, только аспирину поменьше), запил чаем.
- Может, тебе коньяка дать?
- Ага, бутылки две... Да не пугайся ты так, к утру буду как огурчик. Это всё пустое, просто расслабился немного.
Утром он действительно чувствовал себя лучше. И с таким энтузиазмом принялся примерять купленную накануне одежду, что Хелен не ушла из дому, пока не заставила его поклясться, что не сбежит, пока она на работе и вообще будет паинькой. Он неохотно поклялся.
- Так о чём ты хотел меня спросить?
Они вдвоём ужинали на кухне: ни дать ни взять, добропорядочные супруги. Одежда пришлась ему почти впору, разве что рубашка, слегка узковатая в плечах, в остальных местах висела как на вешалке. Выглядел он чуть получше, но до хотя бы «прилично», по мнению Хелен, было ещё далеко.
- Спросить, да... Только обещай, что ответишь правду, ладно?
- Да. Но и ты мне тогда ответишь правду. На один вопрос.
- Отвечу. Правду. Хелен, почему ты мне веришь? Ведь я мог всё это придумать!
- Это первый вопрос?
- Нет, дополнительный.
- Ты не просил о помощи. Вообще ни о чём не просил.
- А может, я хороший психолог?
- Тогда ты очень хороший психолог. И гениальный актёр впридачу – умеешь играть даже в бессознательном состоянии.
- Правда? Ничего не помню... Ладно, вот тебе первый вопрос: ты хотела того, что произошло? Я имею в виду не процесс, а результат.
- Конечно, хотела! Иначе приняла бы меры, нет?
- Дело в том, что меры как раз принял я. В вине было зелье. Только оно почему-то не сработало. Я вот теперь думаю – может, это от желания зависит? Хочешь – работает так, не хочешь – наоборот.
- Почему же ты меня не предупредил?
- Да мне и в голову не приходило, что можно желать ребёнка от мужчины, которого видишь первый и последний раз в жизни!
- Видишь – можно.
- Что ж, одним камнем меньше. Теперь второе: Сай знает? Или считает отцом твоего мужа?
- Бывшего мужа, - с нажимом уточнила она. – Нет, не считает. Причём просветила его на этот счёт не я, а сам Нортон. Нашёл момент. Саю тогда лет восемь было.
В глазах мужчины сверкнуло холодное бешенство. Хелен едва не пожалела, что стала отвечать столь подробно: если ему взбредёт в голову мстить... Да ещё, не дай бог, прямо сейчас...
- И что Сай?
- Обрадовался. Ему этот «дядя» совсем не понравился.
- Ладно, тогда пусть живёт.
- Ты что, мог бы...?
- Убить? Нет, зачем. Придумал бы что-нибудь повеселее. В жабу там превратить, хобот приделать... или ещё что...
- Шутишь?
- Ни капельки. Впрочем, шучу. Палочки у меня нет, а без неё колдовать почти невозможно. Только трансгрессировать. Ну и перекидываться, конечно. Для этого палочка не нужна.
Хелен украдкой облегчённо вздохнула.
- Теперь твоя очередь откровенничать. Почему ты подошёл ко мне тогда? Там ведь был... неплохой выбор. Только не говори «понравилась»!
- Понравилась, да... Ты вот всё переживала, что некрасива. А красивым тоже не сахар, что мужчинам, что женщинам. Из них так и норовят сделать игрушку. Поначалу это даже может быть приятно, а потом – приедается. Мне вот очень быстро надоело быть игрушкой. Годам так к девятнадцати. Или ещё раньше. И я стал избегать тех женщин, которые хотят поиграть. Наверное, я действительно немного психолог. Или немного эмпат. Я всегда чувствовал, кто ищет развлечений, а кто – спасения.
- Спасения, значит? Что ж, у тебя неплохо вышло.
- Прости. Ты хотела правды – вот тебе правда.
- Дурачок, я совсем не шучу. И я тебе очень благодарна. Ты меня действительно спас. Причём от стольких вещей сразу...
- Правда? – он улыбнулся. Впервые улыбнулся по-настоящему. И на миг стал похож на себя-прежнего. У Хелен перехватило дыхание. Она и забыла, какой он – прежний.
