Глава 130 июля 1997 г.
Сегодня я ходила в Косой переулок и купила новые учебники. Если честно, мне не хочется ехать в Хогвартс. После того, как убили Дамблдора, не могу думать о школе с прежней любовью.
Да, только сейчас я поняла, что значил для нас всех директор. Недавно я прочла в «Пророке» статью Элфиаса Дожа, посвящённую Дамблдору. Он воистину был величайшим волшебником. В честной борьбе его никто бы не одолел.
Что теперь с нами будет?.. Кто защитит волшебников и магглов от Того-Кого-Нельзя называть? Вся надежда на Гарри Поттера. Его называют Избранным.
Папа посоветовал мне не возвращаться в школу. Говорит, это слишком опасно. Но мне кажется, теперь нужно учиться особенно тщательно. Этим мы, студенты, как бы противостоим врагу.
Поэтому я приобрела учебники. Вместе с ними я взяла вот эту книжку. Она будет моим личным дневником. По-моему, записывать свои мысли – неплохая идея.
Мама очень рассердилась, узнав, что я ходила за покупками одна. Но как иначе? Она целыми днями пропадает на работе в Министерстве. А папа не волшебник и не может защитить меня от Пожирателей смерти. Поэтому я должна заботиться о себе сама. Это очень непривычно для меня.
Кстати, я обновила свой гардероб: нашла в салоне мадам Малкин отличную светло-голубую мантию в тон моим глазам. Она чудесно смотрится. И это – единственное событие, которое меня радует.
31 июля.
Сегодня весь дом шумел, как растревоженный улей: к нам заявился Руфус Скримджер собственной персоной. Если бы я знала заранее, что меня увидит министр, завила бы волосы и оделась получше.
Он попросил меня поговорить с ним наедине. Мама провела нас в гостиную и ушла на кухню дожаривать курицу.
- Извините за неожиданный визит, мисс Браун, - сказал он. – Я здесь, чтобы огласить завещание мистера Альбуса Дамблдора. Точнее, ту его часть, которая касается вас.
- Меня? – Я страшно удивилась. Директор никогда не проявлял ко мне особого внимания.
- Именно. – И он вытащил из папки свиток пергамента. – Слушайте. «…Лаванде Шарлотте Браун я оставляю слёзы Фоукса, моего феникса. Пусть она использует их, чтобы спасти самую дорогую ей жизнь». – Тут он вынул из-под мантии кожаный мешочек и достал оттуда флакон, до половины заполненный прозрачной жидкостью.
- Это –
мне?
- Вам, мисс Браун. Признаться, я немало этим удивлён. В своём завещании Дамблдор назвал очень мало персональных наследников. Не знаете ли вы, почему он оставил вам столь ценное вещество?
Даже если бы я и знала, ничего бы не сказала Скримджеру. Он не внушил мне доверия.
Он сухо попрощался со мной и ушёл, не оставшись на обед. Мама расстроилась.
Когда я показала ей флакон со слезами, она была поражена.
- Наверное, профессор Дамблдор знал, что тебе предстоит что-то важное, дочка.
А что важное может со мной случиться? Я не Избранная, обо мне не составлено пророчество.
Но это не значит, что меня минуют беды войны. Я буду хранить слёзы феникса, как величайшее сокровище.
Спасибо за него Дамблдору.
1 августа.
Мама только что вернулась из Министерства.
- Я уволилась, - сказала она.
Оказывается, Руфус Скримджер оставил пост своему заместителю Пию Толстоватому. Но она узнала от мистера Шеклболта, что на самом деле министра убили, а Толстоватый – марионетка Того-Кого-Нельзя-Называть.
Получается, власть захватили враги?
А Скримджера ужасно жалко… Только вчера он был жив. Теперь его уже не вернуть.
Что же теперь будет со школой? Боюсь об этом думать.
Мама говорит, во времена первой войны с Тем-Кого-Нельзя-Называть было страшно выйти на улицу. Неужели и теперь такое начнётся?
Я боюсь.
2 августа.
До чего мы дожили… Сегодня магглорождённых фактически объявили вне закона. Некто Ранкорн поместил в «Пророке» статью о том, что магглорождённые украли у магов волшебную силу и поэтому подлежат наказанию. «Маггловские выродки» - так их теперь называют.
Мама сказал, что Ранкорн – один из самых подлых людей, которых она знает.
Интересно, разрешат ли учиться в Хогвартсе братьям Криви, Гермионе Грейнджер и другим детям магглов? Хотя судьба Грейнджер меня не очень интересует: она увела у меня Рона. И что он нашёл в этой лохматой зубрилке?
Иногда мне кажется, что я всё ещё люблю Рональда. Временами я его ненавижу.
А ещё он мне снится.
5 августа.
Получила письмо от Парвати. Они с Падмой решили не ехать в Хогвартс. «Не хочу подвергать себя страшной опасности», - пишет она. Я уже отправила ответ, в котором высказала всё, что о них думаю. Разве гриффиндорцы прячутся от опасности? И в Рэйвенкло тоже учатся достойные люди. Хотелось бы, чтобы мои подруги поняли это.
* * *
Рассказала о письме маме. Она заявила, что я напрасно обвиняю Парвати и Падму в трусости.
- Каждый спасается, как может. По-моему, Патилы приняли разумное решение. К тому же страной теперь руководит Ты-Знаешь-Кто. Он будет контролировать и Хогвартс. Вас там едва ли будут учить чему-то хорошему.
Может быть, мама права. Но я своё решение не изменю.
8 августа.
Я знала, что так будет. Сегодня Министерство запретило магглорождённым учиться в Хогвартсе. Мне их очень жаль.
Кажется, совсем недавно Джастин Финч-Флечтли дарил мне поющие фиалки, похищенные из оранжереи Спраут… Это было на пятом курсе – два года назад. Конечно, я не влюбилась в него. Но он всегда мне нравился. А теперь мы с ним больше не увидимся, и всё из-за дурацкого декрета Министерства! Это несправедливо!
Хотя, что теперь справедливо?
12 августа.
Оказывается, учебную программу по маггловедению поменяли. Вместо отличного учебника Медеи Колиус нам предписано приобрести брошюру «Грязнокровки и их опасность для мирного чистокровного сообщества». Мерзкое название, не правда ли? Автор – Долорес Амбридж. Та самая, что была инспектором Хогвартса! Эх, мало её кентавры отпинали.
Когда-то я выбрала маггловедение из-за его лёгкости. Зря я так поступила…
* * *
Спокойно купить «учебник» мне не удалось. Только я вышла из магазина, как увидела девицу в шёлковой тёмно-зелёной мантии.
Её розовое веснушчатое лицо показалось мне знакомым. Я не ошиблась. Она сама подошла ко мне.
- О, Браун! Привет! Ещё не забыла меня? Я – Мариэтта Эджкомб.
Я вспомнила. Именно она выдала Амбридж Отряд Дамблдора. Гадина.
Она располнела, её одежда была дорогой, но довольно безвкусной. Уж я-то знаю в этом толк.
На щеках Эджкомб густым слоем лежала пудра. Наверное, под ней ещё оставались следы от заклятия Гермионы.
- Ну, здравствуй.
- Ты отлично выглядишь! Откуда ты достала эти туфли?
- Родители привезли мне их из Парижа.
- Здорово. А мне мама обещала точно такие же, только белые. – Её губы расплылись в самодовольной улыбке. – Кстати, она просила меня поговорить с тобой.
- О чём же? Я не знакома с ней.
- Зато она знакома с твоей матерью, Эвридикой Браун. Они ведь работали вместе в Министерстве?
- Кажется, да.
- Так вот, моя мама считает, что миссис Браун напрасно покинула свой пост. Правительству сейчас нужны верные люди. Мама уже стала личным секретарём госпожи Амбридж!
- К Амбридж ваша семья всегда питала исключительную привязанность, - фыркнула я.
Мариэтта сморщилась, как от боли:
- Предупреждаю: госпожа Амбридж – второй заместитель министра.
- Знаешь, меня не интересуют министерские дела. И мою маму – тоже.
- Если бы она была умнее, она бы развелась со своим мужем-магглом и вернулась на работу. Когда Министерство разберётся с грязнокровными волшебниками, оно примется и за простецов.
- Не тебе судить о моих родителях! – зло крикнула я.
- Извини, - неожиданно смутилась Мариэтта. – Я, наверное, пойду. – И она быстро зашагала в сторону магазина «Твилфитт и Таттинг».
…Я не буду рассказывать маме о разговоре. Это её только расстроит. Вот с Парвати необходимо всё обсудить. Я уже послала ей письмо.
Но у меня не идут из головы слова Мариэтты о грядущей расправе над магглами и их родственниками.
Чего теперь ждать от жизни? Не знаю…
16 августа.
Сегодня перебирала свои старые школьные вещи. Все ненужные хотела выбросить, однако передумала и оставила на память. Папа сказал, что я по-глупому сентиментальна. Но я уже не маленькая. Самое важное мнение для меня – моё собственное.
Буквально с трепетом я рассматривала конспекты по заклинаниям за первый курс. Какими захватывающими казались мне азы волшебства! Хотя, признаться, колдунья из меня получилась посредственная. До сих пор не могу выполнить правильно Манящие чары.
Мои эссе по трансфигурации исчерканы пометками МакГонагалл. Её редко устраивали мои работы. Но всё равно, она – достойный человек.
Травология неплохо мне удавалась. Спраут всегда ставила мне хорошие оценки.
Учебники по истории магии я выкинула без сожаления. Единственное, за что мне нравился этот предмет – на нём можно было спокойно спать, закрывшись от Бинса книгами.
А когда я наткнулась на мои прошлогодние эссе по Защите от Тёмных искусств, мне на миг стало страшно. Этот предмет вёл Снейп. Убийца.
Он позорно сбежал из школы. А на пергаменте остались его комментарии.
Абсолютно бездарная работа.
Ваши выводы абсурдны.
Мисс Браун, когда вы возьметесь за ум?
Ну конечно, профессор Снейп. Куда мне до ваших-то познаний в Чёрной магии? В ней я абсолютно бездарна.
С сочинениями по Защите я разделалась просто:
Инсендио – и от них осталась лишь горстка пепла.
А Снейпа я надеюсь больше никогда не видеть.
