Глава 2. БалМы прячем от света лицо,
Мы верим — никто не узнал.
Я закрою свой голос хрустальным ключом.
Не спрашивай только меня ни о чем.
Пускай продолжается бал,
Продолжается бал…
Ты — Королева Ночи,
Я — Господин Никто.
Когда сойдутся две темноты,
Когда сойдутся две темноты,
Начнется рассвет.
А потом...
(с) Пикник. «Бал»
— Ты хотела поговорить? — Рон хмуро взглянул на пока еще свою девушку, сидящую на берегу озера.
Выдался довольно теплый осенний денек, скорее всего последний, так как октябрь уже давно порывался вступить в свои законные права. Ветер тихонько шевелил желто-красную листву старого дерева, лучи осеннего солнца отражались в зеркальной глади воды, лишь изредка вздрагивающей мелкой рябью от очередного осторожно-ленивого взмаха щупальца старого кальмара, плавающего совсем близко от поверхности.
Гермиона кивнула и обернулась к Рону, прислонившемуся к стволу березы.
— Хотела. И ты тоже. Но я полагаю, не решался.
Теперь он выглядел немного растерянным.
— О чем ты? О Гарри? Ты думаешь, его снова беспокоит шрам?
Она покачала головой.
— Нет… То есть думаю, конечно. Но поговорить хотела не об этом.
Рон хранил молчание.
— Тебе не кажется, что это не может так дальше продолжаться?
— Что «это»? — протянул Уизли.
— Наши отношения… Я полагаю, пора дать друг другу свободу, — Гермиона пристально взглянула на него. — Ты пойми, я не думаю, что мы разлюбили друг друга, нет. Просто это иная любовь, нежели нам казалось. Страсти улеглись, оставив теплые, скорее, родственные отношения. Такое бывает…
— Бывает?
— Редко, но бывает. Да и сам подумай, хотел ли ты видеть меня рядом всегда? Ты понимаешь, о чем я…
Рон пнул небольшой камень и виновато посмотрел на Гермиону.
— Ответь мне на один вопрос, — серьезно произнес он и, улыбнувшись, добавил: — Почему ты всегда такая умная?
Гермиона облегченно вздохнула.
— Значит, мир и свобода?
Неподалеку послышался веселый девичий смех. Лаванда Браун в окружении подруг с факультета хохотала над какой-то шуткой Парвати.
Рон с явным интересом покосился в ее сторону.
— Иди уж, Казанова.
— Кто?
— Не важно.
— Я люблю тебя, Гермиона, — все еще улыбаясь, произнес Рон, а затем, смутившись, добавил:— Ну, ты понимаешь, о чем я…
— Понимаю, — улыбнулась она в ответ.
* * *
Гермиона подняла голову и сонно взглянула на свое отражение. Незнакомая брюнетка растерянно смотрела из небольшого настольного зеркала, не волшебного, а совершенно обыкновенного — уж какое нашлось в этой очередной дыре.
Роксана Уфук, давно готовая к балу, незаметно задремала. Пустырник в зелье внес свою лепту. Да и заклинание «просветления памяти» отняло много сил: навыки турецкого языка, полученные во времена «затишья» в Стамбуле, стоило в срочном порядке освежить, отсюда и утомление.
Но все же, какой необычный сон… Или не сон, а потревоженная память, нежданно-негаданно преподнесшая «подарок» из прошлого? Как мило. И как больно.
Гермиона отвела взгляд от зеркала. Часы… Ах! Время! Ну конечно! Бал в самом разгаре.
Она вновь посмотрела на свое отражение и, поправив макияж, решительно произнесла:
— Пора действовать, Роксана. Ты сможешь.
* * *
Гермиона нерешительно переступила порог бального зала Малфой-Мэнора и огляделась.
— Вашу палочку, мисс, — строго произнес высокий шатен в черной маске и такой же черной мантии.
Охрана. Один из многих.
— Конечно, — обворожительно улыбнулась она.
Страж магического порядка повертел в руках палочку.
— Восемь дюймов. Остролист, волос вейлы. Девять лет в пользовании.
— Совершенно верно.
— Как и все гости, Вы получите ее после бала.
— Конечно. Спасибо, — Гермиона с грустью посмотрела на волшебный предмет и прошла в зал.
А палочку было все-таки жаль. Хоть она была не ее собственной, но уж больно это волшебство подходило мисс Поттер. Ну что ж, палочка — это совсем небольшая плата за смерть Малфоя.
В поместье немногое изменилось с того ужасного дня, дня гибели ее лучших друзей и ее самой, прежней Гермионы Грейнджер. Все те же высокие потолки, украшенные великолепной лепниной в виде шевелящихся змей, те же живые картины, изображающие представителей чистокровнейшего семейства, та же чопорная аристократическая роскошь.
Огромный зал, освещенный парящими в воздухе свечами и маленькими мерцающими сгустками света, был заполнен гостями. Кого здесь только не было: дипломаты, представители аристократических семейств, сотрудники министерства, приближенные Темного Лорда, красавицы, жаждущие мужского внимания.
В центре зала в танце кружились пары.
Неожиданно цепкий взгляд Гермионы выхватил из толпы изящную рыжеволосую женщину. Гермиона вздрогнула. Джинни…
— Добро пожаловать, мисс Уфук, — раздался мягкий баритон, привлекая внимание Гермионы. Перед ней стоял высокий седой мужчина.
— Спасибо, мистер…
— Рудольфус Лестрейндж.
Конечно, Гермиона знала это имя, но вот Роксане Уфук не полагалось его знать.
Гермиона Грейнджер, мисс Поттер, Роксана Уфук, Миона Гаррет, Линда ван Дерхельден, Александра Депп. Как ее много…
Она подняла глаза на известного Пожирателя смерти.
— Очень приятно, мистер Лестрейндж, — она сделала реверанс. — Мое имя, я вижу, вам известно.
— Да, наслышан, — ухмыльнулся сильно постаревший муж покойной Беллатрисы.
— Позволите? — Рудольфус протянул руку, приглашая присоединиться к танцующим.
Гермиона кивнула, принимая приглашение. Они закружились в танце.
— Роксана, вы прекрасно танцуете, — после минутного молчания сделал он комплимент.
— Благодарю, мистер Лестрейндж, — сдержанно кивнула та.
— Не знай я, что вы восточных кровей, принял бы за вейлу.
Гермиона обворожительно улыбнулась. Ближе к делу, мистер Лестрейндж, ближе к делу.
— Вы мне льстите. Не знай вы, что я наполовину турчанка, моя внешность сказала бы все за меня.
— Вы зря так полагаете. Я встречал в своей жизни не одну кареглазую вейлу с волосами темными, как сама ночь!
Старый ловелас, она мысленно поморщилась. Ближе к делу. Расчетливый ум Гермионы уже выстраивал варианты дальнейшего развития событий.
Между тем мелодия стихла.
— Не желаете что-нибудь выпить? — Рудольфус уже вел свою партнершу к столам, ломившимся от различных яств и напитков.
— Если только воды.
— Конечно, — Лестрейндж подозвал домашнего эльфа-официанта.
— Воды, Линки, — жестко приказал он и пристально посмотрел эльфийке в глаза. Маленькое существо затряслось мелкой дрожью и, прижав большие уши к голове, пропищало:
— Сию минуту.
У Гермионы сжалось сердце. Дурацкая школьная привычка.
Через секунду на подносе появился небольшой хрустальный бокал с водой. Взяв бокал, Рудольфус протянул его ей.
— Спасибо, — улыбнулась Гермиона, принимая напиток.
Рудольфус лукаво улыбнулся в ответ и на несколько секунд повернулся к столу. Этого времени хватило, чтобы незаметно — насколько это было возможно — выплеснуть содержимое в ближайшую вазу с пуншем. Любопытный поворот — подсунуть ей зелье сладострастия. Скорее всего, совсем немного, но вполне достаточно, чтобы забыть о причине своего визита.
— Ах, дорогая! Вас так мучила жажда? — удивился Лестрейндж.
— Да, немного, — смущенно ответила Гермиона.
— Что ж… Как вам прием?
— О! Он великолепен!
— Да, род Малфоев всегда умел устраивать балы.
Неожиданно Рудольфус, будто что-то заметив, встрепенулся и спустя мгновение откланялся. Старый лис. Ну что ж, теперь в игру должен вступить Малфой. Гермиона очень на это надеялась. А пока она внимательно осматривала зал в поисках обладательницы огненно-рыжих волос. Вот она! Изящная молодая женщина стояла об руку с… Теодором Ноттом. Гермиона внутренне содрогнулась. Разумеется, она все знала (ее осведомители старались на славу), но смириться так и не смогла. Джинни, бедная Джинни. Со стороны миссис Нотт выглядела счастливой, но очень немногие знали, что она уже около тринадцати лет почти все время находится под заклятием Империус. И Гермиона даже боялась подумать, что творится с подругой в моменты просветления, когда ее супруг снимает непростительное.
Уж лучше жить как она, мисс Поттер, мстя за дорогих ей людей: родителей, друзей; испытывая удовлетворение после каждого промаха и поражения Темного Лорда и веря… А вот во что веря? Сможет ли мир когда-нибудь стать прежним? В частности — ее мир?
Джинни… Именно ее они пытались вызволить из лап Волан-де-Морта тогда, в конце седьмого курса. Они не смогли оставить ее, можно сказать, добровольно пошли на смерть. Как глупо. Но храбрая сестренка Рона поступила бы точно также, будь у нее шанс пожертвовать собой. Но шанса не было. Ей не дали умереть за Гарри, умереть вместе с Гарри. Джинни Уизли оставили жизнь, превратив в безвольную улыбающуюся куклу — миссис Нотт.
— Скучаете, мисс Уфук? — раздался голос позади Гермионы, прервав поток так некстати нахлынувших размышлений.
Она обернулась и встретила насмешливый взгляд холодных серых глаз.
Малфой — сердце, казалось, на секунду замерло.
— Немного, — взяв себя в руки, уклончиво ответила Гермиона, а затем неуверенно спросила: — Здесь все знают мое имя?
— Нет, что вы, — сдержанно рассмеялся Драко. — Я просто удосужился кое-что разузнать о такой красавице, как вы.
— Как и мистер Лестрейндж? — улыбнулась Гермиона.
— Да, — вежливо кивнул Драко и добавил: — Он разузнал для меня.
— Правда? — польщено протянула она.
— Мисс Уфук, а вы меня впечатлили, — ухмыляясь, перевел он тему. — Как вы распознали зелье сладострастия?
Заметил! Гермиона покраснела.
— Зелье сладострастия? Как интересно. Просто я не принимаю какие-либо напитки из чужих рук. Так учил меня отец.
Драко хищно улыбнулся.
— А если бы вы знали, что это оно?
Гермиона потупила взгляд.
— Ну что Вы, Роксана. О причине того, зачем вы покинули Стамбул, я тоже наслышан.
Она невинно охнула.
— Я не осуждаю. Более того...
Драко подал знак эльфу, и тот незамедлительно предстал перед хозяином, держа на подносе миниатюрный серебряный бокал.
— Как вы знаете, мисс Уфук… Могу я называть вас Роксаной?
Она кивнула.
— Так вот, Роксана, вы должны знать, что зелье сладострастия не лишает рассудка и воли, оно лишь проявляет наши скрытые желания, обостряет чувства. Не для этого ли вы решили посетить сегодняшний прием?
Гермионе очень не нравилась сложившая ситуация. Игра принимала нехороший оборот.
— Возможно, — прошептала Гермиона.
— Тогда… — произнес Малфой, растягивая слова в своей любимой манере, и протянул ей бокал.
Она осторожно приняла напиток.
— За красоту, потаенные желания и необдуманные поступки! — И Драко пригубил свой бокал, вовремя поднесенный все тем же домашним эльфом.
Серые глаза с холодной расчетливостью следили, как Роксана Уфук припала губами к своему бокалу и разом выпила зелье.
«Будь что будет!» — пронеслось в голове у Гермионы. — «Я все равно тебя убью, Малфой. За все, что было… и будет».
* * *
Драко с интересом наблюдал за тем, как теплеет ее взгляд, как лукавая улыбка озаряет лицо, как краснеют пухлые губы.
Обычно он не использовал зелья в своих любовных утехах (Гермиона непременно прознала бы об этом и учла такой «нюанс»), но уж больно красиво Рудольфус — у Драко язык не поворачивался называть этого хитрого лиса «дядей» — вчера расписывал действие зелья сладострастия… Почему бы не попробовать?
Ему до косточек гиппогрифа надоел обычный сценарий развития событий. Заинтересованный взгляд, быстрый флирт, его спальня, секс.
Пара ночей — больше ему ничего не было нужно от этих бездушных кукол, охотниц за состоянием и титулом. Были среди них и по-настоящему влюбленные в него «безмозглые пикси», но и они надолго не задерживались в его жизни, которая со стороны казалась чуть ли не идеальной: власть, утроенное состояние, высокое положение, дарованное ему Темным Лордом. Быть приближенным самого Волан-де-Морта, его «правой рукой» — очень даже неплохая привилегия, если только забыть о Знаке Мрака на руке, как символе пожизненного рабства и жестокости. Эти красавицы на одну ночь помогали забыться, снять напряжение и создать иллюзию счастья, того счастья, которое он видел когда-то давно в глазах грязнокровки Гермионы Грейнджер.
Он смог спасти Грейнджер от смерти, но не смог удержать. Теперь она неуловимая мисс Поттер. И ему вряд ли удастся увидеть ее когда-нибудь, по крайней мере — живой.
Так почему бы не создать иллюзию и сегодня с этой авантюристкой восточных кровей?
* * *
Гермиона начала ощущать действие зелья почти сразу. Голова немного закружилась, предрекая дурманящее желание… Как ты могла так просчитаться, мисс Поттер?
Взгляд карих глаз потеплел. Из почти черных они превратились в темно-янтарные. Роксана Уфук (мисс Поттер, или все же сама Гермиона Грейнджер?) с интересом смотрела на Драко Малфоя.
Как она раньше не видела, насколько он красив? Глаза цвета расплавленной стали, серебряные волосы, красивое тело под дорогой мантией. Почему же она никогда не замечала Его? Или же замечала, но только не позволяла себе в этом признаться? Нет. Да… Зачем отрицать это сейчас? Она вспомнила, как ловила на себе его взгляд тогда, в другой жизни, с вызовом смотрела в ответ, но затем не выдерживала и отводила глаза. Отчего? Теперь она может смотреть на него, сколько душе угодно. Как хорошо… Она должна Его убить? Зачем? Нет, никогда.
Мысли путались, уступая место древним инстинктам, самой природой заложенным в естестве человека.
Гермиона неосознанно протянула руку и нежно коснулась щеки Драко. Он по-малфоевски улыбнулся, перехватил ее руку, мягко коснулся губами запястья и осушил свой бокал.
Да, Рудольфус был прав: занятное зелье. Его действие Драко ощутил почти сразу и уже не представлял себе, что воспринимать мир можно по-другому. Теперь его мир принадлежал этой восточной красавице. Как он мог подумать, что это очередная вейлоподобная кукла? Она была ослепительна, и ее умные карие глаза светились тем самым Светом, который он уже отчаялся когда-либо увидеть.
Сквозь дурман Драко подумал, что Лестрейндж описывал все немного иначе, но, вновь поймав взгляд Роксаны, он лишь отмахнулся от этих туманных размышлений. Сейчас все было неважно. Все, кроме Нее, этого света и всепоглощающего желания.
Драко тепло улыбнулся, заставив карие глаза сиять еще ярче, и протянул даме руку…
Дальнейшее Гермиона помнила с трудом. Вот они покидают огромную гостиную, притягивая заинтересованные, насмешливые, раздраженные, удивленные или полные злости взгляды. «Странные люди… неужели просто нельзя наслаждаться жизнью?» — подумала она тогда. А затем был темный коридор, Его жаркие поцелуи, Ее счастливый смех, темная дверь, серо-зеленая комната (которая показалась Ей смутно знакомой), Его разбросанная одежда, Ее порванное платье, огромная кровать с серебряным балдахином, бессвязный шепот, бросающие в жар прикосновения, стоны наслаждения и чувство пьянящего счастья.
Постой, пусть закат тебе ляжет на плечи.
Я еще не дышал, я еще не дослушал твой смех.
Постой, ты можешь спугнуть этот вечер,
И мы потеряем друг друга во тьме….
Мы закрыли глаза и далекий придумали остров,
Мы придумали ветер и себе имена.
И не знаем пока, кто из нас на рассвете
Станет ждать, чтоб скорее укрыла волна….
(с) Пикник. «Остров»
Иллюстрация к главе от mazhej:
http://mazhej.tumblr.com/image/73203092701
