Глава 1А-38 Глеб Бейбарсов ("Таня Гроттер") | Волдеморт. Секретное оружие Дамблдора.
107 слов.
Волдеморт наивно полагал, что все русские похожи на Долохова. Посему возлагал на Глеба Бейбарсова большие надежды. Владение некромагией и первосортная ненависть в глазах этого мальчишки давали все основания, но… Ох, не зря прозвал Снейп этого парня Смертельным Оружием.
- Мой Лорд, Avada Бейбарсова имеет массовый характер. Поражает всех, кроме него самого, в радиусе трех метров от цели. На последнем рейде задело пятерых наших.
Ну вот, опять…
- Сами виноваты. У мальчика большой магический потенциал и не меньшее служебное рвение. Мне иногда кажется, что последним вы напрочь обделены...
А роковой некромаг, Смертельное и, несомненно, Секретное Оружие Дамблдора, вечерами рисовал Малфой-мэнор – и башни в готическом стиле, и планы коридоров.
Б-67 Пэнси Паркинсон/Драко Малфой " Я люблю тебя. И можешь мне за это не платить"
150 слов.
Послевоенные годы – это время перемен. Самое жестокое время. Эти перемены, как ветер или бурный поток, раскидали, завертели, потрепали. Но не сломали.
Приют эмигрантов – свободный Париж… * Приют для девушки, вся семья которой в Азкабане, - уютное заведение мадам Лорейн.
Из дебютанток сезона в дебютантки… борделя. Давайте называть все и всех своими именами, а? Мадмуазель Пэтти – Патриция Паркинсон, чистокровная ведьма, аристократка и выпускница Слизерина. Она магией поправляет спущенные петли на чулке – вот вам блеск и нищета куртизанок.
А Малфой сейчас застегнет сюртук и уйдет. Бросит на кровать мешочек с галеонами и уйдет, так и не узнав ничего.
- Д-денег не надо…
- Пэнси, за хорошую работу Малфои платят всегда.
- Я люблю тебя. И можешь мне за это не платить, - сказала – и небо на землю не рухнуло, и Малфой ушел, тихо прикрыв за собой дверь.
Он завтра женится, а дочек Упивающихся и девушек из заведения мадам Лорейн на свадьбу не звали.
Г-58 Люциус Малфой | (можно лёгкий /) Гермиона Грейнджер; "В чае слишком много сахара"
128 слов, джен.
Инспектор Отдела учета опасных артефактов – не лучшая работа для молодой женщины. Чужие дома и маги, которые держат там черномагические предметы. Гермиона считала таких людей психами. Но иногда попадаются и нормальные люди. Вот Люциус Малфой, например. Гермиона составила протокол о признании его коллекции черномагических книг особо опасными, а он лишь улыбнулся да руками развел.
- Закон есть закон.
Завтра прибудут невыразимцы и заберут дюжину книг из фамильной библиотеки, а он спокоен. После Азкабана Малфои стали осторожны и на удивление законопослушны.
- Чаю, мисс Грейнджер?
- Что вы…
- Отказа я не приму! Тем более, ваш рабочий день закончился двадцать минут назад.
Чай ароматный, горячий…
– Конфеты, мисс Грейнджер?
- Нет, спасибо. В чае слишком много сахара.
«Еще бы, - подумал Люциус Малфой, - а как иначе скрыть привкус зелья забвения?»
СС-8 Гермиона Гренджер | (можно /) Северус Снейп. Разговаривать с портретом; "Я, кажется, сошла с ума, профессор"
158 слов.
Гермионе Грейнджер двадцать пять. Гермиона Грейнджер похоронила себя в личных архивах профессора Северуса Снейпа. Мисс Официальный биограф дышит книжной пылью в его кабинете и нежно-нежно кончиками пальцев прикасается к пожелтевшим страницам его лабораторных блокнотов. Гермиона уже обнаружила несколько алхимических уравнений, которые стали мировым открытием. Посмертно.
А с темного портрета в кабинете на нее устало-строго смотрит Снейп. Он смотрит на девушку, ставшую бледной тенью самой себя, словно отдающую ему последний долг за все и за всех. За себя, Поттера и всю магическую Британию. И он с ней разговаривает. Словно нехотя, но с позднего вечера и до раннего утра.
- Я, кажется, сошла с ума, профессор, - говорит ему Гермиона в ночь на субботу.
- Да? А ты уверена, что это не произошло раньше, когда ты якшалась с Поттером? – Снейп ужасно ревнив, но ни Гермиона, ни он сам этого не замечают.
- Во вчерашнем номере «Пророка» какой-то журналист назвал меня вашей вдовой.
- И?
- А я не потребовала опровержения.
Д-63 Рон Уизли/Гермиона Грейнджер "Улыбнитесь, блять".
143 слова. за дополнительного персонажа извините)
Ноябрь, пронизывающий ветер, моросит холодный дождь…
Гермионе жмут туфли. А органза – это мерзкая сетка, от которой чешутся плечи. Сейчас бы сесть, разуться и выпить то зелье в синем флаконе. Токсикоз, знаете ли, - штука пренеприятная. А у Рона такой противный одеколон…
Галстук как никогда напоминает Рону удавку. Накрахмаленный воротничок рубашки сильно врезается в шею, заставляя дергать головой. Да и надеть костюм-визитку дедушки Джеффри было явно не лучшей идеей. Хотя этот одеколон, подаренный Гермионой, перебил запах нафталина.
Что за бредовая идея – фото на фоне мэрии?
- Да улыбнитесь вы, блять! – у Джинни уже замерзли руки, а в перчатках фотоаппарат держать неудобно.
Джинни хочется курить, но мама все время рядом и, если увидит дочку с сигаретой, начнет кричать. И мисс Уизли быстро делает три или четыре снимка. Ну, не улыбаются молодожены, и что с того? Зато прекрасная иллюстрация к выражению: «Хорошее дело браком не назовут».
Е-97 Том Риддл/Минерва Макгонагалл. "А вдруг война? И кровь, и крики, смерть вокруг. Тогда-то что?".
153 слова.
«Таймс» выписывается только в Хогвартскую библиотеку. Все семь номеров доставляют по средам, и третьекурсница Минерва Макгонагалл прочитывает их от корки до корки.
- В Европе происходит что-то страшное, а этот Гитлер…
Минни больше всего на свете боится войны.
- Знаешь, - перебивает ее Том Риддл, - я родился в мире магглов, но мне плевать. Пусть сойдут с ума и перестреляют друг друга.
Минни нервничает. С тридцатого августа она не видела маггловских газет.
- А вдруг война? И кровь, и крики, смерть вокруг. Тогда-то что?
- Да ладно тебе, Минни, все еще обойдется! Англии не коснется то, что происходит на континенте.
- Том, ты ошибаешься!
- А вот в среду и узнаем. Я прав, спорим?
Держать пари о таких вещах нехорошо. Но Минни так хочется проиграть в этом споре, а Том – она знает – никогда не проигрывал пари…
- Спорим!
Было воскресенье, третье сентября 1939 года. В девять часов утра Англия уже объявила Германии войну.
