Глава 2В эту субботу они с Женей решили пойти в клуб «Ласковая Энн». Несмотря на легкомысленное название, это был вполне приличный клуб – во всяком случае, там не предлагали через шаг симпатичные пилюли и не приставали к девушкам, пожелавшим вечерком выпить кружечку-другую пива. Ну… Или почти не приставали. Женьке вечно кто-нибудь подмигивал, а вот Нюту обычно обходили вниманием из-за неброской одежды и серьезного выражения на маленьком личике. Кроме того, почему-то считалось, что она «занята»: вечно за ней увязывался Вася, поступивший вслед за девушками в тот же технический институт. Вася был молчалив, но голова у него работала неплохо. И язык был хорошо подвешен, только редко пускался в ход, послушный меланхолично-задумчивому хозяину. Васеньку почти не били, даже в заведении вроде «Ласковая Энн», по той причине, что скучно было связываться. Иногда Вася загадочно смотрел на Нюту, а Женя отводила глаза и улыбалась, сверкая ровными белыми зубками.
- Вы еще не целовались? – все время спрашивала она.
- С ума сошла? Если он ко мне полезет целоваться, то я решу, что у меня бред. Это почти то же, как если бы ты ко мне целоваться полезла. Он же друг, просто друг.
- Ну да, конечно же, друг, который ходит за тобой хвостиком с пятого класса. Я думаю, он уже мысленно на тебе женился, только забыл тебе сообщить по причине молчаливости и очевидности факта.
- Ой… Ну тебя, ахинею молоть всякую…
Но в глубине души Нюта понимала, что никакая это не ахинея, а отмахивалась от Жени только потому что чувствовала: та завидует. Причины были: довольно красивая Женька быстро обращала на себя внимание, где бы ни появлялась, но так же быстро к ней теряли интерес, едва красавица открывала рот. В чем причина Нюта не могла понять, как ни старалась. Женя была вовсе не глупой, не пустышкой, а вполне прилично изъяснялась, нецензурной лексики не использовала. Была она немного легкомысленной, да… Могла пороть чушь, мало думала, а интересно ли ее слушать, но, когда надо, соображала не хуже умудренного опытом взрослого человека. От многочисленных, но мгновенно исчезающих поклонников не требовала огромной зарплаты, яхты, круизов или хотя бы подержанной иномарки. Вообще ничего не требовала, потому что по ее собственным словам хотела Женька, чтобы любимый просто смотрел на нее и был рядом. «Чтобы можно было взять его за руку, когда на душе скребут кошки. Вот вроде, как ты своего Васеньку». «Я его не беру за руку!» «А зря. Попробуй. Узнаешь, горе мое, что такое счастье», - когда Женька так говорила, ее глаза начинали подозрительно блестеть, и Нюта переводила разговор на какую-нибудь нейтральную тему. В этот раз такой темой оказалась «Сладкая Энн», куда они и забрели, и теперь слушали музыку, заглушая всякие ненужные мыслишки светлым пивом.
Женька, впрочем, давно уже не сидела. Она танцевала, причем старый добрый рок-н-ролл, бывший в клубе в большом почете. Как танцевала Женька! Нюта смотрела на нее с восхищением, даже Васенька переставал задумчиво разглядывать светлые кудряшки однокурсницы и предался созерцанию беспокойных, как скачущие по углям язычки пламени, фигурок. В клубе было принято танцевать до упада. Сначала выходили профессионалы и показывали мастерство с резкими разворотами и внешне легко дававшимися им почти акробатическими трюками.
Потом начиналась менее экстремальная часть, когда молодые люди с головокружительной скоростью, ловко, не теряя равновесия, крутились из стороны в сторону, выпрямив спины и гордо держа головы, а также быстро, но элегантно, по безупречным траекториям переставляли ноги. В заключении, профессионалы и те, кто рискнул к ним примкнуть, с видом победителей покидали середину танцевальной площадки, чтобы немного отдохнуть за деревянными столиками, сделанными, как и прочая обстановка в клубе, с закосом под ковбойский кабачок на Диком западе позапрошлого века. Они отхлебывали пиво и снисходительно наблюдали за осмелевшими после их ухода «всеми прочими». «Пиво здесь водой разбавляют», - пояснил как-то Васенька. Его хотели побить, но он не дрогнув и бровью, все тем же занудным тоном тихого сумасшедшего стал объяснять нехорошим мальчикам, что нехорошо бить втроем одного, тем более, если этот один единственный защитник двух красивых девушек. Как это ни странно, его не тогда тронули. Плечистые парни не тронули, а вот у Женьки и Нютки всю дорогу до дома чесались руки отходить Васеньку как следует.
Нюта смотрела на резвящуюся Женьку, ловко отплясывавшую в компании очередного влюбленного в нее без памяти (пока подруга не откроет рот) парня не то чтобы с завистью… Ей тоже хотелось танцевать. Нет, она, конечно, потанцует, когда площадку милостиво предоставят таким, как она, то есть всем желающим, и пива будет выпито достаточно, чтобы непрофессионализм не бросался в глаза. Но она хотела танцевать сейчас и не хуже, чем Женька. К тому же одета Нюта была очень кстати: в узкие светлые бриджи и симпатичный блестящий топик, чудесно облегавший ее маленькую, но вполне симпатичную фигурку.
Но ведь это только мечты… Девушка почувствовала легкое головокружение, как неделю назад на геометрии, но не обратила на это никакого внимания, потому что зазвучал "Long Tall Sally" Литтл Ричарда. Ее ножки сами затанцевали под столом, а она представляла себя там, в красноватых мерцающих сумерках танцплощадки, искрящейся от энергии веселившихся сверстников. Нюта зажмурилась, хлебнув еще пива…
Конечно же, на нее сразу обратили внимание, так здорово она отплясывала и неважно, что голова шла кругом, а огни слепили глаза. Какой-то паренек протянул ей руку, умело раскрутил, потом поймал ее и приобнял. Его тело было приятно прохладным, что было так кстати в жарком помещении, несмотря на зиму, уныло притаившуюся за малюсенькими окнами полуподвального помещения. Рука парня тоже поначалу казалась прохладной, но вскоре согрелась, будто впитав ее тепло. Нютка чувствовала, что еще немного и она упадет, сверзнувшись с каблучков от бешеной пляски, но глаза парня так задорно блестели, и ей не хотелось терять перед ним лицо, которое все напряженнее улыбалось, а из глаз грозились брызнуть слезы. Когда-нибудь кончится эта музыка? «Хочешь чего-нибудь помедленнее?» - спросил парень приятным немного протяжным голосом. Она кивнула и тут же зазвучала «Can`t help falling in love».
Постепенно до Нюты стало доходить, что ее желание, а она именно эту хотела сейчас песню, ее партнер каким-то чудом угадал. Тогда она присмотрелась к нему и отметила, что он симпатяга: растрепанная шевелюра густых каштановых волос очаровательно падала на белый высокий лоб, озорные зеленовато-коричневые глаза задорно блестели, сверкали белые зубы… Вот только его стройное гибкое тело было странно разряжено даже для «Сладкой Энн» - на нем красовался бархатный изумрудно-зеленый камзол и такие же панталоны. Девушка вздрогнула, попытавшись выдернуть руку, но он держал ее крепко.
- Тсс… Я не пущу тебя, пока не поблагодарю за слона. Но ты зря не нарисовала ему броню. Бедняга погиб, пролетая неподалеку от белого замка. В него угодили стрелы злобных эльфов, - в голосе парня не чувствовалось ни тени сочувствия, а глаза его оживленно сияли.
Нюта была девушкой сообразительной, поэтому не стала задавать нелепых вопросов, вроде: «ты пьян?» или «парень, ты под чем, вообще?»
Она замерла, точнее, попыталась это сделать, но ноги продолжали вытанцовывать помимо воли.
- Не бойся ты! Меня не нужно бояться. Бррр… Мне от этого холодно. И я сейчас развоплощусь, а ты упадешь.
- Ну и развоплощайся! – выкрикнула Нютка, окончательно объятая ужасом.
- Ну вот… А кто контрольною на отлично сдал? А? А кого теперь любит Клара Владимировна?
- Так это ты мне писал? – прошептала Нюта, которая уже убедилась, что как бы она ни крутила головой, ей не удается привлечь внимание своих друзей: Васенька и Женька сидели за столиком и беспечно прихлебывали пиво. Предатели!
- Да. Улыбнись мне, моя прекрасная леди, - почти умоляюще прошептал парень. Задорные ямочки на его розовых, как будто накрашенных щеках, пропали, а сами щеки побледнели до прозрачности.
Вовсе не из-за глупой контрольной, а только потому что Нюта была доброй девочкой, она, как могла, улыбнулась.
- Что будет? Если ты развоплотишься?
- Ничего особенно плохого… Потеряю энергию, а мне пришлось много потратить сил, чтобы попасть сюда. Я думал, что я тебе нравлюсь, - он смущенно улыбнулся, вновь став слишком симпатичным, чтобы Нюта могла защищаться от его обаяния холодностью. С надеждой паренек заглянул ей в глаза.
- Нравишься, - сказала Нюта таким тоном, будто пятый раз за день объясняет ребенку, почему трава зеленая.
Паренек на это рассмеялся, а у Нюты вновь закружилась голова, но так хорошо, тревожно-приятно…
- Прости, - шепнул ей на ухо ласковый баритон и тут же паренек исчез. Даже не растворился, а исчез, будто его и не было.
Прихрамывая, чувствуя себя глубоко несчастной, из-за вот так, без предупреждения, свалившейся на ее перегруженную голову шизофрении, Нюта добралась до столика.
- Ты же здорово танцуешь, подруга! А все разыгрывала тут из себя недотрогу. Ой, я не пойду, ой я не умею, ой я потом! – передразнила ее раскрасневшаяся от пива Женька.
Васенька молчал, но светился от гордости, поэтому и без слов Нюте стало ясно, что они видели, как она танцует. По-крайней мере это ей не привиделось. Перед тем, как потерять сознание от странной усталости, завладевшей всем ее существом, она спросила:
- А парень, лохматый такой, с улыбкой до ушей - был?
- Был. Только он ушел куда-то, я даже не заметила. Ой, Нютка! Что с тобой?!!
