Вишня

Автор: eseninka
Персонажи: Невилл Лонгботтом, Алисия Спиннет, Оливер Вуд, Ханна Эбботт
Пейринг: Невилл/Алисия, Алисия/Оливер, Невилл/Ханна.
Жанр: роман
Тип: гетный джен
Рейтинг: G
Саммари: Невилл любит Алисию. Алисия любит Оливера. Оливер любит Алисию. А еще есть Ханночка, которая не любит вишню.
Примечание: Данное произведение ни коим образом не относится к "Вторниками". Здесь другой пейринг, другая история, и Алисия тоже другая.

Посвящается самому лучшему на свете Неву и фразе «то что мы с Ханночкой каноничны я знал, но откуда Ро узнала про мои скрытые фантазии?».


В коридорах холодно, темно и страшно. Очень-очень страшно. Даже жутко. Хочется поскорее найти нужную дорогу, но я понимаю, что заблудился. Отвратительно заблудился в первый же день. И почему я не пошел вместе со всеми? Сидел бы сейчас в гостиной, смотрел бы на огонь в камине. Делал бы домашнее задание, наблюдал за старшекурсниками – такими большими, умными и сильными. Даже не верится, что я когда-нибудь стану таким же. Хотя, если верить бабушке, я навсегда останусь жалким трусишкой. Боже, как же тут холодно.

Я сползаю по каменной стене вниз, усаживаясь на ледяной пол. Прячу лицо в ладони, стараюсь не плакать. А вдруг я здесь застрял навсегда? Нет, только не это. Меня обязательно найдут, я знаю. Главное, чтобы не тот страшный темный профессор. Я его очень боюсь.

Слышу шаги в начале коридора. Много, очень много. Тяжелые и легкие, быстрые и медленные – наверное, кто-то из старшекурсников идет с урока. Но уже поздно… Хотя кто знает, может, на старших курсах по восемь предметов в день? Только бы не это. Весь день провести с тем профессором – это даже хуже, чем поход с бабушкой в парикмахерскую. Когда сначала стоишь рядом, а потом тебя сажают в громадное кресло и вертят из стороны в сторону. А ножницы такие острые, а тетенька – мастер очень низко смеется. Мои бедные маленькие ушки – бабушка, я не хочу стричься – как же там страшно!

Голоса. Не очень низкие, значит и идущие не очень взрослые. Но все равно я прячусь за доспехи, высовывая кончик носа. Темно, но в свете факелов вижу их ярко-красные мантии. Квиддичная команда Гриффиндора, не иначе. Они даже за завтраком сегодня выглядели так же. Наверное, у них не было уроков, и они весь день тренировались. Да, пожалуй.

Я пытаюсь не шуметь и не дышать – я не знаю их. Вдруг они будут смеяться надо мной? Над моими красными глазами и мокрыми щеками. И над Тревором, который спит в кармане мантии. Только бы не раздавить его, он же еще такой маленький и беззащитный. Но очень юркий – убегает постоянно.

Особенно сильно меня пугает тот, кто идет в окружении остальных. Он как бы центральный – все внимательно его слушают, подбадривают. Хмурится, злой какой-то. Что-то говорит про ловца. Голос громкий и резкий, низкий. Он, наверное, старше их. Другие то практически одного возраста. Два рыжих мальчика, одинаковые – близнецы? Я видел их за столом. Кажется, с ними переговаривался мой однокурсник, тот что стал другом того самого Гарри Поттера. А я не стал. Правильно, тот мальчик наверняка смелый и умный. И ему не приходится прятаться в коридорах, чтобы выждать и пойти за теми, от кого скрываешься. Потому что иначе не найдешь дорогу до гостиной, и придется спать в коридоре.

Три девочки что-то ласково говорят главарю. Светленькая, брюнетка и совсем темная. Загорелая или темнокожая – сейчас легко перепутать. Первая – самая маленькая. И смотрит очень добро и ласково. Только чаще, чем все остальные. И глаза у нее ярко сверкают звездочками. Небесная девочка. Вот она никогда не сделает ничего плохого, это точно. Я знаю.

Пыль лезет в нос, и я тихо чихаю, а затем ныряю в нишу за доспехами, пытаясь слиться со стеной. Надеюсь, что они не заметили. Вдруг подумают, что я специально подглядываю и подслушиваю? Или снимут баллы – тот главный похож на старосту. Хотя я не уверен. Проходят мимо, совсем близко. Не вижу лиц, лишь ботинки, стучащие по камню. И развевающиеся края мантий – как языки огня в камине. Вроде, опасность миновала – сейчас нужно быстро вылезти и пойти за ними.

Выхожу, иду медленно, стараюсь не шуметь. Тревор просыпается и громко квакает – ищу, куда можно спрятаться. Поздно, та светлая девочка как раз отстала, чтобы поправить шнуровку на высоких сапогах. Оборачивается и пристально смотрит на меня. Озадаченно? Не важно, я уже развернулся и бегу по коридору. Быстрее, быстрее, только бы она не догнала. Страшно, очень страшно. Вдруг отведет к директору? И тогда меня могут исключить за нарушение правил. Быстрее, только не падать.

Не получилось – на повороте поскальзываюсь и носом встречаюсь с полом. Больно. Кто-то тянет за плечо вверх, сажая и прислоняя к стене. Зажмуриваюсь – наверняка тот верзила. Сейчас будет орать. Но подбородка касаются мягкие и тонкие пальцы, пахнет жасмином. Открываю один глаз – та девочка.

- Ты в порядке?- взволнованно смотрит в глаза, затем – на разбитый нос. Достает палочку, а я вжимаюсь в стену. Страшно. Что она хочет сделать? Опять закрываю глаза, так сильно, что по черному ползут золотые звездочки.

- Эпискеи,- носу горячо, потом холодно, а потом – ничего. Я осторожно трогаю то место, где было очень больно, смотрю на пальцы – крови нет. Ух ты, что она умеет.

- Только не говори никому, хорошо? Преподаватели не очень обрадуются, если узнают, что я посвятила каникулы колдомедицине,- девочка виновато улыбается, убирая палочку в специальное крепление на поясе.

- Почему?

- Потому что колдовать вне школы нельзя. Не скажешь?

- Нет,- говорю тихо, обдумывая про себя ее слова. Она нарушила правила, но если бы этого не сделала, то я сейчас сидел бы у директора. И меня исключили бы. Она меня спасла, а значит, я спасу ее. И никому ничего не скажу – ни за что.

- Меня Алисия зовут. Я с третьего курса. А ты?

- Я.. Я Невилл. Можно просто Нев,- улыбаюсь новой знакомой, которая уже встала и подает мне руку. Хватаюсь за ее ладошку, которая едва ли больше моей. А ведь она на два года старше, но не сильно выше. И вообще маленькая какая-то. Может, ее раньше взяли в Хогвартс? Еще раз оглядываю ее, понимаю, что не прав. У моих однокурсниц не такая фигура, совсем не такая. У них ее просто нет, а у этой Алисии – есть. Наверное потому на нее так смотрели те рыжие мальчишки. Не понимаю. Девочка как девочка, начинает походить на мою бабушку и на профессор Макгонагалл. Что в этом хорошего? Потому станет тяжелой и резкой, не будет в ней этой легкости, которой она сейчас наполнена.- Я с первого.

- Заблудился, да?- смотрит очень мягко, зачем-то наклоняется. Поднимает что-то с пола, протягивает мне. Тревор! Успел вылезти из кармана, пока мне залечивали нос.- Твоя?

- Мой. Он постоянно теряется,- жалуюсь. Она слушает, почему бы не рассказать ей? Ведь когда он попытался поведать о Треворе мальчикам, с которыми ехал, они не слушали. А Алисия – наклоняет голову набок и гладит моего жабенка пальцами. Тот жмурится и урчит низко. У меня он никогда так не делает, только когда я ему сладких тараканчиков даю. А чтобы от простого прикосновения – нет. Удивительная девочка.- Да, я.. Я искал Тревора, а все мои однокурсники ушли. Ну, я пошел за кем-то, попал сюда.. И все.

Я шмыгаю носом – становится опять обидно и страшно. От собственной глупости. И от беззащитности. Сейчас эта девочка будет смеяться – это совершенно точно. Или скажет что-то недоброе, как тот белобрысый мальчик. Бабушка всегда говорила быть осторожнее с светловолосыми людьми. Они либо становятся врагами, либо навсегда поселяются в твоем сердце. И ничем их оттуда не выгонишь.

- Со мной в первый день так же было. Если бы не Оливер, пришлось бы ночевать в коридоре. Я, знаешь, Нев, ужасно рассеянная. И неуклюжая – постоянно все сбиваю. Надо мной близнецы то и дело смеются,- она передала мне Тревора и пошла вперед, медленно – наверное, чтобы я за ней успел. И я успел. Успел дойти с ней до гостиной, успел пожелать ей приятных снов, успел поймать жабенка, когда он прыгнул ей в след.

А еще успел влюбиться.


Vol. 2

Драко Малфой – противный мальчишка, поджидающий меня у кабинета зельеварений. В подземельях сыро и неоткуда искать помощи. Он держит в руках моего Тревора и что-то говорит, я толком и не слышу. Мне очень страшно, причем за жабу гораздо больше, чем за себя. И все ушли, помощи просить не у кого. Перемена длинная – значит, следующие ученики придут минут через двадцать. Пока пообедают, пока дойдут. А вдруг занятие у слизеринцев? Тогда я точно попал.

Но из-за угла выходит Она. Я так давно не видел ее. Год с лишним. Хотя нет, видел. Но не разговаривал. Она лишь кивала мне на первых порах, а затем перестала. Словно забыла обо всем, кроме друзей и квиддича. Но зато я слышал, как Гарри говорил о ней, когда обсуждал с Роном и Гермионой тренировки. И замечал ее имя, гораздо чаще появляющееся в речи комментатора матчей, Ли Джордана, чем все остальные. А еще я видел то, как на нее смотрят мальчики. И понимал, что мне с моей дурацкой первой влюбленностью ничего не светит.

- Малфой? Тебе сегодня мало досталось на тренировке, и ты решил еще получить?- она улыбается, но не так, как тогда, в коридоре. Как-то с насмешкой что ли? Я бы не хотел, чтобы она улыбалась мне так. Становится жутко.

- Спиннет, ты мне угрожаешь? Ты смотри, Вуда то рядом нет. И Уизли твоих тоже. Кто же тебя защищать будет?

- Малыш, мне не нужна защита. Я и сама многое могу. Или тебе продемонстрировать?- я не понимаю. Не понимаю, почему Драко Малфой так с ней разговаривает, хотя знает, что она старше на два года. И колдует гораздо лучше. Почему она отвечает ему весьма спокойно. И что было на той тренировке, она ведь спросила не просто так. Я пользуюсь моментом и забираю из угла за спиной Малфоя Тревора, а затем встаю сзади Алисии. Мне страшно, а она защитит.

- Уволь, Спиннет. Больно мне нужна твоя таранталегра. Ты ведь ничего иного не знаешь. Что, Лонгботтом, за девичьей спиной прячешься? Подружку себе взрослую завел? Ты смотри, а то она мигом тебе рога с Вудом наставит. Или с Джорданом. А то и вовсе со всей квиддичной командой.

Я хотел ему ответить, чтобы он не смел так говорить об Алисии, что она прекрасная и добрая, и вообще, самый чудесный человек в этой школе, но я боюсь. Боюсь даже промямлить, что она мне вовсе не подружка, или что я вовсе не прячусь. Я просто молча наблюдаю, как она неясно двигает палочкой из стороны в сторону. Накладывает на него проклятие? Но ведь она же добрая, она ничего ему не сделает. Она не умеет причинять зла. И почему она ничего не говорит? Я слышал от бабушки о невербальных заклинаниях, но ведь они изучаются курсе на шестом. А она – лишь на четвертом.

С Малфоем ничего не происходит, что подтверждает мои предположения. Она просто помахала палочкой для устрашения. Но тут слизеринец начинает истерически смеяться, а я не могу понять, почему. Стоит посмотреть на Алисию, и все понимаешь – она применила какое-то заклинание. И только потому мой обидчик ведет себя так, будто услышал самую смешную на свете шутку.

Тут раздаются шаги, и девушка снова машет палочкой. Малфой встает и испуганно смотрит на нее. Хочется опять сказать что-то язвительное, чтобы он обиделся, но я не могу. Язык не поворачивается. Гриффиндор и так одержал победу. Зачем еще добавлять?

- Ты пожалеешь, Спиннет. Я все расскажу профессору!

- Да? И что же ты ему скажешь?- она следит краем глаза за тем, как в конце коридора идут ее однокурсники. Скоро будут здесь.

- Что ты применила ко мне Ридео.

- А чем подтвердишь, что это было именно оно? Я не произнесла ни слова, заметь. И Невилл это подтвердит. У тебя нет фактов того, что я что-то применяла.

- Ты владеешь невербальной магией!

- О. Ну, тогда можешь рассказать все Снейпу. Уверена, он поверит тебе, что четверокурсница владеет невербальной магией,- она удовлетворенно улыбнулась, глядя как меняется в лице Малфой. Развернулась, не посмотрев на меня, и направилась к своим друзьям. Я совсем поник, когда она обернулась и добавила,- И не смей обижать Невилла, Малфой. Иначе мне придется поговорить с Вудом. Или его ты тоже не боишься?

Моя спасительница легко засмеялась, разворачиваясь обратно и довольно обнимая близнецов Уизли. А меня так и не удостоила взглядом.


Vol. 3

Я иду по заснеженным улицам Хогсмида, упиваясь гомоном и смехом, царящими вокруг меня. Это так удивительно – быть в центре людей, но не быть с ними. Мне нравится ходить сюда, слушать людей, наблюдать за ними. Если бы я хорошо фотографировал, уже наснимал бы целый альбом. Но я не умею запечатлевать моменты жизни, потому что бабушка не доверяет мне красивый аппарат.

И рисовать я не умею. И даже не умею писать стихи. Лишь ковыряться в горшках с цветами и быть невидимкой – это у меня получается лучше всего. Особенно последние. Стоит лишь захотеть, и меня не заметят. Еще бы быть половчее, и не сбивать все подряд. Было бы здорово.

Я прохожу мимо кафе мадам Паддифут, невольно поворачивая голову в сторону витрины. Все такое розовое и милое, что начинаешь бояться. Мне не нравится розовый цвет, совсем не нравится. Он не настоящий, бездушный. Я вообще люблю цвета, но только не этот.

Люблю чистый белый, как снег. Он очень правильный и нежный, добрый. А еще его очень жалко – любой другой цвет тут же его смывает. Особенно черный. К нему я испытываю недоверие. Он любит власть и подчиняет все себе. Превращает яркое в темное. И убивает светлое.

Я обожаю зеленый, которым наполнены теплицы. Яркий, сочный, смелый. Мне не хватает смелости, я знаю. Если бы она у меня была, я бы подошел к Алисии и подарил ей что-нибудь. Но я боюсь. Что она посмеется надо мной, что расскажет об этом другим. Я знаю, она не такая, но все равно боюсь. Очень.

Я иду и думаю о цветах, но глаза цепляются за такие родные волосы, разметавшиеся по плечам. Она сидит ко мне спиной, в этом ужасном кафе. Держит руками щипчики для сахара, а поверх ее запястья – еще одна рука. Темная, контрастная на фоне ее бледной кожи. Она смеется, так нежно и весело – я вижу по расслабленной осанке. Ее собеседник не сводит с нее глаз, водит пальцами по ее ладони, от чего она отпускает щипчики и переплетается с его рукой.

У меня щиплет в глазах, я убегаю оттуда. И долго потом не хожу в Хогсмид. Пока не узнаю, что Ли Джордан и Алисия Спиннет больше не встречаются.


Vol. 4

Я сижу в гостиной Гриффиндора и набираюсь смелости, чтобы позвать Алисию на Святочный бал. Закрываю глаза и медленно вдыхаю воздух, наполненный смесью духов, запаха пергамента и чернил. Немного пахнет огнем, совсем незначительно, но различимо. Раскладываю ароматы по разным уголкам, пытаясь выделить ее запах, чтобы узнать, вернулась она с тренировки или еще нет.

Слышу, как к шуму, царящему в гостиной, прибавляются еще несколько голосов. И ее среди них. Открываю глаза, собираюсь с духом – сейчас подойду и приглашу. Она добрая, она не откажет. Поймет, что для меня это важно и согласится. Я знаю, точно знаю.

- Алисия, подожди, пожалуйста,- у Оливера Вуда голос низкий, глубокий. Не то, что у меня. Хотя по сравнению с первым курсом, он стал ниже и увереннее. Но все равно часто дрожит.

Я смотрю на своего соперника, который окликнул ее. Кажется, она вместе с подругами собиралась идти в спальню. А там, наверное, они примеряли бы уже приготовленные наряды. Смеялись бы, придумывали прически. Делились переживаниями по поводу того, кого уже пригласили, а кого – еще нет. До бала всего неделя, наверняка она уже занята. И сейчас даст поворот-отворот этому Вуду. Ведь он наверняка позвал ее именно за этим.

Он часто смотрит на нее. Во время завтрака, когда она делает уроки здесь, в гостиной. Он ходил за ней в библиотеку, помогая нести тяжелую сумку. Подсказывал правильные ответы на вопросы, заданные на дом. Как будто она сама не знает. Неужели он не видит, что Алисия превосходно владеет заклинаниями? И что ее знания гораздо больше, чем преподаваемое в школе?

Интересно, а как часто он заглядывает в ее глаза? Такие чистые, такие добрые и все понимающие. Он знает, что она постоянно накручивает на палец прядки своих светлых волос? Что она кусает губы, когда задумывается? Что у нее очень легкая и мягкая походка, но она так часто задумывается, что врезается в столы, в кресла? Что она любит сидеть на ковре перед камином, читая магловские сказки?

- Да?- она ему так красиво улыбается, не обращая внимания ни на косой взгляд Ли, ни на смех подруг за спиной. Они, наверное, все уже поняли. А она – нет. Я вижу, вижу. Но так же я видел все ее взгляды, которые она дарила Оливеру все эти годы. Украдкой. То восхищенные, то заботливые. И такие нежные, что хочется оказаться на его месте.

Я бы все заметил. И обнимал бы ее по вечерам, накидывал на ее плечи свои свитера, когда она ежится в подземельях. Она вообще часто мерзнет, я знаю.

Я бы угощал ее яблоками, дарил ей полевые цветы. Срезал бы бутоны мефистки, растущей в теплицах профессора Спраут. Получал бы за это, но все равно – это ведь для нее. Профессор меня поняла бы, она все понимает.

Я бы читал ей сказки вслух, чтобы слушать ее чудесный смех. Будто звон волшебных колокольчиков. Мягкий, такой прекрасный.

- Пойдем на бал?- он заметно волнуется, сжимает и разжимает кулаки в карманах мантии. Я вижу, потому что сижу прямо напротив двери. Но меня они вряд ли видят – это кресло в углу скрыто тенью, падающей от стены. Мало кто занимает его, ведь здесь нельзя толком почитать или поделать что-то. Хотя нет, тут частенько сидят парочки. Темно, незаметно и уютно.

- Оливер…,- она смотрит в пол, теребит край мантии. Сейчас она скажет, что ее уже пригласили, и я не смогу ее позвать.- Я не танцую.

- Я тоже. Мы могли бы посидеть и посмотреть на других. Или погулять где-нибудь.

Я молча смотрю, как она кивает ему и улыбается, а потом весело бежит наверх. Наверняка поделиться с подругами. Сказать им, что Оливер наконец обратил на нее внимание. И что теперь они наверняка будут встречаться.

Мне грустно и одиноко, а потому я приглашаю Джинни Уизли на бал. Все правильно.


Vol. 5

Сегодня последний день июня, и я иду на крышу Астрономической башни, чтобы попрощаться с Хогвартсом на лето. На два месяца, в течение которых я не увижу ни родной гостиной, ни любимых теплиц. Ничего.

Я стараюсь не думать о том, что больше я не увижу самого главного – ее улыбки и длинных светлых волос. Не увижу лучистых глаз, не услышу мягкого голоса и смеха. Не смогу замечать перемен ее настроения, не смогу улыбаться про себя, когда она сдвигает случайно стол, проходя мимо. Не буду больше думать о том, как бы подойти и сказать ей обо всем, что находится у меня в голове. И в сердце.

Я поднимаюсь по лестнице, осторожно толкаю дверь. Еще несколько шагов, и я буду стоять у зубцов крыши, вглядываясь в темноту.

Только это у меня не получится – на крыше сидит она, задумчиво глядя куда-то вниз. Одинокая, кажется, грустная. Огонек, живущий в пол-литровой стеклянной баночке, освещает голубым ее лицо и волосы, синюю шелковую пижаму, расшитую растительным узором.

Поворачивается, долго смотрит на меня, а потом отворачивается, вновь опуская глаза в темную бездну.

Я осторожно подхожу, облокачиваюсь о парапет, смотрю в том же направлении. Ничего не видно, но если поднять голову, то обозначаются звезды и круглая луна в темноте неба. А ниже, вдалеке – свет у хижины Хагрида.

- Так странно… Смотреть на все это и понимать, что больше никогда не увидишь,- слышу ее тихий голос, немного срывающийся. Шмыгает носом. Плачет что ли? Не хочу поворачиваться, вдруг и правда увижу слезы на ее щеках? Это невыносимо и больно. И очень страшно.

За последний год я часто видел ее слезы, хотя она и не знала. Сидела на подоконниках после очередных расспросов или уроков у Амбридж. После отработок, когда руки изрезаны строчками ее круглого почерка.

Она сидела там в течение часа, а потом бежала в гостиную, садилась у камина и долго писала письма. Наверняка Оливеру. Единственному, по ее мнению, кому есть до нее хоть какое-то дело. Влюблена в него, как кошка. А он… Он любит квиддич и заботится о ней. Вот и все. Я знаю.

- Я давно хочу тебе сказать… Знаешь, я еще на первом курсе…,- собрался с духом и собираюсь ей все сказать. Это ведь последняя возможность. Но она не дает закончить. Протягивает руку с чем-то красным.

- Будешь?

Я качаю головой.

- Не люблю черешню.

- А это вишня. Я тоже не люблю черешню.

Я беру у нее горстку кислых ягод, отправляю одну за другой в рот и выплевывая косточки в ладонь. Смотрю на нее, замираю. Такая смешная – прежде чем съесть вишню, мнет ее руками, вытаскивая косточку и аккуратно кладя ее рядом с целыми ягодами. И лишь потом жует, пачкая пальцами лицо. Вся в вишневом соке, кажется такой маленькой и юной. И я забываю, что ей уже восемнадцать.

- Возьми,- протягивает мне сигнальную монетку Армии Дамблдора. Я не беру. Знаю, что она ей еще пригодится. Когда-нибудь, наверняка.- Анджелина уже отдала свою Гермионе. И ты возьми. Она мне больше не нужна, понимаешь? Все, этого всего больше никогда не будет. И я не хочу иметь что-то, что давит воспоминаниями.

- Оставь ее себе, пожалуйста. Носи с собой, как талисман. Она принесет удачу, я обещаю.

Медлит, а потом кивает, запихивая манетку в нагрудный кармашек пижамы. Сидит, чистит свою вишню, отправляет одну за другой в рот.

Я любуюсь ей, стараюсь запомнить, хотя и так знаю, что она у меня навсегда в голове.

- Пиши мне письма. Я отвечу.

А потом она встает и уходит, оставляя мне вишню в белом целлофановом пакете.


Vol. 6

Я пишу ей каждый месяц длинные письма. Рассказываю о Хогвартсе, о ребятах. А она отвечает мне тем, что происходит в мире. Иногда упоминает об Оливере – он проскальзывает в ее строках случайно, когда она забывается и увлекается. Стараюсь выцепить в этих словах все смыслы, понять, что у них и как. Кажется, любят друг друга. Кажется, думают пожениться.

Я не хочу думать об этом – больно. Прошу рассказать о квиддиче, и она пишет мне длинные строчки. Радуется успехам и предложениям из различных команд. Хочет пойти в Паддлмир Юнайтед, но ее останавливает то, что там Оливер. Чертов Вуд, которым заполнены ее мысли.

Завидую? Да. Но и любой другой делал бы это на моем месте. Ведь он может целовать ее, обнимать. Гладить по спине, вдыхать вкусный запах ее волос. И никто его не осудит – ему ведь можно.

А мне - нельзя. И потому я пишу ей письма.


Vol. 7

Я касаюсь пальцами монетки, думаю о ней. Нападение на Хогвартс, нужно созвать как можно больше людей. Я не хотел бы, чтобы с ней что-то случилось, но она еще в школьные годы отличалась превосходными знаниями в магии. И лишь это заставляет меня изо всех сил сжимать холодный металл.

Она приходит быстро, вместе с Анджелиной, Кэти и Оливером. Рука об руку. Выпускники, думающие, что больше никогда сюда не вернутся. И все же здесь, чтобы вместе защищать родную школу от Темного лорда.

Мне не страшно, я не боюсь за себя. Лишь сильно волнуюсь за нее, когда она выслушивает описание ситуации у Макгонагалл. И еще сильнее – когда она уходит куда-то вместе с подругами. Без своего Оливера, который мог бы ее защитить в нужную минуту.

Ко мне подходит Вуд. Коротко кивает, доставая палочку. Всю битву мы проводим вместе. Я посылаю в пожирателей смерти проклятия, думая лишь о том, жива ли она. Страшно волнуюсь, когда мы вдвоем с Оливером перемещаем тела мертвых в Большой зал – вдруг и она среди них? Тогда я не смогу. Сойду с ума, кинусь под первое же смертельное заклинание.

Все обрывается вниз, когда я вижу ее, подбегающую к Вуду и крепко обнимающую его.

- Я так боялась,- я слышу ее горячий шепот, замечаю то, как она тянется его поцеловать. Отвожу глаза – неудобно и неприятно. Но зато она счастлива. Насколько это вообще возможно.

А потом все вдруг заканчивается, и я вижу ее слезы. То, как она прячется в Оливера, стараясь не смотреть на мертвого Фреда. Сердце жутко сводит, слышать ее плач – невыносимо. И отвратительно больно. Ругаю себя за эту слабость, но ничего не могу поделать. Она – не моя.

И не об этом сейчас нужно думать, когда столько людей погибли в этой чертовой войне.


Vol. 8

Суббота, вечер. Иду в какой-то лондонский бар, чтобы основательно там напиться. Жизнь превратилась в нечто бессмысленное. Найти работу не получается, мои отметки за ТРИТОН не подходят ни под одну профессию. Хотя нет, меня готовы принять в Хогвартс практикантом по травологии, чтобы потом я стал профессором. Но я пока не уверен, что хочу туда возвращаться.

Сажусь за барную стойку, заказываю себе виски. Простые, самые простые. Маггловский алкоголь гораздо лучше магического. Бармен что-то говорит, но я его не слушаю. Думаю о том, что мне очень пусто. И о том, что больше ничего не знаю о ней.

- Нев?- тихий голос сзади. Поворачиваюсь и встречаюсь глазами со светлыми лучиками. Она. Она, в этом маггловском баре. Не понятно, что тут делает. Но все же есть.

- Алисия?- улыбаюсь, смотря на то, как она забирается на высокий стул. Как делает глоток своего ярко-красного напитка, как ее губ трогает ответная улыбка.

Сидим рядом, молча пьем, иногда смотрим друг на друга. Пытаюсь понять, что чувствую. Но в мысли приходит лишь то, что я больше ничего не знаю об этой молодой женщине. Ни-че-го. И не хочу знать. Прошло все, перегорело.

- Я счастлива, знаешь. Чертовски счастлива. Мне двадцать, и я замужем. Отвратительно приятно. И лишь поэтому я прожигаю вечера в этом дурацком месте, напиваясь вишневым ликером. Вся жизнь сливается в эти вишни. Вишни, вишни, вишни,- ее язык заплетается, и я понимаю, что все же не прошло. У нее наверняка именно этот ягодный вкус. Странно совмещаемый с жасминовым запахом. Замужем. Предсказуема.- А ты?

Я усмехаюсь, делаю большой глоток, жестом прошу налить мне еще.

- А я – нет.

- Все еще любишь меня?

Давлюсь своим напитком.

- Откуда ты знаешь?

- Я же не слепая. И ты мне нравился. По-своему, но нравился. Ты хороший, понимаешь? Добрый. И спокойный. Как я. Мы во многом похожи. И только поэтому я запихала в тебя горсть вишни в ту ночь на крыше.

- Не понимаю.

- А что тут понимать? Мы были бы странной парой. Слишком одинаковые, чтобы быть счастливыми. И потому я с Оливером. Он другой. И тебе нужен кто-то такой. Веселый, знаешь. Активный. Чтобы он тянул тебя вперед. Кто-нибудь, кто не любит вишню и не сбивает задом столы и стулья.

Она искренне улыбается, а потом встает и неровно идет к выходу. Даже не попрощавшись.


Vol. 9

Сегодня я веду Ханну в театр. На «Ромео и Джельетту». Наверное, она будет зевать все представление, или разглядывать наших соседей, ведь я купил места в четырехместную нишу.

Моя Ханна не любит театр. Не любит книги, не верит в сказки. Она мечтает о том, чтобы купить себе паб и держать его, прямо как ее отец. Она постоянно болтает и красиво танцует. А еще она не ест вишню. Никогда.

Мы приходим раньше, чем другая пара. Я думаю о том, что сегодня вечером предложу ей выйти за меня замуж. Нам уже по двадцать, как ей в тот вечер. Значит, уже можно. Значит, уже пора.

Рядом со мной садится молодая женщина. Синий атлас обтягивает ее круглый большой живот, волосы завиты в кудри и подняты наверх. Красивая и очаровательная. Не удивительно, что ее супруг не отводит от нее восхищенных глаз. Наверное, они очень любят друг друга. И она очень любит театр, раз пришла сюда на последнем месяце беременности.

Я поворачиваю голову и не верю в совпадения. Не верю, но они имеют место быть. Она коротко улыбается, говорит о чем-то Оливеру. Тот возвращается через несколько минут с тарелкой, наполненной вишней. Ест ее все так же, не обращая внимания на снисходительный взгляд своего мужа.

Я смотрю на нее украдкой весь спектакль, а потом все заканчивается, и они уходят.

- Видел, рядом с нами сидели Алисия и Оливер Вуд? Они учились с нами в Хогвартсе, только были старше. Помнишь их?

Я киваю. Конечно помню. Особенно девушку, очищающую вишню от косточек, прежде чем отправить ее в рот.

Свою дочь я назову ее именем.