Глава 1«- А теперь идёмте, мы должны убедить Их Величества!
И вот Король и Королева с тяжёлым сердцем смотрели, как самое дорогое, что у них есть – их единственное дитя, исчезает в ночи».
В гостиной, откуда раздавался звук телевизора, Масаки с Ичи в очередной раз смотрели мультфильмы. Сынишка просто обожал «Спящую красавицу» Диснея, и Масаки, потакая малышу, порой ставила ему эту замечательную историю несколько раз в неделю. Рыжеволосый кроха неизменно серьёзно внимал разворачивавшемуся на экране действу и воинственно размахивал пластиковым мечом, когда в сказке появлялась грозная Милифисента - тёмная фея, наложившая на прекрасную принцессу смертельное проклятие.
С появлением в его семье Ичиго Ишшин выучил «Спящую красавицу» практически наизусть, да ещё и в разных вариациях: Перро, Гримм, Дисней - хотя сам ни разу не видел мультфильм вместе с семьёй и даже не читал сыну эти книги. Как у Масаки хватало духа?.. Её муж так и не смог себя преодолеть, слишком сильно сжималось сердце, когда из телевизора звучали знакомые слова или когда его любимая женщина в который раз зачитывала начало сказки. Шинигами мог только сидеть крыше соседнего дома, чувствуя, как треплет ветер обрывки капитанского хаори, и наблюдать через окно за происходящим в гостиной. Его мальчик... бесценное золото мягких волосиков, карие глазёнки, смотрящие на отца с искренним восхищением и любовью... такой невинный и трогательный, а ещё совершенно беззащитный. Вот он сейчас с замиранием смотрел за чудесным волшебством трёх волшебных фей, и хотя Ишшин не видел лица своей жены, он знал, что Масаки улыбается. Она всегда улыбалась, скрывая боль и грусть в глубине души, боясь, что их сын может что-нибудь заметить.
Ичиго сейчас четыре. У них есть ещё двенадцать лет. Двенадцать счастливых и долгих лет... которые пролетят как одно мгновение.
- Доброго дня, Нобуташи-тайчо, - лёгкий ветерок, и за спиной сидящего мужчины возникла невысокая фигура в зелёном хаори и полосатой панамке. Урахара, с поразительной грациозностью удерживая равновесие, балансировал в своих гэта на коньке крыши и тут же склонил голову, приветствуя хозяина.
В гостиной Масаки почувствовала чужую реяцу рядом и украдкой от сына выглянула в окно. Дом Куросаки был надёжно защищён множеством барьеров, и она могла не беспокоиться из-за вторжения, но всё равно тревожилась и готова была схватиться за зампакто в любой момент, если появится кто-то незнакомый. С другой стороны... надо же поприветствовать гостя и старого друга.
- Моё почтение и Нобуташи-фукутайчо, - Киске учтиво поклонился шинигами, дождался, когда Масаки вновь скроется в тени комнаты, и только тогда заговорил: - Как идёт ваша работа?
- Кажется, я просил тебя не называть это работой, - процедил капитан, сжимая кулак.
К чему Киске опять играет в официального шинигами из Готея? Зачем привлекает ненужное внимание к неприметному дому в маленьком городке? Ксо, ну пусть, чёрт с ним, всё равно их соседи ничего не замечают! Но пусть не строит из себя высокородного холуя, который пришёл проверить исполнение приказа! Урахара - единственный из проводников душ, кого Ишшин подпускал к своей семье, кому разрешалось видеться даже с маленьким Ичиго, и то, Нобуташи пошёл на это только потому, что они ещё с Готея были хорошими друзьями!
Приди кто-то другой, его не пустили бы и на порог.
Невозможно бесстрастно исполнять приказ и одновременно нежно и преданно заботиться о малыше. Служба в Заградительных отрядах Готей 13 волей-неволей накладывает отпечаток на чувства, выживая порой из души способность и желание любить, крадя время на любовь... Когда джубантай тайчо Нобуташи Ишшин получил особое, секретное, задание, он тоже решил, что это – обычная работа, ничего личного, но... но это ведь Ичи... кроха, которая обожала их с Масаки... и которую так же сильно обожали они.
- Прошу прощения, - снова поклон, теперь уже в качестве извинения. Урахаре явно неловко от того, что он «забыл» о давней просьбе друга, но Ишшин чувствовал, что дело совсем не в этом. Его старый приятель пришёл сюда потому, что того потребовало их бывшее начальство. Оттого и вся церемониальность.
- Всё в порядке, - со вздохом ответил капитан, улыбаясь уголком губ. Его Ичиго, как будто в первый раз, смотревший любимую сказку, вновь подскочил на месте от волнения, и бравый шинигами, ставший за пять лет совершенно сентиментальным, снова вздохнул от переполнявшей его гордости... и тревоги, тоски, защемившей грудь. – Зачем ты здесь? Мы же вроде договорились, что встретимся на следующей неделе у тебя.
- В Сейрейтее беспокоятся о том, что ваша ра... вы оба можете слишком привязаться к нему и из-за этого допустить оплошность, - Нобуташи схватился за катану, мигом очутившись напротив обидчика, и Киске в защитном жесте поднял руки: - Это не мои слова, утром прилетела адская бабочка.
Взглянув в серьёзные глаза торговца, смотревшие на него бесстрашно и с немым укором, Ишшин понял, что запал исчез. Гнев прошёл так же внезапно, как и появился, оставив только ощущение пустоты и бессилия. С Советом сорока шести, капитан знал, бороться бесполезно, с их решением ничего нельзя поделать. Если эти сорок шесть маразматиков, которые ни разу не появлялись здесь, решат, что Ишшин и Масаки плохо заботятся о мальчике, им не составит труда отнять Ичиго... и даже с поддержкой Ямамото-сетайчо шинигами не справиться.
- Передай им, что с нашим всё в порядке, - надломанным голосом ответил мужчина, опуская катану.
Нет, они не заберут Ичи. Не заберут, потому что понимают, что ни капитан, ни лейтенант не отдадут им ребёнка, наплюют на приказы и законы; что нужно быть конченым отморозком и настоящим чудовищем, чтобы отобрать дитя у любящей его семьи. Но одна мысль об этом холодила кровь, как банкай того парнишки, которого после «ухода» начальников десятого отряда в Генсей назначили на должность капитана.
Ишшину казалось, он умирал, представляя, что когда-нибудь лишится своего сына. Это не было похоже на смертельную рану - на боль от пронзённой груди или разбитой головы. Нет, шинигами убивали изнутри, лишив самого главного – того, ради чего он жил.
- Если поступит приказ, - начал, было, бывший исследователь, хмурясь. Всё-таки выискал, к чему можно придраться!
- К чёрту! - процедил Нобуташи сквозь зубы, и его реяцу полыхнула во все стороны, заставив Урахару пригнуться. Кеккаи, наложенные на дом, устояли, не потревожив семью, и мужчина властно положил руку на рукоять зампакто, демонстрируя серьёзность своих намерений. – Согласно решению Совета мы больше не подчиняемся приказам из Сейрейтея, и мне плевать, что они скажут сделать в следующий раз!
Неожиданно Киске поднял голову, изучая лицо своего друга каким-то странным взглядом, и Ишшина в очередной раз словно окатили холодной водой. Перед его глазами вдруг возникло личико улыбающегося Ичиго, и, услышав его звонкий смех (не иначе, в мультфильме наступил весёлый момент), капитан отступил. Словно что-то оборвалось в его душе, что-то, связывавшее прежнего Нобуташи с нынешним. Медленно мужчина убрал ладонь с меча и глубоко вдохнул, поняв: он не сможет поднять оружие. Прикасаться к Ичиго теми самыми руками, которые недавно кого-то ранили...
- Это такая же работа, как и прежние ваши обязанности. По закону совести и разума чувствам там не место, - сухо сказал ему Урахара, с треском раскрыв свой веер и прикрыв лицо. Но глаза исследователя по-прежнему, неотрывно, смотрели на потерянного Ишшина, и взгляни тот в ответ, то непременно увидел бы в них искреннее сочувствие. - Я понимаю. Нелегко воспитывать его, не любя, отрешившись от своих эмоций, ведь ребёнок есть ребёнок, и ему ничего не объяснишь. Однако родительская любовь порой слепа, вот что я хотел сказать, Ишшин-кун. Не сомневаюсь, что ты и Масаки защитите его от любой беды, даже ценой собственной жизни, однако то, что вы оба готовы слепо пожертвовать собой, и есть самое страшное. Ичиго не ваш ребёнок, он лишь миссия, очередное задание, пусть и особо важное. Вы должны выполнить его, а не провалить, понимаешь? А провал начинается уже сейчас, ведь вы... – Киске на мгновение запнулся, - вы теряете себя. Когда нужно будет с ним расстаться, что вы будете делать?
Тот угрюмо опустил голову.
- Ичиго – наш сын, и нам решать, как сильно любить его, - наконец, решительно ответил Нобуташи, дёрнув плечом. – Будь уверен, что он не узнает правды, пока не придёт время. Я надеюсь, оно не придёт никогда.
- Срок – шестнадцать лет, - осторожно напомнил ему торговец, стараясь почему-то смотреть в сторону или за спину капитана. – Ни больше, ни меньше. После того, как мы подготовим его, как шинигами, с Ичиго придётся расстаться, как бы тебе ни хотелось...
- Я знаю... – кулак Ишшина со свистом рассёк воздух. Шинигами хотелось кричать от злости и бессилия, но нельзя, нельзя, можно потревожить Масаки и Ичиго!.. Нельзя, нужно и придётся терпеть – не только это рвущееся наружу желание, но и полные понимания взгляды жены, знавшей, как ему тяжело. – Ксо, мы поклялись защищать его собой! Мы поклялись воспитывать Ичиго все эти шестнадцать лет, пожертвовав своей свободой, карьерой и личной жизнью! И ты смеешь говорить мне, что мы можем всё провалить?!
Наивный глупец... все они такие! Им не понять, что чувствовали Масаки и Ишшин, когда впервые в жизни столкнулись с новорожденным ребёнком, не держав до этого в руках ничего, кроме катаны! Как не спали ночами, потому что у малыша болел животик, как читали сказки, чтобы Ичиго перестал бояться страшных кошмаров... как сутками просиживали рядом с сыном, убаюкивая и успокаивая, отвлекая от боли, пока режутся зубки. Убить Пустого? Ха, в сто раз легче, чем уложить развеселившегося мальчика спать! Попробовали бы они остаться равнодушными, когда их кроха, недавно научившийся ходить, плачет, споткнувшись и упав! Посмотрел бы на них Ишшин, как они закудахтали и бросились бы его поднимать, причитая, мгновенно сбросив маски холодных и расчётливых чиновников!
Неважно, что ему действительно придётся сказать Ичиго правду. Правду о том, что однажды у Короля и Королевы Сообщества душ родился долгожданный ребёнок, маленький мальчик, Принц и будущий Король. Но над всей королевской семьёй в тот страшный год нависала смертельная угроза, и чтобы спасти малыша трём шинигами – Ишшину, Масаки и Киске - пришлось стать теми тремя феями из «Спящей красавицы» - воспитателями, родителями и защитниками. Правду, что у Ичиго другие родители и его долг быть с ними... Что он больше никогда не увидит своих друзей и «маму с папой».
До тех пор, пока не придёт время, Ишшин знал, он будет защищать малыша от малейшей угрозы... и (сколько будет сил, сдерживать напор обстоятельств и приказов из Сейрейтея) от этой страшной правды.
***
Вдалеке сражение угасало. Вслед за огненными вспышками блеснул яркий отсвет от кидо, и, наконец, всё стихло окончательно. Бои на мечах закончились, уступив место словесным баталиям. Нобуташи и Урахара стояли на крыше соседнего с Куросаки дома в фальшивой Каракуре, готовые в любой момент вклиниться в битву. В глубине души оба надеялись, что им всё же не придётся раскрываться.
- Ичиго – твой сын, - первым нарушил тишину торговец, догадавшись, о чём сейчас думает его друг. - Поверь мне, он никогда не откажется от тебя. Родители – не те, кто подарил жизнь, а те, кто дни и ночи посвятил себя ребёнку, чья любовь и забота помогали ему все эти годы.
С того памятного разговора на этой крыше минуло почти двенадцать лет. Ишшину тяжело вспоминать о нём, потому что с того момента в их жизни всё пошло наперекосяк. Родились Юзу и Карин, и два бывших шинигами, наконец, поняли, каким истинным смыслом живые наполняют слово «семья». Через несколько лет погибла Масаки... погибла так, как она и хотела – защищая своего единственного сына. Год назад, когда отведённое Нобуташи время начало истекать, Ичиго совершенно отдалился от семьи, стал осваивать свои силы шинигами, пока не подозревая о своём подлинном происхождении. Скосив глаза на Урахару, экс-джубантай тайчо не сдержал слабой усмешки. Киске упорно твердил: привязываться к Ичиго нельзя, потому что парню скоро уходить в свой настоящий дом, во Дворец Короля. Но когда торговец сам столкнулся с Принцем и стал его наставником, то не сумел остаться к нему равнодушным. Да, такой уж у Ичи характер.
Вот и причина такой резкой перемены в его речах. Урахара тоже будет скучать, но ему проще, он знал Ичиго совсем немного, по сравнению с Ишшином. Самому капитану казалось, что он уже почти готов к прощанию. Мужчина успокаивал себя мыслями, что дал сыну всё, что мог, подготовил к взрослой жизни, а дальше Принц должен идти своим путём, тем, что был дан ему при рождении.
Принца прекрасно видно даже отсюда – его рыжие волосы так и притягивают взгляд. Ишшин горделиво выпрямился, когда Ичиго атаковал Айзена. Всё же, он вырастил хорошего парня – красавца, умелого война и статного шинигами; вон, даже новоявленный Ками потрясён и испуган неожиданным наступлением. Однако уже через пару минут гордость сменилась тревогой. Нобуташи не слышал, что именно говорил Принцу беглый капитан Айзен, но Ичиго - в шоке и растерянности, и Ишшин сердцем чувствовал, как его мальчик кричал: «Неправда, ты лжёшь!»
- Куда ты? – голос Киске остановил мужчину в последний момент, когда он уже готов был сорваться с крыши и кинуться на поле битвы. – Там справятся и без нас. У тебя осталось всего несколько месяцев с Ичиго, лучше не порти с ним отношения... – перед его носом насмешливо взметнулось хаори Ишшина, и исследователь со вздохом обречённо склонил голову.
- Ты был особенным с момента зачатия, - выпрямившись, Айзен с лёгкой торжествующей насмешкой смотрел на поражённого рыжего парнишку, который вот-вот опустит зампакто, потеряв волю драться дальше. – Потому что ты шинигами и...
Беглый капитан не договорил: между ним и жертвой появился ещё один проводник душ, и его реяцу, давно позабытая коллегами из Готея, вспыхнула, как огонь от притока воздуха. Нобуташи-тайчо поймал себя на мысли, что улыбается так, как когда-то Масаки: искусно пряча за улыбкой боль. Его не ждали здесь, ему не место здесь, если отец хочет сохранить свои отношения с «сыном». Но Ичиго угрожает опасность... Нет, не смерти, страшной правды, от которой шинигами поклялся его оберегать, сколько возможно. Время расставания ещё не пришло, и потому Ишшин, вспоминая, что такое сражение, громогласно выдал прямо в недоумённое лицо противника:
- Ты слишком много болтаешь, Айзен!
