Глава 1- Ну почему? Почему? Почему... - бился в голове навязчивый вопрос. Я физически ощущала это биение о черепную коробку, как если бы это огромная муха билась в аквариуме. Затылок уже ныл от этих ударов и наливался тяжестью. Ещё большая тяжесть придавила сердце, которое, казалось, с трудом качает вязкую кровь. Хотя пульс частил.
Я была на совещании Департамента, когда меня срочно вызвали из конференц-зала и поставили в известность, что Роза доставлена в госпиталь Святого Мунго.
Мой ребёнок был на вечеринке, когда какой-то парень начал что-то доказывать своей подружке. Метнул в неё заклинание, то срикошетило о стену и взорвало бокал в руках моей дочери.
Одно из преимуществ работы в Министерстве, это доступ почти во все значимые учреждения страны через каминную сеть. Муха в моей голове ещё только расправила крылышки, а я уже аппарировала в Атриум, под первый удар о затылок я шагнула в камин.
Медиведьма в регистратуре сообщила мне, что Роза Уизли доставлена из Хогвардса в травматологическое отделение. Ее рекомендации по времени посещения больных, и еще какие-то бла–бла-бла меня совершенно не интересовали, я бежала к палатам. Благо отделение располагалось здесь же, на первом этаже. Через стеклянную стену я увидела своего ребёнка на больничной койке. Рози лежала совершенно неподвижно, на глазах была повязка, правая рука тоже была перевязана.
Почему на глазах повязка, почему целителя нет в палате, почему это должно было произойти именно с моей дочерью, почему? - муха начала свое возвратно-поступательное движение.
Я попыталась взять себя в руки и начать соображать. Уже поздний вечер, искать по больнице знакомых целителей бесполезно. Даже если я сейчас воспользуюсь служебным положением и попытаюсь всех поставить на уши, всё равно мне скажут, что лучше подождать до утра, когда все колдомедики будут на своих местах, вот тогда... Да и вообще, прежде чем думать к какому светилу медицины обратиться, надо сначала выяснить, что с моим ребёнком. Я мельком взглянула на своё отражение в стекле, с трудом оторвав взгляд от больничной койки. Официальный дорогой костюм, туфли на высокой шпильке, волосы собраны в тяжёлый пучок на затылке, безумный взгляд. Мерлин... Ещё бы руки и ноги так не тряслись. Но трясутся - не трясутся, а врача искать надо.
В ординаторской «травмы» сидел какой-то молодой колдомедик. Он мне мог сообщить только то, что история болезни Розы на руках у дежурного целителя, который скоро должен вернуться с вечернего обхода. Я присела на кушетку в коридоре. Тяжесть в голове нарастала. Я закрыла глаза и прижалась ноющим затылком к стене. Может попробовать побиться об нее головой? Муха собьется с курса и мне полегчает. Я сама себе криво усмехнулась, и чуть-чуть приоткрыв веки, посмотрела на часы на стене. Сейчас я уже была бы дома, накрывала на стол к ужину. Через час вернется с работы Рон. Первым побуждением было тут же сообщить ему о случившемся, но потом я подумала, что лучше немного подождать с плохими новостями. Мне, конечно, было бы намного легче переложить все на плечи мужа, но раз уж здесь оказалась я, то и с ума сходить тоже мне. А он пусть еще часок побудет в счастливом неведении, может за этот час хоть что-нибудь прояснится.
В коридоре послышался звук шагов. Я резко открыла глаза. Муха в моей голове видимо разглядела через них что-то очень интересное для себя и забилась в экстазе. Меня даже замутило, закружилась голова, вскочив, я чуть не подвернула ногу. Чертовы каблуки, офисный дресс-код. Как бы самой не дополнить интерьер травматологии. Мужчина в госпитальной мантии подхватил меня под локоть, и я довольно тяжело повисла на нем, пытаясь обрести равновесие.
- Простите, я хотела узнать, моя дочь… - конец этой фразы повис в воздухе, когда я подняла глаза на долгожданного целителя. Муха в моей голове тоже притормозила в полете и голова сразу стала легкой и пустой. На меня смотрели очень-очень знакомые светло-серые глаза. Драко Люциус Малфой! Он явно наслаждался моим замешательством.
Нет, я, конечно же, знала, что он ушел в практическую колдомедицину и сделал карьеру на этом поприще (кто бы мог подумать, что
Малфой будет спасать чьи-то жизни?!) И мы даже периодически сталкивались с ним на официальных мероприятиях, не говоря о ежегодных встречах, на вокзале Кингс - Кросс, ведь наши дети учатся на одном курсе. Но все наше общение сводилось к обмену дежурными приветствиями, а сейчас я стояла нос к носу с человеком, от которого, возможно, зависела жизнь моего ребенка.
Он разжал руки, убедившись, что я твердо стою на ногах, и произнес, знакомо растягивая слова:
- Успокойся, Грейнджер, твоя дочь будет в полном порядке. Пройдем в мой кабинет, там поговорим.
Интересно, запрет на самостоятельную аппарацию пациентов и их родственников внутри больничного здания прописан в правилах лечебного учреждения, или я уже выглядела как жертва расщепа, и Малфой решил не усложнять себе жизнь? Мы поднялись на четвертый этаж туда, где светилась надпись «Отделение колдотоксикологии». Малфой шел впереди, как бы показывая дорогу, а я тем временем приходила в себя и пыталась выстроить свои «почему» по степени их важности. Перед дверью с табличкой «Зав. отделением. Целитель Малфой». Драко остановился и, приоткрыв дверь, сделал приглашающий жест рукой. Я вошла и окинула взглядом кабинет. Дорого и со вкусом. Изображения на портретах неприязненно, хотя и с любопытством поглядывали на меня. Видимо все целители не любят, когда их беспокоят на ночь глядя, хотя цели моего посещения они не знали. Отсюда и любопытство. Я рухнула в мягкое кожаное кресло, на которое Драко мне указал, сам же он с комфортом устроился напротив, в кресле за дубовым столом.
- Как ты уже видела твоя дочь лежит в травме, - не дожидаясь моих вопросов начал Драко, - медицинская помощь оказана ей в полном объеме и ее жизни ничего не угрожает. Ранения легкие, с ними справились бы и в Хогвартсе, но колдомедики, прибывшие на вызов, не смогли оценить на месте тяжесть поражения глаз. Как оказалось, у Розы Уизли непроникающие роговичные ранения обоих глаз. Несколько осколков с конъюнктивы и кожи рук удалили, наложили повязки с целебными зельями и погрузили в сон. Завтра, когда выспится, ее еще раз осмотрят и, вероятно, выпишут. Меня пригласили как консультанта. Ты же знаешь, дурь, которую потребляет молодежь - это не магический артефакт, вполне можно протащить через ворота замка. Да и наши юные гении зельеварения тоже на многое способны. Мало ли что могло оказаться у твоей дочери в бокале. Так что у всех подростков, которые попадают к нам, проверяют кровь на наркотики и всех осматривает токсиколог, прежде чем назначить лечение. Пока мы не ввели эту практику, в Визенгамот поступали жалобы от родителей, что, дескать, лечение неправильно назначили. А кто может прогнозировать отдалённые последствия от соединения наших зелий с тем, что употребляют их детки. Да, забыл сказать, что у твоей дочери прекрасные анализы.
Он закончил свой монолог и смотрел на меня.
- Всё. Слава Богу, это всё. Слава Богу, с Рози всё будет в порядке и завтра она будет со мной, дома. В глазах у меня потемнело, муха, потеряв ориентиры, тяжело привалилась к моему затылку. Как мне показалось, уже в следующее мгновение я почувствовала легкое дуновение над локтевым сгибом. Приятная волна поднялась по руке, шее и разлилась в голове.
- А теперь выпей это, - услышала я голос Драко. Мне приподняли голову, и что-то влили в рот. Я послушно проглотила и прислушалась к своим ощущениям. Похоже, что муха в моей голове в агонии щекочет лапками затылок. Должна признать, ощущение было почти приятным. Видимо в состав зелья, которое в меня влил Малфой, входил инсектицид.
- Сдохни, тварь, - подумала я без всякой злости и самой стало смешно, а потом уже вслух добавила: - Ну вот, веду себя как дура.
- Дурой я тебя точно никогда не считал, - протянул мой целитель, - но и представить не мог, что ты можешь хлопнуться в обморок. Разве только чтобы мне жизнь осложнить, а то уж больно спокойное дежурство выдалось. Расслабься, Грейнджер, у тебя нормальная реакция на стресс.
Я окончательно пришла в себя и обнаружила, что вместо кресла нахожусь на диване. Туфли на полу, жакет на стуле рядом, из узла на голове исчезли все шпильки, волосы касаются пушистого ковра на полу. В общем, зайди кто-нибудь сейчас в кабинет заведующего отделением, его взору предстала бы весьма любопытная картина, учитывая мой внешний вид и блаженную улыбку на лице. Я перевела взгляд на своего целителя. Драко заматерел в хорошем смысле этого слова. Всё что с нами произошло в нежном возрасте закалило характер, опала, в которую попала его семья после Второй Магической помогла сделать правильный жизненный выбор, честолюбие и задатки лидера сделали его если не выдающимся колдомедиком, то хорошим администратором, я знала, что его прочат на место главного целителя. Из его лица исчезла юношеская угловатость, а выражение самоуверенности и заносчивости несколько смягчилось, хоть и не исчезло окончательно. И, должна признать, длинные волосы ему идут, хотя с ними он стал уж больно похож на своего отца. Всё в том же кресле Малфой сидел в расслабленной позе, закинув ноги на стол, и, рассеянно перекатывая между ладонями волшебную палочку. Он был уже без мантии. Рукава рубашки были закатаны, ворот расстегнут. Он тоже внимательно смотрел на меня, как будто оценивая и сравнивая, как я выглядела «до двадцати» и «ближе к сорока».
Я села на диване, одёрнув юбку, потянулась за туфлями, и вдруг услышала смешок:
- У тебя красивая грудь, Грейнджер.
Вот оно, дежа вю, приехали.
Я сглотнула, надела туфли, нарочито медленно выпрямилась, подняла руки вверх, так что блузка натянулась на груди и молча занялась причёской, сознательно не прибегая к магии. Наконец я справилась со шпильками, и уверенная в себе открыто посмотрела на Драко. Не знаю, что он пустил мне по вене, но в той эйфории, в которой я пребывала, у меня возникло решение поделиться с ним секретом, который носила в себе вот уже больше двадцати лет. В мои шестнадцать этот секрет давал мне ночами необычайно приятные, яркие сны, после которых я просыпалась в лёгком томлении, а потом он вызывал блеск в моих глазах при разговоре с мальчиками. Это он заставлял меня подставлять шею для поцелуя Рону, который шалел от моей податливости. Он руководил мной, когда в то предвоенное лето я обогатила свой гардероб сразу тремя кофточками с открытыми плечами, он заставил меня разнообразить фонотеку сборниками рок - композиций. Именно этот секрет помог мне почувствовать уверенность в своих женских чарах. Тогда, глядя на сокурсников, я уже могла представить себя с ними не только сидящей за партой.
- Спасибо тебе за мою девочку, Драко. Можешь считать меня своей должницей. И спасибо тебе за комплимент. Но ты не оригинален, ты повторяешься.
Этот я от тебя уже слышала, - как бы с укором произнесла я.
Ничто не дрогнуло в его лице, но в голосе прозвучала лёгкая усмешка:
- Грейнджер, иди домой, поспи.
Эйфория продолжала пузыриться в моём организме. Разговор, похоже, предстоял интересный, а вести его, сидя на мягком диване, мне было неудобно. Я встала и подошла к окну, повернувшись к Драко спиной.
Ты помнишь Хэллоуин на шестом курсе, Малфой? Думаю, что ты должен помнить, на седьмом курсе праздников у вас не было… - ответа я не услышала, что и неудивительно и продолжила: - Помнишь девочку, одетую королевой, со шрамом на шее. Девочку, которая сначала чуть не лишила тебя жизни, а потом настолько потеряла голову, что позволила себя целовать посреди толпы? Она ещё призналась, что любит игроков в квиддич. Ей ты тоже сказал, что у неё красивая грудь. Сильно ли она изменилась с тех пор?
Я взглянула на Драко через плечо.
- Ты меня поражаешь, Грейнджер. Оказывается, ты была горячей штучкой в свои шестнадцать, – услышала я в ответ. Чего-то подобного я ожидала, и поэтому не оскорбилась, а кивнула и опять повернулась к окну.
- Я сделала то, что сделала и нисколько не жалею об этом. И мне бы в голову не пришло когда-нибудь заговорить с тобой на эту тему, но, будем считать, что ты первый начал.
В ответ на мою чисто женскую логику я услышала неопределённое хмыканье.
Моя эйфория стала резко куда-то исчезать, уступая место отрезвлению, которое принесло мне абсолютно ясную мысль: «А зачем я вообще начала весь этот разговор? Чего я ждала? Надеялась на обмен воспоминаниями? Хотела услышать слова восхищения в свой адрес? Я что, Малфоя не знаю?» Я развернулась к Драко. Выражения его лица я не поняла и это, в купе с затянувшейся паузой, разозлило меня.
- Чёрт, Малфой, я с тобой разговариваю. Я всё-таки дура, но сегодня мне это простительно, ты сам сказал, что это стресс. Я другое хотела сказать, а ты, наверное, решил, что я в любви тебе признаюсь. Злые слёзы начали подниматься в глазах, я почувствовала, что меня снова начинает потряхивать, всё пошло наперекосяк. Я знала, что буду сильно жалеть об этом разговоре. Начав его неправильно, я, похоже, не смогла повернуть его в нужное русло.
Тут произошло то, что утвердило меня в мысли, что Малфоя я не знаю. Он вдруг резко встал, пересёк кабинет и протянул мне коробку с бумажными салфетками.
- Я всё понял, Грейнджер, успокойся. Я всё понял. Ты хотела сказать, что тебе было приятно, что я целовал тебя тогда, и было приятно, как я тебя целовал. Тебе было приятно, что ты не сняла свою маску и сыграла роль до конца. Ведь я правильно понял тебя?
Я прислушивалась к его словам, а главное к интонациям, с которыми он их произносил. Нет, при всем моем желании, никакой нежности я в них не услышала. Но в них не было и той снисходительности и нарочитого спокойствия, с которыми целитель разговаривал бы с пациенткой, устроившей истерику. Скорее в его голосе была легкая растерянность, не без оттенка иронии, направленной на нас обоих.
- А ещё тебе было приятно, что последнее слово осталось за тобой, и что ты оставила меня одного с жуткой подростковой эрекцией. Ты продинамила меня, Грейнджер, - он тихо рассмеялся. - И, возможно, тебя порадует известие, что некоторое время после Хэллоуина в моих эротических снах фигурировали дамы в полумасках.
Ну что же, с чувством юмора у Малфоя явно стало лучше, а в последней фразе явно прозвучало уважение. Я молча улыбалась в салфетку.
- Ну что, отпустило? Или в тебя влить ещё одну дозу успокоительного? - поинтересовался Драко.
- Спасибо, целитель Малфой. Лекарства было quantum satis, – я уже улыбалась открыто.
- Ты зануда и заучка, Грейнджер. А латынью я владею теперь лучше тебя и знаю, что кое-чего не хватает.
Я знала, что последует за этими словами.
Медленно, очень медленно Драко наклонил голову и мягко коснулся приоткрытыми губами моих губ. Его не интересовала моя реакция, он прекрасно знал, что я чувствую. Я качнулась навстречу, почувствовала легкое касание его языка и ответила на поцелуй.
Никакого насилия и бушующих страстей. Полное понимание момента и желание раствориться в этой ласке. Я откинула голову назад, подставляя шею. Он всё понял, и все помнил. Руки заскользили по моей коже вниз. Я опустила глаза и увидела метку Упивающегося Смертью на его предплечье. Меня это больше не волновало.
Ситуация разрешилась несколько секунд спустя. У самой двери кабинета послышались громкие, торопливые шаги, короткий стук в дверь и в дверном проёме возник Рон. Он видимо впал в ступор, увидев меня в объятиях Малфоя, но тут его сзади подтолкнул Гарри. Так они и застыли на пороге. В кабинете явно стало жарко. Я оценила комичность мизансцены, но первая реплика была явно не моя. Слава Богу, партнёр по сцене меня не подвёл. Всё так же, прижимая меня к себе, Драко громко произнёс:
- Твоей жене, Уизли, уже стало лучше.
Я подавила смешок.
- Я только что сообщил ей, что жизни вашей дочери ничего не угрожает. Я думаю, что дежурного травматолога вам беспокоить не надо, все вопросы вы сможете задать лечащему целителю завтра. А теперь я вынужден покинуть вас, меня ждут больные.
Драко коротко кивнул моему мужу и Главному Аврору Соединённого королевства. Потом снова наклонился ко мне, и тихо-тихо сказал:
- А ещё я до сих пор иногда играю в квиддич.
Я закатила глаза.
Малфой подхватил мантию, и мы все покинули его кабинет. Он, не оборачиваясь, зашагал к палатам, а мы повернули к выходу.
Я вкратце рассказала Рону и Гарри о Розе и выслушала их рассказ о том, как Рон вернулся домой, уже решил, что я задерживаюсь на работе, а тут ввалился Гарри, которому Альбус прямо на службу сообщил о том, что случилось в Хогвартсе. Оказывается, сын Гарри тоже был на той вечеринке. Пока они выясняли, где мы находимся, да пока нашли меня в токсикологии. Они говорили и говорили… А я шла с отсутствующим видом, который я надеюсь, спишут на шок, и думала о том, что жизнь не терпит пустоты. Я избавилась сегодня от большой красивой тайны, но в обмен приобрела весьма симпатичный секрет. А еще я пыталась понять, почему же Драко все-таки меня поцеловал. Как будто те воспоминания тоже имели для него значение. Хотя, а почему бы и нет? Ведь теперь мы все знали, чем занимался Драко весь шестой курс. И мне несложно предположить, что маленькое Хэллоуиновское приключение было возможно, единственным светлым воспоминанием в череде того, что хочется похоронить в самом дальнем углу памяти.
А может, он просто услышал звук аппарационного хлопка в коридоре отделения и догадался что это, скорее всего, Рон спешит ко мне на помощь? И гениально срежиссировал всю ситуацию, выставив меня похотливой дурой, а моего мужа недоумком?
Нет, такой вариант мне не категорически не нравился, видимо я уже начинала привыкать думать о Драко если не хорошо, то хотя бы нейтрально. Одно я знала точно, унизить меня этим поцелуем, он явно не хотел. Мне уже давно не шестнадцать, и в поцелуях я разбираться научилась. И он тоже получал от него удовольствие, по каким-то только ему, Малфою, ведомым причинам.
От раздумий меня оторвал вопрос Рона. Я ответила ему, и вдруг поняла, что чудовищно устала. А завтра опять тяжелый день. Все, теперь домой и спать. Психоанализ я решила отложить на потом, а пока мне оставалось просто радоваться тому, что даже такой эстет как Драко Малфой считает, что у меня красивая грудь.
