Глава 1Автор: я - Улица
Пейринг: Джеймс Поттер/Лили Эванс
Рейтинг: PG-13 пока. Там посмотрим:)
Дисклеймер: ничего не надо.
Саммари: Что говорить, когда нечего говорить? Все понятно - историю Поттеров, рыцарская, банальная и сопливая. Единственная ее претензия - примерная достоверность и реалистичность. Моя цель - написать так, чтобы это была первая любовь, а не выпендреж с засосами.
Посвящается Evvarkee
Эпиграф:
Я с Вас тащился без понтов кабацких,
То "под вальтами" был, то в мандраже.
Я с Вас тащился без балды, по-братски.
Так фиг с Вас кто потащится уже.
"Рубик" из сериала.
В Англии никто не знает, откуда есть пошла романтика поезда. Само это слово - поезд - не вызывает у англичан ни воспоминаний, ни ностальгии, ни светлой грусти, в общем, ничего, что оно вызывает у обычного человека. Они не знают, что значит сутками, или даже неделями ехать в старом, трясущемся и скрипящем скоростном, выходить покурить в тамбур и видеть, как раз в неделю за окном сменяется пейзаж. А все почему? Во-первых, потому что сутками и неделями там ехать некуда - не такая она, эта Англия, большая, по ней не покатаешься. Во-вторых, английские поезда все сплошь чистые, новенькие, блестящие - внутри там аккуратно, модно, а главное - почти совсем тихо. Вид на платформы самый парадный - хороший асфальт, нарядные табло, название станции, написанное большими, красивыми буквами. Мерлин, какая скука….
- Не говори. Как же это есть-то? - пробормотал Сириус, в растерянности разводя руками вокруг большой куры-гриль и не зная, с какого края за нее хвататься. Она была жирная, мясистая, из нее на белый пластмассовый поднос сочились вкуснейшие соусы и соки, а, кроме того, она была завернута в три лаваша, к которым прилипла чудесная, нежная шкурка. Эту курицу они купили по дороге на вокзал, потому что Джим - спортсмен и просто красавец - не мог пропускать кормежку, а перед выходом они поесть не успели. Ибо проспали. Ибо уснули лишь под утро, замечтавшись и увлекшись радужными планами на будущее самого разнообразного масштаба - от нынешнего учебного года до пенсии, и теперь питаться приходилось на полном ходу, в поезде.
- Еааа, - ответил Поттер, набивая рот лавашом. "Ешь как я" - вот что это значило, и, при всем уважении, было трудно осуществимо. Джеймс ел руками и вовсе не только курицу - он вообще ел руками все, кроме супа, компота (правда, фрукты оттуда он вылавливал тоже вручную) и пива. Он закатывал рукава по локоть, кидался на еду и рвал ее на части всей пятерней, не забывая вымазать лицо.
- Ты как свинья, честное слово, - брезгливо поморщился Сириус. Он сосредоточил свое внимание на куриной ноге и теперь пытался ухватиться за нее двумя пальцами так, чтобы не обляпаться.
- Вы - аристократы - все в этом, - весело отозвался Поттер, вытирая рот рукавом, - Думаешь, если будешь есть двумя пальчиками, оттопырив мизинчик и сложив губки бантиком, то разница между нами станет более ощутимой?
- Ты очки испачкал, - кусок лаваша и впрямь повис на очках Джеймса, - Лучше скажи мне, какие у нас планы на этот год?
- С ума сошел? Мы же всю ночь об этом говорили, - Джеймс отхлебнул воды и вновь занялся курятиной.
- Я уже не помню, - пожал плечами Сириус, - Помню про Орден Мерлина первой степени, помню Галерею Славы, а про этот год не помню, - Джеймс нахмурил лоб и глубоко задумался, не забывая, впрочем, отдавать дань еде. Наконец, лицо его просветлело и он, хлопнув себя по лбу вымазанной в жиру рукой, воскликнул:
- Ну, конечно! Мы хотели сделать Карту! - лицо Сириуса вытянулось и он с недоумением уставился на друга.
- Какую карту? Я такого не помню, - пробормотал он, изумленно хлопая глазами.
- Конечно ты не помнишь! - пояснил Поттер, - Я это только что придумал. Рассказать?
- Давай, рассказывай.
- Это для будущих поколений. Это…м…послание в грядущее. Карта всего.
- Чего "всего"?
- Всего замка и окрестностей, - Поттер так увлекся, что не заметил, как очки съехали на кончик носа, - На этой карте было бы хорошо нарисовать все входы и выходы, а еще кто и где находится. Чтобы не напороться на препода. И еще - мы подпишемся под ней и придумаем пароль, - Джеймс разошелся и активно жестикулировал, размахивая куриной ногой у Сириуса перед носом, - Это будет несказанная, неслыханная пруха всем хулиганам на все времена! Мы прославимся!!!
- Вчера ты говорил, что было бы хорошо, чтобы нас еще при жизни внесли в Книгу Величайших Магов Вселенной, а теперь уготовил нам такую жалкую участь - прославится дурацкой картой, - покачал головой Блэк.
- Да не дурацкой! Это ВЕЛИКАЯ Карта. Карта Мародеров! Это, фактически, ключ ко всему! Понимаешь? Ко всем подземельям, к потайным ходам, к Хогсмиту, даже к спальням девчонок! - Сириус, до этого лениво кивавший в такт воплям своего друга, встрепенулся.
- Как к спальням? Прямо к спальням?! - глаза Блэка загорелись.
- Говорю тебе! С этой картой попасть туда будет легче, чем плюнуть Снейпу в котел!
- А, прости… - Сириус о чем-то задумался и занервничал, - Куда именно? Как там с подступами? Я имею ввиду уровень проникновения - коридор, прихожая, или прямо….
- Да хоть ванная, Блэк, - поставил Джеймс жирную точку. - Путь к девчачьему душу будет открыт.
- Ой, там ведь, наверное, Эванс… - приторно закатив глаза прошептал Сириус, - Она моется, небось, каждый день раза по три - такая чистюля…. Плескается там себе в ванне, вся в розовой пене….ах.
- А Эванс тут при чем? - строго оборвал его Поттер.
- Ну как же? Ты же ей все подвиги посвящаешь. Должна же она как-то скомпенсировать твой моральный ущерб.
- Нет, не должна. Пошла она к черту, - просто ответил Джеймс, весело усмехнувшись. Сириус выпучил глаза.
- Куда? Джим…ты фикалий не поел? Пренебрегаешь Эванс?
- Да. А на кой она мне? Последняя в мире? - также весело и бойко ответил Джеймс, - Брось, Сириус. Не знаю, что она там о себе думает, но я, видать, не в ее вкусе, - Блэк перестал жевать и недоверчиво взглянул на друга. Он молча наблюдал за Джеймсом около минуты, пока Поттер не начал нервничать.
- Ну что?
- Хочешь сказать, с Эванс покончено?
- Да. Навсегда - никакой Эванс! Она мне вот где, - замахал руками Джеймс, показывая, где именно у него Эванс, - Никаких больше ЛилЕй, никаких Эванс. Достало, веришь? - Сириус медленно, будто с усилием, кивнул, - Лили Эванс навсегда ушла из моей жизни. Впору заплакать, но я лучше съем крылышко, ты не против?
*****************
Не помню, как увидел ее в первый раз. Очень хочу вспомнить - честно, но ничего не выходит. Не помню первое, что я ей сказал. Не помню, как она выглядела. Не помню тот светлый миг, когда я в нее вдруг влюбился. Хотя, почему "вдруг"? Раз не помню, значит, не было такого. Вернее, влюбиться я влюбился, но не "в миг" и не со "взгляда".
Когда я о ней думаю, - а этот процесс не прекращается, он просто перетекает изо дня в день - у меня такое чувство, что Эванс была всегда. Будто Эванс вечна - была до меня, будет после. Как смена времен года - это нечто само собой разумеющееся, нечто привычное и ожидаемое. Про сердце, уходящее в пятки, про выпучивание глаз, холодный пот и руки, которые надо куда-то деть - все это ерунда. Я не поражаюсь ее красоте, не теряю дара речи - я ведь знаю, что осень сменяется зимой, и я знаю, что Эванс - просто красавица.
Не верьте - это не правда, что влюбленные думают о предмете своей любви нечто вроде "она такая умная, красивая, замечательная. Ах если бы, ах если бы…" - это все из паршивых романов, вроде тех, которые читает моя тетя Полли: о пучине страсти и восставших членах. Вовсе нет: думать нечто такое об Эванс значит вообще больше ничего не делать. Не играть в квиддич, не есть, не читать, не гулять - а только лежать на диване и думать о том, как бы славно было построить отсель лестницу на Луну и как хороша собой Лили. Доложу вам по всей форме и со всей ответственностью - вдруг вы еще не влюблялись и вам это пригодится - ничего такого со мной не происходит.
Мысль об Эванс - неоформившаяся, не выраженная в словестной форме, не представленная ее светлым ликом в моем воображении, - а просто Мысль, как летучая и призрачная субстанция, все время парит где-то на заднем плане моего сознания. Раньше хотелось ее высказать, хотелось разговаривать об Эванс постоянно, со всеми и не важно что. Теперь не хочется - наоборот, не люблю, когда ее начинают обсуждать в моем присутсвии или даже упомянают ее имя. Она так глубоко вошла в мое сознание и в мое сердце, что стала будто чем-то очень личным, интимным и оттого когда о ней говорят, у меня такое чувство, что кто-то влез в мой секретный ящик, где я храню Сами-Знаете-Что. Кто-нибудь скажет "а у Эванс пять по зельям", а мне кажется, что этот кто-то порылся у меня в душе, причем в самых интимных ее местах - моей души, разумеется.
Так что Эванс со мной постоянно. Я даже пытался искусственным образом отделить все, что я делаю или говорю под влиянием этой Мысли, а что - сам по себе, и не смог. Хотя бы потому, что идея этого разделения пришла ко мне не сама по себе, а под влиянием Мысли. Будто кто-то засел внутри и медленно, как вирус, захватывает твое сознание и вот ты уже не вполне понимаешь - ты адекватен, или нет? Это говоришь ты сам или это Мысль заставляет тебя говорить?
Поэтому я не удивлюсь Эванс. Не поражусь ее красоте, тому, как она выросла, не покраснею, не вспотею, не засуну руки себе в задницу, не стану заикаться. Я к ней привык.
**************
- Первокурсники!
- Пошли к первачкам. Прокатимся на лодке, - Сириус схватил его за рукав и потянул туда, где гремел бас Хагрида.
- Он нас не пустит… - встрял Люпин, плетясь за ними следом, - И вообще, я сухопутный, у меня вестибулярный аппарат нарушен….
- Возьми пакет. Не ломай нам кайф! - протискиваясь сквозь толпу, сказал Джеймс.
- Хагрид вас ни за что не повезет. У него и так в эти лодки дети не помещаются, а тут еще вы….
- С чего ты взял?
- Да с того. Не слышали что ли? В прошлом году какой-то парень вывалился.
- Выпал из гнезда… - задумчиво протянул Джеймс, на миг остановившись и задумавшись о чем-то своем. Сириус, истолковав его задумчивость как знак сомнения, воскликнул:
- Ну и что? Не в дерьмо же он упал, а в воду! Выловили, высушили и распределили. Было пацану, что дома рассказать! - он тряхнул Джеймса за шиворот, приводя в чувства, а затем с укором взглянул на Люпина, - А ты молчи и не наводи панику. Не видишь - человек не в себе и твоего юмора не понимает.
- Что-то случилось? - Римус обеспокоенно взглянул на Поттера.
- Да, - ответил за друга Блэк, - Поттер разлюбил Эванс и теперь, мой дорогой Рем, ночь станет днем, а зима летом, ибо это нечто невообразимое и противное моему пониманию. Жди больших катаклизмов, по сравнению с которыми твоя утренняя рвота покажется тебе слаще малины.
- Какая утрення рвота? - удивленно спросил Джеймс.
- Да, мне тоже интересно, - вставил свое слово Люпин. Сириус отмахнулся.
- Да ладно, вы не поняли шутки. Пойдемте на эти тупые кареты, скука с вами - смертная. И тоска.
Они ехали молча. Было уже почти темно - сумерки сгущались, на западе за горизонт садилось ярко-красное солнце. Кто-то сказал, что это к сильному ветру. Было душно, но прохладно, и школьники в каретах то и дело зябко ежились под мантиями.
- Ночью будет гроза, наверное, - тихо протянул Люпин, и они снова погрузились в молчание. Как-то странно начинался этот год - не весело, без энтузиазма, без задора. И вроде ничего не случилось, и ничего не произошло, и год этот был не последним, а всего-навсего шестым, и они по-прежнему были дружнее всех на свете. Люпин по-прежнему грустил, когда думал о своих перспективах и занудствовал, Блэк, как и раньше, помнил все обиды и веселился от души, зная, что рассчитается сполна по всем счетам, Питер, как обычно, улавливал настроения. А Поттер, как всегда, ловил где-то в глубинах своей души качующую Мысль.
- А Эванс кто-нибудь видел? - ребята вздрогнули от нежиданности.
- А что такое? - оживился Сириус, - Да хоть бы ее лицо покрылось рыбной чешуей и она навеки уплыла в Китай. Нас что-то беспокоит? - он склонил голову набок и насмешливо взглянул Джеймсу в глаза. Тот безразлично пожал плечами и, отвернувшись, уставился в окно. - Эх, Джим. Кого ты обманываешь? - принялся громко вещать Блэк, - Ты пытаешься обмануть Сириуса Блэка, который настолько крут, что читает в людских душах, как в открытых книгах! У меня самая здоровая печень в Британии, и она чует всё, - он подался вперед, открыл окно и высунулся наружу почти по пояс, - ЭВАНС! ГДЕ ЭВАНС?! Доктора Эванс, пожалуйста! - заорал он, вертя головой то вправо, то влево и обращаясь к каретам, идущим впереди и позади них.
- Я ее не видел! - откликнулся кто-то спереди, - А что? Поттеру надо на больничку? - в карете рассмеялись.
- Вай, я запомнил это, Паркинсон! А вы? - крикнул он, обращаясь к тем, кто ехал позади.
- Нет! Ее даже не было в поезде, по-моему! - откликнулась какая-то девочка.
Сириус залез обратно в карету и доложил. Поттер кивнул, уставился в окно и снова о чем-то глубоко задумался.
- Знаете что? - раздраженно сказал Блэк, - Я так не хочу. Я вам не шут и не клоун. Все это кривляние - это в твоем духе, Джим. И ты знаешь, что я не люблю всех этих молчаливых страданий - лучше говори напрямую. Если я и устраиваю этот цирк, то только для того, чтобы поднять тебе настроение, ибо, мой бедный друг, ты, как мне известно, находишь все это смешным и веселым. Но сегодня, наверное, постный день, или просто из меня паршивый скоморох. Верните мне Сириуса Блэка, и я отказываюсь смотреть на ваши кислые лица.
- Скажи, - вдруг довольно резко спросил Люпин, до того сочувственно глядящий на Джима, - Ответь мне, Сириус. Ты вообще не взрослеешь?
- В смысле?
- Ну, в прямом. Ты не взрослеешь?
- Хочешь пофилософствовать?
- Я просто спрашиваю….
- Просто спрашивать будешь у Нюнчика! - рявкнул Блэк и тут же устыдился. Питер вжал голову в плечи, - А самое поганое, что все это из-за Эванс. Из-за какой-то зануды Эванс, психованной любительницы читать морали!
Джеймс оторвал взгляд от окна, тряхнул головой и улыбнулся.
- Да, в самом деле. Мы скисли. В таком виде нельзя появляться в школе - репутацию погубим. Поэтому давайте поговорим о чем-нибудь веселом.
- О чем? - мрачно спросил Сириус. Джеймс почесал затылок и расплылся в счастливой улыбке.
- Я знаю. Поговорим об Эванс! - Сириус схватился за голову.
/Знаю, что не смешно:) НО глава вступительная и моей вины тут нет - они сами пишутся, как им захочется. Дальше будет бодрее/
