День рождения. Чей?Я проснулся и понял, что снова живу. Я опять был самим собой. Хотелось больше света, хотелось петь и радоваться жизни. Я больше не боюсь себя. Я снова себя знаю. Казалось, что я могу взлететь сам, без всяких пылесосов.
Для окончательной проверки отправился на конюшню. Нет лучшего индикатора внутреннего состояния, чем лошадь. Её нельзя обмануть, как можно обмануть человека.
* * *
Какое это счастье, когда лошадь доверчиво шарит губами по твоей ладони в поисках лакомства. Какие эти губы мягкие и тёплые. Сегодня же возвращаюсь домой!
- Ванька? – в конюшне нарисовалась до боли знакомая щекастая физиономия. – ТЫ ЗДЕСЬ?
А он-то сам здесь откуда? Так… Понятно… Опять ночные испытания, закончившиеся бесславной гибелью испытуемого. Небось, крушение произошло где-то поблизости.
- Ну-ка, посмотри мне в глаза.
Уж не знаю, что именно там увидел мой ушастый языкастый друг, но он чуть не задушил меня в объятьях, одновременно издавая какие-то дикие звуки.
- Да не ори ты так! – попытался я перекричать профессионального комментатора. – У тебя что, лишних барабанных перепонок много?
- Не-а, но для тебя я что-нибудь нарою, - наконец-то стало потише. – Мембрану из пылесоса хочешь?
- Оставь себе. Но твою щедрость я оценил.
- Мамочка моя бабуся! Ну наконец-то ты в своём естественном окружении! Уррряаа! Маечник вернулся!
Он скакал и тормошил меня так, будто сам наглотался очередной буйной заправки для своего пылесоса.
- Ягуун! А в лоб? В качестве успокоительного?
- Давай! – радостно заявило главное чудо Тибидохса.
Ну я и дал. Раз друг хочет.
- Ты чего?
Откуда я знаю чего? Ну идиотская ситуация, не спорю. Просто детство слишком живо представилось. Можно подумать, что нам тогда особый повод для драки требовался.
- Сам просил. Для тебя не жалко.
А у самого уже улыбка до ушей. Пытаюсь её стянуть, а не выходит. Ягун посмотрел на меня, сначала обиженно, а после тоже разулыбался. Дальше сдерживаться я не мог и захохотал в голос. Эта морда со светящимися ушами не стала от меня отставать. Так, по ржанию, Тарарах нас и нашёл. Хотя он, небось, думал, что это лошади. В конюшне ведь.
* * *
Вот когда на меня помчался светящийся от счастья питекантроп, я действительно испугался. Если он меня стиснет, то до сегодняшнего вечера я не доживу.
- Спокойней, Тарарах. Пожалуйста! Я ещё жииить хочуууу!
Как же, уговоришь его. С парой рёбер могу попрощаться. Спасибо, хоть не со всеми. Но я не в претензии.
Интересно, что же так сильно во мне изменилось всего за одну ночь? Они же и вчера меня видели. Наверное, та последняя капелька меня, которую я отыскал сегодня утром, уж очень
моя.
- Газета «Лысегорские бредни» интересуется: каковы ваши планы на ближайшее будущее? Что вас волнует сейчас в первую очередь?
А чего ещё ожидать от этой дурачащейся балаболки?
- Жраать! А у тебя есть идеи получше на голодный желудок?
- Не-а! Пошли? Тарарах, да отпусти ты его! Он невкусный! Кости одни! Лучше идём на завтрак!
И мы отправились в Зал Двух Стихий.
* * *
- Ванька! Ванька! Вот мой Ванька!
Моего любимого учителя заело. Впрочем, не мудрено. Я хоть и торчу в Тибидохсе уже три месяца, но чаще в комнате или библиотеке. Ягун уже не раз меня Шурасиком обзывал. Пару раз его явно подмывало сравнить меня с Таней, но чувства такта всё-таки хватило. И на том спасибо. Где она сейчас? Единственное, что мне известно, – она где-то вместе с Тангро. Как же я хочу быть рядом с обоими! Ладно. Через некоторое время этого поджигателя мне вернут. А Таня – что ж, она взрослая, совершеннолетняя, сама решит. Я ей не нянька и диктовать ничего не намерен.
Тут до меня кое-что дошло, и я остановился.
- Ягун. Какое сегодня число?
- Сообразил? По твоему лицу вижу, что сообразил. Подтверждаю. Сегодня Таньке восемнадцать.
- Поздравлять её будешь?
- Как?! Где она – я не знаю. Зудильник отключён. На связь через перстень она тоже заблокировалась. Только если Сарданапала попросить… - мой друг сразу начал перебирать варианты.
- Попросим? Только после завтрака.
- Кто бы сомневался, маечник, что еда для тебя важнее?!
- Тебе опять по лбу?
- Всё, молчу. После завтрака.
Похоже, на завтраке и от академика не укрылось, что я вернулся. Ещё бы, последний раз мы с Ягуном так бузили курсе на третьем.
* * *
Когда мы подошли к кабинету главы нашей школы, сфинкс спрыгнул с двери, разулыбался и стал тереться о мои ноги. Я был счастлив.
- Эй-эй-эй! Ванюша, полегче. Ты мне его так совсем забалуешь. Кто будет охранять мой кабинет?
- Потерпите ещё пару часов, академик! Вот я уеду, и он снова станет сердитым и строгим.
- А справишься? – Сарданапал посмотрел на меня изучающе. Похоже, осмотром он остался доволен. – К себе в лес возвращаешься?
- Да. И не волнуйтесь больше за меня.
- Вижу, что ты в порядке.
- А мне сейчас интересно посмотреть на Пинайложкина…
- Ягун! – академик сказал, а я только посмотрел. Лопоухий понял, что был не прав.
Я теперь всегда знал, какие примерно чувства владеют этим Кусай-Лягай и прочее. Он был в смятении.
Посмотрев на меня, Сарданапал решил заговорить на эту скользкую тему.
- Да-а, Глеб явно не ожидал такой развязки. А вот я в неё верил. И ещё… - тут он остановился, будто чуть не сболтнул лишнего. – Я рад за тебя, Ваня. Точно сегодня полетишь?
- Да. Но не полечу.
- Объясни, - лёгкое недоумение отразилось на лице академика.
- Во-первых, мой пылесос русалок в море развлекает. А во-вторых – неохота долго лететь по такому холоду. Да ещё если снег пойдёт, так мою избушку просто не найти. Так что я рискну и телепортируюсь.
- Лучше я сам тебя телепортирую. Это будет надёжнее. Значит, через два часа жду тебя здесь. Да, подготовь там наших домовых к тому, что Ягге их вечером обратно переправит. Ягун, предупредишь мамочку свою бабусю?
- Ммм… ага, - не сразу ответил наш комментатор. Видать, не ожидал такого от академика. Впрочем, не он один.
- Значит, я сейчас свяжусь с Таней и скажу ей, что она может возвращаться.
- Нет. Лучше сделайте это, когда меня уже здесь не будет.
- Ты не хочешь её видеть?
- Хочу. Но не уверен, хочет ли она.
- Ой! Совсем забыл, - встрепенулся Ягун. – Мы же собирались просить вас поздравить Таньку. У неё же сегодня совершеннолетие.
- Поздравлю. От обоих?
Какой же хитрый взгляд у нашего пожизненно-посмертного главы! Что-то он темнит. Хочется ответить «да», но меня будто удерживает что-то.
- Нет. От меня не надо. Она ведь вас обо мне не спрашивала и ничего не знает.
Откуда у меня такая уверенность в этом? Сам не понимаю.
- Не спрашивала. Но явно хотела.
У меня теплеет на сердце. Отчаиваться пока рано. Но и ликовать преждевременно. Мы с ней всегда были друзьями, а интерес к судьбе друга естественен. Вот вернусь к себе, тогда пришлю ей купидона с вопросом, готова ли она со мной увидеться.
Я вдруг представил, как мы все выглядим со стороны. Стоит лукавый маленький педагог и отчитывает двух здоровенных балбесов по двадцать лет (хотя Гломов с Бульоновым смотрелись бы колоритнее). Правда, с моим возрастом сам чёрт ногу сломит. На свет-то я появился восемнадцать лет назад. Ну, с хвостиком. На вид мне не меньше двадцати, а то и чуток поболе. А психологически – так это точно лет на пять старше нашего внучка. Хотите быстро повзрослеть? Дубодам работает без выходных. Хотя не думаю, что дело только в Дубодаме. Каждый человек сам себя строит. Да и Ягун больше цепляется за беззаботное детство, чем действительно в нём остаётся. Если уметь его слушать, так мудрости в нём – хоть отбавляй.
- Так не говорить Тане? – академик вернул меня к разговору.
- Не надо. Я сам с ней свяжусь. Всё равно ещё дракона забирать.
Мы распрощались с Сарданапалом. Я побежал к Тарараху. Обещал к нему зайти. Ягун же отправился подбирать мне пылесос. Ох, небось, до старости буду летать на не вытерпевших экспериментов подопытных нашего горе-механика. Вот бы дракона, размером между Тангро и Гоярыном… А может, пегаса завести? Мало мы их с Тарарахом от упырей отбили?
Брр… Как вспомню, что сам чуть упырём не стал, жутко становится.
* * *
Вот чего я давно не делал, так это не пил чай в берлоге своего любимого учителя. Как же здесь хорошо! Вот сейчас представил, что мне двенадцать, и стало ещё лучше. Вот я, вот Таня, и самый добродушный учитель рассказывает одну из своих многочисленных историй. Проблем и тогда хватало, но как-то всё было светлее и легче. И никуда не тянуло из Тибидохса. Главным было облазить всю школу, не пропустить ни закуточка, не напороться на заклятие, Медузию или Поклёпа. А рядом всегда Ягун и Таня.
Таня. Когда же я её полюбил? Кажется, в первую неделю знакомства, если не в первый день. Только не сразу это понял. Когда через пару месяцев писал ей письмо, рука будто сама вывела слово «люблю», и мне стало ясно, что так оно и есть. Потом испугался, что она прочтёт, и старательно зачеркнул получившуюся фразу. Не переписывать же всё письмо?! И как она умудрилась её тогда разобрать?.. А ведь если бы не разобрала – не было бы сейчас никакой Тани. Да и много кого и чего не было бы.
Потом она забыла об этом. А я всё ждал, когда же она догадается. Она даже после родео ничего не поняла, хоть я и пытался объяснить. Можно подумать, это так легко – признаться человеку в любви! Как мне было страшно! Я боялся, что она меня оттолкнёт. Наверное, было бы легче, если бы мы не были друзьями. А так примешивался ещё и страх потерять друга. Поэтому я тогда и удрал из ангара, впервые поцеловав её в щёку.
И после, все эти годы, как контрастный душ. То счастье на всю катушку, то ревность, обиды и недоверие, раздирающие душу. И желание драться за неё. Не отдавать. Оберегать. Как легко, больно и ярко быть мальчишкой!
Все эти три месяца я старался не думать о Тане. У меня была другая задача. Но теперь она выполнена и мысли о самой лучшей девушке хлынули потоком, будто плотину убрали. Драться за неё я больше не буду. Ждать её – всегда. Нужна будет помощь - приду, даже если не позовёт. Прогонит – буду жить дальше. У меня есть любимое дело. Есть цель. Если Таня будет рядом – это станет самым большим подарком судьбы. Как бы то ни было, но последний, шестнадцатый, пункт моих принципов и есть самый главный.
Любить, дышать, жить.
* * *
Бедный Тарарах. Вроде бы вот он я, сижу перед ним, ан нету меня. Весь в мысли ушёл.
- Мне пора. Не известно, как там Тантик. Представляешь, больше трёх месяцев жеребёнок только лешаков и домовых видел. Одичал, небось, совсем… Я к тебе обязательно прилечу ещё. Надеюсь, что скоро.
Мой старый учитель готов расплакаться. Обнимает меня. На этот раз даже синяки не слишком большие останутся.
Как он опекал меня всё это время! Я всегда чувствовал, что он следит за мной, волнуется. Он даже в библиотеку спускался. Абдулла, как первый раз его там увидел, – чуть не испарился от удивления (Тарарах и библиотека – понятия несовместимые). Его молчаливая поддержка мне очень помогла. И ещё мысль, что не могу, не имею права сделать больно той, кого люблю всем сердцем. Пусть она меня не понимает. Слишком сложен я для неё или слишком прост – роли не играет. Я её люблю. И должен её беречь. Всё. Больше мне ничего не надо. Проблемы она сама себе создавать умеет. Моя помощь в этом не требуется.
* * *
Я шёл по коридору к себе в комнату, и во мне всё пело от нетерпения. Хотелось телепортировать прямо сейчас, ничего не собирая, ни с кем больше не прощаясь. Но я взял себя в руки и задвинул это желание. Не дело нарушать обещания, данные самому себе.
Сейчас я был рад просто видеть человеческие лица. Моих немногочисленных однокурсников, для которых я до конца дней останусь в своей вечной жёлтой майке, хоть её и нет давно. Младших, для которых я лишь странный друг Тарараха и их кумиров, Ягуна и Тани.
Что-то я постоянно о ней сегодня думаю. Может, из-за дня рождения? Как бы я хотел её увидеть!.. Но сначала дела.
* * *
В комнате меня уже ждал Ягун. Вид у него был озабоченный и недовольный.
- Что? Не удалось подобрать для меня достаточно каличный пылесос?
- С тобой не интересно. Вечно всё знаешь, - явно блуждая в мыслях, произнес он и тут же буквально взвился: – Кто из нас, в конце концов, телепат?
- Не ори. Ты, конечно. Просто не надо использовать своё лицо вместо доски объявлений.
- Ну тебя. У меня сегодня вообще ни одного работающего нет… Слушай, Ванька, плюнь ты на свой лес! Давай на Лысую Гору смотаемся, а?
Меня начал разбирать смех. С логикой Ягун сегодня явно не дружил.
- На чём?
- Да ну… Блин, маечник, ты ж, можно сказать, только появился, а уже куда-то намылился. Тебе жалко с другом побыть? Я, между прочим, тоже по тебе соскучился…
- Ладно, ладно. Подберёшь пылесос – залетай. А пока мне не на чем.
Без толку объяснять, что я всё уже обдумал. Он и так знает, что это не то решение, которое имеет смысл пересматривать. Просто действительно соскучился. Да и я тоже, если честно.
- Эх ты, друг называется, - Ягун никогда не умел долго дуться. – Ну что? Выскреб комнатку и айда в избёнку?
- Ну айда. Только сперва всё-таки к Сарданапалу.
* * *
- Кис-кис-кис.
- Р-р-р-ш-ш-ш.
Это Ягун со сфинксом обменялись приветствиями.
- Я так не играю… Почему он у тебя мурлычет, а на меня ругается?
- Уши ему твои за двадцать лет надоели. Хоть иногда уезжай из Тибидохса, чтобы он соскучиться успел. Глядишь, и у тебя замурлычет…
- Нет. Мне его мурлыканье не грозит. Он не строит на мой счёт никаких иллюзий. Ладно, сбегаешь от лучшего друга, так хоть быстрее! Душу не трави!
Вот здесь уже я не удержался и обнял это яркое лопушистое чудовище, помешанное на пылесосах.
* * *
Мы вошли в кабинет.
- Вижу, пылесоса тебе так и не перепало? – наблюдательность академика была на высоте.
- Вот он, – я ткнул пальцем в Ягуна, - грозился, что доставит мне транспорт. Так что всё на его совести. Кстати, комментатор, мне ещё и до работы как-то добираться нужно. Ты уж поспеши.
- Валялкин! Да свалишь ты отсюда когда-нибудь?! Простите, академик.
Глава Тибидохса смотрел на нас, как на любимых проказливых детей.
- Я прослежу, чтобы кто-то не забыл о своём обещании. Попрощались?
- Да! – ответили мы оба несколько резковато. Посмотрели друг на друга и рассмеялись. Всё напряжение сразу ушло.
- Бывай, маечник. Сегодня же отремонтирую для тебя технику. Завтра жди.
- Не зарекайся! Счастливо!
Больше слов не было. Сарданапал начал произносить заклинание. Я последний раз посмотрел на него и Ягуна. Взгляд академика светился лукавством, а Ягун… Его лицо сначала вытянулось, а после расплылось в широченной улыбке. Хотел бы я знать, что же он там подзеркалил. Но в этот миг всё завертелось и пропало.
* * *
Вот я и дома.
Первое, что я заметил, – пахнет пирогами. Но домовые не станут их печь! Особенно, если нет хозяев!
Я стал озираться, стараясь привыкнуть к полумраку моего жилища после яркого кабинета Черноморова. Что-то было не так. И не только в запахе дело. Изменилось само пространство.
Так, книги у меня явно не стояли столь аккуратно.
Занавески на окнах? Тангро быстро от них избавится.
Огнеупорные?! Ну и ну…
А что такое громоздкое у стены? КОН-ТРА-БАС?!
Сердце начало вытворять что-то немыслимое. Я думал, сейчас оглохну от его стука. Так вот что уловил наш телепат!
Нащупал стол. Опёрся, чтобы не упасть. Обернулся. Сел.
Напротив меня, положив голову на руки, сидя за столом, спала Таня. Я боялся разбудить её грохотом своего сердца. На столе стоял пирог. Возле пирога лежал мой дракончик. Я протянул к нему руку – он быстро залез на плечо и стал тереться о щёку.
- Соскучился, мелкий.
Я смотрел на неё и не мог насмотреться. Нежное лицо, мягкие волосы. Вспомнил, как мечтал о ней в том, другом, мире. Когда думал, что она лишь рисунок на песке. И потом мне было не важно, чья она девушка. Она есть, и я её люблю.
Мне захотелось дотронуться до неё. Протянул руку, но не решился. Рука так и осталась на столе, лишь в паре сантиметров от её ладони.
Другой рукой я отломил кусок пирога. Угостил Тангро (ему понравилось), съел сам. Это, конечно, наглость - портить чужие пироги. Но ведь это
мой дом. Так что – извините.
Из-за печки вышел Прохор. Похоже, он рад меня видеть. Я жестом попросил его не шуметь и продолжал смотреть на такое до боли знакомое лицо.
Что-то в ней изменилось. Похоже, стала спокойнее. Какая она теперь? Что решит? Кто для неё я? Как мы будем общаться? Для меня это не так важно, но я не хочу даже случайно сделать ей больно.
Она пошевелилась и открыла глаза. Потом закрыла и, через некоторое время, снова посмотрела на меня. Удивление в её взгляде постепенно пропадало, уступая место… (Не может быть. Я чуть не забыл, как дышать.) С ТАКИМ теплом и ТАКОЙ нежностью она на меня давно не смотрела. Да что там давно. НИКОГДА.
Она заметила мою руку и накрыла своей. Я сейчас задохнусь. Наши пальцы переплелись и стиснули друг друга до боли. Не отпуская моей руки, она встала, приблизилась ко мне и взъерошила мои волосы. Я крепко обнял её за талию.
- Ты дома, - прошептала она мне в макушку. Как у неё просто получилось это сказать. Чуть помолчала и добавила: – И я.
Боги! Спасибо!
Я счастлив!
30 июля 2007 года
