Глава 1. Записки отца.…По стеклу гулко барабанили капли сильного дождя, создавая умиротворяющий ритмичный стук, дополненный общим шумом ливня. Изредка наполненное плотными, низко плывущими тучами небо прочерчивалось сеткой вспышек молний, а затем следовал жутковатый гром.
На подоконнике стояла большая птичья клетка, в которой сидела полярная сова. Она непрерывно смотрела за окно и иногда издавала тихий нетерпеливый свист. Комната не удостаивалась ее взгляда — пыльный пол, шкаф с покосившейся, вечно приоткрытой дверцей, откуда выглядывали жуткие старые футболки и такие же джинсы. Старый стол, над которым явно долгое время изощренно издевались, был завален разнообразным хламом — от сломанных перьев и чернильниц с кусками пергамента, до хаотично разбросанных книг, стопки которых накладывались друг на друга и совершенно точно мечтали свалиться на пол, заваленный одеждой, носками и книгами, свою мечту уже исполнившими.
Дверь, на которой еще виделись следы от недавно скрученных замков, отворилась, и на пороге оказался подросток лет пятнадцати. Он зашел в комнату и притворил за собой дверь. Проведя пятерней пальцев по черным волосам, он еще сильнее растрепал их и прошел к кровати, по пути искусно лавируя между островками мусора, и с размаху уселся на нее, едва не продавив до пола. Две из четырех досок, поддерживающих матрац, уже дали серьезные трещины, и паренек рисковал как-нибудь довести дело до логического и бесповоротного конца. Распластавшись на кровати, он потянулся, пощелкивая суставами, а потом сунул руку под кровать, доставая какую-то книгу. Посмотрев название — «Зелья, защищающие тело и разум. Том первый», он нахмурился и положил книгу рядом с собой, а потом опять зашарил под кроватью. Наконец, парень нащупал знакомый корешок. Выудив фолиант, он провел рукой по обложке. «Раскрытие истинной сущности. Осознание и управление силой» — гласило название. Как ни странно, самые ценные книги Гарри Поттер хранил именно под кроватью. В том хаосе, что творился вокруг, это место было наиболее безопасным, и Гарри мог ходить по комнате, не опасаясь, что наступит на особо ценную и ветхую книгу или столкнет ее со стола или комода.
Поттер раскрыл книгу на закладке, торчащей где-то в первой трети фолианта, и продолжил чтение. Через несколько минут он встал и выдвинул один из ящиков стола. Здесь, в противовес всей обстановке комнаты, был идеальный порядок. Несколько толстых школьных тетрадей лежали аккуратной стопочкой, а рядом были закреплены обычные шариковые ручки, маркеры и пара карандашей. Достав одну из тетрадей и ручку, Гарри вернулся на кровать и продолжил чтение, иногда что-то выписывая из книги в тетрадь. Когда стрелки часов сошлись вместе на положении 12 часов дня, Гарри удовлетворенно улыбнулся, убрал вещи и встал, разминая затекшие части тела. Как бы невзначай подойдя к окну, он искоса поглядел на улицу. Да, все как обычно. Из-за столь любимых цветущих кустов миссис Петуньи Дурсль выглядывала рябая физиономия какого-то странного субъекта. Опять.
Еще за первые несколько дней июля, проведенные у дяди и тети, Поттер догадался, что за ним пристально наблюдают. Сначала Гарри насторожился, думая, что наблюдатели — агенты Вольдеморта, однако вскоре понял, что это вовсе не так. Полностью же в этом он смог убедиться, узнав однажды в обычном, на первый взгляд, обывателе Литтл Уингинга Дедалуса Дингла, который усердно пытался прикрыться от него «Ежедневным Пророком». То, что директор установил вокруг него охрану, было ясно, как в погожий день. Но, несмотря на проблемы с маскировкой, наблюдатели следили за ним пристально и тщательно, все, кроме одного. Именно этого подозрительного субъекта жуликоватой внешности, который дежурил по пятницам с восьми утра до двенадцати дня, а потом пропадал в неизвестном направлении, позже появляясь в лучшем случае часов в девять вечера. Сейчас вновь наступала пятница, и Гарри ждал многого от этого дня.
В первый раз он побывал в Косом переулке, предусмотрительно замаскировавшись — он использовал недавно пройденные по подаренному Сириусом учебнику некоторые чары иллюзии — еще в Дырявом котле, где его магию бы не распознали из-за ее высокой концентрации — это ему также по секрету сообщил Сириус. Так что никто не заинтересовался ничем не примечательным молодым мужчиной среднего роста с короткими русыми волосами и прямоугольными очками. После прогулки решился отправиться в Лютный, надев мантию с капюшоном, купленную у мадам Малкин. Из всех здешних магазинов он знал лишь «Горбин и Бэркес», куда и решил отправиться. Его гнали интерес и любопытство. Когда он переступил незримую границу Лютного, то явственно почувствовал некую степень опасности, витавшую над любым, рискнувшим наведаться в это гиблое место. Но сейчас это лишь добавило в кровь еще одну порцию адреналина.
До «Горбина и Бэркеса» он добрался сравнительно быстро, по пути деланно спокойно миновав ту самую старуху, продающую ногти, которая, в принципе, и ассоциировалась у него с Лютным переулком. Дернув на себя дверь, он прошел внутрь. Здесь за последние три года ничего не изменилось — все тот же шкаф, в котором Гарри некогда прятался от Малфоев, рука Славы, проклятое ожерелье.. Мельком посмотрев на все это безобразие, Гарри огляделся в поисках книг — того, ради чего он вообще сюда пришел.
— Возможно, мне удастся помочь молодому посетителю, — внезапно раздался за спиной у него низкий голос. Гарри приложил все усилия, чтобы не вздрогнуть и надеялся, что это у него получилось. Нарочито медленно обернувшись, он внимательно, из-под капюшона, зыркнул на хозяина лавки, а потом медленно и твердо сказал:
— Один мой знакомый порекомендовал мне ваш магазин, мистер Горбин, — холодно и жестко произнес он. Горбин сильно вздрогнул, и на его лице промелькнуло выражение испуга, не укрывшееся от напряженного до предела Гарри, который, как говорится, пытался держать планку.
— Он сказал, что здесь, можно найти многое, что не продается больше нигде в магической Англии, а если требуемой вещи нет, то можно оформить заказ. Надеюсь, хоть что-то из этого правдиво? — продолжил Гарри.
Горбин несколько расслабился, но все равно с опаской смотрел на Поттера.
— Ваша формулировка полностью точна, молодой господин, — Гарри с удовлетворением отметил рокировку «посетитель» и «господин», — но позвольте узнать, что именно вас интересует?
Гарри помедлил с ответом.
— Книги. Меня интересуют книги. Ценные и редкие. Оплата будет соответствующей.
— Какой-то определенный раздел? — услужливо уточнил Горбин.
— Преимущественно Темные заклятья, редкие яды и, особенно, что-нибудь прикладное, связанное с душой и телом, — ответил Гарри то, ради чего и запланировал весь поход. Темные заклятья ему нужны были для противостояния Реддлу, яды, в принципе, для того же действа. Хотя бы потому, что вероятность отравить Темного Лорда была для него сегодняшнего несравнимо выше, чем убить Вольдеморта в поединке.
— Сию минуту, сэр, — откликнулся Горбин, и исчез где-то за прилавком. Пока его не было, Гарри с любопытством рассматривал стеллажи с различными темными артефактами. Все они были какими-то.. отталкивающими, что ли? Та же рука Славы — очень полезная вещь, однако вид у нее тот еще. Ожерелье годится разве что для того, чтобы подбросить кому-нибудь.. Кстати, а это идея! Какие-то сушеные головы без табличек описания, но они наверняка используются в обрядах или темных ритуалах. По крайней мере, другого вывода Гарри сделать не мог. Отдельно лежала посуда — ложки, столовые ножи, тарелки и бокалы. Иногда целые сервизы.
Гарри как раз рассматривал один из них, когда появился Горбин, груженный книгами, как слон Ганнибала. Поставив все фолианты на стойку, он посчитал, что Гарри интересуется данной посудой и заметил:
— Вы видите старинный сервиз семьи Блеков, он способен по желанию хозяина отравить еду или воду в любой тарелке или бокале в любое время — хоть непосредственно перед тем, как жертва проглотит первый кусок пищи или отопьет из бокала. Недавнее и очень выгодное приобретение.
Гарри удивился тому, что сервиз, по идее принадлежащий крестному, стоит здесь, да еще и оказался тут недавно, если верить Горбину. Но, в любом случае, вряд ли Вольдеморт согласится на спокойное распитие чая вместе с ним, так что практической пользы для него сервиз не несет. Потому Гарри равнодушно отвернулся от стеллажа и подошел к стойке. Книг было много. Поттер начал внимательно их перебирать. Горбин явно расстарался — принес как раз то, что было нужно. Иногда он вставлял замечания к тому или иному тому, весьма полезные, надо сказать.
— Это отредактированное и переписанное издание, — пояснял он Поттеру, рассматривающему фолиант с названием «Редчайшие растительные яды. С. Слизерин», — к сожалению, большая часть работы Слизерина сгинула много лет назад, но все, что осталось — у вас в руках.
Гарри перелистнул страницы.
— Беру, — вынес вердикт он, и отложил книгу в сторону. Постепенно эта стопка росла. Поттер отобрал книгу с переработанными под обычного мага экзотическими проклятьями под редакцией того же Слизерина, еще пару фолиантов по ядам, а также несколько книг, притащенных Горбином дополнительно, а вдруг молодой господин заинтересуется? Как ни странно, заинтересовался. Первая книга из таких «дополнительных» оказалась пособием по изучению неких наук под названием окклюменция и легилименция. Заинтригованный вычурными названиями, Гарри заглянул в сам фолиант. После краткого просмотра первых страниц, книга без сомнений перекочевала в «корзину покупок», став впоследствии первой проштудированной Поттером. Кроме того, Гарри взял две те самые книги, оказавшиеся наиболее полезными впоследствии, про истинную сущность и зелья по защите тела и разума, могущие стать поддержкой при освоении окклюменции.
В результате Гарри набрал всего восемь книг, но, как любезно разъяснил Горбин, за хранение каждой из них, кроме защиты разума, дают по два года в Азкабане, то есть Поттеру светило четырнадцать лет на этом «курорте» со всеми удобствами и дементорами вместо официантов. Оставалось надеяться, что их удастся надежно спрятать.
* * *
Поттер отошел от окна и начал собирать вещи. Сегодня он собирался совсем в другое место, нежели в Косой переулок. Юноша достал из комода простую маггловскую сумку, которую собственноручно заколдовал неделю назад. Сумка внутри расширилась и теперь вместила бы даже венгерскую хвосторогу. Гарри сунул туда паек на день, мантию-невидимку и еще пару вещей по мелочи. После оделся в более приличную одежду, купленную на обратном пути из Лондона, темные джинсы, рубашку навыпуск и легкую куртку.
— Хедвиг, красавица моя, — он ласково погладил белоснежную сову по голове, — меня не будет целый день. Мне нужно.. нет, я просто обязан отправиться в одно место, я и так сильно затянул с этим...
Сова понимающе посмотрела на Поттера и согласно ухнула. Гарри грустно улыбнулся.
— Одобряешь.. Тогда я иду прямо сейчас. До вечера, Хедвиг, — насыпав сове в кормушку корма, парень дождался отбытия «наблюдателя» и спустился на первый этаж. Родственники в полном составе сидели в гостиной. Петунья, расположившись в мягком кресле, листала какой-то женский журнал с выражением лица точь-в-точь похожим на гримасу той же Лаванды Браун при чтении «Ведьмополитена». Гарри невольно усмехнулся. Тетя Петунья, считавшая всех магов ненормальными, сама в некотором смысле похожа на них. Дядя Вернон и Дадли смотрели по телевизору какую-то юмористическую программу, периодически оглашая дом громоподобным ржанием.
— Дядя Вернон, тетя Петунья, — начал Поттер, — я вас предупреждал, что сегодня мне нужно уйти, так что я сейчас отправляюсь. Вернусь только вечером.
— Ну, так вали отсюда, не мешай смотреть, — Вернон отмахнулся от племянника, пытаясь поймать смысловую нить в очередном анекдоте про японского гольфиста, чтобы потом цитировать ее на работе. Дадли же даже не отреагировал на кузена, уставившись в экран. Его взгляд был настолько тупым и ничего не выражающим, что любому, незнакомому с ним человеку показалось бы, что телевизор его гипнотизирует. Маг бы подумал, что тут поработали дементоры — настолько бессмысленно смотрел в ящик Дурсль-младший.
Так что новый наряд Поттера оценила только его тетя. В кой-то веки одетый не в дадлины обноски, Поттер стал похож на вполне приличного человека. А вихры на голове и круглые очки придавали Гарри большее оригинальности. Но тетю удивила сама одежда.
— Откуда у тебя эти вещи? — подозрительно спросила она. Шоу ушло на рекламу, и к Гарри обернулся сам глава семейства. Дадли же, похоже, все равно было, что смотреть. С таким же выражением лица он лицезрел и рекламу женского шампуня.
— Купил, — лаконично ответил Гарри.
— Купил? — недоверчиво спросил Вернон, — на что? Наверняка своровал? — последняя фраза была произнесена почти удовлетворенно, будто Вернон ничего другого от Поттера и не ожидал.
Гарри еле удержался, чтобы не закатить глаза.
— Деньги у меня есть. Если не верите, у меня остались чеки. А в школе мне платят стипендию за хорошую учебу, — говорить Дурслям про крупный счет в банке было бы попросту глупо. — Ну, я пошел.
И он вышел из дома, провожаемый подозрительными взглядами Дурслей.
* * *
Автобус трясся по неровной дороге уже второй час. Кроме Гарри, в салоне сидела лишь пожилая пара, да мужик сельского вида, под тяжелым взглядом кондуктора протащившего в салон овцу. Та периодически мекала, чем не давала Поттеру сосредоточиться и нормально подумать. Старики сидели на соседних креслах перед ним и спокойно, размерено переговаривались о чем-то своем. Гарри не вслушивался.
Он, не отрываясь, смотрел в большое автобусное окно. Сначала за ним расстилались широкие поля ферм, характерные для этого региона, но вот уже час, как они сменились густым лесом. Он приближался к цели. В груди появилось странное чувство, смешавшее вместе множество других — печаль, грусть, нетерпение и одновременно робость.
Автобус затормозил у небольшой плоской платформы высотой в фут, обозначающей остановку. Здесь от главного шоссе вел только один путь — прямая грунтовая дорога, размытая ночным дождем, но вполне подходящая для прогулки. За ним вышли и старики, вытянув за собой две объемные сумки. Автобус фыркнул выхлопными газами и отъехал, скрываясь за резким поворотом дороги.
— Вам помочь? — вежливо спросил Гарри, понимая, что дотащить такие торбы старикам будет непросто.
Пара сердечно поблагодарила его, и вскоре они втроем неторопливо отправились по проселочной дороге. Некоторое время они шли молча, а потом старик спросил:
— Как зовут-то тебя, сынок?
— Гарри, — ответил юноша.
— В лощину идешь, или дальше? — полюбопытствовала старушка.
— Да, в лощину, — подтвердил Гарри и уже тише добавил, — хочу навестить кое-кого.
— О, родственников, наверное? — предположил старик, — мы-то старожилы в лощине, почти всех знаем...
— А семью Поттеров помните? — Гарри стало интересно. Он не знал точно, где находится дом, но старикам должно быть это известно, раз они живут здесь давно, — они сюда около пятнадцати лет назад переехали. Правда, недолго жили..
— Поттеры, Поттеры, — пробурчала старушка, — знакомая фамилия..
— А я, вот, вспомнил, — всплеснул ладонями дедок, — точно, они приехали как раз пятнадцать лет назад, но потом через пару годков-то у них толи пожар был, толи молния ударила… Погибли они тогда. Вот, помню, сынок у них был, вроде выжил, люди говорили.
— А где их дом был, знаете?
— Знаю, помню, почему нет? Они на краю жили, дальнем, тебе пройти до конца надобно. Так, подожди, а не ты ли часом сынок то их? — вдруг спросил старик.
— Да, моя фамилия Поттер, — кивнул Гарри, — вот решил здесь побывать..
Деревья, окружающие дорогу, расступились, а та немного расширилась, и по бокам появились строения — в основном двух-, трехэтажные коттеджи. Годрикова лощина оказалась весьма обособленной деревушкой, окруженной глухим лесом и скалами, расположенными несколько поотдаль. Отличное место для полумагического населенного пункта.
Через несколько домов старики притормозили.
— Ну, вот и дошли, — дед кивнул на небольшой опрятный домик, окруженный невысоким деревянным забором, — спасибо тебе, Гарри.
— Не стоит благодарности, — отмахнулся Гарри.
— Стоит, Гарри Поттер, стоит, — как-то странно усмехнулся дед, — держи, мне-то это теперь без надобности, а вот тебе еще точно пригодится.
И он посеменил к дому, оставив в руках Поттера искусно вырезанную из дерева фигурку человечка. Человечек стоял с гордо выпрямленной спиной и вздернутым подбородком, но одновременно обладал странным обреченным выражением лица. Гарри покрутил фигурку в руках и сунул в карман куртки, бросив на дом стариков последний озадаченный взгляд. Потом повернулся и зашагал дальше по деревне.
..Кладбище находилось почти в центре поселка. Строгая черная ограда, высокие ели и ровные ряды могильных плит. Он зашел на территорию. Пройдя по первому ряду, нужных надгробий Поттер не обнаружил. Так он прочесывал ряд за рядом. Частенько ему встречались знакомые фамилии. На одном из надгробий Гарри натолкнулся на могилы неких Арианы и Кендры Дамблдор, умерших, если судить по датам, еще в начале века. Кем же они приходилась директору? Матерью и сестрой? Гарри неожиданно понял, что ему о директоре неизвестно ничего, кроме разве того, что написано на карточках шоколадных лягушек и в «Падении и Расцвете Темных Сил». Может, спросить напрямую? Но тогда придется сознаться в том, что он побывал здесь, несмотря на запрет отходить далеко от дома.
Могилы Лили и Джеймса Поттеров нашлись через два ряда от надгробия Кендры и Арианы. Даты смерти — Хэллоуин 81-ого. И — эпитафия: «Последний же враг истребится — смерть». Могилы имели ухоженный вид, наверняка Сириус и Ремус частенько бывают тут. Гарри прикоснулся к надгробному камню и замер. Эмоции рвались через край, он почти не сдерживал их. Его затрясло. Гарри отошел от камня и буквально упал на стоявшую напротив узкую скамеечку. Так он просидел пару-тройку часов. Вроде бы даже говорил что-то, будто рассказывал родителям о своей жизни. Сверху опять начинал накрапывать дождь. Задул промозглый ветер.
Наконец изрядно продрогший Гарри встал. Подойдя еще раз к камню, он закрыл глаза и взмахнул палочкой, а на камни упало четыре алых цветка. Он повернулся и твердой походкой направился к выходу с кладбища.
Теперь его путь лежал домой. Он хотел туда вернуться. Желал этого всем сердцем. Искать его долго не пришлось. Старики не ошиблись — он и вправду стоял на отшибе, немного в стороне от строений, окруженный небольшой рощицей. Дом был всего лишь под антимаггловскими чарами, довольно большой трехэтажный коттедж, скорее даже полноценный дом.
Вблизи разрушений было куда больше, чем казалось вначале. Все правое крыло, точнее второй и третий этажи этого крыла, были полностью разрушены, там даже не было крыши, а от стен остался лишь почерневший каменный угол высотой в пять-семь футов с остатками дымохода. А то, с чем не справился взрыв, прекрасно справилось время. Особняк изрядно обветшал. Сад, за которым некогда тщательно ухаживали, сильно зарос бурьяном. Отворив калитку, Гарри зашагал по дорожке, ведущей к крыльцу. Двери не было, лишь темный прямоугольный проем. Пройдя его, Поттер оказался в пыльной прихожей.
-Похоже, здесь никто ничего не трогал с того самого дня, — пробормотал Гарри, рассматривая пыльное помещение. Комод, настенное треснувшее зеркало, вешалка для одежды, пара пустых рамок из-под картин — обычная прихожая. Впереди виднелась широкая лестница на второй этаж, справа вход в какую-то комнату. Гарри направился туда. Половицы натужно скрипели под ногами.
Комната оказалась гостиной. Некогда она была довольно уютной, даже сейчас в ее стенах сохранилась часть той атмосферы. Потолок сильно провис, но еще не обвалился, зато штукатурка с него уже давно осыпалась и смешалась на полу с пушистой пылью. Диван, пара кресел, низкий журнальный столик с какими-то бумагами, показавшимися при ближайшем просмотре старыми письмами между Сириусом и Поттерами или номерами Пророка. В дальней стороне помещения был камин, на котором стояло несколько рамок с фотографиями. Гарри подошел ближе и произнес очищающее заклинание. Фотографии в большинстве своем были те же, что и в альбоме, подаренном ему Хагридом на первом курсе, но было и несколько других, где ему было от нескольких месяцев до года. Их Гарри забрал с собой, намереваясь поместить позже в альбом. Из гостиной кроме выхода в прихожую вела только одна дверь — на кухню. Небольших размеров, она была полностью маггловской — видимо, Лили Поттер готовила сама и без использования магии.
Рассматривая обстановку, Гарри чувствовал, как к горлу подкатывается горький комок. Здесь он мог счастливо жить с родителями, не неся за плечами десять лет ада в чулане под лестницей, а потом и груз ответственности «героя магического мира», которого в последнее время принимают за сумасшедшего.
И все из-за этой твари Реддла! Поттер пару раз глубоко вздохнул, тщетно пытаясь остановить поднявшуюся из темных уголков души гнев, ярость и злобу. Пытаясь хоть как-то выместить эмоции, он пнул одно из кресел, и то с глухим звуком упало на бок, подняв кучу пыли. Поттер чихнул, и это отрезвило его. Он поднял кресло и очистил его от пыли. Потом повел палочкой из стороны в сторону, счищая пыль с дивана, столика, ковра, оказавшегося после чистки красивым и невероятно знакомым — вероятно, когда-то именно тут он играл со своими первыми и единственными игрушками. Убрав пыль, он принялся за стены, восстанавливая отвалившиеся обои, и возвращая им прежний ало-золотой, «гриффиндорский» цвет. В большом окне, выходящем на фасад дома, снова появилось стекло. Комната приняла почти жилой вид, впечатление портил лишь потолок. Гарри устало сел на диван, сильно запыхавшись от долгого использования магии. Немного отдохнув и читая старые номера Пророка, в каждом из которых было прямо таки устрашающее количество некрологов для самых разных людей. Через полчаса Поттер продолжил исследование дома.
Второй этаж занимала библиотека и кабинет. И если кабинет не пострадал, будучи в противоположной части дома, то от когда-то просторного хранилища знаний мало что осталось. Ни потолка, ни стен не было, лишь провисший грязный пол, покрытый строительным мусором — будто бы здесь взорвался достаточно мощный снаряд. Ни книг, ни других ценных Гарри вещей здесь не осталось, только груда неподдающегося идентификации хлама. Подняв голову, он понял, что подниматься на третий этаж бессмысленно, похоже удар там был наибольшей силы, раз от детской не осталось даже клочка, как и от верха лестницы, туда ведущей. Виднелся лишь темный провал коридора в другое крыло, за которым, вероятно, находилось еще несколько помещений.
Кабинет был будто бы под консервирующими чарами; никаких следов разгрома не было, лишь ровный слой светло-серой пушистой «домашней» пыли. Еще нажимая на ручку двери, Гарри почувствовал очень сильное давление охранных чар, оставшихся с незапамятных времен, которые тем не менее, спокойно пропустили его. У зашторенного окна стояли большой стол и кресло. По бокам — шкафы с книгами или толстыми разноцветными папками. Пробормотав уже не в первый раз очищающее заклинание, Гарри сел в кресло и с интересом закопался в бумагах, лежащих на столе. Здесь были какие-то выписки по счетам из Гринготтса, письма разным людям, имена которых Гарри не знал или смутно слышал.
Некоторые записки его заинтересовали сильнее, чем данные о счетах Джеймса Поттера. Они лежали в ящике стола, в отдельной черной кожаной папке.
«Джеймс!
Считаю нужным сообщить, что ты был прав. Твои находки оказались даже больше, чем просто «занятными», как ты изволил выражаться. Я несколько дней безвылазно сидел в лаборатории, изучая их. Свойства ты описал правильно, но кое-чего не учел. Все более серьезно. Результаты высылаю отдельно.
Р. Б.
13 ноября 1979 года».
Дальше шли еще несколько непонятных похожих записок, которые не могли раскрыть сам смысл этих «находок». Зато среди них тоже были занимательные.
«Джеймс!
Ты ведь понимаешь, что твое с Лили затворничество в лощине сильно меняет наши планы? Ты уверен, что этому странному пророчеству вообще можно доверять? Если это так, то у тебя серьезные проблемы. Я очень сомневаюсь, что в пророчестве говорится о Лонгботтомах. Думаю, не надо уточнять почему? Однако просто отсиживаться — все равно не дело! Рано или поздно Темный Лорд выйдет на вас, а у меня далеко не всегда есть сведения о его планах, и предупредить вас в случае чего я не успею.
Должен заметить, что твоя вера в друзей просто невероятна. Конечно, я промолчу про себя, но делать Хранителем Петтигрю? Ты сдурел? Эта крыса настолько труслива, что при первой же опасности сдаст вас с потрохами! Подумай над этим.
Р. Б.
12 января 1980 года».
Гарри задумался. Пророчество? Что за пророчество? И причем здесь Лонгботтомы? Непонятно. Он просмотрел письмо еще раз. Этот Р. Б. знал о настоящем Хранителе, значит, отец нехило ему доверял. Кто же он такой?
«Джеймс!
Ты знаешь, как я отношусь к этой твоей затее — категорически негативно. Но вместе с тем я прекрасно понимаю, что тебя ни мне, ни даже Дамблдору, если бы он узнал, не переубедить. Твое упрямство воистину гриффиндорское, и поверь, это не комплимент. Ладно, последняя часть сферы полностью очищена, и я высылаю ее. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Р. Б.
23 июня 1980 года».
Гарри нахмурился, просматривая эту запись. Что за сфера? И о чем было неизвестно Дамблдору? И что задумал тогда его отец, причем накануне его, Гарри, рождения? Множество вопросов и ни одного ответа. И спросить не у кого. Разве что, у этого Р. Б.. Но как Гарри не ломал голову, не мог вспомнить ни одного волшебника с такими инициалами. Поттер потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Отложив листок в сторону, он принялся за следующий.
«Джеймс!
Во-первых, я, как должно, поздравляю тебя с наследником. Надеюсь, он не посрамит твой род. Во-вторых, все приготовления завершены, можно начинать, когда тебе будет удобно. Место ты знаешь. В-третьих, ты не собираешься рассказать обо всем хотя бы Сириусу? Забавно, что в этом деле ты доверяешь мне, но не ему. Хотя, это только твое дело. Надеюсь, все пройдет хорошо.
3 июля 1980 года».
Поттер был удивлен тому, что, оказывается, отец в чем-то не доверял Сириусу. Это было неожиданно. А любопытство тем временем увеличивалось от письма к письму, и пропорционально ему увеличивалось и количество вопросов. Гарри в нетерпении пошарил в поисках очередного листка.
«Джеймс!
Я рад, что все прошло относительно неплохо. Признаться, такого эффекта я не ожидал, но, думаю, так будет даже лучше.
Я отправил тебе свои записи, они помогут улучшить систему безопасности, хотя основным щитом по-прежнему останется Фиделиус. Ты так и не сменил Хранителя? Глупо.
Ты писал, что у вас побывал Дамблдор? Как я понимаю, этот любитель сладостей ничего не заметил. Это радует, хотя было бы интересно смотреть, как ты будешь выкручиваться. Это надо же — Джеймс Поттер, ярый сторонник добра и сама невинность Лили, оказывается, изучают древнюю запретную магию и проводят такие же эксперименты! Ха! Так сказать кому, никто и не поверит!
Р. Б.
16 ноября 1980 года».
Письмо выскользнуло из рук. Его родители проводили какие-то запрещенные эксперименты?! Как такое возможно?? Гарри вскочил и закружил по комнате. Пыльный ковер скрадывал шаги, почти не издавая шума. Зато в самой голове все звенело, мысли метались взад и вперед, стараясь сложиться хоть в какую-нибудь понятную схему. Шокировал даже не сам факт, как таковой, и не ему об этом говорить — сам только недавно разучивал запрещенные заклятья — нет, шокировало то, что разрушилось его мнение об отце, таком, о котором рассказывал Сириус — веселом, жизнерадостном и никогда не унывающем парне, обожающем розыгрыши. Да и сам Сириус, похоже, не в курсе дел его отца — зато в курсе этот самый Р.Б.! Через несколько минут, так и не разобравшись в ситуации, Гарри взглянул на обычные наручные маггловские часы и ругнулся сквозь зубы. До возвращения жуликоватого типа на наблюдательный пост оставалось три — четыре часа, а добираться до Дурслей займет минимум два с половиной. Нужно было поторопиться.
Гарри сложил письма в папку и убрал их в сумку — там еще оставалось несколько непрочитанных. После экспресс-поиска туда же отправилось несколько книг, писем, могущих представлять хоть малейший интерес. И еще медальон со спиралевидными узорами на крышке из непонятного серебристого материала, лежащий в нижнем ящике стола, который [ящик] открылся только после того, как Гарри дотронулся большим пальцем до круглого углубления под ручкой ящика. После недолгого раздумья он надел его на шею и почувствовал приятное тепло у сердца и в голове, которое почти сразу же пропало.
Поттер торопливо вышел на улицу и последний раз оглянулся. Он еще вернется сюда, и восстановит этот дом. А пока, ему нужно было спешить…
