До немоты

Глава 1

Название: До немоты.
Автор: Ольс Кератри (фанфик ранее публиковался под ником Spring Night)
Фэндом: Наруто.
Дисклаймер: все права принадлежат М. Кишимото.
Тип: гет.
Пейринг: Дейдара/Конан/Сасори.
Рейтинг:PG-13.
Жанр: романтика, ангст.
Размер: мини.
Предупреждение: ООС.

Эта девушка была редкой красавицей: нежно-розовая кожа, тонкие черты лица, выглядевшие особенно прелестно из-за россыпи золотистых веснушек, статная фигура… Но особенно завораживали волосы – темно-рыжие с красным отливом, тяжелыми кудрями лежащие на плечах.
Сасори смочил платок в воде и аккуратно стер засохшую кровь с виска убитой. Его карие глаза внимательно изучали тонкие запястья и щиколотки, где предстояло сделать надрезы. Кукловод мысленно прикидывал, сколько времени уйдет на все приготовления и опасался, что из-за небывалой жары труп начнет разлагаться гораздо раньше, чем он успеет закончить работу.
Кукловод был настолько поглощен всем этим, что не услышал скрипа открывающейся двери и тихого шороха плаща.
- Снова? – свистящим шепотом спросила Конан, яростно сверкая глазами.
Сасори, резко обернувшийся, криво улыбнулся.
- Конан-сан, я всего лишь делаю то, ради чего послан сюда, - с выражением ангельского недоумения на лице заявил он.
- Изготовляй своих марионеток где-нибудь в другом месте! – с этими словами женщина круто развернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Небольшой кусочек бумаги, выскользнувший из широкого рукава ее плаща, был подхвачен порывом воздуха и медленно спланировал на пол, словно огромная белая бабочка.
- А я вас предупреждал, Сасори но Данна, - раздался в повисшей тишине довольный, даже с ноткой злорадства, голос.
Сасори проигнорировал собеседника, достал из небольшой деревянной коробки два тонких ножа, стеклянную бутыль с плескавшейся в ней прозрачно-белой жидкостью и принялся за работу.
- На этот раз Конан-сан явно отойдет не скоро, - продолжал Дейдара, возившийся с глиной на полу у окна. Солнечные лучи играли яркими бликами на его светлых волосах, - ведь, как вы помните, то предупреждение было «самым-самым последним», - произнося эту фразу, Дейдара смешно повысил голос, копируя Конан, - я-то привык к вашим фокусам, Данна…
- Помолчи, - губы Сасори сжались в тонкую полоску, что свидетельствовало о крайней степени раздражения. Больше всего на свете кукловод ненавидел, когда его отвлекали.
Дейдара недовольно что-то буркнул в ответ и вернулся к любимому занятию. Кукловод между тем сделал первый аккуратный надрез и, увидев выступившую кровь, усмехнулся себе под нос, вспомнив гримасу отвращения на лице Конан.

Конан быстрым шагом дошла до своей комнаты и, тяжело дыша, заперлась изнутри. Потом судорожно провела ледяной ладонью по мокрому от пота лбу и устало опустилась на кровать. Прекрасное лицо убитой буквально стояло перед глазами.
«Неужели я видела до этого так мало трупов? – Конан старалась изгнать охвативший ее ужас. – Чем меня так пугает Сасори? Чем?»
Почувствовав жар, куноичи сняла плащ и откинулась на подушку. Дрожь понемногу уходила.
Они находились в этом покосившемся домишке уже неделю с лишним, поочередно делая вылазки в находившуюся неподалеку деревню. По данным Зецу здесь скрывался один из Джинчуурики, которого было необходимо поймать.
Но шли дни и ничего не происходило. Жертва пряталась на редкость искусно, а Конан между тем успела наполовину сойти с ума – длительное пребывание рядом с Сасори в принципе не могло хорошо отразиться на душевном здоровье. Да и на физическом тоже.
Она не могла представить, как Дейдаре удавалось с ним ладить. Оба, на взгляд куноичи, были абсолютными противоположностями. И ее собственные чувства отдельно к каждому были диаметрально противоположны.
Сасори вызывал страх, отвращение. Хватало и ненависти. Причем он явно догадывался, как она к нему относится, и всячески старался «наградить» редкой смесью презрения, яда и иронии. Или любил невзначай дотронуться до ее запястья и оставить на нем маленькое пятнышко крови одной из его жертв.
Дейдара же… Дейдара есть Дейдара. У него на уме вечно были какие-нибудь идеи, на языке – остроты, а в руках – глина. Ему, так же как и Конан, не нравилась эта миссия – Дейдара вообще не любил тесные пыльные помещения, в одном из которых должен был безвылазно находиться большую часть времени. Он любил шутить и обижаться не всерьез – в такие моменты Конан хотелось запустить вечно мерзнущие руки в его соломенного цвета волосы, чтобы хоть немножко согреться. Вчера она, забывшись, так и поступила, но не встретила с его стороны особого недовольства. Только легкое фырканье и хитрую улыбку. Сасори тогда опять возился с мертвым телом и время от времени косился в ее сторону.
- Вы мило выглядите, - произнес кукловод таким тоном, словно его сейчас стошнит. Дейдара показал ему язык.
- Даже от тебя можно дождаться приятных слов, - кисло произнесла Конан, отдернув руки от волос подрывника.
- Ну вот, Данна, вы все испортили, - буркнул Дей, недовольно мотнув головой.
- Пора бы привыкнуть. Конан-сан, не смотрите на меня так. Начинаю чувствовать себя непонятно кем.
- От тебя пахнет кровью, - пробормотала девушка, опустив голову.
Сасори резко отвернулся, избавив ее от своего жуткого кукольного взгляда.
- А от вас – бумагой. Плотью дерева, - оказывается, в безжизненных голосах насмешка звучит особенно страшно, - Кто же из нас большее чудовище, Конан-сан? Деревья ведь гораздо невиннее людей. От него же, - кивнул он в сторону опешившего Дейдары, - несет глиной. Заметили? Глина – плоть земли. Здесь самый настоящий ад, Конан-сан. Только красиво оформленный.
На языке куноичи вертелось что-то очень язвительное, но она промолчала.
Сасори между тем собрал свои инструменты, накрыл труп простыней и, наградив ее очередным жутким взглядом, ушел в свою каморку.
- Ненавижу! – в бессильной злобе проговорила она, опускаясь в кресло.
- Конан-сан, мы – живые, - хмыкнул Дейдара, - а он – нет. Ну, может быть, совсем чуть-чуть, - подумав, добавил он.
- Живые? – грустно переспросила девушка. Упоминание этого слова заставило ее сердце неприятно сжаться. Наверное, общение с Сасори должно иметь подобное последствие. – Ты это к чему?
- Вы разве не заметили? Он жалеет.
- Жалеет?..
Дейдара тем временем достал из кармана одну из своих глиняных птиц и протянул Конан.
- Возьмите, Конан-сан. И не стоит злиться на Данну.
Вспоминая все это, Конан нашла взглядом птицу подрывника, стоящую на тумбочке, и до боли прикусила губу.
***


- Снова бродите по ночам? – спокойный голос вывел Конан из сонного оцепенения.
Несмотря на то, что стрелка часов приближалась к трем, Сасори сидел за столом и рисовал на желтоватых листах бумаги примерный силуэт будущей куклы.
Конан не стала отвечать, только кивнула.
- Зажгите, пожалуйста, еще пару свеч, если не трудно.
Двигаясь словно сомнамбула, Конан достала из стенного шкафа свечи и зажгла их.
- Благодарю, - сказал Сасори, не отрываясь от рисунка.
Стараясь не смотреть в его сторону, Конан села на жесткую циновку и бездумно уставилась в пространство. Она сама толком не понимала, что заставило ее вскочить в такое время.
- Кстати, Дейдара приволок цветы. Подозреваю, что для вас.
- Почему ты так уверен?
- Ну, уж явно не ей, - насмещливо кивнул Сасори в сторону укрытого простыней трупа. – Дейдара не настолько сентиментален.
Конан перевела взгляд на подоконник, где в кувшине стояли три нарцисса. В полумраке они приобрели цвет охры.
А Сасори сейчас был явно настроен на разговоры.
- Всегда хотел спросить, зачем вы постоянно прокалываете тело?
Конан слегка склонила голову набок и смерила его холодным взглядом.
- Какое тебе дело?
- Интересно. Ты ведь просто так ничего не делаешь, - ответил кукловод, внезапно перейдя на «ты».
Куноичи молчала.
- Конечно, я мог бы рассказать о своих предположениях…
- А вот это уже действительно интересно, - Конан постаралась добавить в свои слова больше яда.
Правда, состязаться в ядах с Сасори было изначально неразумным решением.
- Могу высказаться? – уголки губ на безупречном кукольном лице слегка поднялись.
- Разумеется.
- В Суне много лет назад жил шиноби. Особыми достижениями он не выделялся, впрочем, провалами тоже. Твердый середняк. Такие обычно погибают в больших сражениях и редко упоминаются в списках. Но была у него одна черта, которую я, будучи генином, сразу приметил. Каждый раз, возвращаясь с миссии, он прокалывал себе что-нибудь – ухо, бровь, губу, нос… Позже я узнал, что каждый прокол равняется одному убитому врагу.
- Нет, в моем случае это не так, - Конан резко поднялась с циновки, намереваясь уйти отсюда. Психологические эксперименты этого деревянного убийцы были ей не по душе.
- Я не закончил, - сверкнул глазами Сасори.
- Не думаю, что тебя на самом деле интересует этот вопрос. Захотелось поиграть? Так ведь у тебя есть для этого марионетки.
- Марионетки? Конан, игра с ними односторонняя и со временем приедается.
- Уходи, - ничего не выражающим голосом потребовала куноичи.
Кукловод что-то пробурчал себе под нос, но не ушел. Это было бы не в его стиле.
- Не могу. Я работаю, - огрызнулся он.
- Вот и работай, - в тон ему ответила Конан. Она встала и подошла к подоконнику, чтобы рассмотреть нарциссы. Внезапно ей стало казаться, что это ее любимые цветы.
- Он сейчас спит, но ради благодарностей всегда просыпается.
- Да прекрати ты комментировать, - вскинулась она. Впрочем, раздражения Сасори уже не вызывал. Почти.
***


Конан с трудом разлепила глаза и обнаружила, что лежит на полу, укрытая двумя форменными плащами Акацуки.
«Этот Сасори… Я даже не заметила, как заснула», - мрачно подумала она.
- Сасори но Данна, вы опять за свое? – ленивый голос Дейдары заставил куноичи напрячь слух. Ей внезапно пришло в голову, что таким образом она может узнать нечто новое о напарниках.
- Я серьезно, идиот, - Сасори отвечал странным чужим голосом. Непривычно усталым.
- Неужели вы тоже, Данна? – с неприкрытым изумлением спросил Дей. – Вот так раз…
- Что здесь, собственно, такого? Меня не может привлекать женщина? – сухо ответил Сасори.
- Если честно, то я думал, что не может, - усмехнулся подрывник. – А что цветы, а?
- Вроде они ей понравились. Но она не сказала.
- Отлично, да. Где они хоть?
- Я добавил их лепестки в свой новый яд. Если тебя, как обычно, интересуют интимные подробности, то травить я вас обоих не собираюсь. И целоваться я к ней не лез…
- Данна! – с искренним негодованием проговорил Дейдара.
- В отличие от некоторых.
До Конан донеслось обиженное хмыканье младшего шиноби.
- Да и я не лез! Я так, волосы с лица убрать хотел…
- Теперь это так называется, - полугрожающе-полуиронично заметил Сасори. Ответом ему было то же хмыканье. На этот раз не такое уж и обиженное.
Вот тут Конан не выдержала и сдавленно засмеялась. Голоса «людей искусства» смолкли.
- Она проснулась, - недовольно констатировал Сасори, порядком выведенный из себя тем, что она все слышала.
Конан привстала, откинула со лба растрепанные волосы и произнесла:
- Господа, вы не прекращаете меня удивлять.
- Мы такие, - ни к селу ни к городу заявил Дейдара, широко улыбаясь. Он уже понял, что Конан совсем не злится и расслабился.
Конан снова промолчала. Сасори непривычно растерянно косился в угол, где лежал труп. Но уже через мгновение его взгляд вновь ожесточился.
- Женщины… - надменным тоном бросил кукловод.
- Заткнись, - куноичи чувствовала, что хорошее расположение духа понемногу начинает ее покидать.
- Прекратите, - вдруг непривычно суровым голосом осадил их Дейдара.
«Ну и что теперь?» - растерянно думала Конан, изучая замысловатое переплетение циновки под ногами. Эти двое никуда не уходили и выжидающе смотрели на нее.
- Я не знаю, что с вами делать, - тихо сказала она.
С этими словами Конан закрыла глаза и почувствовала, как ледяные губы коснулись ее виска. Почти одновременно другие – теплые, почти горячие - прильнули к запястью.
- Не могу больше, – произнесла Конан одними губами, внезапно почувствовав сухость в горле. Открывать глаза не было ни малейшего желания.
- Правильно, - еле слышно шепнул Сасори.
- Замолчи, я тебя ненавижу.
- Вот так-то, Данна, - усмехнулся Дейдара. Если бы Конан сейчас видела царившее на его лице ликование, то не удержалась бы от улыбки.
Неожиданно Конан глухо всхлипнула и приникла дрожащими губами к щеке кукловода. Перед ее мысленным взором в кромешной тьме вспыхивали разноцветные огоньки. Больше всего на свете сейчас захотелось закричать – от усталости, отчаяния, некого суеверного ужаса и любви. И она бы кричала до хрипоты. Нет, до немоты.
- Вот поэтому мне больше нравятся марионетки-девушки, - улыбнулся Сасори, - они до последнего цепляются за жизнь, но не могут устоять перед возвышенностью смерти.
Дейдара молчал, чувствуя, как ледяные пальцы Конан крепко сжали его запястье.