Глава 4. А победил ли?Где-то в доме часы скрипуче отбили десять раз. Тёмный Лорд сонно вскинулся, но тут же со стоном повалился обратно на подстилку из содранных с плечиков мантий. Голова гудела, как медный колокол. Гарри-Тома всё ещё слегка потряхивало от пережитого ужаса. Оказаться запертым в сознании умирающей Беллатрикс… И ведь его едва не застали на месте преступления! Что бы он сказал Рудольфусу? Хорошо, что он сумел чудом выползти в соседнее помещение незамеченным и забраться в старый шкаф.
Ещё было смутное воспоминание, как навстречу ему шагнул Дамблдор с явными признаками Волшебной Чумы на лице, и как он врезался головой в живот старика и вместе с ним ухнул в тёмное нутро шкафа. Должно быть, сейчас насмерть перепуганный боггарт затаился где-нибудь тут, в углу.
Он не хотел смерти Беллатрикс – он хотел помочь. Суд и триумфальное освобождение Лестрейнджей прошли точно по расписанному адвокатом сценарию. То, чего Гарри-Том так желал, свершилось – Рабастан был на свободе. К сожалению, встретить друга он не смог: оборотное зелье на Волдеморта не действовало, а маскировочные чары не могли скрыть мощную магическую ауру.
Потом потянулось бесконечное ожидание. Погружённые в лечебный сон нанятым целителем бывшие арестанты набиралась сил. Гарри-Том дважды навещал их, сквозь полог лечебных чар глядя на исхудавшего Рабастана.
Тогда-то и пришла ему в голову гениальная идея подкорректировать рассудок спящей Беллатрикс. Если с Алисой получилось, то почему бы не помочь сумасшедшей Белле? Не так уж много у него сейчас было последователей, чтобы ими разбрасываться. Тем более четырнадцать лет Азкабана были достаточным наказанием за её злодеяния, а новых она пока не совершила. Да и что греха таить, любопытно было взглянуть на влюблённую в Волдеморта Беллатрикс без признаков безумия.
И вот под покровом ночи Тёмный Лорд тайно проник в жилище Лестрейнджей… Ну почему он не сообразил, что Алиса, в отличие от Беллы, была физически здорова? Да и причины их сумасшествия были совершенно разными. Неудивительно, что в самый ответственный момент сердце Беллы дало сбой, а он, безнадежно увязнувший в трясине её кошмаров, только после смерти ведьмы смог освободиться из её сознания. Нет, он не хотел её убивать...
Тело затекло в неудобной позе, но размеры шкафа не позволяли вытянуться в полный рост. Хорошо хоть старых вещей здесь хранилось немного, и ему вполне хватило места, чтобы спрятаться. Осторожно меняя положение онемевшей ноги, он всё же задел какие-то коробки. Пара из них обрушилась вниз, подняв пыль и попутно придавив старательно прячущегося боггарта. Призрак возмущённо зашипел, но обругать Волдеморта не осмелился.
– Обычному человеку достаточно потереть переносицу, чтобы чихать расхотелось, а мне как быть? – пожаловался ему Гарри-Том, пытаясь беззвучно чихнуть в чью-то зимнюю мантию. – С таким носом даже не высморкаешься толком… И вообще, сижу тут с тобой, как застигнутый мужем любовник, – в сердцах добавил он, прислушиваясь к звукам снаружи.
В Лестрейндж-мэноре не стихала суета. В коридоре то и дело звучали хлопки перемещающихся домовиков, топот волшебников, приглушённые голоса. Вряд ли в таком столпотворении получится выбраться из укрытия незамеченным, а антиаппарационные чары с упадком сил просто не пробить.
Обрадованный тем, что на него обратили внимание, боггарт оживлённо завозился и обдал пространство могильным холодом, явно норовя превратиться в дементора. Волдеморт от души пнул его ногой. Взвизгнув, «дементор» затих, но шкаф выстудить успел.
Бормоча ругательства, Гарри-Том закутался в только что осквернённую соплями мантию. Пальцы проваливались в проеденные молью дыры. Вряд ли в такой красоте удастся согреться, но сейчас явно не мешает поспать. Правда, сил с ночи значительно прибавилось, и теперь он уже не напоминал сам себе выброшенную на берег медузу. Ну что стоило захватить с собой флакончик «Живодёрки»? А ещё опытный аврор! Впрочем, он много чего не догадался сделать. Видимо, гриффиндорство неискоренимо. Нет бы сначала подумать, спланировать, просчитать последствия в случае неудачи, а уж потом за дело браться! Ничему-то жизнь Поттеров не учит, даже если они теперь Волдеморты.
Сон не шёл. Из коридора доносились голоса. Гарри-Том узнал бас Макнейра и гнусавый тенорок Паркинсона. Видимо, собирались родственники и друзья семьи, чтобы проститься с миссис Лестрейндж.
И тут страшная мысль прогнала всякую сонливость – а вдруг кому-нибудь из гостей понадобится комната? А тут в шкафу Волдеморт сидит… Гарри-Том поёжился и невольно подтянул колени к груди, представив всеобщее изумление. Сначала его, конечно, Редикулюсом приложат, но потом… Это ж сколько магов и домовиков заодно ему придётся уничтожить, чтобы скрыть позор? Так может, всё же рискнуть и попытаться улизнуть из дома сейчас? Лишь бы сил хватило на качественные маскирующие чары.
Он аккуратно выбрался из шкафа в порядком обветшавшую без хозяев пыльную комнату. Дверца за его спиной резко захлопнулась. Понятно, обратно его не пустят. Заклинание по очистке себя от грязи и паутины далось на удивление легко. Теперь следовало решить, как действовать дальше.
А собственно, зачем таиться? Кто посмеет спросить у Волдеморта, что он тут делает? Ступай себе к выходу с гордым видом. Хотя…
Дверь в комнату покойной была открыта настежь. Надменный, грозный и собранный, в ореоле невероятной по силе магии, Волдеморт величественно шагнул из сумрачного коридора к ложу погубленной им ведьмы. О Беллатрикс успели позаботиться. Закрытое вуалью лицо женщины было умиротворённо спокойным.
На стуле рядом с кроватью застыл Рудольфус Лестрейндж. За его плечом маячил мрачный Рабастан.
– Мой Лорд! – изумлённо ахнул младший из братьев. Гарри-Том жадно вгляделся в до боли знакомые черты. Измождённый, с серой, как у гоблина, кожей и тусклыми глазами, Рабастан был невзрачной тенью себя самого из будущего. И всё же это был он. Даже по Рону и Гермионе Гарри-Том не скучал так, как по Басти. Но из образа выходить нельзя. Как бы там Рабастан в будущем не похвалялся когда-то особым доверием, на деле прежний Волдеморт ценил, прежде всего, старшего из братьев и лишь снисходительно принимал служение младшего.
Властно сжав плечо начавшего было вставать со стула Рудольфуса, Тёмный Лорд изрёк:
– Прими мои соболезнования, друг.
– Мой Лорд, вам опасно здесь находиться, – взволнованно произнёс глава рода Лестрейндж, – в доме полно посторонних, ожидаются авроры, министерские клерки…
– Я не мог не прийти, – пафосно выдал Гарри-Том и царственно положил на грудь Беллатрикс наколдованную кроваво-красную орхидею. Вопреки распространённым сплетням, в обрывках памяти Волдеморта он не нашёл никаких фривольных воспоминай о Белле. Да и Рабастан утверждал, что питаемые ею чувства к повелителю были чисто платоническими и, увы, не взаимными. Волдеморт ценил Беллатрикс как отличного боевого мага-штурмовика, но как женщина она его не интересовала. В его вкусе была скорее холодная Нарцисса, чем страстная Белла. А умел любить Том Риддл только власть.
– Умоляю, уходите, милорд! – Рудольфус всё же поднялся. – Я очень благодарен вам за участие, но…
– Как это случилось? – не слушая увещеваний, спросил Гарри-Том, не спуская печального взора с покойной миссис Лестрейндж.
– Целитель говорит, что её сердце не выдержало радости от обретения свободы, – тихо сказал Рабастан.
Помолчали.
– Что ж, я вынужден оставить вас наедине с горем, – вздохнул Волдеморт. – Рудольфус, поправляй здоровье и приступай к своим обязанностям. Пост главного советника и моего доверенного секретаря по-прежнему за тобой. Найдётся дело и для тебя, Рабастан…
В окно влетела взъерошенная сова и комком перьев рухнула под ноги Волдеморта. Чарами призвав синий конверт официального вида, явно срочную депешу из Министерства, Гарри-Том нетерпеливо извлёк листок дорогого пергамента с гербом Малфоев. Его украшали всего две каллиграфически выведенные строчки: «Мой Лорд, Гарри Поттер произвел заклинания Патронуса и Ступефай при магглах. Фадж послал авроров для его ареста и преломления волшебной палочки. Постараюсь их опередить».
***
Длинная очередь просителей из вассальных семей никак не кончалась. А ведь секретарь обещал не более десяти человек в день! Удивительно, с какой скоростью распространяются новости. Но и отказать нуждающимся в аудиенции Тёмный Лорд не мог – это было бы неосмотрительно. Всё же забота об оставшихся без кормильцев женщинах и детях была его прямой обязанностью: обеспечить достойное проживание обнищавшим семействам, выделить приданное, пристроить на выгодную должность, подыскать хорошего наставника, оплатить обучение детей в Хогвартсе и других волшебных школах… С его теперешним финансовым положением это было нетрудно, но на редкость скучно и утомительно.
А сегодня выслушивать трясущихся и заикающихся от страха просителей было и вовсе невыносимо: душа болела за Гарри. О памятной атаке дементоров Гарри-Том попросту забыл, да и похоже, что она сдвинулась по времени. В его детстве нападение произошло в последних числах июля, а сейчас на дворе середина августа. И в кого мальчишка запустил Ступефай? От кого оборонялся?
Тёмный Лорд нетерпеливо ёрзал на троне, всерьёз подумывая бросить всё и аппарировать к дому Дурслей, когда в зал вошла очередная просительница. От одного взгляда на неё все мысли из головы словно ветром сдуло.
Прощальный реверанс мисс Элиды Нотт просто потряс воображение. Гарри-Том с интересом естествоиспытателя протянул ей руку для поцелуя и получил возможность ещё раз полюбоваться на содержимое глубокого декольте, кокетливо прикрытое полупрозрачным кружевом. Да-а, ведьма была хороша! Даже если она додумалась применить к себе заклятие локального увеличения отдельных частей тела и обвесилась чарами иллюзорной красоты… эффект получился поистине замечательным! Странно, что родственники не сумели найти ей достойного супруга. Ну и что, что бесприданница? С такой-то внешностью…
Элида дошла до двери, томно покачивая всеми своими прелестями, а на пороге призывно оглянулась. Тёмный Лорд шумно сглотнул слюну. Уже подзабытое чувство вожделения робко поскреблось в его ущербное тело. Он недоверчиво прислушался к себе. Неужели… Да! Орган, «смерть» которого не вызывала никаких сомнений, подавал явные признаки жизни!
Значит, Малфой прав: организм Гарри-Тома начал видоизменяться. И обсыпанные чешуёй волосы Люциуса по утрам – это не следствие волдемортовской линьки, как он думал, а качественное перерождение кожного покрова, чешуйки на котором природой уже не предусмотрены. Гарри-Том зажмурился, боясь поверить. Слишком часто пустые надежды обманывали бывшего Мальчика-Который-Выжил. Снова стать человеком, а не бледной ящерицей…
Дверь резко распахнулась, едва не ударив замешкавшуюся мисс Нотт, которая всё ещё строила глазки. В зал для аудиенций ворвались те, кого Гарри-Том с нетерпением ждал.
– Милорд… – два учтивых поклона и одно преклонённое колено: Малфой, Эйвери и адвокат Томсон. Тёмный Лорд милостиво кивнул, приветствуя и одновременно разрешая начать доклад.
– В Литтл Уингинге действительно были дементоры, мой Лорд. Они через отрытое окно проникли в дом мальчишки Поттера и едва не лишили души его маггловских родственников. Поттер прогнал их с помощью Патронуса, – проницательные глаза Эйвери нехорошо блестели, – за это его дядя-маггл побил племянника. В целях самообороны мальчик оглушил его ступефаем. А тётка Поттера вышвырнула мальчишку на улицу, отказав от дома. Вопиллер из Министерства настиг его в толпе магглов. Приказ об отчислении из школы и лишении волшебной палочки вызвал у Гарри Поттера мощный стихийный выброс. Сейчас там работают обливиэйторы…
– Где мальчик сейчас?
– В моём доме, милорд, как вы и приказали, – слегка скривился Малфой. Давний приказ Волдеморта укрыть Поттера в случае опасности энтузиазма у Люциуса не вызывал. Но разве Тёмному Лорду откажешь? – Семейный целитель оказал ему необходимую помощь… и он уже успел подраться с моим сыном. – Эйвери хмыкнул и пробормотал что-то вроде «шустрый пацан», а адвокат кашлянул, пытаясь скрыть смешок.
– Кто послал дементоров, выяснили?
– Да, милорд.
– Замечательно, – удовлетворённо произнёс Тёмный Лорд, откидываясь на спинку трона. – Мистер Томсон, вы будете защищать Поттера в суде. Ты, Эйвери, сделаешь так, чтобы Дамблдор на заседание суда не попал, а предварительное судебное предписание запрещало мальчику покидать место, где он сейчас находится, то есть имение Малфоев. Сделай упор на инциденте с вопиллером. От тебя, Люциус, я ожидаю самого гостеприимного отношения к мальчишке. Обеспечь Поттеру лучшие каникулы в его жизни. Мальчик должен проникнуться к тебе благодарностью и уважением. Как ты это сделаешь – твои проблемы. У меня на Гарри Поттера большие планы. Действуйте!
Песок рябел крохотными кратерами после недавнего дождя. Вода у берега помутнела, а на глубине приобрела удивительную синь. Мелькали серебристые рыбки, сонно покачивалась на волнах полупрозрачная медуза, медленно скользили по поверхности тени облаков. Сидящий рядом Гарри недовольно сопел, но больше не возмущался. Известие о том, что ему придётся провести остаток лета в семье Малфоев, он принял без восторга.
– Страшно было? – негромко спросил Гарри-Том. Мальчик раздражённо тряхнул отросшей чёлкой, но честно ответил:
– Да. Я спал, когда дементоры в дом влетели, а Дурсли в гостиной телевизор смотрели. Вдруг тётя Петунья завизжала… Она их видит, представляешь? Когда я вниз сбежал, один дементор уже капюшон откинул, чтоб дядю Вернона поцеловать, а второй над Дадли склонился. Что мне оставалось? Со второй попытки вызвал патронуса, и олень выгнал дементоров обратно в окно. А дядя Вернон… Ты же знаешь, он, когда боится, сразу угрожать и кулаками размахивать начинает. Пришлось его ступефаем приложить. А тётя сказала, чтобы я убрался из её дома. Она больше, мол, не пустит меня даже на порог. – Он помолчал, перебирая мелкие полосатые камешки и вздохнул, искоса глянув на Гарри-Тома.
– Но гораздо страшнее было, когда на автобусной остановке рядом со мной появился Малфой, вцепился в плечо и аппарировал неизвестно куда.
– Что, думал, ко мне в темницу? – поддел Волдеморт. Гарри фыркнул и, смущённо потёршись ухом о плечо, стал смотреть на облака.
– Малфои тебя не обидят, а ты просто наслаждайся жизнью. Когда тебе ещё выпадет возможность в таких хоромах погостить? Кстати, зачем ты Драко побил?
– Он первый начал, – огрызнулся Поттер.
– Будто Хорька не знаешь! – хмыкнул Волдеморт. – Для него день прожит зря, если он кому-нибудь в суп не плюнул! Даже удивительно, как у хитроумного Люциуса такой пакостный сынок уродился.
– И мне две недели с ним общаться…
– А ты подумай о другом: в Малфой-мэноре отличное квиддичное поле. Так что ты сможешь каждый день у Драко из-под носа снитч выхватывать. То-то он побесится! – Гарри заулыбался, видимо, во всех подробностях представив физиономию проигравшего Малфоя-младшего.
– Да и на учебной дуэли ты его завалишь, если постараешься, конечно. В Малфой-мэноре магию несовершеннолетних не засекут – пользуйся. Только законы гостеприимства не нарушай. Мы с тобой о законах Магического Мира говорили, помнишь? А ещё Люциус будет проводить с тобой беседы. И не спорь! – осадил он открывшего было рот Поттера. – То, что мы тут с тобой по ночам обсуждаем, это, конечно, хорошо, но Люциус более сведущ в интригах. Согласись, очень полезно для самолюбия вовремя распознать, когда тебя исподволь принуждают сделать что-либо, угодное чужой воле. Или хочешь, чтоб тобой помыкали? Нет? Тогда внимательно слушай мистера Малфоя и запоминай. За оставшееся до сентября время многому не научишься, но хоть что-то в памяти отложится. Да и финансы тебе пора изучать. После совершеннолетия кто за тебя фамильными деньгами управлять будет? Молли Уизли? То-то же!
– А друзьям писать можно? – подозрительно прищурился Гарри, явно удручённый открывшейся перспективой. Учиться он не любил.
– Нужно! – веско изрёк Гарри-Том. – И Сириусу обязательно пиши. Волнуется ведь. Но думай, что пишешь, и не проболтайся, какой подарок на Рождество мы Бродяге готовим. Теперь-то Петтигрю не сбежит! Жаль, раньше этого сделать нельзя, но сам понимаешь – конспирация.
Всё оставшееся до первого сентября время Люциус проходил со скорбным выражением на лице.
– Этот мальчик – сущее наказание, милорд! – неустанно повторял он. – Никаких понятий о приличии, весьма вольное воспитание и невозможно упрямый характер. Он не оставляет попыток освободить всех моих домовиков, придумывая самые невероятные способы. Каждый день колотит моего сына, унижает его на квиддичной площадке, а его манеры за столом… Вдобавок он рассекретил тайный ход, построенный ещё в шестнадцатом веке, и обозвал фамильных павлинов «белыми курами»! Вы уверены, милорд, что Поттер так уж нам необходим?
***
К Хэллоуину из Азкабана был освобождён последний заключённый Пожиратель Смерти – Долохов. Остальные уже были на свободе. Министерство переживало очередную пертурбацию: часть неугодных Тёмному Лорду чиновников была дискредитирована и уволена со своих постов, а их место заняли ставленники Волдеморта. Для волшебного мира, мира долгожителей, смена руководящего состава неминуемо влекла за собой смену курса политики. Люциус Малфой уже обдумывал детали интерьера в кабинете Министра Магии и даже заказал новое кресло по своим меркам, но Фадж был ещё нужен. Он так старательно – можно сказать, даже талантливо – втаптывал в грязь репутацию Дамблдора, что мешать ему не стоило.
Ближний круг и вновь приближенные к Тёмному Лорду волшебники усиленно готовились к государственному перевороту, втихомолку деля между собой министерские портфели, а Гарри-Том в это время переживал не лучший период в своей жизни: на него внезапно свалился пубертат.
Мало того, что его лишившаяся чешуек физиономия покрылась прыщами, так ещё постоянное сексуальное возбуждение причиняло немало неудобств. От конфуза хоть как-то спасала широкая мантия, но нанятый ещё летом целитель категорически запретил применять «охлаждающее» заклинание. Мол, всё идёт как надо, ну и что, что так бурно – на то причины есть. Кровь-то в венах теперь течёт подростковая, та самая – поттеровская. Вот и конфликтует взрослая магия с детской кровью. Ничего, всё со временем образуется и будет в лучшем виде.
Насчёт «лучшего вида» целитель явно преувеличивал. Пробившийся на макушке мягкий младенческий пушок вызывал у Гарри-Тома гомерический хохот. Брови прорастали клочками, ресницы радовали яркой рыжиной, а места, где когда-нибудь появятся усы и борода, чесались, не переставая. Выходя из своих чертогов, приходилось наводить маскирующие чары, дабы не нервировать впечатлительных соратников.
Но самым неприятным было то, что пришлось прогнать Люциуса из своей постели. Проснувшись однажды утром, Гарри-Том с ужасом обнаружил, что увлечённо тискает притихшего Малфоя, прижимаясь к нему самым интимным образом. Неловкость удалось замять, обернув в шутку, но от его услуг в качестве грелки пришлось отказаться. Правда, теперь Тёмный Лорд уже не мёрз так, как прежде, но и к Люциусу в своей постели он успел привыкнуть. Спать одному на широкой кровати было неуютно. И всё чаще в мысли и фантазии проникала прелестная Элида Нотт.
***
Если он не держать собравшихся за длинным столом соратников в постоянном напряжении, то любое собрание неминуемо превращалось в банальную склоку. Ближний круг распался на две враждующие фракции: бывших узников Азкабана и тех, кто сумел в свое время избежать заключения. Тёмный Лорд никак не мог понять, что они делят. У «азкабанцев» лидировал Долохов – прирождённый скандалист, нервы которого окончательно расшатались за время долгого заключения. Его оппонентом выступал невыносимый зануда Паркинсон, к месту и не к месту поминавший былые заслуги своих славных предков. Слушать их перепалки было тошно.
«Это они от безделья собачатся, – размышлял Гарри-Том. – Надо срочно занять всех делом, но, как на грех, политическая ситуация пока не требует решительных действий». Форсировать же события совершенно не хотелось. Вот и приходилось многозначительно поигрывать волшебной палочкой, поглядывая на разошедшихся соратников, и время от времени окатывать заседающих волнами своей магии. Была применена и пара Круцио – чтоб не забывали все-таки, кто хозяин.
Зато Нагини от этих сборищ получала несказанное удовольствие. Пока обсуждали дела, змея дремала, обвив кольцами трон любимого хозяина, но стоило разгореться скандалу…
– Снова у слуг Хозяина весенний гон, – со знанием дела заявляла она, устроив голову на плече Гарри-Тома. – Какие резвые самцы! Солнце ещё не греет, а они уже за самок бьются. Вон тот пузатый хорош – много мышей в гнездо принесёт. Хозяин собрал хороших самцов. Хозяин мудр!
– Мой Лорд, – шепнул на ухо неслышно возникший за троном Эйвери, – около часа назад министр Фадж отдал приказ арестовать директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.
Оттасканный за ухо Гарри Поттер страшно обиделся и ушёл к той невидимой границе, что отделяла иллюзорный мир от реального, однако пересекать её он не торопился. Последние три дня они с Тёмным Лордом не виделись, так как время сна у них не совпало. Странно, но Гарри-Том успел соскучиться по вредному мальчишке. Неужели привязался сам к себе? И смешно, и грустно.
– Есть ли у тебя мозги, болван гриффиндорский?! – крикнул Волдеморт в спину демонстративно пинающему камень Поттеру. – Я из кожи вон лезу, стараюсь тебя от неприятностей оградить, а ты в школе войско против Министерства собрал! Это ж надо додуматься! – Об Отряде Дамблдора из своего детства Гарри-Том предпочёл не вспоминать.
– И ничего я не собирал, – запальчиво крикнул в ответ Гарри, – просто мы с ребятами ЗОТИ изучали. Всего-то три занятия провел… Я же тебе говорил, что Перкс на уроках про выведение тараканов рассказывает, а не про щитовые чары. Как нам экзамены сдавать? – Навязанный школе Министерством профессор Перкс был достойным продолжателем дела Долорес Амбридж, ныне отбывающей срок в Азкабане. Да, суд над Гарри Поттером в конце лета закончился весьма неожиданно для «розовой жабы». Уж адвокат Томсон на славу постарался!
Поттер с независимым видом спустился к воде, искоса поглядывая на Гарри-Тома: долго дуться он не умел.
– Ладно, извини, погорячился я, – тяжко вздохнув, произнёс Тёмный Лорд. – Но и ты меня пойми. Мне сообщают, что Дамблдор из школы сбежал, а Гарри Поттера чуть было из Хогвартса не исключили и вообще – едва не арестовали. И за что? За подготовку мятежа против Министерства!
– Глупо всё получилось, – согласился мальчик, с облегчением присаживаясь рядом и виновато отводя глаза. – Но кто ж знал, что так получится?
– Научись думать и просчитывать последствия, прежде чем за дело браться…
– Говоришь, как Снейп, – хихикнул Гарри и словил на этот раз подзатыльник.
– Ладно, забудем, – буркнул Волдеморт. – А теперь слушай внимательно и запоминай. Не сегодня-завтра в стране произойдут глобальные политические изменения. Твоя задача – сидеть тихо, понял? Не высовывайся. Дамблдор уже большой мальчик – со своими проблемами сам разберётся. Не вечно же ему за детскими спинами прятаться! Что заварил, пусть сам и расхлёбывает…
– Пообещай мне, что никого не убьёшь!
– Как я такое могу обещать? – изумился Гарри-Том. – Я же Тёмный Лорд! Мне положено. Невинных трогать не стану – это точно, а если кто нарвётся – своё получит!
– Ты убьёшь директора, да? – горько уточнил мальчик.
– Не хотелось бы, – честно ответил Волдеморт. – Отправить бы его на пенсию – сахарную редиску выращивать, но тут уж как получится.
Помолчав, спросил:
– Мне надо с Сириусом поговорить, поможешь организовать?
