Глава 1Они неслись почти с одинаковой скоростью. Затем расстояние стало медленно сокращаться. Таня подумала, что, если мяч не вильнет, она его схватит. Таня уже ощущала мяч кончиками пальцев. Внезапно тугой удар воздуха отбросил и завертел контрабас. Прямо перед ней стремительно вынырнула ступа. Бейбарсов! Точнее, Тантал! Он перехватил мяч и с легкой насмешкой поклонился Тане. Перебросил бамбуковую трость в другую руку, и ступа его мгновенно ушла вниз. Все произошло стремительно. Таня не успела даже произнести банальное: «Блин!» Рука ее просто загребла пустоту…
Все же Тане показалось, что кроме насмешки в глазах Тантала была затаенная боль. Сущность Бейбарсова сражалась с сущностью древнего некромага.
Развернув контрабас, Таня погналась за Танталом, однако его ступа оказалась резвее. Как Таня ни подгоняла инструмент, расстояние между ними с каждой секундой увеличивалось.
– Талисман! – быстро произнес перстень Феофила Гроттера.
Таня вначале не поняла, о чем он говорит, но потом сообразила. Рука ее скользнула в карман. Жуткий африканский божок оскалился, когда на него упало солнце. Таня поспешно произнесла заклинание и, подув на талисман, послала его вперед.
Скользнув по воздуху, талисман настиг некромага и коснулся его спины. Таня была уверена, что он соскользнет, но не тут-то было. Тане почудилось, что африканский божок сумел вцепиться в комбинезон Бейбарсова зубами. Вцепился и повис. Таня ожидала чуда, однако чуда не произошло. Тантал как ни в чем не бывало продолжал нестись вперед, атакуя дракона.
…
Бейбарсов коснулся ладони губами. Подул. Прощальный поцелуй обжег Тане губы, как если бы их не разделяли два метра и они не неслись под самым куполом, где ревел ветер и, дробясь, пробивались сквозь призрачную защиту солнечные лучи.
На секунду Таня закрыла глаза. Внезапно вспомнив – даже не вспомнив, ощутив, что там, впереди, стена, она резко перебросила смычок в другую руку. Контрабас круто развернулся, избежав столкновения. Таня услышала звук удара. Ступа врезалась в защитную стену и, треснув, полетела вниз. Но это было уже неважно. Ступа была пуста. Некромаг Глеб Бейбарсов исчез.
Подлетая к земле, Таня заметила, как в обломках ступы что-то блеснуло. Спешившись, она не пожелала верить глазам – на песке, все так же хищно скалясь на солнце, лежал африканский божок. Чуда так и не произошло. Некромаг Глеб Бейбарсов действительно исчез.
Игроки сборной вечности исчезали один за другим, не оставляя за собой даже бледных вспышек. Сборная мира змейкой потянулась к лазу под куполом, занимая журналистов или, отмахиваясь от них, спеша к раздевалкам. Таня же стояла рядом с кучкой досок и не сводила глаз с амулета: ей все казалось – вот-вот исчезнет и он, спеша на помощь юному безумцу, ведомому чужой, более сильной и опытной волей.
- Блажен, кто верует, - с явной долей насмешки в голосе проскрипел Феофил. – Ибо того есть…
- Что? – перебила его раздосадованная Танька. – Что ты мне предлагаешь? Взять этого страшилку и самой сгинуть в потустороннем мире, пытаясь отыскать там то ли Глеба, то ли уже Тантала, и умолять его подержать в руках амулетик?
- Ибо того есть царствие, - уверенно закончил перстень, тактично умолчав о природе этого самого царствия. – Стучите – и вам откроют, иди – и достигнешь…
- Дед, ты рехнулся, - пробормотала Танька, наклоняясь за гадким божком и попутно вспоминая, сколько же дней прошло с того момента, когда Глеб ей говорил то же самое в своем ненадежном убежище за лестницей.
- Errare humanum est, - патетически завершил тираду старый Фео.
Но Гроттер его уже не слушала – едва она коснулась вещицы, которой боялся грозный Тантал, мир лишился границ. Она вскрикнула от неожиданности и чуть не выронила амулет, но он прохрипел что-то на непонятном языке, и драконбольное поле исчезло. Точнее, исчезла с поля Таня. Жаль, она не видела вытянувшихся от удивления лиц Вацлава и Франциска, когда те, не добежав каких-то полутора десятков метров, поняли, что и Таньку им не схватить и не допросить.
Перстень драконболистки окутался зеленоватым сиянием, защищаясь от мощного черномагического фона места, которое пришло на смену песчаному полю. Вокруг, на сколько хватало взгляда, простиралась равнина, поросшая высокой сочной травой, на раскидистых деревьях висели спелые плоды, в небольших озерцах плескалась крупная рыба; прогуливались люди – парами или поодиночке, кое-кто сидел у воды или в прохладной тени, но от окружавшей магспирантку картины веяло нешуточной опасностью. Таня произнесла заклинание истинного зрения, пытаясь найти причину, но, оглядевшись, ничего подозрительного не нашла. Все, что ей оставалось – это пойти в какую бы то ни было сторону, остаться на месте или начать лихорадочно перебирать в голове способы вернуться в Тиб. Таня уже было выбрала третий вариант, как заметила в развороте плеч сидящего на берегу ближайшего, метрах в двухстах от нее, озерца человека что-то до боли знакомое и родное.
- Ванька, - почти крикнула Танька и побежала к озеру.
- Errare… - поучительно начал перстень, но разговорная магия иссякла на сегодня.
Человек резко встал и повернулся к бежавшей Гроттер.
- Не смей, - прошептал он. – Не смей называть меня его именем.
Танька замерла, как громом пораженная. Ну конечно, как она могла так обознаться!
- Глеб?
- Уже лучше, - вполне нормально произнес некромаг. – Но вообще – Тантал. Или ты думала, что эта безделица, - Тантал презрительно покосился на амулет в руке Гроттер, - сможет мне помешать? Наивная, - он почти ласково улыбнулся.
- Все-таки, Тантал, - обреченно прошептала Танька.
- Признаться, я не ожидал, что все так закончится, девочка. Мальчишка наломал немало дров: покалечил охрану, привел на Буян хвост, и еще это дурацкое чувство, мешавшее мне направить его на верный путь… И вот я снова здесь. Эх, молодежь – ничего им доверить нельзя!
- С чего вдруг такие откровения? Или это «дурацкое чувство» мешает тебе самому двигаться в верном направлении?
Тантала передернуло от ехидного замечания Гроттер.
- Ничего мне не мешает! – раздраженно выплюнул некромаг.
- Тогда в чем дело? – Танька тянула время, пытаясь придумать, как помочь Глебу победить Тантала, заодно искала ту тонкую, почти лопнувшую ниточку в его душе (если душа, конечно, имелась), потянув за которую, она снова заставит его глаза вспыхнуть острой болью и тоской, а там, глядишь, и придаст Бейбарсову силы.
- В том, девочка, что здесь нет никакого направления: ни верного, ни неверного. Это тупик.
- Ой ли? Говорят, что тупик – это не когда нет выхода, а когда лень его искать.
- Заткнись, девчонка! Что ты понимаешь!
Взбешенный некромаг вскинул руки, собираясь атаковать Таню, и сделал шаг навстречу девушке, но магия не сработала. Впрочем, не уменьшилось и расстояние между этими двоими.
Танька улыбнулась, сообразив, что здесь она в относительной безопасности от Тантала – вероятно, божок все-таки имел некоторую силу, что бы сам Тантал по этому поводу ни говорил.
- Ну, и чего же я не понимаю, извольте мне объяснить, господин некромаг, - с нескрываемой насмешкой и чуть-чуть жеманно протянула Таня. Она надеялась, что если полностью вывести Тантала, то он утратит контроль над Глебом.
- Изволю, - слегка помедлив, ответил Тантал, словно раздумывая, стоит ли девчонка его рассказа. – Я провел в этом месте почти два тысячелетия, пока мне не удалось бежать отсюда, и отлично изучил его. Тебе нравится здесь? Вижу, ты насторожена, но можешь расслабиться – это тюрьма не для живых, но для мертвых. Здесь есть все – ты только посмотри: деревья ломятся от изобилия урожая – и так круглый год, озера и ручьи полны чистой свежей водой, и ничто не ядовито – бери, ешь, пей. Одна проблема: как только я (да и все остальные, заточенные здесь) решу поесть или попить, или еще чего, то не смогу дотянуться до желаемого. И выхода отсюда нет – как ни крути, а он – желаемое, в той или иной степени.
- И как же, скажи на милость, тебе удалось сбежать, если выхода нет?
- Глупейшая случайность. Девятьсот лет назад одна валькирия позволила себе запретную любовь, и страж мрака назначал ей здесь свидания. Знаешь, девочка, тут очень красиво: прекрасные закаты, ночью небо усеяно мириадами звезд… романтика, одним словом. В тот день я решил прогуляться и споткнулся о ее шлем, лежавший в паре метров от целующихся. Стоило мне надеть его – из любопытства, что же будет, - как меня вынесло отсюда в неизвестное место. Я видел весь лопухоидный мир, слышал каждый звук в нем, ощущал себя богом. И вот я услышал плач и крики недавно родившей женщины – малыш родился мертвым. Я вселился в тело мертворожденного, тем самым позволив себе прожить вторую жизнь. Но шло время, и во мне – дважды умершем и дважды ожившем – все сильнее стали проявляться волшебные силы; впоследствии меня взял на обучение одни некромаг. Вот до чего порой доводит любопытство.
- История, конечно, интересная, - задумчиво протянула Таня, срывая с дерева и надкусывая нечто, похожее на гибрид персика и дыни, - но…
Таня с удовольствием наблюдала, как некромаг в бессильной ярости скрипит зубами – ему-то не суждено здесь утолить свои желания. И тут ее осенило. Гроттер подошла к Танталу и обняла его. Парень вздрогнул от неожиданности, но не отстранился. Уверенным жестом, подсмотренным в одном из лопухоидных фильмов про любовь, она притянула к себе голову Глеба-Тантала и, стараясь, чтобы страсть не выглядела наигранной, поцеловала его.
Ведьма не прогадала – позволив себе слабину, Тантал дал немного свободы и Глебу, и молодой некромаг со всей страстью и нежностью, на какую был способен, ответил на поцелуй. Решив, что на первый раз хватит, Таня разомкнула объятья и отошла на пару шагов. Некромаг потянулся к ней, но – чертовы чары! – не достиг желаемого.
«Знаешь, - прошептал внутри него Тантал, - а мне понравилось! Еще на Сером Камне понравилось. Любить, быть любимым… Так что сдохни, мальчик!»
Гроттер, внимательно наблюдавшая за некромагом, заметила, что один из двоих победил. Но кто? Полуулыбка, точнее, ухмылка – истинно Бейбарсовская, но взгляд намного тяжелее, как у Тантала. Девушка поманила некромага пальцем, и он с удовольствием обнял ее. Некоторое время они просто стояли, обнявшись, затем Таня стала потихоньку провоцировать его на самостоятельные действия. Некромаг поддался, наклонился, чтобы поцеловать девушку, но тут же оказался в полуметре от нее.
- Тантал!
Таня в отчаянии отвернулась: Глеба ей уже не вернуть. Мстить Танталу бесполезно – он и так обречен на вечные муки, особенно теперь, когда под рукой больше нет беспечных валькирий, но Таню это не успокоило.
Тантал же, хоть и прокололся не на шутку, не сильно переживал: он твердо знал – девчонка никуда не денется, надо только немного выждать. И – главное – дать ей понять, что он тоже может испытывать довольно нежные чувства.
- Смотри: закат, - Тантал присел на берегу, приглашая Таню сесть рядом.
- Да пошел ты! – сквозь слезы бросила Гроттер. – Где здесь выход?
- А выхода нет, - с философским спокойствием отозвался некромаг, не отрываясь от созерцания красот природы. – Я это уже говорил.
- Ты говорил, что это тюрьма для мертвых, а я покамест жива.
Таньке хотелось ударить Тантала, но она сдержалась – он мог быть ей полезен.
- Ну и что? Ты, девочка, совсем темная, - улыбнулся Тантал. – Неужели ты не знала, что здесь нельзя ничего есть, если планируешь уйти отсюда? Или пример Персефоны никого ничему не учит?
Таня так и осела от обалдения – действительно, пример жены Аида ее мало чему научил.
- И что теперь? – спросила Гроттер севшим голосом.
- А ничего, - все так же спокойно ответил некромаг.
И правда, чего ему нервничать? Теперь у него впереди целая вечность, чтобы доказать этой строптивой рыжей ведьме свою любовь и добиться взаимности.
