Полуночники автора ~Пересвет     закончен   Оценка фанфикаОценка фанфикаОценка фанфика
"Неизбежности предшествует определенный срок, Стефан. Тебе решать, будет он длиной в месяц – или десятилетие". Гостиница, Стефан, Лекси, разговоры. Не самое начало их дружбы, но один из важных моментов.
Сериалы: The Vampire Diaries
Стефан Сальваторе, Лекси
Общий, Драма || джен || PG || Размер: мини || Глав: 1 || Прочитано: 4492 || Отзывов: 1 || Подписано: 0
Предупреждения: ООС
Начало: 28.11.11 || Обновление: 28.11.11

Полуночники

A A A A
Шрифт: 
Текст: 
Фон: 
Глава 1



Лекси хозяина гостиницы пока не видела, но догадывалась, что он был человеком пожилым – и тапочки носил не по ноге. Он кашлял, шаркал тяжело, будто ног поднять не в силах, ворчал – и спешил в гостиничный холл.

Засаленный халат, накинутый поверх сорочки, пах табаком: чуткое вампирское обоняние просекло, что старик, хоть и тер усердно глаза, не спал – а дымил на заднем дворе. Но роль недосыпающего хлопотливого хозяина нравилась ему больше: он вытащил полдюжины свечей, чиркнул спичкой – и принялся менять на них отекшие огарки.

– Полуночники, – сетовал старик, – шатаются праздно, а к утру явятся. Звонить ещё станут, весь дом перебудят... и можно ли молодой леди ночами бродить неизвестно где? – бросил через плечо грубо-заботливо.

– А можно молодой леди иметь в распоряжении джентльмена, который ночами её сопровождает? – с доброй насмешкой спросила Лекси, протирая платком выпачканный липким колокольчик: тот самый, которым она «весь дом перебудила».

– Ночами гулять и джентльменам негоже, – не растерялся старик.

Вернулся за стойку, сжимая в кулаке обгорелую спичку – поискал глазами мусорное ведро, проворчал: «…вот бестия, спрятала!..» – и обратился к Лекси:

– Ну, что вам?

– Комнату, – оживилась она, – побольше.

– Побольше нет. На чердаке есть – дешевая самая, только там крыша течет… да и не по вам это, видно, барышня небедная – и неизвестно, что в ночь на улице забыла!

– Как, совсем нет комнат? Ни одной?

Старик прищурился, сдвинув волосатые брови, – и уставился на нее, будто подозревая: да какое дело ей до комнат?.. Но Лекси не дала ему домыслить, – те пару минут, которые она запланировала провести с ним внизу, прошли.

Наклонилась над стойкой – и улыбнулась мягко, успокаивающе.

– Я пройду наверх – навестить старого друга. Вы пойдете досыпать – и наутро будете помнить только неприметного путника, заехавшего наполнить флягу водой и напоить лошадь. Спокойной ночи.

– С-спокойной н-ночи, – промямлил старик, рассеянно потоптался на месте – и ушел в боковую комнату.

Лекси задула свечи – и вернула на стойку начищенный бронзовый колокольчик, уверенная, что дребезжание его не долететь до вампирских ушей не могло. Не её ушей – Стефана.

*

Замок щелкнул вхолостую – сорван оказался. Лекси занесла туфельку над порогом, будто воду пробуя, – вошла.

– Почти до дня просчитала! – объявила, поддев носком плешивый коврик у двери.

– Прибраться даже успел, да? Занавески, смотрю, чистые – постирал или из соседней комнаты стащил?.. Выкинул бы к чертям – таких унылых и не сыщешь нигде, серьезно! И света ты не боишься… Ох, попрошу как-нибудь колечко твое одолжить – а то от охотников проходу нет, мода у них пошла – вампиров истреблять. Людям пользы нет, а нам – занозы одни да заботы, куда бы с рассветом податься. Хоть норы рой – и носу до ночи не кажи! Тут в сотне миль, к слову, тоже охотничек завелся – желторотый только совсем, того и гляди вербену с люпином спутает… настырный зато – погонял кругами пару дней, боялась – опоздаю уже…

Лекси говорила много и скоро, стучала туфельками друг о друга, ладонями по коленям шлепала – когда восторг переполнял. Туфельки были потертые, пыльные – и каблучки стоптаны, но она любовалась ими, как новыми. Лопотать не переставала, вскакивала – и шла кругом по комнате, скрипя половицами, распахивала шкафы – пустые, и серванты – пустые тоже.

– О, да ты необычайно выгодный жилец, – отметила иронично, одергивая занавески, выглянула в переулок, в сумраке которого пылала только керосиновая лампа над трактиром. – Ни грязи, ни плесени – только на ковре, но на него ещё до тебя кого-то стошнило. А зеркал ты принципиально не держишь? Мне бы прихорошиться – а то с охотником на хвосте за собой следить не с руки. Ну, Стефан? Прекрати же ты кукситься – скажи: «Привет, Лекси!» – передразнила нарочито высоким голосом. – Ну, или: «Погоди, пока я наберусь храбрости и отлеплюсь от кровати, а пока – пользуйся всем, что найдешь в этих необжитых холостяцких хоромах!» Хотя, они больше вампирские, чем холостяцкие, – у холостяков хоть выпить что есть…

– О, у меня тоже было, что выпить! – зло обронил Стефан – и снова замолк.

Оживление покинуло лицо Лекси, и только мелькнуть успело беспокойство – уголки губ дрогнули, сузились зрачки настороженно, – прежде чем она делано-шумно вздохнула и скинула туфельки куда-то под кровать.

– Подвинься, – Лекси улеглась рядом, тесня Стефана, и блаженно прикрыла глаза. – Развожу тут деятельность – а он пошевелиться не желает. Танцуй соло, Лекси! Так?

Лекси прижималась к теплому плечу Стефана – и ощущала короткие толчки, которыми его сердце гнало по телу чужую кровь. Её сердце билось медленнее, тяжелее – но увереннее; так в идеале должно было биться и его – но не могло пока.

Искушенное сердце молодого вампира.

– Ты сказала, что просчитала почти до дня, – низко сказал он, сглотнул – слюна выделялась в избытке после кормежки. – Что просчитала? Мой срыв?

– Твой неизбежный срыв.

– Неизбежный, – скривился Стефан, облизывая губы, – так он – неизбежный? И ты посчитала, что не стоит об этом предупреждать?

– Предупрежденный ты не продержался бы и недели, – отрезала Лекси. – Сказать, как это было бы? «О, как хочется человеческой крови – сколько я смогу вытерпеть? Ах, погодите-ка, срыв же неминуем, так чего ждать? Вон та молодая леди весьма хороша, с танцев только – румяна, вином пахнет – и кровь у неё такая пряная, что ух-х!..»

– Перестань.

– Неизбежности предшествует определенный срок, Стефан. Тебе решать, будет он длиной в месяц – или десятилетие.

Стефан повернулся набок, подпер щеку – так, что складка легла под нижнее веко, чуть-чуть припухшее. Для человека это – признак недосыпа, для вампира – провалившейся попытки самоконтроля.

Лекси знала прекрасно, что это за пытка – борьба с инстинктом: сухая зудящая глотка, вены, будто песок несущие, сознание – как минное поле, – и болела за Стефана изо всех сил.

– Каков был срок твоей неизбежности? – спросил он – без интереса, для того только, чтобы в уме галочку воображаемую поставить напротив «проиграть в самоконтроле». – Сколько лет?

– Шутишь, – хохотнула Лекси. – Лет, как же! Недель – не месяцев даже. Не смотри так – не ясно, что ли: никто не начинает с рекордов! Рекордов можно достичь – со временем, если рукой не махнешь – и не станешь свои ошибки за должное принимать.

– И какой мировой рекорд по воздержанию среди вампиров?

– Ты это сейчас пошутил? – оторопела Лекси и воздела руки к потолку. – Каки-и-е успехи! Глядишь, скоро станешь похож на приличного гуманного вампира. С крупицей чувства юмора – больше-то от тебя не дождешься! – и без желания отрывать головы людям.

Лекси иронизировала несколько по-черному, но прямо не высказывала упрека – и это пугало: после «праведности», как она называла их вампирско-спартанское времяпрепровождение, сорваться – не крест ли на всем? Стефан жаждал обвинения, разноса – и разочарования Лекси в нем, ведь тогда – можно спрятаться за злостью и насмешкой: мол, это она, Лекси, не смыслит ничего! – и не пытаться снова.

– Знаю, о чем ты думаешь, – вместо того, чтобы снизойти до утешительного шепота, она опять передразнила: – «Почему она не отвяжется, почему не даст спокойно зло вершить!» Не надейся, Стефан: не отвяжусь – и не дам.

– Прилипала, – Стефан лег на спину, поёрзал затылком по набитой свалявшимся пухом подушке. – Собираешься провести вечность, опекая меня?

– Не покушайся на мою вечность, – предостерегла Лекси. – У меня много планов. Не всё тебе одному! – она зевнула. – Тебе же первому захочется передохнуть – от болтовни моей и пинков. Ты и сейчас рад бы от меня избавиться – но только чтобы с совестью дел не иметь. Но потом появится желание жизнь наладить – с нуля, самому. Но это потом, лет через сто – или двести, как пойдет… отдай-ка подушку.

Стефан угадал намерение Лекси отвоевать спальное место – и безропотно уступил не только подушку, но и кровать. Выглянул в окно – утренние сумерки потихоньку таяли, в трактирной лампе догорал керосин, улица несла сыростью и немного – приторной гнилью разлагающихся отбросов, вываленных ленивым трактирщиком подле крыльца.

Даже вампиры не оставляли после себя столько грязи.

– Пойду прогуляюсь, – глухо сказал Стефан. – Вернусь к вечеру.

Лекси улеглась поудобнее, взбила плохонькую подушку – и уткнулась в неё лицом, собираясь вздремнуть. Чертов охотник-недоучка порядком её вымотал!

– Спать, – выдохнула она в пахнущую крахмалом наволочку.

До вечера – сон, потом уже – Стефан.

*

Хозяин гостиницы запахнул халат, вытер рукавом усы – на темном материи не оставалось следов табака – и прищурил отекшие глаза. Свеча на стойке коптила и света давала мало, но старик не достал новой – для единственного съезжающего постояльца, ещё чего! Вытащил толстую тетрадь, бухнул на стойку, достал карандаш из-за уха – и буркнул:

– Ну.

– Я снимал у вас комнату, – заговорил постоялец. – Трое суток.

– Замечательно, – старик сделал пометку в тетради. – Стало быть, съезжаете… на ночь глядя. Что вам не спится всем – поди темно уже ехать, зги не видно, так нет – ехать, гулять – пожа-а-а-луйста, самое время!..

Затянул туже халат, взглянул на парадную дверь – осуждающе, будто она должна была отвориться и впустить кого-то, но не отворялась никак – и этот кто-то никак не входил.

– Четырнадцатая? – он вернулся к тетради, почесал тупой стороной карандаша лысеющий затылок. – Сальваторе?

– Да, – постоялец положил на стойку несколько бумажек, прижал пальцем – чтобы не сдуло сквозняком. – Вот.

– Здесь больше, чем надо, – хмуро отметил старик. – Убирайте половину, нечего благотворительность заниматься – не нуждаемся. Дочкин хахаль тоже все за пинту пива норовит как за две заплатить – я и ему говорю: «Половину убирай». Все впечатлить хочет, богач…

– Вот как?.. – задумчиво протянул постоялец, убрал лишние деньги – и вдруг на стойку упал почти, локтями оперся, резко так, что старик отшатнулся. – Скажите мне, как зовут вашу дочь.

– М-мария, – послушно пролепетал старик.

Карандаш выпал – и покатился по полу.

– Мне жаль, – постоялец медленно выпрямился – так палач выпрямляется, прежде чем топор опустить, – и обронил небрежно: – Забудьте, что у вас была дочь.

*

Ночные цветы – одно из первых впечатлений Стефана после превращения в вампира. Позже все их вытеснила кровь – её вкус и запах, – но в первые минуты его поразили именно цветы – так неброско пахнущие в его бытность человеком и так ядрено – теперь.

Воспоминания нахлынули – но романтикой не повеяло. Отчасти – потому что цветами Стефан надышался уже, а предстояло дышать ещё не одно столетие, отчасти – потому что Лекси шла рядом и ругалась.

Высыпала роса. Заросшая дорожка мочила подол Лекси, но она не думала даже приподнять юбки – негодовала, всплескивала руками – и, не глядя, топтала ночные цветы, те самые, которые вспомнились Стефану.

– Тебе нужно-то было – только расплатиться!

Стефан не знал пока, как вести себя: принимать порицания или спорить – но все больше склонялся ко второму. Недавно чувство вины крутило живот, пускало мурашки и голову как раскаленным ободом сжимало, но только затихло, Лекси тормошит опять. Отчитывает за что – за решение, которое всем впрок пошло и вину свело на нет!

– Ты вообще мог уйти так – пережил бы старик одного нерадивого постояльца. Но я подумала, хочешь шаг к человечности сделать, старые привычки вернуть. А ты что – память ему стер!

– В мои планы это не входило! – процедил Стефан.

Он как кипятка напился – внутри бурлит, разъедает все, и желание одно – согнуться и вырвать кипятком этим наружу.

– Тем хуже! – нажала Лекси – уступать она не собиралась. – Внушение – это не шутка тебе, Стефан! У старика всю жизнь теперь мозги наизнанку – повезет, если петлю на шее не затянет с горя…

Стефан взвыл – страшно, рокочуще – и плечи Лекси стиснул так, что покрошил бы кости, будь она человеком. Хватил ртом воздух – и выпалил, дыша ей в губы:

– Че-е-рт же, Лекси, не увидит он горя – не у-ви-дит, оно стерто – его не будет ни-ког-да! Старик проживет долгую счастливую жизнь и не прольет ни слезинки по мертвой дочери, потому что отцом никогда не был!

– Т-ш-ш, Стефан…

– Я сожалею о том, что с ней сделал – все бы отдал, чтобы вернуться тремя днями раньше… – он затрясся – но добавил безжалостно: – И всадить себе кол в сердце. Только ей уже все равно, а отцу её – нет. Он не узнает страданий – я избавил его от них! Избавил!..

– Хорошо, Стефан, успокойся – и послушай меня. Ты все сделал неправильно.

Лекси аккуратно высвободилась, взяла ладони Стефана в свои – и, поглаживая, продолжила:

– Забрать воспоминания о дочери – не значит забрать любовь к ней. Любовь всегда остается, Стефан. Ты думаешь, что спас беднягу от страданий, но это не так. Он прослывет безумцем.

– Ну не с чего ему безумцем прослывать, – слабо сказал Стефан, качнул головой – и отступил, не в силах вытерпеть прикосновений: – Не надо.

Лекси улыбнулась – наигранно и коротко, отвернулась – и, промокшими туфельками ступая в траву, неспешно пошла по дорожке. Стефана потянуло следом: он сам не знал, что – точно не жажда поучений, и почему – близость Лекси сковывала и пугала.

– Твое внушение чересчур глубокое – оно бесследно не пройдет, – она шла медленно, стараясь не топтать к ночи раскрывшиеся бутоны. – Дежавю будут преследовать старика повсюду. К трапезе он будет требовать два прибора, а за стол садиться один. Ночами будет мучиться бессонницей, кашлять табаком – и ждать домой кого-то, кто никогда не придет. Ты не этого желал ему, Стефан, я знаю, но – поверь мне, так все и повернется.

Неожиданно все улеглось: то ли выкипело совсем, то ли охладело вдруг, – но Стефан вздохнул свободно. Он мог теперь только плестись позади, смотреть недоверчиво на Лекси – на спину ровную, на талию, затянутую по-старомодному в корсет, и понимать, что ей – сколько, сто пятьдесят, сто восемьдесят? – и что опыта у неё – взаймы дать не жалко. И все, с чем борется сейчас Стефан, ею было поборото – а, может, борьбы до сих пор требует.

Стефана уму-разуму учить – не забава для Лекси, а – почти что долг. Сама ошибок наделала – едва выровняться смогла, потому мимо вампирёныша, ошалевшего от крови, совесть пройти не позволила. Вампирёныш – шальной совершенно, но – черт его знает, как! – вдруг взаимная привязанность возникла, отступиться стало невозможным – и нежеланным.

– …быстрей давай, копуша! – Лекси оживилась, улыбнулась – натянуто, но почти что искренне. – Тебе рассвет не страшен, а я – ночная птичка.

– Куда мы?

– Скажу – сбежишь.

Стефан нагнал Лекси в два шага – и, уступая её оживленности, улыбнулся:

– Да куда я от тебя денусь.


Подписаться на фанфик
Перед тем как подписаться на фанфик, пожалуйста, убедитесь, что в Вашем Профиле записан правильный e-mail, иначе уведомления о новых главах Вам не придут!

Оставить отзыв:
Для того, чтобы оставить отзыв, вы должны быть зарегистрированы в Архиве.
Авторизироваться или зарегистрироваться в Архиве.




Top.Mail.Ru

2003-2024 © hogwartsnet.ru