Глава 1«Смешные люди» и «Август» © Тикки Шельен.
А скоро к нам придёт зима,
Придут холодные деньки,
Мы будем молча помирать
В своих трущобах городских,
В своих берлогах.
Ведь мы не боги –
Смешные люди.
•
— Хирако-кун... Ой, или Хирако-сан?.. – робко начинает Иноуэ.
— Да хоть Синдзи, — отвечает он. Хирако плевать и, кроме того, он понятия не имеет, как должны обращаться маленькие девочки к мужчинам – шинигами его не назовешь – которые старше их лет на тысячу.
— Хирако-сан, — уверенно говорит Орихимэ, — можно, я тут, с вами побуду? Я не помешаю, честное слово, я... – она неловко смеется. Хирако не обращает внимания на болтовню – он замечает тоскливый взгляд девочки в сторону Ичиго, кивает своим мыслям и радостно оскаливается:
— Да без проблем! – заявляет вайзард, довольно думая, что Хиори будет в бешенстве. Как только закончит вытрясать пыль из Куросаки Ичиго.
•
— Какого меноса она тут делает?! – вопит Саругаки. Нет, ну кто бы сомневался.
— Ну, как же! – отвечает Хирако с широкой улыбочкой. – Орихимэ-тян – моя первая и единственная любовь!
Орихимэ смущается и почти испуганно на него смотрит. И бросает встревоженный взгляд на Ичиго. Девочка, да ему сейчас до тебя никакого дела нет – Хирако прекрасно знает, как Хиори может выматывать противника.
— Оскал спрячь, – буркает Саругаки, не зная, что возразить на такое заявление. Хотя это, конечно, не надолго. Через пару минут сообразит, а нет – так у неё тапок всегда был самым весом аргументом.
— Эй, ты же мне говорил, что я твоя первая любовь! – влезает Лиза. Синдзи закатывает глаза: кое-кто мог и не отрываться от своей порнуш... манги. Хиори, конечно же, довольна возможностью поперемывать ему косточки. Проклятые девчонки! Но зато, кажется, против присутствия ещё одной представительницы женского пола, и, к тому же, человека, никто не возражает.
•
Иноуэ Орихимэ всегда приходит к ним после школы: аккуратно кладет свою сумку у подножия лестницы, откладывает в сторонку конспекты и домашнее задание «для Куросаки-куна» - как будто он сейчас способен думать об учебе – и бесшумно садится рядом с Хачи. Толстяк с ней более или менее приветлив, в отличие от остальных: Кенсей смотрит недовольно, Лиза отходит подальше, а про Хиори и говорить не приходится. Кажется, когда Иноуэ появляется в поле её зрения, она начинает колотить Ичиго ещё сильнее.
Синдзи никогда не думал, что тренировки вайзардов могут быть приятным зрелищем для девушки. Иноуэ, видимо, настоящая мазохистка: сидит тихо-тихо, а в глазах то ужас, то желание убежать, то явное стремление раскинуть оранжевый купол, вылечить своего ненаглядного и не пускать никуда. Поэтому она старается не смотреть, и смех у неё в эти моменты выходит особенно неестественный.
Хирако не обращает на девчонку внимания, его гораздо больше волнует Куросаки Ичиго, который никак не может научиться держать маску дольше жалкого десятка секунд. Но иногда, бессонными ночами, когда непрошенные мысли имеют свойство настойчиво лезть в голову, Синдзи думает, что у Орихимэ забавное имя. Прядущая принцесса, девочка-пряха, Арахна, своей силой бросающая вызов богам. И если Афина решит покарать Арахну за дерзость... Если их самозваный ками решит использовать Иноуэ в своих целях – он легко заманит её в свою паутину. Проклятый кукловод.
•
Осень-арахна плетет кружева —
Всё одно — получаются липкие сети.
Однажды Иноуэ приходит поздно, почти под вечер. Вид у неё потерянный, словно по голове мешком пыльным стукнули, хорошо хоть, глаза не мокрые. Синдзи не имел ни малейшего желания утешать плачущих девчонок – а то, что рыжую одолевают какие-то невеселые думы, можно было заметить и без векового опыта капитанства.
Орихимэ слабо улыбается Хачи и отпускается на землю в стороне от всех. Смотрит на песок, чертит что-то, рот приоткрыт, словно сама с собой разговаривает. Хирако мысленно чертыхается. Он-то надеялся, что обойдется без сеансов психотерапии. Значит, она-таки не выдерживает этого поганого ожидания. Иногда бывший капитан просто ненавидел свою проницательность. Но, в конце концов, какое его дело?..
Хиори, отправившая Куросаки в очередной полет, бросает на Синдзи крайне выразительный взгляд, кивает в сторону Иноуэ. Хирако фыркает: всё-таки, сколько бы Хиори не выеживалась, она не может оставить человека без помощи. Пусть даже весьма своеобразной: Саругаки, наверное, очень хочет подойти к девочке, накричать, встряхнуть, отходить тапком и вытащить из этого отрешенного состояния. Но даже она понимает: с принцессой Орихимэ так нельзя. Зато можно свалить все на Синдзи. Как будто он умеет обращаться с девушками.
Как взбодрить, поддержать, спасти тонущего в самом себе человека, если тебя самого давно утянуло вниз ждущее на дне снежно-белое чудовище?
— Орихимэ-тян... – Хирако не знает, что собирается сказать, но она избавляет его от необходимости выдумывать правильные, но до жути противные слова.
— Иногда мне кажется, что мы ничего не сможем сделать с ним, – тихо-тихо говорит Орхимэ. – Ведь мы не боги... – и ойкает, прикрывает рот руками, мотает головой, словно боится, что сказанное станет правдой.
— И Айзен тоже – не бог! – резко и почти сердито отвечает Хирако, произнося имя своего бывшего лейтенанта с почти осязаемым отвращением. Наверное, не стоило так пугать девочку – она, вон, и так вся сжалась, глаза отводит, словно щенок нашкодивший, - но Синдзи всё равно. Он аккуратно приподнимает голову Иноуэ – одной рукой, за подбородок, как куклу, да что ж такое! – внимательно и серьезно смотрит ей в глаза.
— Слышишь? Не бог! – говорит он, и, кажется, Орихимэ ему верит. Ну, вот и замечательно. Вайзард растягивает губы в привычной улыбке-оскале и возвращается к наблюдению за тренировкой.
«Это всё зима, которая никак не придёт, – думает Хирако. – Если бы зима наконец-то началась, мы бы перестали висеть в этом липком ожидании, словно в нитях паутины. Мы бы, наконец, смогли встретить Айзена и надрать ему за... уши. А так – мы только теряем силы, сколько бы не тренировались. Ожидание выматывает сильнее битвы... Неправильно, конечно, но... проклятье, скорее бы что-нибудь произошло!»
После того, как Иноуэ уходит, Хирако решает проследить за ней по реяцу – просто ради спокойствия, убеждает он себя. Когда голубой печальный огонёк исчезает из города, Синдзи понимает: Арахна попалась в заботливо сплетенные для неё сети.
•
— Иди уже, спасай свою принцессу! – Хирако ловит Ичиго за шкирку, вытягивая из той кучи-малы, в которую опять превратилась его тренировка с Хиори. Куросаки отряхивается и смотрит на него взглядом затравленного кролика, который не знает, куда ему бежать. Нет, конечно, по замыслу Ичиго, это, наверное, должен быть сердитый и вызывающий взгляд, но Синдзи виднее. Вон, взгляд уже поменялся – видать, дошел смысл фразы. Надо будет уточнить у Хиори, не выбила ли она ему последние мозги. Или, как всегда, - было бы что выбивать?
— С Орихимэ что-то случилось? Но... – Ичиго недоуменно оглядывается на Саругаки, – Я же...
Хирако фыркает. Знал все эти «но». Во-первых, не заметил, во-вторых, не подумал, в-третьих, не справляется с Пустым, не держит маску дольше десяти секунд и вообще слабак. Плавали – держали – знаем.
— Что «я»? Ты же, в конце концов, втянул девочку во всё это – тебе и отвечать перед её родственниками, – Хирако бьет по больному месту и прекрасно это знает. Он, между прочим, никому не обещал быть добрым и замечательным. Это даже для шинигами было избыточным качеством, не то, что для них.
— У неё нет родственников, – замечает Ичиго, отводя глаза. Он поправляет перевязь с мечом и поднимает голову. На лице Куросаки – прежняя решимость. Хирако довольно хмыкает: ну, теперь точно спасет, можно не сомневаться. Держись, девочка-арахна.
Вайзарду кажется, что с искусственного неба начинает падать снег.
— Тогда будешь отвечать передо мной, – спокойно говорит Синдзи.
— Договорились, – бросает Ичиго и выбегает из подвала.
Вслед ему Хирако не смотрит.
