Завтра

Глава 1

1.
Уже второй месяц у Джона Ватсона все хорошо.
Он живет у Гарри, и при всей ее неаккуратности и дурных привычках в холодильнике все-таки не водится серной кислоты и законсервированных человеческих органов.
Подъем в семь утра, отбой в одиннадцать вечера: восемь часов сна - это даже больше, чем необходимо мужчине в его возрасте. Шестнадцать часов бодрствования, и из них не-лишние только те три, что уходят на еду, зарядку и чистку зубов. В остальное время он смотрит телевизор, сухо улыбается шуткам сестры и читает газеты. Всё, кроме первых полос, на которых еще то и дело мелькают их с Шерлоком имена.
У Молли всё хорошо, он в этом уверен: она звонит каждую среду ближе к вечеру, проникновенно интересуется, как у него дела, и обиженно замолкает, услышав спокойное "Я в норме". И никогда не заходит, словно чего-то боится.
Миссис Хадсон рыдает пару дней подряд, потом собирается с силами - Шерлок бы ей гордился - и берет билет до Эдинбурга: "Джон, дорогой, ключ пусть будет у тебя, вдруг ты все-таки решишь вернуться...". Джону Шотландия не поможет. У него и так все прекрасно.
Скотланд-Ярд с недоумением констатирует, что Джим покончил с собой, а вовсе не был убит "Рейхенбахским обманщиком", но придумать новую версию произошедшего им не составляет труда. Что такое для садиста довести неуравновешенного актеришку до выстрела? Пара пустяков, так ведь, Салли? Это же наверняка твоя идея?
Гарри даже бросает пить на эти несколько недель, у нее и в детстве материнский инстинкт часто пересиливал все недостатки. Случись ей завести ребенка, была бы, верно, идеальной мамашей, - думает Джон, и ему неловко и все равно одновременно. У сестры на футболке пятно от кофе, неужели не спит - боится, как бы он не...?
- У меня все в порядке, - роняет он с порога кухни. Сестрина макушка вздрагивает, и она поднимает голову от чашки, машинально откидывая волосы за спину:
- В прошлый раз после такого заявления ты уехал в Афганистан.
Он пожимает плечами и садится напротив. Блюдце, печенье, сахар. Гарри пьет сладкий, еще со школы, - а он вот на службе отвык. Кофе там случалось, а сахар то и дело оказывался в дефиците. Не то что в Лондоне - но в Лондоне Джона от кофе с сахаром начинает мутить.
- Хватит уже извиняться, Шерлок!
Пусть бы он и дальше извинялся - не вслух.

2.
Майкрофт не показывается, слава Богу и всем проблемам британского правительства. Хотя какие у него проблемы теперь, когда Тауэр грабить некому, Джон совершенно не представляет.
Ирэн Адлер, к счастью, мертва, и в лучшем случае, если над лондонскими дождями помимо стратосферы есть что-то еще, детектив там без него не слишком скучает. Эта женщина, по крайней мере, может сыграть с Шерлоком в загадки.
Если же, как ни печально это говорить, там ничего нет, то Джону незачем расстраивать Гарри. Смерть ему ни к чему.
Мысль о том, чтобы вернуться куда-нибудь на восток, где слишком жарко, чтобы думать, и где нет кофе, холодильников, микроскопов и даже смайлов, - ничего, что заставляло бы его вспоминать, - пару недель крутится у него в голове, но уходит так же, как все предыдущие, - в никуда. Миру плевать, сколько жизней он бы спас. Миру вообще не нужны герои, он пережевывает их, как жвачку, и выплевывает разбитыми и опозоренными до такой степени, что общественность даже брезгует явиться на похороны.
- "Джон Ватсон, честный офицер, обманутый изощренными интригами Шерлока Холмса, покидает Великобританию, чтобы избавиться от воспоминаний о своем невольном соучастии в преступлении века!"
Им, конечно, выгоднее сделать из него простака (очень жаль, Джон, что вы стали жертвой такого страшного предательства, но все-таки не могли бы вы разъяснить следствию пару моментов...), это ведь такая тема для желтой прессы - мнимый друг, поруганная офицерская честь...
Он молчит на следствии, ничего не подтверждая, но и не опровергая, кроме тех фактов, которые так или иначе общеизвестны и ни о чем сами по себе не говорят. Гарриэт смотрит на него удивленно, уж она-то знает, насколько брат уверен в невиновности Шерлока, но Джон, сам того не понимая, где-то в глубине души все еще надеется, что признание друга там, на крыше - часть какой-то игры, какого-то хитроумного плана. Потому что иначе все теряет смысл, а для Шерлока - и не Джону с этим спорить - смысл всегда был превыше всего.
С него самого каким-то образом снимают все обвинения, даже положенные несколько суток за разбитый нос лестрейдова начальника оказываются аннулированными, и на процессе Джон ловит на себе пристальный и почему-то виноватый взгляд Андерсона. Впрочем, с появлением поблизости Донован тот поспешно натягивает обычную презрительную мину.
Салли выглядит деловито и подтянуто, кажется чуть ли не помолодевшей, отчего Джона передергивает, - но потом, когда толпа, вываливающаяся из зала заседаний, сталкивает их нос к носу, на лбу у нее обнаруживаются первые морщины, а руки почему-то нервно сжимаются в карманах пиджака.

3.
Лестрейд догоняет его после очередного слушания, окликает, чуть задыхаясь:
- Постойте... Джон, вы в порядке?
- Что, Скотланд-Ярду не хватило показаний?
Инспектор чуть морщится, примеривается к шагу Ватсона - кажется ему, или Джон и впрямь снова начинает хромать? - и упрямо продолжает:
- Послушайте, да хватит, вы же знаете: я вам верю!
Джон качает головой:
- Нет. Не знаю. С чего бы это?
Лестрейд фыркает, нервно проводит ладонью по волосам:
- Бог мой, Джон, я ведь все-таки не идиот...
Ватсон вздрагивает, скулы на мгновение становятся острее, но и только.
- ... Простите. Но в самом деле, я десятки раз видел, как Шерлок догадывался о разных вещах, о которых никто не мог знать заранее. И не только в связи с расследованиями. И потом, уж извините, убийцы не всхлипывают в трубку, прощаясь с друзьями...
Джон оборачивается мгновенно, вцепляется в отвороты инспекторского пальто:
- Вы нас прослушивали!
- Нет.
- Тогда откуда?
Лестрейд бросает на него усталый взгляд, тот же, каким раньше одаривал Шерлока, и Джон чуть ослабляет хватку.
- Ваш психоаналитик. У нее в кабинете стоит жучок.
На мгновение Ватсон теряет дар речи. Какого черта?! У какого ублюдка хватило наглости лезть в его жизнь после всего, что случилось?
Вдох. Выдох. Не вспоминать, что он говорил и не говорил ей, рассчитывая на профессиональную честность. Вдох.
- Ваш?
Лестрейд колеблется, на секунду отводит взгляд, но все-таки отвечает:
- Майкрофта Холмса. Я мог и не узнать, но раз уж так вышло... Хотел предупредить.
- Спасибо, - выдыхает Джон. - Знаете, инспектор, Шерлок на самом деле всегда был вам рад.
- Но не знал, как меня зовут, - грустно усмехается тот. - Очень в духе Шерлока.
Ватсон отрывисто кивает, протягивает руку, собираясь прощаться, но инспектор вдруг решительно поднимает на него глаза:
- Есть еще кое-что, о чем вам нужно знать, Джон.
Тот медленно опускает ладонь, чувствуя, как странное предчувствие оседает тяжестью где-то под ребрами.
- Я пару дней назад был в Бартсе, одного нашего стажера положили в перестрелке... Так вот, слышал краем уха, что Молли Хупер стала по пятницам тщательнее краситься. Коллеги считают, что у нее кто-то появился.
- И что? - роняет Джон, словно боясь, что на большее воздуха в легких просто не хватит.
- Пока ничего, - Лестрейд чуть пожимает плечами, и привычная ниточка взаимопонимания между ними натягивается до предела.
- Пятница завтра? - спокойно уточняет Джон.
- Завтра.