Хлеб и Зрелище автора Kathrin Glise    закончен   Оценка фанфикаОценка фанфика
Сноу не просто безжалостен и хитер, он пойдет на всё, чтобы сохранить свою власть. Вплоть до возрождения самого опасного создания. Като не погиб, как предполагалось, его воссоздали, усовершенствовали. Он идеальная машина для убийства. Что же может произойти, если в руках Капитолия будет такое оружие? Прогорит или сработает ли план повстанцев? Что станет с влюбленными из Двенадцатого?
Книги: Сьюзанн Коллинз "Голодные Игры"
Като, Президент Сноу, Китнисс Эвердин, Пит Мелларк
Общий, Angst || джен || PG-13 || Размер: макси || Глав: 25 || Прочитано: 25832 || Отзывов: 12 || Подписано: 9
Предупреждения: нет
Начало: 17.04.12 || Обновление: 02.11.12
Все главы на одной странице Все главы на одной странице
   >>  

Хлеб и Зрелище

A A A A
Шрифт: 
Текст: 
Фон: 
Часть 1. Разум. Глава 1. Возрождение


Я чувствую себя фаршем и выгляжу, наверно, так же. Переродки рвали из меня куски плоти, но я все еще жив, я не должен умереть. Я должен победить.
— Последняя стрела в жгуте, — говорит девчонка.
— Значит, вытащи ее, - отвечает ее женишок.
Эта стрела предназначена для меня, я уже вижу отблеск тетивы в первых лучах солнца. Победы не видать. Они хотели, чтобы я выжил, не для себя, не для моей семьи. Для них. Я знал, что их последний подарок будет дорого мне стоить, поэтому я просил самое ценное, что они могли мне дать – кольчугу. Но сейчас она врезается мне в остатки кожи, въедается в мышцы. Где обещанная помощь? Почему, когда я молил, они попросту смотрели?
Людям нужно зрелище.
Неужели они передумали? Стрела уже направлена в мою сторону. Еще секунда, девчонка не будет мешкать, я понял это еще вчера, когда она пробила мне ладонь… Она готова убить ради своего хлебного мальчика.
Секунда слишком длинная, ну же, убей! Что ты медлишь?
Мои губы шевелятся, я уже сам прошу ее сделать это. Если они не спасают меня, то я пойду им наперекор, сам.
Я слышу тихий гул и понимаю, что стрела угодила в другую цель. Женишок или переродок? Кто?

Это сон… Громкий, но не дающий проснуться, сон. Он похож на ежечасный звук планолета, пролетающего мимо моего дома. Он похож на холод компрессов с мазью из мятника, которыми в школе мне лечили ожоги. Еще, он похож на переломы костей, как на футбольном поле и на вкус крови во рту после драки с братьями.
Кажется, сон подходит к концу. И я, кажется, могу открыть глаза. Веки с трудом поддаются мне, с начала красная пелена, потом розовый туман. В носу запах лекарств. Я не могу пошевелиться. Тело не слушается, но и боли нет. Они спасли меня?! Значит я победитель 74-х игр?
Я не получаю ответ, и снова засыпаю. Снится огонь и запах Капитолия. Нет, это особый запах - сладкий, тошнотворно-приторный, как конфеты, или…
- Не притворяйся спящим, ты уже давно пришел в себя, - этот голос я никогда не забуду и узнаю везде.
Доброго времени суток, президент Сноу. Вы таки оставили мне право на жизнь? Детишки из двенадцатого покойники?
У меня так много вопросов в голове, но произнесли их я просто не в силах. Я могу только открыть глаза, увидеть трубку во рту, и все… Хлоп-веками-хлоп.
- Я знаю, о чем ты думаешь. Ты не победил, мальчик. Но ты жив. У меня на тебя большие планы.
Где-то внутри все хохочет. У него на меня планы?! Да я похож на кусок дерьма! Я не могу быть ни воином, ни проповедником в команде этого упыря.
Сейчас я зол на него, но когда-нибудь я пойму, что он не виноват, я сам вызвался. И я сам знал, что там будет. И мой бой продолжается. Но если я жив и не победил, значит, выжили те, из Двенадцатого. Но, кто из них?
Женишок слишком дорожит своей подружкой. Конечно, он позволит ей себя убить. Он истекал кровью, когда я бросил его подыхать, а она нашла его только спустя время, но все же не добила. Тогда… Тогда и он ей дорог?! Кто же?
Я краем глаза смотрю на президента, стараясь выразить все тревожащие меня вопросы. Кто?
Сноу улыбается.
- Хочешь знать, кто победил? Тебя же только это и волнует? Они оба остались живы. Хотели умереть одновременно, но мы их остановили… Я сказал все, что ты должен пока знать. Отдыхай. Тебе предстоит многое испытать.
Я в который раз провалился в сон, где горел. Сейчас воспоминания все больше накрывают меня. Это всего лишь тот пожар, что случился в один из дней на Арене. Картинка размытая и ужасно неправдоподобная. Как действие от укуса ос. Капитолийцы накачивают меня… Я стану их ручной собачкой…
Этот вывод пришел ко мне так явно, как будто именно это сказал мне президент. Я стану его личной комнатной крыской, пушистым хорьком, чем, кем угодно, но он поиздевается надо мной. Он никогда не сделает чего-то хорошего для своих подданных. Для меня жизнь - уже подарок.
Огонь сменился новым кошмаром. Они вылезли из земли, как мертвецы. Переродки – смесь обезьян и волков, ужасно ловкие и сильные. Их когти как десятки кинжалов, пропитанных кислотой. Одно касание, и боль. Когда-то с друзьями мы устраивали соревнования. Срезали у колена кожу, оставляя тонкую полосу плоти, и когда кровь переставала сочиться ручьем, посыпали солью. Кто дольше вытерпит – победил. Это была моя любимая игра, поэтому я был лучшим. Я умею терпеть боль, но не способен выдержать эту. Было бы цело горло, я бы орал, но я не могу выдавить ни звука. Я оторался на Арене вдоволь, теперь приходится терпеть молча.

Арена, ночь, сегодня показали только Мирту. Не сказал бы, что мы были друзьями или союзниками, но она была сильнее, чем кто-либо на Арене. Мы оба любили ножи, но я предпочитал ближний бой, а она прекрасно метала. Ее меткости можно было позавидовать, я и завидовал. Когда-нибудь я скажу, что мне ее не хватает.
Мне нужен был Одиннадцатый, у него вещь, что мне принадлежит. Но я не хочу искать его сейчас. Утром.
Я посмотрел наверх, на луну, которая здесь казалась мне больше, чем дома, в белом свете я заметил блеск – маленький парашют с капсулой упал в метре от меня. Капсула напоминает обычную гильзу, такие любят носить на шее дети. Их отцы сверлили отверстие, иногда вставляли и пробку, получался неплохой кулон. Гильза была именно такой.
Я сковырнул ножом металлическую пробку, внутри находилась маленькая бумажка.
«Выживи. Тебя заберут. Молчи.»
Я понял, что это могут показать. Что я должен был сказать?
- Да, ребята, - я обратился в воздух. – Я тоже скучаю. Я сделаю все, что от меня требуется.
Послание поймут все.

Сегодня я услышал, что мне сделали еще одну операцию. Мое тело собирают заново. Последняя работа проводилась над моим скелетом, который мне сохранили, предварительно срастив кости, но теперь его укрепляют титановые пластины. Далее предстоит работа над мышечной тканью, которую выращивают из моих же клеток.
Значит, сейчас я просто скелет с кишками.
Иногда в мою палату приходит медсестра, проверяет лекарства, и уровень морфлия в крови. Наверно скоро будет уместна шутка: в вашем морфлии крови не обнаружено.
- Твоя мышечная масса сейчас составляет около сорока пяти процентов. Это в два раза больше, чем нужно для твоего выживания. Процесс создания новых тканей идет достаточно быстро. Через два дня мы снимем тебя с некоторых лекарств и начнем готовить тебя к пересадке. Не волнуйся. Врачи у нас отличные. Через пару месяцев сможешь уже выйти отсюда. Сам, без помощи. Если хочешь, я могу включить тебе телевизор. Сейчас как раз должны показать репортаж из твоего Дистрикта.
Дура тупая! Я освежеван как праздничная свинина, а ты хочешь мне показать, как те крысы из Двенадцатого произносят благодарственные речи, в то время, как толпа улюлюкает и радуется их победе, в то время, как моя семья считает меня покойником?
Я моргаю один раз, что означает «Да».
Я слышу крики, иногда свист, еще голоса этих сопляков. Надеюсь, ты счастлива, тварь! Когда я выйду отсюда, я сделаю с тобой то же самое, что ты сделала со мной. Я сниму с тебя каждый сантиметр кожи, ты будешь истекать кровью, пока я буду отрезать все новый и новый кусок от твоего тела. Я специально не буду трогать горло и лицо. Я буду наслаждаться твоими криками. Снова и снова, пока ты не умрешь.
Твоему другу же я раздроблю каждую кость. Надеюсь, капитолийцы одолжат мне то средство, что не дает остановиться сердцу даже тогда, когда человек давно должен быть мертв. Ты прочувствуешь то же самое, что испытал я. Ты будешь видеть, как я превращу твоего друга в уголек. Шаг за шагом, кусок за куском его тело будет покрываться черными, мокрыми ранами, горелыми ошметками…

Мое тело медленно становится похоже на человеческое. Прошел уже месяц, на меня уже накладывают первые слои кожи. Количество морфлия снизилось в несколько раз, и теперь я чувствую, как горит тело. И это все больше и больше заставляет меня думать о Двенадцатой.
Огненная Катнисс…
Я перебрал столько пыток, что никак не могу определиться с подходящей.
Ко мне пришел Сноу. Его отеческое поведение меня нервирует.
- Ты быстро идешь на поправку. Скоро я начну твою подготовку для одного задания.
Лицо мне восстановили почти в первую очередь, я уже могу щуриться и шевелить губами.
Я непонимающе смотрю вверх, щурюсь, как бы спрашивая, о чем он.
- Ходит слух, что в Дистриктах готовится революция. По правде говоря, я не хочу, чтобы проливалась кровь. Не сейчас, не перед третьим двадцатипятилетием.
Эта мысль вызывает у меня шок. Тонометр пищит, показывая, что мой пульс подскочил.
- Тише, мальчик, тише, – мне так и хочется крикнуть ему в лицо, что у меня есть имя. – Это всего лишь догадки. Поэтому ты мне и нужен. Ты же хочешь поквитаться с победителями? У тебя будет шанс.
Снова тонометр пищит, но гораздо быстрее. Это заставило давление подскочить. Благодаря медсестре я стал понимать все, что со мной происходит.
Сноу покидает меня, давая время подумать. Думать не о чем. Я все равно останусь служить Капитолию, это мой долг. Но, что я могу сделать для Сноу такое особенное, что не может сделать любой другой?

Время тянется слишком долго. Чтобы убить время я стараюсь спать. Сейчас идет последняя стадия восстановления: рост волосяного покрова, проверка чувствительности, далее по списку разработка моторики. Я заново буду учиться ходить, говорить, даже есть.
Я все еще не видел себя в зеркале, чувствую себя Франеншейном, или как его там?!
Медсестры чаще навещают меня, говорят, что я отлично выгляжу. Конечно, есть с чем сравнивать. Когда дома меня увидят, не поверят своим глазам.
Когда-то я заметил, что мои врачи отличаются от тех, что были в центре подготовки. Я бы сказал, что они никакие. Их форма различается только цветами. У главного – темно-синяя, похожая на летний вариант формы миротворца, у санитаров – синяя, у медсестер бледно-розовая, у врачей – зеленая. Их лица все как одно похоже на лицо статуи – белые и гладкие. Только у моей медсестры, что чаще всего мелькает в палате, иногда на глазах сверкает тончайшая линия подводки. Имена все еще не произносятся. Я не могу никого позвать или назвать, значит все же это кому-то нужно.

- Поднимайте его, осторожнее… - командует главный врач.
Моя кровать принимает вертикальное положение и теперь от падения меня спасает только широкий ремень. Оказывается из моего окна прекрасный вид на горы и город, и почему они мне его не показывали? Я все еще молчу, мне нельзя говорить еще несколько дней. Мы работаем строго по плану развития ребенка, я уже учился двигаться, сидеть, сейчас пора делать первые шаги. Лучше бы они с начала меня плавать отправили.
- Отстегивайте его, - прозвучал приказ и Док и прижал руками меня за плечи к матрасу. Ремень исчез, и я смог взять доктора за локти. Я доверял этому мужику…
- Давай парень, выстави ногу вперед.
Я перестал мысленно повторять как меня зовут. Я известен тут каждой собаке, два с половиной месяца назад сюда привезли мои останки и секретность ни к чему. Но мне так хотелось упрекнуть их, что я прекрасно, черт подери, знаю, как нужно ходить.
Я киваю, с сильной болью в бедре вытягиваю ногу и переношу на нее вес. Снова мои кости как будто раздробило – боль дикая. Я морщусь, но терплю. Ради мести я готов на все.
Перенести вес с одной ноги на другую еще труднее. Чтобы пройти два метра потребовалось больше получаса. Краем глаза я вижу в стороне зеркало.
Руки болели меньше ног, я старался разрабатывать их как можно чаще, как и спину. Подумать только, элементарные повороты, о которых даже не задумываешься, оказываются такими сложными после полного перерождения. Я отпускаю доктора, легко задел его, прося отойти, потянул носом запах розы Сноу, и сделал первый шаг в сторону зеркала. Поворот удался на четверку, я почти не шатаюсь. Первый шаг – боль, второй – боль… Третий. Я упал на живот, чувствуя себя стариком. Ко мне подбежали санитары. Я дергаю рукой, к черту их, я сам! Мышцы дрожат, когда я подтягиваюсь, чтобы подняться на колени. Ноги с трудом слушаются меня. Я готов уже начать ползти на руках, до зеркала всего несколько метров. Президент зевает, и это злит меня. В абсолютной тишине я пытаюсь встать, трясясь, дергаясь из-за болевого порока. Еще немного. Я смогу! Ради себя одного!
Проходит время, прежде, чем мне удается встать. Я делаю новые попытки пройти, но теперь санитары стоят за моей спиной на расстоянии метра.
И снова, шаг – боль, шаг – боль… Я бы не отказался сейчас от морфлия, но мне сказали, что я могу стать зависимым, а я этого никогда не хотел. Я никого так не слушался как этих врачей. Я стараюсь не думать о боли, зеркало совсем рядом. Я уже могу протянуть руку и развернуть отражающей поверхностью к себе.
Рука дрожит, когда я поворачиваю зеркало на колесиках, оно не тяжелое, скорее всего пластиковое…
… меня охватывает приступ смятения, злости, и других незнакомых чувств в одном потоке. Я вижу свои голубые глаза, в которых сейчас читается ужас. Слегка волнистые, светло-пепельные волосы, которые отросли так, что падают на лоб, кожа все такая же привычно бледная, без загара. Но все остальное, нос, губы, скулы… Это не я…
Передо мной, моим отражением в зеркале, стоит никто иной как…
…Пита Мелларк.

Я вздрагиваю и просыпаюсь, видя только слабые отблески красных солнечных лучей на потолке. Я пытаюсь отдышаться, тонометр уже выключен, и только в ушах я слышу, как дергается пульс. Это был сон, всего лишь сон. Первый сон без лекарств. С них меня сняли еще четыре дня назад.
- Доброе утро, Като! Сегодня ты будешь кушать сам, – приветливая медсестра, которая достала меня каждодневными визитами, ввозит на тележке дымящуюся кашу в тарелке и три вида фруктово-ягодных пюре. В графине колыхается витаминизированный напиток.- После завтрака у тебя по расписанию «ходьба».
Медсестра нажимает на кнопку в стене и моя кровать с тихим свистом сгибается, давая мне возможность сесть. Женщина поудобнее выкладывает мои подушки, открывает жалюзи, и тут же выходит, оставив меня со столиком на коленях. Мои приборы сделаны из матового стекла, поэтому я не могу увидеть себя. А вид из окна совсем не такой как во сне, только город, от которого меня тошнит.
Позже, как было сказано, пришел Док и два санитара. Все как во сне, но иду я, опираясь на специальную, передвижную конструкцию, не дающую упасть. Большая часть веса перешла на руки, что создает мне меньше дискомфорта. Зеркало мне придвинули специально, и развернули именно тогда, когда я был готов. Капитолийцы даже спросили об этом, подумать только.
Я не сразу смог открыть глаза. Наяву видеть человека, которого я ненавижу, вместо себя это приговор к моему концу.
Но открыв глаза, я увидел только себя. Это я, такой же, как до Игр.
- Полная регенерация, - произношу я одними губами.
- Поздравляю, мальчик, тебе сделали то, что не делали ни одному трибуту, – Сноу обнимает меня за плечи, в своем больничном комплекте я чувствую себя голым. Неприятно и непривычно.
- Даже над победителем Игр так не постарались, – шепчет медсестра.
И доктор шикает на нее.
- Нет, пусть говорит, - Сноу отходит от меня и садится на стул рядом. Мой стул.
- Ну, у Питы новая нога, и регенерация кожи, – заверещала медсестра. - Бедренная кость наращена от места чуть выше раны, мышцы восстановить не удалось из-за заражения. Поэтому ногу ампутировали и заменили имплантатом. С Катнисс было проще, ей залечили раны, вылечили ее глухоту на левом ухе, и постарались вернуть нормальный вес.
Я ухмыляюсь, чувствуя свое превосходство.
После обеда меня отправляют в душ – на очищение и прогрев. Под горячей струей я, наконец, чувствую облегчение, тело болит как после тренировки, не более. Наконец, я могу рассмотреть свое тело. Два месяца назад я был кучей кишок, теперь я конструкция из крепких, быстроразвивающихся мышц, которые прячут в себе титановый скелет и огромное количество не воплощенных идей.
Мне не хочется признавать, но теперь я благодарен Капитолию, за все это. Они закалили меня, подарили вторую жизнь.

   >>  


Подписаться на фанфик
Перед тем как подписаться на фанфик, пожалуйста, убедитесь, что в Вашем Профиле записан правильный e-mail, иначе уведомления о новых главах Вам не придут!

Оставить отзыв:
Для того, чтобы оставить отзыв, вы должны быть зарегистрированы в Архиве.
Авторизироваться или зарегистрироваться в Архиве.




Top.Mail.Ru

2003-2024 © hogwartsnet.ru