Глава 1Карлайл
Как бы я хотел, чтобы все было проще!
Чтобы Эдвард выбрал и полюбил равную себе, уже обращенную, зрелую, сильную вампиршу. Чтобы он повстречал свою вторую половинку среди таких как мы. И ведь проблема не в том, что он слишком требователен и своенравен… просто Изабелла Свон – действительно его вторая половинка. Он, наконец-то, нашел ее.
К тому моменту, когда я впервые увидел ее, я уже был порядком наслышан. Мнения были противоречивые. Розали считала ее серой мышкой и посредственностью, Элис же придерживалась мнения, что она – чудо. Эммет спросил: «Белла – это та что у нас математику ведет?», а Джаспер сказал, что в ее присутствии он старается не дышать. Лишь в этом все сходились единогласно, даже Эдвард: Белла стала бы отличной закуской. Я снисходительно усмехался на это, но когда впервые встретил ее, я понял, что они были правы.
Такие люди встречаются один на миллион и, как правило, не доживают до совершеннолетия. Если на их жизненном пути встречается вампир, обычно на этом их жизнь обрывается. В лучшем случае они сами становятся вампирами. Но чаще – просто едой. То, что Изабелла дожила до семнадцати лет, было результатом ее парадоксальной везучести. Всю свою жизнь она прожила в залитом солнцем штате, куда вампиры не очень-то любят соваться, а по ночам и в пасмурные дни сидела дома, так что вероятность столкнуться с нашим видом была минимальна. Ее везение продолжилось, когда из всех штатов и городов она была вынуждена приехать именно в тот, в котором живут вегетарианцы. И после этого Эдвард говорит, что она притягивает неприятности? Как по мне, так она в рубашке родилась.
Но, говоря по правде, я бы не стал рассчитывать на дальнейшее везение. Она, судя по всему, решила задержаться в Форксе, а здесь частенько бывают проездом наши сородичи. Так или иначе, но выбор невелик: либо она уезжает обратно в Аризону, либо мы обращаем ее.
Я так и сказал Эдварду, и он, кажется, был со мной согласен. Я был уверен, что со дня на день он попросит меня сделать это. Но время шло, а ничего не менялось. Я видел, как он оберегает Изабеллу, осознавая ее хрупкость и уязвимость, причем не только от внешних опасностей, но и от нас, и от себя самого. Я знал, что в нем борются противоречия, но не понимал, чего он ждет. Со временем ничего не изменится. У них нет будущего, пока они разной природы. И Эдварду следовало бы принять решение… но он, казалось, не думал о будущем. Он наслаждался ее обществом, как обычный мальчишка. В глубине души я был рад за него, потому что впервые за сто лет он повстречал действительно родственную душу. Но умом я понимал, что ничем хорошим это не закончится.
Поначалу семья не могла понять его странной привязанности – как можно влюбиться в настолько несовершенное существо? Эммет даже высказал предложение один раз отказаться от диеты – Белла наверняка того стоила, с таким-то ароматом… Но Эдвард нашел в ней нечто большее. Она была уникальна не только благодаря своему запаху. Она была для него тайной, которую он не мог постичь. В отличие от всех других женщин, которые встречались ему на жизненном пути, ее мысли он увидеть не мог. А еще… еще она любила ту же музыку, что и он, читала те же книги, что и он. Даже если бы он был человеком и запах не играл бы для него роли, он бы влюбился в нее – я был уверен.
Лично мне, с точки зрения человека, а не хищника, Белла не особо понравилась. Внешне она была ничего, вот только внешность обманчива. За все время, что мы с ней виделись, она ни разу не улыбнулась, ни разу не заговорила первой. В ее поведении я замечал депрессивные оттенки. С одной стороны, если это характер такой, то мне не особо хочется принимать ее в семью, хотя ради счастья Эдварда я готов пойти на уступки. Но на сколько его хватит? Что будет, если они разорвут отношения? Белла уйдет из семьи, и, возможно, станет настоящим хищником. Я буду чувствовать на себе ответственность за то, что породил монстра. С другой стороны, это, возможно, действительно депрессия. Для ее развития почва была вполне благодатной: Белла жила в городе, где практически нет солнца, которое она так любит. Это уже не говоря о том, что солнце на большинство людей действует благоприятно, и переезд из Аризоны в Вашингтон на кого угодно подействовал бы удручающе. Кроме того, она была вынуждена расстаться с привычным образом жизни. И хотя Белла твердила, что это было ее решение – уехать от мамы, я подозревал, что она просто скрывает свое унижение и обиду: мама отослала ее, чтобы она не мешала ее новой семейной жизни. И если это действительно так, я понимал причину, по которой она не испугалась семьи вампиров, а наоборот, заинтересовалась. И этой причиной была не любовь к Эдварду, а обычная тяга к саморазрушительному поведению, свойственному страдающим депрессией. У Беллы начисто отсутствовал инстинкт самосохранения, и это подтверждало мою догадку.
Со временем я лишь укрепился в своем мнении, однако стал смотреть на это иначе. Ведь что было бы, если бы Белла была нормальной девушкой? Она бы сбежала, сверкая пятками, от Эдварда и его «ненормальной» семейки. И у моего сына не осталось бы шанса. Возможно, только такая как она – рискованная, скрытная, неуязвимая к его телепатии – имела реальный шанс стать его второй половинкой.
Поэтому я и решил не вмешиваться. Я знал, что Эдвард не даст случиться беде – он не отходил от Изабеллы ни на шаг. Но внутренне я уже готовился обратить ее – я знал, что она просила об этом Эдварда, а после того, как она узнала историю нашей семьи, я ждал, что она придет с этой просьбой ко мне. И я не видел причины отказать. Прежде я изменял людей только на грани жизни и смерти, когда пути назад у них не было. Но здесь случай особый: ее судьба и так предрешена.
Я не знаю, планировала ли она поговорить со мной, судя по странным взглядам, которые она бросала время от времени – да, но она не успела. Появился Джеймс со своей командой. Все должно было произойти тогда, это было бы самым лучшим решением… и я не совсем понимал, почему Эдвард так ценит ее человеческую жизнь, что отказывается обратить даже в столь критической ситуации. Но, так или иначе, мы решили помочь ему сделать так, как он хочет.
Та история открыла мне глаза на еще одну истину. Какой бы депрессивной личностью ни была Белла Свон, в ее душе было еще кое-что, заслуживающее внимания. Она умела любить, и она любила. Своего отца – достаточно сильно, чтобы вспомнить о нем в момент прямой опасности. Свою мать – слишком преданно, что заставило ее отправиться в пасть чудовищу, лишний раз не задумываясь. Всю мою семью – заботливо настолько, чтобы попытаться отказаться от нашей помощи в ситуации с Джеймсом, хотя на самом деле в опасности была только она. И Эдварда – чересчур самозабвенно. Ради него она готова была отказаться от человеческой жизни. Поначалу я думал, что она просто не осознает, на что идет. Но потом я понял – она очень тщательно изучила этот вопрос. Помимо нас у нее был еще один источник информации, альтернативная точка зрения, так сказать – квилеты. И после общения с ними она все еще готова к переменам. Это говорит о многом.
Но она оставалась человеком, и Эдвард очень это ценил. Мы же постепенно привыкли к этой странной ситуации, хотя и не совсем понимали. Со временем для меня кое-что прояснилось. Эдвард просто боялся потерять Беллу. Поскольку он не видел ее мыслей, он не мог быть уверен в том, кем на самом деле является для нее. Сначала он думал, что для Беллы это просто мимолетное увлечение, первая любовь, которая по традиции
обязана быть несчастной… Потом он заподозрил, что она просто повелась на его вампирскую харизму и обаяние. Но когда оказалось, что она не собирается вешаться на шею каждому встречному вампиру, эта теория отпала, и его стала мучить самая упрямая проблема, которую ему подкинула Розали.
Эдвард
Я все же вампир, а не дитя пятилетнее. Да, Карлайл воспитал меня, он дал мне новую жизнь – замечательную жизнь – но это не значит, что я должен вечно идти на поводу у его мнения. И вся семья будто сговорилась – обрати или съешь. Последнее – шутка, конечно, но совершенно не смешная.
Я принял решение, и буду следовать ему, независимо от того, поддержат они меня или нет. Уж чего не ожидал – так это поддержки от Элис. Она, впрочем, всегда относилась ко мне лучше, чем другие – не считая родителей, конечно. Но то, с каким энтузиазмом она поддерживала все, касающееся меня и Беллы, настораживало.
Со временем Беллу приняли все, кроме Розали. Поначалу она просто недолюбливала Беллу – ревновала. И хотя теперь для нее никто кроме Эммета не существовал, она не могла простить мне давнего отказа. Впрочем, когда она поняла, что я намерен оставить Беллу человеком, она немного смягчилась.
И только тогда я смог увидеть в ее мыслях еще одну причину, по которой она была против обращения Беллы.
Мы – вампиры – заложники вечности и голода. Розали никогда не жаловалась на то, что ее обратили, но ни для кого не было секретом, что она предпочла бы прожить недолгую, но естественную человеческую жизнь. И она была уверена, что Белла не будет счастлива, вступив в нашу семью.
В тот момент в моей проклятой душе началась новая борьба. Любовь против эгоизма. Я знал, что будет лучше для Беллы, но это противоречило тому, что будет лучше для меня. Любовь победила. Я принял окончательное решение быть с ней всю ее человеческую жизнь. И то, что Белла категорически противилась этой идее, ничуть меня не волновало. Я-то знал, как будет лучше.
Все шло так, как и должно. Белла была счастлива, я тоже, ведь мы были вместе. Дни пролетали как мгновения, и никогда прежде в моей душе не было столько света и тепла. Летом мы целые дни напролет гуляли по лесу, находя все новые и новые волшебные закутки, в которых еще не бывал никто, кроме нас. Я хотел запомнить каждое мгновение этого лета, каждый ее взгляд, каждую улыбку, каждый вздох. Она была моим личным божеством, ангелом, спустившимся с небес, чтобы повести моего демона по пути истины и любви.
Я знал, что все это противоестественно. Иногда мне приходила в голову мысль: это было бы точно так же, как если бы медведь влюбился в бабочку. Он мог раздавить ее по неосторожности. Но я еще никогда не контролировал себя так строго, как рядом с ней. Я почти почувствовал себя человеком. Я снова жил, дышал, мечтал…
Пришла осень. Как на мой взгляд – самая романтичная пора. Но Белла грустнела с каждым днем, хотя погода еще не испортилась окончательно. Я как мог отвлекал ее от мрачных мыслей, но все зря. И хотя я догадывался, что именно ее расстраивает, я старался не акцентировать на этом внимания, чтобы не спровоцировать очередную убедительную просьбу или даже мольбу. Перед которой я могу и не устоять.
Белла не смирилась с моим решением оставить ее человеком. Она и без того была закомплексованной – а теперь еще вбила себе в голову, что я разлюблю ее, если она станет старше. Подумать только – ей всего восемнадцать, а она уже боится старости! Да все ее сверстники даже старше двадцати себя представить не могут… но она не такая как все. Потому что ее новая семья отличается от всех остальных семей. Никто из нас не состарится. Но я все еще был уверен в том, что для нее будет лучше остаться живой. А когда я сомневался – я обращался к Розали. Она помогала мне и даже стала лучше относиться к Белле. Немного.
Но настал момент, когда истина предстала передо мной в самом неприглядном виде. Джаспер показал мне ее, сам того не желая.
Я понял, что не могу спасти бабочку от медведя. Рано или поздно, но это произойдет. Если я хочу уберечь Беллу, я должен уберечь ее в первую очередь от себя. Потому что… это была не последняя травма в ее жизни. Сегодня меня остановил тот факт, что я был сыт. И ее кровь, хотя и противоестественно соблазнительная, не сорвала мне крышу. Я, впрочем, был вынужден задержать дыхание. А еще рядом был Карлайл. Мне было бы стыдно потерять контроль в его присутствии. Я бы все равно ничего не получил – отец остановил бы меня. Все это помогло мне удержаться.
Но будут ли обстоятельства столь благоприятными для Беллы в следующий раз? А ведь этот раз неизбежно наступит.
Я понял, что ничего не могу гарантировать. А значит, надо эту ситуацию предотвратить. Самым надежным и самым правильным способом, каким бы жестоким он ни был. Белла заслуживает большего, чем жизнь с монстром. Она просто маленькая глупая девочка и не понимает этого, поэтому я приму это решение за нее. У нее все будет хорошо, когда меня не будет рядом. Не сразу, но будет. Я уверен. Розали уверена. Карлайл и Эсме тоже.
Поэтому я уезжаю.
Карлайл
Надо было обратить Беллу еще несколько месяцев назад, тогда сейчас она бы уже адаптировалась к новой природе, и они с Эдвардом были бы счастливы.
Но история сослагательного наклонения не любит. Поэтому мы уезжаем.
Это непросто для всех нас – мы привыкли к Изабелле. Но я не жалуюсь, потому что Эдварду труднее всех, и он нуждается в нашей поддержке.
Мы сделали это. Мосты горят. Надо уехать как можно дальше, чтобы ничто не напоминало об этом странном этапе нашей жизни. Точнее, нашего существования.
Но недолго мы путешествовали вместе. Эдвард исчез в неизвестном направлении, но я был уверен, что это направление – в сторону противоположную от Форкса. Эммет и Розали уехали в очередное свадебное путешествие. Джаспер и Элис отправились изучать происхождение Элис – Джеймс дал подсказку, откуда можно начать. А мы с Эсме решили осесть ненадолго в Эвергрине. Причиной тому было желание хотя бы краем глаза проследить за ситуацией в Форксе. Я хотел убедиться, что Белла, оставшись одна, не наделает глупостей, а благополучно уедет в безопасный, солнечный Финикс.
Когда этого не произошло, меня начали одолевать сомнения – правильно ли мы поступили. Но это было не мое решение – и не мне его отменять. Все, что я мог сделать – это понаблюдать издалека за Беллой и вмешаться, только если в этом возникнет острая необходимость.
Чем дальше – тем больше я убеждался в том, что наше решение было ошибкой. Изабелла чахла с каждым днем, и только тогда я понял, что прежде она не страдала депрессией – депрессия началась сейчас. Изабелла вела себя странно и не хотела возвращаться к нормальной жизни, хотя было совершенно очевидно, что уже ничто не будет как раньше. Она не желала смириться, и изводила себя и своего отца пустым ожиданием чуда.
Я рассказал о своих наблюдениях Эсме. Она предложила рассказать обо всем Эдварду, но я отказался. Слишком сложным было это решение, чтобы вот так вот просто отменить его. И я решил дать Белле больше времени. В конце концов, она хоть и впала в какое-то странное апатичное состояние, она была жива и относительно в безопасности.
Еще больше убедился я в своей правоте, когда она стала водиться с мальчишкой из квилетов. Я видел, как она начала постепенно оживать, интересоваться окружающим миром… и я немного успокоился, хотя мне было обидно за Эдварда. Он так и не объявился, хотя время от времени давал о себе знать – что с ним, мол, все в порядке.
На этом все должно было закончиться.
Мы с Эсме собирались уехать на ее остров, чтобы отвлечься немного от тревог и побыть наедине. Жизнь вернулась в прежнее русло, и я испытал немалое облегчение. Наконец-то соблазнительно пахнущее недоразумение по имени Белла Свон исчезло из жизни моей семьи.
Но вскоре недейственность всех способов сохранить человеческую жизнь Беллы была доказана, и мы снова вернулись в Форкс. Я знал, что Эдвард пообещал изменить Беллу после выпускного. Но также я видел, что она ему больше не верит.
Я ошибся, когда посчитал, что она смирилась с исчезновением Эдварда. Она просто устала пассивно ждать и решила найти свой собственный путь к своему счастью.
И однажды, вскоре после нашего возвращения, она тайком явилась ко мне в больницу.
- Карлайл, мне нужно с вами поговорить, - робко начала она, останавливаясь в дверях ординаторской. Коллеги мои отсутствовали, срочной работы не было, поэтому я не видел причины отказать.
- Проходи, присаживайся, - я догадывался, о чем будет разговор, и я знал, что отвечу. Вопрос в том, как это сделать, чтобы Белла не подумала, будто я не хочу принять ее в семью. Я хочу, но не сейчас. Чуть позже, как и обещал ей Эдвард.
Она села на стул напротив меня и смущенно покосилась на мой бейдж, словно не зная, с чего начать. После небольшой заминки она произнесла:
- Мне нужна ваша помощь.
Я не смог удержаться от улыбки.
- Я слушаю, Белла. Хочешь чаю или кофе?
- Нет, спасибо, - поспешно помотала она головой, потом вздохнула, словно ободряя саму себя, и начала: - Как вы знаете, решение принято. – Она снова вздохнула. – Но я вижу, что Эдвард сомневается. Мне кажется, что он ищет повод отказать мне. Но ведь это мое решение, так?
Я кивнул. Я не видел смысла заставлять ее выстраивать логическую цепочку и произносить вслух то, что я и так уже понял.
- Я уже дал тебе слово, Белла, - напомнил я. – Если Эдвард не сделает это после выпускного, это сделаю я. Но он просил, чтобы я дал ему время…
- Я не хочу ждать, - нахмурившись, перебила меня Белла. – Ничего не меняется кроме моего возраста. Я не передумаю. А если передумает он… - она потрясла головой, пытаясь отогнать эту неприятную мысль. – Я хочу стать такой как вы, пока Эдвард не решил, что от меня больше проблем, чем проку.
Я с трудом удержался от смеха. Да она переполнена комплексами! Даже после всего того, что она пережила за прошедшие полгода, пока Эдварда не было рядом, она была той же угловатой, неловкой девчонкой. Хотя она стала сильнее, да. Как бы ни было больно вспоминать о том, что пережили они оба за время разлуки, надо признать, что на ее умственное и физическое развитие это повлияло весьма положительно. Эдвард тоже это заметил. Она стала более зрелой, более выносливой. И все равно недостаточно, чтобы противопоставить себя хищному вампиру или любой другой опасности, подстерегающей на каждом углу.
- Если ты настаиваешь, я могу сделать это прямо сейчас, - сказал я, с интересом наблюдая за ее реакцией.
Сначала ее зрачки расширились от страха. Потом заблестели в предвкушении. Она знала, что ждет ее после превращения. Боль, жажда, безумие… и она считала, что готова на все это ради одной единственной цели: Эдвард.
Я же втайне надеялся, что она сейчас пойдет на попятную. Я ничего не обещал Эдварду, потому что ей я дал обещание раньше. Но он очень просил меня повременить. Кроме того… я бы не стал делать это прямо сейчас. Я хотел бы, чтобы присутствовал еще кто-то из членов семьи. Не потому, что я себе не доверял, просто… на всякий случай.
- Сейчас, - едва слышно произнесла она, и я не сразу понял, что это положительный ответ, а не просто размышление вслух.
Я услышал, как участилось ее сердцебиение, ей стало тяжело дышать. Ее спина покрылась холодным потом, и запах стал сильнее. Я вообразил, как сделаю это, какова на вкус ее кровь… почувствовал, как мой рот наполняется ядом, а крошечные электрические разряды пробегают по всему телу, приводя в тонус мышцы. И я понял, что сегодня ничего не произойдет. Я охотился целых четыре дня назад. Я не смогу.
Я хотел бы задержать дыхание, чтобы успокоиться и обуздать инстинкты, но Белла выжидающе и настороженно глядела на меня. Она заметила перемену, произошедшую во мне, но не отступила. Я закрыл нос рукавом и сделал вдох.
- Хорошо, - сказал я тихо, экономя дыхание. – Но прежде я хочу, чтобы ты подумала о нескольких вещах. Ты уверена, что закончила все свои человеческие дела? Обратного пути не будет. Ты будешь вынуждена исчезнуть минимум на пол года, а, может быть, даже на год. Вы с Эдвардом составили отличную легенду о том, что уезжаете в колледж на Аляске. Но если ты исчезнешь сейчас, представляешь, какой это будет стресс для Чарли, для твоей матери?
Белла нахмурилась, но не стала спорить. Она любила своих родителей и не хотела, чтобы им было больно. Но Эдварда она любила сильнее.
Я вновь прикрыл нос и вдохнул.
- Зачем торопиться и проявлять жестокость, если можно немного подождать и сделать все по-человечески? Если ты мне не веришь, я могу дать тебе клятву. Просто верь мне, Белла, все будет так, как ты хочешь. Не веришь мне – спроси у Элис. Она уже даже других вариантов не видит.
Я видел, что почти убедил ее. На лице ее застыла странная маска решительности, но я видел, что продолжать спорить со мной она не будет. И я продолжил, чтобы закрепить эффект:
- Кроме того, твоя шапочка выпускника будет замечательным дополнением для нашего домашнего стенда. Это будет весьма символично, согласись, ведь вы познакомились именно в школе.
Она едва заметно улыбнулась и кивнула. И хотя разговор, судя по всему, был окончен, я заметил ее недовольство.
- Я пойду, - сказала она, поднимаясь.
Я кивнул, и она торопливо покинула мой кабинет. Еще некоторое время я сидел, размышляя над тем, что же делать дальше. Не похоже, что она согласилась со мной. Лишь бы она не наделала глупостей. Впрочем, Эдвард проследит за этим.
Я подождал минут пять, пока она покинет больницу, потом вышел из ординаторской – было трудно находиться там, когда воздух пронизан ее запахом. Я вышел в коридор и направился в регистратуру, чтобы взять пациента и отвлечься от дурных мыслей. Собираясь обратиться к медсестре, я вдохнул, и это было большой ошибкой.
Она была все еще рядом.
- Доктор Каллен, вы в порядке?
Я сглотнул обжигающий разъедающий внутренности яд.
- В полнейшем. – Я не стал оборачиваться. Я и так понял, что она только что вышла из аптечного киоска и теперь торопливо шагала к выходу. – Что у нас есть?
Когда Белла ушла, мне сразу стало легче. С другими пациентами я вообще забывал о своей природе, профессионализм брал верх над инстинктами. Но в тот день я ушел немного раньше – точнее, ушел вовремя, хотя обычно задерживался, чтобы закончить работу с документами или подменить кого-то из коллег.
Я надеялся, что Эдвард не привезет сегодня Беллу к нам в гости. Я собирался пойти с Эсме на охоту.
Он не привез ее ни в тот день, ни на следующий, ни в течение всей недели. А на выходные мы с удивлением наблюдали, как он ходит из угла в угол, изредка листая книги, усаживаясь за рояль, бессмысленно тыкая клавиши или щелкая мышью компьютера. Он игнорировал нас и наши мысленные вопли с одним единственным вопросом: в чем дело? Первой не выдержала Эсме.
- Эдвард?
Он поднял голову и странная мелодия, которую он играл с помощью одних лишь черных клавиш, оборвалась. Он обвел рассеянным взглядом гостиную и сказал:
- Белла сказала, что хочет побыть одна. Она не очень хорошо себя чувствует.
Тревога закралась в мое сердце. Что это могло означать? Уж не передумала ли она связываться с нами? Я вспомнил тот разговор в больнице… кажется, я обидел ее.
- Спасибо, что отказал ей, - сказал Эдвард в ответ на мои мысли. – Но если честно, как раз после того дня она стала вести себя… странно.
Я нахмурился. Мне было трудно вообразить, чтобы Белла вела себя еще более странно, чем всегда. Наверное, она все же что-то задумала. Ох, лишь бы она не наделала глупостей.
- Если хочешь, я могу ее проведать, - предложила Элис Эдварду. – Хотя…
Она на миг закрыла глаза, и все мы с удивлением наблюдали, как улыбка сползла с ее беззаботного лица.
- Это чревато ссорой, - сказала Элис. – Но я не понимаю, почему она так враждебно настроена.
Эдвард не на шутку встревожился. Он вскочил с места и уже на выходе сообщил:
- Я пойду, понаблюдаю за ней. Издалека.
Следующий день преподнес целую серию сюрпризов, причем не самых приятных. Элис увидела Викторию, приближающуюся к Форксу. В тот момент я подумал, что вот он, момент истины – самое время Эдварду обратить Беллу. Это лишило бы нас массы трудностей, а Беллу – опасности.
Но мой сын придерживался другого мнения. Он увез ее в Аризону – уж не знаю, как ему удалось, должно быть, он просто не сказал ей, что происходит – в то время как мы планировали облаву.
Вернулись они через восемь дней.
- С ней что-то не так, - сказал Эдвард, едва войдя в дом.
Он даже не спросил, чем все закончилось – но ведь он мог увидеть это в наших мыслях, так что я не сильно удивился. Но он был мрачнее тучи и пристально поглядел на меня, давая понять, что нужно поговорить наедине.
- Пойдем, поохотимся, - предложил я, и он сразу кивнул.
Мы расположились на поваленной сосне на краю обрыва, откуда открывался прекрасный вид на окрестности Форкса. Эдвард мрачно уставился в направлении дома Свонов.
- Она заболела, какая-то инфекция, - сказал Эдвард, чем несказанно меня удивил.
Если это та самая проблема, то… я вообще ничего не понимаю. У него два медицинских образования, а он не может вылечить любимую девушку от инфекции?
- В том-то и проблема, она не признается. Я чувствую, что у нее высокая температура, а еще какой-то странный запах… как будто обычная нагноившаяся рана. Но она не позволяет себя осмотреть. Она что-то скрывает.
- А ты не подумал о том, что это может быть рана на том месте, которое она не хочет показывать тебе до свадьбы? – предположил я.
Эдвард усмехнулся. Кажется, я все же смутил его.
- Я предложил ей обратиться к врачу. Она наотрез отказалась. Я, конечно, напичкал ее антибиотиками, но разве это не странно? Раньше она при малейшем насморке начинала лазить по медицинским сайтам, а теперь…
Он задумчиво покачал головой, я же не знал, что ему ответить. Я бы предложил осмотреть ее, но мне почему-то кажется, что со мной она будет вести диалог на эту тему еще менее охотно, чем с Эдвардом.
- Ты не думал о принудительной госпитализации? Достаточно просто намекнуть Чарли…
- Я пригрозил ей, - признался Эдвард. – Она закатила истерику. Сказала, что не простит мне, если я хоть словом обмолвлюсь Чарли или Рене. Пришлось пообещать.
- Да уж, ей давать обещания чревато.
Мы переглянулись и одновременно невесело усмехнулись.
- Если она специально это делает в надежде, что соглашусь на ее обращение раньше выпускного, то напрасно. Как бы я ее ни любил, манипулировать собой я не позволю.
Я понимающе кивнул. В чем-то он прав, но запускать болезнь, какой бы она ни была, не следует.
- Привези ее к нам, - предложил я. – Может быть, мне удастся что-то понять по внешним признакам.
Ведь у меня все же больше практики. Эдвард избегал больниц по нескольким причинам. Во-первых, он выглядел слишком молодо для врача, но даже если это можно было замаскировать, возникало во-вторых: он не любил подвергать себя лишнему стрессу, когда вокруг было столько открытых ран и анализов крови. Эдвард хоть и контролировал себя безупречно, все же не настолько любил помогать людям, чтобы постоянно испытывать себя на прочность и терпеть этот раздражающий фактор.
- Я предлагал ей поехать. Она не согласилась. Сказала, что хочет отдохнуть.
- Ну, я уверен, что ты сможешь найти нужные доводы.
Я хлопнул Эдварда по плечу. Ему пора решаться.
Но Эдвард не успел привезти ее. Она потеряла сознание дома, и Чарли сам отвез ее в больницу. Я не был уверен, стоит ли мне вмешиваться и Эдварду посоветовал не ехать в больницу. Если Белла по какой-то причине скрывала от него свою болезнь, значит, она будет недовольна, если он приедет. Он ограничился телефонным звонком, а я пообещал все разузнать завтра.
- Доктор Джеранди.
- Доктор Каллен. Вы сегодня рано.
- Передавали, что будет дождь, не хотел ехать по мокрой трассе, решил опередить непогоду.
Джеранди кивнул, не отрываясь от бумаг.
- Слышал, ночью привезли дочь шефа Свона, - осторожно начал я, как будто между прочим. – Что с ней?
- Абсцесс, крайне запущенный. Пришлось сразу вскрывать, а то бы осложнений не избежать.
- В какой она палате? – полюбопытствовал я.
- Какая там палата! – хохотнул Джеранди, собирая бумаги и запихивая в тумбочку. – Сбежала, как только от наркоза отошла. Шеф Свон хотел ее силой задержать, да только смысла нет. Она вполне может отдыхать дома, так я ему и сказал. Антибиотики, перевязки… постоянный присмотр ей не нужен.
Он начал переодеваться – его смена закончилась. Я размышлял над его словами и не понимал, что именно меня смущает – то, что Белла скрывала какой-то там банальный абсцесс, или то, что она сбежала из больницы даже после того, как ее маленький секрет был раскрыт. Напрашивался вывод: это не все.
- Слышал, твой младший сын водится с Изабеллой Свон? – неожиданно спросил Джеранди. Я поглядел на него задумчиво и кивнул. Он покачал головой и я понял, что последняя моя догадка была верна. Это не все. Но больше информации мой коллега мне давать не собирался.
Я не решился задать прямой вопрос, а просто попрощался с Джеранди и сделал вид, что настраиваюсь на работу. Но едва он покинул раздевалку, я вскрыл его ящик и пролистал записную книжку. В планах на завтра, среди всего прочего, была запись «Результаты анализов Свон». Ничего странного, казалось бы… но я был намерен изучить их раньше него.
Странно, Джеранди заказал анализ на наркотики. Интересно, что вызвало у него подозрения? Я уже больше двух недель не видел Беллу, и тогда она вела себя как обычно. Я имею в виду: для нее ведь это нормально – приходить ко мне и просить о превращении в вампира? Но если бы она действительно принимала наркотики, Эдвард бы не мог этого не заметить. Хотя… вот черт, а ведь он сказал, что она ведет себя странно!
Я не хотел в это верить. Я не хотел, чтобы это оказалось правдой. Это означало бы, что ее характер не столь силен, как я думал поначалу. А следовательно, нет гарантии того, что она сможет отказаться от человеческой крови, когда станет одной из нас. Прежде я был в этом уверен и потому дал ей обещание превратить ее. Но теперь… готов ли я породить монстра, убийцу? Будет ли Эдвард действительно счастлив с ней? Как он отреагирует на эту новость?
Но я решил не пороть горячку, а сначала дождаться результатов анализов. Может, это было всего лишь подозрение… хотя доктор Джеранди не склонен преувеличивать что бы то ни было. Если он заказал анализ, значит, он что-то заметил.
Весь день я провел как на иголках, с трудом удерживаясь от того, чтобы каждые пять минут бегать в лабораторию. Мое любопытство было бы подозрительным. И хотя я запросто объяснил бы Джеранди свой интерес – не зря он вспомнил утром о моем сыне – ситуация оказалась бы весьма неловкой. Ближе к вечеру я заметил, что медсестра из лаборатории принесла результаты анализов и разложила их по ячейкам докторов; для меня тоже было кое-что, и я понял, что смогу незаметно забрать все, что мне надо. Я улучил момент, пока никто не смотрел, подошел к стенду и взял свои документы и документы Джеранди.
Лишь оказавшись в ординаторской наедине с собой, я осмелился их пролистать.
Ничего.
Кровь Изабеллы Свон безупречно чиста.
Я облегченно откинулся в кресле и потер ладонями лицо. Что ж, хорошо что Джеранди ошибся. Это очень хорошо.
Надо будет успокоить Эдварда, а то он места себе не находил. Теперь Белла пойдет на поправку, и даже если она что-то замышляла, ее план провалился.
До выпускного оставалось две недели. Элис готовилась к вечеринке, которую она собиралась закатить у нас дома. Она была немного расстроена тем, что Белла не принимает участия в приятных хлопотах, но она отнеслась с пониманием к ее настроению. Все мы беспокоились – Белла совсем перестала к нам заезжать, а Эдвард был мрачнее тучи, но ничего не говорил.
Я спросил, что думает по этому поводу Эсме, но она сказала, что нам лучше не вмешиваться. Если их отношения дали трещину, они должны разобраться сами.
Во время одного из своих ночных дежурств, я лежал в темной ординаторской и притворялся спящим, когда вдалеке послышался звук сирены, потом стук колес каталки по каменным плитам – скорая привезла пациента. Моим первым порывом было вскочить и взяться за работу, но это вызвало бы подозрения – медсестры привыкли будить дежурных докторов.
Я дождался стука в дверь и задышал медленно и глубоко, даже слегка похрапывая.
- Доктор Каллен!
Я всхрапнул и «неохотно» открыл один глаз.
- Доктор Каллен!
Кейт включила свет и подбежала ко мне, нервно теребя за плечо. Я «проснулся» и мрачно уставился на нее.
- Что случилось?
Она уже выбегала из ординаторской, и мне пришлось поторопиться за ней, на ходу натягивая халат.
- Привезли девушку, семнадцать лет, автокатастрофа. Вы ее знаете, это Изабелла Свон, дочь шефа полиции.
Услышав это, я настолько ускорился, что чуть не выдал свою паранормальную физиологию. Я слышал гневный голос Беллы из второй процедурной, и это слегка успокоило меня – раз она кричит, значит все не так уж плохо.
- Потеряла управление на трассе, - продолжала Кейт. – Ее пикап перевернулся. Битое стекло повредило вену на правой руке, плюс глубокий порез на виске, но сосуд не задет. Вытекло около полулитра крови. Фельдшер пытался поставить капельницу, но она не позволила…
Я распахнул дверь в процедурную и увидел, как Белла сражается с двумя парамедиками, пытаясь подняться со стола.
- Карлайл! – завопила она, едва завидев меня. В ее голосе были одновременно и облегчение, и ужас, и растерянность. – Карлайл, объясните им, что мне нужно домой, что со мной все в порядке, что мне ненужно здесь оставаться! Пожалуйста, я прошу вас, я в полном порядке…
Я оглядел ее окровавленную одежду, залитое кровью лицо, и понял, что она совершенно не в себе. Едва я подошел, один из фельдшеров сделал шаг назад, уступая мне место, и тут же начал отчитываться по ее состоянию, перечисляя все препараты, которые они использовали. Я же положил руку Белле на плечо, пытаясь удержать ее на месте, чтобы она не причинила себе еще больше вреда.
- Успокойся, Белла, - шепнул я ей на ухо. – Сейчас они уйдут, и я отвезу тебя домой, хорошо?
Я лгал, конечно, но ей эта ложь совсем не повредит. Сейчас ее нужно просто успокоить.
- Я сама поеду, просто отпустите меня! – она резко дернула рукой, я едва успел увернуться, чтобы она не сломала кисть о мою голову. Потом я осторожно сжал ее запястье и прижал к кушетке.
Хм, если верить фельдшеру, ей уже дали изрядную долю успокоительного. Но, то ли ребята из неотложки безрукие кретины и что-то напутали, либо на Беллу препараты по какой-то причине не действуют.
- Больше мы ничего не решились использовать, она сказала, что у нее аллергия, - закончил фельдшер, подавая мне планшет с документом о принятии пациентки на подпись.
- На что у тебя аллергия, Белла? – спросил я со всем спокойствием, на которое был способен.
- На все! – она орала не своим голосом, я не понимал, чем вызвана эта истерика. – На вас! На этих придурков! На эту чертову лампу! Да отпустите же вы меня, наконец!
- Кейт, давай галоперидол, - скомандовал я. Еще от пяти миллиграмм передозировки не будет.
На крики прибежала еще одна медсестра, и остановилась у двери, ожидая моих указаний.
- Эрика, возьми кровь на анализ. Общий, алкоголь и… наркотики.
- Нет, Карлайл, я прошу тебя, это лишнее, - сказала Белла намного тише и спокойнее, но с такой мольбой в голосе, что я усомнился.
Наверное, есть причина, по которой доктора обычно не лечат своих близких. Они слишком чувствительны к мнению этой категории пациентов.
- Белла, давай ты успокоишься и доверишься мне. Все будет хорошо. Все будет так, как ты захочешь.
Я говорил предельно тихо, склонившись к самому ее уху. Одна моя рука все еще лежала на ее плече, вторая – на лбу, не позволяя делать резких движений. Но Белла, кажется, уже вернула себе контроль над эмоциями, по крайней мере, частично. Ее кровь сильно отвлекала, но я сосредоточился на ее учащенном дыхании, на зашкаливающем пульсе – больше ста двадцати – и на неестественно расширенных зрачках.
- Можете ехать, - сказал я парамедикам, убедившись, что успокоительное начало действовать.
- Уверены, доктор Каллен? – с сомнением в голосе уточнил тот, который все еще держал Беллу за правую руку.
- Да, идите, - я поймал на себе удивленный взгляд Кейт, но я точно знал, что справлюсь. Фельдшер неуверенно отпустил руку нашей пациентки, в любой момент готовый снова ее усмирять, но Белла лишь тяжело вздохнула, и я заметил большую прозрачную каплю, потекшую по ее виску и смешивающуюся с кровью. Потом еще одну. Ее била крупная дрожь.
Но едва дверь за ребятами закрылась, Белла снова попыталась встать. Я терпеливо удержал ее за плечи и жестом велел оставаться в стороне Кейт, которая уже торопилась мне на помощь.
- Вы обещали, что я смогу уйти! – возмутилась Белла, вновь срываясь на крик.
Я склонился над ней так, чтобы она могла хорошо видеть мое лицо.
- Посмотри на меня, - негромко и предельно спокойно скомандовал я.
Белла взбрыкнулась, пытаясь отстраниться. Она вела себя как натуральный ребенок. Нет, ну в самом деле. Как же ей в детстве прививки делали?
- Изабелла, посмотри мне в глаза, - вновь сказал я с той же интонацией. На этот раз она не смогла проигнорировать, замерла на миг и мы с ней встретились взглядами. – Все будет хорошо, Белла. – Она судорожно вздохнула. Кровь продолжала течь по ее виску. - Ты доверяешь мне?
Я чувствовал, какой ответ вертится у нее на языке, но она не посмела сказать «нет». Она лишь подавилась собственными слезами и снова бессильно захныкала.
- Кейт, Эрика, я справлюсь сам, вы лучше идите. Если что, я позову.
Медсестры ушли, недоверчиво нахмурившись. Но они, впрочем, знали о нашем с Беллой будущем родстве, поэтому не сильно удивились. Когда я убедился, что они действительно ушли и не собираются подслушивать за дверью, я спросил:
- Почему ты хочешь уйти, Белла?
Я быстро обошел ее, намереваясь поставить систему для капельницы именно на правую руку. Я помнил, что на левой у нее еще не до конца зажившая рана от абсцесса.
- Я не хочу быть здесь, - сказала она, вновь пытаясь подняться. Я ее удержал и пристально посмотрел в глаза, пытаясь понять, насколько она вообще адекватна, а заодно напоминая о своей просьбе. Я достал фонарик и посветил в глаза – зрачки реагировали на свет очень медленно.
- Полежи, - попросил я, и, убедившись, что вставать она не собирается, отошел на миг, чтобы взять ножницы. – Представляешь себе, как отреагирует Эдвард? – попытался я отвлечь ее внимание, одновременно разрезая правый рукав.
- Плевала я на Эдварда и его реакцию, - неожиданно резко отреагировала она. Неужели мои догадки были верны, и они действительно поссорились? Жаль… Она отдернула правую руку, не позволяя мне закончить начатое.
- Белла, - я осторожно взял ее за руку.
Если по-хорошему, то я не должен дожидаться ее разрешения. Я должен позвать Кейт и Эрику и силой поставить ей капельницу, загрузить успокоительным и наложить швы. Кровопотеря не так уж велика, но эта ее гиперактивность может оказать ей плохую услугу. Это может быть опасно для ее жизни, и эта ситуация не из тех, когда стоит прислушиваться к мнению пациента. Тем более, несовершеннолетнего…
- Карлайл, я прошу тебя, - взмолилась она, с силой прижимая руку к себе. – Просто отвези меня домой, со мной все будет в порядке, я обещаю.
Неужели она настолько боится уколов? Я это и раньше знал. Я помнил ту историю, которую рассказал мне Эдвард, про обморок на уроке биологии.
- Ну и как, по-твоему, отреагирует Чарли, если я привезу тебя в таком виде? Белла, веди себя разумно. Я не знаю, чего ты так боишься… - в этот момент меня осенила догадка. О странном поведении, о том, что она не хочет показывать руки. – Но я даю тебе слово, что я сохраню врачебную тайну и никто ничего не узнает, что бы это ни было. Я не буду тебя упрекать ни в чем, просто позволь мне помочь.
С явной неохотой Белла расслабила руку и я, наконец, сумел разрезать рукав. Я был готов увидеть это, но все равно был потрясен. На сгибе локтевого сустава я увидел несколько серых точек на фоне темно-синего расплывшегося синяка – следы от неумелых инъекций.
- Это не то, что вы думаете, - пробормотала Белла.
Я хотел бы ей верить. Пусть расскажет мне свою историю, и я в нее поверю. Я разрезал второй рукав – но к левой руке было не подступиться – одна повязка закрывала дренаж для вытяжки гноя, вторая, более тугая, сдерживала кровь свежей раны.
- Что же это? – спросил я, прицеливаясь, и точным движением вводя в вену катетер.
Белла молчала. Я посмотрел на ее лицо – она была намного бледнее, чем несколько минут назад. Ее губы подрагивали, глаза рассеянно шарили по стенам и потолку. Я подключил капельницу, потом приготовился зашивать рану на руке. Белла тяжело вздохнула, и я придвинул баллон с кислородом и нацепил на нее маску.
- Спасибо, - пробормотала она.
В этот момент в процедурную пробралась Кейт.
- Приехал ее отец, - шепотом сказала она, словно боясь, что Белла снова начнет буянить.
- Скажи Чарли, что с Беллой все будет хорошо, - попросил я. – Она проспит несколько часов, я закончу и выйду к нему.
Двойная доза нейролептиков наконец-то загрузила ее.
- Что-то еще нужно, доктор Каллен? – спросила Кейт.
- Подожди минуту, я возьму образец крови, отнесешь на анализ, - сказал я. – Общий, алкоголь, наркотики, срочно. Только отцу пока ничего не говори.
Я зашил рану на руке, а потом на виске, наложил повязки, затем осмотрел все тело на предмет прочих повреждений. От правой ключицы через грудную клетку наискосок тянулся широкий синяк – от ремня безопасности. Я сделал рентген и обнаружил несколько небольших трещин в ребрах. Все остальное было более-менее в порядке – еще пара ссадин и ушибов; поэтому основная проблема, которая меня волновала – это ее психоэмоциональное состояние.
- Доктор Каллен, пришли результаты анализов.
Я взял распечатку из рук Кейт и жестом позволил ей идти. Я нервно пробежал глазами по ровным столбикам цифр и шифров и непроизвольно нахмурился. В отношении наркотиков она чиста. Отлично, конечно, но странно. Уже во второй раз Белле делают анализ на наркотики – и оба раза не без оснований – но ничего не обнаружено. Что бы это могло значить? Белла сказала, что это не наркотики. Но отказалась говорить, что именно. Почему?
- Кейт, сделай, пожалуйста, повторный анализ, пусть распишут подробно. И еще следи, пожалуйста, за капельницами. Переодень ее, чуть позже распределим в травматологию. Я пойду, поговорю с мистером Своном.
Оставив Беллу на попечение Кейт, я отправился умываться. Лишь смыв с себя все остатки ее крови, я почувствовал себя лучше. Я был так погружен в работу, что даже не замечал жжения во рту, в горле и в желудке, вызванного ее запахом. Но теперь, придя в себя немного, я вновь вспомнил о своей природе.
Однако расслабляться было слишком рано. Мне еще предстояло пообщаться с Чарли. И я, признаться, сомневался, что он будет вести себя спокойнее, чем Белла. И я не ошибся.
- Доктор Каллен! – он рванул ко мне, едва завидев. Перед этим он нервно вышагивал перед стойкой регистратуры, чем порядком раздражал Эрику. – Что, доктор Каллен, что с Беллой?! Расскажите мне все, я прошу вас, сейчас!
- Не волнуйтесь, мистер Свон, с Беллой все будет хорошо.
Я осторожно положил руку ему на плечо, чтобы он внимательнее меня слушал и перестал суетиться.
- Давайте пройдем в ординаторскую, я вам все расскажу.
Он побежал едва ли не впереди меня, и как только за нами закрылась дверь в коридор, он вновь затараторил:
- Давайте же, не тяните! Что с моей дочерью?!
- У нее несколько ссадин и ушибов, - я заставил Чарли сесть на диван, и сам расположился рядом. – Было два глубоких пореза, она потеряла немного крови, ее жизни ничто не угрожает. Мы поставили капельницы, и она сейчас отдыхает. Еще есть пара трещин в ребрах, но это ничего. Мы наложим тугую повязку, и она сможет вести обычный образ жизни, хотя я рекомендовал бы воздержаться от физических нагрузок.
Чарли выдохнул облегченно, но лицо его было все таким же напуганным и растерянным.
- С ней все будет в порядке? – еще раз уточнил он.
Я кивнул. Жить Белла будет, по крайней мере еще некоторое время. Нам с Чарли следовало кое-что обсудить. И сделать это нужно сейчас.
- Но есть кое-что, помимо сегодняшнего происшествия, что нам с вами нужно обсудить. Это тоже касается Беллы и ее… здоровья.
Чарли снова нахмурился и посмотрел на меня едва ли не враждебно. Как бы мне хотелось узнать, о чем он сейчас подумал! Впрочем, я, кажется, догадываюсь… но он ошибается. Я хочу поговорить о другом.
- Мистер Свон, вы не замечали в последнее время изменений в поведении Беллы? – начал я издалека, не уверенный до конца в том, как правильно вести диалог.
Чарли хмыкнул.
- Что вы имеете в виду, док? Она как переехала сюда, так с каждым днем ведет себя все страннее и страннее. Подростковый возраст, что поделать? А почему вы спрашиваете?
- Дело в том, что… - я не знал, как правильно выразить свою мысль, и даже не представлял, как отреагирует Свон. – Эдвард замечал за ней в последнее время какие-то странности. Он не говорил мне ничего конкретного, но…
Я пожал плечами, изображая недоумение, в то же время внимательно наблюдая за Чарли. Он задумался, а потом выдал:
- Ну, если так подумать, то Белла действительно вела себя в последнее время еще более странно, чем обычно. Она стала больше времени проводить дома, запершись в своей комнате или… в ванной. Да еще эта странная история с абсцессом. Я видел, что она больна, но она наотрез отказывалась ехать в больницу. Мы даже поругались с ней по этому поводу, и как раз в тот момент она потеряла сознание, и вопрос отпал сам собой. Доктор Джеранди сказал, что мы успели очень вовремя. Нет, Белла всегда боялась врачей, но чтобы настолько…
Чарли покачал головой и развел руками. Я видел, что он расстроен произошедшим с Беллой и не совсем понимает, что я ему пытаюсь втолковать.
- Да, это все очень странно, - согласился я. – Сегодня, когда ее привезли, она тоже вела себя очень необычно. Нетипично для нее, я бы сказал. Она была очень возбужденной, отказывалась принять помощь… на нее плохо действовали нейролептики. Скажите, мистер Свон, у Беллы были когда-нибудь проблемы с анестетиками или наркозом?
- Ни о чем подобном не слышал, - вновь покачал головой Чарли.
- И еще я заметил сегодня странные следы на ее руках, - я внимательно следил за реакцией Свона. – Как будто от инъекций, которые делал очень неопытный человек.
Чарли побледнел и уставился на меня расширившимися от ужаса глазами.
- Неужели… неужели наркотики?
Он сильно наклонился вперед и обхватил голову руками. Я поспешил объяснить, пока у него не началась полноценная истерика:
- Я тоже так сначала подумал. Но анализ ничего не показал. В этом плане ее кровь чиста.
Чарли вновь ошарашено уставился на меня.
- Тогда что все это значит? – спросил он.
Я покачал головой, изображая недоумение.
- У меня есть несколько версий, одна невероятнее другой. Во-первых, может быть это действительно не наркотики. Витамины, антибиотики, да мало ли что еще… если бы понять, что творится в ее голове. Менее оптимистичная версия заключается в том, что это все же наркотики, но что-то принципиально новое, что мы не можем определить анализами. Вторая версия очень маловероятна, но это не повод ее отбрасывать.
- Доктор Каллен, что же с ней…
В этот миг мой пейджер запищал, я поспешил прочитать сообщение.
- Мистер Свон, пожалуйста, дождитесь меня здесь, - попросил я, не особо рассчитывая на то, что он сделает так. У Беллы был отличный пример для упрямства.
- Что случилось?
Я был заинтригован. Белла спала, когда я ее оставил, и не должна была проснуться раньше, чем через несколько часов. Теперь же она вновь стояла, Кейт и Эрика безуспешно пытались уложить ее на кушетку, а по руке стекала кровь из-за неосторожно вытащенной иглы.
- Эй, Белла, ну-ка остановись, - я, недолго думая, схватил ее на руки и вернул в исходное положение. Кейт подала мне ватный тампон, я зажал ранку и согнул Белле руку, чтобы быстрее остановить кровь.
- Мне нужно выйти, - заявила она, раздраженно отстраняясь от моих рук. – Почему я не могу выйти в туалет?
Я на секунду задумался над последним вопросом, и пришел к выводу, что серьезных причин запрещать ей подниматься у меня нет.
- Ты можешь выйти, только погоди минутку.
Я позволил ей сесть, достал фонарик и проверил реакцию зрачка.
- Эрика, привези, пожалуйста, каталку. Белла, что ты чувствуешь? Головная боль, тошнота, озноб… следи за моим пальцем, Белла.
- Прекратите эти дурацкие тесты, Карлайл, - злобно отозвалась Белла. – Я сейчас лопну, так что дайте мне сходить в туалет.
Как раз в этот момент Эрика привезла каталку, за ней по пятам шел Чарли.
Я уже и сам начал раздражаться. Да что с этой Беллой такое?! Теперь ее еще надо уговорить сесть в каталку! Я никогда прежде не слышал, чтобы она кому-нибудь так хамила. Это было совершенно на нее не похоже. Когда ее с грехом пополам увезли, я тоже поспешил покинуть процедурную. Здесь все пропахло ее кровью, я не могу это выдерживать. Если бы хотя бы не приходилось говорить… а так мне приходится говорить еще больше, чем обычно. И не могу же я при каждом вдохе закрывать нос? Если в присутствии одной только Беллы это было нормально, то медсестры и шеф полиции могут неправильно меня понять.
Я уже собирался снять перчатки и выбросить в мусор, как вдруг заметил крошечное кровавое пятнышко на пальце. Это была кровь Беллы, и, не успев понять, что делаю, я поднес палец ко рту…
