Глава 2Майкрофт был весьма обеспокоен произошедшим. Это читалось по его лицу, его подрагивающим рукам, слышалось в тяжелых вздохах. Мысли – одна хуже другой – бились в черепной коробке испуганными птицами. И, когда Моран наконец почтил своим присутствием парковку, где они условились встретиться, Майкрофт чуть не рассмеялся от облегчения – киллер был цел и невредим. Он окинул взглядом едва освещенное помещение и посмотрел на Майкрофта, словно разочарованный выбором столь неказистого места для встречи. Конечно, Холмс мог выделить пятнадцать минут в графике, чтобы встретиться с Мораном в своем кабинете, но тамошняя обстановка уже не произвела на него никакого впечатления. К тому же, когда Майкрофт нервничал, он предпочитал сохранять максимальную анонимность.
На пленке с камеры в переулке было ясно видно, как некие шкафоподобные мужчины вытащили Морана с места наблюдения и завели его в дом, куда несколькими минутами ранее вернулся Мориарти. После этого впечатляющего зрелища Майкрофт и не надеялся, что киллер останется в живых. И, честно говоря, в душе он порадовался, что принял решение обратиться к человеку со стороны, чтобы убрать Мориарти с дороги. Неизвестно, какой огласке было бы предано исчезновение сотрудника спецназа, например.
- Вы не против? – без интереса спросил Моран, вытаскивая из кармана пачку сигарет. Майкрофт качнул головой и молча пронаблюдал, как тот закуривает.
- Он говорил с вами? – сейчас Майкрофту меньше всего была нужна война с таким опасным человеком, как Мориарти. Он занял свою должность относительно недавно, и пока что прислушивался к мнению помощников и спецслужб. В случае непредсказуемой мести Джима советчики разорвут его на части.
- Нет, - Моран пожал плечами. – Я вел слежку без оружия. Они быстро отпустили меня.
В какой-то степени это было облегчением, но с другой стороны Майкрофт успел почувствовать быстро ускользнувшее разочарование: он ожидал услышать от Мориарти сообщение. Впрочем, раз тот так неожиданно усилил охрану, у него явно были какие-то подозрения, и это не добавляло оптимизма.
- Их было много? Нужен новый план? – сухо уточнил Майкрофт. Теперь к преступнику так просто не подобраться, тем более с таким заметным оружием как винтовка.
- Пять человек. Не думаю, - Моран скривил губы в усмешке. – Я справлюсь. Крайний срок – воскресенье.
Уверенность Морана в собственных силах, особенно после того, как ему довелось побывать в руках охраны Мориарти, выглядела несколько самонадеянно. Хотя, судя по его непроницаемому лицу, для бывшего военного не было ничего невозможного.
Майкрофту не доводилось вникать в детали работы наемных убийц. Вполне возможно, что Моран знаком с приемами слежки, которые ему неизвестны, а он слишком занят, чтобы интересоваться этим. Быть может, через несколько лет работа испортит Майкрофта окончательно, и он перестанет доверять даже брату. Но в данный момент что-то подсказывало, что военные редко подводят государственных служащих.
- Когда все будет готово, - холодно произнес он, и тон резко контрастировал с встревоженным сознанием, - подъедут мои люди. Думаю, если вы уложитесь до воскресенья, это – наша последняя встреча.
- Отлично, - Моран щелчком отбросил окурок в сторону.
Майкрофт смотрел на него и думал о том, что в плане «Уничтожь Мориарти» была огромная брешь, которую он никак не мог разглядеть. Сначала все казалось невероятно логичным и правильным: нанять хорошего киллера, не имеющего отношения ни к одной из сторон, помочь ему выследить и прикончить жертву, забрать тело, заплатить – и Скотланд-Ярд может спать спокойно. И вот, что-то идет не так: Мориарти усиливает охрану, отпускает человека, которого проще уничтожить – на всякий случай, а потом спокойно улетает в свой Дублин.
Что-то не так, и обсудить это не с кем. Помощники, ФБР, ЦРУ, потрясенные недавним скандалом – все будут уверять, что он на верном пути, нужно отрубить зверю голову и потом уже разбираться со всем остальным. Но Майкрофта не покидало ощущение, что он что-то не учел.
Военная выправка Морана вселяла уверенность в правильности решения. Ладно, в конце концов, кто, кроме Мориарти, не стал бы сомневаться, подписывая человеку смертный приговор? Даже такому дурному, как он.
***
Чтобы сделать того, кто собирался тебя прикончить, своим приближенным, надо быть последним психом. Им Джим, судя по всему, и являлся. С выражением невыносимой тоски на лице он провел пальцем по стволу винтовки Морана и, поймав угрожающий взгляд хозяина, заявил:
- Мне скучно. Ты понимаешь, что такое скука и как она ужасна?
Себастьян уткнулся обратно в энциклопедию оружия и продолжил делать вид, что эта книга его ужасно интересует.
Укрывать у себя человека, убийство которого подстроил – чертовски плохая идея, но Джим был невероятно убедителен, когда заверял, что здесь его будут искать в последнюю очередь.
Хотя, казалось, никто не собирался искать вообще.
В день X Себастьян получил красноречивое сообщение: «Просто стреляй мне в голову. ДМ» и, непривычный к отступлению от распоряжений, решил честно выполнить свою работу. Первым, что отметил наметанный глаз, было обилие людей на обыкновенно тихой улочке: на углу, например, стояла целая группа туристов. Уверенность в том, что фальшивое убийство можно провернуть незаметно, таяла, а прострелить Мориарти висок по-настоящему не хотелось.
Они встречались всего два раза, но Джим, как он просил себя называть в личных беседах, уже успел… Увлечь его в какой-то степени.
Поэтому, заметив в прицел свой долгожданный объект, Себастьян на долю секунды замешкался. Что произошло после выстрела, он не знал – грузовик, стоявший на противоположной стороне дороги, скрывал место убийства от его глаз. Зато туристы, все прекрасно видевшие, не на шутку испугались, загалдели и начали звонить в службы спасения. Когда Моран, неторопливо собравшись, вышел из дома, где располагалась его наблюдательная площадка, на улице уже никого не было – ни туристов, ни машины, ни полиции. Лужа крови у бордюра была засыпана песком. Люди Холмса даже не позаботились о том, чтобы ради приличия оцепить этот участок полицейской лентой.
Вечером в дверь его квартиры постучали, и это было ожидаемо, но весьма пугающе. Себастьян взял со стола старенький Кольт, приобретенный еще в годы учебы в академии, и медленно открыл. На пороге стоял Джим, одетый в неприлично дешевые для себя джинсы и футболку.
- Тоже рад тебя видеть, - оскалился он, пальцем опуская направленное на себя дуло пистолета в пол.
С этого момента прошло уже почти трое суток, но никто так и не попытался ворваться в квартиру и пристрелить их обоих. Себастьян провел последние ночи в полудреме с пистолетом под подушкой, словно вновь очутился в казарме, в то время как его новый босс мирно посапывал на соседнем диване.
Все это было, мягко говоря, странно, но Джим настоял, что ему нельзя покидать страну и даже Лондон. А Себастьян в свою очередь – на том, что выходить из квартиры ему тоже пока не рекомендуется, и Мориарти изнывал от скуки. Иногда он открывал свой маленький белый ноутбук, похожий на игрушечный, и становился невероятно серьезным. Но большую часть времени великий преступник вел себя как ребенок, клянчащий конфету.
- Сэб, - а еще он испробовал весь арсенал уменьшительных имен для Морана, пока не остановился на этом. Джим сел рядом, поджимая под себя ноги, и уткнулся в работающий телевизор невидящим взглядом.
- Что? – не слишком дружелюбно отозвался Себастьян, не отрываясь от книги, которую не читал.
Мориарти обвел глазами крошечную гостиную, служившую одновременно прихожей и кухней, и страдальчески вздохнул.
- У тебя отвратительная мебель. Где только взял такую… Особенно диван. У меня болит спина.
Моран поднял голову и посмотрел на наглую физиономию Джима. Он не разбирался в глубинных помыслах людей, не видел того, что должно находиться за внешней оболочкой, и не считал нужным тратить время на подобные глупости. Обычно люди, с которыми ему доводилось сталкиваться, не строили из себя черт знает что, и Морану хватало первого впечатления, чтобы понять, как общаться с конкретным человеком. Оболочка Мориарти не говорила ему ни о чем. Он в любой момент мог сменить ее, как хамелеон, мог начать играть какую-то другую роль. И невольно Себастьяну приходилось задумываться над тем, что Джим хочет сказать. И обычно он не понимал глубинного смысла телодвижений Мориарти. Это злило. Он никогда не чувствовал себя таким растерянным.
- Что ты хочешь этим сказать? – сквозь зубы поинтересовался Моран. Невинный взгляд человека, чуть реже, чем всегда считающего свои намерения очевидными, послужил ему ответом, и этого было чертовски мало. – Ну?
- Что через пару дней тебе нужно будет уметь делать массаж, - Мориарти приторно-сладко улыбнулся, вызывая у Себастьяна острое желание врезать промеж глаз. – Можешь приниматься за изучение этого мастерства прямо сейчас.
***
Джим был ужасно занят разглядыванием своих ногтей. Он посвящал этому занятию немало времени, когда куда-то летал: от чтения в любом транспорте его укачивало, пользоваться электронными приборами на борту запрещалось, а размышлять, не совершая при этом никаких дополнительных действий, было непродуктивно. Благо самолет уже заходил на посадку.
Можно даже сказать, что рассматривать ногти было хобби Джима в какой-то мере. Руки вообще могли многое поведать о человеке. Ну, кроме него самого, конечно: его руки не были изранены, на них не было шрамов, ногти не были обкусаны, и под ними не запеклась кровь. Впрочем, было и такое время, но Мориарти быстро научился пользоваться головой, а не оружием. Мозг – ценное приобретение в эволюции убийцы.
Нет, это, разумеется, не значило, что те, кто пользовались оружием – поголовно безмозглые исполнители. Ну, во всяком случае, такими были не все. Себастьян, например, не был; Джиму иногда вообще казалось, что он предпочитает пользоваться винтовкой потому, что так проще и быстрее. В общечеловеческом смысле (в системе координат Джима, разумеется) ум Морана был, конечно, далек от идеала, но… Особой помехой в общении это было не назвать.
Лишь раз Себастьяну пришлось дать понять, что его старая жизнь киллера окончена: Джим уничтожил его нового заказчика, но это было отчасти обусловлено иной необходимостью. И того случая Морану вполне хватило, чтобы уяснить, кто теперь босс.
Хотя сначала он пытался командовать в личном общении: запрещал из соображений безопасности выходить из своей квартиры, например. Джим тогда, помнится, решил разобраться с тем, кто кому указывает, попозже, но отлучаться по делам предпочитал, когда неусыпный контроль его нового друга ослабевал.
Самолет плавно приземлился, и Мориарти позволил себе включить мобильный. Ему нужно было сделать один безумно важный звонок.
Он разблокировал телефон и медленно, словно нехотя набрал номер, который был знаком и незнаком одновременно. Долгие гудки шли и шли, начинало казаться, что трубку вообще никто не возьмет, и вот наконец послышался характерный треск:
- Алло? – сухой голос, как и полагается беспристрастному государственному служащему.
- Доброе утро, мистер Холмс, - голос Джима был тягучим, обволакивающим, у впечатлительного человека от него сжались бы внутренности. – Надеюсь, ваши люди способны предотвратить теракт на Тэвисток-сквер. Если нет, то… М-м-м, очень жаль. Очень.
