Предисловие–
Дабблдор! – Мокрое от пота лицо Невилла вдруг преобразилось. Он смотрел куда-то за спину Гарри.
– Что?
– ДАББЛДОР!
Невилл, держась за сломанный нос окровавленной рукой, остервенело закивал головой в сторону. Гарри обернулся вслед за взглядом Долгопупса. Прямо над ними, на пороге двери, ведущей в Комнату мозгов, стоял Альбус Дамблдор – палочка его была поднята, лицо побелело от гнева. Словно электрический ток пробежал по всему телу Гарри –
они спасены!
Дамблдор пронёсся по ступеням вниз, мимо Гарри и Невилла – теперь они больше не думали о побеге. Их школьный директор уже достиг нижнего яруса каменных сидений, когда ближайшие Пожиратели смерти заметили его и крикнули остальным, что он здесь. Один из них пустился бежать, карабкаясь по ступеням напротив, точно обезьяна. Дамблдор снял его оттуда заклинанием без малейших усилий, будто невидимым арканом…
Только одна пара противников продолжала биться, не обращая внимания ни на что вокруг. На глазах у Гарри Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрисой, – он смеялся над ней…
– Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! – воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате.
Второй красный луч поразил его прямо в грудь.
Улыбка ещё не сошла с его уст, но глаза расширились от изумления.
Сам того не заметив Гарри отпустил Невилла. Он снова спрыгнул ступенькою ниже, вынимая палочку, и Дамблдор тоже обернулся к платформе.
Казалось, Сириусу понадобилась целая вечность, чтобы упасть: его тело выгнулось изящной дугой, прежде чем утонуть в рваном занавесе, закрывающем арку.
Гарри успел увидеть на измождённом, когда-то красивом лице своего крёстного отца смесь страха и удивления – и в следующий миг он исчез в глубине древней арки. Занавес колыхнулся, словно от внезапного порыва ветра, и сразу же успокоился опять.
Раздался торжествующий клич Беллатрисы Летрейндж, но Гарри знал, что бояться нечего: Сириус просто упал, скрывшись за занавесом, он вот-вот появится с другой стороны арки.
Но Сириус не появился.
* * *
Он лежал ничком, прислушиваясь к тишине. Совершенно один. Никто не наблюдал за ним. Здесь никого не было. Сириус был не вполне уверен, что он сам здесь есть.
Прошло довольно много времени – а может быть, никакого времени не проходило, – и ему пришло в голову, что он существует, что он не просто бестелесная мысль, потому, что он лежит, определённо лежит на чём-то. Следовательно, у него есть чувство осязания, и к тому же существует поверхность, на которой он лежит.
– Очнулся, наконец. – Знакомый, до боли знакомый ему голос, заставил Сириуса медленно перевернуться на спину.
Этот голос он уже не слышал многие годы. Он не верил, что слышит его сейчас. Сириус сел. Тело его было, похоже, невредимо. Мужчина провёл рукой по лицу, не поднимая глаз на стоящую подле него фигуру. Он боялся взглянуть на неё, осознавая, что один только взгляд – и он больше не сможет жить, как прежде. Никогда.
– Сириус! – настойчивый голос, глухой болью отозвался в сердце Блэка. – Посмотри на меня! Я ждала тебя целую вечность…
Сириус Блэк, стиснув зубы до боли в скулах, медленно поднял голову. Перед ним стояла Марлин МакКиннон, высокая, бледная, с яркими голубыми глазами, гневно взирающими на него, как тогда, в школе…
– Ты умерла. – осуждающе, с лёгкой хрипотцой в голосе сказал Блэк.
– Не совсем. – Марлин нетерпеливо качнула густыми светлыми волосами.
– Как это понимать?
– Гм… – губ девушки коснулась лёгкая улыбка. Девушки… Марлин навсегда осталось двадцатилетней девушкой. – Да, в этом конечно, весь вопрос... это долгая история,Сириус, так что давай присядем.
Сириус недоумённо наблюдал как прямо из воздуха, будто из серых клубов дыма, возникла деревянная скамейка, с чугунными завитками на спинке – скамейка из Хогсмида. Блэк сел рядом с Марлин, такой живой, пышущей молодостью, как будто они сидели в том далёком семьдесят седьмом году, во время очередной вылазки в Хогсмид. Как будто она никогда не умирала…
– Я жду. – В голосе Сириуса был вселенский холод.
– Ты совсем не изменился, – Марлин с улыбкой покачала головой. – Помнишь то нападение на дом моих родителей?
Как он мог забыть?
Молодой Сириус Блэк бодро вышел из дома своего лучшего друга в Годриковой впадине. Этот день, как и миллион других он провёл в компании молодой семьи оленей, как он весело называл чету Поттеров. Его крестник весь день гонял по дому старую кошку Лили. Они с Джеймсом откровенно забавлялись, наблюдая за маленьким мальчиком, ловко хватающим бедное животное за хвост, бегая между старинных фарфоровых ваз с цветами – святых вещей для Лили Эванс. Уже Поттер. Сама молодая жена Джеймса Поттера то и дело ворчала на них с Сириусом, опасаясь, как бы Гарри не расквасил себе нос или не разбил драгоценную вазу. Солнце клонилось к закату, когда Джеймс, уложив сына в кроватку, опустился на кресло напротив друга и протянул тому стакан с Медовухой.
– Когда вы с ней помиритесь, Бродяга? – Джеймс испытующе посмотрел на Блэка.
– Когда до неё дойдёт, что моя будущая жена не должна состоять в армии мракоборцев.
В гостиную тихонько вошла Лили, и, приглушив немного свет, опустилась на колени своего мужа. Поттер моментально обвил её талию руками, прижимая к себе. Сириус спрятал улыбку, наблюдая за ними. Одно слово – олени.
– Она очень страдает, – негромко сказала Лили, внимательно глядя на Сириуса. – Она частенько заглядывает к нам, когда тебя нет. Вы оба, просто два упрямых идиота!
– Эванс, – устало протянул Блэк, не заметив, что назвал Лили девичьей фамилией. – Я ей всё сказал. Я не хочу, чтобы моя жена гонялась за Пожирателями смерти. И я просил её, если она меня любит, пусть выберет себе другую профессию. Но она меня не послушала, значит, я могу делать из этого соответствующие выводы.
– Бродяга, ты такой дурак! – фыркнул Джеймс. – Она влюблена в тебя по уши аж с четвёртого курса. Ты, как последний болван ,начал пускать по ней слюни ещё раньше. А теперь ты упёрся и не хочешь счастливой жизни, только из-за своей гордости.
– Гордость тут ни при чём, Сохатый!
– Мне плевать, Сириус, что там в твоей лохматой башке, но я не позволю тебе страдать до конца жизни, из-за чёртовой вашей с МакКиннон упрямости. – решительно заявил Поттер, проигнорировав укоризненный взгляд жены. – Сейчас война, каждый день может стать последним, а вы ссоритесь как какие-то малолетки. Бродяга, мой тебе совет, наплюй на то, что она там думает, женись на ней и запри дома.
– Так она за меня и вышла, – развеселился Блэк. – Она мне заявила, что выйдет за меня, только когда я смирюсь с выбором её профессии.
– Бродяга, мне ли тебя учить! – Поттер заговорчески подмигнул Блэку. – Нужно поймать её, затащить в церковь, вы поженитесь, и всё будет прекрасно!
– Джеймс, не будь болваном! – Лили возмущенно вырвалась из цепких рук мужа. – Она живой человек, а не ваша игрушка! Нельзя просто так взять и притащить её в церковь!
– А мне идея нравится, – слабо улыбнулся Сириус, – в любом случаи потом она нам спасибо скажет, когда, конечно, перебеситься.
– Ну, а если серьёзно, – Поттер по-хозяйски усадил жену обратно на свои колени, – заканчивай валять дурака, Сириус, и бегом иди мириться с ней.
Сириус жалобно вздохнул, отчего Лили залилась звонким хохотом, и кивнул в знак согласия. Бродяга трансгрессировал к дому Марлин сразу, как отошёл на приличное расстояние от Годриковой впадины, чтобы ненароком не привлечь сюда Пожирателей. Он почувствовал что-то неладное сразу, как его ноги коснулись земли. Он не виделся с Марлин уже неделю, а после того как они оба вспылили и наговорили друг другу кучу глупостей, из-за выбора профессии девушки, уже прошёл добрый месяц.
Сириус Блэк поднял глаза на крыльцо дома, собираясь с мыслями. Но крыльца не было. Он стоял перед пыльными руинами, когда-то необычайно красивого особняка МакКиннонов на Риджент Стрит. Половины дома просто не было, лишь груда белых кирпичей, лежащих на земле, напоминала о том, что раньше здесь были стены и крыша. Вместо крыльца – выбитая дверь и обвалившиеся ступеньки. Вместо окон – выбитые стёкла и полуразрушенные пустые оконные рамы. Вместо крыши – серое, пасмурное небо, уродливо искажённое Чёрной меткой.
Сириус Блэк стеклянным взглядом смотрел на разрушенное здание, на мерзкий знак в небе и не верил. Не верил…
– Помню. – Сириус не смог придать голосу безразличие, и он предательски дрогнул. – Продолжай.
– Меня тогда с ними не было, – Марлин робко коснулась рукой холодных пальцев мужчины. Он едва заметно вздрогнул. – Я зашла в эту арку ещё за неделю до гибели моих родителей. В тот день, когда прошёл уже целый месяц с нашей ссоры. Я хотела сказать тебе, что собираюсь сделать, но ты так орал на меня тогда, что…
Девушка запнулась, робея под обезумевшим взглядом Сириуса. Он сверлил Марлин яростным взглядом, на его щеках вздувались желваки, но одновременно с этим, он сильно сжал руку девушки в своей ладони.
– Помнишь Сибиллу Трелони? – продолжила девушка. – Та, из-за пророчества которой нам пришлось прятать Поттеров. В тот вечер, когда Снейп подслушал их с Дамблдором, я случайно сидела в том же кафе. Дамблдор видел меня и знал, что я всё слышу, но лишь заметно кивнул мне, когда я вопросительно на него посмотрела. И я осталась. Снейп ушёл слишком рано и не слышал, как вслед за одним пророчеством, Трелони изложила второе. О том, что смерти тем людям всё равно не миновать, но их можно спасти, заглянув в Арку Смерти…
– И ты молчала?! – Блэк вскочил со скамьи.
– Подожди, – МакКиннон хмуро посмотрела на него, веля замолчать. – В тот момент мне было абсолютно ничего не понятно, я даже не знала, что это чёртово пророчество касается ребёнка Лили и Джеймса. Но пару дней спустя, когда я тренировалась боевым заклинаниям у Аластора Грюма, меня вызвал Дамблдор. Он рассказал о Снейпе и Поттерах. Я была в таком ужасе, что ему пришлось отпаивать меня успокоительными зельями.
А затем он рассказал мне, о своих планах. Как оказалось, Аркой Смерти называлась странная штуковина в Министерстве Магии, которая стояла там непонятно зачем. По пророчеству Трелони, люди, связанные неразрывной дружбой с родителями того ребёнка, должны были зайти в эту арку и тогда что-то должно было случиться, что вернёт их к жизни. Дамблдор, который знал, как устроена арка, сказал, что в неё должны войти двое – мужчина и женщина, потому, что убиты будут тоже двое, и тоже мужчина и женщина. Я хотела, чтобы мы с тобой пошли туда вместе, но ты стал Хранителем Тайны Поттеров, и тебя посылать неизвестно куда было уже нельзя. Ремус был оборотнем, и Дамблдор сказал, что никому неизвестно, как на него подействует арка. А Петтигрю… ты знаешь, я его не очень жалую. Тогда Дамблдор велел мне идти туда одной, сказав, что, когда придёт время, ты сам в неё попадёшь.
– И ты пошла, – сухо констатировал Сириус.
– Да, – Марлин уронила голову ему на плечо. – И я пошла.
Сириус закрыл глаза, ощущая тепло девушки рядом с собой. Он так тосковал по ней все эти годы. Ни одна живая душа, после выхода Сириуса из Азкабана не смогла поселиться в его сердце, вытесняемая болезненным образом Марлин МакКиннон. Она зашла в эту чёртову арку, никому ничего не сказав, слепо поверив байкам ненормальной Трелони. Но зачем? От отчаяния?
Нет, Сириус не осуждал её. Он бы сделал то же самое, если бы это могло вдохнуть жизнь в уснувших вечным сном друзей.
– И что же ты здесь делала все эти годы?
– Ждала тебя, – просто ответила девушка.
– Но ведь я мог никогда не прийти.
– Нет. – Марлин посмотрела в глаза мужчине. – Я знала, что ты придёшь.
Сириус поднялся со скамейки, не глядя на девушку. Он огляделся по сторонам. Здесь не было ничего, кроме белой пустоты повсюду. Внизу, вверху, вокруг – просто белый туман, как будто они находились где-то в облаке и наполненной паром комнате.
– Ну что ж, я здесь, – Сириус небрежно откинул чёлку со лба. – Что теперь?
– Теперь ты родишься в своём прошлом, Сириус. – Просто ответила Марлин, подходя к нему и переплетая их пальцы. – Как и я.
– Чтобы снова прожить эту жизнь? – вскинул брови Блэк.
– Да, чтобы прожить эту жизнь заново, Бродяга, – Марлин весело подмигнула ему, – но с одним маленьким нюансом. Когда нам стукнет восемнадцать, мы вспомним всё, что было раньше.
И две фигуры – мужчины и молоденькой девушки – растворились в белом тумане, не оставляя ни единого следа в этой странной пустоте Арки Смерти.
