Эпизод 1Твой голос летит за мной,
Пронзая воздух над моими плечами.
Какое слово нужно сказать,
Чтобы встретить глаза, чтобы встретить руки руками?
Снова, снова я иду по твоей земле,
Как по заброшенным древним фортам.
Снова, снова бликует солнце в окне.
Всё залил’а синева над всегда сумрачным портом.
Сколько вглядываться мне на вокзалах столиц,
Холодея от мысли заметить твой профиль.
И идти по следам, и робеть фар и лиц.
И, пройдя марафон, застывать, как корабль, севший на отмель.
Наверное, это правда — про другие миры.
Потому что наш тесен, а ты — где-то там, за моим горизонтом.
Я упрямо стою у прав’ила на крае кормы.
Не бывало удачи пока еще там, где не спорят в пути волны с бортом.
…………………………………..
Утомившись и звякнув входной,
Я сажусь, отпустив напряженную спину.
Может быть, ты смеешься сейчас, и, наверное, кто-то другой.
Поднимаю глаза, и ты тоже. Напротив. И не отводишь.
(Катя Malone)
...1...
Он идет на два шага впереди. Поразительно для того, кто совсем не ориентируется в этих местах. Пресловутая гордость. Мрачная решительность в каждом шаге.
Из них двоих дорогу знает только она. Но она отстает. Вынужденная лицезреть его худощавую фигуру в кашемировом пальто с высоким воротом. Он изредка поворачивает голову в сторону, демонстрируя профиль с налетом высокомерной брезгливости.
Возможно, виновата погода. Студеный, как желе, лондонский туман и мелкий, будто застывший, дождь.
Большинство встречных девушек оглядываются им вслед. Нет, конечно, не им. Ему. Он прекрасно вписывается в этот серый мир со своими надменными серыми глазами и чахоточной бледностью. Он им нравится. Ему не нравится никто, и это, конечно, делает его со стороны еще привлекательнее.
На большом перекрестке все светофоры горят красным для пешеходов. Запустив руки в карманы, — будто делал так в этой одежде миллион раз — он со скучающим видом остановливается в ожидании.
(три недели назад)
Официальное слушание в Министерстве по делу Малфоев. Хотя до этого было неофициальное и не одно. На которых надорванных глоток было больше, чем самих слушаний. Видимо, этого было достаточно, чтобы участники сегодня вели себя предельно вежливо. Визенгамот огласил приговор — одно название, конечно. Нарцисса Малфой — домашний арест. Если неофициально, то она оправдана по всем пунктам. Обладателям Темной метки — ссылка. Временная. На полгода покинуть магический мир. Сущий бред. Малфои, приносящие пользу маглам. В Визенгамоте до сих пор сидят идиоты. Полгода не тот срок, за который они успеют поделить сферы влияния. Поручителем Люциуса Малфоя выступил Гарри Поттер. Бедный Поттер...
— Поручителем Драко Люциуса Малфоя по обоюдному согласию сторон становится Гермиона Джин Грейнджер, которая обязуется найти ему общественно полезную работу в мире маглов и ежемесячно предоставлять отчет о проделанной работе вышеупомянутого мистера Малфоя. По истечение срока в шесть месяцев, Визенгамот рассмотрит полученные отчеты и вынесет решение о возможном восстановлении прав мистера Малфоя в магическом мире. А пока, мистер Малфой, на срок ссылки прошу передать суду вашу палочку. С этого момента вам запрещено использовать магию в любом виде.
— Дальше куда?
Он смотрит поверх ее головы, словно и не с ней разговаривает.
— Через мост на Дьюк стрит Хилл, налево по Тули стрит и мы на месте.
Лучше бы и дальше смотрел мимо. Она борется с желанием отступить. Тяжесть такого взгляда ощущается физически. А может, это игра воображения и аккомпанемент свинцового неба над его головой.
Светлое здание с огромными буквами, растянувшимися на всю длину верхнего этажа. Лондон Бридж Хоспитал. Грязнокровка краем глаза следит за его реакцией. Малфой небрежно оправляет пальто. Тщетно. От лондонской сырости не спрятаться за теплым воротом. Ему придется привыкать к этому бесконечному холоду.
— Добрый день, я хотела бы встретиться с миссис Беркли по поводу трудоустройства в клинику.
Маглянка в белоснежном халате излучает приторную доброжелательность. Просит подождать перед кабинетом.
Яркий искусственный свет режет глаза. Ожидание затягивается. Появляется сонливость, приглушая ощущения. Кажется, их туман проклят.
В кабинете Д.А. Беркли слушает подружку Поттера с вежливым интересом. Он, спустя пару минут, не в состоянии уследить за разговором. Внутри растет глухое раздражение. Больше половины слов ему непонятны. Чертовы маглы будто говорят на другом языке.
— Я бы хотела взглянуть на рекомендации.
— Да, конечно.
Грейнджер невозмутимо берет пустой лист со стола и протягивает опешившей маглянке. На секунду в другой руке у нее появляется палочка. На лице Д.А. Беркли проступает удовлетворенное выражение. Она убирает пустой лист в ящик стола.
— Отлично. Молодой человек, вы приняты. Сегодня можете приступать к работе.
В коридоре раздражение нарастает. Он должен спросить.
— Объясни мне.
Наигранное удивление на лице:
— Что именно? Ты присутствовал во время разговора и все прекрасно слышал.
— Я видимо ошибся еще в самом начале и перестал слушать этот абсурд. Что-то о том, будто я умоляю предоставить мне величайшую возможность убирать голыми руками магловское дерьмо.
Она вспыхивает и быстро оглядывается по сторонам. В коридоре полно маглов. Жаль, что они все достаточно далеко, чтобы расслышать его.
— Иди за мной, — зло шипит она.
Она привлекает больше внимания, яростно врезаясь каблуками в пол при каждом шаге. Какой-то старый магл, проводив ее взглядом, оборачивается к Драко:
— Милые бранятся, — шамкает он в беззубой усмешке.
Нацепив фальшивую улыбку, она разговаривает с еще одной девушкой в белом халате за высокой стойкой. Короткий кивок в его сторону. Маглянка понимающе улыбается и показывает на одну из дверей в бесконечном коридоре.
Этим воздухом просто невозможно дышать. Запах столь же резкий, как и освещение. Как бесконечно раздражающий белый цвет вокруг. Какая ирония: маглы, предпочитающие чистый белый цвет.
Малфой следует за девчонкой. За дверью с табличкой 'Прачечная' они оказываются одни. Грейнджер дает волю эмоциям, швыряя в него увесистым свертком.
— Да, Малфой, ты все правильно понял. Тебе предоставляется величайшая возможность впервые за всю твою жалкую жизнь быть полезным. И да, иногда для этого придется убирать дерьмо из-под больных людей. Кормить их и переодевать. Купать, потому что они не могут сделать этого сами. Водить их в туалет и оказывать любую помощь.
Он опешил:
— Я должен буду делать все это для маглов, как какой-нибудь домовой эльф?
— До сегодняшнего дня твое достоинство не дотягивало до уровня домового эльфа.
У будущего тебя появился шанс это исправить. Визенгамот ждет моих отчетов. Я устроила тебя в больницу, и ты должен отработать здесь шесть месяцев в качестве медбрата.
— Нет, я не намерен делать ничего из того, что ты перечислила.
— Прекрасно. Есть немало других общественных работ. Дворник, который убирает городские улицы старой метлой. Мусорщик, копающийся весь день в помоях.
Уборщик, руками наводящий чистоту. Все они приносят пользу, только после каждого рабочего дня твое чистокровное самолюбие будет смешано с дерьмом. Метафоричным, конечно же. Да только вонять оно для тебя будет хуже, чем настоящее. Твоя рабочая одежда в мешке. Девушка на посту тебе все объяснит. Мне плевать, что ты решишь. Устроить тебя дворником могу хоть завтра.
