Глава 3. Новая эраВедьмополитен
28 декабря, 1980-го года
ЛУЧШИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОДАРОК
В прошлое воскресенье, 21 декабря, в исконный праздник английских магов, соблюдающих традиции друидов, у Министра магии Томаса Марволо Риддла и его жены Джоан Риддл (урождённой Крауч) родился сын, названный Грантом Корвином Риддлом.
Есть все основания полагать, что дети, рождённые в союзе двух сильных магов (а у Риддлов есть ещё дочь Шейла, четырёх лет отроду, родившаяся в день летнего солнцестояния, 21 июня) будут выдающимся магами.
Рита Скитер
– Следят! – насмешливо заметила Джоан, отложив журнал.
– И это говорит жена Министра, – отозвался Марволо, просматривая бумаги – Не помнишь, когда Гризельда Марчбэнкс вернётся?
– Нет, – Джоан взяла годовой отчёт по аренде меблированных комнат.
– Я хочу открыть школу…
– Ещё одну?
– Для полукровок. А Хогвартс будет элитной школой, – заметил Марволо, Джоан безучастно пожала плечами
– Второсортных школ по типу «наши дети на домашнем образовании»* и так с десяток по всей стране. Зачем ещё одна?
– Ну… «Стандарты обучения волшебству» будут воистину стандартными, а «полная аттестация умений колдуна» – только для Хогвартса, – поделился Риддл.
– Насколько я знаю, состав экзаменационной комиссии всего человек 30, 20 – 25 принимают экзамены в Хогвартсе, – Джоан отвлеклась от отчёта, – в принципе пятеро справятся с приёмом основных дисциплин, но только в одной школе… а одной школы на всех полукровок не хватит.
В гостиной воцарилось молчание: Джоан вернулась к изучению отчёта и расчёту налогов, краем глаза следя за детьми, находящихся под присмотром эльфа; а Томас опять задумался над модернизацией образования, забыв про осточертевшие за два месяца отчёты.
«Ежедневный пророк»
2 февраля, 1981-го года
«Реформы образования и общества»
В пятницу, 30 января, Визенгамотом было принято решение о реформе образования. Соответствующий декрет, за номером 20, вступил в силу с момента принятия решения. Мы приводим основные положения данного постановления, уже вышедшего в тираж.
«Решение Визенгамота от 30.01.1981г.
В связи с тем, что магглорожденые колдуны и ведьмы, являющиеся несостоятельными волшебниками по части магической мощи, вследствие чего не могут ассимилироваться в волшебном сообществе, наложили проклятье на самое ценное, что есть в мире: его будущее. Мы Члены Визенгмота постановили:
1) с этого года (1981) не принимать магглорожденых в Хогвартс или в любые другие учебные заведения;
2) уже обучающихся маглорожденых, не принимать на следующий учебный год, вне зависимости от результатов экзаменов;
3) магглорождёных, обучающихся на 5-ом и 7-ом курсах не допускать до выпускных экзаменов.
4) сломать волшебные палочки всех магглорожденых студентов, равно как и изъять волшебные палочки у совершеннолетних…
Также принимая во внимание, что магглорожденые «волшебники» наплодили детей, в том числе и от чистокровных волшебников, в отношении этих полукровок приняты следующие решения:
1) полукровки, один из родителей которых принадлежит к чистокровному роду насчитывающего не менее 20 поколений и больше, могут закончить полное (7 курсов) образование в Хогвартсе, если на момент публикации они там учились.
2) полукровки, один из родителей которых принадлежит к чистокровному роду насчитывающего 10 – 20 поколений, могут закончить основное (5 курсов) образование в Хогвартсе, если на момент публикации они там учились.
3) полукровки, один из родителей которых принадлежит к чистокровному роду насчитывающего менее 10 поколений чистокровных магов, не могут обучаться в Хогвартсе.
4) дети от союза двух магглорожденых считаются магглорождеными и к обучению магии не допускаются.
Для всех полукровок, которым исполняется 11 лет, и для полукровок, принадлежащих роду насчитывающего менее 10 поколений чистокровных магов, подлежит обучаться в созданной школе «Камелот», в которую вошли все, так называемые, школы домашнего обучения. Обучение длится 5 лет и обязательно для всех полукровок…
Полукровки НЕ ИМЕЮТ ПРАВА:
1) баллотироваться на должность министра магии;
2) занимать руководящие должности во всех отделах Министерства;
3) занимать должности заместителей начальников отделов;
4) быть владельцем собственного или семейного бизнеса;
5) занимать должность директора или управляющего бизнесом…
Все чистокровные ОБЯЗАНЫ закончить полный курс Хогвартса. В противном случае они приравниваются к полукровкам»
Редакция «Ежедневного пророка» поздравляет Бартемиуса Крауча, 4 месяца назад покинувшего пост начальника отдела по международным связям, с назначением на пост директора школы «Камелот», имеющую филиалы по всей стране.
Редактор Варнава Кафф.
Лили Эванс, ещё три месяца назад носившая фамилию Поттер, с раздражением бросила газету на стол. Мало ей этого кобеля, не смотря на то, что он олень, Джеймса, который через три месяца после рождения сына, завёл любовницу, которая по совместительству продавщица в магазине Карлуса Поттера, и развлекался с оной в подсобке отцовского магазина. Так ещё и Министерство усложняет жизнь.
Эванс прошлась по гостиной, занимавшей половину первого этажа маленького коттеджа, решая, что предпринять: на помощь Джеймса, рассчитывать не приходится. Избалованный сынок Карлуса, не смотря на свои уверения в промаггловских взглядах, находится под сильным влиянием чистокровных взглядов родителей, особенно матери. Уже не в первый раз Лили задавалась вопросом, а не опоил ли бывший муженёк ее чем-либо? В школе же он увивался за многими девочками, не только за ней. И хотя по началу упрямое преследование и знаки внимания льстили, но к 5-му курсу стали раздражать однообразием. Вот только после СОВ внимание Поттера прекратилось, что не могло не радовать. На последних курсах Хогвартса они пересекались на редких общих уроках, да в гостиной.
Лили раздражённо вздохнула, только через полгода после начала работы на Кристофера, где на неё спихнули приготовления полулегальных и не легальных зелий, она пересекалась с Джеймсом в теплицах, но уже на постоянной основе. И в какой момент она решила, что это вихрастое недоразумение будет стоящим спутником жизни? Иллюзии продлились недолго, зайдя в магазин «Артефакты и антиквариат» (хотя артефакты там, так болотным фонарникам на смех) не застав там продавщицу Элизабет Финдли, Эванс прошла в кладовую, в надежде найти её там и всё же купить необходимую ей мелочь… Зрелище утех благоверного с Элизабет, вызвали только брезгливое недоумение. Посочувствовав парочке, в отсутствии уединенного места, Лили ушла, так и не купив нужную безделушку. К счастью, удалось договориться с Фиби об аренде её коттеджа на время действия рабочего контракта, в обмен на нелегальные абортивные средства.
В детской заплакал Гарри, направляясь к сыну Лили, решила написать Карлусу, возможно, что, находясь в денежной зависимости от своего кузена, он ей поможет, как-то выйти из ситуации, созданной решением министерства. Единственным пока утешением являлось, то, что коттедж принадлежал Фиби, дочери Кристофера Поттера, которого все Поттеры называли первым главой рода. Это вызывало непонимание, и насмешливые, полные превосходства взгляды Поттеров раздражали.
У Гарри жар, начавшийся вчера, хоть и уменьшился, но всё ещё не проходил, дав ребёнку выписанные лекарства, Лили взялась за письмо, но ни к обеду, ни к 5-ти часам ответа не было. А в шесть у Гарри усилился жар, и Эванс, подхватив сына, направилась в расположенный в паре кварталов филиал детского отделения Мунго, где как раз и работала Фиби Поттер.
Больница, находившаяся в двухэтажном коттедже на набережной за пятифутовым забором (=1,6м), вдобавок была скрыта высокими туями. Несмотря на вечер понедельника, а может благодаря этому, в больнице было тихо и пусто, только за стойкой регистрации сидела сонная целительница.
– Чего вам? – неприветливо поинтересовалась она.
– Сын заболел, температура подскочила.
– Второй этаж, кабинет № 29 в конце коридора, целитель Фиби Поттер, – безразлично заметила целительница.
Дойдя до нужного кабинета, Эванс постучала.
– Входите, – раздался женский голос, в котором слышалась скука.
«Им что, совсем нечего вечером буднего дня делать?», - подивилась Лили, заходя в кабинет.
– И что у нас? Мама с больным ребёнком? Ааа, это ты, – во взгляде целительницы мелькнула насмешка и холод. – Положи ребёнка вон на тот столик.
Фиби, подойдя к ребёнку, стала накладывать диагностические заклятья, хмыкнув, направилась к шкафу с зельями. Влив пару капель зелья салатового цвета и, взяв мазь бордового цвета, пахнущую ментолом, растёрла ею ребенка. Вернувшись за стол, Поттер принялась заполнять формуляр.
– И? – спросила Лили, с подозрением глядя на целительницу.
– Нужно подождать пока лекарство подействует… - безразлично ответила целительница.
– Почему вы, Поттеры, и вообще маги такие… такие…
– Сволочи? Гады? – подсказала Фиби, с любопытством глядя на невестку.
– Гарри, между прочим, племянник и внук для многих Поттеров! – возмутилась Лили, Фиби Поттер откинулась на спинку кресла, ожидая окончания начавшейся истерики у посетительницы. Полчаса потребовалось Эванс, чтобы выговориться, вывалив на собеседницу всё наболевшее. О претензиях Карлуса и Дореи, что брак зарегистрированный в министерстве за брак не считается, об измене мужа и о многих других проблемах.
– Ну, частично Карлус прав. Брак, зарегистрированный в министерстве по поданому двумя магами заявлению, без предоставления предварительного договора о помолвке составленного родителями, не более, чем объявление о сожительстве, хоть и официально оформленное. Мы, маги, не можем не выделиться, а мы, Поттеры, не можем не выделиться вдвойне... У нас не только помолвки, клятвы и регистрация в министерстве, у нас два Главы рода, обычно близнецы, которые обычно рождаются через поколение. А в промежутках «правят» старшие сыновья последних близнецов - Глав рода...
Фиби прервалась на наложение диагностического заклятия на Гарри, и влив ещё лекарства, и сев в кресло, внимательно посмотрела на Лили.
– Тебе не нравится, что мы тебя не принимаем? – дождавшись кивка Эванс, Фиби ухмыльнулась и проникновенным голосом ответила – Мы
завидуем тебе. Весь многочисленный чистокровный род Поттер завидует одной маленькой, безродной магглорождённой. Ты можешь быть кем угодно, идти куда угодно, при жизни, после смерти, неважно. Ты свободна, как и твой сын, после смерти ты можешь быть духом, призраком, демоном, наслаждаться собственным представлением о прекрасном в раю, можешь стать прислужницей какого-либо демона, даже покровителем собственных семьи и рода. А мы, Поттеры, несвободны с момента рождения и после смерти – мы вечные прислужники двух богов рода Поттер.
Во взгляде Фиби мелькнул страх неизвестного будущего пополам с тоской, и, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, она наложила очередное диагностирующее заклятие на племянника.
– Всё. Мальчик практически здоров, – грубовато заметила Поттер, направляясь к платяному шкафу. – Приём окончен.
Дома Лили встретила недовольная сова, в принесенном ей письме Карлус Поттер писал, что его семья не нуждается в грязнокровке и её щенке.
Озеро Талука, Остров Огигия,
Главный дом семьи Поттер
29 октября, 1981-го года.
Карлус, Дорея и Джеймс Поттеры аппарировали на остров Огигия, расположенный на озере Талука, где располагался старый дом семьи Поттеров. Дорея с интересом осмотрела дом, расположенный на заросшем лесом острове.
– Где мы, Карлус?
– Это старый дом Поттеров, здесь мы иногда собираемся всей семьей, – ответил Карлус, хмуро глядя на дом, который никогда не перейдёт ему или его сыну, если только этот дурень Джеймс не возьмётся за ум и не обзаведётся семьёй и детьми. О наличии брака с Эванс, Карлус даже не вспомнил.
– Почему здесь, почему на острове? – недоумевала Дорея.
– Озеро было меньше лет пятьсот назад. – ответил Карлус, заходя в здание. В центральном зале их уже ждали остальные представители семьи Поттер.
– Ты опоздал, кузен, – раздался холодный голос Кристофера
– По какому поводу мы собрались? Сегодняшний день не отмечен, как день почитания покровителей рода. – потребовал Карлус, чем вызвал улыбку у соправителя.
– Недавно у моего старшего сына родились близнецы… и мой старший сын займёт место второго главы рода, ему необходимо освоиться в ритуалах, как для второго главы, а в последствии и для первого главы рода Поттер.
– Ты не посмеешь! Мой сын займёт моё место! – на это заявление Карлуса Кристофер только рассмеялся:
– У тебя один поздно рождённый сын, и у него нет детей. – Кристофер бросил странный взгляд на свою жену и старшего сына. Карлус не обратил внимания на поведение кузена, его занимало крушение планов по захвату власти в семье, чем те таинственные и значительные взгляды, бросаемые друг другу роднёй.
Дорея наблюдала за перепалкой кузенов. Глупцы не могли без споров, и судя по обмолвкам и значительным взглядам, не только её, истинную Блэк, не допускали к тайнам семьи Поттер, но и Карлуса, хоть и называли Вторым главой рода, но женщины, урождённые Поттер, произносили данный титул с лёгкими презрительными интонациями. А Джеймс не стоит даже упоминания, Дорея посмотрела на сына, стоявшего около выхода, на лице блуждала глуповатая улыбка.
«И откуда в Джеймсе эта… эта дурашливость, это… непостоянство? Хотя, это не моя вина, это всё Поттеры, со своими богами рода».
Вечером, вернувшись в коттедж, Дорея удалилась в свою комнату, начавшаяся ссора Карлуса с Джеймсом усиливала мигрень. Внизу хлопнула дверь, Джеймс выбежал за калитку и аппарировал в неизвестном направлении.
«Наверное, Сириусу жаловаться», - решила Дорея.
Паб «Кабанья голова»
31 октября, 6:00
Сириус, раздраконенный очередной лекцией родни и отрывом от экспериментов по одновременному использованию заклятия полёта и невидимости на мотоцикле, зашёл в «Кабанью голову». Джеймс напивался, сидя за дальним столом в пабе.
– Всё, Джеймс, пошли. Пора домой. – Сириус попытался поднять друга.
– Не так быстро, парень, – раздался голос старого бармена. – Твой дружок должен за выпивку 35 галлеонов, так что раскошеливайся.
– Н-но, выпивка не стоит столько…
– А он здесь сутки квасит, – ухмыльнулся бармен. Сириус, скривившись, достал из кошелька наличность, которой не хватило, пришлось обчищать кошель Джеймса. Разобравшись с оплатой, Сириус вывел Джеймса на улицу.
– Сириус, – прохрипел Поттер. – Мне нужно на Огигию. Срочно.
Отойдя от аппарации, Поттер направился в овальный зал дома. Сириус с интересом осмотрел остров, двухэтажный дом и направился за Джеймсом, которого нашёл в большом зале на первом этаже.
– Что это за место? Что ты делаешь? – посыпались вопросы на задумавшегося Джеймса.
– Это всё Эванс виновата, эта тварь! – невпопад отозвался Поттер. – Отец достал своими нотациями, мама смотрит на меня, как на пустышку, и намекает, что твой братец лучший наследник. И теперь эта грязнокровка права качает, требуя содержания для сына, недовольна тем, что я, чистокровный, обратил внимание на магглорождённую.
Возмущенно фыркнув, Поттер лихорадочно листал большую книгу.
– Да где же это, – бормотал Джеймс под шелест пергамента. – Нашёл! Я, Джеймс Карлус Поттер, отказываюсь от брака с Лили Эванс и отрекаюсь от её сына Гарри, да будут мне свидетелями покровители рода Поттер! Да будет так!
Тусклая вспышка зелёного и синего цвета мелькнула над книгой, с довольной улыбкой Джеймс закрыл книгу и повернулся к Сириусу.
– Всё! С магглокровкой и её отродьем покончено!
А в маленьком коттедже полуторагодовалый ребёнок зашёлся тяжёлым, надрывным кашлем.
Где-то на просторах Англии.
31 октября, 1981-го года, 7:00
«Курсивом выделены ментальные (мысленные) разговоры с покровителем рода»
Лили Эванс, отойдя от аппарации, с удивлением осмотрела лес, плотной стеной окружавший холм, на вершине которого было несколько покрытых мхом камней. Годовалый ребёнок хрипел и задыхался на её руках.
– Господи! – прошептала Лили, падая на колени, в памяти остались только молитвы изученные в детстве для воскресных посещений церкви. – Господи! Спаси моего сына…
Никогда ещё в своей короткой жизни Лили не молилась так истово и искренне, как сейчас. Все эти магические эквиваленты бога, в которые верили сожитель и его дружки, не интересовали женщину, так как были бесполезны.
– На что ты готова ради спасения сына? – раздался безэмоциональный голос, идущий из ниоткуда.
– Кто ты? – вскинулась Лили.
– Ответь на вопрос.
– НА ВСЁ!
– …Сделаешь для меня одну вещь, и я спасу твоего сына…
– Для бога…
Поляна заполнилась смехом.
– Кто ты? – повторила Лили.
– Шанс на жизнь для твоего сына. Он жив, пока я этого хочу.
Эванс посмотрела на тяжело дышавшего сына, у которого синюшность распространилась на всё тело.
– Что я должна….
– Пустяк… Ты возродишь род.
– Я? А Гарри?
– А у нас в роду матриархат, – в безэмоциональном голосе послышался смех. – Только женщины имеют значение. Итак, мы теряем и без того невеликое время твоего сына. Ты согласна возродить род Ля Фей со всеми его традициями и принципами?
– Да!
– Согласна ли ты родить для рода Ля Фей не менее двух дочерей? И воспитать их согласно традициям и принципам рода Ля Фей?
– …Да! – желтого цвета вспышка озарила поляну.
– Отлично! Клятва принята! О традициях и принципах рода Ля Фей я расскажу позже, а сейчас займёмся первым сыном рода Ля Фей. Положи его на предвратный камень
– Ч-что?
– Камень, установленный перед вратами в поместье, – наконец в безэмоциональном голосе мелькнуло нечто похожее на раздражение.
Лили деревянной походкой подошла к покрытому мхом камню, стоящему по средине лесной поляны. Как только умирающий мальчик оказался на камне, над поляной раздался мертвящий голос:
– Eu son o último de unha especie de tipo de La Faye pedindo un patrón de tipo para salvar a que o neno e a recoñece-lo como un defensor de revivir o tipo (
галлийский. Я, последняя из рода из рода Ля Фей, прошу покровительницу рода спасти этого ребёнка и признать его защитником возрождаемого рода).
Над ребёнком начала сгущаться дымка.
– Eu son o último de unha especie de tipo de La Faye pedindo un patrón de tipo de recoñecer a nai do neno Rexeneración tipo de La Faye e mentor futuro Matriarca de xénero (
галльский. Я, последняя из рода из рода Ля Фей, прошу покровительницу рода признать мать этого ребёнка Возрождающей рода Ля Фэй и наставницей будущего Матриарха рода).
Дымка превратилась в туман, нарушаемый только голосом духа да хриплым дыханием ребёнка. Лили, поежившись от холода, тихо, но твёрдо сказала:
– Я, Лили Эванс, принимаю род Ля Фей под свою руку и прошу покровителя рода распространить на меня и моего сына Гарри своё благословение и спасти моего сына, который будет надеждой на будущее рода Ля Фей
На поляне наступила тишина, секунды складывались в минуты, и эти минуты показались Эванс вечностью. Ментальная атака была внезапной и… скоротечной. Лили почувствовала чужое удовлетворение.
«
Упряма и не прощаешь … теперь не прощаешь! Подходишь»
– Покровительница рода признала тебя достойной, – голос идущий буквально отовсюду был полон удовлетворения. – Я, Моргана Ля Фей, признаю Лили Клару Эванс своей наследницей по духу и Возрождающей рода. Отныне имя ей Андрэйст Моргана Ля Фей. Её дитя Гарри да будет первым сыном рода Ля Фей – Морганом Ля Фей.
– Благодарю, – выдохнула Лили, склонив голову, и смех был ей ответом.
– Бери сына и иди в дом, тебе предстоит много работы… очень много.
Туман начал редеть, и бывшая Эванс, а теперь последняя Ля Фей, смогла разглядеть своего сына: цвет кожи Моргана стал нормальным, дыхание выровнялось. Сердце Андрэйст пропустило удар, волосы из чёрных стали каштановыми, опять пришла ментальная волна, на этот раз несущая успокоение и понимание, что всё идёт, так как нужно.
Мальчик распахнул глаза и требовательно заплакал, протянув руки к матери, женщина вздохнула с облегчением – цвет глаз сына не изменился, сохранив насыщенный зелёный цвет. Взяв сына на руки, Андрэйст увидела заросшую дорогу, ведущую вглубь леса.
– Иди же! Дом «Заблудших душ» ждёт тебя!
