Глава 1Серая пелена туч развеялась, и тусклое сентябрьское солнце слегка осветило алый паровоз. Дети прижались лицом к распахнутым окнам. чтобы посмотреть на убегавшие вдаль пейзаж: огромное невспаханное поле, изрядно выгоревшее из-за летней жары; вьющийся ручеек у опушки соснового бора; последние жилые домики лондонских пригородов. Из этих домиков иногда выбегали люди: кто-то изумленно смотрел в сторону, не понимая, откуда исходит звук, а кто-то махал руками, вспоминая те времена, когда сам ехал первый раз в Хогвартс.
Альбус Северус Поттер медленно шел по узкому коридору, волоча за собой тяжелый чемодан, неприятно бивший его по ногам. Большинство мест было занято. Его кузина Роза Уизли куда-то убежала — видимо, знакомиться с новыми друзьями, а садиться вместе с шумной и надоедливой компанией старшего брата Джеймса мальчик не хотел. Поттер обошел пару вагонов, но все места оказались заняты. Наконец, удача улыбнулась ему в четвертом — Альбус наткнулся на свободное купе. Отправив заклинанием чемодан на полку, мальчик сел к окну и начал рассматривать мелькавшие отвесные камни под железнодорожным мостом.
Альбус Поттер ехал в Хогвартс-экспрессе, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Этот ребенок абсолютно не был похож ни на брата ни на сестру. Его старший брат Джеймс Сириус Поттер, который учился уже на третьем курсе факультета Гриффиндор, рос сущим наказанием для всей семьи — этот шумный оптимист вечно попадал в какие-нибудь приключения. Самой известной его выходкой был запуск живой свиньи в класс по зельям, за что директор Хогвартса профессор МакГонагалл вызвала в школу родителей. «Почему нельзя спокойно учиться и не выкидывать фокусы каждую секунду?» — устало спросила его мать. В ответ Джим только усмехнулся и, разведя руками, патетично ответил: «Жизнь без этого скучна!». Джеймс, впрочем, был любимцем отца и матери, и эта выходка сошла ему с рук, как в сущности и все остальные.
Младшая сестра Альбуса, Лили Луна Поттер, должен была пойти в Хогвартс только через два года. Внешне она казалась копией матери. Часто эту хрупкую рыжую красавицу можно было видеть идущей по Лондону в окружении веселых подружек. Лили никогда не отличалась терпением. Если эта девочка хотела что-то получить, она добивалась своей цели всеми возможными способами. Родители, впрочем, редко оказывали Луне в чем-то. Девочка, впрочем, еще не совсем вышла из детского возраста — вечерами она любила читать волшебные сказки и представляла себя маленькой принцессой. Альбус думал, что приехавший на каникулы Джеймс начнет беспощадно дразнить сестру, но ошибся: старший брат относился к Лили покровительственно и подобно родителям старался баловать ее, чем мог.
Альбус Северус, средний сын знаменитого Гарри Поттера, оказался другим. Он не мечтал о квиддиче, как его брат и не обладал такой большой компанией, как у сестренки, но чего у него было не отнять, так это чуткости и ума. Мальчик рос очень любознательным и вдохновленно читал различные книги. Джим посмеивался над ним из-за этого увлечения и уточнял, не забыл ли братец еще мир людей. Так же Ал, когда был маленьким, мечтал, что когда-нибудь научится читать человеческие мысли. Сейчас ему уже одиннадцать, но он безошибочно понимал настроение окружающих. Отец говорил, что у Альбуса была хорошая интуиция. Мальчик не совсем понимал значение того слова, но радовался, что ему удается хоть в чем-то превзойти старшего брата.
Самой необычной способностью Альбус был, однако, дар разговаривать со змеями. Однажды, когда младшему Поттеру исполнилось восемь лет, они с Розой обнаружили в зарослях лопухов длинную серую гадюку. Девочка закричала, но Альбус, растерявшись, что-то прошептал змее. Гадюка повернула головку к младшему Поттеру и с удивлением прошипела ему: «Повелитель?» Мальчик, также здорово испугавшись, попросил змею не нападать на его кузину. Змея, прошипев что-то вроде «ваши слова — мое Священное Писание» уползла в заросли травы. Началась гроза, и дети, укрывшись в сарае, решили, что лучше не стоит рассказывать взрослым об этом происшествии. «Разговаривать со змеями — очень плохо», — прошептала Роза, пока они вдвоем рассматривали потоки воды, струившиеся по старым закопченным окнам сарая.
Сейчас, глядя в окно на еловые заросли, Альбус напряженно думал о том, на какой факультет он попадет. Мать говорила, что ему путь на Когтевран. Альбус был не против такого решения. (В отличие от Лили, которая ни о чем, кроме Гриффиндора, не хотела думать). Зато Джеймс никогда не уставал дразнить младшего брата, пророча ему «змеиный факультет». Одно Ал знал точно — вся его родня недолюбливала Слизерин, и это передалось даже к нему. Отец внешне был нейтрален к факультетам, но когда рассказывал про школу, то говорил, что умолял шляпу не отправлять его в «зеленый колледж». Альбус иногда недоумевал, чем же провинился этот самый Слизерин, но в то же время побаивался туда попасть.
Факультет, на котором учился умерший враг его отца, да такой жуткий враг, что люди даже его имя не произносили из-за страха.
Факультет, из которого выходили Пожиратели Смерти — преступники и убийцы.
Факультет тех, кто ненавидит таких, как любимая тетя Альбуса — Гермиона Уизли, в прошлом Грейнджер, называет их «грязнокровками».
Поэтому Поттер и не хотел туда. Гораздо больше его привлекал Гриффиндор. Хотя, с другой стороны, в нем учились и отец и отец отца и дедушки и бабушки, прадеды и прабабушки. Даже Джеймс и то поступил на «львиный факультет». Не слишком ли однообразно будет, если Ал тоже попадет туда? Мальчик мечтал добиться в жизни многого, но разве для этого обязательно идти по пути всей своей семьи?
Но все же…
Неожиданно размышления юного волшебника прервала открывающаяся дверь.
— Привет. Можно к тебе? Просто все купе уже заняты, — незваным гостем оказался худощавый брюнет среднего роста. Его темные, почти черные, глаза, пристально смотрели на Альбуса.
Поттер не слишком хотел сейчас с кем-либо общаться, но все-таки кивнул, после чего незнакомец расположился на полке против собеседника.
— Звать-то тебя как? — протянул Альбус, решив все-таки начать знакомство.
— Эрик Нотт, — равнодушно проговорил новый знакомый. — А тебя?
— Альбус Поттер, — представился сын Героя. Тонкие губы Эрика согнулись в усмешке.
— Сын Избранного, значит? Знаменитость?
— Что плохого-то? — напрягся Альбус. Так называемый Нотт нравился ему меньше.
— Знаешь, я слышал от деда, когда тот отбыл срок в Азкабане, о той войне, что завершилась в девяносто восьмом, — спокойно сказал сосед, словно ожидая этого вопроса. — Незадолго до смерти он как-то спросил вслух: «А чем отличались светлая сторона и темная?» У предводителя армии, в которой когда-то состоял дед, вся цель войны в итоге свелась к смерти твоего отца, у которого всё сошлось к смерти этого самого предводителя.
— Мой отец так никогда не думал, — Поттер произнес это ледяным тоном.
— Да что ты говоришь? Спроси у него про девяносто восьмой и все те годы, что были перед тем. Он тебе хоть раз рассказывал обо всем этом? Ой, ладно, не хочешь, не говорю, — махнул он рукой.
— Погоди… — Альбус почувствовал нарастающий интерес. — Если бы мой отец и его друзья проиграли, то маглорожденных никогда не пустили в наш мир.
— Да их и сейчас не жалуют, — махнул рукой Эрик. — Это при Дамблдоре назвать кого-то грязнокровкой было в Хогвартсе событием, а нынче, как при Диппете — норма жизни. Да, Пожиратели почти что поголовно умерли в Азкабане — кроме тех, кто сбежал в Вену. Ну и твой отец — герой, знаменитость, Избранный. Что изменилось то? — на последних словах Эрик развел руками, а Ал задумался.
В словах темноглазого Нотта действительно имела место логика. И если смотреть на всё это, то настолько ли плох «змеиный колледж»? Пухлая женщина как раз привезла тележку с многочисленными сладостями, и Альбус с Эриком закупили шоколадных бобов. Деваться было некуда — общие сладости придают любому спору приятельский характер, особенно, когда едешь в школу первый раз. Альбус даже улыбнулся, глядя, как покачивается его черный чемодан: сам себе он казался сейчас ужасно взрослым.
— Ты не знаешь? Вот и я не знаю. Куда собираешься поступать? — внук покойного узника Азкабана резко перевел тему разговора.
— Думаю, что попаду на Гриффиндор, — холодно проговорил Альбус.
— По тебе не видно, — усмехнулся собеседник. — Там люди активные и довольно бесшабашные. Так же часто головой не думают — одни чувства и порывы, как говорит моя матушка.
Альбус хмыкнул, но на всякий случай кивнул. Сейчас он вспомнил, как однажды на Рождество к ним в в гости пришли Рональд и Гермиона Уизли со своими детьми. Бывшая мисс Грейнджер со смехом рассказывала племянникам о том, что во время учебы ей приходилось контролировать мужа и Гарри, чтобы они, не дай Мерлин, не сделали опять сто глупостей подряд и не ввязались в приключения. Самым забавным было то, что часто ее логика не могла пресечь храбрость мальчишек. После того случая Альбус начал иначе смотреть на Джеймса и Лили. Вот уж Гриффиндор, так Гриффиндор! И заинтересованность квиддичем, и склонность к риску и вечной тягой к приключениям… У Ала такого никогда не наблюдалось, о чем он и сказал новому приятелю, которым начал становиться смотрящий в окно Эрик.
— Я тоже не люблю храбрость ради храбрости и порывы. — кивнул его новый спутник. — Если честно, то на «львиный факультет» мне закрыты все дороги и пути, так как ну не подхожу я к нему и никогда не подойду. Думаю, такие, как я, попадут либо на Слизерин, либо на Когтевран, в котором все только делают вид, что самые умные, так что склоняюсь к первому варианту.
— Но ведь это колледж, выпустивший бесчисленное множество преступников! — с усмешкой напомнил Альбус собеседнику. «Тоже мне философ», — подумал он, хотя все-таки заинтересовался его словами. То ли просто из интереса, то ли потому что находил в его словах что-то близкое ему самому.
— Да ерунда! — раздраженно махнул рукой Эрик, резко отвернувшись от окна. — Я же тебе говорил, что прошедшая война ничего не изменила, а свет в ней равнялся тьме! К тому же, у меня в семье все, как один, слизеринцы!
— Извини, — весело фыркнул Ал, на что собеседник закатил глаза.
— Все-таки путь нам с тобой, похоже, по пути, — усмехнулся Эрик, взглянув в окно. — Между прочим, твоя прабабка Дорея Поттер тоже закончила Слизерин.
— Моя прабабка была слизеринкой? — Если бы сейчас кто-то взглянул на лицо Альбуса, то был бы изумлен написанному на нем потрясению.
— А до замужества она вообще фамилию Блэк носила, — фыркнул Эрик, глядя на приятеля. — Ты что, не знал?
— Нет… — поежился его спутник.
Сейчас ему стало не по себе. Поттеры жили в бывшем особняке Блэков на площади Гриммо. Большая его часть была закрыта, а в обжитой части давно сделали ремонт — такой, что почти ничего не напоминало о бывших владельцах. Только в коридоре висел портрет пожилой Вальбурге, которая или ругала «грязнокровок», или в благостные минуты вспоминала о некой кузине Лукреции, которая с детства ради забавы порола эльфов или прижигала их кожу раскаленными углями. От ее рассказов у Альбуса по коже бежали мурашки, и сейчас мысль о том, что он связан с этой семьей казалась ему ужасной.
— Так что, ты тоже отчасти Блэк, — ехидно подмигнул ему новый приятель.
— А ты? — спросил Альбус, стараясь похрабриться.
— Ну и я тоже немного. Все чистокровные роды связаны с Блэками — самым чистокровным родом. Они пересеклись, а остались мы.
— Кроме Уизли, — заметил Альбус.
— Да перестань, — прищурился Нотт. — Вот, например, Лукреция Блэк вышла замуж за Игонтуса Пруээта — дядю твоей бабки Молли. Ну о он…
«Неужели она? — испугался мальчик. — Нет, не может быть…» Скорее всего, какая-то другая Лукреция. Сколько же интересного он, оказывается, не знал. Их семья Поттеров и Уизли словно жила в своем, закрытом мире, где дети только болтали о многочисленной родне, шахматах и квиддиче. Хотя о чем-то он догадывался — отец и мать иногда говорили шепотом без них.
— Странное у тебя имя, кстати, — вдруг сказал младший Поттер. — Необычное.
— А, ну да. То есть, нет. Это от матушки, — кивнул Нотт. — Она у меня всем австрийским увлекается. Вот и назвал меня Эриком.
— Разве твоя матушка не из Гринграссов? — потер Альбус лоб, словно что-то припоминая. — Они же из французов, а не из немцев.
— Вроде как… — Эрик задумчиво посмотрел на убегавшие вдаль темные сосны и еще какие-то неизвестные Альбусу хвойные деревья с угольно-черными стволами. — Но они в молодости с отцом немного жили в Вене и Будапеште, и с тех пор она всем австрийским и увлекается. А ты…
— Да, отец назвал меня так в честь двух великих директоров: Альбуса Дамблдора и Северуса Снейпа, — гордо ответил Ал, хотя в душе сам немного стеснялся своего странного двойного имени.
— Вот видишь? С таким необычным именем тебе просто заказан путь в Слизерин, — улыбнулся Нотт. — Многие великие маги учились на нашем колледже, поверь… — забормотал он. — И тебе, как и мне, путь именно туда, чтобы кто не говорил.
— Для всех родных я буду предателем, — прикрыл глаза Альбус.
— Но природу не скроешь? — поднял брови Нотт. — Да и твоему отцу плюс в карьере: все его сыновья учатся в разных Домах Хогвартса! Чем не примирение, а? — ненароком дернул он за рукав друга.
Поттер перевел взгляд к окну. Ближе к северу небо снова стало темным. Пошел обложной ливень, закрывавший мокрой пеленой видневшиеся вдали вершины гор. Альбус смутно различал, что горные склоны кое-где заросли темными елями. Пожалуй, в словах его нового друга был определенный смысл.
***
Поезд подъехал к Хогсмиду, когда за окном сгустилась тьма. Растормошив все-таки самого задумчивого человека, коим являлся худощавый бледный Эрик, зеленоглазый Поттер уверенно вышел на платформу. Высокая и стройная сероглазая Кэтрин Забини, чьи золотистые кудряшки были закреплены синим бантом, что-то тараторила своей черноволосой чуть полноватой подруге. Альбус уже узнал со слов Эрика, как ее зовут, и ему было неприятно, что новый приятель побежал к этой Кэтрин. В следующую секунду обе девочки захихикали.
Наблюдающий за ними Альбус Поттер презрительно фыркнул. Уж он то точно найдет себе более полезное занятие, чем сплетни. Интересно, что они обсуждали? Одного взгляда на Кэт и ее приятельницу было достаточно, чтобы заключить, что они глуповаты, хотя Забини показалась Алу довольно красивой.
Альбусу вновь вспомнились слова Нотта. Сейчас его новый приятель отошел от Поттера и что-то вдохновленно заливал рыженькой Элис Бут. (Многие из этих имен Альбу как раз выучил в поезде со слов товарища). А ведь Эрик, похоже, был прав в том, что ничего не изменилось после легендарного второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Ребята думают только об оценках, квиддичее, или проказах (как его брат), а девочки о моде и мальчишках. «Золотая молодежь», не больше-не меньше. Это словосочетание Альбус выучил у тети Гермионы и ужасно не хотел, чтобы его самого причисляли к ней.
В конце платформы стоял громадный человек с длинной бородой. Это, как Альбус прочитал из книг, был настоящий великан, но от него не веяло ужасом. Должно быть, это тот самый Хагрид, про которого рассказывал отец.
— Первогодки, ко мне! Первогодки! — громовым голосом позвал он. В руках у великана был огромный фонарь с белой свечой, которым он отчаянно махал во все стороны. Так вот он какой, Рубеус Хагрид, любящий огромных животных…
Вокруг него быстро собралась толпа дети. На платформе было шумно, то и дело туда и сюда сновали будущие ученики. Постепенно возле Хагрида собралась группа из продрогших от холода сорока мальчиков и девочек. Альбус с интересом заметил, что даже важная Кэтрин Забини отчаянно куталась в свой темно-зеленый плащ с серебряными пуговицами.
— Привет. Все собрались? Тогда вперед! — махнул рукой великан.
Альбус сел в лодку вместе с двумя неизвестными ему девочками. Одну из них, как он узнал, звали Молли Роббинс. Не обращая внимания на Поттера, они стали болтать о чем-то своем. Как только в лодку сел последний из учеников, флотилия дружно двинулась от берега. Холодный ветер усиливался, и девочки, несмотря на болтовню, стали кутаться сильнее от дождя. Альбус усмехнулся. Дяд Рон иногда брал их на рыбалку, и поездка по ледяному озеру не была для него новинкой. Мальчику показалось, что он видел сквозь толщу мутной воды огромное щупальце кальмара, но, возможно, это была лишь игра его воображения.
Наконец, лодки причалили к берегу. Перед изумленными детьми открылся большой высокий замок с многочисленными башенками. Над огромной дубовой дверью высилась надпись «Draco Dormiens Nunquam Titillandus». Увидев ее, Альбус не смог сдержать смех. Он умел читать по-латыни и перевел про себя смешной девиз школы: «Никогда не щекочите спящего дракона».
Дети поднялись по заросшему травой пригорку и подошли ко входу. Тяжелым движением руки великан открыл ворота и продрогшие от холода дети вошли в огромный вестибюль. Мраморная лестница со множеством горевших на перилах фонарей сразу привлекла внимание Поттера. Он помнил, что отец рассказывал, как хотел пройтись по ней, когда впервые попал в Хогвартс.
Альбусу казалось, что никогда еще он не видел столь прекрасного места. Не успел он осмотреться, как к нему и остальным детям подошла темноглазая шатенка в изумрудного цвета мантии. Эта женщина выглядела строгой, хоть и улыбалась учениками. Альбус знал ее — ведь это была Гермиона Уизли, жена его дяди Рона Уизли, лучшая подруга его родителей, которую он всегда уважал!
— Это первокурсники, профессор Уизли, — гордо пояснил великан.
— Спасибо, Хагрид, — мягко кивнула собеседница. — Что же, постройтесь в шеренгу и следуйте за мной!
Будущие ученики пошли по мраморной лестнице. Альбус шел один самым первым в длинной веренице детей. За ним следовали Кэтрин Забини с подругой, хотя сейчас они не шептались, а восхищенно смотрели по сторонам, глядя висевшие по стенам движущиеся картины и бесконечное море летающих свечей. Ближе ко второму этажу стали мелькать призраки, приветствуя новичков. Вдоль каменных стен помещения горели факелы. Наконец, дети остановились в небольшой комнатке, стены которой были украшены разноцветными гобеленами.
Профессор Уизли выдержала паузу, чтобы произнести приветственную речь.
— Добро пожаловать в Хогвартс, — начала она. — Скоро начнется пир в честь начала учебного года. Однако перед этим вам предстоит пройти церемонию распределения. Как вам известно, в нашей школе есть четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин.
Альбус задумчиво посмотрел на гобелен, изображавшего невысокого волшебника на коне. Сейчас он весело шумел, показывая посох своим спутникам. Мальчик задумался над тем, почему в любом списке Гриффиндор всегда первый, а Слизерин — последний.
— Каждый колледж имеет свою древнюю историю и выпустил достойных волшебников. После распределения один из колледжей станет для вас второй семьей. Я глава Дома Гриффиндор, но это ничего не значит по отношению к другим колледжам. Идемте.
В огромном зале стояли четыре стола, накрытые новыми скатертями красного, желтого, синего и зеленого цветов. На них стояла золотая посуда, а напротив сидели учителя с директором Минервой МакГонагалл в темной зеленой мантии. Самым необычным был потолок — на нем открывалось небо, озаренное звездами.
Профессор Уизли тем временем поставила перед учениками табурет, а на него — старую остроконечную шляпу, которая начала петь о факультетах Хогвартса и по каким чертам характера определяют, в какой из них попадет ребенок.
Альбус немного волновался. Что, если шляпа прямым текстом скажет ему: «Ты не подходишь ни к одному колледжу!». Нет, нет, это невозможно! Он все равно останется в школе магии и не опозорится. А куда же эта шляпа определит его?
Опять вспомнилась одна из реплик Эрика (будь неладен этот философ слизеринский!), что он, Альбус Северус Поттер, туда, вполне возможно, и попадет. Альбус чувствал в груди тревожный холодок. Как он не пытался доказать себе обратное, абсолютно не был похож по характеру на брата и сестру. Сейчас он лучше, чем когда-либо понимал, что Дому Гриффиндор он не подходил.
Распределение тем временем шло своим чередом. Профессор Уизли сухо читала список, и радостные ученики тотчас бежали к своему столу. Крах глаза Альбус успел заметить, что Джеймс сказал правду. У каждого ученика по пути от шляпы до стола сам собой появлялся значок колледжа и галстук соответствующей расцветки.
— Эльза Долгопупс!
— ГРИФФИНДОР!
Веселая девчонка, чьи черные, как смоль, длинные кудри были заплетены в косички, радостно побежала к приветствующим ее однокурсникам.
Альбус усмехнулся. Нет, определенно стоит подумать над словами Эрика, который сейчас разговаривал со Скорпиусом Малфоем и Кэтрин Забини. Гриффиндорцы все-таки действительно очень шумные и этот шум немного раздражал Поттера. Яркий пример тому — старший брат Ала, Джеймс, который болтал со своей подругой Белиндой Илтон.
— Элис Бут!
— КОГТЕВРАН!
Следующий, следующий, еще несколько человек… Альбусу уже стало надоедать всё это, так как нетерпение и желание узнать факультет неумолимо росло. Кэтрин Забини определенно наблюдала за ним: похоже, Нотт рассказывал об их знакомстве в поезде. Альбус поморщился: он терпеть не мог, когда его обсуждали за спиной.
— Роза Уизли!
— Гриффиндор!
Рыжая и долговязая девочка последовала к приветствующему ее Джеймсу. Едва взглянув на ее карие хитренькие глазки, можно было определить факультет, который, как говорила Гермиона, станет для нее семьей.
— Скорпиус Малфой!
— СЛИЗЕРИН!
Надменного вида сероглазый блондин направился к столу зеленого колледжа. На его лице не было видно никаких эмоций. Светловолосый, изящный, холодный — истинный Малфой!
— Эрик Нотт!
— СЛИЗЕРИН!
Товарищ Альбуса с гордой усмешкой на лице, отправился к аплодирующим ему будущим друзьям.
— Альбус Поттер!
Всё, сейчас он узнает свою дальнейшую судьбу, проверит, прав ли его новый друг. Или всё же семья решает все? Собравшись с мыслями, мальчик решительно двинулся вперед, после чего присел на табурет. Гермиона надела на него Распределяющую шляпу. Альбусу показалось, что миссис Умзли чуть улыбнулась племяннику.
— Так, — раздался скрипучий голос в голове. — Еще один Поттер. Я вижу в тебе большой ум, прекрасные способности и огромное желание отличиться. Не Пуффендуй, это точно. Когтевран… Возможно, но все же…в тебе есть еще и некая амбициозность. Думаю, что отправлю тебя в… СЛИЗЕРИН!
Прежде чем Ал успел сказать хоть что-нибудь, распределительница выкрикнула факультет.
В заде повисла тишина. Со стороны зеленого стола послышались аплодисменты, но все остальные столы молчали. Сын истинного гриффиндорца Гарри Поттера угодил в змеиный факультет… Альбус положил шляпу на табурет и неуверенно сделал шаг.
— Что же, мистер Поттер, займите свое место, — Альбусу показалось, будто миссис Уизли сказала эти слова с легкой грустью.
Апплодисменты становились громче. Альбус отчетливо видел, что ему радостно хлопали не только Эрик, но даже Кэтрин и еще несколько ребят. На шее сам собой появился серо-зеленый галстук и значок с изображением серебристой змеи. Альбус вздрогнул, только сейчас осознав, что произошло.
Первый слизеринец из Поттеров...
