IIПеред глазами Гермионы почему-то живо возникли старые песочные часы. Те самые часы, которые она давным-давно видела в одной из аудиторий своей старой магловской школы. Они служили украшением, напоминанием о былых временах и всегда притягивали взгляд маленькой любопытной школьницы. Смотря на песочные часы, она всегда думала, что именно благодаря им появилось словосочетание «время течёт».
Гермиона находила притягательно волнующим тот миг, когда с верхней части часов падает последняя песчинка. Своеобразный конец старого и начало нового, неизвестного. Драматическая метафора. Переломный момент.
Прямо как сейчас.
Переломный момент.
И ни одной стоящей идеи. Будто стёр ластиком кто, стоило только прозвучать вопросу Беллатрикс.
А как продвигаются твои поиски, Антонин? Справляешься с заданием, которое дал тебе Тёмный лорд?
— Не совсем. Мне нужно больше времени, — ответила Гермиона уклончиво, неуверенно, слишком высоким голосом. Ответила просто потому, что молчание затянулось и нужно было сказать хоть что-нибудь. Но, заметив выразительно-подозрительную ухмылку Лестрейндж, Гермиона пошла ва-банк: — Всё было бы намного лучше, если бы вы не упустили Поттера.
Последние слова на грани ярости с ненавистью. Нужно было срочно переключить внимание Лестрейндж на что-то другое, и Гермиона могла только надеяться, что между заданием и побегом Гарри всё же есть какая-то связь, иначе…
Если судить по выражению лица некогда хладнокровной Пожирательницы, то Гермиона попала в точку. Вина — вот что явственно сквозило во всём облике Беллатрикс: опущенные глаза, помрачневшее лицо, плотно сжатые губы. Гермионе даже на миг показалось, что она бредит: Беллатрикс Лестрейндж и — вина? Эти два понятия ведь и не совместимы вовсе. Или же?..
Беллатрикс судорожно вдохнула и подняла взгляд.
— Всё было бы хорошо, если бы не вмешался эльф.
Она что сейчас оправдывается? Перед Долоховым? Почему?
Гермиона чуть было не произнесла это вслух, но вовремя опомнилась и только хмыкнула за неимением лучшего ответа. Беллатрикс стушевалась и перевела тему, явственно желая поскорее закончить неприятный для неё разговор.
— Знаешь, Драко ведь может помочь тебе с заданием. Библиотека большая, а времени слишком мало, — примирительно проворковала она.
Именно проворковала.
Грейнджер опешила. Она привыкла видеть перед собой сумасшедшую ведьму, целиком и полностью преданную Волдеморту, поддерживающую каждое его решение, готовую убить ради него
каждого. Но сейчас Гермиона видела женщину, которая была кому-то другом, которая за кого-то переживала. Она видела человека, в конце концов. Не так уж и часто приходится смотреть на своего врага, как на обычного человека. Не так уж часто.
К чёрту. Она ещё вернётся к этой мысли. Позже, не сейчас.
Библиотека и задание. Задание и библиотека.
Какая библиотека?
В Малфой-мэноре есть библиотека? Или она имеет в виду библиотеку Хогвартса?
И что Долохов должен там найти?
Беллатрикс тем временем говорила и говорила. Гермиона видела, как ритмично двигались её губы, как активно она жестикулировала, как виновато заглядывала в глаза. Но не слышала ни слова, только бессмысленный набор непонятных звуков. Как будто вдруг совсем разучилась понимать привычную английскую речь.
Такая Беллатрикс не внушала страх, поэтому Гермиона продолжала думать о своём.
Библиотека…
И вопрос, который наконец-то долетел до слуха Гермионы:
— Так ты позанимаешься с Драко?
Мысленно нахмурилась.
«Позаниматься с Драко? Чем? Тёмной магией? И когда только разговор успел так кардинально поменять своё русло?»
— Без проблем.
«Да, конечно, я позанимаюсь с Драко. Вот только не факт, что он после этого выживет», — подумала злорадно, алчно, мстительно, едва сдержав коварную ухмылку.
— Прости, я не хочу отрывать тебя от работы, но я тренирую младших Крэбба, Гойла, Нотта… — тут она сама себя прервала и перевела взгляд на лже-Антонина: — Да ты и так знаешь. У меня нет времени тренировать ещё и Драко. Но я не могу позволить ему быть неподготовленным к предстоящей битве.
— Конечно, я всё понимаю.
«Да ни черта я не понимаю! Почему Драко не может тренироваться со всеми? Почему Лестрейндж ведёт себя настолько
нормально?» — не унимался внутренний голос.
Взгляд Гермионы невольно упал на часы. Осознание того, что она понятия не имеет, сколько времени провела под Оборотным, заставило на миг замереть и нервно вздрогнуть. Сколько? Пятнадцать минут? Полчаса? Или дольше?
— А где, кстати, Драко?
И правда — где Драко? Сердце пропустило удар.
Где Драко?
Догадался?
Узнал?
Ушёл за подкреплением, чтобы уж наверняка не сбежала?
Он ведь видел её каждый день. Каждый чёртов день на протяжении шести лет.
Он узнал.
Гермионе казалось, что весь адреналин, который заставлял её не опускать руки, бороться со своими страхами, надеяться, уповать на удачу, в одночасье испарился, исчез, оставив её один на один с Беллатрикс.
Получится ли сбежать от неё ещё раз? А если и получится, то что? Гермиона здесь одна, кто ей поможет? Но и оставаться нельзя…
Пора уходить.
Пора…
Куда? Как?
…уходить.
В дверном проёме показался Драко Малфой.
Один. Без других Пожирателей. Без своего вездесущего отца. И даже без гримасы презрения на бледном лице. Гермионе отлегло от сердца — Малфой выглядел нервным, а не злорадным, значит всё в порядке.
Беллатрикс начала что-то ему втолковывать, время от времени косясь на Гермиону, а Гермиона в свою очередь косилась на часы.
Она хотела уйти, но боялась, что своим поспешным уходом может вызвать подозрения. Да она и не знала, куда ей идти. Как не знала и того, вернутся ли за ней Гарри с Роном…
Гермиона подслушивала под дверью, когда Малфой говорил, что она не сможет сбежать, ведь у неё нет Метки. Вот что тревожило её больше всего. Кроме того, Лестрейндж что-то сделала с Добби, потому что не знает, жив он или нет. А как тогда Гермиона отсюда выберется?
Она снова начала паниковать.
У неё не было достаточно зелья для того, чтобы пробыть здесь дольше часа с лишним. И не было настоящей метки, чтобы беспрепятственно уйти.
Мозг лихорадочно метался, перескакивая с одной мысли на другую, обдумывал, планировал, но каждый раз заходил в тупик.
— Антонин, вы идёте? — спросил Малфой, смотря на лже-Долохова. И Гермиона вздрогнула от неожиданности.
«Антонин? Почему не мистер Долохов? И куда мы должны идти?» — пронеслось в мыслях.
— Да, конечно. Идём, — ответила невозмутимо, будто всё шло по плану. Бросила быстрый взгляд на свои руки, чтобы убедиться, что превращение ещё не началось.
Малфой прошествовал к двери, и Гермиона, кивнув напоследок Беллатрикс, пошла за ним. Они вышли в коридор, миновали несколько больших дубовых дверей и остановились. Точнее Драко остановился, а Гермиона чуть не налетела на него, но в последний момент спохватилась.
— Вам хватит полчаса, чтобы подготовиться к тренировке? — Малфой естественным движением махнул рукой в сторону двери напротив уже знакомой Гермионе гостиной.— Мы можем час позаниматься, а затем я помогу вам найти подходящие книги. — Теперь он показал на дверь, находящуюся как раз напротив той, возле которой они стояли.
Гермиона усмехнулась про себя. Теперь она знала, где находятся тренировочный зал и библиотека.
«Спасибо, Малфой», — даже в мыслях эта фраза прозвучала насмешливо и недоверчиво.
А вслух:
— Да, хорошо.
— Отлично. Тогда через полчаса в зале для тренировок, — бросил напоследок Малфой, развернулся на каблуках и поспешил скрыться из виду. Гермиона так и застыла, смотря ему вслед. А ей теперь что делать? Аппарировать в какой-то там Долохов-мэнор? Или — тут Грейнджер перевела взгляд на дверь, перед которой сейчас стояла, — Долохов по каким-то причинам живёт здесь? А потом — странное ощущение, будто какая сила тянет за руку, заставляя прикоснуться к аккуратной округлой дверной ручке, — Гермиона взялась за ручку и приоткрыла дверь. Та бесшумно отворилась. Грейнджер несмело заглянула внутрь: первым, что бросилось ей в глаза, была колдография. А на ней — молодые Антонин Долохов и Беллатрикс Лестрейндж.
«Лишь бы эта комната не принадлежала Лестрейндж», — мысленно взмолилась Гермиона, тихонько захлопнула за собой дверь и осмотрелась. Комната, оклеенная светло-персиковыми обоями, была достаточно просторной. В центре — огромная кровать с балдахином, рядом с ней — прикроватная тумбочка, над которой вольготно пристроилось большое старинное зеркало в серебряной раме. С другой стороны от кровати — внушительных размеров дубовый шкаф. Несколько картин с живописными пейзажами над кроватью. Обычный интерьер спальни, но выглядел он настолько изысканно, что Гермионе казалось, она попала на выставку, а не в жилой дом.
Из всей богатой обстановки выделялась только большая открытая магаптечка и стопка пергаментов, лежащих на прикроватной тумбочке.
Зачем Долохову понадобилась магаптечка? Это связано с рейдами или с его заданием?
Гермиона поспешно наложила на дверь Коллопортус и решительно взяла в руки магаптечку. Взяла и чуть не выронила. Среди кучи колб разных размеров и оттенков лежала большущая скорее даже банка, чем колба с Оборотным зельем. Гермиона едва не взвизгнула от восторга, с замиранием сердца открыла её и даже понюхала на всякий случай. Нет, это определённо Оборотное. Его хватит недели на две, а поскольку Гермиона не собиралась здесь задерживаться, Оборотного было в избытке. Такой поворот событий существенно упрощал ей задачу.
Немного успокоившись, Гермиона бесшумно прошмыгнула в коридор, внимательно огляделась и на цыпочках подошла к небольшой, неприметной двери. Она уже знала, что дверь вела в подземелья Малфой-мэнора. Гермионе повезло, и после встречи с Долоховым она почти сразу нашла выход, наткнувшись на эту самую дверь. Тогда на какой-то миг ей даже показалось, что и Долохов проиграл ей специально, и дверь появилась не просто так. Что происходящее часть замысловатого плана. И он ей совсем не понравится...
Гермиона быстро проскользнула в неприветливые подземелья, царапнувшие её лицо мощным потоком морозного воздуха, и сосредоточилась на главной цели: найти и отлевитировать в комнату Антонина Долохова.
Подземелья вновь давили на неё своей мрачной атмосферой, а мраморные статуи проводили взглядами холодных каменных глаз. Гермионе повезло, что знакомый тупик находился недалеко от выхода, так что она быстро нашла Долохова, и применив к нему Дезиллюминационные чары, отлевитировала его в персиковую спальню. Затем наложила на дверь Заглушающее и вытащила из шкафа часть вещей. Отлевитировала неподвижное тело Долохова так, чтобы оно заняло освободившееся пространство шкафа, закрыла дверцу и облегчённо выдохнула. Но опять же, не слишком ли просто ей это удалось? Или она ищет подвох, там где его нет?
Тем не менее — минус одна головная боль.
Теперь остались только тренировка и задание. Очень некстати, ведь Малфой может её разоблачить, но, с другой стороны, не разоблачил же до сих пор. Да и о задании он наверняка должен знать. Вот только сложно думать одновременно о том, как сбежать и как убедительно изобразить Долохова… Время покажет, что из этого выйдет.
