Глава 2Одиннадцать лет Северус Снейп боялся этого дня. Ему было прекрасно известно, что Гарри Поттер однажды появится в Хогвартсе – имя мальчика внесено в список с самого его рождения, и Северус всегда знал, что придётся терпеть ежедневное напоминание о Джеймсе: и в своём классе, и в Большом зале во время еды, и даже в коридорах. Он лелеял свой страх, вымешивал, как хорошую глину; словно опытный мастер, придавал идеальную форму своей ненависти. Он жаждал мщения. Он предвидел, что мальчишка окажется точной копией своего отца. Даже после смерти Джеймса и Лили он знал, что кровь себя покажет; он был уверен: мальчишка не сможет этого изменить. Как хотите, но Поттер просто обречён стать заносчивым, тщеславным и пакостным – с исключительной тягой к нарушению правил.
Но он никак не ожидал, что сын Джеймса и Лили может оказаться слизеринцем.
Когда тишина опустилась на Большой зал после шокирующего объявления шляпы, Северус на одно мгновение решил, что ослышался. Должно быть, это ошибка. Разве мог великолепный Мальчик-Который-Выжил быть распределён куда-нибудь ещё, кроме как на Гриффиндор, факультет, где учился его всеми обожаемый мерзкий папаша? Но, тем не менее, мальчишка стоял молча, растерянно озираясь, как будто все его надежды рушились: да как они посмели?! Никаких тебе аплодисментов, – ужас! – но в следующую секунду лицо Поттера вновь стало равнодушным, и его подбородок чуть дёрнулся вверх.
Северус даже мог бы похлопать выдержке маленького ничтожества, – никогда не позволяй им сломить себя, парень! – но вместо этого, когда мальчишка перехватил его взгляд, Северус лишь указал на слизеринский стол, и Гарри отправился к своим одноклассникам. В конце концов, это так по-поттеровски – думать, что ему будут рукоплескать единственно за то, что он соизволил надеть распределительную шляпу. Губы Северуса скривились в отвращении. Это так похоже на сопляка Поттера – нехотя снизойти до своего нового факультета.
Он смотрел, как мальчишка садится рядом с Ноттом и как Забини минутой позже присоединяется к ним. Хотя голова Поттера была низко опущена, Северус заметил быстрые взгляды, которые мальчишка метал по сторонам, должно быть, в надежде привлечь к себе хотя бы какое-нибудь внимание. Отвратительный сопляк.
Альбус выдал свою обычную бессмысленную речь, такую же, как говорил каждый год, однако Северус мог бы поклясться, что уловил крошечную нотку огорчения в голосе директора. Ах да, конечно, старый глупец был уверен, что поттеровское отродье попадёт на его собственный факультет.
Естественно, он разочарован. Как и все остальные.
Наконец традиционное празднество началось, и во время еды Северус, как обычно, наблюдал за студентами и особенно – за слизеринцами. Это давало ему возможность понять, какие группы могут сложиться в этом году, а Северус умел извлечь пользу из подобной информации.
Кровавый барон, паривший над слизеринским столом слишком близко к Малфою, перекрывал тому доступ к еде; но смотрел-то призрак вовсе не на Малфоя, а на Поттера. И смотрел
задумчиво.
Северус вздохнул: это не предвещало ничего хорошего.
Он видел, как Сопляк-Который-Выжил то пялится на огромные блюда с угощением, то таращит свои пустые глаза на других студентов. Северус отметил, что Сопляк не положил себе никакой еды, пока не убедился, что все остальные с верхом наполнили свои тарелки. И только тогда он схватил куриную ногу, прикрывая её всем телом, словно дикое животное, защищающее свою добычу от других хищников. Несомненно, слизеринские змейки были хищниками, но Мерлина ради, не настолько же неотёсанными, чтобы воровать друг у друга еду! Они были хорошо воспитаны, не то что Сопляк-Который-Выжил-Чтобы-Всех-Раздражать.
Пир шёл своим чередом. Северус устал от бормотанья тюрбаноголового учителя ЗОТИ и от возмущённых комментариев Минервы по поводу распределения; совершенно ясно: она, как и Альбус, ожидала, что Сопляк будет учиться на её факультете. Северус чуть было не предложил ей забрать мальчишку себе. Но он никогда не переводил студентов со своего факультета прежде, не собирался создавать прецедента и сейчас, тем более Поттер был последним человеком, для которого Северус сделал бы исключение.
По окончании ужина Северус залюбовался, как префекты его факультета чинно выводят остальных слизеринцев из Большого зала; они шагали друг за другом, от первого курса до седьмого, спокойно и в идеальном порядке. Северус довольно кивнул: другим деканам оставалось только смотреть, как их подопечные шумно ломятся к выходу из Зала, со скрежетом отодвигая скамьи и создавая давку. Их факультетам никогда не достичь организованности и чёткости Слизерина, и одним из преимуществ положения Северуса была возможность наслаждаться этим отличием.
Подождав ещё минут десять, пока префекты отведут змеек-первокурсников в гостиную факультета, Северус поднялся из-за учительского стола и направился в подземелья. Для новоиспечённых слизеринцев первый вечер в школе всегда был самым длинным, поскольку Северус предпочитал объявлять установленные правила сразу же, в отличие от Гриффиндора, студентам которого вообще редко разъясняли правила, или других факультетов, где действовавшие порядки доводились до учащихся постепенно, от года к году. Возмутительно! Если ребенок не знает правил, от него нельзя ожидать, что он поймёт, когда именно переступил черту, и воспримет наказание как справедливое возмездие за свой проступок.
Северус остановился напротив входа в гостиную, глубоко вздохнул, напустив на себя самый свирепый вид, и толкнул дверь. Он взмахнул руками, добиваясь, чтобы мантия эффектно, как крылья летучей мыши, взметнулась за ним. Чтобы отточить своё знаменитое движение до совершенства, ему понадобилось немало времени – больше, чем он готов был признать.
В гостиной его змейки, построенные по курсам, ждали своего декана, затаив дыхание. Он коротко кивнул префектам, Флинту и Торренс, тем самым показывая, что доволен ими, и переключил своё внимание на первокурсников. Дюжина новичков, как и большинство второгодок, смотрела на него с благоговением… за исключением двоих: Малфой-младший глядел на него с самоуверенной ухмылкой, которую Северус с радостью стёр бы с его лица, а Сопляк Поттер уставился себе под ноги.
Какая наглость!
Северус прочистил горло и с удовольствием отметил, что Поттер вздрогнул, словно от жалящего проклятья, и поднял голову. Однако профессор был порядком раздражён тем, что Сопляк не заметил его появления. Ну-ну… Над
этим придётся поработать.
– Отныне вы – слизеринцы, – без лишних предисловий начал Северус, пробегая взглядом по лицам. – Ваш факультет – это честь и власть. Хитрость и живучесть. Единство и сила. И я как член этого факультета предвижу, что каждый из вас, будучи сыном своего Дома, испытает на себе недоверие и неприязнь со стороны студентов других факультетов, профессоров и даже самого директора школы. О, да, они будут опасаться и вас, сегодняшних, и того, чем вы можете стать в будущем. Салазар Слизерин был известен своим могуществом и высокими требованиями к тем, кто пришёл на его факультет. В вас заложена способность обрести великую силу, и потому остальной мир всегда будет вам завидовать. Так что позвольте сказать вам сразу: здесь, под моим присмотром, каждый из вас может шлифовать свои личные способности, но вне этих стен вы должны действовать как монолит, добиваясь только одной цели.
Единства Дома. Вы
должны быть едины. Те, кто вас боится, и помыслить не должны о том, чтобы попытаться настроить вас друг против друга, а затем в подходящий момент расправиться с каждым поодиночке; за пределами подземелий Хогвартса
ни один человек вас не пощадит.
Во время своей речи Северус мерил шагами комнату, туда и обратно, поскольку не терпел бездействия. Когда он был студентом, его непоседливость доставляла ему немало огорчений; когда же он стал профессором, его умение «находиться в нескольких местах одновременно» стало только приветствоваться. Забавно, насколько по-разному воспринимается окружающими одна и та же черта характера человека в зависимости от занимаемого им положения.
– Итак, правило номер один. Мистер Флинт, не будете так любезны?
Маркус Флинт, и так стоявший навытяжку, попытался выпрямиться ещё больше:
– Да, сэр. Правило первое: слизеринцы – это Дом.
– Благодарю, – сказал Северус. – Где бы в Хогвартсе вы ни находились и что бы при этом ни делали, превыше всего для вас должны быть честь и единство вашего Дома. Это означает, что если другой слизеринец находится в опасности или нуждается в помощи,
вы поможете ему. Это относится не только к спортивным состязаниям или дуэлям, которые, естественно, студентам запрещены, – не так ли, мистер Хиггз? – но и к учёбе, заданиям и своевременному появлению на занятиях.
Хиггз смутился, и не без причины: с катастрофическими последствиями его дуэли в конце прошлого года разбирались, по меньшей мере, три преподавателя. Северус отвернулся от него и вновь занялся изучением лиц своих новых змеек.
– Блюсти честь Слизерина означает ещё и постоянно поддерживать опрятный внешний вид вплоть до
трусов, – он переждал смешки и продолжил. – Вы не можете позволить себе расслабиться ни на минуту, вы всегда должны вести себя, как подобает юным леди и джентльменам в магическом обществе. Для этого префекты раздадут вам перечни правил, которые вы запомните и которым будете следовать; и вы должны понять, что я не потерплю
никаких отступлений от этих правил, в чём вы незамедлительно убедитесь, если нарушите хотя бы одно из них.
Их широко распахнутые глаза следили за перемещениями декана; он давал им возможность обдумать его предыдущие слова. Даже Сопляк Поттер смотрел внимательно, с некоторой долей то ли страха, то ли потрясения.
– Есть строгое расписание, которое регулирует время выполнения домашнего задания и устанавливает режим сна, и вы обязаны ему неукоснительно подчиняться. Каждый из вас будет вставать, одеваться и завтракать вместе с остальными студентами факультета ровно в семь тридцать утра. Включая выходные, вам ясно, мисс Хатчинс?
Обычно медлительная второкурсница поспешно кивнула.
– Время отбоя написано вот здесь, – Северус указал на доску для объявлений, прикреплённую с оборотной стороны портрета, – так же, как и время утреннего умывания. Отступление от расписания не допускается, – рявкнул он и бросил
взгляд на четырёх шестикурсниц, с первого класса тративших слишком много времени на омовения, подчас в ущерб своим одноклассникам.
Внезапно Сопляк вскинул голову и бросил на него короткий панический взгляд. Да что, в самом деле за…?
Северус решил не обращать на это внимания и возобновил свою лекцию, ещё полтора часа излагая правила и рекомендуя своим подопечным ознакомиться с особенностями других факультетов, чтобы быть готовыми к ристалищу Хогвартса.
Наконец настала та часть вечера, которую Северус не переваривал.
– Вопросы есть?
Малфой поднял руку. Ничего неожиданного.
– Да, мистер Малфой?
– Когда будет отбор в квиддичную команду, сэр?
– Вы воображаете, что готовы к нему? – хмыкнул Северус и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Дата отборочных испытаний будет вывешена на доску Маркусом Флинтом, капитаном команды. Предупреждаю: пятый курс и старше могут записываться без предварительного разрешения, все остальные должны сначала получить одобрение префекта. Что-нибудь ещё?
Он снова хмыкнул, когда увидел поднятую руку Поттера.
– Мистер Поттер? У
вас имеется вопрос?
– Да, сэр, – мальчишка вообще не обратил внимания на его уничижительный тон, как будто ожидал этого. – Скажите, разрешено ли нам использовать сов для получения посылок? М-м-м, заказов с Диагон аллеи?
Северус скривился в отвращении.
– Кончились любимые сладости? Или знаменитый Гарри Поттер забыл захватить с собой перья?
Пара старших студентов фыркнула, и мальчик оглянулся, закусив губу. Потом повернулся и поднял голову, будто собрался с духом. Северусу вдруг явственно вспомнилось другое время, другой мальчик и собственные попытки выглядеть
храбрым.
– Да, сэр. Что-то вроде этого.
Северус покачал головой, поражаясь полнейшему идиотизму щенка. Он же получит
перечень.
– Да, вы можете использовать школьных или своих собственных сов для таких покупок. Другие вопросы есть?
Когда не осталось ни одной поднятой руки, Северус повернулся к префектам напомнить, что они должны раздать перечни правил, подготовить расписание для студентов с первого по третий курс и показать младшим змейкам их спальни.
Северус покинул гостиную последним.
«Неплохо», – заключил он, входя в свои личные комнаты. Он плеснул себе в бокал на два пальца огневиски, чтобы отвлечься и обдумать послание Союза зельеваров Европы.
Всё было бы идеально, если бы только не навязанный ему Сопляк-Который-Продолжал-Его-Удивлять.
