Глава 1Обход. Как я ненавижу обходы. Все спят, а ты одна бродишь по замку, ищешь непонятно кого. А ночью в Хогвартсе страшно: скрипы, шорохи, призраки изредка летают, бормотание всякое. Я никогда не любила этот замок ночью. Все, что днем казалось волшебным, с наступлением темноты приобретает враждебные очертания. Как же я боюсь. Вообще-то сегодня очередь мадам Помфри, но она попросила меня заменить ее. Разве я могла отказаться? Конечно, мой отказ никак не повлиял бы на характеристику, просто целительнице действительно нужно отдохнуть. Это для студентов она строгая медиковедьма, которая заставляет пить горькие зелья, а на деле – уставшая женщина с ненормированным рабочим днем. В то время как другие сотрудники школы спят, она следит за здоровьем своих подопечных. Сейчас был тот редкий случай, когда Больничное Крыло пустовало, и хотелось надеяться, что оно до конца праздников останется таким же.
Так, третий этаж. Все кажется спокойным. Да кому из студентов вздумается выбираться из гостиных, нарушать правила, рискуя быть пойманными, когда уже завтра начинаются каникулы?
В это мгновенье раздался приглушенный звук взрыва, где-то чуть впереди по коридору. Я крепче сжала палочку и поспешила к туалету Плаксы Миртл. Я была почти на месте, когда на меня вылетел перепуганный мальчишка, на вид ученик четверного курса.
- Мисс Грейнджер!
В середине октября обращался со сломанной рукой. Гриффиндор. Кто бы сомневался. Кажется Макенрой.
- Что вы здесь делаете, мистер Макенрой?
Мой суровый тон на него не подействовал, хотя я очень старалась выглядеть строго.
- Там… Там… Я варил зелье…
- Вы понимаете, как необдуманно вы поступили? Я слышала взрыв. Вас не зацепило?
Я быстро осматривала студента, внешних признаков воздействия зелья не обнаружила.
- Я нет. Со мной все в порядке, но профессор Снейп… Он…
- Что с ним? – у меня от чего-то остановилось сердце. Зная, что у профессора бессонница, можно сделать вывод, что он раньше меня нашел этого горе-зельевара. И если у студента нет никаких повреждений, то профессор Снейп сейчас, скорее всего…
- … без сознания, - закончил Макенрой и испуганно посмотрел на меня.
Только не это.
- Немедленно отправляйтесь в Больничное Крыло. Сообщите мадам Помфри, что произошло, и передайте ей, что скоро я приведу профессора.
С этими словами я шагнула в туалет. Моему взору предстала поистине ужасная картина. Все стены, пол, часть потолка, умывальники залиты вязким по консистенции зеленым зельем. Какая-то книга валяется под раковиной, печально раскинув страницы. На полу стоит котел, который от силы взрыва даже немного деформировался, ингредиенты, которые не успели или не должны были войти в состав зелья, сейчас были разбросаны по всему помещению. Некоторые из них прилипли к старым деревянным дверцам и сейчас медленно соскальзывали на пол. И посреди всего это лежал Северус Снейп. Большая часть его одежды была забрызгана этим творением гриффиндорсих рук, особенно пострадали рукава черной мантии. Наверное, мужчина прикрывал лицо руками, так как упомянутое лицо осталось чистым, только на подбородок попало несколько капель.
- Профессор, - глупо было надеяться, что, услышав мой голос, зельевар придет в себя, но я все же попробовала. Естественно профессор не откликнулся. Вспомнив все семинары в университете и мудрые наставления мадам Помфри, я навела волшебную палочку на профессора и проверила его тело на предмет повреждений. Беглый осмотр никаких серьезных травм не обнаружил, однако какое-то неясное чувство не давало мне покоя. Я трансфигурировала из обломка кафельной плитки носилки и перенесла на них Мастера Зелий. Прежде чем двинуться в Больничное Крыло я вытащила носовой платок и склонилась над профессором. Мне не хотелось, чтобы зельевар оказался в коридорах Хогвартса с зеленой жижей на лице. Закончив вытирать лицо мужчины, я на всякий случай набрала немного неудавшегося зелья. Надеюсь, взятый мной образец не понадобится, и профессор Снейп поправится без каких-либо осложнений.
Ровно на половине пути к Больничному Крылу мой пациент начал приходить в себя. Я тут же остановилась и подошла поближе к профессору.
- Как вы себя чувствуете? – спросила я, как только зельевар открыл глаза.
- Больно, - отчего-то шепотом ответил он.
- Скажете, где вам больно? – волнение накатило на меня новой волной. Профессор Снейп обычно не признается мадам Помфри не то, что мне, что испытывает дискомфорт. Неужели ему сейчас так плохо, что он готов принять помощь даже из моих рук?
- Болит голова.
- А боль какая: резкая, ноющая, тупая? – я снова приготовилась просканировать профессора. Он молчал и просто смотрел на меня. От этого странного взгляда мне стало не по себе.
- А вы кто?
О, Мерлин!
- Вы не узнаете меня?
- Я вижу вас в первый раз.
- Мерлин… - а это я, кажется, произнесла вслух. Возможно, он серьезно ушиб голову при падении, а я этого не заметила. Из-за моей халатности профессор Снейп может лишиться памяти.
- А где мама?
О, нет! Он, кажется, лишился рассудка. Так, ему нужно что-то ответить, чтобы спокойно доставить к мадам Помфри. Если я спрошу, о какой маме речь, он вполне может отреагировать неадекватно. Может сказать, что она рядом? И чтобы он уличил меня во лжи и убил? Он сильнее меня, и даже когда он в таком состоянии, я ему не противник.
- Я не знаю, - я ведь действительно не знаю, что с его матерью. Мне казалось, что она умерла, но в этом нельзя быть точно уверенной.
- А как же я оказался один без мамы?
- Не знаю. Я нашла вас лежащим на полу.
- А куда вы меня везете?
- В Больничное Крыло, - ответила я и возобновила движение, нужно добраться до медиковедьмы как можно быстрее.
- К врачам? – в его тоне проскользнули оттенки ужаса, - я не хочу к врачам.
- Не беспокойтесь, - я постаралась улыбнуться, но мне было жутко, - мадам Помфри вас только осмотрит. Мы проверим, все ли у вас в порядке, вы ведь говорите, что у вас болит голова.
- Она уже не болит, - как-то слишком быстро ответил профессор.
- Хорошо. И все равно вас нужно осмотреть. Если все в порядке, мы просто смажем синяки специальной мазью и все.
Теперь он смотрел на меня с неподдельным ужасом, и мне стало по настоящему страшно.
- У меня есть синяки, но это я все сам падал. Честно! – это свое «честно» он почти выкрикнул.
- Эээ… Конечно.
Спустя минуту мужчина снова заговорил.
- А может не пойдем? – он посмотрел на меня так жалобно, что мое сердце сжалось. Никогда не думала, что профессор может выглядеть так нелепо.
- Мы уже почти на месте…
- А моя мама разрешила меня взять и увезти непонятно куда? – теперь его голос больше напоминал моего профессора зельеварения.
- Я думаю, ей бы не понравилось увидеть вас лежащим на полу туалета.
- А вдруг она меня сейчас там ищет? – не унимался Снейп.
- Уверена, она сможет вас найти. Она догадается…
- А если нет? – перебил меня профессор.
- Ну, она же умная женщина.
- Да… - мужчина замолчал и как будто успокоился.
Я никогда еще не была так рада оказаться в Больничном Крыле. Не успела я и рта раскрыть, что бы позвать медиковедьму, как мадам Помфри подбежала к носилкам и склонилась над профессором.
- Северус! Ну, почему ты никогда меня не слушаешься? Сегодня же была не твоя очередь. Ты прекрасно знал, что если мне не удастся сегодня выйти, то вместо меня обход совершит мисс Грейнджер. Или ты считаешь, что мы не способны проследить за студентами? Как бы там ни было, в это время ты должен был спать! И не надо говорить мне, что у тебя бессонница, я выдала тебе целый пузырек Зелья Сна без Сновидений. Ты просто сам ищешь для себя проблемы. Совершенно о себе не заботишься. Мало того, что не спишь, так еще питаешься плохо и воздухом свежим не дышишь, – в течение своей тирады женщина уверенно левитировала тело профессора на приготовленную для него койку. Я попыталась перебить волшебницу, но сейчас это сделать было просто невозможно: мадам Помфри увлечена своим любимым пациентом. Тем временем сам профессор Снейп неотрывно смотрела на медиковедьму глазами полными неприкрытого страха. Мерлин, да что же с ним? Увидев, что профессор собирается вступить в разговор, я быстро наложила заглушающие чары на ту часть палаты, где сейчас должен находиться мистер Макенрой.
- Я больше так не буду.
Мадам Помфри замолчала на полуслове и удивленно уставилась на Снейпа. А спустя тридцать секунд она перевела взгляд с совершенно иррационального лица зельевара на меня.
- Я рискну предположить: амнезия, возможно травматическая. Произошел взрыв, в результате которого профессор мог удариться головой. Когда я его обнаружила, он лежал на полу без сознания. Однако меня смущает его странное поведение и то, что сканирование не выявило никаких нарушений. Возможно все дело в зелье, которым занимался мистер Макенрой?
Поппи уже пришла в себя. Она повернулась к профессору и быстро просканировала его тело на предмет повреждений. Женщина нахмурилась. По всей видимости, и ее палочка ничего, кроме остаточных явлений старых ран, не нашла.
- Амнезия?
- Он меня не узнал.
- Ты помнишь, как тебя зовут? – после этого вопроса выражение лица профессора стало таким же, как и на уроках зелий у первокурсников.
- Конечно, я помню, - язвительно ответил Снейп и сложил руки на груди.
Мадам Помфри продолжала выжидательно смотреть на мужчину, и он с нескрываемым недовольством произнес:
- Северус Снейп.
- Так, а меня ты, Северус, помнишь?
- Нет. Я с вами не знаком.
Медиковедьма нахмурилась.
- А мисс Грейнджер?
На лице профессора отразилось непонимание, и потому мадам Помфри указала на меня рукой. Снейп перевел на меня взгляд, и я с трудом удержалась от того, что бы не помахать ему. И что на меня нашло? Человек, сделавший не одно открытие, сейчас не узнает людей вокруг себя, в то время как я почти дурачусь.
- Нет, я даже не знаю, как ее зовут.
- Гермиона, - зачем-то сказала я. Вот зачем? Будто сейчас это ему поможет.
- Северус, а что последнее ты помнишь до того, как мисс Грейнджер принесла тебя сюда?
- Я шел с мамой в магазин, - заметив недоуменный взгляд мадам Помфри, он замолчал.
- Так, - это «так» меня напугало. Последний раз таким тоном Поппи отчитывала директора за неправильное питание.
- А какой сейчас год?
Профессор посмотрел на женщину удивленно, а потом как на душевнобольную.
- Северус, я жду, - строго произнесла Поппи.
- 1966
Мне кажется, я забыла как дышать. Что он сейчас сказал? Этого просто не может быть. Неужели амнезия охватила такой огромный промежуток времени?
- Мадам Помфри, разве такое возможно? – выразила свои опасения вслух я.
- Теоретически, да. В начале своей практики я столкнулась с подобным случаем, – женщина подошла к небольшому шкафчику и достала оттуда несколько склянок, - правда тогда пациент не помнил последние 10 лет своей жизни. Но, через несколько часов память под действием стимулирующего восстановилась. В нашем случае нескольких часов будет мало, но восстановительный этап продлится не больше суток.
Женщина быстро отсчитала необходимое количество капель стимулирующего зелья, перемешала их в кубке с водой и добавила чайную ложку зелья сна без сновидений.
- Вы уверены, что это поможет? Не поймите меня неправильно, но может быть это, - я кивнула головой в сторону профессора, который с подозрением поглядывал на нас, - последствия неудавшегося зелья?
Мадам Помфри посмотрела на меня как на первокурсницу и, улыбнувшись, потрепала меня по плечу свободной рукой.
- Не думаю, моя дорогая. Северус готовит для себя универсальное противоядие, принимает его каждый вечер. С его работой это просто необходимо. Так что к утру, самое позднее к обеду, он снова начнет шипеть и избегать меня.
- А мистер Макенрой как себя чувствует? – отчего-то я ощутила себя ужасно глупой. В самом деле, почему я так переживаю? В школе и не такое происходило. Мадам Помфри знает, что делает, тем более что от стимулирующего и снотворного вреда не будет.
- Со студентом все в порядке. Просто испуган. Я дала ему снотворное, так что он уже спит.
Медиковедьма направилась к постели Снейпа, как снова обратилась ко мне:
- Я не успела сообщить об инциденте Минерве. Не могла бы ты поставить ее в известность?
- Конечно.
Направляясь в кабинет профессора МакГонагал, я услышала, как мадам Помфри пытается заставить профессора Снейпа выпить лекарства.
- Я не буду это пить. Может быть, это яд.
Что ответила Поппи, я не слышала.
Профессора МакГонагал я естественно разбудила. Она, в отличие от зельевара, на плохой сон не жаловалась. Я вкратце изложила декану Гриффиндора произошедшие события и упомянула, что профессор Снейп уже к утру должен будет поправиться. Сказать, что он поправится, мне не дало какое-то странное чувство тревоги. Сама себе удивляюсь, что заставляет меня так сильно нервничать?
Немного поговорив с МакГонагал о завтрашнем дне, я вернулась в кабинет мадам Помфри. Прежде, чем открыть дверь в Больничное Крыло, я прислушалась, однако в помещении было тихо.
- О, Гермиона, ты как раз вовремя. Помоги мне.
Профессор уже крепко спал, а медиковедьма мыла руки.
- Подай мне заживляющее, противорубцовое и укрепляющее зелья.
Женщина нанесла на руки защитный состав и подошла к зельевару. Четким взмахом палочки она избавила мужчину от одежды.
- Так я и думала. Естественно он не долечился. Эти шрамы просто ужасны, неужели ему самому приятно с ними ходить?
- Профессор будет недоволен, когда узнает о нашем вмешательстве.
Мадам Помфри уже давно обещала Снейпу, что усыпит его и обработает все его шрамы. Я, признаться, не думала, что Поппи действительно это сделает.
- Он будет недоволен в любом случае. Захвати еще противоожоговое зелье.
Хоть я и практиковалась в Хогвартсе уже довольно долго, а профессор был самым частым пациентом Больничного Крыла, я еще ни разу не видела его без одежды. Профессор всегда говорил, что в состоянии лечить себя сам, брал необходимые зелья и стремительно покидал помещение. По всей видимости, занимался он своим лечением только на примитивном уровне – избавлялся от боли, а об остальном не беспокоился. Подобное легкомыслие в сочетании с личностью Северуса Снейпа казалось мне просто абсурдным.
Все тело профессора было покрыто небольшими шрамами. Ужасали только два: довольно внушительный на груди, скорее всего от режущего проклятия, и шрам от рваной раны на правой ноге.
- Мерлин, это что, тот самый шрам от укуса Пушка?
Мадам Помфри кинула быстрый взгляд на ногу профессора:
- Да, это он.
Но ведь столько лет прошло! Шрам затянулся уже естественным путем. Боюсь, сейчас уже трудно будет от него избавиться, - во мне проснулась злость. Я прекрасно поняла Поппи, почему она так ругает зельевара. Он же умный человек, тем более зельевар. Ничто не мешает ему самому приготовить мазь. Хотя, если вспомнить зубы Пушка, профессор очень много занимался ногой. Возможно, раньше он просто не мог добиться лучшего результата, а позже не имел возможности заняться собой.
- Я почти жалею, что Северус попал сюда лишь на одну ночь. Недели за две я свела бы этот шрам. Но уверена, завтра утром он умчится от сюда еще до того, как я объясню ему способ нанесения мази, - Поппи вздохнула и с остервенением принялась растирать гель по ноге мужчины. Мне досталась обработка рук. За руками профессор следил, там не было ни шрамов, ни ожогов, но мы с мадам Помфри справедливо решили, что профилактика мужчине не повредит.
Со шрамом на груди пришлось повозиться, так как мазь была очень сильной и наносить ее на здоровые клетки кожи не рекомендовалось. После обработки груди, мы дождались, когда мазь впитается, и перевернули профессора. Его спина… Пожалуй, нечто подобное я видела только в первое время после войны, ну еще в книжках по практической колдомедецине. На его спине красовалась огромные отметины чьих-то когтей. По сравнению с остальными шрамами, эти казались свежими. Когда там у нас собирают боярышник? В сентябре, однако, он обладает повышенными магическими свойствами, если собирать его в ноябре. Профессор, ну почему Вы не взяли с собой Хагрида, когда пошли в Запретный Лес? Глупый вопрос.
- Ну, Северус, мое терпение лопнуло, - мадам Помфри встала, взяла мазь и отошла к шкафчику с зельями. Медиковедьма достала несколько скляночек, небольшую мисочку для смеси ингредиентов и специальную палочку.
- Что вы делаете? – спросила я, глядя, как медиковедьма насыпает в емкость белый с розовым оттенком кристаллический порошок.
- С такими рубцами нанесение мази станет для Северуса настоящей пыткой. Я делаю обезболивающее, которое добавлю сразу в мазь.
Мадам Помфри вытащила пробку из темного флакона и стала добавлять его содержимое в ранее приготовленный порошок. Странно, мне казалось, что в таких флаконах у нас находятся средства от кашля, - тем временем Поппи перемешала получившийся состав и добавила его в мазь. Я, как завороженная, следила за тем, как женщина перемешивает все специальной палочкой.
- Мадам Помфри, это…
- Это – залог здоровья Северуса, - Поппи вернулась к койке, и я уловила специфический запах. Сложив в голове два и два, я глупо уставилась на медиковедьму. Не может быть!
- Вы же не хотите…
- Именно этого я и хочу! Зато мы избавим его от этих рубцов.
- Но это же вызовет зависимость!
- Вот именно. Он будет нуждаться в дозе мази, и пока он не поправится окончательно, я ему антидот не дам, - она произнесла это таким тоном, что я поняла всю бессмысленность спора с ней.
- В присутствии врача ничто не вредно, – убежденно произнесла Поппи.
Мне не хотелось принимать в этом участие. Видимо, я так и не научилась скрывать свои эмоции, потому что мадам Помфри, лишь глянув на меня, сказала:
- Я сделаю сама, - она недовольно поджала губы.
- Спасибо.
Мне даже не хотелось на это смотреть. Это как-то не по врачебному что ли и идет в разрез с клятвой святому Мунго.
- Я закончила. Думаю, ты можешь быть свободна. Я сама здесь все уберу.
- Нет, мадам Помфри, идите спать вы, - с этими словами я принялась убирать флаконы и склянки, - надеюсь, вы на меня не в обиде.
- Молодость не грех. Когда ты поработаешь с мое, ты оценишь мои действия, - женщина помыла руки и, прежде чем выйти из Больничного Крыла, на прощанье поцеловала меня в щеку.
Я осталась одна, если не считать спящих студента и профессора Снейпа. Я убрала все зелья и мази в шкафчик, помыла руки, приготовила кувшины с водой и поставила их на тумбочках около коек больных. Мистер Макенрой спокойно спал, лежа на животе, положив руки под подушку. Это вызвало у меня глупую улыбку.
Я выключила свет и направилась в свои комнаты.
Мои комнаты очень неудобно расположены – далеко от Больничного Крыла. Я уже говорила, что не люблю ходить по Хогвартсу ночью, но идти в свои комнаты мне не нравится особенно. Они расположены в тупике на четвертом этаже. Коридор, что ведет туда, без окон, поэтому даже в солнечные дни, если мне удается закончить с делами раньше, я вынуждена пользоваться палочкой, чтобы осветить себе путь.
Я снова проходила мимо злосчастного туалета, и что-то заставило меня туда зайти. Домовики уже все убрали. Не осталось никаких свидетельств произошедшей аварии, только какая-то книга лежала на краю умывальника. Наверно, это тот учебник, по которому действовал студент. Домовики специально оставили его здесь, чтобы гриффиндорец мог вернуться за собственной вещью. Я не выдержала, мое любопытство меня одолело, и я взяла учебник в руки. Это был не учебник, это был бестселлер от близнецов Уизли «Тысяча и одна шалость». Помню, они подарили мне одну из книг с автографом, но открыть ее я так и не решилась. От близнецов можно ожидать чего угодно, даже розыгрыша на первой странице книги. Как показала практика, я была права. Все, кто первыми открывали книгу, оказывались облитыми водой с головы до ног. Но этот экземпляр уже был безопасен, поэтому я открыла предисловие:
Приветствуем всех на страницах автобиографического издания. Здесь вы узнаете некоторые, по мнению авторов – то есть нас – лучшие их проделки. Так как в свое время мы шутили над известными ныне личностями британского магического сообщества, мы обойдемся без упоминания имен. Итак, читайте, наслаждайтесь и используйте наши идеи в своих благородных шуточных целях!
Неужели этот призыв подействовал на студента, и он решил приготовить какое-то зелье, описанное в книге? Если так, то в этом нет ничего хорошего. Розыгрыши близнецов удаются только самим близнецам. Я забрала книгу и отправилась к себе. В кармане моей мантии лежал пузырек с неудавшимся зельем, я забыла оставить его в Больничном Крыле, да и мадам Помфри уверяет, что с профессором все будет в порядке, но мне почему-то не хотелось избавляться от флакона. Какое-то странное чувство не позволяло мне расслабиться и мешало сосредоточиться. Я, как загипнотизированная, дошла до своих комнат, назвала пароль портрету, приняла душ и легла в кровать. Уснула я быстро, но сны непонятные, а потому пугающие не давали мне покоя и долгожданного отдыха.
