Письма Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит. (эпиграф-посвящение, Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц")
Мистер и миссис Эванс проживали в доме номер шесть, в маленьком городке под названием Коукворт, и были самыми добродушными и милыми людьми в округе, по словам их соседей. У них были две чудесные дочки – Лили и Петунья, чьи имена всегда вызывали улыбку у всех, кто их слышал. Миссис Эванс очень любила цветы, а сад перед их двухэтажным, маленьким коттеджем, преимущественно был засажен петуньями и лилиями.
Мистер Эванс был хирургом, в одной из частных клиник ближайшего крупно-населённого города Кентербери, в котором пропадал дни напролёт, спасая жизни людей. Это был невысокий мужчина, со светлыми волосами и обветренным, загорелым лицом, на котором весело поблёскивали живые зелёные глаза. Что до миссис Эванс, она работала детским врачом в местной поликлинике, была высокой и красивой женщиной, с мягкими рыжими волосами и доброй улыбкой. Вся округа просто обожала Эвансов, ведь они были из числа тех самых семей, которым все подражают и завидуют. Но, ни всеведущие соседи, ни злые языки не знали о маленькой тайне Эвансов, которая послужила страшным яблоком раздора в отношениях двух самых чудесных девочек городка Коукворт.
Одной морозной январской субботой – а именно с этой субботы начинается наша история, – мистер Эванс, который даже по выходным вставал раньше всех, сидел на кухне и, потягивая кофе из белой чашки с отколотым краем, читал свежую газету. Спустя четверть часа, на кухню спустилась сонная миссис Эванс, на ходу расплетая пучок, в который всегда перед сном убирала волосы.
– Доброе утро, родной, – миссис Эванс послала мужу ласковую улыбку, подходя к кофеварочной машинке.
Мистер Эванс улыбнулся в ответ, на секунду оторвавшись от чтения последних новостей. Пока жена наливала себе кофе, он задумался о том, как же ему повезло найти такую чудесную женщину, как она. У него была замечательная семья, две милые дочки, которых он любил больше жизни, и даже старый толстый кот по кличке Олиф. Его мать, покойная Элеонора Эванс, всегда говорила: «Когда в доме появляются домашние любимцы, это означает, что в семье всё более чем благополучно!». Лили и Петунья были самыми дружными сёстрами на свете, они ругались очень редко, живя душа в душу. До того, как Петунье стукнуло десять, они даже спали в одной комнате и очень не хотели расселяться. Да, без сомнений, у мистера Эванса была просто идеальная семья.
– Ричард, молочник уже приходил? – миссис Эванс чиркнула спичкой о коробок и поднесла её к плите.
– Не знаю, – мистер Эванс оглянулся на окно, – когда я выходил за газетой, его ещё не было.
Миссис Эванс кивнула своим мыслям и, включив газ, поставила на горячую горелку новенькую, посеребренную сковороду. Сегодня на завтрак будет яичница с ветчиной и гренками.
- Ричард, разбуди девочек, – она ударила тупой стороной ножа по скорлупе яйца, заставляя ту расколоться, – и скажи Лили, что сегодня с неё снимаются все домашние обязанности, и она может пойти гулять на весь день.
– Думаю, они снова пойдут вместе, – хмыкнул Ричард Эванс, откладывая в сторону газету.
Он поднялся на второй этаж и остановился посреди коридора, разглядывая две абсолютно одинаковые белые двери, расположившиеся на расстоянии метра друг от друга. Кого же разбудить первую?
Отворив правую дверь, мистер Эванс оказался в аккуратно прибранной, небольшой комнате с сиреневыми стенами и белой мебелью. Он решил, что, как старшая сестра, Петунья Эванс должна вставать первой. Светловолосая девочка сладко потянулась, когда отец ласково потрепал её по макушке. Она открыла глаза и радостно улыбнулась.
– Помнишь, какой сегодня день, Туни? – улыбнулся мистер Эванс, присаживаясь на краешек её кровати.
Девочка смешно округлила глаза, наморщила лобик, перебирая какие-то мысли в своей голове, а затем радостно выпалила:
– День Рождения Лили!
Мистер Эванс улыбнулся, взлохматил волосы своей старшей дочери и поднялся было, собираясь идти будить Лили, как Петунья подскочила с кровати и заявила, что идёт с ним. Тоном строгого начальника Петунья велела отцу подождать ещё минуту и закопошилась в верхнем ящике своего стола. Она выудила оттуда маленькую коробочку в серебристой обёрточной бумаге и, с предвкушающим видом, отправилась вслед за отцом будить свою сестру.
Лили Эванс всегда вставала с очень большим трудом. Она была такой соней, что порой Петунье приходилось отбирать у неё одеяло, чтобы девочка, наконец, открыла глаза. Сейчас она лежала на животе, утонув правой щекой в подушке. Её волосы ковром покрывали спину, левая штанина зелёной пижамы закаталась до колена, а правая рука свисала с кровати.
Мистер Эванс улыбнулся, когда увидел это забавное зрелище. Он хотел постоять ещё пару минут, наслаждаясь умилительным личиком дочери, но Петунья решительно зашагала к кровати.
– Лилиан Эванс! – скомандовала Туни, окончательно сдёргивая одеяло с младшей сестры. – Немедленно поднимайся!
Девочка не уделила словам сестры ровно никакого внимания, но перестала сладко посапывать, что означало, что она уже не спит. Тогда Петунья с ногами забралась на кровать и, весело размахивая руками, принялась на ней прыгать, чудом не задевая при этом ног Лили. Мистер Эванс хохотнул и велел Туни слезать, но вместо этого старшая сестра стала подпрыгивать ещё выше, громко распевая песенку:
– С Днём Рожденья тебя! С Днём Рожденья тебя! С Днём Рожденья, милая Лили, с Днём Рожденья тебя!
Наконец рыжеволосая девчушка распахнула свои изумрудно-зелёные глаза и, не сдержавшись, счастливо улыбнулась. Она поднялась к сестре, и они вместе начали прыгать на жалобно поскрипывающей кровати. По комнате разлился задорный смех, и мистер Эванс тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, оставляя девочек радоваться такому событию.
– Вот, Лили, это тебе. – Петунья протянула из-за спины свой подарок. – Уверена, это намного лучше, чем то, что тебе подарит этот Снейп.
Лили с улыбкой приняла подарок сестры, тут же аккуратно развернув его. В её руках оказалась небольшая бархатная коробочка, в которой, поблёскивая, лежал медальон в виде совы, с ярко-зелёными глазами.
– Когда же ты перестанешь ревновать меня к Северусу? – фыркнула девочка, надевая медальон. – Спасибо, Туни!
– Я сама на него заработала, – похвасталась Петунья. – И ничего я не ревную.
– Ах, Туни, я так люблю тебя! – Лили повисла на шее у сестры. – Ну что, пойдём вниз?
Петунья кивнула, и девочки заспешили спуститься на кухню. Шлёпая босыми ногами по тёплым, покрытым толстым ковром, ступеням, сёстры прошествовали на кухню. В ноздри сразу же ударил вкусный запах жареного хлеба, и девочки, переглянувшись, с предвкушением плюхнулись за стол.
– Доброе утро, ма! – поздоровалась Лили, с любопытством глядя на плиту.
– О, девочки, вы уже здесь! – миссис Эванс обернулась. – Ну и как настроение у нашей именинницы?
– Лучше не бывает! – подмигнула Лили, пока мама накладывала в тарелку два глазка яичницы.
Миссис Эванс разложила завтрак по тарелкам и, заговорчески переглянувшись с мужем, незаметно выскользнула из кухни. Лили, поглощённая болтовнёй с Петуньей, уплетала яичницу, одной рукой теребя висевший на шее кулон совы. Из-за двери показалась миссис Эванс, спрятав руки за спину. К ней быстро подошёл её муж, и они оба выжидательно посмотрели на Лили. Первой на них обратила внимание Петунья и, толкнув Лили, сказала:
– Эй, посмотри!
Лили перевела весёлые глаза на родителей и вся засветилась от счастья. Мистер Эванс прочистил горло и торжественно начал:
– Дорогая, Лили, мы с мамой хотим тебя поздравить. Вот и пролетели десять лет твоей жизни, ты совсем взрослая, и мы очень тобой гордимся. Мы все очень рады, что в нашей семье есть такое маленькое, жизнерадостное солнышко, как ты! Мы счастливы, что ты…
Поздравление мистера Эванса прервал настойчивый, отрывистый стук в дверь. Все обитатели дома номер шесть оглянулись на неё. Мистер и миссис Эванс переглянулись, не ожидая никого из гостей, так рано.
– Может молочник? – предположила Петунья.
– Обычно он не стучится, - заметила Лили.
Стук повторился, более настойчиво.
– Я открою, – сказала миссис Эванс, – продолжай, Ричард.
Мистер Эванс проводил жену задумчивым взглядом и вновь повернулся к дочерям. Он продолжил поздравления, снова вызвав на лице Лили счастливую улыбку. Он так любил, когда она улыбалась, она становилась точной копией своей матери.
– Ричард, – позвала из прихожей миссис Эванс, заставив мужа напрячься.
– Я сейчас, – сказал дочерям мистер Эванс и вышел в прихожую.
Лили с Петуньей переглянулись и, мгновенно соскочив со своих мест, поспешили узнать, что происходит. В коридоре, прямо перед входной дверью стояла высокая, странно одетая женщина, с туго стянутыми на затылке, посеребрёнными сединой, волосами. Она стояла, чуть поджав губы, внимательно слушая мистера Эванса. Однако, как только женщина увидела выглядывающих из-за угла девочек, её взгляд потеплел.
– А это, полагаю, и есть мисс Лили Эванс? – спросила женщина, взглядом указывая на Петунью.
– Нет, – немного обиженно сказала Лили, делая робкий шаг вперёд, – это я Лили Эванс!
Лилиан Эванс была хрупкой рыжеволосой девочкой, всегда выглядевшей меньше своего возраста. Для всех соседских мальчишек она была «Малышкой Эванс», хотя большинство из них были младше неё на пару-тройку лет. Лили всегда обижало то, что её считают маленькой. Петунья же, наоборот, всегда выглядела намного взрослее, чем она есть на самом деле. Но самое обидное было то, что сестёр Эванс постоянно путали, а ещё чаще забывали их «цветочные» имена и называли их Роза, Маргори или Гортензия.
И вот снова их перепутали. Лили обиженно надула губы, считая, что путать людей – верх неприличия. Девочки украдкой разглядывали незнакомую женщину. Она выглядела довольно сурово, поблёскивая очками-половинками, чуть сползшими на кончик носа. Одета она была в длинную изумрудную мантию. До чего же странно.
Атмосфера в прихожей стала совсем напряжённой, когда за спиной женщины вдруг пролетела тёмно-серая сова, с погнутым крылом, и, сделав пируэт над головами Эвансов, приземлилась на плечо незнакомки. Повисло гробовое молчание, которое вскоре нарушил мистер Эванс.
– Простите миссис… – он запнулся и вопросительно посмотрел на незваную гостью.
– Профессор МакГонагалл, если изволите. – Сухо ответила женщина. – Я понимаю, что мое прибытие является весьма неожиданный и немного пугающим, но позвольте объясниться. Это касается одной из вашей дочери.
На этот раз подала голос миссис Эванс:
– Что же мы стоим на пороге, думаю, нам будет гораздо удобнее обсудить всё в гостиной. Но только птица…
Её взгляд переместился на пернатую, и та будто что-то поняв, перелетела на ветку дерева.
Всё это время сёстры Эванс прятались за спинами родителей, боясь даже дышать, уж слишком странная женщина пугала их. Но, когда, проходя мимо Лили, профессор МакГонагалл чуть улыбнулась, девчушки немного растаяли, двинувшись следом за родителями. В гостиной было тесновато и жарко, но никто не обратил на это внимания, ожидая продолжения. Всем оставалось только догадываться, зачем к ним пожаловала эта так называемая профессор МакГонагалл.
Чая предложить никто не догадался, да и видимо это было ни к чему, по лицу женщины было понятно, что она не собирается долго засиживаться. И вот она начала свой рассказ. Про школу Хогвартс, что та находится где-то на севере, про магов, волшебство и прочую ерунду, вызывая у мистера Эванса лёгкую, снисходительную улыбку. Петунья и Лили сидели, затаив дыхание, не зная, шутка ли все это или розыгрыш. Но вот, женщина встала. И властно произнесла:
– Я вела всё это к тому, что ваша дочь Лили, способная и умная волшебница, приглашённая учиться в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, о чем подробнее будет изложено в письме, которое мне велено передать вам. А мне пора. – И чуть помолчав, МакГонагалл сказала. – Сообщите о вашем решении по поводу Лили в письме, написанном на моё имя. Отправьте его с той совой, она останется у вашего дома до завтрашнего утра.
На секунду она остановила взгляд на девчушке с рыжей копной волос, а затем растворилась в воздухе. Прямо взяла и растворилась! Слабо можно представить себе, как отреагировали на это Эвансы. Но на этом еще ничего не закончилось. В комнату влетела та огромная сова, уронив конверт на голову Лили Эванс, и так же стремительно улетела.
– Так значит моя дочь не обычный человек? – нахмурился мистер Эванс, но уже через секунду, складка на его лбу разгладилась, и он весело подмигнул жене. – Наша маленькая Лили волшебница! Но это же просто чудесно, Эмма!
Миссис Эванс неуверенно улыбнулась, не зная, что и думать. Что до самой Лили, она не могла сдержать победную, счастливую улыбку. Гордость так и горела в её глазах, она знала, знала, что она не такая, как все. Северус был прав, она особенная.
И только Петунья, незаметной тенью, стоящая в дверном проёме между кухней и коридором, нервно кусала губы, поглядывая то на сестру, то на родителей. Она не знала почему, но ожидаемая радость за сестру вовсе не переполняла её. Наоборот, где-то глубоко внутри разжигалось непонятное чувство обиды, сжимающее её сердце и выбивающее воздух из лёгких.
Лили Эванс – волшебница.
* * *
В доме МакКиннонов с самого утра было неспокойно. Мистер МакКиннон, сунув голову в камин и бросив туда щепотку «Летучего пороха», просил у Барти Крауча старшего отгул на сегодняшний день по случаю Дня Рождения его дочери. Миссис МакКиннон суетилась на кухне, при помощи волшебной палочки заставляя ножи мелко нарезать фрукты для фруктового салата, а скалку раскатывать тесто для шарлотки с вишней, которую просто обожала маленькая именинница.
Сама же виновница торжества мирно сопела в подушку на втором этаже дома на Риджент Стрит. И, несмотря на то, что старые напольные часы уже пробили полдень, светловолосая девчушка всё ещё мирно спала в своей постели.
Марлин МакКиннон, а именно так звали эту девочку, была единственным, а поэтому достаточно избалованным ребёнком в семье МакКиннонов. Она была высокой и живой, обладала пронзительными голубыми глазами и наивреднейшим характером. И всё же она была очень добрым маленьким человечком, неспособным обидеть и мухи.
Настойчивый стук в окно заставил растрёпанную Марлин нехотя приоткрыть один глаз. Однако, увидев за стеклом недовольную долгим ожиданием сову с большим письмом в клюве, и вспомнив какой сегодня день, девочка подскочила с кровати, бросившись к окну. Подняв оконную раму и впустив в комнату сову, сопровождаемую вихрем холодного ветра и снега, Марлин присела на подоконник. Сова смерила девочку недоброжелательным взглядом и, тихо ухнув, выронила ей на колени запечатанный сургучом конверт. Марлин, зная, что сейчас увидит в письме, и всё же не меньше от этого нервничая, не смогла скрыть улыбку. Дрожащими пальцами девочка распечатала плотный конверт, и её глаза заискрились, пробегая по аккуратно написанным строчкам.
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА
«ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
( Кавалер ордена Мерлина I степени,
Великий волш., Верх. Чародей, Президент
Международной конфед. магов)
Дорогая мисс МакКиннон!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл,
Заместитель директора
Марлин подпрыгнула на месте и, швырнув на кровать прилагающийся список, со всех ног кинулась вниз в гостиную, рассказать родителям об этом чудесном событии.
– Мам, пап! – кричала девочка, перепрыгивая через ступеньки, – меня приняли! Я еду в Хогвартс!
В гостиную вошли мистер и миссис МакКиннон, радостно улыбаясь дочери. Разумеется, у них не было никаких сомнений в том, что дочка получит долгожданное письмо, ведь мистер МакКиннон оплатил её обучение сразу же, как колдомедик в родильном отделении сообщил ему, что у него родилась дочь.
– Мы очень рады, Марли, – улыбнулась мама. – И мы ни секундочки не сомневались! Ах, малышка, ты стала такой взрослой!
Марлин сунула в руки матери письмо и поспешила кинуться на шею отцу. Она так долго ждала этого письма, и вот, наконец, она его получила. В свой день рождения, как и говорил её кузен Энтони, которому пришло письмо в прошлом году.
И вот Марлин МакКиннон через какие-то семь месяцев поедет в Хогвартс.
