Часть II: Сын "того самого" Гарри ПоттераВсе эти оценивающие взгляды… Как же Северус ненавидел ощущать их на своей коже… Словно рой мерзких насекомых, пробравшихся за шиворот, с мучительным зудом исследуя покрытые мурашками отвращения позвонки.
«Сын "того самого" Гарри Поттера» — кажется, эта фраза будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Ну, или как минимум до самого выпуска из Хогвартса.
Студенты, перешептывающиеся по углам, преподаватели, бросающие украдкой заинтересованные взгляды. Уверенные, что Северус их не замечает. А он просто хотел чтобы Его. Оставили. В покое.
Просто хотел быть самим собой. Не сыном героя войны, спасителя магического мира… Как будто экспонатом на витрине, от которого каждый встречный ожидает чего-то особенного.
Просто собой. Просто быть.
Груз ожиданий, казалось, физически ощущался всем телом, все сильнее придавливая младшего Поттера к земле.
А Джеймс ведь предупреждал его о том, что будут смотреть. Что будут говорить. Но ведь они такие разные…
Старшему брату не составляло особого труда игнорировать перешептывания и бросаемые исподтишка взгляды, замышляя очередную шалость с бессменным товарищем по безобразиям — Скорпиусом Гиперионом Малфоем.
Какая все же ирония. Старший сын Гарри Поттера стал лучшим другом наследника злейшего школьного врага своего отца. Гриффиндор и Слизерин, связанные узами дружбы.
Казалось, Северус мог слышать немые оскорбления, которыми полыхали взгляды старших Поттера и Малфоя, когда они наблюдали воссоединение своих сыновей после каникул, тут же бросившихся оживленно обсуждать какие-то новости. Которые, естественно, были связанны с квиддичем. Оба мальчишки были без ума от игры и намеревались во что бы то ни стало попасть в команды своих факультетов в этом году. Поттер — на позицию загонщика, Малфой — охотника.
Из-за постоянных разговоров о том, каким героизмом и самопожертвованием отличался в школьные годы отец, дважды одолевший самого-темного-волшебника-в-истории, Северус всю свою сознательную жизнь чувствовал себя знатным ничтожеством. Любое его детское достижение меркло перед ореолом славы Поттера-старшего.
Почему-то, Северус в упор не желал понимать, что в первый раз Волдеморт самоубился об Гарри вообще не прибегая к его сознательной помощи. А во второй и, к счастью, окончательный, "великого героя" спасло только чудо. В виде Старшей палочки, по счастливой случайности признавшей хозяином Гарри, а не Волдеморта.
Хотя, говорят ведь, что удача — это тоже в своем роде талант.
И это все не считая того, что без помощи Гермионы, Невилла и еще пары сотен людей, знаменитый Мальчик-Который-Выжил не дожил бы даже до своего двенадцатого дня рождения. Но, по неизвестной науке причине, Северус эти факты упорно игнорировал, так что грызущий его внутренний голос даже и не думал угомониться.
Юный Поттер, несмотря на то, что Гарри сказал ему перед самым отправлением Хогвартс-экспресса, казалось, уже видел разочарование отца, получившего сову с известием о том, что младшего сына распределили на Рейвенкло.
Гарри, конечно же, никогда не признает этого и сына не упрекнет. Но Северус отлично знал, насколько важное место в сердце отца занимал Гриффиндор. Хотя, все же, вряд ли факт его непопадания на самый-лучший-в-мире-факультет заденет Поттера-старшего сильнее, чем первая встреча с лучшим другом Джеймса.
Несвоевременное столкновение с Драко и Скорпиусом Малфоями произошло в одной из лавок, когда Поттеры всей семьей бродили по Косому переулку во время рождественских каникул.
Едва переступив порог, Джеймс сразу же обнаружил школьного товарища, увлеченно разглядывавшего наборы по уходу за метлами. Северус же заметно напрягся, ощутив на себе изумленный взгляд ледяных глаз Малфоя-старшего.
— Поттер, — едва размыкая губы произнес тот, глядя на Гарри в упор.
— Малфой, — так же прохладно ответил ему Поттер-старший. Больше они не сказали друг другу ни слова. Только ошеломленно наблюдали, как Джеймс в три прыжка оказался рядом со Скорпиусом, дружески хлопая того по плечу.
— Какие люди, Поттер! Что, раздраконил все-таки свой несчастный веник? Пришел за новым?
— Кто бы говорил, Малфой! Я смотрю, ты опять сожрал все средства по уходу, вместо того, чтобы на метлу их намазать, — кулаки обоих мальчишек взмыли вверх и ударились друг о друга в приветственном жесте.
Дальше до слуха Северуса долетали только обрывки разговора, периодически переходившего в перепалку — что-то насчет того, кто в этом году возьмет Кубок по квиддичу.
