Глава 11. Портрет. 4*4. бумага, уголь, чернила, карандаш, кисть, слово
Профессору С. Снейпу.
«…Вас передашь одной
Ломаной, чёткой линией…»
М. Цветаева. Посвящение А. Ахматовой.
***
Я чёрный уголь возьму на ладонь, белоснежной бумаги лист,
Обжигающей, страстной души огонь, и январской метели свист…
И жёсткость горьких складок у рта, и мягкость складок плаща,
И ночь одинокую – до утра, не умеющую прощать…
Окуну я кисть в хладнокровный взгляд, в черноту дорогого сукна,
И в зелёный - лес, и в рыжий - закат, что виднеется из окна,
И возьму я память – холодный дом, где некому жить и петь,
Хрустальный флакон, и пальцы, что в нём могут закупорить смерть…
И бесстрашие сердца, и боль войны, ранний блеск седины в волосах,
И тайные, редкие, чистые сны с нежным именем на устах,
И надежду последних оставшихся дней, и решимость идти вперёд,
Серебристую лань, и память – о Ней: о той, что уже не умрёт…
Позади – ещё один длинный день. Двадцать лет – ни жалоб, ни слёз;
Скрип пера, на пергамент падает тень непослушной пряди волос…
…Карандаш отбивает безумный стэп, кисть - танцует волшебный вальс;
Я - таким Вас вижу, профессор Снейп, я - таким нарисую Вас.
10/05/2008
2. Глава 2. Портрет. Картон, пастель
Профессору Р. Люпину.
«… Идёт охота на волков, идёт охота…»
В. Высоцкий.
***
Тёмно-серый картон и пастель… Росчерк белый - луна и метель,
Жёлтых глаз человеческий блеск и Запретный, таинственный лес…
***
…Вы не любите лунных ночей, вы не любите длинных речей,
Избегая презрительных глаз, вы всегда опекаете класс;
…Шоколадом набитый карман, перевязанный чемодан,
Серый цвет ваших старых одежд – это всё же источник надежд,
Ваш пиджак состоит из заплат, но достойны вы рыцарских лат:
Прям и честен ваш пройденный путь… Вам сегодня – опять не уснуть:
Сдвинув шторы, сидите один, пьёте зелье, глядите в камин,
Ваши губы бледны и горьки, а слова – коротки и легки;
А в глазах ваших давняя грусть: «Я чужой для вас? – вздох - ну и пусть…»,
И закроет ваш взгляд наискось прядь уже поседевших волос…
Ваш порою болезненный вид слишком много печалей хранит:
Вы не любите пафосных фраз, и не видите любящих Вас,
Оглянитесь же! Смотрит в упор Нимфадора – влюблённый аврор:
Ей не нужно красавцев с картин, нужен только – профессор Люпин…
И не ваша, профессор, вина, что ваш Боггарт всё тот же – луна…
***
Вы же сами для тех, что вокруг, самый верный и преданный друг…
…Вы всегда выполняли свой долг, невзирая на то, что Вы – Волк.
16/05/2008
3. Портрет. Дуэт в золотой акварели
Фреду Уизли и Джорджу Уизли
«Не секрет, что друзья в облака обожают уноситься на крыльях и без..
Но бросаются к нам, если нас обижают, к нам бросаются прямо с небес…»
Юнна Мориц.
***
Солнце только проснулось в акварельных просторах
Кто опять на рассвете спать, как люди, не может?
Разрушитель покоя – апельсиновый порох
Близнецов ярко-рыжих – братьев Фреда и Джорджа.
Долговязые оба, неразлучные братья,
Голубые глаза – и разнятся, и схожи –
Двое вас – как один. Как же вас отличать мне,
Самых солнечных Уизли – братьев Фреда и Джорджа?
Проповедники смеха, ненавистники скуки,
Жизнь в унылой печали для кого невозможна?
…В сотнях рыжих веснушек золотистые руки,
Золотистые лица братьев Фреда и Джорджа.
Пролетели, как вихри, вы над школьной трибуной,
Здесь – удар, там - бросок, – в результате – победа!
Очень долго ещё школяры не забудут
Двух загонщиков рыжих – братьев Джорджа и Фреда.
…Продавая подросткам «всевредильные» средства,
Щеголяют в обновках из драконовой кожи…
…Отбивает стаккато гриффиндорское сердце:
Это ритм их жизни – братьев Фреда и Джорджа.
Если - боль и война, если - дождь и ненастье,
Если сердце и душу мрак осенний тревожит -
Настроенье поднимут искры чистого счастья:
«С Гриффиндорским приветом, вам от Фреда и Джорджа.»
Даже в чёрные дни, когда люди терялись:
Когда верить в победу было страшно и сложно,
Вы, за всех улыбаясь, никогда не сдавались –
Жизнь любить - это кредо братьев Фреда и Джорджа.
***
… Быть такого не может. Смерти нет. Не бывает.
Но родное лицо – всё бледнее и строже…
…И блестящие слёзы в первый раз пробегают
По щекам золотистым одинокого Джорджа…
25.05 2008
***
2. Мой брат, или сон Джорджа Уизли
Мы с ветром играли, бросая мячи, мы вместе искали от счастья ключи,
В зенит и в пике, и стремительно – ввысь, безумно любили безумную жизнь,
Нам ветер рвал волосы, складки плаща… Не знали мы глупого слова: «прощай»,
Мы квоффлы швыряли в тройное кольцо, смеялись, смеялись мы Смерти в лицо…
Мы с ветром играли – ты друг нам и брат, ты нас утешал после бед и утрат,
Ты с нами смеялся над миром и жил, и тоже не ведал предательств и лжи,
Наш солнечный ветер – ты рыж и горяч, ты верил в нас даже среди неудач,
Теперь - ты не веришь. До самых седин я буду без брата – я буду один…
О ветер мой южный, мой третий близнец, не слышно созвучья ДВУХ рыжих сердец,
Мне снится: как будто в грозу, иль в пургу – что к брату – на помощь – я снова бегу,
И вновь понимаю, что я опоздал: уходят с Кинг-Кросса в туман поезда…
…Проснусь… И услышу – от радости – дрожь… Фред – в голосе ветра: «Приветствую, Джордж!»
24.10.2008.
Глава 2.Сон Северуса Снейпа между Визжащей хижиной и вокзалом Кинг-Кросс
***
Вокруг меня пустота, ни неба, ни земли,
Я нигде и никогда, я один навечно,
Ко мне никто из живых не придёт навстречу,
Но здесь со мной навсегда – твоё имя, Лили…
Напои меня водой, дай мне кусок хлеба,
Дай покой моей душе, приходи в мои сны,
Знаешь, я так давно не замечаю весны,
Для меня без тебя нет ни солнца, ни неба…
Я храню всё в душе – там так мало осталось:
Тонкость рук, нежность губ, медь волос, зелень глаз…
Но – войны больше нет. Моя месть удалась.
Мне остались – забвение, смерть и усталость…
Я пожертвовал всем, ничего не имея,
На алтарь той войны возложив сам себя,
Двадцать лет жил тобой, никого не любя –
Без тебя… . А теперь без войны – не умею…
…А где-то там, далеко, будут петь и любить,
И зимой у огня заиграют на флейте,
Летом - запах дождя – словно память о смерти,
Тебя в будущем нет, так зачем мне в нём жить?
Ярость пламени сердца сменит холодность льда,
и под пеплом остывшим так тяжёл сон души..
…Кто здесь? Дышит? И снова уходить не спешит?
Плавит лёд, греет сердце, возвратившись сюда?
Ты простила? Я тоже. И прощай… Как мне жить?
Без войны? Без любви? Кто теперь мне поможет?...
… Чьи-то тонкие руки, на твои так похожи,
Защищают от ножниц волшебную нить…
май 2008
4. Портрет. Акварельная стихия
Гермиона Грейнджер. (Моё имхастое ИМХО! Может, не совсем канонное, в отличие от предыдущих портретов)
«Иногда я успевала ещё до завтрака десять раз поверить в невероятное»
Белая королева. Л. Кэрролл, «Алиса в Зазеркалье»
***
На бархат небесный синий
Ночь уронила звёзды,
Пламя играет в камине,
Полночь уже. Так поздно…
…Пальцы в чернильных пятнах
Быстро листают страницы,
Подушка твоя не смята.
Снова тебе не спится?
Скажи мне, как твоё имя?
… Первое – любопытство.
Книжная девочка? Где там!…
В карих глазах сверкает
Смелый огонь и светлый –
Шла Герда с таким за Каем.
С верой в людей, с надеждой
Идёшь ты тропою мага,
В сердце томится нежность,
Палочка – будто шпага,
Скажи мне другое имя?
…Яростное: отвага.
Отбросишь тёмные кудри,
И губы закусишь дерзко,
И взгляд твой, юный и мудрый,
Простится с ушедшим детством.
В душе твоей - взрослой! – упруго
Рвётся мятежный ветер,
Уверена ты – за друга
Друг навсегда в ответе…
…Упрямство и верность будут
Четвёртое имя и третье.
…О чём на рассвете мечтаешь
В излёте бессонной ночи?
Что в книге не прочитаешь?
Эссе не напишешь – точно?
Кто твой безмолвный рыцарь?
Кем твоё сердце томится?
Знаю - журавль. Синица
Тебе никогда не снится…
…Любовь – это пятое имя.
К какому, скажи мне, принцу?
***
Герои книжных историй –
Люди обычного мира…
… Однажды и я открою
«Зимнюю сказку» Шекспира.
Мой бал – акварельный вечер!
Я – кисть, моё платье – краски!
И я вдохновенье встречу -
Под чьей-то волшебной маской…
…Закончено. Гаснут свечи…
Рассвет - оттенка пиона…
Ах, имя? Ну да, конечно!
…Полное - Гермиона.
***
Ты спишь...
Гарри и Гермиона. Ночь в палатке в лесу Дин. Слегка АУ.
***
Все кончится скоро, слышишь?
Однажды наступит лето,
Первое наше лето
После этой войны…
Дожди зашуршат по крышам…
Мы снова увидим рассветы,
Мы столько мечтали об этом –
И видели теплые сны…
Ну что ты так тяжко дышишь?
Здесь холод, снега и темень,
И между деревьев тени,
И никого, кроме нас,
Я сяду к тебе поближе.
Ты спишь. Я - не сплю – в смятенье,
Вдруг минет одно мгновенье –
И ты исчезнешь - тотчас…
Сжимаю холодные пальцы –
Ты мерзнешь во сне. И шепчешь
Что скоро нам станет легче,
Закончится скоро война…
Мы вместе с тобой – скитальцы,
Тебя успокоить – нечем,
Лишь только обнять покрепче –
Ведь я все равно без сна….
…Земли, политые кровью,
Весною родят обильней,
И там, где пали герои -
Ярче цветут цветы…
Невысказанной любовью
В ресницах застынет иней –
Ты плачешь во сне. Не стоит…
Вспомни свои мечты…
…Мы скоро окропим травы
Потом, болью и солью –
Непрожитой, нерожденной,
Любовью. Пророк не лжет...
Заклятья: слева и справа,
И Смерть, и Огонь, и слава,
Мы правы? Или не правы?
...Как веки саднит и жжёт...
Все кончится скоро, слышишь?
Воет пурга и плачет,
Страхи в деревьях прячет,
Ну как мне тебя согреть?..
Ты спишь…. И меня не слышишь…
Завтра все будет иначе.
Ты веришь в меня. И значит,
Завтра отступит Смерть.
ноябрь 2008
Глава 3Портрет. У камина за чаем
Профессору Минерве Макгонагал
«Красною кистью рябина зажглась.
Падали листья. Я родилась.»
М. Цветаева.
****
Тёмная шотландка, серебряная брошка, шляпа с острым верхом, мантия и трость,
Кто же вы такая? Женщина и кошка? Право, расскажите… Я – случайный гость…
Чай нальём мы в чашки тонкого фарфора, сидя у камина вечером, вдвоём…
…Ваше сердце – птица цвета Гриффиндора. Что она скрывает в пламени своём?
Что же там таится, за спокойным взглядом, строгим, беспристрастным, страстным и живым?
Может, небо в звёздах, шорох листопада, что двоих внезапно вихрем закружил?
Толстых книг шеренги в старых переплётах, плед шотландский в кресле, и камин, и снег…
Ваших лет десятки минули в заботах – школьники, уроки – дней привычный бег…
…Вы - всегда корректны, честны, справедливы, леди, несомненно, до кончика туфли,
…Что же в ЭТОЙ жизни сделать не смогли вы? А любить? Любили? Думаю, могли…
Что скрывает память - с многолетней болью? Что осталось в прошлом? Чья была вина?
Что тогда случилось с вашею любовью? … Мы нальём в бокалы красного вина…
Вы остались в школе – одинокой, гордой. Вы – декан, и время не вернуть назад,
Вы сражались в битвах – и держались твёрдо, грудью закрывая гриффиндорских львят…
…След бессонной ночи будет незаметен. Вздрагивает пламя восковой свечи.
Вы декан. И значит, вы за всех в ответе. Прошлое? Об этом просто помолчим…
***
…Чай допит. Молчанье… Догорают свечи. Что ещё могли вы молча рассказать?
Женщина и кошка расправляет плечи… И сияют юностью серые глаза.
Портрет. В кабинете директора
(Предупреждение – имхастое ИМХО. Я воспринимаю профессора именно таким. Допускаю, что могут быть иные мнения.)
Портрет профессора Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса.
«Делай, что должен, и будь, что будет» (с)
«Не ошибается тот, кто ничего не делает» (с)
***
По старой, скрипучей лестнице я поднимаюсь неслышно,
На голову мне осыпается веков столетняя пыль...
Здесь пусто и словно холодно, дождь тихо шуршит по крыше…
… Где сказка однажды кончается и начинается быль?
Темно в кабинете директора, задёрнуты плотно портьеры,
В камине огонь не плещется, по стенам портреты спят…
Давайте запустим утренний свет и выгоним сумрак серый,
И если теперь оглянемся – поймаем внимательный взгляд…
Я призрак, почти невидимый, проникший в ваш замок тайно,
Я облако мыслей и образов, я солнечный зайчик в окне,
Склоняюсь пред вами искренне. Я верю – что не случайно
Вы тоже меня увидели и улыбаетесь мне.
В улыбке этой спокойствие вашей усталой мудрости,
В ваших глазах – познание сотен чужих миров,
И тени – ошибок старости, ошибок горячей юности,
Запертых в старой башне между семи ветров…
За тонкими лёгкими стёклами ваших очков скрывается
Древний и храбрый, доблестный, добрый и честный муж…
Он прячет конфеты в мантии. Он искренне улыбается.
И шествует, чуть сутулясь – властитель умов и душ…
Перебирают бороду пальцы – сухие, быстрые…
Ваш Феникс – для всех невидимый, но вы здесь зато не один…
И ваша старая палочка сияет звёздными искрами –
Она освещает бликами древность ваших седин.
Вы верить старались в светлое, что в душах поглубже спрятано,
Но каждый однажды сделает свой выбор – здесь или там,
Вы знали лучше, чем многие – и солнце покрыто пятнами,
И всё же – дорогу с верою человек выбирает сам.
Вы выбор свой тоже сделали – однажды. Вам ближе истина.
Простая дуэль – тогда уже, когда не хватило слов.
И дружбы корабль призрачный разбился о камни пристани,
Но вера осталась прежняя – мир может спасти любовь.
Вы знали – придётся жертвовать. Своей и чужими судьбами.
Никто не решится – кроме вас. Погрузится мир в хаос…
Простите нас – что, не ведая войны, вас порою судим мы
Вы взяли себе всё на душу…. Скрываете горечь слёз?...
Шли вы всю жизнь дорогами трудными и тревожными,
Пустынями шли и душами, сквозь память и через лес…
Делали вы возможное. Делали – невозможное.
Теперь над вашей могилою – шатёр голубых небес…
Я вам улыбнусь – почтительно. Ведь вы же - директор Хогвартса.
Для вас волшебство и магия – совсем не простые слова…
Я верю – хоть я и вышла из дерзкого, юного возраста, -
Что и мне однажды волшебное письмо принесёт сова…
Портрет. Гранитное сердце
Предупреждение - несколько неожиданный пейринг.
Замку Хогвартс.
"Мой дом - моя крепость" (с)
***
Вот нового дня наступает рассвет, тревожен, и может быть, страшен…
Во тьме подступившей надёжнее нет высоких стрельчатых башен,
Надежнее нет этих каменных стен – здесь магии древней обитель,
Ему не страшны ни столетья, ни тлен – он сам себе вечный хранитель….
Стоит на холме. В перекрёстке ветров трепещут старинные флаги,
Он мудр и свободен. Велик и суров. Создатели Хогвартса – маги.
Он шпилем цепляет слегка облака и тёмные, грозные тучи,
Построен однажды он – и на века. Он жизни и магии учит.
Его по ночам освещает луна, днём в окна врывается солнце,
Он тысячи лет – без покоя и сна, он с нами – грустит и смеётся,
Его в ноябре заливает дождём, снегами зимой заметает,
Он летом сентябрь с нетерпением ждёт – детей и совиную стаю.
Ждёт школьников лестниц волшебный маршрут, ряды говорящих портретов,
И книги на полках, и мётлы их ждут, гостиные факультетов…
Их ждут привиденья – в мерцанье свечей, их ждут зеркала и камины,
И замок ведёт счёт бессонных ночей, меняя местами картины…
В гранитных громадах – неслышное нам – биение древнего сердца,
Он верит наивным таинственным снам, идущим из дерзкого детства.
Он мыслит и помнит, скучает и ждёт - живой – от подвалов до крыши,
Он триста судеб проживает за год, он видит, и слышит, и дышит,
Он с каждым из нас прожил целую жизнь, мы с тьмою сражаемся – вместе,
И в каждом звенит его голос «Держись!», «Будь верен!», «Будь предан!», «Будь честен!»
С ним в яростной битве познавшие смерть – и жизнь – до последнего слова,
Не сможем и мы навсегда умереть – с ним вместе рождаемся снова.
27.07.2008.
Глава 4Портрет. Три сестры, или этюд о любви. Не по Чехову
Сёстрам Блэк – Нарциссе, Андромеде, Беллатрикс.
«Три сестрицы под окном пряли поздно вечерком.
Кабы я была царица…»
«Сказка о царе Салтане», А. С. Пушкин.
***
Три сестрицы под окошком отдыхали вечерком,
Грелась у камина кошка, в дверь тянуло холодком…
Полночь им часы пробили - три девицы кофе пили,
Ну, о чём поговорить? Слово к слову - вьётся нить,
О любви заговорили… Так любить? Иль не любить?
…Написать бы с них картину, кистью выплести узор:
Кресла, столик у камина, старый вытертый ковёр,
Пламя искрами играет, разговор не умолкает.
Терпко светится вино, ветер снегом бьёт в окно…
И никто ещё не знает, что им завтра суждено…
***
…Младшей – бледной, нервной, статной, белокурой, ледяной –
Быть женой аристократа – верной в вечности женой,
И на пальце запылает холод узкого кольца…
Она маски не снимает с безразличного лица…
…Только в сердце боль живая - боль за сына – до конца.
Хладнокровность старой знати, мир паркетов и портьер,
Тонкий стан, из шёлка платье и изысканность манер,
Блеск браслета на запястье… Как хрустально-хрупко счастье!
Бледность в нитку сжатых губ… Тёмный Лорд жесток и груб:
Он один шагает к власти. Взглянешь искоса - и труп.
***
…Обрамляет лоб открытый тяжесть толстых тёмных кос.
В сердце средней – что сокрыто? Имя друга – Тэдди Тонкс,
Тёплой радостью искрятся светло-карие глаза,
Как тебе не улыбаться, как о нём не рассказать?
…Не волшебник он. Семья вас не захочет больше знать…
Дрогнут губы на мгновенье. Вздёрнешь греческий свой нос
И уйдёшь без сожаленья – вместе с мужем – миссис Тонкс...
Гордый взгляд. Прямые плечи. И уверенность во всём.
Даже в самый страшный вечер не жалеешь ни о чём.
Все уйдут однажды в вечность… Будет Бэлла палачом.
***
У черноволосой – в сердце – тёмный пламень, словно смерть,
Невозможно в нём согреться – только яростно сгореть,
Вечная любовь – до гроба – в ней сгорят однажды оба,
Мир сжигая в одночасье – вот такое – тоже счастье –
Рока огненный аккорд…. Выбор старшей – Тёмный Лорд.
Чёрных глаз чарует ярость, плещет облако волос,
В боли страсть тебе досталась… Но никто не видит слёз:
Дикость пластики пантеры, и безжалостность любви,
Только счастья, несомненно, не построишь на крови.
Разум страсть сожгла? Наверно…. Но сегодня – говори.
***
Три сестры – так непохожи друг на друга – может быть…
Лишь сегодня им возможно о любви поговорить…
Сделать выбор свой однажды, жить и верить – до конца,
Не жалеть – пусть будет страшно! Смерть у самого лица…
…Выбор делают – навек. У камина – сёстры Блэк.
20.06.08.
Портрет. Война твоей души
Предупреждение - образ данного героя - имхастое ИМХО. Вполне допускается существование иных мнений.
Драко Малфою.
"Ад и рай - в небесах,- утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай - не круги во дворе мирозданья,
Ад и рай - это две половины души."
Омар Хайям
***
Мимолётный, как чья-то уставшая жизнь,
Карандашный набросок.
Утонувший в войне, утонувший во лжи,
Одинокий подросток.
Спрятан истинный облик души – ото всех –
За невидимой маской.
Гордый взгляд ледяной, и презрительный смех
Глушат чистые краски…
Закрывают лицо пряди светлых волос –
Танец призрачных теней.
И не видел никто твоей боли и слёз –
Только лишь привиденье…
Подбородок – вперёд. Переплёт бледных рук.
Лёгкий росчерк графита…
И враг больше – не враг, и друг вовсе – не друг,
Всё, что в прошлом – забыто.
В чьих-то планах - громоздких, нелепых, чужих -
Пешкой ты обозначен.
Ты не хочешь, не можешь, не должен так жить –
Но не смеешь иначе.
Не сломаться и выжить. Всему - вопреки…
Смотришь – вполоборота…
Пусть другие – безумцы, глупцы, дураки –
Бьются за Волдеморта.
Пусть другие безумцы - выходят на бой –
Между светом и мраком,
Ты – сразишься один. С кем ? С собой. И с судьбой.
Битва – мира и Драко…
Ты готов. И пусть долгие дни – до конца -
Будут мрачны и лживы.
Ты сразишься со всеми. За мать. За отца.
Лишь бы все были живы.
2.08.08.
Портрет. Снимите маску, сэр!
Предупреждение: ИМХО имхастое - моё, и сэра Люциуса, разумеется.
Люциусу Малфою
««-Я – Гудвин, великий и ужасный! Кто ты такая и зачем беспокоишь меня?»
«- А я думала, что Гудвин – это…»»
А. Волков, «Волшебник Изумрудного города».
***
Позвольте, сэр? Чуть повернитесь к свету, присядьте у камина… Поздний час…
Позвольте, сэр, так нужно для портрета. Я в этот вечер нарисую вас:
К вам сто вопросов есть, и нет ответа. Но мы не станем говорить об этом:
Под строки позабытого сонета негромко зазвучит старинный вальс…
Я напишу портрет аристократа – изысканность холодного лица,
Простите, сэр, что кресло жестковато… Простите своеволие творца…
В каких грехах вы были виноваты? Вы знали, что настанет час расплаты?
Спокойный взгляд, высокий лоб Сократа, - намека нет в лице - на подлеца…
Ваш облик неизменно-хладнокровен, привычны: тон, напыщенность манер,
Плащ лёгкий безупречного покроя, стук трости, блеск перстней – король химер!
И никогда не дрогнут ваши брови, при виде боли, праздника и крови,
Черты лишь стали с возрастом суровей… Прошу, снимите вашу маску, сэр.
Я вновь пишу – на холст ложатся краски, пишу тревогу или даже страх,
Вокруг кружат серебряные маски – неверный шаг – и неизбежный крах,
И всюду смерть – как будто в страшной сказке, нельзя сказать ни слова без опаски,
В особняке – как в паутине вязкой … Застынет смех на замерших губах…
Чью сторону всегда вы принимали? Кто победит, а не пойдёт ко дну,
С кем вы – определитесь вы в финале. Вас Азкабан нисколько не согнул,
Давно и точно вы об этом знали – быть могут победители - в подвале.
Вы – за семью. А за других – едва ли. Снимите маску, сэр – ещё одну…
Опять мазки ложатся, будто строки, портрет пишу – не новый, но другой:
Вы часто неоправданно жестоки, вы так самоуверенны – порой,
Но среди сотен лиц – вы одиноки. Жена в гостиной, учит сын уроки,
Им не нужны Избранники, Пророки, ведь вы для них – отец, супруг, Герой…
Они – ни с кем. Лишь только с вами - вместе. Как будто Нерушимый дан обет…
Семья – и только. Торг здесь не уместен. Пусть домовик скорей несет обед…
Вы не любитель глупой, дерзкой лести, у вас свои понятия о чести,
Вы даже не опуститесь до мести – мстить некому. Лорд мертв. Готов портрет.
Кисть живописца убирают в ящик. Устали краски – удалились спать.
Натянут холст – хрустящий и звенящий, который – настоящий? Как узнать?
Кружатся маски. Ищущий – обрящет. Сэр Люциус? Прошу к моим словам…
Какой из всех портретов настоящий? – известно это будет только вам.
27.09.2008.
Стук сердца
Посвящается алхимику. Даже не буду говорить какому.
***
В тишине подземелий только камень и тени,
Только пламя камина да нытье привидений,
Только шелест страниц, только скрип переплета,
От рассвета к закату – от паденья до взлета…
Жизнь – под ритмы ударов одинокого сердца,
У камина и летом очень трудно согреться,
Жизнь расписана четко – по страницам и пунктам,
Как трактат звездочета – может, нужно кому-то…
Отбивают негромко здесь часы - дни и годы,
Здесь – желали покоя, ожидали свободы…
А живет только пленник – пленник собственных страхов,
Если звать их бездумно – они встанут из праха.
Здесь не слышно дыханья раздраженного мира,
Только шелест звенящий драгоценных пробирок,
Здесь всегда полусумрак, солнце лишь на закате,
Кто живет здесь – тот знает. И свечей ему хватит.
Кто живет в этом странном доме призраков вечных,
Только в снах возвращаясь в мир – безумно-беспечный,
Имя шепчет во сне здесь кто губами сухими?
Нелюдимый, угрюмый, одинокий алхимик…
Он – король подземелий, ему зелья – подвластны,
Он их знает и любит – вдохновенно и страстно,
Бледных пальцев движение – будто ветра дыханье,
Звезд вольет отраженье он в настой покаянья,
Он в котле размешает крики птиц на рассвете,
Он добавит росу, сон и сказки о лете,
Всыплет отблеск костра, тени туч, запах снега,
Чей-то смех беззаботный, скорость быстрого бега,
Порошок вдохновенья, чистоту листопада –
Он один это может – знает точно, как надо,
Но не знает алхимик, почему каждый вечер
Он с неясной тоскою снова смотрит на свечи…
Переливы, мерцанья – в зельях - слава и сила,
Что взметнут на Олимп и отправят в могилу,
Чудотворные смеси и волшебные средства…
Почему от тоски все же некуда деться?
Здесь возможно укрыться от любви и от жизни,
Но тоска проберется – болью яростной брызнет,
Скрутит сердце и мысли – наполняя их болью,
Тяжело будет вспомнить - Что зовется любовью?
То что было – то было, пусть останется в прошлом,
Время память укроет милосердной порошей –
Словно снегом печали, словно дымкой тумана.
Бьют часы. Надо жить. И затянутся раны.
***
Оглянитесь. Смотрите. Смотрите – прошу вас - вокруг…
Бой часов над камином. И стук. Сердца стук.
Тук… Тук… Тук...
Тук.
4.11.2008
Глава 5Портрет. Танго безрассудства
Нимфадоре Тонкс.
"Она надеждою зовётся, и верить хочется, так верить хочется,
Что эта нить не оборвётся, и жизнь не кончится... Не кончится..."
Х/ф "Не покидай".
***
А ночью над городом вылился дождь, утром - солнце купается в лужах,
На рассвете куда ты сегодня идёшь – так быстра и чуть-чуть неуклюжа?
Так легка – как бегущая вдаль по волнам, так бесстрашно-открытая миру,
Не пугают тебя ни война, ни луна, ни чужие вожди и кумиры…
Как ребёнок, ты веришь – друзьям. На войне ты по-взрослому – бьёшься с врагами,
До сих пор ты, как в детстве – летаешь во сне, без метлы – оттолкнувшись ногами…
Не от мира сего - твой задумчивый взгляд, то задорный, то горько-тревожный,
Ты роняешь и вдребезги бьёшь всё подряд – так неловко и неосторожно…
Ты торопишься, вечно куда-то спешишь – вот, опять каблучки застучали!
Твой изменчивый вид – отраженье души – яркой радости, серой печали…
Вьются лёгкие пряди коротких волос, кто-то платья меняет – Тонкс – лица…
Твой сегодняшний цвет - это цвет - «пепел роз» - может быть, он кому-то приснится…
В твоём искреннем сердце танцует любовь – танго нежности и безрассудства,
И ты словно летишь – вдоль фонарных столбов, прыгни – крылья рассвета коснутся…
Ты дождёшься однажды – забыв про луну, предрассудки, войну, жажду мести –
Он полюбит тебя. Вот такую – одну. Вы навечно – останетесь вместе.
Портрет. Иллюзия импрессионизма
Полумне Лавгуд
"Не секрет, что друзья не растут в огороде,
Не продашь и не купишь друзей..."
Юнна Мориц.
***
Я шёлковой кистью несмело и нежно бумаги коснусь, чуть дыша,
Сквозь белый простор, так чиста и небрежна – неспешно проступит душа,
Как сны – безмятежна, как небо – спокойна, наивна, честна, чуть заумна –
С портрета – с улыбкой! - помашет рукой мне –
Лавгуд Полумна.
Рассеянный взгляд – не из этого мира, и галстук, завязанный криво…
Серёжки-редиски, под мышкой – «Придира», и бусы – из пробок от пива…
Волос белокурых рассыпались пряди… Беспечна и остроумна…
Мы на подоконнике рядышком сядем,
Лавгуд Полумна?
Ты смотришь на мир в ожидании сказки, ты пишешь под крышей – друзья…
Ты красишь уныние в яркие краски, ты знаешь – иначе нельзя,
Плечо подставляешь друзьям – будем вместе. Война – так страшна и безумна…
Ты многое знаешь о дружбе и чести,
Лавгуд Полумна…
Прощаешь насмешки и глупые шутки, гуляя потом – босиком…
Тебе средь фестралов – не страшно, не жутко, тебе странный страх незнаком…
О чём вспоминаешь ты длинными днями, и ночью – тяжёлой, безлунной?
Быть может, ты с нами поделишься снами,
Лавгуд Полумна?
Ты – облако света, ты – тихая гавань, ты – скрытая тайной печаль,
Ты видела Смерти мерцающий саван, её роковую печать…
Куда унесёт тебя жизненный поезд? Он нас разбросает бездумно…
Ты – дивная сказка, ты – странная повесть…
Лавгуд Полумна…
9.08.2008.
Портрет. Достать из шляпы меч...
Невиллу Лонгботтому.
Видишь - кролики режут крюк, раздвигая тугие травы.
Все охотники на сто верст разбежались, как от чумы.
Если кролики встретят нас - грохнут на фиг и будут правы -
В светлом доме живой мечты нету места таким, как мы.
Олег Медведев
***
… Да кто же он такой? Тюфяк и неудачник?
Забывчивый студент, взрывающий котлы,
По рунам не решит простейшую задачу,
Не пролетит и ярд, не улетев с метлы…
Неловок и смешон, рассеян и растерян,
Он прячет тихий взгляд – нет нового для вас!
… Но если б знали вы про все его потери,
Увидели бы сталь за синью этих глаз.
Немного пухловат, движенья неуклюжи,
Каштановых волос на лоб спадает прядь...
Обёртки от конфет хранит. Зачем? Так нужно.
Не говорит друзьям. На что им это знать?
То выронит тетрадь, то смолкнет от испуга-
Профессор рядом с ним – над кроликом удав,
…Но в битве никогда он не покинет друга
И искренне простит того, кто был не прав.
Он может позабыть пароли от портрета,
И мантию прожечь, и стол – почти насквозь,
Профессор может час ждать от него ответа…
…И вот смеётся класс. Над Невиллом. До слёз.
...Но разве в этом суть? Позвольте, вы не правы!
И Невилл - он совсем талантов не лишён!
Пускай из всех наук он знает только травы,
Зато хотя бы он их знает хорошо…
…Легко не оценить того, кто не заметен.
И так легко забыть – тех, кто не на виду.
Но даже давний враг – однажды он ответит.
Мы знаем – эти дни – они ещё придут…
Ну а пока – пускай смеются все до колик,
И зелье по столу и на пол будет течь…
***
… Грядёт однажды день, когда вчерашний кролик,
Взглянув в глаза змеи, из шляпы вынет меч.
12.09.2008
После битвы.
Гарри.
***
Мы пройдем рано утром по черной, сгоревшей траве,
Мы погибших друзей на руках унесем до могил,
И наверное, мы никогда не узнаем ответ –
Почему умер тот, кто так ярко и радостно жил.
Неужели бывает вот так - ночь ушла навсегда,
Вместе с нею уходят друзья на туманный вокзал,
По щекам – кровь и слезы. А может быть, просто вода…
Почему я тебе до сих пор ничего не сказал?…
Смоет кровь дерзкий дождь, что прольется из северных туч,
Заживут наши раны, и будет за ночью - рассвет,
И коснется ладошкой лица первый солнечный луч,
Но друзья не увидят его – больше с нами их нет.
Но останутся их имена – болью призрачных ран,
Страшной памятью – чтобы войны этой не повторить,
Мы стоим по колено в росе – не считая утрат,
Нам придется учиться дышать – даже заново – жить…
Сердцем маленькой птицы в ладони встряхнется любовь –
Я её отпускаю – лети – и живи ради нас.
Мы хороним друзей. Рядом с ними – хороним врагов.
Начинается новый рассвет – прямо здесь и сейчас…
ноябрь 2008.
Глава 6Портрет. Звуки тишины
Аргусу Филчу.
"Мы навсегда в ответе за тех, кого приручили". Антуан де Сент-Экзюпери, "Маленький принц"
***
Тёмных лестниц лабиринт, коридоров тишина,
Только тусклый свет луны ...Тайны – прочь…
Кто здесь бродит в темноте? Тишина кому верна?
Кто чужие ловит сны - В эту ночь?
Скрип ступеней, вальс теней, пляшет пламя фонаря -
Будто крылышком-огнём дернет снитч…
Кто вздыхает и ворчит, сам с собою говоря,
Не охвачен нынче сном? Аргус Филч…
Царство снов и темноты, привидений старых – пыль
Осыпается с перил и картин,
Он идёт. Но для него сказок нет - есть только быль,
Он всегда с ней был один на один…
Нет друзей и нет врагов – только царство старых стен,
Ни за что не повернуть – время вспять…
Ожидает впереди только прах и только тлен,
А за что? Теперь уже не понять…
Темной сепией – тоской нарисую сеть морщин,
Вздернет старец на холсте в гневе – бровь…
И для счастья у него нет особенных причин –
Он не помнит это слово - любовь…
Среди прочих он – один, он как будто - из страны
Не таких как все - как будто глухих,
Тусклость старческих седин, горечь согнутой спины,
Смех вокруг – от тех, других, не таких…
Словно фреска на стене, что истёрлась за века:
Резкость черт и темень глаз – стынет взор,
Заклинаний не прочесть. Не взлететь под облака.
И к чему теперь о том разговор?
Он – хранитель этих стен. Он - всё помнит и молчит.
Кто за этот Замок жил, кто - погиб.
У него своя судьба. От других судеб – ключи.
Он – Хранитель Волшебства – старый сквиб...
23.08.2008
Портрет. Трое в сумерках
Кошкам Хогвартса: миссис Норрис, Живоглоту и ... декану Гриффиндора...
"А я не слуга и не друг. Я кот. Кот, который гуляет сам по себе." р. Киплинг.
***
Ночь и пустынные крыши, сияние звёзд,
Лестниц скрипучих и тёмных – крутые ступени,
Путь в тишину – и скользящие быстрые тени,
Путь одиноких – что строят до Вечности мост…
Мир остаётся один – он за взмахом хвоста,
Мы покидаем условности душных гостиных,
Мы забываем про огненный танец в каминах,
Ночь перед нами, за нами – стоит пустота…
Краски возьми ты из тёмных безлунных ночей,
Сумерек серых и солнца – весной, на закате,
Вряд ли, художник, палитры тебе этой хватит,
Что ты рисуешь сегодня при свете свечей?
Не нарисуешь, не схватишь ты зелени глаз,
Плавности бега, что вновь от тебя ускользает,
Где мы сегодня – одни привидения знают,
Это не важно – для прочих – но важно – для нас…
Ночь коротка, и она завершается скоро…
Рыжий – ты грифф? Ну и что же? А я миссис Норрис…
Мы не студенты, мы – кошки. Мы ладим, не ссорясь…
Скоро на крышу придёт и декан Гриффиндора…
Сядем втроём – и нас ветер почешет за ухом,
Искры на шерсти – художник! Ты так не напишешь!
Ты – человек – не свободен. Иди к нам на крышу!
Кошки – свободны – свободны и телом, и духом!
Разве так важен нам тёплый и сонный приют?
Пить молоко, и мурлыкать под чьей-то рукою,
Разве кошачья душа так уж жаждет покоя?
Душу кошачью холодные звёзды зовут…
24.08.08.
Портрет. Чёрно-белый Монте-Кристо
Сириусу Блэку
предупреждение: ИМХО имхастое. Мне очень сложно понять этот персонаж, но я попробовала это сделать.
"Собака бывает кусачей
только от жизни собачьей..."
Ю. Мориц
***
Мне трудно вас понять – и замерло перо… Набросок резких черт – штрих – тушью по бумаге…
Осанка короля – взгляд грустного Пьеро, душа – упрямства сплав, позёрства и отваги…
Мне трудно вас понять – понять ваш странный спор, который вы вели – с семьёй или с собою?
Ваш выбор – вопреки семейству - Гриффиндор, ваш выбор – это жизнь – без сонного покоя…
Смеяться и шутить – на лезвии ножа… Понять вам не дано жестокость ваших шуток,
И вам других не жаль, и вам себя - не жаль… От счастья до беды так краток промежуток…
Смеяться и шутить – во сне и наяву, опасности – презреть, топить тоску в стакане,
И ждать – день изо дня - почтовую сову, и с болью - выживать в зловещем Азкабане…
Безумство и борьба, до смерти, до конца – на вас десяток лет оставил отпечаток -
Как образ передать усталого лица? Как душу передать того, чей век был краток?
Безумство и борьба – горсть шрамов и морщин, и нелюбимый дом – отвергнутая пристань,
Поношенный халат… Для счастья нет причин. Но как лелеет месть лохматый Монте-Кристо!
Набросок резких черт – уверенная тушь рисует дерзкий взгляд и кисть аристократа…
… Вас победили?.. Что ж, оркестр! Играйте туш! Когда победа – ложь, за ней грядёт расплата!
Набросок резких черт – противоречий бег… Как вас нарисовать, как вас понять непросто!
С портрета на меня взирает мистер Блэк – ушедший навсегда невыросший подросток...
10.09.2008
Глава 7Портрет. Семь шагов
Тому Риддлу.
***
«-Желаешь, к примеру, вечно в молодости пребывать, не стареть?
-Не желаю. За вечную-то молодость и платить придется вечно, а?
М. Успенский, «Время Оно»
Who wants to live forever? (c) Queen
***
Семь шагов в Бесконечность и мглу, в мир без смысла и страха,
Семь ступеней - от жизни до тьмы и от дна до вершин,
От мальчишки - к безумцу, вперед – от триумфа до краха,
Семь судеб, семь потерь, семь осколков бессмертной души.
Кто захочет жить вечно? Кто жаждет и славы, и власти?
Тот, кто смерти боится? Бессмертие – цель и мечта?
Кто готов, убивая, разбить свою душу на части,
Знает он, что придется вовеки платить по счетам?
Том не ведал любви и тепла, состраданья и дружбы,
Вырос он без семьи – и не принял его отчий кров,
Для себя он решил, что ему это вовсе не нужно.
Так был создан осколок, назвавшийся «минус любовь».
Пробиваясь вперед - гениальный, расчетливый, дерзкий,
Между правил, законов уверенно змеем скользя,
Брал уроки у жизни, сдавая экзамены с блеском,
Создал новый осколок, назвавшийся «минус друзья».
Он не чувствовал больше обид, восхищенья, сомнений,
Притупились все чувства – но все не воротишь назад,
Как в разбитое зеркало троллей смотрел этот гений –
Третий создал крестраж – прочь ушел человеческий взгляд.
Перестал он испытывать боль. У огня – не согреться,
Он не чувствовал смерти других - и от собственных рук...
Беспокоило только ударами частыми сердце.
Вот – четвертый крестраж. Прочь ушел надоедливый стук.
… Ставил метки на кожу. Соратники. Или безумцы?
За него примут смерть и тюрьму, что бы он не творил,
Он еще – человек. На чуть-чуть. И назад не вернуться.
Будет пятый крестраж из его – человечьей – крови.
Но нельзя угадать всех ошибок и странных пророчеств,
И нельзя быть с судьбой до конца панибратски на «ты»,
И, распавшись на атомы страшной ноябрьской ночью,
Он случайно в ребенка вложил смесь надежд и мечты…
От него – человека – почти ничего не осталось,
Тела, кожи, лица… Смерть несет его палочки взмах.
Он хотел вечно жить – а достались тоска и усталость.
Он в змею поместил свой отчаянный, искренний страх.
Что осталось потом? Ничего. Оболочка пустая,
Как в ней жить? Бесконечно, бесцельно и тягостно тлеть,
Быть слепым и глухим – больше боли и счастья не зная.
Лорд впервые тогда наконец захотел умереть.
И не смог. Между жизнью и смертью на стылом вокзале,
Он не принял себя до конца, не забыл, не простил,
Но, раскаявшись, сможет уйти. Если вспомнит - сказали:
Смерть – не точка, а лишь запятая – Начало Пути…
