Тайная история

Глава 1

Молодая девушка сидела в комнате одна, держа книгу в руках. Вдруг дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошла женщина в чёрном плаще с капюшоном, но девушка её не заметила. Женщина тихо подошла к сидящей в кресле и одним неуловимым движением руки перерезала ей горло...

– А-а-а! – заверещала Дженнифер и закрыла руками лицо.

– О-о-о, Дженнифер, не визжи так. Это всего лишь фильм! – возмущённо сказал Джон.

– Да… – неуверенно поддержал Джона Рик.

– Но это же очень страшно.

– Ты же сама хотела посмотреть ужасы...

– Ладно, но в следующий раз смотрим комедию! – с дерзостью произнесла Джен.

– Комедию? Ну уж нет, это вы без меня. Я лучше на тренировку пойду, – сказал Джон.

– Ну и иди. Хоть сейчас иди! Да... да ну вас! – резко вскочив и опрокинув миску с попкорном, Дженнифер выбежала из комнаты и, не обращая внимания на недоуменные взгляды остальных учеников, поспешила из школы.

На улице было прохладно. Но это не ощущалось. Возмущение согревало её. Да, Джон её друг, как и Рик с Кэйт, но в последнее время он странно себя вёл. Джон вечно был чем-то недоволен и называл занудой. Правда, это было только в шутку, и он никогда не хотел обидеть, но это случалось всё чаще и чаще. Хотя... Сейчас же она сама повела себя странно. Почему её так возмутил ответ Джона.

Он же заглядывался на Мэгги. А она... она обычная выскочка. Такая самодовольная, наглая, высокомерная девушка. Это что, ревность? Тьфу. Нелепость какая. Джон, конечно, неплохой парень, но он ей не нравится. Нет, определённо не нравится. Джон – друг. Просто хороший друг.

Нужно будет извиниться.

Дженнифер прогуливалась по широкому школьному саду, вдыхая свежий, приятный прохладный воздух. Переехав, родители отправили её в частную школу им. Чарльза. Нет, не потому, что они не любили свою дочь, просто миссис Батлер работала медсестрой в больнице и ей иногда приходилось оставаться на ночное дежурство, а мистер Батлер часто уезжал в командировки. Джен оставалась одна. Поэтому они и перевели её в частную школу, где Дженнифер не только училась, но и имела свою спальню, которую, правда, как и все остальные ученики, делила с двумя соседками. В школе ей обеспечивали хорошее питание, и у нее появилось много друзей.
Дженнифер не обижалась, напротив, она была рада такому повороту событий. Прошлая школа была отвратительной: одноклассницы завидовали ей и поэтому обзывали, буквально не давали житья.

Новая школа была просто огромной по сравнению с прошлой. Она вмещала в себе пять этажей: на первых трёх были кабинеты, спортивные залы, огромная библиотека, актовый зал и просто нереального размера столовая. На остальных этажах были размещены спальни учеников и учителей и ванные комнаты.

На улице располагались стадион и великолепный сад, чуть дальше виднелась лужайка с несколькими яблонями. Но самое восхитительное – это небольшое озеро, к которому можно было подойти практически со всех сторон. Только кое-где возле берега росли невысокие камыши, так старательно закрывавшие красивые кувшинки от любопытных глаз.

Дженнифер даже не заметила, как дошла до озера. При свете луны вода отливала серебром, передавая свой блеск любопытным кувшинкам, от чего те казались неземными. Джен так увлеклась увиденным, что не услышала приближающиеся шаги.

– Что, Батлер, тебя, наконец-то, исключили, и ты пришла сюда плакаться? Или ты решила тут утопиться, чтобы освободить меня от своего присутствия? – нарушивший тишину голос заставил Дженнифер невольно поежиться. Она медленно повернулась к его источнику и натянула ехидную улыбочку.

– Не надейся, Винсент. К тому же, как я могу вылететь из школы? О нет, не напрягай свои маленькие мозги – это был риторический вопрос.

– Да как ты смеешь? Ты, книжный червь! – заметив её плотно сомкнувшиеся губы и сжавшиеся кулаки, он понял, что задел её. – Что? Натравишь на меня своих дружков? Что же, давай! Будет причина разбить им нос, – сделав ещё пару шагов к девушке, Калеб остановился, брезгливо осмотрел её, сморщил нос, будто учуял что-то отвратительное и, прежде чем развернуться и последовать к школе, сплюнул. – Да на тебя даже никто не посмотрит. Ты отвратительна.

Задохнувшись от возмущения, Дженнифер пару минут стояла и смотрела на медленно удаляющуюся спину обидчика, но, придя в себя, побежала за ним.

– Стой! – парень и не подумал замедлять шага. – Ты что не слышишь? Я сказала, стой!

Вдруг Винсент резко остановился, и Дженнифер, не успев затормозить, опять налетела на него.

– Чёрт, Батлер, ты такая неуклюжая.

– Да ты... да ты... – запиналась возмущённая Джен.

– «Да ты, да ты...» – передразнил её парень. – Ты даже не способна соединить мысли и нормально высказаться. Ты меня утомила. Нужно возвращаться в школу.

– Я тебя утомила? Заметь, это ты пришёл на озеро и стал доставать меня...

– Тш-ш, успокойся, у меня сейчас голова заболит.

– Пф-ф-ф... – по-детски возмутилась та, но все же замолчала.

Ветер колыхал ветви деревьев, кружил в немудреном танце опавшие листья, унося их дальше от собратьев. Дженнифер почувствовала, как на руках выступили мурашки от холода. Но этот холод был приятен. Ветер обдавал лёгким дуновением разгорячённую голову, играя с волосами. Где-то недалеко ухнула сова, браня подростков за столь поздние прогулки. Дженнифер уже, было, ступила на каменную дорожку, ведущую к главному входу, как вдруг Винсент схватил её за предплечье и резко дёрнул на себя.

– Ты что, совсем полоумная? Думаешь, нас не накажут за прогулки после отбоя?

– Тогда как нам попасть в школу? – насупилась девушка.

– Через черный вход, – ответил парень и помахал перед её лицом ключом.

– Что? Но откуда?..

– У старост есть привилегии, не так ли? – волоча её к заднему крылу школы, Винсент обернулся и, глядя на её покрасневшее лицо, ухмыльнулся.

Он был прав. Женевьев Шарль де Голль – заместитель директора и учитель французского – дала Дженнифер ключ от библиотеки и разрешение на все книги, когда ту назначили старостой за ответственность, рвение к учёбе и справедливости. Сама Дженнифер уже несколько раз посещала библиотеку, когда не могла заснуть. Почему ей дали ключ – понятно, но за какие такие заслуги Винсенту дали ключ от заброшенного крыла? Или он его украл? Рассмотреть все варианты она не успела, так как Калеб, не скрывая раздражения, уже ждал у открытой двери, когда девушка соизволит войти внутрь.

Холл оказался небольшим, пару кресел и кофейный столик покрывал тонкий слой пыли. На стене весела большая картина. На ней была изображена строгая дама в синем платье. Может, это какая-то известная личность прошлых веков. Возможно, просто пассия или мама художника.

Обернувшись, Джен напоролась на увлечённый взгляд из-под полуприкрытых глаз Винсента, прислонившегося к стене у лестницы.

– Насмотрелась? А теперь пойдём. А то, заметив наше отсутствие, твои друзья рады будут просто счастливы намылить мне шею за очередной «грешок», придуманный ими же, – сказал он, оторвавшись от стены, и начал подниматься по лестнице.

– Просто перестань быть таким засранцем, Винсент, и к тебе станут лучше относиться.

Он только хмыкнул.

Через несколько минут они вышли к двери возле старой ванной комнаты на четвёртом этаже. Открыв её, Винсент сделал приглашающий жест, на что Дженнифер шутливо сделала реверанс и прошла мимо ванны. Сзади послышался тихий стук закрывающейся двери. Винсент обогнал Дженнифер и пошел к лестнице, ведущей на последний этаж, где находились комнаты старшеклассников. Ускорив темп, она быстро догнала его и также тихо шла следом. Сейчас было бы очень некстати наткнуться на преподавателей или смотрителя. Четвёртый этаж шутливо прозвали «опасным» из-за того, что там находились спальни учителей и учеников средних классов, постоянно ищущих приключений ночью в коридорах.

Дженнифер вспомнила, в какой восторг пришла, когда родители привезли её в новую школу. Ей было всего без двух месяцев одиннадцать. Маленькой Дженни школа казалась просто невероятно огромной и красивой. Невольная улыбка растянула губы, когда перед глазами всплыл образ девочки, схватившейся за мамин рукав и с открытым ртом поглощавшей заумные слова высокого седого директора, так похожего на волшебника. Тогда она действительно думала, что родители отдают её в школу волшебства. Потом произошло знакомство с неугомонной болтливой девочкой по имени Кэтрин, которая потянула её по школе. А когда на них из-за угла выбежали два мальчика и сбили их с ног... Как они потом извинялись. Дженнифер снова улыбнулась.

Мальчишки... её мальчишки. После того дня они и сдружились. Дженнифер, Рик, Джон и Кэйт стали лучшими друзьями. Всегда ходили и учились вместе. И даже сегодня, сделав уроки, вместе смотрели фильм. Правда, без Кэйт, потому что сегодня та переписывала контрольную работу по химии. Кэйт – красивая, невысокого роста светловолосая девушка. Всегда готова поболтать. И из-за этого у неё почти никогда не хватает времени на повторение учебного материала. Вот и сегодня она пошла переписывать контрольную, не подготовившись. Задумавшись, Дженнифер не заметила вдруг остановившегося Винсента и опять врезалась в него.

– Чёрт, Батлер, когда ты научишься наконец-то смотреть куда идешь? – зло прошипел он.

Дженнифер хотела, было, съязвить, но он вдруг схватил её за локоть и втащил в ближайшую открытую дверь. Это оказалась ванная комната.

– Что ты твор... – но договорить девушке не удалось – Винсент закрыл ей рот ладонью и прижал к стене.

– Тихо, заткнись. Там кто-то есть, – тихий шёпот был непозволительно близко.

Действительно, через мгновение Джен услышала стук каблуков. Это явно была женщина. Она неторопливо прошла мимо ванны и, завернув за угол, стала спускаться по лестнице.

Удостоверившись, что коридор опустел, Винсент отпустил заложницу и, выглянув за дверь, вышел. Дженнифер, нервно одёрнув юбку, тоже вышла, и, зло взглянув на парня, поспешила в своё крыло.

«Да что он себе позволяет?! – бушевала про себя девушка, тихо прокрадываясь к своей постели. – Идиот! Ведёт себя как надутый индюк! Какое он имеет право прикасаться ко мне?»

Тихо переодевшись, она легла в кровать и провалилась в сон.

Глава 2

Шаг, шаг, ещё шаг... Боль в груди всё разрасталась. Шаг, ещё один. Нужно бежать, нужно быстрее, времени уже не осталось. Шаг, еще шаг... Как тяжело идти. Боль в груди не прекращалась, дышать было тяжело.

Быстрее, нужно идти быстрее. Они... они не могут. Не посмеют приступить к ритуалу без Него. А его ещё нет. Ещё не пришёл, ещё не закончил... но придёт, придёт, обязательно придёт.

И тогда всё закончится.

Тонкие пересохшие губы растянулись в улыбке. Волосы спутались от ветра и дождя. Вода под ногами становилась красной из-за стекающей по ноге крови.

Да, она закончит это всё. Больше никто не пострадает от его руки. Он поплатится... За все поплатится. Боль... Боль в груди всё нарастала.

Шаг, шаг, ещё шаг...

Дженнифер резко открыла глаза и судорожно втянула воздух. Где она? Глаза судорожно метались по балдахину. В голове постепенно всё вставало на свои места. В школе, в своей кровати, в безопасности. В безопасности? Странно.

Девушка медленно села на кровати, убрала со лба мокрые от холодного пота пряди и нервно потёрла переносицу. Этот сон снится уже целый месяц. Там она каждый раз пытается дойти куда-то. Куда? Зачем? Кто этот ОН? Почему так больно идти?

Вопросы постоянно крутились в голове, но на них не было ответов. Пульс пришёл в норму и Дженнифер, тяжело вздохнув, поплелась в ванную.

– Когда Дженнифер наконец-то выйдет? – закатив глаза, спросил Джон у Рика.

– Откуда я знаю? – сделав мученический вид, ответил тот.

Мальчики рассмеялись.

– А Кэйт где?

– Отсыпается, наверное, после вчерашней контрольной. Она же ещё наглядные примеры показывала, опыты какие-то, а потом прибиралась в кабинете.

Мальчики снова засмеялись.

– Да-а. Наша Кэтрин и химия – несовместимые вещи.

Дверь, возле которой ждали свою подругу мальчики, распахнулась, и из неё вышла Пэнни Северлин – соседка Дженнифер по комнате.

– Пэнни, Пэнни! Почему Джен так долго?

Северлин остановилась и уставилась на мальчиков непонимающим взглядом.

– А-а-а... это вы? Я вас не узнала, – хихикнула та. – Дженнифер просила передать, чтобы вы её не ждали. Она не пойдёт на завтрак. Увидитесь на уроке, – и прежде чем мальчики успели завалить вопросами, она поспешила скрыться за углом.

– Почему это? – недоумённо уставился на друга Джон.

– Хм, не знаю. Спросим её после завтрака. Пошли уже скорее. Я есть хочу.

И те, недолго думая, пошли в столовую.


***

Холодные струи смывали весь страх из-за кошмара. Дрожь постепенно сходила на нет. Дженнифер последний раз потёрла лицо руками и повернула вентиль. Завернувшись в большое махровое полотенце, она вышла из душа. Благо, ей попалась спальня, в которой была собственная ванная комната, и не было необходимости тесниться в очереди в одну из нескольких общих.

Натянув черный сарафан на белую блузку и высушив волосы, Джен принялась повторять школьный материал на сегодняшний день. Обычно книги её успокаивали. Но не сегодня. В мысли всё лезли моменты из кошмара. Её начал пугать её повторяющийся сон. Что-то подсказывало, что это не просто страшный бред. Это было похоже на вещий сон... Тьфу. Бредни какие-то.

Устало захлопнув книгу, Джен вздохнула. Настроение было испорчено окончательно. Есть не хотелось, читать не получалось.

– Нужно прогуляться... – пробубнила себе под нос и, побросав учебники в сумку, вышла из комнаты, накинув куртку.

Гулять по мраморным холодным коридорам школы не хотелось, поэтому она направилась к главному входу. Странно, но никто не следил за дверями. Не было миссис Памкин, практически никогда не покидавшей свой пост.

«Ну и хорошо. Не будут задавать лишних вопросов», – подумала Дженнифер и открыла массивную дверь. Ветер ворвался в холл и закружил какие-то бумаги, неизвестно как оказавшиеся на полу.

До самих занятий оставалось минут сорок, и она не спеша направилась к озеру.

Шаг, шаг, ещё шаг...

Внезапная боль пронзила голову и начала пульсировать в висках.

Шаг, ещё, ещё один...

Дженнифер остановилась и замотала головой.

«Что, чёрт побери, происходит?!»

Быстрее, нужно идти быстрее.

Перед глазами предстало странное видение. Дженнифер со всех сил боролась с этим, но ничего не получалось. Она упала на колени, голову словно зажали тисками, а её саму полностью захватило видение, сопровождающееся болью.

Девушка ступала по дороге, устланной каменной брусчаткой. На улице было холодно, дождь и темнота мешали видеть дорогу, но она знала, куда идти. Тишину нарушали лишь тяжело падающие на голые камни капли дождя и стук собственного сердца, бьющегося настолько сильно, что каждый толчок отдавал в голову приступом боли.

Быстрее, нужно идти быстрее...

Нужно успеть... нужно...

Боль пронзила ладонь. Это она неудачно схватилась за ствол дерева. Капли крови смешались с дождём и с глухим стуком разбились о каменную плиту. Небольшая непримечательная дорожка из каменных плит, засыпанная грязью, петляла между большими обломками старого поместья.

Почти дошла... почти...

В бок Дженнифер будто вонзилось что-то раскалённое, и она почувствовала рукой холодную землю. Тиски, сжимавшие голову, разжались, но пульс в висках ещё не успокоился. Где-то недалеко раздались крики, но их уже не слышно.


***

Дженнифер попыталась пошевелиться, но ничего не вышло. Ныл правый бок и особенно рука. Она открыла глаза и сразу пожалела об этом: яркий свет резал глаза. Вновь попыталась двинуться с места. Получилось. Послышались какие-то голоса и приближающиеся шаги.

– Боже мой, девочка моя, как же тебя так угораздило? О-хо-хо... Сейчас-сейчас... Пить хочешь? – медсестра получила утвердительный кивок и куда-то убежала.

Через пару минут она вернулась, вручила Дженнифер стакан воды и две таблетки.

– Это болеутоляющее, – пояснила женщина. – Так как же тебя так угораздило?

– Просто упала, – кратко поведала Дженнифер, не желая вдаваться в подробности.

– Ох уж эти детки... Вечно куда-то вляпаются, – пробубнила медсестра и, приняв пустой стакан, указала подбородком на прикроватный столик, заваленный разными вкусностями. – Это твои друзья приходили. Еле выгнала, ей-богу! Говорю: «Ей отдохнуть надо, она ещё в себя не пришла», а они: «Мы подождём, мы подождём».

Продолжая что-то возмущённо бубнить про «этих современных деток» и про то, что «в моё время такого не было», медсестра скрылась в своём кабинете.

Дженнифер потянулась и, глубоко вздохнув, села на кровати. Если сны её просто пугали, то сегодняшнее происшествие на озере привело в ужас. Да, болела раньше голова, но чтобы настолько... И сны были всегда какими-то мутными, а это... Она будто пережила на самом деле.

Дверь отворилась, и в неё тихо проскользнула Кэтрин. Дженнифер улыбнулась подруге, а та, присев на край кровати, страдальчески покачала головой.

– Джен, что случилось? Я как узнала – сразу прибежала к тебе. Девчонки из параллельного сказали, что тебя без сознания принесли сюда с озера. Что ты делала на озере вместо завтрака?

– Кэйт, со мной происходит что-то странное. И это... Это меня очень беспокоит. Я должна рассказать вам это. Вам троим. Давай встретимся в библиотеке сегодня после ужина... в старинной секции.

Кэйт несколько секунд молчала, изучала лицо подруги и будто боролась внутри между знаменитым Кэтриным "я-должна-знать-всё-и-я-узнаю-это" и беспокойством о здоровье подруги. Видимо, победило второе, так как она смиренно вздохнула и, погладив Джен по руке, вышла из медпункта, оставив ту размышлять о смысле своих снов.

К ужину Дженнифер выписали.

Приняв душ и переодевшись, она беспечно прогуливалась по коридорам школы. Все ученики были на специальных дополнительных уроках, проходивших раз в месяц, а Дженнифер впервые решила прогулять.

Просто наплевать на обязанности. Наплевать на то, что она староста. На то, что всегда старается выручить, ответить на вопрос вместо другого ученика, чтобы не понизить успеваемость класса. На то, что никогда не пропускает уроки.

Весь день Дженнифер ломала голову над смыслом своих снов и видений. Что-то странное крылось в этом. Что-то, что кидало подсказки, будто хотело, чтобы Дженнифер поняла. Раскрыла какую-то тайну, так отчаянно глодавшую её изнутри, но в последний момент ускользало и снова заводило свою игру.

Хотелось разобраться в этом. Но как она ни старалась, сколько раз ни прокручивала в голове уже въевшиеся картины её сновидений – к разгадке не приблизилась ни на шаг. Это заставило понурить голову и идти. Просто позволить ногам вести её куда угодно. Ноги привели в западное крыло.

Мысли все разом улетучились, когда впереди послышались отчётливые шаги. Глухой стук ботинок нарушал гудящую тишину, и вскоре из-за угла показалась мужская фигура.

– Батлер, что ты тут делаешь? – Рассел Грин остановился напротив вросшей в пол Джен и выжидающе уставился на неё.

– Встречный вопрос, Грин. Разве ты не должен сейчас быть на уроке?

Рассел Грин – ещё один староста мальчиков – улыбнулся, но не отвёл взгляда.

Девушке не нравился этот парень. И дело не во внешности – он был весьма неплох собой, просто она не любила его взгляд: такой пристальный, что, казалось, заглядывает тебе в душу. Узнаёт всё, даже если скрывать и стыдиться нечего. Сливается с твоими переживаниями, с твоими мыслями. Выворачивает тебя наизнанку.

Казалось, что он читает тебя. Впитывает. А ты ничего не можешь сделать. Стоишь с обнажённой душой перед парнем, которому нельзя доверять. Который, если захочет, может сломать тебя. Растоптать, уничтожить или же вдохнуть новые силы. Придать уверенности, заставить поверить в себя. Он может вертеть тобой и твоей жизнью как захочет.

И хочется закрыться. От него. От внешнего мира. Ото всех. Хочется спрятаться. Как пряталась раньше в далёком детстве: укутываясь в одеяло в бабушкиной спальне или закидывая себя подушками на диване в гостиной.

Дженнифер обхватила себя руками, устремляя взгляд куда-то поверх плеча парня.

– У каждого свои дела, Джен. Ты тоже не пошла на урок, и я бьюсь об заклад, что ты ходишь тут и о чём-то думаешь. Не надо много думать. От этого только хуже, – парень хмыкнул и, не прекращая ухмыляться, продолжил свой путь.

– Не называй меня так.

– Что? – Рассел ожидал услышать какой-то язвительный комментарий в свой адрес либо тишину, но точно не это. И это обескуражило его, а он этого не любил. – Что? – повторил свой вопрос немного нервно и повернулся.

– Не называй меня Джен. Так меня называют только друзья, а ты мне не друг, – не оборачиваясь, ответила Дженнифер и побрела дальше.

Картинно хмыкнув, Рассел продолжил свой путь. Он никогда не задумывался ни о чём. Особенно над тем, что его не беспокоило.

А сегодня его ничего не беспокоило.

Глава 3

– Ты знаешь, почему Дженнифер не пришла на урок? И что там вообще произошло? – больно пихнула под рёбра Пенелопу Севергин Мэгги Маклаген.

– Нет, не знаю, – прошипела в ответ. Да, она любила сплетни, но Мэгги уже начала надоедать ей своими расспросами.

– Но как? Ты же её соседка и живешь рядом с её подругой.

– Как-как? А так. Вангер мне ничего не рассказывает. Да и, наверное, она сама ничего не знает. Всё, отстань, я пытаюсь писать.

Мэгги закатила глаза, но перестала расспрашивать одноклассницу. То, что Дженнифер не явилась на урок, разозлило её ещё больше, чем внимание и разговоры о пострадавшей. Мэгги не любила когда внимание уделяли кому-то другому. И её до сих пор волновал вопрос, кто же принёс Дженнифер в медпункт?.

Но она будет не Мэгги Маклаген, если не узнает это.

Прозвенел звонок с урока и ученики медленно вышли из своих кабинетов в намерении поужинать. Дженнифер стояла возле класса истории и, поигрывая с замком куртки, ждала друзей. Кэйт вышла в компании Рика и Джона, но, заметив Джен, сразу кинулась ей на шею.

– Ну наконец-то, Дженни. Я так волновалась за тебя, – и добавила уже шёпотом: - Они уже знают и буквально извели меня вопросами, на которые я сама не знаю ответов. Так что потрудись объяснить всё.

– Сегодня после ужина в библиотеке, – так же шёпотом ответила и принялась обнимать парней.

– Все, конечно, рады твоему выздоровлению, Джен, но никому не помешало бы подкрепиться, – погладив свой живот, сказал Рик.

Громкий смех друзей заполнил коридор и заставил голодных учеников оборачиваться на компанию.

– М-м-м... Эти куриные крылышки божественны, – чавкая, проговорил Рик.

– Боже мой, чувак, куда в тебя столько лезет? – ошарашено наблюдал Джон за тем, как Рик уплетает которое уже по счету крылышко.

– Тебе бы самому не повредило есть побольше – для тренировки ты слишком худой.

– Ешьте быстрее, мальчики, нам предстоит серьёзный, а значит, долгий разговор, –Кэтрин пихнула локтем в бок Джона.

– Ай, я тут при чём? – обиженно возмутился тот, потирая ушибленное место.

– Быстрее.

– Да идёмте уже. Всё. Я – всё, – обречённо вздохнул Рик, вытирая руки салфеткой.

– Вечно голодный Рик соизволил отказаться от приёма пищи. Кто-нибудь, ущипните меня! – так выразительно сказал Джон, что вся четвёрка рассмеялась.

Идя по коридору, друзья то и дело подкалывали друг друга и безостановочно смеялись. Дженнифер успела уже забыть обо всём и, счастливо улыбаясь, чуть не прошла мимо дверей в библиотеку.

– Джен, стой, - притормозил её Рик. – Ты обещала рассказать что-то очень важное.

– А, ну да, – как-то рассеянно пискнула девушка и, выудив ключ из кармана, отворила дверь в библиотеку.

Быстро прошмыгнув в помещение и заперев дверь, четвёрка уселась за дальний стол, и все в предвкушении уставились на Дженнифер.

– О, нет. Только не смотрите на меня так.

– Давай, рассказывай уже, – поторопила её Кэтрин.

Дженнифер вздохнула, собираясь с мыслями, и начала рассказывать о своей «проблеме», скользя глазами по книжным полкам. Закончив, она устало выдохнула и наконец-то взглянула на друзей. Те выглядели ошарашенными и, кажется, забыли как дышать.

Первым опомнился Рик.

– Почему ты нам раньше не рассказала? О Боже, Джен, тебе снился один и тот же кошмар целый месяц, и ты нам ничего не говорила!

– Дженнифер, мы же твои друзья. Почему ты так долго нам не рассказывала? – справившись с удивлением, встряла в осуждения Кэйт, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос.

– Я рассказываю вам сейчас, – нервно ответила Дженнифер.

– Так ты уверена, что твои сны и... видения связаны между собой и...

– Это не просто сны или видения – это похоже на вещие сны... Что-то, что может случиться в будущем или... Я не знаю, но уверена, что всё увиденное мной как-то связанно с реальностью, – устало перебила Джона Дженнифер, сжимая пальцами переносицу. – И я думаю, что это не последнее ведение. Это будет продолжаться.

– Но что это значит? – Кэйт принялась расхаживать по библиотеке, то и дело посматривая на дверь.

– Не знаю... Но это как-то относится ко мне. И я не остановлюсь, пока не узнаю всего.

– Но как ты собираешься... – начал, было, Джон, но Кэйт его перебила:

– Тс-с, там кто-то есть.

Рик тихо вскочил со стула и погасил единственную горящую в помещении лампу. Все замолчали и до боли в глазах стали всматриваться в стеклянную дверь библиотеки.

Снаружи послышался стук каблуков.

Звук постепенно приближался к дверям, и вскоре тёмный силуэт остановился, а рука неизвестного, точнее – судя по весьма женственной фигуре – неизвестной, потянулась к дверной ручке и попыталась открыть её, но из-за неудачной попытки поспешила скрыться. Удостоверившись, что стука удаляющихся шагов больше не слышно, компания дружно выдохнула.

Оказывается, они задержали дыхание и теперь, находясь в безопасности, никто не решался ни включить свет, ни поменять положение, ни нарушить молчание.

Через пару минут Рик приглушённо заговорил:

– Нужно уходить отсюда. Скоро отбой, а я не хочу потом объясняться с преподавателями.

Никто не посмел промолвить хоть слово, они тихо прошествовали к двери и, отворив её, поспешили на свой этаж. Мальчики довели девушек до их спален и пошли в свои.

– Это действительно жутко, Джон. Что нам делать?

– Не знаю. Но мы должны помочь ей. И усмирить Кэйт – она, как в прочем и всегда, может натворить дел, – Джон расстелил кровать и уселся с раскрытой книгой на коленях.

– Это да... Но для начала нужно узнать, кто принёс Дженнифер в медпункт.

– Никто этого не видел?

– Нет. И это странно. Но как мы узнаем это?

– Джен отключилась во время урока?.. И принесли её во время урока...

– Значит, у нас два варианта: спросить об этом мадам Марию или достать список отсутствующих на уроке в тот день. Будем надеяться, что медсестра знает – иначе придётся подключать Кэтрин. Что ты читаешь?

– Да так. Обычная литература. Давай спать?

Ничего не ответив, Рик погасил свет и лёг в кровать. Последующие дни обещали быть непростыми.


***

Утром Джон открыл глаза и сощурился от яркого света.

Вчера они так торопились, что совсем забыли про окно и оставили его распахнутым. Теперь солнце весело хозяйничало в комнате. Был конец октября, и прохладный ветер заставил натянуть повыше одеяло.

Блаженную тишину нарушил громкий звук будильника, и Джон пожалел, что не выкинул его, прежде чем мама заставила взять его с собой в школу. Этим звуком можно было поднимать мертвецов и отправлять их танцевать сальсу на Главной площади. Упрямо продолжая лежать под одеялом, Джон услышал, как его сосед выключил ненавистный будильник и закрыл скрипящее окно.

– Вставай и пой, Джон! – слишком бодрый Рик стянул с упирающегося парня одеяло и, усмехаясь, отправил в рот печенье. – Нам сегодня предстоит переделать кучу дел.

– И что в этом хорошего? – промычал Джон, но, тем не менее, встал и принялся потягиваться. – Ты что, опять ешь? Ри-ик, нам же ещё завтракать. Куда в тебя столько лезет?

– В здоровом теле – здоровый дух.

– В здоровом, а не в жирном. Такими темпами тебя и тренировки не спасут, разжиреешь на глазах.

Хмыкнув, Рик отправил в рот ещё одно печенье и, взяв полотенце, пошёл в ванную комнату.
Джон закатил глаза. Сколько бы он ни пытался отучить Рика много есть – изощрялся, готовил разные полезные, вкусные диетические блюда, пугал ожирением, прятал еду (да и такое было), запрещал ему есть более трёх раз в день – всё бестолку.

Послышалось журчание воды, а значит, Рик скоро должен был выйти - он не любил засиживаться в ванной, – и Джон, взглянув на ненавистный будильник, принялся собираться.


***

Кэтрин и Дженнифер уже давно не спали.

Проснувшись в начале пятого, они не смогли заснуть и возбуждённо обсуждали вчерашний таинственный силуэт, стараясь не мешать своей соседке – Пэнни Северлин, но ту не так-то просто разбудить, даже если нужно. Решив, что заснуть времени уже нет, девушки быстро собрались и поплелись в столовую, надеясь выпросить у повара две чашки кофе. Ибо без них о бодрой учёбе и речи не могло быть.

Сидя за дальним столиком, девушки благодарно пили радушно приготовленный кофе и обсуждали последние новости школы. Вскоре к ним подсели Джон и Рик, и уже все четверо весело продолжили обсуждения.

Приглушённо хихикая, они даже не заметили, как столовую постепенно заполнили сонные ученики с учителями, но за одним из столов пустовало два места.

Учебный день пролетел на удивление быстро, и ученики разбрелись по школе, не замечая четвёрку.

– Что будете делать? – спросил девушек Рик.

– Я пойду в библиотеку готовить Кэйт к контрольной работе по биологии, – отозвалась Дженнифер, строго глядя на подругу.

Та, состроив несчастную гримасу, кивнула и, попрощавшись с мальчиками, взяла Кэйт под руку. Девушки медленно побрели по коридору, смешиваясь с толпой.

– Всё складывается как нельзя лучше, – тихо сказал Рик.

– Почему ты не хочешь им сказать?

– Я им расскажу, но после того, как мы узнаем. Сказав им сейчас, мы не смогли бы от них отделаться, – поправив лямку рюкзака, Рик вскинул на друга выжидающий взгляд. – Идём?

– Идём.


***

– Как это вы не знаете, кто её принёс? – Джон повысил голос.

– Молодой человек, не кричите на меня! К тому же тут больные, – рассерженно выпихнула мальчиков в коридор медсестра. - Я не знаю, кто принёс Батлер сюда. В тот день я была в своём кабинете, как вдруг услышала стук в дверь. Когда я вышла – девушка уже лежала на кровати, а человека принёсшего её не было. И вообще, чего это вас так беспокоит?

– Извините моего друга за нервозность, мадам Мария, – Рик улыбнулся. – Нам пора, Макрэй, – парень обернулся к Джону и, схватив того за предплечье, потянул по направлению к лестнице.

– Чёрт... Придётся подключать Кэтрин и искать список отсутствующих, – нервно поправляя рукава, сказал Джон.

– Да. Сегодня вечером, но Дженни ничего говорить пока не будем.

Медленно пробираясь сквозь толпу учеников, они подошли к дверям библиотеки.

Оказалось, что Кэйт с Дженнифер уже закончили готовиться к контрольной, и парням не составило труда улизнуть незамеченными с Кэтрин. Последняя без лишних расспросов последовала за ними и, кивнув на объяснение своей «роли», поспешила скрыться в учительской.

Парни нервно переминались с ноги на ногу. Уже было убедились в абсурдности своей идеи, как вдруг Кэтрин вышла из кабинета и, подхватив их под локти, завернула за угол.

– Вот ключ, – она вынула нужный ключ из связки и подала его Рику.

– Но как?..

– Я талантлива, спору нет, – девушка усмехнулась и, пожелав удачи, ушла.

Воровато переглянувшись, парни поднялись на второй этаж и проникли в кабинет.

– Как она выглядит? – шёпотом спросил Рик стоящего у дверей Джона.

– Тёмная кожаная папка. Там много листов...

– Нашёл! – Рик принялся быстро рыться среди кипы бумаг. – Тут нет этого листа.

– Он там, Рик. Десятый класс, двадцать пятое октября, история...

– Нет, ты не понял. Именно этого листа нет. Есть девятый, восьмой, одиннадцатый классы... Есть десятый на биологии, но этот отсутствует.

– Быть такого не может! – Джон кинулся к Рику, но, убедившись в правоте его слов, тяжело вздохнул. – Или миссис Дэниэл забыла отметить отсутствующих, или кто-то украл этот лист... Но вот только зачем?

– Не знаю... Нужно уходить отсюда.

Вернув папку на место и закрыв дверь, они поспешили к спортзалу, где уже стояла Кэйт.

– Ну что? Вы узнали, кто это был? – забирая ключ у Рика, спросила девушка.

– Нет. Этого листа там нет, – и, предвидя последующий вопрос, поспешил ответить на него: – Или миссис Дэниэл забыла отметить отсутствующих, или этот листок украли. Но я больше склоняюсь ко второму варианту.

– Зачем кому-то забирать этот лист? – нахмурилась Кэтрин.

– Словосочетание «не знаю» сегодня звучит чаще любого другого. И это начинает раздражать. Что делает Дженнифер? – спросил Джон.

– Читает, что же ещё, – улыбнулась Кэйт. – Так, ладно, мне ещё нужно отнести ключи нашему физкультурнику.

– Стой, что ты ему сказала?

– Сказала, что потеряла серёжку на уроке, а он дал мне связку ключей. Он же сегодня дежурный. Учитесь, пока я жива, – девушка щёлкнула Джона по носу и ушла.


Глава 4

Мэгги Маклаген нервно листала страницы учебника, безнадёжно вчитываясь в строки, сегодняшняя находка не давала ей покоя. Отчаянно вздохнув, она отложила книгу в сторону и ещё раз посмотрела на лист бумаги. «Какого чёрта?» - в который раз себя спросила. Снова вспомнилось сегодняшнее утро…

– Рассел, а Рассел, хватит там копаться, открывай уже эту чёртову дверь! – Мэгги Маклаген нервно постукивала маленьким каблучком по полу. Ещё с самого раннего детства она привыкла добиваться своего. Будь то конфета, которую взяла смазливая дочь соседки, и неважно, что у Мэгги таких коробка, или книга на французском языке, и всё равно, что она его не знает – она добивалась всего и всегда. И сегодня намерений сдавать позиции не было. Что-то щёлкнуло в замочной скважине, и Рассел открыл дверь.

– Готово... – но Мэгги, не слушая его, проскользнула в кабинет и, приказав Грину стоять на шухере, принялась искать список отсутствующих. Взор наткнулся на большую папку из тёмной кожи. Мельком взглянув на фигуру Рассела, она принялась искать лист десятого класса. Найдя его, Мэгги победно улыбнулась и, водя пальцем по списку, искала отсутствующих.

– Та-ак... Браун, Гордон... Хмм... Я... Эй, Грин, где ты шлялся вчера вместо ежемесячного урока?

– Быстрее, Маклаген. И это тебя не касается.

– Ахахах, ну-ну... так, кто же ты?.. – глаза расширились и ещё раз прошлись по строке. – Не может быть…

– Ну что там? – спросил Грин, заглядывая в кабинет.

– Следи за коридором! – прикрикнула Мэгги, и как только голова Рассела скрылась, быстро свернула листок отсутствующих и сунула себе в карман. – Я не знаю, кто из них принёс Дженнифер в медпункт, может, это вообще был преподаватель, – сказала она остальным, выйдя из кабинета, и направилась в столовую, пробормотав что-то вроде «спасибо» Грину.

Хмыкнув, Мэгги принялась складывать тетради на завтра. И без того плохое настроение было испорчено. «Нет, этого просто не может быть!», – помотав головой, опять схватила лист, но, удостоверившись, что она всё же права, сложила его и положила в ящик, заперев на ключ.
Последующие два дня Дженнифер ничего не снилось. Она была немного взбудоражена этим, но была рада наконец-то высыпаться и просыпаться с нормальным сердцебиением. Отсутствие видений означало остановку расследований. Того, что Джен помнила, было недостаточно для создания полной картины. Это было похоже на пазл. Пазл, в котором не хватает большей половины частей. А эти части достать не так уж легко. Дженнифер впервые пожалела, что с ней больше ничего не происходит. Если бы был способ снова начать видеть это, пускай даже с головной болью, и даже если ей потом придётся провести пару дней в медпункте, она бы, не задумываясь, согласилась. Но как бы там ни было, ничего не происходило, а значит, можно было расслабиться и спокойно учиться.

Новый день встретил жителей Британии тяжёлым раскатом грома и сильным ветром, раскачивающим ветви деревьев, заставляя тех стонать и нагибаться до самой земли. Солнечные тёплые дни осени были сочтены, а теперь настало время для пасмурной погоды и противной слякоти. Сквозь серые тучи, застелившие небо, словно грязная сахарная вата, не проглядывало ни одного лучика солнца.

Кэтрин и Дженнифер с трудом встали с кровати и поплелись собирать разбросанные книги, которые вчера читали почти до самого утра. Оставалось меньше недели до каникул и учителя решили проверить усвоенный материал, задав спонтанные контрольные работы, и теперь ученики страдали, засиживаясь допоздна в библиотеке или перечитывая кучу учебников, стараясь все запомнить.

– Кэ-эйт, что у нас сейчас за урок? – спросила Джен, закрывая и кладя учебник по химии в стопку на столе.

– Биология, а потом физкультура, – ответила та, сонно плетясь в ванную.

Биология длилась будто вечность, и по её окончании ученики разбрелись по спальням переодеваться, надеясь, что хоть на физкультуре немного приободрятся.

Собрав волосы в высокий «конский хвост», Дженнифер натянула куртку и стала ждать подругу в коридоре.

Несмотря на холод и влажность легче дышалось. Ещё в детстве маленькая Джен любила залезать с ногами на широкий подоконник в спальне и наблюдать за тем, как ветер наклоняет почти до самой земли деревья, а дождь поливает исходящую жаждой землю. Ей нравилось слышать, как гром общается с жителями Земли, а затем гроза за секунды разукрашивает небо необычными серебряными линиями и снова исчезает, оставляя маленькую девочку замирать от восторга, наблюдая за проказами природы. В такие моменты она понимала, как красива и разнообразна природа. А потом, когда всё стихало, и гром, уходя дальше, прощался последним глухим раскатом, Дженнифер выходила на улицу с маленьким жёлтым зонтиком и гуляла, заворожено вдыхая до того приятный и свежий воздух, что хотелось танцевать среди мокрых деревьев.

Это было настоящим счастьем. Недолгие часы позволяли ей задумываться о разных проблемах мира. Порой становилось смешно, какое дело до этого маленькой девочке. Но ей было всё равно.

Вдруг дверь отворилась, и из нее вышла – нет, выползла – Кэтрин.

– Терпеть не могу дождь. Бр-р... Так противно, а нас ещё заставляют учиться, вместо того, чтобы пить горячий чай, сидя под пледом в кровати.

Кэйт не любила осень, наверное, только из-за такой погоды. Не любила, когда холодно или влажно, или когда дождь льёт целый день как из ведра. Она не переезжала к маме в Лондон только из-за того, что была уверена – там постоянные дожди и никогда нет солнца.

И сейчас готова была хандрить всю осень, пока не наступит зима, но и тогда будет возмущаться холодом. Вечно недовольная Кэтрин. А вот летом она прямо светилась от счастья, купаясь в лучах солнца. Если бы ей позволили переехать, допустим, на какой-нибудь тёплый остров – она бы с удовольствием отдала всё, чтобы жить там. Но до конца школы и колледжа была вынуждена жить в Британии, но постоянно грозилась уехать отсюда по окончании учёбы.

Дженнифер задумчиво улыбнулась и, подхватив под руку подругу, направилась в спортзал.

Проведя зарядку, Джозеф Дайсон – учитель физкультуры, – пожалел учеников и разрешил им поиграть в волейбол. Через несколько минут он вышел из спортзала, не предвидя разгорающуюся ссору между несколькими учениками.

– Батлер, прекрати, мы честно играем. Не нравится - можешь сесть на лавку запасных, – набивая волейбольным мячом, лениво, но всё же раздражённо проговорил Винсент.

– Ты несносен, и нет, вы играли не честно. Счёт четыре-пять, а не четыре-шесть! У вас было два касания, два, Винсент.

– Дженни, детка, да брось ты. Признай, вы просто не хотите проигрывать - вот и возмущаетесь, придумывая всякую ересь, – встрял в разговор Рассел Грин, издевательски слащаво проговаривая её имя.

– Она тебе не детка, Грин, не забывайся, – безуспешно пытаясь отобрать у Калеба мяч сказала Кэйт.

– О, прости Кэтрин, не ревнуй меня – я только твой, – подмигнул Рассел блондинке, подлетевшей к нему.

– Ты хочешь, чтобы я тебе нос сломала, слизняк?!

– О-ох, Кэтрин Розалин Вангер, каюсь, не бейте меня, миледи, – в притворном ужасе отшатнулся от неё Грин.

Она уже готова была врезать этому смазливому придурку, но внезапный визг девчонок позади, заставил резко оглянуться и обомлеть.

Двое парней поддерживали потерявшую сознание Дженнифер.

Босые ноги больно ступали по каменной брусчатке. Девушка подняла голову и всмотрелась в блеклые огни окон через стену дождя. Холодно, но она не чувствствовала этого холода. Наверное, так и должно быть.

Массивная дверь поддалась не сразу, но путь пройден не ради того, чтобы сейчас развернуться и уйти. Поместье приняло её. Это чувствовалось в изменившемся воздухе; в приветливом колыхании огня свеч; в голосе, раздавшемся со стороны лестницы.

– Мисс Адамсон, добро пожаловать в мой дом. Чем я обязан столь позднему визиту? – высокий статный мужчина спустился со ступенек и, возмущённо осмотрев девушку с ног до головы, снял свой пиджак и укутал её. – Мисс Адамсон, вы совершенно полоумная девушка! Вы прошли такой путь под проливным дождём, да ещё и босиком! – он провёл её в гостиную и, усадив в кресло возле камина, приказал слуге налить горячего чая. – Вы можете заболеть! Зная ваше здоровье, могу утверждать, что вы непременно заболеете.

– Прекратите причитать, мистер Батлер, вам это не идёт, – Адамсон приняла горячую чашку ароматного чая из рук пожилого мистера Макдаффа. – Вы прекрасно осведомлены, зачем я здесь. У Вас есть информация, а она мне более чем нужна, – она поддалась порыву и уселась на пушистый ковёр поближе к камину.

– Какое хрупкое создание, но какое упёртое... Вы уверены, что вам это нужно знать? Подобная информация...

– Я уверена. Я была уверена ещё месяц назад и с той встречи я не изменила своё решение, – она вскинула глаза на мистера Батлера.

У мужчины перехватило дыхание. С первого взгляда кажется, что это совершенно детские глаза, принадлежащие молодому хрупкому созданию, но если всмотреться в глубь... Там плескались железная решимость, отчаяние, безумное упрямство и... и боль. Боль, которую она пронесла с собой и никогда ни с кем не делилась. Боль, которую никогда не показывала, и никогда не жаловалась. Эта девушка всегда держала всё в себе. Но сегодня... сегодня что-то изменилась. Сегодня она открылась, буквально обнажила свою душу и позволила ему - совершенно чужому человеку - заглянуть внутрь.

«Сколько же ты демонов держишь внутри, о милое создание?..» – проскользнуло в голове.

Она будто прочла его мысли, моргнула пару раз и отвернулась к камину. «На сегодня довольно...» – усмехнулся про себя мужчина, но тут же осёкся.

На сегодня... А завтра ведь может уже и не быть. Для неё.

Вместо того чтобы бежать из города, бежать из страны, уехать, покинув всё и всех, она пришла сюда. Сидит сейчас на этом дурацком ковре и ждёт. Ждёт его помощи. Знает, что он может помочь, и ей нечего предложить взамен, но она надеется. Надеется, что он расскажет, что он поможет.

И он поможет. Боже, она изучила его. За эти несколько встреч она смогла изучить его. Мужчина усмехнулся и сел в кресло позади хрупкой фигуры.

– Так что вы хотите знать, миледи? – он постарался спрятать вдруг возникшую из ниоткуда нежность.

– Я хочу знать про медальон. И... он же у вас? – ответила, неотрывно глядя на огонь, но мистер Батлер заметил, что она сжалась, когда он сел сзади.

– У меня. Но вы же понимаете, что я не могу дать вам его, – настороженно спросил мужчина, разглядывая, как огонь забавно отражается на её мокрых волосах, придавая им золотистый оттенок.

– Но вы можете мне его показать. Не так ли? – с этими словами девушка обернулась и устремила свои полные решимости глаза прямо на мистера Батлера.

Мужчина вздохнул, встал и принялся медленно расхаживать по гостиной, держа руки сцепленными позади себя.

– Мистер Батлер, мне жизненно необходимо увидеть его. И прекратите, чёрт подери, расхаживать тут! У меня время на исходе, и если вы будете и дальше держать меня в неведении – я буду вынуждена покинуть ваш дом раз и навсегда! – перешла она на крик и, вскочив, подлетела к ошарашенному мужчине.

Батлер быстро вернул своему лицу спокойствие и устрашающе сказал:

– Мисс Адамсон, не забывайтесь. Только из-за того, что мне не безразлична ваша судьба, я не выкинул вас на улицу обратно под дождь...

– А мне безразлична моя судьба, но я не могу бросить сестру! Если вы не собираетесь показывать этот медальон – я сама уйду! – яростно откинув мокрые, липнущие волосы назад, девушка уже, было, развернулась и направилась к выходу, как вдруг сильная рука схватила её за запястье и силой дёрнула на себя.

– Вы полоумная женщина! Оставайтесь здесь – я принесу этот чёртов медальон! – с этими словами он направился к лестнице.

Когда мистер Батлер скрылся из виду, мисс Адамсон победно улыбнулась и залпом допила обжигающий чай. Через несколько минут мужчина вернулся и прошёл, не глядя на заинтересованную гостью, нервно кусающую губы, к столу. Положив на столешницу свёрток из синего бархата, он медленно развернул его, и взору открылся круглый золотой медальон с резными узорами в виде розы и маленьким круглым синем камнем в центре. Присмотревшись, она увидела, что камень просвечивает, и под ним виднеется какой-то чёрный знак.

- Это он? - спросила охрипшим шёпотом.

- Да. Он самый.


Глава 5

Очнувшись, Дженнифер открыла глаза не сразу. Голова болела, и хотелось если не заснуть, так потерять опять сознание. Но предаться мечтам девушка себе не позволила и осторожно открыла глаза.

Свет был на удивление тусклым, хотя физкультура была только вторым уроком. Приподнявшись на локте, Дженнифер поняла, что лежит опять в медпункте.

«Зачастила...» – пронеслось в голове, и девушка услышала деликатное покашливание. Повернуть голову удалось с трудом, и она всмотрелась в лицо парня, сидящего возле неё.
Глаза расширились, когда она поняла, кто это.

– Что, Батлер? Ты будто призрака увидела, – лениво пролепетал Винсент, вытянувшись на стуле подле её кровати.

– Хуже... – пробубнила себе под нос девушка, а потом спросила уже громче. – Что ты тут делаешь, Винсент? Только не говори, что тебе стало меня жаль, и ты пришёл проверить, как я себя чувствую, – приподнявшись на локте, она уставилась на него.

– Хорошо, молчу.

Девушка скептически подняла бровь и продолжила буравить его взглядом.

– О, не смотри на меня так, – сказал он как можно более безразличным тоном, но поёрзал на стуле.

– Что ты тут делаешь? – повторила свой вопрос Дженнифер.

– Когда ты отключилась, зашёл Дайсон, и твои верные подружки обвинили в этом меня. Теперь я вынужден быть твоей сиделкой.

– Оу, и надолго? – девушку не радовал этот факт. Абсолютно не радовал.

– Не надейся, Батлер. Как только тебя выпишут – я покину тебя, но не стоит слёз.

Хмыкнув, она перевернулась на другой бок и заснула. Странно, но сон приснился совершенно обычный: не было никаких кошмаров и продолжения видений. Просто момент из воспоминаний: позапрошлое лето, когда она отдыхала с мамой на море. Дженнифер снились сочные фрукты, которые они покупали каждый вечер по пути в номер. Полупустой пляж, к которому было очень трудно добираться, но это стоило того. Казавшийся солёным морской воздух, который развевал мамины волосы, словно паруса корабля, стоявшего на причале. В душе, там, где засело глодавшее беспокойство, стало как-то тепло, будто кто-то вылил туда бутыль с успокаивающим. Постепенно страхи растворились, уступив место приятной беспечности. Дженнифер проснулась под вечер: подсвеченный фонарями с улицы проём окна бросал на одеяло четыре неровных квадрата жёлтого света. Стул возле её кровати пустовал. Странное наказание... И, собственно говоря, необоснованное. Хотя характер Винсента был не из лучших: он мог и любил оскорблять людей, часто цеплял за живое, но это означало, что он был весьма проницателен. Что весьма хорошо. Подумать только, в человеке смешалось столько положительных и отрицательных качеств, которые при взаимодействии создают взрывную смесь. Интересная личность, правда, без язвительности он был бы лучше. Вздохнув, Дженнифер выбралась из-под одеяла и направилась в коридор, желая вдохнуть свежего воздуха: в медпункте противно пахло лекарствами, и окна при пациентах не открывали.

Как бы ни было страшно ночью, она любила иногда ходить по коридорам. Днём оживлённая школа, казалось, кричала разными голосами, параллельно издавая всевозможные звуки. Ночью же она будто умирала. Такая непривычная тишина давила на ушные перепонки. Школа казалась заброшенной. Днём даже не было слышно своих мыслей. Сейчас же они перебивали друг друга, мешались, сливались воедино. Было так тихо, что, казалось, больше никого поблизости нет. Только где-то в недрах памяти всплывал образ мирно спящих учеников и учителей. Подумать только – в школе огромное количество людей, а ночь будто стёрла их всех и оставила лишь одну Дженнифер бродить по коридорам спящей школы и думать. Думать до боли в висках. До практически полного отключения ощущения окружающего мира. Настолько уйти в себя, что, кажется, тебя и не существует. Лишь ощущение босыми ногами холодного пола сквозь пелену мыслей держало в реальности, не давая полностью окунуться в самотерзания. Сегодняшнее, вернее, судя по времени, вчерашнее видение подкинуло десяток пазлов, но всё же не давало составить полную картину.

Мистер Батлер... Он явно был не просто однофамилец. Скорее всего, родственник. Явно по папиной линии. Жаль только, что при переезде они не захватили с собой старый альбом, где, возможно, она бы смогла найти этого знакомого незнакомца. Знакомый незнакомец? Таинственный и странный мужчина, хранивший какую-то тайну, связывающую того по рукам и ногам, но с отчаянным желанием помочь.

А мисс Адамсон? Дженнифер сразу поняла, что та не выжила. Или всё же выжила? Скорее всего, нет. Такие люди рано умирают. Они просто не умеют долго жить. Если кому-то и вообще удаётся хоть как-то жить. Они ищут проблемы, а те встречают их с распростертыми объятиями, позволяя окунаться в себя с головой. Да ещё и тянуть родственников с друзьями. Во что же вляпалась эта девушка и смогла ли она завершить своё... дело? Чем дальше – тем больше клубок запутывается. Зато сейчас они хотя бы могут начать поиски. Да, много вопросов появилось, на которые нет ответов, но некоторые тайны всё же открылись. Надо будет собрать информацию об этом Батлере. Существуют сайты, где можно узнать историю фамилии, а так как он однофамилец Дженнифер – будет даже полезнее. Не факт, что на сайте не обманут, но попытаться стоит. Закоченев окончательно, она поплелась обратно в медпункт: ещё не хватало заболеть или напороться на обыскавшуюся её медсестру.

Винсент был возмущён. Да что возмущён? Он негодовал, отчаянно желая ослушаться родительской настойчивости. Но это «Сынок, мы соскучились, и папа будет дома. Он так редко бывает дома. Не мог бы ты приехать домой на пару дней?» совершенно не подразумевало вопрос, а тем более отказ. На два дня. Посреди учебной недели. Во время последних контрольных работ. Не мог бы он приехать? А есть выбор? Или директора не оповестили уже об этом и его, их сынка, не будет ждать машина утром возле входа в школу? Зачем он им понадобился, чёрт возьми? Тяжёлый выдох сорвался с пересохших губ. Слишком много вопросов. Слишком.

– Эй, Калеб, брат, я слышал ты уезжаешь на два дня посреди контрольных? Везунчик! Можно я займу твою кровать, пока тебя не будет? – Бенджамин Кроу зашёл в комнату и прямо с порога спросил. Слишком много чёртовых вопросов.

– Тебе своей мало, Кроу? – раздражение разлилось по жилам. Весёлый, хитрый взгляд скользнул по его лицу. Взгляд, не переносящий отказа. Обещающий всё равно сделать по своему. Тогда зачем эти грёбаные вопросы?

– Твоя мягче, брат.

– Сколько тебе раз повторять – не называй меня братом? И зачем спрашивать, ведь если бы даже я запретил – ты всё равно сделал бы по-своему.

– Ой, ну прекрати. Ты последнее время сам не свой. Что-то стряслось, да?

– Нет. Всё в порядке, – у Винсента вырвался предательский вздох, кричащий об обратном, но не удостоенный внимания. – Постарайся не убить мою кровать, Бен.

– Скажи ещё девчонок не водить.

– А они у тебя есть? Прости за вопрос, исправлюсь. А они обращают на тебя внимание?

Успокойся, Винсент, от тебя за километр несёт раздражительностью. Раздражительностью? Да я, мать вашу, взбешён происходящим. И тебе, Кроу, лучше не задавать глупых вопросов. Вообще никаких вопросов. Лучше молчи, ради бога. И тот будто услышал. Взял книгу со стола и улёгся на кровать. Тишина. Наступила отвратительная и в тоже время такая необходимая тишина. Заставляющая мозги лихорадочно работать, обдумывать, вспоминать, прикидывать, решать какие-то вопросы. Тишина снаружи совершенно не обозначает тишину внутри. Там, наоборот, вскипает вулкан мыслей. Что же от него хочет отец, который решил взять выходные посреди недели безумно важных договоров? Конечно же, что-то серьёзное. Паршиво. Сейчас не время забирать его. Сейчас только начало налаживаться с предметами и даже с некоторыми учениками. Появились люди, способные смолчать или не придать значение его колкостям. Удивительно. Нет, ему всегда хватало общения. Просто эти люди были либо мазохистами, либо они рассмотрели в нём то, что не мог рассмотреть он сам. И он хотел знать что.

Сейчас наступило то время, когда хочется просто наслаждаться жизнью, а не сгорать изнутри от беспокойства. Эти вечные недомолвки со стороны отца и смиренно-отчаянные взгляды матери.

Мама. На душе сразу потеплело, когда он представил её. На фоне вечно занятого и строгого отца она казалась неимоверно воздушной. Такой нежной, светлой, доброй. Словно ангел. Она всегда успокаивала его. Всегда помогала. Тратила все свои силы для того, чтобы уберечь, укутать единственного сына в одеяло мира и тепла. Она несла в себе любовь за двоих. Отец тоже любил его. Наверное. По-своему. Но теплом всегда одаривала мать. Такая уютная и милая. Даже залёгшие морщинки на лбу и у глаз от нелёгкой жизни, даже устало опустившиеся крылья носа, даже постоянные мешки под глазами не могли затмить ярко светящийся огонёк в глазах. Огонёк жизни.

Непроизвольная улыбка растянула губы. Мама. Единственный человек, способный выслушать и помочь. Помочь, а не корить. Но чем он старше становится, тем больше он не может рассказать. И теперь это огромным грузом давит. Она не любила розы. Никогда в жизни. Говорила, что этот банальный запах проел уже всё вокруг. Нет, у неё не было аллергии. Просто она терпеть не могла сочетание колючих шипов, нежных лепестков и приторного запаха. Она любила незабудки. Скорее за их название, чем за сами цветы. Незабудки. Она говорила, что если что-нибудь забудет – они помогут ей вспомнить. Такого не было ещё ни разу, но она отчаянно продолжает говорить, что незабудки – лучшие цветы. Пускай так.

Образ матери прогнал ту раздражительность, которая норовила заполнить его. Стало действительно легче. Ненадолго, но всё же.

Собрать вещи удалось как-то слишком быстро. То ли он всё ещё нервничал – ну естественно нервничал, – то ли вещей было очень мало.

Как бы там ни было, он решил лечь пораньше. Заснуть удалось на удивление быстро. И ничего не снилось. Ему вообще последнее время почти не снятся сны. То ли у него настолько насыщенная жизнь, что никакой сон не может превзойти её, то ли...

Он не хотел думать над вторым вариантом. Его слишком волновали дела дома, чтобы придаваться самотерзанию и самопознанию. Ночью он проснулся ни с того ни с сего. Сердце безумно колотилось, собираясь выпрыгнуть из груди. «Чёртовы нервы», – чертыхнулся он про себя и вышел в коридор. Прохлада сразу разбудила его, заставляя мысли работать в ускоренном темпе. В голове творился адский беспорядок, а вот сердце приходило в норму. С каждым шагом ему становилось легче. Вскоре впереди почудилась бледная фигура. Он не верил в привидений, но всё же остановился. Бледная кожа, такое же платье и распущенные тёмные волосы. Нет, это не привидение. Это одна из пациенток мадам Марии решила прогуляться ночью, наплевав на строгий запрет покидать медпункт, когда вздумается. А девушка, тем временем, постояла возле открытого ею же окна и поплелась в противоположную сторону. Сил и желания сделать ей замечание на правах старосты, а тем более следить за ней не было. Винсент постоял ещё немного и вернулся в свою спальню. По пути запустив подушкой в храпящего Кроу, он улёгся на кровать и долго не мог заснуть. В голове была куча вопросов.


Глава 6

Говорят, нужно жить сегодняшним днём и брать из него как можно больше, ведь кто знает, что нас ждёт завтра. Но что делать, если твоим подвигам мешают?
Проснувшись рано утром, Дженнифер выслушала петицию возмущения от медсестры и пыталась упросить ту выписать её. Но попытка не увенчалась успехом. Хорошее настроение, вызванное солнечной погодой сошло на нет. Как порой обидно, что тебе мешают именно тогда, когда ты собираешься переделать кучу важных дел. Благо хоть её могли навещать друзья. Не терпелось поскорее рассказать о своём видении, но нужно было дождаться конца дня: у них уроки и эти контрольные.

Чёрт. Контрольные. Дженнифер совершенно о них забыла. Она, конечно, как и все не очень любила учиться, но контрольные - дело серьёзное. Настроение было хуже некуда. Но деваться тоже некуда.

Тяжело вздохнув, она села на кровати и стала смотреть в окно. Винсент ещё зачем-то уехал на два дня домой. Да ещё и не сказал ей. Он, конечно, не обязан отчитываться, но его же приставили к ней. И отсутствие двух старост посреди последней надели было не радостным событием.

Как же тяжело, когда тебя прям, распирает что-то сделать, когда тебе нужно это, есть куча не потраченной энергии, а ты вынужден сидеть, или даже просто лежать. Но упрямства Дженнифер не занимать и медсестра с горем пополам согласилась принести пару книг. И ещё пару. И тетрадь с ручкой. Но на отрез отказалась выпустить её даже в коридор.
До чего же нелепо бездействовать, когда тебя душит необходимость. А зачем бездействовать, правда?

Когда медсестра притупила внимание и скрылась в своём кабинете, Дженнифер, заранее подготовившись и переодевшись, улизнула из медпункта и что есть духа, побежала в библиотеку.
Дакота Кроу сидела за привычным столом у окна и что-то яростно писала в тетради. Она даже сначала и не заметила, как к ней вихрем подлетела Дженнифер. Когда же тень попала на тетрадь, ей пришлось отвлечься и поднять на ту карие глаза.

- Батлер? Я думала ты в медпункте. Тебя уже выписали?

- Мне кое-что нужно узнать. И я надеюсь, что ты мне поможешь.

- Хм. Что же?

- Мне нужно знать всё о фамилии Батлер.

- Ты носишь эту фамилию. Что-то ещё? - лениво. Почти на распев. Прямо как Винсент.

- Мне нужно, чтобы ты съездила в город и заказала мне эту информацию, - Дженнифер вытащила из заднего кармана бумажку и положила её на стол перед Дакотой.

- Что это?

- Твоё официальное освобождение на весь сегодняшний день.

- Ты действительно думаешь, что я побегу по твоему первому клику в город разыскивать информацию о твоей фамилии? Я думаю тебя ещё не выписали. И не зря.

- Сегодня три контрольные работы. И я бьюсь об заклад, что ты не готова ни к одной из них. А это, - Дженнифер указала пальцем на тетрадь Дакоты, - подготовка. Прямо за час до урока. Ты же не думаешь, что такими темпами сдашь хоть одну из них на высокий или достаточный бал? - Кроу смерила её тяжёлым взглядом, но в глазах явно плескалась борьба с собой. - Давай же, Дакота. Я знаю, мы с тобой никогда не общались, но это выгодное предложение. Ты поможешь мне, я помогу тебе.

- Ладно. По рукам, - Кроу поднялась, решительно захлопнула ненавистный учебник и взяла справку в руку. - Только я в город не поеду. У моего папы есть связи и он может найти историю твоей фамилии. Только скажи мне, Батлер, зачем это тебе?

- Лишние вопросы, Кроу.

Дженнифер спокойно, на этот раз, вышла под строгим взглядом библиотекарши Холи Кларк в коридор и понеслась в медпункт. Её отсутствие не заметили.

***

Как Винсент и ожидал, с утра за ним приехала машина. Снова отцовский неизменный водитель Карл. Хмурый взгляд пронзил сетчатку, когда Калеб взглянул на себя в водительское зеркало. Да он, чёрт возьми, научился прожигать людей взглядом. Но это не радовало. Его сейчас абсолютно ничего не радовало. Даже солнце, пробившееся сквозь грузные тучи. Светившее так ярко, так радостно, что с закрытыми глазами, казалось, наступило лето. Но открывая, возвращаешься в реальность. В холодную осеннюю Британию. В машину, отправляющую домой. К отцу. Даже образ матери не помогал успокоиться. Нервы, казалось, взбунтовались против хозяина и всеми силами пытались свести его с ума. Мышцы так напряглись, что малейшее движение отдавало тупой болью. По всему телу. Чёрт. Он, даже будучи мальчишкой, никогда так не переживал.

Пейзажи за окном неумолимо сменялись друг за другом. Но Винсент их не замечал. Всё сливалось в единое пятно. Серое пятно.

Когда машина остановилась, и водитель учтивым тоном сообщил о прибытии, Калеб на мгновение растерялся и зарылся пятернёй в волосы. Быстро придя в себя, он вышел из машины.
Ветер был неприятным, холодным. Отвратительным. Как и сегодняшний день. Винсент поплотнее запахнул плащ. На пороге его встретила с улыбкой мать. Но что-то в её лице заставило дрогнуть.

Глаза. Они больше не горели тем весёлым огнём, наполняя её жизнью. На него смотрела безжизненная кукла с улыбкой на лице, обрамлённом тёмными локонами.

***

Дженнифер еле дождалась вечера. Друзья пулей влетели в медпункт, но напоровшись на возмущённой взгляд мадам Марии, уже тихо подошли к кровати подруги.

- Дженнифер, Боже мой, как ты? - Кейт бросилась обнимать её. - Ты нас так напугала.

- Опять видение? - спросил Джон, напоровшись на разъярённый взгляд Кэтрин.

- Да.

После разговора более двух часов Дженнифер, буквально, вытолкала друзей из медпункта и заставила их делать задания на завтра.

Оставалось дождаться, когда Кроу принесёт досье историю Батлера.

Через пару часов Дженнифер выписали. Приняв душ и переодевшись, она направилась в кабинет химии. Нудную лекцию ученики еле слышали сквозь зевания, но учителя это не останавливало. Дженнифер выводила ручкой в тетради мудрёные закорючки. Она сама дала Кроу освобождение на целый день и досье не так быстро делается, если она, конечно, сможет его достать, но Джен терзала себя. Это первый значительный шаг к разгадке. Но для него нужно время. А ждать она не любила. И Винсент. Чем больше она о нём думала, тем больше его внезапная поездка домой омрачалась какой-то тайной. Ну не мог мистер Винсент забрать своего сына просто-так посреди контрольной недели перед каникулами. Всё больше и больше тайн. Но Калеб не расскажет ей ничего. А иначе она не сможет узнать. Тяжёлый вздох слился со звонком на перемену. Дженнифер быстро проскользнула сквозь толпу учеников, не дожидаясь друзей. Сейчас она не готова была делиться своими подозрениями. Хотелось просто побыть одной. Последнее время ей всё больше нравилось одиночество. Наедине с собой думалось намного лучше. Дженнифер поднялась в спальню и улеглась на кровать с блокнотом в руках. Она была уверена, что это было не последнее видение. И мало ли что может с ней случиться при следующем. А значит нужно записать всё, что она видела.

Через час кропотливая работа была закончена. Сунув блокнот под матрас, Дженнифер поплелась в столовую. Так хотелось ароматный кофе, который втайне от всех готовил ей и её друзьям милый повар. В это время в столовой обычно никого не было. Все расходились сытые и довольные по школе. Но на этот раз за столом сидели Рассел Грин и Бен Кроу. Они мирно пили чай, но когда Дженнифер прошествовала к витрине, устремили на неё взгляды. Они могли что-то знать о Винсенте. Взяв кофе, она подошла к столу мальчиков и села рядом.

- О, чем мы обязаны столь любезному разбавлению нашего времяпрепровождения? - Рассел взглянул на Дженнифер, отчего она поёжилась.

Зачем она сюда села? Спросить о Винсенте. Почему её он интересовал? Она не могла найти ответ. Как там говорила Скарлетт О'Хара? "Не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра". Да, завтра.

- Вам известно, зачем Винсент уехал домой?

- Зачем тебе это?

Зачем? Она сама не знает.

- Я староста, если вы забыли. А Винсент тоже староста. И он не имел право уезжать, не предупредив меня. Что мне изволите писать в списке отсутствующих? Свалил домой посреди учебной недели перед каникулами и не предупредил?

Кажется, подействовало. Рассел с Кроу переглянулись и последний начал рассказывать:

- Калеба вызвал отец. Зачем - не знаем. Но это что-то серьёзное: мистер Винсент печётся о успеваемости сына и никогда бы не стал забирать его просто так на недели контрольных. Учитывая то, что каникулы не за горами.

- Ясно, - Дженнифер залпом допила кофе, поднялась и пошла прочь из столовой.

Ясно? Ничего совершенно не ясно. Кроме того, что её опасения подтвердились. Это что-то серьёзное. Что же случилось?

Дженнифер вдруг остановилась и застыла на месте, ошарашено моргая.

Так стоп. Она переживает за Винсента?! За этого мерзкого мальчишку? Вздор. Просто... Просто на неё вмиг обрушилось столько всего. Она устала. Просто устала. Прозвенел звонок и нагло вырвал Дженнифер из раздумий. Начался урок биологии. Нужно поспешить.

Закончился последний урок и Дженнифер после ужина сидела с друзьями в библиотеке. Завтра должна быть ещё одна контрольная, но в голове творился адский беспорядок. Строки путались, исчезали и всячески не давали читать себя. Ни одно слово не запомнилось. Только она улавливает смысл предложения, как вдруг перед глазами всплывает снова последнее видение. Загадочная мисс Адамсон и не менее таинственный мистер Батлер. Просто однофамилец или дальний родственник? И этот медальон. Очень важный медальон. Чёрт. Стоит протянуть руку, и ты разложишь часть злополучных пазлов, но нужно узнать про Батлера. Где же Кроу?

Она опять попыталась выискать взглядом Дакоту, но бессмысленно. Кроу в библиотеке не было. Как и в школе. Всё зависит от неё.

- Дженнифер...

Батлер перевела взгляд с окна, на которое смотрела, по всей видимости, довольно долго.

- Что?

- Ты чего зависла? - Кэтрин выглядела смешно с волосами, закреплёнными карандашами. Дженнифер устало улыбнулась.

- Нет, ничего. Простите, я устала. Я, пожалуй, пойду уже.
Тройка проводила Дженнифер взглядом.

Она устала? Да, морально. Физически она могла ещё сидеть и сидеть в библиотеке. Но все мысли занимало два события. Не давало покоя то, что Кроу до сих пор не вернулась. Она должна принести досье Батлера. Без этого Дженнифер не продвинется ни на шаг к разгадке. И Винсент. Природное любопытство и не пойми, откуда взявшееся переживание за него на давало нормально учиться сегодня. Хотя... Он же тоже человек. С отвратительным характером, но человек. И её одноклассник. А она не бесчувственная. И ей, конечно же, свойственно переживать за людей. Даже, если это Винсент.

Дженнифер остановилась лишь тогда, когда обратила внимание на то, где она. Взгляд заскользил по тёмному помещению: два кресла с кофейным столиком между ними, старый шкаф с расписной посудой за стеклянными дверцами и большая картина на стене. С прежней строгой дамой в синем платье. По картине Дженнифер сообразила, где она. Закрытое заднее крыло школы. Тот холл... Точнее это был не холл. Это было небольшое помещение с большой витражной дверью, ведущей к лестнице наверх и массивной дверью наружу. Пыль тонким слоем, словно серый снег, покрыла кофейный столик со шкафом. Эта комнатка казалась уютной. Дженнифер прошлась по ней и села в мягкое кресло. Здесь, действительно, уютно. Прекрасное место для отдыха от людей, где можно побыть наедине с собой. Только не хватает книг. И освещения. Но и то, и другое можно принести. И никто не подумает искать её тут. Если, конечно, никому не захочется исследовать каждую комнату в школе. Дженнифер зевнула и поднялась с кресла. Не хватало ещё заснуть тут. Тихо притворив дверь, она направилась в спальню. Искать Кроу сейчас было бессмысленно.

Завтра. Дженнифер всё узнает завтра.

Глава 7

Калеб нервно измерял шагами свою спальню. Болела левая скула. Голова гудела и голос, кажется, охрип. Чёрт, чёрт, чёрт... Он повторял это, как мантру. Сидя в машине, он даже не мог подумать, насколько всё серьёзно. Отец сломал мать, а теперь хочет стереть жизнь сына и построить заново, не считаясь с его мнением. Перед глазами до сих пор стоял яростный блеск отцовских глаз.

- Зачем ты меня вызвал? - Калеб услышал, как за ним захлопнулась дверь отцовского кабинета. Пахло деревом и цитрусом. Этот запах хранил в себе с самого детства нотки страха. Отец всегда вызывал Калеба к себе в кабинет, когда их ожидал серьёзный разговор. В первый раз отец отчитывал его за разбитую вазу и, решив, что криков недостаточно, почти ударил его. Впечатал кулак в стену, в нескольких сантиметрах от головы, отчего ноги предательски задрожали, а внутренности сжались в холодный комок.

Во второй раз заставил писать огромные сочинения. Снова и снова. Пока Калеб не выучил наизусть каждую строку, каждое слово, каждую точку в злосчастной книге. И всё потому, что он написал контрольную работу ниже среднего. "Мой сын должен быть лучше всех. Ты должен прилежно учиться, раздолбай", - разум услужливо подкинул фразу, произнесённую тихим, строгим полушёпотом перед тем, как отец, яростно блеснув глазами, выудил из шкафа толстый том "Войны и мира".

Ирония, да? Война. Постоянная, ставшая уже обыденной, не озвученная война между отцом и сыном.

В третий раз заставил учить наизусть произведение «Уотсоны». А потом Калеб выкручивал себе похолодевшие, вспотевшие пальцы за спиной. Рассказывая, запинаясь, переводя испуганный взгляд на отца и начиная пересказ заново.

И вот сейчас юноша стоит среди этих старых шкафов, насквозь пропахшими страхом и ощущает его каждым волоском. Почти въедающийся в голову, пропитывая кожу. И хочется содрать её. Содрать до костей. Но голос привычно резко отдаётся в голове хрипотцой:

- После этих каникул мы переезжаем в Австралию. Там я открою свою фирму. Мать уже выбирает дом, но ты, если хочешь, можешь ей помочь...

- Мы что?

Глупый вопрос. Как и эта ситуация. Переезд. Он уже всё решил, ничего не спрашивая. Просто вырвать его, Калеба, из любимого Бристоля и вкинуть в неизвестную Австралию. Не в любой другой город Британии, где хоть были какие-либо знакомые, а в чёртову неизвестность. Начать жизнь с нового листа. Отцу не впервой. А о семье думать не надо. Хотя, нет. Он же подумал, раз всё уже решил.

- Мы переезжаем. Мы уже всё решили.

- Ну естественно. Ты уже всё решил. Ты всё всегда решаешь сам. И всегда ставишь уже перед фактом.

Наблюдать за тем, как глаза отца начинают лихорадочно блестеть, а губы подрагивать давно стало привычкой. Чёртовой мазохистской привычкой.

- Не забывай, с кем ты разговариваешь!..

- С человеком, который изменил своей жене с прислугой? - Калеб перешёл на крик.

Его несёт. Понесло в дебри, из которых не выбраться целым. И самое страшное - он это понимает. И не останавливается, как раньше. Как раньше уже не будет.

- Не смей так со мной разговаривать, щенок! Я кормлю и обеспечиваю вас. Я содержу вас.

- И ты думаешь, что из-за этого можешь не считаться с нашим мнением?! Ты у меня спрашивал, хочу ли я переезжать? Ты у мамы спрашивал? Нет, нет и нет. Мы не твоя собственность и не какая-то фирма! Мы люди! Ты мог бы спросить у нас... Ты обязан был спросить наше мнение о переезде, - Калеб кричал. Он никогда не смел даже повышать голос на отца, а сейчас ему казалось, что голосовые связки просто напросто не выдержат. Разорвутся, прорывая тонкую кожу шеи.

- Я ничего никому не обязан!..

- Ты обязан матери! Ты ей изменил в собственном доме...

Звук пощёчины раздался в комнате, словно разбитый хрусталь. И что-то внутри у Калеба лопнуло, стеклянно звякнув, будто склянка с янтарным напитком, которое сразу же отдало в голову. Разлилось по горлу, по венам горькой вязкой субстанцией. Заполнило рот, что захотелось сплюнуть и вытереться белоснежной отцовской рубашкой. Слишком чистой и невинной для такого человека, как он. Левая скула заныла, а на бледной коже появилось красный отпечаток.

- Не смей так со мной разговаривать! Больше я повторять не буду. Мы уезжаем, хочешь ты этого или нет. А сейчас вон из моего кабинета и чтобы ты не смел попадаться мне на глаза!

Повторять дважды не пришлось. Калеб вылетел из кабинета и чуть не снёс стол в коридоре. Голова гудела и, казалось, слышался стук сердца в голове.
Рука опять потянулась к скуле, но он тут же себя одёрнул. Сделав пару шагов к зеркалу, впился глазами в отражение. Побледневший, с тяжёлыми тёмными тенями под глазами после отвратительной последней ночи. Красное пятно отлично контрастировало с бледным лицом. Отец ударил его. Ударил. Впервые за несколько лет. Теперь Калеб точно не собирался никуда уезжать. И мать не отпустит.

В дверь тихо постучались.

- Да, - горло саднило от криков.

В комнату заглянула горничная и пролепетала что-то про ланч. Какой к чёрту ланч? Безжизненную мать, а тем более отца видеть не хотелось абсолютно. Особенно перед возвращением в школу. Подумать только: школа станет его укрытием. Замечательная семейка Винсентов: кукла-мать, деспот отец и отчаянный шестнадцатилетний сын. Который собирается ослушаться отца. Ярость на завтрашний день обеспечена, но завтра Калеба тут уже не будет. Ровно, как и в Австралии.

***

Дженнифер заснула только под утро. Всю ночь ей не давали покоя различные мысли. В голове вертелись отрывки видений. Мистер Батлер... Что-то было странное в этом человеке. Что-то, что не давало ей покоя. Терзало, сжирало изнутри, отчаянно давая о себе знать, но скрывая главное, безумно важное. Что-то, что подкинуло бы ещё пазлов и само сложило их в картинку. Открыло бы на несколько сантиметров завесу какой-то тайны. Соглашаясь показать мисс Адамсон медальон, он брал на себя огромный риск. Возможно, мог бы поплатиться жизнью, отдай он ей медальон. Чертовски важный медальон. Для них двоих. И - по всей видимости - не только двоих. Этот Батлер явно относился к... той организации, которая пугала его гостью.

Тайная организация. Тайный медальон. Слишком много тайного. До остервенения. До сжавшихся кулаков, сминавших край одеяла. До обессиленного вздоха.

У мисс Адамсон была сестра, ради которой она шла на риск. Риск быть найденной. Убитой. В её отчаянном взгляде читался страх. Такой явный, чистый, словно хрустальная ваза. И стоит её немного качнуть - она опрокинется, выльет из себя весь страх. Заполняя каждую щель липкой, тягучей жидкостью в доме мистера Батлера. Топя её и его. Утягивая глубже до самого дна, в непроглядную темноту. И выбраться уже не получится. Но мисс Адамсон не позволяла этому случиться. Она упорно держала всё в себе и, наверное, с трудом доверилась мистеру Батлеру. Но почему она доверилась человеку, связанному с "теми" людьми? Причина неизвестна, но мисс Адамсон действительно доверяла ему свою жизнь. А вот почему мистер Батлер помогал ей и не сдавал?.. Столько информации, но её никак нельзя собрать воедино.

Будильник вырвал Дженнифер из беспокойного сна. С трудом разлепив глаза, она встала и открыла окно. Свежий, прохладный воздух ворвался в комнату, наполняя лёгкие. За окном вовсю царствовала осень. Жёлтые, красные, оранжевые листья подхватывал порыв ветра, кружа их и унося вдаль. Трава блёкла с каждым днём, укрываясь опадающими пожухлыми листьями. Солнце уже несколько дней не выходило из-за серых туч, которые ночью поливали землю своими слезами. Дженнифер с шумом втянула прохладный воздух и пошла собираться. Сегодня предстоял весьма тяжёлый день, обещающий быть нервозным. Все вопросы, касающиеся мистера Батлера должны сегодня раскрыться. И почему-то было страшно. Подумать только, с самого начала видений она хотела разобраться во всём, а теперь, когда разгадка или часть её близка, хочется забросить это дело. Просто взять и забросить. Выбросить эти ситуации из памяти и жить, как обычный человек.

Стоп. Обычный? Она и есть обычный человек. Так ведь? И где-то в укромном уголке головы забилась мысль: нет, ты не обычная. Ты сумасшедшая. И стало почему-то почти обидно. Обидно от осознания правоты. Ни у кого, кроме неё не было таких странных видений. Ни у кого не было вообще никаких видений. Некоторым даже почти не снились сны. И им не нужно было страдать, ломать себе голову над странным вопросом. Кто такой мистер Батлер? Нет, вопросов было много. Просто безумное количество. А ответов не было. Ни на какой из вопросов. А самый главный был из них: что происходит с тобой, Дженнифер? Ничего. Ничего хорошего. А хотелось бы наоборот. Хотелось как раньше, когда голова не болела, почти разрываясь на части, когда не было этих безумных вопросов и тайн. Но как раньше уже не будет. Никогда.
Вздох вырвался непроизвольно. В который раз. И Дженнифер почти разозлилась на себя за эту привычку. Но только ополоснула лицо холодной водой.

***

День хоть и был трудоёмкий, но прошёл весьма быстро. Дождавшись свободного времени, Дженнифер побежала в библиотеку. Любимый запах книг настойчиво ударил по обонянию. И Батлер поблагодарила невесть кого за то, что у неё нету аллергии на пыль. Пыли в библиотеке было много. Она буквально плодилась. Заполоняла все шкафы, все полки. Ложилась тонким слоем на выступающих краешках книг, на столах, цеплялась за одежду. Казалось, даже стены пропитались не так запахом книг, как пылью. В библиотеке убирали. Протирали пыль, но она упорно продолжала заполнять все углы.

Дженнифер прошлась между стеллажами и выудила из шкафа старый потрёпанный томик Шекспира. Ромео и Джульетта. Ей нравилось это произведение, не смотря на то, что она не любила трагедии. Ей по вкусу больше были книги с хеппи ендом. Но эта книга несла в себе достаточно глубокий смысл. И интересный сюжет, и развитие. А главное любовь. Такая любовь, о которой мечтают все девчонки. Сильная, взаимная, почти на грани сумасшедствия, запрещённая, но от этого ещё более желанная. Дженнифер села за стол и, вытянув ноги, углубилась в чтение.

Вдруг раздался голос директора по специальным приёмникам: "Уважаемые ученики, в связи с некоторыми обстоятельствами на выходных вам придётся находиться в школе. Приносим свои извинения. Но не отчаивайтесь, оценки контрольных вы узнаете уже в воскресенье. А пока приятного вечера". Дженнифер выглянула из-за стеллажа с книгами и увидела удивлённо переглядывающихся подростков. Это был первый раз, когда ученикам буквально запрещали покидать школу на выходных. Внимание переключилось на разговор, доносившийся с близстоящего стола.

- Боятся ответственности, - сказала брюнетка, заполняющая конспект. Дженнифер не знала эту девушку, но знала её соседку - это была Вайолет Кельвин, староста девятого класса.

- Какой ответственности? Ты что-то знаешь?

- Да. Помнишь, Калеб Винсент уезжал домой? Так вот, он недавно вернулся и привёз газету...

- Он уже вернулся?

- Да-да... Не перебивай. В общем, в той газете было написано про двойное убийство.

- О боже... В нашем городе?

- Да. Убили ученика школы на окраине Бристоля, а потом девушку в центре.

- Какой ужас. - Кажется, девушки уже совсем забыли про книги. - А ответственность...

- Ну так нас и не хотят отпускать по домам, потому что считают, что кто-то из нас может пострадать.

- Но...

- Все разбредутся по городу. А вдруг кого-то из учеников убьют? - брюнетка сказала это устрашающим голосом и немного подалась вперёд, отчего волосы упали на лицо. Она их поспешно завела за ухо и отодвинулась.

- Никого из нас не убьют. Успокойся. - Вайолет скептически посмотрела на подругу, но в глазах явно читалось переживание. - Но школа не имеет права держать нас взаперти. И вообще, это странная история.

- Ты думаешь, что я тебя обманываю? - брюнетка обижено надула губы и придвинула к себе учебник.

- Откуда ты знаешь про это?

- Кроу взял газету на завтрак почитать. И, естественно, обсуждал это. Вот я и услышала.

- А ты Винсента видела? - глаза Вайолет заблестели и от брюнетки это не скрылось.

- А чего это тебя интересует?

- Да так... просто. Слушай, мне пора, - Вайолет встала и быстро собрала сумку. - Я пойду, а ты тут учи. До завтра.

- До завтра, - вторила брюнетка, усмехаясь и возобновляя чтение.

Дженнифер перевела взгляд на книгу. Значит, Винсент вернулся. Что-то внутри приятно кольнуло, но она не обратила на это внимание. Мысли об убийстве напрочь вытеснили все остальные. В Бристоле убийца, который убивает школьников. Замечательно. Ещё этого для полного счастья не хватало. Убийца, видения, медальон... Прекрасная смесь для коктейля. Дайте два.

Нужна информация о мистере Батлере. Дженнифер посмотрела на часы. Пять часов вечера - Дакота должна быть в столовой. Нужно найти её. И чем быстрее - тем лучше.

Глава 8

Калеб сидел в своей комнате в школе и смотрел на строки газеты невидящим взглядом. На ней была жирным шрифтом выведена фраза. Одна фраза, позволяющая переживанию закрасться внутрь. Залезть под кожу и заставить читать дальше.

В БРИСТОЛЕ ЗАВЁЛСЯ УБИЙЦА?

Просто одна фраза, не несущая в себе особого смысла и пояснений. Фраза, от которой всё внутри начинает холодеть.

Вчера вечером возле кафе "Помпея" на окраине Бристоля был найден труп подростка. Погибшего опознали - это ученик старших классов школы им. Ленсона - Перри Дайсон. Следов убийцы не обнаружили. Заметим, что неделей ранее был также найден труп Элизы МакКлоу из художественной школы №12. Кто это сделал? Серийный убийца или дети просто поссорились с кем-то, кто вскоре жестоко отомстил? Так или иначе расследование идёт полным ходом, а мы тщательно следим за новостями.

Так просто. Кто-то отомстил им за... что? Что они должны были сделать, чтобы им потом так отомстили? Нет, это не месть. Кто-то намеренно убил учеников. Именно учеников. Беззащитных, невинных детей. А страшно то, что школа им. Ленсона в трёх вёрстах от школы им. Чарльза. И Калеб видел Перри Дайсона в "Помпее". Он сам туда иногда заходил. Если не брать во внимание грязный пол и безумно жирную пищу, там вполне приятно. Особенно Винсент любил заказывать там кофе. Обычный чёрный кофе без сахара. Заведение создавало некий... уют. Да. Именно тот уют, которого так не хватало дома. Деревянная мебель в стиле кантри и приятные официанты. Правда мебель не идеально подходит к современным красным люстрам, но в этом есть своя особенность. Наверное, именно это привлекло Винсента. Не идеальность. Обстановка была весьма не обычной, старой, немного потрёпанной, но приятной. Она не резала глаза дотошной чопорностью. И хотелось возвращаться туда. До теперь.

Винсент отчётливо помнил день знакомства с Перри Дайсоном. Рыжий, неуклюжий парень опрокинул на Калеба кофе. И сразу же стал тараторить извинения, а потом предложил купить чашку зелёного чая.

Почему чай? Он объяснил:

- Пить много кофе не полезно и он делает зубы рыжими. А вот чай - другое дело. Чай полезный, вкусный и его можно пить когда угодно, - рыжий парень улыбнулся и поставил две чашки чая на стол, усаживаясь напротив Винсента.

Странное, совершенно детское пояснение. Но это было весьма забавно.

Вообще-то Винсент пришёл в "Помпею" посидеть в одиночестве, но Перри, как ему показалось, был прямо переносчиком уюта. Этот неуклюжий парень со светлыми глазами и приятной улыбкой согревал Винсента. У которого внутри был лёд. Тогда они просидели в "Помпее" до самого вечера. Перри предложил встретиться тут же в начале ноября. Винсент, на своё удивление, сразу же согласился.

С того дня они не виделись, но внутри жило приятное предвкушение. Перри - единственный, кто своим присутствием давал возможность забыться. Уйти от своих проблем, хотя бы на время, вовлекаясь в незатейливый разговор. А теперь они не увидятся. Никогда.

Он вспомнил сегодняшнее утро.

После отчётливого решения вернутся сегодня же в школу, Винсент прошёл в гостиную. Взгляд наткнулся на аккуратно сложенную газету на кофейном столике. И любопытство взяло верх. Ну, а что такого? Он уже почти два месяца не читал новостей.

Тихо ступая по мягкому ковру, поднял газету. Развернул и жирная надпись ударила под дых. Понимание прошило голову.

Родители не соскучились. Отца не просто перевели в Австралию. Они хотят сбежать. Сбежать из Бристоля из-за страха. Страха за сына. Но он не был бы самим собой, если бы не понял, что тут есть что-то ещё. Ещё одна причина переезда. Отец слишком умён чтобы сбегать из города всего лишь из-за двух убийств. Тут что-то важнее. Серьёзнее, чем угроза жизни сына.

Дальше всё было как в тумане. Автоматические действия, машинальные ответы. Быстро сложенная газета легла в карман пальто, которое он так и не снял. Быстрые движения в сторону заднего выхода. Шаги к гаражу и взгляд натыкается на Итана - водителя серого Rous Rous. Итан... Всегда верный, ответственный и молчаливый мужчина. Калеб испытывал родственное чувство к этому громиле. Он единственный, кто казался живым из прислуг в этом доме. Единственный, кто не боялся отца. Единственный, с кем у Калеба были тёплые отношения. Единственный, кому можно было довериться.

И с ходу, без приветствия просьба:

- Отвези меня обратно.

Итан оборачивается. Встречается взглядом с серыми просящими глазами. Молча кивает и садится в машину. Всё так просто. Был бы это Карл, тот бы начал молоть чепуху про то, что нельзя, про то, что мистер Винсент будет ругаться. И побежал бы докладывать. А Итан, услыхав звук закрывающейся двери, мельком взглянув в водительское зеркало, встретившись с уверенными серыми глазами, молча завёл машину.

***


Калеб отложил газету в сторону. Поднялся и подошёл к окну. Серое небо полностью заволокло грязное одеяло тяжёлых туч. Не было ни намёка на солнце. Всё погрязло в унынии. Будто кто-то окунул Бристоль в банку с отвратительным, холодным веществом и оставил город высыхать. Ждать, пока эта вязкая субстанция намертво прирастёт к величественным соборам, зданиям. Врастёт корнями серого уныния в землю, в людей. Впитается в воздух, не давая больше вздохнуть, заставляя задыхаться плотным, холодным кислородом. Если его ещё можно так назвать.

Ветер неугомонно колыхал уже голые ветви деревьев, якобы пытаясь забрать все листья, которых уже нету. А он, видимо, не верил. Заставлял деревья наклоняться почти до самой земли. Но они уже не могли дать ветру ничего.

Окно закрылось с громким звуком. Винсент выбежал из комнаты, схватив с прикроватного столика ключи. Он почти летел по коридору. Порой ему становилось на столько плохо, что необходимо было уйти от галдящих людей. В тишину, в спокойное место. В начале года Винсенту дали ключ от входа в заднее крыло. В маленькой комнатке возле холла хранились инструменты для работы на участке: грабли, лопаты, мётлы и остальные принадлежности. В первый же день Калеб посетил этот холл. Не смотря на то, что не хватало лампы, ему понравилось находиться там. Там было уютно. Не так, как в "Помпее", но это было единственное место в школе для уединения. Где его никто бы не нашёл. Калеб принёс несколько книг, починил окно, что пропускало воздух с улицы, нещадно заволакивавший помещение холодом, пробиравшим до костей. Но он не стирал пыль. Не потому, что ему было лень или он считал это женской работой. Нет. Эта пыль, подумать только, создавала своеобразную атмосферу. Атмосферу заброшенности, одиночества. Винсенту нравилась тишина. Почему-то именно в этом месте не слышно было людей. Можно было закрыть глаза и представить, что вокруг ни души. Что он один. И это было замечательно.

Многие подростки изворачиваются, пытаются разными способами вклиниться в общество, заявить о себе. Они пытаются заполучить внимание, славу. Зачем? Калеб не понимал. Его раздражала известность. Все пытались с ним познакомиться, поговорить, подружиться, пригласить куда-нибудь, вклиниться в компанию. Зачем? Ему было хорошо одному. Никто бы не смог понять, что он чувствует, а он бы никогда не позволил залезть к себе в душу. Он закрылся ото всех, спрятался за маской язвительного красавчика, школьного Казановы, чёрствого принца. Так легче. Зачем впускать людей в свою мир, в свою голову, открывать им своё сердце? Они всё равно ничего не поймут. Им наплевать на тебя и твои проблемы, им важно лишь место в обществе. Легче быть закрытым человеком, чем позволить кому-то войти в свою жизнь, а потом страдать, истекая кровью или обливаясь горькими слезами. И бранить себя за совершенную глупость.

Тогда он просидел до поздней ночи. Просто сидел в кресле и смотрел в витражное окно, пропускавшее серебряные лучи луны, которые отражались на паркете забавными узорами.

После того раза он часто приходил в холл. Просто сидел и думал. Отвратительное занятие, особенно когда оно всё же доходило до самотерзания. Что случалось постоянно. Не смотря на это, ему нравилось проводить там время. Уединение, которое было так необходимо, нашлось в тёмном, непосещаемом месте. И Винсент был рад этому.

Он летел по коридору, желая лишь одного - поскорее оказаться в спасительном холле. Пару раз чуть не сбил цветы, стоящие возле стен. Бежал на столько быстро, что дыхания уже не хватало, а сердце почти ломало рёбра, безжалостно стуча о них. И сейчас ему было наплевать на то, что он староста, и что будет, если его заметят учителя. Сознанием он уже находился в холле, лишь обрывки, которые всё же прорывались в затуманенную голову давали знать о том, что он ещё находится в коридоре. Вдруг, выбежав из-за угла, он врезался во что-то. Точнее, в кого-то. Автоматически обвил рукой талию и притянул к себе хрупкое тело, спасая от падения. Тут же отодвинул от себя и побежал дальше. Отмечая где-то в кромках туманного сознания, что это была девушка.
Через несколько минут Калеб уже сидел в кресле, вытянув ноги. Только сейчас он позволил себе понять, что он всё же врезался в кого-то. Было бы легче пропустить этот инцидент, но что-то не позволяло сделать это. Что-то, что волчонком крутилось в сознании, но Винсент никак не мог понять, что же не даёт ему расслабиться.

Понимание пришло так внезапно, что он чуть не выронил книгу из рук, которую вытягивал из шкафа.

Запах.

Запах, который обволакивал его, после столкновения. Лёгкий, едва уловимый яблочный аромат с примесью корицы. Почти не заметный, но настолько глубоко засевший, что хочется вдохнуть его глубже. Но Винсент даже не видел, кого он сбил. У него было много девушек, но ни у кого не было такого запаха. Все пользовались противными духами или с приторно-сладким ароматом, или с какими-то невероятно долго пахнущими травами, от которых кружилась голова. И все обливались духами так, что ему приходилось задерживать дыхание при поцелуе или вовсе прикрывать рукой нос, когда девушка проходила мимо, а за ней тянулся вонючий шлейф. Это же было что-то совсем другое. Приятное. И как же хотелось узнать обладательницу этих чудо-духов.

Винсент задумчиво провёл пальцем по стеклу, стирая полосу пыли. Посмотрел на палец и сдул серую "подругу". Приоткрыв окно, он сел в кресло и утонул в декоративных подушках.

Винсент открыл книгу на месте где остановился и принялся читать.
"... трус! Как он посмел ослушаться меня? Я покажу ему адское пламя за то, что он не оправдал мое доверие." [1]
Эти строки он прочитал голосом отца и содрогнулся. Через секунду представил, как кричал отец, когда обнаружил пропажу сына. А потом и машины. Губы сложились в тонкую линию, когда он понял, что, скорее всего, Итану влетело за то, что он отвёз Калеба в школу. Но Итану это не в первой. Строгий внешне, но добрый внутри, он постоянно выручал Калеба из различных передряг. Он даже до сих пор хранил некоторые секреты и проделки маленького Винсента в тайне. Хотя столько лет уже прошло. От воспоминаний потеплело в груди. По миру ходило лишь несколько человек, которым был открыт доступ к душе Винсента и которым он доверял. А точнее их было двое: Итан Шаттл и Бэн Кроу. Лишь они не давали ему утонуть в бездне жестокого мира и, даже если он умудрялся соскальзывать в этот обрыв, хватали за руки и вытягивали, не жалея сил. Скольким он обязан этим людям. Сколько раз они спасали его, не давали упасть, сдаться, а продолжали поддерживать. Они знали практически обо всём, о всех проблемах, о всех демонах, засевших в его душе. И ни разу - ни одного грёбаного разу - не осудили и не обвинили. Они не спрашивали ни о чём, а лишь помогали. За это Винсент был безгранично благодарен, но он никогда не говорил им "спасибо", никогда не показывал на сколько он благодарен. Он уверен, они и так знали. Это читалось в глазах, в каждой улыбке или сдержанном кивке. Он всегда был скуп на слова благодарности, но с этими людьми не обязательно было переступать своё Я.

Калеб улыбнулся, но улыбка быстро исчезла с лица. Он напрягся, когда услышал тихие шаги. Взгляд приковался к медленно открывшейся двери.

[1] "... трус! Как он посмел ослушаться меня? Я покажу ему адское пламя за то, что он не оправдал мое доверие." - Отрывок из книги Конни Мейсон - "Соблазнить дьявола".