Глава 1Они сидели в небольшом уютном кафе, где собрались, чтобы устроить что-то вроде мальчишника перед свадьбой. Эссиорх усмехнулся и покачал головой. Евгеша Мошкин поежился – перспектива женитьбы вообще и Мефодия в частности его несколько пугала. Сам же Меф с ехидной улыбкой ответил:
- А тебе завидно, Чемодан?
- Что ты, Буслай! Чему тут завидовать? – с точно такой же улыбкой протянул Петруччо. – Представь себе: тебе теперь не выйти никуда, поскольку каждый день дома ждет жена.
- Красота-а-а… - мечтательно протянул Меф, откидываясь на спинку стула и блаженно закрыв глаза.
- Да-а-а, если задуматься, действительно красота, - «пригорюнился» Чимоданов.
Эссиорх не выдержал и расхохотался.
- Клоун! – бросил он сквозь смех. – Пётр, вы даже всемирный потоп, кой описывался в книгах всех столетий, превратили бы в фарс.
Зудука, которого Чимоданов не преминул притащить с собой, уже достал от куда-то зажигалку и с нездоровым интересом косился на спички, выпавшие из кармана худющего официанта. Проследив за махинациями монстрика, Матвей лениво щёлкнул пальцем. Зудука с оглушительным визгом подпрыгнул, а в следующее же мгновение в кармане пиджака Петруччо исчезли пластилиновые ноги. Зажигалка, которую вредное пластилиновое творение не пожелало выпустить, теперь была в руке у Чимоданова, который с укором и не скрываемой гордостью косился на Зудуку.
- Понять не могу, почему ты радуешься успехам своего «чада»? – Матвей лениво отпил из высокого бокала красного вина. – Тем более прогресс не в нужном направлении.
- Прогресс всегда в нужном направлении, - ответил Петруччо, гордо взирая на Зуду, который уже оправился от атаки Багрова и теперь с неподдельным интересом поглядывал на худющую девушку печальными глазами, вертящую в руках канистру с ртутью. Трудно было сказать, что именно было в этой картине маслом самым непонятным: то, что девушка где-то сумела раздобыть канистру, наполненную не бензином (как полагалось), а ртутью, или же то, что пластилиновый монстр долго изучал свою жертву. Обычно всё раздумье занимало от силы две секунды, и монстрик уже мчался сломя голову на запах взрывоопасного. В любви же к ртути он уступал только адскому котику Даф.
- А в каком направлении прогресс бывает? – иронично хмыкнул Багров, отпив немного из своего бокала.
- Прогресс бывает только в одном направлении: он либо есть, либо его нет. Третьего не дано, - поучительно, словно профессор в институте сказал Петруччо, отпивая из свого бокала алкогольного коктейля. Он, единственный из всей компании отказался от вина, заявив, что его мама после каждой ночной прогулки на алкоголь проверяет всеми методами русского народа. Однако, какими методами дальновидный Чимоданов умолчал.
- А ты хотя бы помнишь, как познакомился с Даф, - прервал молчание Матвей, вопросительно смотря на Мефодия. – А то через год она тебя вопросами задолбает: а ты помнишь это? Ой, а ты помнишь то?
Мефодий, сгоряча пустил в Матвея мысленно тарелкой с копчёным лососем. Тарелка двинулась всего на пару сантиметров. Было очевидно, что Багров не зря проучился у Мировуда – элементарное предвиденье.
Женя Мошкин только тихонько пискнул. Он вообще предпочитал делать вид, словно его здесь нет. Регулярно отпивая из окала белого вина, Евгеша делался ещё запуганнее и трусливее, а вот Чимоданов был полной противоположностью своему соседу. После третьего бокала алкогольного коктейля, от которого с роду никто не пьянел, Петруччо еле стоял на ногах, пошатываясь, и безостановочно молол всякую ерунду так, что Меф невольно задумался, почему материнский контроль так рьяно проверяет своего сыночка на алкоголь. На время Чимоданов притворился смирным и тихим, однако, стоило какому-то заурядному качку встать с места, кафе огласил срывающийся голос Петруччо, которого потянуло на ратные подвиги.
– Эй, рюский мюжик, подойти сюда! – поморщился Чимоданов, поманив пальцем здорового качка.
– Чего? – не понял посетитель. Судя по всему, качок относился к той категории людей, которые всегда включался медленно, зато и выключался долго.
– Ты что, обнаглел, мюжик? Я знаю английский бокс! Я буду щелк-щелк тебя по фэйс! – сказал Чимоданов.
Он вынул из кармана Зудуку и встал в стойку. Мужик неуклюже выбрался из-за стола. Было видно, как странная девица, подружка посетителя, что-то шепчет своему приятелю, едва не вешаясь тому на шею с умоляющим видом.
- Ты вмешаешься? – поинтересовался Меф у Матвея.
Багров поморщился:
- Я не страж света и не милиция, чтобы разнимать посетителей какого-то притона.
Они наблюдали, как качок, выслушав девушку,покорно кивнул. В следующую минуту Петруччо, завернутый в белоснежную скатерть, сидел на полу и мог вращать только глазами. Во рту у него торчала индюшачья нога, которую мужик использовал как кляп.
Глава 2Утром двадцать восьмого июля Дафна проснулась в радостном возбуждении. За окном уже было светло, а стрелки часов лениво показывали пол одиннадцатого. Даф оглядела комнату, чтобы осмыслить происходящее. Её цепкий взгляд наткнулся на белоснежное платье, украшенное светло-золотыми лентами и настоящими белыми розами, которые Улита закрепила заклятием застывшего времени. Теперь цветы не увянут вечно. Пышный шлейф, состоящий из многочисленных складок и кружев, плавно струился ещё дополнительно пару метров, а юбка, которая была Даф чуть ниже колена, плавными складками облегала всю пропорцию ног, не стесняя движения, и плавно переходила в шлейф.
Рядом с платьем, что было на специальном манекене, был стеклянный столик с хрустальной вазой на нём. В вазе красовался букет, состоящий из белых роз, лилий и непонятно откуда взявшихся фиалок. Поверх цветов Улита, по просьбе Даф, наколдовала лепестки цветов яблони. Теперь по комнате разнёсся благоухающий аромат природы и яблок. В сочетании эти два запаха давали одну картину – сад. Точно такой же, как сад в Эдеме, где несколько лет назад Дафна бродила без дела и сохла от скуки.
Рядом с букетом красовалась жемчужная диадема. Помимо жемчуга, Улита сделала в диадеме ещё шесть отверстий. Два с боку занял обрамлённый нежно-сиреневатый камень Шри-Ланка, а четыре других переливающимся на солнце розовым кварцем. Даф улыбнулась: она, помнится, утверждала, что не хочет диадемы и венок гораздо лучше подходит к данному платью. Однако, Улита хоть и одевалась эксцентрично, но это не мешало ей славиться своим тонким и оригинальным вкусом.
Дафна ещё раз огляделась и встала с кровати. В воздухе парило невероятное возбуждение и радость. Не понимая сама, что делает, Даф пустилась кружиться по комнате. Вывел её из транса звук часов Кремля, на который выходи окна отеля. Ровно двенадцать по полудню. Лимузин должен подъехать в два часа дня, а это значит, что у неё всего лишь два часа, чтобы поесть и собраться!
Дафна со скоростью вспышки молнии бросилась в душевую комнату. Наскоро почистив зубы, и расчесав солнечные локоны, девушка убрала волосы в неряшливый пучок и, одев на себя джинсы и футболку, кинулась вниз. На лестнице Дафна впопыхах сбила несколько туристов из Китая и столкнулась со швейцаром, тащившим чемоданы на восьмой этаж. Даф при столкновении и не пострадала, однако, швейцару повезло меньше – худощавый сухожилистый человек в изумрудной униформе полетел вниз, считая ступеньки. Брякнув что-то похожее на «извините», Дафна понеслась дальше по коридору сломя голову, то и дело, извиняясь перед очередным пострадавшим.
И только, когда тарелка с хлопьями была залита до краёв молоком, младший страж третьего дивизиона света успокоилась. Пододвинув к себе тарелку, Дафна начала быстро есть, однако, кусок не лез в горло. Ну, ничего страшного – они потом ещё в ресторан праздновать поедут. После бракосочетания.
Часы, висевшие в столовой, показывали двадцать шесть минут первого. Даф, с диким визгом бравады и истерики, вскочила со своего места и помчалась наверх, к себе в номер. Заперев на ключ дверь, новоиспечённая невеста глубоко вздохнула.
«Торопиться надо медленно» - зазвучал у неё в голове голос Эссиорха.
Вдохнув и сосчитав до десяти, выдохнув, Дафна кинулась к тумбочке, на которой лежала флейта. Простенькая маглородия для замораживания времени, которую проходят в Эдеме на третьем тысячелетии обучения. Даф схватила флейту и почувствовала, как мундштук успокаивающе действует на неё. Девушка поднесла к губам флейту и выдохнула коротенькую маглородию, чем-то напоминающую Турецкое рондо Моцарта
Часы застыли. Дафна улыбнулась самой себе – даже в такой важный день она не может обойтись без магии. Нет, прав был Эссиорх: что въедается в кровь, то въедается уже навечно. Спустя некоторое время часы снова пришли в движение, однако, Дафна этого уже не заметила – не до того было. Она закрепляла невидимками последний элемент причёски, как в дверь постучали. На пороге оказалась Улита.
- И где мы витаем? – ехидно поинтересовалась ведьма. – В этой кое-кто – и уж явно не я – выходит замуж через, - Улита бросила короткий взгляд на циферблат, - два часа!
- А сколько сейчас времени? – Дафна начала пугаться не на шутку.
- Сколько сейчас времени? – передразнила её Улита, однако, смотрела на новобрачную уже менее враждебно. – Ты лучше задай себе другой вопрос: на сколько минут ты опоздаешь в загс.
Даф взглянула на часы и невольно охнула: она отклонилась от графика на двадцать минут. Благо, что Улита подоспела, а то она так бы и стояла здесь в пустом номере, и лелеяла бы свои скрытые комплексы.
Сорок минут спустя, белым кораблем проплыв по летнему городу, лимузин остановился у здания загса. Водитель, коренастый азербайджанин лет сорока с высокими скулами и сломанным носом, почесывал лоб, недоумевая, почему в городе в этот час нет пробок и улицы почти пустые.
Зато Даф ничему не удивлялась.
– Ну и сколько? – спросил она у Улиты, по дороге заклятием переодевшийся в нежно-розово-золотое платье подружки невесты.
– Две тысячи триста сорок шесть, – ответила ведьма, придирчиво осматривая Даф.
Именно столько автомобилей заглохло на перекрестках и прилегающих улицах, чтобы пропустить их лимузин.
- Ладно, невеста, когда загремит музон плавно входишь в двери этого красненького здания, - давала последние инструкции Улита. – А дальше плавной походкой идёшь к алтарю. И главное - ничему не удивляйся.
Сказав эту загадочную фразу, ведьма испарилась и оставила Даф наедине со своими мыслями. От незнания, что дальше делать, светлый страж принялась нарезать круги вокруг дубовой двери здания. Пять минут… Десять минут… Да, что же так долго! Пятнадцать минут… шестнадцать… Нет, там, что – апокалипсис? Двадцать минут. Тут слуха Дафны коснулась музыка. До-до-до… Большая терция… Тоническое трезвучие до мажора… Даф седьмым чувством поняла, что её выход настал. Она глубоко взохнула и отворила дверь.
Её глаза пробежались по скамьям и сидящим на них людей. Вон, Зоя и Игорь Буслаевы. У обоих на лицах сияет гордо-счастливая улыбка. С права от них сидит Евгеша Мошкин и Петруччо Чимоданов. Последний крепко держит за ногу улепётывающего Зудуку. Нет, всё-таки Чимоданов не исправим. Рядом дальше сидят валькирии – Фулона, Филомена, Сэнра, Бэтла, Даша… А рядом ближе, если считать от родителей Мефа, устроились Корнелий с Варварой, Ирка и Эльза Керкенитида Флора Цахес. Рядом с ней сидят Эббигейл и Натали – единственные подруги Даф из Эдема, которые не давали ей заскучать. В отличие от Даф, эти два стража выглядят, как должны – на тринадцать-четырнадцать земных лет.
Дафна нервно обернулась, ища глазами Улиту, и та ободряюще улыбнулась ей. Девушка глубоко вздохнула и положила ладонь на локоть Эссиорха, исполнявшего роль её отца, который неспешно повел ее к алтарю. В облегающем бело-золотом платье, с большущим шлейфом и многочисленным количеством драгоценных камней, Дафна чувствовала себя принцессой. А сколько они с Улитой намучились, пока выбрали это платье!
Она хорошо помнила, как в первый раз пришла в ателье «Свадьба-свадьба, кольца-кольца» на Лысой Горе. Впрочем «пришла», это громко сказано – её насильно туда приволокла Улита.
Меф уже ждал ее у алтаря, невероятно серьезный и торжественный в своем смокинге. Он, не отрываясь, смотрел на нее, и в карих глазах сияло нечто такое… предназначенное только для нее. Но самое невероятное заключалось в том, что его вечно лохматая шевелюра сегодня выглядела вполне прилично и аккуратно. И волосы былти убраны в опрятный тугой хвост. Даф невольно заулыбалась. Это что ж он такое сделал, чтобы добиться столь впечатляющего результата? Стоявший рядом с женихом Матвей подмигнул ей и что-то прошептал на ухо жениху. Тот улыбнулся, и все напряжение Дафны, как рукой сняло. Она вдруг почувствовала невероятную легкость и спокойствие и, подойдя к своему жениху, уверенно вложила свою ладонь в его. Меф легонько сжал ее пальцы. С другой стороны от нее замерли Улита и Ирка в бледно-розовых платьях, какие по традиции одевали подружки невесты.
Дафна бросила еще один быстрый взгляд на Мефодия и сосредоточилась на словах полной женщины, которая смотрела на них счастливыми глазами.
- Буслаев Мефодий Игоревич, согласен ли ты взять в жены Пименову Дарью Афанасьевну, любить и лелеять ее, быть с ней в горе и радости, болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
- Да!
- Пименова Дарья Афанасьевна, согласна ли ты взять в мужья Буслаева Мефодия Игоревича, любить и лелеять его, быть с ним в горе и радости, болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
- Да!
Одинаковые сияющие улыбки на их лицах, взгляды украдкой из-под полуопущенных ресниц, переплетенные пальцы.
- Объявляю вас мужем и женой.
И их первый поцелуй уже в новом качестве. Теплые губы Мефа легко касаются ее губ, и сердце замирает от невыразимого счастья.
- Ура!!! – хором воскликнули Улита с Матвеем и бросились обнимать новобрачных.
Глава 3Спустя неделю Улита пригласила всех на чай, заявив, что свой день рождения Люминесценций не будет праздновать один, и ему нужна компания. Даф ещё тогда несказанно удивилась:
- У твоего сына день рождения в конце сентября, - сказала она, когда Меф остановил машину около подъезда многоэтажки, куда переехали после рождения ребёнка Улита и Эссиорх.
- Ну, и что? – бойко заявила Улита, удобно устроившись в кресле-качалке, в просторной гостиной квартиры «люкс». – Праздников много не бывает, заруби себе это между крыльев. Жить надо весело, а умирать шумно.
Покачав головой, Дафне оставалось только плюхнуться на диван, и блаженно смотреть в окно из которого открывался прекрасный вид на… Египетские пирамиды? Было видно, что Улита применила заклятие Феоктиста Ненадёжного, чтобы вид изменялся сам собой. За окном могла быть и Великая Китайская стена, и Эйфелева башня, и даже, Алея Славы, находящаяся в Голливуде. Хоть вид за окном и была иллюзия, зато можно было путешествовать по всему свету, не тратя на это банковские сбережения. Эссиорх уже один раз рассказывал Дафне, как Люминесценций сбежал через такое окно вместе с одним из многочисленных амулетов Улиты, которые ведьма разбрасывала, где попало по всей квартире, в Майами и бродил там битый час.
Не успела Даф предастся воспоминаниям, как на неё налетел маленький вихрь, оказавшийся трёхлетним мальчишкой.
- Дафи! Дафи! – орал Люминесценций, тряся девушку за край кофты. – Ты поему так долко не пгиходить!
Как и все маленькие дети Люминесценций слегка шепелявил и не выговаривал слова. Дафна тем временем рассматривала мальчика. Раньше, включая и день своей свадьбы, она его видела крайне редко, теперь же у неё появился шанс рассмотреть его по ближе. Это был крупный складный мальчик, с пепельно-серыми волосами и молочно-голубыми глазками, размером с пуговицу.
- Привет, Люминесценций, - поздоровалась Дафна, откидывая с глаз светлые пряди. Мальчишка надул губы и демонстративно отвернулся. Улита только усмехнулась:
- Он не любит своё полное имя. Люм, не дуйся на Даф – она не знала!
Люминесценций пару раз сменил Дафну подозрительным взглядом и, как ни в чём не бывало, забрался к ней на руки. Улита хихикнула:
- Славный мальчик! Весь в маму.
На это Дафна не нашлась, что сказать. Да и не очень хотела, если быть откровенной. В комнату вошёл Эссиорх, даже в домашней обстановке не расстававшийся со своим «байкерским» стилем одежды. Увидев Дафну, а затем и Люминесценция, не пожелавшего слезать с рук светлого стража, Эссиорх со сделанной строгостью обратился к сыну:
– А ты не хочешь с гостями поздороваться и познакомиться?
Мальчишка, заинтересованно стрельнув в их сторону темными глазищами, кивнул.
- Ну, Даф и Мефа ты уже знаешь…
Мефодий улыбнулся Люминесценцию, и он заулыбался в ответ.
- А это Матвей и Ирина. Вы виделись с ними на свадьбе.
Мальчонка скользнул с рук Дафны вниз, по пути преобразившись в маленькую копию своего отца, и важно поклонился.
- Рад с вами познакомиться. Это большая честь.
Меф и Дафна дружно прыснули, а Матвей с Иркой с улыбкой переглянулись, что не помешало им ответить на приветствие со всей серьезностью.
- Знакомьтесь, Матвей, Ирина, это – Люм, - продолжила за мужа Улита взаимные представления. – Прошу любить и жаловать. На самом деле его зовут Люминесценций …
На этом месте мальчик скривился, а стоявшая рядом кошмарная ваза треснула, и Улита с лукавой улыбкой заключил:
- Но лучше не называйте его так, если не хотите поссориться.
После представления гостей, Улита, как настоящая хозяйка, провела гостей на кухню. Но даже за столом Люму вскоре надоело сидеть на одном месте, и он перебрался со своего стула на стол, а со стола каким-то чудом ухитрился попасть в кастрюлю с борщом. Вскоре от туда показалась пепельноволосая головка, украшенная капустой и морковью. С волос капал Люминесценция бульон.
- Люминес! – угрожающе произнёс Эссиорх, но сынишка не очень-то и испугался своего папашу и ответил ему упрямым взглядом.
- Да ладно, Эсся, - мягко произнесла Улита, не видевшая в поступке сына ничего противозаконного - Пусть сидит. Он не мешает, тем более этот борщ всё равно рано или поздно был бы испорчен.
Люминес весело сверкнул глазами и расплылся в довольной улыбке.
У Улиты друзья прогостили допоздна, заигравшись с малышом. Матвей с Мефом смеялись, что в девушках проснулся материнский инстинкт, и были, в общем-то, правы. Даф даже тихонько прошептала Ирке:
- Хочу ребенка.
Ирка кивнула – она тоже была бы не прочь иметь такого сыночка. Но вряд ли Матвей хоть когда-нибудь соберётся сделать ей предложение. От грустных размышлений ее отвлёк малыш Люм, буквально врезавшийся в нее.
- Ой, извини! – вскрикнул он и тут же быстро зашептал, сделав большие глаза: – Спрячь меня!
- А что случилось? – так же шепотом поинтересовалась Ирка.
- Я – златокрылый страж на задании. Мне надо найти убежище.
- Поздно, Люм, ты попался! – заявил появившийся следом за ним Мефодий.
- Живым не дамся! – заявил мальчишка и с визгом кинулся напролом.
Меф, не ожидавший такой атаки, даже покачнулся. Ирка рассмеялась и подмигнула ему. Сразу стало как-то легче, и все проблемы в это мгновение отступили. Интересно, этот малыш на всех так действует?
- Присоединяйся, Ир, - предложил Меф. – Мы с Матвеем – стражи мрака, Люм и Даф – златокрылые, Улита – смертная, а Эссиорх и Мошкин – коммисионеры, покусившиеся на её эйдос, который Люм и Даф спасают. Кем будешь?
- Пожалуй, я буду валькирией. Чтобы мрак не победил, - усмехнулась Ирка, тоскливо поёжившись – она до сих пор не смирилась с утратой своего копья и Антигона. Хоть хмырь порядком ей порой надоедал, он был добрым и Ирка по-своему смогла к нему привязаться.
Весь вечер прошёл в суетливой дружелюбной атмосфере. Только, вот Люм так и не пожелал отмыться от борща, и взрослые регулярно поскальзывались на бульоне и с громким звуком падали наземь. Сам Люминес научился каким-то чудом различать невидимые пятна на паркете.
«Интересно, - подумала Даф, поднимаясь с холодного кафеля после очередной такой же «засады». – Наши с Мефом дети будут тоже такими непоседами или это только Улитина черта?»
Глава 4Как-то незаметно украдкой подошла принцесса осень. Нельзя сказать, что ее не ждали. После долгого сезона роста, к приходу осени, природа запыхалась. Растения устали виться ввысь, трава посохла, пожелтела за лето от распаленных солнечных лучей, деревья шелестят поникшими листьями, да и весь живой мир устало разбежался по местам. Птицы стаями кучкуются все выше к небу, провожая мягкие лучи, уходящих теплых дней. Уставшая природа осенью склоняется ко сну, но к отдыху еще предстоит хорошо подготовиться.
Температура понижалась. Только не резко, а постепенно. Ночи становились прохладными, солнечные умеренные дни постепенно сменялись дождливыми с проблесками солнца. Временами в отсутствие солнца дул холодный ветер.
Обняла природу осень, неспешно взяв в руки холст и кисти, чтобы с трепетом художника начать раскрашивать поникшую растительность в пестрые цвета. Никогда природа не выглядит так восхитительно и трогательно, как природа осенью. Сентябрь роспись леса начинает, сначала покидав позолоту на верхушки деревьев, да кустам оттенки прибавляет, окрашивая осеннюю природу в яркие цвета. Это потом уже октябрь золотом покроет все деревья, прекрасная пора золотой осени, а ноябрь за ними краски уберет, и роспись всю сотрет.
Даф лежала на подушках в квартире, которую они с Мефодием купили на подаренные им деньги в честь свадьбы. Квартира располагалась на тринадцатом этаже в одной из Московских многоэтажек на окраине города и была оформлена по последнему слову техники. Как выразился пришедший к ним на новоселье Петруччо: на кухне хоть лабораторию строй. И в правду кухня впечатляла своими размерами, однако, спальни, располагающиеся на втором этаже квартиры, были чуть больше кухни. Дафна с улыбкой вспомнила, как Улита без конца удивлялась:
- Вот зачем вам такая большая спальня? Вы, что там – бои без правил затевать хотите?
Конечно же, никто никаких боёв затевать не хотел, однако Улиту не переубедишь. Сама же квартира была устроена довольно просто: на первом этаже кухня, ванная, гостиная и пустая комната, обустроенная дальновидным Мефодием, как кабинет. На втором этаже находились четыре комнаты: одна супругов, а остальные три были оставлены на случай визита гостей.
В это сентябрьское ничем непримечательное, уныло-дождливое утро, Дафна проснулась от неимоверноё тошноты. Казалось ещё чуть-чуть и её вывернет на изнанку. Осторожно выбравшись из кольца рук Мефа, который даже во сне не пожелал выпускать её из объятий, Дафна на цыпочках выскользнула из спальни. Спустившись по лестнице на кухню, девушка села за стол. Из-за чего её тошнит? Она, вроде бы, ничего в последнее время такого некачественного не ела. Всё, как обычно. Хотя… те два ход-дога, вчера во время прогулки были явно лишними.
Даф взяла из вазы с фруктами свежее зелёное яблоко… и чуть было не упала в обморок. Светлые крылья первостражей, да что же это такое с ней твориться?! Ладно, наверное она заболела. Надо просто померить температуру.
- Хм, - в слух сказала Дафна, внимательно рассматривая термометр. – 37,1. И что в этом криминального?
До сих пор Даф переносила даже 37,8 и не всегда замечала, что у неё температура. С чего вдруг она раскисла из-за какого-то мелочного повышения. Подумаешь, повысилась температура на одну вторую градуса – это повод для паники?
Дафна фыркнула и отошла к плите готовить завтрак. Ей вдруг страшно захотелось копчёного лосося. Ха! Узнай о этом Улита, ведьма бы в первую очередь пощупала светлой лоб, а после спросила:
- Тебя мертвяк не покусал?
Дело было в том, что буквально неделю назад Даф во всеуслышание заявила, что не очень то любит морепродукты. А рыбу, особенно копчёную и вареную, на дух не переносит. То-то огорчился Эссиорх, который принёс на пикник в честь дня рождения Матвея варёного окуня. Которого, к слову, сам и поймал в Москве реке.
Дафна пожала плечами, решив удовлетворить своё желание. Мефу – омлет, ей – копчёный лосось. Всё честно! Девушка отошла к плите и начала колдовать. В буквальном смысле. Яйца спокойно левитировали по кухне, разбиваясь прямо над стаканом с молоком. Решив, что три яйца для Мефа это достаточно, Дафна оставила сковороду и омлет на попечение магии и взялась за готовку лосося. Коптиться лосось упорно не желал, а вот выпрыгивать со сковородки – охотно это делал. После трёх неудачных попыток, Даф бросила эту затею и приманила к себе рыбу из соседнего ресторана, немного поёжившись: ещё тёмных перьев на крыльях ей явно не хотелось.
Спустя пол часа на кухню спустился Мефодий в бодром расположении духа и счастливой улыбкой на лице. Даф только позабавилась: обычно, когда они жили ещё в резиденции мрака, а Меф учился у Арея, чтобы разбудить несостоявшегося повелителя мрака мало было даже трубы, возвещающей о кончине мира. Улита, однажды, даже попыталась, ради собственного любопытства и эксперимента, вылить на спящего Мефа ведро холодной воды. Однако, эксперимент провалился – Мефодий упорно спал, и даже ледяная вода оказалась бессильна против природного упрямства господина Буслаева.
- Что у нас на завтрак? – Меф с бодрым выражением лица приземлился за стол. Нет, всё-таки он не исправим – как был тем мальчишкой, так им и остался.
- Омлет, - ответила Даф, с помощью щелчка пальцев отправив нож нарезать званый завтрак.
- А что там на сковородке? – Мефодий вытянул шею, чтобы увидеть из-за хвостов Дафны большую платиновую сковородку «Гефест», на которой мирно лежал до поры до времени копчёный лосось.
- Мой завтрак, - Даф, с неимоверной лёгкостью, отливитировала нож в посудомоечную машину, а дальше плавным движением поставила тарелку на стол. Меф сначала изучающее посмотрел на омлет, затем так же на Даф.
- А ты не будешь? – спросил он с некоторым подозрением в голосе.
- Не хочется, - отмахнулась Дафна, слегка поёжившись. Порой ей казалось, что глаза-хамелеоны Мефодия видят её на сквозь.
Однако Меф, вопреки всей своей природе ничего говорить не стал, и просто молча накинулся на желанный завтрак. Даф же только сидела на против него, едва сдерживаясь, чтобы не зажать нос – омлет, на её взгляд, пах отвратительно. И с чего вдруг – она с точностью следовала рецепту и делала всё, как всегда. Может какая-то аллергическая реакция? Здрасте, мертвяк на гробу приехал – всё время нормально питаться яйцами и вдруг аллергия. Нет, такого не бывает.
Спустя час Дафна осталась в квартире совсем одна – за Мефодием прилетел Корнелий, оптом разгромив половину кухни, и доложил, что «дядя Троил» хочет его видеть. На дядю Дафна внимания обращать не стала, но на кухню! Тогда она была похожа на арену какого-то побоища. Хоть, Даф и знала, что будет достаточно простенькой маглородии для восстановления былого величия кухни, всё равно страшно разозлилась. Еле подавля в себе желание удушить связного света, девушка принялась за уборку. Через пять минут кухня сияла чистотой, однако, Корнелий не спешил убираться восвояси и всячески терроризировал Даф. В конце концов, последняя не выдержала:
- Слушай ты, недоучка переделанный, литии уже куда-нибудь, а то такую маглородию сыграю – век волосы на ногтях расти будут.
Хоть связной света и притворился, что ему нисколечко не страшно, через три минуты он заторопился.
- Знаешь, - бессвязно бормотал Корнелий, открывая кухонное окно. – Столько дел навалилось. Просто умереть и не встать. Ладно, пока Дафни, удачи тебе и всего самого светлого. Береги малыша.
Сказав это племянник «дяди Троила» вылетел в окно, в следующее же мгновение превратившись в крошечную точку на горизонте. Дафна в шоке стояла напротив окна и тупо смотрела в пространство. Наконец, терпение начало сдавать. Схватив со стола обыкновенный лопухоидный телефон, Даф быстро набрала номер Улиты, а когда та соизволила снять трубку, светлый страж №13066 пробормотала:
- Улита, срочно приезжай ко мне на квартиру. Я кажется немного того… беременна.
