Несбывшееся

Глава 1

Название: Несбывшееся.
Автор: Bang-bang
Бета: Lady Milford
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG13
Пейринг: Лили Поттер/Гораций Слагхорн
Дисклеймер: все права принадлежат Роулинг.

Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты? Между тем время проходит, и мы плывем мимо высоких, туманных берегов Несбывшегося, толкуя о делах дня.
А. Грин «Бегущая по волнам».

Город потемнел. Мокрым, серым пропитались холодные каменные тела домов, влажно засияли глаза окон. Редкие прохожие шагали быстро, толкались, и, обходя лужи, цеплялись спицами зонтов. Но едва последние капли упали на землю, с новой силой забурлил бесконечно-многоцветный поток на Принсес-стрит: кричали газетчики, весело отряхивали мокрые навесы продавцы сувениров, звенели дверные колокольчики магазинов и ресторанов.

Гораций Слагхорн остановился, чтобы закрыть зонт. В последнее время яркий солнечный свет раздражал его, и он редко выбирался из дома до наступления темноты. Но сегодня с утра шел дождь, и огненный глаз солнца не спешил показываться из-за туч. Слагхорн не любил бывать в центре города, и, если бы не срочные дела, он вряд ли бы оказался здесь. Его внимание привлекла крепостная стена Эдинбургского замка, точно выраставшая из крутой базальтовой скалы. Засмотревшись, он не сразу почувствовал, как кто-то коснулся его плеча. В первое мгновение, когда их глаза встретились, он не узнал ее. Лишь движение руки, когда она поправила выбившуюся из-под шапочки прядь волос, пробудило в нем осознание чего-то смутно знакомого.

- Вы меня не узнали? - спросила она, грустно улыбаясь.
Узнал, конечно, он узнал.
- Я вас тоже сначала не узнала. Вы очень изменились.
- Не ожидал вас здесь встретить, мисс Эванс, - растерянно проговорил он.
- Поттер, - поправила она, кончиком ногтя убирая прилипший к губам волосок.
Пара дежурных вопросов, пара лаконичных ответов. Она в городе проездом, муж, которого в Англии задержали дела, присоединится к ней чуть позже. Что-то похожее на ожидание промелькнуло в ее взгляде. Это развеяло нелепые сомнения, и, поскольку при упоминании местных кафе Лили недовольно сморщила носик, он предложил выпить чая в его квартире.

Пока они шли, Лили рассказывала что-то про Джеймса, он слушал в пол-уха, и когда что-то невпопад спрашивал, она прятала улыбку в носовой платок, который то и дело подносила к губам. Потом они шли молча. Лили лишь изредка взглядывала на него, быстро отводя взгляд, была немного стеснена, но так же мила и естественна, как и раньше. На минуту остановились перед крыльцом его дома, ее заинтересовала витиеватая решетка ограды. Он скромно заметил, что дом был построен в начале девятнадцатого века. Лили распахнула калитку и направилась к входной двери.

Позже, заваривая в кухне чай, он через открытые двери видел, как Лили, нежась в объятьях старого кресла, рассматривала фотографии бывших учеников на журнальном столике. Краем глаза он заметил, что она сняла туфли, окуная уставшие ноги в мягкий ворс ковра. Это наблюдение почему-то его смутило, и он поспешно отвернулся. Возможно, он придает слишком большое значение той истории пятилетней давности. В конце концов, призраки его былых иллюзий давно покоятся в могиле. А ее призраки…?

Лили была одной из лучших его учениц. Дух противоречия, как ему казалось, не позволял ей посещать его «клуб». Иногда на лекциях он ловил себя на том, что разглядывает ее маленькое ухо, обвитое золотистым локоном или прозрачно-голубую ниточку-венку на виске. Ему нравилось, что в ней не было пошлой томности, которую он часто замечал у девочек ее возраста. Все ее кокетство сводилось к трепету выгоравших на солнце ресниц и легкой полуулыбке, сопровождаемой кивком головы. А Лили, похоже, нравилось дразнить его. Порой на уроках, когда он, склонясь к ее столу, объяснял способ нарезки ингредиентов, она случайно (или нарочно) касалась его кисти или рукава мантии. Это превратилось в своего рода игру, азартную, но ни к чему не обязывающую.

Позже, на выпускном балу, у них состоялся какой-то совершенно дикий разговор в пустом, пропитанном запахом дешевого виски классе. Лили была слегка пьяна, (пара бокалов шампанского разрумянили ее щеки), пританцовывая, шагала между столов и улыбалась, заставляя его тем самым улыбаться в ответ. Потом неожиданно застыла спиной к нему, так, что Слагхорн сквозь тонкую ткань платья мог видеть острые лопатки.
- Мы могли бы,.. - начала она, не поворачиваясь. – Ну, понимаете, вы и я…
- Нет... не знаю... нет.
Лили ничего не ответила, точно забыв о нем, что-то напевая, направилась к окну. Пытка недосказанностью не удалась. Он ушел.

Через год они случайно встретились. Это было перед Рождеством, холодно зажигался газ в фонарях, тепло загорались витрины магазинов. Фиолетовые тени в углах, золотистый снег под ногами. Тогда ему показалось, нет, он почти поверил, что все может быть так, и крепко держал ее за руку. А Лили дышала ему в лицо теплым белым паром, и губами касалась мокрого меха на воротнике его пальто. Где-то, должно быть, в ресторане, играла флейта, а Слагхорну казалось - это звук ее смеха. Потом они приехали в какой-то дом, где было тепло и пахло свежей выпечкой, и где в углу комнаты переливалась разноцветными шарами елка. На продолжении всей их беседы Лили так забавно поглядывала на него нервно-блестящими глазами, стараясь делать это незаметно, украдкой. А ему было душно от ее близости….

Слагхорн поставил на стол поднос с чаем и печеньем, и сам сел на диван напротив Лили.

- Вы один тут живете?
- Один, один….

Интересно, что было бы, не оттолкни он ее тогда?…. Пустое. Она просто не вписывалась в его представления о беззаботном образе жизни. Ему не нужны были косые взгляды, смешки за спиной и прочие прелести подобных отношений.

- Вы оставили преподавание? Почему? – Кончиком языка облизнула губы.
- Устал, - соврал он.

Лили изменилась. Он осознал это внезапно и, что самое странное, безболезненно. Кожа у нее стала белой как разбавленное молоко, а в уголках глаз легли синие тени. Голос чуть хриплый, Слагхорн не удивился бы, обнаружив в ее сумочке пачку сигарет. Крошечные веснушки, рассыпанные по маленькому изящному носу, были, пожалуй, единственным, что осталось от прежней Лили.
- Вы знаете, - вдруг сказала она, глядя не на него, а в зеркальце своей пудреницы. – На месте Уэйверли-стейшн раньше было озеро, Нор-Лох, по-моему…
- В самом деле? – спросил он.
- Ага, - кивнула Лили, проводя пуховкой по лбу и носу. – Я прочитала в какой-то брошюре.
- Честно говоря, я не очень хорошо знаком с историей города....
Неловкое молчание. Слагхорн понимал, что нужно что-то сказать, рассказать, но эта Лили, повзрослевшая, серьезная Лили, вызывала в нем какую-то подростковую неловкость. «Вот так, - грустно подумал он.- Похоже, время поменяло нас местами». Он взглянул на ее руки с маленькими круглыми розовыми ноготками. И тонким обручальным кольцом на пальце. Заметив это, она свернула руку в кулачок и спрятала под столом, словно на ее руке было не кольцо, а уродливый шрам.
В следующую секунду, когда оба они наклонились к столу (он за печеньем, она - поставить чашку) и головы их почти соприкоснулись, он успел вдохнуть душистое тепло ее тела. Поймал ее взгляд. Мутная зелень, будто смотришь сквозь осколок бутылки на траву.
- Перестаньте, - резко сказала она, нервно поведя плечом.
- Я не понимаю, о чем вы…, - начал он.
- Ну почему вы на меня так смотрите?
- Смотрю как?
- Будто внутрь меня.
Тишина накрыла их как ловушка. Потом Лили что-то пробормотала, что-то банальное, вроде «простите, мне не надо было приходить»…. И ушла…. Или нет? Он слышал, как хлопнула входная дверь, и какое-то время сидел неподвижно. Потом вышел в холл. А она стояла там, прислонившись спиной к двери. И мгновение, пока они глядели друг на друга, показалось Слагхорну мучительно долгим. Затем она подошла вплотную к нему, и по глазам было видно, что она уже приняла решение. Ее губы подрагивали, словно она хотела что-то сказать, но не решалась.
- Где у вас ванная? – произнесла, наконец, Лили. – На втором этаже?
- Лили, будьте благоразумны,.. - все же голос слегка дрогнул от волнения, когда он взял ее за запястье.
- Благоразумие – божок обывателей, которого подкармливают мечтами. - Выпорхнула из его рук и умчалась наверх.
Умная девочка. Она всегда знала, как поставить его в тупик.
Слагхорн поднялся следом и остановился на пороге, прислушиваясь к звуку ее шагов в глубине полуосвещенной спальни.
Он хотел потушить свет, но она сказала, что не надо. И миг, пока ее облаченье струилось к ногам, показался ему бесконечным. Свет скользил по ее коже, очерчивая обнаженное тело золотистым контуром. А он, с замирающим, точно над пропастью, сердцем, сел на кровать. Наклонился к ней, откинувшейся на подушки, и поцеловал в еще сладкие от сахарного печенья губы. Томительно заныло в груди от сладости первого прикосновения, и слегка закружилась голова. И когда Лили уже теребила пальцами пуговицы его шелковой брони, сознание, до этого замутненное жаром желания, наконец, прояснилось, и он поспешно отодвинулся, приводя одежду в порядок. Он понимал, что все это зря, дважды в одну реку не войдешь. А ей совершенно ни к чему видеть его пережеванную временем оболочку.
- Нет, Лили, - тихо и твердо.
Она не обиделась, не поджала губ, не вскочила с кровати, лишь лежала спокойная, неподвижная, совсем не стесняясь своей наготы.
- Я так устала, - натянула одеялом и закрыла глаза.
Пока Слагхорн умывался, чистил зубы и переодевался в пижаму, он почти ежесекундно вздрагивал от осознания того, что там, в его кровати, под его одеялом… Лили Эванс – последняя тайна его сердца…
Он открыл окно, впуская в комнату отсветы с улицы. Полумрак витал над сонными предметами, обволакивая и размывая их очертания. Лили спала. И ночью он проснулся, чувствуя, как она прижимается к нему…
А на рассвете Лили ушла, ничего не сказав и не попрощавшись. Слагхорн смотрел, как она одевалась, торопливо щелкая застежками, на секунду исчезла под кроватью, ища туфлю, забавно сморщила носик, зажав губами шпильки, а потом неуловимым движением закрепила свои волосы сзади. Он тоже ничего не стал говорить, лишь, накинув халат, спустился проводить ее до двери.
На улице уже светало, и серое небо сливалось с серыми камнями мощеного тротуара. Все еще горели фонари, тоскливо покачивались на ветру облетевшие за ночь тополя. Слагхорн ощутил, как его охватило странное чувство, почти забытое, то, которое он про себя называл «сумерки души»…. Или то, что люди прозаично зовут отчаянием.

Милая, мертвая любовь улетала, стуча каблучками.

И Слагхорн, застыв у полуоткрытой входной двери, слушал этот стук, пока Лили не скрылась за поворотом.