День Мёртвых

Глава 1

В комнате было темно и душно. Три девушки в чёрной траурной одежде сидели на диване, низко опустив головы. Одна из них осторожно зажгла свечу и посмотрела на своих подруг.
- Я… Мне трудно говорить. Но это наш долг. Я понимаю, что всем вам сейчас очень больно, но мы должны это сделать. Мы должны как следует попрощаться…с ними…
На журнальном столике перед ними стояли фотографии в простых бронзовых рамках. В уголке каждой фотографии была маленькая чёрная ленточка.
- Но…но я не хочу!!! Я не могу!!! Я не смогу забыть их, не смогу отпустить!!! – девушка в чёрной косынке подняла заплаканное лицо и стукнула кулаком по столу. – Это так несправедливо!!! Они были самые лучшие из нас! Они не заслуживают такой участи! Это так…так несправедливо!!!
- Тихо-тихо… - успокаивающе прошептала первая девушка. – Мне тоже больно. Я понимаю тебя как никто другой. Но если мы любим их, мы должны это сделать – мы отпустим их.
Девушка в косынке закрыла лицо ладонями и горько заплакала. Её подруги сидели тихо, понурив головы, не произнося ни слова.
- Ладно! – девушка в косынке смахнула слёзы и поднялась с дивана. – Я сделаю это. Так и правда будет лучше всего…
Она вышла на середину комнаты и нерешительно застыла, подбирая слова. В свете свечи её лицо казалось вылепленной из гипса маской. Слёзы, почерневшие от туши, непрерывно катились по её щекам. Она тяжело вздохнула и начала:
- Мы собрались здесь сегодня чтобы попрощаться с нашими лучшими друзьями, нашими возлюбленными, нашими…спасителями и проводить их в последний путь. Каждый из вас согласится со мной, что именно они сделали нашу жизнь яркой, насыщенной, счастливой. Они улыбались нам, когда нам было грустно, они всегда готовы были поделиться с нами самым дорогим – своей заботой, радостью, любовью…даже своей жизнью. Они не скрывали от нас ничего, они доверяли нам всё самое сокровенное, и я не солгу, если скажу, что мы стали теми, кто мы есть, только благодаря ним…
В этот момент третья девушка, которая до этого не проронила ни слова, вдруг стала истерично смеяться, в то же время захлёбываясь и давясь рыданиями.
- Рон, я люблю тебя!!! – выкрикнула она, размазывая слёзы ладонями по лицу. – Я так люблю тебя!!! Не оставляй меня, умоляю, я не смогу жить без тебя! Девчонки! Может, ещё можно всё как-то изменить?! Умоляю!!! Я умру без моего Рона…
Последняя её фраза перешла в жалобный стон. Девушка схватила диванную подушку и зарылась в неё лицом. Её плечи дрожали.
- Нет. – девушка в косынке смахнула с лица волосы и высоко подняла голову. – Ничего изменить уже нельзя. Единственное, что мы можем – это достойно проводить их.
- Да… - тихо согласилась с ней первая девушка. – Как бы больно нам не было.
- Гарри, Рональд, Гермиона, Джинни, Драко, Северус, Дамблдор… Нет, я не могу больше говорить…- девушка в косынке упала в кресло и так и застыла в нём, несчастная, сжавшаяся, заплаканная…
Слово взяла первая девушка.
- Они мертвы. С этим уже ничего не поделать… Прощайте, наши друзья. Прощайте. Думаю, вы бы хотели, чтобы мы продолжали жить и бороться даже после вашей смерти. Это будет нелегко, но мы постараемся. Мы вас никогда не забудем…

Из-под дивана была извлечена большая картонная коробка. Девушки, из последних сил сдерживая слёзы, целовали фотографии и осторожно опускали их в коробку. Туда же они положили и толстые потрёпанные книги, и листки со стихами, и письма, которым уже никогда не суждено найти своего адресата, и мелкие безделушки.
Когда коробка была полна, девушка в чёрной косынке аккуратно подняла её и отнесла в подвал. Её подруги сидели, не двигаясь, наблюдая за танцем пламени свечи.
-Вот и всё. – прошептала девушка в косынке, когда вернулась.
- Вот и всё. - тихо повторили её подруги. Девушка в косынке медленно подошла к свече, протянула руку и двумя пальцами сжала горячий фитилек. Комнату снова окутала темнота. Было тихо и жарко.

Щёлкнул выключатель, и всё вокруг залил ослепительно-яркий электрический свет. Подруги щурились на лампочку и хитро переглядывались между собой.
- Ну, вот и всё. А ты, Катька, боялась. – сказала девушка в косынке и поднялась из кресла, поправляя смявшуюся юбку.
- А мне понравилось. – ответила Катька. – Свет, Оль, может, ещё раз повторим?
Оля сладко потянулась и поудобнее устроилась на диване.
- Может, только перед следующей сессией… - лениво растягивая слова, ответила она. – Нет, это же надо было так запустить учёбу из-за «Гарри Поттера», чтобы теперь применять такие жёсткие меры!!!
- Ну, зато теперь время на подготовку у нас будет… - пожала плечами Света. – Оля, Катька, все персонажи до окончания сессии для нас мертвы, усекли? Так что марш в мою комнату за учебниками!!! Послезавтра уже экзамен по философии!
- Покойся с миром, Гарик… - тоненько затянула Катька и сняла чёрный старенький халат, который, за отсутствием чего-либо траурного, пришлось натянуть поверх одежды. – Рон! Я не забуду тебя никогда!
- Забудешь! – хором ответили обе её подруги. – Придет экзамен по философии – забудешь.
- Эх, ну вы и стервы. Злые вы, уйду я от вас.
- Да куда ты денешься с подводной лодки. Ладно, идём учить… Как говорится: от сессии до сессии живут студенты весело…

Щёлкнул выключатель, снова стало темно. Послышались удаляющиеся шаги и смешки. Но вдруг комнату озарили две яркие вспышки и прямо из неоткуда появились две мужские фигуры.
- Никакой чёрной магии, никаких заклятий Вуду. Снова ложный вызов. Рон, не подскажешь ли мне, когда мы перестанем заниматься всей этой хернёй?
- Гарри, всё это может показаться не таким уж и смешным, если у одной из фанаток окажутся способности к магии, и она нашлёт на тебя какое-нибудь мерзопакостное проклятие. Нужно перестраховаться.
- Тьфу на это всё… А читать все эти тупорылые фики нам тоже обязательно?
- Ой, ну ты как ребёнок. Разве ты не знаешь, что иногда написанное слово может принести гораздо больше вреда, чем произнесённое? Ты забыл тот случай с бедным Северусом, когда он неделю провалялся в клинике святого Мунго?
- Бедный старикашка Снейп… Теперь он совсем не страшный…
- Ладно, давай дисаппарировать. Гермиона просила передать, что мы ждём тебя сегодня на ужин.
- Кстати, как там твой сын? Уже начал ходить?
- Не, пока только ползает. Но уже вовсю орёт: «Дядя Гарри!» Не можем его иногда часами успокоить.
- Ладно, давай убираться отсюда.
- Давай.
Послышались два хлопка, и мужчины исчезли. Только в тёмной жаркой комнате продолжал улыбаться с плаката Дэниэл Рэдклифф, да за стенкой три женских голоса упорно повторяли философские учения Гераклита.

Плохой-плохой конец…