Против канона"Люк, я твой отец!" (с) Дарт Вейдер
Вейдер как-то странно смотрел на него. Ну, то есть Люк бы сказал "смотрел", если б вообще было понятно, куда этот Страх и Ужас всея Галактики смотрит. И смотрит ли вообще? - рука сама потянулась к затылку по неистребимой привычке. Так думалось легче. И что там у нас дальше по списку? Вызов на бой дракона... то есть Тёмного Властелина состоялся - с Императором драться Люк дураком не был, начинать надо с малого и не наглеть. Сойдёт и правая рука Тёмного Владыки. Тоже Тёмный Властелин, только помельче - ну так и Люк пока ещё не рыцарь. Далее - бой вроде как был. Ну, может, не слишком удачный, но первый блин, так сказать... И вообще, железка эта нечестно дерётся, о подручных... подСильных предметах уговора точно не было!
Дальше, как помнил Люк по фэнтезийным книгам и голофильмам (протащенным контрабандой - дядя Оуэн не одобрял, ну так не было в дяде романтики, не было!), должна была следовать Пафосная речь. Только он немножко затруднялся: а кто её говорить-то должен, сам Люк или Исчадие Зла (ну и далее по списку ужасающих прозваний)? Стоит и пыхтит, ужас нагоняет. Ужаса Люк не чувствовал почему-то, и пафосностью момента проникнуться не получалось. Хотя он честно старался. Наверное, нет у него к этому таланта.
- Ты знаешь, что случилось с твоим отцом?
Люк едва не вздохнул с облегчением: не пришлось судорожно придумывать, что говорить. Да и неловко вперёд старших, Люк всё же был воспитанным юношей. Иногда. Лея всё грозилась всерьёз взяться за его манеры...
Ой, - спохватился тут Люк, - Вейдер-то ответа ждёт! Нехорошо получается.
Честно попытался вложить в голос побольше чувств, ответив что-то в положенном духе, не слишком вслушиваясь, что говорит. Потому что татуинская чуйка, без которой в пустынях, где водятся дикари на больших рогатых зверушках, симпатяги с сильно замедленным пищеварением*, джаввы, которые тащат всё, что плохо лежит, подозрительные старики, вопящие по-драконьи, а дроиды так и вовсе сходят с ума, попросту не выжить, проснулась и завопила в голос: "Что-то тут не то, Люк!"
- Я твой отец, - просветил Вейдер.
Люк чуть в шахту не рухнул. Нет, ну кто ж такое сообщает на краю, можно сказать, пропасти? Или это так от отпрыска шустрого избавиться решили? Сказал, а потом Императору доложит - мол, он сам упал, вашество.
А Лея говорила, это у него, Люка, с деликатностью и чувством момента не очень. Ну так теперь можно ответить честно: я в папу, чего от меня хотите?
- Гхм. Люк? - озадаченно переспросил Вейдер.
- Ой, прости, я задумался, - Люк невинно хлопнул глазами. - Так на чём мы остановились?
Вейдер поперхнулся.
- Я твой отец, - напомнил он.
Люк открыл было рот - напомнить о том, что, между прочим, алименты не платил, а ему, Люку, тот икс-винг игрушечный так и не купили, вместо этого влагоуловитель новый взяли - он, дескать, нужнее. Но потом решил великодушно промолчать. Не пугать сразу.
- Так ты понял? - уточнил всерьёз обеспокоившийся Вейдер, которому такое наглое игнорирование было внове.
Люк оглядел закованную в доспехи фигуру. Подумал. Про "прыгать в шахту" от радостных известий в любимых книгах и голофильмах, между прочим, ничего не было. Но к обнимашкам он тоже как-то не готов. Не так же сразу!
- А что, пожалуй, прикольный имидж. Вот мои друзья с Татуина позеленеют от зависти!
Мысль о том, что друзья не с Татуина могут отреагировать несколько... бурно, чтоб не сказать буйно, Люк отогнал.
Вейдер мысленно пожелал Императору, наказавшему наладить отношения с сыном... в общем, на середине пути, по которому Владыке следовало пройти, лорд ситхов спохватился - у учителя имелась дурная привычка подслушивать чужие мысли.
- Значит, ты мой сын, - зачем-то ещё раз сказал он.
Люк ме-едленно расплылся в улыбке, осознав перспективы.
- А разрушителем звёздным дашь порулить? А пальнуть разок? По какой-нибудь планете ненужной. Необитаемой. Или хотя бы астероиду. А? Ну, па-а-п!
Вейдер даже потряс головой, оглушённый тараторящим отпрыском. Как-то... он не так себе первую встречу отца и сына, находящихся на разных сторонах Силы, представлял. Отпрыск, кажется, вообще такой ерундой не заморачивался.
- Идём со мной, пап, будем вместе Галактику завоёвывать!
Вейдер потерял дар речи.
- Ну, то есть отвоёвывать, - смущённо поправился Люк, цапнув лорда ситхов за руку и потащив за собой. Лорд вяло сопротивлялся, слишком ошеломлённый неканонным поведением.
Лее папа непременно понравится, - решил Люк.
Татуинская чуйка буркнула что-то сомневающееся, но Люк отмахнулся.
Вот познакомятся поближе - и непременно друг другу понравятся.
*сарлак
Лорду с любовью. Сила.Вот по этой картинке http://hostingkartinok.com/show-image.php?id=f1e00b5b9a8a7c2ce776139547a09267
Все многочисленные праздники, которые какой-то бездельник выкопал из древних архивов, лорд Вейдер не жаловал. Людям же только дай повод побездельничать!
Конкретно этот - с многочисленными открытками-сердечками, разносимыми шустрыми мелкими дроидами, - был особенно дурацким. Поскольку влюблённых парочек на военном корабле со сплошь мужским экипажем днём с лайтсейбером не отыскать, то дарить решили просто друг другу. И всем, кто удрать не успел.
Император же идею празднования одобрил, обрадовался едва не как ребёнок:
- Представляешь, сколько валентинок подарят мне - как единственному и любимому Владыке! А ты, Вейдер, очень уж мрачный. Расслабься, отдохни. Хочешь, я тебе отпуск неофициальный дам?
- А если не подарят? - уточнил лорд, дабы учесть величину последствий.
- Пусть только попробуют! - зловеще прошелестел Император. - Раз я один-единственный и неповторимый, значит, должны любить. Раз любят, пусть дарят! Не то я расстроюсь!
Возражать Вейдер не осмелился - а ну как Владыка расстроится уже сейчас? Отлаживай потом все приборы костюма заново.
Никакой выходной, разумеется, он устраивать себе не собирался - эти клоны, что пехота, что пилоты, без его умиротворяющего присутствия так отпразднуют, что потом собирать нечего будет. И, во имя Силы, кто его, Вейдера, дела за него делать будет?
На всякий случай собрав личный состав "Экзекутора", лорд объявил, что первому, приславшему ему валентинку, он продемонстрирует всё величие Силы.
Экипаж молчанием преданно заверил, что они все ни за что и никогда. И вообще... Что "вообще" они пока не придумали, но Вейдер вполне удовлетворился и этим.
Пока дроиды разносили валентинки экипажу (те из дроидов, что были самообучающимися, уже дарили и друг другу), Вейдер мрачнел всё больше. И окутывался мрачной аурой, от которой дроиды выходили из строя, а приборы пульта управления мерцали тревожными огоньками. Сила Великая, это невыносимо! Будто все поголовно в детство впали.
И в конце концов лорд заперся у себя в каюте. Не то вдруг Владыка позовёт пересчитывать полученные валентинки, - а он несомненно получит от всего экипажа, ибо куда ж они с борта денутся? На это выдержки лорда бы уже не хватило, и как бы потом офицерский состав снова не понёс потери. Император его радикальных методов избавления от идиотов не одобрял - ибо умных-то где столько напасёшься на освободившиеся места?
Но в покое лорда и там не оставили - буквально через час поднялся переполох и главкома срочно вызвали на мостик.
- Сила Великая! - только и смог сказать лорд, остолбенело уставившись на обзорный экран.
Над ставшей гигантским сердцем Звездой Смерти, вокруг которой вились истребители, немедленно высветились буквы: "Пасынку с любовью. Твоя Сила".
Милорд, он же Избранный Великой Силы, поклялся себе не поминать больше Силу всуе. У странной субстанции было ещё более странное чувство юмора.
Может, она сочла неправильным, что он один остался без поздравления?
А ему как объяснять Императору, почему орбитальная станция превратилась в гигантскую валентинку и почему теперь главное оружие Империи самый захудалый повстанец засмеёт? Валентинкой, пусть даже гигантской, запугивать кого-то очень затруднительно.
"Двое их..."- Знаете, Мастер, мне стыдно, - признался призрачный Анакин не менее призрачному Императору. - Я вам всем обязан. И такая неблагодарность - раз, и в шахту. Плохо я учился, раз выбирая между вами и сыном, не нашел третьего пути.
- Ты о чем, Вейдер? - всплеснул руками Император. - Твой сынок буквально за пару десятков минут сумел то, на что я безуспешно потратил годы и годы, - сделал из тебя настоящего ситха!
Тёмный Лорд слегка завис и снова принял вид Ужаса, летящего... на крыльях Силы.
Так было привычнее и уютнее как-то.
Император закатил глаза.
- Балбес! Ты так и не выучил Кодекс ситхов? На кого я потратил свои лучшие годы!
Милорд смущённо что-то прохрипел. Да он и Кодекс джедаев в своё время не выучил... А после карцера за прищемленные дверью уши магистра Йоды (кто ж виноват, что у него уши такие длинные?) не стал учить из принципа! Единственно, что накрепко запомнил одоспешенный Эни, это то, что Кодекс ситхов содержит указания, а не твёрдые и незыблемые правила. Раз указания, так и учить незачем, Анакин всегда терпеть не мог, когда ему указывают.
- Двое их! - продекламировал с выражением Император. - И ученик убивает учителя - это и есть становление мастером-ситхом.
- Так я учителя до этого... - обиделся Вейдер.
- Это ты тренировался, - утешил Император. - И вообще, чему могут научить джедаи? Те ещё из них учителя. Душить, между прочим, твой сынуля явно не у Оби-Вана научился.
- То есть я в некотором роде тоже его учитель?
- С этой стороны я не смотрел, - признался Император. - Но только посмотри, как всё хитро, по-ситхски было обставлено! Пользоваться чувствами других, оборачивая в свою пользу, - это, между прочим, самые что ни на есть ситхские наклонности.
Вейдер обернулся снова Анакином - Сила своему любимцу, пусть и призрачному, и не такое позволяла - и посмотрел с подозрением.
- Кто старое помянет... - заторопился Император, совсем не желающий проверять, насколько выполним главный завет ситхов, если учитель и ученик уже призраки Силы. С этого Вейдера станется ещё раз его выполнить! Скайуокерам законы Силы не писаны. - Согласись, для наивного юноши твой шустрый наследник как-то слишком ловко провернул крушение целой Империи! Добровольно сдаться врагу без боя - это ты где таких джедаев видел? - спровоцировать меня, дабы надавить на твою совесть (откуда она у тебя вообще?! Ты ж Тёмный Лорд!), - и вот, ты уже прибил владыку ситхов собственноручно. Ибо юный рыцарь не дурак и понимал отлично, что самому - не сладить, не тот уровень.
Анакин-Вейдер впервые задумался, что отпрыск вполне может быть куда большим ситхом, чем он сам. Скайуокера-младшего в Храме Ордена не воспитывали...
А если принять версию о том, что он, Вейдер, в некотором роде наставник Люка, заставляющий раз за разом прыгать выше головы, то тем завет ситхов практически выполнен. Потому как погиб Вейдер, угробив ради сына Императора. Сила вполне могла счесть долю вины в том (да еще прямая просьба...) спасаемого достаточной.
Ситхи в Галактике, похоже, не вымерли. Скайуокеров всегда тянуло на запретное...
О родственникахЛюк Скайуокер с детства мечтал иметь побольше родственников. Потому что родственники - это сила. Вон тускены и джаввы целыми кланами живут, даром что мелочь - а не всякий обидеть решится. Кто и зачем его будет обижать, кроме задирающих "сиротку" соседских детей, Люк представлял не очень, но всегда был предусмотрительным. Мало ли, вдруг ему банту у тускена увести захочется? Будет ездить на ней, тетушка - вязать всякие вещи, а Люк - сбывать их контрабандистам, потому как на Татуине шерсть большой популярностью не пользовалась, - романтика! Или угнать челнок у имперцев, периодически появляющихся на Татуине, дабы сделать вид, что они ловят контрабандистов - так хатты и позволили запороть себе бизнес! Или купить у джавв какого-нибудь подозрительного дроида, в памяти которого хранятся, конечно же, секретные чертежи суперсекретного имперского оружия. Ну или просто карта, указывающая, где найти сокровища.
Короче, любое мало-мальски серьезное дело требовало покровителей - иначе голову открутят уже на первой умыкнутой банте, до тайных чертежей дожить не успеешь.
Так что Люк очень обрадовался, когда Бен проговорился о том, кто его настоящий отец. Когда твой отец - темный лорд, Страх и Ужас всея Галактики на службе императора, - это, согласитесь, круто, это вам не дядя-фермер с Татуина, и стоит целой оравы родственников.
И Люк решил выбрать удобный момент для знакомства, собираясь настаивать на исполнении родительских обязанностей (вроде «дать порулить "Экзекьютером"» и «пострелять лазером со "Звезды Смерти"» или, на худой конец, "я хочу такой же костюмчик, приятели с Татуина обзавидуются").
Новоявленный родич, как видно, тоже горел желанием познакомиться, так что удобный момент настал довольно быстро.
- Вейдер, ты знаешь, кто твой сын?
Милорд от удивления промахнулся по Люку очередной запущенной с помощью Силы железякой:
- Да у меня вообще детей нет!!!
Люк объявил с удовольствием:
- Нет, я твой сын. Здравствуй, папа!
Милорд с воплем: "Не-е-ет!" почему-то сиганул в шахту.
Люк убрал меч, протянул разочарованно:
- И ведь даже про сестру сказать не успел, что за нервные родители нынче пошли! Ну ничего, тогда я еще к императору зайду сказать: "Здравствуй, дедушка!"
Так была восстановлена Республика...
PS: Люк пришел потом к Лее, но у сенатора-принцессы Органа нервы оказались покрепче, она в ответ на "Привет, сестренка" посмотрела так, что Люк сам едва не сиганул в шахту (остановило отсутствие оной в пределах доступа) и сказала: "Я давно знаю" и "Ты опять без дела шляешься, оболтус этакий?", и "Надо хоть манерам тебя подучить..."
Так Люк отправился в изгнание на самую далекую планету. Потому что папа-ситх - это, конечно, круто, но вот сестра принцесса-сенатор - это, пожалуй, уже круто чересчур.
День Святого ПалпатинаПродолжение истории "Лорду с любовью"
Всеобщее сумасшествие с алыми и розовыми сердечками сперва было одобрившего идею празднования императора раздражало. Потому как ему-то, единственному и неповторимому владыке, никто валентинки так и не подарил. Даже Вейдер! Император, подумав, решил побыть милостивым, мудрым и понимающим и дать подчинённым ещё один шанс исправить ошибку.
Валентинок всё не было.
А после явления амура в виде зеленого магистра Йоды с луком и крылышками — чтоб эти чересчур резвые призраки Силы! — терпение владыки лопнуло.
— Баста! — заявил он, хлопнув ладонью по подлокотнику кресла-трона.
Алые стражи за дверьми на всякий случай устрашились. Владыка любил, чтоб все вокруг устрашались.
— Хватит дурацких праздников! День Святого Валентина, говорите? Нет уж, нынче мы празднуем день Святого Палпатина!
— Но, мастер… — попытался было возразить вызванный лорд Вейдер, который, замученный анонимками с сердечками и подписями вроде «самому грозному Ужасу», «самому брутальному Тёмному Лорду» и «самому таинственному мужчине Галактики» на свой личный аккаунт в самой известной соцсети ХолоНета, предпочел бы отмены всех праздников вообще.
— Уж сколько лет я твой мастер, — огрызнулся Палпатин, — а толку всё нет, дредноут и нынче там. Где уважение к учителю? Где уважение к кодексу ситхов, я тебя спрашиваю?
Вейдер предпочел отмолчаться - из-за расстроенного императора у него уже доспехи нагреваться начали. Исполни он главный завет ситхов — и правь тогда Империей сам. А он не готов взваливать себе на плечи целую Галактику! Недосуг.
Он вообще, может, ситх... человек семейный. Двое детей вон есть... где-то там. Партизанят. Воспитанием бы заняться...
— Так, — диктовал император вызванному секретарю. — Форма одежды — парадная. Поздравлять — друг друга. Ну и меня, понятно, как главного персонажа! А то, понимаешь, ни одной валентинки… совсем распустились! Я владыка иль не владыка?..
— Форма поздравлений? — уточнил секретарь. Дроидов подле себя владык не терпел, потому и секретарь у него был человеком.
— Открытки. Чёрные. Императорских и ситхских цветов. С императорским ликом, то есть моим, разумеется.
Вейдер только вздохнул, умолчав о том, что это уже не валентинки, это уже кошмаринки какие-то получаются. Это владыка ещё Звезды Смерти не видел. В виде сердца-валентинки. Сила Великая, ну когда этот день закончится уже?..
Теперь дроиды бегали по палубам, порой сталкиваясь друг с другом от усердия, раздавая чёрные сердечки с алой каймой.
Розовые, алые и чёрные сердечки шелестели под ногами. Посреди обзорного экрана, явно издеваясь, висела Звезда Смерти в виде совершенно непотребном.
Как в такой обстановке прикажете заниматься делами?..
Дроиды шустро разбегались с пути расстроенного лорда, а подчинённые благоразумно прикидывались невидимками, достигнув в этом искусстве немалых успехов. Расстроенный ситх - это вам не шутки, а средства от удушения Силой никто ещё не придумал.
На просторах ХолоНета проходу не было от сердечек с магистром Йодой (с крылышками и луком), мохнатым вуки, повстанческим адмиралом из расы мон-каламари и почему-то дроидом Р2. Пользовались успехом также открыточки с изображением контрабандиста Соло. И с невозможно умилительными голубоглазыми крохами-лордиками в чёрных доспехах.
Раздраконенный валентинками, матушкой-Силой и брюзжанием императора на тему «никто меня не любит, всяк владыку ситхов обидеть норовит» так, что и крайт-дракону бы не поздоровилось, столкнись он с лордом ситхов, Вейдер, ничтоже сумняшеся, вырезал лайтсейбром сердечко прямо на створках пафосных дверей в тронный зал. Еще и росчерк витиеватый оставил. Вместо подписи.
Алые стражи обалдело наблюдали. Но угрозы жизни и безопасности императора это вроде бы не несло, и они сочли за благо не вмешиваться в отношения учителя и ученика. Мало ли… потом ты же и крайний будешь.
Невесть откуда прознавшие уже о новых модных веяниях и врученной Тёмному Лорду ситхов валентинке-Звезде повстанцы весело праздновали день святого Палпатина.
Еще и открытки-палпатинки дарили друг другу с императором в виде предосудительном для владыки и с подписями ехидными…
Весенняя Сторона СилыБыло написано на комментарий читателя о "Весенней Стороне Силы"))
Темный лорд ситхов привычно мрачной фигурой шествовал по верхней палубе "Разрушителя", направляясь к капитанскому мостику. Попадающиеся навстречу офицеры менялись в лице, криво отдавали честь и спешили проскользнуть мимо. Что-то определённо тут было не так - немедленно проснулась спящая летаргическим сном чуйка татуинского уроженца, что просыпалась только в случаях критических.
Нет, никто даже взглянуть лишний раз не осмелился, но от чужого удивления и любопытства у лорда немедленно разболелась голова.
Молоденький вахтенный офицер неприлично вытаращился и едва не свалился с мостика. Лорд совсем уже было собрался применить любимый способ релаксации, как нечаянно взглянул на собственное отражение в бронестекле обзорного экрана. На устрашающем череповидном шлеме лорда-ситха росли цветы.
Белые на чёрном. Этаким невинным трогательным веночком.
Лорд настолько удивился, что удивление и негодование своё этим фактом высказал исключительно мысленно. На всю Силу проследив генеалогическое происхождение самых диковинных рас Галактики, непостижимым образом скрещивающихся меж собой при том, что несовместимы были генетически.
Издалека пришло высочайшее - императорское - неодобрение: даже ситхи порой изволят почивать или заниматься милым домашним хобби вроде выведения чувствительной к Силе разновидности симпатичных зубастых киборреанских псов. И пришло удивление сына, который лорда-отца тоже чуял издалека, а потому едва не влетел на своём икс-винге в астероид.
Вот Люк-то ему и нужен: не иначе, всё это происки Светлой Стороны - любовь к жизни во всех проявлениях и к цветочкам как раз в духе джедаев.
Нынче с джедаями в Галактике было не так чтобы очень... только Сторона вот осталась. И Люк.
Спешно вызванный Люк, для верности переодетый в форму имперского офицера (хотя с тем, чтоб затеряться на местности или среди местных, у Скайуокеров всегда были проблемы!), чтоб никто не узнал - или мог сделать вид - потыкал пальцем цветочки неизвестного вида, для чего пришлось чуть не подпрыгнуть, полюбовался, отойдя назад и склоняя голову то так, то эдак.
- Ну? - не выдержал увенчанный белоснежными цветочками лорд. Шлем, между прочим, у него был один!
- Весна, - глубокомысленно изрёк сын. - Даже котики расцветают, так чего же от шлема ждать?
- Кто расцветает?! - рассвирепел лорд.
За дверьми личных покоев лорда ситхов техслужащие спешно уволокли упавшего в обморок излишне впечатлительного младшего офицера, только-только переведённого на флагман.
- Ты поспокойнее, отец, - не устрашился отпрыск. - В твоё случае, боюсь, с восстановлением нервных клеток...
- Не буди запертых там нервных ранкоров! - рявкнул лорд ситхов, но себя в руки - и ситхские перчатки - постарался взять.
- Так вот, всё расцветает и оживает. Потому как весна - такое время... ну, кроме как на Татуине, конечно. Или на Хоте. Или...
- Так где весна? - почти спокойно осведомился (Люк везде успел, но в расцветающем шлеме он виноват ну никак быть не может... не может... не может) тёмный лорд - вид, обитающий преимущественно на космических кораблях, где со сменой времён года вообще никак.
- Это называется - Весенняя Сторона Силы, - просветил везделезущий... вездесущий сын. - А ты думал, только Светлая и Тёмная есть? Живая Сила делится еще на четыре подвида... рассказать каких?
Сперва расцветёт, потом завяжутся плоды...
- Не надо, - буркнул лорд. - Это что же будет с моим шлемом, когда Живая Сила сочтёт, что уже осень?..
- Созреет? - хрюкнул негодный отпрыск, умолчав о каноничной сочетаемости красного и жёлтого с тёмным. Если б он ещё не думал!
Лорд ситхов представил себе ягоды-жёлуди-орехи-что там ещё в обрамлении жёлтых и красных листьев венком на шлеме Ужаса Галактики.
- Я сторонник Зимней Стороны Силы.
- А печеньки есть? - невинно осведомился Люк.
ИзбранныеКроссовер с ГП
— Вейдер, — сказал император. — Это саботаж!
— Что вы имеете в виду, мой мастер? — невинно (не будь эта «невинность» под два метра ростом и вдобавок закована в устрашающего вида доспехи, можно было и поверить!) уточнил Вейдер.
Император, и без того, между прочим, нарочно установивший кресло-трон на возвышении, неодобрительно покосился на своего новоявленного лорда, который, даже стоя на одном колене был чересчур… высок. И громоздок. И угрожающ. Так, что у императора прямо руки чесались запустить парочку-другую молний. Для профилактики. Но перемкнёт ведь…
— Ты меня скоро вовсе без офицеров оставишь!
— Владыка, — немедленно пожаловался лорд, — всё это для меня внове… Признаться, я так нервничаю…
Император поперхнулся, как никогда понимая сейчас Совет Ордена: вроде и ясно, что тебе дурят голову, и что сказать — не находится.
Вот почему ставшие вдруг такими чувствительными нервы Вейдер предпочитал успокаивать исключительно путём удушения комсостава? Небось ни одного клона ни разу не тронул, а их вон сколько!
20 лет спустя
— Слушай, Вейдер, — устало сказал император. — Ну Оззель-то тебе чем не угодил?
— Владыка, — почтительно сказал лорд. — Я поддался влиянию Тёмной стороны…
Император только скрипнул зубами: сам эту Тёмную сторону старательно в ученике пестовал. Уж двадцать лет как.
— И он всё равно был некомпетентен, — утешающе прибавил любимый ученик.
Выходец с Татуина был сторонником жёсткого естественного отбора.
— Допустим, — нехотя согласился владыка. — А почему твой сын до сих пор не присоединился к вам?
Ну, - хотелось сказать лорду, - Люк ещё не предъявлял претензий тускенам, не женился тайком, не разгромил храм джедаев... Куда ему в Тёмные лорды? Мелкий ещё.
Хотя боевую станцию уже взорвал. И в войну ввязался. И первый же его учитель плохо кончил. Гм. Оставалось свергнуть правящий режим — и следование семейным традициям будет совсем уж полным.
— Мой сын, владыка, — почтительно сказал Вейдер, благоразумно мысли свои оставив при себе и прикрыв ментальным щитом, — почтёт за честь следовать за вами, но считает, что пока что недостаточно раскрыл свою Тёмную Сторону.
Ненаглядный сынок при первых же минутах знакомства предложил : «Пошли со мной, пап, будем вместе править… то есть спасём Галактику»…
Галактика Вейдеру дорога была как память, а потому он рассудил, что на каждой Стороне по одному Скайуокеру для соблюдения шаткого равновесия вполне довольно. А если Люку вздумается сходить на другую Сторону, то Галактика тут и рухнет...
Император подозревал, что Вейдер просто дурит ему голову — в самом деле, весь флот не в состоянии захватить одного надоедливого пилота? — но поделать ничего не мог.
— Ох, и нелегкое это дело — Избранных воспитывать, — жаловался император за кружечкой чего-то пенного в таверне-на-перекрестке.
— Как я вас понимаю, — вздыхал Дамблдор, прижимая свою кружку к подбитому глазу, синяк под которым магически не сводился. Гарри ОЧЕНЬ расстроился из-за крёстного.
Гэндальф только посмеивался: он-то знал, в чём секрет выполнения пророчеств. Главное — правильно воспитать или выбрать помощника Избранного.
Люк, который разочаровался в Тёмных лордах после того, как новоявленный отец наотрез отказался от предложения захватить вместе Галактику — мол, всякой Стороне довольно одного Скайуокера, как раз размышлял: если придушить нечистого на руку механика, это будет Светлая или Тёмная Сторона?..
С одной стороны — возмездие справедливо, зло должно быть наказано. С другой стороны… с другой стороны была Лея, а она крайне нервно реагировала на тёмные цвета в одежде брата.
— Привет собрату по избранности! — сказал, возникнув из воздуха, лохматый паренек в очках, взмахнув странной деревянной палочкой. — У меня к тебе деловое предложение по захвату мира... Махнёмся не глядя?
Вейдер размышлял о том, что детям надо бы после себя что-то оставить. Ну, помимо целой — пока что — Галактики. Трон, что ли, захватить?.. В конце концов, он выглядит куда брутальнее и фотогеничнее императора нынешнего!
Избранные строили планы по свержению тёмных владык и захвату мира.
Вскоре уже Волдеморт размышлял о силе лазерных палочек, а император — о Силе волшебства, где зелёное заклятие почему-то было Тёмной Стороной.
В Силе хихикал Гриндевальд, в своё время ловко прикидывающийся ушастым зелёным коротышкой в хламиде.
8. Своя Сторона- Ты должен быть на Светлой Стороне, Люк, - проникновенно вещал Оби-Ван. - Как твой отец до тебя.
Люк рассеянно кивал, откручивая шурупы управляющей панели при помощи звуковой отвертки (дроид обреченно дрыгнул лапой), ни на грош не веря ни этой хитрой морде, ни честным голубым глазам. Подумаешь, если очень надо, он сам не то еще на уши развешает, а честный взгляд Люк так и вовсе лет с пяти перед зеркалом отрабатывал. Тяжело сироте живется!
- Никто, кроме тебя, не одолеет Вейдера... Он убил твоего отца!
- Но-но! - возмутился присутствующий Вейдер.
- Гхм, - почесал в затылке Оби-Ван, признал: - Увлекся немного.
- Интересно, - задумчиво вопросил в пространство Люк. - Много за подстрекательство дают?
Дроид безуспешно попытался удрать: рядом со Скайоукером с его маниакальной тягой раскручивать-разбирать-совершенствовать все подряд, даже у самого распоследнего дроида-уборщика просыпалось чувство самосохранения.
- Люк, я твой отец! - внушительно объявил Вейдер. Подумал еще позу пафоснее принять, но потом решил, что и так сойдет - плащ, черные рыцарские доспехи и рост под два метра, ну куда еще-то?
- Бывает, - согласился Люк, медитируя над открученной микросхемой.
Оби-Ван беззвучно зааплодировал.
- Загляни внутрь себя, и ты поймешь, что это правда, - возмутился такой непонятливости лорд ситхов.
- Так что же теперь, с оружием кидаться прикажете или обниматься желаете? - поднял голову Люк. - Извините, оружие мне пока не полагается, только на третьем курсе, а с обнимашками у меня как-то не очень. И вид у вас неподходящий для того, чтоб на шею бросаться.
Дроид вяло дрыгал суставчатой лапой. Левой задней. Люк стукнул по мешающейся лапе и, подумав, вытянул какой-то проводок из блока управления.
- Пойдём со мной, сын, и будем вместе править Галактикой! - вкрадчиво сказал Вейдер, ненавязчиво оттирая веселящегося Оби-Вана и
случайно оттоптав ему ноги.
Тот скривился, одарил бывшего ученика многообещающим взглядом, но при Люке промолчал. Угораздило же информаторов одновременно сообщить ситху и джедаю об обучающемся в Академии некоем Л. Скайуокере!
- А величество вы куда денете? - поинтересовался Люк, сосредоточенно перебирающий блок управления. - В шахту скинете?
Вейдер и Оби-Ван переглянулись и синхронно вздохнули. Данный отдельно взятый Скайуокер оказался упертым, как банта, и склоняться ни на одну Сторону не желал.
- Люк, - снова начал было лорд ситхов, делая шаг вперед. - Истребитель подарю.
- Сам себе потом соберу, - отмахнулся негодный сын. - И вообще...
папа, не знаю уж, где вас столько лет носило, но сейчас вы мне свет загораживаете.
Оби-Ван немедленно воспрянул духом.
- Я знал, что в тебе есть Свет, неприемлющий Тьму!
- Если мне когда-нибудь понадобится свет, - сквозь зубы (просто в зубах он держал открученную панельку), - отозвался Люк, прикрепляя микросхему обратно и меняя местами пару проводков, - я возьму фонарик.
- Выбери Сторону, - дуэтом потребовали выведенные из себя Оби-Ван и лорд Вейдер. Смерили друг друга недовольными взглядами.
- А у меня своя Сторона, - Люк прикрутил панель обратно, пихнул притворяющегося дохлым дроида. Поднявшись, отряхнул форменные брюки - еще надо было успеть вернуться в общежитие Академии до отбоя. - Нейтральная. И я вовсе не хочу быть джедаем. Или ситхом. Я инженером буду.
Дроид тихонечко ползком преодолел пару метров, грамотно прикрываясь джедаем и лордом ситхов, а потом задал стрекача - только лапы суставчатые замелькали.
- А Галактикой, - прибавил Люк уже через плечо, - править должен тот, кто править учился. Не мечом размахивал.
Глава 9. СюрпризНа "Палаче" завелись призраки.
- А я по-ру-лить? - слышалось обиженное на мостике, когда "Палач" величаво проплывал мимо какой-нибудь планеты (местные обитатели, понятно, устрашались и становились куда послушнее).
Вахтенный офицер нервно оглядывался. Никого, разумеется.
- Тише ты! - раздавалось тут же из пустоты. - Видишь, дядю пугаешь.
Вахтенный офицер, уже подумывающий о галлюцинациях, возможных у тех, кто слишком давно в глубоком космосе, оскорбленно выпрямлялся. Он с удовольствием надавал бы шутникам по шее, но... никого не было.
Призраки шуршали, хихикали и комментировали всё происходящее. В вентиляционных шахтах завывало больше обычного. Порой восторженно вопило. Некоторые отсеки перестали открываться, двери в других открывались сами собой. И закрывались перед носом у входящих.
Дроиды вели себя странно. То есть странно, что они вообще себя как-то вели - как предметы их не воспринимал разве лорд Вейдер, но тот вообще воспринимал любую технику одушевлённой, и, по слухам, к своему шаттлу привязан был куда глубже, чем к владыке.
На камбузе пропали все запасы сладкого.
Когда слухи о призраках дошли до самого Вейдера, тот решил разобраться.
Вахтенный офицер нервно сглотнул и вытянулся при виде лорда ситхов.
Лорд небрежно махнул рукой - "вольно", прислушался к своим ощущениям, повернулся в одну сторону, в другую... и, нащупав нечто, мысленно дёрнул это к себе.
- Ой! - послышалось тут же на два тоненьких голоса, и взору лорда, проплыв по воздуху, предстали два отчаянно перепачканных создания.
- Здлавствуй, папа! - едва коснувшись ногами пола, жизнерадостно объявила девочка, пряча за спиной лазерную отвёртку.
Когда-то белое платьице, белые, едва не больше ее самой банты на косичках, сейчас изрядно пыльные.
- Пливет! - помахал рукой мальчик, выронив лазерный гаечный ключ и стеснительно задвинув его ногой в тень у переборок. - Сюлплиз!
Вейдер молча взирал на «сюрприз».
Дети переглянулись.
- Мама велела сказать... - начала девочка.
- ...что тебе пола... - продолжил мальчик.
- ...выполнять свои...
- ...о-бя-за-тельс-тва.
- Ро-ди-тельс-ки-е, - добавила девочка, явно немало гордясь тем, что сумела выговорить слово правильно.
- Ой, - спохватился мальчик. - Я - Люк, она - Лея, мы - няшки... то есть двойняшки, вот! Пливет?
Вейдер подумал, что в этой истории кто-то точно с приветом.
Или он вообще спит.
- Так это и есть "призрак"? - раздался ворчливый голос бесшумно подобравшегося Палпатина. - Я старый больной ситх...
- Дедушка? - уточнили двойняшки хором.
- Это почему? - оторопел император.
- Потому что ситх, - логично объяснил Люк.
- Мама, когда мы пло папу сплашивали, всегда говолила "ситхов сын", - добавила Лея.
- Слушай, Вейдер, ты уверен, что у тебя нет еще пары-тройки неучтенных отпрысков? - задумчиво поинтересовался император, плотнее запахивая накидку.
- Папа, ты не селдишься...
- ...что мы немножко посмотлели твой колабль?..
- Даю слово, владыка, - заверил Вейдер, судорожно припоминая имена былых подруг.
Генерал Скайуокер пользовался немалым успехом у прекрасной половины Галактики. Особенно после того, как заполучил шрам через всю щеку. Репутацию следовало поддерживать, а Падме никак не желала этого понимать.
Не получалось отделаться от ощущения, что кто-то в Силе сейчас нагло ржёт.
Двойняшки взирали на зловещую фигуру в чёрных доспехах с неприкрытым обожанием.
10 МифОчень АУ
Прим: Люк — как самостоятельное имя, так и сокращение от «Лукас».
Люк Скайуокер. Герой времён становления Новой Республики. Рыцарь-джедай…
Лукас вновь перечитал скупые строчки и вздохнул, откладывая датапад на прикроватную тумбочку и гася ночник. Ничего нового. Прямо-таки «родился, женился, убился», разве без второго пункта.
«Родился на Татуине, принимал участие в восстании против Императора, героически погиб при взрыве второй Звезды Смерти». По некоторым сведениям, воевал не только как командир эскадрильи истребителей, но и принимал непосредственное участие в разработке стратегических планов, а также сыграл стал двойным агентом, засланным к самому Императору и сумевшим подобраться очень близко к Палпатину и его главнокомандующему, лорду Вейдеру, в результате чего огромная боевая станция канула в небытие.
Иногда Лукасу казалось, что у Скайуокеров — сведения о рано погибшем отце Люка он тоже нашел в одном редком издании «Биографии известных личностей Галактики», том XXXII — прямо-таки личная какая-то неприязнь к боевым станциям.
Удивительно — неужто император и его главком не знали, как выглядит занимавший одну из верхних строчек в списке «Их разыскивает Империя» повстанец? Как Люку удалось подобраться так близко? Ну не явился же он под своим собственным именем — мол, я Скайуокер, прошу любить и не жаловаться, пришёл взорвать вашу Звезду!
Так или иначе, Звезда Смерти была взорвана, повстанцы праздновали победу, хотя до победы окончательной было ещё множество стычек и утомительных переговоров, а Люку Скайуокеру места в новой реальности не нашлось.
Дальше во всех официальных источниках стояло «о дальнейшей судьбе ничего не известно». Даже об участии в войне с йуужань-вонгами толком ничего не было известно, разве менее сухие и официальные источники склонялись ко мнению «когда это Скайуокер пропускал такую заварушку».
Однажды, правда, удалось обнаружить, взломав Большой Коррусантский архив, пару строчек о «возрождённом Ордене Джедаев» под руководством некоего Л.С. Уокера, но ниточка оборвалась, так и не натянувшись — уже в следующий раз Лукас этого файла вообще не нашёл.
Лукас читал все источники, до которых только мог дотянуться, читал даже романы в духе «Прекрасная Айсан и любовь ситха» и «Поцелуй Силы», то морщась, то краснея, но пытаясь среди нагромождения фраз выловить крупицы информации. О той самой мифической Силе, заполнявшей мир вокруг и позволявшей делать удивительные вещи, о временах лордов-ситхов и рыцарей-джедаев, о джедае Люке Скайуокере, что боролся со злом, с которым ощущал спустя столько прочитанных книг и статей, доказывавших, что это просто миф и собирательный образ, а если такой человек и был, то не имел ничего общего с легендой, потому как людям свойственно в тяжёлые времена выдумывать себе героев, какое-то странное родство .
Люк тоже был сиротой…
Нет, в приюте Лукаса не обижали (обычные выяснения того, кто не прав, не в счёт), но казалось почему-то, что и Люк порой мог вот так же смотреть на закат, слушать ветер — и тосковать о несбывшемся, рваться всей душой к звёздам, мечтать о подвигах.
Миф или нет, но Лукасу отчаянно хотелось бы жить в те времена и подружиться с Люком.
Лукас проснулся внезапно, сел в кровати, стараясь унять всполошённо забившееся сердце.
В темноте, ощутимо живой, кто-то был. Лукас знал это так же точно, как своё собственное имя. Чувствовал.
— Покажись, — потребовал он, надеясь только, что голос его не дрожит.
Тьма сгустилась ещё больше… а потом во мраке просияли золотые глаза. На плечи рухнуло тяжестью присутствие, но что-то внутри вскинулось упрямо навстречу. Лукас, сцепив зубы, вгляделся во тьму.
Гость, будто позволив себе перестать частью тьмы — или тьме частью себя, пошевелился, проявляясь, откинул капюшон со светловолосой головы.
— А… э… разве вы не миф? — поинтересовался Лукас немножко сдавленно, ни на миг отчего-то не сомневаясь, кто его посетил.
— Миф, — кивнуло золотоглазое видение с усмешкой, которую доброй и всепрощающей никто бы не назвал.
Лукас задумался о том, что источники могли что-то и напутать…
Легендарный джедай Люк Скайуокер сиял невозможно золотыми глазами, смотреть в которые было почти невыносимо.
— А… если вы не миф, то разве вы не умерли давным-давно? — решился спросить Лукас.
Для легенды гость сохранился очень даже неплохо... Да и вообще выглядел непозволительно молодым для предположительного возраста.
На языке вертелось так много вопросов, что он не знал, который задать первым. И вообще, пожелают ли на них ответить, а не вытянут руку в характерном жесте, которого до сих пор пугались дети на детских спектаклях ко дню празднования основания Новой Республики.
— А ситхи, — улыбнулся Люк, и от улыбки его на мгновение стало не по себе, — не умирают просто так. Их можно только убить. Меня — не сумели.
— Столько же не живут… — и опять Лукас ляпнул глупость, но не скажешь же вдруг воплотившейся мечте, что мечтал подружиться!
— Сила вокруг, — почти напевно сказал гость. — В свете солнц и лун, в чьей-то любви и ненависти, в радости и печали, в памяти… Она течёт вокруг и сквозь нас, неподвластная времени.
Это немного напоминало читанное Лукасом об адептах Живой Силы, но одновременно было… шире?..
— Почему… — он сглотнул, — почему вы пришли сюда, ко мне?
Люк Скайуокер — ситх со светлым именем! — склонил голову к плечу.
— Ситхи любопытны. Я ощущал направленное внимание, и мне было интересно узнать, кому не даёт покоя давно позабытый персонаж.
— Вы же герой войны! — горячо возразил Лукас, подавляя невольное разочарование — уж конечно, рыцарь — или лорд? — Скайуокер явился не для того, чтоб поведать обо всех тайнах Силы или хотя бы о том, как выжил и что делал эти пару веков.
— Героев всегда забывают, мальчик, такова жизнь, — в голосе гостя не слышалось особого сожаления.
Судя по всему, его всё устраивало. Уж не сам ли он стёр все упоминания о себе?..
— У вас... был конфликт? — рискнул предположить Лукас, припомнив пару-тройку прочитанных книг, не слишком удачно написанных, но обогативших его багаж знаний о сторонах Силы. — Ну, между Тёмной и Светлой Стороной? Вы сумели вернуться с Тёмной Стороны? Или...
— Не было никакого конфликта, — золотые, солнечные глаза, отчего-то опровергавшие принадлежность к Свету, на миг заслонили мир, и Лукас зажмурился. У людей таких глаз не бывает… и едва ли человеком был теперь его гость.
Солнце может греть... а может и сжечь мир. — Мой отец был ситхом, а я слишком желал его вернуть… желание обладать — чисто ситхское, джедаи отпускают эмоции и желания, а ситхи, ситхи добиваются своего. У мальчика с Татуина не так уж много было своего, чтобы отказываться от возможности обрести семью. И от знаний, которых мне не дали.
Да уж. Не было выдуманного им героя, спасавшего мир...
Был тот, кто пытался спасти свою семью, а мир... мир был спасён (по крайней мере, с точки зрения победителей — спасён, для сторонников Империи — так наоборот) случайно в процессе. Мимоходом.
Не было светлого героя, был ситх. Или... был живой человек, не книжная выдумка. Не миф — настоящий.
Который зачем-то пришёл к грезящему о встрече с ним мальчишке.
Гость чуть повернул голову, прислушиваясь к чему-то, ведомому ему одному.
Прозрачная тьма вновь всколыхнулась, шепнула что-то — и смолкла.
— Тьма, Свет... Сила всегда с нами, что ей до выбранных сторон, — отозвался гость на его мысли.
Лукас с вызовом вскинул глаза, уже понимая — этому и прямой взгляд не нужен, чтоб читать, видеть насквозь, — и встретил насмешливую полуулыбку.
— Будь счастливее меня... тёзка, — силуэт, обведённый во тьме золотистым сиянием, начал истончаться, таять. — И слушай Силу… она не лжёт, в отличие от разумных, потому что не умеет.
Видение растаяло окончательно, заставляя сомневаться в том, что вообще было.
Лукас подобрал оброненный датапад, потрогал кончиками пальцев стоящий на тумбочке в рамочке голорисунок, изображавший рыцаря-джедая Скайуокера, ни одного подлинного голоизображения которого не сохранилось.
Вот только теперь черты лица нарисованного Люка приобрели несомненное сходство с чертами ночного гостя, а глаза едва приметно отливали золотистым.
Обычная темнота, не казавшаяся вязкой или живой, наполняла комнату.
Слушай Силу...
Сила одобрительно мурлыкнула, на миг обвилась вокруг чудным чёрно-золотистым драконом — и угнездилась где-то в груди пушистым котёнком.
11. Песня бездныВокруг уже утихла эйфория победы, бывшие повстанцы с головой окунулись в будни — тем более что и оставшийся без верховного командования и флагмана флот павшей Империи мог причинить немало бед, и инфраструктура вся пошла вразнос, и множество других обрушившихся на головы проблем.
Люк, которого поначалу раздражала всеобщая эйфория, как-то незаметно отошёл в тень, чему, впрочем, немало поспособствовали и въевшиеся в кровь инстинкты обитателя Татуина, предпочитающего быть незаметным. Мало ли какие планы сильные нынешнего мира будут иметь на единственного одарённого в пределах досягаемости, тем более что эта Сила, вечно поминаемая всуе, совершенно недоступная для их понимания субстанция, и чего ждать от него, Люка — непонятно. Благо хоть о некоторых родственных узах осведомлены были лишь Лея и Хан.
А потом он был слишком занят творящимся с ним самим, чтобы обращать внимание на окружающий мир.
Люк больше не различал лиц. Весь мир — переплетенье сияющих нитей, силуэты людей и животных переливались разными цветами, отражая не только эмоции — но и суть, кто-то горел ярче, кто-то вовсе терялся на фоне сияющего разноцветного мира, а в переплетении нитей-красок другого таилось болезненно-неверное, будто огонь, что притушили, всё ещё горел, но через силу, и пламя его потеряло чистоту.
Бездна космоса, в которую тянуло упасть — ажурная мерцающая серебром сеть на бархате тьмы, нити-пути от звезды к звезде, от планеты к планете — узлы в этой сети-паутине, сияющие невиданными огнистыми цветами, нити, протянутые в никуда — и это
никуда Люк попросту пока не мог увидеть, ощутить верно.
Леса полудикой планеты — деревья лишь силуэты, каждая лиана, всякий ствол и ветвь стеклянно-прозрачны, обведены по контуру то розовым, то синеватым мерцанием (Люк так и не понял, от чего это зависит — от вида деревьев или от их свойств), — разноцветные струи ветра, что сплетался с проникающими сквозь кроны солнечными лучами, и стеклисто-хрустальная трава внизу, мохнатые эвоки, рядом с которыми отчего-то было легче, чем с людьми…
Может, оттого, что забавные мохнатые аборигены были именно теми, кем и казались, переплетенье нитей вокруг них было ясным, узор — изящен и прост, гармонично сливаясь с узором леса, что жил, дышал, меняясь каждый миг и оставаясь неизменным, немного напоминая этим ту бездну над головой, что звала, не умолкая и на миг.
Всё это нахлынуло песчаными волнами, осыпающимися барханами, обрушилось, грозя засыпать с головой, а Люк лишь пытался научиться заново дышать.
Странные мысли, странные желания, что не давали покоя с тех самых пор, как в небе Эндора распустилась цветком гибнущая Звезда…
Поначалу дико болела голова — Люк стал раздражителен и огрызался на попытки бесед по душам, и голова начинала болеть уже у неудачливого собеседника, почему-то начинающего насторожённо коситься по сторонам и — на мирно лежащие тени.
Любое неосторожное прикосновение вполне могло вызвать шок — Люк ощущал слишком многое, чувства людей, даже одарённых, оказались не слишком к этому приспособлены, а кутаться в тьму по примеру лордов ситхов он не умел.
Лея попытки разговорить его оставила быстро и по возможности ограждала Люка от чужого общества, за что он был благодарен сестре.
Одарённые. Обласканные Силой.
Как часто на самом деле у одарённых рождались одарённые дети?..
У Энакина Скайуокера же — двое детей. И оба — одарённые, пусть у отца эта Сила пела в крови, у Люка, слышащего поначалу лишь неясный зов, — запела только сейчас, а Лея слышит лишь шёпот.
Но лорд ситхов, до которого самозваному рыцарю было как вомп-крысе, даже вомп-мутанту, до крайт-дракона, ныне мёртв, и задавать вопросы некому.
А в голове навязчиво раз за разом звучали отчего-то слова из старого-старого (откуда б в таком захолустье взять новые записи!) голофильма-сказки, смотренного в детстве.
«Убивший дракона становится драконом сам».
Можно ли было считать Люка убийцей дракона?..
Выбор отца был добровольным, но с себя Люк вины не снимал — план B, что вступал в силу в случае отказа отца добровольно сменить Сторону, не был продуман до конца, вечно представители их семейства полагались на «в случае чего — лайтсейбер, а дальше уж как-нибудь!», план C же, включавший в себя убийство совсем другого дракона, того, что восседал на троне, и вовсе находился лишь в стадии разработки…
Что делать, Люк не был так наивен, каким привык прикидываться (ибо так легче выживать среди цивилизованных разумных, это с нецивилизованными, вроде тускенов, всё куда как проще — рыкнул крайт-драконом или там продемонстрировал особо убийственную пушку), но даже жизнь на Татуине не учит интригам на галактическом уровне.
Зато учит выживать любым способом.
Тёмен, силён, гроза рыцарей и принцесс, ужас всей Галактики… О да, крыльев у лорда Вейдера не было, но сила, нрав и суть… Всполохи Тёмной Силы за плечами вполне заменяли крылья, да и плащ лорда был явно не прост. Огонь мог начать это, стать тропой — Люк видел призрачные всполохи давнего пламени в ауре отца, — и огонь же мог завершить… Что пошло не так? Могли ли вмешательство Люка, неправильная гибель оказаться виною тому, что небывалый дракон так и не раскрыл крылья? Или же…
Показанную ему голограмму Люк, перед глазами которого всё ещё плясали языки костра, не воспринял вообще никак.
Его отец был Тёмным лордом… Может, и был в нём Свет — спас же он зачем-то непутёвого отпрыска, но на Светлую сторону тем самым вовсе не переходил. Люк знал, что он сын того, кто — ситх и тьма, и сумел знание это принять.
А того, кто стоял между призрачными Йодой и Оби-Ваном, Люк не знал. И не уверен был, что знать хотел.
Да ему могли кого угодно подсунуть — смотри, ты выполнил предназначение, вернул заблудшего Избранного к Свету…
Вот только не возвращаются с Тёмной стороны, не бывает такого — сегодня Тьма, к утру — вдруг Свет, а как рассердился чуть — вновь пал на Тёмную сторону.
Бездна над головою колыхалась дюнами прозрачной тьмы, пела серебряными цветками звёзд, мерцала жемчужно-серебристой сетью путей, соединяя звёзды в причудливые созвездия, которых не было ни одном справочнике.
Звала.
Существуют ли те, сказочные драконы, существовали когда-то, или не было их никогда?
Рыцарей вон тоже нынче считают лишь сказкой, сам Люк — можно сказать, вымирающий вид. Одарённые есть, а вот рыцари… нашли дураков!
У всякого рыцаря должен быть свой дракон — в этом убеждали сказки, вот только в них не говорилось, что делать, если дракон окажется рыцарю отцом.
Сила вполне могла его счесть в ответе за гибель отца, раз уж он и сам себя в том укорял.
И Сила же медленно и необратимо меняла его суть.
Во снах, где не было ни тверди под ногами, ни неба над головой — лишь странно прозрачная сияющая тьма, ласкающая, заполняющая изнутри, пьянило ощущение небывалой свободы и лёгкости, и он сам был кем-то иным, б
ольшим, чем
Люк, но наконец-то собой настоящим. Ему зримы были пути, которыми двигались звёзды и планеты, как зримо прошлое и будущее, ведь сам он был
вовне, и время скользило мимо, не задевая его, и звёзды сбивались в скопления и галактики и разбегались вновь, вспыхивали и гасли, лишь к крыльям приставала мерцающая пыль.
А потом он просыпался, ощущая горький привкус разочарования и неправильности всего сущего, и долго разглядывал собственные руки: это его тело такое… слабое, незначительное?.. Тесное.
Назойливое пение на грани слуха, настойчивый зов будил в душе что-то неясное — может быть, ту тьму, что таилась за клеткой рёбер, свернулась у сердца клубком, что помогала таиться в тенях, благодаря которой сумел поднять руку на отца, будучи и в самом деле —
его сыном.
А знакомую, едва он осознал себя, тягу к небу и звёздам зов этот обратил в жажду, что невозможно утолить.
И не могла помочь ни одна древняя книга, никакие исчерченные надписями стены древних храмов, и вряд ли — ситхские голокроны, да и ситха нынче, тем более помочь готового, поди сыщи. Погребена где-то была древняя библиотека, но Галактика велика…
Бен молчал, а Люк не звал, будто оберегая то неясное, что томилось в груди, ворочалось и жгло изнутри, и гнало куда-то.
Всякий татуинец слышит зов великой пустыни, шёпот приливов древних песков — кто-то меньше, кто-то больше. Тех, кто не может противостоять этому, пески поглощают, делая частью пустыни, и голос его вплетается в в её вечную песнь.
Люк с малых лет слышал пустыню — поблизости не было других домов и шумных обитателей, старающихся громкими голосами и музыкой заглушить зов, одни лишь дюны с их неявной жизнью и не-жизнью — порой казалось, что живых на Татуине куда меньше, а с тем, что обитало в песках и выходило ночами на охоту, и звало, завлекая, в здравом уме не стал бы связываться ни один татуинец.
Вот только в душе Люка жила та жажда, что заставляла холодными ночными часами глядеть в небо, давая себе клятву однажды достать до этих звёзд, и зов пустыни не имел над ним власти.
Он принадлежал звёздной бездне, а не пескам, и однажды бездна заберёт его целиком.
* * *
В светлых глазах брата мерцало живое серебро — странное, текучее, завораживающее, и Лея, которая не боялась Тёмных Лордов и пыток, избегала встречать словно бы слепой взгляд, то ли не видящий вовсе, то ли зрящий куда больше, чем положено людям.
— У всей моей семьи есть склонность к Силе. У моей сестры она есть. У моего отца. И у меня... — Люк почти слово в слово повторил давний разговор, и Лея ощутила, как кровь отхлынула от щёк.
Потому что в прошлый раз Люк ушёл, веря в Свет, что видел только он, но не слишком-то надеясь вернуться, и потом, даже вернувшись, долго еще вздрагивал от нечаянных прикосновений, позволяя касаться себя лишь сестре. И, кажется, так и не вернулся вовсе на самом деле.
— Я вовсе не собираюсь умирать, сестрёнка, — мягко, хоть и отстранённо, будто всё время прислушиваясь к чему-то, что слышно лишь ему, улыбнулся Люк, коснулся прохладными пальцами щеки. — Я всего лишь пойду дальше.
И ночной полумрак странно шевельнулся за его плечами, будто полотнища крыльев, и
посмотрел внимательно и хищно в самую суть — пробрав до ледяного озноба. Уход же брата оказался незаметен — вот только Люк стоял перед ней, почти сливаясь с ночными тенями, миг затуманенного сознания — и лишь тени дрожат и изгибаются, избегая света, и листва шепчет над головой.
«Убивший дракона становится драконом сам...» — шепнула ночь голосом брата, и Лея невольно обняла себя за плечи.
В небе, что так любил Люк, и куда почти болезненно тянуло носящих фамилию Скайуокер — чего удалось избежать лишь Лее, с детства носившей иную фамилию, но и она иногда, глядя в звёздную бездну, ощущала неясное смятение, — шевельнулась, перетекла тьма, подмигнула пара звёзд, будто глаза неведомого чудища...
* * *
Отец мог быть драконом, но им не стал. Потому что последний шаг можно было сделать только самому.
Сознавая выбор.
Бабочка тоже до поры — лишь невзрачная куколка.
Люк отключил систему безопасности и нажал кнопку, откидывая защитный колпак кабины, позволяя тьме обрушиться на себя, будто потревоженной дюне в бесконечно древней хищной пустыне, накрыть с головой, прерывая дыхание, выжечь и заморозить изнутри, и раскрыть бутоном хрупкую плоть, выпуская таящееся, зревшее всё это время.
Отпущенный на волю верный крестокрыл погиб так, как д
олжно звёздному пусть маленькому, но кораблю, служившему одному лишь пилоту. И звезда, кажется, даже вспыхнула на миг ярче.
Тот, кто привык называть себя Люком, с наслаждением расправил крылья, распластав их на пару парсеков, нежась в излучении ближайших звёзд, качаясь на невидимых волнах, впервые воспринимая Силу так полно, пропуская её через себя, став её частью.
И звёзды — всякая разом ещё нерождённая, пылающая жизнью и уже мёртвая давным-давно — и планеты пели ему, и сияла, переливалась прозрачная тьма, расцвеченная переплетеньем нежных нитей, и время текло помимо него, пожелай он вглядеться — и любой миг в прошлом или будущем тут же предстал бы, раскрылся перед бесстрастным взором.
Дуинуогвуины, говорят, выживают в вакууме и способны путешествовать меж звёзд. Потому и прозвали их звёздными драконами... Но для Тёмных драконов это межзвёздье, то, что разумные привыкли именовать «вакуумом» — дом родной.
Тело едва рождённого дракона, не видимое ни одним прибором, по сути, не было телом вообще в принятом смысле этого слова. Материя, тёмная материя и тёмная энергия...
Те самые, что составляли большую часть массы-энергии наблюдаемой Вселенной. Для Люка, в отличие от учёных, отныне это не было загадкой — Сила щедро делилась с ним знаниями и ощущениями, недоступными ранее.
Не нужно было больше стремиться к Силе, настойчивому зову, что звучал в душе с рождения, — он стал её частью.
И звёзды — вот они, не сияют больше, недостижимые, за обзорным экраном, впервые так близко — лишь взмах крыла, и тьма — прозрачна, и струится, мерцая.
И наконец-то хоть один из Скайуокеров достиг своего неба.
