Джордж УизлиПохожие как две капли воды рыжеволосые мальчишки стояли, держась за руки, справа от факультетских столов. Они, как и все в этом зале, безумно волновались.
- Уизли, Фред!
Один из близнецов, медленно втянув носом воздух, сделал шаг вперед. Второй остался на прежнем месте.
Этот на первый взгляд спокойный и улыбчивый мальчик стоял, поеживаясь, в нескольких шагах от факультетских столов. Теперь он остался последним из нераспределенных и прерывисто дыша, глядел себе под ноги, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды других учеников.
«Успокойся, Джордж. Все Уизли на Гриффиндоре, все будет хорошо. Фред попадет на Гриффиндор, а потом и ты» - думал Джордж. Однако это не помогало. Чтобы успокоиться, юный волшебник начал осматривать зал.
Тут было, чем восхищаться. По высокому потолку плыли облака, из-за которых были видны редкие звезды. Иногда в промежутках между низкими серыми тучами показывался светлый полумесяц луны. На стенах висели громадных размеров полотна цветов каждого из факультетов. Мальчик, воспитанный в магической семье, каждый член которой - бывший, настоящий или будущий гриффиндорец, сразу заметил крупного, изредка рычащего золотого льва, отдающего переливами на ярко-алом фоне.
- Гриффиндор!
Один из столов взорвался аплодисментами. Джордж просиял и захлопал брату. Тот показал большой палец и уселся за стол под громкие возгласы одобрения, не сводя глаз с близнеца.
И вот. Он стоит совсем один, все первокурсники уже удобно расположились на скамьях вдоль столов своих факультетов. Лучше быть первым, чем последним. Но сейчас уже ничего не изменишь. Он стоит там, где еще полчаса назад толпилась целая шеренга учеников, изумленно разглядывающих зал. Слегка волновавшихся и не без восхищения слушавших завывающую песню шляпы.
- Уизли, Джордж.
Ноги словно потяжелели и напрочь отказывались идти. Едва дыша, мальчик добрался до табурета, и строгая преподавательница водрузила на его голову огромную шляпу.
Первокурсник увидел спокойное лицо Перси, его брата со второго курса, доверительную улыбку Билла и взволнованного Фреда, сжавшего кулаки от нетерпения. Через мгновение все это скрыли широкие поля шляпы, и Джордж услышал тихий, но внятный и ровный голос.
- Уизли... Как же с вами сложно... Все такие разные. В этот раз я, пожалуй, изменю своей традиции.
- Что? - растерянно переспросил юный маг.
- Когда на твоем месте сидел Чарли, я могла без всяких зазрений совести отправить его на Гриффиндор. Билл - спокойный и рассудительный мальчик, но он добивается своего, он амбициозен. И я сомневалась. Но, решив, что благородность в твоем брате все же перевешивает, я произнесла: «Гриффиндор!». Перси умен и талантлив, и мне очень хотелось определить его на Когтевран. Но я подумала, что он станет прекрасным старостой у подопечных Годрика. Твой близнец, Фред, был, пожалуй, одним из самых легких из Уизли. Он абсолютный лидер, он храбр и честен. И теперь ты. Ты не лидер, ты всегда следовал предложениям брата. Ведь так?
Джордж сглотнул и неловко кивнул. Он понимал, к чему она ведет.
- Конечно, - продолжила Шляпа. - Ты нуждаешься в друзьях. Ты готов на все ради брата. Ты преданный и верный. Тебе плохо, когда ты один. И я бы отправила тебя на Пуффендуй.
- Нет, прошу! - взмолился мальчик.
- Почему же? - удивилась она. - Почему нет?
- Вы... сами говорили. Я нуждаюсь в нем, я не смогу без брата. Прошу, определите меня на Гриффиндор.
После недолгого молчания, на ухом вновь раздался вкрадчивый голос.
- Хорошо. Надеюсь, ты не пожалеешь, - тут она раскрыла рот шире и громко провозгласила: - ГРИФФИНДОР!
Снова все сидящие за столом зааплодировали. Фред выскочил навстречу брату и порывисто обнял его. Когда он отпустил Джорджа, тот тихо шепнул:
- Я не пожалею.
- Что? - не расслышал мальчик.
- Ничего, - быстро ответил близнец, и пир начался.
Луна Лавгуд«Просыпайся, милая! Тебя ждет великий день!»
Эти слова эхом отдавались в ушах маленькой девочки даже спустя почти двенадцать часов. Так папа разбудил ее рано утром. Буквально все это время она ждала чуда, и теперь оно случилось.
Да, сегодня произошло много всего. Входя в величественный Общий зал, Луна Лавгуд попыталась вернуть в памяти события этого дня. Как папа сжал ее руку и взглянул в глаза одиннадцатилетней дочери, которая, робко озираясь, стояла напротив заветной платформы. Как спустя всего несколько секунд они оба оказались у гигантского, внушающего восторг, поезда.
- Спасибо, папа! Он великолепен, - прошептала Луна, с восторгом рассматривая локомотив. - А будет-то еще великолепнее...
- Не меня благодари, - улыбнулся мистер Лавгуд и поцеловал дочь на прощанье. Им предстояла долгая разлука - до самых Рождественских каникул. Во время осенних Ксенофилиусу придется уехать в Болгарию для изучения снуффлеров. Давным-давно они договорились переписываться. «Я буду писать тебе каждый день!» - говорила маленькая Луна. «Времени не будет», - смеялся отец, гладя ее по голове.
Лавгуд вспомнила, как села в одно купе с рыженькой девочкой по имени Джинни, темноволосой Гермионой, мальчиком Колином Криви и каким-то молчаливым второкурсником, который представился Невиллом. И хотя все сочли Луну немного странной, Джинни ей очень понравилась, и она надеялась, что взаимно. Хотя, одиночество ей привычно - у девочки никогда не было друзей.
Вспомнила Луна и как увидела фестрала, подошла к нему, погладила и, угостив специально захваченным с собой кусочком мяса, подняла глаза к небу и прошептала: «Я знаю, тебе бы это понравилось, мама». Как вошла в замок и увидела женщину в строгом черном одеянии. И вот, теперь она стоит в шеренге первокурсников и дожидается своей очереди на Распределение. Колина уже определили на Гриффиндор; Джинни мелко дрожала, еще больше, чем в поезде. Как поняла Луна, ее старшего брата все еще не было.
- Луна Лавгуд!
Девочка не сразу осознала, что ее зовут к табуретке, а потом вдохнула и, загадочно улыбаясь, села. Увесистая шляпа приземлилась на ее голову.
Луна скрестила пальцы и вновь заговорила с мамой. Так она делала всегда, когда ей нужен был совет или оценка. Она считала, что мама все слышит и видит. «Мамочка, как ты думаешь, куда меня определят? Я очень похожа на тебя, а ты была на...»
- Когтевране.
Она вздрогнула - ее мысли прервал тихий вкрадчивый голос. Он совсем не был похож на те громкие восклики, которые она слышала раньше. Не было торжественного тона в этом слове - просто тихий спокойный разговор.
- Ой, простите, многоуважаемая Шляпа. Да, я говорю с мамой. Она умерла...
Луна осеклась, а Шляпа не стала переспрашивать. Все и так было понятно.
- Ты храбра и не высокомерна - а таким дорога на львиный факультет. В то же время, твой неординарный ум свидетельствует о том, что лучший вариант для тебя - Когтевран. Что ж, решай сама, дорогая.
- Я могу выбрать сама? - раскрыла рот Луна.
- Да, милая. Уверена, ты замечательно справишься на любом из факультетов. Выбирай, но не торопись.
- Наверное, мой путь в Когтевран. Как мама. Я всегда следую ее примеру.
- Это правильно, - согласилась Шляпа. - Твоя мама была прекрасной волшебницей. Желаю удачи.
Она на миг замолкла, дав девочке выдохнуть и приготовиться. А затем последовал столь же громкий и торжественный, как и при Распределении остальных учеников, голос:
- Когтевран!
Светловолосая волшебница искренне улыбнулась, сняла шляпу и присела рядом.
- Спасибо, Шляпа! Ты чудесная!
Ребята за столами начали посмеиваться, но Луне, окрыленной первой победой, было все равно. Макгонагалл одобрительно кивнула, уголки ее губ чуть приподнялись. Лавгуд сочла это за благословение.
«Дорогой папочка,
Шляпа замечательная! Представляешь, она позволила мне самой выбирать факультет. Угадай, что я выбрала? Конечно, так и есть. А теперь мне пора - меня ждут новые победы на прекрасном факультете Когтевран!»
Невилл Лонгботтом- Все будет прекрасно, дорогой. Не волнуйся. Надеюсь, ты ничего не забыл?
- Моя напоминалка осталась дома... – тихо пробормотал мальчик.
- Ох, Невилл! Нужно же быть хоть немного внимательнее! Ладно, пришлю совой. Поторопись, милый, поезд скоро тронется… постарайся найти друзей. И не потеряй Тревора. Где он?
- Кажется, в сумке.
- Хорошо. Все, садись, Невилл. Не грусти, скоро увидимся. Я люблю тебя. - Августа торопливо чмокнула внука в щеку. На лице ее видны были следы печали, скрыть которые было не так-то просто. Мальчик знал, что бабушке будет очень одиноко - у нее никого не осталось. Но волшебник без образования – никакой не волшебник, поэтому Невилл был вынужден покинуть ее.
Уже несколько недель он задавал себе вопрос - хочет ли он уехать в Хогвартс? И получал ответ: хочет. Еженедельное посещение Мунго внушало лишь отчаяние. Каждый раз, видя глупо улыбающееся лицо мамы, Невилл хотел рыдать. С каждым разом надежда вернуть разум и понимание в глаза родителей угасала. Он был рад на пару месяцев отключиться, прекратить эти походы.
И вот, он уже машет бабушке из окна разгоняющегося поезда. Кроме него в купе находилась только одна темноволосая девочка с книгой. На приветствие она лишь кивнула, не отрываясь от чтения.
Дальше все было, как в тумане. Девочка захлопнула книгу и представилась Гермионой. Потом в купе появилась еще одна первокурсница, Сьюзен Боунс. Почти всю дорогу они тренировались в заклинаниях, хотя у Сьюзен ничего не получалось. Под конец Невилл хотел было продемонстрировать спутницам жабу, но, раскрыв сумку, обнаружил отсутствие питомца. Все оставшееся время троица бегала по вагону и пыталась найти Тревора.
Нашелся он лишь в Хогвартсе, чему Невилл был несказанно рад, так как уже потерял надежду отыскать несчастное животное. Так он и стоял, радуясь возвращению жабы, пока не услышал свое имя.
Невилл словно очнулся. Он наконец сообразил, что сейчас определится его судьба. Он был уверен, что попадет на Пуффендуй, куда уже определили его новую знакомую - Сьюзен. Бабушка тоже считала, что это самый подходящий для него факультет.
Мальчик на негнущихся ногах подошел к шляпе. Усевшись, он судорожно сжал пальцами края табуретки, стараясь сосредоточиться. Магические способности Невилла обнаружились довольно поздно, что заставляло его нервничать еще больше. Что, если его не примут ни на один факультет?
- Не волнуйся, мальчик, - раздался вкрадчивый голос в его голове. Он сам удивился, как спокойно принял этот совет. - Тут все ясно. Гриффиндор, безусловно.
- Но как? - Невилл был ошарашен. - Гриффиндор? Да еще и безусловно?!
И, словно в ответ на его недоумение, глухой голос загадочно пробормотал:
- Ты храбрее, чем думаешь.
Питер Петтигрю— Питер Петтигрю!
Маленький полноватый мальчик зажмурил глаза.
Отец Питера пропал, когда ребенку не было и двух лет, и он совсем его не помнил. Мать же никогда не была особенно ласкова с ним. Это была женщина, чьи руки огрубели от работы. Она терпеть не могла волшебство, и все те домашние хлопоты, которые не перекладывала на сына, миссис Петтигрю выполняла без помощи магии.
Дом никогда не ассоциировался у Питера с безопасностью. Напротив, тут он совсем не мог расслабиться. Каждый день мать находила новые недочеты, за которые могла обругать мальчика.
«И чего ты ждешь? Чего ты ждешь, Питер? Ты думаешь, я должна накрыть на стол, подать тебе приборы, нарезать хлеб и стоять возле тебя в ожидании новых поручений? У тебя что, нет ног? Ты не в состоянии встать и взять ложку самостоятельно? Тебе уже шесть лет, Питер! Когда ты начнешь взрослеть?»
«Я не могу этого понять. Просто не могу. Неужели это я так тебя воспитала? Неужели я создала в твоей голове иллюзию, что ты можешь просто так, без предупреждения, убежать в лес? Сбежал из дома, да? Очень оригинально. Ты еще маленький, так что оставь эту бредовую идею. Вырастешь — проваливай на все четыре стороны!»
«Питер, если я сказала «нет», значит нет. Я не куплю его и точка. Не смей мне перечить! Десятый день рождения? Да ты что? Я подарила тебе эту игрушку, тебе этого недостаточно? Каков эгоист! По-твоему, у меня карманы рвутся от денег? Марш домой, сегодня остаешься без ужина!»
Мальчик привык к такому отношению, но никогда не мог понять, чем его заслужил. Большую часть времени он проводил в собственной комнате, перекладывая пыльные вещи из угла в угол или бессмысленно водя карандашом по бумаге.
О том, что его приглашают в Хогвартс, Питер, вероятнее всего, и не узнал бы, если б в тот момент, когда в окно дома постучалась школьная сова, он не находился на кухне вместе с матерью. Миссис Петтигрю даже не взяла сына в Косой переулок, заперев его в спальне, и самостоятельно отправилась покупатьть необходимые книги, а также самый дешевый пергамент и мантию. За два дня до отправления в Хогвартс они вместе нанесли в это место еще один визит, чтобы Питер получил палочку. Естественно, сразу после этого Петтигрю покинули переулок.
Мама не обняла Питера на прощание. Она лишь сказала: «Веди себя там прилично», и уехала, оставив сына в одиночестве скучать на пустом вокзале Кингс-Кросс, так как до отправления оставалось еще несколько часов.
В поезде мальчик так ни с кем и не познакомился. Когда дверь в купе открывалась, он пытался улыбаться вошедшим, но те, судя по всему, решали занять другое место. За все время поездки к нему присоединился лишь один светловолосый мальчик в очках, судя по всему, со старших курсов.
И вот теперь Питер стоял в великолепном обеденном зале Хогвартса и дышал запахом свободы.
Услышав свое имя, он неловко дернулся и приковылял к табуретке. Он страшно боялся толпы и старался не смотреть в сторону теснившихся в нескольких шагах от него первокурсников. Мягкая Шляпа опустилась на его голову.
— Ну, здравствуй, Питер Петтигрю.
— Здравствуйте, — робко ответил он, поежившись.
— Как ты думаешь, Питер, какой факультет тебе подходит?
Мальчик быстро заморгал. Он не готов был отвечать на такой вопрос, ему и в голову не приходило, что это может быть существенно.
— Я не знаю… совсем не знаю.
— А на какой факультет ты хотел бы попасть?
Питер стал судорожно вспоминать, какие факультеты знал. Ему не хотелось быть слизеринцем, потому что их недолюбливают остальные, не хотелось быть пуффендуйцем, потому что он вовсе не был готов усердно работать, не хотелось быть когтевранцем, потому что на фоне любознательных и высокомерных однокурсников он совсем потерялся бы.
Шляпа знала все, о чем он думал.
— Найди себе друзей, Питер Петтигрю. Там много хороших людей. ГРИФФИНДОР!
Питер неуверенно улыбнулся и, быстро спустившись, шлепнулся за украшенный красно-золотыми флагами стол.
Ремус Люпин
Ремус был желанным ребенком. Родители заботились о нем так искренне и любяще, что он даже и не думал никогда, что бывают семьи счастливее. Его жизнь омрачала лишь одна вещь, она связывала его и не давала жить спокойно.
Из-за ликантропии мальчик рос наедине лишь с книгами, совсем не общаясь со сверстниками. В магическом мире не любят оборотней, и он, будучи смышленым и начитанным малым, прекрасно об этом знал.
Как ни старались миссис и мистер Люпин ободрять сына, как ни давали ему понять, что и таким любят его не меньше, как если бы он был обычным ребенком, однако чужие люди реагировали абсолютно иначе, и потому Ремус ограничивал свои контакты с внешним миром до абсолютного минимума, зная, что любой отвернется от него, лишь узнав о его «проблеме».
В то утро Ремус сидел за столом и невидящим взглядом смотрел на пролетающих за окном птиц. Он думал о том, какое будущее ждало бы его, если бы не тот злополучный день шесть лет назад. Мальчику пришло бы письмо из Хогвартса, и он без раздумий отправился бы туда. У него появились бы приятели и даже друзья. Окончив школу, он поступил бы в аврорат или на службу в Министерство. Он мог бы стать весьма успешен в выбранной сфере деятельности.
Хоуп Люпин вздохнула. Она не могла видеть те моменты, когда сын погружался в мрачные мысли. Понять это было нетрудно — мальчик слегка бледнел, глаза становились тусклее, голова опускалась. Даже не будучи волшебницей, Хоуп понимала, как тяжела его ноша.
— Будешь яичницу, Ремус?
Тот тоскливо кивнул. Мать наполнила его тарелку и присела на корточки перед ним, вглядываясь в его лицо.
— Что я буду делать, мама? Я не смогу учиться и не смогу работать — чем же мне тогда заниматься? Всю жизнь читать книжки, не выходя из дома? Или присоединиться к стаям диких оборотней?
— Не говори глупостей, сынок. Все будет хорошо. Ты выздоровеешь и заживешь нормальной жизнью.
Она отвела глаза. Оба прекрасно знали, что ликантропия неизлечима.
В этот самый момент в дверь постучали. По лестнице сбежал взволнованный отец семейства. Гостей у них не бывало.
— Мистер Лайелл Люпин? — добродушно произнес стоящий на пороге мужчина. Он был ненамного старше Лайелла, но лицо его обрамляла белоснежная борода. Ремус повернул голову, чтобы разглядеть незнакомца. — Меня зовут Альбус Дамблдор, я новый директор Хогвартса. Я пришел поговорить о вашем сыне. — Мальчик вздрогнул. Отец обеспокоенно переглянулся с супругой, но позволил гостю войти.
В тот день Ремус впервые за несколько лет испытал надежду на светлое будущее. Дамблдор пригласил его учиться в Хогвартсе, и родители согласились. Конечно, ему следовало быть предельно осторожным, не распространяться о своем недуге и проводить полнолуния в специально отведенном месте, но сама возможность отправиться в школу магии была для мальчика волшебным даром.
Юный волшебник выдохнул, когда двери в великолепный парадный зал распахнулись. Как и большинство новичков, он восхищенно разглядывал сияющие звезды на потолке и парящие под самыми сводами свечи. Толпа, словно зачарованная, двигалась за строгой женщиной в очках, представившейся профессором Макгонагалл, учителем трансфигурации и деканом Гриффиндора. Со всех сторон на первокурсников с интересом и снисхождением смотрели старшие ученики. Ремус улыбнулся, увидев вокруг дружелюбные и совсем не отталкивающие лица.
Новоприбывшие собрались в кучку возле стола преподавателей, которые тоже ободряюще кивали.
Фамилия мальчика находилась примерно в середине списка, поэтому он слегка обернулся, рассматривая помещение и будущих однокурсников. Справа от него, перешептываясь, стояли двое черноволосых, но совершенно не похожих друг на друга мальчишек. Кажется, для них Хогвартс уже был домом: хоть они и были возбуждены — это, как казалось на первый взгляд, было обычным их состоянием.
— Сириус Блэк, — прозвучал громкий голос Макгонагалл, и один из заинтересовавших Ремуса новичков медленно приблизился к центру. Люпин ахнул от удивления — ему и в голову не пришло бы, что этот шкодливо улыбающийся парень носит такую фамилию. Зал тоже затих: не зашумел он и снова, стоило Шляпе огласить свой вердикт. Блэк был определен на Гриффиндор, а это было потрясением для каждого, кто хоть немного был знаком с историей магии.
Однако Распределение продолжалось. Тут Ремусу в голову пришло, что и он мог быть отправлен не на тот факультет, куда ожидал попасть. Конечно, отец будет счастлив за него в любом случае, но сам он был практически уверен в своем попадании на Когтевран — там учился и Лайелл, от которого мальчику передалась жажда знаний и любовь к книгам.
— Ремус Люпин, — произнесла профессор. Ремус сделал глубокий вдох и шагнул ей навстречу.
— Хм… — проговорила Шляпа, опустившись на его голову. — Здесь все понятно. — Мальчик настороженно нахмурился в ожидании объяснений. — Тебя ждет Гриффиндор, мой друг.
Ремус не думал о таком варианте. Он никогда не блистал отвагой и не был особенно общителен, что свойственно гриффиндорцам.
— Ты необъективен, — мудро изрекла Шляпа. — Тебе предстоит познать себя. Ты еще совсем юн и неопытен. Тебе хочется обрести друзей, не так ли?
Мальчик неуверенно кивнул.
— Пожалуй, в этом Вы правы.
— Гриффиндор — прекрасное место для исполнения твоего желания. К тому же, этому факультету не хватает благоразумных ребят — таких, как ты. Гриффиндорцы помогут тебе найти свое предназначение. А ты поможешь им сначала думать, а лишь потом делать. Впрочем, мало кому это удается.
Ремус усмехнулся. За свою недолгую жизнь он мало сталкивался с бывшими или настоящими гриффиндорцами, но был знаком с их нравом по книгам.
— Удачи тебе, юноша. Оцени себя по праву. ГРИФФИНДОР!
Красно-золотой стол поздравили новоприбывшего радостным гулом и свистом. Тот счастливо улыбнулся в ответ. Ремус знал: он еще не раз вспомнит слова Шляпы. Он оглянулся, но та уже общалась со следующим учеником.
