У нас нет вечности (Одно письмо...)

Страдания,которые потом принесут счастье.

Война окончилась. Поттер победил. Казалось, все должны радоваться. Поначалу так и было, но когда первая эйфория прошла, люди стали лить слезы о погибших на этой войне. Единственное, что утешало, это то, что все они погибли не зря. Они погибли, спасая мир, погибли, спасая будущее поколение.

В магической Британии сейчас творился настоящий переполох. Города были разрушены, значимые политические лица убиты… А Мальчик-который-выжил ушёл в себя. Народ думал, что трудным временам придет конец, как только мы одержим победу, но нет. Трудные времена только начинались. Восстановление… ловля оставшихся Пожирателей Смерти… выборы нового Министра Магии… и похороны погибших. А затем страдания и скорбь. Но после черной полосы в жизни когда-нибудь начинается и белая. Но что-то подсказывало мне, что белую полосу нам придется ждать очень долго.

Каждый потерял кого-то в этой войне.

Вот и я, Гермиона Джин Грейнджер, потеряла своих родителей. После победы я аппарировала в Австралию, но вместо дома своих родителей я увидела лишь обгоревшие развалины и горы пепла. Да, я стерла своим родителям память и отправила их в другую страну, но это не помогло. Пожиратели все-таки добрались до них. Позже я узнала у соседей о том, что они погибли неделю назад. Я даже не успела попрощаться с ними… Плакать не хотелось, слез просто не осталось. Остались лишь боль, скорбь и пустота.

Решив, что поживу немного в Австралии, я сняла недорогой номер в гостинице и черкнула Гарри пару строк о том, что не приеду и что мне нужно многое обдумать. Гарри не возражал. Всем было трудно, и он не был исключением.

Гарри также потерял близкого человека. Во-первых, Сириус чуть не погиб, но успел отразить атаку. А во-вторых, его дядю убили Пожиратели. Как бы Дурсли плохо не относились к нему, он все равно был благодарен им за то, что они вырастили его, а не отправили в детдом, как советовала Мардж. К тому же, Поттер винил себя во всех этих смертях, так что ему было ужасно плохо, поэтому каждый вечер они с Роном напивались до беспамятства.

Рон, да и все Уизли, переживал о Фреде. Он впал в кому. Джордж сам на себя не похож, не отходит от кровати брата. Джинни перестала улыбаться и разговаривать. Молли каждый день рыдала, а Артур ушел с головой в работу, лишь бы забыться… Билл и Чарли больше не появлялись в Норе. А Перси, тот строгий и занудный Перси роется в книгах и пытается найти способ спасения Фреда.

Мир перевернулся с ног на голову. Люди страдали и рыдали, забыв о реальности и о тех живых, которым они действительно были нужны…

***


Прошёл месяц.

Народ смирился с гибелью близких и сейчас вовсю занимался восстановлением города. Я решила вернуться. Сразу после моего возвращения Рональд сделал мне предложение руки и сердца. Я обомлела, но согласилась. Нет, я не люблю Рона. Просто… просто семья Уизли, да и сам Рон, не выдержат такого удара. Ведь все ожидали, что мы поженимся, я нарожаю ему кучу детишек, и все снова будут счастливы. А своим отказом я бы разбила все мечты рыжего семейства вдребезги. И им было бы вдвойне плохо. А мои чувства неважны. Я привыкну и, может, даже когда-нибудь полюблю Рональда. Но если б они только знали…

В общем, свадьбу мы сыграли через месяц. На празднике присутствовали все Уизли, кроме Фреда. Да, Фред все ещё был в коме. Фред, тот весельчак, который не унывал, лежит сейчас в Мунго и не подает никаких надежд. Все уже смирились, даже Джордж смог принять это, но только не я. Нет! Если бы они все только знали, как сильно я его любила и люблю! Да, я — заучка Грейнджер — люблю этого рыжего болвана, который так нагло оставил меня одну наедине со своей любовью в этом жестоком мире! Если бы все они знали… Если бы ОН знал…

А ведь я искала его после победы, хотела признаться, но нет, я опоздала. Не успела, и все. Все кончено. Я замужем за Роном, и ничего тут не изменить. Рон же был на седьмом небе от счастья, когда я сказала «да». Хорошо, что он не заметил всей той боли и горечи в моем голосе и моих глазах. Я не хотела за него замуж, но надо было, и я скрепя сердце сделала это.

Через несколько дней после свадьбы я, Гарри и Рон устроились работать в Аврорат. Нам не хотелось разрушать наше Золотое трио. Мы действительно хорошая команда. За последнюю неделю мы поймали около десятка Пожирателей. Вот и сегодня я собиралась в Аврорат на очередное задание. Кто-то видел в горах кучку Пожирателей, поэтому сегодня мы отправляемся туда. Аппарировав в Министерство, я кивнула Гарри и Рону в знак приветствия. Они появились здесь раньше меня на несколько часов по какому-то секретному делу, но в подробности я не вникала. Вскоре подошли еще несколько авроров и Кингсли. Все аппарировали на склон горы. О Мерлин, как там красиво. Со склона видна река и хвойный лес, а рядом поляна с цветами. Небо голубое-голубое. Ни единого облака. В воздухе веяло прохладой и запахом ромашек. Даже странно, что Пожиратели Смерти решили скрываться в таком прекрасном месте. На миг я подумала, что, должно быть, кто-то просто ошибся и видел не Пожирателей, а кого-то другого, но все мои догадки развеялись, как только мы вошли в пещеру и услышали голоса и безумный смех. Применив на себя чары невидимости, вся команда, в том числе и я, последовала на звук. За поворотом мы увидели пламя огня, а вокруг — около десятка Пожирателей! Среди них я заметила Беллатрису Лестрейндж, Яксли, Фенрира Сивого и Антонина Долохова. Имена остальных мне неизвестны. Мы наложили антиаппарационные чары и стали атаковать. Растерявшиеся Пожиратели пускали заклятья в разные стороны. Дальше я помню лишь жёлтую вспышку и боль. Жуткую боль во всем теле…

Очнувшись, я поняла, что нахожусь в Мунго. Передо мной промелькнули последние воспоминания, и я поморщилась, вспомнив те ощущения. Как ни странно, на смену им пришла усталость. Около десятка минут я пролежала на кровати, пытаясь вспомнить, что произошло после вспышки, но попытки были тщетны. Мои раздумья прервала вошедшая в палату медсестра. Она держала в руках посылку и конверт.

— О, Мисс Уизли! — улыбнулась женщина лет тридцати с темными волосами и ярко-зелеными глазами. — Вижу, вы уже очнулись, — произнесла она, беря карточку с тумбочки и что-то записывая там.

— Сколько я проспала? — охрипшим голосом спросила я.

— Трое суток, мисс, ах да, ваши друзья и ваш муж просили передать вам это, — с этими словами она протянула мне посылку и конверт. Я потянулась за ними, но она резко отдернула руку и ослепительно улыбнулась. — Сначала осмотр!

Медсестра положила посылку и конверт на тумбочку, а потом начала водить вокруг меня своей палочкой.

— Отлично, мисс Уизли, как вы себя чувствуете? — поинтересовалась та.

— Хорошо, только усталость, и конечности ломит.

— Ну это неудивительно! В Вас попали заклятьем, которое ломает все кости, по идее Вы должны были погибнуть, но поскольку оставались под чарами невидимости, оно сработало не так уж эффективно, — она снова посмотрела мне в карточку, а после на меня. — Мисс, вынуждена Вас огорчить, Вы должны остаться здесь под присмотром врачей еще на неделю. Никаких физических нагрузок, моральных потрясений и переживаний! А теперь я с чистой совестью могу отдать вам это, — она протянула мне письмо и посылку. — Отдыхайте, мисс, зайду к вам позже, —затем она ушла, прикрыв за собой дверь.

Я откинулась на подушки и шумно выдохнула. Эта неделя обещала быть долгой. После я дрожащими то ли от волнения, то ли от холода руками потянулась к конверту. Разорвав его, я принялась читать письмо.

«Дорогая Гермиона. Если ты читаешь это письмо, значит, ты уже очнулась. Мы с Роном знали, что ты очнёшься, ты сильная девушка, но мы не переставали беспокоиться о тебе.

Спешу сообщить, что большинство Пожирателей мы тогда поймали, но некоторым удалось сбежать. В том числе и Беллатрисе, которая и пустила в тебя заклятье. Но не волнуйся, нам известно их примерное местоположение, поэтому мы отправляемся в Бразилию на месяц. Не переживай. С нами все будет хорошо. Я и твой муж умоляем тебя не отправляться за нами после того, как тебя выпишут. Это очень опасно! Не скучай без нас.

С любовью, Гарри Джеймс Поттер
и Рональд Билиус Узли.

P.S. в посылке находятся твои любимые книги. Мы никому не сказали, что ты в больнице. Все Уизли думают, что ты в Бразилии вместе со мной и Роном. Рон просит тебя не сообщать никому, что ты в Мунго, потому что они могут вспомнить о Фреде и опять замкнуться в себе. Надеемся, ты нас поймешь».

Дочитав, я разорвала посылку и обнаружила такие книги, как «History of Hogwarts», «Magic in the hands», «Magical artifacts». Сказать, что я была на седьмом небе от счастья, ничего не сказать, хоть чем-то я могла заняться и отвлечься от переживаний о близких. Но я была бы не Гермионой, если бы не прочитала все книги за день. Остальные шесть дней я умирала от скуки и тревоги за друзей. Я терзала себя всевозможными мыслями о них. И мне действительно становилось хуже, колдомедики пичкали меня всякими противными зельями, но они не помогали. Тогда меня оставили на неопределенное количество времени в Мунго. Я твердо решила найти себе занятие и отвлечься от мыслей о друзьях. Я даже подумывала о том, чтобы проведать Фреда, но боялась, боялась, что давно забытые чувства к нему дадут о себе знать, а они дадут. Я просила медсестру принести мне каких-нибудь книг. На следующий день она принесла мне журналы о моде и кулинарии. Их я прочитала за час. И все. Больше ничего. Я опять начала терзать себя переживаниями, и моё здоровье оставляло желать лучшего. Прошло уже два месяца, а от Гарри и Рона ни весточки. Я думала, что сойду с ума от этих четырех белых стен. И скучным вечером, когда надежда на выздоровление и возвращение друзей окончательно погасла, я решила прогуляться в палату к Фреду.

Здесь все было таким же, как я запомнила. Кровать, недалеко от нее тумбочка, и стул для посетителей в углу комнаты. И все это белое… А на кровати лежал он, бледный, как смерть. Даже его волосы перестали быть огненно-рыжими, они потускнели.

Я смотрю на него, и мне кажется, что сейчас он очнется, очнется и произнесет, что все это шутка, а потом улыбнется, улыбнется своей самой радостной улыбкой. Но нет. Шутка затянулась надолго и перестала быть таковой. Я пододвинула к его кровати стул и присела, взяв Фреда за руку. Она была теплой. Странно даже как-то, он при смерти, а руки теплые. Предательские слезы потекли из моих глаз. Казалось, я собираюсь выплеснуть все то, что накопилось. Смерть родителей, его кома, брак не по любви, болезнь… Перечислять можно бесконечно, но увы, слезами горю не поможешь…

Я не могу сказать, сколько времени там сидела. Час или два? Просто мне его не хватает, не хватает его озорной улыбки, его добрых синих глаз, в которых я тону, как в океане, его смеха и его шуток. И я старалась восполнить все это через наблюдения, мысли и воспоминания о нем. Но близилось утро, и пора было уходить, я кинула на него прощальный взгляд и отправилась в палату с мокрыми от слез глазами.

Я стала приходить к нему каждый день, расспрашивая о его самочувствии врачей, но они говорили, что все по-прежнему без изменений. Я не отчаивалась, я жила лишь мыслью о его жизни, о том, что он когда-нибудь очнется. Гарри и Рон до сих пор были в Бразилии, но о них я почти не вспоминала, я думала только о нём и ни о ком больше. Сегодня я опять пришла к нему, опять держала его за руку и вновь надеялась, что когда-нибудь все наладится. Я перевела взгляд на его лицо. Бледные, почти сливающиеся с цветом лица губы, нос, покрытый едва заметными веснушками… и… глаза. Я наклонилась чуть ближе к его лицу и коснулась своими губами его губ, по телу разлилось тепло, на душе стало спокойно. Но через несколько секунд я уже плакала. Успокоившись, я снова посмотрела на него и замерла.

Фред очнулся…

Риск или возвращение в реальность

Хогвартс.

Пожиратели.

Вспышки от заклятий.

Падающая стена.

И темнота.

Это последнее, что я помню после того, как очутился там.

Это был длинный коридор, полностью окрашенный в белый цвет. На стенах висели колдографии моей семьи и друзей. А в конце виднелось яркое свечение. Я, не раздумывая, направился к этому свету.

По дороге в моей голове всплывали воспоминания из прошлого. Все было так странно, я словно заново проживал все эти моменты, заново проживал все свою жизнь.

***


— Фред, ты следующий, — скомандовала мама.

— Я не Фред, я Джордж, — ответил я ей. — Скажи мне честно, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью? Разве ты не видишь, что я Джордж?

— Джордж, дорогой, прости меня.

— Я пошутил, на самом деле я Фред. *

***


— Рон! — едва шевеля губами, произнес Гарри.

Он чуть не ползком добрался до окна и открыл его, чтобы легче было говорить.

— Рон, как ты здесь очутился? Что ты…

И тут он заметил, что Рон смотрит на него из старенького бирюзового цвета автомобиля, который висит в воздухе у самого окна. От изумления Гарри открыл рот, что очень развеселило нас с Джорджем, сидящих спереди.

— Привет, Гарри! — воскликнули мы в один голос.

— Что происходит? — спросил Рон. — Почему ты не отвечал на письма? Я тебя чуть не десять раз приглашал погостить. А вчера приходит отец и говорит, что ты применил волшебство на глазах у маглов и получил официальный выговор…

— Это не я. А откуда он узнал?

— Он работает в Министерстве магии, — ответил Рон. — Ты ведь знаешь: колдовать за стенами школы запрещено.

— И это ты мне говоришь? — выразительно глядя на парящий автомобиль, сказал Гарри.

— Ну, это не в счет. Мы его взяли ненадолго. Это папин автомобиль. Мы никаким волшебством не пользовались. Другое дело — колдовать на глазах простецов, у которых живешь…

— Но я же сказал: это не я… Долго объяснять. Ты не мог бы рассказать в школе, что Дурсли меня заперли и сказали, что больше не пустят в Хогвартс. Никогда! А сам я выйти отсюда при помощи магии не могу. В Министерстве тогда скажут, что я за три дня учинил целых два незаконных колдовства.

— Успокойся, сам все объяснишь, — сказал Рон. — Мы приехали за тобой. Последний месяц каникул проведешь у нас.

— Но вы тоже не имеете права колдовать…

— А мы и не будем, — Рон кивнул в нашу сторону. — Ты не видишь, кого я с собой привез?

— Привяжи эту веревку к решетке, — приказал я, протягивая Гарри один ее конец.

— Если Дурсли проснутся, мне несдобровать, — прошептал Гарри, привязывая веревку к одному из прутьев решетки.

— А теперь отойди в сторону и перестань праздновать труса, — с этими словами я хорошенько газанул.**



***


Оставалось несколько шагов до света, но вдруг передо мной появился мужчина с седыми волосами, одетый в белую рясу. Он приветливо мне улыбнулся и воскликнул:

— Я ждал тебя, Фредерик! — он говорил спокойным голосом, продолжая улыбаться.

— Кто вы?

— Я Хранитель Ричард. У каждого волшебника есть Хранитель, который в течение жизни своего подопечного следит за ним и оберегает его от опасностей.

— Но я никогда не слышал о вас.

—Ты и не должен был. Волшебник узнает о Хранителе, как только умирает или находится между жизнью и смертью, —пояснил он.

«Я точно умер!» — пронеслось в голове. Меня охватила внезапная паника. Как? Почему? Хочу жить и радоваться жизни!

Старик неожиданно рассмеялся.

— Ты все еще жив, Фред. Просто сейчас находишься в коме.

На эти слова я лишь недоверчиво на него посмотрел и приподнял одну бровь.

— Не веришь мне? Тогда смотри.

Только сейчас я заметил, что в руках Ричард держал белую папку с листами. Он протянул её мне и сложил руки за спиной, наблюдая за моими действиями.

На папке были написаны мое имя и дата рождения. Дата смерти. Ее не было. Значит, действительно жив. Открыв папку, я замер. В ней описана вся моя жизнь. Полностью вся! Этот факт сильно меня разозлил. Зачем они следили за мной? Что им нужно?

— Мы следили за тобой для твоего же блага, Уизли. Не надо так сердиться. И да, я читаю мысли, — он серьёзно посмотрел на меня и снова продолжил:

— Тебе дается выбор, Фред Уизли: или ты отправляешься в мир иной и умираешь, или отправляешься обратно на Землю и живешь дальше. Все зависит от твоего выбора.

— В чем подвох? Не может же все быть так просто, иначе люди просто не умирали бы!

— А ты умный парень, Фред, — Ричард хитро улыбнулся. — Подвох действительно есть. Ты отправишься на Землю, получив вторую жизнь, и сделаешь то, что не успел в первой. В твоем случае — это любовь. Ты должен полюбить девушку. По-настоящему полюбить, а она в ответ должна захотеть прожить с тобой вечность. То есть, другими словами, ты должен найти девушку, предначертанную тебе судьбой! На это у тебя всего 5 месяцев.

— Что будет, если я не успею?

— Ты умрёшь. Но не просто умрешь, а забудешь всю свою жизнь, все, что с ней связано! Это риск, мой мальчик. А поскольку я знаю тебя все твою жизнь, то беспокоюсь о тебе.

Риск. Риск — это в первую очередь опасность. Но когда я боялся опасности? Правильно, никогда. Тогда почему же сейчас я сомневаюсь и боюсь последствий и выбора? Как же я ненавижу выбирать! Ведь от этого выбора зависит моя дальнейшая жизнь.

Если рискну и все получится, то я снова смогу увидеть родных и близких, и у меня появится жена. Жена, которую я, наверное, буду любить. А потом и дети. Но что, если я не успею? Я просто рискну воспоминаниями о своей семье, просто забуду их. Готов ли я рискнуть ими? Готов рискнуть всем, что у меня есть? Не знаю. Не знаю, и все. Я всегда был решителен, тогда почему сейчас ничего не выходит? Я боюсь, боюсь потерять все.

Но с другой стороны, если я откажусь возвращаться, я опять же все потеряю, и родных, и близких, и свою жизнь! В первом варианте хотя бы есть шанс.

Плевать! Хочу радоваться каждому цветочку, каждой птичке. Хочу встречать закаты и рассветы. Хочу дружить. Хочу шутить. Хочу любить. ХОЧУ ЖИТЬ!

Хранитель неожиданно посмотрел на меня, и я вспомнил, что он читает мысли. И, должно быть, слышал, о чем я думал. Значит, он уже знает о моем решении. Ричард улыбнулся мне и растворился в воздухе, а я в прямом смысле провалился сквозь белый пол коридора.

Секунда. Две. И я уже падаю откуда-то сверху. И снова темнота. Почувствовав, что кто-то держит меня за руку, я открыл глаза. Первое, что я увидел — нос. Ровный нос, усыпанный несколькими веснушками. Переведя свой взгляд чуть выше, я наткнулся на ликующий взгляд шоколадных глаз. Разумеется, я узнал их. Узнал эти глаза. Такие глаза были только у одного человека — Гермионы Грейнджер.

Почему именно она здесь? Где все Уизли? Почему они не со мной? Странно.

Мы еще минут десять смотрели друг на друга, а потом Гермиона убежала.

Через пять минут вокруг меня толпились колдомедики, тыкали в меня волшебными палочками и пичкали противными зельями.

«Поразительно», «Невероятно», «Фантастика» — шептали они. А я ничего не понимал. Что такого необычного в том, что пациент очнулся? Или… Неужели я пробыл здесь очень долго? Да, быть такого не может! Я был с Хранителем примерно 3 часа. Время же не может так быстро идти.

— Сколько я здесь пробыл? — охрипшим голосом спросил я и перевел свой взгляд сначала на колдомедика, а потом на Гермиону. Последняя пораженно на меня смотрела.

— Около трех месяцев, мистер Уизли. Как вы себя чувствуете?

— Только слабость, и все, — ответил я. Три месяца? Как такое возможно? Это, и правда, долго. Ясно, почему все так удивлены.

— Что ж, так и должно быть, — улыбнулся он мне. — Вы побудете здесь примерно неделю, и мы вас выпишем. А пока я оставлю вас одних с мисс Грейнджер. Думаю, вам есть что обсудить, — затем все колдомедики ушли, и мы с Гермионой остались одни.

Гермиона пододвинула стул к кровати и молча смотрела на меня, а я на нее.

«Она почти не изменилась», — подумал я.

— Ты что, даже не обнимешь меня, не поплачешься на моем плече от счастья? —растягивая губы в улыбке, спросил я.

На мои слова она только улыбнулась, а по её щекам скатилось несколько слезинок.

— Слава Мерлину, ты очнулся, Фред! Я… я… Я так рада, мы все этого так ждали, нужно всем сообщить об этом, — шептала она.

— Нет! Стой, сначала расскажи. Расскажи, что произошло, пока я был в коме. Как Джордж, как мама, папа?

Она снова улыбнулась и начала рассказ.

Примечания:
*отрывок из книги "Гарри Поттер и Философский камень" (слегка изменен)
**отрывок из книги "Гарри Поттер и Тайная комната" (слегка изменен)

Дорогие читатели (если такие имеются),очень вас прошу,критикуйте,одобряйте мою работу.Ну или хотя бы черкните пару строк.Отсутствие отзывов-отсутствие вдохновения.Спасибо)))

ТО, что было ПОСЛЕ.


«Лишь раз заглянув в эти красивые, голубые глаза… ты не сможешь уже без них жить». Неизвестный автор.


***


«Очнулся», — от этой мысли в груди разгорелось пламя. Сердце бешено заколотилось, в животе запорхали бабочки, а в душе появилось странное чувство. Что это? Надежда или Любовь? Скорее всего, надежда… Вот только на что? На счастливое будущее с Фредом? Он ведь никогда не посмотрит в сторону такой заучки, как я. Да даже если посмотрит, ничего не изменится. Я замужем. Замужем за его младшим братом. А магический брак разрушается только в случае смерти одного из супругов. Так что если я и выйду замуж во второй раз, то это будет нескоро.

От таких размышлений настроение резко упало, поэтому я решила об этом не думать. Я решила вообще ни о чем не думать, а просто наслаждаться его голубыми, глубокими, как океан глазами. Я утонула в них. Я всегда в них тонула, всегда, когда смотрела в них. Глаза, наверное, за это я полюбила его. Хотя о чем это я, его можно полюбить за многое. За улыбку, за смех, за жизнерадостность… за все.

Мы смотрели друг на друга 10 минут. Я считала. За это время не было произнесено ни одного слова. Слова вообще были лишними. Только тишина. Только он и я. Но вспомнив о том, что нужно сообщить врачу столь радостную новость, я убежала. Убежала, не сказав ни слова. А что я должна была сказать? Что все это время любила его? Возможно. Но я испугалась. Испугалась его реакции. «Да, это так по-гриффиндорски», — пронеслось в моей голове, но я быстро отогнала от себя эту мысль, поскольку встретилась в коридоре с целителем.

— Мисс, что вы делаете в коридоре в такое время, почему вы не спите? —недоумевал Джон Эддингтон (имя было написано на его бейдже).

— Фред Уизли очнулся! — выпалила я. Джон сразу же ринулся в сторону палаты Фреда, попутно отправляя патронус с сообщением своим коллегам. Через секунду слева от меня пролетел гордый орел. А еще через десяток я стояла в палате Фреда вместе с другими целителями. Я не знаю, что они делали, потому что просто не смотрела. Мое внимание было с приковано к его недоумевающему взгляду.

Я вернулась в реальность только после того, как услышала хлопок двери. Все ушли. И мы одни. Снова.

Пододвинув стул к его кровати, я села и думала, что сказать. Но тишину нарушил его голос. Фред попросил меня рассказать ему о семье. Я улыбнулась. В первую очередь нужно было сообщить всем Уизли о его внезапном пробуждении, но я решила повременить с этим. Если он меня попросил, как я могла отказать?

— Итак, с кого бы начать? — сказала спокойным голосом.

***


— Молли. После того, как ты … ну … впал в магическую кому, она все время плакала. Но потом свыклась с этой мыслью. Сейчас у нее все хорошо. Она все та же заботливая женщина. Хлопочет по дому, вкусно готовит. Научила меня и Джинни готовить ее фирменный шоколадный пирог, —я тяжело вздохнула и перевела взгляд на Фреда, он только одобряюще кивнул, и я продолжила:

— Артур. Он после войны с головой ушел в работу и почти не появлялся дома, но сейчас все хорошо. Твой отец получил новую должность в Министерстве, его повысили. Билл и Чарли. Они совсем не появлялись в Норе. Сейчас приезжают только раз в две недели. Билл скоро станет папой. Флер беременна, так что у них все хорошо, — я улыбнулась, вспоминая счастливые лица всего рыжего семейства, когда им сообщили о беременности Флер. — Чарли готовится к свадьбе. Он встретил прекрасную девушку, она коренная румынка, зовут Николетта Эбэлли. Перси. С Перси все намного сложнее, — я замолчала, собираясь с мыслями. — Он … он долго искал в книгах информацию о помощи тебе. Не вылазил из библиотеки, находил разные амулеты, зелья, но ничего не помогало. Потом и он смирился, работает в Министерстве на той же должности, — я сочувственно на него посмотрела и заговорила:

— Джордж.Джордж не отходил от тебя, днями и ночами сидел в твоей палате. Но потом, потом он успокоился и занялся магазином. Дела в вашем магазине тоже идут хорошо. Прибыль большая. В магазине тебя заменяет Джинни. Ах да, Джордж собирается сделать Анджелине предложение. Джинни совсем не разговаривала, находила поддержку только в Гарри. Они встречаются. Гарри и Рон работают в Аврорате, а я с ними. Мы с Роном женаты. Так что все счастливы, и у всех все хорошо, — весело закончила я.

А потом я подняла глаза на Фредерика. То, что я увидела, повергло меня в шок. Грустный взгляд и обреченность. Горечь в глазах и побледневшая кожа. Я сказала что-то не то. Но что именно?

— Фред, — я потянулась и сжала его руку. — Все в порядке?

—Д-да, —неуверенно ответил он.

— Я же вижу, что что-то происходит. Расскажи мне, я пойму.

***


Когда Гермиона рассказывала все это, то на душе стало печально. Печально от того, что все мои близкие так быстро забыли обо мне и занялись своими делами. Они все счастливы, а я — нет. Что я успел сделать за свою жизнь? Совершенно ничего. Хогвартс не закончил, любовь не нашел, в магазине не работаю. Почему все так несправедливо?

Если они так быстро забыли обо мне, то будут ли рады моему возвращению? Ведь они уже привыкли жить и без меня.

Что будет со мной, когда я выпишусь из больницы? Куда я пойду? В нашей с Джорджем квартире живет Анджелина. В Нору я возвращаться не стану, не хочу просить помощи у родителей. Чтобы найти квартиру, нужно время. Ладно, что-нибудь придумаю, но позже.

— Гермиона, ты собираешься отправлять письмо моим родителям? — чуть раздраженно спросил я, уходя от вопроса.

— А, да, конечно, — отстранено проговорила она. Затем Гермиона призвала пергамент и чернила. Написала письмо и отправила вместе с совой. Мы еще около минуты смотрели друг на друга, а потом она попрощалась и ушла. Близился вечер, а я все думал, думал о будущем, о своей жизни…

На следующий день все дорогие мне люди собрались здесь, в Мунго. Мама утирала платочком слезы счастья, папа смотрел на меня так, словно я был единственным человеком, которого он любил. Билл, Чарли и Перси смотрели на меня и улыбались. Улыбались самыми счастливыми и радостными улыбками. Джинни рыдала на плече Гермионы. Нет, рыдала она не от огорчения, а от безграничного счастья. Рона и Гарри не было здесь, их вообще в стране не было (но Гермиона обещала рассказать об этом позже). А Джордж, Джордж обнял меня и поклялся убить за то, что я чуть не умер.

Наверное, именно в тот момент я понял, что сделал правильный выбор. Понял, что найду ту девушку во что бы то ни стало, только лишь бы не покидать дорогих мне людей.



Примечания:
Дорогие читатели,напишите пожалуйста,как вам эта глава.Понравилась или нет?Меньше отзывов-меньше главы((((

Сближение.

Примечания:
Дорогие Читатели!
Я извиняюсь за задержку главы, но на то есть причина. Моя муза, которая вдохновляла меня на написание предыдущих глав, уезжала в Анапу, поэтому вдохновение пропало. Думаю, вы сами понимаете, что такое вдохновение для автора работы. Так что еще раз извиняюсь и жду критику от вас. Черкните хоть пару строк, для меня это очень важно. Спасибо))
Всех с праздником))))



≪Медленно, но верно мы с тобой становимся ближе≫ Шоколадный космос.

***


Первым, что я увидела этим утром, были рыжие волосы и голубые глаза. Джинни. Она трясла меня за плечо и что-то бормотала себе под нос. Я поднялась на локтях и непонимающе посмотрела на подругу и остальных Уизли. Только сейчас я заметила, что в палате, помимо меня и Джинни, собралось все рыжее семейство. «День выписки», — пронеслось у меня в голове. Прошла уже неделя с тех пор, как Фред очнулся. Он быстро пошёл на поправку, и выписку нам назначили на один день.

— Гермиона, дорогая, нам нужно поговорить, — начала миссис Уизли. Она так странно взглянула на меня, словно хотела сообщить страшную вещь. Я только кивнула в знак того, чтобы она продолжала. — Как ты здесь оказалась? Ты же должна находиться в Бразилии. И были ли какие-то новости от Гарри и Рона? Когда они приедут?

Все Уизли выжидающе на меня смотрели. А я просто не знала, что им сказать. Шок. Наверное, так можно было описать мое состояние. Как? Как я могла забыть об этом? Как могла забыть рассказать все им? Что я им скажу? Что их сын и его друг отправились на опасное задание три месяца назад и так и не прислали ни одного письма? А я даже не пыталась узнать, все ли с ними хорошо?

«Так, соберись! Ты должна рассказать им правду, какой бы горькой она ни была».

— Гарри и Рон отправились в Бразилию без меня, потому что я была в тяжелом состоянии. Они просили не говорить, что я здесь, поскольку вы могли вспомнить о Фреде и снова уйти в себя. Писем от них не было. Они должны были приехать через месяц, но, видимо, экспедиция... — я вздохнула и закрыла глаза. Это действительно было сложно. Их не было три месяца. Три гребаных месяца! Я была в ярости. Почему они ничего не сообщили о своем здоровье? Что с ними? Живы ли они? Куча вопросов была в моей голове. А Уизли все ещё молчали. Я подняла на них глаза и увидела этот взгляд. Один и тот же взгляд был у всех. В нем можно было увидеть все! И любовь, и недоумение, и озадаченность, а главное — страх. Страх за Гарри и Рона. Первой заговорила Джинни.

— Ладно, разберемся с этим потом. Сейчас нам нужно к Фреду. Мы ждем тебя в коридоре, — отстранено произнесла рыжая, и все ушли.

Через десять минут я окончательно проснулась и вышла из палаты. Мы шли по белому коридору. Тусклый свет падал на золотые таблички с номером палаты, отчего те поблескивали. Вокруг туда-сюда сновали пациенты и целители в лимонно-желтых халатах. Возле стены находились лавочки для посетителей больных. Казалось, все видела эта больница. И счастье за друзей и близких, и горе от утраты любимых. 37… 38… 39… 40… 41. Мы на месте. Джинни тихо толкнула дверь, та с тихим скрипом отворилась. Фред лежал на кровати и мирно посапывал. Его рыжие волосы были взъерошены больше, чем обычно. На лице не было столь привычной улыбки. Все черты лица были разглажены. Можно бесконечно смотреть на него. Как же сильно я его люблю. Я помню нашу первую встречу, каждый его взгляд, каждую шутку. Жаль только, что былого не вернуть. Все уже не будет, как прежде.

От мрачных мыслей меня отвлек Джордж, который потрепал своего брата по волосам, разбудив его. Старший близнец открыл глаза и сонно зевнул.

— Джордж, какого черта? Дай мне немного поспать!

— Проснись и пой, братец! Проснись и пой! Сегодня ты переезжаешь к нам в квартиру! — торжественно объявил Джордж.

— Нет. Я не поеду. У вас сейчас свадебные заботы, не хочу мешать, — Фред серьезно посмотрел на брата, затем на Молли и, заметив, как она открыла рот, чтобы что-то сказать, добавил: — И в Нору тоже. Не буду ворошить прошлое и мешать вам с папой и Джинни. Я куплю квартиру и…

— Боюсь, это невозможно, мистер Уизли. Вы должны быть под чьим-то присмотром, поскольку состояние вашего здоровья может резко ухудшиться, — Фреда перебил вошедший в палату мистер Эддингтон.

Молчание затянулось, а в воздухе летало едва ощутимое напряжение. Все знали, что Фред — упертый парень и даже под угрозой болезни не вернется в Нору. Нужно что-то решать, и быстро. Я могла бы предложить ему пожить у меня дома, тем более Рональда сейчас нет в стране, и мне будет скучно. К тому же это повод проводить с ним побольше времени, но согласится ли Фред? Его ответ оставался для меня загадкой. «Не узнаешь, пока не спросишь!» — подумала я и скрепя сердце выпалила:

— Может, он поживет у меня? — восемь пар глаз сейчас удивленно смотрели на меня. — Ну а что? Мне он не доставит никаких неудобств, да и Рона нет дома.

— Гермиона, детка, это действительно хорошая идея. — миссис Уизли одобряюще мне улыбнулась. — Ты ведь не против, да? —она посмотрела на Фреда, тот лишь неуверенно кивнул. — Вот и отлично! Переодевайся и перевози вещи из Норы к дому Рона и Гермионы. Джордж тебе поможет, он знает адрес.

После того, как Молли это сказала, все ушли. Билл, Чарли и Перси аппарировали, а Артур достал из кармана старый будильник. Все коснулись его, и вот, секунда, другая, и мы уже в Норе. Наверное, Нора — это единственное место где все осталось, как прежде. Здесь все по-старому, так же, как было до войны. Чистота, запах вкусной еды. Это место у меня ассоциировалось с идеальным домом. Домом, полным детей, доброты, родительской любви и материнской заботы. Я считаю, что Рону безгранично повезло иметь такую большую семью, ведь они всегда поймут и помогут. Я тоже мечтала о большой семье, но была единственным ребенком у своих родителей. Но не так давно лишилась и их. А потом снова обрела семью, большую семью, выйдя замуж за Рона и став Уизли.

В Норе я воспользовалась камином и вернулась домой. Миссис Уизли предлагала остаться на чай, но я отказалась. Слишком сильно скучала по нашей с Роном квартире.

Я отряхнула золу с одежды и направилась в спальню. Переодевшись в белую майку и черные капри, я пошла на кухню, чтобы заварить горячий шоколад и почитать книгу.

Я уселась в кресло и открыла книгу, но навязчивые мысли не давали мне покоя. Что случилось с моими друзьями? Они должны были вернуться через месяц, а их до сих пор нет. Что происходит? Может, их уже давно нет в живых? Я просто не могу все так оставить. Нужно написать им письмо.

Призвав чернильницу и пергамент, я начала писать.

«Дорогие Гарри и Рон, я очень за вас волнуюсь и очень рассержена! Вы должны были вернуться через месяц! А что в итоге? Почему вы даже не писали мне писем? У нас здесь столько всего произошло! Фред очнулся! Все Уизли безгранично рады!

Я очень жду ответного письма, в котором вы хотя бы напишете, что живы!
С любовью, Гермиона Уизли».

Я запечатала письмо и подошла к окну. Подозвав сову, я привязала ей к лапке письмо и выпустила на улицу. Мне было жаль птицу, поскольку снаружи шел ливень. В такую погоду просто невозможно летать, но так было нужно. Сев в кресло, я уснула, видимо, недавняя болезнь давала о себе знать, потому что я жутко устала.

Наверстать упущенное. День первый.

-Скажи, как это? Умирать?
-Больно.
-Но нее больнее, чем терять близкого человека…
-Нет. Когда ты умираешь -испытываешь двойную боль. Физическую и моральную. Физическая боль- это нестерпимая боль во всем теле, а моральная- это осознание того, что через несколько секунд ты умрешь и больше никогда никого и ничего не увидишь. А потеряв близкого человека, боль только одна- моральная.
-Давай не будем о грустном. Лучше обсудим наше новое печенье с сюрпризом. Какую начинку можно положить в него?
-У меня к тебе вопрос, братец. Ты не мог придумать ее сам? Что ты делал все то время пока меня не было?
-Переживал о тебе вообще-то!
-Ну первый месяц, да. А остальные два? Как мне рассказывали ты быстро со всем смирился.
-Это тебе Грейнджер сказала?
-Да, но не Грейнджер, а уже Уизли.
-Во-первых: Грейнджер-это не фамилия, это ее образ жизни и наказание для остальных. А во-вторых я переживал каждую секунду, но просто скрывал это.
-Почему же?
-Когда нам сообщили об ухудшении твоего здоровья, мама вернулась домой сама не своя. Я случайно услышал их с папой разговор, тогда она сказала: ≪Если Фред умрет, Джордж не справится с этим и уйдет в след за ним. Я не смогу пережить смерть двух сыновей, Артур.≫. После этого я решил не показывать, как мне плохо, чтобы не расстраивать маму. Должно быть я хороший актер, раз даже Гермиона поверила.
В тот момент у меня, как камень с плеч упал. Я уж начал думать, что если он так быстро забыл обо мне, значит я не так важен для него, как он для меня. И слава Мерлину я был не прав. Я просто не могу представить нас по отдельности, мы словно единое целое. Всегда вместе. С детства. Наверно, поэтому, он мой самый близкий человек, которому я готов доверить что-угодно. Кроме одного. Разговор с хранителем я буду держать от него в тайне. Не хочу огорчать брата.
Я улыбнулся и перевел свой взгляд на часы Мерлин, четыре часа утра! Мы потеряли счет времени. Гермиона, наверно, волнуется. Нужно идти.
-Фордж, уже очень поздно. Мне надо уходить.
-А сколько времени?
-Четыре утра.
-О Мерлин! Анджелина убьет меня!
-О чем я тебе и говорю.
-Ладно, Дред. Завтра увидимся. Не забудь, в понедельник в магазин.
С этими словами Джордж аппарировал, а я вышел из бара и направился к дому Гермионы и Рона, который находился неподалеку. Всю дорогу я раздумывал над своим выбором. Я точно не собираюсь отступать, но и где мне искать любовь всей жизни? За пять месяцев невозможно это сделать! Вдруг она живет на другом конце света? Мне определенно нужна чья-то помощь. Но чья? Джордж и мама с папой сразу отпадают. Рон и Гарри тоже не вариант. Джинни? Нет, она слишком мала. Перси? Обязательно проболтается. Билл и Чарли заняты семьей. Кто тогда остается?
К этому моменту в поле моего зрения попал большой белый дом. Гермиона! Точно. Она же самая умная волшебница за последние сто лет! Она сможет что-нибудь придумать. И никогда никому не расскажет об этом. Вспомнить хотя бы школьные времена, когда она прикрывала нас с Джорджем перед Макгонагалл. Отлично теперь я знаю кто мне поможет, но остается еще один вопрос: ≪Как ей сказать? ≫. Но об этом придется подумать позже, так как я уже подошел к двери поместья. Не знал что у Герм и малыша Ронни такой огромный дом. Дверь была не заперта, поэтому я вошел. Странно, что Гермиона не заперла ее, мало ли кто зайдет.
Пройдя по длинному коридору я оказался в гостиной, сделанной в стиле девятнадцатого века. Вообще, весь дом был сделан в этом стиле, но из всех комнат я видел только коридор и эту. У стены был огромный камин, недалеко стол с резными ножками, а напротив диван с двумя креслами. В одном из них как раз таки спала Гермиона. С книгой в руках. Должно быть опять читала. И что ей нравится в этом? Полнейшая скука. Иногда я просто поражаюсь ею! Как она может сочетать в себе совершенно противоположные вещи? Ум и красоту, занудство и пренебрежение всякими там правилами, серьезность и…. Да, единственное чего ей не хватает — умения веселится. Смех, шутки, развлечения- никогда не замечал за ней такого. Если только однажды. На святочном балу. В тот раз она по-настоящему веселилась, до того как Рон все не испортил. Впрочем, откуда мне знать? Может она и веселится, только с лучшими друзьями. Гарри, Роном и Джинни. Скорее всего. Ведь не может она вечно ходить хмурой? Не может, поэтому я постараюсь узнать ее поближе. Но завтра, а сейчас я пойду спать.
Найти гостевую комнату труда не составило, она находилась на втором этаже.

***

Проснулся я от запаха. Сладкого запаха тостов и кофе. Желудок заурчал, неудивительно, я не ел со вчерашнего вечера. Переодевшись, я спустился на кухню. Гермиона стояла у плиты и что-то готовила.
-Утро Доброе! — весело произнес я, отчего Гермиона подскочила на месте.
-Фред? Ты меня напугал.- улыбнулась она.
-Итак, чем ты будешь меня кормить? — потирая руки спросил я.
-Кофе и тосты с абрикосовым джемом.
-Абрикосовым? Обожаю его! Как ты узнала?
-Ну вот в чем, в чем, а в этом ваши с Роном вкусы совпадают. Ты, насколько я знаю, ешь тоже самое, что и он.
-Не сравнивай меня с ним! Малыш Ронни всеядное существо, а я нет!
-Прости, что задела твое самолюбие.
-А, кстати, какие планы на сегодня?
-Ну, я собиралась прогуляться во Флориш и Блоттс, а что?
-Ничего, просто сегодня мы идем в магловский мир! Так что откладывай все свои дела.
-Зачем нам в магловский мир?
-Как зачем? Я пропустил три месяца жизни! Мы отправляемся наверстать упущенное!
-О Мерлин! Ты не мог позвать Джорджа?
-Мог, но с ним мы встретимся вечером. Так что собирайся, через двадцать минут отправляемся! Возражения не принимаются!
Она лишь вздохнула и ушла, что-то бурча себе под нос.
Через двадцать минут Герм вернулась. И если честно, я не узнал ее. Совсем. Белая блузка обтягивала ее стройную фигуру, джинсовые шорты подчеркивали всю красоту ее длинных ног, а черные балетки дополняли образ. Я словно увидел перед собой совершенно другую девушку, не помню, когда она так одевалась.
-Ну что, пошли? -улыбнулся я.
-Конечно.
Я взял ее за руку и аппарировал.
-Парк аттракционов? Откуда ты знаешь это место? — спросила Гермиона.
-Мы с Джорджем как-то раз были здесь, но по другому делу, поэтому не успели нигде прокатится.Так! Пошли!
Я схватил ее за запястье и помчался в глубь парка. Мы подошли к кассе и я купили сразу несколько билетов. Первым делом я направился к Колесу Обозрения. Гермиона наотрез отказывалась идти к нему, поэтому пришлось ее тащить, а потом заталкивать в кабинку. Но это того стоило, поскольку с Колеса виден весь Лондон. Она была в восторге. Оказывается Гермиона впервые каталась на нем.
Потом я побежал к американским горкам. А вот туда Герм пошла с радостью. Мы сели в вагончик и помчались со всей скоростью. Такое чувство будто мы сейчас выпадем оттуда.
После горок мы пошли к бассейну с шарами. Если честно, не совсем понял, что это, но потом нам объяснили, что нужно залезть в шар с воздухом и бегать по воде. Было смешно смотреть на Герм, которая словно хомяк крутилась в этом шаре.
После аттракционов Гермиона предложила съесть по сладкой вате.
-Ты действительно предлагаешь есть мне вату? Как? Она же не вкусная!
-Нет, ты что, -она засмеялась.Она просто называется ватой, на самом деле это сахар и вода на палочке. Держи! — с этими словами она подала мне розовый комок. Оторвав кусочек я попробовал.
-Это и правда вкусно! И почему в мире магов ее не продают?
-Не знаю, но это еще один повод посещать мир маглов.
-Согласен.Может еще куда-нибудь сходим?
-Я не против, может в торговый центр?
-Давай никогда не был в магловском магазине.
-Тогда давай руку.
Мы аппарировали в какое-то помещение. Это был туалет. Женский. Это я понял когда услышал визг. Мы поспешно оттуда удалились. А перед моими глазами предстало огромное четырехэтажное здание.
-Ты не могла выбрать другое место для аппарации?
-Не-а- улыбнулась она.
Теперь была очередь Гермионы водить меня с этажа на этаж. Сначала мы зашли в какое-то кафе, немного подкрепились, а потом пошли в кино! Это было потрясающе! Мы ходили на комедию, я никогда так не смеялся. Потом началось ужасное. Гермиона затащила меня в магазин. Мы пробыли там два часа! И ушли с десятью пакетами! Вот зачем девушкам столько одежды?
-Все, пойдем домой. Я устала.- зевая произнесла Уже-не-Грейнджер.
-Хорошо, но завтра обязательно продолжим.
-Ладно-ладно, только пошли уже.
-Мне нужно заглянуть к Джорджу.Доберешься одна?
-Конечно.
Я аппарировал в квартиру над нашим магазином.
-Дред! Я уж заждался! Где ты так долго был?
-В магловском мире.
-Что ты там забыл?
-Мы с Гермионой решили сходить в парк аттракционов. Точнее это я решил, а ее позвал с собой.
-И как?
-Было весело. Было очень весело! Знаешь, Фордж, сегодня я узнал ее с совсем другой стороны. Я понял, что она умеет веселится. У нее очень красивая улыбка и мелодичный смех. Почему она это скрывает? Почему постоянно ходит серьезной?
-Понятия не имею, Дред. Но я надеюсь ты не влюбился в нее? Малыш Ронни никогда тебе этого не простит.
-Знаю. Но, слава Мерлину, я ничего к ней не испытываю.
-По тебе видно!
-Мы договорились завтра тоже куда-нибудь сходить.
-Потом расскажешь.
-Как я могу не рассказать тебе?
Джордж лишь улыбнулся. Мы попрощались и я аппарировал.
Гермиона спала. Я тоже направился в комнату, размышляя о завтрашнем дне.

Наверстать упущенное. День второй.

Смотри, как роща зеленеет,
Палящим солнцем облита,
А в ней – какою негой веет
От каждой ветки и листа!
Войдем и сядем над корнями
Дерев, поимых родником, –
Там, где, обвеянный их мглами,
Он шепчет в сумраке немом.
Над нами бредят их вершины,
В полдневный зной погружены,
И лишь порою крик орлиный
До нас доходит с вышины...
Ф. И. Тютчев.


— Вставай, ну же, вставай!

Раннее утро. Фред еще спал, закутавшись в одеяло с головой. У меня были большие планы на этот день. И в них, разумеется, участвовал один из близнецов Уизли.

— Просыпайся!

Я принялась тормошить его с большей силой. Затем раздвинула шторы. Комнату залил золотистый свет, а под одеялом послышались возня и мычание.

— Дай поспать! Что тебе нужно?

— Проснись! Сегодня мы идем гулять! — гордо произнесла я.

— Гулять? Зачем?

— Ты что, правда думаешь, что упущенное за три месяца время можно наверстать всего за один день? Как минимум неделя активного отдыха, а как максимум — месяц! Вставай!

— Хм, а я тебя недооценивал, Грейнджер. Хорошо, согласен, но при одном условии. — он замолчал, но, увидев мой вопросительный взгляд, продолжил: — Мы не используем магию. Совсем. Только аппарируем туда и обратно. Договорились?

— Ладно. Но зачем тебе это?

— Знаешь, магия — это прекрасно, но я уже однажды пострадал от нее. Хочу хоть один день почувствовать себя маглом. Понять, каково это.

— Я и не думала об этом.

— Тебе и не нужно. Ты жила и жизнью магла, и жизнью волшебника. Тебе не понять, в общем-то.

— Это замечательно, тогда я согласна! Не используем магию! Я давно не жила без нее. Иди собирайся, мы идем в магловский мир!

Фред приподнялся на локтях, из-за чего одеяло сползло и открыло его голый торс. Он был лишь в белых пижамных штанах. Честно говоря, квиддич и постоянные тренировки творят чудеса. Уизли был в прекрасной форме. Я невольно засмотрелась и начала считать количество кубиков на его животе. Один, два…

— Шесть.

— Чего?

— Их шесть, — указывая на живот, произнес он, от этого я только раскраснелась, не ожидая, что Фред заметит. А потом Уизли взял какие-то вещи из шкафа и зашел в ванную комнату.

Через полчаса Фред вернулся. Честно сказать, выглядел он чертовски привлекательно. На старшего близнеца были надеты клетчатая рубашка с закатанными рукавами и простые серые джинсы. Он провел рукой по волосам и улыбнулся.

— Все, пошли! — радостно произнесла я.

— Ты так собираешься идти?

Только сейчас я заметила, что была в коротеньких розовых шортах и майке с мишками. А на моих ногах красовались пушистые тапочки. Крикнув прекрасному рыжику, что скоро вернусь, я убежала к себе в спальню и начала рыться в шкафу. Первое, что попалось мне на глаза, — летнее желтое платье до колен. Оно оголяло мои плечи и подчеркивало изгибы фигуры. К нему я нашла легкие балетки лимонного цвета, а волосы собрала в высокий хвост.

Минуту спустя я спустилась вниз, и мы с Фредом аппарировали в безлюдный переулок. Оттуда направились к моему любимому кафе, чтобы позавтракать. Заметив вывеску кафе, я слегка поникла. Мне сразу вспомнились родители. Мы частенько сидели там. Это было уютное местечко, где можно посидеть всей семьей, обсудить наиболее важные дела и вопросы.

— Гермиона, помнишь, ты рассказывала мне о том, что было во время того, пока я был в коме? Ты тогда рассказала о всех, кроме себя.

— О, я подумала тебе было бы неинтересно. Но раз ты спрашиваешь…Хорошо, давай закажем что-нибудь, и я поведаю тебе свою историю, — одновременно важным и насмешливый голосом произнесла я.

К нам подошёл официант, я заказала две порции кофе и лазаньи. А затем начала свою «историю». Я рассказала ему обо всем, о смерти родителей, о жизни в Австралии, о свадьбе с Роном, о том, как оказалась в больнице. Рассказала ему обо всем, кроме своих чувств. Мне показалось, что Фред тоже хотел что-то сказать, но сомневался и… волновался? Да, скорее всего.

Оплатив счет, мы направились в мой любимый парк. Там было все по-прежнему. Ничего не изменилось. Мы гуляли по улочке, вымощенной коричневыми камнями. Могучие дубы приветливо помахивали своими листьями, словно сообщая, что рады снова видеть меня. Мне на глаза попался небольшой пруд, я взяла Фреда за руку и побежала к нему. У берега пруда росла огромная ива. Своими ветвями она закрывала абсолютно все пространство. Мы пролезли сквозь эти ветви и увидели небольшую полянку, окруженную деревьями.

— Но как? Откуда ты знаешь про нее?

— В детстве я любила бегать за бабочками, и одна из них привела меня сюда.

Это место никто никогда не видел, кроме меня, а теперь и тебя. Я всегда прибегала сюда, когда мне было грустно, садилась под деревом и как по волшебству успокаивалась. Мне всегда казалось, что это место наполнено магией. А однажды я снова пришла сюда и обнаружила плетеные из лиан качели, цветки на этих лианах не увядали. Я не понимала, откуда взялись качели, но, когда узнала о Хогвартсе, вопрос отпал сам собой.

— Да, но все чудеса, происходившие с поляной, совершила ты сама, а не это место.

Во время моего рассказа мы уже сидели возле корней одного из дубов.

— Мне кажется, ты изменишь свое мнение, как только узнаешь, что во время войны Пожиратели сожгли эту местность дотла, а вот поляна непонятным образом уцелела.

— И ты до сих пор не знаешь, как это произошло?

— Нет, не знаю.

— С ума сойти, заучка Грейнджер чего-то не знает, как так?

— По правде говоря, я и не пыталась узнать. Должно же быть хоть что-то втайне от меня.

Я облокотилась на дерево, закрыла глаза и окунулась в воспоминания. В голове всплывали моменты того, как я впервые нашла эту поляну, как грустила и радовалась здесь, как качалась на качелях. Много воды с тех пор утекло. Мое беззаботное детство прошло, а в жизнь ворвалась жестокая реальность. Но что ни делается, все к лучшему. И мне показалось, что мое лучшее скоро наступит.

— Гермиона, я должен тебе кое-что сказать.

— Мм, я слушаю.

— Пока я был в коме, я находился в непонятном месте. И там был человек. Хранитель. Он предложил мне выбрать: умереть или жить, но сделать то, чего я никогда не делал раньше. Найти настоящую любовь. И на это мне дается всего лишь пять месяцев. Если не получится — я умру, забыв обо всех вас.

Шок, удивление, ярость. Я могла испытать любую из этих эмоций, но нет. Мне досталась худшая — опустошение. Я не чувствовала совершенно ничего. Я думала только о том, что все это закончится, что я и все мои близкие снова попрощаемся с Фредом. А самое ужасное — то, что он даже не будет помнить о нас. Единственное, что мне было непонятно, — почему он рассказывает это не Джорджу, а мне?

— Гермиона, очнись! Мне нужна твоя помощь. Ты самая умная волшебница за последние сто лет, придумай что-нибудь, умоляю. У меня мало времени!

В его голосе я слышала столько отчаяния, что даже плакать хотелось, мне было безумно жаль его. И именно жалость к собственной персоне он ненавидел больше всего.

— Хорошо, хорошо. Завтра! Завтра мы отправимся в библиотеку и поищем все нужную информацию в книгах. А сейчас нам нужно выспаться перед завтрашним днём. Я не позволю тебе умереть. Слышишь меня? Не позволю!

Я сама не замечала, что плачу. Но собрала последние силы и аппарировала домой. Первым делом мы с Фредом отправились на кухню выпить чаю с ромашкой, чтобы успокоиться и все осмыслить.

— Гермиона, спасибо, — тихим голосом произнес он.

— За что? Я еще ничего не сделала…

— За то, что ты рядом, за то, что согласилась мне помочь.

— Сейчас это неважно, главное — найти способ, как спасти тебя. Наверняка такое уже с кем-то было.

Я отошла в гостиную, а через несколько секунд положила на кухонный стол стопку книг, затем включила радио, чтобы не заснуть, пока будем перелистывать каждый фолиант

Первый, второй, третий… Мы ужасно устали, но осознание того, что все это реально, что это борьба за жизнь, придавало нам сил. Я откинулась на спинку стула и уставилась в потолок. По радио заиграла медленная музыка. Под звуки этих нот мне все больше хотелось спать, но Фред не дал мне заснуть. Он протянул мне руку и предложил потанцевать, чтобы отвлечься. Я, не раздумывая, согласилась. Разливавшаяся по всему дому мелодия, полумрак и вальс создавали атмосферу романтики. Мы не отрывали друг от друга взгляда. И я вновь была пленницей его голубых, глубоких, как океан, глаз. Музыка закончилась, а мы стояли на одном месте, не шевелясь. Я приблизилась к нему, чувствовала горячее дыхание. Наши губы вот вот должны были соприкоснуться, но... В комнату ворвались запыхавшиеся и удивленные Гарри с Роном.

Возвращение.

Надежда на счастье, пусть даже обманчивая, никогда не причиняет человеку зла, потому что она облегчает жизнь.
Лопе де Вега

***


Что вы знаете о счастье? Готов поспорить, что многое. Это феерическое чувство, пробуждающее в человеке самые светлые и необыкновенные эмоции, но я уже давно забыл, каково это — быть счастливым. Разумеется, в детстве я был счастлив, но все изменилось с возвращением Волдеморта. Он ворвался в нашу реальность, перевернул абсолютно все. С тех пор нам пришлось скрываться и искать способ уничтожения крестражей. Мы пережили эти темные времена, вроде бы все должно быть хорошо, но слишком многое было упущено, чтобы возвращаться к прежнему.

Знаете, и все-таки самым печальным упущением, не считая, конечно, жизней многих людей, для меня является любовь. Да, я женат на девушке, которую люблю, но она не любит меня. И это не дает мне покоя днями и ночами, я не перестаю думать о наших чувствах. Я знал, что она любит не меня, я даже знал? кого она любит, но все равно, будучи ослепленным слабой надеждой, я сделала ей предложение. Я действительно верил в то, что она забудет свою прежнюю любовь, так как все равно не может быть с ним рядом, но все изменилось с недавнего времени.

Мы с Гарри достаточно долго находились в Бразилии, ища хоть какие-то следы Пожирателей Смерти. И нам это удалось, поэтому в тот день мы возвращались домой с неприятными, в какой-то степени даже пугающими новостями.

Распахнув дверь в комнату, мы увидели танцующую пару. Это была Гермиона и… ДЖОРДЖ?! Что он тут делает? Почему они вместе? Ночью! Я почувствовал, как во мне зарождается ревность. Но не такая сильная, как раньше. Раньше было по-другому. Что изменилось? Неужели за время нашей разлуки чувства угасли? Мои размышления прервала Гермиона:

— Гарри! Рон! вы вернулись! Наконец-то, я уж думала, что что-то случилось. Почему вы не ответили на моё письмо? И почему вообще не писали писем? — Герм кинулась нас обнимать. Как же мне не хватало ее пушистых волос с запахом корицы, ее нежных объятий.

— Гермиона, о каких письмах ты говоришь? К нам не прилетали совы, да и у нас не было возможности отправлять их тебе, — Гарри явно не понимал, про какие письма говорила Герм, хотя к нам прилетала сова, но с собой она ничего не принесла…

— Почему?

— Знаешь, мне кажется, лучше поговорить об этом утром. Сейчас не лучшее время, — вмешался я, переводя взгляд с Гермионы на брата. Что-то в нем было не так, он будто был другим человеком, но я не стал придавать этому значения, скорее всего, мне просто показалось.

— А, ну хорошо. Вы же еще не забыли, где находятся гостевые комнаты? — увидев мой кивок, она продолжила: — Отлично, тогда идемте.

Странно, но меня даже не задело то, что она фактически выгнала меня из нашей спальни, предложив пройти в гостевую комнату.

Мы с Гарри направились вперед, а Гермиона с Джорджем еще постояли пару секунд на кухне, краем уха я услышал ее слова «Все будет хорошо», после чего они пошли за нами.

***


Утро выдалось напряженным. Гарри, как и я, был поражен увиденным вчера. Мы твердо решили узнать, в чем тут дело.

Гермиона уже приготовила завтрак, поэтому мы спустились на кухню и сели за стол. Джордж пришел вслед за нами.

— Как спалось? — едва улыбнувшись, произнесла Герм. Было видно, что она хочет поговорить, но просто не знает, с чего начать. И если Гарри старался быть более менее любезным, то я даже не предпринимал попыток.

— Хорошо, — Гарри внимательно посмотрел на Гермиону, а я лишь угукнул.

— Может, расскажете, что все-таки произошло там, в Бразилии? — она глянула на нас невинными, полными надежды глазами, и тут я не выдержал:

— Потом как-нибудь, — огрызнулся я.

— Но, Рон, это важно, пр… — более мягко начала она, но была перебита:

— Что? Ты серьезно считаешь, что это важно?! — я был в полной ярости, кричал, вопил, недоумевал, зачем она делает вид, что ничего странно не произошло.

— Да, Рон, представь себе, для меня это важно! — она тоже сорвалась на крик.

— А для меня намного важней то, что мой брат делал у нас в квартире вчера, почему вы танцевали? Ты случайно не забыла, что замужем?!

— Не ори, Рон! Ты просто раздуваешь из мухи слона! — смотря на меня покрасневшими от злости глазами произнес Уизли.

— Заткнись, Джордж, — как ни странно, но после этой фразы не последовало ни одного ответа. Абсолютно все сидели в шоковом состоянии, и я не понимаю почему. Что я такого сказал? В воздухе повисло напряжение, его ощущал каждый.

— Рон, ты, — начала неуверенно Гермиона, — ты, должно быть, не знаешь, но, — здесь она замолчала, а я насторожился, — это не Джордж, это Фред, он очнулся после комы, и довольно давно. Я писала об этом в письме, но оно не дошло до вас…

Честно? Я не испытал ни капли радости, ни капли разочарования. Абсолютно ничего. И от этого сделалось страшно. Как я могу быть таким бесчувственным? Мне сообщили о выздоровлении брата, а я ничего не чувствую. Как так?! Хорошо, пусть даже так, но почему я не узнал об этом вчера? Почему только сегодня? Да, я сказал, что не время для разговора, но о таких важных вещах она могла сказать. Почему Герм этого не сделала?

— Отлично, и ты решила рассказать мне об этом только сейчас, что тебе мешало сделать это вчера? Хотя, знаешь, можешь не объяснять, я, разумеется, все понимаю, любовь, страсть и прочее. Ты просто забыла… Забыла обо мне и обо всех, — не дождавшись ее ответа, я аппарировал.

Через несколько секунд я оказался на каком-то холме, в очередной раз убеждаясь, что мир прекрасен, но люди, живущие в нем , — нет. Дул прохладный ветерок, под ногами шелестела трава, и пахло свежестью. Обстановка полного умиротворения. Но мне было не до нее. Вчера ревность была не такой жгучей, а сегодня я как с цепи сорвался. Всю ночь я думал об увиденном и, видимо, начинал ревновать Гермиону все больше и больше. Но сейчас пустота. Ничего не чувствую. Совершенно. Ни любви, ни ревности. Похоже, я настолько привязался к Герм, что уже воспринимаю ее как должное. И этот утренний порыв ревности был скорее не из-за любви, а из-за чувства собственности. Но остался один необдуманный вопрос. Почему Миона не сказала мне о Фреде? Она ведь не могла забыть? Такие вещи не забываются. А может, она просто не хотела мне об этом говорить. Но если так, то почему?

Я бы еще много мог философствовать, но меня прервал внезапно появившийся Гарри:

— Рон, ты в порядке?

— Наверное… Точнее я… Я… Я не знаю! Все так запуталось.

— Рон, прошу тебя, успокойся. Они ни в чем не виноваты. У них ничего не было. Это просто безобидный танец.

— Такой уж безобидный?

— Да.

— Это был риторический вопрос. В общем, ладно. Гермиона вроде бы хотела узнать о Бразилии?

Я посмотрел на Гарри, словно спрашивая, стоит ли говорить, и, дождавшись его утвердительного кивка, я аппарировал.

Жестокая реальность или перемены не к лучшему

— Ты уверен, что хочешь рассказать ей обо всем?

— Да.

Сейчас я и Гарри стояли у порога нашего с Гермионой дома. Я хотел ей все рассказать и о Бразилии, и о том, что там происходило. Она постоянно была рядом с нами, помогала и поддерживала нас, мы прошли вместе абсолютно все трудности. Она всегда была неотъемлемой частью нашей жизни. Я считал, что она должна узнать все, должна пройти с нами еще один сложный путь. Без нее нам просто не справиться. Ни у меня, ни у Гарри нет тех колоссальных знаний, которыми обладает она. Все всегда восхищались Гермионой, её тягой ко всему неизвестному. В том числе и я.

Однако Гарри не хотел подвергать ее опасности. Поттер корил себя за то, что слишком много людей впутал в эту войну. Но он не понимал, что это был наш выбор. Мы сами решили ему помочь. И его вины в этом не было. Он до сих пор винил себя из-за тех потерь, которые она, да и вообще все волшебники понесли на поле боя. И он не хотел, чтобы что-то подобное коснулось ее еще раз. В какой-то степени я понимал его, я тоже не хотел ставить спокойную и размеренную жизнь Гермионы под угрозу. Но так было нужно. Нам была необходима ее помощь.

— Рон, может, все-таки решим эту проблему сами? Я не хочу вмешивать ее. Это опасно.

— Черт возьми, Гарри, ты сам был не против несколько минут назад! Что изменилось за это время? — я вопросительно посмотрел на друга, но он лишь устало потер переносицу.

— Просто, понимаешь… Я вспомнил все те ужасные времена. То, как боялся за вас и за себя. Я не боялся Волдеморта, Пожирателей, я боялся потерять кого-то из близких мне людей… Была бы моя воля, ты бы тоже ничего об этом не знал, я бы постарался справиться один…

— Гарри! Что ты такое говоришь? — перебил я его. — Ты серьезно хочешь сделать все один? Мы через столькое прошли вместе, и поверь: если бы мы не хотели помогать тебе, мы бы не делали этого. Это наш выбор. И, если бы с нами что-то случилось, твоей вины в этом бы не было!

Я был ужасно зол на него. Сколько можно себя корить? Человек не должен расплачиваться за свои поступки всю жизнь. Но, видимо, Поттер так не считал…

Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, я вошел в дом. Гарри зашел следом за мной. Мы направились к кухне, из которой доносилось легкое шуршание.

Гермиона заваривала себе и Фреду чай. Заметив нас, она достала из шкафчика еще две чашки и печенье.

Минут десять мы молча сидели. Не было ни напряжения, ни неловких взглядов, ни жалких попыток начать разговор. В комнате создалась тихая, уютная атмосфера. Мы просто пили чай. И больше ничего. Ничье сознание не было занято мыслями. Сидевших в этой комнате людей будто бы ничего и не интересовало, кроме чая. Странно, но этот напиток всегда действовал как успокоительное. Он был словно объятия, только в чашке.

— Может быть, все-таки расскажете? — первым разговор начал Фред.

— За этим сюда и пришли, — ответил я и, сделав глоток чая, продолжил: — Тогда мы с Гарри действительно уезжали в Бразилию, чтобы поймать оставшихся Пожирателей Смерти. После смерти Волдеморта ими стала руководить Беллатриса. Мы выслеживали ПСов достаточно долгое время. И вскоре из обрывков разговоров мы узнали, что они планируют что-то большее, чем просто бегство от авроров и попытки избежать заключения в Азкабан. Белла… Она… Хочет… Точнее она пытается… Она пытается воскресить это безносое чудовище! — в глазах Фреда и Гермионы отразился страх, нет, это, скорее всего, был шок. Они ожидали чего угодно, но только не этого. — Я точно не знаю, как они хотят это сделать, но вроде бы нужна какая-то книга по темной магии. Она хранится в Министерстве, и в ней…

— …собраны абсолютно все запрещенные заклинания, относящиеся к темной магии, — закончила за меня Герм.

— Да, — подтвердил Гарри. — Нам кажется, что они начинают набирать себе сторонников.

— Но как? Они сейчас в международном розыске. Их бы тут же поймали.

— Это их не останавливает, Фред, у Пожирателей куча связей и шпионов по всему миру. На битве в Хогвартсе были далеко не все Пожиратели, кто-то предпочитал находиться на расстоянии. К сожалению, их личности нам неизвестны, как и то место, где они скрываются.

— Но почему вы не застали их врасплох во время слежки? Им бы ничего не удалось, если бы вы их поймали.

— Гермиона, все не так просто. Мы видели их только по двое, по трое. Если их и ловить, то только всех вместе. Пропади кто-то один, они бы сбежали из Бразилии сразу. И мы бы вряд ли их нашли.

Сейчас абсолютно все были в замешательстве. Никто и не предполагал, что все будет именно так. Мы думали, что Пожиратели просто будут бегать от Министерства и авроров, но никто даже и подумать не мог, что после уничтожения их хозяина, заключения значительной части их соратников в Азкабан, объявления их в международный розыск они окажут сопротивление. Видимо, эти люди действительно были верны своему хозяину и разделяли все его интересы. Хотя по-другому тут и быть не могло. Им с детства прививали ненависть к магглам и магглорожденным волшебникам. Они, можно сказать, были запрограммированы своими же родителями ненавидеть всех нечистокровных.

— И что мы будем делать со всем этим? — тихо спросила Герм.

Она готова была сорваться и разнести весь дом. Мне никогда еще не приходилось видеть ее такой злой. Но, по правде говоря, каждый из нас испытывал такую же злость, что и она. Конечно, попробуй тут не злиться. Мы только покончили со всей этой войной, как тут же назревает еще одна, и опять же по вине этих чёртовых Пожирателей и их пресловутого Лорда. Неужели мы не можем пожить спокойно хотя бы один год? Почему что-то обязательно случается?

— Нужно поискать что-то в книгах, — предложил Гарри. — Кингсли и аврорат знают о планах Беллатрисы. Они смогут обеспечить надёжную защиту книге. А нам в это время нужно будет узнать о способе воскрешения Темного Лорда и о возможном местонахождении ПСов. Они уже собираются вернуться в Британию, это произойдет на днях, поэтому если вы заметите что-то подозрительное в поведении горожан, то найдите любую информацию о них. По плану Пожирателей, они должны вернуться в Британию и ненадолго залечь на дно, а потом неожиданно напасть.

— Как раз-таки во время того, как они залягут на дно, мы получим больше времени на поиск информации, — подытожил Фред.

— Стоп! Гарри! А ты не считаешь, что они специально подстроили этот разговор, узнав о том, что вы следили за ними?

— Они не могли этого сделать, так как в разговорах делились ну уж слишком откровенными вещами. К тому же в их рядах есть один наш человек, — увидев две пары непонимающих глаз, Поттер пояснил: — Ну вы ведь помните, что Снейп был в рядах Пожирателей и обо всех их планах рассказывал Дамблдору. Так вот, тот человек, можно сказать, исполняет роль Снейпа. Правда, голову он моет…

— Что ж, это, конечно, хорошо, но доверяешь ли ты ему? — ухмыльнувшись, произнес Фред.

— Мы не посвящаем его в свои планы. Он только докладывает нам о Пожирателях, и все.

— Но почему он не может сообщить нам их местонахождение и способ воскрешения Волдеморта?

— О способе знает только Беллатриса. Мы выходим с ним на связь крайне редко и всего на несколько минут, он говорит только о планах Лестрейндж. А рассказать нам абсолютно все будет слишком подозрительно. Беллатриса и до этого была сумасшедшей, а сейчас так совсем озверела. Она постоянно следит за всеми, перехватывает сов, у некоторых даже палочки проверяла, все помещения, в которых они были, прослушиваются. Она просто боится предательства. Некоторые о чем-то уже догадываются. Мы опасаемся, как бы слухи не доползли до Беллы.

— А кто этот человек?

Мы с Гарри переглянулись, хитро улыбнувшись.

Секретное дело или она перешла в наступление

— Гермиона? Ты в порядке?

Было раннее утро. Часа четыре. По крыше барабанил дождь, и мне не спаслось. Хотя сон не приходили не по причине ливня, а, скорее всего, от раздумий и переживаний насчёт нашего будущего. Что нас ждёт? Сумеем ли мы справиться со всеми трудностями? Победим ли Волдеморта в этот раз?

Чтобы хоть немного отвлечься, я пошёл на кухню за стаканом воды и обнаружил там Гермиону, смотрящую в окно. Не знаю почему, но её всегда умиротворял дождь, гроза, стекающие по стеклу капли… Сейчас мы все нуждались в успокоении, и она нашла его в этом природном явлении.

— А, Гарри, это ты, — она обернулась, и её лицо озарила мягкая улыбка.

— Не ожидал тебя здесь увидеть. Почему ты не спишь?

— По той же причине, что и ты.

Разумеется, я знал ответ на свой вопрос. Но для поддержания разговора все равно спросил. Мы все переживали и обдумывали наши дальнейшие действия.

— Это так странно, да?

— Что именно?

— Ну, то, что все снова начинается. Что вот, казалось, только недавно мы зажили нормально, а сейчас история повторяется.

— Я думаю, в этом нет ничего странного, Гермиона, здесь больше страшного и таинственного. Но ни капли странного. Просто так сложились обстоятельства, — я пожал плечами, взял стакан воды и направился к выходу, — ложись спать, нужно хорошо отдохнуть перед завтрашним днём.

Она лишь кивнула, а я скрылся за дверью.

***


— Всем доброе утро! — послышался голос Фреда, а через мгновение появился и сам обладатель голоса.

Все мы уже сидели за столом, завтракали и болтали. Гермиона приготовила вафли с клубничным сиропом и горячий шоколад. Темы для разговора мы специально выбирали как можно более безобидные, чтобы лишний раз не думать о плохом. И вроде бы все получалось, вот только если плохие мысли отсутствовали в нашей болтовне, то они обязательно присутствовали в мыслях.

— Вряд ли его можно назвать добрым. Ливень продолжается ещё с ночи, — Гермиона улыбнулась и поставила перед Фредом тарелку с едой.

Честно говоря, я уже давно знал о влюбленности Гермионы. Это было видно. По словам, поступкам, взгляду. Она никогда не смотрела на Рона так, как смотрит сейчас на Фреда, никогда не говорила с Роном так, как с его старшим братом. Но все же она вышла замуж за человека, которого не любит. Я не понимал, зачем она это сделала. Может, пыталась заглушить боль от потери любимого человека, а может, и вовсе думала, что своим отказом испортит отношение Рона к себе. В день их свадьбы я даже не пытался её остановить. И нет, мне не было все равно. Я просто понимал, что если моя подруга что-то решила, то её не остановят ни мольбы, ни уговоры, ни разумные доводы. Да и зачем мне было останавливать Гермиону? Это ведь её жизнь. Только ее. Она лучше знает, с кем ей хорошо. И если Герм так решила, то так тому и быть. Кстати, поначалу она действительно выглядела счастливой. Но это была только видимость. Настоящие её эмоции можно было разглядеть за семейным столом у Уизли, во время наших разговоров и при посещении палаты одного из близнецов. Все. В остальных же случаях все её действия, слова, улыбки — это был просто фарс. Но она лгала нам не ради личной выгоды. А чтобы не расстраивать ещё сильнее. Чтобы подарить в послевоенные дни хоть лучик света, надежду на будущее и веру в настоящую, искреннюю любовь. Но с недавних пор её поведение изменилось. Она совершала иные поступки, вела себя по-другому. Она устала притворяться. Просто устала. Я бы тоже устал. Невозможно всю жизнь быть не собой и совершать что-либо против своей воли. И вот сейчас Гермиона окончательно сдалась. Это, должно быть, случилось после того, как Фред очнулся. Она просто забыла о Роне, об их браке и наслаждалась обществом другого Уизли. Я её в этом нисколько не виню. Быть может, даже поддерживаю. Ведь у каждого есть грань, за которой кроется отчаяние и злоба. И Гермионе просто нужно пожить для себя, чтобы не переступить эту грань. Но все же она должна все рассказать Рону. Ведь он искренне любит её, а такое поведение жены разобьет ему сердце. В любом случае это их разборки и я не должен лезть, но, если что, я всегда приду на помощь.

— Но, с одной столоны, это холофо! Наф в афлолат не фызофут! — еле пережевывая содержимое своего рта, произнёс Рон.

— Рональд Уизли! Как это некультурно! Разве тебя не учили, что сначала нужно прожевать, и только потом говорить? — строго спросила Герм. Но это все равно бесполезно. Она миллион раз делала ему замечания такого рода, но на Рона ничего не действовало.

— Ты сейчас точь-в-точь наша мама! — улыбнулся Фред.

В этот момент в окно постучала сова. Гермиона поспешила впустить бедную птицу в тёплое помещение и забрать письмо.

— Гарри, это из Министерства. Тебе и Рону.

Я разорвал конверт и начал вчитываться в письмо.

— Оно от Кингсли. Он говорит, что дело касается Пожирателей, и ждёт меня и Рона сегодня в три.

— Я с вами!

— Нет! — в унисон ответили мы с Роном, — Гермиона, понимаешь, ты просто ещё не до конца окрепла после болезни, к тому же, если мы появился у Кингсли втроём, это может повлечь за собой панику. Ведь когда мы работаем над чем-то все вместе, то это значит, что дело опасное, — чуть мягче добавил я.

— Но…

— Нет, никаких «но». Мы отправляется прямо сейчас, а вы сидите здесь. Все равно потом вам расскажем о встрече.

С этими словами я и Рон направились к камину. И, кинув горсть летучего пороха под ноги, исчезли в зеленом пламени.

В следующее мгновенье мы оказались в Министерстве. С приходом Кингсли здесь все изменилось. Работа шла полным ходом, права магглорожденных не ущемляли, а статую, в которой показывалось доминирование волшебников над обычными людьми, давно снесли.

Дойдя до кабинета министра, мы постучались и, услышав разрешение войти, открыли дверь.

Кингсли приветственно нам улыбнулся и предложил присесть.

— Итак, Рон, Гарри, рад вас видеть. Вы, наверное, уже знаете, что дело касается Пожирателей. Так вот. В последнее время участились нападения на маггловский мир. Их полиция встревожена, ведь преступник не оставляет абсолютно никаких следов. Но вот Авроры, побывав на местах преступления, уверенно заявили, что это дело рук волшебников. Также наш человек, находящийся в ряду Пожирателей Смерти, сообщил, что ранее названные маги планируют совершение терактов. Думаю, теперь вы понимаете, что Беллатриса перешла в наступление. Поэтому я прошу вас начать работать над этим делом. Главное — то, что оно должно быть совершенно секретным. Общественная паника нам не нужна. Робардсу я уже сообщил, поэтому он не будет ни о чем спрашивать. Если вам что-то понадобится, смело рассчитывайте на меня. Вы все поняли?

— Да… Но можно ли посвятить Гермиону в наши планы?

— Конечно! Более того, это нужно сделать. Благодаря уму, внимательности и способности к хладнокровному мышлению Гермиона сможет найти те зацепки и улики, которые не будут видны вам.

— Хорошо, тогда для начала мы посмотрим дела о происшествиях в маггловском мире. Сколько их всего? — полюбопытствовал Рон.

— Одиннадцать. Я их уже подготовил. Вот, держите, — произнёс Кингсли, протягивая нам толстую папку, — ребята, мне уже нужно бежать, так что выход найдёте сами, до свидания, — с этими словами он аппарировал, а мы с Роном вышли из кабинета.

— Я думаю, мы посмотрим содержимое папки вместе с Гермионой. Но стоит ли об этом знать Фреду? Да и вообще всем Уизли? — подойдя к одному из многочисленных каминов, спросил я у Рона.

— Знаешь, мне кажется, что Фреду сказать можно, ведь он уже знает все подробности, а насчёт остальных… Я сомневаюсь в том, стоит ли им вообще говорить об этом. Они будут волноваться. Но и держать их в неведении мы не можем. Давай решим это вечером, хорошо?

Я лишь кивнул, и мы шагнули в камин.

Ни Гермионы, ни Фреда дома не оказалось. Зато на столе нашлась записка, гласящая о том, что Гермиона пропадает где-то с Джинни, а Фред вернулся к работе в магазине. Поэтому я и Рон решили коротать время за просмотром телевизора. Однако вечером двое волшебников соизволили вернуться.

— Наконец-то, мы уж заждались, — проворчал младший Уизли.

— Ну извините, пока вы были в Министерстве, у нас тоже нашлись дела! — немного раздражённо сказала Гермиона.

— Герм, я понимаю, что ты злишься, но ты правда не могла пойти с нами. Сейчас не время для ссор. Кингсли попросил нас работать над секретным заданием, касающимся уже известных нам Пожирателей. Они планируют теракты и уже совершили одиннадцать нападений на маггловский мир. Знаем обо всем только мы четверо, несколько авторов и сам министр. Уизли мы пока не знаем, что сказать. Есть идеи?

— Я предлагаю рассказать им через несколько дней, но не в таких подробностях. Просто скажем, что заметили активность Пожирателей, — это было предложение Фреда.

— Я согласен, но как мы объясним маме и папе ситуацию с тобой? Скажем, что ты просто решил помочь отловить парочку ПСов? И не сказал при этом абсолютно ничего Джорджу?

— Вообще-то, я как раз-таки и хотел спросить у вас об этом. Могу ли я рассказать Джорджу все то, что знаем мы?

— Думаю, что можешь. Он ведь твой близнец. Но он также должен знать о секретности этого дела, — подумав, произнесла Гермиона.

— Отлично, тогда, раз мы уже все решили, давайте проштудируем все содержимое папки!

Мы заранее принесли воды и расположились на диване. Все дела были полны недосказанностей и не приносили никакой пользы. Словно кто-то убрал из паззла некоторые кусочки, не давая тем самым полностью взглянуть на картину. Но через несколько часов бумажной волокиты нам все-таки попалось кое-что стоящее.

— Вот, смотрите! Дело о нападении на Кэролайн Берк. Женщина утверждает, что видела облака, похожие на череп и змею, а также женщину с чёрными вьющимися волосами.

— Отлично, Фред! Это доказывает то, что нападали действительно Пожиратели. Но почему это единственная жертва, помнящая хоть о чем-то? То есть я хочу сказать, могло ли быть так, что… — Гермиона запнулась. — Что в этот раз Авроры прибыли намного раньше и девушке просто не успели стереть память?

— Вполне могло, ведь в самих документах указано, что во всех случаях Авроры появлялись через двадцать минут и только в этом они появились спустя десять. Это во-первых. Во-вторых, Кэролайн Берк — единственная из всех осталась жива и помнит о некоторых вещах. Остальные же либо просто убиты, либо находятся в неведении. Из этого делаем вывод: Беллатриса хотела убить её или стереть ей память, но просто-напросто не успела. Сейчас Кэролайн находится в безопасном месте. Нам нужно будет допросить её. — подытожил я.

— Но зачем Беллатриса делает это? В этом нет никакой логики! Ведь она просто приходила и рушила дома, пытала людей. Ничего даже не было украдено!

— Я не знаю, Гермиона, не знаю.

— Ладно, давайте сейчас спать. А завтра Гермиона и Фред идут рассказывать Джорджу обо всем, а я и Гарри идём к мисс Берк, — зевая, произнёс Рон.

Примечания:
Итак, дорогие читатели, извиняюсь за задержку, но сейчас у меня совсем нет времени. Я работаю ещё над двумя фанфиками, один из которых по заявке Emma Lupin (если ты читаешь это, то не волнуйся: я работаю над фанфиком, однако слов для начала первой главы подобрать не могу), а другой является плодом моей больной фантазии. Тем, кому так хочется узнать, кто же тот человек в рядах Пожирателей, который все рассказывает Кингсли, я сообщаю, что его имя будет известно в 11 или 12 главе. Поэтому советую вам морально подготовиться (а также прихватить тапочки и помидорки), т.к. эта личность будет ну о-о-о-очень неожиданной.

Отсутствие отзывов карается отсутствием проды. )))

Три? Нет! Четыре! Ты уверен?

Дождь уныло барабанил по крышам. На земле красовались лужи, а в окнах домов невозможно было что-либо разглядеть. Каждый шаг сопровождался хлюпаньем обуви, а одежда была обрызгана мимо проезжающими машинами. Вокруг сплошные дома и дорога. Поблескивающая серая дорога. И все. Каждый второй домишко похож на предыдущий, ничего нового. Как люди находят своё поместье? Ведь все абсолютно одинаково. Мне казалось, мы ходим кругами. Смотрим на одно и то же. Даже дорожные знаки, которые я видел впервые, почему-то вызывали дежавю. Скорее всего, прошла целая вечность после того, как я и Гарри покинули магическую Британию. Я начинал терять терпение, а вот моего друга, похоже, это умиротворяло.

— Гарри, долго ещё? Как ты ориентируешься здесь?

— Я вырос в магловском мире. Чего ты хочешь? Наберись терпения. Ты словно ребёнок. Мы уже пришли.

Поттер тут же свернул влево и направился к дому под номером семь. Хотя этот сарай было трудно назвать домом. Обветшалое, почти развалившееся здание говорило всем своим видом: «Не приближайся, иначе упаду, оставив от тебя лишь лужицу крови». Одно было непонятно: хозяйка довела дом до такого состояния или Пожиратели?

Я аккуратно постучал в обшарпанную дверь, которая, по-видимому, раньше была выкрашена красной краской. Через несколько секунд она со скрипом отворилась, являя нам все внутреннее великолепие «поместья» и саму Кэролайн.

Это была девушка с длинными белыми волосами. Они были запутанными и сальными. Карие глаза горели безумством и… страхом? Ну конечно, страхом. На неё недавно напали, а сейчас к ней приходят два незнакомца.

— Доброе утро, мисс Бёрк! Меня зовут Гарри Поттер, а это мой напарник Рон Уизли. Мы бы хотели поговорить с вами о недавнем происшествии… — начал Гарри.

— О, конечно, проходите, — Кэролайн отошла в сторону, давая нам возможность зайти.

Через несколько минут мы уже сидели на потертом диване с чашкой чая. Изнутри дом выглядел намного лучше, чем снаружи. Здесь чисто, что уже хорошо. Думаю, если бы поместье разрушили Пожиратели, то это было бы видно везде, а не только со стороны улицы.

— Кэролайн, расскажите поподробнее о том дне. Что произошло? Что показалось вам особенно странным? Кого вы видели? — начал я, а Гарри тем временем достал блокнот и ручку, чтобы делать некоторые заметки.

— Ну, это… Это был обычный день. Вроде бы ничего не предвещало беды. Но потом, когда я вернулась с работы, появились они. О-о-о, они были ужасны! Люди в каких-то масках, и женщина с чёрными как смоль волосами. Она говорила о вас. Упоминала вашу фамилию. Поттер. Та женщина говорила это с такой ненавистью. Я… Я лишь… — мисс Бёрк запнулась и начала утирать дрожащими руками слёзы.

— Я просто спряталась. В дальней комнате. А эти люди перерыли, разрушили мой дом! Они искали что-то. Какую-то книгу.

— Они нашли её? — поинтересовался Гарри.

— Да.

— Вы сможете вспомнить название книги?

— О, конечно, я попробую, но… я не интересовалась ей. Фолиант достался мне от прабабушки. Она была одной из вас.

— Она была волшебницей?

— Ага, кажется, бабушка занималась историей, и она просила беречь книгу, не показывать её никому. Но мне показалось это глупым, зачем прятать бумажки в переплете? Пусть даже магические. Я просто поставила фолиант на полку и забыла о нем. Там говорилось что-то о легендах, о каких-то трёх или четырёх — уже не помню — братьях.

— Может, это Сказка о трёх братьях?

— Точно! Да, это она! Но я бы уточнила кое-что. В книге рассказывалась не сказка, а самая настоящая история, и там… там упоминалось о четырёх братьях. Да, я помню это. Прекрасно помню. В моём глубоком детстве прабабушка постоянно твердила об этом. О четырёх братьях и о величайшем секрете, однако я считаю, что это ерунда. Старея, бабушка Бёрк потеряла рассудок.

— То есть те люди забрали фолиант и ушли? Больше они ничего не сделали?

— Нет, они так и не поднялись за мной, хотя и видели, куда я убежала. А через минуту появились эти… Ну как их там… Ах, точно, Авроры. Они кратко объяснили мне ситуацию и наложили какое-то защитное заклинание на мой дом.

— Оу, что ж, это все, что мы хотели узнать. Спасибо! — я улыбнулся, а сам кивнул другу для того, чтобы он подчистил воспоминания миссис Бёрк и она забыла о нашей встрече. Всё-таки в этом деле лучше не рисковать. И оставаться инкогнито. Тем более с такими подробностями дела.

Закончив с Обливейтом, мы с Гарри дошли до безопасного места и аппарировали домой.

***



Вернувшись, мы застали Гермиону и Фреда за обсуждением каких-то новостей, однако сразу после нашего появления они замолчали, словно говорили о том, чего мы ни в коем случае не должны знать. Тогда мне не показалось это странным, но кто же знал, что в будущем я об этом пожалею.

— Привет, ну что, вы рассказали все Джорджу? — потирая ладони, произнёс Рон.

— Привет, эм, да. Это было для него неожиданно. Но он пообещал, что придёт на помощь, если это понадобится.

— Вполне адекватная реакция, — улыбнулся, а затем продолжил: — Кстати, Герм, что тебе известно о сказке про трёх братьев?

— Ммм, ну, её написал Бард Бидль, и говорят, что она основана на реальных событиях. Главной темой истории является появление даров смерти…

— Стоп! — я не дал ей договорить, — остановись, это все мы и так знаем, но главный вопрос в том, что существует четвёртый брат, — увидев скептический взгляд Гермионы, я продолжил: — Да, Герм, как бы абсурдно эти не звучало, но это предположение имеет место быть. По словам Кэролайн, Беллатрикс искала книгу, в которой рассказывалось о четырёх братьях. Не о трёх, не о двух, а именно о четырёх.

— Гарри, глупости, я не верю. Ты и правда думаешь, что миллионы учёных, изучая эту сказку, даже не догадались о существовании кого-то ещё?

— Герм, а ты уверена, что над историей работали миллионы? Я знаю только о незаконченном исследовании Дамблдора. Ключевое слово — «незаконченном».

Она посмотрела на меня недоверчивым взглядом и просияла. Словно какая-то лампочка зажглась над её головой.

— Подожди… Но если все так, то…

— Существует четвёртый дар, — закончил я.

— Должно быть, именно он и описан в книге, которую украла Белла. Но что это за книга?

— Кэролайн не знает. Она даже ни разу не открывала её, — впервые за долгое время подал голос Рон.

— Замечательно! И как нам теперь узнать название? — на основе узнанного у Герм, видимо, началась паника. — Что, если мы вообще не найдём эту книгу?

— Подождите–ка! — все посмотрели на Фреда. — Помните, вы рассказывали о фолианте со всеми тёмными запрещенными заклинаниями. Однако вы не упомянули и о запрещенной литературе. Что, если об истории упоминается в том фолианте?

— Это вполне возможно. Непонятно только, как Лестрейндж узнала о сказке. На помещение, в котором хранится фолиант, наложены все самые сильные заклинания, его невозможно взломать. На это неспособна даже Бузинная палочка, — произнёс я.

— Да, но Беллатрикс в девичестве Блэк. А они, как известно, хорошо осведомлены в вопросах тёмной магии. Так что, скорее всего, она узнала об этом от семьи, — подытожил Рон.

После беседы мы пришли к выводу, что нужно просить Кингсли о просмотре старинного фолианта с тёмными заклятьями, но перед посещением Министерства мы решили поужинать.

Разговор не клеился, хотя это только шло мне на руку. Ничего не отвлекало от размышлений. В голове один за другим проносились вопросы, я уже всерьёз начал подумывать о том, чтоб наш человек в ряду Пожирателей выкрал историю о трёх, точнее четырёх братьях у Беллатрикс. Мы зашли в тупик. Маловероятно, что мы узнаем хоть что-то о сказке. От мыслей меня отвлёк голос Фреда:

— Ребята, я тут подумал и решил переехать: все-таки мне уже стало лучше, да и квартиру я нашёл, — Гермиона поперхнулась, а Рон пробормотал что-то наподобие «Давно пора», и, видимо, заметил всё это действо только я.

— Э-э-э, конечно, это твоё решение, мы не будем тебя отговаривать, но все же постарайся сегодня переночевать здесь, после возвращения из Министерства будет поздновато для переездов, тебе не кажется? — немного грустно произнесла Герм, и это, кажется, тоже заметил только я…

— Да, тут ты права, кстати, может, прямо сейчас и отправимся?

Все кивнули и, взявшись за руки, аппарировали.

И вновь знакомая атмосфера. Суета, беготня, все спешат куда-то, а вокруг летают бумажные министерские самолетики. Странно, но я до сих пор не могу спокойно смотреть на это здание. Я знаю каждый его уголок, каждый сантиметр и почему-то всегда, приходя сюда, стараюсь не смотреть по сторонам, не разглядывать людей. Скорее всего, такая реакция вызвана недавней, а может, и давней войной. Ведь именно в то время во мне зародилась нелюбовь к политике и всему, что с ней связано. Слишком уж много там лжи. Куда справедливей закон, Аврорат.

От размышлений меня отвлёк приглашённый стук. Оу, видимо, мы уже пришли и Рон постучал в дверь кабинета Кингсли.

— Ребята? Рад вас видеть, — улыбнулся министр. — Вы что-то хотели?

— Привет, — начала Герм, — эм, мы пришли, чтобы попросить разрешение на просмотр одной книги…

— И какой же?

— Тайны всего тёмного.

Мне показалось или у Кингсли задрожал глаз? Неужели само название книги вызывает в нем страх? Что в ней такого ужасного? Всего лишь тёмная магия, тёмная литература и список всех злых волшебников этого мира.

Министр, как ошпаренный, подбежал к двери и, заперев её, направился задвигать шторы на окнах.

После он подошёл ближе к нам и продолжил:

— Зачем вам книга? Это как-то касается секретного дела?

Мы лишь кивнули. Кингсли внимательно осмотрел каждого из нас, задержав свой взгляд на рыжем Уизли. Мне давно известно, что он питает нему неприязнь, но за что? После министр подошёл к столу и, что-то быстро написав на пергаменте, достал из складок мантии ключ и отдал все это нам.

— Вот разрешение. Без него вас не впустят, кстати, чуть не забыл. Войти в комнату, в которой хранится книга, может лишь один человек, и всего на несколько минут. Таковы правила. Ключ откроет замок, сдерживающий всю силу фолианта.

После его слов мы отправились в Отдел Тайн. Там за одной из дверей находились два мага. Подозрительно глянув на нас, один из них подошел ко мне и забрал пергамент.

— Зайдет только один.

— Гарри, я думаю, тебе стоит пойти, так как ты знаешь о показаниях Кэролайн намного больше, чем мы, — пояснила Герм.

— Хорошо, я пойду.

Затем, расписавшись на бумажке и выслушав лекцию о том, что комната сама выбросит меня наружу, как только почувствует опасность, я вошёл внутрь.

Слишком много странностей и огоньков

Я вошёл в небольшую комнату. Вокруг не было ничего. Кромешная тьма. Я сжал в руках палочку, словно готовился защищаться от кого-то. Сделав несколько шагов вперед, я остановился. Внезапно вся комната залилась тусклым светом, а в воздухе начали появляться маленькие яркие огоньки, с каждым разом становившиеся все ярче. Они летали по комнате, то затухали, то заново начинали светится. Вскоре огоньки начали менять свой цвет, из золотистых в серебряные, изумрудные, алые, затем синие. Все это выглядело потрясающе, такое чувство будто ты одна из звёзд на небе, любуешься своими соседями, следишь за каждым их движением, сердце замирает, будто ждёт ещё чего-то, чего-то более волшебного. Да что вообще может быть волшебней?

Незаметно для меня комната увеличилась, я заметил вдалеке смутные очертания чего-то. Подойдя ближе, я увидел дерево. Мерлин, это ёлка, чудесная зелёная ёлка, украшенная гирляндами, шарами и мишурой. С чего бы ей тут взяться?

Я осмотрелся. Свет постепенно становился ярче, так что я мог видеть полную картину, раскинувшуюся передо мной. Стол, диванчики, кресло, камин, имбирные пряники, конфеты, печенье, подарки…

Это… гостиная Гриффиндора? Что? Но как?

В голове крутилось множество вопросов, я судорожно пытался понять, что происходит. Взявшееся из ниоткуда чувство паники охватило меня. Я стал искать выход, но дверь пропала. В комнате не было даже окон. Страх нарастал, как вдруг свет погас. Снова. Снова эта кромешная тьма.

— Где я? Где эта чертова книга? — крикнул я в пустоту, как сразу после моих слов яркий луч света указал на середину комнаты, где располагался пьедестал с книгой. Я начал идти в ее сторону, однако фолиант словно отдалялся от меня. Ускоряюсь. И он тоже. Да что ж это такое?!

— Акцио! — ничего не произошло.

Странно. Магия здесь не действует. Значит, придётся бежать. Но, не успев сделать и шага, я упал. Откуда ни возьмись здесь появилась пропасть. Пара минут полёта, и вот я стою на холодном полу. А в руках… В руках книга, на которой белым по черному написано: «Тайны всего темного».

Да, это она. Я начал пролистывать содержимое, большинство страниц было порвано, чернила в некоторых местах стерлись, где-то даже были видны разводы от воды. Первая часть книги была о заклинаниях, потом шёл раздел про зелья, затем темные волшебники. Я остановился на одной из страниц. Заголовок гласил: «История о четырех братьях». Что ж, видимо, это то, что нужно. Я начал быстро штудировать содержимое главы, нужно было торопиться, в любой момент комната может выбросить меня за свои пределы.

«Старший брат получил бузинную палочку, средний — воскрешающий камень, младшему досталась мантия-невидимка, но мало кто знает, что существовал ещё один, четвёртый брат, получивший от смерти…».

Что? Какого? А-а-а-а, Мерлин, вы верите в закон подлости? Я — да. Потому что никак иначе, чем законом подлости это не назовешь! Надпись стерта. Фолиант настолько стар, что половина текста в нем не прошла проверку временем.

И только я собирался искать новую информацию, как комнату заволокло туманом и я очутился рядом с друзьями.

— Гарри? Мерлин, с тобой все в порядке? — кинулась по мне Гермиона.

— А что со мной могло случится за пятнадцать минут?

— Гарри. Ты точно хорошо себя чувствуешь? — увидев мой недоуменный взгляд, она продолжила: — Тебя не было больше трёх часов.

— Что?

— Ох, позвольте нам объяснить, — улыбнулись волшебники, охранявшие комнату, которые раньше выглядели не очень-то дружелюбными, — здесь дело в разной скорости времени. Там все события происходят настолько быстро, что вы не успеваете следить за временем, в итоге теряете его счёт и можете провести в комнате около года, это сделано на случай, если кто-то из тёмных магов проникнет в помещение.

— Да, но ведь комната сама выбрасывает тебя.

— Она выбросит тебя лишь в том случае, если ты больше не найдёшь в ней ничего полезного.

— Оу, а могу я узнать, почему…

— Почему ты долго не мог добраться до книги, паниковал, боялся неизвестно чего, а перед этим попал в некую уже знакомую тебе обстановку? — мы обернулись, в дверях стояла светловолосая женщина. Она медленно подошла к нам, а затем улыбнулась. — Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, приятно познакомиться. Я Лилиан Гилмор, работаю здесь, в Отделе Тайн, Кингсли просил меня поговорить с тобой. Нам многое нужно обсудить, однако не здесь и не сейчас. Никому не рассказывай о том, что ты видел в комнате, это может быть опасно, я вскоре тебе все объясню, — она вновь улыбнулась и ушла, оставив нас в недоумении.

Опасно? Почему? Что такое происходит с этой комнатой? А-а-а, слишком много вопросов и слишком мало ответов.

Домой мы добирались молча, это угнетало. Мне не хватало чьей-то легкой болтовни. В голову лезли различные мысли.

Почему помещение выглядело как гостиная моего факультета? Почему эта книга, скажем так, бегала от меня, зачем, черт возьми, там стояла рождественская елка, когда сейчас только сентябрь?

Зайдя в поместье, мы направились на кухню пить чай. И снова это молчание. Когда нужна тишина, то все обязательно что-нибудь скажут, а как хочется разговора, то из них и слова не вытащишь. Благо Фред начал разговор:

— Гарри, а что происходило в той комнате?

— Ты же слышал Лилиан, я не могу вам сказать. Кстати, почему вы спросили о моем самочувствии, неужели я так плохо выглядел, когда вы меня увидели?

— Дело не в этом, — начала Герм, — просто, понимаешь, когда ты ушел, за дверью стали доноситься вопли, крики, рычание, скрежет когтей. Мы хотели пойти за тобой, но те двое запретили.

— К тому же тебя долго не было, вот мы и стали волноваться, — произнес Рон.

— Что ж, я пойду отдохну, а за ужином расскажу вам о том, что узнал, — с этими словами я поднялся к себе в комнату и заснул крепким сном.

Я думаю, вы не удивитесь, если сказать вам, что снилось мне то, что происходило со мной в той комнате. Вот прям точь-в-точь. Те же эмоции, действия, чувства. Да, возможно, людям часто снятся события, происходившие с ними в течение дня, но они не настолько похожи, все же есть какие-то отличия. А вот мой сон потому и странный, что в нем показывается каждая деталь, каждый предмет.

— Гарри, просыпайся, уже утро, — голос Гермионы и приглушенный стук в дверь.

Я с трудом разлепил глаза. Вроде бы я собирался проснуться вчера вечером, но, видимо, слишком сильно устал, ладно, это не проблема, расскажу ребятам о книге за завтраком.

Приведя себя в порядок, я спустился в низ. Рон и Фред уже сидели за столом, а Гермиона разливала чай.

— Доброе утро! — поприветствовал я ребят, они лишь улыбнулись и кивнули. — Я вчера так и не рассказал вам…

— О, ничего страшного, — поспешно ответила Герм, а затем добавила: — И все же что ты там видел?

— Я уже сказал, что не могу ответить на этот вопрос.

— Да брось, Гарри, ты собираешься верить какой-то незнакомой тетке? Мы же впервые ее увидели! — воскликнул Рон.

— Да, однако она предупредила, что рассказывать вам обо всем будет опасно, поэтому я сначала встречусь с ней, поговорю, а позже вы все узнаете. К тому же не забывайте, что ее просил поговорить со мной Кингсли, ему можно верить.

— Когда ты собираешься идти в Министерство?

— Пока не знаю, ох, чуть не забыл. Я видел тот фолиант, но надпись с четвертым даром была стерта, он оказался слишком старым, — я грустно уставился на стол, думая о том, как добыть нужную нам информацию.

— Гарри, Беллатрикс украла книгу, в которой рассказывалось о четвертом даре, у Кэролайн. А что, если попросить вашего шпиона в рядах Пожирателей добыть нам эту книгу?

Въелось и болит

— Это глупо! — крик.

— Другого выхода нет! — снова крик.

— Ты не понимаешь… — чуть тише.

— Почему он все еще здесь?! — оглушительно громко.

— Тише! Прекратите! Не надо! — единственный спокойный голос.

И принадлежит он мне. Вот только кто его услышит? Никому и дела нет до того, что я в комнате, что я, возможно, все слышу, пытаюсь привести хоть какие-то разумные доводы. Ну конечно, лучше поорать, обидеть друг друга, наговорить кучу гадостей. А в конце разбавить это тем, что на самом деле имел ввиду совсем не то. Ну как же не то? Когда именно то. Зачастую все скандалы так и заканчиваются, а потом следует извинение, но нет, не слово «прости», даже не «Я был не прав». Нет. Извинение приобретает форму долгого молчания, а потом все делают вид, будто ничего не произошло. Будто не было тех ужасных минут, часов, во время которых ты, возможно, лишился друга. Даже если не друга, то его доверия. А какая может быть дружба без доверия? Правильно, никакой, следовательно, друга больше нет. А если продолжать, то есть шанс остаться одному, ибо ни один человек не стерпит твоего характера. Впрочем, знаете, одиночество — штука удобная, но только тогда, когда эта штука временная. А вот от постоянного одиночества блевать хочется. Да, может, кто-то и скажет, что я есть у себя, больше никого не надо. Но вот у меня вопрос к таким людям: вы не боитесь сойти с ума?. «Как же?», — спросите вы. А очень просто. Вот навалится на вас куча проблем, эмоций, всякой ерунды, то кому вы поплачетесь? Никому, кроме себя, ведь вы одиноки. А там уже будут разговоры с самим собой, возможно, даже с предметами. Потом они начнут отвечать. И тогда шизофрения. Вот вы и сошли с ума. Поздравляю, несите тортик. А началось все это с простой ссоры. Только вдумайтесь: из-за нескольких неосторожных слов вы испортите себе жизнь. Но если ваша жизнь вас не интересует, то подумайте о чувствах других. Может, они так же страдают, как и вы. Хотя о чем я говорю, если вам плевать на себя, то на других и подавно. Да, скорее всего, я преувеличиваю, но ответьте мне: кто сказал, что все не может сложиться так, как я описала выше? Да, может быть, другой исход ссоры. Особо умные люди помирятся, но если бы они действительно были бы умны, то не затевали бы спора, так что даже при мире мнение о человеке пусть и слегка, да пошатнется. Ах, я чуть не забыла об обиде. Да, ведь волшебникам свойственно обижаться. И плевать, что ты оскорблял человека в точно такой же мере, что и он. Тебе все равно хуже. Обязательно нужно долго злиться, обсуждать человека за его спиной, говорить гадости о нем, а потом великодушно простить человека, однако человек уже забыл о тебе, ибо не нужно тратить свое драгоценное время на глупых, вечно оскорбленных людишек и все в таком роде. Вы когда-нибудь были в роли человека, не тратящего свое время на этих «людишек»? Да? Что ж, мне вас жаль, потому что в конфликте виноват не один. Этих идиотов всегда двое. В моем случае трое. Гарри, Рон, Фред.

Странно, но я впервые вижу их такими разъяренными, а тем более ругающимися друг с другом. Да, были мелкие ссоры, но вот именно, что мелкие. А здесь они спорят на повышенных тонах уже больше часа. Мне начало казаться, что это никогда не кончится.

Ох, видимо, я так долго думала, что пропустила момент начала драки. Мое упущение. Я бросилась разнимать ребят, попутно бормоча что-то об их глупости.

— А ну немедленно прекратите! — теперь кричу уже я. — Что на вас нашло, черт подери? — добавила чуть спокойней,.— Вы так и будете молчать? Что ж, отлично, вот только потом не вспоминайте о друг друге, когда останетесь совсем одни.

Ребята вновь промолчали, а я ушла в комнату за аптечкой.! Почему за аптечкой, ведь можно все вылечить с помощью магии и парочки зелий! , — спросите вы. «Чтоб подольше поболело и в следующий раз неповадно было!», — отвечу я. Радует хоть то, что, когда я пришла, они спокойно сидели по разным углам, обиженно сопя. Думаю, ни у кого больше нет желания драться после разбитых носов и парочки фингалов.

Все то время, пока я приводила их в божеский вид, они молчали, зло поглядывая друг на друга.

— Вы ничего не хотите сказать? — закончив, спросила я.

И они одновременно показали друг на друга руками, начиная бормотать что-то невнятное, выкрикивать ругательства и обвинять других в конфликте.

— Поверить не могу, что взрослые люди поссорились из-за такой ерунды, — таковым был мой ответ на этот гул.

— Гермиона, ты называешь ерундой ситуацию, из-за которой может начаться война? — тихий голос Гарри.

— Я называю ерундой ваше неумение договариваться. К тому же вопрос о привлечении нашего бывшего Пожирателя в дело не спровоцирует военных действий.

— Да? А если Белла узнает о его предательстве? — выпалил Рон.

— Тогда хуже станет ему. Но на поспешные шаги Лестрейндж не решится.

— То есть тебе совсем плевать на судьбу человека, который помогает нам? Ну подумаешь, будет она его пытать, да? — голос Рона словно сочился ядом.

— Прекрати! Мы бы обеспечили ему безопасность. И, предугадывая твою следующую реплику о том, что тогда Белла узнает о нас, отвечаю: нет. Нет, потому что он мог отнести книгу и любому другому магу.

— Значит, я правильно понимаю твою позицию по поводу вопроса о привлечении Пожирателя? Ты согласна на этот бред? — спросил Гарри.

— Другого выхода у нас нет, — я покачала головой и ушла в комнату.

Удивительно, как из обычного спора все это переросло в ссору и переход на личности. Не понимаю, зачем нужно было обзывать друг друга. Тем более начинать драку. Сначала Фред и Гарри кричали что-то об этом треклятом Пожирателе, потом Рон каким-то боком приплел туда наши отношения, затем Гарри вторил Рону что-то об эгоистичности, ну, а потом драка. Мерлин, как это глупо. Почему они напоминают мне маленьких детей?!

Войдя в комнату, я с разбегу плюхнулась на кровать. Такая мягкая, манящая. В последнее время мне не хватает одного: здорового сна.

Конечно, поспишь тут, когда в любой момент кто-то может умереть, подраться или начать войну. Как же мне надоели эти постоянные кошмары. Я надеялась, что с окончанием войны они исчезнут, но все только усугубилось. Каждый день, ночь словно пытка. Мне снятся их лица. Всех тех, кто пал от руки Пожирателей. Кто-то мне знаком, кого-то вижу впервые. Они приходят, улыбаются и словно зовут к себе. Но потом все до единого рассеиваются, и я вижу их истерзанные, местами обгоревшие мертвые тела. И лица. Лица, полные ужаса, страха, боли. Я бы врагу не пожелала такой смерти. Раньше я думала о том, почему многие люди молили Волдеморта и его приспешников о смерти, а не пытались противостоять им или сбежать. Теперь я понимаю: они знали, знали, что нет шансов. При побеге их найдут и заставят мучиться сильнее, лучший выход в их положения — мольба о смерти. Я не могу больше жить, чувствуя себя и своих близких в постоянной опасности! Я уже потеряла самых дорогих мне людей! Сколько еще жертв нужно, чтоб эти сволочи успокоились?

По моей щеке скатилось несколько слезинок. Да, это тяжело, но нужно держаться, нельзя быть слабой, иначе тебя ждет та же участь, что и тех, кого ты уже успела похоронить. Это сложно, но необходимо.

Услышав стук в дверь. я быстро утерла слезы и разрешила войти. Это был Фред. Он осторожно зашел и присел рядом со мной. Несколько минут мы сидели молча, а потом он начал диалог:

— Гермиона, я хотел извиниться и…

— За что? — недоуменно спросила я.

— Этой дракой мы вроде как сильно расстроили тебя.

— Да, ты прав, но я не хочу это обсуждать. Ты, кажется, хотел еще что-то сказать, —
я поспешно ушла от ответа.

— А, точно, я переезжаю, поэтому хотел попрощаться.

— Уже?

— Я уже говорил об этом, да и малыш Ронни начинает злиться. Кстати, я пойму, если ты перестанешь мне помогать в… ну, ты понимаешь. Все-таки сейчас есть более важные дела и я смогу справится сам.

— Что? Нет, я не говорила, что перестану. Я обещала, и я выполню свое обещание.

— Спасибо.

Спасибо. Короткая фраза. Но сколько в ней всего. Эмоции, надежда, вера, бесконечная благодарность. Иногда бывает недостаточно одного слова, а иногда и молчание — хорошо продуманный ответ. Я положила голову на его плечо, и мы сидели так, не проронив ни слова. Сколько прошло времени? Час, несколько минут, а может, и секунд? Неизвестно. Такое ощущение, что мы просидели бы так еще целую вечность. Но у нас нет вечности. Всего пять месяцев. Пять месяцев, и один из нас умрет. И это буду не я. Но после смерти горячо любимого мною человека я не уверена, что смогу жить дальше. Это будет невозможно. Я должна сделать все для его спасения. Да, возможно, если он найдет любовь всей своей жизни, то у меня просто не будет шансов, хотя у меня и сейчас их нет. Я сама своими руками разрушу все надежды и мечты. Но жизнь человека дороже всего этого. Просто так нужно. Главное — не забывать о том, что мы можем погибнуть и в течение этих пяти месяцев. И все старания будут напрасны. Никто не знает, что будет дальше. Вдруг мы не сможем противостоять Белле и начнется война?

— Давай встретимся сегодня в библиотеке и поищем хоть какую-то информацию? — с надеждой сказала я.

Он лишь кивнул и ушел, напоследок бросив: «В семь».

***



К обеду я спустилась в гостиную и обнаружила там Рона, сидящего на диване и смотрящего в одну точку.

— Где Гарри? — голос дрогнул.

Я не могла спокойно говорить с ним. Слишком много событий поспособствовало этому.

— Уехал.

— Даже не попрощался?

— Даже не попрощался.

— Он злится?

—Ты не хочешь спросить, не злюсь ли я?!

— Я и так это вижу.

— Скажи, вот ответь честно, не ври мне, пожалуйста. Ведь между тобой и моим братом что-то происходит?

— Ох, Рон, это…

— Это так? Гермиона, ответь, не молчи!

— Да.

Книги, зацепки и надежда. Ужин?!

Крупные капли дождя стекали по окнам, оставляя за собой расплывчатые следы. Невольно я вспомнила о соленых дорожках от слез, появляющихся на щеках. Казалось, будто погода плакала. Отчего? Есть много причин. Очень много. Люди, к примеру. Их поступки, слова, эмоции. Любой готов сделать что угодно, лишь бы как-то подколоть другого, вывести его из себя. В очередной раз я убеждаюсь, что в этом мире нужно быть эгоистом, тогда все будет прекрасно. Однако это тяжело. Тяжело смотреть на страдания окружающих и не помогать им. Но, оказав помощь, ты не получишь ничего. Ни слов благодарности, ни доброго взгляда. Ничего. Абсолютно. Те, кому ты помог, просто пройдут мимо как ни в чем не бывало. Это чертовски обидно. Да, я соглашусь, что добро нужно делать безвозмездно, но и принимать это добро как должное нельзя. Из всего этого следует сделать вывод о том, что в своей жизни можно помогать лишь друзьям. Что я и собиралась сделать.

Знаете, очень приятно коротать осенние вечера за прочтением интересной книги, но только если от этого не зависит жизнь человека. И не просто человека, а друга, которого ты любишь.

После нашего разговора Рон, как настоящий джентльмен, оставил меня одну, аппарировав неизвестно куда. В принципе, его можно понять. Он узнал не самые приятные новости, но это молчание меня смущает: обычно он хоть как-то реагировал. Злился, кричал, грустил или что-то подобное. А тут просто молча ушел. Мне обязательно нужно было поговорить с ним, прояснить наши отношения, но я просто не знаю, где он. Возможно, Рон вернется, да только меня к тому времени не будет, ибо через минуту-другую я отправлюсь в библиотеку. Нет желания перемещаться туда с помощью волшебства. Я, конечно, люблю магию, но иногда хочется просто пройтись по улице, как обычный, ничего не знающий о колдовстве магл.

Я вышла на порог дома и огляделась. Вокруг никого. Лишь дома с дымящимися трубами и окнами, в которых зажжен свет. Деревья тихонько покачивались, а трава поблескивала в лунном свете от недавнего дождя. Всю эту красоту обрамляло темное небо, усыпанное яркими звездами. Что сказать: темнело осенью рано. Вдалеке виднелся лес. Порой он своей таинственностью и заманчивостью напоминал мне Запретный Лес, находившийся на территории Хогвартса, однако в лесу, что рос вблизи моего дома, не было ни кентавров, ни единорогов, ни чего-либо подобного. Единственные животные, обитавшие там, — волки, о чем свидетельствовали протяжные ночные завывания.

Я глубоко вздохнула и направилась вдоль аллеи. Под ногами неприятно хлюпала вода, капли которой то и дело пачкали мою обувь. Ветер больно хлестал по лицу своими потоками. Я посильнее закуталась в шарф. Возможно, идти по улице в такую погоду было не самой лучшей идеей, однако до нужного мне здания было рукой подать, благо живу я близко к библиотеке, так что отступать некуда.

Через несколько минут я подошла к огромному мраморному зданию, дубовую дверь которого украшала табличка с надписью « Библиотека. Все книги мира».


Я аккуратно повернула дверную ручку и вошла в помещение. Повсюду стояли стеллажи с различными фолиантами. Некоторые полки и вовсе были пусты. Посередине находились столы со светильниками для чтения. Народу было немного, человек пять-шесть. Здесь и в дневное время не увидеть заполненной людьми комнаты. Жаль, что библиотека была не круглосуточной: так бы ты мог в любой момент прийти сюда, найти всю нужную информацию или просто почитать.

От мыслей меня отвлекло столкновение с кем-то. Как нельзя кстати это был Фред. Ведь именно с ним мы должны были встретиться.

— О, привет, — улыбнулась я. — Извини за опоздание, ты долго ждал?

— Привет, да нет, я как раз нашел несколько подходящих книг, — ответил он, почесывая макушку.

— Отлично, тогда пойдем посмотрим.

После моих слов мы направились в сторону стола, на котором лежало порядка десяти фолиантов.

Мы пролистали каждый из них, но ничего. Вообще. Ни единого упоминания о Хранителях, смерти, жизни и всем прочем, что случилось с Фредом. Однако терять надежду еще рано: в нашем распоряжении целая библиотека — сотни, а то и тысячи различных редких книг, в одной из них что-то да должно быть.

— Давай я возьму все книги с правого ряда, а ты с левого? — предложила я, на что он лишь задумчиво кивнул.

Я внимательно осмотрела каждый фолиант. В основном в секции, в которой мы находились, были лишь книги о проклятиях, предсказаниях и прочей дребедени. Если проклятья существуют и их я еще как-то могу понять, то предсказания, гадания и прорицания никак не укладываются в моей голове. Глупости все это. Нельзя сказать о том, чего не знаешь точно. Гадалки и прорицатели — все это шарлатаны, верить которым себе дороже.

Незаметно для себя я подошла к концу ряда, осталась лишь одна книга. И если это не то, что нам нужно, то вся надежда на книги, которые найдет один из близнецов Уизли. Я аккуратно взяла фолиант в руки и сдула с него пыль. Видимо, к нему давно никто не прикасался. Надпись на переплете гласила: «Между жизнью и забвением. Пособие по выживанию на небесах».

— Что за глупое название?! — прошептала я, однако книгу взяла, ибо не брать вроде бы подходящую книгу только из-за названия неразумно.

Я вышла из-за стеллажа, где увидела Фреда.

— Ты ничего не нашел? — с огорчением спросила я, на что получила грустное покачивание головой.

— Что это? — он указал ладонью на книгу в моих руках.

— Мне кажется, я нашла то, что нам нужно.

Вы, должно быть, знаете, как приятно видеть расцветающую ухмылку человека, который только что ходил с опущенным носом? Не знаете? Мерлин, это потрясающе. Заразительная улыбка, словно лучик солнца, озарила его лицо. Невольно я тоже начала улыбаться. У нас появилась хоть какая-то зацепка, да что там, у нас надежда появилась! Возможно, мы найдем способ избежать этого «задания», тогда все будет прекрасно!

— Кхм.

Мы обернулись на источник звука.

— Мы закрываемся, вам пора, — произнесла пожилая женщина. Библиотекарь, по всей видимости.

— Да, конечно, мы уже уходим. Только хотела спросить, могу ли я взять эту книгу домой.

Женщина быстро закивала, а мы вышли на улицу, прихватив с собой фолиант.

Улицу освещали лишь несколько фонарей да лунный свет. Честно говоря, этого было недостаточно, ведь почти вся местность была укутана тьмой. Не успела я сделать и шага вперед, как услышала:

— Не хочешь поужинать?

— Не откажусь, — на секунду замешкавшись, произнесла я.

— Любишь итальянскую кухню?

После этих слов он взял мою руку и аппарировал. Мне хватило пяти секунд и аппетитного запаха, чтоб понять, что находились мы в пиццерии.

Пройдя к свободному столику, Фред и я взяли меню у официанта. Бегло просмотрев варианты блюд, мы сделали заказ.

— Гермиона, — начал он, — я бы хотел поблагодарить тебя спасибо за помощь, за все, что ты делаешь для меня.

— Не благодари, еще ничего толком не сделано, потом спасибо скажешь,— бодро произнесла я и принялась за еду.

Ужин проходил в молчании. И нет, от этого не становилось неловко, наоборот, возникало чувство комфорта, правильности. Словно так и должно быть. Не было всех этих утомляющих бесед о прошедшем дне. Были лишь мы. И уютная, в какой-то степени даже романтичная обстановка.

Заплатив за заказ, Фред проводил меня до дома, аргументируя это тем, что сейчас уже довольно темно: мало ли какие люди могут скрываться за каждым кустом. Мы попрощались, и я вошла в поместье. Рон был дома, что, впрочем, ожидаемо: он тоже здесь живет.

Я медленно подошла к нему и попыталась начать разговор:

— Рон, привет, тебе не кажется, что нам нужно поговорить?

— Кажется, Гермиона, кажется. И если уж ты завела эту тему, то ответь, почему ты приходишь в такое позднее время, да и еще под ручку с моим братом?!

Прочь от мертвой точки

— Ты ошибаешься!

— Конечно! Это ведь только ты можешь знать всё наверняка, всезнайка!

— Рон, не говори так.

— Скажи мне правду, просто скажи.

— Хочешь правду? Я люблю его! Люблю! И все с этим, Рон, это, может, и ранит твои чувства, но ты должен понять, что мы просто не подходим друг другу, что мы лишь друзья, ничего более. И ты ведь знал это, догадывался, по крайней мере, но все равно сделал мне предложение, а я, как глупая, согласилась, лишь бы никому не сделать больно. Да, Рональд, я виновата, но и ты виноват, хотя намного меньше меня, — именно эти слова донеслись до моего слуха при трансгрессии в гостиную своих друзей

Я, разумеется, знал о чувствах Гермионы, видел разницу в ее глазах при взгляде на двух братьев Уизли. Знал, что она пожертвует своим счастьем, чтобы другие не страдали. Знал, но не вмешивался. Почему же? Этот вопрос я задаю себе до сих пор: почему я не сказал всё Рону, не поговорил с Гермионой? Почему? Они, конечно, уже взрослые люди, сами могут разобраться, но все равно не по себе: это все-таки мои лучшие друзья. И все же зачем жертвовать собственным счастьем, чтоб только другим было хорошо? Зачем забывать о себе? Да, эгоистом, может, и нельзя быть, но точно не в таких случаях. Нельзя рушить своё будущее ради других. Безусловно, она не должна была отказаться, нагрубить, исчезнуть бесследно, она должна была просто объяснить ситуацию, все бы поняли, быть может, попереживали бы, но поняли, ее отказ ничем бы не повлиял на грядущее, а вот согласие… Ох и не нравится мне это «она должна была, она не должна была», Гермиона ведь никому ничем не обязана. Но нельзя и ее винить во всем, Рон тоже знал. Знал все, но на что-то надеялся? На Стокгольмский синдром, при котором жертва влюбляется в своего мучителя? Да, Гермиону не мучают, не причиняют ей боль, но в браке с нелюбимым человеком как в неволе. А разве свободолюбивый, открытый человек, находясь в заточении, пусть и формальном, будет счастлив? Нет, конечно, нет. А несчастие уже мучение. Вот и получается, что она жертва, а муж — мучитель. Мои друзья не виноваты. Ни он, ни она. А виной всему это доводящее до безумия чувство, о котором все так грезят. Это любовь. Самая что ни на есть настоящая. Да только почему любовь так восхваляют? Быть может, одним она и приносит светлые чувства, однако большинство других только страдают от неразделенного чувства. Вот и все.

После всех тех восклицаний слышались лишь всхлипы и тихое бурчание. Видимо, я всё-таки пришёл не вовремя, поэтому собирался уходить, как был окликнут:

— Гарри? — удивлённо спросила Герм, стараясь как можно быстрее утереть слёзы, до сих пор катившиеся по её щекам.

— Я, кажется, не вовремя, поэтому… — хотел ответить я, но был прерван, правда, уже не Гермионой, а Роном:

— Нет, останься, нам нужно обсудить кое-какие дела касательно Пожирателей. Ты же сейчас не очень занят?

— Вообще-то, мне нужно будет встретиться с Лилиан Гилмор по поводу того, что я видел в той комнате с книгой, может, увидимся позже?

— Кстати об этом, что ты всё-таки видел в комнате? — дрожащим голосом спросила Герм, видимо, стараясь перевести тему.

— Я пока не могу рассказать вам об этом. Рон, что там с Пожирателями?

— Фред и… и Гермиона, — с каким-то презрением произнёс Уизли, — они все же хотят встретиться с нашим шпионом. Я подумал, что это было бы не так плохо, но мы обязаны поискать ещё варианты.

— Их нет, — стояла на своём Герм.

Рон лишь кинул на неё полный злости взгляд.

— Они должны быть, — твёрдо произнёс я. — Нужно наведаться в библиотеку на площади Гриммо: всё-таки Блэки были сведущи в делах тёмной магии и различных секретах.

— Ладно, делайте, что хотите, мне ещё нужно встретиться с Джинни, — устало произнесла Гермиона и поднялась наверх.

Я проводил ее взглядом и посмотрел на Рона.

— Не хочешь поговорить?

Рон замотал головой, и я, убедившись, что он не сделает ничего глупого, аппарировал в Министерство Магии.

Там у меня была назначена встреча с Лилиан, она обещала рассказать мне о тех загадочных видениях в комнате.

Я подошёл к дубовой двери кабинета мисс Гилмор и аккуратно постучал. В ответ раздалось «Входите!», что я и сделал.

— О, мистер Поттер, — улыбнулась женщина, разгребая какие-то бумажки на столе, — я вас ждала, присаживайтесь, — вновь улыбнулась она, указывая рукой на кресло.

— Добрый день, рад вас видеть, может, перейдем к делу? — нетерпеливо произнёс я.

— Да-да, конечно. Итак, для начала, мистер Поттер, расскажите мне о своих самых счастливых моментах детства.

— Вам не кажется, что это слишком личное?

— Кажется, конечно, кажется. Но это необходимо знать, считайте, что отвечаете на вопросы самой, так скажем, комнаты.

— Но ведь вы не комната, — заупрямился я.

— Да, но все же я одна из ее создателей. Вы можете верить мне: подробности нашего разговора не выйдут за стены этого кабинета.

— Хорошо, допустим, наиболее запоминающимися были вечера, проведенные в кругу семьи Уизли.

— О, тогда все ясно, — воодушевилась она.— В комнате вам привиделось Рождество, проведенное с Уизли.

— В таком случае почему я не догадался до этого и откуда вы знали о моих видениях при первой встрече?

— Так задумано. Комната делает это для того, чтобы ослабить вашу бдительность. А насчет моих знаний, так это пустяки, я и другие создатели напрямую связаны с комнатой, поэтому мы можем видеть всё, что там происходит. Знаете, мистер Поттер, любопытным остается тот факт, что, даже зная о причудах помещения, посетив его снова, вы не сможете воспротивится влиянию магии, забыв все на свете. Этого мы даже не старались создать, все произошло без нашего участия, вот в чем загвоздка.

— Что ж, это всё? Если да, то мне нужно идти…

— О, не смею вас задерживать, вот только есть одно но, — перебила она меня. — Вы не должны говорить кому-либо о подробностях нашего разговора и о том, что вы видели в комнате.

— Конечно, до свидания, — проговорил я, а мисс Гилмор лишь улыбнулась и вновь увлеклась бумагами, лежащими на столе.

Меня немного расстроили слова Лилиан о том, что я должен молчать обо всём. Этого, конечно, стоило ожидать, но мне бы не хотелось скрывать что-то от друзей, постоянно спрашивающих о комнате. Кстати о молчании, что случится, если я все же расскажу кому-то? Я вроде бы ничего не подписывал, да и непреложных обетов не заключал, так чего мне, по идее, бояться? Ах, точно, Министерства, ведь все в любом случае не так просто. Испытать на себе гнев правительства я не горю желанием, поэтому придется молчать.

С этими мыслями я покинул кабинет мисс Гилмор и аппарировал на площадь Гриммо. Мрачный дом встретил меня холодом и ворчаньем с портрета Вальбурги Блэк. Последнее время я редко сюда возвращался, чаще засиживался на работе. И все-таки это поместье так и не стало для меня тем самым уютным домом. А злые взгляды, бурчанье Кикимера и его бывших хозяев лишь накаляли обстановку, так что приходил я сюда с большой неохотой.

Пройдя в глубь коридора, я вошел в гостиную и опустился в кресло, призвал заклинанием пергамент, перо с чернилами и принялся писать письмо Рону:

«Рон,


Как ты смотришь на то, чтобы встретиться на Гриммо и поискать какую-либо информацию в библиотеке Блэков через час?
Жду твоего ответа,
Гарри».



Отправив Уизли сову с письмом, я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Отдых мне точно не помешает. Столько всего произошло за такое короткое время. А ведь я надеялся, что после Хогвартса жизнь станет хоть немного спокойней, а оно вот как получилось. Смешно даже. Мне вот интересно: я что, всегда должен бороться с этими чертовыми Пожирателями, да еще и друзей своих в это втягивать? Что ж они всё не угомонятся-то? Одно дело бороться с нарушениями, ловить пару-тройку темных волшебников, совершивших какую-то ерунду, но вот всю жизнь сражаться с Волдемортом — такая себе перспектива, если честно. Нужно покончить с ним раз и навсегда ради общего блага.

С этими мыслями я не заметил, как заснул. Разбудил меня Рон, задевший ногой вазу, стоявшую на кофейном столике, а позже и разбившуюся.

— Ой, извини, — произнес он, а затем восстановил предмет с помощью обычного «Репаро».

— Ничего, пойдём, — позвал я и направился в библиотеку.

Из всего, что было в библиотеке, только упоминание о сожжённой копии книги «Тайны всего темного» оказалось хоть как-то связанным с нашими поисками. Уставшие и обессиленные, мы с Роном выпили по чашке чая в гостиной и принялись обдумывать дальнейшие действия.

— Нужно принять предложение Фреда и Гермионы, — начал я, снимая очки и потирая переносицу. — Теперь других выходов нет.

— Ты прав, — вздохнул Рон. — Я аппарирую и позову их, совы — это слишком долго, — с этими словами он исчез и появился через пару минут с Фредом и Гермионой.

— Привет, — поприветствовал их я и продолжил: — Мы с Роном искали в библиотеке некоторую информацию о Дарах Смерти, но, к сожалению, ничего не нашли. Если уж здесь нет никаких упоминаний, то, должно быть, их нигде не найдётся, поэтому мы все же решили связаться с нашим человеком в рядах Пожирателей.

— Но как ты это сделаешь? Посылать сову слишком опасно, о патронусе и речи быть не может… — возразила Гермиона.

— Мы давно позаботились об этом. У меня есть пергамент, аналогичный есть и у нашего человека. Если что-либо написать здесь, — я указал на маленький клочок бумаги, который достал из кармана, — то надпись отразится на пергаменте собеседника. При всём этом другие не могут прочесть эту надпись: они просто-напросто ничего не увидят. Я уже написал обо всём нашему человеку, он прибудет через несколько часов.

— Так быстро? — с сомнением спросил Фред.

— Мешкать нельзя. После побега он сразу станет врагом Беллатрикс. Она ни перед чем не остановится, чтобы вернуть книгу и разделаться с предателем, но мы гарантируем ему защиту. Остается только ждать.

— А где Сириус? — спросил вдруг Рон.

— Он уже около месяца находится в отъезде, приедет лишь через две недели. Это даже хорошо: он в безопасности.

Ждать долго не пришлось. Где-то через двадцать минут в комнату прямиком из камина ворвался запыхавшийся волшебник.



Примечания:
Хух, вот и новая глава. Тапок мне, топоров, да побольше!

1. Очень хочу знать ваше мнение по поводу главы, и да, в следующей обязательно появится Пожиратель, знаю, что многие из вас очень ждали этого. И я этого ждала, просто предвкушала момент и под конец... усомнилась. А правильно ли я выбрала персонажа? Может, стоит его заменить? Ибо, боюсь, вы меня просто за сумасшедшую посчитаете, узнав о том, кто это. Ну в жизни бы (а точнее в каноне) этот персонаж не предал бы Волдеморта, умер бы, но не предал. А тут я со своим фанфиком, в котором он не то что предаёт группу Пожирателей, он еще и помогает Золотому Трио. Уж слишком это нереально. Будет интересно почитать ваши догадки, кстати, стоит ли менять персонажа на более логичного?

2. Есть ли среди моих читателей любители Томионы? Появилась интересная задумка, интересно бы было почитать работу по этому пейрингу?

Новый план и не самые обдуманные, но самые желанные поступки.

В комнату вошёл человек в тёмном плаще. Его взгляд был направлен в никуда, мокрые от дождя волосы растрепались по нахмурившемуся лицу. В воздухе завеяло запахом дорогого одеколона. Что-то в одежде мужчины мне показалось знакомым, точнее вызывающим чувство ностальгии. Дело было, видимо, в том, что одет он был не в привычную всем волшебникам мантию, а в совершенно новый идеально чёрный костюм. Именно такие носили в магловском мире.
Пожиратель сделал несколько шагов вперед, пробежался взглядом по помещению, задержал его на мне и ухмыльнулся:

— О, мисс Грейнджер, не ожидал вас здесь увидеть, — растягивая слова, произнёс мужчина.

— Миссис Уизли, — поправила я, скрестив руки на груди.

Мой собеседник перевёл взгляд на Рона, затем вновь на меня:

— Ох, в таком случае приятно познакомится, миссис Уизли, — начал он…

«А мне-то как…» — пронеслось в голове.

— Моё имя…

— Мне прекрасно известны и ваше имя, и ваша личность, не утруждайтесь, — оборвала его я.

— Ох, неужели я так известен в обществе?

— Для общества вы не имеете ценности. Всех интересуют лишь ваши ужасные поступки.

— О, не преувеличивайте, я встал на путь истинный, исправился, иначе бы не помогал Поттеру. Я пытаюсь спасти мир!

— Вы пытаетесь спасти свою жалкую шкуру от Азкабана.

— Не буду отрицать, это так, но разве не все мы думаем лишь о себе?
Я смерила мужчину холодным взглядом, а потом задумалась:

А ведь действительно, мы все думаем лишь о себе. Ни о ком ином. Задавая вопрос человеку, думаем о выгоде, побуждая кого-то к действию, думаем о выгоде, знакомясь с кем-то, думаем о выгоде. Мы всегда думаем о выгоде, даже пытаясь сделать доброе дело, размышляем о плюс одном хорошем поступке к карме. Выгода… А что это вообще такое? Ведь являясь спасением для одних, она опускает в яму других. И те, кто в яме, уже не смогут судить о выгоде, как о чем-либо положительном. У медали всегда две стороны, неважно с чем мы имеем дело.
А вот забота о своей семье? Разве при ней мы думаем о себе? Нет, конечно, нет. Это уже совершенно другой вопрос. Вопрос восприятия. Все зависит от того, как мы воспринимает тех и
и иных людей. Считаем их чужими, родными? Ведь семья — это всегда своё. Любимое. А то, что мы любим, напрямую связано с душой. Так, возможно, мы воспринимаем людей, близких нам, как часть себя, своего мира? Скорее всего. Но это несёт нам негативные последствия. Мы привязаны к родным и друзьям. Эта привязанность, при предательстве или смерти вышеупомянутых, загонит нас в угол, перекроет кислород и позволит медленно прогнивать изнутри, скрывая боль и слёзы. Испытав предательство, мы уже не будем прежними, ничто уже не будет как раньше. Безусловно, мы переживём эту обиду, но доверие к предавшему навсегда исчезнет. Это как порванная верёвка. Разорванные нити могут связаться вновь, ведь мелкие обрывки можно соединить. Но к таким соединённым обрывкам нужно относиться с осторожностью, даже самый крепкий узел однажды развяжется, как и однажды порвалась нить. Правда, узел можно снова завязать, но будет ли тебе нужна ненадёжная веревка? А что-то совершенно не рвётся. И за это что-то стоит ухватиться.

От мыслей меня отвлёк голос друзей:

— Вы смогли принести книгу?

—Кстати, об этом…— начал мужчина, — я не смог ее достать.

— Что?! — воскликнули Рон и Гарри в унисон.

— Она из рук ее не выпускает, будто так и ждет, что кто-то соберется ее украсть.

— Все равно, вы должны были достать ее любой ценой! — начал Рон.

— Так, хватит, нужно думать не о том, почему ее нет, а как нам теперь ее заполучить, — спокойно произнесла я, предотвращая упреки и ругательства, которые вот- вот вырвались бы из уст моего мужа. — Может есть какой-нибудь способ?

— Вообще-то, есть. Но это будет довольно опасно.

— Нам не привыкать.

— Через пару недель Белла собирается устроить тайный приём для аристократов, дабы выяснить кто из них смог бы присоединиться к Темному Лорду, когда тот возродиться вновь. Но что меня больше удивляет, она решила призвать совершенно незнакомых ей представителей высшего общества. Единственный критерий, по которому она выбирала магов — ненависть к маглам и грязнокровкам, — на этих словах Пожиратель сморщился и взглянул на меня. — Все, что вам нужно будет сделать, так это найти кого-либо из приглашенных, устранить его и под действием оборотного зелья явиться на прием. Делов-то.

— Да, действительно, всего лишь устранить одного из сильнейших волшебников, знающих множество темных заклятий, — начал Рон.

— Так, мальчик, кто из нас аврор? К тому же я настаиваю, чтоб на прием отправилась мисс Грейнджер, — он посмотрел на меня, и наткнувшись на вопросительный и отчасти укоризненый взгляд, продолжил.— Во-первых, женщину будет гораздо легче устранить. Во-вторых, на прием я должен буду прийти в любом случае, так как Беллатрикс, к счастью, не знает о наших планах. А явиться я на этот прием должен в сопровождении с одной давней знакомой. Она была приглашена на мероприятие, и, узнав, что я там буду предложила пойти вместе. Пренеприятнейшая женщина. Всегда была слишком вредной и глупой…

— Ближе к делу!

— Белла не выйдет к гостям с книгой, а, следовательно, оставит ее у себя в комнате. Я знаю замок Лестрейндж, как свои пять пальцев, поэтому мисс Грейнджер, то есть Уизли, сможет с легкостью проникнуть в покои хозяйки замка и забрать фолиант себе.

— Откуда мне знать, что вы не лжете и не пытаетесь завести меня в ловушку?

— А об этом вы уже сами думайте. Нужна вам книга или нет? А сейчас вынужден откланяться, боюсь, мое долгое отсутствие станет заметным, я вернусь, дабы узнать ваше решение, через пару дней.

Он шуточно поклонился, чем напомнил мне немного нестандартное поведение близнецов Уизли, а затем скрылся в языках пламени.

И все-таки этот человек совсем не вызывает у меня доверия. Он вёл себя как-то странно, легкомысленно. А этот глупый план? Ну как мы уберем с дороги какую-то женщину? Убьем? Возьмем в плен? Кто вообще поверит, что я чистокровная чопорная аристократка? Ко всему прочему, оборотное зелье действует лишь час, а еще неизвестно сколько я буду искать фолиант. Он наверняка не на столе лежит. Слишком много рисков. Должен быть другой выход?

— И что вы об этом думаете? — спросила я.

— Думаю, план хороший, но все зависит от твоего выбора, если не уверена, то мы можем пойти вместо тебя, — немного задумчиво сказал Гарри.

— Уже представляю Рона в юбке, —
ухмыльнулся Фред, на что его брат лишь закатил глаза.

— Давай ты подумаешь, а утром решим?

—Хорошо, — произнесла я и аппарировала.

Первым делом я решила полистать книгу, взятую из библиотеки в тот вечер, когда мы с Фредом были в пиццерии. Принимать какие-либо решения совсем не хотелось. У меня на это вся ночь. Да и вообще не люблю я это делать. Само осознание того, что ты, возможно, ошибся, выбрав тот или иной вариант, заставляет меня метаться из стороны в сторону. Безусловно, все делают ошибки, но от этого знания легче не становится. Совсем. Иногда хочешь, чтоб жизнь состояла только из положительных моментов, где нет смерти, риска, страха, грусти, выбора. Да и еще много чего. Хочется, чтоб было только счастье. Большего и не нужно. Но со временем понимаешь, что проблемы — неотъемленная часть этого мира. Без них мы забыли бы цену жизни.

От прочтения и мыслей меня отвлек хлопок аппарации. Видимо, это пришел Рон.

— Гермиона, ты дома? — послышался голос снизу.

Я захлопнула книгу и поспешно спустилась в гостиную, где меня ждал Рональд.

— Тебе не кажется, что нам нужно прояснить наши отношения? — виновато спросил он.

— Нужно. Но я правда, не знаю что тебе сказать и с чего вообще начать…— поначалу я опешила, но потом смогла подобрать слова.

— Тогда начну я. Чувствуешь ли ты ко мне что-нибудь, помимо дружеской любви? — увидев то, как я замотала головой, он еще больше помрачнел, но продолжил. — Ты ведь понимаешь, что мы не можем развестись? Я долго об этом думал. Задолго до того, как мы с Гарри вернулись из Бразилии. Я знал, что ты не любишь меня, но…

— Надеялся, — продолжила я.

— Да, надеялся. Так вот, я долго думал и пришел к выводу, что нам нужно остаться лишь друзьями. А этот брак будет лишь формальностью, от которой, к сожалению, избавиться нельзя. Мне кажется, я должен съехать, нужно немного побыть вдалеке друг от друга. Квартиру я нашел. А этот дом… Он твой. Вот, собственно, что я и хотел обсудить, вещи я собрал, — он уже было собирался уходить, но я его остановила.

— Рон, подожди, — утирая слезы, произнесла я, — не знаю как выразить тебе мою благодарность за… За понимание. Мне, правда, очень жаль, что так получилось, я не хотела делать тебе больно. Не хочу рушить нашу дружбу.

В тот момент я в конец разрыдалась. Слишком трудно осознавать, что человек, с которым ты прожил какое-то время, уходит и что, возможно, ваша дружба после этого перестанет существовать.

Рон аккуратно приобнял меня и прошептал:

— Миона, ты по-прежнему мой лучший друг. И я делаю это не из-за того, что не хочу тебя видеть, а лишь, чтоб не мучать никого.

Я кивнула, улыбнулась и проводила его до двери. Приятно было слышать такие слова от Рона, но на душе все же осталась пустота и одиночество. Ведь по сути, мы не одни, но все равно одиноки. И любой друг сможет предать тебя, все зависит лишь от причины, из-за которой он сделает это. А хочется иметь что-то постоянное, что навсегда с тобой. У меня никогда не было такого человека, который из нескольких выберет именно меня. У Гарри есть еще и Рональд, у Джинни — Луна. А у меня нет того, кто будет только моим. Да и не будет, наверное.

Еще немного посидев за книгой, я откинулась на спинку кресла. Ничего. Совсем ничего, что может нам помочь. Время уже близилось к полуночи, но я все же решила отправить сову с письмом Фреду. Как ни странно, но я получила ответ с просьбой о встрече. Переодевшись, отправилась по указанному адресу.

Фред стоял на пороге какого-то небольшого дома, увидев меня, он улыбнулся, но тут же вновь поник и жестом руки пригласил меня войти. Внутри дом был довольно уютным, украшенная в светлых тонах гостиная, вовлекала в какую-то «свою» атмосферу, полную комфорта и спокойствия.

— Будешь чай? Или, может, кофе?

— Нет, но спасибо. Так зачем ты меня позвал?

— Мне просто было слишком грустно. Не смотри так удивленно. Знаешь, что раздражает больше всего? То, что все думают, что мы с братом можем только веселиться, а такого чувства, как грусть, для нас вообще не существует.

— Послушай, я понимаю, это трудно, но нужно быть сильным.

— Как Рон отнесся к тому, что ты так поздно ушла? — вдруг спросил он.

— Никак. Мы больше не вместе.

— Почему я не удивлен?

Я лишь пожала плечами, не зная что ответить.

— Знаешь, раньше я думал, что ты просто зануда, которая не умеет даже смеяться. Но потом, когда я попросил помощи, когда мы гуляли по парку, ты открылась мне с совершенно другой стороны. И теперь я понимаю, что ошибался. Мне понравилось ходить с тобой по магловскому миру. Есть там места, которые работают ночью? Я бы сходил куда-нибудь.

Я тут же стала перебирать различные места, куда можно было бы сходить. Остановившись на одном из них, я протянула Фреду руку и аппарировала.

— Мы что в туалете?!

— Тссс, тише, это лишь удачное место для аппарации.

— Серьезно? А если бы тут был кто-то? — ухмыльнулся он.

— Тогда нам бы не очень повезло, пойдем.

Мы вышли из туалета и попали в темное помещение. Вокруг было много людей и играла громкая музыка.

— Где мы?

— Это магловский ночной клуб.

Объяснять что такое клуб, мне не пришлось. Мой спутник как-то сразу оживился и потянул меня к бару, находящемуся в другом конце зала. Выпив по парочке шотов с коктейлями, мы направились на танцпол. Он был весь забит людьми. Раньше бы я смутилась тому, что нахожусь с кем-то в такой близости. Но алкоголь и печаль, от которой вскоре почти не осталось следа, затумали мой разум. Мы танцевали, словно это был последний день жизни. Словно нет никого вокруг, есть только мы двое.

Вскоре, устав, мы решили сесть за столики и заказать что-нибудь.

— Герм, а что это? — указав пальцем на соседний стол спросил Фред.

— Это? Это — кальян. Но лучше его не брать. Не самая полезная вещь.

— Говорит пьяная девушка, — рассмеялся он.

Клубная музыка нам быстро надоела, поэтому мы решили отправиться домой и посмотреть, как выразился Фред, « ну такие, они как колдографии еще».

Вернувшись домой, я включила фильм и принесла нам перекусить.

Однако просмотр кино, также быстро нам наскучил, поэтому Фреда стало клонить в сон. Потом я и вовсе не заметила, как он уснул.

Он так спокойно спит. Посмотришь на него, и в жизни не догадаешься сколько боли чувствовал этот человек, сколько он пережил.

Я почувствовала, как он сжал мою руку, неужели догадался, что я наблюдая за ним? Фред придвинулся ближе и взглянул на меня. В его глазах было что-то манящее, одурманивающее разум. Горячее дыхание опаляло мою кожу, ни он, ни я не понимали что делаем. Он еще больше приблизился и коснулся моих губ. Пару секунд я не понимала, что происходит, а потом ответила на поцелуй. Это было так… Не знаю как объяснить, не нежно, не страстно, а вдохновляюще? Возможно. Хотелось никогда не прекращать это, не забывать столь прекрасное чувство. Я зарылась руками в его волосах, в то время как он неспешным движением приобнял меня за талию. Внутри что-то затрепетало, а тело будто налилось свинцом. Я перестала ощущать себя. Только его. Только тот поцелуй.


Примечания:
Итак, знаю, что многие этого ждали, но да, я опять не написала имя) решила вас помучать:-D

Будет интересно почитать ваши догадки в комментариях ↓↓↓

Также хочу узнать ваше мнение по поводу главы в целом и по поводу поступков персонажей, финальной сцены, так сказать. Удалось мне ее описание?


А еще тем, кто ждал фф по Томионе от меня, готовьтесь, 1 глава в черновиках)

Также подумала о создании группы в ВК, в которой я могла бы постить отрывки из будущих глав и кое-какие спойлеры, как на это смотрите? Интересно было бы?

Вооот, а еще я подумываю добавить в фанфик НЦу, но от первого лица ее будет писать сложновато. Кажется, комментарий после части даже больше самой главы:-D

P. S. Тот, кто первый угадает все же имя Пожирателя, получит от меня небольшой подарок с выходом главы, в которой имя раскроется (или следующая, или через одну). Только на ФБ.