Глава 1 James Potter
Магловские часы, висящие над дверкой, пробили пять часов. Я посмотрел на них и снова вернулся к своим раздумьям. Завтра мы в последний раз едем в Хогвартс. Остался всего лишь год. Всего лишь год на прогулки после отбоя, на мародерские шалости, веселые встречи в Выручай-Комнате. Всего лишь год на полнолуния в Визжащей Хижине, на нелегальные походы в Хогсмид, на дуэли с слизеринцами. Всего лишь год в роли капитана команды и ловца Гриффиндора. И всего лишь год, чтобы добиться расположения Лили. Лили… Мысли как всегда вернулись к ней. Думать о ней, такой любимой, такой желанной и недоступной, уже вошло в привычку, от которой невозможно избавиться. Интересно, как у нее дела? Этим летом я все-таки послушался настоятельных советов Римуса не доставать ее своим вниманием. Я отправил ей одно единственное письмо, как всегда не получив на него ответа. Надеюсь, она их хоть читает. Лили, Лили…
Я встал и подошел к столу. На нем лежало незаконченное второе письмо. Я поджег его волшебной палочкой, а пепел выкинул в окно. Взял из ящика фотографию и снова завалился на кровать, заложив руку за голову. На этой фотографии Лили мило улыбалась, глаза полны нежности, но смотрят не на меня. Эта фотография сделана в прошлом году на Рождественском балу. Лили в красивом коротком платье бежевого цвета с коричневой лентой на талии, волосы накручены и собраны в высокую прическу. Лишь один локон кокетливо выбивался из прически и струился по плечу. Лили была прекрасна в тот вечер, вот только танцевала не со мной, улыбалась не мне, смеялась не над моими шутками. Я так и не смог ничего сделать с тем, что ее пригласил пятикурсник с Когтеврана. Я же в тот вечер станцевал только первый танец, а затем, забыв про свою спутницу, весь вечер любовался Лили. Внутри все клокотало от ревности, но я обещал Лунатику, что не стану портить ей вечер. И это даже возымело эффект – Эванс пожелала мне спокойной ночи. В ту ночь я не сомкнул глаз, вспоминая ее улыбку, а через неделю тайком стащил у Алисы эту фотографию. И каждый вечер этого лета не мог заснуть, не посмотрев на нее.
Я снова взглянул на часы. Полшестого. Пора бы Сириусу вернуться, а то весь день будет на всех срываться – не выспится ведь. Бродяга сейчас прощался со своей нынешней девушкой, которая сегодня перестанет ею быть. Летом Бродяга встречался с магловскими девушками. Сейчас он был с Джессикой. Хотя, нет, кажется, уже с Беллой. Нет, после Беллы была Лиззи, а ее он бросил через несколько дней. Значит сейчас… Сьюзен. Точно, Сьюзен. Что ж, вспомнить имя девушки, с которой на данный момент встречается Сириус – дело не легкое и в большинстве случаев абсолютно бесполезное. Через две недели все равно будет другая.
Под окном послышалось какое-то шевеление, а затем приглушенные ругательства – Блэк задел метлу, которую оставил, чтобы забраться в комнату. Спрыгнув с метлы в комнату, Сириус сбросил кроссовки, запихнул их под кровать и со счастливой улыбочкой повернулся ко мне.
- Чего так долго? – не отрывая взгляда от фотографии, спросил я. – Ты же хотел быстренько все сказать и уйти до того, как начнется истерика. Или Сьюзен все спокойно приняла?
- Какая Сьюзен? Я вообще-то ходил к Бритни. Со Сьюзен я расстался еще на прошлой неделе. Кстати, от истерики убежать не успел, - Бродяга удрученно вспомнил, как Сьюзен стучала кулачками по его груди и обвиняла во всех смертных грехах. Он отмахнулся от этих воспоминаний. – А с Бритни мы сразу обо всем договорились и расстались друзьями. Так что совесть моя чиста.
И Сириус ослепительно улыбнулся. Он подошел ко мне, забрал фотографию из рук и изучающе осмотрел.
- Сколько можно пялиться на фотографию? – Блэк выжидающе на меня посмотрел. – Завтра ты встретишься с ней лично.
- Я волнуюсь, - нехотя сказал я, потупив взгляд.
- Не парься, все будет хорошо. В конце прошлого года она смотрела на тебя вполне дружелюбно, и если ты не скажешь какую-нибудь глупость, все будет хорошо.
- Ага, - безучастно ответил я. Я действительно волновался перед завтрашним днем. Что мне ей сказать? Подойти поздороваться или помахать рукой издалека?
- Сохатый! – крикнул друг. – Хватит мечтать об Эванс, лучше подумай, что мы завтра устроим в родной школе в честь последнего прибытия в нее Мародеров.
- Завтра подумаем, - устало сказал я. – Хотя идеи у меня уже есть. Давай спать, вставать через три часа.
- Ладно, - вяло ответил Сириус, раздеваясь и укладываясь спать. – Совсем со своей любовью спятил, - тихо пробубнил он.
Я кинул последний взгляд на лежащую на тумбочке фотографию и, пожелав Лили спокойной ночи, закрыл глаза.
Глава 2Sirius Black
В девять часов в комнату заглянула миссис Поттер и сказала нам, чтобы мы вставали. Я тут же проснулся и стал одеваться – воспитание Вальбурги Блэк, ничего не поделаешь. Джеймс же ничего не заметил. Везет же некоторым! Он посапывал, обняв одеяло, и счастливо улыбался. Хм, опять ему ненаглядная Эванс снится. Никогда не понимал, почему именно Эванс. Умница, отличница, всегда соблюдающая правила и, наверно, ни разу не гулявшая после отбоя. Но с другой стороны, они были идеальной парой. Оба упрямые, целеустремленные, верящие в добро и справедливость, отзывчивые к чужим несчастьям. Только Джеймс не видит, что Рыжая в душе не равнодушна к нему, пусть и сама себе в этом не признается. А Эванс не видит, как они с Поттером друг другу подходят. Ну, ничего, разберутся! Хотя по мне любовь – полный бред. Может, она и делает человека сильней, но и слабей делает настолько же. Да и счастья от нее не много. Вон, Сохатый уже пятый год сохнет по Мисс Недотроге, и где счастье? Только страдания.
- Лили, - нежно протянул Джеймс во сне.
Ну сколько можно! Днем Эванс, вечером Эванс, даже когда Сохатый спит, приходится о ней слушать. Достал!
- Агуаменти! – направил я палочку на друга, который тут же подскочил и стал прыгать по комнате и орать.
- Бродяга!!! Что за #####!!! ########!!!
- Давай быстрее, иначе завтрака не достанется! – крикнул я и скрылся за дверью, в которую ударилось что-то явно тяжелое.
Посмеиваясь, я спустился на кухню.
Миссис Поттер уже накрывала на стол, а мистер Поттер читал Ежедневный Пророк.
- Доброе утро! – поприветствовал я их.
- Доброе утро, Сириус! – ответил мистер Поттер. – Джеймс уже встал?
- Встал, встал, - с ухмылочкой ответил я. – О, вон он спускается.
Джеймс вошел на кухню угрюмый и недовольный, с торчащих в разные стороны волос капала вода.
- Кушайте, мальчики, - нежно улыбнулась миссис Поттер и поставила перед нами тарелки с яичницей.
Я всегда любил этот дом. Семья, тепло, уют, любовь, защищенность – вот, что значили для меня Поттеры. Я никогда не забуду, как впервые приехал сюда на Рождество на третьем курсе.
- А вот и мой дом! – радостно указывал Джеймс на красивый двухэтажный дом в конце улицы. На первом этаже гостеприимно горел свет, а на входной двери висел рождественский венок из остролиста.
Сохатый много рассказывал о своих родителях. Я знал, что это добрые, любящие, веселые и светлые люди. Но все равно очень волновался. Конечно, Джеймс это видел по моей надменной физиономии и все дорогу пытался подбодрить и развеселить, но мое волнение только возрастало. Какими бы хорошими людьми ни были его родители, все же они – чистокровные. Что если они плохо меня воспримут? Как никак, я – Блэк, а у Блэков не самая хорошая репутация в таких семьях, как Поттеры. Но что, если они такие же надменные, жестокие и лицемерные, как и окружение Блэков? Этого я боялся еще больше, чем их неодобрения.
- Бродяга! – позвал меня Джим. Я оторвался от своих раздумий и увидел, что мы уже подошли к дому. – Все нормально? – обеспокоенно спросил друг.
- Да, все хорошо.
- Тогда прошу! – Джеймс гостеприимно открыл дверь, пропуская меня вперед. Я вошел. Прихожая оказалось маленькой и очень светлой. Отовсюду горел свет, нежно-голубые обои прекрасно гармонировали со шкафом и вешалками из светлого дерева. Я замялся на входе, стесняясь пройти дальше. «Блэки не стесняются и не останавливаются ни перед чем. Они идут вперед с гордо поднятой головой и ничего не боятся.» - внушала Вальбурга. Извините, мадам, моя голова опущена, а желудок готов вывернуться от волнения.
Джеймс, громко топая, подошел к шкафу и снял теплую мантию. С громким хлопком из воздуха появился домовой эльф.
- Хозяин Джеймс, сер, вы уже приехали! – радостно верещал высоким голоском эльф. – Тилли очень рад! Позвольте взять вашу мантию и мантию вашего друга.
- Знакомься Тилли, это – Сириус, мой лучший друг. Сириус, это-Тилли, наш домашний эльф. Его подарили маме, когда она выходила замуж за папу. Кстати, я не говорил?
- Приятно познакомиться, сер Сириус. Позвольте взять вашу мантию, - поклонился Тилли мне и забрал наши с Джимом мантии, повесил их в шкаф и исчез.
- Прикольный эльф! – сказал я. – Вот бы мне такого домой. А то наш Кикимер во всем слушается мать, а меня вообще не воспринимает.
В прихожую вышли мужчина и женщина. Я уже видел их на вокзале, когда они провожали и встречали Джеймса, но еще не был им представлен.
- Сириус Блэк, приятно познакомиться, мистер и миссис Поттер. – Представился я и протянул руку для пожатия. Мистер Поттер с серьезным видом пожал ее. Я повернулся к миссис Поттер, чтобы, как полагается, поцеловать ее руку, но вместо этого оказался в тесных объятиях.
- Добро пожаловать, Сириус. Мы рады, что ты, наконец, приехал. Джеймс столько про тебя рассказывал! – радостно и ласково сказала миссис Поттер.
- Мамочка! – услышал я крик позади себя. Джеймс бежал к маме, которая тут же заключила его в объятия.
- Джейми, мальчик мой! – нежно и так по-матерински сказала миссис Поттер, обнимая сына.
- С возвращением, Джеймс, - не менее ласково произнес мистер Поттер, глядя на жену и сына.
Я стоял в стороне и смотрел на эту семейную идиллию. Для меня такое приветствие было необычно. Во всем этом было столько любви, столько нежности и тепла, которые были мне незнакомы. Меня мать никогда так не обнимала, ни меня, ни Регулуса; отец никогда так не смотрел на мать или на нас с братом. Все наши встречи происходили сухо и бесчувственно, разговоры были полностью подчинены этикету. Я и не знал, что можно просто закричать «Мамочка!» и рвануть к ней в объятья. За такое нарушение правил я мог быть легко лишен обеда и быть заперт в своей комнате. К родителям я всегда обращался на Вы и не знал, что можно по-другому.
Мы прошли в гостиную, где все было выполнено в приглушенных зеленых тонах. На столике стояли четыре кружки чая и блюдо с аппетитно пахнущим пирогом. Мы еще час сидели за этим столом. Джеймс рассказывал про школу, миссис Поттер мягко и совершенно по-доброму отчитывала нас за наши проделки, а мистер Поттер добродушно усмехался, говоря, что только за эти полгода они получили 16 писем от МакГонагалл, которая подробно описывала все наши преступления и просила повлиять на сына. Мне же в прошлом году за все проступки надрали уши и заперли в комнате на неделю. Когда чай был допит, а пирог съеден, миссис Поттер отправила нас разбирать вещи и ложиться спать.
Мы поднялись на второй этаж и зашли в первую комнату справа. Вся комната Джеймса кричала о его предпочтениях. Кровать была застелена красным покрывалом, над ней висела небольшая книжная полка, заставленная фотографиями Джеймса и его родителей, а над кроватью на потолок был прикреплен гриффиндорский стяг. Надо из школы к себе домой такой притащить! Рядом с кроватью стояла небольшая тумбочка со светильником. Напротив стоял стол, а в углу комнаты шкаф. Между ними была наколдована еще одна кровать для меня. Все стены были заклеены плакатами с квиддичными командами. Джеймс подошел к чемодану, лежащему на его кровати, и стал разбирать вещи. Он достал две рамки с фотографиями и поставил их на полку. Я присмотрелся и увидел, что на одной фотографии были мы с Джимом, Римусом и Питером, а на другой была Эванс. Поттер совсем спятил! С октября ей проходу не дает. Подумаешь, девчонка! Ну, отшила, ну, обидно, но зачем же голову терять! Римус говорит, что Сохатый влюбился. Было б в кого! Нет, не отрицаю, Эванс симпатичная, умная, интересная, но уж больно правильная и нудная. Ничего, побесится и успокоится…
Я разобрал свои вещи и улегся в кровать. Джим тоже переоделся в пижаму, синюю со снитчами, и лег, а свет не погасил. Через несколько минут в комнату зашла миссис Поттер.
- Спокойной ночи, дорогой! – она подошла к Джеймсу, поцеловала его в щеку и поправила одеяло. Джеймс счастливо улыбнулся и что-то тихо пробормотал.
Я завистливо смотрел на эту картину, мечтая, чтобы и моя мать хотя бы раз так же пожелала мне спокойной ночи. И тут миссис Поттер направилась ко мне. Она на несколько секунда прижалась губами к моей щеке и, поправив одеяло, сказала:
- Спокойной ночи, Сириус! Сладких снов!
И вышла, тихонько прикрыв дверь.
В ту ночь я долго лежал без сна. За вечер, проведенный в доме Поттеров, я осознал, что никогда и не знал, что такое семья. Семья – это любовь, понимание, уважение, нежность, тепло, улыбки, смех, поддержка, счастье. Я понимал, что такого у меня нет и не будет никогда. Вальбурга и Орион Блэк не были способны на любовь. Они могли только презирать и ненавидеть. Впервые я увидел, что гордиться кем-то можно не только за какие-то заслуги, но и за то, что человек просто есть. Я уже чувствовал, что дни, проведенные здесь, будут самыми счастливыми и не забудутся никогда.
Через час после того, как мы легли, Джеймс зашевелился и сел в кровати. Внимательно посмотрев на меня и решив, что я сплю, он потянулся к полке с фотографиями и снял какую-то рамку. На нее упал свет от луны, и я увидел, чья в ней фотография. Эванс! И когда ему надоест! «Ненормальный!» - подумал я и, повернувшись на бок, заснул.
Воспоминания заставили меня улыбнуться. Да, зря я надеялся, что одержимость Поттера Эванс скоро пройдет. Прошло уже четыре года, а ничего не изменилось. Он все бегает за Рыжей, подстерегает в Общей гостиной, кричит ее имя, чтобы привлечь внимание, выделывает на квиддичных матчах опасные пируэты, за которые хочется снести его дурную башку, дарит ей цветы, а она нос воротит. И ради чего он так старается? Чтобы затащить недотрогу и правильную девочку Лили Эванс в постель? Или он вправду влюблен? Все равно все сводится к одному. Уж лучше бы погулял с кем-нибудь подоступнее. Но это мое мнение, за которое Сохатый на меня обижался, Римус качал головой, словно я – нашкодивший ребенок, а Питер… А Питер молчал, как всегда.
Мы закончили завтракать и стали собираться на платформу 9 ¾ . Чемоданы были собраны, совы посажены в клетки, и мы трансгрессировали к поезду. Алый Хогвартс-Экспресс, как и во все прошлые годы, выпускал клубы дума. Мы занесли чемоданы в свободное купе и вернулись к родителям Джеймса. Они давали нам последние наставления.
- Мальчики, постарайтесь в этом году вести себя лучше. А то бедная профессор МакГонагалл не дождется вашего выпуска и сбежит из школы, лишь бы не смотреть на ваши проделки. И обещайте, что больше не пойдете в Запретный Лес! - просила миссис Поттер.
- Обещаем! – хором сказали мы, прекрасно понимая, что не сможем выполнить это обещание. Каждое полнолуние мы все равно будем превращаться в животных и сопровождать Лунатика в его превращениях.
- Оболтусы! – засмеялась миссис Поттер, видя, что мы не воспринимаем эти слова всерьез. – Тогда постарайтесь хотя бы без приключений.
- И не попадайтесь! – весело добавил мистер Поттер.
- Не попадемся, - заверил я мистера Поттера. – Но если попадемся, Джеймс всегда может признаться МакГонагалл в любви. Пока та будет отходить от шока, мы смоемся, ну, а Сохатому отработкой больше, отработкой меньше – большая разница!
- Ну спасибо, Бродяга! – «обиделся» Джим.
Родители еще говорили нам напутственные слова, просили меня приехать вместе и Джимом на Рождество. Конечно, я обещал. Рождество вне дома Поттеров – это не Рождество. Все это время Джеймс вертелся из стороны в сторону, высматривая кого-то в толпе. Интересно, кого? К нам подошли Римус и Питер со своими родителями. Все взрослые забыли на какое-то время про нас, углубившись в свой серьезный разговор.
- Ну, и что вы задумали? – спросил Римус тоном, будто заподозрил нас в том, что мы хотим взорвать поезд. Идея, конечно, неплохая, но школу закончить все-таки хочется.
- О чем ты? – спросил я, пытаясь вспомнить, что же мы сделали.
- Вы же наверняка придумали что-нибудь в честь приезда в Хогвартс, - усмехнулся Лунатик. Хвост поддакнул.
- Да, есть идея… В поезде расскажем. Сохатый сейчас не в состоянии, - ухмыльнулся я, показывая на друга.
Мы посмотрели на него. Джеймс словно окаменел, уставившись в одну точку. Я проследил за его взглядом: ну, конечно, Эванс!
James Potter
Лили стояла ко мне спиной и разговаривала, очевидно, со своей мамой. Я прожигал ее взглядом, не в силах оторваться. Сердце пропускало удары, будто собиралось остановиться. Миссис Эванс повернулась к своему мужу и что-то ему сказала. Он сконфужено улыбнулся, а Лили звонко засмеялась. Даже на таком расстоянии этот звук, словно апрельская капель, заставлял меня вздрагивать и улыбаться. Улыбаться этому счастью – видеть Лили и слышать ее голос. Раздался первый свисток поезда. Лили обернулась на этот звук и повернулась ко мне лицом. Сердце сжалось и пропустило еще несколько ударов, а я задохнулся от любви и нежности, жадно всматриваясь в знакомые черты. Лили подросла за лето и очень похорошела. Она была в белом топике, заправленном в зеленые шорты, а в руке держала мантию. Рыжие волосы струились водопадом, закрывая прямую спину. Легкий ветерок заставлял разлетаться пряди, окутывая пространство вокруг нее чудесным запахом сирени. Чуть вздернутый носик был осыпан еле заметными веснушками, а алые губы были сложены бантиком. Так и хотелось к ним прикоснуться! Я посмотрел в ее глаза, зеленые, как первая весенняя трава, и перестал дышать. Этот взгляд прищуренных, ярко-горящих веселым огоньком глаз заставлял забывать меня обо всем. О том, что здесь полный перрон людей, что сзади стоит Сириус, который потом снова будет меня подкалывать по поводу моей «глупой любви», что здесь родители, а они не должны пока знать об этой слабости сына – я познакомлю их позже. Да, это была единственная моя слабость, единственное, что я не мог завоевать, как ни пытался. Единственное, ради чего был готов потерять все. Конечно, я не меньше любил родителей, Мародеров, но Лили была чем-то особенным, чем-то неповторимым. Никто не мог заменить ее, ничто не могло сделать меня настолько счастливым, как ее улыбка и задорный смех.
Сзади раздался лающий смех Бродяги, и Лили обернулась на этот звук. Мы встретились взглядами. Лили несколько секунд смотрела на меня, а потом смущенно улыбнулась. Мои губы растянулись в еще более широкой улыбке, а рука поднялась и помахала девушке. Надо было что-то крикнуть, поприветствовать ее, но все мысли мгновенно вылетели из головы. К Лили подошла Алиса, они радостно обнялись, и вместе пошли в свое купе. А я смотрел им вслед.
- Сохатый! – позвал меня Сириус. Его рука приземлилась на мое плечо, и он потянул меня к поезду. – Пошли, поезд уже отправляется.
Мы запрыгнули в вагон, в последний раз помахали родителям и пошли в наше купе. Уже позже, в Хогвартсе, Римус мне сказал, что Бродяга перемигивался с родителями, взглядом указывая на Лили.
Глава 3 Lily Evans
На вокзал мы приехали за полчаса до отправки Хогвартс-Экспресса. Петунья с нами не поехала, сославшись на головную боль. С одной стороны, мне, как и всегда, было обидно. Мы же сестры! Неужели она всю жизнь будет ненавидеть меня лишь за то, что я – волшебница, а она нет? Я же в этом не виновата. Если бы это было возможно, я отдала бы ей половину своих сил, но так нельзя. Поэтому я была рада, что Петунья не поехала. И ей проще, и мне. Не надо ловить на себе ее презрительный взгляд и чувствовать себя виноватой. Мама с папой желали мне удачного года и хорошей учебы. Они ждали меня на Рождество, но я, наверно, останусь в школе. Это же наш последний год, и не хочется упускать ни дня. Но сказать им об этом я не смогла. Поэтому сейчас я послушно кивала, выискивая взглядом в толпе Алису. Или Джеймса. Мне хотелось его увидеть и убедиться, что с ним все хорошо. Но пока я не находила ни одну, не второго.
- И, дочка, присылай письма почаще, - просил отец.
- Хорошо, папа.
- Да, только больше не бери ту черную птицу. В прошлый раз она расцарапала папе руку и несколько раз клюнула в голову, так что он спрятался от нее в ванной комнате, - я засмеялась, вспоминая ту птицу. Да, характер у нее был непростой, но зато она была самой быстрой из хогвартских сов.
Раздался свист поезда. Я повернулась к паровозу и собиралась уже идти в вагон, как заметила Алису. Она стояла около своих родителей и родителей Френка. На пальчике подруги сверкал камешек колечка, которое ей подарил Френк в честь их помолвки. Она нежно улыбалась, прощаясь с родителями. Почти все это лето она провела в доме Френка. В своих письмах она писала, что Августе Долгопупс она не понравилась. Просто маме Френка Алиса казалась легкомысленной и наивной девчонкой. Но что еще можно подумать, увидев пепельную блондинку со светло-серыми глазами и нежно-розовыми губами? Но Алиса не была глупой блондинкой. Она была смелой, наблюдательной, чуткой, жизнерадостной, общительной и очень веселой. В ней была доля кокетства и очарования, как и в любой другой девушке. Но это очарование никак не хотело распространяться на Августу. Она из-за этого сильно переживала, но не собиралась сдаваться. В этом ее поддерживали Френк и я.
Мои размышления прервал знакомый, похожий на собачий лай, смех. Я повернула голову в сторону звука и увидела Поттера. Он смотрел на меня, а позади стояли все остальные Мародеры. На душе у меня отлегло: с ним все хорошо. С ними всеми все хорошо. Вон, стоят, веселятся, наверняка придумывают новые проказы. Я улыбнулась Поттеру в знак приветствия, он улыбнулся в ответ и помахал рукой. Я не знала, что мне дальше делать, но тут меня спасла Алиса. Она подбежала ко мне и крепко обняла, крича:
- Лили! Как я по тебе соскучилась!
Мы радостно попрыгали, обнимаясь, и пошли в наше купе. Прозвучал третий свисток и поезд тронулся.
- А где Френк? – спросила я уже в поезде.
- Он с Джеймсом. Они обсуждают какую-то игру какой-то команды по квиддичу. Это единственное, о чем я не могу слушать дольше получаса даже из уст Френка.
- Как у него дома?
- Прекрасно. В первые дни Августа не очень хотела меня принимать, как свою будущую невестку и, по-моему, даже пыталась отговорить Френка жениться на мне. Но потом смирилась, и сейчас мы вполне мирно общаемся. Но жить мы с Френком будем подальше от нее.
Алиса продолжила рассказывать свои планы на будущее, а я смотрела в окно. Спустя какое-то время я поняла, что стало слишком тихо, и перевела взгляд на Алису.
- Ты меня не слушаешь, - заявила та. – Что-то случилось?
- Нет, все хорошо. Просто грустно как-то, в последний раз мы едем в школу. А ведь казалось, что до этого так много времени.
Алиса недоверчиво фыркнула и снова выжидающе посмотрела на меня. Да, врать я никогда не умела.
- Это из-за Джеймса? – спросила подруга. – Он смотрел на тебя на платформе, и, если зрение мне не изменяет, ты на него тоже.
- Все-то ты замечаешь! – добродушно поддела ее я. – Да, я смотрела на него, - и, поколебавшись, продолжила. – Этим летом он прислал мне всего лишь одно письмо. Я волновалась, мало ли что могло с ним произойти. Это же Поттер! Он вечно сует свой нос куда не следует.
- Ты же не думаешь так на самом деле. Я знаю, - спокойно и уверенно произнесла Алиса. – Ты уже поняла, что он хороший парень, но признать это тебе не позволяет гордость.
Я молча уставилась на Стоун. И как ей это удается? От нее невозможно ничего скрывать, она все видит и чувствует. Особенно тогда, когда это касается меня и Поттера.
- Я просто давно тебя знаю, - хитро улыбнулась она.
Дальше мы ехали молча. Поезд набирал ход, с каждой минутой приближая нас к Хогвартсу, к праздничному ужину в Большом Зале, к Общей Гостиной с трещащим в камине огнем, к теплым постелям с красными балдахинами и новым впечатлениям. Нам оставалось ехать еще около часа, как в наше купе зашел Фрэнк. Я, сославшись на то, что хочу размять ноги, ушла. Краем глаза я заметила, как подруга, со счастливой улыбкой, садилась к Фрэнку на колени. Счастливая!
Я медленно шла по вагонам, слушала раскаты грома и барабанную дробь дождя и прокручивала в голове прошедшие поездки в этом старинном поезде. В последнее время я стала слишком много думать о прошлом. Возможно потому, что многое, что было у меня раньше, покидает меня. Многое из того, что я бы не хотела отпускать. Но моего мнения прошлое не спрашивает, забирая по крупицам детство и все связанное с ним. Мысли о будущем смешиваются с мыслями о прошлом, нагоняя грусть. Дойдя до вагонов слизеринцев, я развернулась и пошла обратно. За всю дорогу я не встретила ни одного знакомого.
Недалеко от нашего с Алисой купе я остановилась – прерывать влюбленную парочку не хотелось. На самом деле я считала, что свадьба в 18 лет – это очень легкомысленно, но они были счастливы. А что может быть важнее? Конечно, ничего.
Я прижалась лбом к холодному запотевшему стеклу, по ту сторону которого бушевала гроза. Я оторвалась от стекла и пальчиком нарисовала сердечко, разделив его на две части посреди. В одной половинке я вывела свои инициалы, и услышала позади себя странное хмыканье. Не успела я обернуться, как раздался знакомый голос с наглыми, так бесившими в прошлом, интонациями:
- По-моему, здесь кое-чего не хватает, - Поттер широким шагом подошел ко мне и дорисовал во второй половинке свои инициалы. Придирчиво оценив свою работу, он добавил, - Да, так намного лучше!
Сердце при виде этого больно кольнуло, и я резким движением руки стерла рисунок. Парень еле заметно поджал губы и внимательно посмотрел на меня, наклонив голову.
- Неужели я настолько противный, что ты не можешь видеть мои инициалы рядом со своими? Или Гигантский Кальмар смог завоевать твое сердце?
«Дурак!» - пронеслось у меня в голове.
- Просто это наш с сестрой символ. Мы рисовали его в детстве, когда играли. Когда еще были дружны, - с тоской объяснила я. – Да и врятли бы Гигантский Кальмар обратил на меня внимание…
- Если он мужчина, то я с тобой не согласен, - легко улыбнулся Поттер, но его глаза оставались холодными.
Еще несколько минут мы стояли молча. И, как ни странно, меня это напрягало. Я не знала, о чем можно разговаривать с Поттером. Раньше все наши диалоги были короткими и довольно резкими. А сейчас ругаться настроения у меня не было.
- Как провела лето? – наконец-то нарушил тишину Джеймс.
- Хорошо. А ты?
- Отлично, - улыбнулся он, вспоминая летние проказы. Хотя рядом с Лили они казались такими глупыми! – Скоро приезжаем…
- Да… Джеймс, как ты думаешь, война действительно будет?
Я с испугом смотрела на него. Он удивился, ведь я никогда прежде не называла по имени. Да и вопрос был не легкий.
- Юная девушка не должна думать о таких вещах, - серьезно сказал Поттер. И, немного подумав, продолжил. – Да, война будет. Она уже началась. Но скоро она закончится. Мы победим, уничтожим Волан-де-Морта и его приспешников, отпразднуем День Победы так, что вся Англия встрепенется, и будем жить долго и счастливо. Ну, и ты выйдешь за меня замуж, - лукаво добавил он, смотря на меня с ухмылочкой.
- Поттер, ты только что испортил первый наш нормальный разговор за последние лет пять!
Он рассмеялся, легко и задорно. Я вздохнула и, возведя глаза к небу, улыбнулась.
Поезд начал останавливаться.
- Ладно, я пошла, - неловко сказала я.
- Помочь вытолкнуть Долгопупса из вашего купе? – радуясь непонятно чему, спросил Поттер.
- Не надо, сама справлюсь, - и ушла.
А Джеймс еще несколько минут смотрел ей вслед и, вывив напоследок на окне Л.Э., ушел.
***
Хогвартс встретил нас проливным дождем. Мы с визгом добежали от карет до замка и, миновав холл, вошли в Большой Зал. Мы были дома! Прошло распределение, Дамблдор произнес приветственную речь, пожелал всем удачного года, и начался пир. Когда все уже приступили к десерту, вдруг в зале погасли все свечи. Младшие курсы завизжали и опасливо заерзали на скамье, у старших курсов руки потянулись к палочкам. Учителя встали с мест и, достав палочки, направили их на вход в Большой Зал. В их глазах даже в темноте были видны решимость и готовность защищать своих детей от любой опасности. Тут перед столом профессоров возник крупный камень. Он был прозрачным, словно сотканным из серебряной дымки. В двери Большого Зала зашли красный лев, зеленая змея, желтый орел и синий барсук. Каждый из них прошел рядом со столом, чьим символом являлся, и подошел к камню. Они встали квадратом вокруг камня и повернулись к нему лицами. Каждое животное подало голос. Вокруг камня и символов факультетов начали появляться разноцветные вспышки. Они меняли цвет, охватывали все большую территорию и заполняя воздух. Через несколько секунд камень поднялся в воздух и стал преображаться, поворачиваясь вокруг своей оси. Спустя четыре поворота камень стал опускаться и превратился в миниатюрную копию Хогвартса. По боками от него стали лев, змея, орел и барсук. Над мини-Хогвартсом взорвался мини-фейерверк. Из ниоткуда рядом с этим зрелищем появились олень, сидящая на его рогах крыса, рядом шагали собака и волк. Они поклонились сначала ученикам, затем профессорам. И все исчезло. Зал зааплодировал, многие повскакали со своих мест, стараясь разглядеть создателей этой инсценировки создания замка. А Мародеры, единственные, кто не хлопал в зале, радостно улыбались. Шалость удалась!
***
Этим вечером в Общей Гостиной гриффиндора состоялась большая вечеринка в честь 1 сентября. Я пыталась не дать ей состояться, но общественность требовала праздника. И я сдалась, выпроводив из гостиной всех учеников младше 5 курса. Рано им еще смотреть на мародерские гулянки! Вечеринка уже давно перевалила за полночь, когда в гостиную пришла разгневанная МакГонагалл и разогнала всех по постелям. Даже пламенная речь пьяного Поттера и еле стоящего на ногах Блэка о том, что это их последний приезд в эту старинную школу, и они не могут не отпраздновать это, не смягчила ее. Последним спать отправился Блэк, размахивая бутылкой огневиски и фальшиво распевая школьный гимн. В итоге профессору МакГонагалл пришлось вести его до кровати. Но до этого неприятного момента все шло прекрасно. Громко играла музыка, несколько пар танцевали, а одна парочка целовалась в темном углу за лестницей. Я стояла около одного из кресел и покачивала бокалом с белым вином в такт музыке. Я смотрела на Алису и Френка, медленно двигающихся в своем собственном ритме, не обращая внимания ни на кого вокруг.
Позади меня раздалась какая-то возня, и на меня что-то налетело. Я пошатнулась и, вовремя схавтавшись за кресло, не упала. Уже собравшись высказать тому, кто на меня налетел, все, что я о нем думаю, я посмотрела на этого недотепу. Недотепой оказался Поттер. Он со смущенным взглядом поднялся и, увидев, на кого налетел, взлохматил волосы:
- Меня Сириус толкнул, - начал оправдываться он.
Позади него и вправду сидели Сириус и Римус, которые, уже распив бутылку огневиски на двоих, ржали, смотря на нас. Я хмыкнула. Балбесы!
- Как тебе вечеринка? – спросил он, решив, видимо, исправить ситуацию.
- Поменьше бы пьяных недотеп, и все было бы прекрасно, - ответила я, покосившись на бокал с виски в руках Поттера.
Он тут же поднял руки, будто сдаваясь, и поставил стакан на один из столов.
- Потанцуем? – предложил он.
Я с сомнением его осмотрела и собиралась отказаться, но я так люблю танцевать, и музыка играла прекрасная, что я согласилась. Он сначала тупо уставился на меня, не веря своим ушам, а затем радостно улыбнулся одной из своих самых красивых улыбок и повел меня в центр комнаты. Мы закружились в танце. Я счастливо улыбалась, следуя за Поттером. Он уверенно вел меня по комнате, несмотря на то, что был пьян. Его горячие руки медленно и осторожно, словно боясь спугнуть, притягивали меня к груди все ближе и ближе. Я не заметила, как мы оказались в темной части гостиной, где народа почти не было. Он стал замедлять движения, окончательно притянув меня к себе. Я понимала, что должна была оттолкнуть его, но приятная музыка, выпитое вино и приятный запах сандала и миндаля, исходивший от него, заставляли меня молчать. Я положила голову ему на грудь, и его подбородок тут же лег на мою макушку. Мы остановились, но он не разжимал объятий. Я не шевелилась. В его объятиях было так тепло и уютно, что все доводы разума казались глупыми и неуместными, а стук его сердца отдавался у меня в голове. Я не знаю, как долго мы так стояли. Но разве он был бы Джеймсом Поттером, если бы не испортил такой момент? Его руки медленно сползли с моей талии на бедра, обхватили ягодицы и сжали их. И тут я взорвалась.
- Поттер, что ты себе позволяешь?!! – заорала я на всю гостиную. Все взгляды устремились на нас.
- Мне показалось, ты была не против… - тихо пробурчал Поттер, желая избежать скандала.
- Думать надо! Показалось ему! Поттер, как же ты меня достал! Сколько раз я тебе говорила: между нами ничего не может быть!!! Когда же до тебя дойдет? Ты испортил первый день за многие годы, когда мы общались нормально! – кричала я. Мой голос звенел, раздаваясь на всю гостиную. Я чувствовала, как напряглись сзади Блэк и Люпин, как расстроенно качает головой Алиса, но остановить себя не могла.
- Знаешь что, Эванс, это не я все испортил, это ты все испортила!!! Я столько лет бегаю за тобой, унижаюсь, терплю твои вечные отказы, а мог бы просто зажать где-нибудь в темном углу, трахнуть и все! Так нет, меня же угораздило влюбиться в самую вредную, капризную, высокомерную, противную девчонку в Хогвартсе!
- Да как ты смеешь!.. – задохнулась я от таких «комплиментов» в свой адрес.
- Я смею? А как ты смеешь каждый раз отчитывать меня за все ухаживания, комплименты, подарки?! Я же для тебя стараюсь, идиотка!!!
- Тебя никто не просил для меня стараться, Поттер!!! – я выплюнула его фамилию, как ругательство. Все перешло ту черту, которой мы придерживались во время всех наших прежних ссор. Я видела, как его глаза потемнели и горят страшным огнем. Я впервые видела его таким. Таким злым, жестоким, надменным.
- Отлично!!! – вконец разозлившись, выкрикнул Поттер, размахивая руками. – Превосходно!!! Можешь радоваться: я оставляю тебя в покое! Надоело! Сколько можно уже на что-то надеяться, раз за разом выслушивать в свой адрес и переживать отказы? Все кончено, Эванс! И что я только в тебе нашел? Ты не стоишь таких усилий!!! – выкрикнул он из последних сил, делая акцент на моей фамилии, так же, как все это время делала я. Он перевел дух и уже отвернулся, чтобы уйти, как я залепила ему пощечину.
Его лицо исказила гримаса злости, он уже повернулся, чтобы что-то сказать мне, а, может, и ударить в ответ. Хотя, нет! До этого он бы не дошел. В любом случае, я не узнала, что он собирался сделать или сказать. Я резко развернулась и убежала наверх, в свою комнату. Слезы сдерживать не было сил, и они хлынули из глаз. Я ничего не видела, когда завалилась на кровать. Я рыдала, сгибаясь, обхватывая себя за живот, и стонала от безысходности. Алиса поднялась следом за мной почти сразу и долго сидела еще рядом, прикрыв одеялом и гладя по голове. Когда слез не осталось, я провалилась в сон.
Глава 4Remus Lupine
Над Хогвартсом стояла темная безоблачная ночь. Небо было темно-синим, лишь одинокая убывающая луна освещала его. Звезд не было. Мне было немного жутко идти в одиночку по ночному замку: обычно все вылазки мы совершали вместе, или же Джеймс и Сириус справлялись вдвоем. От каменных стен отражался свет от моей палочки. Я покосился на карту Мародеров: вроде, никого на пути нет. Хорошо, что Сохатый ни на кого не нарвался! Он же даже мантию-невидимку с собой не захватил, когда тайком выходил из нашей комнаты в два часа ночи. После его ссоры с Лили прошла уже неделя. На утро после нее они оба были необычайно грустными. Джеймс не шутил, не подкалывал Сириуса, даже ни разу не ответил ни на одну его подколку, что само по себе было странно. Даже не засмеялся, когда Сириус рассказал о своем утреннем вызове к МакГонагалл. Оказалось, что он, когда профессор вела его в спальню, начал к ней приставать и попытался облапать. Да, огневиски – великая вещь! На уроках Джеймс внимательно слушал профессоров и записывал все, что они говорили, ходил хмурый, смотрел себе под нос и не обращал ни на кого внимания. Лили же он просто игнорировал. Она, впрочем, выглядела ничем не лучше него. На завтрак она пришла со следами от слез на глазах, волосы были убраны в неаккуратный хвост, хотя она всегда предпочитала на уроки заплетать разные косички. Она была невнимательна, постоянно что-то роняла, на уроках ничего не слушала и ничего не записывала. Что для Лили Эванс, старосты школы, прилежной ученицы и просто послушной девочки, было не типично. На переменах и в Общей Гостиной не звучал ее легкий и задорный смех, глаза не сияли счастьем и жизнерадостностью. Это была не та Лили Эванс, которую я знал все эти годы. Она всегда излучала счастье и свет, ее глаза горели неуемной энергией, жизнелюбием, верой во все лучшее, что есть в этом мире. Теперь же она была хмурая, безразличная ко всему. Даже младшекурсники, которые часто подсаживались к ней с каким-нибудь вопросом, касалось ли это уроков или чего-то личного, сегодня ее сторонились. Ее поблекшие глаза время от времени устремлялись на Джима, который делал вид, что ему все равно. Вскоре она тоже начала его игнорировать. И на протяжении всей этой недели они продолжали делать вид, что друг друга не замечают. Джим страдал, но показывать этого не хотел. Бродяга жаловался, что Джим не хочет с ним об этом разговаривать. Сохатый вообще не хотел разговаривать, хотя обычно его было не заткнуть. О Лили слышать он ничего не желал, но и оскорблять ее Сириусу не давал. Сегодня же он был странно холоден и бесчувствен, нагрубил Слизнорту, накричал на Питера и с жестокой холодностью флиртовал с какими-то пятикурсницами на показ Лили. Я понимал, что пора с ним поговорить и выяснить, что он собирается делать дальше. Ведь еще не поздно подойти к Лили и извиниться. Все видят, как она страдает из-за этой ссоры. Все, кроме него.
Я закутался посильнее в мантию и поднялся на Астрономическую башню. Джеймс стоял на краю. Его черные протертые джинсы снизу были немного запачканы – явно перед этим гулял у озера – а рукава белой рубашки закатаны по локоть. И как ему не холодно? Было очень ветрено, и я уже успел замерзнуть. Я замер посреди площадки, смотря на Сохатого, и ждал, когда же он меня заметит. Ветер завывал, деревья внизу сгибались к земле. Мне уже надоело быть здесь, но Джеймс любил смотреть на небо. Его иссиня-черные волосы стояли дыбом и метались из стороны в сторону от порывов ветра. Он сделал шаг вперед, и я испуганно дернулся за ним.
- Не бойся, прыгать не собираюсь! – усмехнулся он.
- Дурак!.. – тихо фыркнул я и облегченно вздохнул.
Джим уселся на край площадки, я сел рядом с ним.
- Ты как? – спросил я, спустя несколько минут молчания.
- Хреново, - услышал я простой и лаконичный ответ.
- Подойди и извинись перед Лили. Ей тоже плохо, это видно.
- Нет. Извиняться я не буду.
- Но… почему?
- Не хочу.
- Послушай…
- Нет, Рем, это ты послушай! Ну, сколько мне еще бегать за Лили, ухаживать за ней, выделываться на матчах и уроках, устраивать шалости, чтобы она пронзала меня своими зелеными глазами? Сколько? До конца школы? Чтобы она мне на прощанье даже ручкой не помахала? Нет, хватит. Я свое отбегал. Пусть теперь другие за ней бегают.
- А чувства?
- А что чувства? Чувства не прошли… Но нет больше сил ждать, нет сил надеяться… Я устал, понимаешь? Пора все забыть. Я уже перепробовал все, что только возможно, но она в упор не хочет видеть во мне хоть что-то хорошее.
- И что ты будешь делать?
- Постараюсь забыть ее. Мне надо подождать всего лишь год, и я больше никогда ее не увижу. Ну, может быть, мимолетом. Ведь чувства когда-нибудь остынут. А я могу и подождать. Я буду следить, чтобы ее никто не обижал, но надоедать ей своим обществом больше не буду. Это конец.
- Ты уверен?
- Да. Уверен. Эту же неделю у меня получалось.
- Ты хоть видел, какой Лили стала?
- Проблемы Эванс меня больше не волнуют. Она сильная, справится.
- Джим… А может все же в последний раз попробовать?
- Нет. Я решил, Лунатик. Мне нелегко было принять это решение. Если я сейчас отступлю, то снова не смогу этого сделать, когда придет время прощаться. Я не могу больше верить. Не могу.
- Как знаешь, Сохатый. Но, может, все же подойдешь к Лили, скажешь ей это спокойно и разойдетесь мирно. Алиса говорит, что Лили сильно переживает, плохо спит и часто плачет. Ты…
- Хватит! Пускай Стоун ее успокаивает. Я не хочу ничего слышать об Эванс!
Я замолчал. Похоже, он все для себя решил. Мы просидели на Астрономической башне до рассвета. Я направился в спальню, а Джеймс пошел на кухню. Есть я тоже хотел, но спать хотелось больше. Хоть завтра, то есть уже сегодня, воскресенье, но домашние задания еще никто не отменял. А ведь еще надо усадить за уроки Сохатого с Бродягой, чтобы они доделали то, что не сделали за неделю. То есть абсолютно все.
Сириус еще спал, тихо похрапывая. Питер тоже спал, его ноги свисали с кровати, а голова была полностью накрыта одеялом. Я завалился на кровать, не раздеваясь, и мгновенно заснул.
Следующая неделя показала, что Джеймс действительно серьезно настроен забыть Лили Эванс. Он стал относиться к ней, как к простой однокласснице. Снова стал веселым и общительным. Видя это, Лили сначала стала грустнее, но потом снова стала похожа на себя – рыжеволосую красавицу с вечно счастливыми глазами. Джеймс думал, что раз теперь он на Лили не претендует, то другие парни станут ухаживать за ней. Но нет. К Лили Эванс остальные парни подходить все равно боялись – уж слишком бурно Поттер раньше реагировал на ее ухажеров. Как-то раз я даже слышал подтверждающий это разговор.
- Лили такая красивая… - говорил шестикурстник из Когтеврана.
- Так подойди к ней. Я слышал, она не брезгует младшекурсниками и хорошо с ними общается. К тому же, Поттер заявил, что больше не собирается за ней бегать.
- Ага, как же. Он и раньше так говорил, а как увидит Эванс с каким-нибудь парнем, так сразу обо всем забывает.
- Говорят, что на этот раз все серьезно.
- Все равно. Считай меня трусом, но нарываться на Мародеров я не хочу.
- Как хочешь…
И в словах этих ребят была правда. Джеймс в прошлом уже не раз пытался забыть Лили и оставить ее в покое, но у него ничего не получалось. А всем парням, которые хотя бы раз смотрели на девушку, он с Бродягой устраивал разговор «по-мужски». Чем обычно заканчивался такой разговор, понять не трудно. Но в одном парни ошибались. В этот раз Джеймс настроен решительно.
Проходили недели, а Джеймс своего решения не менял. Более того, он начал ухаживать за другой девушкой. Это была пятикурстница из Когтеврана. Простая девчонка небольшого роста с серыми глазами и темно-русыми волосами, которые она завязывала в высокий хвост. В общем, она была из тех, на кого Сириус даже и не взглянул бы. Но Сохатому она действительно понравилась. Они гуляли по вечерам, Джим провожал ее до гостиной и приходил в нашу гостиную счастливый и веселый. Он толком ничего не рассказывал о ней, что изрядно бесило Бродягу, но, кажется, был действительно счастлив. А это главное.
На первую субботу октября был назначен первый в этом учебном году поход в Хогсмид. В то утро я проснулся рано, не было еще и восьми. Джеймс спал, обняв подушку и что-то бормоча себе под нос. Он часто разговаривал во сне. Сириус лежал на спине, раскинув руки и ноги, а угол одеяла сполз на пол. Питер был накрыт с головой и тихо похрапывал. Я решил не дожидаться, пока они проснутся, и пойти на завтрак одному. В этот ранний для выходного дня час Большой Зал был почти пуст. За преподавательским столом сидели только Флитвик и МакГонагалл. Из студентов было только несколько девочек с Когтеврана и один парень с Пуфендуя. Я не спеша поел, подождал немного ребят, но, так никого и не дождавшись, решил пойти в библиотеку. В прошлом году нам казалось, что нам задают очень много домашней работы, которую мы не в силах выполнить. Мерлин, как же мы ошибались! В этом году нам задавали каждый день столько, словно уже завтра будет ЖАБА. Одно время даже ходили слухи, что ЖАБА будет не в конце года, как это принято, а в любой день с целью проверки знаний учащихся без подготовки. В итоге, Дамблдору пришлось официально опровергать эти слухи. В библиотеки в это время никого не было. Я сел за стол у окна, взял книгу и стал писать эссе по заклинаниям. Времени впереди было много, но хотелось освободить выходные от всех забот и проблем. Когда часы показали десять часов, в библиотеку ввалились Джим и Сириус. Питер плелся за ними.
- Лунатик, ну сколько можно учиться?! – воскликнул Сириус и сел напротив меня.
- Тебе бы не мешало хоть иногда это делать, - ответил я.
- Успею, - протянул Сириус с улыбочкой.
- А зачем ему учиться? – искренне удивился Джим. - Команды «убит», «лапы вверх» и «лови хвост» он знает. В цирк возьмут! Хорошая перспектива, кстати: и покормят, и развлекут, и актерские данные покажешь - заявил Поттер, толкая Бродягу в плечо. Питер, пристроившийся рядом со мной, тихонько захихикал. – Слушай! Меня осенило! Можно же еще сладкую вату воровать и выпрашивать у детей сласти, выделывая трюки. Ну, как, тебе нравится?
- Очень! Только, если к тебе когда-нибудь нагрянут люди с ружьями и уведут в зоопарк, ты не подумай, это не я. Но я буду тебя навещать, - ответил Сириус и доверительно покачал головой.
Джеймс усмехнулся, но продолжать словесную битву не стал. Питер разочарованно вздохнул.
- Вообще-то, мы не за этим пришли, - сказал Сохатый и повернулся ко мне. – Пошли, пора собираться в Хогсмид.
- Я успею собраться. Все равно мы с Питером не собирались долго гулять.
- Да, хотели дойти до «Сладкого королевства», а потом зайти купить свитков и перьев. В этом году слишком много приходится писать! – подтвердил мои слова Хвост.
- Отменяется! Вы идете с нами, - заявил Бродяга.
- Но Джим идет в Хогсмид с Алексой, а ты с…
- Брианой, - подсказал Пит.
- Точно. Мы-то вам зачем?
- Планы поменялись, - сказал Джеймс. – Алекса еще до того, как мы начали встречаться, обещала провести этот день со своей старшей сестрой, Дженой. А Джена должна взять с собой подругу. Поэтому я беру с собой вас. Ну что я буду делать один в компании трех девчонок? А так все как раз. Я, Сириус, Рем и Питер и Алекса, Джена, Лина и Бриана. По-моему, все отлично! – улыбнулся Джим, радуясь, что все так удачно складывается.
Только вот меня это совсем не радовало. Сохатый с Бродягой давно хотят меня с кем-нибудь свести, не желая ничего слушать о моей «пушистой проблеме», как выражается Джеймс. Но, чтобы они не говорили, от своего решения я не отступлюсь. Такой как я не должен общаться с нормальными людьми, а тем более встречаться с девушками. Но ребятам, какими бы хорошими друзьями они не были, этого не понять.
- А с каких они курсов и факультетов? – спросил Пит.
- Алекса – 5 курс, Джена и Лина – 6курс, Когтевран, - ответил Джим.
- Бриана с 6 курса, Пуфендуй. Слизеринцев среди нас нет, так что поладим, - улыбнулся Сириус и встал. – Все, пошлите, пора собираться!
Он хлопнул в ладоши и двинулся к выходу из библиотеки.
К одиннадцати мы уже стояли у выхода из школы и ждали девчонок. Они, как и полагается, опаздывали. Спустя несколько минут подошла Бриана. А после, с опозданием в десять минут, подошли когтевранки. Джим с Сириусом представили девушек, и мы двинулись в деревню. Конечно, Филч по традиции подозрительно на нас посмотрел и заранее пригрозил Бродяге и Сохатому отработкой, если они принесут в школу что-нибудь запретное. На что Бродяга ответил: «Обязательно!», вызвав этим злобное шипение смотрителя и усмешку Питера.
Прогулка удалась на славу. Погода стояла чудесная: на небе ни облачка, солнце греет, но легкий прохладный ветерок не дает ему создавать жару. Девчонки быстро нашли общий язык, Джим развлекал всех своими шутками и забавными рассказами. Конечно же, Бродяга все время его перебивал и вставлял свои комментарии. Они начинали и заканчивали свои словесные битвы, уделяли внимание своим девушкам, не давали заскучать нам с Питером, подталкивая время от времени к Лине с Дженой. На что мы шутливо отговаривались и уходили в сторону. Но вскоре Хвост завел разговор с Линой, и они отстали от нашей компании, чему я был очень рад. Лина была милой и интересной девушкой. Она неловко откидывала пепельно-белые волосы на спину, смущенно улыбалась, но все же отвечала на все вопросы и даже смогла подколоть Бродягу. Самого Бродягу!!! Он после этого несколько минут шел с открытым ртом: до этого никто, кроме Мародеров, не решался над ним шутить, даже слезиринцы, а чтобы какая-то девчонка посмела! Нет, такого еще не было!
Обойдя все достопримечательности Хогсмида, напугав девушек страшными историями о привидениях Воющей Хижины и собрав им по букету из уже опавших листьев, мы завалились в «Три метлы». Сдвинув два стола, мы сели в самом центре паба. Сириус заказал десерты и сливочное пиво на всех. Парни не замолкали ни на минуту, рассказывая смешные истории из прошлого Мародеров. Девчонки заливались смехом, хватаясь за живот и вытирая слезы. Мы и не заметили, что просидели здесь уже больше часа. Наконец, за столом воцарилась относительная тишина. Джеймс, довольный таким прекрасным днем, откинулся на стуле и потягивал пиво, слушая счастливое щебетание Алексы. Сириус рассказывал что-то Бриане, ослепительно улыбаясь и заискивающее смотря ей в глаза. Джена увидела кого-то из своих друзей и отошла поболтать. Питер сидел, посматривая на Лину. По нему было видно, что он хочет с ней поговорить, но как начать разговор, он не знал. Я же просто наслаждался атмосферой.
- Римус, - позвал меня тихий бархатистый голос. – А почему ты так мало говорил? Я о тебе почти ничего не узнала.
Я повернулся к Лине. Она смотрела на меня своими внимательными голубыми глазами, а губы, накрашенные нежно-розовой помадой, были чуть приоткрыты в ожидании. Я нахмурился.
- А чтобы ты хотела узнать? – спросил я, надеясь, что она скажет что-нибудь незначительное, и разговор не надо будет продолжать. Лина была чудесной девушкой, разносторонне развитой, общительной, очень живой. Она напоминала мне легкий майский ветерок с капелькой игривости. В общем, она мне была симпатична, но сближаться нам нельзя. Я не должен об этом забывать!
- Не знаю… Все, наверно, - замялась она сначала. – Например, какое твое любимое время года? Любимая погода? Какой любимый предмет?
- Осень. Легкий ветер. Трансфигурация, нумерология. – Может быть, это ее отпугнет.
- Хахах, ты такой неразговорчивый? Или просто я тебе не нравлюсь? – улыбнулась она.
- Нет, что ты, конечно, нравишься, - затараторил я, не контролируя то, что говорю. Намного разумнее было бы сказать, что она мне не нравится. Но разум решил лечь спать. – Извини, я не хотел тебя обидеть.
- Ничего, - снова улыбнулась Лина. – Почему вы зовете себя Мародерами?
- Эта давняя история. Просто мы на первом курсе нашли вход на кухню и стали таскать оттуда еду. И как-то раз мы совершенно случайно стащили торт, который был приготовлен на день рождения МакГонагалл. Тогда МакГонагалл узнала у эльфов, кто это сделал, и назначила нам самую странную отработку в нашей жизни.
- Какую же?
- Она заставила нас готовить ужин под присмотром эльфов. В итоге, в тот момент, когда все стало перемещаться в Большой Зал, Джеймс с Сириусом начали спорить и случайно задели стол, на котором стояла еда для профессоров. Тарелки полетели, и вся еда вывалилась на учителей. Все просто застыли в ужасе. Дамблдор назначил нам отработку еще на два месяца, а в конце сказал: «Мародеры несчастные!..» И с тех пор мы именуем себя Мародерами.
- А сейчас вы на кухню не лазаете?
- Лазаем, конечно. Только теперь сами ничего не берем, а просим, чтобы нам дали. Но с тех пор МакГонагалл всегда очень осторожно выбирала нам отработки.
Лина рассмеялась. Вернулась Джена, ребята начали обсуждать планы на завтра. Сириус предлагал наколдовать лодку и поплавать по Черному озеру. Все были только за. Такого развлечения в Хогвартсе еще не было! Но Мародеры всегда отличались своей неуемной фантазией и изобретательностью.
К пяти часам мы стали собираться в замок. Небо затягивали тучи, и мы надеялись добежать до школы до начала дождя. Мы с Питером расставили столы и стулья по местам, а Джим с Сириусом помогли девушкам надеть куртки. Прощались с Розмертой мы долго и весело, пока она просто нас не выпроводила. Сириус с Брианой, Дженой и Линой вышли первыми. Джим открыл дверь перед Алексой, и в этот момент в паб зашла Лили, сопровождаемая каким-то парнем. Я видел, как Джим встретился глазами с Лили и на секунду замер. Вот и закончилась выдержка Поттера! Но нет, он быстро отвернулся от рыжеволосой девушки, приобнял Алексу и вышел вместе с ней. Я вздохнул, не зная, радоваться мне или расстраиваться, и вышел вслед за ними.
До замка мы шли отдельными группками. Сириус обсыпал Бриану и Джену листьями, а потом с визгами и собачьим хохотом от них убегал, спасаясь от ответной лавины из листьев. Питер болтал с Линой. Я шел рядом с ними, но не прислушивался к разговору. Джеймс с Алексой шли позади всех, тихо о чем-то переговариваясь. У школы мы также разошлись в разных направлениях. Сириус пошел с Брианой гулять по школе, Лина и Джена поблагодарили нас за прекрасный день и пошли в свою гостиную, Джеймс с Алексой пошли еще немного погулять у озера, а мы с Питером пошли в гриффиндорскую гостиную.
Мы заняли наше любимое место у камина. Питер, сидя на ковре, скрипел остатком пера (в магазин мы так и не зашли), выводя эссе по заклинаниям. Хорошо, что я успел написать его утром! Теперь можно без зазрения совести отдыхать. На самом деле, я всегда завидовал Джеймсу и Сириусу, у которых все магические умения были с рождения. Чтобы быть блестящими учениками им не надо было зубрить учебники, тренироваться в заклинаниях. Они просто делали то, что умеют, и то, что любят. Сейчас они и не думают об экзаменах, в их головах ветер, но за неделю до экзамена они, хоть и с нытьем, все выучат и сдадут все на «Превосходно». Мне же приходилось терпеливо учиться все время. Да, я завидую, но я не жалуюсь. Я благодарен Дамблдору за возможность учиться в Хогвартсе. Если бы не он, я бы никогда не узнал, что такое беззаботное детство, веселье, дружба, доверие. Я бы не знал ничего. Я бы не имел ничего. И я был бесконечно благодарен ребятам. Они могли отвернуться от меня, начать презирать, обходить стороной. Но нет, они поддержали меня, не дали сломаться тогда, когда жить не хотелось, не дали и не дают мне чувствовать себя чужим и ненужным в этом мире. За это я всегда буду им благодарен, как бы дальше не повернулась жизнь.
Проем открылся и в гостиную зашел Сириус. Насвистывая веселую мелодию, он плюхнулся в кресло.
- А Сохатый где? – спросил он, заметив, что кого-то не хватает.
- Гуляет еще, наверно, - ответил Питер.
- Хах, ему только и мечтать о таком продолжении вечера, как у меня, - с ноткой хвастливости заявил Блэк. – Они хоть целовались?
- Не знаю, - ответил я. – Какая разница? Бродяга, хватит доставать по этому поводу Джима. Ты же видишь, что ему неприятно.
- Я-то вижу. Только я хочу, чтобы он увидел, что эта Алекса ему не подходит.
- Почему? – удивился Питер. – По-моему, хорошая девчонка. Веселая, интересная…
- Это-то да, - оборвал его Бродяга. – Но, Хвост, хороших девушек много. Вон, весь Хогвартс! А у Джима девушка должна быть любимая.
- Вау, это говорит сам Сириус Блэк! – воскликнул Питер.
- Слушай, друг, - начал я. – Я что-то не пойму. Джеймс любил Лили, а ты все эти годы третировал ее и высмеивал любовь. Теперь же, когда Джим решил забыть Лили и начал встречаться с другой девушкой, ты говоришь, что она ему не подходит, потому что Джим ее не любит. Определись, красавчик!
- Я уже давно определился. Мне Эванс не нравится. Пай-девочка, примерная староста, в жизни не нарушала правил и вечно отшивала нашего рогатого друга. Еще и с Нюньчиком вечно носилась. Но как бы я к ней не относился, я не могу не признать: она идеальна для Джима. И он ее любит. Действительно любит. Я же жил с ним все лето и понял это. Он думает о ней постоянно. Чем бы мы ни занимались, он все равно возвращается мыслями к ней. Он бормочет ее имя каждую ночь вот уже на протяжении трех лет. Она для него как воздух, он не сможет жить без нее. А сейчас он заставляет верить себя в то, что сможет ее забыть, живет иллюзиями. Алекса для него не больше, чем друг. Она не сможет вытеснить Эванс из его сердца. Этого никто уже не сможет.
- Так поговори с ним!
- Думаешь, я не пытался? Не объяснял ему всего этого? Он слышать ничего не хочет. И меня это бесит, - с некоторой злостью сказал Сириус. – И вообще, где он шляется, уже пора на ужин идти.
На это мы с Питером лишь усмехнулись.
Джима мы так и не дождались. Сириус всю дорогу до Большого Зала шел раздраженный и угрюмый, даже наорал на каких-то второкурсников. Но как только он учуял запах жареной курицы с пюре, все плохие мысли сразу его покинули. Сытый человек – добрый человек. Этот закон нерушим. Вскоре подошел и Джеймс. Он был странно тих. Питер пытался с ним заговорить, но ничего не вышло. Джим пребывал в задумчивости весь ужин, он так ни разу и не поднял взгляда от тарелки. Доев, он встал и, не сказав ни слова, ушел. Мы переглянулись.
- Может… - начал говорить Питер, но Сириус его перебил.
- Я пойду поговорю с ним.
Он встал и ушел вслед за Джимом. Лишь его надменно поднятая голова выдавала его волнение. Мы с Питером еще раз переглянулись и отправились в нашу спальню дожидаться ребятам там.
Глава 5 James Potter
Ну почему эти глаза имеют надо мной такую власть? Почему мое сердце всегда останавливается, а потом начинает бешено стучать, стоит мне их увидеть? Почему эти темные рыжие волосы так манят? Почему простая улыбка действует на меня лучше любого приворотного зелья? Почему этот запах сирени раз за разом сводит меня с ума? Почему я теряю разум при взгляде на эту прямую спину и тонкую талию? Почему я не мог влюбиться в кого-нибудь другого? Почему именно в нее? Почему серые глаза, в которых плескается любовь и обожание, смешанные с восторгом и счастьем, не трогают моего сердца? Почему мягкие русые волосы не вызывают у меня желания зарыться в них руками? Почему эти розовые губы не одурманивают меня, как бы не целовали? Почему? Почему? Я усмехнулся своим мыслям. «Почему?» - такой вопрос я задавал себе крайне редко. И еще реже я не находил на него ответ. Но сейчас ответа не было. И вот я снова на Астрономической башне. Пора уже сюда кровать переносить! Это уже стало привычкой сидеть здесь по нескольку часов в день. Я сел на край крыши, как делал каждый день, и стал смотреть на небо.
- И долго ты здесь сидеть собираешься? – услышал я позади себя надменный голос со скучающими интонациями. Но какие бы оттенку Сириус не придавал своему голосу, я все равно все понимал.
- Бродяга, я прекрасно вижу, что вы за меня переживаете. Но это не значит, что вы теперь должны ходить за мной по пятам.
- А ты не избегай нас, - ответил друг. – Ну, что с тобой?
- Все хорошо, - соврал я. Может, мне повезет, и он поверит.
- Ага, конечно, - с сарказмом ответил Бродяга. – Сохатый, хватит ломать трагедию! Признайся уже: не получается у тебя забыть Эванс.
- У меня получалось. Получалось, пока мы не столкнулись сегодня. Весь месяц я ее игнорировал, специально отводил взгляд. Не для того, чтобы сделать ей больно или показать, что я обиделся. А для того, чтобы самому держаться, чтобы забывать ее. А сегодня… Это столкновение в «Три метлы», ее глаза… И все. Все старания гиппогрифу под хвост.
- Подойди к ней. Поговорите, попросите друг у друга прощения, и все наладится. Она станет с тобой общаться и к Рождеству уже будет твоей.
- Нет, я решил. Я должен ее забыть. Ничего не получится. Тем более, у нее уже есть парень.
- Кто? Тот, что с ней в паб заходил? Ты серьезно думаешь, что она между вами двумя выберет его?
- Не забывай, я хуже Гигантского Кальмара, - горько сказал я, вспоминая все разы, когда Лили это говорила. Лучше бы она давала мне пощечины. Было бы не так больно.
- Это было на пятом курсе! Ну, ладно, и на шестом бывало. Но в этом году все не так. Эванс повзрослела, и ты тоже. Все будет хорошо. Это тебе Сириус Блэк говорит!
- И это должно давать какие-то гарантии? – усмехнулся я. – Я не знаю, что мне делать. Я не знаю…
- Где ты пропадал до ужина?
- Гулял с Алексой.
- А вид почему такой убитый? Выкладывай…
- Ну, мы пошли погулять около озера. Через полчаса похолодало, и мы пошли в замок. Я в основном молчал, она что-то рассказывала. А потом…
Мы шли по какому-то коридору какого-то этажа. Я не следил за дорогой. Столкновение с Лили, а точнее с ее глазами, выбило меня из колеи. В голове образовалась каша, которая не хотела рассасываться.
Алекса остановилась и села на широкий подоконник. Я встал рядом с ней.
- Что-то не так? – тихо спросил я, хотя ответ меня совершенно не волновал.
- Это я должна спрашивать, - также тихо ответила девушка. Значит, заметила, что я притих. – Это из-за Лили Эванс?
- А причем тут Эванс?- попытался сделать удивленный вид.
- Не прикидывайся, Джим. Я прекрасно знаю, что ты любил ее все эти годы, бегал за ней, ухаживал, а она тебя отшивала. И я знаю, что 1 сентября вы поругались и с тех пор не общаетесь. Вообще, когда ты предложил мне встречаться, мне многие говорили, что не стоит соглашаться. Говорили, что ты все равно через несколько недель побежишь обратно к своей ненаглядной Эванс. А я решила, что стоит попробовать. Вдруг ты разлюбил ее… Вдруг сможешь разлюбить рядом со мной… Полюбить меня… И мне казалось, что у меня получается вытеснять ее из твоего сердца. Что ж, я ошибалась. Ты не думай, я не обвиняю.
- Почему ты решила, что у тебя не получается? Когда я рядом с тобой, я забываю про нее. Мне нужна ты, - я говорил правду. Хоть и не насовсем, но Алекса заставляла меня забывать о старосте гриффиндора. Когда я рядом с Алексой, мне кажется, что я люблю ее, а не Лили. Только проблема именно в том, что мне это кажется.
- Я видела, как ты смотрел на нее, когда вы столкнулись. На меня ты так никогда не смотришь. Ни на кого так не смотришь, кроме нее.
- Прости меня, - тихо сказал я. – Я… я хочу забыть ее. И в тебя я, правда, влюблен. Но я люблю Лили слишком долго, чтобы так быстро забыть ее и чувства к ней. Я не хочу тебя использовать. Но по-другому не получается. Если ты хочешь бросить меня прямо сейчас, то бросай.
- Нет, Джеймс Поттер. Я не брошу тебя. Я терпеливая и упертая, и я не сдамся.
Я не совсем понял смысл ее слов, но подумать о них у меня не было возможности. Она резко спрыгнула с подоконника и прижалась ко мне. Ее пухлые губы коснулись моих, оттянули нижнюю губу. Я не ожидал этого, и приоткрыл рот. Ее горячий язык быстро скользнул мне в рот и начал ласкать. Я отвечал ей, но, как мне казалось, холодно и бесчувственно. Но ее это не смущало. Ее рука обвила мою шею, и она потянула меня за собой. Через несколько шагов, она осторожно толкнула меня назад. Я сделал шаг назад и огляделся. Мы были в какой-то каморке для швабр. Алекса зашла вслед за мной и закрыла дверь, наложив на нее заглушающее заклинание. Я понял, что она хочет. Но сам я этого не хотел. Я не хотел, чтобы она вытесняла Лили из моего сердца таким способом. Алекса подошла ко мне вплотную и запустила руки под кофту…
- Ну, и как она? – спросил Сириус очевидный вопрос. Для него было нормой обсуждать своих девушек. Точнее то, каковы они в постели.
- Ничего не было, - ответил я. – Я остановил ее и сказал, что не хочу, чтобы она таким способом пыталась заставить меня забыть Лили.
- Ну и дурак ты, Поттер! – с ноткой смеха воскликнул Бродяга. – Девчонка сама идет к тебе в объятия, а ты нос воротишь. Слушай, а у тебя проблем с этим нет? – начал он издеваться. – Ты, если что, обращайся. Так и быть, по дружбе дам парочку советов, как не облажаться перед девчонкой.
Он откровенно надо мной насмехался.
- Нет уж, спасибо, сам справлюсь, - ответил я ему с ухмылочкой.
- Как хочешь, дважды не предлагаю.
- Пошли, - сказал я. Разговаривать у меня настроения не было, а Бродяга без меня не уйдет.
Мы молча дошли до гостиной. Сириус понимал, что я не хочу разговаривать. И я ощущал его поддержку без слов, как это было всегда. В гриффиндорской гостиной было как всегда шумно. Я сел делать домашние задания. Сириус угрюмо на меня посмотрел, покачал головой, как бы говоря: «Совсем спятил!», но все же сел писать эссе. Римус старался сдержать улыбку, но она все равно прорывалась. Ну, хоть кому-то приятно за этот вечер сделал. С работой мы закончили далеко за полночь. Бродяга тихо ворчал, что мне делать нечего, и мы могли бы весело провести этот вечер. Ну, ничего, завтра мне еще спасибо скажет, что весь день свободен. Римус, Питер и Сириус уже поднялись в комнату. Я собрал свитки пергамента и стал подниматься по лестнице. В этот момент скрипнула дверь, и по лестнице, ведущий в спальни девочек, стала спускаться какая-то девчонка. Она старалась тихо сбежать по лестнице, никого не разбудив, но получалось у нее не очень. Явно не часто совершала ночные прогулки по замку. Она перепорхнула через комнату и отворила портретный проход. Эту походку я не мог не узнать! Свитки посыпались из моих рук… Она обернулся на шум, но ничего не разглядела в темноте. Хорошо, что огонь в камине уже потух. Она нервно провела рукой по волосам и вышла из гостиной. Хм, интересно! И куда это Эванс направилась посреди ночи?
Я не смог удержаться. Знаю, что поступаю неправильно и должен сейчас лежать в своей кровати, но я здесь. Иду за Лили по ночным коридорам Хогвартса, невидимый под мантией-невидимкой. Знаю, что выслушаю еще и от Сириуса, и от Римуса. Они просто не успели ничего сделать, когда я на бешеной скорости влетел в комнату, схватил мантию невидимости и с криком: «Скоро приду!» выбежал. Спасибо тебе Питер, хоть ты будешь спать, когда я вернусь!
Всю дорогу я гадал, куда же идет Лили. Надеюсь, что не на ночное свидание. Мне и так не легко находиться в непосредственной близости от нее, а если я увижу, как она обнимается с кем-то... Заканчивать день дракой ой как не хотелось! Все равно, сколько бы я не твердил, что у меня получается забыть Лили, сердце по-прежнему только в ней признавало свою хозяйку. И делиться ни с кем не хотело.
Лили несколько раз оборачивалась, старалась идти очень тихо и, Слава Мерлину, никого не встретила. Она поежилась, и мне захотелось укрыть ее плечи мантией. Она осторожно приоткрыла Большие двери и вышла на улицу. В этот момент я понял, что моя челюсть покинула свое законное место. Я захлопнул рот и, приговаривая: "Лили, Лили... Куда ж тебя несет посреди ночи?! Староста, называется!", вышел вслед за ней. Холодный ветер сбивал с ног, а мантия чуть не улетела. Лили натянула пониже рукава пижамы и осторожными медленными шагами пошла к Черному озеру. Чертыхаясь, я поплелся за ней. Она оглядывала деревья, явно кого-то ища. Осмотрела небо, даже опасливо покосилась на озеро. Как будто мог найтись идиот, который в такую погоду в него полезет! Почему-то при этой мысли я почувствовал, что краснею. Ну, я бы мог быть этим идиотом…
Лили остановилась. Она снова осмотрелась по сторонам и, так никого и не заметив, уже повернулась обратно к замку, как вдруг...
- Лили! - крикнул мужской голос, и из-за ивы вышел парень.
О, Эванс! Ну, почему? По-че-му? Почему именно
он ?!
Severus Snape
«Кто под счастливою рожден звездой,
Гордится честью, титулом, наградой,
А я, лишенный этого судьбой,
В нежданном счастье нахожу отраду.
Как бархатцы под солнечным лучом,
Цветут под взглядом принца фавориты.
Но падают в величии своем,
Суровостью очей его убиты.
Добывший славу в битвах без числа,
Одну хотя бы проиграет воин –
И вот забыты все его дела,
И в книге славы быть он не достоин.
Но счастлив я: люблю я, может быть, любим
И от любви своей неотделим.» - мысленно повторял я эти строки, по привычке переделывая предпоследнюю. Это Лили когда-то в далеком детстве заставила меня прочитать сонеты Шекспира. И именно эта сонета глубоко врезалась в мою память. Хотя я во многом и не согласен с автором. Сколько бы раз я не побеждал Поттера, его слава не уменьшится, а моя не увеличится. Поттер… Рука инстинктивно сжала волшебную палочку. Как же я его ненавидел! Лили это всегда огорчало. Она считала, что ненависть самое ужасное чувство, какое только может быть в этом мире. Поттера она тоже не любила, но опускаться до ненависти не могла. На то она и была Лили. Моя Лили. Больше месяца назад у них с Поттером что-то случилось, и он перестал ее преследовать. Сначала я не мог поверить в такое счастье, да и не верил до сих пор. Поттер всегда был слабаком, он не умеет держать слово. Но в этот раз я ошибся. Этот лохматый неандерталец действительно оставил Мою Лили в покое. И меня стала тешить надежда…
За этот месяц я несколько раз пытался поговорить с Лили. Первое время она ходила такая убитая и несчастная, что мне хотелось подойти к ней, обнять, пожалеть. Но рядом с ней вечно кто-то крутился. То эта пустоголовая Стоун, то Мэри, то оборотень, то раздражающая малышня. Естественно, у Лили и без меня было достаточно друзей и защитников. Я это знал. Но в этот раз я не собирался сдаваться. Теперь, когда этот придурок с метлой наперевес отстал от Моей Лили, у меня появился шанс. И снова мечты, мечты… Что, если я расскажу Лили о своих чувствах, и она ответит мне взаимностью. Тогда она будет только моей. Моей!
Глупо, конечно, но подойти прямо к ней я не решился. Все-таки, она так и не сказала, хочет она общаться по-прежнему или нет. И я решил написать анонимку. Ее я отлеветировал Лили в сумку на сдвоенном зельеварении. В записке я назначил ей встречу у Черного озера в день первого похода в Хогсмид в два часа ночи. Почему в такое время? Сам себе я это объяснял тем, что в такое время нас никто не увидит. Но на самом деле в глубине души я надеялся, что она не придет. Времена сейчас неспокойные, выходить куда-то ночью опасно даже в Хогвартсе. Да и мало ли от кого может прийти анонимное послание!
Тут я увидел женскую фигуру, которая медленно шла около озера и оглядывалась по сторонам. Ну, Лили же не зря была распределена на факультет смелых и безбашанных! Я замер в нерешительности. Как же ей сказать, что я чувствую? Как она отреагирует? А если не поймет? Нет, я не смогу… Не смогу!
Лили еще раз обернулась и собралась уходить. И я в отчаяние выкрикнул:
- Лили!
Она обернулась на возглас. Мерлин, как же она красива! Глаза горят, щеки покраснели от холода, волосы разлетаются, а губы приоткрыты в удивлении. Я вышел из тени ивы и подошел к ней.
- Северус? – удивленно спросила она, и ее брови взлетели вверх, а в следующее мгновение понуро опустились. – Так это ты прислал ту записку? И цветы от тебя?
- Что? – не понял я. – Нет, я прислал только записку с просьбой о встречи сегодня.
- Аааа… Понятно, - уныло сказала она, но в голосе сквозило облегчение.
Надо как-то разбавить эту напряженную обстановку…
- Прогуляемся? – спросил я, с надеждой глядя на Лили.
Она в течение несколько секунд смотрела на меня, прежде чем ответить.
- Давай, - улыбка озарила ее хмурое лицо.
Мы двинулись мимо озера. Впервые за все время нашего с Лили общения мы молчали. И это молчание было очень напряженным. Мы молча прошли уже несколько десятков метров и уже стали огибать полукруг озера.
- Как ты, Лили? – спросил я. – В последнее время ты была какая-то грустная.
- Да, как-то год не задался, - тихо ответила она, нервно поправляя волосы. – Но сейчас уже все хорошо. А у тебя как год начался?
- Знаешь, тоже не очень. Я так и не смог научиться жить без тебя, Лили.
- …
- Лили, - позвал я ее. – Ты обещала подумать…
- Я много думала…Знаешь, Сев, я бы хотела снова с тобой дружить. Мне тебя не хватает. Не хватает наших разговоров, пикников, походов в Хогсмид, - вроде бы она говорила хорошее, но за всем этим чувствовалось одно большое но. Может, она так и не смогла меня простить?
- Ты не говоришь, что согласна снова стать друзьями.
- Да, Сев. Просто… Вот мы сейчас снова начнем дружить, общаться. Все станет как раньше. А дальше что?
- А что дальше? – не понял я. Хотя зачем себя обманывать? Понял, конечно.
- На какую сторону ты станешь в этой войне, Северус? – она остановилась и прямо посмотрела мне в глаза.
- На сторону Темного Лорда, - я не мог врать этим глазам. Кому угодно, только не им.
Если бы она отвернулась или хотя бы смотрела не так пристально, я бы сказал, что пойду туда, куда пойдет она. Да я бы так и сделал, не иди она на верную смерть!! Умереть за Лили – легко! Позволить умереть ей – никогда! Пусть весь прошлый год мы с Лили не общались, она даже не смотрела на меня, но я мог смотреть на нее. Я мог видеть ее улыбку, хоть и предназначенную не мне, и слышать ее смех, мог видеть ее грусть и грустить вместе с ней, мог видеть, как она сосредоточенно записывает лекции, как варит зелья, как слегка краснеют ее щеки, когда ее хвалит кто-то из профессоров. Я мог смотреть на нее бесконечно, забывая про все на свете. И представить жизнь, в которой нет Лили, пусть даже она в этой жизни не принадлежит мне, я не мог. Жизнь без Лили не жизнь. Это даже не существование. Это смерть, только не до конца. Это когда приходится заниматься обычными делами, общаться с людьми, переживать из-за чего-то несущественного, но душа твоя при этом мертва. Жизнь без Лили… Это хуже, чем Круциатус. Это хуже, чем Азкабан. Это хуже, чем поцелуй дементора. Хуже этого нет. Больнее этого нет. И выхода из этого тоже нет. И лишь спустя минуту я осознал, что, сказав эти четыре слова, потерял Лили. Потерял снова. И в этот раз потерял навсегда.
- Вот видишь, - сказала Лили удрученным голосом. – Ты будешь воевать на стороне Темного Лорда, а я на стороне Дамблдора.
- Но, Лили, ты тоже можешь перейти на сторону Темного Лорда. Он даст тебе защиту, влияние, славу. Он победит, ты останешься жива. Мы с тобой сможем жить в спокойном мире. Выступив против Темного Лорда, ты запишешь себя в список мертвых. Зачем идти за всеми этими безмозглыми гриффиндорцами? Зачем? Вместе с Темным Лордом мы сможем жить. Понимаешь, жить! – послушай меня, послушай, послушай, послушай!
- Защиту? Влияние? Славу? Жить в спокойном мире? Под руководством
Темного Лорда ? Жить? – Лили повторяла все, что я сейчас ей сказал. Ее глаза загорелись каким-то злым и страшным огнем, какого я еще у нее не видел никогда. Она повернулась ко мне и встала четко напротив, прежде чем начала говорить. – Ты сам слышишь, что ты говоришь? Жить в мире Волан-де-Морта? Да лучше быть в списке мертвых! Ты хоть понимаешь, какая это будет жизнь? Это не жизнь, Северус!!! Жизнь – это счастье, солнце, улыбки, смех, дружба, любовь, семья. Жизнь – это счастье. Счастье, Северус!!! А счастья с Волан-де-Мортом нет. И не будет никогда! Посмотри на себя! Ты идешь воевать на сторону человека, чье имя боишься произнести! Зачем идти за этими безмозглыми гриффиндорцами? Позволь напомнить, я – одна из этих безмозглых гриффиндорцев!!! Я! И жить в мире, где правит Волна-де-Морт я не хочу. Пусть я умру, но я буду бороться до последнего за жизнь без войны!!! За жизнь без Волан-де-Морта!!! За жизнь без смертей, без слез, без боли!!! Я буду бороться за жизни тех, кого люблю!
- Лили, послушай, - начал я, уже подсознательно понимая, что она не послушает меня сейчас. – Пойми, Черная Метка это не клеймо. Черная Метка – это билет в жизнь. Став Пожирателями Смерти перед нами откроются новые возможности. Все, что мы только захотим, будет нашим, Лили. К тому же, идеи Темного Лорда не так плохи. Нам надо сохранять чистоту крови, наши магические тайны и знания.
- Ты предлагаешь мне стать Пожирательницей Смерти? – спросила Лили таким голосом, будто заподозрила, что я сошел с ума. - Северус, ты в своем уме? – тихо спросила Лили. – Ты предлагаешь
мне перейти на сторону Волан-де-Морта. Ты предлагаешь
мне бороться за сохранение чистоты крови и магических секретов. Северус, ты предлагаешь мне убивать маглов и маглорожденных!!!
- Лили… - я не успел договорить, как она меня перебила.
-
Я – Грязнокровка!!! Я отравляю ваш магический мир и ворую ваши секретные знания!!! Я!!! - ее голос звенел от злости, казалось, что еще чуть-чуть, и от нее начнут разлетаться молнии. Ее голос раздавался над всем Хогвартсом так, что я даже удивился, как это еще никто не проснулся.
Конечно, я не мог забыть, что Лили маглорожденная. Но ведь она другая. Она совершенно особенная. Все ее существо пропитано волшебством. Она другая.
- Лили, послушай…
- Нет! Нет, Северус! Я уже все услышала! – ее лицо приняло железное выражение уверенности и непоколебимости.
- Лили, неужели ты не хочешь жить? Я в это никогда не поверю. Ты любишь жизнь, я знаю. Любишь намного больше других. И ты не выживешь, встав против Темного Лорда.
- Значит, я умру. Потому что жить в темном мире жестокости и зла я не буду.
- Лили, я понимаю, что у вас там Поттер пропагандирует свои святые идеалы добра и справедливости. Но справедливости в жизни нет! А Поттер просто дурак, который ничего не знает в этой жизни. Только и может, что выделываться! – выговаривал я, стараясь унять раздражение и не начать кричать, как я ненавижу Поттера.
- Нет, Северус. Джеймс прав. Он живет правильно! Он поступает так, как считает нужным, живет так, как говорит ему сердце. Он ловит каждое мгновение этой жизни, забывая о грусти. Потому что для того, чтобы делать то, что надо, время всегда найдется, а вот для того, чтобы делать то, что хочется, время ограничено.
- Лили, Поттер слабак, который…
- Хватит!!! Все, Северус, тебе этого, видимо, не понять. Но, подумай, Северус, на стороне Волан-де-Морта тебе придется убивать. Сможешь ли ты?
- Я не знаю, - ответил я, хотя ответ прекрасно знал. Смогу.
- В любом случае, теперь это не моя проблема. Хватит. Ты давно все решил, а я пыталась найти тебе оправдания, защищала. Хватит. Пора учиться на своих ошибках. Думаю, это наша последняя прогулка.
- Нет, Лили, пожалуйста! Пожалуйста, прости меня, - мысли о прощании заставляли сердце сжиматься, в горле поднимались слезы. Нет, нет, нет… Я не могу потерять Лили. Не могу. Не должен. Но уже потерял.
- Я давно тебя простила. Но простить не значит вернуть прошлое. Я простила, но относиться к тебе по-прежнему не могу. Все кончено, Сев. И в этот раз навсегда, - каждое ее слово было словно удар ножа в сердце. Потерял… Потерял…
- Лили…
- Все, Сев. Я благодарна тебе за наше детство, за нашу дружбу. Но во взрослой жизни мы разойдемся по разным сторонам. И этого уже не изменить. Прощай, Северус.
- Нет, Лили, подожди!!! Подумай о моем предложение, пожалуйста! Темный Лорд примет тебя… - я осекся. Лили уже отошла от меня на пару метров, но услышав мои слова резко развернулась. Даже с такого расстояния было видно, как горят ее глаза.
- Никогда!!! Никогда я не встану на сторону Волан-де-Морта!!! Слышишь, никогда!!!
Она так же резко развернулась и побежала к замку. В этот момент я осознал, что только что навсегда потерял Лили. Ноги подкосились, а слезы текли по моему лицу.
Потерял… Потерял… Потерял… Потерял – отдавалось молоточком в голове, а губы беспорядочно повторяли: «Люблю… Люблю… Люблю…»
James Potter
Лили пронеслась мимо меня, едва не задев, и побежала в замок. Я в последний раз взглянул на рыдающего Снейпа и понесся за Лили. Она бежала очень долго и без остановки. Наконец она выдохлась и остановилась. Мы были в коридоре, ведущем к Астрономической башне. Лили не видела, куда бежала, не слышала, какой шум создавала вокруг. Поэтому она не знала, что мы пробежали мимо кабинета МакГонагалл, Флитвика да еще и Дамблдора. Остается только надеяться на то, что они не проснулись.
Лили оперлась на стенку и тихо съехала по ней на холодный каменный пол. Лили, моя бедная Лили, как же тебе плохо. Если бы я мог сейчас скинуть мантию-невидимку, укутать тебя в мантию, взять на руки, унести в выручай-комнату, которая дала бы нам теплую комнату с горящим камином и мягким диваном. Потом я бы сбегал за какао, обнял бы тебя, прошептал на ухо, что все хорошо. Но я не мог. Во время их разговора с Нюньчиком я встал рядом с Лили, чтобы видеть ее лицо. Я прекрасно видел, как тяжело давались ей слова, как слезы скапливались в уголках ее глаз, когда она прощалась с другом детства. Я видел, как ее била мелкая дрожь, когда она пыталась образумить Снейпа. Я присел рядом, стараясь двигаться беззвучно. Как же хотелось прижать ее к себе и успокоить… Так, Поттер, держи себя в руках!
Я не знаю, сколько мы так просидели. Лили успокоилась, перестала плакать. Она встала с пола и переместилась на подоконник, прижавшись щекой к стеклу. Я тоже переместился и сел напротив нее. Бедная моя Лили! Да, год не задался – это не то слово. Может, скинуть мантию и во всем ей признаться? В том, что слышал ее разговор со Снейпом, в том, что скучаю, в том, что по-прежнему люблю. Но надо ли ей это знать? Пока я размышлял над этим вопросом, впереди показался какой-то свет. Я дернулся, встал и стал вглядываться в темноту. Моргана Великая, МакГонагалл! Лили! Лили, вставай! Лили! Валить надо! Мерлин, ну почему она не умеет читать мысли? И сейчас бы сбежали от МакГонагалл, и она бы убедилась в искренности моих чувств. Но нет, Эванс как сидела на этом древнем, как сама школа, подоконнике и не замечала, как сзади к ней потихоньку подкрадывается самый строгий профессор.
- Мисс Эванс?! – удивленно воскликнула МакГонагалл. Конечно, встретить свою любимую примерную ученицу после отбоя она никак не ожидала. – Что вы здесь делаете?
Лили стояла перед профессором, как первокурсница, впервые пойманная за нарушением правил. Она покраснела и опустила глаза.
- Идите за мной. – Властно сказала профессор и двинулась в свой кабинет.
Я плелся за Лили, думая, как отвлечь МакГонагалл, чтобы она не назначила наказание девушке. Но, как на зло, в голову ничего не приходило. Лили – любимая ученица МакГонагалл, она могла бы ее заболтать и упросить простить ее на первый раз. Но, конечно же, Эванс не станет так делать. Лили с МакГонагалл зашли в кабинет, я же проскочить не успел. Поэтому пришлось прижаться ухом к двери. Давно пора придумать какое-нибудь подслушивающее заклинание!
- Мисс Эванс, у вас была веская причина выйти из гостиной Гриффиндора ночью?
- Нет, профессор.
Они еще о чем-то говорили, но я не слышал. Да и подслушивать в мантии-невидимки не очень-то удобно.
- Что ж, я вынуждена снять с вас баллы и назначить отработку. И написать вашим родителям, - расстроенным голосом произнесла МакГонагалл.
- Подождите, профессор! Это я виноват! – стоп! Как я здесь оказался? Мерлин, ну зачем я влез?
- Мистер Поттер? Скажите мне, почему я не удивлена, - голос МакГонагалл был раздраженным. – И в чем же вы виноваты?
- В том, что Эванс находится вне факультетской гостиной после отбоя.
- Это как же?
- Я выманил ее. Долго рассказывать, профессор, просто поверьте. Вы думаете, Эванс делать больше нечего, кроме как бродить ночью по школе?
- Хорошо, я вам верю, Поттер. Но это лишь значит, что наказание получите вы оба. А сейчас идите спать.
Мы с Лили двинулись в сторону гриффиндорских комнат. Когда мы отошли на приличное расстояние от кабинета МакГонагалл, Лили заговорила:
- Зачем ты влез? Я бы и одна выполнила отработку. Решил сыграть в благородство?
- Послушай, Эванс, чем ты недовольна? Благодаря мне у нас не сняли баллы и не напишут родителям. Так что не так я сделал? Лучше ты мне объясни, какого гипогриффа тебя понесло ночью из Хогвартса?!
- Это не твое дело! – резко ответила Эванс и ускорила шаг. Но потом резко остановилась и обернулась. – Откуда ты знаешь, что я выходила из Хогвартса? Ты следишь за мной?
- Тебе нужно быть осторожней, выходя на ночные прогулки и внимательней смотреть по сторонам, - вполне дружелюбно ответил я. – А вообще я рад, что так получилось. По крайней мере, теперь ты не можешь защищать Нюниуса.
- Ты… Ты слышал наш разговор? – Лили испуганно смотрела на меня. Как же она красива!
- Эванс, его наверно вся школа слышала. Ты даже на меня никогда так громко не кричала, - я усмехнулся, вспоминая искаженное от горя лицо Снейпа, хотя в ту минуту мне было его жаль. Я, конечно, тоже не могу назвать Лили своей, но все же… – Теперь-то ты поняла кто такой Северус Снейп.
- Чего ты хочешь от меня? Чтобы я сказала, что все эти годы ты был прав насчет Северуса, а я ошибалась?
- Было бы не плохо, - улыбнулся я.
- Не дождешься, Поттер! Я виновата только в том, что не смогла уберечь Северуса от влияния Розье и Эйвери.
- Зачем ты вообще пошла на эту встречу, если даже не знала с кем она? Неужели ты не понимаешь, как опасно сейчас бродить по замку ночью, да еще и одной?! А если бы ты наткнулась на слизеринцев?
- Я в состоянии защитить себя, Поттер! И зачем я пошла на эту встречу, это не твоего ума дела. Как ты посмел следить за нами и подслушивать наши разговоры?!
- Как ты могла после всего, что было, пойти с Нюньчиком на прогулку? Как ты могла думать о том, чтобы снова с ним общаться? – этого я действительно не понимал. Как можно простить предательство? Ведь Снейп предал ее тогда, у озера, причем сделал это при всех. И после этого он надеялся выпросить прощение? Хотя о чем я! Он его выпросил! Эванс, ну когда же ты перестанешь быть такой наивной и доверчивой? Когда ты научишься видеть, где плохой человек, а где хороший?
- Каждый имеет право на ошибку. И каждый заслуживает второго шанса.
- Ммм, как интересно ты говоришь, - ее слова взбесили меня, словно красная тряпка быка. Значит, Нюньчик заслуживает второй шанс? Нюньчик? – Тогда скажи мне Эванс, почему я не имею право на ошибку рядом с тобой? Почему мне ты никогда не давала второго шанса? Чем Нюньчик все это заслужил? Чем? Тем, что предал тебя? Или, может быть, тем, что оскорбил тебя при всех? А, нет, наверное, тем, что он преклоняется Волан-де-Морту! Скажи мне, Эванс, почему же я не заслужил второго шанса хотя бы тем, что я… дай ка подумать… вот уже пять гребаных лет бегаю за тобой, как собачка на привязи?!
Лили стояла напротив меня и хлопала своими длинными ресницами.
- Что, нечего сказать? – холодно произнес я и, отвернувшись от Лили, пошел в гриффиндорскую гостиную.
Глава 6 Lily Evans
Я сидела на подоконнике, углубившись в какую-ту книгу по зельеварению. Из-за окна, выходившего на Черное Озеро, доносился радостный смех. Конечно, сегодня все веселились! Такое теплое и солнечное воскресенье после похода в Хогсмид было настоящим подарком. Вся школа, начиная с третьего курса, вывалила на улицу гулять по территории Хогвартса, совершать прогулки вокруг озера или сидеть у воды. Счастливые!.. И сегодня я не могла причислить себя к их числу. Хотя, казалось бы, все хорошо. Проснулась я от солнечного света, слепящего глаза, спустилась на завтрак с Алисой, потом помогла ей собраться на прогулку с Френком. Она звала меня с собой, но я, сославшись на недоделанное эссе, осталась в замке. И вот я сижу на подоконнике, уткнувшись в книгу, и делаю вид, что все хорошо. А ведь ни черта не хорошо!
Книга полетела на пол. Мысли, мысли… Как мне от вас убежать? Хотя бы на час, хотя бы на миг.
Северус… Мой Северус, ну как же так? Как? Как я могла потерять своего друга? Пусть мы и не общались, но он был рядом. Я это знала. Но теперь его нет. Нет моего Северуса. И нет уже давно. Как я могла быть такой слепой? Почему никогда не слушала Алису? Почему всегда закрывала глаза на его увлечение Темной Магией? Почему не обращала внимание на заклинания, которые он посылал в Джеймса? Что ж, ответ прост. Но как-то озвучивать его не хочется. Даже в своих мыслях. И самое противное даже не в этом. Самое противное в том, что винить кроме себя мне некого. Я не смогла уберечь его от влияния Слизерина, от влияния этих помешанных на чистокровии аристократов. Хм… Я всегда считала, что терять друзей очень сложно. И снова ошиблась. Терять друзей очень легко. Пара слов, шаг назад, и готово. Если бы еще можно было при этом отключить эмоции и чувства… В общем, сегодняшняя ночь не удалась.
К тому же я еще и с Джеймсом поругалась. Снова. И это была вторая причина, по которой я сегодня грустила. Его слова поставили меня в тупик. Я никогда не относилась к нему серьезно, считая, что все его ухаживания и признания в любви всего лишь игра. Сейчас же я так не считала. Но почему-то ничего не меняется. Мы по-прежнему не можем нормально общаться. Почему? Я все порчу? Но вчера виноват был он. Он не имел никакого права шпионить за мной и подслушивать мои разговоры. Ох, Совесть, я и без тебя помню, что я кричала. Не надо напоминать.
Я прижалась лбом к стеклу. Хотелось, как и вчера, заплакать. Докатилась! Лить слезы из-за Поттера. Тем более без причины. Поругались, ну и что? Это всего лишь Поттер! На меня оглянулись несколько второкурсниц… Черт, я сказала последнюю мысль вслух!
Я подняла книгу с пола.
- Лили! – позвала меня Эмили.
Это была тихая скромная девочка с четвертого курса. Светлые волосы, светло-голубые глаза, нежная улыбка, светло розовые губы. Даже в одежде она предпочитала белые, голубые и золотистые тона. Она была такой светлой, такой нежной, словно ангел. Только сейчас она почему-то грустила.
- Эмили? Что-то случилось? – мы присели с ней на диван.
- Лили, понимаешь… Как понять, как парень к тебе относится?
- Ммм… Ну, надо посмотреть на его отношение к тебе. С чего вдруг такой вопрос?
- Просто один мальчик с Когтеврана, Мэтт, постоянно меня достает. Отвлекает на уроках, пристает с какими-то глупостями, постоянно шлет записки, в которых всегда нарисована девушка-ангел. Девчонки говорят, что я ему нравлюсь. А я… Ну, он же такой болван! Я не могу ему нравиться всерьез.
Я рассмелась. Неужели несколько лет назад я так же отрицала очевидное?
- Эмили, тебе надо послушать своих подруг. Думаю, они правы, и ты действительно нравишься этому Мэтту.
- Думаешь? – с сомнением спросила девочка, но в глазах плескалась радость.
- Эм, он же тебе нравится, да? Просто ты боишься, что с его стороны это несерьезно и поэтому отталкиваешь?
- …
- Подойди к нему и поговори. И прежде чем отталкивать, узнай его получше. Какой он настоящий. Какой он с друзьями, с семьей. Узнай его, прежде чем осуждать.
- Хорошо, - задумчиво сказала Ангел. – Я подойду к нему.
Я улыбнулась. Надеюсь, у них все получится. Я уже дошла до лестницы, ведущей в спальню, как меня кто-то окликнул:
- Лили! – Эмили подбежала ко мне. – Почему ты всегда отталкивала Джеймса Поттера?
Я задумалась, но лишь на секунду. Потом мое лицо озарила улыбка:
- Потому что в мое время мне никто не дал совета, как правильно поступить.
- Тогда дай мне дать тебе совет сейчас, - Эмили очень серьезно посмотрела на меня. Я кивнула. – Поговори с ним. Узнай его настоящего.
Она улыбнулась голливудской улыбкой и, взмахнув волосами, ушла. А я так и осталась стоять, сжимая в руке книгу.
Remus Lupine
- Бродяга, греби нормально!!!
- Да нормально я гребу!!!
- Ты гребешь слишком медленно!!!
- А ты слишком быстро!!!
- Чтоб ты так веслами работал, как орешь!!!
- Да нормально я веслами работаю!!!
Ребята все-таки решили покатать девчонок на лодке. Только в этот раз Джена с нами не пошла. Погода стояла прекрасная. С самого утра светило солнце. Грело оно, конечно, не сильно, но все же. Мы плыли на середине озера. Наша прогулка длилась всего двадцать минут, и все это время Бродяга с Сохатым спорили. Питер тихо хихикал, сидя в уголке, Алекса с Брианой сгибались пополам от хохота. Мы с Линой единственные, кто сохранял относительное спокойствие.
- Через сколько они вспомнят, что они волшебники и могут заколдовать лодку? – тихо спросила у меня девушка, наклонившись поближе. Меня обдало запахом яблок.
- Возможно, они об этом и не вспомнят, - усмехнулся я.
В этот момент Джеймс снова начал возмущенно выговаривать Бродяге, что тот неправильно гребет. Начав размахивать руками, Джим не заметил, как крутанул в руке весло, и оно упало в воду. До нас даже брызги не долетели.
- Ну, и кто из нас не умеет с веслом обращаться? – скептически спросил Сириус, приподняв одну бровь.
- Подумаешь, - обиженно протянул Сохатый, сложив руки на груди.
- И как ты думаешь его доставать? – спросил Сириус. В этот момент он незаметно подмигнул Лине, девушка ухмыльнулась в ответ. Значит, Бродяга услышал ее вопрос и теперь хочет посмотреть, когда же Джеймс додумается прибегнуть к волшебной палочке. Но тот, похоже, напрочь забыл о ее существовании.
- А что, у меня есть выбор? – спросил Джим и начал стягивать свитер и снимать ботинки.
- Ты что делать собрался? – настороженно спросил я, приподнимаясь. Он же не…
- Прыгать, что еще! – и с этими словами эта оленья башка нырнул в воду.
- Джеймс!!! – закричали мы все и повскакали со своих мест.
Из воды показалась его мокрая голова, а потом и руки. Он поплыл к веслу.
- Сумасшедший! – воскликнула Алекса, сажаясь обратно на свое место. – Вода же холодная! Теперь простудится, заболеет.
- Матч же по квиддичу скоро! Джеймс не может его пропустить! – взволнованно воскликнул Питер.
Я высунулся из лодки и потрогал воду.
- Она теплая. Не успела еще промерзнуть.
- Но вылезать будет холодно, - заметила Лина. – Все равно может простудиться.
- Волнуешься за нашего ловца? – лукаво спросил Сириус.
- Волнуюсь за вашего друга, - спокойно ответила девушка, смерив Бродягу холодным взглядом.
- Хм, - фыркнул Блэк.
Через несколько минут весло, а потом и сам Поттер снова были в лодке. Парня всего трясло от холода. Алекса достала волшебную палочку и наколдовала плед нежно-зеленого цвета с кислотно-розовыми мелкими сердечками. Джим со счастливой физиономией накинул его на плечи. Алекса покраснела, пробормотав, что у нее не очень получается это заклинание. Но замерзшему парню было все равно.
- Поттер, ты дурак! – протянул нараспев Сириус, растягивая губы в улыбке.
- Нда… Ты так считаешь? – деловым тоном спросил Джим, склоняя голову.
- Я в этом уверен, - еще шире улыбнулся Бродяга.
- Это почему же?
- Скажем так: ты слышал о таком заклинании, как Акцио?
Первые тридцать секунд Джеймс стоял в шоке. С мокрыми босыми ногами, завернутый в этот симпатичный плед, со свиcающими до губ мокрыми волосами и горящими глазами, он медленно повернулся к нам и взревел:
-
И вы молчали?! Пока я, как полный идиот, плавал за этим гребаным веслом, вы тут сидели и ржали надо мной!!!
И тут Бродяга разоржался. Он хохотал на весь школьный двор, привлекая внимания всех, кто был на берегу. Джеймс зло и обиженно смотрел на Бродягу, сложив руки на груди и поджав губы.
- Смешно тебе, да?
- Хахахахах!!! – Бродяга не мог остановиться. По его лицу текли слезы, он сгибался пополам, только что не падая на колени. Кажется, у него истерика.
Поттер сделал шаг к Бродяге, тот сделал шаг назад и...
- А-а-а-а-а!!! – вывалился из лодки.
Брызги обдали нас с головой. Девчонки завизжали. С берега послышался смех: теперь все, кто был на улице, наблюдали за нами.
Сириус вынырнул из воды и, покрывая Джима нецензурной руганью, залез обратно в лодку. Джим отдал свой плед Бродяги и, сочувственно похлопав по плечу, уселся рядом с Алексой. Она обняла его и украдкой поцеловала в щеку.
- Думаю, на сегодня хватит, - сказала Бриана и, направив палочку на лодку, заставила ее плыть к берегу, где было меньше всего народу.
Через пять минут мы уже подплыли к берегу.
James Potter
Расстелив плед и увеличив его в размерах, мы всей компанией расселись под старым широким дубом. Сириус разлегся, вытянув ноги и положив голову Бриане на колени. Девушка сушила ему волосы с помощью волшебной палочки. Лина сидела спиной к дубу, а по обе стороны от нее сидели Питер и Римус. Оба явно положили на нее глаз. Только вот Пит не знал, с какой стороны подступиться к ней, а Лунатик наверняка уже снова пел в голове свою любимую песню «я весь такой лохматый и опасный для общества». А ведь блондиночка явно положила на нашего мнительного друга глаз. Лунатик, ну не тормози!
- Джим, - пропела Алекса, усаживаясь ко мне на колени.
- Ммм, - все, что я смог вымолвить, зарываясь лицом в ее мягкие волосы.
- Ты не замерз, милый? – заботливо спросила она, запуская руку в мои волосы.
- Нет. Ну, а если замерзну, согреешь? – прошептал я ей в ухо. Она задрожала.
- Джим, - прошептала она.
- Да?
Она зажала мои бедра между коленями и прижалась к груди. Я почувствовал, как ее губы медленно поползли по шее.
- Алекс, - осторожно позвал я ее. Хотелось прекратить все это, отодвинуть ее от себя. Но ведь она моя девушка. Я опустил свои руки с ее талии на бедра и придвинул ближе к себе. Ну, надо же хоть какое-то удовольствие от этого получить.
- Эй! – Бродяга присвистнул. – Мы, вообще-то, еще здесь.
- Ребят, правда, - подключился Питер. – Ладно мы, но ведь все же смотр…
Он не закончил фразу. Все почему-то притихли, а Алекса еще настойчивее стала прижимать ко мне.
- Всем привет, - прозвучал взволнованный тихий голос у меня за спиной. Я поперхнулся воздухом и вынырнул из объятий Алексы.
Лили стояла недалеко от края пледа и взволнованно теребила бледными пальчиками кончик хвоста. Как же я не любил, когда Лили так издевалась над своими прекрасными волосами. Так, стоп! Не об этом сейчас надо думать!
- Джеймс, можно с тобой поговорить? – спросила она дрожащим голосом. Неужели мы настолько ее пугаем?
- Извини, но я сейчас немного занят, - язвительно ответил я. Она нервно взглянула на сидящую на мне девушку.
- Это важно… Я не займу много времени.
- Хорошо, - я мягко отстранил Алексу. Она обиженно поднялась и села около Римуса.
Мы с Лили отошли от ребят подальше и остановились у крутого обрыва.
- Мы как-то отсюда с Бродягой наспор прыгали в озеро, - сказал я, улыбаясь воспоминаниям. – А потом еще две недели пролежали с гриппом – прыгали-то в конце ноября.
- Я помню, - смущенно ответила Лили. – Четвертый курс.
Я внимательно осмотрел ее. Черные брючки, заправленные в короткие сапожки, коричневая водолазка и меховая жилетка под лису – Лили всегда одевалась со вкусом. Волосы завязаны в высокий тугой хвост – какая жестокость! Длинные висячие сережки песочного цвета, на лице почти нет макияжа. Она была единственной девушкой в Хогвартсе, которая красилась только по праздникам. Она продолжала крутить кончик хвоста, на руке блеснуло серебряное кольцо. Я улыбнулся уголками губ – это я ей подарил на 15 лет. Она, наверно, так и не узнала, что мелкие камешки, которыми усыпано колечко, настоящие алмазы.
- Так и будем молчать? Ты, кажется, хотела о чем-то поговорить.
- Да, - качнула головой девушка. – Я хотела сказать… Прости, Джеймс. Я, наверно, была не права.
Я замер, не веря своим ушам. Лили Эванс извиняется передо мной? Лили Эванс?
- Я была несправедлива к тебе все эти годы.
- Не отрицаю, - серьезно сказал я.
- И, может, я слишком бурно среагировала тогда, в начале года.
- Может. А, может, я поторопился.
- И вчера я тоже была не права. Спасибо, что заступился за меня перед МакГонагалл. Прости, что накричала.
- Лили, я давно тебе все простил. Да я и не обижался.
- Значит, мы можем остаться друзьями? – она посмотрела на меня.
- Не думаю, что это возможно. Ты же сама должна все понимать. От того, что мы станем друзьями, лучше не станет. Поэтому давай пока оставим все, как было до нашей ссоры, - собственные слова раздирали сердце, но я заставлял себя это говорить.
- Хорошо, - улыбнулась она. Ее глаза счастливо засияли, и сердце дрогнуло. – Ну, я пойду.
- Да, иди.
И она пошла в сторону замка. А я запустил руки в волосы и, хорошенько взлохматив все еще мокрые вихры, уселся на край обрыва.
Sirius Black
- Что ей от него нужно? – спросила Алекса громким раздраженным голосом.
- Откуда мы знаем? – ответил вопросом на вопрос я.
- Ты его лучший друг! Ты должен знать! – воскликнула Алекса. Черт, истерить начинает!
- Это не значит, что я умею читать его мысли! А тем более мысли Эванс! – я сам начинал психовать.
Мы наблюдали, как Джим говорит о чем-то с Лили, как та улыбается и уходит, как Джим разлохмачивает волосы и садится на обрыв. Спустя несколько минут я понял, что друг не собирается идти к нам.
- Почему он не идет к нам? – истерично спросила Алекса. Да угомоните эту девчонку! Если она из-за разговора Джима с другой девушкой так психует, что ж дальше-то будет!
Я направился к Джиму. Но не успел я сделать и двух шагов, как меня опередила эта истеричка.
- Куда собралась? – грубо спросил я.
- К Джиму.
- Стой! – схватил я ее за локоть и оттащил обратно на плед. – Я пойду к нему!
- Я…!!! – я резко оттолкнул ее от себя. Она чуть не упала. – Римус, проследи, чтоб она оставалась здесь!
Я мельком увидел, как друг быстро подсаживается к ней и начинает что-то втолковывать.
Я подошел к Джиму и сел рядом.
- Чего рога опустил?
- Не поверишь… Лили извинилась и сказала, что была ко мне несправедлива все это время. И предложила остаться друзьями.
- Вау! А ты что?
- Бродяга, ну, сам подумай какие из нас друзья! Мы друзьями никогда и не были. Между нами всегда была эта хрень, именуемая любовью.
- Как сказанул, - присвистнул я. – А, может, - осторожно начал я, - снова попытаешь счастье с Лили? Она настроена вполне миролюбиво.
- Нет. Я все решил. Я с Алексой.
- Ты уверен?
Сохатый посмотрел на меня.
- Понятно, - сказал я. – Ну, может, хотя бы девушку другую найдешь? Эта Алекса какая-то нервная.
- Думаешь? – усмехнулся Джим.
- Уверен, - улыбнулся я.
- Ну, посмотрим, - он снова провел рукой по волосам. - Бродяга, а ты чего это вдруг так хорошо стал к Эванс относиться?
- Да плевал я на твою Эванс! Просто… Я же вижу, что тебе плохо без нее. Она, конечно, никогда и не была твоей, но все же… Да и Алекса эта не подарок!
- Чем тебе Алекса-то не угодила?
- Да, не знаю… Интуиция.
- Ну, твоя интуиция хорошо реагирует только на загорелых блондинок с длинными ногами и вторым, а лучше третьим размером груди, - усмехнулся Поттер. Вот же олень!!!
- Может, это и так. Но, заметь, на Лили моя интуиция реагирует вполне нормально. А она рыжая и невысокая, - про грудь я тактично умолчал, - Зануда, конечно, но что поделать.
- Зато она самая красивая… - Мечтательно протянул Джим. – Как солнышко…
- Ну так какого ты здесь сидишь?! Иди догоняй свое солнце и говори, что хочешь быть друзьями. Начнете общаться, проводить время наедине. И к зиме она будет твоей! – послушай меня, послушай!
- Нет! Хватит! Я решил! Почему все пытаются меня отговорить? – начал злиться Джим. – А насчет Алексы подумаю.
Он мне подмигнул и встал с земли.
- Пошли, а то Лунатик уже не справляется, - сказал Джим, поглядывая в сторону ребят.
- Пошли, - поднялся я вслед. – К тому же сидеть на пледе куда мягче и удобнее, чем на земле.
- Думаешь? – протянул Джим, ожидая мой привычный ответ.
- Уверен!
Peter Pettigrew
С прогулки мы снова разошлись по-отдельности. Сириус, весело попрощавшись со всеми и подмигнув Поттеру, ушел первым, утащив за собой Бриану. Ну, с этим все понятно. Хорошо, если к рассвету явится! Вторым ушел Поттер. Только, в отличие от Бродяги, не он уводил девушку, а она его. И чего Алекса Блэку не нравится? Да, истеричная немного, зато на все согласна. Только вот Поттер не Блэк, этим пользоваться не собирается. Делает вид, что все прекрасно, а сам по ночам по Эванс вздыхает. Интересно, что она от него хотела? Но, конечно, Джеймс не стал ничего рассказывать при Алексе. Остается только дожидаться вечера.
К шести часам небо начало хмуриться. На самом деле, пасмурную погоду я любил больше, чем солнечную. На солнце всегда жарко, слепит глаза и настроение портится. А все ходят и спрашивают, чем я недоволен.
- Ооо, кажется, сейчас ливень начнется, - произнесла Лина, подняв голову к небу и рассматривая черную тучу, идущую со стороны Запретного Леса. – В замок?
Римус утвердительно кивнул. По дороге Лина что-то рассказывала. Лина… Красивая девушка, даже очень. Только для блондинки слишком умная. Ну, когтевранка ж! Да к тому же с характером. Не каждая девушка сможет так спокойно реагировать на шуточки и подколки Бродяги и так хладнокровно ему отвечать. Непростая штучка! И такая милая… Со стороны может показаться, что она очень тщеславная и высокомерная, но, когда проведешь с ней рядом хотя бы полчаса, начинаешь понимать, что это очень открытый, интересный и общительный человек. Я бы хотел с ней общаться….
- Римус, ты не проводишь меня? – спросила Лина, немного испуганно поглядывая на Лунатика.
- Конечно, - немного скованно улыбнулся Люпин и виновато посмотрел на меня.
Я качнул головой, как бы говоря, что все нормально, и в гордом одиночестве двинулся в гриффиндорскую башню.
Следующие три часа я просидел в кресле возле камина, слушая, как барабанит по окну дождь и читая учебник по трансфигурации. С ней у меня вообще не ладилось, а МакГонагалл в последнее время постоянно меня спрашивает: чтобы мне приходилось все учить, и я смог сдать ЖАБА. Что ж, пока ее план работал. Сохатый с Бродягой уже начали меня дразнить за то, что я каждый вечер проводил с книгой. Конечно, им ведь достаточно один раз пролистать учебники перед экзаменом, чтобы сдать его на «Превосходно»! Безусловно, мне было обидно. Сириус сейчас с Брианой, причем я сомневаюсь, что в вертикальном положении. Джеймс с Алексой, а Римус с Линой. Конечно, врятли волчонок собирается заводить отношения, он же такой «лохматый и клыкастый». Но все же сейчас он с девушкой, а я тут. Один. Как всегда.
Портретный проем раскрылся, и в него влезли Поттер и Люпин. Оба плюхнулись на диван рядом с моим креслом и устало вытянули ноги.
- Вижу, вечер удался? – лукаво спросил я.
Оба улыбнулись.
- Ну?
- Ну, я проводил Лину до их гостиной, мы немного постояли, поболтали, и я вернулся.
- У меня с Алексой почти так же. Только вот в свою гостиную она идти не очень хотела. Она вообще не очень хотела идти спать, - тут Сохатый замялся, - одна.
- Оооу, - протянул Бродяга из-за спины. – Я пришел вовремя.
Он плюхнулся в еще одно кресло.
- Итак? – протянул он.
- Что итак? Пришлось ей популярно объяснить, что я не собираюсь с ней спать.
- Нет, у тебя точно проблемы по этой части! – весело воскликнул Сириус. Сохатый кинул в него подушкой.
- А ты чего так рано, Ромео? Неужели тебя продинамили?
- Ха-ха, мечтай!
- Мечтать не вредно! – радостно провозгласил Джим.
- Вредно не мечтать! – усмехнулся Бродяга. – Но еще полезней, когда мечты осуществляются, - с философским видом добавил Блэк.
- Думаешь? – приподнял брови Джим.
- Уверен!
Интересно, меня одного это начинает раздражать?
Жду ваших отзывов)
Будет интересно узнать ваше мнение, критику и просто пообщаться)
Глава 7 Lily Evans
В полвосьмого, как и всегда, прозвенел будильник. Я быстро его выключила и обратно упала на кровать. Сладко потянулась и, насладившись последними секундами сна, встала. В такое время в нашей комнате все еще спали – я вставала раньше всех. Одним из плюсов этого было то, что ванна всегда была свободна. И как им не надоело каждое утро бороться за возможность в нее попасть?! Прохладные струи воды согнали остатки сна и, улыбнувшись пару раз своему отражению и состроив гримаску, я пошла будить девчонок. Алиса как всегда проворчала, что еще слишком рано, но, увидев, что Мэри уже начала подходить к ванной, быстро вскочила и успела захлопнуть дверь перед ее носом. К тому моменту, как девушка закончила водные процедуры, я уже натянула колготки, утепленные заклинанием, черную юбку и выбирала блузку. На уроки я предпочитала носить форму, но не ограничивала себя черным и белым цветами. Алиса, завернутая в большое махровое полотенце, подошла к моему шкафу.
- Надень эту, - вытащила она малиновую шелковую блузку, которую я запихнула в самый край.
- С таким вырезом? – скептически изогнула бровь я. Блузка была, несомненно, очень красивая, но вырез декольте… - В ней же даже повернуться по-человечески нельзя.
- Тогда эту, - достала она другую. – Белая.
- И прозрачная, - хмыкнула я.
- Все равно в мантии. Или эту, или малиновую.
- Алис, - протянула я. – Ну зачем?
- А разве девушке нужен повод для того, чтобы притягивать к себе взгляды? – ответила Стоун. Сама она достала из шкафа темно-синее закрытое платье, но очень короткое. – Покрасуешься перед своим когтевранцем.
- Мы всего лишь сходили в Хогсмид. Тем более это было месяц назад, - махнула я рукой в сторону волшебного календаря, показывающего 8 ноября. – И после этого мы толком и не общались. Я сразу ему сказала, что у нас ничего не получится.
- Ну, покрасуешься перед Поттером, - махнула на меня рукой Алиса и стала одеваться.
Я покрутила в руках блузки. Покрасоваться перед Поттером? А оно мне надо? Я не собираюсь становиться одной из тех дурочек, что оголяют ноги и грудь и размалевывают лицо, лишь бы Поттер и Блэк обратили на них внимание. Причем никого из них не смущает, что у обоих есть девушки.
- Ну? – спросила Стоун.
Она уже собралась и ждала меня. Я быстро натянула малиновую блузку, в надежде, что мантия все скроет, взмахнула волшебной палочкой, невербально произнося заклинание, и волосы собрались в сложную красивую косу. Я провела по губам прозрачным блеском, завила ресницы палочкой, сбрызнула запястья духами, и мы с Алисой, взяв сумки с учебниками и накинув школьные мантии, побежали на завтрак.
Большой зал уже был полон. Мы сели за наше место, где сидим вот уже семь лет. Алиса, как и всегда, налила себе тыквенного сока, который я так и не смогла полюбить, и придвинула к себе тарелку с бутербродами. Я наложила себе блинчиков, политых земляничным джемом, и налила чая. Алиса высматривала Френка, который почему-то опаздывал на завтрак. Не было и Мародеров. Это я поняла сразу, как только вошла в зал - не было их характерного шума. Небось опять всю ночь по замку шлялись, а теперь подняться не могут! Ладно, я понимаю Поттер и Блэк, что с них взять, Питер куда угодно пойдет за этими двумя, но Римус!.. Хотя нет, стоп! Римус и Питер здесь, вон, только что зашли, о чем-то переговариваются, поглядывая на МакГонагалл.
- Лили, - позвала меня Алиса ласковым голоском. Я повернулась к ней, и на меня уставились два серых глаза с просящим и невинным взглядом.
- И с какого урока вы с Френком хотите уйти? – строго спросила я, пряча улыбку.
- С Истории Магии, - смущенно ответила подруга. – И с Заклинаний. Ну, в общем, мы хотели вместо обеда пойти на ту сторону озера и устроить пикник. Там есть такая красивая полянка!
- Ну не знаю… - протянула я. Прикрывать своих однокурсников я уже привыкла. Как-никак, уже три года этим занимаюсь. Даже Мародеров в прошлом году как-то прикрывала! Обычно этим занимается Римус, но в тот раз он лежал в Больничном Крыле. А Поттер и Блэк встали с утра, попросили сказать МакГонагалл, что они простудились, и завалились обратно спать. В тот раз мне впервые пришла в голову мысль, что они могут проводить полнолуния вместе с Люпином. Правда, я так и не смогла понять, как такое возможно. То, что Римус болен ликантропией, я знала давно. Конечно, Северус мне все рассказал. Но подойти к Люпину и сказать об этом я так и не решилась.
- Ну, Лили… Ну, пожалуйста… - протянула Алиса.
- Алис, я просто не знаю, как я смогу отмазать вас сразу с двух уроков.
- А ты отмажь только с одного, - радостно сказала блондинка, понимая, что я уже согласна. – Профессору Бинсу все равно, есть кто на уроке или нет, поэтому ему и говорить ничего не нужно. А Флитвику что-нибудь скажешь. Ну, например, что мне стало плохо, закружилась голова, и Френк повел меня в Больничное Крыло.
-Хм…
- Ну, Лили, ты только представь: красные и желтые листья шелестят на ветру, большой плед, сэндвичи, горячий шоколад… Ммм… - мечтательно прикрыла глаза Алиса.
- А все это устроить после уроков нельзя? – спросила я.
- Конечно, нет! После уроков полшколы высыпет на улицу, и уединения и романтики не получится.
- Эх, ну хорошо. Я вас прикрою. Но, если что, объяснять все МакГонагалл будете сами.
- Спасибо, Лили, ты самая лучшая! – радостно воскликнула Алиса и сжала меня в объятиях.
- Хахах, ладно, все, пошли на урок, - мы отодвинули стулья и двинулись на Трансфигурацию.
Первые четыре урока пролетели быстро: несколько страниц конспектов, пара практических упражнений, когтевранка, пришедшая к Поттеру и нагло усевшаяся на мою парту, и вот я уже в одиночестве иду на обед. В Большом зале как всегда было шумно. Все обсуждали прошедшие уроки и строили планы на вечер, договаривались о свиданиях, кто-то собирался устроить вечеринку. А я снова выпадала из событий. И, что самое странное, для меня это уже стало привычным. За последний месяц я привыкла сидеть в одиночестве, заперевшись в комнате или каком-нибудь пустом классе. Стала гулять по ночам… Причем причину этого я не могла объяснить даже самой себе. Сев в самом начале стола, я лениво ковыряла вилкой салат. Есть совсем не хотелось… Но ведь если не поем, Алиса потом силком заставит. Все время жалуется, что я сильно похудела за последний месяц. Ну, не потолстела же! В большой зал, громко хохоча, ввалились Мародеры. Блэк еле шел, хватаясь за плечо Римуса, чтобы не упасть на пол. Посмотрев на преподавательский стол, я поняла, что профессора еще не знают, чем вызвано такое веселье. МакГонгалл испепеляла их взглядом, но на ее губах затаилась улыбка. А Поттер-то не врал, заявляя, что Кошка любит их четверку и всегда им все прощает! К сожалению, с местом для обеда я прогадала: Мародеры уселись рядом со мной. Блэк что-то шепнул Поттеру, тот в ответ пихнул его локтем в бок. Оба заржали, при этом поглядывая на меня. Я инстинктивно выпрямилась и приготовилась к подколками. Которых не последовало. Странно…
- Кстати, Бродяга, давно хотел спросить, - нарушил тишину Римус. – Как у тебя дела с Британи?
- Отлично, - плутовски улыбнулся брюнет. – А что?
- Понимаешь в чем дело, дорогой мой друг, - начал Джеймс, положив руку Блэку на плечо. – Все мы привыкли спустя недели две, после начала твоих отношений с какой-нибудь девушкой, слышать коронную фразу Сириуса Блэка.
- Это какую же? – лукаво спросил Блэк, крутя в руке вилку.
- Что-то скучновато стало…. – задумчивыми голосами протянули Джеймс, Римус и Питер, проводя рукой по волосам от затылка ко лбу. А потом резко хлопнули в ладоши. – Пора вносить в жизнь разнообразие!
- И после этого ты идешь расставаться со своей девушкой и искать новую. Которую, кстати, находишь уже к следующему утру, - закончил Поттер.
- А вы хорошо меня изучили за эти семь лет, - улыбнулся Блэк, радуясь непонятно чему.
Нет, ну это нормально – менять девушку каждые две недели?! И как только они соглашаются с ним встречаться? Гордости, что ли, нет? Не понимаю…
- А тут ты уже больше месяца с Брианой… Нет, мы, конечно, очень рады. Лунатик даже говорит, что ты повзрослел! Я, конечно, в этом очень сильно сомневаюсь… Но нам же интересно, с чего это вдруг такие перемены? Неужели, влюбился? – понизив голос, спросил Джеймс.
- Ну, пока она мне не наскучила, зачем ее бросать?
- Логично, - серьезно заметил Римус, подмигнув мне. Видно заметил, что я слушаю. И что скучаю. И что сижу одна.
Поттер повернул голову в мою сторону и скользнул по мне взглядом. Я попыталась силой воли заставить себя не покраснеть. Поттер повернулся к Блэку, чуть качнул головой в мою сторону. Мерлин!..
- Эванс, - нараспев произнес Блэк. Мерлин, Мерлин, Мерлин! пронеси меня! – А ты чего одна сидишь?
Не пронесло.
- А что, нельзя? - грубо ответила я. «Эваанс, ты попала!» - мысленно обратилась я сама к себе. Ведь уже сто раз зарекалась не грубить Блэку. Знаю ведь, что это может плохо кончиться. Так нет же!
- Сириус просто хотел спросить, - ответил вместо него Поттер, взглядом заткнув Блэка, - где Алиса? Да и Фрэнка я что-то не наблюдаю. Прогуливают?
- Решили пообедать на природе, - уже более дружелюбным тоном ответила я. – Опавшие листья, клетчатый плед, горячий шоколад… Романтика.
- Мммм… - протянул Блэк. – Передай Стоун от меня спасибо за идею.
- Обязательно, - язвительно ответила я, криво улыбнувшись парню. Так, Эванс, успокойся! Что на тебя нашло? Неет, пора завязывать с ночными прогулками – недосып явно сказывается на моем настроении. Скоро вообще на людей бросаться начну! Да и поесть все-таки не мешает.
- На занятия они, как я понимаю, уже не придут? - спросил Римус.
- Нет, - ответила я.
- Как ты будешь отмазывать их сразу с двух уроков? – удивленно спросил Питер. Я рассказала им план Алисы.
- Эванс, а может ты и Сохатого заодно прикроешь? – веселым голосом громко спросил Блэк. Поттер поперхнулся чаем.
- Зачем меня прикрывать-то? Я никуда не собираюсь.
- Ну, вы могли бы с Линой… - и Блэк выразительно поиграл бровями.
Я мгновенно покраснела и мельком взглянула на Поттера: кажется, он был готов вылить остатки чая из своей кружки на голову друга.
- Бродяга, ты, конечно, мой лучший друг, но это не помешает мне оторвать твою блохастую голову, - угрожающе произнес Поттер. – Так что не нарывайся.
- Молчу, молчу, - Блэк поднял руки, сдаваясь.
- Тем более, как я могу пропустить Заклинания? – ухмыльнулся Поттер, подмигнув всем Мародерам.
- А вот это верно, - согласился Сириус, возвращаясь к своему обеду.
- А что будет на заклинаниях? – настороженно спросила я, прекрасно понимая, что они собираются устроить новую проказу.
- Вот на Заклинаниях и увидишь, - отмахнулся от меня Блэк.
- Вы же не собираетесь срывать урок? У нас в этом году ЖАБА, это…
- Знаем, знаем, знаем. Нам Римус уже все популярно объяснил, - прервал меня Поттер. – Лучше расскажи нам что-нибудь интересное.
- Что же, например?
- Ну, например, что у тебя с тем когтевранцем, - предложил Сириус, пытливо посмотрев на меня. Нет, ну они сговорились! Сначала Алиса, теперь этот. Сдался им Ник!
- С каким когтевранцем? – решила включить дурочку я.
- С которым ты в Хогсмид ходила, - ответил Сириус. При этом Римус одарил его предостерегающим взглядом, а Джеймс уже в который раз пихнул его локтем. Но до Сириуса, похоже, ничего не доходило.
- Ничего, мы просто сходили с ним в Хогсмид и все, - ответила я. – Мы и не общались с тех пор.
- Что, не понравился? – ухмыльнулся Блэк. Он явно надо мной издевается…
- А вот это уже не твое дело, Блэк, - я уже начала раздражаться, что прекрасно было слышно по моему голосу.
- Ну не мое, так не мое, - отвернулся он от меня.
Они заговорили между собой, лишь Поттер помалкивал, изредка поглядывая на меня.
- Лили, - тихо позвал он.
Я повернулась к нему и снесла рукой его сумку, лежащую между нами на скамейке. Он молча нагнулся за ней и положил обратно.
- Как у тебя дела? – спросил он.
- Не плохо, - ответила я. Сказать «хорошо» язык у меня повернулся. – А как ты, Джеймс?
- Тоже не плохо, - ответил он. Неужели за его «не плохо», так же, как и за моим, скрывается «ужасно»? Да нет, у Поттера всегда все прекрасно!
- Как с… Алекса, кажется? – Зачем? Зачем? Зачем? Зачем я это спросила? Ну, он же знает про Ника…
- Алекса… Хорошо… - ответил он, потупив взгляд. – Но, если честно…
Он не договорил – Сириус на весь стол заявил, что пора идти на урок. Джеймс с разочарованием посмотрел на меня, и они ушли. О, Блэк, чтоб тебя гиппогриф затоптал!
На Историю я пришла со звонком. На этом уроке всегда было жутко скучно, а без Алисы – так вообще невыносимо. Я сонно чиркала пером по пергаменту, выводя какие-то каракули. Записывать лекцию не было сил, да и желания тоже. По учебнику потом выучу. В классе было очень тихо: на первых партах ребята делали вид, что записывают за Бинсом, средние парты, во главе с Блэком, делали ставки, кто победит в следующей игре в квиддич, а задние парты попросту спали. Да и меня саму клонило в сон. Неудивительно… сколько ночей я уже не сплю? Две, три? Семь? Уже не помню…
Ко мне на парту приземлился небольшой бумажный снитч. Поттер… Он мне записки не писал с 5 курса. «Лили, мы с тобой не договорили на обеде. Может, встретимся?»
James Potter
«Хорошо. В 5 часов на четвертом этаже, около заброшенных кабинетов»
Лили посмотрела на меня, я кивнул в знак согласия. Да, Джеймс Поттер, недолго же ты продержался.
- Что ты скажешь Алексе? – спросил Сириус.
- О чем ты? – хмуро ответил я, сминая записку.
- Об Эванс, - просто ответил Бродяга. – Я все прекрасно видел.
- Я не знаю. Ничего, - я потер пальцами виски. – Да и не надо ничего ей говорить. Мы всего лишь поговорим.
- Но ты же хочешь сказать Эванс, что все еще любишь ее?
- Нет. Этого я ей не скажу. Не смогу… Мы… просто поговорим.
- О чем?
- Не будь занудой! – вспылил я. Бинс недовольно посмотрел на меня, но продолжил свою скучную болтовню. – Что за допрос? Не знаю я, о чем мы будем говорить. На месте разберусь.
- Хорошо, - недовольно сказал Бродяга. – Только не наговори ей глупостей. И не вспыли.
- Постараюсь, - ответил я, нервно проведя рукой по волосам.
Прозвенел звонок.
Толпа высыпала в коридор. Идти на Заклинания совсем не хотелось, а предстоящий разговор с Эванс вселял страх. Сириус бы посмеялся… «Эванс всего лишь девчонка!» Нет, друг, ошибаешься. Она самая лучшая девчонка. Мерлин, а что если Алекса увидит? Надо придумать отговорку. Так, на всякий случай…
- Джеймс, все хорошо? – тихо подошел ко мне Лунатик.
- Да, нормально, - как-то уныло ответил я. Эх, чувствую, сегодняшний вечер я проведу в компании Астрономической башни.
Слизеринцы пришли в кабинет быстрее нас. Лили с Мэри стали проходить к своим местам, и Эванс случайно задела рукой учебник Эйвери.
- Аккуратнее, грязнокровка!
Лили поморщилась, но ничего не ответила. Но отвечать и не нужно было. В тот момент, когда слизеринец произнес оскорбление, над ним образовалась небольшая черная туча, из которой капал дождь. Гриффиндорская половина класса засмеялась, слизеринская достала палочки. Эйвери грязно выругался, и туча над его головой стала еще темнее. На слизеринца капал уже не дождь, а настоящий ливень. Только молнии не хватало! Да, это мы хорошее заклинание с Бродягой придумали.
- Поттер, - двинулся ко мне Мальсибер, но над ним и еще над несколькими слизеринцами образовались тучи и стали обильно поливать их водой. Причем чем хуже они думали про кого-то из нашего факультета, тем сильнее был дождь над их головой. К сожалению, насладиться триумфом мы не успели. В класс вошел Флитвик. Остаток урока он пытался снять заклинание, а мы корпели над большим и скучным эссе. Нда, шалость удалась, но не совсем так, как мы планировали.
Без пятнадцати пять я подошел к назначенному месту. Лили, естественно, еще не было. Напевая веселую песенку, я начал ходить взад вперед по коридору. Нервы были напряжены до предела, ведь я так и не решил, о чем говорить с девушкой. Извиниться? Да, это было бы правильно. Еще раз поведать ей о своих чувствах? Она и так о них прекрасно знает. Вот только верит ли…
С дальнего конца коридора послышались шаги. Я еще раз провел рукой по волосам. Спокойствие, только спокойствие. Это всего лишь Эванс… Всего лишь Эванс…
- Джим!
Не понял… Алекса? Но… Нет, нет, нет! Только не сейчас! Что она здесь делает?!
- Джими, - это действительно была Алекса. Она обвила меня руками, не замечая, как я передернулся при ее «Джими».
- Я же просил меня так не называть, - неровным голосом проворчал я, стараясь сдержать нахлынувшее раздражение.
- Хорошо, - улыбнулась она, целуя меня в щеку. Опять намазалась этим липким блеском. Ну просил же... – Что ты здесь делаешь?
- Гуляю, - все-таки раздраженно ответил я.
- А чего меня не позвал?
- Хочется побыть одному. Давай я тебя позже найду?
- А давай я сейчас останусь с тобой, - она сильнее прижалась ко мне, не давая сказать и слова. Ее губы впились в мои. Мерлин, как же мне это уже надоело! Серьезно, неужели нельзя хоть раз меня послушать? Или хотя бы не лезть целоваться постоянно? Но голова и руки работали отдельно. Я уже привычным движением приобнял ее за талию, чуть притягивая ближе. Глаза прикрылись. Может, если я не буду смотреть, она быстрее меня отпустит? Ну что ж, надежда умирает последней. Но судьба была сегодня не благосклонна ко мне. Я услышал робкие шаги и тихий вздох. Я открыл глаза, но тут же пожалел об этом. В нескольких метрах от нас стояла Лили. Ее глаза лихорадочно скользили по нам, а руки нервно теребили край кофты. Она явно была растерянна и, кажется, расстроена. Она резко посмотрела на меня. Как же я любил глаза Лили! Особенно, когда она злилась. Они начинали сверкать, как у кошки, и становились такими живыми, яркими, притягательными… Может, потому я и выводил ее из себя так часто в прошлом. Чтобы лишний раз полюбоваться ее необыкновенными глазами. Сейчас эти глаза уже гневно прожигали меня. Лили, Лили, я не виноват. Я не знал… Я не хотел… Не уходи. Не уходи, стой! Но, естественно, Лили не слышала моих мыслей. Она еще раз прожгла меня взглядом и, судорожно кинув в сторону какую-ту бумажку, развернулась и ушла.
Lily Evans
Чтоб тебя гиппогриф затоптал, чтоб ты пошел на корм мантикоре, чтоб тебя дементор поцеловал, чтоб ты к Гигантскому Кальмару провалился!!! Я прислонилась лбом к какой-то стене и ударила по ней рукой. Ну как?! Как я могла оказаться такой дурой? Как? А он… Я подумала, что он хочет сказать что-то важное… А он… Он просто посмеялся надо мной! Он ничуть не изменился! Слезы потекли по лицу, заглушая все мысли. Я, осев на пол, размазывала по щекам соленую воду. Но одно стало ясно. Теперь я точно знала. И, как бы это ни было сложно, как бы я не хотела это признавать, отрицать было глупо. Поздравляю, Джеймс Поттер! Ты победил! … Я люблю тебя.
Глава 8 James Potter
Ночь была холодной. Слишком холодной даже для ноября. Промозглый ветер гулял по Астрономической башне, словно стараясь снести с нее меня. Черная туча нависла над Хогвартсом. Гроза была бы сейчас кстати… В небе вспыхнула белая ветвистая молния, вселяющая страх, но поражающая своей красотой. Громкий раскат грома, и хлынул ливень.
Гроза шла уже больше двух часов, но я не спешил уходить под крышу. Волосы насквозь промокли и опустились, вода с них затекала в уши, рот, скользила по шее, ручейками стекала за рубашку... Холодная ткань облипала, словно вторая кожа. Руки закоченели, а пальцы уже почти не сгибались. Я сидел на абсолютно мокром бетоне, наплевав на начавшийся насморк и боль в горле. Рука потянулась к стоящей рядом бутылке огневиски, сомкнулась на обжигающе-холодном стекле. Я силой залил в себя горькую ледяную жидкость, не думая, что напиваться на высокой башне со скользким полом – не лучшее решение. Алкоголь не брал меня, и я продолжал мыслить здраво, а значит мучиться от угрызений совести. И любви. Я провел рукой по волосам, забирая их назад, чтобы они не лезли в глаза. По спине побежали дорожки воды, но я уже почти не чувствовал этого. Я привык. Привык ко всем неудобствам этой башни. Но не привык к сжимающему сердце такому незнакомому для меня чувству безысходности. «Что мне делать?» - это не мой вопрос. У меня всегда были тысячи вариантов того, что делать дальше. Я всегда знал и знаю, что, что бы ни было, все будет хорошо. В конечном итоге все всегда будет хорошо. Но сколько же еще ждать этого хорошо?
После того, как Лили ушла, я резко отстранил Алексу. Хотел побежать за гриффиндоркой, объяснить ей, что это все ошибка, что я не виноват, сказать ей, что люблю только ее. Но не смог. Не смог оставить Алексу без объяснений, не смог оставить ее, как оставлял всех Сириус. Не обладал я Блэковским хладнокровием и некоторой бесчувственностью. Мы долго сидели с Алексой в одном из заброшенных кабинетов того коридора. Я пытался объяснить ей, что мне с ней было хорошо, что она мне очень нравилась, что она очень хорошая девушка, но люблю я другую. И этого уже, похоже, никому не изменить. Я наивно надеялся, что она сможет понять меня. Сможет понять, как мне нелегко. Хотя бы поймет, что я не хотел делать ей больно. Но она не поняла. Она долго и громко кричала на меня, обвиняла во всем, в чем только можно было обвинить: в том, что я ее использовал, в том, что изменял ей за ее спиной, в том, что затащил в постель, а теперь выкидываю, в том, что я бесчувственный козел, в том, что я просто зазнавшаяся звезда квиддича, в том, что я идиот, раз влюбился «в эту высокомерную Эванс». После такого монолога она залепила мне пощечину, от которой у меня до сих пор болела скула, и ушла, громко хлопнув дверью. Похоже, схема Сириуса действительно лучше… Выйдя из класса, я сразу направился на поиски Лили, но наткнувшись на бумажку, которую она выбросила, не удержался и поднял ее. Бумажка оказалась неотправленным письмом Лили Римусу. Кажется, чужие письма читать нельзя? Я про это благополучно забыл. Она интересовалась, как у меня дела, почему я не пишу, не ввязались ли мы с Сириусом в какую-нибудь передрягу. Она волновалась за меня, переживала… А я в это время сидел и не хотел ей навязываться. Дурак! А теперь… А теперь она мне не поверит. Не поверит….
Еще несколько глотков огневиски, и рука отпустила бутылку. Осколки разлетелись по территории башни, но мне все так же было все равно. Хотя нет… огневиски было жалко, полбутылки, как никак. Ну, а без огневиски тут делать мне сегодня нечего. И я, чуть-чуть пошатываясь, стал спускаться с Астрономической башни. Даже не обращая внимание на то, куда иду, я шатался по замку. Прошел мимо библиотеки, пнул дверку какого-то кабинета, спустился по лестнице… Куда иду? А Мерлин его знает! Зачем? Спросите у него же. Я просто шел. Без цели, без желаний, без чувств.
Я вышел во двор. Успевшая согреться кожа болезненно реагировала на холодный осенний ветер, и я натянул рукава на пальцы. Спустился к Черному озеру. Искупаться, что ли… Все равно заболею. Хотя нет, послезавтра полнолуние, болеть нельзя. Я зачерпнул рукой казавшуюся черной воду и ополоснул лицо. Разум мгновенно прояснился.
Как же я устал… Устал от войны, от вечных стычек со слизеринцами, от безответной любви. Так хочется куда-нибудь на берег моря, чтобы только белый песок, прозрачная холодная вода, жаркое солнце и Мародеры. И ничего больше не нужно. Ну, в идеале, конечно, еще Лили, влюбленная в меня. Интересно, я когда-нибудь начну ей нравиться? Или, может быть, я ей все же нравлюсь? Ну да, мечтай! Эх, если бы она согласилась пойти со мной погулять… Она же наверняка даже не подозревает, от чего столько времени отказывается! А я знал. Сначала я бы галантно поцеловал ее руку, чуть склонившись, и повел в Хогсмид. Мы бы долго гуляли за деревней, собирали опавшие листья, а я бы в шутку кидался ими в нее. Она бы смеялась своим заливистым смехом, а я любовался ее сияющими глазами. Обойдя деревню, мы бы зашли в три метлы. Я бы заказал сливочного пива и ее любимые пирожные: с черничным джемом, сметанным кремом и шоколадной крошкой. Мы бы просидели в кафе больше часа, а потом пошли бы обратно в Хогвартс. Я бы повел ее бродить по школе, рассказывая все, что мы когда-либо здесь творили с Марадерами. Я бы взял ее за руку… Когда бы на улице потемнело, я бы вывел ее к озеру. Мы бы сели на предусмотрительно сваленное полено, я бы накинул на нее свою мантию, обнял рукой за плечи, и долго бы рассказывал тихим голосом о том, как я люблю ночь, Хогвартс, но скучаю по дому, родителям. Рассказал бы, как у меня дома отмечают праздники и как я провел эти летние каникулы, а Лили рассказала бы в ответ о своем доме, своих любимых воспоминаниях. Когда бы мы окончательно замерзли, я бы повел ее обратно в гостиную, где бы мы еще пару часов сидели на полу у камина и пили горячий шоколад. Через какое-то время она бы сказала: «Уже поздно, пора идти спать…» Мы бы встали и подошли к лестнице. Я бы сказал: «Спокойной ночи, Лили», легко поцеловал ее в щеку и пошел наверх, услышав вдогонку тихое: «Спокойной ночи, Джеймс». Я уверен, что наша прогулка запомнилась бы ей надолго. Мы бы начали общаться, и постепенно начали бы встречаться. Проблема была одна: она не пойдет со мной гулять. Особенно после сегодняшнего… Так, Джеймс, твои мысли ушли в нехорошее русло! Не думай об Эванс, не думай об Эванс, не думай об Эванс. Ну да, как будто это возможно! Эх, Лили, Лили, лучше б я тебя вообще никогда не знал! Хотя… Как можно жить, не зная Лили, не зная ее мимики, привычек, манер… «Нет, все же стоит еще раз попробовать завоевать Эванс!» - заговорил во мне я пятнадцатилетний. Эх, сейчас бы ту уверенность… Хорошо еще, что она со Снейпом больше не общается. Как же бесил этот сальноволосый придурок, до сих пор провожающий Лили преданным щенячьим взглядом! Интересно, а Лили когда-нибудь задумывалась о Снейпе, не как о друге? Думала ли, что она для него не просто друг? Понимала ли, что причина наших с ним ссор намного глубже, чем вечное противостояние Слизерин – Гриффиндор? Наверно, нет. Как это ни глупо, но во мне все еще жил страх, что когда-нибудь Нюниус признается в своих чувствах, и Лили ответит ему взаимностью. Я помнил, как год за годом пристально наблюдал, как они вместе гуляют, держатся за руки, как он пытается за ней ухаживать. И каждый раз был готов биться головой об стену от ревности. Ну, лучше бы, конечно, Нюньчика побить об эту стену… А, черт с ним! Все в прошлом. После того скандала, Лили не простит его уже никогда. Ведь не простит же? Эх, Эванс, ну почему ты такая сложная? Почему я никак не могу понять тебя? Почему?
Я обошел Черное озеро, и подумывал уже пойти в Хогсмид, завалиться к Розмерте и выпить все огневиски, что у нее есть. Но моему плану было не суждено сбыться. Я уже дошел до ворот школы, как из моего кармана послышался хриплый голос Бродяги: «Сохатый!»
Я достал сквозное зеркало и увидел заспанную физиономию друга:
- Ну? – уставился я на него.
- Где тебя носит?! Три часа ночи, между прочим.
- Когда ты не появляешься в комнате до рассвета, я же тревогу не поднимаю, - проворчал я.
- Ну, я – это я, а ты у нас мальчик приличный, - улыбнулся Сириус. – Лили вся зареванная пришла в гостиную через час после отбоя. Что у вас случилось?
- Алекса случилась, - зло ответил я.
- Давай дуй в комнату, будем решать, что тебе теперь делать.
Чертыхнувшись, я побрел обратно в замок.
Severus Snape
Холодный ветер развевал мою еще не высохшую мантию, а листья тополя, под которым я стоял, прилипали к мокрой ткани. Я смотрел вслед чуть шатающемуся Поттеру, но даже не почувствовал обычного приступа ненависти – слишком сильно я ненавидел сейчас себя. Я сразу понял, что у Поттера с Лили что-то произошло, но даже не мог радоваться этому. Ведь Лили уже никогда не станет моим другом. Я старался не вспоминать о том разговоре, впрочем, безуспешно. Мне часто снилась Лили, кричащая на меня, Лили, запускающая в меня заклинание в бою, Лили, выбравшая Поттера… В общем, я все больше стал убеждаться, что, возможно, был не прав. К тому же, за последнее время я многое узнал о Темном Лорде и понял важную вещь – Лили он не пощадит. Никогда, кто бы его не попросил. Да и занять приближенное место рядом с Лордом мне, полукровке, теперь казалось довольно сложным делом. Да, я слышал, что Лорд ценил умных людей, но вот как ему доказать, что я, школьник, действительно умен и, что самое главное, предан ему? Во мне зрели сомнения. И я подумал… Если я откажусь от идей Темного Лорда, тайно, конечно, ведь в слизерине такого не оценят, то Лили простит меня… Может, она сможет понять… Я готов отказаться от всех своих прошлых взглядов на жизнь и темную магию, если бы она снова стала Моей Лили. И, может, Моей – в прямом смысле? Я не мог спокойно смотреть, как Поттер продолжает окидывать ее своим наглым взглядом, как он старается заговорить с ней. Она же не может выбрать его! Он..! Он же высокомерная похотливая свинья, он не достоин ее!!! Он не достоин даже волоска с ее головы!!! Так, Северус, успокойся, где же твой хваленый самоконтроль? Лили никогда не выберет его, никогда не выберет… Только каким же странным взглядом она провожает его вслед. Нет, нет, не может этого быть! Я не дам этому случиться! Завтра же я поговорю с ней, заставлю выслушать, объясню все, а через некоторое время начну ухаживать и признаюсь в своих чувствах. Я не дам Поттеру запудрить ей мозги своей болтовней! Ведь я люблю тебя, Лили Эванс! И я не сдамся!
James Potter
- Нда… - протянул Бродяга, откидывая волосы со лба.
Мы сидели в гостиной около камина. Я уже отогрелся от холода улицы, и уже вполне трезво мыслил.
- Вот так вот, Бродяга, - уныло сказал я. – Сегодня мы с Лили могли сдвинуться с мертвой точки в наших отношениях, но вместо этого все испортилось окончательно.
- А я тебе сразу сказал, что мне эта Алекса не нравится, - поддел Сириус, впрочем, без особой насмешки. – Что делать-то собираешься?
- Не знаю я, что делать. Год так по-дурацки начался, вечные ссоры с Лили, все так запутанно.
- Да оно всегда так было, - усмехнулся Блэк. – Только вот раньше ты верил в успех и свою неотразимость. Не сдавайся раньше времени. Лунатик говорит, что ей не легче, чем тебе. Она так же страдает от всех этих ваших… Мерлин, вы ведь даже не ругаетесь! У вас вообще черт знает что происходит!
- Сомневаюсь, что это даже черту известно, - горько усмехнулся я.
- Воот, уже лучше! Хоть какой-то сарказм в ответ, - улыбнулся друг.
- Она, правда, плакала? – тихо спросил я.
- Да, - резко посерьезнел Сириус. К чему, к чему, а к женским слезам он относился серьезно. Может, потому и бросал своих подружек и сбегал, чтоб не видеть их слез. Ну, в любом случае, как говорит наш Дон Жуан, он им ничего никогда не обещает. – Мы сидели ждали тебя, время отбоя уже прошло. Думаем, что все хорошо. И тут открывается проход, и входит зареванная Эванс. Она нас даже не заметила. Смотрела перед собой, обняв плечи руками, и плакала. Лунатик уже встал к ней подойти, но она уже поднялась по лестнице. И я вот подумал: значит, ей не все равно. Она к тебе все-таки не равнодушна, друг.
- Ага, как же, - пробурчал я.
- Так, слушай, кто ты и что сделал с Джеймсом Поттером? Тот Джеймс, которого я знаю, никогда не унывал и не терял надежды. Он пять лет бегал за рыжим хвостиком, выдумывал для нее проказы, дарил подарки, учебники порывался за ней носить. А этого мямлю, который боится просто подойти к ней и поговорить, я не знаю. Ты, случайно не Питер, принявший оборотного зелья?
- Бродяга, не трави душу, - проныл я. От его лекции лучше не становилось.
- Нет, друг мой несчастный, буду. Буду травить тебе душу, пока твое чертово оленье упрямство не вернется.
- Бродяга…
- Ты, что, боишься отказа? Боишься, что она тебя пошлет? Так она тебя уже посылала сколько? Сколько раз выговаривала в твой адрес? Ты хоть раз сдавался? Нет. Пытался забыть – да. Игнорировал – да. Но никогда не опускал рук. А теперь собираешь сдаться в полшаге от победы?
И я задумался. А в словах Бродяги есть смысл… Действительно, может, стоит попытаться еще раз? Столько лет угробить на покорение этой крепости, и отступить? Ну нет, Джеймс Поттер, так не пойдет. Взялся за дело – так доводи до конца, разве не так учил отец?
- И откуда в твоей пустой голове берутся такие умные мысли? – уже с улыбкой спросил я Сириуса.
- Сам удивляюсь, - протянул он, откидывайся на кресло. – Может, спать? Четыре часа, как никак. А послезавтра полнолуние, выспаться надо.
- Да, иди, я сейчас приду.
Блэк ушел в спальню, а я еще некоторое время смотрел на огонь. Провел рукой по волосам, поправил очки… И двинулся в спальню, остановившись на лестнице на секунду:
- Я люблю тебя, Лили Эванс. И я не сдамся.
Глава 9Не успела за выходные выложить продолжение, поэтому ловите сразу две новые главы)
Всем тепла, зимнего настроения и хорошей продуктивной недели!
Ваша А.
RemusLupine
Просыпаться на утро после полнолуния всегда было делом не легким. Голова раскалывается, все тело ломит, словно меня избивали несколько часов подряд, а сил нет даже чтобы сесть в постели. Конечно, за многие годы я уже к этому привык, но все же каждый раз боялся утра после превращения. Чем меня пугало утро? Неизвестностью. Каждый раз просыпайся в светлой палате больничного крыла, меня охватывал страх: что с ребятами? Я понимал, что с ними все должно быть хорошо, ведь они уже столько лет проводят полнолуния со мной. Но что, если я кого-нибудь укусил? Что, если кого-то ранил? Что, если они не смогли меня удержать, и я что-нибудь натворил? Я прокручивал в голове отрывочные воспоминания о ночи и относительно успокаивался. Но ощущение тревоги покидало меня только тогда, когда кто-то из ребят приходил проведать меня.
Это утро ничем не отличалось от всех предыдущих. Я открыл глаза и пощурился от яркого света, проникающего сквозь незанавешенные окна. Мадам Помфри тут же подбежала ко мне и протянула зелье, восстанавливающее силы. Я выпил его залпом, зная, каким противным оно может быть, и благодарно улыбнулся. Как ни странно, но я пребывал в хорошем настроении. Уже через несколько минут в палату ввалился Сириус, даже не удосужившись спросить разрешения. Я сел на кровати, стараясь не морщиться от боли.
- С добрым утром, Лунатик! – жизнерадостно сказал Бродяга и вывалил мне на колени с десяток шоколадных лягушек и с полсотни конфет в ярких упаковках из «Сладкого Королевства». – Лопай!
- Ты чего такой веселый? – с улыбкой спросил я, разворачивая лягушку и протягивая другу.
- День нынче хороший, - широко улыбнулся Сириус, откусывая сразу половину лягушки.
- Почему у меня такое чувство, что вы задумали какую-то шалость? – подозрительно прищурился я.
- Ну, не без этого. Но дело не в этом…
- Бродяга, мне что из тебя слова щипцами вытягивать? Давай включай уже свое красноречие.
- Так вот, пока ты тут спал, мы естественно, ходили на уроки. И, как ты помнишь, сегодня у нас последними уроками сдвоенное зельеварение…
- Когда ты подойдешь к Лили?- спросил Сириус, кидая сумку на пол.
- Поймаю ее после зелий, - ответил Джим, садясь за стол и чуть не сшибая рукой половину баночек с ингредиентами. – Тут кабинет рядом есть заброшенный, заведу ее туда.
- Ну, да, разумно. Если она на тебя накричит и побьет, то хотя бы этого никто не увидит.
- Спасибо за поддержку, друг! – с сарказмом произнес Джеймс.
- Да, ладно, расслабься. Эванс не дура, все поймет.
- Не так давно я так же думал про Алексу.
- Ну, Алекса – это Алекса, а Лили – это Лили, - с умным видом заявил Бродяга.
- Многое объясняет, - хмыкнул Джим, чуть не снося котел. Сириус лишь обреченно покачал головой.
Со звонком в класс вошел Слизнорт, как всегда в хорошем настроении:
- Итак, дети, - начал он, - так как в этом году вам сдавать ЖАБА, я хочу посмотреть, кто из вас что может, и кому стоит серьезно подтянуться по моему предмету, - он скользнул взглядом по лохматой голове Поттера. – Поэтому сегодня вы будете работать не просто по-отдельности, а в изоляции от всех.
Джим уставился на профессора с испугом в глазах. Сириус же заржал, представляя, что сварит Джим, если, конечно, вообще что-нибудь сварит.
- Да-да, молодые люди. У вас не будет возможности переговариваться и видеть, что делают остальные. Ну, что ж, приступим.
Слизнорт назвал зелье, раздал последние указания и наложил заклинание на класс. Джим провел рукой по волосам и принялся читать инструкцию, нервно оглядывая кабинет.
Спустя час комната был наполнена звуками булькающих жидкостей в котлах и закрученных столбов пара. Конечно, быстрее всех с заданием справлялись Снейп и Эванс, лучшие в классе по зельям. Одним из худших был Джеймс. Вспыльчивому по натуре, ему не хватало терпения и усидчивости точно отмерять нужное количество сушеных травок, аккуратно нарезать коренья, тщательно перемешивать зелье… В общем, вместо положенного насыщенного синего цвета зелья с серебристым паром у Джима получилась непонятная желеобразная жидкость то ли синего, то ли зеленого цвета, с выстреливающими вверх золотыми искрами.
- Ребята, время истекло, даю вам последние пять минут, - и Слизнорт снял заклятие.
Джим, оглянувшись по сторонам и поняв, что он сварил что-то собственного изобретения, разозлился, схватил первую попавшуюся склянку, как оказалось, с иглами дикобраза, и высыпал все ее содержимое в котел.
- И что дальше? – испуганно, но все же смеясь, спросил я.
- Ну, что может быть дальше? БУМ!!!
Котел взорвался, и все его содержимое разлетелось во все стороны, растекаясь по стенам и потолку. Каким-то чудом, эта смесь ни на кого не попала, и обошлось без травм. Ну, если не считать схватившегося за сердце профессора.
- Поттер!!! Ну что ж это такое?! – воскликнул Слизнорт. – Это уже третий котел за эти полгода! И как вы собираетесь сдавать ЖАБА?
- Так и собираюсь, - пробурчал Сохатый. – На экзамене буду записывать все, что я делал, а потом скажу, что вместо заданного зелья продемонстрировал взрывающее зелье собственного изобретения. Между прочим, очень полезная вещь в войне. А котел взорвал, чтобы продемонстрировать его действие, - непосредственно вещал Поттер, напоследок передернув плечами, как бы говоря «Что тут непонятного?» Гриффиндорцы вокруг одобрительно заулыбались, даже Эванс не удержалась. Слизеринцы, скалясь, поглядывали на Джима.
- Поттер, Поттер… Что же мне с вами делать? А знаю я, что делать! – и он с улыбкой повернулся к Эванс.
- И наш добродушные профессор оказал услугу нашему лохматому другу – всю эту неделю в шесть часов вечера в кабинете для зелий мисс Лили Эванс в течение двух часов будет учить зельеварению нашего любимого мистера Джеймса Поттера. А потом он должен будет сварить зелье Слизнорту, чтобы тот решил, способен Джим хоть на что-то или нет. Если нет, то тогда с Сохатым будет занимать сам Нюниус Великий и Всемогущий, - на торжественной ноте закончил свой рассказ Сириус.
- И как же Лили отнеслась к такому подарку судьбы? – усмехнулся я.
- Ну, как… Не очень она рада, конечно, но что поделать. Слизнорт не пошел ей на уступки.
- И что Джеймс думает делать? Надеюсь, он не собирается там к ней приставать?
- Нет, он выбрал другую тактику. Ему же надо с ней поговорить, все объяснить. Поэтому мы с ним решили, что он будет прилежно заниматься, во всем слушаться Эванс и не злить ее. В первый день, то бишь сегодня, он вообще не будет с ней говорить ни о чем, кроме зелий. Завтра он заговорит с ней в общем о школе. На третий день он начнет аккуратно за ней ухаживать, сделает пару комплиментов, постарается заболтать, чтобы они просидели в лаборатории подольше. А потом предложит сходить на кухню, взять чего-нибудь перекусить. На четвертый день он заговорит с ней о случившемся, объяснит, что с Алексой у него ничего нет, и он ее бросил. За разговором поведет ее гулять по школе. Ну, а на пятый день они уже будут нормально общаться, и Джим придумает какой-нибудь предлог, чтобы им дальше так же собираться по вечерам. Ну, там, поможет ей с Трансфигурацией или Защитой, а она ему дальше будет продолжать помогать с Зельями. И через пару недель случится Хэппи Энд! Та-дам! – хлопнул в ладоши Бродяга, радостно улыбаясь. Кажется, он не понимал, что Лили может начать игнорировать Джима и вообще не заговорит с ним.
- Эмм, а если ваш план не будет действовать? – мне не хотелось портить настроение Сириусу своими сомнениями.
- Да ладно, - беспечно протянул Бродяга. – Ты что, Поттера не знаешь? Он и мертвого разговорит! Тьфу, тьфу, тьфу, конечно. По крайней мере, день на четвертый она все же с ним заговорит. Тем более, между нами говоря, ну нравится он ей. Видно, что нравится.
- Это да, - согласился я. То, что Лили не ровно смотрит на Джеймса, я увидел еще в прошлом году. И тогда уже понял, что так было всегда. Просто Лили очень умело скрывала свою симпатию за злостью и упреками.
- Ну вот! Так что она не сможет устоять перед покорностью, очарованием и красноречием Джима. И вообще, ты что, не веришь в Сохатого? – возмутился Блэк.
- Да верю, верю. И, наверно, иди ты уже к нему. Он наверняка сейчас жутко волнуется и носится по комнате.
- Твоя правда, - ответил Сириус, - нужно идти. А то боюсь, если он там все это время будет один, то нам негде будет спать.
Он весело мне подмигнул и, напевая «Ifeelgood», вышел из больничного крыла.
А я снова погрузился в сон.
Во второй раз я проснулся уже вечером, чувствуя, что силы вернулись, голова не болит, а мышцы не ноют. Но мадам Помфри все равно заставила меня поужинать в палате и только после этого разрешила вернуться в гостиную.
Всегда приятно идти после больничного крыла в гостиную. И вдвойне приятно, если идешь с мыслью, что пережил еще одно полнолуние. Эти ночи были как моим страхом, так и моим счастьем. Ведь я вновь и вновь убеждался, что у меня самые лучшие друзья на свете, которые никогда не бросят в беде. Каждый раз перед полнолунием я завожу с ребятами разговор о том, как это опасно, как они рискуют, что они не должны… Но на протяжении всех этих трех лет, что они анимаги, Сириус раз за разом раздраженно обрывает мою речь, Джеймс начинает строить планы на ночную прогулку и придумывать отмазку для МакГонагалл на утро, а Питер молча кладет руку на плечо и поддерживающе улыбается. И совесть и чувство безопасности отходят на второй план. С Мародерами иначе быть и не может.
Полная Дама дружелюбно улыбнулась и открыла проем. В гостиной, как и всегда, было шумно. Я сел в кресло у камина и осмотрел комнату. Пара пятикурсников за столом рядом с проходом отчаянно что-то строчила, то и дело поглядывая на девчонку, Эмили, сидящую на соседнем диване вместе с подругами. Девчонки ели конфеты, весело переговариваясь и периодически взрываясь от смеха. Во время одного из таких взрывов хохота один из парней незаметно стянул сумку Эмили и вытащил из нее густо исписанный пергамент. Понятно! МакГонагалл задала сложное эссе, и у парней не хватает терпения самим его написать. Ооо, кажется, Эмили заметила, что к ее работе приделали ноги, сейчас начнутся разборки. И вправду через несколько минут мальчишка уже потирал ушибленное плечо и злился на своего друга, ржущего над ним. Прямо как Джеймс, Лили и Сириус! Кстати, а где они? Ни Лили, ни Джеймса в комнате нет, значит, они еще занимаются. Надеюсь, у Джеймса получится держать себя в руках, и он не сморозит никакой глупости. Все-таки я надеялся, что их с Сириусом план сработает и в скором времени эта парочка наконец-то будет вместе. Блэк наверняка на свидании, а Питер в библиотеке. Он волнуется, что не сможет хорошо сдать экзамены, и в последнее время часто сидит за учебниками. Я задумался о предстоящих экзаменах.
- Бу! – крикнул мне в ухо Бродяга так, что я дернулся. Он, довольный тем, что напугал меня, плюхнулся в соседнее кресло. - Чего такой задумчивый сидишь?
- О ЖАБА думаю.
- Да Мерлин с ним! Подумай лучше о другом.
- О чем?
- О нашей предстоящей шалости.
- Кстати, в честь чего у вас шалость-то нарисовалась?
- Лунатик, не тормози! Это же наша последняя зима в Хогвартсе! А вчера снег выпал… Вот мы и подумали с Сохатым, а что если утроить на денек ледниковый период в замке?
- Да там снега-то выпало всего ничего.
- Это вчера было всего ничего, ты сейчас из окна выгляни. Мы сегодня пока до теплиц на Травологию дошли, думали погибнем в этих сугробах. Через три дня первый день зимы, между прочим.
- И что же ты имеешь ввиду под ледниковым периодом?
- Ну, мы еще точно не решили. Будем импровизировать.
- Ваши импровизации опаснее, чем заранее спланированное хулиганство.
- Это не хулиганство, мой друг, это – наша дань школе. Не все же за учебниками сидеть!
- Ой, как будто ты когда-то за учебниками сидел!
- Сидел, когда мы СОВ сдавали.
- Хм, вспомнил, - усмехнулся я. – Слушай, что ты такой веселый весь день?
- Ну, с утра у меня просто было отличное настроение, а сейчас я очень хорошо погулял с Брианой. Ну, не то чтобы погулял…
- Без подробностей!
- Окей, - вальяжно растянулся Бродяга, закидывая ноги на стол. – Кстати, Джеймс с Лили уже должны были закончить заниматься, а их все еще нет. Может у него получилось в первый же день ее разговорить?
- Не накаркай!
- Хм, магловские приметы, - презрительно, но в шутку, хмыкнул Сириус.
- Ах, извините, Мистер Чистокровнейший Аристократ, который выше магловских примет и предрасудков.
- А еще Лучший из Лучших, Храбрейший из Храбрейших… - включился в беседу подошедший Питер.
- Ну зачем же так длинно? – с наигранным удивлением спросил Сириус. – Можно просто «Ваше Превосходительство».
- Смотри корону не потеряй! – злорадно сказал Джеймс, заходя в гостиную и плюхаясь на пол рядом с камином. По его лицу было видно, что он чем-то раздосадован.
- Как прошло занятие? Вы задержались на полчаса…
- Ужасно прошло занятие, - пробурчал Поттер и отвернулся к огню.
В гостиную зашла Эванс, раздраженно и как-то вымученно посмотрела на нас и поднялась к себе в комнату.
- Ээээ, Джеймс… - аккуратно начал я, уже понимая, что все пошло не по плану. – А в каком плане ужасно?
- В любом.
- Не понял.
- В любом плане ужасно.
- Так, Сохатый, давай уже объясняй нормально! Что у вас там случилось? – не выдержал первым Сириус.
- Я безнадежен. Она больше не будет со мной заниматься.
- Почему?
- Я… Я идиот, неповоротливый тролль, бездарь, тупица!
- Да что ты сделал?! – вконец потерял терпение Бродяга.
- Я… Я котел опять взорвал. Через 15 минут занятий… - провинившимся голосом пробормотал Поттер.
И тут гостиную потряс громогласный хохот Блэка, который, плача и хлопая в ладоши, свалился с кресла.
- Как ты умудрился взорвать котел через 15 минут работы? – сквозь смех кое-как проговорил Сириус. – Как Эванс вообще подпустила тебя к котлу?
- Она в меня поверила… А я…
- Хахах!!! – Сириус не мог остановиться. – Ты побил все рекорды! А сколько ингредиентов в котле было?
- Ну, я как раз добавил второй…
- Второй!... – задохнулся от нового раската хохота Сириус.
- У него истерика, - приподнял бровь я.
- Да она у него весь день. Ходит, блин, лыбится, ржет, - обиженно сказал Джеймс. – Тоже мне, друг.
- Хахах!!!
- Что мне делать, Лунатик? – опустил плечи Джим.
- Ну, завтра попробуй поговорить с Лили, чтобы она контролировала каждое твое действие. Объясни, как тебе важны Зелья, тебе же ЖАБА хорошо надо по ним сдать.
- Попробую. Если она вообще завтра после сегодняшнего придет.
- Придет, не волнуйся. Она не очень зло на тебя смотрела. Просто устало.
- И то хорошо, - облегченно вздохнул Джим.
- Долго он еще ржать будет? – спросил Питер, указывая на Бродягу.
- Да ну его к Моргане! Пошлите спать, - Джим глянул на Сириуса и, покачав головой, отправился в спальню.
Мы, переглянувшись с Питером, решили, что сейчас Сохатого нельзя оставлять одного, и пошли следом. Через полчаса и Сириус, не переставая смеяться, поднялся в комнату.
LilyEvans
Я упала на кровать, раскидывая руки и смотря в потолок. Какой же он остолоп! Ну как так можно? Как? Как можно быть таким обаятельным, взрывая почти пустой котел? Как можно быть таким милым, пытаясь очистить кабинет Слизнорта всевозможными заклинаниями? Как можно быть таким смешным, выпрашивая у меня прощение? Как можно быть таким желанным, раздражая меня? Как? Как ты это делаешь, Джеймс Поттер? Как? Я не понимаю. Я вообще ничего не понимаю. Я должна злиться на тебя. Я должна ненавидеть тебя, презирать. Но у меня не получается. Вообще не получается. Если бы ты знал, Джеймс Поттер, как тяжело мне сдерживать улыбку, когда ты улыбаешься, как тяжело сдерживать смех, когда ты шутишь, как тяжело не давать себе смотреть на тебя все время, как тяжело пытаться не покраснеть, когда ты смотришь на меня или обращаешься ко мне. Если бы ты знал… Но ты не знаешь. И я не знаю, надо ли тебе это знать? Остались ли у тебя те чувства, о которых ты столько лет кричал? Как же мне это узнать? Любишь ли ты меня? Мерлин, что я несу?! Что за влюбленный бред?! Нет, я не должна так думать, не должна. Стоп! Хватит! Все, Эванс, давай, приходи в себя. Так нельзя. Это неправильно, так не должно быть.
- Лили?
Я не слышала, как Алиса вошла в комнату, и не знала, сколько она уже стоит возле меня.
- Как прошло занятие?
- Джеймс взорвал котел, - безразличным голосом ответила я.
- Да, слышала. Блэк там во всю веселится по этому поводу, а Поттер надулся и ушел спать. Но я не об этом.
- А о чем?
- Лили… Я тебя не первый год знаю. И я все вижу.
Я нервно посмотрела на нее.
- Это так заметно?
- Да.
- И Джиму?
- Нет, всем, кроме него. Вы единственные, кто не видит, что оба неравнодушны друг к другу.
- Алис… У меня каша в голове, - заныла я.
- Это нормально.
- Но у меня никогда такого не было.
- Просто ты еще никогда так не влюблялась.
- Как так?
- По-настоящему, - ласково пояснила Алиса, гладя меня по волосам.
- И что мне делать?
- Не противься этому. Пусть все идет само собой. Так, как и должно быть. Хватит быть неприступной Лили Эванс. Пора уже позволить себе быть собой рядом с Поттером.
- Страшно… И… Он ведь с Алексой.
- Ты что, не знаешь?
- Чего?
- Он бросил ее. В тот день, когда вы должны были поговорить.
- Но… Они ведь целовались….
- Ну, я слышала, что эта Алекса та еще стерва. Римус говорил, что она вечно лезла к Джиму, в постель его тащила, хотя он этого не хотел.
- Правда?
- Ты веришь Римусу?
- Да…
- Значит, правда.
Я села на кровати.
- Я не знаю, как себя вести рядом с ним.
- Просто расслабься и будь собой. И все будет хорошо.
- Хорошо, - улыбнулась я. – Как хорошо, что ты у меня есть.
- А ты у меня, - улыбнулась Алиса, обнимая меня. – А теперь ложись спать. Поздно уже.
Мы молча разобрали постели и улеглись.
- И, Лили, не дай Поттеру еще раз взорвать котел, - усмехнулась Алиска. – Второй такой истерики Блэка гостиная не перенесет.
Я усмехнулась. Нет, завтра я не то, что его к котлу не подпущу, глаз с него не сведу. Это ж надо было умудриться! В голове сразу всплыло, как он, закусив губу, больше часа очищал кабинет, как тихо просил прощения и просил не говорить Слизнорту, как ушел, понуро опустив плечи и втянув голову, каким усталым сидел в гостиной. Он ведь винит себя, в том, что взорвал этот дурацкий котел. А ведь это я виновата, засмотрелась на него и не проследила, что он там делает. Но завтра этого не повторится, я буду держать себя в руках и нормально с ним позанимаюсь. С такими мыслями я и заснула, еще не подозревая, что следующие три дня буду бояться остаться с ним наедине, убегая после занятий, чтобы он не успел со мной заговорить.
Жду ваши отзывы, критику и эмоции)
Глава 10SeverusSnape
Сдвоенная трансфигурация с гриффиндорцами первым уроком – это верный признак того, что хорошего настроения у меня не будет целый день. И на это есть ряд причин. Первая – это сам предмет. Ну зачем нам трансфигурация на войне? Серьезно. Мы что, если на нас нападут пожиратели (привыкаю к мысли, что я не буду среди них), будем изменять себе внешность? Да ноги уносить, и все! Причина вторая – это МакГонагалл, которая явно не очень дружелюбна по отношению к слизеринцам, как и большинство преподавателей. Все уже поняли, что именно наши выпускники встанут на сторону Темного Лорда, а некоторые уже встали. Третья причина – это гриффиндорцы, как всегда раздражающие своими красными галстуками, жизнерадостной болтовней и веселым смехом. Чему вы радуетесь, тупицы? Вы же первые и погибнете в этой войне! Причина четвертая – это Блэк, который ходит веселый и всех подкалывает уже несколько дней. Интересно, что же у него такого прекрасного случилось? Шлюшку новую в постель затащил? Пятая причина – Люпин, как всегда добрый и приветливый. Ну, да, пережил же еще одно полнолуние. Интересно, здесь хоть кто-нибудь догадывается, что только вчера ночью он обрастал шерстью и был готов перегрызть глотки всем в этой комнате? Причина шестая – это Петтигрю, вечный подпевала Поттера и Блэка. Кто его вообще в Гриффиндор пустил?! В Пуффендуе ему самое место, не больше. Причина седьмая – Поттер. Ну, на эту тему можно говорить бесконечно. Наверняка специально котел взорвал, чтобы Слизнорт заставил Лили с ним заниматься. Пусть только попробует хоть пальцем ее тронуть, и Авада полетит ему в лоб! За это и пожизненное получить не жалко! И была лишь одна причина, по которой я все еще не взорвался в этом гребаном кабинете. Конечно, это Лили. Она сегодня была необыкновенно красива! Длинные рыжие волосы завязаны в высокий хвост, кончики закручены, полупрозрачная блузка, оставляющая место для фантазии, узкие брючки, сидящие точно по фигуре – все было к месту. Только вот врятли для меня. Но, и не для Поттера же! Я уже понял, что поговорить с Лили и объяснить ей все у меня не получится – она просто не станет слушать. Поэтому я решил написать письмо. Оно, еще недописанное, лежало у меня под подушкой. Отправлять я решил не утренней почтой, а вечером. Так она сможет прочитать его вдалеке от любопытных глаз Алисы. Конечно, мне не особо верилось, что одно письмо что-то изменит. Но для первого шага это не плохо. Правда, я еще не знал, каким будет второй, но он будет точно. В этот раз я не сдамся.
Два часа в окружении гриффиндорцев тянулись бесконечно долго, и, когда они закончились, я был готов стрелять Авадой и Круциатусом в любого, кто попадался мне на глаза. Ну, кроме Лили, конечно. Впереди был свободный урок, и я с некоторым чувством облегчения вышел на улицу. После пыльного кабинета было вдвойне приятно вдыхать морозный воздух, но даже этим мне не дали насладиться в одиночестве – малышня высыпала на улицу, не обращая внимание на протестующих старост, и устроила игру в снежки. Я побрел в сторону озера, дабы обезопасить и себя, и их.
- Снейп, - я обернулся, прекрасно зная, кому принадлежит голос. И его видеть я хотел меньше всего.
- Блэк, - ответил я.
- Прогуливаешься? – спросил Регулус, поравнявшись со мной.
Я устало посмотрел на него. РегулусБлэк мне не нравился. Нет, не потому, что он Блэк. Я не ассоциировал его с братом, хотя, когда Регулус только поступил на Слизерин, многие напоминали ему о «гриффиндорском брате». Все дело было в самом парне, стоящем сейчас передо мною. Слишком взрослым и умным он себя считал. В свои шестнадцать он уже был точно уверен, что будет Пожирателем Смерти, хотя многие еще думали над этим. Всем нравились идеи Темного Лорда, но никто точно не знал, что именно придется делать и какой он, этот Лорд, при более близком общении. И поэтому многие сомневались. А этот юнец возомнил себя таким храбрым воином и гордо шагает принимать Темную Метку. Он хоть понимает, что ему придется пытать и убивать людей? И понимает ли он, что обратного пути не будет? Хотя какое мне дело до какого- то мальчишки!
- Почему не на занятиях? – нехотя поинтересовался я.
- Свободный урок, как и у тебя, - ответил со всей своей аристократичностью Блэк. – Над чем задумался?
- А тебе какое дело? – он начинает меня раздражать.
- В последнее время ты отделился от ребят, не участвуешь в разговорах о Темном Лорде.
- А, может, я больше не хочу обсуждать Темного Лорда?
- Я ждал этого решения от тебя.
- Не понял.
- Перейдя на сторону Темного Лорда, у тебя не будет никакого шанса вернуть Эванс. А ты без нее не можешь.
- Не твое дело! – вспылил я, сжимая в кармане мантии палочку. Этот сопляк в мою жизнь еще будет лезть!
- А я и не говорю, что это мое дело, - спокойно отвечал Блэк. - Но я рад, что ты решил отказаться. Вернешь себе Эванс, уедешь с ней куда-нибудь за границу и будешь жить спокойно. И себя, и ее спасешь.
- А сам-то чего не спасаешься?
- Я буду служить Темному Лорду.
- Хм, - презрительно хмыкнул я. Глупец!
- Ты, наверно, думаешь, что я не понимаю, на что хочу пойти. Что я просто иду за толпой, строю из себя крутого будущего Пожирателя Смерти, хотя сам не способен убивать.
- Хочешь сказать, это не так?
- Нет, не так. Я прекрасно понимаю, что значит принятие Метки и что за этим следует. Возможно, я еще не готов убивать, но до принятия Метки у меня еще достаточно времени. И я знаю, зачем я на это иду. А ты знаешь?
- А я и не иду, - Мерлин, парень, отвали ты уже от меня!
- И правильно. Чтобы стать Пожирателем Смерти нужна веская причина. Подумай об этом.
И он ушел.
RegulusBlack
С приходом снега и холодов пришло время для принятия серьезных решений. Холод всегда мне был по душе, поэтому сейчас я подолгу сидел на улице, перебирал руками снег и думал. А думать было много о чем. Как я сказал Снейпу, для того, чтобы идти на сторону Темного Лорда, нужна веская причина. И она у меня была. Я должен доказать семье, доказать маме и в первую очередь доказать самому себе, что я ни в чем не уступаю Сириусу. Доказать, что я такой же смелый, что могу воевать, могу многого добиться. Я прекрасно понимал, что, будучи на стороне Темного Лорда, мне придется убивать и пытать маглов и грязнокровок, а может и чистокровных волшебников, придется скрываться от власти, сражаться с мракоборцами. Убивать, убивать, убивать. И, честно говоря, я не был к этому готов. Да и не знал, как готовиться… Я лишь надеялся, что я просто смогу сдерживать свои чувства и эмоции, смогу быть безразличным к людям, которых буду убивать. В любом случае, обратного пути у меня не будет, а значит, придется научиться. Я должен доказать…
Я услышал громкий радостный смех, который сразу же узнал, и обернулся. Брат вместе с остальными Мародерами устроил бой снежками. Они носились друг за другом, метко кидали снежками, попадая по голове или в лицо, падали в сугробы, заходясь от смеха, и даже не подозревали, что сейчас за ними наблюдают почти все, кто находился на улице. Им просто было все равно. Сейчас они веселились в своем узком кругу, в который они никого не пускали. Сириус, издав боевой клич, со всей силы кинул снежок в лицо Поттеру. Тот не успел отвернуться, снежок попал прямо в очки, сбивая их с смуглого прямого носа и выбивая одно стекло. Сириус, задыхаясь от хохота, прокричал извинения. Поттер что-то крикнул ему в ответ, восстановил очки и, взяв по снежку в руки, погнался за братом. Поттер… Как-то так сложилось, что именно его я всегда винил в нашем отдалении с братом. Хотя, конечно, это было из-за Гриффиндора в целом, но именно к Поттеру Сириус уезжал на Рождество, на несколько недель летом, оставляя меня одного скучать в большом фамильном именье, а потом и вовсе уехал к нему жить, забывая черкнуть хотя бы пару строк и спросить, как у меня дела. В последнее время брат был очень весел, и я долго ломал голову, что же такого хорошего у него случилось. Ответ пришел неожиданно – столкнувшись в коридоре, Сириус сообщил, что Андромеда родила ребенка, и показал фотографию. Малышка Нимфадора улыбалась беззубой улыбкой, размахивала ручками и меняла цвет волос каждые несколько секунд. Сириус собирался на Рождественских каникулах съездить к Тонксам, посмотреть на племяшку вживую, и звал с собой. Но вспомнив все наставления матери, я сказал, что не желаю иметь дело с предателями крови. В ответ я услышал лишь тихое разочарованное «Дурак». Нет, брат, ты ошибаешься. Я вовсе не дурак. Я все понимаю, но я не настолько смел, чтобы пойти против всей семьи, против всего своего окружения. Я не могу остаться один. В меня и так мало кто верит, а в одиночку… Поэтому я и пойду служить Темному Лорду, стану значимым и влиятельным человеком, мать будет мной гордиться. Я буду собой гордиться.
SeverusSnape
На столе стояло много свеч, но в комнате все равно оставался полумрак. Блики скакали по наполовину исписанному пергаменту, по лежавшему на нем перу и стоящие рядом чернильнице. Я сидел на кровати с поднятыми зелеными балдахинами и наслаждался долгожданной тишиной. Как ни странно, но весь день я думал над словами мальчишки. Конечно, у меня были причины пойти служить Темному Лорду. Но… Были ли эти причины действительно стоящими? Стать влиятельным, успешным, побеждать, заставить всех поверить в себя, заставить уважать... Этого можно добиться и на светлой стороне, плюс ко всему – хорошая репутация Героя, а не Пожирателя Смерти. Возможность победить в бою Поттера, ранить или даже убить… Но на светлой стороне можно превосходить его в бою, подставить, чтобы он облажался. А это куда более приятный реванш. Возможность защитить Лили… Темный Лорд ее не пощадит, теперь я это понял. А на светлой стороне я мог бы ее защищать, может быть, смог бы уговорить уехать из страны куда-нибудь подальше. Убивать маглов… Конечно, я никогда не смогу забыть отца… Но ведь не все маглы такие. Взять хотя бы родителей Лили: ее отец организовал похороны мамы. В общем, к концу дня я уже вообще не понимал, зачем собирался становиться Пожирателем Смерти. И какие бы причины не были – их недостаточно.
Я встал и начал расхаживать по комнате. Надо было заканчивать письмо и отправлять его, пока все на ужине. В письме я просил у Лили прощения, говорил, что все осознал и решил не становиться Пожирателем Смерти, а пойти, как мы когда-то мечтали, в Высшую Академию Волшебства. И все. Дальше я не знал, что писать. Написать о том, как люблю ее? Нет, конечно, нет. Я для нее просто бывший друг, не более. Оставить так? Ну… Раз уж все равно других вариантов у меня нет… Я, стараясь писать как можно ровнее, вывел «Искренне твой Северус» и, запечатав письмо, пошел в совятню.
Я не любил зиму и все, что с ней связано. Не любил холодный снег, не любил скрывающийся под ним лед, на котором я всегда падал, не любил это веселую предрождественскую атмосферу. Но Лили любила Рождество, и я всегда соглашался на все забавы, что она придумывала: кидаться снежками, кататься на санках, лепить снеговиков, самим делать игрушки на елку… Я был согласен на все. А как-то раз даже согласился пойти на каток. Правда, кататься я так и не научился, поэтому просто наблюдал за Лили со скамьи. Зато после мы грелись у Лили дома, пили горящий шоколад и ели домашнее печенье, приготовленное миссис Эванс. Я любил вспоминать разные моменты из детства, связанные с Лили, и даже уже смирился с тем, что они приносят столько же боли, сколько и радости.
Сову я выбирал долго, как будто от нее что-то зависело, а потом долго и тщательно привязывал к лапе письмо, несколько раз объяснял, что письмо надо отдать в руки Лили и никому другому. И только спустя полчаса я отправил письмо.
RegulusBlack
После ужина каждый вечер все будущие Пожиратели Смерти рассаживались около камина и обсуждали Темного Лорда. Главными всегда были Мальсибер, Нотт, Эйвери, а с недавних пор еще и я. Но сегодня у меня не было настроения обсуждать прелести жизни Пожирателей Смерти, и я, сославшись на головную боль, сидел в самом темном и, к сожалению, холодном углу гостиной. Через маленькое узкое окно было видно, как течение сносит длинные склизкие водоросли. Даже представлять не хотелось, насколько вода холодная. Я поежился, и сильнее закутался в мантию, стараясь не замечать, как все, собравшиеся у камина то и дело поглядывают на меня. Во время ужина пришел экстренный выпуск Пророка – кузина Беллатриса и пара каких-то еще неизвестных Пожирателей убили семью волшебников. Чистокровных волшебников. Это стало для всех ударом, ведь раньше Темный Лорд никогда не убивал чистокровных. После ужина многие побежали писать письма родным, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Я тоже отправил письмо матери, спрашивая, что она об этом думает. Все-таки убийство чистокровных… Это заставило многих еще раз задуматься, хотят ли они служить Лорду. К маглам на Слизерине относились как к насекомым, поэтому их убийство не казалось чем-то ужасным. А вот убийство чистокровного – это серьезно. И далеко не каждый был к этому готов. Я не был готов.
Снейп зашел в гостиную очень тихо, не привлекая внимания. На ужине его не было, поэтому он еще не знал. Эйвери громко окликнул его и подозвал к себе. С каким-то непонятным восторгом он вручил Снейпу газету, наблюдая, как тот быстро пробегает глазами по строкам, и интересуясь, что он по этому поводу думает. Снейп холодно посмотрел на Эйвери, отдал ему газету и что-то сказал, но так тихо, что я не расслышал. Когда Снейп быстро проходил мимо меня, я лишь успел заметить, как темны его и без того хмурые глаза. Неожиданно он остановился, резко развернулся ко мне и еле слышно спросил:
- Уверен, что твоя веская причина стоит этого?
И взлетел в свою комнату.
Мне почему-то стало еще холодней.
SiriusBlack
Джеймс для грусти и размышлений предпочитал Астрономическую башню. Звезды, небо, шикарный вид на окрестности… А если дело совсем хреново, то все это подкреплялось огневиски. Я грустил по-другому. Последний этаж, пустой коридор, в который никогда не заходят дежурные старосты, широкий подоконник и пара дорогих сигар. Если дело совсем хреново, то все это подкреплялось коллекционным коньяком. И сейчас я как раз подумывал, призвать запасенную бутылочку или нет… Я никогда не гордился своей фамилией. То, что ты – Блэк, несомненно, дает много преимуществ. Воспитание, деньги, влияние, определенную неприкосновенность. Но все это с лихвой перевешивала ненормальная семейка. Конечно, новость о новом зверстве Беллатрисы сразу же разнеслась по всем факультетам. Весь вечер я ловил на себе взгляды: подозрительные, сочувствующие, злорадные. Но за весь вечер так и не поймал единственный нужный взгляд – Регулуса. Он сидел, о чем-то задумавшись, и так и не притронулся к еде. Что, дошло, наконец, на что ты собираешь идти? Братишка… Как быстро ты вырос… Я ведь помню того мальчугана, который всегда с радостью меня слушал, просился ко мне в комнату на ночь, когда было страшно, прислушивался к советам. Где же он? Где я допустил ошибку? Где не уследил за тобой?
Закурил… Нет, не надо напиваться. Не стоит Беллатриса того, чтобы из-за нее напиваться. Лучше вообще пойти в Выручай-комнату, призвать домашнего эльфа, попросить, чтоб принес кофе и парочку бутербродов. Но я продолжал сидеть на подоконнике, начиная замерзать в джинсах и тонкой рубашке. Надо бы наложить согревающие чары… Черт, палочку забыл! «Хоть сквозное зеркало не потерял?» - подумал я, начиная шарить по карманам. Не потерял. Либо сегодня, либо завтра мы будем воплощать нашу шалость, и Джеймс сообщит, если сегодня. Еще одна причина не напиваться…
Я редко жалел, что Шляпа определила меня на Гриффиндор. Я всегда был против этих чистокровных стереотипов про грязнокровок и маглов, поэтому свою жизнь на змеином факультете вообще не представлял. И Слизерин не дал бы мне ничего из того, чего мне так не хватало. А Гриффиндор дал. Он дал мне лучших на свете друзей. Джеймс. Римус. Питер. Без них я не был бы тем Сириусом Блэком, какой я сейчас. Ребята показали мне, что такое дружба, верность, самопожертвование, веселье. Джеймс научил верить в лучшее. Люпин научил быть благодарным за то, что ты имеешь. Питер…. А чему меня научил Питер? Хм… Может, тому, что, даже если человек не обладает ярко-выраженными талантами, смелостью, фантазией, то этот человек все равно хороший, и он тоже достоин всего самого лучшего. В Гриффиндоре я узнал, что можно просто веселиться, не следуя нудным правилам этикета, узнал, что такое семья, узнал, какого это, когда тебя принимают, когда считают равным или лучшим, когда о тебе заботятся, переживают, помогают, защищают. В памяти начали всплывать моменты из прошлого. Письма родителей о поступлении, когда впервые стало стыдно за семью… Римус и Питер, сторонящиеся нашей с Джимом компании, но сдающиеся к Рождеству… Джеймс, встающий между мной и Люциусом Малфоем, не давая тому указывать мне… Насморк, кашель, нежелание идти в Больничное Крыло, но Люпин стучит МакГонагалл, и она самолично отводит меня туда. Обида. Но уже на следующее утро я проснулся от слишком громкого шепота Джима, шуршания фантиков от шоколадок и соблазнительного запаха домашнего пирога, присланного миссис Поттер. В то утро я осознал, что такое дружба и уже никогда не забывал… Я не жалел о Гриффиндоре, и все же…
- Бродяга! – услышал я бодрый голос Джима, который, конечно же, меня не обманул. Он волновался за меня. – Бродяга!
Я лениво достал из кармана зеркало и уставился на серьезную физиономию Поттера.
- Чего орешь?
- Давай подваливай в выручай-комнату. Объявляется Мародерский Сбор.
- Скоро подойду.
Я убрал зеркало, прижался макушкой к холодной стене и поджег следующую сигару. Мне нравилось выдыхать дым. Ветра не было, и он медленно рассеивался в воздухе, сгоняемый лишь следующим потоком дыма. Коридор уже был достаточно задымлен, но я не обращал внимания. Хорошо, что сюда практически никто не заходит, а то бы МакГонагалл непременно устроила бы проверку на сигареты. Хотя кто о них здесь знает… Это же волшебный мир, как никак. И все же стоит убрать следы, как буду уходить. Бриана была против сигарет… Мерлин! Бриана! Совсем забыл, я же обещал, что после ужина мы с ней немного прогуляемся! Обиделась, наверное… Надо послать ей завтра пораньше цветы, шоколад или что-нибудь такое незначительное, попросить прощение… У нас были странные отношения. Я ничего к ней не испытывал, равно как и ко всем остальным, но нам было хорошо вместе. Она никогда не заводила разговор о чувствах, не признавалась в любви, не ревновала, не устраивала истерик. Да, ссоры были, обижалась, но мы быстро мирились. Мы гуляли по территории замка, ходили в Хогсмид, прогуливали иногда уроки, спали. Особой романтики никогда не было. Она никогда не устраивала допросов, где я был с парнями, и был ли я с парнями вообще. Она просто верила. А, может, ей было все равно. Так или иначе, нас обоих все устраивало. И это постоянство мне нравилось.
Я докурил, потянулся, нехотя встал и уничтожил все, указывающее на то, что я здесь был. Пора уже было идти к ребятам. И, может, зайти на кухню, взять кофе – ночь предстояла хоть и веселая, но все же бессонная. А кофе куда вкуснее и приятнее бодрящего зелья! И пару пироженных… И бутербродов...
До кухни пришлось добираться медленно и осторожно – ни мантии-невидимки, ни карты у меня с собой не было, а нарываться на профессоров сегодня никак нельзя. Я почти дошел до нужной картины, открывающей проход на кухню, как услышал позади себя шорох. Черт, а палочки-то нет… Пусть тогда уж лучше МакГонагалл, чем кто-то из Слизеринцев. Я резко развернулся, готовый уклоняться от атаки, и облегченно выдохнул.
- Не спится?
RegulusBlack
Сириус стоял, скрестив руки на груди, с дурацкой кривой усмешкой, перенятой у Поттера. Он как всегда был красив и элегантен в белой выглаженной и накрахмаленной рубашке, черных джинсах и начищенных ботинках. Палочки в карманах я не заметил, и мне стало спокойнее. Все-таки в дуэлях брат был сильнее меня, на его стороне были годы практики. Он повел бровью, ожидая ответа на вопрос.
- Не спится, как и тебе, - холодно и довольно высокомерно ответил я.
- А я и не собирался еще спать.
- Да, для вас с Поттером спать ночью, а не шляться где-нибудь по замку, недостойно звания настоящего мародера.
- А ты Поттера не трожь. И мародеров тоже. Давай лучше поговорим о тебе, твоих планах на жизнь… Прекрасная статья сегодня в Пророке была, не правда ли? – да, мне таким аристократическим и в то же время безмятежным тоном еще учиться и учиться говорить.
- Я бы так не сказал.
- А что так? Не понравилось? Я думал, ты будешь гордиться кузиной. Такой пример для подражания! - издевался Сириус.
- Получше тебя!
- Ну, так я и не претендую. Мне до Беллатрисы далеко. А ты, я так понимаю, одобряешь ее… хм… деятельность?
- Кузина могла бы быть поосторожнее и не светить свое имя, - осторожно произнес я.
- А зачем ей таиться? Она любит то, что делает, и готова объявить об этом всем. А ты?
- Я?
- Тоже собираешься? Будешь Пожирателем Смерти? – по спине побежали мурашки от его голоса, но я уже давно решился.
- Да.
- Ммм… Ну, да, дело, достойное настоящего Блэка. Будешь пытать и убивать всех подряд, твое имя будет на первых полосах Ежедневного Пророка, слава, влияние… Рег, одумайся! Не надо слушать семью и тупых слизеринцев! Ты не такой, Рег! Ты не убийца! Ты на такое не способен!
- Откуда тебе знать?! Откуда тебе знать, что я могу, а что не могу?! После поступления на Гриффиндор ты забыл про семью, забыл все, чему нас учили! Я буду Пожирателем Смерти, я буду лучше тебя!
- Думаешь, сможешь убивать? Да у тебя кишка тонка!
- Посмотрим.
Мы стояли и сверлили друг друга взглядом. Я видел, как глаза Сириуса становятся все темнее и темнее, кажется, он готов был взорваться. Но я не собирался сдаваться, продолжая смотреть в его глаза. И вдруг в них что-то потухло. Он опустил руки, качнул головой и грустно посмотрел на меня:
- Вижу, ты уже все решил. Что ж… Не буду больше занимать твое время. Иди куда шел и передавай от меня большой привет кузине. И не забудь ей сказать, какая она мразь!
Сириус развернулся и направился в сторону кухни.
А я еще долго стоял, не понимая, что мне делать дальше. Казалось, что из груди что-то вырвали, что-то важное… Брат ушел навсегда.
О том же думал и Сириус, прислонившись спиной к стене и медленно по ней съезжая.
Глава 11Глава 13
RemusLupine
Джеймс метался по комнате, норовя снести небольшой стол. Я хмуро следил за ним взглядом, то и дело поглядывая на дверь – Сириус должен был прийти полчаса назад. Джеймс нарезал еще несколько кругов, хлопнул себя по лбу, достал из сумки карту и стал искать на ней Бродягу.
- Где он? – тихо спросил Питер.
- Идет.
Все выдохнули.
Сириус редко говорил о своей семье, делал вид, что совсем о ней не думает. Но мы-то все видели. Что бы он ни говорил, как бы ни притворялся, мы знали – семья многое для него значит.Когда совы принесли специальный выпуск Пророка, мало кто спешил его открыть – слишком страшно было увидеть родную фамилию в списке убитых. Прочитав, многие вздохнули с облегчением – дети убитых выпустились из школы два года назад, никто не плакал. И никто не заметил, как замерли два сердца и остекленели две пары глаз. Сириус долго смотрел в газету, потом небрежно отбросил ее и принялся за еду. Мы замерли, боясь пошевелиться. Питер хотел что-то сказать, но Джеймс покачал головой, показывая, что сейчас Сириуса лучше не трогать. Блэк не умел быть слабым, но со всем, что касалось его семьи, держать себя в руках ему было трудно. И справляться с этим ему было проще в одиночестве.
- Джим… - позвал я. – Может, перенесем? Не самое лучшее время для хулиганства.
- Нет, так он сможет хоть немного расслабиться и забыться. Не надо ему сейчас быть в тишине, - Джим уселся в кресло и стал встревоженно смотреть на дверь. – Ну где ж его черти носят?!
- На кухню они меня носили, - Сириус ногой открыл дверь, и она громко ударилась о стену. Руки его были заняты едой и термосами с кофе. – О вас же думаю, неблагодарные.
Джим недоверчиво посмотрел на улыбающуюся физиономию Бродяги, встретился с ним взглядом. Около минуты они смотрели друг на друга, потом Джим легко кивнул и потянул руки к еде. Сохатый с Бродягой не нуждались в словах, чтобы понимать друг друга. Они молча спорили, молча переживали, обмениваясь хмурыми взглядами, молча поддерживали друг друга, понимали, когда надо что-то сказать, а когда – просто быть рядом.
- Итак, - начал я, когда мы расселись вокруг стола. – У вас уже есть планы?
- Мы хотим устроить в школе Ледниковый период. Покрыть все снегом, заморозить лестницы, покрыть все сосульками, в каких-то местах устроить метели, положить сугробы, - деловито ответил Сириус.
- И сделать каток! Огородить озеро, укрепить лед, понаставить скамеек…
- И устроить что-нибудь эдакое для слизеринцев, - предложил Пит, Сириус одобрительно кивнул.
- Я думаю, на месте разберемся, что именно делать. А сейчас надо вычитать как можно больше заклинаний.
В час ночи мы вышли из выручай-комнаты, почти ощущая, как древний замок приготовился бороться против фантазии Мародеров, заведомо понимая, что проиграет. Начать мы решили с улицы. Ночь встречала нас тишиной, морозом, хрустящим под ногами снегом и миллиардами звезд, беспорядочно рассыпанными по небу. По сути, нам надо было сохранять тишину и двигаться очень аккуратно, чтобы не привлечь внимание профессоров, патрулирующих этой ночью школу. Но Джеймс Поттер и Сириус Блэк не умели быть тихими. Они, размахивая руками и крича во все горло, вприпрыжку неслись к озеру. Мы с Питом даже не пытались догнать их. Они прискакали к озеру и, как будто забыв, для чего мы здесь, стали кидать в воду снежки на дальность. Лишь спустя двадцать минут, три моих покашливания и два «бррр» Питера, который забыл наложить согревающие чары, они наконец-то прекратили свой поединок и принялись за работу. Сириус замораживал верхние слои воды, превращая в прочный толстый лед, и оставляя кое-где по краям небольшие отверстия – не оставлять же обитателей озера без кислорода. Я отправился вдоль водной глади, наколдовывая деревянные резные лавочки, которые не замерзали и не намокали, чтобы на них можно было сидеть в любую погоду. Около каждой лавочки так же было наколдовано по светильнику со свечами, которые загорались только с наступлением темноты и если на лавочке кто-то сидел. Питер следил за окнами и картой, чтобы если что мы смогли убежать или спрятаться под мантией-невидимкой. Правда, в ней вчетвером мы были скрыты лишь по колено, но кто в темноте разберет: это чьи-то ноги или не запорошенный снегом куст. Джим занимался художественной частью: ограждал каток забором изо льда, покрывал его замысловатым узором из инея. Такой же узор пошел и на мои лавки с фонарями, и на лед.
- А коньки как? – спросил Питер, оглядывая нашу работу. – Не все же, наверно, умеют их наколдовывать.
Джеймс с Сириусом сначала отмахнулись от Питера, но потом все же задумались над его словами. И правда, как? И буквально через несколько минут пришли к одному решению: работая в две палочки, они создали во въезде на каток небольшое поле, пройдя которое, на обуви появлялись лезвия. Сами же они и решили испытать свое творение. В итоге, мне тоже пришлось проехаться по льду, чтобы выгнать этих двоих с катка и напомнить, что у нас еще много работы. Честное слово, такое ощущение, что это мне приспичило замок заморозить, а не им!
Дальше мы пошли в Большой зал. Джеймс, правда, хотел устроить что-нибудь и для Хагрида, но мы его отговорили. Гнев МакГонагалл и остальных профессоров – это одно, а вот обижать добродушного лесничего не хотелось. В Большом зале мы долго спорили, что именно сделать. Как ни странно, но к решению всех привел Питер. Мы разошлись по столам факультетов и заколдовали потолок, чтобы над каждым столом шел снег факультетского цвета. Затем Сириус решил превратить свечи в сосульки, не рассчитывая на то, что чары летучести сразу рассеются. В общем, следующий полчаса мы прятались за столом учителей, чтобы нас не заметил Филч, прибежавший на звук падающего и ломающегося льда. Хорошо хоть он не обратил внимание на снег. После того, как Филч ушел, Джеймс вернул свечи, а мы с Питером наколдовали снег на гобеленах. Сириус, обиженный, что его идею не оценили, молча наблюдал за нами, иногда громко фыркая.
Закончив с Большим залом, мы вышли к мраморной лестнице. Тут Блэк, не слушая ни моих настойчивых уговоров, ни саркастичных замечания Джеймс, ни тихих просьб Питера, взял и просто покрыл всю лестницу льдом, совершенно не думая, что завтра половина школы шеи посворачивает, пытаясь по ней спуститься. Причем, о том, как мы сами поднимемся сейчас наверх, Сириус тоже особо не думал. Но при этом он заявил, что, если кто-нибудь что-нибудь еще сделает с лестницей, он пойдет и заморозит дверь МакГонагалл, чтобы та не смогла ее открыть. Нам пришлось подниматься по потайному ходу, который, к слову, был весь в паутине и поросший плесенью. С коридорами, в которых находились классы для занятий, Сохатый с Бродягой не стали долго думать – они просто засыпали пол сугробами, некоторые из которых были выше колена. И сами же в этих сугробах устроили игру в снежки. В этот раз им удалось втянуть в веселье и меня с Питом. Мы разбили на команды – я с Сириусом и Питер с Джеймсом, - быстро соорудили небольшие крепости и начали бой. Мы закидывали друг друга снегом, даже не пытаясь лепить снежки, засовывали его за шиворот, обдавали сверху, валили противников в сугробы и падали следом. Дружный смех, перебиваемый чьим-то боевым кличем, эхом отдавался от стен, разнося шум на весь коридор. Странно, но к нам так никто и не прибежал. Видимо, госпожа Удача сегодня была полностью на нашей стороне, не смотря на то, что мы ее так нагло испытывали.
Пройдясь по всем коридорам, где просто наколдовав сугробов, а где и пустив метель, мы дошли до горгульи, открывающей проход в кабинет Дамблдора. Тут надо было не переборщить с шуткой. Хотя о чем я… Джеймс наколдовал над горгульей большой сугроб, который должен был обрушиться на первого, кто пройдет мимо статуи. Мерлин, дай Дамблдору завтра поспать подольше и избежать участи оказаться под снежной лавиной!
Несмотря на поздний час, энергия Сохатого с Бродягой только возрастала. Окончательно потеряв остатки разума, они решили устроить что-нибудь для МакГонагалл.
- Последний год в Хогвартсе! – заявил Сириус.
- Ну, не выгонит же она нас, - поддержал друга Сохатый, покрывая снегом дверь кабинета Кошки.
Сириус в это время наколдовал большую статую с кошкой в очках, лежащей на кресле, а рядом были разбросаны клубки шерсти. Конечно, все было изо льда. Они хотели еще устроить в коридоре мини-каток, но я не дал им этого сделать. Как-то не хочется в прекрасный зимний день оказаться на дне озера… Ну, или что там еще МакГонагалл вместе с Филчем в порыве ярости могут с нами сделать?
- А слизеринцы? – вспомнил Питер, когда мы уже собрались идти в гостиную, покрывая снегом и замораживая все на своем пути.
- Точно! – хлопнул себя по лбу Джеймс. – Бродяга, погнали в подземелья! А Лунатик с Хвостом пускай идут в гостиную.
- Ребят, может не надо уже? – с надеждой спросил я. – Уже почти утро, не встанете же завтра.
- Нет! – в один голос отрезали эти энтузиасты.
- Идите с Питом в гостиную, заодно пока с картинами что-нибудь сделаете. А мы устроим что-нибудь змеям и потайными ходами быстро вернемся.
Спорить с ними было бесполезно, и мы разделились. Лениво припорашивая снегом рамы картин, кое-где просыпая его на пол, навешивая на потолок большие устрашающие сосульки и широко зевая, мы дошли до Полной Дамы. Но сколько мы ни пытались ее разбудить, она не желала открывать глаза и впускать нас в теплую уютную комнату. Питер начал чихать, поеживаясь от холода. Я посильнее закутался в мантию (жаль не додумался прихватить теплую) и, от нечего делать, стал покрывать стены вокруг прохода в гриффиндорскую башню глыбами льда, кое-где оставляя острые концы.
- А-а-апчхи!!! – взревел Питер, притопнув ногой.
Полная Дама резко открыла глаза и встрепенулась. Я, уже довольно уставший и сонный, быстро забормотал извинения и раз десять повторил пароль. Дама недовольно на нас посмотрела, но не стала вредничать и читать нотаций.
Мы с блаженством развалились на наших кроватях, наслаждаясь теплом и уютом. Ночь была длинной и холодной, а завтра еще наблюдать, как общественность примет наши творения. Хорошо хоть в этот раз Сохатый с Бродягой не додумались понаставить везде своих инициалов, как в прошлом году. Тогда МакГонагалл была просто в бешенстве от такой наглости, а ребята лишь невозмутимо пожимали плечами. Угрызениями совести мучился только я. Впрочем, как и всегда.
Питер уже давно сопел. Я тоже уже был готов отключиться, но все же держался. Ребят не было уже час, и я начинал волноваться. «Еще 5 минут, и иду их искать» - решил я, забыв, что у меня ни карты, ни мантии.
Идти за ребятами мне не пришлось. Громко топая ногами, они ввалились в комнату, уставшие, но ужасно счастливые. На вопрос, почему так долго, они лишь многозначительно улыбнулись и сказали: «Завтра увидишь». Засыпал я с мыслью, что не особо хочу знать, что же именно они натворили.
Утром мы все вставали с большой неохотой. Какая может быть учеба, если мы легли в пять утра? Но делать нечего, заболеть все вчетвером в один день мы не можем. Увы. Широко зевая и потягиваясь, мы кое-как собрались и вышли из гостиной. Сохатый с Бродягой почему-то сразу пригнулись. Не успел я спросить, зачем они это делают, как мне в лоб влетел большой увесистый снежок.
- Что за!.. – такого я точно не ожидал. – Вы что, решили и над своими поиздеваться?! – негодовал я.
- Ну, не все ж слизеринцам получать, - улыбнулся Джим. – И так сразу понятно, что ты к этому не причастен.
- И вообще, не жалуйся, Лунатик! В этом и плюсы есть.
- И какие же тут плюсы? – обиженно спросил Питер, вылезая вслед за мной и получая снежком в нос.
- У всех нас пропала сонливость, - широко улыбнулся Джеймс, увеличивая во мне желание засунуть его лохматую бошку в первый же сугроб, которые нам попадется.
- И вообще, не нойте! Лучше представьте, как сейчас общественность по лестнице спускается! – заржал Сириус.
- Балбесы! – фыркнул я.
До самой лестницы никаких сюрпризов больше не было. Парни рассказали, что такие снежки они устроили всем факультетам, а слизеринцам устроили еще и ледяной спуск около выхода из гостиной. Хорошо, что сдвоенный урок у нас только после обеда! Так же на обратном пути они кое-где понизили температуру, наколдовали льда на полу и сосулек на потолке, которые время от времени падали. Хорошо хоть они додумались сделать так, чтобы они падали только на пол, не задевая ничьих голов. Нет, все же, какие они еще дети! Лишь бы что-нибудь натворить!
Около лестницы была небольшая толпа. Студенты небольшими группками, держась за руки, пытались аккуратно спуститься, не упав. К слову, это мало у кого получалось. После того, как перед нами упало человек десять, решивших, что дальше безопасней спускаться на пятой точке, я и сам задумался, как же по ней спускаться.
- Эмм… Джеймс… - замялся Пит. – А как спускаться? – озвучил он мои мысли.
- Ну, есть несколько способов, - ответил Сохатый. – Например, вот такой. Эй, народ, лестницу освободили!
Все разошлись. Джеймс наколдовал большой плоский кусок льда и встал в начале лестнице.
- Что он собирается делать? – тихо спросил меня чей-то взволнованный голос. Я обернулся. Сзади нас уже столпилось полшколы, и впереди всех стояли Лили, Алиса с Френком и Бриана.
- Не знаю, - ответил я Лили.
Джеймс положил ледышку на самый край лестнице, встал на нее одной ногой и обернулся на нас. Задорно подмигнув, он оттолкнулся другой ногой.
- Ехууу!!! – несся Джим на льде вниз по лестнице. Я слышал, как порывисто вздохнула Эванс позади меня, когда Джим, съехав с лестнице, споткнулся и чуть не рассек головой стену. В то, что пострадала бы больше его голова, нежели стена, я не верил.
- Ну, этот способ только для тех, кто не боится потом отскребать свои мозги от парадных дверей, - сказал Сириус. – Мисс, вам помочь спуститься? – предложил он Бриане с поклоном. Та лишь коротко кивнула.
Блэк моментально уселся на перила, усадил девушку к себе не колени и с не менее громким «Уху!», но все же с меньшей скоростью съехал вниз. Девушка наградила его поцелуем, и они вместе пошли в зал. Джеймс остался подождать нас с Питом. Или не нас?..
Лили трусила. Высоты она всегда боялась, поэтому и с полетами у нее еще на первом курсе не заладилось. Сейчас она нервно стояла в стороне, покусывая нижнюю губу, и наверняка пыталась придумать другой способ спуститься. Я аккуратно подтолкнул ее к перилам.
- Не волнуйся, если что, Джеймс снизу подстрахует.
Лили посмотрела вниз на Поттера, он подошел ближе к перилам и помахал ей рукой. Спускайся, мол. Она еще раз нервно прикусила губу, посмотрела на ступени.
-Я попробую так спуститься, - упрямо ответила она.
- Эванс, не дури! Съезжай давай! – закричал снизу Джеймс. – Гриффиндорка ты или нет!
Провокация сработала. Лили осторожно села на перила, крепко вцепилась в них руками и оттолкнулась. Она грациозно съезжала, но, расслабившись, не заметила, что съехала совсем на край перил. В итоге, на повороте она не удержалась и упалапрямо в подставленные руки Джеймса. Я усмехнулся: вот чего он ждал. Сохатый с покрасневшей Лили на руках отошел, давая возможность спускаться другим. Спустя несколько минут он осторожно поставил ее на ноги, не убирая рук с талии. Он что-то у нее спросил, она смущенно кивнула. Эх, какие ж они глупые! Уже давно могли бы перестать мучать друг друга и быть вместе. Но Лили почему-то избегала Сохатого, а тот не понимал, в чем дело. План его с треском провалился, на занятиях они разговаривали исключительно о способностях Поттера и ошибках, которые он допускает при приготовлении зелий. Заговорить с Лили на какие-либо другие темы у Джима не получалось, что нас всех очень удивляло. Джим, бывало, мог и МакГонагалл заговорить и отвлечь от урока, а тут с Лили справиться не мог. Когда я спустился, Лили уже ушла в зал, а Сохатый что-то весело насвистывал себе под нос.
На четвертый урок Сохатый с Бродягой опоздали – получали от МакГонагалл. Быстро пробормотав извинения профессору Стебель, они протиснулись к нам с Питером – мы обрезали листья огненной лилии.
- Ну что там? Сильно вас наказали? – тихо спросил Питер.
Джим с Бродягой посмотрели друг на друга, открыли рот, чтобы ответить, и расхохотались.
- Вы чего? – не понял Пит. Я же уже догадался, что последствия заморозки школы им очень нравятся.
- Сугроб упал прямо на Дамблдора! – проговорил Сириус. – Он целый час не мог высушить бороду, никакие чары не помогали!
- Флитвик застрял в сугробе в коридоре! Его пришлось вытаскивать из него чарами летучести!
- Весь третий курс змей не пришел на Защиту, они не смогли пройти каток перед кабинетом! Там было просто лежбище! Теперь они все должны приготовить по реферату профессору Вайрону! Он просто им не поверил!
- Какого-то пятикурсника с Когтеврана снесло метелью, он упал в сугроб и обдал снегом МакГонагалл!
- Половина Слизеринцев не смогли пройти тот ледяной спуск, что мы им устроили! Слизнорт при всех отчитал старшие курсы за то, что им даже в голову не пришло растопить лед!
- Эти тупицы все съехали по нашим горками и врезались во все сугробы!
- Нотт выехал из подземелий и снес Филча!
Парни до конца урока вспоминали произошедшие за сегодняшнее утро случаи. Правда, под конец их рассказ стал менее веселым – какой-то второкурсник сломал ногу, пытаясь спуститься на завтрак, и еще одна девочка, не заметив, что на полу лед, упала и сильно ушиблась головой. В общем, следующие две недели чистоту в замке будут наводить исключительно Поттер с Блэком. Если честно, я ожидал более сурового наказания – все-таки несколько человек пострадало. Конечно, ребята об этом особо не думали. Все угрызения совести и чувство вины они оставили мне.
Вечер этого дня весь Хогвартс провел на улице. Идею с катком оценили все, даже те, кто вообще о таком не знал и никогда в жизни не пробовал кататься. Каток гудел, а принесенное кем-то радио и гремевшая из него музыка раззадоривала народ. Кто-то учился кататься, падая, смеясь и пробуя дальше, кто-то играл в догонялки, норовя снести остальных, кто-то катался парочками, наслаждаясь обществом своей любви. Так Сириус, извинившись перед Брианой за то, что вчерашний вечер он провел не с ней, сейчас быстро катал ее по катку. Держа ее за руки, он быстро ехал спиной, каким-то чудом ни в кого не врезаясь. Где он вообще научился так кататься, можно было лишь догадываться.
- Фух, - плюхнулся рядом со мной Джим. – Хвост невозможен. Проще слона научить держаться на коньках, чем его!
- Не будь к нему так критичен, - снисходительно заметил я. - Ты оставил его там одного?
- Передал его в руки Алисы, Лили и Френка. Пусть они с ним мучаются, - он потянулся, раскидывая руки в разные стороны и широко зевая. – А ты чего не катаешься? Позвал бы Лину, она вон катается в одиночестве.
- Не думаю, что это хорошая идея…
- Так, - протянул Поттер. – Опять завел свою песню «я пушистый и лохматый зверь»?
- Ты не понимаешь…
- Да все я прекрасно понимаю! Но и ты пойми: нельзя отворачиваться от всех радостей жизни, а тем более от любви. Ты ей явно нравишься, она тебе тоже. Так вперед! Сейчас встаешь, отряхиваешь с волос снег и идешь кататься с девушкой.
- Сохатый…
- Честно слово, я же тебе не жениться на ней предлагаю! Это всего лишь каток. Все, хватит ломаться, иди уже давай! – он спихнул меня с лавки и указал рукой на каток.
Я невольно вздохнул и поплелся к Лине. На мое предложение покататься вместе она мило улыбнулась и взяла меня за руку. Спустя много месяцев я так и не смог решить, благодарен я Сохатому или же никогда не смогу ему этого простить.
У вас уже появилось новогоднее настроение?) Кто успел покататься с горок, слепить снеговика или поиграть в снежки? Я вот уже повалялась в сугробе и поймала несколько очень красивых снежинок, а парочку даже съела) Делитесь, что сделали вы за эти почти три недели зимы и, конечно, пишите ваши впечатления от главы) Буду очень рада со всеми пообщаться!
Глава 12LilyEvans
Я вертела в руках сложенный в квадрат листочек в клеточку, вырванный из обычной магловской тетради. Письмо от Петуньи. Первое письмо от нее за эти семь лет. И я боялась его открывать. Так, вдох-выдох, успокойся. Я быстро развернула листок и пробежала взглядом по строкам. В глазах защипало.
- Лили? – удивилась Алиса, заходя в комнату. – Ты почему еще здесь?
- А где я должна быть?
- У вас последнее занятие с Поттером. – я непонимающе на нее посмотрела. - Через десять минут!
- Я не хочу никуда идти, - ответила я. Какой может быть Поттер, когда моя сестра пишет такое?
Алиса присела рядом со мной и обняла.
- Что случилось?
- Петунья. Она… Она прислала мне письмо. Она…
- В чем ты виновата на этот раз? – тихо спросила блондинка. Конечно, она знала все про мою сестру и знала, что я чувствую.
- Она выходит замуж. Через неделю. Специально, чтобы я не смогла на ней быть. Она не хочет, чтобы я все испортила… Чтобы я ничего не натворила… Ничего не изуродовала… Чтобы ее муж не узнал, какая я… Чтобы я не отобрала у нее и это…
Алиса гладила меня по голове. Даже если ты прожил с человеком семь лет, ты не всегда знаешь, что сказать и как успокоить. Я и сама не знала, что меня сейчас может успокоить.
- Так, все, хватит грустить! – вскочила Алиса, сложив руки на груди. – Не хочет, чтобы ты была на ее свадьбе, и не надо! Ты сама говорила, что терпеть не можешь ее жениха. Напиши ей ответ, пожелай счастья и забудь. Меня мама всегда учила, что надо уметь прощать.
- Да, ты права... – тихо ответила я. – Надо идти, Джеймс, наверно, уже ждет…
- Вот именно! Тебя ждет самый красивый парень Хогвартса, - улыбнулась подруга. – Надо привести тебя в порядок.
Через двадцать минут я уже бежала к кабинету, что было нелегко. Алиса, пытаясь поднять мне настроение, завила мне волосы (надо бы спросить, что за заклинание), подвела глаза и заставила нарядиться и надеть сапоги на каблуках. Последнее мне совсем не нравилось, но спорить времени не было, и я просто надевала то, что она мне подавала. Добежав до лестницы, я поняла, что все-таки стоило немного поспорить – лед на ступеньках так и не смогли растопить. В коридорах убрали лед и сосульки, растопили снег с гобеленов и сугробы в коридорах, но с лестницей так и не смогли ничего сделать. Флитвик потратил больше трех часов, пытаясь убрать лед, но ничего не помогало. Расчистить его простыми магловскими способами у Филча тоже не получилось. МакГонагалл вызвала Блэка в кабинет, требуя вернуть лестнице ее обычный вид. Но ни гневное письмо родителям, ни назначенное до самого Рождества наказание ничего не изменили – вся школа по-прежнему была вынуждена скатываться по лестнице, чтобы попасть на первый этаж. После неудачного спуска по перилам в то утро, я больше не рисковала так спускаться. Сняв сапоги и переведя дыхание, я быстро побежала вниз, перепрыгивая через ступени. Оказавшись на ровной поверхности, я вздохнула с облегчением и гордо расправила плечи. «Не упала», - улыбнулась я.
По подземельям всегда было страшно ходить в одиночку, а сейчас особенно. Все знали, что среди старших студентов есть Пожиратели Смерти, но никто так и не смог узнать, кто именно. Опасались даже самых тихих и неконфликтных. Я старалась идти быстро и на мысочках, чтобы стук каблуков не привлекал внимание.
- Лили! – я дернулась и резко развернулась, уже держа палочку наготове.
- Снейп, - почти шепотом произнесла я. Видеть его особо не хотелось, но уж лучше он, чем кто-нибудь из его друзей. – Что ты хотел? Я опаздываю.
- Я… - осекся слизеринец, смотря на меня. «Прибью Алиску! Говорила же, что не надо было так наряжаться. Как будто на свидание собралась, а не на занятие!» - Я хотел спросить, ты прочитала мое письмо?
- Какое письмо?
- Я тебе письмо посылал несколько дней назад.
- Я не получала никакого письма, - удивленно возразила я. – Извини, мне надо идти.
Я развернулась и быстро ушла, пока он снова меня не окликнул. Я еще не отошла от письма Петуньи, и мне совсем не хотелось знать, что мне написал бывший друг.
JamesPotter
Я нарезал круги по кабинету, еле сдерживаясь, чтобы не перевернуть стол, за которым мы работаем. Занятие должно было начаться почти час назад, а ее все не было. Черт!!! Она не пришла! Не пришла!!! Я пнул стул, отбив большой палец. Неужели все напрасно? Неужели я зря взорвал этот гребаный котел? А ведь никто так и не узнал, что я специально тогда испортил зелье. Надеялся, что эти занятия с Лили помогут нам сблизиться. Дурак! Какой же я дурак! А она дура! Вот почему она меня избегает? Почему не хочет разговаривать со мной на занятиях? Почему она такая упертая?
Я открыл окно, высовываясь из-за него. Чистый морозный воздух успокаивал, но я все еще злился. Зачерпнул в руки мокрого снега, вывалил его себе на голову, вздрогнув от холода. Спокойствие, она придет. Это же Лили Эванс, в конце концов! Она не может не прийти! В тот же момент я услышал стук каблуков и легкий скрип открывающейся двери.
- Джеймс, прости, так получилось… я засиделась… опоздала – быстро забормотала Лили.
- Я уже подумал, что ты не придешь, - ответил я, разворачиваясь... и застыл на месте.
Она была такая красивая!Белое теплое платье сидело точно по фигуре, подчеркивая все нужные изгибы, а широкая атласная лента на талии, казалось, делала ее совсем тонкой. Юбка, не доходящая до колен, и сапоги на высоком каблуке открывали длинные стройные ноги, так мило сведенные сейчас в коленях. Она, видимо, очень спешила. Волосы разметались по спине и плечам, кудряшки все еще немного подпрыгивали. Щеки разрумянились, наверно, от холода, ведь она не взяла мантию, а глаза, эти необыкновенные сияющие изумрудные глаза в обрамлении черных густых ресниц, сейчас чуть подкрашенных, виновато смотрели на меня. Если бы я не знал, что Эванс не умеет врать, я бы решил, что она не опоздала, а просто закопалась, собираясь на свидание. Эх, если бы…
- Я… - начала она, но я покачал головой.
- Возьми, - протянул я ей свою мантию, - Холодно.
Она смущенно накинула на плечи теплую материю, а я захлопнул окно.
- Чем займемся сегодня, профессор? – улыбнулся я, усаживаясь на стол.
- Не знаю, - нахмурив лоб, ответила она. – Вообще, мы все закончили вчера. Надо только проверить, настоялось ли зелье.
Я достал свое зелье, прекрасно зная, что оно настоялось и сделано правильно. Проверил, пока ждал Лили. Пока еще не начал бояться, что она не придет, и злиться.
- Вот, - поставил я котел на стол перед ней и отошел.
Девушка наклонилась над котлом, убирая волосы на одно плечо, чтобы они не мешались. Она долго всматривалась в цвет жидкость, принюхивалась к положенному запаху мяты, мелисы и других трав, смотрела под разными углами на легкий серебристый пар, идущий от зелья. Пряча улыбку, я молча ожидал вердикта. Лили повернулась ко мне:
- Оно идеально! Джеймс, у тебя все получилось! Вот видишь, ты не так безнадежен. Тебе просто нужно серьезней к этому относить и быть чуть повнимательней.
- И еще мне нужна твердая рука, не дающая мне отвлекаться, - улыбнулся я, подходя к девушке.
Я легко обнял ее и на секунду прижал к себе.
- Спасибо, - тихо произнес в макушку и тут же убрал руки с талии, отходя.
Мы вместе отнесли зелье в кабинет Слизнорта. Профессора на месте не оказалось, чему я был очень рад. Выслушивать его радостную болтовню сейчас совсем не хотелось. Всю дорогу из подземелий мы шли молча. Лили думала о чем-то своем, закутываясь сильнее в мантию и обнимая себя руками. Я же ломал голову, что же у нее случилось. В том, что у нее что-то случилось, я был уверен. Грусть была в каждом ее движении, в каждом жесте, во вздрагивании ресниц и побелевших пальцев, так сильно сжимающих ткань. Уговорить бы ее сейчас прогуляться… Но вот как лучше это сделать? Так, чтобы она не разозлилась, не расстроилась еще сильнее… Мы вышли в холл, я замедлил шаг, переводя дыхание. Позвать гулять, позвать гулять, заговорить, заболтать. От волнения я даже не сразу заметил, что Лили остановилась. Она как-то нерешительно смотрела на парадные двери, и я понял, что сейчас самый момент.
- Прогуляемся?
- Скоро отбой.
- Ну и что? Ты с Мародером, забыла? Для нас отбоя не существует! – я подошел к ней, уверенно обнял за плечи и подтолкнул к дверям. – Пошли, я же вижу, что ты не хочешь идти в башню. А на улице сейчас куда лучше, чем в замке.
- И там никто не патрулирует, - улыбнулась она, лукаво посмотрев на меня.
- Ну, и это тоже, - нехотя признался я.
Тишина. Снег приятно скрипел под ногами. Стало совсем спокойно. Лили поежилась, и я, в которые раз мысленно побранив свою забывчивость, произнес согревающее заклинание. Оно, конечно, держалось не очень долго, но все же. Лили поблагодарила меня кивком.
Мы долго бродили вдоль озера. Атмосфера способствовала как совместному молчанию, так и разговору. Впервые за многие месяцы мы хорошо проводили время вместе. Стараясь как-то развеселить девушку, я начал рассказывать, как мы замораживали школу, по ходу припоминая смешные случаи с прошлых многочисленных шалостей. Лили не смеялась, но уже и не могла сдерживать улыбку, время от времени вставляя ехидные замечания. Так же она заявила, что мы могли бы украсить школу не только снегом, но и рождественской атрибутикой. До самого праздника оставалось еще около месяца, но все уже начали строить планы, как они его проведут, где и с кем. Лили поедет домой. Мне удалось ее разговорить, и она рассказала, как встречает Рождество ее семья. Утром они с мамой всегда готовят еду к праздничному ужину, а папа с сестрой, чье имя она не хотела произносить, убирались и украшали дом. Днем они всей семьей ходили на каток, где проводили несколько часов. Приходя домой, они празднично одевались и ужинали, а потом все вместе шли во двор. При свете фонарей они лепили снеговиков, делали ангелов, строили снежные крепости и замки, играли в снежки. Спустя несколько часов, замерзшие и вымокшие, они возвращались в теплую гостиную, зажигали камин, рассаживались по креслам и пили горячий шоколад с домашним, испеченным утром миндальным печеньем. Рассказывая о своей семье, Лили не заметила, как ее глаза начали счастливо светиться. Она мягко и так нежно улыбалась и, кажется, совсем не замечала, что ее рука уже давно лежит в моей. Мы уже обошли озеро, когда она начала дрожать от холода. О том, что я сам уже не чувствую пальцев на ногах, я старался не думать.
- И в это Рождество все будет так же? – спросил я, сильнее сжимая ее пальцы в своей руке.
- Нет, - в ее глазах появилась грусть. - Петунья… Она выходит замуж через неделю, и на Рождество будет в свадебном путешествии. Поэтому в этот раз мы просто посидим с родителями. Не знаю…
- Тогда предлагаю все Рождественские традиции исполнить сейчас, - улыбнулся я.
- В смысле? – не поняла она.
- Пошли кататься! – я схватил ее за вторую руку и потащил к катку.
- Нет, Джеймс, я не…
- Эванс, не будь занудой! – воскликнул я, таща ее дальше.
Она упиралась ногами, что-то бубнила про то, что она одета не для катания, твердила, что уже поздно, но я ее не слушал. Не каждый день мне давалась возможность погулять с этой девушкой, и терять ее я не хотел. Я дотащил ее до катка и вытолкнул на лед, загородив выход. Она грозно уставилась на меня, сложив руки на груди.
- Поттер, выпусти меня. – Строго произнесла она.
- Нет, Эванс, ты со мной покатаешься. И вообще, я же для тебя стараюсь! – возмутился я. И правда, я, значит, тут неодетый, замерзший, пытаюсь не дать ей загрустить, а она еще и недовольна!
- Джеймс, - теперь уже умоляюще посмотрела она на меня.
Я медленно подъехал к ней, приобнял, согревая, и тихо прошептал в ухо:
- Неа.
Она фыркнула, но мы все же сдвинулись с места и поехали вдоль ограждения. Ехали мы молча. Я не мог понять, злится она еще или нет, и поэтому боялся сказать какую-нибудь глупость. Я свободной рукой провел по волосам, забывая, что ее так бесит этот жест. Ладно, она все равно не видит. Я вскинул голову вверх. Прямо над нами висела Большая Медведица, а чуть дальше – Малая. Звезды я любил. Наверно, оттуда и любовь к Астрономии. Вообще, не любил я только Зельеварение, которое у меня не всегда получалось. А с остальным проблем не было – колдовать я любил, причем чем заковыристее и сложнее заклинание, тем лучше, к Травологии относился снисходительно и особо о ней не задумывался. Засмотревшись на звездное небо, я споткнулся и начал падать, инстинктивно сильнее хватаясь за руку Лили. Мы вместе повалились на лед, больно сбивая колени. Черт, Лили же еще и в юбке! Я обеспокоенно развернулся к девушке.
- Эммм, Лили, - осторожно протянул я, не понимая, что происходит.
Эванс сидела на льду и, не обращая внимание на порванные на коленках колготки и выступившую кровь, звонко хохотала. Я нахмурился. Что смешного-то?
- Лили? – позвал я.
Она посмотрела на меня и еще сильнее рассмеялась.
- Поттер, - сквозь смех проговорила она. – Не знала, что неумение кататься на коньках заразно!
Она согнулась пополам от смеха. Да что происходит-то?
- В смысле? – я уже начал злиться.
- Похоже, это не ты научил Питера кататься, а он разучил тебя!
Она успокоилась и посмотрела на меня, широко улыбаясь.
- Да, его, похоже, вообще невозможно научить большему, чем просто стоять на коньках, - наконец появился повод что-то сказать.
- Это ему тоже не очень удается, - продолжала улыбаться Лили. – Когда ты его оставил с нами, он раз пять упал, просто стоя на месте.
- Это Питер, - засмеялся я. – Он у нас такой.
Я поднялся и протянул Эванс руку, помогая встать.
- Тебе не больно?
- Немного, - нехотя сказала она. – Пошли сядем.
К выходу я старался ехать медленно, боясь снова споткнуться. Ступив на снег, Лили сморщилась. Похоже, она сильно разбила колени. Сделав пару шагов, она остановилась, стараясь не сгибать ноги.
- Сильно больно? – взволнованно произнес я. Дурак, потащил ее в платье на лед!
Лили кивнула. Я, еще раз обругав себя, осторожно взял ее на руки, не слушая протестов, понес на лавочку. Осторожно опустив девушку на шероховатую деревянную поверхность, я достал палочку и забормотал заживляющие заклинания. Лили удивленно на меня уставилась, спрашивая, откуда я знаю лечебные заклятья. Я усмехнулся, начиная рассказ о тренировках по квидиччу и о травмах, которые можно на них получить. Уже через пару минут Лили засмеялась, забывая о все еще ноющей коленке. Ну, не специалист я в лечебной магии, так, основы знаю и все.
Сидеть на улице было довольно холодно. Поэтому я снова подхватил девушку на руки и понес в замок. Лили смеялась и еле заметно била меня ладошками по плечу, заявляя, что она сама в состоянии дойти до школы. Я на это лишь ухмылялся, пугая ее, что сейчас уроню. Но она мне не верила. Я занес ее в замок и понес на кухню
- Куда? – воскликнула Лили, пытаясь меня остановить.
- Проголодалась? – спросил я.
Она смотрела на меня с недоверием, но все же не спорила.На кухне, не смотря на позднее время, все еще ярко горел камин. Я опустил Лили на маленький стульчик, подзывая знакомого эльфа. Он, уже понимая, зачем я пожаловал, кивнул маленькой головкой и уже через минуту перед нами стоял небольшой столик с двумя кружками кофе и множеством печенок, пирожных и конфет. Лили, немного опешив от такой быстроты, тихо поблагодарила эльфа, бросая на меня странные взгляды.
На кухне мы просидели еще около часа, отогревая руки о горячие поверхности кружек и поедая сладости. Я рассказывал о появлении названия Мародеров, которое обязано именно этой кухне, и о причастности к этому Римуса. Между прочим, это именно он тогда тот торт захотел взять. Лили молчала, видно, уже устав. Ночь на дворе, как-никак, а встали мы рано. Когда кофе было допито, а большая часть пирожных исчезла со стола, мы решили, что неплохо было бы уже вернуться в гостиную и поспать. Хотя врятли я сегодня засну…
Шли в башню мы молча. Я взял девушку за руку, чтобы она не отставала. Ни карты, ни мантии у меня с собой не было, а попасться сейчас дежурным, когда мы такие сонные и уставшие, ничего не стоило. Я ожидал, что Лили будут пугать темные коридоры, блестящие в свете луны рыцарские доспехи и похрапывающие люди, изображенные на картинах, но она шла вполне уверенно, нигде не сбиваясь с дороги. От удивления я просто уставился на нее, не заметив, как остановился.
- Что? – не поняла моего поведения Лили.
- Ты что, раньше гуляла по ночному Хогвартсу? – не веря, что такое возможно, спросил я.
- Да, и ты это знаешь, - как-то нехотя ответила она. – Тогда, на встречу с Северусом…
- Нет! После этого. Тогда ты дергалась, путалась в коридорах, а сейчас так спокойно идешь. Неужели Лили Эванс, главная староста Гриффиндора, нарушает правила школы?!
- А ты думал вы одни такие? – спокойно ответила Лили вопросом на вопрос, развернулась, выдергивая свою руку из моей, и пошла дальше.
Я, размышляя о том, куда катится этот мир, поплелся следом.
LilyEvans
Мерлин! Ну почему я не притворилась, что мне страшно? Теперь Поттер знает, что я гуляю по ночам. А ведь я именно за это Мародеров больше всего и отчитывала! Черт! Ну почему рядом с ним мой мозг отказывается работать? Мерлин… А ведь никто не знал, даже Алиса, что я вот уже больше месяца практически каждую ночь провожу, бродя по коридорам замка или у озера. Не могу спать… Не могу спать, потому что мне снится, что Поттер уходит то с одной девушкой, то с другой, смотрит на меня с презрением и кидает уничтожающее «Грязнокровка!» Конечно, это всего лишь сны, но приятного все равно мало. Задумавшись, я не заметила, как мы дошли до Полной Дамы. Она, к счастью, не спала, и мы спокойно зашли в гостиную.
- Лили? – окликнул меня Джеймс, когда я уже поднималась по лестнице в комнату.
Я обернулась. Джим стоял в самом начале лестнице. Синие потертые джинсы, светлая, теплая на вид рубашка в клетку, какой-то медальон на шее, растрепанные волосы и какая-то щемящая сердце неуверенность в глазах.
- Лили… Мантия? – он протянул руку.
Я спустилась к нему вниз и вложила в руку ткань.
- Спасибо, - пробормотала я.
- Я вообще другое хотел сказать… - замялся Поттер. Я удивленно посмотрела на него. – Ты пойдешь со мной на бал? – выпалил он.
Вместе с тем, как до меня доходил смысл слов, в глазах защипало, а в горле скрутился неприятный узел.
- Джеймс… Прости… Я уже согласилась пойти с другим…
Он кивнул, говоря, что понимает.
- Прости…
- С тебя танец, Эванс, - сухо произнес он и, закинув мантию за плечо, ушел.
А я опустилась на ступеньку и заплакала, опуская голову на колени и чувствуя себя самой большой неудачницей на свете.
Глава 13
Под проливным дождем, холодным утром
Хочу держать не телефон - твою руку.
Все, что могу сказать, она поймет без слов.
Ее улыбка больше, чем любовь.
Отключим телефон, забытые в сетях.
Я спрячу тебя навсегда в своих руках.
Седьмая ночь без сна, четвертый день без слов.
Ее улыбка больше, чем любовь.
Больше, чем любовь.
KReeD и Алексей Воробьев
RemusLupine
В школе было тихо и безлюдно. Холодные солнечные лучи проникали сквозь большие окна, освещая коридор. Пылинки летали в воздухе, и казалось, что сейчас не канун Рождества, а теплая, нежная весна. Я шел в больничное крыло, в котором уже больше недели лежал Сохатый. Как же на него орал Блэк, когда Сохатый на утро после прогулки с Лили проснулся без голоса и с температурой тридцать девять! Оказалось, что у Джеймса ангина. Мы все сильно переживали за друга, в то время как он сам и не думал унывать. Ну, а как тут унывать, когда к нему каждый день приходит Эванс и сидит с ним по несколько часов, виня себя в его болезни. Вообще, довольно странно, что Поттер заболел. Он столько раз шлялся раздетый по холодным улицам, сколько сидел в ливни на Астрономической башне… Тут явно было что-то еще, но у меня все не хватало времени с ним поговорить. Почему не хватало времени? Потому что теперь все мое время и все мои мысли занимал лишь один человек. Лина. План Джеймса сработал, и в тот же вечер мы с ней начали встречаться. Прошло всего две недели, но я уже не представлял своей жизни без этой девочки. Без ее светлых шелковистых волос, игривого запаха ее яблочных духов, без ее нежных губ, ярких глаз и такой задорной, но милой улыбки. Теперь я понимал, почему Джеймс так упорно добивался Лили. По-другому и нельзя, когда любишь! Мысли о Лине заставили улыбнуться, и мне сразу же захотелось оказаться рядом с ней. Сейчас она, как и все девушки школы, была в Хогсмиде с подругами. До бала оставалось два дня, и все спешили довести свой образ до совершенства, подбирая косметику и аксессуары. Парни, пообижавшись на оставивших их подруг, быстро нашли себе развлечение – устроили гонки на льду. Поэтому школа и пустовала.
- Уже проснулся? – жизнерадостно спросил я лохматого парня, поедающего овсянку.
- Ага, - ответил он с набитым ртом. – Хочешь? – с надеждой протянул мне тарелку друг.
- Нет уж, - усмехнулся я. – Я эту гадость каждый месяц здесь ем, и никто мне не помогает, так что сам давай.
- Друг называется, - заныл Джеймс, запихивая в себя еще одну ложку каши.
- А не фиг было полночи в одной рубашке по морозу ходить.
- А ты чтоб сделал на моем месте? Дал бы девушке замерзать? – возмутился Джим.
- Ладно, ладно, не возникай, - протянул я, разваливаясь на стуле. – Когда тебя выпишут?
- Завтра утром, - счастливо ответил Джим.
- На бал же пойдешь? – спросил я, замечая, как дернулась бровь Поттера. Так, значит, что-то все-таки случилось…
- Пойду, - стараясь скрыть недовольство в голосе, ответил Джим. – Надо же посмотреть что это за упырь…
- Какой упырь? – не понял я.
- Который Лили раньше меня пригласил, - прорычал Сохатый.
Я промолчал. Слышать отказы парню всегда было невыносимо больно, и сейчас, когда он был в шаге от заветного «Да», его кто-то опередил. Так, надо будет на балу с него глаз не спускать, а то мало ли что…
- А где остальные? – спросил Джим, ставя пустую тарелку на тумбочку и беря шоколадную лягушку. – Угощайся.
- Сириус в гонках участвует, - рассказывал я, разворачивая шоколад. – А Питер у МакГонагалл. Третий неуд уже по трансфигурации.
- Ладно, позанимаемся с ним потом, - протянул Джим. – Девчонки в деревне?
- Да, - ответил я, снова улыбаясь, вспоминая Лину.
- Ооо, - ухмыляясь, протянул Сохатый. – Вижу, дела с Линой идут хорошо.
- Хорошо, - улыбнулся я. – Только вот…
В сердце проснулся старый страх. Полная бледная луна, боль, следующее за ней вранье, вечные тайны и лживые истории.
- Может, расскажешь ей, как будешь готов? – неуверенно предложил Поттер.
- Я никогда не буду к этому готов! – воскликнул я, вставая и начиная ходить кругами. – Ты думаешь, она нормально отреагирует? Думаешь, захочет быть с таким!.. Думаешь, не убежит в страхе?!
- Успокойся! – крикнул на меня Джеймс, мгновенно становясь серьезным. – Ты ничем не хуже других. Она не дура, поймет. Твоей вины в том, что ты такой, нет. И не надо мучить себя раньше времени. Вам хорошо вместе, ты ее любишь, так какого Мерлина ты начинаешь!
Я опустился на стул.
- Джим, ты не знаешь, какого это жить в постоянном страхе. Какого каждый раз бояться, что все об этом узнают, начнут бояться, презирать, обходить стороной. Не знаешь, что такое бояться, что от тебя отвернутся все.
- Мы никогда от тебя не отвернемся. – Твердо сказал Джеймс, приподнимаясь на кровати и смотря глаза. – Ты – Мародер. Не забывай это и то, что это значит.
Я посмотрел в глаза Джима. В них было столько решимости, столько уверенности и непоколебимости. Я сразу почувствовал себя ребенком, который ничего не понимает в этой жизни. А ведь всегда считал себя взрослее ребят… Похоже, что это не так. Может, правда, пора начать бороться со своими страхами?
- Спасибо, - искренне произнес я, смотря Джеймсу в глаза.
- За дружбу не благодарят, - нравоучительно ответил парень и заговорил о квиддиче.
За это Джеймса все и любили. Он с невероятной ловкостью умел сглаживать все неловкие моменты, незаметно менять тему разговора, уходить от неприятных для всех тем. Правда, он никогда не умел делать это с Лили… Но это уже не важно, у них все равно все будет хорошо. А сейчас надо подумать о своей девушке.
Распрощавшись с Поттером, я пошел на выход из школы. Надо перехватить Лину и утащить гулять, а то завтра ее вообще не выловишь. Все девчонки с ума посходили с этим балом и только о нем и думают! Выходя и замка, я сразу увидел толпу, идущую из деревни. Быстро отыскав белокурую макушку, я двинулся к Лине. Она медленно шла по каменистой дороге мелкими шагами. Еще бы, на таких-то каблуках! Я осмотрел девушку. Узкие темные джинсы, сапоги на высоком каблуке, из-за светлой куртки с лисичьим мехом выглядывает край малинового свитера. Волосы были приподняты, и кудрявые локоны весело подпрыгивали при ходьбе. Я улыбнулся, но тут же нахмурился, заметив грустный взгляд и чуть поджатые губы. Я ускорил шаг, приближаясь к Лине.
* * *
Мы сидели в выручай-комнате, которая превратилась в небольшую комнату с камином и разбросанными по полу большими мягкими подушками. Лина разлеглась на них возле огня и грела ноги, замерзшие и уставшие от долгого дня ходьбы по холодным улицам. Я рассказывал ей о том, как Сириус столкнулся на льду с «каким-то придурком косоглазым», как тот сам выразился. От столкновения парни разлетелись в разные стороны, снося всех на своем пути. В итоге весь каток лежал: одна половина была сбита с ног Бродягой и тем «придурком», а вторая умирала от смеха, глядя на них и тот крик, какой они подняли. Лина смеялась, но как-то странно отводила глаза в сторону. На мои вопросы она отвечала, что все хорошо, но я ей не верил. Что-то явно мучало ее, и я никак не мог понять что.
- Лина? – тихо позвал я, подсаживаясь ближе. – Ну расскажи мне, что случилось?
Она снова отвела глаза, натянуто улыбнулась, и снова ответила то же самое:
- Ничего, все хорошо – она на секунду заглянула мне в глаза и снова их отвела. – Просто плохое настроение.
- И почему оно плохое? – спросил я тоном, словно разговаривал с пятилетней девочкой.
- Не разговаривай так, - сморщила она носик. – Все правда хорошо, Римус. Просто поругалась немного с подругой, но это не страшно. Уже сегодня вечером мы помиримся.
- Уверена?
- Конечно, - уже более правдиво улыбнулась девушка. – Лучше расскажи, что ты будешь делать на Рождество. Я подумала, мы могли бы встретиться и сходить на каток в магловский Лондон, погулять.
- Не знаю… Мы с родителями собирались поехать в гости к маминой подруге на праздники. Но как только мы вернемся, я тебе напишу, и мы обязательно встретимся, - улыбнулся я, говоря свою очередную ложь.
Врать мне приходилось всегда. Можно было подумать, что за столько лет я уже должен был привыкнуть, но нет. Я по-прежнему неувереннопереплетал пальцы, как бы успокаиваясь и надевая маску, по-прежнему корил себя за каждое лживое слово, по-прежнему считал, что не имею права подвергать людей опасности. Ребята всегда ругали меня, слыша это. Конечно, в чем-то они были правы – я не виноват в том, что я оборотень. Но в то же время, они никогда не смогут понять, что я чувствую. Ведь они не оборотни, они не могут встать на мое место и все это прочувствовать. Они не знают, какого это, однажды понять, что ты чудовище, запереться в комнате и думать о том, что жизнь закончена. Не знают, что чувствуешь, когда понимаешь, что можешь причинить боль своим родным. Не знают, что такое каждое утро убеждать себя, что ты имеешь право жить, имеешь право учить в Хогвартсе, иметь друзей. Не понимают, насколько сильно он им благодарен и как сильно ими дорожит. Не понимают, что именно они возродили во мне веру в лучшее, веру в то, что он достоин счастья. Именно они когда-то не дали мне совсем закрыться в себе и отгородиться от всего мира. А ведь со всеми мнеподобными это рано или поздно случается: несправедливость и непринятие общества загоняют в тупик, из которого не выбраться, и со временем превращаются в диких зверей.
- Рем? – услышал я тихий голос и, обернувшись, уткнулся в голубые обеспокоенные глаза. – Ты здесь?
- Прости, задумался, - улыбнулся я, стараясь отогнать плохие мысли. – Расскажи что-нибудь еще о своих путешествиях.
Лина много путешествовала и часто рассказывала о странах, в которых была, и людях, с которыми познакомилась. Сегодня она рассказывала об Испании. Она улыбалась, вспоминая те шумные улицы, магловские парки и ресторанчики, те концерты, на которых она побывала и даже сама умудрилась выступить разок. Она мило удивлялась и смеялась над тем, что я знаю только родной язык. Я в ответ так же смеялся, говоря, что куда уж мне до ее французского, испанского и итальянского. Что бы еще больше надо мной посмеяться, она в своем рассказе то и дело переходила на испанский. Я наигранно обижался и отворачивался, а она обнимала меня сзади и целовала в щеку. Мы могли сидеть так часами, вспоминая разные истории из жизни, обсуждая сложные уроки, делясь переживаниями насчет надвигающихся экзаменов и строя планы на будущее. Я мог часами смотреть на ее улыбку, чувствуя, как нежность окутывает сердце.
- Уже поздно, проводишь? – Лина поднялась и протянула мне руку.
- Конечно, - поднялся я следом.
Мы шли по тихим коридорам, освещаемым факелами, и обсуждали предстоящий бал. Девушка наотрез отказывалась сообщить, в каком платье она будет, утверждая, что это сюрприз. Я лишь тихо вздыхал, не представляя, что же теперь делать. По домам все разъезжались на следующий день после бала, поэтому подарок на Рождество я хотел вручить Лине на балу. Я хотел подарить ей колье к платью, но так и не смог выпытать, какое же оно у нее будет. Похоже, придется придумывать другой подарок.
- А что будет на балу? – поинтересовалась девушка, отбрасывая свои светлые волосы за спину.
- На балу узнаешь, - хитро улыбнулся я.
Все праздники в году всегда устраивают выпускники. Хэллоуин – слизеринцы, День Святого Валентина – пуффендуйцы, Выпускной – когтевранцы, ну а Рождественский бал, соответственно, гриффиндорцы.И в этом году, на большой страх и риск МакГонагалл, это дело поручили Мародерам. Конечно, профессор взяла с нас обещание, что все будет культурно и без неприятных неожиданностей, а потом меня отдельно попросила проследить за этими неугомонными. Даже не представляю, что же стукнуло в голову Дамблдору, что он позволил нам организовывать бал… Это-то при учете, что в большинстве случаев Поттер с Блэком и так умудрялись что-нибудь натворить на праздниках! Например, на этот Хэллоуин они сделали такую иллюзию нападения гигантских злобных тыкв, что нескольких первокурсников пришлось вести к мадам Помфри: малыши так и не смогли успокоиться самостоятельно. В общем, этот бал вся школа ждала не только с нетерпением, но и со страхом.
Мы дошли до Когтевранской башни и уселись на подоконнике недалеко от входа в гостиную. Лина забралась с ногами на деревянную поверхность и положила голову мне на плечо, думая о чем-то своем. Я понимал, что не стоит ее беспокоить и, когда она захочет, сама расскажет, но волнение вперемешку с любопытством требовало немедленно узнать, что же случилось. Девушка подняла голову и посмотрела мне в глаза, как бы говоря: «Все хорошо, не стоит волноваться». Я легко улыбнулся, сильнее прижимая к себе и целуя в макушку. «Я рядом». Так мы и просидели, прислушиваясь к ночной тишине. Я уже подумал, не заснула ли Лина, но она поднялась и, пожелав мне спокойной ночи и поцеловав на прощание, ушла. Я, так и не поняв, что же все-таки случилось и случилось ли вообще, побрел к себе в гостиную. Надо было срочно придумывать подарок.
Lina
- Ох, - протянула я, ставя пакеты на пол и падая на кровать. Ноги гудели после долгой ходьбы на каблуках, и я с радостью скинула сапоги. Хорошо… Но долго валяться нельзя, и я встала. Пока в небольшой тазик набиралась холодная вода с парой капелек лавандового масла, я переоделась и убрала все вещи в свой расширенный магией шкаф. Вода убрала с ног усталость, и я, с уже вполне сносным настроением, пошла разбирать покупки.
- Такс, - бормотала я, разгружая пакеты.
Многие на этот бал выбрали короткие платья с пышными юбками, поэтому я предпочла нечто иное. Сливаться с толпой я никогда не любила, потому и выбрала ярко-красное платье в пол с красивыми переплетениями на груди. Я с трепетом проводила рукой по нежной бархатистой ткани, разглаживая складки, очерчивая пальцем контуры камней, которыми был расшит верх платья. Осторожно, стараясь ничем его не задеть, я повесила платье в небольшое отделение в шкафу и заколдовала ткань так, чтобы она не мялась. Следом за платьем из многочисленных пакетов появились маленькие аккуратный рубиновые сережки и с таким же камнем кулон на длинной цепочке. Камень красиво сверкал в свете свечей, и я представила, каким ярким он будет при тысячах порхающих свечей. Так, ладно, прячем, пока девчонки не налетели. А то начнется «Дай посмотреть», «Дай померить». А я не люблю, когда мои вещи трогают.
Еще немного порывшись в пакетах и разложив все вещи, я уселась на кровать и достала календарь. Да, я весь вечер твердила Римусу, что ничего не случилось, что у меня все хорошо, что я просто устала. Конечно, это все было полное вранье. Хорошо хоть я всегда умела это делать. Еще до начала наших отношений я заметила, что раз в месяц он куда-то пропадает, и в скором времени я выяснила, что пропадает он в нашем больничном крыле. То, что это было что-то серьезное и секретное, было очевидно. Ведь просто так в течение стольких лет постоянно врать окружающим не будешь! Но, немного поразмыслив, я решила, что не стану ничего спрашивать у парня, а подожду, пока он сам расскажет. Но время шло, а он по-прежнему молчал, придумывая нелепые отговорки на время своего отсутствия. Возможно, я бы успокоилась и забыла про это… если бы не сегодняшний день. С самого утра все было как-то странно. Сначала я наткнулась наСириуса, который втолковывал Петтигрю про какую-то «крутую ночь на каникулах у Римуса». Потом, уже в Хогсмиде, я наткнулась на каких-то местных парней, которые болтали о Визжащей Хижине. Они утверждали, что приведения там бушуют только раз в месяц, и в следующий раз они планировали пробраться туда и посмотреть, что же там происходит. Искренне понадеявшись, что их кто-нибудь остановит, я, еще со спокойной душой, прошла мимо них, через секунду уже обо всем забывая. Но спокойствия сегодня мне было не суждено дождаться. Уже на пути из деревни, случайно оказавшись рядом с Лили и Алисой, до моего слуха дошли еще одни заинтересовавшие меня слова:
- Сейчас опять побежишь к Джеймсу? – лукаво спросила блондиночка, пихнув локтем подругу.
- Нет, сегодня день проживет без меня, - усмехнулась рыжая. – А то привыкнет, не дай Бог.
- Он или ты? – все так же улыбаясь, спросила Стоун.
- Алиса! – воскликнула Эванс, немного смущённая. – Ты же знаешь, что я и так провожу много времени с мадам Помфри. Это хорошая практика перед Академией Зельеварения.
- Знаю, знаю, - отмахнулась девушка, откидывая волосы за плечо и обдавая меня ягодным ароматом. – Кстати, как там Римус? Выздоровел? А то говорят, что у него недавно температура большая была.
- Да, он несколько дней пролежал, - уверенно ответила Лили, чуть переигрывая. Но Стоун этого не заметила и завела разговор о прическах.
Последней каплей стал отказ Римуса встретиться на каникулах. Про поездку все понятно, но ведь можно трансгресировать. Реальных проблем встретиться не было…
Факты путались у меня в голове. Что же с Римусом все-таки происходит? Я провела пальцем по волшебному календарю, на котором отражались все данные про нужный день. Открыв его на неделе каникул, я стала внимательно читать информацию про каждый день. Такс, погода, праздники… Все это не то… Девчонки уже легли, а я все еще сидела на неразобранной кровати и пялилась на календарь, понимая, что я явно что-то упускаю из внимания. Устало потерев виски и широко зевнув, я поняла, что пора ложиться спать. Разобрав постель, я решила, что неплохо было бы завесить окно. Девчонки любят смотреть на звезды перед сном, но сегодня я не собиралась им в этом потакать. Ничего страшного, если разок мы поспим в темноте. Шторы явно не хотели задергиваться. Ткань за что-то зацепилась, и мне ну удалось сдвинуть ее даже на сантиметр. Уже порядком разозлившись, я психанула и со всей своей силы дернула ткань, которая не выдержала моего напора и разошлась по шву. Чертыхаясь и жалуясь, я полезла за палочкой.
- Репаро, - пробормотала я.
Наплевав на свет из окна, я решила, что пора спать, пока еще что-нибудь не сломала. Интересно, и почему девчонкам так нравится спать с не завешанными шторами? Попробовать, что ли, для разнообразия… Я, натянув на ноги носки и завернувшись в теплый махровый халат, уселась на подоконник и уставилась на небо. Звезды как звезды, луна как луна. Ничего примечательно. Возможно, все дело было в моем детстве и воспитании... Будучи единственной дочерью богатых и влиятельных родителей, я всегда получала то, что хотела. И очень скоро начала этим пользоваться. К пятнадцати годам я уже была наглой, тщеславной, высокомерной девчонкой, которая ни во что не ставила других людей. Я была ужасно язвительна и груба, сыпала кругом оскорблениями и никому не нужной неприятной правдой. Но в начале пятого курса я встретила одного парня, который был очень на меня похож. Я понимала, что мне не нравится то, что я вижу в нем, и вскоре осознала, что нужно меняться. Тогда мне очень помогли мои одноклассницы, за что я им была безмерно благодарна. После всего того, что я им наговорила и сделала за пять лет совместного обучения, я бы ни за что на их месте себе не помогла. Но они простили меня, и уже через несколько недель я стала другим человеком. Мягкая, спокойная, добрая, менее вызывающая и более чувственная. Ту Лину, которая была стервой и невообразимой выскочкой, все давно забыли. Лишь я и еще один человек помнили и знали, что та девушка еще живет где-то в глубине души, там, куда никому нету доступа. Мне тяжело было вспоминать то время, и я заставила себя снова уставиться на небо. Луна… Тонкая, четко выделяющаяся на небе возрастающая луна. Подумаешь… Никогда не увлекалась астрономией. А все так любят луну… Хм, не понимаю. Это же всего лишь луна. Она ведь даже ничего не дает людям. Ничего… Стоп! Я вскочила с подоконника, не обращая внимания на упавший с плеч халат, и понеслась к календарю. Я судорожно его схватила и провела пальцем по нужной неделе. Около минуты я стояла на холодном полу, совсем не чувствуя замерзающих ног и тупо уставившись на одну дату. Полнолуние. Календарь вылетел из моих рук, но я этого даже не заметила. Медленно оседая на пол, я судорожно хватала воздух.
- Оборотень, - выдохнула я, прежде чем первая слеза заблестела на побледневшей щеке.
Ни о каком сне речи уже быть не могло. Я бродила по коридорам замка, завернувшись все в тот же халат, и пытаясь решить, что же мне теперь делать. Я не собиралась никому рассказывать, нет. Но и оставить это без внимания я не могла. Не каждый день меня судьба сталкивала с оборотнями. Я знала, что Римус хороший молодой человек, который никогда меня не обидит, которого я уже успела полюбить, но… Оборотень. С детства мне внушали, что они дикие, злобные, жаждущие крови звери. И сейчас мне было очень сложно соединить два этих знания в одно. Я завернула в пустой кабинет и резко остановилась. Его только сейчас не хватало!
- Добрый вечер, - вкрадчиво проговорил Блэк, улыбаясь во все тридцать два.
- Не старайся, Сириус. Ты прекрасно знаешь, что на меня твои улыбки не действуют.
- А когда-то действовали, - ухмыльнулся парень. – Не страшно одной по ночам гулять?
- А тебе? – холодно спросила я. Ситуация мне не нравилась, и я надеялась обойтись небольшим разговором.
- Мародеры ничего не боятся, - воскликнул он, подмигивая мне. – Итак…
- У меня нет желания с тобой разговаривать, - отрезала я, разворачиваясь к выходу.
- А я надеялся вспомнить былые времена, - протянул парень, заставляя воспоминаниям завертеться в моей голове.
Да, мы с Сириусом Блэком были знакомы давно, но этого никто не знал. И я всем сердцем верила, что никто и не узнает.
- Забудь, - все так же холодно отвечала я. – Или тебе помочь?
- И чего не спим? – перевел разговор в другое русло Блэк.
- Мыслей много.
- О любимом думаешь? – сладко пропел гриффиндорец, пробуждая во мне ту, которую я давно похоронила в глубине души.
- О нем, - нежно ответила я, больше не имея сил сдерживать себя прошлую. Окей, Блэк, игра началась.
- Хм...А Римус уже знает, какие вещи его девушка может вытворять своими губками? - противно улыбнулся парень.
- Его, в отличие от тебя, интересует не мое тело, а я сама!
- А когда-то тебе и интереса к телу хватало, - произнес он, медленно подходя ко мне. - Не боишься, что твой парень узнает, что когда-то ты делила постель с его лучшим другом? - мило спросил он.
Ох, Блэк, не хотела я, Мерлин видит, не хотела я устраивать разборки по старому стилю, но раз ты сам попросил…
- Не боишься, что мой парень узнает, что когда-то его лучший друг, пьяный в стельку, рассказал малознакомой девушке о том, что его друг оборотень?
Этого, конечно, не стоило говорить, но парень меня конкретно взбесил. И я была рада, что у меня был такой козырь в рукаве.
- Что?! - взревел Сириус. - Не было такого!!! Ты что несешь?!
Я мило улыбнулась, показывая зубки. Он так испугался, что даже не обратил внимание на то, что я знаю о Римусе.
- Конечно, не было. Но, позволь узнать,
кому он поверит? Мне, которая не могла это откуда-то узнать, или тебе, после той-то истории с Северусом?
Я еще раз сладко улыбнулась.
- А Римус знает, какая ты стерва?
- Стерву во мне пробуждаешь только ты, Блэк, - выплюнула я его фамилию.
- А может, она все же живет под маской милой девочки? - пошел в наступление парень, но он явно забыл, что я его не боюсь.
- Не стой у меня на пути, Сириус, - сказала я, повышая голос. - Не забывай, кто я и что я могу.
- Ты серьезно думаешь, что можешь меня запугать? И не мечтай, девочка!
Я подошла вплотную к нему.
- Тогда почему я вижу в твоих глазах страх? - нежно спросила я, расплываясь в улыбке. - Выше нос, детка! Ты же Мародер, а вы ничего не боитесь!
И, игриво подмигнув ему, я ушла. В том, что он ничего не скажет Римусу, я не сомневалась. В его глазах я ясно прочитала, что он все еще помнит события пятого курса.
И еще одна глава в честь праздника)
Глава 14Всех с наступающим Новым Годом!
RemusLupine
Зал был украшен восхитительно. Я, как самый ответственный из нас, должен был прийти раньше и все проверить перед тем, как начнут приходить остальные ребята. Конечно, все было в порядке. Гладкий блестящий паркет, вдоль окон стоят небольшие круглые столы, ломящиеся от вкусной еды и напитков. Сириус хотел незаметно оставить на столах кувшины с огневиски, но, к его несчастью, это заметил Флитвик. Рассерженный профессор отправил Бродягу украшать традиционные семь елей, и теперь на каждой из них было по фигурке собаки, волка, оленя и крысы. Фыркнув, я отвернулся от них и посмотрел на еще одно творение Сириуса – свечи. Конечно, после той неудачи во время нашей последней вылазки он не успокоился и довел заклинание до совершенства. Теперь под потолком пылали сотни оледеневших свечей, а прямо над центром танцевальной площадки парила огромная люстра, сделанная из тысяч сосулек. Я молился всем всевышним силам, чтобы магия не иссякла и люстра не упала на людей.
- Все в порядке? – спросил Джеймс, подходя ко мне и протягивая бокал.
- Да, все идеально. Тушим свечи, когда все соберутся?
- Да, сразу после речи Дамблдора. А с шоу с феерверками мы так ничего и не решили, - усмехнулся он, отпивая из своего бокала. - Поэтому Сириус предоставляет право выбора тебе.
- А где он сам? – поинтересовался я, оглядывая зал.
- Бриану в холе ждет, - ответил Поттер и резко провел рукой по волосам. Я посмотрел, куда он смотрит и усмехнулся. В зал вошла Лили со своим кавалером.
- Только не дури, - тихо произнес я, надеясь, что он меня послушает. – Не порть ей вечер.
- Я и не собирался, - огрызнулся Джим. – Но она обещала мне танец. Поэтому давай решай, когда мы устраиваем шоу. Мне надо решить, когда именно забрать ее у этого, - он зло глянул на парня, держащего Лили под руку.
- Давайте ближе к полуночи, минут за тридцать до конца праздника. Выведем народ на улицу, выйдешь вместе с Лили, думаю, Питер с Сириусом справятся сами. Подаришь ей подарок, проводишь до башни… Ну, не мне тебе объяснять, что делать, - усмехнулся я, опасливо отпивая из своего бокала. Я бы не удивился, если бы Сириус все же умудрился что-нибудь подлить в напитки.
- Тогда, может, мне тебя проконсультировать? – поднял одну бровь Поттер, с усмешкой глядя на меня.
- Обойдусь, - улыбнулся я, нисколько не обижаясь. – Кстати, я так и не понял, а ты с кем пришел?
- В смысле? – недоуменно уставился на меня Сохатый. – Я же сказал, мне Лили танец обещала. А больше я ни с кем танцевать не хочу.
Я присвистнул, но сказать ничего не успел. Поттер пошел к Френку с Алисой, видимо, надеясь, что они сейчас подойдут к Лили. Я хотел было тоже пойти к ним, но решил, что лучше подожду Лину, которая почему-то опаздывала. Бал должен был начаться через пятнадцатьминут, а девушки все не было. Я нервно поправил галстук, тут же усмехаясь. Джим даже не стал пытаться его одевать – все равно через двадцать минут он уже торчал бы из кармана, а верхние пуговицы рубашки были бы расстегнуты. Сохатый терпеть не мог эти «удавки», утверждая, что галстук и застегнутые до горла пуговицы его душат. Кто знает, может, не преувеличивал. Я обернулся на вход, не зная, пойти поискать девушку или еще подождать. Ладно, подожду…Навернув круг по залу и поздоровавшись со всеми знакомыми, я снова вернулся ко входу. Ну, где она?..
- Римус? – я обернулся на звонкий голос, застывая со счастливой улыбкой.
Рука, поправляющая волосы, так и замерла около лица. Я во все глаза смотрел на девушку, идущую ко мне, не веря, что эта красавица моя. Сейчас каждый смотрел на нее: алое платье водопадом спадало к полу, длинная юбка разлеталась в разные стороны при ходьбе, талия казалась слишком тонкой, а на груди рассыпались мелкие сверкающие камешки. Колье горело кроваво-красным при свете свечей, отбрасывая блики на тонкую, слишком светлую шею. Светлые волосы, сегодня кудрявые и невероятно пышные, наверняка щекотали плечи и открытую спину. Девушка ослепительно улыбалась, подлетая ко мне и целуя в щеку.
- Эмм… Мы знакомы? – еще не до конца все понимая, спросил я.
Звонкий смех вывел меня из шокового состояния и дал понять, что это все-таки моя Лина. Она всегда была красива и шикарна, но… Почему я никогда не замечал этой гордой осанки, королевской походки, сшибающей уверенности и аристократических манер?
- Римус, - позвала Лина, неуверенно заглядывая мне в глаза. – Все хорошо?
- Да, - я посмотрел ей в глаза в ответ. – Конечно.
- Прости, я, наверно, переборщила… - она неловко обернулась, заставляя всех, кто сейчас смотрел на нас, отвернуться.
- Нет, нет, все прекрасно. Просто… Я не знал, что встречаюсь с самой красивой девушкой Англии, - улыбнулся я, обнимая красавицу за талию. – Ты прекрасна.
Лина улыбнулась, всем своим видом излучая счастье. Я взял ее за руку и повел в центр зала.
В этом году Дамблдор не стал мудрить с речью и просто поздравил всех с Рождеством. Он явно видел, что Сириусу и Джеймсу не терпится начать праздник, который они с таким рвением готовили. С последним хлопком в ладоши в зале погасли все свечи, погружая все в темноту. Я почувствовал, как теплая рука Лины сильнее сжала мой локоть. Говорил я им, что не надо так делать. Сейчас, когда нападения за стенами школы почти не прекращались, у каждого в душе поселился страх. Раньше никто и не предполагал, что можно бояться стольких вещей одновременно. Когда свет погас, у каждого в голове замелькали панические мысли. Кто-то судорожно схватился за палочку, кто-то, решивший не брать ее с собой на праздник, сейчас был напряжен до предела, готовый в любую секунду уворачиваться от проклятья. Лишь те, кто хорошо знали Мародеров, оставались спокойными. Так, большая часть гриффиндорцев с любопытством осматривалась, пытаясь понять, что произойдет дальше. Я поднял голову вверх, всматриваясь в заколдованный потолок. Звезды на нем становились ярче и больше, привлекая к себе внимание. Когда все присутствующие на праздники обратили свои взгляды на них, звезды начали быстро менять положение, составляя различные созвездия. Все завороженно смотрели на это шоу, не в силах оторвать глаз. Так близко, ярко и четко пылающие звезды еще никто не видел. Даже профессор Скайлет, преподававший Астрономию, с интересом наблюдал за происходящим. Завершилось шоу созвездием Большого Пса, засиявшим ярче всех предыдущих и опускаясь все ниже и ниже к нам. Мы с Питером и Джеймсом захлопали в ладоши, призывая к этому всех остальных. Уже через пару секунд зал был наполнен звуками ударяющихся друг о друга ладоней, веселого смеха и одобрительных криков. Боковым зрением я увидел, как Джеймс показывает Бродяге поднятый вверх большой палец, как бы говоря, что можно продолжать. Сириус утвердительно кивнул и резко взмахнул палочкой. Заиграли ударные… Неожиданно для всех, звезды начали взрываться, превращаясь в сотни маленьких разноцветных огоньков, быстро разлетающихся по залу и излучающих мягкий приглушенный свет. Музыка, которую мы с Сириусом отбирали в течение недели, заполнила зал, заглушая все остальные звуки. С нашего с Линой места я прекрасно видел, что всем очень понравилось начало бала, и первые пары уже кружили в танце. Я одобрительно улыбнулся ребятам и, галантно поклонившись, пригласил свою спутницу на первый танец.
SiriusBlack
- Я сейчас приду, - прошептала Бриана мне в ухо.
Я с полным безразличием смотрел, как она выходит из зала, понимая, что эта девушка уже ничего не значит для меня. По правде говоря, она никогда ничего и не значила, как и все остальные. Но кБриане у меня был какой-то интерес, рядом с ней было... просто. Она не устраивала скандалы, знала обо всех изменах, но никогда ничего не говорила. Она легко прощала, когда я временами наплевательски к ней относился, кидал ее, не приходя на встречи, или просто игнорировал. Я так и не понял, то ли она была достаточно умна, чтобы понимать мое безразличие ко всем девушкам, окружающим меня, то ли слишком глупа, считая, что я люблю ее, а остальные – просто развлечение. На самом деле, мне было все равно, что она думает. Настолько все равно, что сейчас я не понимал, почему вообще об этом думаю. Возможно,потому, что мне нужно было отвлекаться на что угодно, лишь бы не прожигать взглядом Лину, танцующую с Лунатиком. В тот вечер я действительно струхнул; когда-то девушке уже удалось испортить мне жизнь. В глубине души я понимал, что сам был виноват тогда, но ведь обвинять себя никогда не было в моих принципах. И я винил во всем Лину. Дьявол, опять я об этом думаю! Сколько можно! С той ночи я слишком часто стал вспоминать события трехлетней давности. Пытался разобраться, кто был больше виноват, думал, как могло бы быть все сейчас. Видимо, поттеровский мазохизм в любовных делах передается воздушно-капельным путем. Иначе как объяснить, что я снова и снова прокручиваю в голове то время, каждый раз причиняя себе невыносимую боль. А все эта тупая блодинка… Злость переполняла меня, и я не мог оторвать взгляд от открытой спины девушки, мечтая чем-нибудь в нее запустить. Нет, она не тупая. Как раз наоборот, слишком умная. Слишком сообразительная и хитрая, чтобы себя подставить. Она изменилась с тех времен, как мы общались. Хм, общались. Громко сказано! Мы действительно проводили много времени вместе, но скорее в горизонтальном положении, чем за разговорами. Она изменилась, но былая стервозность и умение блестяще плести интриги никуда не пропали. Они просто спали, просыпаясь лишь тогда, когда это действительно было необходимо. Как же я хотел рассказать все Римусу! Отомстить Лине, лишить ее того, что она когда-то украла у меня. И плевать, что мне это досталось по заслугам, а ей просто так! Сейчас это волновало меньше всего. Останавливали лишь нежелание портить счастье Лунатика и предостережения блондинки. Их я давно перестал недооценивать – эта девчонка мастерски умела ломать чужие жизни. Это я усвоил навсегда. Но все же считал, что Римус имеет право знать правду. Он
должен знать правду! Тем более, раз Лина узнала, что Рем – оборотень. Интересно, кстати, откуда… Рассказать никто не мог – слишком мало людей посвящены в эту тайну. Значит, сама догадалась. Да, девчонка точно не дура. А жаль! Насколько бы моя жизни была бы проще.
- Милый, - позвала Бриана, подходя сзади и обнимая меня за талию. – Мне надо идти.
Я повернулся к ней лицом, недоуменно приподняв брови.
- Только что пришло письмо: мы завтра утром улетаем с родителями во Францию на праздники. И мне надо будет рано вставать.
- Хорошо, - нехотя произнес я. – Тогда иди, выспись перед поездкой хорошенько.
Я пытался быть заботливым, сам не веря нежным ноткам в своем голосе.
- Тогда, до окончания каникул, - улыбнулась девушка немного скованно. Она прекрасно понимала, что я не буду ей писать.
- До встречи, хорошо отдохни там, - я улыбнулся убедительнее, чем она.
Мы легко поцеловались, и девушка покинула зал, несколько раз обернувшись. Видимо, видела мое состояние и волновалась. Что ж, волноваться нужно не ей.
Я прошел к стойке с напитками, взял высокий стакан с каким-то коктейлем и незаметно от профессоров подлил в него медовухи из небольшой фляги. Ее я спрятал под столом сегодня во время подготовки зала. Хорошо, что ее так и не нашли. Сейчас алкоголь был мне необходим. Я осмотрел зал. Питер неуклюже вел в танце Мэри, смотря себе под ноги. С танцами у него все было не на много лучше, чем с коньками. Френк и Алиса сидели за столом в уголке и о чем-то тихо переговаривались. Было видно, что сейчас для них не существует наполненного людьми зала, в своих мыслях они были одни. Поттер стоял у стены и угрюмо смотрел на танцующих, следя за Эванс. Одно неверное движение со стороны ее кавалера, и тот будет доживать век без верхних конечностей. Я усмехнулся.
- А куда Бриана пропала?
Что ж сегодня все сзади-то подкрадываются?!
- Ей завтра рано уезжать надо, пошла спать, - ответил я, оборачиваясь и надеясь, что Римус один.
Мои надежды не сбылись, и я был вынужден еще около получаса смотреть на лукавую улыбку блондинки и улавливать в ее взгляде неприятный подтекст. Мне казалось, что ей очень хочется мне что-то сказать, что-то язвительное и уничтожающее, но при Римусе она, естественно, этого сделать не могла.
- Принесешь чего-нибудь перекусить? – попросила Лина Римуса, и тот пошел в другой конец зала за ее любимыми сэндвичами.
Подкаблучник! Но сейчас я этому рад…
- Ну? – повернулся я к девушке, всем своим видом показывая, как она мне противна.
Она улыбнулась.
- Не боишься напиваться при учителях? – довольно спокойно спросила Лина, будто между нами не было того ночного разговора. – От тебя несет медовухой.
- Для тех, кто с первого раза не понимает, напоминаю: Мародеры ничего не боятся, - я ослепительно улыбнулся, подмигивая.
Как же мне хотелось ее спровоцировать! Разозлить, вывести из себя, чтобы показать Лунатику ее истинное лицо.
- Кажется, мы это уже обсуждали, - Лина отвечала все тем же спокойным, немного скучающим голосом, вертя в руке стакан с соком. – И, по-моему, пришли к выводу, что ты все же чего-то боишься. Или кого-то…
- Ошибаешься, - прорычал я.
- Да? – скептически подняла бровь девушка.
В этот момент к нам подошел Джеймс, его рука легла мне на плечо. Понятно, ему надоело пялиться на Рыжую, и он заметил, что у нас тут назревает конфликт.
- О чем болтаете, ребята? – небрежно спросил Сохатый, излучая жизнерадостность.
- О том, какой сегодня прекрасный вечер, - улыбнулась Лина.
Вот же….! Она великолепная актриса! Даже Джеймс мне не поверит, если я все ему расскажу.
- Кстати, чья это была идея? – спросила блондинка, ловя белый огонек, пролетающий мимо нас, и указывая на него.
- Ну, мысль нам подал Питер, - почесал Сохатый за ухом, вспоминая, как рождались наши идеи для бала. – Он сказал, что было бы круто сделать звезды на потолке реальными. Сами звезды опустить и заставить летать по залу у нас не получилось, и мы остановились на огоньках.
- Круто, - прокомментировала девушка, одобрительно кивая. – А еще сюрпризы будут?
- Увидишь, - ухмыльнулся я, подмигивая ей.
С каждой минутой во мне росло желание все рассказать Римусу. Конечно, будет непросто говорить ему, что когда-то я имел его девушку. Но ведь это было давно… Мерлин, да я спал с большей частью Хогвартса! Не думаю, что Лунатик сильно удивится. Он поймет, почему я не рассказал это сразу, возможно, поймет, почему это скрыла Лина. А вот ее шантаж он не поймет… И тогда я расскажу ему про то, какая Лина на самом деле… Алкоголь прибавлял смелости, но я все еще сомневался. Прежде чем говорить с Лунатиком, надо понять, что Лина сможет сделать мне. От нее можно ожидать чего угодно… Обойдя весь зал, станцевав пару танцев с какими-то девчонками и опустошив все свои заначки, я понял, что Лина ничего сделать мне в ответ не сможет. Ей просто нечем портить мне жизнь, а все ее угрозы – обычные блеф. Ну нет, девочка! Может быть, Мародеры и не так бесстрашны, как я утверждал, но я – Сириус Блэк, и за свои слова привык отвечать. Если она не верит, что я ее не боюсь, что ж, я докажу ей это.
Lina
Я шла по залу, высматривая Римуса, который куда-то пропал. Нет, я не волновалась насчет Сириуса – пока он понимает, что я для него реальная угроза, он не станет ничего делать. А после пятого курса врятли он начнет думать по-другому. И все же я переживала. Джеймс о чем-то болтал с Фрэнком, оба парня видели Рема полчаса назад и не знали, где он может быть сейчас. Джеймс предположил, что МакГонагалл забрала его узнать, что еще в планах у организаторов праздника. Я согласилась, но душой чувствовала, что он не с профессором. Он бы предупредил меня. Глупо было так волноваться, ведь он все равно где-то в замке и ничего случиться не могло, но то, что его никто не видел меня пугало. Я решила поискать в холе, как мимо меня пробежал взволнованный Петтигрю. Он подлетел к Поттеру и что-то быстро зашептал в ухо. Лицо Джеймса приобрело взволнованный, чуть шокированный вид, и, что-то сказав Питеру, он двинулся на выход. Ноги сами понесли меня следом за ним.
- Ты где так нажрался, придурок блохастый?! – тихо, но отчетливо орал Поттер на Сириуса.
От Блэка сильно несло алкоголем. Он еле стоял на ногах, но при этом пытался продолжать идти в Большой зал. В руке у него был бокал с какой-то мутной коричневой жидкостью.
- Ты где огневиски взял, я тебя спрашиваю?! – орал на него Поттер.
Я оглянулась на зал: Питер терся около профессоров, поглядывая на нас. Он, видимо, должен был дать знак Джеймсу, если кто-то из учителей решит выйти прогуляться.
- Сохатый, не кричи, - пьяно, но весело пробормотал Блэк.
- Ты, что с ума сошел?! Мы отвечаем за бал, если кто-нибудь из профессоров увидит тебя в таком состоянии, нам все мало не покажется! Да мы до конца школы будем на отработках отсиживаться! Ты этого хочешь?! Хочешь последнее доверие МакГонагалл потерять?!
- Да не ори ты! Я уже иду спать. Все, что я хотел от этого праздника, я получил, - и Блэк действительно повернулся в сторону лестницы, но тут заметил меня. – Соолнышко! – противно протянул он. – Тебя там Римус ждет, - указал он на выход из замка. – Удачного вечера!
Он отсалютировал мне бокалом и пошел, предположительно, в свою гостиную. Дай Мерлин ему не вырубиться где-нибудь по пути!
- Вот и Римус нашелся, - пробормотал Поттер.
- Ага, - кивнула я. – Из профессоров никто, вроде, не заметил.
- Хорошо, - выдохнул Джеймс уже спокойнее. – Ну, завтра только проспится, я ему устрою…
И с этими словами он пошел обратно в зал.
Я присела на подоконник, собираясь с мыслями. Пьяный Блэк в мои планы не входил. Да и его последняя фраза не радовала. Неужели я ошиблась? Он что, действительно рассказал все Римусу? Нет, он не мог… Трезвый не мог. А пьяный… Мерлин, и что теперь делать? Так, все, Лина, успокойся! Если он все рассказал Римусу, что ж, он об этом пожалеет. Надо идти к Люпину и все узнать.
По складкам платья расходилась небольшая рябь. Коленки предательски тряслись, пока я обходила небольшой парк, в который Мародеры превратили пространство перед замком. Жаль, они не подумали о том, чтобы создать здесь тепло. Хотя, возможно, все так и задумывалось. Римуса я нашла в маленьком закоулочке, огороженном со всех сторон кустами. Я даже не заметила, что все кусты были с белыми розами… Парень сидел на маленькой скамеечке, сделанной изо льда, но, видимо, не холодной и не тающей. Он вертел в руках розу и смотрел куда-то себе под ноги. Рассказал. Этот идиот ему все рассказал! И он за это ответит. Но сейчас…
- Римус, - тихо позвала я.
Парень даже не посмотрел в мою сторону. Вздохнув, я осторожно присела рядом.
- Прости меня, - почти шепотом произнесла я.
Он приподнял брови, но так и не посмотрел на меня.
- Я бы хотел узнать это от тебя, а не от Сириуса, - произнес Римус.
- Я знаю, - ответила я, стараясь скрыть панику в голосе. – Но я не знала, как тебе это сказать. Я боялась, что ты не примешь меня такую.
- А какая ты настоящая? – взглянул он на меня. – Девушка, которую я знаю, или та, которую знает Сириус?
- Блэк знает меня прежнюю. Он знает только худшие мои качества, лишь то, что он сам во мне пробуждал и пробуждает. Но настоящая я с тобой. И я не хочу тебя потерять из-за того, что было много лет назад.
- Это правда, что на тех фотографиях была ты? – спросил он с надеждой в глазах.
Мерлин, Блэк совсем с ума сошел! Одно дело рассказывать про то, что мы спали и про то, что я его шантажировала в этом году, но не рассказывать же про пятый курс! Молись, Блэк, я тебе такое устрою за это…
- Да, там была я. И я их ей послала. И я помогла ее семье уехать. И вообще во всем виновата я, - горечь со злостью явно слышались в моем голосе. Я лишь надеялась, что он истолкует их…. В хорошем смысле.
- По тебе не особо видно, чтобы ты раскаивалась.
- А я и не раскаиваюсь, - грубо ответила я. – Он это заслужил, и мне плевать что он твой друг. Он спал не только со мной за ее спиной.
- Я знаю, поверь, знаю, - он встал и начал ходить кругами. – Но… Ты ведь сделала больно не только ему. Но и ей. А она этого не заслужила.
- Я открыла ей глаза, - так, Лина, спокойствие, только спокойствие. Не надо ругаться с Римусом, не надо все высказывать. Спокойствие… - Не я, так кто-нибудь другой бы это сделал.
- Они должны были сами разобраться, - возразил Римус.
- Он использовал нас всех! Меня, ее, еще с десяток девчонок! Я не жалею о том, что сделала, и если понадобится, сделаю это снова. Прости, но я такая. Я не ангел. Меня не учили думать о чужих чувствах, мне самой пришлось этому учиться всего пару лет назад. Я была высокомерной, жестокой, самовлюбленной. Я была полной эгоисткой и думала только о себе. И да, я должна была быть на Слизерине, но уговорила Шляпу отправить в Когтевран. Я пыталась измениться. Пытаюсь до сих пор! И у меня получается. Но я не могу просто взять и забыть прошлое… Не могу родиться заново, поменять все в себе.
- Ты будешь мстить Сириусу, за то, что он рассказал все мне, как ему говорила?
Я колебалась всего секунду:
- Да, - я посмотрела ему в глаза. – Да, Римус, буду. В том, что было три года назад виноват только он. И сейчас он пытается свалить эту вину на меня. Мне придется сделать так, чтобы он понял, что именно тогда случилось. Чтобы он осознал.
- А ты?
- А что я? Я знаю, что я делаю. И я знаю, что тебе это не нравится. Но… Я это я, и я сделаю так, как считаю правильным.
- Даже если я попрошу тебя этого не делать?
- Даже в этом случае. Прости. Но это касается только нас с Сириусом.
Римус отвернулся и о чем-то задумался. Я обняла себя руками, пытаясь унять дрожь. Я всем сердцем надеялась, что он сможет это принять. Конечно, это не просто, но… Я же приняла его.
- Римус, - позвала я. Он, конечно же, не повернулся. – Римус, если я тебе не безразлична… Прими это, пожалуйста. Я понимаю, это не легко. Ты не такой.. Но…
Я видела, как дрогнул Римус. Он, постояв еще немного, сорвал цветок с куста и протянул мне.
- Они обеспечивают тепло, - сказал он.
Едва я коснулась цветка, мне стало тепло. Интересная задумка…
- Как давно ты знаешь? – тихо спросил парень. Прежде чем он снова отвернулся, я успела заметить в его глазах страх.
- С того вечера, - ответила я. Я не знала, как об этом говорить, не знала, как сам он это все воспринимает. – После Хогсмида.
- Откуда? – его голос был холодным, надтреснутым.
- Сама догадалась. Еще до того, как мы начали встречаться, я заметила, что ты каждый месяц куда-то пропадаешь. Ну, и, в общем, я догадалась, - никогда в жизни так не мямлила! Римус все не поворачивался, и я поняла, что он ждет еще чего-то. Уже через пару секунд я поняла, чего именно. – Я не собиралась говорить того, что сказала Сириусу. В тот момент это было первое, что пришло мне в голову, но я бы никогда так не сделала. Я понимаю, что это не то, чем можно шантажировать. Не то…
- Ты очень наблюдательна, - прокомментировал Римус. – Никто в течение семи лет не мог догадаться. Ну, никто, кроме парней. Но мы жили в одной комнате, почти все время проводили вместе. Все верили во все это вранье про мои болезни, про болезни родных и все остальное.
- Но я – не все, - довольно громко произнесла я. – Я люблю тебя, - прошептала я. – И мне все равно, кто ты. Об… Оборотень, вампир… Да хоть гиппогриф! Это не имеет никакого значения.
Он как-то странно посмотрел на меня. Чуть поколебавшись, сел рядом.
- Я думал, ты…
- Испугаюсь? Отвернусь от тебя? Расскажу всем? – перебирала я всевозможные варианты его страхов.
- Хочешь сказать, ты совсем не испугалась? – недоверчиво спросил он.
- Испугалась, - призналась я. Он кивнул.
- Я же понимаю, как относятся к таким как я в обществе, - таким грустным я его еще не видела. – Нас избегают, презирают, боятся. У нас нет будущего, нет и быть не может семьи, друзей. То, что я учусь в Хогвартсе – это очень большой риск. Если кто-нибудь узнает… Думаешь, чьи-нибудь родители захотят, чтобы их ребенок учился вместе с оборотнем? Ел за одним столом, спал в одной комнате?
Сколько же горечи было в его голосе! Казалось, что вся боль, скопившаяся внутри него, сейчас выходила наружу. Я порывисто обняла его.
- Это все глупые стереотипы. Люди предвзято относятся к оборотням, не пытаются узнать их. Они боятся. Но я, все мы, знаем тебя, знаем, какой ты. Ты самый лучший, честный, добрый человек, которого я когда-либо знала. Я знаю, что не заслужила такого парня, как ты. И я буду очень рада, если ты позволишь мне заслужить.
- Откажешься от своего плана? – тихо спросил он, целуя меня в макушку.
Мое молчание длилось около пяти минут.
- Хорошо, - выдохнула я, не веря тому, что это говорю. – Я не буду ничего делать Сириусу. А ты больше никогда не будешь вспоминать об этой части моего прошлого.
- Хорошо, - улыбнулся Рем.
Я прижалась губами к его губам, чувствуя, как по венам растекается нежность.
- Я люблю тебя, - защекотало чужое дыхание мое ухо. – Я люблю тебя.
Он отстранился и, чуть пошарив по карманам, достал небольшой атласный мешочек.
- Пора дарить подарки, - ухмыльнулся он, - закрой глаза.
Я послушно прикрыла веки, пытаясь угадать, что же сейчас будет. Правого запястья коснулось что-то холодное, и я, не выдержав, широко распахнула глаза. На руке красовался золотой браслет. Тонкой, крученой цепочкой, состоящей из двух нитей обычного и белого золота, были соединены контуры фаз луны. Контур каждой маленькой луны был из белого золота, а внутри светился каким-то полупрозрачным голубоватым камнем.
- Лунный камень, - подсказал Римус, следя за тем, как я аккуратно обвожу пальцем контуры. – Если честно, идея не совсем моя. Я хотел подарить тебе колье к платью, но ты так и не сказала, какого оно цвета.
- И я очень этому рада, - тихо произнесла я, по-прежнему не отрывая взгляды от украшения. – Это прекрасно, Римус.
- Я хотел, чтобы он всегда напоминал тебе обо мне. Я же Лунатик, - усмехнулся парень.
Кажется, теперь я знала, что такое плакать от счастья.
JamesPotter
Идиот, придурок, кретин! Мерлин, ну как, как можно напиться посреди праздника на глазах у всех профессоров?!! Как?! Я провел рукой по волосам, успокаиваясь. Хорошо, что Питер сразу все понял и позвал меня. Если бы Бродяга пьяным ввалился в Большой зал, праздник был бы испорчен. А ведь у меня такие планы на оставшийся вечер! Я, прихватив бокал с грушевым соком, любимым соком Лили, пошел искать девушку. Поиски закончились быстро: она все еще танцевала со своим спутником. Тот, уже поняв, что я собираюсь украсть у него Лили при первой же возможности, не хотел терять ни секунды. Лишь когда музыка закончилась, он отошел от нее и, поцеловав руку, указал на меня. Я помахал им рукой, понимая, что выгляжу сейчас полным болваном. Ну, ничего, главное, до парня дошло, что его время на исходе. Что-то сказав Лили на прощанье, он побрел к столам с едой. Правильно, иди покушай, а то и так красотой не блещешь, а если еще и истощаешь… Лили подошла ко мне, неловко сжимая руки.
- Привет, - произнес я и протянул ей сок.
- Спасибо, - улыбнулась девушка.
Пока она утоляла жажду, я рассматривал ее лицо. Ресницы, черные и густые, обрамляли ярко-горящие счастливые глаза, как всегда напоминающие мне о весне. Щеки покрывал естественный румянец; в последнее время она всегда смущалась, стоило нам остаться одним. Губы, подкрашенные красной помадой, изогнулись в улыбке, показывая ровные белые зубки. Казалось, я знал ее лицо досконально. Я знал, что около хвостика правой брови примостилась маленькая родинка, знал, что когда Лили улыбалась, она чуть сужала глаза, знал, что когда она морщит носик, все веснушки, почти исчезнувшие на зиму, снова становились видно. Я знал это лицо настолько, что мог даже сказать, сколько этих веснушек примостилось на этом маленьком носике. Заметив мой изучающий взгляд, Лили покраснела еще сильнее.
- Леди обещала мне танец, - напомнил я.
- И какой именно вы выберите? – решила подыграть мне девушка.
Я взял у нее пустой стакан, поставил на стол.
- Пожалуй, этот подойдет, - я протянул Лили руку в приглашающем жесте, она, смеясь, ее приняла.
Танцевать с Лили было великолепно. Она чувствовала музыку, точно следовала за мной, доверившись и позволив полностью вести себя в танце. Но, самое главное, она не сводила с меня нежного, счастливого взгляда. Я не мог точно понять, что же означал этот взгляд. А может, просто боялся поверить в правильность своих догадок. Потихоньку, боясь сделать что-то лишнее, показаться ей настырным, опасаясь повторения того, что случилось первого сентября, я осторожно привлекал ее все ближе к себе. Под конец танца наши тела уже полностью касались друг друга, а голова Лили покоилась на моем плече. Я надеялся, что мы протанцуем так еще не один танец, но тут перед нами замаячил Питер, и мне пришлось выпустить девушку из своих объятий.
- Что? – довольно зло спросил я у Хвоста, но тут же смягчил тон. – Уже пора? – догадался я.
-Да, но я подумал, что, если хочешь, я сам могу все сделать.
Я на секунду задумался. Не хотелось пропустить результат стольких наших трудов, но… Лили была важнее.
- Хорошо, тогда начинай через полчаса, - улыбнулся я Питу.
- Хорошо, - улыбнулся Питер в ответ. – Удачного вечера.
Он, что-то насвистывая себе под нос, удалился.
- О чем он говорил? – спросила Лили.
- Увидишь, - улыбнулся я. – Прогуляемся?
Лили кивнула, продолжая улыбаться, и позволила взять себя за руку.
Мы медленно шли к Астрономической башни, оттуда будет самый хороший вид на шоу. Лили спрашивала о подготовке к балу, говорила, что ей очень понравилось шоу с созвездиями. В ответ я рассказывал о том, как мы все это придумывали. Лили смеялась, слушая, как мы с Сириусом чуть не подрались, решая, какие созвездия показать.
- Кстати, созвездия Большого Пса не должно было быть, - рассказывал я. – Подарка его рождественского лишить, что ли, чтоб больше не выставлялся. Как думаешь?
- Не знаю, - смеялась Лили. – А для меня подарок есть?
Девушка хитро прищурила глаза, но тут же рассмеялась и сказала, что пошутила.
- Вообще-то, у меня есть для тебя подарок, - тихо сказал я. – Иди сюда.
Я подвел Лили к подоконнику. Она присела на него в то время, как я полез во внутренний карман пиджака. Оттуда я извлек маленькую зеленую коробочку с красным бантиком.
- С Рождеством, - улыбнулся я, протягивая подарок.
Лили осторожно взяла коробочку в руки, видимо, прикидывая по весу, что в ней может быть. Он осторожно сняла крышку и увидела свой подарок.
- Джеймс… - пролепетала она.
Я быстро забрал у нее из рук коробочку, достал подарок и одел ей его. Теперь на среднем пальце правой руки Лили находилось золотое колечко со средних размеров камешком в виде раскрытой лилии.
- Это…
- Да, это изумруд. И я обижусь, если ты не примешь, - сразу предупредил я.
- Но, Джеймс, это очень дорогой подарок, - начала спорить девушка.
- Это не первый драгоценный камень, который я тебе дарю, так что успокойся, - отмахнулся я от нее.
- Что?
- Ты не знаешь, но у тебя много подарков от меня. Я никогда не дарил их тебе сам, потому что знал, что ты не примешь их от меня.
- Все те анонимные подарки на дни рождения и Рождество? Это все был ты? – удивилась девушка.
- Ну, наверно я, - улыбнулся я. – Не могу сказать точно, мало ли сколько у тебя поклонников.
- Джеймс, перестань, - она легонько пихнула меня в плечо.
- Тебе нравится?
- Очень. Оно прекрасно, - она с восхищением смотрела на камень. – Как будто настоящая…
- Дотронься до нее, - посоветовал я.
Лили аккуратно коснулась пальчиком миниатюрной лилии, и та пошевелила лепестками, словно на ветру. Я с улыбкой наблюдал, как Лили играется с кольцом, раз за разом заставляя цветок трепетать. Она не обратила внимания, что мои руки легли на ее талию, а сама она оказалась прижата к стеклу…
- Лили, - позвал я.
Она посмотрела прямо мне в глаза. Я видел все лучики, играющие внутри ее нереально зеленых глаз, видел свое отражение, казавшееся слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Я видел в ее глазах отражение всех ее чувств, в которые так боялся поверить. Где-то на заднем плане, разум голосом Сириуса говорил, что надо поцеловать девушку. Ведь я именно для этого ее сюда и привел. Но я не мог произнести ни слова. Эти весенние, всегда солнечные глаза не выпускали меня из своего плена. И этот плен длился не минуту, не час, даже не день. Сейчас казалось, что все наши ссоры были такими глупыми, а эти полгода вообще бессмысленны. Все что нужно было все это время, это просто посмотреть в ее глаза и сказать слова, уже почти сорвавшиеся с моих губ.
- Я люблю тебя, - прошептал я. – Я люблю тебя, Лили Эванс, всегда любил и буду любить.
Она не успела ничего ответить. Мои губы накрыли ее, даря поцелуй, который я мечтал подарить с того самого момента, как впервые заглянул в глаза этой необыкновенной девушки пять лет назад.
Глава 15LilyEvans
Снег скрипел под ногами, а совсем не зимние лучи солнца резали по глазам и заставляли щуриться. Я не спеша шла в сторону Хогвартса, наслаждаясь последними минутами каникул. Две недели пролетели слишком быстро, и я так и не смогла до конца осознать то, что произошло.
После поцелуя Джеймс сразу приложил палец к моим губам, как бы прося ничего не говорить. Осторожно взяв за руку, он повел меня дальше по темным коридорам. Все еще не отойдя ото всех нахлынувших на меня чувств, я даже не пыталась понять, куда мы идем. Как оказалось, шли мы на Астрономическую башню. Из тайного проема Джим достал небольшой плед и корзину с фруктами и бутылкой белого вина. Не успели мы приступить к нашему своеобразному пикнику, как началось шоу, о котором столько говорил Джеймс. Фейерверки взрывались с оглушительным грохотом, заполняя ночное небо яркими огненными картинками. Омела, остролист, драконы, елочные украшения, сладости, даже летящий на метле Санта Клаус с мешком за плечом. Стоящий на улице народ немного испугался, когда из этого мешка посыпались настоящие подарки. Конечно, мародеры не могли исполнить желания всех студентов и подарить что-то серьезное, поэтому это были всего лишь коробочки с магловскими конфетами, которые при открытии пели рождественские песенки. За общим шумом почти не было слышно оставшихся фейерверков: все, даже старшекурсники, с абсолютно счастливыми лицами рылись в своих коробочках, чистокровные пробовали незнакомые им вкусности, даже слизеринцы не остались в стороне и, хоть и с опаской, но открывали свои подарки. Закончилось все большой радужной надписью «Счастливого Рождества!», заполнившей небо над замком, и оглушительными аплодисментами. Я видела, как смущенно улыбался Питер, принимая поздравления и благодарности от ребят за всех Мародеров. Я тоже похлопала Джиму и поздравила его с тем, как чудесно они все придумали и сделали. Поттер с легкой улыбочкой сделал полупоклон, оставаясь собой – наглым и самоуверенным мальчишкой. Прежде чем я успела себя остановить, моя рука потянулась к его голове и взлохматила волосы. Я видела, как удивленно расширились глаза Джеймса, и быстро убрала руку, мгновенно покраснев. Парень усмехнулся, но ничего не сказал. В полной тишине он открывал вино и разливал его по бокалам, говорил тост немного взволнованным голосом, укутывал меня еще одним пледом. За незначительными разговорами мы просидели на крыше до самого рассвета. На коленях Джеймса, согреваемая сильными руками, я чувствовала, как небывалое счастье и легкость медленно растекаются по телу. Кажется, эти бабочки в животе все же не придуманный романтичный бред… А, может, это просто вино так на меня действует… Голова слегка кружилась, руки закоченели, а мозг совсем не контролировал происходящее, но мне было все равно. Сейчас имели значение только Джеймс, я и это восходящее солнце.
В ту ночь мы так и не заговорили о чувствах и наших отношениях. С утра, окончательно протрезвев и испугавшись встречи с парнем, я одна из первых трансгрессировала домой, попрощавшись только с Алисой. Та, конечно, не одобрила моего побега, но ничего говорить не стала. Да я и сама все понимала, но ничего с собой поделать не могла. Может, я все же больше когтевранка, нежели гриффиндорка? Не важно. Тогда я не понимала, как мне теперь вести себя с Джеймсом. По правде говоря, я и сейчас не понимаю. Мы переписывались на каникулах, но, опять же, это были разговоры на общие темы, никак не касающиеся нас самих. И сейчас, по мере приближения к замку, я все больше волновалась. Я не знала, что мне делать. Улыбнуться, поздороваться, обнять? Дождаться первого шага от него? А если он тоже не знает, как быть? Хотя о чем я, он же Джеймс Поттер!
В гриффиндорской гостиной было пусто, я вернулась в школу одной из первых. Все так же не спеша поднялась в комнату, в надежде, что там еще никого нет и я смогу привести себя в порядок. Мои надежды оправдались. По комнате гулял холодный морозный воздух: девчонки забыли закрыть окно перед отъездом. И, похоже, кто-то разбил флакончик с духами – сильно пахло сиренью. Я обернулась в поисках источника запаха и замерла с приоткрытым ртом. На тумбочке у моей кровати стояла большая ваза с цветущими ветками сирени, источающими привлекший меня аромат. Чемодан и открытое окно остались забытыми – я сидела на корточках у цветов и не могла оторвать от них глаз. Где он достал сирень посреди зимы? Хлопнула себя по лбу, вспоминая: «Он же волшебник!» Среди нежно-сиреневых лепестков я не сразу заметила небольшой кусочек пергамента, который оказался запиской. Джеймс просил прийти к самой большой иве у озера, как только я приеду. Сердце бешено застучало, предчувствуя скорую встречу. Я заметалась по комнате, не зная, за что схватиться сначала. Суетливо переоделась, накинула куртку (не люблю я зимой в мантии по улице ходить), распустила чуть кудрявые после косички волосы и стала судорожно вглядываться в зеркало, ища изъяны. Накраситься, что ли? Так, нет, это всего лишь Поттер... Он же уже ждет! В последний раз взглянув в зеркало, я выбежала из комнаты.
Ветер ласково щипал за щеки и заставлял волосы разлетаться в разные стороны. Я пробиралась через огромные сугробы к любимому месту Джеймса – большой раскидистой иве, сейчас полностью заметенной снегом. Интересно, он уже там? А если нет? Мне его подождать? Конечно, подождать. Руки вспотели, и я часто пошатывалась, пробираясь по заметенным тропинкам. Джеймс уже был на месте. Я замерла неподалеку, наблюдая за ним. Как это было странно: все, что так бесило меня раньше, все, за что столько раз хотелось его побить, теперь казалось таким естественным и родным. Этот задранный подбородок, чересчур лохматые волосы, уверенный шаг, небрежность, наглость, неспособность стоять на одном месте, хвастливая игра со снитчем - сейчас это казалось таким правильным. Я подкралась к нему сзади и закрыла глаза ладонями.
- Алиса, - счастливо протянул парень. Что?.. Алиса? – Френк ведь еще не догадывается?
В его голосе послышались смешливые нотки. Понятно, решил пошутить. Ну ладно, Поттер, кто кого.
- Значит Алиса?! – завизжала я как последняя истеричка. – Может Френк и не догадывался, но сегодня точно все узнает! – кричала я, вырывая руку из ладони Джеймса, который с шокированным лицом пытался меня удержать.
- Козел! – выкрикнула я ему в лицо и двинулась в строну замка.
Конечно, уже через секунду Джеймс схватил меня за руку и резко развернул к себе.
- Лили, Лили, ты чего? Я же просто пошутил!
- Пошутил он! Я может быть и наивная, но не дура! Я давно заметила что между вами что-то есть! – я даже всхлипнула!
- Лили, ты что… Лили, я никогда бы не стал отбивать девушку у друга! Ты чего улыбаешься? – уставился он на меня, нахмурившись.
Больше не имея сил сдерживаться, я звонко расхохоталась.
- Видел бы ты свое лицо! – смеялась я.
Мир вокруг завертелся, и в следующую секунду я уже лежала в сугробе, а Поттер с грозным видом нависал надо мной.
- Смешно тебе, значит? – хитро улыбнулся парень. Я решительно кивнула, пытаясь придумать путь отступления. Как оказалось, его у меня не было. Джеймс резко дернул свисающую ветку ивы и с криком упал на меня вместе с лавиной снега, сошедшей с дерева нам на головы. Я громко завизжала, пытайся отбиться от снега и Джеймса, который каким-то образом просунул руки под мою куртку и теперь со счастливейшим лицом щекотал меня за бока.
- Джеймс, Джеймс перестань! – хохотала я, пытаясь отбиться и опуская на голову Поттера горсти снега.
Мы еще долго лежали в снегу, закидывая им друг друга, стараясь, побольше затолкать за шиворот. Уже совсем уставшие и мокрые до нитки, мы объявили боевую ничью. Джим помог мне встать, сразу притягивая к себе и целуя в нос. Волны нежности прошлись по венам, согревая замерзшее тело. Я взлохматила его волосы, создавая над нами мини-снегопад. Джим усмехнулся:
- Пошли греться, Снеговик, а то заболеешь, - и повел меня в замок, не обращая внимания на мое недовольное сопение.
Выручай-комната превратилась в маленькую уютную комнату с камином, у которого лежал небольшой толстый плед, а по стенам были развешаны омелы. Джим достал из внутреннего кармана куртки пакетик с зефиром, и мы, сев поближе к камину, стали жарить сласти. Говорить не хотелось, хотя конечно, надо было. Или уже не надо?
- У тебя зефир подгорает, - указал мне Джеймс. – О чем задумалась?
- Да ни о чем, - промямлила я, не решаясь начать разговор. « Гриффиндорка ты или нет, в конце концов?!» - подстегнула я себя. – А вообще, я хотела поговорить, Джеймс.
- Да, я тоже, - кивнул он, мгновенно становясь серьезным. – Я хотел…
- Нет, - перебила я его. – Ты, вроде, все сказал в прошлый раз. Теперь моя очередь. В общем… Я хотела сказать, что…
Перед глазами пронеслись все прошлые годы. Вечные придирки Блэка, то, как Джеймс заставлял меня смущаться, как бесил, как грубо и развязно разговаривал, сколько раз обижал, хотя наверняка сам того не хотел. Вспомнились все его романы, все девчонки, рассказывающие в туалетах о том, как круто он целуется, а в постели так вообще… Вспомнились все неприятные слова, сказанные им или из-за него. Я боялась. Боялась оказаться следующей игрушкой. Хотя о чем я?! Я уже стала следующей глупышкой, влюбившейся в непревзойденного Джеймса Поттера. Я неловко заглянула ему в глаза: он сидел всего в нескольких сантиметрах от меня и терпеливо ждал, пока я соберусь с мыслями и закончу фразу. Я не должна позволять сомнениям брать над собой верх! Я знаю Джеймса, знаю, что он любит меня по-настоящему! Я для него не игрушка, не очередная победа! Я видела всю серьезность его чувств в его глазах, и видела в них вопрос, на который так и не дала ответ.
- Я люблю тебя, - тихо произнесла я, изучая свои колени. Нет, так в любви не признаются! Я подняла голову и посмотрела прямо в глаза. – Я люблю тебя, Джеймс. Прости, что все эти годы, особенно этот, я так себя вела, что не относилась к тебе серьезно и…
- Прости, что я вел себя как самоуверенный болван. Хотя я и есть самоуверенный болван, - как-то совсем не уверенно улыбнулся он. – Я столько раз все портил, и раньше, и в этом году. Я обещаю, я сделаю все для твоего счастья, если ты согласишься стать моей.
- Я твоя, - произнесла я, проводя рукой по сильной шее. Он накрыл мою руку своей, прижимая ближе. – И всегда была.
RemusLupine
- Да где ж его носит? – бурчал Сириус, доставая мантию.
- Да ладно тебе, не ворчи, - отмахнулся я от него. – Я же знаю, ты рад за них.
- Конечно, рад, - недовольно отозвался Бродяга. – Но он мог бы хотя бы начало дня провести с нами.
- Но Джеймс же был с нами в начале дня, он приехал с нами, - бросился на защиту Сохатого только что вышедший из ванны Питер. – Тем более им с Лили нужно все обсудить.
- Да что обсуждать-то? Сколько можно уже обсуждать? – продолжал возмущаться Сириус. – Прижал к стене, сказал, что теперь она его девушка и все.
- Не все такие наглые, как ты, - улыбнулся я. – И чем воздух сотрясать лучше б пошел к
своей девушке.
- Точнее на ее поиски, - усмехнулся Сириус. – Хотя… Надо бы отдохнуть от девушек денек-другой.
- А Бриана? – не понял Хвост.
- Расстались мы с Брианой, - с деланно-грустной физиономией сообщил Сириус, запихивая пустой чемодан под кровать.
Мы с Питом переглянулись, но говорить никто ничего не стал.
- Кстати, - протянул Бродяга, - а ты к своей ненаглядной не собираешься?
- Позже, - ответил я.
Тема Лины и всего, что с ней связано была больной для Блэка, и мне не хотелось об этом говорить. Конечно, на каникулах один раз это сделать пришлось, но больше мучать друга я не собирался. Тогда, на утро после Рождества, с похмелья и немного сонный, Сириус разоткровенничался и признался, что никогда не простит себе того, что случилось. И тогда я понял: все это время Сириус менял девушек, даже не пытаясь запоминать их имена, в попытке забыться, забыть ее. И у него была слабая, но все же надежда, что когда-нибудь он снова сможет любить. Мне стала понятна его ненависть к Лине, ведь тогда именно она раскрыла правду. Сириус винил ее во всем, хотя сам же и признавал, что легче от этого не становится.
* * *
Мы с Питом шли на кухню за кофе и бутербродами, а Сириус остался дожидаться Джеймса. Хотя я уверен, что сегодня он в комнату придет только к ночи. Школа была полупустой, и мы никого не встретили по пути. Лишь тонкая фигура в красной мантии, казавшаяся смутно знакомой, поднималась по мраморной лестнице вместе с МакГонагалл.
- Новая студентка? – спросил Питер, смотря на ту же девушку.
- Возможно, - задумчиво ответил я.
- Я ее где-то видел…
- И я…
- Может, училась у нас когда-то.
- Может… Ладно, пошли. Позже узнаем, кто это.
Кофе не сильно подняло настроение Сириусу, и Питер уже через полчаса решил ретироваться. Я пытался узнать, в чем причина поведения друга, но он лишь отмахивался от меня и говорил, что все хорошо. Да, Джеймса сейчас действительно не хватало.
* * *
С Линой мы договорились встретиться у Выручай-комнаты. На Рождество у нас так и не получилось встретиться: я долго отходил от полнолуния, потом Джеймс с Сириусом не отпускали, а потом уже Лина уехала с родителями. В общем, не судьба. За эти две недели я ужасно соскучился. Хотелось скорее увидеть ее нежную улыбку, яркие глаза, провести рукой по шелковистым волосам…
- Римус!
Девушка влетела ко мне в объятья. Замерзшая, только с улицы, она несла на себе запах снега и мороза.
- Пошли греться?
- Давай лучше погуляем, - предложила девушка, прижимаясь ко мне.
- Давай, - согласился я, обнимая тонкую талию. – Как Рождество провела?
На праздники Лина с родителями ездила к бабушке, там собралась вся семья. Двоюродному брату Лины, которому нет еще и восьми лет, быстро стало скучно в окружении взрослых, поэтому он нашел себе новое развлечение. Набрал в водный пистолет краски и начал стрелял в девушку. Я смеялся, слушая, как Лина жалуется на этого негодяя, испортившего ей все каникулы и два новых платья заодно. Я в ответ рассказал, как Джеймс с Сириусом устроили на Рождество большой фейерверк и перепугали всю деревню, а на следующий день трансгрессировали на какую-то магловскую улицу. Джеймс превратился в оленя, Сириус нарядил его рождественской атрибутикой, повесил на рога по шарику, и так они ходили по Лондону на радость детям. Потом к Сириусу пристал какой-то полицейский, требуя какую-то лицензию. Похоже, нельзя просто так водить по улицам оленя.
- И тут Сириус заорал: «Бежим!», и они с Сохатым рванули в какой-то парк, который был за углом. Эти ненормальные бегали от бедного полицейского больше часа, а потом Джеймс превратился обратно в человека. Они с Сириусом с невозмутимым видом вышли к этому несчастному, которого угораздило дежурить на улицах именно в этот день, и на его крики об олене спокойно ответили, что не видели никакого оленя и вообще не знают, о чем он говорит. Полицейский так разозлился, что решил арестовать Сохатого с Бродягой.
- Но у него, конечно же, ничего не получилось, - уверенно закончила Лина.
- Конечно же, нет. У него даже наручники достать не получилось: Сириус незаметно призвал их к себе. Через полчаса, когда полицейский уже был готов волосы на себе рвать, думая, что потерял наручники, которые полагается вернуть в конце рабочего дня, Сириус достал их из-за спины и протянул мужчине, спрашивая: «Извините, вы не это искали?» Потом они еще минут двадцать убегали от этого бедного человека, который, похоже, решил их пристрелить. Но им это быстро надоело и они трансгрессировали ко мне. Причем, как истинные Мародеры, прямо к ужину.
- Это, я так понимаю, самый обычный день для них? – спросила Лина, отсмеявшись.
- Ну да, - улыбнулся я. – Джеймс с Сириусом вечно попадают во всякие истории. У Джеймса талант такой – попадать в неприятности.
- Хорошо, что он не единственный у него, - усмехнулась Лина.
Да, Джеймс был, пожалуй, самым талантливым из нас. К сожалению, он это прекрасно знал, умело этим пользовался и долгое время считал, что все должны быть такими же исключительными. Лили не так уж сильно ошибалась, называя пару лет назад Поттера самоуверенный болваном и наглецом. В пятнадцать лет Джеймс действительно был временами невыносим, слишком задирист и высокомерен. Тогда я всерьез опасался, что с возрастом это не пройдет. Но набирающая обороты война и возрастающая безответная любовь к Лили сделали свое дело – уже в шестнадцать с небольшим Сохатый осознал свои ошибки, стал спокойным, насколько это для него возможно, научился ценить чувства всех окружающих его людей, а не только своих друзей. Ну, всех, кроме Снейпа – он случай особый. Ненависть к Снейпу у него не пройдет, наверно, и к старости. Перед глазами сразу предстала странная картина: Джеймс, уже седой, но все такой-же лохматый, сидит в кресле качалке и вспоминает школьные времена, мародерские проказы, нелицеприятно отзывается о Нюньчике и с сарказмом вопрошает, помыл ли он, наконец, голову. Лили, старенькая, с уже не такими рыжими волосами, но все теми же горящими весенними глазами легонько хлопает Поттера по плечу, но ничего в защиту друга детства не говорит, а лишь начинает рассказывать, что через неделю дети привезут к ним внуков, а на Рождество соберется вся старая компания Мародеров. Джеймс оживляется, и его старенький, уже немного притупившийся разум начинает придумывать праздник и предвкушать, как они с Сириусом будут придумывать проказы для своих внуков, третьего поколения Мародеров в стенах Хогвартса.
- Не представляю Джеймса и Лили стариками, - прервала мои мечтания Лина. – И Сириуса тоже. Мне кажется, они такими и должны остаться – вечно молодыми и неугомонными.
- Ой, они и в старости найдут, что испортить и в чем посоревноваться, - усмехнулся я. – Устроят гонки на колясках. Или будут спорить, чей сын/внук больший Мародер и сердцеед, а чья дочь/внучка красивее и талантливее.
- Не представляю Сириуса отцом. Ты только представь, кого он вырастит!
- Самого безбашенного Мародера на свете, кого же еще. Думаю, в день, когда дети Джеймса и Сириуса вступят на порог школы, МакГонагалл экстренно уйдет на пенсию. Лишь бы не видеть того, что они будут творить, следуя по стопам родителей.
- Ну, может дети Джеймса и Лили будут спокойными. Вдруг, пойдут не в Поттера, а в Эванс.
- Посмотрим, - улыбнулся я, в душе надеясь, что так и будет. Хогвартс от одних таких хулиганов отходить будет следующие несколько веков, вторых ему не пережить.
- Главное, чтоб дочке Поттера не достались его волосы! Представь, девочка, рыжая, с волосами Джеймса, глазами Лили, их совместным умом и талантами, характером Поттера и воспитываемая с постоянным вмешательством Блэка!
- В год, когда ей надо будет идти в Хогвартс, школу закроют! – засмеялся я.
- Не дай Бог! Ты представь, что будет, если ее обучением займется Сириус!
- Надеюсь, Лили этого не допустит. Но, если что, всегда можно сбежать из страны.
- И куда поедем? – улыбнулась Лина, прижимаясь ко мне.
- А куда бы ты хотела?
- Хм, куда-нибудь, где море, белый песок и вечное лето.
- Ну и запросы у вас, девушка, - серьезно произнес я. – Но я постараюсь, если что, раздобыть вам домик на берегу моря.
- Обещаешь? – хитро прищурилась девушка.
- Обещаю, - засмеялся я, подхватывая ее на руки и кружа в воздухе.
* * *
На ужин мы пришли с опозданием. Джеймс с Лили и Питером уже сидели за столом, а Сириуса почему-то не было.
- Где Бродяга? – спросил я, садясь рядом с Поттером.
- Сказал, что у него еще какое-то дело. Придет скоро, - ответил Питер.
- Он все еще в плохом настроении? – поинтересовался Джеймс.
- Когда я уходил, был в хорошем.
- Ты знаешь, что с ним? – спросил я у Сохатого.
- Знаю, - нахмурился Джеймс. – У него племянница родилась. Девочка, назвали Нимфадорой. Он написал Регулусу, думал, тот обрадуется. А он… В общем, Рег – настоящий Блэк и полностью поддерживает семью в отношении к Андромеде.
Дальше мы ели молча, говорить не хотелось. Лили не знала, что значит для Сириуса брат, но понимала ситуацию и поддерживала наше молчание.
- Минуточку внимания, - громко произнесла МакГонагалл, привлекая внимание.
- Наверно, насчет новенькой, - предположил Питер.
- Да, - согласился я.
- Прошу поприветствовать нашу новую ученицу. Она уже когда-то училась у нас в Хогвартсе.
К МакГонагалл подошла девушка, которую мы с Хвостом видели с утра, но не разглядели. Девушка была очень красива и совершенно не смущалась, стоя перед всей школой. Смуглая кожа, красивое овальное лицо, темно-серые миндалевидные глаза, подведенные черным и обрамленные густыми длинными ресницами, пухлые подкрашенные красной помадой губы изогнуты в вежливой улыбке, чуть показывающей ровные белые зубы. Она легким движением руки поправила длинные накрученные с середины длины угольно-черные волосы. Красная мантия шла ей больше, чем простая школьная, но все же и эта не скрывала все достоинства фигуры. Покатые плечи, плавная линия груди и бедер, осиная талия и длинные ноги: все было умело подчеркнуто коротким бордовым платьем с неглубоким вырезом и черными туфлями на очень высоком каблуке.
- Это же… - узнала девушку Лили.
- Не может быть! – воскликнул Питер.
Джеймс просто грязно выругался.
Я резко посмотрел на Лину. Она с совершенно ошарашенным лицом смотрела на меня и губами произносила: «Это не я. Я ничего не знала!» И я ей верил. Даже такой умелый лгун, как она, не смог бы сделать такие испуганные глаза. Пока наша вновь прибывшая однокурсница шла к столу и садилась напротив меня, ее провожали восхищенные и завистливые взгляды. Какие от кого понятно без слов. Она ничем не выдавала свое волнение, но я знал – ей нелегко снова быть здесь.
- С возвращением, - весело произнесла Лили, разрушая напряженную обстановку. Конечно, она была рада видеть старую подругу.
- Спасибо, - широко улыбнулась брюнетка. – Извини, что не предупредила, что приезжаю. Сама узнала только неделю назад, и как-то времени не было написать. Переезд…
Джеймс резко выдохнул. Я, Лили и Питер посмотрели в его сторону и увидели Сириуса, идущего к нам. Конечно, он еще ничего не знал. Бродяга нашел нас глазами и с улыбкой направился к нашему месту. Взглядом он зацепился за новую фигуру и с любопытством начал ее осматривать. Конечно, ему хватило всего секунды, чтобы понять, кто сидит за столом. За то время, что он шел к нам, его взгляд отразил все возможные в этот момент чувства: замешательство, испуг, неверие, безысходность, боль, злость. Он поравнялся с брюнеткой. Весь его вид был настолько высокомерным, что сомнений не оставалось – он еле сдерживает себя.
- МакКиннон, - ровным голосом произнес Блэк, доказывая, что воспитание его матери не прошло бесследно и он может быть бесстрастным в любой ситуации.
В зале воцарилась идеальная тишина. Девушка, поколебавшись секунду, медленно повернулась к нему лицом и посмотрела прямо в синие глаза, сейчас казавшиеся почти черными.
- Здравствуй, Сириус.
Глава 16SiriusBlack
- Иди сюда, мразь! – заорал я, хватая выходящую из Большого зала Лину и прижимая ее к стене. Она выходила последней, явно надеясь, что я уже ушел. – Ты что творишь, сука?!
- Это не я! – испуганно заговорила блондинка, пытаясь убрать мою руку со своего горла. – Клянусь, я не знала, что она приедет!
- Если это не ты, то кто?! Почему она вернулась?!
- Я не знаю, не знаю.
- Сириус, отпусти ее, - жестко произнес появившийся из ниоткуда Джеймс. Ему, видимо, Римус уже все рассказал. – Она не при чем.
- Да? – с издевкой спросил я. – А кто тогда при чем? Разве не она обещала, что испортит мне жизнь, если я расскажу Лунатику про ее прошлое?!
- Сириус, отпусти ее, - спокойно приказал Поттер, кладя руку мне на плечо. – Девушка ни в чем не виновата, она не знала, что Марлин возвращается в Хогвартс. МакКиннон сказала, что ее отца попросили вернуться в Англию, он же крутой специалист по Темной магии и сейчас здесь очень нужен. Она сама об этом узнала только неделю назад. Ее возвращение никак не связано ни с кем из нас. Послушай меня, отпусти Лину.
Я медленно убрал руку с шеи девушки и отошел на пару шагов.
- Прости, - прорычал я.
- Ничего, - выдохнула когтевранка. – Я понимаю. Удачи.
И она ушла, потирая шею.
- Пойду прогуляюсь, - дернул головой я и, не обращая внимание на что-то говорящего Поттера, двинулся в глубь замка. Мне надо было побыть одному и подумать…
Марлин… С ней мы познакомились еще в поезде в первый раз едя в Хогвартс. Маленькая, шустрая и подвижная, напоминающая маленький ураган, она сразу привлекла наше с Джеймсом внимание. Чем именно? Ну, хотя бы тем, что она скупила все наши любимые сладости вперед нас, первая нахамила слизеринцам, первая чуть не ввязалась в драку, первая разговорила Римуса, растормошила Питера… Казалось бы, все это должно было сразу сделать ее нашим врагом номер один. Но, почему-то, не сделало… На следующий день эта особа без всякого приглашения уселась вместе с нами с Джеймсом делать домашнее задание. Вернее, она его делала, а мы валяли дурака, стараясь ее выбесить. В итоге, она вылила все чернила из своей чернильницы нам на головы и, пожелав спокойной ночи, удалилась. После этого началась череда «случайностей», которые мы устраивали друг другу. Как оказалось, девчонка так же хорошо владела магией, как и мы с Поттером, и обладала почти такой же неуемной фантазией. Естественно, нам стало интересно, есть ли в ней дух авантюризма и бесстрашия, и мы пригласили ее с собой побродить ночью по школе. Всю ночь мы водили ее по самым страшным местам темного замка, какие знали на тот момент, но напугать ее так и не смогли. Марлин МакКиннон была самой настоящей гриффиндоркой. Да к тому же еще и претендовала на место в нашей компании. Если бы мы принимали к себе девчонок. После той совместной ночной прогулки нам пришлось признать Марлин, как равную себе, и закончить эту нелепую войну ничьей. Через какое-то время МакКиннон стала нашей подругой и союзницей в проказах. Но ей почему-то никогда не попадало ни от Филча, ни от МакГонагалл, ни от Дамблдора. Наверно, никто и представить не мог, что такая милая девочка, напоминающая красивую куклу, может быть самой настоящей хулиганкой. Марлин помогала воплощать многие наши шалости, знала о секрете Лунатика (ох уж эта женская интуиция в сочетании с неплохой сообразительностью!), старалась помочь Поттеру, когда тот втрескался в Лили. Каким-то образом эта бестия смогла стать лучшей подругой такой зануде как Эванс и такой простодушной милашке как Стоун. Благодаря этому, Марлин удавалось провести Поттера на посиделки в девчачьей комнате, организовать общую для всех прогулку, чтобы Джеймс мог показать себя с лучшей стороны перед Лили, уговаривать Эванс иногда быть помягче к Сохатому. Правда, ничего из этого хорошо не заканчивалось, но это уже другая история... В общем, Марлин была очень хорошим другом.
Впервые я обратил на нее внимание, как на девушку, летом перед пятым курсом. Джеймс решил устроить пикник на природе, чтобы «отпраздновать каникулы». На самом деле он просто искал повод встретиться с Эванс летом. Ну, и увидеть ее в купальнике заодно. Мне удалось выбить у знакомого в Министерстве портал к какой-то речке в какой-то глуши. Марлин с Алисой уговорили Лили к нам присоединиться, и план Сохатого удался. Рано утром большой компанией, состоящей из Мародеров, девчонок и Френка, мы переместились к речке. Алиса с Френком расстилали огромное покрывало, Римус с Питером доставали еду и напитки, а Джеймс с Лили уже из-за чего-то препинались. Пока все были заняты делами, я решил проверить, теплая ли вода, и спустился к речке. Как оказалось, не я один отлынивал от работы. Марлин стояла ко мне спиной, по щиколотки в воде. Я замер неподалеку, залюбовавшись девушкой. Густые черные волосы, свисающие кудряшками чуть ниже хрупких плеч, красивая линия уже не маленькой груди, узкая талия, коротенькие шортики, открывающие длинные загорелые ноги… Я присвистнул, не контролируя свое поведение. Марлин обернулась, пронзила меня своим взглядом и язвительно поинтересовалась, почему я не помогаю ребятам. И тут я понял, что попал. Как я это понял? Да очень просто – впервые в жизни Сириус Блэк мямлил. Марлин удивленное приподняла брови, но ничего говорить не стала. Весь уикенд я наблюдал за МакКиннон, недоумевая, как это я раньше не замечал, какая она веселая, задорная, умная, красивая… И абсолютно непредсказуемая! Я хорошо разбирался в девушках, знал, как сделать так, чтобы те были на все согласны, знал как могут повести себя дальше. Со всеми знал. Кроме Марлин. Она все делала наоборот моим предположениям и совершенно не реагировала ни на какие намеки и попытки соблазнения. Она загоняла меня в тупик всем своим существом. Но выходной закончился, мы все разъехались по своим домам и не виделись до возвращения в школу.
Я убедил себя, что тогда это было лишь временное влечение, связанное с тем, что у меня давно не было девушки, а МакКиннон была весьма привлекательна. Мои надежды разбились вдребезги. На перроне я не мог оторвать от нее глаз, а потом случайно разбил стекло в дверке нашего купе, наблюдая, как Марлин целуется с каким-то парнем. Назло ей весь вечер я обжимался с какой-то шестикурсницей, но подруга даже не посмотрела на меня. Я не понимал, что происходит, ведь до этого никогда не влюблялся. И вот это случилось. Перед первым походом в Хогсмид в году я решил разобраться во всем и позвал МакКиннон пойти в деревню со мной. На что получил милый ответ: «Ну ты бы еще в день похода позвал! Я уже иду с Дэнисом. И вообще, ты чего? Мы и так в любой момент можем пойти гулять, а в Хогсмид ходят парочками. Так что иди найди себе глупышку на вечер и не доставай меня, я спешу.» Я послушался ее и нашел эту глупышку. Если бы я тогда знал, к чему все это приведет, то никогда бы не подошел к этой стерве. В общем, в тот день я пошел в Хогсмид с Линой. Об этом никто, кроме Марлин не знал, и мне не пришлось объявлять блондинку своей девушкой. Да и зачем, если наши отношения сводили только к сексу. Тогда я не жалел ни о чем. Лина быстро всему училась и была просто потрясающей девочкой на ночь, даже не замечая, как я шепчу во тьме не ее имя.
Так прошло около месяца, и я понял, что результата никакого нет. Даже регулярное «общение» с Линой перестало приносить удовольствие. И в один из вечеров я сорвался. Мы столкнулись с Марлин в тайном проходе, ведущем в гриффиндорскую гостиную. Не знаю, как это произошло, но уже через секунду девушка была прижата к стене, а мой язык исследовал ее рот. Конечно, поначалу она отбивалась, но мне было все равно. Слишком долго я ждал и терпел. Когда я все же смог оторваться от желанных губ, то получил звонкую пощечину, вырвавшуюся у Марлин рефлекторно. Сама девушку была на седьмом небе, уже самостоятельно прижимаясь ближе и шепча, как долго она этого ждала. Тогда я узнал, что МакКиннон уже очень давно неравнодушна ко мне, но скрывала свои чувства, думая, что я отношусь к ней только как к другу. В тот же вечер я послал Лину, а вся школа узнала, что Сириус Блэк и Марлин МакКиннон теперь вместе.
Наш роман развивался быстро и ярко. Мы проводили все время вместе: изучали территорию школы, сбегали с уроков, тайком пробирались в Хогсмид, устраивали небольшие проказы ребятам, проводили романтические вечера… Я никогда не был так счастлив, как в то время. Марлин была самой лучшей, самой желанной и любимой. Впервые я стал понимать поведение Поттера в отношении к Лили, все его письма и подарки, все его волнения и переживания. Хотелось все время видеть улыбку Марлин, удивлять ее, ловить восторженные и счастливые взгляды, получать благодарные поцелуи. Мы купались в любви, но кое-чего все же не хватало…
Я знал, что Марлин не из доступных, и этим она мне всегда нравилась. Но когда пошел четвертый месяц отношений, а дальше поцелуев дело не шло, мое терпение стало потихоньку уменьшаться. Хотеть чего-то большего, когда рядом такая девушка, как МакКиннон, вполне естественно. И я хотел. Но Марлин все время останавливала меня, стоило зайти чуть дальше обычного, переводила разговор в другое русло, избегала меня, ссылаясь на неотложные дела. В общем, через какое-то время я потерял терпение и спросил в лоб, когда мы это сделаем и будем ли делать вообще. Тогда мы в первый раз серьезно поругались. Марлин долго кричала, что мне нужно от нее только это, что я ее не люблю и все в таком роде. Я пытался ее переубедить, но ничего не получилось. Она хлопнула дверью и ушла, оставив меня одного посреди ночи в Выручай-комнате. Я долго думал, как заслужить прощения девушки. Все-таки, я чувствовал себя виноватым. Я как раз шел за МакКиннон, как неожиданно столкнулся с одной из своих бывших подружек. Она остановила меня и, сказав, что хочет поговорить, завела в пустой класс. Полутьма, горячий шепот, прикосновения к самым чувствительным местам, отсутствие девушки уже более полугода и не оказавшаяся под мантией старой знакомой одежда сделали свое дело: я взял ее прямо на полу в кабинете истории, даже не вспомнив, что должен был пойти извиняться перед любимой. На следующее утро мне было очень стыдно. Я прекрасно понимал, что поступил ужасно и обещал сам себе, что такое больше не повторится. Мы с Марлин помирились, и все было хорошо. Почти…
Я не сдержал обещания, данного себе. Каждую неделю я срывался, закрывался в каком-нибудь чулане или закрытом кабинете с одной из своих бывших, представлял, что это МакКиннон, и наслаждался происходящим. Об этом никто не знал, даже Джеймс. Я прекрасно понимал, что он этого не одобрит и сильно на меня разозлится. Я понимал, что поступаю омерзительно, но ничего не делал, чтобы это прекратить. Мне было 16, и я был полным идиотом, как и все в этом возрасте.
Так прошел еще один месяц. В тот день мы с Марлин отмечали полгода, как мы вместе. Я превратил один из заброшенных кабинетов в лесную полянку. Начало апреля еще не позволяло провести пикник в настоящем лесу. Все было, как в сказке... Мы оба не спешили говорить слова о любви, но в тот вечер все изменилось. Марлин впервые произнесла эти слова: «Я люблю тебя», и мой мир перевернулся. Я до сих пор помнил, как сильно тогда стучало мое сердце, а кровь приливала к голове. В тот момент мне хотелось все небо положить к ногам Марлин, если бы это было возможно. Я не хотел говорить эти слова просто в ответ на ее, поэтому просто поцеловал, решив, что признаюсь в любви на весеннем балу, который в этом году зачем-то решили провести. Он должен был быть через две недели. Кстати, это был единственный бал за все время нашего пребывания в Хогвартсе, на который Поттер не пригласил Эванс. Так получилось, что именно в это время они были в большой ссоре, и Джеймс решил продемонстрировать свою гордость.
Эти две недели изменили все. Я послал всех своих подружек, с которыми проводил ночи. Старался каждую минуту проводить рядом с Марлин, ухаживать и радовать ее каждый день, начал дарить цветы, каждый день разные, говорить комплименты. Я понял, что действительно люблю эту девушку. И я готов был ждать столько, сколько ей понадобится.
Тот вечер я до сих пор помню так четко, будто он был всего пару дней назад, а не пару лет. Бал был прекрасным... Марлин в коротком красном платье с пышной юбкой привлекала к себе внимание всех парней. Конечно, я знал, что у нее много поклонников и список желающих быть на моем месте исчислялся десятками. Но, как ни странно, я никогда не ревновал. Наоборот, то, что самая желанная и недоступная для всех девушка - моя, льстило моему тщеславию и самолюбию. Я гордился тем, что у меня такая девушка. Станцевав пару танцев, перекусив и выпив пару бокалов с освежающими коктейлями, Марлин захотела пройтись. Ей надо было найти какую-то девчонку, которая должна была вернуть ей конспект по истории, но все время забывала. Я уселся на стол, не обращая внимание на косые взгляды МакГонагалл. Казалось бы, все шло идеально. И сейчас, когда Марлин вернется, я собирался признаться ей в любви. Поболтав немного с Питером, я пошел на поиски девушки, которая уже долго не возвращалась. Она показалась из-за поворота и быстрым шагом шла ко мне. Я дергано улыбнулся, стараясь сдерживать эмоции и не показывать, как я волнуюсь. Я протянул к ней руки для объятий, Марлин подлетела ко мне… Моя голова дернулась, и я почувствовал, как по лицу идет кровь, а дышать стало тяжело. Я с яростью посмотрел на МакКиннон, не понимая, что происходит. Она сломала мне нос!
-За что?! – взревел я, только осознавая, что музыка больше не играет и все в зале смотрят на нас.
- Приятного просмотра, - девушка сунула мне в руки стопку каких-то фотографий, развернулась и убежала. В ее глазах не было ни слезинки, лишь глубокое разочарование и боль.
Одного взгляда на снимки хватило, чтобы понять, что произошло: кто-то заснял все мои измены. Кто? Ответ пришел почти сразу. Лишь один человек в этом зале стоял с улыбкой на лице, и это была Лина. В голове зазвучал ее голос: «Ты пожалеешь об этом, Блэк. Ты еще не знаешь, с кем связался». К сожаления, я действительно не знал.
В тот вечер весь мой мир рухнул. После мы говорили только один раз. Марлин долго кричала на меня, захлебываясь слезами, которые уже не могла удержать, говорила, что ненавидит меня, что я последняя сволочь на этом свете. И мне нечего было ей возразить. Конечно, я пытался все объяснить, что-то придумать, убедить, что это не настоящие фотографии, что они сделаны еще в прошлом году. Пытался извиниться, как-то оправдаться. Но Марлин игнорировала меня, не говорила со мной, уходила, стоило нам оказаться в одной комнате, кроме как на уроках. Через неделю я опустил руки и ушел в Выручай-комнату пьянствовать. Все были против меня в то время. Джеймс, Римус и Питер не хотели со мной разговаривать, разочарованно, но все же утешающе качая головами. Лили с Алисой убивали меня взглядами, ни на секунду не оставляя МакКиннон одну и не подпуская меня к ней. Все в коридорах осуждающе смотрели на меня, и даже во взглядах преподавателей читалась какая-то неприязнь. Я разрушил все. Но, так как винить себя совсем не хотелось, ведь и так все было хреново, во всем осталась виноватой Лина, на голову которой я обрушал проклятья и обещания отомстить. Огневиски стало моим лучшим другом, с которым я не расставался. Джеймсу как-то удавалось убедить МакГонагалл, что я заболел, но вскоре и ему это надоело. На восьмой день моей попойки, которую я считал новым образом жизни, он ворвался в Выручай-комнату, уничтожил все запасы огневиски и побил меня. Не сильно, конечно, но так, чтобы мои мозги встали на место. После он долго орал, пытаясь заставить меня хоть как-то среагировать. Но все было бесполезно. Еще несколько дней они с Римусом отпаивали меня отрезвляющим зельем, убеждали, что все будет хорошо и говорили, что надо продолжать жить. Я начал их слушать и вернулся на учебу, даже не представляя, что меня там ждет. Марлин не удостоила меня и взглядом. Вела себя так, словно меня не существует. Да еще и гулять с другими парнями начала! Но высказать все свои недовольства мне было некому, ведь все были на ее стороне. Даже я… Так мы дожили до Пасхальных каникул, после которых МакКинон исчезла из Хогвартса. Ее родителям давно предлагали работу в другой стране, но они отказывались из-за Марлин – та не хотела оставлять Хогвартс. А теперь захотела…
После ее уезда все стало еще хуже. Пусть она меня и ненавидела, но все же была поблизости. Теперь забыться не помогало ничего: ни алкоголь, ни девочки, ни друзья, ни Мародерские шалости. Я был абсолютно убит. Так, что даже Эванс смотрела сочувствующе. От Джеймса, который узнал это у Стоун, я знал, что у Марлин все хорошо. Она переехала с семьей в Испанию и начала жизнь с чистого листа. И это же предстояло сделать мне.
Прошло полтора года… Я научился жить без нее. Смирился, что она никогда уже не будет моей, что я никогда ее больше не увижу. И отпустил. Все было хорошо… Только вот любить я разучился окончательно, обвиняя это «прекрасное» чувство во всех бедах. Но, тем не менее, за это время я полностью вернулся к жизни. О Марлин я не думал да и вспоминал довольно редко. Но, начиная отношения с очередной девушкой, знал заранее, что они обречены – я все еще любил этот черноволосый ураган. И ничего с этим поделать не мог.
Я научился жить без Марлин. Но как жить, когда она здесь, я не знал. Теперь я вообще не представлял, как себя вести. Я не мог ее видеть, все во мне вскипало и поднималось водоворотом из любви, боли и ненависти к самому себе. Хотя сейчас, пожалуй, я ненавидел и ее тоже. Зачем она вернулась? Неужели не могла убедить отца остаться в Испании или где она там была все это время? Почему она вернулась именно сейчас, когда из-за Лины я и так постоянно думал о том времени? Почему? Зачем? За что?
- Бродяга, - тихо позвал Джеймс, ложа руку мне на плечо. – Ты как?
Я неопределенно дернул плечами, не желая отвечать.
Джеймс плюхнулся рядом со мной. Так мы и просидели полночи в тишине, но от того, что друг был рядом, мне стало легче.
- Ладно, это не конец света, - произнес, наконец, я, когда мы под утро шли в гостиную, чтобы хоть немного поспать. - И не такое переживали. Прорвемся.
- Конечно, прорвемся, - улыбнулся Джеймс. – Мародеры всегда все преодолевают.
Простите за долгое отсутствие.
Буду исправляться)
Глава 17Всех с первым днем мая!
MarleneMcKinnon
За окном была холодная темная ночь, но я даже не пыталась лечь спать. Какой смысл, ведь сегодня мнеточно не заснуть. Это было так странно – снова быть в Хогвартсе. А ведь думала, что никогда сюда не вернусь. Думала, начала новую жизнь, никак не связанную со старой. Изменилась. Сделала все, чтобы прошлое ушло навсегда. Но оно вернулось.
Я скучала по замку… По его широким коридорам, веселым праздникам в общей гостиной, пирам в Большом зале, тихим вечерам зубрежки в библиотеке, квиддичным матчам. В команду, что ли, вернуться. Когда-то ведь была неплохим охотником. Интересно, кто сейчас капитан? Хотя глупый вопрос, конечно-же, Поттер. Его наверняка еще на шестом курсе назначили. Наверное, сейчас они всей Мародерской компанией бродят по замку да придумывают новые шалости. И успокаивают бедного несчастного Бродягу… Тоже мне! Смотрели на меня за ужином, будто это я, встречаясь с ним, изменяла с каждым встречным! Хотя чего я ожидала?.. Блэк ведь никогда ни в чем не виноват. Он же Блэк, мать его! Принципиальный до чертиков. И такой же глупый и ненадежный. Наверно, я так его и не простила… Да и как вообще можно простить предательство?! Хотя Лили простила Снейпа… Ну, на то она и Лили Эванс, самая добрая и наивная душа. Всегда видит в людях только хорошее. А я вот так не могу… После Блэка, кстати, не могу. Так что то, что я его не простила, его же вина. Эх, сказал бы мне кто пару лет назад, что какой-то парень может так перевернуть мою жизнь, не поверила бы. Но, по иронии судьбы, изменил… Я всегда была достаточно недоверчивой, придирчивой и капризной, но после той истории я совершенно разучилась верить людям. А порой переставала верить даже себе… Несколько недель после того злосчастного вечера мир потерял все краски. Я не хотела никого слушать, видеть, все кругом было ненавистно. Я даже не хотела жить. Но продолжала. Назло Блэку. Показывать, что я сломалась из-за его измены – ну нет, парень, ты этого не дождешься. Или я не Марлин МакКиннон. А это, поверьте мне, кое-что значит.
В глазах защипало, в горле встал ком, но я упрямо продолжала сдерживать слезы. Плакать нельзя. Нельзя показывать слабость. Только не здесь. Хотя здесь быть сильной сложнее всего. Слишком многое напоминает о плохом. Кстати, о плохом… Я потянулась за палочкой и беззвучно призвала успокоительное в виде пачки магловских сигарет. Тонких, с ментолом. Ничего особенного, просто еще одно последствие некогда разбитого сердца. У меня в чемодане целый блок припрятан, в Хогвартсе ведь их явно не купишь. Один плюс – прятаться от отца больше не надо. Представляю, чтобы он мне устроил, если бы узнал, что его дочь курит, да еще и магловское дерьмо. Чистокровная ведь. Хотя разницы что-то я не вижу. Так, а где моя зажигалка? Конечно, можно и палочкой, но раз уж курю магловскокое, то и делать все по-магловски. Черт, закончилась. Ладно, где моя палочка? Пара тяжек, и я чувствую, как пустота в груди потихоньку заполняется. И пусть это лишь иллюзия, но помогает ведь.
Не хочется думать о завтрашнем дне, но отогнать этот непонятный, но вполне объяснимый страх не получается. Что же будет? Как себя будет вести Сириус? Поддержат ли меня ребята? Сегодня Джеймс, Римус и Питер были не особо приветливы. Конечно, они сейчас будут рядом с Сириусом. Особенно, Джеймс. Но ведь Лили и Алиса были рады меня видеть, весь вечер расспрашивали об Испании и даже захотели устроить небольшую вечеринку в честь моего возвращения. Они будут рядом. Но ведь Лили теперь с Джеймсом… Ха! А упрямилась-то сколько! Черт, что ж сигарета так быстро закончилась? Где пачка? И кофе, пожалуйста. Интересно, эльфы еще меня помнят? Может, получится вызвать? Хотя нет, не стоит злоупотреблять гостеприимством этого замка в первый же вечер. И вдруг Мародеры сейчас на кухне. Не хочу, чтобы Сириус знал, что я переживаю. Пусть он переживает.
- Завтра МакГонагалл нас убьет, - услышала я позади себя голос Джеймса Поттера.
- Мерлин, - пробормотала я. Только их не хватало! Зачем они сюда приперлись?! А, ну да, они же тоже здесь живут. Вот дьявол!
- Бродяга, - протянул Джеймс, и я прекрасно знала, что он этим хотел сказать. «Не нарывайся. Спокойствие. Не обращай внимание. Пойдем отсюда.» Уж слишком много времени я провела с их компанией, знаю все их скрытые подтексты.
- Иди, я сейчас приду, - тихо сказал Бродяга. Ммм, усталость в голосе. Конечно, явно не ожидал меня увидеть ближайшие пару лет как минимум. Я бы даже посмеялась над его шокированными глазами сегодня на ужине, если бы сама не была напугана. Блэк умеет быть устрашающим. К сожалению.
- Хорошо, - пробормотал Поттер, поднимаясь по лестнице и снимая галстук. Волнуется. За Бродягу? Или за меня? За Бродягу!
Я бросила сигарету в огонь и посильнее закуталась в халат. Кажется, тут стало холоднее. Блэк опустился рядом со мной на пол.
- Кофе? – предложил он, протягивая мне кружку с дымящимся в ней напитком.
- Спасибо, - пробормотала я.
Мы молча пили кофе и смотрели в огонь. Тишина ужасно давила, но я не знала, что сказать. Спустя минуту стало очевидно, что молчать больше нельзя.
- Может, поговорим? – предложила я, стараясь, чтобы мой голос звучал достаточно холодно и высокомерно.
- Да, думаю, придется, - ответил Бродяга, отрывисто потирая рукой шею и разминая ее. – Нам надо решить, как мы будем вести себя друг с другом. Сейчас вся школа будет обсуждать твое возвращение и следить за нами. И я не хочу давать лишний повод для сплетен.
- Согласна, - что ж, здравое предложение. Знать бы еще, к какому решению прийти… И не ошибиться бы… Сейчас я знаю лишь одно: я не хочу враждовать.
- Знаешь, - протянула я, собирая мысли в кучу. – Я не хочу ругаться. Какой сейчас в этом смысл… То, что было… Это было так давно…
И давно я стала такой мямлей?
- Да, - согласился он. – Надо оставить это в прошлом. Не зачем портить себе и друг другу нервы из-за того, что было почти два года назад. К тому же, когда-то мы были хорошими друзьями.
- Может, стоит попробовать быть ими снова. Ну, для начала хотя бы простыми одноклассниками. В память… о том хорошем, что было…
Нда, МакКиннон, давай заплачь еще!
- Давай попробуем, - вымученным голосом согласился Блэк.
- Тогда, до завтра, - дергано подвела итог я, поднимаясь с пола. – А то завтра МакГонагалл точно нас поубивает, если мы заснем на уроке.
- Не самое лучшее начало полугодия будет, - усмехнулся Сириус, хотя глаза, в которые я старалась не смотреть, оставались холодными и непроницаемыми.
Я уже поднялась до комнаты, когда Блэк окликнул меня:
- Марлин! – он серьезно смотрел мне в глаза. – Я только хотел сказать… Я скучал.
В душе потеплело. Да и как-то спокойно стало.
- Спокойной ночи, - улыбнулась я и убежала наверх. До утра надо привести мысли в порядок и успокоиться. Хватит страдать, пора начинать новую жизнь. Снова.
SeverusSnape
Свет от свечи скакал по книге по сильнодействующим ядам. Я представлял, как отравляю каждым из описанных зельев Поттера. Надеялся, что это поможетуспокоиться, но нет. Это лишьсильнее распаляло злость и ненависть. И жгучее желаниесовершить убийство. Поттер! В сознание врывается Лили, прижатая этим придурком к окну и целующаяся с ним. В вечер бала я пошел следом за ними, естественно. Я ожидал увидеть что угодно, но не это… Не Лили, счастливо улыбающуюся этому… этому…. Аа, как я его ненавижу! Казалось, что в сердце воткнулись сразу тысячи ножей. Но я все же надеялся, что это бред… Сон… Кошмар… Надеялся, что Лили вернется с каникул и как прежде будет отшивать Поттера. Но нет. Мне пришлось наблюдать «прекрасную» картину, как она с этим болваном веселится в снегу. Хотелось рвать на себе волосы, пробивать стены головой, кричать во все горло и сыпать Сектумсемпрой одновременно. Если б это еще помогло… На ужин они тоже пришли вместе, подтвердив то, что в подтверждении уже не нуждалось. Они теперь вместе. Человек, которого я больше всего люблю, и человек, которого я больше всего ненавижу. Я скрежетал зубами весь вечер, прожигая парочку взглядом, но Лили даже не посмотрела на меня. У гриффиндорцев было радостное событие – вернулась МакКиннон. Лучшая подруга Лили, которую я ненавидел почти так же, как Мародеров, и бывшая шлюха Блэка по совместительству. А завтра праздник будет за столом Слизерина…
Завтрашний день все старшекурсники нашего факультета ждали очень давно. Кто-то с нетерпением, кто-то с плохо скрываемым волнением, а кто-то – с надеждой на изменения в своей жизни. Завтра ночью мы будем представлены Темному Лорду и поклянемся в верности к нему. Мне хотелось произвести на Лорда хорошее впечатление и как-то выделиться среди остальных. Теперь, когда единственный человек, заставлявший меня держаться подальше от Темной магии, разгуливает под руку с Поттером, мне терять было нечего. Наоборот, это шанс стать значимым, влиятельным, уважаемым… Шанс убить Поттера да хорошенько покалечить Блэка. Показать, что я сильнее их, лучше, могущественнее. Отомстить за все годы насмешек и нечестных дуэлей, за все унижения и несправедливости. О том, что Лили никогда меня не простит, я старался не думать.
Утро не задалось с самого начала. Лили пришла на завтрак с Поттером, который прямо светился от самодовольства. Потом сразу сдвоенная Трансфигурация с Гриффиндорцами. Опять. Кто составляет это расписание? Это я мог бы пережить, если бы не радостное щебетание возродившегося трио Эванс-МакКиннон- Стоун. Они строили чудесные планы на сегодняшний вечер, включающие в себя прогулку по любимым местам брюнетки и пижамную вечеринку в их комнате. На этот раз я удостоился взгляда Лили, короткого и обеспокоенного. Но он уже ничего не мог изменить. Остальные уроки я и не заметил, погрузившись в свои мысли. Вечером на ужине за столом было тихо. Каждый думал о своей жизни, о том, как она изменится после сегодняшней ночи, что будет дальше, что придется делать, как скоро придется убивать. Никто ничего не знал. Мы цеплялись лишь за то, что сами себе нафантазировали. Но этого было достаточно, чтобы сделать этот шаг.
После отбоя десять темных фигур вышли из замка по тайному проходу. Замыкавший процессию стирал наши следы на снегу и следил, чтобы из замка на нас никто не увидел. На окраине Хогсмида нас ждал Люциус Малфой, выпустившийся из школы пару лет назад. Вместе с ним мы трансгрессировали.
Мы пробирались сквозь метель к большому мрачному особняку, стоящему на небольшом возвышении. Почти ничего не было видно. Снег был повсюду, яростно лупя нас по лицам и развевая длинные мантии. Добравшись до особняка, мы были мокрыми до последней нитки и были бы счастливы оказаться в доме, желательно поближе к камину. Но это были лишь мечты. В холле нас никто не встретил. Немного скованно мы продвигались вглубь дома вслед за Малфоем. Все ужасно нервничали, пытаясь предугадать, что сейчас будет. Люциус привел нас в небольшой зал и оставил одних. Заговорить никто не решался, каждый старался собраться с силами и казаться храбрым. Почему-то я думал о Лили. Сейчас она, наверно, сидит в теплой уютной комнате вместе с подругами, ест какие-нибудь вкусности и пьет горячий чай. Смеется над недалекими шутками Стоун, с интересом слушает рассказы МакКиннон о стране, в которой та жила. Перед глазами встала ее милая улыбка, яркие сочные глаза, в которые я так любил смотреть. Вспомнил, какой на ощупь была прядь ее чуть вьющихся волос – мягкой, шелковистой и все время ускользающей из пальцев. Лили всегда смеялась надо мной, когда я неловко теребил кончик ее косички, накручивая прядки вокруг пальца, от чего те крутились еще сильнее. Почему-то в голову врывались счастливые моменты, связанные с Лили. Июльская гроза, как мы прятались под ивой, а Лили звонко смеялась. Закат, молчание и задумчивый взгляд зеленых глаз. Августская ночь, падающие звезды и тихий разговор о мечтах и планах на будущее. Разные детали мелькали перед глазами. Здесь все это было совершенно неуместно. Здесь положено было ненавидеть маглов и грязнокровок, а не мучиться от неразделенной любви к ним. Скоро сюда придет Темный Лорд, и мне надо быть сосредоточенным и серьезным. Вдруг представится шанс показать себя.
Дверь распахнулась. Мы вытянулись, как по команде «Смирно!» и одновременно повернули головы к медленно вошедшему человеку.
Это был Темный Лорд.
MarleneMcKinnon
Сегодня все мои сожаления и страхи из-за возвращения в Англию ушли. День был просто чудесными. Я даже ни разу не бегала покурить. Возможно, совсем избавлюсь от этой привычки. Сириус вел себя довольно приветливо, хоть мы и старались не контактировать друг с другом лишний раз. Мародеры с распростертыми объятиями приняли меня обратно в свой круг, и даже Джеймс, сильно волновавшийся за Блэка, весь обед развлекал меня историями о шалостях, которые я пропустила. Втихаря от Лили он даже рассказал мне о том, что происходило между ним и Эванс. А заодно и о том, что они с Сириусом смогли пристроить и Римуса. Не скажу, что я сильно обрадовалась, что пристроили они его к Лине. Я понимала, что глупо держать зло на девушку. Тем более именно она когда-то открыла мне глаза на измены Сириуса, и, по сути, я должна была быть ей благодарна. Если бы не с ней Сириус изменял мне больше всего. Но об этом я старалась не думать, искренне надеясь, что нам не придется общаться
Вечером, пока мы с Алисой и Френком гуляли по территории замка, проходя мимо всех моих самых любимых мест, Лили готовила для нас троих вечеринку. Выручай-комната тонула в мягких подушках и пледах. У камина на полу стояло несметное количество вазочек со всевозможными конфетами и печеньями, зефиром и мармеладом. Совсем рядом с огнем стояли кружки с кофе и шоколадом – пламя не давало им остынуть. Лили даже умудрилась где-то достать несколько разных пицц! Это магловское блюдо я как-то пробовала у нее в гостях, и мне ужасно понравилось. Джеймс одолжил Лили Карту Мародеров, чтобы утром мы без приключений добрались до гостиной. В итоге девчонкам пришлось забирать и прятать от меня карту, так как я совершенно не желала с ней расставаться, разглядывая каждый ее сантиметр. Когда я уезжала, ребята только начинали над ней работать, и мне очень хотелось получше рассмотреть их творение. В том, что карта была именно такой, о какой они мечтали, я не сомневалась. Мародеры всегда добивались поставленной цели. А уж если речь шла о чем-то, что поспособствует их шалостям, так и речи о провале быть не могло! Смогли же они стать анимагами в пятнадцать лет! Я была одной из немногих, кто был посвящен в эту тайну. Хотя, о чем я, я была единственной! Сейчас, наверно, знает Лили и, возможно, Лина. А девчонка-то молодец, сама догадалась про Римуса! И не отвернулась! Не ожидала я такого от нее, не ожидала.
- О чем задумалась? – спросила Алиса, поедая шоколад. Она всегда была самой большой сластеной среди нас.
- Ни о чем, - улыбнулась я. – Просто думаю о том, как я рада, что вернулась. Я скучала по вам, девочки.
- А мы по тебе, - хором ответили подруги и бросились ко мне обниматься.
В комнате еще не раз раздавалась веселый девчачий смех. Бои подушками сменялись тихими откровениями, раскрытыми секретами и тайными признаниями. Обсуждения последних сплетен сменялись веселыми разговорами и подшучиваниями надо парнями, а серьезные планы на будущее отходили на второй план перед беззаботными глупыми мечтаниями о сказочной жизни. В этот вечер жизнь действительно казалась старой волшебной сказкой, а все плохое просто не существовало. Мы верили, что война скоро закончится, мы отпразднуем победу, а потом будет жить долго и очень-очень счастливо, год за годом собираясь вот на такой девичник пообсуждать сбывшиеся мечты и увидеть, что наша дружба становится крепче с каждой встречей и ее ничто никогда не сможет разрушить.
SeverusSnape
Темный Лорд медленно обошел нашу небольшую компанию, всматриваясь в лицо каждого присутствующего. Когда его глаза скользнули по моему лицу, по спине побежал неприятный холодок. Желудок скрутило, и я был рад, что почти ничего не съел за ужином. Я никогда не был трусом, но этот человек мог вызвать неподдельный страх, не произнеся ни слова. Когда Лорд закончил свой осмотр и остановился в центре комнаты, нас начали представлять. Каждый выходил из образовавшегося ровного строя, отвечал на вопросы, если они задавались, и становился обратно. Темный Лорд не выказывал никаких предпочтений. Да и вообще никакие эмоции в его лице и жестах не отражались. Но что-то мне подсказывало, что он был доволен прибывшими. Единственный, кого выделили из остальных, был Регулус Блэк. Что, впрочем, неудивительно. Из знатного, уважаемого рода, славящегося своим отношением ко всему, связанному с маглами. Уж ему-то тут точно рады. Пусть он и без отчаянной смелости и решимости брата, но все же он Блэк. К тому же его кузина Беллатриса была самой преданной и безжалостной слугой Лорда, что так же было на руку парню. И все же вопроса о брате он не избежал.
-Жаль, что ты не прихватил с собой брата, - еле слышно произнес Лорд. - Мы были бы рады видеть его в своих кругах.
- У меня нет брата, Мой Лорд, - уверенно произнес сопляк Блэк. Надо же, додумался, что это проверка.
Когда очередь дошла до меня, я уже отлично представлял, как нужно себя вести и что говорить.
- Северус Снейп, Мой Лорд, - представился я со всем уважение, что у меня было.
- Я много слышал о тебе, Северус Снейп, - неожиданно произнес Лорд.
Он обо мне слышал? Но откуда?
- Ты полукровка, верно?
- Да, Мой Лорд.
Спиной я почувствовал, как сзади многие начали усмехаться. Что, по-моему, было большой ошибкой.
- Я слышал, ты очень умен, - продолжал Лорд, оставив без внимания злобные усмешки стоявших за моей спиной.
- Не более остальных, Мой Лорд.
- Поговаривают, ты сведущ в зельях лучше многих и можешь быть очень полезен, - продолжал Лорд.
- Для меня большая честь быть Вам чем-то полезным, - сделал полупоклон я.
Лорд молчал, всматриваясь в мое лицо. Я чувствовал, что он хочет проникнуть в мои мысли, и постарался сосредоточиться на сильнодействующих ядах, о которых читал прошлой ночью. Лорд, разумеется, понял, что я хорошо владею оклюменцией. Задумчивым взглядом он скользил по моему лицу, но так ничего и не сказал.
После того, как все мы были представлены, Люциус Малфой проводил нас до выхода из особняка. Чтобы стать Пожирателями Смерти, мы должны были доказать свою преданность Темному Лорду, убив по одному маглу.
Через два дня у каждого из нас на левом предплечье появилась Черная Метка.
Глава 18SiriusBlack
Конец января радовал глаз снегами и морозами совсем не долго, сменившись февральской серостью. Мокрый снег валил уже несколько часов с абсолютно пустого грязно-синего неба. Снег лип к обуви и скрипел под ногами на радость малышне, которая весело играла в снежки, не замечая безразличного мира вокруг. Гремучая Ива придавала зловещую атмосферу и так совсем не радостному дню.
Я сидел на опушке леса. Джинсы насквозь промокли и теперь неприятно липли к телу. Кожаные перчатки и яркий гриффиндорский шарф были отброшены в сторону. На последнем хотелось повеситься на одной из толстых веток окружающих деревьев. Я сильно затягивался сигаретой, но уже не чувствовал вкуса после почти полной выкуренной пачки. Сигареты я одолжил у Марлин. Еще в вечер ее приезда я почувствовал тонкий запах дешевого курева в гостиной, и сразу понял, кто начал баловаться магловским табаком. Конечно, курит она легкое дерьмо, но особого выбора у меня не было. Все мои запасы закончились. Было немного обидно, ведь Марлин всегда так не любила, когда я курил. Отбирала сигареты, ругалась, обижалась. А я лишь отмахивался от нее, говоря, что это мое дело. А теперь вот одалживают у нее пачки… Куда катится этот мир?
Вчерашнее утро начиналось просто отлично. Я проснулся в прекрасном настроении. Запустив в Сохатого подушкой, стащив одеяло с Лунатика и спихнув с кровати Хвоста, я скрылся в ванной. Из душа я выходил, напевая песенку и строя план на день. С возвращения МакКиннон я решил заранее решать, когда можно с ней немного пообщаться, а когда лучше держаться в стороне. Пока этот план приносил только пользу: мы еще ни разу не поругались и миролюбиво общались на отстраненные темы. Подшутив над Джеймсом, который долго причесывался перед зеркалом, дабы произвести хорошее впечатление на Эванс, мы всей мародерской компанией пошли на завтрак.
- С добрым утром, Солнышко, - проворковал Джеймс, обнимая Эванс и целуя в висок.
- Кажется, его кастрировали, - пробормотал я Римусу и Питеру.
- Просто ты не умеешь любить, - вставила Марлин, проходя мимо и направляясь к Алисе.
- Так научи меня, детка, - развязно крикнул я ей вслед.
Марлин показала мне средней палец, обернувшись и злорадно улыбаясь во все тридцать два.
Я рассмеялся, понимая, что она не злится. Если бы я действительно задел ее, то уже был бы с разбитым носом. Я-то ее знаю.
Джеймс с довольным видом плюхнулся радом со мной на скамью и со счастливейшим видом начал намазывать на тост малиновый джем.
- Если ты скажешь хоть что-нибудь насчет Лили, этот тост окажется у тебя на лбу, - на распев предупредил меня Джеймс.
Мои шуточку по поводу его с Эванс отношений изрядно бесили Поттера. Он думал, что я плохо отношусь к Лили. На самом деле, это давно не так. Конкретно к самой Рыжей я никаких плохих чувств не питал, а вот к тому, что она забирает все время Сохатого… Уж слишком часто мне приходилось напоминать Джеймсу, что друзей на девчонок не меняют. И это начинало бесить меня.
- И не собирался, - улыбнулся я. – Для этого у меня будет целый вечер. Если ты, конечно, помнишь, что сегодня у нас Мародерский сбор.
- Черт! Я совсем забыл и уже пригласил Лили посмотреть кино.
- Кино? В Хогвартсе? – удивился Питер.
- Ну, проектор Выручай-Комната даст, а пластинки я привез из дома. У мамы их целый шкаф лежит. Я и не знал, что она так увлекается магловским кинематографом.
- То есть мы должны отменить наш традиционный ежемесячный сбор из-за твоих романтических бредней? – я начинал злиться.
- Не надо, я перенесу, - раздраженно ответил Джеймс, слишком сильно опуская кружку с кофе на стол. Горячая жидкость вышла за края фарфора и обожгла пальцы Сохатому. Тот выругался.
- Не кипятись, - спокойно произнес Римус. – Но Сириус прав. Сегодняшний вечер Лили придется провести без тебя.
Джеймс ничего не ответил.
В зал влетели совы. Некоторые тихо, некоторые с громким уханьем, они опускались на столы. Все спешили развернуть послания из дома, прочесть что-то ободряющее и окунуться в иллюзию, будто в мире все тихо и спокойно и нет никакой войны. Но война была. Об этом кричал первый же заголовок, сообщающий об убийстве трех семей. Я пробежался глазами по списку имен, надеясь не увидеть знакомых. Фамилия одной семьи резала глаза. Где-то я ее уже слышал... Раздался тихий вскрик. Белокурая девочка за нашим столом потеряла сознание.
Естественно, на уроках учителей никто слушать не собирался. Да те и сами не стремились вести занятия, давая несложные письменные задания и уходя в свои мысли. Все думали о том, что теперь будет с этой девочкой. Ей оказалась Эмили Стейсон, чеверокурсница родного факультета. Милая, скромная и умная, она была душой компании, лучше всех своих сокурсников умела ободрить и утешить человека, заставить перестать грустить. Я часто видел ее рядом с Эванс. Похоже, Эмили была одной из хвостиков Рыжей, и они были достаточно близки. Сейчас Эванс сидела вся бледная и кусала ноготь большого пальца. Алиса что-то шептала ей на ухо, а Марлин бросала обеспокоенные, чуть непонимающие взгляды. Ведь ее не было полтора года, и она многое пропустила и не знала.
Уроки пролетели незаметно, и всем курсом мы вернулись в гостиную. Девчонка сидела в кресле в тёмном углу, сжавшись в комок. Вокруг нее сидело несколько подруг. Они поглаживали ее по волосам, держали за руку и смотрели сочувствующими взглядами. Что говорить, никто не знал. Да и что вообще тут можно сказать - девочка лишилась всей семьи в один миг. В гостиной никто задерживаться не стал, и через несколько минут в ней осталось считанное количество людей. Эмили, ее подруги, Мародеры и Лили с Алисой и Фрэнком. Алиса с Лили бросали друг на друга обеспокоенные напуганные взгляды.
- Ребят, - нарушила тишину входящая в комнату Марлин. - Там какой-то когтевранец сюда прорывается.
Подруги Эмили сбивчиво объяснили, что это, наверно, Мэтт, молодой человек Стейсон. Джеймс, не сказав ни слова, вышел из гостиной. Я чувствовал, что все происходящее безумно не нравится Поттеру. Сейчас он думал о том, что скоро мы закончим Хогвартс, поступим в школу Мракоборцев и через некоторое время будем ловить и сажать ублюдков, убивающих людей. Но, к сожалению, отменить самый жестокий закон войны было не под силу даже нам - первыми погибают невинные.
Джеймс, так же молча, зашёл вместе с когтевранцем. Тот, мельком взглянув на нас, подошел к Эмили. Все ее подружки тут же разошлись по своим комнатам. Парень усадил заплаканного ангелочка (женскую красоту я видел всегда и везде) себе на колени, прижал к груди и начал гладить по волосам, что-то шепча ей на ухо. Девочка тихо плакала, но уже без истерики. Оглядевшись, я почувствовал себя здесь лишним. Сохатый сильно прижимал к себе Эванс, будто боялся, что ее украдут. Рыжая была совсем бледной. Веснушки, не исчезнувшие даже зимой, сейчас четко виднелись на вздернутом носу. Фрэнк с Алисой уселись в одно кресло, девушка уткнулась носом в шею парня. Марлин сидела у камина и думала о чем-то своем. Лоб ее был нахмурен, взгляд - отсутствующий. Кажется, она что-то вспоминала. Римус пошел искать Лину, желая побыть с ней вдвоем. Питер просто исчез в неизвестном направлении.
Через какое-то время Лили с Алисой засобирались в библиотеку делать домашнее задание. Марлин, сказав, что закончит свои дела и скоро к ним присоединится, осталась сидеть у камина. Джеймс с Фрэнком начали обсуждать квиддич и тоже удалились, кажется, на поле, потренироваться. Я подошел к Марлин.
- Ты не заметил ничего странного сегодня утром? - тихо спросила брюнетка. Кажется, она была чем-то обеспокоена.
- Нет, а что?
- Все были шокированы произошедшим. Даже слизеринцы. Кроме небольшой группки старшекурсников... Человек десять сидели и как-то довольно злобно и... весело улыбались.
По спине пробежался холодок. Я понимал, к чему она ведет.
- Среди них был мой брат?
- Да... – еще тише ответила МакКиннон, отводя взгляд.
Она отлично понимала, что это значит. И она как никто другой знала, что для меня значит брат.
В тот же вечер я выследил Регулуса по карте. Парень не стал долго ломаться и с явной гордостью продемонстрировал Черную Метку у себя на руке. Кулак взметнулся вверх быстрее, чем я успел что-либо подумать.
- Ты что наделал, идиот?! - заорал я на весь коридор, смотря, как брат утирает кровь с лица. - Как тебе вообще мозгов на это хватило?! Ты понимаешь, что ничего исправить уже нельзя?!
Регулус лишь смотрел на меня и отчаянно пытался скрыть страх в глазах.
- Ты убивал? - тихо спросил я.
Ответом мне была многозначительная тишина.
В гостиную я вернулся уже глубокой ночью. Марлин дремала в кресле у камина. Лицо было спокойным и умиротворенным. В мире снов ее ничего не тревожило. Впервые я задумался о том, что делает с нами война. Передо мной лежала восемнадцатилетняя девушка, такая нежная и хрупкая, совсем не подходящая для войны. Но через несколько месяцев она будет в самой гуще событий, уклоняться от убивающих проклятий и посылать в ответ что-то не менее ужасное. Совсем скоро жизнь этой девушки будет висеть на волоске. Так же, как и всех остальных. От этих мыслей веяло холодом страха и жгучей ненависти к Волан-де-Морту и всем его приспешникам. И к слизеринцам.
- Ну что? – проснулась от моего взгляда МакКиннон.
- Он стал Пожирателем.
- Мне очень жаль, Сириус... – В первый раз со времени ее прибытия в Хогвартс она назвала меня по имени. - Я знаю, что Рег тебе очень дорог. Но это его выбор и ты уже ничего не сможешь с этим поделать.
Я посмотрел в глубокие темно-серые глаза. Это была одна из особенностей Марлин - она всегда говорила правду, даже если ты не хотел ее слышать. Я порывисто прижал ее к себе.
- Побудь со мной, - прошептал я ей в волосы.
Было так непривычно и в тоже время так правильно обнимать эту девушку. Оказывается, я совсем не забыл, какая на ощупь ее талия, насколько она тонкая. Совсем не забыл ощущение ее близости, сразу приводящее тело в боевую готовность. От нее пахло чуть резковатыми незнакомыми духами, но это не портило момента. Вот сейчас она уткнется носом в ямку в моей шее и прошепчет, что скучала. Скажет, как ей меня не хватало, как она хочет быть со мной, что все простила, все понимает… Шли минуты, но этого не происходило. Я чуть отстранился и посмотрел ей в лицо.
- Нет, Сириус, этого не будет, - грустно сказала она. В голосе послышалось железо. Этого я не любил. В таких случаях мы обычно ссорились.
- Чего не будет? – задал я волнующий вопрос.
- Второй попытки.
- Марлин…
- Нет, Сириус, нет. Я не дам тебе второго шанса.
Она отстранилась.
- Ищи утешения у кого-нибудь другого. Ты это хорошо умеешь.
Горечь проникла в ее голос. Взмахнув волосами, она развернулась и ушла наверх, оставив после себя тонкий след духов и меня, жалкого и ничтожного. Теперь я знал, как разбиваются надежды.
В общем, вчерашний день был просто ужасен. И сегодняшняя действительность была ничем не лучше. С утра все ушли в Хогсмид. Марлин пошла с кем-то из своих многочисленных поклонников. А я решил остаться в школе, посидеть в одиночестве и подумать. Как назло за последние несколько часов в голову не пришло ни одной дельной мысли. Я не знал, что мне дальше делать: ни с братом, ни с Марлин. Хотя, честно говоря, о МакКиннон я и не думал. Сейчас надо было как-то разобраться с Регом, а потом уже заниматься любовными делами. Да и… я прекрасно знал Марлин, поэтому понимал, что сейчас мне точно ничего не светит.
Брат… Как же так? Как добрый умный мальчуган стал таким жестоким и холодным? Когда? И что теперь делать? В идеале, конечно, неплохо было бы убить всех слизеринцев во главе со Снейпом. Он-то наверняка возглавил ряды новоявленных Пожирателей. Надо бы не давать Джеймсу ходить сейчас по школе одному, мало ли что…
Я потянулся за следующей сигаретой, закашлялся. Вдалеке мелькнули знакомые силуэты с зелеными шарфами. Убить, может, и не могу, но покалечить обязан. Я подскочил с места и направился следом за ними, забывая и про почти пустую пачку, и про дорогие фирменные перчатки, и про родной шарф.
Слизеринцев я упустил, а карты как назло с собой не было. Возвращаться на холод не хотелось, и я пошел бродить по замку. Эти старые стены хранили в себе много секретов и тайн. Даже мы, Мародеры, знали не все, хотя с первых дней не жалея сил исследовали школу. Мы знали ее намного лучше всех студентов и даже лучше некоторых профессоров. Я свернул в тайный проход, весь заросший паутиной и служащий домом доброй половине крыс, обитавших в Хогвартсе. Этот проход мы использовали редко – он вел в давно заброшенную часть замка. Делать там особо нечего, и мы туда не совались. Но сейчас я вспомнил, что там был небольшой чердак с выходом на крышу. Честно говоря, мы так и не поняли, зачем вообще было делать эти никому не нужные выходы. Но сейчас мне почему-то хотелось посидеть именно там.
За окном уже потемнело, когда я, так и не найдя ответ ни на один мучавший меня вопрос, спустился с крыши. Коридор никак не освещался, а доставать палочку мне почему-то было лень. Я шел по темному мрачному коридору. Темноту я не любил. Мать часто запирала меня в каких-то заброшенных кабинетах или портретных галереях, наводящих страх и тоску. Тогда я был еще совсем маленьким, и осветить комнату каким-либо способом не мог. Сейчас же я легко мог заставить коридор утопать в ярком свете, но, поскольку свет всегда олицетворял собой что-то хорошее, он бы меня только раздражал. Хорошего-то ни черта нет.
- Блэк!
Я обернулся на звук своей фамилии. Передо мной стояли Мальсибер, Розье и Эйвери. Эта компашка, после Нюньчика, бесила больше всех остальных слизеринцев. Драться я уже не особо хотел, но отомстить за брата был не прочь.
- Какая приятная встреча, - улыбнулся я. Троица удивленно переглянулась. – А я как раз вас искал.
- И зачем же? – последовал грубый ответ.
- Да так, хотел поболтать. Узнать, как жизнь? Что нового? Как там Волан-де Морт поживает?
Они напряглись, сжав палочки в руках. Один против троих – не лучший расклад. Но выбора не было.
- А что? Решил последовать за братом? Поттер и его благородные речи надоели? – будто невзначай, Розье ударил по самому больному.
- А что, Волан-де-Морт вдохновляющих речей не произносит? Просто, кто-то же вбил в ваши голову, что такие мрази, как вы, имеют право решать, кому жить, а кому умереть, - я крутил палочку в руке, беззаботно улыбаясь. Вроде, беззаботно.
- Так иди, сдай нас Дамблдору! – воскликнул Мальсибер. Его дружки посмотрели на него, как на полного идиота. Да, теряют они парня. С мозгами, вон, уже плохо. – А потом приходи на суд, полюбуйся на братца да похвались Поттеру, какой ты честный и благородный.
Я заскрипел зубами. Дос-та-ли! Сколько можно кидать мне в лицо, что Регулус теперь Пожиратель! Я достал палочку и направил на парней.
- Сам разберусь!
- Кстати, Блэк, - решил подать голос и Эйвери. – Темный Лорд упоминал о тебе. У тебя еще есть шанс примкнуть к нему на службу. Лорд будет рад.
- Можете передать своему Лорду, чтобы он шел ####! А вы покажете ему дорогу. Сразу видно, что оттуда!
Красный луч пролетел в миллиметре от моей головы. Началась дуэль.
За шесть с лишним лет в школе мы с Джеймсом сотни раз участвовали в переделках со змеями. Но сейчас все было по-другому. В проклятиях больше не сдерживались, раны становились все серьезнее, да и плеча друг рядом не было. Следить за тремя палочками сразу оказалось сложнее, чем я всегда представлял. Только благодаря усиленным физическим тренировкам с Джеймсом я еще не выдохся и по-прежнему ловко уворачивался от лучей, посылаемых вражескими палочками. Момент, когда меня окружили, я упустил. Усталость и недосып начали давать о себе знать – я уже пропустил несколько ударов. Ребра ныли, из пореза на левой руке густой волной вытекала кровь, а на правую ногу было больно опираться. Сражался я еще недолго – со спины меня оглушили и повалили на пол. Чистокровные волшебники совсем не брезговали магловскими методами и начали избивать меня ногами. Сжавшись в ком и прикрыв одной рукой голову, другой я пытался дотянуться до палочки, которая упала в нескольких сантиметрах от меня. Парни явно хотели чего-то добиться: моего крика, плача или каких-то еще признаков того, что мне невыносимо больно. Сжав зубы, я поклялся сам себе, что этого они не дождутся. Странно, что они не решились применять ко мне Круциатус. Видимо, все же боялись, что кто-то из профессоров может услышать шум. Но обо всем этом я думал лишь мельком. Мной владела ярость и нескончаемая ненависть. Даже боль была несравнима с этими чувствами. Тупой удар в висок, и я отключился.
Очнулся я от того, что мне стало холодно. Вслед за холодом вернулась и боль. Все тело ныло. Кажется, несколько ребер было сломано. Кровь из руки перестала течь и начала загустевать. Я лежал в целой луже крови. Надеюсь, не вся она была моей.
Спустя полчаса я понял, что встать, а тем более идти куда-то, самостоятельно не могу. До палочки дотянуться тоже не получалось. Сквозное зеркало я с собой в последнее время не носил. Ситуация, скажем прямо, паршивая. Я чертыхнулся и дернул головой, которую тут же пронзила острая боль. Я заругался еще сильнее, стараясь при этом не шевелиться. Боль мешала думать, а думать надо было быстро. В любую минуту сюда мог кто-то зайти. Кстати, сюда – это куда? Осмотреться возможности не было, а каменная стена и часть потолка, которые я видел, ни о чем мне не говорили. Нда, в этот раз влип я серьезно. Оставалось надеяться, что я продержусь до того момента, когда ребята начнут беспокоиться и искать меня. Хотя… Они могут решить, что я отвожу душу с какой-то девчонкой. Мерлин! Что же делать?! Я еще раз потянулся за палочкой.
- Ааа! – кажется, нога была сломана.
- Кто здесь? – прозвучал чей-то тихий голос, и на том конце коридора показалось маленький огонек.
Вжавшись в стену, я слушал стук каблучков, приближающихся ко мне.
- Блэк! – воскликнул чей-то голос.
Я поднял глаза и обреченно застонал. Конечно же, Эванс. И почему я не удивлен?
И жду ваших комментариев, они очень важны для меня)
Глава 19Lily Evans
- Блэк! - воскликнула я громче, чем надо было в подобной ситуации.
Блэк выругался сквозь зубы. Но я даже не обратила на это внимание. Я застыла, пытаясь собраться и избавиться от двух чувств, сковавших мое тело.
Первым было удивление. Блэк, храбрый и решительный, расчетливый и хладнокровный, был лучшим бойцом из всех гриффиндорцев. После Джеймса, конечно. Но того выручали совсем не большая храбрость или знание особых заклятий. В этом с Сириусом они были равны. Но только Джеймс в боях становился бешенным неуловимым снитчем, который лишь он один и мог поймать. И все же Сириус не отставал, совсем не стесняясь темных проклятий, на которые благородный и свято верящий в Светлую магию Джеймс не решался. Блэк, не терпящий трусость и презирающий слабость, всегда такой холодный и неуязвимый, совсем не представлялся мне лежащим в луже собственной крови и стонущим от боли. Кто угодно, но не Блэк.
Вслед за этими мыслями появилось второе чувство - страх. Кто это сделал? Сколько их было? Взглядом будущего целителя я сразу оценила раны. Глубокий, почти до кости, порез на руке, нанесенный неизвестным мне заклятьем. Явно что-то с легкими, возможно перелом. Видно, что дышать тяжело. Правая нога сломана. Десятки синяков на руках. Блэк сплюнул кровь на пол. По спине прошелся холодок, голова закружилась от паники, а руки мгновенно стали липкими. Кто? И за что? Хотя нет, второй вопрос отменяется. Он же Сириус Блэк, Мародер. У любого слизеринца был повод. Да Блэк мог и сам нарваться. Скорее всего, так и было.
Я подошла к парню и присела на корточках возле него.
- Что ты тут делаешь? - еле слышно прошипел Сириус. У него совсем не было сил.
- Школу патрулировала. Но, видимо, придет это отложить и помочь тебе.
Он нахмурился, но ничего не сказал. Ясное дело, ему не нравилось, что его нашла я. Друг к другу мы относились достаточно холодно и временами враждебно. Когда Джеймса не было рядом, Блэк все время старался меня поддеть и как-то обидеть. При друге он молчал, зло на меня поглядывая. Совсем как сейчас. Видеть слабого, пораженного Сириуса Блэка было не позволено никому, разве что Мародерам. Но выбора у него не было.
Я отошла, скинула на чистый пол уже заляпанную кровью мантию, закатала рукава свитера и размяла руки. Колдовать придется много.
- Не шевелись, - приказала я. Блэк хмыкнул и посмотрел на меня, как на идиотку. Будто говоря: "Мог бы пошевелиться, уже б свалил отсюда, Солнышко". Я тряхнула головой, прогоняя оттуда задиристый голос парня.
Первым делом я очистила пол и стены от крови и грязи. Лечить надо в стерильных условиях, ведь сейчас я даже доставить его к мадам Помфри не могла. И физически, и морально. За дуэль по головке не погладят.
- Так, Сириус, сейчас замри, - уже более спокойным голосом попросила я, опускаясь совсем рядом с Блэком и смотря на него сверху вниз. - Будет немного неприятно, но без этого никак.
- Решила добить меня, крошка? - попытался улыбнуться Сириус.
- Дурак, - отмахнулась я от него. - Замри!
Невербальное заклинание получилось не сразу - у меня дрожали руки и мысли скакали. Но вот бледно-зеленая дымка начала окутывать тело раненного. Я прикрыла глаза, чтобы все правильно понять. Этому заклятию меня научила мадам Помфри. Его использовали редко, так как оно было довольно сложным и крайне неприятным для пациента. Зато всего за несколько минут можно было узнать, какие повреждения есть в организме, вплоть до кариеса. Насчет ноги я оказалась права. Порез тоже был достаточно серьезным, но, Слава Мерлину, не задел вены. С легкими тоже все оказалось не так страшно, как я думала. Они были целы. Оказалось, что лишь часть его травм, результат колдовства. Похоже, его просто избили, повалив на пол. Уточнять я не стала.
- Сириус, тебе придется сходить в больничное крыло. Нога сломана, я не смогу сама ее вылечить. Но насчет остального не волнуйся, никто ничего не заметит. Скажешь, что споткнулся и упал с лестницы. Ну, или еще что-нибудь. Сам придумаешь потом... А сейчас собирайся с силами, будет больно.
- Но мне, видимо, повезло, что меня нашла именно ты? - спросил Сириус. Кажется, мысль, что ему не придется никому ничего объяснять, его радовала.
- Нет, Блэк, тебе просто сказочно повезло. Я как раз перед дежурством заходила к мадам Помфри, и у меня есть все необходимое.
Я улыбнулась, Сириус в ответ скорчил рожицу.
- Где Джеймс?
- На тренировке. Там что-то изменилось со следующей игрой, и он срочно собрал команду. Сказал, будет поздно. Римус подтягивает Питера по трансфигурации, а потом собирался гулять с Линой. Так что искать тебя никто не будет, и никто не узнает, что здесь произошло.
- Спасибо, - пробормотал больной.
- Ты не дослушал. Никто не узнает при условии, что ты расскажешь мне, что именно здесь произошло и из-за чего. И не надо мне говорить, что это обычная дуэль гриффиндорца со слизеринцем. Все равно не поверю.
- Сохатый плохо на тебя влияет, Эванс.
- Знаю, - притворно грустно вздохнула я. - А теперь заткнись и давай уже лечить тебя.
Сириус хмыкнул, но спорить не стал.
Напоив Блэка зельем, восстанавливающим силы, и немного подождав, я начала залечивать раны, нанесенные магией. Порез заживать не хотел, лечащие заклятья приходилось произносить по десять раз, чтобы заставить рану хоть немного затянуться и перестать кровоточить. Выдержав полчаса этой, по сути, бесполезной борьбы, я все-таки спросила Сириуса, что это было за проклятие. Парень хмуро пробормотал длинное латинское название. Увидев по моему лицу, что я не знаю такого, он что-то еще сказал про Высшую Темную магию. Поняв все серьезность раны и еле сдержав поток ругательств, которые за семь лет обучения я почерпнула у своего нынешнего подопечного, я достала маленький пузырек бадьяна.
- Только не ори, - быстро проговорила я, открывая жидкость.
- Ммм, - Сириус сунул здоровую руку в рот, сдерживая крик от действия бадьяна. Зато рана начала медленно стягиваться. Через несколько минут на руке осталась тонкая красная линия. Я решила, что на данный момент это уже хороший результат, и приступила к менее серьезным ранениям. Выпив парочку лекарственных, но просто отвратительных зелий, Сириус заныл как маленький ребенок.
- Ну почему еще не придумали вкусных лекарств? - скорчился парень, отмахиваясь от протянутого стаканчика с коричневой жидкостью.
- Это последнее, обещаю.
Сириус смешно сморщился и быстро проглотил жидкость.
- Фу! - он потряс головой и с каким-то недоверием посмотрел на меня.
- Почему ты вообще помогаешь мне, Эванс?
Такого вопроса я точно не ожидала и даже не сразу нашлась, что ответить. Я помогла ему сесть и протянула кусок шоколадки, которую взяла подкрепиться во время обхода. Плюхнулась рядом. Как же ему объяснить?
- Я не знаю, что сказать, Сириус. Да, мы с тобой не ладим, и порой ты меня сильно обижал, но... Не могу я пройти мимо человека, которому нужна помощь, тем более такая. Я знаю, тебе не нравится, что я теперь с Джеймсом, и я тебе не нравлюсь...
- Да причем тут ты, Эванс, - грубо перебил меня парень. - Нормально я к тебе отношусь и против ваших с Джимом отношений ничего не имею. Он никогда не был так счастлив, как сейчас. Но теперь он совсем забыл про друзей. Раньше мы постоянно слушали о тебе, но теперь это стало просто невыносимо. Он совсем перестал интересоваться отношениями Римуса и Лины, хотя раньше постоянно следил, чтобы Лунатик ничего не учудил. Перестал помогать Питу с защитой, тот скоро вообще ходить на нее перестанет. Итак уже три Отвратительно схлопотал. А на меня Джеймс вообще забил, даже уже не спрашивает... Я все понимаю и я очень рад за вас, но ты не пуп Земли, Эванс. Можешь пару часов в день проводить с Алисой и Марлин.
- Я не знала...
Джемс действительно все свободное время теперь проводил со мной, но я не думала, что все вот так.
- Я поговорю с ним, Сириус.
- Не надо. Не знаю... Может, я преувеличиваю. Но даже когда... я был с Марлин... я всегда находил время на друзей. Наверно, я просто забыл, как это - быть влюбленным.
- А разве ты не влюблен? - лукаво, но по-доброму посмотрела я на парня.
Он с минуту смотрел на меня.
-Ты... про Марлин?
- Ты заметно меняешься, стоит ей оказаться рядом. И смотришь на нее... как раньше.
Сириус опустил голову, задумавшись.
- Скоро совсем спячу. Стану как шестнадцатилетний Поттер - начну стихи МакКиннон писать.
Внезапная откровенность стирает последние воспоминания о прежних обидах.
- Джеймс писал мне стихи? - будто со стороны я слышу, как мой голос подскакивает на октаву выше.
- Ага, - ухмыляется Блэк. - Но мы его дружно высмеяли, и он не стал их тебе показывать.
- Ну и дураки, - буркнула я, пытаясь представить Джеймса, старательно выводящего строки и подбирающего рифмы.
- Они у него еще где-то лежат. Попроси, может даст почитать.
- Обязательно, - фыркнула я. – Продолжим?
- Наше милое общение или мое лечение? – ухмыльнулся парень. Кажется, к нему начали возвращаться силы.
- Одно другому не мешает. О чем еще ты бы хотел поговорить? – спросила я, взмахивая палочкой и залечивая незначительные ушибы.
- Как думаешь, - небрежно произнес Сириус. – У меня есть шанс снова быть с Марлин?
Как бы он не притворялся, этот вопрос его явно волновал. Но, к сожалению, ответа я не знала.
- Марлин редко кого прощает, - начала я рассуждать вслух. – Но тебя она действительно любила. Что сейчас, я не знаю. О тебе мы не разговаривали. Мы с Алисой вообще стараемся не вспоминать то время. Видим, что Марлин больно обо всем этом думать. Вообще она изменилась… Это естественно… Я даже не могу сказать, в лучшую или худшую сторону… Она стала еще больше…. похожа на тебя, Сириус. Не скажу, что меня это радует. Но, по крайней мере, она действительно смогла отпустить прошлое и снова стать счастливой. Этот переезд обратно в Англию дался ей очень нелегко. В Испании она жила в свое удовольствие. Гуляла ночами по городу, ходила по шумным вечеринкам и клубам, встречалась со многими парнями, многое почерпнула в мире маглов. Научилась играть на гитаре, кататься на мотоцикле, курить и пить крепкие напитки. А здесь ей приходится жить как раньше.
Сириус ловил каждое слово, немного хмурился, кивал.
- Вы действительно очень похожи. Может, поэтому вам так сложно и одновременно просто друг с другом. Простит ли тебя Марлин? Я не знаю. Ты не пробовал узнать это у нее?
- Пробовал, - помрачнел Блэк.
- И?
- Сказала, что не даст мне второго шанса, - пробормотал он. Я еще раз убедилась, насколько неприятно ему признавать свое поражение. – Как думаешь, она серьезно?
- Не знаю, Сириус. Марлин всегда была… непредсказуемой. А сейчас, когда мы столько не общались, стало еще сложнее пытаться предугадать ее действия, понять ее мысли.
Я задумалась, пытаясь понять, серьезно ли это решила Марлин. Мы были лучшими подругами с первого курса и знали друг о друге все. Я знала, при каких условиях Марлин даст еще один шанс Блэку, но вот говорить ли об этом парню… Нельзя давать ему лишнее оружие в руки. Если он действительно раскаивается и любит Марлин, пусть заслужит ее и постарается сам. Но что-то рассказать все же можно.
- Ты очень сильно ее ранил, и теперь ей очень сложно доверять людям. Она мало кого впускает в свой мир и мало кто знает ее настоящую. У тебя есть возможность ее вернуть, но… Тебе понадобится чудо, чтобы это случилось.
Блэк задумчиво посмотрел на меня. Понял ли он все то, что я хотела до него донести? Понял ли, что у него итак уже все козыри на руках – Марлин уже когда-то его любила и, возможно, любит еще? Вспомнил ли, что он знает ее как никто другой, знает все ее слабости и все самые сильные стороны? Понял ли, что от него требуется лишь доказать свою любовь?
- Ты мне поможешь? – резко выдал Блэк.
Да, совсем обнаглел.
- Блэк, не забывай, что я никогда не была так уж рада вашим с Марлин отношениям. Ты мне никогда не нравился, к тому же я всегда боялась, что ты можешь сделать ей больно. Кстати, ты сделал. Так что, нет. Ты все испортил, тебе все восстанавливать. И имей в виду – сделаешь Марлин больно еще раз, в луже крови будешь лежать по моей милости.
На этом наш разговор закончился, и я приступила к дальнейшему лечению.
Сириус хмурился, фыркал, но больше ничего не говорил. Видимо, мои слова его задели. Ну, ничего, ему полезно иногда спускаться с небес на землю.
Спустя час Сириус уже стоял на ногах. Вернее, он стоял на одной ноге и, опираясь на стену, делала щенячьи глазки.
- Сириус, ты не понимаешь… - Начала я объяснять ему уже в третий раз, и уже в третий раз он меня перебил.
- Нет, Лили, это ты не понимаешь. Завтра утром я должен красивой походочкой да с улыбкой на лице зайти в Большой зал и уделать этих ублюдков. Я никак не могу пойти в больничное крыло. Тем более, тогда придется все Джеймсу рассказывать. Хочешь, чтобы он в драку полез?
- Сириус, я могу что-то неправильно сделать и…
- Знаю, знаю, останусь без ноги и тд. и тп. Лили, ты сможешь. Сама сказала, что перелом не слишком серьезный.
- Блэк, - простонала я.
Ну что ж он за баран такой! Стоит мне чуть ошибиться, и он останется калекой. Но его, похоже, это совсем не волновало. Куда там – у нас же честь задета. Аристократ, блин.
- Лили, - протянул Блэк, откидывая челку со лба и мило улыбаясь. – Ты же можешь.
Я закусила губу. Конечно, хотелось помочь, проверить свои способности, но… А если я не смогу?
- Ты сможешь, - твердо сказал Сириус. – Лили, послушай меня. Ты сможешь. Ты же лучшая на курсе, к тому же уже несколько лет изучаешь колдомедицину. А это всего лишь перелом. И вообще, как ты будешь поступать в Мунго, если не можешь справиться с такой магловской проблемкой.
-У маглов лечение этой «проблемки» занимает несколько месяцев, между прочим, - уже почти не злясь, пробурчала я.
- Все, хватит ломаться, делай давай, что надо.
Вздохнув, я снова взяла палочку в руки. Работа была сложной, к тому же я не совсем точно знала, что надо делать. В итоге пришлось наложить на Сириуса Силенцио – уж слишком громко он начал ругаться.
Не знаю, как я это сделала, но перелом в ноге все же сросся. Последний обзор состояния Блэка показал, что больше серьезных ран не осталось. Я выдохнула с облегчением.
- Теперь ты расскажешь, что тут произошло?
Сириус, опять хмуро на меня посмотрев, начал свой рассказ. Как я и думала, нарвался он сам, но теперь осуждать его не хотелось. Я сама очень не любила этих ребят – всегда считала, что именно из-за этой троицы Сев так увлекся Темной Магией и захотел встать на сторону Волан-де-Морта. Сириус считает, что он уже встал под его знамена вместе с Блэком-младшим. Очень непривычно было слышать в голосе Сириуса заботу. До этого я мало что знала о его младшем брате. Наверно, только то, что тот учится на Слизерине. Но я даже представить не могла, что он может быть Пожирателем Смерти. Ведь сам Сириус всегда был за добро и справедливость, иногда слишком резко и жестко, но все же защищал маглорожденных. Рассказывая о брате, Сириус не заметил, как стал рассказывать о своей семье, о Беллатрисе Лейстрендж, о Нарцисе, которая через несколько дней станет Малфой, о Андромеде, которая укрепила в когда-то совсем юном Блэке уверенность в том, что семья не всегда права и не всегда нужно делать то, что велят тебе родители. Я слушала, прижимая ладони ко рту и стараясь не мешать Сириусу выплескивать эмоции. Видно, ему давно уже нужно было выговориться. Но Джеймса постоянно не было рядом. Надо все-таки с ним поговорить...
- Вот такие дела, Солнышко, - закончил Блэк.
- Мне жаль, Сириус.
Такие фразы всегда очень сложно говорить, ведь чаще всего они значат лишь одно – уже ничего не изменить.
- Тебе, наверно, тоже сложно?
- О чем ты?
- Снейп.
- Представь, что кто-то из Мародеров стал Пожирателем Смерти.
- Слава Мерлину, такое просто невозможно, - усмехнулся Бродяга.
Пора было возвращаться в гостиную Гриффиндора. Уже совсем поздно, и нас могли пойти искать.
Перед тем, как разойтись (Сириус решил сходить на тренировку к Джеймсу), Блэк остановил меня.
- Эванс, - позвал он. – Я очень рад за вас с Джеймсом. Правда.
Он улыбался, но смотрел очень серьезно.
- Прости, за все что было, - добавил он.
- Уже, - улыбнулась я. – Удачи тебе с Марлин.
Он усмехнулся и, махнув рукой на прощанье, пошел на выход из замка. Кажется, больше неприятных моментов с Блэком у меня не будет.
Если кому-то станет интересно, приглашаю в мое новое начинание - https://www.instagram.com/day_a.casio/
Буду делиться своими мыслями, мечтами, днями и стараться делать хорошие фото)
Глава 20Peter Pettigrew
Зима пролетела совсем незаметно. Январские морозы и яркое, но холодное зимнее солнце сменилось февральской сыростью и промозглостью, а вслед за ним пришел и серый, безликий март. Жизнь текла по инерции: вечное утро с недосыпом, скучные уроки, сложные заклинания, вечера в библиотеке за учебниками, часы перед теплым камином и сон. И так каждый день. Не в сравнение мне, Джеймс излучал жизнелюбие и оптимизм, постоянно ходил с улыбкой, шутил, смеялся и заряжал окружающих хорошим настроением. Сириус, поставив себе новую цель – завоевать МакКиннон -, строил из себя хорошего парня: был приветлив со всеми, не показывал свои аристократические замашки, втесался в компанию девчонок, даже каким-то невероятным способом подружился с Эванс. От него во все стороны расходилась уверенность, решимость и, естественно, предчувствие успеха. Римус являлся носителем тихого, сугубо личного счастья. Друг ходил с легкой, теплой улыбкой, еще более мягким и доброжелательным взглядом и, кажется, весь был погружен в свои мысли. Вечера парни проводили в компании девушек: Римус уходил на свидания с Линой, неизменно наколдовывая букетик ее любимых лилий, Джеймс постоянно куда-то таскал Лили, показывая самые необычные и красивые места на территории школы, а Сириус когда скрашивал вечера, завоевывая внимание Марлин, когда гуляя с Лили и Джеймсом, а когда ходя на тренировки по квиддичу. Марлин с распростертыми объятиями приняли обратно в команду, и Сириус, прикрываясь тем, что пришел посмотреть на друга, получал шикарную возможность наблюдать за любимой охотницей. Жизнь парней кипела, моя – лишь протекала. И никому не было до этого никакого дела.
В конце марта, как и всегда, был объявлен великий праздник – день рождения самого Господина Сохатого. Его дни рождения всегда праздновались особенно ярко, хоть и всегда по-разному. В прошлом году, к примеру, Джеймс вообще не стал заморачиваться со списком приглашенных – он просто устроил вечеринку в общей гостиной. Не понятно как, но среди веселящихся гостей оказалось чуть ли не половина старшекурсников из Когтеврана и Пуфендуя. Благо, что они успели уйти до того, как МакГонагалл пришла отчитывать нас за слишком сильный шум в поздний час. В этом году Джеймс решил отметить небольшой компанией. Для Джеймса, конечно, небольшой. Мародеры, Лили, Марлин, Лина и Алиса с Френком. С последним Сохатый близко общался уже месяц. После февральской трагедии (отец Долгопупса погиб в схватке с Пожирателем), Френк решил пойти в мракоборцы. Теперь он часами занимался Защитой и Трансфигурацией, наверстывая все, что когда-то упустил, и Поттер ему в этом помогал. Стоун решила поддержать будущего мужа и тоже пойти в мракоборцы, но Долгопупс еще надеялся ее отговорить. Я тихонько посмеивался над всеобщими грандиозными планами на жизнь. О своих же планах, вернее об их отсутствии, я старался не думать.
Двадцать седьмое марта выпало на пятницу, чему Джеймс с Сириусом были невероятно рады. Теперь можно было гулять всю ночь, не думая о том, что утром вставать на уроки и ловить подозрительные взгляды МакГонагалл. Да и девчонки ворчать так уж сильно не будут, когда увидят все запасы алкоголя, что Поттер припрятал к этому вечеру.
На переменах в классах и коридорах, где проходили наши занятия, стоял балаган. Многочисленные знакомые, да и просто ребята, не стесняющиеся подходить, наперебой поздравляли Джеймса. Пожелания были обычными и банальными – счастья, здоровья, любви, удачи, - но Поттер светился, как новогодняя ель, не уставая говорить спасибо и широко улыбаться. Настроение Джеймсу не испортил даже утренний подъем – Сириус взорвал около его кровати хлопушку, а потом восемнадцать раз дернул за уши. Сонный и не имеющий возможности нормально отбиваться, Поттер торжественно пообещал, что еще отомстит Блэку.
За организацию праздника взялся Бродяга, поэтому никто не имел ни малейшего представления о том, что нас ожидает в Выручай-комнате. Все, что мы знали, это что форма одежды – праздничная, и все мы встречаемся в восемь вечера у комнаты. Парни особо мудрить с выбором одежды не стали. Френк и Римус были в брюках и тонких свитерах, Сириус нарядился в свои любимые потертые джинсы и накрахмаленную белую рубашку, а я просто одел чистую футболку к брюкам. Больше всего времени на выбор одежды потратил Джеймс, который, остановившись на черных теплых джинсах, еще полчаса выбирал между фиолетовым свитером, который любила Лили, и белой футболкой, которую любил он. В итоге Сириусу надоело его ждать, и он перекрасил ворот футболки в фиолетовый цвет, заявив, что это и есть подарок на день рождения. Но Поттер, которому очень понравился результат, даже не обратил внимание на шутку. Ровно в восемь мы всей мужской компанией стояли в нужном коридоре. Девушки, естественно, опаздывали. Сириус все время поглядывал на дорогие наручные часы, что-то бормоча про «дурацкую женскую натуру».
Сначала мы услышали стук каблуков. Джеймс машинально провел рукой по волосам, а Сириус одернул рубашку. Френк с Римусом усмехнулись, переглянувшись. Они-то точно были уверены, что их девушки их любят. Дамы повернули из-за угла…
Чуть впереди шла Лили, как девушка именинника, и возглавляла процессию. Она воплощала в себе всю девичью нежность, еще не поруганную жестокостью и бесчувственностью реального мира. Ее легкое платье цвета слоновой кости, чуть не доходившее ей до колена, воздушными складками струилось вниз. Подхваченное под грудью, оно делало ее немного выше, а лямка на одно плечо частично открывала спину. Волосы Лили собрала в высокий пучок в форме банта и почти не стала возиться с макияжем – она была прекрасна своей естественной ненавязчивой красотой. Милая, чуть неуверенная улыбка выдавала ее волнение. Алиса, по левую руку от Эванс, представляла совершенно иную картину. Неугомонная, вечно веселая и заводная, она полностью воплотила в образе свой взрывной характер. Ярко-розовое платье без бретелей с пышной короткой юбкой, золотистые туфли на высоком каблуке, на которых девушка слегка пошатывалась, и сильно завитые волосы, напоминающие белокурую гриву льва* - все это отражало ее взгляды на жизнь, на которую она до сих пор смотрела через розовые очки. Какой там цвет дает смешение розового и серого? Не важно. Я не мог оторвать глаз от блеска в ее глазах и лукавой улыбки. Алиса мне всегда нравилась… Как и многие другие красивые светловолосые девушки, о которых я мог только мечтать. Алиса подмигнула Френку и переглянулась с Марлин. От брюнетки, облаченной в облегающее красное платье, длина которой почти переходила грань приличия, веяло сексуальностью и уверенностью. Она, кажется, совсем без усилий ровно вышагивала на высоких черных шпильках. Черные волосы, невероятно объемные у корней, прямыми линиями спадали на плечи, доходили до груди и почти полностью закрывали декольте. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, к этой девушке так просто не подойдешь. Впрочем, то же самое можно было сказать и об идущей по правому боку от нее Лине. Было странно видеть двух этих девушек рядом. Лина, в белом мерцающем платье, удлиненном сзади, с подкрученными и приподнятыми белокурыми волосами, казалась полной противоположностью Марлин. Но, тем не менее, девушек что-то объединяло. Осанка, высокомерно приподнятый подбородок, наглый взгляд и точные уверенные движения. Наверно, им нелегко находится сейчас здесь вместе. Хотя кто их знает… Девчонки – загадочные, непонятные существа, без логики и принципов.
- С днем рождения, милый! – Лили обняла Джеймса, на секунду утыкаясь носом в его шею.
- Все нежности потом, - отрезал Сириус, мимоходом щекоча Лили за бока, и открыл дверку.
По центру комнаты стоял большой резной стол в окружении элегантных стульев. Сервировка скорее подошла бы для званого вечера чистокровной аристократии, типа Малфоев и.. ну да, Блэков, если бы не большое количество спиртного. По воздуху порхали маленькие светящиеся красные шарики, которые при ближайшем рассмотрении оказались уменьшенными в размерах снитчами. Стены были увешаны новогодними гирляндами, а на самой дальней висели фотографии Сохатого, по возрасту. Откуда-то исходила музыка. В дальнем углу стояли коробки в ярких обертках – с подарками тянули до самого вечера. Над подарками висел гриффиндорский стяг и изображение льва, держащего в зубах знаменитый меч Гриффиндора, который Поттер всегда мечтал найти и подержать. Потолок представлял собой ночное звездное небо. Джеймс присвистнул, находя в украшении комнаты все больше вещей, которые он любил.
Сириус открыл бутылку шампанского и отправил ее разливать содержимое по высоким бокалам. Взяв по напитку, вся компания встала вокруг Джеймса. Я ожидал долгого пафосного тоста, но Бродяга лишь сказал: «За тебя, дружище!» и с улыбкой осушил бокал.
После этого странного действия, Сириус официально разрешил Джеймсу открыть подарки.
-Что, уже пора? А я-то думал, что вы до завтра и не собирались мне ничего дарить…. – протянул Поттер, подходя к коробкам и уворачиваясь от подзатыльника Бродяги.
- Оленья башка! Сначала посмотри, а потом уже ворчать будешь. Вы только поглядите, что возраст с людьми делает, - Сириус обернулся к девчонкам. – Парню только восемнадцать исполнилось, а ворчит, словно все восемьдесят.
- Мы подарки открывать будем или как? – возмутился Джеймс, больше не желая ждать.
Первым Джеймс открыл подарок от родителей. Волшебные наручные часы с движущимися созвездиями вместо стрелок и цифр. Сириус, присвистнув, громко заявил, что это Поттеры погорячились, даря неряхе Джеймсу такую дорогую вещь. Поттер, не обращая внимания на слова Блэка, с важным видом надел подарок на левую руку и бережно провел пальцем по циферблату.
- А что такого особенного в этих часах? И как по ним время смотреть? – спросила Лили.
Я фыркнул. Грязнокровка.
- Я потом объясню, - ответила ей Лина.
Сомневаюсь, что Эванс сможет понять ценность старинных часов, передающихся из поколения в поколение и несущих в себе древнюю родовую магию.
Следующим Джеймс открыл подарок от Алисы и Френка. Они презентовали ему какую-то редкую книгу по Защите от Темных искусств с комментариями мракоборцев и красочными иллюстрациями. Скукотища. Потом был открыт мой подарок (набор по уходу за метлой) и Малин (альбом, в котором она собрала все фотографии Сохатого за эти семь лет и бордовую толстовку с изображением больших ветвистых рогов на груди). Большей оригинальностью отличилась Лили, подарившая Поттеру коллекцию его любимых магловских фильмов. Это хотя бы никак не было связано с квиддичем или его оленьей натурой. Больше всего меня поразил подарок Римуса и Лины. Эти двое преподнесли Поттеру модель квиддичного поля со всеми положенными игроками и мячами. На крошечных трибунах восседали крошечные зрители, раскрашенные по факультетским цветам. Парочка долго объясняла Джеймсу, что он может управлять всеми фигурками и имитировать настоящую игру, заставлять их играть самих и еще много чего, надо просто прочитать инструкцию и разобраться во всей конструкции. Сомневаюсь, что Джеймс их слушал. Все время, что они говорили, Сохатый ощупывал детали поля со слегка ошалелым видом.
Я уже начал мысленно усмехаться над Блэком: этот подарок ему не переплюнуть. По крайней мере, я так думал. И я ошибся. Сначала Сириус с самым важным видом, на какой был способен, преподнес Поттеру расческу и маленькую движущуюся фигурку оленя. Заметив лица ребят, которые совершенно не понимали, что происходит, он усмехнулся и достал из кармана джинс маленький черный мешочек.
- Надеюсь, ты знаешь, как с ним обращаться, - с улыбкой Сириус протянул ему этот мешочек.
Джеймс развязал веревочки и вытряхнул содержимое на ладонь. Мы замерли, а сам Поттер, кажется, был в полном шоке. На его ладони лежал самый настоящий золотой снитч, на котором тонким витиеватым почерком было выведено «James Potter». Крылышки мячика слегка затрепетали, и Джеймс крепко сжал подарок в ладони.
- Бродяга…Он, что, настоящий?
- Вы только посмотрите! Ловец гриффиндорской команды, который за шесть лет ни разу не упустил снитча, не может понять, настоящий мяч лежит у него в руке или нет! Римус, пошли к МакГонагалл, гнать его надо из нашей команды! – воскликнул Сириус, явно довольный произведенным эффектом.
- Да иди ты, Бродяга, - отмахнулся от него Джеймс. – Где ты его взял?
- Места надо знать, - усмехнулся Блэк, и на том разговор был закончен.
После открытия всех подарков, Сириус объявил начало праздничного ужина. Естественно, на столе были только самые любимые блюда Джеймса. В общем разговоре я не участвовал, поедая мясо по-французски. Через какое-то время Сириус поднялся. Его тост был ужасно длинным и фальшивым: дифирамбы Сохатому и воспевания великой Мародерской дружбы лились рекой, и я все никак не мог понять, правда ли он так думает. Когда все наелись и раз десять похватались за животы от смеха, Сириус взмахом волшебной палочки приглушил свет и сделал музыку громче. Алиса первая подскочила и потянула Френка танцевать. Тот покорно поднялся и закружил девушку на месте, вызывая ее звонкий смех. Подкаблучник. Сириус, дабы позлить Джеймса, вперед него пригласил Лили на танец. Девушка с улыбкой подала ему руку: в последнее время ей нравилось наблюдать за издевательствами Сириуса над Джеймсом. Всегда подозревал, что она отшивает Поттера, надеясь заполучить Блэка.
Пока две пары танцевали, мы с Римусом помогали Поттеру складывать открытые подарки. Римус задумчиво косился на Лину с Марлин, которые о чем-то говорили, стоя в отдалении ото всех.
Lina
- Марлин, - обратилась я к брюнетке, когда мы остались одни. – Я думаю, нам надо поговорить.
- Конечно, - холодно улыбнулась МакКиннон. – Давай только отойдем. Не надо парням подслушивать.
Мы подошли к большому окну, напоминающему арку.
- Я хочу извиниться, - тихо сказала я. Не люблю просить прощения. - Я не должна была спать с Сириусом, ведь я знала, что вы вместе. Но успокаивала себя тем, что я не одна такая. Каждый раз убеждала себя, что это последний. Но все повторялось опять и опять. Когда я поняла, что дальше так продолжаться не может, я решила, что все тебе расскажу. Установила в кабинете, в котором это чаще всего происходило, камеру. Подумала, что нужны доказательства. На большинстве снимков оказалась я. Тогда я убеждала себя, что это только для того, чтобы открыть тебе глаза. А потом… Сириус резко перестал видеться со мной и остальными девчонками. Стал весь такой... счастливый… Девчонкам это не понравилось. Они хотели… В общем, они подговорили компанию слизеринцев с шестого курса зажать тебя где-нибудь в темном углу и изнасиловать. Они думали, что ты забираешь у них Сириуса, решили отмстить. Дуры. Я узнала об этом уже на балу. Тогда я решила, что тебя надо спасать, ведь ты этого не заслужила. Я подумала, что лучше показать тебе фотографии, чтобы ты расплакалась в зале и те девчонки отменили свой план. В итоге все получилось. Они с таким злорадством наблюдали за тобой все следующие недели. Я им отомстила, если тебе это интересно. Все они потом лишились чего-то важного для себя. В основном, это было что-то материальное. Они и понятия не имеют, что такое чувства. Я раньше тоже была такой. Не знаю, зачем я тебе все это рассказала. Я не давлю на жалость и не прошу простить меня. Просто ты должна знать, как все было. Да и если честно, сейчас от тебя осуждения я не потерплю.
- О чем ты? – в глазах Марлин промелькнуло удивление. Хм, а она действительно сильная. Поняла ведь, о чем я, но не испугалась.
- О твоем прекрасном лете в Мадриде после того, как ты уехала из Англии. Помнишь?
- Помню, - она не отвела глаз. – И откуда же ты все знаешь? Собираешь об этом рассказать ребятам?
- Я была там в это время. Нет, это не мое дело. Я говорю лишь про то, что ты теперь не имеешь права меня осуждать. Как там тебя тогда прозвали? Испанка? В честь лихордки?
- Да, - криво улыбнулась Марлин. – Яркие были ночи…
- В Испании все ночи яркие, - понимающе улыбнулась я.
- Жаль я большинство из них не помню.
- А они сильно отличались друг от друга? – разговор переходил на веселый лад. – Много алкоголя, сигарет и спайса...
- Пожалуй, мы обошли тогда все клубы и притоны этого города. Сейчас стыдно это вспоминать, хотя тогда это неплохо помогало справиться с болью и одиночеством.
- Нам было шестнадцать, мы были подчинены гормонам. Тем более, об этом никто не знает. И не узнает, не волнуйся, - я улыбнулась МакКиннон.
- Спасибо, - впервые искренне улыбнулась она. – С девчонками о таком не поговоришь.
- Я только одного так и не поняла. Как тебя вообще угораздило в такую компанию попасть? Ладно я - недостаток внимания, тяжелое детство и юность… Но ты… После Сириуса, к тому же…
- Ну как… Как и все.
На весь июль старших МакКиннонов пригласили работать в Италию, и Марлин решил пожить одна. Свобода, независимость… В первый же вечер она пошла в клуб. Марлин никогда не напивалась до этого, но других выходов она не видела. Надо было забыться. После третьего стакана текилы девушку развязло. Естественно, если до этого пил не больше пары бутылок сливочного пива. К ней за столик присел симпатичный паренек, прикинулся добрым и понимающим. Марлин все ему рассказала, и тогда парень сказал, что лучший способ отомстить этому Блэку, это развлекаться и переспать с кем-нибудь другим. Марлин эта идея не очень нравилась… До четвертого коктейля. Откуда эти напитки появлялись в ее руке, она не имела ни малейшего представления. Утром Марлин проснулась в каком-то отеле в одной постели со вчерашним знакомым, которого она вспомнила лишь через полчаса.
- И дальше понеслось… Тогда действительно казалось, что становится легче. Ведь я совсем не думала о Сириусе. Да и когда ты постоянно пьяный или обкуренный, трудно думать о правильности своих поступков. Очнулась я только через месяц. Проснулась в незнакомой квартире, среди незнакомых людей, в незнакомой части города. Испугалась, конечно. Как ни странно, но я была абсолютно трезвой. Посмотрела на календарь и испугалась еще больше. Прошло больше трех недель, от которых у меня в голове был лишь калейдоскоп из музыки, темных клубов, выпивки, парней и секса. Быстро собралась, поймала такси и вернулась домой. Поняла, что натворила, в кого превратилась. Хотелось винить во всем Сириуса, но получалось лишь ненавидеть и презирать себя. Так расклеилась из-за какого-то парня, да еще и позволила себя обдурить… Мне до сих пор ужасно стыдно и противно.
- Я понимаю. Но тебя просто обманули, а рядом не было никого, чтобы помочь. Да и кому какая разница, что было в прошлом? Главное, какая ты сейчас, какая ты настоящая. А ты очень сильная. Поэтому не стоит думать об ошибках. Лучше думать об этом, как о приобретенном опыте и веселых воспоминаниях о юности.
- Хорошо, - улыбнулась Марлин.
Мы рассмеялись. За этими воспоминаниями, которые стали нашей главной тайной, мы и сдружились. Правда, договорились больше Испанию не вспоминать. Как-никак, это был лишь один такой месяц, после которого ни у меня, ни у Марлин ничего подобного не было.
Марлин предложила пойти танцевать, пока ребята ничего не заподозрили.
- Марлин, - окликнула я ее. – Ты еще кое-что должна знать. Он стонал твое имя. Всегда, со всеми. За это они тебя и ненавидели. Сириус любил тебя и, думаю, любит сейчас.
- Я… учту.
Sirius Black
Марлин танцевала очень грациозно. Ее длинные, ничем не прикрытые ноги сводили сума еще сильнее, чем раньше. Она взмахивает волосами, смотрит на меня всего секунду и отворачивается. Но этого хватает, чтобы заставить меня желать ее. Не имея сил это выдерживать, я объявил торт. Музыка сделалась тише, свет почти полностью погас. В полумраке замелькали огоньки свеч. Торт был очень большим, политый шоколадом, клубничным кремом, а из желе в форме маленьких капелек был выложен рисунок льва. Я искренне полагал, что это произведение искусства, которое эльфы готовили целый день, мы будем есть еще неделю. Половины не было уже через полчаса. Кто бы мог подумать, что девушки способны столько есть! А как же фигура? А как же «не есть сладкое, беречь талию»? Никогда их не пойму!
Через час все уже были пьяные. Мы с Римусом с удивлением смотрели, как Лина с Марлин, о чем-то щебеча, допивали бутылку вина на двоих. Я уже говорил, что никогда не пойму девушек? Могу повторить!
Девчонки, опьянев и посмелев, танцевали под музыку. Кто-то из них наколдовал неоновых лучей, превратив часть комнаты в настоящий клуб. Мы с парнями развалились на диване и наблюдали за этой красотой.
- Так, парни, чтобы через час вас всех здесь не было, - тихо заявил Джеймс.
- Ничего обещать не могу! То, что сегодня твой день рождения, Сохатый, еще не означает, что комната остается твоей на всю ночь. Можешь подыскать себе с Эванс другое место.
- И кто же здесь останется? Смирись, Бродяга, Марлин тебе еще два года назад все популярно объяснила.
Вместо ответа я ударил его подушкой по лицу. Очки слетели с его носа, и он случайно въехал подушкой Римусу. Началась заварушка. Мы носились по всей комнате, кидались подушками, сносили стулья, хватались за девушек и в итоге втянули их в свою игру. Правда, они объединились против нас, и нам пришлось сдаться. Парни девушек не бьют. Даже в шутку. Даже пьяные.
Питер споткнулся о пустую бутылку из-под вина.
- Хвост, напился, веди себя прилично! – огрызнулся я. – Леди, - обратился я к девушкам. – Не желаете поиграть в бутылочку?
Я поднял бутылку.
- Или вам слабо?
- И с кем же ты планируешь целоваться? – ухмыльнулась Алиса.
- А кто говорил про поцелуи? Можно на правду, - неуклюже выдал я и плюхнулся на пол. – Присаживайтесь.
Эту идею все одобрили. Лили слегка запротестовала, когда я заколдовал бутылку, чтобы нельзя было врать, но Джеймс ее успокоил. Не знаю уж, что он там ей нашептал на ухо, но она успокоилась и согласилась играть. Вопросы были простые и незначительные, в лучшем случае вызывавшие смех. Хотя сейчас почти все вызывало у нас смех. Играли долго, Джеймс уже начал коситься на часы и покашливать, незаметно указывая на дверь. Ему хотелось провести остаток вечера с Лили. Даже если они просто будут лежать у камина и обниматься. Я незаметно ему кивнул и объявил, что осталось последние пять вопросов. Последний вопрос выпало задавать мне. Засмотревшись на вырез платья Марлин, я ляпнул, не подумав:
- МакКиннон, сколько у тебя было парней после меня?
- Не помню, около десяти, - ответила она, прежде чем поняла, что сказала.
Магия спала. Все уставились на меня.
Я в упор смотрел на Марлин, почти не замечая, как стакан хрустнул в руке, а осколки впились в ладонь.
Marlene McKinnon
- Стой! – заорал Блэк, вылетая вслед за мной из Выручай-Комнаты.
Он схватил меня за руку и резко дернул на себя, заставляя развернуться.
- Что такое, МакКиннон? Не хотела, чтобы я знал, какая ты?
- И какая же? – завизжала я. Что угодно, но оскорблений я от него не потерплю. Он уже однажды разрушил мою жизнь, не хватало, чтобы он сделал это снова.
- Ну, раз ты теперь всем даешь, может, и мне дашь? – он пытался прижать меня ближе к себе.
- Иди к черту, Блэк!
Я вывернулась и побежала. Он немного пробежал следом за мной.
- Да пошла ты, шлюха!
Я словно врезалась в невидимую стену, дыхание сперло.
Что?! И это говорит мне
он?! И после этого кто-то еще верит в любовь?!
Я резко развернулась. Он стоял в паре шагов от меня, зло смотря прямо в глаза.
- Окей, Блэк, - ядовито сказала я.
* * *
Я оттолкнула прижимающегося ко мне Блэка. Про-тив-но.
Подняла с пола платье и быстро натянула на себя.
- Надеюсь, ты получил то, что хотел. И теперь исчезнешь из моей жизни. Навсегда.
Блэк приподнялся, хотел что-то сказать, но не смог. Я наложила на него Силенцио. Ни разу не оглянувшись, я ушла.
В душе было пусто.
Он убил меня. Снова.
Глава 21MarleneMcKinnon
Над Хогвартсом вставало солнце. Я затушила сигарету, магией убрала запах и пепел. Девчонки знали, что я курю, и, вроде, не осуждали. Но я все равно стараюсь не оставлять следы илине курить при них. Сейчас они еще спали.
Первые майские дни были, как назло, просто чудесными. Тепло, солнышко, улица утопает в яркой зелени. Вот только все это мы наблюдали исключительно из окон кабинетов, библиотеки и гостиной. ЖАБА, совсем недавно казавшееся чем-то далеким и нереальным, стремительно приближалось. Оставался месяц на подготовку, и у многих уже начали сдавать нервы. Лили отчаянно пыталась повторять все, что только можно, скрываясь от Джеймса в самых дальних уголках библиотеки, а Алиса периодически устраивала истерики в стиле «Я слишком тупая, чтобы сдать экзамены». Мне же было все равно. Нет, я готовилась, училась, вместе с Лили проводила вечера и выходные в компании учебников, но совершенно не волновалась. В последнее время я мало из-за чего волновалась. Научилась отключать эмоции. Многому можно научиться, если действительно приспичит.
Лили потянулась и, перевернувшись на бок, снова заснула. На эту субботу у нас был намечен небольшой праздник. Сириус с Джеймсом, усердно трудившиеся целый месяц, вчера вечером не выдержали и заявили, что требуют выходной. Они целый час заливали нам про какую-то нереально крутую полянку за Хогсмидом и про традиционный майский пикник. Мыс Римусом и Питером, правда, не поняли, что за традиционный пикник, при учете, что он намечался впервые. Но спорить никто не стал. Все мы сильно измотались, и от мысли, что еще целых сорок дней нам не видать нормальной жизни, хотелось пойти пореветь и закатить парочку истерик. Поэтому идея была поддержана, и сегодня ровно в десять мы все встречаемся на поле для квиддича.
Быстро сходив в душ, я решила немного прогуляться. Маленькие наручные часы показывали семь утра. Роса еще не сошла с сочной травы, и я, сняв балетки, пробежалась до озера. Запах, такой свежий, пропитанный солнцем и весной, проходил глубоко в легкие. Хотелось вдыхать и вдыхать, впуская в душу ощущение свободы, легкости, счастья и молодости. Я присела на край невысокого обрыва и опустила ноги в воду. Она была совсем теплой. Запрокинув голову, я жадно впитывала в себя тепло. Эх, все-таки хорошая идея куда-нибудь выбраться. Я так соскучилась по яркому солнцу. Так бы и просидела целый день, подставляя его жарким лучам промерзшее за зиму тело. Прямо над гладью воды пролетела какая-то птичка. Я звонко рассмеялась, позволяя себе расслабиться. К сожалению, в последнее время это было непозволительной роскошью. При Сириусе я больше не расслаблялась ни на секунду.
Конечно, он все понял после того случая и подходить не стал. Только бросал на меня виноватые взгляды и время от времени делал небольшие сюрпризы и подарки. То кофе с утра стоит на тумбочке, то любимые конфеты в сумке оказываются, то цветы на кровати появляются. Он никак это не комментировал, а я делала вид, что ничего не происходит. Джеймс пытался несколько раз поговорит со мной на эту тему. Нет, не выгородить Блэка, а просто узнать, как я. Но я стала его избегать. Все равно честно ответить не могу – Сириус выпытает все у Джеймса. Хотя общения с Сохатым мне очень не хватало, когда-то мы были очень близкими друзьями.
В воздухе появились резкие нотки мужского одеколона.
- Доброе утро.
Сириус сел на траву рядом со мной. Я кивнула. Надо было уходить, разговор мне не нужен.
- Будешь? – он достал пачку и протянул мне сигарету.
Я хмыкнула, но не отказалась. От халявных сигарет не отказываются, правило курильщика номер один.
Мы молча курили, смотря на дивный утренний пейзаж. Докурив, я молча встала и ушла.
Девчонки уже проснулись, когда я вернулась в комнату. Алиса палочкой разглаживала складки на платье, а Лили выбирала между двумя майками. Я прошла к своему шкафу и выудила оттуда майку и высокие коротенькие шорты. Пусть ножки загорают.
- Девчонки, может, купальники возьмем? Позагораем… - мечтательно протянула Алиса.
Мы с Лили переглянулись, я пожала плечами. Все равно.
- У меня нет с собой, - ответила Лили.
- Да и смысл, парни все равно не дадут полежать спокойно, - поддержала разговор Мэри, которую тоже пригласили. В последнее время она много общалась с Питером, и мы надеялись, что у них все получится.
К нужному времени мы собрались и спустились на поле. Через минуту прибежала запыхавшаяся Лина, которая думала, что уже опоздала.
- Парней еще нет? – выдохнула она, держась за бок.
- Нет, - улыбнулась Алиса, делая одну прядку волос нежно-сиреневой.
Парни пришли через пять минут. Они шли к полю и громко орали «WeWillRockYou». Следом за ними летели несколько метел для полетов и три корзины для пикника. Лили с Мэри уставились на них, как на ненормальных. Обе страшно боялись летать. Но парни заявили, что в их «нереально крутое место» надо добираться именно на метле и никак иначе. Мы с Алисой еле сдерживали смех, глядя на испуганные лица девчонок. Правда, когда я услышала распределение пар для полета, то мое веселье быстро улетучилось. Естественно, все были по парочкам, ия, что тоже естественно, должна была лететь с Сириусом.
- Вообще-то, я и сама в состоянии долететь, - холодно отрезала я.
Джеймс скорчил умильную физиономию, но я уже призвала магией свою метлу.
- Пусть Сириус Мэри или Питера подвезет, - заявила я, взбираясь на свою метлу.
Через пять минут мы взлетели.
На полеты меня подсадил Джеймс. На втором курсе, перед первыми отборочными, он очень волновался и просил ходить тренироваться с ним. Римус с Питером тогда не особо разбирались в квиддиче, чтобы действительно помочь Сохатому, а Сириус только смеялся над дергающимся Поттером. В итоге, ходить с Джеймсом приходилось мне. За несколько недель тренировок он посадил меня на метлу и научил играть, причем так, что я прошла отборочные вместе с ним и стала охотницей. В прошлом мы часто ходили потренироваться вдвоем. О чем мы только не говорили на этих тренировках! О ребятах, школе, конечно, о его любви к Лили, о наших с Сириусом отношениях, о будущем, о каких-то глупых детских мечтах. О том, что парень не мог обсудить с Сириусом, ведь тот в духовном развитии сильно отличался от Джеймса, а до много еще и не дорос. При этом никакой романтики в наших отношениях не было, сколько бы нам не пытались ее приписать. Мы были друг для друга исключительно братом и сестрой. К сожалению, к этим отношениям мы так и не смогли вернуться в этом году.
- Приземляемся! – крикнул Сириус.
Мы спикировали. Я спрыгнула с метлы и огляделась. Место действительно было чудесным! Большая открытая поляна утопала в только распустившихся весенних цветах, невероятно красиво сочетавших нежные сиреневые и голубые тона с насыщенными желтым и зеленым. Я поглубже вдохнула, оглядываясь на речку. Неглубокая, звонкая, кристально-чистая и искрящаяся на солнце, она так и манила сбросить одежду и искупаться. Я улыбнулась и пошла помогать ребятам разгружать корзины.
LilyEvans
- Удачи, мальчики! – крикнула Алиса, посылая парням воздушный поцелуй.
Парни что-то пробурчали в ответ, но возражать не стали.
Мы с девчонками, дружно решив, что все организационные вопросы нужно предоставить парням, оставили их готовить еду (и понадобился же им этот шашлык на настоящем костре!), а сами пошли собирать цветы и плести венки. Погода просто шептала. Мы молча разошлись в разные стороны, думая каждая о своем и наслаждаясь моментом. Я аккуратно срывала нежные лютики, вспоминая прошлый разговор с Джеймсом. Он начал строить планы на будущее и хотел, чтобы мы стали жить вместе после школы. Поначалу я думала, что он шутит. Обычный бред влюбленных подростков: планы о свадьбе, детях, своем доме, семейных праздниках… Но, похоже, для него все это было серьезно. Позавчера он с серьезнейшим видом в прямом смыслеслова вытолкал меня из библиотеки, заявив, что мы идем выбирать квартиру, которую он снимет после выпускного. Первые несколько минут я просто смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или нет. Как оказалось, нет. Он действительно уже подыскал варианты и обдумывал детали совместного быта. Мы долго проговорили о серьезности наших отношений и решили, что пока не будем так спешить. Все же для начала я должна была вернуться домой и представить Джеймса родителям.
- Как же хорошо! – протянула Алиса, разваливаясь на траве среди цветов и призывая нас присоединиться. Мы уселись кружком и стали перебрать цветы, плести венки.
- Давайте в нашу старую игру, - предложила Мэри, сплетая одуванчики.
- Что за игра? – спросила Лина.
- У нас есть такая традиция – в начале учебного года, на Рождество и перед отъездом домой мы устраивали что-то вроде девичника. И у нас была такая игра: каждый по очереди должен был рассказать какой-нибудь свой секрет, мечту или просто какие-то свои мысли на заданную тему. Темы мы писали на листочках и вытягивали из коробки. Каждая отвечает только один раз. Все, что рассказано в ходе игры больше никогда не обсуждается без желания рассказавшего. И все остается в абсолютной секретности, - объяснила Марлин.
Странно, но без нее мы играли в эту игру всего раз… После СОВ. И тогда поняли, что втроем все совсем не так.
- Ну, давайте, - сомневаясь, согласилась Лина.
Мы наколдовали бумагу и перья, заколдованные так, чтобы почерк не определялся, и непонятно было, кем написан вопрос.
- Каждая пишет по пять вопросов, - добавила Алиса. – По числу участников.
Она наколдовала песочные часы, рассчитанные на три минуты, и, объявив начало игры, перевернула.
Все написанные бумажки мы скинули в шляпу, которую прихватила с собой Лина.
- Алиса начинает, - сказала я, откидываясь на траву и прикрывая глаза. От тепла и солнца хотелось мурлыкать.
Алисе досталось рассказать секрет, который она скрывает от своего возлюбленного. Я думала, что Алиса уже ничем не сможет меня удивить, ведь мы прожили бок о бок семь лет. Но ей это удалось. Покраснев и начав бормотать, что это еще можно исправить, она взмахнула палочкой и вдоль ее правого бедра появилась большая татуировка. Цветочки и разные переплетения линий тянулись почти до колена. Мэри ахнула, спрашивая, как это получилось. Алиса рассказала, что сделала ее этим летом. Френку она боялась об том говорить, думая, что тот будет ругаться. Я бы точно на его месте ругалась.... Хотя он, наверно, привык, что Алиса в душе оставалась ребенком, которому все было интересно и все хотелось попробовать. Следующей вызвалась Лина. Она должна была рассказать нам о своем последнем разочаровании. Все мы удивились, когда она назвала имя Сириуса.
- Почему он? - уставилась на нее Марлин.
- Я была уверена, что он сможет вернуть тебя.
Девушки обменялись задумчивыми взглядами, но больше ничего не сказали.
Честно говоря, я была согласна с Линой. Когда я давала совет Сириусу, я была уверена, что он все правильно растолкует и сможет наладить контакт с Марлин.Но после дня рождения Джеймса что-то случилось, и они совсем перестали общаться. Что именно произошло, никто так и не узнал. И Сириус, и Марлин, будто сговорившись, никому ничего не рассказывали. Джеймс почти месяц пытался выбить правду из друга, но в ответ получал лишь один ответ – « Я идиот, все окончательно испортил». Как ни странно, но Марлин говорила почти то же самое про себя. Нам с Алисой она сказала, что сделала одну очень большую глупость, и теперь с Сириусом у них все закончено навсегда. Я всем сердцем надеялась, что это не так. Они столько всего пережили, что, на мой взгляд, никакие «глупости» их не разлучат «навсегда». Я уверена, они еще будут счастливы вместе, это лишь вопрос времени.
Следом за Линой Мэри рассказала, как она сейчас счастлива, а Марлин пришлось рассказать о том, как ей сложно оставаться равнодушной к Сириусу, который в последнее время так изменился и повзрослел. Мы с Алисой незаметно для подруги переглянулись. Несколько дней назад мы нашли у нее под кроватью пустую бутылку из-под вина и пачку сигарет. И теперь мы очень сильно за нее переживали. Говорить ничего не стали: если Марлин не делится своими проблемами, лучше не вмешиваться. Значит, она держит ситуацию под контролем и пока может справиться сама.
Оставалась без вопроса только я.
Я вытащила бумажку и прочитала вопрос.
- "С кем из присутствующих мог бы построить отношения твой парень, если бы тебя не было?" Вы серьезно?- уставилась я на девчонок, которые с хитрющими улыбками переглядывались.
- Отвечай, - засмеялась Лина.
Над ответом я даже не задумывалась:
- Марлин, конечно.
- Почему? - удивилась подруга.
- У вас всегда были хорошие отношения с Джеймсом, вы очень близки. И раньше вы часто проводили время вместе.
- Скажи еще, что ревновала, - фыркнула брюнетка, смахивая с лица прядь волос.
Я покраснела.
- Серьезно?-Марлин посмотрела на меня, изогнув бровь. - Знаешь, у нас, может, и могло бы что-нибудь быть, вот только слишком часто он говорил о некой рыжей недоступной девушке, которая украла его сердце. Не знаешь, кто бы это мог быть?
Мы засмеялись. Марлин начала пересказывать забавные разговоры парней, которые ей удалось подслушать, но тут Сириус закричал, что у них все готово, и мы пошли обратно к ребятам.
AliceStone
Посреди поляны было расстелено огромное голубое покрывало. В центре гордо возвышалось большое блюдо с шашлыками, приготовленными парнями. Вокруг главного блюда стояли тарелки с салатами, хлебом и овощами и коробки с соками (мы отговорили парней брать алкоголь).
- Приглашаем к столу, - улыбнулся Джеймс.
- Неужели ни одного подвоха нет? – спросилаМэри.
- Обижаешь, - протянул Сириус, усмехаясь.
Мы стали рассаживаться вокруг нашего импровизированного стола. Получалось, что все опять сидели парочками. Я, увидев выражение лица Марлин, быстро села между Сириусом и девушкой. Фрэнк, оценив ситуацию, присоединился ко мне.
- Алиса, - позвал Сохатый. – Иди сюда, помощь твоя нужна.
Он стоял около метел, брошенных вместе с корзинами в дальнем краю поляны. Я подошла к нему, уже понимая, что он хочет.
- Ты вроде разбираешься в этой технике. Как тут что работает? – спросил он, показывая на навороченный магловский магнитофон.
Я начала вставлять кассету и настраивать аппарат, когда Джеймса снова заговорил.
- Алис, пересядьте с Фрэнком. Одна из задач этой вылазки – сблизить Сириуса и Марлин. Почему вы не хотите мне помочь?
- Джеймс, ты знаешь, что между ними произошло? – я серьезно посмотрела на него.
- Нет, но…
- Никаких но. Ты не знаешь. Нам Марлин тоже ничего не сказала. Значит, произошло что-то действительно серьезное. Или ты думаешь, Сириус просто так перестал сам искать возможность пообщаться с ней? Думаешь, Марлин просто так не хочет находиться с ним в тесном контакте?
-Алиса…
- Я все понимаю. Мы с Лили тоже хотим, чтобы у них все было хорошо. Тоже волнуемся за них. Но сталкивать Марлин с Сириусом насильственным путем не выход. Все равно ничего из этого не выйдет. Как же ты этого не понимаешь? Ведь знаешь Марлин не хуже нас, а в чем-то и лучше. Забыл, какой она может быть принципиальной и независимой?
- Не забыл, - огрызнулся Поттер. – И что вы предлагаете? Ничего не делать? Пустить все на самотек?
- Да, - ответила я. – Да, Джеймс, надо оставить их в покое и дать возможность разобраться самим. Когда придет время, они начнут общаться. Но только тогда, когда разберутся в проблемах между собой, и сделают это сами. Если Сириус попросит тебя что-то делать, я не буду мешать. Но сейчас ты должен оставить Марлин в покое и дать ей отдохнуть.
- Хорошо, я понял, - холодно произнес Джеймс, оглядываясь на ребят. – Еще один вопрос.
- Ну?
- С каких пор блондинки стали такими умными?
Я рассмеялась.
- Пошли, Поттер, обед остывает, - усмехнулась я, отворачиваясь от этого миротворца.
День прошел просто чудесно. К нашему удивлению, парни оказались неплохими поварами. После того, как шашлык был съеден, парни предложили покупаться. На наши слова о том, что мы без купальников, они заявили, что не видят принципиальной разницы. Отмахнувшись от них, мы легли загорать. Но эти неугомонные не хотели сдаваться, как и предполагала Мэри. Они набрали в ладони воду и начали нас обливать. Джеймс подхватил Лили на руки, закинул на плечо и понес к воде. Еванс завизжала, а парень резко опустил ее в воду, ныряя следом. Мы засмеялись, и тут парни обрушили нам на головы фонтан из речной воды. Этого мы им простить не могли, началась бойня. Забыв про прически, макияж, мы ринулись в воду вслед за парнями, обдавая их брызгами. Френк обнял меня и прижал к себе, не давая опустить себя под воду. Я прижалась щекой к его мокрому плечу, счастливо улыбаясь. Мы уже научились ценить такие счастливые, беззаботные дни, понимая, что впереди нас ждет совершенно другая, военная жизнь.
Где-то в полуметрах от нас Лина с Марлин спасались от Сириуса, который пытался их в шутку топить. Лине удалось сбежать к Римусу, а вот Марлин повезло меньше. Сириус успел поймать ее за руку, притянуть к себе и начать кружить. Марлин смеялась и просила отпустить ее. Сириус, описав еще полукруг, поставил девушку на ноги. Марлин не злилась, и все же через минуту отвернулась от парня и пошла на берег. Но все равно я была рада, ведь она улыбалась ему, а это уже большой прогресс. Мы с Френком тоже вскоре вышли на берег.
Lina
Вечерело. Ветерок становился прохладным, а на траве появлялась роса. Мы сидели на покрывале, слушали музыку и играли в волшебные карты. Джеймс и Сириус, как всегда, валяли дурака, развлекали всех забавными историями, а я все думала, когда же у них закончится энергия.
- Ребята, а айда в клуб? – заявил Сириус.
Понятно, никогда.
- В какой? – без особого энтузиазма поинтересовалась Алиса.
- Тут есть недалеко магловский городок, мы там один клуб неплохой знаем. Надо закончить этот день весело!
Следующий час мы потратили на споры. Джеймсу, Сириусу, Алисе, Марлин и Мэри захотелось в клуб, остальные же не горели особым желанием лететь в какое-то шумное место. Но, после длительных уговоров, мы сдались.
Пока парни прятали метлы и убирали поляну, мы с девчонками отошли ближе к лесу и стали думать, как переодеться для клуба. Мы с Марлин пытались вспомнить заклинания, позволяющие ненадолго изменять одежду. Испанские ночи дают массу новых знаний, хоть и не всегда полезных. Когда МакКиннон все же вспомнила, мы быстро превратили свои обычные наряды в платья. Пусть не совсем праздничные, но вполне подходящие для предстоящего мероприятия. Мы вернулись к парням, которые уже были готовы отправиться в путь.
Клуб оказался не большим, но народу в нем было много. Громко играла музыка, в центре был танцпол, а по периметру стояли столики. Мы нашли свободный стол в дальнем углу и сели там. Парни пошли к бару.
- Не Бог весть что, - пробормотала я. Марлин, услышав, улыбнулась
- Не место красит человека, - она тоже вспомнила яркие улицы ночного Мадрида.
Немного понаблюдав за окружающими, мы с Алисой решили пойти потанцевать. Лили с Мэри остались сидеть за столиком, а Марлин пошла к бару взять сока или какого-нибудь коктейля.
Танцевали мы с Алисой долго, и, когда вернулись к девчонкам, парни уже тоже вернулись. А вот Марлин не было. Я осмотрела зал и увидела девушку. Они сидела у бара, а рядом с ней был какой-то парень. Видно было, что они разговаривали. Сириус, сидевший рядом со мной, старательно отводил взгляд и пил виски. Я осмотрела парня. Наглый взгляд, резкие движения, мимика выдавала хамскую речь. Марлин не особо шла на контакт, и хотела уйти, но он загородил ей дорогу. Я уже видела таких парней. Одного взгляда хватило, чтобы понять – Марлин в беде.
- Мальчики, - тихо позвала я. Сириус, Римус и Фрэнк, сидевшие ближе всего ко мне, нагнулись поближе. – У Марлин проблемы, - я указала на бар. – Заберите ее.
Сириус, залпом выпив содержимое своего стакан, поднялся.
- Я разберусь.
Я, прижавшись к Римусу, не сводила взгляд с парня.
Сириус быстро подошел к Марлин и ее «кавалеру». Он что-то сказал, взял Марлин за руку и хотел уйти, но, естественно, непонравившийся молодой человек ему помешал. Начался разговор. Видно было, что Сириус не нарывается, но и не собирается сдавать позиции.
- Может, вмешаться? – тихо спросил Френк.
Я не успела ответить. Незнакомец схватил МакКиннон за руку и с силой дернул на себя. Сириус с размаху ударил его кулаком по лицу, прорычав:
- Руки убрал от моей девушки!
Началась драка.
MarleneMcKinnon
- Мы почти дома, - прошептал Сириус.
Драка закончилась полным мордобоем между друзьями того парня и Мародерами. И, если бы не вмешалась администрация, разнявшая ребят и выгнавшая из заведения, все бы кончилось очень плохо. Мы быстро трансгрессировали на поляну. Ребята остались там, забирая метлы и корзины, а мы с Сириусом трансгрессировали к замку. Он нес меня на руках, а я прижималась к нему. Меня трясло. Когда тот парень начал ко мне приставать, я снова вспомнила те две недели в Испании. Когда мы вспоминали их с Линой, это было весело. Но мы не говорили о том, что они дали нам кроме временного забвения. В те две недели я насмотрелась столь ужасных вещей, что теперь, маленькая встреча с представителем подобного образа жизни, сильно потрясла меня. Я впервые осознала, кому в то время доверила свою жизнь. Страх от того, что могло бы случиться, не проснись я однажды трезвой, парализовал меня. Я еще сильнее обняла Сириуса за шею, утыкаясь носом в шею и тихонько плача.
Он тихо прошел в гостиную, опустил меня на диван у камина.
- Ты как? – он обеспокоенно заглянул мне в глаза.
- Все нормально, - ответила я. – Я просто переволновалась.
Он обнял меня, не прижимая близко к себе.
- Пойдем, тебе надо в комнату. Я посижу с тобой, пока девчонки не придут.
- Ты не можешь пройти в девичью комнату, - возразила я.
- Я Сириус Блэк, при желании, я могу все.
Я улыбнулась.
Мы сидели на моей кровати и разговаривали. Неожиданно друг для друга и для себя мы одновременно произнесли: «Прости меня». После мы не стали ничего говорить, пришли девочки, и Блэк ушел.
По привычке, перед сном я достала из ящика пачку сигарет. Но, повертев ее в руках, я взяла палочку и уничтожила все ее содержимое. После чего я уничтожила все запасы табака и спиртного, что у меня были. Лили с Алисой переглянулись, обмениваясь радостными улыбками. Пожелав им спокойной ночи, я легла. Впервые за долгие месяцы я засыпала со спокойной душой.
Глава 22JamesPotter
- Джеймс, ты невыносим! – воскликнула Лили, собрала учебники и пергаменты со стола и убежала в комнату.
Я провел рукой по волосам и откинулся в кресло.
До экзаменов оставалось три дня. Лили сильно переживала и теперь психовала по поводу и без.Я старался не волновать ее лишний раз, но получалось у меня не очень. Кто же знал, что простое предложение немного отдохнуть и прогуляться будет воспринято так плохо!
- Не понимаю, как она еще может что-то читать, - проворчал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Сидящая в соседнем кресле Марлин оторвалась от книги и посмотрела на меня.
- Она слишком сильно волнуется. Вчера утром вообще проснулась вся в слезах – приснилось, что завалила трансфигурацию. Мы с Алисой успокаивали ее целый час.
- Да, знаю, сам уже не раз ее успокаивал. Кто б меня успокоил, что я не завалю зельеварение.
- Ну, от меня этого не жди, - усмехнулась МакКиннон.
Я тоже заулыбался. Она была единственной, кто знал, что с зельеварением у меня все совсем не так, как считает общественность. Мне, конечно, не нравится этот предмет и дается не так легко, как остальные, но котлы я взрывал исключительно ради Лили. Надеялся, что она сжалится и решит позаниматься со мной. Если б я знал, что этого придется ждать почти пять лет…
- А сама что читаешь? – указал я на книгу в руках брюнетки.
- «Поющие в терновниках», если тебе это о чем-то говорит.
- Магловское, знаем, - отмахнулся я.
- Уже сама не могу читать что-то к экзаменам. Надо хоть немного отдохнуть, а то от перенапряжения все в голове путается.
Я не стал ничего отвечать. С приезда девушки прошло уже полгода, а мы ни разу не провели время вместе. Она заново привыкала к жизни в Хогвартсе, потом вся эта история с Сириусом, потом она стала избегать меня. В общем, у меня никак не получалось урвать момент для разговора.
- Пошли пройдемся, - я встал с кресла и не терпящим возражений взглядом посмотрел на девушку.
- Пошли, - как-то обреченно согласилась Марлин, поднимаясь следом.
Мы сидели на Астрономической башне и пили кофе. Несмотря на поздний час было еще совсем светло, небо только-только начало окрашиваться в красные закатные тона. Мы просидели почти час в полном молчании, пока Марлин не начала говорить. Краснея и запинаясь, она говорила о секретной части ее жизни в Испании, о переезде обратно в Англию, о Сириусе, с которым налаживалось общение, о моем дне рождения. Я в шоке отпил уже остывший горьковатый кофе, пытаясь переварить и осознать все, что произошло с подругой. Хотелось наорать на нее за Испанию, за все поступки с Сириусом. Хотелось побить Бродягу за то, что он сделал с нашей девочкой. Как я мог забыть, что за яркой, уверенной красавицей скрывается ранимая, хрупкая девушка? Марлин захлебывалась слезами, крепко сжимала кружку и рассказывала о всех тех гадостях, что она делала в Мадриде, о всех ужасах, что видела и бездействовала. Я прижал ее к себе, не обращая внимания на вмиг промокшую футболку. Хотелось ее успокоить, что-то сказать, ободрить, но я молчал. Просто не мог ничего сказать. Марлин все плакала, я гладил ее по голове и думал, как такое могло произойти, как МакКиннон, всегда так хорошо разбиравшаяся в людях, могла попасть под чье-то влияние.
- Как? – я сам удивился своему холодному надломанному голосу.
Марлин, не переставая лить слезы, рассказала о том парне.
- Он… был так похож на тебя. Манерой говорить, поведением, утешал… Не знаю… Я осталась там совсем одна, мне даже не с кем было поговорить… Я повелась на его заботу… Мне казалось это заботой… А потом я уже ничего не понимала.
Мы снова замолчали.
Марлин постепенно успокаивалась. Она снова села ровно, поправила волосы.
- Расскажешь?
Я понял, о чем она. Все это время Марлин избегала меня, потому что знала – я все расскажу Сириусу.
- Да.
- Джеймс, пожалуйста… Он не должен знать, как я опустилась…
- А я думаю, должен. Он в этом тоже виноват.
- Джеймс…
- И, в конце концов, ты не делала вещей хуже, чем он сам. Так принято в обществе, что если парень гуляет направо-налево, ему это прощается, а если девушка – то на ней на всю жизнь клеймо шлюхи.
Марлин опустила голову.
- И это правильно, - прошептала она.
Я отвернулся. МакКиннон не занималась самообманом, думая о своем положении.
- Кто еще знает?
- Лина.
Я даже не удивился. Складывалось такое ощущение, что эта блондинка знала все и была причастна ко всему.
Я обнял Марлин за плечи и притянул к себе. Сейчас я немного винил себя. Тогда, на пятом курсе, мы старались вытянуть Бродягу, не дать ему скатиться, и совсем не подумали о МакКиннон, которой пришлось в разы хуже. Я не оправдывал тогда Сириуса, и не собираюсь сейчас оправдывать Марлин. Они оба наломали больших дров.
Через какое-то время Марлин пошла спать, а я достал сквозное зеркало.
- Бродяга! – позвал я. В зеркале появилась физиономия друга.
- Чего тебе? Я на свидание собираюсь.
- Отменяй. Я знаю, что случилось на мой день рождения. Живо на Астрономическую.
Сириус, ничего не ответив, отключился.
Он пришел уже через пятнадцать минут. Без всяких слов я ему врезал. Но Бродяга даже не спросил за что. Он понял и сказал лишь одно: «Рассказывай». И я все рассказал.
* * *
На первый понедельник июня был назначен первый экзамен – Трансфигурация. В то утро все мы встали очень рано, почти не разговаривали. За завтраком был слышен лишь стук вилок о тарелки и шелест переворачиваемых страниц. Лили с Алисой уткнулись в один конспект на двоих, Марлин с палочкой в руках вспоминала основные движения рукой. Питер, который был на грани истерики, все время ронял вилку, чем сильно раздражал Сириуса. К концу завтрака Блэк приклеил несчастный прибор к руке Хвоста. Римус был тише обычного, листая учебник за пятый курс и шепотом повторяя формулы. Для нас с Бродягой такой способ повторения не подходил. Мы придумали свою систему: один говорит заклинание, второй применение и формулу. Оставалось только узнать, насколько это помогает.
Система проведения экзаменов всегда была одинаковая. В первой половине дня мы писали теоретическую часть, после обеда была практика. В алфавитном порядке мы заходили в аудиторию и показывали все, что умеем.
С трансфигурацией наша компания справилась без особых проблем. Даже Питер, который вообще ничего не понимает в этом разделе магии, смог показать себя более-менее достойно. Большинство ребят вздохнули с облегчением – Трансфигурация всегда была одним из самых сложных предметов. Для меня же все самое сложное и страшное было впереди.
Перед экзаменом по Защите от Темных Искусств всеобщая истерия и паника коснулись и нас с Бродягой. По этому предмету нам нужны были самые высокие балы, чтобы поступить в школу Мракоборцев. Тут уж было не до шуток, и под насмешки Римуса и Лили мы впервые в жизни занялись зубрежкой. Вечером перед экзаменом к нам присоединились Фрэнк, Алиса и Марлин. Они предложили позаниматься практикой. Полночи мы провели в Выручай-комнате, соревнуясь в дуэльном искусстве. Алиса сильно отставала, ей не хватало реакции и решительности. Зато Марлин показала себя с лучшей стороны, победив сначала меня, а потом и Сириуса. Хотя тут, возможно, дело в том, что она хорошо знает все наши приемы.
Наши старания и ночные посиделки не прошли даром. Защиту мы сдали с блеском. Теория была не сложной, а Римусу, по иронии судьбы, снова достался билет про оборотней. Практику мы прошли с большими нервами, но поразив экзаменационную комиссию. Я продемонстрировал разговаривающего патронуса, а Сириус идеальное использование малоизвестных защитных чар. Но больше всего всех поразила Марлин, вызвавшая на показательную дуэль присутствующего на экзамене мракоборца, ФабианаПруэтта. Этот парень вместе с братом-близнецом выпустился с Гриффиндора три года назад. Когда-то мы неплохо с ними общались. Спустя пять минут борьбы МакКиннон удалось его оглушить. Неприятным сюрпризом стал успех Снейпа. Алиса рассказала, как он, абсолютно беззвучно, идеально справился со всеми испытаниями, а в дуэле продемонстрировал сильнейшие атакующие заклятия, почти переходящие границу Светлой магии.
Мне оставался последний рывок – Зельеварение. Вечер перед экзаменом мы провели с Лили. Она пыталась научить меня каким-то хитростям, чтобы я знал, что делать, если забуду состав зелья или еще что-нибудь. Но я почти ее не слушал, все время пытаясь сбить ее с мысли и утащить прогуляться у озера. Через пару часов Лили сдалась, и мы пошли смотреть закат.
- Не верится, что скоро это все закончится…
Мы сидели у самой воды. Лили легла на траву, положив голову мне на колени.
- Да, - согласился я. – Ты подумала над моим предложением? – спросил я, немного погодя.
Лили ничего не ответила.
Она сомневалась, и я ее понимал. Ей было страшно начинать взрослую жизнь сразу после школы, оставлять родителей, но я не хотел отпускать ее. Там, в мире маглов, ей грозило еще больше опасности, чем здесь. Вообще мою идею сделать Лили предложение после выпускного никто не оценил. Сириус просто посмеялся, Римус считал, что я слишком спешу. «Вы встречаетесь меньше года, о какой свадьбе может идти речь?» Но меня мало интересовало мнение ребят. Кольцо в красной бархатной коробочке уже лежало в чемодане.
- Пойдем, - Лили встала и потянула меня за руку обратно в замок.
После сдачи зельеварения я смог вздохнуть свободно. Об остальных экзаменах я сильно не переживал, все должно было быть хорошо. Когда самый последний экзамен был сдан, я подошел к Сириусу.
- Что ты решил с Марлин?
- Сегодня хочу с ней поговорить. Поможешь?
Я вытянул Марлин прогуляться. Мы неспеша шли к выходу из замка, обсуждая экзамены и поступление. В Мракоборческую школу было не так легко попасть. Нам предстояла сдать ряд тестов и пройти физическую и магическую подготовку. Марлин рассказала, что они с Алисой постоянно тренируются. Стоун очень боится провалиться. Я вообще не понимал, зачем она идет в мракоборцы. Тут мало желания быть рядом с любимым, зачастаю все решает личный мотив. А у Стоун его нет.
Мы вышли на улицу и пошли к озеру. Марлин не понимала, почему мы идем туда, ведь я по вечерам всегда сижу на Астрономической башне. К счастью, она поняла все слишком поздно, чтобы дать задний ход. Мы уже подошли к Сириусу.
- Джеймс! – возмутилась брюнетка.
- Вам надо поговорить, - развел руками я. – Мне остаться?
- Нет.
- Да, - одновременно ответили Сириус и Марлин.
Я переглянулся с Бродягой, кивнул ему. Но незаметно от парня подмигнул МакКиннон. Она все правильно поняла и благодарно кивнула. Отойдя на небольшое расстояние, я накинул на себя мантию-невидимку и вернулся к ребятам.
- Мар, - Сириус подошел к девушке, положил руки ей на плечи. – Хватит упрямиться, нам надо поговорить. Я все знаю.
- Джеймс рассказал…
- Конечно, - подтвердил Бродяга.
Они сели у края воды. Марлин опустила ноги в воду. Вода всегда ее успокаивала. Поэтому Сириус и решил говорить с девушкой у озера. Говорили они долго. Сириус просил прощения за то, что случилось на пятом курсе. Они говорили об Испании, о том, что случилось на мой день рождения. Я ожидал, что Марлин снова заплачет, но она сидела с гордо выпрямленной спиной, и даже голос ее не дрожал. Сириус, в отличие от девушки, не скрывал волнения, говорил прерывисто, сбивался с мысли.
- Марлин, я люблю тебя, - тихо сказал друг. Я внимательно смотрел на него.
Сириус опустил голову, нервно теребил какой-то цветок, попавшийся под руку. Никогда до этого он не признавался в своих чувствах.
- Мы попробуем еще раз? – еще тише спросил Блэк.
- Я подумаю, - Марлин посмотрела на Сириуса. Через несколько минут она ушла.
Я снял мантию-невидимку и сел рядом с другом.
Закат разгорался над нами. Небо рассекали алые, лиловые и лимонные полосы, отражающиеся на глади озера. Тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков, а в воздухе витал запах чего-то сладкого и пряного. Лето набирало силы. Взрослая жизнь стояла на пороге, ожидая своего часа. Она была готова принять нас в свои ряды. А мы совсем не были готовы прощаться с детством и Хогвартсом.
Глава 23Girls
Над Хогвартсом занимался рассвет. Вода в озере отливала нежно-голубым, так и маня искупаться. Солнце еще не встало и не жарило своими лучами сочную, еще не притоптанную влажную траву. Легкий ветерок теребил ветви старой, раскидистой ивы, хранившей секреты сотен и тысяч ребят. Студенты веками собирались у этой ивы, клялись в вечной дружбе и любви, просили удачи и везения, кропотливо трудились над длинными эссе и скучными параграфами, жаловались на сложности и неудачные дни. Все видела эта ива, множество судеб и историй хранил в своей памяти древний замок, каждого ученика и каждое распределение помнила старая Шляпа. И сейчас они готовились выпустить еще несколько десятков ребят, отправить их во взрослую жизнь.
Это был последний день в Хогвартсе для семикурсников. Все уже разъехались по домам на летние каникулы, а этим ребятам оставался один день, чтобы насладиться Хогвартсом и вспомнить все, что произошло за эти долгие, счастливые семь лет. Вот, первые солнечные лучи коснулись окон гриффиндорской башни, и Лили Эванс потянулась в своей кровати. Девушка села, еще раз потянулась и, убрав с лица густые непослушные волосы, ярко улыбнулась.
- Девчонки, подъем! – негромко крикнула она.
В своих кроватях зашевелились Алиса и Марлин.
- Сколько времени? – протянула Стоун, накрываясь с головой. Даже летом она спала под большим ватным одеялом, словно боялась замерзнуть.
- Шесть, - бодро сообщила Эванс и вскочила со своей кровати. – Поднимайтесь, у нас сегодня много дел. Надо обойти весь Хогвартс и все-все запомнить и вспомнить.
С этими словами она направилась в душ.
Лили любила подниматься рано. Ей нравился свежий, чистый утренний запах, тихие нежные звуки природы и сонные искренние люди. В этот последний день она хотела провести утро у озера. Они с мальчиками решили, что проведут этот последний день по отдельности. Мародеры будут вспоминать шалости, смешные истории, дуэли, а они, девчонки, окунутся в свое волшебное детство.
- Красота, - протянула Марлин, щелкая колдоаппаратом.
Девушки сидели на берегу озера у той самой ивы. Сейчас, как никогда, было видно, насколько они разные.
Лили Эванс. Облаченная в белую майку и короткую ярко-зеленую гофрированную юбку, она сидела ближе всего к иве и смотрела на солнце сквозь свисающие ветви. Длинные волнистые волосы, так ярко выделяющиеся своей рыжиной, разлетелись по плечам и спине. Хогвартс подарил ей возможность быть волшебницей и превратил ее жизнь в настоящую сказку из старых детских книжек, что читала когда-то мама. Несмотря на сложности и предрассудки, с которыми ей пришлось столкнуться, она сохранила чистое доброе сердце. Наивная и доверчивая, она всегда верила людям, старалась помочь в беде. Она была из тех людей, которые всегда видят в человеке хорошее, чтобы ни случилось. Лили была невероятно искренним человеком, абсолютно неспособным на ложь и обман. Окружающие видели это, и тянулись к ней, как подсолнухи тянутся за солнцем. Для своих друзей она и вправду была маленьким персональным Солнышком.
Алиса Стоун. Она сидела в высокой траве и плела венок из расположившихся вокруг нее трав и цветов. Ее белоснежное платье в мелкий розовый и фиолетовый цветочек едва прикрывало бедра, а две объемные косички придавали ее милому лицу детское и наивное выражение. Сама Алиса была такой. Легкой на подъем, веселой, энергичной, немного легкомысленной и чуть-чуть самовлюбленной. Она часто витала в облаках, но если дело касалось ее друзей, она могла быть очень внимательной. Алиса обладала природной интуицией и разбиралась в людях. Она редко в ком-то ошибалась, но из-за ее легкого образа к ней не всегда относились серьезно. Впрочем, саму девушку это устраивало. Друзья знали, какая она в душе, знали, что к ней можно обратиться за советом. В особо близком кругу ее называли Маленькой и Малышкой.
МарлинМакКиннон. Она сидела на самом берегу, как всегда опустив ноги в воду. Короткие джинсовые потертые шорты и темная вишневая майка, подвернутая по грудь, позволяли девушке немного позагорать. Темные, почти черные волосы были завязаны в высокий хвост, открывая длинную шею. На шее блестела массивная цепочка, на уровне груди висел красивый крупный кулон в средневековом стиле. Марлин уже решила, что скажет Сириусу, и сейчас думала о предстоящем лете. До июля должны были решиться все вопросы с поступлениями и дальнейшей учебой, а, значит, у них было два месяца отдыха. Они с девчонками хотели съездить куда-нибудь отдохнуть. Может быть, во Францию или Италию. Алиса мечтала об Америки, но туда они собирались с Френком в свадебное путешествие. Марлин думала о свадьбе, счастье своих друзей и, впервые за долгие годы, о своем собственном счастье. О маленьком уютном домике с видом на Темзу, в котором поселилась ее семья. О подругах, сидящих рядом и готовых всегда поддержать. О Мародерах, вселяющих надежду во все самое лучшее и светлое. О том, что все проблемы, наконец, разрешились. Марлин чувствовала полную гармонию с собой. Она снова
была собой. Смелой, решительной, самодостаточной, открытой всему новому и интересному, азартной, независимой и немного задиристой. Она вдыхала полной грудью, практически физически ощущая свободу.
На завтрак девушки пришли ровно в восемь, по пути вспоминая, как когда-то на первом курсе никак не могли запомнить дорогу до Большого зала. Завтракали не спеша, наслаждаясь вкусом свежезаваренного чая и кофе, дымящихся тостов и румяной яичницы с беконом. После они отправились бродить по замку.
Возле парадной лестницы раздавался звук работающего колдоаппарата и звонкий девичий смех.
- Помните, как мы здесь сидели, когда опоздали на завтрак в первый день и не знали куда нам идти и где искать МакГонагалл? – засмеялась Алиса, вспоминая первое утро в Хогвартсе.
- «Что нам делать, что нам делать? Нас теперь исключат!» - изобразила Марлин маленькую Стоун. – «Не может быть! Мы не можем уехать домой! Мы только приехали!», - переключилась она на Лили.
- Это совсем не смешно, - насупилась Лили. – И ты тогда тоже переживала.
- Я просто не хотела быть бестактной, - улыбнулась МакКиннон.
Девушки поднялись по лестнице и пошли вдоль учебных кабинетов. Сколько историй они хранили! О сложных занятиях, хороших и плохих оценках, передаваемых записочках и тихого сопения на задних партах на особенно скучных уроках.
- Поттер, смотреть надо не в пергамент мисс Эванс, а в свой собственный! – ругается Флитвик.
Лили фыркает, а Джеймс разочарованно отворачивается. Через минуту он уже лезет к Римусу, пытаясь списать у него.
* * *
- Поттер, ты просто невозможен! – кричит Лили, хватает сумку и уходит из кабинета.
- Ты чудо, Эванс! – кричит ей вслед довольный Поттер.
МакКиннон зло смотрит на него, а вечером популярно объясняет, насколько Джеймс в этот раз перегнул палку.
* * *
Клочок пергамента подлетает к руке Марлин. Девушка, стараясь сделать это незаметно от МакГонагалл, разворачивает его.
«Мар, что в третьем задании?», - гласит записка почерком Сириуса.
« Читать учебник надо было!»
Марлин раздраженно откидывает пергамент обратно.
«Мааар, ну пожалуйста»
Марлин фыркает, но пишет ответ. МакГонагалл проходит мимо, и девушка опасливо прикрывает бумажку своей работой. Списывания профессор не терпит - сразу неуд и отработка.
«Спасибо, Мар, ты лучшая [нарисовано сердечко] В благодарность можем сходить на свидание. Согласна? Где и во сколько?»
Сириус знает, что нужно предоставлять ей возможность самой решать.
«Очень смешно! Найди себе девочку на ночь и не лезь к приличным девушкам [рисует поцелуй]»
Марлин передает записку, а сама не знает, то ли радоваться, а то ли плакать. Как же хочется ответить согласием! Знать бы, что это не очередной прикол…
Девчонки поднялись на верхние этажи, прошли мимо красивых резных окон. Алиса присела на подоконник, прислонилась головой к стеклу.
- А здесь меня Френк в первый раз поцеловал, - улыбнулась она.
Лили и Марлин переглянулись.
- Ну, и что за сбор? – Марлин прямо в кедах развалилась на кровати. Она ест чупа-чупс, а в хвосте виднеются белые пряди. Сегодня суббота, и она хочет немного расслабиться. А еще она повздорила с Сириусом и, чтобы позлить его, копирует его стиль в одежде. Рваные джинсы и мужская майка странным образом вполне органично смотрятся на хрупкой девушке.
Алиса, которой понравился образ подруги, тоже в рваных джинсах и майке, спадающей с одного плеча. Она захлопывает дверь в комнату и важно начинает расхаживать взад-вперед.
- Так что случилось? – спрашивает Марлин, с насмешкой смотря на подругу.
- Френк пригласил меня на свидание, - обеспокоенно говорит Стоун и присаживается на край кровати.
- И в чем проблема? – фыркает МакКиннон. – Если тебе нужно наше с Лили благословение, то, пожалуйста. Будь счастлива, дитя мое, свет тебе да любовь. Только детей не наделайте, рано еще.
- Слушай, ты вместе со стилем в одежде решила у Блэка перенять и манеру общения? – ехидно спрашивает Лили. Она давно догадалась, что брюнетка неравнодушна к другу, а из-за новой девушки Бродяги МакКиннон в последние дни особенно язвительна.
- Я серьезно! – раздраженно восклицает Алиса. – Я сказала, что подумаю. Не знаю, идти или нет…
- Ну, он тебе нравится? – спрашивает Лили.
- Не знаю… Я никогда не обращала на него внимания. Одноклассник и одноклассник. Симпатичный, не придурок. Да и все, наверно. Я больше ничего о нем и не знаю.
- Сходи, - говорит Марлин уже серьезно. – Что ты потеряешь? Не понравится, не будешь продолжать общение. Ты же ему ничего не обещаешь, это всего лишь свидание.
- Да, но…
- Алис, ты же больше не думаешь о Сириусе? - аккуратно говорит Лили, внимательно смотря на подругу.
Алиса, чуть погодя, кивает:
- Не думаю…
Марлин раздраженно смотрит на девушку. Она понимает, что ревновать к подруге не хорошо, но ничего не может с собой поделать. Она знает, что Сириус считает Алису красавицей, и только по одному ему известным причинам до сих пор к ней не подкатил. Да и блондинок он любит…
На обеде, все еще сомневаясь, Алиса соглашается на свидание.
Вечером, когда Лили с Марлин уже расстилают кровати, Алиса возвращается со свидания. В руках она сжимает букетик тюльпанов, глаза блестят, а на губах блуждает идиотская улыбка.
- Ну как? – одновременно спрашивают девчонки.
Алиса таинственно пожимает плечами, медленно проходит в комнату, ставит цветы в вазу, зажигает свои любимые ароматические свечки, что всегда стоят на ее тумбочке. Поворачивается к девчонкам, по-прежнему улыбаясь.
- Он. Меня. По-це-ло-вал! - нараспев говорит она и, смеясь, падает назад на кровать.
Полночи девушки обсуждают свидание, а через несколько дней Алиса соглашается стать девушкой Френка.
- Вот, представь, если б не пошла, - смеется Марлин. – И не было б у тебя сейчас никакой свадьбы.
- Но я же пошла, - показывает язык блондинка. – И нечего тут представлять.
Когда жаркое дневное солнце немного скрылось, девушки вышли на улицу. Марлин хотела сходить на поле для квиддича, в последний раз полетать над родными кольцами и трибунами, которые тоже хранили немало воспоминаний.
- Собрались, ребята! – кричит капитан команды, Остин Вой. – Мы отстаем на тридцать очков!
Марлин сильнее сжимает руки на метле, переглядывается со своей напарницей. В глазах девушек решимость и желание победить. Брюнетка высматривает на трибунах лица подруг, желая получить от них поддержку. Вскоре она упрощает себе задачу – начинает искать Джеймса. Поттер всегда вертится где-то рядом с Эванс, даже на квиддичномматче не оставляя ее без внимания.
- Поттер! Поттер!!! – кричит Вой. – Хватит выделываться, снитч ищи!
Но Джеймсу все равно. Сначала он должен показать Лили, какой он ловкий и быстрый, а потом уже можно и снитч поймать. Парень уверен, что кроме него это никто не сделает. В ту игру Гриффиндор побеждает, обыграв противника всего на десять очков. Джеймс, под крики трибун, спускается на землю, сжимая в руке снитч. В тот вечер он одерживает еще одну победу.
Вечеринка в честь победы Гриффиндора в самом разгаре. Марлин, Алиса и Мародеры танцуют и веселятся со всей командой. Джеймс, волнуясь, и оттого ведя себя слишком развязно, подходит к Лили.
- Как тебе игра, Эванс? – спрашивает он, стараясь казаться равнодушным.
Лили сидит в самом тихом дальнем уголке, почти скрытом от посторонних глаз.
- Ты как всегда был на высоте, Поттер, - впервые в жизни она хвалит его способности. Джеймс счастливо улыбается.
- Конечно, на высоте, это же квиддич, Эванс, в него играют в воздухе, - смеется он, но не долго. – Спасибо. Не хочешь меня поздравить?
- Разве я этого еще не сделала? – спрашивает Лили, поднимаясь со своего кресла и складывая руки на груди.
- Я бы не назвал это поздравлением. Оно должно быть более приятным.
- И как, по-твоему, более приятно? – изгибает бровь девушка, ожидая наглого и пошлого ответа.
- Например, вот так.
Он резко притягивает девушку к себе и целует в губы. Эванс в последний момент успевает увернуться, и Джеймс попадает лишь в уголок ее улыбки. Как ни странно, но она не кричит на него и, кажется, совсем не злится. Девушка выглядит растерянной, быстро отворачивается и уходит к подругам. Джеймс смотрит ей в след, а в душе с новой силой разгорается надежда.
- Он еще две недели ходил и доказывал всем, что ты ему ответила, - улыбается Алиса.
Они с Лили сидят на трибунах, пока Марлин прощается с полем. Дует свежий летний ветерок, освежая нагретые тела. Девушки хотят искупаться, но у озера собралась большая компания когтевранцев, а делить сегодняшний день ни с кем не хочется.
Марлин набирает скорость и взмывает высоко в небо. На губах легкая, счастливая улыбка. Когда ты счастлив, улыбка всегда почему-то мягкая и совсем не яркая, она дарит тепло.
- Мар, лови! – Джеймс перебрасывает подруге квофл и быстро летит к кольцам. МакКиннон оказывается быстрее и, несмотря на усталость, забрасывает мяч в кольцо.
- Все! – кричит Марлин парню и летит к земле.
Джеймс спускается следом.
- Может, еще полетаем? – спрашивает он, исподлобья глядя на девушку. Недавно ребята поругались, и сейчас Джеймс очень старается ничем не задеть брюнетку. Он один из немногих, кто знает, что это не так уж и сложно сделать.
- Где?
- А полетели в Хогсмид? Я хотел в «Сладкое королевство» зайти и можем посидеть в «Трех метлах», твоего кофе любимого выпить.
На улице дует холодный ноябрьский ветер, и МакКиннон сильно замерзла. Мысль о конфетах и горячем кофе заставляет ее согласиться.
- Сегодня среда. Если МакГонагалл узнает, она нас убьет, - как бы между прочим напоминает девушка.
- Ничего она нам не сделает, - отмахивается Поттер.
Шел четвертый год в Хогвартсе, и Блэк с Поттером чувствовали себя абсолютно безнаказанными. Их шалости становились временами жестокими, но их все равно продолжали любить. Парни наконец-то достигли успехов в анимагии и сдвинулись с мертвой точки. А еще они приступили к воплощению еще одной грандиозной мечты – созданию «живой» карты Хогвартса. Правда, сейчас они больше спорят и ругаются, нежели что-то делают, но однажды у них все получится.
Поттер и МакКиннон приземляются на самом краю деревушки, чтобы никто не заметил их появления. Джеймс прячет метлы, и они спешат к магазину сладостей. Джеймс покупает какие-то пирожные, а брюнетка коробочку своих любимых Берти Ботс и несколько Сахарных Перьев для Алисы.
В «Трех метлах» почти нет людей. Они садятся в самом дальнем углу и заказывают кофе с парой сандвичей.
- Лили сильно обиделась, - наконец говорит Марлин. – Пирожными ты не отделаешься.
- Я знаю. Это так, чтобы смягчить немного. Тем более, ты же знаешь, я никогда не подписываю подарки.
- Как будто есть еще варианты!
- А что, правда, нет? – обрадовался Поттер, радостно подскакивая на месте.
- Джеймс! Ты сам прекрасно знаешь, что вы всех парней распугали от Лили! Сколько можно ее доставать? Я же тебя просила, не зли ее. Почему ты не можешь вести себя с ней так, как ты ведешь со мной и ребятами?
- Не могу! Думаешь, сам не понимаю? – психует Поттер. – Все я понимаю! Но не могу. В придурка какого-то превращаюсь рядом с ней. Не могу остановиться. К тому же, когда я не выделываюсь, она вообще на меня внимания не обращает, - обиженно добавляет парень.
Марлин лишь расстроено качает головой. Какой же он еще глупый. Они возвращаются в Хогвартс, Джеймс рассуждает о Лили. Марлин молчит. Она не хочет ничего ему объяснять. Однажды он сам все поймет.
Небо темнее, и к вечеру начинается мелкий дождик. Девушки сидят в своей комнате. Сегодня они устраивают последний девичник в стенах Хогвартса. На полу возле открытого окна расстелен толстый розовый плед, на нем громоздятся тарелки с пиццей, главным атрибутом всех их ночных вечеринок. А еще Алиса притащила суши и ролы, заявив, что девчонки обязаны это попробовать.
Лили становится грустно. Она садится на подоконник и свешивает ноги на улицу. Не верится, что уже завтра все закончится. Как быстро пролетели эти семь лет! И как страшно идти в неизвестность! Алиса и Марлин подходят к подруге, они обнимаются. Сегодня всем грустнои немного волнительно. На душе у девушек скребут кошки: кажется, что что-то не успели, не сделали, не сказали. Хочется замедлить время, вернуться назад и прожить эти годы заново, исправить все ошибки, повторить все шутки. Но это невозможно даже здесь, в самом волшебном месте на Земле.
- Люблю вас, девочки, - шепчет Алиса. Она уже плачет, даже не пытаясь как-то успокоиться. – Мы всегда будем вместе, чтобы не случилось. Мы все выстоим. Как и раньше, рука к руке пройдем через все проблемы.
- Да, - надломанным голосом говорит Марлин. Она изо всех сил сдерживает слезы, твердо решив, что выпустит их только завтра. Сегодня еще рано. – Мы всегда будем вместе.
- Всегда, - повторяет Лили.
Девушки понимают, что все еще только начинается. И вместе они готовы вступить в эту жизнь. Вместе им ничего не страшно.
Глава 24Boys
- Парни, подождите! – крикнул Питер, как всегда не поспевая за ребятами.
- Хвост! Не шуми! Хочешь, чтобы в последнюю ночь нас поймали?! – шепотом накинулся на него Сириус.
До отбоя оставалось всего несколько минут, и Мародеры шли в Выручай-комнату на последний в их школьной жизни Мародерский Сбор. За окном на черничном небе мягко горели звезды. Ветра совсем не было, но Гремучая ива все равно продолжала шевелить ветками, распугивая птиц. Четыре парня шли по темным коридорам, оглядываясь по сторонам. Сегодня им никак нельзя было попасться кому-то из профессоров.
В Выручай-комнате мягко горели свечи, парящие в воздухе. На небольшом журнальном столике лежала Карта, стояли несколько кружек с кофе и тарелка с бутербродами. К ним и поспешил Сириус, как только зашел в комнату. День был непростым, и он успел проголодаться.
- А ты сразу хомячить, - начал подкалывать друга Римус.
- Друг мой клыкастый, знаешь ли ты, что все самые гениальные идеи придумываются исключительно на сытый желудок?
- За столько лет я должен был это понять, - усмехнулся Лунатик.
К вечеру Римусу становится особенно грустно. Почти круглый диск луны набирает силу, и мышцы уже начинают болеть, а звериная злость прорываться наружу. Он ужасно боится этого полнолуния. Как и всегда, с самого приезда в Хогвартс. Что, если все это было ошибкой? Может, не стоило тешить себя мечтами, что он нормальный? Что он сможет жить среди людей? Римус всеми силами старается отогнать эти мысли, но он всего лишь маленький одиннадцатилетний мальчик, с которым судьба, не смотря на столь юный возраст, обошлась крайне несправедливо. Одинокий и замкнутый, он чуждается своих соседей по комнате, веселых и озорных Сириуса Блэка и Джеймса Поттера. Те пытались затянуть его и тихоню Питера Петтигрю в разговор или какую-то очередную затею, но у них ничего не получалось. Питер был слишком робок и неуверен в себе, чтобы начать общение с такими крутыми ребятами. Римус же, с детства привыкший к мысли, что у него никогда не будет друзей, не хотел лишний раз тешить себя надеждами. Уж слишком больно было, когда они не сбывались!
- И все-таки круто получилось! – вваливается в комнату Поттер, держа в руках несколько коробок с различными сладостями.
- Не то слово! – воскликнул Сириус, откидывая со лба челку и вываливая на кровать гору конфет в ярких фантиках. – Хорошо бы было, если бы они еще не узнали, кто это сделал!
- Пронесет! – машет рукой Поттер.
Римус, словно защищаясь, берет со стола первую попавшуюся книгу и утыкается в нее. Джеймс с Сириусом переглядываются.
- Знаешь, мне кажется, одни мы столько не съедим, - протянул Поттер.
- Даа, что же делать? – вторит ему Сириус. – Римус! – восклицает он, будто только увидел его. – Как наш сосед, ты просто обязан нас выручить и помочь уничтожить все улики!
Люпин отрывается от книги и смотрит на ребят.
- Улики? – не понял он.
- Понимаешь, - начинает свой рассказ Джеймс. – Мы недавно повздорили с братьями Пруэтт…
- Они не очень хорошо высказались на наш счет…
- Естественно, мы должны были им ответить и защитить свою честь…
- Но тогда у нас не получилось…
- Подошла МакГонагалл…
- А мы ей домашку уже два раза с опозданием сдали…
- Да и нарывать на нее опасно…
- В общем, мы решили проучить Пруэттов…
- Они же ходили сегодня в Хогсмид…
- И принесли много сладостей из местной кондитерской…
- А сейчас они ходили на обед….
- И мы…
- Вы что, украли все, что они купили? – удивляется Римус.
- Нет, не все, - грустно произносит Сириус, - только половину. А потом кто-то стал подниматься по лестнице, и нам пришлось быстро ретироваться.
- Но они точно заметят пропажу, и, чтобы нас не заподозрили, мы должны уничтожить все улики.
- То есть все это съесть, - радостно заканчивает Блэк. У них с Джеймсом давно появилась привычка говорить, перебивая друг друга и заканчивая фразы.
- Присоединяйся, - улыбается Поттер своей солнечной улыбкой.
Римусу не дали отказаться.
Вечером Блэк и Поттер усаживаются ужинать рядом с Люпином, а после усаживают рядом с собой в гостиной. С этого дня начинается их дружба.
- Вот, еда еще и сближает людей! – заявил Бродяга, не переставая жевать.
- Если ты, конечно, не попытаешься ее отнять у него, - усмехнулся Поттер, наклоняясь над картой. – Так, давайте к делу. На повестке дня – последняя ночь и выпускной.
- Думаю, не стоит сегодня устраивать никаких проказ. Завтра всем будет не до этого, - сказал Люпин.
- Я согласен, - серьезно сказал Сириус. – Девчонки завтра полдня собираться на бал будут, да и профессора будут заняты подготовкой.
- Да, я хотел полетать с утра сходить, - добавил Джеймс. - И нас всех еще МакГонагалл просила зайти после обеда.
- Не стоит портить ей настроение перед праздником, - сказал Питер.
- Отлично, вот и решили, - подытожил Сириус. – А что с выпускным? Есть идеи, что мы можем сделать?
- Я думал, стоит сделать какие-то подарки преподавателям, - Римус очень хотел поблагодарить всех, в особенности Дамблдора, который подарил ему возможность учиться в Хогвартсе.
- Хорошая мысль, - оценил Джеймс. – Можем подарить им по большому букету цветов.
- Вот Флитвик-то обрадуется! А Силзнорт вообще в восторге будет! – съязвил Сириус.
- А ты что можешь предложить? – обиделся Джеймс, которому его идея очень понравилась.
- Подожди, подумать надо.
Решив, какие подарки они сделают профессорам, парни задумались, что они сделают еще.
- Конечно, наш великолепный фейерверк, - предложил Питер.
- Это само собой разумеется, - отмахнулся Сириус. - Надо что-то яркое, запоминающееся…
- Ребят, а может оставим всех в покое? – Римус боялся того «яркого», что может натворить Блэк.
- А как же последнее мародерское слово? – удивились Сириус и Джеймс.
- Ребят, я думаю, подарка преподавателям и вечернего салюта будет достаточно.
- Так, Лунатик, ты хочешь испортить нам праздник? – возмутился Блэк.
- Это не только ваш праздник…
- Я все уже придумал, так что отстань.
- И что же?
- На празднике увидишь.
На этом их сбор закончился, и парни, взяв карту, стали прощаться с Выручай-комнатой, долгие годы верно служившей их компании. Сколько здесь было проведено сборов, сколько свиданий и встреч, сколько планов и проказ придумано!
- Ребята, не надо… - в сотый раз просит Римус.
- Отстань! – кричат Джеймс и Сириус.
Они уже несколько месяцев бьются над свитками по анимагии, найденными в библиотеке Поттеров. Ребята почти разобрали древние руны, не без помощи Флитвика, Эванс и самого Люпина, и сейчас пытаются понять, как именно надо начинать тренировки.
- Подожди, что это значит? – бормочет Сириус, указывая на какую-то строчку в свитке.
Римус подходит и внимательно читает руны.
- Это заклинание… С его помощью можно определить, в какого животного человек может превратиться.
- Отлично! – радостно восклицает Джеймс. – Приступим!
- Ребята…- снова начинает Люпин, но парней уже не остановить.
Они сидят до трех ночи, безрезультатно произнося заклинание. Перечитав нужное предложение уже с десяток раз и выучив его наизусть, Джеймс и Сириус не теряют надежды.
- Получилось! – первым восклицает Джеймс. Он направляет палочку на себя.
- Смотри-ка, что-то рогатое, - говорит Питер.
- Олень! Это олень!
- Ух ты! – удивляется Джеймс. – А ты?
Он направляет палочку на Сириуса, и серебряная дымка принимает форму собачьих ушей на его голове, и хвоста сзади.
- Пес! – заявляет Джеймс. – Ты собакой будешь!
- Прикольно! А Питер?
Джеймс направляет палочку на Петтигрю.
- Это…. Хомячок? – не может понять Джеймс.
Сириус громко засмеялся.
- Нет, это скорее… крыса, - исправляет Римус.
Сириус продолжал смеяться. Питер насупился.
- Да ладно тебе, Пит, - говорит Джеймс. – Не обращай ты на этого внимание! – машет он рукой на хохотавшего Блэка. – Зато ты маленький, юркий и живучий, а он блохастым будет.
Питер улыбается, а Джеймс призывает бутылки со сливочным пивом и предлагает отпраздновать этот первый маленький шажок к анимагии.
* * *
- Да что она о себе возомнила! – негодует Поттер.
Прошло уже несколько дней со дня, когда Эванс впервые ему отказала. Но Джеймс все никак не может отойти и продолжает злиться и недоумевать. А еще ему очень обидно.
- Сохатый, успокойся, - устало говорит Люпин.- Она не единственная девушка в школе. Ну, не нравишься ты ей, так что теперь? Ты же сходил с Мэри в Хогсмид, чем она тебе не пара?
- Что значит, не нравлюсь? – возмущается Джим. – Да она еще сохнуть по мне будет, вот увидишь!
* * *
На полу стоят свечи в маленьких подсвечниках, в воздухе порхают лепестки роз. В центре маленькой комнаты стоит большая кровать, заправленная шелками. Сириус старался сделать все как можно более романтичным.
Он давно планировал этот день, ведь Сью была на два года старше и сама не раз намекала на большее. И вот он решился. Сам себе он казался ужасно неуклюжим и грубым, сильное волнение давало о себе знать. Но, кажется, все получилось.
- Ты потрясающая, - шепчет он.
- Ты тоже, - улыбается девушка.
Сириус гордится собой. Он первый в их компании, кто сделал это, и ему не терпится поскорее вернуться в комнату и, как бы случайно, проболтаться парням. Теперь он чувствует себя сильным и взрослым, даже не понимая, какие ошибки начинает совершать.
* * *
Парни сидят тихо. Шутка вышла плохая, и Сириус чувствует себя ужасно. Джеймс смотрит то на Бродягу, то на Лунатика. Последний стоит у окна и смотрит на убывающую луну. Сколько же несчастий она ему принесла!
- Римус, - тихо произносит Сириус. – Прости меня. Я не подумал. Я не хотел никому проблем.
Римус молчит. Он простил друга, и думает лишь о том, что завтра Снейп расскажет всей школе о том, что увидел.
- Лунатик, - позвал Джеймс.
Римус оборачивается.
- Все нормально, Сириус, - он не мог долго злиться на своих друзей. Слишком он им благодарен за все, что они ради него сделали.
- Снейп никому ничего не расскажет, - уверенно говорит Джеймс. – Я уверен, Дамблдор поговорил с ним и все решил.
Римус выдыхает.
Через неделю все становится, как прежде.
* * *
- Хвост, давай еще раз, - устало говорит Джеймс, потирая переносицу.
- Экспектопатронум! – кричит Питер, думая о дне, когда Джеймс и Сириус приняли его в свою компанию.
Из палочки, как всегда, вырывается легкая серебристая дымка.
- Питер, сосредоточься. Все получится, - успокаивает Сириус. Римус сидит рядом и кивает.
Через час у Питера получается вызвать полноценного патронуса.
- Клянусь, что замышляю шалость и только шалость, - хором произнесли Мародеры.
Они бродили по школе всю ночь. Каждый поворот, каждая лестница и каждый кабинет хранил свою историю.
- Помните, здесь нас в первый раз поймал Филч? – улыбнулся Питер.
- Да, - поддался воспоминаниям Сириус. – Тогда было так страшно!
- Тогда вы были еще не такие наглые и боялись, что вас могут исключить, - тоже заулыбался Римус.
- Заметь, мы все же смогли доучиться до выпускного, - внес свою лепту Джеймс.
- До сих пор не понимаю, как! – засмеялся Люпин.
Они вспоминали, как впервые нашли тайные проходы и пробрались в Хогсмид. Как они убегали от Филча, как придумывали отчаянные истории, чтобы оправдать себя перед МакГонагалл. Вспомнили, как впервые оказались в кабинете директора и как тогда тряслись. Их наглость и безбашанная смелость приобреталась с годами, через страх исключения из школы, отработки, грозные письма от родителей и наставления профессоров, к которым время от времени присоединялись Римус и Лили.
- Стойте! Я вас вижу!
- Бежим, Джеймс, бежим! – кричит Сириус и бежит в противоположную сторону от смотрителя.
Они бегут, не разбирая дороги, не имея представления, где находятся. Через пятнадцать минут беготни Филч отстает, парни останавливаются и, задыхаясь, оглядываются по сторонам.
- Ну, и где мы? – с отчаяньем спрашивает Сириус.
- Без понятия, - так же удрученно выдыхает Джеймс.
Дорогу к гостиной они находят лишь через три часа.
* * *
- АЙ! – Питер спотыкается на заколдованных ступеньках лестницы и падает прямо на доспехи.
- Хвост!!! – одновременно кричат трое Мародеров, не веря, что из-за Пита они снова попадутся МакГонагалл.
* * *
- Ребят, куда вы нас ведете?
Римусу совсем не хочется посреди недели ночью бродить по замку, а Питер вообще не понимает, зачем это делать. Он клюет носом и ужасно хочет спать.
- Сейчас увидите.
Они долго бредут и приходят к какому-то коридору. Там Джеймс торжественно проходит три раза мимо стены и на ней появляется дверка. Мародеры открывают для себя Выручай-комнату.
* * *
- Это просто недопустимо! Кто дал вам право ходить по школе ночью?! – кричит МакГонагалл.
Мародеры в полном составе стоят перед ней в три часа ночи. Все мальчики опустили головы и исподтишка наблюдают за профессором.
- Ладно, Потер и Блэк, от этих двоих я уже не знаю, чего ожидать! Но вы! Люпин, Петтигрю! Я буду вынуждена завтра же доложить об этом профессору Дамблдору и написать вашим родителям. И все наказаны за неделю!
- Ох, тогда нам сильно влетело, - вспоминает Питер.
- Зато какая прекрасная отработка была! Сама лучшая за все семь лет! – улыбнулся Джеймс.
- Конечно, мы же втроем драили вручную трибуны и кольца к матчу, а ты забрался в профессорскую трибуну и мечтал, как поймаешь снитч и Эванс поймет, какой ты крутой, - ворчит Сириус, пуская по стенам красные искры.
- Да ладно, как будто только я всегда отлынивал от отработок! Вспомни, когда нас втроем с Марлин отправили убирать кабинет Флитвика.
Сириус засмеялся.
- Мы тоже неплохо убирались!
- Ну да, конечно, если кидаться друг в друга мокрыми тряпками – это уборка, - фыркнул Поттер.
Ребята спустились на первый этаж и вышли во внутренний дворик. Джеймс сразу вспомнил, как впервые увидел в Лили нечто большее, чем просто одноклассницу.
Октябрь в этом году выдался на редкость холодным. Месяц только начинался, а многие уже достали зимние мантии и теплые перчатки. Джеймс стоит у входа во дворик и осматривает девчонок. Они с Сириусом поспорили, кто первым сможет поцеловать девчонку. Для этого они решили пойти в Хогсмид с девушками. И Джеймс сейчас выбирал, с кем бы ему пойти. Неожиданно его взгляд упал на Эванс. Она стоит недалеко от него и разговаривает с Беллой, девочкой с Когтеврана. Гриффиндорка ежится от холодного пронизывающего ветра, а ее волосы разлетелись по спине и плечам. Посреди серого осеннего мира ее волосы кажутся живым огнем, которым можно согреться. Она задорно смеется, и Джеймс невольно замечает, какая у нее красивая улыбка. А как блестят ее глаза, когда ей весело! Джеймс думает, что ее бы он хотел поцеловать, и уверенно идет к девушке. Он подходит, смотрит в ее пронзительные глаза, и мгновенно теряется. Он не может понять, почему, но начинает чувствовать себя невероятно глупо и нелепо. Вместо вежливого приглашения он выдает какую-то дурацкую фразу, вложив в тон все свое высокомерие, коим он смог обзавестись за время удачных проказ и побед в матчах. Эванс бросает на него презрительный взгляд и отказывается от свидания. Джеймс чувствует, что начинает краснеть, а затем бледнеть. По телу проходит холодок. Он выдает еще несколько дерзких фраз и, гордо развернувшись, уходит. Но на душе у него скребут кошки. Никогда в жизни ему еще не было так обидно.
- Да, порядочно мы намучились из-за Эванс тогда, - подводит итог Сириус. – Кто же знал, что из-за какого-то отказа можно впасть в такую зависимость!
- Представляю, что было бы, если бы ты решил к ней подойти, а не Джеймс, - засмеялся Питер, представляя Сириуса, безнадежно влюбленного и бегающего за Лили.
- Не надо ничего представлять! – воскликнул Джеймс.
- Боишься, что она выбрала бы меня? – смеется Бродяга.
- Еще чего!
- Да ладно, Джеймс, не стесняйся. Все мы знаем, что я намного красивее и привлекательней для девчонок, чем ты.
- Мечтай! – усмехается Поттер.
Сириус не продолжил словесную баталию, вспоминая различные моменты, связанные с Марлин.
- Что вы делаете? – Марлин склоняется над пергаментами, над которыми работают Сириус и Джеймс.
- Отстань, - отмахивается Сириус.
- Расскажите, - любопытствует девушка.
- Не твое дело, - снова грубо отвечает Блэк. Он сворачивает свитки и с раздражением смотрит на девушку.
- Ребят, что происходит?
- Тебе нельзя это знать.
- Это связано с Римусом, - она лукаво улыбается и усаживается на соседнее кресло.
- Ты ей рассказал? – одновременно восклицают Поттер и Блэк, обращаясь друг к другу.
- Я сама догадалась, - улыбается девушка, крутя на пальце прядь волос. – А вы думали, вы одни такие умные?
* * *
- Крутая игра, МакКиннон, - искренне поздравляет Сириус.
- Спасибо, Блэк, - улыбается МакКиннон, а через минуту целуется с капитаном команды.
Блэк, непонятно почему, психует и уходит с праздника.
* * *
Марлин сидит у озера. Сириус срывает одуванчик и подходит к ней со спины. Она с улыбкой смотрит на цветок, он присаживается рядом.
- Не против? – спрашивает он.
- Нет.
- Там Поттер снова из-за Эванс убивается. Не могу больше слушать. Когда он уже успокоится?
Марлин расстроенно опускает голову и вздыхает.
* * *
- Сириус, отпусти! – смеется девушка.
Сириус подхватывает ее на руки и кружит. Они вместе падают на осенние листья и смотрят в небо.
- Марлин, - Сириус все еще думает, рассказывать ей или нет. – Помнишь, ты все спрашивала, чем мы занимаемся ночами в Выручай-комнате?
- Да, - Марлин обидно, что друзья не посвящают ее в свои тайны.
- Вчера у нас получилось…
- Что? – ее любопытство не имеет придела, глаза горят. Она подскакивает и смотрит на парня.
- Мы стали анимагами.
Сириус серьезен, как никогда. Впервые он улыбается не как ребенок от веселья, а как взрослый человек от решения серьезной проблемы.
* * *
- Марлин, я…
- Что, Сириус?
Он смотрит в ее глаза, в которых плещется обожание и любовь. Он знает, что чувствует, знает, как это важно для нее.
- Нет, ничего…
Но в этот вечер так и не решается произнести нужные слова.
Четверо друзей вышли на опушку Запретного леса.
- В последний раз по родному лесу? – без улыбки спросил Джим.
- В последний раз, - ответили Сириус и Питер.
Через несколько секунд на опушке стояли высокий, могучий олень и большая лохматая черная собака. Римус посадил на спину оленя маленькую серую крысу с длинным хвостом. И они помчались. Сохатый, Бродяга и Хвост носились по лесу, вспоминая все приключения, родные лесные запахи и звуки. А Римус остался сидеть на опушке, смотреть на луну и вспоминать свою историю.
Он просыпается в темноте. Шторы плотно задернуты, он за ширмой. Сильно болит голова, все мышца ноют. Он не может без боли даже поднять руку. Слышится какой-то шум.
- Мадам Помфри, пожалуйста, - Сириус умеет быть вежливым и обходительным, когда это действительно нужно.
- Нет, нет и еще раз нет! Ему нужен покой, у мальчика сильный грипп. Ему нужен постельный режим.
- Мадам Помфри, мы не собираемся нарушать его постельный режим! – возмущается Джеймс. Он очень беспокоится за друга и не может сдерживать себя. – Мы всего лишь принесли ему его любимый шоколад!
- Хорошо, мистер Поттер, только не кричите, - сдается мадам Помфри. – Но если я услышу шум, больше не пущу. У вас есть пятнадцать минут! – грозно заканчивает она и уходит в свой кабинет.
Ребята вваливаются к Люпину, выкладывают ему на тумбочку пять шоколадок, коробку Берти Ботс и пакетик овсяного печенья с шоколадной крошкой. Римус улыбается, а ребята аккуратно интересуются, как он себя чувствует. Это первое полнолуние, про которое они знали.
* * *
- Никаких отговорок! – заявляет Сириус.
- Но…
- Никаких «но»! – так же уверенно продолжает Джеймс.
- Я не пойду замуровывать гостиную Слизерина! Вы с ума сошли! – кричит Римус. Сзади стоящий Питер с ним соглашается.
Два часа ночи. Четыре маленькие фигурки появляются ниоткуда около подземелий.
- И как я на это согласился, - вздыхает Римус, но улыбка так и не сходит с губ.
* * *
- Римус, - Лили подсаживается к нему в библиотеке и складывает книги на край стола. – Я хотела с тобой поговорить…
- Насчет Джеймса?
- Да…
- Он сходит по тебе с ума, Лили. Это все не шутки. Я не уверен, но, кажется, он действительно тебя любит.
- Но все эти его подружки… Все о нем только и говорят!
- У него получилось заставить тебя ревновать? – улыбается Римус. Все становится понятно.
- Вот еще! – Лили моментально вспыхивает и заливается румянцем. – Мне просто надоело о нем постоянно слушать! Джеймс там, Джеймс с той, Джеймс с другой… Со всех сторон! Это ужасно бесит!
- Лили…
- Ладно, извини, я, наверно, зря подошла… Пока, Римус.
Девушка вскакивает и убегает. Римус смотрит ей вслед и, конечно, все понимает. Он не расскажет Джеймсу об этом. Тот и сам скоро начнет понимать, что все его романы – это глупо. Только вот так и не поймет, что Лили уже по уши влюблена.
* * *
- Лунатик, не переживай, - Джеймс всегда это говорит перед полнолунием. – Мы придем, ты еще не успеешь превратиться. Как всегда.
Римус отчаянно против, но рад, что снова будет не один. Он начинает привыкать, что полнолуния больше не пытка. Он больше никогда не будет один.
Мародеры вышли к озеру. Они встали спина к спине, так, как жили все эти годы. Вместе. Вместе преодолевали все сложности и проблемы, делили страхи и радости, счастье и беду. Вспомнили, как все вместе боролись с холодностью и заносчивостью Сириуса, с неуверенностью и пугливостью Питера, замкнутостью и недоверчивостью Римуса, высокомерностью и неугомонностью Джеймса. Они преодолели все вместе. И так же вместе будут идти дальше.
- Ну, что, парни, готовы? – спросил Джеймс. – Завтра начнется новая жизнь.
- Конечно, готовы, - засмеялся Сириус. - Получим дипломы, поступим в Мракоборческую школу, а потом нас ждет два месяца отдыха и веселья. Рванем на море, куда-нибудь в Америку!
- Вы сначала поступите, - улыбается Питер.
- Поступим, - хором отвечают Сохатый и Бродяга, не сомневаясь ни секунды.
Они уверены – впереди их ждет долгая и счастливая жизнь, море приключений и веселых праздников, семейных и дружеских посиделок. Сегодня они верят только во все лучшее. И это лучшее они встретят вместе.
Глава 25Глава 27
LilyEvans
- Так не честно! – воскликнула Алиса.
Утро не задалось с первых минут. За окном моросил легкий дождик, а серые тучи перекрывали и без того блеклое солнце. Прохладный воздух проникал в теплую комнату через открытую форточку, которую мы так и не смогли закрыть. Настроение девочек тоже оставляло желать лучшего. Алиса встала, как говорится, не с той ноги и была всем недовольна. Марлин пребывала в глубокой задумчивости и лишь огрызалась на Стоун, когда та в очередной раз начинала ругать все вокруг. Я старалась не вмешиваться в их перепалки, понимая, что подруги просто волнуются. Алиса сильно переживала за баллы по Защите, ведь от них сильно зависело, допустят ли ее к экзаменам в Мракоборческий центр. Марлин все еще сомневалась в принятом решении насчет Сириуса, боясь снова совершить ошибку. За завтраком все были слишком взвинчены, чтобы поддерживать разговор. Я молча ела овсяную кашу, надеясь, что предпраздничные хлопоты поднимут девчонкам настроение.
На обед мы не пошли, перекусив принесенными с завтрака сандвичами. Алиса, чтобы как-то успокоиться, просидела больше часа в душе, а теперь сушила волосы перед зеркалом и напевала какую-то песенку. Марлин разглаживала складки на своем платье, направляя поток теплого воздуха из палочки на ткань. Когда с этим было покончено, она ушла из комнаты.
- Я сильно ее достала с утра, да? – спросила Алиса, смотря на закрывшуюся за подругой дверь.
- Не обращай внимания, - ответила я. – Сама знаешь, она о Сириусе думает, ей не до нас сейчас. Ей надо до вечера все реши…
Марлин вошла в комнату. Она держала в руках гитару.
- Я уже все решила, - сказала МакКиннон.
Марлин села на кровать Стоун, как всегда забираясь на покрывало в обуви, и начала наигрывать любимую песню Алисы.Блондинка улыбнулась и продолжила сушить волосы.
- Так что ты решила? Дашь ему еще один шанс? – спросила Стоун через полчаса. Она сидела у окна и не спеша накручивала волосы.
Марлин повернулась к подруге, поджала губы.
- Алиса! – шепотом заругалась я на Стоун, хотя, конечно, уже было поздно.
- А что? – пожала она плечами. – Марлин, если ты не можешь даже нам сказать, что ты решила, то как ты будешь говорить это Сириусу? Думаешь, с ним будет проще?
- Нет, не думаю, - грустно ответила Марлин, заваливаясь на свою кровать. – Не понимаю, что со мной. Я знаю, что хочу быть с ним. Я верю ему. Он действительно изменился. Но мне почему-то страшно…
- Ты боишься снова ощутить ту боль, - тихо произнесла Алиса.
Я присела рядом с Марлин, обнимая ее за плечи.
- Он любит тебя, - сказала я ей. – Мы разговаривали с ним о тебе. Он больше не сделает тебе больно. Не сможет. Он сильно страдал без тебя.
- Но это не помешало ему тогда, на день рождения Джеймса…
- Он изменился не только с пятого курса, но и за эти месяцы. Все заметили, что он стал намного взрослей и серьезней.
- Мар, ты загоняешь сама себя. Ты ведь знаешь, чего хочешь. И ты знаешь, что это будет правильно, - подключилась Алиса к разговору. – Хватит сомневаться.
Марлин посмотрела на блондинку.
- Ты знаешь, что я права, - пожала плечами та.
Алиса обвела нас взглядом, встала и, тряхнув волосами, вышла из комнаты.
Мы не успели и переглянуться с Марлин, как светлая голова подруги выглянула из-за дверного проема.
- Никто не хочет со мной до кухни добежать? – улыбнулась она.
JamesPotter
- Три, два, один! – прокомандовал Питер.
Сириус запрыгнул на меня, раздался щелчок колдоаппарата.
- Что ты делаешь? – возмутился я, сбрасывая Бродягу на пол.
Смех Блэка разнесся по пустому коридору.
- У нас полно серьезных колдографий, - отмахнулся Сириус. – Надо что-то правдоподобное запечатлеть.
- Серьезным кадрами ты называешь те, где вы с Джеймсом бежите наперегонки до озера или те, где ты в собачьем виде бегаешь вокруг него и сбиваешь с ног? – со смехом уточняет догнавший нас Римус.
- Да все!
Мы подошли к кабинету МакГонагалл. Питер, как всегда, пропустил нас вперед.
- Ну что, товарищи Мародеры, в последний раз? – усмехнулся Сириус.
- Кто-нибудь знает, зачем она нас просила прийти? – опасливо спрашивает Питер.
- Да вот узнала, кто в сентябре налетел на доспехи и столкнул их с пятого этажа, - серьезно отвечаю я.
- Хватит, ребят, идемте, - обламывает мне шутку Римус и открывает дверь.
Сколько раз мы были в этом кабинете – не сосчитать. И пойманные ночью в коридорах, и уличенные в той или иной шалости, и приведенные на отработку. Сейчас мы, как и прежде, встали напротив стола профессора. Римус нервно сжал руки, не до конца уверенный, что мы ничего не натворили. Питер пытался собрать все свое мужество, чтобы казаться спокойным и невозмутимым. Я переглянулся с ним, надеясь, что это его успокоит. Сколько можно трястись?
МакГонагалл сидела за своим столом и что-то строчила красивым большим пером.
- Присаживайтесь, мальчики, - ласково произнесла она.
Такое нежное и трепетное обращение мы заслуживали редко.Мы сели напротив профессора и молча продолжили ждать.
- Я хотела с вами поговорить насчет сегодняшнего праздника, - спустя пять минут МакГонагалл подняла на нас взгляд. – Признайтесь сразу, уже задумали что-то?
Мы с Сириусом переглянулись. Ничего плохого в наших задумках не было, но говорить о них совсем не хотелось.Сюрприз же.
- Мальчики, я понимаю, что вы хотите сделать всем приятное, но придется обойтись без этого. На празднике, как вы знаете, будет Министр Магии. И с ним прибудет несколько десятков мракоборцев. Вы сами должны понимать, что будет, если они заподозрят что-то плохое в ваших действиях. Вы знаете, что сейчас происходит в стране? – она серьезно посмотрела на меня.
- Да, - в ее глазах что-то дрогнуло. – Отец писал мне, что Пророк врет. Ситуация ухудшается. За последнюю неделю убито пять семей маглов и еще несколько десятков людей по стране. Издано новое распоряжение для мракоборцев о введении Чрезвычайного Положения.
Римус переглянулся с Сириусом. Я не рассказывал им плохие новости.
- Тогда вы должны все понимать, - МакГонагалл отложила перо, которое до этого держала в руках.
- Да, профессор. Мы не будем ничего делать.
- Сириус? – профессор посмотрела на Блэка, подозревая, что тот не успокоился.
- Мы обещаем, - нехотя произнес друг.
- Хорошо, - МакГонагалл облегченно вздохнула. – Это все, можете идти.
Как только мы вышли из кабинета профессора и отошли на приличное расстояние, Сириус набросился на меня с обвинениями.
- Какого черта, Джеймс?! – заорал он, ускоряя шаг. – Мы имеем право знать, что происходит! О чем говорила МакГонагалл? Что означает это «Чрезвычайное положение»? Почему нам нельзя ничего устраивать?
- У них есть разрешение атаковать без предупреждения. Если мы сделаем что-то, о чем они не будут предупреждены, они начнут палить проклятиями во все стороны. И все потом будут под следствием.
- Сволочи! – Сириус замахнулся рукой непонятно на что. – А если слизеринцы что-нибудь сделают?! Это как будет?! Нормально?!
- Успокойся! – прикрикнул я. – Они не дураки. Да и не сделают они ничего без приказа, а Волан-де-Морт не будет устраивать показательное выступление здесь, в Хогвартсе.
- Ладно, - отмахнулся Сириус и пошел быстрее, отрываясь от ребят.
- Перебесится, - тихо фыркнул я на немой вопрос Римуса.
К вечеру Сириус действительно успокоился, даже помог Питеру надеть праздничный смокинг. У того всегда были проблемы с костюмами, Хвост чувствовал себя в них глупо и нелепо и постоянно дергал пиджак вниз, словно пытался сделать его длиннее. Сириус облачился в шикарный дорогой смокинг темно-коричневого цвета и уже десять минут причесывался.
- Когда вы с Марлин поговорите? – спросил Лунатик, с помощью магии завязывая галстук.
- Не знаю, - Сириус вмиг стал серьезным. – Как представится момент на балу.
- А ты, Джеймс? – включился в беседу Питер.
- После вручения дипломов, наверно. Вы помните, что вам надо сделать? – я уже готов был наорать на кого-нибудь от волнения, нараставшего с каждой минутой, приближающей ответственный час.
- Мы-то помним, - улыбнулся Бродяга. – Сам знаешь, что говорить в подобных случаях? – усмехнулся Блэк.
- Отстань, - отмахнулся я от него.
Сириус был против и совершенно не понимал, зачем так спешить. А я и не хотел ничего объяснять. Ситуация в стране ухудшалась с каждым днем, Волан-де-Морт начал выступать открыто даже против чистокровных. Каждый день я боялся, что он может напасть на кого-то из родных, на мою семью, семьи ребят, семью Лили. Отец писал, что ему угрожали расправой, если тот не станет Пожирателем смерти. Конечно, отец отказался. На наш дом были наложены мощные защитные чары, но спокойнее от этого не становилось. В такое время я не мог даже представить, как оставлю Лили одну. Она должна быть рядом со мной. Всегда.
В нужное время мы спустились в холл. Здесь уже стояли три парня, представители от своих факультетов на открытие бала.
- Займите лучший столик, - усмехнулся я, толкая Бродягу к Большому залу.
- Не опозорь наш факультет, парнокопытный! – засмеялся Сириус и, увернувшись от моего кулака, потащил ребят в зал.
Я остался ждать Лили и отсчитывать минуты до начала праздника, который, несомненно, мы должны были запомнить на всю жизнь.
RemusLupine
- Смотри, смотри! Вон Лили и Джеймс! – шепотом кричала Алиса Френку.
Бал начался с приветственных слов Дамблдора, затем объявили четыре пары – представителей четырех факультетов, открывающих бал. Джеймс с гордой улыбкой заводил Лили в зал, нежно держа ее за руку. Я не переставал радоваться за друга. Любовь к Лили действительно очень сильно изменила его. Сейчас я видел не того лохматого мальчишку, вечно тянувшегося к приключениям и шалостям, а взрослого мужчину, готового оберегать свою семью и любимую девушку. Сириус не понимал, почему Джим хочет как можно скорее пожениться с Лили. Не понимал, что Сохатый до сих пор боится, что однажды Лили уйдет от него, решит, что он все такой же высокомерный дурак, коим она его считала все эти годы. Джеймс уверенно вел девушку в танце, сильной рукой прижимая за талию к себе, ни на минуту не отрывая глаз от ее лица.
- Они такие красивые, - прошептала Лина, прижимаясь к моей руке.
- Да, - протянул я, восхищаясь этой идеальной парой.
Праздник набирал обороты. Молодежь танцевала, громко смеялась и что-то кричала. Профессора сидели за столиками, с улыбкой смотрели на вчерашних учеников и с весельем вспоминали все проказы и проделки, что произошли за долгие семь лет. Каждый хотел запомнить этот праздник как один из самых прекрасных моментов в жизни.
Мы с Линой танцевали в центре зала. От быстрых движений прическа девушки немного растрепалась, а щеки покрылись румянцем. Я любовался ее улыбкой, то и дело скользящей по губам. Где-то рядом отплясывали Джеймс и Сириус. Это было слышно по звонкому девичьему смеху и возгласам, которые стали неотъемлемой частью жизни друзей еще на первых курсах. Куда бы они не шли, все внимание и все трофеи всегда доставались им. Марлин и Лили пытались вытащить танцевать Питера, но через полчаса сдались.Они ловко прошли сквозь толпу к парнями и стали танцевать с ними.
Спустя час началась официальная часть. В Хогвартс прибыл Министр Магии Корнелиус Фадж. Он вместе с Дамблдором и профессорами-деканами четырех факультетов поднялись на наколдованную на этот вечер сцену и попросили тишины. Министр долго и нудно поздравлял нас с окончанием школы, расписывал наше светлое будущее, уверял, что в войне мы побеждаем и скоро одолеем Того-Кого-Нельзя-Называть. Джеймс, стоявший справа от меня, раздраженно фыркал. Противно слушать подобные речи, когда знаешь правду. К тому же неспособность Министра произнести настоящее имя врага показывала, насколько Министерство сейчас слабо и беззащитно. Речь Дамблдора была совсем короткой, но произвела куда более мощный эффект. Его слова о чести и смелости, о доброте и терпении, о любви и дружбе вселяли в нас уверенность в завтрашнем дне. Пусть зыбкую и сомнительную, но все же уверенность. Вручение дипломов прошло без особых сюрпризов. Конечно же, Джеймс и Сириус получили красные дипломы об отличном окончании школы. К концу года Сохатый смог вытянуть даже Зельеварение. И, конечно, он получил кубок Школы по квиддичу и благодарность за особые успехи в Трансфигурации. Знали бы они, что именно он первым в пятнадцать лет смог стать анимагом! Джеймс радостно махал рукой сокурсникам, спускаясь со сцены и отдавая свои награды счастливым родителям. Сириус с гордой и надменной физиономией пожал руку Министру, получая благодарность за успехи в Защите от Темных Искусств. Весь его вид говорил: именно я спасу этот мир. Он улыбнулся своей фирменной улыбочкой для стайки девчонок, не сводивших с него глаз, но, спустившись со сцены, поспешил встать рядом с Марлин. Мои руки немного дрожали, когда я получал свой собственный красный диплом и слушал поздравления Дамблдора и МакГонагалл. Хотелось бесконечно благодарить этих людей за шанс, который они мне дали – шанс оставаться человеком. Лили и Марлин так же получили по красному диплому. Неожиданностью стал Снейп, получивший корочку с отличием и благодарность за успехи в Зельеварении. Джеймс еле сдерживался, чтобы ничего не съязвить рядом с Лили, а Сириус, Слава Мерлину, был слишком занят разговором с МакКиннон. Когда все дипломы были получены и поздравления сказаны, Дамблдор взмахнул палочкой, и около каждого студента появилось по бокалу.
- За вас! – коротко сказал профессор, салютуя бокалом.
* * *
Мы с Линой танцевали медленный танец. Где-то рядом крутился Питер, решившийся пригласить Мэри.
- Римус, - тихо позвала Лина. Я посмотрел на девушку. – Я должна тебе кое-что сказать…
Ее голос слегка дрожал, выдавая волнение.
- Что-то случилось? – спросил я, напрягаясь.
- Мои родители решили, что оставаться в Англии слишком опасно.
- И вы… ? – конечно, я уже понял, что из этого следует.
- Переезжаем во Францию. Там я смогу продолжить образование, - девушка опустила голову.
Мозг совершенно отказывался в это верить. Мы провели с Линой вместе буквально полгода и уже должны были расставаться...
- Когда вы уезжаете? – тихо спросил я, готовясь к худшему.
- В конце августа.
- Значит, у нас еще есть это лето, - попытался улыбнуться я.
- Да, Римус, - более правдиво, нежели я, улыбнулась Лина. – У нас есть этот лето. И эта ночь.
Я посмотрел в ее глаза. Блики от свечей делали их невероятно яркими и живыми. Кудрявый локон запутался за сережку, и я поправил его.
- Мы же все равно останемся вместе. Мы сможем сохранить наши отношения, - неуверенно сказала Лина.
- Конечно, сможем. Мы все сможем, - уверенно ответил я, привлекая девушку к себе и целуя в губы.
SiriusBlack
Официальная часть быстро переросла в грандиозную ночную вечеринку. Бывшие школьники лихо отплясывали под громкую музыку, совершенно позабыв о находящихся рядом учителях и родителях. Джеймс затащил Лили в самый центр веселья, не отпуская от себя ни на минуту. Алиса и Фрэнк тоже отплясывали где-то в толпе, наслаждаясь этой ночью, когда позволено было все. Марлин одиноко сидела за небольшим столиком и ела салат. Я присел к ней.
- Приятного аппетита, - улыбнулся я, понимая, что вот он – момент для разговора.
- Спасибо, - ответила девушка, не поднимая взгляд.
Смущающаяся МакКиннон – ситуация не стандартная. Я взял бокал с мартини и стал медленно потягивать напиток.
- Пройдемся? Здесь слишком шумно, - предложил я, понимая, что молчание затягивается.
- Да, давай.
Марлин взяла себе бокал с вином, и мы пошли на выход из Большого зала.
На улице было совсем не холодно. Звезд не было, тонкий полумесяц был еле виден за небольшими облаками. Легкий ветер колыхал яркую, еще не успевшую выгореть на солнце траву. По озеру ходила рябь. Вдоль воды стояли небольшие деревянные скамейки, украшенные разноцветными гирляндами. Мы присели на одну из них. Я скинул пиджак, достал из кармана пачку и зажигалку.
- Будешь? – протянул сигарету Марлин.
- Нет, я бросила, - улыбнулась девушка.
- Молодец, - я был очень рад, но боялся это показывать. Мало ли как отреагирует.
Я до сих пор не понимал, как она ко мне сейчас относится и что планирует дальше. Достал себе сигарету, щелкнул зажигалкой, но курить почему-то сразу перехотелось. Покрутив сигарету в пальцах несколько минут, затушил и выкинул.
- Тоже решил бросить? – с усмешкой спросила МакКиннон.
- Нет, - ответил я, чувствуя себя дико глупо. – Просто перехотелось сейчас.
Марлин скептически хмыкнула, но ничего не сказала.
- Как тебе праздник? – обратился я к девушке, надеясь завязать разговор.
- Не плохо, - повела бровью брюнетка. – Надо, наверно, найти Лину с Римусом, вытащить их потанцевать.
- Я рад, что вы смогли найти общий язык с Линой.
- Да неужели? – Марлин посмотрела на меня, как на последнего идиота. – Рад, что мы не подрались из-за тебя, что ли?
- Мар…
Я совсем не понимал, почему сейчас было так сложно с ней говорить. То ли я все время нес что-то не то, то ли она все же решила послать меня куда подальше и теперь трепет нервы.
- Да ладно, расслабься, - более дружелюбно сказала девушка. – Я не хотела тебя задеть, ты знаешь.
- Да, мы оба с тобой не подарки, - усмехнулся я.
Это была правда. И у меня, и у МакКиннон был очень сложный характер, который выдерживали далеко не все.
- Куда поедешь после школы? – спросила Марлин.
- Ну, точно не домой. Сначала, наверно, поживу с Джеймсом, до их с Лили свадьбы.
- Что? – воскликнула девушка, резко разворачиваясь ко мне и округляя глаза.
- Он сделает предложение сегодня. Ближе к рассвету. Не говори ничего Лили.
- Да, конечно…
- А ты куда? – решил поинтересоваться я.
- Домой, к родителям. Они купили небольшой дом на берегу Темзы. Буду жить с ними, мы редко видимся.
- В Испании ты не жила с родителями?
- Нет, я училась во Франции, в Шармбатоне.
- И как там?
- Здесь лучше, - улыбнулась Марлин.
- Конечно! Там ведь нет нас, - нагло заявил я.
Девушка рассмеялась.
- Мар, - тихо позвал я. – Ты думала… - помедлил я, - о нас?
- Да, Сириус, думала, - так же резко понизила голос брюнетка.
Я ждал. Марлин крутила кольце на правой руке, несколько раз поправила волосы. Я не торопил. Сам ужасно волновался. Марлин встала, предложила немного пройтись. Мы пошли вдоль озера.
- Прости, что так тяну, - начала говорить МакКиннон. – Я не знаю, с чего начать…
- Я понимаю, - только с ней я мог быть таким взрослым и вроде бы умным. – Марлин, не надо много говорить и что-то объяснять. Правда. Ответь только на один вопрос: ты дашь мне второй шанс?
Сердце колотилось в груди с бешеной скоростью…
- Да.
Я резко выдохнул, а в следующую секунду, не подумав о последствиях, не думая ни о чем, притянул Марлин к себе и поцеловал, как в тот самый первый раз.
* * *
Мы вернулись в зал. Малин сразу пошла искать Лину с Римусом, захватила по пути Питера и потащила всех в толпу у сцены, ища там Джеймса, Лили, Алису и Фрэнка. Я осушил несколько стаканов с виски и пошел к ним. Вся компания была в сборе. Со всех сторон гремела музыка, девчонки подпевали знакомым музыкантам. Улыбки не сходили с губ. Сейчас все были счастливы. Все самое сложное, наконец, осталось позади, а о том, что впереди, сегодня еще можно было не думать. Мы наслаждались последними часами детства и непозволительного беззаботного веселья, утопая в близости родных людей и теплой атмосферы. Профессоров кто-то тоже вытащил на танцпол. Они немного неловко танцевали, подбадриваемые криками ребят. Когда объявили медленный танец, мы с Джеймсом наперегонки поспешили к МакГонагалл. Я оказался шустрее и с полупоклоном пригласил любимого профессора на танец. Она, видимо опасалась повторения того, что случилось первого сентября, когда я пьяный начала приставать к профессору.
- Не волнуйтесь, сегодня я достаточно трезвый, чтобы не натворить глупостей, - улыбнулся я, понимая, что уже начал их делать.
- Я рада, - неожиданно улыбнулась профессор. – Спасибо, что послушали меня сегодня и не стали ничего устраивать, Сириус.
- Надо было напоследок сломать систему, - усмехнулся я, понимая, что профессор ничуть не злится на нас за все прошлые проделки. Уверен, еще долгие годы весь учительский состав будет вспоминать наши веселые времена и травить байки про этих хулиганов Мародеров.
- Спасибо вам за все, профессор, - искренне произнес я. – И простите, что доставили вам столько хлопот. Мы никогда не хотели кого-то обидеть и навредить.
- Я знаю, Сириус, - улыбнулась профессор. – Спасибо вам за все эти годы, что не давали нам заскучать. Постарайтесь не сильно лезть на рожон в Мракоборческом центре и поменьше выделываться, там этого не любят. У вас еще будет возможность показать себя.
- Мы закончим эту войну, я обещаю, профессор. От имени всех гриффиндорцев.
Она ничего не ответила, но я и так все знал. Все профессора хотели сейчас лишь одного – чтобы все мы, находящиеся сейчас в этом зале, остались живы. А этого мы, к сожалению, пообещать не могли.
JamesPotter
- Я к парням, - крикнул я Лили на ухо.
Мародеры заняли один небольшой столик в центре зала и сейчас сидели там. Я подошел и плюхнулся на стул рядом с Питером.
- Фух, я уже устал, - протянул я, беря вилку и вонзая ее в мясо на своей тарелке.
- Скоро рассвет, - напомнил Римус.
- Да, - кивнул я. – Вы все помните?
- Успокойся, Джеймс, - ответил Сириус. – То, что мы должны, мы сделаем. Лучше сам еще раз подумай, что скажешь. Такое, если повезет, бывает лишь раз в жизни.
- Поговорил с Марлин?
- Да, - улыбнулся Блэк.
Больше вопросов у меня не было. Друг разрешил все свои проблемы. Осталось только мне сделать то, что задумал.
- Я сейчас выведу Лили на улицу, минут через двадцать мы остановимся у ивы. Будьте к тому времени готовы.
- Хорошо, - кивнул Римус. – Расслабься, все пройдет хорошо. Мы все помним и все сделаем, как надо.
- А о Лили даже и не думай волноваться. Она тебя любит и не откажет, - добавил Сириус.
Я нервно кивнул, но отвечать ничего не стал. Меня начинало потрясывать, и обсуждать это с ребятами я не хотел.
Мы с Лили вышли из зала.
Она была особенно прекрасна. Волосы мелкими кудряшками спадают на открытые плечи, пышная юбка подскакивает при ходьбе. Глаза сияют мягким светом, легкий румянец покрывает щеки. Мы держимся за руки и молча бредем по территории Хогвартса. Слова уже давно не нужны, чтобы понимать друг друга. Лили немного ежится на ветру, и я накидываю на ее плечи пиджак. Мы подходим к моему любимому месту – большой раскидистой иве с длинными, свисающими до самой земли ветвями. Я отодвигаю пару веток, и мы проходим к стволу дерева, остаемся окруженными листвой. Я обнимаю Лили и прижимаю к себе.
- Джеймс? – вопрошающе поднимает на меня взгляд девушка, не понимая, зачем мы здесь.
Ну, давайте, ребята, сейчас! Сириус будто слышит мои мысли и включает музыку. Тихая нежная мелодия заполняет все вокруг. Вокруг нас начинают порхать мелкие лепестки роз персикового цвета, через несколько секунд к ним присоединяются мыльные пузыри и несколько бабочек. Все это кружит внутри купола, создаваемого ветвями ивы. По листьям пробегает огонек и загорается гирлянда. Я прячу руку за спину и кто-то из парней вкладывает в ладонь букетик ромашек. Сириус долго смеялся над моим выбором цветов. Но именно ромашки показались мне самыми подходящими цветами – простыми, но нежными, чистыми и невероятно светлыми. Я протягиваю Лили букет, она, молча, с улыбкой, его принимает. Я рад, что она ничего не спрашивает. Видимо, ждет, что же будет дальше. Я одной рукой обнимаю девушку за талию, а второй беру ее руку в свою.
- Дорогая, милая моя Лили, - мой голос дрожит и кажется мне самому очень глупым и писклявым. – Я невероятно счастлив, что познакомился с тобой. Спасибо тебе за все эти годы, что ты была рядом, даже не смотря на все наши ссоры, на все мои глупости и твои (только не обижайся) психи.
Лили засмеялась.
- Я очень тебя люблю, Лили. Очень. И знаю, что никогда никого так не любил и никогда не полюблю. Ты – самое лучшее, что есть в моей жизни. Я не жалею ни об одной минуте, что я думал о тебе, мечтал, пытался добиться внимания. Только ты можешь сделать меня счастливым, и я надеюсь, что могу дать тебе то же в ответ. Только ты делаешь меня сильным и смелым, только рядом с тобой я готов на безумства и подвиги. Я люблю тебя, Лили, и хочу провести с тобой всю жизнь, каждый день, каждый час, что нас ждет впереди.
Я встал на колено и достал из кармана брюк бархатную коробочку.
- Лили Эванс, ты выйдешь за меня замуж?
Я почти читал по губам, как она говорит «да», не в силах поверить собственному счастью. Я аккуратно одел на ее безымянный пальчик кольцо. Глаза Лили сияли так, как никогда до этого. Я подхватил ее на руки и закружил на месте. Шарики и цветы закружили вместе с нами.
- Люблю тебя, - прошептала Лили мне на ухо, едва касаясь его губами. По телу пробежала дрожь, и я прижал Лили еще ближе к себе.
Надеюсь, парням хватит ума сейчас свалить.
LilyEvans
Еще было темно, когда все выпускники вышли на улицу. Хотелось не пропустить ни секунды нашего первого взрослого рассвета. Небо из дымчато-синего постепенно становилось светлее, туман клубился у краев озера, а трава покрылась росой. Мы неспешно спускались к воде. Там мы провели еще около часа, наполняя бокалы шампанским, поднимая тосты и говоря по душам. Хотелось подойти к каждому и сказать что-то приятное, поделиться воспоминаниями и чувствами. Сейчас мы уже не были гриффиндорцами, когтевранцами, слизеринцами и пуффендуйцами. Сейчас мы были простыми девчонками и мальчишками, закончившими школу и прощавшимися с Хогвартсом и друг другом. Всех впереди ждал нелегкий, полный впечатлений, эмоций и сложностей путь. И всем хотелось начать его здесь, и начать обязательно с хороших воспоминаний. Пока Джеймс прощался со своей командой по квиддичу, я нашла глазами Северуса. Он стоял рядом со своей компанией слизеринцев, которых я так не любила все эти годы. У всех них уже была Черная Метка на предплечье и, возможно, уже через несколько недель они столкнутся с Джеймсом, Сириусом, Марлин, Фрэнком и Алисой в бою. Никто не знал, когда же уже кончится эта война, скольких из нас она заберет с собой… Единственное, в чем мы могли быть уверены – это в победе. А какой ценой – это уже не так важно. Каждый был готов пожертвовать собой ради светлого будущего. Так воспитал нас Хогвартс, такими нас вырастил Гриффиндор.
Первые лучи солнца окрасили небо в рыжие тона. Сириус что-то пошутил про меня, но я его не слушала. Мы стояли с Алисой и Марлин, держались за руки и не сводили глаз с неба. В нем были все наши надежды и мечты. Чуть впереди стояли Мародеры. Как и все семь школьных лет, они стояли плечом к плечу. И я не переставала ими восхищаться. Сильные и смелые, умные и талантливые, они были самым ярчайшим примером истинной дружбы. Никто не сомневался, что и дальше они будут проходить все трудности вместе, делить все, что преподнесет судьба. Мы подошли к ним и встали рядом. Джеймс взял за руку меня, Сириус – Марлин. К выпуску всё, наконец, встало на свои места. Наконец, мы были готовы вступить в этот страшный, неведомый нам взрослый мир.
Краешек солнца показался из-за горизонта. Кто-то закричал, послышались хлопки вылетающих из бутылок пробок. Сириус с Джеймсом где-то достали очередные бутылки с шампанским, сильно их встряхнули и открыли, разбрызгивая жидкость и поливая всех, кто стоял рядом, пеной и игристым напитком. Девчонки визжали, что-то еще бормоча про наряды и косметику, парни громко хохотали. Счастье было почти осязаемо. Его можно было потрогать, почувствовать на вкус, забрать немного с собой… Когда полный круг солнца почти показался над водой, все выпускники собрались на берегу озера. Каждый наколдовал себе бумажный кораблик, написал на нем желание. Все до единого верили в эту школьную примету, придуманную кем-то за десятки, а может и сотни лет до нас.
Солнце показалось над водой, озаряя все кругом нежным, ласковым светом. Десятки корабликом опустились на воду и, подгоняемые ветерком, поплыли вдаль. Десятки надежд и мечтаний сейчас плыли вперед, а вчерашние дети стояли на берегу и молча смотрели вперед. Новая жизнь открыла свои ворота. И, взявшись за руки, все вместе, мы вступали в нее прямо сейчас.
Ну вот и все) Наша история подошла к концу. Спасибо всем, кто читал и писал отзывы, была очень рада поделиться с вами этим маленьким произведением.
Всех с наступающим Новым годом и исполнения всех желаний) Ваша Casio
