Сработало- Умираешь. Гарри Поттер, - произнес юноша своим ясным голосом, наслаждаясь каждым словом, смакуя каждый звук во рту. – Можно сказать, умер. Даже птичка Дамблдора поняла. Видишь, Поттер, она плачет.
Феникс действительно сидел возле поверженного героя, а из его глаз катились крупные жемчужные слезы. Конечно же, Том знал, каким эффектом обладают слезы феникса, и он не позволит ему разрушить момент триумфа. Один взмах палочкой Поттера, и птица резко взлетела под потолок Тайной комнаты, закружила, но не решилась опуститься вновь, а потом и вовсе скрылась из виду, покинув своего друга.
Том равнодушно наблюдал за происходящим. Ему было только немного жаль Василиска – могучего зверя, прослужившего ему совсем недолгую, но верную службу. Кроме того, теперь нужно будет придумывать новое «смертельное оружие» для достижения своих честолюбивых целей.
Поттер выглядел неважно. Он все еще был жив и даже в сознании, но заметно было, что осталось ему недолго. Что ж, мальчишка храбро сражался – это было даже удивительно. Теперь он сидел и молча и яростно (пока яростно) смотрел на Тома. А девчонка Уизли, лежавшая рядом… да, Джинни Уизли. Том был даже благодарен ей. Ведь если бы не она, наверное, и его бы не было здесь сейчас. Глупышка…
Том вздрогнул. Мысль, пришедшая ему в голову, слегка взволновала его. Юноша вдруг понял, что плохо представляет, чем или кем сейчас является. Он – воспоминание из дневника, но опыт его вовсе не был опытом шестнадцатилетнего подростка, и он помнил вещи, которых не мог помнить юный шестикурсник Том Марволо Реддл. Его (или части его) воспоминания проносились в сознании ярким калейдоскопом. Скитания по миру, работа в Боргин и Берк…, могущество, власть, верные слуги…, дом отца, леса Албании… и, конечно, крестражи! Гениальная его-в-скором-времени идея. Если бы не эта идея, то мальчишка, сидящий сейчас перед ним, у его ног, стал бы причиной его гибели! Том вновь сфокусировался на Гарри. Забавно. Он «помнил» его родителей. «Вспомнил» и самого малыша Гарри, а потом нестерпимую боль, пронзившую все его существо. Но он не сдался, нет. Он оказался достаточно дальновидным, он понимал: чем больше власть, тем больше риск. И не прогадал. Том Риддл, а точнее, лорд Волдеморт, снова обрел тело. Этот крестраж был самой удачной его идеей. Со всеми остальными пришлось бы здорово помучиться: все эти сложные обряды и зелья...
Том потряс головой. Где-то капала вода, Гарри пошевелился, принимая более удобную позу. Он больше не смотрел на Тома, но прикрыл глаза и стал дышать тяжелее.
Том становился все сильнее, а Джинни все слабее. Каждый глоток воздуха наполнял юношу жизнью, такой драгоценной, такой желанной! Еще совсем немного…
***
Прошло совсем немного времени, и высокий темноволосый юноша в черной школьной мантии со значком старосты Слизерина быстро шел по узкому петляющему тоннелю вдаль от Тайной комнаты. В его руках была волшебная палочка, которая удивительным образом слушалась его, как своя, и сам он чувствовал себя прекрасно – как никогда сильным, способным на все. Он больше не мог ждать. Он должен был проверить, сработал ли его план. Действительно ли он все еще самый могущественный волшебник в мире?
Эти двое юнцов остались там. Ему не было необходимости удостовериваться, живы они или нет, он просто оставил их. Ничто и никто им уже не поможет.
Он повернул за очередной поворот, и перед ним вдруг вырос каменный обвал, за которым он уловил какой-то шум. Кто-то с явным трудом, без магии, передвигал камни и, казалось, что-то говорил. Это осложняло дело. Но ни в коем случае не должно было стать препятствием, только не для Тома Риддла. Том легко, с наслаждением, как искусный дирижер, взмахнул палочкой, и камни с грохотом разлетелись в стороны, открыв проход как раз для человека его комплекции. Просто и изящно.
- …Гарри? – кто-то хрипло произнес откуда-то слева. Том нахмурился. – О…
Перед ним стоял рыжий высокий мальчишка (уж не родственник ли Джинни?) с ужасно озадаченным выражением лица, а чуть поодаль, у самого устья трубы, ведущей наверх, на выход, сидел взрослый волшебник со светлыми, но жутко грязными волосами и мантией и самым глупым видом и мурлыкал что-то себе под нос. Что же делать… Мысли проносились внутри со скоростью света. Убить их? Слишком много следов. Не стоило оставлять лишних жертв. По крайней мере, не сейчас. Он лихорадочно начал соображать, какую роль сыграть на этот раз.
- Нет, я…, - он принял самый испуганный вид, на который только был способен. – Вы можете помочь мне, сэр… Я смог бежать. Меня зовут Том, сэр.
Мальчишка все еще недоверчиво смотрел на Тома, но через секунду нарушил молчание.
- Я Рон. А это…, а, неважно, - он кивнул в сторону взрослого волшебника. – Что произошло? Где Гарри?
Том выдохнул и произнес дрожащим голосом:
- Гарри… Это, наверное, ваш друг…
- Да, Гарри! Вы видели его?
- Мне очень жаль, мне так жаль, - юноша принял скорбное выражение лица и даже прикрыл глаза. – Я не смог… Василиск, он… Я ничего не мог сделать! Я сбежал.
- Что…? – рыжий, казалось, потерял дар речи от услышанного. Ну, что же еще оставалось делать.
- Нам нужно выбираться отсюда, Рон, - умоляюще прошептал слизеринец.
- Но, может быть, мы можем вернуться и помочь? – руки Рона задрожали. – Гарри… Мы не можем оставить…
- Нет. Ему не помочь. Уже ничего нельзя сделать. Я… я расскажу все, как только мы выберемся отсюда!
- А Джинни?
- Кто…? – ну точно, это ее брат, иначе и быть не могло.
- Моя сестра! Там… есть моя сестра? – он был на грани истерики.
- Нет. Мне очень жаль, - с чувством повторил Том. – Там не было никого, кроме Гарри и меня. И Василиска, этой огромной смертоносной змеи…
Черт. Как же это утомительно! А волшебник, что сидел и, раскачиваясь, напевал что-то, казалось, и не видел их вовсе! Надо было просто избавиться от них вместо всего этого цирка. Как теперь прикажете выбираться отсюда с этими двумя? И Василиска больше нет.
Том сжал палочку и повернулся к трубе. Если бы не они, он бы полетел (интересно, есть ли в этом теле такая способность или этому придется учиться заново?). Что ж, тогда… И аппарировать здесь невозможно. Да. Простенькое левитирующее заклинание. Долго, но что еще остается. Он повернулся.
- Схватитесь за меня, - он протянул руку Рону. Тот, казалось, плохо соображал от только что услышанной ужасной новости и автоматически схватился за рукав Риддла. Что ж… Хоть так. Светловолосый, в свою очередь, вцепился в Рона. Уже через несколько минут все трое стояли в туалете для девочек.
Рон был совершенно потерян, его, казалось, даже не интересовало, что его только что вызволил из ужасной Тайной комнаты неизвестный шестнадцатилетний подросток, непонятно откуда взявшийся там внизу. Итак… Надо было как можно быстрее избавиться от них. Они отнимали его время. Том четко осознавал, что ему нельзя было надолго задерживаться в школе, это слишком рискованно. Здесь было еще очень много тех, кто помнил его именно таким. Но, прежде чем уйти отсюда, он должен был удостовериться кое в чем. Когда-то он (а точнее, другая его часть) спрятал в школе нечто очень важное, нечто, что, возможно, когда-нибудь тоже спасет его жизнь. Так что, по гипотетическому плану Тома, сначала нужно было добраться незамеченным до его Секретного места, а потом… А что потом, он успеет решить позже.
Том повернулся и поднял палочку, направив ее прямо на Рона.
- Что ты делаешь? – только сейчас рыжий, казалось, очнулся и отступил на шаг назад. – И… кто ты такой и что делал там внизу?
Поздно задавать вопросы. Ты и так отнял слишком много моего драгоценного времени.
- Обливиэйт, - равнодушно произнес Риддл и, развернувшись и уже не замечая, как на лице Рона подозрительность сменяется полным непониманием происходящего, вышел из туалета для девочек на третьем этаже школы Хогвартс.
Чего боится профессор МакГонагаллГермиона открыла глаза. Утро было прекрасным, особенно после всего, что ей пришлось пережить. Несколько часов назад мадам Помфри напоила ее зельем из мандрагор, что позволило ей (и еще нескольким подвергшимся нападению василиска) прийти в себя. Все тело затекло от долгого лежания в неудобной позе, и, несмотря на слабость, ей уже очень хотелось встать и размяться. Но нельзя. Мадам Помфри строго-настрого запретила им вставать с постелей, и за ширмой уже слышался недовольный голос Джастина Финч-Флетчли, который, кажется, всеми силами пытался отстоять свою свободу.
Гермиона вздрогнула: она вспомнила, что произошло накануне ее встречи с монстром (она предпочитала не думать о том, что было бы, если бы ей не пришло в голову взять с собой зеркальце, чтобы заглядывать за углы…) – она же как раз бежала к ребятам сообщить о том, что только что узнала в библиотеке! Больше лежать спокойно она, конечно, не могла. Резко откинув одеяло, гриффиндорка вскочила и… растянулась на полу, с оглушительным грохотом повалив ширму.
- Мисс Грейнджер! Что вы делаете?! – Мадам Помфри тут же оказалась рядом и помогла Гермионе подняться, сразу легко касаясь палочкой ее ушибленной коленки. – Вам нельзя вставать, тем более так резко! Вы слишком долго лежали в оцепенении. Мисс Грейнджер, прекратите вырываться, я все равно вас никуда не пущу!
- Пожалуйста, мадам Помфри! Мне нужно знать, где Гарри и Рон!
Выражение лица ведьмы в этот момент как-то вдруг резко изменилось… на сочувственное? Гермиона внутренне напряглась.
- Мадам Помфри…?
- Мисс Грейнджер, профессор МакГонагалл велела рассказать вам об этом, когда вы очнетесь, - целительница присела на краешек ее кровати и поправила одеяло. – Я была против, но, очевидно, без этой информации вы совершенно точно не сможете спокойно полежать еще хотя бы пару часов. Гермиона, у меня не самые радостные вести…
Гриффиндорка слушала и не верила тому, что слышала. Джинни исчезла. Гарри исчез. Ни в замке, ни за его пределами нет ни одного их следа. Хотя о Джинни есть кое-что… написанное кровью на стене!!! Что могло с ними произойти?! Самые жуткие мысли лезли в голову. Рон и профессор Локонс оба потеряли память (их нашли в коридоре третьего этажа) и были немедленно отправлены в больницу святого Мунго. Произошло что-то страшное и непоправимое. Связанное с Тайной комнатой.
- Нет, мисс Грейнджер, никаких вопросов, - целительница тут же безапелляционно пресекла ее попытку узнать хоть какие-то подробности. – Я больше не могу ничего сказать. И директор… Профессор Дамблдор все еще не вернулся в замок. – Она поджала губы и встала. – А сейчас, отдохните немного. Думаю, что вы все сможете вернуться в свои гостиные вечером и даже успеете к ужину…
***
Гермиона шла по третьему этажу. Она только что сумела улизнуть от мадам Помфри, которая сопровождала всех своих пациентов до их гостиных. Они как раз шли в гостиную Пуффендуя, чтобы проводить Джастина, но вместо того, чтобы спуститься со всеми на этаж ниже, Гермиона спряталась за колонной и, когда их шаги утихли, наоборот, поднялась на третий этаж и направилась к туалету Плаксы Миртл. Она почему-то была уверена, что Миртл могла что-то знать. Слишком многое за этот год произошло именно в этом месте…
Наверное, ей тяжело давался каждый шаг, потому что она слишком много времени провела в постели… Нет, конечно же, не поэтому. Она просто не могла поверить в то, что услышала в Больничном крыле, и старалась отгонять от себя непрошеные мысли. Прошло очень мало времени. Гарри и Джинни обязательно вернутся – целые и невредимые! Их найдут. Иначе и быть не может… А эта надпись на стене не что иное, чем просто чья-то глупая шутка! Это все Малфой. Или кто-то из его дружков!
Поворот, еще поворот… Нигде ни души. Конечно же, никому не позволялось в одиночестве ходить по замку. Но просто сидеть в гостиной и ждать новостей было бы невыносимо. Очередной поворот. Туалет был как раз в этом коридоре. Лучи заходящего солнца мягко ползли по каменному полу…
Гермиона вдруг встала как вкопанная. Голоса! Она услышала чьи-то голоса, доносящиеся из классной комнаты в этом пролете. Дверь была приоткрыта и, хотя никого не было видно, гриффиндорка поняла, что это была МакГонагалл и… этого молодого человека она не узнавала. Кто-то со старших курсов? Но то, что она услышала, было, по меньшей мере, странным. Если не сказать больше…
- …Чему ты так удивляешься, Минерва? – «Минерва»? Ей не послышалось? Этот юноша обращается к МакГонагалл на «ты»?! – Ты, конечно, изменилась. Время никого не щадит. Почти никого…, - говоривший явно усмехнулся. Но о чем он говорит?!
- Я не понимаю, как… Кто ты? Этого просто не может быть! Это невозможно. Тебя же…
- О, поверь, ты не поймешь, даже несмотря на твой исключительный интеллект, за который я тебя всегда уважал. Это очень сложно. Я не буду пытаться объяснить.
Она что-то ответила, но Гермиона не расслышала. Она только поняла, что профессор испугана настолько, что, кажется, плохо владеет собой. Может, нужно позвать на помощь? Нет, это было бы глупо. Все сейчас в гостиных, пройдет очень много времени, прежде, чем она найдет кого-то. Да и объяснить придется слишком много. Но кто этот человек? Она боролась с желанием подойти поближе к двери, но боялась быть замеченной.
- Нет-нет, я вовсе не собираюсь здесь оставаться. Убери, пожалуйста, палочку. Ты прекрасно знаешь, что я все равно сильнее. Я был сильнее пятьдесят лет назад, когда ты была старостой Гриффиндора, а я – старостой Слизерина. Помнишь? Конечно же, ты это помнишь. И я намного сильнее сейчас. О, да, и я именно тот, о ком ты сейчас думаешь. Я просто подтверждаю твою догадку, Минерва.
- Это из-за тебя Тайная комната снова открыта? – пролепетала профессор дрожащим голосом.
- И да, и нет. Но это долгий разговор, а сейчас у меня совершенно нет времени на разговоры. Сейчас я должен кое-что сделать. А завтра меня уже здесь не будет... Знаешь, я даже не буду стирать тебе память. Это мне кажется очень забавным. Но не могу не предупредить тебя – не болтай о том, что мы с тобой знакомы. Так будет лучше для нас обоих. - Ох, вот теперь это точно угроза. Явная и открытая. Гермиона вжалась в стену, боясь громко вздохнуть. Надо было срочно уходить оттуда. Срочно и бесшумно.
Гриффиндорка собиралась уже рвануть за угол, но поняла, что слишком поздно: дверь открылась, и прямо перед ней выросла высокая фигура молодого человека – определенно, того самого, с кем сейчас говорила профессор. Шестикурсник, кажется, или семикурсник. Он был высоким, гораздо выше ее, темноволосым и с очень правильными чертами лица. Его можно было бы назвать красивым, если бы не жутковатое выражение лица и стальной блеск в глазах. Гермиона еще не видела таких лиц у студентов. Она точно его никогда не видела в школе, хотя одет он был в черную слизеринскую мантию, то есть был, определенно студентом Хогвартса… Или хотел им казаться.
Он смерил ее ледяным взглядом, от которого душа уходила в пятки.
- Ты… подслушивала? – произнес юноша медленно. Гермиона помотала головой.
- Нет. Я просто… просто шла в туалет.
- Что ж… тогда продолжай свой путь, девочка. Не стоит слушать разговоры старших, - юноша слегка ухмыльнулся и освободил ей дорогу. Гермиона нетвердо двинулась в сторону закрытого на ремонт туалета Плаксы Миртл, чувствуя, как этот семикурсник сверлит ее взглядом.
***
Гермиона сидела в полупустом и тихом Большом Зале и ковыряла вилкой ужин. Народу было совсем немного: не больше двадцати студентов с разных курсов и факультутов и несколько профессоров – в основном те, кто сопровождал студентов на ужин. Большинство предпочло остаться в гостиных.
Гриффиндорка была ужасно голодна, но кусок не лез в горло. Миртл она не нашла, хотя пыталась даже звать ее (тихо, конечно, на случай, если этот неизвестный слизеринец был где-то близко). О пропавших тоже не было никаких новостей. Профессор МакГонагалл так и не появилась на ужине, как и профессор Дамблдор. Никто ничего не знал и о Роне, и даже Фред и Джордж, единственные гриффиндорцы, сидевшие за столом, оба были одинаково угрюмы и неразговорчивы.
Но кто был этот молодой человек? Откуда он знает МакГонагалл? По его словам выходило, что они вместе учились, но это же невозможно! Или возможно…? Ей внезапно захотелось срочно пойти в библиотеку, чтобы почитать о путешествиях во времени. Вот только библиотека закрыта… Вдруг этот неизвестный однокурсник профессора МакГонагалл явился из прошлого, чтобы снова открыть Тайную комнату и выпустить Василиска? Ну конечно! Скорее всего, так оно и есть! Завершить то, что он начал пятьдесят лет назад. Конечно же, это не мог быть Хагрид! Но кто он такой?! Наследник Слизерина??? Она никогда о нем не слышала… «Я именно тот, о ком ты сейчас думаешь», - так, кажется, он сказал. «Именно тот»…
Массивная дверь Большого Зала открылась и на пороге – Гермиона вскочила, чуть не опрокинув лавку, и тут же бросилась навстречу, не глядя под ноги и вытирая градом полившиеся вдруг слезы, – на пороге стоял Гарри Поттер. Грязный, смертельно бледный, но живой. Живой! Она кинулась к нему на шею, не говоря ни слова и заливая слезами.
В руках Мальчик-Которы-Все-Таки-Выжил крепко сжимал старинный черный кожаный дневник. Джинни с ним не было.
Мальчик-Который-ВыжилВ гостиной Гриффиндора висела напряженная тишина. Поначалу все пытались задавать Гарри вопросы, надеялись узнать, что произошло, хоть что-то о Тайной комнате, хоть какую-то мелочь, крупицу информации о Джинни или о том, что случилось с Роном и Локонсом, но Поттер был сам не свой. Он не ответил ни на один вопрос, умоляя оставить его в покое, и только бережно, как какую-то драгоценность, прижимал к груди черный кожаный блокнот. В конце концов, он не выдержал и поднялся в спальню, выразительно взглянув при этом на Гермиону. Она расценила это как сигнал «подождать его здесь». Других вариантов поговорить у них не было.
Гермиона сидела в стороне и терпеливо ждала, когда все, наконец, отправятся спать. Невидящим взглядом девочка смотрела в потухающее пламя камина и мысленно была совсем не здесь: она вновь и вновь воскрешала в памяти то, чему случайно стала свидетельницей сегодня – этот странный разговор, подслушанный ею в коридоре, а затем красивое лицо этого неизвестного юноши.
Когда, наконец, Невилл отложил книгу и, пожелав Гермионе спокойной ночи, отправился спать, она отвлеклась от раздумий. Гарри должен был вот-вот прийти. И действительно, не прошло и пяти минут, как Поттер появился у камина – уже чистый, взъерошенный и все так же прижимающий к себе дневник.
- Гарри…, - выдохнула Гермиона. Сколько всего ей хотелось спросить у него, как многое узнать! Но она боялась услышать правду. А что, если сбудутся их худшие опасения?
Они сели в кресла, и Гарри принялся рассказывать. Гермиона слушала, не перебивая, хотя в некоторые моменты его рассказа ей казалось, что все это похоже на безумный сон. Подумать только, Локонс оказался предателем! А палочка Рона сыграла против него злую шутку… Но когда Гарри добрался в своем рассказе до самой Тайной комнаты, Гермиона не смогла сдержать вскрика. Она все вдруг поняла! И поняла, откуда профессор МакГонагалл знает этого юношу.
- Стоп. Там стоял…кто?! – Гарри даже вздрогнул.
- Том Риддл. Из дневника, - Поттер указал на лежавший на подлокотнике блокнот. – Он смог выбраться оттуда с помощью Джинни… И, Гермиона, он... не просто Том Риддл.
- Он и есть наследник Слизерина?! – шепотом произнесла она свою недавнюю догадку.
- Да, но и это не самое страшное…
Гермиона смотрела на Гарри, с ужасом ожидая продолжения. Если не это самое страшное, то что же…?
- Он – это лорд Волдеморт, Гермиона. Лорд Волдеморт, но только юный – ожившее воспоминание из дневника!
Нет. Нет, не может быть. От одной этой мысли сердце уходило в пятки. Она столкнулась сегодня лицом к лицу с самим Темным Лордом.
- Гарри, но как?
Глаза подростка блеснули под круглыми стеклами. На секунду девочке показалось, что он вот-вот заплачет, но он продолжил говорить. Оказалось, что Джинни стала причиной его возрождения! Это Джинни открыла Тайную комнату… А Том Риддл завладел ее разумом. И с помощью нее вновь обрел жизнь. Сердце ее колотилось так, что, казалось, это слышал даже Гарри. ...А затем из старой шляпы появился меч, с помощью которого ему удалось победить Василиска, чуть не погибнув самому.
- Риддл был уверен, что мне конец. Он думал, что феникс улетел навсегда. Я, кажется, успел уже потерять сознание, как вдруг почувствовал, что силы вновь возвращаются ко мне. Открыл глаза и увидел Фоукса! Он залечил мою рану своими слезами! И как только он успел…
Гарри покачал головой, а Гермиона просто не верила своим ушам.
- Но Гарри… Что стало с Джинни?
Поттер помолчал несколько мгновений.
- Я… не знаю.
- Не знаешь?
- Не знаю, Гермиона. Она была жива, когда я только появился в Тайной комнате. Она была без сознания, очень бледна и холодна, как лед. Я подумал было… Но что-то произошло, Гермиона! С каждой минутой она становилась все бледнее и, как будто, прозрачнее. Не знаю, как это возможно. А когда стало ясно, что Риддл до конца обрел тело и жизнь в полном смысле этого слова, я вдруг понял, что Джинни исчезла.
Гермиона поперхнулась. Исчезла? Ну конечно! Дневник! Гарри проследил за ее взглядом и кивнул.
- Да. Я тоже так подумал. Если он появился из дневника, чтобы завладеть жизнью Джинни, значит, возможно, она заняла его место в дневнике.
- Верно. Иначе, куда она могла исчезнуть?
Обо всем остальном можно было только догадываться. Рон, скорее всего, просто попался Риддлу на пути, а тот почему-то решил сохранить его жизнь. Картинка постепенно складывалась. Оставался один, самый главный вопрос. Как вернуть Джинни?
- Гермиона, мне нужно срочно поговорить с Дамблдором, - с жаром произнес Гарри, закончив свою историю.
Гермиона покачала головой.
- Мне жаль, Гарри, но его все еще нет в школе. Я думаю, что мы должны сами найти способ… Если бы только можно было попасть в библиотеку!
- Но Риддл наверняка уже не в школе! Мы не сможем так просто найти его и вернуть в дневник, даже если прочитаем тысячи книг из Запретной секции! Он не так глуп, чтобы оставаться здесь сейчас.
(Это если его здесь не задерживают какие-то неотложные дела, подумала Гермиона, но не стала это озвучивать. Она вообще решила скрыть от друга то, что видела и слышала сегодня. Для его же блага. Гарри лучше не знать, что самый великий темный волшебник, который хочет его убить, расхаживает по школе. А темному волшебнику лучше не знать, что Гарри остался жив).
- Да, ты прав. Ты прав, Гарри.
Что ж. Придется действовать самой и действовать быстро, пока Том Риддл еще в школе. У нее есть время найти его до завтра. Как он там сказал МакГонагалл? «Завтра меня здесь уже не будет»? Что, интересно, могло задержать его? Куда он мог пойти? Один безрассудный план ей уже пришел в голову, осталось только понять, как его осуществить. В этом году Гермиона Грейнджер и так уже нарушила полсотни школьных правил. Еще полсотни ее уже не спасут, но действовать надо очень быстро.
***
Том медленно шел по направлению к одному ему известному тайнику. Он должен был проверить, убедиться, что диадема Ровены Когтевран, ЕГО драгоценная диадема, с которой его связывало больше, чем кто-либо мог предположить, все еще на месте. Что ни одна живая душа не нашла ее и не повредила.
О, как прекрасно снова оказаться в школе. Кажется, он становится сентиментальным… Это давно забытое чувство своего сильного тела, это ощущение магии, струящейся по его жилам! И эта удивительная волшебная палочка Поттера, которая слушается его, как своя собственная! Это казалось Тому странным, но он предпочел не думать об этом. Он боролся с желанием выплеснуть магию как-то грандиозно, например, выбить стекла во всем замке разом. Или заставить статуи ожить и пуститься в пляс. Он ведь действительно был искусным магом!
Или… что-нибудь запрещенное. Может быть, испытать на ком-нибудь Круцио? Или Империо. Но нет, нужно быть благоразумным. Не стоит оставлять следов. Не стоит так ярко заявлять о своем присутствии, не сейчас. Сначала нужно набраться сил. И напомнить о себе своим соратникам.
Том даже улыбнулся от мысли, что скоро все будет как раньше. И даже лучше, чем раньше. Нужно только убедиться, что его крестраж, один из них, хранящийся в школе, в порядке и в безопасности.
Риддл был уже на восьмом этаже, как вдруг его осенило. Он чуть не совершил ужасную безрассудную глупость! Видимо, опьяненный успехом, он так хотел вновь оказаться в замке, что совсем не подумал о своем дневнике и оставил его в Тайной комнате! Черт… Это могло быть для него опасным. Он досконально изучил природу крестражей, он знал, как его создать, как выбрать нужный предмет, он знал, что происходит при уничтожении крестража. Но он понятия не имел, что представляет собой магия «использованного» крестража. Есть ли в нем вообще магия? И как он не подумал об этом раньше? За ним придется вернуться. Да, очевидно, за ним действительно придется вернуться. Но сначала – тайник на восьмом этаже.
Сделка Вообще-то никакого плана не было. Была одна-единственная идея, которая казалась Гермионе вполне здравой и логичной, пока она слушала рассказ Гарри. Но ровно до того момента, как она переступила порог гостиной и вышла в коридор, стараясь не слушать настороженный шепот Полной Дамы.
Она решила, что сможет найти Риддла в замке. Сама. До завтрашнего утра. И только выйдя из гостиной, поняла: шанс найти Темного Лорда, который не хочет, чтобы его нашли, был настолько мал, что проще было даже не пытаться, чтобы не терять времени. А вдруг ей удастся…? Что тогда? Что она ему скажет? Как уговорит (это даже в мыслях звучало смешно) вернуть Джинни?
По правде говоря, где-то очень глубоко в душе Гермиона вовсе не была уверена, что Джинни действительно застряла в дневнике. Но старалась не думать об этом.
Гарри, разумеется, ничего не знал о ее идее. Его она отправила «испытывать» дневник – попытаться поговорить с Джинни так же, как он «говорил» с Риддлом: написать что-то, проверить, получит ли он ответ… А сама сослалась на срочное дело в библиотеке и выбежала из гостиной, не дожидаясь лишних вопросов друга. «Хоть бы мантию-невидимку одолжила», - удрученно подумала девочка, медленно бредя по коридору. Хотя в ней в это время было мало толку. Всем ученикам было строго-настрого запрещено покидать гостиные. Никто и не пытался – это было бы чистым самоубийством. Даже привидения, узнав об участи Почти Безголового Ника, не появлялись в последнее время в коридорах замка.
Еще несколько шагов. Куда идти? Что за срочное дело могло быть у Наследника Слизерина? Несколько секунд Гермиона боролась с мыслью вернуться в гостиную ни с чем, но представив лицо Гарри, представив, как он будет разочарован и расстроен, решила: если она не найдет самого Тома Риддла, то хоть что-нибудь о нем разузнает. Еще одна попытка. Гермиона отправилась в туалет поговорить с Плаксой Миртл.
***
О да. Она в полном порядке. Даже почувствовала его приближение, его драгоценность. Все такая же прекрасная, как в тот день, когда он впервые ее увидел. Диадема лежала ровно там, где он ее оставил. Верно: хочешь спрятать что-то – оставь это на видном месте.
Том был почти счастлив. В той степени, насколько ему было доступно это чувство. Он вышел из своего Тайника окрыленный настолько, что даже… взлетел. Ох, ни с чем несравнимое ощущение. Как давно он мечтал об этом! Он парил в воздухе, поднялся под сводчатый потолок, а затем аккуратно вернулся на каменный пол. Великолепно! Он снова молод, полон сил и магии. Волшебная палочка Поттера в его руках творит чудеса. Осталось только забрать дневник из Тайной Комнаты, и можно... хмм… наверное, наведаться в поместье Малфоев. Том усмехнулся своим мыслям. Люциус наверняка будет счастлив увидеть своего хозяина.
***
С тех самых пор, как Миртл по случайности погибла под смертоносным взглядом Василиска, туалет для девочек на третьем этаже был перманентно заперт. Но сейчас дверь была распахнута настежь. Юношу это ни капли не насторожило – он просто не придал этому значения. Но когда он зашел внутрь, его ждал сюрприз.
Перед раковиной – т о й с а м о й раковиной! – стояла девчонка. Судя по комплекции, первокурсница. Или второкурсница, не старше. Том нащупал в кармане палочку. Это уже было более чем странно: то, что малявка глубокой ночью оказалась прямо перед входом в Тайную Комнату – случайностью быть не могло. Он сделал шаг вперед, нарочито притопнув ногой – девочка подскочила от неожиданности и повернулась к нему. Том прищурился.
- Ты? Что ты опять здесь делаешь?
Это оказалась та самая гриффиндорка, которую он сегодня вечером поймал подслушивающей у дверей класса. Класса на третьем этаже! А потом она сказала, что идет… в туалет? Он нахмурился.
- Кто ты такая? – холодно поинтересовался Том. Он узнает о ней все. Нет необходимости даже вопросы задавать.
- Я… я… э…
- Как красноречиво. Что ты здесь делаешь, маленькая гриффиндорка? – и вот сейчас – барабанная дробь – он снова испытал разряд одному ему понятного счастья. Девчонка была до смешного предсказуемой и совсем никакого вреда для него не представляла. Но стоило ему заговорить с ней, она запаниковала так, что даже он это почувствовал. Правильно, гриффиндорка. Бойся. Тебе е с т ь, чего бояться.
Пока она краснела и бледнела, глядя на него во все свои огромные глаза, сжимая в руках палочку так, что даже костяшки белели, Том успел хорошенько рассмотреть ее. Не больше двенадцати на вид. Она была миленькой, но довольно нескладной – волосы огромной копной падали на плечи, передние зубы были немного больше, чем надо. Но глаза были очень красивыми – теплого темно-карего цвета. Том почему-то тут же решил, что она чистокровная. Да, определенно. И, сам того не замечая, вдруг смягчился.
- Ну?
Она набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:
- У меня есть кое-что твое.
- Что, прости? – он приподнял брови, продолжая буравить гриффиндорку взглядом. Такой реплики он не ожидал от нее услышать - обычно люди четко отвечали на его вопросы.
- Кое-что твое, - повторила она уже спокойнее. Юноша видел, что это самоуспокоение дается ей с большим трудом, но все же действует. – Твоя вещь.
- Какая вещь? – он сделал шаг вперед, вытаскивая из кармана палочку.
- Т…твой дневник, Том Риддл.
Ох, отлично. Она знает, кто он. Она знает о дневнике. И (очевидно) она знает о Тайной Комнате. Как действовать дальше?
- Как тебя зовут, позволь спросить? – Том постарался придать голосу непринужденности, но вопрос все равно прозвучал как-то угрожающе.
- Гермиона. Гермиона Грейнджер.
- И откуда же у тебя мой дневник, Гермиона Грейнджер? – Том Риддл прекрасно знал, как действует на людей эта его интонация. И реакция не заставила себя долго ждать – девочка тоже отступила на шаг назад.
- Я забрала его из Тайной Комнаты, - а вот это уже ложь. Ложь он распознавал моментально. Хм, интересно…
- Откуда ты знаешь о Тайной Комнате?
- Читала, - пролепетала она.
- «Читала»… , - повторил он с полуулыбкой, делая еще один шаг к гриффиндорке. Очень интересно. Где же об этом написано? Пора заканчивать этот спектакль. – Извини, но у меня нет времени на игры, Гермиона Грейнджер. – Риддл поднял палочку. – Если у тебя действительно есть мой дневник, то отдай его мне сейчас же, и я просто позволю тебе уйти.
Девочка судорожно вдохнула.
- Он у меня… в гостиной Гриффиндора, - какого черта?! И ведь она не врала сейчас! Что она тут делает и что знает? Очевидно было, что разговора не получится, и Том не выдержал:
- Легилименс!
Вот так бы сразу. Гермиона запаниковала, но сделать ничего не могла. Стой спокойно, мне не так много времени нужно! Что за… Быть не может! Том проглядывал ее воспоминания за последние сутки и медленно свирепел. То, что темный волшебник увидел в ее мыслях, совсем ему не понравилось. Поттер… Как ему это удалось? Ведь яд Василиска абсолютно смертоносен и нет против него никакого средства, кроме… Слез Феникса. Ну разумеется… Ну ничего. Поттер может подождать. Самое главное сейчас было достать дневник.
- Итак… Ты принесешь его мне сама или применить Империус?
- Империус – это запрещенное заклинание! – возмутилась Гермиона, и тут Том не смог сдержать улыбки. Да, действительно, запрещенное. Не думала ли ты, что меня это остановит? – Но… я хотела предложить тебе кое-что другое.
- Что же ты хотела мне предложить?
- Я… э… Ваш… Твой дневник содержит в себе…
- Перестань лепетать и говори нормально, - рассердился Том. Девчонка его уже порядком утомила.
- Хорошо. Извини. – Она продолжила. – Когда ты появился со страниц, Джинни была без сознания. Она становилась холоднее, прозрачнее… А потом просто исчезла. То есть, совсем исчезла, без следа. В общем, Джинни, кажется, заняла твое место. Теперь она живет на страницах твоего дневника.
А это интересно… С таким он еще не сталкивался. Да и никто не сталкивался – Том был первым, кто разделил душу на столько частей, и первым (и единственным) придумал заключить душу в письменный источник! Том задумался. Ведь действительно – это очень похоже на правду. Если крестраж, обладающий силой души, активируется за счет жизненной силы другого волшебника, куда денется сила души этого волшебника? Тем более, что исчезло даже ее тело! Скорее всего, девчонка права! Но… чем это чревато для него? Он должен был все продумать!
- Так каково твое предложение?
- Я… я отдам тебе дневник, если ты обещаешь вернуть оттуда Джинни.
Том расхохотался. Слышала бы ты себя, девочка… Не тебе ставить условия Темному Лорду Волдеморту. Какой бы чистокровной ты ни была. Но… Дневник он должен был получить так или иначе. А присутствие в нем кого-то постороннего совсем не входило в его планы, девчонку Уизли все равно пришлось бы оттуда как-то доставать. И он, кажется, даже знал способ. Нужно было только наведаться в библиотеку. И еще в кабинет зельеварения. Что ж… придется задержаться в замке еще на денек.
- Ты отдашь мне дневник в любом случае, - произнес Том, улыбаясь. – Но, так и быть. Я знаю, как вернуть твою подругу.
Неожиданные открытияЧто же это была за книга… Огромный черный фолиант, куда он мог его деть?! Вряд ли кто-нибудь, кроме него, мог интересоваться этим вопросом, даже за столько лет…
Том Риддл в третий раз осторожно обшаривал полки дальнего стеллажа Запретной секции, но никак не мог найти то, что искал: книгу, в которой он и почерпнул основную информацию о том, как обрести бессмертие. Она как сквозь землю провалилась. А Том злился все больше. Еще через десять минут бесплодных поисков волшебник решил махнуть на книгу рукой и положиться на собственный интеллект и импровизацию, благо они его еще ни разу не подводили. Он прекрасно помнил ингредиенты для зелья, которое необходимо было для возрождения тела. Очевидно, в этом случае надо было применить нечто похожее – сварить зелье для возрождения тела. Только с помощью самого крестража. Том задумался. Забавно, он и подумать не мог, что ему придется воспользоваться этим зельем не для себя самого, а ради какой-то малолетней девчонки. Но он не мог позволить ей остаться в ЕГО дневнике, в хранилище ЕГО души.
Зелье… Нужно было как-то изменить это чертово зелье. Решение было на поверхности, вертелось на языке. Нужно было только заменить несколько ингредиентов, и многие из них, к счастью, легко было найти в личных запасах Слизнорта… или кто там сейчас у них преподает Зельеварение? Снейп, кажется. Тем интереснее пойти порыться в его запасах.
Главным ингредиентом был сам крестраж – его дневник. Именно за ним он отправил эту девчонку с Гриффиндора, которая, кстати, должна была вернуться с минуты на минуту. Что еще…? «Кость отца…». Хм. Вполне можно заменить кровью брата. Братьев у Джинни хоть отбавляй. «Кровь врага» можно смело вычеркивать, само наличие предмета-крестража, априори враждебного постороннему субъекту, заменяло половину ингредиентов.
Но последним элементом, без которого, как предполагал Том, ничего не сработает, должна была стать «плоть верного слуги, отданная добровольно». С этим было очень сложно в сложившейся ситуации. Чьего слуги, вот вопрос. Заключенной в дневнике девочки или владельца крестража? У девчонки Уизли, разумеется, никаких слуг не было и быть не могло, у этих никчемных гриффиндорцев были одни только друзья. А вот у него, у Тома, слуги определенно были. Но все считают его погибшим, многие наверняка переметнулись на другую сторону, чтобы спасти свои жалкие шкуры. Да и искать их времени не было. Единственным вариантом оставалась эта Грейнджер. Это, рассудил Том, вполне могло сработать: она сделает все, чтобы помочь подруге, а Том, в свою очередь, сделает все, чтобы девчонка почувствовала себя его «верной слугой». Так что она была идеальным вариантом. Единственное что… Наверное, тут тоже пока можно было бы обойтись без членовредительства. Пусть тоже просто одолжит для Джинни немного своей крови.
***
Гермиона покрепче прижала к себе дневник. Какое-то безумие… После встречи с Томом она добежала до гостиной и тихо пробралась в спальню мальчиков. Гарри, к счастью Гермионы, задремал над раскрытым блокнотом, так что призвать дневник с помощью простого «Акцио» не составило для нее труда. Не укрылась от нее и еще одна хорошая новость (хотя того ликования, которое Гермиона, по идее, должна была испытать, эта новость почему-то не вызвала): Джинни и вправду была там, внутри, на месте юного Темного Лорда. (Она до сих пор не могла поверить, что это он!) На страницах все еще были видны аккуратно выведенные буквы, в которых Гермиона без труда узнала почерк Джинни. Захлопнув блокнот и уже не опасаясь ни на кого наткнуться, девочка почти бегом кинулась в библиотеку, где они условились встретиться с Томом. (Хотя «условились» - вовсе не то слово, подумалось гриффиндорке. Скорее, «ей было велено»). Но чем ближе она подходила к назначенному месту, тем более ватными становились ее ноги, а когда она произносила заклинание, чтобы открыть массивную запертую дверь, собственный голос показался ей каким-то чужим. Том Риддл, лорд Волдеморт, внушал ей не просто страх, а настоящий ужас, а вчерашняя встреча в туалете будет сниться ей в кошмарах, она была в этом уверена. Но переступив порог библиотеки и вновь увидев этого высокого юношу, стоящим у окна, в лунном свете, задумчиво смотрящим вдаль, она невольно залюбовалась. Как можно быть таким чертовски красивым внешне и таким… таким…
***
Он тут же обернулся; а когда заметил в ее руках свой дневник, его лицо приобрело какое-то жутковато-алчное выражение. Гермионе показалось даже, что он сейчас бросится на нее и отберет вожделенную вещь, так что она решила не дожидаться такого исхода, собрала всю свою волю в кулак, решительно направилась к Тому и протянула ему то, чего он так долго ждал. Он выхватил блокнот и несколько секунд просто разглядывал его, не обращая ни малейшего внимания на гриффиндорку. Ей показалось, что целая вечность прошла, прежде чем темный волшебник, наконец, поднял на нее глаза и заговорил.
- Итак, Гермиона, - он запомнил ее имя, надо же! – Чтобы вернуть твою подругу из дневника, нам нужно будет сварить зелье. Особое зелье. Сложное и кое в чем опасное, - голос юного Темного Лорда был очень приятным – вкрадчивым и бархатным, в нем самом на первый взгляд вообще не было ничего общего с теми описаниями, что она читала о Волдеморте, так что, если абстрагироваться, в то, что перед ней самый великий и опасный волшебник столетия, поверить было сложно. Они стояли в темноте, единственным источником света была луна, которая сегодня светила особенно ярко, оставляя блики на полу и стеллажах с книгами. Том перечислял ингредиенты, сложные заклинания и формулы. Гермиона, стараясь отвлечься от смеси страха и еще каких-то непонятных ей пока эмоций, вся обратилась в слух и внимание. Многое из того, о чем он говорил, она слышала впервые. Многое, но не все; кое-что ей все же было знакомо. Варить зелье, по его словам, можно начинать уже завтра. Делать это лучше все там же, возле входа в Тайную Комнату, в туалете для девочек. Гермиона должна будет сделать так, чтобы все («А особенно Поттер!») держались подальше от этого места. Зелье должно было быть готово следующей ночью, если все пройдет гладко.
Том говорил, и ловил себя на том, что ему нравится, как девчонка его слушает. Она не перебивала, иногда кивала и вообще, в целом, казалось, понимала, о чем он говорит. А когда он закончил, с сомнением произнесла:
- Но... Мне кажется, лучше использовать когти бумсланга. Шкура – ингредиент для изменения внешности, то есть – тела. А нам нужно не изменение, а рекреация, восстановление, создание заново. Я читала в «Ста самых великих зельях XIX века», что когти бумсланга ничем не…
Том задумался. Да, интересно. И ведь, кажется, она права, действительно, когти – это гораздо более подходящий элемент, ему и в голову это не пришло. Он снова пригляделся к ней. Девчонка слишком умна для второкурсницы. Вдруг она не та, за кого себя выдает? Вряд ли, он видел ее мысли, ее страх... Странно, что он ничего не слышал о ее семье. Как, она сказала, ее фамилия? Грейнджер, кажется. Он не мог вспомнить никого с такой фамилией. Надо будет разузнать и, возможно, уговорить ее родителей вступить в его ряды. Ничего, что она гриффиндорка. Плохо только, что подруга Поттера, но он ее переубедит.
- …и использовала бы еще настойку из корня златоглазки, несколько капель, она поможет снять боль после трансформации, я читала, что она проходит не очень приятно. Вот…
Она замолчала и испуганно посмотрела на Тома. Забавная девочка. Но достаточно лирики. Пора было пробраться к Снейпу и начинать готовить зелье. По его прикидкам, сейчас было уже около трех часов утра.
- Пойдем. Проследишь, чтобы никто не помешал нам изучать личные запасы Северуса, - пробормотал он, слегка подталкивая Гермиону к выходу (от его прикосновения она слегка вздрогнула).
- С профессором Снейпом ты тоже знаком? – как-то осторожно спросила она.
- Да, мы встречались..., - хмыкнул Риддл, вспоминая их последнюю встречу – как раз перед визитом к Поттерам. Гермиона еле заметно покачала головой, но это не укрылось от внимания Тома.
***
Весь путь от библиотеки до подземелий они преодолели без происшествий и в полной тишине. Девочка кидала на него испуганные взгляды, но держалась неплохо. Надо сказать, юный Темный Лорд интуитивно как-то зауважал эту гриффиндорку Грейнджер. Мало кто решился бы на то, на что решилась она ради подруги, да еще и с ним. Эти гриффиндорцы… Она снова взглянула на него и резко отвернулась. Тому всегда нравилось это ощущение страха и восхищения, которое он вызывал в людях, он наслаждался этим. Особенно когда его собеседник хоть немного приближался к нему своим интеллектуальным уровнем. Как МакГонагалл, например. Она даже нравилась ему когда-то на втором, собственно, курсе. Больше пятидесяти лет назад… Том испытывал в своем «новом» юном теле какие-то странные ощущения – казалось, что его шестнадцатилетнее «я» теперь эмоционально сосуществует с тем, другим «я», в котором уже не существовало имени «Том Риддл» и безраздельно правил «Лорд Волдеморт». Сейчас он чувствовал что-то странное: внутреннее спокойствие сменялось желанием красоваться, а неизменное желание безграничной власти – какой-то давно забытой надеждой. Любопытно.
…И только у двери в кабинет Зельеварения Том понял, что не знает, как бесшумно попасть внутрь. Этот мир не лишен чувства юмора, подумалось ему. Великий Темный Лорд Волдеморт стоит у закрытого прохода в лабораторию Снейпа и не может войти без пароля. От желания разнести все подземелье одним легким «бомбардо», недоступным, между тем, обычным шестикурсникам, его отделяла оставшаяся крупица здравого смысла. Несмотря на Минерву, которая узнала своего бывшего однокурсника, да двенадцатилетнюю гриффиндорку (которую он, кстати, оставил стоять за углом и наблюдать за коридором), ему все же не стоило выдавать себя пока. Он уже собирался попробовать одно нераспространенное заклинание, как вдруг услышал чей-то голос с до боли знакомыми интонациями.
- …Что ты здесь делаешь, грязнокровка?
Голос принадлежал мальчишке. Том прислушался.
- Это не твоего ума дело, Малфой. Уходи отсюда! - О, все ясно. Знакомые нотки в голосе не оставляли места сомнениям. Сынок Люциуса… Ну-ка посмотрим.
- Нет уж, мне ужасно интересно, Грейнджер, так что говори, что ты здесь забыла, - не унимался Малфой. – Или мне позвать профессора Снейпа?.. А это еще кто такой?!
В этот момент Риддл как раз решил выступить из тени и встал прямо за спиной Гермионы. Мальчишка (Драко, кажется, его зовут) был точной уменьшенной копией своего отца: аристократическая бледность и светлые волосы – вот отличительные черты всех Малфоев, которых Том встречал в своей жизни. Да и воспитан, судя по всему, он был явно в лучших традициях своей семьи.
- Эй, ты кто такой? Я не видел тебя раньше, – Драко с сомнением переводил взгляд с лица Тома на значок слизеринского старосты на его мантии.
- Ничего удивительного, Драко. Мы с тобой действительно очень давно не виделись, - ухмыльнулся Том. – Но что делаешь здесь ты, когда всем ученикам запрещено покидать свои спальни без сопровождения взрослых волшебников, да еще и глубокой ночью? Неужели ты не боишься того, что скрывается в недрах замка?
Драко отступил на шаг назад и нахмурился.
- Ты… откуда ты меня знаешь? И почему этого не боитесь вы?! Особенно ОНА! – он бесцеремонно ткнул пальцем в Гермиону, и Тому это почему-то совсем не понравилось. Он аккуратно положил руку на ее плечо (девочка снова еле заметно вздрогнула) и мягко произнес:
- Возможно, нам просто нечего бояться. В отличие от тебя.
- Мой отец узнает об этом! – Драко был явно очень напуган необъяснимым поведением этой странной парочки и возмущен наглым ответом Тома – на его бледном аристократическом лице даже проступили красные пятна.
- О, не сомневайся, твой отец непременно об этом узнает, - недобро ухмыльнулся Том, представляя себе предстоящую расправу за неподобающее воспитание. – Люциус будет рад увидеть старого друга. – Он крепче сжал плечо Гермионы. – А теперь, если не возражаешь, у нас здесь есть некоторые дела. И я бы на твоем месте не болтал о том, что ты нас видел. Драко испуганно попятился в сторону гостиной Слизерина и бросился бежать. Том убрал руку с плеча Гермионы.
- Ты не сотрешь ему память? – тихо спросила она, обернувшись.
- Нет необходимости. Щенок будет молчать.
Гермиона цокнула языком и покачала головой. Том повернулся к двери кабинета, мысленно произнес заклинание, взмахнул палочкой, и дверь со щелчком открылась. …Послышалось ли ему или Малфой действительно назвал девчонку «грязнокровкой»?..
ПодготовкаЭто было странное утро. Очень странное. Услышав будильник, Гермиона с трудом вырвала себя из объятий тревожного и очень короткого сна (она вернулась в спальню примерно к половине пятого утра, а сейчас было около восьми) и поежилась: все, произошедшее вчера, казалось ей дурным и неправдоподобным кошмаром. Наследник Слизерина, ну надо же… Они пробрались в кабинет Зельеварения, они украли ингредиенты для зелья, которое должно вернуть Джинни, они столкнулись с Малфоем… и этот факт Гермиону почти не волновал. Малфой ее вообще больше не волновал. Сегодня ей предстояло нечто очень важное и опасное: еще один день в компании юного Темного Лорда. Осознав это, Гермиона рывком откинула одеяло и вскочила с кровати. Лаванда и Парвати еще спали, и это девочку даже порадовало: не надо было ни с кем говорить. Она сейчас была не способна на это. Осталось только пробраться незамеченной через общую гостиную и, самое главное, не столкнуться с Гарри.
Вот с кем Гермиона хотела сейчас встретиться меньше всего. Она не имела ни малейшего понятия, что ему сказать, когда он спросит ее, где дневник, и куда она убежала стремглав вчера вечером. Врать она не умела, но рассказать другу, что она затеяла, девочка не могла. Ради его же блага! Том ни разу не упомянул о Гарри за всю ночь, но Гермиона чувствовала, что эта тема так или иначе витает в воздухе. Нельзя подвергать его такой опасности.
Она оделась, на скорую руку привела себя в порядок, и, стараясь не шуметь, осторожно спустилась в гостиную. Слава Мерлину, никого еще не было: до завтрака был еще целый час, да и на него вряд ли собирались многие. Говорили, что для учеников, не желавших покидать свои гостиные, еда как-то появлялась сама собой по заказу. «Вот бы Рон обрадовался, если бы узнал…», - подумала Гермиона и вдруг осеклась: она уже сутки не вспоминала о лучшем друге. Интересно, как он там? Удастся ли врачам Мунго восстановить его память? А ведь и в этом был виноват Том Риддл. Том Риддл, к которому она сейчас собиралась направиться.
Она не знала о том, что Темный Лорд собирался делать ночью, спал ли он, или у него были еще какие-то дела. Она, честно говоря, даже думать об этом не хотела. После того, как они собрали все доступные ингредиенты, он отправил ее спать – девочка едва держалась на ногах после пережитого тяжелого дня. Наутро она должна была прийти в туалет Плаксы Миртл, чтобы помочь ему с зельем. А еще нужно было придумать, как достать кровь Фреда, Джорджа или Перси.
В замке стояла прекрасная утренняя тишина. В окна пробивался легкий солнечный свет, оставляя блики на стенах и на полу, а в его лучах струилась еле заметная пыль. Ничто в мире как будто и не предполагало, что происходит что-то страшное и запретное, тайное, что-то, о чем нельзя говорить, в чем нельзя признаться. Внешний мир был прекрасен, как всегда. Гермиона была сосредоточена на своих мыслях и не заметила, как дошла до двери вечно закрытого туалета для девочек на третьем этаже. И только в этот момент, глядя на запертую дверь, она осознала, что боится туда заходить. Вчера ночью все как будто перестало казаться таким страшным. Том выглядел как обыкновенный мальчишка, он точно так же мог быть веселым, задумчивым, раздосадованным, он радовался (она видела!), когда напугал Драко Малфоя,… словом, он был самым обычным старшекурсником, не страшнее Оливера Вуда. Но утром осознание реальности вернулось и ударило с новой силой – за этой дверью находился самый опасный волшебник столетия, безжалостный (и бессмертный) убийца!, уже и не человек даже, готовый на все ради достижения своих честолюбивых целей, и, в придачу, владеющий виртуозно всеми видами магии. А может… все это был просто сон?
Гермиона помедлила еще несколько секунд, но очень постаралась взять себя в руки и ухватилась за дверную ручку. Ну все. Пути назад нет. Давай-давай, заходи.
Дверь открылась чуть громче, чем ей хотелось бы. И если бы не только что вновь осознанная ею реальность, она бы даже восхитилась тем, что увидела. Хотя черт с ним, она и так восхитилась. Сначала Гермиона даже не поняла, что происходит: туалетную комнату заволокло густым белым паром. Но сделав несколько шагов в глубину, она смогла разглядеть Тома, который увлеченно колдовал над небольшим черным котлом, чуть меньше тех, которые они использовали на Зельеварении. Том скинул с себя школьную мантию со значком старосты, оставшись в одной рубашке с закатанными рукавами. Несмотря на духоту, он был все таким же бледным; чуть нахмурившись, он сосредоточенно бормотал какое-то сложное заклинание, помешивая зелье по часовой стрелке. Тонкие длинные пальцы сжимали палочку. Часть ингредиентов уже была в котле, но кое-что явно ожидало своего часа, валяясь в углу, завернутое в черную ткань.
- Не стой столбом, девочка, я не собираюсь все делать один, - произнес он стальным голосом так, что забывшаяся Гермиона подскочила. «Да что со мной не так?!» - разозлилась она на себя.
- Да, извини, я…, - она судорожно подыскивала, чем объяснить свою нерасторопность, но в голову ничего не приходило. Том поднял глаза и криво усмехнулся:
- Да, Грейнджер, красноречие – не твой конек.
Гермиона густо покраснела. Нужно было срочно брать себя в руки. Она терпеть не могла это дурацкое состояние неловкости, сразу начинала паниковать. А Том, кажется, прекрасно понимал, что с ней происходит и не торопился помочь ей справиться с ситуацией. Да и зачем ему это, он же… Мерлин, все, хватит! Пусть уже скажет ей, чем она может помочь!
- Сомневаюсь, честно говоря, что ты вообще можешь чем-то мне помочь, - произнес он, все так же сосредоточенно помешивая варево. Он что, снова читал ее мысли?! – Но будь добра, возьми черный сверток и мелко нарежь все, что ты там найдешь. Кроме дневника, разумеется, - добавил Том саркастично.
- Хорошо, - она постаралась вложить в это «хорошо» всю свою твердость. Пусть он знает, что она не просто какая-то там гриффиндорка-второкурсница. – Акцио, сверток!
Гермиона заметила, что Том наблюдал, как сверток пролетел несколько метров и упал прямо в ее руки. Вот так-то, мистер Риддл.
- Интересно, давно ли в школе Хогвартс преподают призывающие чары на втором курсе? – поинтересовался он.
- Не преподают, - отчеканила Гермиона, разворачивая ткань и рассматривая снейповы запасы – результат вчерашней вылазки. – Я выучила его сама, по учебнику.
- Неплохо, - хмыкнул Том, наблюдая за ней какое-то время. Гермиона старалась не думать о том, что находится в одном помещении с Темным Лордом. Она взяла один острый нож в руку, а на другой – поменьше – направила палочку. Создав несложную связку между двумя одинаковыми предметами, она принялась нарезать листья и коренья. Второй нож, слушаясь мановения ее руки, повторял все движения первого. Так Гермиона надеялась закончить работу пораньше, чтобы быстрее уйти отсюда. (И нет, она не старалась произвести впечатление. Почти.) Но Том наблюдал. Она знала, видела, что иногда он отрывается от созерцания содержимого котла и смотрит на нее.
- Этому ты тоже научилась по учебнику? – спросил он заинтересованно.
- Да, - ответила гриффиндорка. – Я считаю, что по книгам можно научиться всему.
- Не совсем, - ответил Том. – Многому. По книгам можно научиться многому. Но не всему. Ничто не заменит тебе жизненного опыта. Существует масса ситуаций, в которых ты – первооткрыватель. Ты, наверное, еще не пробовала творить магию сама?
- Что значит, сама? Я всегда все делаю сама! Произношу заклинание – и все получается.
- Значит, не пробовала, - Том вновь опустил взгляд на поверхность жидкости в котле – она приобрела светло-золотистый оттенок. Кажется, он и не думал продолжать свою мысль. Юный Темный Лорд вновь увлекся приготовлением зелья – подняв палочку, он продолжил еле слышно произносить какие-то неизвестные Гермионе заклинания. Несколько секунд она прислушивалась к бульканью кипящего варева, а потом вдруг не выдержала – Гермиона терпеть не могла, когда кто-то что-то недоговаривал.
- Что ты имел в виду под «творить магию самому»? – осмелев, спросила гриффиндорка. Том вновь поднял на нее глаза, а потом вдруг выдал что-то совсем уж странное.
- Ну, например… Ты что-нибудь знаешь о левитации?
- Что? Конечно. Левитирующее заклинание – мое самое любимое. Вингардиум Левиоса! – девочка, довольная тем, что хоть тут она не ударит в грязь лицом, взмахнула палочкой и маленькая склянка с каким-то маслом взмыла под потолок. Том усмехнулся.
- Нет, я не совсем об этом. Я спросил о левитации волшебника, ты знаешь, как взлететь волшебнику?
Опустив склянку на место, Гермиона начала перебирать в памяти все, что она успела прочитать на эту тему.
- Ой, ну, например, Левикорпус, можно заставить медленно переместиться большие предметы или тело другого человека. Много используется в медицинской магии. Других способов нет. Только метла или магические существа, - твердо сказала она, уверенная в своих познаниях на эту тему.
- Близко, но не совсем то. А что ты скажешь вот об этом? – и вдруг – Гермиона не верила своим глазам - он оторвался от земли легко, плавно и красиво! Девочка смотрела, открыв рот, как он парит в воздухе, в паре метров над кипящим котлом, и медленно опускается на землю четко на то же самое место, где и стоял до этого.
- Но это же… это же невозможно! Я никогда такого не видела и не слышала, так не бывает! Ни метлы, ни… ничего!
- Вот ЭТО я имел в виду, когда говорил о том, что можно и нужно «творить магию самому». Никто, кроме меня, не умеет этого, - Том улыбнулся несколько самодовольно. - Я сам изобрел заклинание, и могу использовать его даже без палочки. Но… да, ты, разумеется, права, если считаешь, что нужно много читать. Может быть и нельзя научиться всему только по книгам, но вот без книг точно мало чему научишься, - заключил Том и продолжил свое занятие. Следующие несколько минут прошли в полном молчании. Гермиона была в смятении от увиденного и услышанного, все это ее пугало и, одновременно, восхищало. В голове вдруг возник образ Локонса, по которому они с девочками вздыхали весь учебный год, но теперь этот образ как-то съежился, стал совсем незначительным: ей даже стало стыдно за свои мысли о нем. С другой стороны, Том, поглощенный приготовлением зелья (Гермиона в который раз уже себя одернула: не Том. Он никакой не Том), выглядел вовсе не как кровожадный убийца, который поставил себе жизненную цель – уничтожить ее лучшего друга. Она потрясла головой, с ужасом думая о том, что каждая ее мысль может быть, и, скорее всего, будет, легко прочитана.
- Ответь-ка мне на один вопрос, Грейнджер, - прервал вдруг молчание юный Темный Лорд. Гермиона вздрогнула. – Кто твои родители? Я ничего не слышал о них.
Ну вот, все, приехали. Тут-то он ее и прикончит, сразу же прикончит. И не соврать ведь, он это почувствует. Гермиона закусила губу, продолжая сосредоточенно нарезать коренья.
- … Гермиона? – он произнес ее имя чуть более зловеще, чем она ожидала, и поэтому внутренне напряглась.
- Мои родители… ммм… стоматологи, - ну вот и все. Эта простая фраза, которую Гермиона повторяла в своей жизни далеко не один раз, прозвучала, как приговор. Хуже было бы только разве что, если бы она просто сказала, что они магглы. Гермиона боялась поднять глаза, уже ожидала увидеть направленную на себя палочку, но ничего не происходило. Он даже ничего не отвечал. Она мельком взглянула на Тома и увидела, что он как будто слегка улыбается, все так же медленно помешивая уже кипящее зелье.
- Интересная, должно быть, работа, - сказал он через несколько секунд ровным голосом без тени улыбки. Она посмотрела на него, поймала его холодный взгляд и тут же опустила глаза к своим кореньям. Сердце колотилось, как сумасшедшее, но она старалась успокоиться и быть объективной: в его взгляде и голосе невозможно было ничего прочитать.
- Д-да, очень интересная, - ответила девочка тихо, как будто боясь привлечь к себе лишнее внимание. Кажется, пронесло. Пока.
***
В гнетущей Гермиону тишине прошло еще полчаса. Она подготовила все оставшиеся ингредиенты и сделала несколько шагов к котлу, чтобы посмотреть, как идет работа, и поинтересоваться, может ли она быть еще чем-нибудь полезной (она очень надеялась, что нет: она, в отличие от Темного Лорда, понятия не имела, о чем он думает, убьет ли ее сразу, как только они закончат зелье, или когда-нибудь потом… Да и есть хотелось очень сильно – по ее прикидкам было уже почти время обеда). Близко подходить Гермиона не решилась.
- Боишься меня, Грейнджер? – спросил вдруг слизеринец, глядя на неловко мнущуюся в стороне девочку.
- Я… нет. То есть…, - она снова не нашлась, что сказать. Ну почему это происходит именно с ней?!
- Можешь идти, - коротко кивнул юноша, невербально призывая к себе истолченные когти Бумсланга и высыпая их в пенящуюся жидкость. – Жду тебя здесь в восемь вечера со всеми недостающими ингредиентами. Если все получится, то маленькая Уизли появится здесь ровно в полночь.
Гермиона и забыла, что ей предстоит нелегкая работа – достать где-то кровь братьев Джинни. А времени на это оставалось все меньше. Она кивнула и на ватных ногах дошла до двери и выскользнула в коридор, надеясь, что ее никто не заметит.
Когда Темному Лорду становится скучноВсе (помимо самого важного, конечно же) было добавлено в котел уже несколько часов назад, а по внутреннему ощущению Тома, которое редко его подводило, было еще не больше шести часов вечера. Огонь он затушил и разведет его теперь только часам к девяти, когда девчонка принесет недостающие ингредиенты.
Ох уж эти гриффиндорцы, они на все готовы ради своих друзей. Том опустил и застегнул рукава рубашки и прошелся по комнате, прислушиваясь к эху своих шагов.
В этой девочке совсем не было этой дурацкой безрассудной гриффиндорской смелости; Темный Лорд не чувствовал в ней даже какой-то особо глубокой привязанности к подружке Уизли. Он к своему удивлению (которое, разумеется, не планировал ей демонстрировать) заметил в ней, скорее, интерес. Скрытый о-о-очень глубоко за страхом и ужасом к его персоне (в которых не было, конечно же, ничего удивительного), но периодически проявлявшийся в те моменты, когда она отвлекалась от него, Тома, и была погружена в какую-то деятельность. Интерес ее проявлялся не столько к нему самому (хотя куда без этого), сколько к самой ситуации, а жажда исследования только подталкивала ее к тому, чтобы двигаться дальше. Но разумеется, как и все гриффиндорцы, она готова была на жертву, когда знала, что ситуация этого от нее требует. Девочка делала все как будто по инерции, запустившейся в тот момент, когда она случайно (или специально, это тоже еще стоило проверить) подслушала его забавный разговор с Минервой в пустом кабинете. Вспомнив выражение лица бывшей однокурсницы, Том ухмыльнулся сам себе.
Так вот, Грейнджер… Том закинул руки за голову (попутно взглянув на них мельком – юноша все никак не мог перестать восхищаться своим новым телом) и продолжил расхаживать по комнате. Родители – стоматологи. Это слово отдалось в его голове болезненным воспоминанием откуда-то из детства, из приюта, мысли о котором он старался задвинуть куда-то глубоко на задворки сознания. Стоматологи! Как только она это сказала, он почувствовал ужасное, ужасное разочарование. Она действительно была грязнокровкой. Но, надо отдать должное, очень и н т е р е с н о й грязнокровкой, каких встретишь нечасто. Том видел в ней какое-то положительное отражение самого себя в школьные годы. В нем была такая же ненасытная жажда знаний, такой же интерес к новому. Грязнокровка Грейнджер. Родители – стоматологи…
А подействует ли ее кровь? - Том остановился. - Если она не чистокровная волшебница, может ли случиться так, что ее кровь – не подействует, и зелье не сработает?
- Не может, - произнес он вслух сам себе, и продолжил ходить взад-вперед по мокрому полу. Не может. Потому что он сам миллион раз варил зелья со своей собственной кровью, которая отчасти досталась ему от папаши-маггла (эта мысль Тома всегда злила, поэтому он старался поскорее забыть об этом). Она может не подействовать, если Грейнджер не догадается отдать ему ее добровольно. Но об этом следует подумать в самый последний момент.
Том снова остановился перед раковиной, ведущей в Тайную Комнату. Чем бы заняться в ожидании вечера? У него было множество дел вне Хогвартса, но покидать школу сейчас – небезопасно, потом могут возникнуть сложности с возвращением назад. Сидеть в туалете еще три часа подряд казалось ему непозволительной тратой времени.
Что бы такого придумать?
И вдруг ему пришло в голову, что эти несколько часов – прекрасная возможность, чтобы напомнить о себе одному из своих самых преданных соратников. Северус всегда был верен ему, и повел себя странно лишь однажды, двенадцать с лишним лет назад, когда пришел к нему и умолял не трогать семью Поттеров. (Тогда Темный Лорд списал все это на глупую блажь, а сейчас вдруг подумал, что, возможно, Северус что-то почувствовал тогда и хотел предостеречь своего хозяина от верной гибели. Эта мысль заставила Тома проникнуться к Снейпу еще сильнее). Так или иначе, открыто заявлять о себе было опасно, но намекнуть… почему бы и нет.
Да еще и проверить, как грязнокровка собирается достать кровь Уизли (если еще не достала), и, в случае чего, помочь ей. (Юный Темный Лорд понимал, что это больше похоже на отговорку – девочка и сама прекрасно справится. Но уж больно скучно ему было сидеть в ожидании вечера… С каких пор Волдеморт жалуется на скуку?! Том поежился. Видимо, невозможно переродиться в семнадцатилетнего подростка, оставшись внутренне самим собой). Тем более, что, как он узнал от МакГонагалл, ученикам запрещено было ходить по коридорам в одиночку, поскольку Тайная Комната снова открыта, а неизвестный страшный монстр разгуливает по школе и пытается убить учеников. Они недалеки от правды, - подумал Том и усмехнулся.
Он снова почувствовал это желание жить и действовать, какого не помнил в своем «старом» теле. Недолго думая, он подхватил мантию и шагнул к двери. Выходя из туалета для девочек, он накрепко запечатал вход, с помощью палочки Поттера наложив на него защитные чары, и решительно направился к лестнице. В коридорах было тихо, светло и совершено пусто. Но Том знал, что ученики сейчас, скорее всего, в Большом Зале: если он правильно помнил школьное расписание (а помнил он правильно), сейчас как раз было время ужина.
Итак, каким же образом Темному Лорду безболезненно для себя и окружающих можно было бы оказаться в большом скоплении людей и остаться инкогнито? Том медленно спускался по лестнице и, нахмурившись и вертя в руках палочку Поттера, сосредоточенно думал. Оборотное зелье отмелось сразу: на него не было времени, да и не стоило оно того. Мантии-невидимки у него не было. Все, что у него было, — это новая внешность, о которой мало кто помнит, и еще собственный интеллект. Том вспомнил о «заклинании отвлечения» - очень удобной штуке, которая не раз спасала его в нужные моменты. Действовало оно очень просто: на применившего его обращали внимание, только если он обратится к человеку напрямую, и позовет его по имени. Все остальное время можно было хоть плясать перед людьми чечетку, ты все равно останешься пустым местом, а внимание всех присутствующих будет всегда переключаться на что-то другое. Прекрасно подходило для того, чтобы затеряться в толпе, и его часто использовали те волшебники, кто становился суперзвездами среди магглов. Именно этим и решил воспользоваться Том.
Двери в Большой зал были, к удивлению юного Темного Лорда, открыты. Войдя, он на секунду замер: все было точно таким же, как он помнил. Тот же высокий сводчатый потолок, под которым плавали сотни, тысячи свечей, которые еще не начали зажигаться; те же четыре длинных стола… Том обожал свою школу. Народу было еще немного – заняты были только слизеринский и гриффиндорский столы, - но казалось, что ожидается гораздо больше. Возможно, директор хочет сделать какое-то важное объявление? Точнее, заместитель директора: ведь (какая удача!) Дамблдора все еще нет в школе.
Том прошел вглубь зала, жадно рассматривая людей. Было несколько шумно, говорили все сразу, но в полголоса. Заклинание действовало безотказно: на него самого никто не обращал ни малейшего внимания.
За преподавательским столом было на удивление пусто. Там сидел только невысокий профессор Флитвик и – на директорском месте - бледная, как полотно, МакГонагалл. Она сжала губы и наблюдала за происходящим, готовясь сказать речь. Том знал, что она скажет. Что Джинни Уизли так и не нашли. И что лучше бы всем ученикам отправиться домой за два дня до окончания учебного года. Нельзя рисковать. И что Гарри Поттер снова спас всем жизнь, убив Василиска, но что гораздо более страшная опасность поджидает теперь всех в школе и за ее стенами, потому что Темный Лорд возродился. Ну или что-то подобное. Том самодовольно расправил плечи. Да. Темный Лорд возродился. Бойтесь. А вот Снейпа, к сожалению юноши, за столом почему-то не было. Что ж, значит, придется сообщить ему о себе немного позже.
Он прошелся вдоль столов. Среди студентов, разумеется, ему не мог быть никто знаком, но за слизеринским столом он все же заметил смутно знакомые лица. Из толпы ярко выделялся светлой головой сынок Малфоя: он угрюмо сидел, скрестив руки на груди, а рядом с ним Том заметил двух ребят немаленьких габаритов, которые тоже были копиями своих отцов – Крэбба и Гойла.
Он перевел взгляд на стол гриффиндорцев. Там внимание сразу же привлекали три рыжие головы – конечно же, Уизли: двое из них в полголоса, но очень радостно, рассказывали какую-то явно забавную историю, а третий смотрел на братьев с явным неодобрением. Очевидно, старший, - подумал Том, равнодушно вспоминая рассказы маленькой Джинни. Рядом с ними, повернувшись спиной и как-то неловко опустив голову, сидела Гермиона Грейнджер, глядя в свою тарелку с совершенно несчастным видом. Интересно, что могло ее так расстроить... Том сразу понял, что, а точнее – кто – и тут же выдохнул и сжал палочку. Его разум заволокла чистая и жгучая ненависть. Бок о бок с девочкой сидел Гарри Поттер и что-то с жаром шептал ей, явно чем-то страшно недовольный. Долю секунды Том боролся с тем, чтобы не прикончить сопляка прямо на месте, здесь и сейчас, его же собственной палочкой, но его врожденный внутренний рационализм подсказывал, что это было бы чистым самоубийством, сейчас момент был совсем неподходящим. Гермиона чуть не плакала. Интересно, что этот мерзкий Поттер ей говорит?
Том подошел ближе и прислушался.
- … Гермиона, он пропал, и я знаю, что ты в этом замешана. Ты избегаешь меня весь день. Как ты можешь молчать, зная, что Джинни жива, что Джинни там, в дневнике! И Риддл теперь на свободе! После всего…
- Гарри, я не могу, я пообещала, - шептала девочка, едва не плача. Том подошел к столу, и сел прямо напротив Гарри и Гермионы.
- Эй, Грейнджер, - позвал он. Она вздрогнула и подняла голову. При виде Тома ее глаза округлились. Она, приоткрыв рот, непонимающе переводила взгляд с Тома на Гарри и наоборот.
- Куда ты смотришь? – раздраженно спросил Поттер. – Только не меняй, пожалуйста, тему. Гермиона, мне нужно знать…
- Он меня не видит, Грейнджер, можешь не беспокоиться, - Том улыбался, положив руки на стол. – Не теряй дар речи. Хотя в твоем случае тут не то чтобы есть, что терять…
- Гермиона, - продолжил мальчик-который-выжил. – Послушай меня! Рон в госпитале святого Мунго, а Том Риддл может быть, где угодно. Он может быть в школе! Осталось всего два дня до конца учебного года, Дамблдора нет, МакГонагалл вряд ли нам поможет, у меня нет даже волшебной палочки, а ты что-то от меня скрываешь!
- Гарри, пожалуйста, замолчи, - умоляюще прошептала гриффиндорка, не сводя глаз с ухмыляющегося Тома.
- Ты не понимаешь! Джинни – не Том Риддл, мы не знаем, что с ней там происходит! Она в огромной опасности. Если ты не будешь мне помогать, я сам найду Волдеморта, и убью его!
- Гарри, в огромной опасности сейчас не только она…
- Пусть попробует, Гермиона, - лениво перебил ее Том, вертя в руках палочку. Ситуация его очень забавляла. – Пусть попробует. Скажи лучше, как обстоят дела с тем, что ты должна сделать?
- Я еще не… у меня пока не было подходящей возможности, - залепетала девочка.
- С кем ты говоришь, Гермиона? – Гарри Поттер, кажется, начинал паниковать. – Там никого нет! Что ты слышишь? Кто с тобой говорит?!
- Никто, Гарри, никто, все в порядке, я просто задумалась.
Том вдруг заметил, что народу в зале прибавилось. Кажется, пришли когтевранцы. Преподавательский стол уже почти заполнился, но Снейпа за ним почему-то все еще не было. Пока не все собрались, пока не начался ужин или что там должно было начаться, надо было действовать.
Том легко взмахнул палочкой, и нож, лежащий возле тарелки одного из Уизли, взлетел в воздух, и мягко, но довольно глубоко полоснул по его ладони.
- Аааа! Кто это сделал?! – рыжий подскочил на месте, на стол упало несколько капель крови. Гермиона побледнела и прикрыла рот рукой. Ну что за глупая девчонка! Уизли продолжил верещать, его брат-близнец свирепо оглядывался по сторонам. – Кто заклял нож?!
- Это был Флинт! Я видел, он как раз проходил мимо стола в этот момент! Это Флинт!
- Я убью тебя, Флинт, слышишь?! – второй близнец Уизли выскочил из-за стола и налетел на долговязого и совершенно ошарашенного слизеринца, который чем-то напоминал горного тролля. Уизли сбил его с ног, началась драка.
- Давай, Грейнджер. Собери кровь. Потом спасибо мне скажешь.
Том тоже поднялся из-за стола. Гермиона быстро выхватила палочку, и несколько капель крови оказались закупоренными в маленькую пробирку. Поттер, кажется, пребывал в состоянии шока, наблюдая за подругой. До чего же забавно.
- Ну? – позвал Том, искренне наслаждавшийся устроенным им бедламом. – Ты идешь? Или останешься на ужин?
Грейнджер выскочила из-за стола и подошла к Тому, испуганно глядя на него снизу-вверх и сжимая в одной руке палочку, а в другой пробирку. Том кивнул и направился к выходу; Гермиона неуверенно пошла за ним.
У самых дверей он остановился и оглянулся. Драка разрослась до маленькой дуэли: несколько гриффиндорцев и слизеринцев кидали друг в друга заклинаниями, да и просто налетали друг на друга с кулаками, отбросив палочки, кричали, кто-то старался разнять дерущихся. К ним уже бежала МакГонагалл, Флитвик и еще несколько человек, чьих имен Том не знал. Вышло очень забавно, настолько, что он даже и не ожидал. Глупые людишки.
Юный Темный Лорд уже отворачивался к выходу и, взяв Гермиону за руку повыше локтя, собирался выйти в коридор, как вдруг заметил – и потом мог поклясться, что ему не показалось - как среди толпы стоит и беспомощно смотрит прямо ему в глаза удивленный и напуганный Гарри Поттер.
Draco dormiens nunquam titillandusОни вышли из Большого Зала и быстрым шагом направились прямиком к лестнице. Точнее, со стороны это выглядело несколько иначе: Том быстро шел к Парадной Лестнице, а Гермиона семенила за ним, едва поспевая. Нужно было быстрее убраться подальше от скопления людей, да еще и так, чтобы никто не встретился на пути. Ему-то было все равно, заклинание отвлечения еще действовало. А вот двенадцатилетняя гриффиндока, разгуливающая по замку одна с кровавой пробиркой в руках, вызывала очень неприятные подозрения.
И кстати о заклинании отвлечения. Том был совершенно уверен, что Поттер его видит. Он з н а л, что Поттер видел его. Ему было совершенно все равно, как потом эти детишки будут разбираться между собой, как девчонка будет объясняться перед своим другом за то, что она за его спиной сотрудничает с Темным Лордом (тем более, что Поттера он все равно планировал прикончить впоследствии). Тома интересовала техническая сторона вопроса. Он подумал было, что что-то пошло не так с заклинанием, но ведь никто больше не заметил его! Ни один человек, даже МакГонагалл, которая последние сутки наверняка только и думала, что о нем! Что-то здесь было не так. Может, дело в палочке этого сопляка? Но все это странно, очень странно. Здесь было, о чем поразмыслить.
Он уже заносил ногу на первую ступеньку, как вдруг вздрогнул и резко замер, услышав вдалеке очень знакомый и быстро приближающийся голос, который, кажется, только что произнес нечто похожее на «Мисс Грейнджер». Гриффиндорка затормозить не успела и почти впечаталась в его спину, издав при этом приглушенное «ой! Извини, пожалуйста!». Том развернулся и, нахмурившись, прижал палец к губам.
- Тише, девочка. Кажется, ты попалась. Помни о том, что ты здесь одна, и отдай мне кровь Уизли, - гриффиндорка побледнела и как-то на удивление резко сунула ему в руки склянку. Он поднялся на несколько ступеней выше, осторожно облокотился на перила и стал ждать представления, готовый, впрочем, в любой момент прийти девочке на помощь.
Из-за угла появился тот, кого Том так давно хотел увидеть. На самом деле, он очень ему обрадовался бы, если бы не дурацкая ситуация, в которой они все сейчас оказывались. Девчонку сюда он приплетать не хотел, да и представлял себе эту встречу, честно говоря, несколько эффектнее. Северус Снейп не очень изменился за те тринадцать лет, что они не виделись. Тот же крючковатый нос, те же сальные черные патлы. Был заметен разве что возраст, неизбежно отпечатавшийся на его лице глубоко залегшей между бровями складкой.
- Мисс Грейнджер, - отчеканил бывший (и, конечно, будущий!) верный слуга Тома. – Почему вы не остановились, когда я звал вас?
- Я не слышала, профессор, - тихо произнесла Гермиона.
- Ну разумеется, вы не слышали. Но что вы делаете здесь, когда должны быть в Большом Зале вместе со всеми?
- Мне стало нехорошо, я хотела вернуться с гостиную, - не моргнув глазом соврала девочка. Ну надо же, когда хочет, может быть убедительной, с удовольствием отметил Том. Но Снейп явно ей не поверил.
- А вы не знали, мисс Грейнджер, что ученикам запрещено ходить по замку в одиночестве? Сколько баллов мне нужно снять с Гриффиндора, чтобы в вашей голове отложилась мысль о том, что правила необходимо соблюдать? Двадцать? Пятьдесят? Сто? – Снейп угрожающе высился над девочкой черной громадой, но она, надо отдать ей должное, никак себя не выдавала. Выглядела просто как второкурсница, напуганная строгостью учителя.
- Простите, сэр, я забыла. Я, наверное, слишком много времени провела в больничном крыле.
Снейп не смог не скривиться.
- Забыли, мисс Грейнджер? Не похоже на вас, - он зловеще уставился на девочку в упор. А затем – и тут уже напрягся даже Том – вдруг достал откуда-то из складок черной профессорской мантии палочку. – А не знаете ли вы, кто во второй раз за этот год нагло взломал мое хранилище и украл редкие материалы из моих личных запасов? Сдается мне, что это снова были вы и ваш вездесущий друг, мистер Поттер!
Этот полный презрения тон, которым его бывший Пожиратель смерти произносил имя Мальчика-который-выжил, и его выражение лица при этом не оставили Темному Лорду сомнений: Снейп по-прежнему верен ему. Да он ненавидит мальчишку! Том взглянул на Гермиону и ему показалось, что она мелко затряслась. Он уже подумал, не прийти ли бедняжке на помощь, но она вдруг выдала нечто неожиданное и – Том знал наверняка – не совсем искреннее.
- Профессор, - произнесла девочка дрожащим голосом. – Вы же знаете, что Гарри едва остался жив! Да и Рон в больнице и ничего не помнит… Зачем вы так… Это не могли быть мы! - ответила Гермиона и шмыгнула носом. А у девчонки и вправду большой потенциал. Том с интересом наблюдал за ее актерской игрой, но уже готов был взять дело в свои руки и отправить Снейпа куда подальше отсюда: очевидно было, что просто так она сама от него не отделается.
Снейп только открыл рот, чтобы что-то ответить, как произошла новая неожиданность – на сей раз куда более неприятная для Темного Лорда. Из-за угла, запыхавшись, выскочил не кто иной, как Гарри Поттер собственной персоной и, судя по его совершенно ошарашенному виду, совсем не ожидал наткнуться на профессора зельеварения. Том сжал палочку, а Гермиона, увидев друга, с ужасом оглянулась на Темного Лорда.
- Мистер Поттер! Легки на помине, - едко произнес Снейп. А потом – Том и сам удивился тому, что произошло, – потом Поттер и Грейнджер заговорили одновременно.
Грейнджер выхватила палочку и, направив ее на профессора, быстро и как-то обреченно произнесла: «Петрификус тоталус!», от чего Снейп замер на месте, бессильно переводя возмущенный взгляд с Грейнджер на Поттера.
- Гермиона, ты в порядке? – одновременно с ней громко выпалил Гарри Поттер, не отводя напряженного взгляда от Тома, стоявшего на несколько ступеней выше за спиной Гермионы. - Отпусти ее, Риддл!
Какой же ты идиот, Гарри Поттер. Стало вдруг совсем плевать, почему мальчишка его видит. Том криво ухмыльнулся, медленно спускаясь на ступень ниже.
- И что же ты сделаешь, Гарри? У тебя даже нет палочки.
- Гарри, это не то, чем кажется… - залепетала Гермиона, но Том уже вошел во вкус. Пусть мальчишку пока не стоит убивать, но можно хотя бы насладиться его страхом. Пока. Если он окончательно не выведет его из себя.
- Уходи отсюда, Поттер, и сделай вид, что ничего не произошло, или я тебе помогу.
- Гермиона, нет! Он запудрил тебе мозги, как Джинни, и ты отдала ему дневник! – Поттер безрезультатно взывал к подруге, а она, казалось, на сей раз действительно готова была расплакаться.
- Гарри, - прошептала она в отчаянии, - ты все неправильно понимаешь. Он нам поможет!..
Ошибка. Эти детки и так балансировали на грани его терпения. Но в этот момент Том разозлился по-настоящему. Эта гриффиндорка совершила большую ошибку, девчонке не стоило этого говорить, совсем не стоило. Она, разумеется, ничего плохого не имела в виду, но пусть учится правильно формулировать. Она пока не понимает, насколько это важно. Он ее научит. Теперь он терял остатки самообладания настолько быстро, что опасался, что не сдержится и наделает лишнего шума. Поэтому он просто развернул ее к себе лицом и, не обращая ни малейшего внимания на бессильное возмущение Поттера, тихо произнес самым угрожающим тоном, на который только был способен:
- Помогу? Вам? Не заблуждайся, грязнокровка, и не забывай, с кем рядом ты стоишь. Я вовсе не помогаю вам. Я делаю то, что сам считаю нужным.
Гарри смотрел с непониманием и неверием и ничего не мог поделать, хотя явно очень хотел. Грейнджер молчала, сжав губы и с ужасом взирая на Темного Лорда снизу-вверх. Снейп стоял все в той же позе – заклинание, к чести грязнокровки, действовало отменно. Вся ситуация граничила с абсурдом и напоминала плохую маггловскую комедию. Нужно было все это быстрее заканчивать. Том поднял палочку и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, направил ее в лицо Гарри Поттера. Всего одно заклинание, одно, два слова, двенадцать букв отделяли его от исполнения того, о чем он думал все последние годы. Одно заклинание - и Поттер больше не будет стоять на его пути никогда. Том закрыл глаза и глубоко вдохнул.
- Том, не надо, пожалуйста! – с ужасом вскрикнула Гермиона, но ее голос он услышал как будто откуда-то издалека. Казалось, что прошла вечность, прежде чем слово сорвалось с его языка.
- Финита! – в последний момент он отвел палочку чуть правее, и его заклинание угодило как раз в Снейпа, который, наконец, смог пошевелиться, но не мог понять, кто ему в этом помог. На какую-то долю секунды Том и правда думал, что сделает это. Все казалось таким реальным! Но нет. Не сейчас. Сейчас не время. Он сделает это потом, позже, он убьет мальчишку на глазах у толпы своих приспешников, возможно, на глазах всего волшебного сообщества. Не сейчас. – Северус, - тихо позвал юный Темный Лорд. Снейп, наконец, увидел его, и его глаза округлились от какой-то неясной эмоции. Ужас? Шок? Радость? Узнал ли он его? Не было времени разбираться. Том снова поднял палочку:
– Империо. Гарри Поттер взломал твое личное хранилище, Северус. Ты поймал его только что, он куда-то вышел один из Большого Зала. Отведи его обратно и проследи, чтобы он сидел за столом до самого конца ужина, а затем назначь ему наказание, и пусть это займет у него как можно больше времени. Всю ночь. Гермиону Грейнджер ты сегодня не видел.
Северус кивнул.
«Пошли», - бросил Том через плечо Гермионе, которая выглядела совсем потерянной, и не оглядываясь поднялся наверх.
***
Пропуская Грейнджер вперед, Том закрыл за собой дверь, наложил на нее заглушающие и отвлекающие заклинания, а потом повернулся и хищно посмотрел на напуганную девочку, которая снова не знала, куда себя деть. Почти не глядя, Том взмахом палочки развел под котлом маленький огонь и прошелся по комнате взад-вперед.
Эта постоянная сублимация не доведет его ни до чего хорошего. Когда-нибудь он, наконец, убьет этого раздражающего мальчишку, он будет смаковать его страдания, а может, сделает все быстро и изящно. А пока ему хотелось разгромить всю комнату, весь замок, да на худой конец хотя бы просто разбить что-нибудь, и он ограничился тем, что швырнул какое-то первое пришедшее ему в голову разрушающее заклинание в дальний конец комнаты, отчего одна из раковин шумно разлетелась на куски, а на пол потекла вода. Гермиона зажмурилась…
Последний ингредиент…Гермиона зажмурилась. Она мечтала провалиться сквозь землю, жалела, что она не анимаг и не может превратиться во что-то маленькое, уползти и схорониться где-нибудь в щели между полом и дверным косяком, надеялась хоть как-нибудь исчезнуть из его поля зрения, поскольку ждала, что следующее заклинание полетит в нее.
Том Риддл ходил взад-вперед, отражаясь сразу во всех многочисленных зеркалах над умывальниками, и то, насколько он зол, Гермиона практически чувствовала кожей. Она не успела понять, что именно его так сильно взбесило: Гарри или ее неосторожная фраза, или вся ситуация в целом. Она знала только, что ей очень-очень страшно, так страшно, а как не было ни в этом году, когда она шла из библиотеки со знанием о Василиске и заглядывала за углы с помощью карманного зеркальца, ни в прошлом, когда они с Роном и Гарри пытались помешать Снейпу добраться до Философского камня.
Она больше не думала о нем, как о простом семикурснике; эта мысль показалась ей теперь такой наивной и детской, что она подсознательно понадеялась, что Темный Лорд никогда в жизни ее не читал и не прочитает. Она даже перестала мысленно называть его именем «Том». Конечно же, он никакой не Том. Он Темный Лорд.
- Твой драгоценный Поттер в огромной опасности, - сообщил он ледяным тоном, в очередной раз проходя между Гермионой и котлом, где снова закипало зелье. Она постаралась взять себя в руки, и почему-то вдруг решилась ему ответить. Впоследствии пытаясь вспомнить и проанализировать каждую секунду этого дня, каждую фразу этого короткого разговора, она и сама не знала, откуда взялась в ней эта решимость, как она вообще осмелилась вступить с ним в диалог в тот момент, когда он от ярости готов был разрушить весь замок.
- Почему ты просто не можешь оставить его в покое? Зачем тебе убивать его?! – спросила она вдруг, понимая, насколько глупо это звучит, и даже не ожидала ответа, но темный волшебник, чье настроение, кажется, постепенно начало приходить в норму, все же ответил.
- Это сложно, ты вряд ли поймешь мои мотивы. Можешь считать, что таким образом я сохраняю мировой баланс, - усмехнулся Том. - А может, он просто мне не нравится.
- Он не сделал ничего плохого! – воскликнула Гермиона. «Кроме того, что стал причиной его падения 13 лет назад», - услужливо пропел ей тут же внутренний голос.
- Это ты так думаешь, - спокойно сказал Том, останавливаясь у котла и глядя на бурлящее варево. Гермиона понадеялась, что ее внутренний голос остался неуслышанным. - Его проблема в том, что он просто родился. Он мне мешает. Этого достаточно. И вообще, не понимаю, что ты нашла в нем? Что в нем есть такого, что заставляет тебя помогать ему? Быть его другом, - он вложил в это слово максимум презрения и посмотрел на Гермиону. - Ты же умнее.
Сердце сделало сальто в груди. Ей не послышалось? Темный Лорд считает ее… умной?
- Да, девочка, только когда ты не мямлишь, - хмыкнул Том и произнес какое-то заклинание над зельем, после чего от котла пошел легкий сизый пар.
Гермиона вообще-то не сильно была подвержена саморефлексии, но именно в этот момент вдруг решила спросить себя, а что это за странное оцепенение возникает в ней каждый раз, когда этот темноволосый слизеринец с идеальными чертами лица говорит ей что-то, обращается к ней непосредственно, да и вообще находится рядом. Почему она теряет дар речи, она, которая на любом уроке готова ответить на любой вопрос любого преподавателя, даже если ее не очень-то об этом и просят? Неужели она так сильно его боится? Гермиона вообще никогда не считала себя трусихой. А может это что-то другое? Где вообще проходит грань между страхом и восхищением, и должны ли эти понятия быть взаимоисключающими? И почему об этом надо думать именно сейчас и нельзя было делать этого в одиночестве?! Девочка украдкой взглянула на юношу, надеясь, что он этого не заметит. Но он смотрел на нее в упор и (в этот момент Гермиона мысленно чертыхнулась) усмехнулся, но ничего не сказал.
***
Следующие пять минут прошли в гробовой тишине, Гермиона старалась не смотреть в сторону котла и пыталась очистить разум от всех мыслей. Получалось плохо. В реальность ее вернул насмешливый почему-то голос Тома.
- Почти готово. Остался последний ингредиент, - он взглянул на нее выразительно, и она поняла, что вот-вот настанет тот момент, которого она подсознательно ждала и из-за которого ужасно волновалась. Она знала, что это за ингредиент, Том упоминал о нем, когда рассказывал ей о зелье в библиотеке вчера ночью. «Кровь слуги, отданная добровольно». Вчера она почему-то не придала этому значения; несмотря на пытливый ум, ей и в голову не пришло тогда задуматься о том, кого он имеет в виду, кого он видит в этой роли; девочке, не представлявшей, что на уме у ее таинственного собеседника, казалось, что это должен быть кто-то из верных ему Пожирателей смерти. Но Том явно не планировал никого больше привлекать к своему плану; время шло, они так и оставались вдвоем в туалете для девочек на третьем этаже. За окном постепенно темнело.
И Гермионе вдруг все стало очевидно, и она, неожиданно для себя, вдруг совсем успокоилась. Никого, кроме нее, и не должно было быть. Том смотрел на нее, слегка наклонив голову, терпеливо ожидая от нее чего-то, видимо, какого-то ответа или решения. Это было странно и непохоже на него, но Гермиона решила об этом не задумываться. Формулировка, конечно, была неприятной, но, возможно, в ней-то все и дело. «Кровь слуги, отданная добровольно». Ну конечно, он не мог ничего от нее требовать, иначе зелье могло не сработать! Важно было сделать это добровольно. И Гермиона поняла, что она сможет это сделать.
Только вот вопрос: ради спасения Джинни или просто потому что Тому это было нужно. Она запоздало кивнула.
- Скажи, когда будешь готова, - Том читал ее мысли уже совершенно очевидно, его реакция на ее мыслительный процесс в этот раз была практически написала на его всегда непроницаемом лице.
- Я готова, - еле слышно прошептала Гермиона и зажмурилась, не зная, что и как он будет делать дальше. Ей было почти все равно, что в этот момент она выглядит глупо, она просто не могла заставить себя посмотреть на него еще раз, мечтая о том, чтобы все это побыстрее закончилось. И вдруг почувствовала - скорее почувствовала, чем услышала, - что он совсем близко. Он подошел почти вплотную и взял ее руку. И в этот момент Гермиона вся превратилась в ощущения, хотя на долю секунды и приоткрыла глаза, но тут же снова зажмурилась. Он него пахло чем-то приятным – какими-то травами и почему-то новым пергаментом… Закатав рукав ее мантии, он легонько провел пальцем по внутренней нежной части ее предплечья (Гермиона вздрогнула), как будто выбирая, где сделать порез. Закусив губу, девочка снова посмотрела в его лицо. Он был сосредоточен, и было совершенно невозможно даже предположить, о чем он думает, изучая ее руку. Потом Том Риддл осторожно опустил рукав (зачем? Гермиона не решилась спросить) и вытащил нож. Она наблюдала за происходящим как в замедленной съемке.
- Ну, Грейнджер, проверим степень твоей лояльности, - тихо произнес он и улыбнулся. А она даже не нашла в себе сил на возмущение.
Ей казалось, что она будет вспоминать этот момент всю оставшуюся жизнь (сколько бы там ее ни оставалось, особенно, с учетом его знания о ее происхождении). Том тем временем едва прислонил острие к ее ладони, и на ней тут же показались капли крови, настолько острым был нож. Но Гермиона ничего не почувствовала, как завороженная глядя на юного Темного Лорда. Повернувшись, он быстро смахнул кровь в котел и вновь вернулся к ее руке.
- Не больно? – поинтересовался он с несчитываемым выражением лица. Она покачала головой. Не отпуская ее руки, он взял палочку, сделал незамысловатое движение над порезом на ее ладони, и она почувствовала тепло и с удивлением обнаружила, что он начал легко затягиваться прямо на ее глазах. Когда все закончилось, Том слегка наклонился и вдруг подул на ее ладонь.
- Ну вот и все. Совсем не страшно.
Гермиона пребывала в состоянии легкого оцепенения. Колени предательски дрожали и готовы были подкоситься. Казалось, что не этот человек всего несколько минут назад яростно ходил по комнате, готовый уничтожить все, что попадается на его пути. (И совсем не этот человек отправил в больницу одного ее лучшего друга и хочет убить другого, - непрошенная мысль). Что вообще это было? Что, черт возьми, только что произошло? Почему он это сделал? Почему он ее вылечил? Это настолько не укладывалось в ее голове, что Гермиона поймала себя на мысли, что с того момента, как он подошел к ней, она ни разу не подумала о том, зачем они вообще все это затеяли, и не вспомнила ни о Джинни, ни о Гарри и Роне, ни о своем дружеским долге, ни о гриффиндорском самопожертвовании во имя великого дела.
Погруженная в собственные мысли, она поначалу даже не обратила внимание на то, что с зельем в котле начало что-то происходить. Зелье кипело все сильнее и сильнее, и сверкающие пунцовые искры летели от него во все стороны. Но Том, в отличие от нее, сохранял полное самообладание. Подойдя к котлу, он прошептал что-то одними губами, и содержимое котла, сначала забурлив еще сильнее, вдруг затихло, извергая только клубы плотного белого пара.
Гермиона смотрела на происходящее во все глаза, ни на секунду не теряя Тома из поля зрения (а он казался все таким же сосредоточенным). В конце концов, победил научный интерес: она никогда прежде не варила таких сложных зелий, и с нетерпением ждала результата. Секунда-две-…-десять. Ничего больше не происходило. Том ждал. Гермиона смотрела на Тома и на зелье и тоже ждала. И вот пар стал таким густым, что котел полностью пропал из виду. Том сделал шаг назад, и Гермиона увидела, как на месте котла появилась еле заметная человеческая фигура.
Еще секунда, и Гермиона поняла: все получилось. Она бросилась вперед, не думая уже ни о чем, и увидела, что нет уже ни котла, ни огня, а на их месте стоит Джинни Уизли. Джинни!
- Джинни! Джинни! – Гермиона подбежала к подруге и крепко обняла ее. – Как ты? Как ты себя чувствуешь? – Джинни пошатнулась, и, едва не упав и ухватившись за Гермину, осела на пол, не в силах удержаться на ногах. Пар постепенно начал рассеивался.
- Гермиона?.. – прошептала она.
- Джинни, ты в порядке?! – Гермиона не могла поверить, что все получилось, но была счастлива, как никогда. Никто не погиб. Тайная Комната снова открыта, Темный Лорд возродился, но за эти два дня никто не погиб!
– Гермиона, это все я, - Джинни говорила, а в ее глазах стояли слезы. – Я открыла Тайную Комнату. Это была я, но, правда, правда, я не хотела… Риддл заколдовал меня, командовал… А как ты смогла это… это сделать? Как тебе удалось вытащить меня из дневника? Когда вы с Гарри перестали писать, мне стало так страшно…
- Это не я. То есть, я не сама, это мы…, - она обернулась, ища глазами того, кто на самом деле спас Джинни Уизли из дневника. Но кроме нее и Джинни в туалете для девочек на третьем этаже больше никого не было.
ПослесловиеОна сидела на высоком барном стуле в пабе в маггловском Лондоне. Ковент-Гарден не был самой безопасной частью города, но в это неспокойное время там она чувствовала себя все же в большей безопасности, нежели в Косом переулке. Ей, магглорожденной ведьме, пока стоило затеряться среди магглов. Ей – Гермионе Грейнджер, подруге Гарри Поттера - в особенности. Но палочку она старалась держать поблизости, во внутреннем кармане расстегнутой кожаной куртки.
Неяркое осеннее солнце пробивалось через стеклянную витрину кафе. Люди на улице сновали туда-сюда, спеша по своим делам, а она медленно размешивала сахар в своем кофе и думала, очень много думала. У нее оставалось еще несколько часов перед встречей с Гарри и Роном. Сердце предательски сжималось от страха перед ожидающей ее неизвестностью, но она была полна какой-то обреченной решимости. Гермиона только что ушла из дома, взяв с собой одну лишь маленькую сумочку, применив, правда, к ней заклинание невидимого расширения. Она стерла себя из памяти родителей, и теперь ее для них не существует.
В этом году ребята решили не возвращаться в Хогвартс. Это должен был быть последний год их обучения, седьмой курс, финальные экзамены. Но Гарри нужно было закончить дело, начатое задолго до этого момента профессором Дамблдором, которого Северус Снейп безжалостно убил несколько месяцев назад. Дело – столь же опасное, сколь и необходимое, если они хотят победить в этой ужасной войне, которая неминуемо должна была обрушиться на все магическое и немагическое сообщество. Дело, которое поможет уничтожить Темного Лорда и - только в этом случае - победить. И кто знает, что будет, если они не справятся. Кто знает, что ждет в этом случае магглов и что станет с грязнокровками.
Гермиона знала (или ей так казалось), что лорд Волдеморт возродился уже давно, больше четырех лет назад. Об этом, помимо нее, знали немногие: еще Гарри, профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл, но тогда об этом решили не распространяться раньше времени, чтобы не сеять панику; на эту тему было наложено негласное табу. Он исчез, и долгое время о нем никто ничего не слышал. Но профессор Дамблдор все же значительно усилил охрану Гарри.
Все забывается. Стирается, рассеивается, как дым, и не нужно никаких заклинаний. Временами ей казалось, что ничего этого не было, или что все это ей приснилось – так, простые фантазии двенадцатилетней девчонки. Те два дня, проведенные в компании таинственного молодого человека, который потом еще долго снился ей по ночам – не могли случиться на самом деле; это, должно быть, всего лишь результат потрясения, пережитого ею после встречи с Василиском. Так она начала думать спустя пару месяцев после произошедшего. И только Джинни – живая и здоровая, но немного более задумчивая, чем раньше, - была постоянным напоминанием о том, что на самом деле произошло тогда, в конце второго курса.
С Гарри они помирились. Он все понял, и больше об этом они никогда не вспоминали. Рона тогда выписали из больницы Святого Мунго, но память к нему не вернулась даже частично: последнее, что он помнил, - это как они с Гарри бежали из Запретного Леса, преследуемые гигантскими пауками. («Не знаю, кто сотворил это с вами, мистер Уизли, но не хотела бы я попасть под его горячую руку», - ворчала мадам Помфри, которую миссис Уизли пригласила в Нору, когда Рон вернулся домой. – «Отменное владение магией, отменное!»).
А Темный Лорд дал о себе знать лишь через два года после этих событий. Тогда что-то странное и страшное начало происходить в волшебном мире, и лишь немногие поняли: он набирает силу. На улицах вновь объявились Пожиратели Смерти, а массовый побег из Азкабана только укрепил подозрения о том, что грядет что-то ужасное.
Поговаривали, что теперь он выглядит по-другому, не так, как раньше, семнадцать лет назад. Что теперь он, якобы, значительно моложе. Такой, каким его мало кто помнил. Никто не знал, правда это или нет (Гарри и Гермиона могли сказать с уверенностью в девяноста девять процентов, что правда), а те, кто считал, что это так, понятия не имели, как он этого добился.
В конце четвертого курса Гарри встретился с ним лицом к лицу, сразился с ним, и каким-то неведомым образом снова сумел выжить. Тогда министр магии не поверил ему, объявив Гарри и профессора Дамблдора лжецами. Но еще через год в том, что лорд Волдеморт возродился и готовит войну, не сомневался уже никто. Люди стали бояться выходить на улицу, многие магазины в Косом Переулке закрылись, некоторые были разграблены, а их владельцев больше никто никогда не видел. Люди исчезали и продолжают исчезать. Грядет буря, и теперь только Гарри, Гермиона и Рон могли помешать этому (или думали, что могут). Так или иначе – выбора у них не было. Они должны были найти крестражи, чего бы им это ни стоило. Они должны были уничтожить его, пока он не уничтожил их. Их всех.
И все же где-то очень глубоко в душе Гермиона не могла понять, почему тогда, на втором году ее обучения в школе, Том Риддл повел себя так… нетипично. Нет, очевидно, что у него были свои мотивы, ясно как день, что он действовал в своих интересах. Но он никого не убил. Ни Джинни, ни ее (несмотря на то, что знал, что она грязнокровка), ни Гарри. И это самое странное – он тогда оставил его в живых. Возможно, просто так совпало, возможно, именно это значило оказаться в нужном месте в нужное время, может быть, это просто случайность. Скорее всего, так и есть. Но что бы им ни двигало, он действительно помог. Помог лично ей. И она была ему за это благодарна. Тому Риддлу, который сварил сложнейшее зелье, спас ее подругу, залечил ее рану и никого не убил в тот вечер. Именно Тому, а не Темному Лорду.
***
Кофе закончился, а время текло невероятно медленно: Гермионе казалось, что прошла целая вечность с того момента, как она села за столик, но стрелка на часах над барной стойкой едва ли сделала один полный оборот.
В разгар рабочего дня посетителей было совсем мало – всего двое помимо Гермионы. У окна расположилась пожилая леди странного вида, какой-то сэр среднего возраста в твидовом пиджаке сидел в глубине зала, уткнувшись в газету, а скучающий юноша-бармен слушал тихо шелестящее радио. Гермиона отодвинула от себя пустую чашку и вытащила из бездонной сумочки первую попавшуюся книгу: ею оказалась любимая «История магии». Девушка подумала было о том, что стоит заказать себе еще кофе, как вдруг сонную тишину кофейни прервал колокольчик открывающейся двери. Гермиона не стала оборачиваться, хотя посетитель, направившийся прямиком к барной стойке, немного заинтересовал ее. Лица она не видела, но одет он был в черный с иголочки костюм, который очевидно стоил баснословных денег. Больше никто не обратил на пришельца никакого внимания, только старушка обернулась на колокольчик, а затем снова вернулась к ленивому созерцанию происходящего за окном.
«Кофе, пожалуйста», - услышала Гермиона его, определенно, приятный голос и похолодела: что-то смутно знакомое она уловила в его интонациях, но головы от книги не подняла, хотя и поймала себя на том, что за те несколько минут, что этот человек находился в кафе, она не прочла ни строчки. Но услышав звук отодвигающегося стула прямо рядом с собой, она не выдержала -любопытство взяло верх - подняла взгляд и громко ахнула. За ее столиком, прямо напротив, сидел Том Риддл. Улыбаясь, он осторожно подвинул к ней чашку ароматного кофе. Гермиона не знала, как вести себя, и несколько секунд пыталась справиться с охватившим ее шоком. Он выглядел старше, чем, как ей казалось, она помнила, но не старше двадцати пяти лет. Интересно, каково это - управлять целой армией самых разнообразных, самых жутких существ, будучи почти мальчишкой?.. А дорогой черный костюм сидел на нем просто идеально, так, что им можно было залюбоваться. «Что за идиотка!» - отругала она себя. Не этому учил их Гарри на занятиях Отряда Дамблдора. Скорость реакции! Где ее скорость?!
Гермиона, едва замешкавшись, быстро выхватила палочку, но не успела даже подумать о заклинании, как Том легко - так, что, кажется, ни один мускул не дрогнул в его лице, - обезоружил ее. Гермиона понятия не имела, что теперь делать, и главное, как дать знать Гарри, чтобы он ни в коем случае не приходил сюда.
- Как невежливо, мисс Грейнджер, - произнес Том с расстановкой. – Так вы приветствуете старого знакомого?
Гермиона не нашлась что ответить. Темный Лорд напротив нее недобро улыбался, а она, сидя на высоком барном стуле над открытой «Историей магии», не знала, как себя вести и чувствовала себя глупее некуда. Нужно было сбежать (хотя куда, она не успеет отсюда и шагу ступить живой) или позвать на помощь (кого? Может, вот эту милую старушку у окна?!).
- А красноречия не прибавилось. Хотя у меня о тебе совсем другая информация, а мои информаторы – хотят они этого или нет – никогда мне не лгут, - Том Риддл повертел в руках ее палочку и добавил с ледяной улыбкой:
– Угощайся кофе, пожалуйста. Он не отравлен.
Да, забыть можно было что угодно, но две вещи она помнила прекрасно: то, как эффектно он действовал всегда, и это невольное оцепенение, которое охватывало ее, когда он находился рядом. Собравшись с мыслями, Гермиона решила начать разговор первой:
- Зачем ты здесь?
Том, казалось, только и ждал этого вопроса, но почему-то немного помедлил, прежде чем ответить. А она не могла оторвать от него взгляда, как завороженная наблюдая за малейшими изменениями его мимики.
- Скажем так, …решил напомнить тебе о себе, - ответил он.
- О, поверь, не стоило. О тебе невозможно забыть. Твое имя уже несколько лет на первых полосах всех магических изданий, - язвительно сказала Гермиона, мысленно умоляя себя не лезть на рожон. Кажется, с момента их последней встречи она все же поднабралась храбрости.
- Ну разумеется, - протянул Том. – Я, скорее, имел в виду, что мне немного надоело наблюдать за тобой издалека. Я решил, что посылать кого-нибудь из моих… кхм… слуг было бы не очень вежливо. Что личная встреча предпочтительнее, - он снова недобро ухмыльнулся. – И гораздо интереснее.
Гермиона опешила. Личная встреча? Интереснее? Что? От непонимания происходящего и того, что задумал Том на этот раз, ею начала завладевать легкая паника.
– Но зачем?! Зачем тебе встречаться со мной?
– Подумай. Ты же умная, – Том Риддл сделал акцент на последнем слове.
Точно так же, как тогда, много лет назад, Гермиона почувствовала безотчетный укол гордости, но тут же одернула себя. Почему в том радужном спектре эмоций, которые она испытывала при взгляде на своего собеседника, она не могла найти самого необходимого – ненависти?! Особенно тогда, когда она так нужна была ей. Наверное, дело во внешности. Куда проще было бы, если бы с Темный Лордом случилось что-нибудь во время его многолетних странствий, что-нибудь, что сделало бы его страшным красноглазым монстром, при взгляде на которого сердце бы уходило в пятки от ужаса. Оно действительно уходило в пятки у семнадцатилетней Гермионы, но взгляд от Тома она оторвать не могла, так же, как и четыре года назад.
Том тихо продолжил:
– Я мог бы заставить тебя пойти со мной, Гермиона. Как много времени потребуется Поттеру, чтобы прибежать ко мне, когда он узнает, что у меня его подружка? – Он смотрел на нее пристально, прямо в глаза, и на его губах играла все более издевательская ухмылка. – Или, например, я могу заставить тебя примкнуть ко мне. Как насчет Черной Метки, а, Грейнджер?
Гермиона похолодела от ужаса. Том говорил вполголоса, на их странную парочку никто не обращал ни малейшего внимания: пожилая женщина, кажется, уснула у окна, а бармен и вовсе скрылся где-то в кухне. Глубоко в душе гриффиндорка понимала, что он вряд ли говорит серьезно. Если бы Темный Лорд хотел сделать что-то подобное, он бы просто это сделал без лишних разговоров. Но почему же, черт возьми, она не может найти слов, чтобы ответить?
- Впрочем, я догадываюсь, что сама ты ко мне не присоединишься. Вы, гриффиндорцы, такие верные… Совершенно не видите своей выгоды. С твоими данными, ты вполне смогла бы стать великой… Нет? – Сжав губы и глядя на сидящего напротив красивого молодого человека широко распахнутыми от страха глазами, Гермиона помотала головой. - Что ж, не буду настаивать. Мне всегда это нравилось в тебе. Стойкость, верность себе. Даже жаль было бы отнимать это у тебя.
Абсурд, какой-то абсурд. Тот-Кого-Нельзя-Называть, Том Риддл, которого они должны были (планировали!) уничтожить, сидит с ней в маггловском кафе и за чашкой кофе предлагает вступить в его ряды. Возмущение и еще какое-то незнакомое тянущее чувство где-то в верхней части груди мешали связно мыслить и даже просто ровно дышать. Здравый смысл подсказывал, что нужно попытаться завладеть своей палочкой и сбежать, но она смотрела ему в глаза и понимала, что не смогла бы пошевелиться даже если бы захотела. А Том замолчал и бесцеремонно разглядывал ее: ее реакцию, смятение, ее шок и молчаливый протест. От него, разумеется, не укрылся ее бессвязный поток сознания, он всегда читал ее легко, как она читала «Историю магии», которая лежала сейчас перед ней на деревянной столешнице. Прошло еще несколько секунд, прежде чем Том нарушил молчание со своей спокойной холодной улыбкой:
– Что ж. Тогда можешь считать эту встречу просто визитом старого друга. Я достаточно давно слежу за тобой, и решил, что, возможно, ты будешь мне рада. И не ошибся.
Не ошибся ли? Гермиона не знала, что и думать; а от мысли о том, что Риддл давно за ней наблюдает ее и вовсе бросило в жар.
– А сейчас, мисс Грейнджер, - Том встал и поправил пиджак, – мне пора.
Вот так вот просто?.. Он просто уйдет? Том снова вел себя странно, пугая ее тем самым до жути… Он ни капли не был похож на того Темного Лорда, о котором она так много слышала и читала.
– Ты же понимаешь, что если мне представится такая возможность, я убью тебя, не раздумывая, – выпалила Гермиона, дрожащими руками сжимая край стола.
- Я знаю, дорогая, - улыбнулся Том. – Но поверь мне, такой возможности у тебя не будет.
И в этот момент Том осторожно, почти нежно взял Гермиону за руку, заставив судорожно вдохнуть, и вложил в ее ладонь ее волшебную палочку.
- Не смею больше вас задерживать, мисс Грейнджер, - улыбнулся он и вежливо поклонился. – Очень скоро мы с вами снова встретимся. Все только начинается. Начинается по-настоящему.
Он почему-то не трансгрессировал, а медленно направился к выходу на улицу. И повинуясь какому-то внутреннему порыву, Гермиона вдруг окликнула его.
- Том! – он обернулся, удивленно приподняв бровь. Гермиона секунду помедлила, но тихо, одними губами произнесла:
– Спасибо.
В одно это слово она постаралась вложить все то, что тяготило ее все эти годы. Она была благодарна ему за тот его поступок на втором курсе, за эту странную встречу, которая останется их маленькой тайной, за то, что он не сделал с ней того, что мог бы. Она была благодарна за такую естественную вещь, как жизнь, которую он в сотый раз ей сохранил. И понимала, насколько противоестественна эта благодарность, но все равно ничего не могла с собой поделать. Она знала, что он понимает это, и знала, что когда-нибудь он, наверное, захочет вернуть себе этот должок – за это бесчисленное количество раз, что он мог убить ее и ее друзей, и почему-то не убил. Гермиона откуда-то знала: не убил именно из-за нее, но не понимала, почему. Она знала, что все это до одури странно и неправильно, но ничего не могла с собой поделать.
Наверное, не стоило ему этого говорить, но просто не могла промолчать. Он улыбнулся и кивнул, затем вышел из кафе, растворившись среди прохожих. Гермиона знала, что он все понял правильно.
Впоследствии она много думала о произошедшем. Она не знала, когда они встретятся снова, не знала, какие тяжелые испытания ждут ее и ее друзей в этом году, не знала, смогут ли они найти и уничтожить все крестражи, будет ли война и смогут ли они победить. Но в этот самый момент она посмотрела на палочку в своей ладони, на нетронутый кофе на столе и вдруг подумала, что счастлива.
Fin.
Друзья, спасибо всем, кто читал и комментировал эту историю 😊
Некоторые разглядели в ней приквел к другой работе – «Свежий ветер дует с Черного Озера» (http://hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?fid=85978&l=0), хотя она таковой совсем не задумывалась.
И главный вопрос: напишите, пожалуйста, в комментариях, нужно ли продолжение? 😊 Потому что идей для развития этого сюжета у автора очень и очень много. 😊
