Страница 3A/N. Как правило, мы подбираем музыку ко всем нашим произведением, своеобразную "тему". Так вот...
Тема "Вырванных страниц из забытой книги" - композиция
'Fear and Wonder' норвежской группы
Dimmu Borgir. Пусть и кажется, что норвежский блэк мало подходит к миру ГП.
~~~~
Осень медленно, но верно вступала в свои права: ещё несколько дней назад с голубого неба светило солнце, и деревья стояли в листве, но к первому походу в Хогсмид погода резко испортилась. Целыми днями моросил мелкий противный дождик, верхушки гор на горизонте кутались в непроглядный туман, а листва, совсем недавно радовавшая глаз своим многоцветием, осыпалась и теперь противно чавкала под ногами. Но непогода никак не могла помешать студентам совершить первый этом учебном году поход в деревню. И уж тем более она не была помехой для третьекурсников, большинство из которых никогда раньше не покидали территорию Хогвартса и горели нетерпением увидеть своими глазами известную на всю страну деревушку.
Если бы не младшекурсники, Минерва с удовольствием бы отказалась от прогулки: она не любила сырую году, и с большим толком посидела бы в опустевшей гостиной Гриффиндора или в библиотеке, среди книг, в поисках информации о немагических привидениях. Хотя она и не сомневалась, что призрак покойного супруга был всего лишь плодом воображения её бабушки, вопрос, поднятый матерью, был очень интересен, а профессор Виридиан, к которому Минерва обратилась после очередного практикума по защите от тёмных сил, не смог сказать ей ничего конкретного, пояснив, что любой феномен, касающийся загробной жизни, относился к Тёмной магии и как следует не изучался. Минерве немного льстило, что она первая занялась этим вопросом, но, одновременно, и немного пугало, потому что как никогда раньше становилось ясно, насколько условна черта между обычной и Темной магией.
Но, так или иначе, никакие исследовательские порывы не отменяли необходимости провести ознакомительную экскурсию по Хогсмиду для третьекурсников, а на Джозефа Смита с пятого курса, назначенного разделять обязанности Старосты вместе с Минервой, надежды было мало: он до сих пор пребывал в восторге, что ему доверили столь ответственный пост, и больше походил на гордого павлина, чем на спокойного руководителя. Как следствие, многие студенты первых курсов робели перед ним и предпочитали обращаться за помощью к Минерве, а старшекурсники ещё не воспринимали Смита всерьёз. Впрочем, девушка была уверена, что вскоре состояние эйфории у Джозефа пройдёт, и она сможет переложить на него часть работы, освободив для себя хоть немного времени.
Джелли убежала куда-то с Тиберием; она едва отвязалась от Стюарта, уверенного, что наличие сестры-старшекурсницы автоматически даёт ему разрешение на посещение деревни уже в первый год учёбы. Вообще Стюарт Браун был настолько беспокойным учеником, что из-за него и его приятеля-однокурсника Уильяма Поттера Гриффиндор уже несколько раз терял баллы, а сами мальчишки попадали на отработки – и это всего за полтора месяца в Хогвартсе! Джелли говорила, что с нетерпением ждёт выпуска: тогда она хотя бы не будет больше в ответе за своего брата, и ей не придётся краснеть при очередных рассказах учителей и Префектах о проделках Стюарта с Уильямом. Минерва несколько раз предлагала самой побеседовать с мальчишками – может, они послушаются хотя бы свою Старосту, – но Джелли только обречённо махала рукой, сказав, что Стюарт даже дома никого не слушается, что уж говорить о Школе. Впрочем, мысль устроить серьёзный разговор с ребятами Минерва не отбросила, и всего лишь надеялась, что необходимость в нём не появится как можно дольше.
Августа сначала составляла ей компанию, помогая следить за младшекурсниками, но потом оставила подругу, отправившись в кафе вместе с объявившимся в Хогсмиде Гектором Лонгботтомом. Выпускник Хаффлпаффа, высокий, не блещущий красотой, но безумно обаятельный, заявился в Шотландию из Кембриджа, где изучал зельеварение в Университете естественных магических наук. Поцеловав Минерве руку в знак приветствия, он с хитрой улыбкой заявил, что намерен похитить Августу, чтобы провести с ней наедине несколько часов. Минерва, глядя на порозовевшее от лестного смущения лицо однокурсницы, с готовностью отпустила подругу, мельком заметив про себя, что не чувствует ни капли ревности, несмотря на симпатию к Гектору. Тем более экскурсия уже подходила к концу, и она сама собиралась уже вскоре отпустить детей и присоединиться к друзьям, предварительно забежав в пару магазинчиков.
Дождь всё усиливался, и гриффиндорке пришлось наколдовать себе непромокаемый плащ, чтобы уберечь пальто и одежду от воды. Младшекурсники с восхищением следили за её действиями и с завистью поглядывали на своих однокашников, которые были готовы к непогоде, и Минерва наконец разрешила им отправиться в самостоятельное изучение деревни. Как она и предполагала, большинство ребят сразу помчались в «Три метлы», отогреваться горячим шоколадом и какао, а сама Староста, стряхнув капли воды с плаща, толкнула дверь в книжную лавку.
Народу внутри было совсем немного, только у стенда с прессой о чём-то перешёптывались несколько студентов Рейвенкло, да в отделе беллетристики изучала корешки книг Эмили Броквуд с Хаффалпаффа. Других посетителей, если они здесь и были, Минерва не видела, и сама принялась просматривать, что есть по трансфигурации. Ассортимент подобных книг в деревенском магазине был совсем небольшим, и почти всё это она уже видела в библиотеке Хогвартса, так что Минерва, не найдя ничего заслуживающего внимания, стала выбирать себе чернильницу, взамен старой, павшей жертвой очередной выходки парочки Браун-Поттер. Компания рейвенквловцев уже ушла, так ничего и не купив.
Минерва уже готовилась расплатиться за выбранную чернильницу – немного маленькую, но удобную, такая не прольётся, даже если её перевернуть вверх донышком, – когда дверь внезапно распахнулась, и в помещение вошёл Том Реддл. Стряхнув дождевые капли с большого чёрного зонта, он мотнул головой, отбрасывая с лица тёмные волосы, и углубился в стеллажи книг, равнодушно взглянув на Минерву. Гриффиндорка забрала сдачу и уже готовилась накинуть на голову капюшон, собираясь опять выйти под дождь, но внезапно передумала и, засунув свёрток с покупкой в карман, заглянула за стеллаж.
Том стоял перед полками книг, внимательно изучая корешки и чуть заметно хмурясь – видимо, интересующей его работы не было. Потом он протянул руку, снял с полки небольшой томик и, равнодушно пролистнув страницы, поставил книгу назад.
- Не то… – постановил он, глубоко вздохнув.
- А что ты ищешь?
Том обернулся на её голос и, окинув девушку взглядом, приветственно склонил голову.
- И тебе добрый день, Минерва, – сказал он, и, несмотря на вежливый тон и обыденные слова, в его голосе промелькнуло скучающее презрение, словно ему было неприятно общаться с ней. – Тебе не говорили, что неприлично вмешиваться в дела других людей?
Гриффиндорка смутилась. На её взгляд, вопрос был вполне обыденным и вполне вежливым, простое предложение участия, и никто бы не стал отвечать так грубо. Хотя – о чём это она, Том же слизеринец, а слизеринцы никогда не соответствовали общепринятым понятиям вежливого общения.
- А, ну да, на Гриффиндоре ведь принято лезть в дела других… – словно прочитал её мысли Том.
- Я всего лишь хотела помочь, – пожала плечами Минерва. – Может, я смогу тебе подсказать…
- Боюсь, не сможешь, – покачал головой слизеринец. – Видишь ли, одно из немногих преимуществ нашей школьной библиотеки заключается в том, что там можно найти почти все книги, какие выходили в свет. Так что глупо даже надеяться, что книги, которых нет в Школе, есть в каких-нибудь деревенских магазинчиках…
- А что конкретно ты ищешь?
- Не знаю. Что-нибудь, чего нет в школьной программе.
- Зачем тебе?
Том повернулся к ней так резко, что Минерва даже вздрогнула. Он смотрел прямо на её лицо, и под его взглядом девушке становилось зябко, словно она оказалась промозглой осенью среди девонширских болот. В Девоншире она была всего однажды, ещё до войны, родители ездили к каким-то своим друзьям и взяли её с собой, но Минерва на всю жизнь запомнила холодное ощущение липкого тумана, пробирающегося под пальто и заставляющего мёрзнуть, несмотря на тёплую одежду. Почему-то именно это чувство вспомнилось, когда она сейчас смотрела в тёмные глаза Тома Реддла.
- А тебе не кажется, что нас очень мало чему учат в Школе? Превратить животное в вазу, заклинанием передвинуть мебель, сварить простое зелье – разве это всё? Неужели тебе ни разу не было интересно, что есть ещё, более сильное? Есть же более могущественная магия, более сильные заклинания… – Том вдруг осёкся. – Хотя вряд ли тебя это интересует.
- Нет-нет, подожди, – взмахнула рукой Минерва. – Хочешь сказать, что нас ничему не учат?
- Разве именно это я говорил? – удивился молодой человек. – Нет. Просто… Знаешь, ведь магия не ограничивается школьной программой. Магия – это целый мир, она пронизывает всё вокруг нас, и кто может сказать что мы знаем о ней всё? Ведь почти не проводится новых исследований… Такое чувство, будто мы живём не в двадцатом веке, а в Средневековье – так мало мы узнали по сравнению даже с Основателями. Не пора ли пойти дальше?
- Почему не проводится? – Минерва глубоко вздохнула, пытаясь подобрать аргументы для спора, хотя и чувствовала, что в чём-то Том прав. – Я могу слёту привести тебе не меньше десятка примеров новых открытий…
- Все эти открытия базируются на знаниях, полученных ещё много столетий назад. Магия не меняется, никто не нуждается в чём-то новом. Может быть, все просто боятся, что кто-то будет знать больше, чем остальные…
Он неожиданно осёкся, уставившись взглядом куда-то за её плечо. Минерва оглянулась, но за ней не было ничего примечательного, разве что дверь магазина была открыта настежь. Вероятно, именно поэтому ей и было так зябко и неуютно. Сразу захотелось уйти отсюда, туда, где тепло, где друзья, которые не будут вести странных разговоров, а просто угостят горячим глинтвейном и расскажут последние сплетни.
- А ведь знания – это… – полушёпотом проговорил Том, и Минерве показалось, что он уже не обращается к ней и вообще забыл о её присутствии, и его взгляд направлен куда-то в другой мир, не на открытую дверь и уж тем более не на собеседницу.
- Это что? – переспросила она. Подняла уже руку, чтобы коснуться его локтя, но отдёрнула, словно испугавшись чего-то.
- Что? – Том вздрогнул, будто очнулся от своего транса, и медленно перевёл ещё не до конца сфокусированный взгляд на её лицо. – А, извини, я… задумался. Наверное, тебе неинтересно слушать мои размышления.
- Нет, то, что ты говоришь…
- Извини, не смею больше задерживать тебя. – Том улыбнулся, но в этой улыбке не было ни искренности, ни тепла, одна только строгая вежливость. Почему-то его красивое лицо показалось Минерве холодным и жестоким, словно у каменной статуи, изображающей сурового короля древности. – Твои друзья, наверное, тебя заждались.
Он, застегнув мантию и подняв воротник, обогнул Минерву и вышел из магазинчика. Девушка смотрела ему вслед, удивлённая столь резким завершением разговора. И вздрогнула – несмотря на всё открытую дверь и оставшийся в помещении холод, она вдруг почувствовала себя спокойнее и уютнее, словно то неприятное ощущение зябкости ушло вместе с Томом.
Отряхнув плащ от оставшихся на нём капель, Минерва натянула перчатки, и тоже вышла на улицу, аккуратно притворив за собой дверь.
~~~~
Несмотря на успехи в учёбе, репутацию отличницы и допуск в Запретную секцию, Минерва не особо любила засиживаться в библиотеке, предпочитая брать книги с собой и заниматься в своей комнате в гриффиндорской башне. В библиотеке, несмотря на старания заведующего мистера Бокдейла, было всё же шумновато: то и дело где-то что-то падало, шелестели листы, кто-то бубнил текст, заткнув уши, чтобы никто не мешал и, таким образом, здорово мешая соседям; не говоря уж о том, что некоторые компании как раз для этого и посещали библиотеку – чтобы пообсуждать свои дела. Приходили и уходили студенты, внимание постоянно отвлекалось на что-либо ещё, категорически не желая сосредоточиться на раскрытой книге – и из-за этого спокойно посидеть в библиотеке представлялось практически невозможным.
Но брать с собой книги из Запретной секции было строго-настрого запрещено, так что Минерва заняла столик в самом дальнем углу, по какому-то счастью оказавшейся пустым, и, обложившись многочисленными справочниками, энциклопедиями и исследовательскими работами, углубилась в чтение. Большинство работ были настолько старыми, что страницы уже давно пожелтели, чернила кое-где выцвели, а переворачивать листы приходилось очень осторожно, чтобы они не рассыпались в прах от одного только прикосновения. Хотелось чихать от пыли, и Минерва недовольно морщилась, поспешно отворачиваясь.
А ещё беда была в том, что большинство работ были рукописные и, наверняка, существовали в единственном варианте. Почерк у волшебников древности был такой, что расшифровать получалось в лучшем случае два слова из трёх, и уже через пару часов глаза болели, очки натёрли переносицу, и Минерва постоянно снимала их, чтобы потереть лицо.
И самым обидным было то, что большинство исследований загробной жизни носили исключительно описательный характер. Никто не писал ничего конкретного, ограничиваясь общими фактами, редко где встречались даже физиологические аспекты прекращения жизнедеятельности организма. С одной стороны, это было понятно: провести практическое исследование смерти не представлялось возможным по понятным причинам. С другой же стороны, это казалось нелогичным: во всём мире, да даже в одном только Хогвартсе, существовали сотни, если не тысячи привидений, опросить их, записать их наблюдения – и это был бы монументальный труд. Но почему-то никому то ли не приходило такое в голову, то ли авторы старательно избегали общения с призраками. В этом Минерва могла их понять: по опыту общения со школьными привидениями она знала, что они обожали разговаривать о своих кончинах, нередко приукрашивая этот момент своей жизни – или смерти? – такими фактами, что у любого нормального человека волосы бы встали дыбом. Вычленить из подобных монологов суть было ох как не просто, но для работы подобное исследование носило бы исключительный характер.
- Нет, это с ума сойти… – произнесла Минерва, откидываясь на неудобном стуле и снимая очки. Плечи и шея затекли, и она размяла их, несколько раз потянувшись и склоняя голову.
- Минерва? – от знакомого голоса прямо за ухом она вздрогнула. – Вот уж не думал, что встречу тебя в Запретной секции, хотя Бокдейл сказал, что я могу найти тебя в библиотеке.
Девушка обернулась, смерив Тома взглядом. Даже сейчас, в выходной день, он был одет в школьную форму, только без слизеринского галстука и мантии. В чёрных брюках, белоснежной накрахмаленной рубашке и сером пиджаке с эмблемой факультета он выглядел самым настоящим лордом, и, если бы Минерва не знала правды, она бы подумала, что Том Реддл – отпрыск какой-нибудь древней аристократической фамилии, гордящейся своей чистокровностью и ревностно охраняющей семейные традиции.
- Здравствуй, Том, – кивнула она, мельком подумав, что рядом с ним в своей шерстяной юбке и мягкой вязаной кофте выглядит нелепо. – В свою очередь могу заметить, что в последнее время мы с тобой встречаемся необыкновенно часто.
Слизеринец фыркнул и окинул взглядом лежащие перед ней книги и свитки пергамента. Что-то в её выборе литературы ему явно не понравилось, и между его бровей залегла еле заметная морщинка.
- Крайне странный выбор книг для отличницы-гриффиндорки, – прокомментировал он. – Можно даже сказать, неожиданный. Или вам задали эссе на тему загробной жизни? Если не ошибаюсь, ничего такого не было, ведь программа у всех факультетов одна.
- Нет, не задавали, – со вздохом призналась Минерва. – Я читаю это для себя. Хочу найти ответы на кое-какие вопросы.
- Какие это? – поинтересовался Том, засовывая руки в карманы и прислоняясь к книжному стеллажу. Книги недовольно скрипнули и парень, поморщившись, отстранился, смахнув с плеча невидимую пыль.
- Мне недавно написали… – гриффиндорка осеклась, решив, что не стоит посвящать студента Слизерина в подробности своей личной переписки с родителями. – Как ты думаешь, магглы могут становиться привидениями после смерти? Вот в Хогвартсе столько привидений, но феномен жизни после смерти очень мало изучен, такое ощущение, что никого раньше не интересует, почему души волшебников не покидают этот мир после смерти.
- Магглы? – презрительно скривился Том. – Не слышал о таком, честно говоря. – Он выдвинул стул и уселся напротив девушки. – А почему бы и нет? Ведь в Хогвартсе есть призрак Толстого Монаха, он, насколько мне известно, до своей смерти был магглом, обычным странствующим священником, который по собственной глупости оказался в Хогвартсе, и теперь его душа вечно слоняется по нашим коридорам, вызывая вполне праведный гнев Барона.
Минерва слушала его, изумлённо вскинув брови. Разумеется, она знала Толстого Монаха, но она никогда не интересовалась жизнью привидений до того момента, как они стали, ну, привидениями.
- Подожди, ты хочешь сказать, что Монах был магглом? – переспросила она. – Правда? Я не знала об этом. А другие призраки-магглы существуют?
- Понятия не имею, – пожал плечами Том. – Никогда этим не интересовался. По-моему, это верх глупости – остаться жить в бестелесной форме. Ни магии, ни магических способностей. Только и можно что проходить сквозь стены и жаловаться на свою судьбу. Не спорю, вечная жизнь – звучит заманчиво, но я бы предпочёл жить в собственном теле, а не белесым духом.
- Просто… – Минерва закрыла лежащую перед ней книгу, заложив страницу, и отодвинула её в сторону. – Мне написали, что несколько раз видели призрак человека, не имевшего никакого отношения к магии…
- Может, он был сквибом? – спросил Том с изрядной долей презрения в голосе.
- Нет, он точно был самым обычным человеком, – покачала головой Минерва. – Даже в волшебство не верил. Просто я и в самом деле ни разу не слышала, что магглы тоже могут становиться призраками…
- Алана Кардека* не читала? – оборвал её Том.
- Нет, – удивлённо моргнула Минерва. – А кто это? Он есть у нас в библиотеке?
- Сомневаюсь, – усмехнулся парень. – Маггловский чудик, утверждал, что с умершими можно общаться. Я, честно говоря, сомневаюсь, что он был таким уж магглом, скорее – сквиб, или волшебник, отказавшийся от волшебства. Придумал целую науку, спиритизм называется, не слышала? Чертовски популярна была в начале века.
- Никогда не слышала о таком, – призналась Минерва.
- Неудивительно, ты же мало интересуешься чем-либо помимо школьной программы. Хотя он чушь писал, даже читать скучно. Какой-то телекинез, медиумы, друидов припомнил. Нет, я тебе точно говорю, он наверняка имел какое-то отношение к магии.
- Откуда ты всё это знаешь?
- Интересовался одно время, – пожал плечами Том, явно не желая дальше распространяться на эту тему.
- А про Монаха – откуда ты знаешь, что он был магглом?
- Если ты не заметила, в мире магии религия не играет значимой роли. Тем более в Христианстве не верят в то, что душа после смерти может остаться в этом мире. А он – католический священник. У католиков же вообще очень категоричное отрицание магии и волшебства…
- Знаю-знаю, про Инквизицию читала, – отмахнулась Минерва.
- Ну вот, тогда каким образом католик, человек, совсем не принимающий волшебство, оказался среди магических привидений?
- О… – Минерва не нашлась, что ответить. – Честно говоря, не знаю…
- Барон сказал, что Монах умер в Хогвартсе, в окружении магии, поэтому и остался призраком, – сказал Том. – Он на него постоянно ругается, говорит, что такие – это позор магии.
- Кто на кого ругается? – не поняла Минерва.
- Барон на Монаха. Насколько я знаю, Монах его даже избегает, боится. Хотя не представляю, почему один призрак может бояться другого, что он может ему сделать? – Староста Мальчиков усмехнулся. – Хотя я согласен с Бароном. Таких, как это Монах, гнать надо. Да куда, только… Привидение ведь не изгонишь с места его смерти…
Минерва помотала головой, переваривая информацию. К стыду своему, она должна была признать, что никогда не интересовалась настолько глубоко историей Хогвартса, чтобы знать жизнеописания – смертеописания? – всех привидений; скучных лекций профессора Бинса и высокопарных речей Безголового Ника хватало, чтобы вообще отбилась любая охота разговаривать с привидениями о чём-либо.
- Так что там с твоим привидением-магглом? – напомнил Том.
- А… – за увлекательным разговором Минерва уже и забыла, зачем приходила в библиотеку и что именно искала в книгах. – Просто интересовалась, могут ли магглы становиться призраками, или это просто одна дама выжила из ума, – она усмехнулась, поняв, что столь нелицеприятно отозвалась о собственной бабушке.
- Ну, если к их смерти имеет отношение магия – то, может быть, и могут, – пожал плечами Том.
- А если нет?
- То тогда эта дама действительно выжила из ума, – усмехнулся слизеринец и взялся изучать корешки разложенных на столе книг. – И всё же интересный у тебя круг чтения…
- Тут нет ничего толкового, – обречённо сказала Минерва. – Я себе уже голову сломала, пытаясь во всём этом разобраться, но только убеждаюсь, что напрасно теряю время.
- Может, ты просто не понимаешь, что читаешь? – вскинул брови Том. – Я заберу у тебя эти книги, если ты не возражаешь. – Это была не просьба.
- Конечно, – с лёгкостью согласилась девушка, принимаясь убирать свои вещи в сумку. – Хотя не знаю, что тебя может интересовать. Сплошные домыслы и рассуждения.
- Ну, не всё же быть конкретике, – заметил Том, придвигая к себе книги. – Будь добра, скажи Бокдейлу, что за книги теперь отвечаю я. Всего доброго.
Он закончил разговор также резко и неожиданно, как и в книжном магазинчике в Хогсмиде, даже не предоставляя собеседнице возможности сказать что-либо ещё. Минерва какое-то мгновение смотрела на него, пытаясь сообразить, что она может ответить Тому, но потом, решив, что её и в самом деле не касается, что он думает, только кивнула на прощание и направилась прочь.
~~~~
*
Алан Кардек – французский философ XIX века,
автор нескольких фундаментальных трудов по спиритуализму.
