Глава 1День Первый.
Пятое июля, 2017 года.
Такого оранжевого солнца я не видела даже там, где это нормально. В Беларуси такой рассвет – природная аномалия. Обычно все происходит как-то ненавязчиво, не слишком явно, чуть пробиваясь сквозь горизонт, но и не слишком тускло, как, например, на Севере.
Я выходила на перрон, когда меня ослепили первые лучи родного солнца. Я вздохнула полной грудью, приложив руку к сердцу – тоска поднялась с новой силой: я слишком долго не была дома.
Я любила нашу столицу. В ней всегда как-то по-уютному шумно. Никто не толкается, как в Москве, всем не все равно на то, что происходит вокруг – отличительная черта белорусов, но все всегда чем-то заняты, куда-то мило спешат.
- ЕЕ!!
О, этот голос я узнаю, даже если пули будут свистеть над головой. «ЕЕ» называли меня только те, кому это было позволено. А именно той маленькой горсточке оставшихся в живых бойцов, которых я сознательно, подчиняясь приказу родины, отправила на бойню.
- Капитан Сергеева!
Я обернулась. И не смогла сдержать улыбку.
Через ступеньки из здания вокзала ко мне бежал лейтенант Белов, тот самый Женька Белов, которого я, как и многих других, силой впихнула в самолет, чтобы отправить домой с войны, посчитав, что с него хватит. За это я была понижена в звании, но это совсем другая история.
- Белов…
Мы обнялись. Как в старые добрые времена, когда обниматься было нельзя, но жизненно необходимо – от этого зависело то, как скоро ты сойдешь с ума, окруженный тревогой и опасностью быть убитым.
- Я сделал, как вы просили, - с широкой улыбкой сказал Женька и повернул меня в сторону автомобильной стоянки. – Вон там, видите?
Он указал пальцем на ровный ряд машин, в котором ярким пятном выделялась синяя иномарка. Сердце екнуло.
- Это она?
Я не могла поверить, что лейтенант Белов не забыл, что мой любимый цвет синий, а любимая марка машины – «фольксваген».
- Ну, вы не уточняли ни марку, ни цвет, поэтому мы с Русаковым пошли на свой страх и риск. Вчера вечером эта красавица была оформлена на ваше имя.
- И Русаков участвовал, - я рассмеялась.
- А как же я без него?..
Улыбка медленно погасла. Женя боялся напомнить мне о том, чего мне помнить нельзя. Не сейчас. Слишком больно…
- Ну, ладно. Вам, наверное, домой очень хочется, да?
- Как ты угадал? – я опять засмеялась.
- Сколько вы там не были? – Понимающий взгляд добрых карих глаз проникал в душу. Я поежилась – не от влажного утреннего воздуха, а от ощущения законченности, логического завершения большой истории под названием «война».
- Пять лет, Жень.
- Да, вам надо спешить, - пробормотал Белов и тут же спохватился: - Мы с Игорем к вам завтра приедем, можно?
Ну, разве я могла отказать, когда моим единственным желанием было – оказаться в компании любимых курсантов.
- Я буду ждать, – хрипло сказала я. – Обязательно приезжайте. Поедем на речку, на рыбалку. Помнишь, мечтали там в Поусате?
- Да…
Женька хмурился. Оно и понятно – потерять столько друзей. Вспоминать прошлое было тяжело, но необходимо. Без памяти о войне мы перестанем быть теми, кем пошли туда – людьми. Кхмеры нас научили любить друг друга. Пафосно, но честно. Ненависть к врагу сплотила нас так, как в мирное время не сплотило бы ничто.
- До завтра, Жень, - я опять обняла своего бывшего курсанта.
- Мы с Русаковым к вам прискачем ни свет, ни заря. Так что не расслабляйтесь.
- Да, Жень, и давай на «ты», хорошо? Я всего на пять лет старше. Имей совесть.
- Есть, товарищ капитан! – шутливо отсалютовал Белов и притопнул пятками.
- Все, не ерничай. Завтра и поболтаем. А мне еще три часа домой ехать.
- Давайте! - Лейтенант взял мои сумки и потащил их к машине. – Вам понравится машина.
- Не сомневаюсь. Денег-то хватило?
- Да.
То, как Женя ответил, меня насторожило. Неужели не хватило?
Дело в том, что я вчера связалась с Беловым и попросила его купить для меня машину в автосалоне моего брата. Я сразу же выслала необходимую сумму, поэтому все прошло без проволочек. Витя, мой двоюродный брат, оформил машину на меня по одним лишь паспортным данным. Но юридически все было в норме, поэтому проблем возникнуть не должно.
- Ну, в общем-то – да.
- Ух, если узнаю, что вы с Игорем вложили свои – отхватите по первое число!
Белов и Русаков – два курсанта Военной Академии, в которой я преподавала психологию несколько лет назад. Перед тем, как нас мобилизовали…
По-настоящему, я работала там в тактическом штабе, к которому был прикреплен взвод мальчишек. Но «тактика» не было, и мне пришлось замещать. Два года преподавания у этих оболтусов перевернули всю мою жизнь. Сначала мирная, но веселая жизнь, потом война в Камбодже – все это навеки сдружило нас, поступившихся субординацией военных… Кто-то был сильно недоволен таким поворотом событий, кто-то даже смог испортить мне карьеру только из-за того, что оставшихся в живых бывших курсантов я отправила домой, а сама осталась воевать. Теперь уже было совершенно все равно, потому что война закончилась. Я возвращалась домой.
- Удачной дороги вам… тебе, Лена, - Женя похлопал машину по капоту и махнул рукой.
Как же не писался с его мальчишеской улыбкой этот настороженный печальный взгляд.
Я соскучилась по дорогам. Именно по дорогам, а не по ухабистым непроходным тропам, по которым даже танки и «бэтээры» не проходили. Я с дрожью вспоминала тропические джунгли Пойсата – округа Камбоджи, в котором велись военные действия. Мошкара, москиты и всякая дрянь забивались в самые трудные, на первый взгляд, места. Мы – особенно редкие женщины – мучались от антисанитарии, которая убивала нас вернее, чем вражеские пули. Медикаментов не хватало в последний год. И как я не сдохла там от малярии – одному Богу известно…
Я вела свою новую машину, по привычке открыв настежь окно.
Влажное утро медленно превращалось в душный июльский день. Но я не замечала этого. Мне просто хотелось добраться домой. Обнять маму и папу. Сказать им, что я теперь герой, похвастаться орденами. Поесть. Поспать… Сходить на кладбище.
Да, именно сегодня я просто обязана это сделать – пойти на кладбище и найти там могилу Сашки. Я обещала ему, что навещу. Да я и сама хотела его навестить.
В горле опять застрял комок. Теперь я не пыталась его проглотить. Я действительно захотела поплакать. Тогда, два года назад, я пообещала себе, что больше никогда… Ну, вот. Уже плачу.
Я опустила глаза на свои брюки. Памятная дырка от пули светилась прямо над коленом. Я почему-то оделась сегодня именно так, как в тот день, когда жизнь, казалось, покинула меня.
Я чертыхнулась. Не хотелось сегодня вспоминать тот день. По крайней мере, не сейчас.
Включив радио на полную громкость, я вжала педаль газа. При хорошем раскладе домой я могу попасть уже часа через полтора.
Рисковать я умела, скорость для меня не опасность. Выжимать все из машины – моя стихия. Не зря я считалась лучшим стрелком в батальоне. Мной гордились, меня уважали, меня боялись. А мне было мало. Я хотела вернуть свою молодость, которая уже на двадцать восьмой весне решила махнуть мне ручкой на прощание. И если бы рядом был
он, я смогла бы это пережить. Но не в одиночку под рокот трассирующих пуль камбоджийских партизан.
Мысли мешались. Мне было трудно осознать тот факт, что все закончилось. Что я, получив орден мужества и звезду героя, в узких кругах считалась легендарной личностью.
Осталось только приехать домой, написать рапорт о назначении на службу и вернуться в Академию. А там все пойдет своим чередом, если моя искалеченная войной психика предоставит мне такую возможность.
Я еще вернусь к этому дню… А пока надо выключить мозг, иначе я запросто сверну с дороги и направлюсь обратно в столицу к Белову и Русакову, чтобы не отвечать на вопросы родных…
