1.Сколько лет они не виделись? Она бы сказала – вечность. Если бы настроение подходящее было. А Квай-Гон Джинн, пожалуй, скажет точно. Он всегда помнит.
- Ты совсем позабыл старых друзей, а, Квай-Гон?
У Талы в глазах – весёлые искорки, хотя голос и звучит нарочито осуждающе.
- Друзьям всегда найдётся место в моём сердце, как бы ни был занят ум. - Квай-Гон улыбается. Быть может, она себе льстит, но Тале кажется, что при ней он улыбается чаще обычного.
- Говорят, ты взял себе второго ученика?
Она спрашивает почти ревниво, но джедаи не ревнуют, - Тала мысленно смеётся над собой и надеется, что увлечённый рассказом и своими мыслями Квай-Гон не обратит внимание на едва заметные перемены в её голосе.
Глаза Квая загораются чем-то, похожим на смесь радости и гордости, когда он говорит о Ксанатосе. Талу всё время никак не оставляет ощущение странной тревоги, но она улыбается. Просто оттого, что он счастлив, и его улыбка сейчас – настоящая.
Он словно постарел вдвое за раз. Оставшись, впрочем, тем же – уж кому, как не Тале б этом судить. Даже улыбается – улыбки его теперь столь редки, что Тала подозревает, что улыбается Квай-Гон только ей, по привычке.
Она бы рассердилась за эту улыбку, если бы не жгучая боль за него и горькая злость на себя: за то, что не поговорила с ним раньше. Быть может, он прислушался бы к ней, как к старому другу.
- Не смей только себя грызть. - Тала кладёт ладонь ему на плечо. Квай-Гон чуть отворачивается – не хочет смотреть в глаза. Или не может. Только после секундного молчания поднимает взгляд. Ему сложно держаться при ней, - вспыхивает мысль. Слишком мало им нужно, чтобы друг друга понять.
- Не надо, Квай-Гон, - тихо говорит Тала, убирая руку и отводя глаза. - Прости, что потревожила тебя.
Он ловит её ладонь – так же порывисто, как и прежде, и вдруг сам ловит её взгляд. И в чистых глазах такая грусть и такой безудержный надлом, что Тала чувствует, как подступает к горлу ком.
- Прости меня, друг мой, - шепчет Квай-Гон. - Спасибо, Тала.
Он сжимает её пальцы, и ей внезапно кажется, что это она ищет у него защиты.
Быть может, странно, но ей не нужна даже Сила, чтобы узнать, что навестить её пришёл Квай-Гон, который наверняка слишком переживает за неё. Тала мысленно усмехается – сама она к своему положению относится иронически, хотя и объективно. Квай-Гон, правда, думает, что ей сейчас трудно. Трудно, конечно. Только больше всего трудно из-за рьяной заботы со стороны окружающих. Почему люди, при всём желании помочь, так плохо видят грань между заботой и излишком, будь они даже и джедаями?
- Прости, что за всеми делами я редкий гость у тебя.
- Ни в коем случае. - Она оборачивается на голос и улыбается. - Не прощу.
- Ты всё шутишь.
- А что, плакать, что ли? - Вопрос звучит почти что с вызовом.
- Сколько я тебя знаю – не могу вспомнить такого случая.
Тала знает, что Квай-Гон улыбается. Видит чуть не наяву. Эта улыбка ей слишком знакома, чтобы ей верить.
- Спасибо, что не забываешь. - Её голос неожиданно сух. - Но сдаётся мне, друг мой, не обо мне стоит сейчас беспокоиться.
Он отворачивается – по привычке, и Тале становится легче. Для него она навсегда останется той же, не печально ослепнувшей рыцарем-джедаем, но просто Талой – порой резковатой, но той, с которой он не может уйти от самого себя и к которой всё равно возвращается.
