1 курс. 1 часть.Автор: I saw a unicorn
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Hetalia: Axis Powers (кроссовер)
Персонажи: Альфред(Америка); Артур(Англия); Алиса(fem!Англия); Эмили(fem!Америка); Плохое Трио (Пруссия, Франция, Испания); Кику(Япония); еще куча хуманизированных стран, несколько из мира ГП и "парочка" ОЖП с ОМП.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Джен, Романтика, Ангст, Юмор, Флафф, Драма, Фэнтези, Мистика, Экшн (action), Hurt/comfort, AU, Мифические существа, Эксперимент
Предупреждения: Смерть второстепенного персонажа, OOC, ОМП, ОЖП, Смена пола (gender switch)
Размер: планируется Макси
Статус: в процессе написания
Если вы не можете иметь детей, как в случае мистера и миссис Джонс, то, взяв это драгоценное сокровище из Детского дома, вы будете невероятно счастливы. Но когда по прошествии более пяти лет узнаёте, что ваш ребенок — волшебник, тут уж впору салюты в небо запускать. Впрочем, миссис Джонс настояла на этом, чтобы маленький Альфред в полной мере мог понять, как родители за него рады.
Живут они в небольшом городке в графстве Беркшир. Соседи — знакомые давно лица, отнюдь не понимали, в честь чего устроили бомбардировку небес. Оказалось, сын Джонсов поступил в какую-то элитную школу-интернат, но не распространялись, за какие такие заслуги. Каждый в этом городишке знал, что Альфред Ф. Джонс в науках не блещет. Но порадовались, выпили чаю и пошли себе дальше спать.
Кстати, не будет лишним сказать, что Альфред родом из Америки, но у него определённо должны быть родственники из Великобритании, а что точно определеннее — волшебники. А ещё он не знал своих родителей. Он почти пять лет пробыл в Детском доме, а после принятия его в семью так и не смогли отбить американский акцент. Бросили это занятие и правильно сделали: парнишке это придавало какую-то особенность среди остальных дворовых сорванцов.
Его первый неосознанный выброс магии был слегка нетипичен: он случайно поджёг ненавистные ему колючие свитера. Особой злости или других сильных эмоций он при этом не испытывал, но горел сильным желанием избавиться от этой одежды. Взрослые, однако, подумали, что сынишка заигрался со спичками, и наказали, не став слушать столь фантастических оправданий.
Письмо не перевернуло его жизнь. Оно лишь дало ему новые возможности показать себя. И почему это письмо? Ведь речь идёт о школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, где он точно будет героем и самым лучшим учеником. Он сможет найти еще больше друзей, а еще, если это большая школа, — больше мест для шалостей. Что ещё сделает ребенка счастливым?
И вот Альфред радостно собирал чемоданы, складывая туда чуть ли не все свои шкафы и полки, хотя большая часть ему определённо не понадобится.
— Возьми ты только белье, зачем тебе такая тяжесть, — настаивала мама. — Там всё равно школьная форма выдается.
— Но мне нужны эти комиксы!
— Я говорю про одежду, милый. Возьми сколько хочешь чистых носков и трусишек. Ну, ладно, можешь еще пижамку.
— Ма-ам, я сам решу.
— С динозавриками возьми.
— Мам! — рассмеялся Альфред.
Суетная неделя. Альфред каждый день ел на скорую руку и отправлялся на речку, ведь в школе ему вряд ли разрешат купаться. А там он уже выдумывал сказки для своих друзей. Но вот родители, наконец, решились отправиться за нужными в школу предметами. В тот же день к ним домой явился странный на вид молодой человек, представившийся профессором из Хогвартса. Так как Джонсы абсолютно не знают, где находится Косой переулок, им нужен сопровождающий. Профессор представился.
— Ван Яо, профессор Чар и Заклинаний школы Хогвартс, — он, как истинный китаец, не показывал рук из своих длиннющих рукавов.
Мужчина, однако, семейству понравился. Он рассказал им о школе, о правилах, о магии, кем, в принципе, является Альфред, о предстоящих покупках, встречах, учебе мальчика и вокзале, отправившийся с которого поезд довезёт его в это замечательное место. Про совсем недавно оконченную войну он и словом не обмолвился, чтобы не пугать столь впечатлительных людей.
***
От Косого переулка Альфред пришел в восторг. Он пока ещё не понимал, почему некоторые мальчишки толпились у прилавка с мётлами, но эта магическая вещь его заинтересовала. Учебники, школьная форма, животное, котёл и волшебная палочка — на всё это семья нашла деньги, чтобы их сын в первых год не выглядел оборванцем. Это все стоило его счастливых глаз.
Но Альфреду вдруг в голову ударило, что нужно пробежаться по этой улице. Обязательно. Даже если он с кем-нибудь столкнётся, он должен это сделать. Да, обязательно.
Да, все знали, что он обязательно не только пробежится, но и основательно ударится лбом в так же бегущего мальчика. От удара их обоих чуть отбросило, и оба в унисон застонали от боли. Незнакомый мальчик мигом разозлился, но ненадолго, до того момента, как к нему подошла его сестра.
— Очень больно, Артур?
Альфреда, тем временем, за плечо трясла его мама. Она всегда так словно спрашивала, в порядке ли он.
— Приводи брата в чувства. И живо бегите в книжную лавку, — к детям подошла их, видимо, матушка.
Только вот Артур и Алиса, его сестра, никуда особо не спешили, а решили завести разговор с Джонсами. Никто друг другом особо не был впечатлён. Будто бы Артур не видел магглорожденных. Будто бы Альфред не видел лохматых сорванцов у себя во дворе. На том и разошлись, впрочем, мило поболтав о всяком бреде.
Выбор волшебной палочки тоже Альфреда немало впечатлил. И его мама постоянно хваталась за рукав мужа, стоило мальчику взмахнуть палочкой и разбить какой-нибудь предмет. Мистер Оливандер вновь открыл свою лавку, чем радовал зашедших вместе с Джонсами неизвестных им семей волшебников. В итоге Альфред даже записал на бумажке, что за палочку он получил:
"Лиственница и перо пегаса, 10,5 дюймов. Я не знаю, что это значит, но я выгляжу с ней довольно круто!"
А ещё, выбирая себе животное, Альфред познакомился с тихим, милым, почти неприметным мальчиком, Мэттью Уильямсом. Немного обменявшись парой завязывающих знакомство фраз, Альфред, не давая выбора парнишке, сказал, что в школу они отправятся вместе.
— Ал, выбрал, кого хочешь?
— Мам, — не глядя на мать, ответил Альфред, — ты же знаешь, у меня в комнате даже пауки дохнут. А кого-нибудь из них мне придётся забирать на лето домой.
— Но, милый, животное обязательно. Хочешь, возьмём черепаху, она неприхотлива в еде.
— С первыми морозами отойдёт, — отмахнулся Альфред.
Вот так прошло несколько дней, которые Джонс провёл пока ещё дома. Однажды выдался пасмурный денёк, в который он не побрезговал отправиться в лес, чтобы посидеть на своем любимом дереве. Тут его отвлекло какое-то копошение в траве, и, спустившись, он нашёл там птицу. Юный любитель сразу опознал птенца орла. От радости у него перехватило дыхание, вот кого он бы хотел в качестве домашнего животного!.. Он может приручить его, легко и быстро, потому что специально прикупил одну книжку, орел будет жить у него под окном, свив гнездо, а летом здесь, в лесу. У птицы было что-то с крылышком, поэтому мальчик незамедлительно понёс её к ветеринару, не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих и сопротивления орлёнка.
И к вечеру отъезда он уже достаточно привязался к своему питомцу, устроив ему жердочку во дворе. Птенец, кстати, не думал сбегать, благодаря чётким действиям Альфреда, как в книге. Да и "бесплатная" кормёжка более трёх раз в сутки устроит кого угодно. Также Альфред довольно часто отпускал его полетать, а сам уходил на речку. Птица всегда его находила, так что было решено, что орёл полетит над поездом.
***
— До свидания, мам! Пап! Я приеду на праздники! — крикнул счастливый Альфред, пробегая сквозь стену на платформу 9 ¾. Кое-кто из волшебников, кажется, знакомые ему Уильямсы, подсказали, где и как это сделать. Родители, счастливые, махали вслед мальчику руками, а у матери в последний момент навернулись на глаза слёзы, и после махала она уже платком.
Теперь он, со всеми необходимыми вещами для учебы, отошёл от того окна, где только что из любопытства смотрел на провожающих, они уже скрылись, и пошёл искать менее заполненное купе. Его новый друг, Мэттью, с которым Альфред с завидной скоростью умудрился завести дружбу, бесшумно, почти незаметно, следовал за ним, прижимая к себе одной рукой белого плюшевого медведя, а во второй держа клетку с белой полярной совой. Ему Альфред, кстати, первому рассказал про своего орла, за что получил только удивлённый, но восхищённый взгляд.
— Главное-то что? Приручил за полторы недели. Вот он — талант! — хвалился он под одобрительные кивки.
Красные сиденья, большое окно, все будто излучает магию, это ощущается нутром. Альфред чуть приоткрыл окно и вдохнул свежий воздух. Потом он присел и стал разглядывать свою волшебную палочку. Интересная она всё-таки. И теперь он будет учиться управлять ею своим волшебством? И почему он волшебник? Ведь он не знал никого, у кого были бы способности. Но у него в роду обязательно были сильные волшебники, он в это верил.
Тут дверь в купе открыл взрослый парень с рыжими волосами. За обе руки он тащил тех самых близнецов, с которыми Альфред встретился в Косом переулке.
— Отлично, меньше сопляков. Сидите тут, и чтобы не смели выходить до прибытия, — и был таков.
Светловолосые зеленоглазые детки закатили глаза, можно сказать, одновременно, но подчинились этому приказу. Они действительно потом ни разу не выходили из купе.
— Приве-ет! — внезапно вскрикнул Альфред, чем вызвал у Мэтта маленький скачок сердца. — Альфред, помните меня?
— Твой чугунный лоб забудешь, — пробубнил Артур, нахмурившись.
— Вы в первый раз едете в Хо…Хогвартс?
— Да, — ответила Алиса.
— А вы знали до этого, что волшебники?
— Естественно, знали, что за тупые вопросы? — бросил косой взгляд мальчик. А Джонс случаем не лишён мозгов?
— Альфред, это же Кёркленды, у их семьи чистейшая кровь, а магические способности появляются чуть ли не с четырех лет, — сообщил Мэтт Альфреду, пока тот не наговорил лишнего бреда.
— А что им дает чистая кровь? Такие же, как мы с тобой, — просто ответил Альфред. — Только у вас лица больно одинаковые.
Близнецы так же одновременно фыркнули. Так же оба достали какие-то книжечки и с задумчивыми лицами читали. Вероятно, ни слова не понимая. Но все равно упёрто продолжали. Альфред, как завороженный, разглядывал их, даже не надеясь в будущем пытаться их различать. Они даже одновременно перелистывают!
— А вас не бесит, что вы очень похожи друг на друга, вас путают, и вы делаете всё одновременно? — задал годы интересующий его вопрос Джонс.
— Нет, — ответили оба. Даже не улыбнулись этому — привыкли.
Но хотя Артур — парнишка, Алиса — девчонка, года через два-три различия все равно станут ярче, а пока они могли наслаждаться друг другом, составляя одно целое.
— А вы…
— Заткнись, пожалуйста, твой акцент меня раздражает, — резко прервал Джонса Артур.
Алиса чуть улыбнулась, а Альфред опешил. С ним никогда ещё так грубо не разговаривали. Тем более, такими словами никто ещё не прерывал с ним знакомства. Он всегда считал, что его акцент делает его непохожим на других, его заставляли петь песни и читать стихи, лишь бы только наслушаться, а тут затыкают. Да и тем более, Альфред же знакомится! Негоже его смущать, отталкивая с первых фраз. Но эта семейка очень холодная и упёртая, он еще в первую встречу это понял. Мэтт выдал в этот момент смешок, так как Альфред всё равно о нём забыл. Да, он может надоесть с первых же секунд.
Когда к купе подошла милая старушка с тележкой сладостей, Альфред купил себе коробку шоколадных лягушек. Он не понял вообще никакого смысла в этих лягушках, так как они всё равно отправлялись в полёт, выпрыгнув из окна. А вот карточка хоть и была занимательная, всё равно непонятно, кто на ней. "Герпий Злостный" — этот маг для ничего ровным счетом ничего не значил. А вот у Артура мигом загорелись щёчки, и он её попросил. Альфред сразу просёк, что Кёркленд увлекается собирательством этой макулатуры. Впрочем, попридержать язык он не смог. Но карточку подарил. А "спасибо" не получил.
***
По прибытии он увидел своего орла, парящего невысоко в небе, боявшегося спускаться вниз. Альфред не знал, нормально ли это, иметь вместо совы орла, даже если он приручен. Не до конца. И приручен ли вообще. Но никто ему ничего не сказал. Видимо, здесь все о нем всё знают.
И как Джонс удивился красоте ночного неба и озера, плывя на лодке без вёсел или мотора! И особенно этому великолепному замку (он не разбирался в этом, но, по его мнению, замок был построен в готическом стиле), что даже не сразу пригнулся, когда лодки проплывали заросли плюща, за которыми начиналась расщелина, ведшая в темный тоннель. Как он вздыхал от восхищения, ступая по старинным каменным ступеням, разглядывая двигающиеся картины и высокий потолок! А потом не переставал дрожать от волнения, когда Шляпа выносила ему своё решение.
Войдя вместе с другими детьми в большие массивные двери вслед за знакомым Альфреду профессором Яо, он увидел четыре длинных стола, где на лавках сидели студенты; на их головы были надеты остроконечные тёмного цвета шапочки. Потолок был высокий и отражал то звёздное небо, которое Альфред видел несколькими минутами ранее; даже та яркая звезда на своем месте! К тому же, освещение задавали факелы и множество свеч различных форм, парящих под потолком. Профессор, у которого в руке был список имён, написанный на пергаменте, вёл их к невысокой табуретке, на которой лежала старая поношенная шляпа; Джонс готов был поклясться, что видит у неё глаза и рот! И вот она запела:
Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
Быть может, вас ждёт Гриффиндор,
Славный тем, что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж благородны они.
А может быть, Хаффлпафф ваша судьба,
Там, где никто не боится труда,
Где преданны все, и верны,
И терпенья с упорством полны.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш — за стол Рейвенкло.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы,
Пусть и безрука я, увы,
Но я горжусь собой.
Зал разразился дружными аплодисментами, а Джонс опять, как обычно, пропустил всё мимо ушей.
Первым, кого Альфред запомнил, был некий Бальшмидт. С первого взгляда понятно, что он слишком уверен в себе, с отголосками дьявольского характера в улыбке и глазах. Это был Гилберт. Он был некой взрывной смесью: подвижный, любопытный, часто невнимателен. Хоть он и не признавал, но был идеалистом, ему свойственна вспыльчивость, бескомпромиссность, чувствительность и ранимость, а спрятано это всё за маской цинизма и величия. К тому же, довольно яркое желание показать себя, устроить школьную революцию, может, даже стать частым гостем Больничного крыла… У парнишки довольно развита интуиция и логика, что в будущем поможет ему избежать многих проблем.
— Слизерин! — громко воскликнула Шляпа, и за столом слизеринцев студенты громко зааплодировали.
— Бонфуа, Франциск.
Франциск был привлекательным мальчиком, с ухоженным лицом и волосами. Всё в нем говорило: француз. Шляпа сразу же разглядела в нём стремление вести яркую жизнь в окружении других не менее ярких людей. Наделен чувством юмора, но любые, даже незначительные, обиды будет помнить, анализировать и обдумывать. Он является вдохновителем разного рода шалостей, всеобщим любимчиком, но то и дело может взять да недобро подшутить. Он благодарен и бескорыстен, но редко проявляет эти качества, выставляя себя самовлюбленным эгоистом с манией величия… Почёт и славу не просто любит, а воспринимает как должное.
— Слизерин! — уж Артур не знал, что такого слизеринского углядела в этом лягушатнике Шляпа, поэтому гневно зашипел; естественно, Альфред это услышал: мальчик и не пытался скрывать своей злобы.
— Хонда, Кику.
Из толпы ребят вышел невысокий черноволосый мальчик, внешне спокойный, но сердце его громко колотилось. Здесь Шляпа тоже долго не думала, ведь мальчик умён, внимателен, способный ученик, необычайно усидчив и вежлив, с мирным характером. Он слегка скрытен и чувствителен, легкораним. Он, увы, никак не может осознать, к чему лежит его душа, поэтому мучается. К тому же, он впечатлителен, слегка пуглив, знатный выдумщик и еще способен здраво и логически размышлять.
— Рейвенкло! — несомненно, за столом рейвенкловцев были рады такому пополнению.
— Джонс, Альфред, — вновь спокойно, мелодично и громко сказал профессор Яо.
От аплодисментов Альфред не сразу оторвался. Но когда его подтолкнули в плечо, он как-то резко вернулся в реальность. Сердце забилось, покраснел, дыхание сбилось… На него надевают Шляпу. Она ему невелика, и он чувствует всю её древность и мудрость. В основном — носом.
— Гриффиндор! — и секунды не задержалась на нем Шляпа.
Она сделала такой выбор, особо не размышляя. В Альфреде есть все задатки истинного гриффиндорца. Он общителен и интересен людям, добр и отзывчив, по-детски храбр, активен, легко усваивает знания, даже ненужные ему, ему нужно всё и сразу, он хочет растормошить весь мир от его медлительности. Он болтлив и несносен, непоседлив, даже непредсказуем. Но тот еще фантазёр и скромняга (но это пока)… К тому же, невероятно обаятелен. Ох, с его прибытием в Хогвартс дни станут куда интересней.
По списку после него и некой однофамилицы, Эмили Джонс, должны были идти Алиса и Артур, но тот поцапался с каким-то миловидным мальчиком, который его всяко подстрекал. Профессор Яо осторожно остановил их, стараясь не раззадорить ещё больше.
С Артуром и Алисой Шляпа тоже долго не думала. Уж кто-кто, а Кёркленды — семейство Слизерина. Артур с сестрой очень ценят то, чем владеют, что иногда вырисовывается черта дикого собственника. По отношению друг к другу, например: они должны быть всегда вместе, ведь они одно целое. И с врагами все точно так же: если у кого-то из них появится левый враг, то Артур с сестрой объединятся с ними и нейтрализуют его. Оба мало шутят, из них вообще не выдавишь чуждого им пролетарского юмора. И не сказать, что близнецы особо разговорчивы: они предпочитают подумать перед тем, как сказать что-либо. Хладнокровны и спокойны, кажется, им даже нравится, когда люди вокруг драматично кричат "Всё очень плохо!"
Однако аплодисменты со стола Слизерина были поданы весьма скептично. Альфред совсем этого не понял, ведь здесь каждому студенту рады…
— Каррьедо, Антонио.
Антонио был из тех детей, которых можно назвать настоящим солнцем: милое лицо и добрая улыбка, не сходившая с его губ. Кажется, его скоро переклинит, и он будет улыбаться
постоянно. Но за внешней обаятельностью скрывался непоседливый упёртый ребенок, игнорирующий любые советы. В его голове столько планов, столько идей по захвату школьной торговли шпаргалками собственного производства! Мыслит нестандартно, хоть не слишком склонен к учёбе. Любое замечание он расценивает как покушение на свои права. В скором времени он будет получать за это от профессоров. Ни разу не послушен и поступает по-своему. Он обидчив, но отходчив. Не спешит окунаться в приключения с головой. Точнее, сначала он всё обдумает, а уже потом точно так и делает. Иногда он становился некоторым стоп-краном для своих будущих друзей.
—
Хм, какой рой гениальных мыслей в голове, — услышал голос Шляпы Антонио. —
И я теряюсь: Гриффиндор или Слизерин? Ведь Вы, юноша, можете стать настоящим храбрецом и примером; но я также вижу непреодолимую тягу узнать себя, свои возможности… Несомненно, Вы можете стать великолепным как гриффиндорцем, так и слизеринцем…
— То есть, Вы позволяете мне выбрать?.. — прошептал поражённый этим Антонио. Кажется, он первый за это распределение, с кем Шляпа была точно не уверена.
—
Хм, — в согласном тоне хмыкнула Шляпа. —
Вижу, Вы тоже теряетесь, юноша. Вы думаете… взвешиваете все "за" и "против"… Как же многое Вы хотите доказать, — немного сменила тему она, снова хмыкнув. —
Я склоняюсь больше к Гриффиндору, а Вы?
Антонио взглянул на стол слизеринцев. Его друзья, знакомые с детства, и новоиспеченный товарищ уже там… Он действительно сомневается, он ещё не нашёл себя. Сколь бы не был он непоседлив и целеустремлен, желание найти свое предназначение и доказать миру свою уникальность склоняли его к этому факультету. Но как бы легкомысленно не выглядел Каррьедо со своей вечной улыбкой на лице, он умеет думать. И он уже решил.
—
Вы будете отлично смотреться в качестве студента факультета… Гриффиндор! — воскликнула так, чтобы все услышали, Шляпа; за столом все с энтузиазмом захлопали новому ученику.
Помимо этих значимых людей в будущей жизни Альфреда прозвучало имя и его нового друга Мэтта, который попал на один с ним факультет, Натальи Арловской, что попала на Слизерин, с Хаффлпаффа он запомнил некоего Ториса Лоринайтиса, а с Рейвенкло — Родериха какого-то-там. Кажется, известный уже Гилберт пустил комментарий насчет "попочки в очках".
И еще много учеников, чьими именами Альфред решил не забивать свою голову. Веселый, слегка инфантильный директор вёл беззаботную речь. Приветствовал и радовался за первокурсников, рассказал о правилах (куда ходить — куда не ходить), упомянул недавнюю Войну, отмечая, что прошло уже без малого пять лет, и замок находится в приличном состоянии. Можно сказать, начал свою вторую жизнь, расцветши еще красивей. Также он счёл нужным назвать имена профессоров. Далее он со счастливой улыбкой взмахнул руками, и на столах появилось бесчисленное множество разнообразных блюд. Вот теперь Альфред точно обожает эту школу.
***
Альфред расположился после ужина на одной из чудесных кроватей в спальне для первокурсников. После такого "аттракциона", как движущиеся лестницы, настроение у него было жизнерадостное настолько, что он подивился сам себе. Вместе с ним там поселились Мэтт Уильямс, Им Йонг Су, Матиас Ларсен и Антонио Каррьедо. Очень добрые и весёлые ребята, с которыми можно допоздна засидеться, играя в карты. Он хотел спросить о Войне, о которой сегодня вообще впервые услышал, но ребята восприняли этот вопрос не так, как он ожидал.
— Извини… — Мэтт переглянулся с остальными. — Но не думаю, что мы хорошие рассказчики. Нам тогда было всего лишь по пять-шесть лет. Часть мы не помним, часть не хотим вспоминать…
— Да, друг, — отозвался и Йонг Су, — тогда были, что ни на есть, тёмные времена. Любому очевидцу и участнику потребуется куда больше лет, чем пять, чтобы опомниться от неё и выложить все подробности. Уж прости.
Матиас же неопределенно шмыгнул носом. Что ж, Альфред знает, что такое война, поэтому не стал настаивать на рассказе. Быть может, он попал в Детский дом из-за неё, как раз… Посчитав нужным спасти своё чадо, его родители без разговоров решились на такое серьезное дело. Джонс не знал, в правильном ли направлении он думает, но если всё было так, то его родители настоящие герои.
Уже ночью в окно спальни клювом постучал орлёнок Альфреда.
— Это девочка, — сидя с ногами на кровати, сказал Антонио.
— Гонишь? — встрепенулся Йонг Су.
— Да не, просто, похоже… — сам уже засомневался тот.
На следующее утро, вместо завтрака, Альфред настолько быстро, насколько мог, побежал к домику лесничего, ещё с вечера узнав у друзей, что тот может ответить ему насчет пола птицы. Орлёнок парил над его головой, не уступая в скорости. Лесничий очень удивился, увидев у первокурсника, одиннадцатилетнего мальчишки, почти полностью прирученного орла. Однако птица все же была женского пола.
— Если я хочешь, я… это… могу позаботиться о ней, когда она… это… вырастет.
— Спасибо! — обрадовался мальчик.
— Как назовешь-то?
— Раз это девочка… — задумался Джонс. — Америка, в честь страны, в которой я родился!
— Хорошая у тебя фантазия, мальчишка… — одобрительно похлопал его по спине лесничий. — Ну, беги на свои первые уроки.
По пути в класс, по нарисованной кем-то с раннего утра карте, он встретил кого-то из Кёрклендов, так и не сумев определить, Артур это или Алиса.
— Артур! — весело окликнул он его. А к нему повернулась Алиса.
— Балда, — насмешливо улыбнулась она. — Я же девочка, у меня хвостики, как нас можно спутать? У меня даже юбка и обувь на каблучке, а ты принял меня за брата.
— Прости, просто вы ну офигеть как похожи, — посмеялся сам над собой Альфред. — А вообще, что сейчас? Я не получил расписание, вообще на завтраке не был. А заучивать, как тот парень, не хочу… — "тот парень" — понятие растяжимое.
— Ты гриффиндорец, почему ты спрашиваешь у меня? Но тебе повезло, потому что наш первый урок смежный. Я проведу тебя, выкинь ты эту неточную карту!
