Научи меня сражаться, ПоттерСпасибо за поздравления с днём рождения, Лили. И за платье спасибо, этот прекрасный подарок пришёлся впору. Мама была очень обрадована, получив твои снимки. Она говорит, что с каждым годом ты всё больше становишься похожей на отца. Чувствует она себя не так плохо, как летом, даже мистер Роун отметил, что если её состояние не ухудшится, то можно будет даже не ложиться на обследование в конце месяца. Мой парень, Вернон, сделал мне предложение на ужине в честь моего дня рождения. Со свадьбой откладывать не хочется, всё-таки велика угроза ухудшения состояния мамы, а мне уж больно хочется, чтобы она увидела это торжество. Скорее всего, назначим её уже на середину следующего месяца.
Петунья.
За одним из столов немноголюдной библиотеки, склонившись над письмом, сидела девушка. Её тёмно-рыжие волосы спадали по плечам до пояса, а ярко-зелёные глаза сверлили маггловскую бумагу, на которой каллиграфическим почерком было написано письмо, принесённое за завтраком бурой школьной сипухой. Весь день письмо пролежало в сумке между учебниками и свертками с домашними эссе и только сейчас, оставшись в одиночестве, Лили вскрыла конверт. Она несколько раз прочитала написанное, а затем, отложив письмо, опустила голову и прикоснулась лбом к деревянной поверхности стола.
- Скорее всего, назначим её на середину следующего месяца, - шепотом процитировала письмо девушка и, резко сев, прижала ладони к лицу.
Она понимала, что самочувствие матери это, возможно, не главная причина такой спешки. Ещё Петунье не очень хотелось, чтобы сестра-уродка присутствовала на главном празднике её жизни и проведение свадьбы во время учебного года, давало ей гарантию, что Лили не испортит такой значимый для неё день. Лили знала, что сестра не желает мириться с тем, что младшей досталось то, чего так и не удалось получить самой Петунье, но гриффиндорке и в голову прийти не могло, что сестра ненавидит её до такой степени. Не пригласить сестру на свадьбу – это, как считала Лили, высшая степень наглости. Девушка пыталась представить, что творилось в доме, когда Петунья рассказала о своих намерениях матери; как исказилось усталое лицо, как между бровями пролегла не предвещающая ничего хорошего морщинка, говорившая о вопиющем недовольстве миссис Эванс. А имеет ли теперь в их доме какую-то значимость недовольство матери? Или Петунья и вовсе считает, что, практически прикованная к кровати, мать больше не имеет права голоса в её жизни?
Когда Лили гостила дома на летних каникулах, сестра всячески пыталась показать, что в доме теперь хозяйка она: стол ломился от угощений, столовые приборы начищены до блеска, на полках ни пылинки. Петунья настолько ревностно относилась к порядку в доме, что у Лили это постоянно вызывало прилив раздраженности и колких высказываний, которые так и вырвались бы наружу, если бы не болезнь миссис Эванс, которую девочки не хотели расстраивать. Старшая сестра даже ни разу не подпустила Лили на кухню, раз за разом повторяя, чтобы та ни утруждалась и провела время с матерью. Часто к ним на обед или ужин приходил Вернон, нередко со своей матерью и сестрой. Заботливая Петунья даже придумала для них историю о Лили, которая якобы училась в «закрытой школе для девочек». Младшей сестре только и оставалось кивать и вежливо улыбаться, чтобы не опозорить Петунью перед гостями. А миссис Эванс, спускавшаяся лишь на четверть часа, чтобы отведать свою порцию ужина, услышав придуманную историю, поджала губы и отправилась обратно в кровать, предварительно выпив привычную горстку таблеток.
Лили устало потерла глаза, взяла письмо и сунула его обратно в сумку, пообещав, что напишет ответ, как только злость перестанет бушевать у неё в жилах. Поняв, что, если долго будет сидеть без дела, то обязательно снова ударится в мысли о матери и поступке сестры, она пододвинула к себе учебник по рунам, переписывая важные части текста на пергамент.
Через один час и исписанный девятидюймовый пергамент по рунам, Лили, наконец-то, откинулась на спинку стула и бросила взгляд в окно. На улице всё-таки пошел дождь, тоскливый и затяжной. Над квиддичным полем уже не видно было игроков, а крики – не то возмущенные, не то радостные, постоянно доносившиеся оттуда, утихли. Тишину библиотеки нарушали только тарабанящие в окна капли дождя. Девушка представляла, как добрая половина замка сейчас бежит, перепрыгивая лужи, в тёплую обитель Хогвартса после отборочных по квиддичу, которые проводились сегодня у команды гриффиндорской сборной. Стрелки на часах, висевших над столом мадам Пинс, сосредоточенно переписывающей что-то в пергамент из огромного фолианта, лежавшего прям перед ней, показывали полдевятого вечера. Поставив на место «Расширенный курс перевода древних рун» и несколько справочников, она отправилась в родную башню гриффиндорского факультета.
- Тише всем! Староста пришла, - насмешливым выкриком встретил её Сириус, как только Лили появилась в проёме за портретом.
Он, вальяжно развалившись на диване рядом с Поттером, мерил присутствующих в гостиной своим коронным взглядом. Благородство, разливающееся по венам парня, и читавшееся в каждом его жесте, притягивало каждую девушку Хогвартса. Они стайками бегали за ним и его лучшим другом Поттером, томно вздыхая и хлопая ресницами, которые они без конца завивали заклинанием. И даже сейчас, несколько пар глаз наблюдали за двумя парнями из разных уголков комнаты. Джеймс и Сириус, которым это к седьмому курсу уже порядком надоело, делали вид, что ничего не замечают.
Гостиная встретила старосту шумом десятка голосов и запахом сливочного пива. На низеньком столике, распевая гимн Хогвартса, пританцовывали Кигэн Вуд и Лейла Спиннет, на плечах у обоих красовался флаг с гриффиндорской эмблемой. Первокурсники играли в плюй-камни посреди комнаты и громко спорили, когда кому-то удавалось заподозрить противника в обмане. Лили сильно удивилась, когда увидела, что за столами у высокого окна, пятикурсники склонились над книгами и вслух читали учебники истории.
- Кигэн, Лейла, от чего такая радость? – спросила Лили, подходя к эпицентру веселья, сосредоточенном в центре комнаты, у камина, где сидели Мародёры и Мэри с Алисой.
- Джеймс взял нас загонщиками в команду! – весело воскликнула Лейла и, спрыгнув со стола, обняла Лили. - Мы будем играть за сборную!
Кигэн спрыгнул со стола следом за подругой и они, все ещё горланя гимн, ретировались в другой угол, подальше от серьёзного вида старосты.
- Лили, я, честно, пытался их успокоить, - сказал Римус, встретившись с ней взглядом.
- Конечно, Римус, я верю, - саркастически произнесла Лили и села в кресло рядом с диванчиком.
Сириус и Джеймс дружно хмыкнули.
- Зря ты не пошла с нами на поле, Лили. Видела бы ты, как ребята старались для того, чтобы наш Джеймс обратил на них внимание и принял к себе в команду. «Ради такого капитана стоит играть в квиддич», так эта девица заявила? А, Джеймс? – Алиса звонко рассмеялась, а Джеймс скорчил ей недовольную гримасу.
Лили откинулась на спинку кресла и внимательно оглядела однокурсников: Алиса с Мэри сидели в креслах по бокам от неё и внимательно вглядывались в огонь, потрескивающий в камине; Джеймс натирал рукоять своей метлы специальным раствором, а сидевший рядом с ним Сириус попивал сливочное пиво и так же, как и Лили, изучал присутствующих; Римус увлечённо читал « Ежедневный пророк»; Питер, устроившийся на полу, внимательно наблюдал за махинациями Поттера.
- Что пишут в «Пророке», Римус? – спросил Джеймс, когда его метла уже была начищена до блеска.
Римус тяжело вздохнул и протянул газету другу. Взгляд Джеймса забегал по первой полосе. Сириус из за его плеча громко выругался. Через несколько секунд Джеймс протянул через стол газету. Лили схватила её, Мэри с Алисой придвинулись к ней ближе и все вместе принялись читать.
Смерть неповинных магглов.
Министерство Магии сообщает о жестоком нападении последователей Волан-де-Морта на маггловский район пригорода Лондона. На момент нападения, по сведениям Министерства, в доме находилась семья из семи человек. Пятеро детей и их родители погибли от рук неизвестных Пожирателей смерти посредством непростительного заклинания. Когда авроры прибыли на место происшествия, убийцам уже удалось скрыться. Соседи, увидевшие парящую над домом Чёрную метку, помещены в больницу Святого Мунго. Министр Магии сегодня с утра созвал на совещание представителей мракобоческого центра. Отдел магического правопорядка выступил с заявлением перед корреспондентами ведущих издательств. Глава отдела, мистер Броун, лично пообещал собравшимся распространить своих людей на всей территории Лондона, где по последним сведениям, сосредоточены нападения последователей Тёмного мага.
На пол страницы была напечатана колдография дома потерпевших. Череп со змеёй, выползающей изо рта, освещал местность зелёным светом. Мэри громко охнула и прикрыла рот рукой. Лили пристально смотрела на первую полосу газеты и буквально чувствовала, как ужас наполняет каждую клеточку её тела.
- Сколько это может продолжаться? – сказала Мэри, прикрыв лицо с покрасневшими глазами руками, а Римус успокаивающе похлопал её по спине.
Младшие курсы уже покинули гостиную, оставив ребят в напряженной тишине. Несколько пятикурсников сидели за столами, и их внимание полностью принадлежало раскрытым перед ними книгам.
- Френк говорит, что дела обстоят еще хуже, чем нам об этом сообщают в Ежедневном пророке, - тихо сказала Алиса, опустив голову.
- В разы хуже, - кивнул Сириус, чьё внимание было приковано к газете, которую до сих пор внимательно изучала Лили.
Несколько минут стояла тишина, прерываемая лишь каплями дождя, тарабанящих по окнам. Каждый сидел погруженный в собственные мысли.
- Мне надоело сидеть без дела, - первым нарушил тишину Джеймс. – Сидим здесь, значит, в тепле и уюте, а за стенами замка вон что происходит.
Лили подняла на него глаза и их взгляды встретились. Полные отчаяния, глаза Лили буравили взглядом шоколадные глаза Поттера.
- И что ты предлагаешь делать? – девушка удивлённо вскинула бровь. – Что ты предлагаешь? Прямо сейчас идти и сражаться с этими придурками?
Лили бросила газету на стол и продолжила:
- Если они настолько потеряли рассудок, что бросаются на беззащитных магглов, то, что сможет остановить их? Кучка еще не закончивших Хогвартс ребят? Пока мы тут, наша задача – подготовить себя к жизни, которая ждёт нас там, за пределами замка, научиться жить без покровительства Дамблдора. И каждую ночь молиться, чтобы наш дом не оказался на первой полосе «Пророка» с меткой над ним.
Закончив, Лили опустила взгляд от глаз Джеймса, в которых стало проблескивать ненужное ей сочувствие.
Мэри с ужасом глянула на подругу.
- Лили не думай об этом, они не убьют твоих родных, - тихо прошептала она, а Алиса потрепала подругу за плечо.
- Откуда ты можешь знать, Мэри? - также шепотом спросила Лили. – Я магглорождённая, мои родственники ничем не отличаются от этих людей, - она кивнула на газету.
- Согласен, Сохатый, - вмешался Сириус, вальяжность в его позе сменилась напряжением и теперь он сидел, хмуро уставившись на газету. – Пока мы тут, я чувствую себя таким бесполезным.
- За то твой братец развлекается во всю, - невесело произнёс Римус.
- Мы еще успеем обдумать это! Ведь наш выпускной в конце июня, а до него еще девять месяцев. Не забывайте о ЖАБА, а тебе, Джеймс, еще надо выиграть для гриффидора кубок по квиддичу напоследок, а то Макгонагалл тебя так просто из замка не выпустит, - попытавшись вселить в однокурсника радость, сказала Мэри.
Джеймс посмотрел на неё, и Лили заметила, как он подавил в себе порыв сказать что-то настолько колкое, что способно было бы обидеть Мэри.
- Мэри, честно, мне всё равно на то, выиграем мы этот треклятый кубок, или нет. Для меня куда важнее сейчас отточить мастерство сражения и повысить навыки, которые понадобятся мне при поступлении на мракоборца…
- Ты прав, Джеймс, - подал голос Питер, всё это время задумчиво вглядывающийся в лица сокурсников. – Пора браться за учёбу. Когтевранцы просят дополнительных занятий у Флитвика и Макгонагалл, может и нам стоит?
- Дополнительные по трансфигурации нам явно не нужны, - хмыкнул Сириус, ловя на себе довольный взгляд Джеймса.
Мэри с Алисой о чём-то тихо перешептывались, а Лили поглядывала на огонь в камине, позволяя мыслям унести её далеко за пределы замка. Реальность и жестокость жизни как будто только сейчас начали доходить до неё. Чем ближе было окончание Хогвартса, тем туманнее становилось будущее. Мысли лихорадочно крутились у неё в голове, толком не давая сосредоточиться ни на чём. Надо было, определенно, что-то делать. Но что?
- Я боюсь, - спустя какое-то время произнесла Мэри, но ответом ей послужило лишь напряженное молчание погруженных в свои мысли сокурсников.
Такие молодые, такие весёлые, полные жизни и энтузиазма, ребята будто повзрослели на несколько лет. Из взглядов Мародёров исчезли привычные озорные искорки. Лили заметила, что даже Джеймс с Сириусом не слонялись без дела, всё чаще их можно было встретить тесно сидевших в гостиной или, на огромное удивление Лили, в библиотеке, бурно обсуждавших что-то, что, несомненно, касалось жизни за пределами замка. Семикурсники были настолько заняты учёбой, что даже во время ужина сидели, держа в одной руке книгу, а другой ловко отправляя вилку за вилкой в рот.
Лили даже сложно было вспомнить, когда она в последний раз ругалась или спорила с Поттером. Он всё чаще стал пропадать с Сириусом, а иногда Лили видела его в компании пуффендуйки, высокой и белобрысой Аманды Боунс, игравшей в квиддич за свою сборную. Гриффиндорка чувствовала прилив раздражения каждый раз, когда Боунс со своими подружками садились в библиотеке за соседний от неё стол и принимались обсуждать Поттера. Сплетницы Хогвартса не унимались, постоянно обсуждая главную новость года: Джеймс больше не сохнет по Эванс. Услышав в первый раз, как одна из слизеринок говорит другой о «главной сплетне года», Лили пришла в такое бешенство, что вспоминая это потом, толком не могла понять: почему это настолько сильно её задело?
- Имея не ценим, потерявши плачем, - иронично произнесла однажды Мэри, когда Лили скорчила гримасу отвращения, столкнувшись с Поттером и Амандой у Большого зала, отправляясь на ужин.
После разговора с сокурсниками, Лили долго не могла уснуть той ночью. Она сидела на кровати по-турецки и смотрела в окно. Дождь понемногу стихал, а с приоткрытого окна приятно дуло прохладой. Близился октябрь. «Осталось всего девять месяцев», - пронеслось у Лили в голове, и она судорожно выдохнула.
Она вспоминала, как на своих первых школьных каникулах перед вторым курсом, душным летним вечером, устроившись между родителями на диванчике, рассказывала им про свою волшебную школу. Еще тогда, будучи маленькой девочкой, она заявила, что после окончания школы пойдёт учиться на целителя и будет, как папа, лечить людей. Мистер Эванс настолько загордился ею, что потом на каждом празднике всем друзьям говорил, что Лили после школы обязательно пойдёт в медицину. Казалось, что после каждой такой фразы Петунья ненавидела её еще сильнее. Но сейчас, спустя шесть лет, задумываясь о своём будущем, Лили не знала чего ожидать. Никто не застрахован от гибели, тем более, когда в стране царит хаос, и каждый день списки погибших увеличиваются на пару имен. Сможет ли она защитить себя в этой обстановке? Что станет с ней, когда она закончит школу? Сможет ли защитить мать и сестру? Хватит ли ей сил и возможностей пережить войну?
Вопросы бешеным вихрем кружились у неё в голове в попытке найти ответы, но всё было безуспешно. До окончания школы оставалось девять месяцев, а значит, что у неё ещё есть время подготовиться, научиться защищаться, обороняться от врагов. Но как? Бежать к Макгонагалл и просить тренироваться с ней в защите от врагов? Нет, Лили было жутко представить что скажет профессор, если отличница и староста гриффиндорского факультета покажет свою слабость перед надвигающейся опасностью.
Лили резко села. А что если… Она уставилась в красный полог своей кровати загоревшимися решительностью глазами.
Лили казалось, что каждая минута этой ночью длилась до безобразия долго. Она лежала без сна, как ей казалось, целую вечность. Заснула она задолго после двенадцати, а проснулась с первыми лучами солнца. Быстро сходив в душ, она оделась в свою привычную форму, собрала длинные волосы в высокий хвост и быстро выскочила из комнаты, даже не остановившись, когда её позвала Мэри, старательно хлопочущая над своим отражением в зеркале. В то утро Лили пришла на завтрак одна из первых и, внимательно оглядывая входящих в Большой Зал, старалась отыскать необходимое лицо в потоке прибывающих на завтрак учеников. Спустя полчаса Зал заполнился учениками, громко переговаривающимися и уплетавшими завтрак, но он так и не спустился. Ни он, ни его друзья к завтраку так и не явились: их привычные места пустовали, а в Зале не было слышно их громких и задорных голосов.
Лили было непонятно чем именно вызвано такое внутреннее беспокойство, но каждый раз, когда в дверях появлялся чей-то силуэт, её руки начинали потеть, а сердце будто стискивали в крепкие силки. Он был самым лучшим учеником по Защите, знал больше всех заклинаний и ни раз демонстрировал своё мастерство, чем вызывал хвалебные речи от профессоров. А Лили, хоть и была отличницей, но не могла похвастаться тем же. Она больше интересовалась теорией, часами засиживалась в библиотеке, конспектировала, читала, находила новую полезную информацию. Но как конспекты могли помочь ей в схватке с врагом?
Погода стояла невообразимо тёплая для осени. Обычно сентябрь в Хогвартсе отличался проливными дождями и хмурым небом, но в тот день на лужайках перед замком было всего несколько луж, оставшихся от вчерашнего дождя, а в небе ярко светило солнце. Пока они добирались до теплиц мадам Стебель, Лили то и дело поглядывала назад, на вереницу сокурсников гриффиндорцев и когтевранцев, и только завидев среди учеников его взлохмаченные волосы, остановилась, как вкопанная. Он шел по залитой солнцем лужайке в самом конце толпы из семикурсников, в окружении заливисто хохочущих Сириуса и Питера.
- Лили, ты чего? Что случилось? – взволновано спросила Мэри, заметив, что Лили высматривает кого-то в толпе.
- Я вас догоню, - быстро сказала Лили и поспешила в противоположном от теплиц направлении.
Мысли в хаотичном порядке проносились у неё в голове. Быстрым шагом она шла по направлению к Поттеру. Он что-то говорил друзьям от чего те без конца ухмылялись и заходились в хохоте, но заметив стремительно приближавшуюся к ним Лили, он мгновенно выпрямился и постарался придать своему лицу серьезное выражение.
- Госпожа староста, чем мы могли заслужить ваше внимание? – задорно спросил Сириус, как только Лили появилась в поле его зрения.
Ответа не последовало. Он недоуменно уставился на сокурсницу, а затем перевел взгляд на друга. Лили смотрела на Джеймса, понимая, что если сейчас скажет то, что задумала, то назад дороги не будет. Но… К кому еще она могла обратиться с этим вопросом, если не к Джеймсу Поттеру?
- Идите, я догоню, - безотрывно глядя в глаза Лили, сказал Джеймс друзьям.
Сириус одарил их двоих всё тем же недоуменным взглядом, а затем, схватив притихшего Питера за локоть, поплелся вниз по лужайке. Лили оглянулась, чтобы удостовериться, что их никто не слышит.
- Что случилось?
Подул легкий ветерок, приподнимая с земли опавшие листья деревьев. Из замка послышался звонок, оповещающий о начале урока, а пара молодых людей стояла на залитой солнцем лужайке внимательно всматриваясь в лица друг друга. За пределами замка начиналась война, уносившая за собой сотни жизней, ломая судьбы, семьи и руша города. Им необходимо было научиться жить в условиях этого безобразия, найти выход из всего этого, даже если это будет стоить им жизни. Голос парня заставил мысли Лили перестать лихорадочно крутиться в голове и девушка, переступив через последние крупинки здравого смысла, произнесла:
- Научи меня сражаться, Поттер.
