Награда за вмешательство

Глава 1

Глава 1
Поступки, совершенные мною в прошлом, вызывают сплошное разочарование, но сильнее всего я сожалею о том, чего не сделал. Кто-то скажет: "Жалеть себя – удел бесхребетных слабаков" и ошибётся так же, как и все, кто меня знает.
Я не жалею себя, нет, по правде говоря, себя я нена-вижу. Самую большую ненависть вызывают два чувства: лень и бессилие. Наверное, лень и бессилие связаны как-то между собой, но думать об этом не хочется, потому что однообразный ритм существования "квартира – работа – квартира" убивает всякое желание перемен. Проходит какое-то время и присутствие людей становиться необязательным. Разговоры вызывают чувство дежавю – каждый день похож на предыдущий, с одними и теми же переливаниями из пустого в порожнее: политика, спорт, кто с кем трахается, пьянки, деньги, машины.
До сегодняшнего дня получалось как-то спасаться, от-гораживаться от всего при помощи книг, но сейчас моё терпение лопнуло. Три дня работы я бездарно запорол од-ним неверным нажатием клавиши, а некоторые люди не разумные, стоят рядом и радуются моему ляпу. С такими козлами даже собачиться скучно – их примитивный взгляд на жизнь бьёт, какие угодно доводы разума.
Скрипя зубами от злости на себя, пошел к начальнику и попросил предоставить мне отпуск, а этот засранец взял и подписал. И что теперь делать с этой свободой?
Подходил к шефу, думал: "На волю, в пампасы, в глушь, в …" вышел – не знаю куда идти. Друзей, настоя-щих, осталось ровно два человека и моё нежданное "сча-стье" не добавит им позитива.
Возможно, меня осенняя хандра с депрессией заедают? Не может же такого быть, что для меня идеальный вариант "остаётся одно, только лечь, помереть" как в нетленке поётся. Не решив важного вопроса "жить или не жить" отправился домой, посплю и всё пройдет. Свобода есть, пусть и кратковременная, а что с ней делать – ума не приложу. На подходе к дому увидел вывеску новой турфирмы и потопал туда, посмотреть для интереса.
Встретившая меня девушка-менеджер с ходу начала рекламировать Турцию, Египет, Таиланд, желая отправить плохо соображающего клиента куда-нибудь, хоть на край географии. Не вслушиваясь в бойко тараторящую особу, огляделся по сторонам и увидел на столе журнал "Замки Шотландии". Всегда хотел побывать в Шотландии. А зачем? Не знаю, но поеду.
Международный аэропорт "Глазго Прествик" встретил не британской погодой, прохладой, без дождя. Покончив с таможенными формальностями, я и остальные члены туристической группы уселись в автобус – путешествие стартовало. Первым в списке значился замок Бремар, где я побродил по развалинам с большим удовольствием. Поездка во второй замок отняла много времени и ночевка пришлась на Стонхейм, как будто не могли заехать в Абердин. Да и черт с ними. Солнечным утром наша группа, в основной массе измученная возлияниями, отправилась в замок Даннотар. Двадцать две мили проехали за рекордное время – один час семнадцать минут, потому что пива много не бывает, а наши "эстеты" вошли во вкус – трижды останавливали автобус для подзарядки.
Я сразу же покинул горе-путешественников из-за не-объяснимой тяги, возникшей в моей голове непонятно от-куда. Замок казался местом, в котором я должен оказаться лет десять назад. Влекомый странным азартом, я поднялся на северную стену, чтобы… прочесть табличку с надписью? Что-то здесь не так! Какое мне дело до того, что Даннотар захватывал Уильям Уоллес, а надписи на стенах – подтверждение факта взятия. В рядах шотландских повстанцев находилось достаточно много грамотных людей? Они не нашли чем заняться, кроме как настенной графикой? Эх, а я куда-то рвался, куда-то спешил.
От разочарования в дурной затее, занялся осмотром ландшафта. Да, красиво, нечего сказать, а главное – чистота на территории, была… до появления некоторых особей славянских национальностей. Наш народ готов изгадить всё, что попадается на глаза: ближнего, природу, собственную страну. Обвинять во всех без исключения бедах чужие страны легко, но вести себя по-человечески мы отказываемся, менталитет у нас… Отвернувшись от соотечественников, распивающих виски уже с горла, я краем глаза уловил отблеск на зубце северной стены. Любопытство подвело тело поближе, и я увидел непонятную вещь – вплавленную в камень спираль. Увидел – моё, пока никто не докажет обратного и не отберет. Попробовал достать занятную вещь голыми руками, но кроме распоротого до кости пальца ничего не получил. Перевязывая палец платком, смотрел, как капли моей крови медленно впитываются в спираль, окрашивая её в бордовый цвет. За доли секунды моё сознание померкло, словно невидимая рука выдернула его из телесной оболочки.
Пробуждение получилось до боли знакомым, как по-сле длительного запоя, но ведь я сухой уже лет восемь. К чему бы это? Сплю? Сомневаюсь, судя по запахам меди-каментов, я в больнице. Только этого и не хватало, как влепят счет за лечение – мало не покажется и никакая страховка не поможет. Мои попытки вспомнить, что вхо-дит в медстраховку туриста, прервали вошедшие: мужчина и смешно одетая женщина, лет пятидесяти, показавшаяся знакомой. Откуда у меня знакомые в Шотландии? Хоть режьте – ничего не понимаю. Мужчина подошел, начал что-то говорить по-английски. И что я должен ответить? Английским языком не владею, а блеснуть парочкой голливудских выражений представляется слишком некультурным поведением. Остаётся молчать и ждать, неизвестно чего, ещё откуда-то знакомая женщина взялась. Я точно её видел, а возможно и знаю, но память бастует, зараза. Не получив от меня ответа, мужик повернулся лицом к жен-щине и развёл руки в стороны, что-то объясняя. Из заднего кармана его брюк торчала газета, которая должна помочь мне, если верить интуиции. Я привстал и вытянул газету, потихоньку, незаметно.
Число выхода газеты датировалось 12 октября 1993 года и как это понимать. Я прилетел в Шотландию 18 сен-тября 2015 года, а здесь что за хрень твориться? Зачем таскать макулатуру двадцатидвухлетней давности? Газета же выглядит вполне себе свежей, краской попахивает. Развернув её, я глазам своим не поверил – толстяк в старомодном цилиндре на черно-белой фотографии двигался и беззвучно шевелил губами. Этого быть не может, нет у англичан таких технологий, вообще ни у кого нет.
Реакция на газету отобразилась на моей морде, что привлекло внимание молчавшей женщины. Теперь уже она подошла к моей кровати и принялась что-то успокаивающе говорить. Но её слова ничего не значили для меня, потому что в газете я прочел несколько слов: "Hogwarts, Sirius Black, Harry Potter". Если это английский розыгрыш, тогда почему меня сначала не вылечили? Какой на хер Хогвартс? Какой Блэк и Поттер? А-а-а, припомнил – фильмы смотрел, лет десять назад и последняя серия была году так в 2011-м, очень дерьмовое окончание, по моему мнению. Юмористы хреновы! Пригласили стареньких актёров и надеются развести взрослого человека. На молодую актрису денег пожалели, а ждут от меня чуть ли не признания факта существования вымышленного мира Гарри-Дэна. Чудны дела твои, Господи, вот и актеры с героями вспомнились, и… не хочу душу бередить, дерьмовый розыгрыш.
Ладно, пляшем по вашим правилам, господа комеди-анты. Отложив газету, собрав все-все свои знания англий-ского, я сказал:
– You Minerva MakGonagall?
– Yes, – услышал в ответ чистое враньё.
Эх, лучше бы помалкивал. Актриса согласно закивала головой, скороговоркой что-то затараторила и не получив ожидаемого ответа, непонимающе на меня уставилась. И чего мы ждём, леди? Книженцию не читал, фильм видел давненько, фанатом никогда не был, но от злости как-то нажрался, в 2006-м. Хотите еще, мадам? Легко!
– Hermione Granger, Harry Potter, Greengrass? – акцент мой простят.
Снова шквал вопросов и ноль ответов. Надоели со своей постановкой, нашли клоуна, сами дураки. Как только эти лицедеи свалят, сразу же звоню в посольство и выкатываю телегу с претензиями на материальную компенсацию, пока мне счет не показали. Не добившись от меня больше ничего интересного, актеры ушли, оставив хитрую газетку на кровати. Зов мочевого пузыря приказал телу срочно посетить санузел, а там… как в обморок не грохнулся, не понимаю. В зеркале отражалось не моё лицо! И тело, чтоб его, не моё! А вот это уже не хрень непонятная, это полная жопа.
Допустим, как гипотезу, что я неведомым образом очутился в книжном мире, а кто-то говорил, что мысль материальна. Заманчивое допущение, на грани шизы в по-следней стадии, но посмотреть вокруг, на всякий случай желательно. Кто же я здесь? Точно не Гарри, не Малфой и, слава Богу, не рыжий. Отражение показывает, что я нахожусь в теле подростка лет четырнадцати, пятнадцати. Телосложение худое, глаза светло-карие, мои – темно-карие, волосы шатенистые и требуют срочной стрижки. Подумав немного, я пришел к выводу: отдохнём, подлечимся, а дальше посмотрим, кто, где и что творить. Поспешные выводы я уже успел сделать и в случае моего идиотизма, придется мне не сладко. Успокаивает мысль о том, что в какой-то мере я поступил правильно, иначе засветился бы со своим русским языком, как Дед Мороз на июльском пляже. Представляю реакцию проверяющих – говорит не по-английски и знает их звезду Гарри Поттера. В лучшем случае выпрут домой, а в худшем – спецслужбы везде существуют, без них никак и туда не хочется. Вытрясут из меня всё, что знаю и не знаю и прикопают по-тихому.
Да, следующие месяцы прошли для меня очень не ве-село. Мало того, что тело не моё так меня еще и отправили в приют для слабоумных. Про свое слабоумие я узнал только через семь месяцев, когда начал говорить по-английски более-менее. Первые дни своего неожиданного пребывания в этом мире я разрабатывал план дальнейших действий. На выбор получалось два варианта: рвануть в Лондон, в ближайшее посольство или приложить все силы и попасть в волшебную школу. Что такое 1993 год в уже бывшем, Союзе я ощутил на собственной шкуре, и особого желания вернуться на родину не испытывал. Обойдусь как-нибудь без берёзок и братков, а вообще, для тех, кто променял Империю на Кока-колу, Интернет, "свободу" и "возможности для всех" моя помощь ничего не изменит, пусть тешатся дерьмократией и либерастией, под управлением ворья. И как я докажу, что это я, а не происки МИ-6? Может в этой реальности живет такой же человек? И кому поверят? Опять же вытряхнут всё и прикопают, по-тихому. Нет, попробую прорваться в Хогвартс, а если не примут, придумаю по ходу действия. Газету же я видел, с колдографиями, и волшебный замок увижу. Снова, добровольно идти в школу это попахивает мазохизмом, но школа-то не простая и только там можно знания получить заманчивые. Это тело, судя по посещению МакГонагалл, уже училось в Хогвартсе, поэтому необходимо легализироваться в вымышленном, волшебном мире.
За четыре месяца я научился говорить и читать на приемлемом уровне, а вот писал с ошибками. Кто-то фыркнет: "Нет, ну и заливает", дело его, но стимул у меня лучше не придумаешь – вырваться из дурдома, так я называю приют. Желание учиться не пропадает ни на час, ни на минуту. Персонал приюта отличался в лучшую сторону от самих обитателей, которых можно назвать как угодно только не детьми. Преподавательница Мэри Стюарт помогала изучать язык в каждую свободную минуту, и от неё я впервые услышал своё здешнее имя с фамилией – Джейк Александэр Дискейн. Родители этого тела погибли в автомобильной аварии 24 августа 1993 года, родственники как таковые отсутствуют. Сильно интересовало, почему меня признали слабоумным, но ответ получить не удалось. Вполне возможно, что мужик, приходивший в больницу, увидел во мне обыкновенного идиота или захотел сделать мою жизнь более "насыщенной".
В конце апреля я задумал побег из приюта и для его осуществления требовались деньги. Недолго думая я вы-просил у мисс Стюарт двадцать фунтов, якобы на книгу и ушел по-английски. До Лондона добирался попутным транспортом, чтобы не попасться в лапы полиции. На тре-тий день побега на трассе А-93 меня подобрал военный джип. Сидевший за рулем машины офицер сразу спросил:
– Куда путь держишь?
– Удрал из приюта, сэр, – честно ответил.
Легко разговорившись с капитаном, я уверенно, на мой взгляд, проанализировал причины поражения и победы в войнах во Вьетнаме, Афганистане, Ираке. Перед тем как расстаться капитан Остэр задал вопрос:
– Что собираешься делать в Лондоне?".
– Для начала нужно где-нибудь зацепиться, сэр, а там
посмотрим.
Такой план вызвал у офицера кривоватую усмешку.
– Не хочешь говорить, Джейк?
– Нет, сэр, врать не хочу.
– Вот это правильно. Ты точно уверен, что тебе нужно
попасть именно в Лондон?
– Да, сэр. Иные варианты не подойдут. При всём моём не-желании учиться, для продолжения дальнейшего образо-вания нужно заработать, по возможности честно, опреде-ленную сумму денег и освежить свои навыки мордобоя.
– Деньги это понятно, а драка?
– Там, куда я направляюсь, мне всё пригодится, сэр.
– Знаешь, у меня в Лондоне есть старый друг, он может тебе помочь, если захочет.
– Буду очень признателен, сэр.
Почему капитан мне помог? Не знаю, мир все же со-стоит не только из одних сволочей. Другом капитана, с искалеченный кистью правой руки, оказался ирландец Том Хейти. Он долго отбивался от меня и никакие уговоры на него не действовали. Ирландец вынудил меня привести последний аргумент:
– Мистер Хейти, Вы хотите, чтобы ваша руку вылечили?
– Пацан, проваливай отсюда и про руку не вспоминай.
– Сэр, обещаю, через три года и один месяц ваша рука вернется в работоспособное состояние, ничем не отличаясь от здоровой, а кроме того – Вы ничего не теряете.
– Почему три и один?
– Потому, что ровно столько времени займет моё обуче-ние.
– И где это учат и исцелять?
– Закрытая информация сэр.
Он долго рассматривал меня, решая, нужна ли ему здоровая рука или я просто трепло, которого нужно гнать в шею:
– Кэп редко ошибался в людях, черт с тобой, посмотрим, что из этого выйдет. Заходи, поживешь у меня до конца июня.
Так я получил временную крышу над головой и учителя. Капрал поставил мне пару тройку ударов. Никаких суперсекретных техник британского САС, никакого каратэ, он обучал меня десятку ударов, блоков, пригодных для уличной драки и заставлял бегать до изнеможения. Он часто повторял: "Как бы классно не дрался, в жизни чаще всего приходится просто драпать". По прошествии двух недель от дня появления на пороге квартиры капрала он познакомил меня с парнями для моих, так сказать, тренировок, приближенных к реальной драке. Проще говоря, у меня появились постоянные спарринг-партнеры, а через парней – неожиданный заработок. Следует сказать, что парни оказались торговцами дурью, во всяком случае, двое из них: Марк и Дерек. Третий, Фил, отвечал за силовое прикрытие из-за своих внушительных габаритов. Посмотрев на мои тренировки, и поняв, что я не новичок в мордобое, парни предложили работать вместе. Я не отказался, потому что сидеть на шее капрала стыдно и унизительно, да и в магическом мире без денег пропаду.
Время летело очень быстро – утром капрал меня лу-пит, если трезв, с полудня и до вечера читаю, а вечером с парнями гуляем по улицам. В смысле – они работают, а я сбоку, держу кассу, наблюдаю, сваливаю от полиции, за-бочусь о деньгах. Не редко дрались с конкурентами, кото-рые были нам по силам, а в случае превосходства против-ника мы просто сваливали. Совесть не грызла, наркоту покупали идиоты, силой их никто не заставлял. Мои финансы росли с каждой неделей и за день до ухода равнялись тысяче ста семнадцати фунтам с мелочью. Оставалось еще одно дело, которое хотелось уладить перед переходом. Насколько я помнил, Поттер проживал, срок тянул как-бы, у родственников, недалеко от Лондона и пообщаться с ним достаточно проблематично. А вот его подруга кудрявая должна обитать в пригороде Лондона, по-моему, это Кроули.
В ближайшем почтовом отделении я попросил теле-фонную книгу для нужного города. Потратив час времени, километры нервов все же нашел номер и вот он, первый контакт:
– Алло, это дом Грейнджеров?
– Да, а кто вы? – мне ответил женский, взрослый голос.
– Я учусь в одной школе с Вашей дочерью, миссис
Грейнджер. Вас не затруднит позвать Гермиону к телефо-ну?
– Сейчас позову, а как Вас представить?
– Гарри Поттер.
Секунд через пятнадцать в трубке раздался взволно-ванный голос девушки, которую я знал исключительно по фильму, вот жизнь-то повернулась.
– Алло, Гарри, что случилось и откуда у тебя мой номер?
– Мисс Грейнджер, я не Гарри Поттер и не бросайте труб-ку ради Бога, если Вы беспокоитесь о своем друге.
– Кто вы? – настороженность в её голосе чуть ли не кричала.
– Не важно, а номер есть в телефонной книге.
– Что Вам нужно? Почему Вы позвонили мне, а не Гарри?
– Всего лишь мелочи и поэтому слушайте внимательно. Вас и мистера Поттера пригласят на финал по дурной игре с метлами, и если вы согласитесь…
– Что произойдет? Вы можете нормально сказать, мистер
Неважно.
– Мисс Вежливость, Вы и ваши друзья сильно пожалеете, что отправились туда поглазеть, особенно девочка, нена-видящая квиддич и получившая внятное предупреждение не высовываться.
– Вы ни о чём не предупреждаете, Вы...
– Грейнджер, не веди себя как дура, на тебя это не похоже. Тебе прямо говорят – отправишься на игру, потом пожалеешь, Роджер (используется в британской армии, как аналог нашего "Конец связи").
Говорить с упертой девчонкой бессмысленно. Я её предупредил, а дальше пусть сама разбирается. Согласно фильму она такая умная, что все завидуют, до умопомра-чения в остатках мозгов. Первого июля состоялось мое прощание с капралом и парнями. Уже в час пополудни я стоял возле входа в паб "Дырявый котел". Как нашел? Утюжил лондонские кварталы во время "работы" начиная, от вокзала Кинг-Кросс и далее по секторам.
Маскирующие или отталкивающие чары на меня не действовали поэтому, в конце концов, мне повезло. Бармен помог перейти на Диагон-аллею, не за бесплатно, но факт есть факт – я в волшебном мире. Первым делом необходимо обменять фунты на галеоны, а для этого нужно посетить Гринготс. По дороге в банк меня посетила идея попробовать получить доступ в Запретный лес. Запрещают же его посещение не только из-за акромантулов и кентавров, должно же там быть и что-то посерьезней, а значит там нужно поискать чего-нибудь, с пользой для себя. Если с кем и договариваться по поводу денег, то это гоблины и для получения прибыли они могут, если я буду достаточно убедителен, поддержать мой взаимовыгодный проект.
Из банка я вышел ближе к вечеру, уставший, злой и недовольный. Мой план осуществился на две трети, реша-ющее слово должен сказать Дамблдор-директор. Гоблины согласились с моим планом картографирования Запретного леса и скупки всего ценного, что найду. Оказывается, карты Запретного леса не существует, а что там на самом деле, интересно многим. Вот и посодействовали гоблины мне с трудоустройством. Теперь я помощник лесничего Хогвартса. Из министерства магии оперативно прислали документ, разрешающий легально посещать Запретный лес. Удручало только осознание того, что сказка смотрится красиво на экране, а в жизни за всё пришлось заплатить из своего кармана. Коррупция везде одинаково неистребима, как бюрократия и проституция. Всё портила необходимость утверждения документа директором школы, а мне еще про учебу с ним договариваться. Наверное, издеваясь, недомерки жаднючие выдали мне книгу о растениях Запретного леса, в кредит выдали, гады, за пятьдесят галеонов, кровопийцы. Осталось в наличии шестьдесят два золотых кругляша: за министерскую бумагу содрали сотню, за книгу сотню и еще полсотни должен остался.
Причин для спокойствия не заметно, если смотреть с точки зрения финансов. С покупками решил повременить и вернулся в "Дырявый котел". Заказав ужин, съев его, я обдумывал проблему "Где спать?" и тут выручил хозяин паба, за один галеон сдал комнату на ночь. Утром меня разбудил помощник хозяина и позволил воспользоваться каминной сетью в Хогсмид, предварительно назвав адрес паба Аберфорта Дамблдора, за один сикль. Первый пере-ход каминной сетью получился паскудно, потому что па-дение на руки-ноги и удар лбом об пол назвать нормаль-ным, язык не поворачивается. Паскудство эта каминная сеть, как есть паскудство и пользуются этим пыточным изобретением сплошные мазохисты. Аберфорт попривет-ствовал меня хуже гоблинов: угрюмо, раздражённо и пре-небрежительно.
– Ты чё припёрся, пацан, у вас же каникулы?
– Разговор имеется к Хакриду, сэр.
– Так и вали в хижину лесника, чего здесь-то торчишь?
– С Вами я тоже хочу поговорить.
В пределах четырех часов мы договаривались, спори-ли, ругались и пришли к взаимовыгодному соглашению. Аберфорт делает за меня ставки на тотализаторе, а я говорю на кого. Как пройдет финал по квиддичу, я помню, и кто поймает снитч, не забыл, а такое знание должно принести деньги. Как по-другому? За обучение плати, за книги плати, за еду плати, за нужные вещи для леса плати, практически за все нужно платить. Аберфорт согласился свести меня с людьми, скупающими растения Запретного леса только после финала, и черт с ним, попробую искать самостоятельно. Как на заказ, в паб вошел Хагрид.
– Мистер Хагрид, мне нужна Ваша помощь, – добрый
полу-великан идеально подходит на роль провожатого, и уболтать его проще простого.
– А ты кто такой? – недовольно пробасил полу-великан.
– Я, Джейк Дискейн, мне очень нужно поговорить с директором Хогвартса.
– Что-то я тебя не помню, а зачем тебе директор?
– Мистер Хагрид, проводите меня, пожалуйста, к директору и я помогу Вашему другу в очках, вы понимаете, про кого я говорю.
Лесничий жалобно посмотрел на бутылки в баре и об-речённо махнул рукой – выпивка откладывалось. Рассмотреть Хогвартс с первого, самого запоминающегося захода, не удалось. Хагрид, с его шириной шага не оставил времени на любование красотами. Внутри замка мне понравилась сразу: мрачновато, темно, если что, получится где разгуляться. Хагрид привел меня к лестнице и назвал дурацкий пароль "Сладкая карамель", как будто карамель бывает горькая. Он остановился возле двери директорского кабинета и достаточно тихо, по-моему, постучал. Дверь открылась, мы вошли. В кабинете присутствовали Дамблдор и МакГонагалл. Выражение их лиц, при взгляде на меня, не внушало оптимизма. Не беда, будем играть тем, что на руках, то есть в голове.
– Мистер Дискейн, как вы здесь оказались? Первый ход сделала МакГонагалл.
– Это несущественно, профессор. Извините, но мне нужно поговорить с директором наедине.
Замдиректора вопросительно посмотрела на Дамблдора и, получив подтверждающий кивок, вышла из кабинета, не забыв прихватить с собой Хагрида.
– О чём Вы желаете со мной поговорить молодой человек?
– Для начала, сэр, Вы можете рассказать мне про меня, а потом мы поговорим о всеобщем благе.
Директор мягко улыбнулся и встал со своего кресла – трона.
– Ты же потерял память, мальчик, правда?
– Да!
– Так зачем тебе информация, которая тебе уже ничем не
поможет?
– Почему не поможет? – пришел мой черед улыбаться.
Дамблдор попытался поймать мой взгляд, но я быстро опустил глаза, где-то что-то мы читали про ваши фокусы.
– Потому, Джейк, что ты не пригоден для обучения в Хо-гвартсе после полученных травм. Ты же выглядел как овощ и это чудо, что ты разговариваешь со мной сейчас в этом кабинете.
– Сэр, при всем уважении, расскажите, кто я и Вы получите больше чем потраченное время.
– Хорошо, мальчик. Ты учился в волшебной школе Хо-гвартс на факультете Хаффлпафф и закончил два курса с большим трудом. 24 августа 1993 года ты попал в аварию со своими родителями и остался единственным выжив-шим. Ты не реагировал ни на что и все посчитали тебя практически мертвым. В октябре прошлого года предста-витель Министерства в присутствии профессора МакГо-нагалл повторно проверил тебя и направил в приют. Тебе некуда возвращаться, Джейк, и вспоминать тебе ничего не нужно, так лучше для всех нас, уж поверь старому человеку.
– Это Ваше мнение, сэр, а я думаю иначе.
– И как же ты думаешь? – Дамблдор заинтересованно блеснул очками-полумесяцами.
– Я думаю, что продолжу обучение, сэр?!
– Но ты ничего не помнишь и пропустил целый учебный год, а про оплату и говорить нечего, у тебя же нет денег.
– Не вижу больших проблем, сэр, с помощью декана Гриффиндора и Вашей, я сдам все экзамены как того тре-буют правила и устав Хогвартса. Про оплату не пережи-вайте, деньги найдутся, Вам нужно только указать требуе-мую сумму.
Директор вернулся на свое место, вздохнул и погладил бороду:
– Извини Джейк, мы ничем тебе не сможем помочь, по-верь, мы просто не знаем, как вернуть твою память.
Кажется, меня только что, мягко послали в жопу. Хо-рошо, Альбус-прочее-прочее, сыграем по-взрослому и полунамеками:
– Директор Дамблдор, скажите, сколько учителей наймет для меня Люциус Малфой после таких слов: "Ни один из них не сможет жить, пока жив другой. Рождённый на ис-ходе седьмого месяца..." и какую награду я получу от Ва-шего бывшего любимого ученика Тома, свернувшего на кривую дорожку?
Добродушие и мягкость исчезли с лица Дамблдора бесследно. Он ухватился руками за крышку стола и взвол-нованно произнес:
– Ты не можешь этого знать.
– Вам не надо меня бояться, сэр, я на стороне Гарри Пот-тера, во всяком случае, пока мы не решили вопрос моего дальнейшего места обучения.
Наступил переломный момент разговора и моей даль-нейшей судьбы в этом мире. Что сделает директор и какое решение примет? Пауза затягивалась, я начал тихонько паниковать. Сотрет мне память добрый директор или подождет? Стремление оказаться в волшебной школе представилось мне совсем не мудрым поступком. Директор устало откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза:
– Кто ты? Джейк Дискейн не может знать того, что знает мальчик, сидящий напротив меня.
– Я, Джейк Дискейн, в этом не сомневайтесь, а знания по-явились у меня в голове после аварии.
– Возможно, и что ты собираешься с ними делать?
– Учиться самому и помогать одному парню со шрамом на
лбу, сэр.
– Как ты можешь помочь кому-то, если сам не умеешь ни-чего?
– Вы дадите мне шанс, директор, а всё остальное я сам сделаю. Для Вас и Гарри риск отсутствует, а возможная выгода достаточно реальна. Чтобы не быть голословным сделаю Вам подарок безвозмездно – в ближайшее время Вы начнете задаваться вопросом "сколько?" и я подсказы-ваю ответ уже сейчас – "семь".
Директор Хогвартса все-таки принял верное решение – предоставил возможность сдать экзамены до начала учебного года. Окончательно его добил тот факт, что я собрался учиться сам, а полученный опыт передавать его драгоценному протеже. В случае если что-то происходит со мной в лесу, для администрации школы никаких последствий – разрешение выписано министерством, а директор с ними согласился. Как выучить за два месяца объем, на изучение которого требуется три года? Очень просто – получить хроноворот и растянуть два месяца на шесть. Хорошая женщина Минерва МакГонагалл сопротивлялась моему плану до вмешательства Дамблдора, а иначе не поддавалась уговорам и просьбам. И вот хроноворот на моей шее, библиотека открыта, встречайте нового ученика-мученика.
Я говорил, что в приюте было невесело? Ох и наврал! Полгода непрерывной учебы оказались для меня настоя-щей пыткой. Сначала я подумал, что такой объем знаний я попросту не успею осилить и снова ошибся. Всё оказалось не таким безнадежным. Мне рассказывали, в моём мире, что уровень знаний английского выпускника школы и нашего не равен и несоизмерим. Их выпускной уровень – наш уровень восьмого, девятого класса. Не нагружают они своих школьников сильно, щадят детишек. В магическом мире система образования еще слабее. Что для человека сдававшего сопромат, поглощавшего информацию с интернета сутками, какое-то обучение в школе? Пыль и не больше, но понимание того, что школа это учила волшебству, заставляло глотать эту пыль, книжную, килограммами или фунтами. Я даже кровать попросил поставить в библиотеке, чтобы не носиться туда-сюда. Один месяц, считай три с хроноворотом, настроил меня на жизнерадостное восприятие своего существования здесь. Сверх-способностей в себе не обнаружил, а надеялся в глубинах души. Увы, облом, я не крутой волшебник, а самый, что ни на есть слабенький колдунишка. Жаль, очень жаль.
Экзамены за первый и второй год обучения это тело уже сдавало, так что мне нужно подготовиться к третьему курсу, а вот это уже совсем другой уровень. Предстоит сдать экзамен министерской комиссии и плохой результат означает полный крах. Преподаватели относились ко мне лояльно, исключая "добрейшего" зельевара Снейпа. Про-фессор Флитвик вообще отличный мужик, гоблин в смыс-ле. С маленьким профессором не возникало проблем ни одного дня. На все мои глупые вопросы он охотно отвечал и подсказывал всегда, когда видел старания в Чарах. Декан Гриффиндора и впрямь, серьезная дама. А вот с зельями я мучился так же, как и мои, надеюсь, товарищи по факультету. Чего я только не услышал в свой адрес, не хочу вспоминать. Один нюанс – Снейп "воспитывал" меня исключительно за грубые промахи, откровенного хамства, как с Поттером, не допускал. Уроков, как таковых, у меня не существовало. Ставилась задача овладеть таким и таким заклинанием, превратить одно в другое и дерзайте, мистер Дискейн. Подготовишься и бежишь договариваться на день приема своих результатов. Письменную форму обучения, любимые кое-кем эссе, я выполнял быстро и препо-даватели, заметив такой "прогресс" больше налегали на практику, вот тут я начал выть.
"Зачем мне загружаться больше требуемого", – как-то спросил МакГонагалл. Тут же услышал пятиминутную лекцию о том, что у меня хорошие задатки и нужно их развивать, а в придачу получил задание описать трансфигурацию неживого в живое и в обратную сторону. По-моему, это задание не для третьего курса, но спорить бесполезно. Приходилось крутиться как белка в колесе. Учеба с утра и до вечера, а еще требовалось собирать деньги на обучение. С деньгами выручил тотализатор и Аберфорт. На ирландцах и Краме я заработал три с половиной тысячи галеонов. Оставалось заработать еще полторы тысячи, и где их взять? Только в Запретном лесу, больше нет прибыльных территорий, вот только не растут на деревьях деньги, хоть плачь. Спасла меня книга гоблинов и профессор Спраут.
На одном из занятий, профессор пожаловалась на то, что негде взять цветок полуночника, а я тут же раскрыл гоблинскую книженцию и увидел цену за него – двести пятьдесят галеонов. Профессор Спраут увидела мою книгу и посоветовала не лезть, куда не просят. С преподавателем гербологии у меня сложились доверительные отношения, как-никак студент её факультета и, пользуясь случаем, я расспросил об этом цветке. Знал бы, чем мне это грозит, не поперся бы в лес.
Три ночи я поджидал этот хитрый цветок. Он появлялся практически в полночь, распускался на минуту и прятался под землю. По поверхности к нему не подойти, зараза полуночная ощущала колебания и всё, привет до следующей встречи. Подумав головой, я изобрел собственный метод добычи: привязывал веревку к толстой ветке дерева и при помощи чар растяжения-сжатия опускался к земле.
В течение трех ночей удалось поймать одиннадцать цветков и чего они толпой не шастают. Семь продал го-блинам, а четыре оставшихся передал профессору Спраут, чем заслужил её искреннюю признательность. Недовольной осталось только мадам Помфри, потому что для неё появлялась работа каждое утро, после моих походов в лес. Знакомство с древесными ежами дорого обходилась моему самоуважению и некоторым частям тела ниже спины, чаще всего. Днем в лесу очень хорошо, а вот ночью с дерева лучше не слезать и на дереве не дремать, иначе акромантул схарчит и фамилии не спросит. С пауками у меня существовал негласный договор не вторгаться на их территорию и не убивать в виде развлечения. Хагрид, как-то договорился с ними, и особых неприятностей не возникало. Пять убитых пауков, сто пятьдесят галеонов и один день в больничной койке не в счёт, так, издержки профессии.
При помощи заклинания "Терра Ревелио" картографировал территорию Запретного леса, по возможности. Заклинание имеет небольшой сектор действия и поэтому дело двигалось медленно, но гоблины оставались довольными и такими темпами, правда их довольство не выразилось в виде золота. Экзамены за третий год я сдал лучше, чем предполагалось. По чарам и трансфигурации получил даже "Выше ожидаемого", а рассчитывал на "Удовлетворительно". История вообще любимый предмет для меня, и там и здесь, выше "Превосходно" просто не ставят. Древние руны тоже заинтересовали при выборе предметов, и результат экзамена не разочаровал – "Превосходно". Профессор Вектор, после объявления оценки поставила мои знания по рунам выше знаний одной гриффиндорки. Предчувствую, появятся у меня проблемы из-за этого, ох, появятся. Арифмантика – "Выше ожидаемого", гербология и всё остальное – "Удовлетворительно". Снейп влепил "У" не расщедрившись на лучшую оценку, а ведь я не расплавил ни одного котла и пропалил только свою куртку.
Гонки со временем закончились вчера, 25 августа и добрейшей души женщина, профессор МакГонагалл, ото-брала хроноворот, не поморщившись, а я так привык к нему, не сломал, как некоторые, не хочется тыкать паль-цем в чью-то сторону. Кажется, вчера очнулся в этом вы-думанном мире, а сегодня уже ученик четвертого курса волшебной школы Хогвартс. Мир, который я видел на экране, отличается от того, в котором я нахожусь уже тем, что про древесных ежиков там ничего не упоминалось, а ведь они похуже Пожирателей оказались. Теперь можно перевести дыхание, собраться с мыслями и думать, как жить дальше, как себя вести с этими детьми. Подготавливаясь к экзаменам, я общался с взрослыми людьми и проблем особых не возникало. Как себя поведут подростки волшебники, это вопрос на миллион. С парнями разговаривать всегда проще, но в Хогвартсе учатся и представительницы прекрасной половины человечества. С женским полом у меня не ладилось там и предчувствую, что здесь так же ловеласа из меня не получится. Всё-таки гормональный шторм в этом теле влияет на моё сознание, будем бороться с такими мыслями.
Выбросив глупости из головы, я принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Получалась идеальная картина – начну учиться на факультете Хельги и никуда не влезать, будем сидеть тише воды ниже травы, по возможности. Познакомлюсь поближе со Сьюзен Боунс и постараюсь держаться подальше от Малфоя с Поттером и компанией рыжих. Блондину можно и рожу начистить, если полезет со своей мутью, а Грейнджер нужно обходить десятой дорогой – умная девочка почему-то раздражает меня и вызывает в душе чувство огромной, иррациональной опасности. Вдруг добрый директор спросит: "А как же обещания?", так ответ готов уже сейчас: "Гарри не хочет учиться". Результаты учебы Поттера полностью зависят от мисс Всезнайки и это ни для кого не секрет. Сама Грейнджер интересна только, как будущая пара для Поттера и для этого необходимо незаметно дискредитировать, уничтожать репутацию Ронникинса и его сестренки. Для того чтобы соединить Поттера и Грейнджер придется поработать очень серьёзно и не только мозгами.
Не имею ничего против людей с рыжими волосами, но здесь количество огненноволосых превышает все разумные пределы, мать Поттера тоже рыжая. Какая-то навязчивая идея с этими рыжими у тетки Ро. Благодаря J. K. R. абсолютно всё достается рыжему семейству, а я против такого развития событий обеими руками и ногами. По-моему, очень несправедливо получилось: Грейнджер тянула Поттера, а досталось Уизелу. Всё время Гарри дружил с Гермионой и получил рыжую шалаву в качестве жены. Деньги за победу в Турнире достанутся рыжим, Флэр Делакур ложится под братца рыжего. Мне кажется, что тетка Ро балдеет от рыжих и Молли Уизли она написала с себя, со своих мечтаний, чтобы там она не доказывала. Как по другому объяснить факт того, что всё лучшее в её произведении достаётся исключительно рыжему семейству? Чем можно мотивировать получение рыжими всего возможного? Трогательная дружба Рона? Любофф Уизлетты? Рон ни разу не предавал друзей? Уизлетта побывала с Поттером во всех передрягах? За все свои выкрутасы бедненький Ронни удостаивается чувств умной девочки Грейнджер? Ответ для меня очевиден: линии Поттер-Уизли, Грейнджер-Уизли если и не притянуты за уши, так написаны в угоду коммерческим интересам, а на читателей можно и наплевать, и не такое проглотят. Кроме того, всегда можно извиниться и пожалеть о содеянном. Правда, миссис J.K.R?
Вполне возможно, что через некоторое время автор попытается как-то вывернуться, но ничего хорошего из этого не получится. Плевок в душу нормальный читатель не прощает! Мои знакомые девушки, узнав, с кем остаётся Грейнджер, откровенно злорадствовали: "Так ей и надо, она слишком уж правильная. Обыкновенная упертая девчонка, а её преподносят нам чуть ли не символом. Пример нашли для подражания". Никто из них не сказал того, что Рональд Уизли заслуживает хотя бы мизинца на ноге девушки. Каждый имеет право на своё мнение по этому поводу, но людей, восторженно принявших союз Грейнджер с Уизли, я не встречал, а встретил бы – не понял такого издевательства над девушкой. На самый крайний случай придется уничтожить Уизелов номер шесть и семь, а дальше общее горе объединит Грейнджер и Поттера. Если не горе, так стремление отомстить убийце обязательно их сплотит, а там и до свадьбы рукой подать, чего я и добиваться стану всевозможными путями, средствами, методами. Грейнджер останется с Поттером, и никто меня не остановит.
Перед началом обучения необходимо закупить учеб-ную литературу и всё сопутствующее. В сопровождающие выделили Хагрида и массу пожеланий. Полу-великан остался в "Кабаньей голове" за компанию с двумя бутылками огневиски, а я переместился в "Дырявый котел". Приближение учебного года бросалось в глаза из-за большого количества школьников и взрослых. Школьники ходили с невеселыми лицами, а родители пытались всячески замылить им глаза мелочными уступками. Скучное зрелище и толпу не люблю. Я стоял у входа в паб и рассматривал шныряющих, гуляющих людей. Их одеяния вызывали во мне только смех, смешанный с пожеланием победы Тому Реддлу. Пусть побеждает и вытягивает мир волшебников под прицел наших ракет. Только угрозой уничтожения этот мир можно вытянуть из мертвой точки, в которой он застыл. Бедняга Поттер, для этих клоунов он вынужден рисковать своей шкурой.
Не переставая ухмыляться, я направился в Лютный переулок по адресу подкинутому Аберфортом. Насколько я знаю криминальную систему, без рекомендации ты никто. А мне очень требуется литература по магии крови, как-то установила же мать Поттера защиту для него с её помощью. Это означает, что информация об этом виде магии доступна, нужно только хорошо поискать и знать, где искать. Остается открытым вопрос "Кто меня научит?". Научиться самому, по книжкам, магии крови практически нереально и притом опасно. Магию крови относят к разряду запрещенной, и срок в Азкабане начинается с десятки, а в тюрьму не хочется, очень не хочется. Учителя для себя я не найду и не собираюсь искать, глазом не успею моргнуть и окажусь в пожирателях или в могиле. Здесь учится умная девочка Грейнджер, она сумела бы, наверное, мне что-то подсказать, но её реакция на такую магию прогнозируемо однозначна: "Это же темная магия, как ты можешь, нужно немедленно рассказать Дамблдору". Нет, такие союзники мне и даром не нужны.
Размышляя о союзниках, я подошел к нужному зда-нию, а дальше всё просто – проверили маляву от Аберфорта, бросили на стол толстенный фолиант, назвали цену и никаких торгов. Хочешь – плати, а не хочешь – проваливай. Пришлось платить, свои, кровно заработанные полторы тысячи, ужас, а не цены. Уменьшив книгу до размера спичечного коробка, спасибо Флитвику за науку, я направился назад, на Диагон-аллею. Книга жгла мне карман, очень не терпелось попробовать чего-нибудь из арсенала темной магии, а отсутствие знаний компенсирую упорством. Жизнь, как всегда, внесла свои коррективы в мои замыслы. По Диагон-аллее, метрах в трех от меня шествовало семейство Уизли, в неполном составе: мамаша, дочка, и, кажется, шестой дятел.
Испортили все настроение, я резко развернулся, в противоположную от маршрута Уизлей сторону и… столкнулся с двумя симпатичными девушками, при этом умудрился толкнуть их обеих, не сдержав ругательство:
– "Scheisse! Verdammte Scheisse".
Вот остолоп! Нужно спасать положение, вдруг они знают немецкий язык.
– Простите, мою неуклюжесть, леди, ради всех святых, простите, если бы не отвратительные обстоятельства, я ни за что не позволил бы себе такое недостойное поведение.
Первой ответила девушка на вид старше. У неё до-вольно таки длинные, черные, прямые волосы и хорошо ухоженные, девушка видимо очень ими дорожит. Они распущенны, кончики волос немного вьются, но это только прибавляет им изящности. Челки нет, её лоб открыт для солнца. Девушка отличается красивым личиком правильной овальной формы. Правда, из-за очень белого цвета кожи её можно принять за фарфоровую куклу. Глаза у неё насыщенного голубого цвета, довольно серьезные и даже поблескивают на свету. Ресницы длинные, отчетливо заметные. Носик прямой, маленький, с вздернутым острым кончиком. Это указывает на её крайнее любопытство. Скулы ни чем не выделяются. Губы тонкие, слегка бледноватые без следа помады. Подбородок немного вытянут вперед. Стоящая сбоку от красавицы девочка была похожа на старшую подругу во всем, кроме цвета серых глаз. Допускаю, что они близкие родственницы или родные сестры.
Девушки переглянулись между собой и брюнетка спо-койно сказала:
– Ваши отвратительные обстоятельства носят фамилию Уизли?
– Да, леди, а как вы догадались?
Старшую сестру дернула за рукав мантии младшая, как я потом узнал, сестра и, не обращая на меня внимания, произнесла:
– Вот видишь, он сказал нехорошие слова не по-английски и даже извинился, давай его простим!
– Простите меня, юная мисс, но не хорошие слова это всего лишь мой плохой французский, – я попробовал загладить свое бескультурье и несдержанный язык, потому что смысл моих выражений они хорошо поняли.
Брюнетка, прищурив глаза и хитро улыбаясь, практи-чески смеясь, уставилась на свою сестру. Всё понятно, де-вушки используют слова непечатных форм, и кто-то пода-рил одной из них хорошее прикрытие. Младшая сестра решила отблагодарить меня:
– Мистер Незнакомец, Вы прощены.
Вот я идиот! Нужно представиться, как же эти долба-ные правила этикета меня бесят.
– Еще раз простите, леди! Я, Джейк Дискейн, четвертый курс Хогвартса, факультет Хаффлпафф.
– Очень приятно, мистер Дискейн. Я, Астория Гринграсс, а это моя сестра, Вы же её знаете, – довольно ехидненько закончила свою фразу девочка.
– Естественно знаю, мисс Астория, кто же не знает про-стую девушку Дафну Гринграсс, – сокрушенно качаю го-ловой и улыбаюсь Астории.
Младшая тут же сообразила, что я не преклоняюсь перед красотой старшей сестры.
– Дафна! Ты слышишь этого мальчика? Он назвал тебя простой девушкой и не заледенел? С тобой все нормально, сестричка?
– Мисс Астория…
Младшая Гринграсс перебила меня взмахом руки:
– Давай обойдемся без "мисс" и "мистер", дома достали, в школе достанут. Предлагаю перейти на "ты", согласен?
– Я только "за"! – вскидываю руку вверх, как будто хочу ответить на вопрос и обращаюсь к старшей из сестер.
– Дафна, ты не против услышать объяснение "простой" и ничего, что я обратился на "ты"?
– Не против, – ответила она, – по обоих вопросах, тем бо-лее, моя болтливая сестра просто не уймется, если я не соглашусь.
Астория приняла ответ сестры, как вызов в свой адрес и не оставила такое вопиющее безобразие без достойного ответа.
– Джейк! Из нас двоих я умная, а она просто…
Необходимо вмешаться, иначе случится маленькая не-приятность.
– Астория, стоп! Не нападай на сестру по пустякам, она тебе ещё пригодится завтра или минут через пять, а пока позволь мне все объяснить.
– Ладно.
Дафна улыбнулась уголками губ и кивнула головой в знак признательности за поддержку, я так думаю.
– Дафна! Я сказал, что ты простая девушка потому, что все мыслимые и немыслимые комплименты тебе уже говорили и неоднократно. Комплименты, как вина, изысканные приятно греют душу и тебе они уже приелись, а я, назвав тебя простой девушкой предложил чистую воду от всего сердца. Ты же хотела бы пожить простой жизнью, без обожающих, завистливых, злобных, лицемерных взглядов в свою сторону?
Гринграсс-старшая смотрела на меня внимательнее, чем раньше, видимо мои слова чем-то её задели. Астория рассматривала уже нас обоих, как диковинку и было за-метно, что она с трудом сдерживается от какой-то шпиль-ки в адрес сестры или мой. Семья Гринграсс для меня практически неизвестна, но насколько я помню, они из чистокровных волшебников. Точно! Вспомнил, младшую выдадут замуж за Малфоя. И как этому помешать? Внесём в список необходимых действий и подумаем попозже.
Чтобы прекратить затянувшуюся паузу в беседе, я не придумал ничего лучшего, чем приглашение в кафе.
– Девушки! Позвольте мне, недостойному, пригласить та-ких красавиц в кафе покушать мороженого. Хочу компен-сировать причиненный моральный ущерб.
Старшая, как будто ждала моей фразы и, не давая уже открывший рот Астории, сказать нечто колкое, произнес-ла:
– Мы принимаем предложение, Джейк, только вот незада-ча, в кафе нет мест, сам видишь, народу много.
– Это не проблема, девушки, у меня есть старинное закли-нание для такого случая и все будет в порядке.
Астория почувствовала, что её игнорируют, и топнула ногой:
– Эй! Вы, переговорщики! Я здесь и требую внимания.
Мы с Дафной виновато посмотрели на девочку.
– Хочу напомнить вам, четверокурсники, что мы здесь не для свидания, а для подготовки к учебе, не забыли? – Астория демонстративно скрестила руки на груди.
Старшая сестра не оставила без внимания такое не-уважение:
– Астория, ты и я идём покупать все необходимое, а воз-вращаясь назад, зайдем в кафе, и если молодой человек найдет столик, мы составим ему компанию. Или ты не хо-чешь мороженого?
На такой шантаж у младшей сестры не нашлось контраргумента. Она обреченно вздохнула:
– Я всего лишь хотела сказать, что после покупок можно посидеть и в другом месте, а ты сразу: "Не хочешь моро-женого", вот не любишь ты меня, сестра.
Дафна ничего не ответила Астории, она обратилась ко мне:
– Ты согласен с моим планам, Джейк?
– Да.
– И ты не побоишься общаться с коварными слизеринка-ми?
– Дафна, по сравнению со мной, вы пушистые котята, мо-жешь мне поверить, – самодовольство так и поперло из меня.
– Посмотрим, до встречи в кафе.
Девушки отправились по своим делам, а я двинулся в сторону кафе Фортескью добывать вожделенный столик. Потягивая яблочно-виноградный сок, я сидел в гордом одиночестве и пытался просчитать, что мне дает знаком-ство с Гринграсс обеими. На первый взгляд, кроме про-блем с парнями змеиного факультета, ничего хорошего. Не стану же я считать плюсом сам факт знакомства. Но почему-то кажется, что знакомство с Дафной и Асторией произошло не случайно и для чего-то леди Судьба нас сводит. А вот для чего, узнаю позднее, если повезет и не стану хлопать ушами.
Он ждал и обдумывал модели предстоящего разговора, старая привычка просчитывать ходы наперед никуда не исчезла. Для него не составляло труда представить кто, что, как начнет говорить и такая способность помогала легче переносить неприятные темы или известия, а также помогала, иногда, направлять собеседника в нужное русло.
С женской половиной такая способность срабатывала в одном случае из десяти, что поделаешь, женская логика за гранью понимания. Девушки появились в кафе достаточно быстро, не прошло и двух часов, они увидели Джейка и направились к нему. Парень встал из-за стола, отодвинул стулья для девушек и помог каждой устроиться поудобней.
– Итак, Джейк, какое заклинание ты использовал, чтобы получить столик, – младшая Гринграсс не отличалась тер-пением.
– Да, расскажи, а лучше научи нас, – поддержала атаку старшая сестра.
Они выжидательно рассматривали парня, пытаясь мо-рально надавить на него, смутить своей красотой и полу-чить желаемое.
"Эх, девушки, такие взгляды действовали лет десять назад, а сейчас меня не пробить" – спокойно подумал он.
– Леди, моё заклинание очень темное, но им пользуются многие волшебники, оно такое же древнее как бюрократия и проституция. Вы уже большие девочки и понимаете значение слов употребляемых мной.
Сестры не покраснели, как он ожидал, и не сменили тему разговора, особенно заинтересовалась Дафна:
– Мы знаем, что означают эти слова, но вот темнотой за-клинаний нас не испугать, не забывай – мы учимся на фа-культете темных сил и сами по себе уже темные волшеб-ницы.
Девушка ждала реакции на свои слова и не успела она продолжить, как официантка принесла три порции моро-женого, посыпанных шоколадной крошкой. Джейк разглядывал сидевшую напротив красавицу брюнетку и думал: "Что ты хочешь услышать?". Его ответ прозвучал максимально правдоподобно и убедительно:
– Знаешь, Дафна, для меня ваши факультетские дрязги, войны, не имеют никакого значения. На каждом факультете есть свои придурки. Уровень темноты в душе человека не зависит от его факультета. Цвет школьного галстука не дает гарантии порядочности или сволочизма, он просто цвет и ничего больше. Так же, как название факультета не дает права называть себя светлым или темным волшебником. Тьма и свет присутствуют в каждом из нас, и только мы сами, для себя, решаем какими нам жить. Можно быть нормальным человек и на факультете Салазара Слизерина, а можно быть редкостной тварью и на красном факультете.
Внимательно прислушивавшаяся к моим словам Астория отложила свою ложечку, посмотрела в пустую вазочку и сказала с ангельским выражением лица, но ехидной интонацией:
– Ты не барсук, а настоящий слизеринец или, в худшем случае, рейвенкловец.
– Твой вывод базируется на том, что я знаю такой секрет зеленых.
– Не только, – вступила в разговор Дафна, – в твоих словах прозвучало открытое пренебрежение Гриффиндором, а барсуки для красных самые верные союзники.
– Ты точно подметила, но для меня гриффиндорцы не яв-ляются самыми-самыми светлыми только потому, что они учатся на факультете Годрика и там учился Альбус-прочее-прочее, победитель Гриндевальда.
– И директора ты не превозносишь, как большинство школы, ты явно тянешься к Слизерину, Джейк.
– Немного не так, Дафна, я тянусь к умным людям, а под каким флагом они учатся, меня не волнует.
– На красном факультете учится очень умная девочка, но ты не любишь Гриффиндор.
– Дафна! Любить нужно не факультет, а человека и самое главное – свою семью.
Сестры устроили обмен взглядами, непонятными для посторонних и ему ничего не оставалось делать, кроме как заказать всем мороженого. По-видимому, переглядывающиеся девушки пришли к негласному соглашению, и его результаты озвучила младшая из сестер:
– Хорошо сказал, Джейк, а вот про заклинание промолчал.
– Астория, ты не поверишь, но заклинания как такового не применялось, не забывай, на каникулах запрещено колдовать.
– А вот теперь ты врешь, хаффлпаффец, без волшебства столик не получить, мы уже пытались.
Парень улыбнулся, немного грустно, и посмотрел с превосходством на девушек. Он наклонился над столиком и коротким взмахом ладони попросил девушек прибли-зиться. Сестры заинтересованно склонили свои лица на максимально возможное расстояние, чтобы ничего не пропустить.
– Красавицы, – начал он шепотом, – моё заклинание называется "коррупция" и выполняется с помощью галеонов, которые переместились из моего кармана в карман хозяина заведения, вот и всё волшебство.
Несколько секунд сестры продолжали сидеть, скло-нившись над столом, они не верили что всё так просто. Первый опомнилась Астория:
– Не верю что всё дело в деньгах, так не бывает.
Помогла парню, как ни странно, старшая сестра:
– Бывает сестра, еще как бывает. Из-за денег происходит много чего непонятного, на первый взгляд.
Все замолчали, обдумывая фразу Дафны. Для Джейка слова девушки переводились как: "Переговоры о помолвке Астории уже идут или закончились". Пришло время вмешаться в судьбу девочки. Она ничем не провинилась, чтобы прожить свою жизнь с хорьком, который совсем ей не подходит. Он думал о том, что его вмешательство не повлечет за собой глобальных изменений. Астория Гринграсс проходила фоном для основных героев, и коррекция её судьбы произойдет незаметно и без последствий. Не остается другого выхода кроме как выходить на контакт с её отцом и открыть некоторую информацию, касающуюся потенциального зятя, а поверит он или нет, станет очевидно только после второго тура грёбаного турнира. Для того чтобы заинтересовать главу семьи Гринграсс он придумал простой ход:
– Дафна, ты не согласишься организовать мне встречу с твоим отцом? Понимаю, что с моей стороны это наглость, но думаю, что смогу помочь с этим "непонятным".
Брюнетка отрицательно закачала головой:
– Ничего не выйдет, наш отец умер давно, как и мама. Мы живем с дедом, а Конрад Гринграсс не любит разговари-вать с незнакомыми людьми и вообще, он малообщитель-ный.
– Извините девушки, я ничего не знаю о вас и вашей семье, еще раз извините.
– Прекрати извиняться, Джейк, – прервала его Астория, – мы тоже про тебя ничего не знаем.
– Если пожелаете, я расскажу, но за это попрошу не скры-вать от вашего деда нашу встречу.
– Уже пожелали, а про встречу мы и так расскажем.
– Итак, Сьюзен и Рональд Дискейн погибли прошлым ле-том в автокатастрофе. Мой опекун бывший военный, я из не-волшебной семьи.
– Ты хотел сказать: "маглорождённый?" – уточнил Дафна.
– Нет, именно не-волшебная семья. А вот ваши словечки: "маглы, маглорождённые, полукровки", напоминают мне о том, что многим представителям волшебных семей, не помешает экскурсия в Дахау. Семью Уизли я поселил бы в это исправительное заведение с огромным удовольствием.
Услышав непонятное название, Астория спросила:
– Что это за место – Дахау? Почему ты хочешь поселить туда преданнейших сторонников нашего директора?
– Дахау находится в Германии и является местом, которое шикарно вправляет мозги людям, считающим себя выше обыкновенных представителей человечества. Причем здесь рыжие? Ненавижу я Уизлей, вот так-то.
– Они чем-то навредили тебе? – приняла эстафету расспросов Дафна.
– Нет, еще нет, но они отправили мою жизнь, не зная об этом и, в принципе, ни в чём не виноваты.
– Непонятно излагаешь, – не сдавалась Астория.
– Я не волен говорить четко и правдиво, девушки, не сей-час. На сегодняшний день всё слишком неопределенно.
– Ты нас заинтриговал, – Астория жаждала конкретных объяснений, но парень замолчал.
Поняв, что расспрашивать человека бесполезно, де-вушки занялись подтаявшим мороженым. Всем стало по-нятно, что разговор еще не окончен, но его дальнейшее продолжение бесперспективно. Каждый из присутствую-щих начнет пристально присматриваться друг к другу и только после получения подтверждения собственных, внутренних, догадок возобновит его или забудет о нём навсегда. Покончив с мороженым, все трое покинули кафе и направились в сторону "Дырявого котла". Замерший в кафе разговор никто не попробовал возобновить. Ему не хотелось говорить, а для сестёр он выглядел непонятным. На полпути Дафна остановилась и серьезно сказала:
– Догадался, почему я общаюсь с тобой без школьной маски?
– Не знаю, но уж точно не за мою внешность и манеры.
– Ты думаешь правильно, но все остальное требует детализированного разъяснения. Слушай: ты плохо прячешь свои эмоции – ненависть в глазах, когда ты смотрел на семью Уизли, не приблизит тебя к цели, скорее погубит; ты слишком оценивающе смотришь на людей – для всех факультетов, кроме Слизерина, это неприемлемо, из-за такого взгляда могут возникнуть лишние проблемы. И еще, Джейк, мне почему-то кажется, что ты постоянно грустишь, а это расценят как слабость и попытаются ударить побольнее. Не показывай свою слабость никому, особенно в школе. Спасибо за мороженое и заклинания, нам пора домой, а мне ещё предстоит разговор с сестрой на плохом французском. Удачи, хаффлпаффец!
Сестры улыбнулись и направились в "Дырявый котел", они прямо намекнули ему, что дальше пойдут только вдвоём. Он не смотрел девушкам вслед, разглядывать девушек в дурацких мантиях без слез невозможно. Развернувшись в противоположную сторону, Джейк отправился за покупками. Память подсказала – нужно купить всё, согласно списку полученного от МакГонагалл, для учебы в школе и не забыть забрать из камеры хранения рюкзак с вещами. Он выполнил всё, что запланировал и спокойно вернулся в Хогсмид через камин. Ему не нравилось тратить время на поезд или, не дай Бог, воспользоваться автобусом. Из двух бед лучше выбрать падение лбом в пол, чем издевательство над собственным вестибулярным аппаратом. В пабе Аберфорта он попытался оторвать Хагрида от огневиски. Потратив несколько минут Джейк бросил безнадежные попытки достучаться до совести полу-великана и побрел в школу.
В домике лесничего он спрятал свои вещи, оставив в рюкзаке запасные армейские ботинки, униформу и всё, что требовалось для учебы. Выходные прошли не очень удачно. Сначала директор заинтересовался картографированием Хогвартса, далее МакГонагалл долго кричала только на одного Джейка и грозилась снять неимоверное количество баллов с его факультета, а закончилось всё мытьем полов у завхоза Филча до конца месяца. Ему не хотелось думать о таких пустяках, как отработки у завхоза. Мистер Филч, при всей своей суровости, имел слабое место по имени миссис Норрис. Вот через кошку они и сошлись во взглядах на дисциплину и то, как было хорошо, правильно раньше. Полезные травки для кошки, немного для завхоза лично, очень способствовали взаимопониманию, поэтому на отработке наказания он спокойно занимался чем угодно.
Тридцатого августа, во вторник, с самого утра начал моросить дождь и желание удрать из школы в лес исчезло из его головы. Он отнес свои вещи в спальню Хаффлпаф-фа, почитал в библиотеке и, не придумав ничего стоящего, отправился в домик Хагрида. Лесничий очень обрадовался появлению свежих ушей, поэтому целый вечер рассказывал истории о великом волшебнике Дамблдоре, своих хороших друзьях Поттере и Грейнджер. Дождь не прекратился, а наоборот, ночью усилился. Ему не осталось ничего другого, кроме как месить грязь по дороге в школу. На следующий день погода улучшилась, это подразумевало, что дорога в лес подсохла. Парень переоделся в камуфлированную форму и весело насвистывая, пошел за цветочками или очередными неприятностями на свою задницу.
Вечером он вернулся в дом Хагрида с добычей и новой порцией неглубоких дырок в спине и пониже. Лесничий давно перестал спрашивать Джейка про полученные раны и походы в лес, его устроило наличие министерской бумаги с грозной печатью и согласие директора. Джейк заночевал в доме Хагрида, предварительно обработав все свои "героические" травмы. День всемирной скорби школьников планеты Земля не порадовал – снова зарядил дождь. Не желая плавать в хогвартской грязи, он прилег с книгой у камина. Хагрид настойчиво напоминал кому-то, что сегодня обязательно нужно идти в школу, но в ответ получил пожелание валить самому или огневиски он больше не по-лучит. Обиженный лесничий громко хлопнул дверью и ушел. Джейк немного почитал "Французскую волчицу" Мориса Дрюона и спокойно уснул. Он вышел из сна рыв-ком, как всегда, когда что-то его беспокоило. "Вот черт, – подумал он, – с этим лесом, долбаным дождем, прокляты-ми ежиками, совсем повылетало всё из головы, нужно же идти в школу, иначе замдиректора разозлиться".
Он накинул свою походную кожаную куртку и побрел, проклиная дождь, английскую погоду, себя, всех остальных, в школу, на ужин успевал впритык. Перед замком его поджидал в засаде Пивз, и парень пропустил две водяные бомбы, сброшенные ему под ноги. Злая шутка привидения сделала его настроение отвратительным дальше некуда. Досада на собственную невнимательность, злость на придурковатое привидение, захлестнула его разум. Джейк достал из рюкзака рогатку, зарядил окатышем, с выжженной руной очищения от ду́хов и, матерясь на все лады, бросился в атаку.



Глава 2
Четвертый год Хогвартс-экспресс доставлял Золотое трио на место учебы. Гермиона Грейнджер сидела напро-тив своих друзей: Гарри Поттера и Рональда Уизли. Мальчишки обсуждали финал чемпионата мира по квиддичу, а для девушки подобная тема не представляла интереса. Её мысли занимал неизвестный человек и его слова предупреждения. Наблюдая за мальчишками, Гермиона заметила плохо скрываемую скуку на лице Гарри. Вероятно, восторги рыжего друга достали его окончательно. Девушка решила спасти Поттера проверенным способом:
– Рональд, возьми деньги и пройдись, пожалуйста, по ва-гонам, иначе мы не дождемся сладостей.
Подобную команду рыжий выполняет всегда практически подпрыгивая от вожделенной дармовой жратвы. Гарри закрыл дверь за убежавшим другом и выразительно посмотрел на Гермиону:
– Спасибо, ты спасла мой бедную голову, еще немного и я сам убежал бы подальше.
– Для чего еще нужны друзья, Гарри, если они не могут помочь друг другу, – девушка улыбнулась и продолжила, – я хотела поговорить без Рона. Ты же понимаешь, что он разболтает всё услышанное, а случай очень загадочный.
– Что за секреты возникнут у нас от друга? – Гарри выжи-дательно и недоверчиво рассматривал заговорщицу.
– Гарри, как ты считаешь, если Рон узнает, что меня пре-дупредили о том, что нам грозит опасность на финале по квиддичу, что произойдет?
– Думаю, – Гарри заинтриговано покачал головой, – мы не успеем доехать до Хогвартса, а каждый человек, включая машиниста, будет осведомлен, что Гермиона Грейнджер приписывает себе ясновидение. Ты же не серьезно говорила?
– Совершенно серьезно, мистер Поттер, абсолютно серьезно. Предупреждение я получила задолго до финала, практически сразу, по приезду из школы.
– А почему не рассказала раньше?
– Я пробовала поговорить, но ты был занят с Роном, близнецами и миссис Уизли постоянно отвлекала меня чем-нибудь. И скажи я тебе, что не нужно отправляться на финал, разве ты меня бы послушал?
– Э-э, наверное, не послушал.
– Не "наверное", а совершенно точно. Я сама сомневалась и не верила, пока не увидела метку пожирателей, а там уже стало не до объяснений.
– Да, выглядело жутковато, но кто тебя предупредил и как? – Поттер пересел поближе к подруге и взял её за руку.
– Кто, не знаю, а как – по телефону и представился он моей маме Гарри Поттером.
– Ничего не понимаю, Гермиона, если бы я узнал что про-изойдет на финале, то не позволил бы вам рисковать, но я ничего не слышал и тем более не звонил тебе.
– Верю, Гарри, верю. Неизвестный человек сказал, что он это не ты, а потом довольно грубо меня предупредил...
Рон Уизли открыл дверь очень не вовремя, не заботясь ни о чем кроме поглощения вожделенных сладостей, тем самым не позволив Гермионе договорить. Немного подмокшие ученики четвертого курса факультета Гриффиндор устроились за своим столом и принялись обмениваться информацией. За прошедшее лето впечатлений накопилось достаточное количество, и каждый спешил поделиться. Распределение первогодок, приветственная речь директора Дамблдора, песня распределяющей шляпы, всё как всегда. Большинство ожидало одного – появления еды на столах, особенно выделялся своим нетерпением Рон Уизли. Наконец, блюда появились и все приступили к ужину. Гермиона насытилась не спеша и немного, на ночь кушать вредно. Она рассматривала лица школьников, новичков, препода-вателей, Большой зал и что-то показалось ей неправиль-ным. Разобраться в неправильности ей, как и всем присут-ствующим в зале, помешали крики из-за входной двери, со стороны улицы. Вернее сказать, набор нецензурных выражений хорошо слышимых всеми. Тишина установилась в Большом зале, словно после применения массового "Силенцио" и все выжидательно уставились на входную дверь.
В помещение первым влетел Пивз и развернулся к дверям, которые кто-то энергично открыл. Школьники за-метили, как что-то ударило приведение в район грудной клетки, а потом в зал влетел очень злой парень. Гермиона видела профиль вбежавшего нарушителя спокойствия, его перекошенное лицо показалось ей очень необычным. Парень, не обращая ни на кого внимания, крикнул: "Пивз, сука, убью на хрен!" и попытался найти что-то в своих карманах. Развернувшееся перед учениками шоу прервала профессор МакГонагалл, она вскочила со своего кресла и быстро подошла к сквернословящему парню, доставая на ходу волшебную палочку. Декан Гриффиндора наложила на парня невербальное заклинание тишины. Нарушитель спокойствия смотрел только на привидение и не сразу по-нял, откуда надвигается угроза, а когда увидел, что в зале очень много людей и все смотрят на него, с ним произошла резкая перемена. Он недоуменно обвел взглядом Большой зал, будто не ожидая никого здесь увидеть, а затем, спрятал нечто за спину под куртку, и продолжил глупо пялится на идущую к нему заместителя директора. Профессор МакГонагалл подошла к неизвестному и обратилась к ученикам:
– Минуточку внимания! Позвольте представить вам наше-го нового, старого ученика Джейка Дискейна. Надеюсь, факультет Хаффлпафф еще его помнит. Довожу до вашего сведения, что мистер Дискейн пропустил третий курс по уважительной причине, но он сдал необходимые экзамены. Правила требуют, чтобы такой ученик повторно прошел распределение. Джейк Дискейн, садитесь на стул и надевайте шляпу.
Незадачливый ученик безропотно подчинился приказу. Гермиона уже хотела отвернуться, но события в зале приняли новый оборот. После того, как распределяющая шляпа, неожиданно для всех, крикнула название факультета, парень сдернул её с головы и закричал: "Какой на хрен, Гриффиндор", и снова напялил шляпу. Старинный артефакт, как бы издеваясь, произнес по слогам: "Гриф-фин-дор". Парень рванул шляпу с головы, бросил её на стул, выхватил волшебную палочку и снова заорал: "Кричи Хаффлпафф, ты десерт для моли, кричи Хаффлпафф или я тебя сожгу на хрен". Пребывающая в ступоре, от такого представления, профессор МакГонагалл наложила очередное "Силенцио" на продолжавшего вопить ученика, теперь уже её ученика.

























Глава 3
Я сообразил, что нарвался на неприятности, только в момент, когда увидел недоброе лицо МакГонагалл. Да, отличился на полную, нечего сказать. Уверен, мой матерный монолог услышала вся школа. Ну и черт с ними, мне здесь четыре годика отмучиться, и домой, а я язык их бедноват на матерщину, ничего, учтем. Представление своей скромной персоны пропустил мимо ушей, для замдиректора это работа, а я хочу высушиться и присесть. Её слова о повторном распределении прозвучали как гром среди ясного неба. Такого не должно произойти! А чему я собственно удивляюсь, ведь сам предложил помощь Поттеру, вот директор и подстраховался, направил меня на подходящий факультет. В принципе, если бы кто-то не возомнил себя охрененно умным, как же – они всего лишь персонажи вымышленного мира, смог бы и догадаться, что великим волшебником Дамблдора недаром признали.
Неприятности продолжали сыпаться на мою голову, как по волшебству, будь оно неладно. Дурацкая шляпа без разговоров рявкнула: "Гриффиндор", а потом еще и покуражилась, по слогам ей, видите ли, надо произнести. Вспылил я не вовремя и палочку достал из-за воротника куртки зачем-то, засветил, придурок. МакГонагалл оказа-лась выбитой из привычной линии поведения моей выход-кой, только так объясняется её длительное бездействие. Эх, не заметил лицо Снейпа, он должен оценить такой наезд на факультет противника. Профессор МакГонагалл подошла и взяла меня за руку, как маленького. Её ласко-вый тон не обманет меня, в глазах-то читается совсем другая потребность:
– Мистер Дискейн, пройдите, пожалуйста, к своим новым товарищам и без фокусов.
Ничего не осталось делать кроме, как униженно пле-стись за своим, вот угораздило, деканом. Уже перед сто-лом Гриффиндора я не выдержал:
– Профессор! За что Гриффиндор, за что? Я же всё восстановил и вообще не виноват.
Продолжая улыбаться, МакГонагалл ответила:
– Факультет Годрика Гриффиндора самый лучший, запомните. Если Вы вдруг вздумаете поделиться своими летними подвигами с кем-либо, тут же будете отчислены. Вы поняли?
– Да, профессор.
– И последнее – за нарушение дисциплины и употребление непристойных слов минус пятьдесят баллов Гриффиндору. А для Вас, мистер Дискейн, неделя отработок в моём кабинете, – декан окинула взглядом притихших школьников и удалилась, оставив меня на растерзание.
Отлично! Всё просто отлично! Мои планы рухнули в одночасье. Не успел познакомиться ни с кем, как получил репутацию матершинника. Учебный год только начался, а я уже вогнал красных в минус и заработал себе неделю отработок. Начало лучше не придумаешь. Новые товарищи по учебе смотрели на меня без восторга, но заинтересовано. Взгляд одного человека я как-то инстинктивно уловил и немного расстроился. В глазах знаменитой девушки увидел что-то похожее на недовольство, раздражение, вероятно из-за того, что её драгоценной факультет уже проигрывает, какая досада. Только попробуй что-то вякнуть, Эмма, только попробуй. Черт! Какая Эмма? И как мне её называть? Эмма или Гермиона? Она же одна в двух…
Хватит! Что за дурные мысли бродят в моей голове, тут ситуацию разруливать нужно, а не заморачиваться глупостями. Здесь она Гермиона и желательно не забывать об этом, иначе неприятных вопросов не избежать.
– Парни, кто из вас Оливер Вуд? – я спросил о человеке, которого помнил как капитана "летчиков" на палках, тор-чащих из задницы.
Здоровый на вид парень недоуменно ответил:
– Наш Оливер уже закончил школу. А зачем он тебе, бар-сук?
– Хотел поговорить на тему мероприятия для больших мальчиков и девочек, кстати – ты кто? – я подошел к пер-вому, кто заговорил со мной на этом сраном факультете человеку и присел рядом, немного подвинув какого-то школьника.
– Он у нас Чарли Аскер, шестой курс, – в разговор вклинились рыжие братцы, добавляя слова, друг за другом, – и соображает он долго, так что выкладывай, залётчик, что ты можешь нам предложить.
– Спасибо, парни, а то я ваших хрен знаю.
Наклонившись к уху Аскера, я зашептал, как можно тише:
– В наличии огневиски, пиво, вино для девчонок. В новый коллектив принято вливаться, нужен организатор, который мне поможет все провернуть.
Чарли встрепенулся, опасливо посмотрел на лица прислушивающихся гриффиндорцев и громко, вот кретин, выдал:
– Вино точно для девчонок?
Что тут началось! Со всех сторон посыпались вопро-сы, близнецы дергали за руку, Чарли, поняв свою оплош-ность, пытался что-то шептать. Успокоить людей получи-лось одной фразой:
– Все вопросы в гостиной, а если не успокоитесь, точно придет МакГонагалл.
Почуяв я угрозу для неожиданной выпивки, сидевшие напротив девушки, сменили тему:
– Джейк, я Кэти Белл, – представилась симпатичная ша-тенка, – почему ты не хотел идти на наш факультет?
– Кэти, Кэти, – я сокрушенно вздохнул, – все дело в де-вушках.
– Ты хотел сказать "девушке", – присоединилась соседка Кети, – кстати, я Алисия Спинет.
– Алисия, дело исключительно в девушках. На моём фа-культете красивых девчонок маловато, а вот на вашем...
–Гриффиндор уже твой факультет, Джейк, поздравляю и сочувствую, – наставительно подняла палец Кети, – так что там дальше.
– Хорошо, Кети, на нашем факультете красивых девчонок слишком много, невозможно думать про учебу. С гриф-финдорскими красавицами могут соперничать только сли-зеринки.
Кэти, Алисия и Анджелина заговорщицки перегляну-лись, что за мысли посетили их головы, я не догадывался, надеюсь, мои комплименты смягчат первые впечатления. Общее мнение озвучила Кэти Белл:
– Учитесь парни, только пришел человек на наш факуль-тет, и сразу оценил настоящую красоту, а вы все смотрите по сторонам, как слабоумные придурки.
Старшекурсники принялись заверять женскую поло-вину в том, что никуда они не смотрят и полностью разде-ляют мои утверждения. Правда, некоторые посмотрели на меня довольно враждебно. Понял вас, парни, сейчас все поправлю или испорчу окончательно:
– Девушки, я хочу сказать, что красавиц много на старших курсах, а мне туда ходу нет, потому что не хочется получить взбучку от ревнивых парней. На четвертом и ниже, симпатичных девчонок совсем маловато, что вынуждает искать на других факультетах.
Алисия притворно закатила глаза, Кэти укоризненно покачала головой, Анжелина направила кулак в мою сто-рону. Близнецы, сидевшие по другую сторону от Чарли, попытались припугнуть меня:
– Джейк, они тебе не простят такого пренебрежения.
Оставив без ответа их подначку, потому что ещё окончательно не определился, как себя вести с близнецами, я выжидательно посмотрел на Кэти и девушка лукаво улыбнулась:
– Джейк, ты только что разбил нам троим сердца, ты вредный.
– Кэти, девушки, после ужина, как только угомонятся дети и все, кто пребывает в их возрасте, мистер Аскер и я исцелим ваши сердца с помощью парней и кое-чего другого.
– Устраивать пьянку в первый же вечер недопустимо, а профессор МакГонагалл снимет с нашего факультета ещё полсотни баллов, – прозвучал приятный голосок, но де-вушка, обладательница голоса, выглядела очень сердито.
Не помню, на четвертом курсе Грейнджер уже успокоилась или продолжает поучать всех и каждого, голосок-то её. Ладно, Эмма, то есть Гермиона, сама напросилась.
– Кэти, а кто это у вас такой серьезный ребенок? На вид – добрая девочка, а на словах – надзирательница из тюряги или воспитательница детсадовская. Чего она наезжает на меня?
Кэти улыбнулась достаточно многозначительно и представила девушку, по которой сходили и сходят с ума миллионы людей, особенно мужского пола, в моём мире.
– Это наша мисс Всезнайка – Гермиона Грейнджер. Ты должен её помнить, она самая умная на всём четвертом курсе. Вы продолжите учебу вместе и, кроме того, тебе очень подфартило – будешь учиться с нашей главной звездой Гарри Поттером.
Лицо упомянутого Поттера, после таких слов покрас-нело, он даже закашлялся. Заботливая девочка Грейнджер легонько постучала его по спинке, не забыв одарить гнев-ным взглядом Кэти Белл и меня за компанию.
Какая-то неправильная Грейнджер. Она должна быть доброй и отзывчивой, всем помогать, просят её об этом или не просят, а сейчас смотрит волчицей. И что я тебе сделал? Ох, предчувствую, что эта девочка станет боль-шущей занозой для меня – от головы до пяток. Поскольку она уже восприняла меня агрессивно, то будет страшней-шим грехом не попробовать щелкнуть её по высокомерному английскому носику:
– Грейнджер! Ты точно умная? – вызываем огонь на себя, а то вдруг побежит к декану.
Свой промах я понял слишком поздно, девочка ожидала чего-то подобного и её ответная реплика, получилось нелицеприятной для меня.
– Да, я умная, и в отличие от некоторых, умею себя вести среди людей. Я не выражаюсь как хулиган и не подбиваю учеников нарушать дисциплину.
Слова этой... этой Эммы-Гермионы почему-то разъ-ярили меня окончательно, подействовав, как пресловутая соломинка на спину верблюда. Лично её ведь не оскорбил, даже слова плохого не сказал в её сторону!
– Мисс Грейнджер, – холодность в моём тоне заставила Кети Белл прислушаться внимательнее к начинающейся перепалке, – я не считаю Вас умной, и сумею это доказать, А как я выражаюсь, Вас не должно волновать. Слово "хрен", которое я употребил, имеет два значения и я подразумевал растение. А Вы?
Все, кто услышали мой выпад, заулыбались, а вот Грейнджер закипела сильнее.
– И как Вы докажите, что я не умная, мистер, извините, забыла, как Ваша фамилия.
– Еще запомните, мисс Грейнджер, а сейчас ответьте на мой вопрос, и я признаю Вас умнейший из умных, соглас-ны?
– Согласна, только вопрос должен быть из школьной про-граммы, – ядовитости её голоса может позавидовать и кобра.
– Мисс Грейнджер, сколько получится в итоге такой за-дачки: "Два плюс два, умножить на два".
Свой вопрос я придумал заранее и для неё он не дол-жен превратиться в западню, но для чистокровных вол-шебников получился бы отличный удар по самолюбию. Приходится использовать заготовки на посторонних людях и в неподходящем месте. Чёртова шляпа! Ну как она могла загнать меня в такую задницу.
Ответ, который я услышал, получился, мягко говоря, неверным.
– Восемь, – пренебрежительно быстро выпалила Грейн-джер и, посмотрев в мои, подозрительно прищуренные, глаза закрыла рот ладошкой.
– Мерлин, правильный ответ шесть, покраснела самая ум-ная ведьма, – первым идет умножение.
Сложившиеся, не по моей вине, обстоятельства за-ставляют добить девушку вопросом на внимательность, и, надеюсь, она не перестанет воспринимать меня идиотом неотесанным:
– Мисс Грейнджер, позволите задать еще один вопрос, попроще? – участливость в моём голосе не насторожила окружающих.
– Спрашивайте, мистер Дискейн, – вот и фамилию вспом-нила, что значит хорошая встряска для женского ума.
– Назовите точное количество пуговиц на собственной мантии.
– Пять, – снова поспешила ответить Гермиона и пробежала пальцами по пуговицам мантии, стараясь быстрее реабилитироваться.
Не отошедшие от первого вопроса гриффиндорцы, некоторые продолжали спорить на тему "шесть" или "во-семь" и почему, дружно посмотрели на меня, как на мон-стра. Только что на их глазах какой-то засранец поставил под сомнение звание самой умной гриффиндорки и после второй попытки потерпел разгром. Разочарую вас, господа красные, ох, разочарую.
– Неверный ответ, мисс Грейнджер.
Девочка не выдержала такого обращения и, вскочив со своего места, подбежала ко мне, вынуждая меня встать.
– Вот, проверь сам, – она уверенно схватила мою ладонь и вложила в неё верхнюю пуговицу расстегнутой мантии. Притихшая злость снова засветилась в её глазах, де-вочка явно переживала за поспешность с первым вопросом и пыталась доказать всем свой незыблемый статус. Нервно прикушенная нижняя губа свидетельствовала о том, что она не уверена в своем ответе, но отступить попросту не может. Я наклонился к уху девочки и тихонько сказал:
– Вы забыли посчитать запасную пуговицу.
Гермиона посмотрела в мои глаза совершенно оша-левшим взглядом. Она просто не верила, что всё так при-митивно. Не знаю, что она прочла в моих глазах, не дано мне, читать чужие мысли, но её побитый вид совершенно не обрадовал. И зачем было провоцировать девочку на ответы? Промолчал бы и сидел как мышь под веником. Нет, нужно доказать свое превосходство, идиот, кретин. Она же единственный надежный друг Поттера, а сейчас что она про меня подумает? Не сомневаюсь, что подумает совсем не лестное для моей скромной персоны.
Расстроенная девочка вернулась на свое место, а я по-лучил новый геморрой в лице Уизла-шестого.
– Эй ты, Джек, – не переставая чавкать, рыжий ткнул в мою сторону куриной ножкой, – попробуешь обижать Гермиону и получишь хорошего пинка.
Близнецы быстренько просветили, что говорящий с набитым ртом их брат Рональд. Эту рыжую харю я узнал ещё на Диагон-аллее и здесь попытался не связываться с ним и его семейкой, но от леди Судьбы не отвертишься. Первый выстрел сделан не мною и поэтому я имею полное право начать боевые действия. Войну начал не я и совесть пилить не должна. Уизел сам толкнул меня в сторону враждебных действий. Спасибо, засранец! Займемся рыжим раньше, чем планировалось:
– Рональд, ты же фанат "Пушек Педдл", правильно?
– Угу, – не прекращал чавкать рыжий.
– Слушай, можно немного подправить твое имя, чтобы все знали тебя, как преданного болельщика. Можно скрестить "Рональда" и "Педдл" и все начнут тебя узнавать не хуже Гарри Поттера.
Рыжий обжора прекратил жевать и одобрительно махнул рукой.
– А получится, – надеюсь, ты не поймешь сразу, урод, – Ронпед. Как тебе новое имя?
Жертва смотрела на меня восторженно, вероятно, представляя себя на плакате, вместе с командой и соответствующей надписью "Ронпед – самый лучший болельщик".
Некоторые из парней улыбались, а братцы рыжего откро-венно ухмылялись, по-видимому, шутку они поняли. Ужин подошел к завершению и все начали покидать Большой зал. Чарли предложил пройтись вместе до башни Гриффиндора, так сказать показать дорогу. Я отказался от его помощи, за полгода этот замок изучен неплохо. Объяснил Чарли, что мне нужно забрать барахло из спальни Хаффлпаффа и кое-что захватить по дороге без свидетелей. Ученики факультета барсуков импонировали мне больше, чем гриффиндорцы, как-то спокойней с ними общаться. Девушки спокойнее и попроще, без высокомерия Грейнджер и презрения Гринграсс. Заметил я, как Дафна посмотрела в мою сторону. Получив заверение от барсуков, что я всегда желанный гость в их гостиной, отправился к новому месту временного жительства.
Перед дверью с портретом Толстой дамы обнаружил свой очередной прокол, сегодня явно не мой день. Я не знал грёбаный пароль! Ну как можно такое забыть? По-стою и пожду, пока кто-то выйдет и меня впустит. Вся надежда на Кети с девчонками, уж они долго ждать не бу-дут, и погонят парней на поиски. Ожидание длилось не-долго, показался какой-то пацан, так как освещение в ко-ридорах Хогвартса паскудное рассмотреть издали, кто идет не получилось. Подошедший парень оказался очень похожим на Невилла Лонгботтома. Он сходу понял суть проблемы:
– Не знаешь пароль, Джейк? Бывает, я как-то на первом курсе тоже мучился с паролями. Извини, забыл предста-виться – Невилл Лонгботтом, – он мягко улыбнулся и не-уверенно протянул свою ладонь.
Я сдавил его лапу со всей силой, выражая свою при-знательность за выручку и, похоже, перестарался. Невилл ахнул и разорвал рукопожатие. Он повернулся к портрету, назвал пароль, и мы вошли в обитель краснознаменных борцов с темными волшебниками. На пороге гостиной я не громко, так чтобы услышал только Невилл, сказал: "Оставь надежду, всяк сюда входящий". Невилл не задал вопрос: "Что это ты сказал", он только кивнул и повел меня за собой. В гостиной царил неконтролируемый хаос: кто-то кричал во все горло, кто-то резался в карты, кто-то пытался успокоить других, как Грейнджер, одним словом – Гриффиндор. А какие словесные обороты они употребляют, меня уже не удивляло. Школьники везде школьники, без надзора взрослых они незаметно превращаются в злобных, циничных существ. Кто не верит, пусть вспомнит свою школу. В спальне парней присутствовали двое: Дин Томас и Симус Финниган, мы пожали друг другу руки, и я прошел к своему койко-месту. Кровать располагалась в арочной нише, неподалеку от кровати Невилла. Он присел на свою кровать и начал рассматривать, как я раскладываю вещи в тумбочку. Мои тетради из не-волшебного мира заинтересовались пацана. Он пролистал одну тетрадь и вздохнул:
– Нам не разрешают писать в маггловских.
– Я не собираюсь устраивать революцию, – спокойно от-вечаю ему, – мои тетради для черновиков эссе и для запи-сей лекций на занятиях.
– Сдавать работу буду как все остальные – на пергаменте. Вот дикость какая, Невилл, не-волшебный мир предостав-ляет всем возможность писать на нормальной бумаге, нормальной ручкой, а волшебный мир застрял на уровне семнадцатого века.
Невилл развел руки в стороны, как бы соглашаясь со мной и не имея ничего возразить в ответ. На первый взгляд, Невилл выглядит слабохарактерным пацаном, не-решительным тюфячком, и его поведение выдает в нем не уверенного в себе мальчука. Попробовать ему помочь? А почему собственно и не взяться за его воспитание? Я же стану протектировать Гринграсс, вот и Лонгботтома под-держу. Одним больше, одним меньше, какая теперь разница, всё и так пошло наперекосяк. Незнакомый парень зашел в спальню и, увидев меня, приглашающе замахал рукой. Понятно, народ жаждет хлеба после зрелища.










Глава 4
Гермиона и Гарри сидели на диване в углу гостиной, стараясь не обращать внимания на компанию старшекурс-ников, праздновавших начало учебного года. Им предлагали присоединиться, но Гермиона отказалась, а Гарри поддержал подругу из солидарности. Не окажись Гермионы рядом – он уже сидел бы вместе со всеми. Девушка уловила тайное желание друга:
– Ты можешь пойти к ним, если очень хочешь.
– Не скажу, что не хочется, просто мне лучше посидеть с тобой.
– Спасибо, Гарри, – девушка легонько взлохматила его волосы, – лучше посиди и посмотри на Рона, как он жаждет дорваться до огневиски и какой он болван.
– И почему он болван? – попробовал защитить друга Гарри Поттер.
– Ты что, не понял, какое прозвище приклеил ему новень-кий?
– А что не так с прозвищем, Гермиона? Нормально по мо-ему.
– Нормально?! Гарри, новый ученик сделал Рона посме-шищем на всю школу. Ронпед все воспринимают, как Рон-педик, понял?
– Ты хотела сказать "Рон-педдл?"
– Гарри Поттер, ты ничего не понимаешь, – Гермиона начала просвещать друга в тонкостях игры словами, – в не-волшебном мире и здесь так же, сокращение "пед" чаще всего воспринимают, как краткую форму слова "педик", "гомосексуал", "мужеложец" дошло наконец-то до тебя? Гарри смотрел на подругу сначала недоуменно, а затем громко расхохотался.
– Получается, – просмеявшись продолжил он, – Рон думает своё, а все остальные понимают совсем другое.
Гермиона стиснула губы в узкую полоску от негодования и отвернулась от бестолкового мальчишки. Рональд их друг, а Гарри над ним смеётся, вместо того, чтобы всё объяснить. Сегодняшний вечер лично для неё принес достаточно неприятностей. И всё началось с появления этого заносчивого, грубого, невоспитанного новенького малолетнего бандита. "Ах да, его имя Джейк, чтоб он провалился назад в свой Хаффлпафф, а лучше в Слизерин. Гермионе не давал покоя прошедшей ужин и собственные детские промашки. В её умных мозгах не помещалась мысль, что она настолько бездарно вляпалась на простой задачке. За пуговицы она не переживала – все на месте и Мерлин с ними. А вот промах в вычислении больно ударил по самолюбию.
Она обвиняла в своей неудаче этого гада Джейка, и себя, за необоснованную торопливость. Желание ответить моментально сыграло с нею недобрую шутку. И теперь Гермионе казалось, что все начнут тыкать в её сторону пальцем и говорить: "Вот идет Грейнджер, которая не умеет правильно считать, а ведь была самой умной". От таких домыслов злость на нового ученика разыгралась еще сильнее и потребовала выхода. А тут еще и Гарри смеётся над Роном. "Во всём виноват новенький", – решила она для себя. Поискав глазами нужный объект, вызывающий нехорошие чувства, она разочарованно вздохнула – уничтожитель имиджа не наблюдался ни в компании выпивающих гриффиндорцев, ни в гостиной в частности. "Ничего, я тебе покажу, кто из нас умный, а кто ничтожество". От компании старшекурсников отошел Рон и, судя по цвету его лица, он все же попробовал огневиски. Как еще она могла объяснить неестественную красноту его физиономии. Лицо Рона Уизли пылало краснотой и выглядело со стороны очень злым. Рыжий рванул в спальню мальчишек четвертого курса с завидной скоростью. "Все же ему рассказали подоплеку, и сейчас Рон начистит лицо этому... этому гаду".
Самочувствие Гермионы, от таких мыслей поползло вверх, и достигла отметки "Хорошо", а через несколько минут она ожидала улучшение своего душевного состоя-ния до "Отлично". Дверь спальни мальчишек открылась настолько сильно, что практически слетела с петель. На пороге показалась голова её друга, почему-то склонённая в поклоне, а затем тело Рона вышло целиком. Точнее, его тело вывел новый ученик, заломав руку Рона за спину. Все присутствующие в гостиной уставились на новое представление. Драки в гостиной Гриффиндора не были редкостью, и Рон Уизли часто побеждал в таких забавах мальчишек раньше. Но сейчас его позорно выводил какой-то хаффлпаффец, пусть и бывший, заставляя нагибаться пониже с каждым шагом. Гермиона незамедлительно вскочила с дивана:
– Немедленно отпусти его, – подкрепляя свои слова, она достала волшебную палочку.
Парень, раздражавший её самим фактом своего суще-ствования, не спешил отпускать Рона. Вместо этого, он заставил бедного мальчика согнуться еще ниже. Старшие парни и девушки не вмешивались, им самим стало инте-ресно, чем все закончится. Гарри Поттер подошел к подруге и положил ладонь на палочку, направляя острие в пол:
– Гермиона, посмотри, Джейк безоружен, убери палочку, пожалуйста.
Девушка гневно сверкнула на него глазами, но палоч-ку опустила.
– Мудрый ход, мистер Поттер, – новый ученик отпустил руку стонущего Рона и пнул его подошвой ботинка в зад-ницу, придавая ненужное ускорение.
Рональд рухнул возле ног друзей. Гермиона наклони-лась и попробовала успокоить пострадавшего друга, но вдруг отшатнулась. Злоба в глазах Рона оттолкнула и напугала, такого друга она еще не видела. Рыжий поднялся на ноги, тряхнул пару раз руками, а затем бросился на Джейка. Девушка не заметила из-за спины Рона, что произошло в деталях дальше. Вот рыжий подбегает, вот замахивается рукой, вот Джейк приседает и всё – Рон резко начинает сгибаться, хватаясь руками за живот, а Джейк бьет его локтем в лоб и друг валится на пол, закатив глаза.
Победитель злорадно посмотрел на неё и кивнул на лежащего:
– В следующий раз сломаю рубильник твоему дружку, ес-ли полезет, – Джейк смотрел на неё, прищурившись, словно ожидая, что она предпримет, а его правая рука постукивала по бедру.
"Он меня провоцирует и что-то замыслил. Нет, не до-ждешься". Гермиона придала своему лицу самую презри-тельную гримасу, на которую была способна и подошла к лежащему без сознания другу. Выражение на лице девуш-ки фактически кричало: "Разговаривать с тобой Дискейн – ниже моего достоинства". Гарри Поттер так же приблизился и присел возле головы Рона. Он начал приводить рыжего в сознание легкими пощечинами. Рон очнулся, открыл глаза и прохрипел: "Я убью его!". Ответом ему послужила спина уходящего Джейка. Подошедшие близнецы осмотрели валяющегося братца и, признав результат удовлетворительным, вернулись к застолью. Гермиона предложила Рону пройти к мадам Помфри. Она читала, что при сильных ударах в голову, существует вероятность получения сотрясения мозга. Но мальчишки не послушались – мозги у них отсутствуют временами.
Гарри, с помощью Гермионы, поднял друга и довел до кресла. Рыжий сидел притихший, с закрытыми глазами. Грейнджер сообразила, что находиться с мальчиком рядом, проигравшим в драке, означает травмировать его еще сильнее. Приказав Гарри поддержать Рона, она ушла в свою спальню. Настроение Гермионы упало на дно самой глубокой ямы, и она не понимала, что же угнетает больше: злоба Рона или откровенная ненависть Джейка.





Глава 5
Я лежал в своей кровати, отвернувшись лицом к стене. Не хотелось видеть никого и ничего. Какого чёрта рыжий урод полез в драку? Придумал бы обидное прозвище в мою сторону и никаких проблем. О чём я думаю! Рыжий! Придумал! Быстрее Волдеморт откажется от борьбы, чем Уизел что-то придумает. Выходит, выбора у меня-то и не было: позволить набить себе морду это не выбор, даже не трусость, а полная, безоговорочная капитуляция в только что начавшейся войне. Такого подарка мне и даром не нужно. Почему же тогда, так паскудно на душе? Может сцена с Грейнджер и Поттером напротив меня, а между ними тело рыжего, непросто сцена, а предостережение? Очень вероятно, если я полностью облажаюсь, а дорогие Поттер и Грейнджер не станут парой – все произойдет через несколько лет именно так, как несколько минут назад в гостиной. За некоторыми исключениями: рыжий ляжет трупом, как и его сестра, а Грейнджер – Поттер не поймают меня в туже минуту. Им придется поискать убийцу столько времени, сколько потребуется, чтобы до них дошло понимание того, что они идеальная пара. Как только они поженятся так я сразу и... подумаю, лет десять.
Убаюкивая себя такими благоразумными мечтами, я незаметно успокоился. Предстояло дождаться прихода рыжего и только тогда можно засыпать. Поттер и рыжий зашли в спальню приблизительно через полчаса. Слава Богу, что Уизел не продолжил наш "интеллектуальный диспут", сейчас он легко бы не отделался. Грейнджер, видимо промыла идиоту извилину: "Не лезь к нему, он не заслуживает твоего внимания" и прочей пацифистской чушью. Так даже лучше для всех. А что собственно лучше? Всё, спать! Начнем устранять проблемы по мере накопления до критического уровня, пока что все терпимо.
Мой первый день в качестве, язык не поворачивается, гриффиндорца, начался, как и предыдущие: подъем в шесть, пробежка на восьмой этаж, отжаться, подтянуться и назад. Бег по коридорам и лестницам с лихвой заменял три километра по прямой дороге. Поначалу я не думал, что такому серьезному парню как я, потребуются огромные усилия для достижения чего-либо в этом вымышленном мире. А как иначе? Мне обязательно достанется всё самое лучшее из возможного: беспалочковая, невербальная магия, миллионы в кармане, сверхмощные заклинания и, само собой, прекраснейшая девушка, влюбленная в меня как кошка, с первых секунд, а лучше две. Еще я должен, просто обязан, играть на гитаре или читать романтически-грустные стишки, стать популярным парнем, добрым, в меру жестким, построить русскую баню, и заниматься продвижением не-волшебных технологий в магический мир. Обязательное условие – я сисадмин несчастный, волосы по плечи, весом за центнер в своем мире и охерительно могучий чародей в придуманном. Конечно, лучше приписать себе знания хакеров и щелкать это их волшебство как семечки, но…
Получается всегда и везде, как в жизни. Если ты ни-чтожество в реальности – останешься таким же, в каком угодно мире. Без труда для собственного блага никому ничего не достается. Мажоры не в счёт, им попросту не о чём мечтать, у них всё в наличии, они так думают. Вот и вынужден я бороться с собственной ленью всеми способами, начиная с зарядки и заканчивая учебой. Хорошо, что это тело не зависит от никотина, уже легче. Я вернулся в спальню, помылся, переоделся в форму, заправил кровать, взял рюкзак со всем нужным и вышел в гостиную. Первым уроком идут Чары и нужно почитать что-нибудь, сон после зарядки всё равно сняло как рукой.





















Глава 6
Проснувшись по звонку будильника Гермиона, после всех процедур, спустилась в гостиную почитать, дожида-ясь мальчишек. Гарри и Рон обожали подрыхнуть подоль-ше, поэтому ей часто приходилось их будить. Она подошла к дивану и плюхнулась на него, раскинув руки. Девушка не являлось любительницей утренних подъемов, дома спала, сколько хотела, но в школе настраивала себя на рабочий ритм. Как бы ни хотелось понежиться в кроватке – начинать заниматься самодисциплиной нужно с первого дня. По мере приближения часовой стрелки к цифре "восемь" гостиная начала заполняться школьниками всех курсов. Заспанный Гарри Поттер подошёл и присел рядом. На её вопросительный взгляд последовал лаконичный ответ:
– Ничего не случилось, а Рон сейчас спустится, он в норме.
По лестнице спускались Невилл, Симус, Дин Томас, болтающий с Роном, и Гарри Поттер потянул подругу за руку:
– Пойдем на завтрак, наши уже идут.
Согласно кивнув, девушка направилась к выходу. Пе-ред портретом Толстой дамы она спросила мальчишек:
– А где новенький? Вы что, его не разбудили?
Мальчишки переглянулись и стоявший к ней ближе всех Невилл ответил:
– Он встал очень рано, куда-то уходил, затем вернулся и снова ушел. Его кровать была заправлена, когда мы выхо-дили и вещи отсутствовали. Может он уже ушел на зав-трак?
– Нет, Невилл, я не видела его выходящим, – Гермиона повернулась лицом к гостиной и внимательно осмотрелась.
Новый ученик обнаружился в дальнем углу, читающий книгу. Рон, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, сердито пробурчал:
– Пошли, а то я жрать хочу, нечего глазеть на придурка.
Гермиона хотела начать в воспитательный процесс на тему "правильная речь и недопущение оскорблений" но почему-то передумала. Кое-кто определённо не нуждался в её защите. Скорее всего, нужно поставить наглого хулигана на место. Во время завтрака префекты раздали всем расписание занятий, а потом подошла профессор МакГонагалл:
– Минуточку внимания! – декан строго посмотрела на присутствующих за столом, – напоминаю всем повторно, про дисциплину и Кубки школы, особенно, дисциплина касается мистера Дискейна.
Подождав, ухода декана, близнецы набросились на сидевшего рядом с Невиллом на самом краю лавки новенького:
– А чего это наша МакГонагалл так напоминает персо-нально для тебя, про дисциплину?
Дискейн молчал и сосредоточенно работал челюстями. Гермиона не удержалась от комментария:
– Все просто, мальчишки! За его поведение, очень даже грубое, снимут баллы со всего факультета. Мы должны его исправить, правильно?
Близнецы фыркнули и вернулись к прерванному заня-тию. Молчавший Дискейн закончил завтрак, аккуратно промокнул салфеткой губы и криво ухмыльнулся. Такая гримаса разозлила Грейнджер:
– Чего ты кривляешься! За твои выходки придется всем отдуваться. Для нашего факультета имеет значение, какое место мы займем в Кубке школы.
– Я не кривляюсь, мисс Грейнджер, всего лишь подумал о своем, – Джейк Дискейн встал и спокойно покинул Боль-шой зал.
"Невоспитанный, наглый, заносчивый гад", продолжала яриться девушка.



















Глава 7
Волны Черного озера плескались у моих ног, ветер шелестел листвой деревьев на берегу, солнце мягко светило в этот теплый, осенний, субботний день. Мысли мои были далеки от наслаждения пейзажами и приема солнечных ванн. Я занимался подведением итогов или самобичеванием, впрочем, одно означало другое. Необходимо повторно все обдумать в свете новых изменений в моей здешней жизни. Что принес первый учебный день? Практически ничего полезного или плохого. Дружеских отношений ни с кем из гриффиндорцев не успел завести, а вот враг уже в наличии, а может и не один.
На первый взгляд перепалки с Грейнджер не тянут на вражду, но кто знает, кто знает. Очень плохо всё получи-лось с первых минут знакомства, теперь не знаю, что де-лать. По идее, мне нужно подружиться в первую очередь с Грейнджер, а получилась ситуация на грани войны. Она же мозг этого долбаного трио! А я что натворил? Идиот! Умудрился настроить против себя реального лидера и вдохновителя будущих победителей. Очень умный посту-пок, прямо скажу – такими темпами у меня в друзьях ока-жется только Драко Малфой. А почему нет? Я же враг Рональда Уизли, практически враг Грейнджер. Чего еще требуется совершить для получения статуса "враг Гарри Поттера?". Самая малость – набить морду этому самому Поттеру.
Прекрасно! И почему все идет не по моим планам? Вопросы, одни вопросы и предчувствую, что с каждым днем их станет все больше и больше. Очень сильно нервирует вопрос: "Какого хрена я сцепился с Грейнджер? Что на меня нашло? На вид – нормальная девушка, не супер красавица, а вполне себе симпатичная особа. На предстоящем балу будет смотреться очень даже красивой. Нужно только учесть, что Эмма была старше прототипа на момент съемок бала. А может Эмма прототип? Черт! Да какая разница кто чей прототип. Я здесь и девушка никакая не Эмма, а самая что ни на есть Гермиона Грейнджер. Всё, нужно завязывать с попытками разобраться, кто есть кто. Возрождение Тома не за горами, а я занимаюсь ненужной херней. Всё же тело с бушующими гормонами, влияет на процесс мышления. Попытки думать о Волдеморте, Поттере ни к чему не приводили. На ум постоянно приходила только симпатичная Грейнджер, красавица Гринграсс и...
Раздавшиеся над моей головой крики "грязнокровка, шрамоголовый" вывели мозг из состояния когнитивного диссонанса. Источником воплей и оскорблений оказались знакомые персонажи – с одной стороны Поттер, Грейн-джер, Уизли, а с другой стороны им противостояли Мал-фой, Крэбб, Гойл. Слизеринцы явно выглядели посильнее и в физическом плане, и в моральном. Малфой шагнул к Грейнджер, что-то выхватил у неё из рук, мне, стоявшему ниже их метров на четыре, не удалось увидеть что именно, а потом размахнулся и забросил неизвестный предмет в озеро. Судя по виду летящего объекта это сумочка. Рыжий попытался кинуться на хорька, но его остановила девушка. Все достали волшебные палочки и вот-вот начнут бросаться заклинаниями. Не начали, а жалко, могли и потешить меня. Лишили такого веселого зрелища, лодыри малолетние. Я подошел к углублению в обрыве и спрятался. Интересно посмотреть, как бравые мальчуки начнут спасать имущество своей умной подружки.
Удобный спуск они искали долго, минут пять и, под-бежав к озеру, не заметили меня – шоу начинается. Рыжий снял свою обувь, видать носки еще свежие, и зашел в воду по щиколотки. Точно, Дебиллиус его второе имя, сумка-то улетела метров на двадцать от берега. Для Грейнджер хватило и такого "героического" рвения. Закричав: "Рон, выходи немедленно, вода же холодная" – она дернулась шагнуть в воду за рыжим. Умник Поттер удержал подругу от такого шага. Он схватил её за руку и оттащил от кромки воды, а Дебиллиус Уизли выскочил следом.
– Гермиона, может чарами какими-то достать, – принялся разглагольствовать рыжий.
– Я таких чар не знаю, – расстроенная девушка продолжа-ла смотреть на Черное озеро, надеясь, что от жалостливо взгляда воды разойдутся или сумочка сама приплывет ей в руки.
Поттер начал крутить головой и заметил меня, сидев-шего на трансфигурированом кресле в углублении обрыва. Я приложил палец к губам и отрицательно закивал головой. Гарри правильно истолковал мой жест. Грейнджер и Уизли постояли у воды еще немного и, не добившись ничего стоящего, направились вдоль озера к ближайшему подъему. Увлечённо беседуя о чём-то, они не заметили отставшего Поттера. А сам Гарри в этот момент направлялся в мою сторону.
– Привет, – он подошел и протянул свою руку.
– Привет, – я пожал протянутую конечность и рассмотрел вблизи Гарри Джеймса Поттера.
Сплошные разочарования меня посещают в этом мире. Поттер не производит впечатления инфантильного лентяя и тряпки. Пацан как пацан, правда, одет, обут достаточно бедновато, а про очки, перемотанные скотчем, лучше промолчать. Из всей знаменитой троицы я не успел поссориться только с ним и указывать, как ему одеваться не собираюсь, как-нибудь попозже. Сейчас самая лучшая возможность для знакомства с Поттером, другой – может и не представится. Соображать нужно предельно быстро и не испортить всё окончательно.
– Хочешь помочь подруге, Гарри, – начал подталкивать парня в правильном направлении.
– А как ты догадался, Джейк?
– У тебя на лбу написано "спасти вещь Гермионы, это я во всём виноват", хочешь посмотреть в зеркало?
Поттер немного растерялся и отступил на шаг назад. Какой вопрос крутится в голове и так понятно. Попробую успокоить парня и ни в коем случае не спугнуть:
– Не бойся, Гарри, твои мысли я не читаю, это всего лишь логика и опыт. Всё, что тебе требуется – задать правиль-ный вопрос. Итак, мистер Поттер, вы решитесь озвучить свои мысли?
Парень, не задумываясь, выпалил скороговоркой:
– Я очень хочу помочь Гермионе, но не знаю как, ты не поможешь, понимаю, что ты не в ладах с нею, но может, что-нибудь придумаешь?
– Легко, Гарри! – я улыбнулся самой хитрой улыбочкой, – а ты поможешь мне.
– Согласен, – Поттер также заулыбался. – таким, он мне начал нравиться, как человек и без всякой гомосячей бре-дятины.
Займемся воспитанием будущего победителя, не отхо-дя от замыслов:
– Гарри, – сочувствующе хлопаю его по плечу, подойдя к нему ближе, – никогда не соглашайся, не выслушав усло-вия до конца, иначе проблем не оберешься, особенно с девчонками.
Поттер смутился и покраснел.
– И какие условия, Джейк?
– Проще простого, потенциальный партнер. Моё условие заключается в том, что ты, Гарри, держишь рот на замке по поводу того, кто достал сумку. Проболтаешься в течение, скажем трех недель, и больше никаких дел с тобой у нас не будет.
– Я не трепло! Никто не узнает, правда, не понимаю, зачем это тебе.
– Ты может и не трепло, но твоя умная подружка умеет раскалывать мальчуков как семечки. Ты сам не заметишь, как все выложишь и посчитаешь себя еще и должником. Мне интересно, продержишься ты или проболтаешься за три недели. В том, что она тебя дожмёт, не сомневаюсь, а вот в твоих способностях удерживать информацию я не уверен, ты уж извини.
Предупреждая начинающийся спор, я подошел к воде. Потрогал рукой и сделал вывод – холодная, мокрая, но всё равно придется нырять. Начав раздеваться, инструктирую своего соучастника или союзника:
– Приблизительное место падения я запомнил. Глубина там, по всей видимости, не маленькая. Поэтому делаем так: ты трансфигурируешь камешки в камни потяжелее, левитируешь мне в руки, я ныряю, а ты готовишь следующий груз. Всё понятно?
– Да! А ты плавать умеешь? И вода, точно холодная, – Гарри приготовил палочку и начал высматривать подхо-дящие камни на песке.
Отвечать на детские вопросы не время, не до этого сейчас. Тут в воду зайти, а там холодно. Да черт с ним, с этим озером, я тонул уже трижды в жизни, только в дру-гой, но не утону и здесь, не дождутся.
Гарри отправил в управляемый полет уже восьмой булыжник и принялся готовить девятый. В начале, он услышал в свой адрес массу непечатных выражений, которые нужно записать, чтобы не забыть, а дальше приноровился и вкладывал камни точно в руки ныряльщика. Последнее погружение затягивалось, и Гарри начал волноваться. Не хватало еще, чтобы из-за какой-то сумочки утонул человек. Джейк не появлялся на поверхности уже больше трех минут и Мальчик-который-выжил запаниковал. Он отменил трансфигурацию и посмотрел по сторонам, выискивая глазами кого позвать на помощь. Голова Джейка появилась из-под воды, ярдах в пятнадцати от берега. Он часто дышал и подгребал правой рукой, подплывая к берегу. Выбравшись на сушу, Джейк бросил злосчастную сумку к ногам Гарри:
– Хватай сумку и бегом к Флитвику, профессор вос-становит всё, что в ней. Бегом, Гарри, бегом!



























Глава 8
Гермиона Грейнджер снова злилась. Она злилась на себя, на Малфоя, на пропавшего неизвестно куда Гарри Поттера и на весь мир. Обед не лез в горло, и хотелось уйти подальше от чавкающего Рона, смеющихся слизеринцев, а лучше всего спрятаться. "Пойду и признаюсь, мадам Пинс в том, что две книги я потеряла". Сидевший рядом Рон толкнул её плечом и, не переставая жевать, сказал, махнув рукой, точнее – выдал нечленораздельно:
– Смри, Гр… ет.
Девушка посмотрела в указанном направлении и уви-дела Гарри... и сумочку, улетевшую на дно озера, в его руке. Она вскочила и бросилась навстречу идущему другу. Улыбающийся, немного подозрительно, Гарри протянул ей утраченную вещь:
– Вот, возьми, всё в целости, книги не пострадали.
День для Гермионы Грейнджер выглядел не таким уж и плохим, как несколько минут назад. Надежный друг вы-ручил её, спас от объяснений с мадам Пинс и потери денег. Рональд Уизли продолжал, мягко говоря, кушать и посматривать на Гарри. Что мелькало в глазах Рона, девушка не понимала и никогда не придавала значения подобным взглядам. На следующий день Гермиона обратила внимание присутствующих на обеде, что нигде не видно их нового ученика. Рон молчал, набивая желудок, Гарри уткнулся в тарелку с картофельным пюре чуть ли не носом, никто ничего не ответил. Невилл Лонгботтом, соблюдавший за столом правила этикета и не разговаривающий во время приема пищи, всё разъяснил:
– Джейк ушел ночью в больничное крыло, у него был сильный кашель. Я слышал, как он пытался заглушить звук подушкой. А потом я сказал ему, чтобы он сходил к мадам Помфри, потому что его кашель разбудит всех спящих.
Поведение Гарри, после слов Невилла, насторожило девушку. Друг пробовал, незаметно для других, едва ли не выскочить из-за стола, а еще минуту назад влипал в тарелку. "Он что-то скрывает от нас, несомненно. Прятать секреты, особенно от меня, он никогда не умел. Что же ты скрываешь, Гарри Поттер". Задумавшись над возможными методами вытягивания секрета из друга, Гермиона машинально продолжила обед. Вечером в гостиной появился Джейк Дискейн и, не обращая ни на кого внимания, прошел в спальню. Через несколько минут он вернулся, затем, согнав с кресла парочку первокурсников, устроился возле горящего камина. Гермиона искоса наблюдала за парнем, так злившим её самим своим присутствием. "Мальчик какой-то грубый и необщительный. Пришел, прогнал детей, ни с кем не разговаривает, наглый хам и самовлюбленный болван, вот он кто для окружающих". Негативные эмоции потребовали выхода, но заговорить с новеньким девушка не рискнула – вдруг задаст какой-то каверзный вопрос и выкручивайся, как хочешь. Друзья, играющие в шахматы, подошли ей как никто лучше для разговора.
– Гарри, Рональд, отложите, пожалуйста, игру – нужно серьезно поговорить.
– Заданий на завтра не задали, – сразу начал отбиваться от возможной учебы рыжий.
Поттер сложил руки на груди и выжидательно посмотрел на девушку.
– Разговор не про учебу, Рон, не бойся. Я создаю органи-зацию для защиты прав домовых эльфов и хочу, чтобы вы в неё вступили. Мы начнем выпускать брошюры, листов-ки, рассказывать о жестоком обращении с домовыми эль-фами, распространять значки с логотипом нашей органи-зации. Свобода для всех домовых эльфов – вот наша цель. Рон посмотрел на Гарри, потом на неё и пожал плечами:
– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – всей своей позой показывая, что тема для него неинтересна.
– А ты, Гарри, поддержишь меня? – Гермиона придала своему голосу максимальную строгость.
Подобная интонация часто срабатывает как нужно, в отношении лучшего друга. Но сегодня, что-то пошло не правильно. Гарри отвел глаза в сторону и невнятно при-нялся строить из себя дурачка:
– Я не знаю, что сказать, Гермиона, мне нужно подумать, – он улыбнулся, непонятно чему, и продолжил, – ты лучше спроси Джейка, может он тебя поддержит.
Гермиона сердито наморщила лоб, приготовившись отчитать заскользившего друга.
– Не растрачивайте впустую свои усилия, мисс Грейнджер, – неожиданно для девушки раздался голос Дискейна.
"Вот ты и напоролся, мальчик, сейчас узнаешь, что значит выставлять меня дурой перед всеми".
– Я не воспринимаю освобождение эльфов из рабства пу-стыми усилиями, – она настроилась раскатать в пыль оп-понента, потому что в дискуссии на подобную тему ей нет равных. Но следующие слова Джейка выбили Гермиону из боевого настроя.
– Свобода, равенство, братство, мы это уже проходили, мисс Грейнджер, как и "Весь мир насилья, мы разрушим. До основанья, а затем, мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет..." тоже пережили, Вы знаете, о чем я говорю.
– И какой результат? Кто кем станет? – заинтересовался Гарри.
– Реки крови, миллионы убитых, а кто был ничем, так и остался никем, Гарри, в большинстве случаев мертвым и безымянным, – ответил Джейк, не глядя на Поттера.
Услышавшие последнюю фразу нового ученика, мно-гие школьники заинтересованно притихли и подошли по-ближе, чтобы послушать.
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, согласны, мисс Грейнджер, Вы читали такое изречение?
– Да, читала и не понимаю, причем здесь оно и свобода для несчастных эльфов.
"Разговаривает со мной, как с маленькой, несмышле-ный девочкой, гад. Ну, подожди, ты свое получишь, – де-вушка решила не сдаваться ни при каких условиях. Не со-глашусь и всё". Уверенность начала покидать её быстрее, чем в душу проникли первые сомнения, с каждым аргу-ментом Дискейна.
– Спартак так же хотел свободы для рабов, но занялся грабежом и насилием вместо взятия Рима. Белые люди несли свободу для индейцев, в своём понимании, а где теперь индейцы, благодаря свободе, принесенной белыми людьми? Ответ известен, мисс Грейнджер – исчезновение нации, резервации для выживших, тотальное спаивание и остальные прелести "освобождения". Вспомните ещё Ве-ликую французскую революцию и террор победителей, вспомните переворот в Российской империи и многомил-лионные жертвы на алтарь иллюзий. Вы собираетесь по-лить древо свободы кровью или слава Че Гевары, Ганди будоражит воображение? Не верится и на Вас это не похоже. Не забывайте – никто из тех, для кого делалась революция, не стал жить лучше. В случае Индии и Кубы положение только ухудшилось. Не существует свободы для всех поровну, не существовало и никогда не будет существовать. Кто-то сказал: "Там где начинается моя свобода, уже присутствую чьи-то интересы". Вы, мисс Грейнджер, совершенно не владеете темой, для воплощения в жизнь которой, готовы пожертвовать своим будущим. Не просто не владеете, а не желаете изучить досконально проблему домовых эльфов. Умная женщина Ульрика Майнхоф говорила: "Протест – это когда я говорю «мне это не нравится», сопротивление – когда я делаю что-то для того, чтобы остановить это. Протест – это когда я говорю «я в этом более не участвую», сопротивление – это когда я делаю так, чтобы другие в этом тоже не участвовали". Фрау Майнхоф задушили в тюремной камере по приказу, негласному, властей. После смерти её дети остались сиротами с клеймом "Твоя мама террористка". Начиная никому ненужный протест, Вы рискнете перейти к сопротивлению? Потому что одними рассуждениями людей не проймешь. В качестве примера – оглянитесь вокруг, посмотрите на своего друга, Homo rufus, и хорошо подумайте. Может быть, проблема не только в жестоких людях, но и в самих эльфах? Но Вас это не смущает, Вы верите, что достаточно принять нужный закон и все заживут довольными. Ребячество, мисс Грейнджер, полнейшее. Законы плохо работают в не-волшебном мире, а здесь сработают еще хуже. Не говоря уже о том, что для многих волшебников Вы станете олицетворять зло и невежество. Объясняю, почему случится по моему. Представьте: в семье волшебников родился ребёнок, домовой эльф им помогает, потому что ему это в радость. Семья очень не богатая, и здесь появляетесь Вы со своим законом о свободе и зарплате для эльфов. Представили? Что произойдет дальше с этой семьей? Они будут вынуждены, благодаря Вам, мисс Грейнджер, освободить своего незаменимого помощника, и мать ребенка пойдет искать работу, но не найдет. Не квалифицированные рабочие места займут Ваши обожаемые, несчастные эльфы. На выходе из всего получим: возросшую смертность в семьях волшебников, напряженность в магическом мире, ненависть к волшебникам, рожденным вне волшебного мира. И как апофеоз Ваших поспешных действий – появление нового Темного лорда. Добавим еще, что эльфы, как и люди, бывают разные: добрые, злые, безумные, преданные. До-бившись свободы для эльфов, не уничтожители ли Вы ма-гический мир, мисс Грейнджер?
Джейк замолчал, а Гермиона просто не знала, что возразить. "А нужно ли сейчас бросаться в спор, всё же этот гад в чём-то прав. И мне совсем не хочется выглядеть такой, как меня нарисовал этот..."
Тишину в гостиной нарушил кто-то из девушек: "Я не поняла в начале, но согласна в одном – нужно хорошенько во всём разобраться". Дальнейшие слова потонули в общем гуле голосов. Гриффиндорцы разбились на группы и принялись обсуждать слова Джейка. Гермиона печально посмотрела на своих друзей, надеясь, что её поддержат хотя бы мальчишки. Чуда не произошло, никто не выступил в защиту эльфов и в её защиту тоже. Грейнджер обдумывала слова Джейка, находила в них нестыковки, со многим не соглашалась, готовилась выдать свои контраргументы. Новый ученик покинул гостиную, не дожидаясь продолжения дебатов. Перед уходом, он посмотрел на девушку грустным взглядом: "Взрослый ум, а поступки ребенка, как-то несерьезно, мисс Грейнджер.













Глава 9
После разговора с девушкой, остальные слушатели не воспринимаются всерьёз, я добрался до своей кровати и собрался уснуть. Может быть, мой спич, немного притор-мозит рвение мисс Всезнайки положить свои таланты на костер никому не нужных идей. Как устроить так, чтобы она заинтересовалась историей волшебных существ? А там можно крутить фактами, как душе угодно. Скрипнула соседняя кровать, значит, пришел Невилл. Два человека двигались достаточно тихо в помещении: Лонгботтом и Поттер. Остальные, топали, как слоны, и толстые дорожки не помогали скрыть звук шагов.
– Джейк, ты не спишь, – шепотом попытался привлечь мое внимание Невилл.
– Нет, – сажусь на кровати, скрестив ноги по-турецки, – какого хрена ты шепчешь?
– Ну, не хотел тебя разбудить, вдруг ты уснул. И вообще, повышать голос неприлично.
На лице парня отображалось всё, что ему приписыва-ли: неуверенность, нерешительность, слабоволие. Проще говоря – добродушный тюфяк. Как он руководил АДом, вместо Поттера, не пойму. Разве что Уизли-семь его наставляла. Сейчас это не существенно, а до седьмого курса еще нужно дожить, поэтому посмотрим по ходу пьесы. Лонгботтома необходимо сделать своим союзникам и стимул для него у меня найдется неплохой, вот только малость болезненный. Ну, с Богом:
– Невилл, ты учишься здесь уже четвертый год?
– Да.
– И почему же ты ведешь себя как первокурсник?
– Ты о чём, Джейк?
– Позволяешь всяким Уизлам оскорблять себя, Малфою – вытирать об тебя ноги, гриффиндорцам – насмехаться над собой.
– Ты человек новый Джейк, не понимаешь всего, но всё совсем не так, – Невилл избегал смотреть в глаза.
Все с тобой понятно, парень. Манеры, этикет, стандарты поведения, вбитые в твою голову, не облегчают жизнь в школе. Встряхну-ка я тебя Невилл Лонгботтом, и посмотрю, что из этого получится:
– Невилл, извини за вопрос, понимаю не моё дело, и всё же – как ты смотришь в лицо отца, матери? Что с ними случилось, мне известно и где они сейчас я знаю.
Лонгботтом смотрел на меня непонимающе.
– Я спрашиваю, Невилл, что ты ощущаешь в своей душе, при виде родителей?
– Мне очень жаль их, я отдам всё, чтобы их вернуть.
– У тебя есть нечто ценное, мальчик?
Невилл пропустил мою шпильку безропотно, он про-сто вздохнул, выражая своим вздохом всю безнадежность положения.
– Ничего, кроме собственной жизни у меня нет.
Вот гадство! С таким рохлей каши не сваришь! Он хороший пацан, но слишком добрый и чрезмерно правильно воспитан.
– Ты безнадежен, Невилл, твоим родителям не нужна твоя жизнь в качестве платы за лечение, а вот кое-чья шкура их порадует.
– И чья же это шкура?
– Тети Беллы Лестрейндж, мистер Лонгботтом.
Глаза парня на секунду блеснули, но его ответ не соответствовал внутреннему порыву:
– Она в Азкабане и меня туда не пустят.
– Не переживай, скажу тебе по секрету, скоро Белла будет свободна.
Невилл вскочил с кровати и сунул руки в карманы, забыл там что то или это нервное. Он подошел ко мне и присел рядом.
– Она точно выйдет оттуда?
– Так же точно, как то, что Фрэнк и Алиса Лонгботтом останутся неотмщенными.
– Как я отомщу, Джейк? Я же ничего не умею толком. Ты сам видишь, какой я неуклюжий.
– Заткнись, Невилл, – прервал я душевный стриптиз парня, – ты сын своего отца, ты Лонгботтом, а не рохля бездарная. Никто, кроме тебя не отплатит Белле. Её убьют, не сомневайся, но это сделаешь не ты, понимаешь? Ты не сможешь сказать, глядя на своих родителей: "Папа, мама! Я отомстил за ваши мучения".
– Я всё понимаю, Джейк, но что делать не знаю. Ты вот побил Рональда, а я даже этого не умею.
Предложить ему помощь? Не ясно, как он отреагирует. Подождем, когда в его голове созреет правильная мысль. Ожидание затянулось, и мы просто молчали.
– Джейк, ты не можешь научить меня драться по-магловски, – сообразил наконец-то Лонгботтом.
Сейчас, парень, ты и начнёшь свою дорогу к тому Невиллу, который не побоялся выйти против Нагайны. Нужный вектор я тебе задам и помогу, по мере сил и воз-можностей.
– Не вопрос, Невилл, научу намного большему. Зависит от тебя – постараешься приблизить шанс отомстить или сдохнешь после пары тренировок.
– Я не сдохну, я буду очень стараться, – загорелся Невилл. – Тогда запоминай: подъем в шесть, до семи двадцати – зарядка, после занятий – библиотека, после ужина занимаемся чарами и защитой. Зарядка выполняется каждый день, библиотека посещается также, чары и защита – три раза в неделю по возможности. Если можешь, попроси у бабушки книги родители, они же у тебя авроры и без каких-либо "были". Помни – пока они живы, есть надежда.
Таким образом, у меня появился первый союзник и потенциальный друг. Занятия с ним, на первых порах, выглядели сущим мучением. Бегал парень тяжело и недолго, подтягивался ноль раз, отжимался с трудом пять-шесть раз. В чарах и защите у него получалось немного лучше. До тех пор, пока мы не двигались. Стоило только вывести пацана из равновесия и всё рассыпалось, словно карточный домик. Не привыкли господа волшебники много перемещаться, бросать заклинания в падении, после кувырка. Несколько шагов в сторону, приседание вот и всё чему их научили школе.
При всех своих недостатках, Невилл выглядел нор-мальным парнем и сильно помогал уже мне в гербологии. Его познания в растениях облегчали мою жизнь. Как? Да очень просто. Листья растений используют в разных зель-ях и для меня они представляли интерес как кровеостанавливающее, обезболивающее средство. Эффект от них намного слабее, чем от сваренного зелья, но от мелких ран выручали не слабо. Учеба Невилла, благодаря моим пинкам и диктату, сдвинулась в лучшую сторону. А вот моя – покатилась под откос. На зельях выше "Тупой, как тролль" я, вместе с Невиллом, не получал. А как получить лучшую оценку? Варили зелье у Снейпа вместе, и мне приходилось постоянно следить за "гением" зельеварения. Дважды отвлекся и … котлам капут, и пара вечеров в компании Снейпа. Пока я контролировал действия Невилла всё происходило без последствий, а то, что нужное зелье у нас не получалось, так это мелочи, не можем и черт с ним.
При помощи Невилла я начал общаться с Финиганом. После того как Симус узнал, что я неплохо разбираюсь в Премьер-лиге и в лиге Чемпионов, всегда старался поде-литься свежей информацией о футболе. Моё неприятие квиддича, как вида спорта, сделало меня для него своим человеком. Наши футбольные разговоры привели к тому, что Уизел-шесть начал смотреть на меня, как на врага. И чего заводиться из-за каких-то полетов на палке?
Две недели пролетели незаметно. Я продолжал зани-маться с Невиллом, наведываться в Запретный лес, разби-раться с книгой по магии крови и всё время ждал. Сестрички Гринграсс не подавали никакого знака, делая вид, что мы не знакомы. Как будто разговора в кафе и не произошло. Знаменитая троица занималась своими делами, и мы с ними пересекались на занятиях или в библиотеке, но только с Грейнджер. На посиделки в гостиной времени не оставалось. Да! На истории магии Грейнджер не спит, всё записывает и пытается мешать дрыхнуть своим друзьям. Меня история интересовала, тем более история магии, поэтому спать не хотелось. Таким поведением я заслужил парочку косых взглядов с первой парты, а кто там сидит и так понятно. Еще больше косых взглядов добавилось после уроков по Древним рунам. Я говорю "косые взгляды", так как в классах старался занять последний стол и желательно один. Батшеда Бабблинг, по одной ей ведомой причине, вздумала похвалить мою работу над рунами. Зараза предложила мне пересесть за один из первых столов, а сидят там две соперницы по Древним рунам – Дафна и Гермиона. Отбился с трудом, мотивируя нежелание менять дисло-кацию тем, что девушки начнут отвлекать меня или я их, от такого интересного предмета, как Древние руны. Грейнджер и Гринграсс не выразили никак свое отношение к моему отказу присоединиться.
На выходных у меня не было походов в Хогсмид, всё время сжирала учеба и лес. Хорошо, что Невилл делал за меня эссе по гербологии, иначе, процесс написания растя-гивался на длительное время. В воскресенье меня подло-вил один из близнецов и принялся расспрашивать, как лучше проникнуть в Запретный лес. Не получив внятного ответа, кроме предостережений, он обиделся и отвалил. Причину интереса я узнал от Кети Белл. Мы встретились в коридоре, перед ужином и Кети сразу же вцепилась в мою руку.
– Привет, пропащий Джейк, – приятно улыбнулась девушка, не отпуская мою руку, – ты правильно сделал, отшив Фреда или Джорджа.
Ясно, девушке что-то нужно, будем посмотреть.
– Привет красавица! И почему это я пропащий?
Кети отпустила мою руку и хлопнула ладошкой по плечу:
– Потому, что ты всегда где-то пропадаешь и в гостиной тебя не видно, а еще говорят, что ты ходишь в Запретный лес.
– Кети! Про Запретный лес – сказки, а то, что пропадаю, так учиться нужно. Я же одни "Тролли" по зельям полу-чаю.
– Да-да, так я тебе и поверила. Ладно, дело твое, чем и где заниматься. Ты мне вот что скажи – у тебя еще осталось, совершенно случайно, вино, которое мы пили тогда, ты помнишь, у меня день рождения семнадцатого.
– Для тебя, красавица, найдётся всё, что пожелаешь, – по-пробовал я немного пофлиртовать, – найдем и вино, и шампанское для дорогой именинницы.
Весело болтая, мы вошли в Большой зал и сели вместе. Один из старшекурсников сразу начал посматривать на меня очень подозрительно. Наверное, он парень Кети. Оказалось, что я угадал и Ричард ожидал меня на выходе из зала, а вид его не предвещал ничего хорошего. До драки мы не опустились, обговорили ситуацию, как взрослые люди и разошлись мирно. Кто из нас остался в выигрыше непонятно. С одной стороны – я пообещал достать на день рождение Кети вишни свежей, а с другой – Ричард отдавал свои конспекты за четвертый курс. Ему, на шестом, они уже без надобности, а мне пригодятся. Нужно еще Невилла напрячь с этими вишнями и не забыть подарок для Грейнджер. Отправлю девочке книгу, только не ерунду всякую, а полезную для путешествий, отдаленных. Я купил книгу, еще в августе, через Аберфорта и для поисков хоркруксов такая штука станет незаменимой подсказкой.
Насвистывая старую мелодию, я зашел в гостиную красного факультета. Недолго думая, занял кресло в углу помещения и принялся наблюдать за народом школьным. Ничего нового не происходило. Кто-то резался в карты, кто-то играл в идиотские плюй-камни, а кое-кто пытался учиться в несмолкающем шуме. Чтобы учиться под такую какофонию звуков, издаваемых толпой гриффиндорцев, необходимо иметь стальные нервы и полное отсутствие слуха. А ведь Грейнджер и К° как-то учатся, а девочка так вообще отличница. Только я вспомнил троицу, как за их столом вспыхнула ссора. Рыжий начала стонать, как ему все надоело, Грейнджер давила на совесть засранца, Пот-тер помалкивал, не вмешиваясь. Миротворец слепой, нашелся на голову девочки, вот так ты и просрал Гермио-ну, баран. Высокие договаривающиеся стороны обменя-лись любезностями, в стиле: "Ты зануда и книжный червь, Грейнджер, достала всех своей учебой и правильностью. А ты придурок, Рональд Уизли" и разбежались. Мне показалось, что поднимаясь по лестнице, Грейнджер готова была заплакать. А вот это уже нечестно, Дебиллиус Уизли. Поттер пробовал втолковать что-то в дурную башку рыжего, а тот энергично размахивал руками и доказывав свою правоту. Именно это мне и поможет – девочка льет слезы, а кто-то сейчас прольет свою ржавую кровь.



























Глава 10
Гермиона зашла в комнату, с трудом сдерживая рвущуюся наружу влагу. Она подошла к своей крова-ти, и, не раздеваясь, рухнула лицом в подушку. "Ну почему Рон такой глупый? Почему не слушает меня? Я же хочу как лучше не для себя, а для него. Он прибежит через пару дней с извинениями, как всегда, я знаю. Снова начнет клясться в дружбе, вымаливать прощение за свои слова, и я всё прощу. Потом, позво-лю списать эссе, и все станет хорошо, как раньше. И как я позволяю так крутить собой, не понимаю. Может он мне нравится как парень?" Умная девочка часто ловила себя на странных, ей не присущих ранее, мыслях: "Помогать Рону, заботиться о мальчике, прощать его выходки" и не смогла объяснить причину их появления. В прошлом году ничего подобного не возникало в голове, так что же происходит сейчас? Погрузившись в свои размышления, она пропустила появление соседки по комнате. Соседка, Лаванда Браун, сразу подбежала к её кровати:
– Ты здесь лежишь, а там такое происходило, такое! – Лаванда закатила глаза в предвкушении рассказа, если Грейнджер попросит.
– И что же там такого произошло, что тебя буквально распирает, – Гермиона поддалась любопытству.
– Вот ты убежала, а там такое случилось с Роном, прямо ужас, – любительница сплетен не спешила выдать всё и сразу.
– Лаванда! – зашипела Гермиона, – не надо испыты-вать мое терпение. Что случилось с Рональдом, говори сейчас же.
– Ой, Гермиона, с нашим Роном случился Джейк, ну тот, новенький, хаффлпаффец.
– Объясни по-человечески, Браун, иначе…
Осознав, что Грейнджер ничего не понимает в тонком искусстве разговора, Лаванда затараторила:
– Ты ушла, а Рон остался за столом и размахивал ру-ками, перед Поттером и задел проходящего мимо Джейка. Тот предложил извиниться и не махать ко-нечностями, а наш Ронни его послал. Ты же знаешь Рона, он такое иногда выдаёт, ты поняла, о чём это я говорю. Так вот, Джейк схватил его за шею и сбросил с кресла на пол, а Рон бросился с кулаками на Джейка и… снова получил по морде. Новенький начал изби-вать лежачего Рона, но Гарри обхватил его из-за спины руками и попытался оттащить от рыжего. Ага! Я не заметила, как все произошло – Гарри держит Джейка, и в ту же секунду, Гарри летит через спину новенького. Я думала, что Джейк вложит и Поттеру, но все обошлось мирно, новенький только сказал: "Не лезь, извини, Гарри". Кто-то из братьев Уизли обездвижил Джейка, но тут Саймон и Ричард вмешались и всё закончилось. Нет, не всё, но тебе это не интересно.
Лаванда скрестила руки на груди, неосознанно па-родируя любимую позу Гермионы. "Белобрысая зараза оставила самое интересное на остаток, – весело подумала Грейнджер, – и почему я веселюсь. Нужно переживать за Рона, а я наслаждаюсь его очередным поражением, что-то со мной неправильно".
– Выкладывай свое самое интересное Лаванда, я же тебя знаю, любишь, чтобы тебя упрашивали.
– Такое дело, Грейнджер, – притворно надула губы блондинка, – не знаю, как и сказать.
Увидев сердитый взгляд Гермионы, она продол-жила:
– Я наблюдала за Джейком с момента его появления в гостиной и вот что заметила. Он смотрел только в сторону вашей компании, точно говорю. Меня мальчик не замечал, я сидела напротив Парвати и всё рассмотрела досконально. Как только ты вышла из-за стола и начала подниматься по лестнице, он с тебя глаз не сводил. И смотрел так печально, так печально, сама чуточку загрустила. А далее, хочешь – верь, хочешь – не верь, но Джейк как-то подставился под руку Рона, остальное ты слышала.
Гермиона нахмурила лоб и пристально начала смотреть на собеседницу. В какую сторону клонит её мысли королева сплетен Хогвартса, понятно. Вот только выводы, которые напрашиваются из рассказа Браун, совершенно нелогичны.
– Не знаю, что ты себе придумала, Лаванда, но я пол-ностью уверена, что все совершенно не так, как выглядит с твоей стороны. С какой такой радости, Джейку вступаться за меня, сама подумай – мы с ним не разговариваем, он общается с хаффлпаффцами, он выставил меня в неприглядном свете дважды, он заносчивый, невоспитанный, невыносимой дурак.
Расценив слова Гермионы, как возможность полу-чить еще больше информации, Лаванда улыбнулась:
– Как ты относишься к Джейку, мне известно, а вот почему ты его обзываешь, непонятно. Я говорила с девчонками с Хаффлпаффа и получается странная картина. По их словам Джейк Дискейн очень непохож на себя прежнего, а мы, девочки, такие перемены сразу замечаем. Раньше он выглядел незаметным, тихим, сереньким мальчиком, а сейчас девочки засматриваются на него, особенно Сьюзен Боунс. Знаешь почему? Они говорят, что Джейк хороший парень, веселый, общительный, рассказывает разные смешные истории из магловского мира. Представь, он пообещал сводить Сьюзен с подружками в "Сладкое королевство" за свой счёт. И вообще, они его расхваливают постоянно. Я начала присматриваться к Джейку и вот, что заметила: из нашего факультета он общается только с Лонгботтомом, иногда с Симусом Финиганом, и всё, больше контактов не наблюдалось. Наших девчонок он попросту игнорирует, всех, кроме Кети Белл. Как же, Кети старше нас, у неё уже всё выросло. И еще – приглядись внимательнее, и увидишь, какой Лонгботтом замученный. Наш тюфяк постоянно где-то пропадает и как-то меняется, по-моему.
Раздражение Гермионы нарастало с каждой фра-зой Браун:
– Что ты хочешь всем этим сказать?
– Не психуй, Гермиона, тебе не идет! – продолжала улыбаться Лаванда, – я подвожу к мысли о том, что Джейк тебя выделяет среди нас всех. Ты же слышала грубости по отношению парней к другим девчонкам?
– Лаванда! Прекрати всё перекручивать! Причём здесь "выделяет" и "другие девчонки", бред какой-то.
– Ох, Грейнджер, какая же ты… невнимательная. Вот скажи – ты видела, чтобы за грубость по отношению к девушке, парни были друг другу физиономии? Я не видела, а сегодня Рон накричал на тебя и тут же валя-ется на полу с разбитым лицом через минуту. Что ска-жешь?
– И говорить нечего, Рон известен своим вспыльчивым характером, поэтому и допрыгался.
– А что скажешь про Джейка, кроме оскорблений.
– Ох, ничего не скажу. Он мне не интересен, как чело-век.
– Вот в этом ты вся, Грейнджер. Один доводит тебя до слез, другой утешает, а третий бьет лицо обидчика.
– Это неправда! Никто меня не "доводит" и не "утешает" а лицо набить кое-кому я и сама умею, Малфоя спроси.
– Как знаешь, Грейнджер, как знаешь. На твоём месте я бы поблагодарила Джейка.
– Ты не на моём месте, Браун, отстань от меня, я спать хочу.
Гермиона легла, закрыла глаза, демонстрируя полное отсутствие желания продолжать разговор. Говорить не хотелось, но подумать было о чём.
"Зачем Джейк побил Рона? Из-за меня? Идиотизм! Я говорила с ним дважды и заканчивалась всё печально. Он даже не смотрит в мою сторону, а я бы заметила такое. На Дафну Гринграсс он посматривает часто, конечно, кто не засматривается на змеюку. Мальчишки такие болваны! И на рунах возникла возможность сидеть рядом со мной, так нет же, отвлекать его начну, видите ли, старательного мальчика. Так, а ведь Дафна посмотрела тогда, на рунах, на него и могу поклясться – она улыбнулась уголком губ. Слизеринка симпатизирует гриффиндорцу? Ага, как же, размечтался. Такого не может быть. Боунс – понятно, они учились вместе, а Гринграсс каким ветром суда занесло? Хорошо, попробую сначала. Разговор первого сентября – убить его мало, а за что? В принципе, сама виновата, нечего спешить с ответом. Что дальше? Драка с Роном. И что? Мальчишки нередко дерутся, потому что мальчишки. А Рон мой друг и я обязана прийти ему на помощь. Да, да, а потом из-за него же плакать. Спасибо Гарри, вот он всегда меня поддерживает и успокаивает. Только с эльфами что-то не заладилось, а я так готовилась, продумала всё, размечталась и снова этот гад, испортил мои планы. Что он сказал в конце? Ах да, "взрослый ум, детские поступки", значит, он принимает меня за ребенка? Сам еще зеленый мальчик, а строит из себя черт знает кого, кретин. На Гринграсс он смотрит тайком, думает, никто не видит. Как бы ни так, я всё замечаю. Жаль, никто не смотрит на меня, кому я нужна – некрасивая, занудная всезнайка. Куда мне тягаться с Гринграсс, Лавандой или с той же Кети Белл, у меня нет шансов. Спасибо Мерлину, что у меня есть друзья. Вот только они еще такие несмышленые, не видят, что я девушка и мне очень понравятся знаки внимания, какие-нибудь знаки. Дождешься от них, как же! Гарри не сводит глаз с Чанг, а Рон разглядывает исключительно спортивные журналы, и меня замечают, когда начинает гореть учеба. Никого из них не загонишь в библиотеку, не заставишь прочитать книгу. Библиотека... библиотека… Точно! Кого я вижу там постоянно? Кого? Лонгботтома и... вот чертовщина, Дискейна! Они сидят недалеко от меня каждый день, а я не обращала внимания. С Невиллом всё объ-ясняется просто – примелькался за столько лет, тогда почему я не замечаю Дискейна? Вероятно, из-за своего желания не видеть его лица? Странно получается: захотела и не вижу человека, может он применяет какие-то чары невидимости? Глупости, я же вижу его, но... но, я его не воспринимаю, как человека достойного внимания. А что же он? Сидит в библиотеке и читает, до и после ужина его не заметно, на уроках не блещет, одевается... вспомнила, такой стиль одежды называется "милитари". Он же сегодня был одет именно так: ботинки на толстой подошве, штаны, как же их, ага, камуфлированные, куртка кожаная, короткая, черная. На занятия он одевается как все школьники, а вот после занятий... Нужно присмотреться к этому милитаристу малолетнему и Лонгботтома не пропустить. Вы от меня ничего не спрячете, мальчики, от меня даже василиск не спрятался".
Довольная собой, девушка спокойно уснула. Со-седки по комнате наблюдали редкое явление – дисци-плинированная Гермиона Грейнджер спала не раздеваясь.























Глава 11
Классно я врезал рыжему козлу, прямо душа радуется. Поттер как-то попался под горячую руку, чуть и ему не вломил. Дружба дружбой, но нападать вдвоём на одного, это моветон, мистер Поттер. Невилл догнал меня на лестнице и восхищенно заявил:
– Как ты Рональда завалил, просто класс, а Гарри как швырнул! Когда уже меня научишь?
– Завтра начнем обучения, мистер Лонгботтом, держите себя в руках, – ответил я серьезным тоном, улыбаясь.
Припомнив разговор с близнецами, без разницы кто из них кто, я пришел к идее, на первый взгляд су-масбродной. Обдумав её, как следует, понял – задумка отличная. Реализовав свой замысел, получу отличное прикрытие для отсутствия по вечерам, и отработки грозить перестанут. Всё что требуется – сжечь дом Хагрида! И какой это дом, так – хибара. Подготовлю всё необходимое, и на днях окажется Хагрид бездомным лесничим. В его хибаре чего только не хранится: и кровь акромантулов, и желчь древесных ежей, и любимые Невиллом, иглы дикобраза. Нужно еще бочку подсолнечного масла затащить туда и нанести парочку рун разрушения, чтобы не успели потушить и не восстановили развалюху с помощью магии.
Добрая душа Хагрид не сопротивлялся против расположения масла у камина. А во вторник всё и случилось. Занятия по уходу за магическими животными закончились, ученики протянулись в школу и тут рванула. Я сам не ожидал такого эффекта от подсолнечного масла или кровь акромантулов нельзя смешивать с желчью? А может руны не правильно рассчитал? Хибара вспыхнула моментально, взрыв изнутри сорвал крышу, каменные стены стремительно покрылись трещинами и начали рушиться. Красота! Хагрид стоял недалеко и плакал. Понимаю его чувства, но ничем помочь не могу. На пожар сбежались все кому не лень: преподаватели, ученики, мадам Помфри и мадам Пинс. Тушить пламя никто не старался, догадываясь, что именно хранил лесничий в своем доме.
Полюбоваться огнем помешал Дамблдор. Он по-тушил огонь и велел преподавателям отправить учеников в школу. Директор колдовал над руинами минут пять и вынес вердикт – неосторожное обращение с огнем и опасными жидкостями. Во время своей речи Дамблдор пристально посматривал в мою сторону. Нет там следов, господин директор, нет. Истолковав взгляд директора по своему, МакГонагалл принялась наседать на меня. Что делал в хижине, что хранил, где хранил. Мои жалобы на то, что там сгорело много ценных моих растений, декана не убедили, а после слов Хагрида: "Джейк притащил бочку подсолнечного масла и поставил её возле камина" она просто взорвалась:
– Мистер Дискейн, не знаю как, но уверена – без Ва-шего вмешательства дом не загорелся. Вы понимаете, что натворили, мальчишка!
Мое оправдание никому не требовалось, она уже все решила. Переговорив о чём-то с директором, МакГонагалл принялась перечислять мои подвиги и в конце сказала:
– Или Вы, мистер Дискейн, построите новый дом для Хагрида, или духу Вашего не останется в школе! Вы-бирайте!
– Профессор МакГонагалл! Я не виновен! А так как доказать свою невиновность не смогу и не хочу, если честно, поэтому построю нормальный дом. Надеюсь, от других отработок меня временно освободят?
МакГонагалл думала достаточно долго, непозво-лительно долго, а я начал нервничать и проклинать себя за свою идею. Окончательное решение осталось за директором, и я получил, слава Богу, Мерлину и магии крови, желаемое. Меня приговорили к отработке после занятий. Суть подработок – постройка дома. Где возьму деньги, материалы и всё нужное никого не волновало. Огорчало маленькое обстоятельство – стройку необходимо закончить до Хэллоуина, иначе на выход.
Я стоял возле Хагрида и ненавязчиво его утешал рассказами о новом доме. Откровенно говоря, помогало слабо, что вынудило, скрипя зубами, выдать Рубеусу десять галеонов на успокоения нервов. Лесничий ушел, а я начал прикидывать, что и как сделать, потому что в строительстве разбирался неплохо. В таком деле главное деньги, проект и сами строители. Проект сделаю, деньги добуду, а строители найдутся. Обходя пепелище, увидел Поттера, Грейнджер и рыжего уродца. Только их здесь и не хватало! Из всей тройки только Гарри соизволил заговорить, при этом заработал гневный взгляд рыжего и тычок локтем от Грейнджер.
– Джейк, что с Хагридом, где он будет жить?
– Временно поживет в замке, а после постройки ново-го дома вернется назад.
Язва Грейнджер возмущённо заговорила, обращаясь исключительно к Поттеру:
– Гарри, у Хагрида нет денег, нужно ему как-то по-мочь.
Поскольку обращались не ко мне, я двинулся по своему маршруту, то есть подальше от "героев", но не успел далеко уйти.
– Кто построит дом, Джейк, – задал вопрос Поттер.
– Строить буду я, а деньги найдутся, не переживай, Гарри. До 31 октября всё сделаю или уйду из школы, на радость некоторым.
Не дожидаясь новой порции ненужных вопросов, я покинул озадаченных моим ответом детишек. У меня очень много работы, господа "герои", грязной, необходимой работы. А факт того, что я эту работу сам себе организовал, ничего не меняет. Далеко уйти не позволили, точнее, не позволила уйти Грейнджер. Услышав чьи-то торопливые шаги за спиной, я резко развернулся, одновременно доставая палочку из кобуры на спине. "Постоянная бдительность" твердит Крауч – Грюм и я согласен с ним: неизвестно, кто догоняет и не окликает, может это Уизел с камнем. Вместо рыжего меня догнала Гермиона. Наверное, отразившиеся удивления на моём лице, нарушило мысли Грейнджер. По-другому не получается расшифровать её "гениальный" вопрос:
– Ты чего палочку направил на меня, забыл, что это запрещается.
Близкое расстояние позволило лучше рассмотреть девушку. И что я вижу? Симпатичная девчушка, подрастет, станет красивой, губы держит плотно сжатыми, прячет зубки или злится. Всё! Хватит глазеть на девушку Поттера, нужно ответить чего-то такого умного. – А ты чего бежишь за мной?
– Я не бежала, просто быстро шла, – соображает она побыстрее меня.
– И зачем, мисс Грейнджер, Вы так летели за мной, – вот нравится дразнить девчонку, хоть убейте.
Вывести из равновесия девушку не удалось, она не поддалась на провокацию и, заметив моё разочарование, заговорила более спокойно:
– Я слышала, что это ты сжег домик Хагрида и хочу сказать, что Хагрид сам виноват в случившемся.
Вот так поворот с перекрестками, черт возьми... меня, конечно. Грейнджер откровенно раздражает своей непредсказуемостью и неправильностью, и вообще:
– Вы совершенно правы, мисс Грейнджер, кому как не любительнице аутодафе, знать всё и про всех.
Мой ответ не прошел, как ожидалось. Юная под-жигательница должна была задать вопрос: "Откуда, как?" и, как следствие, мы начинаем спокойно общаться. Мечтать не вредно, это же Гермиона Грейнджер и что творится в этой прелестной голове, никто не подозревает. Ну не получается наладить с ней контакт, хоть ты плачь! И сейчас она почему-то молчит и смотрит? Ждет продолжения? Не дождется – следующий ход за леди.
























Глава 12
Гермиона смотрела на уходящего парня, покинув-шего её общество совершенно по-хамски. Сказал фразу и ушел, не дождавшись ответа, а мог бы и подождать. На сегодня у них закончились уроки, и Золотое трио отправилась на прогулку вокруг озера. Подавший такую идею Гарри Поттер ожидал от подруги протеста или побега в библиотеку, но вместо этого она спокойно гуляла. Самое занимательное в прогулке оказалось то, что Гермиона Грейнджер молчала и не поправляла словесные выражения своих друзей. Гарри, как человек знающий подругу достаточно хорошо, догадался о причине задумчивости и не спешил с вопросами. "Гермиона все обдумает и поделится с нами" – решил он для себя. Его, безусловно, правильное решение, не разделял рыжий друг. Не утерпев от распирающих вопросов, Рон Уизли схватил Гермиону за плечо:
– Он тебя обидел, да? Я ему сейчас набью морду, вот увидишь!
Девушка поняла, что обращаются к ней и после секундной паузы улыбнулась, чем повергла Рональда в ступор.
– Успокойся Рон, никто меня не обижал и морду, то есть лицо, забудь. Неужели ты не видишь – драка с ним, только ему на руку. Я предлагаю не драться, а игнорировать. Сделай по моему, и посмотришь, что он не станет досаждать тебе как Малфой.
Получив ответ от Рона в виде полуоткрытого рта и остекленевшего взгляда, Гермиона посмотрела на Гарри. И её лучший друг не разочаровал её, впрочем, как всегда. Мальчик-который-выжил смотрел с пониманием и загадочной полуулыбкой. Прогуливаясь вместе с мальчишками, Гермиона вспоминала свой первый курс, и поджег мантии Снейпа. Больше всего она старалась вспомнить, кто знал про поджог. "Гарри, Рон и кто еще? А как насчет Хагрида и Невилла?" – задавалась вопросами и сама на них отвечала. Гермиона не злилась на Дискейна, еще чего не хватало, она пыталась разложить по полочкам все, что про него узнала.
"Отбросим три предыдущих курса, я его не помню совершенно, и что получаем на сегодняшний день? А получается очень противоречивая смесь: хулиган, хам и так далее на первый взгляд и, в тоже время, достаточно эрудированный мальчик, при пристальном рассмотрении. Слова, которые он использует в разговоре, не употребляют многие мальчишки-старшекурсники волшебного, не говоря уже про магловский, мира. Зачем прикидываться дураком? Может он презирает наш факультет? Глупости! Он общается с Невиллом и Симусом. А как же Рон? Рона он почему-то ненавидит. Из-за чего? Ответа пока что не нашла. Последний разговор абсолютно для меня непонятный. Почему он схватился за палочку? Неужели ожидал нападения? А выражение лица, когда увидел меня? Это было нечто особенное! Куда девалась высокомерие и злость в глазах мальчика? Он выглядел растерянным, я бы сказала – напуганным, и своим непохожим видом спутал план переговоров. Он специально провоцировал меня на беспредметный спор: бежала – не бежала, но я умничка, не поддалась. А дальше всё уже запутано. Он не должен знать про поджог, но по его словам, получается, что знает. И слово подобрал правильное, гад".
Для Гермионы Грейнджер ничего не предвещало беды, как она вспоминала через месяц. В тот же вечер, после пожара и прогулки у озера, она сидела за столом в гостиной. Свои задания она уже давно сделала и поэтому с чистой совестью, не позволяла бездельничать Гарри и Рону. Её друзья, сердито зыркая на строгую подругу, трудились над эссе по зельям. Провинившийся, и вновь прощенный, Рон демонстрировал подозрительное прилежание в учебе на протяжении всего дня и это радовало девушку. Кот, лежавший на коленях, приятно грел своим теплом. Мальчишки, усердно пишущие, поднимали настроение. Портрет пропустил внутрь кого-то, и Гарри сразу оторвался от работы. Гермиона повернула голову, чтобы увидеть идущих по гостиной Лонгботтома и Дискейна. Усталость в глазах Невилла прямо светилась, тусклым светом. Подтверждая наблюдение девушки, Невилл тяжело поплелся в спальню. Его спутник выглядел намного лучше. Дис-кейн присел на корточки у камина и принялся гипно-тизировать огонь.
– Гарри, продолжай работу, эссе само не напишется, – Гермиона наклонилась ближе к уху друга, – нечего глазеть на всяких.
Мирно спящему коту не понравилось движение хозяйки. Он спрыгнул с её колен и пошел прогуляться. Поход кота закончилась возле Дискейна, и полукнизл принялся тереться и мурлыкать у ног парня. Увидев такое предательство, Гермиона забыла про своих подопечных и принялась звать котика обратно. Не обращавший до этого внимания на кота Джейк, услышав её голос, опустил ладонь на голову кота и начал его почесывать за ушами.
"Крукшенс сейчас отомстит тебе", – мстительная улыбка подруги испугала Гарри, наблюдавшего сцену с котом. Он знал, что кот Гермионы не позволяет по-добных вольностей никому, даже хозяйке. Но сегодня кот позволял очень многое: Дискейн погладил его, взял на руки, назвал настоящим гриффиндорцем, а са-мое страшное случилось дальше – кот начал мурлы-кать. "Перебежчик", – прошипела Гермиона и рину-лась спасать своего любимого котика из загребущих рук Дискейна. Почуяв бесплатное развлечение, школьники забросили свои забавы и, соответственно, настроились на зрелище. Многие из них уже знали, что Грейнджер и Дискейн фактически враждуют. До откровенной войны дело не докатилось, но всё близи-лось к сражению, а для непосвященных провели разъ-яснительную работу их более информированные това-рищи.
Самым метким обозначением случившегося позже прославился Гарри Поттер, он назвал произошедшее – "Котячий конфликт". А пока что кризис только набирал свои обороты.
– Немедленно верни моего котика, – Гермиона сходу начала боевые действия.
Наглый похититель чужого имущества и не поду-мал выполнять требование законной хозяйки. Этот непонятливый гад, вместо возврата любимца, прижал его к своей груди и выжидательно уставился на девушку.
"А это еще что такое? Чего он смотрит так... жал-ко, побито? А котик, почему не вырывается из рук? Что здесь творится?". Не получив требуемого, Герми-она попыталась отнять своего пушистого любимца силой. Она взяла Крукшенса легонько за шею, потянула из рук Дискейна и тут же была остановлена недовольным шипением кота, вцепившегося всеми лапами в куртку парня, а также рукой Дискейна.
– Мисс Грейнджер, пожалуйста, пусть кот побудет со мной, – он пытался договориться.
– Никаких договоров, никаких компромиссов. Объяс-няю для глупых и непонятливых, Дискейн, существо, которое ты удерживаешь против его воли, мой кот Крукшенс.
– Это не существо, мисс Свободу-эльфам, а мой друг, вот так.
Последовавший далее разговор запомнился слу-шателям, как диалог глухих и не понимающих слов оппонента людей. Гарри Поттер думал только одно: "Гермиона никогда не простит такого поведение с ко-том".
– Какой друг, Дискейн? Ты бредишь! Верни моего ко-та сейчас же, – повысила голос Гермионы.
– Он был Вашим котом, но теперь он мой друг и я в здравом уме, – не сдавался Джейк.
– Мой кот не "был", а именно является моим котом. Прекрати спорить со мной и отдай Крукшенса.
– Он не хочет идти к Вам и останется со мной. Пред-лагаю полсотни галеонов в качестве компенсации.
Такой подход к проблеме окончательно вывел Гермиону из равновесия. Её короткий монолог сво-дился к трем словам: "Дурак, отдай кота" и получил полную поддержку женской части гостиной. Ответ Джейка: "Никогда, ни за что" заслужил поддержку мужской части, молчаливую поддержку. Неоднократ-ные попытки Гермионы отнять кота наталкивались на упорное, мужественное, несгибаемое сопротивление Крукшенса и Дискейна. Первый, жалобно мяукал, спрятав голову под отворот куртки, а второй, отводил руки девушки от предмета агрессии. Признав, что лобовая атака на упрямого придурка и кота-предателя не приносит успеха, умная девушка применила хитрость:
– Ах так! – гневно сверкая глазами начала претворять свой план в жизнь Гермиона, – мы поступим, по-моему. Отпусти кота на пол, мы отойдем на пять ша-гов в противоположные стороны, и каждый из нас по-зовет его, а дальше увидишь, с кем он останется.
Предстоящее действо получило как своих сторон-ников, так и противников. Последние настаивали на бесчестности Грейнджер, аргументируя своё утвер-ждение тем, что кот её давно знает и Джейк заранее проиграл, а так нечестно и неспортивно. Вопрос соб-ственности никого не волновал, ведь в этом споре приоритетная цель не кот, а Грейнджер, вернее – по-садка мисс Всезнайки в лужу и как это произойдет, неважно. В подростковых коллективах создание маленьких пакостей ближнему своему, всегда приветствуется. Функции арбитров или секундантов, кто как хотел, так и подумал, взяли на себя добровольные помощники. Гарри Поттер отводил Гермиону от кота, а Лаванда Браун отодвигала подальше, совсем чуть-чуть, Джейка. Бездействовал только сам объект спора, он смотрел поочередно на парня и девушку и, наверное, думал: "И эти двуногие еще называют себя самыми умными на планете. Какой позор на мою мудрейшую голову".
Право первого слова предоставили Гермионе, как хозяйке и как пострадавшей стороне, и вообще – она девушка. Мужской коллектив стерпел спокойно такое поведение слабой половины человечества. Но после обращения Грейнджер к своему, пока что своему, коту в духе "ты мой сладенький котик, иди к мамочке, я тебя так люблю" и похожей девчачьей лабуды, парни не выдержали и дружно сказали "Фэ", правда, каждый сказал мысленно. Победа Гермионы выглядела неоспоримой, по мнению девушек. От таких слов, хороших и чувственных, даже дракон побежит к говорящей. Кот разочаровал утверждения прекрасной половины – он не сдвинулся ни на дюйм. Приунывшие парни с надеждой смотрели на Джейка. Их мысли объединились как никогда: "Давай, утри нос этим девчонкам, особенно Грейнджер, забери себе кота, а то – "все мальчишки такие глупые, ничего не понимают", отомсти за нас, парень".
Тишина повисла в гостиной и все смотрели на Джейка.

























Глава 13
Я вглядывался в лицо Гермионы и удивлялся, как никогда в этой школе. Что мешало оставить кота у меня на пару минут? Посидел бы, побаловал мини-льва и спокойно ушел спать. Так нет же! Добрая девочка, такая добрая – слов не хватает, цензурных, вцепилась в бедное животные, как будто я его зажарить собрался. Поговорили мы чудно – слово за слово, девочка очень красива в гневе, и докатились до "дуэли", а "дурака", я припомню, обязательно не забуду. Где-то читал, что кот Грейнджер полукнизл, полуразумный. Нужно сконцентрировать свою мысль, как пишут в книгах, и представить, что я предлагаю коту. А хочу я предложить ему… рыбу! Все котячьи обожают рыбку и не ненавидят мочить свои лапки.
– Мистер Крукшенс, ужин подано, – представляю в памяти горку карасей, плотвы и смотрю на кота.
Не раздумывая, кот бросился в мою сторону и уселся возле ног. Вот так вот, мисс Кареглазая злюка, всё, нет у тебя кота. Подхватив приз на руки, я пошел в спальню. Рыбы у меня сегодня нет, извини пушистик, зато имеется кусочек мяса и настойка с корнем валерианы, тебе, Крук, понравится. Не успел снять ботинки, как в спальню ворвалась Грейнджер – разъяренная и очень кра… недовольная, сильно недовольноя.
– Верни моего кота, Джейк, он мой! Я уверена, ты применил какие-то чары, не знаю какие, чтобы забрать моего котика.
Грозный вид девушки должен меня испугать, как она предполагает. Эх, девочка, была у меня знакомая, слава Богу, бывшая, Гестаповна, и после неё мне не страшен даже концлагерь, советский. Твой гневный взгляд меня, откровенно говоря, тешит, и выглядишь ты сейчас прямо сногсшибательно.
– Мисс Грейнджер, кот сделал выбор самостоятельно согласно Вашим указаниям, заметьте, не моим. А за "дурака" и "придурка" мы сочтемся, будьте уверены, за мной не заржавеет.
Девушка продолжила стоять несколько секунд безмолвно, а затем, фыркнув, покинула поле боя. Не-плохо получилось, кажется всё идет по плану, знать бы еще, чей план. Хороший парень Гарри Поттер снова прославился. На этот раз он отличился в точном определении ситуации, в которой оказалась подруга. Его меткое выражение "Котячий конфликт" облетело школу до завтрака следующего дня. И как распространилась информация, никто не догадывался. Все попытки Гермионы доказать, что никакого конфликта не существует, не встречали понимания окружающих. Друзья поддерживали её каждый по-своему: Гарри успокаивал морально, Рон рвался в драку. Потеря Крукшанса стала предметом обсуждения многих школьников.
Не упустил своего шанса и Драко Малфой. Закон-чив завтракать, он подошел к столу Гриффиндора для нового, старого занятия – унизить Поттера и его дру-зей.
– Ну что, Потти, у твоей грязнокровки забрали кота, у придурка Хагрида сожгли хибару, а ты спокойно смотришь и жрешь.
– Хорек, проваливай отсюда, – Гарри посмотрел с яв-ной угрозой на слизеринца.
– И что ты мне сделаешь, Потти? – довольно ухмыль-нулся Малфой.
Такой знакомый разговор, такие знакомые для меня личности, как тут промолчать.
– Мистер Малфой, вы нападайте на опасного человека, – перевожу внимания хорька на себя.
Белобрысый засранец предсказуемо повелся на подначку.
– Поттер ничем не опасен, еще чего не хватало.
– Да-да, мистер Малфой, никто не сомневается в не-опасности Гарри. Особенно это проверил на своей шкуре ваш будущий хозяин Волдеморт. Он так прове-рил неопасность Гарри, что Темного лорда не может найти и сегодня вся пожирательская братия. Суда еще можно добавить тролля и зверушку Салазара Слизерина. Вы плохо владеете информацией и нарываетесь на многократно превосходящего по силе противника. Как-то это не в стиле Слизерина, Вы не находите, мистер Малфой?
В чём не откажешь хорьку, так это в умении ори-ентироваться при изменении ситуации в непонятную сторону. Получив непроверенные сведения, он отсту-пил. Свою очередную оплошность я осознал, посмот-рев на лица соседей по столу. И чего они смотрят так пристально, все же понимают, что я сказал правду. А может не все? Грейнджер даже кушать прекратила, задумавшись о чём-то своём. Знаю! Бедняжка думает, как вернуть своего кота. Полезное занятие для девуш-ки, a Крукшенса не отдам, ни сегодня, ни… не знаю, когда отдам, нужно подумать. Мой горячо "любимый" урок это зельеварение и по закону подлости он стоит первым в расписании. Мало мне Снейпа с Невиллом так еще урок, спаренный с факультетом Слизерина. Я не обращал внимания на мрачного преподавателя, хочет человек мучится – пусть мучается, хочет помогать сыну Лили так, как он считает нужным – флаг в руки.
Каждый урок зелий это тренировка нервов и вни-мательности с моей стороны и попытки взорвать котел со стороны Невилла. Сегодня меня отвлекла, буквально на секунду Дафна, а может я просто засмотрелся. Невилл не упустил такую редкую возможность и щедро, трясущейся рукой сыпанул что-то в котел. Результат проявился в ту же секунду в виде фиолетово-зеленого тумана над столом. Снейп также прозевал начало процесса и когда он подбежал к нашему столу зелье уже бурлило. Профессор плеснул в котел какую-то жидкость, реакция прекратилась, а туман профессор развеял с помощью палочки.
– Вам обоим "Тролль", отработка сегодня после ужи-на, и минус двадцать баллов Гриффиндору, – "обрадовал" нас преподаватель.
Достал он своим "оптимизмом и профессионализ-мом", требуется принять какие-то меры.
– Профессор Снейп, сэр, мы согласны полностью с оценкой сваренного зелья и наших умственных спо-собностей, мы полные тролли, – подыграем самовлюбленной сволочи, – мистер Лонгботтом настолько гениальный зельевар, что его опыты не сможет повторить никто, даже такой мастер, как Вы, сэр. А если у Вас получится воспроизвести вещество, сваренное мистером Лонгботтомом – мы будем драить котлы каждый день, до каникул, летних.
Народ тихонько засмеялся, после моих слов и ожидал услышать ответ Снейпа. Ну и что такого смешного я сказал? По-моему, Невилл непризнанный гений зельеварения, потому что получаемые им зелья нормальный человек не сварит никогда в жизни. Же-лая доказать свое превосходство и получить добро-вольных мойщиков, профессор принял завуалирован-ный вызов своему профессионализму. Он приказал всем потушить огонь, очистить котлы и выйти из ка-бинета. Что случится если свести зеленых и красных в одном коридоре, но при этом ничем не занять их руки с головами, догадаться не сложно. Богатый словарный запас ученики начали применять, как только Снейп закрыл за собой дверь в кабинет. Слизеринцы зашли с проверенной карты "безмозглые гриффиндорцы", красные ответили "вонючими змеями" и понеслось.
Самыми ярыми спорщиками и защитниками своих факультетов оказались Рон Уизли, Лаванда Браун, Драко Малфой и Панси Паркинсон. Все слушали, как они поливают друг дружку грязью и помалкивали. Слова Паркинсон "твоя грязнокровка, магла, страши-ла" адресованные рыжему, задели меня. Ах так, сука подзаборная, сейчас пообщаемся! Отодвинув рыжего оратора в сторону, я встал напротив Паркинсон и поднял руку, призывая к тишине.
– Кто это у нас такой, народ? – мой вопрос и дурацкая улыбка привлекли всеобщее внимание, – что это за мопсоподобное существо? Оно и впрямь умеет разговаривать? В моём мире таких особ показывают за деньги исключительно взрослым. Могу принести афишу надписью "Человекообразное существо, женщина – собака, близко не подходить, укусит. За просмотр десять фунтов". Представьте, сколько денег можно заработать, показывая такое. Только разговаривать нужно подучиться. Из её рта вырываются сплошные оскорбления, так публику не проймешь, ругаться все умеют.
– Не смей оскорблять чистокровную волшебницу, ты, грязнокровный идиот, вступился Малфой за свою не-весту или кто она ему сейчас.
– Я не спорю с тем, что я идиот, мистер Малфой, но чистокровность твоей пассии очень подозрительна. Я плохо знаю обычаи, этикет чистокровных волшебниц, правильно сказать – совсем не знаю, но уверен, извер-гать из своего рта, такие слова, какие извергала твоя подпевала, совершенно не достойно чистокровной волшебницы. Схожие выражения слышал от пьяных торговок, которых вы все именуете маглами. Нет, из-виняюсь, маглы для вас все не-волшебники без разбо-ру. Если судить о волшебниках так, как вы судите всех не-волшебников – получается, что все чистокровные чародейки сплошные... но я так не думаю, Малфой. На вашем факультете учатся только чистокровные ученики и ученицы, и среди них я вижу достаточно много вменяемых людей. Из-за глупой вражды факультетов нельзя нормально поговорить с девушками или парнями носящими зелёный галстук. И вражду эту подогревают два человека, два настоящих шпиона. Один шпион это ты, Малфой, а второй – сами догадайтесь.
Толпа быстро забыла Паркинсон и её унижение. На их глазах происходило несбыточное событие – са-мопровозглашенного "принца" низвергали в дерьмо. Заинтересованность в глазах слизеринцев не вызывала сомнений, несмотря на безразличные выражения физиономий.
– Не старайся оправдаться, Малфой, мы не однократно слышали, а мы все знаем – ты шпион Дамблдора в лагере темных сил. Только так объясняется твое поведение и высказывания. Все, кто слушает тебя приходят к одному выводу: "Какие плохие эти чистокровные, нужно держаться от них подальше, а лучше – бороться с ними". Ты отталкиваешь всех потенциальных союзников старых семей. Но после победы светлых сил заявишь: "Помогал Дамблдору не допускать усиления партии чистокровных". Пускай другие, менее богатые, сражаются и гниют в Азкабане, а семья Малфоев все-гда выйдет сухой из воды. Как бы не закончилась гря-дущая война, Малфои займут достойные места.
Не заметил, какой эффект получился от моих слов, но молчание слизеринцев немного настораживало.
– Все слизеринцы темные колдуны и пожиратели Смерти, – Рон Уизли влез очень не вовремя.
Впрочем, так даже веселей получится:
– А вот и второй шпион, господа, представляю вам агента Темного лорда – Рональда "Гениуса" Уизли.
Такого поворота не ожидал никто, готов поспо-рить, даже хитроумные слизеринцы смотрели на меня с подозрением. Знаю, что все сейчас думают: "Дискейн сошел с ума, рехнулся". Посмотрим, как вы переварите такое:
– У меня все в порядке с головой, это я так, на всякий случай. Вы все знаете Рональда Уизли, как друга Гар-ри Поттера? Верно? А поскольку Гарри Поттер враг Темного лорда – все воспринимают Уизли-шестого борцом с темными силами. Но ведь это выдумка! Уи-зел выполняет аналогичную работу, какую выполняет Малфой на Слизерине. Подумайте сами, что говорит рыжий: "Чистокровные волшебники приспешники Темного лорда, все слизеринцы завтрашние пожиратели". Один нюанс, господа слизеринцы и гриффиндорцы – Рон Уизли сам чистокровный волшебник. Идеальное прикрытие для шпиона, не правда ли? Кричать каждому, что он против Темного лорда и в тоже время, не страшится его прихода к власти. Темный лорд не трогает без особой нужды чистокровные семьи, все согласны? Рон обязательно заявит: "Мешал Гарри Поттеру набирать сторонников из числа чистокровных семей". И он справляется со своей задачей блестяще. Все присутствующие знают, что семью Уизли называют предателями крови. Лично я не понимаю – за что их так заклеймили, но, по словам Рона Уизли – за интерес папочки к магловским штучкам и поддержку его семьей Дамблдора в первой войне. Только не сходится гос-пода! Сами задумайтесь – Сириус Блэк сражался про-тив Волдеморта, но предателем крови его не называ-ют, согласны? Отец Гарри Поттера женился на магло-рождённой волшебнице и что? Даже после такого по-ступка семью Поттер не заклеймили, а ведь если по-смотреть, Джеймс Поттер нарушил все мыслимые и немыслимые, как я думаю, запреты. И получается у нас вот что, господа: страстный борец с темными си-лами, Рон Уизли, врет или не говорит всю правду. Не верится, что за интерес клеймят, не верится. Причина кроется в друго́м, я уверен, просто чувствую это. Правду, господа слизеринцы, вы знаете и почему-то скрываете. Догадываюсь, почему вы не просветили Гарри Поттера и согласен с вашими опасениями.
Таких выводов от меня не ожидали ни змеи, ни львы. Протестовал один Уизел, но его вопли: "Сам ты предатель и слизеринский шпион, да я тебя порву…" прервал колокол и Грейнджер, потянувшая дружка от меня подальше. Получится очень хорошо, если Мал-фой и Уизли-шесть умерят свои высказывания после моих "изобличений". Не уверен, как Малфой, а вот улыбку Дафны я заметил и даже больше, её подружка, также мне улыбнулась. Хочется надеяться, что Гринграсс наконец-то зашевелилась. Преисполненный самых радужных мечтаний я отправился на урок, а лучше бы прогулял. Профессор Флитвик всегда держит открытым свой кабине, поэтому никто не ждал начала урока в коридоре и там уже вовсю разглагольствовал Малфой. Как он говорил! Заметно подготовку папочки. Белобрысый трещал о превосходстве чистокровных над простыми людьми и предателями крови. Договорился до того, что назвал меня думающим гриффиндорцем и пожелал, чтобы безмозглая грязнокровка также подумала над своей участью. Последнее выражение явно лишнее.
– Малфой! Заткнись, прекрати оскорблять девушку, лучше поговори со мной!
– Что ты сказал, грязнокровный сквиб? Да я тебя уни-чтожу!
– Ты ничего мне не сделаешь мальчик, в лучшем слу-чае – поцелуешь мой зад, но я таким не занимаюсь. Можешь немедленно бежать и жаловаться папочке. Вот твой отец, безусловно, умный человек, он спосо-бен создать проблемы.
Признание заслуг отца огорошило хорька, очень неплохо.
– Я хотел поговорить, с тобой, как с сыном достаточно умного человека, в надежде, что и ты не дурак, но ошибся, кажется.
– И что ты хочешь сказать? – обошелся без оскорбле-ний блондин.
– Хочу сказать, что мисс Гермиона Грейнджер не "безмозглая грязнокровка", а жертва собственной до-верчивости.
Услышав, что я сказал, Грейнджер почему-то взглянула на меня удивлённо и неверяще. Как мне не жалко тебя, Гермиона, но с твоим наивным восприятием волшебного мира придется расстаться, с моей, прости, помощью.
– Спроси девушку, кто её родители, Малфой, – когда-нибудь ты поймешь, что я сделал для тебя, Грейнджер.
Гермиона не позволила хорьку задать вопрос, вместо этого она выкрикнула со злостью, в мою сторону: – Мои родители маглы! Доволен?
Довольством от такого и не пахло, но отступать нельзя.
– Ты слышал ответ, Малфой, и должен прыгать от счастья, за такое признание. Человек, пришедший в ваш мир, называет своих родителей маглами, к моему глубокому сожалению. Интересно, а для чистокровных волшебников, кто их родители? В первую очередь волшебники, лорды, главы отделов и департаментов? Не знаю. Скажу, что для меня, мои родители всегда останутся мама и папа, без каких-либо условностей, профессий, регалий, титулов, статуса. Это останется неизменным, в каком бы мире я не оказался. Бедная девочка не осознаёт того, что назвав своих родителей маглами, она не станет частью волшебного мира. Максимум, что ей светит, это прислуживать чистокровным семьям. Знания не помогут с хорошей работой, всё решают связи, знакомства, положение в обществе. Кто, как не ты, должен это понимать, Малфой. А говорит она так про своих родителей, благодаря тебе, таким как Уизелы и большинству волшебного мира. Только не надейся, что с приходом Волдеморта весь мир начнет так же говорить. Лучше молись на Поттера, чтобы он остановил твоего хозяина. В противном случае, волшебный мир перестанет существовать в течение месяца.
– И кто же нас уничтожит, маглы что ли, – самодо-вольство так и выпирала из морды хорька.
– Можешь называть не-волшебников как хочешь, пока, можешь. Мы, люди, уже сталкивались с такими идеями, которыми ты бредишь, и помним, к чему они приводят, поэтому готовы на всё для победы. Ты же читал и слышал, кто такой Геллерт Гриндевальд и какую силу он имел? А знаешь ли ты, кто остановил его армию? Нет, не Дамблдор в сорок пятом. Силу Гриндевальда, силу его солдат не-волшебников, остановили простые люди, которых ты презрительно именуешь – маглы. Вдумайся, Малфой и остальные слизеринцы, люди без какого-либо волшебства, победили многомиллионную армию Гриндевальда. Я говорю про Вторую мировую войну, бушевавшую в не-магическом мире с 1939 по 1945 годы и унесшую более пятидесяти миллионов жизней. Гриндевальда победил не Дамблдор, запомните это навсегда. Его победили советские солдаты зимой под Москвой сорок первого года, победили в Сталинграде сорок третьего, взяли столицу Германии в сорок пятом. Победили, не считаясь с жертвами, Малфой. Представь, насколько сильны простые люди, идущие на верную смерть. В то время как советские солдаты ломали хребет Гриндевальда и его армии, британские, твои обожаемые чистокровные волшебники, армия, Дамблдор, сидели как мыши под веником. Старый друг нашего великого и доброго директора пожалел англичан под Дюнкерком. Гриндевальд посоветовал Шикльгруберу отпустить триста тысяч солдат, как подарок любителю зверушек-маглов Дамблдору. И наш директор сполна расплатился – не вмешивался в дела старого кореша целых четыре года. Такие мелочи как десятки миллионов убитых маглов не волнуют совесть великого волшебника! Среди ваших родственников нет убитых на той войне, мисс Грейнджер? Капли их крови просто не заметны на руках председателя Уизенгамота, вами уважаемого. Я отвлекся, а смысл моей речи в том, господа волшебники, что вы должны задуматься – насколько жестоки простые люди по отношению друг к другу. Ваш великий Дамблдор сидел, сложа руки до последнего момента, не понятно на что надеясь. Только угроза захвата Гриндевальда советскими волшебниками или солдатами вынудила его действовать, впрочем, как и угроза захвата всей Евро-пы, советскими войсками заставила Британию выса-диться во Франции. Я говорю вам, что люди будут сражаться против таких как ты, Малфой, как Волде-морт. А если вам вдруг улыбнется удача, и вы захватите Англию – приготовьтесь заплатить за всё и сразу. У людей достаточно средств уничтожения себе подобных. Начиная от стрелкового оружия, превосходящего ваши жалкие деревяшки и заканчивая ракетами, способными доставить в любую точку земного шара ядерный заряд за считанные минуты. Кто из вас, господа чистокровные, слышал о Хиросиме и Нагасаки? Кто не слышал, – расспросите мисс Грейнджер, она расскажет, что применили так презираемые вами маглы в Японии. Хочу спросить, Малфоя и остальных – у вас существуют заклинания способные испарить человека в доли секунды, оставив лишь его тень? У вас есть заклинания способные отравить землю, воду, воздух на сотни лет? Вы готовы умереть за идеи Волдеморта, Малфоев, Ноттов, Эйвери, Паркинсон? Если не готовы, лучше сидите тихо, иначе все вы проклянете Темного лорда, но станет поздно. Кто из вас знает, что в мире за пределами вашей магической деревни, войны не останавливаются ни на день, ни на минуту? В искусстве убийства себе подобных, не-волшебники достигли таких высот, что "Авада Кедавра" смотрится жалким лепетом младенца. На "Круциатус" у людей придумано за тысячелетия войн, столько способов пыток, что не хватит волшебников для их использования. Люди умеют подчинять других людей и без "Империуса", к вашему сведению. Знаете, что произойдет, если Гарри Поттер не грохнет Волдеморта? Можете не сомневаться, случится следующее: Темный лорд быстро возьмет власть в магической Англии и вломится в не-магический мир. Он привык сражаться с трусливыми волшебниками, которые отсиживаются за спиной подростка или парня и будет уверен, а также убедит вас в том, что остальной мир станет перед ним на колени, стоит ему только показать свое, как он и некоторые из вас думают, величие. Наивные дети, спешу сообщить вам всем и передайте Волдеморту, что в не-магическом мире всё давным-давно поделено между заинтересованными лицами. Это такие люди, по срав-нению с которыми – Темный лорд образец добродетели и порядочности. Как только Волдеморт сунется в большой мир, тут же получите все прелести оккупации и геноцида. Такого конкурента как Волдеморт, задавят в течение суток, максимум недели. А всех остальных волшебников пустят на опыты, для понимания магии с научной точки зрения. Ваших девчонок, сестер, матерей превратят в родильные машины, а мужчин начнут использовать как лабораторных крыс, проверяя на них новые виды лекарств и болезней. Вы готовы к такой жизни? Вас не спасет ни золото, ни магия. Всё это у вас просто отберут и посадят в клетки, как полезных тварей. Самый лучший выход для магического мира – победа Поттера и постепенное слияние с остальным человечеством. Вы летаете на своих жалких палках словно первобытные люди носятся с дубиной, а презираемые вами маглы уже прогулялись по Луне, смотрят через мониторы на поверхность Марса, отправили зонды в сторону далеких планет. А чем может похвастаться магический мир? По-моему, ничем грандиозным. Если вам больше нечем заняться господа, играйтесь в чистокровных и грязнокровок, волшебников и маглов, только тихо играйтесь, не привлекайте внимание большого мира к своим забавам. А там, смотришь, не-волшебники улетят покорять недостижимые для вас звезды и оставят старушку Землю вам, великим волшебникам. Последний вопрос в аудитории – так кто здесь безмозглый? Обожатели Темного лорда, блюстители традиций, представители старинных семей, лично ты Малфой, все вы, чья жизнь заранее расписана: учеба, нудная работа в министерстве, зависть, так называ-емых друзей, однообразные приемы и всё – смерть. Или девушка, имеющая все шансы построить свою жизнь по своему желанию, благодаря выдающемуся разуму, имеющая возможность посещать два мира сейчас и увидеть далекие галактики завтра. Кто за-прещает вам всем, думать собственными мозгами, а не тем, что вложили туда взрослые? Они продолжают свои войны вашими руками, в ваших головах, не счи-таясь с вашим мнением. У вас же нет собственного мнения – с чем там считаться? Некоторые из вас верят светлому волшебнику, обрёкшему десятки миллионов детей, женщин, стариков, на смерть, не убившему своей рукой ни одного пожирателя Смерти. Великий победитель снова чего-то ждал и дождался тебя, Гарри! Всех сторонников светлых сил спрашиваю – поможет вам великий чародей, не пошевеливший и мизинцем для спасения так любимых им маглов, в надвигающейся войне? Тем, кто идет за Темным лордом, еще проще. Для вас вопросы еще примитивнее – готовы развязать бойню, удовлетворяя амбиции Волдеморта? Готовы потерять всё, что у вас есть сейчас? Готовы положить свои головы для возвеличивания господина Волдеморта? Подумайте над моими словами, вопросами и попробуйте самостоятельно принять решение выгод-ное вам завтра, через десять лет. Вы все знаете, что в прошлой войне с Волдемортом погибли многие из ва-ших знакомых, родных, а в следующей войне смерть посмотрит уже в ваши глаза. Продолжая бездумно ненавидеть, повторять ошибки родителей, вы обрекаете своих не рожденных детей на войну, которую большинство из вас может остановить сейчас. Спросите себя, своих родных – они желают вам смерти? Они хотят увидеть могилы внуков? От вас зависит, каким станет мир через десять, двадцать лет и будет ли он вообще. Хотите, чтобы ваши дети сидели за этими партами и также ненавидели? Или хотите, чтобы ваши дети просто учились, бегали на свидания? Чтобы девушки ссорились из-за платья или кому нужнее какой-то мальчик, а парни если и подерутся – то лишь из-за девчонки. Так какой жизни вы хотите для ваших детей? Еще есть время, задумайтесь над тем, что сейчас происходит вокруг.
Молчали все, и никто не спешил нарушить воца-рившиеся безмолвие. Раздавшийся кашель прозвучал, как пистолетный выстрел. Профессор Флитвик, сто-явший все время в углу кабинета, предложил начать урок, несмотря на очень затянувшуюся лекцию одного гриффиндорца. Всегда веселый урок получился непривычно спокойным, слабо результативным в плане освоения заклинаний. Умный преподаватель не задал эссе по теме урока, он лишь попросил подумать над прошедшим занятием. Оставшиеся уроки прошли спокойно и без эксцессов. Школьный народ быстро отошел от моей речуги и погрузился в привычное занятие – блаженное безделье. После обеда проверил карманы мантии и нашел записку: "Поговорим? Любитель рыжих и Дахау. Восьмой этаж, картина с четырьмя розами. Восемь ноль-ноль" без подписи.
Вот оно, свершилось! И когда успела положить записку, хитрюга. Дальнейшее время потянулось слишком непозволительно медленно, как написание эссе по зельям. Невилл мучился в библиотеке, переписывая для меня эссе по гербологии, а я старался не думать о предстоящей встрече. Честно признаю – получается плохо, кошмарно. Романтические чувства здесь не причем, их просто нет, не существует, а вот варианты разговоры крутились в голове безостановочно. Не знаю, как я выглядел со стороны, но Невилл помалкивал. Бедняга думает, что я волнуюсь из-за своих слов на уроке. Если и все так думают, значит всё отлично. Сейчас меня тревожит предстоящий разговор и возможность запуска проекта помощи Поттеру, а остальные разные мелочи не существенны. Не заметил, в какой момент я отказался от стратегии невмешательства и перешел к действиям по поддержке Поттера. Как так произошло, не понял, ну и ладно, позже разберемся.
За пятнадцать минут до восьмого часа я попробо-вал спрятаться в нише возле нужной картины. Посто-янная бдительность! Неизвестно с кем объявится Дафна, записка еще ничего не гарантирует. Мисс Гринграсс подошла к картине ровно в восемь. И как у неё так получилось? Я вышел из ниши:
– Привет, Ваше хитрейшество!
– Привет и прекрати дурачиться, лучше подумай, где можно поговорить представителям темных и светлых сил.
Умеет девушка ставить людей на место и с юмо-ром полный порядок. Моё предложение спрятаться в башне над подземельями Слизерина встретило пол-нейшее одобрение. Обвинение в коварстве я не при-нял, сославшись на то, что светлые силы бывают раз-ными. В подходящей для нас башне было темно, сыро и полным-полно паутины. Дафна очистила помещение, трансфигурировала пару кресел, поставила их возле окна и началась беседа.
– Ты хотел поговорить с моим дедом, Джейк, – девушка смотрела в окно, – после сегодняшних выступлений, я отправила письмо с поддержкой твоей идеи. Но одних слов недостаточно. В нашем мире ты, извини, никто, таким на слово не верят, и моего поручительства может не хватить. Дед очень своеобразный человек, если ты его заинтересуешь, сам поймешь, что я говорю. Сейчас ты интересен только для меня и моей интуиции, а она подсказывает, что у тебя много чего есть, интересного. Предлагаю поговорить серьезно и обещаю выслушать тебя без комментариев. Если со-гласен – начинай, но не забывай, что твой интерес к моей семье очевиден. Непонятно только, чего кон-кретно ты ожидаешь и от кого из нас.
– Хорошо, Дафна, попробуем играть, по возможности, в открытую. Всего я не скажу, просто не могу, поверь, а вот о многом – пожалуйста. Абсолютно точно тебе заявляю, что Волдеморт, он же Том Марволо Реддл, воскрес и находится в магическом мире. Том примется за старое и на первых порах начнет побеждать, но в финале он погибнет от руки Гарри Поттера уже навечно. Союз твоей семьи с Малфоем не принесет положительного результата. После победы Поттера для хорька наступят темные времена и для Астории нежелателен такой брак.
– Не буду спрашивать, откуда ты все это знаешь, Джейк, но думаю, что этого уже хватит с избытком. Переговоры о помолвке моей сестры и хорька полно-стью секретны, я сама узнала случайно, а получается, что ты всё знаешь. Может у тебя что-то есть еще рас-сказать, мы в долгу не останемся.
– Дафна, солнышко, я же вижу, что ты мне не веришь, а в твоей прелестной головке бьется одна мысль: "Его подослали Малфои или Темный лорд". Думай, как хочешь. Интересно, как отреагирует магический мир, если узнает, что: Мальчик-который-выжил провел десять лет на положении домового эльфа, проживал в чулане под лестницей, начал работать с пяти лет, питался чуть ли не объедками, и часто сидел сутками голодный. Как отреагируют волшебники, если прознают, что Дамблдор отправляет на летние каникулы, победителя Того-кого-не называют в дом, где магия считается урод-ством. Как думаешь, имея такую информацию, можно свалить Дамблдора? По-моему, в умелых руках такие сведения представляют немаленькую ценность. Про-верить мои слова несложно, запоминай: Литтл Уин-гинг, Тисовая улица, дом четыре, Вернон и Петуния Дурсли, сын Дадли. Достаточно найти хорошего леги-лимента, умеющего не только считывать память, но владеющего Обливиэйтом на высоком уровне. За та-кие сведения Темный лорд хорошо заплатит, как думаешь? Только вот беда – победа Тома означает гибель вашего мира, Дафна. Мой интерес в том, чтобы Гарри Поттер получил поддержку, знания от семьи Гринграсс. Какое влияния у вас окажется в руках после его победы, не мне тебе объяснять. Может быть, ты не знаешь, но Гарри побеждал Реддла уже трижды: в восемьдесят первом, девяносто втором и третьем годах. Подтвердить мои слова способен только сам Гарри, при условии, что тебе удастся его разговорить. От себя добавлю – на первом курсе он грохнул профессора Квиррела, одержимого Волдемортом, на втором курсе убил василиска. Думаю, ты помнишь: "Враги наследника, трепещите" и нападения на учеников. Так вот, нападал василиск, по приказу одержимой Волдемор-том младшей Уизли. Гарри расправился со змеёй и с призраком Тома, при этом получил смертельную рану от клыка василиска. Тогда его спас феникс директора, своей слезой, но у парня остался шрам на правой руке, на память. Представь себе: полностью неподготовленный пацан сражается, пусть с ослабленным, Темным лордом и побеждает. Он добьёт Тома окончательно, не сомневайся. Моё предложение – на летних каникулах Гарри Поттер поговорит с твоим дедом. Ты можешь попробовать сама пообщаться с парнем, а я придумаю, как все устроить. Гарри мальчик не неиспорченный интригами, и для тебя не составит труда разговорить его, но про осторожность не забывай. У него есть по-друга, ты знаешь её, так вот она для тебя может ока-заться не по зубам, если начнешь хитрить и, не дай Бог, интриговать. Попытайся вести себя с ними без чистокровных заморочек, не при свидетелях само собой, и увидишь, какие нормальные они люди. В чём-то наивные до боли, в чём-то слепые как котята и при этом интересные в плане общения. Я думал попросить тебя просветить Гермиону по поводу традиций, этикета, норм поведения, принятых в старых семьях. А её – показать свой мир, но боюсь, что такое нереально. Не смогут два самых умных человека школы договориться, не смогут, потому что они не просто умные, они девушки с враждебных факультетов. Одна будет воспринимать другую в соответствии со своими комплексами, а другая ни в чем не уступит. Может, попробуешь поговорить хотя бы с Поттером?
– Вот слушала тебя, Джейк и думала, – сидящая напротив девушка улыбнулась, лунного света хватало, чтобы разглядеть улыбку, – кто ты, откуда столько знаешь, зачем тебе все это. Ты странный и непонятный, не просишь ничего для себя, это настораживает – ты не находишь мои слова правильными?
– У нас очень разное восприятие мира, Дафна, ты себе представить не можешь, насколько разное. Всё то, что для тебя странно и непонятно, для меня совершенно естественно.
Дафна не верила, иначе, зачем качать головой. Что еще можно сказать? Рассказать, что её мир – вымысел, что все они персонажи книжки, что их судьбы мне известны? После таких слов, больше она говорить со мной не станет. Вот в такое не поверит никто, и я бы не поверил. Нужно попробовать аккуратный подход.
– Ладно, мисс Гринграсс, начнем сначала. Я человек уставший от жизни, это абсолютная правда. У меня есть знания о том, что произойдет через год, два, три, четыре, не больше. Такие знания опасные для носите-ля и окружающих. Мои действия могут привести к нарушению известных мне событий, соответственно – мои знания станут бесполезными. Все, что я могу, это действовать крайне осторожно чужими руками, чтобы не заметные изменения происходили не только по моему желанию и не вызвали необратимых последствий. С помощью твоего деда я надеюсь сделать Гарри Поттера сильнее, умнее, лучше, счастливее. Я знаю, как провернуть такое незаметно, уж поверь мне на слово. Что вы получите от этого, я честно не представляю, но думаю, в обиде не останетесь. Гарри Поттер не из тех людей, которые забывают друзей. И еще! Семья Гринграсс намного предпочтительнее семьи Уизли. Ты сама видишь, сколько их крутится возле Поттера, обложили бедолагу, как медведя в берлоге. Вывести его из-под влияния рыжих, мне одному не по силам. Все мои сведения о Поттере, Грейнджер, рыжих, пасуют перед небольшой проблемой – я не знаю их самих. Не знаю, что они за люди, чем живут, чему радуются. Знания про человека не дают понимание того, каким челове-ком он является в жизни без маски. В случае с тобой, Дафна, я доверился своей интуиции, представь, у меня она тоже имеется. Про тебя, твою сестру, семью, ин-формация практически отсутствует, кроме сведений про замужество Астории и твоего негласного титула Ледяной принцессы. На вопрос: "Зачем мне все это", отвечу так – Гарри Поттер и его подруга должны по-лучить после победы всё, что они заслужили, как ни-кто другой, а Уизелы не получат ничего из желаемого. Для устранения рыжих интересов я пойду на любые, подчеркиваю, любые действия. У меня нет моральных запретов на применение методов, которые называют жестокими и бесчеловечными. Цель оправдывает средства, а мою цель ты уже поняла, – обеспечение достойной награды для Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера. Их будущее – моя приоритетная цель и еще, замечу, судьба Гермионы важнее судьбы Поттера, потому что без подружки он проиграет, это факт. Будущее твоё и Астории на втором месте, ты уж извини. Моё будущее для меня совсем не интересно – я сделаю все, что задумал, с помощью или без неё и подамся на континент. Магический мир не для меня и это тоже, правда.
Несколько минут мы сидели в полной тишине. Лишь звуки дождя за окном напоминали нам, что мир не замер, ожидая наших решений. Сам не понимаю, что меня заставило повести разговор в таком довери-тельном ключе. Не пожалею ли я в будущем, если оно будет, это будущее? Дафна не развеяла моих сомнений:
– Послушай, Джейк, я очень ценю твою честность, можешь не сомневаться. Твои слова многое разъясня-ют и в то же время еще больше все запутывают. Уве-рена – дед захочет поговорить с тобой. Сама предла-гаю вот что: я постараюсь поговорить с Поттером, как с тобой, если ты предложишь нормальный план действий. Не забывай – мы враги для остальных. А по поводу Грейнджер и меня ты сказал неправду, мне самой любопытно поговорить с ней, тебе осталось уговорить только гриффиндорку. Насколько я знаю, Джейк, – Дафна улыбнулась очень соблазнительно, – ты с Грейнджер враждуешь?
Сколько можно напоминать мне про Грейнджер. Весь дальнейший разговор вылился в мои оправдания Гермионы и собственное покаяние. Услышав про мои злоключения с Грейнджер, Дафна хорошо посмеялась. Ладно, каюсь, привирал немного, но пользы дела для, выставляя себя более глупым, чем на самом деле, а Гермиона получалась прямо ангелом. Дафна поделилась со мной впечатлениями, которые произвели мои выступления. Результаты обнадеживают – многие слизеринцы замечены за написанием писем. Даже хорек ходил притихший. Поскольку время приближалось к отбою, мы отправились вниз. По дороге затеяли пикировку или легкий флирт. Как точно назвать процесс: "Тебе нравится Грейнджер? Ни капельки, Дафна, только ты в моём сердце! У тебя нет сердца, Джейк" я не знаю. Просто весело подшучивали над собеседником, вот и всё.
Такими веселыми нас и встретила Гермиона Грейнджер. И откуда её черти принесли? Она прошла мимо нас с гордо поднятой головой, а мы стояли и улыбались. И тут Дафна предложила, вот не ожидал такого от неё, подшутить над гриффиндоркой. Я со-гласился моментально, дурак. Нельзя шутить над де-вушкой с помощью другой девушки, эх, поздно дошло. Бессовестная слизеринка поцеловала меня в щеку, оставив след своей помады и направила вдогонку за ничего неподозревающей Грейнджер. План Дафны состоял в том, что я должен зайти вслед за Гермионой, а все остальное додумают девушки. Настроение было хорошее, и я сделал всё точно, как договорились. Догнал Гермиону практически возле башни Гриффиндора и зашел следом за ней, сияя, как начищенный галеон. Дафна Гринграсс чудесная девушка и вечер сегодня классный. Жизнь налаживается!



Глава 14
Гермиона вошла в гостиную и принялась высмат-ривать своих друзей. Мальчишки нашлись быстро: Рон и Гарри самозабвенно резались в карты, не замечая надвигающееся на них цунами.
– Ребята, вы же обещали написать эссе по трансфигу-рации, неужели закончили? – присев на подлокотник кресла Гарри, девушка посмотрела на мальчишек са-мым-самым укоризненным взглядом.
Гарри сразу же бросил карты и начал доставать из своей сумки всё необходимое для учебы. Рыжий друг пробормотал: "Сколько можно учиться" и пересел за стол, на котором лежали пергаменты, книги. Проконтролировав мальчишек минут двадцать, порядочно уставшая девушка отправилась в свою спальню. Быстро покончив с необходимыми процедурами перед сном, она легла в постель. Кроме усталости от учебы нормально заснуть мешало понимание того, что её друзья обыкновенные лодыри. Если в случаи Гарри Поттера еще проскакивала какая-то надежда, то для Рона Уизли всё выглядело до грустного однозначно – без вмешательства, рыжий скатиться в учебе на дно. "Рон хороший, добрый, честный мальчик и я должна помогать ему – всегда повторяла она, как заклинание, навязчиво крутящиеся в голове мысли, – он классный парень…".
– Грейнджер, а Джейк хорошо целуется? – прошептал на ухо голос, откуда-то взявшейся голос Браун.
– Классно, – в полудрёме ответила Гермиона и вски-нулась, – какое "целуется"? Браун, ты о чём говоришь? Выдернутая в реальность назойливой соседкой, девушка непонимающе смотрела на блондинку. Лаванда устроилась на своей кровати и принялась крутить в руках какой-то маленький сверточек, похожий на конфету.
– Вот скажи мне, Грейнджер, как у тебя получается так врать? При всех вы чуть ли не ругаетесь, а через несколько часов уже целуетесь.
– Ты что себе придумала, Браун, – сбитая с толку Гермиона проснулась окончательно.
– Ну, Грейнджер, ну актриса, так я тебе и поверила. Хорошо, объясняю для особо умных хитрюг. Ты по-ссорилась с Дискейном из-за кота?
– Не так чтобы поссорилась, но близко к этому.
– А сегодня он защищал тебя перед слизеринцами?
– Он защищал не меня, а себя, он сам маглорождён-ной.
– Да, да, так и поверила, – Лаванда продолжила кру-тить в руках конфету, – ты не принимай меня за ду-рочку, Грейнджер. Пока мы собачились с Паркинсон и Малфоем, твой защитник молчал, но только прозвучало слово на букву "гэ", как он сразу же вмешался. Кроме тебя у нас больше нет маглорождённой, правильно я говорю?
– Правильно, но, по-моему, всё не так выглядит, а ты перекручиваешь факты.
– Ладно, поехали дальше. Кого оскорблял Малфой в классе Чар? Скажи еще, что и здесь я перекручиваю.
– Меня оскорблял! Малфой придурок и с ним беспо-лезно спорить.
– Наконец-то хоть что-то признала, Грейнджер, это вдохновляет. Осталось признать, что в итоге лекции Джейка, хорек оказался смешанным с грязью.
– Не знаю, Дискейн наговорил много чего, нужно все обдумать, – не желала видеть очевидное Гермиона.
– О чем там думать, Грейнджер! – подскочила Лаван-да, – ты же только что, буквально минуты назад, зашла в гостиную вместе с Джейком.
– И что в этом такого, Браун, – начала заводиться Гермиона.
– Ничего такого, просто на следующий раз, если не хочешь, чтобы все видели, с кем ты целовалась, сотри помаду с его щеки.
– Ничего подобного не было, это… – Гермиона совершенно бессмысленно посмотрела на свою мучительницу.
"Какие "поцелуи", какой "следующий раз", какая "помада"? Что творится в голове сумасшедшей сплет-ницы? Стоп! Я зашла в гостиную первой, а за мной зашел этот гад и… провала памяти у меня не случи-лось! Поэтому я никого не целовала. Откуда же Браун взяла помаду? Вот гад! Сволочь! Я же видела его с Гринграсс довольным и улыбающимся. И слизеринка выглядела на себя не похожей. Да что вообще происходит? Получается, они встречаются? Абсурд! Ага, как же, абсурд, а поцелуй на щеке просто так, чтобы меня подставить. И что сказать Лаванде? Что гриффиндорец и слизеринка целовались? Не поверит! Сказать, что я не целовала Джейка? Снова не поверит. Вот гадство! Какой бы ответ я не выбрала, все обернется против меня. Рассказывать белобрысой сплетнице про Дискейна и Гринграсс нельзя. Причина не в том, что не поверит, а в том, что меня не волнует – кто с кем встречается и болтать про такое, по-моему, очень недостойно. Может соврать, что поцеловала, в знак бла-годарности? Ну да, я совру, а этот гад опровергнет мои слова, и насмешек не оберешься. Черт бы побрал этого Дискейна и Браун вместе с ним. Ну почему от этого парня одни неприятности? Так хорошо говорил сегодня, себе можно не врать – защищал меня, а закончилось…".
Устав ждать ответа Грейнджер, самая информированная девушка Хогвартса сменила тему:
– Не хочешь сознаться и не нужно. А я еще хотела по-делиться с тобой тем, что сказал Джейк.
– И что же он сказал? – интерес к непонятному парню победил сомнения Гермионы.
– Слушай, – начала преувеличенно серьёзно Лаванда, – я пошла вслед за ним в мальчишескую спальню, как бы за подсказкой для эссе по истории. А потом спро-сила его про помаду на щеке.
– Он соврал.
Печальный голос Гермионы только раззадорил Браун:
– Нет, он ничего не ответил, улыбнулся глупо и всё. Ну, я и спросила его: "А кто тебе нравится из наших девчонок?" думала, в таком состоянии он расколется. Номер не прошел, он ответил, что ему нравятся прак-тически все девушки кроме двух. Он назвал фамилию первой, а про вторую говорить отказался.
Гермиона захотела блеснуть своими наблюдения-ми и закончить разговор:
– Лаванда, если я скажу, кто вторая, ты отстанешь?
– Легко, давай первый номер.
– Первый номер это я.
– Не угадала, вот держи конфетку, Джейк так и сказал: "Гермиона назовет себя сразу же и допустит очередную ошибку, отдашь ей утешительный приз". Говори вторую.
– А вторая – Панси Паркинсон, проще простого дога-даться.
Лаванда достала из кармашка вторую конфету и жалобно посмотрела на самую умную гриффиндорку: – Это он тоже предсказал, забирай вторую конфету. Бери, мне не жалко, я натрескалась их до тошноты, Джейк угостил.
Вернув Лаванде конфету, объясняя свой поступок словами: "За труды" Гермиона закрыла глаза и попы-талась уснуть. Довольная соседка уже уснула, а жертва информированности не смыкала глаз. Мысли Гермионы прочно занял самый непонятный и странный парень. Она силилась понять его поступки по отношению лично к ней и не находила в них никакой логики. Зачем спорить с ней, а потом защищать? Зачем подставлять её, встречаясь с Гринграсс? Списывать все на мальчишескую глупость не хотелось, потому что такой вариант представлялся самым простым и в тоже время он не давал ответы на вопросы. Называть человека, предсказавшего всё ответы, глупым, было недальновидно. Перебирая всевозможные ответы, девушка незаметно уснула.
Школьные будни однообразны и неинтересны для большинства учеников. Утром народ разбредался по классам, а после обеда каждый боролся со скукой по-своему. Гермиона не боролась со скукой, у неё просто не хватало времени на такое занятие. Уроки, домаш-ние задания, библиотека, ленивые друзья, отнимали каждую свободную минуту. Еще, приходилось наблюдать за Дискейном, не привлекая друзей. "Их попроси, и они придут в восторг от такого занятия, а учиться, кто будет? Нет уж, обойдусь без балбесов". Объект наблюдения не делал ничего необычного, если не считать отсутствия по вечерам. Учился Дискейн небрежно, постоянно садился за последний стол, общался с учениками спокойно, без агрессии, производил впечатление тихого и незаметного мальчика. Все менялось в его поведении в случае стычки с Роном.
Рыжего предупреждали, просили практически все гриффиндорцы, чтобы он не задирал Дискейна. Даже Гарри, его лучший друг, уговаривал Рона не связы-ваться с таким противником. Все было без толку – Рон провоцировал Джейка, тот отвечал такими же методами. Сколько раз за эту неделю Гермиона уговаривала Рона не ввязываться в словесную дуэль с Джейком, столько же раз рыжий друг опозорился. Извечные враги слизеринцы, желая подогреть конфликт, начали общаться с Дискейном и полностью игнорировать Рональда Уизли. А почему бы не пообщаться с автором переименования названия дома семьи Уизли? В одном из споров Джейк назвал Нору дырой, а непонятливым объяснил: "Нора и дыра это одно и то же – отверстие в грязной земле и как не называй такое место, всё равно получается дырка в заднице. Уизли такое идеально подходит, с его волосами цвета дерьма и вонищи изо рта неотличимыми от смрада общественного туалета".
С его подачи многие слизеринцы демонстративно прикрывали нос платком при встрече с Роном, чем бесили последнего до крайности. Гермиона поддерживала рыжего друга, несмотря на то, что замечание Дискейна про запах было правдивым. В глубине души она соглашалась тем, что дом Уизли, по сути, свалка или помойка. Попадая в Нору, она часто задавала себе вопрос: "Неужели трудно навести в доме порядок, все дети ведь разъехались? Почему не привести близлежащую территорию в нормальное состояние? Молли Уизли волшебница или неряха?". Такие вопросы как-то быстро стирались неповторимым очарованием, добротой, атмосферой дома. Как ни горько признавать, но Дискейн прав во многом. Она попыталась уговорить Рона пользоваться зельем, освежающим дыхание после еды, и получила массу упреков перешедших в оскорбления. После очередной ссоры Гермиона сидела в библиотеке, стараясь не расплакаться от боли терзавшей душу. С трудом успокоившись, она начала читать историю Хогвартса, потому что свои домашние задания она уже сделала, а мальчишки сегодня пусть вытворяют, что им в головы взбредет.
Спустя некоторое время девушка осмотрелась во-круг, давая глазам отдохнуть. Через два стола, справа от неё, сидели Дискейн и Лонгботтом. Мальчишки были заняты: Джейк бегло листал книги, Невилл что-то писал на пергаменте. "Могут же люди учиться, когда захотят, и давить на совесть им не требуется. Вот бы Гарри и Рон сейчас сидели рядом со мной" – грустно вздохнула девушка и вернулась к чтению. Что-то не позволило ей сосредоточиться, какое-то несоответствие. "Вспомнила! Джейк очень быстро листал две, сразу две, книги, задерживаясь на страницах на секунды". Как назло, Джейк уже направился на выход из библиотеки, оставив Невилла в одиночестве.
Поддавшись порыву, девушка подошла к увлеченно пишущему Лонгботтому.
– Невилл, извини, что отвлекаю, видела – друг тебя бросил, может тебе чем-то помочь?
Не отрываясь от работы, парень ответил:
– Никто никого не бросал, просто я дописываю свою гербологию, а Джейк уже закончил наши эссе по истории.
– Наши эссе? Он что, пишет за тебя? – недоверчиво спросила Гермиона.
– Вот дурак, проболтался, – тихо прошипел Невилл, – ты только никому не говори, хорошо?
– Я никому ничего не скажу, если ты объяснишь мне, почему Джейк делает уроки за тебя.
Невилл отложил перо, очень похожее на маглов-скую ручку и повернулся к любопытной девушке.
– Потому, что у нас договор: я пишу за него герболо-гию, он пишет за меня историю, все по-честному. Я обеспечиваю "Превосходно" в одном, а Джейк в дру-гом. Тему урока каждый читает самостоятельно и без дураков. Вот и весь секрет.
– Выходит, что вы перекрываете слабые стороны друг друга, Невилл?
– Так и есть.
– Я могу прочитать, что написал Джейк, свое эссе я уже сделала, просто интересно, что люди пишут.
– Читай, ничего такого интересного там не найдешь.
Гермиона развернула пергамент и принялась чи-тать, отмечая про себя наличие орфографических ошибок. "А парень пишет очень неплохо, жалко, что с ошибками. Из-за чего за это ставить "Пэ", можно же еще столько дописать". Эссе для Невилла было выдержано в похожем стиле и несло в себе больше информационной нагрузки.
– Очень хорошо написано, одно плохо – орфографические ошибки.
Невилл улыбнулся, робко и несмело, будто вспо-миная что-то смешное:
– Джейк говорит, что правописание у него правильное, только оно хромает на обе ноги, а так оно правильное. Вот тебе карандаш, напиши сверху аккуратно, как нужно, а я всё исправлю.
Девушка увлеченно взялась исправлять ошибки своего недруга, исключительно для блага Невилла. Управившись с таким несложным занятием, она до-вольно произнесла:
– Вот и всё, можете переписывать – в подобном случае её друзья начинали стонать и жаловаться на судьбу, доставляя ей маленькую, но всё же радость.
Ожидаемых жалоб не последовало, хуже того, Невилл начал благодарить её от своего имени и от имени Джейка:
– Спасибо большое, Гермиона, недаром Джейк назы-вается тебя умницей. Ошибки не проблема, в комнате можно колдовать и я всё исправлю.
Смущенная похвалой Невилла, друзья не баловали её такими комплиментами, она вцепилась в последнее слова парня.
– Невилл! Исправлять нельзя, будет выглядеть очень некрасиво.
Теперь уже Невилл улыбнулся открыто:
– Я тоже так думал, пока Джейк не доказал обратного.
– А можешь меня научить, ну пожалуйста, Невилл, а я помогу тебе с трансфигурацией, и еще с чем ни будь, – настойчиво заговорила девушка, желающая получить такое нужное заклинание для себя и друзей.
– Извини, Гермиона, не могу, секрет не мой лично, а Джейка, попроси его, он не откажет, вот увидишь. По поводу твоей помощи, вынужден отказаться в любом случае. Если Джейк узнает, что ты тянешь меня по ка-кому-то предмету – мне резко поплохеет. И вообще, я должен решать свои проблемы самостоятельно.
Невилл собрал пергаменты, отнес на полки книги и покинул хранилище знаний. Чтобы не упустить воз-можность получения нового заклинания, девушка бросилась догонять Лонгботтома.
– Невилл, можно я пойду с тобой до башни, – Гермиона настигла источник знаний и вцепилась в его мантию.
– Конечно можно, пошли, а то мне еще трансфигура-цию нужно повторить.
Просто идти, не входило в намерения девушки, и она задала заинтересовавший её вопрос.
– Что у тебя за перо? Мне показалось, что оно похоже на магловскую ручку и пишет отлично, без клякс. У меня из-за этих чернил руки постоянно испачканы после писанины.
– Я объясню, как смогу, если ты будешь молчать со-гласна?
– Какие у вас тайны на пустом месте, – демонстратив-но вздохнула девушка, – ладно, молчать так молчать, давай, рассказывай.
– Ты верно заметила, – Невилл оглянулся по сторонам и понизил голос, – перо и впрямь магловская ручка. Джейк как-то сделал иллюзию постоянной и теперь, если сильно не присматриваться, магловская ручка выглядит как обыкновенное перо. Для меня такая штука, как дар Мерлина, с моим-то талантом разливать проклятые чернила в самый ненужный момент. Что он сделал с ручками, я не понимаю, честно, мне это не интересно – пишет классно и этого достаточно. Джейк еще смеялся над маглорожденными учениками и по-вторял: "Неужели трудно купить гелевый заряд и вставить в перо, а потом сделать ручки похожими на наши перья". Ты одна заметила иллюзию. Сразу скажу, у меня нет ручек. Джейк выдает новый заряд, обновляет иллюзию, а я продолжаю пользоваться пером дальше.
Гермиона вспомнила про ручки с гелевыми заря-дами и расстроилась. Купить заряд не сложно, а вот ручку такую же, как у Невилла не создать. "Вот гад, додумался до такого и никому не рассказал. Как силь-но упроститься учеба для всех школьников, потому что используя такие ручки – не нужно отмывать руки после каждого урока". Она перебирала в уме все плю-сы от использования изобретения Джейка, уже собра-лась выпросить у Невилла его экземпляр и вспомнила – "обновляет иллюзию". А вот здесь помощи не полу-чить. Оставив идею с ручкой на перспективу, она при-нялась за старое:
– Вот посмотри, Невилл, ты дружишь с Дискейном, а он не делится ни с кем такими полезными вещами, не говоря уже про заклинание коррекции текста, как ге-левые ручки, даже не продает их. Тебе не кажется, что он странный?
– Почему это не делится, – Невилл остановился перед портретом Полной дамы, – со мной он делиться всем, начиная от ручки и заканчивая одеждой и самое важ-ное – знаниями. Ты не заметила, что я давно не взры-вал котел у Снейпа? В этом заслуга полностью Джей-ка. Он способен получать по зельям как минимум "У" но вместо этого возится со мной и старается вытянуть мою оценку.
– Ты хочешь сказать, что он жертвует своими оценка-ми, для помощи тебе? – удивление в голосе девушки рассмешило Невилла.
– Представь себе, так он и поступает, а еще занимается моей психологической сопротивляемостью негативному воздействию. Что это означает, не понимаю, но на зельях мне стало намного легче. Так что он не страннее чем ты, Гермиона.
– А почему это я странная?
Невилл хотел войти в гостиную, уже назвал па-роль, но девушка его удержала:
– Тебе трудно ответить, наверное, просто ляпнул, чтобы я отцепилась, а ведь мы дружили раньше.
– Я тоже думал, что мы дружили, – мальчик опустил голову и продолжил говорить, не глядя девушке в глаза, – пока не понял, что всем на меня наплевать. После первого курса про меня попросту забыли. Рон замечал меня для того, чтобы оскорбить, унизить. Как же – он друг Мальчика-который-выжил, а Поттер и ты никого не видите, кроме своего дорогого Рона. Человеком, который не отвернулся, начал поддерживать меня, на нашем факультете, оказался фактически чужой для Гриффиндора ученик. Ладно, про меня забыли, теперь у меня есть настоящий друг, и цель в жизни, а что думают остальные – мне наплевать. Я назвал тебя странной неспроста, потому что все видят, как ты горбатишься в библиотеке для блага своих дружков. Парни играют в шахматы, а ты пишешь за них эссе. По-твоему это не странно? У меня и Джейка всё по-другому, не как у вашей компашки. Мы помогаем друг другу, и я не смогу развлекаться, когда Джейк делает за меня уроки. Не знаю почему, может совесть замучит, воспитание не позволит или мне просто страшно подумать, куда я скачусь без его помощи. Извини, заболтался с тобой, а мне еще читать нужно, всё, салют.
Гостиная поприветствовала Гермиону гулом голосов, шумом бегающих первогодок и удручающим видом всеобщего безделья. Друзья занимались самым подходящим делом – играли в шахматы, вернее ска-зать, Рон наслаждался своей очередной "триумфаль-ной" победой над Золотым мальчиком, а Гарри думал о чём-то своём. Такой вид Поттера говорил девушке больше чем его действия за столом. Увидев входящую Гермиону, Гарри быстро закончил игру и подошел, нервно сжимая ладони:
– Я уже начал волноваться, хотел идти тебя искать, – начал он, преданно всматриваясь в глаза, – подумал, тебе нужно побыть одной, не хотел мешать. Ты не пе-реживай из-за Рона, он хороший, ты же знаешь и вы обязательно помиритесь, правда?
– Я подумаю, – спокойно ответила Гермиона и, не го-воря больше ни слова, оставила своего друга.
Разговор с Невиллом воскресил давно забытые страхи первого полугодия в Хогвартсе. Тогда её счи-тали бог весть кем, у неё не было друзей, никто не оценил её тягу к знаниям. А что сейчас?
"А сейчас меня также называют зубрилкой, книж-ным червем, мисс Всезнайкой и никто не ценит мои знания. Преподаватели не считаются, у них работа та-кая. Вот с друзьями получше – у меня есть Гарри Поттер, близнецы, и даже Рон. Как-то много Уизли вокруг меня и Гарри. Невилл тысячекратно прав в том, что мы забыли про него и еще раз прав в отношении поведения Рона. И я, и Гарри позволяем делать всё, что он захочет, а возникающие проблемы устраняю или я, или опять же Гарри. Как-то всё перекошено у нас происходит. Взять того же Невилла – он дорожит помощью Джейка, а мои старания замечает разве что Гарри и далеко не всегда. Тот же Невилл помогает Джейку, а кто помогает мне? Ответ очевиден – никто. Малейшая проблема у мальчишек и я лечу в библиотеку искать подсказки. В итоге вся слава достается Гарри и Рону, куда же без него, а книжному червю достаточно "спасибо". Бог с ней, с этой славой, хотя бы ценили, что я для них делаю. Все-таки Невилл правду говорит – это я странная, позволяя сидеть на своей шее двум лодырям, и принимая такое положение вещей нормальным. Как не смешно звучит, но за прошедшие дни меня за-щитил от нападок Малфоя самый противный парень. Эх, не отними он моего котика, можно было как-то помириться, а так не прощу гада. А может он не такой уж и гад? Как там он называл меня? По словам Невилла, "умница" и такое приятно услышать, даже от такого... такого, хорошо, не-гад, а дальше посмотрим по его поведению. Тем более – у этого... Джейка, в наличии такие нужные вещи и заклинания. Сомневаюсь, что он поделится заклинанием, но ручку из него я обязательно вытрясу, надоели чернила до ужаса. А как девчонки обзавидуются моим чистеньким пальчикам! Все, хватит мечтать, нужно придумать, как вернуть кота и заполучить мою, именно мою, гелевую ручку с иллюзией. Проблема в том, что придется пойти на какие-то уступки, а это жуть как меня бесит. Класс! Не знаю, как получить нужное, а уже злюсь. Да, с таким настроем лучше не спешить действовать, иначе получится еще хуже, чем первого сентября".
Субботнее утро выдалось солнечным, не доста-точно теплым и Гермиона подумывала уйти в библио-теку после завтрака, но позже отказалась от такого времяпрепровождения. Она захотела устроить себе небольшой, совсем маленький, перерыв от учебы, от книг, от неизвестно где пропавшего Рона. Не откладывая такое интересное дело на завтра, она вернулась в спальню и завалилась дрыхнуть, чем привела своих соседок в состояние повышенной заинтересованности.
"Как же так, Гермиона Грейнджер улеглась спать, что-то с ней случилось" – принялись строить версии Лаванда Браун и Парвати Патил. Перебрав очевидные варианты, как-то: женские дни, голова болит, не вы-спалась бедняжка, от учебы в мозгах переклинило, перешли на скрытые мотивы неординарного поступка. И здесь юные сплетницы столкнулись с проблемой – скрытых мотивов у мисс Всезнайки быть не может. Версия, что Грейнджер переживает из-за ссоры с рыжим, девушкам не понравилось – слишком тривиально, не интригует, да и ссорятся они постоянно, надоело такое обсуждать. Робкий намек Парвати на страдания из-за чувств, забраковала Лаванда, как такой, который не реален. "Кто, в здравом уме, посмотрит на Грейнджер, как на девушку, не смеши меня, Парвати". Не встречая сопротивления в лице спящей соседки, подружки переключили свое внимание на журналы мод.
Гермиона проснулась с легкой головной болью, все же спать днем непривычно для организма. Она почувствовала себя отдохнувшей и готовой что-нибудь совершить, само собой хорошее. Часы показывали десять ноль семь и первая мысль, что её посетила, была: "Разыскать мальчишек, что-то они расслабились без моего чуткого управления". Улыбнувшись, слегка причесавшись, она отправилась на поиски своих друзей. Мальчишки нашлись легко, они как раз подходили к выходу из гостиной. Она окликнула Поттера:
– Гарри! Куда это вы собрались? А кто уроки сделает?
Мальчишки опустили головы, переглянулись и подошли к своей мучительнице. Их невнятные объяс-нения собственной лени "потом выучим, очень класс-ный день, чего ты прицепилась с этой учебой" она проигнорировала. Настроившись засадить мальчишек за книжки до обеда, девушка вспомнила вчерашний день и собственные планы. Для их реализации нужно что? Правильно – найти этого… не-гада Джейка и по-пробовать поговорить с ним, желательно вежливо. Подсознательно, Гермиона искала возможность нор-мально поговорить с парнем, отталкивающим и притягивающим внимание одновременно, а не для банальной выгоды. Схожие еретические мысли уже посещали её, но… друзья не поймут, и… она первой не начинала. Джейк парень и просто обязан первым идти на уступки, даже если не понимает на какие. "Подсказать ему, что это он неправ и во всем виноват? Сам не догадается, а мне мучься постоянно".
В гостиной не наблюдалось ни Лонгботтома, ни Дискейна. На вопрос о местоположении нужных лю-дей, её друзья отреагировали достаточно неожиданно. Поттер отрицательно закачал головой, а вот Рон от-кровенно психанул, он раздражённо, сквозь зубы, буркнул: "Нашла, кого искать, они же придурки" и, не давая подруге объясниться, убежал в спальню. Герми-она попросила Гарри подождать, пока она оденется для прогулки. Доставая одежду, она подумала, что вчера что-то произошло, пока она сидела в библиоте-ке. "Узнать от Гарри все подробности намного проще без лишних ушей" – довольная своей сообразительно-стью, она поспешила к другу.
На территории замка оказалось неожиданно мно-голюдно – школьники наслаждались солнечным днем, многие просто гуляли вокруг озера. Девушка попросила Поттера отойти подальше от ближайшей группы учеников. Выполняя её пожелание, Гарри предложил пройтись посмотреть хижину Хагрида или пепелище. По дороге Гермиона расспросила Гарри про непонятную злобу Рона, она же ничего плохого не сказала в адрес их друга. Ответ получился неожиданным, но вкладывающимся в определенные для кого-то рамки:
– Ты вчера пропустила интересные события, нашего Рона вызвал на мужской разговор Джейк, без каких-либо объяснений. Зашел в гостиную и сразу наехал на Рона: "Ты, – говорит Джейк, – рыжий ублюдок, хо-чешь разобраться со мной навсегда, по-мужски, один на один?". Рон сразу начал оскорблять Джейка в ответ, а потом они вышли из гостиной. Минут через десять вернулся Дискейн, сказал мне, где искать Рона. Я нашел его, побитого на пятом этаже, в пустом кабинете и отвел к мадам Помфри. Вот из-за этого наш друг и психует. Мне непонятно только вот что, Гермиона, раньше первым провоцировал наш друг, а вчера все случилось по инициативе Дискейна.
Девушка ничего не ответила на вопрос друга, её внимание привлекли непонятные события возле руин дома Хагрида. Она схватила мальчика за рукав мантии и потащила в сторону заинтересовавшего объекта. Привыкший подчиняться своей подруге, Гарри безропотно последовал за ней. Через несколько минут перед друзьями открылась занятная картина. На месте дома лесничего, расчищенного от обломков, торчали непонятные колышки, повсюду лежали груды камней. На высоком штабеле досок расхаживал Джейк Дискейн, размахивая волшебной палочкой. За его спиной, на земле стояли четыре приспособление похожие на средневековые, примитивные катапульты. Он не замечал их, потому что всё внимание было поглощено при-способлениями. Джейк трансфигурировал маленькие камни, примерно двадцатидюймового диаметра, укла-дывал на дальний от себя конец приспособлений, а за-тем принялся поднимать намного большие по весу камни и сбрасывать их с разной высоты. После каждого улетевшего камня, парень что-то записывал в блокнот. Не понимая, что происходит, Гарри окликнул Джейка:
– Эй, артиллерист – самоучка! Что ты делаешь, черт возьми? И где Хагрид?
Не обращая на Поттера внимания, Джейк ответил:
– Составляю гребаную таблицу стрельб. Вот как люди воевали камнеметалками, ума не приложу. А происходит у нас война, Гарри, и твой дружок, Хагрид – анархист, на другой стороне.
Он закончил записывать, посмотрел на Гарри и заметил девушку.




Глава 15
Как же меня задолбал этот любитель животинки, который Хагрид! За всё, что сегодня он натворил я его убить готов. А тут еще и друг его припёрся. Я посмотрел на Гарри Поттера, приготовился выдать многоэтажный мат и… заткнулся. Рядом с очкариком стояла Грейнджер и подозрительно спокойно рассматривала стройку. Материться как-то расхотелось мгновенно – и так считает меня вселенским злом. Как бы сплавить их по-быстрому, куда-нибудь, лишь бы под ногами не путались.
– Гарри, мисс Грейнджер, – начал я предельно вежли-во избавляться от наблюдателей, – вы же друзья Рубеуса? Вот и шлёпайте ему на помощь или не препятствуйте торжеству справедливости в моём лице.
Я отвернулся в сторону и задумался над уравно-вешиванием каменюг, чтобы они точно летели в цель. У меня получается или недолет, или перелет. По направлению к полу-великану побежал Поттер. Не понял, а где Грейнджер? Только пятой колонны мне не хватает в тылу. Девушка нашлась в нескольких шагах от моего, как правильно сказать, пусть будет, командного пункта. Она разглядывала, несуразные катапульты и не выказывала никакого возмущения. Отличная ситуация – я хотел нормально поговорить с этой умницей, а что сказать и не соображу. Приступа красноречия не случилось, вынужден импровизировать:
– Мисс Грейнджер, Вы, наверное, ошиблись, сторона добра и света находится там, где Хагрид и Гарри, а здесь... – поведется или нет?
– Джейк, прекрати дразниться и моё имя – Гермиона, неужели трудно выговорить? – спокойно сказала де-вушка.
Да, контролировать направление разговора с этой особой не удастся. Остался последний выход – попро-бовать устранить разногласия, поскольку выдалась хорошая возможность. Я трансфигурировал ступеньки на верх и предложил:
– Если Вы готовы сражаться на стороне закона и по-рядка против анархиста Хагрида и коллаборациониста Поттера, прошу на борт, а заодно и поговорим.
– Я готова, только давай выясним, кто "закон", а кто "порядок", – поднимаясь по ступенькам, уточнила Гермиона.
– А что тут думать, Вы, мисс Грейнджер, и закон и порядок, а я буду просто старший.
В лесу сдохло нечто огромное, потому что девушка промолчала. Почему она не взялась командовать, непонятно. Это пугает и настораживает. Пользу от такой союзницы я ощутил сразу же, она доходчиво разъяснил одному неучу великовозрастному, что трансфигурируемые камни отличаются по начальному весу и поэтому, после превращения, их масса увеличивается пропорционально. Так, на вид одинаковые камни летят куда хотят, а кое-кто не знает основ трансфигурации. Перед началом стрельбы по противнику она задала один вопрос, махнув в сторону союза Хагрид – Поттер рукой: "Почему?". Честно ответил:
– Потому, что Хагрид истратил деньги на покупку пе-репелов, а должен был заплатить строителям. За его спиной ты увидишь пародию на клетки для птицы, вот их я очень хочу развалить. А то, что из-за этого гадского Хагрида срывается график стройки и приближается мой вылет из школы, так это пустяк.
– Школа это будущее, Джейк и её необходимо закон-чить, – Гермиона посмотрела на меня достаточно серьезно, – давай уже воевать, хватит трепаться.
Вот такой настрой мне импонирует, получится из девушки толк. Мы начали забрасывать противника камнями, стараясь разбить клетки, а наши оппоненты их защищали "Протего". Гермиона вошла во вкус раз-рушения и её скорость трансфигурации камней вос-хищала. Благодаря девушке мы добились десятка по-паданий, хорошенько заставив побегать полу-великана и Золотого мальчика. По моим прикидкам, при такой интенсивности обстрела, мы должны разрушить клетки минут через десять-пятнадцать, не больше, а мне этого не нужно. Эх, а девушка настроилась одержать победу.
– Мисс Грейнджер, задробить стрельбу, перекур, – остановил я разошедшуюся не на шутку Гермиону.
– Кого дробить? Какой перекур, я не курю, – удивлён-но посмотрели на меня карие глаза.
– Давным-давно, команды к началу и окончанию стрельбы подавались с помощью, барабанной дроби, вот я и применил этот анахронизм для прекращения боевых действий. А перекур, это так, к слову при-шлось.
– Ладно, что делаем дальше, мистер Старший, – она хитро улыбнулась.
– Мы сядем и попробуем поговорить, как взрослые люди.
Рассевшись на досках, свесили ноги и синхронно вздохнули – начинать разговор как-то тяжело.
– Почему ты называешь меня по фамилии, Джейк? Тебе так не нравится моё имя?
– Не знаю, чем ты руководствовалась, задав такие во-просы, – женская логика поставила меня в тупик, – но отвечу. Мне нравится твоё очень оригинальное имя, интересно, а родители выбрали его из древнегреческих мифов или из Шекспира?
– Мама говорила, что из Шекспира, – девушка при-стально смотрела в мои глаза, – ты не полностью ответил на мои вопросы и, кроме того, пытаешься сменить тему.
Я прервал наши гляделки, что-то нервирует меня всматриваться в её глаза:
– Да не спрыгивал я с темы, просто не знаю, как лучше высказать свою точку зрения.
– А ты попробуй. Кто-то же так красиво сокрушил мои идеи про эльфов, так классно разглагольствовал про мир между волшебниками и маглами.
– Нечего пробовать, здесь сдаваться надо, – всё же недаром я побаиваюсь эту особу, которая выкрутит на своё любого.
– У нас не заладилось в самом начале, согласны, мисс Грейнджер?
– Да, – болтая в воздухе ногами, кивнула Гермиона.
– Не заладилось исключительно по моей вине, при-знаю – повел себя, как редкостная свинья. Извиняться, по-моему, бесполезно, но я постараюсь всё исправить к Вашей выгоде соответственно.
– И как ты себе это представляешь?
– Придумаю, можете не переживать за свой имидж, всё станет даже лучше чем было до моего вмешатель-ства. По поводу "мисс Грейнджер" скажу так: не знаю, как перейти на обращение по имени. Вот нравится мне поддразнивать Вас, хоть ты плачь. Это как с вареньем в детстве – понимаешь, что влетит, но всё равно кушаешь потихоньку. Думаю, что всё сказанное мной звучит довольно глупо, но я готов исправиться всеми силами, если Вы не уподобитесь одному императору и не начнете требовать от меня невозможного.
– Про варенье это ты точно сказал, Джейк, случалось у меня подобное, понимаю, но ничем помочь не могу. И вообще, что ты имеешь в виду, говоря об императоре и невозможном?
– Часто мои выражения требуют разъяснений. Так вот, один римский император постоянно требовал от своего неудачливого военачальника: "Квинтилий Вар, верни мне мои легионы" после поражения римлян в Тевтонбургском лесу. В роли императора у нас Вы, мисс Грейнджер и легионы это кот.
Девушка смотрела на меня, наморщив свой высо-кий лоб и накручивая локон на палец:
– С котом мы обязательно разберемся, не сомневайся, а вот про невозможное... я узнала от Невилла, что у тебя есть ручки с иллюзией. Такие "легионы" тебе не трудно достать?
– Не вопрос, мисс Грейнджер, будет у вас ручка.
– Мне нужно три, Джейк, а еще научишь меня закли-нанию коррекции текста и можешь употреблять слово "мисс" сколько тебе угодно.
Шикарный развод устраивает эта вымогательница, как-бы не так, хитрюга малолетняя. Посмотрим, что ты скажешь на это:
– Мисс Грейнджер, Вы добиваетесь того, что магло-рожденных начнут ненавидеть еще сильнее, чем сей-час? Вы хотите, чтобы армия Волдеморта пополнялась из-за вашей доброты к друзьям?
– Причем здесь ручка и то, что ты говоришь, – Гермиона явно расстроилась.
– Посмотрите на всё под другим углом, мисс Грейн-джер, под таким вот углом: Вы возьмете ручки, раздадите своим друзьям лоботрясам, они поделятся такой новостью с другими учениками и выйдет у нас не хорошее дело. Смотрите – перья производят определенные люди, торгуют ими тоже люди, а тут – хлоп, и никто не покупает перья. Кто-то останется без работы, кто-то разориться, а кто-то обеднеет и все эти люди примкнут к Темному лорду, желая отомстить ненавистным маглам с их чертовыми ручками. Уверен, Малфой с дружками завопит на каждом углу о том, что Гермиона Грейнджер, маглорожденная, оставила без средств существования многих достойных волшебников. Вам это нужно?
Девушка вздохнула и отвернулась.
– Ты всегда разваливаешь мои проекты, Джейк.
– Это взаимно, мисс Грейнджер.
– А заклинание? Надеюсь, оно не приведет к геноциду или демографической катастрофе?
– Не приведет, не бойтесь.
– Тогда научи меня.
– Вынужден отказать Вам, мисс, для вашей же пользы. – Да какая польза, ты издеваешься?
– Не обязательно злиться, очень Вас прошу, мисс Гермиона Джейн Грейнджер.
– Тогда в чём проблема?
– Исключительно в Вас, нетерпеливая мисс Хочу-сейчас-и-много. Получив ручки, произойдет следую-щее: при помощи заклинания Вы примитесь исправ-лять ошибки всех, кто попросит. Не спорьте, Ваша доброта известно всем и многие внаглую ею безза-стенчиво пользуются. А я не хочу такого допускать. Мы с Невиллом будем исправлять Ваши возможные ошибки в любое время удобное для Вас, гарантирую. Я против того, чтобы из-за дурацкого заклинания у Вас добавилось головной боли от чужих эссе. Это не моё дело, мисс Грейнджер, но у Вас постоянно уста-лость на лице, Вы очень мало отдыхаете. Вас можно встретить или в библиотеке, или за столом с мальчишками и в обоих случаях Вы учитесь – за себя и за друзей или знакомых.
Гермиона молчала, переваривая услышанное. Чтобы отвлечь девушку от непростых мыслей предложил возобновить обстрел неприятеля. Ровно через десять минут я положил свою ладонь на плечо девушке:
– Достаточно, мисс Грейнджер.
– Но мы побеждаем, еще пору бросков и всё, они проиграли.
– Может быть и так, но я предлагаю не загонять Ва-ших друзей в угол, не унижать их чувством пораже-ния.
– Я согласна, но что будем делать дальше?
– А ничего, мы повернемся к противнику спинами и примемся размахивать палочками, будто готовим не-что убойное. Потом сядем рядышком, обнимемся, если Вы не возражаете, и подождем несколько минут.
Гермиона насторожилась и недоверчиво посмот-рела на меня, решая для себя что-то одной лишь ей понятное. После секундных раздумий она меня просто ошарашила:
– А обниматься зачем? Не боишься, что Гринграсс донесут?
В этот момент её улыбка смотрелась достаточно нахально и недобро. Моя пауза затянулась надолго, потому что никак не удавалось связать в одну логиче-скую цепь наш разговор и вопрос о Дафне – мозг отказывался воспринимать такую логику.
– А…, э-э…, – моя "красноречивость" включилось не вовремя, – причём здесь Дафна?
– Как это "причём", а что случится, когда она узнает, что ты сидел в обнимку с девушкой, ты не подумал?
– И думать нечего, абсолютно ничего не произойдет, уверен на сто десять процентов. Не знаю, откуда такие вопросы рождаются в умной голове, но совершенно честно заявляю – сестры Гринграсс всего лишь мои знакомые, надеюсь, хорошие знакомые. Всякие инсинуации по поводу моих возможных, я подчеркиваю, возможных романтических отношений с Дафной, принимаю как обыкновенный бред. Уж кто-кто, а Вы, мисс Грейнджер не должны верить глупым слухам, Вы же не Браун и Патил.
– А чего ты оправдываешься передо мной, если нет ничего?
Ну, вот и договорился, она применила классиче-ский женский фокус: если не виновен – чего отмазы-ваешься, а если отмазываешься – признаешься винов-ным. В такой ситуации спорить бесполезно, переубе-дить женскую половину невозможно, не стоит даже пытаться. Лучше промолчу, сделаю обиженную морду, закачу глаза вверх, а вдруг смилостивится.
– Ты странный, Джейк, – новый зигзаг мысли Грейн-джер снова перевернул все с ног на голову, а может и наоборот, – мальчишки в каких случаях начинают оправдываться, мне старшие девчонки рассказывали, тем самым загоняют себя в угол, а дальше можно тре-бовать от них что угодно. Почему же ты сразу прекратил оправдываться? Может ты знаком с такой женской тактикой? Если знаком, тогда откуда? Девчонки болтают, что из такой западни не выбирался ни один парень, а ты выбрался, еще и заставляешь меня чувствовать себя виноватой. Извини за то, что сую нос, куда не просят, договорились?
– Уф, договорились, мисс Коварство, пора уже нам присесть и напугать Гарри с Хагридом.
Девушка подошла на край штабеля и села. Мне вдруг стало жутко неудобно перед Гермионой. Хоро-шо выглядеть прозорливым умником с высоты прожитых лет перед пятнадцатилетней девчушкой, а на самом деле она умнее меня во сто крат. Мне до её интеллекта, как до Пекина ползком, через северный полюс. В задницу интеллигентские метания, ни к чему хорошему они не приводят. У девушки только одна перспектива и называется она Гарри Джеймс Поттер. Начну жалеть её, проболтаюсь, кто я и мой план по устранению рыжих сволочей рухнет. Откуда такая уверенность? Элементарная интуиция, а она меня не подводит, в отличие от мозгов. Эта девушка слишком умна и манипулировать ею опасно – такого она не простит, нужно действовать крайне осторожно и осмотрительно. Требуется постоянно напоминать себе: "Опасайся Гермиону, она способна ломать любые планы". Увлекшись своими мыслями, я забыл про девушку, классный парень, нечего сказать. Немедленно плюхнулся рядом и сказал:
– Прошу прощения, задумался, пора напугать наших противников.
– И как? – Гермиона смотрела в небо.
– Я обниму Вас за плечи, а Вы можете сделать также, и враг запаникует.
Легонько, осторожно, приобнимаю девушку, до-жидаясь ответного хода. Гермиона спокойно обняла меня… за шею!
– Джейк, я всё понимаю, ты хочешь испугать Гарри и Хагрида картиной нашего единства, примирения, а учитывая то, что мы размахивали палочками минут десять, они должны испугаться по-настоящему.
Она повернула голову в мою сторону и грустно улыбнулась. Весь мой идиотский вид: разинутый рот, выпученные глаза, должны рассмешить её, а получается как-то плохо.
– Джейк, перестань корчить из себя кретина, вижу по глазам, что ты придуриваешься.
– Постараюсь так не делать. Против Вашей наблюда-тельности мои уловки бессильны. Признаю, глаза вы-дают меня, так же как и Вас.
– Что же выдают мои глаза, мистер Я-всё-вижу?
– То же самое, что и мои, мисс Всезнайка, в самом лучшем толковании этого слова, – настала моя очередь грустно смотреть на девушку, – тоска и одиночество, естественные спутники умных людей. Чем выше Ваш интеллект, тем сильнее Вы удаляетесь от простых людей. Этот процесс неизбежен – как не пытайся оставаться таким как все, а большинство будет отторгать тебя. Коллективный разум подсознательно стремится избавиться от человека, чьи умственные способности превосходят элемент толпы. Вы научитесь жить с этим, если сделаете неправильный выбор в жизни. Лет через двадцать Вы окажетесь такой же одинокой, как и сейчас. Никто не заметит Вашего внутреннего состояния, Вы научитесь хорошо носить маску счастливого человека. Всё, что у Вас останется, это как в песне: "В груди огонь жестокий, мой единственный огонь". Так вот – огонь будет жечь Вас постоянно, несмотря на Ваше настроение, состояние здоровья. Правдивой, по настоящему, Вашей эмоцией останется злость на соб-ственную глупость, на бездарно потраченное время и бессмысленно прожитые дни. Такова расплата умных людей за самоуверенность, слепоту, потакание соб-ственным иллюзиям, самообман. Извиняюсь, что-то меня потянуло не туда, забудьте всё, что я сказал, Вас ждет хорошая судьба, даже если…
Если ты проклянешь меня девочка, не такая уж высокая цена за твое счастье. Рыжий ублюдок протя-нет ноги в гробу, но тебя не получит. Большой и тол-стый ему на всю морду. Ты будешь счастлива со своим настоящим другом Гарри и неважно, скольких придется уложить в могилу. Твое счастье превыше всего. Я поднялся, похлопал правой рукой по бедру, появилась у меня такая дурацкая привычка, когда я нервничаю, и занялся осмотром предстоящей стройки. Не хотел, чтобы она грустила, а получилось не весело. Черт! И почему я не могу удержать свой паскудный язык за зубами! Складывается впечатление, что он действует независимо от головы. Зачем нагружать девчонку чернухой? Её жизнь и так не сахар, а тут я со своими "радужными" перспективами. Да, идиот он в любом мире идиот и это не лечится. Одно радует – все писатели страшнейшие вруны. В каждой из книг можно про-честь: "Они долго смотрели в глаза друг друга, и время для них не существовало, между ними проскочила невидимая искорка и установилась невидимая связь, каждый из них понял, что нашел свою вторую половину, настоящую любовь и...". Какая жалость: никаких искр, ощущения связи, озарения пониманием. Какие же сволочи эти писатели. А может это я ненормальный? Вот что стоило тем силам, которые меня сюда забросили, шепнуть на ухо, что Гермиона моя судьба. Так нет же, в своем мире пролетел мимо всего возможного, так и в этом ничего не чувствуется к такой удивительной девушке. Или же кто-то упорно врет, как всегда. Нет-нет, я себя не обманываю… часто. Эх, сплошной облом, развод и разочарование. Вот вернусь в свою страну после победы над Томом и найду себе супер-пупер красавицу, умницу или начну менять их каждый месяц, или…
Всё! Стоп! Несет меня не в ту сторону, до победы еще нужно дожить.
– Мисс Грейнджер, пришло время сдаваться.
– Почему сдаваться, Мы же побеждаем, ты что заду-мал? – Гермиона очнулась от собственных мыслей с опозданием, – может, соизволишь объяснить.
– Обойдемся без победы, а вот им она пригодится, потому что мы сделаем так, что их выигрыш обернется против них самих. Доверьтесь мне и увидите мастер-класс.
Недоверчиво покачав головой, девушка наколдо-вала ступеньки и легко сбежала на землю:
– Пошли, чего стоишь, показывай свой класс и попробуй меня обмануть, пожалеешь, – мы направились в сторону наших противников.
Получить все, что задумывалось, оказалось легким делом. Хагрид согласился разместить перепелов в уцелевшем сарае, отказавшись от идеи постройки нового помещения для своих, акромантул и забери, птичек. Гарри Поттер вызвался добровольным помощником на утепление сарая, к нему присоединилась и Гермиона, добрая душа. А финальным аккордом прозвучало обещание Хагрида предоставить в мое безраздельное распоряжение гиппогрифа. С воздушной поддержкой я много чего найду… на свою задницу. Гермиона попыталась меня образумить:
– Джейк, ты рехнулся! Гиппогриф опасное существо, зачем он тебе?
– Как же Вы не понимаете, мисс Грейнджер. Может, я тоже хочу полетать с девушкой над Запретным лесом. Кому то значит можно, а мне нельзя, так получается?
Поттер и Грейнджер переглянулись, могу поспо-рить, что в их головах возник одинаковый вопрос: "Откуда он знает?" Пусть думают, им полезно. Не втягиваясь в бесполезные дебаты, я предложил добровольным помощником заняться работой. Вот только у Гермионы было другое настроение:
– Джейк, объясни, чего ты добивался всей этой ерун-дой с камнями?
– Слушаюсь и повинуюсь, мисс! Услышьте коварный замысел великого Дискейна, недостойные, – мой нос театрально задрался в небо, – птичек Хагрида при-шлось бы куда-то устроить, ну не живодер же я, а тут вы подвернулось под руку, вызываясь спасти бедненьких птичек и большого друга. Подвести вас к таким выводам оказалось несложно. Моя основная цель этого показательного шоу – гиппогриф, а всё остальное второстепенно, за некоторыми исключениями на досках. Как, по-вашему, я самый коварный из гриффиндорцев или нет?
Вместо признания моих скромных заслуг Гермио-на направила на меня свою палочку. А мы не герои, я быстро спрятался за спину Гарри Поттера и начал дразнить девушку: "Гарри, спаситель, защити меня от этой злобной фурии, иначе она превратится в Темную леди. Посмотри, как сверкают её глазки – она точно меня грохнет, а ей нельзя, она добрая".
Мои слова, про доброту девушки, не подействовали, наоборот, они рассердили её сильнее. И занялись мы бегом по пересеченной местности: я метался по территории, Гермиона старалась обездвижить меня. Попытки воззвать к человеколюбию всепрощению не приносили нужного результата. Хагрид и Гарри стояли не вмешиваясь – мои мучения их забавляли, видел по чьих-то смеющихся мордах. Я не защищался волшебством, а девушке требуется тренировка в стрельбе по движущейся цели, мне не жалко. Устав гонятся за мной, Гермиона предложила продолжить как-нибудь в другой день, на что я моментально согласился. Сколько не развлекайся, а работу нужно сделать. Нудное занятие для меня, вызвало необъяснимый восторг у Гарри, как же, мальчик построит что-то своими руками. Хагрида направили в лес за мхом для утепления, а мы с Гарри вооружились рулетками и ножовками. Что не говори, но парни любого возраста быстро найдут общий язык на почве разрушения или строительства. Никакого волшебства мы не применяли, попросту не знали похожего. Измеряв материалы, мы начали с умным выражением на лицах осматривать объект реконструкции.
Наше поведение, а точнее игнорирование одной особы вызвало пятиминутную лекцию на тему: "Вы два бездельника, хватит бродить с глупыми физионо-миями, начинайте уже работать и дайте мне что-нибудь сотворить". Жалкое сопротивление: "Это не женское занятие, здесь требуется мужская сила", было пресечено обвинением в мужском шовинизме и дурости. Поразительное желание трудиться. И чего у меня такое не проявляется? В результате бурных дебатов, с большим сопротивлением девушки, разобрались с тем, кто и чем займется. Гермиона размеряла доски, мы их резали и относили к сараю. Вот так я скатился с должности генпроектировщика в простые работяги. На этом мои унижения не закончились. По въевшейся привычки таскал доски вручную, Гарри повторял мои действия, а хитроумная Грейнджер стояла и ухмылялась непонятно чему. Долго она не выдержала, достала палочку и "Вингардиум Левиосой" переместила подготовленные материалы в нужную точку. Наш удрученный вид рассмешил её до слез. А как тут не смеяться? Два волшебника работают руками, а про палочки и не вспоминают, одним словом – позор! Почесывая соб-ственные затылки, может ума добавиться, я и Поттер поплелись к сараю.
Уж в прибивании досок мы себя покажем, там точно нужна грубая сила без всяких колдовских шту-чек. Бери молоток и бей по шляпке гвоздя – настоящий простор для двух интеллектуалов мужского пола. Наш высокий интеллект проиграл женской сообразительности после пятой прибитой доски. Девушка предложила наживлять гвозди на земле, подавать "Левиосой", а нам оставалось только колотить молотками. Ни я, ни Гарри, не рисковали, по молчаливому согласию, отговаривать Гермиону от бесполезного занятия. Затея опасная, а вдруг она еще чего наумничает. И так уже опозорились, что дальше некуда. До обеда мы закончили одну стену, но вдруг Гермиона остановила процесс:
– Все, мальчишки, пора идти обедать, заканчивайте махать руками.
– Вы идите, мисс Грейнджер, а мы здесь устроим обед, – у меня появилась идея.
– Если вы остаетесь, и я останусь, – Гермиона скре-стила руки на груди, демонстрируя свое упрямство.
Я предложил Гарри позвать своего ушастого друга и, невзирая на гневный взгляд подруги, парень согласился. Появившийся эльф, нетерпеливо подпрыгивая, называл Поттера добрым сэром и заодно меня спалил. Вот как ему вдолбить в голову, что нельзя называть другом эльфов, хорошего Джейка? Чтобы как-то увести Гермиону от ненужных выводов я спросил Добби, не может ли он устроить для нас обед прямо здесь, за соответствующее вознаграждение. Эльф испарился без лишних слов – какое вознаграждение он получит, ему известно.
– Мисс Грейнджер, все объяснения услышите позже, – превентивный выпад сбил уже готовый сорваться вопрос из уст девушки.
Стараясь угодить доброму Гарри Поттеру, сэру, эльф организовал обед в мгновение ока. Сам наколдовал стол, расставил стулья, еду и нам осталось только покушать. Впервые мой обед проходил в компании без чавканья и болтовни, всегда бы так. Во время обеда Гермиона вела себя как-то странно: ни тебе заинтересованных взглядов, ни тебе зловещей улыбки, вот уверен – она неправильная Гермиона. Подождав, пока все закончат с едой, Гарри позвал эльфа. Добби убрал стол мановением руки, а я попросил его пройтись со мной.
Недалеко от руин я откопал заранее спрятанную небольшую сумку, в которой хранил лакомство для эльфов. Плотно закрытый бокс длиной в фут и толщиной три дюйма я вручил возбужденно подпрыгивающему малышу:
– Добби, поговори с другими эльфами по поводу по-мощи для меня, а чем я отблагодарю вас, ты знаешь. Я позову тебя в понедельник, после обеда, и если по-явишься не один, буду признателен.
Крикнув "обязательно будем" Добби прижал бокс к себе и пропал.
– Джейк, что все это значит, как это понимать? – тер-пение девушки лопнуло.
– Спокойствие, мисс Грейнджер только спокойствие. Переданное мною средство благодарности называется дикий мед, он очень ценится эльфами. Стоимость такого меда равна семи галеонам за десять унций. Вес меда, который получил Добби, примерно триста унций, остальное сами додумайте. Всё это можно понимать, как сбор информации о домовых эльфах и налаживание доверительных отношений. Пока Ваш мозг обрабатывает полученные данные, предлагаю поработать руками.
Умная девушка поддержала трудовое рвение, и мы продолжили трудиться. Процесс двигался успешно, благодаря нашей надзирательнице. Поработав под чутким руководством Грейнджер, я даже начал сочувствовать бедолаге Гарри. Это для меня единичный случай, а для него каждодневной диктат. Задумавшись о тяжёлой судьбе Гарри Поттера, я отвлекся и влепил молотком себе по пальцам. Хорошо, что Гермиона и Гарри не заметили, они увлеченно работали. Потому хорошо, что сейчас Грейнджер начала бы командовать: "Немедленно иди к мадам Помфри, рана не шутка" и тому подобные женские жалости. Мне такое не подходит, обойдусь простым лейкопластырем, а колдомедика навещу вечером. Моя рука пострадала первой, но, как оказалось, не последней. Примерно через час Гермиона сдавленно ахнула, Гарри и я синхронно обернулись. Девушка зажимала пальчики левой руки правой и судя по личику – ей очень больно. Ну что ж, оказываем первую помощь пострадавшей. Я подошел к девушке, достал из внутреннего кармана куртки ма-ленькую фляжку с заживляющим зельем:
– Не бойтесь, всё будет хорошо, сейчас добрый доктор вылечит Вашу страшную ранку, покажите, пожалуйста, пальчики.
Аккуратно положив пострадавшие пальцы в свою ладонь, я обильно полил рану зельем. Немного поши-пев и попузырившись, зелье моментально залечило поврежденные ткани.
– Спасибо Джейк, а откуда у тебя такое зелье, – эта девушка будет любознательной всегда.
– Признаюсь по секрету, выпросил у мадам Помфри, и не спрашивайте, как я это провернул.
– Хорошо, – Гермиона пошевелила пальцами и при-знала результат удовлетворительным.
– Постой, Джейк, – её слова остановили меня на пол-пути, – у тебя же самого пальцы в пластыре, немед-ленно используя зелье.
Вот неугомонное создание, вечно ей нужно поза-ботиться о несчастном.
– Нежелательно тратить зелье на такую мелочь, мой болевой порог достаточно высок и подобные царапи-ны не мешают работе, честно. Кроме того, зелья оста-лось очень мало, а вдруг Вы снова поранитесь, но обещаю зайти к мадам Помфри.
– Как знаешь, твои пальцы, тебе и думать.
Такая фраза вызвала недоумение на лице Гарри, он даже поперхнулся и закашлялся. С чего бы это? Наш дружный коллектив закончил работу до наступления темноты. Гермиона и Гарри выглядели немного уставшими и одновременно довольными. Понимаю их, сейчас они смогут видеть плоды своего труда каждый день. И чем я могу их отблагодарить? Решение пришло в мою голову после взгляда на груду обрезков древесины. Предложение посидеть у костра, пожарить мясо, поболтать не вызвало возражение, а ведь ребятки уставшие. Я выдал "ценнейшие" указания: Гарри разжигает костер, Гермиона отдыхает, и рванул к Аберфорту за мясом и овощами.
Через полчаса мы уже жарили стейки. Поттер о чем-то переговаривался с девушкой, костер пострели-вал углями, а моё настроение стремительно падало. Причин для печали не наблюдалось, возможно, подсознание отреагировало на огонь и пробудило воспоминание о другой ситуации. В которой нет меня, их предаст Уизел, а впереди будет ждать Малфой-мэнор и Беллатрикс. Произойдет что-то страшное со всеми нами, легкой жизни не дождемся, как бы я не стремился скрыть вмешательство и не вызвать сбой грядущих событий.
– Эй, очнись, – девушка толкнула меня в плечо, – мы здесь болтаем, спрашиваем его, а он отрубился. Джейк, это некрасиво с твоей стороны, не забывай – за сегодняшний день я была готова дважды убить тебя.
Что я могу ей ответить? Выдать дежурную глу-пость про "отвлекся" и рассказать смешной анекдот? Не получится, настроение упало ниже некуда. Герми-она повернулась к Гарри, и я усыпил её "Сомниусом".
Нужно поговорить с парнем без свидетелей и не свое-временных помощников.
– Гарри, не волнуйся, так нужно, поговорить с тобой без твоих друзей довольно проблематично.
– А как же Гермиона? – Поттер посмотрел на спящую подругу.
– Расскажешь ей позже, а лучше промолчи, если не начнет допрашивать. Дело в том, что существует воз-можность получить определенную сумму галеонов от волшебников, которые пользовались твоим именем и славой пока ты сидел в Дурскабане. Тебе нужно поставить подпись о временной передаче права на ведение процесса. Всю работу выполняют гоблины, а ты получишь прибыль. Двадцать процентов возьмет банк, тридцать тебе, остальное моё. Торговли не будет, ты соглашаешься и возможно, получишь золото или отказываешься, и гарантированно остаешься пустой.
– Предложение заманчивое, – Поттер задумался, – у меня есть деньги, но я их не контролирую. Может возникнуть вопрос, где я взял галеоны.
– Правильно мыслишь, Гарри, ты совсем не такой, ка-ким тебя рисуют, твой ум просто теряется на фоне Гермионы. За контроль не переживай – гоблины от-кроют новый счёт, доступ к которому получишь толь-ко ты, без каких-либо исключений. Мое условие – по-лучишь деньги, купишь Гермионе сумочку с расши-ренным внутренним пространством. Сделаешь девуш-ке подарок в честь окончания четвертого курса, она заслужит такую мелочь, раньше не надо, позже тем более. Если ты согласен, подписывай бумаги.
Я достал уменьшенные документы, увеличил их и передал Гарри, остальное сделают гоблины. Гарри бегло пробежал глазами документы и подписал моей ручкой. Спрятав назад уменьшенные бумаги, я отме-нил сонное заклинание на девушке. Она открыла глаза и сразу взялась за любимое занятие – учить глупого, по его мнению, мальчика:
– Джейк, ты гад, ты доигрался, – она достала свою палочку из кармана мантии, – теперь я точно прибью тебя.
– Я это знаю, мисс Грейнджер, – мой взгляд против воли прикипел к пламени костра, – именно Вы убьете меня. Только у Вас будет стопроцентная возможность отправить Джейка Дискейна в мир иной. Ваш настоя-щий друг может дрогнуть в решающий момент, а Вы доведете все до логического завершения.
– Джейк, ты пил огневиски?
– Я не употребляю спиртные напитки, не перебивайте меня, пожалуйста. В Вашей голове крутится множе-ство вопросов из области "Откуда, как?" и на все во-просы, Вы получите ответы в день Вашей свадьбы, ни днем ранее. В реальном варианте будущего мы встре-тимся при других обстоятельствах, и я отвечу на некоторые вопросы. Единственный вопрос, который Вы начнете задавать себе и зададите мне, останется без ответа. Вы долго будете спрашивать себя, Гарри "Почему?" и ответите на свой вопрос спустя десять, может двадцать лет. Будущее вариативно, мисс Грейнджер и Ваши поступки, выбор, действия, уже сейчас его определяют. Какой выбор сделаете Вы и Гарри, таким и станет ваше завтра. Определённое время я не буду мешать Вашей жизни, делайте то, что считаете нужным, но дальше… Дальше случится Ваша свадьба, юная мисс или Ваша жизнь и жизнь Гарри превратится в ад. Придет время, Вы вспомните этот разговор и поймете – я заранее готовился причинить вам боль. Так что, мисс Грейнджер, Ваше желание убить меня вполне оправданно, хотя Вы и не понимаете, о чём я говорю.
– Прекрати сейчас же нести всякую чушь, – Гермиона вскочила.
– Может быть Вы и правы, мисс Грейнджер, может быть. В одной старинной песне есть слова: "Ты не стой надо мной, я пока еще живой".
– Гарри, – девушка подошла к своему другу, – мы не-медленно уходим, ты же видишь, Дискейн невменяем, он окончательно сошел с ума.
– Она права, Гарри, уходите. Гарри, увидишь Невилла, скажи ему, что я жду.
Поттер внимательно слушавший меня, поднялся и кивнул на прощание. Они ушли, оставив меня сидеть в одиночестве. Реакция Гермионы вполне предсказуема и объяснима, она не хочет воспринимать мир как сплошное дерьмо, для неё всё ещё видится в розовом свете. Жизнь несправедлива сильнее всего по отношению к таким людям, как Гермиона Грейнджер. Вероятную несправедливость я постараюсь не допустить, а что будет со мной, как-то не волнует. В принципе, мне наплевать на себя уже давным-давно и здесь появился отличный шанс сделать этих двоих счастливыми. Испачкаться в крови не страшно, станет страшно, если я не успею выполнить задуманное.








Глава 16
Не удержавшись от интереса, Гермиона огляну-лась и посмотрела на человека, оставшегося у костра. Странный парень сидел, обхватив голову руками и ка-залось, качался взад-вперед.
– Пойдем быстрее, а то основа поругайтесь, – голос Гарри Поттера отвлек девушку.
– Да-да, конечно, – согласилась она и догнала своего друга.
– Гарри, ты понял хоть что-то из того чем бредил Джейк.
– Не совсем, мне показалось, что он как-то нас преду-преждает, пытается чего-то избежать. Я понял, что он не хочет быть нашим врагом и подталкивает нас в ка-кую-то, известную лишь ему, сторону.
– Ты прав, – согласилась она, – в какую сторону он хочет нас направить, мы не знаем. Чтобы все выяснить, нужно заняться этим человеком очень серьезно. Не хочется узнать, что Дискейн шпион пожирателей и верить в такое страшно, но у нас уже был профессор Квиррелл и крыса Рона, которая оказалась совсем не крысой.
– Согласен, у нас постоянно что-то происходит. Я тебе говорил, что притягиваю неприятности как магнит, а ты сомневалась.
– Я верю тебе, Гарри, хочешь не хочешь, а прошлые события заставили многое пересмотреть. Вот только Джейк, он какой-то… – Гермиона не смогла подобрать точную формулировку неясному ощущению.
– Обреченный, – друг закончил фразу за неё.
– Гарри Поттер, ты хочешь сказать, что веришь в ска-занное Джейком? Что я его убийца? – рассерженная девушка схватила друга за рукав мантии и заглянула в глаза.
– Ничего подобного я не говорил, – Гарри успокаива-юще положил ладонь на плечо девушке, – ты забыла, что "будущее вариативно", а кое-кого ожидает свадьба и ответы.
Гермиона возмущенно фыркнула и сбросила руку друга:
– Какая свадьба, Гарри? Посмотри на меня и подумай – кому я нужна? А ты уже нахватался от кое-кого ум-ных словечек и перенял манеру менять тему разговора.
Гарри предпочел не спорить с подругой, ведь её достаточно саркастический тон намекал на возможные разногласия из-за слов Джейка. Новый ученик не вызывал у него такой озлобленности как у Рона и настороженного неприятия, как у Гермионы. По правде говоря, Гарри не против того чтобы подружиться с Джейком, и только отношение друзей останавливало его в этом стремлении. Поговорив с Джейком, получив от него помощь, он не понимал своих друзей, потому что для него общение с новым гриффиндорцем не приносило осложнений. Его друзья упорно отталкивали интересного парня, и сегодня Гарри постарался оставить Гермиону и Джейка наедине, чтобы проверить свою теорию, суть которой в том, что Дискейн и Гермиона способны нормально общаться. А там уже определятся – куда все повернется, и смогут ли они мирно ужиться или Гермиона окончательно примкнет к Рону. Теория подтвердилась на сто процентов, не учитывая сцены у костра. На какое-то мгновение Гарри показалось, что голосом Джейка говорит взрослый человек. Манера разговора и поведение Джейка, спокойное, без зависти, как нельзя лучше подходили самому Гарри. Выслушав его речь в защиту маглорожденных, он подсознательно сравнил его со своей подругой. Гермиона и Джейк по-своему помогли ему, ничего не требуя взамен, и каждый из них не видит в Гарри Поттере героя, победителя. С ними легко общаться, проводить время и результат сравнения его за-интриговал. Мысли идущей рядом девушки тоже за-нимал уходящий день.
"Джейк совсем не странный, он просто немного сумасшедший, самую малость чокнутый, а всё так хо-рошо складывалось! И ручку свою получу, и текст будет исправлять, а попозже он обязательно сдаст мне заклинание коррекции – куда он денется, и поговорили нормально. Интересно было пообщаться с человеком без взаимных упреков. Можно сказать, что сегодня он показал свое настоящее лицо, как минимум показал ход своих действий, мыслей, на примере Хагрида. Из этого следует, что многое из того, что я принимаю, как его цель, таковой не является. Скорее всего, он прикрывается поступками, словами, для маскировки чего-то другого, для меня совсем не понятного. Напрашивается вывод – он убеждает всех в том, что нужно только ему и как он при этом выглядит, его не затрагивает. До сегодняшнего дня, мне казалось, что он обыкновен-ный, напыщенный, высокомерный болван с кровожадными замашками. Многие находят в Джейке несколько иные качества, но это их недостатки. Самое интересное в том, что всё, демонстративно пропагандируемое этим парнем, на самом деле может оказаться обманом. Вполне может оказаться, что он ждет именно такой реакции и от меня – я подумаю, решу, что все его действия не более чем обман и довольная, успокоюсь. Он способен пойти на определенные уступки, чтобы я уверилась в собственной правоте, даже подыграет. А сам продолжит заниматься чем-то другим, понятия не имею, что это за занятие. Еще мой друг Гарри с его необъяснимым спокойствием по отношению к Джейку заставляет нервничать. Как я не пыталась выудить информацию о том, как он достал сумочку из озера, всё без толку. Убеждала его, что у меня тоже есть тайна и я поделюсь в обмен, намекала на интересные сведения про Чанг, просто упрашивала, а он твердит одно и то же "нырял и достал". Так я ему не поверила. Неужели он думает, что я настолько наивная. Это Рон наивный и сам Гарри, а для меня они всегда как открытая книга, читай – не хочу. Так было всегда и будет дальше, пока они не повзрослеют. Правдоподобным, реальным объ-яснением упорства Гарри можно считать вмешатель-ство Джейка. И получается, что Гарри предупреждён о моих возможных действиях, поэтому он так спокойно, даже противно, улыбается. Нет-нет, так не бывает, они еще слишком… мальчишки. Всего лишь глупые мальчишки. А может это я глупая? Кое-кто уже сбивал меня с небес, но я упорно продолжаю считать окружающих не умнее себя. Дальше таких мыслей следует избегать и нужно воспринимать окружающих как равных, немного нелогичных, слабых, непонятных, но равных. Того же Джейка необходимо расценивать, как умного, хитрого, расчетливого человека. И как его шляпа отправила на Гриффиндор? Нельзя забывать, что Дискейн не вписывается в ряды школьников своим поведением, манерой разговора, кругом общения. В отличие от большинства мальчишек он не матерится при девушках, не использует сленговые слова: типа, короче, тупо и многие другие. А еще, нельзя забывать сегодняшний день и его странные слова. Меня взбеси-ло не его дурацкое предсказание, а то, как он это де-лал, каким тоном говорил. Его спокойно-снисходительная манера речи откровенно выводит из себя, а когда я злюсь… тогда, пропускаю нечто важ-ное, так же, как и любой другой человек, чего от меня и требовалось этому, не знаю, как его теперь называть. Несущественно, как его идентифицировать, необходимо вспомнить, как он говорил, что говорил. Гарри сказал, что Джейк выглядел обреченным, но я не позволила ему аргументировать свои слова, потому что снова вспылила. Даже сейчас, попытка вспомнить, вызывает во мне гнев на Джейка".
Гермиона зашла в спальню и принялась спокойно обдумывать прошедший день, лежа в постели. Чем сильнее она раскладывала слова Джейка по полочкам, объясняла их логически, тем дальше запутывалась в собственных мыслях. Перед тем, как уснуть, она по-чему-то вспомнила глаза парня. В момент, когда он стоял на досках, они выглядели немного испуганными, растерянными, потом в них появилась заинтересованность и печаль. Он держал её ладонь в своих руках, а глаза светились настоящей, искренней заботой и сочувствием – такой взгляд очень приятно замечать. Все омрачало последние воспоминания: пустые глаза говорящего и что-то еще, напоминающее грусть или раскаяние.
Воскресное утро в Большом зале ничем не отличалась от утра будничного дня. Большинство школьников боролись с зевотой, безуспешно, и пыталось завтракать, а некоторые вообще не явились. Гермиона слушала восторги Кети Белл по поводу прошедшего дня рождения, полученных подарков, выпитого вина, танцев до полуночи. Она немного позавидовала Кети, потому что для неё ничего подобного не предвиделось. Её мальчишки обойдутся с подругой как всегда: промямлят "С днем рождения", всучат какой-то пустяковый подарок в виде открытки и всё, на этом их фантазия иссякнет. Неужели они не умеют сделать что-то подобное, как сделали друзья Кети? Вот почему для Белл нашли где-то вишни в это время, а для неё трудно догадаться достать немного черешен. Не однократно же повторяла, что обожает их, можно ведь как-то достать хотя бы маленькое ведерко, и она также поделилась бы со своими друзьями.
Она старалась выбросить из головы грустные мысли проверенным способом – рассмотрением несчастных физиономий сокурсников. Не может же быть одной ей плохо, так просто нечестно! Невилл, как объект наблюдения сразу подтвердил её теорию, он практически спал в сидячем положении. Его тарелка выглядела наполовину пустой, а часть котлеты так и сидела наколотой на вилку. Казалось, что Невилл уснул на середине процесса приема пищи. Сидящий напротив Джейк тоже не блистал бодростью, он механически поглощал еду и пытался не повторить подвиг Невилла. Как-то почувствовав направленный взгляд, он дернулся и посмотрел ей в глаза. На секунду его губы изогнулись в подобие улыбки или чего-то похожего. Джейк закончил завтракать и вышел из-за стола, не забыв разбудить Лонгботтома. Невилл очнулся и последовал за своим странным другом. Гермиона подумала, что не знает, когда эти двое легли спать, и спросила Гарри. Друг поведал, что ребята отсутствовали в спальне самое малое до часу ночи, а дальше он сам уснул.
"Ладно, пусть поспят пару часов, я ведь не бессердечная ведьма, а потом я их разбужу"– маленькая пакость подняла настроение девушке. Часы показывали уже одиннадцать, а нужные мальчишки вставать не спешили. Она оставила своих друзей, предварительно выяснив, что Лонгботтом и Дискейн все еще спят и отправилась вершить справедливость – спать нужно ночью, а днем заниматься чем-то полезным. Мальчишеская спальня не изменилось за прошедшие несколько дней: всё тот же бедлам, всё те же разбросанные вещи. Она захотела разбудить первым Невилла, но вдруг передумала: "Зачем? Лучше всего поднять Джейка, ручки ведь у него".
Спящий парень выглядел как-то по-детски безза-щитным, умиротворенным и Гермиона немного засо-мневалась в своем порыве. Поборов нерешительность, она легонько потрясла Джейка за плечо:
– Подъем, Джейк, ты обещал мне кое-что вчера.
Не открывая глаз, парень улыбнулся, как будто услышал что-то очень приятное:
– Миона, солнышко кареглазое, позволь поспать пару часиков и все будет по-твоему. Пожалуйста, золотце.
Девушка стояла и не знала что сказать на подоб-ное… подобное… да к черту эту ручку! Бежать! Она выскочила из спальни мальчишек и полетела в биб-лиотеку. Желания читать у неё не было, но лучшего места, чтобы спрятаться от всех, она не нашла. Взяв с полки первую попавшуюся книгу, Гермиона располо-жилась за столом. Такого обращение от Джейка она не ожидала, что угодно только не такое. "Он сказал это не про меня. Да-да, не про меня, а Миона – не сокращение от Гермиона". Она не позволяла сокращать свое имя, никому только мама называла её Мионой, а сегодня впервые такая дурацкая ситуация получилась. Почему она не поправила Джейка и не отчитала, как мальчишек, непонятно. Безусловно, ей понравились комплименты парня, но он же не серьезно говорил? И спал к тому же, а во сне чего только не скажешь! До обеда Гермиона просидела в цитадели знаний витая в облаках.
"Все же очень приятно, когда меня называют так ласково, эх, моим бы мальчишкам такое говорить. Ага, так я и дождусь от них чего-то похожего. Ну почему этот Джейк такой вредный? Недавно он злой и отвратительный, вчера интересный, грустный, сегодня – лучше не думать, иначе получается что-то ужасное". Вернувшись в гриффиндорскую башню, она застала интересное зрелище: Кети и Алисия руководили процессом одевания двух нужных ей мальчишек, чем веселили глазеющий народ. Кети Белл втолковала Джейку, что необходимо сменить ботинки на туфли, а камуфлированные штаны на гражданский аналог или джинсы. Алисия убеждала Невилла отказаться от галстука, не на официальное мероприятие же идут.
Жалобные стенания парней: "И так сойдет" – Джейка, "Так правильно" – Невилла, не впечатлили девушек, и жертвы женского понимания красоты от-правились переодеваться. Лонгботтом и Дискейн справились с поставленной задачей за рекордно короткое время. Они выполнили все требования старшекурсниц и получили положительные отзывы на свой внешний вид.
Джейк подошел к сидевшей в одиночестве Гермионе и протянул зажатую в ладони ручку:
– Привет, вот возьми, как обещал, а запасные ампулы можешь всегда взять в верхнем ящике моей тумбочки. И это… про вчерашнее – на меня накатывает иногда что-то подобное. Не принимай мои слова близко к сердцу. Всё будет хорошо в вашей жизни, обещаю.
Гермиона взяла ручку, выглядевшую как перо:
– Спасибо, а вчерашнее… у меня и не такое случалось в голове, забудь. Скажи, куда это вы так вырядились? – Ах, это, – Джейк провел рукой по мантии, – у моего друга Невилла, сегодня свидание с тремя девушками Хаффлпаффа и я выступаю в качестве поддержки.
За спиной Джейка появился Невилл, изображая пантомиму. Сообразив, что Гермиона его не понимает, он сказал:
– Не слушай его, это он всё придумал вместе со Сью-зен Боунс, и для них я несчастная жертва.
Слова своего друга Джейк не прокомментировал, он просто махнул рукой и обратился к Гарри Поттеру, игравшему в шахматы:
– Эй, Гарри, пошли с нами, повеселимся, а проиграть всегда успеешь. Давай, одевайся и присоединяйся, нам как раз не хватает третьего парня.
– Я сейчас, – Поттер словно ждал приглашения и, не закончив игру, убежал.
Поведение Гарри обеспокоило Гермиону, потому что раньше за ним не наблюдалось стремления прове-сти время вне их компании. Не только она заметила такое несоответствие поведения. Анджелина Джонсон поделилась со всеми своими наблюдениями:
– Народ, вы видели, чтобы Поттер так резво поспешил на свидание? Он же не отклеивается от рыжего дружка и Грейнджер. А что мы видим сейчас? А сейчас мы увидели, как наш Золотой мальчик рванул вприпрыжку по одному лишь слову Дискейна.
Она подошла и внимательно посмотрела на Джейка.
– Не хочешь поделиться секретом, Джейк, чем это хаффлпаффки лучше нас?
Многие из присутствующих заинтересованно при-слушались, особенно парни. Гермиона спрятала ручку в карман и посмотрела на Дискейна – любопытство победило желание испробовать ручку. "Что-то у Джейка взгляд подозрительный, нельзя вмешиваться ни при каких провокациях, только молчание".
– Нет никакого секрета, – начал оправдываться Джейк, – для меня не важно, на каком факультете учится девушка. Основной критерий выбора – пожелание самой девушки, а также, насколько с ней интересно общаться и так далее.
– Про "так далее" можно и поподробнее, – Анджелина старалась смутить парня, – по твоим словам, мы поняли, что ты много знаешь о девушках. Признайся, у тебя уже есть подружка?
– Алисия, никакого признания ты не получишь. Скажу только одно – у меня есть любимая женщина.
На несколько секунд в гостиной стало очень тихо. – Ничего себе, парень у тебя уже есть даже женщина! Тебе что нравятся девушки постарше, – разочарование в голосе Анджелины звучало наиграно.
– Мисс Джонсон, Вы извратили мои слова, Бог с вами, чего ожидать от девушки в Вашем возрасте.
– Ничего я не извращала, – Алисия подошла вплотную к парню, – мы не встречаемся с парнями намного старше нас и вообще, ты говоришь бессмыслицу.
– Не спорю, бессмыслицу, в общем понимании, я го-ворю часто, но сейчас я способен доказать Вам, что именно Вы, мисс Джонсон, все же извратили мои сло-ва.
Память Гермионы услужливо подкинула воспоминание о конфузе первого сентября, и тогда все начиналось схоже, а закончилось… "Сейчас Анджелина испытает на собственной шкуре, что я почувствовала. Врежь ей, Джейк, уверена, ты подготовил нечто запоминающееся".
– И как ты это докажешь, Джейк, – Анджелина попа-лась в ловушку.
– Элементарно! Я скажу, кто эта женщина, а Вы… –
Джейк наклонился к уху Анджелины и что-то зашеп-тал.
– Не вопрос, – Джонсон взяла Джейка за руку и повела в угол гостиной, подальше от любопытных ушей гриффиндорцев. Десятки глаз напряженно всматривались в странную пару, секретничающую о чем-то очень интересном. Наконец переговоры закончились, Дискейн вернулся к Лонгботтому и посмотрел на школьников, улыбаясь. Анджелина Джонсон вышла на середину гостиной и громко сказала:
– Народ, тут такое дело, я всё же исказила слова Джейка и ввела всех в заблуждение. Так что слушайте – я дура!
Самокритичная оценка красивой девушки понра-вилась парням, чего не скажешь о других слушатель-ницах. Алисия и Кэти и подбежали к подруге и начали настойчиво допытываться правды из первых уст. Через несколько минут перешептываний тройки охотниц раздался голос Алисии:
– Эй, народ, я тоже дура.
После повторного оглашения своих умственных способностей, количество желающих узнать, что же Джейк сказал Анджелине, сократилось до нуля. По-вторить подвиг двух девушек никто не рискнул, не-смотря на грызущее любопытство. Одна девушка не испытывала никакой заинтересованности. Гермиона Грейнджер пребывала в самом лучшем душевном со-стоянии. Не только она выставила себя в нехорошем свете, нашлись и получше, в смысле похуже. "Теперь мои промахи забудут напрочь. И какие там у меня промахи? Так, мелочи, не стоящие внимания, по срав-нению с признанием собственной дурости". Гермиона молча радовалась, школьники выдавали версии, а Гарри Поттер с мальчишками двинулись на выход. Вот только Лаванда Браун пожелала блеснуть на фоне поражения охотниц:
– Идите, идите, глупые детишки, девушки Гриффин-дора намного красивее остальных.
Джейк обернулся на ступеньках перед портретом:
– Полностью тебя поддерживаю, Лаванда. На нашем факультете много красивых девушек. Здесь учится настоящая принцесса, ничем не уступающая слизеринской, а по нескольким параметрам и превосходящая ледяное высочество.
Лаванда рассеяно осмотрела всех девушек и не найдя достойной конкурентки собственной внешности мило улыбнулась:
– Спасибо Джейк, это так…
– Я не говорил о тебе, Лаванда, извини. Вы сидите здесь и не знаете, что самая настоящая принцесса это Гермиона Грейнджер. Какое упущение с твоей сторо-ны, Браун.
Хитро улыбнувшись и что-то сказав Поттеру, провокатор вышел в коридор. Как только за мальчишками закрылся портрет, Гермиону Грейнджер буквально начали рвать на части, слава Мерлину, одними расспросами. Идиотскими, бестолковыми, надоедливыми, выматывающими расспросами. Гриффиндорцы, особенно девушки, приняли слова Джейка за истину в последней инстанции. Он ведь маглорожденный и просто обязан знать правду про такую же маглорожденную Грейнджер. Она рассказала про своих родителей сто-матологов – никто не верил, она сказала, что в её роду и аристократов-то не было – никто не верил. Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее страсти разгорались. Девушки моментально всё выворачивали на свой лад. Одежду и прическу Гермионы они объяснили маскировкой и нежеланием таскать надоевшие во дворце платья. Тягу к учебе расценили, как необходимое зло для управления подданными. Дружбу с Гарри Поттером перевели, как – ценный союзник в магическом мире. Фантазии школьников рванули на просторы, кому как хватало воображения, тот так и разрисовал Грейнджер. Для борьбы с однообразием все методы годятся, а что говорила сама Гермиона, никто не слушал, потому что собственные версии звучат намного интересней. Гермиона, охрипнув от споров, покинула башню Гриффиндора. Она не привыкла находиться в центре внимания и безумные вопросы её просто достали. "Как им объяснить, что я никакая не принцесса. Я, конечно, не против подобного, но это же неправда, хотя и очень хочется. Им говоришь одно, а они… Ну всё, прибью Джейка! И Гарри получит – уроки не сделаны, а он на свидание убежал. Все мальчишки гады, особенно Джейк. Эх, меня никто не пригласил в Хогсмид, кому я нужна. Друг Гарри и тот усвистал к хаффлпаффкам, а мог бы раньше меня позвать. Я бы отказалась, но дорого само внимание человека, а его, как-то никто ко мне не проявляет".
Девушка загрустила и продолжила свою прогулку по коридорам Хогвартса. Она вернулась в гостиную спустя некоторое время и занялась подготовкой, по-вторным повторением, к завтрашним занятиям. Вече-ром вернулись мальчишки, вдвоём и без Дискейна. За ужином Гермиона не спрашивала Гарри ни о чём, и без неё хватало любопытствующих. А после ужина друзья немного поспорили и без её вмешательства, наверняка бы поссорились. Она долго втолковывала Рону, что его вражда с Джейком не должна мешать общаться Гарри с тем же Джейком. Увы, Рональд оказался непрошибаем в стремлении доказать друзьям, что Джейк Дискейн, кроме того, что он козел, вселенское зло или, как минимум, факультетское. Гневные, ни чем не обоснованные, тирады в адрес Джейка настолько утомили Гермиону, что она пошла на беспрецедентный шаг – предложила Рону списать домашнее задание по трансфигурации. Она ожидала, что Гарри присоединиться к рыжему, но друг приятно удивил. Гарри признался, что уже сделал всё самостоятельно. Рон Уизли увлечённо переписывал домашние задание, а Гермиона отвела Гарри, чтобы не отвлекать "трудягу", на пустующий диван.
Не дожидаясь вопросов подруги Поттер рассказал, как провел время. По его словам, поход в Хогсмид удался. Веселье на лице друга согрело сердце девушки. Не часто она видела его довольным и беззаботным, жизнь в школе не баловала Гарри, так же, как и саму Гермиону. Гарри пересказал пару анекдотов, чем немного рассмешил Гермиону. Он спародировал Джейка в споре со Сьюзен Боунс, девушки какого факультета лучше. На вопрос подруги о том, что он не был замечен за пародированием, Гарри ответил:
– Так веселее общаться и Джейк с Невиллом постоян-но друг друга этим подкалывают. Друг объяснил, по-чему Дискейн назвал её принцессой: "Каждая девушка видит себя в самых тайных мечтах принцессой, а наша Гермиона этого достойна, как никто другой. Повышенное внимание и глупые расспросы станут платой за сбывшееся желание". Процитировав вредного парня, друг улыбнулся и поднялся:
– Мне кажется, Гермиона, что ты кое-кому нравишься. – Не говори чепухи, – девушка недовольно поджала губы.
– Пусть будет чепуха, с тобой бесполезно спорить. Только как ты объяснишь, что этот кое-кто практиче-ски всё время расхваливал мою лучшую подругу.
– Честно говоря, – Гарри виновато опустил глаза, – мне самому было интересно услышать столько хоро-ших слов про тебя. Можешь себе вообразить, сначала Сьюзен спорила, потом кривилась, а в конце согласи-лась, что ты очень хороший человек.
Гарри пожал плечами, показывая, что он только пересказал увиденное и услышанное, а затем оставил Гермиону подумать. Девушка немного посидела, пы-таясь осмыслить слова друга, и не обнаружив подобия логики в поведении Джейка ушла спать. Завтра наступит её день рождения, ещё один скучный эпизод в непростой жизни.
Девятнадцатое сентября началось для Гермионы как любой другой день: утренние процедуры, чтение в гостиной, завтрак, уроки. Первым отклонением, которое она заметила, стала почтовая сова за завтраком. Птица принесла маленький конверт, без адреса отправителя. Внутри посылки находилась миниатюрная вещь, подозрительно похожая на книгу и больше ничего. Она спрятала нежданный, непонятный подарок подальше от любопытных глаз, в карман.
"Всё понятно, это уменьшенный подарок, а таин-ственный и бестолковый отправитель не догадался, что я не знаю чар увеличения. Нет, почему же бестол-ковый? Я же учусь в школе волшебства, и профессор Флитвик меня научит или просто поможет. Интересно, кто прислал мне подарок с утра пораньше? Гарри? Сомневаюсь, он поздравляет всегда ближе к вечеру. Рон? Нереально, без Гари он и не вспомнит, какой сегодня день. Получается, что больше и некому меня поздравить. Слабая надежда, что Гарри подготовился заранее и сейчас только маскируется, ничем не обоснована".
Улыбнувшись другу, Гермиона выбросила из го-ловы нерешенную задачу. По окончании урока Чар, она осталась в классе и, дождавшись пока все ученики выйдут, попросила профессора Флитвика увеличить подарок. Преподаватель с удовольствием выполнил просьбу лучшей ученицы. Взмах палочки профессора и… на столе лежит книга стандартного размера, самую малость потертая, совсем не новая. Прочитав название, профессор Флитвик присвистнул от удивления:
– Вот это подарок Вы получили, мисс Грейнджер, давно я не встречал подобного экземпляра. "Чары обнаружения и маскировки" довольно дефицитное издание, не всякий чистокровный волшебник такое держит в своей библиотеке. Книга не редкость, но обладатели подобной книги не спешат её продавать. Вам преподнесли ценную вещь, в Хогвартсе её не найти. Если захотите, можете приходить после уроков, я помогу Вам разобраться в хитросплетениях этого шедевра.
Гермиона поблагодарила невысокого преподава-теля и пообещала обязательно прийти на дополни-тельные занятия. Покинув класс Чар, она зашла в пу-стующий кабинет и развернула книгу. На странице оглавления лежал тонкий лист бумаги: "С днем рож-дения, Гермиона! Желаю тебе всего самого наилучшего: здоровья, удачи, счастья и всяческих успехов. P.S. Я уже советовал тебе однажды, но ты не послушалась. Что из этого получилось, ты видела. Второй и последний, если не исправишься, совет – не изучай книгу до окончания учебного года, эти знания сейчас бесполезны. Выучишь все на летних каникулах, а на пятом курсе отшлифуешь практику. Прислушайся к моему совету, тем более что в ближайшие месяцы для тебя найдется сложнейшее занятие". Повторно перечитав послание от неизвестного доброжелателя, Гермиона припомнила телефонный звонок и события, произошедшие на финальной игре. Зуд заняться изучением книги натолкнулся на воспоминания квиддичного чемпионата. С одной стороны – хочется прочитать книгу, с другой – напоминание неизвестного о том, к чему привело её неверие. " Может он наблюдает за мной и узнает, что я не послушалась совета? Зачем тогда присылать книгу, зная, что я обожаю читать, и при этом запрещать её изучать? Стоп. Изучать не обязательно, так уж и быть, мистер Таинственность, а вот прочитать никто не сможет запретить".
Договорившись с собственной совестью, Гермиона пошла на следующий урок. Остаток дня она пребывала в приподнятом настроении. А как иначе? Загадочный некто прислал ей подарок, каким не смогут похвастаться даже чистокровные снобы. Как бы ей не хотелось утереть нос некоторым ученикам, она все же удержалась от соблазна похвастаться. Друзья обратили внимание на её довольный вид и не придали этому никакого значения. Рональд, в своем стиле, немного психанул, ему, видите ли, не понравилось, что девушка ходит с загадочным лицом и улыбается. Он начал бес-церемонно допытываться у Гермионы, что же она по-лучила утром и ничего не выяснив, прекратил разговаривать. Испортить настроение в праздник – всегда в духе Рональда Уизли. Гарри Поттер подарил ей, при этом смешно смущаясь, набор зелий по уходу за волосами. Подарок лучшего друга пришелся как нельзя своевременно, кажется, общение с хаффлпаффками пошло Гарри на пользу и друг начал соображать, что дарить девушке.
Последнее время Гермиона все чаще начала заме-чать в себе намерение изменить собственный внешний облик в лучшую сторону. Приоритетным заданием в плане стояли зубы, а вторым пунктом шли волосы и приведение их в ухоженное состояние. Не замечая вокруг ничего подозрительного, она провела время до ужина в библиотеке. Постоянные невольные соседи Джейк и Невилл, сегодня демонстративно не замечали ничего вокруг, погрузившись в учебу. Она начала складывать книги в стопку, чтобы отнести на полки и подсесть к мальчишкам для помощи. Пока она относила книги, они также начали собираться. Поняв, что помощь не требуется, она покинула библиотеку. После ужина Невилл, Гарри и Джейк тихо переговариваясь, исчезли в неизвестном направлении. Лаванда не удержалась от ехидного замечания:
– Мальчишкам так понравились чужие девушки, что они уже не могут усидеть в собственной гостиной.
Некоторые слушательницы согласились с Браун, а некоторые, в их числе Гермиона, промолчали. В гостиной Гриффиндора школьники занимались, кто чем хотел, но только не учебой. Сидящая с книгой на коленях, Гермиона, вызывала у многих стойкое чувство вины. Совесть каждого школьника пыталась достучаться до разума хозяина и заставить делать то, для чего он приехал в школу. Как бы ни так, школьники народ хитрый и такую штуку, как совесть, напрочь игнорировали. А чувство вины? Не страшно, пару дней потерпим, а там привыкнем.
В гостиную вошел Джейк Дискейн и принялся ко-го-то высматривать. Заметив Гермиону, он кивнул не-понятно чему, а затем громко крикнул:
– Ахтунг, ахтунг! Внимание, гриффиндорцы! Сегодня у хорошего человека, классной девушки, день рожде-ния. Давайте поздравим Гермиону Грейнджер с её праздником аплодисментами.
Джейк первым начал аплодировать, спокойно разглядывая виновницу торжества. Открылся портрет Толстой дамы, и… Гарри Поттер с Невиллом Лонгботтомом внесли в гостиную большой торт высотой не менее трех футов и диаметром футов пять.
– Кто не хлопает руками, продолжит хлопать глазами и торт не получит, – слова Дискейна вызвали настоя-щий шквал аплодисментов.
Гермиона растерялась, не понимая, что сказать и что сделать в такой необычной ситуации. Всё проис-ходящее было приятным, волнительным и не похожим на предыдущие дни рождения. Невилл и Гари поставили торт на освободившийся стол и именинницу окружила толпа поздравляющих – торт жаждали попробовать все без исключения. Каждый гриффиндорец посчитал своим долгом лично поздравить девушку и получить свой кусок лакомства. Гермиона рассеяно принимала поздравления и не отпускала руку Гарри Поттера. Ей казалось, что этот сюрприз не более чем сон: она уснула, а торт с надписью "С днем рождения Гермиона" и свечи, и галдящие школьники присни-лись. Стоит только отпустить руку Гарри и несбыточ-ный сон закончится. Девушка смотрела на лица своих друзей, знакомых и не могла понять, кто вообще всё придумал, втайне провернул и как никто не пробол-тался за день.
После того как торт был съеден, сливочное пиво выпито, "уставшие" гриффиндорцы разбрелись по по-стелям, оставив Гермиону и Гарри сидеть у камина.
– Гарри, еще раз повторю – огромное тебе спасибо! Ты настоящий друг, – Гермиона вложила в свой голос всю теплоту, которую вызвал у неё поступок Поттера.
– Пожалуйста, именинница, ты тоже мой настоящий друг и …
– Что, и? Гарри?
– И не только я один готовил тебе сюрприз. Мне помогали Джейк, Невилл и Добби.
– Скажешь спасибо эльфу, а Невилла и Джейка я сама поблагодарю. Кстати, ты не видел, Джейк получил кусочек торта?
Гарри снял очки, протер стекла и тихо произнес:
– Я не заметил, Невилла с тортом видел, а Джейка не было, по-моему, он как-то исчез, когда набежала тол-па.
– Всё понятно, – девушка вздохнула, – для этого высокомерного балбеса неприятно попробовать торт в честь моего дня рождения. Ну и ладно, я не сержусь.
– Гермиона, это же неправда, – Гарри развернул её лицом к себе, – он не такой, ты ошибаешься. Это он подсказал мне идею с тортом, это он посоветовал попросить эльфов, это он пронес пиво в гостиную и спрятал. – Тогда почему он сбежал? Все рвались к столу, а он пропал, как-то это некрасиво.
– Не спеши с выводами, Гермиона, может он просто постеснялся?
– Ага, постеснялся, перед всеми меня поздравил и тут же превратился в застенчивого мальчика.
Гермиона освободила руку и откинулась на спинку дивана. "Странный этот Джейк, какой-то непонятный, нестабильный. Послушать Гарри, так получается, что всё организовал Джейк. Но ведь он не знает когда мой день рождения и раньше не знал, но, по словам друга, ему нет смысла врать, и не умеет он, всё подготовил. Чертовщина какая-то! Пора разобраться с этим бывшим хаффлпаффцем, а начну я со своего друга".
– Гарри, ты так оправдываешь Джейка, что для меня все стало на свои места, – блеф не был сильной стороной Гермионы, но для друга хватит и этого, – вечерние события сегодня эта идея Джейка и твое исполнение? Скажи еще, что я ошибаюсь?
– Да, это правда.
– Вот и всё, мистер Поттер, можешь молчать и дальше, но я уверена в том, что мою сумочку доставал из озера Джейк, а потом свалился с простудой и это факт. Не ясно только, почему ты не сказал мне раньше?
– Ну, вы тогда общались не нормально, – Гарри избе-гал смотреть ей в глаза, – и ещё он сам поставил такое условие – я молчу, он достает. А зачем он так поступил, я не понимаю.
– Вот и я не понимаю, Гарри, – девушка взлохматила волосы друга, – поначалу Джейк меня очень… раз-дражал, злил, бесил, а потом я полностью запуталась. Загадка поведения Дискейна похуже василиска, там было хоть что-то в библиотеке, а здесь сплошные противоречия. Вот сам подумай: он нормально общается с тобой и люто ненавидит Рона, симпатизирует слизеринцам и защищает меня, он знает про наш полет на Клювокрыле и про мой поджег Снейпа.
– Про Снейпа, наверное, Рон проболтаться.
– Возможно, а как объяснить гиппогрифа? Никто не знает, кроме нас двоих. Добавь к этому еще, что Дис-кейн отсутствовал в прошлом году.
– Не знаю, а как ты думаешь, – Гарри сделал привыч-ный ход, он, как всегда, переложил разработка плана на подругу.
– И я ничего не могу объяснить, против Джейка моя логика пасует. У нас только один выход, – ты просто обязан лучше изучить Дискейна. Нет, не так, попробуй поговорить с ним по душам, может он расскажет тебе больше. И не отказывайся, а то начну расспрашивать, о чём вы говорили у костра.
– Как скажешь, Гермиона, только как сделать все пра-вильно?
– Гарри, Гарри, чтобы ты без меня делал. Слушай, Дискейн дружит с Невиллом, они часто, где то пропа-дают после ужина, а Невилл заметно подтянулся в учебе и в дисциплине. Я постоянно вижу обоих в биб-лиотеке, в отличие от тебя и Рона, – проехаться по ле-нивости друзей, это святое дело, – значит, они чем-то занимаются втайне от всех. Чтобы выяснить, чем они заняты, ты попросишь Лонгботтома позаниматься с ними, думаю, он не откажет. Напрямую к Джейку не суйся, он может что-то заподозрить, а там уже посмотрим, что они замышляют. Насколько я поняла Дискейна, он что-то задумал и к чему-то готовится на пару с Невиллом. Вдруг они заняты интересным делом? Не просто так же они сидят в библиотеке постоянно. Может быть, нам стоит к ним присоединиться?
– Я только "за", – Гарри рассмеялся, – а как же Рон? Рыжий нас затерроризирует до смерти.
– Да, Рон это препятствие непреодолимое. Джейк ни-когда не согласится мирно с ним общаться. Ладно, что-нибудь придумаю, ты договорись с Невиллом, а там разберёмся. И еще, Гарри, меня только что посе-тила отличная мысль – у тебя же есть карта Мародеров и мантия-невидимка, мы сможем проследить за Джейком в один из вечеров, когда Невилл останется в гостиной, а сам Джейк куда-то уйдет. Вот мы и выясним, где он пропадает.











Глава 17
Мне снился невероятно прекрасный сон с очаровательной девушкой в темном пальто и элегантном берете. Она что-то говорила, но я не понимал ни слова, наверное, мой английский во сне не работает. Что меня начало раздражать в этом сне, так это невозможность рассмотреть лицо девушки. Фигура, одежда, выглядели отчётливо, а лицо получалось расплывчатым. И все же – она очаровательна. Мои попытки навести резкость, и разглядеть незнакомку, прервали: "Просыпайся, Джейк, нужно выпить зелье". Голос, прозвучавший так не вовремя, принадлежал мадам Помфри, и это означает, что я снова вляпался. Выпив противную микстуру, начал вспоминать, как меня суда занесло.
Всё началось в прошлую среду. После обеда школьники разбрелись по своим ареалам обитания и по дороге в библиотеку, я стал свидетелем дерьмовой сцены. Малфеныш со своими шестерками окружили Гермиону и белобрысый что-то втирал девчонке, вряд ли говорил комплименты. Я услышал только "грязнокровка, скоро ты займешь свое место", а даль-ше…пошло веселье. Вытащив девушку за руку из слизеринского окружения и попросив её уйти подальше, чтобы не путалась под ногами, мы с хорьком и его прихлебателями прошли до ближайшего, темного коридора. А там уже дело техники – внезапно ударил Гойла носком ботинка под колено, толкнул Малфоя на Крэбба и получил преимущество, которое реализовал. Мальчуки пребывали в легких непонятках – как это так, один атакует троих, а я просто добил Гойла локтем в затылок, затем вырубил с ноги поднимавшегося Крэбба и занялся откровенным избиением блондини-стого ублюдка. Сколько раз впечатал свой кулак в его паскудную харю, уже не вспомню, но шнобель ему точно сломал. Кажется, я запугивал засранца, расска-зывал, как посмеется магический мир, когда узнает, что один маглорожденный избил троих чистокровных. Объяснил сволочи, как обрадуется его папик такому наследнику, не способному без его помощи справиться с обыкновенным школьником. Предложил гаду сделку – он не оскорбляет Грейнджер, а я молчу об инциденте. Хорек послал меня в пешее эротическое путешествие и причину такого ответа я понял, оглянувшись назад. За моей спиной, шагах в пяти от места событий стояла Гермиона. Пришлось разъяснить засранцу Малфою, что девушка всего лишь получила моральную компенсацию, и будет молчать, как рыба об лед, она девушка не болтливая. Молчаливый кивок испу-ганного хорька выглядел достаточным аргументом для прекращения экзекуции. Я подошел к девушке и попросил её идти туда, куда она направлялась, при этом убедительно посоветовал забыть увиденное. Гермиона человек сообразительный, она никому ничего не рассказала. До пятницы я занимался своими делами: понемногу учился, продвигал строительство. А в пятницу напали уже на меня, а кто и так понятно.
Описывать драку самая бесполезная трата време-ни, всё происходит быстро, действуют в первую оче-редь рефлексы. Мои навыки меня не сильно подвели, хотя получил тоже не слабо. Против троих, готовых к нападению парней, превосходящих меня ростом и ве-сом, шансы на успех оказались слабоватыми. Всё что у меня получилось – приложить трижды Малфеныша по рылу. Нас растянул "добрый" профессор Снейп и вот я уже загораю в медкрыле, а в соседней комнате "отдыхает" хорек. Думаю, что сегодня суббота, не провалятся же я два дня. Из этого следует, что уроки не пропущены и меня никто не станет искать. Невилл подумает, что я у Хагрида, а всем остальным нет никакого дела до моей персоны. Ну и славно, отдохнем от трудов праведных и не очень, поспать я обожаю. Не успел задремать, как в палату ворвался Снейп и начал размахивать пергаментом перед моим носом:
– Мистер Дискейн, – презрительный тон патлатого дятла мне безразличен, а вот то, что эта сука мешает спать, взбесило, – здесь у меня докладная записка, ес-ли понимаете, что это такое, про Ваше нападение на учеников, с показаниями троих свидетелей. Как только покинете больничное крыло, Вас вышвырнут из школы, уж об этом я позаботился.
– Дерзайте, профессор, не стану мешать объявить на весь магический мир, кто виновен в убийстве семьи Поттер.
Застывшая морда Снейпа подсказала, что он про-считывает последствия, поэтому нужно добивать зельевара, пока он не побежал к Дамблдору.
– Представьте себе, профессор, как должны отреаги-ровать министерство, волшебники, когда узнают, что именно Вы передали слова пророчества Волдеморту, тем самым погубив Поттеров? Что с вами сделают, когда такая информация станет достоянием гласности? Добавим еще постоянные издевательства и унижения над сыном убитых, по вашей вине, родителей. А в конце зададим вопрос волшебником – как наказать человека угробившего отца с матерью, а сейчас добивающего их сына? Уверен, при таком подходе Дамблдор не спасет вашу задницу от Азкабана, а дружок Люциус не захочет рисковать своей репутацией накануне возвращения Тома. Да, поскольку я уже не ученик волшебной школы, то могу говорить с вами так, как вы этого заслуживаете. Надеюсь, ты не забыл Нюниус, кто поджидает тебя на том свете? – Снейп отшатнулся как от пощечины.
– Лили ждет не дождется, когда ты сдохнешь и по-явишься перед её душой. Ты себе вообразить не мо-жешь, какие пытки тебя приготовили. Знаешь, за что Лили тебя страшно ненавидит? Не за то, что ты сдал её Волдеморту, не за то, что она погибла из-за тебя, нет, она в бешеной ярости из-за сына. Как она хочет "отблагодарить" тебя за такую "искреннюю заботу" про ребенка, ты даже не догадываешься. Еще тебя ждет "старый друг" Джеймс, который мечтает о твоей смерти. Не бойся, Нюниус, скоро ты встретишься с ними, а теперь исчезни, я спать хочу.
Сволочной профессор думал по-другому:
– Сопляк, ты не смеешь так разговаривать со мной, ты ничего не понимаешь в жизни.
Я лежал, закрыв глаза, предоставив Снейпу само-му найти выход из ситуации, в которой он еще не ока-зался.
– Чего Вы добиваетесь, Дискейн или как Вас назы-вать? – видимо зельевар принял решение не идти на обострение.
– У меня два предложения: прекращаете террор в от-ношении мисс Грейнджер и относитесь к ней так же, как относитесь к слизеринкам; сегодня устраиваете мне дуэль с вашим крестником, а ставкой послужит мой добровольный, без каких-либо последствий для вас, уход из школы в случае проигрыша. Соответ-ственно – в случае моего выигрыша, Драко клятвенно пообещает не замечать мисс Грейнджер и не натравливать на неё третьих лиц.
– Вы симпатизируете мисс Я-знаю-всё? Вот так неожиданность.
– Это Вас не касается, лучше позаботьтесь о дуэли и предстоящей встрече с Лили.
У Снейпа не осталось больше терпения, он бурк-нул: "Вечером" и убрался из палаты. Предстоящая ду-эль немного напрягала и чтобы расслабиться, я занялся любимым делом – уснул. Нервничать из-за исхода поединка совсем не хотелось, будь что будет. Вечером Снейп зашел в кабинет колдомедика, о чём-то поговорил, а затем позвал меня, хорек уже ждал нас. Дуэль состоялась в пустом классе восьмого этажа и закончилась моей победой. Я не сторонник благородных расшаркиваний, затяжных разменов заклинаниями. Приняв на щит "Ступефай" белобрысого, резко сместился вправо, сблизился на три шага с противником, снова закрылся "Протего", а затем выдал "Люмус Солем" перед рожей хорька. Не дожидаясь пока Малфеныш проморгается, запустил в него простенький "Сомниус" и хорек заснул. Недовольная морда Снейпа послужила для меня лучшей наградой за победу.
Воскресным утром в моей палате объявился неожиданный посетитель. После завтрака я валялся в постели, потому что мадам Помфри не вняла моим слезным просьбам о досрочном освобождении, и читал "Французскую волчицу". В неплотно закрытую дверь просунулась мордашка Астории Гринграсс. Она закрыла за собой дверь и подошла ближе:
– Привет, счастливчик.
– Привет, а почему я счастливчик? – мой вопрос вы-звал улыбку на лице девочки.
– Тебе здесь никто не мешает, не достает дурацкими поучениями и никаких уроков.
Против таких железобетонных доводов нечего сказать. Всё на что меня хватило, это пожаловаться на скуку и отсутствие собеседника. В рюкзаке, который принесли в палату вместе с моим телом, лежало несколько пустых тетрадей. От безделья предложил Астории сыграть в пятизначные "Крестики-нолики", а потом в "Точки". Игра "Точки" увлекла младшую Гринграсс настолько, что она забыла про всё, каюсь, и я вместе с ней. С каждой новой партией Астория играла все лучше и лучше. Мы настолько погрузились в игру, что голос Дафны, прозвучавший над нашими склоненными головами, заставил нас вздрогнуть и недоумённо посмотреть, на бесшумно появившуюся досадную помеху.
– Привет Джейк, а Вас, юная мисс, я полдня ищу, пока кое-кто сидит здесь и занимается непонятно чем.
Суровый тон сестры не оказал на Асторию долж-ного воздействия. Она разочаровано вздохнула и вер-нулась к игре, полностью игнорируя упрек.
– Привет Дафна, не сердись на сестру, она спасает ме-ня от скуки.
– Тебя спасает, а меня вгоняет в гроб, – Дафна уселась на край кровати, – чем ты её заинтересовал, Джейк, она же не способна посидеть спокойно больше десяти минут, а тут захожу, стою полдня, и меня никто не замечает.
– Не слушай её, Джейк, в нашей семье я самая умная, спокойная и усидчивая. Дафна просто не оценит всю прелесть новой игры, – не отрываясь от тетрадки, за-явила Астория.
Я объяснил Дафне, что за игра захватила её сестру и в чём заключается победа. Старшая Гринграсс подождала пока мы закончим, и практически силой вытянула Асторию из палаты. Интересно, Дафна заметила тетрадь, захваченную сестрой? Мне кажется, что сегодня факультет Слизерин займется исключительно магловской игрой. О том, что играть можно на деньги я просветил Асторию и возможно пожалею скоро об этом. Подтверждения моего худшего прогноза сбылось после ужина в лице Дафны. Бедная девушка долго жаловалась на предприимчивую сестричку, которая выиграла у неё семнадцать галеонов. Гринграсс очень настойчиво просила научить секрету игры, с помощью которого можно незамедлительно отыграть деньги. Узнав, что никакого секрета не существует, нужно просто играть лучше, чем Астория, моя посетительница надолго замолчала. Также, без слов, она посмотрела на меня, решая какой пытке меня подвергнуть. Погрозив кулачком на прощанье, она ушла.
Самый ненавистный день для меня это понедель-ник, но сегодня я сделал исключение. Утро очень нра-вилось, особенно – выход из застенков, извиняюсь, из уютной палаты на волю. По сравнению с уроками, ва-ляться в постели совсем не интересно. Моё появление в Большом зале не вызвало никаких вопросов, никому не интересно, где я пропадал, привыкли наверное. Рутина учебы затянула с первого же урока и до последнего не отпускала. А после трансфигурации случилось непредвиденное мною и не по сценарию фильма событие. Декан Гриффиндора объявила, что после занятия в этом же кабинете она проведет отборочные дуэли. Такой поворот не обрадовал, а насторожил. Вот не помню, говорил я Дамблдору про полезность таких занятий или не говорил, хоть убейте – не помню. Следующее объявление МакГонагалл вообще привело народ в дикий восторг. Оказалось, что кроме одиночных дуэлей, будут и парные, причём смешанные. По-бедители индивидуальных поединков имеют приори-тетное право выбора напарника или напарницы, а проигравшие могут только надеяться, что их не забудут более успешные товарищи. Не понимаю, чему они радуются – это же дополнительные занятия, если не хочешь вылететь в первом же круге межфакультетских соревнований. В принципе, подход преподавателей правильный, и разрушительную энергию подростков нужно куда-то направить.
Потребовалось целых две минуты, чтобы угово-рить Невилла не выбирать меня в напарники. Парень никак не хотел понять, почему я не хочу поддержать честь краснознаменного факультета. Только с помо-щью угрозы удвоить нагрузки, удалось его переубе-дить. Во время разговора я часто чувствовал на себе чей-то взгляд, но вот кто смотрел – не заметил. Про-фессор МакГонагалл разбивала учеников на пары по одному ведомому ей принципу. Вот не пойму, зачем ставить парней против парней? Лучше сразу выявить слабейших, то есть девушек, а получается...
Первый бой пары Поттер – Томас закончился бесспорной победой Золотого мальчика. Невилл уверенно и неожиданно для всех, кроме меня, вырубил Ронпеда. Мой поединок выдался самым коротким и не зрелищным – я проиграл Симусу Финнигану менее чем за тридцать секунд, чем вызвал недоумение Грейнджер, Гарри и Невилла. Эх, обманул ожидания, но ничего, не страшно, у меня и без дуэлей забот выше крыши Хогвартса. Посоветовав Невиллу договориться с Финиганом, я закинул рюкзак на плечо и направился на выход из кабинета.
– Мистер Дискейн, подождите, отбор еще не закончен, Вас может выбрать один из победителей, – МакГонагалл остановила меня у двери.
– Профессор, я выступил очень слабо, слабее не получиться ни у кого, возможно, хуже всех четверокурсников школы, все же видели. Ну и зачем победителю ослаблять себя таким напарником? Я сам не хочу становиться для кого-либо обузой, пусть побеждают лучшие. Профессор, можно мне уйти на отработку к Хакриду, и Хэллоуин уже приближается.
Услышав "Можете идти" я покинул бурлящий ка-бинет. Если я немного понял Гарри, он должен вы-брать Гермиону напарницей. Ну не возьмет же он Ронпеда, это просто слабоумие с его стороны. В паре с Грейнджер у него все шансы на победу, а с Уизелом он вылетит в первом, максимум втором круге. А впрочем, они не маленькие дети, пусть учатся на своих ошибках, пока есть время.
Так называемая стройка близилось к своему за-вершению, Добби и компания хогвартских эльфов от-лично выполнили мои инструкции. Фундамент буду-щего дома уже готов и можно возводить стены. Меня останавливало сомнение в прочности основания, по технологии он должен простоять без нагрузки не-сколько месяцев, а по факту прошло пару недель. По-бродив по стройплощадке и не приняв никакого решения – продолжать или подождать, я снял мантию, надел проверенную куртку и пошел за гиппогрифом. Сегодня достаточно времени для дальней разведки Запретного леса. Из своей экспедиции я вернулся достаточно поздно исключительно по вине гиппогрифа. Этот нехороший зверь приземлился на лесной поляне километров за десять от точки взлета. И как я ни упрашивал зверя, само собой на расстоянии, дальше он лететь отказался. Спрятал голову под крыло и всё, как хочешь, так и добирайся. Неприятности на этом не за-кончились, они удвоились. Пробираясь по ночному лесу напоролся на двух акромантулов и мирно не разошлись. Два – ноль, в мою пользу и обломок паучиной конечности в левом плече. Приложив к руке лист растения, которое останавливает кровь, я забинтовал руку, как получилось, и покинул поле боя. Извлекать обломок в лесу не рискнул, на запах крови может подтянуться кто-то пострашней пауков, и темно кроме всего прочего. В школу попал после полуночи, моля Бога, чтобы в гостиной никого не оказалось. С раной я справлюсь, но если появятся свидетели – придется будить мадам Помфри, а мне это совсем не подходит. Такими темпами я поселюсь в медкрыле. Бог услышал мои молитвы-стоны, гостиная пустовала, лишь разбросанные вещи школьников намекали на присутствовавших здесь недавно людей. Вот и здорово! Я присел возле камина, достал из рюкзака флакон с обезболивающим зельем, снял куртку, разделся до пояса и начал разбинтовывать рану.
Глава 18
У Гермионы никак не получалось уснуть – изделие школьного колдомедика не спасало от болей в женские дни. Она медленно поднялась с кровати, потревожив вернувшегося из временной эмиграции кота и пошла в гостиную, чтобы с помощью тепла унять тягучую боль в области живота и спины. Прижавшись спиной к камину, девушка прикрыла глаза, рассматривать полумрак помещения не интересное занятие. Под воздействием тепла боль немного притихла. Она стояла и думала о своих друзьях, вернее, вспоминала несправедливость мальчишек. Её победа над Парвати Патил не раскрыла глаза Гарри, потому что он выбрал Рона. Почему он так поступил? Ясно же, как божий день, с рыжим Гарри проиграет, а вот с ней…
Скромная надежда не оправдалась и ничего ужас-ного не произошло. Назло друзьям она выбрала себе напарника и пусть все смеются, сколько им потребуется, они еще увидят, на что способна Гермиона Грейнджер. Вот только напарник достался какой-то непонятный и сам еще не знает, что он участник парных дуэлей. Гермиона озвучила свой выбор профессору МакГонагалл при всех, тем самым вызвав ироничные ухмылки одноклассников. Рон Уизли вызывающе хохотал над ней, Гарри сдерживал, плохо сдерживал, улыбку, а остальные просто потешались втихаря. Один только Невилл одобрительно кивнул, и почему-то предпочел выбрать напарником Финнегана. Поединок Лонгботтома против Уизли показался девушке неестественным, раньше Рон действовал сильнее, использовал лучше свои немногочисленные заклинания. А сегодня? Невилл победил её друга без усилий, поставив сначала щит, потом атаковав. После выпада Рона он уклонился и достал рыжего "Ступефаем" вместо того чтобы принять заклинания противника на "Протего". Опыта дуэлирования Гермионе катастрофически не хватало, не считать же таковым клоунаду Локхарта на втором курсе, но движение уклонения, выполненное Невиллом, напомнило ей движение профессора Снейпа в пародии на схватку с обладателем идиотской мантии. Она даже немного позавидовала мальчику, его четким действиям и скоротечной победе.
Друг Лонгботтома откровенно разочаровал, такой бездарной дуэли не показал никто из гриффиндорцев. Это надо же умудриться проиграть за двадцать две секунды! Какой позор. Гермиона наблюдала за Дискейном до начала отбора и видела, с каким серьезным лицом Джейк что-то втолковывал Невиллу, поэтому уверенно подумала, что эти двое обязательно выиграют. После победы Лонгботтома она не сомневалась в успехе Джейка, а вредитель взял и проиграл. И его демонстративный уход Гермиону снова разозлил. Неужели так трудно досмотреть выступления остальных, особенно её победу. Поддавшись эмоциям или поступив наперекор собственному рассудку, а может, доверившись интуиции, она проигнорировала Салли Эн Перкс. Завтрашний день покажет, будет у неё напарник или она станет выступать только в одиночной категории.
Шаги человека, вошедшего в гостиную, она услы-шала и не придала значение такому факту, кто-то воз-вращается со свидания, вот и вся тайна. На всякий случай, а вдруг Петигрю вернулся, она выглянула из-за камина и невольно улыбнулась. Парень, про которого она вспоминала недавно тут как тут, сидит на корточках перед огнем и что-то достает из рюкзака. Дальнейшие действия парня озадачили девушку и заставили немного, совсем чуть-чуть, покраснеть, благо темно и он не увидит. Зрелище полуодетого Джейка смущало и притягивало внимание, из-за чего бинт на предплечье она заметила в момент, когда он повернулся к ней лицом и левым боком к свету камина. А уж когда принялся разматывать повязку, Гермиона не выдержала и вышла из тени. Не успела она сделать второй шаг, как заметила руку Дискейна вытянутую в её сторону и услышала его голос: "Ступефай". "Вот придурок, я же помочь хотела, а он заклинаниями бросается. Ну, по-дожди, сейчас я поднимусь, и ты получишь по своей дурной голове".
Лежа на полу с закрытыми глазами, лишний стресс не повредит дураку, Гермиона собиралась с си-лами. Он взял её на руки и перенес на диван напротив камина. Гермиона не спешила открывать глаза и вы-сказывать всё "очень приятное", что она думает про Джейка Дискейна сейчас и в глобальном масштабе. Ей вдруг стало жутко любопытно, что же предпримет такой весь из себя загадочный, непредсказуемый парень. Слова парня пролились в душу, как бальзам на рану: "Идиот, придурок, дебил, олух безмозглый, ну как я лажанулся. Гермиона, солнышко, очнись, пожалуйста, все что хочешь для тебя сделаю, только очнись. Господи, какой же я баран, только все более-менее наладилось, и снова все испорчено моими руками. Миона, солнышко, очнись! Scheisse! Scheisse! Так, без паники, нужно срочно отнести её к мадам Помфри, только бы все обошлось, только… если с ней что-то случилось – это будет полным провалом, дальше продолжать бессмысленно, все рухнет. У-у-ух, придурок". Джейк просунул руку ей под плечи и… путешествие в медицинское крыло, даже на руках парня, не входило в планы девушки. Она открыла глаза и голосом умирающей попросила её не трогать. Видимо, разволновавшийся не на шутку Джейк не расслышал, поэтому пришлось злобно прошипеть свое требование. И случилось чудо, он услышал!
Его ликованию не было предела, он хватал её за руку, прикладывал ладонь к затылку, сбивчиво просил прощения, одним словом – раскаивался. В другой ситуации Гермиона незамедлительно прошлась по умственных способностям парня, но сейчас она заметила побуревшую от крови повязку на предплечье Джейка и пожалела его, тем более, что он еще пригодится завтра.
– Джейк, прекращай мельтешить, со мной всё нор-мально, лучше признайся, что у тебя с рукой и почему ты не в медкрыле, – Гермиона протянула руку к повязке.
– С тобой точно всё в порядке, голова не кружится, не тошнит, такое случается при сотрясении…
– Всё нормально, ковер мягкий и мне не больно – она прервала парня, – ты увиливаешь от ответа, а недавно столько наобещал…
– Так ты все слышала? – Джейк закрыл глаза и покачал головой, его растерянный вид очень позабавил девушку.
– Обещал, выполню, слушай – руку поранил на опуш-ке леса, там темно, вот и не заметил торчащий сучок. Мадам Помфри не тревожу потому, что сейчас уже за полночь и колдомедик тоже человек, пусть нормально поспит. Вот такие маленькие у меня неприятности. Гермиона, ты иди спать, я сам все сделаю, мне не привыкать к таким пустякам. На подобный случай у меня всегда все под рукой, так что не переживай и отправляйся спать, завтра рано вставать, а там уроки...
– Джейк, прекрати заговаривать зубы, ты меня плохо знаешь, – она встала с дивана и подошла к сидящему парню, – я не бросаю людей в беде, поэтому показы-вай, что там у тебя.
Лицо Джейка мгновенно изменилось – только что виновато улыбался, а спустя секунду – максимально серьезен и насторожен. Такие метаморфозы она заме-чала за ним постоянно и никак не могла объяснить се-бе, как может человек так быстро меняться. Сего-дняшний, ночной шанс пролить немного света на тай-ны Дискейна она не упустит.
– Джейк, я серьезно хочу помочь, не спорь со мной, гиблое это занятие, лучше скажи, что нужно сделать. Давай все закончим и разойдемся по кроватям.
– Да, – парень вздохнул, – спорить с тобой невозмож-но, а впрочем, кому-то пригодится подобный опыт.
Он подсел ближе к огню и размотал бинт. Осмот-реть рану самостоятельно у него не получилось, пото-му что повреждение располагалась со стороны спины. Взглянув на Гермиону, он попросил:
– Возьми зеркало в наружном кармане рюкзака и под-неси к ране, хочу взглянуть.
Девушка достала требуемое и поместила зеркало напротив раны, постаравшись поймать отблески огня. Она наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть, что же там кровоточит. Из рваной ткани предплечья парня выглядывал темный предмет, напоминающий древесную щепку.
– У тебя из раны что-то торчит, Джейк, больно, наверное, – она подула на рану.
– После такого обезболивающего, – парень хитро подмигнул, – ничего не ощущается.
– Врешь и не краснеешь, лучше объясни, как достать эту гадость.
– Проще простого! Берем специальный зажим, – Джейк пошуршал в рюкзаке и достал блестящий ин-струмент, – дезинфицируем на огне, готово, и можем приступать, если кое-кто не боится крови.
– Кое-кто не боится, – приняла вызов Гермиона, не уверенная, что ей не станет еще хуже.
Джейк начал возиться с брючным ремнем, а затем, вытянув его из штанов, сложил вдвое.
– Гермиона, обезболивающее зелье я разлил, поэтому используем местную анестезию – ремень. Ты только не дергай резко, можешь оставить в ране лишнее, а нам такое не подходит.
– Принято, потяну медленно и буду наслаждаться твоими мучениями, согласен?
Невольный пациент кивнул обречённо и сжал зу-бами ремень. Как бы не храбрилась Гермиона, а всё же страх присутствовал. Слегка подрагивающими пальцами она взяла зажим. Вытягивая щепку, девушка отметила, что Джейк не стонет, только шумно дышит носом. Достав полудюймовую занозу, она начала рассматривать её в свете огня. Зачем? Она и сама не понимала, казалось, внутренний голос тихонько прошептал: "Посмотри внимательнее". Заметив её интерес, Джейк попробовал забрать зажим.
– Выброси щепку в огонь и продолжим.
Промолчи Джейк и Гермиона так бы и сделала, но после его слов желание узнать, чем же он поранился, мгновенно возросло. При ближайшем разглядывании древесная щепка, как кто-то "честно" говорил, оказалась обломком конечности акромантула, строение пауков она хорошо рассмотрела в книгах и с помощью Хагрида. "Ах ты, лжец, закончим с раной и я за тебя возьмусь". Что она собиралась сделать с бедным парнем, оказалось забыто через несколько минут. С огромным трудом, подавив головокружение, ей пришлось зашивать руку Джейка. Наложив магловский лейкопластырь поверх раны, она легонечко стукнула парня по носу:
– Вот и всё, дело сделано.
Гермиона поднялась с колен, подошла к дивану, скрестила кисти рук на ноющем животе и осторожно присела. Поутихнувшая боль вернулась несвоевременно и с удвоенной силой. Джек заметил болезненное состояние девушки и спросил:
– Гермиона, тебе плохо от вида крови? Это пройдет, у меня есть успокаивающее зелье, выпей и полегчает.
– Не надо никакого зелья и так набулькалась до от-вращения, – она отчаянно захотела, чтобы он ушел и не мешал улечься на диване. Что с ней происходит, он знать не может, а рассказывать такое парню, как-то стыдно. Джейк оделся, присел у ног девушки и поло-жил свои ладони на её колени.
– Ты тоже меня не знаешь, Гермиона, я не брошу де-вушку, которой больно. Поскольку ты не хочешь со-знаваться, в чём проблема, додумаюсь самостоятельно. Начнем – зелья ты пила, и они тебе не помогают?
Гермиона качнула головой в знак согласия.
– Догадываюсь, что тебя мучает. Я поднимал тебя с пола… и твоя спина была очень теплой, значит, ты грелась, прислонившись к камину. Всё понятно – зе-лья, боли в области живота, тепло и получаются крас-ные дни. Правильно? Извини, если сморозил ересь.
– И откуда ты все это знаешь, – вымученно прошептала девушка.
– А-а, не бери в голову, позволишь тебе помочь?
– Ох, попробуй, – желание приглушить боль переси-лило стыд.
Джейк достал из рюкзака байковую ткань, свернутую в рулон, примерно десяти дюймовой ширины. Он расстелил возле камина свою куртку и разложил на ней ткань.
– Гермиона, потребуется немного твоей крови, – он виновато улыбнулся, – из пальца конечно.
Ответная улыбка девушки затронула лишь уголок губ, одергивать балбеса не хватало ни сил, ни желания. Джейк протянул ей теплую иглу и положил рядом колпачок от флакона для зелий. Она проколола палец и накапала крови больше половины маленькой емкости. "Если у него что-то получится, прощу ему все грехи, прошлые и будущие". Не подозревающий про возможную амнистию с индульгенцией парень начал что-то старательно выводил острием своей волшебной палочкой на ткани. Из-за его спины Гермиона не смогла разглядеть, что же он там рисует, но ей хотелось не любопытствовать, а просто уснуть спокойно.
– Получилось идеально, вот всегда бы так, ты действуешь на меня положительно, Гермиона, – Джейк развернул перед ней свое непонятное творение, – теперь нужно обвернуть ткань вокруг тела и закрепить липучками, чтобы не сползала, а плотно облегала. Подними куртку пижамы, и на первый раз, я все сделаю сам, а дальше ты поймешь, как должно быть. И не вздумай стесняться, что я девушек на пляже не видел или ты не ходила в бикини. Не тушуйся, у тебя отличная фигура, стесняться совершенно нечего.
Гермиона выполнила требование, просьбу, да не-важно что, с пылающим лицом. "В обнаженном живо-те нет ничего предосудительного, люди вообще голы-шом ходят, а вот комплимент моей фигуре это прият-но, хоть кто-то оценил". Дискейн обмотал мягкую ткань вокруг талии, немного подтянул и … наглый гад! Девушка даже опомниться не успела, как он начал заправлять своими теплыми пальцами импровизированную повязку за резинку пижамных штанов. Ничего недозволенного он себе не позволил, но было неловко и самую малость стыдно. Он закончил с повязкой, аккуратно расправил куртку пижамы на девушке, запахнул халат и показал глазами на диван:
– Минут десять желательно не двигаться, откинься на спинку дивана и посиди спокойно. Так нужно, чтобы руна правильно подействовала, доверься мне.
Девушка устроилась поудобнее, подтянула ноги, а Джейк уселся рядом. Обещанное исцеление подей-ствовало незаметно: сначала унялась боль в животе, потом перестала болеть голова, затем прекратилась ломота в теле. Она ощутила непреоборимую потреб-ность заснуть, но сначала…
– Спасибо Джейк, вот уж не подумала бы никогда, что в такой, женской проблеме, мне поможет парень.
– Пожалуйста, Гермиона, всегда рад помочь хорошему человеку, а для тебя так…
– Вы заметили, мистер Дискейн, – Гермиона практически засыпала, – что Вы обращаетесь ко мне исключительно по имени и как это понимать?
– Эх, Гермиона, из нас двоих ты умница, вот и ответь правильно на свой вопрос, а глупому мальчику не по-ложено блистать интеллектом. Ты же считаешь всех мальчишек глупыми?
– Не-е-е-т, ты не глупый, ты странный, – сквозь сон прошептала девушка.
Расслышавший шепот парень грустно улыбнулся и тихонько произнес: "Ты и вообразить себе не смо-жешь, насколько". Укрыв спящую девушку собствен-ной курткой поверх накинутого пледа, Джейк присел на диван. На секунду он прикрыл глаза и через неко-торое время, огонь камина освещал пару подростков мирно спящих и улыбающихся во сне.
Незнакомый, вкрадчивый голос просил Гермиону проснуться. "Ну почему мешают поспать в моей же собственной кровати и голос мальчишеский. В крова-ти?" Девушка открыла глаза и несколько секунд смот-рела непонимающим взглядом на… Джейка Дискейна. Нахлынувшие воспоминания подсказали, почему она лежит на диване в гостиной, рядом с Джейком.
– Прости, что прервал твой сладкий сон, но мы долж-ны разбежаться, потому что скоро Невилл зайдет и еще кто-нибудь припрется.
Гермиона снова закрыла глаза, вставать совершенно не хотелось. Парень убрал волосы девушки со своего плеча, а затем… начал щекотать её, приговаривая: "Гермиона спит сто лет, сто лет, а храбреца всё нет и нет, и если рыцарь не найдется, принцесса так и не проснётся". Утренний комплимент заставил девушку улыбнуться и сбросить остатки сна:
– У меня появился рыцарь, как мило, – шутливо про-изнесла она, – только рыцарь какой-то невоспитанный, не защищает несчастную девушку, а бросается "Ступефаем".
– И не говори, самому стыдно. Гермиона, ты меня напугала своим появлением до ужаса, я три раза посе-дел, ну и отреагировал как на опасность, извини меня еще раз.
– Пообещай, что больше не станешь соваться в лес. Вдруг узнают профессоры и тебя выгонят из школы,
– на её мальчишек подобная угроза всегда действова-ла.
– Не получится, Гермиона, по-твоему. Лес я посещаю легально, и от профессоров неприятностей не ожида-ется, они знают, чем я занимаюсь. Хорошо, что напомнила про неприятности – никому не рассказывай о том, что увидела ночью, ну и про легальность моего пребывания в лесу. Договорились?
– Я подумаю над твоими словами. Ты неправильный рыцарь, Джейк, ты должен слушаться меня, – сменила тему разговора девушка.
– Так я не рыцарь и даже не джентльмен.
– Эх, а как красиво говорил.
– Вот и началось, – Джейк встал, несколько раз потя-нулся, присел, – ничего не получится, Ваше высоче-ство, я не женюсь на Вас, не дождетесь.
– Какая женитьба, Джейк, ты не проснулся?
– Проснулся окончательно и будь я рыцарем, джентльменом, был бы обязан жениться на тебе после произошедшего между нами.
– Извини, после чего произошедшего?
– Объясняю, мы провели ночь вместе в одной постели? Провели! Поэтому, как порядочный человек, рыцарь и джентльмен я обязан спасти твою честь и немедленно на тебе жениться.
– Ах, да, припоминаю, все-таки вспоминать ничего, – Гермиона приняла игру парня, – почему ты решил, что я за тебя выйду? Я еще слишком молода и мне рано думать о замужестве, так что забудь, Джейк. В наше время никто серьёзно не относится к мимолетным интрижкам и живет сегодняшним днем.
– Господи, ты всё слышал, – несостоявшийся жених сложил ладони перед грудью в молитвенном жесте, – только что я предлагал этой коварной соблазнитель-нице руку, сердце и всё остальное, а в ответ услышал отказ. Спасибо тебе, Господи, что оставил меня среди живых, хотел сказать – среди неженатых. Обещаю больше не делать подобных предложений девушкам, которые не способны оценить на какие жертвы я иду, которые не могут оценить мой ум, красоту, гениаль-ность, величие и…
– И безумие, – добавила Гермиона.
– И безумие, а также… эй, ты чего сбиваешь меня с молитвы, – Джейк изобразил самую невинную рожи-цу.
– Заканчивай дурачиться – клоун из тебя как из меня актриса, тебя слишком легко читать, а твой полунамек на женитьбу настоящий фарс, не имеющий ничего общего с твоим желанием.
– Так и задумано, прикрыть настоящее признание, предложением руки и сердца шутливым тоном. Ты только что отказалась от чести стать моей женой. Как видишь, ты сама виновата в случившемся, в своей слепоте, своей недальновидности, своей…
Девушка рассмеялась и замахала руками, пытаясь остановить доморощенного шутника. Не успели они посмеяться, как за дверью спальни девушек четвертого курса раздалось жалобное мяуканье.
– Вот черт, Крукшенс хочет прогуляться, – Гермиона поднялась с дивана.
– Стой, он уже разбудил твоих соседок, сейчас кто-то из них идет к двери, и заметил твою пустующую кро-вать.
– Ой, что они напридумывают… – тема новых сплетен замелькала в голове самой умной ученицы с калейдоскопической скоростью.
– Спокойно, Гермиона, играем сцену грандиозной ссоры из-за книги. Тебе не спалось, и ты захотела почитать перед уроками, а тут я, забрал твою книгу. Разорвем подушки, в процессе кричим погромче, и никто ничего не поймет. Все увидят только то, что мы захотим показать.
За секунду до открывшихся дверей, Джейк вытя-нул из рюкзака учебник трансфигурации и протянул Гермионе.
Такого скандального утра еще не случалось в жизни гриффиндорцев. Лаванда Браун, которая стала самой первой свидетельницей случившегося, рассказывала за завтраком всем желающим и по большому секрету, как увидела чуть ли ни побоище в исполнении Грейнджер и Дискейна: "Я открыла дверь, а там двое ругаются из-за книги. Вот подумайте, шесть утра, а эти ненормальные уже грызутся. А дальше, как начали бросаться подушками, ужас какой-то. Перья летают, они что-то орут, не появись префект – поубивали бы друг друга. Дискейн, конечно же, должен был уступить девушке, но Грейнджер тоже хороша, напала на бедного мальчика из-за какой-то книжки, да их полным-полно в библиотеке". Слушатели одобрительно кивали головами, и было непонятно – кому они сочувствуют. До начала первого урока Гарри Поттер услышал три версии утренних событий. В одной из них – Джейк убил Гермиону, в другой – всё произошло в обратном порядке, в третьей – они умерли обнявшись. На вопрос: "Почему же они сейчас живы", следовал умнейший ответ: "Дамблдор их спас, он же самый мо-гучий волшебник, ты что, ничего не понимаешь".
Гарри попытался узнать истину у непосредствен-ной виновницы слухов и полностью запутался в соб-ственных мыслях. Чем можно объяснить добрую улыбку лучшей подруги в ответ на его расспросы? Гермиона вела себя настолько естественно, будто и не произошло ничего неприятного. Окончательно Гарри убедился в том, что девчонок ему никогда не понять после того, как его подруга пригрозила Рону не помогать с уроками, если тот просто заговорит с Дискейном.
На занятиях главные герои слухов не проявляли никакой взаимной агрессии, не обменивались гневны-ми взглядами, хуже того – они ничего не комментиро-вали. На все осторожные расспросы, замаскированные под сочувствие, отвечали одинаково: "Спроси Гермиону/Джейка", в зависимости от того, кого спрашивали. Поведение Дискейна не позволяло утверждать, что он злится на Грейнджер и некоторые горячие головы уже потирали руки в предвкушении новой ссоры, потому что бывший хаффлпаффец отметился мстительным характером. Если для всех без исключения первосте-пенным вопросом являлось "когда они начнут?" саму Гермиону интересовало совсем иное. В свете ночных событий и утреннего разговора предстоящее озвучи-вание фамилии её потенциального напарника уже не казалась страшным и непредсказуемым событием. Вспоминая, как её выручил Джейк с двумя проблема-ми, она честно себе призналась: "Сделанное Дискей-ном, не сможет повторить никто, даже Гарри Поттер". Гермиона дошла до того, что оправдала полученный "Ступефай" – "ничего непоправимого Джейк не совершил и вообще, сама виновата, нечего пугать человека". Созданный Джейком пояс, устранивший симптомы критических дней, поднял его на один уровень с друзьями, конечно, только после Гарри Поттера. Утренняя, блестящая операция прикрытия вынудила её, в очередной раз, пересмотреть свои выводы по поводу Джейка в лучшую сторону. Нелепые слухи, разгуливающие по школе, не задевали. Она слушала различные версии "бойни" и посмеивалась про себя: "Следует признать, что Джейк Дискейн и Гермиона Грейнджер обвели вокруг пальца весь Хогвартс, а никто ничего и не понял. Какая все же я умница и Джейк неплох в какой-то мере, не дурак уж точно. Ладно, он тоже умный, как для парня".
В таком благодушном состоянии она пребывала до обеда, чем обеспокоила лучшего друга. Гарри Поттер пытался выяснить её дальнейшие планы в отношении Джейка и не догадался, что отношения с мнимым обидчиком недавно улучшились. Она ничего не рассказывала Гарри и по просьбе Джейка, и… потому что мстила за игнорирование собственного интереса в деле с утонувшей сумочкой. Как-нибудь попозже она обязательно поделится, только с Гарри, секретом, а пока – пусть помучается. "Нужно предупредить, а лучше попросить Джейка, чтобы он ничего не рассказывал Гарри, мальчишки такие болтливые".
Последним уроком на сегодня у неё и Джейка шли Древние руны. Вчера, профессор МакГонагалл предупредила всех четверокурсников о том, что после уроков ждет их в кабинете трансфигурации для окончательного определения дуэтов и организации тренировок. Гермиона не спешила покидать кабинет профессора Бабблинг, дожидаясь пока Джейк соберет свои бумаги, чтобы проконтролировать его присутствие на собрании. Подозрительно похожие действия, очень медленно собиралась, проделывала и Дафна Гринграсс. Девушки успели обменяться совершенно безразличными взглядами, но если перевести их на доступный человечеству язык получилось бы: "Чего копаешься, выметайся отсюда". В какой-то неуловимый момент, мальчишкам этого не дано, она поняла, что уступать никто не намерен. А тут еще объект ожидания подошел к профессору Бабблинг, совершенно ничего не замечая, его интересовали какие-то расчеты.
Девушки вышли на коридор и занялись настоящим женским делом – игнорированием соперницы. Гермиона искоса посматривала на Гринграсс, замечая на лице слизеринки ироничную улыбочку, очень даже противную. "Вот какие у неё отношения с Джейком? Ну чего она мешает выполнить поручение профессора МакГонагалл. Стоит тут, улыбается, как дурочка, заняться ей больше нечем, тоже мне, замерзшая принцесса. Неужели она встречается с Джейком? Нет, такого быть не может! Или может? В свете нового взгляда на Джейка, мысль о том, что между Дискейном и Гринграсс нет отношений, уже не выглядит придурью. И когда они успели? А ведь кроме меня никто ничего не знает, даже не подозревает. И Гринграсс ведет сейчас себя как-то необычно, не боится, что я расскажу всем, кого она дожидалась. Вот Джейк, вот гад, сплошные тайны вокруг тебя развел. Теперь ясно – между ним и Дафной что-то происходит, о чём я даже догадаться боюсь: Утром он показал, как легко заставить людей видеть, чего не существует в реальности, а из этого следует, что они… Всё, хватит, можно свихнуться. Стоп! Дафна не боится, потому что уверена в моем молчании. Хитрая слизеринка не рисковала бы, не имея уверенности в том, что я не растреплюсь никому. Такую уверенность гарантировал ей Джейк. Всё же, как он догадался, что я удержу рот на замке? Не важно, здесь вопрос в другом – почему никто не видит, что Гринграсс и Джейк идеально подходят друг другу характерами? Он и она отличаются хитростью, умом… высокомерными взглядами, точно, они смотрят на людей одинаково свысока, и как я раньше не заметила. Вот хитрюги! Все задумываются над тем, кому Джейк симпатизирует больше: Сьюзен Боунс или Лаванде Браун, а они спокойно… Встречаются? А вдруг всё, что я вижу всего лишь прикрытие для еще чего-то? Очень похоже, от Джейка нужно ожидать чего угодно. И зачем я вцепилась в них, делать мне больше нечего. У меня тоже есть друзья, один Гарри лучше десяти Дискейнов. Наверное, во мне проснулась зависть к слизеринке, всё же можно сказать, что Джейк сильно выделяется на фоне остальных мальчишек Гриффин-дора. Его отношение к девушкам поразительно отли-чается в лучшую сторону, это заметили даже старше-курсницы. Он не стесняется делать маленькие ком-плименты, при этом никого не выделяя, обращается с девушками так как они этого заслуживают. Эх, Грин-грасс уже наложила свою чистокровную лапу на хо-рошего парня. Да уж, с такой красавицей мало кто по-тягается, а про себя и думать не хочется. Кто я, а кто Гринграсс? Лохматая заучка и Ледяная принцесса, тут и сравнивать нечего. Ого! До чего это я додумалась?".
Наблюдавшая за Гермионой слизеринка, совершила такое, чего гриффиндорка никогда от неё не ожидала. Дафна улыбнулась самой искренней улыбкой, помахала рукой и… Ушла? Ничего не понимающая Гермиона смотрела вслед уходящей фигуре. Слишком непохожую на себя Гринграсс она увидела впервые и невольно задумалась: "А не привиделось ли мне всё это?". Открывшаяся дверь кабинета Древних рун выпустила долгожданного, минут пять не меньше, парня. Не замечая Гермиону, он направился в туже сторону, куда ушла Дафна Гринграсс. Гермиона исправила ошибку парня. Она объяснила ему, что их ждет декан факультета, а его присутствие обязательно и кроме того – он ей должен. Джейк не уточнил, когда он успел задолжать, умный мальчик последовал за девушкой.
В кабинете трансфигурации ожидали только их и Поттера с Уизли. МакГонагалл строго посмотрела на вошедших возмутителей школьного спокойствия и незаметно кивнула Гермионе. Девушка заняла свое привычное место за первым столом правого ряда, а Джейк устроился за последним столом левой половины. Оглянувшись, она увидела, как он раскачивается на задних ножках стула, уставившись в потолок. На его лице отчетливо читалось нетерпение побыстрее покинуть ненужное сборище и раствориться в неизвестном направлении. Гарри и Рон появились несколько минут спустя и получили выговор от декана за опоздание. Самое ожидаемое событие дня началось.
Профессор МакГонагалл объяснила правила оди-ночных дуэлей, затем парных. Долго упрашивала уче-ников отнестись к поединкам со всей серьезностью, пообещала массу поблажек победителям и полуфина-листам, но поставить экзамен наперёд отказалась. Си-мус не верил в подобное, но спросить обещал девчон-кам. Покончив с мотивированием своих подопечных, профессор МакГонагалл перешла к организационным вопросам. Она спросила учеников о том, не передумал ли кто выступать в паре с выбранным напарником. Никто не поменял свое решение, что и засвидетельствовала тишина в кабинете. Перечислив, на всякий случай, дуэты, она дошла до самого ожидаемого события и класс замер.
– Джейк Дискейн, Вы согласны выступать в паре с Гермионой Грейнджер? – прозвучал вопрос декана Гриффиндора.
Вместо ответа Джейк громко упал, ножки стула скользнули по полу против движения качающегося парня и все увидели рифленые подошвы ботинок ле-жащего. Полёт товарища ученики оценили по досто-инству – смеялись все, исключая Гермиону и МакГо-нагалл. Профессор сочувственно посмотрела на де-вушку, всем своим видом спрашивая "ну кого ты вы-брала, он же балбес". Гермиона опустила голову, при-знавая провал своих замыслов. Она решила, что Джейк показал своим падением, как он относится к идее совместного дуэта.
– Я…, это…, как бы сказать…, – Джейк поднялся, отряхнул мантию, – не понимаю такого решения Гер-мионы Грейнджер. Она же самая сильная волшебница среди всех присутствующих, а хочет выступать с яв-ным аутсайдером.
Школьники начали перешептываться, ожидаемого скандала не получилось, но и так сойдет.
– Но я согласен, если такое желание леди, – закончил свою речь Дискейн и осторожно, сначала потрогав его рукой, присел на стул.
Гермиона не знала – праздновать или плакать. Сначала ей практически отказали, а когда все в это поверили, перевернули с ног на голову. Она не хотела смотреть на парня, который умудряется перекручивать всё, до чего дотянется или извратить всё, что попадет ему под руку. Да, с ним интересно, весело, но её нервы он не щадит и придраться к нему практически невозможно – он же не допустил прямого отказа, а что подумали ученики его не волнует. В заключительной части собрания профессор МакГонагалл высказала пожелание в форме неприкрытого приказа: "Ученики, участвующие в парных дуэлях должны сидеть на уро-ках вместе. На трансфигурации это не обсуждается, а на остальных – она не настаивает, но советует так по-ступить, чтобы партнеры лучше понимали друг друга и научились работать сообща". Головы всех учеников повернулись в сторону Джейка. Что же он сделает в ответ на ограничение своей независимости? Вредитель снова всех разочаровал, он взял свой рюкзак и подошел к столу Грейнджер:
– Ты не против, Гермиона, – широко ухмыляясь, он задал риторический вопрос.
– Нет, не против, садись, привыкай, – девушка также открыто ухмыльнулась.
Обманутые в своих лучших ожиданиях школьники приступили к обсуждению и распределению времени тренировок. Профессор МакГонагалл попросила присутствующих не спешить, подойти к подбору времени тренировок ответственно и вышла из кабинета, пообещав вернуться через пятнадцать минут. Гриффиндорцы тут же принялись громко обсуждать предстоящие тренировки, а самое основное – как они наваляют своим противникам. Перед Гермионой лег лист бумаги с надписью "Наше время – за час до ужина. Повозмущаешься после первой тренировки". Девушка захотела поспорить с таким узурпаторским подходом к определению времени, её времени, тренировок, она уже повернулась к парню, посягнувшему на её лидерские таланты и организационные, безусловно, правильные решения.
– Гарри, мы выбьем из соревнований всех соперников, – самодовольно заявил Рон Уизли, сидевший позади, – как жаль, что Гермиона вылетит из борьбы уже в первом круге.
Не успела девушка высказать все, что она думает по поводу прогнозов рыжего, как получила легкий толчок в коленку. Она посмотрела на своего непутевого напарника и увидела, как тот показывает глазами на стол. Опустив взгляд на новое послание, она прочитала: "Поспорь с рыжим на десять галеонов. Смысл спора – мы пройдем дальше в соревнованиях, чем он и Гарри. Ты же добрая девочка, опусти "гения" с небес на землю".
Молча кивнув, она повернулась к хвастливому другу:
– Рон, а ты не думал, что я и Джейк пройдем дальше, чем ты и Гарри?
– Ну и насмешила, – довольная рожа друга вывела де-вушку из равновесия.
– Насмешила? Хорошо, Рональд Уизли, если ты так уверен в победе, поспорь со мной на… десять галео-нов. Деньги достанутся тому, кто пройдет дальше в соревнованиях.
Рон бездумно смотрел на подругу, он откровенно не воспринимал, что ему предлагают. Девушка объяс-нила свое предложение доступным языком:
– Вот смотри: ты и Гарри, я и Джейк выступаем в первом, втором, неважно в каком круге, вплоть до финала и тот, кто проиграет, платит тому, кто победил, десять галеонов.
Не оборачиваясь, Джейк громко произнес:
– Он побоится с тобой спорить, Гермиона, малыс Лонни способен только нервы трепать, как ребенок пачкает пеленки, а для серьезных дел у него кишка тонка, он сдрейфит. Предложи пари лучше Гарри, тот парень серьезный и легко поставит все двадцать золотых.
– Кто сдрейфит? – рыжий был готов броситься на Дискейна с кулаками, – да я сам поспорю на двадцать галеонов.
Гермиона Грейнджер и Рон Уизли заключили па-ри, а друг Гарри, не пожелавший оставить Рона на съедение подруге и Джейку, присоединился. Услышав о том, что Гарри Поттер заключил пари на деньги и, узнав в чём его суть, большинство одноклассников пожелало поучаствовать. Как это так? Пропустить возможность получить гарантированный выигрыш и не воспользоваться ею? Ну, уж нет, дураками никто себя не считал. Не может победитель Того-кого-нельзя-называть выступить хуже двух маглорожден-ных, такое невозможно в принципе. Четверокурсники обступили стол, за которым сидела их потенциальная финансовая удача, и принялись за работу. Гермиона, не ожидавшая подобного от гриффиндорцев, бездумно заключала пари со всеми желающими. Её напарник, чтоб он провалился, молчаливо записывал фамилии и суммы. После того, всё закончилось, он протянул исписанный лист девушке:
– Выигрыш намечается солидный, больше сотни га-леонов.
Страдальческий взгляд девушки стер улыбку пар-ня в ту же секунду. Он положил свою ладонь на её пальцы и легонько их стиснул:
– Начнешь волноваться, когда получишь деньги, а сейчас не думай о плохом.
Отвечать нечего, понимание того, что её втянули в авантюру по собственному желанию, мешало связано мыслить. Джейк вписал их фамилии в график тренировок четвертого курса, не советуясь. Впервые в жизни она позволила другому человеку принять решение за себя. Это немного раздражало и в тоже время позволяло сбросить ответственность на плечи парня. "Вдруг у нас что-то пойдет неправильно, как нужно, и я смогу с чистой совестью сказать, что он сам виноват". Приняв такое сложнейшее оправдание собственному безволию, она успокоилась, как показало время – поспешила. Профессор МакГонагалл вернулась ровно через заявленное время и, не теряя ни минуты забрала график тренировок, а затем отпустила учеников. Для тех, кто не успел вписаться в график, она добавила: "Ваше время я назначу лично", а добровольцев спорить с деканом не нашлось. Новость о пари Гарри Поттера разнеслась по школе со скоростью света и за обедом Гермиона пожинала плоды своей, как ей казалось, неосторожности.
Школьники, невзирая на курсе и факультет спе-шили "обрадовать" её тем, что предлагали новые и новые пари. В настоящий кошмар обед превратился после того, как подошли слизеринцы. Малфой, Нотт, МакНейр, Эйвери и еще с десяток парней и девушек поставили на победу Поттер — Уизли в сумме больше чем Гриффиндор, Хаффлпафф и Рейвенкло вместе взятые. Возможность заработать легкие деньги стерла различия между факультетами и временно приостановила враждебные действия. Гермиона заключала пари и с каждой новой ставкой холодела от страха. Мысли о том, что в случае проигрыша ей негде взять такие деньги вызывали истерический смешок, который все приняли за смех превосходства. Возбуждённые школьники начали рассказывать, как они потратят выигранные деньги и препятствием, которое мешало реализоваться их мечтам, являлось непреодолимым фактором. По мнению всех участников пари, исключая Гермиону, Джейка, Невилла и Гарри, дуэли следует, просто необходимо, провести сегодня, а лучше сразу после обеда. Чего ждать так долго, ведь понятно, что Мальчик-который-выжил одолеет своих соперников, а кто сомневается – может вспомнить, что случилось с Темным лордом. Гермиона безразлично насыщалась и прилагала титанические усилия, чтобы не вцепиться в горло Дискейна. Если бы человек, который втравил её в такое… такое свинство, сидел рядом… Она представила, как сжимает пальцы на шее авантюриста и жизнь медленно покидает его глаза. "Мерлин, что за бред творится в моей голове. Не стану я душить этого гаденыша, не дождется такой чести. А пообещать себе никогда, ни за какие деньги, не участвовать в том, что предложит Дискейн, это можно". Новоиспеченный напарник почувствовал надвигающийся шторм и покинул Большой зал раньше обычного времени, даже десерт не доел.
Самая умная ученица Гриффиндора медленно брела по коридору школы, направляясь в библиотеку. Её разум, всегда знающий, что делать в той или иной ситуации, оказался бесповоротно дезориентирован. В кабинете она думала – всё плохо, в Большом зале – всё кошмарно, но там и там она хотя бы понимала, что творится. А сейчас она ничего не могла сообразить или дать себе отчет в том, что происходит. "И виновата в этом не я и даже не гадский Джейк, а слизеринская змеюка Гринграсс. Вот как её понять? Неужели нельзя нормально объяснить? Догнала на коридоре, тихо сказала: "Ты обязательно выиграешь с Джейком, не сомневайся. Советую тебе потратить часть денег на свой внешний вид. Рядом с таким парнем ты должна выглядеть как леди. Ты же девушка, Грейнджер", и смылась. И что она этим хотела сказать? Причем здесь "рядом с таким парнем" и "леди"? Мы же только напарники, а она чего вообразила?
В библиотеке Гермиона увидела одиноко сидяще-го Невилла без своего друга. На данный момент отсутствие Дискейна играло на руку, можно спокойно все обдумать и собраться с мыслями. Устроившись за столом, она начала готовить домашние задания – учеба всегда помогала обрести душевное равновесие. Потратив непозволительно мало времени, всего лишь два часа, на учебные дела, она быстрым шагом отправилась в башню Гриффиндора. В её голове созрел план выведения одного вреднейшего парня на чистую воду, и поможет в этом Гарри Поттер.
Гермиона и Гарри стояли под мантией-невидимкой третий час. Давно уже стемнело, но они так и не увидели ничего интересного. Гари прошептал на ухо Гермионе: "Ну сколько ещё здесь торчать?" и в ответ получил тычок под ребра с пожеланием не ныть, как Рон. Поддавшись уговорам подруги посмотреть под мантией-невидимкой за тем, что творит Джейк Дискейн на стройке, Гарри уже сожалел про свою доброту. Особого выбора, впрочем, не было – Гермиона всегда добивалась того, что ей требовалось. В небе послышались хлопки крыльев гиппогрифа и друзья притихли. Спустя несколько минут послышались шаги Хагрида и голос Дискейна: "Рубеус, хватит меня доставать своей заботой. Ты же знаешь, будет так, как я сказал. Мои поступки обернуться благом для твоих друзей и для тебя лично. В лесу не так уж опасно, если вести себя крайне осторожно и не зевать по сторонам.
– Джейк, – пробасил полу-великан, – в лесу много тварей, которых боятся взрослые волшебники, а ты всего лишь школьник.
– Рубеус, не обманывайся моим видом. Ты уже должен догадаться, что я разговариваю как взрослый человек с взрослым, э-э, полу-великаном. Прекращай обращаться со мной, как с подростком, иначе твои походы к Аберфорту будет некому оплачивать.
– Так я не про это…
– Не надо, Хагрид, сколько тебе повторять – мои по-сещения Запретного леса одобрены министерством и Дамблдором лично. Если я исчезну навсегда в лесу, никто горевать не станет и расследования также не будет, как появился, так и пропал. Риск прописан в договоре, а ты ноешь про опасность. Если бы я слушал тебя и подобных тебе – оставался бы нищим школяром. А так у меня есть деньги возможность помочь не только себе, но и тебе. Не переживай, Рубеус, всё получится хорошо, вот увидишь. Сегодня я кое-что обнаружил и теперь дело пойдет веселей.
– И что ты нашел?
– Точно сказать затрудняюсь, но это место охраняют неплохо, судя по скелетам.
– Джейк, – Хагрид схватил парня за плечо, – там были только скелеты?
– Нет, убери свою лапу, – парень вывернулся из захвата, – скелеты охраняют снаружи, внутрь я еще не совался.
– Ты забудешь про находку, – голос лесничего прозвучал угрожающе, – или я расскажу директору. Ты не понимаешь, куда можешь влипнуть. Про это место ты не найдешь никаких записей или упоминаний. Только Дамблдор, ну еще может пара старых волшебников, знают про это место и то, я сомневаюсь. Джейк, там только смерть, страшная и лютая.
– Так, мистер Хагрид, все понятно с тобой. Можете бежать к директору, дело Ваше, но я всё равно разбе-русь с находкой. От тебя зависит, с кем я поделюсь результатами. Окажутся это твои друзья или мне придется искать прикрытие у чистокровных, выбор за тобой, Рубеус. И вот еще, скоро в Хогвартсе появится мадам Максим, полу-великанша из Шармбатона. Она получит письмо, в котором её попросят помочь вытрясти деньги из Рубеуса Хагрида за услуги девочек борделя. Вот так твои надежды разрушатся и совершенно не важно – посещал ты бордель или нет. Подумай хорошо, Рубеус, а стоит ли тебе мешает моим полетам? Ты ничего не добьешься, заложив меня, а возможность привлечь внимание мадам Максим потеряешь наверняка, уж об этом я позабочусь. Решайся, поскорее и помни, что с твоей помощью или без тебя я обязательно доведу дело до конца. Скажешь свое решение завтра, а сейчас мне нужно переодеться и бежать. Грейнджер наверняка уже злая за мое исчезновение, а я тут с тобой треплюсь.
Оставив лесничего стоять столбом, задумался Хагрид серьезно, Дискейн зашел в сарай и через не-сколько секунд появился с ворохом одежды. В процессе переодевания до слуха Гермионы и Гарри долетали обрывки сердитых фраз Джейка: "… Грейнджер злится, боюсь я её что ли…". Переодевшись, он прошел мимо затаившихся ребят и, не ступив десятка шагов, поскользнулся и грохнулся в грязь. "Вот черт, совсем расслабился" услышала Гермиона и беззвучно рассмеялась. Джейк поднялся, начал обходить большую лужу и… очередное падение. На этот раз возмущение пострадавшего "пловца" прозвучали громче: "Да что же это такое творится со мной? А-а, понял! Вспомни Грейнджер и неприятности сразу появится, чтоб она икала до полуночи, зараза". Выбравшись из лужи, Джейк отряхнулся и направился в сторону школы, не переставая бормотать проклятия в адрес Грейнджер.
Гермиона и Гарри медленно двинулись за под-следственным, удерживая рвущийся наружу смех. Они отошли в сторону, сняли мантию-невидимку, потому что хохот, раздавшийся из их ртов, не мог больше удерживаться и прятаться уже не от кого. Гермиона отсмеялось первой и утерев слезы махнула в сторону ушедшего Джейка:
– Так ему и надо, ик.
Смех снова согнул Гарри Поттера с новой силой и на этот раз подруга его не поддержала.
– Прекрати смея – ик – ться, Гарри, ик, – девушка за-крыла предательский рот ладошкой.
Огромное желание поговорить с другом оказалось невыполнимым для девушки. Невозможно говорить, икать, и одновременно сердится на друга, смеясь при этом самой. Гарри проводил подругу в медицинское крыло и терпеливо ожидал окончания лечения сглаза. Время от времени он начинал давиться смехом, вспоминая падения Джейка и пародию на разговор Гермионы. Если бы в один из таких моментов появилась подруга – взбучки ему не миновать. Удача не оставила Гарри и вышедшая девушка увидела только его обеспокоенное лицо. Они вернулись в гостиную незадолго до отбоя, голодные, а кое-кто и сердитый. С огромным трудом Гарри уговорил девушку не мстить невольному обидчику. Гермиону удержали от расправы над Джейком постоянные напоминания о том, что отомстив, она себя выдаст и Гарри подставит. Девушка соглашалась с другом, но через минуту снова начинала вспоминать, сколько зелья влила в неё мадам Помфри, и какие они мерзкие на вкус, и как она покарает Дискейна. На счастье, не увидев в гостиной Джейка, голодная девушка не бросилась в мальчишескую спальню. Её внимание переключилось на Невилла, который о чём-то разговаривал с Финиганом. Она выразительно посмотрела на Гарри, а потом указала ему глазами на Лонгботтома. Как не откладывал Гарри разговор, но вынужден был подчиниться, иначе Гермиона не позволит ему спокойно дышать. В этот момент Невилл закончил переговоры и направился в спальню – лучшего случая можно и не дождаться. Гарри Поттер догнал Невилла и принялся что-то тихо ему говорить. Невилл выслушал, молча кивнул утвердительно и ушел. Дождавшись, пока за Лонгботтом закроется дверь, Гарри вернулся к подруге.
– Всё, договорился, завтра после ужина меня заберет с собой Невилл.
– Наконец-то, Гарри, я думала – ты просто боишься, а оказалось, что ты выжидал удобного случая, хвалю.
По голосу Гермионы было понятно – похвалой и не пахнет, скорее всего, ему только что высказали девчачье "Фи".
"Ничего, переживу, только бы она не сцепилась с кем-нибудь" – успокоил себя Гарри. Посидев несколько минут, лучшая ученица и самый известный ученик разошлись.





























Глава 19
С каждым днем у меня оставалось все меньше и меньше времени на отдых. Часть планов начала осу-ществляться и это обнадеживало, за исключением од-ного громадного обстоятельства по имени Гермиона. Эта девушка упорно отравляла мою жизнь своей неуемной жаждой справедливости. Захотела свободы эльфам – тратит свое время на безнадежное занятие, а моё выступление всего лишь притормозило её, и уве-рен, ненадолго. Вбила себе в голову, что выступит лучше всех в дуэлях с самым слабым, и вцепилась в меня. По-моему ей показалось несправедливым, что Поттер выбрал напарником Уизела-шесть и теперь она восстанавливает эту самую справедливость в её понимании, не спросив моего мнения. Привыкла командовать мальчуками, и воспринимает нашего брата глупыми, наивными детьми. Подобную личность невозможно убеждать словами и без фактов, эх, предчувствую, намучаюсь я нею до слез. А как она подловила меня, это нечто! Поставила перед выбором: напарник или… на глазах у всего класса и выбора уже не осталось. Выбрать "или", означало забыть о нормальном общении с девушкой и вообще, такой поступок называется свинство. Интересно, как она меня так хорошо просчитала? Подобные мысли бродили в моей голове и не давали сосредоточиться на уроках. После обеда голова у меня голова пошла кругом от этих девушек, от этого Невилла с Поттером, да от всего. Сейчас мои представления про спокойную жизнь и учебу кажутся такими наивными, что рыдать хочется. Вместо того, чтобы мудро направлять Грейнджер и Поттера на путь истинный, то есть просто дать им подсказки с турниром и хоркруксами, я занимаюсь хрен знает чем, а проблемы, требующие личного вмешательства разрастаются с каждым моим словом и поступком.
Кто-то другой на моем месте сделал бы так: слил лже-Грюма директору, указал место хранения хор-круксов Поттеру, грохнул Волдеморта с Петигрю и вуаля – победа в шляпе, все счастливы. На первый взгляд так и нужно поступить, но если подумать… Получится, что схожим образом поступают только герои книжек для умственно отсталых людей. Ясно, даже для слабоумных, что арест Крауча-младшего не пройдет незамеченным для Реддла, а подскажут ему и ученики, и министерство, и пресса. И что же сделает Том? Правильно, он поменяет план с кубком, и мои знания окажутся вымыслом, а лично Том спрячется понадежнее. С хоркруксами проще и сложнее одновременно. Уничтожить часть из них не трудно, но что делать со змеёй и где гарантия, что Волдеморт не узнает об уничтоженных частицах своей души? Где уверенность, что он не слепит новые и не спрячет их подальше? Нельзя забывать, что потерю хоркруксов он обнаружил незадолго до финальной схватки с Поттером и понадеялся на змею или озверел от злости. Сейчас, я своим вмешательством могу предоставить ему и время, и возможность всё обдумать, оставив Грейнджер и Поттера без подсказок моих или Дамблдора, проще говоря – сведу шансы на успех к нулю. Самый простой выход, это убийство Тома Реддла с чужой помощью, потому что мне это попросту не по зубам, а рисковать жизня-ми Гермионы и Гарри не хочется. Обратиться к авро-рам? Смешно и нелепо, в аврорате хватает информаторов того же Малфоя. Поговорить с Блэком? Тоже сомнительный итог – после Азкабана он далеко не в лучшей форме и вряд ли поверит неизвестному пацану. И что же мы имеем? Ничего быстро эффективного, гарантирующего бескровную победу у меня нет в наличии, и не предвидится. А как мечталось дома, лежа в теплой кровати и почитывая дрянные книженции. Воображалось, что вот я бы там дал прикурить всем и каждому! За пару недель стал бы охрененно сильным магом, помог бы всем слабым и наказал всех злодеев, а до конца месяца обязательно удавил всех плохих парней и… завел себе гарем из самых лучших девчонок. Чего мелочиться, мечтать, так мечтать по крупному. Эх, вместо возвышенных подвигов с долей эротики занимаюсь какой-то скучной мутью, и что из этого получится, сам не знаю. Помучившись своей тяжкой судьбинушкой, я отправился на встречу с Дафной. В данный момент у меня не было настроения разговаривать с кем-либо, но отказаться нельзя, девушка всё же старалась. Мы встретились на старом месте, в башне над Слизерином.
– Мой дед заинтересован во встрече, – Дафна начала разговор без предисловий, – в ближайшее время он выберет время и место. Ты же понимаешь, волшебни-ки любят совать нос чужие дела, особенно в дела бывшего сторонника Гриндевальда. Ладно, смысл не в этом, тебе не нужны наши проблемы.
Слизеринка наколдовала удобные кресла и про-должила:
– Он проверил адрес, который ты назвал и семейку Дурслей, всё подтвердилось. Но ты должен понять, такие сведения может дать и Дамблдор, а для нас он такой же враг, как и Волдеморт. Ты упоминал о знании предстоящих событий, так докажи, что все серьёзно. Пока что все выглядит, как попытка директора втянуть моего деда в войну на стороне так называемых светлых сил.
Ну что тут сказать? Люди, которые занимаются интригами десятилетиями, не склонны верить первому встречному. Такой подход вполне оправдан, по-другому воспринимать окружающих они уже не способны. Дафна заметила мои раздумья и ободряюще улыбнулась:
– Джейк, мне не обязательно знать, откуда ты получил информацию, и дед не настаивает. Попробуй понять нас и опасность, которую несет предложение союза с Поттером. Мы не отказываемся, но и верить фактам, довольно неубедительным для союза, не можем себе позволить. Риск для нас слишком велик и должен чем-то обосновываться, чтобы на него пойти добровольно.
– Всё правильно, Дафна, всё правильно, – моё настро-ение и без того не спокойное, превратилась в охрени-тельно паршивое, – я надеялся, что расскажу это твоему деду, а получается – тебе. Кстати, ты знаешь про турнир Трех волшебников?
– Да, еще с августа.
– Хорошо, это упрощает задачу. И так: от Шармбатона выступить Флер Делакур, полу-вейла или вейла, не-человек. Первый тур с драконами она пройдет успешно, а второй и третий туры провалит. За Дурмштранг выступит болгарский ловец Виктор Крам – провал в третьем туре не по собственной вине. А теперь то, чего Дамблдор может не знать, но обязан предвидеть подобный исход жеребьевки, четвертым чемпионом кубок выберет неожиданно для всех Гарри Джеймса Поттера и он победит в турнире единолично. От себя добавлю – наш директор вполне догадывается, что его бывший любимый ученик Том Реддл готовит сюрприз. Никто не поверит великому волшебнику, который не видит шпиона под собственным носом, а Дамблдор его просто отказывается замечать. Я уверен, мудрый Альбус откровенно подталкивает Гарри на встречу с Томом и вмешиваться не собирается. Смерть одного из них вполне вписывается в его концепцию всеобщего блага. Выживет Поттер – честь и хвала ему и все до-вольны, выживет Реддл – директор добьет ослабленного Тома, как добил Геллерта, и снова все празднуют. Скажи деду, что Альбусу-прочее-прочее недолго осталось жить, его бывший любимчик подготовил "подарок" с похоронами учителя. В июле девяносто шестого Дамблдор отыщет воскрешающий камень в кольце Мраксов и ему конец. До середины июня девяносто седьмого он дотянет благодаря своему ручному пожирателю. Кольцо Мраксов находится в хижине Гонтов, и оно сильно проклято. Предупреди деда – воскрешающий камень никого, повторяю, никого не воскресит, а его внучки могут оказаться без последнего близкого родственника. Кто шпион Тома? Скажу лично, при встрече, тебе эта информация не нужна. Если у твоего деда получится подтолкнуть Альбуса в сторону хижины Гонтов, будет неплохо, может старый манипулятор начнет обучать Поттера раньше. До конца следующего года, что-то предпринимать нежелательно, потому что все игроки должны занять свои клетки и сделать первые ходы, только после этого мы поломаем им игру.
С каждым произнесенным словом, на меня нава-лилось необъяснимое предчувствие беды, неприятно-сти, чего-то очень дерьмового. Такое случалось неод-нократно, не здесь, только я никогда не понимал, что со мной происходит, с какой стороны ждать удар. Раз уж у меня что-то предупреждает нужно подстрахо-ваться в основном:
– Хочу тебя попросить об одолжении, Дафна.
– Попробуй, – девушка внимательно посмотрела на меня.
– Если со мной что-то случится, постарайся объяснить этим двум, что их самый главный враг – Рональд Дебиллиус Уизли. Он предаст Поттера дважды, еще до начала турнира. Рыжий не поверит, что Гарри не бросал свои данные в Кубок огня и промолчит, по "доброте" душевной, про драконов, перед первым туром. Доверчивые, слепые, наивные друзья простят эту сволоту. Почему они так поступят, мне непонятно. Рыжая тварь предаст через пару лет снова, на этот раз их обоих, и снова его простят. Черт! Я понимаю, что они тебе не поверят, но ты должна, просто обязана, их убедить. Постарайся достучаться до сердца Гермионы, она настоящий друг Поттера, она никогда не предаст.
Дафна выслушала мой монолог – пожелание и пе-чально вздохнула, молчаливо соглашаясь. Мы покинули башню раздельно, сейчас много школьников шатается по коридорам и по закону подлости можно на кого-то напороться. Гринграсс ушла в подземелья, а я побрел в гриффиндорскую "цитадель света". Ни про какую учебу даже не думал, хотелось просто заснуть, желательно на пару лет. Такая притягательная мечта умерла с появлением персональной Немезиды. Уже на пороге гостиной меня поймала Гермиона и наглым образом потащила на тренировку. Последовавший с моей стороны законный протест: "До нашего времени еще больше часа" она отклонила двумя словами: "Мальчишки не идут". Я плелся за болтающий девушкой, совершенно не вслушиваясь в слова, мою голову мучил вопрос – как правильно поступить? Заняться только заклинаниями или… преподать ей болезненный урок человеческой подлости? При всем моем желании не делать ей больно, другого выхода не видно. Очнулся от того, что Гермиона стояла передо мной, обеспоко-енно всматриваясь в глаза.
– У тебя всё нормально, Джейк, может, перенесем за-нятие?
Отрицательно покачав головой, я направился в выделенный для тренировок кабинет, девушка шла позади. Господи! Ну почему мне приходится разбивать всё её мечты? Почему я? Ответа не дождался, как и всегда.
– Гермиона, – взмахом руки я остановил девушку раз-ворачивающую пергамент, – перед тем, как мы начнём то, для чего пришли, я покажу тебе твои слабые стороны. Ты согласна?
– Конечно, а что…
– Не растрачивай время на пустые слова, лучше вы-слушай. Во-первых: запомни, у тебя нет друзей, нико-го кроме Гарри Поттера, а все остальные не более чем хорошие знакомые. Эти "остальные" являются источником потенциальной угрозы лично для тебя, как для девушки. Во-вторых: знание большого количества заклинаний не защитит тебя от внезапного нападения любого парня.
Резко подбежав к непонимающе смотрящей де-вушке, я обхватил её за корпус и повалил на пол, она всё ещё молчала. Усевшись на неё сверху, зафиксиро-вал руки девушки прижатыми к туловищу своими ко-ленями, она всё еще молчала. Её карие глаза откры-лись так широко, что казалось, вот-вот выскочат из глазниц. Левой рукой сжал её горло, правой достал пузырек как бы запрещённого зелья и влил девушке в рот, который она открыла в попытке вдохнуть воздух.
Эффект зелья схож с "Империусом", такое же подчинение при полном осознании происходящего. Вся трудность применения такого зелья в том, что желающий получить контроль над телом другого человека должен находиться на минимально близком расстоянии от жертвы. Зелье растворяется в крови за секунды и вызывает непреодолимое желание глубоко дышать в течение полминуты. Во время вдоха жертва втягивает в себя запах, феромоны, да неважно что, подчиняющего и переходит в его полную власть. Для надежности приблизил свою морду, практически нос в нос, к лицу девушки. Спустя полминуты я поднялся и отошел от неё на несколько шагов. Гермиона лежала и бездумно смотрела в потолок, ничем не отличаясь от куклы.
– Встань, Гермиона, – девушка послушно встала, пол-ностью выпрямившись.
– Подними правую руку, теперь левую, опусти руки, – никакого сопротивления не наблюдалось, глаза все также бездумные.
Я трансфигурировал лавку в кровать и продолжил измываться, гореть мне в аду за такое обращение с невинным ребенком:
– Подойди к кровати, – девушка подошла.
– Сними мантию, – мантия упала на пол.
– Снимаю всю одежду и ложись на кровать.
Гермиона стянула свитер и ухватилась за низ фут-болки.
– Замри, – безропотная девушка остановила руки начавшие поднимать ткань футболки.
Я достал антидот и приказал девушки его выпить. После принятия антидота прошла минута, а затем… Слезы брызнули из её глаз, лицо исказилось от гнева и пережитого страха, она влепила мне одну пощечину, потом вторую, попыток увернуться с моей стороны не предпринималось. Каждый удар заслужен и оправдания будут просто нелепыми.
Гермиона оделась и, не переставая плакать, направилась к выходу. Прости меня девочка, но это еще не конец.
– И в-третьих, Гермиона, – от звука моего голоса де-вушка вздрогнула, – "Петрификус Тоталус".
Тело девушки оказалось очень легким, я перенес его на место дальнейшей экзекуции. Чтобы не довести девушку до истерики, а может и так довел, я не снимал с неё ничего. Уложил на кровать, привязал руки-ноги к стойкам. "Фините Инкантатем" и девушка очнулась, "Силенцио" и крик остался не услышанным. Глаза Гермионы блестели от слез, злости, обиды и смотреть в них становилось невыносимо. Так херово не чувствовал себя даже тогда, когда обижал мать – всё же я бездушная скотина.
– Продолжим, Гермиона. Я показал два элементарных способа уложить тебя в постель без твоего согласия, а что с тобой сделают в таком случае, ты догадываешься. В обоих вариантах твоя доля ошибки составляет две третьих, одна треть лежит на твоем друге. Лично твоя ошибка в том, что ты не готова к подлости людей, ты просто не можешь поверить, что с тобой может произойти нечто непоправимое. Ты выросла в любящей семье и не знаешь, что такое насилие над человеком. Оскорбления хорька и рыжего, не идут ни в какое сравнение с тем, что люди могут с тобой сделать. Во-прос – какие же они после этого люди? Не все маль-чишки продолжат относиться к тебе, как относится Гарри, найдутся твари, которые захотят получить твое тело любыми путями. У них может получиться, если ты продолжишь вести себя как беззащитная, наивная девчушка. Пойми, магический мир жесток и всем наплевать на то, что с тобой произойдет. Найдутся и такие люди, которые откровенно обрадуется твоему несчастью. Запомни, ты должна быть готовой к возможной агрессии всегда, и девиз "постоянная бдительность" станет твоим на ближайшие школьные годы, а дальше пусть за тебя переживает муж. Не дай тебе Бог пройти через изнасилование, ты же не переживешь такое. Замолчишь и начнешь медленно приближаться к суициду. А так не должно случиться! Ты нужна нам живой, без тебя Гарри пропадет.
Дальше давить на психику девушке уже не хоте-лось, не было сил и на душе стало так паскудно, что хоть волком вой. Я отменил заклинания, развязал де-вушку и уселся на пол, прислонившись к злополучной кровати. Голова сама опустилась, глаза закрылись, пальцы вцепились в замок на затылке и смотреть ей в глаза невозможно. Сколько так просидел, я не помню, кажется, моё сознание просто отключилась под дей-ствием совести.
– Джейк, Джейк, я поняла, что ты хотел показать, уве-рена, что поняла, – Гермиона отменила трансфигура-цию и удержала моё падающее тело.
– Всё, что ты сделал, напугало меня до… чертиков, не сомневайся, я чуть с ума не сошла от злости и обиды. Так меня еще никто не пугал и не объясни ты всё, я не знаю, что с тобой сделала. После того, как ты влил в меня зелье, я все осознавала, но сопротивляться не могла, страх и отвращение к самой себе и к тебе, казалось, сковали мой разум. Ты дал мне другое зелье и контроль над телом вернулся, а с ним вернулись и все эмоции, переполнявшие меня. Извини, что ударила тебя, ладно?
– Ты вернула долг за ночной "Ступефай" и вообще, извиняться должен я, вот только мне стыдно смотреть тебе в глаза. Я поступил с тобой слишком жестоко, но мягкие уговоры тебя не проймут и все же мне паршиво.
Ладошка девушки легла на мою дурную голову и несколько раз прошлась по волосам. Вот как понять такую реакцию? Она только что перенесла не слабый стресс и должна ненавидеть меня, но вместо этого гладит по голове, жалеет палача. Точно, это неправильная Гермиона и поступки у неё неправильные. Дальнейшие действия девушки подтвердили теорию неправильности – она опустилась на коленки и подняла мою опущенную голову. По-моему, совесть теперь начнет меня мучить в виде улыбающихся глаз Гермионы Грейнджер.
– Тебе нечего стыдиться, Джейк, – лучше бы она не смотрела так ласково, душу вынимает.
– Да, ты напугал меня и заставил тебя ненавидеть, сначала, а дальше… до меня дошло! Попытайся ты объяснить все на словах, и я бы просто не поверила, здесь ты прав безоговорочно. Только ощутив на себе, как легко можно со мной справиться, я осознала свою беззащитность. Я представить себе не могла, что на меня может кто-то напасть и… ну, ты понял. И тут ты перевернул мое восприятие мира, надеюсь, в послед-ний раз. А впрочем, если у тебя что-то на уме, ты это сделаешь – хочу я того или нет.
Что можно сказать этой замечательной девушке? Только одно "Ты просто умница Гермиона, так дер-жать", но слова остались непроизнесёнными. Это только кажется, что всё прошло слишком гладко, а на самом деле, девушка сильно перепугалась. По лицу заметно, что она еще не пришла в себя полностью.
– Гермиона, – мы поднялись с пола, и я положил руку на плечо девушке, – как бы ты не относилась ко мне, я всегда буду тебя поддерживать. Не важно, что ты задумаешь, я заранее согласен на всё, начиная от ограбления Гринготтса и заканчивая геноцидом волшебников. Я согласен поддержать тебя и твои действия, кроме одного. Оставляю за собой право поступить наперекор тебе, даже если мой поступок будет выглядеть в твоих глазах чудовищным, а в остальном, слушай – клянусь тебе, Гермиона Джейн Грейнджер, быть верным и справедливым. Даю обет помогать тебе и хранить послушание до самой смерти, и да поможет мне Бог. Я, если все предадут тебя, останусь верен.
И мир… не расцвел новыми красками, и в душе моей ничего не поселилось, и девушка не бросилась в объятья. Гермиона стояла с немного смущенным ли-цом и ничего не спрашивала. Думаю, клятва ей понра-вилось, а то, что это немного модернизированная клятва лейбштандарта "черных лебедей" девушке знать не обязательно. Именно их клятва подходит лучше всего в этом мире, а других я не помню.
Мы присели на лавку и задумались, каждый о своем.
– Какая-то нестандартная тренировка у нас получает-ся, – моя напарница поднялась.
– Так нужно, поверь. Правильная мотивация заставит тебя отнестись к тренировкам максимально серьезно, – я встал напротив девушки.
– Да уж, мотивировал ты не слабо, мои руки всё ещё трясутся, – она вытянула перед собой подрагивающие пальцы.
– Извини, по-другому поступать с тобой нельзя. Ты правильно сказала, "ощутив на себе" до тебя дошло, что может ожидать и степень готовности отразить по-добное нападение. Никогда не забывай – у тебя и Гар-ри осталось слишком мало времени на подготовку к противостоянию с волшебным миром. Не спрашивай, почему я так говорю, ответов не услышишь. В свое время ты все поймешь сама и без моих подсказок. А теперь займемся тем, для чего мы здесь – отработкой взаимодействия.
И тут началась сплошная головная боль. Оказывается, что у волшебников нет такого понятия как групповое взаимодействие, каждый волшебник сражается индивидуально. По-моему, желание прикрыть другого волшебника щитом, зависит от симпатии к этому волшебнику. Во всём остальном – каждый сам за себя, один Бог за всех. Сначала мы проверили, сколько времени каждый сможет держать "Протего" под непрерывной атакой. Результат Гермионы – две с половиной минуты и мокрый лоб, на мой взгляд, выше всяких похвал. Мой результат аналогичен, те же две минуты. Можно было держать щит и намного дольше, занятия с Невиллом не прошли впустую, но расстраивать напарницу желательно. Начинать сотрудничество с демонстрации превосходства – верх дурости. Я и так встряхнул девушку дальше некуда. Гермиона трансфигурировала подобия манекенов и мы начали тренировку. Стартовые минуты показали, что мы совершенно не умеем работать вместе. В один и тот же манекен били одновременно, отбивали заклинания напарника, перекрывали друг другу линию атаки. Мы прекратили бездумное махание палочками и печально посмотрели друг на друга. Даже идиоту понятно – с такой подготовкой нам ничего не светит.
Дальнейшая тренировка прошла по моему плану: синхронизация движений пары, применение чередую-щихся заклинаний "атака – щит", прикрытие напарни-ка, слаженная атака противника. Поначалу мы выгля-дели довольно неуклюже, толкали друг друга, пута-лись в заклинаниях, нападали вразнобой и только в конце тренировки что-то начало вырисовываться. По-добие автоматизма в наших перемещениях – целиком заслуга Гермионы. Девушка предложила дублировать наши действия командами "Раз, два, три, четыре", на большее мы не замахивались. Только благодаря умной девочке тренировка сдвинулась с мертвой точки, с чем я и поспешил её поздравить:
– Гермиона Грейнджер, – ты умничка, настоящий та-лант.
Она откинула волосы, лезущие в глаза, и смущен-но улыбнулась, по-видимому, сил разговаривать у неё не осталось, ничего, втянется. Мы покинули кабинет с чувством надежды на успех, уж я точно надеялся на лучшее. За ужином Гермиона выглядела усталой, но спокойной и умиротворенной. Только она сейчас пой-дет отдыхать, а мне предстоит разговор с Гарри, от-кровенный и непростой разговор, избегать которого бессмысленно.
Наше место для занятий с Невиллом находилась на седьмом этаже в пустующем кабинете. Я первым пришел на встречу и начал репетировать предстоящую речь. Получалось или слишком пафосно, или откровенная галиматья. Пришли парни, и самая трудная часть моих планов началась. Не вдаваясь в длинные пояснения, Гарри сам напросился, предложили ему повторить все, что делал Невилл. Посмотрел и… лучше бы он не приходил.
Состояние физической формы победителя Волде-морта оказалось удручающим: подтянуться на пере-кладине – ноль, отжаться от пола – пять раз, приседа-ния – десятка с трудом. Хорошо, что не задал пробежку, убил бы парня. И винить его за такое состояние нельзя, как его готовят к войне, такой он и есть. Видимо, дорогому директору наплевать на то, каким слабаком выглядит "его мальчик". А мне вот не наплевать!
Я попросил Невилла оставить нас одних и присел на стул:
– Гарри, зачем ты сюда пришел?
– Ну, чтобы заниматься вместе с вами, – Поттер стоял напротив, переминаясь с ноги на ногу, стул наколдо-вать он почему-то не догадался, а может и не умеет.
– Ох, Гарри, ты и добровольные занятия несовмести-мы, здесь явственно прослеживается рука Гермионы. Ты врешь так, как я летаю на метле. Суть не в этом, в принципе, мне всё равно, почему ты здесь. Вопрос в том, понимаешь ли ты сам, зачем сюда пришел? Ска-жи, чего ты хочешь – я честно отвечу. Предупреждаю сразу, мы с Невиллом занимаемся не ради оценок, у каждого из нас есть своя цель. Так зачем ты здесь и какая именно твоя, не Гермионы, цель?
– Моя цель? – Гарри снял очки и протер их, – если честно, то я и сам не знаю. За меня всё решают, меня никто не воспринимает как обыкновенного парня. Ме-ня это бесит, злит, а поделать с этим я ничего не могу. Никто не хочет видеть во мне просто Гарри Поттера, всем подавай Победителя, Золотого мальчика, знаме-нитость. А я просто хочу быть таким как все.
– С таким подходом к собственной жизни, Гарри, тебе здесь делать нечего.
– Почему, я же хочу…
– Заткнись Гарри, заткнись и не перебивай. Свое нытье покажешь подружке, она добрая девочка, пожалеет муданца. Ты, Гарри, встречался дважды с Волдемортом и никаких выводов не сделал. От тебя только и слышно: "Хочу быть как все, мне это не нужно". Ты отказываешься понять, что ты не простой парень, не хочешь и все. Своей жизнью ты обязан двум женщинам: Лили Поттер и Гермионе Грейнджер. Первая спасла тебя ценой собственной жизни, а вторая спасает при малейшей неприятности. Твоя мать спасла тебя, и чем ты её отблагодарил? Постоянным скулением, вот чем, Гарри. Скажи прямо: "Мама, лучше бы ты не спасала меня, лучше бы меня убил Волдеморт". Думаешь, если повторять это сотню раз на день, что-то изменится? Ни хрена подобного мистер Поттер, и ты это понимаешь, но продолжаешь жалеть себя. Сколько бы ты не стонал "Не хочу, не буду, отвалите", Волдеморт не оставит незавершенным, начатое тридцать первого октября. Он готовится вернуться, а ты прячешься за юбками. Неужели ты не понимаешь, что своей смертью Лили Поттер дала тебе возможность не только жить, но и покончить с Волдемортом окончательно. Она отдала тебе все, что могла, все что имела, а ты не пре-кращаешь вести себя как сопливый ребёнок. Можешь сколько угодно стенать и плакаться на леди Судьбу, но выбора тебя лишили изначально. Сначала Волдеморт, а потом и мама с папой предопределили твои поступки на десятилетия вперед. Надеюсь, мысль повеситься не представляется тебе выбором? Как бы ты ни противился, но закончить начатое на Хэллоуин восьмидесятого, тебе придется. А ты не только не готовишься к бою, ты всячески отказываешься что-то предпринимать для подготовки. Сражаться с Волдемортом ты не можешь, учиться не хочешь, играешь в шахматишки и ждешь пинка от измученной девочки. Гарри, я и сам большой лодырь, но по сравнению с тобой – я трудо-голик. Ты обязательно встретишься с Темным лордом и что ты ему скажешь? Извини, Том, я не готовился, подожди часок, а лучше пару лет, пока я сбегаю за своей подругой Гермионой, чтобы она научила меня парочке убойных заклинаний. Гермиона умная, она меня научит, она всегда помогает спасти мою задницу.
Я создал иллюзию множества гробов, на всю пло-щадь комнаты, и подошел к Гарри Поттер:
– Вот чем обернется твое бездействие, смотри. Волдеморт вернется, это лишь вопрос времени, и в каждый гроб положат кого-то из твоих друзей, знакомых, просто невинных людей. Чем ты сможешь им помочь, Гарри? Ты же ни хрена не учишься, всеми своими знаниями ты обязан упорству Гермионы, но никак не собственному желанию. Ах, да, ты готов отдать свою жизнь за друзей. Очень похвально, мистер Поттер, слов не хватает, как это бездарно и слабоумно. Представь на минуту своим "героическим" мозгом ситуацию, в который у тебя возникнет возможность умереть для спасения всех. Ты, как настоящий герой, выбираешь смерть и отправляешься… ну, наверное, в рай. Возляжешь в райских кущах, уставший, счастливый и подумаешь: "Да, я классный парень, сделал для людей всё, что в моих силах, даже жизнь отдал". Молодчина Гарри, прямо на слезу пробивает от умиления. А плакать твои друзья будут, поверь мне, обрыдаются от того, что ты не увидел, что с ними сотворил Волдеморт после твоей "мужественной" смерти. Твою единствен-ную подругу Волдеморт отдаст на поругание своим пожирателям, но ты уже в раю. Её будут терзать гряз-ные лапы Малфоев, Ноттов, прочей падали, но ты уже в раю. Она проклянет свою испоганенную молодость, но ты уже в раю. Жизнь многих людей превратится в ад на земле, но тебе до них нет никакого дела – ты мученик, ты в раю.
Воображение у Гарри сработало, недаром он по-бледнел. Как бы невелико у него желание пожертво-вать собой, но после моих слов оно должно умень-шиться до минимума.
– Что же мне делать? – Гарри рассеянно рассматривал комнату.
– Как что, Гарри? Готовится к войне, побеждать, только и всего.
– Джейк, я не такой идиот, каким выгляжу, и понимаю, что у меня нет ни малейшего шанса против Темного лорда.
– Неправильный подход, – я подошел к Поттеру и ударил кулаком в живот парня.
Он упал на колени, жадно хватая воздух и пытаясь вытянуть из кармана деревяшку. В то время как он пробовал что-то изобразить я зашел ему за спину, достал нож и приставил к его горлу.
– Начнем с того, Гарри, что шансов у тебя нет и про-тив меня, дернешься и прольется много крови, а мадам Помфри может не успеть. Закончится все тем, что с таким настроем, какой у тебя, ты сдохнешь на коленях, как ничтожество и Волдеморту нечего утруждаться. Ты уже сдался, ты уже проиграл, он отправит тебя туда, куда ты так стремишься.
Убрав нож, я вернулся на свое кресло – начало мотивации парня заложено.
– Зачем ты всё это сделал? – парень закашлялся.
– Гарри, Гарри, какой же ты недогадливый, твоя по-дружка намного лучше в этом плане.
– Да знаю я, что Гермиона лучше! Мне что делать?
– А вот это уже правильный вопрос.
– Так просвети, если ты такой умный, – Гарри сообразил наколдовать стул и уселся.
– Ну, раз ты так настаиваешь, – я встал и подошел к запыленной школьной доске, – начнем заново узнавать магический мир.
Гарри скептически ухмыльнулся и саркастично выдал:
– Думаю, что тебе нельзя часто общаться с Гермионой, она тоже любит узнавать магический мир.
– Гарри, ты придурок! Иронизировать над Гермионой с твоей стороны верх скудоумия. Без её знаний, твои шансы на победу резко падают, а они у тебя и так не-большие.
– Ладно-ладно, продолжай, защитник Грейнджер.
Оставив без последствий странные слова Поттера, я продолжил:
– Гарри, ни ты, ни Гермиона не представляете, в каком мире вы оказались. Вас посадили в поезд, и вышли вы уже в школе, про Хогсмид и говорить ничего. А что творится вне вокзала Кингс-кросс, Хогвартса, Диагон-аллеи? Про это вы узнаете из газет и слов таких же школьников. Я ничего не упустил?
– Да, ничего, еще Уизли рассказывают новости.
– Уизли отдельная тема, – моё лицо непроизвольно перекосило от злости, – ты еще не готов услышать мои доводы.
– Какие доводы?
– Не сбивай меня с мысли, Гарри. Лучше ответь – кто твой враг, кроме Волдеморта?
– Пожиратели смерти, волшебники, которые их под-держивают.
– Не только они, твой главный враг это Гарри Джеймс Поттер-ленивая жопа. Твоя лень убьет твоих друзей не хуже "Авады Кедавра", признайся сам себе Гарри, ты лодырь с большой буквы.
– Ну да, есть такое дело, все так поступают, что я не человек что ли.
– Увы, Гарри, лень для тебя – непозволительная рос-кошь, которая обернется чьими-то смертями, точнее, обязательно обернется. А на вопрос человек ты или нет, я отвечу – ты паразит Гарри Джеймс Поттер. Ты и Уизел паразитируете на совести бедной Гермионы, пользуйтесь ею страхом потерять друзей и учитесь за счет мозгов девочки-умнички. Не стыдно, коллега?
– Это не так, я ничем не пользуюсь, она мой друг, она…
– Стоп, Гарри, заканчивай лепить отмазки. Может ты и воспринимаешь Гермиону как своего друга, но это не мешает тебе нагружать девочку собственными домашними заданиями и списывать их не заморачиваясь. В этом плане ты ничем не лучше Уизела, согласись. Ты подлее рыжего в том, что способен остановить его измывательства над подругой, облегчить ей жизнь, но вместо этого подыгрываешь дебилу. Гермиона одна относится к тебе так, как ты хочешь, а как к ней относишься ты, лучше промолчать. Она, сама того не подозревая, старается из всех сил увеличить твои шансы на успех, а взамен получает молчаливое одобрение скотства дорогого Ронпеда. И не надо мне заливать, Гарри, про то, что Рон нормальный парень и прочую муть! Он тормозит не только Гермиону, но и тебя, в учебе и в остальном. Без помощи ты скатишься в успеваемости на уровень Гойла с Крэббом, благодаря "нормальному" Рону Уизли. Большинством своих негативных оценок ты обязан Уизелу, а положительных – Гермионе. Об этом мы еще поговорим, а сейчас разберем магический мир по частям. Первой частью мира пойдут твои враги, Гарри, – я начал писать на доске имена врагов, начиная с номера "два".
– А кто первый номер, – не удержался от вопроса Гарри.
– Сам догадаешься, не отвлекай. Так вот, под номером "два" у нас Гарри Джеймс Поттер, номер "три" – Том Марволо Реддл с пожирателями, номер "четыре" – волшебники, которые поддерживают идеи Тома, но боятся заявить об этом открыто, а замыкает список… семейка Уизли: Артур, Молли, Рон, Джиневра, Чарли, Билл, близнецы. Все вопросы оставь при себе, а лучше задумайся собственными мозгами.
– Ты неправ, Джейк, семья Уизли мои друзья, они для меня как настоящая семья.
– Это всего лишь иллюзия, Гарри, – тема Уизли всегда доводила меня до белого каления, – посмотри на них со стороны, не вмешивая чувства. Присмотрись к своему дружку Ронпеду, и ты увидишь, что он не способен нормально общаться ни с одним парнем, включая собственных братьев. Задумайся, почему близнецы мягко игнорируют твоего кореша? Подсказка – они знают своего братца очень хорошо и знают его истинную натуру. В нём нет и в помине того, что видишь ты и несчастная, обманутая девочка. Все положительные качества так страстно ему приписываемые, на самом деле плод вашей фантазии. Он не просто твой враг, Гарри, как Малфой, он целенаправленно ослабляет тебя и Гермиону своим идиотизмом. С другой стороны идиот не Рон, а ты, Гарри. Вспомни первый курс, кто загнал Гермиону под удар тролля? Кто постоянно об-винял Снейпа в намерении украсть философский ка-мень? Не забывай того, что в прямом противостоянии со Снейпом, у вас не было даже намека на благопо-лучный исход, но Рон упорно настаивал на поисках камня. Твой друг заранее сообразил, что ему достанется самая легкая часть испытаний с наибольшей вероятностью уцелеть и получить такую желанную славу. Его не интересовало, что произойдет с тобой, с Гермионой, при любом исходе он получал всё что хотел. Не имей ты защиты матери и лежать кому-то трупом возле зеркала Еиналеж, и твой друг прославился бы как человек помогавший Гарри Поттеру в его последней схватке. А про твою подругу маглорожденную, все предпочли бы не вспоминать. На втором курсе Ронни снова направлял всю вашу энергию в сторону Снейпа, Малфоя и слизеринцев. И вы слушали его бредни, даже зелье сварили. Тебе очень повезло, что Гермиона твой друг, а вот ей не очень. Она поддерживает все авантюры, затеянные рыжим при твоём молчаливом попустительстве, рискует жизнью для друзей, и полу-чается одни оскорбления от твоего дружка, Гарри. Ты же не забыл, как она лежала окаменевшая, а Ронпеда интересовало только одно – где василиск и моя слава. Как ты будешь справляться со зверем, его снова не волновало. Ты можешь всё отрицать Гарри, можешь доказывать, что я ошибаюсь, имеешь право, но делай это молча. Мои слова кажутся тебе полной хренью, но против фактов не попрешь. Твой дружок отчаянно жаждет славы, почестей, денег, любой ценой, и дружба с тобой это ему гарантирует. Сам подумай, что может сделать Рон без тебя и Гермионы? Ответ очевиден – играть в шахматы, жрать как свинья, читать журнальчики про квиддич и доставать всех нытьем о своем будущем величии, при этом, не ударяя палец о палец. Так что нытьем ты заразился от своего дружка, ты обуизливаешься, Гарри. По поводу "классного парня" Рональда Дебиллиуса Уизли скажу так – в ближайшие месяцы он проявит настоящее лицо, морду, харю. Ты сам все увидишь и услышишь, не сомневайся, а как ты поступишь дальше – сам решишь. По правде говоря, мне наплевать на то, как он поступит с тобой, для тебя это послужит уроком. А вот дальше берегись, Гарри! Через пару лет он поступил очень подло в отношении не только тебя, но и Гермионы и такой фокус я уже не пропущу. Вбей в свою голову, Гарри, если ни ты, ни Гермиона не примете никаких мер против своего, так называемого друга, после того как он нагадит вам в душе во второй раз, я доберусь до Ронпеда, где бы он не спрятался и ваше мнение будет значит столько же, сколько значит прошлогодний снег. Ты относишься к Молли как матери? Принимаешь её заботу за чистую доброту? Очнись, дурачок, ты для них билет в безбед-ное завтра. Вспомни, как потратила "добрая тетя" вы-игрыш в лотерею – отвезла детей в Египет. Поменять путевку на деньги? Одеть, обуть детей? Купить нор-мальные книги? Тебе помочь? Зачем? Через пару лет Гарри всех обеспечит. Ты же не бросишь друга, Гар-ри? Не забудешь, сколько хорошего для тебя сделали Уизли? Поделишься с бедными волшебниками всем, поможешь устроить жизнь? А пока что тебе полезно ходить в обносках и не иметь в кармане денег на мел-кие расходы. Привыкай Гарри – твоими финансами будут рулить Уизли. На этом прекращаем разговор про дерьмо, есть вещи поважнее. С врагами определились, остались друзьями и нейтралы. С друзьями у тебя все плохо, мистер Поттер. У тебя есть только один друг – Гермиона Джейн Грейнджер, верная и преданная только тебя, девочка. Друзей может появиться у тебя и больше, но те же нейтральные волшебники не станут иметь с тобой никаких дел, тем более дружить, пока ты находишься под влиянием семейки Уизли и Дамблдора. Да, Гарри, твой враг номер "один" наш директор, каким бы добрячком он не выглядел. У него есть колоссальные знания и опыт, которыми он просто обязан поделиться с тобой и он знает, почему это нужно сде-лать, но "великий волшебник" предпочитает играть в добродушного дедушку. А такой ли добрый человек, твой Дамблдор? Он умышленно настроил против тебя слизеринцев и часть воронов. Не правда? Они стара-лись целый год получить Кубок школы, учились, ин-триговали, прикладывали колоссальные усилия, а в конце Гарри Поттера награждают сотнями баллов и чьи-то труды выброшены на помойку. Гарри, спасение камня, охота на василиска, входит в программу обучения? Сам понимаешь, что награждать тебя нужно было по-другому, не в ущерб учебным успехам остальных школьников. Убери подачки директора и Гриффиндор никогда не получит Кубка. Поставь себя на место людей, у которых украли победу. Как ты себя будешь чувствовать? А если тебе покажут кто "постарался" обесценить твои труды? Продолжишь нормально общаться или постараешься отомстить при удобном, малейшем случае? Так что, Гарри, помогает тебе директор или подставляет? Не вмешивается в круг твоих знакомств или ограничил их рыжей семьёй? Ты заслужил награду, не спорю, но не эфемерные баллы, из-за которых тебя называют директорским любимчиком. Тому Реддлу повесили табличку на память за меньшее, а тебе… Дурскабан на лето и презрение окружающих.
Ты сам узнаешь всё, в конце пятого курса и будешь очень недоволен поступками Альбуса-прочее-прочее. Он займется тобой только тогда, когда его прижмет очень серьезно, но до этого продолжит играть твоей жизнью, как ему вздумается. Гарри, мир не добрый и не злой, как и люди, он многогранен, от тебя зависит, каким ты его увидишь. Хочешь, смотри на мир глаза-ми Уизли и, как ни печально, глазами Гермионы, а хо-чешь, посмотри глазами тех, кого рыжие называют злом. Для Уизли зло в каждом, кто добился чего-то в жизни, а с ними не поделился. Тебя и Гермиону кор-мят жалостливой сказкой про бедных, но добрых Уиз-лей и вы верите. Вам нравится воспринимать мир та-ким, каким его рисуют ваши друзья. Вы не понимаете, что счастье ребенка для каждой матери на первом ме-сте и твоя мама уже это доказала. Молли Уизли выглядит в твоих глазах, как очень заботливая, добрая женщина и ты не готов принять того, что тебя могут попросту использовать для счастья своих детей. Всё это время ты смотришь на волшебный мир так, как тебе его показывают Уизли, но все выглядит иначе и намного интересней.
– И кто мне это покажет, и не будет ли это такой же попыткой манипуляции? – задал вопрос Золотой мальчик.
– Уговоришь Гермиону пойти с тобой, без рыжего, в субботу в Хогсмид, узнаешь кто, а манипуляции… по-говоришь сам и сравнишь с тем, что ты слышишь от Уизлей. Если тебе повезет, и ты заинтересуешь людей как Гарри Джеймс Поттер, без своих статусов и попу-лярности, тебе могут предложить реальную помощь. На каких условиях вы заключите договор, я не пред-ставляю, но в том, что поддержка окажется не безвоз-мездной, уверен.
– У меня нет ничего, Джейк, кроме дурацкого звания, что я могу дать?
– Сейчас ничего, Гарри, а после победы над Волдемортом у тебя будет в руках страшная сила.
– И что же это за сила?
– Слава, популярность, влияние, всё, чего желает Ронпед и про что скромно умалчивают Уизли.
– Да не нужно мне всё это, я с радостью поделюсь та-ким добром с кем угодно.
– Знаю Гарри, но со временем ты оценишь полученное за заслуги и взглянешь на мир по-другому.
– Ага, взгляну, меня тошнит от всего этого дерьма.
– Дело твое. Перед тем как закончить, хочу проверить тебя, Гарри.
– Давай, попробуй.
Из припрятанной клетки я выпустил троих кроли-ков, у Хагрида спер, и обездвижил зверюшек. Моё "Редукто" разорвало одного из бедных животных на части, забрызгав пол и стену кровью.
– Зачем ты его убил, – брезгливо спросил Гарри.
– Небольшой тест, а теперь тебе нужно убить осталь-ных.
– Но я не хочу убивать беззащитных животных.
– Тогда представь вместо кроликов пожирателей Смерти, а за твоей спиной лежит тяжелораненая Гер-миона. Пожиратели стоят к тебе спиной, мешают вы-нести девушку, и пока ты произнесешь "Петрификус Тоталус" один из них поднимет тревогу, соответственно – твоя подруга окажется в руках врагов. Что выберешь, Гарри, смерть ублюдков или…
– В таком случае – "Редукто", "Редукто" – Гарри убил обоих пушистиков и посмотрел на меня, ожидая одоб-рения.
– Верное решение, Гарри, дальше пойдет легче. Всегда помни – твое благородное слюнтяйство выйдет боком твоей подруге, знакомым, и тебе самому. Если нужно убить врага – не сомневайся ни на секунду, убивай, потому что твои сомнения это чья-то жизнь. Твои противники готовы убивать в любой момент, а ты еще бредишь рыцарством и честностью поединка. Приближается война, Гарри, и там нет ни благородства, ни честности, а есть только победители и побежденные. На сегодня с тебя достаточно, постарайся подумать собственной головой, без подсказок Гермионы, о том, что я тебе рассказал. Если тебя заинтересовали мои слова – пригласишь Гермиону на субботу, а меня пре-дупредишь в пятницу до обеда.
Чтобы немного развеселить парня я трансфигури-ровал манекен и показал Гарри как быстро и правиль-но расстегивать… бюстгальтер. Да, именно такое об-разование получил в конце нашей встречи краснею-щий Гарри Поттер. Можно посмеяться, но подобное обучение пойдет ему только на пользу, тем более что он в таких вещах совершенно холодный. Гарри поки-нул кабинет, а я взялся за уборку. Сравнивая две встречи, напрашивался нехороший вывод – я сильно засветился в глаза Гермионы и, особенно, в глаза Поттера. По идее – Гарри не выложит все подруге, не такой он дурак, каким выглядит, сам говорил. Последнее время мои мысли все чаще крутятся вокруг Грейнджер, наверное, это к неприятностям. В кабинете отчётливо улавливался легкий аромат жасмина, и я решил проверить помещение на наличие шпиона. "Хоменум Ревелио" никого не показало, а запах не исчезал. Осмотрел шкаф, зачем-то сунул нос за него и снова пустышка, чертовщина сплошная. Какой-то предмет ударил меня по голове, оказалось, что это упала с антресолей кем-то забытая, пустая небольшая коробка. Понятно, стоит мне только задуматься про Гермиону и беда тут как тут. "Всё, больше никакой Грейнджер, даже не думать о ней,– сказал я вслух, обращаясь непонятно к кому, – на сегодня с меня достаточно". И всё же, откуда здесь запах жасмина? Раньше никаким жасмином не пахло, уверен.

















Глава 20
Всё это время Гермиона стояла в углу кабинета под мантией-невидимкой, сначала борясь с желанием помочь Гарри, а дальше прилагала неимоверные уси-лия, чтобы не рассмеяться. Получить мантию оказа-лось легким делом – Гарри никогда не отказывал её просьбам, а попросила она крайне редко. Остальные шаги требовали немного осторожности, прошмыгнуть впереди Невилла в кабинет, и железной выдержки – не бросить заклинание в Джейка, застывшего с ножом у горла Гарри Поттера. Её не покидало ощущение неправильности происходящего, как будто она столкнулась с чем-то неподвластным логике и разумным объяснениям. Каждый день общения с Джейком Дискейном приносил еще больше вопросов, заставлял пересматривать свои предпочтения, попросту вызывал иррациональный страх. Осведомленность Джейка откровенно пугала девушку и в тоже время вызывала острое любопытство.
"Кто же ты, Джейк Дискейн? Знания нашего про-шлого наводят на мысли, что ты не простой школьник. Твое поведение, взгляды на жизнь, разительно отличаются от того, как все это выглядит у школьников Хогвартса. Сегодня ты заставил меня пережить достаточно много потаенных страхов, но в итоге – я стала сильней. Складывается впечатление, что тебя совершенно не волнуют чувства, которые ты вызываешь у людей. Точно! Тебе не интересны наши переживания, ощущения, ты их попросту игнорируешь. На тренировке ты вытворил такое, за что убивать мало, а с другой стороны – нужно в ноги поклониться. Никому не пожелаю пережить ощущение бессилия и ненависти, захлестнувшее меня, даже врагу. Хорошо, что всё произошедшее оказалось имитацией, по сути это была тренировка лично для меня, для моей психики. И я провалила её с треском, с тяжелейшим уроном для собственного самомнения. Радует одно – у меня хватило ума подумать мозгами и не поддаться эмоциям. Пожелай Джейк сотворить со мной то, что пытался сымитировать, и я ничего бы не сделала, как оказа-лось, умная девочка не готова к применению против неё грубой силы. Огромный багаж знаний ничем не помог против внезапного нападения, а кое-кто так ими гордился. Получается, что десятки выученных заклинаний не спасут, в случае применения зелья или удара из-за угла. Сначала Джейк неожиданно напал на меня, потом провернул нечто похожее с Гарри и всё для одной цели. И какая у него цель непонятно".
Гермиона стояла в пустом кабинете и раз за разом прокручивала в памяти прошедшие события. Трени-ровку и занятие с Гарри Поттером объединяло общее послание – подготовка к предстоящей войне с Волде-мортом. Один очень вредный парень пытается сделать их сильнее, при этом действует достаточно жестко, на грани с жестокостью. Многие его взгляды на друзей, врагов и нейтральных волшебников Гермиона поддерживала, она честно признавалась самой себе в том, что её познания о волшебном мире очень скудны и почерпнуты из источников перечисленных Дискейном. А других нет и… возможно, скоро эти "другие" источники проявятся. Она догадывалась, кто представит иной взгляд на волшебный мир и такая догадка не приносила удовольствия. Почему-то вспоминалось выражение лица Джейка на тренировке и здесь, с Гарри. Гермиона хорошо рассмотрела глаза парня: уставшие, печальные, обреченные, безразличные, пустые. Она отлично помнила, с каким видом сидел её учитель-мучитель в кабинете тренировок и как он испугался, когда она погладила его по голове. Складывалось впечатление, что к подобному он просто не готов или еще хуже – понимания своих поступков он не ожидает. Как, при всех противоречиях объяснить его странную клятву и по-стоянное утверждение, что она единственный друг Гарри? Про какое предательство Рона он твердит? Гермиона серьезно подумала о том, что дальнейшее общение с Дискейном, грозит обрушить её убеждения, предпочтения. Уже сейчас явно наметилась тенденция на пересмотр многих, вчера нерушимых идеалов. Первым в списке значились Уизли, вторым шел Дамблдор, а третьим номером, вернее – вне списка, Дафна Гринграсс. Слизеринка не являлась примером красоты для Гермионы, нет, она служила объектом глубоко скрытой зависти. Внешность Гринграсс-старшей вынуждала скрипеть зубами многих девушек, и Грейнджер не была исключением в таком занятии. Оставив мысли про змеюку на будущее, выбросив их из головы на время, она схватилась за идею, неожиданно её посетившую. "Если Джейку так сильно требуется свести меня и Гарри, за стол переговоров с Гринграсс, значит, я могу использовать его желание для собственной пользы. Ну что, хитрый мальчик, посмотрим, как ты теперь станешь умничать". Удовлетворенно кивнув собственной сообразительности, она покинула каби-нет.
Утром следующего дня Гермиона добавила в спи-сок своих отдаленных деяний скромную заметку "Превратить Лаванду Браун в рыбу". Почему в рыбу? Потому, что рыба всегда молчит! Соседки по комнате мало того что любят болтать сверх всякой меры так еще повадилась совать свои носы в жизнь Гермионы. Что стоят одни вечерние расспросы о том, чем же они занимались на тренировки так долго. В голову Браун никак не помещались мысли, что они всего лишь готовились. Самое отвратительное началось с появлением Рона Уизли. Рыжий друг испортил настроение своим заявлением о том, что Гермиона слишком много времени провела вчера в компании Джейка наедине. У кого-то уроки не делаются почему-то, а Гермиона Грейнджер прохлаждается, развлекаться вздумала. Она уже настроилась высказать все, что про него думает, в сто первый раз, но положение спас Гарри. Он предложил друзьям отправиться на завтрак и жалобы Рона утихли сами собой. В Большом зале Гермиона, как ни старалась, а всё же время от времени посматривала на Джейка. Несколько раз ей показалось, что интерес взаимный, но девушка все списала на воображение. Последовавшие после завтрака уроки не принесли ничего интересного, новые задания и старые оценки. После обеда она заняла свое место в библиотеке и не обнаружила там ни Невилла, ни Джейка. Немного расстроившись от того, что Дискейн отсутствует, она захотела посмотреть книги, не относящиеся к теме уроков. Побродив среди стеллажей и ничего не выбрав, она оказалась в самом дальнем углу хранилища знаний. Любопытство подтолкнуло заглянуть за угол, и там она увидела Джейка. Парень сидел за столом, что-то пересчитывал, не переставая тихонько бормотать. Он что-то записывал в свой блокнот, что-то писал на пергаменте и раз за разом перелистывал три книги, лежащие перед ним.
– Джейк, – девушка неслышно подошла к столу парня.
Джейк подскочил как ужаленный, начал судорож-но доставать волшебную палочку откуда-то из-за спи-ны, но увидев, кто перед ним, успокоился.
– Гермиона, ты меня напугала снова до ужаса! Кто те-бя учил подкрадываться к бедным мальчикам! Не де-лай так больше и меньше тоже.
– Хорошо-хорошо, извини, а чем ты здесь занимаешься? – Гермиона наклонилась над исписанными листами, – похоже, ты что-то рассчитываешь и делаешь это неправильно.
– Это так, баловство, всего лишь пытаюсь создать нормально работающее заклинание, а получается не очень. И не смотри на меня такими большущими глаз-ками, утону.
Гермиона неверяще разглядывала улыбающегося парня и не могла сообразить, что сказать. Он пытается создать заклинание? Это же невозможно! А вдруг возможно, с его-то мышлением. И причем здесь "утону"? Тряхнув головой, она освободилась от непонятного наваждения:
– Давай посмотрю, – Гермиона мягко столкнула Джейка с кресла и занялась просмотром расчётов.
Не ожидавший подобной наглости Джейк молча-ливо стоял рядом. Проверка и повторный расчёт непонятно чего занял час времени.
– Ну вот, Джейк, теперь все сходится. Ты использовал в расчетах всегда переменные величины, а в финальной части необходимо использовать постоянную Ховерса. Тема за третий курс кем-то плохо усвоена.
– Точно, постоянную! Ты чудо, Гермиона, самая настоящая умнейшая умничка, – Джейк внезапно об-нял её и прижался щекой к щеке, – теперь он у меня попляшет.
– Кто попляшет? Что ты придумал? – покраснев, де-вушка высвободилась из объятий парня.
– Подожди здесь, объясню после испытаний, – Джейк схватил проверенные листы и убежал.
У Гермионы не нашлось ни сил, ни аргументов для того, чтобы остановить изобретателя. Комплименты, полученные от Джейка, вызвали в душе, непонятные эмоции, прикосновение к щеке вообще сильно смутило девушку. Хорошо, что витающий в облаках парень ничего не заметил, а может и не хорошо. Таких добрых слов от своих друзей Гермиона никогда не слышала, а только что их вывалили на неё с избытком. Она рассеяно посмотрела перед собой, мысли метавшиеся в голове мешали адекватно воспринимать реальность. "Это что было? Это как понимать?". Рука девушки наткнулась на блокнот, забытый хозяином и волна любопытства смела моральный запрет не лезть в чужие дела, особенно в дела Джейка. Бегло пролистав заполненный непонятными обрывками формул, сокращенными словами, датами, блокнот она наткнулась на интригующую запись: "Проверено. Работает". На предпоследнем листке описывалось движение волшебной палочки и произношение… заклинания! Не удержавшись от соблазна, она достала волшебную палочку и произнесла: "Эмманио". Результат она увидела на столе и даже прикрыла глаза от неожиданности, не желая верить в происходящее.
Перед Гермионой лежала удивительной красоты чайная роза в капельках влаги на лепестках. Девушка испытала сильнейшее разочарование в своих друзьях, в себе и в Джейке тоже. Пока она не использовала это дурацкое заклинание, ей причудливым образом вери-лось в то, что она нравится Джейку как девушка. А сейчас все стало на свои места. Она поняла, что Сью-зен Боунс и Дафна Гринграсс не интересуют Джейка, его сердце занято какой-то Эммой. "Не просто так он назвал заклинание в её честь, наверное, она очень много для него значит. Вот гадство! Ну почему какой-то Эмме посвящают такое красивое заклинание, а мне обыкновенных цветов никто не подарит? Мои мальчишки играют в игры, а в это время девушке посвящают заклинание. Вот где справедливость на свете? Я тяну своих друзей, а получаю… Эх! Правильно говорит Джейк – они паразиты и всё равно мои друзья". Печально посмотрев на розу, она отменила заклинание. Смотреть на подарок, предназначенный другой девушке, совсем не хотелось. Хорошее настроение сменилось грустью и приступом ревности. Гермиона закрыла блокнот и отодвинула его подальше от тебя, удаляя из своего личного пространства. Через не-сколько минут она снова открыла злополучный блок-нот, но уже на последней странице. Прочитав, что там написано, она нервно улыбнулась и оглянулась по сторонам, опасаясь быть застигнутой за таким неподобающим занятием.
"Этого не может быть! Это нереально, кажется, я сошла с ума или близка к этому. Он издевается? Что всё это, черт меня возьми, означает?". Гермиона пере-читывала в десятый раз название заклинания и не зна-ла, что делать. Сердце пело от восхищения, а разум забыл про объяснения. На последней странице четким почерком Джейка было выведено "Эмманио Гермио-нис". Девушка произнесла заклинание и уронила па-лочку от увиденного зрелища. Стол оказался погре-бенным под огромным букетом чайных роз всевоз-можных оттенков. Восторг и благодарность захлест-нули душу Гермионы. В этот момент она была готова расцеловать Джейка и задушить в объятиях. Всё оча-рование испортил холодный рассудок: "Как ты объяс-нишь мальчику свое знание? Как некрасиво читать чужие бумаги без разрешения". Гермиона подняла па-лочку, настраивая себя на отмену заклинания, как бы ни хотелось обратного. Шаги приближающегося человека подстегнули к принятию решения и букет исчез. Вернувшийся Джейк подошел и сказал:
– Ты идеальная девушка, Гермиона, без тебя у меня ничего бы не получилось, а так… Ладно, по порядку: попляшет у нас Снейп, потому что заклинание я назвал "Нюниусум", он поймет юмор. В стенах этой школы его дразнили Нюниус, и теперь наше заклина-ние послужит ему постоянным напоминанием грехов молодости.
– Наше заклинание? – Гермиона вопросительно нахмурила брови.
– Наше-наше, а хочешь – будет только твоим, мне не жалко. Повторяю – ты гениальная девушка и без тебя сидеть мне в этих формулах до скончания веков. А теперь любой первокурсник получил возможность применить "Нюниусум" и жертва получит эффект обильного, очень обильного, насморка.
Он забрал свой блокнот и взяв Гермиону за руку, потянул продемонстрировать результат их общего за-клинания. Сколько не уговаривала нетерпеливого парня Гермиона подождать у выхода, пока она сдаст книги мадам Пинс, столько же Джейку не терпелось. Желание заняться домашним заданием испарилась из головы девушки и вины она не ощущала. Понимание того, что она создала и выпустила на свободу, пришло во время ужина. Младшеклассники всех факультетов и некоторые старшекурсники напоминали людей, пораженных эпидемией гриппа. В Большом зале стоял устойчивый звук сморкающихся и чихающих людей. Из рассказа Лаванды Браун следовало, что мадам Помфри не справляется с наплывом пострадавших от нового заклинания. Колдомедик пообещала напоить своим самым противным зельем автора изобретения, а так как Гермиона недавно хлебнула достаточно, лечебных зелий, ей очень быстро расхотелось похвастаться авторством. А если узнает профессор Снейп, который сейчас сидит с таким видом, будто ему приходится кушать помои, станет очень невесело. Гермиона не ожидала от такого простенького и безобидного заклинания таких разрушительных последствий. Что-бы отменить действие заклинания, достаточно элементарного "Фините Инкантатем", но оказалось, что непозволительно большое число учеников попросту не знает его или не способно применить правильно. В группу таких "выдающихся" волшебников попал рыжий друг, и только доброта девушки спасла его от позорного хлюпанья носом. Настоящая причина крылась в том, что Гермионе надоело слушать издаваемые Роном звуки, смешанные с чавканьем.
Ожидаемое приглашение от Гарри она получила в четверг после окончания уроков. Друг немного рас-смешил её, приглашая в Хогсмид и уговаривая никому об этом не говорить, особенно Рону. В любое другое время она была бы просто в восторге от такого поступка Гарри Поттера, а сейчас её всего лишь позабавило нелепое поведение. "Ты мой самый лучший друг, Гарри, но как же ты смешно выглядишь в такой момент. Ты боишься не того, что я не соглашусь, а того, что не выполнишь поручение Джейка. Может быть, когда-то твою лохматую голову посетит мысль, что нужно пригласить меня просто так, как девушку, а не как часть задания".
Новая тренировка с Джейком понравилась Герми-оне намного больше чем первая. Не было неожиданного нападения и морального давления со стороны партнера. Но девушка держалась постоянно настороженно и готовилась отразить новые пакости на свою несчастную голову. На занятии напарник учил защищаться против троих нападающих с помощью рук, ног, головы и без волшебной палочки. Он терпеливо объяснял, кого бить в первую очередь, куда сместится, как заставить противника мешать друг другу. Все действия девушки он скрупулезно ей же разъяснял и заставлял смотреть на ситуацию с разных сторон. Джейк учил, как использовать слабые стороны мужской половины, показывал, как нужно выглядеть слабой, беззащитной, побежденной, готовой на всё, а в итоге – укладывать нападающего на пол с дальнейшим привидением его физиономии в неподобающее состояние. Он показал ей точку на подбородке, удар локтем в которую гарантированно выбивает челюсть, а также заставил отработать удар головой, когда руки прижаты к туловищу. Не обошел он вниманием и запрещенный удар в пах, который порекомендовал использовать, не задумываясь, но выступить в качестве манекена трусливо отказался. Первые двадцать минут занятия ушли исключительно на повышение личной безопасности Гермионы, за что она была благодарна своему напарнику. А дальше они занимались отработкой всё того же взаимодействия и увеличения времени удержания "Протего". Джейк не делал никаких скидок на то, что она девушка, наоборот, он постоянно твердил: "Ты должна сделать все лучше, чем я", и такой подход импонировал Гермионе. Она всегда хотела, чтобы мальчишки принимали её как равную себе, и мечта осуществилась таким странным образом. За время тренировок не прозвучало ни одной шутки, ни одной жалобы, она понимала, что напарник относится к тренировке очень серьезно и в глубине души поздравила себя с выбором. Итоги тренировки Джейк озвучил одним словом "слабаки", и на недоумённый взгляд девушки ответил:
– Я слабак, потому что не могу войти в один ритм с тобой, а ты – быстро выдыхаешься физически, дер-жится исключительно на упрямстве.
Разочарованно вздохнув – спорт и Гермиона плохо совмещались, а результат этого "плохо" заметен и для неё. Напарник обнадежил девушку известием, что он устранит проблему, если она этого захочет. Если она точно хочет одержать победу в финале. И тут перед Гермионой встала в полный рост дилемма: чтобы выиграть – нужно много двигаться, а если набегаться – времени на чтение просто не останется. Желание победить, утереть носы своим друзьям, перевесило чашу весов, и девушка настроилась на новые нагрузки. Вот только Джейк ничего конкретного не предложил, сказал, что придумает, как развивать выносливость в игровой форме, потому что просто бегать неинтересно. Они покинули кабинет и направились на ужин, и по дороге Джейк доступным языком, собственным примером показывал, как выбирать маршрут движения, как использовать "Хоменум Ревелио" в подозрительных или потенциально опасных местах. По всему пути следования он обращал внимание девушки на возможные места для засады и часто повторял: "Не хлопаешь глазами, не плачешь ночами". Такая забота грела сердце Гермионе, и теперь она уверенней смотрела в завтрашний день – с таким напарником она не пропадет.
После ужина Гермиона признала, молча, правиль-ность решения Джейка о времени тренировки – пол-ный желудок совершенно не способствовал желанию двигаться, а ведь многие выбрали время именно после ужина, и теперь девушка ощутила прилив гордости за своего напарника. Её друзья пробуют подняться из кресел, а она может себе позволить спокойно поси-деть, понаблюдать за их жалкими попытками заста-вить себя что-то сделать. "Да, мальчишки, без меня вы даже поднять собственные задницы не можете". Она сравнила своих друзей с Джейком и Невиллом, и вывод получился печальным: Гарри и Рон выглядели безвольными котятами на фоне Лонгботтома и Дискейна. Если Джейк и Невилл упорно занимались над с собой, помогали друг другу, то друзья откровенно бездельничали, лишившись надзора. Слабые увещевания Гарри вытянуть рыжего из гостиной разбились об непробиваемое нежелание последнего, тренироваться: "Гарри, успокойся, и так всем наваляем. Ты же победил Того-кого-нельзя-называть. Ну что для нас какие-то школьники".
В день намеченной секретной встречи Гарри и Гермиона заметно нервничали. Для них оказалось не-привычным что-то делать без Рональда и в тоже время посвящать его в свои тайны не представлялось возможным. И Гарри, и Гермиона не сговариваясь, понимали – попытка взять навстречу Рона разрушит дальнейшее сотрудничество с Дискейном, которое наладилась с трудами и начало приносить первые плоды. Неожиданную "помощь" оказал сам Рон, закативший скандал из-за того, что Гарри не захотел с ним играть, а Гермиона вообще их забросила и думает только о свиданиях с Дискейном. После такой выходки совесть Поттера и Грейнджер больше не мучила, они спокойно отправились в волшебную деревню. Джек встретил их "совершенно случайно", возле магазина "Зонко" и предложил посидеть, поговорить с интересным человеком без постороннего внимания, на что получил согласие от друзей. Местом переговоров оказался паб Аберфорта. Хозяин заведения провел их в закрытую для посетителей комнату, имеющую отдельный выход, которым Джейк немедленно воспользовался. Спустя некоторое время он вернулся вместе… с Дафной Гринграсс и все расселись по мягким креслам.
– Гермиона, Гарри, вы знаете Дафну, она знает вас, и все знакомы со мной, поэтому начну первым, а там как карта ляжет или Бог на душу положит, – на правах ведущего начал встречу Джейк























Глава 21
– Хочу сразу заметить – не ждите от меня чуда и про-тиворечия, существующие между вами, не исчезнут сразу. Двое из вас очень долго находятся под опекой Уизли и директора, а для Дафны в порядке вещей не доверять людям. Круг общения и воспитание наложи-ли на ваше мышление определенный отпечаток, хоте-ли вы того или нет, но теперь у вас троих появилась возможность выбраться на собственную дорогу. Сей-час вам кажется, что я подталкиваю всех в нужную исключительно мне сторону, и я ничего не отвечу на такие обвинения. Слова в таком деле попросту бессмысленны, по-моему, лучше всего за меня ответит будущее, в которое вы попадете, и которого вы заслуживаете.
– Какое будущее ты пророчишь некоторым, я догады-ваюсь, а вот что лично для меня приготовлено, – Дафна спокойно посмотрела, почему-то на Гермиону.
– Не знаю, о чём ты говоришь, Дафна, но для меня он пророчит убийство, заметь, убить я должна его, – внесла еще больше путаницы в мою голову Гермиона.
Всё правильно, там, где собираются две девушки – начинается базар и до тех пор, пока они не выгово-риться, ничего толкового не получится. Поэтому я предложил Гарри выйти со мной для подбора напит-ков, а девушкам – немного поскучать без нашего об-щества. Вы все поняли мой нехитрый маневр и сдела-ли вид, что так и нужно. Мы с Гарри тихо стояли за дверью в ожидание взрыва, молний и грома, девчачьих воплей и время тянулось, словно улитка по стеклу. Чем меня подкупает Гарри так это тем, что соображает он достаточно быстро и молчит когда необходимо. Понимает, что сейчас все зависит от Гермионы, поэтому и молчит. На него, появление Ледяной принцессы, произвело впечатление близкое к нокдауну и все же он держит рот закрытым, не задает вопросы из серии "Ну ничего себе, сама Дафна Гринграсс пришла? А как это возможно? А это точно она?". Таким поведением Гарри заработал еще один балл моего уважения. Простояв безмолвно некоторое время, мы отправились за тем, зачем собственно вышли – за напитками и едой.
Возвращаться от Аберфорта ни у кого из нас же-лания не появлялось, но болтать с хозяином паба так-же не представлялось возможным, а это означало – нужно зайти в комнату и растянуть девушек по разным углам. Жалобный взгляд Гарри так и кричал: "Девушки уже вырвали последние волосы из своих голов, а сейчас душат друг дружку, поэтому так тихо за дверью", и я полностью с ним согласен. Приоткрыв дверь, совсем чуть-чуть, я заглянул в кабинет и закрыл глаза от увиденного. Гарри не удержался, отодвинул моё, практически парализованное увиденным, тело и через секунду сам застыл с закрытыми глазами.
– Мальчишки, хватит подглядывать, где наши напит-ки, – веселый голосок Гермионы снял непонятное оцепенение.
Как не оцепенеть? Вместо дерущихся тел мы уви-дели весело смеющихся девушек и никаких следов знаменитой женской драки. Не знаю, как думает Гар-ри, а лично меня вид довольной Гермионы откровенно напугал. Вся моя интуиция резким голосом завопила: "Опасность увеличилась вдвое". Если девушки не разругались сразу, спокойно разговаривают и при этом улыбаются – для мужской половины начинаются огромные проблемы и не важно, сколько лет этой мужской половине. Первые признаки надвигающейся катастрофы озвучила Дафна:
– Мальчишки, вы абсолютно не способны вести себя в обществе девушек и мы с Гермионой возьмемся за ваше воспитание.
"Ну, вот и всё, против такого тандема у меня нет даже призрачного шанса, каким бы взрослым я не был" – печально поздравил сам себя с новой головной болью. Теперь для меня места в школе мало, только лес спасет мою душу от двух… слов не хватает, как назвать этих… Гермиона мгновенно прочитала на наших лицах обреченность и поспешила успокоить
– Вы не бойтесь, ничего с вами не случится, больно не будет.
– Так я вам и поверил, – озвучил мои мысли Гарри, – если от тебя, Гермиона, еще как-то можно отбиться, то сейчас я даже думать боюсь, что меня поджидает.
– Спасибо Гарри, – обворожительно улыбнулась Даф-на, и, рассмотрев недоумение на лице Поттера, про-должила, – мне льстит, что сам Гарри Поттер испугался слабой, беззащитной девушки.
Лицо Гринграсс выражало самую неподдельную кротость и светилось таким обаянием, что ответ парня просто застрял у него в горле. Улыбающаяся Ледяная принцесса ввела беднягу Гарри в полный ступор. Парень, мягко говоря, оказался сбит с толку, дезориентирован, в ауте и так далее, и такое прочее. А как нормально отреагировать в подобной ситуации неискушенному мальчуку? Всегда видел девушку высокомерной, недоступной, презрительно смотрящей на окружающих, а сейчас – добродушная, улыбающаяся и, наверное, на первый взгляд ласковая. На месте Гарри любой парень заработает потерю сознания, а учитывая воспитание у Дурслей, ему очень несладко. Добавить суда, откровенно веселящуюся Гермиону, и градус непонимания девушек просто зашкаливает в голове Поттера. Верная боевая подруга усадила краснеющего парня рядом с тобой, оставив мне выбор: стоять как болван или присесть возле Дафны.
– Джейк, ты не хочешь рассказать нам, что за любимая женщина у тебя появилась? Нам очень интересно, как ты сумел уговорить стольких девушек признать себя, на глазах у многих людей, не слишком умными, – признав Гарри временно не дееспособным, Дафна сменила направление разговора.
– Все просто, ответ я уже озвучивал как-то. Уверен, умница Гермиона уже давно догадалась, но опасается произнести догадку вслух.
Мой незамысловатый комплимент вызвал на лице Гермионы подобие улыбки, и она пристально посмот-рела на меня, раздумывая "какую пакость он задумал". И как ей объяснить, что нет никакого подвоха? Боже! Вот они, плоды первого впечатления про человека.
– По-моему, это… мама, – совершенно верно ответила немного нервно Гермиона.
– Умничка, абсолютно точное определение.
– Спасибо Джейк, приятно, когда хоть кто-то оценивает твои умственные способности, – Гермиона забросила "маленький" камешек в огород своего друга.
И как отреагировал Гарри? Всё верно, как нор-мальный – парень молча зыркнул на подругу, взлохматил и без того растрепанные волосы, наверное, у него это ритуал, похожий на завязывание узелка на память. Как ни прискорбно, но из дальнейших переговоров мистер Поттер фактически выбыл. Присутствие Дафны все же разрушительно действовало на не окрепшую психику и это нормально для его возраста. Дальше все пошло под диктовку девушек, потому что без поддержки Гарри я не справлялся с полетами мысли и Гермионы, и Дафны. Моя попытка расхваливания европейского типа девушек на примере Гермионы с Дафной, и завуалированная критика азиаток, стареют они раньше европеек, нисколько не смутила присут-ствующих леди. Если с Гринграсс всё понятно – ей не привыкать к подобному, то отсутствие смущения у Грейнджер полностью ломало возможный сценарий беседы. Не могла же слизеринка так быстро настроить Гермиону, не обращать внимания на мои комплименты. А не получится ли так, что Дафна перетянет всё на себя? У неё появляются отличные возможности для управления гриффиндоркой, а значит и Поттером. Такая личность как Гринграсс-старшая, мои фокусы, заготовленные для рыжих, предвидит на месяцы вперед, сколько бы я не повторял: "не позволю, не допущу". С другой стороны, нельзя сбрасывать со счетов непред-сказуемую Гермиону и упертого Поттера. Талант Грейнджер крушить, любые мои проекты уже очеви-ден, пока что для меня, и Гринграсс еще предстоит ощутить эту способность. При всем этом нельзя забы-вать удачу Поттера и то, что Гарри парень, по этому, лучше станет прислушиваться к мнению парня, а именно – моему мнению. Главное в таком деле – хо-рошие отношения с ключевой фигурой. Слава Богу, что отношения с Гермионой вроде бы стабильно нор-мальные. Ладно, это все перспективы и вероятные подводные камни, сейчас нужно бросить все силы на разговор.
Мы говорили еще долго на разные темы. Говорили в основном девушки, а я только пытался их направлять. Иногда удавалось, но в большинстве случаев, был вынужден признавать свое невежество. Маленькая моя удача – рассказ о том, что в не-магическом мире такое чувство как любовь, признана болезнью с присвоением соответствующего номера. Почему удача? Просто мгновенное единение мнений Грейнджер и Гринграсс не могло не радовать, несмотря на массу возмущений, направленных по непонятной причине в мой адрес. А впрочем, чему тут удивляться, во всех женских бедах виновны мужчины и как бы мы не пытались доказать обратное, такое утверждение уже тысячелетиями принято за аксиому. Чтобы отвлечь девушек от необоснованных нападок на мужскую половину я начал расспрашивать Дафну про развлечения для школьников в магическом мире:
– Дафна, неужели кроме Хогсмида несчастным школьникам больше никуда нельзя пойти? Мир вол-шебный, а податься людям некуда. Не считаешь же ты жалкую деревушку местом, где можно отдохнуть от учебы? Для Гермионы, Гарри и меня это выглядит как-то примитивно или мы просто ничего не понимаем в развлечениях людей живущих в мире волшебства?
– Хорошо, магло... извините, рожденные в не-волшебном мире гриффиндорцы, раскрою вам страш-ную тайну чистокровных семей, только не вздумайте меня процитировать. У нас и вправду нет мест для от-дыха детей или подростков. Начиная с раннего детства и до поступления в школу, мы воспитываемся дома, а все наши развлечения: походы в гости, прием гостей, покупки на Диагон аллее в случае хорошего поведения на протяжении длительного времени. Хогсмид отражает наш мир как нельзя лучше, потому что здесь все друг друга знают практически с пеленок и любое действие, слово, поступок незамедлительно оценивается окружающими. Честно признаюсь – здесь очень скучно и тоскливо, но это наш мир и…
– Понял, понял тебя и поддерживаю, – нельзя позво-лить кому-то соскользнуть в дебри убеждений "мы лучше всех".
– А я не понимаю такого отношения, – не удержалась Гермиона.
Зачем, спрашивается, перебила меня? Не дай Бог начнет рекламировать, как хорошо живется в не-волшебном мире и хрупкое взаимопонимание с Грин-грасс рухнет, вероятно, навсегда.
– Не спеши с выводами, Гермиона, во многих отношениях этот мир лучше мира без магии. Здесь еще ценят достаточно сильно такие понятия как семья, дружба, честность, преданность, верность. У них нет тотального феминизма на грани идиотизма, они не устраивают парады мужеложцев и лесбиянок, они не отнимают детей у родителей за то, что ребенка заставляют учить уроки или, не дай Бог, шлепнут по попе. А школа у них одна для всех: богатых и бедных, детей из старинных семей и рожденных в мире без магии. В их головы не приходит идея устраивать обучение своих детей в элитных школах, но возможность для этого существует. Или возьмем Хогвартс – ты видишь возле входа в школу торговцев наркотой? И я не вижу, а там, откуда мы пришли это обыденное явление. Ты и без меня понимаешь, что наш мир сильно уступает магическому. Все, чем мы можем похвастаться – сфера развлечений, а в остальном… в остальном мы всё променяли на деньги. Мы часто говорим: "Волшебный мир застыл на уровне девятнадцатого века, а вот у нас…". У нас правят люди, которых раньше презрительно называли менялами. Наша сокровенная мечта – огромные деньги, желательно побольше и без усилий. Не нужно думать, что я идеализирую волшебный мир, у них тоже хватает проблем, но как ни смотри, они мне нравятся больше. Эх, приготовление пищи с помощью волшебства это спасение для нашего ленивого брата.
Умная девочка промолчала, вот и славно. А даль-ше нужно сбить политизированный настрой присут-ствующий. Для этой цели идеально подходил Гарри Поттер.
– Девушки, у меня небольшая проблема, которую мо-жете решить только вы. Мой гардероб получается ка-ким-то однобоким, поэтому помогите глупому парню немного приодеться, а заодно и Гарри посоветуйте что-то из одежды. У нас с Гарри есть небольшой биз-нес, так что деньги водятся в кармане.
Сказал и пожалел про сказанное. Поттер гневно надулся, готовясь что-то ляпнуть, а девушки сразу за-были политику и принялись перечислять, что нам сле-дует купить немедленно, что на выход, а что на всякий случай. Может Гарри и нравится ходить полунищим, но не до такой же степени. Пусть позлится, лишь бы сразу не удрал, а позже Гермиона ему все растолкует. В процессе подготовки к покупкам выскочил занятный нюанс – как быть с Дафной. С нами, троими гриффиндорцами, проблем не возникнет, а вот слизеринка в нашей компании… Решение выдала сама Гринграсс, признаться, довольно неожиданное и неоднозначное. Дафна предложила разбиться на пары и пройти в магазин одежды раздельно: она и Гарри, а Гермиона со мной, потом поменяемся. Её объяснение поражало своей простотой и искренностью: "Скажу, что выясняла, как готовится Гарри Поттер к дуэлям и, кроме того, перетягивала победителя Темного лорда на сторону семьи Гринграсс. Неужели только Малфою можно общаться с гриффиндорцами? А заодно и Грейнджер с Дискейном постаралась расспросить. Много не узнала, но это же только начало". Чтобы её впрямь не посчитали шпионкой, она рассказала о том, кто с кем напарники на четвертом курсе Слизерина. Признаю, информация была стоящей – уже одно то, что она в паре с Забини, а не как все ожидали, с Трейси Дэвис, сильно осложняло предстоящие поединки.














Глава 21
Гермиона задумчиво проводила взглядом уходя-щего Гарри с Дафной и выжидательно взглянула на Джейка. Он сразу угадал, о чём она думает:
– Я согласен с твоим мнением, на такую пару напо-роться в первом туре нежелательно. Будем надеяться, что их выбьют из борьбы до финала.
– Думаешь, они сильнее нас?
– На сегодняшний день – бесспорно. Они с детства знают, кто на что способен, а мы только начинаем учиться взаимодействию. И напарник у тебя привычен к одиночному сражению.
– Предлагаешь сдаться?
– Нет-нет, ты неправильно поняла. Я всего лишь пы-таюсь внушить, что в случае проигрыша твоей вины нет ни капельки.
– Вот спасибо за заботу, – саркастично ухмыльнулась она, – не забывай, что мы дуэт, поэтому и победа, и поражение станет нашей общей заслугой.
Как ни странно, Джейк не начал спорить, он грустно улыбнулся и предложил покинуть помещение. Переговоры с Дафной она проанализируют позже, а сейчас её волновал другой вопрос "Почему Джейк выглядит совсем не так, как в присутствии Гарри и Дафны?". Она уже не раз замечала, что наедине он совершенно не похож на себя самого. У него исчезает равнодушное, даже высокомерное выражение лица, он выглядит мягче и как-то непривычно. Гермиона не считала себя знатоком выражений мальчишеских лиц, друзья не в счет, и тем более не умела читать мысли, но всё же она была уверена – в её обществе Джейк становится добрее, мягче. А вот почему взгляд у него печальный, непонятно. Она, как наблюдательный человек, внимательно контролировала реакции обоих мальчишек на Ледяную принцессу и увиденное, в оче-редной раз разочаровало. Сначала огорчил Гарри Поттер – ну нельзя же так выпадать из реальности от одного вида красивой девушки, а еще на Чжоу Чанг засматривается. Очередным огорчением снова отметился Джейк. А как назвать игнорирование красоты Гринграсс и в тоже время, защищать отсталый, волшебный мир? Гермиона ожидала от Дискейна малейшего намека на симпатию к слизеринке и ничего подобного не разглядела. На какие-то мгновения ей показалось, что Джейк больше смотрит на неё чем на Дафну, но это, наверное, игра воображения – заглядываться-то не на что. Она просто не допускала мысли о том, что может нравиться парню. Подсмотренное заклинание ничего не говорило, наоборот, оно точно утверждало, что на первом месте стоит какая-то Эмма, а для неё место нашлось только во второй половине. Зная хитрость Джейка можно уверенно утверждать – задумал какую-то пакость, ну может и не так, но всё равно, ничего хорошего.
Прогуливаясь по пути к магазину, Гермиона не-сколько раз ловила удивленные взгляды девушек и не понимала, почему они так пристально на неё смотрели. Может на лице что-то или мантия испачкана? Раньше таких взглядов она не замечала, а сейчас что-то неуловимо изменилось. В магазине Гермиона застала смешную сцену: Гарри, красный как мундир шотландского гвардейца, безропотно ходил за Дафной, которая складывала на его руки рубашки, штаны, водолазки. Ничего позорного в этом не было, но друг воспринимал происходящее иначе. "Не беда, помучайся немного Гарри, тебе полезно одеться нормально". Она и сама ломала голову над тем, как намекнуть другу на покупку нормальной одежды, но боялась его обидеть. А тут Джейк всё провернул так, что Гарри просто вынужден покупать одежду, в противном случае Гринграсс его не поймет. Можно похвалить Джейка и всё же не нужно, неизвестно, какой еще бизнес у них откуда-то образовался. И друг хорош, ей ничего не рассказал, а ведь тайны они когда-то не скрывали. Все покупки оплатил Дискейн, чем снова разозлил Гарри и удивил девушек.
Возвращаясь из Хогсмида, Гермиона ненавязчиво успокаивала нервничающего друга:
– Может, прекратишь дуться, Гарри? Я понимаю, что мальчишкам дороги их любимые вещи, но не до такой же степени. Что-то я сомневаюсь в том, что тебе нравилось ходить в… ты понял, как я хотела назвать твое барахло.
– Обноски. Ты хотела назвать именно так?
– Да, извини я не...
– Не нужно извиняться за правду. Я злюсь не на Джейка, а на себя, на собственное скудоумие и на… – Гарри замолчал, собираюсь с мыслями.
В такой момент его лучше не беспокоить, он по-думает, и позже обязательно поделиться. Идущие впереди Джейк и Дафна о чём-то весело болтали, размахивая руками, словно маленькие дети. Очень непривычно наблюдать смеющуюся Гринграсс, и не появись Джейк на их факультете она так бы и воспринимала слизеринку по-старому, со всеми полагающимися "эпитетами" в её адрес.
"Да, присутствие Дискейна много чего поменяло и мне кажется, нет, я уверена, перемены продолжаться. Хочется надеяться, что привносимые изменения направлены на пользу Гарри, Невилла и мою. За последнее время Джейк неожиданно занял слишком много места в моих мыслях, из-за него даже Рон с его вечными неприятностями как-то подзабылся. Нет, я, конечно же, помню – необходимо помогать и направлять, грозить и пинать, но до чего же приятно было сегодня просто поболтать с Дафной. Мальчишки мои друзья, это бесспорно, но они мальчишки и многие вещи, важные для девушек просто не воспринимают, не говоря уже о понимании. Подруг у меня нет, не буду же я считать таковой Джиневру с её хитро-щенячьим взглядом в сторону Гарри. Я не дурочка слепая и понимаю, что интересует рыжую в первую очередь. Совсем иначе обстоит дело с Гринграсс. Оказалось, что она очень прилично начитана не только в школьной литературе, но и в магловской. Получится совсем неплохо, если мы подружимся, а то мальчишки иногда просто невозможны со своей глупостью. Вот почему-то уверена, сейчас Дафна обещает Джейку за-интересовать меня своей библиотекой, а по сути – она ошибается. Мне просто не с кем поговорить нормаль-но, а книги всегда молчат, как бы печально не было на душе. Печалиться есть о чём всегда и сейчас поводов еще больше появилась. Зачем дважды повторять, что я не слежу за собой и не понимаю того, что вокруг меня происходит? И про бал этот идиотский, рассказала для чего? Меня же всё равно никто не пригласит туда, как бы сильно этого не хотелось. Сегодня Гарри повел меня в Хогсмид только из-за того, что это нужно Джейку, а по-дружески – от него не дождешься. Эх, Джейк, с тобой неплохо проводить время, есть о чём поговорить, поспорить, но ты же постоянно где-то пропадаешь или сидишь с отсутствующим взглядом, страшно даже подойти. Вот, снова мысли вернулись к Дискей-ну, сколько можно думать о нём, надоел".
– Гермиона! Ау! – голос Гарри вырвал девушку из размышлений.
– Я слушаю, Гарри.
– Слушаешь-слушаешь, очень заметно. Я целый час говорю про Джейка, а ты…
"Да что же это твориться! Лучший друг и тот не нашел подходящей темы, он сговорился. С кем? С мо-ими мыслями?". Признав собственное бессилие перед невозможностью изменить тему разговора, она терпе-ливо выслушивала друга и его дифирамбы в адрес, будь он неладен, Джейка.
– Вот смотри, Гермиона, получается, что сегодня Джейк сделал подарок, которого я никогда не получал от тех же Уизли.
– Гарри, почему подарок? У вас же общий бизнес, – сарказм в её голосе друг проигнорировал.
– Ай, какой там бизнес, он пообещал законно зарабо-тать деньги и поделиться, вот и всё. И не в деньгах де-ло, подумай – моими деньгами распоряжаются Молли Уизли с Дамблдором, при этом позволяя мне ходить в тряпках кузена. Они уверены, что я ничего не попро-шу, и как это понимать?
– Получается, что они хотят… чтобы ты выглядел… – Гермиона ошарашено прикрыла ладошкой губы, – этого не может...
– Не знаю. Гермиона, не знаю. Пообщавшись с Джей-ком, я как-то по-другому начинаю смотреть на жизнь, и мне очень многое не нравится, а за свое отношение к тебе – вообще стыдно. Особенно стыдно сегодня, потому что смотрел на Гринграсс, ухоженную, красивую и сравнивал с тобой. И тут совесть начала меня грызть или не совесть, а слова Джейка: "Ты паразит Гарри, паразит на доброте Гермионы". Он железобетонно прав! Ты же способна выглядеть не хуже Дафны, вот только времени на себя у тебя не хватает. Мы с Роном сжираем все твое свободное время, а сами…
Удивлённая монологом Гарри, девушка молчаливо шла рядом с ним. Как ни приятно было слушать слова друга, но осадок оставался. "Ты отличный друг, Гарри Поттер, лучше не бывает. И где же ты пропадал со своей совестью раньше. Хорошо, что ты хотя бы сегодня что-то понял, пусть и с чужой подсказкой. Посмотрим, какие выводы ты сделаешь. Выводы? Гарри? Что-то не верится. Все выводы давно сделал за него Дискейн и теперь начнет вкладывать в голову друга нужное ему и только ему, получается, что это нужно и мне. Гад! Гад! Гад! Ненавижу, когда что-то решают за меня и неважно, в какой форме, и не важно, что это пойдет мне на пользу. Я и только я, решаю… И что же я решаю? Как там кое-кто сказал: "Взрослый ум, поступки ребенка?" ошибаешься, мой поступок будет также взрослый. Я подожду и посмотрю, что же ты задумал, Джейк. Лучше всего возглавить процесс, но боюсь, что ты будешь против такого".
Гермиона и Гарри вернулись в гостиную ожидая увидеть возмутителя душевного спокойствия и не удивились, не обнаружив его. Как всегда Джейк Дискейн отсутствовал по уважительной для многих причине. Уважительная, потому что многие видели с кем он возвращался из Хогсмида. Гермиона поразилась его хитрости: "Вот как у него получается так манипулировать мыслями людей? Вся школа думает, что он пропадает на свидании с Ледяной принцессой, дико завидуя ему, а в это время он занимается своими делами, про которые никто ничего не подозревает. Самой интересно – не в Запретном ли лесу он пропадает?". Благостное настроение девушки разрушил "хороший друг" Рон буквально парой слов: "Что, теперь шляешься с Дискейном". Не желая объясняться с безмозглым мальчишкой, она ушла в спальню. Объяснить необъяснимое рыжему другу взялся Гарри, с видом приговорённого на отработки у профессора Снейпа.
Новый день принес в школу волшебства очеред-ную напасть. Уже после завтрака Гермиона заметила группы школьников целеустремлённо спешащих… в класс? Не поверив своим глазам, она пошла за компа-нией гриффиндорцев, желая выяснить непонятный маршрут миграции школьников. Всё оказалось до смешного просто – разбившись на пары, школьный народ азартно играл в самую не-волшебную игру под названием "Точки". Стоящую в дверях девушку не за-мечали, все были увлечены новой забавой. В гостиной родного факультета она застала еще худшую ситуацию, потому что игрой оказались заняты практически все гриффиндорцы, а неудачники, не имеющие тетради в клетку, образовали своеобразные группы поддержки и аналитические отделы. Непривычная тишина прямо резала слух удивленной девушки, но немного подумав, она пришла к выводу, что такое времяпрепровождение намного лучше и пользу несет, какую никакую. С выводом о полезности она поспешила. После обеда в этом её просветила "подруга" Браун – школьники играли на деньги. Интерес подогревала информация, что игра вышла из подземелий Слизерина и некоронованной королевой считается Астория Гринграсс. Такого оскорбления гриффиндорцы стер-петь не захотели. Вялые попытки Гермионы отказаться от участия в игре разбились об убийственный аргумент: "Ты хочешь, чтобы змеи обошли наш факультет". Пытаться объяснить, что не обязательно втягиваться в ненужные соревнования не было желания. Пришлось Гермионе Грейнджер в очередной раз доказывать, что титул "Самая умная" она наносит недаром, а заодно и улучшить свое финансовое состояние, ну сами же напросились.
В итоге за половину выходного дня Гермиона Грейнджер заработала своим умом двадцать семь га-леонов, четыре сикля и горку кнатов. Вторым лидером оказался Рон Уизли, это подразумевало, что близится время финального противостояния за звание чемпиона Гриффиндора и деньги претендента. Перед решающей схваткой Гермиона и Рон сделали перерыв по обоюдному согласию. В то время как они молча сидели их добровольные помощники пересчитали деньги. Общий результат озвучила помощница Рона, ехидно улыбаясь в лицо Грейнджер:
– Рон Уизли выиграл тридцать один галеон, – Лаванда выдержала паузу, – Гермиона заработала всего лишь двадцать семь.
Ни Рон, ни Гермиона не пожелали уступить: ры-жий – чтобы доказать свое превосходство над посто-янно надоедавшей ему девчонкой при этом заполучив громадные по его меркам деньги, девушка – лишний раз доказать свое превосходство в интеллекте. Герми-она поставила на кон весь свой выигрыш, ожидая хода рыжего. Не желая выглядеть в глазах окружающих последним жлобом, Уизли поступил аналогично. Затаив дыхание гриффиндорцы принялись следить за игрой двух друзей. В дебюте удача улыбнулась девушке, и многие принялись тихонько пророчить ей окончательную победу, чем убаюкали её внимание. Такой подарок рыжий не упустил и к середине игры начал уверенно лидировать по окруженным точкам противника. Несмотря на достаточное место для выравнивания си-туации Гермиона занервничала, как следствие – допу-стила ещё больше ошибок. Неожиданно чьи-то ладони легли на её напряженные плечи и знакомый голос негромко произнес:
– Спокойно, это всего лишь игра, расслабься, – пальцы Дискейна начали легонько массировать плечи через одежду.
Наблюдавший за сценой поддержки Рон отреаги-ровал как всегда – повышенной рыжестью собствен-ной морды. Гермиона заметила изменение цветовой гаммы на лице друга и улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой. "Вот так, Ронни, у меня тоже есть болельщик умеющий делать массаж, а то уж больно у тебя вид довольный был, пока Браун гладила тебя по плечам". Очень "тонкая, сверхчувствительная, неимоверно добрая" натура Рональда Уизли не выдержала давления на четыре фронта. А кто-бы выдержал такое! Вид личного врага разозлил рыжего, лапы личного врага на плечах подруги привели его в бешенство, улыбка довольной Гермионы окончательно добила, и как закономерность, четвертый фронт – игра, безнадежно провален. Поединок закончился победой самой умной ученицы, с чем её и принялись поздравлять окружающие в лице Гарри, Невилла и Джейка. При-нимая почести она узнала, что в процессе игры симпа-тии гриффиндорцев практически полностью находи-лись на стороне рыжего. Как объяснил Дискейн: " Тебе завидуют и никогда не простят твоего превосходства. Их восхваления в начале игры были направлены на одно – усыпить твою бдительность и мое вмешательство уравновесило ваши шансы. При игре без посторонних ты закончила бы игру на много раньше и убедительней".
Гермиона поблагодарила мальчишек, которые за неё болели искренне, сильными дружескими объятия-ми. Гарри и Невилл немного смутились такому пуб-личному проявлению девчачьих вольностей, а Джейк никак не отреагировал. Он смотрел на подходящую к нему, девушку полностью замерев, практически пере-став дышать. На какое-то неуловимое мгновение Гер-миона заметила в его глазах отчетливый страх, на грани паники или это была просто игра света, а может собственного воображения. Что бы там не играло – дрожь его тела она уловила, и почему-то это ей понравилось намного больше, чем победа над Уизли. Еще выше настроение поднялось после неожиданного совета от Джейка: "Играя с Асторией, помни, она обожает разбивать игру на мелкие фрагменты, а потом начинает давить с разных сторон. Спокойно играй в одном направление и проблем не возникнет". Всё это он успел прошептать во время их дружеских объятий, вернее сказать – она его легонько приобняла, а он застыл безвольной куклой.
Игра между Грейнджер и Гринграсс-младшей со-стоялась после ужина в кабинете истории. "Пламенная дружба" между слизеринцами и гриффиндорцами не помешала договориться про поединок, пусть и игровой, за звание "Кто самый умный даже в такой мелочи". Почему мелочи? Потому что честь факультета отстаивали девчонки, а договаривались парни. Настоящим мужчинам, к которым себя уже причисляли договаривающиеся стороны, не пристало заниматься такой ерундой как глупая игра. Девчонкам можно побаловаться, пока парни несут на своих плечах тяжелый груз ответственности за… в общем за все! Соперниц проводили в кабинет и оставили сражаться, в смысле играть. Посторонних не пропустили в помещение под предлогом "не отвлекайте внимание" и пока слабая половина человечества занималась какой-то мелочью, сильная половина тут же принялась за привычную, мужскую, работу – длительные рассуждения, воспо-минания былых заслуг каждого и своей роли в подго-товке чемпиона. Болтовня не помешала ожидающим результат школьникам сделать ставки и заключить индивидуальные пари на победу. Мирная обстановка в лагерях заклятых "друзей" была заслугой самого "скромного" ученика слизеринского факультета. Вот только сам "скромный" Малфой этого не узнал и не оценил по достоинству. Он отказался участвовать в игре давно и демонстративно не присутствовал в группе поддержки Астории, называя "Точки" идиотской тратой собственного драгоценного времени. Некоторые из слизеринцев, под большим секретом поделились с некоторыми гриффиндорками, сведениями о том, что самопровозглашенный принц сумел выиграть только у двоих человек: Крэбба и Гойла.
Примерно через час из кабинета первой вышла Астория Гринграсс, и радости зеленых не было гра-ниц. Раздавшиеся крики "Мы лучшие и здесь, а вы…" пресекла улыбающаяся чемпионка Слизерина:
– Я проиграла, Гермиона очень сильный игрок, такой захватывающей игры у меня еще не было, – чем выбила почву из-под ног уже празднующих товарищей по факультету.
Появившаяся за спиной разрушительница слизе-ринских надежд Гермиона, увидела счастливые лица гриффиндорцев и недоумённо-обиженные физионо-мии с символикой змей на мантиях. Свой маленький момент славы Гермиона все же заработала и сполна насладилась им по дороге в башню. "Есть что-то при-тягательное в восхвалениях, неуклюжих комплимен-тах, несчастном лице Рона, счастливой улыбке Гарри и… Джейк как всегда меня не поздравил. Ну и как его называть?". В качестве оправдания отсутствия Дис-кейна она приняла версию, что ему срочно понадоби-лось находиться в другом месте, и выглядел парень нездоровым, а может просто голова разболелась? Мальчишки же такие слабые, болезненные, им сочувствовать нужно, жалеть и оберегать от напастей.



























Глава 23
У меня выдался редкостный день отдыха: не нуж-но никуда бежать, не требуется ничего учить, никто не орёт в комнате, прямо сказка, а не выходной. Сам не ожидал такого эффекта от простенькой игры, и теперь заслуженно, никак не иначе, пожинаю плоды своих, бесспорно, мудрых идей, ладно – одной и той непредвиденной. Все мои коллеги по учебе были заняты ожиданием финальной игры, поэтому в комнате можно спокойно полежать и подумать. В следующую среду первый тур дуэлей, что приводит к полному срыву графика занятий, как с Невиллом, так и с Грейнджер. И стройка ещё повисла на шее, чтоб ей провалиться. Зачем, спрашивается, мне понадобилось сжигать хибару лесника? Идиот, потому что. Какая красивая задумка, как всё хорошо получилось, какое прикрытие! Господи, какой же я идиот! Хорошо, что баню не построил. А что? В подобной ситуации практически все строят баню и восхваляют её достоинства, само собой под пиво с воблой. Наверное, британцы очень отсталый народ и не способны достигнуть нашего "высоко-цивилизованного" банного искусства. Как они его мо-гут достигнуть? У них же нет попросту этих бань. От-лично оборудованные ванные комнаты есть, душевые кабинки есть, джакузи тоже есть, а баню построить всё же не додумались. На удивление рано меня начало клонить в сон, наверное, внутренний будильник сбился из-за безделья. На задворках сонного сознания мелькнула мысль "я понял свою реакцию на Гермиону и кое-что вспомнил, и…".
Сколько себе не повторяю – понедельник это чи-стое зло, а легче никак не становится. Подниматься с постели не хотелось, сильно не хотелось, а Невилл уже одевается, и не спится ему в такую рань. А может пошло оно всё к известной матери? Вот это "оно" как раз и пойдет и я вместе с ним, если продолжу вести себя как раньше, в прошлой жизни. Поэтому подъем, зарядка и всё сопутствующее учебному дню. После занятий посетил стройку, побродил с глубокомыслен-ным видом и вернулся в школу. Стены нового жилья уже возвели, крышу накрыли, остались окна и отде-лочные работы. Самое важное – вовремя платить: строителям деньги, эльфам мед, и ни в коем случае не путать, могут обидеться. Последним временем часто ловлю себя на мысли "на кой черт мне всё это сда-лось?" и не нахожу приемлемого ответа. Это накоп-ленная усталость или старушка лень подняла поник-шую голову? На такой сложный вопрос трудно отве-тить, а вот где искать Гермиону знаю точно. Разберусь с чем-то известным и более-менее понятным, а надвигающаяся депрессия подождет.
В библиотеке сидели немногочисленные жертвы или ученики и одна библиотечная достопримечатель-ность. Заняв соседнее кресло, я не привлек внимания девушки, сосредоточенно что-то строчащей на перга-менте. Она настолько увлеклась, что не слышала ничего вокруг и это при царящей тишине. Да, вид у неё очень симпатичный, прямо… Что? Какой вид? Куда меня несет? Война на носу, вокруг враги, а она тут расселась, ничего не видит и не слышит. А как же "постоянная бдительность", как же мои увещевания об осторожности? А никак, умнейшее высочество изволят учиться, и всевозможные угрозы минуют умную голову стороной.
–Ой, прости, ты давно здесь сидишь? – Гермиона всё же заметила моё присутствие.
– Полдня, но ты ничего вокруг не замечаешь, а я столько говорил…
–Всё-всё, начну слушать и смотреть за окружающим миром. А ты чего пришел, ты же постоянно с Невил-лом сидишь?
– Нужно купить тебе солнцезащитные очки, а себе ак-валанг, – не понял даже сам, что это я выдал.
–Джейк, ты интересный человек и всё же я тебя не по-няла.
–Забудь, – мой разум проснулся от странного нава-ждения, – нам необходимо перенести тренировку со вторника на сегодня, потому что за день до начала поединка мы, повторяю и настаиваю, отдыхаем.
Я не возражаю, только нужно найти помещение, – подозрительно быстро согласилась девушка.
– Чудесно, как закончишь с уроками, сразу уйдём. Пойду потираню Невилла, потому что вид у него от-сутствующий, непорядок.
–Джейк, постой, – шепот Гермионы заставил меня обернуться, – каким боком к нашей тренировке очки с аквалангом?
Придурковатая улыбка сама появилась на морде, а язык начал говорить, не посоветовавшись с мозгом:
– Очки нужны, чтобы твои глазки не сияли так ярко – ничего же не видно, а вот акваланг – чтобы я не утонул в этих сияющих омутах.
Не разбалованная комплиментами, пусть и такими примитивными, Гермиона смущенно отвернулась, чего и добивались. Развела тут демагогию "зачем, почему, каким боком", сказал тебе напарник – "нужно", значит нужно. Никакого понятия о дисциплине у этой вредной, симпатичной особы. Ну что же это за свинство творится с моей головой! Необходимо чаще повторять: "Гермиона судьба Гарри", иначе… Никаких "иначе", свои чувства я научился давно контролировать, а все дурные мысли лезут в голову под воздействием химических процессов, которые происходят в этом теле, но я здесь пассажир и не отвечаю за желания слюнявого подростка. Не реагирую же на красавицу Дафну и на Гермиону не стану реагировать, уверен, я себя хорошо выучил. Придумал! Непонятные душевные метания достались мне в наследство от хозяина тела, он точно засматривался на Грейнджер еще до меня, поэтому ничего бояться не нужно, всё под контролем. Взбодрившись от точного анализа ситуации, я занялся уроками и выводом Невилла на путь света. Недаром мудрецы сказали: "Ученье свет, а не ученье – чуть свет и на работу". Появилось у меня подозрение, последним временем, что Лонгботтом легилимент. По-другому я не могу объяснить его резкий скачок настроения: сидел себе, мечтал о чем-то и вдруг начал писать эссе, которое должен был закончить ещё в пятницу.
Разобраться с проклятием каждого школьника и студента – домашним заданием, удалось совсем не скоро, как бы этого не хотелось. Посмотрев в сторону Гермионы я ожидал увидеть усердно читающего человека, но увидел еще одно тело, смотрящее в никуда. У них что здесь, эпидемия началась? Или это сезонная хандра англичан, сплин по-ихнему? Где-бы она не витала, но от тренировки её ничто не спасет. Умная девочка по пути на внеплановую тренировку не проронила ни слова, что само по себе не смертельно, но заставляет нервничать. У неё всегда есть сказать или рассказать, а тут молчит, как рыба об лед. Не нужно заморачиваться, кто их поймет этих англичанок, их даже английские парни не понимают, куда уж "славянскому дикарю". Удалось расшевелить Гермиону банальным "Агуаменти" в задумчивое личико. Водную терапию пришлось применить не от злобы душевной, а для пробуждения напарницы и прививания навыков незамедлительной реакции на перемещения противника. Порция холодной водички, другой не умею, сотворила настоящее чудо с девушкой и всё оставшееся время мы усердно занимались. Сначала бой "один на один" потом отработка взаимодействия в паре по манекенам и завершающий этап – курс самообороны для девушки. Бедняжка ожидала, что после отработки ударов, бросков, падений, мучения закончатся. Как-бы не так, ребенок. Сегодня мной принято решение усложнить наши занятия и поэтому после не любимых, дурацких, по её мнению, маханий руками-ногами, мы перешли к отработке выносливости. Гермиона очень удивилась, когда вместо привычного "на сегодня хватит" услышала – "продолжим". Как бы ни тяжело пришлось, но она не начала спорить или жаловаться, обречённо выслушала вводную: "Защита в условиях физического истощения" и спокойно закрылась "Про-тего". Удержанием только щита она от меня не отде-лалась, приходилось применять и атакующие заклина-ния, даже если они получались очень слабыми. Не знаю, кто сдался раньше – её упрямство или мой же-лудок, но тренировка как-то закончилась сама собой.
Мы сидели на креслах, закрыв глаза, и думали об одном: "Как дойти до Большого зала". Мне самому тяжеловато, а как ощущала себя Грейнджер? Как она себя не ощущала, а возможности покомандовать не упустила:
– Попробуем дойти до Большого зала? Еще немного и я усну прямо на этом кресле. А ты как думаешь, Джейк?
– Как я думаю? Да никак, говори уж прямо – сволочь ты, Дискейн, довел неподготовленную девочку до из-неможения, – моя усталость вылилась в злость на са-мого себя.
– Ничего подобного и в мыслях не появлялось, – Гер-миона попробовала улыбнуться, – твой подход мне нравится, в принципе, так и нужно тренироваться. Наша слабость никого не интересует, и скидку за неё мы не получим.
Я молча поднялся, подал руку удивительной де-вушке и мы побрели. Через несколько минут до меня дошло, что гордая и упрямая девочка никогда не по-просит помощи, натура у неё такая вот противная. Продолжит идти, как столетняя бабка, но на руку, тем более мою, не обопрется, не говоря уже о том, что могла бы обнять за талию и так уменьшить нагрузку на свои ноги. Ах так! Как при людях устраивать обни-машки, так легко, а здесь что-то останавливает. А меня ничего не останавливает! Без каких-либо романтических мыслей я подхватил напарницу на руки и ускорил шаг. С темпом движения, который она задавала, мы рискуем опоздать на ужин, что является неправильным поступком для организма. Гермиона не воспротивилась, всего лишь охнула и обхватила мою шею своими тонкими ручками. Не буду говорить, что она легкая и вес её тела я не ощутил. Врут мужики, когда так говорят, врут и не краснеют.
– Тебе же тяжело, Джейк, я слышу по твоему дыха-нию, – поразительно рано отошла моя ноша от усталости.
– Расценивай это, как мою дополнительную тренировку или как наказание за чрезмерное усердие.
– Если так, тогда я согласна, неси дальше. Только не забудь перед входом в зал опустить меня на пол, сам понимаешь – только глупых слухов тебе и не хватало.
– Мне?
–А кому придется оправдываться перед Дафной за та-кое… – Гермиона неопределённо махнула рукой.
– Гермиона, о чём ты говоришь? Ты вообще – в сознании?
– Не бойся, я вполне себе адекватна.
– Тогда как понять упоминание Гринграсс?
– Ох… ты же меня несешь, а не её.
– И что здесь такого?
– Ничего, всё, забудь, ты балбес, – голос девушки за-звучал бодрее.
Следующий вопрос Гермионы заставил сбиться с ритма движения.
– Джейк, а почему тебе никто не пишет? Гарри и тот получает письма, изредка правда.
Всегда поражался женской способности менять разговор в самые нелогичные стороны и эта туда же. Хорошо, применим ваше оружие против вас. Всё что нужно – немного повернуть голову и легонько при-жаться к волосам девушки.
– Знаешь, Гермиона, сегодня ты меня окончательно и бесповоротно добила своим несгибаемым характером и терпением. У меня просто не хватает слов, чтобы выразить своё восхищение тобой. Ты продемонстри-ровала, как нужно относиться к делу, через "не могу", через усталость, через непонимание конечной цели. Лучшей девушки в этой школе просто не существует, не только в школе, но и в каждом из миров.
От дальнейшего словоизвержения притихшую Гермиону спасли двери в Большой зал. Она выскольз-нула из моих рук и сказала:
– Учиться тебе нужно лучше, Дискейн, отвыкай тас-кать тяжести руками, ты же волшебник, а простого "Локомоторуса" не применяешь.
Не дождавшись ответной реплики, она потянула меня за рукав мантии. Правильно, последнее слово должно оставаться за девушкой. Наше явление наблюдали все присутствующие в зале. Еще бы им не смотреть – Гермиона Грейнджер опоздала на ужин и выглядит при этом умиротворенный. Сама же Гермиона, не обращая ни на кого внимания, заняла привычное место возле Гарри. Меня немного задел такой демонстративный демарш, как на руках кататься – пожалуйста, а как пригласить с собой – нельзя. Всё, ты допрыгалась англичанка, докаталась, нет, докатилась. Что б ей…! И чего я злюсь? Мы еще посмотрим, за кем останется последнее слово. Поужинав без аппетита, я ушёл в башню Гриффиндора, чтобы обдумать маленькую месть за игнорирование напарника, классного парня и заодно успокоиться. Гермиона вернулась в компании Гарри и рыжего уродца, что являлось большой помехой для моей мести. При посторонних говорить не желательно, знаем мы эти любопытные уши, раздуют из мухи слона и доказывай потом, что ничего подобного ты не имел ввиду. Ситуация разрешилась без моего вмешательства – рыжий потащил Поттера играть в шахматы оставив девушку в одиночестве.



























Глава 24
Обессиленная Гермиона сидела в кресле возле ка-мина. У неё не возникало никакого желания заставлять друзей заняться уроками, потому что тренировка отняла слишком много энергии, а простыми угрозами и уговорами мальчишек не пробьешь. "Ладно, пусть лодырничают и без них голова забита проблемами. Как понимать Дискейна? Это откровенное проявление симпатии или пустые слова? Что, Мордред его раздери, он задумал? Дураку понятно, что я не нравлюсь ему, не может такого случится. Он только хочет прикрыться мной для того… для того, чтобы никто не обращал внимания на его встречи с Ледяной принцессой. Мальчик думает, что он умнее меня и после его ком-плиментов дурацких кто-то позволит вешать себе лапшу на уши. Как бы не так! Я насквозь вижу твою хитрую задумку, Джейк Дискейн".
– Гермиона, тебе лучше уйти в спальню, ты уже засы-паешь, – голос Джейка прервал разоблачительные мысли на самом интересном месте.
"В одном он прав – необходимо добраться до по-стели как можно скорее". Джейк помог донести до лестницы сумку с книгами и сказал в спину такое, за что она готова была его растерзать. Гермиона подни-малась по ступенькам и слова Дискейна безостановочно крутились в памяти: "Я отлично владею "Локомоторусом" и всё сказанное не имеет двойного дна". Соседки по комнате где-то отсутствовали, и никто не помешал ей спокойно принять душ и рухнуть в постель.
Хороший сон всегда способствует восстановлению умственных способностей, если они в наличии. В этом Гермиона убедилась утром, проснувшись в чудесном настроении. Прошедший день ничего не значил в её жизни и слова Дискейна не меняли ровным счетом ничего. Такими мыслями девушка окончательно разрушила наваждение, ломавшее все представления про мальчишек. "Мне нужно выбросить из головы разные глупости и заняться Рональдом, потому что он совсем сползает в учебе на дно" – Гермиона разгладила складки на подаренном миссис Уизли свитере. Во время занятий, на переменах, она упорно подсказывала рыжему другу невыученный им же учебный материал. Она не смотрела на то, как выглядит её забота в глазах окружающих, это не существенно. Внутренний голос девушки постоянно твердил: "Помоги Рону, он хоро-ший, он твой друг". "Благородный" Рональд не приду-мал лучшего способа отблагодарить подругу и закатил ей дежурный разнос. И надоела она со своей учебой, и мешает отдохнуть после тяжёлых занятий, и… Много чего "хорошего" выслушала Гермиона в гостиной после уроков. Невзирая на боль, которую причиняли незаслуженные упреки, она не отставала от друга. Устав слушать однообразные пререкания друзей, Гарри отвел девушку в угол гостиной и настойчиво принялся приглашать на прогулку вокруг озера. Рыжий воспользовался неожиданной помощью и сбежал в неизвестном направлении. Девушке ничего не оставалось делать, кроме как поддаться уговорам Гарри. Она пообещала пойти с ним, но сначала нужно переодеться.
На выходе из школы друзья встретили Дискейна.
– Как это? Ты не исчез после уроков, – неожиданно для себя, Гермиона захотела подразнить парня.
–У нас договор, ты забыла? – иронично улыбнулся Джейк.
– Какой договор?
– Сегодня мы отдыхаем, ты вчера согласилась.
– Отдыхаем?
– Всё, хватит корчить из себя дурочку, тебе это не подходит, и не верю я такой плохой актрисе.
Мальчишки взяли её под руки и, не позволив по-возмущаться всласть, зачем-то повели в сторону озера. Гермиона поняла – спорить бесполезно, лучше смириться и просто дышать свежим воздухом. Неспешная прогулка вернула бодрость духа, и она поблагодарила ребят за инициативу. Мальчишки незамедлительно начали приписывать каждый себе заслуги в борьбе с излишней заученностью девушки, чем изрядно её повеселили. На такой веселой ноте Джейк предложил Гарри показать заклинание "Экспекто Патронум".
– Мистер Поттер, – шутливо начал он, – недоброжелатели клевещут, что Вы, в столь юном возрасте, уже способны вызывать телесного патронуса.
– Они бессовестно врут, мистер Дискейн, – ухмыляясь, ответил Гарри, – телесного патронуса я вызываю с самого рождения, практически с пеленок.
Последнее заявление рассмешило Гермиону, она представила Гарри в детской кроватке, выполняющего заклинание, которое по силам не каждому взрослому волшебнику. Подождав, пока девушка прекратит смеяться, Джейк выдал:
– А ведь "Патронус" не панацея от дементоров, он от-пугивает, но не уничтожает. По-моему, чтобы вос-пользоваться своими самыми лучшими воспоминани-ями перед дементором, нужно иметь очень сильную психику, а таким мало кто может похвастаться.
– Гарри очень сильный волшебник, он великий вол-шебник, – похвалила друга Гермиона.
–Бесспорно, только вот то, что получается у Гарри, не всем подходит и кроме того, телесный патронус имеет большую ценность совсем в другом варианте использования.
– И в каком варианте? – полюбопытствовала девушка.
– Сейчас Гарри нам продемонстрирует, – ответил Джейк.
Мальчишки отошли от Гермионы, перешептыва-ясь о чём-то, искоса поглядывая на неё, а спустя минуту Гарри побежал вдоль берега. Девушка наблюдала издали, как Гарри вызывает прекрасного оленя, как зачем-то подходит к нему, а дальше… олень появился напротив неё. Не успела Гермиона восхититься прекрасным волшебством, как волшебное создание произнесло голосом друга: "Гермиона самая лучшая девушка".
– Вот это чудо, – восторженно заявила она, не определившись, что вызвало больший восторг – говорящий патронус или слова, которые он произнес.
Гермиона разглядывала приближающегося Гарри, пытаясь увидеть в друге признаки взросления. "Неужели Гарри вышел из детского возраста? Неуже-ли заметил, что я девушка, пусть и не красавица. Ме-сяц назад он мило краснел, украдкой посматривая на Чанг, а сейчас уже комплименты говорит. Да, мальчик вырос, а я этого не заметила". Подошедший Поттер получил заслуженную порцию восхвалений от подруги. Как всегда атмосферу радости разрушил Дискейн. Кто его тянул за язык? Закатил нудную речь о том, что нормальный человек при встрече с опасностью или драпает от неё или нападает, а стоять на месте, отгоняясь от тварей патронусом просто бессмысленно. По мнению Дискейна, ценность патронуса только в одном – передача информации, не больше и не меньше. Гермиона мгновенно принялась доказывать ему обратное:
– Ты не понимаешь, что говоришь, Джейк! Возмож-ность отогнать опасность намного лучше, чем её устранение.
– Ага, отогнать и забыть, попросив больше не при-ближаться, – не удержался от сарказма оппонент.
– Ты просто завидуешь, сам не можешь вот и критикуешь, – хорошее настроение девушки сменилось злостью и обидой.
– Никакой зависти, Гермиона, ты ошибаешься. Я пы-таюсь донести до ваших мозгов идею использовать заклинание по оптимальному варианту. Можете не ве-рить мне, но расспросите Сириуса, он сражался против Темного лорда и его слова послужат весомым аргументом, – от волнения в словах Дискейна отчётливо прорезался сильный акцент и Гермиона это запомнила.
– Мы обязательно спросим Сириуса, как только он появится, – Гарри встал между спорщиками, стараясь предотвратить надвигающуюся бурю.
– Спасибо Гарри, – Джейк печально вздохнул, – как бы не ошибалась твоя подружка, но в одном она всё же права.
–Неужели? Может, просветишь нас, непонятливых, – злость Гермионы не улягалась.
Джейк сокрушенно покачал головой, всматриваясь в глаза девушке:
– Ты права в том, что я не могу использовать "Экспекто Патронум" в любом виде. Как бы я не старался – заклинание не сработает. Выражаясь проще, данное волшебство для меня недоступно из-за отсутствия необходимой базы. На этом предлагаю прекратить ненужные споры и заняться тем, чем должны заниматься люди в вашем возрасте.
– В нашем возрасте? Кто-то возомнил себя взрослым? – ядовитости в голосе девушки позавидовал бы и Снейп.
– Не цепляйся к словам, Грейнджер, – спор начал пе-реходил в опасную плоскость, – постарайся насладиться прогулкой в обществе друга, вместо изливания эмоций на человека, который их не заслужил. Попробуй запомнить красивый вид этого озера, а не упиваться обидой, мной не причинённой. Лет через двадцать, ты очень сильно пожалеешь о потраченной впустую юности, как бы не стремилась сейчас скорее повзрослеть. Получив желаемое взросление, поймешь, насколько ты ошибалась. Нет ни одного человека, который не хотел бы вернуться в юность, вот только нет дороги назад. Всё что остается – память, подсказывающая о том, как безумно себя вел, как бездарно расходовал слова и каким засранцем выглядел.
Не увидев нужных эмоций на лицах слушателей Джейк замолчал. Глубоко вздохнув, он повернулся и неторопливо пошел в сторону дома Хагрида, оставим друзей наедине. Молчание продлилось недолго, пер-вым не выдержал Гарри. Он попробовал расспросить подругу о том, что её заставило злиться на Джейка. Ответ Гермионы ничего не объяснил, она сама не по-нимала, что наговорила. Друзья побродили возле озера еще долго, поддавшись уговорам ушедшего парня. Присутствие Гарри успокаивало девушку, и в завершении прогулки она снова весело улыбалась. А вечером Гермиона почувствовала себя виноватой. За ужином Невилл объяснил отсутствие своего друга: "Джейк выпил зелье сна без сновидений и завалился дрыхнуть". Гриффиндорцы тут же высказали мнение о том, что Дискейн просто боится завтрашнего дня, он не выдержал напряжения. Дальше всех пошел в откровениях Рон Уизли: " Дискейн трус, не может справиться с нервами, как какая-то девчонка, а вот нам с Гарри ничего не страшно". Желающих поспорить с чавкающим Уизли не нашлось. Уже в гостиной, Гермиона настроившись продолжить воспитание Рона, вспомнила грустное лицо своего горе-напарника и собственное обещание отдохнуть перед состязаниями. В результате секундных раздумий верх взяло обещание. "Пообещала – сдержу свое слово, я же не Рональд. Рыжий может лоботрясничать дальше, а завтра посмотрим, кто будет веселиться".
Первый день дуэлей начинался не одиночными поединками, а почему-то парными и такая логика не-много обескураживала девушку. Еще и напарник пор-тил настроение своим отсутствующим видом. Его со-всем не волновало, что произойдет после уроков. Та-кой подход не устраивал Гермиону, она нервничала сама и ожидала чего-то подобного от Джейка. Волно-вались все без исключения, кто-то вспомнил Локхарта, его клуб дуэлей и чем всё закончилось. Многие школьники посматривали на Поттера с надеждой на новую сенсацию. Получилось же у него тогда поставить на уши всю школу своим знанием змеиного языка, вот и сегодня он обязан выдать нечто запоминающееся. Гарри попробовал несколько раз поговорить на переменах с Гермионой, подбадривая и успокаивая её – эффект получался нулевым. Как не старалась Гермиона выглядеть спокойной, так у неё ничего не получалось. Она прилежно записывала за профессорами, рвалась отвечать на вопросы, зарабатывала баллы для факультета и всё равно мысли возвращались к напарнику. "Зачем я нападала на парня? Что он сделал обидного мне лично? Чего плохого в том, что тренировки с ним выматывают морально и физически? Что такого отвратительного я услышала в его комплиментах? И не дурацкие они, сама себя накручиваю словно дурочка. Как говорила Браун, интересно получается: один злит, другой помогает и за это получает".
За час до начала дуэлей, девушка довела себя до таких "высот" воображения, что начала верить будто, напарник возьмет и откажется вместе с нею выступать. И почему бы ему не отказаться? Она на него злилась, она… вообще она… Джейк догнал её на коридоре, после окончания занятий, без разговоров мягко ухватил за руку и потянул в ближайший пустующий класс. Проходящие мимо ученики понимающе ухмылялись "Всё мы знаем, всё мы видим". Гермиона испугалась не на шутку: "Вот и всё, сейчас он скажет, что я его достала, что я зануда, книжный червь, заучка высокомерная, что я только мешаю, что общаться нам нежелательно и не нужно. Он выскажет всё то, что приходится терпеть от Рона и как ни печально – правда на его стороне".
– Гермиона! Ау! – Чьи-то руки трясли её за плечи, – ты водички холодненькой не желаешь, в свое симпа-тичное личико?
– Нет, – мысли девушки вернулись в настоящее.
– Умничка, а теперь соберись и немного послушай меня.
– Я всё понимаю, Джейк, ты прав, я… – она прервала парня, но не смогла завершить путающиеся мысли.
Напарник отступил на несколько шагов, осмотрел её поникшие фигуру, понимающие улыбнулся, а затем сказал:
– Обвиняемая Гермиона Джейн Грейнджер признает себя виновной во всем, что произошло и приговаривается… к победе. Девушка, очнитесь, пожалуйста.
Гермиона ожидала услышать совсем другой при-говор от Джейка, поэтому растерялась ещё сильнее. Слова оправдания оказались не нужны. Напарник не собирался говорить гадости, он усадил девушку на стул и продолжил:
– Чтобы ты себе не вообразила, выброси это из голо-вы. Ничего плохого с тобой не случится, а вдруг у тебя появилась дурацкая мысль, что ты в чём-то передо мной виновата – её тоже выброси. Запомни, ты ни в чём, ни перед кем не виновна, ты очень добрый человек и заслуживаешь только хорошего отношения. Сегодня первый отличный шанс заявить о себе не только как о самой умной, но и как о сильной волшебнице. Мы обязательно выиграем, правда, если одна кареглазая умничка не прекратит нервничать и сильно захочет показать своим друзьям-недотепам, что она не "библиотека на ножках", не объект для оскорблений, не какая-то "девчонка", а сильный боец. Ты можешь начать менять мнение про себя уже сейчас, уже через несколько минут, а спустя несколько месяцев все в этой грёбаной школе увидят, насколько ты потрясающе хороша еще и как девушка. Всё в твоих руках, и ты способна на большие свершения, но никак не на роль теневого советника для лоботрясов.
Спорить с такими аргументами не хотелось, да и возражений как таковых не находилось. Невзирая на противоречивое отношение к Дискейну, она вынужде-на была признать его правоту. Каждый день общения с Джейком открывал новые стороны парня, до этого непонятные или искажённые во многом благодаря словам Рона. И эти новые открытия пугали девушку ничуть не меньше чем сдача экзаменов. Послушать Рональда, и получается, что такого человека как Джейк Дискейн вообще не должно существовать и при таком раскладе всё останется как всегда. Её друзья займутся всем чем угодно, кроме учебы, она будет постоянно ими командовать, время от времени позволяя расслабиться. Рон продолжит капризничать и доводить до слез, она всё простит, стараясь держать себя выше бестолковых мальчишек. Вернуть всё в привычное русло достаточно легко: нагрубить здесь и сейчас Джейку, заявить, что она не нуждается в напарнике, что она над ним пошутила, а деньги отдаст и без его помощи, которая ей нужна как прошлогодний снег.
"Знал бы Джейк, какая нелепица крутится в моей голове – рванул бы к мадам Помфри или куда подаль-ше, успокаивать свои нервы. Ох, Джейк и почему с тобой всё очень сложно? И кто ты такой?".
–Не знаю, – услышала она ответ на свои вопросы, ко-торые, как оказалось, произнесла вслух.
– Не мучай себе такими вопросами, напарница, – Джейк попытался ободряюще улыбнуться, но вместо этого получилось жалкая гримаса.
– Почему?
– У нас нет времени для душевного стриптиза, его и не появится до определенного дня, который наступит еще не скоро. На данный момент нам нужно побеждать с минимальными усилиями и убедить всех в том, что более бездарного напарника, себя подразумеваю, нет ни у кого. Не хотел раньше тебе говорить о таком плане на игру из-за твоего морального состояния. Даже не думай спорить со мной, тебе и без моих фокусов не сладко, а так у тебя нет времени заниматься самокопанием и ты сыграешь свою роль на "Превосходно". В подобном амплуа мы выступим еще несколько раз и если дотянем до полуфинала, не раскрывая все свои силы…
– Тогда в финале у нас появится преимущество. Даже если мы раскроемся в полуфинале, наши противники не успеют перестроить тактику и будут вынуждены проводить дуэль по старому сценарию, а наш дуэт останется загадкой, которую им предстоит решать в самый ответственный и неподходящий момент, – за-кончила предложение напарника Гермиона.
Хитрый план нашел отклик в душе девушки и прояснил момент, не дававший покоя перед выбором напарника. Она поняла, почему Дискейн проиграл от-бор и почему Лонгботтом выбрал Финнегана. "Мой напарник, как хорошо, что Гарри выбрал Рона, не хо-тел выступать в дуэлях, чтобы не побеждать самую ожидаемую, по его, вот уверена, что он думал именно так, мнению пару Грейнджер – Поттер. Вполне воз-можно, что этот хитрюга хотел помогать мне и Гарри исключительно советами, не расходуя при этом свое время. Нет, он не хитрюга, он умный человек и его план не имел изъянов, пока я не вмешалась, а впрочем, мои планы тоже выглядели добротно продуманными, но кое-кто также их с легкостью растрощил. А что произойдет, если не ломать проекты друг друга и работать сообща? Заманчивая вырисовывается перспектива: мой ум, знания и его хитрость с нестандартным подходом могут выдать такой эффект, что дух захватывает". Гермиона позволила себе облегченно улыбнуться, как делала всегда, разобравшись с труднейшей задачей, которая никак не сдавалась. Боевой дух поднят на нужную высоту, и девушка решительно потянула Джейк на выход из класса. Уловив невысказанный вопрос в глазах парня, она ответила:
– Всё хорошо, вживаюсь в роль, мистер режиссер.
Недоумённое ответное молчание только повысило настроение. "Сейчас основная цель – победить в этих чертовых дуэлях, а вопрос "Почему Джейк согласился выступать со мной" я обязательно решу в ближайшее время. Никуда он теперь не денется и учиться нам еще достаточно долго. Готовься Дискейн, а лучшее не готовься, не усложняй мне жизнь еще сильнее".
Честь открывать дуэльный клуб выпало предста-вителям слизеринского и рейвенкловского факульте-тов. Пара Гринграсс – Забини победила представите-лей синих, сильно огорчив Джейка. Он раздраженно проговорил:
– С одной стороны классно – мы не попали на Дафну с Блейзом в начале, и не обязаны выкладываться на полную со старта, а с другой стороны, плохо – умники могли бы и постараться выиграть. Эх, ничего нельзя поручить этим умникам.
Ворчание напарника, пусть и наигранное, немного позабавило Гермиону. Ей нравилось слушать, как Джейк желает проигрыша своей "хорошо" знакомой девушке. Еще лучше почувствовали себя зрители по-сле победы Поттера и Уизли – момент выплаты выиг-рыша для них неумолимо приближался. Выступление дуэта Дискейн – Грейнджер ожидали очень многие, и некоторые горячие головы побежали к близнецам по-ставить на проигрыш слабака и заучки. По жребию им достался также рейвенкловский дуэт и спустя минуту профессор Флитвик объявил начало схватки.
Стартовые секунды поединка показали аспект, на который сразу же, во время первой тренировки, указал Джейк – волшебники не умеют и не обучены командным действиям. Гермиона развлекалась, как никогда бы не позволила себе веселиться на экзамене, а дуэль тот же своеобразный экзамен. Она успевала уклоняться от заклинаний, прикрывать щитом напарника, который попадал своими немногочисленными заклинаниями исключительно в защитный барьер, но не в противников. По факту, девушка сражалась за двоих, и напарник больше создавал помехи, чем помогал, но зрителям такое течение схватки нравилось. Несколько раз Гермиона достаточно громко назвала своего напарника балбесом и неучем, тем самым заработав себе несколько очков доброжелательности в глазах бо-лельщиков и преподавателей. Затянувшееся шоу пре-кратилось по знаку Джейка – заведенная за спину рас-крытая ладонь парня указывала, что он готов выста-вить "Протего" и предоставить ей момент для нападе-ния. Гермиона внезапно шагнула из-за щита напарни-ка, атаковала первого противника и не ожидавший та-кого поворота рейвенкловец, выбыл из борьбы. Вто-рому противнику девушка без раздумий разбила щит коротким, но сильным "Дуро", пропустила над голо-вой "Петрификус Тоталус", применила "Импедимента" и пока мальчик произносил "Фините Инкантатем" отобрала, нужно заметить очень изящно, его палочку "Экспеллиармусом". Она победила в своей первой, серьёзной дуэли и была готова прыгать от восторга, но тишина и редкие аплодисменты моментально охладили эмоции.
"Вот незадача, господа, грязнокровка не проигра-ла, кажется, вы шокированы таким расхождением итогов с вашими прогнозами. Посмотрю я на вас в тот момент, когда Гарри не сможет тянуть Рона, и многие сидящие здесь, понесут кое-что мне причитающееся". Вся слава после завершения дуэлей досталось её друзьям. Против заслуги Гарри она ничего не имела, но тот факт, что славой победителя во все горло наслаждался Рональд, откровенно удручал. Повторялась история всех их громких приключений: Гарри выезжает на голой силе, Рональд сидит на спине друга, а для неё остаётся только жалость и сочувствие. Всё перечисленное Гермиона ощутила на себе в гостиной своего факультета. Только здесь она поняла, как бестолково поступила, отказавшись пойти праздновать вместе с Джейком и Невиллом. Предупреждал же напарник: "Пойдешь с друзьями – пожалеешь, пойдешь с нами – отдохнешь и посмеёшься". Друзья в десятый раз пере-сказывали перипетии своей победоносной дуэли, а де-вушка не придумала ничего лучше, чем заняться уро-ками. Пойти в гостиную Хаффлпаффа не позволила гордость вперемешку с упрямством, но если бы за ней кто-то зашел – она позволила бы себя уговорить.














Глава 24
В гостях у барсуков Невилл поначалу немного стеснялся, даже попробовал отсидеться в стороне, со-гласно "храброй" гриффиндорской привычки. Номер не прошел – девчонки прямо и без затей вытащили его на центральной диван, усадили, окружили, а дальше Невилл пожинал плоды своих трудов. Наши совместные занятия не прошли впустую и дуэт Лонгботтом – Финнеган красиво вынес слизеринцев. Победа над "извечным" врагом подняла популярность парня на невиданные для него высоты, вот он и наслаждался или мучился, но это не существенно. Важно то, что он медленно и уверенно избавлялся от клейма тюфяка-неудачника, как и предусматривается моим планом. Лично для меня в гостиной барсуков всегда находится место и немножко понимания. А после прошедшего выступления девушки меня еще и пожалели: "Не печалься Джейк, всё упирается в Грейнджер, она умная и сильная волшебница, вот и не даёт тебе возможности показать себя".
Хорошо, что я заставил Невилла пойти со мной, прямо скажу – великолепно. В противном случае, уте-шали бы меня до умопомрачения. Сколько я себе не говорил – "Хаффлпафф лучший" и столько же еще повторю. У них отсутствуют звезды величины Поттера, умницы класса Грейнджер, красавица Ледяная принцесса Гринграсс, экзотика вроде Чанг, но у них есть коллективная поддержка, что очень много значит уже сейчас, и ещё больше сыграет свою роль в грядущем. Если сравнивать факультеты с родами войск, получим Хаффлпафф как пехоту, самую что ни на есть трудягу всякой войны, которая, как известно, много славы не имеет, но без неё резко становится хреново всем прославленным войскам. Города берёт пехота, а не плавающе-летающиий спецназ на танках. Долго рассиживаться нам не позволили: "Мальчики, вам проблемы не нужны", – заявили девчонки и отправили нас в собственную гостиную. Правильный подход у людей: победа победой, а порядок нужно соблюдать, и не забывать, что завтра начнутся одиночные дуэли. Не успели мы пройти и пары шагов по логову гриффиндорцев, как разница между факультетами прямо начало давить на уши. Шум, крики, вопли, открытый мат, испортили впечатление нормального вечера. Грустно перегля-нувшись с Невиллом, поплелись в спальню, говорить с такими людьми не хотелось никому. Заметил склоненной над учебниками Гермиону и… пошел дальше, девочка уже большая, сама должна соображать, что и когда делать. Возмутившуюся совесть успокоил аргументом: "Она и так на меня наезжает ни за что, а еще – она среди своих самых "лучших" друзей".
На обожаемом всеми учениками уроке истории мне стало совсем скучно. На первый взгляд всё отлично, а по сути, происходит настоящая потеря времени, которого не хватает катастрофически. Лекции Бинса уже прочитаны наперёд, спасибо старшим курсам, масса дополнительного материала уже усвоена, поэтому напрашивается логическое решение – сдать предмет досрочно. Вопрос упирается в приемную комиссию и нашего директора. Намерение получить лишних три часа в неделю захватило моё воображение целиком и полностью, а для воплощения его в жизнь не доставало мелочи – согласия комиссии и Дамблдора. Все же не стоило так открыто расслабляться, потому что сидевшая за соседним столом Гермиона, моментально сделала свои выводы. Она пересела за мой стол и принялась потрошить замечтавшегося человека:
– Джейк, чтобы ты не задумал, не делай этого, пожа-луйста.
– Вот значит как, меня подозревают в чём-то нехоро-шем?
– Я такого не говорила, просто в вид у тебя такой, как будто ты придумал нечто, до чего я никогда не доду-маюсь. Твои идеи неординарны, признаю, и всё же они могут быть опасными, лучшие откажись.
– Ни за что, мисс Грейнджер, ни за что! Более того, а почему бы тебе не присоединиться, обещаю, ты не разочаруешься. Так что решайся немедленно – ты со мной или нет?
– Ага, нашел дурочку, присоединится непонятно к че-му, мало мне твоей авантюры со ставками, так еще втравишь во что-то похуже. Но если ты меня просве-тишь по поводу своего плана, я так уж и быть, поду-маю над твоим предложением.
– Ничего не расскажу до тех пор, пока не услышу твой ответ. Для меня это вопрос доверия, без какого-либо подтекста, гарантирую.
В такой ситуации, каждая уважающая себя книж-ная героиня должна тут же ответить: "Согласна, я тебе доверяю", но в реальности всегда имеются серьезные различия. Грейнджер ничего не ответила и продолжила конспектировать урок. Прозвенел колокол, народ вышел и мы остались единственными учениками в кабинете, а это означает, что кое-кто всё же принял решение, нужно только увести девушку от темы ненужных нотаций.
– Гермиона, если ты не со мной – ничего страшного, на тренировках и моём отношении к тебе это никоим образом не отразится, – уговоры наоборот иногда действуют убойно на девушек.
– Ты снова ошибся, Джейк, – довольная улыбка про-мелькнула на её губах, – подумала я немножко и ре-шила, что твои идеи не идут мне во вред, поэтому я в деле, только…
– Всё потом выскажешь, Гермиона, когда окажешься на седьмом небе от счастья, а сейчас мы пойдем на чёртовы зелья.
– Постой, а рассказать?
Разбежался, помучиться любопытством, это не смертельно и полезно. Умная девочка сообразила, что меня не расколоть, и всю дорогу преувеличено-обижено что-то шипела. Так я и поверил, подобный фокус она может использовать на своих друзьях, а на меня это совершенно не действует. Перед кабинетом Снейпа собрались две группы школьников: слизерин-ские аристократы и гриффиндорские сорвиголовы. Удивительно, они не ругались между собой. Такое прилежное поведение необходимо поощрить, заодно и кое-кого потроллить, чтобы жизнь раем не казалось.
– Народ, анекдот жизненный хотите? – пробный ка-мень заброшен.
– Давай, – высказались красные и заинтересованно посмотрели зелёные.
– Тогда слушайте: "Однажды Рональд встретил при-зрака самого Мерлина. Встретил, потому что заблу-дился в коридорах, вот и забрел неизвестно куда с го-лоду. Мерлин обрадовался и говорит: "Ты первый кто нашел меня в этой школе, за это исполню три твоих желания". Недолго думая Рональда выдал: "Хочу быть таким же богатым как Драко Малфой". На что Мерлин ответил: "Это очень сложно, трудно и гоблинов нужно уговаривать, давай лучше другое". "Хорошо тогда я хочу стать знаменитым как Гарри Поттер". "Нет-нет, мальчик, там столько накручено всякого: и Темный Лорд и директор ваш, придумай уже что-то выполнимое, пожалей старика". "Ах так", – закричал Рональд, – "тогда… тогда сделай меня таким же умным, как Гермиона Грейнджер". "Постой-постой, мальчик, что ты там говорил про богатство Малфоев?".
Школьники приняли анекдот нормально, некото-рые даже засмеялись, гриффиндорцы особенно, а не-которые – покровительственно ухмылялись, слизеринцы имеются ввиду. Ожидаемого "народ ржал до слез" не произошло, да и не ржут люди, в моём понимании. Человек, не оценивший моё творчество, ярился и молчал, не хватало словарного запаса у Ронпеда, без применения мата и оскорблений. Нет, рыжий, так дело не пойдет, нужно еще тебя подоставать:
– А вот еще один, уже про меня, иначе Уизли лопнет от злобы. Итак, сижу на берегу нашего озера, ловлю рыбу, и ничего хихикать – водиться там рыба. Так вот, сижу: в одной руке удочка, в другой – камень, поднятый над головой. Туда-сюда проходят школьники, и вдруг подходит Рональд, интересно ему. "Слышь, придурок, ты зачем камень над головой держишь", – сказал он в своей любимой манере. Я ответил: "Гони галеон и сам всё знаешь". Рональд не выдержал, сбегал за деньгами вернулся, отдал мне семнадцать сиклей и получил ответ: "Смотри Рональд, сижу я здесь давно, рыба не клюет, а на камень поймал уже семь галеонов".
Второй анекдот понравился публике, англичане, что с них взять, ценят очень тонкий юмор. Уизел снова не смеялся, не уж-то смысл понял? Не знаю, как рыжий, но Гермиона изволила ткнуть мне под ребра своим острым локотком, награда видать у неё такая, английская. После уроков я повел девушку к нашему декану, чтобы не повторяться дважды. МакГонагалл выслушала мою идею с досрочным экзаменом заинтересованно, а Гермиона немного изумлённо и недоверчиво. Окончательно чашу сомнений в мою пользу перевесило заявление девушке о том, что освободившееся время можно использовать для лучшего изучения трансфигурации. Вот кто её просил? Какой черт мне подсказал взять Гермиону с собой? Получил три свободных часа? Раскатал губу, идиот! Скучно на уроке? Профессор МакГонагалл предварительно дала свое согласие, пообещав убедить директора в полезности такой инициативы учеников. Гермиона обрадовалась, кто-бы сомневался, и сразу же потянула меня в библиотеку, не иначе как готовиться к экзаменам. Тот момент, что у неё сегодня дуэль, она как-то проигнорировала. Пришлось спустить на землю малолетнюю жрицу учебы:
– Так, моя идея, пусть и искажённая кое-кем, не стану показывать пальцем, мне и командовать, согласна?
– Командуй, сколько хочешь, но сначала начнем гото-виться, – призрак оценки ниже "Превосходно" яв-ственно блуждал в глазах девушки.
Понадобилось два часа пререканий, уговоров, чтобы убедить самую умную волшебницу не паниковать. На неё не действовали никакие убеждения, никакая лесть с примесью шантажа – готовится сейчас же и никаких разговоров. Действенным приемом оказался перекрестный допрос, "вопрос – ответ" который. Её уровень знаний годился для сдачи экзамена уровня СОВ, а не для какого-то четвертого курса. На вопросы по-нашему году обучения она отвечала четко и развернуто, без запинки. Темы пятого курса она знала получше меня, но почему-то нервничала.
– Прекрати истерить и послушай немного, – на мой шепот Гермиона демонстративно закатила глаза, – ты ничего не теряешь в случае получения оценки ниже желаемой, в чём я сомневаюсь. В конце года можно сдать предмет повторно, вместе со всеми. Лучше представь себе, сколько освобождается времени на занятия твоей любимой трансфигурацией. Уже сейчас ты превосходишь всех, а с помощью дополнительных занятий уйдёшь в недосягаемые для школьников дали. У тебя появляется реальный шанс заняться любимым предметом без ущерба для остальной учёбы. По окончанию школы ты сможешь или учить других, или открыть нечто свое, новое в науке трансфигурации. Чтобы не говорили про нас чистокровные, а новые знания ценятся в каждом из миров.
Глазки девушки смотрели куда-то, на портрет профессора Грейнджер, вероятнее всего. Кем она себя там представляла, не знаю и знать не хочу. Для неё изучение трансфигурации один из немногих приемлемых вариантов дальнейшей жизни. Перекладывать бумажки в министерстве, ловить преступников, тоже не выход и остается только тропа учёного, к тому же безопасно. Эх, не скажет мне Гарри "спасибо", за жену – ученую, не дождусь. Не страшно, лишь бы Гермиона серьезно задумалась над моими словами, а там глядишь и дурные мысли, про эльфов выветрятся. Человек, занятый делом, которое ему по душе на глупости время не потеряет. Останется проблема с рыжим и потенциальным вариантом её решения в случае неправильного выбора Грейнджер. А почему "неправильного". Может, она счастливо проживет? Не случится ли так, что моё вмешательство приведет к тем же сопливым воплям, которыми прославилась особа из моей реальности? "Ах, он любовь всей моей жизни" – чита-ли, не понимаем. Любовь всей твоей жизни не бросит тебя, как бы ты ни старалась, любовь всей твоей жизни останется с тобой всегда, даже если ты ведешь себя, как капризная, избалованная… Любовь всей твоей жизни, понимает и принимает тебя такой, какая ты есть, и когда она, эта грёбаная любовь всей твоей жизни уходит, значит – она и рядом не лежала со словом "любовь". Спасибо нужно еще сказать, за то, что ушел. Ого! Кажется, меня снова потянуло не в свои проблемы. Это всё влияние Гермионы и её взгляда в фантазии, видать и меня потянуло поумничать.
Вернулась из своих грёз девушка довольно не скоро, я успел написать половину эссе по зельям.
– В чем-то ты прав, вынуждена согласиться с тобой по поводу трансфигурации, а кое-чего не хочешь принять, но это не смертельно. Сколько бы ты не расхваливал меня и не показывал свои знания, а готовиться к экзамену обязательно. Пойми, по-другому я не умею, ты уже и так ломаешь мою жизнь, как тебе вздумается от скуки, но в организации своей учебы – не собираюсь никому уступать.
Неправильная это Грейнджер, точно не киношная. Смотрит как-то жалобно, прямо стыдно становится, знать бы за что. Как прикажете её понимать? Один день не замечает или злится на меня, на другой – нормальная девушка. Пресловутый ПМС ни при чём, потому что слишком часто у неё такие перепады настроения. Сказать, что у девушки переходной период, гормональная перестройка и всякая околонаучная дребедень? Не могу такого утверждать. С другими людьми общается как всегда, а моя персона чем-то через день раздражает. Чем больше общаюсь с Гермионой, тем чаще замечаю странности в её поведении. Какого, спрашивается хрена, она регулярно позволяет рыжему дебилу, себя оскорблять? Какого чёрта мириться с идиотом? Почему она смотрит сквозь Гарри? Подростковая привязанность? Не смешно, почему-то, совсем не смешно. Конец третьего курса показал её откровен-ную симпатию к Поттеру, как к парню, по-моему. И куда все подевалось сейчас? Ничего не ясно и ничего не понятно. Вопросов к Гарри не имеется, там всё объяснимо – ребенок воспитанный жизнью за шкафом увидел экзотическую азиатку, и малость поплыл, бывает с нашим братом такое часто. Это совсем не представляет угрозы. Хочется надеяться, что знакомство с Гринграсс откроет глаза парню на европеек и Грейнджер скоро засверкает на балу. Ну как Ро позволила себе впихнуть в пару Гермионе рыжего, не пойму. Обманула ожидания очень многих людей в угоду непонятным интересам. Надеюсь, читатели никогда не простят такой облом. Лучше бы убила девушку в конце, а дальше посмотрела по отклику читателей. Нет же, выбрала вариант, хуже которого только хорек. Всё, хватит пилить опилки, здесь еще ничего не закончилось и вокзал с печальной женщиной, не стал реальностью.
Много думать – вредно для настроения. Задумался об одном, а мысли завели черт знает куда. Гермиона истолковала мой убитый вид по-своему и для меня непонятно. Она сама загрустила и оставшееся время до начала дуэли мы потратили на учебу. Кто ожидал, что жребий сведет Гермиону Грейнджер и Панси Паркинсон? Я точно не ожидал и боялся, что попадется Дафна, а там… Очень не хотелось, чтобы моя напарница проиграла первую одиночную дуэль и сведи её судьба с Гринграсс я бы сильно сомневался в победе Гермионы. Слава Богу, ей досталась Паркинсон, которая на противника не тянула. Гермиона играла со слизеринкой, как кошка с мышкой и всё, что осталось зрителям – наблюдать унижение чистокровной ведьмы. Моя Немезида элементарно измотала противницу, не показав и трети своих способностей. Она закончила схватку нарочито медленным "Петрификусом", открыв еще одну грань своей личности: обман, расчётливость, продуманность. Гермиона адаптировала задумки нашего дуэта для своих, одиночных выступлений и продемонстрировала всем обыкновенную физическую выносливость без каких-либо магических шедевров. Мои аплодисменты смешались с криками радости гриффиндорцев и хаффлпаффцев.
В компании барсуков я наблюдал весь бой. Гор-дость за свою напарницу и, в какой-то мере ученицу, настолько сильно ударила в голову, что от переизбытка чувств я обнял сидящих по бокам от меня Сьюзен Боунс и Ханну Аббот. В отличие от Гриффиндора, такую вольность в отношении девушек никто из барсуков не сопроводил личным комментарием. Дальше смотреть не хотелось, но пришлось: Сьюзен и Ханне понравились объятья, и они отказались меня отпускать. Сидел, стиснутый с двух сторон девчонками и думал: "Девушки очень хорошие создания, приятные на ощупь, радуют глаза, питаются исключительно конфетами, заставляют сердце биться с перепадами, но из-за них все проблемы несчастного мужского населения нашей планеты. Мы поддаемся лени тоже из-за женщин! Лень, женского рода? Женского! А настоящие мужчины всегда идут на уступки женщинам, де-вушкам, девочкам. В случае с ленью, прямо несемся в диван, чтобы уступить: работу по дому, работу вооб-ще, наше законное право смотреть спортивные или политические каналы, нет, погорячился такие уступки – по большим праздникам или в случае серьезного за-лета".
На площадке мой друг Невилл в это время побе-дил… Трейси Дэвис, такой вот жребий выпал. Его успех, незначительный, отметили и слизеринцы, за поведение Лонгботтома после дуэли. Парень вернул палочку девушке с самым галантным поклоном, что попросту не могли проигнорировать блюстители традиций. Молодчина Невилл, не знал таких талантов за парнем. В победе Поттера сомневались немногие и Гарри всех разочаровал. Ни вам таинственного шипе-ния, ни кобры до потолка, точно говорю – обманул людей. Зачем просто побеждать заносчивого Финч-Флетчли? Так неинтересно: атака, "Протего", уклоне-ние, "Экспеллиармус", совсем без интриги. Дафна по-радовала зрителей элегантной манерой ведения по-единка и шикарной фигуркой. По-моему, на последний аргумент смотрели с большим интересом парни и с неприкрытой завистью девушки. Мои аплодисменты в адрес Гринграсс подавили беспардонным образом. Сьюзен чуть ли не прошипела: "Все вы мальчишки идиоты, засматриваетесь на эту высокомерную ледышку". Она схватила меня за правую руку и аплодировать стало проблематично после того как левую руку забрала в тиски Ханна. И чего они нервничают? Что я такого сделал? Посмотрел по сторонам и увидел, что не меня одного наставляют на путь истинный. Пре-красная половина Рейвенкло, Хаффлпаффа и Гриф-финдора наводила надлежащий порядок в мышлении и симпатиях парней своих факультетов всеми возмож-ными способами: от демонстративного "И что вы там увидели, придурки" до безотказных подзатыльников, и "поглаживаний" ребер. Гермиона умничка! Никому ничего не высказывала, никого не била, в смысле – не воспитывала, не дергала за рукава, всего лишь смотрела непонятным, трудно-расшифровываем взглядом на своих мальчуков, не замечая меня. Как хорошо, что я сижу с барсуками, а то и мне досталось бы под горячую руку. На данный момент самая лучшая стратегия отношений с Грейнджер – держаться от неё подальше в случае её негативной реакцией на мою скромную морду. Почему? Не знаю, так как сегодня она не злиться, мне ничего не грозит, возможно, но проверять не хочется, и сразу после ужина сваливаю куда-нибудь, на всякий случай. Хороший был план, боюсь уже думать, что он настоящий шедевр, нюанс только один – план всего лишь был. Где прозвучит упоминание, малейший намек на Гермиону Грейнджер, можно уверенно хоронить любой проект, мой уж точно.
После труднейших дуэльных битв школьники ужинали с удвоенным аппетитом. Потраченные силы восстанавливали все участники, болельщики и приви-дения, если бы могли. В зале царила нормальная, чав-кающую рыжую свинью не воспринимать в звуковом диапазоне, атмосфера. Некоторые спокойно кушали, другие негромко переговаривались, остальные мрачно смотрели в свои тарелки. Всё шло в приемлемых рамках до того момента, пока за столом гриффиндорцев не началось настоящее свинство. Думал, что подобное происходило, только однажды и возможно по ошибке. Как выяснилось, швыряние едой в напротив сидящего человека это истинно гриффиндорское занятие, визитная карточка львов-храбрецов. Вовлечены в этот процесс практически поголовно все красные, исключая меня. К чести Гермионы следует заметить, девушка поддерживала такое непотребство символически – вытягивала из волос хлебные крошки и бросалась спагетти в ответ. Чтобы не участвовать в настоящем гриффиндорстве, мне понадобилось сделать несколько шагов в сторону стола барсуков. Ученики Хаффлпаффа приняли меня без вопросов, можно сказать – посочувствовали. Спокойно закончить ужин не получилась, рыжая тварь Ронпед не оставил мой уход незамеченным:
– Смотрите, – он бросил кусок пирога в лицо Поттера, весело щерясь, – Дискейну не нравится наше развлечение, он трусливо сбежал.
– Ты ошибаешься, Рон, – сидящая рядом с рыжим Гермиона состроила ехидную гримаску, – он не трус, Джейк просто не понимает гриффиндорский дух и традиции.
Тут же нарисовался и Малфой, как джин из лампы:
– Неужели на Гриффиндоре объявился кто-то у кого голова не только для того чтобы в неё жрать?
Гермиона само собой самая лучшая, но истина, пусть и моя, дороже.
– Мистер Малфой, по данному безобразию мне нечего возразить, несмотря на все разногласия между нами. Хочу только заметить, что я не приветствую и не участвую в том, что все наблюдают. На мой взгляд, герб Годрика Гриффиндора необходимо изменить.
– Каким же образом, – Малфой почувствовал запах скандала.
– Убрать льва и на его месте поместить свинью. Потому что вид моих, к огромному сожалению, товарищей по факультету вызывает только одну ассоциацию – свинство натуральное. Возможно, мистер Малфой, это их естественная среда обитания, природное состояние, но может быть и так, что они тренируются в невербальной, беспалочковой трансфигурации. Наверное, заклинание очень сложное, только для гриффиндорцев, и звучит оно "Превращусь в животное без волшебства".
Довольная ухмылка хорька не принесла никакой радости, как и смех барсуков с во́ронами. По сюжету любой книги, вслед за такими обличениями должно наступить раскаяние и тишина. В жизни всегда проис-ходит всё по-другому. Красные не прекращали свин-ствовать, невзирая ни на какие слова и насмешки. Правда, Невилл отодвинулся на самый край стола, а Грейнджер усиленно начала очищать собственную мантию, при этом смотрела на меня почему-то не хо-рошо. "Доброе" настроение девочки вылилось в короткую фразу: "Мы не свиньи, сам ты…". Я уже собрался уходить, когда услышал её слова и не выдержал:
– Вам решать, мисс Грейнджер, кто я и кто вы. В этот момент в глазах окружающих вы выглядите как… неприглядно, одним словом и кривя душой. Черт с ними с гриффиндорцами, но вот кое-кто всем сердцем переживает за несчастных эльфов, требует свободы для них, и при этом спокойно разбрасывается плодами их трудов. Бедные эльфы очень обрадуются – как же хорошо уходит пища, ими приготовленная. А как они будут счастливы, когда узнают, куда все ушло. Думаете, подневольные эльфы не слышали про Ваши прожекты? Слышали, еще как слышали. Они услышали слова, увидели поступки и выводы в такой ситуации однозначны.
Остаток вечера потратил на злосчастный дом лес-ничего: долго бродил по комнатам, представлял воз-можный дизайн, подсчитывал расходы. В ближайшие выходные необходимо максимально использовать световой день для сбора растений и разведки обнаруженного объекта. Если время позволит, можно и Гарри взять с собой в лес, недалеко и в безопасное место для прогулки. Прославленная удача Поттера обязательно спасет нас, меня обязательно, от древесных "снайперов". Посидел, подумал и не нашел в новом плане ни одного изъяна. Упоминания дестабилизирующей личности не прозвучало? Не прозвучало. Не упоминалось даже в мыслях? Не упоминалось! Поэтому всё пройдет нормально и без перекосов.















Глава 26
Очень часто за последние дни, Гермиона обещала себе не раздражаться на выходки Дискейна, но всё начиналось по новому кругу. День её личного триумфа превратился в сплошное паскудство. Как всё выглядело сначала хорошо, так всё стало в конце плохо. Она очень обрадовалась возможности экстерном сдать унылую историю магии и заняться трансфигурацией. Гермиона намеревалась отблагодарить Джейка от всей души за такой неожиданный подарок и отблагодарила тем, что сама больше всего ценила – возможностью получить новые знания. Разочарованный взгляд напарника нисколько не портил настроение, видели и не такое. На этом светлое и доброе заканчивалось, а начиналась сплошная грязь. Мало того, что напарник не болел вместе со своим факультетом, так он еще устроил обнимашки с хаффлпаффками в момент её победы. Боунс ему оказалось недостаточно, и он не придумал ничего лучшего, чем обнять Аббот.
"Ненавижу тебя, Джейк и себя ненавижу, и вообще – сегодня ненавижу всех. Неужели так трудно меня поздравить, как поздравили Гарри, Рон, Невилл, близнецы и остальные. Получается, что для него мой успех ничего не означает, а вот победа Гринграсс очень даже вызвала в нём бурное желание громко хлопать в ладоши. Для меня такого проявления чувств не нашлась, ну и Мордред с тобой". Пытаясь уснуть, Гермиона настойчиво прокручивала в памяти прошедший день и старательно хотела забыть ужин. Малейший сдвиг памяти в сторону поведения за столом вызывал жгучее чувство стыда. Она прекрасно расслышала слова Джейка про свинство, и только упрямство помешало с ним согласиться. Гордость и опасение выглядеть в глазах гриффиндорцев предательницей не позволили ей встать и присоединиться к напарнику. Воспоминания первого курса еще очень свежие в памяти, а повторять пройденный путь белой вороны страшно. "Какая вероятность того, что Дискейн специально провоцировал меня на ссору? Достаточно большая, и подобным образом он надеется отвертеться от подготовки к экзаменам, заняться чем угодно только не учебой и еще раз учебой. Помечтай мальчик, помечтай".
Утренняя газета принесла очередную беду лично для Гермионы и Гарри. Пронырливая репортерша написала массу безумных, нелепых домыслов про их возможные сердечные отношения. Злобные, завистливые, насмешливые взгляды сопровождали везде, где-бы она не проходила. Друзья даже не попытались её защищать, слишком долго переваривали информацию. Гарри попробовал объясниться с ней как-то нервно, по-детски, чем только ухудшил и без того плохое самочувствие. А напарник, который раньше старался подбодрить, сейчас оставался безучастным. Впрочем, какое ей дело до Дискейна, он слишком занят непонятными комбинациями. На уроке трансфигурации девушка немного отошла от тяжелых размышлений. Так как сидеть нужно с напарником, а Дискейн делал всё, чтобы лишить свой факультет баллов, она немного отвлеклась. Превращения чашки в кота обернулось для него непреодолимым препятствием. А ведь получалось с первой попытки нормально, но использовал он при этом палочку Гермионы, тем самым расшевелив девушку и вынудив принять решительные меры по возврату законной собственности.
Гермиона не надеялась на поддержку от девушек или от мальчишек, но всё же её получила. После занятия по Древним рунам Джейк предложил в ультимативной форме, по-другому она бы не согласилась, немного размяться в тренировочном классе, как он выразился "сбросить пар". Парень начал атаковать без разогрева или предупреждений, и она приняла новые правила. Накопленная злость и обида нашли выход на внеплановой тренировке в виде затяжных, атакующих заклинаний. Выбросив негативные эмоции с помощью напарника, девушка устало произнесла:
– Джейк, ты даже не понимаешь, как ты мне помог.
– Не такой уж я и бестолковый, Гермиона.
– Нет, ты не сможешь понять всего, что я чувствую. Не знаю, почему я тебе говорю гадости, а взамен по-лучаю поддержку, хотя ты и сам этого не понимаешь. Ты меня откровенно иногда злишь, а потом помогаешь поднять настроение, ты… – она замолчала, не находя подходящих слов.
– Взаимно, Гермиона, – Джейк плюхнулся на лавку и похлопал ладонью рядом с собой, – садись и слушай мудрого, непревзойденного…
– Балбеса, – девушка прервала поток самовосхвалений, улыбнулась и присела возле напарника.
– И это тоже, ты слушай самое интересное, – он по-смотрел на Гермиону с хитрым прищуром глаз, – что-бы про тебя не писали и не говорили, не забивай этим свои мозги. Ты и только ты знаешь, кто ты есть на са-мом деле и никто не сможет тебя сделать лучше или хуже. Чем больше начнешь обращать внимание на бред, чем слабее будешь как личность, а личность ты у нас очень сильная, уж поверь.
– Ага, если бы так было и на самом деле, – заниженная самооценка девушки не желала повышаться.
– Ох, Гермиона, почему с тобой так трудно разговаривать и еще труднее, убеждать тебя в том, чем ты являешься?
– Наверное, потому что такой меня видишь только ты и Гарри, – предельно честно ответила она.
– Хочешь узнать, почему я не пытался утешать тебя сразу после завтрака?
– Ой, мудрый Джейк Дискейн снисходит до объясне-ний? – желание подразнить парня проснулась вместе с улучшающимся самочувствием.
– Выпускаем коготки? Я на правильном пути, но больше не перебивай мудро… да чтоб тебя, вот при-клеилось. Продолжу лекцию на тему духа и традиций. Вчера ты делала всё, как настоящая гриффиндорка, сегодня – твои коллеги от тебя отвернулись. Насколько я понимаю – желания участвовать в свинстве у тебя не было, и ты пыталась не выделяться. Ты поддержала факультет и ожидала ответного действия. Поздравляю! Ты сделала еще один шаг на пути понимания того, что идти на поводу у стада нельзя. Я уже говорил, что толпа будет отторгать тебя при первом удобном случае, но видимо кто-то пропустил это мимо сознания. Теперь ты получила болезненный урок человеческой подлости. Чем сильнее ты мучишься, тем больше по-догреваешь самые низменные чувства окружающих. Они хотят, чтобы ты доказывала свою невиновность, тем самым подтверждая бред, написанный Скиттер в газете, а ты не делай ничего. Не обращай внимания на идиотов и всё забудется под натиском новых впечат-лений. Не обижайся на отсутствие быстрой реакции от Гарри, он еще начинает взрослеть и такого ума, как у тебя у него нет в голове. Увидишь, он начнет утешать тебя еще и день не успеет закончиться. Для него самого эта статья получилась неожиданной и болезненной на фоне его детской увлеченности экзотикой. Резюмируя вышесказанное, напоминаю тебе слова "Если все отвернутся от тебя, я останусь верен". Чтобы не выглядеть голословным балбесом, как ты выражаешься про мою скромнейшую персону, задам только один вопрос "Ты хочешь, чтобы Скиттер извинилась и забыла про тебя?".
– Естественно хочу, Джейк, можешь и не спрашивать такое, и как ты это провернешь, спрашивать не стану, всё равно не ответишь.
– Умничка, – Джейк одобрительно похлопал Гермиону по плечу, – всё рассказать не получится, но любые попытки репортерши копать в обратном направлении приведут к Сьюзен Боунс. А кто у нас тетя Боунс, ты знаешь.
– Так ты из-за тетки дружишь со Сьюзен, – девушка не хотела верить в открытую расчётливость Дискейна.
– Нет, до такого я никогда не опускался. Она сама по себе хороший человек и поболтать с ней иногда полезно, а то, в чем ты меня подозреваешь, называется, использовать втемную.
– Но это же нечестно и…
– Гермиона, – парень закрыл ладонью ей рот, – не го-вори о том, в чём не разбираешься. В жизни все ис-пользуют всех, и ничего с этим не поделаешь. Для того чтобы ты спокойно училась я не сделаю ничего противозаконного, не переживай. А то, что ты будешь воспринимать меня как последнюю сволочь, совсем не больно. Пойми, умничка кареглазая, в борьбе с подобными Скиттер никакие честные правила не сработают. Как сказал кто-то: "Чтобы победить зло, нужно стать еще большим злом" и это большее зло всегда будет на твоей стороне. Извини, если разрушаю образ хорошего парня, но для меня не существует какой-либо морали в отношении тварей, желающих отправить твою жизнь. Пройдет не так уж много времени, и ты сама поймешь, что в жизни нет места абсолютному злу или добру. Простой пример: для тебя твои родители олицетворяют доброе и светлое, а другие воспринимают их как повторяющееся, неизбежное зло, потому что они сто-матологи. Или возьмем самый распространенный пример – литературные герои и желание людей встретить человека на них похожего. Все понимают, что такого не случится, но продолжают упорно искать несуществующее. Плохо, что в процессе поисков люди уже не способны замечать окружающих, которые и не против, чтобы на них обратили внимание, но пробиться через завесу иллюзий не могут. Сама подумай, как ты ответишь начни я указывать на поступки твои и твоих друзей, которые точно являются нечестными и несправед-ливым? В лучшем случае – посоветуешь не совать свой нос, куда не следует.
– Я с тобой полностью согласна, Джейк и не собира-юсь спорить. Лучше признайся, ты хотел сидеть у барсуков, незаметно мне помогать и выйти из тени в момент, который ты сам выберешь?
Задав мучивший её вопрос, Гермиона выжида-тельно посмотрела парню в глаза. Он сам признавал, что её взгляд на него оказывает непонятное действие. Так почему бы и надавить немножко.
– С тобой трудно разговаривать, мисс Проницатель-ность и зачем я...
– Хватит, Джейк, прекращай, – Гермиона остановила новую проповедь, – неужели я такая глупая и не пони-маю, что меня используют мои друзья в качестве спа-сателя или надзирателя, в зависимости от ситуации, которая им выгодна.
– Я никогда и не думал, что ты не умная.
– Еще чего не хватало, но со стороны мои поступки выглядят абсурдно, здесь не поспоришь. Просто мне жалко друзей и я боюсь остаться одна, как во времена первого курса. Но это не означает, что я плохо разби-раюсь в людях, в их мотивах. Мои выводы и прогнозы сбывались практически всегда, до твоего появления. И сейчас они работают, пока не коснутся тебя. Ты умеешь красиво говорить и показывать себя чуть ли не Темным лордом, уводить собеседника от темы или направлять в нужную сторону, для тебя нужную. Признаю – манипулируешь людьми ты неплохо. И всё же очень сильно тебе советую, не относись ко мне, как малолетней девочке, ничего непонимающей в жизни. Запомни, Джейк Дискейн, только я решаю, как выглядит человек в моих глазах и как мне поступать с этим человеком. Как бы ты не хитрил и маскировался, как бы ты не играл словами, я обязательно доберусь до тебя настоящего. Мне мало того, что ты изредка, невольно показываешь, я сорву с тебя маски, сломаю все твои линии обороны, чтобы узнать тебя без лишней шелухи и увидеть, что творится в твоей душе.
Она высказала, неожиданно для себя самой, соб-ственные мысли в голос и ожидала ответной реакции Джейка. Парень выбрал самый худший вариант – молчал и грустно улыбался, будто подбирая, что говорить, а что лучше оставить несказанным. В такие редкие минуты Джейк выглядел уставшим, одиноким и старше своих лет. Гермиона иногда замечала за собой, что за последнее время вспоминает Джейка именно таким: одиноким, потерянным, грустным. Она пыталась сравнить Джейка и Гарри, Джейка и Рона, но результаты получались слишком противоречивыми. Рыжего Джейк обходил по всем параметрам, а тому же Гарри проигрывал достаточно сильно в доброте, не конфликтности, прощении и уважении людей, готовности спасать. Гарри готов помогать всем и каждому, а Джейк помогает исключительно Невиллу и, по непонятной причине, ей самой. "Что же ты за человек, Джейк? Чего ты добиваешься, помогая мне и люто ненавидя моего рыжего друга?". Не дождавшись какого-либо ответа на свои слова, Гермиона встала и направилась к выходу.
– Ответ на твой вопрос "да", я планировал отсидеться в тени, – слова парня остановили девушку буквально у самой двери.
Джейк подошел и тихо сказал:
– Страх и одиночество, вот что ты найдешь, если я позволю. Не ищи того чего нет давно. Всё что осталось – последняя крепость, превратившаяся в тюрьму, отступать из которой уже некуда, дальше начинаются владения леди Вечность, именуемой Смерть.
Оставив девушку одну, Джейк ушел, чего раньше себе не позволял. "Господи, с кем я столкнулась? Кто со мной говорил? Мальчишки так не разговаривают. Сказанное Джейком звучит немного пафосно и в тоже время страшно, страшно любопытно.
Джейк оказался слабоватым провидцем. Гарри нашел её в библиотеке задолго до ужина и прямо там принялся горячо доказывать, что всё написанное в га-зете неправда и никому не нужно волноваться. Герми-она искренне поблагодарила друга за беспокойство, пообещав не обращать внимания на скудоумие журна-листки. Свежий выпуск газеты оставил после себя двойственное ощущение в душе Гермионы. Рита Скиттер изливалась извинениями адрес Гермионы Грейнджер, но для Гарри Поттера извинений не нашлось. Припомнив минувший день, девушка передумала воспитывать Джейка. "Он обещал извинения для меня и выполнил обещание, а про мистера Поттера мы не договаривались. Мои упреки будут выглядеть достаточно бестолково и необоснованно, честно сказать – неблагодарно".
Многие из школьников прочитав газету, задались вопросом "Нужно ли признавать статьи Скиттер прав-дивыми". Лучшие умы бились над загадкой Грейнджер и постоянно расходились во мнениях. Дружба Гермионы и Гарри очень многим препятствовала самим фактом существования и эти "многие" жаждали видеть на месте мисс Всезнайки самое меньшее себя и самое большее – никого. Если предыдущий выпуск давал какую-то надежду, новый номер все оставлял без изменений, кроме одного "Как относиться к Грейнджер и кто может все объяснить?". Больше всех выиграл в этой газетной суматохе Рональд Уизли. Рыжий подметил, что подруга занята какими-то мыслями и практически прекратила контролировать его учебу, поэтому можно свободно заниматься чем душе угодно. Гермиона видела все движения друзей-бездельников, но желания направлять и указывать, как-то не появлялась.
"В первую очередь – сдать экзамен, во вторую – побеждать в парных дуэлях, успеваемость друзей – в конец списка, займусь ими только после победы, и то-гда они станут намного сговорчивее" – расставила ближайшие приоритеты звезда газетных выпусков. Вот только напарник не разделял её фанатичную тягу к знаниям. Он старался не утруждать себя учебой сверх необходимого задания. На попытки давления отвечал: "Как скажешь, верно, как ты хочешь, Гермиона, поддерживаю тебя, Гермиона" и смотрел совершенно серьезно. Безоговорочное подчинение сначала обрадовало девушку, а затем насторожило, но было поздно. Дискейн исчез после уроков в пятницу, а его друг сочувственно разводил руками и твердил одно и то же: "Ничего не знаю, никого не видел". Гермиона перечитывала дополнительный материал по истории магии пятый раз в этом учебном году. Раньше чтение успокаивало, а сейчас она не понимала, почему книга не помогает, видимо сказывалось накопленное раздражение на Джейка или же проблема в другом.
"Как можно быть таким безответственным? Сам предложил сдать экзамен экстерном и сам же отказы-вается готовиться. Хорошо, мы практически готовы сдавать экзамен прямо сейчас, но это не должно озна-чать, что нужно отказываться от повторения. Учебы много не бывает. И зачем я согласилась? И где его черти носят? Ничего, завтра поймаю и засажу в биб-лиотеку на целый день, без обеда, точно, именно без обеда. На Рональда такая угроза всегда действовала, попробую её отработать и на саботажнике". Масштабы игнорирования экзамена Гермиона увидела в субботу – Дискейн отсутствовал на завтраке. Саботаж учебы она расценила как страшнейший смертный грех и немедленно начала поиски еретика, безответственного лодыря, раздолбая, не ценящего наслаждения учебой. Девушка проверила спальню мальчишек и не обнару-жила требуемого тела для воспитательного процесса с долей террора. Окружающие будто сговорились в стремлении не попадаться на глаза, и Гарри Поттер растворился где-то в недрах замка, не дожидаясь окончания завтрака.
Разозлившись на ничего непонимающих мальчи-шек, девушка просидела в библиотеке до полудня, а затем приняла волевое решение не замечать лоботря-сов до… до тех пор, пока кто-то не попадётся в её "очень-очень добрые" руки. Во второй половине дня учиться стало катастрофически невозможно. Матери-ал, который она помнила, начал смешаться с другими предметами. Чтобы отвлечься Гермиона отправилась на прогулку вокруг замка. Припомнив свое намерение изучать целительство и не имея привычки откладывать всё на завтра, она пошла в медицинское крыло. На коридоре второго этажа Гермиона встретила и своего напарника, и своего друга в очках. Испуганный вид мальчишек её немного позабавил – всё же прогулка принесла пользу душевному равновесию. На вопрос: "И где же вы пропадали всё это время, мальчики?" попытался отвечать Гарри:
– Мы… там… летали немного... и… вот… голова у меня разболелась, а Джейк меня довел… туда, к мадам Помфри. Мы устали, нам нужно отдохнуть, извини, мы пойдем".
Более бездарных отговорок от Гарри она еще не слышала, и стало понятно – мальчишки что-то скры-вают и не хотят допускать её в свои тайны. Поттера вывести на откровенный разговор не сложно, Гарри не станет скрытничать, но фактор Дискейна говорил о том, что легко из них правду не вытрясти.
"Не вижу ничего криминального в том, что мой друг будет иметь какую-то тайну и не поделится со мной, это его право. А моё право – применить все ме-тоды для раскрытия тайны и кое-кто меня неплохо научил". Поговорив с мадам Помфри, получив список необходимой литературы для изучения магии цели-тельства, девушка покинула обитель колдомедика. Возвращаясь в башню, она несколько раз использовала "Хоменум Ревелио" в темных местах коридоров. Колдовать там конечно запрещалось, но попадаться в лапы какому-то придурку очень не хотелось. Выбирая между снятием баллов и собственной безопасностью, Гермиона предпочла выбрать безопасность. Жестокие уроки Дискейна она усвоила на "Превосходно" и забывать их не собиралась. Она назвала пароль Полной даме, вошла в гостиную и, не задерживаясь, поднялась в спальню жалких любителей конспирации. Привычный беспорядок в жилище будущих мужчин не отвлек внимание от двух разгильдяев. Джейк и Гарри лежали на своих кроватях, читали книжки и никак не отреаги-ровали на её появление.
"Понятно, меня ждали и они подготовились. Чу-десно, Джейк! Смотри, как я развалю твой план и учись у мастера".
– Ну что, Гарри Джеймс Поттер, доигрался, – девушка присела на соседнюю кровать и сурово посмотрела на слабое звено, – ты чем думал, когда поперся за Джейком.
– Гермиона, послушай, Джейк не виноват, он…
– Гарри, не нужно врать, ты этого не умеешь и никогда не умел, а твой новый друг тебя не научит, как бы не старался. Ты лучше представь, что случится, когда все узнают.
Гарри умоляюще посмотрел на девушку и жалоб-но попросил:
– Ты никому не расскажешь? Правда? Мы же друзья?
– Вот как, Гарри, – девушка продолжила играть стро-гого следователя, которому всё известно, – ты вспом-нил, что мы друзья!
– Прости меня, Гермиона, и Джейка прости, – неиску-шенный друг уверенно попал в ловушку, и девушке осталось только дожать Гарри.
– Не в этом случае, мистер Поттер, вы перешли все границы. А если бы с вами случилось что-то пострашнее...
– Ничего ужасного с нами не случилось, подумаешь – пару дырок в спине и в...
– Так вот из-за этого вы лежите на животах?
Гермиона рассмеялась, осознав какие "героиче-ские" травмы получили мальчишки. Улыбнувшись, Джейк начал поучать отчаянно покрасневшего побе-дителя Темного лорда.
– Учись Гари, как правильно получать информацию с помощью одного голого блефа. Ты не верил, что там, где появляется Гермиона, не начинаются проблемы для меня. Лучше вспомни, когда ты произнес её имя и чем это для нас закончилось. А теперь можешь рассказать всё, иначе будет хуже.
Слушая сквозь смех историю Гарри о том, как он и Джейк зашли "совсем недалеко", в Запретный лес и подверглись атаке древесных ежиков, Гермиона дума-ла: "Пытаешься скрыть большее, выдавая уже явное? Как некрасиво обманывать умную девушку, Гарри, а еще дружбу упоминаешь".
Вдоволь насмеявшись, она сказала, вызывающе смотря Джейку в глаза:
– Один человек научил меня, как использовать людей втемную и вот что я думаю, а не пойти ли мне к Браун и пожаловаться, по девичьи, какой ты, Гарри, неосто-рожный, как с тобой трудно, какая у тебя часть тела травмирована, как мне тебя жалко, за компанию и Дискейна-бездельника вспомню.
– Ты этого не сделаешь, ты обещала, мы же друзья, – Гарри осознал, чем ему грозит такая "слава".
– Твои условия, Гермиона, – Джейк также не захотел известности, наверное, от приступа скромности.
– Смотрю на вас мальчики и душа не нарадуется, ка-кие вы сговорчивые и покладистые, поэтому моё условие, – она выдержала самую драматическую паузу, – следующий поход в Запретный лес произойдет с моим участием и будет он завтра.
Гарри начал что-то говорить про опасность, Джейк отмалчивался, и Гермиона выложила главный довод:
– Вы, умники, даете мне слово, каждый из вас, что всё произойдет, как я сказала или сейчас же пойду к моей самой лучшей подруге Лаванде.
Слабое звено не обманул ожиданий и капитулировал. Дискейн встал в оборону, отказываясь принять условия неразглашения, и Гермиона неоднократно порывалась выйти. Наивный Гарри уговаривал вернуться, Джейк понимающе смотрел на девушку и не сдавался. "Сколько ты можешь упрямиться Джейк? За меня всё сделает Гарри, и ты это прекрасно понимаешь. Совсем не важно, что ты знаешь, что ничего я никому не расскажу". Неизвестно, что подействовало на упрямца: просьба Гарри или мысленный посыл Гермионы. Главное в том, что он сдался, не упустив возможности ввести в договор несколько ограничений.
Поход в лес состоялся, как сказал Дискейн: "Мас-совое нарушение дисциплины под руководством вы-дающейся поборницы правил". Говоря честно, полу-чился не поход, а полёт в Запретный лес: Гермиона летела с Гарри на Клювокрыле, Невилл сидел на гиппогрифе Джейка. Организовал Джейк всё отлично и девушка в тайне гордилась своим напарником. "Продумано нормально, претензий особых не имею. Сначала полчаса блуждали по лесу, потом подождали на поляне гиппогрифов и только затем взлетели. Со стороны школы нас не должны заметить, сегодня же выходной день и преподаватели тоже люди имеющие склонность отдыхать". Пролетев над лесом не больше десяти минут гиппогрифы плавно опустились на прогалину. Протесты Гермионы и Гарри отклонил Дискейн, захвативший диктаторские полномочия. Как ни пытались друзья доказать, что они летали намного дальше, и здесь нет ничего интересного, экскурсовод остался непреклонен. В начале, Гермиона хотела обвинить хитрого парня в том, что он не честно выполнил свои обязательства. Хотела и не успела, Джейк сразу уловил возможные возмущения и нанес превентивный удар, который выразился в двух словах, очень любимых Гермионой: "Будем учиться". Растерянный Гарри не успел и рот раскрыть, как Джейк объяснил всё расширенно:
– Вы все городские жители, привыкшие полагаться кто на магию, кто на механизмы и для действий в лесу совершенно непригодны. Попробуем исправить такое упущение доступными методами и средствами.
Легкая разминка, как назвал такой процесс издевательства Дискейн, заключалась в примитивной, на первый взгляд, игре. Кто-то стоит с завязанными глазами, а кто-то попытается подобраться к невидящему человеку и щелкнуть его полбу. Вся прелесть игры в том в том, что человек с завязанными глазами имеет волшебную палочку, соответственно – оппонент нападает с голыми руками. На вопрос Гарри: "Какого черта и зачем нам это" Джейк ответил:
– Заклинаний, скрадывающих звук и запах вы не знае-те, а бесшумное передвижение вам обязательно пригодится. Бонус ко всему – научитесь поражать противника не только на слух, но и по подсказкам интуиции.
Первым, кому выпало учиться ходить, оказался Гарри Поттер. В другом решении Джейка девушка и не сомневалась. "Мужская солидарность начинает проявляться у них практически с пелёнок и для парней не имеет значения, что во многих случаях девушки действуют на много лучше". Гермиона ожидала нового проявления мужского шовинизма и ошиблась. Напарник предложил ей, как самой сильной среди них, показать Мальчику-который-не-умеет-ходить, какая польза в хороших знаниях. И она показала себя во всей красе!
Гарри Поттер двигался по лесу как слон в посуд-ной лавке и за это получал заслуженные "Ступефаи", "Петрификусы", ватноножные и щекоточные заклина-ние от всей доброты души Гермионы. А доброты у девушки оказалось слишком много, по мнению Гарри – можно и почаще промахиваться. Прославленная многими реакция ловца оказалась бессильной перед умом лучшей ученицы и её тонким слухом. По взаимной договоренности после попадания в цель жертва возвращалась на исходную позицию. В течение часа друг откатывался назад раз десять. Гермиона не опускалась до обидных комментариев, но счастливую улыбку не прятала. Ей было чертовски приятно показать Гарри-лентяю, какая она умелая волшебница, а не "просто девчонка", как выражался рыжий ценитель чужой помощи. Суда еще нужно добавить стремление быть первой во всем, поэтому получалось гремучая смесь эмоций с амбициями. Устав от нескончаемых поражений и самодовольной улыбочки лучащейся счастьем подруги, Гарри предложил поменяться ролями. Она не отказалась, и негласная война разгорелась с новой силой.
Надежды друга на реванш Гермиона разбивала массой разбрасываемых сучьев, осторожным шагом и рассматриванием места, куда нужно переместиться. Получив шесть, обидных до ужаса, щелчков Золотой мальчик не выдержал и сорвал повязку с глаз. Пострадавшую по её вине, совершенно не специально, гордость друга Гермиона торопливо успокаивала объяснениями своих действий, уводя мысли Гарри от ненужного самоунижения. Осмотревшись, она поняла, что их состязание совершенно не интересует ни Невилла, ни Джейка.
"Два балл… хорошо-хорошо, два друга увлечённо выкапывали какие-то растения, корешки, не обращая внимания на чьи-то успехи и проблемы. Такую вопиющую наглость оставить безнаказанной нельзя ни в коем случае. Нужно поставить Дискейна на место, раз уж все так классно складывается". Уговаривать Джейка не понадобилось, как только он увидел идущую к нему Гермиону, сразу прекратил копание в земле.
– Кто на повязку? Ты или я? – задал вопрос Джейк, вытирая руки разноцветными листьями.
Девушка без слов протянула ему свой шарф. По-бедная тактика не действовала на саботажника учебы, потому что этот… нехороший парень не застывал на месте и начал применять не атакующие, а дезориенти-рующие чары. "Вот зачем нужно создавать иллюзии кустов? Их и так достаточно в лесу" – беззвучно ругая слишком умелого напарника, девушка искала подход к заветной голове. Практически в десятке шагов от Джейка она испытала самую настоящую злость, как пишут "холодную и не замутненную". Причина для такой несвойственной эмоции отзывалась на имя Джейк и в данный момент использовала иллюзию тумана. "Какого Мордреда ты это сделал. Гад ты Джейк, вот доберусь я до твоего лба, всё ощутишь! Из-за твоих идиотских кустов и так ничего не видно, а сейчас можно пройти возле человека в шаге и его не заметить". Признавать поражение страшно не хотелось, но и победить, никак не получалось. При наличии палочки она показала бы ему кто здесь умный, а так, без палочки… "Нужно сдаваться и проклятый туман никак не рассеивается. Гадский Джейк не спешит обнаруживать себя, а меня он уже отправлял на исходную". Он снова поставил её в безвыходное положение. Искать цель приходилось в равных условиях, не считая волшебной палочки в руках парня. Гермиона приготовилась озвучить свое поражение, но вдруг услышала: "Предлагаю ничью" и пообещала себе не задирать нос перед мальчишками.
Хорошо, что Джейк нормальный человек, как для парня, а если бы на его месте оказался Рональд… Насмешки, пришлось бы выслушивать – самое малое месяц, а может и все полгода. Испытав за день вкус победы и горечь поражения, замаскированного под почетную ничью, девушка предложила Гарри и Невиллу показать себя в противостоянии с другим противником. Смотреть со стороны за действиями волшебников часто оказывается занятием нужным и познавательным. Наблюдая, как движется Лонгботтом, она сравнивала его с собственными шагами и находила свой стиль более приемлемым для боя в лесу. На четыре попадания Поттера, Невилл ответил тремя щелчками, а после смены повязки ситуация повторилась в зеркальном отражении. Разошедшихся парней Джейк остановил на самом интересном месте:
– На этом прекращаем баловство, нам нужно еще из леса выбраться.
– А как же гиппогрифы? Мы что, пойдем пешком? – неверяще спросила Гермиона.
– Так точно, сударыня, именно пешком, а потребуется – побежим.
– Но зачем такие сложности?
– Чтобы в ваши головы забрался настоящий страх пе-ред Запретным лесом, и вы прочувствовали на себе опасность нахождения здесь без возможности полу-чить помощь. Будет просто идеально, если до вас дойдет – насколько вы слабы и безоружны перед тварями, которые здесь водятся. Вы хотели здесь очутиться? Вот и побывайте в шкуре потенциальной, беззубой жертвы. Остальные разговоры в школе, а сейчас строимся и выходим.
Вспоминая за ужином возвращение из леса, Гер-миона мечтательно улыбалась. "Классно провела вре-мя, ничего не скажешь. Нарушила запрет, победила Гарри Поттера, пробиралась по опасной местности – впечатлений даже слишком много для одного дня. Нападение акромантулов лучше забыть, не дай Бог кошмары приснятся. Всё же правильно поставил меня Джейк в центр нашего треугольного построения с за-дачей поддержки того кто первым подвергнется напа-дению. Гарри не прозевал паука, но разиня Невилл имел все шансы получить неприятности для своей задницы без моей помощи. Надоедает признавать правоту Джейка, и всё же в лесу нам делать нечего. Отсутствие знаний, практики их применения делает нас сонной добычей для хищников, а не царями природы". Насыщенный день закончился без скандалов Уизли и принуждения к учебе Гарри, друзья занимались нужными каждому делами: рыжий резался в карты, Поттер усиленно что-то читал в учебнике по Чарам. Уставшая Гермиона попробовала прочитать еще разочек тему завтрашнего занятия по трансфигурации и не смогла. Сильно хотелось спать, наверное, лесной воздух слишком насытил организм кислородом и после повышенной бодрости наступает неслабая сонливость.
Каждый год, перед экзаменами, Гермиона страшно волновалась сама и нервировала друзей. А перед досрочным экзаменом время пролетело незаметно без напряжения и с пользой. Как человек, Джейк оказался жутко упрямым в плане полезности разделения времени на учебу и отдых. Как-то незаметно он снизил её уровень загруженности учебой от "после занятий и до отбоя" до "час после занятий отдыхаем, а далее готовимся к занятиям до ужина". Через несколько дней такого необычного графика она ощутила необъяснимый подъем сил, настроения. На первый взгляд она меньше времени уделяла учебе и даже позволяла себе такую роскошь как отдых, но уровень знаний улучшился, благодаря повышению работоспособности. Постоянная загрузка мозга информацией, безусловно, полезная черта характера, но давать голове отдохнуть, оказалась не такой уж плохой идеей. Кроме забот учебных как-то появились и заботы девичьи. Гермиона уже и забыла разговор в пабе Аберфорта, а тут получилось так, что Гринграсс ничего не говорит попусту. Таким обра-зом, у неё не осталось свободного времени и после ужина. Требовалось и тренировку проводить, и пого-ворить с сестрами Гринграсс, и присмотреться к Трейси Дэвис которая захотела пообщаться с гриффиндоркой, и переварить громадный объем новых впечатлений, и… Слов нет, как много всего интересного навалилось.
Новый круг парных дуэлей принес Гермионе Грейнджер столько эмоций, сколько она не испытывала за все время проведённое в Хогвартсе. Немного портило настроение понимание того, что многие школьники снова начали смотреть на неё, как во времена первого появления в волшебной школе. Она и Джейк победили, а друзья… принесли ей деньги и поздравления. Гарри Поттер не потерял возможность реабилитироваться. В одиночных выступлениях он способен проявить себя лучше, без камня на шее, и девушка искренне желала ему победы. "Гению стратегии" Рону Уизли в дальнейших баталиях отводилась заслуженная роль зрителя. Мечты рыжего прославиться и разбогатеть за чужой счёт, потерпели крах по независящим от него причинам. Уизли-шесть, не мудрствуя лукаво, обвинил во всём Гарри Поттера, его плохую подготовку, нежелание побеждать, и как апофеоз – Поттер в сговоре с Дискейном. Досталось "ласковых" слов и Гермионе: почему не рассказала, как она сама готовится, почему не помогала своим друзьям, почему бросила его и Гари ради какого-то придурка. Шквал обвинений потешил и девушку, и окружа-ющих. До такой "выдающейся" мысли, как обвинить человека в желании проиграть, способен додуматься только Рональд Биллиус Уизли.
Основная масса проигравших, подразумевается пари, спокойно подходила и выплачивала ставку. Несчастный вид некоторых неудачников прямо кри-чал: "Ну что тебе стоило проиграть? Как ты могла так бесчестно с нами поступить?". Слизеринцы расплати-лись, не сопротивляясь, но по-своему – собрали деньги и передали через руки Гойла, пытаясь таким образом показать свое пренебрежение грифиндорке-победительнице. Как они собирались получить выиг-рыш, никто не догадывался, и спрашивать не пожелал. Авантюра Джейка принесла Гермионе большие деньги по меркам учеников – пятьсот восемьдесят галеонов, и в переводе на фунты сумма оказалась тоже не маленькой. Родители не баловали её деньгами, но финансы на карманные расходы не ограничивали. Гермиона лихорадочно придумывала, как объяснить папе и маме своё нежданное богатство. Признаваться в том, что их дочь выиграла деньги – не хотелось, а рассказать правдоподобную историю не получалось. Хорошая память предательски отказывалась подсказать что-то, способное и не огорчить родителей, сохранить их нервы, и… вы-игранное честно золото. Подсознательно она уже зна-ла, кто ей поможет, и кто обязан разделить с ней выигрыш. Напарники они или подельники, это второстепенно, лишь бы кто-то, очень изворотливый, посоветовал приемлемый выход или правильное решение.
Дождавшись окончания всех поединков и факти-чески удерживая за руку куда-то настойчиво, как все-гда, рвущегося напарника, Гермиона потребовала, в ультимативной форме, немедленного разделения де-нег. Услышав о разделе золота, Рональд Уизли забыл свои слова и жадными глазами уставился на вожде-ленную горку монет. Отблеск желтого металла вызвал в голове рыжего "стратега" очередной поток нареканий:
– Смотри-смотри, Гарри, здесь и мои деньги лежат, а мне их братья одолжили, и всё это должно мне при-надлежать, но ты и Грейнджер не позволили, вы… вы забрали моё… мои…
Что хотел сказать раскрасневшийся оратор, не успел расслышать никто из свидетелей безобразной сцены: Гермиона, Гарри, Невилл, любопытствующие барсуки, вороны, зеленые. Окончание обвинительной тирады Рона Уизли прервалось глухими ударами, сдавливаемым смехом и отчетливым бормотанием Джейка, который бился головой об деревянную об-шивку стены за спиной Гермионы.
– Господи, ну как… с этим… нет, это понятно, но за что ты с ней так поступила, Ро? Это же полный п… п… привет.
Смех парня начал переходить во всхлипывания, а частота ударов увеличиваться. Опасаясь за душевное здоровье напарника, девушка попросила Гарри забрать деньги на хранение и занялась Джейком. Она оторвала его от самого интеллектуального занятия, на которые способны все мужчины – пробивание лбом стены, и вывела из зала.
– Джейк, всё нормально, успокойся, всё хорошо, – ласково разговаривая с парнем, она медленно уводила его в медкрыло.
– Я не псих, я не… Боже, ты всё равно не поймешь! И никто из вас не поймет! Но как всё же ты могла, не ты… чёртова Ро.
Джейк остановился, вытер набежавшие слезы в уголках глаз и спокойно продолжил:
– Подобие истерики закончилось, контроль над язы-ком восстановлен. Извини за моё неадекватное пове-дение.
– Ты точно успокоился? – сомнение в голосе Гермио-ны смешалась с заботой.
– Тысячу раз "да", Гермиона, и перестань беспокоить-ся.
– Я поверю тебе, если мы зайдем к мадам Помфри.
– Это лишнее, всё уже прошло, забудь, с головой у меня всё в норме.
– Поспорим?
– Легко, – Джейк протянул руку, и Гермиона взяла его ладонь.
– Ты идешь на осмотр к мадам Помфри, если я докажу, что с головой у тебя непорядок, согласен? – огласила своё условие девушка,
– А я никуда не иду в случае пустых волнений, – со-гласился Джейк.
Победно улыбнувшись, Гермиона достала носовой платок и приложила его к части тела, которую мальчишки редко используют по назначению. На белоснежной ткани появилось красное пятно крови.
– Лоб разбил? Разбил! Повреждение головы в нали-чии? – удерживая перед глазами напарника неоспори-мое доказательство, она задала риторический вопрос.
– Напомни мне, чтобы я с тобой никогда не спорил на что-либо, – улыбнувшись, сказал парень и направился в сторону медкрыла.
– Я пойду с тобой, Джейк, – девушка взяла напарника под руку желая удостовериться, что он пойдет именно туда куда сказал.
– Думаешь, что я не дойду или просто сомневаешься во мне?
– Ты потерял так много крови, всякое может случиться по пути.
– Точно-точно, – поддержал шутливый тон Джейк, универсальным лекарством от кровопотери во все времена было только одно средство.
– Какое, почему я не знаю, – девушка весело улыбну-лась.
– Прогулка под руку с очаровательной девушкой.
– Да-а, прогулка с девушкой – понятно, очарователь-ной – не очень, лучше признайся, – сменить щекотли-вую тему, показалось умным ходом, – кто такая Ро, что я могла и почему ты чуть не сошел с ума?
– Меняем неприятную тему, мисс Грейнджер?
– Нет, но ты можешь не отвечать, – разозлившись на собственную нерешительность, Гермиона попробовала свернуть разговор.
– Нет-нет, я отвечу, – взволновано начал говорить па-рень, – упомянутая Ро, это создательница и чудовище, лично для меня, а для кого-то все выглядит иначе, но я никак не могу принять и понять, её отношения к сво-им… э-э… творениям. Порази меня молния, если её финальный штрих можно назвать справедливым. За-чем превращать хорошую сказку в кошмарный мир легким движением руки? Неужели вокруг слишком мало грязи и ей захотелось просто плюнуть людям в душу? А ты? Да что ты! Ты ничего не могла сделать! Теперь всё пойдет… ты… никогда...
Речь парня с новой силой начала срываться на от-рывочное бормотание и на его лице отчётливо проявились мучение, злость, обида. Гермиона ничего не поняла из объяснений Джейка, она уяснила, что вопросы на тему Ро лучше не задавать, иначе Дискейна заберут в Мунго, а ему там не понравится. Всю дорогу до медкрыла она слышала сбивчивые, бессмысленные фразы: "…ты просто не поймешь, ты не готова… никаких ржавых… проклятый перрон…".
Колдомедик осмотрела пациента, правела проце-дуру диагностики и вынесла совершенно дикий вер-дикт:
– Элементарный нервный срыв, нет ничего страшного, выпьет зелье, поспит и никаких проблем.
Спрашивать колдомедика: "Не слишком ли ранний возраст для нервного срыва" Гермиона постеснялась. Лечение пообещали и ладно, а подробный разговор грозил тем, что выплывет причина. Мадам Помфри понятливая женщина и Гермиона побоялась, что не удержится от рассказа про своего "доброго" рыжего друга, чего делать не следовало. Джейк обязательно справится с таким пустяком, он же, в конце концов, парень, а не истеричка. Она всячески ему поможет, чего-бы он не попросил и не потребовал.



























Глава 27
Вот интересно, как я выгляжу в глазах Гермионы? Полнейший псих? Готовый клиент для Мунго? Соп-ляк, не способный справиться с нервами? Спрашивать бессмысленно – наговорит всякой ерунды, чтобы не травмировать бедненького мальчика еще сильнее. А мальчик уже очень давно не мальчик и рассказать он ничего не может. Без фактов все мои слова покажутся продолжением бреда, который кто-то услышал на свое несчастье. Факты только в моей памяти и достать их оттуда не представляется возможным. Извлекать воспоминания по собственному желанию не выйдет, допускать постороннего… перетопчутся. И что я могу показать тебе? Где лежат долбаные хоркруксы? Как убьют Диггори Седрика? Как директор обделается с воскрешающим камнем? Как твой друг победит Тома Реддла? Очень сомневаюсь, что ты не побежишь без оглядки к тому же Дамблдору, чтобы спасти великого чародея, но вместо благодарности получишь "Обливиэйт" и меня подставишь под Легилименцию с Веритасерумом. Не тот человек наш директор на кого можно положиться в таком опасном мероприятии. Почему-то родители Гарри не доверили ему защиту собственного дома, видимо определенные подозрения в отношении директора у них всё же существовали. "Обливиэйт" для нас обоих будет актом милосердия, девочка. Великий Дамблдор спокойно устроит нам хорошую подставу и… попрощайтесь с Хогвартсом, ненужный мусор а ученики навсегда сохранят про нас память в виде двух могильных надгробий. Нельзя тебя втяги-вать в такое дерьмо, Гермиона, не такой судьбы ты заслуживаешь. А какой судьбы заслуживаешь? Жить долго и счастливо с Гарри? Несомненно – он твоё предназначение. И как мне подделать воспоминанием "Одиннадцать лет спустя, долбанная платформа девять и три четверти. Поттер с рыжей, ты с рябым дебилом".
Нужному для легилименции мастерству за не-сколько лет не научишься. Нужно не забывать, что по неопытности можно достать такие воспоминания, ко-торые и сам усердно стараешься забыть. Вполне веро-ятно, по закону подлости, ты увидишь мою память, и тогда появятся вопросы слишком неудобные для меня. Каким образом выпутываться в таком случае? Как тебе объяснить, почему взрослый человек напивается за день до свадьбы в полном одиночестве? Ты просто не поймешь, что кто-то предчувствовал, как всё пойдет паскудно, как обманывал себя, и чем пришлось заплатить за потакание собственной слабости. Ты не сможешь понять человека, который ударил женщину и не важно, была причина или нет, такое скотство нельзя понять. Сколько бы су… женщина не бухала, сколько не курила, в котором часу после полуночи или на какой день после ссоры не приходила в квартиру, каким бы бревном в постели не лежала, трогать её не следовало. Чем-бы я не аргументировал применение насилия, не оправдывался "пьян до корней волос, хотел заставить человека поменяться в лучшую сторону", факт остается фактом – виновен.
Возможно, я ненавижу рыжего из-за того, что ви-жу в нём отражение своего уродства? Разница в том, что я уже заплатил, а ему еще предстоит воплотить твои кошмары в жизнь, провести тебя по всем кругам ада. Но ты же ничем такого не заслужила, даже тени намека на подобное отношение. Ты не существо, ставшее моей самой грандиозной и чудовищной ошибкой. Ты умный человек и не начнешь доводить методично, день за днем, минута за минутой, бедного Рона до белого каления. И всё же он отравит твою жизнь, даже сомневаться не приходится. Думаешь, он повзрослеет, поумнеет, дети помогут измениться? Ошибаешься девочка, ох, как же ты ошибаешься. Все изменения, которые в нас происходят – смена игру-шечных машин на более дорогие, а вместо игрушеч-ных солдатиков мы предпочитаем заводить живых ку-кол, желательно покрасивей. Почему я так уверен, что тебе с рыжим будет плохо? Не только из-за финальной сцены на перроне, не только из-за моего предчувствия и нежелания принять твой выбор. Всего этого не достаточно для основания, слишком наигранно получается. Может, присутствуют какие-то мои личные, скрытые мотивы? Нет никаких мотивов, мне лучше знать, что творится в моей голове. Ближе к истине объяснение – Эмма всего лишь безупречно сыграла в последней сцене, вот откуда моя злость. И вид её, несчастливый, плод моего больного воображения. Снова пересматривать планы? Принять сторону Ро, и не мешать людям? Позволить рыжему вертеть друзьями, как ему захочется? Кидать их раз за разом? Нет никаких гарантий, что уничтожив рыжих, я расчищу дорогу для чувств, твоих и Гарри. Существует риск, что Поттер окажется таким, каким его написала автор, и всегда будет смотреть на тебя как на сестру, до самой смерти. А ты рискуешь потратить жизнь на мои поиски, вместо того чтобы сблизиться с Гарри.
Все, к черту соплежуйство! Достаточно сомнений! Однажды я не поверил интуиции и чем это для меня закончилась? Я хочу, чтобы девушка была счастлива? Миллион раз "да". Значит, не хрен голову ломать, пора прекращать рефлексии. Будет счастлива! Пусть только попробует сопротивляться, не знаю, что с ней сделаю! Понадобится, в самом крайнем случае – Поттер окажется непрошибаем, сам займусь… Стоп, а вот об этом даже думать нельзя, каким бы заманчивым всё не выглядело. Вместо того чтобы пускать слюни на чужую девушку лучшие научу Гарри как сделать Гермиону своей девушкой. Не будет подаваться учебе – заставлю глотать Амортенцию ведрами, не детскими, если понадобится. Снова всё упирается в мистера По-бедителя и мисс Я-знаю-всё. Нет, точно, я сойду с ума скоро, Гермиона точно подметила.
– Ты как, нормально? – знакомый голос выдернул ме-ня из астрала или места где у негра совсем не светло.
Ого! Кое-кто так ушел в себя, что не заметил, как добрался в спальню. Гермиона сидела рядом на кровати и участливо на меня поглядывала.
– Всё хорошо, спасибо что довела. Я так задумался, что не заметил бы и Волдеморта появись он передо мной.
– Ага, представляю, – девушка мило улыбнулась, – идём, и вдруг он стоит, а мы, не обращая на него вни-мания, проходим мимо.
Живая фантазия девушки воплотилась в умори-тельный рассказ, где одна актриса сыграла и мою от-решенность, и себя с гордо поднятым носиком, и рас-терянную рожу Тома. Что тут скажешь – Гермиона талантлива во всём, за что берется с душой. Кроме таланта девушка еще и хитрюгой оказалась. Она увидела моё хорошее настроение и захотела разделить выигрыш.
– Нет, Гермиона, деньги только твои и ты их справед-ливо заработала, – начал уговаривать принципиально честную особу.
– Не упрямься, Джейк, мы вместе выступаем и деньги необходимо поделить поровну.
Опыт в бюрократии оказался неожиданно востре-бованным. Я достал пергамент, на котором делал за-писи ставок и показал девушке название документа "Пари с Гермионой Джейн Грейнджер, четвертый курс, факультет Гриффиндор". Указал на подпись внизу, после перечня фамилий. Она пристально изучала пергамент, а я старался невинно смотреть ей в глаза. Подумаешь, подпись подделал, как предчувствовал, что случится нечто подобное. Деньги ей нужнее, а я с ними никогда обращаться не умел и учится этому бесполезно, и не дано мне такое возвышенное искусство. Чтобы пресечь гипотетическую возможность дележа, пригрозил девушке, что в случае анонимного, не стану указывать пальцем от кого, подарка для меня, в ответ одна умная кареглазка получит увлекательнейшие книги по предсказаниям с комментариями самой Си-виллы Трелони.
– Ты самый страшный шантажист, которого я знаю, – наигранно фыркнула Гермиона.
– Тогда вспомни, кто меня этому научил, в этой же комнате, между прочим.
– Не помню, девичья память, сам должен понимать.
– Понимаю, но и меня пойми, умница ты наша чест-нейшая. Золото ты получаешь по праву справедливо-сти. Спорили исключительно для того, чтобы в случае поражения унижать постоянными напоминаниями твоего проигрыша и несостоятельностью тебя, как сильной волшебницы. Деньги играли второстепенную роль, можешь Дафну расспросить при случае, зачем с тобой заключали пари слизеринцы. Отсюда следует, что твой, подчеркивают для упёртой кареглазой красавицы, и только твой выигрыш это твоя награда за ум и трудолюбие, компенсация за потраченные нервы, оплата баранами собственного кретинизма. Напиши родителям, как тебя хотели унизить, и как ты вышла из такой ситуации. Не скажу за твою маму, но твой отец будет тобой гордиться, а заодно и маму убедит, в случае приступа филантропии.
Упоминание родителей оказали на девушку настоящее волшебное действие. Казалось, она получила нечто такое, позволявшее спокойно распорядиться деньгами. Разобравшись с финансами, Гермиона принялась за моё лечение. Как я жалостливо не просил почитать до отбоя, как театрально не заламывал руки и закатывал глаза – ничего не срабатывало. Бессердечная целительница Гермиона Грейнджер не признавала никаких доводов, уверток, отговорок и моего авторитета: "Тебе сказано выпить зелье и лечь спать? Сказано, поэтому будь хорошим мальчиком, не зли тетю Гермиону". Ложиться спать рано, категорически не хотелось, но против такой "заботливый" девушки я не выстоял. Улегся в кровать, выпил зелье и уснул, пообещав себе попозже отомстить.
Просыпаться с мыслью про Гермиону, в смысле про месть девушке, получилось как-то неожиданно приятно. С этой особой нельзя расслабляться – глазом не успею моргнуть, а она уже сидит на шее, свесив ножки. Не на того напоролись, мисс Грейнджер! Своими мальчуками можешь вертеть, как тебе вздумается, а меня не покорить. Я не стану мстить немедленно, не время и обдумать необходимо всё, до мелочей. Поквитаться требуется так, чтобы девушка не попала под насмешки и в тоже время ощутила на себе, как плохо когда нельзя почитать хорошую книжечку. Претворять в жизнь операцию "Возмездие" начну после экзамена, заодно и детали лучше продумаю. А сейчас займемся зарядкой, учебой и делами утренними.
Мы с Невиллом нормально поднимались, и про-блем с отрыванием морды от подушки не наблюда-лось. Третий наш коллега такими достижениями не блистал или же сказывалось дерьмовое физическое состояние. Понятно, кормили его у Дурслей по остаточному принципу, тем чего не жалко и массы тела, необходимой для пацана его возраста он не набрал. Отсюда и повышенная утомляемость, и слабое физическое развитие. Нужно как-то поговорить с ним на эту тему в присутствии мадам Помфри. Моё мнение легко разрушит Уизел, а со школьным колдомедиком никто не поспорит. Любопытно, как отреагирует Гермиона на мою идею помочь Гарри с усиленным питанием? Несомненно, она не станет возражать против улучшения здоровья друга. Засада в том, что рыжий не пропустит возможности пожрать на халяву и друзья ему обя-зательно помогут накормить растущий организм… паразита. И чего это моя голова должна болеть из-за Поттера, пусть будущая миссис Поттер заботиться, как донести пищу дорогому Гарри минуя, ненасытное хлебало дружка-прожоры.
Поговорить с Гермионой удалось только после её выступления в одиночных дуэлях. Как ни звали барсуки в свои ряды, а сидеть я был вынужден в стане красных. Ажиотаж вызвала схватка Малфоя против Поттера, в которой победил Гарри за счёт исключительно голой магической силы, но никак не техники, продемонстрированной хорьком. Гермиона одолела Макмиллана и по моему наблюдению она начала действовать шаблонно: мягкая разведка, использование щитов и уклонений, затем мощная атака. Попадётся кто-то сообразительный – поимеет проблемы или проиграет. Получив порцию поздравлений от друзей и знакомых, распалённая девушка плюхнулась возле меня на скамейку.
– Ну как я выступила? – она открыто напрашивалась на комплимент.
– Неплохо, – ответил сдержанно, остудить эйфорию не повредит, – как для Макмиллана так вообще потрясающе.
– Спасибо Джейк, – девушка благодарно стиснула мою руку.
– Ты заслужила большего, чем выступления на потеху толпе, но это твое желание. Заметила, что я ни разу не подсказывал, как лучше выступать против того или иного соперника?
– Да, заметила, не хочешь сказать, почему ты так по-ступаешь?
– Потому что ты и только ты, должна пройти выбран-ный путь самостоятельно. Победишь ты или проигра-ешь, всецело зависит только от тебя, и всякий итого-вый результат послужит тебе хорошим уроком. Неко-торые поражения дают намного больше, чем победа, какими бы горькими они не получались. Свою славу или печальный опыт ты получишь без моего участия, чтобы ни одна сволочь не посмела ткнуть пальцем в твою сторону и заявить: "Гермиона победила нечест-но, ей подсказывал Дискейн". Не забывай ни на секун-ду – я твой самый преданный болельщик и желаю тебе выступить достойно. Независимо от того как ты закончишь поединки, можешь быть уверена, что я всегда воспринимаю Гермиону Грейнджер великой волшебницей.
Девушка мило засмущалась и ответила:
– Я не "великая волшебница", а ты не очень-то восторгался моей победой и больше смотрел на Дафну.
– Ты… да ты… – сказать что-то, на такое заявление без применения непечатных аргументов не хватило всего моего красноречия.
Меня всегда поражала способность женской половины выслушать и запомни исключительно последнее слово. Кому я говорил? Кому отвечал на вопрос? Ничего не понимаю в девушках, не говоря уже про их способность своими нелогичными вопросами вырубать мыслительный процесс каждого мужчины. Вот как разговаривать с особой перед которой распинался про опыт, славу, поражение, а получил непонятный вопрос про другую девушку? Каким боком здесь Дафна? Если честно признаться – кроме Гермионы, никто из женского пола не интересует меня как девушка, но она чужая, без пяти минут жена, а чужая жена это табу. И гарем меня ждет где-то гипотетический, там, в прекрасном далеко.
– Ну что, видишь, тебе нечего сказать, – продолжила добивать мой мозг Грейнджер.
– Всё! Безоговорочная капитуляция! – мои поднятые вверх руки должны показать серьезность слов, – не смотрел на тебя неотрывно, потому что полностью поглощен красотой Гринграсс-старшей. Меня совсем не интересуют способности наших потенциальных противников. Я постоянно говорю ей комплименты, а не тебе, большую часть своего времени провожу с ней, а не с тобой, думаю с утра и до вечера про неё, но не про тебя. Смотрю все её выступления не потому, что она наш самый опасный соперник, а потому что у неё красивое, смазливое личико. Ты видишь меня насквозь Гермиона, как видишь своего рыжего дружочка, восторженно комментирующего попы и грудь девчонок, сравнивая их с любимой его сердцу мадам Розмертой.
Напоминание о поведении Уизела, других причин не нахожу, ввело девушку в ступор. От её саркастиче-ской ухмылочки "Попался", не осталось и следа. Взяла себе привычку, понимаешь, изгаляться надо мной с помощью своего непревзойденного интеллекта, а не подумала, что я тоже умею доводить человека до когнитивного диссонанса. Сейчас её лицо выражает именно такое состояние – не понимающее и растерянное. А что? У меня много талантов и выносить мозг меня уже давно хорошо обучили. Шикарно всё получилось – Гермиону успокоил, рыжего пнул, прямо душа ликует от своих успехов. Девушка не захотела выслушивать правду про своего рыжего дружка и без объяснений куда-то ушла, посмотрев на меня снова как-то жалостливо. Понимаю, неприятно слушать и самого Ронпеда, а еще хуже, когда на это указывают другие, выбранные на роль жертвы.
Как показало оставшееся до отбоя время, девушку я всё же чем-то обидел. Иначе не получалось объяснить её спокойное поведение и нежелание проверить меня перед завтрашним экзаменом. Подозрительное настроение Гермионы совсем не воодушевляло, и сразу после ужина я впал в депрессию. Вот как так получается: она нападает, я защищаюсь и всё равно чувствую себя дерьмово. Невилл и Гари заикнулась про тренировку, но в ответ получили пожелание валить подальше и заниматься самостоятельно. Не хотелось ничего делать или куда-то идти. Выйду из комнаты, а там Гермиона сидит печальная, по моей вине, уверен, что ей плохо. Мало её Уизел достает, так тут еще я добавил, "поддержал", испоганил настроение. Парни ушли, и я завалился спать, следуя народной мудрости про утро, которое мудрее вечера. Уснуть не позволил Поттер, вернувшийся исключительно для того чтобы узнать почему у меня вид мрачный и убитый.
– Я обидел Гермиону, ляпнул, не подумав, а теперь совесть мучит, но ослиное упрямство не позволяет извиниться, – ответил хорошему парню и зарылся мордой в подушку, давая понять, что разговор окончен.
Со стороны может показаться, что я трусливо спрятался, но меня не волнует, кто и что про меня ду-мает. Гарри обязательно поговорит с подругой, постарается рассказать, как Джейк Дискейн раскаивается, покажет лишний раз свою доброту и вырастет еще больше в её глазах. Талант Гарри Поттера адвоката подтвердила утром сама Грейнджер. Она уже не сидела отрешенная от мирской суеты и весело болтала со своими друзьями.
Принимать экзамен прибыл чиновник из Мини-стерства и Минерва МакГонагалл, великодушно поз-волила нам пропустить урок. За несколько минут до подхода к кабинету истории я набрался храбрости и первый заговорил девушкой:
– Гермиона, прости, что вмешиваюсь и вообще, прости за вчерашнее, всё же я редкостный, безмозглый идиот, но когда ты будешь писать ответы, не забывай чаще упоминать министерство Магии, с чиновниками включительно, в самом героическом свете. Поверь, для твоей оценки за экзамен, такое "признание заслуг" поможет.
Утвердительный кивок головы, вот и весь ответ, которого я удостоился. Не страшно, по идее – заслу-жил я намного худшее отношение, а так сойдет, хоро-шо, что не посмотрела как на пустое место. Свои шесть вопросов я расписал за час и двадцать минут, а соседка продолжала упорно строчить в пергаменте. Уж не решила ли она переписать по памяти весь учеб-ник в виде ответа? С её памятью и стремлением ни в чём не уступать это вполне вероятно. Отвлекать не буду, сдам свои ответы и подожду её в коридоре. Поддерживать стену от падения совсем неинтересно, ходить туда-сюда возле двери скучно, ничем не зани-маться как-то надоело. Народ повалил на обед, а я терпеливо караулил выход Гермионы. Некрасиво получится, когда она выйдет и никого не увидит, как-то нехорошо по отношению к ней так поступить. Невилл подошел и пообещал принести сэндвичей, в случае моего отсутствия на обеде. Не понимаю, чего я жду эту девчонку? Какого чёрта нервничаю? У неё же есть друзья! Ага, никто из них даже не полюбопытствовал, как там подруга справляется – неужто обсуждение дурацкого квиддича важнее успехов подруги? Рыжий понятная тварь, но почему Гарри не поинтересовался делами Гермионы? Бог с ними, их отношения исключительно их заботы. Свои-бы как-то разрулить. Да сколько можно издеваться над… экзаменатором! Уже и Невилл проходил – обед приносил, уже ноги болят, спина затекла, скучно, а кое-кто изводит пергамент и мои нервные клетки.
Мисс Пишу-сколько-хочу изволили выйти через три часа и пятьдесят две минуты после начала экзаме-на. Увидел моё тело, подпирающее стену, она подо-шла, мягко улыбнулась, каким-то своим мыслям и… уткнулась лицом в мою грудь. Кто-то объяснит мне, как всё понимать и что, черт возьми, происходит? Ве-роятнее всего она просто устала и не соображает что делает. И оттолкнуть нельзя, не хочется однозначно, и стоять, в таком интересном положении опасно – компрометирующие для неё слухи обеспечены. Чьи-то паскудные глазенки увидят нас, и получит девушка такой шквал домыслов, что статьи Скиттер покажутся ей анекдотом. Мои руки, клянусь, без команды мозга обняли девушку пытаясь укрыть от хищных взглядов и защитить её светлую наивную душу. Приятно стоять вот так обнимаясь с девушкой, которая… которая… чужая она и понимание давно известного факта вызвала в сердце острый приступ тоски. Зависти, обиды, ревности не чувствовал, в душе разрасталась одна лишь тоска. Сердце не пропускало удары, не рвалось из грудной клетки, оно ритмично перекачивало кровь. Мозг не вопил: "Я обнимаю Гермиону Грейнджер", он спокойно задавал вопросы, на которые давно известны ответы. Да, можно постараться влюбить девушку в себя, больших сложностей не предвидится. Да, её любовь станет настоящим счастьем! Сколько их, этих "да". Придумывать для себя, обещать ей – просто, но как быть с вопросом, который мы, мужики, себе не за-даем. Мы очень хотим, чтобы нас любили, понимали, уважали не за счет в банке, а за то, какие мы без при-крас, понтов, статуса и атрибутов. Поэтому вопросом "А то я смогу ей дать" мы редко заморачиваемся. За-чем его задавать? Деньги в наличии – с чувством соб-ственной гордости заявляем "Чего тебе еще не хвата-ет", нет денег – защищаемся убойным, по-нашему, ар-гументом "Любить нужно не за деньги, а потому что я такой весь из себя добрый". Мы отказываемся пони-мать, что быт медленно и уверенно убивает большин-ство самых радужных надежд, прекрасных чувств. Нам не понять желание любимой женщины выглядеть красивой перед другими людьми, для нас она и так прекрасна. Мы только хотим, хотим и еще раз хотим, ничего не давая и не стараясь дать взамен. У кого поз-воляют деньги, всегда существует возможность за-ткнуть женщине рот: "Купи себе новую тачку и не мешай" или купить самому себе новую молодую иг-рушку, которая не начнет задавать вопрос: "А ты меня любишь?". Для не обремененных финансово всегда открыты двери кабаков и уши, желающих выслушать слезливую историю "Какие же все бабы суки". У каждого из нас своя правда, своя боль, своя глупость или раскаяние от осознания глупостей. Мы не понимаем женщин, они не понимают нас, это естественно и страшно. Страшно, потому что никто из нас не задает вопрос себе: "Что я могу дать" и отвечать на него чаще всего приходится, когда жизнь человека уже капитально изгажена.
В этом отношении Гермионе ничего не должно угрожать сейчас или калечить жизнь в будущем. Не будет дебила-подкаблучника Рона, сытно жрущего и сладко пьющего, за счет её фанатичной работоспособности и желания вывести семью из нищеты. Не будет изнуряющей, никому не нужной, борьбы за права существ, которые и так неплохо живут. Меня к тому времени вероятнее всего тоже не будет. Нечего мне предложить или предоставить, отсутствуют даже перспективы. Это значит, что не существует какое-либо совместное завтра для нас, а есть только одна реальность – Гермиона Джейн Поттер. Такая девушка как ты, заслуживает нормальной жизни рядом с нормальным, хорошим человеком. А согласно канона, получается очень по скотски: училась, старалась, всё делала для друзей и в награду получила рыжего идиота; хитрая рыжая шалава абсолютно ни хрена серьезного не сделала для вашей победы и забрала джек-пот. Отличный пример для подростков нарисовала Дж. К. Р – учитесь девушки, учитесь, чем умнее станете тем без-головее вам достанется муж, а если начнете менять парней через день, раздвигать ноги когда не лень, тем лучше парень достанется именно вам. Берите от жизни всё и сейчас, на хрен вам ум, ведь для всех первостепенная задача – урвать для себя и вас никто никогда не променяет на молодую версию, такого никогда не случится и книжки с фильмами не врут – в них настоящая правда.
Всё, о чем я только что подумал, называется самообманом, замаскированный под грустно-философские размышления. В нестандартных ситуациях я научился просто блестяще подменять факты на домыслы, которые выставят меня жертвой леди Судьбы, непреодолимых обстоятельств, элементарного непонимания. В ход идут самые изощренные уговоры собственной совести, только бы она не кричала: "Ты лжец, трусливый нерешительный лжец, недостойный даже тени десятилетней давности этой девушки". Легко советовать другим, но практически невозможно следовать самому тем же советам. Проще всего убедить себя, что девушка влюбится в меня и будет всё отлично, что я такой жутко благородный, что я не хочу… далее, идет сплошное вранье. Сколько-бы не тешили мужики свое самолюбие, а выбирает всегда женщина. Как часто выбирали меня? Однажды – за денежную работу и неплохие отцовские знакомства. А чем всё закончилось? Лучше не вспоминать.
В этом мире ничего подобного не произойдет. Как бы я не старался, не врал себе, а истина останется неизменной и Гермиона никогда не влюбится в меня, такая возможность лежит за гранью возможного или вероятного. Максимум на что я могу получить – дружба, а всё что выше дружбы, получит другой парень. От меня зависит только, с кем она пойдет по жизни. Во всяком случае, я очень хочу на это надеяться. Как в жизни все происходит, так произойдет и здесь. Помощник Поттера, напарник для дуэлей, занятный собеседник, изредка защитник, не получит никаких романтических откровений. Ничего непоправимого в этом не вижу, потому что признание собственной несостоятельности как потенциального парня Гермионы убережет меня от неверных выводов, абсурдных надежд. Симпатизирую я девушке? Да. Я её хочу защищать? Да. Я влюбился? Ни хрена подобного! Уверен в этом на тысячу процентов. Мои честные, перед самим со-бой ответы, лишний раз подтверждают, что все идет нормально: соединить Гермиону и Гарри, помочь им обрести, увидеть, признать друг друга единственно возможной парой.
Дежурный приступ эгоизма закончился и нужно работать дальше. Одних обещаний, слов, лозунгов не-достаточно для направления Гермионы в сторону Поттера, необходима наглядная демонстрация. А что будет если…
– Ты только что принял какое-то решение, – девушка пристально смотрела в мои глаза, кажется я снова увлекся и не почувствовал, как она выскользнула из рук.
– Да, наверное, можно и так сказать, мисс Обед-это-мелочи.
– Ой, извини Джейк, я так старалась, что забыла про всё на свете.
– Эх ты, – легонько стукнул Гермиону пальцем по но-су, – мучительница желудка чиновника.
Девушка ухмыльнулась, посмотрела на дверь и притворно вздохнула.
– Ничем не могу помочь, учеба это святое для меня. Он обязан оценить знания нормально и обед ему толь-ко помешает.
– Надеюсь, ты сам пообедал?
– Естественно! Учеба учебой, а обед по распорядку.
Министерский экзаменатор вышел из кабинета и махнул нам рукой, показывая таким жестом, что идти нужно за ним. Вот что бывает с человеком, которого не покормили во время, нет сил даже на разговоры. Мы добрались до кабинета замдиректора, чиновник скрылся в его недрах, оставив нас дожидаться непо-нятно чего. Он же проверил работы, неужели трудно сказать два слова. Через несколько минут вышла чем-то недовольная Минерва МакГонагалл.
– Ваши оценки: мистер Дискейн – "Превосходно", мисс Грейнджер "Превосходно" и… соболезнования вашему потенциальному мужу.
Обрадованная результатом экзамена Гермиона растерянно смотрела на декана. Она не поняла шутку, а мне такой финт понравился. Профессор МакГо-нагалл заметила мою улыбающуюся морду и усмехну-лась сама:
– Мисс Грейнджер, не волнуйтесь, чиновник всего лишь пошутил над тем, что Вы ради знаний будете оставлять мужа голодным слишком часто.
– Нет, профессор, ничего подобного, я только хотела ответить пообстоятельней.
– Погодите секундочку, мисс Грейнджер, Ваш това-рищ рискует подавиться смехом, а на пустой желудок это опасно.
Ничего не могу с собой поделать – виноватое лицо Гермионы, её отговорки, грозившиеся вылиться в длинную защитную речь, смешили меня на уровне талантливых комиков. Девушка поняла, что её просто разыгрывают и сама улыбнулась.
– Поздравляю Вас, мисс Грейнджер и Вас, мистер Дискейн. Теперь у вас появится больше времени для занятий трансфигурацией, – преувеличенно серьезным голосом закончила замдиректора, при этом глаза её хитро прищурились.
Идеальный момент для реализации замыслов по разрушению навязчивых идей одной гриффиндорки.
– Боюсь, профессор, что это обернется пустой тратой времени, особенно для Вашей лучшей ученицы.
У возмущенно дернувшейся в мою сторону Гер-мионы, сумка свалилась с плеча, не говоря уже про паралич языка.
– Объясните свое утверждение, мистер Дискейн, – удивлённо изогнула бровь МакГонагалл не хуже Ню-ниуса.
– В принципе, нечего объяснять, профессор, проблема в Гермионе. Она очень сильно желает заняться после школы законотворческой деятельностью в одном из отделов министерства, а со временем и возглавить такой отдел. Получается, что она не видит для себя места в дальнейшем изучении, усовершенствовании так ею любимой трансфигурации. Для написания служебных, докладных и пояснительных записок, отчетов, программ, методик и прочего бумажного творчества ей не пригодятся расширенные знания Вашего предмета. Уж кто, как не Вы понимаете, что бюрократия отбивает желание заниматься какими-либо изысканиями, усовершенствованиями. Вот если бы кто-то отвел девушку в министерство, позволил поговорить с теми кто там уже давно работает, а еще лучше – показать на собственном примере, что такое работа с документами и как эти документ отрав… помогают в работе…
– Прекрасно Вас поняла, Джейк. Надеюсь, мисс Грейнджер согласится помочь мне завтра подвести итоги недели и подготовиться к следующей, – профессор переводила взгляд с меня на девушку и обратно.
– Я обязательно помогу Вам, профессор, – счастье на лице Гермионы сменило выражение обиды и раздра-жения, – скажите на какое время мне прийти.
– В десять, Вас устроит?
– Да, профессор.
– Отлично, еще есть вопросы?
У меня были вопросы и пожелания. Нужно вос-пользоваться ситуацией пока всё так хорошо склады-вается, и заняться эльфоманией:
– Профессор, если можно и нужно очень, не могли бы Вы прислать в соседний кабинет эльфа Добби?
МакГонагалл утвердительно кивнула головой и оставила меня на растерзание Гермионе.
– Джейк, ты невыносимый человек и я становлюсь та-кой же вместе с тобой, – начал сбивать меня с настроя девушка, – как ты посмел сказать такое профессору МакГонагалл, как ты вообще додумался до такого. Хочется накричать на тебя, поблагодарить тебя и... мне уже прощаться с идеей освобождения эльфов?
– Спокойно, Гермиона, сейчас зайдем в кабинет, поговорим с эльфами, и ты выскажешь все, что думаешь.
В кабинете нас уже ждал неторопливо подпрыги-вающий бывший эльф Малфоя. После осторожных приветствий Грейнджер, ушастый чудик захотел бурно поприветствовать и меня. Выслушав восторги Добби, я попросил его пригласить в кабинет нескольких хогвартских эльфов для важного разговора и помощи. Без ущерба для кухни появилась восьмерка эльфов, включая Добби. Страх и подозрения явственно читалось на их личиках, правда, я не специалист в физиогномике волшебных существ. На мой вопрос: "Кто из вас хочет получить свободу" ответа, как и ожидалось, не последовало. Гермиона смотрела на всё происходящее с выражением, не поддающимся описанию. Приблизительно подходящим словом для этого подойдет: грусть, вселенская печаль. Ничего не поделаешь, без разочарований не бывает в жизни. Заключительную точку, хочется в это верить, поставил мой следующий вопрос: "Почему эльфы не хотят свободы" и ответ самого старого представителя ушастых. Он, опасаясь взглянуть на Грейнджер, сказал:
– Мы волшебные существа и без магической силы не сможем долго жить, не говоря уже про потомство. В Хогвартсе много магической силы, но она не направ-ляется на каждого из нас. Если у эльфа есть хозяин, то маленькая часть магии волшебника достается ему всегда и безвозмездно. Поэтому каждый уважающий себя эльф очень хочет, чтобы его взял к себе волшебник на службу. Мы помогаем волшебником, они дают нам часть своей силы и никакой свободы нам не нужно. Свобода нас медленно убьёт, а мы не хотим умирать. Добрый сэр Джейк, попросите, пожалуйста, свою подругу не убивать нас, мы хотим жить и растить собственные потомство". Эльфы дружно заплакали и упали на колени, наглядно демонстрируя свое отношение к затее освобождения от рабства, которого не наблюдается и в помине. Поддавшись настоятельным просьбам покинуть нас и получив обещание не допустить, уговорить добрую девочку, эльфы исчезли.
Подперев ладошкой голову, Гермиона сидела за столом и не проявляла прогнозируемых эмоций. Так мы не договаривались! А где обещанные "накричать" и "поблагодарить?". Последнее не обязательно, а пер-вое поможет ей снять напряжение. Понял! Сначала нужно накормить девушку, а затем получить заслу-женное мозговыедание.
Мои сэндвичи, выложенные перёд Гермионой, победили возвышенные душевные метания. Она удив-ленно-вопросительно сказала:
– Откуда?
– Невилл принес, ты покушай лучше, а разговор подождет.
Гермиона разделила еду на две равные части, отодвинув мою долю от себя:
– Давай обойдемся без твоих выкрутасов Джейк, не нужно врать. Я поняла, что ты всё это время стоял под дверью, дожидаясь меня. Поешь и дай мне подумать.
Как по заказу мой желудок требовательно заурчал, подслушав заманчивое предложение. Мы медленно покушали и вышли из помещения. Куда дальше идти никто из нас не знал. Душевное состояние Гермионы вызвало тревогу и гостиная львов не самое лучшее место для отдыха.
– Не хочешь подняться на астрономическую башню? – предложил первое, что пришло в голову.
– Нет, – ответила она, – там всегда кто-то сидит, не протолкнуться от парочек или любителей уединиться. – Тогда приглашаю вас, леди Грейнджер, в секретное убежище неуловимого балбеса Дискейна.
– Секретное, говоришь, тогда пошли, посмотрим, где ты прячешься, – слабый намек на улыбку озарил её лицо.
В башне над слизеринскими подземельями Гермиона оказалась впервые, судя по её ироничному замечанию:
– Никогда бы не подумала, что гриффиндорец станет укрываться на территории змей, а впрочем, чего еще от тебя ожидать.
Девушка пожелала очистить помещение от пыли с паутиной и против чего я высказался:
– Не нужно ничего подобного делать, таким образом, ты подскажешь кому-нибудь любопытному, что здесь кто-то бывает. Не выдавай меня, лучший наколдуй се-бе кресло, присядь, расслабься и послушай, как стучит по крыше дождик.
Умная девочка сделала, как попросил без ненуж-ных вопросов. Усевшись по своим произведениям, мы замолчали, вслушиваясь в чуть слышимый звук дождя, и собираясь с мыслями для беседы. На меня дождь всегда оказывает умиротворяющее действие, а если плохо на душе – иногда взбодрит. Английская погода сейчас способствовала спокойному настроению и вызывала желание что-то сделать, что-то непонятное, но необходимое. И чего вытворить? Подразнить девчушку, попробовать выдернуть из меланхолии? Сомневаюсь, что поможет, и не нужно больше её доставать. Кому понравится, если мечты, надежды начнут ломать самым бессовестным образом. У неё происходит переоценка собственных планов, и какой вывод она сделает, никто не догадается.
– Мне совсем не хочется на тебя кричать, – нарушила тишину Гермиона, – наоборот, я хочу сказать тебе "спасибо" за все, что ты для меня сделал и делаешь. Твоя ткань с рунами настолько облегчило мою жизнь, что ты и представить себе не сможешь. Думаешь, я не поняла, что ты использовал магию крови? Вполне до-пускаю, что кто-то боялся отношения к запретным знаниям и ожидал забега Грейнджер в кабинет дирек-тора с воплями "Темная магия! Нарушение!" прости, если разочаровала тебя, постарайся не обижаться. Не такая уж я зацикленная на учебе фанатичка закона и дисциплины. Я пытаюсь не обидеть никого, но все по-чему-то принимают меня или за высокомерную за-знайку или же за безотказного консультанта, кто как, в зависимости от ситуации и потребности. Мои первые шаги в волшебном мире получились во многом ошибочными, я это уже давно поняла. Они проистекали из моего же детского стремления доказать всем, что я способна быть лучшей во всём, относящимся к учебе, потому что в школе нужно учиться, иначе в будущем придется очень трудно без обеспеченных родителей. Мои родители не богаты и для того, чтобы добиться в жизни всего, что они имеют, им приходилось постоянно, упорно учиться, и сейчас они стараются не отставать от появляющихся новых технологий. Многим не нравится моя тяга к знаниям из-за того, что они не понимают меня и не понимают того, как меня учили и учат родители. А я не умею по-другому, понимаешь, Джейк! У меня есть только мои знания, мой разум, и надеяться на кого-то я не могу себе позволить не только потому, что так воспитана, но и потому, что я такой человек, и меняться в угоду мнения окружающих не собираюсь, чтобы про меня не говорили. Иногда, в минуты, когда накатывает депрессия, хочется послать этот долбаный мир волшебства так далеко, как только хватает воображения. Меня останавливает понимание того, что я катастрофически отстала от уровня магловской школы и желание не потерять приобретённых здесь друзей, примиряет меня с действительностью. Не подумай, что я жалуюсь на несправедливую, тяжёлую жизнь, ничего подобного, даже если мои слова могут нести жалобный смысл. Хочется всего лишь по-благодарить тебя, а получается, что я говорю про свои проблемы и несу полную бессмыслицу. Не знаю почему, но мне хочется верить, что ты поймешь меня лучше моих друзей. Я очень сомневаюсь, что Рональд просто выслушает меня, не перебивая дебильными шуточками или замечаниями, а Гарри Поттер… ему самому нужна помощь. Еще есть Джинни, но там сплошные разговоры про мальчиков, семью, волшеб-ную моду, сплошная детская муть. Девчонки из Сли-зерина не вызывают желание поговорить откровенно, возможно из-за того, что мы плохо знакомы, а недоверие нам вбивают в голову каждый день. Остаешься только ты, Джейк, как бы странно это не прозвучало. Единственным человеком, который ждал меня сегодня после экзамена, оказался не один из моих друзей, про обоих и говорить нечего, а ты, ходячее противоречие и непонятный помощник-напарник. Если бы ты знал, как я хотела увидеть Гарри и Рона возле кабинета, как надеялась, ведь они знают про наш экзамен, и знают, как я переживаю за свои оценки. Никто из мальчишек не пришел, не подождал, как всегда. Я не обижаюсь на них, попросту не могу обидеться на друзей, которые так много для меня значат. Не беда, что они за меня не переживают, только мне нужно болеть за их глупый квиддич, не страшно, что я осталась без обеда – сама виновата, нет никакой разницы как я выгляжу – чтобы помогать с уроками внешний вид модели не требуется. Сколько раз я пропускала ужин и никогда, никто не принес мне долбанный сэндвич. Зачем? Мисс Всезнайка, заучка вполне способна питаться книжной пылью, для неё эта пыль как нектар. Я уже привыкла не обращать внимания на такие мелочи, потому что они еще совсем мальчишки и к тому же, мои друзья.
Гермиона поднялась с кресла и подошла к окну. Чтобы понять состояние девушки не обязательно чи-тать мысли, нужно всего лишь её выслушать. Знал бы, что она так ждет мальчуков – пригнал бы обоих, рыжего так уж точно, а Поттеру хватило бы удара по совести. Позволить ей накручивать себя или подойти и хоть что-то сказать? А что сказать? Это не важно, нужно уводить девушку от грустных мыслей.
– Они исправятся, – подойти и положить руки на пле-чи Гермионы оказалось делом несложным.
– Я знаю Джейк, знаю. Спасибо, что поддерживаешь меня и просто выслушал.
– Не за что, приходи в любой день.
– Я запомню и при случае воспользуюсь приглашени-ем.
– Гермиона, ты не хочешь потанцевать со мной, – прости Гарри, но в этом я буду первым.
Девушка обернулась ко мне лицом и недоуменно сказала:
– Музыкальное сопровождение отсутствует, а так – я согласна.
– Как это нет сопровождения, а дождь чем тебе не музыка, эстетка ты наша.
Она улыбнулась, понимающе кивнула и положила руки мне на плечи. Поначалу неуклюжие толкания, топтания через некоторое время начали превращаться в подобие медленного танца. Чувствовалось, что партнерша ведет меня под слышимую только ей музыку и сопротивляться или менять ведущего совсем не хотелось. Пусть её фантазия ведет нас, лишь бы она отвлеклась от реальности. Танцор из меня всегда был хуже шахматиста, а в шахматы играть не люблю, поэтому сейчас приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы не наступить девушки на ногу, такого я никогда себе не позволял. Наш странный танец закончился не скоро, мне казалось, что Гермиона никогда не остановится и только прекратившийся дождь заставил нас замереть.
– Благодарю за прекрасный танец, леди Гермиона.
– И тебе спасибо, Джейк, мне нужно как-то по-другому отблагодарить тебя. Ты сам, наверное, не по-нимаешь, что ты для меня делаешь.
– Всё правильно, из нас двоих – ты умница, я безголо-вый балбес, но в качестве благодарности приму кон-сультацию по внутреннему дизайну дома Хагрида. Вкусы лесничего пострашнее кошмаров, а мои от него недалеко ушли, так что вся надежда на Ваш женский взгляд мисс Грейнджер.
Согласие на осмотр дома и применение женского видения внутреннего обустройства было получено в туже секунду. Мы задержались только для того, чтобы скрыть свои следы под слоем пыли и незамедлительно покинули башню. Правильно говорят – перемена обстановки уже отдых. В случае с Гермионой, отдых выразился, в совершенно непонятных для меня, метаниях из комнаты в комнату, восклицаниях "это не подойдет" и сотне бессистемных вопросов, на которые отвечать не требовалось. Положение ухудшилось после моей демонстрации иллюзии широкополосных обоев. Как-то пожаловался Флитвику, что не могу вообразить, как будет выглядеть комната Хагрида в другом свете, кроме серого и профессор научил меня простенькой иллюзии. Лучше бы я молчал и ничего не показывал! Гермиону так вдохновили перспективы ис-пользования Чар иллюзии в дизайне, что новые заклинания она усвоила за десять, а может и меньше минут. Новыми заклинаниями девушка творила что хотела и как хотела, смешивая все возможные цвета и оттенки, составляя невероятные комбинации красок. У меня такого эффекта никогда не получалось и не могло получиться, а тут… женщины умеют обустраивать жилье, в генах у них как-то заложено. Веселье закончилось после того, как Гермиона начала подозрительно присматриваться к платяном шкафу, неизвестно откуда доставленному Хагридом.
– Зачем тащить в новый дом это старье, – от злости на бестолкового полу-великана я стукнул ногой по дверце.
Медленно открывающаяся дверь заскрипела, не-много показала половину темноты внутренности шка-фа, в которой… Черт! Чёрт! В темноте что-то образо-валось, а может оно там сидело, дожидаясь ужина. Не успел я направить палочку и отступить хотя бы на па-ру шагов назад, как из грёбаного шкафа… появилась Гермиона Грейнджер!? Испуг первых секунд прошел, и мозг идентифицировал застывшую девушку. Твою мать! Полная идентичность и только глаза… Боггарт, чтобы ему пусто было! "Секо" и "Редукто" не понра-вились твари, она тут же превратилась в аморфную массу. "Вингардиум Левиоса" и боггарт залетает в ме-сто своего обитания, временного, перед казнью.
– Ну, Хагрид, ну удружил, компот тебе, а не виски, трезвенником станешь, – облегченно сказал я, закры-вая дверь торчащим в замке ключом.
Подумать только – мой страх это Грейнджер через, э-э, четырнадцать лет! Быть такого не может! И боггарт всё перепутал, что он понимает в страхах? Никто не знает, чего я боюсь, кроме меня самого. А по глазам я различил, потому что хорошо запомнил финальную сцену. Черт! В комнате всё это время находилась Гермиона и видела саму себя повзрослевшую, явно не счастливую. Чего себе вообразит девушка? Правильно!
– Гермиона, послушай меня, я не боюсь тебя, это не-правда, – пристально вглядываясь в расширенные глаза девушки, я пытался выкрутиться в непростой ситуации, – показанное боггартом, не имеет к тебе малейшего отношения и это не страх перед человеком, это страх перед тем, что с ним случилось, и… это не ты, клянусь чем угодно это не ты.
В какой-то мере я сказал правду. Или всё же это ложь? С девушкой, стоящей передо мной не произой-дет того, что случилось в моём мире уже давно, по-этому сказанное можно принимать за правду. Она от-ветила неестественно спокойным голосом:
– Я тебе верю, не волнуйся, эта девушка очень похожа на меня, но это не я. Это же Эмма, ведь так?
Услышать это имя от Гермионы, то же самое, что услышать собственное имя и фамилию. Откуда она может знать это имя? Твою мать! Что за хрень здесь творится? С кем я сейчас разговариваю? Вот черт, по-моему, я даже звания идиота не достоин. Какой же я полный придурок! Наконец-то понятно, почему мои планы летят в тартарары, стоит только задействовать в них эту девушку. Она такая же гостья здесь, как и я. Вот теперь всё сходится.
– И как Вас называть коллега? Не надо вранья, упомя-нутое имя никто не может знать, оно нигде не озвучи-валась, – направив палочку на псевдо-Гермиону я торжествующе ухмыльнулся, – так из какого ты…
– Очнись, Джейк очнись, пожалуйста очнись, что с тобой, – игнорируя направленную палочку она подошла ко мне вплотную, – ты испугался, это нормальная реакция на боггарта, и здесь нет никакой коллеги, здесь только я, Гермиона Грейнджер, а Эмму ты сам вспоминал, когда… когда я тебя вела к мадам Помфри.
Говорила она убедительно, и проверить её никак не получится, как-то хреново помнится, что я лепетал по пути в медкрыло. Её маленькую запинку в конце легко объяснить тем, что добрая девочка не хочет напоминать моё же немужское состояние. Верю я, что она говорит правду? Не очень-то и нет привычки, ве-рить людям. Только что я чуть не проговорился, бук-вально доли секунды отделили меня от слова "време-ни", которым я хотел закончить фразу. Может она специально прервала меня? Хорошо, посмотрим за Вами внимательней девушка, и обязательно куплю Веритасерумом. Всё что мне доступно на данном этапе – выразить скрытое недоверие.
– Наверное, ты права, Гермиона, и чтобы никто не обижался, предлагаю – ты никогда не вспоминаешь всё, что здесь увидела, а я поверю твоему объяснению, по рукам? – я протянул свою ладонь.
– Так нечестно, Джейк, я же умру от любопытства, – девушка схватила своими ладошками мою руку, – по-нятно, что ты ничего не хочешь объяснить, но объяс-нить, почему у Эммы такой взгляд можно? Она похо-ронила кого-то? Ей очень плохо? Она болеет неизле-чимой болезнью или потеряла кого-то очень близкого? – Стоп-стоп, девушка, сама сказала, что понимаешь и тут же атакуешь меня вопросами. Чтобы удовлетворить свой интерес отвечу так: не умирает, плохо, не хоронила, не теряла, не болеет. По поводу взгляда – всё сложно и объяснить словами не получится, подожди несколько лет и услышишь развернутые ответы, если поверишь в них, в чём я сильно сомневаюсь.
– А раньше никак нельзя?
– Почему же, можно, но без доказательств, фактов, если их можно так назвать, ты не поверишь и сдашь меня в Мунго.
– Джейк, я поверю и не сдам тебя, расскажи, пожалуйста, – не сдавалась заинтригованная Гермиона.
– Всё, закрываем тему, и пошли в школу. Уроки не сделаны ужин скоро, друзья волнуются и бездельни-чают.
Вздох глубочайшего, наичистейшего разочарова-ния был на сегодня самым лучшим её ответом.

Глава 28
Возвратиться в замок вместе не получилось, потому что Джейк вдруг сказал, не доходя до ворот:
– Я вспомнил, что совершенно забыл про Невилла и без моего животворящего пинка он просидит в оран-жереях профессора Спраут до посинения. Это не есть правильно. Да и тебе тоже появится в гостиной лучше без меня, сама понимаешь, рыжий вякнет, ты оби-дишься, я набью ему морду, обидитесь вдвоём. У меня нет никакого желания портить твоё настроение, тебе и так нелегко живется. Вдруг захочешь отвлечься от всего – забирай Гарри и подходите в кабинет на седьмом этаже, он знает куда идти. Всё, иди, друзья заждались.
Парень попытался сделать шаг, но Гермиона его остановила:
– Постой, Джейк, я хочу спросить – мы с тобой... дру-зья?
– Так я и думал, – кривая улыбка исказила лицо Дис-кейна, будто вопрос чем-то его разозлил, – восприни-май меня так, как тебе удобней, комфортней и спокойнее.
– Неужели так тяжело ответить? – тихо задала новый вопрос девушка.
– Мне просто… как бы тебе объяснить. Ой, ладно, черт с ним, не верю я в дружбу между парнем и де-вушкой, вот как хочешь, так и понимай. Сейчас ты этого не осознаёшь, ты еще обыкновенная малолетка, не разбирающаяся нормально в отношениях между полами. О Господи! И как тебе удается превращать мои логически упорядоченные мысли в полный хаос? Ладно, бог с ними, переиграть меня ты всё равно не сможешь.
Не успела Гермиона сердито выкрикнуть "Сам ты малолетка", как вредный напарник убежал. "Ну и как с ним разговаривать? Наговорил бессмыслицы, на во-прос не ответил, вывел меня из себя и свалил. Не по-нимаю, видите ли, тоже мне умник нашелся". Возму-щения на парня стремительно улеглась, стоило вспом-нить, как она танцевала в башне, как он смешно пы-тался попасть в ритм движений. Серьезно задумываться о том, кто такая Эмма не очень-то и хотелось. Достаточно того, что Джейк объяснил свой страх не за человека, а за то, что с ним случилось. Лучше оставить эту тему, забыть, как посоветовал Джейк, иначе придется вспомнить собственную ложь и блокнот с заклинанием. Но вопрос "Почему Эмма так похожа на меня" остаётся открытым. Пожелав несчастной Эмме всего наилучшего в жизни, Гермиона зашла в гостиную.
Никому не было никакого дела до её возвращения: Рон самозабвенно бездельничал, а Гарри что-то читал. Что? Гермиона закрыла глаза, ущипнула себя за руку, поняла, что это не сон и посмотрела на друга. Все верно, Гарри Поттер усердно читает учебник по Чарам. "Поражение в Запретном лесу больно ударило по твоему самолюбию, Гарри" – подумала она, подходя ближе. Рассматривая друга, Гермиона пыталась вообразить, каким еще образом можно пробудить в мальчишках стремление учиться. Нормальные идеи не спешили посещать её умную голову, может быть, они просто боялись туда заходить.
Во время ужина директор школы попросил минуту внимания и сделал объявления:
– Двое учеников факультета Гриффиндор сегодня сдали экстерном экзамен по истории магии. За такое усердие в учебе Гермиона Грейнджер и Джейк Дис-кейн награждаются пятьюдесятью баллами каждый.
Поздравления от друзей, знакомых за столом Гриффиндора, немного согрели душу, несмотря на за-вистливые взгляды, которых оказалось намного боль-ше чем доброжелательных. Человек, принесший в ко-пилку факультета столько же баллов что и она за экзамен, устранился от гриффиндорского "дружелюбия". Гермиона наблюдала за смущенным Джейком, отмахивающимся от поздравлений барсуков, и тихо завидовала нормальному общению. "Хаффлпаффцы восприняли его успех, словно свой собственный и никто не смотрит на Джейка, как на выскочку. На меня, мои же товарищи, особенно девушки, поглядывают совершенно не по-доброму. А если бы я пошла с Дискейном за стол барсуков, как бы они сейчас на меня смотрели?". Недавно, подобные награды приносили удовольствие, а сейчас она ощутила острое желание, сильную потребность треснуть Дискейна по голове чем-то тяжелым, чтобы выбить из его головы дурацкие идеи, которые и полезные и в тоже время вносят еще больший раскол в её отношения с коллективом гриффиндорцев. Она понимала, что успехи в учебе не добавят популярности, и количество друзей от этого не увели-чивается. Старания для блага факультета оборачива-ются для неё очередным витком шепотков за спиной: "Заучка, ботанка, зубрилка, выпендрежница, не сидится ей, как всем, обязательно нужно выделиться", а в глаза все мило улыбаются и поздравляют. Их взгляды не обманывают Гермиону, она давно смирилась с таким положением и не видела выхода из сложившегося к ней отношения окружающих за годы учебы,.
"До появления Джейка моя жизнь выглядела ка-кой-то размеренной, предсказуемой, даже приключе-ния с мальчишками можно предугадать. Ни один год не обходился без того, чтобы наше трио не влезало во что-то без чего вполне можно обойтись. Мой напарник теперь ненавязчиво приучает смотреть на людей немного под другим углом, без преклонения перед дружбой, товарищами по факультету, авторитетом возраста и должности. Не хочется этого признавать, но его слова "толпа будет отторгать" лучше всего характеризуют отношение ко мне школьников. Ничего, я уже привыкла. Сейчас заберу Гарри и пойду отдыхать, уроки каждый сам выучит, впрочем, сегодня пятница и можно отвлечься от занятий, немножечко, самую малость. Несомненно, мой напарник позаботился о программе досуга".
Отвлекать Гарри от чтения не потребовалось, Рон закатил другу пламенную речь в стиле "прекращай читать, садись, поиграем" и Поттер не сдержался. Он попросил рыжего не мешать и найти себе другую жертву для шахматных побед. Крик Уизли: "Ты думаешь, я играю с тобой, потому что ты ни хрена не понимаешь в шахматах? Да? Тогда иди к Гермионе, вместе вам будет очень весело". Грех не воспользоваться предоставленной возможностью и Гермиона предложила Гарри отправиться в библиотеку. Чтобы развеять сомнения друга она шепнула ему: "Нас ждут", чем вызвала недвусмысленные улыбочки слушателей и до-полнительное покраснение ушей рыжего шахматиста.
Гарри Поттер вышел вслед за ней на коридор замка и сердечно поблагодарил:
– Ты меня спасла, Гермиона! Большое спасибо! Поче-му-то в последние дни меня начинает тошнить от од-ного вида шахмат.
– Не за что, Гарри, мы ведь друзья, и ты сам об этом мне недавно напоминал, – ответила девушка, смуща-ясь от благодарности, и в отместку не удержалась от малюсенькой шпильки.
– Точно, друзья, жалко, что один друг не видит ничего кроме отдыха, квиддича и еды, а другому другу я позорно проиграл в лесу. Гермиона, честно, мне стыдно перед тобой! Ты пытаешься вытянуть и меня, и Рона, а я… слабее тебя во всём, и пытаюсь тебя защищать.
– Летаешь ты лучше, Гарри.
– Не смеши, за полеты оценки не ставят и к тому же, это наследственное. Мои успехи ловца не добавили знания заклинаний. Сунули метлу в руки, и летай, Гарри, а как я буду учиться – мои проблемы. Я хожу на занятия с Джейком и постоянно слышу: "Ты поте-рял слишком много времени, Гарри Поттер и продол-жаешь его бездарно тратить".
– Так учись, кто тебе мешает использовать время с пользой.
– Ох, ты говоришь как он или вы сговорились, – при-творно застонал друг.
– Нет, просто он говорит правильно и я с ним полно-стью согласна.
– Да-да, на подобный вопрос Джейк ответил точно также.
Весело обсуждая гипотетический сговор с Дис-кейном, друзья подошли к нужному кабинету. А там их уже ждали. В помещении Гермиона увидела Джей-ка и Невилла, увлечённо играющих в настольный тен-нис. Прервав партию, Джейк обрадовался их появле-нию:
– Какие люди нас посетили! Неужели оторвались от рыжего кореша?
– Ты же сам нас пригласил, – ответила девушка и взяла ракетку.
Дискейн объяснил немудреные правила игры, и началась тренировка физической выносливости. Хитро улыбаясь, напарник заявил:
– Я кому-то обещал занятия в игровой форме? Обе-щал! Получите и распишитесь, в смысле – играйте и тренируйте кисть, для движения волшебной палочкой очень полезная штука.
Услышав о пользе пинг-понга для волшебства, девушка резко пожелала изменить свое отношение к спорту, но только к этому виду. Играть парами не по-лучилось из-за неопытности игроков, а вот сражаться один на один выходило довольно интересно. Гермиона выигрывала и проигрывала, злилась и смеялась, болела за Гарри и старалась его обыграть, отпускала колкие комментарии в адрес в мальчишек и краснела за их… словесную несдержанность. В пылу азартных схваток она сама с трудом сдерживалась от употребления некультурных выражений. Время, проведённое в такой компании, позволило ей отвлечься до такой степени, что она забыла, где находится, какие уроки нужно повторить, кому требуется помощь. Впервые она занималась в школе чем-то не требующим её присутствия в библиотеке, и учеба не простаивала. Общаться с мальчишками, так как сейчас, было непривычно приятно и забавно. Её замечания вызывали добродушный смех или стремление исправиться, но никто не отмахивался от подсказок, не позволял себе грубость. Накопленная моральная усталость уходила из души с каждым хо-рошим ударом, промахом, с каждой подначкой маль-чишек про её снайперский талант. За два часа Гермиона устала до чертиков и одновременно ощущала себя намного лучше, как будто она сбросила с плеч непонятную тяжёлую ношу. Мальчишки благородно заявили, что у них больше нет никаких сил, и попросили прекратить игру. Они заметили усталость девушки и не позволили продемонстрировать свое физическое превосходство. За такой жест она была очень признательна и пообещала себе превзойти и в этом аспекте мальчишек. "Если не получится – хотя бы перестану дышать, как загнанная лошадь".
Отдышавшись и успокоившись, Гермиона задала вопрос Джейку:
– Откуда появился теннисный стол?
– МакГонагалл научила нужному заклинанию транс-фигурации. Ты же не думаешь, что я сам придумал?
– Нет, но у тебя хватит ума купить стол и притащить его в школу.
– Умница! Поэтому на следующую игру все сделаешь сама, – парень протянул ей свернутый пергамент, – здесь всё расписано пошагово, ты справишься.
Получив новые знания, девушка на несколько ми-нут выпала из разговора. "Нормально изложено, про-блем быть не должно, у меня обязательно получится добиться нужного результата" – вчитываясь в поясни-тельный текст и схемы движения палочкой, думала Гермиона. Подозрительная тишина в кабине заставила свернуть в пергамент, и преувеличено бодрым голосом заявить:
– Всё-всё, я вернулась.
В помещении произошли изменения обстановки: исчез стол, появилась широкая лавочка. Невилл и Гарри сидели так, что оставалось место в центре. Не дожидаясь, когда Гермиона присядет, Джейк поинтересовался:
– Надеюсь, всем понравилось?
Переждав словесные заверения присутствующих, что было классно и тому подобное, невольный тренер сердито посмотрел на Невилла:
– Мистер Лонгботтом, Вам точно понравилось играть? – Джейк, ты что? Я же говорил, я же…
– Какое счастье, что тебе понравилось, – перебил парня Джейк, – а не скажешь ли, друг мой Невилл, где мое эссе по гербологии?
Невилл опустил глаза и, запинаясь, ответил:
– Я… это… не успел… там профессор Спраут…
– Получается, мистер Лонгботтом, что Вы нарушили наш договор, – наседал на несчастного мальчика Дис-кейн.
– Нет, Джейк, нет, я сейчас…
– А сейчас, Невилл, ты выслушаешь меня без детских отговорок, как серьезный человек. Договор нарушен с твоей стороны, а твоё эссе по истории у меня в сумке. Это означает, что я могу спокойно прекратить наше сотрудничество, и мои оценки по гербологии от разрыва нашего партнерства сильно не просядут. Первое и последнее предупреждение тебе – еще раз забудешь, увлечешься цветами и больше доверия не жди. Хочешь, чтобы я серьезно помогал тебе, будь добр, отпросись серьезно к своим обещаниям, а не хочешь, не можешь, не получается – скажи прямо и никаких обид. Ты всегда можешь вернуть все на старые места, и рыжий ждет не дождется тебя. Мы поняли друг друга Невилл?
– Да, я всё понял, – Лонгботтом виновато шмыгнул носом и направился к дверям.
– Невилл, подожди, я вспомнил кое-что, – Джейк продолжал показательную экзекуцию, – где обещанная литература? Сколько лет ждать?
Несчастный мальчик обреченно развел руками и промямлил:
– Бабушка не разрешает.
– И что предпримешь?
– Не знаю.
– Меня почему не спросил? – Джейк впервые повысил голос.
– Не знаю, стыдно, что ничего не получается.
– Стыдно – хорошо, умалчивание – плохо. Сложности с бабушкой устраним, если ты сделаешь…
Гермиона внимательно слушала, как Лонгботтома учат практически воровству. Джейк объяснил, куда пригласить бабушку, кого заранее предупредить про задержку Невилла в школе, каким камином воспользоваться для посещения собственного дома, сколько потратить времени на поиск каких-то книг и кому их передать, как объяснить бабушке свою не пунктуальность. Инстинктивное желание вмешаться она подавила с огромным трудом. "Это же Джейк и его планирование в действии демонстрация для меня и Гарри. Я не знаю общей картины в целом, но уже рвусь поучать мальчишек. А что мне сказать? Невилл, не бери книги, потому что они твои, но так неправильно? Нет, пусть мальчишки сами разбираются. Если я не ошибаюсь, а ошибаюсь я редко, следующими жертвами станем я и Гарри, по отдельности или вместе взятые".
Невилл покинул кабинет, и саркастическая ухмы-лка Дискейна подтвердила её подозрения.
– По-вашему, я испортил нормальный вечер для уни-жения Невилла и запугивания вас? – парень уселся ря-дом с Гермионой и принялся массировать виски.
Спешившего с ответом Гарри, девушка незатейливо толкнула локтем под ребра, намекая, что нужно помолчать. Она уже сталкивалась с похожими симптомами поведения напарника и знала – ответ ему не нужен. Скорее всего, он сам собирается с мыслями и всё разложит в правильном порядке.
– Молчите, господа школьники? Правильно, молчание это единственный верный ответ, – опершись головой об стену, Джейк продолжил – лучше всего человек запоминает то, что произошло с ним на пике эмоционального перепада. Секунду, час назад человек был спокоен и счастлив, а спустя минуту – уже готов провалиться от стыда. Всё, что привело его к перепаду настроения, он запомнит надолго, на себе проверено. Схожий фокус применят против вас обоих: Гарри поймают после победы в квиддиче, а тебя, Гермиона, подловят, когда ты решишь трудную задачу или просто для начала разозлят. Я сомневаюсь, что вы поняли, поэтому постараюсь разжевать подробно. Все знают, как ты, Гарри, обожаешь играть в свою дурацкую игру, ты находишься на седьмом небе от счастья в случае победы. Именно в такой счастливый для тебя момент, ты победил, твоя душа поет, найдется особа, которая подбежит к тебе и поцелует со всей страстью, наглостью на которую способна, а наглости у неё хоть отбавляй. Дальше разыгрывается невинное смущение и на время тебя оставляют в покое. Память об этом поцелуе у тебя останется надолго и всё, что ей останется – мягко подтянуть преданным взглядом, ничего незначащим прикосновением, полунамеком на свои чувства. И конец Вам, мистер Гарри Джеймс Поттер! По окончанию школы наглая стерва быстренько превратится в миссис Поттер. И тебя, Гарри, совершенно не заинтересует, почему жена досталась тебе не девственной, потому что первые годы супружества ты предпочтешь думать только об удовольствии, которое она доставляет. Беспринципная особа настолько уверена в своей неотразимости, что не позаботится о восстановлении девственности, а ведь гименопластику делают и в не-волшебном мире, даже для последней шлюхи – были бы деньги. Пройдет пять, десять лет и она станет для тебя удобным телом для разрядки, снятия стресса и напряжения. Лет через двадцать или тридцать ты задумаешься "Почему это мне так паскудно?" и… начнешь ворошить память, незаметно расспрашивать старых знакомых. Гарантирую, что результаты расследования тебе очень не понравится. Ты вспомнишь, как жена объясняла, что стала женщиной исключительно по твоей вине – сам не обращал на неё внимания, вот она и старалась, как умела. Вспомнишь, как извинялся за свою слепоту и говорил, что ничего предосудительного она не совершила – сам допустил. Поговорив с бывшими учениками, узнаешь, как женушка тебя сильно тогда "любила", в школе, как трахалась с каждым возжелавшим её прелестей. Будет очень омерзительно слышать, что про тебя говорит твоя ненаглядная: "Он победил Темного лорда, а я по-имела его тогда и трахаю сейчас. Так кто из нас силь-нее?". И всё же ты всё стерпишь, не покажешь своего отвращения и продолжишь жить привычной, разме-ренной жизнью. Предпочтешь не замечать, что творит твоя половина, когда тебя нет дома или во время твоих постоянных отлучек. Уходить из дома начнешь стараться почаще, с возрастающей регулярностью. Находиться в одном помещении с женщиной, которую ты думал, что любил, станет для тебя изощренной пыткой, но разводиться ты не захочешь – семья, дети, внуки, и страшно что-то менять. Однажды ты встретишь свою постаревшую подругу Гермиону и задашь ей только один вопрос: "Почему ты так со мной поступила?" но лучшая ученица не сможет ответить. Потому что сама окажется в еще большей клоаке. Подсознательно она почувствует свою вину, но выделить причину ощущений не сможет. Не умеет она, Гарри, отно-ситься к людям так, как они заслуживают, сейчас и не научится до старости. Наша Гермиона поступает с людьми, как хочет, чтобы поступали с ней и видит в людях то, что есть в ней самой. В этом её беда и твоя. Помнишь, я рассказывал про твоих врагов? Тогда я упустил самого опасного для тебя человека – твою хранительницу Гермиону, самого преданного друга. Поразмышляв не один день, я пришел к выводу, что Гермиону используют втемную не только во вред тебе, но и против неё самой. Кривляйся не кривляйся, а ты Гарри Поттер, самый завидный потенциальный жених. Чтобы до тебя добраться, не нужны зелья, привороты, заклятия, необходимо всего лишь устранить Гермиону Грейнджер, а лучше – внушить ей, что счастье друга возможно только с одной девушкой. Как это сделать? Проще простого, парень! У Гермионы нет друзей среди девушек? Вот и чудесно! Подлая тварь из шкуры вывернется, но сделает все, чтобы втереться в доверие к твоей подруге. Это не так уж и сложно, зная круг общения Гермионы. И начнется самое интересное – медленно и уверенно она займет вакантное место подруги Гермионы, а всех остальных конкуренток незаметно дискредитирует, обольет грязью, потому что они могут нейтрализовать её влияние. Легко и нена-вязчиво, день за днем, она начнет рассказывать Гермионе, как сильно любит Гарри Поттера, как страдает, как мучается. Твоя подруга всем сердцем посочувствует своему кукловоду и незаметно для себя задумается: "Она так любит моего друга, это так прекрасно. Может быть она его счастье". В какой-то момент "может быть" исчезнет и останется только "она его счастье". Гермиона сама зайдет и захлопнет за собой дверь в ловушку, пребывая в полной уверенности, что помогает тебе. Её жажда помогать в учебе, в быту, в жизни сыграет против вас обоих. Она всей своей прекрасной душой желает сейчас, и продолжит желать дальше, тебе счастья, но не заметит, как её элементарно превратили в марионетку. Недостающие факты она придумает сама и убедит себя в их истинности. Чтобы ты получил заслуженное счастье, Гермиона внушит себе всё, что угодно, не отдавая отчета в том, что ей навязали такой способ мышления. И винить её за это нельзя, она совершенно не готова к таким противникам. Подлость, коварство, лицемерие – против этого она безоружна и тот, кто использует её, прекрасно об этом осведомлен. Немаловажно и то, что при правильной обработке Гермиона выходит из игры, трансформируясь из безоговорочной фаворитки в соучастницу. В качестве утешительного приза твоей подруге подсунут кого-то, чтобы она не чувствовала себя ненужной и одинокой. Гермионе часто станут говорить: "Он так на тебя смотрит, он совсем неплохой, не беда, что глупый, он любит тебя, он любит, любит". Дальше дело самовнушения, фантазии и страха Гермионы перед одиночеством. Что-что, а убеждать себя Гермиона умеет и не только себя, согласись, Гарри. Она себя очень хорошо знает и как себя убедить в нужном для друзей, отлично научилась. Так что, мистер Поттер, для обеспечения твоего счастья она пойдёт на всё, даже если это сделает вас обоих несчастливыми. Я не предсказываю ваше будущее, не обладаю такими сведениями. Всё на что я способен – предупредить вас, подготовить, подсказать, попробовать научить думать собственными мозгами. Еще осталось немного време-ни для того, чтобы вы попробовали принимать полно-стью самостоятельные решения и сами за них платили. Продолжите жить, учиться, как сейчас, и вы обречены на манипулирование и полный крах своих надежд, устремлений. С чего начать? Тебе, Гарри, необходимо сделать выбор – учиться и готовиться или… Мы уже говорили на эту тему. Для тебя, Гермиона, задача по сложнее – отпустить своих друзей в свободное плавание. Пойдут они на дно успеваемости, значит всё плохое, что говорят про Поттера, настоящая правда. Рыжего я и вспоминать не хочу, сама знаешь, что его ждет. Определись для себя, Гарри, кто ты? Друг для Гермионы или второй паразитирующий организм. Если друг – попытайся не мешать ей в учебе. Понимаю, что с нею трудно сравниться в успеваемости, но освободить от своих учебных проблем тебе по силам. Пиши эссе самостоятельно, ты же не полный идиот, как-то выплыл на втором курсе? Приучи себя обращаться за помощью, только когда потратил на задачу пару ча-сов, но она не поддается. Неужели тебе не хочется ви-деть свою подругу улыбающейся, ликующей? Льщу себе надеждой, что ты хочешь измениться. Найди в себе силы для того, чтобы помогать девушке, а не нагружать её и полученный эффект превзойдет все твои ожидания. Я смотрел, как ты и рыжий обращае-тесь с Гермионой, и никак не врублюсь, а зачем вы ей? Она вам необходима, но вы для неё явные тормоза. Вы такие классные друзья, что морду хорьку ей пришлось бить самой. Так она и живет: учиться за себя и за вас, терпит насмешки за себя и за вас, защищается также за всех. Не хочешь ничего изменить в её жизни, Гарри?
Отвечать Поттер не намеревался или не спешил, опасаясь за свои ребра. Гермиона не знала, какой ответ она хочет услышать от друга. Она честно старалась помогать людям, и в тоже время монолог Дискейна посеял в душе сомнения, породил десятки вопросов, на которые нужно ответить самой себе с максимальной искренностью. Серьезное отношение Гарри к учебе сделает её самой счастливой на свете и она отблагодарит Джейка как… как друга.
"Да-да, как друга, вот только он отказался от моей дружбы. Ничего, придумаю что-нибудь".
– Задумался, Гарри? – не оставлял в покое друга напарник, – неплохо для начала. Ты не оставишь меня с твоей подругой наедине?
– Зачем? – Поттер непонимающе посмотрел на Джей-ка.
– Ох, Гарри-недотепа. Целоваться мы будем, а ты тем временем поохраняешь нас за дверью.
– А-а, это… я посторожу, – Гарри исчез из кабинета за доли секунды.
– Зачем ты сказал ему такое… такую… – она вскочила от раздражения на глупую выходку, не имеющую под собой никакого основания.
– Ну-у, я всё расскажу, если ты присядешь и переста-нешь мелькать перед глазами.
– Ты невыносимый человек, Джейк Дискейн, ты это осознаешь? – Гермиона вернулась на лавочку, ожидая получить хоть какие-то ответы.
– А ты красивая девушка, Гермиона Грейнджер, и только что я показал это твоему другу. Сейчас он сто-ит за дверью и думает: "Как же так? Гермиона целуются, а меня поставили на стреме. Всё правильно – она девушка, он парень, вот они и занимаются, чем положено заниматься подросткам". Парой слов я обратил внимания твоего друга на факт, который он упорно не хочет замечать, но теперь он это осознал умом, услышал собственными ушами.
– Сомневаюсь, что меня…
– Прекращай себя хоронить, Гермиона, в глубине ду-ши ты хорошо знаешь, кто ты и друзья твои раскроют свои глаза, не сомневайся. Я хотел рассказать тебе другое, без Поттера.
– Догадываюсь, про кого ты говорил.
– И снова – ты умничка! Рассказывать такое при Гарри как-то стрёмно, опасаюсь, что он наломает дров, когда узнает, что процесс манипуляции твоим мышлением уже идет полным ходом. Своим искренним стремлением вывести всех на чистую воду он может засветить меня перед кукловодами.
– Откуда ты знаешь, что это не один человек? – вздохнула Гермиона, отказываясь верить в сговор семейки. – Сама подумай – интеллект личности, набивающейся в твои подруги, откровенно слабоват для такой многоходовой комбинации, поэтому…
– Её учит… – Джейк закрыл девушке рот ладошкой, не позволяя произнести вычисленное имя вслух.
– Мне бы твою сообразительность, Гермиона, – мечтательно проронил парень, убирая ладонь, – я постарался бы найти запасной план твоих скрытых врагов. Ладно, Бог с ним, как-нибудь разберусь, со временем. Лучше скажи – у тебя есть дневник?
– Нет, а зачем он мне? В своем ежедневнике я отмечаю только перечень необходимых дел для выполнения.
– Дневник должен появиться, теперь ты его заведешь и заполнишь несколько страниц разными девчачьими пустяками. А дальше – обязательно напиши, как тебе нравится Гарри, как ты хотела бы с ним пообщаться намного серьезнее, придумаешь побольше розовых мечтаний или спишешь из какой-нибудь книжки. В один день хитрая шалава, упс, трудно держаться в рамках, особа, зайдет к тебе в комнату, а ты оставишь дневник с закладкой на кровати и отлучишься куда-нибудь, хотя бы в туалет. Понаблюдаешь потом за ре-акцией, взглядами, услышишь слухи. В том случае, если мы думаем верно, а я сомневаюсь, что мы ошибаемся, наша стопроцентно подозреваемая запросит новые инструкции и через пару дней попытается раскрутить тебя на разговор о мальчиках. Ты усиленно поломаешься, но все же признаешь, что "да, мне нравится Гарри, парень из моего города". Не вижу ничего сложного для тебя, чтобы подыграть ей, но ситуацию теперь уже будешь ты контролировать.
– Мне как-то не верится, что… они так со мной поступают.
– Проверь, ошибаюсь ли я и ты вместе со мной. Заодно используй дневник для улучшения отношений с Лавандой.
– Мы и так неплохо ладим, – переход на соседку по комнате Гермиону удивил.
– Суть в том, что она нужна тебе для управления тол-пой. Скажи, как волшебники, особенно школьники, относятся к материалам, напечатанным в газете?
– Принимают всё за чистую монету и недавно я сама на себе это ощутила. Постой, я поняла направление твоих мыслей.
– Верно, Лаванда Браун – самый лучший способ запу-стить нужную тебе информацию, узнать источник по-рочащих тебя слухов. Избитая сентенция гласит "Кто владеет информацией, тот владеет миром" и забывать о ней не следует. Тебе только и нужно, что черкнуть несколько слов, приятных для Лаванды, позволить не-заметно их прочесть и контроль общественного мне-ния в твоих руках.
– Господи, Джейк, ты наговорил сегодня столько, что в голове всё не укладывается, давай завтра продолжим.
Напарник молчаливо встал, подал ей руку, и они пошли забирать ожидающего Гарри. Словесный поток напарника обрушился на друга. Джейк рассказывал Гарри о вреде пива для мужского организма, упомянул эстроген, вызывающий повышенную волосатость у женщин, но не увеличивающий размер в нужных местах у женщин. Что подразумевал Дискейн, девушка сразу поняла и немного загрустила. "У всех девчонок уже растут как на дрожжах, а мои, а мои… смотреть противно. И этот гад еще уколол в больное место, как будто он что-то разглядел под этой бесформенной одеждой".
Не подозревая про свое новое прегрешение, Джейк продолжал вещать:
– Убей лишнего, Гарри! Убей лишнего Гарри Поттера-тряпку, Гарри Поттера-нытика, Гарри Поттера-раба, встань с колен и покажи, на что ты способен. Не встанешь, тогда продолжишь просыпаться от кошмаров, а они тебе обеспечены.
В башню возвращались раздельно – сначала Джейк, а затем она с Гарри. К чему такая секретность она не поняла, но вызывать повторный шквал разъяс-нений побоялась. Для одного дня информации и так предостаточно.
Для всех наступил выходной день, а для Гермионы наступило время выполнять обещание декану. Профессор МакГонагалл встретила её приветливо и сразу выдала задание – проверять эссе первогодок. Польщенная доверием девушка усердно выполнила поручение, но не успела она перевести дыхание, как профессор положила перед ней громадную стопку бумаг: – Документы, присланные в Хогвартс, ложите слева от себя, исходящие от нас – справа. Накопилось столько бумаг, а руки не доходят.
Кроме сортировки девушка занималась разделением бумаг по папкам, шкафам, стеллажам. С каждым новым приказом, распоряжением, письмом которые требуется разделять еще и по датам, её желание заниматься законотворческой деятельности уменьшалась со скоростью Конкорда. Незадолго до обеда профессор остановила свою помощницу:
– Спасибо, мисс Грейнджер, Вы очень мне помогли. Видели бы, что творится в конце учебного года и Ва-ши шалости по сравнению с бумажной лавиной это как отдых или развлечение. Кто знает, может Вам по-нравилась такая работа, но это несущественно. Я поговорила со своими бывшими учениками, работающими в министерстве, и кое-кто согласился провести для Вас мини-экскурсию, ответить на Ваши вопросы. В понедельник, после обеда, будьте готовы отправиться.
– Я очень признательна Вам, профессор, за все, что вы для меня делаете.
– Не стоит, мисс Грейнджер, скажите "спасибо" лучше мистеру Дискейну, это ведь его идея.
– Обязательно скажу, только сначала нужно его найти.
Разыскать Джейка оказалось сложнейшей задачей. Парень где-то пропал и не попадался на глаза. Не разыскав нужного человека, Гермиона окопалась в библиотеке за стопками книг и обдумывала свои перспективы, нарисованные в мрачных тонах.
"Не хочется верить в подлость Джиневры и матери Рональда. А вдруг Джейк не ошибается и за всем стоит миссис Уизли? Какая им выгода от внушения мне, что Джинни судьба Гарри? Мы же только друзья, у меня никогда не появлялось романтической симпатии к нему, по сравнению с той же Джинни. Они боятся, что я и Гарри станем парой? Мужем и женой? Абсурд полнейший! Гарри не заметит во мне девушку еще очень долго, а если заметит раньше – произойдет это только из-за того, что Джейк ему еще раз разжует. Снова я получаюсь виноватой? Для мальчишек – друг и безотказная помощница, не имеющая пола и желаний. Они засматриваются на девчонок и не видят, кто находится всё время рядом с ними. Неужели для того, чтобы меня заметили, как девушку, потребуется пре-кратить опекать мальчишек и заняться собой? Джейк уже прямым текстом заявил, что мне нужно отпустить друзей и Дафна советует уделять больше времени своему внешнему виду. Не слушать их? А кого слушать? Джиневру? Молли? Гарри и Рона? Смешно получается: моя, так называемая подруга и друзья, абсолютно не переживают за мой внешний вид, за мою усталость, не волнуются из-за того поела я или голодна, а волнуются посторонние люди, которые и не набиваются в друзья, и не хотят ими становиться. Слизеринки ни словом не обмолвились о том, чтобы я прекратила общаться с Уизли. Как отреагируют рыжие, когда узнают с кем я общаюсь? Скандал закатят такой, что мало не покажется и девочки пострадают из-за меня. Очень много сходится на рыжей семейки, даже слишком – их презирают все чистокровные семьи, с ними не хотят иметь никаких дел ученики, лояльно относящиеся к маглорожденным, дом Уизли настоящая свалка, у близнецов также нет друзей, Рон дружит исключи-тельно с Гарри, а Джинни со мной. Не пытается ли Дискейн вывести Рональда Уизли из состава нашего трио, чтобы открыть возможность для меня и Гарри нормально общаться с другими школьниками? Сильно похоже на правду, а постоянные стычки с Роном и демонстративное игнорирование остальных Уизли, это косвенно подтверждают. Хорошо, Джейк, поступлю по-твоему, а там посмотрим, ошибался ты или говорил правду. Хотят друзья дальше играться в песочнице – мешать не стану, смогут без меня нормально учиться – мне же легче, не выйдет ничего хорошего из этой затеи – мальчишки увидят, чего они стоят в отсутствие жесткого руководство в моём лице".
Выработав общую стратегию своего поведения, Гермиона погрузилась в увлекательный мир науки трансфигурации, чар и зелий. Она покончила с по-следним эссе, добрым словом помянула Джейка с его ручками гелевыми, а себя отметила за внимательность и настойчивость. Гелевые ручки экономили треть ранее затрачиваемого времени на написание, отмывание рук и отстирывание чернильных пятен, появляющихся неизвестных образом. Покидая библиотеку, девушка зацепилась взглядом за знакомую шевелюру, увлеченно пишущую и не обращающую ни на кого внимания. "Гарри в библиотеке не редкость, но не выходной же день! Нет-нет, это не Гарри Поттер, это игра света и мое разыгравшееся воображение под действием пси-хологических нагрузок, внушений напарника, настой-чивого желания выдать иллюзорное за действительное и полное игнорирование реального положения дел". Воображение девушки оказалась в полном порядке после рассмотрения рыжего друга, который обыгрывал младшекурсников в "Точки" посреди гостиной Гриффиндора. Свободное время она потратила на установку капкана для одной рыжей особы и своей "лучшей подруги" Браун. Списывать дифирамбы для операции "Дневник наивной дурочки" не имело смысла с её богатым словарным запасом и услышанными разговорами старших девушек.
Новый день прошел под знаком змей. Слизеринки услышали про настольный теннис, его полезность и затащили Гермиону в известный кабинет на седьмом этаже для обучения новой игре. Чистокровные вол-шебницы настолько увлеклись, что гриффиндорка увидела девочек без привычных личин. Отличия в по-ведении, разговоре, жестах, улыбках бросались в глаза настолько разительно, что первое время Гермиона не могла понять – "это заносчивые слизеринки или обыкновенные девчонки?" Астория подметила явную заторможенность девушки и предложила меньше думать, а больше двигаться. Поняв, что её принимают как равную, Гермиона постаралась выложиться по максимуму. Новые ученицы схватывали азы игры на лету. После десятка выигранных партий, справиться с подвижной Гринграсс-младшей удавалось с трудом. Веселее всего пошла игра, когда Гермиона рассказала, что мальчишки не умеют играть парами. Вопиющий вызов своему "мастерству" не смогли оставить без от-вета ни Дафна, ни Трейси, не говоря уже про Асторию. Сестры категорически отказались играть вместе – только противостояние, только соперничество и никакой пощады. Гермиона, проиграв с Асторией несколько партий практически всухую из-за желания напарницы перехватывать все подачи подряд, поменяла напарницу по обоюдному согласию. Ротация пошла на пользу начинающим спортсменкам и силы уравновесились или же стиль игры старшей сестры больше подходил Гермионе. От сестер она наслушалась таких колкостей в адрес друг друга, что выражения мальчишек больше смущать её не смогут. Трейси изредка подливала масла в огонь сестринской "любви" чего Гермиона опасалась себе позволить. А для Астории, как оказалось, доставать сестру было делом привычным и обожаемым. Потерпев очередное поражение в игре и в словесной перепалке с Дафной, младшая Гринграсс взялась за гриффиндорку. Каждое движение Гермионы она завуалированно критиковала, над ошибками откровенно потешалась, оставаясь при этом дружелюбно-улыбающейся. Сжалившись, над заметно нервничающей напарницей Дафна объяснила, что таким нехитрым способом, сестра специально выводит её из себя, тем самым заставляя промахиваться в простейших ситуациях. Такой себе слизеринский мастер-класс показали Гермионе сестры Гринграсс.
Порядком уставшая девушка доедала ужин под аккомпанемент чавканья рыжего субъекта и переживала только об одном – как поскорее дойти до кровати. За день она вымоталась настолько, что просто сидеть получалось с трудом. В своей комнате она застала Джиневру, болтающую с Патил. "Достать дневник, записать несколько фраз, состроить мечтательное лицо и подождать, когда уйдет Парвати. И так, Джинни, проверим теорию заговора Джейка и тебя заодно".
Экскурсия в Министерство оказалось познава-тельной, но оставила после себя в душе девушки сплошное раздражение с примесью злости на себя, дурочку восторженную. Друзьям рассказала, как ей понравилось, кого она видела, куда водили и как с ней разговаривали. Правду узнает только Гарри, попозже, когда она сама успокоится, а для Джейка, по всей видимости, происходящее в министерстве не является секретом.
"Не могу я рассказать тебе, Гарри, что именно у меня спросили в первую очередь. Мои оценки, мои планы, мои желания никого не интересовали, все задавали только один вопрос: "Кто твои родители, из какой ты семьи?". Услышав, что я маглорожденная, трое из четырех, ухмылялись, непонятно чему и только одна женщина просветила, что меня ожидает в министерстве. "Ты не первая и не последняя из маглорожденных, восторженных девочек, которые приходят в суда изменить мир, сделать карьеру, добиться успеха в жизни за счёт своих мозгов. За тобой не стоит семья, нет силы, нет денег – сплошные необоснованные амбиции. Тебя засунут в никому не нужный отдел, поручат выполнять никому ненужную работу, и волшебством ты будешь пользоваться крайне редко, разве, что дома. Твоё усердие в делах никому здесь не требуется, а качество работы мало кого волнует. Для продвижения карьеры тебе предстоит ублажать начальника и людей, от которых она также зависит. Ты будешь вынуждена ложиться под каждого, кто что-то значит в министерстве, и если окажешься талантливой в удовлетворении их потребностей, может быть и за очень "большие" старания, тебе дадут должность начальника отдела. Нюанс в том, что такие молоденькие соплюшки приходят каждый год и тебя через несколько лет обойдет другая, жаждущая карьеры идеалистка. Выше начальника отдела тебе уже не вырасти, потому что все верхние ступени – удел сильных, чистокровных семей и посторонних, пусть они и сверходаренные, туда не пропускают".
Запугивать меня, женщине не имело никакого смысла, она сама полукровка и за тридцать лет не поднялась в отделе защиты магических существ дальше простого клерка. Сама атмосфера министерства пропитана каким-то невыносимым духом угодничества, потребности услужить вышестоящему или потенциальному кандидату в начальники. Также относились и ко мне до тех пор, пока не узнавали кто мои родители. И тогда всё менялось на презрение к бесперспективной маглорожденной".
Гарри Поттер смотрел на неё своими изумрудны-ми глазищами, вызывая нестерпимую потребность разреветься и рассказать полную версию экскурсии. Перекладывать свои переживания, разочарования на ранимую, добрую душу лучшего друга она посчитала поступком слишком эгоистичным. Чтобы поправить настроение, для неё лучше всего подойдет тренировка с Дискейном: получится и пар выпустить, и отвлечься, и задать парочку неудобных вопросов.
Вольготно развалившийся на лавочке напарник спровоцировал девушку на маленькую пакость или шутку, смотря с какой стороны посмотреть. Она по-ступила так же, как он поступал с ней – остановилась посреди кабинета и атаковала щекоточным заклинанием без предупреждения. Джейка уклонился, и его палочка тут же показалось не из руки, заведённой за голову, а из руки, безвольно лежащей возле согнутой в колене ноги. У них получилось непривычная тренировка. Схватку можно было назвать дракой без правил, именно такое противостояние очень требовалось девушки. Она пыталась достать Джейка, но наталкивались на защиту, которой он пользовался больше времени, чем она. Чего ей хотелось? Победы? Причинить боль напарнику? Девушка сама не понимала, чего же она на самом деле добивается, но это точно не нанесение вреда человеку. Безумные метания под заклинаниями утомляли, использование магии изматывало пси-хологически, но все это позволяло заглушить и вклю-чить холодный рассудок.
– Стоп, Джейк, давай немного передохнем, – девушка остановила бой, подняв руки.
– Как скажешь, терминатор в юбке, – успокаивая ды-хание, ответил напарник, – садись рядом, требуется привести твои волосы в порядок, они тебя отвлекают.
– Они не отвлекают и не мешают, они такие всегда, – возмутилась Гермиона, но присела возле парня.
– Эх, ты, растрепа, – Джейк развернул её спиной к себе и принялся аккуратно расчёсывать волосы, – не пугайся за свою голову, у меня здесь совершенно случайно оказалась зачарованная расчёска, специально для густых, непокорных волос.
"Вот к такому обращению я точно не подготовле-на, что угодно, но только не расчесывание моих волос. Мама с ними не справлялась в детстве, для меня они каждодневная проблема и наказание сплошное, постоянно, а кто-то вздумал привести их в порядок всего лишь с помощью расчёски. Хорошо, сама попытка уже мне нравится, надеюсь, от результата труда горе-парикмахера в обморок не хлопнусь".
Руки парня мягко перебирали её волосы, пыточ-ный инструмент – расческа, не создавал гордиевы уз-лы, и она ощутила неожиданно непонятное удоволь-ствие от процесса. Кто бы мог подумать, что он умеет обращаться с такими сложными волосами? Никто, ни-когда, в самых безумных допущениях такого бы не сделал. Укрощение подобия прически Джейку показа-лось недостаточным. Он предложил заплести волосы в косу обыкновенную потому, что сложные фигуры заплетать не способен. Расценив молчание Гермионы, как знак согласия, парень принялся создавать свой шедевр. Медленно и неспешно он закончил, не забыв укрепить кончик косы кусочком синий ленты, тем са-мым подтвердив, что опыт в подобных делах у него присутствует и не маленький. Непривычная забота, проявленная парнем, разбивала все представления про него, как цунами разбивает берег. Ощущать его руки на волосах, голове, плечах оказалось очень приятно и непонятные образы, против всякого желания, начали лавиной проникать в сознание. Секундная паника сменилась беспристрастной логикой, которая охлаждала разум и одновременно вызывала панический страх. Логика безэмоционально утверждала, что ничего непонятного или непредвиденного не происходит и случилось то, что должно было случиться. Интуиция непринужденно предала свою хозяйку, выдав "Ты знала уже давно, что с тобой происходит, хочешь, напомню точное время начала". Мир, в её представлении, рухнул за день дважды, стараниями человека, которого Гермиона с этой минуты уже и не знала, как называть. "Всё неправильно, всё не логично, ничего не понимаю, ничего не знаю, все нормально – никаких отклонений. Это временная слабость, маленькое недоразумение с мозгами, все рассосется само собой, стоит только кому-то убрать руки".
– Понравилось настолько, что и сказать нечего, – па-лец "разрушителя мира" легонько стукнул её по носу.
– Что? Нет, да, а что ты говорил? – совсем не в тему прошептала она.
– Трудный случай, держишь перед тобой зеркало полдня, а ты как отрубилась.
Слово "зеркало" запустило привычную цепочку поведения и подсказало, что нужно посмотреть перед собой. Отражение не вдохновляло: лицо выглядело чужим, глаза смотрелись невыразительными, губы тонкими, скулы выпирались, и разглядывать себя дальше не имело никакого смысла. "Кто на меня по-смотрит, такую худющую, лохматую и… нет, с воло-сами, кажется, более-менее нормально, но это еще не показатель привлекательности. Необходимо прекра-тить маяться дурью и перейти в атаку, потому что ко-му-то тоже думать не помешает".
– Джейк, почему ты согласился выступать со мной в дуэлях?
– Ты же этого хотела, а причина желания, меня не ин-тересует. Всё, что в моих силах сделать для тебя, я стараюсь выполнить.
– Ты согласился участвовать из-за меня? – Гермиона закрыла глаза от собственной смелости.
– Да, исключительно из-за тебя.
– Получается, что ты поддерживаешь меня, не смотря на то, что сам участвовать не хочешь?
– Совершенно верно, Ваша кареглазость.
– Почему же ты, вместо помощи уничтожил мою мечту о защите несчастных эльфов? Зачем ты отправил меня в Министерство?
– Эльфы проживут так, как они того хотят и заслужи-вают, а ты рискуешь потратить свою жизнь на занятие, которое никому, кроме тебя, не нужно. В министерстве ты увидела, что одного хотения недостаточно. Для воплощения своих идеалов необходима сила, знания, имя, деньги. Всего этого тебя нет в наличии, и не предвидится в ближайшие несколько лет. Устоявшийся механизм власти невозможно разрушить в одиночку, требуется многочисленная, сплоченная команда для захвата ключевых постов. У тебя должна быть, как минимум сотня единомышленников, чтобы сначала начать продвигать перемены. А сейчас тебя поддерживают, от силы несколько людей и ты понимаешь, что они идут за тобой не из-за твоих лозунгов, а потому, что ты чудесный человек, прекрасная девушка, золотая душа.
– Из твоих слов следует, что это тупиковая ветвь раз-вития Гермионы Грейнджер?
– Моё мнение – да.
– Что же теперь делать? Как жить? Куда стремиться?
– Не знаю, своим будущим ты сама распоряжаешься.
– Ясно, не хочешь говорить.
– Нет, не в этом плане. Я не сразу догадался, что в министерстве тебе, мягко выражаясь, не понравилось. Ну не подумал я, что все так плохо. Только не нужно говорить, что всё нормально, меня это всегда бесит.
– Не стану ничего говорить, раз уж ты такой догадли-вый. И всё же, на вопросы попробуй ответить честно.
– Гермиона, Гермиона, ты спрашиваешь о таком, на что люди не нашли ответы за все прошедшие тысяче-летия. Исключительно для тебя постараюсь изложить свое видение в сжатом формате. Продолжай поступать так, как у тебя получается лучше всех: учись и оканчивай школу, а если возникнут временные трудности, которые потребуют прервать обучение, не вздумай бросать учебу после их преодоления. Обязательно получи диплом об окончании Хогвартса, иначе останешься до конца жизни недоучкой в глазах людей и собственных детей с внуками. Живи, как ты этого хочешь, и жизнь предоставит выбор. Куда тебе двигаться, определишься после получения диплома. Сейчас у тебя такой возраст, когда утром ты любишь весь мир, а вечером ненавидишь всех и каждого. Это нормальное состояние для переходного периода. Перестройка организма уляжется, мозги заработают по-другому, и через несколько лет ты сможешь лучше разобраться в своих предпочтениях. Ты рассмотришь перспективы дальнейшего развития без подростковых эмоций, замешанных на фантазиях и капризах. И вот еще, не знаю даже, как и сказать такое, наверное, я сую нос не в свое дело, но лишним это не окажется. Персональный совет – не стесняйся и попроси колдомедика научить тебя пользоваться магическими контрацептическими средствами или зельями, всему, что требуется для девушки не стремящейся становиться мамой лет в шестнадцать, семнадцать. Как женщина и специалист в своей отрасли, она поможет тебе надежнее советов подружек или знакомых. Ты обязательно встретишь парня, который тебя полюбит, и ты ответишь ему вза-имностью. Всё, что между вами произойдет, будет только вашим делом. Но беременность девушки, в большей степени, ложиться тяжким грузом сильнее на её плечи и если она ошиблась в выборе – расплата неминуема. Получит бедняжка развод, останется без денег, муж к тому времени не заработает ничего, без места жительства, без работы. Естественный выход из создавшегося кризиса – возвращаться в дом родителей, поднимать ребёнка самостоятельно и надеяться на чудо. Как видишь, чтобы избежать даже призрака подобного исхода, достаточно поговорить с мадам Помфри и не спешить отдаваться безмозглому вожделению мальчика, возомнившего себя мужчиной, но не понимающего, какие последствия часто приносят за собой половые отношения. Рождения ребенка не только сильно ограничит тебя, но и привяжет к мужу, лишая возможности для разрыва отношений, а когда и второй ребёнок появится – ты уже никуда не денешься. Для того чтобы избежать потенциальных неприятностей понадобится пережить всего несколько минут смуще-ния наедине с мадам Помфри сейчас, и ты застраху-ешься, процентов на тридцать, от горьких слез. Ух, меня занесло, прости, больше нравоучений не услы-шишь.
– Не извиняйся, ты сказал, что думаешь, – посмотреть в глаза парню оказалось выше её сил, – мне честно понравилось, что ты… переживаешь за моё… счастье. Многое из сказанного тобой, я уже прочитала дома, но ты уложился в минуты и мне неудобно… и немного стыдно услышать такое от парня. Вы, мальчишки, не думаете ни о чем кроме собственных потребностей, как мне представлялось раньше, а теперь ты, – девушка глубоко вдохнула, – говоришь со мной, как папа или мама, или взрослый человек с малолетней подружкой. Ты так интересно рассуждаешь, а самому, наверное, хочется поскорее вырваться из кабинета.
– Какие основания для такого вопроса-вывода? – уди-вился Джейк.
– Зеркало моё основания, а еще я…
– Стоп, Грейнджер, прекращай отравлять саму себя и меня в придачу своим комплексом неполноценности, некрасивости, – Джейк в очередной раз накрыл её гу-бы своей ладонью, – твоя знаменитая заниженная са-мооценка меня до слез доведет, серьёзно говорю. У тебя все в порядке с внешностью, не сомневайся. Тебе не нужны фунты косметики, чтобы выглядеть красивой – ты уже прекрасна своей естественной очаровательностью. Каждая вейла захочет удавиться от зависти, когда рассмотрит тебя поближе, потому что их прелести это магическое воздействие на слабовольные мужские извилины или извилину, у кого как, с этим. Ты же не завидуешь девушкам, которые получают мужское внимание с помощью "Империуса"? и не обижаешься на человека, попавшего под воздействие магии? Чтобы очаровать практически любого парня в этой школе у тебя в наличии всё, что для этого требуется. Ум, при-влекательность и характер подняли тебя на недосягае-мую для большинства девушек высоту. Внушая себе "я некрасивая, никто меня не полюбит, никому я не нравлюсь" и прочую бредятину ты вредишь сама себе. И не вздумай кивать в сторону Чанг, Браун, Гринграсс. Чанг азиатка, а ты должна быть в курсе того, что они генетически запрограммированы на раннее созревание. Лет в двадцать её внешность потянет на все тридцать, ты же продолжишь смотреться молоденькой шестнадцатилеткой. Отсюда вопрос – кто кому должен завидовать? Лаванда умеет выставить свои лучшие стороны, прикрывая слабости, и парни их пока что не замечают, но это временно. Сравнивать тебя и Дафну неправильно и бесполезно, потому что ты красива по-своему, а она по-своему. В природе не существует девушки, которая нравится каждому без исключения парню. Одним подавай худеньких блондинок, другим – пышных брюнеток, а третьему найди негритянку с раскосыми глазами. На мой взгляд, ты привлекатель-нее, красивее Дафны и ничего фыркать, я же парень, а это подразумевает, что предпочтения нашей половины знаю лучше тебя. По-твоему, если у девушек спереди уже хорошо заметно, что они девушки, это автоматически возводит их в статус красавиц? Как представитель половины человечества, которая оценивает, рассматривает, наслаждается этим вашим "спереди" ответственно заявляю – размер груди девушки каждому мужчине нравятся исключительно разный. Кто-то хочет бюст от третьего и выше, а кто-то говорит: "Коровье вымя мне и даром не требуется, сена не напасешься, зеленого". Твои формы лучше многих, не сомневайся, но у всех людей различные предпочтения. Не будешь же ты менять себя в угоду одному, другому, третьему придурку? Я точно знаю, что превращаться в пародию на Памелу Андерсон ты не станешь. Ты уже расцветаешь красотой, которая присуща исключительно тебе и даже не смей думать, что я вру или пытаюсь поднять тебе настроение. Сказанное мной – правда и моя истина, а спорить со мной, когда я в чём-то уверен, не советую. Чтобы вытряхнуть из твоей головы пустые, не имеющие под собой никаких оснований страхи, лучше продолжим тренировку и подготовим новый сюрприз для противника.















Глава 29
Трудно общаться с Грейнджер в последнее время, иногда хочется встряхнуть крепко, чтобы она прекра-тила себя недооценивать. А нельзя, переходной воз-раст у них, гормональная перестройка, будь она не-ладна. Мало того, что самого корежит, так ещё и ей требуется постоянное внушение. Милое дело Гарри с Невиллом – припугнул, пригрозил, наобещал, и паца-ны землю роют. Как бороться с воображаемыми ком-плексами пятнадцатилетней девушки, ума не приложу. Новую тактику осваивали практически до ужина. Гермиона поначалу упиралась, а потом согласилась и внесла несколько дельных предложений по способу передвижения. Сюрприз для противников должен получиться знатный, если мы доработаем наши действия еще и завтра. Моё предложение девушка поддержала или утвердила, не понял, что она подразумевала сказав: "Правильно, так и поступим". Тренируясь, подумал о том, что англичанка уже достаточно расслабилась и наступает время мести, но я совсем не злопамятный, ни капельки.
Наша очередная победа принесла Гермионе новую порцию заслуженной славы в глазах красного факультета. Она фактически в одиночку уложила Терри Бута и Энтони Голдстейна, при этом моя задача заключалась в отвлечении Бута на несколько секунд, отводя от Голдстейна в сторону, подставляясь под заклинание и выбывая из схватки. Я предоставлял Грейнджер возможность устранить своего соперника и добить развернувшегося к ней боком Терри. Зрители увидели мои бестолковые метание по площадке, красоту комбинаций напарницы, сопротивление воронов и труднейшую победу Гермионы Грейнджер. А если учитывать, что перед нами дуэт Лонгботтом – Финнеган проиграл Гринграсс – Забини и мы выходим в полуфинал против пары слизеринцев, получилось как нельзя лучше. "Уникальная и неповторимая, несравненная, изумительная, надежда Гриффиндора, наша победи-тельница и…" как её дальше словесно облизывали, я не дослушал. У нас получилось одурачить всех, вот и хорошо, а славу девушка заслужила, как никто другой в этой стае. Затеряться в толпе и покинуть зал несложно, но без помощи МакГонагалл ничего бы не получилось. Замдиректора заметила мою жажду свалить подальше и вывела меня из помещения. И как она догадалась? Хорошо, что перед полуфиналом перерыв на несколько дней, иначе стройку мне вовремя не закончить, а время уже подпирает.
Последние относительно теплые октябрьские дни необходимо использовать максимально эффективно для улучшения финансового состояния, разведки леса и достройки дома Хагрида. Чтобы успеть и в лес, и на стройку, вынужден сместить время учебы с Невиллом. Световой день не длинный и шарахаться в темноте по лесу небезопасно, если для этого нет насущной потребности. Поскорее бы закончились эти дурацкие дуэли, прибыли гости заморские и снег выпал – в лес уже не сунусь. Займусь учебой, промыванием мозгов Невилла и продолжу дальше пинать рыжего дебила. Мне нужно потерпеть недолго, а как только Поттера объявят участником турнира, его подруга броситься поддерживать парня и Уизел "поможет", мы с Невиллом тут же нырнем в тень. Моральные терзания Гарри ослепят глаза и разум Грейнджер, предоставив мне, таким образом, время на перегруппировку, переоценку перспектив развития дальнейшего и подготовку пациентов, в смысле Гарри с Гермионой, для бала. Обработаю Поттера так, что пригласит он свою подругу дней суровых на следующее же утро после объявления или в тот же вечер. И увидит он нормальную, красивую девушку без мешковатой мантии, в шикарном платье с обалденной фигуркой. Позже вытрясу из него впечатления и постараюсь объяснить, что он также нравится девушке. Правильный посыл, вложенный в нужный момент, должен принести большую отдачу, чем методичное капание на мозги. С девушкой все выглядит намного сложнее, чем с пацаном, но её желание не навредить другу потребуется как-то перевести в романтическую плоскость. Как такое провернуть? Кроме смутных догадок нет стоящих идей и не стоящих также. Слишком велика вероятность того, что Гермиона превратится для Гарри в смесь старшей сестры с матерью и пацан попросту может взбунтоваться. Её попытке уберечь, защитить друга, приведут к тому, что она всегда будет ассоциироваться с драконом на страже принца, в глазах окружающих. В таком деле не обойтись без советов Дафны и её познаний в женской психологии.
Плоды досрочной сдачи экзамена посыпались, са-мо собой на голову, почему-то лишь через неделю после события. Последний урок у нас трансфигурация, следующей шла история магии, и кто-то мыслями гулял по лесу или в кровати валялся, смотря какая погода. Ученики, получив домашние задания, все, кроме Гермионы, она отлично справилась с трансфигурацией на уроке, начали собирать свои вещи. Профессор МакГонагалл подошла к нашему столу:
– Мисс Грейнджер, мистер Дискейн, вам необязатель-но покидать кабинет.
– Мы же сдали историю и спокойно пропускаем урок, – попробовал я возразить, предчувствуя западню.
– Я извещена о Ваших успехах, мистер Дискейн, – профессор обратила свой строгий взгляд на моё жа-лостливое лицо, – также знаю, что Вы хотели уделить больше времени моему предмету.
– Кто? Я? Вы меня неправильно поняли, профессор! Это Гермиона хочет учиться, очень хочет, а меня всё устраивает.
В мою голень врезался носок туфли соседки, хо-рошо, что народ не видел, и раздался её голосок:
– Профессор, мы остаемся, не обращайте внимания на Джейка, он забыл свои обещания, но вспомнит с моей помощью.
– Отлично, мисс Грейнджер, следующий урок у вас двоих снова трансфигурация. Задания получите по-сложнее, но без начисления баллов – вы получите знания.
– Мы согласны, – расписалась и за меня любительница сверхнормативной учёбы.
– В таком случае эссе можно не писать, – какую-то поблажку для себя желательно вырвать.
– Нет, мистер Дискейн, по итогам нового занятия, ва-ше эссе рискует увеличиться, если не справитесь.
Злорадные смешки или моё уязвлённое самолюбие подкинули глюк в мозг, и ответ декана прозвучал для меня похоронной мелодией. Придурок Уизел сладко уснет, а мне снова потеть с этими превращениями? Задумавшись над такой несправедливостью, я тоскливо провожал глазами счастливых людей. Гарри Поттер понимающе постучал меня по плечу и вышел последним из кабинета. Не уверен, показалось наверное, но даже рыжий посмотрел без ненависти. Обидеться на Гермиону? На себя? Не выход – хотел учиться, вот и нечего из себя страдальца корчить, а то кому-то гово-рю одно, а сам думаю, как бы поменьше напрягаться. Холодная ладошка Гермионы легла на мои пальцы, стиснула их и замерла.
– Не злись, Джейк, ты неплохо справляешься. У тебя обязательно все получится, а я постараюсь помочь, если эссе увеличится.
Попробуй обидеться на такую искреннюю заботу, на такой добрый взгляд – нереально и трудновыпол-нимо для меня. В её глазах еще отсутствует опыт дву-личия, очень присущий женскому полу. Накопленное раздражение куда-то исчезло, уступив место спокой-ствию в душе и глуповатой улыбочке на морде. Умеют девушки управлять нашим братом, ох, как умеют, и сопротивляться такому сложно.
Дополнительный урок трансфигурации прошел спокойно благодаря тому, что занимались мы с хаф-флпаффцами, настроенными ко мне с Гермионой вполне дружелюбно. Учиться с ними намного ком-фортнее, психологически удобней и как следствие – эссе не выросло. Подействовала угроза МакГонагалл или палочка Гермионы лучше заточена на трансфигу-рацию, которую я снова схватил по ошибке, не уверен, но урок дался как-то легче, а задание было сложнее, чем на предыдущем уроке. Ничего не понимаю. На обед мы шли в обществе намного воспитание, чем гриффиндорский храбрецы. В самом зале Грейнджер устроилась за столом красных, а я занял свое место с барсуками. С ними можно спокойно поесть, не опасаясь, что вспышки гриффиндорский "культурности" и оглушительно жрущего Уизела-шестого отобьют аппетит. Закончив прием пищи, я покинул Большой зал, школу и её окрестности – Запретный лес уже заждался.
Полтора дня мой график исследования лесного массива не нарушался. За это время удалось охватить достаточную площадь неизвестных территорий, осо-бенно – вокруг интересных руин, скрытых кронами деревьев от обнаружения с воздуха. Английская пого-да всё испортила и загнала меня в школу воскресным днем после полудня. Мои порывы стереть белые пятна с карты Запретного леса, погода отказалась принимать в расчёт. Поскольку нет возможности трудиться, пойду и завалюсь дрыхнуть до ужина, как-никак заслужил упорной работой маленьких перерыв.
В спальню войти помешал Гарри, вывалившийся оттуда и обеспокоенно выпаливший:
– Где тебя черти носят. С Гермионой что-то творится, а тебя хрен найдешь.
– Гарри, что за наезды! Ты её лучший друг – расспро-сит и устрани проблему.
– Ничего не получается, она говорит "все нормально", но я же вижу, что ей плохо.
– От меня что требуется? Разозлить, развеселить, узнать, пытать…
– Джейк, пытать нельзя, а узнать – желательно.
– Я подразумевал "попытаться узнать".
– Наплевать, что ты там подразумевал, лучше помоги выяснить, почему Гермионе больно.
Поттер потащил меня за рукав, опасаясь, что я от-кажусь поработать психоаналитиком или молниеотво-дом. Девушка и впрямь выглядела подавленной, рассеянной, не похожей на привычную для всех Гермиону Грейнджер. Дежурная ссора с рыжим? Вряд ли, Гарри не втянул бы меня в их внутренние разногласия. Хорек также отпадает, по известной причине. Остается…
– Привет! Позволяешь портить себе настроение всякой дряни, – усевшись напротив девушки, я сразу перешел в наступление, – этого от тебя и дожидаются.
– Никто ничего не портит и вообще – всё нормально, – тихо ответила девушка, не отрывая глаза от книги.
– Слышал, Гарри, никаких поводов для тревоги. У нашей умницы всего лишь обострение эгоизма. Она обязана знать твои неприятности, помогать их устра-нять, но ты для неё – маленький, несмышленый ребё-нок и ничем, взрослой тёте помочь, не способен. По-шли отсюда Гарри, ни хитростью, ни убеждениями мы от неё ничего не добьемся. Наша умница часто оказывается чрезмерно упрямой в своих заблуждениях, особенно, когда необходимо впустить постороннего в личное пространство.
Эффект от моих слов получился каким-то слабоватым – закрывшиеся книжка и сжимающиеся кулачки Гермионы. Оглядевшись вокруг, она посмотрела на друга, потом на меня и, наклонившись ближе к нам, прошептала: "Не здесь". Забросив книжки, пергаменты в сумку она направилась в нашу берлогу. Мы молчаливо поплелись за девушкой, ожидая конкретного разговора без ненужных свидетелей. В спальне, никого кроме нас троих не наблюдалось, и Гермиона присела на кровать Гарри, соответственно – мы напротив.
– Вот из-за чего мне плохо, – девушка достала раскрытое письмо и протянула Поттеру, – читай в голос, Гарри, я вам доверяю.
Культурный перевод письма Молли Уизли: "Де-вочка, не догадывалась, что ты такая легкомысленная особа и посмеешь обидеть нашего обожаемого Гарри Поттера. Как некрасиво и низко ты поступила, немед-ленно попроси прощения. Докажи всем, что это не-правда и я, может быть, прощу тебя маленькую дурочку".
– Письмо первое или…? – уточнить кое-что необхо-димо для лучшего понимания происходящего.
– Нет, это уже второе послание. Первое получила сразу же после грязных домыслов в статье Скиттер.
Ответ Гермионы развеял туман над ситуацией для меня, но не для неё и не для Гарри. Вот с пацана и нужно начинать лечение навязанного комплекса "она друг и ничего большего", а лучше всего рискнуть и попробовать подтолкнуть их друг к другу.
– Гермиона, Гарри, ваши личные отношения не долж-ны волновать посторонних, запомните навсегда. Дру-жите вы, встречаетесь вы, любите ли вы друг друга, это исключительно ваше личное дело. Наглым образом указывать, что вы обязаны чувствовать, никто не имеет никакого права, даже из самых лучших побуждений.
– Джейк мы же только друзья, а не… – Гарри постес-нялся произнести слова "встречаемся" и "любовь".
– Повторяю, для особо одарённого, Гарри Поттер, – вы никому не должны, не обязаны отчитываться про свои отношения, вы ничего не совершали предосудительного и не совершите такого, чего не делают другие люди. Для любых ваших отношений не требуется позволения, одобрения семейки Уизелов. Сам подумай, Гермиона не напоила Амортенцией, тебя, Гарри, не пришла с требованием немедленно женитьбы или помолвки, утром после вашей совместной пьянки, в момент, когда ты не способен ничего вспомнить. Всё её преступление – помощь настоящему, но ленивому другу в учебе. Что скажешь, Гарри?
А ответить парню нечего или трудно выбрать подходящее случаю объяснение. Его подруга снова потянула всё на себя:
– Гарри, ты ничего не обязан говорить, письмо при-слано лично для меня. Вы так бы и остались в неведе-нии, не надави на меня Дискейн.
– Хорошо, – она вынуждает меня прибегнуть к помо-щи союзников, – в таком случае, предлагаю отправить это де… послание человеку, который разбирается в традициях и правилах волшебного мира. Мы можем пропустить что-то важное по незнанию, а кое-кто объяснит нам скрытое.
– Ты имеешь в виду… – Гермиона изобразила рукой ползущую змею, – сегодня не удастся.
– Сказал слепой "увидим", Гарри позови Добби, а Гермиона напишет записку сопроводительную.
Эльф появился быстрее, чем девушка закончила сочинять, и мы дружно принялись инструктировать ушастого почтальона, как правильно вручать записку Дафне. В ожидании комментария "специалистки" каж-дый погрузился в собственные мысли. Не догадыва-юсь, о чем думают кандидаты на Гармонию, но меня немного покусывала совесть. Для их неискушенных сердец мои слова: "не должны, не вмешиваться, не указывать, вам решать" слышатся как бескорыстная забота честного человека. А как они отреагируют, если узнают, что я ничем не отличаюсь от рыжей семейки? Я так же манипулирую их мнением, их симпатиями, планирую их жизнь и прикрываюсь убеждением, что поступаю правильно, для их же счастья. Подлость? Обман? Можно называть мои действия как угодно, но бороться против Уизлей только честными методами – заранее проигрышный вариант. Смотреть, как рыжие захапают и Гермиону, и Гарри ограничиваясь лишь словами: "Вы созданы друг для друга"? Меня выслушают, раз надцать, а потом начнут воспринимать как одержимого. Нет, господа, ставки очень высоки и действовать в белых перчатках, я не намерен. На бросок комком грязи в их адрес, я отвечу селевым потоком. Только бы Гермиона не спутала мои проекты и все останутся в плюсах, заслуженных.
Ответ вернулся с поразительной скоростью, не прошло и десяти минут. Прочитав записку к письму, Гермиона закрыла лицо ладонями и откинулась на подушку. "Это послание, – писала Дафна, – фактическое оскорбление тебя как девушки и как волшебницы. За подобное обращение к девушке из чистокровной семьи следует немедленная жалоба в Уизенгамот. Мужчине, написавшему такое, грозит вызов на дуэль до смерти, без каких-либо смягчающих обстоятельств, от семьи пострадавшей. Женщину признают виновной в нанесении тяжких оскорблений семье пострадавшей и приговаривают к выплате штрафа. Стартовая сумма выплаты начинается от двадцати пяти тысяч, а если деньги отсутствуют – Азкабан, до тех пор, пока не внесут требуемую сумму. Такую семью как У. могут приго-ворить к продаже дома с землей для компенсационной выплаты. Старые семьи дорожат репутацией своей и собственных детей, поэтому на подобное обращение реагируют жестко и единогласно. В твоём случае ничего сделать нельзя – заявление твоих родителей не примут или же оно осядет в министерстве, с помощью знакомых А. У. Твой друг Г. П. имеет возможность для того, чтобы жалобу рассмотрел Уизенгамот, но для этого тебе потребуется с ним обручиться. В таком варианте М. У. ожидает неминуемый позор, а её семейку разорение. Если не пропадет желание, поговорим об этом завтра".
Подобного развития событий я не предполагал, отсутствовал похожий опыт. Теперь понятно, почему Гермиона не хочет смотреть на наши морды. Чувствовать себя униженной, оскорблённой, существом низшего сорта и не иметь возможности за себя постоять… Не верит же она, что Гарри предложит ей помолвку? А сам Гарри? Молчит и ждет непонятно чего.
– Гермиона, я этого так не оставлю, не волнуйся, что-нибудь придумаю, – слова Поттера удивили и меня и, по-моему, девушку.
– Не нужно ничего, Гарри, – спокойно произнесла она и сложила руки на животе, – тебе нельзя ссориться с Уизли, они для тебя как семья.
– А ты мой друг и оскорблять тебя я никому не позво-лю, – продолжал показывать характер Гарри, посмат-ривая на меня.
Моя палочка легла в ладонь, и сонное заклинание поразило лежащую девушку – грязные приемы не для Золотого мальчика. Ожидавший чего-то схожего Гар-ри, лишь обречённо сказал
– Она тебя прибьет первым, а меня вторым, потому что я не отменил чары, – оправдывал себя пацан, се-кунду назад подтолкнувший меня на "благородный поступок".
– Не бойся, сейчас мы напишем ответ Молли, а там хоть трава не расти.
И принялись мы сочинять наш ответ. Мои жесткие формулировки не устраивали мягкого Поттера, а его добродушно-сопливые не подходили для меня. В результате недлинных дебатов, десятка крепких слов в адрес Поттера и полсотни испорченных листов сошлись на том, что Молли Уизли совершила большую ошибку, вмешиваясь в личную жизнь беззаветно преданной подруги Гарри, его самого и обязана принести свои извинения в письменном виде. В противном случае – ноги мистера Поттера не будет в Норе-дыре. Пацан попробовал взбрыкнуть от "беззаветно преданной", но быстренько сдулся под вопросом: "У тебя еще есть такие девушки-друзья?". Ему хватило и Молли поймет, как относится парень к Гермионе. Гарри переписал начисто и рванул в совятню, а я занялся, нет, ничем похабный. Месть! Учебник Гермионы, её палочка и плоды моей вендетты не заставят себя долго ждать. Любимую кем-то книжку по трансфигурации постигла участь проводника грозного возмездия. Нужно только нанести трехслойные чары движения, затем приложить страницу к губам девушки, закрепить чары с помощью руны на корешке книги и активировать всё обеими палочками поочередно. По моим расчетам – завтра кто-то должен очень краснеть и пузырится.
Прибежав из совятни, Гарри застал меня мирно лежащим на кровати и спящую подругу на своей по-душке. Чтобы девушка не наделала глупостей, мы разыграли двух придурков, не умеющих ничего напи-сать без её чуткого руководства. Получилось нормально, только врать приходилось почему-то мне и выслушивать гневные вопли: "Как ты посмел, ты же… да я… гад, ты Дискейн" тоже мне, а Гарри тихонько сидел, улыбаясь хитро, когда Гермиона на него не смотрела. Гроза-Грейнджер бушевала над моею головой несколько минут, но всё же доброе сердце взяло верх над жестоким разумом и девушка, прочитав наши черновики, рассыпалась в благодарностях, исключительно для Гарри. Наши "многочисленные труды" она забраковала, порвала на мелкие клочки, сунула себе в карман и отказалась участвовать в редактировании, взяв с нас слово, ничего не предпринимать без её соизволения, высочайшего. Мы согласились и за непротивление, мои скромные заслуги оценили… амнистией за очередное сонное заклятие. Сам процесс их обнима-шек и заверений в самой-самой что ни на есть дружбе, уже достойная награда для меня. Нужно не пропустить момент, когда Гермиона получит извинения Молли. Она поймет, что письмо Гарри все же отправил и начнет ценить друга за преданность и самостоятельность. Нет, лучше расспрошу Поттера, потому что непредсказуемая девчонка сначала выльет свою злость на меня и дружку снова достанется самое лучшее.
Посчитав воспитательную миссию выполненной, Гермиона предложила всем вернулся в гостиную, чтобы не вызывать кривотолков. Никто не рискнул возразить, но я выходил из комнаты, насвистывая мотив французского гимна. На вопросительный взгляд Гарри, блеснул знанием иностранного языка: "Вив ля рэволюсьон, вив ля либертэ, а бас ля тирание", больше не знаю. Скрытый смысл достиг его сознания после английской фразы "Да здравствует революция, да здравствует свобода, долой тиранию". Последовав моему примеру, Гарри скрестил руки за спиной, и мы спускались по лестнице как двое заключенных под конвоем. Заняться нечем вот и развлекаюсь, дразня серьезную девочку.
Очень вовремя освободился стол, и мы вернулись на исходную позицию. Девушка уткнулась в книгу, слава Богу, не в учебник трансфигурации, Гарри за-нялся эссе, а кто-то заслуженно почивал на лаврах. Подельник и объект розыгрыша не трогали меня до ужина, но после него Гермиона пожелала обсудить уровень подготовки наших противников по полуфиналу и моё мнение, что это обговаривается наедине, её совершенно не заинтересовало. Что она пытается показать таким образом? Свою власть надо мной? Не смешно и наивно. Игра на публику? Ближе к истине и похоже на женское понимание равноправия.
Разговор начался с темы знания заклинаний и пе-решел на личности.
– Ты можешь учиться лучше, Джейк, по Чарам у тебя всё отлично, – малолетняя воспитательница принялась учить меня жизни, – твои лучшие знания помогут нам победить.
– Сейчас не требуется форсировать обучение и мои знания не сильно уступают твоим по многим предме-там, – я отвечал, оглядываясь по сторонам.
– Кто-то очень льстит себе, – пренебрежительно фыркнула Гермиона, – ты отстаешь от меня во всём, а про трансфигурацию и говорить ничего.
Ах ты мелочь английская! Меня, человека про-дравшегося через сопротивление материалов, защи-тившего диплом на "Отлично", выучившего "Правила и нормы ядерной и радиационной безопасности", уме-ющего ставить "Windows" самостоятельно, какая-то тинэйджерка принимает за слабака? Всё девочка, ты допрыгалась!
– Мне кажется, Гермиона, что это ты льстишь себе и отказываешься признавать, что я ничем тебе не усту-паю. В Чарах, Защите, Рунах ты слабее меня, а в твоей любимой трансфигурации я спокойно тебя превзойду. – Что ты говоришь? – скептическая улыбка Гермионы как-то настораживала, – и как докажешь свою болтовню?
– Ближайшая контрольная у МакГонагалл и профессор оценит кто из нас лучше.
Скептицизм на ее лице сменился торжеством, объясняя степень моей дурости. Так бездарно поддаться элементарной игре на самолюбие получается только у меня. Дальше последует вызов, от которого не откажешься и выдвижения неприемлемого условия. Зачем ей это делать? Чего она добивается таким образом?
– Джейк, ты готов заключить со мной пари? – под-твердила мои опасения интриганка.
По закону подлости, школьники уже собрались вокруг нас, и договориться без ущерба для себя не удастся. Не поймут моего отступления люди, подавай им развлечения любой ценой. Обречённо кивнув головой, я выдохнул:
– Готов.
– Классно! – сразу же начала вешать мне петлю на шею Гермиона, – мое условие: в день моей победы ты миришься с моим другом Рональдом Уизли, и больше никакой вражды между вами никто не увидит и не услышит. Ваши глупости уже всем надоели.
Коварнейшая особа поднялась с кресла и протянула свою маленькую ладошку, ожидая, что я соглашусь с приговором. Народ довольно ухмылялся, наслаждаясь моим заранее проигрышным положением. Ни для кого в школе не являлось тайной, что Уизел мой заклятый враг и боевые действия между нами ведутся постоянно в различных формах. Загнав меня в ловушку, девушка помогала рыжему ничтожеству и одновременно показывала свое превосходство, при этом выглядела в глазах толпы миротворцем усмирившим кровожадного Дискейна. Что-то сомневаюсь я в своем выигрыше, по правде – никак не выиграю. Поэтому остается только сыграть по предложенному сценарию и надолго стереть эту довольную усмешку с её личика. Не получается победить? Херня! Отравлю ей вкус по-беды своим условием, таким же неприемлемым.
– Передумать не хочешь? – я начал давить уже своей хитрой рожей на психику девушки.
– Нет, не дождешься! Слушаю твое условие, – Герми-она нетерпеливо размахивала протянутой рукой.
– Условие очень непростое, – моя ладонь сжала её пальцы, – после моей победы, ты, Гермиона Грейн-джер, в Большом зале перед присутствующими там учениками и преподавателями… меня… поцелуешь по-взрослому в течение двух минут.
Глазки у девушки превратились в два огромных озера непонимания, смешанного с недоверием и стра-хом. Предупреждал же тебя, так нет, захотела поиграть во взрослую. Играй на здоровье, теперь каждый день тебе напомнят о споре, и тогда посмотрим, как ты будешь готовиться к занятиям под непрекращающимся градом вопросов. Раздавшиеся голоса "Целоваться с Грейнджер… дурак… нашел с кем… держите меня, сейчас лопну" накладывались на смешки школьников, вызывая на лице Гермионы плохо сдерживаемое выражение отчаяния. Раздражение на интриганку исчезло под давлением совести и хрен знает чего вообще. Втянул девушку в некрасивую историю вот и вытаскивай теперь.
– Гермиона, пойдем отсюда, – потянул я девушку за так и не отпущенные пальцы.
Не поднимая глаз, она спокойно пошла рядом со мной к выходу. Портрет Толстой дамы отсек звуки идиотского смеха гриффиндорцев и учащённое дыха-ние Гермионы свидетельствовало – девушка готова развести сырость.
– Не вздумай расплакаться здесь и сейчас, кто-то из "доброжелателей" обязательно выйдет. Продержись немножко, и мы выйдем из школы, а там никто ничего не услышит.
Вывести девушку из школы не трудно, а как вывести из психологической ямы? Мой платок, вложенный в руку девушки, раз за разом поднимался к её глазам, но она держалась. Не задумываясь, я привел девушку на берег озера:
– Наверное, ты не хочешь, чтобы кто-то видел твою слабость, ничего страшного – все люди через такое проходят. Постой здесь, слей лишнюю влагу, а я отойду и никогда не вспомню, что здесь происходило.
Пальчики девушки выскользнули из моей ладони, подсказывая, что кому-то следует отвалить. Никто не видел Гермиону плачущей и мне этого видеть не обя-зательно, поэтому отхожу шагов на двадцать в сторо-ну, оставляя девушку одну.
Бросать камешки в воду и ждать, довольно скуч-ное занятие, но оставлять её в полном одиночестве не хочется и самому подумать можно спокойно. В моём понимании – утешать девушку, прижимая к своей гру-ди, гладить по волосам и повторять: "Не плачь, все будет хорошо" кажется совсем не тем, чего ей самой требуется. Такие люди как Гермиона не показывают свои слезы, не нуждаются в свидетелях собственной слабости, они предпочитают прятаться в дальний угол и только там отпускать эмоции наружу или же молча страдать. А может, я ошибаюсь, поступая с девушкой, как действую сам в аналогичных случаях? Лишний всплеск от брошенного камня, звук шагов на песке, указывали, что Гермиона выплакала обиду и снова взяла себя в руки.
– Раскаяния не дождешься с моей стороны и тебе не нужно извиняться, что сказали – то сказали, – произ-нес я, не глядя в её сторону, – такой сюжет нам не подходит, слишком примитивно.
– Возможно, – девушка остановилась рядом и вздох-нула.
– Гермиона, ты можешь обойтись без этих непонятных женских вздохов и задать вопрос?
– Так неинтересно, природа у нас такая, больше располагающая к эмоциям.
– Понятно, предпочитаешь, чтобы я ответил на неза-данные вопросы самостоятельно?
– Нет, такое сложно для каждого человека. Но за твою догадливость, я так уж и быть, озвучу свои мысли.
Не получив шпильки за подначку, девушка про-должила:
– – Меня не сильно задел смех, меня не сильно беспо-коит твоя ненависть к Рональду и не волнуют слухи про… нас. Очень раздражает только один вопрос: "Чем я заслужила такое отношение людей?". Я же ни-кому не отказываю в помощи с учебой, никому не грублю, не распространяю сплетни, не занимаюсь своей внешностью больше требуемого минимума, не делаю ничего такого, что может вызвать в людях гнев, ненависть, зависть, презрение и не понимаю ничего. Стараюсь учиться – заучка, зубрила, люблю читать – книжный червь, уважаю преподавателей – подпевала. Почему-то все мои поступки, действия искажаются и превращаются в очередной клеймо, получаемое от людей, которые сами просят у меня помощи, тут же забывая, как они меня называют и в тоже время, ожидая решения их проблем. Всё что я знаю, они также могут выучить, но не хотят, потому что проще получить готовый ответ от Грейнджер, чем рыться в книгах, а в виде признательности сказать: "Ты настоящая ходячая библиотека".
Девушка замолчала, запрокинув голову и при-стально всматриваясь в звездное небо. Оттуда ответа не придет – сколько-бы не смотрел человек и рано еще ей искать там спокойствия для сердца.
– Тебе сильно завидуют, Гермиона, из-за этого и ста-раются вывалять в грязи.
– Чему завидовать, Джейк, кроме ума у меня больше нет ничего, а тот же ум каждый способен развивать, если не лениться.
– Много чему, мисс Скромность, и в первую очередь – твоя дружба с Гарри Поттером, который для тебя простой пацан, а для них… сама догадываешься. Люди завидуют твоему уму, знаниям, доброте, открытости, бескорыстию всему тому, чего не хватает самим завистникам. Проще всего заклеймить кого-то, чем бороться с собственной ленью и дешевле по времени выходит, и собственные недостатки прикрываются. Чтобы ты себе не придумывала, а факт зависти установлен. Еще и я усложнил тебе жизнь, не подумав за последствия в полной мере.
– Давай прекратим наговаривать на себя, – Гермиона толкнула меня в плечо, – победить ты не сможешь, расплачиваться мне не придется и твоё нелепое усло-вие забудется.
– Какая самоуверенность, – теперь уже мой голос со-чился от ехидства, – профессор МакГонагалл устано-вит победителя и тебе придется выполнить свою часть пари.
– Повторяю, Джейк, ты не победишь и никакого поце-луя не получишь. Сам должен понимать – твое усло-вие это полнейшая глупость.
– Послушать тебя, и получается, что и поцелуй с тобой – глупость?
– Нет, да, не знаю, не уверена, не для меня эти…
– Я понял, в чём беда – у тебя не просто заниженная самооценка, Гермиона, у тебя она вообще отсутствует. Вот сколько раз мне повторять, что ты красивая девушка и проблем с парнями у тебя не возникнет? Один раз в день? Сто? Выбрось из головы свой подростковый комплекс "Я некрасивая и никому не нужна, никто не пригласит меня на свидание, никто меня не поцелует, никто не полюбит, не возьмет замуж". Это выглядит сложным, но для такой умницы как ты, нет ничего невозможного. Для твоего человека предназначенного судьбой исключительно для тебя, ты всегда самая-самая лучшая и свидания с поцелуями, не говоря уже про свадьбу, станут уже для него самой высшей наградой в жизни. В личном плане у тебя не предвидится осложнений, даже не надейся остаться без мужского внимания, ничего у тебя не получится. Восходящую звезду Гермиону Грейнджер увидят очень скоро, а многие парни просто не поверят своим глазам и начнут спрашивать: "Кто это красавица?". От тебя требуется только не ошибиться в выборе, который может превратить жизнь или в счастливую сказку, или в затяжную пытку "Круциатусом". Кому ты отдашь свое сердце, я не знаю, сейчас еще не знаю и не могу утверждать, что мы с тобой сможем также спокойно общаться через год или два, три. В жизни происходит часто не так, как нам этого хочется. Понравишься ты парню, и начнет он тебе оказывать знаки внимания, а тебя он ничем не привлечет. Начнут капать на мозг друзья, знакомые: "Классный парень, чего тебе еще нужно, он твое будущее в магическом мире" и парень начнет самодовольно, демонстративно целоваться с другой, не замечая тебя, для того, чтобы показать как он тебя "любит" и как ты ему "дорога́". Поддашься на уговоры, внушишь себе чувство к человеку, который обязательно продолжит доказывать, что он способен "осчастливить" многих и твои надежды-планы превратятся в петлю долга перед детьми, внуками. И получишь ты вместо счастливой семьи постоянные упреки, скандалы, измены, обвинения во фригидности, а также полный комплект того, что привнесет в жизнь человек, тебе не подходящий, для тебя не предназначенный. Твоя ошибка приведет к тому, что именно твой человек, от которого ты отказалась, по непонятной для себя самой причине, будет рассматривать звезды в полнейшем одиночестве, а обрывок песни: "Подолгу смотришь в небо и тебя никто не ждет" продолжит изматывать его душу отчаянием и желанием побыстрее сдохнуть. Не расценивай мои слова, как запугивание или попытку манипуляции твоими симпатиями. Воспри-нимай сказанное – как задачу с подсказкой и спокойно обдумывай свои последующие действия. Устраивает тебя, что парень показывает свои чувства, трахаясь, извини, но по-другому я такой процесс отказываюсь называть, с другой – твой выбор. Устраивает, что первой девушкой для него станет любая доступная, а не ты – твой выбор. По душе парень, так сильно любящий тебя, так стремящийся быть только с тобой, что в любое удобное время устраивается между ног девки, совсем не любимой – ты безнадежна. Поверишь в себя, переборешь страх перед одиночеством, не обратишь и сотой доли внимания на дебила, и кошмарная участь тебя минует. Твое искажённое, абсолютно ничем не подтвержденное, безголовое отношения к собственной внешности и характеру сейчас, приговор для тебя завтра. Понимаю, что одних слов маловато, и ты жаждешь уже сейчас, а лучше вчера, превратиться в красавицу, у ног которой начнут валяться парни. Не сомневайся – это произойдет, если прекратишь считать себя серой мышкой-замухрышкой и спокойно позволишь природе закончить подгонку твоего физического тела к твоему уму, слишком взрослому для девушки-подростка.
Пересохшее горло потребовало в воды. Я достал фляжку из внутреннего кармана куртки. Подождав пока я напьюсь, Гермиона спросила:
– Кто ты, Джейк Дискейн?
Чего? Как это? Я что, снова сотрясал воздух впу-стую и никакого прогресса не добился? Нет, так даль-ше нельзя жить, пойду, сдамся в Мунго добровольно и с песней "Кажется, я сошел с ума, кажется, я сошел с ума, какая досада".
– Не злись, – английская разрушительница мозга принялась меня тормошить, – не думай, что твои слова пролетели мимо сознания бестолковой девочки. Мой вопрос уже давно напрашивался, и твоя последняя мрачноватая речь подстегнула меня в этом направлении. Как бы тебе проще разложить? Попробую вот так: ты не похож на английского школьника, ты ведешь себя с людьми не как школьник, ты разговариваешь, особенно со мной, строишь фразы не как четырнадцатилетний мальчишка. Ты спокойно рассуждаешь на темы половых отношений, а наши сверстники не свяжут и нескольких слов, не сгорая от стыда. Согласен? Ты платишь в пабе за всех, а так англичане не поступают – каждый платит сам за себя. Не знал? В твоем произношении появляется акцент, в случае сильного волнения. Проблема с языком? Мой полет с Гарри, его победы над Темным лордом и василиском, Джейк Дискейн этого не должен знать. Мальчик, которого все знают как Джейка Дискейна, боялся слизеринцев, но сейчас мы наблюдаем чуть ли не дружбу со змеями. Первые два года мальчик Джейк выглядел тихим, незаметным учеником, мягко говоря, сильно отстающим по всем предметам, а сегодня он бросил мне вызов. Как объяснить, что на втором курсе Дискейн назвал меня заучкой и всегда смотрел в мою сторону с презрением? Новый Джейк относится ко мне очень хорошо, иногда потакает капризам, помогает, учит, ведет себя как совершенно другой человек. Не только я, но и некоторые девочки подметили, как ты настолько отличаешься от себя прежнего, что напрашивается нереальное объяснение – Джейка Дискейна подменили или в него вселился другой человек. Поэтому повторяю вопрос: "Кто ты?". Дай попить и отвечай.
Приплыли, в смысле – утонули мои проекты неза-метного внедрения. Складно все разложила, зараза мелкая, как знал, как чувствовал, что держаться от Грейнджер нужно подальше. И чего теперь отвечать? Рассказать про аварию, травму головы? Все вопросы не закрою. Врать, изгаляться в словоблудии? Не по-может, заноза всё продумала неплохо, до мелочей и подобный ход, если не разрушит наши нормальные отношения – доверия точно убьет. Ложь не выход, но и правду выдавать нельзя, поэтому остается только тянуть время.
– Поговорим об этом, когда ты научишься Окклюменции и сможешь выработать в своем организме минимальный иммунитет к Веритасеруму. Сам не хочу умножать печали и тебе не позволю брать на себя непосильный груз ответственности. Не бойся, я человек, который всей душой искренне желает тебе и Гарри только самого лучшего в вашей жизни.
– Как у тебя получается выкручиваться из моих рук? – Гермиона от досады топнула ногой, – я продумала всё, и никакого выхода для тебя не существовало, кроме откровенного вранья, которое я бы почувствовала, а получилось, что все осталось по-старому и мне еще требуется искать учителя Окклюменции. Гарри Поттера вообще лучше не вспоминать. Не нужно лепить из меня доверчивую дурочку, Джейк, не дразни меня, скажи честно: "Я тебе не доверяю".
– Тебе я доверяю больше чем себе, но подумай вот над чем. В школе, самое малое, два сильных легилимента, которые считывают мысли школьников, как ты читаешь "Историю Хогвартса" и ещё в наличии пожиратели Смерти, в лапы которых кто-то рискует угодить, спасая задницы друзей. Вопрос: "Ты готова поставить под удар жизнь человека?".
Девушка на минуту задумалась и огорченно отве-тила:
– Нет, не готова, а ты… ты невыносимый, вредный, бессердечный и совсем не добрый мальчишка. Я так надеялась прояснить всё, но ты снова меня как-то провел, не понимаю как, но провел, и мне же ещё и нельзя, не разрешается, даже думать на эту тему. Подожди Джейк, я выучу чёртову окклюменцию, тогда ты за все ответишь, вот увидишь. Ты отвертелся в последний раз, обещаю тебе.
– Верю Гермиона, верю, и в качестве жеста доброй воли скажу, что в отличие от директора, которого заботит всеобщее благо, меня заботит благо твоё и Гарри Поттера.
– Как ты не понимаешь Джейк, благо для всех и для нас хорошо, – девушка поддержала смену предмета разговора.
– И почему ты так думаешь?
– Потому, что "для всех" включает в себя и меня, и Гарри, и тебя это же элементарная истина.
– Такую истину навязывает вам директор, но забывает уточнить, что благо всех не гарантирует лично твое счастье и его, при необходимости, можно принести в жертву. На данном жизненном этапе он испытывает острую потребность в Поттере, а также и в тебе, как Гриффиндор нуждается в твоем уме и славе Гарри. Ты уже не единожды наблюдала и ощутила на себе, как все относятся к вам после победы. Представь отношения людей после завершения вашей миссии для общего блага.
– Ты подводишь к мысли, что меня ждут еще большие разочарования в людях? – Гермиона потянула меня за рукав, разворачивая к себе лицом, чтобы я не сделала – отношение не изменится?
– Да, не изменится. Зависть только увеличится, и твои школьные заслуги никого не будут интересовать. Ты помогла всем? Умничка, хорошая девочка, вот тебе орденок, работа непыльная, а дальше не мешай хозяе-вам жизни строить их мир. Волшебным миром правят чистокровные семьи, и ты для них как нищая эми-грантка из дикой, варварской страны. Какие бы подвиги ты не совершала, всё равно не войдешь в их круг, потому что там для тебя места нет и в помине. Возможно, твоих внуков признают более-менее равными чистокровным, при условии, что ты выйдешь замуж за парня из волшебной семьи или полукровку. И здесь все упирается в твой правильный выбор, о котором я тебе столько говорю.
– Как же ты достал меня этим выбором, Джейк, ты себе не представляешь. У меня складывается впечатление, что ты уже сейчас точно знаешь – кого я выберу, и всячески отговариваешь меня от такого шага. А ты задумывался над тем, что ты можешь ошибаться?
– Я очень хочу ошибиться, но пока что всё катиться в преисподнюю. Ты уверено направляешься в сторону, куда я тебя пропускать, не намерен.
– И куда же я иду? Не расскажешь? Так уверен в соб-ственной правоте и непогрешимости? – девушка схва-тила отвороты моей куртки и притянула к себе, – ты ничего не сможешь сделать мне плохого и ты это обе-щал.
Гермиона отпустила куртку и отвернулась к озеру, дожидаясь ответа с подтверждениями или же просто разозлившись.
– Нам нужно возвращаться, – я взял её за руку и мягко потянул в сторону замка, – уже поздно и прохладно, ты можешь заболеть.
Она не выдернула ладошку и молчаливо кивнув пошла рядом.
– Не хочешь услышать мои первоначальные планы в отношении тебя, Гарри, Хогвартса? – непонятный прилив словоблудия накрыл мой разум, вызывая по-требность объясниться с этой умной девочкой.
Не останавливаясь, она возразила:
– Тебе не обязательно всё раскрывать, ты не расска-жешь полную правду.
– Как хочешь, мое дело предложить, твое – отказаться.
Задело меня такое открытое недоверие сильно, а оставлять подобное отношение без последствий не рекомендуется. Дернув девушку за руку, я остановил её, повернул к себе и опустился на колено:
– Гермиона Джейн Грейнджер, я прошу прощения за нанесенные тебе обиды глупым ребенком Джейком Дискейном. Понимаю, что осадок на твоей душе остался, но постараюсь сделать всё, чтобы исправить причиненный вред.
Девушка начала нервничать и крутить головой, озираясь вокруг:
– Немедленно встань, Джейк, ты совсем не обязан из-виняться и… и... не дай Бог нас кто-то сейчас увидит – самый нелепый слух нам гарантирован.
– Какой к чертям слух! Ты меня не простила, – не поднимаясь, я продолжаю давить на совесть девушки.
– Давно простила и забыла, сейчас же вставай, немед-ленно, пожалуйста, что ты вытворяешь.
– Ваша воля, леди Гермиона, закон, во всяком случае, сегодня, – спокойно поднимаюсь, не забывая отрях-нуть песок со штанины.
– Ты невыносим, Джейк, – улыбаясь непонятно чему, уже Гермиона повела меня за руку, – вытворяешь та-кое, чего не сделает ни один парень в школе. Неужели тебе наплевать, что подумают про тебя окружающие?
– Сто тысяч баллов Гермионе Грейнджер за блестящий вывод.
– А моё мнение для тебя что-то значит?
– Твоё мнение достаточно весомое, но не настолько сильно, чтобы позволить тебе командовать всем, чем нужно и не нужно.
– Отлично, я учту твои слова, наверное, может быть. А теперь можешь посвящать меня в свои "черные" за-мыслы и это не команда, а маленькое пожелание де-вушки.
– Господи! Помоги мне с этой хитрющей англичанкой, – прошептав, я обратил свои глаза как небу, – без твоей помощи мне ничего не светит, а в одиночку я ничего не добьюсь.
Изложенная мною версия событий разительно от-личалась от реальности и Гермиона время от времени смеялась над вымышленными приключениями неза-дачливого мальчика. Истории с кошмарными древес-ными ежами довели девушку до звонкого хохота на грани истерики. Но лучше всего ей понравилось моё признание собственной малоумности во время нашей встречи первого сентября. Она очень удивилась тому, что ловушки предназначались хорьку с командой или любому другому школьнику, но никак не ей самой. Под влиянием настроения мы принесли друг другу из-винения за неподобающее умным людям поведение. Причину, из-за чего мы сцепились, дружно опустили и не пытались упоминать такую скользкую тему. Смеясь и забавно подшучивая, мы подошли к замку. Посмотрев на часы, Гермиона испугалась вероятности попасться на глаза Филчу или миссис Норрис. Нас настолько поглотили, сами собой возникающие темы для разговора, что наступление времени отбоя никто не заметил, но это не означало, что завхоз не выйдет на патрулирование коридоров. Засветить перед девушкой нормальные отношения с Филчем? Не время и не хочется просто дойти до башни без приключений.
Глава 30
Иногда этажи Хогвартса напоминали Гермионе декорации для низкосортных фильмов ужасов с обязательными монстрами и нелепыми сценами спасении героев. Так выглядело раньше, а сегодня, сейчас, в этот самый момент она ощущала себя персонажем романтической истории. Сумрак переходов, плохое освещение, холод коридоров, навевали совсем не иррациональный страх в воображении. Удерживая за руку Джейка, она думала совсем не про возможное место засады, потому что в голову приходили рассказы старшекурсниц о местах, где уединяются для личных, очень личных бесед. Откуда появились такие мысли? Она не хотела задумываться над этим, доверившись своей интуиции и логике, сердцу и, как не странно, разуму.
– Гермиона замри, впереди по курсу Филч, – парень достал из кармана моток веревки, обвязал себя под руками на уровне груди и сильно обнял не ожидавшей такого возмутительного поведения девушку, – хватай-ся за мою шею, только ласково, если не хочешь полу-чить отработку.
Страх перед Филчем и романтический настрой, позволили девушке выполнить приказ без неуместного упрямство и смущения. Прошептав что-то неразборчивое, Джейк направил палочку в потолок коридора полностью погруженного в темноту. Через секунду Гермиона ощутила, как ноги оторвались от пола, и она плавно взлетела вверх, обнимая за шею парня и поддерживаемая его рукой за… пусть будет талия. Под потолком Джейк как-то нашел незаметный выступ и каждый из них сумел поставить на него ногу. Они замерли – обнимаясь и балансируя на одной ноге, палочка Джейка всё также направлена в потолок. Завхоз объявился практически сразу после их обустройства в компании неизменной грозы нарушителей распорядка дня, миссис Норрис. Кошка подозрительно долго стояла под укрытием, сигнализируя хозяину – здесь нечисто. От испуга, азарта и еще чего-то жутко волнительного, девушка прижалась щекой к щеке парня, пылая от появившегося смущения и поражаясь собственной храбрости.
"Ничего недозволенного я не делаю, мы только прячемся и совсем не обнимаемся, словно глупые де-тишки. Возможно, я немного, совсем чуть-чуть, при-жалась к Джейку совершенно не по-детски, но никто же не видит и не узнает, а миссис Норрис может и по-стоять еще несколько минут". Патруль завхоз – кошка, не обнаружил нарушителей и отправился на поиски новых жертв, которые обязательно попадутся на пути. Дождавшись, когда звук шагов Филча отдалится, девушка прошептала:
– Откуда ты знаешь, что здесь можно спрятаться?
– Тихо, они еще вполне способны услышать, – ответ-ный шепот парня приятно согрел ухо и щеку.
"Дискейн полностью обнаглел, к нему девушка прижалась, а он шипит как мой кот на Рональда. Ничего ты не понимаешь Джейк, совсем не разбираешься в девушках, и за что тебя хвалят, непонятно. И тебя совсем не оправдывает темнота, Филч и положение, в котором мы зависли, ты обязан догадаться, что я тебя выделила из всех мальчишек, а если не понимаешь – будет тебе очень весело. Такой умный парень, загадочный, интересный и ничего не видишь вокруг себя кроме заразы Гринграсс и придурка Рональда. Ладно, рыжий не придурок, он всего лишь глупый ребёнок и мой, пока что друг, а ты даже другом быть не хочешь и вообще непонятно кто ты такой. Не видишь дальше собственного носа, а меня поучаешь, пугаешь, смешишь и всегда непонятно из-за чего тоскуешь. А может, ты знаешь, что случится через год, два, десять и поэтому всячески пытаешься спасти меня от незавидной участи? Нет, такими знаниями никто не обладает, тот же маховик времени действует на несколько часов, но никак не на годы. Если бы я знала судьбы своих друзей… Наверное свихнулась, потому что в будущее нельзя вмешиваться иначе последствия окажутся катастрофическими для всех без исключения, особенно для инициатора вмешательства. Визжащая хижина преподала хороший урок на примере игры со временем и стремлением исправить уже случившееся. Моя версия, что ты из будущего, абсурдна, нелепа, но только она способна как-то объяснить твою информированность и выбивающиеся из общей колеи поступки".
Высота полета мысли Гермионы прервалась ба-нальным образом – они опустились на пол коридора.
– Настоящие герои всегда идут в обход опасностей, – заявил Джейк, выпуская девушку из объятий, – прой-дем секретным проходом практически до нашей баш-ки.
Воспользоваться секретным ходом Дискейна не получилось по причине низкого роста и парня, и Гер-мионы. Никто из них не сумел дотянуться до факела, который приводил в действие механизм открытия тайного прохода. Использовать волшебство? Существует угроза обнаружения посторонними лицами или тот же Филч объявится. Естественное решение задачи, которое напрашивалась, прямо кричало, нравилась Гермионе, но почему-то не приходило в голову Джейка. Девушка подумала, что парень придет в восторг, когда им командуют, поэтому додуматься ему предстоит без её помощи.
– Не вижу другого выхода кроме как посадить тебя на свои плечи и так открыть проход, – обречённо махнул рукой парень, присел и покорно склонил голову.
Дважды просить себя Гермиона не позволила, она уселась на плечи, обхватив левой рукой его голову, и оставила свободной правую. "Всё же он поразительно быстро додумался до верного действия" – саркастиче-ски оценила умственные способности, только мысленно, Гермиона. Джейк легко поднял её и через секунду открылся нужный ход. Не опуская девушку, парень шагнул в темноту. Гермиона достала свою палочку, произнесла: "Люмус", свет разогнал темноту, и она увидела неестественно ровную, блестящую дорожку.
– Как знал, – начал ворчать Джейк-носильщик, – только возьмешь девушку на руки и через какое-то время она бессовестно устроиться на шее, будто там её законное место.
– Могу слезть, если тебе трудно, – победоносно заявила Гермиона, устраиваясь поудобнее.
– Не вздумай, здесь воды по колено, уж лучше намок-нет один из нас. Мы оказались в этом месте из-за мое-го длинного языка и безмозглой головы.
– Я тоже хороша, втянула тебя в никому ненужный спор.
– Не знаю, не знаю, тенденция намечается для меня очень интригующая, если не сказать больше.
– Вот и не говори, шагай, болтун малолетний.
Джек подозрительно хорошо ориентировался в тайном проходе, и не потребовалось много времени, чтобы выйти к выходу. Девушка потянула за указан-ный светильник, и они вышли в коридор. Правильно сказать – Джейк вышел, а Гермиона выехала. Закрыв за собой проход, они дружно вздохнули, облегченно. Парень присел, и девушка покинула такие удобные для передвижения плечики, подумав, что нет ничего вечного. Перед входом в башню Джейк остановился:
– И как тебе понравилось кататься? – открыто улыба-ясь, он спросил явную неразумность.
– Не знаю что сказать, как-то не распробовала нор-мально, но меня, слава Мерлину, не укачало, – верну-ла улыбку Гермиона.
– Вот так значит – не распробовала? – забавлялся Джейк.
– А как ты думал? Пронес моё драгоценное тело не-сколько ярдов, и я должна сразу же понять – нравится мне это или нет?
– Принято и одобрено, но есть еще кое-что не озву-ченное. Захочешь прокатиться на моей шее – будь добра, надень юбку и тончайшие колготки.
– А это еще зачем?
– Чтобы я также насладился походом, благодаря так-тильным ощущениям ваших ножек на своих щеках.
Не дожидаясь ответа покрасневшей девушки, Джейк назвал пароль и зашёл в гостиную. Ошарашен-ная наглым, хамским, беспардонным и одновременно заманчивым заявлением парня, Гермиона добралась до своей спальни не замечая никого вокруг. Вот только у этих "никого" наличествовало полностью противоположное мнение и потенциальная рыба, Браун, не посмотрела на состояние соседки. Расспросы Лаванды хлынули на обескураженную Гермиону, словно взбесившиеся пикси: "где пропадала, почему долго отсутствовала, как целуется Джейк, почему встречаетесь тайно и…" много-много пустой информации. Молчание Грейнджер соседка объяснила соответственно собственного видения жизни: "Наша мисс Всезнайка так нацеловалась, что губы болят и, кстати, они очень красные". Оправдать красноту губ тем, что с озера задувал ветер и тем, что губы пострадали от собственных зубов, скрывая от Джейка рыдания, было бесполезным занятием. Гермиона поступила с Браун в духе Джейка – пообещала рассказать кое-что и только ей, но завтра, чтобы лучше во всем самой разобраться.
Проснувшись утром, Гермиона привела в испол-нении вторую часть плана "Дневник", которая вклю-чала в себя лестные отзывы про "хорошую подругу" Лаванду Браун. Эффект проявился задолго до завтрака и совсем не такой, как ожидалось. Некоронованная королева сплетен Хогвартса принялась… защищать Грейнджер от вопросов о вчерашнем вечере, задавливая на корню слухи и раздражаясь на косые взгляды в сторону Гермионы. Поскольку язычок у Лаванды очень острый и длинный, тема пари и всего связанного с ним быстренько заглохла на красном факультете. Вороны, барсуки, змеи также не горели желанием подразнить Гермиону. Её друзья разделились в мнениях: Гарри виновато улыбался, неясно из-за чего, Рональд злобно зыркал, но рот раскрывать не рисковал, спра-ведливо опасаясь язвительных тирад Лаванды и тяже-лого взгляда Джейка Дискейна. Злоба рыжего объяс-нялось еще и тем, что на завтрак Гермиона демонстративно отправилась в обществе Лонгботтома и своего напарника. "Как смеяться надо мной, так ты в первых рядах, Рональд, а стоило парню обратить на меня внимание, пусть и таким вызывающим способом, ты моментально строишь из себя обиженного несправедливостью жизни, обвиняя меня, в чём тебе угодно и всячески стараешься отравить моё хорошее настроение".
Минутную слабость пожалеть рыжего друга она подавила воспоминаниями минувшего вечера: разго-вор у озера, зависание под потолком, поездка на пле-чах Джейка и колготки. "Ох, нет-нет, последнее лучше забыть, рановато еще про такое думать и холодно к тому же сейчас". В конце завтрака прилетела сова миссис Уизли, доставив новое письмо, в котором… оказались сплошные извинения и заверение в искренней дружбе. Растерявшись от непоследовательных заявлений матери Рональда, девушка поймала взгляд Гарри – заинтересованный, немного виноватый и в тоже время – решительно-упрямый. Все прояснилось от одного выражения лица Гарри Поттера, для быстро соображающей девушки. Гермиона сложила вместе разъяснения Гринграсс, свой вынужденный, в последний раз, сон и черновики писем, которыми от неё прикрыли настоящее послание. Чтобы успокоить Гарри оно поощрительно ему улыбнулась и хитро прищурила глаза в сторону Джейка, сидевшего с барсуками. Понимающий свою подругу Поттер, утвердительно закивал в ответ, чем вынудил Рональда покраснеть. Рыжего раздражала их способность общаться без слов. В последние дни наметилась явная тенденция на отделении Рона от друзей и вину за всё, рыжий безапелляционно, в свойственной ему манере, возложил на Поттера и Грейнджер. Гарри выслушивал нытье о том, что он слишком много времени начал уделять учебе, под-готовке к дуэлям и полностью забросил ценнейшего, незаменимого друга Рона Уизли, отказываясь поиграть в шахматы, обсудить квиддич, полетать на метле. Обвинения Гермионы рыжий поостерегся произносить вслух, ограничиваясь гневным взглядом в сторону неблагодарной девчонки. Сама "неблагодарная" не чувствовала за собой никаких прегрешений. Мысли Гермионы прочно оккупировали два парня: Гарри и Джейк, а для рыжего места не находилось. Как бы она не запрещала Гарри Поттеру вклиниваться в противо-стояние с миссис Уизли и как-бы не хотела оградить друга от ненужных дрязг, а всё же его поступок обра-довал. В случае возможной войны с рыжим семей-ством, Гарри Поттер встанет на её сторону. Месяц назад друг постарался бы примерить Гермиону ценой унизительных объяснений перед Молли Уизли, тем самым показывая свое полностью зависимое от чужого мнения положение. Сейчас Гарри удивил приятно и неожиданно, избавив от диких нападок посторонней женщины, возомнивший о себе слишком много.
"Неужели Молли Уизли серьезно нацелилась же-нить Гарри на своей писклявой дочке? У неё хотя бы хватает мозгов задуматься над тем, что Рональд со-вершенно не мой тип парня, и точно не моя пара? У меня не хватает терпения выслушивать постоянные разговоры на одни и те же темы: квиддич, грядущая слава, еда и постоянная усталость. Страшно предста-вить себе жизнь с человеком, у которого не просто диаметрально противоположные интересы, а интересы откровенно меня убивающие. Нравится тебе дурацкая игра? Ничего не имею против этого, но зачем каждый день повторять, что я ничего не понимаю в квиддиче и вообще – живу неправильно. Моя жизнь полностью меня устраивает, а в свете последних событий даже очень нравится. Верный друг Гарри вступился за меня, показав себя благородным человеком, и Джейк поддерживает в любой ситуации, не раздумывая. Появись у меня желание прибрать Гарри к своим рукам и напарник поможет, поэтому свои планы миссис Уизли может засунуть свой толстый зад, где им и надлежит храниться".
Бунтарские размышления Гермионы полностью завладели воображением – мысленное сопротивление тоже поднимало настроение. На такой радушной волне она позволила себе отблагодарить авторов послания для миссис Уизли по-своему: Гарри получил крепкие объятия, слова признательности, а Джейку досталось только "спасибо", потому что не посоветовался по содержанию письма, втянул Гарри, и обнять его казалось чем-то неуместным. Маневры Грейнджер не укрылись от всевидящего ока Лаванды и перед уроком зелий "подруга" провела минутную лекцию "Как правильно наградить мальчика" для бессердечной Гермионы, засмущав до крайности.
Занятия у профессора Снейпа всегда отдавались тяжёлым испытанием для психики учеников, но с по-явлением Дискейна положение самой Гермионы на уроках незаметно улучшилось. За последние несколь-ко занятий она не услышала от Снейпа ни одного оскорбления или сомнения в умственных способно-стях. Свою энергию преподаватель выплескивал на Лонгботтома, Поттера, Уизли и Дискейна, правда из-редка и без откровенного хамства. На сегодняшнем уроке профессор задал всем готовить зелья, а сам начал объявлять оценки за прошлое "творчество". Слизеринцы получали "Превосходно" и "Выше ожидаемого", а гриффиндорцы довольствовались "Удовлетворительно" и "Троллями", за исключением единственного "Превосходно" Гермионы. В процессе приготовления зелий практически все гриффиндорцы удостоились "лестных" комментариев декана Слизерина. Невилл молча проглотил обвинение, а Джейк лишил свой факультет десяти баллов и рассмешил всех своим несогласием с характеристикой "Тупой как тролль".
– Профессор, начал он, не отрываясь от резки ингре-диентов, – в зельях я ничего не понимаю, не спорю, но сравнивать меня с вонючим троллем это перебор. От меня не смердит, как от животного, я моюсь регулярно шампунем. Поэтому если ассоциировать меня с каким-то магическим существом кажется Вам правильным – обзывайте меня гремлином. Гремлины тоже не блещут умом, но от них не воняет, они нормально выглядят и не имеют злобных замашек до определённого времени.
Профессор ограничился снятием баллов и не про-комментировал слова "кандидата" в гремлины. В ма-гическом мире слышали про упомянутых существ, но никто их не видел и описание Гермионы, почерпнутые из фильмов, вызвали живой интерес школьников. Отстав от своих, и дождавшись такого же хода Грейнджер, расстроенная Дафна настоятельно попросила делиться подобной информацией сначала с ней, для того чтобы получить определенную выгоду для самой Гермионы. Пообещав исправится, Грейнджер отправилась на следующий урок, так и не поняв, что же от неё хотела слизеринка.
В кабинете трансфигурации Гермиона испытала самый настоящий приступ паники. Открыв учебник по любимому предмету, она глазам своим не поверила – буквы стремительно сливались в форму губ… губ… бантиком… целующихся? "Что это? Кто посмел надругаться над книгой? А если увидит профессор МакГонагалл? Ох, что случится… Не дай Мерлин, увидят мальчишки или девчонки и жизнь моя станет адской. Господи, что они себе вообразят? Мадам Пинс меня убьет, окружающие засмеют, а профессор МакГонагалл никогда не простит такого отношения к предмету. Нужно срочно спасать репутацию, и помогут мне в этом близнецы, это их проделка".
Занятая своей проблемой девушка не смогла со-средоточиться на теме урока. Сосед по парте безро-потно отдал ей свой учебник и за время занятия не проронил ни единого слова. Она не придала этому значения, как не запомнила, что спрашивал Рон и свой ответ. Справившись с заданием профессора МакГонагалл, Гермиона придумывала способы мести близнецам в такой форме, в какой они заслуживают. Примеры простых проклятий, крутящиеся в голове выглядели не совсем жесткими и унизительными, но идей пострашнее в голову не приходило. Озарение посетило девушку при взгляде на соседа по парте: "Вот человек, который поможет мне отомстить! Джейк обязательно придумает что-то такое, из-за чего рыжие придурки сами запросят пощады и снимут свои идиотские заклинания с книги". Терпеливо дождавшись окончания урока, она вернула учебник трансфигурации Дискейну и серьезным тоном сказала:
– Джейк, не спеши, нам нужно поговорить и ты…
– Там нет ничего такого обидного, – не позволил за-кончить предложение встрепенувшийся напарник, – ничего непоправимого ведь не произошло, правда? Подожди несколько часов и всё исчезнет, но получи-лось неплохо, ты согласна?
"Это что же получается? Близнецы невиновны? Мою книжку испортил… задушу гада". Лицо Гермио-ны отразило всё намерения в достаточной степени, а Джейк оказался сообразительным парнем – рванул из кабинета, словно увидел нечто очень опасное. Выбе-жавшая следом девушка успела заметить осквернителя святыни что-то втолковывающего Гарри и крикнула: "Стой или прибью". Стоять и дожидаться парень не согласился, он трусливо побежал в сумерки переходов школы. Гермиона бросилась в погоню на бегу удивляясь: " Почему Гарри бежит? Мне помогает? А чего же он бежит впереди Джейка?". За очередным поворотом, по мере сокращения разрыва с преследуемым, она замечала странную, нелогичную картину – количество людей, бегущих впереди, становилось намного больше требуемого. "Как в такой толпе найти вредного гада? Куда они все бегут?". Добровольные любители спорта остановились, позволив Гермионе перевести дыхание и попытаться отдышаться. Неожиданно из глубины коридора, в месте, где могла находиться голова колонны бегунов, раздался грозный окрик декана Гриффиндора:
– Всем не двигаться! Объясните мне, почему вы несе-тесь по школе как стадо перепуганных слонов? Кто автор этого возмутительного безобразия?
– Грейнджер виновата, профессор, – из толпы выкрикнул Малфой, – она угрожает всех убить и развешать на стенах замка.
– Профессор, всё происходило иначе, – рядом с замдиректора появился Дискейн, – наша Гермиона невиновна. Она самую малость разозлилась на меня из-за пустяка, а я побежал и хочу заметить, мистер Малфой – драпали все просто великолепно. Нет, не драпали, мы меняли позицию или предпринимали тактическое наступление, назад.
– Я почувствовала, что без Вас, мистер Дискейн, здесь не обошлось, – гневно начала отчитывать "адвоката" Минерва МакГонагалл, – Вам показалось мало того, что эльфы, по Вашей вине, три дня не выполняли свою работу из-за виски, которым Вы их напоили в качестве эксперимента, если мне не изменяет память? Напомнить Вам ещё и затопленные подземелья Хогвартса? А северную стену школы кто разрушил, не забыли?
– Профессор, Вы же знаете, что стену разбил совсем не я…
– Альбус такой же… – декан Гриффиндора осознала, что выдала лишнее, но закончила обвинение – поддался на Вашу провокацию. А теперь все расходитесь по своим башням. Мисс Грейнджер, подойдите ко мне, я хочу с вами поговорить.
Гермиону обходили школьники, и она отчётливо расслышала слова хорька: "Грифы совсем обезумели, нельзя спокойно по школе пройтись". Казалось, что знакомые и незнакомые ученики боятся смотреть на растерянную, ничего непонимающую девушку. Десят-ки людей с разных факультетов, разных курсов стара-лись держаться на расстоянии от Гермионы Грейн-джер. Профессор МакГонагалл сама подошла к за-стывшей ученице:
– Надеюсь, мисс Грейнджер, теперь Вы сами убеди-лись в том, что Джейк Дискейн имеет таланты не-сколько разрушительного свойства?
– Да, профессор, но он не виноват, это я первая начала, – принялась выгораживать напарника девушка.
– Похвально, мисс Грейнджер, защищать друзей это по гриффиндорски. И всё же лучше бы шляпа отправила мистера Дискейна на факультет Помоны Спраут. Я с чистым сердцем сняла бы с Хаффлпаффа тысячу баллов за "труды" уже её ученика и мальчик прикладывал силы для помощи своим барсуком.
– Профессор, не нужно ему к барсукам, Джейк хоро-ший парень. Он поможет Гриффиндору выиграть в парных дуэлях, вот увидите, а я возьму его таланты под свой неусыпный контроль, обещаю.
Умудренная жизнью женщина, декан факультета понимающе улыбнулась:
– Никто никого переводить не собирается, успокойтесь мисс Грейнджер. Я не спрашиваю, почему бедные дети удирали от Вас, как от Того-кого-нельзя-называть, потому что Вы сами не знаете причину. Вы думаете, что знаете, но смею вас заверить это ошибка. Скажу по большому секрету – Джейк Дискейн непонятным способом уговорил нашего директора разрушить часть северной стены замка, не применив ни единого заклинания лично. Не пытайтесь взять его под контроль, лучше попробуйте с ним договориться по-хорошему, пока он не начал Вас незаметно контролировать. На этом всё, мисс Грейнджер, как видите, я не стала Вас наказывать, потому что Вы жертва, а наказание Ваше скрывается где-то в недрах Хогвартса, и я Вам очень сочувствую, но ничем не могу помочь.
Рассматривая спину удаляющейся преподаватель-ницы, Гермиона лихорадочно перебирала в мыслях необходимое число добровольцев для поимки этого самого "наказания". Перебрав в памяти всех своих знакомых, она отказалась от идеи масштабных поис-ков, потому что предъявлять причину при всех – смерти подобно и подколок не оберешься. "Ничего страшного, Гарри мой лучший друг и не откажет в маленькой просьбе, а с картой я найду кого угодно в этом замке". Дождавшись возвращения мальчишек с обеда, девушка попросила друга оказать ей маленькую услугу и загрустила. Гарри Поттер готов искать Джейка вместе с ней, но карту предоставлять отказывался: "Гермиона, извини, карту попросил не давать тебе первым Джейк и, по-моему, поиск с картой это нечестно, неспортивно, а без неё ваши шансы равны". Вынужденно согласившись с другом исключительно для вида, Гермиона внутренне разбушевалась. "Чёртов Джейк! Чёртов Поттер! Чёртовы мальчишки с их дурацкой солидарностью, ничего, устрою вам движение феминисток, вот тогда поплачете".
Ближе к ужину девушка успокоилась, закончила подготовку к учебе и выработала безупречную стратегию ловли Дискейна, которая базировалась на двух тезисах: "Кушать хотят все" и "Сегодня у нас тренировка". Первый пункт рухнул в Большом зале – Дискейн не явился и не успевшая нормально поесть Гермиона, впустую простояла на коридоре, давясь всухомятку бутербродами. Чтобы не спугнуть добычу, она демонстративно вернулась в компании девушек Гриффиндора в гостиную, всем своим видом показывая окружающим, что ей совершенно неинтересно местоположение осквернителя. Невилл и Гарри постарались незаметно, как им мнилось, покинуть гостиную и мстительница довольно плотоядно ухмыльнулась, напугав младшекурсников. Выждав приблизительно сорок минут, она отправилась вершить правосудие над вероломным парнем.
Кабинет, в котором мальчишки тренировались, оказался пустым, но в виде издевательства, наверное, соседние были заперты и на "Алохомора" не поддава-лись. "Перехитрить меня вздумал, запер лишние двери и думаешь, что таким примитивным способом от меня спрячешься? Не выйдет ничего у тебя мальчик, свет в окне ты не спрячешь". Пробежавшись по коридорам и вылетев из замка, девушка злорадно… медленно поплелась назад. В окнах кабинетов с пятого по восьмой этаж горел свет и в каком, из семнадцати помещений, засел Дискейн с мальчишками было непонятно. Не придумав ничего стоящего, Гермиона пошла в кабинет, где собирались её новые знакомые. Сестры Гринграсс и Трейси отнеслись к появлению совсем не так как отнеслись бы гриффиндорцы. Девушки не начали засыпать вопросами, а всего лишь предложили поиграть в теннис "два на два". Вдоволь намахавшись ракеткой и немного расслабившись Гермиона не выдержала:
– Мальчишки самые настоящие придурки! Ну как можно понять их поступки?
– Гермиона, ты прелесть, давай будем дружить, – Астория восторженно посмотрела на неё, – про маль-чишек забудь, они также нас не понимают. Лучше расскажи, как ты умудрилась снять с моей сестрички её бесценную корону, над которой она так долго и упорно трудилась.
– Извини, я не поняла тебя, Астория, – недоумённо ответила Грейнджер.
Туман выражений Астории непонятливой особе разъяснила улыбающаяся, пополам со смехом, Дафна: – Дело в том, Гермиона, что моя умная и язвительная не по годам сестричка, спрашивает тебя о том, как ты получила титул "Темной принцессы".
– Титул? Какая темная принцесса? – Гермиона полно-стью утратила нить мыслей слизеринок.
Рассказ девушек заставил сначала бестолково хлопать глазами, а затем, по мере повествования, смеяться вместе со всеми. Из "достоверных источников" стало известно, что некая Гермиона Грейнджер, была готова убить, уничтожить, стереть в пыль всех учеников волшебной школы и только своевременное вмешательство Минервы МакГонагалл, с применением высшей невербальной магии, спасло беззащитных учеников. Малфой лично рассказывал, как Грейнджер бросалась Непростительными заклинаниями направо и налево, не помиловав даже своего дружка Поттера, а не попало ни в кого, потому что все быстро перемещались, как и подобает чистокровным волшебникам. По словам других "свидетелей" получалось – Гермиона Грейнджер в момент появления спасительницы МакГонагалл имела настолько грозный и страшный облик, что сомнения в её темных, чудовищных намерениях ни у кого не осталось. Многие ученики хвастались настоящими свидетельствами зверства Грейнджер: синяками, ссадинами, растяжениями, потекшей тушью и оторванными пуговицами. Количество "жертв" Грейнджер возрастало в зависимости от личности рассказчиков, но в последней версии получалось, что для усмирения Темной принцессы вызвали два десятка авроров и самого Альбуса Дамблдора. Откуда взялось прозвище "Темная принцесса"? Постаралась подружка Браун, которая вспомнила старый бред о том, что Гермиона Грейнджер в мире маглов носит титул принцессы. Таким причудливым образом в школе объявилась настоящая Темная принцесса, по своему статусу злобности, коварства и прочих черных регалий, однозначно заняла место вы-ше принцессы Ледяной. Предложение дружбы, про-звучавшее от Астории, оказалось вполне серьезным заявлением, поскольку в волшебном мире, особенно в чистокровных семьях, подобными заявлениями не разбрасываются. Не прекращая мило улыбаться, Дафна разъяснила гриффиндорке побудительные мотивы своей сестры:
– Соглашаясь на дружбу с Асторией, ты подписыва-ешь договор с самим дьяволом в ангельском обличии. Можешь не сомневаться, меня она мучает уже лет сто, наверное, а теперь и ты попалась. У моей сестрички настоящее чутье на необычных людей. Сначала она быстро нашла общий язык с Дискейном, и это стоило мне шестидесяти четырёх галеонов, а сейчас её заинтересовала ты, и чем мне это грозит завтра, еще не ясно, но корона, слова Мерлину, теперь у тебя. Так что, Ваше темнейшество, я тоже предлагаю Вам свою дружбу, если несчастная, растаявшая принцесса, по Вашему мнению, её заслуживает.
День, испорченный Дискейном, завершился неожиданно приятно и познавательно. Сам факт того, что у неё теперь есть друзья-девушки, грел душу и не страшно, что подружки учатся на враждебном факультете, так даже интересней. Представительницы зелёного факультета оказались в общении намного ближе по духу Гермионе, чем знакомые гриффиндорки. Сестры Гринграсс и Трейси Дэвис интересовались и учебой, и ситуацией в волшебном мире, и достижениями магловского мира, не забывая про свою внешность и не делая из неё исключительно главную тему для разговора. Попрощавшись, девушки быстрым шагом разошлись по своим гостиным – на отработки нарываться желающих не оказалось.
Успевшая зайти в свою башню, практически за секунды до начала времени отбоя, Гермиона ожидала встретить Гарри, но друг где-то отсутствовал. Осмот-рев внимательным взглядом немногочисленных обитателей, она устроилась на диване возле камина.
– Ищешь Поттера? – тут же рядом плюхнулась Джи-невра Уизли.
– Да и нет, – не поворачивая головы, ответила несо-стоявшаяся Немезида.
– Вы поссорились? – приторно участливо наседала рыжая, – прошла любовь и всё такое?
– Какая любовь, Джинни, ты в своем уме?
– Не нужно прикидываться, Гермиона, ты сама гово-рила, что тебе нравится Гарри.
– А! Ты про того Гарри, а я подумала ты про Поттера. – Какого еще "того Гарри" – неверяще пискнула Уизли.
– Я имела ввиду Гарри, живущего на соседней улице в моём городе, и Гарри Поттер не имеет к нему малейшего отношения.
– Правда? Вот я идиотка! – подскочила с дивана счастливая Джиневра, – наш Гарри в спальне, я сейчас попрошу мальчишек его позвать.
Не успела закрыться дверь за упорхнувшей Уизли, как прибежал взволнованный Гарри, который Поттер. Свое состояние он объяснил тем, что опасался стычки между своей подругой и тренером. Из сбивчивого рассказа друга Гермиона уяснила, что мальчишки всё же провели тренировку, но Джейк там долго не задержался. Он показал парням, как закрыть дверь на элементарный проволочный крючок, выдал задание и убежал. "Алохомора" действует на механику замка и Джейк этот шаг с моей стороны просчитал, а кое-кто такого не ожидал. Гад! И умница, немного".
Улыбнувшись своим мыслям, Гермиона предло-жила другу отправить общему знакомому послание с известием о прекращении боевых действий до утра. Вялое сопротивление Гарри "не знаю, не видел, где я его найду" продавилось одной репликой: "Попроси Добби разыскать поставщика меда". Покинув гости-ную, для того чтобы избежать ненужных вопросов, связанных с домовиком Малфоев, пусть и бывшим, Гарри неожиданно быстро вернулся с хорошей ново-стью:
– Он его найдет.
– Всегда бы так, Гарри, а то набрался от Джейка вся-ких глупостей и радуешься.
– Я ничего не набирался и, в отличие от некоторых, не угрожаю своим друзьям.
– Гарри! Где ты услышал угрозу в моих словах, –возмущённо прошипела Гермиона.
– Я говорю не про себя, а про Рона.
– А Рональд здесь, каким образом?
– Ты не помнишь, что ты ему выдала на трансфигура-ции?
– Нет, а что?
– Ты сказала: "Рыжий, отвали, врежу в лоб – отпадут уши".
– Не может быть, я не помню такого.
– Еще как может, Гермиона, у меня и свидетель есть. Он долго жаловался, что ты попала под влияние Дис-кейна и даже говорить уже начала как твой напарник. – Это же неправда, ты мне веришь Гарри?
– Безоговорочно и ты это знаешь. Вот только Рону от этого не легче.
– Завтра извинюсь перед ним, и ему сразу станет луч-ше.
– Проблема уже не в этом.
– А в чём ещё?
– Наш друг узнал, что ты теперь страшно популярный человек в прямом смысле этих слов, а как он реагирует на чужую славу?
– Ох, Гарри, неужели он верит в бредовые слухи? Он что – завидует уже и мне?
– По-моему, очень сильно завидует, а по поводу "верит – не верит" скажу, что от тебя драпали многие, и даже профессор МакГонагалл дернулась сначала бежать вместе со всеми.
– Боже, что я натворила! – Гермиона обхватила голову руками пытаясь скрыть улыбку от разыгравшегося воображения.
– Не переживай, поболтают и умолкнут. Ходил же я наследником Слизерина, и ты походишь Темной принцессой.
– Тебе легко говорить "походишь" ты уже привык, а для меня все эти слухи звучат, как дикий вымысел воспаленного сознания.
– Я никогда не привыкну к подобному, не преувеличивай, но теперь ты сама сможешь ощутить все прелести известности и понять, как я себя ощущаю всё время.
– Согласна Гарри, согласна и всё же лучше бы попу-лярность досталось Рону. Он так хочет прославиться и выделиться на фоне братьев.
– Ты права, но как сделать Рона популярным?
– Я не знаю, может Джейка попросить подкинуть идею? А что? Наш друг получит славу долгожданную, а мы избавимся от его нытья и дурных придирок.
– Да, Гермиона, просто гениально, – Гарри улыбался широко и открыто, – возможно, ты и уговоришь Джейка, но дальше…
– Будет всё отлично?
– Просто супер отлично! Боюсь, Джейк создаст Ро-нальду такую популярность, такую репутацию, что нашему другу останется только сбежать из Хогвартса и покинуть магический мир Англии.
Девушка не успела ответить, как в гостиную осто-рожно вошел Дискейн, пристально всматриваясь в си-девших друзей.
– Прекращение боевых действий до утра? Я правильно понял? – парень задавал вопросы и оглядывался вокруг, готовясь моментально укрыться от нападения пристально смотрящий на него Грейнджер.
– Ты понятливый мальчик, можешь спокойно отды-хать и ничего не бояться, – Гермиона демонстративно положила руки на колени, – присядь, погрейся. Тебе же пришлось скрываться, черт знает где, ты, наверное, голодный и холодный.
– Больше мне заняться нечем, как мерзнуть и голодать, Я нормально поел и в обед, и во время ужина.
Дискейн подтянул кресло поближе к камину, уселся со спиной к Поттеру и Грейнджер, показывая своим видом, что говорить он не намерен. Гарри Поттера волновало возможное противостояние Гермионы и Джейка, поэтому он попробовал во всём разобраться лично.
– Джейк, может скажешь, из-за чего Гермиона гналась за нами и до сих пор дуется на тебя?
– Ничего существенного Гарри, обыкновенная месть с моей стороны и неадекватная реакция твоей подруги, вот и всё.
– За что же ты мне мстишь, Джейк? Что такого я сде-лала? – Гермиона не понимала причин для мести, не видела их, не знала.
– Ты совершила тягчайшее преступление против меня, Гермиона, – парень поднял указательный палец правой руки вверх, акцентируя внимание на своих словах, – не позволила почитать, насладиться книгой, когда я этого очень хотел. Помнишь, как заставила меня спать после возвращения от мадам Помфри? А я так хотел почитать, полчасика.
– Да-да, полчасика, – заулыбалась Гермиона, – знаем мы эти "полчасика", зачитаешься и уже утро, сама та-кая. Я тебе помогла, не спорь, а ты испортил мой учебник. Как у тебя рука поднялась, как…
– Джейк! Гермиона! Немедленно прекратите нести вздор, мне Рон мозги выносит, и вы ведете себя, слов-но маленькие дети, – потушил пожар зарождающегося спора, из-за пустяка, Гарри, – перемирие у вас до завтра, до утра.
– Хорошо Гарри, я не хотел ссориться с Гермионой. Просто пламя открытого огня действует на меня, как-то непонятно, а присутствие нашей умницы прямо за-ставляет что-то вытворить. Огонь плюс Гермиона и получается – неконтролируемый язык, болтающий независимо от мозгов, меня даже на стихи потянуло.
– Ты знаешь стихи? – девушка сменила показное раз-дражение на искреннее удивление, – неужели почита-ешь?
– Запросто, только в оригинале они звучат в рифму, а на английском получится: "Я волю дам огню, огню я волю дам, я стану самым огнем и мир огню предам".
Совсем не такого ожидавшая от парня Гермиона, сокрушенно махнула рукой:
– У тебя одна война в голове, как и у всех мальчишек, ничего светлого.
– Когда-то я хотел быть военным, офицером-пограничником, но не сложилось. Слушай светлое и грустное: "И даже в краю наползающей тьмы, за гра-нью смертельного круга, я знаю, с тобой не расстанемся мы. Мы память, мы память, мы звездная память друг друга" или вот: "Жаркий огонь полыхает в камине, тень, моя тень на холодной стене жизнь моя связана с вами отныне, дождик осенний поплачь обо мне". В моей голове много таких отрывков болтается.
– Почитай ещё что-нибудь, Джейк, пожалуйста, – сти-хи девушке понравились.
– Нет, лучше научить Гарри, ему пригодится.
Почуяв угрозу дополнительного чтения, Поттер возмутился:
– Какие стихи? Мне учиться некогда и без стихов как-нибудь обойдусь.
В следующие несколько минут Гарри пожалел о своем участии в примирении книжных фанатиков. Джейк и Гермиона единодушно принялись убеждать его в том, что знание стихов очень полезно и помогает в общении с девушками. Прекратить такой прессинг можно было только одним способом – перевести разговор на тему отношений Грейнджер и Дискейна, тем более что слухи ходят довольно противоречивые.
– Что вы прицепились ко мне, – перешел в контратаку Гарри, – воспитываете, будто вы мои родители или усыновили меня.
– Классная идея, Гарри, мы тебя усыновим, – умная подруга не увидела ловушку в словах друга, – правда, Джейк?
– Без проблем, – тут же одобрил идею Дискейн.
– Вы хорошо подумали? А как вы меня усыновите, если сами не женаты? Я не против усыновления, но меня интересует одно – когда свадьба или она уже была? Помнится, Джейк обещал рассказать всё на свадьбе Гермионы вот и послушаем.
Выглядели объекты шутки по-разному: Джейк, улыбался и качал головой, Гермиона избегала смот-реть на мальчишек, ответ, наверное, подбирала. Раз-вернув кресло спиной к огню, Джейк беззвучно поап-лодировал:
– Браво, Гарри, переводить стрелки быстро научился, еще бы ты занялся плотно учебой...
– И я повторяю ему это уже три года, – человек, рату-ющий за учебу, всегда найдет поддержку Гермионы.
– Какого дементора вы пристали? – отбивался из по-следних сил Поттер, умоляюще посматривая на Джейка.
Читать мысли Гарри, в отличие от Гермионы, кто-то не умел, хуже того – он фактически пошел на сговор.
– Гермиона, как ты посмотришь на то, чтобы после устранения наших недоразумений заняться обучением Гарри всерьез?
– Я только "за", – девушка выдала самую плотоядную и "добрейшую" улыбку.
– Ничего у вас не получится, я вас…
– Ты нас будешь слушаться, Гарри, – продолжил фразу Дискейн, – слушаться и учиться, много учиться, чтобы глупости не лезли в твою башку. Если не захочешь – счастливой дорожки с рыжим, не собираюсь уговаривать или заставлять.
Получив неожиданный удар в спину собственной лени, Гарри обречённо поднял руки вверх:
– Торжествуйте, ваша взяла, лишайте ребенка счаст-ливого детства, фанатики книжные.
Посмеявшись над незадачливой жертвой предсто-ящей учебы, Дискейн достал из кармана маленький пакет, увеличил его и вручил Гарри Поттеру:
– Здесь найдешь интересную книгу и чек на двадцать с чем-то тысяч галеонов. Деньги и книжку не вздумай светить перед кем либо, кроме Гермионы. Больше зо-лота не жди, поэтому используйте его с умом. Смешно получается – Золотой мальчик и без золотого в кармане. Насчет книги разберешься, как лучше для тебя, так и поступай, правда, я сомневаюсь, что она минует цепкие ручки твоей подружки.
– Что за книга? – в один голос спросили Гарри и Гер-миона.
– "Половое созревание подростков. Мифы, проблемы и решения", полезная информация для выросшего в Дурскабане, – ни грамма не смущаясь, Дискейн произ-нес название книги, – и вот ещё, Гарри…
Последовавшую лекцию внимательно выслушивали и Гермиона, и Гарри. Смысл слов Дискейна сводился к тому, что мистеру Поттеру крайне желательно прекратить вражду с хорьком и добиться хотя бы вооруженного нейтралитета для начала. Проблем у Гарри хватает и без Малфоя, а терять время на детские обиды он себе не может позволить. Дружить с белобрысым не получится, но убрать помехи в его лице вполне возможно и необходимо. Вероятные обиды от рыжего и семейки, Дискейн предложил попросту игнорировать – Уизли продолжат цепляться за Поттера до момента его смерти и без Мальчика-который-выжил им абсолютно ничего не светит в магическом мире. В завершении своего поучения Джейк снова привлёк внимание друзей к тому, что только они двое могут доверять друг другу. На этот раз он закончил нотации еще более странно и чудовищно:
– Гарри, – поднявшись с кресла, заговорил Джейк, – запомни, если перед тобой встанет выбор: жизни ты-сяч людей или жизнь Гермионы, выбирай всегда Гер-миону. Помни – тысячи людей, которых ты спасешь, спустя очень короткое время забудут всё, что ты для них сделал, а твоя подруга никогда от тебя не отвер-нется и не предаст. Отсутствие в мире живых этой де-вушки ты ничем и никак не компенсируешь, поэтому не жалей никого: ни рыжих, ни себя, ни меня. Не слу-шай маразм Дамблдора про всеобщее благо, он ни черта не понимает в жизни кроме игр вокруг власти. И не слушай детский лепет самой Гермионы лучше пообщайся с Бродягой, он в этом плане соображает получше вас обоих. Повторяй себе каждый день, каждый час: "Гермионы самая лучшая девушка, самый невероятный человек в обоих мирах и без неё я пропаду". Гермиона заботиться о тебе, ты заботишься о Гермионе, а все остальные заботятся о себе сами, своими головами, ручками и финансами. Послушаешь меня – счастье у тебя в кармане, сделаешь по-директорски – ты клинический идиот и кто-то тратит на тебя силы впустую.
Оставив друзей одних, Дискейн неторопливо уда-лился в спальню. Как только за Джейком закрылась дверь, Гермиона попыталась сгладить слова напарника в отношении друга:
– Джейк не прав, он тебя совсем не знает и ты не иди-от, ты самый лучший друг.
Вместо ответа Гарри всего лишь грустно вздохнул, вынуждая девушку почувствовать себя виноватой. Печальный вид Гарри всегда отражается на самочувствии Гермионы в плохую сторону. Помолчав, друзья разошлись, занятые каждый своими раздумьями.
"Что нужно сделать, чтобы победить в войне, в которой совершенно не хочется принимать участие. Логичное решение – уговорить, заставить другую сторону сделать нужные шаги в правильном направлении" – планировала Гермиона, рассматривая Джейка, сидевшего за столом Хаффлпаффа в непозволительной близости от Сьюзен Боунс. На переменах девушка не приближалась к Дискейну и показательно игнорировала все его заинтересованные взгляды. На последнем занятии по Чарам жертва окончательно расслабилась, не замечая притаившуюся хищницу Грейнджер. Покинув кабинет профессора Флитвика первой, девушка устроила засаду на книжного вредителя – притаилась сбоку от выхода. Ученики покидали класс, не обращая ни малейшего внимания на Грейнджер, и жертва также позволила себе пройти мимо, увлечённо болтая с Лонгботтомом. "Тоже мне, учитель нашелся. Постоянная бдительность, Гермиона, внимание к окружающей обстановке, Гермиона. А сам? Заговорился так, что ничего не видит вокруг, вот сейчас я и научу слишком много о себе возомнившего мальчика".
Застигнутый врасплох напарник не успел дернуть-ся, как пальцы Гермионы вцепилась в его правое за-пястье:
– Джейк, ты отбегался, мы идем к профессору МакГонагалл, и кто-то во всем сознается.
Пленённый парень молчаливо кивнул головой, не забыв выразительно посмотреть на Лонгботтома. Намек Невилл уловил, оставив напарников разбираться между собой без его скромного участия. Не выпуская запястье Джейка из хватки, девушка повела свою добычу на расправу, внутренне ликуя от такой покладистости парня. "Ты просто умничка, Джейк, идешь и не сопротивляешься, как будто читаешь мои мысли о том, что лучше смириться и сделать так, как того хочу я, а это подразумевает, что сделанное является безоговорочно правильным, чего бы ты себе него не воображал".
До кабинета замдиректора оставалось совсем не-много – минута спокойного хода и Гермиона уже ре-петировала свою обвинительно-оправдательную речь. Обвинить напарника необходимо – нечего уродовать священную книгу трансфигурации безнаказанно, но оправдать также нужно – чары ведь исполнены ма-стерски, и такие знания очень пригодятся в борьбе… против Рональда, Гарри, Лаванды. Окрылённая открывающимися перспективами в наставлении на путь учёбы паразитирующих друзей, Гермиона живо вообразила картину террора рыжего друга: "Открывает Рон свой квиддичный журнал, а там… Большими буквами на всех страницах написано: "Рональд Уизли немедленно учи уроки!". И такая участь постигнет все журналы до тех пор, пока мальчик не возьмется за учебу так, как я посчитаю правильным". Вырвавшаяся рука пленника-помощника вернула девушку в реальность и обернувшись она увидела самую нелепую картину – Джейка Дискейн лежал на спине, из его носа и брови быстро сочилось нечто красное. "Боже! Это кровь? Но как он умудрился разбить свою физиономию? Здесь же один поворот и не заметить его может только слепой".
– Мисс Грейнджер, что здесь произошло? – вопрос профессора МакГонагалл заставил девушку вздрог-нуть и медленно обернулся.
– Мы шли и… вот… – Гермиона развела руками, показывая, что она сама ничего не понимает в происходящем.
– Немедленно отведите мистера Дискейна в медкрыло, и после излечения явитесь оба в мой кабинет. Вам всё понятно мисс Грейнджер?
– Понятно, профессор, – сокрушенно выдавила ответ Гермиона.
Окровавленное лицо несчастного парня отдалось болью в сердце девушки и всё время по пути в медкрыло, она корила себя за собственную гордыню: "Из-за меня пострадал невинный человек, а я считала себя доброй девушкой. Зачем я прицепилась к мальчику со своей дурацкой обидой? Прощаю же рыжему откровенное хамство, грубость, но для Джейка прощения не нашлось, за безобидную, в общем-то, шутку, на которую он имел полное право. Всякий человек, мешающий читать книгу, заслуживает наказания. Если бы так пошутили близнецы или какой-то другой человек – ничего страшного, а вот для Джейка я превратилась в злобную фурию и теперь никак ему не объяснишь, что шутка мне понравилась просто она… с таким явным подтекстом, так не вовремя и я кошмарно стесняюсь".
Дожидаясь пострадавшего по её вине парня, Гер-миона задумалась над тем, как все начнут смотреть на неё, когда она поцелует Джейка в Большом зале при всех учениках и профессорах с директором. Уже вполне осознанно она согласилась с тем, что первый поцелуй произойдет не так, как у всех остальных. Для себя она уже все решила, но оставался Джейк с его патологической склонностью искажать какие угодно начинания, исходящие от неё и которые, в конечном итоге, выгодны им обоим. "Как тебе победить, Мордред тебя забери, Джейк? Ты же не сумеешь вы-полнить трансфигурацию лучше меня. Помогать тебе нечестно, поддаться – невозможно, выигрывать – не хочется ни за какие деньги и почести. Вот и получает-ся, что пролетаю я с поцелуем, как Малфой над снит-чем. А может просто поговорить с ним и… Нет, нет и нет! Я ему не нравлюсь, как девушка, невзирая на все комплименты, которые он щедро мне отвешивает. Уверена, то же самое он говорит и Дафне, и Сьюзен и каждой девушке, с которой у него нормальные отно-шения, а я одна из многих, но никак не единственная. Он говорит, что постоянно думает обо мне, но не до-говаривает, что хочет поскорее от меня избавиться, так мальчишки всегда делают. А сравнение с Гринграсс – неприкрытая лесть, не имеющая с моей внешностью ничего общего". Занявшись привычным закапыванием собственных надежд, она пропустила момент появления Джейка – только что его не было и вдруг он уже стоит рядом, преданно заглядывая в глаза. Без объяснения Гермиона пошла прочь из владений колдомедика, слыша за спиной шаги парня, идущего позади.
Девушка не смогла вразумительно изложить свое видение произошедшего профессору МакГонагалл. Из головы вылетели все обвинения, все заготовки, осталась лишь тоска по потерянному. Джейк Дискейн ответил на вопрос "Что произошло" так, что у Гермионы Грейнджер потемнело в глазах от незаслуженной обиды.
– Профессор, против меня использовалась темнейшая из темнейших магий и я готов изложить все, что слу-чилось со мной, в письменном виде, чтобы некоторым особам неповадно было так поступать с беззащитными людьми.
Удивлённая не меньше девушки, замдиректора положила перед парнем пергамент. Потратив немного времени он закончил писать и передал результат своего ви́дения случившегося Минерве МакГонагалл. По мере чтения губы декана Гриффиндора складывались в настоящую улыбку, и Гермиона растерялась еще сильнее. Прочитав, профессор МакГонагалл вынесла вердикт:
– Преступление мисс Грейнджер доказано и сомнению не подлежит. Поскольку мистер Дискейн берет всю вину на себя… я назначаю вам обоим отработку, сегодня вечером у меня. Вы меня поняли?
– Гермиону за что, профессор?! Она же не понимает, она же…
– Вам понятно, мистер Дискейн, – остановила оправ-дания декан, – или мне снять с обоих баллы? Если по-нятно, будьте добры, подождите мисс Грейнджер в коридоре.
– Как прикажете, профессор, – парень быстро ретиро-вался подальше от потенциальных неприятностей.
– Мисс Грейнджер, Гермиона, не стоит обращать вни-мание на слова вашего напарника по поводу темной магии, ничего подобного он не указал. Ваш друг написал совсем другое и, по-моему, он сам не осознал, какое именно признание вышло из-под его пера. Что-то подобное я подозревала и Вы сами обязательно прочтете его творение перед выпускным, если не разберетесь во всём самостоятельно. Теперь идите к своему напарнику, пока он не придумал новую каверзу на Вашу несчастную голову. Отработка заключается в том, что Вы проконтролируете мистера Дискейна. Вы ни в чём невиновны, Гермиона, наоборот – я вам сочувствую. Ваш напарник может быть тяжелейшим наказанием, а может и надежной стеной, все зависит от Вас – не следует в этом даже сомневаться. Идите уже и после ужина, я вас ожидаю.
Перепады самочувствия, случившиеся на протя-жении дня, привели Гермиону в состояние чернейшей депрессии, она злилась и психовала от непонимания происходящего. Не обращая на Джейка внимания, она молчаливо пошла на обед. Как воспитанная девушка она держала всё в себе, не позволяя эмоциям выплес-нуться на голову злополучного напарника. От капи-тальной взбучки Джейка спасало неистребимое любо-пытство и опасение за потенциальные последствия не-сдержанности. До чертиков хотелось узнать, что же такого он написал, что подразумевал под "темнейшей из темнейших магий", как он разбил лицо и что вооб-ще с ним творится. Методы, которые она применяет против своих друзей, для получения от них правды, не подействуют и приведут только к обострению боевых действий, а такое развитие событий неприемлемо. Вот и оставалась ей молча плестись на обед, размышляя над несовершенством мира.
Явление Темной принцессы вместе с жертвой, вызвало настоящий ажиотаж в ученической массе – выражение лиц Грейнджер и Дискейна интриговало, как никогда, из-за полной диаметральности. Джейк добродушно улыбался, продвигаясь к столу барсуков, а Гермиона печально подходила к своему месту среди львов. Затихшие обсуждения "кровавых" событий вспыхнули с небывалой силой и основным вопросом являлось: "Кто из них несчастная жертва?". Дебаты проводились очень тихо, чтобы, спаси Мерлин, не услышала Грейнджер, и от шепотков в Большом зале стояла гнетущая атмосфера. Сестры Гринграсс много-значительно переглянулись "Мы точно всё знаем, но никому не расскажем" и спокойно продолжили обе-дать, чем заинтриговали Трейси до потери аппетита.
Гермиона ожидала расспросов, но никто ничего не спрашивал, даже смотреть её сторону не рисковали. Друзья вели себя как всегда – Гарри молча кушал, рыжий поглощать пищу, не утруждая себя приличиями, но сегодня он чавкал почему-то особенно оглушительно или же девушку просто все сильнее раздражало такое поведение за столом. С трудом пообедав, Гермиона отправилась в свое естественное убежище – библиотеку Хогвартса. Идеальным лекарством, которое помогало от многих проблем, были книги и учеба, погружаясь в них, девушка забывала и Дискейна, и всё непонятное с ним связанное.
Вежливое покашливание оторвало от увлекатель-нейшей, в который раз читаемой, "Истории Хогварт-са". Гарри Поттер выразительно постучал указатель-ным пальцем по своему запястью, на котором красо-вался новый хронометр.
– Подсказываешь, что уже пора идти на ужин, Гарри, – закрыв книжку, девушка начала заканчивать учебные дела.
– Ты сама проницательность или мне называть тебя Ваше темнейшество?
Устало улыбнувшись, Гермиона взяла друга под руку и повела на выход из книжного царства. По пути в гостиную девушка обстоятельно рассказала про со-бытия, свалившиеся на её несчастную голову, опуская только некоторые свои фантазии с размышлениями. Гарри, как человек не единожды подвергавшийся ата-кам домыслов и ненавидящих их, жалел подругу и ве-рил каждому слову. Чтобы уберечь Гермиону от жаж-дущих развеять "все туманы над кровавой драмой", он предложил отнести её сумку в башню, а ей самой подождать в пустом кабинете. Понимая Гермиону без слов, он рассказал, что её ожидает…
Все школьники сошлись во мнении, что Гермиона Грейнджер крайне жестокая особа и лучше с ней не связываться. В своей злобности она не пощадила напарника, поймав его в темном коридоре и замордо-вала, практически до смерти. Нашлись десятки оче-видцев видевших огромную лужу крови, разлившуюся вокруг тела бедолаги Дискейна, но еще больше людей лицезрело окровавленное лицо мальчика. Различные "носители правды" утверждали, что появление декана Гриффиндора спасло жизнь ученику и не появись Минерва МакГонагалл вовремя сегодня, кого-то уже хоронили бы и провожали Грейнджер в Азкабан. В чём еще не определились "свидетели" – в размерах кровопролития: десятиярдовая лужа или полностью залитый коридор. Сторонники последнего утверждали, что одежда пострадавшего насквозь пропиталась кровью, и его дорога в медкрыло обильно полита этой самой кровью. Мрачная слава Гермионы Грейнджер раски-нула свои крылья не только над башней Гриффиндора, но и над всем Хогвартсом, включая Хогсмид и Запретный лес. До "признания" всей магической Англией оставалась сделать маленький шажок – воплотить "правду" в реальность.
"Интересно, а как все заговорят, когда узнают, что у меня сегодня отработка с Дискейном? – грустно размышляла новоявленная принцесса, – подумают, что я отмываю коридоры от кровавых потеков. Бедненького мальчика никто не заметит в упор, а вот меня увидят все, в Хогсмиде также увидят. Господи! Мерлин! Сделайте так, чтобы профессор МакГонагалл выбрала какое угодно наказание, кроме мытья полов".
Через сорок пять минут она поняла, что молитву услышали Моргана и Мордред – швабра в руках являлась наглядным подтверждением. Виновник не заслуженного наказания пытался уговорить Гермиону постоять и посмотреть, не выполняя никакой работы, но тут же заткнулся, напоровшись на тяжёлый взгляд девушки. "В чём я виновата так это в том, что не уследила за тобой, Джейк, позволив родиться самым неимоверным слухам и поэтому, наведение чистоты в коридоре позволит мне, в какой-то мере, реабилитироваться перед своей совестью и черт знает чем, вообще".
Покончив с отработкой, напарники вернулись в башню, не разговаривая. Друзья заметили её прохлад-ные отношения с Дискейном, и повели себя соответ-ственно – некто рыжий, растянул свою ухмылку от уха до уха, а кое-кто в очках, поплелся в спальню вслед за Джейком. Все недоразумения с напарником отошли на второй план уже на следующий день. Проснувшись и вспомнив, какой сегодня день Гермиона поняла, что она и Джейк пропустили тренировку. Как такое произошло? Во всём виноват напарник и его дурацкое поведение, не сочетающееся с образом серьезного парня. Исправить такую вопиющую мальчишескую оплошность девушка решила немедленно. Поймать Джейка в гостиной не получилось, но в Большом зале она нанесла двойной удар: напарника обрадовала самой очаровательной улыбкой и напоминанием о сегодняшней встрече, в смысле тренировки, а Боунс получила пре-небрежительно-мимолетный взгляд, понятный только девушкам.
Новый режим учебы нравился Гермионе всё больше и больше из-за возможности контролировать свою учебу, тренировки и выступать лучше друзей в дуэлях. Дожидаясь напарника, Гермиона сидела в гос-тиной, наблюдая за увлечённо пишущим Гарри, и не могла нарадоваться учебному рвению друга. Гарри Поттер не отличался гениальностью, не любил сильно напрягаться в учёбе, но в последнее время она видела его все чаще с книгой и пергаментом. Особенную гор-дость за друга она испытала сегодня в библиотеке – Гарри подошел и предложил прочитать эссе по Чарам друг друга, а прочитав, заметил ей, что материал не-обязательно разворачивать в не соответствующем за-данию объеме. "Ты же не думаешь, что профессор Флитвик не знает того, о чём ты написала?" – задал он вопрос, которого от прежнего Гарри нельзя было ожидать. Чем больше Гарри общался с Дискейном, тем явственнее взрослел и такой друг нравился ей как никогда ранее. Второй друг оставался сплошной занозой в заднице и вызывал нескончаемые угрызения совести – лень и зависть рыжего переходила все разумные и немыслимые пределы. Ограничив до минимума, свою заботу о Рональде она получила результат, который совсем её разочаровал. Свободу от нравоучений рыжий воспринял как сигнал к полному ничегонеделанию, в отличие от того же Гарри Поттера. Она понимала, что нюанс заключался в личности напарника и его воздействия, которое он оказывает на людей им выбранных. Невилл, Гарри и она заметно усилили, пусть и немного, свои магические навыки, а для рыжего всё пошло в обратном направлении. Откровенное сползание в учёбе Рональда вызывало у неё чувство постоянной вины, и только серьезные аргументы удерживали от возврата всего на старую дорожку. Гермиона очень не хотела прекращать общение с Джейком и сильно не желала снова взвалить на себя обязанности мамочки-надзирательницы. Отказ от первого и второго приводило к тому, что она окажется в обществе исключительно семейки Уизли. Друг Гарри, так же как и она, фактически окажется отрезан от Гринграсс и Дэвис, потому что связующим звеном яв-ляется её напарник. Если для Гарри невозможность общаться с девушками-слизеринками не критична, то для неё такое развитие событий прямо катастрофично. Терять интересных собеседниц, подруг из-за Рональда нельзя. Да, рыжий остается другом, и в тоже время он делает всё, чтобы дружбу разрушить. Раньше его хамское поведение, откровенно пренебрежительное отношение к ней, как к человеку и другу, не так больно ранили, как сейчас из-за того, что деваться-то, в принципе, было некуда. Гарри всё же поддерживал больше Уизли, чем подругу и поговорить мальчишки могли в любое время дня и ночи, а ей оставалось довольствоваться лишь гостиной и несколькими словами на переменах. Теперь жизнь Гермионы уже не выглядела как замкнутый круг: уроки – библиотека – гостиная – уроки. Дискейн, несмотря на всю его невыносимую вредность, сумел вытянуть её из плена непрекращаю-щейся, собственной и друзей учебы. Школьные зада-ния не исчезли, не уменьшились, но изменился сам подход Гермионы к усвоению знаний. Вместо тоталь-ного зазубривания начал вырисовываться системати-ческий подход к собственному обучению – больше времени уделяется любимой трансфигурации, ариф-мантике, рунам, чарам, а остальные предметы идут немного с опережением, но в рамках заданий преподавателей. Такой подход она неосознанно переняла от Джейка после первого разговора с Невиллом в библиотеке. Серьезнейшей заслугой напарника она считала возросшее рвение Гарри Поттера в учебе, а появление свободного времени и подруг, проходило как дополнительный бонус.
"Какая всё же я умничка! Доверилась своей инту-иции и получила не просто сильного напарника, а ин-тересного собеседника, наставника и массу прекрас-ных ощущений. Все недоразумения следует воспри-нимать, как притирку характеров и заботу о моей без-опасности. Эх, если бы у меня была такая красота как у Дафны. А так мне ничего не светит и я ему…".
– Гермиона, эй проснись, – Рональд Уизли бесцере-монно тряс девушку за плечо, – сейчас я такое расска-жу, такое, что ты больше и не посмотришь в сторону урода Дискейна, только Гарри дождемся.
Нетерпеливо махнув рукой, он подозвал Гарри Поттера, а затем начал свой рассказ.
"Иду я по коридору на четвертом этаже и вдруг вижу, как в кабинет зашел сначала Дискейн, а потом Малфой. Мне стало интересно, я подкрался к дверям и начал слушать через замочную скважину. Хорек и Дискейн договаривались о каких-то поставках, а урод обещал всё покупать и тут же отсыпал Малфою золота – я хорошо расслышал звон монет. Они разошлись, а я решил проверить кабинет на всякий случай и там нашел вот что, друзья мои слепые".
Рыжий достал из кармана мантии обыкновенный значок и, повернув в его лицевой стороной, показал, что там изображено. В нижней половине значка красовалась надпись " Поттер вонючка".
Гермиона не выдержала ожидания в гостиной и неспешно брела по коридору, направляясь в класс для тренировок. Каждый шаг девушки менял её эмоции с немыслимой скоростью: "Не верю, всё не так, как рассказала Рон, что-то здесь не сходится, он не может предать Гарри, он… А если все подтвердится? Нет, только не это! Всё так просто и одновременно паскудно. Джейк просто не способен подло поступить, это же самая настоящая низость. Рональд полный идиот! Зачем всё рассказывать? Что теперь будет с нашими выступлениями? Как поведут себя новые подруги? Я снова остаюсь одна…"
Она не рвалась задавать вопросы и тем более не хотела услышать ответы, но в тоже время понимала, что оставлять всё так, как есть неправильно. Требуется все прояснить и узнать правду от человека, который врать не должен. Первоначальная решительность, разбавленная злостью и обидой, возникшая после рассказа рыжего уступала место желанию проигнорировать чёртовый значок, дела Дискейна с Малфоем и, наступив на горло собственной гордости, довериться напарнику. Так и не приняв окончательного решения, Гермиона зашла в тренировочный класс.
Занятие проходило необычно медленно и без энтузиазма. Действия Гермионы выглядели рассеянными, зачастую ошибочными, но никакой реакции от напарника не последовало. Остановив тренировку на половине отведенного времени, он предложил закончить на сегодня и продолжить в любой удобный для неё день. Забота парня спровоцировала Гермиону на вопрос, который она уже передумала задавать, но он выскочил как-то произвольно и прозвучал довольно презрительно:
– Заботишься обо мне, как позаботился о Гарри?
– Гарри? Причем здесь твой друг? – после секундной заминки ответил вопросом на вопрос напарник.
Утихшая обида захлестнула девушку, и она выва-лила все терзающие её вопросы:
– Прикидываешься дурачком? Ничего не понимаешь? Как мило ты лжешь, Дискейн! Ты еще скажи, что не покупал у Малфоя значки с придурочной надписью? Скажи, Джейк, что ты ничего подобного не делал и наивная девочка тебе поверит. Ну же, вывернись, как умеешь только ты, давай постарайся.
– Я купил значки у хорька и куплю их снова. Гермиона постарайся мне поверить и для начала послушать…
– Заткнись, Дискейн, просто заткнись, – признание Джейка потрясло девушку своим неприкрытым ци-низмом и отсутствием даже намека на раскаяние, – после того, что ты сказал и сделал, я не желаю больше слушать твои бредовые отговорки. Ты не имеешь никакого права говорить о доверии, потому что моё доверие ты обманул, как обманул доверие моего друга. Тебе удалось обвести вокруг пальца меня и Гарри, но слава Мерлину, у меня есть еще один друг, который открыл нам глаза на твою настоящую натуру подлого человека, хуже хорька. Можешь поздравить себя – твое стремление научить меня видеть в людях грязь сбылось, и первым в ком я её увидела, оказался именно ты, лжец. А теперь убирайся с моих глаз и не смей даже смотреть в мою сторону или говорить со мной! Я ненавижу тебя, Дискейн! Ты меня понял?!
– Да. Роджер, – парень грустно посмотрел на разо-зленную Гермиону и покинул класс, не закрыв за со-бой дверь.
"Придурок, идиот! Какой же он дурак несмышле-ный! Почему не попросить прощения, я же не зверь бессердечный. Нет, гордый засранец попался на горя-чем, признался во всём, но вышел с таким видом, словно это я вляпалась по самые уши и он делает мне одолжение своим уходом. Придурок! Роджера какого-то приплел. Где-то я уже слышала подобное, а впрочем, теперь это не играет уже никакой роли".
Новость о предательстве Дискейна распространи-лась с обыкновенной сверхсветовой или сверхмагиче-ской скоростью. Преданнейший друг Гарри Поттера, в одиночку расстроивший подлые планы Дискейна, сам себя именовавший "гением", "недремлющим оком Гриффиндора", хвастался каждому желающему и не-желающему о том, как он выследил Малфоя. Сам предмет предательства не озвучивался по настоянию Гермионы, чтобы не возбуждать ажиотажа и уберечь Гарри от новой волны слухов. Факт сговора гриффиндорца и слизеринца обрастал "достоверными" подробностями на каждой перемене. Уизли-шестой твердил всем не только о предательстве, он начал добавлять шпионаж в пользу Слизерина. На едкий вопрос Невилла: "А что такого узнал Джейк, чего не знают Браун, Патил и вся школа?" рыжий ответил со всем присущим ему умом:
– Общаться со слизнями уже само по себе предатель-ство, а разговаривать тайно – шпионаж, вот так-то Лонгботтом.
Гриффиндорцы поддержали Уизли молчаливыми кивками одобрения, переживая о том, что их контакты с представителями зелёного факультета также могут всплыть. На перемене, перед последним уроком, Гермиону позвали близнецы для срочного разговора, смысл которого сводился к тому, что она обязана помочь восстановить справедливость, отомстив предателю безобидной шуткой. Упоминание, что всё делается для помощи Гарри Поттеру, добрейшему парню, пострадавшему из-за своей доверчивости, но не разбирающемуся в людях, подтолкнуло девушку взять зачарованную конфету. Опустошение после разговора с Дискейном наложилось на бессонную ночь и как следствие – сообразительность Гермионы задремала, оставив разум наедине с болью, обидой и тягостным пред-чувствием надвигающейся беды.
Прозвенел колокол, урок Чар закончился, ученики неторопливо покидали класс. Гермиона стояла, дожидаясь выхода Дискейна, и когда парень проходил рядом, она, незаметно для остальных, сунула конфету близнецов в карман обидчика. Джейк заметил действие девушки, но не сказал ничего, кивнул, одобряя непонятно что, и пошел дальше. Чары, наложенные близнецами, сработали после того как Дискейн достал "посылку" из кармана и, не употребляя её, всего лишь рассмотрел и спрятал назад. Походка парня незаметно сменилась с непринуждённо-спокойной на дергающуюся. Ноги не подчинялись хозяину тела и для окружающих движения Дискейна напоминали походку пьяного человека, не понимающего где земля, где небо, куда налево, куда направо. Остановившись в толпе одно-классников, Гермиона наблюдала за полностью дез-ориентированными движениями Дискейна, но не ви-дела ничего смешного, в отличие от остальных и при-бежавших близнецов Уизли. Как бы ни было больно, но всё же она не желала такой участи для Дискейна. Выглядеть осмеянным перед школьниками очень страшно, уж она-то испытала подобное на себе. Гриффиндорцы продолжали задорно хохотать, в то время как жертва близнецов пыталась справиться с наложенными чарами. Дискейн достал палочку и произнес "Фините Инканта-а-а-а-т-е-е-е-ем". Но неправильно выполненное заклинание не сработало. Оперевшись левой рукой на стену, объект розыгрыша посмотрел на смеющихся школьников невидящими глазами. Смех Рональда Уизли, стоявшего возле Гермионы. звучал громче остальных, и слух девушки прочно ассоциировал его с конским ржанием. Конвульсии тела помешали Дискейну навести палочку на видимый или слышимый объект для атаки и луч "Ступефая" ударил неожиданно вверх, выбив из держателя магический светильник. На голову парня полилась жидкость, используемая для освещения коридоров. В мгновение ока волосы, лицо, Джейка покрылись маслянистой грязно-зелёной субстанцией. Смех грянул с удвоенной силой – школьники не видели искаженное от боли лицо пострадавшего, всем было очень весело. Гермиона попыталась выйти из толпы, чтобы прекратить издевательства, но рука рыжего друга удержала её за предплечье:
– Ты куда? Не вздумай помогать этой твари, пусть по-мучается.
Не успела она вырвать руку, как её кто-то сильно толкнул с другой стороны. Невилл прокладывал себе дорогу, не спрашивая разрешения, а просто расталки-вая одноклассников. Пострадавшие от прохода Лонг-боттома ученики прекратили смеяться, и в образовав-шейся тишине, Гермиона отчетливо услышала голос, резанувший по сердцу: "Гла-а-за. Медик. Сейча-а-с". Невилл закинул руку Дискейна себе на шею и повел шатающегося друга в сторону медкрыла. Никто не придал особенного значения словам Дискейна, поду-маешь, обжегся какой-то гадостью, мадам Помфри вылечит всё на свете. Последствия своей "помощи" Гермиона ощутила сразу же по возвращению из биб-лиотеки. Рональд старался изо всех сил, чтобы угодить ей, даже добровольно открыл учебник. Джинни, присевшая рядом, без умолку пищала о том, какой глупый её братец вместе с близнецами, и все остальные мальчишки, независимо от того в каком мире живут. Не вслушиваясь в трескотню рыжей, Гермиона старалась разобраться в своих ощущениях.
"Не следовало помогать близнецам! Не вложи я эту проклятую конфету в карман Джейка и ничего бы не произошло. Кроме меня, Невилла и Гарри он нико-го из гриффиндорцев не подпускал к себе близко, а получилось, что пострадал он из-за меня и… и слепого доверия. Он ожидал чего угодно, вероятнее всего знака примирения, а получил удар в спину. Придурок! Я же сказала, что ненавижу его, но он всё забыл и поверил". Паскудное настроение усугубил Невилл, отказавшись говорить о состоянии своего друга. Окончательно добил остатки самообладания Гарри, задержавшийся у профессора Флитвика и не участвовавший в "забаве". Друг не кричал на неё, не избегал смотреть в глаза, ничего подобного он себе не позволял. С момента появления значка он честно дал понять друзьям, что разберётся во всем: "Это дело касается лично меня, и только я буду решать, как поступать, а вам советую не вмешиваться". Узнав о случившемся Гарри Поттер тут же отправился "навестить" колдомедика, но вернулся без новостей. При взгляде в глаза друга Гермиона отчётливо видела в них немой упрек, направленный лично в её адрес. Как никогда она нуждалась в поддержке друга, но Гарри предпочел уйти с Лонгботтомом и оставить её на растерзание рыжему семейству.
Пережив еще одну кошмарную ночь, Гермиона уже сотню раз раскаивалась в содеянном поступке, который привел к травме Дискейна и, завидев утром в гостиной машущего рукой Гарри, она обрадованно подбежала к нему.
– Привет, ты больше не злишься на меня?
– Ничего подобного. Ты же знаешь, я не могу злиться на тебя.
– Спасибо Гарри, огромное спасибо, прямо камень с души свалился, – вымученно улыбаясь, девушка взяла друга под руку и повела завтракать.
– Гарри, ты должен знать, что я не собиралась вмешиваться в круг твоего общения и тем более – пытаться запрещать…
– Он в Мунго, Гермиона, а перед отправкой взял слово с Невилла, что занятия продолжаться в случае моего согласия.
– Что ты сказал? Повтори, пожалуйста, – застывшая девушка умоляюще всматривалась в лицо друга, надеясь, что ей послышалось.
– Мадам Помфри не справилась и вместе с Джейком отправилась камином в больницу Святого Мунго. Она не может ничем помочь, как сказал Невилл, потому что травма слишком серьезная и такого не случалось в её практике. Это означает, что Джейка, скорее всего, мы больше не увидим, Гермиона.











Глава 31
Проснуться, открыть глаза и увидеть… Для мно-гих людей такой естественный порядок дня кажется чем-то скучным, обыденным, надоевшим и ничем не примечательным. Перемены происходят только в слу-чае невозможности выполнить такой неинтересный порядок – ценим, что теряем и никак по-другому. Не могу сказать "Теперь я оценил возможность видеть", не могу, потому что отказываюсь привыкать к слепоте. Не хочу, не буду, не верю. Отсутствие зрения лишает меня надежного способа успокоения – чтение книги, не говоря уже про бытовые проблемы, личную гигиену, передвижение, идентификацию массы мелочей, всем действиям которым не предавал значения. Элементарный прием пищи превратился в сильнейший раздражитель. Не видеть, что ты ешь, где тарелка, съел или осталось, раздражало посильнее ржания Уизела. Не успокаивай меня мадам Помфри, летели бы эти тарелки куда подальше, а так удалось затолкать что-то в желудок и удержаться от рвоты. Прошли целые сутки с момента моего попадания в полное дерьмо и всё что сейчас мне доступно: вспоминать и думать, вспоминать и планировать, вспоминать и готовиться видеть мир исключительно в одном цвете – беспросветно черном.
На одной из перемен, за несколько дней до ослеп-ления, Астория Гринграсс улучила момент, когда ни-кого не было поблизости, и затянула меня в пустой класс, чтобы поделиться кое-чем по просьбе Дафны. "Кое-что" оказалось информацией о значках и Мал-фое. Хорек модернизировал идею Грейнджер с насто-ящим слизеринский коварством, и получилось, что задумка напарницы нанесет вред ей уже другу. До приезда иностранных гостей оставалось немного времени и хорек заранее начал готовиться. Все чистокровные семьи знали про турнир, и Малфой собрался облить грязью своего противника в глазах представителей чужих государств, а если получится – втянуть их в свою затею. И тут Грейнджер со своими разглагольствованиями о свободе эльфов, брошюрами, значками с логотипом организации, оказала белобрысому нежданную услугу. Как-то не верится, что хорек додумался до идеи значков самостоятельно, он заимствовал идею у Грейнджер и без девушки не появились бы никакие значки.
Уговорить Малфоя оказалось проще, чем я думал. Каждый сын мечтает похвастаться отцу первыми, самостоятельно заработанными деньгами. А дальше начались сплошные косяки, которые и привели меня в такое плачевное состояние. По словам Гермионы, меня спалил Уизел-шесть, но сделать такое у него получилось только в одном случае – Малфой поднял не все рассыпавшиеся значки, и рыжая тварь нашла потерю. Интересно, рябой Ронпед следил за мной или же прокол – обыкновенная случайность? Как бы там ни было, а сейчас я фактически выбываю из игры, и для Уизела исчезает преграда на пути к доверчивому сердечку Гермионы. За три оставшихся дня у меня не получится обработать Гарри в нужном ключе. Пока он не переболел Чанг, говорить о другой девушке не имеет никакого смысла и окажется напрасной потери времени. Первая симпатия кажется парню каким-то недостижимо-сияющим идеалам и, слава Богу, продлится это недолго.
Чёрт! Почему всё так получилось? Какого дьявола Гермиона подложила эту долбанную конфету? Чем её прельстили рыжие уродцы? Даже думать не хочу, что она осознанно пошла на поводу у близнецов, скорее всего – использовали в темную, как человека, которому я доверяю. Сомневаюсь, что они ожидали такого эффекта от своей шутки, но мне от этого легче не становится. Побывав в учреждении, которое должно лечить, я убедился, что нет никакой разницы – волшебный мир или мир без магии. В каждом из миров богатых лечат, а бедных практически добивают низкосортными, сомнительными лекарствами. В мире волшебства синонимом богатства является фамилия семьи и первым вопросом, который мне задали, стал: "Кто твои родители?". Узнав, что ни к одной из чистокров-ных семей я не принадлежу, и вообще маглорожден-ный, доктор Хрен-вспомню-фамилию сказал следую-щее: "Ничем не могу помочь, молодой человек. За-живляющая мазь, успокаивающие зелья, молитва Мерлину об исцелении, это всё на что вы можете рас-считывать. И не отчаивайтесь сильно, люди прекрасно живут и слепыми".
Я не хочу признавать, что слова целителя прозву-чали как приговор, нет, тогда мне показалось, что за-душить паскуду это отличная идея. Злоба, начавшая душить меня, наверняка отразилось на остатках моей морды. Ничем другим нельзя объяснить приказ мадам Помфри: "Джейк! Немедленно успокойся!" Насколько не люблю делать долги, настолько же я теперь уважаю школьного колдомедика. Она поняла моё состояние и помогла, как сумела – предложила выписать лекарства на своё имя и озвученная доктором сумма мадам Помфри не остановила. Можно было обрадоваться и пообещать доброй женщине вернуть деньги, но снова всё не радужно. Золото, заработанного на упоминании Золотого мальчика в литературе, ушло в нужные руки еще раньше, и заработать две с половиной тысячи га-леонов сейчас проблематично. Лучшее лекарство, ко-торое смогли предложить в больнице, не гарантировало полного исцеления, оно всего лишь повышало шансы до пятидесяти процентов. Три дня в повязке, а дальше как звезды на небе встанут. С моим везением лучше сразу готовиться к худшему – слух развивать. На данный момент мои возможности сильно ограничены и без наводчика не получится грохнуть рыжую мразь, хотя бы одного. Поэтому, как бы дерьмово себя не чувствовал, а нужно готовиться к маю девяносто восьмого и Невилла втягивать в свои расчёты. Хреново, что уйти после убийства не получится и кому-то не придется меня искать на пару с Гарри. Не хочется подыхать так рано, но на тюрягу садится смерти подобно. Как-то сразу всплыла часть песни летчиков-камикадзё: "Бензина только на полпути…". Ладно, прожил как скотина, умру как человек. Главное – не промахнуться в минзаг "Ронпед-6".
В то время как я занимался обдумыванием самых болезненных способов казни Уизли, мадам Помфри отбивала попытки посещения моей персоны. По воз-вращению в школьный лазарет я сразу попросил кол-домедика никого ко мне не пускать, чтобы не сорваться на невинных людей. Ограничений как таковых не было, но привычка мучиться в одиночку брала верх. Мадам Помфри согласилась, но зашла с тыла: рассказывала, кто приходил, как обеспокоенно выглядел. Парни и девушки с Хаффлпаффа это ожидаемые посетители, Невилл также, сестры Гринграсс – не ожидались, а Трейси Дэвис и Гарри Поттер – совсем ничего не понятно. Гарри обязан пылать праведным возмущением, подогретым "гением стратегии", клеймить меня последними словами за компанию с Грейнджер. И вместо всего прогнозируемого – "очень волнуется" по словам колдомедика. Неужели "Мальчик-в-юбке" со-ображает получше некоторых умниц и превращается в парня с хорошо работающими мозгами? Внушить ему отвращение к Уизлам? Насочинять сцен страшных мучений Гермионы во время замужества? Открыть часть правды взамен обещания молчать? Подловатенько получается, Саша, ох как подло. Перекладываю всё на плечи мальчика, а сам превращаюсь в доброго директора с нутром Тома. Дальнейшие метания из крайности в крайность прервала порция зелья сна без сновидений.
Валяться в постели целые сутки это классно, но так было раньше. Сейчас лежать в кромешной темноте стало невыносимо. Мои враги радуются жизни, жрут в три горла, а я здесь мучаюсь! Нет, граждане, так дела не делаются, за всё нужно платить. Мадам Помфри без возражений согласилась выпустить меня из медкрыла в сопровождении вызванного Невилла. Мне нужно привыкать к новому состоянию, а школьники получат наглядный пример собственных шалостей.
Держаться за плечо Невилла, осторожно переставлять ноги, ни хрена не видеть и всё равно идти – страшно, очень страшно, но постараюсь сдержаться. По моей просьбе мы направили в Большой зал – обедать мне никто не запрещает. Наше явление школьникам не понравилось, тишина почему-то установилась подозрительно странная. Слепых не видели? Так смотрите и наслаждайтесь, кто хочет. Невилл подвел меня к столу барсуков и присел рядом, а дальше всё ожидаемо: "Когда снимут повязку? Ты как, нормально? Бедненький, вот тебе… Мы за тебя переживаем". Я стойко выдержал несколько минут, а дальше вежливо попросил:
– Народ, дайте спокойно поесть! Не нужно меня жа-леть, я еще живой.
Остальное доделала Сьюзен вместе с девчонками – заткнула всем рты и сама не приставала с расспросами.
Дальнейший наш путь лежал на улицу, захотелось по-дышать свежим воздухом, почувствовать ветер, по-слушать волны озера и посидеть в любом месте, кроме школы. Чтобы Невилл не скучал, попросил его прочитать пропущенные разделы по чарам, зельям, трансфигурации и остальным предметам. Для меня это уже несущественно, а для него полезное занятие.
На второй день полной темноты накатила паника, злость, отчаяние и пришедший за мной Невилл стал свидетелем неприглядной сцены: вещи летали по па-лате, матерные загибы на трех языках, попытки пере-вернуть зачем-то кровать, и "Петрификус Тоталус" для моего успокоения. Колдомедик напоила меня успокаивающим, противнейшим на вкус, зельем и милостиво отпустила на прогулку. Изделие оказалось явно бракованным, потому что желание ломать и крушить, рвать и бить никуда не пропадало, только вкус во рту поганый оставался. Сначала Невилл не понял, зачем идти в класс для тренировок, но услышав: "Идём туда или я кого-то задушу сейчас" догадался о моём "великолепном" самочувствии.
Колдовать, ориентируясь на подсказки друга, соб-ственный слух, получалось отвратительно. Честно сказать – полная хрень получалась. Заклинания удавались в двух попытках из пяти, в цель не попадали, и долгожданного облегчения не наступало. Голос, прозвучавший неожиданно, застал меня в высшей точке гребаного настроения.
– Привет Джейк, мы можем поговорить? Я хочу…
– Засунь свое "хочу" в свою тощую, английскую зад-ницу, Грейнджер, – моя злость на весь мир нашла ми-шень в образе девушки и не позволила ей закончить предложение, – там для него идеальное место. Ты ду-маешь, я не знаю, зачем ты приперлась? Я очень до… много чего знаю! И твои извинения мне не требуются! К чёрту всё! Тебе не за что извиняться, твоей вины нет, продолжай спать спокойно. Я ни черта не вижу, Грейнджер, но я не дурак, я слепой, но не рыжий дебил, и догадаться, что тебя использовали как тряпку мне не трудно. Я даже не злюсь на тебя, честно, ничего подобного, гадом буду! Ничего нового для меня ты не совершила! Жалко только потраченного на тебя времени. Стоило рыжей мрази поманить тебя пальчиком, показать фокус и ты снова обуизлилась по полной! А знаешь, такая… неумная особа, как ты, заслуживает участи тряпки под ногами Уизелов. Не бойся, я не стану настраивать никого против тебя, ты сама всё разрушишь в угоду дружку Ронпеду. Продолжай жить, как жила раньше! Твое пожелание "убирайся с моих глаз" исполнится завтра, а сейчас – свали отсюда, и не мешай мне общаться с другом. Невилл, покажи своей однокласснице, где выход, а если упрется – примени силу и выставь за дверь, потому что нам здесь не нужны сопливые помехи.
По звукам шагов я догадался, что Грейнджер убралась зализывать душевные раны и хлопнувшая дверь подтвердила мою догадку. Некрасиво поступил с девушкой? Намного хуже, но она заслужила взрос-лую реакцию на свой поступок и её совесть не моя за-бота. Совесть помучит и успокоиться, а мне жить с наследием её поступка. Упражняться в том, чего не видишь, резко расхотелось, и я попросил Невилла по-мочь мне покинуть место бесславного падения.
– Джейк, а ты не слишком грубо обошелся с Грейн-джер? – закрыв дверь, Невилл положил мою руку себе на плечо.
– Не капай на мозги Невилл, хотя бы сейчас. И без твоих вопросов дерьмово. Я обошелся с девочкой как последняя скотина, потому что не сдержался, дятел, но это уже в прошлом. Она сильная личность и подобное только закалит её характер. Поговорим лучше о приятном. Запоминай: никаких контактов с Уизелами, никаких вступлений в группы, запрещенные законом, никакого противостояния с какими-либо учителями, после окончания школы еще "спасибо" скажешь. Девчонку себе подбирай с любого факультета кроме Гриффиндора, особенно избегай шлюшки-Джинни, а если сильно прижмет – помоги себе сам. Ты же не хочешь, чтобы мелкая сука рассказывала всем и каждому, какой ты хреновый любовник? А она обязательно расскажет, можешь не сомневаться. Мы говорим о них, они обсуждают нас – это естественно, но мало кто из парней сможет удовлетворить девушку в свой первый раз, и в этом нет ничего постыдного. Ты еще встретишь девушку, которую полюбишь, а не просто захочешь тело, и все у вас сложится отлично, гарантирую.
– Ты так говоришь, Джейк, словно сам знаешь как это… ты уже… – застенчивость Невилла меня рас-смешила.
– Мистер Лонгботтом, – дурачась, я изобразил полу-поклон, официально заявляю, но только для Вас, что Джейк Дискейн не вступал в половые отношения и даже не целовался.
Не вижу, какая морда у парня, покраснел, навер-ное, как помидор. Ничего, завтра всё решится, а сейчас гулять, слушать чтение Невилла и в медкрыло, пить сплошную гадость. Уже за одни пытки зельями Ронпед заслуживает чудовищной кары, например импотенции. А что? Неплохая идея, нужно поискать в этом направлении, а заодно и подумать над бескровным разрешением надвигающегося кризиса.
Субботнее время тянулось достаточно медленно и, замучившись ждать, я попросил зелье сна без сновидений, чтобы день пролетел быстрее, а там уже и вечер долгожданный. Проснулся снова в темноте, но… удалось открыть глаза, что означало – повязку сняли. Контуры помещения сначала расплывались, в глазах двоилось. Через несколько минут изображение стабилизировалось. Слава Богу и леди Судьбе! Я снова вижу! Мой порыв вскочить остановила мадам Помфри, мягко попросив не спешить и обязательно пройти необходимые адаптационные процедуры. Переход от темноты к свету необходимо выполнять постепенно, в противном случае рискую наверняка ослепнуть. Упросив колдомедика начать уже сейчас, немедленно, я злорадно потирал руки, готовясь оплатить накопившиеся счета и речь не о деньгах.
В самый прекрасный день – воскресенье без сплошной темноты, я покинул наконец-то медкрыло и не успел пройти десятка шагов, как попал в маленький вихрь объятий с поцелуями, исключительно в щечку, именуемый сестры Гринграсс. С младшей понятно – она более открыта и естественна, а старшая откровенно поразила сбросом многих масок. Девушки, перебивая друг друга, объяснили недотепе, что они волновались жутко с момента моего ослепления и, выпытав у колдомедика точную ситуацию еще вчера днем, ночью практически не спали. Они не пошли на завтрак, а сразу побежали проведать мою скромную тушку, а заодно передать приглашение Конрада Гринграса, их деда, на встречу. Дед клятвенно заверил внучек, что в случае моей полной слепоты, возьмет все заботы на себя, независимо от того, как продолжат складываться деловые отношения с мистером Поттером. Хитрые девушки уже получили разрешение своего декана покинуть школу на день, и последний штрих оставался за мной. А для помощника лесничего не требуется никакого разрешения – доложить Минерве МакГонагалл, что выздоровел и вперед. Получилось немного иначе, вернее – всё пошло совсем не по-моему. "Зачем идти к твоему декану? Увидит тебя на завтраке и сама всё поймёт", – подхватив меня под руку, прощебетала Астория. Другую руку уверенно оккупировала Дафна и повели меня сестры предъявлять школьной общественности.
Как я ни отбрыкивался, как ни упрашивал не све-титься столь вызывающих образом перед слизеринца-ми, а в итоге – дефиле по Большому залу к столу обалдевших барсуков, под ручки с очаровательными девушками. За стол Хаффлпаффа сестры не сели, но взяли с меня слово, никуда не уходить пока они за мной не вернуться. Переварив эпохальное событие – маглорожденный идет под руку с чистокровными волшебницами, товарищ барсуки навалились с расспросами "когда, что, как". Отвечая невпопад, я оглядывался на стол Гриффиндора, чтобы достаточно обещающе посмотреть в глаза минимум двум рыжим мразям. Близнецы перехватили мои взгляды, но как они поняли, это уже не важно. Сегодня я вас не трону, твари, завтра вы успокоитесь, а дальше произойдёт "Аз воздам" в моем сольном исполнении под эльфийский аккомпанемент. Обещаю, вы заплатите, запомните на всю оставшуюся жизнь мой маленький розыгрыш в красно-черных тонах.
Поздно вечером возвратившись с долгожданной встречи, я расстался с сестричками и пошел в нена-вистную башню львов или свиней. Наговорился сего-дня предостаточно и всё чего хотелось, переварить прошедшую беседу с интересным человеком. Войти в гостиную не получилось, я снова не знаю пароль, вот и стою как первого сентября, ожидая случайного спасителя. По закону вселенской подлости в коридоре появилась девичья фигурка, при ближайшем рассмотрении идентифицированная как… Гермиона Грейнджер собственной персоной с парочкой толстостенных фолиантов на руках. И на хрена я вбивал в её голову азы безопасности? Идет, смотрит под ноги, руки заняты, палочка черт знает, где находится. Ясно, рыжего дружка нужно вытянуть из учебной жопы, поэтому и старается ребёнок.
Не расслышав пароль, я тихонько прошмыгнул за её спиной в оплот "самых светлых" из живущих вол-шебников и поспешил в спальню. Прием сожителей оказался до зевоты предсказуемым – показательное пренебрежение Томаса и крепкое рукопожатие Невилла. Нигер свалил из комнаты объявить праведникам явление предателя, а мой друг приятно удивил. Упертый Невилл отказался верить в мой уход из Хогвартса, и выполнял домашнее задание за меня. Вот так и узнается человек по делам его, а не по одним обещаниям. В жизни всякое происходит и люди поступают иногда не так, как ожидалось, но поступок Невилла значит намного весомее, чем он сам сможет себе представить.
Сосредоточившись на Грейнджер, Поттере, сестричках, Невилле и стройке я мало внимания уде-лял самому лучшему преподавателю ЗОТИ. А ведь никто так хорошо не научит, как враг. Добрячок Люпин с больным на голову зельеваром не годятся даже в подметки Краучу-младшему. Оборотень потратил предоставленную возможность на пустые сюсюканья, а страдающий от "любви" извращённой, как и его помощь, Нюниус, кроме заботы о своем имидже "несчастного, непонятого, навсегда только ей преданного", ничему полезному не научил сына обожаемой им Лили Эванс-Поттер.
Третьим уроком у нас шла защита и кому-то попало шило в задницу, и я задал вопрос Грюму-Краучу:
– Профессор Грюм, разрешите задать вопрос?
– Рискните, Дискейн, – совершенно спокойно ответил пожиратель.
– Профессор, Вы показали действие Непростительных заклинаний и в тоже время лишили нас практического занятия по их применению. Вам, как человеку с колоссальным опытом, известно, что теория без практики мертва, поэтому вопрос следующий – как применить заклинание, которого никогда не использовал?
– Хороший вопрос, но ответ очень прост – вы еще со-сунки и не сможете выполнить ни одного из Непро-стительных, тот же "Круциатус" например.
– Я смогу, профессор, укажите цель.
Грюм-Крауч внимательно посмотрел на притих-ших учеников и вышел из класса. Волна шепотков, косые взгляды гриффиндорцев, подозрительные слизеринцев, прекратились с возвращением преподавателя. Он зашел в класс, держа в руках две клетки с белыми пушистыми кроликами.
– Вот твоя цель, мальчик, и помни, тебе нужно сильно захотеть причинить бедненькая кролику настоящую боль и только тогда произнести "Круциатус".
– Кролик? Человек? Меня это совершенно не волнует, профессор, Вы же знаете, что возникают ситуации, когда быстротечное развязывания языка противника возможно только с помощью "Круциатуса" а дальше – победителей не судят, а побеждённые молчат в могилах.
Конец моего предложения совпал с последним шагом перед столом преподавателя, на котором стояли объекты практики. Чтобы показать одному ублюдку, как я с ним поступлю, попросил разрешения перекрасить кролика в рыжий цвет. Грюм-Крауч одобрительно кивнул и посмотрел своим волшебным глазом на Уизела. Я медленно направил палочку на зверушку и представил на её вместе Рональда Дебиллиуса Уизела:
– "Круциатус", – мой голос прозвучал спокойно и не-много приглушенно.
Что происходит с кроликом, меня не колышет, потому что самое важное – смотреть в широко раскрытые глаза Ронпеда, смотреть и немножечко улыбаться. Причинять боль живому существу намного проще по сравнению с тем, как сделать человека счастливым. Злобы, ненависти и боли накопилось в моей душе с избытком и "Круциатус" получилось не хуже показанного пожирателем. Кролик поначалу громко визжал под действием красного луча, а дальше бедняга продолжил дергаться в своей клетке, судя по доносящимся звукам. Всё моё внимание поглощал Уизел-ублюдок и в меньшей мере, выражение лиц школьников. Сцена на лестнице между ним и Грейнджер, грёбаный эпи-лог, собственные потери, ошибки, пережитый страх последних дней, позволяли держать Непростительное до тех пор, пока объект пытки не затих окончательно. – Достаточно мальчик, ты убил невинную зверушку, но твоя твердость характера заслуживает уважения и "Превосходно" за урок. Аврорат с радостью примет в свои ряды такого сильного новобранца, – криво ухмыляясь, Грюм-Крауч убрал со стола клетку с трупом.
– Профессор Грюм, я никогда не выберу профессию аврора, потому что не хочу выглядеть, как выглядит прославленный человек, выброшенный на обочину жизни людьми, которых он всю свою жизнь защищал верой и правдой. Получить в награду искусственный, волшебный глаз? Деревянный протез, как у последнего нищего? Вы шутите? Спасибо, обойдусь без такой бесценной заботы Аврората, министерства магии и соратников. Лучше я постараюсь помогать исключительно людям, которые этого заслуживают, и может быть, они не бросят меня на произвол судьбы.
Эскапада осталось без ответа, кажется, Краучу понравился такой анализ заслуг Грозного Грюма и Гарри задумался или его просто тошнит. Некоторые гриффиндорцы, особенно девочки, явственно побледнели и просматривали в мою сторону с отвращением, страхом и ненавистью. Слизеринцы восприняли эпизод спокойно, как-то буднично, возможно из-за того, что в семьях они прошли схожую практику давным-давно и ничего необычного, жестокого на уроке не увидели.
Отмучив уроки с обедом, я рванул на инспектиро-вание стройки, а рассмотрев итоги работ, застыл столбом – домик лесничего получился на загляденье снаружи и внутри. Строители с эльфами хорошо постарались и Грейнджер, чтоб ей икалось почаще, также сильно выручила, поэтому проект считаю завершенным. Осталось вручить все ключи Хакриду и показать секретный подвал, где хранится огромная ценность – самогонный аппарат. Теперь лесничему не нужно никуда брести за выпивкой, всё, как говорится под рукой. Ему – домашнее виски, мне – экономия в расходах. На одну головную боль стало меньше, но висел долг перед мадам Помфри и практически полное отсутствие свободы маневра. Дни сейчас короткие, а ночью… ночью придется поработать и выбирать для вылазок выходные дни. Разберусь с близнецами-подлецами и займусь добыванием денег. Ох, чтоб меня, остаются же Грейнджер, дуэли и полуфинал в следующую среду. Никуда я не денусь, приду как миленький, а там вся надежда на обидчивость девочки и вуаля – свобода. Самым идеальным решением будет моя замена на кого угодно, на того же Уизела, но выбор сделает она, так как в напарники я не набивался.
Всегда считал фразу "дни проходили незаметно" пустой и бессмысленной, но от факта никуда не уй-дёшь, время восстановления справедливости в моём понимании и впрямь подкралась незаметно. Никаких сверхзаумных, унизительных шуток в моем репертуаре не водится и не достойны сволочи ничего, кроме грубой силы. Мысли отказывались выдать нечто бескровное – только жестокий удар и никак иначе. Свое соло мести я начал исполнять во время всеобщего расслабления после ужина. Большинство старшеклассников разбрелись по своим надобностям и в гостиной остались сидеть как по заказу близнецы. Младшие курсы не в счет, Ронпед не проблема, Поттер по идее не вмешается, поэтому – в атаку.
Я начал нападение без лишнего словоблудия, обездвижил тварей "Петрификусом" в спину и принялся усердно пинать тварей ногами. Нечестно? Подло? Каждый из них выше меня на полторы головы, шире в плечах, сильнее физически и заклинаний в голове у каждого из них намного больше чем у четверокурсника. Поэтому валить гадов нужно внезапно, ничего не объясняя. Шокированные расправой гриффиндорцы, безропотно смотрели на избиение горячо любимых шутников-затейников. А я использовал временный паралич окружающих в полной мере. Чтобы отбить навсегда желание связываться со мной и заставить тварей сильнее мучиться я поочередно сломал каждому из близнецов правое предплечье, не забыв предварительно наложить на пациентов "Силенцио". Одними костями я не ограничился – палочки также сломались под каблуком ботинка. Братец Ронпед бросился на по-мощь близнецам и получил свою долю – "Инкарцеро" в лоб и мой локоть сломал его рябой румпель. Шлюшка-сестричка выбросила из своей деревяшке какое-то заклинание, промахнувшись с шести ярдов, и мне ничего не осталось кроме нейтрализации угрозы. Кувырок в направлении Уизли-семь, поттеровский "Экспеллиармус" и моя рука уже сжимает цыплячью шею Джиневры. Ух, как хочется задушить сучку, за все её подвиги.
Чей-то голос донесся до моего сознания, как сквозь вату в ушах: "Не надо, не…", заставив руку разжаться. Рыжая судорожно втягивала воздух, смотря на меня глазами полными ненависти. Бросив её палочку на диван, я повернулся к ней спиной и направился на выход. В голове шумело от выброса адреналина и начало слов заклинания, ударившего в спину, я просто не расслышал, почувствовал только обжигающий удар в правый бок. Идиот! Бездарно подставился! Качнув тело в левую сторону, резко смещаюсь вправо и направляю палочку на… Грейнджер, закрывающую собственным телом Уизлетту. Слова "Авада Кедавра" застряли на зубах, мозг отказался повиноваться, заблокировав речь, и осталось только сокрушенно покачать головой. Из-за плеча Грейнджер рыжая выкрикнула: "Будь ты проклят, будь ты…" и ладонь Гермионы заткнула суке пасть.
– Тварь, ты сильно опоздала, моё проклятие уже очень давно во мне живет. Ты не сможешь вообразить своей междуножной извилиной, насколько давно. Поэтому твой лепет мне не страшен – одним больше, одним меньше.
Медленно пятясь, я добрался до ступенек и уперся спиной в портрет закрывающий выход. Правый бок горел огнем, требовалось забиться в какой-нибудь угол, чтобы зализать повреждение без посторонних. Пошатываясь, я брел по коридорам и желал только одного – никого не встретить. В медкрыло хода нет, туда сейчас припрутся Уизелы, и начнется разбор полетов по свежим следам. Нет, господа волшебники, играем по моим правилам, в которых нет места для примирения и взаимного прощения. Семейка Уизелов должна вздрагивать от одного произношение фамилии Дискейн, а рыжие с четвертого по седьмой номер будут обливаться холодным потом при виде моей скромной особы. Злость, всегда доступное лекарство, помогающая зачастую удержаться от слабовольных поступков: сделать вид, что ничего не произошло, просить про-щения, забывать нанесенные обиды. И сейчас, держась исключительно на злости, я уходил подальше от людей, но пустой класс лучше выбрать побыстрее.
Столкновение с кем-то получилось обоюдно неожиданным, освещение в замке отвратительное, но не успел я и рот раскрыть для извинений, как узнал Дафну. Она сходу оценила мою перекошенную рожу, рассмотрела прижатую к боку руку и сказала одно слово: "Уизли".
– Ага, – ответил я, счет "ноль – четыре" и мадам Помфри сегодня сильно занята. Мне желательно отлежаться ночь и никто не узнает ничего лишнего.
Поддерживая самим своим присутствием, Дафна провела меня в класс тренировок. Моя попытка вы-проводить девушку провалилась, и был я вынужден показать свою бесспорно "героическую" рану, полу-ченную исключительно из-за непозволительной до-верчивости. Гринграсс взглянула и выдала заключе-ние:
– Требуется заживляющая мазь и обезболивающее зе-лье, иначе пожалеешь, не говоря уже о том, что не уснешь. Не вздумай удрать, лежи здесь, я скоро вер-нусь.
Последнее можно было и не говорить. Сил куда-то идти не осталось, а помощь нужно принять. Откуда у неё лекарства? Не взяла же она их у Снейпа? Или взяла? Не ответив ни на один вопрос, я незаметно задремал на трансфигурированом девушкой подобии матраса.
Хорошо просыпаться, когда будит тебя приятный голос девушки – уровень раздражительности не успе-вает захлестнуть сознание. В моём утреннем пробуж-дении Дафна сыграла своеобразную роль нейтрализа-тора, сказав: "Просыпайся". Вот чего не ожидал от Дафны Гринграсс так это завтрака в постель. Мельк-нувшую мысль "И почему это не сделала…" затолкал подальше в память. Нечего думать о всяких пустяках, предатель я для Её умнейшества и останусь таковым до финала турнира. А на финальном испытании по-смотрим на господ гриффиндорцев и на одну не далё-кую особу с рыжим корешем.
На урок зелий Дафна зашла в моей компании во-время, но Снейп посчитал иначе. Его приказ-укол "Наша новая пара не изволит явиться на занятии за-благовременно, вечера им мало, поэтому пусть насла-ждается обществом друг друга и дальше" мы пропу-стили мимо сознания и не покраснели. И впервые мой друг Невилл остался без отца-командира, а в довершение всего в напарники ему Нюниус поставил Грейнджер, для контроля вероятнее всего. Это занятие у Снейпа показалось мне каким-то излишне спокойным и легким. Отличный уровень знаний Дафны тому виной или же отсутствие под боком неуправляемой мины в лице Невилла. Как бы ни было правильно – работать в паре с Гринграсс намного лучше, чем самому.
Подготовительную часть, нарезку и взвешивание мы выполнили быстрее всех, а дальше осталась самое легкое – сварить чертово зелье нормально. Но как сделать всё по инструкции, если в подвале холод собачий? Ответ – очень сложно, когда ваши мантии не имеют руны тепла. Свою мантию я подготовил, а вот ручки Дафны, тянущиеся к огню, говорят об обратном.
– Мисс Гринграсс, позвольте предложить Вам поме-няться мантиями на время урока для того, чтобы Ваша светлая голова не страдала от холода и помогла нам справиться с заданием на "Превосходно" – полушепотом предложи девушке, расстегивая пуговицы на своей мантии.
Холод подавил возможные возражения, и мы по-менялись одеждой. Умница Дафна не закатила допрос с возмущениями, а просто последовала моему предложению. Поначалу она не ощутила ничего, но через пару минут начала довольно улыбаться в отличие от остальных. Обернувшаяся, совершенно случайно, Трейси рассмотрев лицо подруги, расстегнутую верхнюю пуговицу мантии, завистливо вздохнула и вернулась к своему зелью. Раскрасневшаяся Дафна уверено руководила, я четко выполнял указания, а наши коллеги по несчастью завистливо шипели. И как им не шипеть, когда сами мерзнут, а Ледяная принцесса чуть ли не светится от тепла. Слизеринцы ограничивались легко расшифровываемыми взглядами и только предста-вительницы львиного факультета издавались звуки больше приличествующими змеям. Мы первыми сва-рили зелье и покинули кабинет, не забыв задрать носы повыше.
На выходе меня ждала "благодарность" в виде ультиматума.
– Сделай мою мантию такой же немедленно, а сестре поможешь вечером, – заявила Дафна.
Почему не выполнить пожелания человека, кото-рый вреда мне не делает? И через минут двадцать Гринграсс получила мантию с рунами тепла, потеряв при этом частичку своей крови. На следующий урок я снова опоздал, если честно – идти на трансфигурацию совсем не хотелось. Причина нежелания крылась не в том, что нужно сидеть рядом с Грейнджер, а в том, что... Не хочу и всё! Вот не пойду, и ничего мне не будет, подумаешь, отработку влепит. Да-да, отработку под чьим-то контролем, и зная характер МакГонагалл, в личности надзирательницы можно не сомневаться. Как не крути, а держаться подальше от Гермионы не получается, придется идти и стойко переносить все тяготы с лишениями.
Профессор МакГонагалл очень вежливо лишила собственный факультет пятёрки баллов за мое опоздание, и небрежно указав на стул, продолжила урок. Ну что, мисс Грейнджер, продолжим делать вид, что мне на Вас совершенно наплевать. Всё время урока я внимательно слушал преподавателя и старался не смотреть даже в направлении соседки – учеба это серьезно. Не остальных занятиях уже не требовалось сидеть вместе с Грейнджер, и поэтому я спокойно занимал свое законное место в последних рядах. По окончании занятий меня отловил перед входом в гостиную Гриффиндора какой-то старшекурсник:
– Тебя вызывает директор, дорогу знаешь?
Утвердительно кивнув, я отправился получать порцию нотаций и поучений с вразумлениями. Перед лестницей к директорским апартаментам меня уже ждала декан. В обители борца за всеобщее благо со-бралась интересная компания: директор, близнецы, Ронпед, Уизли-семь, Молли Уизли, мадам Помфри и Минерва МакГонагалл. Понятно, дедушка желает примирить и не допущать подобного.
– Альбус, я требую исключения этого выродка гряз-но... магловского из школы, – совсем не по сценарию заорала "добрая женщина" Молли Уизли, – он напал на моих детей и должен понести наказание.
Дальнейший фарс, иначе происходящее не назо-вешь, проходил под девизом "Дискейн чудовище" и семейка Уизелов выплескивала накопившиеся обиды, не забывая выставлять себя невинными овечками. Ронпед красочно живописал все мои выражения под-держки чистокровных, Джиневра жалостливо расска-зывала, как её практически задушил монстр, близнецы мерзко ухмылялись, Молли Уизли постоянно выкрикивала: "Негодяй! Выгнать! Бедные мои детки!". Дамблдор внимательно слушал, изредка бросая задумчивые взгляды на меня и такой подход великого волшебника немного нервировал. Несомненно, рыжая семейка неприкосновенна, в свете их влияния на Гарри Поттера, и вообще – надежда и опора дела света. Куда мне тягаться с такими "прекрасными" людьми.
– Господин директор, у меня встречная претензия к семье Уизли, – прерывая вопли чокнутой мамаши, я обратился к Дамблдору, – семья Уизли должна ком-пенсировать мадам Помфри расходы на моё лечение, которые наша колдомедик понесла из-за устранения последствий "невинных" забав присутствующих здесь Фреда и Джорджа Уизли. В качестве доказательства причастности близнецов, готов предоставить суду объект, на которой нанесены чары дезориентации, имеющий отпечатки пальцев и ауры указанных особ. Кроме того, семья Уизли компенсирует лично мне нанесенный моральный ущерб в размере не менее де-сяти тысяч галеонов. В случаи отказа семьи Уизли от возмещения всего, подчеркиваю – всего, я оставляю за собой право обратиться в суд и в газеты. Уверен, волшебникам очень интересно узнать, как издеваются над их детьми добрейшие представители семьи борцов с тьмой. Каждая шутка близнецов, это в большинстве случаев моральное унижение чьих-то сыновей и дочерей. Безобидные забавы для Вас, господин директор, это душевные травмы для детей, последствия которых приведут к тому, что пострадавшие от рук Фредоджорджа с радостью поддержат Тома.
Услышав такие слова, Молли Уизли попыталась добраться до моих ушей, но напоролась на возникшую передо мной фигуру МакГонагалл. Гневные крики мамаши Уизли утомили "доброго" директора и он наложил на неё "Силенцио" чтобы подростковые умы не пополняли запасы непечатных выражений. На этом дело "Уизли против Дискейна" заглохло в прямом смысле этого понимания – Молли Уизли молчала. Директор прочитал присутствующим речь о добре и всепрощении, а затем отпустил всех, исключая Молли Уизли, обедать. Я как чувствовал, что одним разговором директор не ограничится и заявление Дамблдора в Большом зале, насторожило.
– Минуточку внимания, ученики Хогвартса, – начал свою свое выступление Альбус-прочая-прочая, – мно-гие из вас стали свидетелями неприятного недоразу-мения, произошедшего с представителем Гриффиндо-ра. Выслушав мнения сторон, я принял решение не употреблять суровые меры для нарушителей дисци-плины. Вы все еще такие дети, в каждом из вас я вижу огонек добрых, светлых чувств, которые обязательно помогут вам стать хорошими людьми в дальнейшем. Я верю в вас, дорогие мои ученики и поэтому предлагаю участникам инцидента принести извинения друг другу прямо сейчас.
Под напряженными взглядами сотен глаз первыми поднялись близнецы Уизли:
– Мистер Дискейн… мы приносим… Вам… свои из-винения, – дополняя один одного, рыжие выдавили из себя слова примирения.
Не ошибусь, если выдвину допущение, что изви-няться их заставила мамаша, под давлением Дамблдо-ра. Я как-то не замечал за семейкой Уизелов способности отвечать за свои поступки или культурно выражаться в обществе. Вам нужны извинения? Сейчас всё исполню в лучшем виде. Для выполнения, родившегося за секунды плана, я подошел к столу преподавателей, не дай Бог, у кого-то из них плохо со слухом.
– Господин директор, никаких извинений близнецы от меня не дождутся, – школьники приглушенно зашеп-тались, услышав открытое неподчинение самому сильному магу Британии, – потому что извиниться пе-ред ними сейчас, означает, что "безвредным шутни-кам-затейникам" Уизли всё прощается. Они продолжат отравлять жизнь всем школьникам, и за этого не последует никакой расплаты. За исключением Слизерина, все ученики остальных факультетов пострадали и продолжают страдать от неконтролируемой "доброты" рыжих близнецов. Дело каждого из присутствующих как относиться к тому, что вытворяют Уизли, но я уже решил – вытирать ноги об себя я никому не позволю. Чтобы меня не считали пустозвоном, я воспользуюсь правом каждого волшебника на дуэль до смерти. Дуэль состоится на следующий день после получения мною диплома об окончании волшебной школы Хогвартс. Итак, мистер Фредерик Уизли, я вызываю Вас на дуэль до смерти одного из нас, на озвученных усло-виях. Мистер Джордж Уизли, я вызываю Вас на дуэль до смерти одного из нас на озвученных условиях.
Приемлемого выхода для Фредоджорджа не оста-лось, и братцы поочередно произнесли слова принятия вызова. А куда им деваться? Использовав любимую книгу Гермионы Грейнджер под названием "История Хогвартса" я нашел действующую и в наше время старинную форму вызова на дуэль. Какими бы сволочами Уизелы не являлись, но против традиции оказались бессильны. Отказаться от дуэли – ни для них, ни для их потомков места в волшебном мире не найдется, независимо от того кто придет к власти. Первая часть операции "Прощение" стартовала успешно, и наступил черед второй части.
– Господин директор, пользуясь случаем и правом ученика Хогвартса провести повторное распределение за все время учебы, я настаиваю на смене факультета с помощью шляпы-распределительницы.
Когда-то, в своём мире, как-то встречал нелестные отзывы об умственных способностях Альбуса Дамблдора. Еще тогда напрашивался вопрос: "Каким образом дурак превратился в величайшего волшебника?". На мой взгляд, всё просто – директор достаточно умный человек, но слишком большое количество непредсказуемых событий, плохо контролируемых фигур, превращало его планы в дурдом для окружающих или в Дурскабан в случае с Гарри Поттером. Вот и сейчас Альбус Дамблдор повел себя как умудренный опытом человек. Он принял неизбежное, просчитал ущерб для репутации Хогвартса и… Фоукс появился в огненной вспышке, со шляпой в когтях. Напяливая головной убор я инстинктивно выставил правую руку в сторону феникса, предлагая ему устроиться поудобнее, и через секунду вес птицы отчётливо чувствовался на предплечье.
– Почему ты не успокоишься, – послышался знакомый голос в моей голове или в мозгах, – ты сам выбрал Гриффиндор. Ты всего лишь обманываешь себя, и мы оба это прекрасно знаем. Твоя преданность не нужна факультету Хельги, у них избыток таких учеников. Лучше всего твой характер устроит Рейвенкло с их гипертрофированной индивидуальностью и независимостью. И для Слизерина ты подходишь, но твое происхождение закрывает туда дорогу. Джейк Дискейн или правильно называть тебя…
– Не произноси это имя, когда-нибудь потом, позже, – мысленно воспротивился шляпе-психологу.
– Как скажешь, так и будет. Так что кричать? Хаффл-пафф? Рейвенкло? Неужели повторишь свой поступок оттуда, из церкви, и поплывешь по течению? Я понимаю – тебе удобно направлять людей не испачкавшись самому. Проще всего устранить проблему "Авада Кедавра" и выглядеть в глазах людей полу-сволочью, полу-благодетелем. А как будет себя чувствовать наивная девочка? Ты подумал? Переживет? А если ты ошибаешься? В таком случае смерть девочки ляжет полностью на твою совесть и никакой Гарри её не спасет. Откуда в тебе уверенность, что с твоим вмешательством она обретет счастье? Какой твой выбор? Оставляешь девочку на съедение рыжим? Продолжишь глубокомысленно ухмыляться на другом факультете в то время, как она станет погружаться в трясину приготовленную Молли? Отсутствие девушки сделает твою жизнь легче и проще? Что выберешь, мальчик-взрослый? Поддерживать наивную девочку очень трудно, но находиться рядом с ней тебе уже тя-жело. Ты же знаешь, что с тобой происходит? Страш-но признаться самому себе, поэтому забиваешь мысли чем угодно, но только не правдой. Ты трус, но бо-решься с этим как-то своеобразно, не по-английски. Да, у такого, каким ты являешься сейчас, отсутствует малейший шанс на что-либо, но без твоего вмешательства пропадают шансы и для неё. Выбирай – счастье для девочки или для себя, мальчик-мужчина.
Какой уж тут выбор. Повторять здесь кошмар из прожитого в том мире – верх идиотизма. Не ошибусь, если предположу, что счастья для меня не предусмот-рено в планах леди Судьбы. Однажды я промолчал, поступил как удобно для меня, окружающих, род-ственников, а дальше… счет за пребывание в аду еще не оплачен. Точно знаю, что сам во всём виноват и получил по заслугам. Эх, Грейнджер, постарайся про-жить счастливо за двоих. Не проронив ни слова, шляпа отправилась на место хранения с помощью феникса, а мне осталось только огорчить замдиректора:
– Извините, профессор МакГонагалл, реванш прова-лился, шляпа не изменила свой приговор.
Что ответила МакГонагалл, осталось неизвестным. Я покинул Большой зал, не спрашивая разрешения. С некоторых пор у меня уже начало входить в привычку прятаться от людей, особенно от школяров. Ничем другим я могу объяснить того, что сижу в темноте нового дома Хагрида и пытаюсь привести мысли в порядок. Чёртова шляпа! Зачем поднимать на поверхность воспоминаний мои промахи? Прекрасно осознаю, что свою жизнь я изгадил исключительно по собственному хотению. Правильно говорят – от себя не убежишь, и все твои ошибки навсегда останутся в памяти. Время не лечит, оно всего лишь помогает затереть острые грани постыдных, бессмысленных, жестоких, болезненных воспоминаний. С каждым годом боль прошлых ошибок уменьшается и начинаешь думать, что всё прошло, можно жить дальше. Может кто-то так и поступил, но для меня ошибка превратилась в яму, из которой выбраться не удалось. На момент попадания в этот мир я в полной мере осознал последствия своего эгоистично-безвольного поступка. Принятие правды ничего не изменило – драгоценное время не вернуть назад и я часто думал: "Господи! Зачем я живу? Не пора ли прекратить моё бессмысленное существование". Апатия, лень, трусость настолько завладели мной, что вышибить себе мозги я не сумел, как бы сильно этого не желал. Непонятным образом, оказавшись в этом интереснейшим мире, я получил второй шанс, неважно на какое время, но всё же шанс, прожить жизнь по-другому, не мучаясь. Всё оказалось очередным самообманом и кроме старого знакомого одиночества в дальнейшем меня уже ничего не ожидает. Утешительный приз в виде счастья Гермиона и Гарри почему-то душу совсем не греет и не мотивирует на бурную деятельность. Их счастье, как оказалась, вызывает в моей душе тоску и отчаяние. А все разбудила сволочная шляпа! Вспомнил, как промолчал в переломный момент, вспомнил как запил надолго, как отравил свою жизнь и сломал планы жадной дуры и её семейки, как сжигал нервы своим родителям. Вспомнил и задумал-ся: "А ведь ни хрена хорошего в жизни я не сделал, нечем гордиться". Не получилось там, так пусть здесь получится всё нормально, правильно, по-человечески. Ну что ж, суждено мне остаться одиноким – плакать не стану, не такая уж эта страшная плата за счастье лучшей во всех мирах девушки.
– Джейк, я знаю, что ты в доме, – голос Гарри прозвучал достаточно громко и неожиданно в пустоте дома.
– Я в соседней комнате, – нужно снять простенькую иллюзию, чтобы пацан меня заметил, иначе искать бу-дет долго, он настырный.
Подсвечивая себе "Люмусом" неожиданный визи-тер зашёл в комнату:
– Я здесь смотрел и не увидел тебя.
– Применяй мозги, "Фините Инкантатем" и много скрытого станет явным.
– По поводу этого я тебя и разыскивал.
– Задавай свой вопрос, Гарри, задавай.
– Думаешь, что я спрошу: "Джейк, зачем ты покупал значки у Малфоя? Как ты можешь так поступать?".
– Этот вопрос интересует всех, мистер Поттер.
– Не скажу, что меня не интересует "зачем", но важнее всего другой вопрос: "Какая твоя цель в этой истории со значками?". Мне надоело слушать "Дискейн предатель, Дискейн лжец" и прочую мутотень. Рон мой друг и всё же он уже достал неиссякаемыми нападками и оскорблениями в твою сторону. Я по себе знаю, как дерьмово, когда тебя обвиняют в том, чем ты не являешься и чего не делал. Ты должен помнить второй год и как меня дразнили наследником Слизерина. Эти дурацкие значки похожи на ситуацию, когда меня застали возле кошки Филча. Всё указывало на меня, а я просто пошел на голос твари. Вот так, Джейк, не всё явное оказывается для меня правдой.
– Браво, мистер Поттер, – пацан заслужил аплодис-менты, что я и сделал, – ты задал правильный вопрос.
– Так отвечай, дементоров тебе в жопу.
– Нельзя, Гарри, не проси того чего тебе сейчас знать просто нельзя.
– Ясно, чего-то подобного я ожидал, и такой ответ меня также устроит.
– Ты так сильно мне доверяешь или ты резко поумнел, Гарри?
– Кто-то настоятельно требовал от меня доверять ис-ключительно Гермионе, но сейчас она плохой совет-чик, и я вынужден разбираться самостоятельно. Как я думаю: "Малфой больной фанатик и никаких общих интересов у него с маглорожденным Дискейном быть не может, папочка не простит подобного. У хорька навязчивая идея обливать меня дерьмом при каждом удобном случае и делать это он способен самостоя-тельно, без чьей либо помощи. И получается, что Джейк каким-то образом заинтересовал чем-то хорька. Общего у них ничего нет, и цели каждый преследует свои". Малфой, несомненно, хитрый ублюдок, но почему-то я ставлю против него, и твой ответ подтвердил мои подозрения. Хреново, что ты не хочешь всё рассказать и поделиться. Я знаю, что многие воспринимают меня как дурачка, не способного шевелить собственными мозгами, но сейчас я продумал все не один раз и вижу скрытый смысл в значках, не понимая его сути.
– Постарайся не думать на эту тему, хорошо, Гарри?
– Не могу ничего обещать, трудно не думать о том, что само лезет в голову, а тут еще и Рон с Гермионой.
– На подругу не обращай внимания, она поступила как нормальная девушка – эмоции впереди разума. Честно, Гарри, не ожидал от тебя аналитических способностей и больше ориентировался на Гермиону. У неё, в отличие от тебя, исходных данных было достаточно и всё же женский подход взял верх. Каюсь, Гарри, чистосердечно каюсь, меня ввели в заблуждение высокие умственные способности твоей подруги в части учебы и тебя самого я серьезно не воспринимал. Все мы жертвы собственных заблуждений и стереотипов. Из всего этого напрашивается вывод – по поводу тебя ошибаются все и таким подарком необходимо воспользоваться на всю катушку. Согласен, мистер Поттер?
– Ага, но для начала давай выберемся из этой темноты и двинем замок.
– Поддерживаю, идем, поиграем в теннис, девушки наверняка уже машут ракетками. Гарри, подожди одну секунду, пока я не забыл, хочу сказать, что буду ждать тебя завтра в три пополудни у входа в паб Аберфорта. – А кто меня выпустит в Хогсмид?
– Гарри, у кого из нас в сундуке лежит вещь, принад-лежавшая отцу и которую подарил директор? Кстати, дарить вещи, изначально принадлежащие хозяину, это у вас считается нормальным?
– Ни хрена себе, Джейк ты и про мантию знаешь!
– И про мантию-невидимку, и про карту Мародеров, и про бузинную палочку, она же Старшая, и про инте-ресное колечко, и про розовую жабу, и про твой бзик спасения людей, и про идиотский выбор двух гриф-финдорцев, и про дневник полукровки, и про Дары смерти, и про твоего предка Игнотуса Певерела. Точ-но, хорошо иногда встряхнуть чердак памяти! Завтра совместим приятное и печальное. Всё, побежали.
Глава 32
Гриффиндорская гостиная шумно обсуждала не-достойное поведение одного из своих товарищей по факультету. "Как можно" раздавались крики защитни-ков Уизли, "это подло и по слизерински" вторили им блюстители гриффиндорского нерушимого братства, остальные нецензурные жемчужины английского язы-ка Гермиона старалась не слушать. Для отключения от реальности девушке достаточно вспомнить переко-шенное от боли лицо Джейка Дискейна, смеющуюся толпу, фигуру с черной повязкой на глазах, беспомощно идущую за поводырем и свою неприглядную роль в случившемся с парнем. Как веселились Уизли, так Гермиона себя ненавидела, и заткнуть рот собственной совести учебой никак не удавалось.
Травма, полученная Джейком по её вине, ударила Гермиону больнее, чем все нанесенные Роном обиды вместе взятые. Сам факт травмы напарника в первые же минуты заставил пожалеть о своих словах, бро-шенных ему в лицо во время последнего разговора на тренировке. Сердце требовало немедленно простить, разум подсказывал, что необходимо внимательно разобраться во всем и эмоции при анализе желательно отключить на время разбирательства слишком явного предательства Джейка Дискейна. Правильное намерение рухнуло вслед словам Гарри "Джейка мы больше не увидим" и наступившая ночь оказалось самой длинной из всех ночей. Мысль о том, что Джейк Дискейн уже никогда не войдет в гостиную, не сядет возле камина, не заговорит с ней, не посмотрит на неё, приводила Гермиону в состоянии тихой истерики. Чары тишины, изученные благодаря тому же Джейку, надежно скрывали судорожные всхлипы и метания по кровати. Обессиленная девушка пообещала себе обязательно найти Джейка, где-бы он не оказался и куда-бы судьба его не забросила. Найти, объяснится, попро-сить прощения и надеяться на лучшее, которое неми-нуемо наступит сразу после того, как она закончит учебу. Маленькая надежда воображаемая, нереальная позволила ей тогда немного поспать. Новый день и Невилл, которого она была готова расцеловать за ин-формацию "Джейк у мадам Помфри" внушили опти-мистический настрой, но дальнейшие события не при-несли ничего хорошего для улучшения морального самочувствия. Облегчение, испытанное от возвраще-ния Джейка, сменилось глубокой печалью – мадам Помфри не допускала никого из посетителей к пострадавшему, не комментировала его состояние. Уже в обед вся школа узнала и увидела дело рук Гермиона Грейнджер – отсутствие волос на голове Джейка, черная повязка на его глазах и Невилл Лонгботтом в качестве поводыря. От такого зрелища у многих напрочь пропал аппетит и большинство гриффиндорцев осуждающие косились сторону близнецов, но не смотрели в глаза гордо идущему Невиллу. Человек, для которого всё оставалось совершенно безразличным, сидел возле неё и продолжал увлечённо чавкать.
"Как не обидно, но я вынуждена признать – Ро-нальда Уизли не затрагивает ничего кроме его самого" – впервые признала Гермиона крайне низкие моральные качества своего друга. В тот же день она рискнула поговорить с Джейком, но что-то или кто-то постоянно мешали: боязнь услышать правду, постоянные жалобы Рона на отсутствие внимания к его проблемам. Поговорить с напарником получилось только на следующий день и как результат – еще одна бессонная ночь, муки совести и мокрая подушка. Она прекрасно понимала, что заслужила всю злость, выброшенную ей в лицо и всё же самыми страшными словами оказалось сравнение с тряпкой под ногами Уизли. Практически несколько дней назад Молли Уизли, втоптала её в грязь, Джиневра попалась на подлом двуличие, а Рон как был свиньей, так и остался, но она одним движением перечеркнула "заслуги" рыжей семейки. Не просто перечеркнула, а согласилась помогать близнецам, чего раньше никогда себе не позволяла.
"Чем я тогда думала? Точно не мозгами, а своей, как сказал один человек, задницей. Ничего же не ме-шало задуматься над последствиями столкновения Уизли с Дискейном. Почему раньше я понимала, что малейшая искра в их стычках неминуемо приводит к взрыву? Почему я сама, собственными руками, запу-стила цепь событий поставивших меня фактически на сторону семьи Уизли? Или я наивная дурочка, без грамма соображения, или что-то здесь очень запутано и как назло, людей которые могут помочь разобраться, сама же и оттолкнула. Сестры Гринграсс, Трейси ничего обидного не говорят, они смотрят как раньше, но мне кажется, что они всё понимают и от этого знания становится еще хуже и хуже, так что хочется завыть от безнадежности. За последние семь дней только один раз я по-настоящему обрадовалась – Джейк появился без повязки, без поводыря, что подразумевало его вы-здоровление, а волосы отрастут. Хорошее настроение продлилось недолго. Достаточно было внимательно присмотреться к парню, и тут же появилась гнетущая уверенность в чем-то необъяснимом, не поддающемся разумной идентификации, но совершенно точно не-добром. Сегодня все возмущаются подлым нападени-ем, но почему-то они не вспоминают того, как ожида-ли мести в первый же день выхода Дискейна из медкрыла. На тот момент многие сочувствовали Джейку и надеялись, что он припугнет близнецов, а через два дня как-бы забыли свои ожидания. Рыжие идиоты называли свою жертву "трус" и не задумыва-лись над сменой ролей, потому что никогда, никто им не сопротивлялся, не заставлял уже их прочувствовать собственную беспомощность. Я была уверена – Дискейн не простит ни близнецов, ни меня и готовилась принять заслуженное наказание, но страшная месть в гостиной коснулась только Уизли. Меня пугает не метод расправы, не безумная ярость Джейка, не готовность убить мелкую Уизли, а совершенно другое – взгляд! Наверное, мне никогда не забыть такого отчаяния в его глазах, сменившего ярость в тот момент, когда он увидел, кто закрывает собственным телом Джиневру. Глупо надеяться на понимание того, что я защитила его же от самого себя и непоправимого поступка, который он готовился совершить. Готова поклясться чем угодно – Джейк Дискейн хотел убить Джинни и сомневаюсь, что остальные Уизли прожили бы дольше, чем потребовалось трижды произнести "Авада Кедавра". Мой рейтинг, после такого "подвига", поднялся очень высоко и на факультете, и в глазах женщины, которая выглядит для многих олицетворением материнской доброты и заботы, а на самом деле… Такими темпами я рискую превратиться из Гермионы Грейнджер в еще одну Уизли".
Ответов на собственные вопросы у Гермионы не появлялась, но рассматривать кандидатуру Рона в плане романтических отношений она категорически отказалась, даже думать не хотела. Семья Уизли может считать её своей столько, сколько им потребуется, Молли может планировать всё, что взбредет в голову, но свое будущее Гермиона не свяжет с Рональдом Уизли ни за какие блага волшебного мира. Определившись с потенциальным раскладом на ближайшие годы, она печально вздохнула. Рональд, мальчик которого она считает другом, втянул её в историю, закончившуюся тем, что уже она сама стала предательницей и что обидно больше всего, рыжий ничего не потерял по сравнению с ней самой. Вернее обратное – Рон Уизли непонятным образом, в очередной раз устраняет свои учебные проблемы и не только их, чужой головой и руками. Сколько бы она не вздыхала, а факт остается неизменным – навсегда потерян человек, пытавшийся помогать, и осталась она с другом, паразитирующим четвертый год. Накатившая апатия захватила сознание девушки, рисуя картины одна мрачнее другой: Джейк впервые сидит с ней рядом за столом после травмы, слушая профессора МакГонагалл, ходит по коридорам, читает в библиотеке и ни разу на неё не посмотрит. Теперь уже не важно, что он первым связался с Малфоем. Из-за его поступка никто не пострадал, а благодаря ей, Джейк чуть не ослеп и после окончания Хогвартса у него состоятся две дуэли до смерти.
"Кого и нужно вызывать на дуэль, так это меня, Джейк. Проклятую конфету передала тебе я, а не Уиз-ли, но ты скрыл моё участие. Зачем? Почему? Ты же никогда меня не простишь". Каждая минута душевных терзаний подводила к мысли о том, что нужно было послушаться Гарри и не спешить с выводами. Впервые она вынуждена признать превосходство верного друга над собой, своим умом, которым кто-то так гордился и который спасовал перед элементарной выдержкой мальчишки. В нестандартной ситуации, когда и подобия ответа не найдешь в книге, Гермиона уступила негласное первенство своему другу. Рыжий друг не уставал напоминать ей по несколько раз в день о том, какая она недалекая и доверчивая, совершенно не заботясь, как себя чувствует сама девушка. Действенный способ заткнуть рот рыжему "загрузи его учебой" не срабатывал – Рон начинал пускаться в расписание своей роли по выведению предателя на чистую воду, как много сил и времени это отняло у него, как он пострадал за своих наивных друзей, как он… Остановить потоки нытья-восхваления-упреков получалось только в случае выполнения домашнего задания вместо "борца" с тёмными силами.
Отношения их трио вернулись в старое, недоброе русло – Гарри себе на уме, Рон наслаждается жизнью, она учится, правда, только за рыжего. В короткий от-резок времени Гермиона умудрилась потерять подруг, напарника, и уважение к самой себе, оставшись наедине с таким "добрейшим, милейшим, честнейшим, несчастным и бедным" Рональдом Уизли. Апатия медленно начала сменяться отвращением к собственному поведению безмозглой марионетки. Удалив все подчёркивания из абзацев, заготовленных для домашней работы "борца", она захлопнула учебник трансфигурации, расправила затекшие плечи и поискала глазами Рональда. Рыжий самозабвенно резался в карты с кем-то из младшекурсников – учеба движется усилиями друга-подруги, не о чем волноваться. Погасив секундный порыв накричать на придурка, эмоции лучше по-придержать, и толку всё равно не будет, она сама по-дошла к мальчику.
– Извини, Рон, что-то у меня голова разболелась, раз-берись сам с домашкой, – презирая себя за безвольную трусость, она положила учебник перед начинающим краснеть Рональдом.
– Какая голова, Гермионы? Ты же видишь – я не успею ничего сделать, скоро нужно ложиться спать и кроме тебя никто мне не поможет.
Ладони, прижатые к ушам, отсекли голос Рона, а несколько шагов в сторону камина увеличили расстояние от источника многолетней нервотрепки. Попытка избавиться от рабства удалось. Безусловно, друга жалко, но есть же пример Гарри Поттера и того, как можно справляться с учебой и без её помощи. Гарри не блещет супер знаниями, не выучил учебники, как она и все же он начал прибегать к помощи только в критических случаях: библиотека закрыта, мысли не излагается в требуемом порядке. В большинстве случаев обращения за помощью, Гарри интересуется мнением в вопросах, которые выглядят для него противоречивыми и непонятными с точки зрения логики. Такую помощь она готова оказать каждому человеку, но возникает проблема – в категорию "каждому" входят пять человек: Гарри Поттер, Джейк Дискейн, Дафна Гринграсс, Трейси Дэвис, Астория Гринграсс. Младшая сестра Дафны имеет собственное мнение по всем вопросам и чужими мыслями не спешит воспользоваться, а Джейк потерян навечно. Следствие её действий – количество людей, которым она интересна, как лич-ность, уверенно приближается к единице.
– Гермиона, очнись, – голос Гарри, его ладонь на пле-че отвлекли девушку от созерцания огня.
– Просто задумалась и голова какая-то ненормальная. А ты где пропадал?
– Играл в теннис с нашими общими знакомыми, кото-рые просили передать тебе, цитирую дословно: "Фи, Гермиона".
– Гарри, я понимаю, что натворила такого…
– Стоп, не хочу даже слышать, как ты себя изводишь. – Но это правда, Гарри, ну как ты не можешь понять, я же…
– Гермиона, – в очередной раз друг прервал попытку посыпать голову пеплом и обвинить себя во всем, в чем только получится, – знакомые говорят тебе "Фи" за твоё полнейшее игнорирование ваших теннисных баталий в течение недели. Как сказала младшая: "В отсутствии Гермионы моя сестричка снова начинает действовать мне на нервы. Если она не хочет дружить с нами, пусть сама об этом скажет, а пока передай ей "Фи, Гермиона" от нас троих.
– Ох, Гарри спасибо, ты самый лучший друг на свете, – Гермиона вымученно улыбнулась первой хорошей новости за день.
"Слава Мерлину! Девчонки не злятся на меня из-за Джейка. В противном случае Астория изыскала бы способ отомстить за своего фаворита и мало кому-то не показалось. Решено, завтра иду играть, а нытье ры-жего может и Гарри послушать, его очередь помогать нашему другу и… меня спасать". Засыпать Гермиона начала уже на пути к кровати и процесс переодевания в пижаму проходил в состоянии полусна. Напряжение последних дней ослабло, всё оказалось не таким уж безнадежным, поэтому измученный мозг постарался вернуть себе контроль над эмоциями. Для начала при-казав слабому телу выспаться.
Проведённый вечер в компании подружек-слизеринок разительно отличался от унылого гриф-финдорского существования Гермионы в последние дни. У неё получилось отвлечься от горьких размыш-лений про Джейка, выбросить из головы упреки Рона, взяв в руки ракетку и начав играть. Проигрыши сме-нялись выигрышами, одиночные партии чередовались с парными, и физическая усталость медленно выдав-ливала из души усталость моральную, нивелируя негатив от накопленных переживаний. Хитрые слизеринки не позволяли Гермионе отдыхать длительное время, тем самым не позволяя снова заняться самобичеванием. "Тяжелый физический труд лучшее средство от дурных мыслей" обожал повторять Джейк и, судя по всему, у него нашлись достойные последовательницы.
Набегавшись возле теннисного стола и намахав-шись ракеткой до одурения, Гермиона сидела в удоб-ном мягком кресле и не спешила возвращаться в гос-тиную родного факультета, где время проводится двумя способами: наставлять на путь истинный заблудшего друга, учиться вместо того же друга. Гордые гриффиндорцы обожают такой вид учебы, который назывался "попроси Гермиону написать эссе", а в это время сами отдыхали от непосильных трудов учебных. Здесь, в импровизированном теннисном классе, никто не просил её прочитать, проверить, подсказать, написать несколько слов, подчеркнуть пару строк, никто не жаловался на судьбу свою тяжкую и заслуженный упрек "мазила мелкая" она получила по делу от не менее мелкой мазилы Астории. Небольшой камень терзаний растворился в душе Гермионы, но оставались отраже-ния не радостных мыслей: "Девушки лучше меня и на много тактичней, а я начинаю поступать в духе Рона-придурка-Уизли, приписываю людям несуществую-щие грехи".
Поблагодарив девушек за интересную игру и при-ятно проведённое время, Гермиона уже вышла в коридорах, когда её окликнула Астория:
– Постой минутку, – закрыв дверь, Гринграсс-младшая понизила голос до шепота, – я могу ошибаться, наверное, и все же скажи – ты боишься, что мы тебя осуждаем за Джейка? Только честно отвечай.
Плечи Гермионы непроизвольно поникли под действием проснувшихся страхов, и соврать девочке, которая старалась развеселить её весь вечер, она не могла, не хотела.
– Не только это, – первые слова дались большим тру-дом, – мне казалось, что вы отвернулись от меня, по-тому что Джейк свел нас вместе и без него я вам не нужна.
– Вывод в стиле Гриффиндора, мисс Я-знаю-всё, – Астория попробовала пародировать манеру речи своего декана, – а про то, что мы подруги, ты не подумала? Твои мозги заклинила обида на мальчика? Страх превратил тебя в глупую курицу?
– Я не понимаю, что со мной произошло и происходит.
– А я знаю – у вас обоих пострадала голова, разница только в том, что Джейк излечился от своей болезни, а ты продолжаешь болеть и вместо головы используешь попу для понимания людей. У вас, гриффиндорцев, так принято – показали врага, ткнули в человека пальцем и вы дружно на него набрасывайтесь. Ни я, ни Дафна, ни Трейси тебя не обвиняем, потому что ты наша подруга, а дружба для нас это очень серьезно. Мы приучены поддерживать своих настоящих друзей в любой ситуации, не всегда явно, но для расторжения дружбы требуются поступки, которые позорят кого-то из друзей или слова, которые оскорбляют одного из нас, не говоря уже про попытку облегчить свою жизнь за счёт друзей. Что у тебя произошло с Дискейном это твои дела, и ты сама во всём разберёшься.
– Надеюсь, Астория, очень хочется верить в хороший финал этого безумия.
– Грейнджер, – злобно зашипела маленькая ведьма, – не нужно надеяться, ты теряешь время.
– Почему?
– Как же с тобой тяжело, гриффиндорка, прямо ужас какой-то, а не девушка. Задавай себе правильный во-прос и получишь правильный ответ. Сделаешь по-моему, и могу тебе гарантировать – смеяться будешь долго, извини, сквозь слёзы. Подскажу по дружбе, у нас на факультете над гриффиндорскими выводами часто смеются, но в случае с Джейком смеялись толь-ко первогодки. Все, без исключения, мои товарищи по факультету услышав о произошедшем, сказали единодушно: "У флобберчервя больше ума, чем у всего Гриффиндора".
– Астория, ты хочешь сказать, что Дискейн не виновен и никакого предательства не совершал?
– Моргану тебе в свекровь, Гермиона! Ничего я не хочу сказать! Ты сама сообразишь, как относиться к случившемуся.
– А если я уже ничего не понимаю? Если меня разры-вают на части и внутренние противоречия и друзья? Как поступить в таком случае? Рональд принес значок, Джейк подтвердил сделку, а Гарри предлагал никому ничего не рассказывать. Сейчас я понимаю, спешить с разговором оказалось плохой идеей, но факт остается и сжигает мне сердце каждую секунду. А если вспомнить, как Джейк пострадал – становится невозможным думать спокойно.
Сокрушенно покачав головой, Астория посмотре-ла на Гермиону понимающим жалостливым взглядом: – Правильный вопрос устранит противоречия, которых ты не хочешь видеть. Будем надеяться, что вопрос ты задашь себе раньше, чем Джейк окончательно закроется. Закрывшись, он ожесточится еще сильней, и мы не справимся с тьмой в его сердце без твоего вмешательства. Он выглядел другим человеком, когда у вас всё было нормально. А сейчас он напоминает себя таким, каким мы увидели его в августе: сжатый как пружина, спокоен и неживой. Летом Дафна сказала: "У мальчика в глазах непонятная тоска, скрытая злость" и я с ней полностью согласна. Сейчас, ты этого не замечаешь, он смотрит на людей, как обреченный на нечто чего никто из нас не понимает. Ты лучше знаешь его, об-щались вы больше, и только ты сможешь изменить им задуманное, потому что хорошее не вызывает тоскливой обреченности. Подумай сама, чем интересен Джейк для тебя? Его непохожестью на наших сверстников и старших парней? Анализируя его поступки, как поступки твоего рыжего дурачка или Поттера, ты никогда не задашь себе правильно вопрос. Ты блуждаешь в книжных догмах, веришь в то, что неопровержимо на твой взгляд, а Джейк уверенно идет к своей цели. Я боюсь, Гермиона, что достигнув своего, наш общий знакомый превратиться в чудовище, которое не расколдует никакое волшебство.
– Тогда расскажи мне, идиотке, что вы думаете по по-воду проклятых значков и я…
– Нет, Гермиона, никто не вмешается, так нас научили: думай своим умом, принимай решения самостоятельно, отвечай за свои поступки сейчас, не плачь из-за ошибки завтра. Мерлин! Вот я заболталась с тобой, мне нужно идти, иначе сестричка совсем отобьется от рук и напридумывает себе такого, что Дискейн удавиться от зависти.
Махнув на прощание рукой, Астория вернулась к сестре, оставив Гермиону посреди темного коридора Хогвартса. Таинственная атмосфера мрачных перехо-дов волшебной школы, упоминание собственной наивности или бестолковости напомнили наставления Джейка и привели к тому, что она начала использовать "Хоменум Ревелио" по пути к своей гостиной, чего не делала практически неделю. Смена обстановки, круга общения принесли свои плоды, и грядущее не выглядело для неё таким беспросветным, как два, три дня назад. "Необходимо нормально выспаться, найти пустой класс и спокойно поискать, чертов, правильный вопрос. Что-то крутиться в мыслях, что-то не позволяющее уверенно сказать каждому "Дискейн предал моего друга". Осталось небольшое усилие и… и портрет Толстой дамы открылся, выпуская из недр гриффиндорский башни очередную парочку старшекурсников спешащих уединиться. Время отбоя наступало через несколько минут, но кого это останавливало в такие моменты. Гермиона увидела в гостиной своих друзей жарко из-за чего-то спорящих. Рон первым заметил девушку и требовательно замахал руками, призывая присоединиться.
"Зовет меня на помощь в обработке Гарри, улиз-нувшего куда-то после обеда. Неужели Рону больше нечем заняться? Уроки нужно… нет, уроки и Рона лучше не вспоминать. Полный факультет мальчишек, но кроме Гарри больше никто не спешит общаться с Роном. А почему?".
– Гермиона, ты обязана вытрясти из Гарри правду, – развалившись на диване, и не предлагая девушке при-сесть, заявил Уизли.
– В чём дело? – девушка устроилась рядом с Потте-ром.
– Ни в чём, просто наш друг жаждет контролировать каждый мой шаг, – ответил Гарри.
– Мы же друзья, Гарри, мы переживаем за тебя, а ты появляешься с запахом алкоголя и следами помады на морде, – сдал друга Рональд.
Гермиона не обратила внимания на лицо Гарри Поттера и не принюхивалась, но "подсказка" верного Рона сделала свое "доброе" дело. След помады на щеке присутствовал, амбре алкоголя витало вокруг друга, а сам виновник выглядел на удивление умиротворенным.
– Рональд, наш друг имеет право на собственную жизнь, и отчитываться перед нами он не обязан, – Гермиона постаралась поддержать Гарри и успокоить рыжего.
– Какая жизнь? Что ты говоришь? – покраснев от зло-сти, заорал Рон, – он не разбирается в жизни, особенно в людях.
– Ты так думаешь? – спокойно спросил Гарри.
– А чего тут думать, – бушевал рыжий, – ты без меня уже оказался бы в лапах Дискейна, предателя, урода. Только я могу…
– Рыжий, заткни пасть, – сидевший на соседнем кресле Невилл подошел к Золотому трио и угрожающе нанавис над Роном.
– Сам заткнись, подпевала предательская, – оскорб-лять людей для Рона Уизли было привычным заняти-ем, – думаешь, мы не знаем, что ты такой же преда-тель, как и твой дружок. Мы все про вас знаем! Ты не видишь, что тебя используют, потому что ты как был придурком, так им и остаешься.
– Рональд Уизли, по праву... – начал произносить вы-зов на дуэль Невилл Лонгботтом.
– Невилл остановись, пожалуйста, – Гермиона вскочила и встала между сумасбродными мальчишками, пытаясь предотвратить смерть друга, даже отдаленную.
– Защищаешь рыжего недоноска? Тебе не надоело терпеть это убожество возле себя, Грейнджер?
– Он мой друг, Невилл и прекратите обзываться, – па-лочка девушки поочередно указала на каждого из мальчишек.
– Любопытные у тебя выбор друзей, Грейнджер, – па-лочка Невилла тут же появилась в его ладони, – начи-ная с первых дней появления в Хогвартсе, ты ревешь из-за него достаточно часто.
– Тебя это не касается, и я не реву, – она вернулась на место, но в глаза Невилла не посмотрела.
– Твоя правда – не касается. Я это понял на первом курсе, когда рыжий втягивал кого-то в идиотское противостояние с преподавателем. Ты задумывалась над тем, что вы могли сделать против взрослого волшебника? Героически получить по шее? Умереть? Шансов-то, против "любимого" рыжим Снейпа, нет и сегодня, а тогда ваш друг уверенно доказывал всем обратное. Кто из вас дошел до конца? Ты? Рыжий? А кто дошел до конца на втором курсе? Кто-то лежал в медкрыле, кто-то бегал по школе со сломанной полочкой, а кто-то заработал шрам. Твой друг хорошо все просчитывает и всегда остается целым и невредимым. А вы, двое доверчивых детишек, таскаете для него каштаны из огня. Уизли не нравится Снейп – натравил на него друзей, Уизли собачиться с Малфоем – натравил на него друзей. Классный у тебя друг, Гермиона! Он быстро понял ваши слабые стороны и пользуется этим постоянно и второй курс должен был открыть вам глаза. Но куда вам смотреть! Ронни надёжный друг, а то, что у него бесполезный кусок дерева в руке – не проблема. Вы же не думали "чем поможет Рон" вы знали, что он бесполезен, но подумать не хотите и сейчас. Проблемы, возникающие у вас троих, решаются почему-то двумя друзьями, а третьему достается слава при минимальных усилиях. Твоими мозгами, руками Поттера друг Уизли прокладывает себе дорогу наверх и вы для него не более чем необходимые инструменты для обретения известности и места под солнцем. Тебя и Гарри можно назвать друзьями, не спорю, но называть рыжего другом это откровенный маразм. Паразитирующий организм никогда не помогает, он тратит усилия исключительно на себя и двое из вашего трио явные носители паразита.
– Сам ты паразит, Лонгботтом, а кореш твой вообще сволочь. Он вытянул из Гарри большие деньги и пре-дал его, – победно выкрикнул Уизли, – накупил всякого дерьма и хочет навредить нам всем.
– Уизли, ты заткнешься, если я скажу, что у Джейка нет денег?
– Как это не нет? Он что, отдал всё Малфою? – Рон растерянно посмотрел на девушку.
– Ничего подобного, деньги он передал мне.
– А я что говорил? Ты с ним в доле, Лонгботтом!
– Думай, как хочешь, но если я услышу еще раз оскорбления в адрес моего друга – дуэли тебе не избежать.
Палочка нацеленная на красномордого Уизли не оставила ему возможности высказаться и вид реши-тельно настроенного Невилл откровенно пугал. Ответ-молчание удовлетворило одного из потенциальных дуэлянтов и, бросив на Золотое трио брезгливый взгляд, Невилл удалился в спальню. Рон, не получив от друзей поддержки и заверений в вечной дружбе, выбежал из гостиной. Нападки Невилла на Уизли уже не выглядели для Гермионы обидными домыслами, правды в словах обвинителя прозвучало достаточно. В свете последних событий возможность манипуляции со стороны рыжих оказалась вполне достоверной. Оставалось узнать у Невилла, когда же он получил деньги, что на уме у Дискейна, а рыжего можно успокоить и попозже.
– Гарри, ты сегодня…
– Да, я посещал Годрикову впадину с Джейком.
– Годрикова впадина? – переспросила она, – зачем?
– Там похоронены мои родители, и мы искали их мо-гилы.
– Прости Гарри, я не знала и влезла, куда меня не просили.
– Гермиона, прекрати извиняться, я поделился бы с тобой всем и без вопросов.
– Ты ничего не обязан рассказывать.
– А мне нечего от тебя скрывать. Мы переместились дурацким камином Аберфорта в Годрикову впадину. На месте нам подсказали, где найти кладбищенского смотрителя, и теперь я знаю место упокоения папы и мамы. Я должен был сам подумать об этом, но без пинка Джейка не обошлось.
– Да, он умеет морально встряхнуть, этого у него не отнять, – грустно согласилась Гермиона.
– Дальше он потянул меня к окулисту за новыми оч-ками и в приемной мы познакомились с девушками. Доктор проверил моё зрение, выписал рецепт, а новые знакомые помогли подобрать подходящий фасон очков. На прощание мы посидели в пабе, выпили магловского пива, Джейк пил сок, и вернулись обратно в школу. Как видишь – ничего секретного я не сделал, но отчитываться перед Роном неохота. Он разозлился на меня за то, что на гулянку, по его словам, я отправился без него, самостоятельно.
– Ох, Гарри, я сама не понимаю, что делать с Рональ-дом. Лучше покажи новые очки.
Гарри Поттер снял свои велосипеды и водрузил на нос элегантные очки в прямоугольной оправе. Ма-ленькая деталь изменила лицо друга в лучшую сторо-ну и Гермиона поняла, почему девушки полезли к нему с поцелуями. Долго наслаждаться лицом друга не удалось, Гарри спрятал новые очки и вернул на место старые. Объяснение друга "ещё не пришло нужное время" показалось нелепым, но оспаривать это не хватало сил. Чьи уши торчали из объяснения и так понятно.
– Гарри, почему у нас постоянные неприятности? Учебный год только начался, а мы уже отличились.
– Месяц назад я сказал бы, что не знаю, как-то само получается, а сейчас скажу – мы сами ищем себе про-блемы или создаем их на ровном месте.
– Камень в мой огород, впрочем, заслуженный, – втя-нула в общении с Дискейном друга девушка и поэтому на такой упрек ей нечего ответить.
– Нет никакого камня, Гермиона, – Гарри улыбнулся и положил свою ладонь на плечо подруги, – ты почему-то поступаешь последнее время, как наш рыжий друг. – Закатываю истерики? Обижаюсь на вас?
– Подобного не замечал, и всё же свой ум, которым ты славишься, не используешь. И я никогда не считал тебя дурой.
– Спасибо за честность, Гарри, я тоже тебя очень ценю и не считаю придурком.
– Пожалуйста, Гермиона, и не затягивай, иначе…
– Да-да, Невилл уснет, и я снова промучаюсь всю ночь.
Приложившись щекой к пальцам мальчика, пони-мающего без слов, Гермиона собрала всю решитель-ность, которая начала трусливо прятаться куда-то и встала с дивана – свидетеля необходимо допрашивать пока он теплый, и не спит, по крайней мере.
Из всех мальчишек в спальне наличествовал толь-ко Невилл, поэтому палочка спряталась в руках и принудительное усыпление нежелательных слушателей отменялось. Увидев Гермиону, Невилл демонстративно отвернулся к стене, показывая, что говорить он не намерен. "Куда я докатилась? Невилл-добряк не желает со мной общаться. Извини мальчик, говорить тебе придется, учитель-то у нас один и тот же".
– Невилл, удели мне несколько минут.
– Я уже сплю, – буркнул в ответ мальчик.
– Тебе хорошо, а я вот не могу нормально спать, – Гермиона изобразила самый печальный вздох, на ко-торый хватило таланта.
– Ладно, спрашивай, – каждая девушка в душе актриса и неискушенный зритель не устоял.
– Спрашивать, почему ты уверен в том, что Джейк не предатель, бесполезно?
– Уже засыпаю, – допрашиваемый зевнул, и прикрыл глаза.
"На этот вопрос я и не ждала ответа, а ты разо-злился чего и требовалось".
– Можешь сказать, когда ты получил деньги от Джей-ка? – просяще задала вопрос девушка.
– Что вы прицепились к этим деньгам? – мальчик даже приподнялся на локтях, – не было у него ничего. Твой дружок начал распускать слухи в прошлую среду, по-моему, а Джейк заставил меня взять деньги ещё раньше, два-три или дней пять до идиотизма Уизли.
– Не понимаю, зачем ему заставлять тебя взять день-ги? На хранение?
– Вот прилипла, – Невилл откинулся на подушку и продолжил, – я расскажу тебе только из-за того, что ты не смеялась над ним, ты помнишь когда, и потому что он защищает тебя даже после всего что случилось. Ты как-то замешана во временной слепоте, но Джейк это отрицает. Впрочем, как ты сказала, это не моё дело и правильно – сходите с ума по отдельности, выясняйте отношения, но делайте все между собой, не афишируя. Впутывать посторонних, особенно Уизли, нельзя и ты уже усвоила почему, или позже усвоишь.
– Невилл, обойдемся без чтения морали, это моя пре-рогатива.
– Чего? А-а, понял, извините, мисс Грейнджер. Что ты знаешь про мою семью?
– Я знаю только то, что знают все – у тебя есть бабушка и…
Девушка замолчала, поразившись догадке.
– Что "и", Гермиона?
– И всё, больше я ничего не знаю.
– А человек, которого ты считаешь предателем, знает, что моих родителей пытала Беллатрикс Лестрейндж в ночь, когда погибли родители Гарри Поттера. Мои родители живы, они в Мунго, на пятом этаже, уже четырнадцать лет. Безумная стерва использовала на моих родителях "Круциатус" очень долго и сейчас их состояние ничем не отличается от растительного. Тела живут, а разум неизвестно где витает. Из-за отца с матерью я увлекся гербологией – хочется найти растения, которые им помогут. И вдруг Джейк предлагает сорок восемь тысяч на лечение родителей в Германии. Там врачи имеют большой опыт лечения подобного – Гриндевальд обеспечил их громадной практикой со слов Джейка. Я сначала отказывался, это же неподъемный долг и для моей семьи, и для меня, но он меня сломал своими доводами. "Благородный Невилл, – сказал он, – за деньги нельзя купить счастье и его подобия. Эти деньги не столько для тебя, сколько для них, ведь они хотят поговорить с тобой не меньше чем ты с ними. Возьмешь деньги – может быть, что-то и получится, гарантий в таком не дают, не возьмешь – продолжишь мучиться долго, очень долго, всегда. Отказываться от слабенькой, но всё же возможности, неразумно. Выздоровление родителей придаст тебе таких сил, что открытия в области гербологии начнут сыпаться одно за другим и ты спокойно, когда полу-чится, вернешь долг. В худшем варианте, такое тоже необходимо учитывать, тебе ничего не нужно возвра-щать. Это моё безоговорочное условие. Невилл бери бабки и не парь мне мозги, моё время и так очень korotco". Последнее слово он произнес не по-английски, видимо злясь на моё упрямство, и попро-сить перевод я не додумался.
– Прости Невилл, прости, я ничего не знала про твоих родителей и не хотела причинять тебе боль воспоми-наниями.
– Надеюсь, теперь ты понимаешь, что нет ничего из того о чём обвиняют Джейка.
– Да, многое прояснилось, но как объяснить чёртовы значки?
– Всё, Гермиона, ты меня утомила своим уизлинством. – Невилл, пожалуйста, расскажи, что ты знаешь, – Гермиона рискнула дожать мальчика.
– Отцепись, там нет никаких фактов, а...
– Что, Невилл? Я же не усну, – ответ казался очень близким и Гермиона замерла.
– Вот и подумай сама, кого из нас называют "мисс Я-знаю-всё".
Накинутое на голову одеяло и громкий храп про-сигналили девушке, что беседа окончена. Пожелав спокойной ночи вошедшим мальчишкам, она устало поплелась в свою спальню. Последней мыслью перед погружением в царство Морфея, была: "Лаванда права, всё же мальчишки неумные. Что-то знают и молчат, а я им всегда подсказываю. Гарри знает, Невилл знает, одна я ничего не понимаю".
Озарение посетило Гермиону во время завтрака. Она незаметно наблюдала за Дискейном, сидящим в обществе Боунс и задала себе вопрос: "Что может быть общего у Джейка и Сьюзен, кроме должности тёти хаффлпаффки? Учеба? Симпатия? Стоп, стоп! О чём я подумала перед этим? Что может быть общего… Точно! Правильный вопрос: "что общего у Дискейна и Малфоя". Я умница, а мальчишки всё равно глупые".
Головоломка оказалась примитивной без оконча-тельного ответа, но легко решаемой. Забыв о булочке в руке, Гермиона молниеносно начала складывать по-новому факты в голове. "Малфой придурок, который боготворит идеи Волдеморта и не скрывает этого, а Дискейн маглорожденный и не единожды колотил хорька за его высказывания. Они объединились, чтобы опозорить Гарри Поттера? Полный бред! Зачем Малфою союз с врагом? Он прекрасно справлялся раньше и помощников у него хватает. Вероятнее всего – хорек жаждет нанести удар по Гарри руками Джейка и подставить последнего. Отличный ход, слизеринский, расправиться с двумя врагами одновременно и не запачкаться самому. Джейк это понимает и… пытается использовать уже Малфоя, точно. Он покупает значки для чего-то, Малфой принимает его действия за осуществление своего плана, а на самом деле… Гадство! Не знаю, что задумал Джейк. Вот почему нельзя все нормально объяснить? Может я посоветовала бы что-то получше. Да-да, и предателями называли бы уже нас обоих. Ну и что! Всё же Джейк безголовый – играет в таинственность, благородно не вмешивает девушку, терпит бойкот всего факультета, а я хочу помочь. Он же…"
– Может доиграться, – сказала она в голос, совсем не то, что подумала.
– Че… хо… – давясь булкой, откликнулся рыжий раз-облачитель.
– Кушай нормально, Рон, – улыбнувшись Гарри, она встала из-за стола.
Перемена состояния подруги не осталось незаме-ченной, и Гарри нагнал её на полпути в кабинет Чар.
– Наконец-то ты улыбаешься, я рад за тебя.
– Малфой! Гарри, всё дело в хорьке и правильный во-прос "что у них общего" – весело произнесла Гермио-на.
– Нам не обязательно обсуждать такое открытие вслух, посреди коридора, а лучше всего – молчать про наши знания.
– Да-да, планы рушатся из-за длинного языка. И всё же с кем-то я должна поделиться, ты понимаешь?
– Этот "кем-то"…
– Не Рональда, а мой гадский напарник, который до-водит меня до белого каления.
– А про меня ты забыла, – Гарри придал своему голосу тон шутливой обиды.
– Вы даром обижаетесь, мистер Поттер, это я должна дуться на Вас, – хорошее настроение Гермионы располагало к незатейливому пикированию.
– Прошу прощения, мисс Грейнджер, я исправлюсь.
– Вы прощены в последний раз, мой друг.
– Отлично! Прощение получено, моя совесть чиста. Разрешите задать вопрос?
– Только не спрашивай, почему я не подумала об этом сразу. Нет у меня ответа, даже самого абсурдного.
– Так нечестно, Гермиона, ты бессовестно читаешь мои мысли, а это незаконно и я буду жаловаться. Нет, я попрошу кое-кого…
– Гарри, не напоминай мне о грустном.
– Слава Мерлину! Ты не читаешь мысли и неправиль-но меня поняла. Я хотел сказать – попрошу кое-кого поговорить с тобой и подставить, по-дружески, свои мысли вместо моих.
– Боюсь, что ничего у тебя не получится, он злится на меня, и ничего с этим не поделаешь.
– Вот почему ты реагируешь совершенно неправильно, когда речь заходит про Джейка.
– Сейчас моя реакция абсолютно логична, он злится, я уверена, а ты не спорь со мной.
– И не подумаю, но скажу, что его поведение не впи-сывается в наши рамки и шаблоны. Он мыслит как-то не так, как мы с тобой, не придает значением многому, что интересно для нас и волнует нас.
– Черт! Гарри, – девушка в сердцах хлопнула себя ла-донью по лбу, – подобные выводы я сделала намного раньше тебя, но кто-то очень просил выбросить такие мысли из головы. И чем это обернулось уже для его головы?
– Все закончилось нормально, необдуманные поступки каждый может совершить.
– Да, "необдуманные" это слишком тактично.
– Вообще-то я подразумевал, что если кому и бояться так это мне.
– Почему? Ты же не отвернулся от него, не подложил ему зачарованную конфету, не думал…
– Всё-всё, прекращай себя накручивать, – Гарри дер-нул её за рукав мантии, останавливая ненужные при-знания, – чтобы не произошло в прошлом, а кое в чем я уверен – кроме тебя никто не может на него повли-ять. Тебя он часто называет "наша умничка" и слуша-ется даже когда поступить по-твоему ему сильно не хочется. Меня, Невилла, девчонок он воспринимает как детей, а ты как-то контролируешь уже его самого. – Гарри! Какой контроль? Он неуправляем и непред-сказуем.
Прозвеневший колокол прервал разговор, и друзья бросились бежать на урок профессора Флитвика. Маленький преподаватель прощал многое, но опаздывать на интересное занятие нельзя. Последние два урока Гермиона сидела как на иголках. Человек, с которым нужно поговорить, сидит рядом, а заговорить с ним не хватает храбрости. Надежда на библиотеку оказалась ложной – Дискейн ушел с обеда раньше. Карта Гарри не показала наличия нужного человека в Хогвартсе ни вечером, ни на следующий день. Желание поговорить сменилась на беспокойство, нарастающее с каждым часом за парня, шныряющего по Запретному лесу в одиночку. Гарри немного успокоил, сказав, что Джейк бывал там не однократно и в отличии от них его действия всегда продуманны. Поэтому нужно прекратить волноваться и лучше почитать "Историю Хогвартса". Читать не хотелось, сидеть – ждать не получалось, и после субботнего ужина Гермиона отправилась в медицинское крыло – знания целительства никогда лишними не окажутся. Мадам Помфри встретила её и, узнав причину визита, провела в отдельный кабинет. Получив на руки интересную книгу "Классификация и применение растений в магии целительства" она незаметно для себя увлеклась и позабыла про все неурядицы.
Пациенты приходили за помощью, иногда их при-носили, колдомедик устраняла последствия неуемной энергии школьников, а Гермиона упоённо читала, и никто не обращал внимания на время. Наплыв страж-дущих прекратился около полуночи.
– Мисс Грейнджер, давно пора спать, а Вы здесь книжную пыль глотаете, – смысл слов мадам Помфри совершенно не подходил к её доброму взгляду.
– Я немножко увлеклась и забыла про всё на свете, – повинилась Гермиона.
Слабо слышимый звоночек сигнальных чар снова призвал колдомедик к нелегкому труду. Мадам Помфри вышла из кабинета, не закрыв за собой дверь плотно, и голос нового пациента Гермиона сразу же узнала. Джейк Дискейн явился в тот момент, когда его не ждали и про него забыли.
– Мой постоянный пациент соскучился по любимым зельям, – начала воспитывать лидера по посещению медкрыла добрая мадам Помфри.
Оправданий Джейка расслышать не получилось или же они не прозвучали. Колдомедик работала с диагностирующими чарами не вербально, потому что возглас "глупый мальчишка, ты хочешь потерять руку" отнести к целительским заклинаниям сложно.
– Мадам Помфри, – голос у парня все же прорезался, и слышимость в кабинете улучшилось, – риск себя оправдал. Возьмите эти милые цветочки, которые я чуть-чуть помял своей филейной частью и скажите, что глупый мальчишка ошибается – "Последнего све-та" не существует.
Дверь в кабинет резко открылась и колдомедик, не замечая сидящую девушку, внимательно принялась изучать верхнюю полку, на которой стояли книги, не используемые в работе. Гермиона наблюдала, как всегда спокойная мадам Помфри нервно перелистывала страницы старого, толстого фолианта. Обнаружив искомое, она положила на соседнюю страницу невзрачные цветки с маленькими сероватыми лепестками, большая часть которых отсутствовала. Сравнив оригинал с цветным рисунком, и прочитав латинское пояснение, колдомедик захлопнула книгу. Её глаза смотрели в дали, известные только посвящённым в медицину. Осторожно собрав так взволновавшие её цветки, ма-дам Помфри вернулась назад, снова оставив дверь не-закрытой.
– Вы понимаете, что нашли, молодой человек, – спросила колдомедик.
– "Последний свет" если гоблинская книженция не врет, – ответил Дискейн.
– Не врет, и мои чары подтверждают. Вы понимаете… – Мадам Помфри я Вас очень уважаю, но попробуйте обойтись без нравоучений и прочей дребедени. Я знаю, сколько стоит один такой цветок после созревания, и знаю, для чего он необходим. В таком состоянии как сейчас они практически непригодны – лепестков очень мало и стебли поломаны. И всё же я отдаю их Вам просто так, бесплатно. Вы способны хранить тайны и поэтому никому не расскажете про мою находку. Там, где я их нашел, остались невредимыми еще три цветка и через пару лет они разрастутся, если грязные людишки не протянут туда свои лапы. Я очень хочу помочь одной девушке, подозреваю, что она проклята, и категорически против того, чтобы Министерство контролировало такой редкий ресурс. Малейшая утечка информации вложит "Последний свет" прямиком в загребущие руки Малфоя или другого ублюдка с кучей денег. Мы же этого не хотим, правда?
– Вы рассуждаете о вещах, которых не понимают взрослые волшебники. И это обнадеживает, но суще-ствует опасность, которая неразрывно связана с цвет-ком.
– Прошу Вас, мадам Помфри, не расходуйте слова впустую, всё продумано, взвешенно и произойдет по-моему. Опасность присутствует в жизни всегда, и я не стану уверять, что мне не страшно. Сегодня я чертов-ски испугался и как не обделался, сам не понимаю. Но всё же находка стоила потраченных нервных клеток.
– Джейк, глупый мальчик, ты можешь умереть, и твои благородные порывы исчезнут вместе с тобой.
– За благородством обращайтесь к Грейнджер и Пот-теру, они хорошие ребята, а мои поступки лучше называть обоснованным злом.
– Помощь девушке ты называешь злом?
– Для неё это окажется благом, возможно и для пары-тройки людей, а все оставшиеся единогласно объявят меня злобной тварью, потому что их надежды не сбу-дутся. Люди, которым цветка не достанется, обвинят меня и в расчётливости, и в подлости, и отсутствии сострадания, а так все и будет выглядеть для окружающих. Невозможность получить нечто, полученное кем-то, приводит людей в бешенство и благодарность от получивших цветок попросту утонет в потоке обвинений. Помогаешь только выбранным – ты сволочь, помогаешь всем – ты классный парень. Никому ведь не докажешь, что на всех попросту не успеет вырасти такое количество растения. Лучше сразу начать привыкать к травле, оскорблениям и всему сопутствующему.
– Страшно слышать такое от четырнадцатилетнего мальчишки. Страшно и больно из-за того, что ты говоришь правду.
– Только солнце может светить для всех, а счастьем распоряжается леди Судьба и меня из своего списка любимчиков она давным-давно вычеркнула. Вот это больно, иногда, мадам Помфри.
– Оказывается, ты пессимист, Джейк. Ладно, подрас-тешь, поумнеешь, и все покажется не таким уж мрач-ным. Не забывай того, что некоторые люди сильно за тебя переживали, когда ты болел. Сейчас выпьешь зе-лья, поспишь, а завтра друзья разгонят твое плохое настроение. Увидишь, что есть люди, которым ты ну-жен и которые тебя не забывают.
– У людей слишком короткая память, мадам Помфри, а про детей и говорить нечего. Если я исчезну, через неделю максимум месяц, никто про меня и не вспом-нит. Это естественный процесс и психовать из-за это-го…
Голос Дискейна затих и единственным звуком в помещении прозвучали шаги колдомедика, вошедшей в кабинет спустя несколько секунд.
– Мисс Грейнджер, я совершенно про Вас забыла. Пойдемте, я провожу Вас до гостиной, чтобы не воз-никло неприятностей.
Мадам Помфри провела Гермиону до портрета Толстой дамы, по дороге не проронив ни слова. Сама девушка также не знала, что сказать и нужно ли вооб-ще что-то говорить. Поблагодарив колдомедика, Гер-миона направилась туда, где давно заждалась мягкая постель. Кровать оказалось не единственной, кто её ждал – Лаванда с расспросами караулили Гермиону не хуже Филча на коридорах.
– Грейнджер, где тебя Моргана носила? – отложив журнал, блондинка уселась на своей постели.
– Занималась у мадам Помфри и… отстань Лаванда, я спать хочу.
– На один вопрос ты сможешь ответить, пока переодеваешься?
– Один и не больше, – согласилась с "подругой" Гер-миона.
– Вот объясни мне, почему все лучшие парни обяза-тельно липнут к тебе, а меня не замечают.
Процесс натягивания верхней половины пижамы застыл у Гермионы на половине пути. Вопрос Лаванды не показался глупым, но отвечать нужно взвешено:
– Никто не липнет, и вообще, не понимаю, о чём ты говоришь.
– Гарри Поттер с первого года учебы возле тебя, – принялась загибать пальцы Лаванда, – Джейк Дискейн с первых дней перехода на наш факультет выделил только тебя. А еще – Рон Уизли.
– Гарри и Рон мои друзья, Джейк напарник в дуэлях, вот и полный ответ.
– Нет, Гермиона, совсем не полный ответ. Неужели трудно ответить, что они в тебе нашли? Чем ты при-влекаешь мальчишек? Внешность у тебя не очень, одеваешься ты небрежно, косметикой практически не пользуешься, грудь у тебя незаметная. Тогда почему самый популярный мальчик в школе и самый жесто-кий крутятся вокруг тебя? Неужели, всё упирается в твой чёртов ум?
– Лаванда, а ты не подумала о том, что все происходит из-за того, что я говорю с ними на темы интересующие их самих?
– Поттер и Уизли без ума от квиддича, это еще как-то объяснимо, но чем ты объяснишь внимание Дискейна? – Нет никакого внимания, Браун, вранье это всё, я сплю, – повторить фокус Лонгботтома с одеялом не удалось, соседка не позволила укрыться с головой.
– Гермиона, ну пожалуйста, ну хоть что-то расскажи.
– Учиться ему интересно, жаль не всегда, и книжки он любит читать, а больше нечего сказать. Лучше сама его расспроси.
"Откуда такой интерес проснулся у Браун? Неужели ей нравится Джейк? Дерзай Лаванда, а я посмотрю и посмеюсь над своими попытками, как ты насмехаешься над моей внешностью. Вслух я хохотать не стану, воспитание не позволит, но внутри себя можно и позлорадствовать, самую малость. Как только Дафна заметит твой интерес и тебе не поздоровится. Гринграсс не потерпит тебя, как я терплю и мучаюсь. Она найдет способ превратить твою жизнь в сплошной кошмар, а заодно и мою. Ох, Джейк, зачем ты свалился на мою бедную голову.
Многострадальная голова Гермионы разболелась воскресным утром с небывалой мощью: Лаванда тре-бовала список нужных книг, не больше трех наимено-ваний, Джиневра всячески старалась показать своё дружеское расположение, Рональд жаловался на Гар-ри, на школьников, не понимающих его деяний, и как следствие – девушка сбежала из гостиной.
"Чего они от меня хотят? Помощи? Понимания? Меня начинает потихоньку подташнивать от чрезмер-ной опеки Уизли, замаскированной под дружбу. По-стараюсь спросить у Дафны об истории семей вол-шебного мира, а лучше почитать хроники или доку-менты. Семья Гринграсс принадлежит к старинным родам, и сведения подобного толка у них должны храниться. Вопросы Джейка "почему" заразили и меня, а подсказок в школьной библиотеке не отыщешь. Возможно, в хрониках старых семей найдется ответ на исключительно сильно волнующий меня вопрос "На что способны Уизли для достижения своих целей?". Поговорив с Гринграсс после теннисных баталий, Гермиона выяснила интересные сведения. Каждая уважающая себя семья волшебников ведет собственную книгу поколений. Туда записывают точное время, место рождения и смерти, по возможности – заклинания и рецепты, достижения членов семьи. Подруги признались, само собой по большому секрету, что документированием всех поступков занимается глава семьи и нехорошее поведение детей, жены, самого себя, также должно отображаться на бумаге, чтобы потомки не повторяли уже совершенные ошибки. Информацией о своей семье книга не ограничивается – проверенные данные, слухи, свидетельства очевидцев, каждая кру-пица знаний про другие семьи, также фиксируются, поэтому доступ к таким вещам крайне ограничен.
– Мы не можем тебе ничем помочь и даже пообещать не можем, – ответила за двоих Астория, – но спросить попробуем.
Гермиона, расставаясь с девушками, услышала такое, чего никак не ожидала от слизеринки.
– Удачи в полуфиналах, Гермиона, ждем от тебя классного боя и пусть победит сильнейший, – напутствовала её Дафна.
"Вот теперь я вспомнила, что потеряла из виду и пустила на самотек – подумала Гермиона, рассматри-вая невидящими глазами силуэты удаляющихся по-друг. Полуфиналы начнутся через два дня, а мы не го-товы. Проиграть не зазорно и не стыдно, но послед-ствия проигрыша ударят опять же по Джейку. И нико-му не докажешь, что налаженный процесс тренировок сломала одна слишком умная всезнайка с подачи глу-поватого друга. Время потеряно по моей милости, но платить придется Дискейну. Он умудрился прикрыть меня от нападок на случай неблагоприятного исхода дуэли – как я "доблестно" сражалась выделить все и провал припишут исключительно бестолковому напарнику. Нет, так не случится! Я придумаю, как спасти твою голову, мистер Защитник, вот увидишь".
Превосходные, великолепные, один другого краше планы, но только в воображении Гермионы, разбивались о стену действительности. Примеряя и примеряя каждый новый проект спасения напарника на реальность, она находила повторяющийся маленький изъян – спасаемый имеет отвратительную привычку всё портить. Перебрав в уме десятки вариантов развития событий, девушка остановилась на возможности вытянуть дуэль самостоятельно. "Очень перспективно всё выглядит и ничего непоправимого не произойдет. Мы побеждаем – срабатывает старая тактика, а если мы проигрываем – ответственность за поражение ляжет на мою шею. Только слепой не сможет увидеть моё рвение победить и полное игнорирование напарника". Поразмыслив перед сном, Гермиона подумала, что необходимо попытаться синхронизировать свои дей-ствия с напарником или довести до его сведения соб-ственный подход на полуфинал.
Возможность разговора не появлялась на протя-жении всего последовавшего учебного дня. Помехи создавали все кому не лень: преподаватели с их "мисс Грейнджер, задержитесь после урока", Браун не поз-воляла продохнуть на каждой перемене своим "Что лучше читать" и сам Дискейн куда-то испарился. Сми-рившись с невозможностью дневного диалога, она сделала беспроигрышный по её мнению ход: занялась учебой до тренировки, как делала всегда в минуты ожидания. Гермиона покончила с домашними задани-ями заблаговременно и спокойно отсчитывала время до выхода на тренировку. По закону подлости или с помощью Рональда, свалившегося с метлы и нуждаю-щаяся в небольшой медицинской помощи, в нужный кабинет она попала с опозданием на сорок минут.
"Все правильно, столько времени никто не ждет, а кое-кто опоздал непозволительно. Ну что мешало отправить Джейку записку с тем же на Невиллом? Привыкла справляться с проблемами самостоятельно, и получилось не так, как хотелось" – досадуя на соб-ственный просчет, Гермиона трансфигурировала пару мишеней и занялась тем для чего пришла.
Близость полуфинала будоражила умы школьни-ков, невзирая на факультетские цвета. Слизеринцы гордились двумя своими парами: Гринграсс – Забини, Нотт – Эйвери и предвкушали финал исключительно между своими представителями. Малфой щедро де-лился с невольными слушателями очередными не-опровержимыми подтверждениями превосходства настоящих чистокровных волшебников:
– Два наших дуэта не оставят намека на шанс этим грифом и воронам. В одиночных – Гринграсс и Мак-Нейр покажут всяким выскочкам их место в нашем мире и в школе, и вообще… мы еще всем покажем.
На стороне слизеринских представителей играл опыт владения волшебной палочкой, большее количество часов практики, а Гриффиндор и Рейвенкло пробились в полуфинал силой своего ума и незаурядности. В одиночных выступлениях дуэли между Гринграсс – Грейнджер и МакНейр – Поттер обещали зрителям незабываемое зрелище и выигрыш… в случае верного определения финалиста. В негласном тотализаторе коэффициент выигрыша гриффиндорского дуэта равнялся восьми, что соответствовало самой низкой возможности выхода в финал. Дуэт Рейвенкло котировался у школьников с коэффициентом четыре, а дальше располагались фавориты: МакНейр – Нотт, Гринграсс – Забини. Скандал, вспыхнувший в рядах львов, травма одного из партнеров, бойкот своего же товарища по факультету, в сумме привели к тому, что в победу Грейнджер и Дискейна никто не верил. Лонгботтом, Поттер, Астория Гринграсс и Трейси Дэвис разделились в своих, отличающихся от большинства, прогнозах. Невилл и Гарри не сомневались в победе своих друзей, а девушки предвидели затяжную дуэль и делили шансы поровну.
"Мы вернулись к тому, с чего начинали – в дуэлях нас не принимают в расчет – выслушав Гарри Поттера, желающего поддержать подругу пересказом около дуэльных новостей, уныло размышляла Гермиона. Разница в том, что вначале у меня всё же был лучший из напарников, которого вообще можно найти, а сейчас нет никаких "мы" и "нас". Выходить на площадку нужно примерно через полчаса и вероятность появления Дискейна равняется нулю. Он явно дал понять, что ничего общего у нас быть не может. Вчера целый вечер я караулила его в гостиной и там же уснула, не дождавшись, а кто-то в это время бессовестно дрых в Большом зале. Я понимаю, что звездное небо красиво смотрится, но проспать появление учеников настоящий перебор. Моя ошибка в том, что я не попросила у Гарри карту, и в тоже время хотела распутать проблему, не вмешивая друга, который как раз отговаривал меня от поспешных действий.
– Гермиона он придет, – старался подбодрить её Гар-ри.
– Нет, ему здесь нечего делать. Я сама сказала, что не хочу его видеть, вот он и выполняет моё указание.
– Он понимает, почему ты так сказала.
– Как он способен что-то понимать, если я сама ничего не соображаю.
– Я же тебя понимаю, а кто-то еще и знает тебя лучше, чем ты сама.
– Гарри, вот честно, спасибо за поддержку, но кое-кого я тоже знаю лучше его самого.
– Кто бы спорил, Гермиона, но Джейк тебя всё же од-ну не оставит.
– Хватит Гарри, смотрим дуэль.
Первый полуфинал получился предсказуемый. Рейвенкловский дуэт проиграл спустя шесть с половиной минут после начала поединка. Гермиона отметила лучшее взаимопонимание слизеринцев и возросшую мощь заклинаний. "Каждый, кто участвует в соревнованиях, придерживал козыри до решающей схватки. Хитрость Джейка лучше замаскирована, но его отсутствие лишает меня этого самого козыря, а задумывалась всё идеально". Факультета Слизерин поздравлял своих победителей, умники утешали проигравших неотвратимой победой в поединке за третье место. В рядах гриффиндорцев радостных лиц не наблюдалось – Грейнджер сидит сама и это техническое поражение, а болельщики Хаффлпаффа, в основной массе девушки, выглядели спокойно и переживать за чужих не рвались. Профессор Флитвик, судивший все выступления, попросил представителей Гриффиндора и Слизерина выйти на площадку. Гермиона посмотрела в сто первый раз на входную дверь Большого зала, умоляя Мерлина совершить невозможное и привести напар-ника сейчас же. "Кажется, Мерлин очень несерьёзно относится к моим просьбам, а больше надеяться не на кого" – в списки нечестных волшебников Гермионы Грейнджер попал и ничего не подозревающий Мер-лин.
Непонятное перешептывание среди гриффиндор-цев заставило печальную девушку посмотреть в про-тивоположную сторону, куда устремились взоры всех присутствующих. Скандальнее появления Джейка Дискейна нельзя было и придумать. Явись он совер-шенно голый, в стельку пьяный и такой волны ненависти ему не удалось бы получить – Хогвартс видел всякое, а школьники понимают многое. Напарник Гермиона Грейнджер выходил на площадку в компании Дафны и Блейза, улыбаясь им, как лучшим друзьям. В толпе гриффиндорцев прозвучали очень "лестные" эпитеты в сторону грязного предателя, что автоматически привело к потере двадцати баллов с легкой руки Минервы МакГонагалл.
"Бог с тобой, Джейк хочешь ты переть против всего факультета, вперед! Не знаю твоего плана, и знать не хочу, но я сделаю всё как задумала. И я не совершаю ничего по злому умыслу, точно ничего, ни унции". Маленький профессор предложил дуэлянтам разойтись по противоположным сторонам площадки двадцать на тридцать ярдов, поднял свою палочку, выпустил пучок ярких красных искорок и поединок начался. В первые секунды дуэли, Гермионы не раз-думывая перешла в атаку и слова напарника не косну-лись осознания, переполненного надеждой, радостью, обидой и злостью: Букет противоречивых эмоций по-догревался бушевавшим в крови адреналином, требо-вавшим действия и только действия. Она отстранено замечала движения напарника справа от себя, отмеча-ла его старание прикрыть её щитом, и не думала, как победить. Роли в их дуэте кардинально поменялись: Гермиона рвалась атаковать двоих, поочередно и без-результатно, а Джейк отбивал атаки противника. За-тяжная атака девушки продлилось недолго, по внут-ренним часам прошло от силы три минуты, измотав её до предела. Слизеринцы выглядели получше, что вылилось в переход от изучающе-оборонительной тактики в наступательную. Дафна принялась забрасывать Дискейна "Ступефаями" и напарник, прикрываясь "Протего" старался закрыть обессилевшую Гермиону. Отвечающий за оборону слизеринского дуэта Забини, сместился по дуге и атаковал девушку с левого фланга. Слабенький щит Гермионы рухнул после первого "Дуро" и на "Силенцио" у неё не осталось сил ни ответить заклинанием, ни уклониться. Устранив девушку, не-вербально колдовать она не умела, поэтому угрозы не представляла, Забини связал её "Инкарцеро", а дальше "Локомоторусом" переместил к линии площадки, за которой стояли болельщики Гриффиндора. Подлый слизеринец развернул девушку лицом к площадке, позволяя досмотреть расправу. Она ещё не проиграла, но её участие в дуэли фактически закончилось. Если бы Забини поставил её за линию площадки, она смогла бы избежать, позорной по её мнению, участи беспо-лезного тела.
Напарник еще держался под непрерывной атакой, и Гермиона с горечью осознавала свою ошибку, заме-шанную на безрассудном желании спасти Джейка от новых нападок. Дискейн никак не успевал прикрыть её от Забини, не подставившись под удар. Защищая её, он гарантированно получал "Ступефай" от Дафны, что оттягивало проигрыш на секунды, необходимые для добивания истощенной напарницы. Выбранный же им вариант оставлял какую-то иллюзию надежды. Прекратив атаковать, Дафна подняла руку, призывая противника к переговорам – такой жест допускался правилами дуэли:
– Мистер Дискейн, предлагаю Вам сдаться. Вы один долго не продержитесь, и я не желаю видеть Вас ва-ляющимся на полу.
– Мисс Гринграсс, благодарю за щедрое предложение, – отвечал напарник, судорожно расстегивая мантию, – сражайся мы "один на один" я сдался бы без вариантов.
– Вы отказываетесь?
– Моя напарница никогда не простит мне сдачи и не поймет, поэтому я вынужден отклонить Ваше велико-душное предложение, – заканчивая говорить, Джейк сбросил с плеч мантию.
Профессор Флитвик подал сигнал продолжить дуэль. Гермиона вынуждена была смотреть, сдерживая слезы, на избиение своего напарника. За секунды до сигнала о возобновлении схватки Джейк трансфигурировал мантию в маленькую подушку, вызвав невольные улыбки многих девушек. Первые минуты после перерыва слизеринцы атаковали по очереди, изматывая Дискейна и не расходуя собственные силы. Напарник Гермионы вяло пытался контратаковать, заботясь только собственной защитой. Полуфинальные дуэли ограничивались двадцатью минутами, и всем стала понятна тактика затягивания времени – проиграть по очкам не позорно, а рухнуть на пол… неприятно. Следивший за временем Блейз Забини кивнул своей напарнице, и поединок закружился с новой силой. Старание слизеринского дуэта закончить всё побыстрее, столкнулась с упорным непониманием происхо-дящего Дискейна. Он отказывался признавать, что нужно сдаваться, что он уже проиграл, что сопротив-ление бесполезно. Гермиона смотрела на мечущегося по площадке напарника и сама не понимала его упрямства. "Почему ты отказался Джейк? Здесь не война и твоё затягивание времени никому не принесет никакой пользы. Ну хорошо – я сглупила, а ты сейчас на что надеешься?".
Не понимала и школьная публика, включая учеников и преподавателей. А Дискейн отказывался оправдывать почетное звание "предателя". Он уклонялся и закрывался щитом, изредка атаковал сам, крутился между Гринграсс и Забини, словно безумный танцор. Слизеринцы пытались загнать упрямца в угол или выбить за линию, а Дискейн старался повернуть противников так, чтобы один из них перекрывал сектора атаки другого. Все действия происходили перед глазами Гермионы, и она отчетливо видела мокрое от пота лицо напарника, его измученные глаза и дрожащие от усталости руки – нервное напряжение плюс магическое. Окончательный успех зелёного дуэта ни у кого не вызывал сомнения. Дафна Гринграсс выглядела намного сильнее обоих мальчишек в магическом плане, а её физическая выносливость оказалось выше заметно уставшего Забини. Дискейн уловил такой мо-мент и выполнил самое идиотское, по выкрикам бо-лельщиков красного факультета, действие – оттянул свои отходом Гринграсс от Забини на край площадки и, неожиданно резко оббежав слизеринку, оказался между ними. Выпущенный Дафной "Ступефай" он пропустил, прогнувшись практически на мостик, над собой и мгновенно ответил ей тем же заклинанием. Слизеринка предсказуемо укрылась "Протего" и в эти секунды Джейк атаковал уклонившегося от "Ступе-фая" Блейза.
"Глиссео" не опасное заклинание, но именно оно не позволило слизеринцу укрыться щитом – уклонение от дружеского заклинания, выпущенного напарницей, и скользкий пол вынудили Забини взмахнуть руками для удержания равновесия, поэтому "Силенцио " Дискейна попало ему в грудь. За мгновение до того, как Дафна начала действовать Джейк перешел в атаку. "Дуро-Ступефай-Глиссео" повторяющаяся тройка заклинаний не представляла опасности для Дафны Гринграсс: от первого она уклонилась, второе приняла на щит, а третье успевала отменить "Фините Инкантатем". При равных силах соперников такой ход имел смысл, но все видели состояние атакующего и понимали, что это всего лишь попытка сохранить лицо, имидж, репутацию, что угодно. Джейк совершил очередное безумие, начав сближаться с Гринграсс и атакуя двойкой "Дуро-Глиссео". Дафна полностью сосредоточилась на своём "Протего" подозревая какую-то хитрость от напарника Гермионы.
Сама Гермиона в этот момент во все глаза смотрела на Джейка, и желала ему всяческой удачи в бессмысленной атаке. Её напарник бросил очередное "Дуро" в щит Гринграсс и… "Глиссео" не последовало вдогонку. Вместо этого он побежал к Дафне, на бегу бросая в слизеринку... Подушечку? Инстинктивно отмахнувшись от безобидного предмета, Гринграсс подарила Джейку секунды, которые он использовал на "Фините Инкантатем" для Гермионы. Подбежав к Дафне Гринграсс вплотную, Джейк перехватил её руку, державшую палочку и вытянул вверх, а свободной рукой, возмутительным образом обнял за талию и, крутанув обескураженную девушку в жалком подобии танца, вышел с ней за линию площадки. Стопроцентная победа обернулась поражением явных фаворитов.
Гермиона нарочито медленно разминала затекшие руки, придумывая самую обидную месть для Забини. Слизеринец ожидал своей участи с гордо поднятой головой и скрещенными на груди руками. "Приложить гада "Ступефаем" и пусть почистит своей физиономией пол? Связать и поставить за линию или возле неё? Нет, плагиат не моё решение. Ага, придумала!". Недобро прищурившись, Гермиона направилась к обидчику: "Сомниус", "Локомоторус" и спящее тело мальчика аккуратно легло у ног Дафны и Джейка.
Большой зал взорвался криками, аплодисментами и свистом. Застывшую в центре площадки Гермиону окружили восторженно галдящие гриффиндорцы. Для победительницы принесли кресло, усадили и подняли над головами, чтобы все увидели силу Гриффиндора. Девушка, смущенная чрезмерным вниманием, незаслуженными похвалами, повторяла: "Поставьте меня! Мы выиграли вдвоём! Слышите, вдвоём!". Кресло поставили на пол, но напарника никто не вспоминал. "Победу принесла Гермиона, поэтому славы достойна только она" так разъяснял недогадливым девчонкам рыжий друг. Рон растолкал толпу школьников, пробивая дорогу себе и Гарри Поттеру. Улыбаясь во весь рот, рыжий восторженно стукнул девушку по спине:
– Поздравляю Гермиона! Ты раскатала этих змеюк как Моргана.
– Спасибо, Рональд, – девушка усмехнулась в ответ на грубоватый комплимент и поочередно изобразила обнимание с друзьями.
– Мисс Грейнджер, – перед профессором МакГонагалл тут же образовался проход, – ваша дуэль заставила меня порядочно поволноваться. Я поздравляю вас обоих от всей души, вы не уронили чести факультета Годрика Гриффиндора. Пятьдесят баллов Вам, мисс Грейнджер, мистеру Дискейну и разрешение на посещение Хогсмида с двумя друзьями в любой день после занятий.
Профессор МакГонагалл оглянулась в поисках Дискейна и не обнаружив его, попросила вездесущего Колина Криви доставить второго представителя три-умфаторов. На фамилию Дискейн, Рон Уизли отреагировал неожиданно яростно:
– А этот нам зачем? Мы все видели, кто по-настоящему одержал победу.
– Мистер Уизли, Вы не соображаете, что говорите, – декан строго посмотрела на болтуна.
– Я разбираюсь в стратегии прекрасно, лучше всех, профессор! Идея Гермионы для меня понятно как … как… полеты на метле! Она специально пропустила заклинание Забини, чтобы этот… помощник показал, на что способен и… вымотал слизеринцев. Не пони-маю только – чего так долго возиться с какими-то змеями? Я освободил бы Гермиону намного раньше и не прыгал клоуном, перед всякими дураками.
"Правильно – поддержали спич рыжего большин-ство гриффиндорцев, – выделывался перед Ледяной принцессой, – возмущались девушки". Раздавались голоса о том, что Гермиона прекрасно справлялась и сама без всяких предателей.
"Рональд совсем ничего не понимает? У него во-обще мозги есть или они только придаток желудка? Он серьезно думает, что сильнее Джейка? У него голова хоть что-то соображает, кроме шахмат? Боже! Мой друг – идиот. Нет, он мой друг и думать так нельзя, даже если это сущая правда. Он всего лишь завидует Дискейну, но над этим я бессильна".
– Профессор МакГонагалл, я могу получить разреше-ние на посещение Хогсмида сегодня? – за многочис-ленными спинами школьников прозвучал громкий во-прос незаслуженно забытого победителя.
– Да, мистер Дискейн, только назовите своих спутни-ков, чтобы я внесла их в разрешение.
"Джейк, мы всё сейчас обговорим, и ты получишь тысячу извинений" – мысленно благодарила Гермиона напарника за инициативу.
–Впишите в моё разрешение Дафну Гринграсс и Блейза Забини, – растоптал надежду недогадливый мальчишка.
– Вы уверены, что именно этих людей хотите пригла-сить? – Минерву МакГонагалл также удивил выбор её ученика.
– Несомненно, профессор. Моё неподобающее поведение в отношении мисс Гринграсс требует извинений и компенсаций и мистера Забини нужно поблагодарить за его рыцарский поступок.
– Хорошо, заберете бумагу через пятнадцать минут в моём кабинете, и советую слишком долго не извиняться – финал в воскресенье, а мой урок завтра.
– Спасибо за напоминание, – Джейк бросил мимолет-ный взгляд на Гермиону, и продолжим, – я не смогу участвовать в финале. Посоветуйте мисс Грейнджер заменить меня, на своего друга, который отлично впишется в её стратегию поединка. Моё участие в ду-эте откровенно препятствует показать мисс Грейнджер все, на что она способна и тормозит её потенциал. Чтобы не вредить победоносной представительнице Гриффиндора я предлагаю выставить вместо меня надежного и проверенного человека.
Уважительно кивнув декану, бывший напарник ушел в сторону ожидающих его слизеринцев.
– Гермиона, мы их порвем за две минуты, мы их… – слушать взволнованного неожиданной возможностью выступить в финале Рональда Уизли мозг девушки напрочь отказался и слух заблокировал.
– Профессор МакГонагалл, а я могу сходить сегодня в Хогсмид? – стремление объяснить кое-кому его свинское поведение возобладало над здравым смыслом Гермионы.
– Можете, мисс Грейнджер и Ваши спутники…
– Гарри Поттер и… Рональд Уизли, – просящие глаза рыжего удержали девушку от желания назвать фами-лию Невилла.
Гермиона забрала разрешения у декана после приведения себя в приличный для девушки вид: душ, смена одежды, прическа или её подобие. Гарри и Рон дожидались возле ворота замка под присмотром недовольного всем и всегда Филча. Формальность с выходом уладилась быстро, и неразлучная троица направилась в сторону волшебной деревни. Девушка шла между мальчишками, пропуская мимо ушей нескончаемый словесный поток Рональда, размышляя о нелепости ситуации: "Я пригласила в Хогсмид мальчишек, а должно происходить всё в обратном порядке. Наверное, такая у меня судьба – всё делать самой. Гарри еще в переходном периоде, Рон, по-видимому и слышимому, из детского возраста никогда не выйдет. Братья, ему помогут, подскажут, как жить, но ожидать чего-то нормального от Рона не следует. Его маниакальное желание выйти из тени старших не подкрепляется минимальными усилиями и кроме обвинения в собственных неудачах всех и каждого, Рональд ничего не делает. А если вспомнить планы миссис Уизли и её неограниченное влияние на сына... Для кого-то вырисовывается вполне предсказуемое завтра без вложения элементарных усилий. Зачем Рону что-то предпринимать, стараться, напрягаться, шевелить извилинами? У него есть мы: Гарри и я, поэтому волноваться ему нет никакого смысла. Учебой Рона занимаюсь я, Гарри обеспечивает так необходимое ему внимание и всё, что его заботит – сытно поесть, сладко поспать, обыг-рать кого-то в шахматы и почитать журнальчики. Слова Джейка сказанные про моего друга сильно ранят душу, потому что срывают с Рона все позитивные черты, которые я же ему и приписала. Правда, как говорится, всегда болезненна для того, кто живет самообманом".
Приблизительно на половине пути в волшебную деревню Гермиона почувствовала легкий рывок за рукав мантии. Гарри выразительно кивал головой в сторону рыжего, пытаюсь намекнуть, что Рон ожидает ответа.
– Извини, что ты спросил? – отмолчатся на вопрос рыжего нереально, это грозит вызвать новую, осточертевшую вспышку темперамента Уизли.
– Я спросил, когда ты скажешь МакГонагалл про нас, ну, про замену?
– Ты хочешь, чтобы я сделала это прямо сейчас?
– Ага, будет неплохо, заодно и отпразднуем.
– Рон, подумай, Гермиона устала сегодня и если она пойдет в замок, а потом вернется назад – пройдет много времени, – Гарри Поттер уловил нежелание подруги менять напарника и постарался увести разговор от неприятной темы.
– Мы подождем в "Трех метлах" – рыжий хотел всего и немедленно.
– Нет, так поступать нельзя, – продолжал спасать по-другу Гарри, – она взяла нас с собой и пойти туда без неё будет свинством. Сам подумай, чем дальше мы продолжим здесь стоять, тем меньше сможем поесть в Хогсмиде.
Подобной перспективы Рон не возжелал. Гермио-на отметила уже давно, что слово "еда" действует на рыжего аналогично заклинанию подвластия. Подоб-ный вывод сделал и Гарри, потому что очень уж во-время направил мысли друга в не сворачиваемое рус-ло. Вопрос разрыва партнерства с Дискейном перено-сился, и девушка мысленно поблагодарила такого по-нимающего друга.
– Хорошо, пускай будет по-вашему, – выбор между едой и ожиданием перед рыжим даже не стоял.
– Спасибо за понимание, Рон, – устало сказала девуш-ка.
– Чего не сделаешь для друзей, – отмахнулся рыжий и продолжил разглагольствовать, – я уже продумал стратегию на финал, вот послушайте: "Ты выучила много заклинаний, поэтому задержишь Эйвери. Сли-зеринец слабак и даже ты, девчонка, сможешь ему со-противляться всякими "Протего". Тем временем я расправлюсь с Ноттом, зайду в тыл Эйвери и победа моя… наша". Как видите, мастер стратегии всё про-считал. Гермионе нужно немного постоять, а всё остальное сделает ваш идеальный друг, Рональд Бил-лиус Уизли.
Возражать "гениальному" другу никто не собирался. Ни для кого не являлось тайной состояние магического потенциала рыжего и доказать ему обратное было неблагодарным занятием. Раздосадованный Гарри после первой и последней тренировки с Роном признался Гермионе: "Его щит пробивается с первого не сильного заклинания. Выученные заклинания он не использует или делает это паскудно. Нашего друга хватает только на "Слагулус Эрукто". Как мы сможем выступать – ума не приложу". Слушая самовосхваления рыжего, девушка не смогла удержаться от дежурного печального вздохом. Отношение к себе со стороны Джейка она воспринимала и ощущала, как бережное, заботливое, местами жесткое, но никогда оно не было пренебрежительным. Многодневная "головная боль" общался с нею всегда как равной себе и всячески старался убеждать в чём-то, не прибегая к оскорблениям. Для рыжего ограничений не существовало в природе. Если Рона что-то и интересовало, так это собственные успехи, а для подруги оставалось только…
"Терпеть, прощать и надеяться на чудо – думала она, подходя к "Трем метлам. Чудо появилось, но я испортила всё, что сумела. Ничего, сейчас куплю пи-рожное Рону, чтобы заткнуть его рот, а сама пойду к Аберфорту – "чудо" должен там прятаться".
В заведение мадам Розмерты девушка дважды по-жалела из-за того, что взяла с собой рыжего. Чавканье Уизли вызывало у посетителей косые взгляды, которые они бросали на стол, где разместились трое гриффиндорцев. Всё это вызывало в душе Гермионы приступы жуткого стыда за поведение мальчика. И всё же свинство друга отходило на второй план по сравнению с тем, что она увидела – "головная боль и чудо" в одном лице весело проводил время в компании Дафны и Блейза не переживая за свою репутацию. Рон злобно посматривал на смеющегося победителя и веселых побежденных, удерживаясь от комментариев только по причине занятости едой. Её подход к столу "предателя" неминуемо закончится новой дракой и вселенской обидой, но пирожные важнее. Тост Джейка "За великолепную дуэль" заставил рыжего покраснеть от ненависти, а следующий – "За ледяную принцессу, которая очень даже теплая" вызвал у него приступ удушающего кашля или же всё дело в непрожеванной пище.
Гермиона и Гарри пили сливочное пиво, Рональд жрал за троих, и праздничного настроения у Золотого трио не наблюдалось. Девушка хотела, чтобы Джек вышел на улицу, но предпосылка к такому событию оказалась ложной. Нужный парень прошел мимо вы-хода, направился к стойке и, переговорив о чём-то с хозяйкой, вернулся назад. Итог переговоров все уви-дели спустя несколько минут – на стол необычной слизерино-гриффиндорской компании водрузили торт, который явно имел не только вкусный внешний вид, но и подтекст, потому что на столе у гриффиндорцев стояла тарелка с парой-тройкой жалких пирожных.
"Никак не пойму этой его дурацкой привычки всех угощать, – недоумевала и немножко злилась Гермиона, – торт он купил специально, чтобы подразнить меня и Рона. Можно только догадываться, зачем он так поступает". Заглотив последний кусок пирожного, рыжий схватил пиво девушки, допил его, довольно срыгнул и выдал:
– Мы классно сидим, не так как всякие предатели и змеи.
Люди, на которых открыто указал Уизли, продол-жали культурно отдыхать. Пинок по голени и шипение подруги "Рон, заткнись" отвлекли рыжего от созерцания недоступного, вожделенного торта. Гарри заказал еще пару бутылок пива и обрадованный дармовым угощением Рон принялся поучать Гермиону, как себя вести на предстоящей финальной дуэли, совершенно не заботясь о том, что его кретинизм слушали все посетители в кафе. Привычные к подобному поведению друга Гермиона и Гарри выработали подобие иммунитета, которым никто из остальных слушателей не обладал. Четыре молодых волшебницы, сидевших за соседним столиком, ушли сразу после второй минуты разглагольствования "гения". За ними потянулись на выход и более стойкие к создаваемому шуму. Дафна что-то сказала мальчишкам и через секунду все встали из-за стола, оставив торт наполовину не съеденным.
– Наконец-то мы сможем посидеть без доносчиков и слизней, – Рон не отпустил уходящую троицу по нор-мальному.
– Уизел, пасть заткни – воняет так, что находиться здесь опасно, можно травануться, – Дискейн ответил, проходя мимо и не обращая внимания на сидевших.
Напоминание о неприятном запахе привело Ро-нальда в бешенство:
– Он оскорбил меня… мою... нас он оскорбил, сейчас я ему врежу.
Горячий друг рванул изо всех сил за ушедшим врагом номер два, а первым номером всегда оставался вечный голод. Что должно произойти далее? Гермиона знала ответ, но Гарри догадался раньше и выбежал за другом. Девушка выскочила вслед глупым мальчишкам, уповая на влияние Дафны и скорость Гарри. Секунды спустя она увидела, что слизеринка удерживает Джейка, перекрыв ему путь к Рону, а Гарри не успел – их несдержанный друг поднимался с земли, утирая разбитый нос. Блейз Забини заметил подбежавшую девушку, тут же выхватил волшебную палочку и направил на гриффиндорку.
– Мальчишки, немедленно прекратите, – крикнула Гермиона.
– Не лезь, он у меня сейчас получит, – отмахнувшись от руки Гарри, рыжий достал инструмент волшебства, которым пользовался с трудом.
Джейк встал впереди Дафны и... Гермиона готова была лично задушить Рона за его длинный язык и си-туацию, в которой оказалась она сама, её друзья и по-друга. В маленькой волшебная деревне разыгрывался сценарий американского спагетти – вестерна: тройка злодеев стояла против тройки защитников справедли-вости. Блейз и Джейк расположились напротив Гарри и Рона, девушки оказались между своими мальчишка-ми, но вооружаться не спешили. Пятеро участвующих в назревающем столкновении точно знали, чем всё за-кончится – Блейз, Дафна и Джейк одолеют своих про-тивников.
– Мисс Грейнджер, – подчеркнуто холодно обратилась к Гермионе слизеринка, – Вы не возражаете против того, чтобы мы, как воспитанные люди, отошли в сторону и не мешали глупым мальчишкам заняться своим любимым занятием? Они начнут драться, валяться в грязи, рвать одежду, злословить, а мы понаблюдаем.
– Я согласна, мисс Гринграсс, – поддержала завуали-рованное перемирие Гермиона, – такая мелочь, как Громовещатель от родителей их не напугает.
Девушки отошли от застывших мальчишек и за-мерли плечом к плечу, сложив руки на груди, намекая, что они ожидают или зрелища или прекращения возможного сражения. Блейз и Гарри кивнули друг другу и убрали палочки, тем самым признавая, что причины для драки между ними не существует. Оставшись один на один с Дискейном рыжий мучительно долго соображал, что для него страшнее: получить Громовещатель от мамочки означало, что над ним снова посмеётся вся школа, или в очередной раз рискнуть, нападая на самого жестокого ученика школы. Палочка Рона медленно опустилась, вопли мамочки пугали мальчика не хуже пауков.
– Потом поговорим, не хочу испачкать мантию из-за всяких… – ничтожная отговорка рыжего всех устрои-ла.
Дафна незаметно улыбнулась Гермионе краешком губ, подхватила своих спутников под руки и повела подальше от гриффиндорского "храбреца". Презри-тельно плюнув вслед уходящим, Рон так же покинул друзей.
– Гермиона, мне привиделось или Рон обиделся и на нас? – спросил Гарри.
– По-моему он злится на всех, кроме себя, – рассеяно ответила девушка, соображая, что делать дальше. "Найти и извиниться? Неплохо, но Забини нечего слышать лишнее. Боже, как же всё некрасиво получи-лось". Гарри разрешил её сомнения своим предложе-нием пройтись по Хогсмиду. Предоставив Рона само-му себе, выслушивать стоны, жалобы, обвинение ни-кто не захотел, девушка молчаливо гуляла централь-ной улицей волшебной деревни в обществе лучшего друга. Терпеливый Гарри попробовал расшевелить её какими-то вопросами, но почувствовав отсутствие ин-тереса со стороны подруги, сдался. Побродив бесцельно, понятливый друг увел Гермиону в сторону замка.
Утром четверга она проснулась в таком паршивом настроение, которого давненько не возникало. Дурацкие мысли мешали уснуть, непонятные кошмары не позволяли просто спать, а воспоминания, не вовремя проснувшиеся, давили на совесть со страшной силой. "Джейк вытянул безнадежную ситуацию и сделал менять чёртовой победительницей. Моя затея обернулось против него же, а для меня всё осталось неизменным: популярность, слава, восторги и катастрофическое состояние отношений, которых не существовало, но они могли появиться в принципе. И сегодня мне предстоит собственными руками заставить его помириться с Рональдом. Ужас! Чем я только думала, втягивая хорошего человека в никому не нужное пари. Обыкновенное существование между ними возможно так же, как существуют огонь и порох – чем больше расстояние, тем меньше вероятность взрыва. Выполню я лучше трансфигурацию на контрольном занятии и всё: расплата по условиям пари, Джейк сдержит слово, провокация Рона, новый виток войны между ними и чья-то ненависть для меня лично. Проехалась однажды на руках парня, наслушалась приятных слов и хватит".
Девушка надеялась позавтракать сегодня спокой-но, вне общества Рона, Гарри и поэтому сидела рядом с пятикурсницами, механически поглощая пищу. Дав-но не "одаривавший" своим присутствием гриффин-дорский стол Драко Малфой напомнил о себе. Герми-она увидела, как хорек подошел и начал говорить, об-ращаясь к Рону.
– Уизли, я знаю, что вы нищие, но упасть настолько низко удалось только тебе, – презрительно кривляясь, растягивал свою речь хорек.
– Проваливай отсюда, – вступилась за брата Джиневра. – Я уйду, когда пожелаю и не тебе, сестре ничтожества, которое питается объедками, мне указывать.
– Где ты видишь объедки? Совсем ослеп, хорек? – вмешался Фред или Джордж.
– Здесь не вижу, но спросите своего брата-придурка, что он вчера доедал в "Трех метлах" после Гринграсс и Забини?
"Какой позор, Рон, как ты можешь так поступать? Вернуться в кафе и доедать чужое? Ничего я в тебе не понимаю, совершенно. Мерлин, спасибо, что направил меня и Гарри в другую сторону! Краснели бы сейчас и мы вместе с рыжим. Да, Рональд Уизли, ты законченный идиот, думаешь исключительно брюхом и задницей".
Начало дня настолько "воодушевило" Гермиону, что на переменах никто не рисковал к ней подходить – молнии, мелькающие в глазах девушки, отбивали у посторонних всякую охоту общаться. На занятие у де-кана она подходила рассерженная как никогда в жиз-ни. Вчера она думала, что хуже и быть не может, а се-годня оказалось – прошедший день прошел нормаль-но. Джейк Дискейн, сидевший в каких-то дюймах ря-дом, раздражал одним своим присутствием. Минув-шим вечером Гермиона с помощью Гарри и его карты нашла кое-кого в ожидаемом обществе. Обнаружение Джейка подтвердило самое первое предположение, которое она считала в последнее время невозможным и нелепым. Чем занимаются парень и самая красивая девушка в первом часу после полуночи? Правильно, всем, чем положено заниматься подросткам, которые встречаются втайне: обнимашечки, поцелуйчики, слюнявые признания. Гермиона никогда не сознается себе в том, что установление романтических отношений, как факта, между Дафной и Джейком стало основной причиной утреннего настроения: печаль и грусть, отчаяние и депрессия вместе взятые.
Контрольная проверка знаний трансфигурации за-ключалась в превращении неживого предмета в более сложную форму. Ученики пробовали трансфигуриро-вать обычный стул в резное кресло, шапку в вазу, та-релку в большое блюдо и "Выше ожидаемого" никто не продвинулся. Профессор МакГонагалл пропустила фамилию Дискейн и фамилию Грейнджер, предпочи-тая опрашивать далее по списку. Старательно машу-щих палочками учеников нисколько не волновала собственная оценка на контрольной. Условия пари между Грейнджер и Дискейном стали известны всему население Хогвартса с призраками и волшебными портретами включительно. Ставки на пари не принимались – сильнее Грейнджер на четвертом курсе учеников не существовало, но сама вероятность проигрыша мисс Всезнайки уже доставляла многим удовольствие. Количество проверяемых учеников сокращалась, а с ним сокращалось количество уверенности девушки.
"Не нервничать, не нервничать, – успокаивала себя Гермиона, – у него никогда не получится трансфигурировать лучше меня. Я же знаю твой уровень, Джейк, и неоднократно сама помогала тебе на занятиях. Тебе не удастся меня победить, ты отстаешь от того же Гарри, ты не выспался. Учил, что необходимо отдохнуть перед серьезным делом, а сам... Дурак ты, Джейк и твой спокойный вид меня не обманет. Я и без легилименции способна прочесть твои мысли – думаешь, как проиграть достойно и набить Рону морду сразу после выплаты своей ставки". Небольшое самовнушение поспособствовало лучшей концентрации на собственном выходе для демонстрации умений. Профессор МакГонагалл назвала её фамилию и Гермиона представила свое мастерство трансфигурации. Превратив обыкно-венный носовой платок в бархатную подушку, она по-казала кое-кому, как нужно использовать малое для получения большего и лучшего качества. Новый взмах палочки Гермионы и небольшая подушка превратилась в плюшевого медвежонка футов пяти высотой. Женская часть класса одобрительно зашумела, профессор улыбнулась и оценила работу своей лучшей ученицы:
– Мисс Грейнджер, превосходно выполненное зада-ние, оценка также "Превосходно".
Замысел с плюшевой игрушкой она почерпнула из памяти про посещение кабинета декана. Маленькую слабость профессора Гермиона решила использовать для подстраховки в собственной победе. В своих знаниях девушка не сомневаться, но кое-кто научил её использовать все доступные средства. Джейк поднялся и криво ухмыльнулся, показывая, что он понял ход её мыслей. В ответ Гермиона плотно сжала губы и посмотрела в глаз парня с вызовом. "Ну и что? Попробуй сделать лучше! Сам научил!". Она не поняла, что его рассмешило в её поведении, но внутреннее чутье за-кричало об угрозе – подобные перепады мимики Джейка не заканчивались для неё ничем хорошим.
– Профессор, я хотел бы использовать мисс Грейнджер в качестве модели для своей работы, – сердце Гермионы сжалось от предчувствия непонятно-ужасного события.
– Пожалуйста, мистер Дискейн, если мисс Грейнджер не возражает, – согласилась декан.
Под иронично-добродушным взглядом Джейка, вот гад, и выжидательными взорами одноклассников она подошла к парню. Он сделал от неё три шага, нервно покусывая нижнюю губу, и Гермиона услыша-ла заклинание превращения одежды – сложное, редко используемое из-за слабого эффекта времени поддер-жания трансфигурированой формы. Превращать одежду на несколько минут считалось пустой тратой магических сил и среди волшебников подобные занятия не пользовались популярностью. Всё это она успела подумать и посмотрела на результат трансфигурации: джинсы, кофточка и всё остальное она ощущала телом, а мантия... Глаза не успели рассмотреть в деталях белоснежные рукава, широкую юбку и оценить платье по достоинству, ничего другого на ум не приходило, потому что это за неё сделали девочки в классе. "Ох" и "Ах" раздались девичьи восклицания, вгоняя Гермиону в краску смущения. Профессор МакГонагалл трансфигурировала стул-пособие в ростовое зеркало, позволив девушке рассмотреть платье, которое пред-стало перед ней во всей красе. Замерев на несколько секунд перед зеркалом, Гермиона не знала, как посту-пить. Работа Дискейна смотрелась на фигурке просто идеально, несмотря на отсутствие причёски и подоба-ющей обуви. На какое-то мгновение она начала сожа-леть, что платье скоро исчезнет – терять такую красоту очень не хотелось.
"Джейк, ты настоящий садист! Показать девушке красивое платье, одеть его на девушку, позволить по-завидовать другим девушкам и отобрать всё, это невероятная жестокость" – сияющее лицо Гермионы не соответствовало внутренним размышлениям.
– Превосходно, мистер Дискейн, превосходно выпол-ненная трансфигурация и неожиданный выбор для мальчика, – пряча улыбку, профессор МакГонагалл поставила отметку начинающему модельеру.
– Профессор, а Вы не разрешите сейчас спор между Грейнджер и Дискейном по поводу – чья трансфигу-рация лучше, –задала самый интересующий всех во-прос Парвати Патил.
Ссылка преподавателя на то, что выше "Превос-ходно" оценки не существует, и она не имеет возмож-ности поставить кому-то оценку еще выше, вызвала закономерное требование указать на победителя ру-кой.
– Надеюсь, что Вы также хорошо подготовились к финалу, – рука профессора МакГонагалл показала на создателя платья.
Вернув мантию девушки в исходное состояние, парень занял свое место, прокручивая палочку между пальцами.
– Профессор МакГонагалл, – обратился Дискейн к преподавателю, всматриваясь в лицо Гермионы при-щурив глаза, – вчера я сформулировал предельно точно причину невозможности моего выхода на площадку и Ваши пожелания мне непонятны.
– Мистер Дискейн, Вас никто не заменял и не обра-щался ко мне с подобной просьбой.
– Всё понятно, профессор, тактика страуса в опасности и ничего нового.
– Не понимаю, о чём вы говорите?
– Это второстепенно, а важно другое – у меня не получится выйти на финал потому, – Джейк взял свою палочку двумя руками и резко её сломал – что я безоружен. Простите мою неуклюжесть.
Свидетели такого вызывающего поведения не по-верили собственным глазам. Волшебная палочка это же продолжение самого волшебника и никто в здравом уме не сломает её добровольно.
– Еще хочу напомнить, профессор, что завтра кон-трольные вопросы по Чарам и Древним рунам, поэто-му палочку я куплю сразу после выходных, – отсекал возможность ближайшей поездки наглец.
– После занятий жду Вас в своем кабинете, мистер Дискейн, – осознав проблему, декан Гриффиндора грозно посмотрела на отказника.
Опытная преподавательница увидела растерянное состояние своей лучшей ученицы и также рассмотрела ослиное упрямство её, как бы напарника. По всей видимости, Джейк Дискейн потерял контроль над самим собой и пошел в разнос, как говорят маглы – напрашивается на неприятности. Именно так расшифровала явное недовольство своего декана Гермиона, присаживаясь возле упертого до крайности Джейка. Парень смотрел перед собой, не замечая ни грозного декана, ни парочки прилетевших записок. Услышав колокол, он начал подниматься, но подошедшие девочки усадили его обратно на стул. Женская половина горела желанием первыми увидеть эпохальные событие и мнения самих участников пари интересовало всех в последнюю очередь. Роль общественного рупора взяла на себя Лаванда Браун.
– Дискейн, Грейнджер, мы ожидаем выполнения пари и не позволим вам разбежаться.
– Лаванда, твои опасения напрасны, – Джейк все же встал, – никто не собирается от вас прятаться. В усло-виях пари четко указано место и это не кабинет транс-фигурации. Я правильно говорю?
– Да-да, в Большом зале, при всём народе, – выпалила Парвати Патил.
– Совершенно верно, мисс Патил, у Вас неплохая па-мять, а это означает, что Вы и все остальные свидетели пари должны помнить – время выполнения моего условия я не конкретизировал. Проигравшая сторона вольна рассчитываться со мной в любой удобный для неё день. Все вопросы касательно точного времени направляйте бедной девочке. Лично мне безразлично когда, сегодня, завтра, через год, через сто лет. Vae victis девушки, горе побежденным.
– Так нечестно Дискейн, ты выгораживает Грейнджер! – возмущение Браун поддержали остальные гриффиндорки.
– Отказываясь от того, что выиграл, я не выгораживаю девочку.
– Не знаю, но ты даешь ей возможность уйти от вы-платы проигрыша.
– Лаванда Браун, будь добра, не доставай меня своей женской логикой, – угрозы в голосе парня оказалось достаточно для того, чтобы его выпустили из окруже-ния.
Жестокость Дискейна все видели собственными глазами, а Грейнджер своих не тронет, поэтому Гер-миону взяли в оборот. "Мужская часть четвертого курса Гриффиндора незаметными тенями исчезала из кабинета – отстранено отмечала допрашиваемая, – добровольцев вмешаться в девчачью склоку не видно". Гермиона попробовала молчать, дожидаясь колокола на новый урок, но пытки вопросами не затихали. Послушать девочек, так она обязана немедленно поцеловать Дискейна, а если сейчас тру́сит – обязана назвать самую-самую точную дату, и не дай Моргана кому-то оттягивать время больше чем на день, максимум два. Повторяющаяся какофония идиотских расспросов: "Скажи когда. как тебе платье, ты его мерила без белья, ты должна… обязана… мы не можем долго ждать…" вынудили Гермиону применить... нет, чьей-то жестокости у неё не было, а вот давить на совесть она научилась.
– Девочки, поговорим позже, пожалуйста, дайте мне подготовиться к дуэли с Гринграсс.
Мучительницы позволили Гермионе удалиться из кабинета – женская солидарность, это навсегда. "Мы добрые, ласковые, заботливые, чуткие, ранимые, без-защитные, наивные девочки до тех пор, пока дело не коснется другой девочки – красивой и богатой. В счи-танные секунды большинство из нас превращается в завистливых, жестоких, подлых, изворотливых су-ществ. Применить на практике парочку советов от гриффиндорок и в Азкабан меня не посадят из-за опасности для дементоров"– мрачно готовилась де-вушка на поединок с подругой.
– Мисс Грейнджер, мисс Гринграсс, прошу на пло-щадку, – профессор Флитвик вызвал первую пару дуэлянтов.
Дафна поприветствовала её согласно кодекса, она ответила зеркально и…
В поединке Поттер – МакНейр друг показал всем, как нужно побеждать слизеринцев. Гарри действовал предельно собрано и безошибочно. Никаких авантюр, никаких лишних метаний по площадке. Предельная концентрация в защите и сильные атакующие закли-нания сломили напор МакНейра в первой половине дуэли. На вторую десятиминутку у представителя Слизерина не осталось и силы, и выносливости. За-вершающий "Ступефай" вывел Мальчика-который-выжил в финал, где ему предстоит встретиться с хо-рошо знакомой девушкой.
Поздравив друга с победой, Гермиона старалась не смотреть по сторонам, но глаза сами возвращались к фигурам Дафны и Дискейна, что-то живо обсуждающих.
– Я тебе говорю – Дискейн сдал тебя змеюке, поэтому ты продула, – в десятый или сто десятый раз напомнил Рон о проигрыше.
– Рон, ты не можешь помолчать? – задавала риторический вопрос Гермиона, надеясь на понимание.
Слово "понимание" не входило в лексикон Ро-нальда Уизли, и девушка отчаянно соображала, куда можно от всех спрятаться. Рыжий мешал сосредото-читься перед поединком сначала ей, а потом и Гарри, выливая свои переживания на психику друзей. По-здравляя друга с победой, он в каждом предложении упоминал её поражение, подчеркивая подлую сущ-ность Дискейна. Она не хотела возражать рыжему, со-глашаться или доказывать что-то, а сдерживала себя от того, чтобы не врезать ему по роже, как хорьку. Некультурно, нецивилизованно, не по-дружески, но по-другому заткнуть фонтан Уизли никому не удава-лось, и эффективность подобного метода она наблю-дала в исполнении бывшего, теперь уже ясно, напар-ника. Победа Дафны сильно раздражала, язвила гор-дость и самолюбие, но поведение Дискейна после его невозможной победы выглядело намного обиднее. Своим поведением он показал, как хочет помириться, как к ней относится и, черт бы его побрал, как он хо-чет получить поцелуй. "Ему ничего не нужно, потому что у него есть Дафна, а сопливая отговорка "когда она захочет" говорит о том, что ссориться с Гринграсс по такому пустяку он не намерен".
В дверях Большого зала, Гермиону, задумавшуюся про свою незавидную судьбу, остановила профессор МакГонагалл:
– Мисс Грейнджер, Вы сражались очень достойно, и нет никакого позора в проигрыше сильной волшебни-це.
– Спасибо профессор, – вяло ответила девушка, совсем не спокойным голосом.
– Мисс Грейнджер, Гермиона, – декан наклонилась к её уху, – нужно отдохнуть и успокоиться. Проигрыш тоже полезный опыт, уж поверьте старой женщине.
– Понятно, профессор.
– Ничего Вам не понятно, юная леди. Это нормально в Вашем возрасте и скоро пройдет, а для ускорения процесса вы придете в мой кабинет за час до ужина. А теперь – марш отдыхать.
Указания декана она выполнила безоговорочно – дошла до кровати, рухнула в неё, но отдохнуть не по-лучалось. Обида на мальчишек, на саму себя не позволяла сосредоточиться на чтении какого-либо учебника. Способность уходить в учёбу с головой не срабатывала, как не сработала её тактика в дуэли против Дафны. Все мысли вращались вокруг одного человека и своих несбыточных мечтаний. Часы неумолимо отсчитывали время, а Гермиона всё так же лежала с остекленевшим взглядом и мучилась в своем персональном аду. Сегодня соседки по комнате терпели её полную отрешенность более двух часов. В начале шестого часа они начали повышать громкость своего разговора, чтобы таким нехитрым способом привести свою соседку в чувства.
– Парвати, ты знаешь, как легко разговорить мальчишку? – обе девушки уселись по бокам от Гермионы.
– Подойти поближе, взять его за руку, – делилась девчачьей мудростью индийка, – посмотреть ему в глаза самым восторженным взглядом, похлопать ресничками, застенчиво улыбнулся…
– И мальчик расскажет всё, что тебя требуется, – за-кончила за подругу Лаванда.
Девочки заметили реакцию глаз Гермионы на свои слова и продолжили обработку несмышленой в таких хитростях соседки. Гермиона не желала ничего слушать и понимать, состояние было неподходящим и всё же реплика Лаванды "мальчишки придурки и ничего не соображают" дошла до сознания. Согласившись без слов с соседками, она отправилась разрубать последнее связующее звено.
"Не хочешь выступать вместе? Никаких проблем, мистер Дискейн. Не хочешь получить выигрыш? Класс! Я сама не хочу с тобой целоваться! Дафна моя подруга и вмешиваться я не собираюсь. А ты, Джейк! Ты глупый, пустоголовый болван!" – подкрепляла свой боевой настрой девушка, на пути в кабинет дека-на. За несколько шагов до кабинета его двери откры-лись, и оттуда вышла Дафна Гринграсс. Более нежелательной встречи нельзя и придумать.
– Гермиона, ты хорошо выступила, честно, – доброжелательно обратилась к ней подруга.
– Да-да, я уже этого наслышалась, – победительница во всём, действовала девушке на нервы не лучшим образом.
– Злишься? Ничего страшного, без поражений нет по-бед. Сначала ты меня здорово напугала, но дальше у тебя уже не было шансов.
– Еще бы, – раздражаясь, ответила Гермиона, – давай не будем об этом говорить, и декан меня ожидает.
– Постой, – Дафна преградила ей дорогу к спаситель-ной двери, – кажется, я догадываюсь, в чём проблема. Твои уши хорошо прогрели и ты… Ах так! Предлагаю реванш немедленно. Пойдем в наш кабинет и там ты сама осознаешь неразумность твоих гриффиндорцев.
Утвердительно кивнув, отыграться хотелось очень сильно, Гермиона пошла впереди подруги. Первый проигрыш реванша она списала на нервное возбуждение. Последовавшие за ним ещё два, объяснить длинным языком Дискейна и собственной слабой психикой не получалось из-за того, что она меняла схемы дуэли и подбор заклинаний. В четвертый раз Гермиона действовала бездумно и эффект получился аналогичным предыдущим. Уступить четырежды подряд – уже перебор для самой умной ученицы. Она уселась за ближайший стол и спрятала лицо в ладонях. Дафна присела напротив и задала вопрос, который затмил всё остальное:
– Не может понять, почему проиграла?
Вместо ответа Гермиона покачала головой.
– Давай попробуем еще раз, медленней, и я всё объяс-ню.
Повторная схватка оказалась короче по времени, но комментарии Дафны немного успокоили Гермиону. – Ты постоянно делаешь полшага вправо перед атакой, – делилась опытом победительница, – чтобы заметить такую мелочь, нужно иметь опыт, который у тебя отсутствует. Меня учит дед, лет с шести примерно, а ты смогла всё же меня испугать сегодня. Года три назад я страдала подобным, и дед заставлял меня даже спать с привязанной к телу рукой – моя левая ладонь обожала подниматься перед атакой вверх. Подумай вот о чём, какая вероятность победы у человека, который занимается дуэлями, пусть будет год, и какая вероятность у человека, которого жестко тренируют пять лет. Ты и так прыгнула выше головы большинства чистокровных придурков.
– Да уж, прыгнула, опозорилась на парной дуэли, а меня еще называют победительницей.
– Там ты сама виновата и никакого позора никто не наблюдал.
– Стоять столбом у края площадки не позор?
– Скажи спасибо своему хитрому напарнику за то, что глупый Забини не наказал тебя за бестолковость, как принято.
Несколько мгновений Гермиона переосмысливала услышанное: "Спасибо? Глупый? Что за делишки провернул Джейк за моей спиной?".
– Дафна я ничего не поняла, объясни по-человечески. – Твой хитрющий напарник подсел к нам перед пер-вым поединком, и все время старался всех смешить. Рассказывал, какие мальчишки грубые, вспоминал старые времена и рыцарское поведение мужчин. Со-крушался над тем, что среди гриффиндорцев только Гарри Поттер способен на благородный поступок. Блейз уши развесил и не добил тебя, как же – достоинство ему не позволило победить девушку. У него имелась стопроцентная возможность запустить твоим телом по покрытому льдом полу и летела бы ты к своим друзьям так же, как вылетел Уизли.
– Не вижу связи между Джейком, его поведением и вашим проигрышем.
– Я тоже не видела, пока не послала сову деду и не получила ответ. Наш общий знакомый попросту внушил нам, убедил меня и Блейза в том, что он классный парень и сильно обижать его нельзя, не красиво. Парень он конечно не плохой, но до такого коварства не каждый слизеринец додумается. Мы могли победить сразу, после твоего выбивания, но занялись, Мордред знает чем, и, в конце концов, проиграли. Его внушения перед поединком принесли вам один шанс на двоих. Я до последней секунды немного жалела бедного мальчика, не выкладывалось из всех сил. Чем все закончилось, ты видела – нелогичная атака на меня, твое освобождение и мой выход на линию. Джейк выложился на полное истощение, он стоял возле меня с трудом и прятал за спину трясущиеся руки. А кое-кто не соизволили подойти к напарнику. Для тебя оказалось намного важнее обнять Уизли, чем сказать Джейку простое "Спасибо". На твоём месте я бы так не поступила.
– Ты никогда не окажешься на моём месте, потому что ты... – Гермиона замолчала, не желая повторять очевидное.
– Такая красивая, такая богатая, такая неприступная, – неожиданно в голосе Дафны послышалось злость, – тебя ожидает успех в жизни, ты будешь очень счаст-лива, да, Гермиона? Только не надо врать, если мы еще подруги.
– Все девочки такое говорят, – Гермиона не признава-лась в зависти.
– Это мне нужно тебе завидовать, – в глазах Дафны блеснули слезы, – спустя несколько лет у тебя появится дети, потом пойдут внуки, а я могу переспать со всеми мужчинами детородного возраста планеты и останусь без ребёнка. Вы сможете смотреть, как растёт ваше продолжение, стареть в кругу близких по крови, и никто из вас не станет завидовать одинокой старушке Дафне Гринграсс. Моя пра – несколько раз – бабка отказала в близости Кромвелю. По приказу Лорда – протектора Англии его личный колдун проклял весь мой род. Наследник в нашей семье рождается исключительно у младшего представителя семьи. Красота штука временная и дальше меня ожидает, как выражается Джейк "сплошняк безнадёга".
Смотреть на плачущую девочку, которой завидо-вала и которая оказалась в положении намного худ-шем, чем она сама, стало невыносимо. Доброе сердце Гермионы не могло смириться с потребностью сохра-нить тайну, услышанную в медицинском крыле, и обещаний она не давала.
– Дафна, а "Последний свет" тебе поможет?
Гринграсс вытерла платком слезы и грустно улыбнулась:
– Цветок "Последний свет" это старинная легенда. Последнее упоминание относится к временам Вильгельма-завоевателя. Как видишь, чудеса волшебного мира не безграничны.
– Я видела этот цветок четыре дня назад.
– В некоторых книгах он встречается довольно часто, но самого цветка не существует в природе.
– Нет, существует, я видела пять сорванных цветков собственными глазами. Джейк их нашел где-то и ма-дам Помфри подтвердила – цветок настоящий. Он хо-чет дождаться, когда вырастет штук десять, по-моему, цветков.
– Ты понимаешь, что ты сейчас рассказала, – волнуясь, Дафна начала метаться из угла в угол.
– Надеюсь, что понимаю правильно, потому что скрывать такую информацию от тебя слишком бессердечно. Постоянно ощущать себя заранее обреченной, наказание ничем не заслуженное. Я могла промолчать, и ничего страшного для меня не случилось бы, но в таком случае умение держать язык за зубами превращает нашу дружбу в фарс. Ты стараешься как-то мне помочь, поддерживаешь, а в ответ я должна спокойно наблюдать, как ты страдаешь. Ты правильно сказала про "не плохого мальчика" не спорю, но его навязчивая идея держать всё в секрете до последнего, меня убивает. Он говорит о доверии и тут же себе противоречит: не открывает всей правды никому, ведет себя, как чёртов высокомерный придурок, заставляет окру-жающих не верить ему ни на унцию.
– Ты злишься на него или на себя? – вернувшись на место, Дафна внимательно посмотрела ей в глаза.
– Больше на себя.
– Джейк не подарок и как я буду с ним жить? – задум-чиво сказала Дафна.
Оглашение подругой такого плана на будущее лишило Гермиону дара речи. Одно дело догадываться, что Дафна встречается с Джейком и совсем не другое – услышать этому подтверждение. Открывшаяся правда полностью парализовала мысли. Подруга взяла минутную паузу и, не дождавшись вопроса, объяснила всё сама:
– Твою информацию необходимо передать моему деду для того чтобы он начал подготовку ритуала снятия проклятия. Ты же не думаешь, что достаточно выпить зелье из цветка? Необходимо рассчитать время, подготовить место, напитать нужные артефакты магической энергией, купить десятки ингредиентов, сделать массу приготовлений, про которые я просто не догадываюсь. Ты правильно сделала что рассказала – получи я цветок, и мы не успевали бы подготовиться, а теперь всё произойдет как нужно, как правильно. Не знаю, что случиться дальше, но тебе я благодарна уже сейчас. На моей свадьбе ты обязательно будешь подружкой невесты.
– Спасибо подруга, очень неожиданно всё как-то по-лучается, – отказываться от такого нельзя, соглашаться смерти подобно, – Джейк уже знает?
– Нет, откуда он может узнать? – ответ Дафны вызвал у Гермионы ощущение дежавю: "Головой об стену я билась или кто-то другой".
Непонимание на лице Гермионы позабавило сли-зеринку. Она рассмеялась и бесповоротно запутала мысли обескураженной девушки:
– У меня нет никаких близких отношений с Джейком, и сомневаюсь, что появятся в ближайшее время. За-муж за него я выйду, потому что знаю своего деда и его реакцию на "Последний свет". Мой дед предложит Джейку брачный договор со мной. Для маглорожденного Дискейна вход в семью Гринграсс откроет двери всех волшебных семей, а для моей семьи брак с ним принесет контроль над цветком. Джейк умный парень и открывающиеся горизонты сразу увидит. А чувства? В семьях волшебников мало кто воспринимает всерьез выбор детей. Скажет дед "замуж", вернее – очень вежливо объяснит необходимость такого шага, и моя свобода выбора помашет мне ручкой. За "Последний свет" Джейк может позволить себе очень многое, и чтобы он помог мне я спокойно выйду за него замуж. На фоне многих мальчишек он выглядит вполне пер-спективным мужем. С ним интересно поговорить, он относится ко мне уже сейчас без сопливых восторгов и вообще, с ним не заскучаешь. Плохо, что он не разбирается в моде, но это поправимо. Да, чуть не забыла, как тебе платье, понравилось? Из-за вашего пари я сегодня не выспалась – Джейк попросил меня выступить в роли модели для твоего платья. Мне пришлось помучиться с ним над каталогом где-то до часа ночи, а потом я ушла. Ты себе вообразить не сможешь, сколько платьев я перемерила.
– Так это ты его научила? – нечестность напарника требовала подтверждения.
– Нет, ты не слышишь, что я говорю. Он тренировался на мне как на манекене: "Дафна, это не подойдет к её глазам, у неё идеальная фигура, у неё, у неё…". Твой защитник не скупился на комплименты и совершенно меня не замечал, даже обидно становилось.
– Он не "мой" и не "защитник", – Гермиона попыта-лась скрыть за маской раздражения собственное сму-щение.
– Как хочешь, так и думай, но все девчонки называют Джейка – "Защитник Грейнджер". Ты просто не слы-шишь никого, кроме Уизлетты и Браун, а я думала, тебя просветили по поводу этого.
Посмотрев на часы, Гермиона извинилась и, со-славшись на опоздание к декану, выбежала из класса: "Лучше бы я ничего не знала, лучше бы этого разговора не произошло. Я помогла Дафне, а она уничтожила все мои надежды, сама того не понимая. Моя уверенность в неопровержимых фактах оказалось миражом, игрой воображения, не имеющая ничего общего с настоящим".
Реальность нанесла Гермионе еще одну пощечину в кабинете декана. Профессор МакГонагалл ошарашила её своей просьбой:
– Мисс Грейнджер, я попрошу Вас не спешить с заме-ной или отказом от выступлений. Для меня и всего факультета очень важно чтобы завтра мистер Дискейн купил новую палочку. Сопровождать его в поездке Хогвартс-экспрессом я доверяю Вам, потому что кроме Вас он никого не послушается. У вас существуют определённые разногласия и сейчас мы их немного устраним.
На стол перед сидящей девушкой упал злополуч-ный значок. Одним экземпляром профессор не огра-ничилось. Поманив девушку рукой, замдиректора провела её в личный кабинет и открыла замаскированный сейф. Перед глазами Гермионы лежали десятки значков. Профессор попросила держать полученные сведения в секрете от всех, особенно от Гарри Поттера.
– Мистер Дискейн очень настаивал на неразглашении, и я показала значки в надежде на Ваше понимание.
– Я буду молчать, профессор, но в остальном…
– Вы не понимаете, зачем напарник скупил значки?
– Да, то есть не понимаю.
– Полностью в его замысел я не посвящена, но одно могу утверждать точно – скупка значков остановила распространение этой гадости по школе. Я поверила словам Джейка о том, что вреда для репутации Гарри Поттера не избежать и можно только минимизировать потери. Насколько я осведомлена, в качестве потерь выступает сам Джейк Дискейн.
За последовавшим чаепитием Гермиона страстно каялась декану в своих заблуждениях. Её сбивчивый рассказ о собственной поспешности напоминал ма-ленькую исповедь. Реабилитация Джейка пришлась как нельзя вовремя и для души Гермиона – мучившие её сомнения исчезли безвозвратно. Поступки парня стали понятны, но как относиться к нему теперь, после сказанного Дафной, превратилась для неё в громадную проблему.















Глава 31
Сколько дней в неделю я провожу в медицинском крыле? Попробовать переселиться сюда или подумать головой? Самостоятельный подъем в пять утра не способствует бодрости состояния духа и мысли приходят на ум соответствующие. Я не пессимист, никогда подобной хренью не заморачивался и моё не радужное восприятие реальности базируется на твердом убеждении. Почему я обязан всегда улыбаться? Девушка, которой помогал, оказалось непробиваемо преданной рыжему барану. Наши наработки на дуэль она быстренько забыла и захотела всем показать свою силу. Выступила, как Уизли, понадеялась уложить всех одной левой, а напарник и даром не нужен. Она хотя бы понимает, что левой оказалась сама? Куда там, обнять ржавого Ронпеда и выслушивать его дебильные разглагольствования – вот её уровень понимания. Какого хрена я прицепился к этому недоноску? Одним нежеланием видеть их вместе в отдалённом завтра уже трудно отмазаться. Неужели это ревность? Тогда почему я никак не реагирую на её отношения с Гарри? Союз Поттера и Грейнджер не вызывает такой жгучей ненависти, как с Уизелом, а тоска для меня нормальное состояние. Взять другого человека из моего мира и поместить суда, на моё место, в эту самую школу долбанную. Появится девушка – Поттер попадет ей в руки, появится парень – Грейнджер достанется уже этому счастливчику. Введения постороннего лица в дей-ствующий сюжет всегда означает, что семейка Уизе-лов всё теряет. Если не захватывать себе Гарри или Гермиону остается третий вариант – соединить их са-мих и выкинуть планы рыжих на помойку.
Как разумно я размышляю! Самому понравилось, а толку от моих размышлений ноль целых и ноль десятых. Создается впечатление, что мир, созданный Ро, держит своих героев в рамках прописанного сюжета. Мои жалкие попытки не допущать, не позволять и т.д. ничего не меняют. Небольшой успех, надеюсь на это, с Гарри, стократно перекрывается разрушением отношений с Гермионой. Девочка не просто не желает видеть настоящее лицо Ронпеда, но и всячески демонстрирует свое расположение к нему независимо от того, что он ей высказывает. Малейший намек от рыжего на мою подлость и девочка обвиняет меня в предательстве. Сколько времени я вбивал в её голову мысли о том, что нужно думать своими мозгами? Достаточно много и получил за это... трехдневную слепоту. Намечается нездоровая тенденция – чем больше усилий прикладываю, тем хуже мне становится. Чем дальше придётся заплатить за свое упорство? Глаза? Руки? Ноги? Жизнь? Моя травма обернется канонным финалом для всех, кроме Гринграсс. А что я могу сделать? Ничего из дурного книжного арсенала: способностей супер бойца мне и только мне никто не продал, не подарил, не научил за пару месяцев. Вездесущие таинственные силы пожадничали для меня тело высокое, стройное, дворянское и денег зажали. Ни хрена же нет! Сведения об их будущем помогло лишь Астории. Мои подсказки Гарри Поттеру могут оказаться плохой услугой, потому что Гермиона воспримет пацана как мою марионетку и, по доброте душевной, начнет ставить палки в колеса всем моим начинаниям. Куда ни посмотришь, всюду напрашивается окончательное решение рыжего вопроса. Иные расклады ломаются по независимым от меня причинам.
Голова от такого невеселого размышления начала побаливать. Проснувшаяся мадам Помфри отметила моё состояние и выдала порцию успокаивающего зе-лья. Поблагодарив добрую женщину я покинул прак-тически родное медкрыло. Нормальные люди в это самое время сладко спят, а мне нужно тащиться на площадку перед замком, где ожидает карета до чертовой станции. Вчера, после занятий, МакГонагалл уболтала меня на сегодняшнюю пытку поездом. Сначала она прочла лекцию, слава Богу, короткую на тему обращения с волшебной палочкой и моего поведения с напарницей. Ничего не понял, но кивал в нужных местах утвердительно и активно. А дальше меня прижали к стенке: походы в Запретный лес отменяются, занятия с пацанами прекращаются, рукоприкладство ведет прямиком на отчисление, выход за территорию школы на общих основаниях, режим один для всех, сон только в факультетской спальне и много чего "хорошего". Как можно не поддаться таким мягким уговорам? Я не только позволил тебя говорить, нет, я пошел дальше и пообещал вернуться вместе с сопровождающим меня человеком, которого увижу утром перед выездом.
Под действием такого заряда бодрости, получен-ного от декана, я свалил в лес сразу после проигрыша Грейнджер. Пустой разговор с Дафной подходит под определение "сразу". "Доброта" бурлила во мне очень долго – пока не увидел ухмыляющуюся рожу Уизела-шесть. Его харя бесит всегда, но после вчерашнего ужина что-то меня занесло. Набить ему морду дело святое и необходимое, но врезать просто так, от зло-сти, уже напоминает манию. Еще и Грейнджер при-несла нелегкая в неподходящий момент. Кто меня дергал за язык? Промолчи дурак, уйди куда хотел, так нет – нужно вякнуть: "Ясно, добрая сердцем принцесса спасает дерьмодруга из когтей монстра. Смотреть противно, пойду блевану". Снова лажанулся я по-крупному, и теперь девочка вообразит себе, что полоскать желудок я захотел от самого её присутствия. Доигрался кое-кто до ручки, а какие планы, какие разговоры... Муданец я, настоящий мудак и засранец в одном, похлеще рыжего недоноска!
Хагрид приветливо помахал рукой-ручищей и от-крыл дверцу кареты. Я не заметил, как прошагал от медкрыла до площадки. Заглянув внутрь средства пе-редвижения и никого не увидел. Обещанный конвой вероятнее всего получает последние инструкции. Ждать под дождиком? Нет, в карете хотя бы на голову не капает. За тонкой стенкой послышались чьи-то голоса, и спустя несколько секунд в открывшуюся дверь заглянула МакГонагалл:
– Мистер Дискейн надеюсь на Ваше благоразумие, доброе утро.
– Утро не бывает добрым, профессор, потому что оно утро и да, всё будет нормально.
Ответив по-утреннему, я закрыл глаза и забился в свой угол. Кто меня будет конвоировать? Неважно, не волнует совершенно. Почему-то совесть разбушевалась и необходимо как-то с ней договориться, а на охранника не обращать внимания. По тому, как просела карета, я понял, что Хагрид едет до станции с нами вместе. Аромат знакомого запаха указал на кого-то из преподавательниц. Открывать глаза и рассмотреть, кого приставили ко мне, не захотелось и необходимости в идентификации надзирательницы не ощущалось.
Фестралы довезли нас до станции достаточно быстро, как для лошадей пусть и волшебных. Моя конвоирша сразу покинула карету, а следом Хагрид и меня выпроводил наружу. Задремавшие глазки рас-смотрели долбаный Хогвартс-экспресс, маленькую фигурку возле третьего с головы вагона и несколько групп потенциальных пассажиров.
– Тебе в третий вагон, – пробасил вместо напутствия лесничий.
Куда приказали туда я и поплелся. Искать профессоршу или не искать? Убегать я не собираюсь, поэтому сама найдет, если боится меня потерять. Ближайшая дверь в купе оказалась открыта, значит, там никого нет и можно первым застолбить место для не выспавшегося тела. В купе уже сидела… Гермиона Грейнджер собственной персоной, а может я не до конца проснулся и вижу того, кого очень хочется ви-деть.
– А где профессор? – ляпнул первое пришедшее на ум. – Я тебя сопровождаю, – ответила девушка.
– Класс! Гермиона ты со своим воображением...
– Это ты про себя вообразил, Мерлин знает что, Джейк, – резко оборвала мои извинения теперь уже точно Гермиона.
– Мисс Грейнджер, я попытался...
– Не старайся упражняться в словоблудии, зайди в ку-пе и молча посиди.
Понятно, девочка четко следует инструкции и яв-но демонстрирует свое "Фэ". Отлично! Чудесно! Я умею играть в такую забаву очень хорошо, благодаря учительницам, которых вспоминать на ночь глядя не рекомендуется. Не хочешь даже выслушать? Тогда познакомься с тварью, которую ты так хочешь видеть:
– Я перейду в следующее купе и хочу остаться там один, потому что общество окончательно обуизлившегося ребенка меня сильно раздражает. Можете ждать перед барьером на вокзале, а можете не ждать, мне всё равно.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, я оставил де-вушку в одиночестве или благородно избавил от со-зерцания ненавистной ей рожи. Пустующее соседнее купе идеально подошло для принятия горизонтального положения. Не понимаем мы друг друга? И хрен с ним! Муж её пусть ищет понимания, а мне достаточно протянуть до мая девяносто восьмого. Легко шляпе давить на совесть, парочка слов, парочка намеков и кто-то спекся. Подсказала бы лучше как достучаться до этой Немезиды, чтобы ей икалось чаще. Поворочавшись, энное количество оборотов, я вырубился, но точно не заснул.
Мерный перестук колес разбудил или же это щелкнула входная дверь. Какой бы звук меня не по-тревожил, теперь уже не важно – спать перехотелось. Валяться, уткнувшись лбом в стенку купе познава-тельно и жутко полезно для расшатанной психики, поэтому нужно подниматься или хотя бы лечь на спину, не забыв открыть глаза. Шелест переворачиваемой страницы прозвучал, словно громкий треск ломающегося дерева. Рука дернулась в поисках несуществующей палочки и замерла на полпути. Сам сломал, забыл о содеянном, а теперь рыпаюсь.
Усевшись, я пристально рассматривал проносящиеся за окном унылые шотландские пейзажи. Гермиона сидела напротив, читала какую-то книгу, и молчание устраивало обоих, поговорили мы уже достаточно. Нарваться на новую порцию обвинений? Так и произойдет – стоит мне начать извиняться, и девочка снова покажет зубки. Уйти в другое купе? Очень взрослый поступок! И не убегу я никуда, не хватит вагонов на планете, чтобы спрятаться от себя. Предательски буркнул желудок, требуя какой-нибудь пищи и осуждая хозяина за игнорирование его законных потребностей. Продавщица сладостей я наблюдалась, школьники поедут только на Рождество. Похлопав по карманам куртки, я нашёл забытую плитку шоколада и довольно ухмыльнулся: шоколад – эндорфин – хорошо. Девочка тоже ничего не ела и как бы не злилась, но от половины сладкого продукта не должна отказаться. Плитку ломаем пополам и протягиваем увлеченной читательнице. Она не взяла, ничего не сказала, только выразительно и как-то странно посмотрела на меня. Вот значит как, гордые мы, кушаете только из рук дорогого Рона! А я съем свою половину. Черт, черт, черт! Обижаться на подростка! С моим-то опытом, то же, что обижаться на несмышленого ребёнка.
– Гермиона, зачем тебя отправила со мной МакГо-нагалл? – переступив через собственную гордыню, я рискнул поговорить.
– Сопровождать, – однозначно ответила девушка, не отрываясь от книги.
– И всё?
– Да.
– Все же ты ребенок, если не поняла очевидного.
Книгу она закрыла, отложила в сторону и сердито сказала:
– Попробуй еще раз назвать меня ребенком и тебе не поздоровится.
– Ха! Напугала! Я не боюсь даже древесных извергов, а ре… ладно, девчонки и подавно не испугаюсь.
Память у Гермионы отличная и улыбка, появив-шаяся на лице, подсказывала, что наши с Гарри раны героические никогда не забудутся.
– Ты знаешь, что ты гад... – начала говорить Гермиона.
– Негодяй, сволочь, придурок идиот, – продолжил за неё свою характеристику.
– Что? Я не так хотела выразиться.
– На правду не обижаются.
– Подожди ты со своей правдой, – Гермиона немного привстала, – я хотела сказать, что ты гадкий, вредный мальчишка... и... и ты имеешь полное право называть меня ребенком. Мои слова, сказанные тебе тогда, в классе на тренировке, мой поступок с проклятой кон-фетой, идиотское поведение на дуэли подходят ребен-ку, но никак не подходят умной девушке, какой я себя мнила.
Я не ошибусь, если скажу, что у девушки муки совести. Ребёнок желает выговориться? Полезное дело и для моей души, правда, я уже сам плохо соображаю в происходящем с нами. Откровенность Гермионы требует аналогичной откровенности от меня, но честно рассказать про себя я не смогу, боюсь за последствия для этого самого ребенка. Сказать прямо, что она... Тогда наступит абсолютный хаос, и я уже сам боюсь того, что может случиться.
– Мир? – мой вопрос и протянутая рука повисли в воздухе.
– Мир, но я же всего не договорила, – девушка насто-роженно ответила рукопожатием.
– Прости, что перебиваю, знаю-знаю – невежливо, некультурно, но тебе не в чем себя винить. Ты посту-пила, как поступила бы каждая нормальная девушка в подобной ситуации.
– Я не каждая, поэтому прошу прощения за всё, что я натворила и наговорила.
– И ты меня прости за несдержанность. Давай прекра-тим эти сериальные страсти с извинениями и спокойно поговорим.
– Я только "за", – Гермиона подтвердила свое согласие поднятой рукой, а-ля прилежная школьница.
– В таком случае я, как бы выразиться точно, должен признаться, предупредить тебя о следующем: все твои неприятности целиком и полностью на моей совести и нет никакой гарантии того, что подобного не повто-рится. Моя неистребимая привычка тянуть всё самому часто причиняет боль окружающим людям. Я пони-маю, что можно довериться тебе, Гарри, Невиллу и не могу этого сделать. В меня вбито намертво – никому верить нельзя. Не знаю, поймешь ли ты такой подход, но для меня доверие это полная честность перед человеком. Ничего не стоит сказать, что я доверяю тебе свою жизнь, и всё же это не будет полным доверием. Если один человек доверяет другому это слепая вера, а если доверие взаимно это уже высшая форма отношений между людьми. На взаимном доверии строятся отношения дружбы и как апофеоз всего – отношения, идущие вслед за дружбой. У меня когда-то были друзья, которым я доверял больше чем себе, но при ближайшем рассмотрении получилось: кто-то подбирался к знакомой девушке с моей помощью, кто-то исполь-зовал мой ум для собственной выгоды. Вот так и рух-нуло понимание дружбы и прочей дребедени.
– А как же Невилл и Гарри?
– Я пытаюсь относиться к парням по-дружески, а вре-мя расставит точки или запятые.
– Дафна и Астория не относятся к категории парней, но с ними ты дружишь.
– Сомневаюсь, что это можно назвать дружбой, ближе всего – девочки хорошие люди, с ними интересно проводить время.
– Интересно? – непонятная злость на мой ответ про-скочила в глазах девушки.
– Да, но с тобой намного интересней, до определенных границ.
– А вот здесь ты врешь Джейк, сам себе и мне в при-дачу.
– Ничего подобного, – смысл обвинения от меня ускользал со скоростью света.
– Ох, Джейк, прекрати выкручиваться. Почему ты бо-ишься признаться, что Дафна нравится тебе как де-вушка? У вас столько совместных секретов, столько общего в поведения, что только незрячий, глухой, ма-разматик не заметит твоего увлечения слизеринкой.
Господи! Это когда-нибудь закончится? Какое увлечение? Что, черт возьми, творится в голове этой особы? Она же сама неровно дышит в сторону рыжего дебила.
– Теперь до тебя дошло? – Гермиона победоносно скрестила руки на груди и откинулась на стенку купе. – Ещё как дошло! Приедем в Лондон, и я сразу от-правляюсь в Мунго! Поговорив с тобой, я понял, что сошел с ума, рехнулся, слетел с катушек, поехал кры-шей, – ни слова неправды я не произнёс.
– Ах так! По-твоему я глупый ребёнок? – теперь за-кричала уже она, – мои слова это лепет младенца? Конечно, куда мне тягаться с чистокровной волшебницей, красавицей и умницей! Тебе интересно с ней? Да? А поговорив со мной, ты сошел с ума? Ты сам глупый ребенок! Понял?
– Понял, – лучше согласиться, иначе в Мунго станем соседями.
– Ни черта ты не понял, Джейк, по тебе заметно, что соглашаешься для приличия. Девчонки правильно го-ворят – все мальчишки идиоты. Гарри думает, что я не замечаю, как он смотрит на Чанг, ты глаз не сводишь с Дафны, и каждый из вас просто боится в этом себе признаться. От тебя я подобного не ожидала, от кого угодно, но только не от тебя. Ну и что с того что она красивая? Она нормальная девушка и тебе нечего бояться откровенного разговора.
– Ты ничем не уступаешь Гринграсс, – оттащить де-вушку от совершенно непонятной для меня идеи фикс можно одним способом – перевести внимания на неё саму.
– Спасибо, да, я знаю, что ты врешь, но всё равно спасибо. Мне никогда не сравнится с Дафной, и ты это понимаешь не хуже меня.
– Гермиона, что с тобой случилось? Я тебе столько дней повторял, что ты не уступаешь Дафне ни внеш-ностью, ни умом. Говорил я такое или не говорил?
– И что с того? Говорил, наверное, ты много чего го-ворил.
– Почему же ты снова скатилась на заниженную само-оценку?
– Никуда я не скатывалась! Правда отражается в зер-кале, когда я каждый день в него смотрюсь.
– А что ты скажешь по поводу того, что существует человек, который докажет тебе же твоё ненормальное заблуждение. Этому человеку ты поверишь безогово-рочно! В мире живет только один человек, который способен что-то доказать Гермионе Грейнджер. И это не папа или мама, не я, не Гарри, не подруги.
Девушка долго смотрела в окно, накручивая локон на палец. Сколько бы лет женщине не было, а любопытство всегда остается, что и подтвердила своим вопросом Гермиона:
– Сдаюсь, и кто же этот интересный человек?
– Тебе точно нужно узнать?
– Да, говори быстрее.
– Скажу при условии, что ты выполнишь всё, как я попрошу.
– Всё, это как-то подозрительно звучит.
– Не бойся, тебе не грозит ничего непристойного.
– Ну, Джейк, ты доиграешься, обещаю тебе, но я со-гласна на твоё условие.
– Кто способен переубедить Гермиону Грейнджер? В ошибочности оценки собственной внешности Гермиону убедит только… сама Гермиона Грейнджер.
– Что? Ты... Дискейн, ты не сможешь ничего сделать и ни в чём меня не переубедишь. До тебя не доходит что...
Мы подъезжали к Лондону немного уставшими. Девушка убеждала меня, весь мир, а по сути себя, в том, что она не сможет превратиться в красавицу по собственному желанию. Существуй такая возможность и подобного разговора не произошло бы. На все полу-вопросы она сама же отвечала и, зачастую, противоречила себе. Интересно слушать девушку, которая упорно маскирует собственную надежду нагромождением самообмана. Сказала себе "некрасивая" и другие варианты по её мнению не реальны, а всякие мальчишки, возомнившие себя, Бог знает кем, ничего не понимают в оценке внешности девушки. Рационализм сражался, как настоящий лев с её тайными стремлениями. Монолог девушки не прекращался до момента перехода в не-волшебный мир. На вокзале Гермиона всё же капитулировала перед неизбежным:
– Я пообещала и слово свое сдержу, но запомни – с тобой тяжело спорить.
– Само собой тяжело, – не возражаю, я же и слова не произнес.
Взяв девушку за руку, я повел её на выход из вок-зала. Точного места, подходящего для нужд Гермио-ны, в моей памяти не хранилось, поэтому такси отвез-ло нас в центр города. Ничего не понимаю в женской моде? Прическах? Не беда, спросим какую-нибудь молоденькую продавщицу в бутике одежды для подростков. На бал Гермиона пойдет полностью психологически подготовленной и до такого важного события получит преимущество перед остальными девушками. Мы проходили мимо магазинов, бутиков, прочей мужской каторги, а подходящей кандидатуры на роль подсказчицы не наблюдалось. Гермиона уже несколько раз выразительно вздыхала, показывая кому-то, на какие жертвы она пошла. В поле моего зрения попала элегантно одетая женщина лет тридцати и решение с бутиком, перешло в разряд плана Б.
– Леди, извините, пожалуйста, Вы не уделите нам не-сколько минут, – вежливо обращаюсь к женщине, удерживая ладошку Гермионы.
– Слушаю вас, молодые люди, – немного недовольно ответила дама.
Услышал суть моей просьбы – помочь девушке выглядеть также красиво, как выглядит сама леди, недовольство сменилось настоящим участием.
– Красоты не бывает много, особенно для девушки, – наставительно произнесла женщина, доставая из своей сумки визитку, – возьмите и направляйтесь по указанному адресу, там помогут вашей девушке, молодой человек.
Поблагодарив женщину, я потянул свою Немезиду навстречу красоте. Адрес, указанный на визитке, оказался знакомым. В конце мая бегал я в тех краях от полиции. Ладошка Гермионы пыталась неоднократно освободиться, но моя рука цепко удерживала добычу или жертву. Перед входом в "Салон красоты Адель" девушка всё же взбунтовалась:
– Я туда не пойду! Это, – она показала пальчиком на салон, – для всяких...
– Расскажу о себе столько правды, сколько не знают МакГонагалл с директором.
Несколько мгновений начинающая бунтарка об-думывала перспективы и рассматривала меня, подо-зрительно прищурив карие глазки.
– Это шантаж, подкуп и черт знает что, тебе лучше не обмануть мои мучения, – Гермиона открыла дверь и зашла в салон.
В подобные заведения нашего брата невозможно затянуть, казалось, что моё присутствие здесь это не-что неестественное. Женщина и салон красоты – нор-мально, а мужчина и салон красоты – гомосятиной отдает. Поглубже спрятав собственные размышления я терпеливо сидел на диванчике и дожидался результата. Служащая салона, которая уводила Гермиону, подошла ко мне и мягкого расспросила по поводу суммы денег для начала работы. На мой вопрос: "Тысяча, это мало" она ответила: "От тысячи фунтов мы работаем по элитному разряду. Если вы готовы выложить пять тысяч вашу девушку обслужат по категории VIP и туда войдет стоимость одежды. Получив моё согласие на оплату VIP-услуг, вымогательница удалилась. В поездку я захватил с собой на всякий случай шесть тысяч фунтов: капрала проведать, парней навестить, девочек... посмотреть. Появление Гермионы в качестве конвоира, спутало все карты, а расценки салона вызвали уже мой горестный вздох. Денег для девушки не жалко, она заслуживает намного большего, но собственного времени ожидания… ничем не компенсирую. Проторчать полдня в автосалоне, оружейном ма-газине или на стадионе вполне мужское занятие. Си-деть в салоне красоты ожидая девушку мне совсем неинтересно и жутко утомляет, прямо в сон клонит.
Посетительницы входили, изредка выходили, а Гермиона не появлялась. Убейте меня трижды, но я никак не пойму того, что можно вытворять с девушкой два часа с лишним. А если Гермионе не понравится? Заплатить и убежать? Очень умно! Она же убьет меня медленно и неспешно. Не существует в природе такой девушки, которая простит надругательство над собственной внешностью. Пытка ожиданием затягивалась и мне с каждой минутой очень сильно начинала нравиться идея с побегом. А что? Никакой трусости, только трезвый расчет и возможность избежать наказания. Плотно задумавшись над тем, как выкрутиться из неблагоприятного положения я выпал из происхо-дящего в салоне.
– Я не очень долго? – голос, задавший вопрос, принадлежал Гермионе.
Посмотрев на девушку я, наверное, ослеп снова. Голос, точно её, а вот она... От прежней Гермионы остались только глаза, а всё остальное не имело к ней ни малейшего отношения. Волосы уложены в слож-ную прическу, на лицо, с правой стороны, ниспадает кокетка, брови выровнены, ресницы выглядят объем-нее, на губах лёгкий след помады. Стоящая передо мной девушка почему-то нервно сжимала скрещённые пальцы на животе. Она-то чего нервничает? У меня язык отнялся и мозг отрубился от её нового облика. Рассмотреть платье и туфли удалось, а запомнить и описать увиденное не получилось – все внимание приковывали сияющие глаза девушки.
– Ох, а… ого… Гермиона, ты настоящая звезда мечты, – лучшего комплимента для неё не существовало.
– Спасибо, а я уже нервничать начала, вдруг тебе не понравилось.
– Не понравилось? Гермиона, ты меня полностью от-ключила! Ты и раньше выглядела симпатяшкой, а сейчас... сейчас ты светишься такой естественной красотой, что я серьезно начинаю завидовать твоему потенциальному парню. Ты прекрасна как недостижимая фантазия как… У меня слова куда-то пропадают. А ты точно Гермиона?
– Еще не разобралась в ощущениях, а ты как думаешь? – Думаешь? Кто? Я? Ты издеваешься? Вещество, называвшееся минуту назад мозгом, сейчас выдает только одну мысль "Гермиона восхитительно прекрасна". И еще – ты самая красивая девушка во всех видимых и невидимых галактиках и во всех существующих реальностях.
Мягкая, стеснительная улыбка Гермионы пробу-дила непреодолимое желание немедленно её поцело-вать и гори всё синим пламенем. Я подходил к ней, как заколдованный, словно утративший способность думать, соображать. Мои руки уже приготовились лечь на её плечи, а глаза девушки все также манили, обещали и загадочно сверкали. Негромкое покашливание удержало меня от того в чем я страшно обвинял других. Оплатив услуги салона, я помог Гермионе надеть новое пальто, и мы подошли к зеркалу. Стоять рядом с ней, держать за руку – лучше награды и не придумаешь, а я еще чего-то хотел от высших сил. Ничего мне не светит? Она принадлежит другому? А я чего хотел? Счастья для неё любой ценой. Все еще неопределённо и сегодня я забуду свои планы, свои знания. Постараюсь вести себя, как человек, получивший в руки ожившую сказку.
– Джейк, спасибо тебе за всё, – почему-то прошептала Гермиона, склонив голову к моему плечу, – спасибо, что помог победить свой дурацкий комплекс.
– Пожалуйста, Ваше высочество. Надеюсь, теперь пе-рестанете отрицать, что с внешностью принцессы не-достатка в парнях у Вас не предвидится. Могу я наде-яться, что ссылки на зеркало, как неопровержимый факт, остались в прошлом? Туда же необходимо от-править горестные вздохи, страхи, мнение окружаю-щих кретинов обеих полов.
Гермиона согласно кивнула и неожиданно поцеловала меня в щеку. Она стояла и наблюдала за моей реакцией, как будто чего-то опасалась, а моё лицо, судя по температуре, пылало не хуже паяльной лампы. Чего стесняться? Нужно взять себя в руки и прекратить обалдело таращится на девушку. В руки, точнее за руку, меня взяла Гермиона, увлекая за собой на выход из салона.
Уличный шум, прохладный ветер, люди, снующие вокруг, позволили мне немного остыть.
– Не знаю, как ты, а я проголодалась, – безапелляци-онно высказала свое мнение идущая рядом красавица. – Я тоже, наверное, пойдем в неплохой ресторанчик.
Майские забеги от полиции существенно расши-рили мои познания центральной части Лондона. До нужного заведения недалеко идти и мы неспешно продвигались в толпе.
– Дискейн, ты вообще охренел! – окликнули меня го-лосом прошлого.
Старые знакомые Марк и Дерек поддерживали с двух сторон Фила у входа в паб.
От услышанного окрика, моя спутница дернулась и посмотрела на окликнувших парней. Как все не во-время! Какими бы плохими людьми они не выглядели, но помощь я никогда не забываю.
– Привет парни, не ожидал вас увидеть, – не отпуская руки девушки, я приблизился к бывшим подельником.
Марк выразительно посмотрел на Гермиону и саркастически произнес:
– С такой красоткой я тоже хер кого увижу. Погоди, закинем Фила в тачку и побазарим.
– Джейк ты их знаешь? Это твои знакомые или друзья? – испуганно зашептала девушка, пользуясь занятостью парней погрузкой.
– Не бойся, мы очень хорошо знакомы, а сейчас постарайся не вмешиваться. Не обижайся, ребята выросли в другом мире, я тебе потом всё объясню.
– Познакомишь нас со своей подружкой? – язык у Марка всегда отличался несдержанностью.
– Марк, Дерек – моя девушка Гермиона. Гермиона это Марк, Дерек, в машине Филипп, они мои старые приятели.
Девушка кивнула, а парни ухмыльнулись.
– Может вас куда подбросить, видишь, мы на колесах, – предложил Марк, рассматривая девушку.
– Марк, засранец ты безголовый, а колеса не горящие? Хочешь, чтобы нас закрыли? – Спросил я босса бывшей команды.
– Ты за кого нас держишь, братан? Всё в поряде, колеса чистые, и мы честное владельцы.
– Нет, риск исключается, ты же видишь, что я не один. Тормознут нас и что тогда? Один – закинутый по самые уши, у кого-то что-то могут надыбать, и девочка будет долго доказывать, что она не при делах.
– Мы пустые, – Дерек демонстративно вывернул кар-маны, – а Фил еще утром зарядился.
– Вас же спалят из-за этого торчка, – киваю в сторону машины, – день другой без колес и он расколется. За-кроют вас парни, если не решить вопрос с Филом.
– Мы в курсе, братан, не парься, завтра скинем Фила лепиле, а там посмотрим.
– Ладно, парни, нам с девушкой нужно посетить одно заведение, – намекаю бывшим коллегам на присут-ствующую при разговоре Гермиону.
– Ха-ха, мы врубились, – Марк и Дерек попрощались со мной, – ты знаешь, где нас искать, если что-то по-надобится.
Уже открыв дверку машины, Марк весело спро-сил:
– Чего Бекки сказать? Ты же помнишь девочку с кучей бабла?
– Какая Бекки? – я точно ничего не понимал.
– Ребекка Фергюсон, придурок, – провокатор откро-венно подставлял меня, – богатенькая ципа, норовив-шая залезть тебе в штаны.
– Хук, ты под кайфом? Чё ты лепишь?
– Не, я просто прикалываюсь над вами, не забудьте купить резинку, детишки, – выбросив окурок, Марк наконец-то сел в долбаную машину.
– Идиот, – высказала свое мнение Гермиона.
– Эй, девушка, – почему-то мне потребовалось немед-ленно оправдаться, – никакой Бекки Фергюсон я не знаю и никогда не знал. Марку просто завидно, что такая красавица стоит рядом со мной, вот он и говорит всякую х… ересь он несет, но я не спорю с тобой – я идиот. И чего это я оправдываюсь?
– Нет, не ты идиот, а твой знакомый, – улыбаясь, Гер-миона взяла меня под руку.
Непредвиденные встречи благополучно меня ми-новали, и мы спокойно зашли в ресторан. Обрывки культурного обращения с девушкой позволили выполнить положенные действия в нужной последовательности: принять пальто, идти вместе до столика, сначала усадить её на кресло. Ничего сложного, но зачастую мы делаем совсем не так, как положено по этикету. Не успели мы оглядеться, а официантка уже стоит возле нашего столика. Гермиона бегло просмотрела меню и заказала себе труднопроизносимые салаты, картошку с куриным мясом и гранатовый сок. Показать, что я не разбираюсь в английской кухне? Неправда! Я знаю пудинг, стейк, омлет, чай и… попросил повторить блюда, заказанные девушкой. Десерт единодушно, меня не спрашивали, решили выбрать после того как съедим заказ.
– Джейк, о чем ты сейчас думаешь? – послышался классический женский вопрос.
– В голове полный хаос, что-то вырвалось из-под контроля. Чувствую себя каждую минуту по-разному, необычно. Хочу сказать много, а мысли предательски путаются. Я стараюсь понять, что же я упустил, чего не принял в расчёт, где ошибся и самое большее, на что меня хватает — инициатива безвозвратно потеря-на.
Принесли заказанные блюда, и разговор перено-сился на более удобное время. Доедая картошку с мя-сом, я ловил себя на мысли, что необходимо сделать этот день незабываемым для Гермионы. Школа как стояла, так и продолжит стоять, не украдут, уроки вы-учим, а вот родители не вечные.
– Ты что-то задумал, не отпирайся, по глазам вижу, – промокнув губы салфеткой, сказала наблюдательная девочка, – не нужно больше ничего, ты уже сделал невозможное. Все, что от тебя требуется сейчас – выполнить свое обещание. Для начала переведи для меня часть разговора с твоими приятелями. Я думала, что знаю много сленговых словечек, но сегодня кое-чего не поняла. "Тачка" – понятно, а "колёса" – шины? "Закрыть" – как, где, кого? "Закинутые" – куда? "Лепила" это кто? "Не парься" – не волнуйся? Про "торчка" и "резинку" я поняла, догадалась.
– Гермиона, тебе не пригодится подобный лексикон.
– Я лучше знаю, что мне пригодится, просвещай наивную девочку.
– Легко! "Колеса" не только шины, еще так называют таблетки наркотического действия. "Закрыть" означает попасть под арест, в полицию, на тюрьму. "Закинутый" – человек под кайфом. "Лепила" – доктор, "париться" ты поняла правильно.
– Твои приятели настоящие бандиты, наркоманы и те-бя однажды закроют вместе с ними, если ты не одумаешься. Никогда не указывала, кому с кем дружить, но Джейк, пожалуйста, такая компания до добра не доведёт. Теперь я буду все летние каникулы переживать за тебя, думать – арестовали его или нет? Приедет он в школу или он уже в тюрьме? Ты просто не понимаешь, как ты... как я уже сейчас напугана.
– Ничего не бойся, твои страхи беспочвенны. Поверь, я не собираюсь менять школу на тюрьму. А парней... Без помощи Марка, Дерека и Фила я не попал бы в Хогвартс. Предвосхищая твой вопрос, сразу отвечу – ждать осталось недолго, рассказ никуда не денется.
– Не знаю, когда наступит твоё "недолго", но любо-пытство меня уже душит.
В зале заиграли первые аккорды моей любимой песни, как-то странно услышать её здесь, в Англии. Я пригласил Гермиону на танец и девушка поощритель-но улыбнулась. Мы закружились в медленном ритме "Une vie d’amur" в полном одиночестве. Окружающая обстановка начала исчезать и кроме глаз Гермионы ничего вокруг не существовало. Она слегка улыбалась и не разрывала зрительный контакт. Господи! Лучшая девушка, лучшая песня! Спасибо тебе за такой подарок! Мы танцевали, наверное, минуту, а может быть вечность, время куда-то исчезло или растянулась немыслимым образом. Хотелось смотреть в её сияющие омуты и не выпускать из рук. Мой мир окончательно перевернулся и на навсегда замер в её карих глазах. В моей жизни больше не появится ни одной девушки или женщины, потому что Гермиона Грейнджер – единственная и неповторимая. Она единственная, но не моя, она неповторимая, но для меня недосягаемая. Её счастье зовут Гарри Поттер и это меня немного печалит. Я смотрю в её глаза и думаю: "Счастье заключается не в обладании телом девушки, а в понимании её души. Тело состариться – это необратимо, изменится после родов, бывает, но душа останется такой же. Через двадцать, сорок лет я увижу в ней такую же прекрасную девушку как сейчас. Увижу издалека, изредка, но я всё же на тебя посмотрю". Последние слова песни прозвучали, музыка затихла, а мы стояли, замерев, не в силах сбросить очарование момента.
Колоссальным усилием воли я убрал руку с талии Гермионы и ничего не изменилось. Очарование не разрушилось, оно просто спряталась в карих глазах невероятной девушки. Мы вернулись за столик, зака-зали десерт, снова без меня, и Гермиона начала пер-вой:
– Ты сказал, что у тебя в голове хаос, проблема с соображением, ты что-то потерял, что-то ищешь. У меня всё намного хуже, можешь поверить. Я не понимаю или отказываюсь понимать происходящее. Да, я знаю, что также потеряла инициативу, но меня это не пугает, потому что сейчас мне хорошо, как в детстве, когда всё воспринималось беззаботно. В голове крутится нелогичное утверждение, что...
– … я в безопасности, там, где должна находиться, – продолжил вместо сбившийся девушки, – я оказалась, там, где хотела, и где мои мечты сбудутся.
– Точно, ты читаешь мои мысли лучше Гарри. Он давно знает меня и часто угадывает, о чём я думаю по выражению лица, неосознанных жестах, взглядах. Ты же не просто озвучил мои мысли, а сформулировал их раньше моего осознания и понимания. Джейк, сегодня ты совершенно на себя не похож. С утра у нас не сложилось, как и первого сентября, но дальше ты как-то резко повзрослел. Я чувствую, вижу, как тебя что-то тревожит постоянно, но сейчас ты смотришь не так, как всегда: говоришь иначе, чаще улыбаешься. В школе ты серьезен, собран и постоянно чем-то занят, ты напряжен как пружина. А сейчас я вижу парня, которого иногда замечала в моменты наших тренировок. Почему ты не можешь быть в школе таким, какой ты здесь и сейчас? Неужели тебе нравится выглядеть злым, мрачным, безразличным? Не верю! Ты же не такой как про тебя многие говорят и думают! В Хогвартсе с тобой бывает трудно поговорить нормально, ты витаешь в облаках, а сегодня… извини, я сама не понимаю что говорю.
– Не извиняйся, лучше перестань упорядочивать но-вую информацию и наслаждайся микро-каникулами.
– Я наслаждаюсь, правда! А мысли разные появляются из-за того, что сегодня чудесный день, чудесное настроение и никаких проблем не наблюдается.
– Ваше высочество, день еще не закончился! Парочка сюрпризов кого-то дожидается с нетерпением.
– Я не ошиблась, ты что-то задумал. Хорошо, я заранее тебя поддерживаю.
– Почему... неправильно ты себя ведешь, – от возму-щения таким нестандартным поведением на меня напал кашель.
Выждав, пока я успокоюсь, Гермиона очень ехид-ненько отметила:
– Моё сопротивление только раззадорит тебя, но в итоге всё произойдёт по твоему сценарию. И почему я должна париться? У тебя появилась идея? Давай реализуем её вместе и сэкономим наши нервы.
– Гермиона Джейн Грейнджер, ты бессердечный человек! Такого коварства от тебя я никак не ожидал! Я всё классно продумал! А ты! Вот зачем сразу соглашаться? А где сопротивление?
– Джейк, из тебя сейчас получился актер, как из меня игрок в квиддич. Я же вижу, что ты с трудом сдержи-ваешь смех и дурачишься, чтобы сделать мне приятно. Тебе так хочется блеснуть своей изощренностью? Так тому и быть! Чем-бы ребенок не тешился, лишь бы не плакал. Джейк, пожалуйста, расскажи свой план!
Задыхаясь от смеха, Гермиона позволила мне вы-сказаться, не забыв уколоть в ответ за "ребенка".
– Я готовился поставить тебя перед выбором: добро-вольная поездка или погоня за беглецом. В первом случае – мы отправляемся вместе туда, куда должны поехать, а во втором – мы оказываемся в том же месте, но по отдельности и, кроме того, теряем время.
– Почему же мы сидим здесь и никуда не отправляем-ся?
– Расплачусь по счёту и в дорогу.
Я заплатил за обед, не забыв двадцать процентов чаевых, попросил вызвать такси и мы поехали до точ-ки перехода на Диагон аллею. Сюрпризы сюрпризами, а покупку палочки никто не отменял – МакГонагалл не простит откровенного саботажа её "ценных" указаний. Еще утром я понял, зачем со мной послали Гермиону. Неплохой план, профессор, но кое-что мы подправим, и все останутся довольны.
Хозяин "Дырявого котла" позволил использовать его камин для сепаратных переговоров. Декану доста-точно было узнать, что её наставления работают, фи-нал не отменяется, а нам обоим очень-очень требуется приехать завтра вечером и согласие на задержку она выдала. Воспользовавшись заинтересованностью МакГонагалл, я попросил написать несколько фраз на пергаменте с гербом Гриффиндора и Хогвартса. Несколько фраз замдиректора излагала минут пять минут и, забрав свернутый в трубку пергамент, я вынырнул из жалкого подобия Скайпа.
Где в это время находится Гермиона? В полу-священном месте, полу – платить там всё же нужно, из которого она серьезно обещала вернуться через полчасика. Наивно верить, что Гермиона выйдет из книжного магазина раньше, чем я вернусь из банка. Сегодня всё прекрасно, шикарно, слов мало подходящих для описания своего самочувствия, но леди Судьба недаром тыкала меня в дерьмо в самых неожиданных случаях. Готовиться к неприятностям нужно заранее и тогда дерьмо превратится в мягкий песок. Леди Судьба обожает показывать мне моё настоящее место в жизни. Вполне вероятно, что за сегодняшний день уже назначена цена по самым высшим расценкам. За всё нужно платить и за возможность прикоснуться к мечте леди Судьба возьмёт плату совсем не золотом.
Потеряв полсотни галеонов, пятнадцать минут времени и километры нервов я закончил подготовку страховки в Гринготсе. Возвращаться в "Дырявый ко-тел" не имеет смысла – Гермиону необходимо спасти от скупки требующихся, очень требующихся, без них жизнь остановится, книг. Сумки волшебной у неё нет, а таскать на себе лишнюю сотню фунтов, как-то не греет мою спину.
Перед кассиром "Флориш и Блотс" уже лежало порядка десятка томов, совсем не маленьких и не тон-ких. Из-за книжного стеллажа вышли ещё книги. Я правильно всё понимаю и вижу. Ноги замечаю, руки замечаю, а вместо туловища и головы – книги, поэто-му вышли именно книги. Гермиона очень жаждала за-купить всё-всё выбранное.
Нас двое? – воспитывала меня девушка, – мы сможем унести вдвое больше книжечек.
Такой аргумент как "купим во время следующего посещения магазина" она отказывалась воспринимать категорически и слышать вообще.
– А вдруг их раскупят! – возмущалась Гермиона моей непонятливостью и недальновидностью.
Умерили аппетиты непреодолимые обстоятель-ства: вес и расстояние, на которое придется всё та-щить. Призвав остатки своего здравомыслия, девушка занялась повторным отбором, чуть ли не рыдая из-за невозможности забрать всё и немедленно. Каждую книгу, не подлежащую покупке, Гермиона бережно откладывала в сторону, может быть, даже мысленно обещая позже купить её обязательно. Несколько секунд она печально рассматривала навечно утраченные, бесценные знания. Взглянув машинально на часы, я понял, что в магазине мы находимся слишком долго, а впереди еще ожидает неблизкая дорога. Диктаторские полномочия временно взял на себя и произвольно выбрал пятерку книг по защитным заклинаниям, чтобы прекратить душевные метания спутницы. Протест, давление на жалость, воззвание к совести, отклонились моим аргументом: "Повозмущайся еще немножко и МакГонагалл съест меня без соли. Магазин Олливан-дера скоро закроется, а палочку, ради которой затеяна вся эта поездка, мы не купили. Зачем тебя вообще послали в Лондон? Скупить половину магазина?". Напоминание обязательств, сработало лучше всяких уговоров. Гермиона смирилась с невозможностью купить все желаемое, и мы направились за оружием волшебного мира.
– Джейк, в следующий раз, когда я тебя разозлю, не ломай, пожалуйста, палочку, лучше поговори со мной так, как ты умеешь, – поучала или просила меня де-вушка перед входом в магазин волшебных инструментов.
– Как прикажете, Ваше высочество так и будет, воз-можно, наверное, может быть, надеюсь.
Картинно вздохнув, Гермиона сильнее сжала мою ладонь – сегодня мы держимся за руки, словно малые дети и это божественно приятно. Мистер Олливандер отнесся спокойно к рассказу про сломанную, совер-шенно случайно, палочку нерадивым школьником.
– Мои произведения имеют свойство ломаться, моло-дые люди, – сказал он и начал доставать деревяшки.
Материал оболочки, внутренняя начинка палочек менялись каждые десять секунд, но ожидаемого от-клика не ощущалось. Или я такой привередливый, или палочки такие недогадливые. Самый подходящий момент, случай для вручения мне чего-то убойного, страшного, старинного, как в книжках пишут. Это придуманный мир? Вымысел? Всем достается нечто хотя бы изредка? Так почему же я ни черта не полу-чил! Я требую рояль сейчас же, и пусть Мэри Сью сыграет блюз. Моё требование никто не исполнил и сорок седьмая или семьдесят седьмая палочка по счёту снова не подошла и меня не послушалась. Не выберу палочку, куплю пистолет и... в школе нечего делать и про соль не нужно забывать. Скучающая Гермиона смиренно дожидавшаяся моего выбора не удержалась от подначки:
– Не печалься, продолжим колдовать одной палочкой на двоих, моя палочка тебя же слушается.
Олливандер попросил палочку девушки, вручил мне и выбор стал очевиден. При небольшом умствен-ном усилии я сам должен был первым догадаться, но самоуверенность подвела. Мне досталась палочка, выбравшая Джейка Дискейна, но я же другой человек и подумать можно было об этом сразу. Отсюда и мои неудачи с трансфигурацией, и "Тролли" а зелья, и… промахи по адским ежам. Моя новая палочка практи-чески аналогично палочке Гермионы: виноградная лоза и сердце дракона. Разница, на моё огромное счастье, очень существенна и составляет целый дюйм! У девушки одиннадцать дюймов, у меня двенадцать! Путаница с палочками нам не угрожает, потому что мы их перепутали уже в магазине, но это несущественные мелочи. Впредь будем внимательнее и начнем носить с собой линейку или обменяемся палочками, когда заметим, кому она принадлежит, если захотим. Гермиону моя палочка слушалось не хуже собственной, надеюсь, хотя бы чуть-чуть слабее, и такой исход покупки её рассмешил:
– Книжек вдвое больше мы не взяли, но я не особенно расстроилась, потому что теперь у меня две палочки.
Две палочки? Девушка обойдется без комплемента и так уже нос задирает помаленьку, а говорит, в сущности, здравые вещи – покупка еще одной палочки это жизненная необходимость. Уплатив пятнадцать галеонов я повел от души веселящуюся Гермиону в Лютный переулок. Она сообразила, куда её ведут и немного притихла. Своей недоброй славой Лютный переулок обязан выдумкам взрослых волшебников из-за того, что здесь продаются такие вещи, услуги, которые молодёжи до совершеннолетия знать не обязательно. В мире, неважно в каком, всегда найдется место для че-ловеческих пороков, продажной любви, наемных убийц, нелегальных торговцев и прочей грязи на которую никогда не исчезает спрос.
Попав в "страшное" место, Гермиона совсем за-молчала, опасаясь нападения, угрозы или оскорбления, но через несколько минут её любопытство прорвалось наружу:
– Почему здесь так спокойно? Где преступники, где горы мусора, где страшилки, которыми нас пугают? Ты куда меня привел? Это не Лютный.
– Преступники никуда не прятались, – начал объяс-нять психологию теневого мира законопослушной де-вушке, – они сами поддерживают здесь порядок. По-нимаешь, все хотят жить хорошо, а для этого требует-ся что?
– Деньги, – ответила Гермиона не прекращая крутить головой, разглядывая вывески.
– Правильно, а чтобы заработать деньги необходимо приложить определенные усилия. Для начала потребуется обезопасить место работы, дальше – привлечь клиентов, и в завершающей стадии – поддерживать имидж территории, на которой работаешь. Люди, делающие собственный бизнес в Лютном, заинтересованы в стабильности не меньше продавцов Диагон аллеи из-за специфики своего товара. Здесь можно купить много чего запрещённого к продаже, нелегального, потому что такая ситуация всем выгодна. Власть получает возможность проводить показательные аресты, а продавцы не должны забывать, кому они обязаны своим безбедным существованием. Вот поэтому в Лютном переулке насилие не приветствуется. Клиент ис-пугается, больше не придет и денег никто не получит.
– Всё понятно, но почему нас пугают разными ужастиками?
– А ты приглядись на вывеску слева.
– "Бордель мадам Розы", – нимало не смущаясь, про-читала Гермиона, – что же тут такого опасного?
– Лично для тебя – ничего. А представь, как отреаги-руют парни, узнав, где воплощаются их… потребности и возросшие надобности организма. Как думаешь, твой рыжий дружок не захочет суда попасть? Зайдет он к мадам Розе, а там братец или папочка. Всё понятно?
– Ты привёл меня сюда, чтобы прочесть новую лекцию на тему нравственности? – вопросом на вопрос ответила девушка.
– Нет, мы осуществляем твою идею.
– Мою? А какую?
– Две палочки, Гермиона, кто-то очень восторгался такой возможностью.
В магазине, где покупалась книга по магии крови, меня вспомнили и подсказали нужный адрес для при-обретения палочек. Принцип подбора волшебного оружия в Лютном отличался от продемонстрированного подхода Олливандера. Никаких дурацких размахиваний, никаких перебираний до посинения, продавец провел невербальную диагностику и выложил перед каждым из нас по три экземпляра.
– Вам подходит одна из трех и от вас требуется совладать с заложенной силой внутри палочки. Выбор делает только волшебник, запомните это навсегда, а палочка выбора лишена изначально, потому что у неё нет собственных мозгов. Удержите палочку в руке – она ваша навсегда. Бояться не надо, если не сможете контролировать силу палочки, значит, вам еще рано брать в руки серьезную вещь. Придёте спустя несколько лет и снова попытаетесь, – популярно объяснил нам ограниченность выбора продавец.
Как настоящий мужчина я первым начал отбор и первым провалил испытание. Палочка под номером "Один" показалась мне ледяной, даже пальцы начало сводить от холода. Вторая отдалась в руке ощущением неподъемного груза и легла рядом с предшественницей. Осталась третья попытка, последняя возможность доказать себе, девушке, продавцу, что я не совсем слабый волшебник.
Как я убью двоих Уизлей, когда не могу справить-ся с каким-то куском дерева? Верная помощница злость проснулась моментально, затопив сознание ощущением готовности справиться с кем угодно. Па-лочка осторожно берется со стола, зажимается в кулаке и всё начинается по новой: холод, тяжесть, и в заключении, по телу, казалось, пробежал огненный поток. Без необходимого настроя я бросил бы чёртову палку, но злость, упорство, ненависть переселили сопротивление волшебной вещи. Секунды спустя она откликнулась в руке мягким теплом, признавая моё право на владение.
Продавец иронично кивнул в сторону Гермионы и, посмотрев на девушку, мне стало не по себе: Она спокойно удерживала в руках две, чтоб мне икалось постоянно, палочки.
– Какую из них выбрать, – спросила она, – очень теп-лую или очень горячую?
Мисс, – начал консультацию продавец, – горячая подойдет Вам лет через пять, семь, а сейчас возьмите теплую, она надежнее послужит до замены.
Что подействовало сильнее на Гермиону – слова продавца или моя растерянная морда? Склонен ду-мать, что меня просто пожалели и только поэтому она взяла теплую, во всяком случае, она так сказала. Это же насколько я уступаю этой девушке? Лучше не думать и не рассказывать Гарри, кто на самом деле великий волшебник по-настоящему. Подростковая психика Мальчика-который-выжил может дать сбой, и вместо уверенного парня мы получим комплексующее дитя. Наша умница вложила массу сил, времени, нервов в друга, а тут пришел Дискейн и всё труды насмарку. Говорить о превосходстве девушки легко, увидеть превосходство – удар по самолюбию, но принять и признать – тяжело, обидно и невесело. Здесь все неправильно! Мир неправильный, Гермиона неправильная, Поттер неправильный.
Кратковременное помешательство, злость, не спрятались окончательно, но постепенно уступили по-зиции испуганному огоньку чего-то хорошего, по-явившегося в душе благодаря этой девушке. Её на ру-ках носить нужно, а не разводить зависть из-за превосходства. Она сильнее? Так это же прекрасно! Сможет постоять за себя и меня защитит от кого-нибудь, если буду вести себя прилично. Купив палочки, защитные кобуры скрытого ношения, мы оставили такой "ужасный" Лютный переулок. Не откладывая в долгий ящик, я начал исповедоваться:
– Гермиона, ненавижу это делать, но я прошу у тебя прощения, потому что пару минут назад дико тебе по-завидовал.
– Ох, Джейк, здесь нечего прощать. Зависть посещает всех людей и меня иногда это не обходит стороной. Иногда я завидую Гарри, иногда Дафне, это нормально для человеческой натуры.
– Тебе лучше простить меня, иначе в школу привезешь мой хладный труп, совесть загрызет и не подавится.
– Хорошо-хорошо, – девушка легонько меня приобняла, – я тебя прощаю, так лучше? Совесть удовлетворена, накормлена?
– Всё нормально, – я выдохнул от облегчения, – за-дремала зараза.
– Отлично, пусть отдохнет бедняжка, а нам следует подумать, как вернуться одновременно с Хогвартс-экспрессом. Я скажу профессору МакГонагалл, что мы прибыли поездом. Твои сюрпризы оценены по достоинству и заслуживают маленькой неправды. Мы воспользуемся каминной сетью в Хогсмид, а там незаметно прошмыгнем на станцию и вуаля, все довольны.
– Пошли на выход в наш мир, сказочница, сюрпризы еще не окончились.
– Ты в своём уме? Сколько можно меня дразнить? Еще сюрпризы? Я уверила себя, что палочка, Лютный это и есть твои сюрпризы.
– Нет, с Лютным всё получилось спонтанно и никако-го отношения к сюрпризам не имеет.
– Ты... ты... – девушка обвиняюще стучала кулачком по-моему предплечью, – ты заинтриговал меня до не-способности думать здраво. Ну, какие еще сюрпризы Джейк, может, без них обойдемся?
– Скоро все узнаешь, умничка наша любопытная.
В не-волшебном мире я остановил такси, объяс-нил, куда нам желательно попасть, доехать и мы про-должили путешествовать. Мисс Сообразительность догадалась довольно быстро о предстоящем маршруте. Отец забирает её каждый год из Лондона и как только такси выехало за пределы города, Гермиона сразу же заявила:
– Мы едем в Кроули. Твой сюрприз – поездка в мой город или ты хочешь отвезти меня к родителям? Джейк, спасибо конечно, но как же наши обещания декану?
– Гермиона, мы ничего не нарушаем и никого обманывать не станем. Половину сюрприза ты угадала, а все остальное дожидается тебя впереди.
В Кроули девушка назвала таксисту адрес родителей и через несколько минут нас доставили до указанного дома. Гермиона подождала, пока я расплачусь с таксистом, взяла меня за руку и потянула за собой. Сказать ей, что возвращаюсь в Лондон? Нет, девушка обидится, разволнуется, и выкинет очередную глупость. Махнув рукой таксисту, чтобы уезжал без меня, я смирился с неизбежной встречей. Сочувствую мистеру Грейнджеру, но помочь ничем не могу. Его дочь еще не понимает, какой психологический удар получит папа.
Неоднократно надавив на звонок Гермиона нетер-пеливо начала дергать ручку входной двери, она сильно спешила увидеть родителей.
– Гермиона, это ты? Откуда? Ты же в школе своей должна находиться, – открыв дверь, засыпала дочь вопросами, как я понял, миссис Грейнджер.
– Привет мам, да, это, из Лондона, у нас школьное за-дание образовалась, – отвечала Гермиона, – позна-комься – Джейк Дискейн, мы учимся вместе.
Миссис Грейнджер наконец-то увидела, что её дочь стоит на пороге дома не одна, а в компании с мальчиком. Какие мысли посещают материнскую го-лову в подобном случае, который, кстати, судя по всему, происходит впервые? От "моя девочка уже выросла" до "Господи! Я же ничего ей не рассказала про контрацепцию. Надеюсь, она не беременна, потому что молодежь сейчас совсем не думает мозгами". Секундное замешательство сменилось вежливой улыбкой и нас выпустили в дом. Помогая девушке снять пальто, краем глаза замечал оценивающие взгляды миссис Грейнджер. Когда-то, давным-давно, меня рассматривали совсем не так, как сейчас. Мама Гермионы смотрела немного иронично, немного заинтересовано, возможно, вспоминала своего первого мальчика, которого привела к родителям. В её глазах совершенно не про-сматривалось плохо скрываемое раздражение и нена-висть, вперемежку с гадливостью – такие эмоции меня хорошо натаскали считывать.
Словоохотливая дочь тем временем рассказывала маме школьные новости, сильно отредактированные, перепрыгивая с друзей-балбесов на хорошего мальчи-ка Джейка. Для меня оказалось в новинку такое пове-дение девушки, не отличавшейся в школе излишней разговорчивостью. На голос дочери в гостиную при-шел мистер Грейнджер, и началась повторное пред-ставление:
– Пап, привет, познакомимся – Джек Дискейн, мой одноклассник.
– Мистер Грейнджер, я точно не тот парень, который уведет вашу принцессу, – каждый папа является по-тенциальным союзником молодого человека пришед-шего в дом с его дорогой дочкой и необходимо сразу заручиться именно его поддержкой или нейтралите-том.
Послание достигло сразу двух адресатов, судя по улыбкам старших Грейнджеров.
– Спасибо за утешение, Джейк, и меня можешь назы-вать Артур, а мою жену, свою несостоявшуюся тёщу, Шарлотта, – вернул укол мистер Грейнджер.
– Папа! – голосок у девушки получился умоляющим и просящим, – что ты такое говоришь. Мы случайно заехали в гости и скоро вернемся назад в Хогвартс. Ты нас отвезешь?
– Гермиона, мы вернемся в школу завтра, – я вмешался в разговор, чтобы объяснить девушке смысл сюрприза, – профессор МакГонагалл разрешила нам задержаться. – Правда? – недоверчиво спросили и Гермиона, и её мама.
– Чистейшая, но если кто-то не верит, может вернуться в Лондон и по каминной сети сама удостоверится.
– Спасибо огромное, я переоденусь и мы...
Не договорив, девушка убежала по лестнице на второй этаж. Миссис Грейнджер предложила посмот-реть телевизор и подождать Гермиону. Я попросил стакан воды и мне тут же начали предлагать на выбор: соки нескольких видов, вода сильно-слабо-негазированная. Растерявшись от обилия, брякнул не подумав:
– Воды из крана достаточно.
Забыл, что цивилизованная Европа не пьет воду из водопроводного крана и за это поплатился затяжной нотацией. Шарлотта возмущалась моим незнанием опасностей, таящихся в трубопроводах, перечисляла множественные виды бактерий живущих в неочищенной воде. Артур поступил проще, сказав, что каждый сам выбирает, где спать: теплая постель или унитаз. Всё закончилось мытьем рук, чтобы не произошло "или".
Поскольку дочь оккупировала ванную мы прошли в сияющую чистотой кухню. Вот там уже я получил душевную травму. Пацаны! Мужики! Мужчины! Хотите увидеть, какой предстанет ваша потенциальная жена лет через двадцать, посмотрите на её маму, а если пожелаете увидеть, как будет смотреться уже ваша кухня через пару-тройку лет, зайдите неожиданно в гости. Случаются, конечно, исключения, но процентов на девяносто все подтверждается. Польстившись на смазливую мордашку сейчас, в дальнейшем рискуете собственными нервами, желудком, финансами.
Выбрав яблочный сок, я услышал родной, знако-мый звук капающей воды из крана. Не все у вас иде-ально, господа англичане цивилизованные. Кран про-текает как в нормальной нашей квартире. На мой во-прос: "Почему не поменять прокладку в кране" после-довал истинно европейский ответ: "Сантехник придет завтра, а сейчас его рабочее время закончилось. Пла-тить как за аварийный вызов из-за такого пустяка рас-точительно". И мы для них дикари? Варвары?
– Артур, найдется разводной ключ и кусок резины, желательно потолще, – покажу этим цивилизованным европейцам, как мы умеем, когда захотим и нас сильно припрет.
Разводной ключ у хозяина отсутствовал, он даже не знал, что такой существует и очень удивился, когда я достал этот самый ключ из багажника его "Лэнд Ровера". Шарлотта ушла в ванную перекрывать подачу воды, и кто-то вспомнил призабытые навыки. Разобрав кран, требовалось снять его целиком, чтобы добраться до прокладки на холодную воду, достал причину протечки. Пористый материал прокладки продавился от частого использования и вырезанный по размеру кусок резины временно устранит течь, а завтра меня уже здесь не будет. Грейнджеры, наблюдавшие за моими манипуляциями не проронили ни слова. Обложив старую прокладку двумя дополнительными, на всякий случай, я наклонился над выходным отверстием трубы. Чего я там хотел увидеть? Струя холодной воды неожиданно ударила в лицо и, действуя инстинктивно, я попробовал зажать фонтан незапланированный руками. Миссис Грейнджер выбежала из кухни, громко крикнув: "Гермиона, немедленно закрой воду", а Артур мужественно пытался мне помочь. Напор воды иссяк и можно заканчивать работу, пока меня здесь не утопили. Медленно затягивая конусную гайку, полу-чилось добиться нужного результата, и вода больше не протекала. А моя рубашка с водолазкой очень даже протекли, промокли до нитки. Правильно я думаю – Гермиона это Немезида и сказка в одном лице, за всё хорошее мной содеянное. Сняв рубашку и стянув, с большими трудами, водолазку я начал отжимать с них воду в раковину прямо на кухне.
– Джейк, ты что делаешь, – Немезида пришла на кух-ню посмотреть на деяние рук своих и вопрос заодно задать нелепый.
– Воду отжимаю, и покажи где у тебя утюг.
Утюг зажали, мокрые вещи отобрали, чего не так делается, не объяснили, произвол и тирания в чистом виде.
Вернулась Гермиона с двумя водолазками, слава Богу, одна черная и новой рубашкой, ещё запакован-ной. Переодевшись в сухую одежду, мою постирают и высушат до завтра, я не удержался от шпильки.
– По твоей милости, Гермиона, теперь уже моя репу-тация подмочена в прямом смысле. Ты её так намочи-ла, что сушиться придется долго.
Обладающая превосходной памятью девушка тут же смутилась, вспоминая утро в гриффиндорский гос-тиной. От скользких вопросов папы дочку спасла ма-ма, попросившая мужчин покинуть её владения и не путаться под ногами, до приготовления ужина.
– Джейк, какие блюда тебе готовят дома родители, – спросила Шарлотта.
– У меня нет дома, миссис Грейнджер, – я готовлю себе самостоятельно, когда в настроении – пришло время рассказать некоторую правду о прошлом.
– Нет дома? А как же твои родители? Где они? – под-ключилась к импровизированному допросу Гермиона. – Кто-то обещал рассказать про себя? Из того, что я расскажу, многого не знают и директор, и наша декан, поэтому избавлю только тебя на время от любопытства.
"Я пришел в сознание двенадцатого октября про-шлого года, в больнице для бедных под Абердином. В палате меня посетила МакГонагалл и какой-то, как оказалось, министерский хлыщ. После их визита, спу-стя несколько дней меня отвезли в приют, где содер-жались умственно отсталые дети. В приюте я узнал, что Сьюзен и Роланд Дискейн сгорели в автомобиль-ной аварии. Начиная с конца августа и до середины октября, я провалялся в коме. Гермиона, как-то ты спросила, почему мне никто не присылает письма. Я ушел от ответа, потому что не хотел честно ответить. Теперь ты знаешь причину – у меня нет здесь родных или близких. Весной этого года я сбежал из приюта и за несколько дней добрался до Лондона попутными машинами с парой фунтов в кармане. Покалеченный капрал предоставил мне крышу над головой, а парни, которых ты видела, помогли заработать деньги для возвращения в Хогвартс. Ты правильно догадалась – Марк, Дерек и Фил мелкооптовые торговцы наркотой. Дурь, мордобой, побеги от полиции, являлись моими спутниками до окончания июня этого года. Я не раскаиваюсь в совершенном и мне совершенно не стыдно за всё, что я делал и как поступал. Насильно никто никого не заставлял покупать, не продавай колеса мы, найдутся другие поставщики. Мне требовались деньги, а возможности легального заработка не существовало. С помощью гоблинов и взятки министерскому чиновнику я получил должность помощника лесничего Хогвартса. Наш директор после длительной беседы со мной предоставил шанс подготовиться и сдать экзамены за третий курс. Ты же знаешь, как использовать время, когда я его сильно не хватает. До начала нового учебного года я проучился фактически шесть месяцев и сдал экзамены, а что происходило дальше – тебе из-вестно".
В лесу я собираю растения на продажу, чтобы по-купать всё необходимое для учебы и оплаты самой учебы. Я посещаю лес, чтобы не ходить в обносках, не выглядеть нищим, иметь возможность угостить девушек, покупать себе хорошие книги и желательно побольше. Не нужно меня жалеть и переживать за меня не требуется. У меня никого нет, поэтому я никого не потеряю, в отличие от вас. Не знаю, успела ты рассказать маме про салон или всё ещё впереди, но чтобы не прозвучало заявлений "мы возместим, мы вернем" скажу сразу – свои деньги, честно заработанные, я трачу, как мне того хочется, поэтому ничего возвращать не нужно, если не хотите меня унизить.
Неловкая тишина возникла после моего мрачновато рассказа. Гермиона смотрела на меня ласково, но всё же без жалости, а старшие Грейнджеры тихонько вышли из кухни.
– Я не думала что всё так плохо, – негромко сказала девушка, – чувствую себя вдвойне виноватой.
– За что?
– Не спрашивала тебя про родителей раньше и вос-принимала твои походы в лес как никому не нужную мальчишескую браваду.
– Ты требуешь от себя невозможного! У тебя попросту не хватает времени на других людей, а наличие друзей сжирает это самое время с аппетитом людоеда. Стоило чуть-чуть оторвать твое внимание от рыжего балбеса и мир вокруг начал меняться. Ты всегда сможешь вернуть всё назад, достаточно повторить мне, Гринграсс, что ты сильно занята, и мы уйдем в тень.
– Не нужно никуда уходить, только попробуйте, – от волнения девушка начала прикусывать нижнюю губу, – пойми, перемены, произошедшие со мной, не вписывается в привычные рамки моей жизни. До твоего появления у меня все было под контролем: учеба, друзья, внешность. А сейчас всё полетело кувырком с высокой горки и мне страшно от того, что произойдет дальше. Моё восприятие людей, мира вокруг, ломается как печенье в руке. Девушки, с которыми я не разговаривала три года теперь мои подруги, парень, разозливший меня, заставляет отнестись к своей внешности без сожалений, страха и жалости. Ты поддерживаешь меня, Гарри, Невилла, а сам остаешься закрытым от какой либо помощи. Так нельзя поступать с людьми, неправильно держать все в себе, Джейк. Почему ты не поделишься со мной всем чем угодно, мы же друзья?
– Поговорим на эту тему попозже, а сейчас я подожду ужин, – вынуждено увиливаю от каверзного вопроса, чтобы не проговориться, и не сболтнуть лишнего.
Артур Грейнджер появился на кухне очень вовре-мя и своим приходом освободил меня от необходимо-сти уточнять, когда же наступит "позже". Отец Гермионы попросил нас одеться для похода в ресторан, при этом извинился за невозможность поездки на собственной машине. Банальная причина – спущенное колесо, являлось основанием для пешей прогулки. Для английского стоматолога это веская причина, а для меня легко устранимая мелочь. Под моим руководством мистер Грейнджер сменил спущенное колесо на запаску, удивляясь простоте действий, и мы поехали ужинать своим ходом.
Сколько времени я нахожусь в Англии, а никак не могу привыкнуть левостороннему движению. Вообще-то привыкать жить по-новому очень трудно, иногда хочется сорваться домой, махнуть на волшебство рукой и никуда не вмешиваться. Классно наблюдать за приключениями на экране: сплошные интриги, загадки бои, красавицы. Посмотришь фильм, прочитаешь книгу, и тоска наваливается от осознания собственной серой, убогой жизни. Душа рвется в неизведанные дали, мозг пытается подсказать выход из кризиса, но последнее слово всегда остается за жопой. Это часть тела желает получить деньги, славу, почет, уважение, счастье, не отрываясь от дивана. Блага обязаны сами прийти и постучать в дверь, но не с утра, а работать совершенно не хочется, бессмысленное это времяпрепровождение. Завидовать кинозвездам, миллионером, успешным ворам мы умеем – бороться с собственной ленью, менять что-то в себе, рисковать свободой, сделать шаги навстречу собственной мечте мы отказываемся. Подсознательно понимаем, что наша жизнь такая, какую мы заслуживаем своим бездействием, но тешить себя иллюзия не прекращаем. "Чем я хуже ки-ногероя?" – думают многие из нас и погружаются в мир фантазий, в реальности ведь очень скучно. Здесь – разжиревший субъект, сидящий на шее у родителей или жены, а там он сразу становится высоким, краси-вым, сильным, умным, добрым, богатым, любимым толпой девушек, на зависть всем врагам и недоброже-лателям. Прозвище у него обязательно "Молния", "Ветер" или "Лис". Свою жену, девушку, удовлетворить не способен, а там... закон трения не работает и сил хватает на десяток красавец за ночь. Здесь он трусливый толстяк, а там – герой, минимум граф и принцессы в очереди к его телу. Такой нюанс, что окружающие люди не идиоты, не воспринимается ни в реальном мире, ни в мире вымышленном. Почему я думаю об этом? Столкновение с придуманной Вселенной даром не проходит для моих мозгов. Многие люди в этом мире превосходят меня, как превосходят и в мире, из которого я пришёл. Эффект послезнания поможет удерживать отрыв еще три-четыре года, а дальше на одном опыте далеко не уедешь и многого не добьешься. Именно поэтому я трачу время на разговоры, объяснения, предостережения сейчас. Кто-то услышит, кто-то сделает правильные выводы и в дальнейшем, возможно, меня не забудет. Время для диалогов еще есть, но через несколько лет придется бегать, сражаться, убивать и рассчитывать исключительно на себя.
Машина остановилась на парковке. Гермиона толкнула меня локтем, подсказывая, что мы приехали. В небольшом ресторанчике на два десятка столиков не наблюдалось наплыва посетителей, вероятно из-за того, что время еще не подходящее по английским меркам. Предоставив выбор женской половине, мистер Грейнджер задал странный вопрос:
– Это же ты, тот парень, которого наша дочь называла в письмах похитителем котика, невыносимым мальчишкой, вредным напарником?
– Папа, ну как ты можешь выдавать меня, – не отрываешь от меню, сердито откликнулась Гермиона, – кот вернулся, и всё остальное тоже изменилось.
– Ваша дочь говорит правду, сэр, мой рейтинг не-сколько поменялся. Она воспринимала меня невыно-симым, потому что не понимала, а понять и поднять – силенок не хватало. При всей моей невыносимости, Гермиона очень даже носима и на руках, и на плечах.
– Как интересно, – мама девушки забрала у неё меню, – такое нам не описывали в письмах. Чьи же руки и плечи Вас носили, юная мисс?
– Мам, так получилось, однажды, – толчок по моей ноге родители заметили, – я сильно вымоталась, и Джейк отнес меня в гостиную.
– И всё? – видимо мама очень хорошо знала свою дочь.
– Ещё раз Джейк носил меня на своих плечах, потому что в переходе вода стояла по колено, но больше ничего подобного не происходило. Вокруг меня одни болтуны, а кое-кто не умеет хранить секреты.
– Ты первая меня сдала родителям, – моя детская отговорка всех рассмешила.
– Никого я не сдавала, писала правду, какой она вы-глядела тогда, – сопротивлялась девушка.
– Очень интересная тема: правда и Грейнджеры. Кого первым пристыдить? Вас, родители или тебя, чест-нейшая Гермиона? Поспорим, что вам будет стыдно, не очень сильно, но всё же это пойдет на пользу.
– Мама, папа не вздумайте спорить, – Гермиона меня уже изучила, – я зареклась спорить с Джейком и вам не советую. Он что-то задумал и будет лучше для нас, если мы просто его выслушаем, начинай с меня Джейк.
– Правда состоит в том, что ты, Гермиона, скрываешь настоящие события от своих родителей. Ты боишься, что когда они узнают – ты больше не увидишь школу волшебства. Я уже говорил, что у тебя взрослый ум и детские поступки. Говорил, ты должна помнить. По-ступив в Хогвартс, ты отрезала родителей от себя своей заботой про их самочувствие. Я не читал твоих писем, но зная тебя готов утверждать, что в каждом послании ты пишешь: "Мама, папа у меня всё хорошо, у меня есть друзья, я учусь лучше всех на курсе. Учителя нормальные, друзья немного ленятся, писать о мелких школьных заботах не интересно". Такая дозированная выдача информации тебе никого не напоминает? Недавно ты никого не винила за скрытность? Твой ум в отношениях с родителями играет против тебя, а выработавшийся инстинкт оберегать друзей ты перенесла и на свою семью. Кто-то считает себя достаточно взрослой, чтобы принимать решение за других, очень близких людей? За друзей можешь, так почему бы и за папу с мамой не решить? Школа это здорово, новый мир – удивительный мир. А родители? У них же нет дороже человека, чем ты, Гермиона! Они для тебя тоже очень дороги, но забота, который ты оправдываешься, превращается в непреодолимую стену между вами. Считаешь себя взрослой? Отлично, тогда будь добра поступать по-взрослому и отвечать за свои поступки. Утаивая от родителей правду, ты лишаешь себя огромного опыта, который у них уже в наличии. У них есть возможность и желание тебе подсказать, помочь советом, но ты думаешь, что они ничего не понимают в волшебном мире. А ты много понимаешь? Исключая учебу, в которой помощь тебе не требуется, существуют отношения между взрослыми людьми, взрослыми и подростками. Ты не врешь открыто родителям, нет, ты всего лишь недоговариваешь и приукрашаешь для их, само собой пользы. Ты доигралась в заботу про всех и каждого до такой степени, что теперь у тебя только два выхода: честно поговорить сначала с мамой, а потом с папой или потерять через пару лет и маму и папу. Родители не перестанут тебя любить, но твоя, так называемая забота, сильно отравит вашу жизнь. Думаю, такой благодарности от тебя они ничем не заслужили. Теперь вы, родители умнички дочери. Вас не настораживает тот факт, что Гермиона не интересуется вашим мнением вообще? Отправили девочку в школу и верите, что всё безоблачно? Кто как не вы должны знать, что школы без проблем не существует. Доверие грозит вам потерей дочери и в этом виноваты на половину вы сами. Артур, Шарлотта, вы фактически отдали Гермиону на воспитание чужой женщине, не поговорив с ней, не выслушав, не посмотрев на неё собственными глазами. Ваша умная дочь написала, что Молли Уизли добрая, и вы верите, а между тем всё выглядит совершенно по-другому. Посторонняя женщина учит вашу умницу, как жить, как поступать, при вашем молчаливом попустительстве. Чему научит прилежную, аккуратную, работящую девочку ленивая, неряшливая женщина ни дня не работавшая? Как превратить дом в свинарник? Как привести территорию возле дома в состояние заросшего пустыря? Какую пищу любит жрать дорогой сынуля? На какого мальчика можно смотреть, а на какого не сметь поднимать глаза? С какой девочкой дружить, а кого не замечать в упор? Если бы вы поговорили с "добрейшей" Молли Уизли, побывали у неё дома и все скрытые мотивы, для Гермионы, прояснились бы для вас окончательно. Вы слепо верите пятнадцатилетней девушке, потому что в некотором роде это удобная позиция. Я понимаю вас в том, что не следует лезть человеку в душу без спроса. Понимаю, что вы верите в свою дочь, позволяя развиваться её личности при минимальном родительском контроле. Вспомните себя в её годы и собственные ошибки вами совершённые. Ваши подростковые годы состояли из одних праздников? У вас никогда не было симпатий и антипатий? Оставив подростковые годы позади, повзрослев, вырастив прекрасную дочь, вы не умеете распознавать явный интерес других людей? Не замечаете корыстной заинтересованности? Не существует никакой разницы, в каком из миров вы живете – подлость, корысть, манипуляции везде одинаковы. Своим доверием, невмешательством вы оставили свою дочь беззащитной перед настоящими хищниками. Настоящий друг, которым она может гордиться, наивный ребенок с трудной судьбой, и ему самому требуется поддержка незаинтересованных взрослых. Гермиона называет своим другом ещё одного... человека, но такое неестественное состояние дружбой называть нельзя. Захочет ваша дочь рассказать правду, и вы сами все поймете. Приложите все свои силы и старания, чтобы разговорить вашу замечательную дочь. Верните свое влияние на законное место или влиять на вашу девочку будет очень "добрая" женщина. Гермиона уважает авторитет взрослых, вы же знаете это, и тут получается парадокс: родители устранились из её жизни и авторитет их ослаб, а чужая женщина показала кусочек, грязный, убогий, отвратительный, но волшебный, и её авторитет растет с каждым годом, месяцем, днем. Почему вас не насторожила такая ситуация? Успокаиваете себя тем, что не владеете реалиями неизвестного для вас мира? Дочь вам объяснить еще не может, но, по моему мнению, за исключением массы удобств, связанных с волшебством нет никакой разницы между мирами. Миссис Грейнджер, подумайте, на что вы способны для обеспечения счастья Гермионы? Вы, как мама, способны лучше понимать, какие методы годятся и как допустимо действовать. Собственного ребёнка счастье всегда на первом месте для матери и никаких ограничений в этом стремлении не существует. В школе преподает строгая профессор Минерва МакГонагалл, она приходила к вам в августе девяносто первого. Как женщина женщине она расскажет намного больше, но не всю правду. Артур, Шарлотта, вы же умные люди, держите свой бизнес, а доверили дочь женщине, которую, извини Гермиона, презирает весь тот мир, которого вы не знаете. В Англии живут родители Симуса Финнегана, они тоже не-волшебники, спишитесь с ними, сравните впечатления детей. Грейнджеры, боритесь за свою дочь, не устраняйтесь из её жизни. Поговорите с дочерью, выслушайте, не отдавайте на съедение чужим людям. Вашу Гермиону очень ценит её друг Гарри Поттер, наша декан МакГонагалл. Сестры Гринграсс, чистокровные волшебницы, осторожно пытаются сблизиться с ней, я стараюсь как-то убеждать её, но всего этого недостаточно для изменений. Гермиона слушает меня и не слышит, потому что я для неё не авторитет. У вас больше всех возможностей влиять на умничку, которой восторгаются и преподаватели, и самый сильный волшебник нашего времени. Возьмите и почитайте, как оценивают вашу дочь, какое будущее ей предрекают и чего она сама не видит.
Я достал полученный от декана пергамент и пере-дал родителям девушки. МакГонагалл обещала напи-сать положительный отзыв про свою ученицу и под-пись Дамблдора грозилась добавить. Признание успе-хов Гермионы в таком юном возрасте порадовало Ар-тура и Шарлотту. Желающей прочесть, что же про неё написала любимая преподавательница, Гермионе, мама отказала, иронично заметив:
– Обменяемся секретами дома, доченька.
Девушка на столь явный укор только опустила глаза. Ожидаемый пинок по ноге задерживался – начнет воспитывать позже или Гермиона настраивает-ся на чистосердечное признание. Принесли заказанный ужин и все занялись приятным делом. Помнится, Гермиона отправила родителей в Австралию, стерла им память. Паспорты она где-то взяла, подделала, это возможно при некоторых знакомствах и наличии необходимой суммы денег. А в базы данных как влезла? Она часто летала с родителями, пересекала границу, и вдруг, здесь, на таможне, появляются люди из ниоткуда. Не-волшебники идиоты? Жила семья и куда-то исчезла? Бдительные соседи ничего не заметят и не позвонят в полицию? Всегда жили Грейнджеры, а вышли из дома Доу? Бизнес продавать необязательно? От меня требуется закрыть такую дыру. Лучше всего избавить Гермиону от радикальных действий. Она специалист по стиранию памяти? Кому ты уже стирала, на ком-то потренировалась? Как "отблагодарят" родители, она подумала? Согласен, у неё получился цейтнот, и не хватало времени на убеждения. Да, она боялась за родителей, но готовиться заранее ей кто-то мешал? Уговорить родителей сменить страну проживания, на время, для начала за два года до окончания школы, можно попробовать? А впрочем, чего еще ожидать от нелогичной девушки тем более англичанки. Не одного меня мучили мысли – семья Грейнджер выглядела задумчиво в полном составе. Подпортил людям, себе настроение, но такой встречи возможно больше и не произойдет. Если Грейнджеры вернут свое влияние – намерения Уизли получат сокрушительный отпор. Всё это как говорится, будем посмотреть, а сейчас нужно оставить Грейнджеров.
– Артур, может, выйдем на несколько минут, – я обратился к отцу девушки.
– Да-да, конечно, – согласился мистер Грейнджер.
На улице я начал записывать в своем блокноте итоги лиги Чемпионов 97/98 года. Финальный матч "Манчестер Юнайтед" – "Бавария" еще не скоро забу-дется. Подробная информация о финале поможет Грейнджерам упрочить свое финансовое положение. Закончив, я сложил лист вдвое, и протянул отцу Гер-мионы:
– Спрячьте листок очень надежно, сэр, до августа 1997 года он бесполезен и в тоже время опасен. Никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не рассказывайте про написанное там. С помощью этой бумажки Вы гарантированно заработаете десятки тысяч, возможно и больше, фунтов. Букмекерские конторы начнут принимать деньги сразу после жеребьевки и ставки будут самыми высокими. Почитаете правила приема денег и разберетесь самостоятельно. До финала ставьте на проход "Манчестер Юнайтед" самые большие суммы и не волнуйтесь. На сам финал поставьте по максимуму на все позиции указанные мной, но не забывайте читать правила выплаты выигрыша. Полученные деньги переводите в золото, желтый металл продолжит расти в цене. Мистер Грейнджер, Вы моя последняя страховка на самый худший сценарий развития событий. Может произойти такое, что через четыре года Ваша умница-дочь не захочет даже вспомнить меня. Это подскажет, что я не справился со своей задачей и деньги, заработанные Вами, немного облегчат её жизнь. Откроете счёт для внуков, и пусть у неё не болит голова за будущее своих детей. Не рас-сказывайте ни жене, ни Гермионе, откуда появились такие способности к ставкам на футбол. Ваша дочь из гордости откажется принимать деньги, если узнает, что я как-то замешан в их получении. Почему все произойдет так, как я говорю, Вы сами поймете или её ублюдочный муженек всем разъяснит популярно. Ваши внуки в первую очередь дети вашей дочери, а потом уже дети... этого козла.
Артур Грейнджер бегло прочел текст, посмотрел на меня недоверчиво и задал вопрос вполне законо-мерный:
– Ты знаешь, что случится через три-четыре года?
– Результаты матча точно знаю, не спрашивайте отку-да. Что касается вашей дочери – постараюсь сделать всё от меня зависящее.
– Под "ублюдочным муженьком" ты подразумеваешь того рыжего пацана?
– Сэр, да, сэр, именно рыжего недоноска. Не советую открыто или неявно давить на Гермиону – получите обратный эффект. Я сделаю все от меня требующееся, чтобы она выбрала достойного парня, но если выберет его, лучше смириться. В ближайшие месяцы постараюсь обратить внимание на этого "достойного" и будем молиться, чтобы всё сложилось по-моему.
– Почему-то я уверен, ты не себя называешь "достой-ным" парнем.
– Разговор не про меня сэр, а про вашу дочь и её сча-стье. Поэтому...
Артур Грейнджер спокойно выслушал план вре-менного переезда из Англии в июне 1997 года. Страну он выберет сам, жену постарается уговорить и возвратятся они не раньше июля 1998 года. Моего красноречия оказалось достаточно для описания неприятностей, которые может принести приход к власти Волдеморта. Я клятвенно заверил отца Гермиона в том, что его дочь никак не пострадает, а небольшое голодание мы признали полезным для здоровья. Окончательно его убедило моё предсказание победы Гарри Поттера и триумфа Гермионы, как одной из друзей героя.
– Артур, Джейк, поехали домой, там наговоритесь, – мисс Грейнджер с дочерью подошли к нам.
– Вы поезжайте без меня, – пытаюсь улизнуть от Грейнджеров, потому что как-то неудобно получается, – я вызову такси и встречу Гермиону завтра на вокзале.
– Поедешь ко мне домой или я еду с тобой, забыл, что мне поручили тебя сопровождать везде, – Гермиона тут же взяла меня под руку, – лондонские друзья с подружками обойдутся и без тебя, знаю я, куда ты намылился.
– Я же про твою репутацию забочусь, Гермиона. Что подумают соседи, когда увидят, как воспитанная дочь Грейнджеров привела в дом парня вечером и вышла из дома вместе с ним утром.
Мама Гермионы неожиданно взяла меня под руку с другой стороны и подмигнула заговорщически:
– Мы как-нибудь переживем такое падение нравов, мистер Дискейн, но ход ваших мыслей мне импониру-ет. С таким защитником морали наша дочь в безопас-ности. Поехали Джейк, мне ещё предстоит разговор с одной очень заботливой девочкой.
Идея с ночевкой в доме Гермионы мне почему-то не нравилось, и поэтому я попробовал спровоцировать девушку:
– Извините, мисс Грейнджер, но я плохой защитник для Гермионы, потому что она слишком своевольна и упряма. А еще, Шарлотта, скажу по секрету, Ваша дочь неровно дышит в сторону одного мальчика.
– Что? – одновременно воскликнули и мама, и дочь.
– Что-что? Правда и ничего кроме правды, – ответил я на двойной вопрос.
– Ты в своем уме? – гневно прошипела Гермиона, – ты не соображаешь, что говоришь.
– Не верьте ей, Шарлотта, у меня абсолютно достоверная информация.
– Нет у тебя никакой информации, ты всё, а если ты так думаешь, тогда можешь...
– Постой Гермиона, не спеши произносить того, чего от тебя добиваются, – крайне не своевременно вмешалась миссис Грейнджер.
– Мама, но это же неправда, всё, что он говорит – сплошная ложь, – продолжала нервничать Гермиона.
– Эх, умница ты моя, а таких простых уловок и не по-нимаешь. Джек специально тебя дразнит, чтобы ты собственными руками, а точнее языком, отправила его туда, куда ему нужно. Твой папа в молодости часто использовал подобный фокус, чтобы сбежать с друзьями в паб и набраться пива.
На такую проницательность мне нечего возразить, кроме как развести руками и дурацки улыбнуться:
– Уловка не сработала, извини, больше не буду тебя нервировать.
– Ах так, ты еще пожалеешь о своих словах, и только попробуй сбежать – я найду тебя в Лондоне, где-бы ты не спрятался, – как настоящая женщина Гермиона оставила последнее слово за собой.
Вырываться из рук таких очаровательных сопро-вождающих резко расхотелось, не под венец же ведут. Теперь можно спать спокойно: все слова сказаны, все заинтересованные лица услышали, осталось ждать и готовиться.

Глава 34
"Вот удружил, так удружил, – размышляла Гермиона, готовясь к очень непростому разговору с мамой. Злится на него не получается, не заслужил Джейк от меня ничего плохого, не смотря на последнюю идиотскую выходку. И всё же меня раздражает его самоуправство и отношение ко мне словно я маленькая девочка. Он всё просчитал, продумал, а мне теперь не выкрутиться – маму не проведешь. И момент какой подобрал, гад! Дома расслаблюсь, никто и ничто меня не отвлечет, никуда спешить не нужно, поэтому здесь идеальные условия для откровенного разговора".
Предварительно постучав, мама открыла дверь в комнату дочери. Гермиона перевела дыхание и начала описывать свою хогвартскую жизнь, какая она насто-ящая без ретуши. Тяжелейший разговор плавно пере-тек в откровения с собственными, честными коммен-тариями. Мама выслушала все перипетии первого года спокойно, но второй год её разволновал – встреча с чудовищем не повод для спокойного восприятия похождений дочери. Вспоминая свои прошлые приключения, Гермиона по-новому их переосмысливала и, рассказывая всё маме, она откровенно признавала многие упреки Джейка, Невилла и даже Лаванды справедливыми. Сильное впечатление на маму произвел рассказ о противостоянии Гарри Поттера дементорам. Описание подвигов друга заняло половину всех откровений. Отдельной темой прошла семья Уизли. Не приукрашая и не скрывая, Гермиона поведала о том, что она увидела, подметила в доме рыжего семейства. Пересказывая свежие в памяти события этого учебного года, девушка незаметно перешла на личность парня, который сейчас находится в доме. Пуговицы на мантии, "котячий конфликт", стройка, всё перечисленное вызвало улыбку на лице мамы. "Героические" раны мальчишек, победы в дуэлях, выигранные деньги, титул "принцессы" и Темной принцессы" откровенно рассмешили внимательную слушательницу.
Девушка подождала, пока мама прекратит смеять-ся и поделилась своими впечатлениями от посещения Министерства магии. Чтобы сгладить неприятный рассказ она рассекретила свой план примирения Джейка с Роном и покаянно созналась, чем всё для неё обернулось. Она признала свою не лучшую роль в ослеплении напарника, рассказала, как мучилась все дни, пока он не выздоровел, как попыталась поговорить с парнем. Месть Джейка, вызов на дуэль до смерти, выход в финал – ничего не утаилось от мамы. Парная победа повлекла за собой рассказ о проигрыше Дафне Гринграсс и разъяснения про новых, неожиданных подруг. Выговорившись, Гермиона почувствовала странное облегчение на сердце.
– Кто, как не родная мама заслуживает правды от своей дочери, – сказала мама, ласково поглаживая дочь по голове, – нужно не забыть сказать "спасибо" твоему парню или другу. Ах да! По его словам ты неровно дышишь в сторону кого-то другого.
– Мама, ну что ты говоришь, – от смущения Гермиона закрыла лицо руками, – ни на кого не смотрю, а если и так, он этого совершенно не замечает.
– Кого же ты привела в наш дом, доченька?
– Если честно, мам, Джейк меня привел домой, а не я его. Он... он не такой как все, он... он никогда не ста-нет моим парнем, никогда. А в качестве друга он уже сам быть не желает.
– Гермиона, ты совершенно не видишь ничего вокруг себя, кроме своих книжек и бестолковых мальчишек-друзей. Я выслушала тебя и заметила, как твой рассказ плавно сместился от Гарри и Рона на личность "невыносимого похитителя котов", кажется, ты раньше так его называла. Ты быстро преобразилась, вспоминая совместные с ним занятия и свое невыплаченное пари. Из твоего рассказа я поняла, что Молли Уизли уже видит тебя своей невесткой, но ты не спешишь её поддержать. Джейк точно заметил – счастье ребенка на первом месте для каждой матери и Молли подобрала сыну идеальную пару. Умница и дурачок, отличница и лодырь, аккуратная девочка и неряха, можно до беско-нечности перечислять твои плюсы и его минусы. Мы с папой не вмешивались и постараемся дальше не вмешиваться в твою личную жизнь, но кое-кто уже пытается контролировать твои симпатии и ограничивает варианты выбора. Поэтому я, как твоя мама, напишу письмо Молли, а ты его перешлешь и первой прочитаешь ответ.
– Мама, а без этого обойтись никак нельзя? Молли на меня обидится.
– Дочь, ты кого жалеешь? Женщину, которая назвала тебя легкомысленной или свою маму, пытающуюся защитить тебя от подлых оскорблений?
Получив ответ от дочери в виде пунцового от стыда лица, мама продолжала:
– Я понимаю, что ты не хочешь ни с кем ссориться, но таким образом ты попадаешь под влияние женщины обеспечивающей будущее исключительно своего ребёнка. Твое мнение её не интересует, она желает счастья для своего сына. А мне дорого твое счастье, доченька, и никто не помешает за него бороться. Миссис Уизли разрешается, по-твоему, сунуть свой нос, куда не просят, а я должна молчать! Я правильно тебя поняла, заботливая ты моя?
– Нет, мама, ты правильно всё сказала.
– Слава Богу! Это поняла, а почему же ты воротишь своё умное личико от Джейка? Почему он никогда не станет твоим парнем? Неужели тебе нравится Ро-нальд? Внушение от Молли уже работает или я чего-то не понимаю?
Доверительная беседа между матерью и дочерью перешла в плоскость глубоко личных симпатий. Гер-миона собралась с мужеством и рассказала маме про дальнейшие перспективы Джейка Дискейна:
– Скоро Джейку сделают предложение, которое очень выгодно для него, потому что в волшебном мире существуют старинные фамилии, семьи, я рассказывала немного про них, и брак с представительницей такой семьи сильно упростит карьеру, дальнейшую жизнь. Для него будет лучше, если он женится на Дафне Гринграсс, и она выведет его в высший свет. Да, она сама девушка очень красивая, но кроме своей внешности она подарит Джейку титул. А я что могу предложить? Свой ум? Дафна не глупее меня, а во многих вещах разбирается получше. Она выгодная партия для него во всех отношениях, с ней он будет счастлив, и мешать им я не собираюсь.
– Гермиона, доченька, какая же ты всё-таки ещё глу-пышка, – мама обняла дочь, – неужели ты не видишь, как он на тебя смотрит?
– Нормально смотрит, как всегда, – девушка обняла в ответ маму.
– Всё с тобой понятно, внушила себе, что недостойна его, что ты некрасива, что с другой он будет счастлив. Такое внушение – отголосок работы Молли. Подумай об этом и не поддавайся. И самое главное – Гермиона, прекрати решать за кого-то как ему жить и поступать, с кем встречаться и кого игнорировать.
– Я ничего такого не делаю.
– И твой отказ от Джейка не является решением за не-го?
– Нет, но это совсем другое, это всё чем я могу ему помочь, это...
– Решение судьбы Джейка, – мама прервала попытку дочери самооправдаться, – без его ведома. Я могу ошибаться, но твой... знакомый, вполне способен про-делывать такое же с тобой. Твой рассказ прямо кричит про его заботу и помощь одной недалекой девочке. Подумай вот над чем: ты не станешь сопротивляться, как ты говоришь, счастью Джейка, он всячески противится твоему сближению с Уизли, но сам только смотрит на тебя, когда ты этого не видишь. С тобой всё понятно, а вот что движет Джейком?
– Мама, ты хочешь сказать, что Джейк готовит меня для кого-то?
– Другого объяснения не нахожу.
– Он... он не поступит так со мной, это нечестно, же-стоко, бессердечно.
– Кто-то назвал совсем недавно всё вышеупомянутое совсем другими словами. Ты стараешься не мешать ему, он помогает тебе...
– И мы ошибаемся, – тихо продолжила Гермиона, вы-мученно посмотрев на маму, непрекращающую гла-дить её по голове.
– Всё что от тебя требуется – поговорить с Джеком откровенно. Лучше всего самой сделать первый шаг навстречу. Многие мужчины страдают из-за собственной нерешительности и стеснительности независимого от возраста. Советовать и поддерживать они умеют, а сами остаются без пары, потому что им никто не поможет в схожей ситуации. Отец также выглядел достаточно робким, когда дело касалось меня. В колледже я думала, что такой несмелый парень мне не подходит, а вокруг хватало настойчивых, пробивных молодых людей. "Если парень боится пригласить девушку на свидание сейчас, как же он сможет двигаться в жизни дальше" – говорила моя подруга. Я соглашалась, хотя Артур мне очень нравился. Однажды я задержалась после лекции, искала упавшую под стол ручку, и услышала, как моя подруга хвастается своей знакомой тем, что вечером у неё свидание с Артуром и одними поцелуями она не ограничится. Мне оставалось отпу-стить твоего папу или вмешаться.
– Ничего себе! Мам, у вас там настоящие страсти ки-пели, а я почему-то думала, что всё произошло тихо-мирно и по взаимному согласию.
– Страсть закипела не сразу, такое происходит редко и в основном исключительно в книжках. В жизни всё произошло намного прозаичнее – сначала я нашла Артура в общежитии, попросила его соседа оставить нас вдвоём и пошла ва-банк, спросив твоего отца прямо: "Ты приглашаешь меня сегодня в паб?". Дальше все пошло прекрасно, и твой папа часто благодарит меня за наше первое свидание. Он признался, что влюбился давно, но чертова стеснительность жутко отправляла ему жизнь и не позволяла первому сделать предложение. Твой папа слепил из меня идеал в своём воображении, поставил на недосягаемую высоту и боялся подумать, что я отвечу ему взаимностью.
– Ты очень смелая у меня, – дочь сильнее обняла маму, – я так не смогу, лопну от стыда. Он же парень! Он должен первым... Я не представляю, как ему сказать, что он мне нравится. Мама, он говорил сегодня, что я лучшая девушка во всех видимых и невидимых Галактиках, но почему же не скажет "ты мне нравишься, Гермиона", так понятнее и проще. Комплименты он говорить умеет, а пригласить в Хогсмид только меня или не хочет, или я ничего не понимаю.
Мама и дочь еще долго обсуждали мужскую половину человечества в лице Артура и Джейка. "Без нас они пропадут" – вынесли окончательный вердикт представительницы прекрасной половины. Получив такую необходимую поддержку, услышав столько но-вого для себя, Гермиона еще раз попросила прощения у мамы и спокойно уснула.
Поднявшись с постели довольно поздно, девушка пристально рассматривала своё отражение в ванной комнате. "Ничего выдающегося, простушка и ничего красивого. Ну, мама, если мы обманулись, получится очень нелепо". Сама мысль, что нужно как-то прояс-нить отношения с Джейком вызывала дрожь в колен-ках. Не поговори она с мамой и подобное безрассуд-ство просто не пришло бы в голову. "Спросить не сложно, но как? На прямой вопрос: "Джейк, я тебе нравлюсь как девушка?" может последовать порция комплиментов, нравоучений, заверений и ничего кон-кретного. Гермиона неоднократно замечала за парнем склонность уходить от ответа. Он способен переклю-чать внимание собеседника на тему, уводящую от не-удобного вопроса и разговор переходит на задавшего вопрос. Как не попасть в такую ловушку? Подумав немного, девушка пришла к выводу, что кроме прово-цирования парня на откровенность ничего не поможет. "Джейк болезненно реагирует на упоминание его и Дафны в романтическом ключе, он прямо закипает от возмущения, наверное, думает, что я крайне нелогичная особа. Ему лучше не знать того, что я всего лишь дразню его, как маленького, и его возмущение словно бальзам на раны. Я не мстительная, ни в коем случае, я очень добрая, отзывчивая и всепрощающая девочка, иногда, под настроение. Держись, Дискейн, я настроена очень серьезно и горе тебе, если мне не понравится твой ответ. Я... я... поцелую Рональда, вот так, назло тебе. Отлично! Всё готово, настрой соответствующий, последствия побоку, беру все в свои руки. Поигрался мальчик в независимость и хватит, пришло моё время или наше, если ты способен не только на пустые сло-ва".
Показав своему отражению в зеркале язык, Гермиона направилась в сторону гостиной – звук голосов доносился оттуда. В гостиной обсуждали достоинства английского автопрома и сравнивали с немецким: папа грозился купить новый Land Rover, а Джейк уверял его, что есть машины и есть Mercedes. Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы понять – разговор про автомобили совершенно не интересен. Выглянувшая из кухни мама позвала её помогать готовить завтрак и бутерброды в дорогу. В процессе приготовления мама объяснила ей "горькую" правду о мужчинах:
– Они всегда остаются детьми, их интерес к игрушкам не иссякает никогда, разница только в цене.
Улыбнувшись серьезно задумавшейся дочери, ма-ма продолжила:
– Ребёнок в душе не позволяет человеку превратиться в циничное, злобное, жестокое, расчетливое существо не способное на любовь. Не спеши становиться взрос-лой сама и не пытайся перестраивать кого-то, жизнь расставит каждого из вас так, как вы этого заслуживаете. Кто-то останется в детском возрасте, навсегда, кто-то повзрослеет, и ничего с этим не сделаешь. Ты можешь только выбрать тип мужчины: великовозрастный ребенок с вагонами комплексов или взрослый человек, прячущий в душе ребенка. Гермиона, тебе еще рано думать о серьезных отношениях, как сказал Джейк "еще он не сшит, твой наряд подвенечный", но я очень прошу – не спешите, ты понимаешь, о чём я говорю.
– Догадываюсь мамуля, но ты уже опоздала с такими предупреждениями. Джейк нарисовал очень подроб-ную картину скоропалительных поступков. Он забо-тится про меня не хуже чем ты или папа и тоже просит не спешить.
– Вот видишь, он переживает о твоем счастье, а ты еще сомневаешься и не веришь.
– Уже нет, по дороге в школу я с ним поговорю серь-езно.
В своем решении Гермиона не сомневалась и стремление развеять туман над грядущим, нарастало с каждой секундой. Её родители нередко видели подоб-ное нетерпение перед возвращением в школу волшеб-ства или перед набегом на книжный магазин. Папа шутливо жаловался Джейку на дочь, любящую учить-ся больше чем отца с матерью и просил как-то повли-ять на такое поведение Гермионы. Джейк обещал, брал на себя обязательства исправить, уверял отца в полнейшей лояльности семье Грейнджер. Особенно обрадовался попа после того, как Джейк заявил:
– Каждого потенциального кавалера Гермионы снача-ла отправлю к Вам на собеседование. Я стану для ва-шей дочери цербером-охранником и недостойного че-ловека к ней не подпущу. И не надейся, Гермиона, что меня получится усыпить, уговорить, подкупить или разжалобить – моя стойкость прочнее алмаза. С этого дня мы с твоим папой объединяем усилия для твоей защиты от разных недостойных субъектов.
Ожидавшая чего-то подобного, девушка сокру-шенно посмотрела на маму, своим видом сигнализи-руя, что пора вмешаться и спасти любимую дочку от произвола. Слова парня прозвучали почти полу-иронично, но кто его знает, возьмёт и сделает, как сказал и тогда личная жизнь исчезнет до окончания школы. Поддержка мамы оказалось с подвохом понятным только им двоим и вынудила девушку побыстрее закончить завтрак, чтобы спрятать своё стремительно краснеющее лицо. Ни отец, ни Джейк так и не догадались, что несет в себе фраза Шарлотты Грейнджер: "Защиту дочери одобряю, возможно, не так строго, потому что тебе самому понадобится защита, а силы может и не хватить".
Артур и Шарлотта Грейнджер отвезли Гермиону и Джейка в Лондон на вокзал Кингс-кросс. Маленькие непредвиденные каникулы порадовали Гермиону и подарили возможности, которые ещё неделю назад она даже не рассматривала. Нагромождение недомолвок, полу-лжи в отношениях с родителями остались в прошлом. Детский комплекс из-за внешности также канул в небытие усилиями её напарника, пока что на этот момент только напарника.
Открывая дверь в купе Хогвартс-экспресса, де-вушка вспомнила, как открылись двери в Большом зале первого дня сентября. Прошло всего лишь менее двух месяцев, и невоспитанный мальчишка уже пре-образился в независимого парня, человека с которым интересно проводить время, весело, трудно и сложно. Узнавая Джейка поближе, поговорим с ним, услышав комментарии Дафны, она пожалела о своих эпитетах, которыми наградила парня вначале. Он не хотел сближаться с её друзьями и всё же нырял в ледяную воду за сумочкой. Увидел паскудное поведение Рона и наказал его, как наказал и белобрысого придурка. Все случаи избиения рыжего друга, так или иначе, связанны с его длинным языком и неконтролируемым темпераментом, замешанным на зависти. Джейк поступал с Уизли-шесть, как не поступал Гарри Поттер – учил человеческому обращению с друзьями. Друг Гарри ограничивается только словами, а Джейк заставил рыжего притихнуть и чаще держать язык за зубами, отчего её жизнь стала намного спокойнее. Парень, которого она недавно сравнивала со своим, кажется, одним настоящим другом, сидел напротив и смотрел в окно. Его странный, отрешенный вид и потухший взгляд совершенно не вязались с парнем, увиденным Гермионой вчера. От весёлого, ироничного, заботливого и восторженно-смотрящего Джейка ничего не осталось. Перед девушкой сидел человек, школьник, которого она практически всегда видела в Хогвартсе: серьезен, даже чрезмерно, собран, немного высокомерен. Похожий контраст она наблюдала раньше, у костра и тогда всё списалось на неуравновешенность Дискейна. А правда оказалась в том, что Джейк не хочет никого пускать в свою душу. Он знает достаточно много, но никому не доверяет полностью и в тоже время старается ей помочь, несмотря на удар в спину.
Боевитый настрой Гермионы испарялся с каждым воспоминанием о собственных промахах. Оставалось немного времени, чтобы решительность сменилась на тихое уныние и бездумное чтение книги. На остатках утреннего настроения, девушка всё же начала превра-щать свою задумку в жизнь:
– Так зачем профессор МакГонагалл отправила имен-но меня с тобой?
После секундной заминки парень оторвался от проплывающих за окном пейзажей:
– Не поверю, что ты сразу ничего не сообразила.
– Тебе так трудно ответить на вопрос без своих стан-дартных уверток? Давай сравним наши ответы.
– Как скажешь, – парень театрально закатил глаза, па-родируя точно не её, она так не делает.
– Тогда не тяни время, – Гермиона пыталась расшеве-лить Джейка.
– Наша декан хотела, чтобы мы помирились и выиграли финал.
– Я тоже так подумала сначала, но твое поведение в карете и в поезде показывало невыполнимость возло-женной миссии.
– Гермиона, сколько мне еще извиняться за моё свин-ское поведение, – парень покаянно опустил голову, ожидая прощения или пряча улыбку, – утром я доста-точно часто слишком раздражителен.
– Если бы кое-кто начал извиняться тогда, утром, я бы обязательно вспомнила...
– Английскую... – также с паузой продолжил Джейк.
– Да, не ты один по утрам любишь поспать, а так – из-винения приняты при условии, что мои извинения также принимаются.
– Принимаются, тысячу раз принимаются наперёд. Сочувствую твоему потенциальному парню, ты всегда добиваешься своего, ничего не забываешь.
– Пожалей лучше свою девушку, Джейк, – парень всё же предоставил ей возможность вторгнуться в личное пространство, – более скрытного, изворотливого, за-мкнутого мальчика еще нужно поискать.
– Чего? Какая девушка? У меня дежавю или ты принялась за старое? – растерянность в глазах Джейка подсказала девушке, что тактика выбрана правильная.
– Джейк, я признаю твое право на тайны, как-бы меня это не бесило, но твоё упертое нежелание признаться в том, что Дафна Гринграсс тебе нравится как девушка, и вы встречаетесь, меня просто поражает. Что здесь такого таинственного и секретного, рано или поздно все узнают о ваших отношениях, и сейчас ты по-настоящему обижаешь меня своим немотивированным недоверием. Я сразу заметила, как вы смотрите друг на друга, как разговариваете, знаю, что вы целуетесь скрытно. Знаю и ничего не рассказала, ни одному человеку. Признавайся Джейк, ты уже поговорил с лордом Гринграсс по поводу помолвки? Он дал свое согласие? Я подруга Дафны и, скорее всего, буду подругой невесты на вашей свадьбе. Не бойся, я никому не проболтаюсь.
"Жених" затягивал свой ответ непозволительно долго. Он ошалело молчал, часто моргая глазами, как человек, не понявший ни слова. На секунду Гермиона усомнилась в понимании Джейком английского языка – уж больно вид у него обескураженный и смешной. "Только так и нужно поступать, иначе на откровения его не вытянуть", – думала она, дожидаясь неминуе-мых возмущений и, помогайте Моргана и Мерлин, хо-тя бы намека на признание.
– Какая к чёрту свадьба? – сквозь напавший кашель начал кричать Джейк, прокручивая указательным пальцем у виска, – какая подруга невесты? Из нас двоих я всегда считал тебя умнее, а сейчас... ты… галлюцинируешь наяву. Откуда в твоей голове такие дикие фантазии? Признаю, поцелуй произошел, один, в щеку, чтобы пошутить над тобой, но всё остальное – игра твоего воображения, достаточно странная игра. Чтобы ты знала, наблюдательная девочка, после окончания школы я сразу покидаю остров и сваливаю на континент. Нет, это же нужно такое вообразить! Я и Дафна! Очень смешно, мисс Грейнджер, обхохочешься. Как тебе такое в голову взбрело? Статус Гринграсс, их положение в волшебном мире, внешность девушки не заставят меня встречаться с ней, или, Боже упаси, жениться. Черт! Грейнджер Джейн Гермиона! Ты меня достала до, сам не знаю, какой глубины! Так меня не доставали ни мама, ни совесть. Такой... такой бессмысленности я от тебя не ожидал! Это же полнейшая несовместимость – я и Дафна! Всё, Грейнджер, ты сама напросилась! Вынужден поделиться с тобой самым важным секретом – к твоему сведению единственная девушка, с которой я хотел бы встречаться, сейчас сидит напротив меня. Я пытался держаться от тебя по-дальше, но ты меня всё равно притягивала непонятным образом. Ты вынудила меня на это бездарное, неподготовленное, непродуманное признание своими не менее пустоголовыми фантазиями. Не существует никого кроме тебя с кем я хочу про... черт... с кем я... Кажется, я вообще запутался. Неважно, суть в том Гермиона, что я ничего тебе не предлагал, не предлагаю и не предложу, потому что заранее я знаю твой ответ. Я неплохо изучил тебя и могу уверенно заявить на мой вопрос: "Гермиона, ты мне очень нравишься, может, попробуем встречаться?" последует ответ: "Извини Джейк, меня радует твое предложение, но дальше дружбы я не вижу наших отношений". Твои недавние предложения открыто указывают именно на такой от-вет. Гермиона, я всё понимаю и ничего страшного в твоём ответе не нахожу. Моя поддержка и защита останутся неизменными на прежнем уровне. Тебе не нужно волноваться из-за гипотетических осложнений. Просто выброси из головы свои домыслы и прекрати меня злить своей разбушевавшейся фантазией. Нелов-кость после моего… дурного монолога со временем сгладится и забудется. Ты найдешь счастье со своим парнем, а я отправлюсь блуждать по свету. Лет через двадцать ты и не вспомнишь ничего, у тебя появятся заботы...
– Стоп-стоп, мистер Я-всё-знаю-и-про всех, – Гермиона остановила завуалированное поползновение увести разговор в сторону от главной темы.
Она старалась не выдать собственные чувства охватывающие душу с каждым ударом сердца. Сум-бурное признание Джейка, его непрошибаемая само-уверенность требовали срочного исправления. "Полу-чается, что я не сильно ошиблась, в своих первых до-пущениях по поводу его симпатии и рыба-Лаванда оказалось не так уж и неправа. Мамочка! Спасибо тебе за отличный совет! Господи! Мерлин! Моргана! Это же настоящее чудо! Джейк Дискейн думает точно так, как я думала вчера и всё предыдущее время, когда поняла, что он мне нравится, что я... Нет, поспешность в таких делах только помеха. Джейк, какие же мы с тобой глупые. Теперь всё пойдет отлично, я помогу тебе как ты помог мне, сам этого не понимая. А за подставу с поцелуем тебя следует немножко проучить и помучить".
– Скажи мне Джейк, как у тебя получается обвинять меня в чрезмерной заботе про друзей, родителей, при этом сам поступаешь не наилучшим образом. Чем от-личается твоя забота от моей? Ты всегда рассказыва-ешь полную правду?
– Мы уже говорили на подобную тему Гермиона, и ничего менять я не собираюсь, – ответил Джейк, за-метно успокоившись.
– В этом-то и кроется твоя ошибка, настоящий про-счет.
– Так просвети недалекого мальчика, – скрыть сарказм парень и не пытался.
– Охотно помогу, мистер Ирония, – не менее сарка-стично начала Гермиона, – избавиться от заблуждений навязанных самообманом. Приступим: ты борешься против Уизли, даже не спорь, против моих некоторых идей, поддерживаешь меня и моего друга Гарри, делаешь всё для того, чтобы облегчить мне жизнь в Хогвартсе, поступаешь со мной так, как считаешь полезным для меня. Твоя ошибка в том, что желание оградить меня от манипуляций вылилось в самоуверенность – только ты знаешь, как будет лучше для меня. Ты попался в такую же ловушку, из которой вытащил меня. Сейчас моя очередь спросить тебя, Джейк ты считаешь меня глупой девочкой? По-твоему я настолько наивная и доверчивая, что не смогу самостоятельно принять верное решение? Ты знаешь меня лучше, чем я сама? Серьёзно рассчитываешь указывать мне, с кем встречаться? Возомнил себя истиной в последней инстанции?
– Гермиона, ничего подобного... но, я согласен, иногда меня заносит. Постараюсь избегать вмешательства в твою личную жизнь.
– С трудом верится. Начни исправлять свои ошибки, как я исправила прямо сейчас, немедленно.
– Я уже признал их наличие и пообещал исправиться, этого, по-моему, достаточно.
– Признания факта и обещания недостаточно, – рас-сердилась девушка на фантастическую недогадливость такого "умного" недавно парня.
– И что потребуется сделать, по-твоему? – упорствовал Джейк.
– Не злить меня своей узколобостью.
– Всё, сдаюсь Гермиона, я ничего не понимаю.
– Джейк, ты правда ничего не понимаешь? – обманчи-во мягко спросила она, мысленно сдавливая чьё-то горло.
– Даже идеи завалявшейся не возникает.
– Невероятно, такой сообразительный парень и ничего не понял! – глаза Гермиона всё же закатила.
– Может, прекратишь изгаляться и нормально объяс-нишь, – Джейк обиделся и отвернулся к окну.
– Тебе требуется, Джейк задать мне вопрос и получить ответ.
– Из какой области, или в какой области находится вопрос?
"Такими темпами я продолжу вытряхивать из него правильный вопрос ещё лет двести" – поражалась полнейшей слепоте и глухоте с глупостью Гермиона. На его глазах умный парень резко скатился до уровня ребёнка без капли соображения. Она недоумевала, как можно говорить на взрослые темы, вести себя как взрослый и ничего не понимать в девушках? Оставив такой животрепещущий вопрос на совести парня Гермиона улыбнулась:
– Джейк, посмотри на меня и задай вопрос, на который ты сам недавно ответил. Ты учишь меня, вот и тебя нужно научить правильному обращению с девушками. Не решай за девушку, просто спроси и ничего страшного сейчас в твоей жизни не случится. Если ты так сильно стесняешься меня – закрой глаза и спроси.
– А-а-а, понял, ты... ладно, – недогадливый парень устало посмотрел на неё, – Гермиона, ты мне очень нравишься, может, попробуем встречаться?
– Не "может", Джейк и не "попробуем", – внутренне ликуя, серьёзно ответила Гермиона.
– А я что говорил? Зачем этот цирк? Натаскиваешь меня, иммунитет прививаешь, ты...
– Подожди со своими вопросами, позволь закончить, – перебила погрустневшего Джейка девушка, силясь унять собственное волнение, – не "может" и не "по-пробуем" – мы начнем встречаться.
Она смотрела на застывшего парня, который при-стально вглядывался ей в глаза и торжествовала. Впервые разговор закончился полной растерянностью Джейка. Сколько раз он поучал её словно маленькую девочку? Пять? Десять? И в самый ответственный мо-мент он оказался не готовым услышать правду, как не готова была раньше она сама, потому что считала себя умнее окружающих. Разрушив её представление о мире, людях, отношениях, Джейк возомнил себя недосягаемым для понимания и уверенно повторил все её ошибки. Называя Гермиону "умничка" он упустил из виду, что девушка очень быстро учится. Невольная ученица наблюдала за своим учителем, теперь уже парнем, и не могла удержаться от счастливой улыбки – Джейк её парень.
Тем временем Джейк пробовал что-то сказать, но дальше обрывочного, бессвязного бормотания дело не продвигалась.
– Ты... я... не... реальность... это... это... не... быть... ты... ты... не... понимать... я... сон... ты... я... не... быть... не возможно... не выполнимо...
– Прекращай волноваться Джейк, твой английский куда-то пропадает, и акцент становится просто чудовищным. Чего ты так разнервничался? Говорил очень складно, а теперь что, передумал? – Гермиона не смогла удержаться от маленького щелчка по самолюбию своего парня.
– Нет, – Джейк отрицательно потряс головой, под-тверждая жестом свой ответ.
– Тогда в чём проблема? Ты понял, что я сказала? – она попробовала вывести своего парня из необъясни-мого ступора, в которой он, по всей видимости, погрузился надолго.
– Да, понял, но, черт возьми, что происходит? – всё также непонимающе спросил он.
– Господи, какой же ты недотепа, – девушка присела рядом с Джейком и взяла его подрагивающие пальцы в свои ладони, – ты спросил, я ответила и теперь ты мой парень, а я твоя девушка, если ты не против. Так тебе понятно, сообразительный ты мой?
Джейк ничего не ответил, он поступил намного изящнее – его сильная рука выскользнула из ладошек девушки и обняла её, крепко прижимая к себе. Герми-она ощутила теплое дыхание прижавшегося к её голо-ве парня и старалась незаметно справиться с дилем-мой: "Кто кого первым поцелует? Он меня? Я его? Как правильно?". Она прочитала достаточно литературы на схожую тему и всегда подобная сцена завершалась жарким поцелуем. "Ну как он может получиться жарким? Я целоваться не умею, а Джейк... при его нерешительности, он также недалеко ушел. И что у нас получится? Ничего, тренировки и еще много-много тренировок, а там и опыт придет с жаркостью".
– Ты еще не осознаёшь, что натворила, – совсем не романтично начал говорить Джейк, – ты же… моя несбыточная мечта, недосягаемый мираж, вечная фан-тазия, ты моя жизнь и смерть, ты для меня вся Вселенная. У меня никогда не хватало воображения для того чтобы представить... а сейчас... ты рядом и всё происходящее воспринимается как сон.
От слов сильно обнимающего её парня, Гермионе захотелось смеяться и плакать, подпрыгнуть и заме-реть, сказать что-то и промолчать, вырваться из объя-тий, поцеловать его и не двигаться. Её душа услышала долгожданные слова, которые она жаждала услышать – признание, пусть и не открытое, прозвучавшее в последней фразе Джейка, сказало практически всё, на что она могла надеяться и во что не верила. Как умная девушка она понимала, что парню требуется некоторое время на переосмысливание произошедших изменений в его жизни: час, два, максимум день, который скоро закончится. А сейчас нужно просто поговорить со своим парнем:
– Хочешь, скажу, о чем ты сейчас думаешь?
– Попробуй, – тихо ответил Джейк, не открывая голо-вы от её волос.
– Ты думаешь, что я ничего не понимаю в отношениях, и моё увлечение поменяется ещё неоднократно. Сегодня ты нравишься, через месяц или год появится кто-то другой, я же девушка и постоянство мне не присуще. Наверное, ты думаешь, что первая... симпатия, увлеченность пятнадцатилетней девушки улетучится как дым, забудется словно сон, а сама девушка еще найдёт своего парня и помашет тебе ручкой на прощание. Ты боишься поверить мне до конца Джейк, и по-своему ты прав, но я-то себя знаю и для себя уже все решила. Сам увидишь, и время покажет, как ты ошибаешься сейчас.
Парень оторвался от её головы, мягко улыбнулся с хитрым прищуром и произнес:
– И так, это уже не вторжение Гермиона Грейнджер, это полная оккупация моих суверенных мыслей. Как тебе не стыдно так поступать со своим парнем. Я вы-страивал многочисленные линии обороны – ты их по-чему-то не замечала, я пытался спрятаться от тебя – ты нашла меня, я закрывался от тебя – ты умудрилась вывести меня на откровенность, я никому не озвучивал свои мысли – ты легко их прочитала.
– Хорошо, Джейк, вынуждена с тобой согласиться – я захватчица, но ты сам прочно занял все мои помыслы, – подхватила шутливый настрой Гермиона, – ты не оставил мне выбора, кроме вторжения в ответ.
– Гермиона, я безмерно счастлив, что ты всё так ловко провернула. Не знаю, как выразить свою признательность и что сказать, поверь – ты невероятно гениальная девушка и сделала для меня столько, сколько я не заслужил.
– Ничего я не проворачивала, всего лишь спустилась с пьедестала, на который ты меня вознёс или загнал, и поговорила с тобой.
– Ведьма! – притворно испуганно отпрянул Джейк, – и такие мысли знаешь?
– А что тут секретного? У вас, мальчишек, всё непра-вильно и нелогично: смотрите, вздыхаете, напридумываете себе сотни отговорок, а бедные девушки так и остаются одинокими на ваших же пьедесталах и холодных вершинах. Вот я и снизошла с высот, на которые ты меня поднял, надеюсь, ты доволен моим поступком.
– Доволен? Да у меня в голове настоящий переворот от счастья! Я на седьмом небе от восторга! – искрен-няя улыбка, теплота в глазах, всё подтверждало его слова.
– И я счастлива, потому что не допустила страшной ошибки. Джейк, ты можешь ответить честно на лич-ный вопрос?
– Постараюсь.
– Признайся, что ты написал у МакГонагалл после то-го как разбил лицо? Я не обижусь, если там…
– Я написал, – парень начал умышленно затягивать паузу, – что не увидел препятствие из-за Гермионы Грейнджер. Потому что она настолько сильно завладела моими мыслями и вниманием, что без колдовства не обошлось. Гермиона использовала какой-то неизвестный мне вид магии, наверное, присущий только женской половине волшебников. Я не видел ничего, кроме её красивого лица, но это же не нормальное моё состояние. Думаю, что меня заколдовали, профессор.
– Ты точно написал именно так, как рассказал?
– Я пересказал основное, а дословно не помню. Ты же должна понять – я околдован тобою и с памятью у меня проблемы.
– Ты балбес, Джейк, но я обязательно прочитаю твое объяснение.
Последние доли смущения уходили из сознания Гермионы, уступая дорогу спокойному восприятию произошедшего между ней и Джейком. Уже можно позволить себе смотреть на него, как на своего, немного непривычно, парня, и краснеть от такого факта не обязательно. Здесь и сейчас нет никого кто бы начал завистливо или пренебрежительно шептаться, презрительно ухмыляться, всё это ждёт в Хогвартсе, но пока что можно наслаждаться нежданным подарком судьбы, леди Судьбы, как любит говорить её парень. Вспомнив их маленький опыт совместного времяпрепровождения, она начала осваивать завоеванную территорию – легла, устроив голову на бедре Джейка. Его рука тут же принялась нежно гладить её волосы, подсказывая, что хозяин тела совсем не против такой вольности или захвата. Неизбалованная ласками Гермиона, впитывала каждое движение его руки, и от всего сердца благодарила парня за нерешительность именно в этот момент. Кто-то другой, даже думать противно о таком, обязательно постарался бы поцеловать, распустить руки, потому что она уже ему при-надлежит как девушка, но Джейк так не поступил. Па-рень одним только взглядом, нежным прикосновением показал, что она для него значит намного больше, чем тело для удовлетворения потребностей, получения разрядки. Разомлев от поглаживаний Гермиона осознала, что такого парня у неё постараются отобрать, отбить и увести. Джейк, которого называют самым жестоким парнем, уже не выглядит высокомерным и грустным. Новый облик её парня точно придется по вкусу хогвартским вертихвосткам, но все дружно опоздали – мисс Всезнайка первой увидела в Джейке Дискейне свое счастье. В несокрушимость своих позиций девушка добавила недавние слова парня, приятно греющие сердце и тешащие самолюбие. Она улыбнулась от сладкого воспоминания о том, как Джейк назвал её "единственная". Против такого аргумента у норовящих захапать чужое ничего не получится вы-ставить, но всё же расслабляться нельзя – девушки бывают очень изобретательны и настойчивы в достижении поставленных целей.
– Какая невеселая мысль омрачила лицо моей кареглазой умнички? – участливо поинтересовался Джейк.
– Хогвартс, – с трудом ответила она, всецело погло-щенная комплиментом и своим новым статусом, про-звучавшим и уст парня.
– Не грусти моя принцесса, завтра выиграем дуэль, и все снова начнут носить тебя на руках.
– Все? Мне не подходят все, Джейк, меня вполне устраивает мой парень.
– Твой парень, как-то непривычно странно ощущать себя парнем Гермионы.
– Привыкайте, мистер Дискейн, – счастливая улыбка вновь вернулась на её лицо.
– Я постараюсь, но взамен попрошу свыкнуться с мыслью о том, что для тебя назад дороги не существует.
– Ты о чём сейчас говоришь, Джейк? – насторожилась девушка.
– Гермиона, выбрав меня, ты сильно рискуешь. Я от-даю себе отчет в том, что мы иногда можем поссо-риться. Между нами возможно возникновение кратко-временного недопонимания и это естественно для начинающихся отношений, но в случае твоего ухода к другому – второго шанса не предоставлю. Люди рас-ходятся, потом сходятся, как-то живут, но для меня такое неприемлемо. Ушла, означает – умерла, и мое правило всегда остается неизменным пусть и звучит оно по-идиотски. Захочешь уйти – значит, я не твой человек и тебе будет лучше с другим, но если вдруг надумаешь вернуться, прости, возврат не предусмотрен, как бы я не относился к тебе и чтобы не чувствовал. Можешь сказать, что это жестоко, глупо, неразумно, неправильно и так люди не поступают, но девушка, обманувшая мою преданность, заслуживаем только забвения. Для тебя сделаю временное исключение, и мы останемся друзьями, как ты очень хотела, до окончания школы. А дальше – континент и никаких контактов.
– Похоже на дурацкий ультиматум, – беззаботно вы-сказала свое мнение Гермиона, не приняв близко к сердцу "очень радужные" перспективы отношений.
– Это всего лишь предупреждение.
– Хорошо, предупреждение, а как я должна поступать с тобой, если ты уйдешь? Забыть?
– Ты просто не знаешь, с кем тебя свела леди Судьба, моя серьёзная девочка. Я останусь с тобой навсегда, даже если ты уйдешь, и мне придётся доживать свой век в одиночестве. До тех пор пока ты со мной – я живу, тебя нет – я незаметно угасаю в ожидании новой встречи с тобой. В следующей жизни я снова найду тебя, потому что кроме тебя мне никто не нужен. Слишком много я потерял времени, чтобы понять, кто ты для меня и найти тебя.
– Джейк это... не слабо сказано, – от волнения её голос заметно дрогнул.
Гермиона подсознательно ощутила правду в сло-вах парня, исключая свой уход, не дождется, и поста-ралась удержать от чего-то навернувшиеся слезы сча-стья, смешанные с желанием сейчас же обнять, расце-ловать и успокоить такого неуверенного в себе парня. – Джейк, тебе не придется никуда удирать, – произ-несла она, прижав его ладонь к своей щеке, – я поняла достаточно много для себя и твое предупреждение меня совершенно не касается. Я не стану пытаться вытянуть из тебя основания для такого вздора, потому что кое-кто снова закроется за моей безопасностью и пообещает всё рассказать попозже. В отличие от тебя я попрошу только об одном – Джейк, пожалуйста, никогда не забывай того, что ты уже не один, теперь есть мы: ты и я.
– И не надейся на мою забывчивость, – ответил па-рень, – лучше научи меня своему трюку получать же-лаемое без ультиматумов, предупреждений, угроз, ма-нипуляции, давления.
– Ага, так я и выдала свои секреты, разбежалась уже, сам меня поучаешь и сам же ничего не понимаешь. Как не хорошо, профессор Дискейн.
– Вот значит как, меня же моим оружием, так получа-ется?
– А кто-то постоянно твердит мне, что я умничка.
– Кто? Я? Ты немного ошиблась, уровень умнички давно тобою пройден.
Ближайшую четверть часа Гермиона купалась в сладких восхваление своих умственных способностей, душевных качеств и само собой внешних данных. Она слушала своего парня и не чувствовала в его словах фальши или лести, Джейк говорил искренне и от всего сердца. Каждый комплимент он подавал как неопровержимое доказательство, тем самым подавляя в её душе даже тень сомнения и неуверенности. Глаза Джейка светились неприкрытым восторгом и восхи-щением, он обожал неё, и Гермиона это ощущала всем, чем возможно, душой и сердцем, разумом, подсознанием и инстинктом.
"Прекратишь ты вгонять меня в краску или нет, – думала она, – хватит уже заливаться соловьем, пора меня поцеловать". От чего-то Джейк не спешил с по-целуем, вместо этого он принялся смешить её, расска-зывая о том, что их ожидает школе. По словам парня, их товарищи по факультету подверглись массирован-ной газовой атаке, составляющей вторую часть опера-ции "Прощение". Запасы навозных бомб, нелегально хранящиеся зелья, ингредиенты для приготовления зе-лий, всё, чем обладали близнецы Уизли, взорвалось пятничным вечером в гриффиндорской гостиной и спальнях мальчиков и девочек пятого курса. Такой дистанционный подрыв обошелся кое-кому в половину запасов мёда, так обожаемом эльфами-диверсантами. Посвящение в тайну Гермиона расценила как акт доверия и только поэтому парень не получил грозную порцию нотаций. Впрочем, не изменись сегодня их отношения, не узнала бы она вообще ничего. И настроение совсем не располагало тратить силы на бесполезные нравоучения – Джейк снова вывернет все так, что она ещё и помогать начнет. Парень заметил, что его рассказ слабо заинтересовал слушательницу и поэтому изобразил жалобную улыбочку, но раскаяния в его глазах все же не наблюдалось. Он осторожно обнял Гермиону, чтобы таким милым жестом предотвратить потенциальную ссору из-за приверженности девушки нормам дисциплины.
– Я очень сильно боюсь, что с тобой может приклю-читься какая-нибудь беда, – прошептал он, наклонив-шись к ней поближе, – нечто непоправимое, ужасное и несправедливое. Вмешиваясь в твою жизнь, я рискую потерять самое дорогое, а дороже тебя у меня нет никого, и никогда не появится. Страх за твою жизнь, твоё благополучие удерживает моё желание всё рассказать. Ты всё узнаешь через несколько лет и, надеюсь, поймешь, что по-другому я не смог поступить, иного выхода не существовует. На моём месте ты поступила бы точно так же: защитила близких людей, помогла им по мере сил и боялась подставить под удар бесценного для тебя человека. Вначале я опасался кому-то открыть свои знания, но последние события показали уязвимость моего плана разбираться с проблемами в одиночку. Существует человек, знающий достаточно много для того, чтобы продублировать меня, поддержать тебя и Гарри, если со мной что-то случится. Мы заключили с ним своего рода сделку – мои знания в обмен на помощь для вас обоих. Не вздумай воспринимать это, как недоверие, сомнение в твоей честности. Я просто не могу рисковать тобой, кем угодно, но только не тобой. Открытый союз со мной сам по себе является опасным для тебя из-за неоднозначности одной семейки. Пойми, Гермиона, моя полная откровен-ность в итоге может стоить тебе жизни. Вот и получа-ется, что недосказанность в наших начинающихся от-ношениях испарится не скоро, и продолжит тебя раз-дражать, действовать на нервы, притягивать подозре-ния. Да, я не могу рисковать твоей жизнью, потому что ты и есть моя жизнь, как бы эгоистично это не прозвучало. Вот такой я трусливый слабак – рисковать тобой не хочу, а отказаться от тебя не могу, это выше меня. Девушка, достался тебе совсем не оптимист.
– У меня хватит терпения Джейк, можешь не сомне-ваться. По поводу твоих страхов скажу – сама боялась и продолжаю бояться за тебя, но теперь всё становится намного легче, потому что мы вместе. Наша боязнь никуда не исчезнет от взмаха волшебной палочки и поддержать нас может только осознание того, что тебя... ждут. Сам должен понимать, кого это касается в первую очередь.
Джейк кивнул, соглашаюсь с доводами и положил голову на плечо девушке. Гермиона ласково провела ладонью по коротко стриженым волосам необычного парня, стараясь своим прикосновением унять грусть так не вовремя появившуюся в его глазах. Она чувствовала себя рядом с ним и маленькой девочкой, и взрослой девушкой не понимая как такое возможно. И сейчас её парень нуждался не в убеждениях взрослой Гермионы, не в её способностях анализа, а в обыкновенной ласке, на которую очень способны дети. По-детски ласково поглаживать Джейка получалось, а мыслить не по-взрослому она оказалось не способна.
Каждый перестук колес поезда, каждая минута приближала к месту, которое уже не выглядело таким желанным. В школе её ожидают как минимум две по-тенциально опасные проблемы. Рыжий друг не оставит без внимания её новые отношения с Джейком и существует вероятность того, что она будет вынуждена отказаться от дружбы, как бы этого не хотелось. Она спросила себя: "Почему я должна спрашивать у Рона разрешения с кем мне дружить или встречаться? Мнение кого станет решающим? Рональда? Его мамочки? Джиневры?" и сама же ответила: "Нет, такого не произойдет и рыжий обжора имеет все шансы перейти из категории "друг" в категорию "знакомый", если попытается давить на меня, опасаясь за свою успеваемость и гнева мамаши". Обдумав ситуацию в целом, Гермиона пришла к выводу, что Гарри Поттер поддержит её и Джейка, стараясь не разорвать дружбу с Роном. Зна-менитый мальчик окажется между двух огней и в этом случае ему уже не удастся никого примирить. Гермиона ни за что не бросит Джейка в угоду Рону, а рыжий никогда не смирится с её выбором, при этом Дискейн и Уизли ненавидят одинаково. И начнёт Гарри Поттер метаться от одного враждебного лагерях к другому, пока не произойдет нечто из ряда вон выходящее. Предполагаемые трудности друзей меркли перед собственными неприятностями, которыми её "обеспечат" хогвартские девушки. Гермиона точно знала, что её отношения с Джейком постараются испортить не из-за зависти, а согласно настоящей женской солидарности – такой парень нуждается в лучшей особе возле себя. Предстоит выслушать массу нелицеприятных отзывов, увидеть немало сильно недовольных таким положением лиц и привыкнуть к презрительным взглядам.
Хогвартс-экспресс начал замедляет свое движение, подсказывая пассажирам, что конечная остановка уже близко. Девушка пощекотала верхнюю губу Джейка кончиком своих волос и получила, чего добивалась – парень посмотрел в окно, убрал голову с плеча и теперь никто не мешал собираться. Гермиона сидела напротив Джейка, наблюдая, как парень демонстративно, с трудом, снимает с верхней полки драгоценные книги. Справившись с задачей, он выжидательно посмотрел ей в глаза, рассчитывая на благодарность. Девушка посчитала такой момент удобным для того, чтобы поцеловать парня, потому что кое-кто непозволительно долго медлит. Она первой поднялась и сделала шаг навстречу и Джейк, кажется, понял её намерения, судя по нежной улыбке. Руки Гермионы легли на его плечи, губы самую малость приоткрылись, приглашая и ожидая, лицо парня начало приближаться, а затем... вагон резко дернулся, отбрасывая их друг от друга, в противоположные стороны.
Сообразив, какой приз он только что упустил, Джейк подхватил книги, взял руку девушки и потянул её на выход из вагона.
– Пошли отсюда, в карете нам не помешают, – сказал он нетерпеливо.
Предсказатель из парня не получился, возле каре-ты их ожидал Хагрид. Растерянно посмотрев на Гер-миону, парень печально вздохнул и помог ей зайти в средство передвижения волшебного мира. Хороший друг полу-великан удружил им ещё больше, он провел молодых людей до входа в школу, тем самым потушил порыв Гермионы окончательно, но не бесповоротно. Видимо Джейк уловил её состояние и не попробовал настаивать на продолжении, ограничившись привычным удержанием ладони девушки в своей руке.
Возле входа в гостиную Гриффиндора она мягко освободила свою ладошку, чтобы использовать "Вин-гардиум Левиоса" для переноски книг, а не грубую силу, как парень. Их появления не вызвало ожидаемого ажиотажа – вернулись и вернулись, чего тут пялиться, своих неприятностей хватает. Шум, крики, прочие прелести несдержанности словесной, остались за дверью спальни. В то время как Джейк спокойно дожидался её возвращения в гостиной, самой Гермионе предстоит выдержать первый натиск Браун и Патилл, а заодно проверить собственную психологическую стойкость.
Пара сплетниц, Джейк может называть их как угодно, восприняли появление своей соседки со слезами на глазах.
– Гермиона спаси нас, мы тебя умоляем, – Лаванда и Парвати повисли на плечах ничего не понимающей девушки, – у нас катастрофа.
Выслушивая стенания своих недавних мучитель-ниц, Гермиона узнала много новых выражений в адрес близнецов Уизли. Оказалось, что мстительный парень, которого никто и не подозревал, где-то в чём-то просчитался, и последствия диверсии обрушились на голову всего факультета, не разбирая, кто и сколько проучился. Вонь от навозных бомб, непонятных зелий смешалась и распространилась по всем без исключения помещениям, стараниями пооткрывавшим двери любопытствующих. Скорейшему распространению амбре поспособствовали добровольные борцы с за-грязнением. Гриффиндорцы мужественно и самоот-верженно, как подобает львам, применили все извест-ные им заклинания, что вылилось в новые очаги за-дымления, подтопления и десяток пострадавших. Вы-званная по такому "весёлому" поводу декан, самостоятельно не смогла справиться с результатами выходки близнецов, только они на такое способны, и энтузиазмом добровольцев. На помощь декану львов подтянулись наставники воронов, барсуков и змей, но совместными усилиями преподаватели справились ис-ключительно с очисткой воздуха, а въевшиеся в одежду, в постель, мебель запахи, остались непобедимыми или же Снейп пожадничал хороших очищающих зелий. Вечер пятницы и сегодняшний день гриффиндорцы провели на принудительных работах – вонь их заставила мыть, стирать и чистить. Поход в Хогсмид отменили, в Большой зал пропустили только в обед, после проверки одежды каждого на… нормальность, матрацы и постельное белье забрали на обработку, одним словом – катастрофа! Всхлипывающие девочки слезно умоляли Гермиону спасти одежду, кровати и репутацию, изрядно провонявшую. Она не успела и рот раскрыть, как соседки всё растолковали: её вещи не пострадали, с кроватью всё в порядке. От неё требовалось сейчас же научить соседок чарам, которые защищают от вони, она же самая умная волшебница их курса. Посочувствовав жертвам, Гермиона наставительно произнесла:
– Я, в отличие от остальных, занимаюсь учебой постоянно и накладывала защитные чары несколько дней, поэтому быстрого спасения не ждите. Постараюсь сделать кое-что уже сегодня, а всё остальное только после финала.
Её тут же обняли две пары рук, заверяя в несо-крушимой, вечной дружбе, которой девушки должны всегда дорожить. Выдав обещание соседкам, Гермиона улыбнулась, представляя, сколько еще мёда кто-то отдаст для нейтрализации последствий своей мести и поддержания её имиджа. Сомнений в том, что Джейк выполнит маленькую просьбу, даже не появилась – они же теперь пара. Браун и Патилл настойчиво приглашали её составить им компанию за ужином, опасаясь, что Гермиона может передумать. Она вежливо отказалась от приглашения, сославшись на необходимость переодеться. Рассказать настоящую причину – она идёт с Джейком на ужин, Гермиона не захотела, посчитав такую информацию не соответствующей событию.
Спускаясь по ступенькам в гостиную, она увидела своего парня, выслушивавшего увлечённо рассказы-вавшего что-то неимоверно увлекательное Гарри Поттера. "Джейк, обернись", – подумала она, и парень повернул голову в её сторону, а через долю секунды их взгляды встретились. Гермиона подошла к мальчишкам, Гарри поприветствовал её и продолжил рассказ о бедственном положении родного факультета с точки зрения уже мужской половины, отличавшейся в деталях, но заканчивающийся одинаково. Из гостиной они выходили последними, и разглагольствующий Гарри не замечал, какими взглядами она обменивались с Джейком по пути на ужин. В Большом зале Гермиона столкнулась с интересной задачей: сидеть с другом за столом Гриффиндора или занять свое, законное место возле своего парня, который направляется прямиком в загребущие руки Боунс. "Я совершенно не ревнива, нисколечко, ни капельки, я только хочу сидеть рядом со своим парнем" – очень "честно" убеждала себя Гермиона, поворачивая за спиной Джейка к столу барсуков. Она обогнала своего парня на полшага и села на приготовленное ему место.
– Спасибо Сьюзен, ты же понимаешь, что за столом своего факультета, мы не почувствуем себя так ком-фортно, как за вашим, – искреннейше, по девичьи, улыбнулась Гермиона потенциальной помехе, – мы немного отсутствовали и пропустили все беды, сва-лившиеся на головы гриффиндорцев, поэтому нам не-удобно там сидеть.
Подчеркнутое дважды "нам" подействовало на Сьюзен Боунс отрезвляюще, а может она просто перестала улыбаться из-за самой Гермионы, которая уселась между ней и Джейком. Чтобы не произошло в голове Боунс, своего Гермиона добилась – открыто указав непонятливой хаффлпаффке на серьезность своих намерений. Ужинала она в самом приподнятом настроении, получая удовольствие и от вкуснейших блюд и от присутствия Джейка возле неё, и от кис-лейшего выражения личика Сьюзен. Закончив ужин первым, парень спокойно подождал, пока поужинает она и подал ей руку помогая встать, что не являлось обязательным, но было достаточно приятным жестом с его стороны. Победоносно, исключительно вскользь, взглянув на Боунс, Гермиона обратилась к Джейку:
– Мы должны еще подготовиться на завтрашний фи-нал, поэтому не удастся сегодня долго по... потренироваться.
Умышленная пауза, допущенная девушкой, сказа-ла некоторым людям намного больше, чем слово изначально недосказанное. Понял и Джейк, добродушно подмигнув ей, показывая, что игру поддерживает.
– Ты права Гермиона, из-за этого финала мы не смо-жем це... целиться в манекены настолько долго как бы нам того хотелось.
– Насчет тренировок ты серьёзно? – спросил он, за-крыв дверь в Большой зал.
– Мы немного не в форме и нам не помешают не-сколько часов на подготовку, – смущенно объяснила свое желание девушка.
– Только ты способна превратить стопроцентное сви-дание в необходимую учёбу, но твоё стремление по-нятно я не против подождать.
Благодарно сжав ладонь Джейка, она потащила его в тренировочный класс, по дороге пересказывая смысл просьбы соседок. Парень заверил, что проблема будет устранена завтра днем, когда все уйдут смотреть финальные поединки. Прелесть тренировки на полный желудок Гермиона ощутила своей попой, несколько раз плюхнувшись на пол класса после пропущенных заклинаний. Только через час она смогла войти в подзабытый ритм схватки и достойно ответить парню, уложив его трижды. Выразительно постучав по часам на своей руке, Джейк прекратил тренировку, мотивируя это тем, что выкладываться сегодня вредно для дня завтрашнего. Немного уставшая, довольная, с надеждами на прекрасное далёко Гермиона шла по коридорам Хогвартса. Новый день сулил неизведанные впечатления, ощущения, и возможные неприятности не выглядели такими уж пугающими. В завершение всего Джейк провел её до лестницы и на прощание пообещал, наклонившись к уху:
– Утром тебя ожидает новый сюрприз, моя кареглазая принцесса.
В ответ она смогла только поощрительно улыб-нуться – многочисленные гриффиндорцы, сидящие в гостиной, не способствовали более открытому прояв-лению чувств. Пожелав в Гермионе спокойной ночи, Джейк ушел в свою спальню, а девушка, поднимаясь к себе, подумала о том, что покидать тренировочный класс слишком быстро не следовало. Потому что си-деть со своим парнем намного приятнее, чем пытаться заснуть под трескотню соседок, занятых очень насущ-ными проблемами.
Коллеги по факультету не предали значение тако-му событию как присутствие Гермионы Грейнджер за столом Хаффлпаффа на завтраке. Часть сообразительных гриффиндорцев сама постаралась пересесть подальше от особо благоухающих товарищей, чем сильно развеселили "друга всех львов" Драко Малфоя. В процессе завтрака Гермиона подмечала плюсы от своего нахождения в компании барсуков: никто не чавкает над ухом, не бросается едой, отдельные разговоры ведутся исключительно тихим голосом. Она в некоторой мере пожалела Гарри Поттера, терпящего рыжего друга в этот момент и, обернувшись, встретила злобный взгляд Рональда направленный на неё саму. "Что и ожидалось, но не в такой мере" – вернувшись к еде, она выбросила из мыслей предсказуемую реакцию Уизли и сосредоточилась на ожидании нового сюрприза зайка.
Джейк подтвердил свою необычность, попросив тепло одеться после завтрака и подождать его перед выходом из замка. Покинув Хогвартс, он повел Гер-миону в сторону Запретного леса, отказываясь рас-крыть конечную точку похода. Продвигаясь за уверенно идущим впереди Джейком она с трудом сдерживала рвущиеся наружу любопытство и только понимание того в каком месте они находятся, спасало парня от града вопросов.
– Мы пришли, – тихо сказал Джейк, спустя сорок ми-нут от начала путешествия или злостного нарушения дисциплины, – это всё, только для тебя.
Он сделал шаг в сторону, открывая перед Гермионой незаметный с первого взгляда проход в густом кустарнике, предлагая ей первой идти дальше. Пригнувшись, Гермиона шагнула в проход и через несколько секунд вперёд её взором открылась небольшая поляна усеянная цветами всевозможных оттенков. От удивления и восхищения красотой открывшегося вида она застыла, опасаясь, что неловкое движение как-то нарушит очарование.
– Такого количества цветов достаточно, для самой прекрасной девушки? – за спиной раздался голос по-дошедшего парня.
– Да! – радостно ответила она, любуясь цветами, – это невероятно, сейчас же практически конец осени и всего этого просто быть не должно.
– Для тебя, только невозможное и самое лучшее. Гер-миона, мы в мире волшебства и здесь существуют ме-ста неподвластные законам не-волшебного мира. По-этому наслаждайся редким зрелищем и не задавай себе вопросы, на которые я точно не знаю ответа.
Джейк взял её за руку и провел на середину цве-точной поляны. Остановившись на небольшом участке свободном от цветов, он снял свой рюкзак, уселся на него и приглашающим жестом предложил Гермионе устроиться на своих ногах. Чихнув, вероятно от нервов, она села на бедра Джейка и обняла его, настраиваюсь на... Поцелуи отошли в сторону из-за затяжной серии чиханий Гермионы, одолевших её любопытный нос в самое "подходящее" время. Постучав по груди беззвучно смеющегося парня кулачком, она попыталась задержать дыхание и прервать очень нежелательный процесс. Победить позыв чихнуть не удалось, и девушка, прикрыв рот ладошкой, продолжила выдавать новые порции звуков. Ласково поглаживая волосы Гермионы, парень предложил ей чистый носовой платок, а сам тем временем вытянул, немного привстав, из рюкзака книгу. Обнимая её одной рукой, он быстро начал перелистывать страницы и обнаружив искомое, недоуменно прочитал вслух:
– Цветок "As-ter-re-gios" обладает свойствами выво-дить из организма волшебника вещества, смеси ве-ществ, которые применяются для создания приворот-ных, любовных, зелий в различных вариациях. Asterregios является универсальным природным инди-катором позволяющим определить наличие любовного зелья в крови волшебника. Для выведения указанного вещества из организма, необходимо длительное время, от одного до двух часов, находиться на территории, где произрастает цветущий в последней стадии Asterregios в количестве не менее сотни единиц на акр. Основным фактором, указывающим на очистку организма, выступает повышенное желание чихнуть и, в меньшей мере, потовыделение в области спины.
– Меня... напоили какой-то... гадостью... – прочитав сама, сказала с необходимыми перерывами Гермиона, посмотрев в глаза парня.
– Вот твари! Сука рыжая, – от злости Джейк начал не контролировать язык.
– Не... матерись, – остановила разъяренного парня бо-рец за правильную речь в любой ситуации, – лучше запомни... время... сколько потребуется.
Сидеть на ногах парня, обниматься с ним, это волнующе приятно, но осознание предательства сводило такие ощущения до минимума. Чтобы точно указать на человека, напичкавшего её дрянью, не требуется большого ума. Необходимо только вспомнить настойчивое стремление Молли Уизли покормить её своим пирогом, уговоры выпить собственноручно приготовленного тыквенного сока, насладиться чаем по семейному рецепту Прюэтов. Совесть Гермионы тут же подняла на поверхность все случаи посещения Норы, упрекая хозяйку за невнимательность и доверчивость. Не успела она разозлится на Уизли, как настойчивое покалывание, переходящее в жжение между лопатками, заставило переключить внимание на новую напасть.
Гермиона расстегнула мантию и попробовала до-тянуться рукой до источника раздражения.
– У меня что-то... горит на спине, – сказала она, дотронувшись теплой ладонью до обжигающе горячего участка кожи.
Быстро подняв Гермиону на ноги, Джейк зашел ей за спину, стянул мантию и обнажил спину, потянув за низ свитера подаренного Молли Уизли, вверх.
– Черт, здесь какие-то черные нити тянутся от свитера к твоей коже, снимай тряпки немедленно, – взволнованно заявил парень.
Нарастающий пожар на коже и боль в спине за-глушили пронесшуюся мысль о неприличии такого требования. Доверяя своему парню, Гермиона стянула через голову проклятый свитер и пропитанную потом футболку, оставшись в одном бюстгальтере. Она осмотрела внутреннюю сторону одежды и увидела непонятный рисунок похожий на руну, который рас-плывчато просматривался на футболке и отчётливо виднелся на свитере. Узор внутри подарка Молли не имел ничего общего с вязальными схемами. Где-то она видела похожую форму, но не проходящее жжение мешало сосредоточиться, вбрасывая в мозг нарастающие по силе импульсы боли. Сдерживаясь от рвущихся наружу слез, она обреченно спросила:
– Нити впитываются в кожу?
Молчание парня стало для неё приговором, и Гермиона обессилено плюхнулась на рюкзак, обхватив себя руками за плечи. Она заплакала, забыв про холод, свой вид, про Джейка, про друзей и подруг. Гермиона плакала от бессилия что-то изменить, как-то спастись. Ум девушки бесстрастно подсказал, что за время, необходимое для того чтобы добежать к мадам Помфри, проклятая руна полностью отпечатается на спине, сделав её игрушкой Рональда Уизли. Профессор Бабблинг как-то рассказывала, что руны нельзя наносить на тело из-за невозможности их извлечения, а люди, занимающиеся подобным, должны сидеть в тюрьме.
"Осталось минут десять, пятнадцать и план Мол-ли-суки завершиться, как планировалось изначально. Вот и понятно, почему меня посещали идиотские мысли "Рон хороший парень, нужно его прощать, ему необходимо моя помощь, он совсем неплохой". Поче-му я не сообразила раньше? Неестественные же мыс-ли! Рыжий засранец всё знает и поэтому ведет себя со мной как свинья. Ему не требуется маскироваться или в чём-то уступать, ведь я уже практически его соб-ственность. Господи! За что мне такое наказание? Чем я это заслужила? Почему я должна потерять человека, который обрела только сейчас, которого..."
Вопросы к Богу прервал Джейк, подхватив её на руки и побежав в направлении лишь ему понятному. Крепко обхватив руками шею парня, Гермионы разрыдалась с новой силой – он борется за неё и теряет её. Он продрался через кусты, укрывая девушку своим телом и резко остановился, позволяя ей встать на ноги. Сквозь слёзы она рассмотрела белоснежных единорогов пугливо рассматривающих неожиданных посетителей Запретного леса.
– Ну же, волшебные создания, помогите моей девочке, вы же можете, вам это по силам, – умоляюще закричал Джейк, разворачивая Гермиону спиной с единорогом.
Утирая льющиеся слезы, она увидела, как парень отошел на несколько шагов и напряженно всматрива-ется ей за спину. Несмотря на очевидное безумие та-кой затеи, она всё же попробовала благодарно, улыб-нуться, но успела. По её спине прошелся влажно-шершавый язык, вызывая щекотку по всему телу. Волшебное животное лизнуло её спину несколько де-сятков раз, а закончив, подтолкнуло носом, направляя в сторону застывшего парня. Гермиона обернулась, но единороги уже скрылись в чаще леса, оставив её и Джейка наедине. Прислушавшись к собственному те-лу, она радостно улыбнулась напряженно молчащему Джейку и весело крикнула, закружившись, раскинув руки:
– Всё прекрасно, мы обязательно останемся вместе.
Несколько шагов, их разделявших, парень преодолел в мгновение ока. Он обхватил бедра Гермионы, поднял её над землей, а затем начал кружить девушку на руках, повторяет только одно слово: "Вечно". Накружившись вдоволь, он опустил бесценную ношу, выпустил её ноги из своих рук и начал снимать свою куртку, а дальше стянул, не растягивая все пуговицы, и рубашку.
– Сейчас же одевай, – безапелляционно приказал Джейк, протягивая одежду, – и не вздумай сопротив-ляться. Твоя самостоятельность закончилась, как и моя, поэтому нам необходимо научиться слушаться друг друга в ситуациях, когда один из нас точно знает, как поступать.
– Хорошо, диктатор, я тебе это припомню, – согласи-лась она и начала одеваться, не забывая показывать парню язык после каждой надетой вещи.
– И чего мы дразнимся? Может, я хотел посмотреть на твою шикарную фигурку подольше, но держать такую красоту на холоде равносильно преступлению. Попрошу заметить, что красавица, показывающая свой язык, моя девушка.
– Твоя девушка, Джейк, ни капельки не замерзла, а если тебе так понравилось смотреть на мою нескладую фигуру – не нужно было спешить меня одевать.
"Он подумает, Бог знает что, а я сошла с ума и потеряла всякий стыд. А чего стыдиться? Кого стыдиться? Сказала, что думала, к тому же он мой парень, который сам стоит передо мной полуодетый. Но я спешить не собираюсь, мне нравится смотреть на его тело и чуть-чуть дразнится". Укоризненно покачав головой, Джейк тоже умел читать мысли, он взял её за руку и повел назад, на прекрасную поляну пыток. Вернувшись к оставленным вещам, парень достал из рюкзака запасную футболку с рубашкой. "Классный способ бороться с собственной стеснительностью" – успела подумать девушка и продолжила выводить зелья из организма.
Гермиона попыталась снять куртку, очень теплую и удобную, но парень пресек её порыв одним строгим взглядом.
– Не делай глупости, тебе требуется тепло после такой нервной встряски. Я одену твою мантию, сяду, а ты вернёшься на свое место и меня согреешь.
– Мантия... девчачья, а ты... – устроившись на ногах Джейка, между звучными чихами, постаралась доне-сти до парня свою мысль девушка.
– Парень, который не позволит мерзнуть своей девушке, а мантию кто-то мне подправит после процедуры лечения.
– Спасибо, ты самый лучший.
Она честно рассказала Джейку всё, что пережила за последние полчаса: восторг от цветов, недоумение от отравления, ненависть к Уизли, страх потерять его навсегда, отчаяние, безнадежность, обреченность, ли-кование от чудесного исцеления. Слова рождались без усилий, будто дремали внутри души, и Гермиона осознанно перешла на тему их отношений:
– Ты можешь мне не верить, но сейчас я поняла, почему агрессивно отреагировала на твое появление первого сентября. Что-то подсказало мне: "С этим парнем не справится и будет гораздо спокойнее, если думать про него, как про грубого, невоспитанного, хулиганистого, заносчивого мальчишку". Я убедила себя в том, что ты мне совсем не нравишься, но убеждение начало трещать по швам в момент, когда я подошла к тебе с дурацкими пуговицами, а после того, как мы обнялись, там, на досках, всё начало стремительно выходить из-под контроля. Твое поведение постоянно ставило меня в тупик, огорчало и раздражало, потому что я не понимала, чего ты добиваешься. Открыто заигрываешь, не вздумай спорить, с Дафной и при этом говоришь мне комплименты, помогаешь Гарри и спокойно об-щаешься со змеями, защищаешь меня и ненавидишь моего друга, теперь уж точно бывшего, но со мной дружить ты отказываешься. Я с трудом созналась себе в том, что ты мне не безразличен, а дальше чуть тебя не потеряла и какие муки пережила тогда – не передать словами. Ты выздоровел, но для меня всё стало ещё хуже из-за рыжего придурка, собственной робости и твоей супер самоуверенности. Какое-то время я серьезно думала, что ты недосягаем для меня, и симпатии мисс Всезнайки для тебя ничего не означают, потому что тебе нравится старшая Гринграсс. Всё изменилось в Лондоне! Я видела, какими глазами ты смотришь на меня в салоне и показалось, что в тот момент ты хотел забрать твой выигрыш, но почему-то остановился на половине пути. Мы танцевали в ресторане, и ты смотрел мне в глаза так грустно и нежно, что моё сердце пело от радости, и всё же я отчаянно боялась поверить. В поезде, возвращаюсь назад, я специально тебя спровоцировала и, как видишь, наши заблуждения оказались идентичными. Не разберись мы с тем, что происходит между нами – рыжий получал меня, ты удирал на континент и семейка Уизли строит соб-ственное благополучие. Подумай, как ты можешь справиться с Рональдом, если я превращусь в послуш-ную ему игрушку? Твои настырные попытки открыть мне глаза разбивались бы об проклятую руну, которая навязала бы мне чувство, принимаемое окружающему за настоящее. Я очень боюсь того, что вероятно могло случиться, не появись ты в моей жизни. Без тебя, твоего упрямства, упорного старания защитить, меня ожидала предрешенная печальная участь. Джейк, ты спас меня сегодня от чудовищного будущего и моя признательность безгранична! Пожалуйста, Джейк, никогда не сомневайся – никто другой мне не понадобится и не понравится.
– Гермиона, Гермиона, Гермиона, – тихо заговорил парень, теперь я начну защищать тебя с удвоенной си-лой и никому не позволю встать между нами. Сказан-ное тобой означает для меня так много, что воображение зашкаливает. Я сделаю все, что в моих силах, все, что от меня зависит и даже больше, чтобы ты была счастлива и Бог мне судья, если отступлюсь от своего обещания. Первым шагом я сделаю вот что – Гермиона Джейн Грейнджер, ты будешь моей партнершей на балу? И не вздумай нести всякую чушь про лучших, красивейших и прочий детский лепет – ты самая лучшая и красивейшая девушка, ты – über alles для меня навсегда.
─ Я согласна, апчхи, слава Богу, что ты сам додумался меня пригласить. Вообще-то я еще… тебя хорошо не изу… чила, кто знает, что у тебя на уме, но… попробовал бы ты меня не… пригласить и…
– И жизнь моя превратилась бы в сплошной кошмар.
– Где-то так, приблизительно… умный мальчик.
– Платье у тебя уже есть, я точно знаю – папа доло-жил, а от меня будет маленький подарок по случаю бала. Небольшой такой пустячок, но твои критиканки сдохнут от зависти. И спорить со мной не советую, всё уже подготовлено и ждет только подходящего времени для вручения. Вы не возражаете, Ваше кареглазое высочество?
─ Я целиком и полностью… поддерживаю идею мо-рального умерщвления… моих недоброжелательниц. Джейк, а когда уже объявят для всех про бал? Ждать… еще долго? Пустячок хочу… уже сейчас, а лучше… после финала. Ты же… не станешь возражать … против такого малюсенького каприза… твоей девушки?
– Не стану, но всё произойдет, как задумано, потому что, согласившись сейчас, мне придется поломать го-лову над новым подарком, мисс Каприз.
– Эх, так и знала… но попробовать тебя на проч-ность… почему-то захотелось… жаль, номер не про-шел.
Обняв парня ещё крепче свободной рукой, в дру-гой находился носовой платок, Гермиона не удержа-лась от дежурного печального вздоха – лечебная про-цедура не закончилась, а целоваться и чихать одно-временно невозможно. Её вздох Джейк воспринял, как желание отомстить Молли и всей семейке Уизли в целом. Он доходчиво начал объяснять девушке, что никто им не поможет: директор запросто сотрет память обоим, потому что Уизли преданы ему лично, министерство проигнорирует жалобу двух маглорожденных учеников. Замысел Джейка заключался в использовании знания о возможностях рыжий семьи для обеспечения безопасности Гермионы. Задача для девушки выглядела очень сложной – предстояло и дальше играть роль ничего не подозревающей, наивной простушки, чтобы Уизли не придумали новый способ порабощения. Посещения Норы-дыры необходимо избегать, ссылаясь на запрет родителей, свитера не принимать под предлогом аллергии и не модность вещи, от пирогов отказываться, опасаясь за фигуру, следить за своей едой во время приема пищи, не смотря на какие угодно катаклизмы происходящие вокруг. И не забыть привести Гарри на эту поляну, но сначала испортить его подарок от Молли Уизли.
"Джейк в своем репертуаре и малейший мой вздох вызывает в нём порыв оберегать меня от всех мыслимых и немыслимых происков. Как-то поаккуратнее нужно с вздохами, иначе мой парень начнет использовать всё наше время исключительно на мою защиту и разработку новых мер противодействия угрозам. Я в восторге от его заботы, но слишком увлекаться моей безопасностью необязательно. Возможно, когда мы начнем целоваться его мышление немного перестроиться в романтическом направлении и потеряет мили-таристический уклон". В ответ на её мысли, прямо подсказывая – она на верном пути, солнечные лучи пробились сквозь низкие осенние облака и осветили лесную поляну цветов. Красивая расцветка растений отразилась в её глазах незабываемой игрой красок, раскрашивая укромный уголок природы в разноцвет-ное озеро, посреди которого она обнималась с парнем. Сюрприз, обещанный Джейком, вылился в такое острое приключение, без которого Гермиона гарантированно теряла и себя, и его, но всё закончилось словно в сказке – принцесса спасена, враги разоблачены и практически повержены, спаситель нежно целует принцессу, за кадром или на странице, не вошедшей в книгу для детей.
Порядком надоевшее излечение, не способствую-щее свержению диктатуры длиннющим поцелуем, по всем признакам успешно заканчивалась. Уменьшаю-щаяся частота чихания, Джейк, поглядывающий на свои часы, были верными симптомами того, что тер-петь осталось недолго. Гермиона очень сильно хотела, чтобы время ускорилось и прекрасные цветы стали свидетелями её первого поцелуя. Усидчивость и рассудительность девушки сменились на нетерпеливое стремление заняться губами парня, чтобы показать, как он ей нужен и дорог.
– Осталось минут пять-семь, и ты получишь полную свободу выбора, – ответил парень на её вопроситель-ный взгляд.
– Ах так, кажется, мальчик не понял, что я давно вы-брала именно его и хочет меня обидеть? Не получается не сомневаться, Джейк? – поднявшись с такого удобного "кресла", Гермиона попробовала и улыбнуться и строго посмотреть, но вместо всего этого звонко рассмеялась.
– Моя девушка, самая лучшая в мире, как-то приучила меня к тому, что верить нужно фактом, – Джейк улыбался, поднявшись на ноги.
– И какой же факт убедит моего парня?
– Самый продолжительный, на который у тебя хватит дыхания.
Они медленно сблизились и Гермиона, вглядыва-ясь в глаза парня, с долей робости потянулась навстречу долгожданному событию в своей жизни.
– Вот вы где, а там вас ищут, – оглушительно и неожиданно прозвучал бас Хагрида.
– У нас появился злостный вредитель, – покраснев от смущения и остановив свой порыв в дюйме от губ парня, прошептала Гермиона.
– Давай сбежим – также шепотом он ответил.
– Найдут, и МакГонагалл нам уже не поможет. Идем отсюда, у меня появилась идея, как поступить, а заод-но и заткнуть рты некоторым личностям.
Подхватив рюкзак, Джейк расстроено махнул ру-кой, показывая, что девушка пойдет впереди. Винова-то стиснув плечами, полу-великан повел разыскивае-мых школьников туда, где их очень заждалась замди-ректора Хогвартса. Запретный лес остался за спиной и Хагрид ушёл к себе, попросив Гермиону и Джейка самостоятельно вернуться в замок.
– Иди, Хагрид, иди, пока я добрая, – прошипела де-вушка двукратному "убийце" поцелуев и, взяв своего парня под руку, направилась в школу.
Бодро добравшись до входа в замок, не проронив по пути ни словечка, Гермиона не удержалась и задала неожиданно возникший в голове вопрос:
– Джейк, а ты хотя бы капельку меня ревновал?
– Капельку? У меня мозги заклинивало от злости, ко-гда ты обнимала рыжего урода, а он тянул свои ручонки к бесценному сокровищу, – подхватив девушку на руки и закружив её, сказал парень очень лестные слова.
– Значит, ревнуешь, это классно, – она счастливо улыбнулась не опасаясь, что их увидят, – подобное радует, а рыжего я не обнимала, тебе привиделось. Ты не различаешь имитации объятий и настоящих объятий, поэтому впереди тебя ждет много практических ...
– Мистер Дискейн, поставьте мою лучшую ученицу на землю, – прервала девушку открывшая входную дверь Минерва МакГонагалл.
Неохотно выпустив из рук покрасневшую Герми-ону, парень спокойно посмотрел на профессора, ожи-дая продолжения воспитательной беседы.
– Вижу, вы не только помирились, но и шагнули дальше, что меня утешает и немного пугает, – довери-тельно сказала декан Гриффиндора, – но сейчас вам нужно достойно выступить в финальном поединке. Я понимаю ваше состояние, как понимаю, что в головах у вас витают совсем другие заботы и помыслы. И всё же я попрошу вас собраться, чтобы не опозорить наш факультет безвольным выступлением. Для небольшой встряски мозгов обещаю отпустить вас со среды до воскресенья, куда вы пожелаете, в разумных пределах, независимо от результата вами показанного. Завтра прибывают иностранные делегации и следующая неделя, для учеников Хогвартса, будет наполнена впечатлениями никак не связанными с учебой, поэтому я имею полное право наградить своих лучших, особенно это относится к Вам, мисс Грейнджер, учеников так, как посчитаю нужным, и моя награда не повредит учёбе. Идите, оденьтесь подобающе и не подведите вашу старую преподавательницу перед лицом гостей, Моргана их принесла на наши головы.
Открывающаяся перспектива вскружила девушке голову, она ожидала увидеть схожие эмоции на лице своего парня, но взглянув на него, разочаровалась – Джейк выглядел настороженно. "Человек что-то пла-нировал, но теперь это так и останется "планировал", – оправдала непонятную реакцию парня Гермиона, мыслями уже садясь в Хогвартс-экспресс везучий её и Джейка в Лондон.
Скорым шагом они дошли до гостиной Гриффин-дора, отклонившись только для посещения кухни. В начале пути произошла странная встреча с родителями противников по финалу. Нотт-старший, в компании Эйвери и Люциуса Малфоя, остановил их и подозрительного вежливо предложил предъявить палочки для осмотра ему, сотруднику министерства магии. Приученная подчиняться авторитету взрослых и закону, Гермиона безропотно выполнила требуемое. Нотт осмотрел её палочку, зачем-то стиснул указательными пальцами с двух сторон и вернул назад, требовательно протянув руку Дискейну. Парень отказался предъявлять палочку, ссылаясь на недопустимость передачи своей собственности в чужие руки, чем заработал презрительные ухмылки взрослых волшебников и недоумение Гермионы.
В пустой гостиной девушка ожидала долго соби-рающегося парня, который обещал уложиться в пару минут. "Мальчишки обвиняют нас, а сами выряжают-ся, сколько им потребуется, и после этого имеют наглость жаловаться". Гермиона забыла свои претен-зии, увидев подходящего Джейка, который… похло-пывал себя рукой по бедру. Он подошел ближе, и Гермиона рассмотрела напряженно стиснутые губы парня и выражение отчаяния, читающееся в его глазах.
– Гермиона, послушай меня внимательно и не переби-вай, – от слов Джейка повеяло холодом и безысходностью, испытанные недавно ею самой, заставляя сердце сжаться от предчувствия беды, – если я ошибаюсь и сделаю задуманное – потеряю твое доверие навсегда, а если ошибусь и ничего не сделаю – рискую потерять тебя. Я не прошу заранее прощения и не надеюсь на понимание. Ты навечно останешься для меня über alles, я не могу подвергнуть тебя даже малейшей опасности, никогда, ни за что.
Ничего не понимающая девушка неверяще смот-рела на парня, направившего на неё волшебную па-лочку, стараясь подобрать правильные слова, чтобы его…
– "Империус", – безжизненным голосом произнес па-рень, забравший её душу и разбившися сердце, – ты пойдешь рядом со мной в Большой зал. Во время дуэ-ли держишься слева от меня. Ты должна применять только "Протего" для защиты и "Ступефай" для атаки. Ты будешь уклоняться от заклинаний, и двигаться как на тренировках. Ты меня слышишь? Ты меня поняла? – Я слышу, я поняла.
Они вошли в помещение переполненное зрителя-ми, и Гермиона воспринимала происходящее, словно сон наяву с невозможностью проснуться. Начало дуэ-ли, защита, уклонение от атак, всё выполнялось де-вушкой бездумно. Выпущенной из её палочки "Ступе-фай" поразивший Нотта и заставивший его тело выле-теть за пределы площадки пробив защитный барьер, не принес ни радости, ни огорчения. Она отстранено наблюдала за тем, как остановили поединок, как ока-зался рядом с ней человек, отдающий приказы, как палочку в её руке Джейк заменил. Возмущенные крики зрителей ничего для него не означали, как не означали слова Дискейна: "Я хотел победить, а Грейнджер мне откровенно мешала, поэтому я применил "Империус" для надежности её поведения. Мы ударили "Ступефаем" одновременно и это я нанес удар по Теодору Нотту. Можете проверить мою палочку". Куда-то повели Джейка, кто-то говорил с ней, кто-то влил в рот жидкость, и сознание покинуло Гермиону, оставив на память удаляющийся силуэт парня.
Первым человеком, которого она увидела, очнув-шись, оказался директор Хогвартса, смотрящий на неё с отеческой заботой и пониманием.
– Ты проспала двое суток, девочка, и сейчас твое со-стояние намного лучше. Наверное, ты хочешь узнать, что произошло с мистером Дискейном?
– Да, – прохрипела Гермиона.
– Джейк Дискейн приговорён к десяти годам заключе-ния в Азкабане за попытку убийства и одному году за использование Непростительных заклинаний. Его осудили вчера, и сегодня он уже начал отбывать свое наказание. Я поговорил с ним, мисс Грейнджер, и по-обещал подробно разобраться в происшествии. Если Вас не затруднит, мисс Грейнджер, расскажите, что Вы помните.
Болезненные воспоминания пронеслись в её памя-ти, пробуждая горечь потери и заставляя понять по-ступок парня взявшего вину на себя. "Джейк не разбил моё сердце, он спас меня снова. Он поступил, как и обещал, но я не позволю ему гнить в тюрьме из-за меня".
– Господин директор, – начала свой подробный отчет девушка, – это я виновата в том, что случилось с Тео-дором. Заклинание, нанесшее вред здоровью слизе-ринца, выпущено моей рукой и моей палочкой. Я го-това подтвердить под Веритасерумом свои слова и доказать невиновность Джейка Дискейна в попытке убийства. Наложив "Империус" Джейк приказал мне действовать как на тренировке и ограничил выбор за-клинаний до "Протего" и "Ступефая". У меня хорошая память, господин директор, и всё происходившее на площадке я помню с точностью до секунды. После того, как Нотт вылетел за барьер, поднялся шум, крики и внимание всех оказалось прикованным к пострадавшему мальчику. В это время Джейк подошел и заменил палочку в моей руке на свою – это бесспорно доказывает его невиновность и непричастность. Одного не могу понять, почему безобидное заклинание получилось настолько мощным, что я ощутила сильную отдачу в руке? Я готова предстать перед судом и хочу, чтобы это произошло как можно быстрее, а Джейка необходимо вернуть из Азкабана.
– Мисс Грейнджер, я попрошу Вас выслушать меня и подумать.
Альбус Дамблдор поведал девушке развернутую версию событий. Джейк Дискейн признал свою вину по обоим пунктам обвинения. Он отказался просить о снисхождении, как ему советовал адвокат. Время, вы-деляемое на последнее слово приговорённого, парень потратил на возможность разговора с председателем Уизенгамота без свидетелей. По версии мистера Дис-кейна получается, что Реджинальд Нотт каким-то не-понятным образом воздействовал на палочку Гермио-ны во время финального поединка, но прямых доказа-тельств он не смог предъявить. Косвенного доказа-тельства, Нотт-старший держал палочку в руках, недостаточно для судей, состоящих из волшебников, представляющих старинные семьи. Перед тем как разговор закончился, мистер Дискейн попросил сказать следующее: " Умничка Гермиона, не вздумай винить себя и немедленно бросаться доказывать правду. Успокойся, соберись и задействуй свой великолепный разум по назначению. Твои способности нам не помогут, если ты сядешь на тюрьму. Ты обязательно разгадаешь загадку, которую нам подкинули, а до тех пор не забывай – наш друг Гарри в большой опасности и без твоей помощи ему никак не обойтись. Помни, ничего непоправимого не произошло и ты ни в чём невиновна, а все наши неприятности это проверка леди Судьбы".
Великий волшебник еще долго убеждал Гермиону не совершать скоропалительных поступков, тем самым предоставляя ему время для законных и обоснованных действий. Директор оставил едва сдерживающую слезы девушку, положив перед своим уходом на прикроватную тумбочку волшебную палочку принадлежащую Гермионе Грейнджер.
Последний, в этом учебном году экзамен остался позади, вещи собраны и завтра, 4 июля 1995 года Гермиона вернется домой, временно попрощавшись с волшебной школой Хогвартс до осени. Удивительные события минувшего учебного года оставили на сердце незаживающие кровоточащие раны. Часто обвиняя себя в трусости и малодушии Гермиона каждый день повторяла: "Директор обещал помочь, а если я сяду в тюрьму, Джейк не придумает ничего лучшего, кроме штурма Азкабана и мы станем настоящими преступниками. Нужно думать головой, действовать легальным путем для его освобождения". По просьбе директора она никому не рассказывала больше, чем требовалось, опасаясь привлечь ненужное внимание к человеку, который ей очень дорог. У сидящей на берегу озера девушки не хватало достаточно времени для того, чтобы заняться загадкой палочки самостоятельно. Выбор Гарри в качестве четвертого чемпиона поставил Гермиону перед неразрешимой проблемой – оставить кого из парней без поддержки. Чашу сомнений перевесил "друг" Рональд, открыто предавший Гарри Поттера. Взгляд полный ненависти и злобы, брошенный в сторону Гарри в момент, когда Кубок выбросил фамилию дополнительного чемпиона, она запомнила, но не удивилась.
"От рыжего можно ожидать только подлости", – горько подумала тогда девушка, воспоминая преду-преждение своего парня. Оставшийся в полной изоля-ции друг выглядел полностью сломленным, и Гермиона не смогла оставить Гарри одного, как бы не рвалась сердцем на помощь невиновному узнику Азкабана.
– Гермиона, прекращай грустить, – друг возник, будто из пустоты и присел рядышком, – мы что-то придумаем, вот увидишь.
Гарри всегда старался её как-то подержать, и де-вушка не знала, как бы пережила первые месяцы после ареста Джейка без его трогательного участия. Вот и сейчас он вытаскивает её из печальных воспоминаний одним своим появлением. Общие тайны, доверие сделали из них в глазах школьников пару, а правду знают лишь несколько друзей, которые не могут открыто выступить в их поддержку. Рассуждающий о прекрасных завтрашних днях, учеба закончилась и впереди каникулы, Гарри заметил её отсутствующий вид и тихо сказал:
– В день финала турнира я получил сообщение от Джейка.
– Что? И ты молчал всё это время! – Гермиона него-дующе посмотрела на друга.
– Меня пригласила МакГонагалл, – начал он сбивчиво оправдываться, – в кабинете уже находились гоблины с омутом памяти. Сосуд содержал в себе послание от Джейка, датированное днем вашей поездки в Лондон. Он выглядел невероятно счастливым, но его слова звучали совсем невесело. "Гарри, – говорил Джейк, – сегодня самый чудесный день, ты себе представить не можешь, насколько он прекрасен. Я записываю это воспоминание на случай, если со мной что-то случится не от желания ещё больше выделиться. Ты участвуешь в турнире, и в финале тебе предстоит встретить очень знакомого противника. Не бойся, всё закончится нормально, но если захочешь что-то изменить – бери всё себе. Какой выбор ты сделаешь, такой и станет твоя ноша в дальнейшем. Подсказывать в таком деле – опасное и неблагодарное занятие. Гарри, чтобы не произошло со мной, как бы не злилась на меня Гермиона, запомни – оберегай её и не дай Бог, если она по-страдает из-за тебя. Найду и набью твою морду обяза-тельно! Удачи победитель, надеюсь, ты поставил деньги на собственную победу". Тогда я не понял, что означает "бери всё себе" и "ноша". Мне следовало взяться за кубок самому! Седрик остался бы живым, а моя совесть меня не терзала бы меня каждый день.
– Ты не виновен в смерти Седрика Диггори, – ласково проведя по взъерошенным волосам друга, произнесла девушка, – не смей себя накручивать. Диггори убил Волдеморт. Тебе плохо, я понимаю, но и мне нелегко. Джейк в тюрьме, ты мучишься совестью, а мне как жить?
Гарри вымученно улыбнулся, признавая упрек де-вушки справедливым:
– Ответ на твой вопрос находится у человека, превра-тившего финал турнира в публичное унижение Мал-фоев или самим подумать.
– О-о-о, да, – довольно ухмыльнулась Гермиона, – видел бы ты, какие физиономии были у хорька и его папаши, когда на значках, после удара колокола надпись сменилась на "Поттер – победитель".
Приятное воспоминание немного развеяло груст-ное настроение друзей. Парень и девушка сошлись в мнении, что их общий знакомый неисправимый эго-ист, который обожает преподносить сюрпризы и раз-водить ненужную секретность. Гермиона придумывала всевозможные кары на голову Джейка, а друг Гарри, как парень, защищал своего наставника от гипотетической расплаты. Первые месяцы заключения Джейка они обходили стороной больную для девушки тему по молчаливой, негласной договоренности, но сейчас пришло время поговорить без излишней нервозности. Лучшие друзья вспомнили всё короткое время, проведенное вместе с Джейком Дискейном: интересное и смешное – глупое выражение лиц мальчишек с досками в руках, весёлое и "страшное" – Темная принцесса гонит перед собой всех учеников Хогвартса.
– Сидите здесь и ничего не знаете, – бесцеремонно усевшийся рядом Рон победно посмотрел на не ждав-ших его появления одноклассников, – говорил вам, умнейший Рональд Уизли, что Дискейн предатель, а вы не верили. Вот, почитайте, об этом уже в газете написали и все поняли, кто он такой.
Брошенную на колени газету Гермиона раскрыва-ла с чувством трудно скрываемого раздражения на рыжего идиота, не понимающего, что дружба закончилась прошлой осенью. На второй странице газеты красовались колдографии Беллатрикс Лестрейндж, Антонина Долохова, Оскара Кэрфакса и... Джейка Дискейна. Скупой комментарий внизу колдографии гласил: "Наши доблестные авроры предотвратили побег заключенных из тюрьмы Азкабан. Во время побега убит заключённый Джейк Дискейн". Перечитав страшные строчки несколько раз, девушка отказалась верить напечатанному.
"Это ошибка, этого не может быть, это неправильно, он не погиб, всё это сплошная ложь".
– Пожиратели взяли с собой только своих, и Дискейн тоже пожиратель, потому что побежал вместе с ними, – рыжий выхватил из рук девушки газету и передал Гарри Поттеру.
Медленно поднявшись на ноги, Гермиона посмот-рела по сторонам, раздумывая в какую сторону уйти, чтобы не слушать кретина и не убить его ненароком. Волна злости, отчаяния накрывала сознание, превра-щая солнечный день в кошмар. Она побрела, не разбирая дороги, не осознавая куда направляется – только бы подальше от людей, только бы уснуть, а проснувшись, узнать, что никакой газеты не существовало и никто не погиб.
"Ты не убит, ты живой, ты не можешь меня оста-вить одну, ты поклялся сделать меня счастливой и я тебе верю. Джейк, что ты натворил! Зачем ты побе-жал? Гринграсс пообещали вытащить твою задницу из Азкабана, самое позднее – через три года, а может и раньше. Я никогда не поверю в твою гибель! Ты же умный парень, ты не совершил бы такое очевидное безрассудство. Джейк, если это очередная твоя аван-тюра, я не знаю, что с тобой сделаю, когда найду тебя. Ты не можешь умереть! Мне очень плохо, чудовищно больно, но я не чувствую твоей смерти, а ты учил меня доверять своей интуиции. Не верю..."
Кто-то взял её под руки с двух сторон, и глотаю-щая слезы девушка узнала в поддерживающих своих подруг, сестер Гринграсс. Слизеринки помогли ей дойти до разросшихся на опушке Запретного леса ку-старников, выбирая маршрут так, чтобы не попасться в поле зрения гуляющих учеников. Сестры усадили её на теплый камень и не проронили ни слова, пока она не выплакалась в достаточной мере. Гермиона вытерла последние капли слез, несколько раз глубоко вдохнула, а затем подняла голову, чтобы поблагодарить людей, которые выглядели диаметрально не похоже. Дафна вытирала уголки глаз платком, что никак не ассоциировалось с Ледяной принцессой, а её младшая сестра практический подпрыгивала на месте от нетерпения высказаться. Астория, наверное, устала терпеть, когда её спросят и ехидно выдала:
– Ревите, ревите, старушки пустоголовые, а кое-кто, из нас троих, поступит как умный человек. Ты, Гермиона, и ты, моя не умная сестричка, продолжайте лить слезы до одурения, оплакивая бедного, несчастного мальчика. Спустя некоторое время, боль притихнет, и вы продолжите жить, как будто ничего и не случилось, убедите себя, что все осталось в прошлом. Понадобится не большее пяти лет и ты, Грейнджер, выйдешь замуж за хорошего, в чём я сомневаюсь, парня. Родишь ребенка, забеременеешь вторым, укрепляя семейную жизнь, стирая новыми ощущениями неприятную память школьных лет. Ты убедишь себя, таланта в этом тебе не занимать, что ты счастлива, но в один прекрасный день встретишь парня, которого похоронила в этот день. И что ты ему скажешь? Извини, я безмозглая курица, поверившая газетенке, которая пишет только правду? Я так верила, что быстренько нашла тебе замену, раздвинула ножки и выскочила замуж? В доказательство веры покажешь ему свой большой живот? Думаешь, он будет счастлив, увидев тебя в таком положении? И как ты станешь жить дальше? Продолжишь отдавать свое тело одному, а сердце другому, проклиная себя за дурость, которой ты страдаешь сейчас? Моя дорогая сестричка к тому времени также выскочит замуж и наступит мой звездный час. Вы, старушки, сойдете с дистанции, а моя уверенность вознаградит меня парнем, мертвого тела, которого никто из вас не видел. Нет тела – нет дела, вы, скудоумные старушенции, отключившие всякое соображение.
– Астория Гринграсс, немедленно прекрати обзывать-ся, – Дафна постаралась приструнить разбушевавшуюся сестру, не забыв извиняюще улыбнуться Гермионе. – Я никого не обзывала, сказала только правду и назвала всё своими именами! – Астория и не подумала извиняться, – вы старше по возрасту, поэтому для меня вы уже старушки. Ведите вы себя, как потерявшие голову курицы, поэтому я как подруга и сестра имею полное право вам на это указать, как бы неприятно вы себя от этого не почувствовали.
Критику своих умственных способностей Гермио-на всегда воспринимала болезненно, но для Дафны нападки сестры выглядели привычным способом об-щения и поэтому старшие девочки посчитали ниже своего достоинства вступать в спор с малолетней, упертой язвой. Гермиона подумала, что они все чему-то научились у Джейка, но Астория взяла от него слишком острый язык и способность задавать чертов-ски неприятные вопросы. Моральная встряска, полу-ченная от достойной ученицы Дискейна, позволила Гермионе собраться с силами и честно ответить, ис-ключительно самой себе, на вопросы Дискейна-в-юбке. "Замена? Ножки? Муж? Дети? Не дождёшься, Астория! Моего упрямства хватит и на сотню лет, но кое-кому лучше появиться раньше или я стану мучить его до скончания веков в форме призрака. И зачем ты побежал? Чего тебе не сиделось? Дементоров испугался? Ох, Джейк, если я узнаю, что ты где-то развлекаешься – Азкабан тебе покажется курортом. Мы, девушки, часто бываем намного ужаснее каких-то дементоров, и душу умеем вытягивать очень-очень медленно, минута за минутой, день за днем, год за годом. Всё Джейк, сейчас же подай какой-нибудь знак или я сама начну тебя искать".
Изменения в выражении лица Гермионы подруги восприняли с явным облегчением, и продолжение со-вещания в кустах приняло конструктивную форму. Три выдающихся ума Хогвартса устроили мозговой штурм сложившейся ситуации. Дафна поделилась сведениями, полученными от деда, в которых указывала на подозрительную поспешность кремации тела погибшего: опознания не проводились, администрацию школы не приглашали. От себя Гермиона добавила, что она не верит в смерть Джейка, не ощущает потери, а сердце серьезный аргумент. Самая младшая в компании согласилась с выводами и предложила для начала не рыдать, не дергаться, успокоится, а затем... ждать, ждать и еще раз ждать.
– У нас отсутствуют и ресурсы, и возможности, – подчеркнула Астория, – наш дед заинтересован разыскать Джейка Дискейна не меньше чем ты, Гермиона. Всё, что мы можем сейчас – слушать болтовню наших, слизеринских мальчишек. Тебе, подруга, нужно постараться снова не влипнуть в лапы Уизли, потому что вернувшийся Джейк пойдет на самые крайние меры, для твоего скорейшего освобождения.
Гермиона и Дафна не нашли к чему придраться в рассуждениях Астории и были вынуждены согласить-ся с подобием планы, из-за отсутствия такового у них самих. Поддавшись порыву, Гермиона пригласила се-стер к себе в гости и предложила отправиться всем вместе во Францию. На что получила радостное согласия обеих Гринграсс. Рассказы про магловский мир давно заинтересовали её подруг, но они дожидались, когда же Гермиона сама додумается до очевидного шага. Взамен Дафна, как старшая, пригласила уже её от лица семьи, провести некоторое время у них в гостях. Сестры пообещали показать волшебный мир без лицемерия Уизли и фанатичности Малфоев с помощью оборотного зелья. Гермионе предстоит увидеть слизеринцев в естественной для них среде, а дальше сравнить собственные наблюдения с тем, что ей вдалбливают в голову рыжие, директор, газеты, слухи. Стараниями подруг настроение девушки незаметно поднялось со дна сумрачного отчаяния, и предстоящий учебный год уже не выглядел постоянным напоминанием о человеке, который может никогда не вернуться. "Он отсутствует временно и по уважительной причине, но мы ещё встретимся, мы обязательно встретимся, Джейк".
1 сентября 1995 года Гермиона Грейнджер воз-вращалась в Хогвартс в компании Гарри Поттера, за-метно возмужавшего как-то, Невилла Лонгботтома, не выглядевшего испуганным рохлей, Трейси Дэвис, невинно строящей глазки парням и сестер Гринграсс, ставших не просто подругами, а как бы настоящими сестрами. Услышав впервые от Гермионы такое срав-нение Астория сказала: "Мы уже давно воспринимаем тебя как непутевую сестру. Учись ты у воронов, и мы дружили бы открыто, а так, твой гриффиндоризм нам всем только жизнь усложняет". Гермиона наблюдала за необычной компанией своих друзей, размышляя о том, что отсутствие Уизли-шесть и семь делает поезд-ку в школу забавным времяпрепровождением.
Проведённые дни в семье Гринграсс она и не пы-талась сравнить с временем, когда посещала Нору-дыру и общалась с рыжими обитателями. Запустение, грязь, вечные дети-близнецы, брюзжание Молли, по-стоянные намеки на сыночка, попытки обучению ве-дения домашнего хозяйства, готовка, антисанитария, настоящая дыра для свиней, вот что такое Нора, вос-певаемая некоторыми слепцами. Побывав в домах людей, которых рыжий идиот называл прислужниками пожирателей, сама Гермиона получила достаточно свидетельств их добродетелям и недостаткам, чтобы составить свое мнение. Под личиной одной из сестер она побывала в десятках домов чистокровных волшебников, исключая Малфоев, увидела и услышала зачастую несхожие мнения по поводу маглорожденных. Кто-то, их меньшинство, воспринимали таких волшебников как она с презрительной ненавистью, а кто-то относился вполне спокойно, опасаясь открыто высказывать свои взгляды из-за последователей Волдеморта.
Гермиона познакомилась с лордом Гринграсс и отметила для себя, что старший представитель семьи её подруг достаточно интересный собеседник, после Джейка, которого она совершенно не боялась и неза-метно, практически полностью затерроризировала своими расспросами. А как не попросить поделиться впечатлениями человека, служившего с самим Грин-девальдом и не поддержавшим Волдеморта? Конрад Гринграсс неохотно отвечал на её расспросы, чаще уходя от них, но одну важную деталь он прояснил. Как-то, во время беседы, Гермиона употребила услы-шанное от Джейка über alles, для связки слов и полу-чила тут же перевод от вздрогнувшего лорда: "über alles, – превыше всего".
Он объяснил девушке, что во времена его молодости эти слова чаще звучали в сочетании со словами гимна третьего Рейха "Deutschland, Deutschland über alles, über alles in der Welt – Германия, Германия превыше всего, превыше всего в мире". На несколько секунд он прикрыл глаза и тихо произнес: "Клянусь тебе... быть верным и справедливым". Услышав начало клятвы принесённой Джейком, неожиданно для самой себя Гермиона продолжила:
– Даю обет помогать тебе и хранить послушание до самой смерти и да поможет мне Бог. Я, если все пре-дадут тебя, останусь верен.
Взволнованный услышанным, Конрад Гринграсс расспросил её об источнике старой клятвы. Объясне-ние девушки, что такую клятву принес лично ей Джейк Дискейн вызвало, на всегда спокойном лице старого лорда, горестную усмешку. После затяжной паузы он разъяснил, в чём именно ей поклялись:
– Мисс Грейнджер, поклявшийся Вам человек поста-вил лично Вас выше морали, закона, совести, Бога. Для него Вы превыше всего, что существует во Все-ленной и никаких ограничений, человеческих или бо-жьих, он уже не воспринимает. Для Вашего счастья он сделает всё, что посчитает необходимым. Мы обязательно разыщем его и тогда Вам предстоит удерживать парня от крайне радикальных действий. Ваш друг очень опасен для окружающих, потому что кроме Вас он никого не послушается. Люди, приносившие озвученную Вами клятву, прославились безграничной преданностью и одновременной жестокостью к врагам человека, которому они поклялись. Вам поклялись немного измененной клятвой лейбштандарта СС, а какую репутацию имели эсэсовцы, мы все наслышаны.
От лорда Гринграсс она получила не только массу информации, но и несколько десятков практических занятий по защите, не считая тренировочных поединков. Атмосфера дома, сами сестры, лорд Гринграсс, произвели на Гермиону неизгладимое впечатление, омрачавшееся только одним – сведений про Джейка не поступало. Изредка прислушиваясь к друзьям, она вспоминала Париж, совместное путешествие с подругами и событие, которым она ни с кем не поделилась.
"Через дорогу от сидевшей за столиком бистро Гермионы, в витрине магазина, звучала очень знако-мая песня и девушка прикрыла глаза, возвращаясь в октябрьский Лондон, в ресторан, в руки Джейка. Официантка принесла заказ, разрушив идиллию воспоминания. Посмотрев в сторону магазина Гермиона резко вскочила – спиной к ней стоял коротко стриженый парень, постукивая правой ладонью по бедру. Такой знакомый жест вынудил её побежать к парню, но проезжавшие машины упорно не уступали дорогу. Она потеряла его из виду буквально на несколько секунд из-за медленно ползущего фургона, а когда машина проехала – парень исчез".
Грустно вздохнув, Джейка на горизонте не наблюдается, так что можно, Гермиона настроилась на учёбу и ожидание неизвестно где шляющегося своего парня.

09.05.17 г. 00.20
16.05.17 г. 23.49