Глава 1В день своей свадьбы Уилсон старался не думать о Хаусе. Утром, стоя перед зеркалом, он затянул галстук и приколол к лацкану цветок. Розу. Так захотела она.
Потом положил в карман коробочку с кольцами. Он сам вёз их на свадьбу.
Церковь была очень красивая, и музыка неплохая. И место венчания, и эту песню она выбрала сама.
За эти две недели перед церемонией они столько раз с ней яростно ссорились, что Уилсон уже хотел плюнуть на всё и отменить свадьбу, но его останавливала мысль, что он заплатил за эту любовь слишком большую цену, чтобы мог теперь отказаться от неё.
Где-то в глубине души ему ясно виделось, как Хаус выразительно загибает пальцы: "Три раза… Три! И плюс ещё один, такой же неудачный". Конечно, будь он здесь, Уилсон горячо возразил бы ему, конечно, он перечислил бы все доказательства, что они с Эмбер идеальная пара, и с ней у них всё будет не так, как с другими женщинами. Хаус в ответ скривил бы гримасу и поковылял прочь, ворча что-то об опасности длинноногих докторов, которые умеют раздвигать ноги.
Конечно, по случаю свадьбы друга он нехотя надел бы смокинг. И, быть может, побрился бы.
Место шафера на свадьбе рядом с Уилсоном пустовало, и он подчеркнуто глядел в другую сторону. Мальчишник он провел в одиночку: просто заперся дома и напился вдрызг. Он учился жить без лучшего друга. Привыкал к этому. Он сказал себе, что это не так уж плохо: зато ты сам всегда в центре событий. Наверное…
Люди умирают, и их никем не заменишь. Он тщетно старался не думать об этом.
Он смотрел, как она под руку с отцом идёт к алтарю через всю церковь.
"Он отдал свою жизнь в обмен на её жизнь. И это я подписал ему смертный приговор".
Её отец так прижимал к себе её руку, словно всё ещё не верил, что дочь жива, и боялся, что она в любую минуту может исчезнуть, растаять в воздухе.
"Он был изрядный негодяй, но он пожертвовал собой ради неё". В последний момент, когда Эмбер подвели к Уилсону, он спохватился и принудил себя улыбнуться, надеясь, что выражение на его лице сойдёт за счастливое.
Она улыбнулась ему в ответ - чуть неуверенно, дрожащими губами. Последние время она не была похожа на себя прежнюю, в ней появилась какая-то робость, чуть ли не заискивание. Куда делись те её очаровательные перепады от заботливости, нежности и тепла к ярости и упрямству? Наверное, думал он, ей видится в его глазах сожаление о том, что все произошло именно так...
Он не хотел такого. Честное слово, не хотел.
"О Господи, да что же я делаю тут без него?" На этот вопрос ответа не было, да он и не знал, что за ответ надеялся получить.
Когда отец Эмбер соединил их руки, Уилсон ощутил еще один - последний - удар. Глаза её сегодня сияли особенно ярко, были на удивление синими ("о господи, хоть бы какой-нибудь другой цвет!.."), и в их глубине он заметил уже знакомые огоньки цинизма. Она знала, конечно - да и он знал, - что всё это ненадолго. Просто нужно было отдать дань Хаусу, пожертвовавшему собой ради них. И это меньшее, что они могли для него сделать.
"Это цена, что мы заплатили за твою жизнь".
Когда оба ответили "да", на глазах матери Эмбер показались слёзы. И не только у неё.
…Будь здесь его лучший друг, он похлопал бы Уилсона по спине и посоветовал бы ему "быть мужчиной". Перед свадьбой он заставил бы Уилсона напиться вдрызг, а потом уложил бы его у себя на диване. Он до хрипоты разругался бы с Эмбер из-за того, какие цветы должны быть у них на свадьбе, и язвительно посоветовал бы ей не венчаться в церкви во избежание поражения громом. Родители Эмбер были бы очарованы Хаусом или пришли бы от него в ужас; а Уилсон краснел бы перед ними за лучшего друга. Во время церемонии он шептал бы Уилсону на ухо: "Ещё не поздно сбежать… На улице нас ждёт машина… Может, махнём прямо в Вегас?" Да, само присутствие друга могло бы удержать Уилсона от одной из величайших ошибок в его жизни.
На банкете никто не произносил тоста шафера, и Уилсон особенно остро ощущал отсутствие Хауса.
Будь шафером его лучший друг, сегодня всё было бы по-другому.
А Уилсон ни за что бы не отказался от побега в Вегас.