Глава 3. Сердце Джеймса Поттера стучит, как у мальчишки.Джеймс всерьёз заинтересовался дополнительными занятиями по зельям, как только в его напряженную от поисков голову приходит мысль о сыворотке правды. В частности, о возможности случайного опрокидывания одного такого флакончика в кубок с утренним чаем мисс Эванс. Он сосредоточенно улыбается и машет Слизнорту при каждом удобном случае, потому что доступ к интересующим его ингредиентам - это элитарный ресурс, который нужно заслужить, если не выслужить. Парень поздно вспоминает о том, что носит фамилию Поттер, которая вообще-то нежно ласкает ухо преподавателя-коллекционера не первый год.
Профессор подозрительно приподнимает брови на внезапное усердие и аккуратность своего вечно спящего студента, но добродушно верит в чудеса и очень скоро приглашает Джеймса на приближающееся заседание клуба слизней. Он даже лукаво интересуется у того,умеет ли он танцевать.
Джеймс может и вальс, и танго, и рок-н-ролл, только дайте ему возможность развязать Эванс язык и выкинуть Бойцовский клуб из её головы. Лили чувствует намечающуюся кибератаку на свою бедную черепушку и начинает активно засовывать свой нос в его котёл. В буквальном смысле.
- Сириус, могу я тебя попросить? - Лили водружает свою сумку на парту перед Блэком и тихонько оттесняет его бедром к проходу, - там Ремус, он это, ну соскучился. Сядешь к нему?
Джеймс не успевает что-либо возразить, как Сириус с готовностью хватает ремешок своей сумки и с громким воем: «Майн шарц*!» обрушивается на ничего не подозревающего Люпина.
- Слизнорт не даст тебе доступ к перьям болтрушайки, так и знай, - заявляет рыжая, расстёгивая брюхо своей огромной сумки, откуда вытягивает пергамент, какое-то модифицированное маггловское перо - совсем без опуха, с чернилами внутри стержня - и ветхий учебник.
- О, это точно? Ты уже пыталась? - усмехается Джеймс, выдирая из её рук увесистый котёл, который она пытается поставить в проекции какого-то своего собственного понимая, и послушно двигает его, куда она указывает, - и кого же ты хотела напоить сывороткой правды, если не секрет?
- Северуса, - следует короткий ответ.
Джеймс удивляется внезапной искренности, но поразмыслив над их детской дружбой и недавно приобретёнными Нюниусом «товарищами», чьи личности каждый день обрастают всё новыми и новыми чёрными сплетнями, решает не продолжать расспрос.
- И что же, Слизнорт отказал своей любимой ученице? Невозможно. У тебя даже есть собственный шкафчик в его кладовой, я знаю.
- Там ингредиенты, которые добыла лично я - по горам и по далам, так что не надо, пожалуйста, - обрывает Эванс слабую попытку обвинить её в особом отношении.
Профессор Слизнорт поправляет на шее галстук-бабочку и своим как всегда торжественным тоном объявляет о начале занятия, ему аккомпанирует скрип мела, выводящего название темы сегодняшнего зелья - «зелье сопротивления магии». По классу разлетается мученический вздох и шелест учебников, семикурсники образовывают ленивую очередь в охоте за лучшими ингредиентами.
Лили и глазом не ведёт на эту суету, она неторопливо водит пальцем по краткой описи рецепта в учебнике, облокачивается на локти, на секунду зарывается пальцами в волосы, бормочет что-то под нос и выпрямляется, что-то для себя решив. Затем она достаёт из своей сумки ещё одну сумку, в чём Поттер подозревает заклятие незримого расширения - не иначе, последняя оказывается чем-то вроде переносного сундучка зельевара. Лили повязывает фартук, с трудом собирает волосы в крохотный хвостик и закатывает рукава белой рубашки.
- Так вот на что ты тратишь все карманные деньги, Эванс. Собираешь собственную лабораторию по журналам маленькой ведьмы? - ухмыляется Поттер, вспоминая детские журналы своей кузины. Он с удивлением отмечает, что Лили единственная, не считая первогодок, кто работает с зельями в защите.
Девушка неестественно улыбается на шутку и направляется к ингредиентам. Профессор Слизнорт любовно провожает студентку взглядом, не забывая вслух отметить восхищение её ответственности. Лили не подлизывается, она просто очень серьёзна в отношении любимых предметов. Это ещё надо видеть весь ритуал Лили перед магическими дуэлями на ЗОТИ. Фартук и саквояж зельевара покажутся цветочками.
Джеймс разводит огонь в горелке под котлом, наливает туда семьдесят семь мл воды точно по измерительной пробирке и ждёт рыжего босса, стараясь минимализировать свои действия без её надзора от греха подальше. Оборачивается на Сириуса, тот с готовностью показывает два больших пальца, будто Джеймс варит амортенцию из волос Лили, а не зелье против чар. Эванс возвращается с семью пузырьками, которые она нежно обнимает руками и чуть-чуть подбородком. Джеймс вынимает из её захвата склянки и принимается разделывать сушеные головки заунывников, как самую затяжную часть работы - мама воспитала джентельмена. Лили откупоривает сок бегоний, чтобы дать им подышать.
- Кроме шуток, Джеймс, а ты ведь неплохо летаешь, - произносит она, мягко водя рукой над пузырьком, но не смотря однокурснику в глаза.
- Что, серьёзно? - Поттер хочет, чтобы его реплика звучала саркостично, но она сопровождается добрым будто-удивлённым смешком. Что-то он зачастил с улыбками для Эванс.
- Я бы даже сказала, отлично летаешь. Ты же один из лучших охотников за историю Хогвартса, - замечает Лили, и Джеймс перестаёт что-либо понимать.
- С чего это ты заинтересовалась квиддичем? - Джеймс откладывает нож в сторону и стряхивает нарезанные заунывники в плошку, затем принимается давить их ступкой.
- Я хожу на матчи с момента, как осознала себя волшебницей, - возражает Лили.
- Да, с 11 лет на матчи Гриффиндора, по 3 штуки в год.
Эванс добавляет в котёл сок бегоний и снижает пламя до минимума, мешает зелье семь раз по часовой стрелке, один раз против, левитирует нежно-розовую пену с его поверхности в ведёрко для отходов. Затем она поворачивается и облокачивается поясницей к высокой парте. Джеймс чувствует на себе ее прячущийся взгляд, но продолжает сосредоточенно толочь заунывников, хотя сока в них уже нет. Он не понимает причин внезапного неприкрытого внимания Лили и, если честно, не очень хочет понимать. Потому что чувствует, как ускоряется сердце и потеют ладони от её присутствия. Последний раз он ощущал подобное курсе на третьем, когда в первый раз позвал её в Хогсмид. Джеймс еле заметно мотает головой самому себе и старается аккуратно перелить сок заунывников в пузырёк.
- Джеймс, - начинает Лили, повернув голову к нему, - полетаешь со мной на метле?
Сок заунывников уверенно льётся на пальцы Поттера, он ругается, отчасти для того, чтобы скрыть замешательство, Эванс левитирует драгоценную жидкость в пузырёк. Потому что свидания свиданиями, а зелье превыше всего. Когда последствия маленького переполоха устраняются, Джеймс внимательно всматривается в лицо Лили, ища там ответы.
Не находит.
- Эванс, это такой ловкий способ позвать меня на свидание?
Лили на секунду задумывается и начинает неистово краснеть. Складывается чувство, что она и не подозревала о том, что встреча с молодым человеком тет-а-тет при ряде условий имеет под собой романтическую подоплёку.
- Как насчёт дружеской встречи? - Лили еле заметно выдыхает и с усердием мешает зелье в котле. То начинает недовольно бурчать взрываюимися пузырьками, требуя, чтобы колдунья взяла свои эмоции под контроль.
- Ага, - кивает Джеймс сам себе и медленно выливает многострадальных заунывников в котёл, они испускают посмертный писк и окрашивают зелье в медовый цвет, - тебе нужен частный урок полёта? Я не понял.
- Не совсем, - ведёт плечами девушка, и Джеймс буквально слышит, как извивается её язык в попытке подобрать слова, - я бы хотела, чтобы ты меня покатал.
Поттер из последних сил хватает пузырёк над котлом дрогнувшими пальцами. Сердце отстукивает чечётку в ушах, а из груди вырывается светлое желание смеяться.
«Мерлин, как же я чертовски влюблён.»
- Всё, Эванс, ты меня запутала, - отставляет Поттер и поворачивается к ней всем телом, - что тебе нужно? Конкретно.
Лили краем глаза замечает возрастающее внимание со стороны однокурсников и почти шепчет:
- Именно то, что я сказала.
Дальше они работают молча, но удивительно слаженно. Зелье приобретает характерный болотный запах, Лили добавляет прозрачную эссенцию, которую Джеймс не видит в списке ингредиентов, и зелье лишается неприятных органолептических свойств. Вообще Эванс руководствуется какой-то собственной рецептурой, которая очень не похожа на предложенную в учебнике. Но кто такой Поттер, чтобы спорить с ведьмой, у которой переносная лаборатория?
Когда варево большинства семикурсников достигает нужной кондиции, Слизнорт опасливо предлагает испытать собственные зелья на практике.
- Уважаемые студенты, помните о том, что зелье позволяет сопротивляться любым чарам, а не только боевым! Очень рекомендую вам использовать заклинания, не требующие серьёзной защиты… Особенно прошу вашего оппонента, мисс Финниган, ваше зелье опасно искрит!
Джеймс центрифугирует зелье и разливает в 2 маленьких пузырька. Жидкость испускает еле заметный свет, то и дело танцуя своей золотистой взвесью при малейшем движении.
- Оно может немного вязать, - говорит Лили и выпивает свой пузырёк залпом. Передёргивает плечами и помогает однокурсникам палочкой отодвигать столы к стене для свободного пространства.
Джеймс откупоривает свой пузырёк и опрокидывает его внутрь. Сначала он чувствует, будто кто-то крепко вцепился в его язык, слизистую рта обдаёт сперва морозом, потом жаром. Ощущение растекается по пищеводу и концентрируется под ложечкой. Он присоединяется к организации импровизированной дуэльной площадки.
- Действие зелья продолжается около 40 минут, друзья мои, - вещает Слизнорт, - у нас намечается не меньше 10 поединков, не увлекайтесь!
Ремус насылает на Сириуса заклятие имитации, и тот начинает повторять движения за Люпином. Он даже копирует удивление на лице Рема, который не понимает, где они допустили ошибку. Затем для него что-то становится ясным, он подходит к Сириусу, тот идёт ему навстречу, точно зеркальное отражение. Ремус высовывает язык и сворачивает его трубочкой, Сириус пытается это повторить, но в результате только разражается громким смехом.
- Ладно-ладно, работает твоё зелье, - Сириус хлопает Люпина по плечу, отходит на пару метров и кидает в друга экспеллиармус. Палочка слегка поддрагивает в руках Люпина, но не более того.
- Отлично, мальчики, отлично! - грохочет профессор и приглашает следующую пару продемонстрировать своё зелье.
Когда наступает очередь Джеймса и Лили, Алиса, стоящая в паре с Финниган, уже десять минут борется с насланной на неё икотой, сопровождающуюся крохотными огненными залпами изо рта. Сама Миранда Финниган не может вспомнить, что за зелье они варили, потому что Обливиэйт Лонгботтом также не был отражён.
Джеймс становится на противоположный от Лили конец зала и ждёт её атаки. Лили не церемонится.
- Конфундус!
И Джеймс не ощущает ничего. Будто заклинания и не было. Удивительное чувство лёгкости и свободы переполняет его. Чувство абсолютной независимости. Ему кажется, он мог бы выдержать и империо.
- Легилименс, - и Джеймс со всей силы обрушивается на разум Лили. Но будто упирается в стену. Он не знает, умеет ли она блокировать легилименцию на подсознательном уровне. Но даже если у неё есть такие способности, под его натиском барьер бы дрогнул, на лице Лили мало-мальски отразилось бы напряжение. Но ничего подобного.
- Браво! Мисс Эванс, мистер Поттер! - Слизнорт даже похлопывает в ладоши, затем подходит к их котлу у стены и восклицает, - Замечательный тандем! Право же - зелье даже не пахнет. Вы изменили рецепт? Что вы добавили?
- Секрет фирмы, - лукаво отвечает Лили.
- Ох, моя милая, я надеюсь вы поделитесь секретом в интересах науки.
- Разумеется, профессор, - Лили и Джеймс освобождают площадку, отходя к периферии круга. Джеймс не отходит от неё, ожидая продолжения. Продолжение не следует.
Занятие подходит к концу, Лили сливает остатки зелья в свободные пузырьки.
- Могу я взять себе один? - спрашивает Джеймс, осознавая авторские права девушки.
- Тогда подожди, я добавлю консервант, - Лили выуживает из сумки маленький изумрудный пузырёк и капает пару капель в котёл.
* “mein scharc” - моя любовь(нем.)
***
Джеймс чувствует в себе действие зелья ещё несколько часов. Лёгкость, вседозволенность и независимость. Пьянеще. Поттер оттаскивает Ремуса за поле для квиддича и просит запустить в себя чем-нибудь покрепче.
- Джеймс, зелье не может работать так долго, - Люпин смотрит на наручные часы и мотает головой, тем не менее палочку держит наготове, - это послевкусие из-за эссенции Лили. Она же убрала органолептическую побочку?
- Нет, друг, я прямо чувствую защитный барьер внутри, понимаешь? Давай уже, тебе же и самому интересно!
Ремус закусывает губу и встаёт в стойку. Любопытство действительно крепко схватилось за его мозг. Он взмахивает палочкой и с выдохом произносит:
- Калворио.
Но волосы Джеймса остаются на своём законном месте.
- Рем, ну ты бы ещё заклинание длинных ногтей применил, - разочарованно тянет Джеймс.
- Нет, ну а ты хочешь, чтобы я в тебя Губрайтовым огнём запустил?! - восклицает всегда спокойный Рем.
- Можно и так, - пожимает плечами Поттер и смеётся, - Давай, друг! Что-нибудь посильнее школьной программы!
- Попросил бы Сириуса, - ворчит Ремус, но понимает, что тратить время на поиски друга нельзя - зелье заканчивает свое действие, - Диффиндо!
Поттер морщится, будто его перерезали пополам, однако должного эффекта заклинания не происходит.
- Ты меня чуть не расщепил, Рем! - возмущается Поттер, внимательно осматривая свою одежду на момент повреждения разрезающим заклинанием.
- Да ты…! Да ты сам меня просил! - кричит Ремус, готовясь выдать другу нравоучительную тираду по пути в госпиталь, но запоздало замечает его довольную физиономию.
- Ладно-ладно, - давится смехом Поттер. Он почувствовал только мимолётное прикосновение, будто острым краем страницы по пальцам, но не более. Тем не менее это было явным признаком того, что действие зелья неуклонно заканчивается, а следующее заклинание действительно может закончиться лазаретом, - Хорошо сработано, Луни.
- Ага, - недовольно кидает перепуганный Ремус и направляется в замок.
- Да лааадно, - разливается Джеймс, догоняя друга, и закидывает ему руку на плечо, - Опасности не было, я ничего не почувствовал.
Ремус фыркает, но Джеймс знает, что тот его уже простил.
- Кстати, а наша комната досуга пропустила бы это зелье? - интересуется Поттер, имея в виду подвал «Бывалого героя». Ремус хмурится, берёт из рук друга маленький бутылёк с танцующей жидкостью и внимательно осматривает его на свету. Откупоривает, принюхивается и пробует на язык.
Надо сказать, что помимо очевидных минусов, у оборотней было множество недооцененных плюсов. Например, донельзя заострённые чувства - Рем мог по полочкам разложить состав большинства веществ, что попадали на его рецепторы.
- Хм, здесь несколько ингредиентов, которых, наверное, даже нет в учебнике.
- Наверное, это эссенция, которую добавила Лили. А что в ней конкретно?
- Не знаю, - пожимает плечами Люпин, - я могу распознать только то, что пробовал на вкус раньше. Здесь слишком экзотическая гамма.
- Понял, - кивает Поттер, - а что насчёт пропуска?
- Наш клуб по интересам, - Люпин делает пальцами знак ковычек, - сканирует входящих на магическую энергию заклинаний и предметов. С зельями сложнее, конечно.
- Само зелье мы варили без палочек, но я не знаю, как Лили приготовила свою эссенцию, - задумчиво говорит Джеймс.
- Даже если без магии, клуб сканирует не только на магию, но и на намерение воспользоваться такой хитростью.
- Ты имеешь в виду, если я сознательно выпиваю зелье и держу это в памяти, он найдёт это в моих мыслях?
- Джеймс, это ведь ты ставил легилименционный барьер, - напоминает Ремус с улыбкой.
- Я не знал, что его можно так использовать.
- Почему нет? - пожимает плечами Ремус, - вопрос только к зелью, как Лили удалось приготовить зелье сопротивления магии с таким дальносрочним эффектом? Я не эксперт, но длительность минимум в четыре с половиной часа для семикурсницы - это слишком хорошо.
Джеймс закупоривает бутылёк и прячет в карман. Эта ситуация с внезапным набором новых хобби Лили Эванс нравилась ему всё меньше и меньше.
- Может, Снейп? - Джеймс не хотел озвучивать эту мысль вслух, но не мог не признать эту возможность, учитывая неоспоримый талант слизеринца и его многолетнюю дружбу с Эванс.
- Не думаю, они давно не общаются, а Лили не из тех, кто прячет свою дружбу.
- Может, Снейп из таких, - предполагает Джеймс, а в его ушах звенит подлое «грязнокровка» голосом Северуса.
- Дело даже не в чёрной магии, - отмахивается Ремус, - думаю, Лили практикуется в зельях в свободное время. И не без помощи редких ингредиентов.
- Насколько редких? - Джеймс понижает голос, когда они заходят в фойе.
- Думаю, Дрянная аллея могла бы позавидовать.
****
Остаток вечера Джеймс отчаянно пытается остаться с Лили наедине . По опыту последних месяцев он понимал, как это непросто, если Лили отаянно хотела обратного. Но у него были вопросы.
Накладывать на неё чары слежения было бессмысленно - он всё ещё чувствовал действие зелье в себе, а значит её организм тоже ещё сопротивляется любой магии. Карта мародеров тоже подвела - по мнению пергамента, Лили Эванс существовала где угодно, но не в замке. Оставалось только действовать по старинке - незаметно следовать за ней и ждать удобного момента. Благо, Лили на деле большую часть времени проводила с собой и не чувствовала потребности в компании. Поэтому он нагнал её у выхода из главных ворот замка около десяти часов вечера. Одну. В огромном тулупе-пуховике, чем бы это ни было.
- Эванс!
- Джеймс? - она обернулась, замешкалась, но тут же выскочила в проём, крикнув напоследок- Прости, я спешу!
Джеймс мельком посмотрел на часы, на бушующую снаружи метель, попробовал наложить на себя согревающие чары, но зелье сопротивления магии нейтрализовало их. Чертыхнулся, трансфигурировал школьную мантию в теплую куртку, а лежащий в кармане фантик - в шапку и выбежал за ней.
- Куда спешишь, позволь спросить? - деловым тоном поинтересовался Джеймс, перешагивая через растущие на глазах сугробы.
- Очень извиняюсь, но информация элитарна, Джеймс, - Лили будто бы пыталась набрать скорость и ускользнуть от него, но погодные условия играли против неё, - и тебе со мной нельзя.
- Даже за десять минут до комендантского часа? - Поттер в несколько больших шагов обгоняет её справа от узкой тропинки по нетронутому снегу и преграждает ей путь.
- Тем более за десять минут до него. С тебя давно не снимали баллы? - Лили пытается повторить его маневр и обойти его по сугробам, но ноги девушки буквально по колено тонут в снегу, из-за чего ей приходится схватиться за его плечо и использовать его как опору. Наконец она выбирается вперёд, на тропинку, и продолжает своё бегство.
- И с тебя, как я понимаю?
- Я не попадусь.
Джеймс громко смеётся и продолжает следовать за огромным тулупом на двух тонких ножках.
- Ну а я, конечно, попадусь?
- Ну не зря же вы известны, как мародёры, - Лили, кажется, пожимает плечами, -Если бы вас не ловили с поличным - вы бы не были известны.
- Игнис, - Поттер взмахивает палочкой, и снег на тропинке испаряется на двадцать метров вперёд, что даёт ему возможность идти рядом с Лили, - Клипеус!
Взмах палочки, и жуткая метель натыкается на невидимый шар, защищающий их от ветра. Становится очень тихо. А продолжать путь значительно проще.
- Может, с тобой всё-таки можно? - в голосе гриффиндорца только слышится вопрос, по правде, он совсем не спрашивает.
- Джеймс, пожалуйста, нет, - Лили даже останавливается и берёт его за плечо, пытаясь то ли развернуть его в сторону замка, то ли придать убедительности своим словам, - не надо тебе со мной.
- Ты серьёзно думаешь, что пойдёшь в сторону Тёмного леса одна? В такую темень и метель? Когда ты даже не в состоянии наложить на себя согревающие чары?
Лили продолжает путь, очевидно, не желая терять драгоценное время. Джеймс идёт следом. В защищающем шаре так тихо, что он даже слышит, как она яростно дышит.
- И почему ты вдруг стал таким заботливым? - бормочет она скорее самой себе, - два года ни привета, ни ответа. И вдруг «Эванс, сюда нельзя, Эванс, туда не ходи».
- Ты со мной говоришь? - Джеймс решает уточнить, пряча дурацкую улыбку, ползущую откуда-то из самого сердца. Просто от факта присутствия Лили, от её невозможной самостоятельности, от этого ужасного пуховика, который делает её неуклюжей и какой-то до боли милой. Чёрт.
- Нет! - Лили даже не оборачивается.
- Думаю, всё-таки со мной. Могу ответить на твои вопросы, если ты ответишь на мои.
- Так ты поговорить со мной хотел? - Лили позволяет ему поравняться с собой, чувствуя возможность договориться, - Давай я вернусь, и мы поговорим?
- Хочу сейчас, - Джеймс ещё раз произносит Игнис, и баррикада из снега становится проходима.
- Хорошо,тогда давай быстренько поговорим, и ты вернёшься, - кивает Лили и поправляет шерстяную шапку, сползающую на глаза.
- Откуда у тебя эссенция, которую ты сегодня добавила в зелье? - Джеймс не говорит, что без неё не вернётся, но решает воспользоваться возможностью получить ответы.
- Сама сварила.
- А откуда ингредиенты? Их нет на полочках у Слизнорта.
- Отовсюду. Что-то из Косого переулка, что-то сама собрала, что-то пришло с совой по заказу.
Лили говорит быстро и честно. Джеймсу даже не приходится задавать наводящие вопросы.
- Почему ты решила усовершенствовать именно зелье сопротивления магии?
- У меня хобби такое, - Лили касается носа, и Джеймс почти уверен, что она врёт.
- Куда ты идёшь? - спрашивает следом Джеймс, не особенно надеясь на правду.
- На свидание! - выпаливает девушка и продолжает путь, - поэтому ты будешь там лишним.
- И кто этот джентельмен, устраивающий свидания в минус тридцать? Игнис!
- Мы держим отношения в секрете.
Джеймс знает, что это абсолютная чушь, но от мысли, что Лили действительно с кем-то встречается, внутри разгораются раздражение и обида.
- Зачем тогда ты позвала на свидание меня?
- Я звала тебя не на свидание, а полетать вместе, - поправляет его Лили с полной уверенностью, что это совсем не одно и то же.
- А твой бойфренд летать не умеет? - язвит Джеймс, Гремучая ива слева даже не пытается их припугнуть - стоит будто обнимает себя голыми ветками, дрожит от холода старушка.
- Ты летаешь лучше, - угрюмо произносит Лили и чихает. Джеймс ещё раз пробует применить на ней согревающие чары, но, кажется, безрезультатно.
- Тебе нужен урок полёта? - скептически спрашивает парень.
- Не совсем. Мне нужно, чтобы ты меня кое-куда доставил, - Лили поворачивает голову и уточняет, - На метле.
Джеймс напряженно потирает шею под воротником куртки.
- Куда?
- Вся информация на месте, - отрезает Лили, точно командующий оперативной группой.
- А если я не соглашусь? Ты позовёшь кого-то другого? - спрашивает Джеймс и снова заставляет снег впереди растаять, на этот раз на добрую сотню метров вперёд.
- Ты согласишься, - фыркает Эванс и смеётся, - Я имею в виду, что ты просто не сможешь пропустить что-то такое. У вас это патологическое.
Джеймс начинает понимать, что отчасти Лили держит подробности в тайне, потому что его эта тайна влечёт, как свет заманивает ночное насекомое в свою обжигающую суть.
- Но отвечая на твой вопрос, - неожиданно продолжает Лили, оставляя попытки заставить его вернуться, - Если ты откажешься, никого больше я не позову. Вопреки всеобщему мнению, у меня не так много друзей, готовых сорваться на такую вылазку, - заканчивает Лили с лёгким сарказмом.
- А мы значит с тобой друзья? - скептически заключает Поттер, приподнимая левую бровь.
Лили поживает плечами.
- Могли бы ими стать.
Некоторое время они идут молча, приближаясь к кромке Запретного леса. Джеймс растерянно теребит в кармане непонятно откуда взявшуюся открывашку и гоняет по голове мысль дружбы с Эванс. Задумывается, кто они вообще друг другу, кем могли бы стать и что им мешает. Снимает запотевшие от пара тающего снега очки и, чуть щурясь, внимательно смотрит на девушку рядом. Рыжие ресницы - мокрые от снега, нос - красный и непременно холодный, взгляд - решительный, но всегда тёплый, язык - острый и искренний. Девушка ловит его глаза периферическим зрением и нервно прокашливается, поправляет рюкзак. Поттер сосредоточенно смотрит на её порозовевшую кожу, маленькие серёжки-звёздочки в ушах, вдыхает её запах, который почти полностью исходит из его воспоминаний, потому что на улице слишком свежо и ветрено для таких тесных чувств. Он чувствует в себе ужасное тянущее желание заботиться и защищать, заключить в свои руки и держать там рыжего воробья очень долго. Возможно, всю жизнь.
Какие, к черту, друзья, Эванс.
Может быть, Эванс с ним и согласна, она идёт рядом, снимает варежку, чтобы промокнуть пальцами ресницы, иначе те неминуемо замерзнут - стоит им зайти в лес, где применение Игнис может закончиться совсем уж плачевно. Едва шевелит губами, будто что-то бормочет, возможно, тоже пробует мысль друзей на вкус.
- Где вы условились встретиться? - спрашивает Поттер, лишь бы прервать ход собственных мыслей.
- Не знаю, - пожимает плечами Лили и устремляется вглубь леса по сужающейся тропинке.
- Ты уже не протестуешь против моего присутствия? - спрашивает Поттер, пригибаясь под веткой, нагруженной снегом.
- Не думаю, что стоит тратить на это силы, - пыхтит девушка впереди, пробираясь через снег. Ветер всё ещё не беспокоит их под заклинанием Джеймса.
Однако по мере сгущения деревьев необходимость в щите отпадает - лес заключает их в глухие холодные объятия, пряча не только от ветра, но даже от света луны, который с трудом пробивается сквозь голую чёрную крону. Снег оглушительно хрустит под ногами, Джеймс по-звериному прислушивается к каждому шороху, что исходит не от них. Эту привычку, совсем несвойственную миролюбивым оленям-анимагам, он перенял, гуляя в сопровождающей свите оборотня. Поттер уже составляет в голове список обитателей Запретного Леса - от самых неприятных до тех, от кого всё-таки получится удрать.
Лили ступает аккуратно, как прожжённый опытом лесничий.
- А я смотрю, тропинка для тебя знакомая, - с неудовольствием отмечает Поттер.
- Я думаю, большинство этих тропинок протоптаны вашей бандой, - стреляет в ответ Лили.
Джеймс действительно хорошо знает Запретный Лес. Они с Ремусом уходили глубоко за пределы школьных экскурсий. К тому же, его анимагическая сущность предрасполагала к хорошей ориентации на местности. Сейчас однако он не имел ни малейшего понятия, зачем Лили направляется к юго-восточной поляне, где по-хорошему было рукой подать до первой вахты селения фавнов.
- Эванс, без шуток, куда мы идём?
- Я не шучу - я действительно не знаю, где именно растут эти босоножки, - отвечает девушка и уперев руки в боки останавливается отдышаться. Обмундирование зимней капусты и ходьба по пересечённой местности в дубильную температуру изрядно выматывают.
- Босоножки? - останавливается рядом Джеймс.
- Да, - кивает Лили и поправляет сползающую на лоб шапку, - босоножки Вивианы.
- Угу, - кивает и Джеймс, мол, ему всё понятно.
- Обычно они растут в самой тихой части леса, самой спокойной. Они очень пугливые, - Лили поворачивает голову к Джеймсу.
- Угу, -подтверждает Джеймс.
Лили осматривается, будто решает на месте, где в Запретном лесу наиболее «недобирабельное» место. Хмурит нос, Джеймсу даже слышится задумчивое «хм». Смотрит направо, налево. Парень недоуменно оценивает теоретически возможный успех её одиночной вылазки.
- Ладно, Эванс, отведу я тебя в тихое место, - снисходительно заключает Поттер и разворачивается на сто восемьдесят градусов.
- Правда? - радостно спрашивает Лили, будто только на это и надеялась.
- Правда, - почти передразнивает её Джеймс и вздыхает, как старый дед. Что с ней поделать? -Раз уж этот твой парень так и не пришёл.
Они идут в обратном направлении ещё некоторое время и сворачивают налево. Джеймс ведёт её к старому ущелью, облюбованному вьющимся главиксом, который умудряется запугивать большинство живых существ своими ядовитыми шипами круглый год.
- У тебя там в твоей сумочке случайно не завалялась парочка безоаров? - интересуется гриффиндорец, придерживая ветки, которые так и наровят треснуть ему по лицу, - В «самом тихом месте» будет полно главикса.
- Найдётся, - весело отвечает Лили, довольная как кот на масленице, - Главное, чтобы не потеплело.
Поттер скептически взирает на буквально леденеющий мир и скептически мотает головой.
- Это вряд ли.
- Вивиановы босоножки вп-падают в анабиоз при минус двадцати пяти, а в другую погоду их практически невозможно догнать, - делится опытом Лили как бы в благодарность за его услуги проводника.
- Ага, - Джеймс размышляет над возможностью обратиться в оленя с тёплой густой шерстью и значительным разбегом, что могло бы ускорить их путешествие, - Ты мне вот что скажи, Эванс. Почему сразу нельзя было попросить сходить с тобой? Почему тебя надо выслеживать по ночам у выхода из Хога?
Лили фыркает.
- Я п-попыталась позвать тебя слетать со мной на метле! Т-так ты напал н-на меня с вопросами.
Голос девушки начинает дрожать, зубы выдают лёгкую чечётку, вероятно, от холода. Джеймс ещё раз тайком пытается наслать на неё согревающие чары. Те разбиваются о действие треклятого зелья. Дьявол.
- Ты замёрзла, - констатирует Поттер и трансфигурирует её пуховик в ещё более плотную ткань, представляя лебяжий пух, овечью шерсть и чуть ли не чушую дракона. Лили не удерживается на ногах и почти падает носом в сугроб под внезапно приобретённой плотностью. Почти.
Джеймс хватает её за шиворот и резко тянет на себя, отчего она буквально валится к нему в руки, как в тесте на доверие.
- Ой, - выдыхает Лили и пытается обрести равновесие, - Мне тяжело.
Поттер стаскивает с её плеча внушительных размеров рюкзак и закидывает себе за спину и ставит девушку на ноги.
- Давай, пойдём, пока ты не впала в анабиоз, - и Джеймс ускоряет шаг.
***
Ущелье предстаёт перед ними во всей своей умиротворяющей красе. Лили оглядывает импровизированную заледеневшую изгородь, в которую завился главикс и вспоминает иллюстрации в детской книжке.
- Как в Спящей красавице, - восхищённо шепчет она и заходит за спину недоуменно поднявшего брови Поттера. Выуживает из рюкзака два маленьких свёртка, один протягивает Джеймсу, - Безоар. Проглоти, если уколешься.
Шипы клавикса покрыты тонкой коркой льда, его ветви переплетаются друг с другом, будто замершие в самом разгаре удушающего приёма. Он спиралью вьётся вокруг небольшого ущелья метров двадцать глубиной, будто вокруг колыбели, в которой сладко спят босоножки Вивианы. Если верить надеждам Лили.
- Я спущусь, - заявляет мечтательница и снимает свою толстую куртку, оказываясь в менее теплой, но более мобильной одежде.
- Что? Нет, - возражает Джеймс, воображая встретить на дне ущелья буквально кого угодно, кроме чертовых башмаков матери Морганы.
- Босоножки любят такие укромные места, надо спуститься, чтобы их найти, - объясняет Лили таким тоном, будто ведёт травологию на дополнительном занятии с первокурсником.
- Я понял, - нетерпеливо отмахивается Джеймс и кладёт руку ей на плечо, чтобы она не рванула вниз, - Но лучше я спущусь, мало ли что там ещё.
- Джеймс, я благодарна, что ты меня проводил, но дальше может быть опасно, эти растения нужны мне, я и полезу, - доверительно сообщает девушка и ловким движением скидывает его руку со своего плеча. Только рука вот остаётся на месте, как прибитая гвоздями.
- Нет, стой здесь, я достану твои башмаки.
-Джеймс, - Лили вкладывает в его имя максимальное количество прирожденного дара убеждения, но заметив привычное поттеровское упрямство и непокорность судьбе, резко меняет тактику, - Хорошо, там опасно, но мало ли кто может придти сюда, пока ты будешь там ползать? Лучше оставить наверху тебя, как более опытного волшебника.
Джеймс морщится от неприкрытой и наивной попытки Лили схитрить, но, на секунду задумавшись, решает, что в ущелье должно быть более безопасно, чем на опушке Запретного леса.
- Давай только быстро, - сдаётся парень и накладывает оглушающие, дезилюминкционные и, главное, уничтожающие запахи чары на пространство вокруг, чтобы не привлечь непрошенных гостей на время их остановки.
Лили набрасывают свою монстр-куртку на ветви плавикса и легко перелезает через живую изгородь. Дальше она спускается медленно и осторожно по заледеневшим уступам, ведущим под землю. Джеймс запоздало думает о том, что не сможет даде левитировать её наверх, если она упадёт и потеряет сознание. Однако Лили пока не собирается падать. Она вообще проявляет чудеса балансировки и эквилибристики, будто прошла экспресс-курс скалолазов на каникулах.
Джеймс нервно ходит кругами, прислушивается, принюхивается и присматривается. Он болезненно морщится на каждый звук исходящий из недр ущелья, который хотя бы немного напоминает незапланированное скольжение. Однако ему становится совсем не по себе, когда звуки стихают.
Он выжидает около двух минут, затем негромко зовёт свою скалолазку:
-Эванс?
Нет ответа. Он не хочет кричать и привлекать сюда кого-то совсем не человеческого обличья, но беспокойство начинает душить. Он перепрыгивает через живую изгородь и напряженно заглядывает внутрь расщелины. В ответ на него смотрит проморзглая тьма.
- Эванс?
Ответа нет. Он складывает руки рупором, прикладывает ко рту и кричит куда-то вниз.
- ЭВАНС!
Поттер не умеет ждать. Он начинает спускаться, периодически произнося её фамилию. Эванс не торопится откликаться. Он запускает патронуса, который на короткий миг озаряет стены синим светом и уносится вглубь на поиски. Джеймс спускается ещё метров на пять и достигает дна, немного проходит вглубь и видит три развилки.
- Блять, - коротко ругается Джеймс и запускает ещё одного патронуса, - Лили!
Он выбирает правый туннель, в который унёсся его олень, проходит метров десять, пока не слышит своё имя. Обернувшись, он замечает маленькую лань, искрящуюся синим светом. Она устремляется вперёд, но оглядывается, следя за тем, чтобы он следовал за ней.
На их пути встречается несколько маленьких ниш и ответвлений, в которых, вероятно, эти туннели соединяются. Потолок становится ниже, стены уже, Джеймсу приходится наклонить корпус вперед. В месте, где туннель уходит в резкий поворот, лань растворяется в воздухе. Джеймс следует сам немного дальше до выхода из природных катакомб, который расположился подножия небольшого озера, на земерзшей глади которого катается Лили.
Буквально разбигается и скользит ботинками по льду.
- Джеймс, - она замечает его почти сразу и идёт навстречу, - Здесь есть второй выход!
- Я вижу, - сердце его переходит к своему привычному ритму, но ему пока трудно убрать недовольство в голосе, - Нашла босоножки?
- Совсем немного, и в основном корешки, - Лили грустно демонстрирует колбочку с серыми веточками, - Но это лучше, чем ничего. Надо вернуться за рюкзаком.
И она устремляется на холм, собираясь пройти над гротом и выйти к ущелью.
- Лили! - окликает её Джеймс, и она удивлённо оборачивается. «Лили» - не то, чтобы норма их общения, - Твой патронус. Это лань?
Джеймс не верит в сказки про красные нити судьбы, осколки одной души, разделенные на двоих и уж тем более не верит в предначертанность перекликающихся патронусов. Но он точно знает, что во всё это верит Лили. И его отчего-то ужасно волнует, что она скажет теперь, увидев его оленя-патронуса.
- Ну конечно, - легко отвечает девушка и продолжает свой путь.
***
Возвращаться кажется всегда быстрее, однако не в такую лютую стужу. Джеймс плохо чувствует пальцы ног, Лили и вовсе ощущает только собственное сердцебиение.
Стоит им выйти из Запретного леса, Джеймс взмахом палочки заклинает небольшой костёр.
- Подожди, - он раскрывает ладони над пламенем и почти вплотную становится к огню, - Надо погреться, а то до замка мы не дойдём.
Лили повторяет его движения и еле скрывает стон удовольствия. Джеймс сосредоточенно смотрит в огонь, из его головы не выходит образ патронуса девушки.
Он, признаться, не знает, как реагировать на эту информацию. Полтора года он сидел за прочной завесой от всего того, что эмоционально привязывало его к этой девушке. И это было довольно легко, учитывая абсолютное отсутствие эмоциональной привязанности с её стороны. По крайней мере, он был в этом уверен. Но с патронусами не рождаются.
Патронус формируется вместе с тем, как формируются характер его хозяина. Патронус - отражение эмоционально-поведенческого опыта волшебника. Он приобретает свой образ к тринадцати, а окончательную форму только к двадцати пяти. В мире волшебников, конечно, случаются повторения животных, птиц и других образов, однако почти никогда не бывает повторений среди взаимодействующих волшебников. Только если речь идёт не о созависимых судьбах на уровне сиамских близнецов. Или о дикой подчиняющей силе любви.
- Кажется, ты собирался ответить на мои вопросы, - уточняет Лили вновь окрепшим голосом.
- А? - отвлекается от своих мыслей Джеймс, - Да.
- Почему ты так хочешь выгнать меня клуба? - тихо спрашивает Эванс и сразу прячет взгляд в огне, - Там есть и другие девушки, почему ты ополчился именно против меня?
Джеймс смеётся, закатывает глаза и тяжело вздыхает. Он больше так не может.
- Не ополчился я против тебя, успокойся. Просто не хочу, чтобы ты лазила по всяким подвалам и ущельям в Запретном лесу.
- Почему вдруг тебя стало это волновать? - Лили спрашивает осторожно и немного обиженно. Джеймс не может понять, откуда взялось второе.
- Не вдруг, - нехотя отвечает Джеймс и думает, что надо бы заканчивать с этим костром и этими разговорами.
- А когда? И почему? - допытывается Лили.
- Лили, - он поворачивается к ней всем телом, неосознанно подходит ближе, чтобы внимательно посмотреть ей в глаза, - Ты и правда хочешь, чтобы я это сказал?
Эванс неудобно под его взглядом, его тенью и его голосом, она смотрит налево, направо, вниз и наискосок, но шага назад не делает. Затем поднимает глаза на него и пожимает плечами.
- Конечно. Я ведь поэтому и спрашиваю.
Ему казалось, что вот в этот момент его сердце должно дать пик своей скорости, вот в этот момент тело вообще должно было прекратить слушаться, что этого момента вообще не должно было быть. Однако следующие слова с его языка срываются удивительно легко и спокойно:
- Потому что люблю тебя. И люблю давно. И люблю так сильно, что не могу забить и смотреть, как в тебя запускают заклинаниями до ударов по полу, или смотреть, как ты рвёшься ночью в Тёмный лес, где кровь юной девственницы - как ты сказала? элитарный продукт. Или…
Джеймс не успевает договорить.
Лили резко, почти с прыжком, обвивает свои руки вокруг его шеи и прижимается в детском, но очень тесном поцелуе. Парень не успевает закрыть глаза и видит каждый шорох этого порыва - как она жмурит глаза, будто боясь, что оттолкнут, как она привстает на носочки, чтобы дотянуться до его губ, как она абсолютно не знает, что делать дальше.
Он даже не думает, действует чисто интуитивно, будто всегда был готов к такому развитию событий. Джеймс медленно закрывает глаза, стягивает свои руки на её пояснице и расслабляет обветренные губы. Они стоят так несколько мгновений, и Джеймсу кажется, что с каждой секундой она прижимается к нему всё крепче. Тогда он кладёт свою руку на её затылок, вплетая свои пальцы в запутавшиеся под шапкой волосы Лили. Мысли медленно, но верно тонут в дурманящем тумане. Он легко захватывает её нижнюю губу своими губами и тут же выпускает в ласковом движении, при этом ни на секунду не отдаляясь от её лица. Нетерпеливо касается верхней губы, нежно проводит по ней языком и устремляется вглубь её рта. Её язык холодный, напряжённый, как и её губы, но Джеймс терпеливо согревает его своим жаром, который опьяняет посильнее, чем его первый бокал огневиски. Каждая мышечная клетка в его теле сосредоточена на девушке, ему кажется, что на них сейчас может обрушиться лавина, а Лили он всё равно не отпустит. Его руки и рот - капкан, из которого не выбраться. По крайней мере, ей.
Если Джеймс и пытался что-то осмыслить и проконтролировать, то Лили не думала вовсе. Ни до поцелуя, ни во время него. Откровенно говоря, сам поцелуй вышел спонтанным, а конечно не заранее спланированном. Это было самое быстрое решение, которое когда-либо принимала Лили Эванс. Ей вдруг очень захотелось его поцеловать. Страшно захотелось. Её не остановило даже почти полное отсутствие практических навыков со своей стороны . Но, кажется, Джеймса не очень волновали прорехи в её сексуальном образовании. К тому же, она быстро училась.
У Лили перехватило воздух, совершенно по-настояшему. Ей показалось, что она задыхается, когда Джеймс ответил ей. Она не думала, что поцелуй может длиться так долго, она не думала, что поцелуй может быть таким. Она не думала, что Поттер может так целовать.
Но он целовал, как в последний и как в первый раз в жизни. Жадно, но при этом не пугая её своей жадностью, умело, но так, что она не чувствовала своей неумелости. Ей хотелось сохранить эту секунду на своих пальцах, губах и языке, чтобы возвращаться к ней снова и снова.
Они оторвались друг от друга, только когда воздуха стало критически мало. Ситуация осложнялась заложенными на морозе носами. Джеймс тяжело дышал, как после генерального прогона по квиддичу. По мере того, как мозг насыщался кислородом, он с опоздавшим чувством эйфории думал о том, что и с кем сейчас произошло. Он боялся посмотреть на неё, потому что в её глазах могло быть написано всё, что угодно. И он не хотел потерять это что-то между ними, когда только что это что-то приобрёл.
И это стало его ошибкой
- Прости, Джеймс, - услышал он её голос и, повернув голову, обнаружил кончик палочки, направленный прямо на него, - Обливиэйт.
