Новый дом для Гарри

Глава 1

«Итак, Северус, ты хотел поговорить со мной? О мистере Поттере, я полагаю?» - ободряюще спросил Альбус Дамблдор, протягивая блюдо с лимонными дольками.

«Нет, спасибо, директор, - ответил Снейп, ухитрившись не закатить глаза, глядя на извечные сладости. Право же, как ни сильна его магия, но как он ухитрился сохранить хотя бы один зуб? Если кто-нибудь когда-нибудь усомнится в волшебной силе Альбуса Дамблдора, ему будет достаточно сопоставить его диету и состояние зубов, чтобы поразиться столь великой мощи. - И да, это насчет Поттера. Как вы просили, - приказывали, – я пытаюсь найти подходящую замену тем кошмарным магглам, которых кое-кто считал подходящими опекунами на протяжении последних десяти лет».

Альбус вздохнул: «Сомневаюсь, что когда-нибудь прощу себя за это. Остается только радоваться, что ты так быстро смог узнать правду и убедил мальчика все рассказать».

Снейп позволил себе слегка ухмыльнуться. Конечно, он обязан этим только слепой удаче и тому, что мальчик неправильно понял происходящее, но он не собирался в этом признаваться.

«Очевидно, что ты нашел общий язык с ребенком», - продолжил Дамблдор довольным тоном.

Снейп перестал ухмыляться. Он совершенно не собирался создавать впечатление, что он беспокоится о мелком паршивце. Ради Мерлина, речь идет об отродье Джеймса Поттера! Хватит и того, что Минерва сделала какие-то безумные выводы о его отношениях с мальчиком, даже обозвала Снейпа его «защитником», подумать только! А тут еще и директор попался на ту же удочку и вообразил, что в его чувствах к маленькому монстру есть хоть что-то кроме неприязни.

Гарри Поттер уже стал причиной того, что Дамблдор впервые пригрозил Северусу смертью – и он действительно имел это в виду. Снейп с трудом удержался от содрогания. Он до сих пор чувствовал силу магии Альбуса, которая охватила его во время угрозы – первого и последнего предупреждения по данному поводу. Очевидно, что наилучшая стратегия – держаться от паршивца как можно дальше и не делать глупостей. Новых глупостей.

Сильным усилием воли Снейп подавил чувство вины, которое парализовало его всякий раз, когда он вспоминал о костлявом черноволосом мальчике с огромными зелеными глазами. Не то чтобы он действительно хотел ударить ребенка… хотя нет, хотел. Действительно хотел, но ведь не так сильно… или только в тот момент… Но он тотчас же пожалел о содеянном. Теперь его мучили угрызения совести не только потому, что он не сдержался и причинил вред ребенку, но и потому что в тот момент он хотел этого.

В бытность свою Пожирателем Смерти он часто утешался мыслью о том, что в отличие от многих других, таких как Люциус Малфой или сам Волдеморт, он никогда не получал удовольствия от пыток или убийств во время рейдов. Даже до того, как он потерял веру и перебежал к Дамблдору, он считал себя выше остальных, поскольку не разделял их извращенных удовольствий. Когда Дамблдор спас его от Азкабана и сделал шпионом против старого хозяина, присутствие на сборищах Пожирателей лишь укрепляло его преданность Ордену Феникса, равно как и отвращение к Темному Лорду. И как теперь он сможет совместить этот свой имидж с человеком, который намеренно дал пощечину маленькому мальчику, причем так сильно, что отбросил его к стене? Лучше вообще об этом не думать, и гораздо лучше впредь избегать вышеупомянутого мальчика.

«Подобного языка не существует в природе, - твердо ответил он Дамблдору. - Мальчик доверился мне, потому что я его обманул. Обыкновенная история - гриффиндорская наивность не устояла перед слизеринским хитроумием».

«Как скажешь, мой дорогой мальчик», - тон директора ясно давал понять, что он лишь для вида соглашается с зельеваром.

Снейп оскалился еще сильнее, но Дамблдор лишь померцал в ответ глазами. «Как я уже сказал, - Снейп решил, что лучше перейти к делу, чем увязнуть в споре, который ему не выиграть, – я здесь для того, чтобы обсудить новые условия проживания Поттера».

«И?» - спросил Альбус.

«В результате интенсивного анализа существующих работ по детской психологии, правильным техникам воспитания детей и наилучшим подходам к детям, пострадавшим от насилия, - Дамблдор ненадолго закрыл глаза, а явное выражение боли на его лице заставило Снейпа почувствовать укол жалости – я определил, что наилучшим вариантом для Поттера станет комбинация различных типов окружения.

Поскольку у него нет опыта нормальной семейной жизни, то ему нужна экспозиция типичной семейной динамики. Погружаясь в семейную атмосферу, он сможет наблюдать здоровое взаимодействие родителей и детей, а также наблюдать нормальное общение между братьями.

Хотя он и вырос рядом с кузеном-магглом, очевидно, что их отношения были далеко не братскими. Как я понимаю, Поттеру предстоит научиться различать нормальное соперничество и близость братьев. Это пригодится ему в дальнейшей жизни, например, если у него будут собственные дети, а также в его общении с одноклассниками».

«Звучит очень разумно, Северус. У тебя есть потенциальные кандидаты для такой семьи?»

«Поттер уже подружился с последней версией Уизли, а поскольку оба родителя были членами Ордена во время войны, то я полагаю, они придут в полный восторг от возможности опекать Мальчика Который Выжил. Более того, принимая во внимание общий размер их помета, ребенком больше или меньше – не так уж важно».

Заметив хмурый взгляд Дамблдора, Снейп с вызовом поднял бровь: «К тому же бедствующие Уизли без сомнения выиграют от пособия, которое вы раньше платили магглам. Не может быть сомнений, что, несмотря на большую нужду, они скорее используют деньги на вещи, которые нужны не только щенкам Уизли, но и Поттеру. В отличие от Дурслей, спускавших все на прихоти тюленя, которого они зовут сыном».

Дамблдор слегка кивнул: «Мне нравится твоя идея, Северус. Я заметил, что Рон и Гарри быстро стали близкими друзьями, и я думаю, что Рон тоже выиграет от присутствия Гарри в семье. Для близнецов он всегда был слишком легкой мишенью, а собственного близнеца для поддержки у него нет. Младшая сестра могла бы стать его союзником, но исключительное положение Джинни среди семи поколений Уизли приводит к тому, что ее оберегают от самых гнусных проделок близнецов, а Рон оказывается в ее тени. Я думаю, ему будет очень полезно обрести союзника своего возраста».

«Я считаю, что благополучие ребенка Уизли вряд ли должно быть решающим фактором в принятии решения», - заметил Снейп с отвращением в голосе.

«Да, Северус, я понимаю, - с упреком ответил Дамблдор. - Именно поэтому мне приходится думать об этом. Гарри вряд ли обретет опыт гармоничной семейной жизни, если его присутствие негативно отразится на других членах семьи, особенно если речь идет о том, кто ему ближе всего».

«Я… не думал о такой постановке вопроса, - неохотно согласился Снейп. - Возможно, причина в том, что мой собственный опыт единственного ребенка не позволяет мне уловить сложные аспекты динамики межуизлевых отношений».

«Ничего страшного, - лицо Дамблдора снова озарила улыбка. - В конце концов, мы согласны, что это пойдет на благо обоим мальчикам, и я согласен, что Молли и Артур, скорее всего, согласятся на такие условия. Но ты что-то говорил о комбинации различных видов окружения? Значит ли это, что ты не хочешь, чтобы Уизли были единственными опекунами Гарри?»

Снейп содрогнулся от одной мысли о том, что кто-то (даже Поттер!) будет брошен на милость рыжего клана. «Вряд ли, директор. Скорее, я представляю дом Уизли в качестве регулярного места для времяпрепровождения мальчика, но, ни в коем случае, не в качестве опекунов. Хотя для Гарри важно наблюдать нормальную семейную жизнь, императивно ему необходим опекун, с которым он установит близкие и доверительные отношения. Учитывая его историю жизни, это будет нелегкой задачей. Много лет ему внушали, что он бесполезен и ненормален; и ему потребуются опекуны, которые сумеют переломить эти установки. Они должны посвятить себя его уникальным потребностям. Во всех книгах четко говорится, что Поттер сам может не осознавать эти потребности, не говоря уже о то, чтобы говорить о них. По этой причине, его опекуны должны уделять ему исключительное внимание. Уизли вряд ли на это способны».

«Гммм. Я понимаю о чем ты. Возможно, молодая супружеская пара…»

Снейп нахмурился. «Директор, молодые пары размножаются. Разве я выразился недостаточно ясно? Они должны думать только о Поттере; я не потерплю, чтобы его опекуны отвлекались на собственных хнычущих паршивцев. Кроме того, Поттеру потребуется твердая рука… - Снейп покраснел под осуждающим взглядом Дамблдора. - Не в буквальном смысле, директор, - поспешил он оправдаться. - Они также должны будут обеспечить Поттера чем-то, что называется «положительное подкрепление», полагаю, речь идет о больших дозах поддержки, поощрения и утешения. Говоря кратко, л-л-любви».

Дамблдор бросил на него быстрый насмешливый взгляд, но тут же глубокомысленно кивнул: «То есть ты думаешь о пожилой паре, у которой уже есть опыт воспитания детей?»

«Конечно, это будет идеальным вариантом, но мы должны проявить осторожность и гарантировать, что они хорошо справились с воспитанием собственных детей. Разумеется, существует постоянный риск внуков, которые тоже потребуют внимания. Как я понял, внуки могут быть еще большей помехой, чем дети. Меня также беспокоит, что у пожилой пары может не остаться сил, чтобы поспеть за маленьким ребенком, не говоря уже о том, чтобы понять проблемы современных подростков».

«Гмммм. Я понимаю, что ты имеешь в виду».

«Возможно, еще более важный аспект (помимо готовности направить все силы на благо Поттера) – это понимание того, что пережил мальчик. Тем, у кого нет личного опыта насилия, может быть сложно понять поведение жертв. Я имею в виду, что они не должны его жалеть или оправдывать его плохое поведение, пытаясь компенсировать слишком суровую дисциплину в прошлом. От них потребуется изрядная сила воли, чтобы противостоять Поттеру, когда тот будет смотреть на них большими грустными глазами – любимое оружие маленьких манипуляторов».

Дамблдор, похоже, с трудом сдерживал улыбку, когда он вежливо спросил: «Гарри опробовал эту тактику на тебе, Северус?»

«Это вряд ли, директор», - парировал Снейп. – «На самом деле, вы только что доказали мою правоту. Опекуны Поттера должны понимать, что такое жизнь с насилием. Гар… Поттера дрессировали, причем очень грубо, принимать любое обращение, даже самое жестокое, как должное. В его нынешнем состоянии, он просто неспособен на уловки в случае справедливого или даже незаслуженного наказания». Он не мог не вспомнить, с какой легкостью Гарри решил, что Снейп его выпорет за плохой почерк. Снейп поежился; слишком уж все это напоминало о жестоких наказаниях его собственного детства. Почему-то последнее время подобные мысли все время лезли ему в голову.

«Как бы там ни было», - продолжил он, отказываясь предаваться неприятным воспоминаниям, - «при надлежащем обращении и при неизбежном поощрении выводка Уизли можно надеяться, что Поттер постепенно освоит эмоциональный шантаж. Его опекуны должны будут обладать сильной волей, чтобы решительно пресечь откровенные манипуляции и не менять установленные правила».

«Я надеюсь, ты не предлагаешь, чтобы Гарри воспитывали сторонники строгой дисциплины. Ведь сострадание и забота будут гораздо важнее…»

«Директор, лимонные дольки и объятья в ответ на плохое поведение не помогут воспитать здорового взрослого», - нетерпеливо перебил Снейп. – «Поттер должен усвоить, что значит нести справедливую ответственность за свои действия – никаких побоев за то, что натворил его кузен, но и никакого особого статуса и поблажек в случае нарушения правил».

«И да, я знаю ваше отношение к телесным наказаниям, но позвольте мне отметить, что если потенциальные опекуны готовы применять физические меры воздействия разумно, то их вряд ли нужно исключать только на этом основании. Гарри, то есть, Поттера, зверски избивали за мнимые проступки много лет, так что возможно, он не воспримет как наказание ничто помимо шлепков. Более того, ему нужно научиться отличать адекватные наказания от неадекватных, и полный мораторий на физические действия не поможет ему в долгосрочной перспективе. Ему нужно отказаться от привычки закрывать жизненно важные органы при первых же признаках конфликта или (что еще хуже) просто стоять смирно, если кто-то хочет причинить ему вред».

«Ты говоришь, что если его бить, то это научит его не стоять смирно?» - Дамблдор удивленно моргнул.

«Я говорю, что детей, переживших насилие, приучили не сопротивляться наказанию. Гарри должен научиться жаловаться, спорить, протестовать, ныть, сбегать и вопить. Подозреваю, что Уизли смогут поделиться с ним этим знанием, - сухо добавил Снейп. – Как только Поттер поймет, что он не должен стоять смирно, если кто-то собирается его бить, поймет, что телесное наказание не должно грозить переломом, то он сможет добиться больших успехов в защите от темных искусств. Где бы сейчас ни был и когда бы ни вернулся Сами-знаете-кто, Поттер должен научиться защищать себя, а пока что он впадает кататонический ступор при малейшем намеке на физическое наказание. Он просто стоял и ждал, Альбус! Я не пытаюсь извинить свое собственное поведение, но он даже не пытался уклониться от удара».

Снейп с явным трудом сдерживал эмоции. Прочистив горло, он продолжил более тихим тоном. «Именно поэтому такому ребенку нужен полностью преданный ему опекун. Кто-то кто поможет ребенку… паршивцу… заново осознать собственную ценность. Без этого он станет легкой добычей для Сами-знаете-кого, так или иначе», - добавил он мрачно.

«Мне не нужно напоминать о соблазнах Волдеморта для разбитых и нелюбимых сердец, Северус, - Дамблдор вздохнул. – За свою долгую жизнь я подвел многих людей, но, пожалуй, никого так сильно как тебя и Гарри».

«Пожалуйста, Альбус, хватит самообвинений, - огрызнулся Снейп. – Мы тут говорим о Поттере, а не обо мне».

«Гм», - Дамблдор задумчиво сжал губы.

«И как я уже говорил, от идеального опекуна потребуется не только сила воли, чтобы выдержать уговоры и увертки Поттера, но и сила мысли. В конце концов, в свое время отец паршивца мог убедить практически весь преподавательский состав в чем угодно. Он спасал и себя, и свою маленькую банду террористов от заслуженной кары снова и снова. Логично предположить, что стоит новому поколению Поттеров выйти из состояния забитой покорности, то он будет находить такие же убедительные оправдания, как и отец, хотя я искренне надеюсь, что он все же не попытается оправдать незадачливого убийцу», - Снейп с осуждением посмотрел на старика. – «Как вы помните, старший Поттер лихо справился даже с этой задачей – случай, который мне до сих пор непонятен».

Директор вздохнул и потянулся за лимонной долькой. «Как я уже много раз говорил тебе, Северус, я был так снисходителен к тому, что сделал с тобой Сириус, вовсе не из-за уговоров Джеймса. Если ты хочешь кого-то винить за то решение, то это исключительно моя ответственность. Я не исключил Сириуса, потому что хотел спасти другого невинно пострадавшего: Ремуса».

Снейп фыркнул от возмущения, в то время как директор лишь грустно посмотрел на него. «Я знаю, что ты с этим не согласен, мой дорогой мальчик, но Ремус действительно был невиновен. Я до сих пор считаю, что Сириус никогда не хотел тебя убить. Я уверен, что безответственность и нехватка здравого смысла убедили его, что ты просто испугаешься Ремуса в облике оборотня, после чего оставишь их в покое, в то время как они смогут дразнить тебя за твой страх. Тем не менее, я также уверен, что если бы Джеймс не вмешался, то ты бы действительно погиб, и даже ты должен
признать, что Ремус Люпин этого не хотел».

«Моей смерти, может быть, и нет, - угрюмо признал Северус. – Но нельзя сказать, что Люпин был намного лучше этой троицы».

«Тебе виднее, - согласился Дамблдор. - Но Джеймс вмешался и спас тебя, а мне пришлось решать, стоит ли возможность отчислить Сириуса жизни Ремуса. Я знаю - ты считаешь мой отказ исключить его доказательством того, как низко я тебя ценю, на самом деле, Ремуса с большой вероятностью могли убить. Если бы вопрос был только в том, что Сириус подверг риску твою жизнь, то я бы отчислил его в тот же вечер. Но он был наследником семьи Блэков, и его родители потребовали бы подробных объяснений. Они могли быть в ссоре с сыном (хотя тогда они еще не лишили его наследства), но они никогда бы не смирились с позором исключения из школы без борьбы. Все бы узнали о положении, в котором оказался Ремус. Блэки бы не ограничились исключением Ремуса из школы, они захотели бы суда за попытку убийства – мы оба понимаем, что страдания Сириуса не остановили бы их. Учитывая отношение Министерства к оборотням и влияние семьи Блэков в то время, как и страхи перед растущим могуществом Волдеморта, скорее всего, Ремус бы предстал перед судом и был казнен, а этого я допустить никак не мог, особенно если учесть, что серьезного вреда тебе не причинили».

«Мне ужасно жаль, что тебе показалось, что я больше забочусь о них, чем о тебе, мой мальчик. Я только надеюсь, что мои действия в течение последних нескольких лет доказали тебе, насколько ты мне дорог, и насколько я о тебе беспокоюсь».

Снейп фыркнул и посмотрел в другую сторону, но на самом деле, ему было приятно услышать подобное признание Дамблдора. Конечно, Снейп не станет поощрять всю эту сентиментальную болтовню и разводить нюни о собственных эмоциях, но если Дамблдор хочет признаться в подобных чувствах и (еще раз) извиниться за один из тех случаев, когда совесть самого Снейпа была чиста, то он совсем даже не против. Даже взрослым, пережившим насилие в детстве, бывают нужны заверения в их собственной ценности.

«Довольно сентиментальной чепухи, - надменно сказал Снейп, нетерпеливо махнув рукой. Мерцание глаз Дамблдора он предпочел игнорировать. – Мы отклонились от темы разговора. Поттеру потребуется человек, который достаточно умен, чтобы увидеть насквозь все уловки паршивца. Значит, это должен быть кто-то, кто не поверит в россказни о героических намерениях. Другими словами, опекун не должен быть другим гриффиндорцем. Вы согласны?».

«Что же, Северус, с твоими аргументами сложно спорить», - ответил Дамблдор с сомнением в голосе.

«Он и так будет проводить почти все свободное время среди гриффиндорцев и на своем факультете, и в доме Уизли – сплошные гриффиндорцы! Поттер должен контактировать с другими факультетами и другим образом мыслей».
«Гм. Я понимаю твою логику, Северус. Кого же ты имеешь в виду? Возможно, семью хаффлпаффцев?»

«Альбус! Вы что меня не слушаете? В Хаффлпаффе было достаточно идиотов, которых одурачил Сами-знаете-кто, а потом их верность помешала им отвергнуть его, даже когда его безумие стало очевидным. В первую очередь мы должны найти того, кто не представляет никакой угрозы для мальчика. Это должен быть человек, который сражался против Темного Лорда».

«Война уже закончена…»

«Вы спятили? Кто знает, когда Темный Лорд восстанет снова? Даже в том случае, если этого не случится в течение жизни Гарри, разве вы уже забыли про Лонгботтомов? Даже в отсутствие Сами-знаете-кого, у него остаются верные сторонники, и Поттер постоянно находится в опасности! Его можно доверить только тому, кто доказал свою истинную верность».

«Да, я понимаю, о чем ты…»

«Тогда вы также понимаете, что нет ни одного хаффлпаффца, которому достанет силы воли выдержать крокодиловы слезы мальчика! Они задушат паршивца объятьями и забросают подарками, а в ответ на каждую шалость они лишь будут слезно рассуждать о его тяжелой прежней жизни. Я такого не допущу!»

«Хорошо, Северус, если ты так в этом уверен. Возможно, лучше всего выбрать кого-нибудь из Равенкло, тем более, что Лили была довольно способной ученицей, неправда ли?»

«Альбус, у вас начинается маразм? - злобно прошипел Снейп. Да как он смеет оскорблять Лили столь слабой похвалой? - Она была одной из самых способных в нашем классе, хотя она никогда не вела себя как высокомерная всезнайка. Она преуспевала и в зельях, и в чарах, а Минерва вообще у нее с рук ела (причем, в буквальном смысле) – такой у нее был талант к трансфигурациям. Как вы смеете забывать о ее достижениях?».

Улыбка Дамблдора была подозрительно самодовольна: «Конечно, конечно, мой мальчик. Спасибо, что напомнил. Хорошо, ты не думаешь, что Гарри мог унаследовать ее завидный интеллект?»

Снейп ухмыльнулся. «Другими словами, вы хотите знать, оказалось ли наследство Джеймса Поттера сильнее влияния Лили Эванс. Я не стал бы отвергать любые варианты. Нелепо утверждать, что Гарри – то есть, Поттер – ничего не унаследовал от матери кроме цвета глаз. Я уверен, что влияние Лили куда сильнее, чем у этого идиота, и мальчик – то есть, паршивец – будет напоминать ее все больше, когда начнет проявляться его собственный характер».

«Меня это немного беспокоит, Северус. Мы оба знаем, что равенкло, несмотря на пугающую глубину их интеллекта, поддаются слишком большому влиянию логических аргументов. Если в Гарри будут сочетаться ум Лили и настойчивость Джеймса, то я боюсь, ни один равенкло не сможет устоять перед его доводами».

Снейп нахмурился. Об этом он не подумал: «Хорошо, директор, но ведь кто-то должен быть. Мы ведь не можем искать в Слизерине. Во время войны в Ордене почти не было слизеринцев, а выжило их еще меньше. Помимо меня самого, я могу вспомнить только двух – Джайлс в Австралии, в то время как Джин не подходит, поскольку… О, нет. Нет, нет, нет. Да ни за что в жизни!»

«Право слово, Северус, - весело сказал Альбус, - ты должен признать, что ты прекрасно подходишь по всем критериям, которые ты же и определил».

«Абсолютно исключено! Я не буду опекуном паршивца! Вы спятили?»

«Ну, если ты категорически против…», - вздохнул Дамблдор.

«Против! А вы с ума сошли, если хотя бы допускаете такую мысль. И это после моих действий накануне вечером. Вы думаете, Минерва или Поппи согласятся, чтобы я стал опекуном Поттера?»

«Похоже, что Минерва считает…»

«Она явно страдает от галлюцинаций. Я всегда считал, что менопауза плохо на ней отразилась», - прорычал Снейп. Он был слишком поражен нелепым предложением Дамблдора, чтобы подумать, а мудро ли говорить подобное, когда не можешь потом стереть память всем свидетелям, включая себя самого.

«Ну, хорошо, - спокойно ответил Дамблдор. – Тогда давай подумаем, кто еще подходит. Очевидно, что мы должны найти кого-то, к кому Гарри может привязаться. После ужасного отношения Дурслей, я боюсь, что это будет очень непросто».

Северус рассмеялся, обрадовавшись, что так легко убедил директора отказаться от прежней, совершенно неприемлемой идеи. «Я бы за это не волновался, Альбус. В конце концов, мальчик даже ко мне успел привязаться». Очевидную ловушку он заметил слишком поздно.

«Нет! Погодите! Я…»

«Ну и ну, мой мальчик. Похоже, мы все время возвращаемся к одному и тому же, независимо от направления», - Альбус улыбнулся. – «Может показаться, что твоя судьба…».

«НЕТ, - Снейп вскочил на ноги, отчаянно озираясь по сторонам, словно ища путь к отступлению. - Это безумие! Я не подхожу!»

«Почему нет?» - ласково спросил Дамблдор. Он, казалось, совершенно не замечал, что Снейп отчаянно мотает головой и в панике ходит из стороны в сторону. «Определенно, ты сможешь уделять Гарри все внимание, которое ему потребуется. У тебя нет иных семейных обязательств, и нет планов ими обзавестись. Ты уже провел «интенсивный анализ» по воспитанию такого ребенка. Ты уже знаешь, что значит быть жертвой подобного насилия. Ты также лучше, чем кто-либо еще, понимаешь опасности – в настоящем и будущем – которые могут подстерегать Гарри со стороны сил Тьмы. У тебя достаточно силы воли, чтобы устоять перед любыми манипуляциями, а твой интеллект легко разберется с любыми ложными доводами, не говоря уже о пресечении любых слишком «гриффиндорских» тенденций в зародыше. Я уверен, что тебе будет нетрудно установить четкие правила и обязанности, и хотя я подозреваю, что тебе еще нужно поработать над эмоциональной открытостью и заботой, я уверен, что Гарри тебе в этом поможет».

«Директор, я не…»

«То, что ты постоянно находишься в Хогвардсе все упрощает, и ты сможешь окружить Гарри поддержкой даже во время учебного года. Конечно, защитные чары школы гарантируют его безопасность, даже без кровной магии у Дурслей… Да, Северус, я считаю это лучшим вариантом. В конце концов, что бы ни случилось в будущем, я знаю, что ты никогда не обидишь ребенка». Слово «опять» явно подразумевалось, как и угроза насчет последствий для тех, кто не оправдает надежд Дамблдора.

Снейп громко сглотнул. Директор был далеко не таким чудаком, каким любил притворяться, и от рассеянности тоже не страдал. Было очевидно (очень, очень очевидно), что на его протесты никто не обратит внимания, а дальнейшие возражения лишь приведут к новой демонстрации силы Дамблдора. Готов ли он протестовать дальше? Когда в конце он все равно может проиграть? Точнее, гарантированно проиграет?

«Я не могу. Даже если бы хотел, я не могу. Если Сами-знаете-кто вернется и узнает, что Поттер мой подопечный, то он тут же потребует, что бы я его предоставил. Если я этого не сделаю, то я больше не смогу ему служить. Я больше не смогу быть шпионом».

«Верно», - спокойно согласился Дамблдор, продолжая улыбаться.

«Я не самый приятный человек, Альбус. Из всего Волшебного мира я вряд ли лучший кандидат для эмоционально нестабильного ребенка, пережившего насилие».

«Я уверен, что Молли Уизли обеспечит Гарри лаской и объятьями в нужном количестве. И я подозреваю, что ты еще сможешь сам себя удивить. Более того, я на это рассчитываю».

После этих слов Снейп понял, что судьба его решена. Весь разговор был мистификацией – уловкой Дамблдора, которая заставила его невольно согласиться на то, что Дамблдор уже решил. Он думал, что читает старику лекцию о том, что тому нужно, а надоедливый старый дурак просто кивал и улыбался, глядя как Снейп сам себе копает могилу. Как же он мог этого не заметить? Уж он-то должен был знать о манипуляциях Дамблдора с самого начала! Как он смеет называть себя слизеринцем, если его обставили с такой легкостью? Он мог бы заменить Спрут на посту главы Хаффлпаффа.

«Ну-ну, мой дорогой мальчик, не кори себя так сильно, - попытался утешить его Дамблдор, еще раз доказав, что он может читать мысли лучшего специалиста по окклюменции в Хогвардсе. – Ты прекрасно знаешь, что все связанное с Лили – твое слабое место. Ты лучше вернись пока в свои апартаменты, подуйся там на то, как все это оскорбительно, а потом постарайся заручиться согласием Уизли. Я бы предложил сообщить новости Гарри на этих выходных – ты же знаешь, что он немного беспокоится».

Снейп придал себе очень убедительное сходство с василиском, но, к сожалению, против Дамблдора это не помогло. Наверное, потому что феникс был все время рядом. Директор мягко подтолкнул онемевшего волшебника к двери, похлопав его на прощание по плечу и снабдив упаковкой лимонных долек. Последнее, что увидел возмущенный Снейп за закрывающейся дверью, был Дамблдор, выбирающий кусочек щербета с видом человека, который только что проделал отличную работу.

Глава 2

Северус провел в своих комнатах несколько часов – ДУМАЛ, а вовсе не дулся, уверял он сам себя. Однако, в конце концов, он вынужден был выполнить указания Дамблдора. Как ему ни хотелось принять стакан виски для храбрости, он подозревал, что если дыхнуть на Уизли перегаром, то это делу не поможет.

В порыве минутной слабости он было решил специально напиться в надежде, что они тут же бросятся уверять Дамблдора, что хуже опекуна быть не может, но потом с сожалением отказался от этой затеи. Не нужно особых стараний, чтобы убедить Уизли в своем несоответствии, да и Дамблдор не лыком шит: он с первого взгляда разгадает план Северуса. Снейп заскрипел зубами. Беда не приходит одна. Сначала он служил почти всемогущему психу с манией величия, а теперь так же прислуживал почти всезнающему дряхлому манипулятору.

Ну почему он не живет так же, как и все остальные зельевары? Он читал их письма в Журнал преподавателей зельеварения. Другие зельевары вечно жаловались, что их директора отказываются выделить еще одну кладовку под ингредиенты, не включают новые котлы в бюджет или скандалят из-за очередного несчастного случая на зельеварении. Однако никто не писал, что его заставляют усыновить ребенка, отмеченного пророчеством, или устраивать на школьной территории хитрые ловушки для Темных Лордов, ищущих мифические сокровища.

Северус мысленно набросал свое письмо:

Дорогой ЖПЗ,

мне было бы интересно узнать, как другие зельевары находят время для всех своих обязанностей. Оказалось, что мне довольно сложно составлять новые планы уроков и готовиться к лабораторным работам, одновременно шпионя для сил Света. Может быть, у моих коллег найдутся полезные советы о том, как лучше сочетать встречи Пожирателей Смерти с подготовкой к П. А. У. К.?

Нет, не похоже, что бы у остальных были такие же проблемы. Повезло ему.

Он понял, что становится поздно. Нужно идти прямо сейчас или объясняться с Дамблдором, а в данный момент мерцание глаз и хотя бы одна лимонная долька окончательно сведут его с ума. Жизнь рядом с Лонгботтомами на соседней койке с каждой минутой казалась все привлекательнее. Он сделал глубокий вдох и активировал камин.

«Миссис Уизли?» - позвал он рыжеволосую ведьму, оглядывая уютно обжитую гостиную.

«Да? Надо же, профессор Снейп! - Молли подняла брови от удивления, но тут же грозно нахмурила их. – Что они натворили на этот раз?»

«Как это ни странно, я к вам не по поводу близнецов, - сухо ответил Снейп. – Могу я войти?»

Молли снова выглядела удивленной: «Конечно».

Стоило ему войти в Нору, как Молли Уизли тут же отправила его в кресло наименьшей потрепанности и поставила чашку чая ему под локоть. Он мужественно постарался сдать обратно тарелку домашних кексов. «Спасибо, нет», - вежливо настаивал Снейп, не разжимая зубов.

«У вас аллергия на шоколад? - сочувственно спросила Молли. – На кухне есть немного арахисового масла. Или вы предпочитаете овсянку с изюмом? Или песочное печенье? Я могу замесить тесто…».

«Нет! - он спохватился и заставил себя избавиться от тона «слушайте меня или вы взорвете свой котел, а я скормлю ваши внутренние органы гигантскому кальмару». – В смысле, мне ничего не нужно, спасибо. Все замечательно».

Молли казалась обиженной: «Вам не нравится моя стряпня?»

Северус почувствовал, что у него растет давление, но он схватил кекс с тарелки: «Ммм. Объеденье», - прорычал он.

Молли улыбнулась и села: «Чем я могу вам помочь?»

«Я хотел бы кое-что обсудить с вами и вашим мужем. Он может присоединиться к нам?»

«Да, он во дворе с Джинни, они избавляют сад от гномов. Вы хотя бы не подскажите, о чем пойдет речь?»

«Думаю, лучше сразу объяснить все вам обоим. Вы можете отослать куда-нибудь дочь примерно на час? - он сделал паузу, думая о том, как можно гарантировать ее содействие без того, чтобы а) вдаваться в подробности и б) поглощать новые кексы. - Я здесь по просьбе директора». Ну, более или менее.

Было видно, что Молли просто сгорает об любопытства, но упоминание о Дамблдоре произвело на старого ветерана Ордена ожидаемое действие: «Конечно».

Через пять минут Джинни поручили заботам ее бабушки через камин, а Артур, Молли и Северус собрались в гостиной: «Приношу извинения, что прервал ваши планы на вечер, и за то, что пришлось отослать мисс Уизли, но мне показалось, будет лучше, если наш разговор никто случайно не услышит».

Оба Уизли смотрели на него с беспокойством и любопытством одновременно. «Что-то случилось, профессор? - спросил Артур, сведя брови. – С мальчиками все в порядке?»

«Ваши дети в полном порядке, - заверил его Снейп. – Я пришел, чтобы узнать, не нужен ли вам еще один».
Гм. Это прозвучало как-то не так. Теперь они оба вылупились на него с открытым ртом. «Не на постоянной основе, - поспешил он объяснить. – Скорее в аренду».

«Вы сдаете детей в аренду?» - спросила Молли, почти сорвавшись на визг.

Артур взял ее за руку: «Я уверен, что все не так, как кажется, дорогая».

Северус нахмурился. Чего же тут сложного. Право же, этим гриффиндорцам приходится все объяснять по слогам. Он решил говорить помедленнее: «Вы уже, я полагаю, встречали мистера Поттера…»

«Гарри? - удивленно вскрикнула Молли. – Этого милого маленького мальчика в очках? Святые небеса, что за прелестный ребенок!»

«Похоже, что Рон с ним поладил, - согласился Артур. – И близнецы, и Перси отзывались о нем очень хорошо. Я так понимаю, что он попал в Гриффиндор». Учитывая состав присутствующих, слово «конечно» не было добавлено из вежливости.

«В самом деле, - бесстрастно ответил Снейп. – Я обнаружил, что домашняя жизнь мистера Поттера неприемлема, и поэтому…».

«Что вы имеете в виду? - потребовала Молли. – Разве Дамблдор не устроил его в семью после убийства Джеймса и Лили? Я помню, была большая шумиха, потому что он никому не хотел говорить, где находится Гарри, но он заверил нас, что ребенок в безопасности».

Северус усмехнулся: «Очевидно, что это было не так. Альбус допустил абсурдную мысль о том, что кровное родство и родственные чувства – это одно и то же. Мальчик был помещен в дом родственников-магглов, которые, как минимум, пренебрегали им и подвергали насилию».

Молли выкатила глаза: «Насилию? Нет! Бедный ребенок!» Артур нежно похлопал ее по плечу, но выглядел очень мрачно.

«Министерство знает об этом?» - спросил он.

Северус пожал плечами: «Вы можете спросить об этом Альбуса, если желаете. Меня больше беспокоит нынешнее положение мистера Поттера, а не то, почему ему позволили жить с неподходящими опекунами целых десять лет».

«Так что, вы хотите, чтобы мы взяли Гарри?» - спросил Артур. Сидевшая рядом с ним Молли перестала всхлипывать и подняла восторженный взгляд: «Взять Гарри? Конечно, мы это сделаем! Я еще десять лет назад говорила Дамблдору, что мы хотим…»

«Я здесь не для того, чтобы просить вас усыновить Гарри или стать его опекунами. Скорее, я прошу вас позволить ему регулярно бывать у вас в гостях продолжительные периоды времени в течение школьных каникул».

Артур взглянул на свою жену, и снова повернулся к Северусу: «Насколько я мог понять из письма Рона, это произошло бы в любом случае – учитывая, как хорошо поладили мальчики».

Молли нахмурилась: «Почему бы нам не усыновить Гарри? Вы только что сказали, что ему нужен новый дом. Если не мы возьмем его, то кто?»

«Директор думает о другом опекуне», - уклончиво ответил Северус.

«О ком?» - хором спросили Уизли.

«Обо мне», - холодно ответил он, надеясь, что неизбежной реакции не последует.

Но, как и ожидалось, реакция была неизбежная: «ВАС?!»

Молли первая пришла в чувство. Не обращая на Снейпа ни малейшего внимания, она повернулась к мужу: «Вот и все. У Дамблдора началось старческое слабоумие. Завтра утром нужно будет поставить в известность Министерство».

Артур смущенно посмотрел на Снейпа: «Ну же Молли, не стоит торопиться. Я уверен, что профессор Снейп…»

«Артур! Он Пожиратель Смерти. И это ему Дамблдор хочет поручить опеку над Гарри? Над Мальчиком, который выжил?»

«Он был шпионом, - отметил ее муж. – Дамблдор так сказал».

Молли фыркнула: «Впоследствии. Может быть. Но на нем Темная метка. Ты думаешь, он принял ее специально, чтобы стать шпионом? И вообще, из какой он семьи?»

«Кажется, он один из Принцев, разве нет?» - Артур последовал примеру Молли и забыл о присутствии Северуса.

«Прекрасно! Что еще можно добавить? Все эти Принцы были темным гадюшником и к тому же безумнее Блэков! - Молли сделала паузу. – Точнее, все, кроме этой бедной девочки. Как там ее звали? Той, что была на несколько лет старше нас в школе? Элизабет? Элейн?»

«Это была моя мать», - сказал Снейп, проявив завидные чудеса выдержки.

«Но с ней тоже что-то было не так, - продолжала Молли, барабаня пальцем по щеке. - Дай подумать, что же это было? Что это было? Ах да, она вышла замуж за того ужасного маггла».

«Это был мой отец», - отметил Снейп.

«Да, получается, что так, верно? - рассеянно согласилась Молли. – О, Артур, это просто ужасно. Мы не можем позволить, чтобы Дамблдор такое сотворил. Гарри нужна любовь, семья и… ».

«Поттеру нужны внимание, стабильность и руководство, - Снейпу уже надоело, что его все игнорируют. – То есть то, что он не сможет получить в этом доме посреди вашего выводка».

«Ну, знаете! - возмутилась Молли. – Мне это нравится! Имеет наглость заявиться к чужой дом, просит нас об одолжении и нас же и оскорбляет?»

Артур похлопал ее по руке: «Давай выслушаем его, Молли. Он прав насчет того, что Гарри потребуется больше внимания, чем он сможет получить в такой большой семье как наша».

Снейп слегка кивнул Артуру в знак благодарности: «Именно. Я не хочу никого обидеть, но в то время как ваш дом прекрасно подходит Гарри как модель здоровой семейной динамики, ему также потребуется кто-то, кто сможет полностью сосредоточиться на его благополучии. Учитывая его… трудное… прошлое, - Молли опять начала всхлипывать, – будет несправедливо, если он попадет в большую семью, где его уникальным нуждам не будут уделять внимания. Но если жизнь в Норе останется для него особым подарком, то он получит все необходимые знания, и ему не придется отказываться от того внимания, которое он получит как единственный ребенок в…, - он громко сглотнул, - в моем доме».

«Но почему вы согласились на эту роль?» - спросил Артур, как-то странно глядя на Северуса.
«Мои причины вас не касаются», - огрызнулся Снейп.

«На самом деле касаются, - парировал Артур. – Вы просите нас (по сути) завести общего ребенка, а потребности такого ребенка как Гарри сложны не только из-за его прошлого, но и вероятного будущего, - Снейп нахмурился, но он не мог ничего возразить на деликатный намек Уизли о возможных причинах интереса Пожирателя Смерти к Гарри. - Мы должны знать, во что ввязываемся».

Видя, что ему не удалось убедить Снейпа, Артур улыбнулся: «И потом, если мы займем такое важное место в жизни Гарри, мы еще о тебе услышим и не раз. А поскольку большинство разговоров о твоей персоне будут его жалобами, то нужно сразу выяснить, как мы можем защитить твою честь».

Лицо Снейпа исказил оскал ярости. Как смеет Уизли заявлять, что Поттеру будет на что жаловаться!

«Северус, - снисходительно сказал Артур. – Все дети жалуются на своих родителей. Это нормально. Но если мы хотим выдержать переходный возраст Гарри, то мы должны работать вместе. Можешь поверить нам на слово».

Снейп был вынужден признать, что нравится ему это или нет, но с волшебником не поспоришь: «Я согласился на это – вопреки моим желаниям! – потому что я обладаю определенным… пониманием… того, что пережил Поттер. - он с вызовом посмотрел на супругов, ожидая, что они потребуют подробностей, но они молчали. – Кроме того, я был очень близок с Лили Эванс. Мы росли по соседству. Мы были друзьями почти до конца нашей учебы в Хогвардсе».

«О, Господи, - сочувственно сказала Молли. – Джеймс встал между вами?»

Снейп усилием воли подавил свои эмоции и отвел взгляд от ее добрых глаз: «В каком-то смысле, да. Я… я проявил крайнюю глупость. Наша дружба так никогда и не стала прежней, - он глубоко вздохнул. - Но я собираюсь взять мальчика под опеку. Я рассчитываю, что с вашей и с моей помощью он сможет полностью избавиться от последствий обращения этих магглов», - он буквально выплюнул последнее слово. Молли и Артур обменялись понимающим взглядом. Северус был не совсем уверен, считают ли они его ярость доказательством скрытых наклонностей Пожирателя Смерти или проявлением преданности ребенку. Возможно, они решили, что пока он предан ребенку, немного тенденций Пожирателя Смерти не помешают, особенно в отношении магглов, которые плохо с ним обращались.

«Мы должны обсудить еще один вопрос, - быстро добавил он, лишь бы сменить тему разговора. – В случае вашего согласия на участие в этом плане, для вас предусмотрена стипендия».

Как и ожидалось, началось благородное негодование: «Нам не нужны взятки, чтобы помочь Гарри!» - оскорблено заявила Молли.

Снейп вздохнул. Гриффиндорцы, как всегда, предсказуемы: «Это не взятка. Это источник финансирования для компенсации дополнительных расходов, на которые вы пойдете».

«Мы сами спра…»

«Гарри нужно одевать и кормить. Если вы захотите устроить семейную поездку, то нужно подумать о расходах на его участие и дорогу».

«Мы никогда не откажем…»

«Благотворительность не пойдет Гарри на пользу, - решительно сказал Снейп. – А так будет очевидно, что обязательства не в тягость ни одной из сторон».

«Он решит, что мы делаем это ради денег!» - возразила Молли.

«В отличие от магглов, от вас будут ожидать финансовый отчет о трате средств. Если возникнут вопросы, то Гарри будет ясно, что вы не получаете финансовой выгоды от его присутствия. Вы просто избавлены от лишних материальных трудностей».

Артур и Молли обменялись долгим взглядом. Снейп мужественно удержался от закатывания глаз.

«Ну… Я полагаю, мы можем принять маленькое пособие, которое мы потратим на Гарри».

«Или на его благо. Например, вы можете оплатить счет за продукты или за ремонт дома, раз он будет здесь жить время от времени, - подсказал Снейп, героически воздержавшись от упоминания других вещей, на которые они явно могли бы потратить деньги. Начиная с того шаткого кресла, в котором он сейчас сидел. – А если вы не согласитесь, то я найду другую семью».

Молли подскочила на месте: «Ты не посмеешь!»

Снейп молча посмотрел на нее. Она беспокойно взглянула на Артура.

«Хорошо. Мы согласны», - Артур кивнул.

«Нам также нужно будет обновить защиту вокруг Норы, - сказал Снейп. – Я в курсе, что она и так должна быть сильна, учитывая ваши военные заслуги, но если Мальчик, который выжил, будет вашим частым гостем…»

«Никаких возражений с нашей стороны, - быстро ответил Артур. – Стоит ли нам обратиться к Биллу и гоблинам, или Дамблдор предпочтет все сделать сам?»

«Я переговорю с директором и дам вам знать. Подозреваю, что он предпочтет сам этим заняться».

«Я с нетерпением буду ждать встречи с ним!» - в глазах Молли зажегся воинственный огонь, и Снейп едва не хихикнул. Альбуса по прибытию ждет немалый шок.

«Так вы согласны?» - снова спросил он, нуждаясь в однозначном ответе.

Артур взглянул на Молли: «Мы будем счастливы помочь тебе и Гарри, Северус. Я предлагаю тебе привести Гарри сюда, чтобы он смог немного пообщаться с Молли и со мной. Если все пройдет хорошо, тогда мы соберем мальчиков дома на выходных, проведем семейную встречу и расскажем им и Джинни, что происходит. После этого вы с Гарри придете к нам на ужин, и, может быть, Гарри останется на ночь до воскресенья. Что ты об этом скажешь?»

«Почему бы тебе не привести Гарри на ужин в четверг? – предложила Молли. – Приходите, когда сможете. Артур может придти домой пораньше, и мы попробуем лучше узнать друг друга, как ты и хотел. Если ты будешь рядом, это придаст Гарри уверенности».

Снейп чуть не рассмеялся. Придаст уверенности? Учитывая его собственное обращение с ребенком, присутствие Снейпа скорее будет его нервировать, но он не собирался признаваться в этом Уизли: «Отлично».

Все встали, Артур и Северус пожали руки. Молли немного неуверенно улыбнулась. Было очевидно, что ее еще беспокоила семейная репутация Принцев, но муж ободряюще сжал ее руку: «Тогда до четверга», - Артур улыбнулся.

«До четверга», - Снейп слегка наклонился, чтобы зайти в камин, а затем отправился прямиком к бутылке огненного виски.

Глава 3

«А ты что здесь забыл?» - удивилась Полная леди.

«Открывай», - рявкнул Снейп.

«И не подумаю, - надменно ответила она. – Беги к своим, маленький слизеринец».

«Я больше не ученик, идиотская ты мазня. Я глава факультета Слизерин, я школьный профессор зельеварения, и я хочу поговорить с одним из своих учеников. Теперь открывай!»

«А вот и нет», - беззаботно возразила картина.

Снейп прищурил глаза: «Или ты сейчас откроешь, или я…»

Что именно сделает Снейп, так и осталось неизвестным, потому что в этот момент проход открылся и из него вышел гриффиндорец-третьекурсник. Точнее, попытался выйти, потому что его путь преградил наименее любимый учитель школы. Гриффиндорец взвизгнул от ужаса и упал назад.

«Просто пример для всего Гриффиндора, - презрительно фыркнул Снейп. – Баэрли, приведите Поттера».

«Я… я… да, сэр!» - ухитрился пролепетать Баэрли и умчался прочь. Полная леди попыталась закрыть проход, но Снейп схватился за раму портрета и удержал ее.

Буквально через несколько секунд перед ним предстала добрая половина обитателей Гриффиндорской башни. «Э, профессор Снейп, чем мы можем вам помочь?» - Оливер Вуд, капитан команды по квиддичу, похоже, был избран их спикером.

«Предоставьте Поттера», - лаконичный и угрожающий ответ.

Вуд сглотнул: «Э, а что вам от него нужно, профессор? Я имею в виду, - быстро добавил он в ответ на выражение лица Снейпа, - что, может быть, лучше позвать профессора Макгонагалл? Если у Поттера неприятности, то ее следует уведомить…»

«Мне не требуется глава вашего факультета, всего лишь Поттер, - уточнил Снейп, чье терпение уже было на исходе. – Будьте любезны предоставить его».

«Он хочет сварить из него зелья!»- послышался испуганный шепот в толпе. «Что если он планирует сдать его Пожирателям Смерти!» - донесся другой. «Идиот! Он и есть Пожиратель Смерти!» - заявил третий. «Мы не можем отпустить с ним Гарри!» «Быстрее! Спрячьте его!» «А я говорил вам, что Снейп относится к Поттеру гнуснее обычного!» «Кто-нибудь пошел за Макгонагалл?» «Отведите Гарри обратно в его спальню!»

«Э, у Гарри с вами отработка?» - неуверенно спросил Вуд.

«Минус десять очков Гриффиндору за чрезмерное любопытство, - прорычал Снейп. Он уловил какое-то движение за толпой, как будто кто-то пытался пробиться сквозь нее, но его отталкивали назад. – И пять очков с каждого, кто стоит у Поттера на пути!»

Как по волшебству, толпа расступилась, и перед ним предстал раскрасневшийся Гарри. Мальчик покраснел еще гуще и поспешил вперед.

Снейп заметил, что когда Гарри добровольно направился к нему, то беспокойство на лицах некоторых учеников сменилось подозрением. Как только Гарри оказался рядом, он схватил его сзади за ворот и сказал: «Минус пять очков Гриффиндору за медлительность, Поттер!»

«Но профессор, я же…», - Поттер сорвался на писк, когда Снейп резко поднял руку, заставив Гарри встать на цыпочки и почти перекрыв ему воздух.

Снейп развернулся и быстро пошел прочь, волоча Гарри за собой. Портрет у них за спиной начал закрываться, но он успел услышать несколько комментариев, большинство из которых включали термин «мерзавец». По крайней мере, они больше не злятся на Поттера.

Как только они повернули за угол, он отпустил мальчика. Гарри поправил воротник и посмотрел на Снейпа широко раскрытыми глазами.

«Никогда не спорьте, если я снимаю очки с факультета, глупый вы ребенок, - отчитал его Снейп. – Вы просто потеряете дополнительные очки за грубость».

«Простите, сэр – выпалил Гарри. – Но я старался не медлить. Честно! Я просто никак не мог их подвинуть».

«И вы думаете, я этого не знаю? – потребовал ответа Снейп, поймав плечо Гарри и ведя его рядом с собой – У меня что, глаз нет?»

«Но… но если вы знали, почему все равно сняли очки?» - спросил пораженный Гарри.

«Потому что ваши одноклассники из Гриффиндора посчитали ваше исполнение моих приказов подозрительным, - ответил Снейп. – Ваша покорность перед лицом опасности показалась странной, а гриффиндорцы, с их мозговой недостаточностью, странностей не любят».

Гарри немного поразмышлял об этом, одновременно пытаясь поспеть за Снейпом. Наконец, до него дошел смысл сказанного, и он нахмурился: «Я не согласен, что у гриффиндорцев мало мозга. Гермиона Грейнджер ужасно умная».

«Гм. Настоящий рейвенкло в львиной шкуре», - саркастично ответил Снейп.

Гарри прикусил нижнюю губу. Он все никак не мог взять в толк, почему Снейп решил с ним поговорить. У них сегодня даже не было зельеварения по расписанию. Последний раз он говорил со Снейпом почти неделю назад, когда он еще лежал в больничном крыле.

Как только Снейп туда вошел, Помфри тут же потащила его в свой кабинет. Спустя продолжительное время, он все-таки вернулся оттуда с двумя яркими пятнами на скулах, а за ним следовала медиведьма с выражением мрачного триумфа. Она подтолкнула его к постели Гарри и оставила их наедине, бросив на прощание: «Я слежу за тобой, Северус!»

«Поттер», - рявкнул Снейп.

«Да, сэр?» - Гарри чувствовал осторожный оптимизм. Снейп ему обещал, и он отчаянно надеялся, что профессор сдержит слово. Хоть он и может бить так же сильно, как дядя Вернон, это еще не значит, что он не держит слово…. Правда же?

«Поттер. Я должен принести вам свои извинения», - сказал Снейп сдавленным голосом.

У Гарри перехватило дыхание. Извинения? От взрослого? За что? За что вдруг Снейп решил извиниться перед ним?

О, нет! Он извиняется за то, что не может выполнить обещание? Директор все-таки решил исключить Гарри? Правда, почерк у него ужасный, и он совсем не знает весь материал, как Грейнджер, и даже не знает ничего о Волшебном мире, как Рон, но ведь он очень-очень старается. Ведь и недели не прошло! Они ведь не решат, что он действительно бесполезный уродец так скоро? Они ведь позволят ему попробовать еще раз?

Но нет, если Снейп уже извиняется, значит, он не смог сделать так, чтобы Гарри не исключали и не возвращали к Дурслям.

«Все в порядке, сэр, - сказал он сквозь огромный и горячий комок, неожиданно вставший у него в горле. – Это не ваша вина». Он заморгал, пытаясь сдержать слезы. Он все-таки не маленький.

Он только надеялся, что Дядя Вернон не будет очень беситься, когда снова его увидит. Мадам Помфри только что дала ему какое-то ужасное на вкус лекарство, которое вылечило все ссадины и синяки пониже спины, рану и шишку на голове. Ему так не хотелось снова получать порку теперь, когда он, наконец, почувствовал себя лучше.

«Что вы имеете в виду, Поттер?» - гневно спросил профессор. Впервые в жизни он извиняется перед учеником, а этот маленький идиот его почти не слушает. Да как он смеет утверждать, что это не его вина! Он что же полагает, что Снейпом овладело приведение Волдеморта?

«Все в порядке, - продолжал настаивать Гарри, поспешно вытирая предательские слезы, которые все-таки сочились из глаз. – Это моя вина. Мне нужно было больше стараться». Хотя по всей честности он не представлял, как бы он это сделал. Он уже и так сидел допоздна каждую ночь, пытаясь прочитать все книги и поработать над почерком и узнать больше о волшебном обществе.

«Все будет в порядке. Они, наверно, не разозлятся», – в конце концов, последними словами его дяди были: «Ты им понравишься не больше чем нам, маленький ты уродец!» Дяде Вернону, наверное, будет приятно, что он оказался прав. Это может избавить его от битья на день или два. Может быть, даже дольше, если он сразу начнет работать и покрасит забор или что-нибудь такое.

Снейп заскрипел зубами от злости. О чем этот паршивец болтает? Почему он просто не может принять его извинения, позлорадствовать над ним в духе своего ублюдка-отца и позволить ему вернуться в свои подземелья? Но нет, он начал хныкать и ныть так, как будто Снейп наложил на него жалящее заклинание. В любую секунду сюда ворвется Поппи, и в этот раз она точно исполнит свою угрозу. Снейп абсолютно не хотел знать, что именно талантливая медиведьма считает «подходящим наказанием для тех, кто подвергает насилию детей». Как смеет мелкий монстр закатывать такую сцену, чтобы добавить Снейпу неприятностей? «Прекратите хныкать немедленно, Поттер!»

Но тут кое-что из того, что сказал паршивец, привлекло его внимание: «Кто не разозлится?» Дамблдор и другие сотрудники уже достаточно на него злились, и мелкий ужас прекрасно об этом знал. Не потому ли Поппи пинками загнала его в свой кабинет, как только он пересек границу больничного крыла? Если бы он не успел тут же наложить глушащее заклинание, то вопли в его адрес слышали бы все, включая общий зал Слизерина.

«Мои родственники», - удивленно ответил Гарри.

Снейп страшно оскалился. Этот негодник вздумал угрожать Снейпу неудовольствием магглов? Его мерзкий дядюшка будет недоволен, что кто-то еще использовал мальчика вместо груши для битья? «О чем вы говорите? При чем тут ваши родственники?»

«Ко… когда вы отправите меня обратно. Они думали, что им не придется меня видеть до следующего года. Я имею в виду, что…»

«Что? Кто посылает вас назад к этим магглам? – взорвался Снейп. – Директор сказал, что…»
Большая ошибка. Как только он начал орать на паршивца, Пофри вылетела из кабинета как ошпаренная: «Северус Снейп! Я тебя предупреждала! Теперь…»

Снейп никогда бы не признался, что ее решительное выражение лица так сильно его испугало. Он поспешно указал на Поттера: «Он сказал, что Альбус пошлет его обратно к магглам!»

Как и ожидалось, это полностью переключило внимание Поппи. «ЧТО? – закричала она еще громче и злее, чем Снейп. – ОН СКАЗАЛ ЧТО?»

Гарри в панике переводил взгляд с одного взрослого на другого. «Нет, нет!» Почему-то все перепуталось, и у него было гнетущее чувство, что это он виноват. Он всегда виноват.

«АЛЬБУС ДАМБЛДОР, НЕМЕДЛЕННО СПУСКАЙСЯ СЮДА!» - прокричала Поппи в камин.

Секунду спустя появился мерцающий очами директор, на которого тут же накинулись два его сотрудника. «Что это ты себе позволяешь? Как ты мог сказать Гарри, что он вернется к родственникам?» - закричала на него Поппи.

Дамблдор моргнул: «Что?»

Раздраженная Поппи повернулась к Снейпу: «Ты ведь это сказал?»

Снейп повернулся к мальчику, но обнаружил лишь опустевшую кровать. «Где этот мелкий монстр?» - с негодованием прошипел он.

«Кхм», - указал директор.

Снейп и Поппи пригнулись и заглянули под кровать. Гарри свернулся калачиком, забившись в самый дальний угол, только испуганные зеленые глаза виднелись над его коленями. «Простите, - шептал он. – Пожалуйста, не сердитесь».

«Поттер, вылезайте оттуда!» - рявкнул Снейп.

Поппи ударила его в плечо. Сильно ударила. «Заткнись!» – зашипела она.

«Мистер Поттер, - продолжила она куда более ласковым тоном, - выходите. Никто вас не обидит».
Гарри быстро посмотрел на Снейпа, и Поппи снова его ударила: «Уберись отсюда!»

Оскорбленный Снейп отошел от нее, поглаживая поврежденное плечо. «Давай же, Гарри, - протяжно сказала она. – Никто тебя не обидит. Иди к Поппи».

К тайному удовольствию Снейпа все уговоры ведьмы не принесли никаких результатов. Через несколько минут она была вынуждена признать поражение: «Да что с ним не так? Я обещала, что ему нечего бояться…»

Альбус померцал на нее глазами: «Да, моя дорогая, но он видел, что ты ударила Северуса. Дважды. Довольно сильно. Если ты можешь бить другого учителя, я представляю, что, по его мнению, ты можешь сделать с учеником».

Поппи застыла как громом пораженная: «О! Мне бы и в голову это не пришло! Альбус, попробуй ты».
Директор заступил на ее место: «Гарри, мой мальчик, пожалуйста, выходи оттуда». Ноль реакции. «Гарри? Пожалуйста?» Тишина.

Директор со вздохом распрямил спину: «Похоже, мне только предстоит завоевать доверие мальчика».

Снейп ухмыльнулся: «Учитывая, что это вас он должен благодарить за свои условия жизни в течение десяти лет, он только что проявил удивительную проницательность». Игнорируя возмущенный взгляд Поппи, он повернулся к мальчику. «Поттер, - сказал он, снова наклоняясь под кровать. – Вы собираетесь выходить оттуда?»

«А вы… а вы очень злитесь?» - выпалил Поттер.

«Я разозлюсь, если вы не вылезете из-под кровати, - ответил Снейп. – Поторопитесь!»

К удивлению Поппи, Поттер выполз из-под кровати. Он вздрогнул, но не пытался увернуться, когда Снейп поднял его на руки и водрузил обратно в постель.

«Ну вот», - Снейп удержался от победного взгляда в сторону недовольной медиведьмы.

«Гарри, - осторожно и медленно сказала она. – Я обещаю не причинять тебе вреда».

«Да, мэм», - нервно согласился Гарри. Они все так говорят, правда? Ну, все кроме Снейпа. Он-то никогда не болтает таких глупостей. Поэтому ему можно доверять. Если он злится, ты сразу об этом узнаешь. Он не врет и не притворяется.

«Почему ты сказал, что директор собирается отправить тебя обратно к магглам?» - ласково спросила Поппи.

О, нет. Опять. Вот что Гарри действительно ненавидел, так это когда его спрашивают, почему он сказал или сделал что-то, чего он не делал. Он понимал, что отрицать бесполезно, но наказание за что-то, чего он даже не делал, в глубине души его очень злило. Все равно, с этим ничего не поделаешь. Он подавил свой гнев на несправедливость мира. Будешь злиться и спорить, и все станет гораздо хуже. «Простите, мэм», - он зажмурил глаза и опустил плечи, ожидая первой оплеухи.

«Поттер! - это опять был Снейп. Гарри громко сглотнул. Он прекрасно помнил, как больно может стукнуть этот высокий черноволосый человек. – Посмотрите на меня!» Он не хотел открывать глаза, совсем не хотел, но он знал, что он разозлит их еще больше. Дядя Вернон тоже иногда хотел, чтобы ты видел, что тебя ждет. Он заставил себя открыть глаза и взглянуть на них из-под непослушной челки. Профессор зельеварения сверлил его взглядом, скрестив руки на груди. Гарри моргнул. И как он собирается его бить в такой позе?

Затем до Гарри дошло, что Снейп и остальные на самом деле отошли назад. Никого не было на расстоянии вытянутой руки, и Гарри немного приподнялся.

«Поттер, - профессор Снейп как-то странно на него смотрел. – Когда я сказал, что я извиняюсь, вы ответили, что это была не моя вина, - теперь директор и медиведьма смотрели на него с удивлением. – Это верно?»

Гарри тут же кивнул. Так гораздо лучше. Его все еще могут побить, но хотя бы за что-то, что он действительно говорил.

«Что вы имели в виду?»

«Просто я знаю, что вы старались, сэр. Вы сказали, что постараетесь. Так что я вас не виню».

«За что?» - потребовал ответа Снейп. Здесь происходит что-то странное. Мерлин, о чем говорит этот ребенок?

«За то, что меня отчислили».

Теперь Снейп и Помфри уставились на Дамблдора. «Ты отчислил его?» - охнула медиведьма.
Теперь даже Снейп был в полном замешательстве. В мальчике не было ни грамма притворства. Он искренне верил, что его отчислили, но откуда он мог узнать такую информацию, если не от директора? Но с какой стати Альбус сказал что-то подобное? Да, старый дурак вечно плетет интриги, но отчислить мальчика? Лишить его одного из немногих мест, где он будет в безопасности?

«Гарри», - директор сделал шаг вперед, но Гарри отпрянул назад. Ну вот, началось. Он до сих пор не был уверен, что же он натворил, но очевидно, что он продолжает это делать. Дамблдор протянул руку, и Гарри постарался не закрываться руками. Они терпеть не могут, когда закрываешься.

«Лимонную дольку?» - предложил директор, и к своему удивлению Гарри обнаружил, что старик протягивает ему жестяную банку с конфетами.

Он нервно посмотрел на директора, а потом на остальных двоих. Какой ответ правильный? Но древние глаза мерцали, глядя на него, и хотя они были грустными, они также казались добрыми. Гарри медленно протянул руку, и когда никто не закричал на него и не ударил по руке, он осторожно взял одну дольку. «Спасибо, сэр», - вежливо сказал он. Даже если они начнут ругаться и отнимут ее секундой позже, все равно нужно быть вежливым, если тебе что-то дают.

Так же медленно он отправил конфету в рот и начал ждать крика или подзатыльника, но их не было, лишь восхитительный лимонный вкус наполнил его рот. Он не смог сдержать улыбку, и директор улыбнулся в ответ.

«Теперь, Гарри, я тут думаю, не можешь ли ты мне помочь», - беззаботно сказал Альбус.

«Я попробую, сэр», - согласился Гарри. Он посмотрел на Снейпа. Можно? Зельевар смотрел на него сердито, но вроде бы, не злее обычного, а значит Гарри, наверное, не сделал ничего глупого. Пока что не сделал.

«У нас тут какое-то маленькое недоразумение, - продолжил директор. – Почему ты решил, что тебя исключили?»

«Вы хотите сказать, что нет?» - спросил Гарри, окончательно запутавшись.

«Отвечайте на вопрос директора, Поттер!» - рявкнул Снейп, и Гарри подпрыгнул.

«Да, сэр! – выдохнул Гарри. – Простите, сэр!» Он посмотрел на директора, и хотя старик не казался злым, на всякий случай он чуть-чуть отстранился назад. В конце концов, Снейп был вполне себе большим и страшным, но даже он слушался директора. Значит, директор гораздо сильнее, и разве не он отправил Гарри к Дурслям с самого начала? Понятно же, что он без лишних раздумий отравит его туда снова.

«Ты собирался рассказать, почему ты решил, что тебя исключили», - мягко подсказал директор.
«Потому что профессор Снейп извинился, сэр», - объяснил Гарри.

«А извинился он, потому что…»

«Он не смог выполнить свое обещание, сэр. Он обещал, что меня не отчислят, так что…» - Гарри замолчал. Он чувствовал, что здесь что-то не так, но никак не мог понять, что именно.

«Гарри, сам профессор Снейп говорил, что он не смог выполнить обещание?»

«Н-нет, сэр, - признался Гарри. – Но за что ему еще извиняться?»

Поппи издала странный звук – что-то среднее между плачем и смехом – и быстро ушла. Альбус какое-то время гладил его по ноге, укрытой одеялом. «Понятно», - он погладил его по ноге снова.

Гарри смотрел то на директора, то на профессора. Снейп скривил рот так, как будто он вот-вот взорвется, в то время как директор казался очень старым и грустным. «Сэр? Прошу прощения», - предложил мальчик. Он понятия не имел, что он сделал не так, но извинения никогда не помешают.
«Поттер, прекратите извиняться!» - рявкнул Снейп. Ладно, иногда могут и помешать.

«Да, сэр, простите, сэр», - ответил Гарри на автомате, но потом понял, что только что сделал. «Прост…», - он оборвал себя на полуслове.

Дамблдор тихо рассмеялся, хотя было не похоже, что ему весело: «Я так понимаю, что теперь ты знаешь, с чем имеешь дело, мой мальчик». Он встал, погладил ногу Гарри еще раз на прощание, затем положил банку лимонных долек на кровать: «Это тебе, Гарри».

Так он остался наедине с профессором Снейпом. «Сэр? Я… - Гарри решил, что лучше все-таки больше не извиняться. – Э. Что я сделал не так?» - спросил он. Гарри знал, что это не избавит его от наказания, но если он поймет, что он натворил, то он постарается так больше не делать.

Снейп нахмурился, глядя на него: «Лежите смирно, Поттер. Просто слушайте».

Гарри послушно выпрямился на кровати и придал себе внимательный вид. «Вас не исключили, Поттер. Я говорил серьезно – вы больше не вернетесь к этим родственникам. Вы больше не будете с ними жить. Никогда», - глаза Гарри озарились надеждой, и у Северуса перехватило дыхание. На него смотрела Лили, и ему пришлось постараться, чтобы не выдать свои чувства.

«Вы останетесь здесь в Хогвардсе, и даже если вы сделаете что-то столь вопиющее, что заслужите отчисление – что трудно представить, учитывая нынешнего директора – даже тогда вы не вернетесь к этим отвратительным магглам. Я ясно выражаюсь?»

Гарри кивнул. Он боялся и слово сказать. Он останется! Он останется!

«Я принес вам извинения за те травмы, которые я нанес вам вчера, - продолжил Снейп. – Я не имел права так вас ударить, и я извиняюсь». А теперь почему этот ребенок хмурится? Это было очень красивое извинение – Минерву бы впечатлило. «Что?» - спросил он, оскорбленный в лучших чувствах.

«Почему вы извиняетесь за это?» - растерянно спросил Гарри. Он плохо вел себя в классе, все напутал в строчках и попытался уйти с отработки раньше положенного. Почему профессор извиняется за наказание?

Снейп уставился на него. Мальчик что, пытается сострить? Но нет, даже без легименции было ясно, что Гарри искренне не видит ничего плохого в таком обращении.

«Мы обсудим это позже, - он решил потянуть время. – Пока что просто поверьте на слово, что это было неприемлемо».

«Да, сэр», - покорно согласился Гарри.

«Продолжайте выздоравливать, - дал указания Снейп, его голос снова стал холодным и формальным. – Мы продолжим разговор, когда вы почувствуете себя лучше».

«Да, сэр, - Гарри кивнул. – Спасибо, сэр».

И вот сейчас Снейп вытащил его из башни – вероятно, для того самого отложенного разговора? По крайней мере, Гарри на это надеялся. Он не думал, что у него неприятности… Но с другой стороны, он и раньше допускал такую ошибку. Лучше проверить.

«Сэр, у меня неприятности?» - спросил он, стараясь не выдать свой страх.

«Вы ничего не хотите мне сообщить?» - сухо спросил Северус.

«Нет, сэр!» - заверил его Гарри, отчаянно мотая головой.

«Очень хорошо. Проходите», - велел Снейп, прошептав пароль и открыв проход за портретом. Гарри послушался и оказался в большой гостиной. На журнальном столике ждали чай и кексы.

«Садитесь, Поттер», - Северус показал на диван, и Гарри робко подчинился. Все это было немного странно. Почему он оказался в личных апартаментах профессора?

Секунду спустя ярко зажегся камин, и в языках пламени показалась голова профессора Макгонагалл: «Северус? У тебя случайно нет… А, мистер Поттер, вы действительно здесь».

«Да, мэм», - послушно ответил Гарри.

«Северус, чем ты объяснишь тот факт, что половина моей башни примчалась в мой кабинет и сообщила, что ты похитил мистера Поттера и, по всей вероятности, уже приступил к его расчленению?»

«Возможно тем, что твои студенты – это наглые идиоты без капли уважения, которые прочитали слишком много героических саг?»

«Северус Снейп, такая грубость непозволительна!» - Минерва опять перешла на этот раздражающий тон, которым она читала нотации львятам. Северус услышал сдавленное хихикание где-то позади. Он посмотрел на паршивца взглядом, обещающим казнь на месте, и Гарри поспешно спрятался за чашкой.

«Я увел с собой Поттера, и твои ученики тут же решили, что я замыслил что-то недоброе. Они всегда страдают такой паранойей? Я-то считал, что эта черта ограничена моим факультетом».
Она ухмыльнулась в ответ: «Только если дело касается тебя, Северус. Я сообщу им, что мистер Поттер все еще в добром здравии».

«Тебе также стоит добавить им очков за тот эвфемизм, которым ты называешь бездумную браваду под предлогом сверхопеки. В противном случае мистера Поттера могут обвинить в том, что он навлек меня на ваш порог», - неохотно добавил Снейп. Было больно (о, как же это было больно!) даже думать о присуждении очков Гриффиндору, но он не хотел, чтобы паршивец начал отношения с одноклассниками с неверной ноты. Он слишком хорошо знал, что такое семь лет в Хогвардсе без дружбы и поддержки даже на собственном факультете.

Минерва явно была поражена, но затем она перевела взгляд за его плечо, и ее лицо смягчилось. «Ты хороший человек, Северус Снейп», - неожиданно сказала она. Не успел Северус ядовито прокомментировать ее новую привычку нести чепуху, как она снова посмотрела на него: «Я полагаю, двадцати очков за защиту одноклассника будет достаточно».

«Хватило бы и пятнадцати! – возмутился Снейп. – Даже десяти, учитывая грубые замечания насчет моей личной гигиены».

Это вызвало новый взрыв хихикания, быстро прикрытого кашлем.

«Спасибо за предложение, Северус. Ты проследишь, чтобы мистер Поттер благополучно вернулся?»

«Нет, Минерва, - рявкнул он. – Я отправлю его шататься по коридорам, пока его не поймает Филч или не сожрет Пушок».

«Сарказм был лишним», - фыркнула она и, кивнув на прощание Гарри, исчезла из камина.
Гарри не сводил глаз со своего чая. Может быть, смешки сойдут ему с рук. Может быть, профессор Снейп его и не слышал. Может быть…

«Вам что-то показалось забавным, Поттер?»

Он испуганно взглянул вверх: «Простите, сэр!» Однако присмотревшись, Гарри понял, что Снейп не расстроился. Нет, он, конечно, скривил рот, но он всегда так делает. Его глаза при этом не горели. Он скорее смотрел обреченно, что ли. Но ведь так не может быть, правда? «Простите, сэр».

Снейп закатил глаза: «А сейчас-то вы за что извиняетесь, Поттер?»

«Э. За то, что я здесь?»

«Я привел вас сюда, Поттер. Или вы уже забыли эту маленькую деталь?»

«Нет, я имел в виду, что я был здесь, когда профессор Макгонагалл все это наговорила. Она иногда, гм, она типа как с учеником с вами разговаривает, да?»

Снейп зарычал, но Гарри показалось, что звук адресован кому-то еще: «Никогда не соглашайтесь на преподавательскую работу в собственной alma mater, Поттер. Только в случае, если состав сотрудников полностью сменился».

«Э, да, сэр», - послушно согласился Гарри. Бедный профессор Снейп, неудивительно, что он все время такой вспыльчивый. Мало того, что ученики могут взорвать замок, если не станут его слушать, так еще и другие учителя его не уважают. Гарри знал, каково это быть для всех чужим. Он сочувственно посмотрел на Снейпа.

Снейп нахмурился. Что это с ним? Выражение лица у паршивца было почти дружелюбным. Как смеет этот маленький негодник испытывать что-то помимо ужаса и ненависти к Снейпу?

«Поттер, мы должны поговорить о вашем будущем», - объявил он строгим голосом.

Гарри почувствовал, как у него внутри все сжалось. Он верил, что Снейп не отправит его к Дурслям, но куда он отправится? В сиротский приют? Может быть, он будет учиться в Хогвардсе, а в приюте жить только на каникулах? Он со страхом смотрел на профессора.

Снейп сел напротив паршивца, размышляя. После разговора с Уизли его осенила блестящая идея. Если Гарри будет против его назначения на роль опекуна, то тогда Дамблдор не сможет настаивать. Старый дурак был искренне потрясен тем, как обращались с мальчиком в прошлом. Если Гарри закатит истерику при одном намеке на то, что Снейп будет его опекать, то директор не посмеет навязать ему еще одного ненавистного взрослого.

Так что Северусу остается только сообщить о плане Поттеру, подождать, пока паршивец начнет вопить, а затем позвать Альбуса. Если юный гриффиндорец не хочет, чтобы «немытый мерзавец» был его опекуном, то Снейп не виноват. Альбусу придется заново начать поиск подходящего родителя. Он почти ухмыльнулся. Возможно, теперь директор выберет Минерву. Он так и представляет ее выражение лица, когда Поттер впервые спрячется под кроватью. Или Дамблдор сам возьмет мальчика? Но нет, Северус с немалой долей злорадства вспомнил, что Гарри показал явное недоверие к директору.

«Поттер, как я уже говорил раньше, вы не вернетесь к вашим родственникам-магглам», - начал Снейп, предлагая мальчику кексы. Лучше начать разговор медленно и по-доброму, тогда Дамблдор будет вынужден признать, что он пытался втереться в доверие к ребенку. Не его вина, что Гарри – гриффиндорец до мозга костей и никогда не примет слизеринского воспитателя.

«Спасибо, сэр!» - судя по радости в глазах мальчика, Северус понял, что тот признателен не только за еду.
«Их обращение с вами было неприемлемо, и…» - паршивец начал что-то говорить, но потом передумал. Снейп вздохнул. Эта застенчивость уже начинала надоедать. Не то, что бы он желал мальчику унаследовать спесивость отца, но вид лебезящего Поттера почему-то его расстраивал: «Что такое, Поттер? Задайте свой вопрос».

«Ну, я просто думаю, а что именно они делали плохо. Не то, что бы я хотел вернуться! – поспешно добавил он. – Но… почему меня забрали у них сейчас? Это все из-за письма?»

Снейп нахмурился: «Какого письма?»

«Письма из Хогвардса. Это потому, что они не давали мне на него ответить? Мешать совиной почте очень плохо?»

Снейп нахмурился в ответ на невинные вопросы мальчика. Все это не может не беспокоить. Что дальше? Простите, сэр, но откуда вы знаете, что Пожиратели Смерти плохие? Я хочу сказать, они же не носят каких-то специальных табличек. Вы уверены, что они хотят меня убить? Может быть, мне не говорить защитное заклинание сразу, а сначала попытаться завязать с ними разговор, ну, чтобы уже знать наверняка. Поттера ждет продолжительность жизни мотылька-однодневки, если он не усвоит простую правду жизни.

«Нет, абсурдный вы ребенок. Плохо было бить вас, морить вас голодом, обзывать вас и лгать вам. Они отвратительные, злобные создания, которые выражали свое недовольство жизнью на ребенке».
Гарри моргнул: «Но…»

«Что?» - эта привычка глотать предложения сведет Снейпа с ума. Хорошо еще, что ему больше не придется возиться с паршивцем.

«Они же делали все это, типа, вечность! – выпалил Гарри. – Почему тогда меня не забрали у них раньше?»
А. Похоже, он не так уж туп. Северус задумался. Что ему сказать? Он был искренне предан Дамблдору, и он знал, что недоверие Поттера глубоко задело старика. С другой стороны, он был далеко не убежден, что решение древнего волшебника поселить Поттера с Дурслями - лишь невинная ошибка. Что если Дамблдор прекрасно знал, какая домашняя жизнь будет у Поттера, но все равно поступил по-своему из каких-то личных соображений? Если Снейп что-то и понял за свою шпионскую карьеру, так это то, что Дамблдор без колебаний подвергнет других людей опасности, если будет верить, что это ради высшего блага. Будь Альбус уверен, что несчастное детство без любви сделает Гарри лучшим оружием против Волдеморта, колебался бы он? Снейп не знал ответа на этот вопрос.

В конце концов, он дал единственный ответ, который точно был правдой: «Как только я узнал о вашем положении, Поттер, я положил этому конец».

Глаза Гарри расширились, и он кивнул. В его глазах было странное выражение, которое Северус не мог распознать, но он решил, что это неважно, и продолжил.

«Как я уже говорил, вы не вернетесь к магглам. Тем не менее, вы, очевидно, слишком молоды для самостоятельной жизни, так что вам необходимо найти новый дом и опекуна».

«Могу я жить у Рона?» - спросил Гарри, но тут же зажал себе рот рукой. Он знал, что нельзя перебивать.
Снейп не обратил внимания на жест: «Я уже говорил с родителями мистера Уизли. Они приглашают нас завтра на ужин, где мы обсудим ваше пребывание у них каждые каникулы, - глаза Гарри загорелись восторгом. – Я рекомендую не говорить пока об этом с вашими одноклассниками, поскольку ничего еще не решено. Сначала вы должны встретиться с мистером и миссис Уизли, и посмотреть, как вы поладите».

«Но даже если все пройдет благополучно, Уизли вас не усыновят, - Снейп чуть не почувствовал себя плохо, когда он увидел уныние на лице Гарри. Он ощутил странную потребность тут же объясниться, как будто ему было дело до переживаний мальчика, что вряд ли могло быть правдой. В конце концов, он был ужасным, мерзким Пожирающим Смерть зельеваром. Ему не было дела до слез ученика. Но он все равно поспешил продолжить. – Семья Уизли велика, и они с радостью примут вас в свои ряды. Но вам нужно больше, чем место за обеденным столом. Вам нужна ваша собственная семья, которая не будет отвлекаться на нужды других детей. Так что у вас будет опекун, который будет думать только о вас, а вы сможете проводить время в семейной обстановке с Уизли. Вы понимаете?»

Грусть мальчика испарилась как по волшебству: «Хотите сказать, я получу сразу две семьи?»
Снейп задумался: «Полагаю, можно сформулировать это и таким образом».

«Ух ты!»

«Да, что же… - Снейп прочистил горло. – Что касается того, кто будет вашим новым опекуном…» Сейчас начнется. Он мысленно подготовился к воплям и убедился, что под рукой есть летучий порох. Нужно будет связаться с Дамблдором, пока паршивец еще бьется в истерике.

«Может быть, вы?» - голос Гарри был таким тихим, что Снейп был неуверен, что он вообще что-то сказал.

«Что!»

Гарри понурил голову. Дурак! Ты такой дурак! Как он мог такое ляпнуть? Уж он-то должен знать, что таких вещей не просят. Сейчас профессор Снейп на него разозлится. Зачем такому как Снейп уродец вроде Гарри? Он ведь даже не с его факультета. Просто один из учеников на зельеварении, как и любой другой мальчик в Хогвардсе. Гарри взглянул на профессора из-под челки, но поспешно опустил взгляд. О да, Снейп порядочно разозлился. Он выпучил глаза, на лице застыло такое же безумное выражение, как когда он врезал Гарри прошлый раз. Гарри тайком сжал пальцы на сидении дивана, надеясь, что в этот раз это позволит ему удержаться во время удара.

«Что вы сказали?»

Гарри ахнул: «Простите. Это было очень грубо с моей стороны».

«Что вы сказали?»

«Я попросил вас стать моим опекуном», - сказал Гарри самым тихим голосом и приготовился. Он посмотрел на пол, предпочитая неожиданный удар отвращению на лице профессора.

Снейп просто моргал, находясь в полном шоке. Он не мог вспомнить, когда последний раз он был настолько захвачен врасплох. Ну, за исключением того вечера, когда он узнал о домашней жизни Гарри. Почему этот паршивец то и дело его шокирует? Предполагается, что он не способен ни на шок, ни вообще на чувства. А этот дрянной ребенок постоянно находит бреши в его доспехах.

«Почему вы хотите, чтобы я стал вашим опекуном?» - потребовал он ответа. Он был рад, что его удивление прозвучало как злость.

Гарри не поднимал глаз. Он неуверенно пожал одним плечом.

«Отвечайте на мой вопрос», - резко потребовал Снейп.

Гарри не знал, почему его еще не начали бить или насмехаться, и хороший ли это знак или плохой. Он знал, что Снейп не согласится на его просьбу - когда последний раз Гарри получал то, о чем просил? Но может быть, только может быть, если все объяснить, то профессору это немного польстит и не вызовет такого отвращения: «В-вы хороший».

«Поттер! Я не хороший!» - можно было подумать, что его только что обвинили в очень позорных наклонностях.

«Со мной хороший, - упрямо сказал Гарри. – А больше никто. Ну, кроме Хагрида или Рона. И вы уже сказали, что я буду проводить время с Уизли, а Хагрид, ну, я не думаю, что он будет хорошим опекуном. Он отличный друг и все такое, но я не думаю, что он действительно… понимаете…»
Снейп приглушил удивленный смешок. Что же, мальчик далеко не полный балда. Он явно все понял про Хагрида.

«Продолжайте».

«И вы мне никогда не врали. И все говорят, что вы жутко умный. И никто к вам никогда не цепляется, и если вы будете моим опекуном, то и ко мне никто цепляться не будет», - голос Гарри притих, и его охватило отчаяние. Отлично, Гарри. Ухитрился выбрать именно то, что покажет, какой ты отчаявшийся попрошайка. Конечно, теперь он тебя выберет. Кто не мечтает о бесполезном, ноющем уродце?
Внезапно Снейп понял, что не может сглотнуть. Костлявый черноволосый мальчик, одиноко съежившийся в углу дивана, вызвал неожиданные воспоминания. Желание быть своим, потребность в защите, мечты, что кому-нибудь – хоть кому-нибудь – будет не все равно… Конечно, в ответ не было ничего кроме насилия со всех сторон: его отец, Мародеры. Вот вам и убежище в Хогвардсе. Да, здесь не было худших эскапад его отца, но не было и безопасности, только не тогда, когда на тебя в любой момент могут напасть и высмеять, а члены собственного факультета не встанут на защиту. Неудивительно, что он пал жертвой льстивых речей Темного Лорда. Хотя в конечном итоге и он оказался еще одним мучителем-садистом.

Снейп решительно и жестко подавил собственные эмоции. Здесь речь не о нем, а об отродье Поттера… Хотя когда он так съеживается, он не очень похож на отродье. Скорее на жалкого, сломленного… Прекрати. Немедленно прекрати. Впадаешь в нелепую сентиментальность, - строго сказал он себе. - Какое тебе дело, если у сына Джеймса Поттера было такое же ужасное детство, как и у тебя? Почему тебя волнует, если… И тут ребенок посмотрел на него, и теперь его умоляли глаза Лили.

«Да», - он чуть было не оглянулся, чтобы посмотреть, кто это сказал. Это же не мог быть он сам, правда?

Глава 4

Судя по сиянию в глазах мальчика, да, это он сказал. Не успел он проклясть себя или стереть мальчику память, а Гарри уже врезался в него, обхватив за пояс. Маленькое, но удивительно твердое тело мальчика с неожиданной силой вышибло дух из Снейпа. Неудивительно, что способность говорить вернулась к нему далеко не сразу… По крайней мере, он попытался себя в этом убедить.

«Да, хорошо, хорошо», - раздраженно сказал он, неловко хлопая паршивца по плечу. Неужели все дети ведут себя так… по-детски?

«Вы это серьезно?» - Гарри взглянул на него снизу вверх, но не ослабил мертвую хватку вокруг талии Снейпа. В результате острый маленький подбородок паршивца уперся ему в солнечное сплетение, и следующие слова Снейпа прозвучали куда приглушеннее обычного – так он это себе объяснил.

«Я так сказал, разве нет? - рявкнул он. – Вы обвиняете меня в простой неискренности или в откровенном обмане?»

«Нет, нет! – живо возразил Гарри, чьи глаза стали круглыми от ужаса. – Я просто имел в виду… Я не думал…»

«Последнее как раз очевидно», - Снейп уставился на мальчика. Почему-то его руки до сих пор лежали на плечах мелкого монстра, несмотря на его явное желание оттолкнуть паршивца.

Гарри уткнулся головой в мантию Снейпа, заставив его застонать от новой вмятины в животе.

«Спасибо», - пробормотал паршивец в его мантию.

«Пожалуйста», - ворчливо ответил Снейп. Мерлин… что я наделал? Как теперь избавиться от паршивца?

«Я это правильно делаю?» - неуверенно спросил Гарри, все еще держась за него, как утопающий за соломинку.

«Делаете что правильно?» - раздраженно спросил Снейп. Сейчас-то что беспокоит паршивца? Во что теперь превратиться его жизнь? В череду бесконечных вопросов? Надоедливых просьб о поддержке? Он сам в этом возрасте никогда ничего не просил! … Потому что просить было не у кого – заметил предательский голос в его голове.

«Обнимание, - Гарри боязливо поднял глаза. – Я это раньше только один раз делал, когда миссис Уизли прощалась со мною и Роном на станции. Она сначала его обняла, а потом меня. Я не знал, что мне положено делать. Рон начал вырываться, но это вроде как грубо, так что я так не делал, но я не знал, что надо делать вместо этого».

Это на корню пресекло любые вопросы Снейпа о том, как магглы обращались с мальчиком.

«Правильно, - в отсутствии нужных мишеней его убийственная ярость нашла другую цель. Он отстранился от мальчика и снова усадил его на диван, сверля взглядом. – Нам с вами нужно поговорить».

Гарри тут же вздрогнул, его охватила паника. Дурак! Дядя Вернон все время хотел с ним «поговорить».

Он мысленно дал себе пинка. Как можно быть таким идиотом? Лезть к человеку обниматься – мало его за это Дурсли лупили что ли. Если профессор слишком добрый, чтобы послать его в сиротский приют, это еще не значит, что он хочет, чтобы всякие уродцы его трогали. Стоило Снейпу согласиться стать его опекуном, как Гарри сразу же схватил его в охапку. Вот теперь-то он свое получит – осталось только надеяться, что насчет всего остального профессор не передумал.

«Я очень извиняюсь, - пробормотал он. – Я так больше не буду. Я просто разволновался. Я вас не буду трогать. Честно».

Снейп прищурил глаза. Значит, гриффиндорская звезда не хочет трогать мерзкого слизеринца? «И что же со мной не так, раз вы не смеете осквернить себя прикосновением ко мне?» - угрожающе спросил он. Если маленький паршивец воображает, что сможет безнаказанно его оскорблять…

Лицо Гарри выражало полное недоумение: «Дело не в вас. Во мне. Мне нельзя нормальных людей трогать». Выражение на лице Снейпа вызвало у него ужас: «Простите!» - закричал он, закрываясь руками от неизбежного удара.

«Поттер! - Снейп заставил себя успокоиться. Визит к магглам обещал стать очень приятным. – Прекратите закрываться и извиняться!»

«Прост…» - Гарри вовремя поймал себя. Его испуганные глаза следили за Снейпом. Он не мог понять, почему профессор до сих пор его не ударил, несмотря на явную ярость. Чего он ждет?

Снейп сделал глубокий вдох и применил все свои навыки окклюменции, чтобы успокоиться. «Поттер, - сказал он куда более спокойным тоном. – Кого именно вы считаете «нормальными» людьми?»

Гарри моргнул: «Ну, вы знаете. Тех, что не уродцы».

«А кто такой уродец?»

«Я», - бездумно ответил Гарри. Он как будто обсуждал цвет своих волос.

Снейп заскрипел зубами. Магглы за это заплатят. «А почему вы уродец?»

«Э, ну, потому что я отличаюсь. Ну, вы знаете, от нормальных людей», - Гарри недоуменно разглядывал профессора. Почему он задает простые, очевидные вопросы? Мог бы еще спросить, почему солнце горячее.

«Нормальных людей вроде ваших родственников?» - прошипел Снейп.

Гарри кивнул.

«Значит, вы считаете уродцем каждого, кто отличается от маггла? – еще один кивок. – Того, кто является волшебником? – кивок. – То есть, очевидно, что вы и меня считаете уродцем».

Гарри в панике замотал головой. Нет, нет! Он не собирался оскорблять профессора Снейпа!

«Значит, вы можете прикасаться ко мне - ведь мы оба уродцы, - неумолимо продолжал Снейп. Ненависть к Дурслям настолько захватила его, что он не понял, что, по сути, только что разрешил мальчику обнимать себя. – На самом деле, вы можете обнимать кого угодно в Волшебном мире. Это включает всех обитателей Хогвартса кроме Филча, а мне трудно поверить, что вы настолько отчаялись, чтобы полезть обниматься к этому сквибу. – Гарри смотрел на него с раскрытым ртом. – Тем не менее, если вы хотя бы подумаете о том, чтобы обнять вашего китообразного дядю или кого-либо еще из этих жалких Дурслей, то я заставлю мадам Помфри запереть вас в больничном крыле, пока вас не заберут психоцелители из святого Мунго. – Снейп уставился ему в глаза. – Вы идиотский ребенок, как вы смеете считать себя уродцем? Разве вы не поняли, что ваши ужасные родственники – противоестественные монстры? Каждое их слово было сокрытием правды или откровенной ложью. Если вы еще раз их процитируете, то я вымою вам рот с мылом. Их ложь грязнее любого ругательства».

Гарри моргнул, пораженный такой логической цепочкой. Да, с того момента, когда Хагрид вошел…. точнее, взорвал дверь, он знал, что родственники не были с ним честны. Однако он даже не представлял, как глубоко въелась их ложь. А теперь профессор Снейп разложил все по полочкам, и до него дошло, что со всей его картиной мира что-то… не совсем так.

«Вы помните правила этих гнусных магглов? – потребовал ответа Снейп. Гарри охнул и кивнул. - Хорошо. А теперь забудьте их. Полностью», - Гарри в изумлении уставился на него.

Снейп строго посмотрел на мальчика. У паршивца были видны гланды, настолько широко он разинул рот. «Ну что тут сложного, Поттер. Теперь я ваш опекун, и у вас будут новые правила».

«Да, сэр», - ухитрился пролепетать Гарри. Хотя бы это звучало разумно.

«Естественно, вы будете ходить на уроки в соответствии с предварительными договоренностями, и вы будете жить вместе с вашими одноклассниками. Тем не менее, я договорюсь с директором о том, чтобы к моим апартаментам добавили еще одну комнату для вас, таким образом…»

«Комнату? Целую комнату? Для меня?» - выпалил Гарри, будучи не в силах сдержаться.

Снейп закатил глаза. Мерлин сохрани его от гриффиндорцев-идиотов. Почему мальчик не мог оказаться рейвенкло? «Да, Поттер. Комнату. Для вас. Где вам еще спать? В кладовке?» - к его изумлению, Гарри спокойно кивнул. У Снейпа появилось ужасное подозрение.

«Поттер, а где именно вы жили в доме этих ублюдков-магглов?»

«Как было написано на моем письме из Хогвардса, - объяснил Гарри, удивленный реакцией профессора. – В кладовке под лестницей».

Последний раз Снейп так сильно хотел кого-то проклясть, когда отец и крестный Гарри попытались испортить его зелье на П. А. У. К. «Как проходил ваш обычный день в том доме?»

Гарри прикусил нижнюю губу, гадая, в чем причина такого любопытства Снейпа. И вдруг до него дошло. Наверное, он хочет знать, что Гарри может делать по дому, и что ему можно поручить. Гарри выпрямил спину – надо впечатлить Снейпа своими умениями. Он не будет против усыновления, если поймет, каким полезным может быть Гарри в хозяйстве.

«Я вставал первым и готовил для всех завтрак, - послушно начал перечислять он. – Потом я подавал всем еду, убирал за ними кухню и делал утренние дела по дому. Если в этот день не нужно было идти в школу, то сначала я работал в саду, потом в доме, а по воскресеньям я мыл машину. Потом я готовил обед, и я обычно получал бутерброд или какие-нибудь объедки, а потом я делал дневные дела по дому. Если у тети Петунии собирался ее клуб садоводов, бридж-клуб или литературный клуб или кто-то приходил в гости, то я наводил для них порядок в гостиной, а потом готовил для них чай. Обычно потом я заканчивал дела во дворе, прежде чем готовить ужин – деде Вернону нравилось, чтобы я перекрашивал забор каждый раз, когда он пачкался, так что я много раз это делал. Потом мои родственники заканчивали ужинать, и если мне разрешалось поесть, то я ел, а потом прибирался на кухне, мыл пол, а потом шел спать, - он сделал паузу, задумавшись. – И я хорошо готовлю. Даже леди из бридж-клуба всегда это говорили. И я очень хорошо крашу, без подтеков и чего-то такого. И я много занимался садом, я и сажать могу, и лужайку подстригать, и сорняки пропалывать, и ветки обрезать. И я очень быстро прибираюсь в ванне, так что я совсем не мешаюсь. И я очень аккуратный насчет отпечатков и всего такого, можете не беспокоиться».

Снейп уставился на него. Этот старый идиот превратил Гарри в Мальчика, который выжил, чтобы стать домашним эльфом магглов. Даже собственный отец Снейпа, при всей его грубости, не ждал, что ему будут так прислуживать. О чем Дамблдор вообще думал, когда позволил отвратительным магглам так дурно обращаться с ребенком? «И вы думаете, что я согласился стать вашим опекуном, потому что мне нужен домашний эльф? – видя недоуменный взгляд мальчика, Снейп вспомнил, что все магическое ему в новинку. - Раб».

Гарри нахмурился: «А как еще я буду отрабатывать свою еду, сэр?»

Снейп ущипнул себя за нос. Положение дел оказывалось печальнее с каждой минутой. «Позвольте угадать. Еще одно правило Дурслей – кто не работает, тот не ест».

Гарри кивнул: «Если я плохо поработал, то я не заслуживаю еды, и меня наказывают».

Снейп прищурился: «Наказывают как? Я имею в виду, помимо голодания», - саркастично добавил он.

Гарри опустил взгляд. Наверное, это справедливо, что новый опекун хочет знать, как его наказывали родственники. Однако он так надеялся, что профессор будет не таким строгим как дядя Вернон. Конечно, пытался утешить себя Гарри, пока он учится в Хогвардсе, он ест три раза в день, так что как бы его ни наказывали, он, наверное, не останется без еды… Если только профессор не прикажет ему больше не есть.

«Ну?» - суровый голос Снейпа вернул его к реальности, и Гарри поспешил ответить.

«В основном лишь оплеухой или шлепками, или меня запирают в моей кладовке, - объяснил Гарри. – Но если я серьезно напортачил, типа в школе или делая… - он украдкой взглянул на профессора, - уродские вещи, то тогда я получаю ремень».

«Как насчет лишения привилегий? Запрета на сладости или игрушки? Дополнительной работы по дому?», - Снейп закатил глаза в ответ на озадаченный вид Гарри. Конечно, мальчик ничего не понимает. Как можно лишить привилегий или игрушек ребенка, у которого их и не было? К тому же, похоже, что мальчик и так делал всю возможную работу по дому.

«Из чистого любопытства, Поттер, как наказывали вашего китообразного кузена? Его тоже били?»

«Дадли? – удивленно спросил Гарри. – Кажется, Дадли вообще никогда не наказывают».

«И вы не видите никакого несоответствия в столь неравноправных подходах?»

Слова «неравноправный» Гарри не знал, но о значении догадывался: «Ну, его они хотели. Меня им просто навязали».

«Поттер, вы меня с ума сведете такой логикой, - отругал его Снейп. – Вы были ребенком. Вы и сейчас ребенок. Взрослые обязаны хорошо обращаться с каждым ребенком под своей опекой. Детей нужно кормить, давать им крышу над головой, одевать и защищать от вреда. Они…»

Гарри беспокойно смотрел на Снейпа. Все это звучит как уйма работы. Вдруг профессор решит, что от Гарри слишком много хлопот? «Пожалуйста, сэр, я буду хорошим. Вы меня и не заметите, я буду делать любую работу, какую скажете, и…»

Снейп прервал этот жалкий перечень, пока его кровяное давление не стало еще выше: «Заткнитесь, Поттер. Я уже согласился; меня не надо больше убеждать».

Гарри расслабился и облегченно вздохнул. Профессор и вправду очень хороший. Возможно, он его даже не побьет за объятия. Может быть, они и правда просто «поговорят».

Снейп оскалился. Он совсем не хотел обсуждать следующую тему, но знал, что придется это сделать: «Поттер, в больничном крыле вы сказали, что не понимаете, почему мои действия против вас были неправильны. Вы думали, что мое обращение с вами оправданно».

«Да, сэр».

«Это не так. Преподавательский состав Хогвардса не бьет учеников. Более того, мой удар был чрезмерно сильным. Ни с одним ребенком нельзя так обращаться, - он сделал паузу. – Это правило».

Гарри очень старался понять, о чем говорит профессор. «Но если учителя так не наказывают учеников, - медленно сказал он, продолжая размышлять, - то почему вы меня ударили?»

Снейп подавил желание увильнуть от ответа. Ну разумеется, паршивец задал самый неприятный для него вопрос. Но он был обязан сказать мелкому монстру правду. «Я ударил не вас, Поттер, - сказал он. В ответ на полное недоумение на лице Гарри, он заставил себя пояснить. – Конечно, я ударил вас, но я хотел ударить другого человека. Я… - он прервался и попробовал другой подход. – Вы… очень сильно напоминаете вашего отца», - начал он. Мальчик выпрямился в ответ на эти слова.

«Правда?»

Снейп смерил его взглядом: «Конечно, напоминаете. Вы что, не видели фотографий?» О. Конечно, не видел. Только не в том доме.

Одновременно Гарри замотал головой: «Мои тетя и дядя говорили, что им не нужны фото «бесполезных пьяниц» в доме. Я никогда не видел фотографий моих родителей, и я… - он покраснел, как будто сознавался в тяжком преступлении. - …я их совсем не помню».

Снейп подавил острое чувство жалости: «Естественно, не помните, глупый вы паршивец. Вам было чуть больше года, когда их убили». Стоит ли это делать? Должен ли он? В конце он сказал себе, что это то, чего хотела бы Лили. «У меня есть фотографии вашей матери. Позднее я вам их покажу».

На мгновение ему показалось, что паршивец снова на него кинется, и он приготовился к новой атаке угловатых костей, но Гарри удержался в последний момент, хотя он весь прямо светился благодарностью.

Снейп прочистил горло: «Да, вот, я думаю где-нибудь в школе и фотографии вашего отца можно найти. Он обожал быть в центре внимания, - выплюнул он. – Я поговорю с другими преподавателями и посмотрю, можно ли скопировать вам фотографии».

«Спасибо», - ухитрился выдохнуть Гарри, несмотря на огромный комок в горле. Снейп может обзываться и огрызаться, но его добрые поступки перевешивают суровый тон.

«Хм», - Снейп не знал, как справиться с чувством неловкости от благодарности и абсолютного обожания на физиономии Поттера.

«Как я уже говорил, - он решил вернуть разговор в прежнее русло. – Вы напоминаете вашего отца и…»

Мальчик снова его перебил. «А разве на маму я совсем не похож?» - жалобно спросил он.

«Вы… у вас ее глаза», - неохотно признал Снейп, и чуть не рассмеялся, когда мальчик скосил глаза, пытаясь рассмотреть свое лицо. Недовольный новой паузой, он наколдовал маленькое зеркало и вручил его беспокойному созданию. Гарри уставился на свое лицо так, как будто видел его впервые, пытаясь почувствовать связь с покойными родителями.

Сердце Снейпа сжалось от сострадания к ребенку, и он поспешно трансформировал зеркало обратно. «Если вы уже закончили меня перебивать, - огрызнулся он на мальчика, и Гарри смущенно кивнул. – Вы почти точная копия вашего отца. Так он выглядел, когда я впервые его встретил. Мы с ним… не ладили. Во время вашей отработки ваш внешний вид заставил меня думать о вашем отце, а потом я неправильно понял то, что вы сказали, и я… - Снейп почувствовал, что краснеет, – я потерял над собой контроль. Я очень грубо ударил вас, думая о вашем отце, и за это я извинился».

К его абсолютному шоку, Гарри наклонился вперед и погладил его по руке. «Я, бывает, тоже все путаю, - доверительно прошептал мальчик. – Иногда учительница наклоняется к моей парте, а я думаю, что это дядя Вернон сейчас меня ударит».

Чудесно. Паршивец страдает от навязчивых воспоминаний. Как будто Снейпу нужны новые доказательства того, как ужасна была домашняя жизнь мальчика. Просто поразительно, что ребенок еще не впал в полный ступор. И Альбус думает, что Снейп – наилучшая кандидатура для заботы об этом сломленном, искалеченном ребенке? Директор явно бредит. Возможно, они с Поттером смогут получить оптовую скидку у психоцелителей.

Он смущенно прочистил горло: «Да, что же, теперь, когда вы вдалеке от этой кошмарной обстановки, эти воспоминания должны померкнуть, - объяснил он. – Ведь больше с вами так обращаться не будут».

Гарри уставился на него: «То есть меня не будут бить? Совсем?» Это начинало подозрительно смахивать на ту чушь, которую несли все остальные учителя. Он недоверчиво посмотрел на Снейпа.

«Вас не будут бить ваши воспитатели, - ответил Снейп, радуясь, что удалось так легко перейти от его проступков к более общей теме. – Это противоречит школьным инструкциям. Если кто-то попытается причинить вам вред, я жду, что вы будете защищать себя».

Гарри смотрел на него так, как будто он несет полную околесицу, и с точки зрения ребенка, наверное, так и было. «Поттер, когда ваш дядя бил вас, вы должны были стоять смирно и не издавать ни звука, верно? – мальчик кивнул. – Это были его правила. – Гарри кивнул. – А что я вам говорил про его правила?»

Глаза Гарри расширились: «Вы сказали их забыть. Значит, я… я не должен стоять смирно?»

«Разве не это я только что сказал?» - строго спросил Снейп.

«Да, но…» - Гарри не нашелся, что ответить. Он не думал, что профессор это всерьез.

«Если я вам что-то говорю, то я рассчитываю на ваше послушание! – отругал его Снейп. Вот так-то лучше. По части ругани он был экспертом. – Я тут что, сам с собой разговариваю?»

«Нет, сэр! – Гарри отчаянно замотал головой. – Простите, сэр!»

Снейп погрузился в размышления. Насколько он должен раскрыть мальчику правду? Не лучше ли сразу сообщить ему о Волдеморте и Пожирателях Смерти и о том факте, что для многих в Волшебном мире Гарри остается привлекательной мишенью? Не нужно ли объяснить Гарри, что ему потребуются репетиторы по защите и дуэлям? Он посмотрел на крохотного мальчика, которого совсем недавно освободили из одной неволи и тут же обрекли на новые узы – перед всем Волшебным миром. Он решил, что лучше пока ничего не говорить. Сперва Гарри должен свыкнуться с мыслью, что он больше не груша для битья. Еще будет время объяснить ему, что он все равно остается в опасности.

«Вы мой подопечный, - Снейп, наконец, выбрал свою тактику. – По этой причине, ваша дисциплина – это моя ответственность. Другие учителя могут назначать вам наказания или снимать очки, но никто из них не смеет и пальцем к вам прикоснуться. Если они это сделают, - он очень старался не думать в первую очередь о Квирреле, - то вы должны защищаться и не дать им причинить вам вред. То же самое относится к вашим одноклассникам. Если кто-то из них хочет обидеть вас, то вы должны защищаться. Причем, решительно». Он не просто так стал самым ненавистным профессором Хогвартса, и самые тупые ученики могут попытаться свести счеты со Снейпом, напав на его подопечного.

Гарри должен будет показать, что он далеко не легкая добыча, и охладить пыл возможных недругов. Можно надеяться, что его пост главы Слизерина и принадлежность Гарри к Гриффиндору уменьшат вероятность таких атак. Если предположить, что львы и змеи его не тронут, то остаются только Рейвенкло и Хаффлпафф, а эти факультеты не так уж беспокоили Снейпа. Кроме того, став почетным Уизли, Гарри обретет неслабых союзников.

«Мерлин вас упаси начинать драку, - продолжил он, угрожающе глядя на Гарри, - но если кто-то из тупиц окажется настолько глуп, чтобы полезть к моему подопечному, то вам лучше доказать, что вы можете себя защитить. Я не потерплю, чтобы мою репутацию ставили под сомнение, понятно?»

Это Гарри прекрасно понимал. Дурсли тоже все время беспокоились о репутации. Логично, что профессор Снейп не хочет, чтобы Гарри оказался слабым или глупым, раз уж теперь он за него отвечает.

«Поэтому я также жду от вас академических успехов, - сурово сказал Снейп. – Я не потерплю, чтобы меня позорили плохими оценками».

Гарри нервно прикусил губу: «Я не очень хорошо справляюсь со всем школьным».

«Кто вам это сказал?» - грозно спросил Снейп.

«Моя тетя говорит…»

«А что я говорил по поводу ее цитирования?» - перебил Снейп, не дав Гарри закончить мысль. Он был почти готов исполнить свою угрозу.

«В-вы сказали, что они все врали, и не нужно их повторять?» - нервно сказал Гарри, вспомнив о том же, что и Снейп.

«Именно. Мне заставить вас написать это пятьсот раз, чтобы вы это запомнили? – пригрозил Снейп. – Или вы предпочитаете мыло?»

Гарри попытался отвлечь сердитого профессора: «У меня всегда были плохие оценки, сэр. Меня всегда ругали, потому что я засыпал на уроках, и учителя все время кричали».

«Поттер, - Снейп ухитрился взять себя в руки. Такими темпами язва желудка будет у него через неделю. – Как вы не понимаете, что это объясняется обращением ваших родственников? Ваш крошечный разум не в состоянии понять, что голодание и чрезмерная работа негативно отражаются на учебном процессе? Ваши родители были талантливыми волшебниками и прекрасными учениками, и от вас я жду того же». Больно говорить такое о Поттере, но нельзя отрицать, что это правда.

«Но мой дядя говорил, что уродцы глупые, а мои родители были бесполезными пьяницами, которые не могли найти честную работу, - возразил Гарри. Он не хотел, чтобы профессор считал его умным, а потом разочаровался. – Поэтому я должен был отрабатывать свой хлеб, делая работу по дому».

«Ваши родственники – отвратительные создания, которые дурно обращались с вами с младенчества. Вы ребенок. Вы не должны «отрабатывать свой хлеб». Это взрослые обязаны заботиться о вас, а не наоборот. Ваша работа – ходить на уроки и соблюдать правила. Моя работа – кормить вас, одевать вас, обеспечивать вас крышей над головой, заботиться о вашем эмоциональном и физическом развитии и гарантировать ваше благополучие и безопасность. Вам понятно?» Ну вот. Простые фразы с короткими словами. Даже Поттер сможет уловить основную мысль.

Но конечно, мальчик выглядел озадаченным: «Но дядя Вернон говорил…»

Ну все, он доигрался: «Пятьсот строчек, Поттер! Я говорил вам забыть об этом мешке с дерьмом».

Гарри вздрогнул от грубого тона, но не удержался от хихиканья в ответ на описание своего дяди: «Да, сэр. Я постараюсь получать только хорошие отметки. Но я правда очень мало знаю».

Снейп закатил глаза в отчаянии: «Я, конечно, понимаю, что вы сын вашего отца, Поттер, но может быть, вы все-таки рассмотрите такую альтернативу как учеба и выполнение домашней работы? Или, например, книгу почитаете?»

«А мне можно? – осторожно спросил Гарри. – Я не должен читать и делать домашнюю работу, чтобы не получать отметки лучше, чем у Дадли».

«И кто вам это сказал?» - вкрадчиво спросил Снейп. Мысленно он поклялся, что назначит паршивцу еще 500 строчек или вымоет ему рот мылом, если услышит имя проклятого маггла.

«Дяд… - Гарри спохватился и широко улыбнулся. – А. Ну да».

Снейп какое-то время сверлил его взглядом, а потом продолжил: «Судя по тому, что вы мне рассказали, очевидно, что вам будут нужны репетиторские занятия. Я поговорю с главой вашего факультета. Если, как я подозреваю, на Гриффиндоре не найдется подходящих репетиторов, то вы будете приходить на занятия в мои апартаменты несколько раз в неделю до тех пор, пока ваши результаты не станут удовлетворительными». Снейп мрачно попрощался со своими тихими вечерами без ужасных, ноющих паршивцев. Хотя бы встречи Пожирателей Смерти были только для взрослых.

«Так что, я должен ходить на уроки и соблюдать правила? – сказал Гарри, опьяненный от счастья. – Это все?»

«Вашему отцу и этого было слишком много, - ухмыльнулся Снейп. – Я рассчитываю, что вы не унаследовали его талант к проказам, или же вас ждут тяжкие последствия. Вы обнаружите, что мной не так уж просто манипулировать».

Гарри задумался. Он очень хотел побольше узнать про своего папу – хотя тон Снейпа к этому не располагал – но его пугали эти «тяжкие последствия». «Я буду хорошим, сэр!» - пообещал он.

«Уж постарайтесь», - ответил Снейп, хотя он понятия не имел, что ему делать, если мальчик набедокурит. Ну, помимо словесного выговора. Он хотел бы избежать всего, что походило на прежнюю жизнь мальчика, а мытье котлов и запрет выходить из комнаты слишком напоминали жизнь у Дурслей. Да, Гарри не сможет закончить Хогвартс без отработок у Филча, но Снейп хотел бы, чтобы они были связаны с его статусом ученика и ничем больше. Одно дело, когда тебя наказывают так же, как и твоих одноклассников, и совсем другое, когда твой опекун (опять) обращается с тобой как с домашним эльфом или заключенным.

Так что же остается? У мальчика нет игрушек или хобби, которых его можно временно лишить. Строчки и сочинения могут сработать, размышлял Снейп, но все равно нужно будет посетить магазины игрушек в Косом переулке, и выяснить, что нравится мальчику. Только для того, чтобы потом лишить его этого в наказание – пытался убедить он себя. Ради Мерлина, он ведь не горит желанием осчастливить Поттера.
Впрочем, ребенок абсолютный невежда во всем, что касается общества волшебников, так что стоит регулярно водить его в различные волшебные места, например, в Косой переулок или в Хогсмид. А когда мелкий монстр будет плохо себя вести, он откажет ему в такой прогулке. Это точно доведет паршивца до слез. Снейп удовлетворенно хмыкнул. В одном можно быть уверенным – он всегда найдет способ для мучения Поттера, даже если для этого придется пожертвовать личным временем.

«Честно, сэр! – выпалил Гарри. – Вам почти не придется меня пороть».

«Вы что, не слышали, что я сказал? – злобно ответил Снейп. – Возмутительный ребенок! Вам придется быть внимательнее».

«Но… но… - Гарри недоуменно смотрел на него. – А что я сказал?»

«Я говорил вам, что я не буду подвергать вас жестокому обращению, - снова, мысленно добавил Снейп. – Вас больше не будут пороть ремнем, Поттер».

Как ни странно, Гарри это не успокоило: «Пожалуйста, сэр, только не розга».

О, ради Мерлина. Давно пора купить мальчику нормальные очки. «Идите за мной», - приказал Снейп, схватив Гарри и потащив его по коридору в класс.

Сердце Гарри бешено колотилось. Зачем он ляпнул такую глупость? Профессор Снейп был таким хорошим, обещал, что больше никто не будет его бить, разрешил убегать, увертываться и защищаться от хулиганов, а Гарри что натворил? Он хотя бы сказал Снейпу спасибо? Пообещал, что им можно будет гордиться? Нет, он начал хныкать про то, что не хочет порки розгой. Так ему и надо, если профессор задаст ему трепку за такую неблагодарность и дерзость.

И в самом деле, обреченно подумал Гарри, именно это сейчас и случится. Они прошли сквозь потайную дверь и теперь стояли в классе профессора, рядом с его столом. Именно здесь Гарри чуть не выпороли розгой несколько дней назад, и в этот раз не приходилось рассчитывать на чудесное избавление.

Нет уж, в этот раз нужно принять наказание достойно, мужественно сказал он себе. По крайней мере, больше не нужно стоять тихо и смирно. В этом отношении профессор Снейп куда лучше дяди Вернона.

Снейп наклонился к рабочему столу и достал полированную палочку из кедра для размешивания зелий.

«Идите сюда, Поттер!» - приказал он.

Гарри заставил себя подойти ближе, пытаясь не смотреть на розгу в руке профессора.

«Вы знаете, что это такое?» - строго спросил Снейп.

«Даср, - выпалил Гарри, отводя глаза. – Розга, сэр».

«Идиот. Вы думаете, на розгах гравируют надписи о том, как я выиграл 143-и Международные соревнования по зельеварению? – сурово сказал Снейп, размахивая палочкой прямо под носом невежды. – Это заколдованная палочка для размешивания, Поттер. Она слишком редкая и дорогая, чтобы контактировать с задними частями несносных детей».

Гарри искоса посмотрел на палочку и заморгал. «Но… но… вы хотите сказать… - он посмотрел на Снейпа, и его лицо расплылось в улыбке. – Вы не будете меня этим бить?»

Профессор закатил глаза. «Нет, Поттер, - ехидно ответил Снейп. – Я так старался выиграть эту награду исключительно для того, чтобы сломать ее о ваш непробиваемый зад».

Гарри захихикал. Профессор был довольно смешным, когда привыкнешь к его чувству юмора.

Прекрасно. Теперь паршивец считает его комиком: «Прекратите это нелепое хихикание, Поттер. Это было не так уж смешно».

«Даср», - радостно ответил Гарри.

Снейп свирепо уставился на него. Стоило избавить его от угрозы розги, и мальчик тут же развеселился? Стоит ему напомнить, что у него нет иммунитета к единственной знакомой ему форме наказания. «Вы обнаружите, что я не буду прибегать к жестоким побоям, чтобы наказать вас, Поттер, - когда это слизеринцу, который достоин этого звания, приходилось полагаться на грубую силу? – Но вы почувствуете мою руку, если нарушите два самых важных правил, - он сделал драматическую паузу. – Если вы… - он замолчал. Что этот негодник точно не будет делать? Меньше всего на свете Снейпу хотелось приводить эту угрозу в исполнение. Он посмотрел в наполненные страхом глаза ребенка. – Если вы намеренно меня ослушаетесь, - это должно сработать, магглы забили мальчика до полного подчинения. - И если вы подвергнете себя опасности», - вот это неплохо. Мальчик застенчивый до ступора – он не станет специально рисковать. А Снейп лишний раз подчеркнул, как он ценит жизнь паршивца - это поможет преодолеть десять лет унижений и оскорблений от Дурслей, включая их одержимость термином «бесполезный уродец».

Гарри выпучил глаза. «Я не буду!» - поклялся он.

Да неужели. «Смотрите, чтобы так и было, - мрачно сказал Снейп. – или ваш зад сильно об этом пожалеет».

«Но меня будут бить только за эти вещи? – неуверенно спросил Гарри. – Ни за что другое?»

«Например, за что?»

Гарри пожал плечами: «За плохо сделанные уроки. За дерзость. Если я что-то сломаю. Или не буду слушать».

«Можно подумать, мне больше делать нечего, кроме как возиться со всеми вашими оплошностями, Поттер. Но я не собираюсь тратить каждую секунду своей жизни на слежку за вами в поиске малейших проступков и последующее битье. Я уже сказал вам, какие проступки я считаю достаточно тяжкими, чтобы прибегнуть к телесным наказаниям. Избегайте этих действий, и вам будет не о чем беспокоиться», - он притворился, что не заметил выражения безудержной радости на лице мальчика.

«А если кто-то сделает больно мне, то я могу сделать больно им?» - уточнил Гарри.

«Вам не просто разрешается так поступать, Поттер. Я требую, чтобы вы это делали. Вам категорически запрещено стоять столбом и ждать что кто-то (вероятнее всего, я!) вас спасет. Мне и так есть чем заняться, спасибо большое. Если кто-то вас обижает, то будьте любезны поднять свою ленивую задницу и остановить их. Я достаточно ясно выражаюсь?» - все слизеринские инстинкты Снейпа пришли в состояние тревоги. Если или, точнее, когда Волдеморт вернется, он однозначно сделает ребенка своей целью. К тому времени Снейп должен гарантировать, что мальчик вступает в бой без лишних раздумий – а лучше наносит предупреждающий удар.

Гарри хищно улыбнулся, и Снейп неожиданно для себя обрадовался этому намеку на сходство с отцом. Правда, когда он видел это выражение раньше, оно означало, что Поттер старший и Блэк его выследили. «О чем вы думаете?» - с любопытством спросил он ребенка.

«Просто о том, как я хочу вернуться и навестить своего кузена, сэр», - ответил Гарри с горящими глазами.

«Я вам сказал не начинать первым», - предупредил его Снейп, несмотря на облегчение, что дух мальчика не был сломлен.

«О, это ничего. Как только Дадли меня увидит, он сам начнет», - уверенно ответил Гарри. Но тут выражение его лица сникло: «Но у него будет рядом толпа друзей. Он всегда их звал для «охоты на Гарри».

Услышав подобное выражение, Снейп гневно сощурил глаза, а его планы пощадить щенка Дурслей во время мести тут же вылетели в трубу: «Они нападали на вас скопом на одного?»

Гарри уныло кивнул: «Обычно их было трое или четверо. Я ведь не могу справиться с ними всеми».

Дорогой лорд Волдеморт, быстро набросал Снейп воображаемое письмо, пишу вам от лица Мальчика, который выжил. Не были бы вы столь любезны, не насылать на него более одного Пожирателя Смерти за один раз? Нападать на него всей толпой было бы неспортивно. «Поттер, - сурово сказал он, - вы должны научиться защищать себя при превосходящих силах противника. Любой иной подход будет глупым и нереалистичным».

«Но вам…» - Гарри вовремя спохватился.

Снейп приподнял одну бровь: «Что? Но мне легко говорить? - Гарри смущенно кивнул. – Да будет вам известно, Поттер, что когда я был учеником в этой школе, на меня часто нападала банда четырех хулиганов, и не так уж редко мне удавалось одержать над ними победу».

Глаза Гарри засияли от восторга: «Правда? А вы меня так научите?»

Снейп слегка раздулся от гордости. «Думаю, да», - с показной неохотой ответил он.

Неожиданно взгляд Гарри стал тревожным: «Сэр… ?»

Снейп нахмурился, глядя на такую резкую перемену: «Что такое?»

«Сэр, один из этих четырех… - Гарри запнулся и попробовал снова. – Это был мой отец – тот, кто на вас нападал? Мой папа был одним из этих хулиганов?» Гарри с беспокойством смотрел на профессора.

Броня Снейпа быстро вернулась на место, в последний момент помешав ему выдать свой шок. Такая дедукция впечатляла. Мерлина ради, как ему стоит ответить? Если он скажет правду, мальчик решит, что его покойный святой отец знал, что делал, и отвергнет опеку Снейпа, но и лгать было нельзя. В Хогвартсе слишком много людей, знающих правду, так что рано или поздно мальчик все равно все узнает.

Кроме того, укорял он себя, с какой это стати он ведет себя так, как будто отречение паршивца его заденет? Разве не он начал этот разговор в отчаянной надежде отделаться от опеки?

Игнорируя неожиданное замирание сердца, он ответил со всем равнодушным презрением, на которое только был способен: «Да, Поттер. Ваш отец был одним из них».

Паршивец опустил взгляд. Ну вот и все – вид отвращения и презрения. Сейчас он захочет узнать, чем Снейп заслужил враждебность старшего Поттера. Подразумевая (или утверждая в открытую?), что такие чувства были заслуженны, а потому Снейп явно не может быть опекуном единственного сына Джеймса Поттера.

Однако вместо этого Гарри поднял глаза полные слез: «Мне так жаль, профессор. Простите, что мой папа издевался над другими. Он, наверное, был ужасным, совсем как мой кузен, раз все время к вам цеплялся».

В ушах Снейпа что-то зашумело. Это было невероятно. Просто невозможно поверить.

Если бы у юного Северуса Снейпа спросили, чего он желает больше всего на свете, то он бы попросил, чтобы Джеймс Поттер и Сириус Блэк молили его о прощении на коленях. Но теперь Снейп понял, что это полная ерунда.

Куда лучше и куда слаще извинения единственного сына обидчика, осуждающего своего отца. Вот настоящая слизеринская месть – и ведь ему даже не пришлось манипулировать для этого паршивцем. Он проявил моральное благородство, но все равно получил свои извинения. В самом деле, ничто не может быть лучше этого момента.

Какое-то время он наслаждался невыразимым удовлетворением, невероятно сладкой местью, но потом взял себя в руки и слегка кивнул мальчику: «Извинения приняты, мистер Поттер, - сумел он выговорить. – Но не судите вашего отца слишком строго: мальчики делают много глупостей».

«Вы не делали».

Снейп поперхнулся и чуть не прикусил себя язык: «Что?»

«Вы не кидались ни на кого толпой, когда были в Хогвартсе, - возмущенно ответил Гарри. – Вы никого не травили. Вам не нужно притворяться, что мой отец был лучше, чем на самом деле».

«Поттер», - Снейп не мог подобрать слова. Чувство морального превосходства внезапно исчезло. В конце концов, это он позволил детским издевательствам привести его прямо в объятья Темного Лорда и совершил преступления в тысячи раз хуже всего, что делали с ним Поттер и Блэк. «Мы все делаем глупости. Некоторые глупее, чем у остальных. Вы просто… вы просто должны стараться никому не причинить вреда своими действиями».

В глазах Гарри стояли слезы, но одновременно читалась решимость: «Я никого не буду так обижать. Я лучше буду защищать людей от разных хулиганов, и сам таким ни за что не стану».

Снейп почувствовал, что у него волосы становятся дыбом. Началось…

Глава 5

Вскоре после торжественной клятвы мальчика Снейп отправил его назад в свою Башню. Любая другая реакция испортила бы величие момента. Он сообщил Поттеру, что завтра после уроков он должен будет прийти в подземелья, чтобы они вдвоем отправились на ужин к мистеру и миссис Уизли. «Оденьте свою лучшую одежду, Поттер, - поучал он мальчика. – Вы должны произвести хорошее впечатление».

Он сам, конечно, знал, что только бешенный гипогрифф сможет притормозить материнскую заботу Молли Уизли, но это еще не повод Поттеру расслаблялся. Мальчик послушно кивнул, таким же был его ответ на повторную команду ничего пока не говорить младшим Уизли. Это родительское дело решать, что и как говорить своим отпрыскам, и Снейп не позволит Поттеру разболтать новости раньше времени.

Его собственные уроки закончились раньше времени, когда третьекурсница из Хаффлпаффа ухитрилась получить облако ядовитого газа вместо кровозаменительного зелья, которое ей задали. Он не был уверен, что именно сделала эта идиотка, но подозревал, что она была слишком занята мальчиком из Рейвенколо, чтобы взять нужные ингредиенты, не говоря уже о том, чтобы смешать их в правильном порядке. Как бы там ни было, заклинания обеззараживания очистят воздух только к утру, а трое учеников отправились к Поппи.

Снейп использовал неожиданный перерыв, чтобы устроить засаду на квиддичном поле. У первогодок Гриффиндора и Слизерина был первый урок полетов с мадам Хуч, и Снейп жаждал открыть новый талант для команды своего факультета. Тот факт, что паршивец Поттера тоже там будет, был чистым совпадением, уверял он себя. И его совершенно не волновало то обстоятельство, что Поттер был воспитан магглами и, скорее всего, грохнется с метлы и что-нибудь себе сломает. Если он и стал новым опекуном мальчика, это еще не значит, что он должен… опекать его. Хуч отвечает за полеты – это ее обязанность следить, чтобы никто из учеников не пострадал.

Хотя нельзя сказать, чтобы она хорошо с этим справлялась, мрачно напомнил себе Снейп, но это уже проблемы Поттера, а не его. Он здесь для поиска слизеринских талантов, а не для защиты гриффиндорского паршивца. И да, он держал в руке палочку, готовясь в любую секунду сказать смягчающее заклинание, но это совпадение, ничего больше.

Разумеется, стоило уроку начаться, как этот неуклюжий недоумок Лонгботтом тут же что-то себе сломал. Его бездарность на зельеварении явно была правилом, а не исключением. И Волдеморт утверждает, что чистокровные волшебники лучше? Темному Лорду не мешало поработать учителем в магической частной школе. Он бы быстро пересмотрел свои евгенические теории.

Хуч погнала ревущего мальчика в больничное крыло, приказав оставшимся ученикам тихо ждать ее возвращения. О да, именно так и будет, ухмыльнулся Снейп. Возьмите большой класс маленьких тупиц, раздайте им всем метлы, уберите присмотр взрослых, и они будут просто вежливо ждать. Какая рациональность. И директор еще критикует его методы поддержания порядка в классе.
Нет, ну если бы перед уходом Хуч устроила показательную порку их же метлами, она могла бы надеяться на подчинение, хотя Снейп и в этом сомневался. Ну вот, пожалуйста, буквально через несколько секунд вспыхнула ссора. Что неудивительно, начал ее Малфой.

Снейп нахмурился. Ох уж этот избалованный ужас. В первый учебный день он, как обычно, прочитал всему факультету лекцию о том, что они не должны уронить имя Слизерина. Как всегда, особенно угрожающие взгляды достались первогодкам. Однако он подозревал, что высокомерие Драко потребует дополнительных мер воздействия, пока тот поймет, что правила действительно распространяются и на него тоже. И вот вам доказательство его правоты.

Удивительным было только то, что оппонентом Малфоя в конфликте был Поттер. Снейп скорее ожидал, что это будет Уизли – чистокровка не удержится от издевательств над «предателем крови». Однако возможно, Драко не смог устоять перед знаменитым Мальчиком, который выжил.

Снейп стоял слишком далеко, чтобы понять, о чем они спорили, но было очевидно, что несмотря на всю застенчивость и прошлое насилие, Поттер не собирается уступать белобрысому слизеринцу. Внезапно конфликт получил новое развитие, когда Драко взвился в воздух и (Нет! Этот непослушный паршивец!) Поттер как-то оказался рядом с ним. Более того, он его нагонял.

Снейп моргнул. Он точно знал, что Драко Малфой брал специальные уроки полетов с шести лет, и теперь Поттер, который впервые сел на метлу, не отставал не него.

Черт. Снейпу не хотелось в этом признаваться, но возможно, паршивец действительно унаследовал что-то полезное от этого придурка Поттера. Более того, если ему нравится летать, то можно запрещать ему это в наказание. Снейп усмехнулся мысли о новом оружии против мальчика.

Разумеется, ему теперь придется приобрести новую метлу для паршивца: и, судя по явному таланту, метла должна быть хороша. Ведь если у Гарри не будет собственной метлы, то что конфисковать Снейпу? Он улыбнулся своей предусмотрительности и будущим рыданиям паршивца… хотя в голову постоянно лез образ счастливого Гарри, который распаковывает новую метлу. Снейп раздраженно изгнал его из своих мыслей. Его не интересует удовольствие ребенка, ему лишь нужны новые способы мучить его при непослушании.

Но тут Драко закричал на Гарри и бросил что-то прочь. Снитч? Камень? Что бы это ни было, Гарри мгновенно устремился вслед, и Снейп в ужасе бросился к нему. Этот маленький дурак! Теперь он точно врежется в стену замка! Он не повернет на такой скорости! Теперь он… и тут Поттер сделал невозможное.
Каким-то чудом он ухитрился схватить злосчастный предмет и одновременно развернуть метлу буквально за секунду до – почти верного – крушения о каменную стену Хогвартса. Снейп запоздало заметил, что сам он стремительно несется по квиддичному полю, вне себя от ярости.

Он почти добежал до учеников, восхищенно щебетавших вокруг сияющего гордостью Поттера, когда он буквально врезался в такую же пораженную Макгонагалл. «Северус… ты… я не могла… за все эти годы…. я просто не верю… этот мальчик…!» - пробормотала она.

«Я совершенно согласен, Минерва, - угрюмо сказал Снейп. – Погоди, я до него доберусь».

«Вот уж нет! – резко ответила она. – Он мой! Он на моем факультете!»

«И он мой подопечный», - возмущенно ответил он.

«Это не имеет значения! – голос Макгонагалл был нехарактерно визгливым. – Его отсортировали в Гриффиндор. Это делает его моим».

К этому моменту их крики привлекли внимание детей, и внезапно Поттер потерял былую уверенность. Снейп постарался подавить свою злобу. В конце концов, о чем им спорить? Очевидно, что Минерва в такой же ярости от поступка мальчика, как и он. Если они скоординируют наказания, то Поттеру это пойдет лишь на пользу. Так он поймет, что взрослые действуют единым фронтом. «Хорошо, Минерва, - сказал он тихо, чтобы не услышали ученики. – Нам нет никакой нужды ссориться. Вероятно, будет лучше, если мы разделим…»

«Категорически исключено! – заявила Минерва. – Не думай, что сможешь обойти меня в этом, Северус! Правила однозначны. Неважно, работают его родители в школе или нет – ученик распределяется на факультет только в соответствии с Сортировочной шляпой. Гарри гриффиндорец, и он будет играть только за Гриффиндор».

Снейп удивленно на нее моргнул: «Играть за… О чем ты, полоумная женщина?»

Макгонагалл злорадно посмотрела на него: «О квиддиче, идиотская летучая мышь. Мальчик будет играть в моей команде, а не в твоей».

Снейп совершенно серьезно подумал о том, чтобы задушить старую ведьму. Поттер был буквально в миллиметре от смерти. На незнакомой метле он несся прямо на каменную стену с безрассудно высокой скоростью, а глава его факультета думает только о своих шансах на Кубок Школы. Неудивительно, что они и директором так хорошо ладят – у них одни и те же приоритеты.

«Похоже, ты забыла другое правило, Минерва, - промурлыкал он. – То, в котором говорится, что первогодки не играют в квиддич».

В ответ она издала неприличный звук: «С его-то талантом? Уверена, что директор может сделать для Гарри исключение».

«А опекун может сказать нет», - нежно заметил Снейп.

С чувством глубокого удовлетворения он наблюдал, как глаза Минервы расширяются от ужаса, стоило ей понять, что он прав.

В воздухе повисла тяжелая пауза, после чего Макгонагалл заговорила снова, но уже неожиданно елейным голосом: «Северус, ты ведь не откажешь мальчику в возможности стать популярнее на своем факультете? Его талант нужно развивать и…»

«Прибереги мольбы на другой раз, Макгонагалл, - грубо прервал ее Снейп. – Твои мечты о квиддичной славе основаны на безрассудстве моего подопечного. Он подверг опасности свою жизнь, не говоря уже о полном пренебрежении к приказам мадам Хуч. Разве это тебя нисколько не беспокоит?»

Макгонагалл прочистила горло: «Э, да. Конечно, беспокоит. Я очень твердо поговорю об этом с Поттером. Совсем твердо. Но, э, насчет команды по квиддичу…»

Прежде чем Снейп смог проклясть ведьму в попытке переключить ее с одной-единственной мысли, появилась мадам Хуч. «Что это такое, а? Что тут происходит?» - потребовала она ответа.

«Поттер! Малфой! Немедленно сюда!» - взорвался Снейп и два перепуганных мальчика поспешили к ним.
«Вот эти два негодяя, - сообщил Снейп Хуч, грозно взирая на резко побледневших детей, - намеренно ослушались вас и отправились летать в ваше отсутствие».

«Да неужели! – возмутилась Хуч. – Вот негодники!»

«И Поттер показал такой талант к полетам, какой не встречался уже несколько поколений», - добавила коварная Макгонагалл.

Глаза Хуч мгновенно загорелись: «Да неужели? Правда? Яблоко от яблони, а?»

«Даже лучше», - Минерва заговорщически подмигнула.

«Да ты что! – Хуч с предвкушением потирала руки. – Ну что же!»

Снейп заскрипел зубами. Мерлин упаси его от квиддичных наркоманов. «Малфой, Поттер – пождите меня у стены замка». Мальчики испарились. Один его тон сообщил им, что они очень, очень сильно пожалеют об этой импровизации в воздухе.

«А теперь не будете ли вы столь любезны, подумать о благе детей, вместо жалких попыток реализовать собственные квиддичные мечты за счет своих учеников, - начал Снейп, игнорируя возмущенное фырканье обеих женщин. – Мне было бы очень интересно узнать, какое взыскание вы назначите детям за их отвратительное поведение».

«Ну, я-то лично ничего не видела, - начала Хуч, но при виде выражения лица Снейпа, быстро передумала. – Э, как насчет пяти очков с каждого за нарушение инструкций?»

«Пожалуйста, профессора, - влезла непрошенная гриффиндорская всезнайка, - Гарри просто пытался спасти напоминалку Невилла. Он уронил ее, когда упал. Малфой взял ее и собирался разбить о стену – поэтому Гарри пришлось ее ловить».

Ярость Снейпа вспыхнула с новой силой. Чертова напоминалка? Мальчик чуть себя не убил из-за пустяковой безделушки?

Хуже того, он увидел, как Макгонагалл одобрительно кивает: «Защита одноклассника – очень благородно с его стороны. Пять очков мистеру Поттеру».

Снейп чуть не задохнулся от злости. Глупая ведьма наградила паршивца? За то, что он рисковал своей шеей ради дешевого шарика, который, зная Логботтома, был бы потерян в течение 72 часов? И как это научит Гарри ценить свою жизнь и не рисковать ею без необходимости?

Идиоты гриффиндорские. Вот любители пороть чушь про «героизм» и «благородство», но на картину в целом и внимания не обратят. Неудивительно, что Уизли приходится размножаться как кроликам – у гриффиндорцев инстинкт самосохранения как у кирпича.

«Прошу меня извинить, - с трудом выдавил он. – Меня ждут мой подопечный и мой ученик».
Минерва нервно засеменила вслед за ним: «Но Северус, ты ведь не станешь возражать против того, чтобы Гарри играл за факультетскую команду, правда? Так он сможет почтить память отц… - она оборвала себя на полуслове. Она хоть и гриффиндорка, но не дура. Минерва понимала, что Джеймс Поттер ей в этом споре не помощник. – У него появится тема для разговора с другими детьми, это поможет ему больше узнать о волшебном обществе…»

Он положил конец этой трескотне: «Если я соглашусь, я могу рассчитывать на твою полную поддержку моих решений в отношении Поттера, даже при возражениях директора?»

Макгонагалл сделала паузу, пристально посмотрела на него и сказала: «Договорились».
Он кивнул, наслаждаясь чувством победы. Он был уверен, что вмешательство Альбуса в жизнь Поттера далеко не закончено, и он хотел обеспечить себя потенциальными союзниками на случай неизбежных сражений. Он также хотел застраховаться от ворчания Минервы по поводу его обращения с мальчиком. Принадлежность Гарри к Гриффиндору означала ее ответственность за мальчика (хотя он что-то не заметил, чтобы она сильно надрывалась, пытаясь оценить и обеспечить его потребности). Снейпу вовсе не хотелось, чтобы Макгонагалл дышала ему в затылок при каждом шаге.

Когда они поравнялись с мальчиками, она их оставила: «Я схожу за Вудом, и мы встретимся в твоем кабинете».

Он кивнул, затем повернулся к мальчикам: «Итак, - он устремил на них свой самый пронзительный взгляд и с удовлетворением отметил, как они задергались. – Вы решили проигнорировать инструкции мадам Хуч, и потеряли по пять очков для своих факультетов».

Поттер охнул: «Мне жаль, сэр».

«Вы еще успеете пожалеть об этом, Поттер, не сомневайтесь. Ступайте в мой кабинет и ждите меня там».
Бросив последний взгляд на квиддичное поле, Гарри повиновался, оставив Снейпа и Малфоя одних.
«Мистер Малфой. Не успели прибыть в школу, а уже теряете очки своего факультета».

«Уверен, я их снова наберу на другом уроке», - Драко попытался скопировать ухмылку отца, но зрелище было довольно жалкое.

«Не в этом дело, мистер Малфой, - сказал Снейп низким и почти гипнотическим тоном. – Вас предупреждали не позорить свой факультет. Вам говорили не уронить имя Слизерина, а вы что сделали? На одном из первых же уроков, вы показали неуважение к своему учителю».

«Это был п-просто полет», - Драко отчаянно пытался выкрутиться.

«Нет, мистер Малфой. Вы проявили неуважение не только к мадам Хуч и ее указаниям во время урока, но и ко мне и моим приказам своему факультету», - ласковым голосом сообщил Снейп.

Драко побледнел еще больше.

«Я не закрываю глаза на дерзость, мистер Малфой. Меня удивляет, что вы этого не знали».
Драко пытался что-то сказать, но не смог издать ни звука.

«Сейчас вы вернетесь в свою общую спальню, где проведете остаток дня за написанием фразы «Я приношу извинения за свои неуважительные действия» пятьсот раз подряд, - он проигнорировал охваченное ужасом лицо Драко. – На этих выходных, в то время как ваши одноклассники будут наслаждаться свободным временем, вас ждут две отработки с мистером Филчем. Будете мыть пол в совятне собственной зубной щеткой – это научит вас должному смирению. И если я услышу хоть одну жалобу от вас или от мистера Филча, то я напишу вашему отцу о том, как я разочарован вашим поведением. Мне нужно напомнить вам о вероятных последствиях этого шага?» Драко приобрел светло-зеленый оттенок и поспешно замотал головой.

«Н-нет, сэр», - дрожащим голосом выговорил Драко.

«Тогда я предлагаю вам приступить к пятистам строчкам. Не закончите их до следующего завтрака, проведете еще одни выходные на отработках. И будьте добры, предупредите остальной факультет насчет мистера Поттера. Я буду очень вами недоволен, если кто-то повторит вашу ошибку».
«Да, сэр!» - выпалил блондин и быстро убрался восвояси.

Этим же вечером, размышлял Снейп, совятня школы опустеет. Каждый слизеринец напишет домой последние новости. Интересно будет посмотреть, что случится потом.

Тем временем, Гарри стоял под дверью кабинета Снейпа с растущим чувством обреченности. Это выражение на лице профессора… Он поежился.

Снейп рявкал и рычал будь здоров, но он не казался взаправду злым. Но на этот раз злость, исходившая от профессора, повисла в воздухе, как грозовое облако. Если Гарри подождет еще немного, его вырвет от страха. Гарри не знал, что Снейп с ним сделает, но больше всего он боялся, что профессор передумал, когда увидел, сколько от Гарри неприятностей.

«Внутрь», - Снейп неожиданно оказался позади его, полы мантии развевались за его спиной, когда он открыл дверь взмахом палочки.

Гарри поторопился вслед за ним и теперь стоял рядом со столом, опустив голову и разглядывая свои ботинки.

«Поттер, я готов выслушать, какие вы придумали оправдания своему поведению», - холодно сказал Снейп, встав рядом с ним со скрещенными на груди руками.

«Никаких оправданий, сэр», - прошептал Гарри. Внутри у него все сжалось.

«Тогда, быть может, вы объясните, о чем вы вообще думали?»

«Я… я просто разозлился, когда Малфой взял напоминалку Невилла. Он ужасно вел себя с Невиллом, совсем подло и мерзко, и когда он попытался сломать ее, то я… я просто не мог ему этого позволить».
«То есть вы позволили Малфою спровоцировать вас на нарушение правил и потерю очков своего факультета. Да если бы он вас за ухо тащил, то и тогда это было бы не так очевидно, - ядовито сказал Снейп. Гарри вздрогнул. – Вас всегда так просто контролировать, Поттер? Вы совсем не способны думать самостоятельно? Не можете догадаться о чужих намерениях?»

«Я знал, что Малфой хочет втянуть меня в неприятности, - запротестовал Гарри, - но я не хотел, чтобы Невилл потерял напоминалку. Простите, что я не послушался, но это…»

«Поттер! – голос Снейпа был резким как удар хлыста. – Вы тупой ребенок! Почему, как вы думаете, я на вас злюсь?»

«П-потому что я не послушал мадам Хуч, - услышав возмущенное фырканье Снейпа, Гарри поднял удивленные глаза. – Тогда что?»

В мгновение ока Снейп очутился прямо перед ним и схватил его за плечи. Наклонившись так, чтобы посмотреть ребенку в глаза, Снейп сказал, встряхивая Гарри после каждого слова: «Вы – могли – себя – убить – этой – глупой – выходкой! Как вы смели полететь прямо на стену замка!»

Гарри выпучил на него глаза. «Я даже не видел стену, я просто летел за шариком», - выпалил он.
В ответ профессор ухитрился стать еще злее. «Вы так мало цените собственную жизнь и жертву ваших родителей, что вы даже не подумали о возможных последствиях?» - возмущенно спросил Снейп.
У Гарри засосало под ложечкой от необычного теплого чувства. Профессор так бесится не потому, что он не слушался. Профессор злится, потому что он мог пострадать.

Впервые на памяти Гарри кто-то, тем более взрослый, беспокоился о нем. Когда он болел в доме Дурслей, их только беспокоило, сможет ли он делать работу по дому и готовить им еду. Время от времени они волновались, что подумают соседи, но они никогда в жизни не тревожились о самом Гарри. И вот профессор Снейп пришел в полную ярость, потому что Гарри мог пострадать.

Для него даже не имело значения, что на самом деле Гарри не пострадал. Он все равно злился, потому что Гарри мог пострадать. Тошнота полностью исчезла, а на смену ей пришло чувство абсолютного счастья.

Он исподтишка взглянул на побелевшее от ярости лицо профессора, и тут же снова опустил глаза. Гарри с трудом сдерживал радостную улыбку. Ему не все равно. Ему действительно не все равно.
Этот невыносимый паршивец – кипел от негодования Снейп. Выкинул подобный номер, а теперь еще и улыбается! Как будто ему есть чем гордиться! Очевидно, что нужны суровые меры воздействия, иначе до него не дойдет.

«Поттер, - угрожающе сказал он, - вы помните, что я обещал сделать, если вы будете настолько глупы, чтобы рисковать своей шеей?»

Гарри округлил глаза. Ха! Это стерло улыбку с лица негодника. «Д-да, сэр», - заикаясь, ответил Гарри.
«А что я обещал сделать, если вы сознательно ослушаетесь?»

«То же самое, сэр».

«Очевидно, вы мне не поверили», - холодно заметил Снейп.

В ответ Гарри поднял глаза: «Нет, сэр! Я вам поверил! Я просто… я просто…»

«Вам явно нужна демонстрация того, насколько серьезно я отношусь к подобному поведению. Ну что же, я вам предоставлю наглядный пример. Точнее, два примера, - Снейп сделал шаг вперед и развернул Гарри к себе под прямым углом. – Вы не будете подвергать себя опасности, - он отвесил мальчику тяжелый шлепок пониже спины. - И вы будете слушаться своих учителей – за исключением чрезвычайных обстоятельств», - осторожно добавил он, отвесив второй шлепок. Последний удар заставил паршивца вскрикнуть.

«Я так понимаю, вы уяснили мою мысль?» - строго спросил он, поворачивая мальчика к себе лицом. Если мелкий паршивец и считал, что он не выполняет своих обещаний, то теперь он точно изменил мнение.
Выражение шока на лице Гарри было почти комичным. Снейпа охватило непривычное чувство вины, но он попытался подавить его. Паршивец это заслужил. Его предупреждали, а он все равно поступил по-своему. Да еще и имел наглость хихикать, когда ему делали выговор. Ну хорошо, если мальчику нужна жгучая боль пониже спины, чтобы осознать серьезность ситуации, то кто он такой, чтобы отказывать.

#

«Поттер, вы помните, что я обещал сделать, если вы будете настолько глупы, чтобы рисковать своей шеей?» У Гарри сердце ушло в пятки. Он слишком хорошо это помнил.

«Д-да, сэр», - он опустил голову. Он был подопечным профессора меньше недели, а уже успел заслужить свою первую порку.

Хотя, думал Гарри с надеждой, профессор сказал, что не будет пороть ремнем. Или розгой. Хотя его могут отлупить и щеткой. Тоже не фунт изюму, но хотя бы не останется отметин, которые заметят другие мальчики.

Похоже, профессор ужасно в нем разочаровался. Это плохо. Но Гарри все равно не мог не радоваться. Пусть его и отлупят, но впервые в жизни это сделают потому, что кто-то за него волнуется. Гарри решил, что это не самое худшее, за что тебя могут отшлепать.

Гарри действительно жалел, что повел себя так глупо. Профессор Снейп такой умный – он бы сразу понял, что делать в такой ситуации. А Гарри просто бросился вперед без раздумий. Неудивительно, что профессор был так сильно недоволен... Но раз он недоволен, он верит, что Гарри мог бы придумать план получше. А это значит, что он считает Гарри не таким уж глупым. Дядя Вернон не стал бы лупить Гарри за глупую выходку – он вечно твердил о том, какой Гарри тупой. Он был бы только рад, что Гарри опростоволосился. Однако профессор Снейп возлагал на него большие надежды. Он ждал, что Гарри будет думать головой, и он был разочарован, когда Гарри этого не сделал. Гарри немного расправил плечи. Не так уж плохо, когда тебя наказывают за нереализованный потенциал. Ему скорее нравилась идея о том, что профессор Снейп многого от него ждет. Никто еще так не делал.

«А что я обещал сделать, если вы сознательно ослушаетесь?»

«То же самое, сэр», - сказал Гарри уже громче. До него только что дошло, что профессор держит слово насчет порки, а значит, он и другие обещания выполнит. Например, насчет того, чтобы быть опекуном Гарри. Кроме того, он не станет утруждаться и шлепать Гарри, если он не планирует задержаться на этой должности, верно?

«Очевидно, вы мне не поверили».

Гарри пришел в ужас. Он ни на секунду не сомневался в профессоре Снейпе. «Нет, сэр! Я вам поверил! Я просто… я просто…», - он замолчал, не находя слов, чтобы описать свои чувства. Он просто не умел думать о собственной безопасности. У него не было на то причин. Всю его жизнь никому не было до него дела, и он так и не научился думать о последствиях риска. Но теперь у него был профессор Снейп. И профессор ясно дал понять, что он беспокоится о Гарри. И ему больше не разрешается делать глупости. За такое открытие Гарри был готов заплатить хоть месяцем порки.

«Вам явно нужна демонстрация того, насколько серьезно я отношусь к подобному поведению. Ну что же, я вам предоставлю наглядный пример. Точнее, два примера».

Гарри охнул. Две порки сразу? Это будет жутко больно, но, наверное, он это заслужил. Снейп действительно его предупреждал.

Когда профессор положил руки ему на плечи и развернул его вправо, Гарри был не совсем уверен, что сейчас будет. Снейп скажет ему спустить брюки и наклониться? Или лечь ему на колени?

Но профессор снова говорил: «Вы не будете подвергать себя опасности». Не успел он понять, что происходит, а профессор уже отвесил Гарри резкий шлепок по заднице. Гарри подпрыгнул, скорее от удивления, чем от боли. Профессор даже не поднял мантию Гарри, не то, что не заставил его спустить брюки.

«И вы будете слушаться своих учителей – за исключением чрезвычайных обстоятельств», - второй шлепок попал на то же место, и Гарри тихо вскрикнул от удивления. Вот это была обещанная порка? Совсем ведь не больно было.

Прежде чем он смог разобраться в своих спутанных мыслях, его снова развернули лицом к профессору. «Я так понимаю, вы уяснили мою мысль?» - строго спросил его Снейп. Шокированный Гарри в изумлении уставился на него, его глаза вылезли из орбит, а рот был похож на букву «О».

Снейп боролся с собой. Он не будет извиняться. Он предупреждал Поттера и сделал только то, что обещал. Тот факт, что магглы подвергали мальчика насилию, не дает ему карт-бланш на дальнейшее поведение. Во всех книгах было черным по белому написано о важности ограничений и последствий за плохое поведение.

Однако когда ребенок смотрит на тебя с таким шоком (и разочарованием?), очень трудно следовать чертовым книгам.

«Ну? Что такое, Поттер?» - терпение Снейпа кончилось. Если мальчик собирается вопить или возмущаться, то пусть уже начинает!

«Это… это что, все? – запинаясь, сказал Гарри. – Но вы же сказали…»

Снейп оскалился: «Я говорил предельно ясно, Поттер. Я предупреждал, что если вы ослушаетесь меня, то почувствуете мою руку пониже спины. Это и случилось. Вы получили один шлепок рукой поверх одежды за то, что подвергли себя опасности, и еще один за непослушание. На будущее, если хотите избежать двух шлепков, то не нарушайте оба правила сразу».

«Но ведь по-настоящему больно не было», - выпалил Гарри. Он на автомате схватил себя за задницу, но почувствовал лишь легкое жжение, которое быстро исчезало.

Снейп закатил глаза: «Поттер, не будьте болваном. Во-первых, если бы я собирался причинить вам боль, то я бы не прибегал к методам магглов. Есть Темные проклятия, которые заставят вас биться в агонии несколько дней подряд, - глаза Гарри округлились, и Снейп запоздало вспомнил, что он вроде как должен успокаивать паршивца. – Я ваш опекун, и моя работа – защищать вас, а не причинять вам боль. Просто эти ублюдки-магглы имели извращенное представление о мире и убедили вас, что взрослые должны причинять вам боль и страдания. На самом деле мы должны гарантировать, что вы не испытываете ничего подобного». По крайней мере, так должно быть в теории, думал Снейп. Нам с тобой досталось отвратительное детство, но никто из нас в этом не виноват. «Я говорил вам, что если вы будете так глупы, чтобы нарушить два самых важных правила – следить за своей безопасностью и слушаться – то вас ждет особое наказание. Поэтому вас отшлепали, Поттер, – потому что я очень недоволен вами. Но шлепки полагаются только за это. Если бы я хотел доставить вам реальные страдания, то я бы нашел способы поэффективнее»., - он устремил на него очень слизеринский взгляд.

Этого оказалось достаточно, чтобы Гарри разразился громкими рыданиями.

Снейп замер на месте.

Какого черта? Гарри не плакал, когда Снейп одним ударом впечатал его в стену, а два маленьких шлепка по мягкому месту довели его до истерики? Да ведь никто в это не поверит. Он не уверен, что сам в это верит.

О, Мерлин, мне конец. И Альбус, и Минерва сразу решат, что он сделал с паршивцем что-то кошмарное – с его-то послужным списком. Поттер вправду выглядел довольно жалко – по обеим его щекам текли слезы, сопли капали из носа. Стоит кому-нибудь увидеть ребенка сейчас, он решит, что Снейп проклинал его до полусмерти, а потом по-быстрому исцелил все раны, чтобы скрыть доказательства. Ради всего святого, как ему выйти из этой передряги живым?

Может, дело в его последней угрозе? Он очень старался донести до паршивца, что он не будет причинять ему боль. Он даже перешел на простые слова, подходящие для гриффиндорцев. Да эти шлепки были просто нежным поглаживанием по сравнению с адскими побоями ужасного дядюшки, которые регулярно терпел Поттер. Так к чему все эти слезы?

Может быть, паршивец переживает травматическое воспоминание? Но если легкого шлепка достаточно, чтобы пробудить его внутренних демонов, то как ему учить ребенка дуэлям? Стоит Гарри почувствовать хотя бы жалящее проклятие, он, рыдая, залезет под ближайшую парту. Ребенку явно нужна профессиональная помощь, что бы там не воображал Альбус.

«Поттер», - осторожно обратился он к ребенку, сделав неуверенный шаг вперед. И почему подобное случается только с ним? Что-то он не замечал, чтобы Спрут утешала эмоционально неуравновешенных студентов, а ведь она чертова хаффлпаффка!

Оглядываясь назад, он ясно видел, какой ужасной ошибкой был этот шаг. Стоило ему приблизится к паршивцу, как Поттер сделал ответный маневр, но, к удивлению Снейпа, он не бросился в дальний угол комнаты, а схватил его и продолжил выть уже в его мантию. В его хорошую, новую, чистую мантию.
Снейп не знал, куда девать свои руки. Он совсем не хотел прикасаться к слюнявому, сопливому ребенку, но не мог же он просто стоять, опустив руки. Он решил, что в сложившихся обстоятельствах спина паршивца остается самой сухой доступной поверхностью, и положил руки на нее. Конечно, сторонний наблюдатель мог по ошибке решить, что Снейп обнимает паршивца, но это лишь доказывало, насколько обманчивы первые впечатления.

И что теперь? Просто стоять и ждать, пока паршивец доплачется до обезвоживания и потеряет сознание? Что делают во время истерики, кажется, дают пощечину? Но все эти проблемы начались как раз с пощечины паршивцу. Он мог бы вызвать Поппи, но медиведьма, без сомнения, лишь снова врежет ему.

Вот почему у него в кармане никогда нет успокоительного зелья, когда оно нужно! Снейп проклинал себя за отсутствие предусмотрительности. «Поттер, что сейчас не так?» - в конце концов, выпалил он, не выдержав напряжения.

«Все так. Просто я счастлив!» - прорыдал Поттер, уткнувшись ему в грудь.

Снейп моргнул. Потом еще раз моргнул. Что? Паршивец уничтожает его новую мантию и доводит его до инфаркта, потому что он счастлив?

Он схватил мальчика за предплечья и отстранил его: «Поттер! Вы хотите сказать, что устроили такую сцену, потому что вы СЧАСТЛИВЫ?»

Мальчик шмыгнул носом и кивнул: «Вы такой хороший. Никто еще не был таким хорошим со мной».

«Хороший» человек мужественно поборол желание отвесить Поттеру подзатыльник: «Прекратите этот рев сейчас же, Поттер! Я серьезно! Если через 30 секунд вы не успокоитесь, то я наколдую ведро ледяной воды и засуну в него вашу голову».

Паршивец опрометчиво решил засмеяться в ответ на угрозу! Но прежде чем Снейп успел выйти из состояния шока, наколдовать ведро воды и утопить в нем мелкого негодника, Поттер ухитрился доикать и дошмыгать до относительного спокойствия.

«П-простите», - с трудом выговорил Гарри. Он понятия не имел, чего это он так разревелся, но впервые он чувствовал безопасность. Как будто какая-то страшная угроза, о которой он даже не знал, больше не нависала над ним. Последней каплей стало осознание того, что ему больше не нужно бояться, что его изобьют до полусмерти или выпорют так, что он сидеть не сможет. Внезапно, до него дошло, что Снейп собирается заботиться о нем, защищать его и делать так, что никто – вообще никто – не причинит ему боли. И впервые после смерти родителей он почувствовал, что он не одинок, и это было уже слишком, так что он сорвался так, как никогда раньше. Это было абсолютное, ничем не омраченное облегчение, и он не смог бы остановиться, даже если бы захотел. А по правде говоря, он и не хотел останавливаться. Было так приятно просто плакать и плакать.

Хотя, конечно, теперь он чувствовал себя настоящим нытиком.

Он медленно поднял глаза и встретился взглядом с профессором. «Э, простите», - неуверенно сказал он. Его взгляд упал на мокрое пятно на мантии, и он вздрогнул. Нет, ну ему одиннадцать лет или год? Неужели он и вправду вытер о профессора нос?

Глаза Снейпа последовали за взглядом мальчика. Он уже был готов сообщить ужасному паршивцу все, что он думал о мелких негодниках, которые не пользуются носовыми платками, но его прервал стук в дверь. Послышался голос Макгонагалл: «Северус! У меня тут Вуд!»

«Одну минуту!» – раздраженно прокричал он в ответ. Больнице святого Мунго нужно исследовать феномен того, почему в других отношениях разумные люди сходят с ума от квиддича. Возможно, когда Макгонагалл еще играла сама, ей в голову слишком часто попадали бладжеры.

Он повернулся к мальчику и с удивлением заметил, что Гарри смотрит на него полными ужаса глазами: «Пожалуйста, сэр… не позволяйте ей. Вы сказали, что они так не могут».

«Не могут что?» - спросил Снейп. Мерлин правый, этот ребенок хуже, чем магглская игрушка йо-йо. Эти чертовы смены настроения когда-нибудь закончатся?

В глубине души его поражало, что Гарри обратился к нему за помощью, хотя он явно все еще сердился на мальчика. Как получилось, что Поттер так сильно ему доверяет?

«Бить меня. Вы сказали, учителя не могут бить учеников».

Снейп нахмурился, глядя на испуганного мальчика: «О чем это вы, глупый ребенок? Глава вашего факультета не собирается вас бить».

Беспокойство на лице Гарри немного уменьшилось: «А это у нее пуд чего, не розог?»

Снейп закатил глаза и тряхнул Поттера за плечо. Да, именно тряхнул от раздражения, а вовсе не ободряюще похлопал мальчика по плечу. Определенно нет. «У нее там Вуд – ученик, а никакой не пуд, маленький идиот. Оливер Вуд. Он капитан вашей факультетской команды по квиддичу».

«О! – Северус почувствовал, как Гарри расслабил мышцы, поскольку по рассеянности забыл убрать руку с его плеча. Он поспешно ее отдернул. – Я знаю Оливера. Рон на него показывал. Рону очень нравится квиддич», - пояснил мальчик.

«А вам?»

Гарри пожал плечами, вытирая последние слезы со щек: «Я про это ничего не знаю. Рон думает, что это здорово, так что, наверное, мне квиддич тоже нравится».

Снейп закатил глаза в ответ на новое доказательство того, что мальчик неспособен думать сам за себя: «Профессор Макгонаггал хотела бы, чтобы вы попробовали свои силы в команде. Она считает, учитывая ваш сегодняшний полет, что вы можете подойти».

Гарри широко распахнул глаза: «Правда?»

«Да. Конечно, я подчеркнул, что как ваш опекун, я определенно не буду награждать вас за глупый риск, не говоря уже о непослушании учителю, - лицо Гарри сникло. – Тем не менее, поскольку игра в команде научит вас безопасности полетов, то я согласился с профессором Макгонагалл, что вы можете встретиться с Вудом и попробовать свои силы. Вас все еще ждет наказание за сегодняшнее поведение, тем не менее, если я увижу новые признаки такой халатности, на метле или без метлы, то я не побоюсь забрать вас из команды».

Он снова потерял способность дышать, потому что Гарри опять на нем повис. Право же, этому ребенку обязательно кидаться на него в столь неотесанной манере?

«Спасибо! Спасибо!» - повторял Гарри снова и снова.

Снейп, наконец, сумел вырваться на свободу: «Да, ну что же, вы будете далеко не так благодарны, когда узнаете о своем наказании, мистер Поттер. Я ожидаю, что вы двести раз напишете фразу «Я не буду напрасно рисковать своим здоровьем и благополучием». И не думайте, что я забыл, что вы должны мне еще пятьсот строчек за цитирование вашего дяди! – Гарри выглядел виновато. – И вы проведете два ближайших вечера в моих апартаментах, работая над сочинением о том, как важно думать прежде чем действовать». Он строго нахмурился на мальчика, но Гарри выглядел на удивление беззаботно.

«Да, сэр», - радостно воскликнул паршивец.

Снейп сердито на него уставился. Почему этот негодник выглядит таким довольным? Его только что лишили свободных вечеров и строго отругали! Его назвали «тупым ребенком». Его даже отшлепали!
Так почему же Поттер так задумчиво его разглядывает? «Что?» - резко спросил он, не зная куда деваться. Он ведь не ждет новых объятий? Если и так, то пусть ждет дальше. Северус Снейп, Пожиратель Смерти и шпион, не обнимает непослушных, пустоголовых паршивцев.
«Я просто все думаю, как же мне вас называть, - бесхитростно объяснил Гарри. – В смысле, когда мы не на уроке. Когда мы только вдвоем».

«Что!» - поперхнулся Снейп.

«Ну, мне не хочется звать вас дядя Северус, - пояснил Гарри, не замечая, что глаза Снейпа вылезли из орбит в ответ на такое обращение, - слишком это напоминает о моем дяд… сами знаете о ком. Но и насчет «папы» я тоже не уверен, - теперь Снейп окончательно потерял способность говорить. Только восхитительное знание о том, что Джеймс Поттер сейчас вращается в гробу с бешеной скоростью, позволило ему не потерять сознание. – Ну, я об этом еще подумаю, наверное. Спасибо, профессор! Я пойду, встречусь с Оливером и профессором Макгонагалл, а потом сразу вернусь, и мы пойдем к Уизли, - он сделал паузу и нахально улыбнулся. – Получается, что я до завтра не смогу писать строчки».

Пока Снейп продолжал бороться с удушьем, Гарри направился к двери, но дойдя до нее, он резко повернулся и бросился назад. Вдох, который все-таки сумел сделать Снейп, пришелся кстати, поскольку Гарри снова вышиб из него дух: «Спасибо. Простите, что пришлось меня отшлепать, - пробормотал он, со всей силы сжимая профессора в объятиях. – Я очень рад, что вы мой опекун».

После этого он, наконец, вышел за дверь, где его встретили громкие приветствия других гриффиндорцев, и оставил позади почти бездыханного и очень, очень задумчивого Снейпа.

Глава 6

Снейпу (почти) удалось прийти в нормальное состояние, когда Гарри вернулся в его апартаменты. Услышать, как Поттер пытается решить, называть ли его «дядей» или (Мерлин помилуй, это конец света) «папой» - выдержать такой удар помогли только две успокоительных настойки и холодный компресс на голову.

Даже если бы Волдеморт никогда не существовал, а Джеймс и Лили остались бы в живых, то Снейп не стал бы желанным гостем в доме Поттеров, не говоря уже о дружеских отношениях с их отпрыском. Бесхитростные размышления Гарри потрясли его до глубины души. Для человека, который с самого детства избегал почти всех близких отношений, наивные слова ребенка прозвучали как гром среди ясного неба.

Снейп едва оправился от потери дружбы с Лили, когда он принял Темную метку. Все свое время и силы он отдавал службе Волдеморту и войне, в которую их втянули, и он точно не собирался заводить друзей в подобном кругу. Для чистокровных волшебников он был низшим существом. Они терпели Снейпа, поскольку искусное зельеварение сделало его одним из фаворитов Темного лорда, но им не пришло бы в голову сблизиться с ним. В общении с другими людьми Снейп, по большому счету, оставался неуклюжим подростком. Он помнил, как ужасно он испортил дружбу с Лили, и не хотел рисковать новым разочарованием. Впоследствии он начал шпионить для сил Света, и дружба стала опасной – его тайну могли узнать, или он мог подвергнуть опасности тех, кто был ему дорог.

Потом пришел тот страшный Хэллоуин, и Северус почувствовал, что его жизнь кончена. Он погрузился в мир мрака, злобы и беспросветности, и никто (тем более, он сам) не пытался выманить его оттуда. Альбус пробовал, но его отвлекали другие обязанности, а Северус отчаянно сопротивлялся. В конце концов, директор сдался и махнул рукой на его замкнутый образ жизни.

Когда острота его переживаний немного притупилась, Снейп начал создавать свой образ Злой летучей мыши подземелий – прирожденного слизерица, который сводит детские счеты язвительным языком. Мог ли он допустить мысль о поиске «нормальной» дружбы, когда весь его опыт сводился к общению с рыжеволосой ведьмой почти двадцать лет назад? Он понятия не имел, как поладить с другими людьми, но хорошо знал, как отталкивать их и запугивать - другими словами, настраивать их против себя. Если бы не Дамблдор, он бы проводил целые месяцы, ни разу не поговорив с другим человеком вежливо. В общении с другими учителями он сжег все мосты до последнего буквально за несколько недель после приема на работу. К тому же неумолкаемые слухи (год от года все больше приукрашенные учениками) насчет его в буквальном смысле темного прошлого, надежно обезопасили Снейпа от возможных свиданий или хотя бы компании за кружкой в Дырявом котле.

Так что не стоит удивляться тому, что простые слова Гарри перевернули привычный мир Северуса с ног на голову. Во многих отношениях, несмотря на, или точнее, благодаря годам одиночества и озлобленности, он до сих пор оставался неловким подростком, отчаянно нуждающимся в любви и привязанности. А безусловная, преданная любовь ребенка была очень, очень соблазнительной.

Будучи слизеринцем до мозга костей, Снейп ожидал от жизни только худшего из принципа. Так что неудивительно, что он быстро пришел к выводу, что отношение к нему паршивца изменится, стоит ему очутиться среди Уизли. В конце концов, это они были живым воплощением идеальных родителей.

Их дети обожали их должным образом. Они-то наверняка знали, как справляться с разными кризисами и не оскорблять ребенка каждую секунду, не говоря уже о том, чтобы не впечатывать детей ударом в стену. Нора была ветхой, но это не мешало вам чувствовать любовь, которая буквально сочилась там из всех щелей. Снейп часто заявлял, что его тошнит от визитов к Молли (обычно в связи с внеклассными занятиями близнецов) из-за риска диабета от ее кексов. Однако реальная причина была в ощутимом чувстве Дома, которое выбивало его из колеи.

Не приходится сомневаться, что Гарри расцветет у них под крылом и позабудет о сварливом одиночке, который ютится в подземельях и не имеет ни малейшего представления о доброте к детям. О терроре детей – да, пожалуйста. В этом ему нет равных. Даже его слизеринцы большой симпатии к нему не питали. Они его уважали, ценили его неистовую защиту и преданность факультету… и избегали как прокаженного. Даже самые плаксивые первогодки предпочитали искать утешения у старост, а не у главы факультета.

И вот, несмотря на его взрывной темперамент, ядовитые оскорбления и полное отсутствие такта и снисхождения, Снейп сумел убедить Гарри, что он «хороший». Даже не стараясь. Точнее, упорно стараясь убедить его в обратном. Но никакие усилия Снейпа не смогли оттолкнуть Гарри.

Вместо этого мальчик настолько все перепутал, что открыто предпочел зельевара дедушкиным заботам директора, лести и сладостям медиведьмы и даже квиддичнозависимым восторгам главы своего факультета.

Слизеринское сердце Снейпа возрадовалось мысли о том, как такое положение дел должно бесить его коллег, однако весь его опыт говорил, что счастье будет недолгим. Нет смысла злорадствовать сейчас – будет только больнее потом, когда Гарри отречется от него, и остальные смогут на нем отыграться.

Снейп резко встал, сбросив холодный компресс, и начал наматывать круги по комнате. Что с ним не так? Можно подумать, ему есть дело, жив или мертв паршивец. Ну, хорошо, это его действительно беспокоит. Но только из-за Нерушимой клятвы. За судьбу мелкого монстра он и ломаного кната не даст. Паршивец еще покажет свою двуличную натуру. Посмотрим, как быстро его покорят Уизли.

Снейп переоделся в одно из своих безупречно черных одеяний. Проявив несвойственную себе деликатность, он выбрал презентабельную, но далеко не новую мантию. Так он покажет уважение к хозяевам, но не привлечет внимания к разнице в их материальном положении. Он взглянул на часы и выругался. Где этот слюнявый…

Стук в дверь помешал ему разразиться пристойной тирадой. Взмахом палочки он открыл дверь, и в комнату ввалился раскрасневшийся и запыхавшийся Гарри.

«Простите! - выпалил он, прежде чем Снейп успел отчитать его за медлительность. – Профессор Макгонагалл и Оливер меня вообще не отпускали. Все заставляли меня ловить эту маленькую золотую штуку. Снова и снова и снова, пока у меня уже пальцы не отваливались. Они все только больше волновались и все говорили: «Еще раз!» Даже не знаю, что тут такого особенного, а вы?»

Снейп возмущенно взирал на негодника. Вот и плакали шансы его факультета на Кубок школы. Если верить веселому щебету идиота о том, как он ловил снитч «снова и снова», то победа над Гриффиндором граничит с невозможным.

Нисколько не смущаясь молчанием своего опекуна, Гарри сбросил портфель с плеча и поежился, потягивая мышцы спины и потирая задницу: «Так долго сидеть на метле прямо больно, знаете? Я и понятия не имел, что играть в квиддич так трудно. К утру все мышцы будут болеть. Чувствую себя так, как будто прополол все клумбы у тети Петунии».

Снейп оскалился еще сильнее, вспомнив, как магглы заставляли волшебного ребенка им прислуживать. Одним шагом он подошел к Гарри, не обращая внимания, что мальчик рефлекторно вздрогнул, от чего тут же смущенно покраснел. «Где болит?» - строго спросил он, ощупывая спину и плечи Гарри.
Гарри закрыл глаза от удовольствия, ежась в ответ на нежданный массаж: «У, вот здесь еще. Прямо между лопатками. И немного ниже».

Снейп нахмурился, чувствуя напряженные мускулы на спине мальчика. Трапециевидная мышца явно была перегружена, а поясничная область вообще получила растяжения от всей этой акробатики. «Где еще?»

«Э, ну, ниже, - признался Гарри, заливаясь краской. – Ну вы знаете… на чем сидишь».

Игнорируя униженный писк Гарри, Снейп наклонил его и продолжил осмотр. Ну да, большие ягодичные мышцы пострадали от слишком интенсивных упражнений, а кожа на бедрах наверняка разражена от постоянных движений на метле. Эта Макгонагалл – просто фанатик, мысленно возмущался Снейп. Его раздражало, что ведьма посмела требовать, чтобы его подопечный так перенапрягался. Она что не понимает, что у мальчика наступило истощение? Еще несколько минут и силы оставили бы его, скорее всего, прямо на глазах этих идиотов, когда маленький дурак рисковал шеей, выполняя нелепый трюк в воздухе.

«О. Ой», - пытался протестовать Гарри, когда сильные пальцы Снейпа разминали его мышцы, но он вынужден был признать, что это действительно сняло их спазм.

Снейп отпустил мальчика и заклинанием перенес зелье и банку с мазью из кладовки. Гарри смотрел на него с любопытством, рассеянно поглаживая свою задницу. «Выпейте это», - приказал профессор.
Гарри наморщил нос. Может быть, он и новичок в Волшебном мире, но он уже усвоил, какой дрянной вкус у большинства зелий. Он исподтишка взглянул на профессора, надеясь отвертеться, но строгое выражение на лице опекуна заставило его передумать. Он вздохнул и взял флакон с зельем. Зажав нос одной рукой, он вылил содержимое прямо в глотку.

«Бээ! – выдохнул он, содрогаясь всем телом. – На вкус хуже, чем старые носки».

«А чего еще ожидать, если это главный ингредиент зелья», - сухо сказал Снейп.

Гарри изумленно уставился на него. «Что, правда?» - прошептал он, борясь с тошнотой.

«Идиот. Конечно нет, - Снейп закатил глаза. Гриффиндорцы! - Я предвижу дополнительные занятия по зельям в вашем ближайшем будущем, мистер Поттер. К следующему уроку я жду от вас сочинение на двенадцать дюймов о настоящих ингредиентах целебного зелья».

К вящему удивлению Снейпа, Гарри улыбнулся в ответ. «Вы меня подловили!» - беззаботно ответил он. Он только что оскорбил паршивца и заставил его писать сочинение в наказание (причем, несправедливое – ведь он лишь первогодка, отучившийся неделю), а Гарри считал это удачной шуткой?

Гарри потянулся, светясь от счастья. Профессор Снейп все продолжает о нем заботиться. Ведь Гарри (как подробно объясняла ему профессор Макгонагалл) будет играть против команды факультета Снейпа, а профессор все равно интересуется его тренировками. Более того, стоило Гарри заикнуться о том, что он плохо себя чувствует, Снейп тут же начал над ним хлопотать. Гарри вообще не всерьез жаловался на свою легкую боль. Просто Дурслям нравилось слышать, как он кряхтит после работы - они считали это доказательством его стараний. Вот он и привык стонать на всякий случай. Не так сильно, чтобы его обвинили в нытье, просто чтобы показать, что он не ленился.

Однако его тетя и дядя ни за что в жизни не стали бы растирать ему спину (или попу!), если ему больно, не говоря уже о том, чтобы давать ему лекарства. Гарри поежился от счастья. Профессор так хорошо о нем заботится.

А еще он смешной. Притворился, что Гарри выпил грязные носки. Гарри улыбнулся. Это было прикольно – надо проверить, убедит ли он в этом ребят. А разрешение учиться заранее? Вот еще доказательство, какой хороший профессор Снейп. Дурсли ему и обычные уроки делать не давали, а то не дай Бог Дадли покажется глупее его. И большинство учителей считали его таким же ленивым и глупым, как и его кузен. Если у Гарри были вопросы по домашним заданиям, то ему отвечали коротко и просто – отстающий ученик все равно не поймет ничего сложного. А профессор Снейп ждет, что он будет знать все ответы, и хочет, чтобы Гарри сам во всем разобрался, если чего-то не знает.

Гарри нравилось читать – в доме Дурслей это была единственная отдушина – так что он был только рад еще одному предлогу посидеть с книгами. И он знал, что профессор захочет потратить время и проверить, что он выяснил, скажет ему, в чем он прав или неправ… Никто еще так не старался ради Гарри.

«Как вы себя чувствуете?» - спросил Снейп, гадая, не могло зелье вступить в неожиданную реакцию с токсинами перенапряженных мышц и создать парадоксальную перемену настроения. Как еще объяснить, что мальчик… паршивец… улыбается сам себе без всякого повода.

«Лучше, - тут же ответил Гарри. Он последний раз потер задницу. – Немного еще болит, сэр, но гораздо лучше. То зелье просто отличное, хоть и ужасное на вкус!»

Снейп оскалился (просто из принципа) и выдал мальчику маленький флакон. «Втирайте эту мазь в ягодицы и бедра перед сном и с утра. Эти мышцы особенно напряжены, ведь вы раньше никогда не летали. Вам нужно будет постепенно укреплять их в течение нескольких недель. – Внезапная мысль заставила его сделать паузу. – Вуд вам показал, как делать растяжку до и после тренировки?»
Гарри непонимающе покачал головой: «Нет, сэр. А что надо растягивать – метлу?»

«Идиот, - Снейп замотал головой. – Вы растягиваете мышцы, чтобы избежать тех трудностей, которые вы только что испытали». Он прищурил глаза, планируя месть гриффиндорскому капитану. Он еще научит Вуда не забывать о здоровье первогодки из-за своих глупых восторгов насчет нового искателя.

«Сэр?» - голос Гарри пробудил его от приятных фантазий, в которых Вуд со стоном оттирал свой
пятнадцатый котел за вечер. О да, этот балда познает самую сущность боли в спине!

«Что?» - спросил он.

«А мы разве не должны идти к Уизли, сэр?» - робко спросил Гарри. Он бы не удивился, если Уизли уже передумали. В конце концов, профессор был отличным опекуном, он и так заботился о Гарри лучше не куда. Получить вдобавок вторую семью – от одной мысли он чувствовал себя жадиной. Он поймет, если Уизли решат, что у них и так детей хватает, и не нужны им еще и уро… ой. Гарри спохватился на середине мысли, виновато взглянув на профессора. Его опекун такой талантливый, Гарри не удивится, если он и мысли читать умеет.

Если Снейп узнает, что Гарри подумал о себе как об уродце, то ему еще повезет получить только новые строчки. Профессор ясно дал понять, что ему не нравится, когда Гарри говорит это слово. Он не особо верил, что Снейп всерьез пригрозил насчет мыла, но проверять что-то не хотелось.

В общем и целом профессор был с ним удивительно мягок. Его «порка» была скорее формальным похлопыванием, и при всей своей ругани (а Гарри дал ему немало поводов), он ни разу не отвесил Гарри такой затрещины как в ту первую ночь. Гарри никак не мог понять почему. Да, Снейп сказал, что это было «неприемлемо», но Гарри прекрасно знал, что он иногда он был совсем плохим. Как когда он не послушался мадам Хуч. А если он чему-то и научился у Дурслей, так это тому, что за плохое поведение наказывают. А Снейп хотя и не баловал его, но совсем ничего не понимал в наказаниях.

Вместо того чтобы наорать и наподдавать Гарри как следует, назначает ему строчки – он так только потренируется лучше писать пером. Или сочинения ему задает – Гарри так только выучит что-то новое. Или говорит, чтобы он делал наказания здесь и проводил с профессором больше времени. Гарри нахмурился. Профессор Снейп, похоже, вообще «награды» от «наказаний» отличать не умеет.

Гарри-то знал, что от наказаний должно быть больно, но у Снейпа даже от шлепков больно не было. Конечно, он чувствовал душевную боль – ведь он расстроил профессора. Вот от этого ему и правда было очень плохо. Хуже, чем от побоев Дурслей. У Гарри сердце ныло больше, чем задница после самой сильной порки, когда он думал, что разочаровал нового опекуна.

Гарри призадумался. Как знать, может быть, профессор что-то и знает про наказания.

Снейп подавил вздох. Откладывать больше нельзя. Они должны отправиться в Нору и отужинать с Уизли. Он невольно гадал, осмелится ли Молли повторить свои возражения насчет его опекунства прямо при мальчике. Ну и ладно. Пусть делает, что хочет. Если паршивец предпочтет проводить все время с кланом рыжих олухов, то пускай. Не то, чтобы Снейпу было до этого дело.

Он оглядел мальчика. Тот явно помылся после квиддича – лохматая щетка, которую он называет головой, была мокрой и более спутанной, чем обычно. «Подойдите сюда», - подозвал он мальчика, явно грезящего наяву. Снейп ухмыльнулся. Наверное, гадает, что будет сегодня на десерт.
Гарри послушно подошел к профессору и замер от шока, когда тот схватил его руку и начал изучать ногти, а затем заглянул ему за уши. «Что? – раздраженно спросил Снейп, заметив выражение лица мальчика. – Воображаете, что я опозорю нас обоих недостойным внешним видом?»

«Н-нет, сэр, - выдавил Гарри. – Просто раньше никто… я хочу сказать, я не…», - он замолчал, не зная, как объяснить, что тете Петунии было все равно, даже если он выглядел как чучело, лишь бы он не стоял слишком близко от них. Никого не волновал его внешний вид. Обычно он ориентировался по насмешкам других детей в школе, чтобы понять, что значит «наизнанку» или неправильно застегнутая рубашка.
Снейп презрительно фыркнул в ответ на еще один пример «красноречия» паршивца. Не найдя изъяна в гигиене мальчика, он переключился на его одежду: «Почему вы до сих пор в школьной форме? Разве я вам не сказал, чтобы вы надели лучшую одежду? Я что, недостаточно ясно выразился? Вы думали, я сам с собой разговаривал?»

Гарри захихикал, представив, как профессор мило беседует сам с собой, но быстро подавил смех, заметив прищуренные глаза Снейпа. «Нет, сэр», - сказал он, повернувшись к своему ранцу. Хорошо, когда можешь повернуться спиной, не опасаясь, что тебя шлепнут или того хуже. Он давно научился не поворачиваться спиной к дяде Вернону или Дадли; сразу после того, как один сильный пинок заставил его пролететь полкомнаты.

Да, размышлял Гарри, отличное чувство, что ты можешь доверять профессору Снейпу. И знать, что тебе разрешено защищаться, если тебя попытаются обидеть. Он гадал, знает ли профессор, как это хорошо больше не ждать внезапного удара каждую секунду.

Снейп в изумлении уставился на ранец. Маленький монстр и в самом деле решил переехать к Уизли. «Во имя Мерлина, что вы с этим собрались делать, отвратный вы паршивец?»

Негодник достал какие-то грязные лохмотья: «Ну, я знал, что вы не хотите, чтобы я надел школьную форму, но вся остальная одежда у меня совсем плохая. Я подумал, что лучше принести ее, чтобы вы сами решили».

Снерп сморщил нос и вырвал дрянные «предметы гардероба» из рук мальчика, стараясь прикасаться к ним как можно меньше. «Это не может быть вашей лучшей одеждой», - прошипел он, сверля мальчика взглядом. Дешевая футболка и джинсы были покрыты пятнами, не говоря уже об огромном размере. На костлявой фигуре Поттера они будут болтаться как клоунский костюм.

Гарри покраснел. «Простите, - сказал он несчастным тоном. – Надо было мне купить обычную одежду, когда Хагрид отвел меня в Косой переулок, но ее не было в списке…»

Снейп уничтожил лохмотья с помощью инсендио, представляя, что он делает то же самое с самими Дурслями. Как они только смели одевать ребенка Лили в плохо сидящие обноски, которые не примет ни одна уважающая себя благотворительная организация. Да еще заставили мальчика чувствовать, что это его вина, что у него нет приличной пары трусов. Ярость сделала его голос резче обычного: «Конечно, их там не было, глупый вы ребенок. Нормальные родители и опекуны обеспечивают своих детей подходящей одеждой, и нет никакой нужды писать об этом в школьном списке. Вам просто не повезло, и вы оказались у отвратительных существ, чьему уродству, по всей видимости, нет границ. Нам с вами предстоит пройтись по магазинам в ближайшем будущем. Я намерен положить конец любому наследию мерзости ваших родственников».

Гарри слушал с открытым ртом. Профессор выглядел очень возмущенным, но вместо того, чтобы отругать Гарри за отсутствие предусмотрительности, он обещал ему прогулку по магазинам. Гарри ужасно запутался. Профессор Снейп, похоже, совсем новичок по части всего этого родительства, раз так путает наказания с наградами.

О! Так, наверное, они для того и идут к Уизли? Родители Рона смогут объяснить профессору, как правильно воспитывать детей, сколько часов в день они должны работать по хозяйству и все такое. Профессор Снейп просто не понимает, как все устроено, а Уизли, при всех их детях, быстро объяснят ему что к чему. Гарри охнул. Интересно, строгие ли Уизли. Рон говорил, что его мама знаменита своими «кричалками». Гарри совсем не хотелось, чтобы профессор на него кричал, но это лучше, чем оплеухи от Дурслей. Но все равно у него засосало под ложечкой от страха при мысли, что профессор будет орать на него так же, как и его родственники.

«Хорошо, Поттер. Сегодня будете носить школьную форму. Идите за мной», - Снейп направился к камину, гадая, отчего это у него так свело желудок. Конечно, мальчик предпочтет ему Уизли. Это было неизбежно. В этом весь смысл, разве нет? Сдать его в настоящую семью, и пусть его холят и лелеют вместе с рыжими недоумками.

Как и следовало ожидать, Поттер застыл перед камином как каменный. «Что… что вы делаете?» - воскликнул он.

«Вы никогда не путешествовали по каминной сети? - нетерпеливо спросил Снейп и тут же закатил глаза. Ну конечно, нет. Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль, и он посмотрел мальчику в глаза. – Ваши родственники не обжигали вас? В камине или у плиты?» Если это так, то ребенок вряд ли сможет пользоваться каминной сетью.

Гарри моргнул. «Нет», - честно ответил он. Как бы ни были ужасны Дурсли, они все-таки не настолько чокнутые. Оплеухи, затрещины и порка ремнем, оскорбления, голод и отвращение в твой адрес – всего этого он хлебнул с избытком, но они же не садисты. Им навязали нежеланного, уродски опасного ребенка, и они просто следили, чтобы он об этом не забывал ни на секунду, но они не делали ему больно ради самой боли. «По большому счету, они просто были злыми – вы знаете, что они говорили, как обзывали меня и как относились, но даже если они били меня, то только рукой, - Конечно, от руки дяди Вернона было еще как больно, да и тетя Петуния била прилично, но им не сильно хотелось лишний раз к нему прикасаться. – Я иногда получал щеткой или ремнем, но обычно они просто орали и давали затрещину, когда я проходил мимо. Плохо было только то, что я никогда не знал, что случится дальше. Обычно, - поправился он, вспомнив случаи, когда все было довольно ужасно. – Не то, чтобы они кости ломали, жгли или топили меня, ничего такого», - добавил он с чувством оскорбленного достоинства.

Снейп хмыкнул, частично от облегчения, что страх магглов перед магией заставлял их скорее пренебрегать родительскими обязанностями, чем использовать насилие, а частично от отвращения к их высокомерным и ограниченным взглядам. Глупые магглы! «Ну ладно, тогда идите за мной».

Но мальчик все еще мешкал, с ужасом глядя на языки пламени.

Снейп вздохнул от нетерпения и поднял ребенка на руки. От неожиданности Гарри инстинктивно обхватил профессора руками и ногами, а когда Снейп вошел прямо в огонь, он вскрикнул от страха и прижался лицом к его плечу.

Глава 7

Гарри услышал, как профессор рявкнул слово «Нора», но он так и не дождался обжигающей волны жара. Последовал лишь странный треск, и вдруг профессор, покачиваясь, вышел из камина. Гарри осторожно глянул одним глазком и увидел двух рыжих взрослых, которые уставились на него с выражением абсолютного шока на лице.

Успокоившись, Гарри поднял голову и оглядел очень уютную гостиную, по которой были разбросаны магические игрушки и книги, а на стенах висело множество семейных фотографий. «Круто! – улыбнулся он. – Это было здорово, профессор!»

Снейп прочистил горло. Во имя Мерлина, почему ребенок до сих пор у него на руках? Он просто потерял терпение от нерешительности мальчика – впрочем, это естественная реакция для новичка в Волшебном мире. Он подхватил его на руки, чтобы добраться до дома Уизли, пока Волдеморт не восстал снова.

Снейп не испытывал никакого желания оберегать и успокаивать паршивца, но субтильное телосложение мальчика позволяло просто поднять его и тем самым положить конец пререканиям. Когда Поттер вцепился в него как детеныш обезьяны, он был слишком удивлен, чтобы сделать ему замечание. К тому же так паршивец не мог вдохнуть летучий порошок, после чего его бы вырвало на прекрасную мантию Снейпа.

Их прибытие в Нору стало настоящей сенсацией. Снейп всегда будет с нежностью вспоминать выражение лица Молли Уизли, когда он материализовался в пламени со щенком Поттера на руках, будто мадонна с младенцем.

Артур первым пришел в себя: «Д-добро пожаловать в Нору, Северус, Гарри», - сумел сказать он, и лишь легкая дрожь в голосе выдала его изумление перед подобной картиной.

Снейп и хотел бы ухмыльнуться, но он вовремя вспомнил, что надо подавать пример подрастающему поколению, и заставил себя ответить вежливо: «Благодарю, Артур. Мы ценим ваше любезное приглашение. Гарри, - строго приказал он, легко подтолкнув мальчика в бок. Почему паршивец до сих пор не стоит на своих двоих? - поздоровайся с Уизли».

«Здрасьте, сэр, мэм», - робко сказал Гарри. Он прекрасно понимал, что ведет себя как дитя малое. Любой уважающий себя человек одиннадцати лет отроду пришел бы в ужас от обращения как с малышом и слез бы с рук профессора при первой же возможности. Но с Гарри никогда не обращались как с малышом, даже когда он был совсем маленьким, и ему очень понравилось чувство безопасности, когда взрослый держит тебя в руках. К тому же он боялся, что как только Уизли поговорят с профессором Снейпом, то сразу объяснят ему, что с одиннадцатилетними детьми так не нянчатся. Он решил, что нужно максимально использовать первую и единственную возможность посидеть на руках у взрослого. К тому же никто из других детей не был свидетелем его позорного падения, так что к черту гордость. Гарри не тронется с места, пока Снейп силком не отцепит его от своей шеи.

Северус попытался поставить мальчика на пол, но мелкий паршивец лишь сильнее обнял его шею и еще крепче обхватил его ногами. «Поттер, - зашипел он мальчику на ухо. – Немедленно спускайтесь вниз».
К его вящему раздражению, мальчик лишь осторожно посмотрел ему в глаза, а потом продолжил игнорировать. Что это, черт возьми, нашло на паршивца? Раньше он не страдал такой непреодолимой робостью, но с другой стороны, Снейп не так уж хорошо его знал.

«Э… может быть, присядем?» - предложила Молли, когда до взрослых дошло, что Гарри добровольно с рук не спустится.

«Почему бы вам не сесть в то кресло? Оно самое удобное», - пригласил Артур, показав на то же самое шаткое кресло, память о котором преследовала Снейпа с предыдущего визита.

«Благодарю», - выдавил Снейп сквозь сжатые зубы. Он опустился в кресло, сумев славировать так, чтобы мальчик уселся Снейпу на колени. Поттер! Уселся к нему на колени! НА ЕГО КОЛЕНИ! Снейп этого не переживет.

Гарри радостно улыбнулся, откинувшись на широкую грудь профессора. Он не мог поверить, что Снейп просто не спихнул его. Он еще никогда не сидел на чужих коленях, даже у Санта-Клауса в супермаркете, потому что Дурсли объяснили, что Санта не носит подарков маленьким уродцам. Он немного поерзал, пытаясь усесться поудобнее (у профессора слишком костлявые колени), и с интересом огляделся по сторонам.

Артур Уизли оправился от первоначального шока и теперь с трудом сдерживал смех. Он знал Северуса Снейпа в основном по его работе в качестве шпиона Ордена во время последней войны и как учителя своих сыновей. В обоих воплощениях он проявлял лишь зловредный и угрюмый нрав. И видеть, как он неловко усаживает ребенка себе на колени… Артур гадал, не ждет ли их конец света в ближайшее время.

Молли все моргала и моргала от удивления. Просто бессмыслица какая-то. Северус Снейп, которого она знала (или думала, что знала – неохотно признала она), не стал бы терпеть ребенка, который липнет как репей. Даже если он не оттолкнул его с громкой оплеухой (что ее бы не удивило), Молли ожидала, что он поставит мальчика на место своим язвительным языком. Вместо этого Снейп смиренно терпел открытое непослушание Гарри (у Молли был прекрасный слух), и даже сейчас он успокаивающе гладил ребенка по спине.

Северус нервно поежился. Он не выносил светские встречи. Чувствовал себя как рыба на суше, не говоря уже о нехватке опыта. В начале его карьеры было время, когда Дамблдор заставил его сходить на несколько «родительских собраний», но когда несколько родителей разрыдались в ответ на едкие описания академических способностей, воспитания и вероятной карьеры своих чад, Альбус поставил крест на этой затее. Снейп получил отдельное благословение избегать любых мероприятий, во время которых есть риск его столкновения с родителями, так что последние десять лет вся его общественная жизнь ограничивалась встречами Пожирателей Смерти. Шпионаж и непринужденное общение, как правило, плохо сочетаются друг с другом, к тому же даже его соратники среди Пожирателей быстро усвоили, что его лучше не приглашать на ужин.

В результате, на светских раутах он чувствовал себя нескладным подростком. Что ему полагается делать? Должен ли он, будучи гостем, поддерживать беседу, или это обязанность Уизли, как хозяев? В который раз он позавидовал непринужденному такту Люциуса Малфоя. Что бы там ни говорили про чистокровных снобов, но, по крайней мере, у них были безупречные манеры. Нельзя сказать, чтобы они часто ими пользовались, но ведь хотя бы могли.

Дорогая Чистокровная правда, - подумал он, - что бы вы посоветовали полукровному Пожирателю Смерти (в отставке), который приглашен на ужин в дом предателей крови и обнаружил, что к его коленям прилип Мальчик, который выжил? Нужно ли использовать нож для рыбы, масла или мяса, чтобы хирургически удалить паршивца? Позволяют ли правила этикета перерезать себе горло, дабы положить конец своим мучениям? Если да, то какой нож для этого выбрать? Считается ли самоубийство дурным тоном, если вы дождались первой перемены блюд?

Снейп прочистил горло. Надо что-то сказать. Что угодно. Он дико озирался по комнате в поиске вдохновения, но тут с ужасом осознал, что от сильной нервозности начал рассеянно гладить мелкого монстра по спине.

Гарри издал вздох счастья, расслабляясь, пока профессор нежно растирал ему спину. Его мышцы все еще побаливали после квиддича, а потом он снова весь напрягся, беспокоясь насчет Уизли. Хорошо еще, что профессор все это понял и теперь помогал Гарри успокоиться. И ведь он делал это прямо на глазах Уизли! Снейп не скрывает, что чувствует, не притворяется одним наедине и другим на людях. Ух ты. Гарри очень сильно повезло.

«Итак, Гарри, что ты думаешь о Хогвартсе?» - спросил мистер Уизли, когда понял, что его в норме разговорчивая жена потеряла дар речи, глядя на подобную сцену.

«Там просто отлично!» - ответил Гарри, широко улыбаясь.

«И что тебе понравилось больше всего?»

Гарри оглянулся через плечо. «Встреча с профессором Снейпом», - честно ответил он, повернувшись обратно к папе своего лучшего друга.

Артур постарался не обращать внимания на звуки удушья, которые исходили от его жены и их гостя. «Правда? И почему же?» - продолжил он, чувствуя, что все глубже и глубже проваливается в какую-то альтернативную вселенную.

«Потому что он просто замечательный, - объяснил Гарри. – Знаете, он теперь обо мне заботится».

«Гарри, а ты бы не хотел, чтобы мы о тебе заботились?» - слабым голосом спросила Молли. Она, не отрываясь, смотрела на лицо Гарри, игнорируя смертельный взгляд Снейпа и неодобрение на лице Артура.

Гарри испуганно отпрянул, еще больше прильнув к груди профессора Снейпа: «Эээ…» Он не знал, как лучше ответить. Меньше всего ему хотелось оскорбить семью лучшего друга, и он был бы рад почаще здесь гостить (наверное), но не терять же ради этого своего профессора. Даже если Уизли объяснят профессору насчет всего этого родительства, и он перестанет так с ним нянчиться, Гарри все равно нравилось, что кто-то большой и страшный присматривает за ним.

Молли взяла себя в руки. Язык тела Гарри говорил сам за себя, и Мерлин помоги им, но Северус Снейп оберегает мальчика как зеницу ока с того момента, когда они вышли из камина. Очевидно, что ее предубеждения оказались неверны. Как ни удивительно, но Гарри был счастлив с этим суровым человеком, и будь она проклята, если она позволит кому-нибудь, пусть даже себе самой, воспротивиться его выбору. Конечно, если ситуация изменится, то она первая вырвет мальчика из рук зельевара, но пока что Гарри явно был там, где ему лучше.

«Ну что же, - она заставила себя ответить веселым тоном, - даже если ты не хочешь, чтобы мы заботились о тебе постоянно, может быть, ты будешь гостить у нас время от времени? – она с надеждой посмотрела на мальчика. – И конечно, профессор Снейп тоже может прийти, когда пожелает».

Гарри снова оглянулся на профессора, ища поддержки. Если вместе со Снейпом, то это другое дело. Он улыбнулся Молли: «Было бы здорово».

Она вздохнула от облегчения. Затем охнула: «Мой суп!» Она опрометью бросилась на кухню.

«Гарри, помимо зельеварения, - Артур ему подмигнул, - какой твой самый любимый и нелюбимый предмет?»

«Я думаю, трансфигурации очень трудные, - признался Гарри, - хотя их и ведет профессор Макгонагалл. Но она особого отношения к своему факультету не показывает», - сказал он, бросив лукавый взгляд на профессора Снейпа.

Артур, который часто слышал от сыновей про приоритетное отношение Снейпа к слизеринцам, рассмеялся: «Как ты думаешь, Северус, учить собственного ребенка в школе будет легко или трудно?»
Снейп поперхнулся. Собственного ребенка? Неужели Уизли действительно это сказал? Шок не помешал ему заметить, как Гарри, услышав вопрос, гордо выпрямился. Теперь паршивец сиял от счастья, глядя на него с откровенным (вот еще новости!) видом собственника.

«Я уже довел до сведения мистера Поттера, что я ожидаю высоких стандартов поведения и успеваемости от своего подопечного», - наконец, выговорил он, хотя его патентованную ухмылку несколько испортила дрожь в голосе.

Гарри вздохнул и закатил глаза. «Он жутко строгий, - доверительно прошептал он, наклонившись к Артуру. – Я уже вроде как должен ему 700 строчек, а ведь еще и недели в школе не прошло!»
«Я сижу прямо здесь», - Снейп раздраженно ткнул пальцем маленького паршивца. Как он смеет говорить о нем в третьем лице! Его настроение не улучшил тот факт, что Гарри в ответ захихикал, а Артур рассмеялся. Надо было тыкать сильнее. Или один хороший пинок…

«А какой твой любимый предмет?» - продолжил Артур, довольный, что Гарри расслабился. После воспитания шести мальчиков поддержать разговор только с одним – пара пустяков.

«Мне понравилось летать! У нас сегодня был первый урок полетов», - ответил Гарри с сияющими глазами. Молли, которая как раз вошла, неся поднос с закусками, улыбнулась в ответ на энтузиазм ребенка. Она поставила перед ним маленькую тарелку, когда он добавил, виновато взглянув на Снейпа: «Правда, я вляпался в неприятности».

«Что случилось? – утешающим тоном спросила Молли. – Полетел слишком высоко?»
Гарри заерзал. Он не собирался ни в чем признаваться Уизли. Ни к чему им считать, что он хулиган или типа того. «Мадам Хуч отвела Невилла в больничное крыло, а нам сказала оставаться на земле, а я вроде как ее не послушал».

«Гарри Джеймс Поттер! – отчитала его Молли тоном, который даже Гарри опознал как типично мамин. – Это было очень опасно!»

«Особенно если принять во внимание, что он чуть не врезался в стену замка, пытаясь спасти глупую безделушку», - добавил бархатный голос позади них, и Гарри послал профессору укоризненный взгляд.
Снейп ухмыльнулся. Пусть Уизли знают, что принц Поттер не такой уж маленький ангелочек.

И конечно, Молли забеспокоилась еще больше: «Гарри! Разве это был не твой первый полет на метле? Что если бы ты не смог вовремя затормозить? Ты мог пострадать! Обещай мне, что не повторишь такую глупость, или я буду постоянно за тебя переживать».

Гарри повесил голову, но в глубине души он ликовал. Все эти люди за него переживают! Даже если его ругают, то это потому, что он мог пострадать. Просто потрясающе! «Я обещаю», - сказал он, в то время как Молли протянула руку и ласково потрепала его за щеку. Он улыбнулся в ответ на ее беспокойный взгляд. Ей он тоже нравится!

«Я больше не буду, честно, - попытался он убедить ее. – Профессор Снейп все видел и так разозлился! Он меня отшлепал и все такое».

Внезапно температура в комнате упала на несколько градусов, а Снейп мысленно застонал, глядя на возмущенные лица Уизли. Он с вызовом посмотрел на них в ответ. Он не собирался оправдываться. Пускай орут на Дамблдора, если у них есть претензии к его опекунству.

«Гм, - фыркнула Молли, испепеляя его взглядом. – Гарри, дорогой, не поможешь мне принести напитки? От заклинаний сливочное пиво сильно пенится».

Гарри охотно кивнул и спрыгнул с коленей Снейпа. Миссис Уизли была такая же хорошая, как и во время их первой встречи, и мистер Уизли, вроде, тоже хороший. Может, они и не скажут профессору Снейпу быть с ним построже.

«Я смотрю, он уже успел набедокурить, - тихо сказал Артур, как только Гарри вышел из комнаты. – Ни о чем не жалеешь?»

Снейп не собирался ни в чем признаваться Уизли: «Я вряд ли рассчитывал, что одиннадцатилетний ребенок будет образцом благопристойности».

«Похоже, ты сумел донести это и до Гарри», - бесстрастно заметил хозяин дома.

Гарри и Молли вернулись через минуту с напитками, и разговор пошел о школьных воспоминаниях старших Уизли и их приключениях в Хогвартсе. Гарри охотно их слушал – ему хотелось как можно больше узнать о своей новой школе, в то время как Северус гипнотизировал взглядом свое сливочное пиво и с нетерпением ждал, когда этот вечер подойдет к концу.

Затем они направились к обеденному столу, ломившемуся от еды, которой в избытке хватило бы на целую армию (или на весь клан Уизли), но Гарри продолжал стоять на месте.

Снейп раздраженно уставился на него, но когда мальчик не присоединился к ним за столом, подошел к нему. «В чем дело? – нетерпеливо прошептал он. – Вам нужно в туалет?»

Гарри покачал головой. «Куда я должен пойти?» - прошептал он в ответ.
Снейп озадаченно нахмурился: «О чем вы?»

«Я должен пойти на кухню? Я мог бы помыть там кастрюли, или Уизли хотят, чтобы я ждал в гостиной? Или в комнате Рона?»

«О чем вы говорите?»

Гарри вздохнул. Взрослые (даже профессор Снейп) иногда совсем тупят. «Пока вы едите. Куда мне идти? У Дурслей меня посылали в мою кладовку, когда гости приходили на ужин, а здесь я не знаю, куда идти. Мне подождать в комнате Рона, или вы думаете, мне стоит начать прибираться на кухне?»

«Вы присоединитесь к нам за столом, - ответил Снейп, пораженный настолько, что он забыл оскорбить ребенка. – Вас пригласили на ужин, а не смотреть, как взрослые едят, пока вы изображаете домашнего эльфа».

«Но… Вы хотите сказать, что я буду есть с вами? Вместе?» - от удивления Гарри разинул рот. Он был удивлен и обрадован, что ему разрешили сидеть вместе с взрослыми и пить сливочное пиво с закусками. Но он и не думал, что ему позволят сесть за обеденным столом.

Этот шепот тет-а-тет, наконец, привлек внимание Уизли. «Все в порядке, Северус?» - спросил Артур, в то время как Молли с недоверием разглядывала Снейпа. Когда Гарри, походя, упомянул порку, ее сомнения обострились с новой силой.

«Да, - с вызовом в голосе ответил им Северус. Он положил руку Гарри на плечо и повел его к столу, шепча по дороге. - Будете сидеть за столом и вести себя как джентльмен. Следите за мной или Уизли, если не знаете, что делать со столовыми приборами, и не вздумайте бросаться на еду как голодный зверь», - добавил Снейп напоследок, вспомнив, как выглядел Рон за гриффиндорским столом.

Гарри сел за стол с ошалелым видом. Просто небывалый случай. Он неуверенно посмотрел на Уизли, наполовину уверенный, что Северус ошибся, и они отошлют его из-за стола. Однако Артур улыбался ему, а Молли тут же передала ему корзинку с булочками. Гарри взял одну с такой трогательной улыбкой, что на глаза Молли навернулись слезы.

Учитывая обстоятельства, Гарри держался очень неплохо. Он внимательно следил за Снейпом, и профессор замедлил свои движения, чтобы ребенку было проще его копировать. Уизли тут же поняли, что происходит, и даже Молли подумала, что ошиблась. Но тут Гарри попытался поднять тарелку с ростбифом и вздрогнул.

«Тебе не больно, дорогой? – с беспокойством спросила Молли. – Он слишком тяжелый. Артур, помоги ему».

«Спасибо», - вежливо сказал Гарри, подцепив кусок мяса так же, как до этого сделал профессор Снейп.
«Ты в порядке?»

«Ага, - весело ответил Гарри. Снейп вздрогнул, хорошо представляя, что будет дальше. – Просто спина еще побаливает немного».

«Побаливает! – голос Молли стал гораздо выше, а глаза заметали молнии в сторону Северуса. Естественно, услышав, что Гарри сегодня наказали, она пришла к выводу, что он говорит о последствиях порки. – Тебе до сих пор больно?»

«Ну да, - согласился Гарри, совершенно не замечая, как вокруг него собирается шторм. – Профессор Снейп говорит, что я постепенно привыкну. Правда, он дал мне мазь для места пониже спины. Оно болит еще сильнее, чем спина и руки».

Артуру было достаточно одного взгляда на жену, чтобы вскочить из-за стола и потащить ее на кухню: «Э, Северус, ты нам не поможешь? А ты продолжай есть, Гарри, - спокойно сказал он, - мы скоро вернемся».

Как только за взрослыми закрылась дверь на кухню, Артур произнес заглушающее заклинание. Он едва успел. «ПРИВЫКНЕТ? ТЫ ЖДЕШЬ, ЧТО ОН ПРИВЫКНЕТ? ДОВОЛЬНО! Я СЕЙЧАС ЖЕ ВЫЗЫВАЮ ДАМБЛДОРА!»

Снейп стоял, потирая лоб. Теоретически, случись это с кем-то еще, он нашел бы ситуацию очень забавной. Однако учитывая его собственную роль в разыгравшейся драме, ему было не до смеха. «Вы неверно интерпретировали события», - сказал он Молли, не рассчитывая, впрочем, что она будет слушать.
К его удивлению, она и вправду сделала паузу. «Как это? – потребовала она ответа. – Хочешь сказать, что ты не ударил ребенка? Бедного, беззащитного ребенка?»

«Этот бедный, беззащитный ребенок чуть не размазал свои ничтожные мозги по стене замка! Он заслужил наказание».

«Так пусть глава факультета его накажет! С какой стати ты вмешался и наказал его так, что ему больно спустя несколько часов? Во имя Мерлина, что ты сделал с мальчиком? Его спина, его руки, его попа – если Альбус не вызовет авроров, то я сама их вызову!»

«Ему больно не от наказания, нелепая ты женщина! – рявкнул Снейп. – Ему больно от квиддича. Минерва Макгонагалл увидела, как он летает, и тут же заграбастала его в факультетскую команду! Она заставила его тренироваться два часа подряд, поэтому у него все болит».

«Это самое дурацкое оправдание, какое я только слышала! – парировала Молли. – Ты забыл, что у меня семеро – СЕМЕРО – помешанных на квиддиче детей? Я прекрасно знаю, что первогодки не играют за факультетские команды. Ты хотя бы представляешь, сколько я слышала жалоб на это правило за последние годы? Включая этот год?»

«Мадам, вы можете считать, что я способен покалечить ребенка, но неужели вы воображаете, что я настолько глуп, чтобы избить мальчика, а потом привести его сюда?»

К его возмущению и удовлетворению одновременно, это заставило ее сделать паузу. «Ну, хорошо. Это и правда звучит как бессмыслица, - признала Молли. - И ваше поведение, когда вы прибыли… Но я больше не собираюсь рисковать благополучием этого ребенка. Ты сам сказал, что Дамблдор позволил ему страдать от насилия магглов целых десять лет, так почему я должна верить, что в этот раз он сделал лучший выбор?»

Снейп неохотно признал, что он и Уизли рассуждают схожим образом. Хуже того, она оказалась достойным оппонентом – такой пригодится во время будущих споров с Дамблдором (и Макгонагалл) по поводу воспитания мальчика. Очевидно, что он должен переманить ее на свою сторону. Его слизеринские инстинкты обострились.

«Ответьте мне на один вопрос, - резко сказал он, отвлекая обоих Уизли внезапной сменой темы. – Если бы Рональд ослушался мадам Хуч и устроил опасную для жизни акробатику в воздухе, но при этом показал удивительные способности к полетам, что бы вы сделали?»

Уизли обменялись взглядом. «Отругали бы, пока у него в ушах зазвенит, отправили бы спать без ужина, конфисковали бы метлу на неделю, а потом попытались бы найти деньги на дополнительные уроки полетов», - ответил Артур за них обоих.

«Вы бы разрешили ему играть за команду его факультета, при условии, что директор сделает исключение?»

«Да», - кивнул Артур.

«Вы позволите ему вступить в факультетскую команду без наказания?»

«Ну уж нет!» - фыркнула Молли.

Северус кивнул. Они подходят. «Очень хорошо. Думаю, эта идея насчет совместного воспитания может сработать».

«Прошу прощения! – перебила Молли. – Я вообще-то собиралась вызвать авроров!»

«Вы сделали ошибочный вывод. Минерва была готова закрыть глаза на все, кроме способностей мальчика к полетам – ну, помимо фиктивного выговора. Я дал понять, что это неприемлемо. Тем не менее, - поспешно добавил он, - я не травмировал мальчика. Он получил два шлепка – один за непослушание и один за то, что подверг себя опасности, а также строчки и сочинение. Потом он отправился на тренировку, где его безжалостно загнали. Конечно, ему больно – они продержали его два часа на незнакомой метле, заставляли его ловить снитч снова и снова».

Молли сделала паузу, обдумывая его слова. Выражение ее лица все еще оставалось подозрительным: «Ты ожидаешь, что я поверю, будто Минерва Макгонагалл проигнорировала открытое непослушание одного из ее львят?»

«А ты видела, как она смотрит на Школьный кубок?» - устало спросил Снейп.

«Ну, да… - Молли колебалась. – Но как насчет твоего обращения с мальчиком, Северус? Я не позволю, чтобы он платил за то, как относился к тебе его отец!»

Снейп покраснел от ярости. Как смеет эта ведьма судить его? «О, а ты не пытаешься искупить свое бездействие за последние десять лет? Я-то думал, что вы с Поттерами были не разлей вода, и вот, оказались слишком заняты своими детьми, о бедном сироте и не подумали».

Молли ахнула: «Как ты можешь говорить такое!»

Снейп ухмыльнулся: «Что, правда глаза колет?»

«Ты, сальная летучая мышь…»

«Ты, богиня плодородия на полной ставке…»

##

Убедившись, что обмен смертельными проклятиями между Молли и Северусом маловероятен, Артур покинул кухню и присоединился к Гарри за обеденным столом.

«Я что-то сделал не так?» - спросил обеспокоенный Гарри, поглядывая на тихую кухню.

«Только во время урока полетов, насколько я понял», - беззаботно ответил Артур, усаживаясь поудобнее и добавляя овощей на тарелку Гарри. Мальчик брезгливо поморщился, но послушно начал есть.
«Гарри, я не совсем понял, что ты сказал раньше. Почему тебе больно?»

Гарри удивленно посмотрел на него, вилка с брокколи застыла в воздухе: «А я разве не сказал? Меня приняли в гриффиндорскую квиддичную команду!»

Артур удивленно приподнял брови: «На первом курсе? Ты, должно быть, шутишь?»

«Нет, честно!»

Артур проницательно посмотрел на него и спросил: «Рон вне себя от радости за тебя или лопается от зависти?»

Гарри засмеялся: «И того и другого понемногу, кажется. Я еще не успел все ему объяснить, потому что сюда торопился».

«Первогодкам давно не позволяли играть за факультетскую команду, Гарри. Ты, должно быть, очень хорош. Ты когда-нибудь летал до Хогвартса?»

Гарри гордо покачал головой: «Совсем никогда. Оливер Вуд – он наш капитан – проверял меня вместе с профессором Макгонагалл два часа. Они заставили меня летать и гоняться за той штукой снова и снова. Но потом они сказали, что я могу играть в команде, потому что профессор Снейп разрешил. Когда я слез с метлы, то чувствовал себя так, как будто меня отлупили самой большой в мире щеткой. Я никогда раньше не сидел на метле, понимаете. Мои родственники… - он неловко оглянулся, - они не любят магию».
«С магглами такое бывает, - спокойно ответил Артур, и Гарри снова расслабился. – Ну что же, это объясняет, почему у тебя все болит. Если бы я весь день провел на тренировке по квиддичу, то я бы сейчас валялся на диване и стонал».

Гарри засмеялся: «Профессор Снейп дал мне зелье – на вкус ужасное, но я сразу почувствовал себя лучше. И он даже размял мне мышцы, и они больше так не болят, - он нервно посмотрел на Артура. – Что вы теперь ему скажете?»

«Кому? Северусу? – не понял Артур. – Насчет чего?»

«Насчет того как меня воспитывать. Он делает много разного, чего он делать не должен, - несчастно признался Гарри. – Вы ему скажете, чтобы он перестал?»

Артур бросил взгляд на дверь кухни. Никаких признаков, что их побеспокоят в ближайшее время. «Я могу сказать ему, чтобы он перестал, - осторожно согласился он, понизив голос и наклонившись к Гарри. – Что именно он делает такого, чего он делать не должен?»

Гарри всхлипнул, чувствуя, как подступают слезы. Он знал, что это нечестно пользоваться невежеством профессора, но он так не хотел менять прикосновения, объятия и легкие пошлепывания на более традиционные крики, порку и указания вести себя как взрослый.

«Гарри, - тихо спросил Артур, - что профессор должен перестать делать?»

«На-наверное, вы должны рассказать ему про настоящие наказания, - пробормотал Гарри, вытирая слезы. – Он в них совсем ничего не понимает».

«Что ты имеешь в виду? Как он наказал тебя сегодня?»

Гарри со страхом посмотрел на Артура. Он вроде кажется хорошим, но не захочет ли он наказать Гарри заново? На этот раз за непослушание мадам Хуч?

«Гарри?» - голос Артура был мягким, но настойчивым.

«О-он просто сказал, что я должен написать строчки и сочинение, - признался он, опустив взгляд. – Но это лишь поможет мне потренироваться в чистописании. И я буду писать сочинение в его апартаментах, и так я смогу провести с ним побольше времени. Он не понимает, что от наказаний должно быть больно, - он проглотил новые слезы. – Простите, что я не рассказал ему. Пожалуйста, не слишком сердитесь. Вы… вы заставите его заново меня наказать, покажете, как делать это правильно?» - он уныло ждал сурового согласия мистера Уизли.

Артур тем временем просто сидел и моргал. Гарри беспокоится, что Северус Снейп, одно имя которого заставляло обделаться от ужаса некоторых хогвартских учеников, ничего не знает о страшных наказаниях? И что он, Артур Уизли, собирается научить Северуса, как быть строже с ребенком? Его собственные дети больше боялись Снейпа, чем его. Даже Джинни, которая никогда не встречала легендарного профессора, боялась его благодаря байкам старших братьев, а на строгие замечания отца реагировала с потрясающим хладнокровием (или деланным раскаянием).

«Но Гарри, ты вроде бы сказал, что он тебя отшлепал».

Гарри вздохнул. «Да он даже лупить толком не умеет, - признался он. – Он думает, что он не должен делать больно, только показать, что он сильно разозлился. Говорит, что если бы он хотел сделать мне больно, то он бы использовал магию, но потом он сказал, что ни за что этого не сделает, и получается, он никогда не сделает мне больно, даже если я буду совсем плохим, - он заставил себя посмотреть в глаза Артуру. – Я знаю, что вы его научите, как бить по-настоящему – вы знаете, чтобы было больно и все такое – но пожалуйста, можно не слишком сильно? Я хочу сказать, я знаю, что профессор Снейп может бить как дядя Вернон, но он думает, что это плохо, и говорит, что он больше так не сделает. Может, вы просто скажете ему бить сильнее, чем сейчас, но не так сильно, как он только может. Пожалуйста?»

«Позволь мне уточнить, правильно ли я понял, - сказал Артур, который снова чувствовал, что попал в альтернативную реальность. – Северус сказал тебе, что он не будет использовать магию, чтобы сделать тебе больно, - Гарри сдержанно кивнул. – Он говорил о чем-то конкретном, например, о жалящем проклятии или Круцио? Или он сказал, что вообще не будет использовать магию?»

Гарри нахмурился: «Он просто сказал, что если бы он хотел причинить мне боль, то для этого есть заклинания, но взрослые не должны так делать, - он вздохнул. – Он совсем ничего не понимает. Каждый раз, когда я делаю что-то плохое, он делает мне что-то хорошее. Как когда я сказал, что не догадался купить новую одежду в Косом переулке, а он просто ответил, что возьмет меня за покупками, и не наказал за то, что я такой глупый. А когда Драко и я не послушались мадам Хуч, то он больше злился, потому что я мог пострадать, а не потому, что я не послушал учителя», - Гарри прикусил губу, наблюдая за выражением лица мистера Уизли. Тот выглядел очень удивленным. Наверное, он не понимал, как сильно профессор Снейп нуждается в помощи.

«Итак, Северус сказал, что не причинит тебе боли магией. Любой магией. И он сказал, что не будет тебя сильно бить?»

Гарри снова кивнул.

«А когда он отшлепал тебя сегодня…»

«Это было не больно. Не больше чем пару секунд. Он даже не положил меня на колено или что-то такое. Он вроде как просто протянул руку и слегка меня шлепнул», - грустно признался Гарри, жалея, что приходится выдавать непригодность профессора для воспитания. Бедный профессор Снейп! Теперь мистер Уизли решит, что он совсем безнадежен.

«И ты волнуешься, что я ему скажу, чтобы он бил тебя сильнее?»

«Я знаю, что вы должны объяснить ему, как быть папой, - рассуждал Гарри, стараясь не разреветься. – Но мне нравится, что он разрешает его обнимать, и он даже не рассердился, что я ему мантию соплями испачкал. И он не ругается, если я веду себя как маленький. Как когда он вынес меня из той каминной штуки, и он надо мной не смеялся, ничего такого. Я знаю, вы ему скажете, чтобы он все это перестал, но…»

«Гарри, - перебил его Артур. – Северус делает что-то такое, что тебе неприятно? От чего ты грустишь, или тебе от этого больно или неуютно?»

«Нет, сэр».

«Он не говорит каких-нибудь странных вещей, не трогает тебя в определенных местах, не играет в секретные игры, о которых тебе запрещено рассказывать?»

Гарри озадаченно нахмурился: «Нет, сэр».

«Он тебя никак не обижает? Ты только волнуешься, что он с тобой слишком добрый, и что я скажу ему, чтобы он перестал быть таким?»

«Да, сэр».

«Потому что он не обижает тебя, не оскорбляет, не угрожает, не заставляет тебя чувствовать, что ты в опасности?»

«Нет, он заставляет меня чувствовать безопасность, - запротестовал Гарри. - И он сказал, что если кто-то хочет меня обидеть, даже если взрослый, то я могу защищаться, - он слегка улыбнулся. – Наверное, вы ему скажете, что вам и миссис Уизли можно меня лупить».

«Гарри, мне кажется, что ты кое-что перепутал, - медленно сказал Артур. – Это ты не знаешь, как ведут себя папы, а вовсе не Северус, - Гарри озадаченно посмотрел на него. – Папы не должны обижать своих детей. Спроси Рона, и думаю, он тебе ответит, что он не боится меня или свою маму. Мы не делаем ему больно. Мы часто говорим ему, чтобы он перестал вести себя как взрослый. Никому не разрешается на него нападать. Все, что Северус тебе сказал – это все правда. Он хороший папа. Мне нечему его учить.
На самом деле, возможно, это мне надо у него учиться, потому что иногда я теряю терпение с Роном и остальными. Наверное, иногда я шлепал их так, что им было больно дольше, чем несколько секунд, говорил им то, что задевало их чувства или делал другие ошибки. И Гарри, может быть, пока Северус будет о тебе заботиться, он тоже будет ошибаться. Но я готов поспорить, что если ты запомнишь, что он очень старается быть хорошим папой, и сам будешь стараться быть хорошим сыном, то вы двое будете в полном порядке».

От удивления Гарри открыл рот. «Вы это серьезно? Он все делает правильно? Но дядя Вернон говорил… - он охнул и прикрыл рот обеими руками. – Не говорите профессору Снейпу, что я так сказал, - взмолился он. – Он будет рвать и метать!»

Артур не смог сдержать улыбку, глядя на смятение Гарри: «Неужели и правда будет?»

Гарри убежденно кивнул: «Он жутко злится на Дурслей, и он говорит, что все их слова хуже, чем любое ругательство. Он уже заставляет меня написать 500 строчек про то, какие они глупые лжецы, и он сказал, что если я снова их процитирую, то он мне рот мылом вымоет, - он бросил тревожный взгляд на дверь кухни. – Я не думаю, что он это сделает, но проверять не хочу».

В этот момент дверь кухни распахнулась, и в комнату ворвались Молли и Северус. Артур с облегчением отметил, что они оба твердо стояли на ногах, и на них не было видимых следов крови.

Гарри, застигнутый врасплох внезапным возвращением шума после отмены заглушающего заклинания, подпрыгнул от удивления, и случайно опрокинул рукой стакан тыквенного сока. Молли наклонилась над ним, чтобы взять стакан, и Гарри испуганно дернулся в другую сторону. Все замерли.

Я такой идиот! Несчастно размышлял Гарри. Он ведь знал (ну, был почти уверен), что Молли его не ударит.

Артур и Молли обменялись шокированными взглядами. Обращение Дурслей с Гарри, должно быть, было еще хуже, чем они себе представляли, если судить по таким инстинктивным реакциям.

Тишину нарушил спокойный голос: «Превосходные рефлексы, мистер Поттер. Как я уже говорил, я требую, чтобы вы не сидели и не ждали, пока вам причинят вред. Вы смогли увернуться довольно быстро. Я рад, что вы так хорошо следуете моим указаниям. В следующий раз мы поработаем над различием между друзьями и неприятелями, но я уверен, что вы поразили миссис Уизли своими способностями», - на этом Снейп снова сел за стол.

«Э, да, Гарри, дорогой, - согласилась Молли. – Отличная работа». Она медленно поставила стакан на скатерть и отчистила пролитый сок быстрым взмахом палочки.

Гарри расправил плечи и благодарно посмотрел на Северуса. Как это похоже на профессора – сразу спасти ситуацию! Теперь Уизли не будут считать его странным или глупым – они понимают, что он просто практиковался. Он улыбнулся миссис Уизли. «Ужин был просто отличный», - сказал он ей.

Она взяла мальчика за подбородок и заглянула ему прямо в глаза. «Я очень рада, что тебе понравилось, Гарри, - она нежно поцеловала его в щеку. – А ты для десерта место оставил?»

Гарри улыбнулся еще шире: «Да, мэм!»

«Давай, я тебе помогу», - сказал Артур, и супружеская пара снова исчезла за дверью кухни.
Гарри задумчиво смотрел им вслед. Эти взрослые волшебники очень уж любят проводить время на кухне. «Сэр?» - обратился он к Снейпу.

«Гм?» - Снейп без всякого энтузиазма тыкал вилкой в свой холодный ужин.
«Мне нравятся Уизли».

«Хмм», - Снейп как мог игнорировал холод, пробежавший по спине в ответ на такие слова.
«А вы думаете, я им понравился?»

«Я вполне в этом уверен», - ответил он со всем деланным равнодушием, на которое только был способен.
Лицо Гарри расплылось в улыбке: «Здорово!» Теперь, когда он не боялся, что Артур превратит его профессора в дядю Вернона, он куда больше наслаждался визитом.

«Что?» - прорычал Снейп.

«А мы скоро пойдем домой?»

«Что?» - голос Снейпа перестал быть нетерпеливым и выражал искренний шок.

«Мне тут нравится, - поспешил объяснить Гарри, - но я подумал, что если мы уйдем пораньше, то я смогу еще побыть в ваших апартаментах. А не сразу идти в Башню, - он взглянул на профессора из-под челки, пытаясь оценить его реакцию. – Я мог бы писать свои строчки», - предложил он.

«Вы их можете писать и в Гриффиндорской башне», - отметил Снейп, оглядывая мальчика. Чего добивается маленький паршивец? С какой это стати он хочет покинуть Нору, чтобы задержаться в промозглых и сырых подземельях Снейпа?

Гарри надулся. «Я хочу, чтобы мы проводили время вместе, - признался он. – Или вы все еще на меня злитесь?»

Снейп решил, что теплое чувство в груди – симптом ожога пищевода от стряпни Молли. После всего этого ора, они с хозяйкой дома заключили временное перемирие, хотя Снейп до сих пор не мог понять, как это случилось.

Несколько минут подряд они оскорбляли друг друга, и вдруг Молли весело рассмеялась, обняла его (!) и сказала: «Я начинаю понимать, что Лили нашла в тебе, Северус! В мире мало найдется мужчин, которые будут стоять на своем против рыжей ведьмы».

Он понятия не имел, как женский цвет волос связан с его адекватностью как родителя, но, похоже, она все-таки согласилась, что он хорошо обращается с Гарри. Она даже поверила ему на слово, что он не забил Поттера до полусмерти – на ее месте он бы настоял на осмотре мальчика, но ей это даже в голову не пришло. Вместо этого, она пробормотала что-то невразумительное насчет языка тела Гарри, и закрыла эту тему.

Приободренный ее неожиданным миролюбием, он довольно смущенно рассказал о состоянии одежды Гарри, и попытался узнать, что должно быть в гардеробе нормального одиннадцатилетнего мальчика. Она пообещала ему прислать сову со списком, а когда она услышала о его планах взять мальчика за покупками, то начала ухмыляться: «Расскажи-ка мне еще, какое это тяжкое бремя заботиться о Гарри, Северус?»

«Не приписывай мне собственную банальную сентиментальность, - огрызнулся он. – Я просто пытаюсь должным образом обеспечить материальные потребности паршивца».

«Гм. Так что, ты не планируешь заглянуть в квиддичный магазин?»

Он залился краской: «Не понимаю, какое отношение это имеет к одежде мальчика. Если я и решу приобрести несколько – дополнительных аксессуаров – для ребенка, то лишь потому, что это удержит его от шалостей в моих личных апартаментах. Я не позволю ему праздно шататься и искать неприятности на свою голову».

«А. Прозвучало почти правдоподобно. Продолжай тренироваться», - она ухмыльнулась, а он сбежал… э, то есть, решительно покинул кухню.

После всех этих переживаний неудивительно, что еда не идет ему в глотку. Хотя теплое чувство было не таким уж неприятным. Скорее, совсем наоборот.

«Нет, я больше не злюсь на вашу полоумную выходку, - ответил Снейп паршивцу. – Вы уже были наказаны, разве нет?»
«Типа того. Я имею в виду, я еще должен вам строчки и сочинение», - напомнил Гарри.

«В таком случае, вам стоит остаться в моих апартаментах до комендантского часа и приступить к остальному наказанию», - сурово сказал Снейп. Очевидно, что мелкий монстр нуждается в постоянном присмотре.

Гарри улыбнулся, глядя на свою тарелку. Ха! Он заставил профессора согласиться. «Вы тоже там будете, правда? – сказал он, когда внезапно пришедшая мысль вызвала у него панику. – Вы не уйдете делать зелье или что-то такое?»

«Поттер, зелье не «делают», его «варят», и если вы думаете, что я оставлю вас без присмотра, чтобы вы устроили кавардак в моих апартаментах, то вы жестоко ошибаетесь. Вы будете оставаться в моем присутствии, пока я не буду абсолютно уверен, что вы можете вести себя в соответствии с моими критериями».

«А вы покажете мне, как держат перо? – продолжал давить на него Гарри. – Я хочу сказать, вам ведь придется читать все эти строчки, так что лучше помочь мне написать их получше».

«Написать их хорошо, Поттер», - прорычал Снейп. Магглы хоть чему-то учат детей в своих школах?
«Ну да. Поможете? – взмолился Гарри. – Пожалуйста?»

«Ладно, Поттер. Что угодно, лишь бы избавиться от вашего нытья», - проворчал Северус.
В этот момент вошли Молли и Артур. Оба выглядели счастливыми и посмеивались, к удивлению Гарри и раздражению Северуса. Гарри расправился с тремя порциями шоколадного пудинга и отказался от четвертой, заметив взгляд Северуса, который сопровождался пинком в лодыжку.

«Гарри, вы с Северусом придете к нам на ужин в эту субботу? Мы соберем всех детей и обсудим, как вы станете почетными членами нашей семьи», - объявил Артур.

Гарри замер от предвкушения, в то время как Снейп подавился пудингом. «Меня! – с трудом прохрипел зельевар. – Поч… почет…»

«Конечно, речь идет о вас обоих, - сказала Молли с порочным блеском в глазах. – Вы ведь идете в комплекте, разве нет?»

«Ага, - быстро согласился Гарри. – Правда, профессор?»

Снейп перешел на бессвязное бормотание, и присутствующие оптимисты посчитали это за согласие.
«Ничего не говори остальным мальчикам, Гарри, - поучала его Молли. – Мы соберем их дома завтра вечером и все им объясним, потом вы двое придете к нам в субботу, и, возможно, ты останешься переночевать с Роном и остальными».

«Как в гости с ночевкой?» - с надеждой в голосе спросил Гарри. Он слышал о таком от других ребят из школы, но сам никогда в таких гостях не бывал.

«Да, - согласилась Молли. – Именно так».

Гарри повернулся к Северусу, но тот, кажется, планировал съесть собственную салфетку, и мальчик решил, что сейчас не лучшее время для вопросов. «Мне бы очень этого хотелось, - искренне сказал он. - Спасибо».

«Мы всегда тебе рады, Гарри, - тихо сказала Молли. – Прежде чем вы уйдете, почему бы тебе не осмотреть дом?»

Гарри взглянул на Северуса, и, получив кивок, сорвался с места.

«Подозреваю, что Фред и Джордж обретут достойных соперников в лице Рона и Гарри, - сказал Артур, пытаясь сменить тему разговора на такую, которая не доведет их гостя до белого каления. – Как я понял со слов Гарри, ты ясно дал ему понять, что над ним больше нельзя издеваться».

Снейп мрачно кивнул: «Его кузен-маггл устраивал что-то под названием «охота на Гарри», а его родители запрещали давать сдачи. Я категорично сказал, что эти правила больше не действуют».

На мгновение Артур стал выглядеть постаревшим: «Учитывая, что есть волшебники, которые действительно объявили «охоту на Гарри», то этот урок ему пригодится и очень скоро».

Молли посмотрела на обоих мужчин: «Вы думаете, что все начнется заново? Почти десять лет ничего не было слышно…»

Снейп приподнял бровь: «Тишина не всегда признак отсутствия».

«Я знаю. Но он такой маленький… Хорошо его учи, Северус».

«Что я и сделаю, - кратко ответил он, но без обычного рычания в голосе. – Тем не менее, вы сами видели, как много еще остается работы. Его родственники отвратительны. Почти все свое детство он не чувствовал себя в физической безопасности».

«Я бы сказал, что теперь он начинает ее чувствовать, - улыбнулся Артур. – Он говорил мне, что по твоим словам, другие взрослые не имеют права его трогать. Его это явно впечатлило».

Снейп подавил желание нахохлиться от гордости: «Совершенно верно. И это же относится к его визитам в этот дом. Если он плохо себя ведет, наказываю его только я».

Молли удивленно подняла брови: «При любом плохом поведении? Ты ведь помнишь, что ему 11 лет, верно?»

Северус оскалился: «За последние десять лет его били, морили голодом, запирали и использовали в качестве рабского труда. Очень важно, чтобы ни одно наказание не напомнило ему о жизни с ужасными родственниками».

«Как тебе такой вариант? – предложил Артур. – Мы точно не ударим его и не лишим еды, но если он совершит мелкий проступок вместе с нашими детьми, то последствия будут одинаковы для всех. Если его и Рона отправят спать пораньше, например, или заставят избавлять сад от гномов, это вызовет у него плохие воспоминания? Разве наказание вместе с Роном не покажет ему, что он часть семьи?»

Снейп неохотно признал, что это может быть приемлемо. Молли и Артур обменялись (не такой уж секретной) улыбкой.

«Не стоит ли нам…» - вопрос Молли был прерван оглушительным грохотом на лестнице.

Взрослые как один вскочили на ноги и бросились на звук, обнаружив Гарри, который поднимался на ноги с виноватым видом. «Простите», - выпалил он, как только заметил их.

«Что случилось, Гарри?» - Молли поспешила проверить, не ранен ли он.

Мальчик съежился: «Я споткнулся на лестнице. Мне очень жаль. Кажется, я поломал перила». Он неуверенно показал на щепки, рассыпанные по лестнице, не отрывая осторожных глаз от обоих Уизли и стараясь держаться поближе к Северусу.

«Все в порядке, Гарри. Мы просто волновались, что ты мог поломать себя, - сказал Артур. – Ты не пострадал?»

«Нет, сэр, - быстро ответил Гарри. – Я в порядке».

«Гарри, твоя нога!» - Молли указала на его порванные брюки.

«Простите, - нервно ответил он, глядя на Северуса. – Я их зашью, честно!»

«Гарри, у тебя кровь», - продолжала Молли.

«Все в порядке», - возразил Гарри, но Северус уже достал палочку и наложил диагностическое заклинание.

«Мистер Поттер, - рявкнул он через секунду. Гарри содрогнулся от его тона. – Полагаю, я уже говорил, что не терплю вранья?»

Гарри охнул и кивнул: «Но это не настоящее вранье. Я просто…»

«Мистер Поттер, - Снейп наклонился, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, - это еще одно из правил Дурслей? Не признаваться, если у вас травма?»

Гарри задрожал под суровым взглядом профессора, но не мог отвести глаз. «Д-да, сэр», - наконец, признался он.

«А что я говорил вам насчет их правил?»

«Забыть их», - сказал Гарри тихим и скорбным голосом. Профессор усмехнулся.

«Если вы ранены или расстроены, то я требую, чтобы вы рассказали мне об этом, - строго сказал Снейп. – Если вы этого не сделаете, то я буду считать, что вы не просто соврали, но и подвергли себя опасности. Вы меня поняли?» - многозначительно спросил он.

Гарри бессознательно прикрыл задницу: «Да, сэр».

«Тогда, быть может, вы хотите заново ответить на вопрос мистера Уизли?»

Гарри поспешно закивал: «Да, сэр. Э, мое запястье и нога болят, сэр».

«У вас растяжение запястья. Я дам вам от этого зелье, когда мы вернемся в Хогвартс. По поводу ссадины на ноге…»

«Предоставьте это мне, - предложила Молли. Она взяла Гарри за руку и ободряюще ему улыбнулась. – После семерых ходячих несчастных случаев, я могу считаться лицензированным целителем».

Она подвела Гарри к дивану в гостиной. «Я уже не такая гибкая или стройная как раньше, - объяснила она Гарри, - так что мне трудно нагибаться к твоей коленке, вместо этого, давай сядем на диван?» Она присела, усадила Гарри рядом с собой, а потом помогла ему развернуться так, что он положил спину на подлокотник дивана, а ноги положил к ней на колени. Затем она осторожно приподняла штанину и зацокала языком на его царапину.

Пораженный и восхищенный Гарри смотрел, как с помощью магии она бережно очистила рану, удалила всю кровь, а потом заклинанием вылечила ссадину, проведя палочкой по коленке. «Ну как?» - спросила она.

«Круто!» - улыбнулся он. Вот бы он мог так колдовать раньше!

Еще одно заклинание и его штаны снова стали целыми и чистыми, а Гарри влюбился в магию еще больше, чем прежде: «Просто потрясающе, миссис Уизли! Спасибо!»

Он приподнялся, но его нежно усадили обратно: «Нет уж, Гарри. Мы еще не закончили». Артур улыбнулся и слегка подтолкнул Северуса локтем.

В ответ на непонимающий взгляд мальчика Молли объяснила: «В этом доме, если тебе больно, то нужно сидеть несколько минут, пока целебные заклинания не подействуют – это правило. А еще, если тебе больно, то тебя обнимают. Можно?»

Гарри моргнул. Мама Рона хочет с ним обниматься? Разве она не должна это делать только со своими детьми? И разве он не слишком большой в любом случае?

Должно быть, она заметила нерешительность в его глазах, потому что Молли наклонилась и прошептала: «Не говори ему, что я это рассказала, но когда Рон подвернул лодыжку за два дня до приезда в Хогвартс, то он был не против объятий».

Сердце Гарри забилось быстрее. Наконец, он поймет, как это - обниматься с мамой! Конечно, это была чужая мама, а не его собственная, но все равно это почти так же, тем более, что он будет почетным Уизли. «Хорошо, - осторожно ответил он, - если уж такое правило…»

Молли улыбнулась и протянула руки. Секунду спустя Гарри был в ее объятиях, и она слегка покачивала его, воркуя ему на ухо.

Снейп подумал, что его тошнит от всей этой сентиментальности, но в глубине души он чувствовал странную зависть. Он тоже мог так сделать. Не то, чтобы ему этого хотелось, но ведь мог же.

Гарри чувствовал, что любовь окружила его как облако. Он и не знал, что эти объятия такие мягкие и бережные. Когда он обнимал Снейпа, он тоже чувствовал заботу и тепло, но это было по-другому. Это было… мягче.

Через несколько минут он услышал, как профессор Снейп прочистил горло, и послушно поднял глаза. К его удивлению по щекам Молли струились слезы, но она улыбнулась, глядя на него. «Ты такой хороший мальчик, Гарри», - сказала она и поцеловала его.

Гарри решил, что ему стоит почаще падать с лестницы в Норе.

Гарри поднялся и встал рядом с теряющим терпение Снейпом, когда Молли внезапно вскрикнула: «О! Я же чуть не забыла!» Она поспешила к маленькому шкафу и достала из него картонную коробку: «У меня есть кое-что для Гарри».

Гарри остался стоять на месте. «У меня сегодня не день рождения, миссис Уизли», - озадаченно ответил он.

Она рассмеялась: «Я храню это для тебя уже очень давно, Гарри. Будем считать, это подарком на день рождения, который ты забрал попозже, хорошо?» Она снова села на диван и похлопала себя по коленям. Гарри покорно подошел к ней.

Она усадила его на колени, спиной к себе, и положила коробку ему на колени. «А теперь закрой глаза», - сказала она ему.

Гарри взглянул на профессора Снейпа. Северус нахмурился и подошел ближе. Не то, чтобы он не доверял Молли Уизли, но и рисковать он не собирался. Он встал в полуметре от них, незаметно положив руку на волшебную палочку. «Давайте», - кивнул он мальчику.

Гарри крепко зажмурился. Молли прошептала заклинание, сняла крышку с коробки и поднесла ее к носу Гарри. «Чем это пахнет, милый?» - тихо спросила она.

Гарри втянул носом воздух. Он ощутил легкий аромат розы, и у него защемило сердце. Каким-то образом в глубине души он сразу узнал этот сладкий и пряный запах. Он весь напрягся и сделал еще один глубокий вдох. У него перехватило горло. «Мамочка», - прошептал он, из-под его закрытых век потекли слезы.

Снейп замер. Не может быть.

Молли посмотрела на него блестящими от слез глазами, и немного опустила коробку, чтобы он мог заглянуть внутрь. В ней лежал аккуратно сложенный свитер. «Открой глаза, Гарри, милый, - прошептала она. – Он принадлежал твоей мамочке. Я сохранила его для тебя».

Гарри протянул один палец и с благоговением погладил синюю шерсть. «Как… Откуда он у вас?» - спросил он со слезами в голосе.

«Твои родители были в Ордене вместе с нами», - начала она.

«Что такое Орден?» - перебил Гарри, продолжая глазеть на свитер как на святую икону.

Молли заметила, как Северус покачал головой. «Это была… такая группа, в которой мы все состояли, Гарри. Твои родители, Северус, Артур и я… мы все были членами Ордена. Твоя мама и я были подругами. Мы обе были беременны, хотя у меня срок был больше, чем у нее. Перед тем как твои родители отправились… - она внезапно замолчала. – До того как твои родители уехали, она часто приходила в Нору. В один из ее последних визитов, она оставила свитер. Я собиралась вернуть его, но… Было слишком поздно. Когда я узнала, что она умерла, но ты выжил, я наложила на свитер сохранное заклинание, чтобы отдать его тебе, когда ты подрастешь».

Гарри подавил рыдания. Возможность вспомнить запах матери – аромат, который он давно забыл на сознательном уровне – заставила его скучать по ней в тысячу раз больше. Казалось, что она просто ненадолго вышла и может вернуться в любую секунду. Как будто она была где-то рядом, но не так, как ему хотелось. Но это сделало ее реальной, как тогда, когда он был совсем малышом. «Мама!» - воскликнул он, и тут же повернулся, спрятал лицо на груди Молли и заплакал.

Молли тут же передала коробку Северусу и прижала Гарри к себе, покачивая его и шепча ему утешения, пока он рыдал навзрыд. Артур отвел Снейпа, который держал драгоценную коробку как религиозную святыню, на кухню. Там он бросил один взгляд на лицо Северуса и тут же вышел, вернувшись через минуту с огненным виски. Он поставил бутылку и стакан рядом с Северусом и оставил его в одиночестве.

Как и Гарри, Снейп нежно поглаживал мягкую шерсть. Приблизив коробку к своему лицу, он сделал глубокий вдох и позволил аромату Лили наполнить его. Его охватили воспоминания. Магглорожденная девочка, которая подружилась с ним. Лили-подросток во время учебы в Хогвартсе. Молодая женщина, которую он пару раз видел во время встреч Ордена… Она была здесь, но ее здесь не было. Ее глаза, ее сострадание, ее безграничная способность любить – все это продолжало жить в Гарри. Ее ребенке. Ее сыне. Внезапно он понял, что в нем смысл его жизни. Присутствие Лили довлело над ним, и неожиданно Снейп, далеко не суеверный человек, поверил, что она находится рядом с ним. Наблюдает. Ждет.

«Я обещаю, Лили. Я обещаю заботиться о нем не хуже тебя. Я обещаю», - так он дал Лили вторую Нерушимую клятву, и он был готов присягнуть, что ее присутствие стало еще ощутимее. Он закрыл глаза, отчаянно пытаясь увидеть ее мысленным взором хотя бы один раз. Он почувствовал прикосновение к своей щеке, но когда Северус открыл глаза, он был один, лишь свитер Лили лежал перед ним в коробке.
Прошло какое-то время, прежде чем Снейп покинул кухню. Его глаза были красными, а свитер снова был надежно спрятан в коробку под сохранным заклинанием. Выпитое огненное виски жгло ему горло. Он обнаружил, что Артур и Молли тихо сидят в гостиной, Гарри крепко спит у Молли на руках.
«Он плакал, пока не заснул, - шепотом пояснила Молли. – У него был такой насыщенный день».

«В самом деле, - сказал Снейп сдержанным тоном. Он протянул коробку Молли, но она покачала головой. – Это принадлежит Гарри, Северус. Никто не сбережет это для него лучше, чем ты».

Он боролся с непривычным комком в горле: «Это было очень… чутко… с твоей стороны».

«Нельзя было знать, но не любить Лили, Северус. Но, наверное, тебе, Гарри и Джеймсу это было известно лучше, чем кому-либо еще».

Он рефлекторно ощетинился, услышав, что его связали с именем Джеймса Поттера, но для возмущения у него не осталось сил. Он лишь кивнул и уменьшил коробку, чтобы она поместилась в его карман. Снейп наклонился и осторожно поднял Гарри на руки. Мальчик даже не пошевелился, когда он положил голову Гарри себе на грудь.

«Благодарю за ваше гостеприимство», - сказал Снейп официальным тоном.

«Было очень приятно вас видеть. Ждем вас на этих выходных», - ответил Артур. Молли помахала ему рукой на прощание, в то время как Артур бросил за него летучий порошок в камин.

Северус вошел в свои апартаменты и задумчиво посмотрел на хрупкого ребенка на своих руках. Он знал, как поступить правильно – по-Снейповски. Нужно разбудить мальчика и отправить в его общую спальню. В конце концов, Гарри уже одиннадцать лет – долгий день или нет, но он уже достаточно большой, чтобы ложиться спать самому. Так почему же, ради всего святого, Снейп бережно кладет его на диван и укрывает тяжелым пушистым пледом?

Северус оскалился, снял с паршивца очки и аккуратно положил их на журнальный столик. И совсем он не подобрел. Просто уже почти наступил комендантский час, и он не собирался выслушивать жалобы Макгонаггал на то, что он задерживает ее учеников допоздна. Кроме того, он опекун мальчика, и кому какое дело, если он решил оставить паршивца здесь. Лучше это, чем подвергнуть его допросу Уизли насчет того, где он был. Да, в этом все дело. Он просто оставил мальчика здесь, чтобы избавить его от неудобных вопросов одноклассников. Идеально. Все дело в этом. А вовсе не в синем свитере и потоке воспоминаний. Вовсе нет.

Глава 8

Северус не смог сдержать стона от этой пытки. Он гадал, когда же смерть принесет ему долгожданное избавление. Просто невероятно, что он проявил такую глупость и угодил прямо в ловушку. Уж он-то должен был это предвидеть. Но в последнее время он стал слишком рассеянным, потерял бдительность, и вот результат.

Северус прекрасно помнил пытки своего отца, одноклассников, Мародеров и Волдеморта. Он страдал от Круциатуса столько раз, что и не упомнишь, не говоря уже о не таких известных, но столь же невыносимых Темных проклятиях, унизительных и болезненных заклинаниях, и конечно, старом добром маггловском способе - грубой силе. Вполне может быть, он подвергался пыткам чаще, чем любой из ныне живущих волшебников (за исключением тех, кто получает от подобного удовольствие). Его порог чувствительности к боли был примечательно высоким. Но не настолько высоким. Не в этом случае.

Он прикусил язык, чтобы сдержать отчаянный всхлип. Он не будет умолять о пощаде. Он не издаст ни единого крика боли. Он не доставит своему мучителю такого удовольствия. Даже когда он корчился под прицелом палочки Волдеморта, он не тешил Темного лорда бесполезными мольбами, и он не собирается начинать сейчас. Можно надеяться, что скоро он просто потеряет сознание…

Единственной отрадой оставались мысли о возмездии. Лишь благодаря им он продолжал цепляться за жизнь. Только они мешали ему искать спасения в самоубийстве. Во всем виноват этот мерзкий Поттер, и Северус поклялся свершить над маленьким паршивцем кровавую месть, даже если это будет последним, что он сделает на этой Земле.

Он увидел, как приближается его мучитель, довольный блеск в его глазах, и мысленно начал молиться об избавлении. Пожалуйста, пожалуйста, только не снова. Пожалуйста – портключ. Обширный инсульт. Возвращение Темного лорда. Что угодно, лишь бы спастись от этой агонии.
«Северус! – радостно воскликнул Альбус Дамблдор. – Посмотри! У них есть волшебные шахматы в виде квиддича! Гарри это очень понравится! Не хочешь попробовать?»

Северус сам не мог поверить, как это он не догадался соврать, когда директор заметил, что он покидает замок этим утром и спросил, куда он направляется. Надо было догадаться, что Дамблдор не устоит перед шопингом вещей в новую комнату для Гарри. Можно было предвидеть, что чокнутый старый дурак превратит краткую, но эффективную миссию в бесконечные, адские часы.

Они не пропустили ни одного магазина. Снейп до сих пор не мог понять, с какой стати Дамблдор потащился изучать кухонную утварь. Он думал, что Поттер примет участие в 83-ем Ежегодном марафоне сверх(естественно) сладкой выпечки? Они только что целый час проторчали в чертовой лавке постельного белья, выбирая между подвижными драконами и гипогриффами на простынях для Гарри. Или точнее, Альбус размышлял о простынях, а Северус размышлял о том, чтобы биться головой о стену до потери сознания. Когда полоумный старик, наконец, выбрал гипогриффов, то он тут же начал все по новой, но уже с цветом для занавесок. Северус напомнил ему (потратив последние крупицы самоконтроля), что он живет в подземелье. В подземелье без окон. Однако это лишь переключило Альбуса с занавесок на ковры.

Когда они подошли к магазину Магия для души и тела, то Снейп поначалу решил, что там продают какую-то волшебную порнографию. Он уже было собрался доказывать Альбусу, что хоть Гарри и растущий мальчик с естественным и здоровым любопытством к некоторым аспектам жизни, но Снейп не собирается поощрять подобные интересы. Но тут он понял, что все гораздо хуже – к его вящему ужасу, это оказался один из тех новомодных магазинов туалетных принадлежностей, в который ни один уважающий себя мужчина, будь он волшебник или маггл, не зайдет даже под дулом пистолета.

Они очутились посреди миллионов различных видов мыла, лосьонов, шампуня, кремов, пудры и косметики (не говоря уже о непристойного вида устройствах, о назначении которых Северус не собирался думать). Альбус погрузился в бесконечную беседу с ведьмой за прилавком. Северус, как мог, прятался за грудами ароматных товаров (по сравнению с этим магазином лавка Олливандера казалась пустой) и мечтал о внезапной атаке Пожирателей Смерти.

В то время как Северус страдал от любопытных взглядов других покупателей (точнее, только покупательниц), Альбус обсуждал правильный уход за кожей детей раннего подросткового возраста с тем же тщанием, какое он в норме приберегал только для заседаний Визенгамота. В итоге директор приобрел огромный пакет снадобий, которые, по словам ведьмы, гарантируют Гарри переходный возраст без единого прыща. Северус бросился к выходу, но магия Альбуса тут же оттащила его обратно.

Снейп был смертельно оскорблен – это заклинание применяют матери слишком бойких малышей! Он уже было открыл рот, чтобы сказать все, что думал о директоре и его поведении, но лишился дара речи, когда понял, что Альбус и магазинная ведьма обсуждают средства для волос. Точнее, средства для его волос! На его протесты, крики, доводы и испепеляющие взгляды никто не обращал ни малейшего внимания. В результате, Снейпа силой удерживали у прилавка (под угрозой применить приклеивающее заклинание), в то время как его череп и волосы подвергались методичному исследованию. Его возмущению не было предела, когда несколько покупательниц не устояли, услышав бурную дискуссию по его поводу, и начали наперебой предлагать собственные рецепты и советы. Двадцать мучительных минут спустя ему, наконец, позволили выйти из этих отвратительных стен. При этом в руках у него был пакет даже больше, чем тот, что купили для Гарри.

Дальнейшая ситуация ухудшалась с каждой секундой. В магазине одежды он был вынужден пригрозить Дамблдору Авадой, чтобы прекратить отбор психоделических предметов гардероба. В книжном магазине он смог предотвратить закупку целой частной библиотеки для Гарри лишь напомнив Альбусу, что мадам Пинс воспримет это как личное оскорбление и будет часами плакать меж книжных полок. В зоомагазине директор решил купить Гарри фамильяра, но Снейп сумел убедить его, что Хедвиг не потерпит вторжения лазиля или крупа.

Как и следовало ожидать, в лавке игрушек Альбус окончательно свихнулся, а Северус был готов сделать то же самое. «Больше. Никаких. Игрушек. Альбус», - ухитрился прорычать Снейп, несмотря на крепко стиснутые зубы. Гора игрушек на прилавке скорее подходила для открытия филиала магазина, чем для маленькой спальни одного волшебного ребенка.

Лицо директора поникло: «Но Северус, у них же есть…»

«Нет. Больше ни одной, - видя, что древний волшебник собрался спорить, Северус пошел на хитрость. – Что же ты подаришь ему на Рождество, если скупишь весь магазин прямо сейчас?», - спросил он, пытаясь вытеснить мысли о том, каким будет Рождество вместе с паршивцем. Придется собрать волю в кулак и мужественно встретить всю эту мишуру, раскатистый смех и такую дозу праздничного духа, что Снейпа будет тошнить целый месяц.

«Гммм. В твоих словах есть смысл», - вынужден был признать Альбус, и Снейп, не теряя времени даром, выпихнул директора из магазина.

«Ооо… погоди! А как же квиддич!» - Альбус с энтузиазмом указывал в сторону лавки, пока Снейп пытался оттащить его к пункту аппарации.

«Пока ты был погружен в цветовые полутона мантий для Поттера, я зашел в квиддичный магазин», - бессердечно сообщил ему Снейп, равнодушно взирая на разочарованное лицо Дамблдора.

«Ты ничего не забыл купить?» - с надеждой в голосе спросил директор.

«Рождество, Альбус. До него осталось совсем недолго», - возразил Северус, не переставая тащить старика за руку.

Дамблдор вздохнул, но тут же приободрился: «Жду не дождусь, когда увижу выражение на лице Гарри…»

«Нет, Альбус. Даже не вздумай использовать это как предлог для вечеринки-сюрприза. Я не потерплю, чтобы половина Гриффиндорской башни вторглась в мои частные апартаменты, не говоря уже о разнообразных идиотах-преподавателях вроде Трелони».

«Возможно, лишь несколько ближайших друзей Гарри…», - начал Альбус.

«Включая Хагрида и тот хаос, который он устроит в моем хранилище ингредиентов? Нет».

Директор со вздохом признал поражение: «Хорошо, мой мальчик. Но я прошу показать мне выражение лица Гарри через мыслеслив».

«Паршивцу еще предстоит отработать наказание за инцидент с полетом, - холодно напомнил Снейп. – Я еще не решил, когда ему можно позволить одно или два небольших поощрения».

Дамблдор снова вздохнул: «Ты не должен быть таким строгим, Северус. Не ты ли недавно рассуждал о важности положительного подкрепления?»

Снейп возмущенно воззрился на директора: «Если тебе не нравится, как я справляюсь со своей работой, то не стоило мне ее навязывать. Напомню, что это была не моя идея». Смущенный кивок Альбуса необычайно радовал глаз, хотя следующие слова Дамблдора испортили все удовольствие.
«Как это верно, мой мальчик. И так приятно видеть твою самоотдачу. Со слов Молли и Артура я понял, что за ужином прошлым вечером ты очень впечатлил их своим обращением с Гарри. Говорят, у тебя прирожденный дар», - ухмыльнулся Альбус.

Северус заскрипел зубами. Черт бы побрал всех болтливых гриффиндорцев!

Он сумел сравнять счет, отказавшись от помощи Альбуса в подготовке новой комнаты для Гарри. Правда, оглядываясь назад, он понимал, что было бы проще свалить общение с домашними эльфами на директора. Узнав, что новая комната предназначена самому Господину Гарри Поттеру Сэру, маленькие создания сошли с ума от восторга, а в комнате возникло еще штук тридцать эльфов, которые окончательно обезумели, готовя ее для нового постояльца. Снейпу пришлось стать посредником в бесконечных спорах между маленькими неврастениками. Он проявлял незаурядную слизеринскую хитрость, чтобы предотвратить массовые самонаказания, когда эльфы решали, что тот или иной предмет мебели все-таки лучше переставить в другой конец комнаты. К тому времени, когда комната была единогласно признана достойным пристанищем для Поттера, он уже понял, что быстрее сделал бы все сам магглским способом.

Когда этим утром он разбудил спящего на его диване мальчика, Гарри попеременно испытывал стыд и восторг от того, что остался на ночь в апартаментах профессора. «Э, спасибо, что разрешили здесь спать», - пробормотал он, порозовев от смущения. Он приподнялся на одном локте и протер глаза. Ух ты, профессор позволил ему спать на таком хорошем диване и все такое!

«Было уже слишком поздно, а у меня есть дела поважнее, чем сопровождать вас обратно в Башню, - фыркнул Снейп. Он потянул мальчика за ухо: просто чтобы паршивец не заподозрил его в излишней доброте. – Умывайтесь и одевайтесь, а то останетесь без завтрака, - пригрозил он мрачным голосом, хотя вовсе собирался отпускать паршивца без полноценного завтрака в желудке. – Домашние эльфы вот-вот его пришлют».

«Это ничего, - заверил Гарри профессора, направляясь в ванную. Он не хотел доставлять лишние хлопоты своему опекуну. – Я могу просто взять сладкую булочку и съесть ее по дороге в класс… ой!» - он замолчал, когда сильные пальцы снова схватили его за ухо и развернули лицом к профессору.
Он моргнул от удивления. Ухо не то, чтобы действительно болело, но Гарри был не настолько глуп, чтобы сопротивляться.

«Поттер, если я увижу, как вы набиваете пузо вредной сахарной отравой, то я прикажу домашним эльфам кормить вас с ложки в течение месяца, - яростно прошипел Снейп. – Я требую, чтобы вы ели сбалансированные порции еды три раза в день и ограничивали количество сладостей. Как вы увеличите мышечную массу и рост без нормального питания? Шоколадные лягушки, сладкие булочки и три добавки пудинга лишь сделают вас таким же тюленем как ваш кузен. Вам понятно?»

Гарри выкатил глаза и кивнул. Его родственники едва кормили его, не говоря уже о том, чтобы думать о каком-то балансе в его рационе.

«У нас еще будет время подробнее обсудить эту тему, - пообещал Снейп строгим голосом. – А пока возьмите себе за правило подражать за столом мисс Грейнджер. Она, похоже, весьма разумна в вопросах питания».

Гарри наморщил нос: «Она всегда ест кучу овощей и всякой там зелени, - возмутился он. – Она ест как девчонка».

«А мистер Уизли ест как бездонная прорва, и вы, молодой человек, уже на пути к тому, чтобы стать прыщавым и болезненным подростком. А сейчас делайте, что сказано, или пожалеете», - он проводил мальчика недовольным взглядом. Нет, вы только подумайте! Такое нахальство с утра пораньше!
Гарри поспешил в ванну, где приступил к утренним омовениям. Ему хотелось кричать от радости.

Мерлин, профессор Снейп так о нем беспокоится! Мало ему, что Гарри ест, он требует, чтобы Гарри ел правильную еду. И он даже научит его, что это за еда такая, чтобы Гарри вырос сильным и здоровым. Гарри улыбнулся своему отражению в зеркале. Наверное, дай профессору волю, Гарри станет выше Рона к концу школьного года. Очень даже неплохо, если он перестанет быть самым маленьким в классе.

Отмытый до красноты Гарри сел за маленький стол на кухне Снейпа. Профессор смерил его строгим взглядом. «Добрутро, сэр», - сказал Гарри, запоздало вспомнив о хороших манерах.

«Доброе утро, - ответил его профессор. Перед ним появилась тарелка с яйцами, тостом и фруктами, и Гарри радостно улыбнулся. – Обязательно допейте молоко, мистер Поттер, и это питательное зелье. Оно должно компенсировать… неадекватность питания в вашей прошлой жизни».

Гарри с сомнением посмотрел на зелье, но решил, что безопаснее не спорить. Он вспомнил, как прошлым вечером мистер Уизли накладывал ему добавку овощей, и решил, что это у пап такая заморочка.

«Вы будете принимать это зелье ежедневно, - продолжил Снейп, пользуясь тем, что Гарри был слишком занят поглощением яиц, чтобы что-то сказать, - пока мадам Помфри не сообщит мне, что вы догнали свою возрастную группу по показателям роста».

«А оно ужасное на вкус?» - со вздохом поинтересовался Гарри.

«Вне всякого сомнения, - Снейп усмехнулся, в то время как мальчик застонал. К этому можно привыкнуть. Первый урок еще не начался, а он уже мучает ребенка. – Я так понимаю, что свои строчки вы даже не начинали… - виноватый вид Гарри подтвердил его подозрения, - сегодня днем придете ко мне на отработку, сразу же после последнего урока».

«Аааа, - запротестовал Гарри. – Сегодня же пятница!»

«И сегодня у вас отработка, - бессердечно подтвердил Снейп. – Или вам еще на субботний вечер отработку добавить?»

Гарри надулся и сердито пронзил фрукт вилкой.

«И какие же увлекательные планы были у вас на сегодня?» - усмехнулся Снейп, раздраженный хандрой мальчика.
Гарри пожал плечами: «Не знаю. Я думал мы с Роном…»

«Идиот. Вы забыли, что мистер Уизли и его братья сегодня отправятся в Нору сразу после уроков?»

«О», - это заставило Гарри задуматься. Без Рона ему особо нечем заняться. Грейнджер будет уговаривать его зубрить вместе с ней, и хотя Дин и Симус могут взять его в свою компанию, этого может и не случиться.

Ему и правда надо поработать над строчками, и лучше делать это здесь, где профессор поможет ему с правописанием, чем в общей комнате, где все увидят, что его наказали. Если Рона не будет, то профессор прав: это лучшее время написать заданные строчки, и так он ничего не пропустит.
Гарри взглянул на профессора. Его опекун выбрал для Гарри наилучшую возможность покончить с наказанием, чтобы не пришлось жертвовать куда более приятными занятиями, а Гарри начал ныть. Более того, профессор Снейп был таким жутко хорошим, что не потребовал, чтобы он закончил строчки сразу. Другие учителя разозлились бы, что он сразу их не сдал. «Простите», - виновато пробормотал он.
«Гм», - Снейп скривился в ответ, не отрывая взгляда от журнала зельеварения, и продолжил потягивать свой утренний кофе. Теперь профессор на него разозлился, и поделом ему. Внезапно лишившись аппетита, он неохотно ткнул вилкой в последний фрукт.

«Заканчивайте завтрак, ужасный паршивец, - приказал Снейп резким тоном. – Скоро уже начнутся уроки». Он протянул к нему руки и поправил загнувшийся воротник рубашки мелкого монстра. Право же, он что, одеться толком не может?

Обнадеженный Гарри посмотрел на него из-под челки. Может быть, профессор не так уж злится, если он поправляет Гарри рубашку?

«Кому сказано, доедайте!» - Снейп отвесил непослушному ребенку подзатыльник. Это определенно был подзатыльник, и он вовсе не погладил паршивца по голове. И уж точно не потрепал его за волосы. Он не виноват, если в этом вороньем гнезде пальцы застревают.

Приободренный Гарри улыбнулся и уничтожил остатки завтрака. «Дасэр», - пробормотал он, допивая молоко.

«И не говорите с набитым ртом!» - рявкнул Снейп, но паршивец пропустил его замечание мимо ушей, соскочил со стула, схватил портфель и побежал к двери.

«Увидимся после уроков, профессор!» - не оборачиваясь, крикнул Гарри.

«Это отработка, Поттер! – заорал Снейп. – Не вечеринка!» Он просто кипел от негодования. Он еще научит этого негодника бояться его отработок. Ждет не дождется новой встречи? В преддверии наказания? Этот паршивец будет писать строчки, пока у него пальцы не отвалятся, а потом он заставит его по-настоящему страдать…

К последнему уроку Снейп сумел восстановить душевное равновесие, доведя четырех старшеклассников до слез, и назначив Оливеру Вуду отработку, которая точно заставит его молить о пощаде. Когда он закончит отскребать накопившиеся за десять лет пятна зелий на ножках парт, его спина будет в спазмах несколько дней. Ну, или пока он не дохромает до больничного крыла.

Гриффиндорский квиддичный капитан униженно извинялся, пока Снейп устраивал ему разнос за то, что он не показал Гарри разогревающие упражнения до и после тренировки. Однако на его глаза навернулись слезы ужаса, когда Снейп пригрозил перевести мальчика в слизеринскую команду, раз гриффиндорцы не заботятся о своих игроках.

Паникующий Вуд рассыпался в клятвенных обещаниях и сам предложил Снейпу отыграться за все травмы Гарри на нем. «Конечно, мистер Вуд, - бархатным голосом ответил Снейп. – Именно это я и планировал».

После всех этих угроз настоящее наказание вызвало у дрожащего Вуда вздох облегчения, и Снейп оставил его скрести дальше, когда в комнату зашел Гарри.

«Здрасьте, сэр», - вежливо сказал Гарри, поспешно засунув недоеденную шоколадную лягушку в карман мантии.

Снейп цепко ухватил его за подбородок, достал чистый белый носовой платок и вытер им лицо негодника. «Хммм?» - угрожающе спросил он, показав паршивцу остатки шоколада, которые секунду назад украшали его физиономию.

«Э… У близняшек Патил был день рождения, - умоляющим голосом объяснил Гарри. – Они всем лягушек раздавали. Было бы грубо отказываться».

«Никакого десерта на ужин», - объявил Снейп безапелляционным тоном.

Гарри вздохнул: «Дасэр. Можно я хотя бы лягушку доем?» - с надеждой в голосе спросил он.

«Нет», - Снейп протянул руку, и Гарри со скорбным видом передал ему наполовину съеденную лягушку. Правда, он был вынужден признать, что в его кармане она стала довольно пыльной. Снейп с отвращением посмотрел на сладость и уничтожил ее заклинанием. Он взял Гарри за плечо и повел к месту за первой парте.

«Привет, Оливер», - поздоровался Гарри, когда его тащили мимо старшего гриффиндорца.

«Привет, пацан», - улыбнулся ему Вуд, согнувшийся в три погибели над высокой партой, ножки которой он оттирал жесткой щеткой.

«Это не светское чаепитие, Поттер, - рявкнул Снейп. – Садитесь и начинайте писать свои строчки».
«Да, сэр», - покорно сказал Гарри, доставая пергамент и перо из портфеля. Сначала ему задали строчки насчет его родственников, но проще закончить строчки насчет полетов, которых было только 200. Он решил, что лучше разделаться хотя бы с одним наказанием, и выбрал 200 строчек.

У него заурчало в животе, и он с тоской вспомнил о лягушке, прежде чем сосредоточился на предстоящей работе. Так, что именно Снейп велел ему написать… ? А, ну да, и Гарри склонился над пергаментом. Он подпрыгнул от удивления, когда перед ним очутились стакан молока и тарелка с нарезанным яблоком.

Подняв голову, он встретился глазами с суровым взглядом Снейпа: «Возвращайтесь к работе, ленивый паршивец!»

«Сэр! – из другого конца класса донесся возмущенный голос Вуда, и удивленный Гарри повернулся к нему. – Нельзя его так называть!»

«Занимайтесь своими делами, мистер Вуд, или вы предпочитаете отмывать не только парты, но и стулья?» - пригрозил ему Снейп.

Вуд снова склонился над партой, бормоча что-то под нос, в то время как Гарри жевал кусочек яблока и гадал, к чему была вся эта шумиха.

Он быстро дожевал большую часть яблока и выпил почти все молоко, когда Снейп отодвинул стул рядом с ним: «И как я буду это читать, если вы пишете, как курица лапой?» - отчитал его профессор, пробежав взглядом по дюжине готовых строчек.

«Простите, сэр», - смущенно сказал Гарри.

«Смотрите сюда. Вот так правильно держат перо, и… где вы достали это жалкое подобие пера, мистер Поттер?»

«Э, они продавались в Косом переулке, сэр…»

«Явно по сниженной цене, потому что иначе ни один дурак не купит товар столь низкого качества, - Снейп презрительно фыркнул. – Держите. Это самозаполняющееся, непротекаемое перо. И чтобы я больше не слышал, как вы жалобно оправдываете отвратительный почерк плохим пером».

Гарри уже было собрался сказать, что он ничего не оправдывал, жалобно или нет, но тут до него дошло, что невежливо спорить, когда тебе делают подарок: «Спасибо, сэр!»

Снейп ужасно оскалился: «Прекратите болтать и попытайтесь снова! Нет, нет… держите его вот так». Через пятнадцать минут чистописание Гарри претерпело колоссальные изменения, и Снейп вернулся за свой стол: «И если при следующей проверке я не увижу еще пятнадцати строчек, Поттер, то я прилеплю вас к стулу до комендантского часа!»

«Чертова летучая мышь», - донеслось из другого конца класса.

«Вы что-то сказали, мистер Вуд?» - промурлыкал Снейп.

«Нет, сэр», - смущенно ответил Оливер.

«Встаньте прямо и смотрите на меня, когда разговариваете, мистер Вуд!»

Кряхтение с трудом разгибающегося Оливера заставило Снейпа улыбнуться от удовольствия. Вуд жалобно стонал, в то время как его спина жестоко мстила за последние два часа.

«Какая досада, мистер Вуд. Полагаю, мне нужно было позволить вам сделать растяжку перед тем, как нагибаться под все эти парты, - счастливым голосом сказал Снейп. – Ваши мышцы, должно быть, страдают от перенапряжения».

«Да, сэр», - Оливер поморщился. Как ему ни больно, но надо признать, что его отработка была справедливым возмездием. Он с раскаянием посмотрел на Гарри, который украдкой поглядывал в их сторону. Он совсем не хотел так загонять малыша, просто он был в таком восторге, глядя, как тот в очередной раз ловит снитч.

«До ужина остается еще полтора часа», - вальяжно заметил Снейп, наслаждаясь видом гриффиндорского капитана, побледневшего от одной мысли о еще девяноста минутах упорного труда.

«Пожалуйста, сэр, - взмолился Вуд, - та тренировка длилась только два часа».

«А вы старше, сильнее и – предположительно – мудрее одиннадцатилетнего мальчика, мистер Вуд!»
Он вздохнул: «Да, сэр». Вуд попытался снова нагнуться над партой, но его остановил холодный голос зельевара.

«Оставшийся день вы можете провести, размышляя над полученным уроком».

Вуд неуверенно посмотрел на профессора Снейпа. Что это значит? Он что, отправит его в угол как пятилетнего ребенка? Этот сальный мерзавец способен на что угодно, лишь бы это было унизительно, болезненно и способно довести до слез взрослого мужчину.

Снейп закатил глаза. Простые слова – гриффиндорцам нужны простые слова и четкие инструкции, напомнил он себе: «Я полагаю, вы способны размышлять над своим поведением и без физического труда, мистер Вуд?»

«О! Э… да, сэр», - Оливер быстро закивал, почуяв близость избавления.

«В таком случае, вы свободны. К понедельнику на моем столе должно лежать ваше сочинение на два фута об ответственности лидера вместе с двенадцатью дюймами о профилактике травм спины, - он ухмыльнулся. – Полагаю, о последней теме вы сможете расспросить мадам Помфри, когда обратитесь за ее профессиональной консультацией. Если оба сочинения не будут отвечать моим стандартам, то вы напишите еще два фута о разновидностях и профилактике спортивных травм. Мы друг друга поняли?»

«Да, сэр», - согласился Вуд несчастным тоном. Два лишних сочинения! Вот и конец его планам поработать над полетами на этих выходных. Насколько он знал Снейпа, тот наверняка потребует и третье сочинение тоже. Вуд разочарованно опустил плечи и тут же вздрогнул от острой как нож боли. По крайней мере, Снейп фактически разрешил ему сходить к медиведьме. Его бы не удивил запрет пользоваться магией для облегчения боли, так что новость о том, что даже Снейп не настолько жесток, стала для него приятной неожиданностью.

Кроме того, он еще легко отделался. Мерзавец вполне мог исполнить свою угрозу и превратить Поттера в летающую змею! Он подмигнул Гарри, и пацан улыбнулся ему в ответ.

Вуду было немного стыдно оставлять первогодку одного во власти злобной летучей мыши, но с другой стороны, его присутствие не сильно помогало пацану. Снейп все равно поминутно огрызался и рычал на него. Мерлина ради, он даже ругал его за плохой почерк! Да какое ему дело, если пацан ужасно пишет? Профессор Макгонагалл в такие дела не суется. Она уважает своих учеников и не обращается с ними как с младенцами. До Вуда доходили слухи, что Снейп даже говорит слизеринским первогодкам, когда им спать ложиться. Мерлин! Какой смысл уезжать в школу, если нельзя ложиться спать, когда вздумается?

Вуд помахал Гарри на прощание и повернулся к двери. «Спасибо, профессор», - крикнул он, решив, что вежливость в данном случае не помешает.

«Какая часть слова «свободны» вам не понятна, мистер Вуд?» - донесся ему вслед рычащий голос профессора, пока он ретировался из класса.

Глава 9

Снейп одним глазом следил за паршивцем, а вторым за временем. Гарри успел закончить все 200 строчек незадолго до ужина. Рудиментарные навыки чистописания и функциональное перо позволили ему существенно улучшить внешний вид последних предложений.

«Держите, профессор, - радостно сказал Гарри. – Они тут точно все – я дважды считал». Он гордо развернул пергамент.

Обычно в этот момент Снейп уничтожал пергамент с помощью Инсендио. Просто чтобы показать негодникам, сколь бессмысленны были их старания. Столько времени и усилий, а тот, кто все это потребовал, даже не взглянул на полученный результат. Подобная небрежная жестокость неоднократно доводила учеников до горьких слез, стоило им понять, что бессердечности и злобе профессора зельеварения нет предела.

Однако по какой-то загадочной причине, тот довольный вид, с которым Гарри разглядывал свои 200 строчек – итог нескольких часов кропотливого труда, помешал Снейпу поступить по обыкновению. «Хм, - он просмотрел пергамент. – Почерк чуть менее ужасающий, чем раньше», - неохотно признал он.
«В смысле, не как курица лапой, а как… обезьянка лапой?» - нахально спросил Гарри.

Снейп прищурился: «Эволюция вашего почерка еще не достигла уровня приматов, мистер Поттер».
«Как индейка лапой? Как сова лапой? Как пингвин…», - Снейп решил, что Гарри слишком развеселился, и громко хлопнул ладонью по столу.

«ПОТТЕР. Это ваше наказание!»

«О», - виновато сказал Гарри. Он постарался придать себе вид полного раскаяния. Не дело, что профессору приходится напоминать ему об этом. Теперь его опекун решит, что он плохо воспитывает Гарри. Бедный профессор Снейп! Гарри знал, каково это чувствовать, что ты не справился с работой, хотя ты старался изо всех сил. Он не хотел, чтобы его профессор из-за этого переживал.

Что бы там ни говорил мистер Уизли, для Гарри было очевидно, что профессор просто неспособен на настоящую строгость. Ясно же, что Снейп совсем ничего не понимает в наказаниях. Однако Гарри не мог допустить, чтобы его опекун расстраивался и считал себя неумехой.

«Простите, сэр, - он задумался. Как убедить профессора в эффективности «наказания»? – Э, мне очень жаль, что я рисковал своей безопасностью. Я усвоил урок, честно». Он с беспокойством смотрел на профессора. Сработало? Он совсем не хотел, чтобы профессор Снейп сомневался в своих способностях.

Снейп пристально разглядывал паршивца. Вот так-то лучше. Теперь мальчик смотрит с тревогой и нервно покусывает губу. Очевидно, что вспышка его гнева напугала мелкого монстра. Его родственники, должно быть, часто на него кричали.

Незнакомое чувство вины в груди зельевара заставило его нервно заерзать на стуле. Гарри ведь такой ранимый – не сравнить с обычным кошмарным учеником Хогвартса. Надо было это учесть и не огрызаться по привычке, напоминая паршивцу о ненормальных магглах.

«Рад это слышать, мистер Поттер, - ответил он твердым, но тихим голосом. – Ваше благополучие слишком значимо для вас, чтобы проявлять подобную халатность и идти на неоправданные риски. Я не подвергну пересмотру свою позицию по этому вопросу. Так что если вы не хотите проводить день за днем, копируя строчки, работая над сочинениями и потирая место пониже спины, то я предлагаю вам демонстрировать больше осторожности в повседневных занятиях».

У Гарри ушло несколько секунд на то, чтобы расшифровать все длинные слова, но когда ему это удалось, его лицо озарила радостная улыбка. Профессор Снейп сказал, что беспокоится о Гарри! Он сказал, что здоровье и безопасность Гарри – это важно. Что Гарри нельзя делать глупости, от которых можно пострадать, потому что он важен. Это почти как если бы Снейп сказал, что Гарри ему небезразличен. Так даже лучше, потому что раньше разные люди говорили, что Гарри им небезразличен, но ничего не делали, чтобы это доказать.

Но Снейп не ограничивался пустыми словами. Он заявил, что если Гарри будет подвергать себя риску, то он, Снейп, ему этого не позволит. Он даже пригрозил ему еще одной поркой. Конечно, эти легкие хлопки пониже спины совсем не болели, но ведь профессор Снейп явно считал иначе. Угрозы Снейпа доказывают его серьезность, потому что он шлепает только за самое-самое плохое поведение. Ух ты, это почти как если бы он сказал, что ничто не может быть важнее самого Гарри.

Гарри заморгал от удивления. Идея была настолько революционной, что ее необходимо было проверить.
«Сэр?»

«Что?» - Снейп нахмурился. Мальчик до сих пор выглядел как в воду опущенный. Что его так расстроило? Угроза новой порки? Замечания? Может быть, Снейп говорил слишком резким тоном?

«А вы меня отшлепаете, если я буду вам перечить?» - осторожно спросил Гарри. Не перечить – это было главное правило в доме Дурслей. В смысле, для Гарри. Дадли мог говорить, что вздумается и закатывать истерики из-за любого пустяка.

Снейп удивленно моргнул. Что за странный вопрос. Что это задумал Поттер? Он наградил паршивца своим лучшим взглядом из серии «поскольку человеческая жизнь явно стала вам в тягость, вам следует внести свой вклад в общество в качестве ингредиентов для зелий» и прорычал: «Нет, мистер Поттер, хотя я обещаю использовать другие методы, которые отобьют охоту к подобному поведению раз и навсегда».

Гарри задумался. Может быть, здесь не такой уж грех перечить взрослым. Он слышал, как другие ребята – вроде Рона – говорили профессорам то, что он никогда бы не ляпнул дяде Вернону. Скажи он такое Дурслям, его задница была бы в синяках всех цветов радуги. Надо спросить про что-то другое.
«А вы меня отшлепаете, если я кого-нибудь ударю? Типа Драко?» - Гарри предположил, что драка с учеником факультета Снейпа гарантирует самое тяжкое наказание из возможных.

Снейп прищурился, глядя на мальчика. С одной стороны, он поощрял ребенка давать сдачи и отказаться от роли пассивной жертвы, которую навязали Дурсли. С другой стороны, его отнюдь не радовал этот всплеск подростковой мужской агрессии. И с какой стати маленький идиот вообще задает такой вопрос? Неужели он настолько глуп, чтобы проинформировать Снейпа о своих грядущих шалостях, пусть и косвенным образом?

«Нет, Поттер, поскольку потеря очков факультета и многочисленные отработки, которые вы получите, адекватным образом продемонстрируют неуместность подобных действий».

Гарри моргнул. Ух ты. Так профессор действительно считал, что ударить Драко – меньшая провинность, чем подвергнуть себя опасности. Потрясающе. Он понимал, что пора уже остановиться и не испытывать судьбу, но он не мог не спросить профессора еще раз. Это уж точно перевесит любое преступление, по крайней мере, в школе.

«А вы отшлепаете меня за… списывание?» - Гарри едва произнес последнее слово. Он решил, что для учителя самый большой смертный грех - это списывание. В конец концов, от чего бесятся все учителя помимо драк и дерзостей?

Этот мелкий монстр! Так он действительно что-то задумал? Снейп протянул руку и схватил Гарри за плечо, подтащив мальчика поближе к себе. «Поттер, - сказал он, испепеляя паршивца взглядом, - списывание в Хогвартсе – это один из немногих проступков, с которыми разбирается профессор Дамблдор лично. Вы хотите, чтобы он был вами недоволен?» Гарри побледнел и отчаянно замотал головой.

«Хорошо, - профессор Снейп сделал паузу. – Отвечая на ваш вопрос - нет. Я не буду вас за это шлепать. Я уже неоднократно говорил, что вас ждут телесные наказания только за нарушение двух самых важных правил, которые связаны с вашей безопасностью, - он страшно оскалился. – Вам нужно переписать это утверждение несколько сотен раз, чтобы оно, наконец, осело в вашей пустой голове?»
«Нет, сэр!» - поспешно сказал Гарри. Его пальцы и так уже болели от 200 строчек, а ему еще оставалось 500 штук. Однако угроза Снейпа не могла помешать безудержной радости, которая переполняла его. Как это ни удивительно, но он оказался прав. Снейп в самом деле считал, что здоровье и благополучие Гарри гораздо важнее, чем все остальное.

Если вспомнить, как часто Гарри обжигался, пока готовил еду для Дурслей, или ранился, пока работал в их саду, то просто невероятно, что Снейп так внимательно относится к его самочувствию. Дурсли не упускали возможности подчеркнуть, что их малейшие капризы куда важнее, чем все, что касается Гарри, включая и его здоровье. Он давным-давно понял, что никто не поступится своим удобством ради его блага, и Гарри принимал как должное, что самые пустяковые прихоти Дадли перевешивают его насущные нужды. Теперь все изменилось.

Профессор Снейп взял и перевернул весь его мир с ног на голову, когда заявил, что для него САМОЕ важное – это сам Гарри. Здоровье Гарри, безопасность Гарри. И он подкреплял свои слова делом, даже был готов пойти на порку – ведь он явно считал ее Действительно Очень Тяжким Наказанием. Теплое чувство в груди Гарри стало еще сильнее. Профессор Снейп явно понятия не имел, как шлепают детей. И все равно он был готов и на это, лишь бы Гарри понял, как серьезно Снейп относится к его безопасности. Значит, он очень старался ради Гарри, а на его памяти еще никто такого не делал.

Гарри захотелось хоть как-то показать профессору Снейпу, как сильно он ценит все его усилия. «Сэр?» - осторожно спросил он.

«Что такое, Поттер?» - раздраженно ответил Снейп. А сейчас этот паршивец о чем задумался?

И тут внезапно мелкий монстр начал его душить. Снейп чуть не достал палочку, прежде чем понял, что Гарри не напал на него. Это были объятия – совершенно необъяснимые в данных обстоятельствах. У негодника была отработка, он только что бездумно переписывал одну и ту же фразу 200 раз, ему пригрозили новыми наказаниями, вплоть до телесных, а также ясно дали понять, что если он набедокурит, то Снейп не станет делать ему никаких поблажек. Он пресек на корню любую надежду паршивца, что на его проступки закроют глаза.

В конце концов, он догадался, что Гарри просто перечисляет типичное плохое поведение школьников в надежде, что опекун пообещает использовать свой статус преподавателя и отделаться простым замечанием. Вместо этого Снейп пригрозил Гарри самыми неприятными наказаниями в ответ на мельчайшие нарушения. Так с какой стати его сжимают в благодарных объятиях?

Снейп гадал, не пострадала ли психика мальчика сильнее, чем он предполагал изначально. Первая отработка Гарри доказала, что мальчик совершенно не разбирается в адекватных наказаниях, не говоря уже о поощрениях. Теперь Снейп задавался вопросом, не будет ли ребенок считать исключительной мягкостью все помимо нанесения побоев.

«Довольно, Поттер», - сказал он, отцепляя паршивца от своей шеи. Он смерил негодника строгим взглядом, но тот лишь мечтательно улыбнулся в ответ. Снейп удерживал Поттера за плечи на расстоянии вытянутой руки, хотя прикосновение получилось намного мягче, чем следовало. Он собирался как следует встряхнуть мальчика, чтобы тот не вздумал считать столь пошлые проявления эмоций допустимыми, но понял, что вместо этого поглаживает костлявые плечи. Право же! Что он себе позволяет? Если он согласился присматривать за мальчиком, это еще не повод впадать в сентиментальные крайности.

Пора срочно менять тему разговора.

«Идите за мной, Поттер», - он неловко прочистил горло и встал. Гарри засеменил за Снейпом по пути в его личные апартаменты.

Всю дорогу Снейп спорил сам с собой, но в итоге решил разделаться со всем здесь и сейчас. Хотя бы только для того, чтобы Альбус не доставал его за ужином. «Входите», - приказал он, открыв дверь в новую комнату Гарри.

Паршивец – своевольный как всегда – нерешительно посмотрел в его сторону, а потом осторожно заглянул внутрь. «Входите!» - повторил Снейп. Он протянул руку, намереваясь просто впихнуть мелкого монстра в комнату.

Однако грубо толкнуть мальчика Снейпу не очень-то удалось, поскольку паршивец мгновенно вцепился в его руку и явно не собирался ее отпускать. Глядя на его колебания, можно было решить, что он заходит в логово дракона, а не в слабо освещенную комнату.

«О, Мерлина ради, Поттер», - Снейп сделал шаг вперед, ведя мальчика за собой. Он взмахнул палочкой, осветив комнату, и у Гарри отвалилась челюсть.

Они стояли в центре довольно большой комнаты. На ее стенах были магические окна с видом на квиддичное поле. Огромная кровать с балдахином привлекала внимание кричащей (с точки зрения Снейпа) гриффиндорской расцветкой, в то время как стоящие вдоль стен полки ломились от учебников и развлекательных детских книг, не говоря уже об игрушках и других предметах, на покупке которых настоял Альбус. На письменном столе в углу (слишком близко к окну, по мнению Снейпа; паршивец с его микроскопическим фокусом внимания будет постоянно отвлекаться) стояли лишь несколько словарей, подходящий возрасту набор перьев (непротекаемых, магически самозаполняющихся, с чарами распознавания ошибок) и упаковка пергаментов различной длинны.

Снейп заметил, что мальчик уставился на подвижных гиппогриффов на простынях, и снова закатил глаза на эту причуду Альбуса. Поттер слишком взрослый для таких младенческих глупостей!
«Круто!» - выдохнул мальчик. Ну что же. Может быть, и не слишком взрослый.

Глаза Гарри жадно разглядывали комнату. Это была просто сказочная спальня – даже у Дадли отродясь не было таких удивительных игрушек. Здесь был и мольберт с красками в одном углу, и что-то похожее на ожившую миниатюрную игру в квиддич в другом, и столько книг, сколько он видел только в библиотеке… Даже на таком скучном предмете как кровать были волшебные простыни. За приоткрытой дверью в другом конце комнаты он мог разглядеть огромную ванную, раковину и туалет.
Кто бы здесь ни жил был просто невероятным счастливчиком! Гарри не понимал, как он смог покинуть эту чудесную комнату. Если бы у Гарри была комната хотя бы чуть-чуть похожая на эту, то Дурслям вообще не пришлось бы его запирать – он бы с радостью оставался в ней, подальше от них.

Гарри огляделся, гадая, чья же это все-таки комната. Он думал, у профессора Снейпа нет детей, но теперь понятно, что он ошибся. Гарри охватил приступ тоски (и ревности?) от одной этой мысли. Дурак, - строго сказал он себе. Если он такой добрый, это еще не значит, что ты для него кто-то особенный. Просто он очень хороший, вот и все.

Гарри боролся с чувством горького разочарования – ему оно не поможет, да и к профессору это будет несправедливо. Он слишком хорошо знал, каково это всегда быть на втором месте. На какое-то время он вообразил, что у него есть свой собственный взрослый, который в первую очередь думает о нем. Да видно не суждено этому случиться. Да и профессор Снейп в любом случае в сто раз лучше Дурслей. Разве он не был добрее к Гарри, чем кто-либо еще? Пусть у него есть свой собственный ребенок, который, понятное дело, волнует его куда больше, но ведь он все равно будет хорошим с Гарри. И потом, у Гарри еще остаются Уизли.

Оооо, теперь-то Гарри увидел свои визиты к Уизли в совершенно новом свете. Его будут отсылать к Уизли, когда профессор Снейп захочет провести побольше времени с настоящим сыном. Ну и ладно, это куда лучше, чем сидеть взаперти в кладовке. Гарри попытался улыбнуться. Вот видишь? - сказал он себе. – Профессор Снейп такой ужасно хороший и заботится обо мне.
Вот что значит быть сиротой. Раз твои родители умерли, то нельзя по правде рассчитывать, что ты будешь кому-то нужен. Все остальные слишком заняты – у них свои собственные дети, и еще один будет помехой. Гарри это вдолбили с самого раннего возраста, и он знал, что нужно быть благодарным за любую толику доброты и не ждать большего.

И он был благодарен. Правда. Просто по какой-то глупой, дурацкой, детской причине он вообразил, что профессор Снейп… его собственный. И было мучительно больно понять, что это совсем не так.

Он заставил себя проглотить предательские слезы. Профессор был таким хорошим (даже сделал ему подарок посреди отработки!) – он не должен догадаться, что нафантазировал себе Гарри.
«Да, сэр?» - он постарался говорить как можно спокойнее. Он снова оглядел комнату. Для чего они здесь? Снейп хочет, чтобы он тут прибрался? Или он его предупредит – как это делали Дурсли насчет спален Дадли – что в эту комнату для него вход запрещен? Как будто он такой дурак, чтобы трогать чужие вещи! Дадли избавил его от этой привычки года в четыре.

Снейп нахмурился, глядя на мальчика. Он не ожидал выражений бурной радости (хотя нет, конечно, ожидал), но эта непроницаемая маска на лице столь эмоционального создания выводила из себя. Видно неблагодарный паршивец слишком горд, чтобы сказать «спасибо» хотя бы для вида. Пока что он оглядывал комнату с плохо скрываемым разочарованием.

Выходит, все его старания (не говоря уже о домашних эльфах) были потрачены впустую? Снейп проклинал себя за то, что вообще пытался угодить бездушному щенку. С какой это стати он ожидал благодарности от Поттера? Само собой, любая спальня в подземелье недостойна гриффиндорского принца!

Снейп стиснул зубы, пытаясь сдержать возмущенную брань, готовую сорваться с языка. Нельзя выдавать свою эмоциональную реакцию. Нет, лучше принять такую же позу, как и паршивец – напускное равнодушие, легкое презрение к происходящему. Он не позволял отцу понять, насколько ему больно, и он не изменит этой тактике с сыном.

Когда Гарри повернулся к нему, в его глазах явно читались ожидание и вопрос, и Снейп оскалился: «Что еще, Поттер?» Будь он проклят, если потребует от мальчика формальной (и явно неискренней) благодарности.

«Эм… а для чего мы тут, сэр?»

Неслыханная наглость! Как будто комната даже не стоит его внимания! Не имеет к нему отношения! Ну что же, в эту игру могут играть и двое.

«Я полагал, вы захотите посмотреть, где вы будете спать в моих апартаментах, - он ухмыльнулся. – Цивилизованные люди обычно предпочитают знать условия своего размещения».

О нет. Это очень плохая идея. Гарри снова оглядел завороженную, завораживающую комнату с чувством, граничащим с ужасом. Одно дело, когда тебе нечем похвастать. И совсем другое дело, когда тебя пытаются ткнуть в это носом. Когда вокруг все эти чудесные вещи, которыми ты не то, что владеть – прикоснуться не можешь, то это еще хуже, чем маленькая, пыльная кладовка с пауками. По крайней мере, в кладовке Гарри мог окружить себя чудесами своего воображения. Может быть, они были не настоящими, но зато они были его.

А как же хозяин комнаты? Ему не понравится, что кто-то посторонний спит в его кровати и, возможно, играет с его игрушками. Может, он и не такой как Дадли, который считал любую вещь испорченной, если Гарри хотя бы посмотрел на нее, но все равно ему вряд ли понравится, что кто-то занял его комнату. А если он такой же как Дадли… Если Дадли заявлял, что Гарри сломал, трогал или играл с его игрушками, то это приводило к самым худшим из наказаний. Никого не волновало, если Гарри был в другой комнате, когда все случилось, тетя и дядя всегда верили Дадли на слово.

Гарри надеялся, что профессор Снейп будет справедливее, если что-то случится (хотя бы выслушает точку зрения Гарри, а не будет сразу наказывать), но все же намного, намного лучше сразу избежать неприятностей.

«Пожалуйста, сэр, - выпалил Гарри. Он не хотел показаться неблагодарным. Нет никого хуже тех людей, которые неблагодарные – и они очень долго остаются без еды. – Можно я буду спать на диване, как прошлой ночью? Он очень удобный. Мне не нужна кровать».

Снейп не мог поверить своим ушам. Неужели паршивец предпочтет спать на диване вместо кровати просто из вредности? Лишь бы показать, как он презирает старания Снейпа угодить ему?

«А если мне не нужен храпящий маленький негодник в гостиной?» – рявкнул он, с трудом сдерживая крик. Он не выставил паршивца из своих апартаментов силой, лишь вспомнив, как на это отреагирует Альбус.

О. Ну конечно. Гарри почувствовал себя глупо. Кто захочет, чтобы сирота околачивался посреди их комнаты. «Э, ну, мне, правда, не нужна такая комната, - сказал он, переминаясь с ноги на ногу. – Я хочу сказать, если у вас есть чулан или клад…» - он не смог закончить предложение, потому что Снейп схватил его за плечи и сильно встряхнул.

«Кладовка? – профессор был вне себя от ярости. – Вы собирались сказать «кладовка»? – в ответ на испуганный кивок Гарри, профессор снова его встряхнул. – Да как вы смеете предполагать, что я такой же, как и ваши ужасные родственники, Поттер! Неужели вы воображаете, что я могу запереть ребенка в кладовке как старую швабру?» - Снейп не помнил, когда он последний раз так злился. Случай, когда близнецы Уизли проникли в душевые слизеринцев и перекрасили весь его факультет в зеленый цвет, не шел ни в какое сравнение с его чувствами в данный момент. Маленький паршивец не моргнув глазом заявляет, что он предпочитает кладовку тех магглов любым попыткам Снейпа создать роскошную спальню? Такое откровенное неуважение было… совершенно слизеринским.

Гарри в шоке уставился на профессора Снейпа. Последний раз он так злился, когда Гарри полетел за напоминалкой. Что же Гарри теперь натворил? Он только сказал… О. Он сказал, что ему хватит и кладовки. Профессор ему сто раз говорил, что Дурсли ужасные люди, потому что они плохо обращались с Гарри. И что Гарри заслуживает большего. А он снова повел себя так, как будто спать в кладовке – совершенно нормально. Дурсли бы никогда так не поступили с Дадли, а профессор Снейп говорит, что Гарри заслуживает как минимум такого же обращения, как и Дадли. Как минимум!

Профессор, наверное, считает его ужасным тупицей. Он все время забывает. Ведет себя так, как будто все, что говорили ему Дурсли – правда, хотя профессор Снейп миллион раз убеждал его в обратном. Неудивительно, что он так злится.

Значит, профессор все еще о нем беспокоится. Нет, о настоящем сыне, владельце этой великолепной комнаты, он, понятное дело, беспокоится куда больше, но ведь и о Гарри тоже. У Гарри немного отлегло от сердца. Ему очень нравилось, что профессор так бесится, если Гарри ведет себя, будто он не имеет значения. Это подразумевало, что Гарри важен. Для него. Хотя бы чуть-чуть.
«Простите, - пробормотал он, опустив глаза, чтобы скрыть свое облегчение. – Я просто не хотел неприятностей за то, что я что-то трогал».

Возмущение Снейпа мгновенно испарилось, как только до него дошел смысл сказанного: «Что? Почему у вас должны быть из-за этого неприятности?»

Гарри пожал одним плечом, не поднимая глаз – эта привычка уже начинала доставать Снейпа.
«Ему не понравится, что я трогал его вещи».

«Кому?»

«Вашему сыну».

У Снейпа подкосились ноги. Что? Паршивец бредит? Он страдает раздвоением личности и говорит о себе в третьем лице? «Поттер, Мерлина ради, о чем вы говорите?»

Гарри недоуменно посмотрел на него: «О вашем сыне. Мальчике, который живет в этой комнате. Или это ваш племянник? Я просто не думаю, что ему захочется, чтобы я тут жил. Я хочу сказать, тут же все его вещи, и ему такое не понравится. Я бы ничего не трогал, - поспешно добавил он, - но он может подумать, что я трогал. Скажем, я передвину что-то во время уборки. И тогда он разозлится», - закончил он, с трудом сглотнув.

Снейп уставился на мальчика. Как обычно, все эмоции Гарри были написаны у него на лице. Тоска, зависть, безнадежность, ужас, тревога… Очевидно, в прошлом его частенько обвиняли в том, что он «что-то трогал» - ясное дело, это были магглы. Этот опыт явно не прошел бесследно – возможно, в буквальном смысле. Снейп снова сжал зубы от ярости, но на этот раз она была направлена не на мальчика, а на этих чертовых магглов, которых давно уже пора навестить.

А пока им с Гарри нужно прояснить несколько моментов. «Поттер. У меня нет сына, племянника, кузена или иной разновидности кровных родственников. У меня есть подопечный. Вы», - он указал на мальчика. Он все-таки имеет дело с гриффиндорцем.

Гарри недоуменно уставился на профессора. Значит, у его опекуна нет семьи, как и показалось Гарри с самого начала. Тогда чья же это замечательная комната?

«Эта комната, - продолжил Снейп, игнорируя острое чувство вины за свои прежние заблуждения, - ваша. Я создал ее – при помощи домашних эльфов, - неохотно добавил он, - для вас. Она никогда не была чьей-то еще. Она ваша, - повторил он еще раз, поскольку, судя по шоку на лице мальчика, он все еще не принял эту идею. – Все вещи в этой комнате принадлежат вам. Только вам. Вы должны их трогать».

Теперь мальчик отчаянно мотал головой, сцепив руки перед собой, словно боялся, что те его предадут. «Нет, сэр. Нет. Это не мое. Я этих вещей никогда раньше не видел. Вы ошиблись, сэр. Наверное, это других мальчиков из общей спальни. Пожалуйста, сэр, я никогда их не трогал».

Просто отлично. Теперь у паршивца истерика. Глупый гриффиндорец. Абсолютно неспособен к логическим умозаключением. Впал в панику, решив, что Снейп по незнанию набил его комнату крадеными вещами.

Снейп подвел мальчика к кровати и сел на нее, не обращая внимания на возмущенный рев магических гиппогриффов. Дрожащий мальчик встал между его коленями, и Снейп посмотрел ему прямо в глаза. «Поттер, я буду говорить предельно медленно, так что постарайтесь вникнуть, - произнес он строгим тоном, мысленно ужасаясь тому, что собрался сказать. – Все вещи в этой комнате принадлежат вам. Они – прекратите мотать головой, глупый ребенок! – принадлежат вам, потому что я купил их для вас».

Гарри замер. Наверное, он ослышался.

«Да, - продолжил Снейп. – Я создал эту комнату для вас, и все эти вещи я купил для вас. У мальчика должны быть его собственные вещи. Тот факт, что ваши ненормальные родственники не обеспечивали ваши базовые потребности, такие как еда и одежда, не говоря уже об остальных вещах, подходящих для растущего мальчика – таких как книги и развивающие игрушки для стимуляции интеллекта – никак не влияет на мое поведение. Вы видели дом Уизли. Вы видели, какие вещи есть у их детей, несмотря на ограниченные средства. Вы воображаете, что я буду обращаться с вами так же плохо, как и магглы? Вы мой подопечный, Поттер. К вам будут относиться с уважением и вниманием, и вы это заслуживаете. Дети бесценны, Поттер. И я буду вести себя соответственно». О, Мерлин, если Альбус узнает, какие он тут распустил тошнотворные нюни, ему будут это вспоминать до конца жизни. Такими темпами он к вечеру станет главой Хаффлпаффа, но мальчику нужно это услышать. Во всех книгах об этом говорится.

И в самом деле, сейчас ребенок смотрел на Снейпа как на пришельца из космоса, болтающего какую-то чушь. Снейп зарычал от нетерпения, но потом решил, что (поскольку свидетелей его падения не было, и он и так уже переплюнул любого хаффлпаффца по части слезливости) можно воспользоваться рецептом Молли Уизли. Он усадил мальчика к себе на колени (НА ЕГО КОЛЕНИ! О чем он думал?) и неловко погладил его по спине: «Все будет хорошо, Поттер. Вы заслужили все эти вещи. Вы заслужили, чтобы к вам хорошо относились. Вы… хороший мальчик». Он не смог сдержать гримасу во время последнего предложения (для него оно было совсем противоестественно), но все-таки заставил себя произнести эти слова.

В ушах у Гарри что-то шумело, когда он пытался уяснить эти совершенно невозможные утверждения, которые произнес Снейп. Это все для него? Профессор пошел и купил это для него? На свои собственные деньги? Но зачем профессору делать что-то подобное? Он уже и так столько всего сделал для Гарри! Зачем ему тратить на него еще больше времени и денег?

«Н-н-но почему?» - наконец, заикаясь, сказал Гарри.

«Поттер! Вы меня вообще слушаете? – пристыдил его Снейп, крепче сжимая тощие плечи мальчика. Отлично, у него появилась причина для ругани. Это выходит у него куда лучше. – Я уже сказал вам. Вы мой подопечный. Моя обязанность – гарантировать, что у вас есть все, что нужно юному волшебнику».

«Н-но все это? – пискнул Гарри, указывая рукой на огромную, чудесную, волшебную (буквально) комнату. – Мне н-не нужно все это».

Снейп еще больше оскалился: «Конечно, нужно, нелепый ребенок. Может быть, с вами и обращались как с нелегальным домашним эльфом почти всю вашу жизнь, но это еще не повод оставлять такое положение дел неизменным. Или вы считаете, что я буду вести себя как те ужасные магглы? Вы имеете законное право на то же самое, что и любой волшебный ребенок, и моя обязанность вас этим обеспечить».

Гарри опустил взгляд. «Вы мне уже подарили папу, - прошептал он, теребя ткань рукава Снейпа. – Мне больше ничего не нужно дарить».

Смысл слов Гарри дошел до Снейпа лишь через несколько секунд, после чего в его ушах раздался такой оглушительный шум, что он поначалу подумал, что это кто-то вызывает его по каминной сети. Только странное, сжимающее грудь чувство подсказало ему, что это шум в его голове.

Неужели этот наглый, необъяснимый, непредсказуемый ребенок действительно это сказал? Отозвался о Снейпе как об отце, его отце? Снейп гадал, может ли массовая миграция свистящих раков с гор помешать школьной квиддичной практике.

Он попытался заговорить, но оказалось, что для этого нужно сначала прочистить горло: «Эм, да, ну что же». И что он должен сказать в ответ на такое нелепое и в корне неверное заявление? «Эм, да, ну что же». Ему нужно раз и навсегда расставить все точки над i. Нельзя позволять паршивцу бегать по Хогвартсу и распространять столь нелепые идеи. Одно дело, если он (нехотя!) согласился стать временным опекуном паршивца, пока Альбус не придет в чувство и не найдет ему подходящую замену. И совсем другое дело, если кто-то, особенно отродье его заклятого врага, начнет видеть в нем отцовскую фигуру. Можно представить, какой поднимется вой в ответ на подобное заявление. И это он только про реакцию преподавательского состава.

Нет, лучше поставить мелкую напасть на место здесь и сейчас. Объяснить, что ни один уважающий себя Снейп не свяжет свое имя с маленьким негодником, не говоря уже о Поттере. Да, он поклялся приглядывать за мальчиком, но лишь в рамках его материального благополучия. А с этим даже Дурсли справлялись – более или менее. Скорее менее, если говорить по правде.

Он уже было открыл рот, чтобы раз и навсегда запретить паршивцу использовать это слово. Сказать, что он стал подопечным Снейпа только по приказу директора. Что Снейп присматривает за ним только из чувства долга и все. Но прежде чем он успел хоть что-нибудь сказать, Гарри оставил в покое его рукав и посмотрел на него. Глаза Лили опять заглянули прямо в его душу.

Где-то на задворках разума он заметил, что (к его удивлению) Гарри не выглядел смущенным или беспокойным. Его глаза скорее выражали довольство и покой. Как будто он нашел безопасную гавань в этом безумном мире. Он был застенчивым, но не испуганным.

Снейп снова прочистил горло: «Вы говорите как простофиля, Поттер. Раз я исполняю… э… подобную роль, то тем более я должен обеспечивать вас такими вещами. Однако если вам не нравится комната или игрушки, то…»

«Нет! – воскликнул Гарри. – Нет! Они классные! Я их обожаю!»

Снейп неодобрительно хмыкнул: «Ну, поскольку я так и не услышал слов благодарности, то естественно, я предположил…»

Мальчик снова накинулся на своего профессора, попутно перекрыв ему доступ к кислороду. «Спасибо, спасибо, спасибо», - шептал он, уткнувшись в Снейпу в грудь и сжимая его изо всех сил.

Снейп сказал себе, что острая боль где-то внутри очевидным образом вызвана ударом черепа Поттера в грудину. «Да, хорошо, постарайтесь обойтись без новых глупых слез, Поттер. Я не намерен сдавать в утиль еще одну мантию, потому что вы так и не научились пользоваться носовым платком, - где-то в районе его груди послышалось подозрительное шмыганье, и Снейп обреченно вздохнул. – У вас остается двадцать минут до ужина. Я предлагаю вам осмотреть вашу комнату, но если вам так угодно, можете потратить это время на слезный рев на моем плече».

«Я не реву!» - возмущенно ответил Гарри, отстраняясь и глядя на профессора подозрительно блестящими глазами.

Снейп приподнял бровь. «Ну конечно, нет, - саркастично согласился он. Он снял мальчика с коленей и усадил его на кровать. – Я позову вас, когда будет пора идти в Большой зал».
Он оставил мальчика одного в новой комнате. Можно надеяться, что без посторонних глаз маленький идиот все-таки наберется смелости потрогать вещи в собственной комнате. К тому же, говоря по правде, он не мог ни минутой дольше оставаться здесь. Дамблдор бы точно остался, устроил бы демонстрацию каждой игрушки мальчику, но Снейпу становилось все труднее сохранять равнодушный вид. Каждый раз, когда паршивца шокировала самая тривиальная любезность, Снейп с трудом сдерживал навязчивое желание аппарировать к Дурслям и показать им парочку фокусов от Пожирателей Смерти. Он даже подумывал, а не одолжить Беллатрикс Лестрандж из Азкабана на несколько часов, или, скажем, одного-двух Дементоров…

Гарри разглядывал комнату (его комнату, быстро поправил он себя), и куда бы ни упал его взгляд, его ждало новое чудо. Он погладил простыни, на которых он сидел, и гиппогриффы одобрительно закричали и захлопали крыльями. У Дадли нет таких простыней. Он таких простыней даже не видел. И комната у него не такая большая. Даже если сложить две его спальни вместе, то эта комната – комната Гарри – все равно больше. И игрушки у Дадли ничего не умеют делать. А игрушки Гарри (ИГРУШКИ ГАРРИ!) делают разные удивительные штуки. Он понимал, что по идее он должен ходить и изучать разные игрушки и вещи, но сейчас ему хотелось просто сидеть и смотреть.
У него была комната. Настоящая комната, которая вся только его. И она была полна (практически ломилась!) всяких игрушек и книг и разных волшебных штуковин. Но самое замечательное, от чего Гарри был счастлив просто до боли, это то, что все это сделал профессор Снейп. Для него. Он создал комнату и принес сюда все эти вещи для Гарри.

Гарри разглядывал комнату, но он видел не вещи, он видел Любовь. Ощутимые, конкретные примеры любви, доброты и заботы. Гарри подумал – и от этой мысли у него перехватило дыхание – что если он станет еще счастливее, то его сердце просто взорвется. Он упал на кровать, уставился на полог балдахина и решил, что он самый счастливый мальчик в истории.

Таким его и увидел Снейп двадцать минут спустя – лежащим на кровати со странным выражением блаженства на лице. «Поттер!» - отчитал его Снейп. Он поднял мальчика с кровати и шлепнул (а не похлопал) по мягкому месту. После всей этой сентиментальности чуть раньше, Гарри должен понять, что тут ему не курорт. «Ну кто ложится на кровать в ботинках? Тупой ребенок. Вы еще не готовы? Почему вы не умылись? Кому было сказано, что скоро время ужина?» Мальчик, должно быть, споткнулся, когда поднимался с кровати, потому что его руки неожиданно оказались на талии Снейпа, а сам ребенок для устойчивости опирался на него. Предательские руки Снейпа слегка его обняли, прежде чем он установил паршивца в вертикальное положение.

Поднявшись с кровати, Гарри обнял Снейпа и был просто в восторге, когда тот слегка обнял его в ответ. Здорово, когда у тебя есть взрослый, чьи заботливые руки поднимают тебя и в шутку шлепают по попе. До Хогвартса руки взрослых причиняли Гарри только боль, и оказалось, что ему очень нравятся ласковые прикосновения профессора. Они были не такими мягкими, как у миссис Уизли или мадам Помфри, размышлял он, они были больше… мужскими. Недостаточно жесткие, чтобы считаться грубыми, но и не детские или девчоночьи. Гарри улыбнулся. Так папа и должен себя вести. Не слишком нежно, не слишком грубо – в самый раз.

И теперь профессор отправляет его в ванную, приказывает умыться, проверяет, чтобы Гарри был чистый и опрятный перед ужином. Так приятно, что кто-то так о нем заботится, следит, чтобы он не опозорился, чтобы он вовремя поел… Гарри вздохнул от счастья.

Снейп закатил глаза в ответ на истеричные звуки мальчика. Мерлина ради. Все эти охи да вздохи лишь потому, что паршивца заставили умыться перед ужином. А этот монстр закатил такую сцену. «Поторопитесь», - рявкнул он. Мальчик весь кожа да кости. Ему нужно хорошенько питаться, но с учетом аппетита его одноклассников, если он опоздает к ужину, то ему еще повезет, если Лонгботтом и другие обжоры оставят ему хоть корку хлеба. «Будете мешкать, придется выпить еще одно питательное зелье», - пригрозил он мрачным тоном.

Гарри вытер лицо и руки полотенцем и выбежал из ванны. Хорошо, что его профессор думает о таких вещах как питательные зелья, даже сам варит их. Может быть… может быть, если попросить очень вежливо, то после строчек и сочинений в наказание, профессор разрешит помочь ему с зельями?
«Идите за мной», - Снейп потащил Гарри за собой, широким шагом устремившись к Большому залу.

Гарри заметил, что несколько слизеринцев глазели и перешептывались, когда они прошли мимо них в подземельях, и он улыбнулся и помахал им рукой. Ему ведь нужно поладить с учениками факультета профессора. Как ни странно, от его приветствия они зашептали еще сильнее.

Потом они прошли в главные коридоры, и там на них глазели и шептались уже гриффиндорцы. Гарри ничего не имел против. Он привык, что про него шепчутся за его спиной – Дадли всегда делал так, чтобы другие дети в школе считали его странным и глупым. Приятно, что теперь у них есть хорошая причина для шепота – его новый опекун. Он так понял, что это редкость, чтобы дети профессоров учились в той же школе. Так что он какое-то время будет в центре внимания. Ну и ладно. Это как когда профессор ругал его за то, что он подверг себя опасности – не так уж плоха неприятная вещь (например, ругань или шепот), если за ней стоит приятная причина (например, забота или почти усыновление).

«Ступайте к своему факультету и помните о сбалансированном питании», - приказал Снейп, когда они вошли в зал.

Гарри кивнул и поспешил к своим одноклассниками. «Эй, Гарри, - окликнул его Оливер Вуд. Гарри заметил, что Оливер двигался с большей легкостью, чем когда он выходил из класса зельеварения. – Ты в порядке?»

«В полном, - заверил он старшеклассника. – А ты? Мадам Помфри дала тебе зелий?»

Вуд тяжело вздохнул: «Ну да, и с сочинением она мне помогла, но сначала я получил по первое число и от нее тоже. Ты уж прости, что я так тебя загонял, Гарри».

«Да, это пустяки», - поспешно заверил его Гарри. Не хватало еще, чтобы капитан команды считал его плаксой!

Оливер с сомнением посмотрел на него: «Понятно. Ну, в любом случае, с этого момента мы будем начинать и заканчивать все тренировки растяжкой. Ты уж проследи… эм, чтобы профессор Снейп об этом знал?»

«Конечно», - согласился Гарри. Он сел рядом с Оливером и другими членами команды и быстро включился в бурную дискуссию по поводу квиддича.

За учительским столом Снейп наблюдал, как непослушный паршивец игнорирует овощи, сосредоточившись на мясе и картошке. Хуже того, он поглощал булочки и тыквенный сок, пока ждал главного блюда. Он устремил на него такой суровый взгляд, что все без исключения гриффиндорцы его почувствовали и вздрогнули. Кэти Белл начала толкать Поттера локтем и зашептала ему на ухо. Мелкий монстр замер, быстро взглянул на учительский стол и залился краской. Секунду спустя к полному изумлению Кэти и Оливера он уже поспешно накладывал в свою тарелку овощи.
«Гммм. Я вижу, что привычный рацион Гарри претерпел существенные изменения, - промурлыкала Макгонагалл ему на ухо. – Неужели твое влияние, Северус?»

Он смерил ее надменным взглядом: «Это влияние должна была оказать глава его факультета, а заодно объяснить, что шоколадные лягушки не являются достойным источником питательных веществ».

Она вздохнула: «О, Северус, в его жизни было так мало радостей. Ведь одна или две лягушки…»

Он прервал ее. Типичнейшая гриффиндорка. Как он и предупреждал Альбуса – слишком увязла в трагическом прошлом мальчика, чтобы строить его сильное и здоровое будущее. Ну что же, если здесь нужна Злобная Летучая Мышь, то так тому и быть, но Поттер станет Мальчиком, который выжил, чтобы игнорировать овощи и зелень, только через его труп.

Когда подали десерт, Гарри доблестно не обращал на него внимания… после умоляющего взгляда в сторону учительского стола. Однако выражение на лице Снейпа убедило его, что ему ни кусочка не хочется.

Оливер заметил этот обмен взглядами: «Лишил тебя десерта, да?» - прошептал он Гарри.
Гарри вздохнул и кивнул.

«Хочешь, я передам тебе что-нибудь под столом?»

«Лучше не надо», - Гарри покачал головой, вспомнив, как профессор пригрозил, что домашние эльфы будут кормить его с ложки. Он до сих пор не очень понимал, кто такие эти домашние эльфы, но любое существо, кормящее его с ложки в Большом зале, будет хуже его самого страшного кошмара.

Оливер взглянул на учительский стол и поежился: «Да, лучше не рисковать, - он опять посмотрел на стол. – Держу пари, против фруктов он не станет возражать», - сказал он, кивая на вазы фруктами, украшавшие длинный стол.

Гарри прикусил губу: «Правда?»

«Ну да, они практически овощи».

Гарри вспомнил, как чуть раньше профессор принес ему яблоко, после того как отнял шоколадную лягушку. Он осторожно протянул руку к фруктам, пристально наблюдая за учительским столом. Увидев кивок профессора, он расслабился и взял банан и гроздь винограда. «Спасибо!» - сказал он Вуду.

«Не боись, пацан, - улыбнулся ему старшеклассник. – Нужно держать ловца в хорошей форме!»

После ужина Гарри отправился в общую комнату вместе с Невиллом, Дином и Симусом – старшие ученики ушли заниматься. Около портрета их окликнула профессор Макгонагалл. «Мистер Поттер, - позвала она. – Профессор Снейп просил напомнить вам, что вы должны быть в его офисе завтра утром в 10 часов, - она пристально посмотрела на него. – Это не отмечено в записях об отработках, мистер Поттер, так что вам не обязательно идти, если вы не хотите… Может быть, мне поговорить с профессором Снейпом, чтобы он освободил вас от этой встречи, или вы не против?»

Он улыбнулся ей: «Все в порядке, профессор. Эй, Невилл, хочешь, пойдем вместе?»
Лонгботтом поперхнулся и побледнел: «Что? Зачем?»

«Посмотришь мою комнату – она классная. И я хочу попросить профессора Снейпа разрешить мне варить зелья вместе с ним. Может, если ты будешь помогать ему вместе со мной, тебе станет проще на уроках».

Макгонагалл смотрела на них с открытым ртом: «Вы… что… но… Северус… а?»

Пока мальчики забирались в проход за портретом, она провожала их взглядом. Гарри продолжал с энтузиазмом убеждать Невилла. Когда она заговорила с мальчиком, она боялась, что Гарри тяжело приходится с Северусом. Однако сейчас, видя поведение Гарри, она больше беспокоилась, как это отразится на Снейпе. Бедный Северус! Похоже, он даже не подозревает, что его ждет…

Глава 10

На следующее утро ничто не предвещало беды. Обычный субботний завтрак в начале нового семестра. Правда, в отсутствие клана Уизли гриффиндорский стол стал необычно тихим, но гул за столом слизеринцев с лихвой это компенсировал. Как и предсказывал Снейп, последние несколько дней школьная совятня работала на износ – новость о новом опекунстве Поттера разлеталась по городам, весям и родовым поместьям слизеринских родителей. Дамблдор был немного удивлен, что такой сюжет до сих пор не украсил передовицу «Ежедневого пророка» (или хотя бы «Придиры»), но Снейп слишком хорошо знал слизеринцев. Без всякого сомнения, сторонники Волдеморта (вроде Малфоев) сейчас гадали, не пытается ли Снейп провернуть какой-то хитроумный план Пожирателей смерти прямо под носом директора. Противники Темного лорда, открытые или тайные, тоже не станут обнародовать свою лояльность, пока это не сулит им никаких выгод.

Снейп ни секунды не сомневался, что как только новости просочатся в Гриффиндор, то его, Дамблдора и Макгонагалл ждет шквал кричалок и репортеров. Волшебный мир дружно схватится за сердце и потребует объяснений – как получилось, что слизеринцу, хуже того, бывшему Пожирателю смерти, доверили Мальчика, который выжил. Такой исход неизбежен, так что Снейп был твердо намерен насладиться одним из последних мирных завтраков в своей жизни.

Как же он ошибался.

В то утро он немного опоздал к завтраку. Спасибо хаффлпаффцам с шестого курса, которые перепутали тихий коридор рядом с его апартаментами (Его апартаментами! Немыслимо!) с подходящим местом для утренних обжиманий. Он любезно избавил их от этого заблуждения, заодно подняв себе настроение. Входя в Большой зал, он гадал, не возникнут ли у них в будущем… функциональные… трудности – все-таки он прервал их в довольно деликатный момент. Однако по здравому размышлению он решил, что если что-то положит конец буйству подростковых гормонов, то это можно только приветствовать.

Он, походя, отметил, что его коллеги уже заняли свои места и передавали друг другу тарелки с едой, пока он садился на единственный свободный стул. Он оказался рядом с Альбусом и поздоровался с директором своим обычным формальным тоном. Затем он повернулся к Минерве, чтобы пожелать доброго утра и ей, но тут оказалось, что она смотрит на него с выражением абсолютного шока.

«Что такое?» - спросил он, догадавшись, что кто-то из мелких монстров ухитрился наложить на него проклятие, меняющее внешность. Жаль, что близнецы Уизли сейчас в Норе – будет трудно определить вероятных подозреваемых.

«Ты… ты…» - почтенная ведьма потеряла дар речи.

Снейп отвернулся от нее в надежде, что остальные преподаватели будут более красноречивы. Помона Спрут застыла как каменная с ложкой в руке. Яичный желток из ложки теперь украшал ее мантию. Впрочем, Спрут этого не заметила – она не отрывала глаз от физиономии Северуса.

«Филиус…», - в отчаянии обратился Снейп. Флитвик улыбнулся и оторвал глаза от омлета, но увидев Снейпа, потерял и улыбку, и равновесие – он вскрикнул и упал со своего высокого стула.

Снейп старался не подавать вида, но происходящее заставляло его все больше нервничать. Он повернулся налево. Альбус продолжал спокойно поглощать завтрак, но при этом он бешено мерцал глазами на тарелку. За ним Хагрид промахнулся мимо рта и ткнул вилкой с беконом себе в бороду. Он тоже пораженно уставился на Снейпа, как и мадам Хуч, сидевшая рядом с ним. Впервые на его памяти Квиррелл был настолько удивлен, что перестал дергаться и заикаться. Сидевшая следом за ним Трелони испустила истошный вопль: «Это знак! Грядет апокалипсис!»

Естественно, это привлекло внимание учеников, которые повернулись к преподавательскому столу посмотреть, от чего их полоумная учительница предсказаний голосит сильнее обычного. Внезапно все разговоры в зале смолкли, а все присутствующие не сводили со Снейпа удивленных глаз.

«Альбус! – прошипел Снейп, борясь с непреодолимым желанием сбежать куда подальше. – Ради всего святого, что происходит?»

«Мой дорогой мальчик, не имею ни малейшего представления, - вежливо ответил древний волшебник. Было очевидно, что он врет как сивый мерин. – Хочешь немного мармелада?»

«Минерва! – Снейп был готов дать старой ведьме пощечину, лишь бы стереть это ошалелое выражение с ее лица. – Мерлина ради, да что с тобой такое?»

«Северус, - она попыталась заговорить, потерпела неудачу, громко сглотнула и попыталась снова. – Ты… ты выглядишь…»

«Как?» - взорвался он, сжимая руки в кулаки, чтобы не поддаться желанию ощупать свое лицо.
«Твои волосы… - прокряхтел Филиус, вставая на ноги, - они… то есть… они…»

«Прекрасны!» - выпалила Помона Спрут.

«Что?» - это было последнее прилагательное, которое ожидал Снейп.

«Что ты с собой сделал? Они такие… длинные. И ш-шелковистые», - вздохнула Помона. Снейп уставился на нее. На них всех наложили какую-то странную разновидность Империуса?

«Северус, ты выглядишь… непривычно, - наконец выговорила Минерва. – Довольно… эм…»

«Сексуально! – донесся визг пятикурсницы рейвенкло, которая обращалась к соседке. – Я и не понимала, что он такой лапочка!»

Снейп побледнел, в то время как весь зал словно прорвало. К его вящему ужасу, в потоке этой болтовни он услышал, как две гриффиндорки с пятого курса жарко спорили, может ли вид «высокого красавца-брюнета» говорить о том, что в глубине души он «страстный, но много страдавший», а вовсе не «жестокий и несправедливый». Большинство мальчиков оглядывались с недоумением или возмущением, хотя Снейп заметил нескольких (в том числе тех, от кого он этого никак не ожидал), которые разглядывали его с откровенным интересом.

«Северус, ты что, все это время носил какие-то скрывающие чары?» - удивленно спросил Филиус, который еще не оправился от шока.

«Такие чудесные, просто чудесные волосы и длина… Знаешь, ты похож на Сириуса Блэка в его последний год учебы! – воскликнула никогда не отличавшаяся тактом Хуч. Хуже того, она продолжила мечтательным тоном, - Какая девушка откажется залезть на это тело и провести рукой по этим…»
Паникующий Снейп зашипел на летного инструктора (которая к тому же была старше его лет на тридцать): «Мерлин правый, женщина! Возьми себя в руки!»

«Да, похоже, придется», - многозначительно ответила Хуч.

Снейп покраснел (а ведь он считал, что давным-давно отучил себя от этой привычки) и поперхнулся, не находя слов. Наконец, директор решил, что его самый юный сотрудник достаточно намучился, и прочистил горло: «Если простая смена шампуня вызвала такую шумиху, то я боюсь подумать, что с вами станет, если Северус решится обновить гардероб», - неодобрительно сказал он.

«Просто новый шампунь?» - удивленно спросила Минерва. Она рассеянно протянула руку, чтобы погладить локоны Северуса, но он вовремя увернулся и оскалился.

«Макгонагалл! Прекрати строить из себя дуру!» - прорычал он, чувствуя себя так же, как когда Мародеры загнали его в туалет на пятом этаже. В плотном окружении учеников и коллег Снейп начинал чувствовать себя как снитч на Мировом чемпионате по квиддичу.

«Ты выглядишь… потрясающе», - Спрут поперхнулась.

Звонкий смех Филиуса подозрительно смахивал на детское хихиканье. «Северус, подозреваю, что на ближайшие несколько недель тебе придется изменить планы уроков, - видя недоумение на лице молодого человека, он пояснил. – Исключи из программы все взрывоопасные зелья. Одни девочки будут слишком увлечены твоим видом, чтобы услышать инструкции, а другие будут специально напрашиваться на отработки, чтобы остаться наедине с тобой. Уровень несчастных случаев может побить рекорд за последние пять лет!»

«Это ты во всем виноват!» - зашипел Снейп на Альбуса. Впрочем, говоря по правде, в глубине души (на самом дне, под целыми пластами униженности) он получал определенное удовольствие от происходящего. Прежде его внешности никогда не делали комплиментов – скорее, наоборот. Когда-то он был тощим, неуклюжим подростком, который вечно сутулил плечи и носил обноски. Со всеми перипетиями своей жизни, он и не заметил, что из неотесанного недоросля он превратился в стройного и крепкого взрослого мужчину.

По умолчанию он считал, что его нос слишком часто ломали (спасибо его отцу, Мародерам и, наконец, Волдеморту), а зубы были слишком кривыми (смотри список выше), чтобы отыскать в его внешнем виде хоть что-то лестное. Мерлин свидетель, его папаша называл его отвратительным, уродливым гоблином достаточно часто, чтобы он в это поверил. Сальные волосы были лишь бесплатным приложением к длинному списку неприглядных черт. Так что когда он услышал, какой он «сексуальный», его представления о самом себе перевернулись с ног на голову.

Теперь, когда волосы окаймляли его лицо блестящими волнами, а не болтались сальными пучками, окружающие впервые за много лет оценили его горящие глаза, волевой подбородок и высокие скулы. Если добавить к этому его уверенную и твердую манеру держаться, то не приходится удивляться, что женская половина населения Хогвартса (и некоторые представители мужской) не устояли перед его чарами.

«Ну же, мой мальчик, ты ведь всегда можешь вернуться к прежнему виду», - ласково заметил Альбус, игнорируя возмущенные протесты преподавательниц.

Снейп обдумывал эту возможность в течение полутора секунд, а потом категорично отмел ее, сопроводив свое решение презрительной ухмылкой. Облегчить жизнь ученикам и преподавателям? Лишить себя такого удовольствия? Лучше уж продлить их мучения.

Когда он откинул голову назад, тихие стоны некоторых учениц застали его врасплох, но далеко не расстроили. Со всей надменностью, на которую он был только способен, Снейп сказал: «Не понимаю, почему для разговора за завтраком не нашлось других тем, помимо моей личной гигиены. Передайте, пожалуйста, тост».

Постепенно новизна его внешности сошла на нет: Спрут отчистила яичные пятна с мантии, Хагрид удалил ветчину из бороды, и даже Трелони прекратила завывать про «Рагнарок». Однако к тому времени сам Снейп обнаружил в себе доселе неведомое качество – тщеславие. Нет, он всегда не без оснований гордился своей искусностью зельевара, но сейчас он начинал понимать, что чувствовал этот козел Блэк, когда за ним постоянно увивались девчонки. Более того, Снейп понял, что ему это нравится. Ему это очень, очень нравится.

По счастью, навыки окклюменции помогли ему подавить эти низменные инстинкты. Когда ровно в десять часов в его дверь постучал Поттер, Снейп уже достаточно пришел в себя и встретил его строгим взглядом. Он уже было понадеялся, что паршивец опоздает, а у него появится причина отказаться от своего плана. Однако мелкий негодник, как обычно, проявил редкое нахальство и лишил его этого оправдания.

«Я пригласил вас, Поттер, чтобы сообщить…»

«Держите, сэр!» - Поттер не просто имел наглость перебить его, он сунул ему прямо под нос потрепанный и замусоленный пергамент.

К счастью для мальчика Снейп приветствовал любую возможность сменить тему. «Что это?» - спросил он, разворачивая липкий свиток.

«Это мое сочинение по целебным зельям, - радостно объяснил Гарри. Профессору понравится, что он не тратил времени зря. – Помните? Вы мне сказали написать 12 дюймов, когда я подумал, что вы сварили зелье из грязных носков…»

«Я не жалуюсь на память, Поттер», - оборвал Снейп речь мелкого пакостника. Он пробежал глазами по документу и нехотя признал, что работа мальчика впечатляла. Паршивец смог включить всю важную информацию, а его почерк был куда аккуратнее, чем в предыдущих работах. Похоже, его последняя отработка не прошла даром.

«О, а вот еще», - не успел Снейп отругать паршивца за таинственную липкость пергамента, не говоря уже про бахрому на краях, ему в руки сунули еще два свитка.

«Какого…» - беглый взгляд подтвердил, что оба пергамента были написаны не рукой Поттера.
«Ну, я попросил Гермиону Грейнджер проверить, не сделал ли я ошибок в сочинении, и она захотела написать такое же для дополнительных баллов», - простодушно пояснил Гарри.

«Каких еще дополнительных баллов?» - гневно спросил Снейп. Идея подозрительно смахивала на «дополнительную работу» для учителя.

«Ну, вы знаете, - сказал удивленный Гарри. – Это когда школьники делают лишние вещи, которых им не задавали, и это улучшает их оценки».

«С начала учебного года прошло меньше двух недель, и мисс Грейнджер уже показала себя несносной всезнайкой. Мерлина ради, с какой стати она решила, что ей нужна дополнительная работа?» - возмутился Снейп.

Гарри пожал плечами: «Это же Гермиона. Так вот, когда мы с ней писали сочинения, пришел Невилл, и Гермиона его заставила… э, предложила… тоже написать сочинение, чтобы он так не путался и не боялся в классе».

«Поттер, в моем классе дополнительная работа назначается в наказание! – рявкнул Снейп. – Вы что думаете, мне больше нечем заняться, кроме как править лишние сочинения гриффиндорских всезнаек? Вы действительно ждете, что я прочту три посредственных сочинения о целебных зельях?»
Гарри улыбнулся: «Я так и знал, что вы это скажете! - шокированный Снейп моргнул от удивления. – Вот я и сказал Гермионе, что она должна писать сочинение о чем-то другом, и она написала про оборотное зелье. Она о нем читала в одной из своих книг и решила, что оно здоровское. А Невиллу она сказала написать про зелье с прошлой недели, которое у него взорвалось. Так вы увидите, что он все про него понял».

Снейп уже изобразил на лице свирепый оскал и приготовился сообщить мелкому монстру, что он не намерен возиться с непрошенными сочинениями, не говоря уже о начислении «дополнительных баллов» за них, но тут Гарри опять посмотрел на него. Доверчивые зеленые глаза оказали непредвиденное воздействие на его голосовые связки, и вместо заготовленной речи ему пришлось прочищать горло.

«Я даже начал писать мои 500 строчек», - гордо поведал ему Гарри. Он старался убедить профессора Снейпа, что у него хорошо получается его воспитывать, и что Гарри относится к его наказаниям очень серьезно. Прошлым вечером он написал первые сто строчек в общей комнате гриффиндорцев. Где-то десять строчек спустя одноклассники начали спрашивать, чем он занимается. Узнав, что он пишет строчки для Снейпа, они стали ему сочувствовать, но их поразило что именно он пишет. Очень скоро фраза «Я не буду цитировать своих отвратительных родственников» сменилась на «Мои родственники – тупые вруны», «Мои родственники – мешки с дерьмом» (одноклассники пришли в восторг, узнав, что именно так Снейп назвал его дядю), «Мне плевать на все, что говорят мои жирные, глупые родственники» и множество других, куда менее пристойных оборотов, которые наперебой предлагали раззадоренные гриффиндорцы. Гарри надеялся, что его опекун не будет против, что 500 строчек вышли разными. По крайней мере, так профессору будет что почитать.

«Хм», - ворчливым тоном заметил Снейп, решив (в виде исключения!) применить эту чуждую, магглскую идею «дополнительных баллов» в своем классе. Говоря по правде, ему было любопытно, как магглорожденная первогодка смогла описать такое сложное зелье. К тому же все, что уменьшит взрывоопасность Лонгботтома, можно только приветствовать.

Впоследствии ему придется объяснить Гарри (очень строгим тоном), что подобная самодеятельность непозволительна. Какова наглость! Паршивец принимает решения за профессора! Он бы отправил щенка в его комнату, но ведь ее содержимое сделает наказание бессмысленным.

«Поттер, идите за мной», - рявкнул он мальчику, направившись в его спальню.

Гарри послушно последовал за ним. Он был очень доволен собой. Только представьте, он научил профессора тому, что такое дополнительные баллы! «А вы видели, как я ел овсянку и фрукты на завтрак? – звонко спросил мальчик, с трудом поспевающий за высоким взрослым. – Гермиона сказала, что это очень питательно».

«Очень надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы ждать бурных похвал и подарков каждый раз, когда вы делаете, что сказано», - холодно сказал Снейп. Книги могут сколько угодно говорить о наградах за хорошее поведение, но он не планирует кудахтать над паршивцем, умиляясь каждый раз, когда тот сам зашнурует ботинки.

«Заходите», - он распахнул дверь в спальню.

Гарри невольно улыбнулся, когда зашел в свою комнату (свою комнату!), но его улыбка тут же поникла, когда он увидел, что на кровати лежит метла. «С-сэр?»

На него нахлынула волна воспоминаний, в которых его вытаскивали из кладовки под лестницей и тут же совали в руки совок и швабру. Правда, напомнил он себе, будет только справедливо, если профессор поручит ему тут убираться. «Вы хотите, чтобы я прибрался в ваших апартаментах?» - спросил он, надеясь, что голос не выдаст его разочарование.

Он был совсем не против уборки – после всего, что сделал для него Снейп, это сущий пустяк. Просто он думал, что, может быть, Снейп не будет таким же суровым, как и его тетя с дядей. В доме Дурслей ему вечно вручали то метлу, то швабру, то средство для мытья посуды. Так они давали Гарри понять, что он годится лишь для работы по хозяйству.

Снейп смотрел на бедного мальчика, борясь с желанием начать биться головой о стену. Разумеется, пары дней в Хогвартсе недостаточно, чтобы избавить ребенка от последствий многолетнего прислуживания магглам. «Поттер, - сказал он тихо, - вы волшебник, а не маггл».

«Д-да, сэр?» - нервно согласился Поттер. Он не мог взять в толк, к чему это клонит профессор. Его ведь не накажут за то, что он нарушил какие-то волшебные правила?

Снейп положил руку ему на плечо и подвел к кровати: «Волшебники не используют метлы для уборки, Поттер. Они на них летают». Он позволил мальчику получше рассмотреть Нимбус 2000.
Лицо Гарри стало пунцовым от стыда. Как можно быть таким идиотом! Он не только ухитрился забыть о полетах на метлах, он (опять!) оскорбил профессора Снейпа, представив, что он ведет себя как его родственники! Профессор столько раз ему объяснял, что с ним так больше обращаться не будут, а он все забывает и забывает. Профессор, должно быть, думает, что Гарри совсем дебил. Ему, наверное, очень обидно, что Гарри все время ждет от него поведения в духе дяди Вернона. В горле Гарри застрял горячий комок, от которого у него перехватило дыхание.

Ну вот, профессор Снейп купил ему еще один подарок, а Гарри вместо благодарности опять сравнил его с ужасными родственниками. Он чувствовал себя отвратительно. Лучше бы Снейп схватил метлу и поколотил ею Гарри. Он просто глупый, неблагодарный паршивец, который…

Снейп наблюдал за страданиями на лице Гарри с растущим чувством вины. Он должен был догадаться, что приспособление для магглской уборки вызовет у мальчика ужасные ассоциации. Гарри же говорил, что страдает от навязчивых воспоминаний. И вот он – предположительно рассудительный и ответственный взрослый – спровоцировал их у ребенка. Он нерешительно протянул руку и похлопал мальчика по плечу, почти ожидая, что Гарри в ужасе отпрянет от него.

Вместо этого Поттер уткнулся лицом в мантию Снейпа. «Простите! – всхлипывал он. - Простите!»
«Поттер, не нужно извиняться за каждый вдох», - начал профессор.

«Нет, нужно! – Гарри крепко вцепился в мантию опекуна. – Я забыл! Я не хотел! Я просто забыл!»

«Вы новичок в Волшебном мире, - напомнил ему Снейп. – Это естественно, что старые привычки берут свое».

«Но это было глупо, - несчастным тоном сказал Гарри, поднимая взгляд. – В смысле, вы обращаетесь со мной куда лучше, чем Дурсли, и… »

«Это не так уж сложно, Поттер», - сухо заметил Снейп.

«Вы сильно разозлились? – беспокоился Гарри, шмыгая носом. – Я не хочу, чтобы вы расстроились. Это все моя вина, а не ваша».

«Поттер, вам потребуется время, чтобы оправиться от отвратительного обращения ваших родственников, не говоря уже о том, чтобы привыкнуть к Волшебному миру. Я прекрасно понимаю, какая сложнейшая адаптация вам предстоит, и я очень… доволен… вашим прогрессом». Вот, пожалуйста. Положительное подкрепление, как и было сказано.

Гарри сделал глубокий вдох. Слова профессора его успокоили. И правда, всего за пару недель он сменил жалкую жизнь в услужении у Дурслей на целый новый мир, новую школу, новую культуру, новых друзей, нового опекуна… Наверное, он не такой уж идиот. Профессор Снейп ведь доволен его прогрессом, и не похоже, что он обиделся.

Гарри охватило чувство благодарности к высокому профессору. Ну, сколько еще в мире людей, которые будут такими терпеливыми и всепрощающими с маленьким уродцем? Он снова обнял Снейпа. Похоже, черная полоса, в которой он жил целых десять лет, наконец, сменилась сплошной белой. Ему так повезло получить самого чудесного опекуна.

«Поттер, - Снейп решил вмешаться, пока неуравновешенное создание снова не впало в истерику. – Я действительно разозлюсь, если вы продолжите вести себя как неграмотный бабуин. Вам только что сделали подарок. Что надо сказать?»

Гарри озадаченно посмотрел на него, вытирая нос рукавом: «А разве бывают грамотные бабуины?»
«Поттер! Не смейте хамить!» - он вызвал заклинанием носовой платок и протянул его паршивцу, сопроводив жест осуждающим взглядом.

Гарри нахмурил брови, не замечая носовой платок. «Я не хамил, - запротестовал он. – Но ведь бабуины – в магглском мире – не умеют читать». Но тут он снова посмотрел на метлу, и все его мысли о бабуинах, Дурслях и заблуждениях испарились.

«Это… это же гоночная метла! – воскликнул он. – Рон мне показывал на картинках в своем квиддичном журнале!»

Снейп закатил глаза: «Поздравляю, мистер Поттер. Можете получить медаль за утверждение очевидного».

«Но ведь это метла для профессиональных игроков в квиддич, - продолжал Гарри, пытаясь объяснить профессору свое волнение. Ему вспомнились разговоры с игроками в квиддич за ужином. – У Оливера такая есть, и еще у одной девочки из Рейвенкло, а больше ни у кого… - он прервался и сделал глубокий вдох. – Это… это мне?» - прошептал он, вытаращив глаза на профессора.

«Я, конечно, понимаю, что вы гриффиндорец, Поттер, но тот факт, что это ваша кровать, в вашей комнате, позволяет сделать подобный вывод, - саркастично ответил Снейп, смущенный стремительно растущим обожанием во взгляде мальчика. – Право же, даже вы должны были понять, что задачи ловца требуют адекватной метлы. Или вы воображаете, что я позволю вам летать на старой школьной метле во время игр?»

«Но вы… вы купили ее мне?»

Снейп оскалился, не зная, куда деваться от смущения, и злясь на паршивца, который вынуждал его признаться в этом вслух. Поначалу он решил ответить с достойным сарказмом, только ведь паршивец с его незнанием Волшебного мира, не говоря уже о гриффиндорской наивности, все поймет буквально.

«Да».

Улыбка озарила лицо Гарри подобно взрыву сверхновой звезды. Мальчик схватил его: «Спасибо! Спасибо! Спасибо!»

Снейп отчаянно хватал ртом воздух. Если Поттер продолжит в том же духе, он все время будет покрыт синяками. Возможно, стоит предусмотреть какую-нибудь броню – можно спросить об этом Чарли Уизли за ужином. В конце концов, тот, кто работает с драконами, должен располагать защитным оборудованием от подобных травм.

Дорогие Вопросы драконологии,

Тщательные научные исследования доказали, что твердолобый недокормленный детеныш человека одиннадцати лет от роду может нанести удар такой же силы, что и коготь взрослого Рогохвоста. Учитывая, что в учебных заведениях неодобрительно смотрят на предупредительные заклятья оцепенения, какое защитное снаряжение вы можете посоветовать?

«Поттер! – с трудом просипел Снейп. – Будьте добры немедленно прекратить эти неуместные вопли! Простого выражения благодарности и описания того, как вы используете подарок, более чем достаточно».

Гарри улыбнулся. Бедный профессор Снейп! У него уши всегда становятся такие красные, когда Гарри его благодарит. Он еще во время отработки заметил, что профессор не любит привлекать внимание к своим хорошим делам. Как когда он дал Гарри перекусить и помог ему с почерком. Профессор Снейп вроде тех людей, про которых Гарри смотрел по телеку (точнее, слышал из своей кладовки). Они все время помогают другим, но так, чтобы об этом никто не знал. Как-то они там еще назывались, вроде, «нанимные благодеятели». По телеку рассказывали про одного такого благодеятеля, который пожертвовал кучу денег больнице на новое оборудование, а другой благодеятель купил компьютеры для школы в бедном районе Лондона. Вот и профессор Снейп такой же. Конечно, остаться совсем неизвестным у него не получится, но ему не нравится, если Гарри поднимает шумиху. Тем более что профессор старается убедить Гарри, что он заслуживает всяких хороших вещей.

Гарри постепенно осознавал, насколько плохо обращались с ним Дурсли. Однако не настолько он глуп, чтобы решить, что в доброте профессора Снейпа нет ничего необычного. Разве его одноклассники не охали и ахали от зависти, когда он рассказывал им про свою комнату? Гарри знал, что профессор самый хороший и добрый человек в мире, и он об этом не забудет. Больше не забудет.

«Спасибо, сэр. Мне правда очень нравится метла. Я с ней стану самым лучшим ловцом!» - воскликнул Гарри, поглаживая метлу. Она даже на ощупь казалась быстрой!

«Хм», - фыркнул Снейп, довольный собой. Мальчик в полном восторге от подарка, к тому же он по глупости приравнял свой квиддичный успех к наличию метлы. Теперь, когда Снейп конфискует метлу в качестве наказания за проступок, это точно станет тяжким ударом. Ха! Такая возможность стоит каждого потраченного галеона – эффективное наказание для мелкого монстра бесценно.

«Ну? Чего вы ждете? – спросил он. – До вашей квиддичной тренировки остается меньше часа! Идите, опробуйте новую метлу».

Гарри просиял: «Дасэр!»

«И чтобы вы были здесь в полшестого вечера, мы должны отправиться в Нору вовремя!» - крикнул Снейп вслед мальчику. Нет, вы только подумайте! Совершенно отвратные манеры! Снейп одернул свою мантию и отправился за рабочий стол править три дополнительных сочинения.

С тренировки Гарри вернулся раньше времени, что оказалось очень кстати, так как Снейп заставил его примерять новую одежду. Не опоздали они только чудом – Снейп открыл в себе странное желание нормально причесать мальчика, в то время как Гарри не мог оторваться от своего элегантного отражения в зеркале. В итоге, они потратили куда больше времени на сборы, чем планировали.

«Поттер, немедленно сюда, а то пожалеете!» - наконец, заорал Снейп, в то время как летучий порошок начал просачиваться у него между пальцами.

«Я уже здесь», - возразил Гарри, вбегающий в гостиную. Он последний раз оправил свою новую мантию.
«Справитесь с путешествием по каминной сети, или вас опять нужно нести на руках?» - ухмыльнулся Снейп.

«Справлюсь!» - поспешно заверил Гарри. Мысль о присутствии детей Уизли моментально избавила его от желания оказаться на руках у профессора.

«Прекрасно. Держите глаза и рот закрытыми. Старайтесь не дышать. Когда прибудем на место, сразу выходите из камина. Я буду стоять за вами».

«Дасэр», - выдохнул Гарри и крепко зажмурился, в то время как Снейп бросил летучий порошок и прокричал «Нора!» Он почувствовал, как сильная рука профессора толкает его вперед, и вот он вышел из прохладного пламени и оказался в гостиной Уизли. Молли поймала его, когда он споткнулся, и отвела в сторонку, смахивая с него пепел.

Гарри приоткрыл один глаз, и, увидев, что он благополучно прибыл на место, раскрыл глаза и глубоко вдохнул.

«Ты впервые сам путешествовал по каминной сети, милый? – восхищенно спросила Молли. – У тебя замечательно получилось!»

Гарри улыбнулся ей и увидел, как Северус грациозно покидает камин.

«Северус, как мило, что…» - Молли умолкла, стоило ей как следует разглядеть Снейпа.

После всех утренних переживаний Снейп лишь слегка усмехнулся. «И тебе добрый вечер, Молли», - ответил он.

Глава 11

После всех утренних переживаний Снейп лишь слегка усмехнулся. «И тебе добрый вечер, Молли», - ответил он.

«Дети! Они уже здесь!» - крикнул через плечо Артур, заходивший в гостиную.

Он подошел к Северусу и протянул ему руку: «Здравствуй, Сев…» Однако он тут же был сметен рыжеволосым потоком, который хлынул через дверной проем.

«Гарри! Ты здесь! – заорал Рон, возглавлявший это стадо. - Приятель, что же ты нам ничего не рассказал?»

«Да, Гарри…» - на подходе были близнецы.

«…ты о чем вообще…»

«…думаешь, не делишься с нами…»

«…планами? Кстати, профессор…»

«…раз вы теперь один из нас…»

«…можно будет попросить вас о помощи…»

«…с нашими зельями?»

«Не думаю, что хоть один профессор Хогвартса станет помогать вам с запрещенными экспериментами», - фыркнул Перси, пытавшийся протолкнуться в гостиную.

«А, да ладно тебе, Перс, - сказал дюжий юноша с драконьим зубом на шее и растрепал волосы Перси, к огромному неудовольствию последнего. – Если профессор Снейп присмотрит за тем, что творят близнецы – это мера общественной безопасности».

В комнату зашел еще один рыжий молодой человек, на его спине ехала маленькая девочка. У Гарри уже начала развиваться клаустрофобия, и он сделал шаг назад, чтобы быть поближе к Снейпу.

Не прошло и секунды, как он почувствовал руку профессора на своем плече. «Если вы собираетесь изгнать нас обратно в Хогвартс, - бархатным голосом сказал Снейп, - то хотя бы позвольте нам взять летучего порошка, прежде чем сталкивать нас в камин».

«Право, ну что за манеры! Что только подумают о нас Гарри и профессор Снейп! – воскликнула Молли, заставляя отступить назад рыжую стаю. – Вы даже не дали отцу толком поздороваться с ними!»

Артур все-таки сумел пожать руку Снейпа и взъерошить волосы Гарри: «Как поживаешь, Гарри?»

«Отлично, сэр. Спасибо», - ответил Гарри как можно вежливее. Он не хотел показаться «неграмотным бабуином».

«Северус, наших сыновей тебе представлять не нужно, ну а ты Гарри знаешь только четырех младших, а вот это наши старшенькие: Билл… - высокий рыжий парень улыбнулся ему, и Гарри заметил серьгу в его ухе, - …и Чарли».

«Здорово, Гарри!» - рука мальчика утонула в огромной, мозолистой ладони мускулистого юноши, но рукопожатие было очень бережным. Гарри улыбнулся – Чарли ему сразу понравился.

«А нашу дочку, Джинни, никто из вас еще не встречал», - продолджил Артур. Билл развернул к ним девочку, все еще сидевшую на его спине. Она покраснела под их взглядами и пролепетала: «Здрасьте».

Рон закатил глаза и прошептал Гарри на ухо: «Даже не знаю, отчего она так засмущалась – оттого, что наслушалась баек про Снейпа, или оттого, что в тебя втюрилась… ну, не в тебя, а в Мальчика, который выжил, - поправился он, когда Гарри удивленно поднял брови. – В любом случае, не ведись на это. В норме Джинни в точности как мама, только громче!»

Гарри улыбнулся.

«Мам, - позвал Рон, - можно мы с Гарри пойдем поиграть?»

«Конечно, дорогой», - ответила Молли. Гарри украдкой взглянул на Северуса и поспешил вслед за остальными, только заметив легкий кивок. Джинни спрыгнула с широкой спины Билла и присоединилась к ним, оставив Снейпа с Биллом, Чарли, Молли и Артуром.

Внезапно в комнате наступило полное затишье. Артур мечтательно вздохнул. «Я уже и забыл, как звучит тишина», - заметил он с ностальгией в голосе.

«Брачные игры драконов и то тише, чем наша свора», - заявил Чарли. Неприкрытая гордость в его голосе не могла не беспокоить Снейпа. О чем он только думал – привести вежливого, тихого Гарри в этот очаг возмутителей спокойствия?

«Присаживайся», - Молли указала на – о нет, только не это – все то же шаткое кресло. Он мужественно смирился со своей участью.

Тем временем, дети торопливо утащили Гарри подальше от ушей старших Уизли. «Итак, - твердо сказал Рон. – Что он с тобой сделал? Круцио? Империо?»

Гарри заморгал: «Что? Кто?»

«Снейп! – нетерпеливо воскликнул Рон. – Как он заставил тебя на это согласиться? Или у тебя просто не было выбора? Скажи только слово, приятель. Мы что-нибудь придумаем и заберем тебя у сального мерзавца».

«У него волосы не сальные! – неожиданно встряла Джинни. – Вы все время так его называете, а он не такой».

«Ну, сейчас да, - медленно признал Рон. – Он сегодня как-то по-другому выглядит».

«Совершенно не по-снейповски…»

«…должно быть, это часть плана…»

«…он так пытается запудрить родителям…»

«…мозги».

«Он им совсем зубы заговорил, - Рон возмущенно покачал головой. – Не могу поверить, что мама на это повелась. В смысле, отец еще не все истории слышал, но мама-то в курсе!»

«Он нас чуть не задушил…»

«…когда мы улучшили расцветку его факультета…»

«…а мог бы и спасибо сказать! Донес на нас маме…»

«…так она в Хогвартс со своей деревянной ложкой пожаловала…»

«Он еще посмотреть на это хотел…»

«…сальный мерзавец».

«Да не сальный он!» - возразила Джинни, но на нее никто не обратил внимания.

«Вы двое заслужили хорошую порку за ту выходку, - строго сказал Перси. – Я удивлен, что профессор Снейп не добился вашего отчисления. Что бы вы сказали, если бы слизеринцы перекрасили нас всех в красный цвет?»

«Круто!» - воскликнули в унисон близнецы, к вящему отвращению Перси.

«Слушай, Гарри, - Рон не обращал на перепалку своей родни никакого внимания. – Все мои братья – даже Перси – говорят, какой ужасный этот Снейп. Он злой и гадкий, и мне плевать на все, что болтают взрослые, но ты с ним жить не будешь».

Гарри был тронут. У него самый лучший друг на свете! Рон и вся его семья не хотят, чтобы с ним плохо обращались. «Спасибо, Рон, но честно, Снейп вообще не злой, - он проигнорировал возмущенное фырканье близнецов и недоверчивое бормотание, от которого не удержался даже Перси. – Правда, он здоровский. Он сделал для меня комнату, и наполнил ее такими вещами – погоди, ты ее еще увидишь! И он помогает мне с чистописанием, и он не дал директору исключить меня из школы, и…»

Рон подозрительно прищурил глаза: «А разве не он назначил тебе отработку? И задал строчки? И разве не ты говорил, что он отшлепал тебя за полет на уроке мадам Хуч?»

«Ну, да, - признал Гарри. – Но ведь это совсем не больно было, ничего такого. И даже на отработке он дал мне новое перо для строчек, и дал мне перекусить…»

«То есть, он тебя не морил голодом…»

«…и его побои не такие уж страшные».

«Гарри, это нас это…»

«…не очень обнадеживает».

«Да, Гарри, - с пафосом сказал Перси. – Ты должен осознать, что в Волшебном обществе существуют правила, регулирующие обращение с несовершеннолетними. Если профессор Снейп нарушает эти правила, тогда…»

«Да заткнись ты, Перси! – вмешался Рон, ловко увернувшись от подзатыльника старшего брата. – Приятель, я не знаю. В смысле, если тебе он нравится и все такое, то я только за, но ведь в мире есть опекуны и получше!»

Гарри вздохнул. Все это уже начинало его раздражать. «Правда, Рон, он здоровский. Он не орет, не обижает меня… - он внезапно вспомнил о надежной мере воздействия на одержимых квиддичем Уизли. – Он не только разрешил мне стать гриффиндорским ловцом, он купил мне для этого новую метлу».

Близнецы насторожились: «Новая метла…»

«…для гриффиндорского ловца…»

«…в дар от главы Слизерина?»

«Должно быть специально испорчена…»

«…или антиквариат, годный только на щепки!»

«Совсем новехонький Нимбус 2000, - холодно сообщил им Гарри. – Но раз вы считаете, что он испорчен, то вам не обязательно на нем летать».

«Нимбус?» - даже Джинни не смогла сдержать эмоций.

Рон сел, не переставая моргать от удивления: «Снейп купил тебе Нимбус? Нимбус 2000?»
Гарри надменно кивнул. «Сегодня я его опробовал во время тренировки. Он классный! – от восторга он забыл про свое благородное негодование. – Вы бы видели, как он легок в управлении. Мне Кэти показала одно движение – имени Вронски или что-то вроде этого – так с новой метлой это просто конфетка, - он сделал паузу. – Разве вы не хотите на ней полетать, когда мы вернемся в школу?»

Рон закивал так быстро, что Гарри испугался, что он сломает шею: «Еще бы!»

«Ладно тебе, Гарри…»

«…ты ведь не можешь всерьез…»

«…отказать нам в паре полетов, правда?»

«Надо же! Нимбус 2000! Я и…»

«…мечтать не мог…»

«…полетать на такой метле!»

«А мне можно? А мне можно?» - умоляла Джинни.

Гарри сжалился над девочкой: «Когда в следующий раз приду в гости, то попрошу профессора Снейпа разрешить взять ее с собой, ладно? У вас тут есть место, чтобы полетать?»

«Идем, посмотришь наше квиддичное поле!» - пригласил Рон.

«Не забывай, что до ужина никаких полетов», - предупредил Перси, торопясь вслед за остальными.

«А как насчет попробовать…»

«…ту магглскую игрушку, которую принес…»

«…отец. Может быть, хоть Гарри знает…»

«…что с ней делают?»

Вопреки опасениям Снейпа, время в компании старших Уизли пролетело незаметно, и Молли уже провозгласила, что ужин подан. К его бесконечному удивлению повзрослевший Билл Уизли, которого Снейп помнил только как бестолкового ученика зельеварения, оказался остроумным и увлекательным рассказчиком. У него была масса удивительных историй о работе с гоблинами, а Чарли добавлял к ним собственные байки о работе среди драконов. Сидевший между братьями Снейп был избавлен от необходимости поддерживать разговор, и неожиданно он понял, что наслаждается беседой (хотя в его планы не входило в этом признаваться).

Молли позвала детей, и младшие члены племени тут же ворвались в дом. В море рыжих волос мелькала одна черная щетка. У них был магглский футбольный мяч, и дети мельтешили по комнате, увлеченно пиная мяч друг другу. «Не смейте играть с этой штукой в доме! – закричала на них Молли. – Вы меня слышали? Это только для улицы!»

Галдящая толпа переместилась в удаленную часть дома, и Артур с Северусом переглянулись. «Даже не представляю, как ты выносишь целую школу полную детей каждый день», - сказал Артур, покачивая головой.

«Точно, - откликнулся Чарли. – В смысле, одних нас более чем достаточно, и мама с папой сами это выбрали».

«Никогда не думали перейти на другую, не такую беспокойную работу, например, тестировать на себе проклятия или служить санитаром в святом Мунго?» - улыбнулся Билл.

«Только об этом и думаю», - холодно ответил Снейп.

«Вы присаживайтесь, - сказала им Молли, стоя в дверях. – Я пойду снова позову детей».

Мужчины сели за стол, в то время как Молли опять попыталась собрать детей своим мощным криком.

Уровень шума вырос до небывалых вершин, и Билл сказал: «Кажется, они на подходе».

«Кажется? Они ведь и мертвого из могилы поднимут», - заметил Чарли.

Дети еще не появились, но за них это сделал магглский футбольный мяч. Он ворвался в комнату на стремительной скорости, описал изящную траекторию над столом, звонко отскочил от головы Артура, отлетел в сторону стены, врезался в сервант (в процессе вдребезги разбив вазу кричащей расцветки), рикошетом вернулся на стол и, издав впечатляющий ПЛЮХ, приземлился прямо в супницу с гороховым пюре.

Как и следовало ожидать, повисла мертвая тишина.

Северус и Билл ухитрились вовремя произнести Протего, а вот Чарли и ошарашенный Артур оказались буквально с головы до ног покрыты зеленым месивом. Такие же пятна теперь украшали скатерть, стулья и две стены.

Дети жались друг к другу, стоя в дверном проеме, их широко распахнутые глаза с изумлением разглядывали нанесенный ущерб. Молчание нарушила Молли, вылетевшая с кухни с громким воплем. Все присутствующие вздрогнули, когда ведьма с горящими глазами устремилась к детям: «Кто это сделал?»

На мгновение все замерли, и тут: «Я!» - воскликнул Рон. Одновременно с ним близнецы закричали: «Мы!» Даже Перси смущенно пробормотал: «Эм… я». С небольшим отставанием подключилась и Джинни: «Это была я!»

Пятеро взрослых обменялись долгим взглядом, в то время как вперед протиснулся единственный маленький брюнет. «Это был я», - несчастным тоном признался поникший Гарри.

«Нет, не он! – настаивал Рон, пытаясь снова затолкать Гарри за спины остальных. – Мам, это был не он!»
Гарри слабо улыбнулся лучшему другу. «Все в порядке, Рон. Спасибо, - он медленно встретился глазами со Снейпом. – Это был я».

Снейп слегка прикоснулся белоснежной салфеткой к губам и положил ее на тарелку. «Прошу извинить нас на пару минут, - сказал он остальным, кладя руку Гарри на плечо. – Артур, можно воспользоваться твоим кабинетом? Благодарю».

Он подтолкнул Гарри в маленькую, заставленную книгами комнату, и закрыл за собой дверь. Пару секунд он думал о том, не наложить ли заглушающее заклинание, но, в конце концов, он отказался от этой затеи. Мало того, что это будет вопиющим нарушением волшебного этикета, в нем вряд ли есть необходимость – уровень шума в Норе надежно защищает от подслушивания.

«Итак, - он скрестил руки на груди и посмотрел на подопечного сверху вниз, применив свой самый устрашающий взгляд. – Что вы можете сказать в свое оправдание? Быть может, вы не слышали, как миссис Уизли запретила играть в мяч в доме?»

Гарри мечтал упасть с метлы во время квиддичной тренировки и сломать себе запястье, как это случилось с Невиллом. Тогда они бы не пришли в Нору, и он бы не опозорил себя, а заодно и профессора Снейпа – да еще и таким ужасным образом. Он еще никогда не делал ничего столь кошмарного. У Дурслей его худшим преступлением была случайная магия, и теперь он понимал, что не мог ее контролировать. Ни разу в жизни он не делал чего-то подобного, да еще осознанно и преднамеренно. Он даже не представлял, что бы сделали его тетя с дядей, выкини он за их званым ужином то же, что он устроил у миссис Уизли.

Теперь она больше не разрешит ему вернуться в Нору. Или вообще скажет Рону и остальным держаться от него подальше. Одно дело, когда ты родился уродцем и нечаянно делаешь разные странные вещи. И совсем другое дело, если ты специально ослушался и устроил в результате настоящий кавардак.
Он не мог себя заставить посмотреть на Снейпа. Опекун подарил ему самую лучшую метлу всего несколько часов назад, сделав его объектом зависти всей квиддичной команды, и так-то Гарри ему отплатил? Пришел в гости в Нору и повел себя как неотесанная деревенщина – а ведь Снейп таких терпеть не может. Он был почти уверен, что Снейп не бросит его как старую перчатку, но от Уизли он другого не ожидал. К тому же Снейп явно будет им очень, очень недоволен.

Он знал, что в случае необходимости Снейп может бить так же сильно, как и дядя Вернон. Ему еще повезет, если он отделается одной оплеухой по голове, как во время той первой отработки. Или профессор только начнет, а потом отдаст его мистеру и миссис Уизли, чтобы они тоже на нем отыгрались? Он бы их за это не винил. После того, что Гарри устроил на их обеденном столе, это еще чудо, что Снейп потрудился отвести его в другую комнату – по крайней мере, для начала.

«Ну, Поттер?» - сурово спросил профессор, подойдя к нему на шаг ближе, и Гарри вздрогнул – с этим он ничего не мог поделать.

Снейп оцепенел. Казалось, что мальчик был слишком занят своими ботинками, чтобы ответить Снейпу и объясниться, так что естественно, он подошел к нему, надеясь поставить наглого паршивца на место. Однако стоило ему сделать один шаг, и мальчик дернулся, как будто ожидал сильного удара.
«Гарри, - сказал Снейп, стараясь говорить мягче, чем до этого. – Ты думаешь, что я тебя накажу?»
Мальчик кивнул, его глаза были крепко зажмурены, а руки сжаты в кулаки.

«Ударю тебя?»

Он снов кивнул, явно готовясь к побоям.

Снейп уставился на него: «Идиот. Я что, недостаточно ясно объяснил, как и когда я буду прибегать к телесным наказаниям?»

Глаза мальчика распахнулись от удивления. «Но эт-ти правила для школы, сэр, - выпалил он. – Мы же не в Хогвартсе. Я хочу сказать, эти правила для обычных дел. А я вел себя совсем плохо. Разве вы не видели стол миссис Уизли?»

«Глупый ребенок, я за ним сидел! – недовольно отметил Снейп. Гриффиндорские недоумки. – И что ты называешь «правилами для школы»? Воображаешь, что мне больше заняться нечем, кроме как придумывать новые правила на все случаи жизни? Как ты это себе представляешь? Правила для Норы, правила для Хогвартса, правила для Дырявого котла, правила для Косого переулка…»

«А что такое…» - смущенно начал Гарри.

Снейп его проигнорировал: «…правила для одиннадцатилетнего Гарри, правила для двенадцатилетнего Гарри, правила на случай, если ты в спортивной форме, правила для нечетных дат по вторникам, правила для месяцев, в которых есть буква «р»?» Пока профессор продолжал свою тираду, Гарри немного расслабился. Каким бы возмущенным ни казался Снейп, от Гарри не укрылось, что профессор просто заверяет его, что правила наказаний действуют не только в Хогвартсе.

«В-вы не будете пороть меня ремнем? – на всякий случай уточнил Гарри. – И Уизли не позволите? А то они очень разозлились».

Оскал Снейпа стал еще ужаснее: «Вы мой подопечный, Поттер. Даже если вы весь чертов дом спалите – плевать. Никто кроме меня вас и пальцем не тронет. Вам понятно?»

Гарри кивнул, глядя на него широко раскрытыми глазами.

«А что касается «пороть ремнем», мне кажется, вы уже знаете ответ, не так ли?»

Гарри громко сглотнул и кивнул, смущенно улыбаясь.

«В таком случае, будьте так любезны, прекратите попытки отвлечь мое внимание от вашего недопустимого поведения и перестаньте задавать глупые вопросы. Вы прекрасно знаете, что вы вели себя отвратительно, и за это вы будете наказаны, но ни я, ни кто угодно еще не причинит вам физического вреда, - Снейп угрожающе навис над мальчиком. – Более того, что надо сделать, если кто-то, например, миссис Уизли, попытается вас ударить?»

«З-защищаться?» - неуверенно спросил Гарри, наполовину уверенный, что за такой ответ его огреют.
«Именно, - Снейп нахмурил брови и задумался. – Итак. Возвращаясь к вашему неотесанному поведению, какие у вас оправдания, невыносимый паршивец?»

Гарри вздохнул, в то время как весь его страх испарился. Только знание о том, что Снейп все еще на него злится, помешало ему обнять опекуна, выразить ему свое облегчение и благодарность. Как же ему все-таки везет. Сделай он такое пару лет назад, его бы пороли так беспощадно, что синяки не сходили бы несколько недель. Снейп, конечно, очень хороший. С другой стороны, эта мысль заставила Гарри еще больше устыдиться, что он так разочаровал опекуна. Он с трудом подавил всхлип.

«Простите», - пробормотал он, уныло повесив голову.

«Вы не слышали миссис Уизли?»

«Слышал», - признался Гарри.

«И все равно, вы ее ослушались?»

Плечи Гарри опустились еще больше. «Просто все остальные не обращали на нее внимания, так что…» - Гарри шмыгнул.

«Разве вы не гость в этом доме? – Гарри кивнул. – Разве вы не обязаны уважать хозяйку? – Гарри стыдливо переминался с ноги на ногу. – Миссис Уизли была так добра с вами, а вы не могли сделать ей одолжение и исполнить такую простую просьбу?»

Гарри почувствовал, как по его щеке стекает первая слеза. «Мне очень жаль», - прошептал он снова.
«О, вы еще пожалеете об этом, Поттер, - мрачно пообещал ему Снейп. – Как вы думаете, почему миссис Уизли запретила играть в футбол в доме?»

«П-потому что так можно что-нибудь сломать».

«И потому что кто-нибудь мог пострадать. А если бы мяч ударил мистера Уизли в лицо? – Снейп с трудом удержался от недостойного хихиканья, вспомнив выражение лица Артура, когда мяч отскочил от его черепа. Он еще страшнее нахмурился на хныкающего паршивца. – Что тогда?»

«Простите», - Гарри утирал новые слезы.

«А если бы миссис Уизли уже принесла торт, который она испекла специально для вас? Все старания Молли пропали бы втуне!»

«Миссис Уизли испекла торт? Для меня?» - Гарри был настолько поражен, что перестал плакать и в шоке смотрел на Снейпа. Кто-то потрудился испечь торт в его честь? Дадли всегда получал красивый торт на день рождения, но сегодня ведь даже не день рождения Гарри, а миссис Уизли все равно сделала торт?

«Да, и ей это стоило многих усилий, - отчитал его Снейп, Мысленно он закатил глаза, вспомнив, как Молли описывала весь процесс выпечки в детальных подробностях. К несчастью, между рассказом Билла о древнем трансильванском проклятии и описанием опытов Чарли по воссозданию популяции норвежских драконов повисла пауза, и Молли встряла с перечнем тех кулинарных ухищрений, на которые она пошла ради «маленького Гарри». – Как вы думаете, что бы она почувствовала, если бы вы по беспечности свели на нет все ее старания?»

«Она испекла для меня торт?» - повторил одурманенный от счастья Гарри.

«Поттер! – рявкнул Снейп и потряс его за плечо, заставив Гарри подпрыгнуть. – Слушайте внимательно!»
Гарри послушно подавил переполнявшие его теплые чувства и изобразил на лице должную степень раскаяния. Профессор Снейп ведь его ругает, старается – нельзя, чтобы бедняга понял, какой он профан по этой части. И уж тем более, нельзя допустить этого в Норе, ведь мистер Уизли где-то поблизости. Нужно гарантировать, что профессор Снейп достойно выглядит, так что маниакальные улыбки во время головомойки – это не дело. «Простите», - скорбно повторил он, хотя в душе был вне себя от радости по поводу торта миссис Уизли, а также потому что (даже ругаясь) профессор Снейп не забыл об этом сказать.

Снейп гадал, не допустил ли он роковую ошибку, когда потряс мальчика за плечо. Он только хотел, чтобы мелкий монстр сосредоточился, но теперь мальчик выглядел таким несчастным. Это не имеет значения, сказал себе Снейп, мальчик заслужил, чтобы его отчитали за такие бездумные действия.

«Даже если Уизли вели себя плохо – это еще не повод подражать их примеру, - продолжил он твердым тоном. – Вы же не идиот, чтобы как баран тупо следовать за остальными. Я ожидаю, что вы научите детей Уизли разумному и зрелому поведению, а не уступите их хулиганским тенденциям. Вам понятно?»

«Дасэр», - покорно ответил Гарри. Ух ты. Профессор возлагает на него большие надежды. Это очень приятно. Необычно, но приятно. Дядя Вернон всегда говорил, что Гарри закончит жизнь подзаборным пьяницей. А теперь профессор Снейп ждет, что он научит других детей (старших детей) хорошему поведению.

«И даже если они бросили или пнули мяч в вашему сторону, надо было поступить умнее – поймать его и прекратить игру, или сказать, что вы бросите его только тому, кто выйдет на улицу. Могли хотя бы пнуть его в другом направлении. Вы что, не понимали, что мяч никто не поймает? Вы достаточно умны, чтобы просчитать траекторию шара, бездумный вы паршивец. Если вы этого не сделали, то это лишь признак вашего неуважения к правилам дома. Мозги нужно использовать по назначению, Поттер, - гневно сказал Снейп, слегка постучав кулаком по макушке Гарри. – Сперва нужно подумать, а не кидаться вперед как неразумный зверек. Вы, молодой человек, находитесь под опекой слизеринца. Гриффиндорец или нет, но вы научитесь думать, прежде чем действовать».

«Дасэр».

Ух ты! Профессор Снейп и вправду считал его умным! Профессор злился, потому что для него Гарри слишком умен, чтобы делать такие глупости. А это ведь почти комплимент, правда?
Он очень старался не улыбаться Снейпу, понимая, что тот ждет от него понурого вида.

Снейп задумался о своем дальнейшем шаге. Очевидно, что мальчик раскаивается. Во время своего разноса он несколько раз довел ребенка до слез. К тому же, что бы ни говорил сейчас Снейп, он прекрасно понимал, что мальчик искренне не хотел никому зла. Более того, профессор был готов во всем обвинить этих Уизли! Это они подговорили Гарри не слушаться, и лишь по невезению он оказался тем, кто причинил ущерб. Правда, дети немного реабилитировали себя в глазах Снейпа, когда попытались выгородить Гарри. Учитывая возможное будущее мальчика, такая преданность не будет лишней перед лицом сил Волдеморта.

Снейп разглядывал ребенка. Ну и что теперь? Он знал, что технически мальчик заслужил шлепок пониже спины за непослушание, но ведь чуть раньше Гарри казался таким ранимым. Может быть, стоит притвориться, что он забыл о наказании? Ведь сам ребенок ему об этом не напомнит.

Гарри разглядывал профессора. Ну и что теперь? Он знал, что он заслужил шлепок, но подозревал, что профессор слишком добрый, чтобы привести наказание в исполнение. Эдак мистер Уизли решит, что профессор – негодный опекун. «Я ослушался, - поспешно напомнил Гарри. – Вы должны меня отшлепать».

Снейп спрятал удивление за страшным оскалом: «Вы думаете, я этого не понял?» Просто невероятно. У мальчика начисто отсутствует чувство самосохранения. Все эти ублюдки-магглы – выбили его из ребенка. Снейп надеялся, что наблюдение за Уизли в естественной среде обитания, особенно за близнецами, улучшит его инстинкты выживания. Такими темпами, узнав о планах Волдеморта, мальчик промарширует прямо к нему в лапы и вызовет Темного лорда на честный бой или другой гриффиндорский вариант дуэли для идиотов. Наверное, перед боем Гарри потрудится объяснить Волдеморту, какие заклинания нападения и защиты он еще не успел выучить, наивно ожидая, что тогда Темный лорд не будет ими пользоваться. Снейп так и слышал голос паршивца: «Ау, лорд Волдеморт! Я здесь! А то со всем этим дымом сражений вам, небось, трудно меня разглядеть? Цельтесь чуть левее!» Очевидно, что мальчика еще переучивать и переучивать.

Однако сейчас маленький идиот сам напросился. Снейп протянул руки и развернул мальчика. Он отметил, что мальчик снял свою мантию, когда решил поиграть с этой дурацкой магглской игрушкой. Соответственно, нужно бить как можно слабее.

Гарри наклонился и приготовился, решив, что учитывая тяжесть преступления, Снейп отвесит сразу два шлепка (или больше).

Рука Снейпа опустилась на его мягкое место с впечатляющим звуком, который эхом разнесся по комнате, но никак не соответствовал пустяковому жжению. «О, - он выпрямился и оглянулся Снейпа, который в ожидании нахмурил брови. – Э… ой!» - запоздало воскликнул он, стараясь выглядеть как можно более пристыженным. Он старательно потер задницу обеими руками. «Я больше не буду», - пообещал он, морщась так, как будто и вправду страдал от острой боли.

«Искренне на это надеюсь», - на автомате ответил профессор, но было похоже, что его что-то беспокоит.
«Вы не должны стоять смирно и сдерживать крик во время наказания», - наконец, напомнил Снейп, который продолжал обеспокоенно хмуриться. Возможно, мальчик испытывал такой ужас перед телесными наказаниями, что был неспособен даже на малейшее сопротивление? Ему нужно проявлять осторожность и не вести себя с Гарри слишком грубо. Ведь он просто хотел выразить свое недовольство, а не причинить настоящую боль.

«Я знаю, - ответил Гарри, пытаясь на ходу сообразить, чем объяснить отсутствие воплей. Правда о том, что один шлепок был почти безболезненным, явно не годилась. – Эм, но ведь я также знаю, что вы все равно меня отшлепаете, так что это вроде как бесполезно».

Похоже, это был хороший ответ. Брови Снейпа пришли в нормальное положение, и профессор усмехнулся: «Значит, вам есть над чем поработать».

Ради имиджа Гарри продолжил держаться за задницу, хотя жжение давным-давно прошло. Он еще мог сказать, куда именно пришелся шлепок, но не чувствовал ни неприятной теплоты, ни другого дискомфорта. «Сэр, - обратился он, довольный, что Снейп справился с родительским долгом. Больше профессору не грозят неприятности от мистера Уизли или директора за то, что он игнорирует плохое поведение Гарри. – А что мне делать, когда остальные будут есть?»

Ужасная нахмуренность бровей Снейпа вернулась обратно. Объем памяти у паршивца не больше, чем у флоббер-червя. Разве они не покончили с этим во время прошлого визита в Нору?

«Поттер, вы будете есть за столом вместе с нами. Неужели вы так быстро забыли наш прошлый ужин!»
Гарри заморгал от искреннего удивления: «Вы имеете в виду, что мне все еще можно садиться за ужин? После всего, что я натворил?»

«Писать ваши 500 строчек вы начали, а в их смысл так и не поверили, - неодобрительно сказал Снейп. – Обыкновение ваших родственников морить вас голодом и запрещать садиться за общий стол было бесчеловечным. Конечно, вы будете сидеть вместе с остальной семьей. Вам понятно?»

Лицо Гарри озарила широкая улыбка: «Дасэр!»

«К слову, постарайтесь не налегать на торт, даже если его испекли в вашу честь. Вы также будете есть все остальные блюда, особенно овощи! – угрожающе сказал Снейп. – Или вас ждут последствия за неподчинение!» Гарри энергично закивал в знак понимания.

Гарри наморщил нос и обреченно вздохнул: «Дасэр».

Снейп сделал паузу: «Однако гороховое пюре можете пропустить».

Гарри удивленно хихикнул, и (лишь на секунду) суровое выражение на лице Снейпа немного прояснилось. «Готовы? Я все еще ожидаю, что вы извинитесь перед нашими хозяевами за свои отвратные манеры», - строго сказал Снейп, поворачиваясь к двери.

Гарри кивнул, и Снейп широко распахнул дверь. В результате, на пол комнаты градом посыпались разнообразные рыжие, которые подслушивали их под дверью, а теперь потеряли равновесие.

Гарри с открытым ртом уставился на Уизли, в то время как Снейп лишь прищурил глаза и презрительно наблюдал за мелькавшими в воздухе конечностями, в то время как семейство в полном составе пыталось распутаться.

«Чур, я больше не играю! Мне дышать нечем! Чур!» - пищала запыхавшаяся Джинни, которая оказалась на самом дне этой кучи-малы.

«Э… прошу прощения… мы… эм… просто проверяли… не то, чтобы беспокоились… ужин… пойду проверю… прошу прощения!» - бессвязно пробормотала Молли и сбежала на кухню.

«Да… ммм, как она сказала», - вторил ей Артур, чье пылающее лицо стало под стать его волосам. Он умчался вслед за своей женой.

«Да, вы уж простите за все это, - широко улыбнулся как всегда невозмутимый Билл. – Просто хотели убедиться, что вы не убиваете Мальчика, который выжил». Он схватил в охапку зардевшегося, бессловесного Перси и направился в столовую.

«Э, простите…»

«…профессор, мы просто…»

«…не совсем поверили, что вы…»

«…не собираетесь вздернуть Гарри на дыбе…»

«…и вы сами видите…»

«…у нас просто кошмарные примеры для подражания!» На этой нахальной ноте близнецы отчалили в столовую, бросив Рона одного на милость гнева Снейпа.

Прежде чем профессор смог разнести его в пух и прах (что, говоря по совести, нужно делать не с мальчиком, а с его родителями), Рон обратился к Гарри: «И это все?»
Гарри моргнул: «Что?»

«Это все твое наказание? В смысле, тебя больше ничего не ждет дома?»

Гарри вопросительно посмотрел на Снейпа, а затем кивнул.

«Но ведь он не орал на тебя, не запретил выходить на улицу и даже ударил не так уж сильно! – Рон сделал паузу. – Не сильно ведь?»

Гарри не знал, как лучше ответить. Он не хотел говорить правду – она заставит Снейпа думать, что он плохо справляется со своей работой. Однако и соврать лучшему другу он не мог. «Эм, это было не так уж плохо», - наконец, произнес он.

«Точно. Я так и подумал, - решительно кивнул Рон. – Значит, когда мы напортачим в школе, твой папаша наказывает нас обоих».

Гарри обеспокоенно посмотрел на Снейпа, который окаменел от шока. «Он не по-настоящему мой папа», - начал он, гадая, не воспримет ли Снейп слова Рона как оскорбление.

Рон раздраженно махнул рукой: «Ну, опекун, какая разница».

«Но Рон, - запротестовал Гарри, - у тебя ведь есть своя семья, которая…»

«Ага! – с отвращением воскликнул Рон. – У меня есть целая толпа старших братьев, каждый из которых считает себя вправе наорать или выпороть меня, потому что они, видите ли, больше. Один Перси чего стоит, особенно сейчас, когда он заделался старостой. А моя мамаша… Ты еще просто кричалку не слышал, Гарри, но я-то видел, как мама их готовит, чтобы послать Чарли или близнецам. Я совсем не хочу получить что-то подобное посреди Большого зала. Нет, правда, когда мама кричит на тебя лично – это и так паршиво, но когда это слышит вся школа? Нет уж, спасибо! Лучше пусть твой папа – э, профессор – сам этим займется… Или ты против? – вдруг неуверенно спросил он. – Ты ведь не будешь возражать? Я просто подумал, что раз мы теперь как братья, а профессор Снейп стал Уизли, то все путем – дядя может на тебя наорать, если отца нет поблизости. Но если ты хочешь оставить его себе…»

«Нет, я не против! – заверил Гарри своего друга. Он гордился, что Рон предпочел его опекуна всей своей настоящей семье. Ну, разве это не доказывает, какой профессор Снейп замечательный? – Я могу им поделиться. Можешь тоже пользоваться».

Снейп открыл и закрыл рот, но не смог издать ни звука. Как смеют эти самонадеянные щенки обсуждать его, как будто его нет рядом. Да еще и говорить о нем, как о каком-то общем питомце! Он может понять стремление младшего Уизли избежать братских оплеух и оглушительных публичных выступлений Молли, но он не собирается возиться с двумя паршивцами вместо одного. А потом рыжее отродье обозвало его Уизли и дядей, Мерлин упаси! Никогда, ни при каких обстоятельствах и ни в какой форме он не будет ДЯДЕЙ рыжей банды маньяков!

Хуже того, младший отпрыск Уизли сказал «когда» они с Гарри напортачат, а не «если». Было ясно, что он рассуждает не теоретически. Снейп должен раз и навсегда заявить этим пакостникам, а заодно и остальному клану Уизли, что он не намерен…

«МАЛЬЧИКИ! УЖИН!» - донесся звонкий голос Молли.

К шоку и ужасу Снейпа, Гарри и Рон взяли его за руки с разных сторон и потащили к обеденному столу.

«Идемте, профессор! – тяжело дыша, сказал Гарри. – Заставлять себя ждать – невежливо!»

Это просто ужасный ночной кошмар. Возможно, отсроченный побочный эффект от передозировки Круциатусом, в отчаянии предположил Снейп. Это точно галлюцинация – на самом деле все хорошо, он в безопасности, его пытает Темный лорд, и его вовсе не усаживают за стол в качестве новейшего пополнения в семье Уизли. Но его робкие надежды потерпели крушение, когда Молли улыбнулась ему и передала корзинку с хлебом. Сколько бы Круцио он не перенес, но даже в самом страшном кошмаре он не смог бы представить салфетки с вышитыми на них счастливыми домашними эльфами, которые сейчас прикрывали булочки.

Альбус, поклялся Снейп, пока Рон и Гарри беззаботно садились за стол по обе стороны от него, я отомщу тебе за это, даже если это будет последним, что я сделаю.

Глава 12

К его невыразимому облегчению оставшаяся часть ужина прошла без происшествий. Впервые в жизни Снейп по достоинству оценил детский талант жить в собственном мирке. Выводок Уизли бессвязно щебетал о разной чепухе, освободив его от всякой необходимости говорить. Невероятно, но, похоже, весь этот шум и гам доставляли Молли и Артуру искреннее удовольствие, а Гарри вскоре начал весело хохотать вместе с остальными. Снейп раздраженно заметил, что после визитов в Нору, паршивцу будут нужны уроки хороших манер – в первую очередь, насчет правила не говорить с набитым ртом.

Гарри лишь послушно кивнул: «Да, сэр».

«Увидимся с вами в Хогвартсе завтра вечером. Не забудьте, что вам еще нужно сделать домашние задания», - Снейп потянулся за летучим порошком, собираясь сбежать из этого гвалта, но тут Гарри схватил его поперек туловища, не дав ему тронуться с места.

Черт! В очередной раз твердый лоб вышиб из него дух. Секундой позже Гарри отпустил его, крикнул через плечо «До завтра!» и бросился за детьми Уизли.

Снейп гневно смотрел вслед паршивцу, потирая ушиб на животе. Молли и Артур тем временем безуспешно пытались скрыть улыбки. «Э… спасибо, что пришли, - сказал Артур. – Надеюсь, что это станет традицией».

Снейп приподнял брови: «Все события этого вечера?»

Артуру достало совести покраснеть. Однако Молли быстро оправилась от смущения. К его вящему негодованию, она крепко обняла Северуса: «Ну-ну, кто старое помянет…» В довершение своей атаки она звонко чмокнула его в щеку. Только его стальная сила воли, закаленная под Круцио Волдеморта, помешала ему утереть лицо.

«В самом деле, - сказал он со всей холодностью, на какую был только способен. – Доброй ночи».

Он сбежал… э, поспешил покинуть Нору через каминную сеть. Вид собственных апартаментов заставил его облегченно вздохнуть. Он с радостью узнал, что пробыл у Уизли лишь пару часов, хотя они и показались ему вечностью. Было еще довольно рано, и он вполне мог осуществить задуманное.
Он просунул голову в каминную сеть и вызвал Альбуса. Секундой позже директор шагнул из пламени в его апартаменты: «Ну что же, мой мальчик, как прошел твой вечер?»

Снейп презрительно смерил взглядом старика, развалившегося в его любимом кресле: «А ты как думаешь? Я был в окружении Уизли, терпел архитектурные недочеты Норы и был вынужден поедать стряпню Молли».

«Да, похоже, что для вас с Гарри вечер удался на славу», - довольно ответил Дамблдор, жизнерадостно игнорируя смысл и тон ответа Снейпа.

Снейп закатил глаза: «Ваш драгоценный гриффиндорский принц был со всеми удобствами размещен посреди рыжих негодников. Билл и Чарли остались на ночь у родителей, так что нет причин считать, что нападение Пожирателей смерти не встретит достойного сопротивления, и это только при условии, что защитные чары не сработают. Что касается меня, то я твердо намерен накачать себя зельем Сна-без-сновидений и считать, что этот день был просто ночным кошмаром. Патрулировать в замке этой ночью я не буду, так что вам еще повезет, если ученики не устроят переворот и не захватят власть в этой психушке».

Альбус рассмеялся и похлопал молодого учителя по плечу: «Ну, не драматизируй. Уверен, Аргус проследит, чтобы уровень школьных шалостей оставался в пределах нормы. Я и сам могу несколько раз пройтись по замку, если тебя это успокоит».

Ха! Попался на мою удочку! Снейп скрыл свой триумф за ворчливым бурчанием и приподнялся со стула. «Уверен, ты найдешь дорогу обратно», - рявкнул он, направляясь в спальню.

Рев камина заглушил пожелания спокойной ночи от Альбуса, и Снейп хищно оскалился. Придется подождать еще минут десять – на случай, если Дамблдор что-то забыл и решит вернуться. Позднее он подумает, что Снейп уже спит беспробудным сном под действием зелья, и не станет его беспокоить.

Итак, он успешно отвлек внимание Дамблдора и обеспечил себе железное алиби. Теперь Снейп может перейти к своим настоящим планам на вечер.

У сына Тобиаса Снейпа было мало поводов для благодарности родителю. Исключение составляли, пожалуй, только полезные связи, которые он завел лет в восемь в различных злачных местах. Тобиас посылал сына то сделать за него ставку, то купить ему выпивки. Забулдыгу нимало не беспокоило знакомство мальчика с самыми неприглядными сторонами жизни. Даже после поступления в Хогвартс Северус сохранил кое-какие контакты в преступном мире магглов. Сначала они были нужны для исполнения поручений Тобиаса во время визитов домой, но впоследствии Северус понял, что такие связи полезны для Пожирателя смерти. Конечно, Волдеморт никогда бы не пошел на альянс с магглскими группировками, но так Северус смог узнать обо всех прорехах в работе полиции магглов, которые мог использовать Темный лорд.

Этим вечером Снейп планировал навестить друга детства, который сейчас был широко известен в очень узких и очень криминальных магглских кругах. Он трансфигурировал мантию в предметы одежды, которые не привлекут удивленных взглядов, и аппарировался у паба, неподалеку от которого прошло его детство. Через пару минут он уже сидел в самом темном углу заведения напротив давнего знакомого.
«Эге… а ты неплохо устроился в жизни, Северус, - отметил Джон Марвин, поднимая свой стакан в молчаливом тосте. – Твой отец был бы рад».

Снейп усмехнулся: «Мой отец был бы расстроен, и тебе это прекрасно известно. Он меня ненавидел, и я отвечал ему полной взаимностью».

Марвин пожал плечами: «Тоже верно. Итак… ты вряд ли хочешь вспомнить старые добрые времена. Что тебе надо?»

Снейп откинулся на спинку стула: «У меня есть заказ для тебя и твоей организации. Тебя это интересует?» Он узнал об обращении Дурслей с Гарри почти две недели назад, и все это время Снейп напряженно размышлял, как лучше отплатить им за насилие над волшебным ребенком. К сожалению, эту задачу ему поручил Альбус, а подотчетность старику автоматически ограничивала его действия.
Древний волшебник был на удивление брезглив по части физического насилия (правда, это не мешало ему осознанно манипулировать другими ради их же предполагаемого блага или «во имя добра»). Снейп знал, что он не сможет применить не только Запретные заклинания, но и любую слишком темную магию.

Если Дамблдор посчитает, что его месть Дурслям была чрезмерна, то старик не просто отправит его в Азкабан – он решит, что его влияние на Гарри слишком опасно. Во всех разговорах насчет воспитания ребенка незримо присутствовал страх, о котором никто не говорил вслух – мальчик может присоединиться к Волдеморту, а не выступить против него. И если Дамблдор решит, что Снейп поощряет темную сторону в душе Гарри… Ну что же, Северус и так знал, что директор без раздумий отправит его на плаху, если сочтет это необходимым. Конечно, он принесет эту жертву очень неохотно и с вселенской грустью в глазах, но Снейпу от этого легче не станет. Он твердо решил, что не даст директору ни малейшего повода.

Слишком многие Пожиратели смерти, включая Люциуса Малфоя, Беллатрикс Лестрандж и, конечно, самого Снейпа, были обязаны жизнью неуместному (с точки зрения Северуса) милосердию старика, которого они совершенно не заслуживали. Дамблдор настаивал на том, чтобы Орден феникса использовал неэтичные методы как можно реже, так что Снейп был уверен, что Альбус отвергнет любые основательные пытки «бедных магглов». Наверняка директор рассчитывает, что родственники Гарри увидят, как они были жестоки, и раскаются. Снейп, в свою очередь, рассчитывал, что они увидят собственные кишки.

Он вздохнул. Лучше не мечтать о несбыточном, а остановиться на синице в руках. Он очень долго и тщательно обдумывал эту проблему и быстро понял, что не может накладывать на магглов ни проклятий, ни чар. Дамблдор будет против тех заклинаний, которые ему хотелось применить, поскольку они неизбежно приведут к смерти, пусть и очень медленной. В то же время Снейп не мог позволить Дурслям отделаться парой строгих замечаний.

В конце концов, он решил применить сразу две стратегии. О первой из них он сделает доклад Альбусу. Смысл ее в том, что магглов нужно наказывать по-магглски. Джон Марвин, если мотивировать его должным образом, успешно разрушит благосостояние и душевное спокойствие Дурслей до самого основания.

«Есть одна семья в графстве Суррей, - начал он, хрустя пальцами, - которая нанесла мне оскорбление. Мне нужно, чтобы они страдали»

Марвин медленно кивнул: «Ты всегда был мстительным ублюдком. И что ты задумал?»

Снейп пожал плечами: «Уверен, что твоя изобретательность значительно превосходит мою. Ты ведь можешь сделать так, чтобы у них возникли всевозможные бюрократические проблемы?»

Марвин улыбнулся: «Просто удивительно, на что в наше время способны компьютеры. Фальшивые ордера на арест, лишение водительских прав, а уж когда подключатся мальчики из налоговой – любой в петлю полезет».

Снейп нетерпеливо взмахнул рукой: «Да-да. Разумеется, используй свои «комбайны» на полную катушку. Цель в том, чтобы каждый день их жизни был безнадежно испорчен».

Марвин что-то деловито писал на бумажной салфетке: «Лады. Это не такой уж необычный заказ, как можно подумать. Всегда рад помочь другу…»

«Еще я прошу применить более… традиционные… меры воздействия».

«Припугнуть их? Проще простого. Есть конкретные пожелания?»

«Странное нападение на парковке. Кто-нибудь может взломать их дом и переставить все вещи, чтобы вывести их из равновесия… Будет очень приятно, если ночью они поймут, что грабители стоят рядом с их кроватью, - мечтал вслух Снейп. – Но никакого членовредительства – так веселье слишком быстро кончится».

«Лады. Пощекотать им нервы, но без грубой силы? Опять же, к нам часто поступают такие заказы, правда, клиент обычно только один, - Марвин продолжал писать. – Черт, да что же они тебе сделали?»

«Это имеет значение?»

«Неа, я просто из любопытства».

«Они жестоко обращались с ребенком, который был у них на попечении. Твоим сотрудникам не нужно об этом упоминать. Пусть лучше теряются в догадках, за что их преследуют».

Маггл присвистнул: «Приятно знать, что ты совсем не изменился, Сев. Каким ты был злобным ублюдком, таким ты и остался. Сколько человек в семье? Если слишком много, то придется доплачивать».
«Трое. Двое родителей и ребенок одиннадцати лет».

«Дите оставить в покое?»

Снейп погладил свой подбородок: «Не-ет. Я бы так не сказал. Хотя он не требует такого же внимания, как и взрослые, но он должен почувствовать себя беззащитным и уязвимым».

«Гммм. В какой школе этот малец учится, знаешь?»

Снейп покачал головой.

«Впрочем, неважно. Разузнать это проще простого».
«Зачем?»

«В каждой школе есть свои хулиганы-отморозки. За пару серебряников они отделают, кого хочешь. Его школьные годы чудесные станут адом».

«Прекрасно, - промурлыкал Снейп. – Рад, что мы друг друга поняли. Буду ждать от тебя отчета дважды в месяц. Если нетрудно, пусть отчеты про бюрократические проблемы и «ручную работу» идут отдельно».

Марвин кивнул: «Условия ты знаешь – пока твои деньги поступают на мой банковский счет, будут и результаты».

«Благодарю. Вот их данные, - Снейп передал Марвину клочок бумаги с именами и адресом Дурслей. – Доброй ночи».

Аппарируясь прочь, он не смог сдержать довольную ухмылку. Альбусу понравятся бескровные бюрократические проволочки. А если он не поверит в способность Снейпа так обуздать жажду мести, то директор узнает и о мерах устрашения. Прочитает Северусу лекцию насчет того, что это чересчур, но раз это насилие между магглами, то аврорам не будет до него никакого дела, и угрозы Азкабана для него нет.

Кстати об Азкабане…

Когда Снейп решил, что легкие мучения, которые одобрит Альбус, не принесут ему желанного удовлетворения, он начал искать обходной путь для мести. Очевидное решение – заручиться чужой помощью. Это должен быть кто-то, кого Альбус не заподозрит, кто не знает о родственниках Гарри и не имеет причин желать им зла. В этом случае они смогут действовать безнаказанно, незаметно для Дамблдора и Министерства. И это поднимало главный вопрос: кто из его знакомых способен пытать магглов и будет рад такой возможности? Очевидно, что его работа в Хогвартсе не оставит ему времени на тайную операцию на Тисовой улице. К тому же, если быть до конца откровенным, излюбленные развлечения Пожирателей были ему не по душе.

Вопреки мнению своих учеников Снейп не был настоящим садистом, и не получал извращенного удовольствия от участия в атаках под руководством Волдеморта. Однако были и такие Пожиратели смерти, для которых это было чистой воды веселье. Обладатель подобных талантов и был ему нужен, чтобы разобраться с Дурслями. Люциус Малфой идеально подошел бы на эту роль, но с тех пор как он чудом избежал Азкабана после поражения Темного лорда, он забыл о развлечениях и все время посвящал политическому и общественному влиянию своего рода. Это было особенно верно сейчас, когда близилось совершеннолетие наследника, и Люциус тщательно умывал руки (и другие части тела) от своего бурного прошлого.

Беллатрикс Блэк Лестранж заставляла вас пересмотреть смысл термина «садизм», не говоря уже о слове «безумие». Временами даже Темный лорд тушевался, глядя на ее энтузиазм. Сам Волдеморт по сравнению с Беллой был образцом психического здоровья. В конце концов, он лишь хотел править миром – вполне понятная цель. Белла была просто сумасшедшей.

Однако если вам нужно изобрести новые изощренные пытки, то тут Беллатрикс не было равных. К тому же, она была просто одержима ненавистью к магглам. Оба качества делали ее идеальной ассистенткой в деле мучения Дурслей. Как ни привлекательна была эта мысль, Снейп с сожалением отверг ее кандидатуру – сумасшествие делало ее слишком непредсказуемой, с такой нельзя осуществлять совместный проект.

Он вздохнул. Он так надеялся, что до этого не дойдет, но что еще ему остается? Ему был нужен Пожиратель смерти, который истово ненавидит магглов, и у которого есть внушительный послужной список убийств, пыток, предательства и другого темного опыта. Хочешь не хочешь, а на эту должность мог претендовать только один кандидат. Оставив тускло освещенный паб позади, он аппарировался на пустынный песчаный пляж, над которым повисла тяжелая пелена тумана.

«Это вы?» - спросил его хриплый голос.

Снейп закатил глаза: «Конечно. Все готово?»

Из тумана вышел другой волшебник: «Ну да… зелья при вас?»

Снейп протянул ему зеленый светящийся флакон: «Вот оно. Второе получите после моего благополучного возвращения».

Его собеседник скривился от негодования: «Вы мне не доверяете?»

«Конечно, доверяю, - бархатным голосом ответил Снейп. – Вы ведь прекрасно знаете, мое отличное здоровье – это единственное, что мешает аврорам получить информацию о вашем прошлом. Естественно, вы не хотите, чтобы со мной что-нибудь случилось. Иначе, где вы будете брать ваши… гм… «стимулирующие» зелья? Нельзя же нам разочаровать вашу супругу, не так ли? Вечная проблема с этими вейлами – никак их не удовлетворишь».

«Я ее прекрасно удовлетворяю!» - возмутился его собеседник, что не помешало ему поспешно схватить флакон.

Снейп ухмыльнулся: «Ну конечно. Не пора ли нам в путь?»

Если подумать, то проникнуть в Азкабан не так уж сложно. Естественно, всех больше волновало, чтобы его никто не покинул. Так что если среди охранников есть ваш сообщник на нужной должности и с верной мотивацией, то задача проще пареной репы. Что ни говори о минусах прошлого Пожирателя смерти, но оно гарантирует вам знакомства во всех сферах волшебной жизни и безграничные возможности для шантажа в качестве бонуса. Снейпа почти разочаровала легкость, с какой он нашел и подкупил нужного охранника. Конечно, Волдеморт исчез десять лет назад, а от Пожирателей смерти было ни слуху, ни духу, так что авроры и охрана явно расслабились.

Снейп вздохнул. Временами он даже скучал по старым денькам. Меряться интеллектом с учениками (даже с близнецами Уизли) – это совсем не то, что работа двойным агентом, когда приходится лавировать между двумя самыми могущественными волшебниками своего времени.

Глава 13

Снейп вздохнул. Временами он даже скучал по старым денькам. Меряться интеллектом с учениками (даже с близнецами Уизли) – это совсем не то, что работа двойным агентом, когда приходится лавировать между двумя самыми могущественными волшебниками своего времени.

С такими мыслями Снейп подошел к тяжелой железной двери с решетками и остановился в нерешительности. С другой стороны, без некоторых старых деньков он мог бы прекрасно обойтись. Да, это место не располагает к ностальгии. Он сделал нетерпеливый жест рукой, и охранник Азкабана открыл дверь. «Этот дюже опасный! Убьет вас – не успеете и оглянуться!» - предупредил он.

«Мне об этом известно получше, чем вам», - Снейп оттолкнул его и вошел в промозглую камеру. Стоящий за ним охранник что-то гневно пробормотал и ушел. Вот черт… даже здесь немного теплее, чем в подземельях. Все-таки пора устанавливать новые обогревающие чары. Он подошел к низкой и узкой койке и наградил лежащую на ней фигуру увесистым пинком под ребра: «Вставай, ублюдок!»

«Какого… - тусклые глаза моргнули, попытались сфокусироваться и внезапно вылезли из орбит. – Сопливус?»

Снейп вздохнул. Еще одной заветной мечте не суждено было сбыться. Подонок не свихнулся окончательно. С другой стороны, это значит, что он сможет сыграть отведенную ему Снейпом роль.

На этот план у него ушло несколько дней, но в итоге он понял, что эта идея не так уж безумна. Снейп хотел пытать Дурслей как можно дольше, а с Люциусом или Беллатрикс они и нескольких дней не продержатся. А кто может портить человеку жизнь много лет подряд? Кто, если не Мародеры?

Однако тот факт, что Поттер и Петтигрю почили в бозе, а оборванец-оборотень был до отвращения законопослушен, несколько осложнял его план. Зато Блэк был вполне жив, нездоров и никуда из Азкабана не собирался. Конечно, такая смена климата могла окончательно лишить его жалких остатков разума, но в противном случае… Кто лучше Северуса Снейпа знал, на что способен Сириус Блэк? Так что ему пришлось преодолеть свою ненависть и отправиться в Азкабан, дабы направить воспаленный мозг Блэка в мирное русло – на разработку методов пыток для Дурслей.

Снейп поздравлял себя с таким простым и изящным планом. Никто здравом уме не заподозрит, что он подошел к Сириусу Блэку ближе, чем на двадцать миль, не говоря уже о том, чтобы обратиться к нему за помощью. Он был абсолютно уверен, что Дамблдору такое не привидится даже в кошмарном сне.

«Какого ч-черта…» - Блэк начал дрожать еще сильнее и потерял дар речи. Снейп прикрепил его к койке приклеивающим заклинанием – каким бы невменяемым не выглядел Блэк, но он остается сильным волшебником даже без своей палочки. Он силой запихнул ему в глотку шоколад и влил перцовое зелье. Взгляд Блэка на удивление быстро прояснился.

«Что, Сопливус, позлорадствовать пришел?» - прорычал Блэк, но тут же вскрикнул, когда жалящее заклинание ударило его в грудь.

«Следи за манерами, Блэк, - лениво протянул Снейп. – Может, ты и не заметил, но на Мародеров нынче дефицит».

«Ублю… О!» - второе заклинание было еще болезненней первого. Сириус испепелял его взглядом, но замолчал.

«Невероятно, я просто глазам своим не верю, - насмешливо сказал Снейп. – Всего два проклятия научили тебя держать язык за зубами? Азкабан пошел тебе на пользу – вон, как интеллект вырос».

«Чего ты хочешь?» - прошипел Сириус сквозь зубы.

Снейп лениво поигрывал палочкой в руке: «Гммм. Такое богатство выбора. Может быть, сказать тебе спасибо за такое внимание во время учебы в школе? – он ухмыльнулся, глядя, как побледнел Блэк. – Приятно знать, что пока еще не вся твоя память досталась дементорам. Есть предложения, что бы мне с тобой сделать?»

«Отлично… ну давай, извращайся, пока не надоест, жалкий Пожиратель смерти!»

«Вот, давай не будем бревнами в глазу меряться, Блэк! - рявкнул на него Снейп, поморщившись от собственного каламбура. – Это ты предал своих лучших друзей и заодно убил дюжину магглов. Жаль, что Темный лорд больше не с нами – он бы это оценил».

«Что?» - Сириус затряс головой, его глаза снова потускнели.

Снейп зарычал от нетерпения и запихнул ему в рот еще шоколада. Блэк немного пришел в себя, и Снейп начал издалека: «Блэк, если бы в твоем распоряжении была семья магглов, как бы ты ее пытал?»

Какое-то время Блэк просто озадаченно смотрел на него, а потом вдруг плюнул ему в лицо. Снейп бросился к нему с палочкой наготове.

«Давай! Убей меня! Проклинай меня! – заорал Блэк с искаженным от ярости лицом. – Но не жди, что я помогу тебе мучить невинных, слизеринский ублюдок!»

Снейп заклинанием стер плевок с лица. Странные слова гриффиндорца удержали его от возмездия.

«Раскаиваешься, что убил всех тех магглов? – подначивал он Блэка. – Не поздновато ли корчить благородного героя?»

Блэк ошалело уставился на него: «А я-то думал, что это я свихнулся, Сопливус. Ты что несешь?»

«Внушаешь себе, что все это был плохой сон, Блэк? Петтигрю, магглы, Поттеры – ты убил их всех. Только попробуй это отрицать!»

Сириус замотал головой, словно пытался ее прочистить: «Что? Нет… Волдеморт убил Джеймса и Лили».

Снейп подавил свою реакцию на имя Темного лорда: «После того как ты предал их и раскрыл ему их местонахождение. А потом этот несчастный идиот Петтигрю попытался схватить тебя, а ты убил его, заодно взорвав целый район города полный магглов!»

«Это… это неправда, - попытался спорить Сириус. Он закатил глаза, как будто пытался рассмотреть воспоминания где-то внутри. – Петтигрю… Питер был предателем. Я пытался схватить его. Он устроил взрыв, убил всех… А потом я очнулся здесь… - он посмотрел на Снейпа. – Ну, и кто ты после этого, Сопливус? Министр магии? Или Малфой заграбастал все себе после исчезновения Волдеморта? Хвастаетесь друг перед другом славными победами?»

Снейп нахмурился: «Какими еще победами?»

«Теми, что позволили сторонникам Волдеморта захватить власть после смерти ублюдка, - прорычал Сириус. – Гордишься собой, сальный мерзавец? – тут он моргнул и снова посмотрел на Снейпа. – Эй, а что с твоими волосами?»

«Фадж стал министром, Дамблдор все еще возглавляет Визенгамот, а сторонников Темного лорда схватили и заключили в тюрьму, - сообщил Снейп Блэку, игнорируя вопрос о своей прическе. – Почему ты решил, что Малфой и Пожиратели смерти победили?»

Глаза Сириуса выражали все больше недоумения: «Но… но если они не победили, если Дамблдор все еще жив, то что я делаю здесь? – его физиономия выражала полное отчаяние. – О Мерлин… а что случилось с Гарри? Если Пожиратели смерти не захватили власть и не убили его…»

Все, хватит. Снейп устал от бессвязных разговоров. Он был практически уверен, что Блэк просто бредит, но… нужно знать наверняка. Подняв палочку, он рявкнул: «Легилименс!» Секундой позже он погрузился в разум Блэка.

У него голова пошла кругом от бешеного хоровода эмоций, образов и звуков. Он всегда знал, что у Блэка полный бардак в голове, но чтобы до такой степени… Конечно, Азкабан ему не пошел на пользу, но и сумасшедшим Блэк не был. Пока еще не был.

По мере того как Снейп собирал вместе осколки и обрывки чужих воспоминаний, его возмущение становилось все больше и больше. Когда он понял, что произошло, то даже безграничная ненависть к этому человеку не могла помешать ему чувствовать ужас и жалость. Он покинул разум Блэка и в изумлении уставился на заключенного.

Блэк действительно в это верил. Он верил, что находится в Азкабане лишь потому, что Темный лорд победил, что Петтигрю предал Джеймса и Лили, и что Гарри и оставшиеся члены Ордена феникса были убиты, а война окончательно проиграна.

«Докажи, - Снейп боролся с дрожью в голосе. – Докажи, что твои мысли не лгут».

Сириус искоса посмотрел на Снейпа – его голова все еще раскалывалась от психической атаки. «Да пошел ты. Я приказам ублюдочных Пожирателей смерти не подчиняюсь».

Снейп пропустил слова Блэка мимо ушей и снял прилепляющее заклинание с его кровати, хотя и продолжил держать его под прицелом палочки. «В твоих воспоминаниях ты был анимагом. Докажи, что это не плод твоего больного воображения».

Сириус с трудом встал на ноги. «Хорошо. Все что пожелает слизеринское дерь…» - он так и не закончил фразу, а на месте костлявого волшебника оказалась огромная черная собака, тощая как скелет.

Только железный самоконтроль Снейпа позволил ему не потерять равновесие. Значит, это правда. Петтигрю в самом деле был хранителем секрета Поттеров, но предал друзей Мародеров. Это он погубил Джеймса и Лили, а потом подставил Сириуса. Но тогда почему же Дамблдор… Снейп заставил себя не думать об этом. Сейчас не время и не место искать ответ на этот вопрос. К тому же, он был совсем не уверен, что хочет знать правду. Есть только два варианта. Или директор далеко не так мудр, как все воображают, или же он куда более безжалостен к своим пешкам, чем можно заподозрить. Ни один из вариантов его совершенно не устраивал, но сейчас Снейпу нельзя отвлекаться на досужие домыслы.

Сириус снова принял человеческий облик: «Ну как? Удовлетворен, Пожиратель смерти?» - спросил он ядовитым тоном, снова садясь на койку. Похоже, что став зверем, он немного восстановил силы – теперь он выглядел лучше, более сосредоточенным, чем раньше.

«Съешь это, - приказал Снейп, передавая ему еще шоколада. – Тебе это понадобиться».

«Зачем ты здесь? – нетерпеливо спросил Блэк. – Если вы проиграли, то почему ты не в соседней камере?»

«Я был шпионом Дамблдора, идиот, - рявкнул на него Снейп. – По-твоему откуда он узнал, что Темный лорд готовит нападение на Лили и Джеймса? – Блэк удивленно моргнул. – После войны Дамблдор выступил в мою защиту в суде и взял меня в Хогвартс. Я глава факультета Слизерин и профессор зельеварения».

«О, Мерлин, - выдохнул Блэк. – Дамблдор натравил тебя на бедных беззащитных детей?»

Снейп смерил его взглядом: «Да заткнись ты, шавка».

«Что насчет Гарри? Что с ним случилось? Джеймс и Лили мертвы, я застрял здесь…»

«Дамблдор поместил его с сестрой Лили».

Сириус побледнел: «Только не Петуния! Она же…»

«Да. А ее муж и того хуже, - Снейп негодующе посмотрел на него. – Я-то понадеялся, что ты впервые в своей никчемной жизни сможешь принести пользу».

«О чем ты?»

Снейп в отчаянии всплеснул руками: «Я надеялся, что у тебя могут быть передовые идеи о том, как лучше отплатить Дурслям за несчастное детство Гарри. Я ведь считал, что ты был тайным Пожирателем смерти. Разумеется, как обычно, от тебя никакого толку», - подытожил он подавленным голосом. Его благие намерения вышли ему боком – он лишь доказал невиновность своего школьного врага и начал сомневаться в мотивах своего уважаемого наставника. Ну и ночка выдалась.

«Сопливус, хватит катать истерику, - пожурил его Блэк. – Может, я и не убийца, но я все еще Мародер. Да у меня просто масса идей! – тут до него, наконец, дошел смысл сказанного Снейпом. – Погоди. Что за несчастное детство Гарри?»

Снейп с деланным равнодушием пожал плечами: «А что, тебя это волнует? Ну что же, посмотрим. Они заставили его жить в кладовке, почти не кормили и использовали как домашнего эльфа, одновременно балуя собственное отродье. О, а еще они регулярно его избивали. Когда он прибыл в Хогвартс, то не мог нормально сидеть из-за следов от ремня».

Взгляд Блэка заставил Снейпа отступить на шаг назад и снова поднять палочку. Только тогда он понял, что эта ярость направлена не на него, и его сердце перестало бешено колотиться.

«Они это делали с моим крестником?» - голос Блэка превратился в низкое рычание.

«В самом деле».

«Но Альбус заставил их заплатить за это?»

Снейп закатил глаза. А они еще говорят о преданности хаффлпаффцев. «Альбус – это тот, кто даже пальцем не пошевелил, чтобы избавить тебя от несправедливого заключения? Он поручил наказание Дурслей, как и опеку над Гарри, мне».

Блэк одним прыжком соскочил с кровати, и Снейп едва успел вовремя наставить на него палочку. Его заклинание послало Блэка обратно на койку и снова приклеило к ней. «Ах ты, сволочь. Наверное, ты просто в восторге – теперь сможешь отомстить всем нам с помощью Гарри. Альбус, должно быть, спятил».

«Успокойся, шавка! – рявкнул Снейп. – Напомню, что я не травил одноклассников в школе, и тем более, не нападал вчетвером на одного. Я не причиню мальчику никакого вреда, хотя о его родственниках этого не скажешь».

Блэк тяжело дышал, но у него больше не оставалось сил на ярость, а охвативший его гнев быстро таял: «Ты не причинишь вреда Гарри? Клянешься?», - его голос был почти умоляющим.

«Да, конечно, - сдержанно ответил Снейп, пытаясь подавить неожиданный приступ жалости к другому волшебнику. – Он ужасный, плаксивый маленький паршивец, но благодаря отвратительным магглам он теперь слишком боится каждого чиха, чтобы напомнить мне о тебе или Джеймсе». По крайней мере, после того первого вечера, подумал он со стыдом.

Какое-то время Блэк молча разглядывал его, словно пытался определить, насколько ему можно доверять. Наконец, он опустил взгляд на пол. После долгого молчания он сказал: «Я извиняюсь».

Снейп скрыл свой шок и даже смог ответить безразличным тоном: «Одним оскорблением больше или меньше - какая разница, Блэк? Я их уже даже не замечаю».

«Да нет же. Я имел в виду извинения за все, что мы делали с тобой в школе. – теперь Снейп окончательно потерял дар речи. Блэк не отрывал глаз от пола, но речь свою продолжил. – Мы… Джеймс, Ремус и я… хотя, в основном Джеймс и я… были сволочами. И я даже больше, чем Джеймс, особенно когда он начал встречаться с Лили, и она заставила нас оставить тебя в покое. Мы… я… обращался с тобой как с дерьмом, и мне жаль. За последние десять лет я узнал, каково быть пойманным в ловушку и беспомощным. Мы не должны были так поступать с тобой. Я подумал, что раз мы вели себя так ужасно, то ты за все отыграешься на Гарри. И за эти мысли я тоже извиняюсь».

«Ч-что тебе нужно, Блэк?» - с трудом выговорил Северус.

В ответ Блэк широко улыбнулся, хотя это был лишь призрак его былой нахальной ухмылки: «Слизеринец до мозга костей, да? Ну, я не откажусь от шоколада, хотя я и не пытался к тебе подлизаться, Сопл… э, Снейп. Это меньшее, что я могу сделать, раз ты позаботился о моем крестнике, когда мы все оказались не у дел. Отсюда я тебе не помощник».

«Да неужели, - ворчливо согласился Снейп, окончательно оправившись от удивления. – Какая неожиданность».

«Не кипятись, Снейп, - осуждающе сказал Блэк. – Такое впечатление, что тебе жаль, что я не Пожиратель смерти. Что именно ты запланировал для родственников Гарри?»

Снейп мысленно пожал плечами и начал рассказывать о своих планах, отдельно подчеркивая, сколько проблем создает бесполезность Блэка. Возможно, у меня еще есть время заглянуть к Беллатрикс…

Сириус смотрел на него с раздражением и робкой надеждой одновременно: «Снейп, ты чертов идиот. Может быть, я и не прихвостень Волдеморта, но разве ты забыл, кто превратил твои школьные годы в ад на земле? Просто вытащи меня отсюда, и я сведу Дурслей с ума меньше, чем за год. Я заставлю их заплатить за все зло, причиненное Гарри».

Северус обдумал это предложение. Он знал не понаслышке, что Блэк может быть неумолимым (и крайне изобретательным) противником. Только дайте ему новую палочку, и на Дурслей свалятся все напасти от струпьев до термитов. Конечно, после его побега будет объявлена повальная тревога, но ведь никто не заподозрит Снейпа в соучастии. Снейп неохотно признал, что если все правильно рассчитать, то побег Блэка поставит под сомнение его приговор. Это может пригодиться в дальнейшем – Гарри нужны все защитники, какие только найдутся. Если же Дамблдор действительно играет в какие-то тайные игры, то сильные союзники вне Хогвартса будут не просто полезны – он отчаянно в них нуждался.

«Ну, хорошо, - наконец пробурчал Снейп. – Ты уверен, что никто не знает, что ты анимаг?»

«Не знаю, говорил ли об этом Питер, но Ремус точно не проговорился, иначе бы они установили повсюду антитрасфигурационные чары. Я сохранил рассудок лишь потому, что мог на время превращаться в собаку, - Блэк проигнорировал усмешку Снейпа. – Я знаю, что Дамблдор и Макгонагалл не в курсе, иначе они заставили бы меня зарегистрироваться».

«Хм, - Снейп бросил на Блэка последний угрожающий взгляд. – Выкинешь что-нибудь – станешь ковриком для ног, блохастая борзая, - он освободил волшебника, а затем наколдовал его образ на кровати, - Иллюзия продержится только несколько дней, но полагаю, мало кто заметит разницу», - насмешливо сказал он.

«На этот счет не беспокойся. Мне принять собачий облик?»

«Только если ты поддаешься дрессировке».

Большая черная собака села рядом с ним и вежливо протянула лапу.

«Даже не думай об этом, - холодно сказал ему Снейп, а затем наложил на животное заклинание невидимости. – Держись рядом со мной. Отстанешь – я за тобой не вернусь». Он почувствовал, как зверь прижимается к его ногам и закатил глаза. Он очень надеялся, что ошибся насчет «блохастости».

Когда они вернулись на родную землю, Снейп протянул вторую порцию зелья тюремному охраннику, который столь удачно оказался нечист на руку. Он аппарировался в графство Суррей вместе с все еще невидимым Блэком. Около дома Дурслей Снейп кратко описал эту семейку Сириусу. Закончив свою речь, он бросил на невидимую собаку недобрый взгляд.

«Ты сейчас не в той форме, чтобы наводить страх и ужас, - с отвращением провозгласил он. – Кожа да кости, а шерсть вся свалялась. Если соседи тебя заметят, то тут же вызовут ловцов собак. Сначала нужно подыскать место, где ты немного оклемаешься. Тогда сможешь выдать себя за домашнего питомца».

Сириус превратился обратно. «Мне некуда идти, - устало возразил он. Он явно с трудом держался на ногах – годы, проведенные в Азкабане, брали свое. - Через несколько часов, в лучшем случае, дней, они все поймут, и моя физиономия будет висеть на каждом углу – будь он магглским или волшебным. Я не могу пойти в гостиницу в надежде, что они не заметят, что у них в номере сбежавший убийца».

«Идиот, я это предусмотрел».

«И каков твой блестящий план? У меня не хватит энергии, чтобы поддерживать чары изменения внешности, - огрызнулся в ответ Блэк. Было очевидно, что гордому волшебнику тяжело признаваться в слабости. – Я знаю, что ты зельевар, но сможешь ли ты обеспечить меня оборотным зельем на недели?»

«Нет, - Снейп мрачно смотрел на собеседника. Почему я? Почему это всегда должен быть я? - Пошли».

«Куда пошли?» - задал предсказуемо глупый вопрос идиот-гриффиндорец.

Снейп угрожающе направил на него палочку: «Туда, куда я скажу идти, хотя я буду только счастлив оглушить тебя и потащить по дороге».

«Я смотрю, характер у тебя с годами не изменился», - с вызовом в голосе пробормотал Блэк. Однако он взял Снейпа за руку для аппарации.

«Мы на месте, - Снейп как можно скорее отдернул руку от гриффиндорца. – Этот дом принадлежал семье моей матери. Его невозможно найти, и я его хранитель секрета, так что пока ты меня не достанешь, ты в безопасности, - он проигнорировал возглас шавки «Мне конец!» и продолжил. – В доме есть два домашних эльфа – они за тобой присмотрят. Не смей покидать окрестности дома. Если не будешь знать, чем себя занять, то там есть книги и даже какие-то старые метлы. Если свалишься с одной из них и сломаешь себе шею, будь любезен сделать это там, где твой труп не испортит ландшафт. На некоторых комнатах лежат охранные заклинания. Зайдешь в них - и если заклинания тебя не убьют, то это сделаю я, - Снейп сурово посмотрел на своего очень нежданного гостя. Его ужасало то, что он собирался сказать, но все другие варианты были еще хуже. – Поскольку у меня есть дела поважнее, чем быть твоей сиделкой, а твое здоровье – это залог мучений Дурслей, то я… - он заставил себя произнести эти слова, - …могу связаться с оборотнем, если хочешь».

Блэк выпучил глаза: «Ты свяжешься с Ремусом для меня?»

«Нет, я планировал послать к тебе Фенрира Сивого. Разумеется, я говорю о Люпине, недоумок! Как ты считаешь, он поверит в твою историю, или попытается подольститься к Министерству, сдав тебя им?»

Блэк сдержал гневный ответ и действительно задумался: «Я думаю, он захочет увидеться со мной, особенно если ты скажешь, что ты мне поверил. Ты можешь рискнуть».

Снейп пожал плечами: «Рисковать будешь только ты. Если тебя поймают до оправдания, то ты тут же получишь поцелуй от дементора. Все еще доверяешь оборотню?»

Блэк смерил его возмущенным взглядом: «Да. В отличие от тебя, у меня есть друзья, которым я доверяю».

«Ага. Вроде Питера Петтигрю», - Снейп был искренне удивлен, когда Блэк не попытался вмазать ему в ответ. Он явно был еще слабее, чем казалось.

«Иди за мной». Он представил Блэка домашним эльфам, убедился, что он размещен с разумными удобствами, и отправился обратно в Хогвартс. Хотя он не сомневался в способности Блэка организовать возмездие для Дурслей, его раздражало, что приходится помогать ему. Сначала паршивец Поттер, потом Блэк, а сейчас его ждет встреча с оборотнем! Что с ним такое? Еще немного, и он начнет гладить Лонгботтома по голове и помогать Хагриду кормить с ложечки осиротевших лазилей! Ясно, что во всем виноват паршивец. Даже мирно посапывая в Норе, Поттер ухитряется осложнять ему жизнь.

Снейп вернулся в свои апартаменты и проверил время. Половина третьего. Он ухмыльнулся. Хоть какое-то утешение – шанс разбудить оборотня посреди ночи. Проверив, что до полнолуния остается еще две недели, Снейп снова зашел в камин.

Он старался быть в курсе всех перемещений оборотня, с тех пор как Дамблдор впервые заговорил о том, чтобы нанять Люпина как профессора защиты от темных искусств. В его глазах столь безумная идея была новым симптомом прогрессирующего маразма директора. Оборотень, рыскающий среди школьников – о да, блестящая мысль. Иногда Снейп гадал, почему разъяренная толпа родителей до сих пор не линчевала Дамблдора – с такой-то кадровой политикой. Даже если забыть о сомнительном прошлом самого Снейпа, то еще остается гигант с судимостью, некомпетентная ясновидящая, неврастеничный преподаватель защиты… А пожалуй, оборотень действительно хорошо впишется.

Однако пока ему удавалось отговаривать Дамблдора каждый раз, когда всплывала тема трудоустройства Люпина, хотя он подозревал, что его бурные истерики и угрозы подать в отставку рано или поздно перестанут действовать. Старик мог быть удивительно настойчивым, если хотел.

Люпин очень кстати дал ему свой пароль от каминной сети, когда Снейп неохотно и под давлением Дамблдора согласился ежемесячно снабжать его волчьим зельем. Снейпу не доставляло удовольствия знание о том, что оборотень может нечаянно укусить его, и он не забывал регулярно напоминать об этом Альбусу. По своему обыкновению, директор лишь улыбался и кивал. С другой стороны, это позволяло ему беспрепятственно врываться в спальню Люпина ни свет ни заря.

«Вставай!» - рявкнул Снейп, пиная кровать. Он был разочарован (хотя и не удивлен), что Люпин спал один.

«А? Чтоткое? Кто тут?» - заворочался Люпин, запутавшись в простынях.

«Агуаменти!» - Люпин как раз освободился из одеяла, так что Снейпу удалось обдать его ледяной водой прямо по лицу.

Пока оборотень кашлял и плевался, Снейп ухмылялся: «Какая неприятность. Прости, Люпин. Я лишь хотел помочь тебе с пробуждением».

«Северус? Что ты здесь делаешь? – мокрый Ремус протер глаза и озабоченно нахмурился, глядя на Снейпа. – Тебя послал Альбус? Что-то не так?»

Снейп смерил его сердитым взглядом. Этот оборотень – такой зануда. Блэк бы сейчас исходил слюной, проклиная его, но Ремус игнорировал и насмешки, и оскорбления. «Это как посмотреть. По твоим стандартам десятилетнее заключение в Азкабане по ложному обвинению дотягивает до «чего-то не того»?»

Ремус напрягся: «Сириус. Ты говоришь о Сириусе».

«Нет, Люпин. Я говорю о Беллатрикс Лестранж. Конечно, я говорю о Блэке, кретин. Почему ты не сказал властям, что он анимаг?»

Люпин громко сглотнул: «Как ты об этом узнал?»

Снейп только усмехнулся, глядя на него.

«Он… он ранен? Он пытался сбежать, и его схватили? Что случилось? Он…» - голос Люпина оборвался.

«Мертв?» - вежливо подсказал Снейп.

Янтарные глаза Люпина округлились от ужаса, и Снейп был уверен, что на секунду он увидел в них желтый огонь. Внезапно идея подразнить оборотня потеряла всякую привлекательность.

«Нет-нет, он не мертв, - поспешно сказал он. – Успокойся, волк! Последний раз, когда я его видел, он был в полном порядке. В любом случае, какое тебе до этого дело? Разве не он убил твоих лучших друзей?»

Люпин спрятал лицо в руках, даже не замечая мокрых простыней, которые все еще укрывали его: «Я знаю, знаю. Я все продолжаю себе это повторять, но не могу не беспокоиться о нем. Просто в это так трудно поверить…»

«Но ты это сделал».

Люпин посмотрел на него: «О чем ты, Северус? Что я сделал?»

«Ты поверил в эту историю – что он предал Поттеров, убил Петтигрю и всех тех магглов?»

«Ну, доказательства были неоспоримы…» - голос Люпина снова оборвался.

«Какие доказательства?» - спросил Снейп.

«Что?»

«Ну, мне вряд ли нужны доказательства, чтобы поверить в худшее о Блэке, но что убедило тебя в предательстве лучшего друга?»

Оборотень расправил плечи: «Северус, о чем ты говоришь? Это было во всех газетах – Министерство и авроры объяснили, что случилось. Дамблдор и остальной Орден ничего не сделали, чтобы помочь ему. Во что еще мне было верить? И зачем вообще откапывать сейчас эту историю?»

«Затем, что, похоже, шавка этого не делала», - раздраженно сказал Снейп.

Люпин изумленно уставился на него, его лицо осветила безумная надежда: «Правда? Ты уверен? Дамблдор нашел доказательства его невиновности?»

Снейп заскрипел зубами. Вся эта слепая преданность директору уже начинает раздражать. «Где ты здесь видишь Дамблдора? – гневно спросил он. – Его здесь нет. Я здесь. Я пытаюсь найти доказательства его невиновности. Тебя это интересует, или ты предпочитаешь вызвать авроров?»

«Если Сириус этого не делал, тогда… - Люпин прервался. – Меня это интересует. Скажи, как я могу помочь».

Снейп задумчиво разглядывал его. Может ли он доверять оборотню? Если их поймают, то Блэк получит поцелуй дементора, но и Снейп не избежит Азкабана. Ему есть что терять в случае предательства оборотня… Однако ни один оборотень, пусть даже законопослушный Люпин, не сможет предать члена стаи – будь он нынешним или бывшим.

«Я отведу тебя к нему, и вы во всем разберетесь. Ему нужна одежда, новая палочка и, вероятно, помощь в выздоровлении после нескольких лет в Азкабане. Как только до них дойдет, что он сбежал, они в первую очередь начнут искать тебя».

Ремус окинул свою крошечную спальню унылым взором: «Меня здесь ничто не держит. Отведи меня к Сириусу – если один может жить в бегах, то и двое смогут».

«Не смогут, если один из них оборотень, которому каждый месяц нужно волчье зелье, - прорычал Снейп. Гриффиндорский идиот! - У тебя есть три дня, чтобы придумать правдоподобную причину, по которой тебе нужно покинуть страну. К тому времени они поймут, что Блэк сбежал, и вызовут тебя на допрос. После допроса ты отправишься в запланированное путешествие. На континенте купишь новую палочку. Пришлешь мне твой новый адрес совиной почтой, я встречусь с тобой там, и только тогда я отведу тебя к Блэку. Ты проследил за моей мыслью, или мне повторить все сначала и помедленнее, чтобы твой недоразвитый мозг смог вникнуть?»

Как всегда, Ремус проигнорировал оскорбления и улыбнулся: «Спасибо, Северус. Ты очень добр».

Снейп фыркнул от отвращения и развернулся к нему спиной. Глупый оборотень.

Снейп благополучно вернулся в свои покои лишь за час до рассвета. Забираясь в постель, он мрачно вспоминал события этой ночи. Он откинулся на подушку и мысленно прошелся по списку дел.

Встретиться с магглским бандитом? Сделано. Договориться о первичной мести Дурслям? Сделано. Проследить, чтобы оставшийся вечер превратился в полное безумие? Сделано.

Да, он получил на удивление внятные извинения от Блэка - кто бы мог подумать. Должно быть, в этот четверг был не просто дождь, а вселенский потоп. Однако даже это было слабой компенсацией за то, что он не только похитил эту сволочь из самой страшной волшебной тюрьмы в мире, но и принял его в доме своей семьи! Что дальше? Он продолжит следовать примеру Молли Уизли и свяжет Блэку свитер на Рождество?

А потом он еще и Люпину оказал услугу? Надо было просто позволить тупому гриффиндорцу отправиться прямиком к Блэку, раз уж ему так не терпится. Потом эта парочка решила бы навестить Гарри, и попали бы они в распростертые объятия авроров. Блэк бы получил поцелуй дементора, оборотню бы отрубили голову… К тому же, они могут сколько угодно заявлять, что Снейп им помогал – никто им не поверит. Скорее все решат, что это был Малфой, принявший оборотное зелье, а не настоящий Снейп. О да, это был бы идеальный, слизеринский план мести, горевал он. Но нет, Блэк и Люпин могут стать сильными союзниками Гарри в ближайшие несколько лет, так что он помогает им.

На что он только ни шел ради мелкого монстра. А будет ли паршивец ему благодарен? Ха! Как только Сириуса полностью оправдают, и он встретиться с Гарри, ребенок получит любимого приятеля-переростка. Но как бы Гарри его ни обожал, а опекун из Блэка никудышный. Дисциплина? Да он это слово даже написать без ошибок не сможет, не то, что применить на мальчике. Снейп закатил глаза. О да, посмотрим, как Блэк заставит Гарри есть овощи. Да он сам брюссельскую капусту в глаза не видел.

Ну что же, если этот беспородный идиот и его ручной оборотень воображают, что могут просто так прийти и получить опекунство над Гарри, то их ждет парочка неприятных сюрпризов! Он уже потратил на отвратного паршивца слишком много времени и усилий, и он не позволит этим двум стервятникам присвоить все лавры себе. Он презрительно фыркнул вслух. Типичные гриффиндорцы – бросаются вперед без раздумий, а кто-то другой за ними грязь убирает! Нет уж, он в лепешку расшибется, а привьет Гарри слизеринский характер. Снейп не позволит Темному лорду снова восстать и поработить мир, только потому, что Блэк забыл проследить, чтобы мальчик как следует отдохнул после урока защиты от темных искусств!

Вот еще новости. Снейп не позволит Спасителю Волшебного мира остаться на попечении двух идиотов, которые даже на седьмом курсе регулярно забывали зашнуровать ботинки.

Блэк может разбивать дамские сердца, но еще он может быть редкостным недоумком. Пиком его родительской ответственности был тот факт, что он так и не уронил маленького Гарри головой вниз. О чем вообще думали Лили и Джеймс – доверить беззащитного младенца этому недозрелому пню? Вы только посмотрите, что он вытворял после их убийства. Может быть, он немедленно оформил опеку над их осиротевшим ребенком? Нет, он оставил ребенка Хагриду (!) и Дамблдору и рванул за Петтигрю. При этом заметьте, он не догадался сообщить хоть кому-нибудь, что Петтигрю был хранителем секрета и крысой-анимагом. После таких глупых выходок трудно сочувствовать его тюремному заключению. Вполне возможно, что такой идиотизм должен быть уголовным преступлением.

Нет, что бы там ни учудил старший Поттер десять лет назад, Снейп не собирался оставлять Гарри в руках безответственного придурка, чей и без того хилый мозг был изрядно подпорчен Азкабаном. Он бессвязно забормотал вслух. Конечно, тупица будет в своем гриффиндорском амплуа – вообразит, что воспитание ребенка сводится к играм да веселью. Такой ранимый мальчик как Гарри с его травматичным опытом насилия и тридцати секунд не продержится под буйной опекой Блэка.

Снейп снова забормотал и перевернулся на другой бок. Этот гадкий паршивец. Требует все больше и больше времени и внимания. Можно подумать, что у него других дел нет. Нельзя сказать, что ему хочется присматривать за несносным пакостником. Судьба хрупкого создания его нисколько не заботит. Какое ему дело, счастлив ли он, поел ли он, нравится ли ему новая комната… Снейп постепенно погружался в сон, и его последней мыслью было выражение лица Гарри, который нежно поглаживал свою новую метлу.

Глава 14

По дороге в Большой зал Гарри торопливо бежал вниз по лестнице. Он даже не подозревал, что магия нагоняет такой аппетит, но после двух часов работы над Ассио вместе с профессором Флитвиком, Гарри просто умирал от голода.

Когда четыре дня назад Гарри вернулся в Хогвартс после ночевки в доме Уизли, профессор Снейп первым делом предъявил ему новое расписание. Помимо обычных уроков (и, конечно, квиддича) у Гарри теперь были репетиторские занятия с профессором Флитвиком, Макгонагалл и, конечно, самим Снейпом. Он удивленно моргал, глядя на новое расписание, которое Снейп сунул ему прямо под нос. «А зачем мне дополнительные занятия?» - с любопытством в голосе спросил он.

«Глупый ребенок! – отчитал его Снейп. – Вам нужно преодолевать пробелы вашего воспитания. Отвратительные создания, с которыми вы были вынуждены делить кров, не подготовили вас к жизни в Волшебном обществе. Вы ведь пьете питательные зелья из-за их пренебрежения своими обязанностями. Точно также вам нужны дополнительные уроки, раз они не развивали ваши магические способности». Снейп не собирался говорить паршивцу правду – на самом деле он поставил перед другими профессорами задачу не повторять пройденное, а добиться максимально быстрого прогресса в обучении Гарри.

В Азкабане Снейп слышал маниакальные вопли Беллатрикс, а также завывания и угрозы других своих бывших товарищей. В тот момент он яснее ясного увидел, что за реальность ждет Гарри – и это было как удар под дых. По большому счету мальчик был ничем не лучше маггла, а ведь самые злые и коварные ведьмы и волшебники Британии мечтают о его смерти. Если Темный лорд когда-нибудь вернется (или неутомимые старания Люциуса Малфоя захватить политическую власть в стране увенчаются успехом), то Гарри не сможет себя защитить. Ситуацию не исправишь, если мальчик будет сидеть посреди целого класса маленьких недоумков, которые не могут приподнять перышко. Это просто потеря времени. Он должен освоить продвинутый материал настолько быстро, насколько позволят его возраст и магия. У Гарри нет времени, чтобы ждать, пока его догонят идиоты вроде Лонгботтома.

Жаль, что Альбус не спустит ему этого с рук, а то бы Снейп просто забрал Гарри из школы на домашнее обучение. И желательно, чтобы этот дом было невозможно найти. Однако он понимал, что несгибаемая сентиментальность Дамблдора никогда не позволит ему лишить Гарри предполагаемых радостей школьной жизни (хотя не сказать, что Снейп сильно радовался, пока был учеником Хогвартса, если не считать сомнительного счастья быть подальше от дома). Да и Макгонагалл ни за что не отпустит талантливого ловца из своей команды. Снейп не хотел вступать в заранее проигранную битву. Вместо этого он обеспечил Гарри индивидуальными занятиями с теми профессорами, которым он доверял… ну, настолько, насколько мог доверять Снейп.

Снейп предвидел, что мелкий монстр начнет жаловаться на потерю свободного времени и компании никчемных идиотов, и был готов пресечь его нытье на корню. В случае необходимости мальчик будет пару часов любоваться углом комнаты или перепишет несколько глав из учебника зельеварения. Это покажет паршивцу, что дополнительные уроки намного интереснее, чем возможные альтернативы.

«Я не потерплю никаких жалоб на утрату неорганизованного досуга, Поттер, - продолжил Снейп, повысив голос. – Вы поступили в школу ради учебы, что бы там ни думали ваши тупоумные сверстники, и если вы…»

Гарри озадаченно нахмурился. «Я не жалуюсь, профессор, - запротестовал он. – Я просто не знаю… эм… в смысле, я не знаю, смогу ли я…» Он смущенно опустил взгляд. Это было невыносимо!

Гарри прекрасно понимал, что ему нужны дополнительные уроки. Он видел, как в Норе магия применялась для самых обычных, повседневных дел по хозяйству. Это заставило его по-настоящему осознать, насколько он еще незнаком с этим новым миром. Ему очень понравилось гостить у Уизли (несмотря на столь неудачное начало), но именно у них он понял, как мало он знает о Волшебном обществе.

Естественно, что раз в Хогвартсе дети учились пользоваться своей магией, то она была повсюду. Однако поскольку большинство учеников еще плохо овладели волшебством, оно пока не стало неотъемлемой частью их жизни. В повседневных делах Гарри и его ровесники мало отличались от магглов, но в Норе Гарри впервые увидел, что собой представляет жизнь в магическом доме, среди сильных и зрелых ведьм и волшебников.

Молли, Артур, Билл и Чарли колдовали, как дышали. Они без раздумий вызывали предметы Ассио вместо того, чтобы сходить за ними в соседнюю комнату. И как бы Артур ни увлекался магглской жизнью, но книги, журналы и игрушки в их доме были совершенно незнакомы Гарри.

Так что когда он вернулся по камину в Хогвартс, и профессор Снейп рассказал, что он (с типичной предусмотрительностью!) договорился о репетиторстве для Гарри, то первой реакцией мальчика было радостное облегчение. Однако потом он вспомнил, что специальные уроки в магглской школе (вроде дополнительной математики, игры на музыкальном инструменте или участия в спортивной команде) требуют денег. Гарри еще очень мало знал о Волшебном мире, но он подозревал, что волшебные репетиторы не так уж сильно отличаются от своих магглских коллег. Наверняка, они тоже получают гонорар за дополнительную трату времени и усилий.

Гарри еще многого не знал об экономике этого нового мира (помимо того, сколько кнатов в галлеоне), но репетиторы из Хогвартса должны обходиться дорого, а когда Хагрид отводил его в Гринготтс, он так и не рассмотрел содержимое своего банковского хранилища. Он знал, что этих денег должно хватить до того момента, когда он сможет устроиться на работу. Он был уверен, что его расходы не сведутся только к школьным счетам, форме, ингредиентам для зелий, учебникам и редкой шоколадной лягушке. Интересно, а волшебники поступают в университет, и если да, то сколько же это стоит? Он твердо решил тратить деньги только на то, без чего вообще никак не обойтись.

Может быть, вместо репетиторов, он просто будет больше читать? Грейнджер будет счастлива до чертиков, если он попросит ее совета. Может быть, профессор Снейп предложит ему какие-нибудь книги. Он пока мало времени провел в библиотеке Хогвартса, но ведь там должны быть книги о Волшебном мире для магглорожденных и маггловоспитанных?
«Сможете что, наглый вы паршивец?» - нетерпеливо спросил Снейп. Найти на это время? Уделить свое драгоценное внимание? Отцовская наследственность паршивца все-таки начала проявляться.

Пунцовый от смущения Гарри разглядывал свои ботинки. Теперь он понял, что чувствовал Рон, когда все кроме него покупали сладости в Хогвартс-экспрессе. «Эм… Просто мои родственники не будут, вы знаете, помогать мне с деньгами, а я не уверен, сколько еще денег в хранилище моих родителей, а мне ведь их должно хватить на все семь лет в Хогвартсе…»

«И?» - спросил раздраженный Снейп. О чем еще лопочет этот ребенок? Какая разница, сколько еще денег на счету Поттеров?

«Ну, - пробормотал Гарри, - я знаю, что мне нужны репетиторы, но у других профессоров, наверное, очень высокие гонорары, вы же все такие умные и занятые и вообще, и я не уверен, что я смогу за это заплатить».

У Снейпа потемнело в глазах. Мальчик действительно думал… «Поттер! – рявкнул он с такой силой, что ребенок поднял голову, а его глаза стали круглыми от неожиданности. – Ваш неотесанный кузен сам оплачивает свои школьные расходы?»

«Нет, сэр, - Гарри решил, что профессор совсем ничего не знает о магглах, раз вообразил такую глупость. – Тетя и дядя платят за все, что нужно Дадли для школы… и за все остальное, - добавил он с неприязнью в голосе. – Магглы всегда так делают. Родители платят за все вещи детей. Но мои родственники не будут тратить деньги на меня, они и в магглской школе не хотели этого делать, не то, что в этой. Я имею в виду, когда Дадли хотел…»

Снейп ущипнул себя за нос, а маленький недоумок, не уловивший суть вопроса, продолжал щебетать о том, как его ужасные родственники баловали толстого сына. «Поттер. Ваши тетя и дядя платили за вашего кузена, правильно?»

«Дасэр».

«Потому что они несли за него ответственность».

«Дасэр, - Гарри показалось, что он понял, к чему это говорит профессор Снейп. – Но сэр, они не думают, что несут ответственность за меня, и они не считают, что должны для меня что-то делать. Скорее, я для них…»

Снейп прервал Гарри, пока не начался новый поток депрессивных воспоминаний. «Да-да, ваши родственники очень ясно дали это понять, - и Блэк отлично с ними повеселится. – Тем не менее, вы кое о чем забыли».
Гарри задумался, нахмурившись: «Мммм, о чем, сэр?»
Негодованию Снейпа не было предела. Нахальный, наглый, глупый паршивец! «Теперь я несу за вас ответственность. В том числе, финансовую ответственность до вашего совершеннолетия».

У Гарри отвалилась челюсть. Одно дело, если профессор покупает ему подарки (и заметьте, совершенно здоровские подарки!), но совсем другое дело, если он принимает на себя полную финансовую ответственность за Гарри. Ему и в голову не приходило, что профессор Снейп не ограничится новой комнатой для Гарри в своих апартаментах и отцовским присмотром с дисциплиной. Этого и так хватит, чтобы нагрузить опекуна по полной!

Если же вдобавок ко всему этому он согласен тратить на Гарри свои собственные деньги, как на свою родную плоть и кровь… Хотя настоящая плоть и кровь Гарри не хотела тратить на него ни гроша. Дурслям не нужно было объяснять свою скаредность во всем, что касалось Гарри. Они громко и долго сетовали, как дорого обходится жилье и прокорм нежеланного сироты. А профессор Снейп принимает на себя такое бремя и даже не жалуется?

«Н-но дети очень дорого обходятся, профессор! – поспешно выпалил Гарри, пока он не успел слишком привыкнуть к этой идее. Профессор просто не понимает, во что ввязывается. – Я хочу сказать, когда в Хогвартсе будут каникулы, то я много не съем, но только на одно мое проживание вам придется сильно потратиться. Я думал, что вы возьмете мои деньги из банка и…»

«Я похож на хозяина гостиницы, Поттер? – оборвал его Снейп. Похоже, ребенок был глубоко убежден, что никто не захочет не только сделать его членом своей семьи, но и терпеть его присутствие без финансовой компенсации. Одна мысль об этом вызвала у него острую боль в груди. И как обычно, сочувствие сделало его ворчливее обычного. – Я никогда не хотел возмещения за заботу о вас, и я не нуждаюсь в нем. Я сомневаюсь, что ваш кузен каждую неделю получает счет за питание и постой».

Гарри усмехнулся: «Если бы и получал, то он был бы на биллион страниц! – но тут он снова стал серьезным. – Но, сэр, зачем вам это?»

Снейп снова приподнял бровь: «Разве не вы просили меня стать вашим опекуном?»

У Гарри опять отвалилась челюсть. Снейп и правда думал, что он просит его принять такое огромное бремя? И Снейп на самом деле не против? Просто потому, что Гарри его об этом попросил? «Д-да, - выдохнул он, - но я же не думал, что вам придется платить за все мои вещи или…»

Снейп сердито посмотрел на него: «Глупый паршивец. Если не знаете, о чем просите, то и не просите, особенно в магическом мире. Хорошо, что хотя бы я в курсе ответственности официального опекуна».

«Но… но вы же не должны платить…»

Снейп перебил его: «Вы пытаетесь диктовать мне, как именно исполнять свои обязанности, Поттер? Или еще хуже, намекаете, что я согласился принять на себя обязательства, которые я не готов исполнить?»

Гарри был потрясен до глубины души, но он еще не сошел с ума: «Нет, сэр!»

«В таком случае будьте любезны не отягощать мой слух вашей бессмысленной и невежественной болтовней, несносный вы пакостник. Вам одиннадцать лет. Вы не должны беспокоиться о своем материальном обеспечении. Это моя забота, а не ваша. У вас есть одна обязанность - слушаться меня. Если я решу, что вам нужны репетиторские занятия, то финансовые детали этих занятий вас не касаются. Просто ходите на уроки и старайтесь учиться как можно лучше. Я не потерплю лени, мистер Поттер! Пропустите любые занятия – будьте готовы к очень неприятным последствиям».

Ну, вот опять. Несмотря на его отборные, самые угрожающие взгляды непослушный паршивец улыбается ему самой, что ни на есть, слащавой улыбкой! Снейп чуть не выругался от раздражения. И как ему внушать страх и трепет мелкому негоднику, если тот не замечает его угроз?

«Я буду учиться лучше всех… даже лучше Гермионы!» - пообещал Гарри. Он был готов кричать от радости. Мерлин, как же это приятно, когда кто-то о тебе заботится! Больше он не будет чувствовать себя полным идиотом, когда другие ребята обсуждают разные заклинания или волшебные рок-группы или тысячи других вещей, которые кажутся очевидными для тех, кто вырос в Волшебном мире.

Гм. Ну, по крайней мере, паршивец все сказал правильно. Снейп еще раз смерил его сердитым взглядом (просто для подстраховки) и отправил мальчика в его общую спальню.

Первые дополнительные уроки прошли на удивление хорошо, вспоминал счастливый Гарри. Он узнал гораздо больше, чем написано в учебнике. Углубленные занятия позволили ему по-новому посмотреть на материал обычных уроков. Например, теперь ему было ясно, для чего применяются те или иные трансфигурации или чары, и они казались ему гораздо интереснее, чем во время упражнений в классе. Теперь он понимал, почему так важно уметь поднимать перышко или превращать иголку в зубочистку. К тому же на этих занятиях он и совсем новым вещам научился. У него даже возникло чувство, что он теперь знает немного больше своих одноклассников. Даже другие ребята начали это замечать и обращаться к нему за помощью. Это разительно отличалось от магглской школы, где благодаря Дадли его все считали тупицей.

Единственный недостаток репетиторских занятий состоял в том, что они были слишком уж интересными. В результате, Гарри регулярно задерживался – и опаздывал к ужину. А поскольку профессор Снейп всегда начинал ворчать, если Гарри опаздывал, особенно к еде, то Гарри отчаянно старался стать пунктуальнее. Беспокойство профессора Снейпа насчет его питания Гарри считал странной причудой. Его новый опекун был просто одержим тем, что он ел, сколько он ел, медленно или быстро он ел и все такое. Однако он решил, что у каждого свои бзики, и если для профессора так важно впихнуть в Гарри как можно больше овощей, то не беда.

Однако это означало, что Гарри нужно поторопиться, если он хотел сесть за гриффиндорский стол до того как ужин будет подан. Ему и так пришлось забежать в свою спальню, чтобы бросить там учебники, после того как профессор Флитвик, наконец, выставил его из своего офиса. И хотя он бежал почти всю дорогу, было ясно, что к ужину он придет последним. Опустевшие коридоры ясно говорили о том, что вся школа сейчас в Большом зале.

«Эгей! Смотрите, кто тут у нас!» - донесся крик за его спиной. Сначала он пропустил его мимо ушей, но его внимание привлек звук быстрых шагов по ступеням, который становился все ближе.

Гарри обернулся и увидел четырех высоких мальчиков – наверное, шестиклассников или семиклассников – которые со всей прыти бежали к нему. На каждом из них была мантия Рейвенкло, и Гарри никого из них не знал.

«Привет», - немного неуверенно сказал он. Он не совсем понимал, почему они окружали его, и начал отступать назад, пока не уперся спиной в стену.

«Привет, - сказал самый высокий мальчик, улыбаясь. Почему-то от этой улыбки Гарри стало совсем неуютно. – Ты ведь Гарри Поттер, верно?»

Гарри кивнул. Он очень надеялся, что они не попросят его показать «тот самый шрам».

Старшеклассник повернулся к остальным: «Видали? Говорил же я вам, что это он. Мальчик, который выжил. Мальчик, который никуда не ходит один».

Гарри нахмурился. Первый титул он уже слышал, а вот второй нет.

Еще один рейвенкло улыбнулся и подошел на шаг ближе. Гарри посторонился. Происходящее подозрительно смахивало на очередную «охоту на Гарри». «Ага, Джеффрис, ты был прав, хотя я и не виню остальных за их сомнения. При Поттере всегда есть свита. Кто бы ожидал увидеть его здесь, в совершенном одиночестве?»

«Нету у меня свиты, - возразил Гарри. – У меня есть друзья».

«Конечно, у тебя есть друзья, - промурлыкал первый мальчик, по-дружески обнимая первогодку за плечи. – Но из-за этого нам было очень сложно поговорить с тобой наедине».

Гарри посмотрел на остальных мальчиков. Они все были очень высокими и широкоплечими, и теперь они окружили его, загнав в ловушку. «О чем вы хотели поговорить?» - спросил он, нервничая все больше. Чего от него хотят старшеклассники с другого факультета?

Глава 15

Гарри посмотрел на остальных мальчиков. Они все были очень высокими и широкоплечими, и теперь они стояли вокруг него полукругом, загнав его в ловушку. «О чем вы хотели поговорить?» - спросил он, нервничая все больше. Чего от него хотят старшеклассники с другого факультета?

Джеффрис улыбнулся еще шире и слегка сжал плечо мальчика: «Что ты знаешь о своем отце, Поттер?»

«Моем папе? – ошарашено повторил Гарри, гадая, о ком идет речь – Джеймсе Поттере или профессоре Снейпе. – А что?»

«Просто любопытно, известно ли тебе, каким засранцем он был!» - прорычал Джеффрис. Его дружелюбная маска спала, и он толкнул Гарри с такой силой, что тот врезался в одного из других мальчиков.

«А вот и не был! – рефлекторно запротестовал Гарри, одновременно пытаясь вырваться из рук старшеклассника. Рейвенкловец с легкостью удерживал первогодку. Предплечья Гарри начали болеть от его железной хватки. – Пусти!»

«Не так быстро, Поттер, - усмехнулся Джеффрис. – Все в порядке, Смит?»

«Он никуда не собирается», - заверил его мальчик, державший Гарри.

«Пусти! – повторил Гарри еще громче. – Отстаньте от меня!»
«Силенсио!» - один из двух мальчиков взмахнул на Гарри палочкой, и теперь он не мог издать ни звука.

«Спасибо, О’Лири. А то еще услышит кто – испортит такую вечеринку», - сказал Джеффрис. Он сделал вид, что гладит Гарри по голове, а затем со всей силы дернул его за волосы.
Гарри вскрикнул от боли, но заклинание опять заглушило звук, как и очень нехорошее слово в адрес парня.

Оказалось, что Джеффрис может читать по губам (по крайней мере, это слово). Он отвесил Гарри звонкую пощечину – такую сильную, что его очки слетели с лица.

«Эй, постойте-ка! – вмешался последний рейвенкловец, который выглядел испуганным. – Я не думал, что вы и вправду ему что-то сделаете!»

«Заткнись, Питерсон, - рявкнул на него Джеффрис. – Старик этого спиногрыза отправил моего отца в Азкабан, так что он мне за все заплатит. К тому же, мы должны сказать ему отдельное спасибо за поражение Темного лорда. Если бы не он, то авроры не выслеживали бы твоего дядю и родителей Смита по всей стране, и они бы не убили маму О’Лири».

Гарри не совсем понимал, о чем это говорит Джеффрис. Он только начинал узнавать о Волдеморте и Пожирателях смерти, как и о том, что именно произошло десять лет назад, когда были убиты его родители. Он догадался, что Джеффрис винит его за то, что сделал его отец, а родственники других мальчиков, похоже, были приспешниками Волдеморта, и исход войны вышел им боком. Он не понимал, как это объясняет жгучее желание набить морду ему, но в данный момент их мотивация была не самой актуальной для него проблемой.

Он вспомнил слова профессора Снейпа насчет того, что надо защищаться, и схватил свою палочку. Он еще мало что умел с ней делать, а Смит до сих пор держал его руки, но с палочкой ему было спокойнее. «ОТВАЛИТЕ!» - (беззвучно) заорал он и резко бросился в другую сторону, надеясь освободиться от захвата.

В результате ему удалось освободить одну руку – ту, что с палочкой. Гарри начал отчаянно вырываться и пинать ногами. Джеффрис выругался и подошел к нему, за что и получил локтем прямо в нос. Однако Смит продолжал держать одну его руку мертвой хваткой, а О’Лири сделал шаг вперед, снова поднимая палочку.

«Ассио палочку!» - закричал Гарри. Он не знал, сможет ли применить только что выученное заклинание, не говоря уже о том, чтобы оно сработало под заглушающим заклятием. Однако к его огромному облегчению палочка О’Лири начала бешено дергаться в его руке, и в результате проклятие, предназначенное для Гарри, досталось Питерсону. Последний вскрикнул от неожиданности и упал на пол – его ноги оказались связаны вместе, и в результате он ударился подбородком о пол.

Гарри развернулся и со всей силы пнул Смита по голени, надеясь, что это заставит его ослабить схватку. Однако старшеклассник в ответ ударил его в живот, и Гарри опустился на колени, хватая ртом воздух. Он с трудом смог удержать палочку.

«Хорошая работа, - пробормотал Джеффрис, вытирая с лица кровь. Он уставился на Гарри с убийственным выражением на лице. – Хватаем его и уходим в тихое и спокойное место».

«Погоди, - заскулил все еще лежащий на полу Питерсон, пока О’Лири пытался снять собственное проклятие. – Зачем это его куда-то тащить? Ты хоть знаешь, что с нами будет, когда он вернется и нажалуется на нас профессорам?»

«А он никуда не вернется», - ответил Джеффрис со стальной уверенностью в голосе. Гарри прекрасно понял, что он имеет в виду, и, превозмогая боль в животе, начал биться как бешенный, когда Джеффрис схватил его за шиворот.

«Стойте! – разнесся по коридору звонкий голос, и все мгновенно замерли. – Драться в коридорах запрещено! В «Истории Хогвартса» это черным по белому написано!»

Впервые в жизни Гарри был безумно рад видеть Гермиону Грейнджер, какой бы назойливой всезнайкой они ни была. Он снова начал вырываться, как можно сильнее размахивая руками и беззвучно крича ей, чтобы она бежала за подмогой.

«Гарри? Это ты? Что ты здесь делаешь? Факультет потеряет очки, если профессор увидит, что ты дерешься».

Джеффрис с отвращением смотрел на пышноволосую девочку. «Избавься от нее», - рявкнул он на Смита, еще крепче схватив Гарри.

«С удовольствием, - ответил старшеклассник, закатывая глаза. – Проваливай отсюда, уродина», - приказал он, угрожающе нависая над первогодкой.

Гермиона замерла. Она не смогла скрыть обиду в голосе, когда ответила: «Я никуда не пойду без Гарри. Что вы с ним делаете? Оставьте его в покое!»

Смит прорычал кое-что очень грубое и с силой ткнул палочкой прямо в лицо Гермионы. Девочка отшатнулась и упала назад, с криком плюхнувшись прямо на каменный пол. Смит встал над ней и рассмеялся, заметив слезы в ее глазах. «Что, уже не такая наглая корова, нет?» - поддразнил он ее. Увидев одноклассницу в опасности Гарри начал бороться еще отчаяннее, посылая самые отборные ругательства в адрес нападавших. Краем глаза он заметил, как за углом мелькнула белобрысая голова, но ее невысокий владелец (это что, Малфой?) не теряя времени скрылся из вида.

Гарри был готов к тому, что Гермиона убежит, еще до того как старшеклассник на нее напал, но эта девочка была сделана из другого теста. Она повернулась на бок, как будто собираясь уползти, но вместо этого она вдруг резко вскинула ногу и пнула Смита аккурат в коленную чашечку. Парень завыл от боли, в то время как нога с вывихнутым суставом подкосилась, и он рухнул на пол. К несчастью, он упал прямо на Гермиону, которая взвизгнула, придавленная его тяжестью.

Джеффрис схватил Гарри за грудки и с силой впечатал его в стену. Гарри ударился затылком о каменную кладь, и на мгновение у него потемнело в глазах от острой боли в голове. Пока он пытался не потерять сознание, О’Лири помог Питерсону встать на ноги, а Джеффрис попытался приподнять Гарри. «Держи его за ноги! – приказал он Питерсону. – Нужно убираться отсюда!»

Питерсон подчинился и схватил Гарри за щиколотки так, что теперь мальчик висел на руках у двух рейвенкловцев. «Наложи на него проклятие! – приказал Джеффрис О’Лири. – Что-нибудь побольнее, да покрепче, чтобы он не сопротивлялся!»

Гарри уронил свою палочку, но он был далеко не беспомощен. Он изворачивался как одержимый, используя опыт «охоты на Гарри» на полную катушку. Ему удалось вырвать одну ногу, и он пнул Питерсона в челюсть, в результате чего старшеклассник упал спиной на О’Лири, и они вдвоем грохнулись на пол.

«Эй!» - это Рон вышел из Большого зала, чтобы поискать Гарри, и увидел битву врукопашную. Он тут же рванул обратно в зал, где громко выкрикнул имена старших братьев, а затем бросился обратно на выручку своим одноклассникам.

По прибытии Рон увидел, что Гарри почти вырвался их цепкой хватки Джеффриса. С другой стороны, Смит ухитрился преодолеть боль в колене и схватить за волосы Гермиону, которая пыталась выкарабкаться из-под него. Девочка завизжала от боли, когда старшеклассник начал тащить ее за волосы, и вскинула, защищаясь, руки, когда он поднял кулак, чтобы ударить ее. Рон бросился ему на спину, заставляя отпустить Гермиону. Однако в результате бедная девочка – опять – оказалось прижата к полу их весом. Рон схватил Смита за запястье, не давая ударить Гермиону, в то время как вырывавшаяся первогодка смогла крайне удачно вмазать Смиту локтем в солнечное сплетение.

Джеффрис выругался, глядя как его союзники терпят поражение. «Ах ты, маленький ублюдок!» Он схватил Гарри за горло и прижал его к стене. Мальчик задыхался, пытаясь ногтями отодрать от шеи пальцы старшеклассника. У него снова потемнело в глазах. Как в тумане он увидел Джеффриса, поднимающего кулак, и у него мелькнула мысль, что он никак не сможет увернуться от предстоящего удара.

«А ну быстро отпустил первогодку», - угрожающе произнес новый низкий голос. Внезапно рука на горле Гарри исчезла, и он начал отчаянно хватать ртом столь долгожданный воздух. Он увидел кончик палочки, глубоко впившийся в шею Джеффриса, совсем рядом с его ухом. На другом конце палочки оказался очень высокий и очень злой Маркус Флинт. Гарри знал, что это слизеринский староста и игрок в квиддич, потому что Оливер Вуд показал на него, когда гриффиндорцы уступали слизеринцам поле для тренировки. Дословно Вуд сказал: «Он еще тот злобный гад, так что держи с ним ухо востро!» - и с вызовом посмотрел на Флинта. У Гарри не было причин сомневаться в характеристике Вуда.

Тем временем Рон вовремя помешал Смиту побить Гермиону, но удары младших детей не могли остановить коренастого семиклассника. Он схватил Рона за ворот рубашки и одновременно второй рукой выхватил палочку. У Рона душа ушла в пятки, когда Смит нацелил палочку на его переносицу и прорычал: «Круц…»

Не успел Смит закончить заклинание, как кто-то опять на него набросился и вышиб палочку у него из рук, остановив Непростительное проклятье. Драка переросла в настоящую свалку, и было трудно что-то разобрать среди мелькавших рук и ног. Рон понятия не имел, кто его спас, но решил, что это кто-то из его братьев. Подозрение подтвердилось, когда он услышал удовлетворенное мычание Смита, после чего кто-то застонал от боли мужским голосом. Рон поспешно впился зубами в запястье все еще державшей его руки, и был рад услышать ответный крик Смита, в то время как его противник прекратил стонать. Перед его взором мелькнула пара ног в брюках, которые едва не пнули его в голову, подтвердив, что ему помогает другой мальчик. Тут Гермиона ухитрилась схватить Смита обеими руками за волосы и стукнула старшеклассника головой о пол. Тот застонал и безвольно опустился на пол, в то время как Рон, не теряя времени даром, заломил ему руки за спину и сел на него сверху. Только тогда он, наконец, поднял голову и огляделся вокруг.

Гермиона стояла на коленях неподалеку от головы Смита. Она выглядела изрядно потрепанной и тяжело дышала, но глаза ее горели воинственным огнем. Смит стонал, но особо – пока – не сопротивлялся, и Рон оглянулся, пытаясь понять, кто из братьев поспешил ему на помощь.

И тут у него отвалилась челюсть. Упираясь в старшеклассника обеими коленями, на поверженном Смите возвышался Драко Малфой. В кои-то веки, безупречная прическа слизеринца растрепалась, не говоря уже о его разбитой губе. «Малфой! – воскликнул потрясенный до глубины души Рон. – Это ты?»

Как только слова слетели с его губ, он тут же захотел взять их обратно. Как он мог ляпнуть такую глупость! Однако к его удивлению Малфой упустил возможность посмеяться над ним. «Ты же не думал, что я оставлю слизеринского первогодку без помощи? – спросил он, испепеляя Смита взглядом. - Эй, Грейнджер, а слабо его еще раз башкой о пол стукнуть? А то он, вроде, приходит в себя».

Рон еще недостаточно очухался, а потому пропустил странное заявление Малфоя мимо ушей. Он огляделся, чтобы узнать, что еще случилось, пока он был занят. Он увидел огромного слизеринского старосту – он приставил палочку к тому парню, что держал Гарри. Неподалеку от них Фред и Джордж держали третьего старшеклассника, обхватив его за шею и заломив руки – печальный опыт самого Рона говорил, что у того нет ни малейшего шанса вырваться. Последний из нападавших испуганно пятился от высокой темнокожей девочки со значком слизеринской старосты на мантии.

В то время как собравшимся становилось ясно, что драка закончена, все новые ученики бежали к ним из Большого зала, привлеченные поднявшейся суматохой. Рон увидел Перси, Оливера Вуда и остальных игроков квиддичной команды. Даже застенчивый Невилл Лонгботтом опрометью несся к ним. Как ни удивительно, но вместе с ними на подмогу своим старостам прибыла изрядная порция слизеринцев, державших палочки наготове.

Рон заметил, что пока остальные собирались вокруг них, Флинт и старшеклассница (Джонс? Джонас?) отдавали приказы другим слизеринцам, обеспечивая эффективную охрану периметра. В отличие от них гриффиндорцы не отличались организованностью – они не следовали указаниям кого-то одного, а просто толпились и требовали, чтобы им объяснили, что происходит. Однако поскольку из гриффиндорских старост присутствовал только Перси, Рон не винил их за нежелание подчиняться ему. Впрочем, Оливер Вуд быстро оценил практичность слизеринских методов и незамедлительно заставил квиддичную команду повторить маневры другого факультета. Остальные гриффиндорцы последовали их примеру, и очень скоро вокруг них плотным кольцом стояла смешанная группа учеников, кроме того, каждого нападавшего сторожили как минимум два человека.

«Ты, ****** грязнокровная ****», - зарычал на Гермиону Смит. Его голова достаточно прояснилась, чтобы понять, что нападение на Гарри провалилось из-за ее вмешательства.

Гермиона плотно сжала губы и медленно поднялась. «Кто как обзывается, тот сам так называется», - ответила она с легкой дрожью в голосе. Она сделала два шага влево и вдруг резко топнула ногой по полу. Палочка Смита разломилась пополам под ее каблуком, а старшеклассник закричал от ужаса. «Ой, какая неприятность, - сладким голосом сказала Гермиона. – Какая же я неуклюжая. Я ведь грязнокровка – все время забываю, какие палочки хрупкие».

Другие ученики смотрели на Гермиону со смесью восхищения и страха. В школьных войнах Хогвартса ломание чужой палочки было эквивалентом ядерного взрыва. Несколько секунд были слышны только потрясенные стоны Смита, а потом: «Просто отлично, первогодка», - с уважением заметила Джонс, слизеринская староста.

Это нарушило тишину. «Отпустите меня, - потребовал Джеффрис с бравадой, довольно странной для человека, в чью шею все еще упиралась палочка Флинта. – Тебя или твоих змей это не касается, Флинт».

Флинт фыркнул: «Вы тронули нашего первогодку. Это, черт побери, нас касается».

«Малфой сам виноват, что полез к Смиту, - возразил Джеффрис. – Он заслужил хорошую трепку».

Флинт бросил на Драко быстрый взгляд и улыбнулся: «Похоже, что это Смиту задали трепку, - ответил он. – Однако я имел в виду Поттера».

Джеффрис и остальные рейвенкловцы, а вместе с ними и гриффиндорцы, в недоумении уставились на Флинта: «Что? Поттер лев, а не змея».

Флинт пожал плечами: «Он принадлежит главе нашего факультета, это делает его змеей. Троньте его - пожалеете».

«Какого *** ты несешь? – гневно завопил Джеффрис. – Это чертов Мальчик, который выжил, ****** придурок! Да вы, слизеринцы, в очереди должны стоять, чтобы его прикончить!»

Истовая ненависть в его взгляде вызвала у Гарри дрожь, и Флинт бросил на него обеспокоенный взгляд: «Вуд, забери своего ловца подальше от этого чокнутого ублюдка, а?»

Оливер поспешно оттащил Гарри подальше. Он утешающее погладил Гарри по спине, а Кэти Белл из его команды встала рядом с Гарри, приобняв его за плечи и вернув ему чудом уцелевшие очки. «Все хорошо, Гарри, - прошептала она ему на ухо. – У нас все под контролем».

«Вы *****!» - продолжил вопить Джеффрис, и Джонс, наконец, это надоело.

Джонс щелкнула пальцами и подозвала Перси жестом. «Эй, ты! Перси, перестань стоять столбом и принеси пользу» - сказала она командующим тоном, показывая на Питерсона.

«Э… ну да. Конечно!» - Перси поспешно подчинился, в равной степени озадаченный как властным приказом, так и тем, что прекрасная семиклассница знала его имя.

«Первогодка… да, ты. Поди-ка сюда, - окликнула Джонс Гермиону и подошла вместе с ней поближе к Джеффрису и лопающемуся от гнева Флинту. – Смотри внимательно – это очень полезное заклинание, которое тебе стоит выучить. Готова? Следи за моей палочкой, - она подняла палочку и нацелила ее на Джеффриса. – Кастрато экс…».

«НЕТ!» - закричали все половозрелые присутствующие мужского пола, а лицо Джеффриса приобрело тот же оттенок, что и каменная стена.

Джонс глубоко вздохнула: «Ну, ладно. Я тебя потом научу, - пообещала она Гермионе. – А что до тебя, трусливое дерьмо, только пискни – и можешь с ним попрощаться! Чик-чик!»

Ни у кого не было сомнений, что именно она имеет в виду. Джеффрис затих, испуганно выкатив глаза и прикрываясь руками.

Флинт повернулся к Вуду и закатил глаза: «Ведьмы!» Однако он сказал это очень тихо.

Глава 16

Снейп безуспешно пытался испепелить взглядом гриффиндорский стол, за которым не сидел один лохматый ребенок. Еду вот-вот подадут на стол, а непослушного паршивца до сих пор нигде не видно. Флитвик сел за учительский стол несколько минут назад, а значит, их репетиторские занятия уже закончены. Единственное объяснение – Поттер намеренно игнорирует четкие указания Снейпа насчет своевременной явки к ужину. А ведь так ему достанутся лишь чужие объедки.

Мальчик должен наверстать несколько лет постоянного недоедания. А где Гарри возьмет нужное количество калорий, если за гриффиндорским столом он зажат между Роном Уизли и Невиллом Лонгботтомом? Да эти двое так уписывают за оба уха, что домашние эльфы потом тарелок не досчитываются. К подаче первого блюда Гарри должен сидеть на месте, а то ему ни крошки не достанется.

Снейп попытался вдолбить это в голову Поттера на чистом гриффиндорском языке – простыми, ясными словами не больше чем на три слога. Несмотря на это задница Поттера не сидела в Большом зале. Очевидно, мелкий пакостник решил поискать приключений на данную часть тела – шатается по коридорам, жует шоколадных лягушек и в ус не дует. Снейп заскрипел зубами. Он отучит негодника игнорировать его инструкции! Он нетерпеливо постукивал пальцами по столу, прикидывая, в каком месте зала всем ученикам будет хорошо видно, как домашние эльфы кормят паршивца с ложечки. Возможно, придется установить отдельный стол прямо перед учительским…

Он уже было начал составлять для Поттера специальное меню (побольше печени, брокколи и вареного лука), когда в зал прошмыгнул опоздавший первогодка с его собственного факультета. Снейп смерил Драко Малфоя полным негодования взглядом. Его змеи прекрасно знали, что опаздывать – себе дороже. Похоже, что даже отработка в совятне не доказала мистеру Малфою важность подчинения главе факультета. Придется домашним эльфам кормить с ложечки двух первокурсников…

Но что это – Малфой не садится за стол. Вместо этого он что-то шепчет Флинту на ухо. Заинтригованный Снейп наблюдал, как Флинт подает знак другой старосте – Давиделле Джонс, после чего оба они поспешили прочь из зала, а Малфой бросился вслед за ними.

Нда. Интересно. Какой-то страдалец сейчас получит по первое число от этой парочки старост. Снейп с неохотой подумал о том, что надо бы пойти за ними, но потом решил, что такие старосты и сами справятся. Флинт был косая сажень в плечах, и он без зазрений совести раздавал подзатыльники хулиганам с младших курсов. А вот что касается Джонс, то ее змеи действительно боялись. Давиделла была копией Беллатрикс, только вменяемой – она не гнушалась самой изощренной жестокости, но при выборе жертв была куда привередливее. Даже Флинт старался не попадать ей под горячую руку.

Снейп был уверен, что эти двое приструнят любого оболтуса, а заодно наглядно продемонстрируют, почему нарушение правил опасно для вашего здоровья. Его присутствие лишь помешает им вершить правосудие, к тому же у него дел и так по горло – не хватает еще новых отработок. Однако теперь оживились его остальные слизеринцы – они беспокойно оглядывались на дверь, за которой скрылись старосты и Малфой, а некоторые даже вскочили с мест и побежали за ними.

А теперь и младший Уизли, который сел за стол одним из первых (какая неожиданность!), вскочил и покинул зал. Наверное, решил поискать Поттера. Снейп был вынужден признать, что преданность Уизли вызывала невольное уважение. Рыжий клан явно принял Поттера в свои ряды. Может статься, что Рон даже не умнет всю еду. Чисто гипотетически.

А это еще что?! Уизли бегом вернулся к гриффиндорскому столу, и теперь его братья, квиддичная команда в полном составе и другие яркие представители факультета устремились за ним. Глядя на это, оставшиеся слизеринцы не выдержали и тоже бросились к выходу.

Снейп повернулся к Минерве и встретил ее полный тревоги взгляд. Что за напасть может согнать оголодавших подростков с насиженных мест в столовой?

«Не пора ли нам выяснить, что происходит?» - как можно тише спросила его Минерва.

«Такие действия лишь докажут наше недоверие собственным старостам», - ответил Снейп, однако даже в его голосе проскальзывало беспокойство.

Теперь и рейвенкловцы начали нервно оглядываться по сторонам – они последними заметили что-то неладное. Как это типично, мысленно проворчал Снейп. Разбудите любого из них посреди ночи, и он сможет перечислить все известные метатезы восемнадцатого века в заклинании Игнатио Компеларе, но без своих домашних эльфов они и голову забудут.

Контингент рейвенкловцев тоже выдвинулся к двери, и тут любопытство охватило даже невозмутимых хаффлпаффцев. Когда последний стол в Большом зале опустел, Снейп и Минерва обменялись еще одним взглядом и одновременно встали.

«Я схожу», - сказала Минерва, показывая жестом, что он может сесть обратно.

«Нет, пойду я, - ответил Снейп. – Ты прекрасно знаешь, что маленькие недоумки разбегаются от одного моего вида».

«Ты ведь не потрудишься узнать, кто виноват – оправдаешь собственный факультет, а потом снимешь баллы со всех остальных», - парировала она.

Снейп прищурил глаза, но не успел он достойно ответить, как поднялся Дамблдор: «Возможно, нам всем стоит сходить. Что бы там ни происходило, в это явно вовлечены все ученики – как зрители или участники».

«Гениальная идея!» - радостно воскликнул Флитвик. Помона Спрут лишь вздохнула (в оранжереях сегодня выдался тяжелый день), но последовала за остальными.

Альбус возглавил процессию учителей, в то время как Снейп с видом оскорбленного достоинства еле волочил ноги позади всех. Что бы там ни случилось, но директор наверняка повесит на его факультет всех собак, а малолетних преступников Макгонаггал выставит героями.

Минерва не скрывала своего растущего беспокойства: «Ну что может одновременно привлечь слизеринцев, Уизли и гриффиндорскую квиддичную команду?» - размышляла она вслух.

У Снейпа перехватило дыхание. Уизли, квиддич, его факультет… Гарри! Он грубо оттолкнул впередиидущих Флитвика и Спрут и помчался к двери, не чувствуя под собой ног. Секундой позже Минерва пришла к тому же выводу, ахнула, и вот она уже бежала рядом с ним. Только железный самоконтроль помешал Снейпу отпихнуть с дороги директора, когда они приблизились к гудящей толпе.

Мерцающий взгляд Дамблдора заставил учеников расступиться, а тем временем Снейп с высоты своего роста пытался разглядеть, что же там происходит. Вот мелькнула знакомая лохматая голова – ее обладателя обнимала гриффиндорская старшекурсница, и Снейп страшно оскалился. Так и есть. Что бы ни случилось, в этом замешан Поттер. Единственное утешение – на вид он относительно невредим. Он заставил себя сделать глубокий вдох и благопристойно промолчать. Пусть лучше Дамблдор разбирается, хотя надо признать, что руки у него так и чесались – хотелось самому схватить Поттера и проверить, все ли с ним в порядке.

**--**--**--

Гарри слабо улыбнулся, когда Флинт и Вуд закатили глаза в ответ на угрозу слизеринской старосты. Впрочем, что делает это ее заклинание, он так и не понял. Впервые с того момента, когда он услышал звук приближающихся шагов, он чувствовал себя в безопасности. На его защиту встали старшие ребята сразу с двух факультетов, не говоря уже Роне, его братьях и даже Гермионе (!). Благодаря Дадли в старой школе он был любимой мишенью для каждого хулигана, но здесь все было наоборот.

Гарри обязан этим профессору Снейпу. Староста Флинт так и сказал! Гарри принадлежит Снейпу, значит, он змея. А шляпа сделала его львом. А тетя Молли и дядя Артур (они сами попросили их так называть) сделали его Уизли… Гарри радостно улыбнулся. Еще совсем недавно он был сам по себе, и никому до него и дела не было. И вдруг целая куча народа чуть ли не в очереди стоит, чтобы ему помочь.

«Эй! Вы что это творите?» - из Большого зала хлынула толпа рейвенкловцев, за которыми семенили наиболее любопытные хаффлпаффцы, не желавшие пропускать дармовое представление. Увидев, что их одноклассники распластаны на полу или поставлены к стенке, рейвенкловцы рванулись вперед, но их тут же остановила целая фаланга гриффиндорцев и слизеринцев с палочками наготове. На мгновение показалось, что вот-вот вспыхнет новая драка, но рейвенкловцы не зря славились своим интеллектом. Они быстро просчитали численный перевес противника и отвергли идею лобовой атаки как бесперспективную.

«Святые небеса», - услышав ласковый голос директора, все ученики замерли в ожидании.

Рон вздохнул от облегчения. Ну наконец-то до учителей дошло, что дела плохи, и они вышли из-за стола. В гуще учеников мелькала яркая пурпурно-желтая мантия директора, за которым шли главы всех факультетов.

«И что опять не поделили…?» - голос Дамблдора оборвался на полуслове, когда шокированный директор осознал, что вопреки его предположениям гриффиндорцы вовсе не воевали со слизеринцами. Невероятно, но оба факультета сплоченным фронтом выступили против толпы обескураженных рейвенкловцев.

«Эм… - мерцающие глаза несколько раз моргнули, но быстро пришли в норму. – Как я уже говорил… что здесь происходит?»

«Понимаете, сэр», - начал Флинт, но Дамблдор становил его, приподняв руку.

«Возможно, мистер Флинт, нам всем стоит сначала опустить палочки, а потом продолжить?»

«Лучше не надо, директор, - подал голос Малфой. – Трудно сказать, на что они способны. Вот этот, - указал он с мстительным блеском в глазах, - попытался наложить Круцио на Рона Уизли».

В ответ на такое заявление присутствующие дружно ахнули. В пылу сражения мало кто расслышал проклятие Смита. Даже Флинт был в шоке.

Однако то, что случилось секундой позже, поразило всех гораздо больше.

«СВОЛОЧЬ! – кроваво-красная молния пронеслась мимо них и ударила Смита прямо в лицо. Он завопил от боли, а его кожа тотчас же покрылась гноящимися язвами. – НИКОГДА ДАЖЕ БЛИЗКО НЕ ПОДХОДИ К МОЕМУ БРАТИКУ, ТЫ, ТРУСЛИВОЕ ДЕРЬ…»

«Ну-ну-ну, горячий гриффиндорский парень, остынь, - успокаивающим тоном сказала Джонс, опуская руку Перси, который явно был готов произнести следующее проклятие. – После драки кулаками не машут, понимаешь? Особенно при профессорах. Успокойся, красавчик. Он свое уже получил. На данный момент».

Перси тяжело дышал и не сводил с ноющего Смита гневного взгляда, однако подчинился. Изумленный Рон с открытым ртом смотрел на старшего брата, в то время как близнецы в кои-то веки поглядывали на Перси с уважением. Кто бы мог подумать, что их занудный и педантичный братец может так взорваться? Когда дело дошло до защиты семьи, в нем проснулась наследственность Молли.

«Гммм, - задумчиво сказал Дамблдор. Он взмахнул палочкой, и внезапно четыре рейвенкловца оказались связаны веревками. – Так сойдет? Тогда, возможно, остальные уберут свои палочки и расскажут мне, что случилось».

Профессор Спрут уже по-тихому увела хаффлпаффцев и часть рейвенкловцев обратно в Большой зал, в то время как Флитвик, Снейп и Макгонагалл встали рядом с директором и сурово смотрели на своих учеников.

«Ну, профессор, мы… в смысле, Джонс и я… пришли сюда довольно поздно. Я не уверен, с чего все началось…» - Флинт посмотрел на Драко, который посмотрел на Рона, который посмотрел на Гермиону, которая, в свою очередь, посмотрела на Гарри.

Гарри отчаянно всплеснул руками и начал орать – точнее попытался, ведь он до сих пор был под заглушающим заклинанием.

«Прошу прощения, Гарри. Какое упущение с моей стороны», - еще один взмах палочки, и внезапно Гарри снова обрел голос.

«…да снимите же с меня ЧЕРТОВО заклинание… Ой. Простите», - Гарри густо покраснел. Он боялся смотреть Снейпу в глаза.

«Гарри, пожалуйста, расскажи нам, что случилось».

Гарри объяснил, как старшие мальчики окружили и напали на него, и как Гермиона за него заступилась, за что тут же оказалась на полу. «...и тут она ка-ак вмажет ему по коленке, а он как грохнется на пол, прямо на задницу! – восторженно описывал Гарри, но тут он запоздало вспомнил, что у него за слушатели. – Э, простите. Я хотел сказать, что он упал, а потом они начали драться, а потом…».

«Пришел я и увидел, что происходит, - перебил его Драко. – Так что я пошел в Большой зал и позвал наших старост. К тому времени, когда я вернулся…»

«…я пошел искать Гарри и увидел, что они дерутся, так что я крикнул Перси и близнецам, чтобы они шли сюда, и прыгнул вот на этого, когда он Гермионе чуть все волосы не повыдергивал», - встрял Рон.

«Да, а когда я сюда вернулся, он чуть не проклял тебя Круцио, так что я взял его на себя, и тут началась настоящая свалка, пока, - Драко тяжело вздохнул, но с правдой не поспоришь, - Грейнжер не стукнула Смита головой о пол и не вырубила его». Теперь почти все присутствующие с восхищением смотрели на Гермиону, а она смущенно покраснела под их взглядами.

«Как только Малфой сказал мне и Джонс, что какие-то рейвенкловцы колотят нашего первогодку, то мы сразу побежали сюда, - Флинт решил, что хватит уже первогодкам быть в центре внимания. – По прибытии мы с Джонс сразу взяли Джеффриса и Питерсона под контроль. Потом я…»

«Минуточку, мистер Флинт, - перебила его профессор Макгоногалл. – Я чего-то не понимаю. Вы говорите о нападении на слизеринского первокурсника? Но я думала, что изначально пострадал только мистер Поттер».

Флинт непонимающе смотрел на нее: «Да, профессор».

Макгонагалл переводила взгляд со Снейпа на Дамблдора: «Насколько мне известно, мистер Флинт, сортировочная шляпа определила мистера Поттера на мой факультет».

«А наш глава факультета определил Поттера под защиту Слизерина, профессор, - холодно ответила Джонс. – Это делает его нашим».

Макгонагалл открыла и закрыла рот, но не смогла издать ни звука. Снейп усмехнулся: «Хорошо сказано, мисс Джонс, мистер Флинт», - учтиво похвалил он.

Директор широко улыбнулся: «Согласен. Прекрасный пример межфакультетского сотрудничества, равно как и уважения к своему главе. Пятьдесят очков каждому факультету за совместную работу, и еще десять очков Слизерину за своевременную помощь первокурснику. А теперь, мистер Флинт, вы собирались поведать нам, как вы и мисс Джонс пришли на выручку мистеру Поттеру».

«Да, сэр. Эти двое, - он кивнул головой на близнецов, - уже занимались О’Лири, и не похоже, чтобы им была нужна помощь, а Смита вырубила вот эта троица, так что драка, считайте, почти закончилась, пока остальные вороны не решили вмешаться, - Флинт сделал паузу и сменил гнев на милость. – Говоря по правде, сэр, я не думаю, что они были в курсе того, что задумали эти четверо. Они просто решили, что их одноклассники в беде».

По мере того как все новые преступления учеников Рейвенкло предавались огласке, профессор Флитвик все больше впадал в отчаяние: «Святые небеса, мистер Поттер, вы в порядке? Я глубоко шокирован и возмущен, что кто-то из моих рейвенкловцев способен спланировать нечто подобное!»

Гарри улыбнулся миниатюрному профессору: «Я в порядке, сэр».

«Еще одна неправда, мистер Поттер? – строго спросил его Снейп, который все это время героически боролся со жгучим желанием унести мальчика в больничное крыло на руках. – Согласно вашим собственным словам и рассказу других учеников, вас били, душили, ударили о стену и…»

«Профессор! – поспешно перебил его стыдливо зардевшийся Гарри. Не хватало еще, чтобы его профессор нянчился с ним как с маленьким на глазах у всех. – Я в порядке. Правда».

«Северус, сделай одолжение, отведи нашу воинственную четверку первокурсников к мадам Помфри. Похоже, им всем здорово досталось».

«Альбус, я вынужден подчеркнуть, что мои ученики, особенно мистер Смит, также нуждаются в медицинской помощи», - сказал Филиус. Он мог возмущаться их поведением, но это не отменяло его обязанность думать об их благополучии.

«Конечно. Возможно, стоит попросить мадам Помфри присоединиться к нам в моем кабинете, как только она позаботиться об этих четверых?» - спросил Дамблдор, поворачиваясь к Снейпу.

«Пожалуйста, профессор, можно мы сначала поедим? Я просто умираю с голоду», - запротестовал Гарри, умоляющее глядя на Северуса.

«Ага! – отозвался Рон. – Э… в смысле, я тоже, сэр», - поспешно добавил он, встретив суровый взгляд Снейпа.

Снейп оскалился и уже собирался отругать мальчиков за такую наглость, но тут Дамблдор рассмеялся и кивнул им: «Очень хорошо, Гарри. Так мадам Помфри сможет сначала заняться этими молодыми людьми, а сразу после ужина профессор Снейп отведет вас в больничное крыло. И без возражений!»

«Да, сэр», - пообещал Гарри.

Флитвик, Дамблдор и четверо рейвенкловцев ушли в кабинет директора, в то время как Макгонагалл и Снейп отправили остальных учеников обратно в Большой зал. Впервые на памяти школьников правила насчет факультетских столов вылетели в трубу – все герои Великой битвы сели за один стол, в то время как остальные ученики расселись вокруг них, не желая упускать драматических подробностей сражения.

«Чел, ну ты еще та егоза, - сказал Флинт, по-дружески толкая Гарри в плечо. – Когда я прибежал, ты этим засранцам знатную парилку устроил».

«Это ты его еще на метле не видел! – добавил сидевший напротив Вуд. – Веретено, а не человек!»

На другом конце стола Рон и Драко оказались рядом. Какое-то время они сидели молча и избегали смотреть друг на друга. Рон не выдержал первым: «Э, так что, Малфой… то есть, Драко… спасибо. В смысле, за то, что раньше было, - пробормотал Рон. – Ну, ты понял, с тем рейвенкловцем».

«Не за что, Уизли, - несколько секунд Драко колебался. – Ты со мной расквитался, когда не дал тому гаду сломать мне руку, - он ухмыльнулся. – Не знал, что у вас в семье склонность к каннибализму!»

«А?» - Рон прищурился. У него были смутные подозрения, что его только что оскорбили, но он не мог сказать наверняка.

Драко закатил глаза: «Ты ведь его кусал за запястье? Каннибализм? Дошло?»

«А, – Рон залился краской. – Ну, я просто хотел, чтобы он тебя отпустил. Он вроде делал тебе больно».

Теперь пришла очередь Драко краснеть: «Ну, да…»

Повисло неловкое молчание.

«Твой братец знает очень скверные проклятия, - наконец, сказал Драко. – Он тебя им научил?»

«Некоторым, - признался Рон. – Показать тебе?»

Драко с притворным равнодушием пожал плечами: «Ну, можно. Вероятно, это довольно любопытно».

Рон широко улыбнулся: «Один из моих старших братьев научился такому заклинанию у гоблинов! Ты не поверишь, какое оно классное!»

«Да? – безучастная маска спала с лица Драко. – А что оно делает?»

Пока эти двое увлеченно болтали о своем, а Гарри, Оливер, Кэти и Маркус обсуждали квиддич, Джонс повернулась к Гермионе.

«Ну, ты даешь, первогодка, им пришлось левитировать эту гориллу в кабинет директора – он даже идти не мог. Какое это было заклинание?»

Гермиона покраснела: «Это было не заклинание. Я его пнула. Мой отец постарался, чтобы я знала все приемы самообороны».

Один из слизеринцев, не заставший битву, презрительно фыркнул: «Отец тебя научил? Он же маггл! Что магглы знают о самообороне? И какой от нее толк?»

Гермиона покраснела от гнева: «Как ты смеешь оскорблять моего отца!»

Прежде чем слизеринец успел ответить, Джонс тихо заметила: «Она сломала палочку Смита, Синх. Я бы на твоем месте поостереглась».

Синх заткнулся, а через минуту сказал куда более уважительным тоном: «Ты только не обижайся, Грейнджер, и не впадай в гриффиндорство. Я просто имел в виду, что магглы… ну, что они могут знать о битвах?»

Это окончательно доконало Гермиону. Она прекрасно осознавала, что ее неспособность держать язык за зубами в классе привела к тому, что ее заклеймили всезнайкой и зубрилой. К тому же из-за хорошего знания правил ее часто принимали за угодливую подлизу. Хуже того, она понимала, что винить в этом некого. Однако Гермиона Грейнджер могла быть прилежной отличницей или одержимой книгами занудой, но только не трусихой. Что бы там ни думало Волшебное общество, но она гордилась своими родителями и была готова яростно их защищать, а заодно и весь магглский мир, в котором она выросла. В прежней школе остальные ученики открыто ее презирали, и она поклялась, что если и здесь ее ждет то же самое, то она, хотя бы, даст им серьезный повод. К черту роль хорошей девочки. Впервые в жизни Гермиона решила вышибать клин клином.

Она посмотрела на Давиделлу Джонс. Крутой имидж в сочетании со значком старосты вызывал у Гермионы искреннее восхищение. Вот отличница и «хорошая девочка», которой не смеют перечить даже такие парни как Флинт. У Гермионы появился образец для подражания.

Джонс приподняла брови, незаметно поощряя Гермиону говорить дальше. Приободрившись, Гермиона устремила на Синха и других чистокровок свирепый взгляд: «Битвах? Ты думаешь, что сражаются только волшебники? Да вы понятия не имеете, что такое настоящая битва. Проклятия – это для неженок. Магглы дерутся голыми руками. Они такие крутые, что им даже палочка не нужна, - продолжала она, угрожающе оглядывая присутствующих. – В мире магии если вы ранены, то мадам Помфри или другой целитель все вылечит за секунду. В мире магглов раны остаются - так что если не выносишь боли, то драться даже и не думай. Магглы знают о боли и страданиях больше любого волшебника».

«Притормози-ка, Грейнджер! – воскликнул Малфой. – Тут Уизли чуть не получил Круцио. Хуже боли и страданий не бывает!»

Гермиона закатила глаза: «Рон меня спас, и я не преуменьшаю его храбрость, Драко, - Рон залился краской до кончиков ушей. – Как и твое мужество, когда ты спасал его», - теперь Драко не знал, куда деваться от смущения. Спасение гриффиндорца? О чем он только думал? Хорошо, что его отец не видел!

«Однако только Магглы знают настоящую боль, которая продолжается и продолжается. Это делает нас хорошими бойцами», - продолжала Гермиона.

«Да что ты знаешь о боли, Грейнджер? – на этот раз вмешался гриффиндорский игрок в квиддич, его голос был полон сомнения. – Попробуй как-нибудь словить бладжер в голову».

Гермиона подалась вперед: «Брэдли, мои родители стоматологи. Представляете, что это значит? – большинство чистокровок отрицательно покачали головой. – У магглов в зубах появляются дырки, и стоматологи их чинят. Знаете, как они это делают? Вначале они берут большую, ооочень длинную иглу, - она протянула руку, чтобы показать длину, - а потом они колют вас прямо в десну, - она показала процесс жестом, - затем они мееедленно вводят в кровь жгучее лекарство. После этого они достают машину с острым наконечником, который очень-очень быстро вращается и издает вот такой противный звук, - ее подражание сверлу было таким точным, что большинство присутствующих закрыли уши руками. – Именно им они начинают сверлить дыры в ваших зубах».

Теперь все чистокровки позеленели. Даже у Джонс перехватило дыхание, и она схватила Перси за руку. Остальные магглорожденные откровенно наслаждались зрелищем, а полукровок распирало от смеха или от ужаса в зависимости от воспитания.

«Это может продолжаться часами, - продолжала Гермиона замогильным голосом. – А потом они вставляют в дыры металлические штыри и…»

«Да ладно тебе! – перебил ее Перси, по его лбу начал струиться пот. – Ты нас разыгрываешь!»

«Нет, это правда! – магглорожденнный гриффиндорец с четвертого курса с радостью поддержал историю Гермионы. – Мои предки не знали, что я волшебник, пока мне не стукнуло почти десять лет, и мне лечили кариес по-магглски. Видите? Вот эти штуки», - он открыл рот пошире и показал боровшимся с тошнотой чистокровкам пломбы.

«Отвратительно!» - слабым голосом пробормотал Флинт.

Ухмылка Гермионы была почище снейповской: «Это еще что, а вот как магглы расправляют кривые зубы – вставляют в рот металлический каркас, а потом закручивают и закручивают его, пока ваши зубы не встанут как надо, и так вы ходите год за годом».

Чистокровки начали отодвигать тарелки и прикладывать салфетки ко рту.

«Оба моих родителя зарабатывают так на жизнь. Каждый день, каждый месяц, каждый год. Они приходят домой и все мне про это рассказывают. Так что не связывайся со мной, Синх. Причинять боль – это у меня в крови».

«Минерва, - озадаченно спросил наблюдавший за учениками Северус, - а почему все смотрят на мисс Грейнджер с таким откровенным ужасом?»

Макгонагалл проследила за его взглядом: «Мерлин милостивый, обычно я такие лица вижу лишь на получении результатов экзаменов. Что там, черт побери, происходит?»

Еще до окончания ужина Гермиона заслужила новую репутацию в Волшебном мире. Ее все еще знали как отличную ученицу и даже немного всезнайку, однако новый слух уже охватил всю школу подобно пожару. Не связывайтесь с Грейнджер! Наследница рода искусных палачей и любительница ломать чужие палочки – с такой глупо ссориться.

Гарри оглядел Большой зал и широко улыбнулся. Столько людей заботится о нем. Впервые в жизни у него были друзья, и это не только Рон, хотя он навсегда останется первым другом Гарри. Все слизеринцы пришли к нему на выручку, как и гриффиндорцы – наверняка профессор Снейп был очень этим доволен. Даже Драко и Рон внезапно поладили.

Он украдкой посмотрел на учительский стол. Снейп и Макгонагалл казались удивленными, но Гарри решил, что им странно слышать такую оживленную болтовню за ужином. Он осторожно потрогал затылок. Ага, есть шишка, теперь профессор Снейп точно переполошится и поднимет шум.

Сказать по правде, Гарри было бы обидно, если бы его профессор не поднимал шума – что такое пара синяков, если в результате видишь, что ты небезразличен стольким людям. Он вспомнил, что сказал ему на прощание дядя Вернон – насчет того, что в Хогвартсе он придется ко двору не больше, чем у Дурслей. Гарри фыркнул вслух. Профессор Снейп совершенно прав. Дядя Вернон – просто жирный, тупой тюлень. Много он знает!

Гарри нашел новых друзей, новый дом и даже (хотя он старался не говорить этого вслух, чтобы не смущать профессора Снейпа) нового папу, который переживает за него, кормит его овощами и водит к медиведьме, если у него что-то болит. Гарри вздохнул от счастья. Он оказался самым везучим мальчиком в целом мире.

Глава 17

Даже когда мадам Помфри исцелила все шишки и синяки четверых первокурсников, Снейп отказывался поверить, что с Гарри все в порядке. Конечно, Уизли-то все хорошо – он привык к потасовкам со своими братьями. К тому же драка лишь неожиданно сблизила его с Перси. Малфою тоже не на что было жаловаться – он открыто наслаждался популярностью нового любимчика факультета Слизерин.

По прибытии в Хогвартс мальчик обнаружил, что старшие одноклассники не считают спесивость и чванство важными достоинствами для первогодки. Одно дело заявлять о превосходстве Слизерина над другими факультетами, и совсем другое пропагандировать превосходство Малфоев над остальными слизеринцами. Впрочем, последние получали огромное удовольствие, когда ставили маленького зазнайку на место при каждой удобной возможности. Когда до Драко дошло, что он настроил против себя весь факультет, было уже слишком поздно уладить дело миром. Жаловаться на дурное обращение одноклассников тоже было нельзя – издевательства стали бы только хуже. Снейп по личному опыту знал, как искусно измывается над своими факультет Слизерин. Конечно, Драко мог утешиться бездумной преданностью Крэбба и Гойла (сам Снейп был лишен и этого), но в целом его жизнь в Слизерине была одинока и неприятна.

Однако его сегодняшние действия были квинтэссенцией слизеринских ценностей – он защитил одноклассника, но при этом не ринулся в бой один (как последний гриффиндорец), а сначала заручился подмогой, проявил уместную физическую отвагу, а затем мстительно предал огласке ранее неизвестные проступки поверженного врага, тем самым обезопасив себя еще больше. Такие заслуги даже слизеринцев заставят начать с чистого листа. Драко жадно ловил открытое одобрение Флинта и Джонс, однако старосты намекнули, что если они услышат хотя бы одну самодовольную похвальбу, то его задница снова станет мишенью для отработки жалящих заклинаний.

На восьмой день пребывания в Хогвартсе Драко допустил огромную ошибку. Он предположил, что знатность рода Малфоев позволяет ему влезть без очереди в душ перед третьекурсником. Флинт взял это событие на заметку, и хотя он пресек планы гневного третьекурсника по маканию головы Драко в унитаз, вместо этого он положил Драко на диван в общей комнате, прилепил его на место и объявил «факультетскую тренировку меткости». За следующие двадцать минут Драко узнал много нового, а именно: (а) полотенце вокруг талии (которое ему позволили оставить лишь благодаря отчаянным мольбам) совершенно не защищает от жалящих заклинаний, (б) скромность и такт – это важные навыки выживания и (с) любой дальнейший выпендреж насчет превосходства Малфоев неизбежно приведет к серьезной боли в заднице. У него не было ни малейшего желания повторять этот опыт. В результате, Драко высоко ценил свое новое положение на факультете, и крайне маловероятно, что он посмеет поставить его под угрозу.

И Гермиона только выиграла – репутация «крутой задиры с железным ударом» оказалась куда приятнее «правильной зубрилки». Открытая поддержка Джонс тоже не повредила. Снейп решил, что по всем признакам остальные дети ничуть не пострадали – скорее уж, наоборот.

Другое дело Гарри – его иллюзии о безопасности Хогвартса снова потерпели крах. Мальчик только-только начал забывать о насилии этого свинтуса-кузена и тут же столкнулся с новой версией отвратительной «охоты на Гарри». Снейп заскрипел зубами в бессильной ярости. Не приходится сомневаться, что эта четверка рейвенкловцев нанесла хрупкому паршивцу огромный психологический вред. А разбираться с последствиями придется Снейпу.

Отправив остальных учеников в соответствующие общие комнаты, Снейп препроводил Гарри в свои собственные апартаменты. Мальчик казался озадаченным тем, что его не отпустили вместе с Роном и Гермионой. Говоря по правде, Снейп боялся, что у ребенка начнется нервный срыв, а он будет совсем один - только тупоумные сверстники вокруг. Можно подумать Лонгботтом или Узли знают, что делать в случае острой посттравматической реакции! Одна эта мысль заставила Снейпа презрительно фыркнуть.

Гарри украдкой бросил взгляд на своего опекуна. Как он и предсказывал, Снейп буквально дышал в затылок мадам Помфри, пока она обследовала Гарри в больничном крыле.

Медиведьма чуть не прокляла зельевара, когда он потребовал, чтобы она провела диагностику дважды – вдруг, она что-то упустила в первый раз. В итоге она ограничилась тем, что приклеила его профессора к стулу рядом с койкой Гарри и пригрозила, что добавит еще и заглушающее заклинание, если он продолжит руководить ее работой.

Гарри грозно посмотрел на ведьму – как она смеет говорить с его профессором, будто он маленький ребенок! К сожалению, она приняла его благородный гнев за гримасу боли и заставила выпить еще одно зелье-анальгетик. Гарри тяжело вздохнул – если он собирается стать таким же страшным, как его опекун, то над оскалом ему еще работать и работать.

Снейп посмотрел на маленького мальчика рядом с ним и нахмурился. Откуда этот мрачный вид и тяжелые вздохи? Его пугает такая популярность в качестве мишени для нападений? Или он гадает, кто следующим устроит на него засаду?

Гарри снова взглянул на Снейпа. О-о-о, профессор стал совсем хмурым. Он еще бесится из-за медиведьмы, или собирается отругать Гарри за такую нахальную просьбу об ужине вместо похода в больничное крыло? Гарри начал тревожно покусывать губу. Он совсем не хотел спорить с профессором на людях – он просто боялся показаться малышом перед другими школьниками. И он правда был ужасно голодный… Гарри ляпнул насчет ужина, не задумываясь, и не успел он извиниться, как Рон его поддержал, а потом профессор Дамблдор отменил указания профессора Снейпа прямо у всех на глазах.

Гарри нервно заерзал. Он не то чтобы не слушался, но и хорошо себя тоже не вел. Если бы он так перечил Дурслям (да еще и на людях!), то его бы ждала целая неделя двойной работы, не говоря уже о дядином ремне по попе. Конечно, профессор Снейп на такое не способен, но даже без угрозы наказания он чувствовал себя ужасно – ведь Гарри знал, что он подвел профессора и выставил его в плохом свете перед другими учителями.

Физиономия паршивца становилась все несчастнее, и Снейп нахмурился еще больше. Так и есть – мальчик на грани нервного срыва. Он едва успел закрыть дверь в их апартаменты, как Гарри повернулся к Снейпу, с трудом сдерживая рыдания: «Простите! - выпалил он, и по его щекам потекли слезы. – Пожалуйста, не сердитесь!»

Шокированный Снейп удивленно моргнул. «Ради всего святого, за что вы просите прощения, глупый ребенок?» - спросил он. Одновременно он потащил мальчика в спальню и начал доставать его пижаму.

Гарри понурил голову и шмыгнул носом: «Простите, что я плохо себя вел».

Снейп заскрипел зубами и сел на кровать Гарри, оказавшись напротив хнычущего мальчика. Неужели Гарри искренне считал, что сам спровоцировал нападение? Или он думал, что поступил плохо, когда начал сопротивляться? С такими темпами он никогда не сможет противостоять Волдеморту.

Темному лорду будет достаточно притворно ойкнуть во время их первой встречи, и Гарри тут же бросится к нему, охваченный тревогой и раскаянием. Простите! Это было больно? Не надо было мне применять такое плохое заклинание! Это все моя вина. «Вы не вели себя плохо. Это поведение тех четырех рейвенкловцев было предосудительным, а не ваше».

Теперь пришла очередь Гарри моргать от удивления: «Чего?»

«Что?» - раздраженно переспросил Снейп. Как можно было не понять настолько простое заявление? О, наверное, слово «предосудительный» слишком длинное для гриффиндорцев. Он ущипнул себя за нос. «Вы не вели себя плохо», - повторил он как можно медленнее, надеясь, что слова на один-два слога донесут основную мысль. В противном случае, что ему остается делать? Рисовать диаграммы?

«Нет, вел», - заспорил Гарри, нахмурившись.

«Нет, не вели!» - вот вам, пожалуйста, типичный ребенок, пострадавший от насилия – уверен, что он заслужил любое жестокое обращение.

«Нет, вел!» - Гарри уже надоело, что профессор все ему спускает с рук, даже если это выставляет в плохом свете самого Снейпа. Профессору пора уже проявить характер и перестать быть добреньким со всеми! А то он позволяет и директору, и медиведьме, и даже Гарри проявлять такое неуважение. Он должен научиться, как постоять за себя.

«Поттер, - прошипел Снейп, - если те мальчики напали на вас, то вы не виноваты».

«О, это я знаю! – Гарри закатил глаза, но тут его лицо просветлело. – А вы знаете, как я с ними дрался? Совсем как вы мне говорили, правда? Даже Маркус сказал, что я отлично справился! Я и новое заклинание применил и все такое!»

«Э, да», - Снейп был в недоумении. Травмированные дети должны так себя вести? Или резкие перепады настроения – это новый симптом?

Вдохновленный одобрением опекуна Гарри уселся на колени к Снейпу и продолжил: «Вы бы меня только видели! – с энтузиазмом воскликнул он, предвкушая, как он расскажет своему профессору все подробности битвы. – Джеффрис прям такой весь из себя, а я ему как бац! У него кровь из носа так и хлынула – жаль, что вы не видели. А я такой сразу Ассио! И у другого мальчика палочка сразу так задергалась, прям ну совсем как бешеная, а потом еще один ба-бах, и они стали меня хватать, а я такой сразу, - Гарри начал так сильно извиваться, что Снейп испугался, что у ребенка начался эпилептический припадок. Он вовремя схватил мальчика, пока тот не сполз с его коленей прямо на пол. – и они меня вообще не удержали! А потом я как ки-и-и-и-я! – Гарри откинулся на грудь Снейпа и довольно правдоподобно изобразил ногой прием карате. – А потом…»

«Да-да, мистер Поттер, я уже понял, - поспешно перебил его Снейп. – Определенно, вы поступили, как вам было сказано… Молодец», - он почти подавился последним, столь непривычным для него словом, в то время как Гарри засиял от гордости.

«За что же вы извинялись, глупый ребенок?» - спросил Снейп.

«О, - лицо Гарри снова сникло. – Это за то, что я нагрубил».

Снейп нахмурился, пытаясь понять, о чем это болтает мальчик.

Гарри ахнул, видя знакомый оскал на лице его профессора. Он был прав, его это действительно бесит. «Я не хотел быть наглым, - взмолился он. – Я просто был очень голодный, и я не подумал…»

«Ваша типичная ошибка, Поттер. Нужно сначала думать, а потом действовать», - по привычке рявкнул на него Снейп, хотя он до сих пор гадал, что же имеет в виду мальчик.

«Дасэр, - скорбным тоном пробормотал Гарри, украдкой поглядывая на опекуна из-под челки. – Я больше никогда с вами на людях спорить не буду. Я не хотел выставить вас в плохом свете. Пожалуйста, не злитесь очень сильно».

Снейп удивленно моргнул. Старшеклассники только что устроили на него засаду: их было четверо на одного, не говоря уже о преимуществе в сотни килограммов веса и нескольких годах магического опыта. Он чудом избежал серьезных ранений, если не смерти, и то лишь благодаря неожиданному альянсу двух враждующих факультетов. Он получил столько синяков и шишек, что любой другой одиннадцатилетка давно бы рыдал в подушку. И в такой момент он беспокоится только о том, что одурев от адреналина во время драки, он повел себя чуть-чуть нагло со своим опекуном?

Снейп нахмурился. Ответ очевиден – мальчик переживает стадию отрицания, подавляет свои истинные эмоции и проецирует их на пустяковый эпизод, в котором Снейп, якобы, был выставлен в плохом свете. Как будто Поттера и вправду волнует его имидж!

«Пожалуйста, профессор! – чем больше хмурились брови профессора, тем сильнее волновался Гарри. А вдруг его профессор все-таки решит от него избавиться? Кто же захочет подопечного, который тебя даже не уважает! – Простите! Я завтра извинюсь перед всеми, если хотите…»

«Тихо, Поттер», - строго приказал Снейп. Да, так и есть – мальчик сублимирует свои чувства. Лучше сразу уложить его в постель и дать отдохнуть. Он начал стягивать с Гарри мантию, морщась от отвращения на запылившуюся в драке ткань.

«Вы меня хотите отшлепать?» - предположил Гарри. Его это удивило, но не расстроило. Если профессор снимает с него мантию, чтобы шлепнуть, значит, он оставляет Гарри себе.

«Не порите чушь, Поттер! – Снейп смерил мальчика сердитым взглядом. Он с трудом сдерживал ярость, видя, что мальчик считает себя достойным побоев. – Вы прекрасно знаете правила насчет телесных наказаний. Вы ничем не заслужили порки».

«Но… но… я сказал… - слова Гарри заглушил шерстяной джемпер, который начал стягивать с него Снейп. – Ой!» - пискнул он, когда ворот задел место ушиба на затылке.

«Хм, - Снейп нежно потрогал пальцами шишку на голове Гарри. – Я вам дам еще одно зелье от этого. Мистер Поттер, вы получили травму головы во время драки. Так что вы не несете ответственность за незначительную импульсивность речи впоследствии».

Гарри моргнул: «Правда?»

«Да. А теперь хватит стоять, будто вас василиск клюнул – надевайте пижаму».

«Спать еще рано! – начал рефлекторно ныть Гарри. – Я не устал!»

«Еще как устали, - объявил Снейп не терпящим возражений тоном, параллельно снимая с мальчика галстук. – Вы только что пережили Суровое Испытание».

Гарри почесал нос и подумал об этом, пока профессор Снейп переодевал его в пижаму, как маленького. Испытание? Правда? Для Гарри это было обычное дело. Он давно привык, что на него могут накинуться в любой момент - очень важный навык, если живешь с кузеном Дадли. Однако сегодня все было по-другому – Гарри не только разрешили давать сдачи, целая толпа союзников ему в этом помогла.

Наверное, профессор Снейп из тех, кто считает, что можно устать даже от хороших переживаний. Впрочем, доля правды в этом есть – Гарри действительно притомился. Как-никак здесь в Хогвартсе он испытал столько заботы и опеки, сколько за всю жизнь не чувствовал. И это лишь потому, что профессор Снейп все понял про Дурслей и забрал его от них.

Снейп удовлетворенно хмыкнул, натягивая верх пижамы на лохматую черную щетку. А они еще пишут в книгах, что упрямых детей трудно уложить в кровать. Надо лишь сразу показать мелким монстрам, кто тут главный.

Он потянулся к ремню мальчика, но Гарри пискнул и отпрыгнул назад, схватившись за пояс. «Профессор! Это я могу и сам!» - оскорблено запротестовал он.

Снейп встал: «В таком случае не мешкайте. Я вернусь через минуту с зельем для вашей головы, и если к этому времени вы не переоденетесь, то будьте готовы к… - он сделал драматическую паузу, - Нешуточным Последствиям». Он резко развернулся и покинул комнату, его мантия развевалась за его спиной.

Впечатленный Гарри смотрел ему вслед. Нешуточные последствия? Круто. Чем Гарри только не угрожали в жизни, но только не ими. Он был не уверен, что это за последствия такие, но ничего хорошего они явно не обещали, так что он поскорее натянул штаны от пижамы.

Вернувшись, Снейп обнаружил маленького мальчика не просто в пижаме, но и в окружении смятой и разбросанной одежды. «Я переоделся!» - гордо заявил Гарри, довольный, что опередил профессора аж на целых 30 секунд.

«Мои поздравления, - сухо ответил зельевар. – Выпейте это».

Гарри поморщился, предчувствуя ужасный вкус, но решил не шутить с Последствиями и сделал, что сказано. «Буэээээ! И почему это никто кроме меня не пьет лишних зелий?» - ныл он, но при этом выжидающе смотрел на Снейпа.

Как он и рассчитывал, профессор попался на эту удочку. «Потому что, паршивец, остальные – это не мои подопечные, и они не находятся под моей опекой и защитой», - рявкнул на него Снейп. От этих слов Гарри охватила безудержная радость. Как же ему нравилось, когда профессор становился весь такой опекающий и показывал, как сильно он беспокоится о Гарри.

«А теперь быстро в ванную умываться, - Снейп развернул Гарри за плечи и слегка подтолкнул его. – Поторопитесь! Или вам так понравился вкус зелья, что вам не хочется почистить зубы, глупый вы мальчик?»

Обрадованный Гарри отправился в ванную. Как это похоже на его профессора – сначала дать ему зелье, а потом отправить чистить зубы, чтобы избавиться от гадкого вкуса. Мадам Помфри не была такой предусмотрительной. После целебных зелий от синяков и ссадин, она им даже стакана воды не дала. Да, она всегда очень занята, но профессор Снейп никогда таких вещей не забывает.

Снейп посмотрел на дверь ванной и поморщился от раздражения. Ребенок пробыл здесь лишь несколько дней, а впечатление такое, будто по комнате пронесся табун гиппогриффов. Он начал подбирать вещи мальчика и аккуратно складывать их в шкаф. И что эти дети ухитряются делать с одеждой? Кто-то должен написать научную монографию на тему «Бессознательное производство магических полей хаоса мужскими особями подросткового возраста».

Он как раз закрыл шкаф и аккуратно поставил ботинки Гарри на пол, когда паршивец выбежал из ванны, раскрасневшийся от мытья и сияющий от счастья. Однако улыбка спала с его лица, стоило ему посмотреть на кровать. «Я не хочу спать! – воскликнул он. – Еще совсем рано!»

«В постель. Прямо. Сейчас».

Гарри сердито уставился в пол, но все же медленно подошел к кровати и с демонстративной неохотой залез под одеяло. «Я не засну! – с вызовом провозгласил он. – Буду просто смотреть в потолок и скучать. А спать вы меня не заставите».

В ответ на это заявление Снейп лишь приподнял одну бровь. Гарри пришло в голову, что, возможно, он зашел слишком далеко. Хочет он спать или нет, но это не повод наглеть. Разве перед этим он не извинялся за то же самое? Конечно, теперь они были не на людях, но все равно, вдруг теперь профессор Снейп не будет таким всепрощающим, даже несмотря на травму головы.

Гарри запоздало вспомнил, что в последний раз, когда он пожаловался на скуку в апартаментах профессора (в надежде, что профессор поймет намек и поиграет с ним во взрывающиеся карты или настольный квиддич), то его препроводили за стол и вручили перо, пергамент и том озаглавленный «Полный компендиум магических ингредиентов для зельевара: ваши 1500 магических ингридиентов, без которых вам никак не обойтись». Те 45 минут, в течение которых он переписывал страницы этого «компендиума» научили его, что жаловаться зельевару на скуку – не самая мудрая идея в мире. С другой стороны, потом он уломал Снейпа разрешить ему применить новые знания на практике и помочь приготовить ингредиенты для зелий. В результате, к неописуемой радости Гарри, они почти три часа провели вместе в лаборатории.

Однако этим вечером профессор вряд ли отведет его в лабораторию варить зелья, а Гарри совсем не хотелось сидеть и переписывать страницы про ингредиенты. Нет уж, лучше лежать в своей уютной кровати и мысленно проигрывать события Великой битвы. Он бросил на профессора обеспокоенный взгляд. Он уже все испортил? Зельевар уже собрался за своим компендиумом?

Снейп прищурил глаза в ответ на упорство мальчика. Неудивительно, что маленький пакостник весь извертелся, словно корнуоллский пикси на стимуляторах. Уровень адреналина в крови ребенка был все еще высоким, а его резкие перепады настроения (от слезных извинений к ворчливым капризам) лишь говорили о его усталости, перенесенном стрессе и эмоциональных трудностях. Он мог напоить мальчика успокоительной настойкой, но ребенка и так накачали разными зельями. Лучше использовать магглский подход – применить твердую руку.

«Лягте на живот», - приказал он, присаживаясь на кровать.

Гарри выкатил глаза. Хорошо, чисто теоретически, он был непослушным (или хотя бы грозился), но он не ожидал, что профессор так расстроится. Однако похоже, что нахальство Гарри его достало. Так глупо, Гарри! Так глупо! Так-то ты его благодаришь за заботу о тебе? Снова с ним споришь?

Гарри вздохнул, но сделал, что сказано, зарывшись лицом в подушку. Он почувствовал, как руки профессора Снейпа откидывают одеяло, и приготовился к шлепку. Он знал, что особо больно не будет, но у него ныло в груди от мысли, что он опять расстроил и разочаровал опекуна.

Как ни странно, профессор снял одеяло только со спины, а попу прикрыл еще больше. Может быть, он боится, что будет больно, и использует одеяло для защиты? Пока Гарри гадал, что происходит, сильные руки профессора начали массировать его спину.

«Расслабьте мышцы, паршивец вы эдакий, - сурово приказал Снейп. Может быть, он и поглаживает мелкого монстра, но это не значит, что он впал в слащавую сентиментальность. – Очистите свой разум. Расслабьтесь».

Гарри тихо пискнул от удивления, когда вместо ожидаемого наказания, его профессор начал разминать ему спину, снимая напряжение дня. В очередной раз Гарри поразился тому, насколько бестолковый у него опекун по части дисциплины. Он волновался, что другие школьники наверняка этим пользуются. Однако скоро у него из головы пропали все связные мысли, остался только бархатный голос профессора и его сильные пальцы, снимающие все заботы.

«Мрглф», - сказал Гарри от наслаждения, когда профессор начал осторожно массировать его голову. Ему казалось, что он парит над землей, в то время как в его мышцах исчезали все зажимы, а переживания предыдущего дня буквально испарялись.

«Очисти разум. Представь, что ты окружен ласковой тьмой. Она вокруг тебя, ты плывешь в темной лакуне. Ничто не причинит тебе вреда. Ничто тебя не беспокоит. Ничто тебя не касается. Ты в полной безопасности», - гипнотически мурлыкал голос профессора, и Гарри расслабился еще больше, он практически растекся по матрасу, тело и разум забыли восторги долгого дня.

«Ты плывешь в глубокой темной лакуне…»

«Лечу», - пробормотал Гарри, когда последняя искра сознания дала о себе знать.

«Что?»

«Не плаваю, а летаю, - промямлил Гарри. – Люблю летать».
Снейп закатил глаза: «Хорошо. Летишь. Ты летишь в лакуне. Твой разум спокоен, твое тело расслаблено. Ничто тебя не касается. Никто тебя не видит», - под его пальцами мышцы мальчика становились все мягче, а дыхание все медленнее и глубже. Ха! Вот вам, мистер Не-хочу-спать-и-вы-меня-не-заставите, злорадно подумал он. Теперь-то паршивец узнает, кто здесь главный. Он продолжил медленный и нежный массаж, пока мальчик не погрузился в глубокий сон.

Отлично. Это было до отвращения просто. А он еще беспокоился насчет обучения паршивца окллюменции. Очевидно, что данный навык обязателен для Мальчика, который выжил, а то любой Темный легилимент ему душу наизнанку вывернет. Несмотря на это Снейп волновался, что с таким прошлым мальчик не сможет довериться другому человеку и очистить разум во время занятий. Но все волнения оказались напрасны. Судя по всему, Гарри был слишком доверчивым и без колебаний следовал инструкциям Снейпа.

Снейп решил, что им нужно повторять это регулярно – мальчика надо приучить очищать свой разум перед сном. Так он овладеет основами окклюменции и заодно будет лучше спать. И это избавит Снейпа от дальнейшего инфантильного нытья на тему «я не устал». Конечно, регулярный ритуал перед сном вместе с мелким монстром не может не раздражать. У него есть дела поважнее, чем сидеть у постели паршивца, успокаивая и убаюкивая его словами. Сторонний наблюдатель вообще может решить, что он нянчит паршивца!

Снейп гневно оскалился. Он не любящий и не заботливый, а расслабляющий массаж – это просто часть обучения окклюменции. Вот и все.

Он посмотрел на собственную руку, которая, по какой-то загадочной причине, убирала непослушные волосы с лица мелкого монстра. Глядя на спящего паршивца, было легко забыть, каким он может быть невыносимым – вечно влипает в неприятности и устраивает кавардак, куда бы ни пошел.

Снейп чуть не зарычал, когда вспомнил события сегодняшнего дня. Как эти рейвенкловцы могли хотя быпомыслить о том, чтобы обидеть Поттера? Если бы Грейнджер и другие мальчики не оказались рядом… Снейп содрогнулся, а рука начала еще нежнее поглаживать голову Гарри. Очевидно, что он своевременно подумал о дополнительном обучении для мальчика.

Он услышал гул каминной сети, и вот уже его позвал голос директора. Он поспешно вскочил с кровати – не хватало еще, чтобы его увидели сидящим здесь, рядом со спящим паршивцем. Альбус все поймет превратно и припишет Снейпу ложную сентиментальность, в то время как он лишь применил технику для освоения окклюменции.

Снейп закрыл за собой дверь и пошел навстречу директору. «Я здесь, Альбус», - позвал он.

«А, вот ты где, мой мальчик. Гарри в порядке?» - Дамблдор попытался заглянуть ему за плечо, но его встретила лишь закрытая дверь.

«Он спит».

«Гм. Интересный поворот событий, не так ли?»

«Только если тебе «интересны» засада и нападение четырех старшеклассников на первокурсника».

Мерцание глаз Дамблдора слегка померкло: «Да, признаюсь, что я недооценил возможную угрозу со стороны одноклассников для Гарри. Я не предвидел, что некоторые родители могут так извратить ненавистью разум своих детей …»

Снейп удивленно приподнял бровь: «Нет?» Хотя, говоря по правде, Снейп был совсем не удивлен. По мнению зельевара, главным недостатком Дамблдора была безграничная способность верить в лучшее в каждом. Соблюдать презумпцию невиновности, предоставлять второй (и третий, и четвертый…) шанс – это все фирменные выкрутасы директора. Глубоко в душе Альбус был старым романтиком с непоколебимой уверенностью, что все поступят правильно, если только дать им возможность. Натура Снейпа была полной противоположностью – он никому не доверял и подозревал всех, в чем, к сожалению, часто оказывался прав. С другой стороны, он крайне редко удивлялся.

«Несмотря на ваше изумление, директор, я надеюсь, теперь вы оценили мой подход к воспитанию подопечного и поддержите его усиленную подготовку по защитным заклинаниям?»

Выражение лица Дамблдора стало мрачным, но он кивнул.
«И конечно, вы исключите этих четверых рейвенкловцев из школы», - продолжил Снейп, хотя надежды на такое решение Дамблдора было мало. Директор ненавидел исключения как таковые и откладывал столь крайнюю меру до последнего – это Снейп прекрасно знал по собственному опыту. С другой стороны, зельевар почти предвкушал возможность лично отомстить этим четверым. Не говоря уже о том, что с ними сделает его факультет вместе с гриффиндорскими львами, когда рядом не будет преподавателей. Зная о негласном одобрении Снейпа, ученики покажут всей школе, почему доставать слизеринца – это крайне плохая идея.

Приятные фантазии Снейпа были грубо прерваны тяжелым вздохом Альбуса: «Да, в этом случае у меня не было иного выбора».

У Снейпа отвалилась челюсть: «Что? Вы это серьезно? Вы их исключили? Всех четверых?»

Глядя на шокированное выражение на лице Снейпа, глаза Альбуса обрели былое мерцание: «Ну, Северус, я прекрасно знал, что ты не позволишь мне поступить иначе. Даже если бы мальчики не имели столь явных смертельных намерений, ты всем доказал, как серьезно ты относишься к безопасности Гарри. Я знал, что ты не позволишь ему остаться в Хогвартсе, где продолжают учиться нападавшие, а учитывая обстоятельства, пусть лучше они покинут школу, - Альбус встретился с ним взглядом. – Хотя не сказать, что мальчики возражали. Они слишком боялись того, что с ними станет, если они останутся здесь. Мне показалось, они считали, что их безопасность будет… под угрозой».

«Ну, надо же, - Северус приподнял бровь. – С чего это они взяли?»

Альбус не снизошел до ответа. Вместо этого он продолжил: «В результате этого убеждения, все четверо сделали добровольные признания. У меня не было выбора – я вызвал авроров, и они забрали мальчиков. Я подозреваю, что мистеры Питерсон и О’Лири будут переданы под опеку родителей после допроса, а Джеффрису и Смиту грозит тюремное заключение».

«Хорошо», - отрезал Снейп без малейшего сочувствия.

Дамблдор устало вздохнул: «Нет, Северус. Ничего хорошего здесь нет. Это очень грустно, когда горечь и старые обиды определяют жизнь молодых и одаренных людей».

«Они сделали свой выбор, директор, и теперь они понесли ответственность за свои действия. Разве не этому вы должны научить детей?»

Альбус слегка передернул плечами: «Полагаю, да…»

«А что усвоят остальные ученики, не говоря уже о Гар… э, паршивце Поттере, если они останутся в школе?»

Дамблдор похлопал его по плечу: «Спасибо, что пытаешься меня подбодрить, - Снейп оскалился: это в его намерения не входило! - Но должен признать, что я пришел не за утешением. У меня очень плохие новости».

Снейп напрягся: «Что?»

«Когда авроры забирали мальчиков, они сообщили мне, что Сириус Блэк сбежал из Азкабана», - Дамблдор сделал паузу, с тревогой наблюдая за молодым человеком.

Лицо Снейпа оставалось застывшей маской. «Они знают, как Блэку это удалось?» - спросил он совершенно бесстрастным тоном.

«Министерство пытается сохранять секретность, именно поэтому нам ничего не сообщили раньше, но один из авроров сказал, что несколько дней назад в камере Блэка нашли иллюзорный образ. Где Блэк достал палочку непонятно. Вероятно, кто-то пронес ее под видом заключенного или посетителя. Всех посетителей за последние несколько месяцев уже допросили, но арестов пока не делали».

«Мне кажется, ответ очевиден, - Снейп ухмыльнулся, втайне радуясь, что мораль Альбуса не позволит ему применить легилименцию. – В этом замешан оборотень».

Альбус вздохнул: «Ох, мой мальчик, когда же ты отпустишь старые обиды. Авроры уже допросили Ремуса дважды – второй раз под веритасерумом. Он ничего не знал о том, где находится Блэк, не был в Азкабане и не участвовал в его побеге».

Снейп с трудом удержался от вздоха облегчения. Он не ожидал, что они используют веритасерум, хотя учитывая положение Ремуса, не стоит удивляться. Получить разрешение на применение веритасерума нетрудно, если речь идет об оборотне.

Он решительно подавил невольное восхищение Люпином. Очевидно, что опыт одного из Мародеров пригодился, когда пришлось дурачить авроров под сывороткой правды – хотя лгать ему и не пришлось, но Ремус явно был очень осторожен в ответах. Хорошо, что Снейп ничего не сказал волку о побеге или о том, где именно он припрятал Блэка.

«Более того, Ремус нашел работу на Континенте – в Италии куда более толерантное отношение к оборотням. Он смог доказать, что договорился с работодателем еще до побега Сириуса. Он никак не может быть замешан, хотя ты, наверное, доволен, что он скоро покинет страну, - Снейп ухмыльнулся. – Я боюсь, что Министерство не в состоянии найти Сириуса, и скоро новости о его побеге просочатся в прессу… иначе аврор ничего бы мне не сказал. Я понимаю, что эта новость очень тебя расстроила, Северус, но я не верю, что Сириус настолько глуп, чтобы преследовать Гарри… или тебя».

«В отличие от тебя, Альбус, я не сомневаюсь в безграничности идиотизма Блэка. Я предприму необходимые меры, чтобы защитить паршивца и себя самого от возможной угрозы».

Дамблдор кивнул и повернулся к нему спиной. Войдя в камин, он сделал паузу и повернулся. «Аврор упомянул кое-что странное, Северус, - когда зельевар поднял бровь, директор продолжил, - Под веритасерумом Ремус настаивал на невиновности Сириуса. При этом присутствовала Амелия Бонс, и ее заинтересовало, как кто-то может до сих пор сомневаться в исходе столь однозначного дела. Будучи очень сознательной ведьмой, она… заново открыла расследование по делу о смерти Питера и магглов, - Альбус замялся. – Я опасаюсь, что тебе придется оживить кое-какие неприятные и болезненные воспоминания, мой мальчик. Я сделаю все возможное, чтобы это предотвратить, но…»

«Нет, - Снейп уставился на Альбуса. – Вы не будете вмешиваться в расследование Бонс, директор». Просто отлично – столько усилий, чтобы вытащить шавку из Азкабана, а Дамблдор пытается пустить все мои труды насмарку.

Старый волшебник удивленно посмотрел на него: «Но я думал, что воспоминания об этих ужасных днях… убийстве Лили и Джеймса… будут слишком болезненны для тебя и Гарри».

Снейп заскрипел зубами: «Лучше, если мальчик примет правду о вероломстве Блэка и смерти своих родителей сейчас. В любом случае, это лучше сказок про то, что его родители были пьяницами и погибли в аварии», - он усмехнулся, сердито глядя на директора.

Упоминание о грехах Дурслей заставило Дамблдора покраснеть: «Я понимаю твою позицию, Северус. Возможно, это к лучшему, если Гарри узнает правду, какой бы горькой она ни была, - он внимательнее присмотрелся к Снейпу. – А ты, мой мальчик? Как ты это выдержишь – снова слышать о том, как была предана Лили?»

Снейп заставил себя ухмыльнуться: «Я могу спокойно слушать об отвратительных и трусливых деяниях Блэка, Альбус. Меня больше беспокоит Минерва».

Дамблдор вздохнул перед лицом новых доказательств озлобленности Снейпа: «Да, полагаю, что ты прав. Ну что же, оставлю тебя присматривать за Гарри, - он повернулся в последний раз. – Сегодня у тебя, как и у всей школы, были все основания гордиться своим факультетом, мой мальчик».

Снейп постарался не раздуваться от гордости: «Да, это было довольно впечатляюще, не так ли?»

Дамблдор померцал на него глазами на прощание: «Именно так».

Снейп расслабился, только когда директор покинул его апартаменты. Отлично. Он это сделал. Вроде бы, сделал. Когда просочатся слухи о побеге Блэка, газетная шумиха будет неизбежна – любые скандалы о знаменитостях или квиддичные победы померкнут по сравнению с этой новостью. Люпин должен связаться с ним со дня на день. Он отведет оборотня к Блэку, и пусть он ставит идиота на ноги. Еще пара недель и охота на Блэка пойдет на спад. Вот тогда шавка сможет приступить к своей работе над магглами. Снейп с трудом удержался от улыбки – он смог получить двух Мародеров по цене одного. Для Дурслей настанут очень несчастливые времена.

Глава 18

Проснувшись на следующее утро, Гарри чувствовал себя на удивление хорошо для мальчика, на которого совершили нападение каких-то двенадцать часов назад. Зелья, не говоря уже о массаже спины от профессора Снейпа, сделали свое дело, так что когда они с его профессором пошли на завтрак, Гарри буквально прыгал всю дорогу. К тому же, он проснулся в своей здоровской комнате, оттого что Снейп нежно похлопывает его по плечу – так кто угодно будет с утра в хорошем настроении. Это разительно отличалось от пробуждения в доме Дурслей, где его поднимали громкие крики за дверью кладовки.

Снейп осуждающе смотрел на бодрого негодника, скачущего рядом с ним. Как же он ненавидел жаворонков. Не сказать, конечно, что он сильно любил всех остальных. Просто по его глубокому убеждению, каждого, кто живет под девизом «проснись и пой», нужно утопить в овсянке. И чему этот мелкий монстр так радуется? Да он всю душу из паршивца вытряс, пока разбудил его. Единственное, что удержало его от Агуаменти - это нежелание возиться с сушащими заклинаниями.

«Поттер, - прошипел он сквозь плотно стиснутые зубы, в то время как Гарри пытался выяснить, можно ли так подпрыгнуть с разбегу, чтобы достать до края одного из настенных гобеленов. – Если вы немедленно не угомонитесь, то я отведу вас в зал за ухо».

Гарри посмотрел на него долгим оценивающим взглядом, и на одну страшную секунду Снейпу показалось, что мальчик собирается взять его на слабо. Но в итоге Гарри лишь улыбнулся и пожал плечами: «Ладно, профессор».

«А можно мне оладьев на завтрак?» - спросил он буквально через минуту.

Снейп смерил его подозрительным взглядом. Момент был выбран со слизеринской расчетливостью.

«Пожа-а-алуйста», - просил Гарри, изображая свой лучший «щенячий взгляд».

«Только после фруктов и маленькой тарелки овсянки, - строго сказал Снейп. – Я не позволю вам накачаться сиропом и сахаром и весь день носиться по замку как угорелый».

Гарри закатил глаза: «Я не буду!»

«Хм», - Снейп скептически посмотрел на него, но воздержался от дальнейших прений по данному вопросу.

«Профессор?» - подал Гарри голос через секунду.

«Да?» - раздраженно ответил он.

«А вы сегодня будете варить зелья?» - спросил Гарри с напускным равнодушием.

Усилием воли Снейп остановил предательское дерганье своих губ. Так вот что у паршивца на уме.

«Возможно», - уклончиво ответил он.

Гарри задумчиво провел пальцем по стене. «Наверное, вам нужна будет помощь в подготовке ингредиентов?» - предположил он таким же уклончивым тоном.

Снейп закатил глаза на прозрачные махинации мальчика. Хуже всего то, что паршивец искренне считал приготовление ингредиентов для зелий настоящим весельем! Ему нравилось проводить все время в подземельях, к тому же у него появилась вредная привычка таскать за собой различных гриффиндорцев. И как Снейпу наказывать первогодок, которые хотят давить бубонтюберы и мариновать глаза тритонов? Он был потрясен до глубины души, когда впервые услышал, как Гарри пищит от восторга и ужаса, сопровождая неприятное задание типичной детской похвалой: «КРУТАЯ ГАДОСТЬ!»

Теперь Гарри, Уизли и даже ранее дрожавший от одного его вида Лонгботтом взяли за обыкновение «заглядывать» в его лабораторию в надежде, что им разрешат что-нибудь вскрывать, давить, снимать кожу или пропускать через мясорубку. Отчаявшийся Снейп прекрасно понимал, что это лишь вопрос времени, когда ему на голову свалится еще и маленькая всезнайка. А там не за горами и вторжение рейвенкловцев. Ну, а тут и его змеи начнут жаловаться, что он не позвал их, а хаффлпаффцы погрузятся в тоску и печаль, потому что все веселятся без них. И как самый страшный и ненавидимый профессор Хогвартса будет после этого назначать отработки? Он может попрощаться со своей репутацией Злобной летучей мыши подземелий, а виноват в этом только паршивец.

Он сурово посмотрел на мелкого монстра. «Там посмотрим», - рявкнул он.

«О, - Гарри выглядел разочарованным, но долго дуться у него не получилось. – Ну, может быть, мы заглянем к вам и проверим».

«Я не собираюсь писать оправдательные записки, когда вы пропустите комендантский час, - пригрозил Снейп, - а если Филч вас поймает – придется отскребать туалеты зубной щеткой».

Гарри безразлично пожал плечами: «Как будто я раньше этого не делал. В доме моих родственников Дадли даже пытался заставить меня использовать потом зубную щетку», - вспомнил он и поежился. Снейп мысленно поклялся, что когда у Гарри будет отработка с Филчем, он даст сквибу очень четкие инструкции насчет того, как обращаться с Гарри, и что ему нельзя поручать.

«Можете заглянуть этим вечером, после того как сделаете все домашние задания. По прибытии покажете мне ваши сочинения – без них даже на глаза мне не показывайтесь».

Гарри вздохнул. Мало того, что профессор Снейп сдержал слово насчет репетиторских занятий, он еще взял себе за правило проверять домашнюю работу Гарри не реже, чем раз в три дня. Надо признать, что профессор действительно оказался незаменим в том, что казалось структуры и сбора информации для сочинения, не говоря уже о том, как формулировать свои идеи. Однако Гарри совсем не понравилось переделывать каждое домашнее задание по нескольку раз, в то время как Рон и остальные ребята просто списывали что-то из книги и сразу сдавали. Он бросил на профессора осторожный взгляд, прикидывая, не стоит ли рискнуть и запротестовать, но суровое выражение на лице опекуна заставило его отвергнуть эту затею.
Он прекрасно понимал, что лишняя работа сейчас с лихвой окупится в будущем. К тому же приятно знать, что профессор считает его умным и возлагает на него большие надежды.

Однако в результате он по уши зарылся в учебники, просто как последняя Грейнджер! Одноклассники пока не начали дразнить его зубрилой лишь потому, что они знали, как Снейп перепроверяет все его домашние задания – этот факт вызывал их бесконечное сочувствие. Однажды Гарри чуть слышно заворчал, когда Снейп заставил его переписывать сочинение по трансфигурациям в третий раз. В ответ профессор так коварно на него посмотрел, что Гарри был уверен, что его заставят 500 раз написать фразу «Я не буду вести себя как недоумок» - именно так Снейп наказывал тех слизеринцев, которые не показывали должного усердия в сочинениях по зельеварению. Однако Снейп поступил намного, намного хуже.

Он встал, открыл дверь и показал Гарри на выход. «Убирайтесь, Поттер, - рявкнул он на мальчика, который уставился на него как громом пораженный. – Если вы настолько неблагодарны, что жалуетесь на мою дополнительную работу с вами, пожалуйста. С этого момента вы несете полную ответственность за свою академическую успеваемость. Но Мерлин упаси, если ваши оценки не будут соответствовать планке для моего подопечного».

«Но… но…» - бессвязно попытался спорить Гарри. Его охватила паника. Как может профессор вот так его выгнать?

В ответ на явный ужас Гарри лицо профессора смягчилось: «Я не изгоняю вас из своих апартаментов, глупый вы паршивец, но у меня есть дела поважнее, чем попытки вдолбить программу первого курса в вашу упрямую голову. Если вам не нужна моя помощь, то будьте любезны удалиться прочь с глаз моих. Идите, занимайтесь с вашими друзьями-приятелями».

Гарри начал шмыгать носом. «Вы же сказали, что поможете мне», - возразил он, забывая, как еще несколько секунд назад мечтал сбежать из кабинета Снейпа.

Снейп скрыл довольную ухмылку. Гриффиндорцы – ведутся на любую удочку. «Разве не вы только что заявили, что более не желаете моей помощи?» - строго спросил он.
«Я не это имел в виду, - промямлил Гарри. – Я хочу остаться».

Снейп демонстративно вздохнул: «А я уже понадеялся, что смогу поработать над собственным исследованием».
Гарри бросил на него умоляющий взгляд.

«Ох, ну так и быть. Возвращайтесь к работе над своим сочинением», - неохотно согласился Снейп. Траурное лицо Гарри моментально озарила счастливая улыбка, и профессор едва не хихикнул.

Зато когда Гарри, наконец, дописал сочинение (снова), а профессор великодушно его одобрил, то потом он почти час учил Гарри очень крутому защитному заклинанию, «раз уж вы доказали, что вы – все-таки – дозрели до занятий, требующих высокой концентрации внимания». Может быть Гарри и гриффиндорец, но даже он понимал, что это была награда. Он расслабился, зная, что профессор больше на него не сердится. Он также был вынужден признать, что трижды переписанное сочинение получило отличную оценку, а Гарри даже заслужил редкий комплимент от Макгонагалл.

Вспоминая тот случай, Гарри нахмурился. Все оказалось не так, как он ожидал, но это вечная история с его профессором. Сначала Гарри думает, что все просто кошмарно, а на самом деле все замечательно. Он вздохнул: такими темпами скоро окажется, что профессор прав насчет овощей и сладостей, как бы нелепо это ни звучало.

«Профессор?» - спросил он, когда ему в голову пришла неожиданная мысль.

«Ммм? – Снейп отвлекся от своих размышлений насчет сегодняшнего плана урока. – Что?»

«А те мальчики… Джеффрис и остальные… они будут на завтраке?»

«Нет. За их действия они были исключены из школы, и прошлой ночью их забрали авроры. Это волшебная полиция», - пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Гарри.

Гарри выкатил глаза от удивления. «Что? Почему?» - изумленно спросил он. После нескольких лет регулярных нападений банды своего кузена Гарри даже не пришло в голову, что рейвенкловцы понесут наказание.

«Они были только рады покинуть школу – ведь в противном случае их ждал мой гнев, - сухо ответил Снейп. – Директор был поставлен в известность, что я не потерплю угроз вашей безопасности. Если бы он не отчислил тех мальчиков, то я скорее перевел бы вас в другую школу, чем позволил агрессорам снова приблизиться к вам».

Гарри удивленно уставился на него. Никто еще так за него не заступался. Тетя и дядя по умолчанию считали его инициатором любого конфликта с кузеном, и даже учителя думали так же, поскольку Дадли всегда громко и слезно заявлял о своей невиновности, а Гарри не смел и слова сказать в свою защиту. Гарри удивился, что старшеклассников отправили к директору, но после героической победы в Битве, он не придал этому большого значения. Однако ему бы даже в голову не пришла мысль, что их могут исключить – да еще ради него одного!

«Вы это серьезно? Вы бы меня перевели?»

Снейп остановился и посмотрел на него: «Мистер Поттер, вы помните два моих самых главных правила? Я вам намекну – нарушение этих правил крайне негативно отразится на вашем мягком месте».

«Н-не подвергать себя опасности и слушаться», - выпалил Гарри.

«Именно. Как ваш опекун, я несу ответственность за вашу безопасность, здоровье и… - Снейп поморщился, но заставил себя это сказать, - …счастье. Я не потерплю, чтобы вашему благополучию угрожали, будь то вы сами или кто-либо еще. Вы меня поняли, глупый ребенок?»

Гарри кивнул, не сводя с профессора широко раскрытых глаз. Ух ты. Снейп ну совсем серьезно к этому относится. Наверное Гарри ему хотя бы немножко нравится, раз он так хочет его защищать. Это ничего, если его профессор выглядит так, как будто он надкусил лимон. Гарри знал, что признаваться во всяких там нежностях не в характере Снейпа. Это все равно, потому что Снейп показывает, что он чувствует к Гарри – помогает ему получать хорошие оценки, гладит по спине, если Гарри не может уснуть, заставляет директора избавиться от школьников, которые на него напали.

«Профессор?» - робко спросил Гарри.

«Что еще, Поттер?» - ворчливо ответил Снейп.

«Я, я… - Гарри запнулся. Он не мог сказать это вслух – так он только выставит болваном себя и смутит профессора. – Эм, спасибо».

Снейп неловко переминался с ноги на ногу. «Не за что», - ответил он недовольным тоном, а потом положил руку мальчику на плечо и слегка сжал его. Ну вот. Еще одно положительное подкрепление для мелкого негодника.
Тем временем они достигли Большого зала, и Гарри направился к ученическим столам, а Северус пошел к столу преподавателей.

«Как сегодня Гарри?» - обеспокоенно спросила Макгонагалл, не дожидаясь, пока Снейп хотя бы сядет.

«Как всегда несносен», - ответил он, игнорируя гримасу неодобрения на лице коллеги.

«Право, Северус! – фыркнула она. – Ребенок только что пережил такой кошмар. Даже ты мог бы проявить хоть каплю сострадания!»

Северус молча посмотрел на Гарри, который как раз развлекал одноклассников, сооружая себе усы из ломтиков дыни. Макгонагалл проследила за его взглядом и удивленно моргнула.

«О да, он просто нежный одуванчик», - голос зельевара буквально сочился ядом. Он не допустит, чтобы его подопечного считали хрупким, эмоционально нестабильным ребенком. Конечно, он таким и был, но публичная демонстрация слабостей отнюдь не в интересах мальчика. Почему, по мнению Макгонагалл, он настоял, чтобы мальчик провел прошлую ночь в его апартаментах? Он неодобрительно покачал головой – похоже, гриффиндорцы любого возраста отличаются проницательностью пня.

Мерлин правый. Драко Малфой взял пример с младшего Уизли и теперь проверял, сколько виноградин он сможет запихнуть в рот одновременно. Снейп ущипнул себя за нос. Он знал, что нарушение правила о факультетских столах прошлым вечером создает опасный прецедент. И вот, пожалуйста, все ученики сидят, где попало, а негативные последствия не заставили себя ждать.

Дорогой лорд Волдеморт, мысленно написал Снейп. Не могли бы вы сообщить, по какой причине вы заклеймили Уизли как предателей крови? Из-за сопротивления вашему приходу к власти, или из-за отвратительных манер за столом? Также прошу разрешить для меня одну дилемму – если чистокровное наследие означает превосходство, то почему чистокровных наследников проще сбить с пути истинного, чем полукровок или магглорожденных?

Малфой на удивление быстро забросил все одиннадцать лет муштры правилам этикета, причем, Крэбб и Гойл подражали ему и в этом. На данный момент Драко пытался доказать, что из хлебных корок получаются прекрасные клыки вампира, в то время как Уизли из каких-то загадочных соображений запихивал их себе в ноздри. За такую игру с едой Грейнджер отчитала их обоих, и мальчики восприняли ее ругань с уважением, которое удивило Снейпа. Возможно, на них так действует присутствие Джонс? Его лучшая староста, разумеется, сидела рядом с Перси Уизли, который одновременно демонстрировал неописуемый восторг и безграничный ужас. Вот и сейчас она прижалась к нему и что-то зашептала на ухо, заставив мальчика покраснеть до кончиков ушей.

Остальные его змеи расползлись по всему Большому залу. Он подслушал, как Тедди Нотт и Миллисент Булстрод (отпрыски гордых чистокровных семей) умоляли полукровку с Хаффлпаффа показать им какой-то магглский артефакт под названием «геймбой». Похоже, что старший кузен хаффлпаффца – Неприкасаемый из Министерства – сумел наложить на сей предмет чары, которые позволяли ему работать в Хогвартсе. Его змеи с нетерпением ждали своей очереди поиграть. И конечно, хаффлпаффец согласился – теперь в общей комнате Слизерина еще и барсуки заведутся.

Великолепно. О, а теперь Малфой, Поттер и Уизли устроили перепалку с Грейнджер и Лонгботтомом об общественной пользе квиддича. Правда, в основном спорила всезнайка, а Лонгботтом просто проявил неожиданную твердость характера и осторожно предположил, что возможно (лишь возможно) учеба чуть-чуть важнее квиддича. Три мальчика тут же загалдели на него, демонстрируя в процессе различные полупережеванные продукты питания. Тем временем Крэбб и Гойл невозмутимо поглощали все, что оставалось в зоне досягаемости (неважно, на чьей тарелке).

Настроение Снейпа окончательно испортилось, когда до него дошло, что он встанет на сторону всезнайки и Лонгботтома, когда (что неизбежно) придется положить конец разгорающемуся конфликту. Даже некоторые старшеклассники уже начали прислушиваться.

«Гмммм. Я боюсь, что мисс Грейнджер будет трудно вписаться в коллектив», - неодобрительно заметила Макгонагалл.

В ответ Снейп оскалился. «Потому что она не стала такой же одержимой квиддичем фанаткой, как и ее глава факультета?» - злобно спросил он.

Ответный оскал Макгонагалл не уступал его собственному: «Квиддич – один из самых благородных видов спорта! Это уникальное наследие, которое…»

«…не имеет никакого отношения к системе среднего образования! – рявкнул Снейп. – Как только директор разрешает такую вольность…»

Макгонагалл ухмыльнулась: «Ты просто завидуешь, потому что всегда был плохим игроком».

Пока Снейп задыхался от ярости, в спор встряла Помфри: «Северус совершенно прав, и тебе это прекрасно известно! Каждый год столько травм из-за этой глупой игры…»

«Глупая игра?! – завопила Хуч. – Да я…»

«Ну-ну, успокойтесь», - запоздало решил вмешаться директор.

Перепалка учеников затихла – все без исключения, не отрываясь, смотрели на учительский стол, гадая, что произойдет дальше. Именно поэтому никто не заметил, как дверь в Большой зал широко распахнулась.

Глава 19

Перепалка учеников затихла – все без исключения, не отрываясь, смотрели на учительский стол, гадая, что произойдет дальше. Именно поэтому никто не заметил, как дверь в Большой зал широко распахнулась.

«Хватит!» - тон Дамблдора не терпел никаких возражений, а его магия, разлившаяся по воздуху, тоже была нешуточным аргументом. Хуч, недовольно надувшись, поставила на стол тарелку с овсянкой, которую она уже собралась запустить в Помфри. Остальные преподаватели пришли в чувство и теперь выглядели очень смущенными. Снейп и Макгонагалл обменялись напоследок испепеляющими взглядами, но крик из другого конца зала заставил их позабыть о квиддичных баталиях.

«Директор! Неужели это пример того поведения, которому подражают наши дети?»

Как и остальные ученики, Гарри вытянул шею, стараясь разглядеть говорившего. Им оказался высокий господин аристократического вида, его белоснежные волосы развевались за его спиной, а в руке он сжимал трость с серебряным набалдашником. Драко, сидевший рядом с Гарри, ахнул и начал поспешно поправлять свою мантию.

«Слушай, а он выглядит точь-в-точь как ты, - прошептал Гарри. – Это не твой…»

«Это мой отец», - отрезал Драко. Он громко сглотнул, с тревогой наблюдая, как Люциус шествует к учительскому столу.

«Доброе утро, Люциус, - вежливо поприветствовал нежданного гостя Альбус, мерцая глазами на старшего Малфоя. – Всегда считал, что оживленная дискуссия – лучшее начало дня. Присоединишься к нашему завтраку?»

«Директор! – это гневно воскликнул невысокий господин в уморительной шляпе-котелке, который вразвалочку семенил за Люциусом. – Немедленно объясните, что здесь происходит!»

«Общественность требует объяснений, - ловко встряла худосочная женщина в очках, выглядывая из-за плеча коротышки. – Ваши комментарии, директор?»

Дамблдор любезно померцал глазами им всем: «Быть может, сначала вы поясните, что привело вас сюда в столь ранний час, Корнелиус. Тогда я смогу ответить на ваши вопросы и предоставить мисс Скитер необходимые комментарии».

Люциус решил вернуть себе контроль над вторжением в Хогвартс. «Мы пришли сюда, директор, - провозгласил он, - движимые беспокойством по поводу вчерашних событий в школе!»

«Если не трудно, не могли бы вы уточнить? – Альбус снова померцал на них. – Это насчет дефицита пудинга у домашних эльфов, пугающей тенденции исчезновения носков или…»

«Можете представить мой шок и изумление, - продолжил Малфой, не обращая на внимания на директора, - когда вернувшись из зарубежной командировки этим утром и заглянув в кабинет министра Фаджа, чтобы сделать доклад о поездке, я узнал, что прошлой ночью в школу были вызваны авроры. Несколько мальчиков были отчислены и арестованы! Почему же я - член попечительского совета и обеспокоенный родитель – не был поставлен в известность?»

«Наверное, потому что вы были в командировке?» - любезно подсказал Дамблдор.

«И вот я беседую с Министром, пребывая в счастливом неведении, - вещал Люциус трагическим тоном, непосредственно обращаясь только к незнакомой женщине. Гарри заметил, что она безотрывно следила за пером, которое что-то строчило на пергаменте. – В этот момент заходит аврор с донесением, от которого у меня кровь застыла в жилах! Непростительные заклинания применялись в Хогвартсе! Мой сын был одним из пострадавших! Кто мог допустить подобное насилие в этих священных стенах?»

«Бедный вы несчастный, - умилилась журналистка. – И что же вы предприняли, будучи обеспокоенным родителем и членом попечительского совета?»

«Естественно, я предложил незамедлительно отправиться в Хогвартс и потребовать от директора исчерпывающий отчет. Я обратился к Министру с просьбой провести тщательное расследование…»

«Естественно, я согласился, как только узнал, что случилось, - маленькому человечку в смешной шляпе надоело, что его все игнорируют. Он взял журналистку под руку и развернул ее лицом к себе. – Как Министр магии я считаю главным национальным приоритетом заботу о подрастающем поколении. Меня не может не беспокоить, что в одном из самых безопасных мест Великобритании над этим поколением нависла угроза. Так что я немедленно отравился сюда, захватив по дороге сотрудника Министерства, чьи дети, согласно докладу, были вовлечены в трагические события», - он подозвал кого-то из дверного проема.

«Папа?» - удивленно воскликнул сидевший рядом с Гарри Рон, когда вперед вышел последний представитель министерской делегации.

Гарри с интересом наблюдал, как Рон и его братья вскочили со своих мест и бросились к рыжеволосому волшебнику, который от волнения казался смертельно бледным.

«Что вы почувствовали, услышав о Непростительных заклинаниях в школе, мистер Уизли?» - налетела на него женщина с пером.

«Я все еще не получил подтверждений этих слухов, мисс Скитер, - жестко ответил ей папа Рона, переводя взгляд на преподавательский стол. – Доброе утро, профессор Дамблдор. Прошу извинить нас за это вторжение».

«Нам не за что извиняться, - небрежно бросил Малфой. – Мы присутствуем здесь в качестве обеспокоенных родителей, хотя учитывая репутацию ваших детей…»

«Эй! – негодующе воскликнул один из близнецов, вставая рядом со своим отцом. – Мы вообще ничего…»

«…не сделали! И не было…»

«…тут Непросительных…»

«…на самом деле! Просто Гарри…»

Мисс Скитер, журналистка, переключилась на последнего близнеца: «Гарри? Гарри Поттер? Мальчик, который выжил? Он в этом участвовал? Это он применил Непростительные заклинания?»

Снейп замер и встретился глазами с Дамблдором. Это нужно прекратить. Немедленно.

«Не смейте такое говорить про Гарри! – яростно завопил Рон на полпути к отцу и братьям. - Он просто…»

«ХВАТИТ!» – снова в воздухе разнеслась магия, и все разговоры стихли под чарами заглушающего заклинания, охватившими Большой зал. Макгонагалл откинулась на спинку стула с довольным видом, а Снейп слегка кивнул ей в знак уважения.

«Благодарю, Минерва, - Дамблдор улыбнулся пожилой ведьме. – Похоже, что большинство учеников уже позавтракали, так что я предлагаю всем вам отправиться на свои занятия, - он проигнорировал неслышные стоны и разочарованные прощальные взгляды покидавших зал детей. – А тех, кто непосредственно участвовал в событиях прошлого вечера, я попрошу остаться».

Вскоре ученический состав нехотя покинул Большой зал, подгоняемый преподавателями. Остались только профессор Дамблдор, Снейп, Макгонагалл, Гарри, Драко, Гермиона, Джонс, Флинт, Вуд, Белл и все Уизли.

«Благодарю, - Дамблдор радушно улыбнулся, не принимая во внимание багровость Министра магии и яростную бледность Люциуса Малфоя. – А сейчас Минерва, прежде чем ты отменишь заглушающее заклинание, будь любезна напомнить мисс Скитер и нашим гостям школьную политику по связям с общественностью».

В то время как Макгонагалл отчитывала остальных, Дамблдор подошел к Артуру Уизли. «Здравствуй, Артур, - бодро поприветствовал он рыжего волшебника. – Как поживаешь?»

Директор ободряюще кивнул ему, давая понять, что заглушающее заклинание снято – по крайней мере, в этой части зала.

«Хорошо, спасибо, Альбус, - ответил Артур, беспокойно поглядывая на своих сыновей. – Кто-нибудь из вас пострадал? Гарри? Ты в порядке?»

Гарри охватило теплое чувство, когда мистер Уизли вот так приравнял его к собственным детям. «В полном порядке», - заверил он вместе с нестройным хором остальных мальчиков.

«Ты можешь по праву гордиться своими сыновьями, - Дамблдор улыбнулся. – Они сразу пришли на помощь Гарри, как и несколько других учеников».

Артур уставился на близнецов, удивленно моргая: «Очень… приятно это слышать, директор».

Близнецы неловко поежились – они прекрасно знали, что их отец привык слышать только жалобы на их счет. Куда приятнее, когда директор их хвалит, а не вручает отцу список причиненного ущерба и перечень причин их последних отработок.

«Однако боюсь, тебе придется сделать замечание одному из твоих мальчиков. Он немного… э… увлекся в пылу сражения и употребил непристойные выражения вместе с крайне неприятным проклятием. И все это прямо на глазах у нескольких преподавателей», - сказал Дамблдор извиняющимся тоном, хотя его глаза при этом бешено мерцали.

Артур вздохнул. «Рональд», - начал он, прекрасно зная вспыльчивый нрав самого младшего сына.

«Э, нет», - Дамблдор отрицательно покачал головой.

«Фред? Джордж?» - Артур повернулся к ним. Обычно они попадали в неприятности только вместе, а не по отдельности, но, предположил их отец, все бывает в первый раз.

«Нет».

Артур изумленно уставился на директора: «Нет…»

«Эм, да, это был я», - смущенно признался Перси.

У Артура отвалилась челюсть: «Перси? Это Перси выругался и кого-то проклял? В присутствии учителей?»

«Боюсь, что так и есть, - ответил Дамблдор. – Я был вынужден сделать ему очень строгий выговор и объяснить, что такое поведение неприемлемо для старосты. Если это повторится, то я буду вынужден попросить его сдать значок».

Теперь на Перси изумленно уставились и его братья. До этого момента они не понимали, что он рисковал своим драгоценным постом старосты.

«Ты это сделал для меня? – ахнул Рон. – Но ты ведь… всю жизнь хотел быть старостой».

Перси залился краской и пожал плечами, бормоча под нос что-то невнятное.

Дамблдор померцал глазами на Артура: «Как я уже говорил, Перси поддался на серьезную провокацию – он напал на мальчика, который попытался наложить Круцио на юного Рональда». Артур смертельно побледнел. Он протянул руку и прижал Рона к себе, в то время как Дамблдор улыбнулся и предоставил семейству самому разбираться дальше.

«Ты в порядке?» - снова спросил Артур, тревожно оглядывая младшего сына.

Теперь настала очередь Рона краснеть. «Я в порядке, пап, - от смущения он начал дергать себя за ухо. – Э… меня спас Драко Малфой. В смысле, он прибежал туда до Перса и близнецов. Так что это он остановил проклятие».

Артур обернулся и посмотрел на Драко Малфоя, который сейчас стоял рядом со своим отцом: «Малфой спас тебя? А он знал, что это ты?»

Рон улыбнулся: «Ага. Только понимаешь, я помогал Гермионе, а она помогала Гарри, а Гарри теперь ребенок Снейпа, а это делает его змеей, а значит я помогал змее, а Малфой помог мне».

Артур моргнул, пытаясь все это переварить. Он повернулся к Гарри: «Значит, ты тоже пострадал?»

Гарри переминался с ноги на ногу. Он все еще не привык, что другие люди о нем беспокоятся. «Не особо. То есть, да, они пытались схватить меня, но вы бы только видели, мистер Уизли… эм, дядя Артур. Все прибежали и как прыгнут на тех парней, и потом все было кончено, и Драко наябедничал на Смита, и Перси просто взбесился и как на него бросится, и слизеринской старосте пришлось его хватать и останавливать».

«Одной такой симпотной…»

«…и фигуристой…»

«…слизеринской старосте», - коварно добавили близнецы.

Артур уставился на Перси. «И ч-что это за староста, сынок?» - неуверенно спросил он.

«Давиделладжонс, - очень тихо и очень быстро пробормотал Перси, не отрывавший глаз от своих ботинок. - Онастоитвонтамсгермионой».

Артур посмотрел туда, где рядом с маленькой гриффиндоркой возвышалась стройная темнокожая девочка. Глаза Артура стали круглыми от удивления.

«Она такая классная! – с восторгом воскликнул Гарри. – Дядя Артур, она даже страшнее Флинта! И она почти… эм… сделала что-то очень плохое с одним из тех, кто на меня напал».

«Неужели? - брови Артура поползли еще выше. По крайней мере, Молли такую девочку одобрит. Он задумчиво посмотрел на Перси, который казался смущенным и гордым одновременно. – Мальчики, дайте-ка мне переговорить с вашим братом наедине».

Перси быстро встретился взглядом с отцом, но тут же снова опустил его. Он ссутулил плечи, как будто в ожидании удара, и отошел на несколько шагов в сторону. Гарри и остальные мальчики со страхом наблюдали за ними.

«Дядя Артур, вы ведь его не будете ругать, правда?» - нервно спросил Гарри. Он вспомнил, как волшебник признался, что иногда от его затрещин больно дольше, чем несколько секунд.

«Ага, пап, - встрял столь же обеспокоенный Рон. – Он ведь меня защищал. Пожалуйста, не наказывай его по-настоящему».

«Да ладно тебе, пап…» - вмешались близнецы.

«…это ведь не то же самое…»

«…что один из наших розыгрышей».

«Перс тут…»

«…защищал малюсенького Ронечку».

«Нельзя же сердиться на него…»

«…за это».

Артур все-таки оторвался от них и подошел к Перси. Прежде чем он успел сказать хоть слово, староста выпалил: «Прости! Я знаю, что так нельзя, но когда я услышал, что он хотел сделать с Ронни, я как с цепи сорвался. Я понимаю, что директор разозлился, и профессор Макгонагалл сказала мне, что если она еще раз услышит от меня такие слова, то пошлет мне мыльное заклинание в рот, но я…»

«Сынок, успокойся. Выдохни».

Перси подчинился и робко посмотрел на отца: «Извини. Просто я уже так давно не попадал в неприятности, и я вроде как запаниковал».

Артур улыбнулся: «Я знаю. Благодаря близнецам я уже и забыл, каково это ругать только одного ребенка. А теперь к делу – профессора очень огорчились?»

Перси взглянул на него исподлобья: «Ну… директор пригрозил, что лишит меня значка старосты, если такое повторится. Но при этом он очень сильно мерцал глазами и скормил мне почти дюжину лимонных долек, так что не похоже, что он сильно огорчился. И, эм, профессор Макгонагалл наорала на меня за непристойные слова, но не за проклятие с язвами, так что, наверное, она тоже не очень злится. Я хочу сказать, ты ведь ее знаешь – когда она сильно огорчена, она не утруждает себя криками, а сразу наказывает, и если меня она лишь отчитывала пару секунд…»

«…Значит, она не злилась, - закончил за него Артур. – Хорошо. Ты же знаешь, что мы с мамой очень гордимся твоими достижениями здесь, в Хогвартсе, и для нас очень важно, что ты стал старостой, - Перси вздрогнул в ожидании худшего. – Но семья гораздо важнее, и я просто счастлив, что с твоими приоритетами все в порядке, - у Перси отвалилась челюсть. – Кстати. Расскажи-ка мне про эту мисс Джонс».

Пока его сын смотрел на него выпученными глазами, Артур запустил руку в карман: «Вот, держи, когда поведешь девушку в Хогсмид, пригодятся несколько галлеонов».

Пока Артур говорил с Перси, Снейп поймал взгляд Гарри и подозвал его командным жестом. Он не позволит мальчику болтать что попало, пока бешеные журналистки рыскают где-то рядом.

Гарри послушно подбежал к нему. «Не отходите от меня ни на шаг, пока я не скажу», - строго приказал его опекун. Загнав паршивца в стойло, Снейп оглянулся на других учеников. Уизли были рядом со своим отцом. Старшие ученики – Вуд, Белл, Флинт и Джонс – держались друг друга, причем Джонс взяла гриффиндорскую всезнайку под крыло. Оставался только Драко.

Драко стоял рядом со своим отцом, ожидая, пока тот оторвется от заместительницы директора. Лишь легкая бледность мальчика выдавала его страх, но Снейп слишком хорошо изучил взрывной темперамент Люциуса Малфоя. И хотелось бы верить, что мальчик не успел узнать его по личному опыту, но судя по выражению лица Драко, он был приучен бояться отцовского неудовольствия. «Идите за мной», - огрызнулся он на Гарри. Поттер не единственный ребенок с жестокими родственниками.

Он подошел к Драко, который не отрывал выжидающего взгляда от Люциуса, и положил руку мальчику на плечо. Драко вздрогнул, но тут же расслабился, когда понял, что это глава его факультета. Гарри улыбнулся и (как всегда, не вникая в смысл происходящего) подтолкнул Драко локтем. Драко выдавил из себя слабую улыбку и тут же снова повернулся к своему отцу.

Наконец, Макгонагалл отвернулась от посетителей с удовлетворенной кошачьей ухмылкой, и все трое взорвались громкими криками.

«Как вы смеете обращаться со мною, будто с непослушным ребенком!» - исходил пеной Министр.

«Кляп для гостей Хогвартса – заглушающее заклинание лишает Министра голоса», - забормотала Скитер своему перу, игнорируя протесты Фаджа.

«Постойте, погодите! Вы не можете так написать!» - спорил он, пытаясь привлечь ее внимание.

«Драко», - обратился Люциус ласковым голосом, одновременно сжав свою трость так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Его сын громко сглотнул, и Снейп почувствовал дрожь мальчика.

«Люциус», - перебил его Снейп.

Малфой оторвал взгляд от сына и тут же подозрительно прищурился, когда понял, кто к нему обратился. «Северус», - ответил он.

«Здрасьте! – вмешался Гарри. Рядом со своим опекуном мальчик чувствовал себя в полной безопасности, так что он не смущаясь протянул руку. – Мистер Малфой, я Гарри Поттер. Один из друзей вашего сына».

Люциус удивленно моргнул: «Вы… в самом деле?» Он довольно рассеянно пожал Гарри руку.

Драко нервно прикусил губу, почувствовав неожиданную надежду. Отец приказал ему подружиться с Поттером, и Люциус не скрывал своего раздражения, узнав о провале Драко в хогвартском экспрессе. Может быть, такой поворот событий задобрит отца?

«Прошу прощения», - новый голос заставил их обернуться, и Драко заметил, как помрачнел отец, увидев говорившего.

«Что тебе надо, Уизли?» - как обычно, он выплюнул эту фамилию с откровенным презрением.

«Я хочу поблагодарить твоего сына, Малфой. Он спас моего младшего мальчика от Круциатуса, - Артур подошел ближе и протянул Драко руку. – Я отец Рона, Драко. Твой поступок был очень храбрым и благородным. Я и вся моя семья благодарны тебе за помощь Рону».

Драко боязливо посмотрел на своего отца, но чистокровные манеры пересилили. «Не за что, сэр», - сказал он, отчаянно надеясь, что отец не устроит ему выволочку за рукопожатие с предателем крови.

Артур улыбнулся ему: «Быть может, на каникулах ты зайдешь в гости к нам в Нору? Рон говорит, что ты любишь квиддич – обычно нам хватает игроков для двух команд».

«Э, спасибо, сэр».

Артур повернулся к Люциусу. «Такой сын делает честь твоей семье, Малфой, - он протянул руку. – Должно быть, ты очень гордишься им».

Люциус в изумлении уставился на протянутую руку, а затем оглядел зал. Все глаза были устремлены на него. Он с трудом сглотнул. Уизли был сотрудником низшего звена в Министерстве, предателем крови, противником Темного лорда, а его общественное положение оставляло желать лучшего. С другой стороны, он был главой древнего – хоть и обедневшего – чистокровного рода, и многие в Волшебном мире уважали и любили его. Публичное оскорбление Уизли не принесет Люциусу никакой выгоды, а возможно и оттолкнет от него других, более влиятельных волшебников.

«Э, благодарю тебя», - Люциус буквально подавился этими словами, неловко пожимая Артуру руку.

Яркая вспышка заставила его застонать вслух. Ну, разумеется, чертова журналистка захочет это сфотографировать.

«Героизм отпрыска рода Малфоев примирил два враждующих древних семейства! – зашипела Скитер своему перу, а затем переключилась на темноволосого мальчика, стоявшего прямо перед ней. – Гарри Поттер, ты считаешь, что Хогвартс слишком опасен для тебя? Ты боишься за свою жизнь? Мальчик, который выжил, теперь живет в страхе?»

Гарри моргнул: «Чего?»

«Мальчик счастлив в этой школе. Его единственный страх – предстоящие экзамены», - спокойно заметил Снейп, приобнимая Гарри за плечо и вставая между подопечным и журналисткой.

Скитер выпучила глаза, а магическая камера снова вспыхнула. «Глава факультета Слизерин и его ученики защищают Мальчика, который выжил?» - спросила она.

«Ну, я типа…» - Снейп крепко сжал плечо мальчика, не дав Гарри объяснить, что он типа почетный слизеринец.

«Он был отсортирован в Гриффиндор, но он также связан со Слизерином», - кратко ответил Снейп, хотя он сомневался, что ведьма удовлетворится таким ответом.

Скитер нахмурилась: «Связан как? За последние шесть поколений ни один Поттер не учился на Слизерине, даже его крестный отец был гриффиндорцем, в отличие от остальной семьи Блэков».

«Крестный отец?» - Гарри навострил уши.

«Разве это не ужасно, что тебя преследует собственный крестный? – спросила Скитер, наклоняясь к Гарри. – Что ты думаешь о его побеге? О его предательстве? Ты боишься, что он сможет проникнуть… а-а-ай!» - допрос ребенка внезапно прервался, когда Снейп схватил ее за локоть и силой оттащил в другой конец зала.

«Не смейте говорить с мальчиком о его крестном. В противном случае, я прекращу это интервью и отправлюсь прямиком в редакцию «Придиры» вместе с Поттером. Вам понятно?» - прошипел Снейп, стоя нос к носу с журналисткой.

Глаза за очками быстро заморгали. «Это значит, что я могу взять у него интервью, если не буду упоминать побег из Азкабана?» - уточнила она.

«Совершенно верно», - он отпустил ее руку и сделал шаг назад. Скитер громко выдохнула и поправила свою мантию.

«И какое вам вообще до этого дело?» - ворчливо огрызнулась она. Когда Снейп перестал угрожающе нависать над ней, журналистка быстро вернула былой гонор.

«Потому что он мой опекун!» - радостно сообщил ей Гарри.

Скитер, Малфой и Фадж застыли на месте, уставившись в изумлении на Снейпа, который лишь усмехнулся, глядя на них. В глубине души он опасался, что они услышат, как громко забилось его сердце.

«Что? – взорвался Фадж. – Чье это распоряжение?»

«Пожиратель смерти получил опеку над Мальчиком, который выжил!» - от подобного заголовка Скитер пришла в настоящий экстаз.

Малфой старший повернулся к наследнику, лопаясь от ярости, и Драко испуганно вскинул руки: «Я сразу отправил письмо с совой, отец! Я все про это рассказал!»

Люциус остановился - непривычная искренность сына не вызывала сомнений. «Очевидно, твоя дражайшая матушка не сочла нужным поставить меня в известность, - прорычал он сквозь зубы. Он смерил Снейпа расчетливым взглядом. – А ты, я смотрю, быстро сориентировался, Северус».

«Я требую, чтобы мне сообщили, кто несет за это ответственность! – не унимался Фадж. – Предполагалось, что мальчик живет с родственниками-магглами! Кто решил…»

«Я решил», - тихо сказал Дамблдор, но недюжинная сила, скрытая в этих словах, заставила всех умолкнуть.

«Но… но… но я же Министр», - возразил Фадж чуть ли не умоляющим тоном.

«Да, вы занимаете слишком ответственный и важный пост, чтобы отвлекаться на такие мелочи как условия жизни каждого отдельного ребенка, - вежливо согласился Дамблдор, стараясь говорить медленно и разборчиво для журналистского пера. – Более того, поскольку я нес ответственность за размещение этого мальчика десять лет назад, то логично предположить, что именно я займусь переводом мальчика под новую опеку в соответствии с насущной необходимостью».

«Директор! Почему пришлось передать опеку? – окликнула его Скитер. – Вы подтверждаете, что все это время мальчик жил у магглов? Они не справлялись со своими обязанностями?»

Дамблдор обменялся взглядом со Снейпом: «Мисс Скитер, я подтверждаю, что в течение нескольких лет Гарри жил у своих родственников, которые действительно являются магглами. Тем не менее, обстоятельства изменились, и не так давно стало ясно, что Гарри больше не сможет оставаться у них. Мальчику были нужны новые опекуны, и к моей огромной радости профессор Снейп изъявил желание взять на себя эту роль».

«Пожирателю смерти доверили Мальчика, который выжил?»
Взгляд Дамблдора потерял былое мерцание, когда он сказал: «Профессор Снейп был нашим шпионом среди Пожирателей смерти, мисс Скитер. Список его военных заслуг вызывает уважение и был подтвержден многими свидетелями, помимо меня самого, - его глаза напоминали синюю сталь. – Не хотите же вы сказать, что министр Фадж и я допустили, чтобы известный Пожиратель смерти преподавал в Хогвартсе?».

«Конечно нет! Даже не думайте! Как вы можете предполагать подобное?» - гневно запищал Фадж.

Снейп почувствовал на себе сардонический взгляд Люциуса, но отказался смотреть в его сторону.

«Профессор, а что…» - послышался растерянный голос Гарри, и Снейп наклонился к мальчику.

«Мы обсудим это позже. Пока не задавайте никаких вопросов», - тихо прошептал он на ухо Гарри.

Гарри прикусил губу и покорно кивнул.

Скитер быстро сменила тактику. «Приношу свои извинения за столь скоропалительные выводы, - сказала она без малейшего раскаяния в голосе. – Но почему именно профессор Снейп? Он ведь холостяк, не так ли? Какие качества делают его достойным опекуном для Гарри Поттера?»

Снейп изогнул одну бровь и с вызовом посмотрел на директора. Хороший вопрос.

Дамблдор широко улыбнулся: «Северус Снейп был ровесником родителей Гарри. Они все были одноклассниками здесь, в Хогвартсе. Более того, профессор Снейп и мать Гарри были друзьями детства. Кому как ни старому другу позаботиться об осиротевшем ребенке?»

Теперь Гарри и оба Малфоя удивленно уставились на Снейпа, а он сам тем временем готовился задушить директора его собственной бородой. Как он посмел сделать достоянием всего Волшебного мира такую личную информацию?

Люциус подозрительно прищурился: «Что-то я не припомню большой дружбы между Джеймсом Поттером и Северусом Снейпом, директор, а ведь пару лет я учился в Хогвартсе вместе с ними».

Дамблдор невозмутимо поднял руку. «В самом деле, Люциус – Северус и Лили всегда были ближе, чем Северус и Джеймс. Но ты ведь прекрасно знаешь, как быстро вспыхивают и гаснут школьные ссоры, - Снейп едва удержался от гневного смешка. Назвать жестокие преследования Мародеров простой «школьной ссорой»? – Однако мрачный лик войны обнажает истинную природу человека. Когда Поттерам пришлось скрываться, никто не сделал столько же для их защиты, сколько Северус Снейп. И я совершенно уверен, что где бы они сейчас ни были, Лили и Джеймс очень благодарны Северусу за любовь и заботу об их сыне».

Теперь Люциус смотрел на него с неприкрытым подозрением, а Снейп буквально задыхался от ярости, слушая, как нагло директор манипулирует правдой. Да, он прилагал все возможные усилия для защиты Поттеров – после того как понял, кого именно предал Волдеморту, рассказав то проклятое пророчество. Да, технически он был таким же членом Ордена, как и Поттеры, но они никогда не пересекались, поскольку о его шпионаже было известно лишь Дамблдору. Хуже того, как только Альбус может пороть эту чушь насчет «любви и заботы» к паршивцу? Можно подумать, ему очень дорог этот маленький негодник! Неудивительно, что глаза у мелкого монстра сейчас сияют как звезды! А все благодаря такому творческому подходу директора к фактам. И что ему делать с мальчиком, когда тот узнает о реальном положении дел?

«Правильно ли я понимаю, что вы полностью уверены в профессоре Снейпе, директор?» – спросила Скитер, в то время как ее перо строчило с безумной скоростью.

Получив кивок Дамблдора, она повернулась к Министру: «А вы, господин Министр? Что вы можете сказать по этому поводу?»

Фадж громко сглотнул, чувствуя себя загнанным в ловушку. С одной стороны, он вовсе не хотел, чтобы какое-то крючконосое, нефотогеничное ничтожество захватило контроль… э, получило опеку над Мальчиком, который выжил. Не говоря уже о кандидате, чей военный послужной список, скажем так, поддается широкой интерпретации. С другой стороны, это похоже на свершившийся факт и его сопротивление будет открытым выпадом против Альбуса Дамблдора. Министр нервно потирал руки. Лучше все свалить на старого олуха – в случае проблем, он не будет нести никакой ответственности.

Приняв решение, он моментально перешел в свой режим для прессы. «Ну что тут скажешь, Рита, - возвестил он с широкой улыбкой. – Как и было сказано, Министр магии не может уделять отдельное внимание каждому делу об опеке в Волшебном мире, даже если речь идет о Мальчике, который выжил. Я доверяю нашим органам опеки и попечительства, которые заботятся о благополучии ребенка под тщательным контролем со стороны вышестоящих органов, и конечно, раз директор Альбус Дамблдор взял на себя личную ответственность по этому делу, то я верю ему на слово, если он говорит, что нашел подходящего опекуна для маленького Гарри».

Скитер повернулась туда, где возмущенно хмурился Гарри – ему совсем не понравилось, что его обозвали «маленьким».
«А ты что скажешь, Гарри? Что ты думаешь о своем опекуне? Директор принял мудрое решение?»

Гарри смерил журналистку гневным взглядом. «Директор ничего не решал, - рявкнул он, удивительно напоминая одного зельевара. – Это я решил. Я попросил профессора Снейпа стать моим опекуном».

Скитер удивленно заморгала: «Ты решил? Ну, ладно. Э, профессор, это несколько неожиданно, но, похоже, что вы заручились поддержкой Министра магии, главы Визенгамота и Мальчика, который выжил».

«У него также есть поддержка нашей семьи, - вставил Артур Уизли. – Мы были друзьями родителей Гарри, и нас всегда волновало благополучие мальчика. Мы скучали по нему все эти десять лет, и были счастливы обновить наше знакомство, когда он начал учиться в Хогвартсе. Мы наблюдали за ним и его опекуном, и мы считаем профессора Снейпа идеальным кандидатом на эту роль».

«Еще одно признание, - сказала Скитер, хотя расчетливое выражение ее глаз противоречило ее жизнерадостному тону. – Ну, надо же, профессор. Должно быть, вы исключительный человек, раз заслужили такие похвалы».

«Он такой и есть! – ответил Гарри, которому совсем не понравились сладкие речи ведьмы. – Он здоровский. Он сделал так, что все в Слизерине и Гриффиндоре присматривают за мной. И когда те четыре мальчика набросились на меня, то мне все помогали. Гермиона их остановила, когда рядом никого не было, а потом Драко и Рон пришли и помогли, а потом Драко спас Рона от какой-то Крупы…»

«Да не «крупы», а «круцио»!» - зашипел на него Драко.

«Э, точно, какой-то круцио штуки, а потом остальные их схватили. И профессор Снейп подарил мне комнату, и одежду, и метлу, и…» - Гарри умолк, только когда Снейп сжал его плечо почти до боли.

«Достаточно», - тихо сказал ему Снейп, хотя в глубине души он был вне себя от ярости. Этот монстр! После всех попыток Альбуса скрыть плохое обращение его магглских родственников, маленький идиот болтает, как он рад комнате и одежде, демонстрируя, насколько ему непривычны предметы первой необходимости.

По счастью, внимание Скитер привлекли другие его слова: «Малфой и Уизли действуют заодно. Надо же! И какова ваша реакция на это, мистер Малфой? И правда ли, что вы хорошо знаете профессора Снейпа вот уже много лет?»

Люциус невозмутимо посмотрел на Снейпа: «Знаю ли я профессора Снейпа? Это прекрасный вопрос, мисс Скитер. Какое-то время мы оба учились в Хогвартсе, это верно».

Гарри улыбнулся ему. «И они тогда были друзьями, а теперь мы с Драко дружим!» – он приобнял Драко за шею, а Скитер немедленно сделала фотографию.

«Пойдемте, - сказал Гарри, таща Драко к остальным детям, - встретитесь с другими учениками, которые помогли во время битвы».

Скитер почуяла передовицу и поспешила вслед за ними.

«Так это те смелые ученики, которые победили нападавших, гммм?» - Фадж засеменил за журналисткой, не желая оказаться вне центра внимания.

Дамблдор последовал за ними, чтобы представить учеников. В результате Снейп и Малфой остались наедине, уставившись друг на друга.

«Ну и ну, Северус. Так ты и в самом деле был предателем, - сказал Люциус тихим, но полным злобы голосом. – Глупо было доверять грязному полукровке вроде тебя».

«Раз ты сам такой преданный слуга, Люциус, что же ты не гниешь в Азкабане как настоящий борец за идею чистокровного превосходства? Зачем ты заявил об Империусе и отрекся от нашего Лорда?»

Взгляд Люциуса мог испепелить на месте. «Что за игру ты затеял, Северус? Как долго ты планируешь прятаться за мантией старого дурака Дамблдора? Когда вернется Темный лорд, его гнев…»

Северус зевнул: «О, Люциус, ты говоришь как зеленый юнец. От тебя я ожидал большего».

Малфой недоуменно посмотрел на него: «Что?» Как смеет Снейп быть глухим к его угрозам? Разве он не боится мести Волдеморта?

«Посмотри на директора, Люциус. Как ты и сказал, он очень старый волшебник. Могущественный, да, но время властно и над ним. Сколько ему осталось, как ты думаешь?»

«Тогда что ты затеял? Когда Темный лорд вернется…»

«Люциус, Темный лорд тоже далеко не мальчик. Да, он моложе Дамблдора, но то же самое можно сказать почти про весь Волшебный мир. Ты меня разочаровываешь. Мы были почти детьми во время первой войны, но сейчас… я надеялся, что ты вырос».

«Что это должно значить?» - гневно спросил Люциус.

«Дети следуют за старшими. Но времена меняются. Люди взрослеют и стремятся к собственной власти».

Люциус презрительно фыркнул: «Неужели ты воображаешь себя более могущественным, чем Дамблдор или Темный лорд?»

Снейп вздохнул. «Ты не видишь картины в целом, Люциус. Это Нарцисса объясняет тебе все статьи из «Ежедневного пророка» по утрам? – игнорируя растущую ярость собеседника, Снейп продолжил. – С годами сила Дамблдора слабеет. А что касается Темного лорда, то его победил младенец. И что же станет, когда этот ребенок вырастет?»

Малфой покачал головой: «О чем это ты говоришь?»

«Люциус, Темный лорд однажды уже был побежден. Ты не думаешь, что то же самое произойдет, когда он вернется?»

«Это было слепое везение. Чистая случайность».

«Подумай как слизеринец, Люциус, - сказал Снейп с открытым презрением в голосе. – Ты действительно веришь, что Темного лорда на пике могущества можно победить с помощью слепого везения? А если и так, то не переоценил ли ты его силу?»

«И поэтому ты решил стать союзником старика? Зачем?»

«Старик находится прямо здесь, в отличие от Темного лорда. И старик не вечен. Когда он умрет, появится свободное место, независимо от возвращения Темного лорда. И кто займет место Альбуса в качестве Защитника света?»

Люциус проследил его взгляд до лохматого ребенка, который с энтузиазмом помогал директору представлять учеников. «Ты не можешь всерьез полагать…»

«Не будь наивным, Люциус. Смог бы ты заманить сюда журналиста уровня Скитер, если бы «Мальчик, который выжил» не участвовал в потасовке? Весь Волшебный мир уже считает его преемником Дамблдора де факто. После своего возвращения у Темного лорда не будет выхода – ему придется победить или подкупить его. В обозримом будущем этот ребенок станет центром борьбы темной и светлой стороны».

Люциус ухмыльнулся: «И ты хочешь стать преданным псом старика, в надежде…»

«Разве до тебя не дошло, что я не самый преданный пес для кого бы то ни было?» - спросил Снейп елейным голосом.

«Ты собираешься натаскать щенка Поттера, чтобы подарить его Темному лорду?» - пытался понять Люциус.

«Люциус! Будь мужчиной! Ты самостоятельный волшебник, а не подросток, которого тянет в банду детей постарше. Сила Дамблдора на исходе. Темный лорд пропал, и по возвращении ему придется заново собирать сторонников. Зачем мне союз с любым из них?»

«Ты готовишь мальчика стать третьей силой в игре? – выдохнул Малфой, его глаза округлились. – Мерлин, ну тебе наглости не занимать!»

Снейп позволил себе слегка улыбнуться: «Скажем так, когда Темный лорд вернется, его главной проблемой будет не Дамблдор и не Министерство».

«А мальчик?»

Он равнодушно пожал плечами: «Мальчик есть мальчик. Ему нужно твердое руководство. Я его предоставлю».

«А директор?»

«Он хочет сам управлять им. Полагаю, Темный лорд попытается сделать то же самое, когда появится. А мы посмотрим, кто будет его контролировать на самом деле, - Снейп пристально посмотрел на Малфоя. – А ты, Люциус? Чего ты хочешь? Ты останешься на стороне проигравших или станешь союзником тех, кто однажды уже победил?»

Малфой презрительно ухмыльнулся: «Ну, скажем так, раз ты говоришь не о мерцающем идиоте, то я заинтригован. Ты играешь в очень опасную игру, Северус. Если Дамблдор узнает, что ты готовишься выступить против него…»

«Почему ты думаешь, что он этого не знает? – промурлыкал Снейп. – Он стар, но еще не впал в маразм. Он устал, но не ослаб. У него свои взгляды на то, как лучше подготовить мальчика. У меня свои. Если я не преуспею в этом, то я не заслужу успеха на войне, не так ли?»

«Чего ты хочешь от меня?»

Снейп пожал плечами: «Завтрашний газетный номер сообщит, что твой наследник вошел во внутренний круг Поттера. Если Темный лорд вернется, это может быть к лучшему или к худшему – в зависимости от его настроения. Как только я откажусь выдать ему мальчика, я стану следующей мишенью, но твое положение вряд ли претерпит серьезные изменения. Было бы очень… интересно… узнать о планах Темного лорда».

«Ты предлагаешь мне стать шпионом?»

«Нет, Люциус, я предлагаю тебе продолжить думать о благе рода Малфоев. Как ты смотришь на то, чтобы сохранить все варианты и всех потенциальных союзников в интересах твоего рода… и твоего наследника?»

Оба волшебника посмотрели в сторону учеников, вставших рядом для групповой фотографии – завтра она украсит передовицу «Ежедневного пророка». Гарри, Рон и Драко стояли впереди, смеясь и обнимая друг друга за плечи.

Гермиона оказалась немного на отшибе, пока улыбающийся Гарри не взял ее за руку. В ответ она ослепительно улыбнулась и встала поближе. За первогодками три строгих старосты скрестили руки на груди, в то время как близнецы Уизли ухмылялись с одного края, а на другом конце Оливер и Кэти пытались попасть в кадр. Гермиона бросила один взгляд назад, и Джонс ободряюще похлопала ее по плечу, а затем пихнула Перси локтем в бок и медленно ему подмигнула. Пунцовый румянец на лице Перси был навеки запечатлен фотокамерой.

«Никогда бы не подумал, что у тебя такие амбиции, Северус, - медленно сказал Люциус, глядя на него в упор. – Это само по себе впечатляет. Считай, что теперь я проявляю… осторожный интерес».

Снейп слегка кивнул в знак понимания, не отрывая глаз от смеющихся и улыбающихся в журналистскую камеру детей. Это не амбиции, чистокровный ты простофиля. Это лишь отчаяние и желание защитить. Вот погоди, пока какой-нибудь психопат не назначит цену за голову твоего ребенка, посмотрим, как ты тогда запрыгаешь, чтобы он остался жив и здоров. Да я заключу сделку хоть с Мерлином, хоть с чертом, лишь бы отвести беду от паршивца. По сравнению с этим, превратить тебя, Дамблдора, Блэка и Фаджа в моих невольных союзников и заставить Скитер печатать то, что надо мне – просто детская забава.

Глава 20

Когда посетители все-таки отчалили, директор благодушно отослал всех в соответствующие классы, к вящему раздражению Снейпа. Он прекрасно понимал, что услышанное в Большом зале вызовет у паршивца множество вопросов, и ему не терпелось раз и навсегда все прояснить… Ну, или хотя бы первым рассказать собственную версию событий.

Именно поэтому Снейп устроил засаду, ловко перехватил мелкого монстра по пути на обед и потащил его в свои апартаменты, где домашние эльфы позаботились о еде, а зельевар позаботился о парочке объяснений.

«Я уверен, что легкая истерика Министра этим утром вызвала у вас некоторые вопросы, Поттер. Сейчас вы можете их задать».

Какое-то время Гарри задумчиво жевал сэндвич, а потом сказал: «Так вот кто этот странный человек в глупой шляпе? Какой-то министр?»

«Не какой-то министр, Поттер, а единственный Министр. Говоря точнее, Министр магии – аналог магглского премьер-министра».

От удивления Гарри выкатил глаза: «Хотите сказать, что существуют люди, которые за него проголосовали?»

Снейп вздохнул: «Признаюсь, что меня самого поражает этот факт».

«Так зачем он сюда приходил?»

«Министр подвержен большому влиянию со стороны мистера Малфоя, у которого часто возникают трения с директором насчет того, как следует управлять Хогвартсом. Узнав о происшествии прошлым вечером, мистер Малфой рассчитывал смутить директора. Именно поэтому он убедил Министра и прессу в лице мисс Скитер отправиться в Хогвартс».

Посмотрим, сможет ли твой гриффиндорский мозг сделать нужный вывод, думал Снейп, намеренно ограничивая свои объяснения и интерпретации в разговоре с паршивцем.

Гарри нахмурился. «Он хотел выставить директора в плохом свете? – медленно спросил он. – Думаете, у них это получилось?»

Снейп с трудом удержался от гордой улыбки. Так-то лучше. Мы еще сделаем из тебя слизеринца.

«Полагаю, мисс Скитер решит, что рассказать трогательную историю про вас гораздо выгоднее, чем поливать грязью директора», - ответил он.

Гарри улыбнулся от облегчения: «Тогда ладно. Не хотелось бы втянуть кого-то в неприятности».

«У вас еще остались вопросы?» - Снейп заставил себя это спросить, хотя у него кровь стыла в жилах от возможных ответов мальчика.

«Ага… она сказала, что у меня есть крестный. Это так?»

«Да».

Гарри подождал, но никакой дальнейшей информации так и не поступило. «А где он? А почему я его не знаю? А кто он? А когда…» - быстро выпалил мальчик.

«Поттер! Вы так скоро задыхаться начнете. Если не можете сформулировать внятный вопрос, то спросите о чем-нибудь еще!»

Гарри обиженно надулся, но любопытство помешало ему сохранять оскорбленное молчание: «А что такое Пожиратель смерти?»

Снейп пожалел, что не догадался принять успокоительную настойку перед разговором с паршивцем. «Вы знаете о том, как погибли ваши родители – реальную историю, а не тот бред, которым вас пичкали отвратительные магглы?»

Гарри помрачнел и кивнул: «Там был злой волшебник по имени Волан-на-Торт, который…»

«Никогда не произносите это… - Снейп умолк, а его лицо приняло какое-то странное выражение. – Что вы сейчас сказали?»

Гарри послушно повторил: «Там был злой волшебник по имени Волан-на-Торт…»

Снейп из последних сил сопротивлялся непреодолимому желанию упасть на пол и зайтись в смеховой истерике. «Нет, Поттер, - медленно ответил он, и лишь легкая дрожь в голосе выдавала его усилия сохранить свой нормальный, суровый облик. – Волан – это спортивный снаряд для одной магглской игры, и он не имеет отношения к торту – разновидности праздничного десерта. А имя Темного лорда…» - он наколдовал пергамент и крупно написал на нем ВОЛДЕМОРТ.

«О», - Гарри смотрел на слово, в то время как Снейп погрузился в приятные фантазии о возможной реакции Волдеморта, когда его назовут «Волан-на-Тортом». Может быть, Снейпу удастся придумать заклинание, которое заставит всех произносить «Волдеморт» только таким образом?

«Да, наверное, так лучше. А то тетя Петуния все время заставляла меня делать торты к ее собраниям клуба. Я еще думал, зачем злому волшебнику так себя называть? «Волдеморт» звучит чуть-чуть страшнее».

«Не произносите это имя в моем присутствии, - рявкнул Снейп, рефлекторно схватившись за левое предплечье. Только тогда он заметил злорадное презрение в голосе Гарри.

Очевидно, для одиннадцатилетнего мальчика «Волдеморт» был таким же причудливым выбором. – Называйте его Сами-знаете-кто».

Гарри наморщил нос. «Ну, это совсем глупо, - заспорил он. – Так говорят только девчонки. А давайте придумаем ему клевое прозвище, раз уж его по имени называть нельзя?»

Снейп удивленно моргнул. Способность одиннадцатилетних детей зацикливаться на самых незначительных и нелепых вопросах, никогда не перестанет его поражать. Неужели Гарри вообразил, что при выборе имени главной целью Темного лорда было угодить школьникам младших классов?

Мальчишки и девчонки! Кафе-мороженое Флориана Фортескью представляет конкурс «Назови Темного лорда»! Придумай самый Злой и Страшный титул! Первый приз – столик рядом с троном Темного лорда! Второй приз – бесплатный банана-сплит тролльского размера! От каждого принимается только одно предложение: жуликов ждет Круцио.

«В смысле, «Дарт Вейдер» - вот это хорошее имя для плохого парня. Даже «Скелетор» и то…»

«Достаточно, Поттер. Я очень сомневаюсь, что Темного лорда будет волновать, одобряете вы его имя или нет».

«Нет, ну просто интересно, это его настоящее имя, или это он хотел закосить под крутого? – не унимался Гарри. – В моем старом классе была одна девочка. По-настоящему ее звали Джанис, но в девять лет она решила, что хочет быть Анжеликой. На настоящее имя она даже откликаться перестала. И он такой же? В смысле, этот плохой волшебник? Выдумал себе новое имя?»

Снейп не верил своим ушам. После всех откровений, которые свалились на мальчика этим утром, паршивца больше всего волнует вкус Темного лорда по части имен. «Нет. Он урожденный Том Марволо Риддл. Он принял титул, - Снейп постучал пальцем по пергаменту, - в попытке дистанцироваться от далеко не идеального происхождения».

«Значит, у него тоже было паршивое детство? – спросил Гарри. – В старой школе как-то говорили, что у многих преступников было паршивое детство. Или они совсем спятили, потому что им не давали нужных лекарств. А ему давали лекарства?»

Невинный вопрос снова заставил Снейпа бороться с недостойным желанием захихикать. Идея о том, что деятельность Темного лорда объясняется нехваткой – как там их называют магглы? – «психоактивных препаратов» была крайне соблазнительной. Возможно, нужно было тайком добавлять в тыквенный сок Волдеморта парочку зелий, и тогда бы он сейчас вносил ценный вклад в общество, работая в Министерстве бок о бок с Артуром Уизли?

«Нет, - ухитрился он сказать почти спокойным тоном. – Темный лорд не был невинной жертвой психической болезни, и каким бы ужасным ни было его детство, оно не может служить ему оправданием. Он жестокий человек, который желал править миром, избавляясь от неугодных и терроризируя мирное население своей диктатурой. Он исповедовал ложную философию ненависти, согласно которой происхождение делает одних людей ниже других. Он презирал магглов и всех, кто с ними связан».

«Если он был таким плохим парнем, то зачем кто-то его поддерживал?»

Снейп едва не вздрогнул. Вопросы все больше задевали за живое. «Он был очень могущественным волшебником. Одно это привлекло многих – они хотели приблизиться к тому, кто обладает подобной магической силой… Некоторых людей опьянила идея власти, особенно тех, кому надоело чувствовать бессилие, - Гарри нахмурился, но кивнул. – Других его сила не обольщала, но заставляла бояться и потому искать с ним союза. Были и такие, кому пришлась по вкусу его философия, ведь она позволяла им чувствовать свое превосходство над другими людьми, особенно если их личные достижения и способности были куда ниже, чем у тех, кого они считали недочеловеками. А многие – возможно, большинство – волшебников и ведьм были слишком равнодушны и считали, что за них должны сражаться другие».

«Как сражались мои мама и папа?» - тихо спросил Гарри.

Снейп почувствовал тяжесть в груди: «Да».

«Они сражались с ним, а он убил их, потому что какая-то ведьма сказала про ребенка, и он решил, что это я?»

«Да. Было пророчество, что родится ребенок, который сможет победить его. Темный лорд пытался найти и уничтожить младенца. Вы были признаны одним из возможных кандидатов, и ваши родители начали скрываться. Однако их предали, и Темный лорд нашел вас».

Глаза Гарри блестели от слез. «И он убил их и пытался убить меня, но вместо этого я убил его и получил этот шрам, - закончил он. – Гермиона показывала мне про это книгу».

Снейп ненавидел себя за то, что собирался сказать, но он также понимал, что в долгосрочной перспективе мальчику нужно знать, что его ждет. «Нет доказательств, что вы убили Темного лорда, Поттер, - сказал он как можно бесстрастнее. – Вы заставили его исчезнуть, это очевидно, но вполне возможно, что он просто… временно отсутствует».

Глаза Гарри стали круглыми от удивления: «Вы хотите сказать, что он может вернуться?»

«Вполне возможно. Некоторые из его сторонников верят в его возвращение, и они продолжают хранить ему верность».

«Но в книге написано, что война закончена!»

«Многое из того, что написано в книгах, не соответствует действительности».

«Только Гермионе этого не говорите! - воскликнул Гарри. По его лицу пробежала тень. – Значит, какие-то люди до сих пор поддерживают его? Наверное, они меня недолюбливают».

«Совершенно верно. Именно поэтому вы должны учиться как можно усерднее – вам придется защищать не только себя, но и тех, кто вам дорог», - быстро добавил он, вспомнив, как недоразвито чувство самосохранения у Гарри.

«Поэтому те мальчики напали на меня?»

Снейп кивнул: «Они считали, что вы в ответе за несчастья их семей, хотя в действительности их родственники сами накликали на себя беду, совершив преступления».

«А в школе есть другие дети, которым я не нравлюсь из-за того, что случилось с Волан-на-Тортом?» - предположение настолько взволновало Гарри, что он не заметил, что опять употребил неправильное имя.

Снейп тоже решил не обращать на это внимания. Если Гарри повторит такую оговорку публично, то окружающие сочтут это гриффиндорской бравадой – не самый плохой вариант. Если Темный лорд действительно вернется и узнает, что его называют сладкой выпечкой, то от гнева у него может сбиться прицел Непростительных заклинаний.

«И в Хогвартсе, и в остальном Волшебном мире найдутся те, кого ожесточили ваши деяния, как и те, кто готов незаслуженно превозносить вас за них, - в ответ на непонимающий взгляд Гарри он перефразировал. – Некоторые люди будут любить вас за это, а другие возненавидят».

«Но это же просто глупость! Я даже этого не помню, правда! Я же просто Гарри – почему люди видят только этот шрам, а не меня?» - Гарри с раздражением откинул с лица челку.

«Многие люди – просто тупые бараны, которые предпочитают не утруждаться раздумьями».

«Но вы-то не такой! Вы не видите шрам! Вы видите только меня, - возразил Гарри. – Почему остальные этого не могут».

Снейп густо покраснел. Да, шрам мальчика никогда не ослеплял его – это сделало его внешнее сходство с Джеймсом. Так чем же он лучше тех, кто преклоняется перед паршивцем или желает ему смерти из-за молнии на его лбу?

«Как я уже говорил, мистер Поттер, большинство людей слишком глупы или ленивы, чтобы делать собственные выводы. Именно поэтому люди вроде мисс Скитер обладают таким влиянием, а идиоты вроде Корнелиуса Фаджа избираются министрами. Вам нужно памятовать об этом и не принимать на веру все, что вы читаете в прессе».

Какое-то время Гарри рассеянно играл с картошкой на своей тарелке. Наконец, он посмотрел ему в глаза и спросил: «Профессор, а почему та леди журналистка назвала вас Пожирателем смерти?»

Снейп с трудом сглотнул, заставляя себя сохранить прежнее выражение лица. «Пожирателем смерти, - начал он, - называют сторонника Темного лорда».

Гарри тут же вскинул голову и выкатил глаза: «Сторонника Волдиштуки! Но вы же не…»

«Я им был».

К его бесконечному удивлению Гарри не отпрянул от него в ужасе и не выбежал из комнаты с громким криком. Вместо этого мальчик начал буквально сверлить его взглядом, словно пытался прочесть его мысли. «Но директор сказал, что вы были шпионом, - произнес он наконец. – Я сам слышал».

«Так и есть, - Снейп выпил глоток воды.- Когда я примкнул к Темному лорду, я был очень молод и очень глуп. Со временем я осознал последствия своей ужасной ошибки и обратился к директору за помощью. При его содействии я стал шпионом в надежде, что так я смогу приблизить падение Темного лорда».

«Значит, сейчас вы больше не за Волдырь-на-Торте?» - осторожно уточнил Гарри.

«Нет, хотя многие думают обо мне иначе, как вы могли понять из вопросов мисс Скитер».

Гарри фыркнул: «Ну и дураки».

Снейп с укором приподнял одну бровь, хотя от заявления мальчика его охватило приятное теплое чувство.

«Нет, ну они правда дураки, - настаивал Гарри. – Это так же тупо, как когда люди судят обо мне по шраму. Они думают, что знают вас, из-за того что говорит эта журналистка».

«Гм», - Снейп не знал, что еще сказать. Беспрецедентное доверие паршивца вызывало у него восторг и ужас одновременно.

У Гарри тем временем возник новый вопрос: «Эм, а почему та леди спрашивала про моего крестного? Она говорила так, как будто я должен его бояться».

Снейп мысленно заскрипел зубами. Идиотка Скитер еще ответит за это. «Ваш крестный был ближайшим другом вашего отца. Во время учебы в Хогвартсе у Джеймса Поттера было три друга. К сожалению, они оказались идиотом, оборотнем и трусом, - Снейп ухмыльнулся, видя, как округлились глаза Гарри. – Ваши родители выбрали одного из друзей вашего отца в качестве крестного. Многие также верят, что именно этот человек, Сириус Блэк, был хранителем секрета о местоположении вашей семьи, когда они прятали вас. Поэтому когда Темный лорд нашел вас, все решили, что Блэк предал ваших родителей. За этим последовала схватка между вашим крестным и другим представителем их маленькой шайки, в результате которой несколько человек погибли, а второй волшебник бесследно исчез. Ваш крестный был схвачен и заключен в Азкабане – ужасном месте».

Гарри с трудом следил за его мыслью. «А зачем папа выбрал таких никудышных друзей? – захотел он узнать, и тут же ахнул. – Так это они обижали вас в школе!»

Снейп лишь слегка наклонил голову. Однако стоило ему увидеть испуганное выражение на лице Гарри, как он смягчился. «Ваш отец – со временем – начал серьезнее относиться к жизни, Поттер. Он продемонстрировал зачатки разума, когда влюбился в вашу мать и добился ее взаимности. Он также проявил огромную смелость, когда было сделано пророчество, и погиб героической смертью, защищая вас и вашу мать. Вероятно, его друзья не повзрослели в той же степени, что и он. Возможно также, что именно это вбило клин в их отношения, и привело к тому, что он был предан. Правда мне неизвестна. Пока они учились в школе, они только и делали, что привлекали к себе внимание и мучили тех, кто был слабее. К несчастью, я был их любимой жертвой, возможно потому, что очень часто я мог постоять за себя».

«Выходит, мой крестный помог убить моих родителей, а теперь он сидит в тюрьме», - угрюмо сказал Гарри.

«Не совсем так, - признал Снейп. – Во-первых, недавно ваш крестный совершил побег. Многие предполагают, что он постарается выследить вас, чтобы отомстить за поражение Темного лорда. Именно поэтому журналистка спросила, боитесь ли вы его».

Гарри сделал резкий вдох. «Вы не позволите ему обидеть меня», - сказал он слегка дрожащим голосом.

И вот снова эта теплота в груди. «Я никому не позволю обидеть вас, тем паче Сириусу Блэку», - он выплюнул это имя со всей двадцатилетней ненавистью.

Гарри расслабился: «Ну, тогда ладно. Как он вообще сможет сюда пробраться?»

«Именно, - согласился Снейп. – Тем не менее, я должен обратить внимание на еще одну неувязку. Как я уже говорил, ваш крестный был заключен в Азкабан. Однако он так и не предстал перед судом, и теперь Министерство собирается заново провести расследование».

Возмущенный Гарри смотрел на него с открытым ртом: «А как же его могли посадить без суда? Людей нельзя отправлять в тюрьму без суда… или можно?» - спросил он, внезапно вспомнив, что он больше не живет в мире магглов.

Снейп заерзал на своем стуле: «Обычно так и есть, но в тот раз все были так уверены, что он виновен, и было решено закрыть глаза на определенные… формальности».

«Но так же нельзя! Его что просто держали в тюрьме все это время? А если он этого не делал?»

«Таково мнение меньшинства, мистер Поттер», - Снейп фыркнул. Не дело, если паршивец начнет заявлять о невиновности Блэка, когда все вокруг ждут, что он будет дрожать от страха.

«Да, но…»

«Предстоит новое расследование и, вероятно, судебный процесс, так что сейчас это праздный вопрос», - тон Снейпа не допускал никаких возражений.

«Все равно это нечестно, - пробормотал Гарри. Когда он снова поднял голову, его брови сошлись на переносице от напряженных размышлений. – Если вы были шпионом, и все думали, что вы Пожиратель смерти, то почему когда Волдиторт, - Снейп махнул рукой на оговорки паршивца, - исчез, вас не отправили в этот Изкибублик?»

«В Азкабан. Я избежал тюремного заключения, потому что директор дал показания в мою защиту и рассказал о моей роли шпиона. Этот факт не был предан широкой огласке, но Министерство знает правду, и они поверили директору на слово».

Гарри нахмурился еще сильнее: «Так почему же директор не выступил в защиту моего крестного или хотя бы не заставил Министерство устроить над ним суд?»

Два бала за то, что рассуждаешь как змея, а не как лев, думал ухмыляющийся Снейп. «Прекрасная аргументация, мистер Поттер, - ответил он. – Такая прозорливость заслуживает шоколадную лягушку». С помощью Ассио он достал сладость, которую уже давно припрятал в своих апартаментах – все эти дурацкие книги с их советами заблаговременно готовить награды для паршивца.

Гарри изумленно разглядывал лягушку, которая очутилась прямо перед ним, но жажда шоколада быстро вывела его из ступора. «Спасибо! – воскликнул он, жуя лягушку. – Эм, а что такое прозливость?»

Снейп закатил глаза. Со словарным запасом паршивца нужно что-то делать – и срочно. «Прозорливость – это синоним сообразительности. Это значит, что вы способны разглядеть неприметные детали и сделать собственные выводы. В данном случае вы проявили прозорливость, когда заметили сходство между двумя не связанными случаями и запросили информацию по их поводу. Это было умно и показало вашу способность к критическому мышлению».

Лицо Гарри осветила довольная улыбка.

«Что касается ответа на ваш вопрос, то за ним вам придется обратиться к директору, поскольку о его мотивах может судить только он сам». Этот ящик Пандоры Снейп открывать не собирался. О, конечно, у него были свои подозрения, но он не планировал делиться ими с паршивцем.

Даже если Дамблдор был уверен в виновности Блэка, он все равно должен был настоять на судебном процессе… если только у него не было своих причин, чтобы быстро и тихо покончить с этим делом. Причин вроде крайне нетрадиционного решения поместить Гарри у Дурслей, например. Суд над Сириусом Блэком неизбежно поставил бы вопрос о будущем Мальчика, который выжил. А в то время Дамблдор очень тщательно скрывал все, что касалось Гарри. Это наводит на подозрения, что он был согласен поступиться этикой, лишь бы не привлекать внимания к Поттерам и их осиротевшему ребенку.

Он не хотел даже думать о том, действительно ли Дамблдор верил, что Блэк виновен, и суд будет лишь пустой формальностью, которая подвергнет Гарри риску нападения оставшихся Пожирателей смерти. Если же нет, и Дамблдор хладнокровно позволил Блэку окончить свои дни в Азкабане, чтобы Гарри вырос в выбранном им окружении… Нет, это мысль слишком кошмарна.

Однако даже если Дамблдор не был бессердечным интриганом, он все равно, черт возьми, не выполнил свой долг. Снейп не мог отделаться от чувства, что в результате невинный человек (ну, или Блэк) несколько лет незаслуженно страдал. Одно это убедило Снейпа не доверять директору жизнь Гарри. В лучшем случае Дамблдор был подвержен серьезным ошибкам, а значит, он не будет отвечать за безопасность Гарри. Больше не будет.

«Ну… а вы считаете, что он это сделал? Мой крестный, в смысле», - робко спросил Гарри.

«Подавляющее большинство жителей Волшебного мира считают его виновным, Поттер, в чем им помогли вздорные статьи Риты Скитер и ей подобных. Они не в силах допустить мысль о том, что Министерство может совершить столь огромную ошибку правосудия, - он откинул волосы назад. – Тем не менее, моим доверием Министерство не пользуется, так что у меня есть все основания полагать, что каким бы безрассудным и бессердечным ни был ваш крестный, фраза «все это знают» не является веским доказательством», - Снейп презрительно ухмыльнулся.

Гарри выглядел расстроенным: «Хорошо бы жизнь была проще и справедливее и…»

«Это лепет наивных недоумков, Поттер. Будь жизнь такой, вы никогда бы не провели десять лет своей жизни в магглской кладовке, с вами бы не обращались как с домашним эльфом и не избивали».

Гарри смущенно заерзал на стуле. «Все было не так уж плохо, - возразил он неубедительным тоном. – Я хочу сказать, обычно это была одна или две затрещины и все».

Снейп устремил на него гневный взгляд: «Вы давно строчек не писали?»

«Нет, сэр!» - поспешно заверил его Гарри.

Снейп смерил его задумчивым взглядом. «Если я начну обращаться с вашим другом, мистером Уизли, так же, как Дурсли обращались с вами, буду отвешивать ему «одну или две затрещины», вы одобрите мое поведение?»

«Вы такого не сделаете!» - запротестовал Гарри.

Снейп пожал плечами. «Почему нет, если это не так уж плохо? – подначивал он. – В конец концов, Уизли доведет кого угодно».

«Ладно! – рявкнул Гарри. Он чувствовал себя пристыженным и разозленным, хотя не совсем понимал почему. – Ладно, я понял!» И нечего его профессору так язвить. Просто Гарри не привык думать о том, как плохо с ним обращались. От этого и голова всегда болела. Лучше притворяться, что все не так уж плохо, только теперь профессор Снейп ему этого не позволяет.

«Хорошо, - ответил Снейп строгим тоном. – И чтобы я больше не слышал, как вы оправдываете этих отвратительных магглов или принижаете тяжесть их преступлений. Вы не заслужили такого обращения. Вы очень особенный ребенок, но ваша самооценка оставляет желать лучшего». Снейп посмотрел на паршивца очень страшным взглядом – пусть мелкий негодник не думает, что он подобрел.

Гарри снова заерзал – на смену раздражению пришла радость от слов профессора. Очень особенный ребенок. Он просто обожал, когда его профессор говорил вот такие вещи. Тем более что Снейп всегда говорит нормальным голосом, а не таким слащавым и ласковым, который Гарри только смутит. Когда тетя Молли называла его «милый» или «дорогой», то это было еще ничего, потому что мамы всегда так говорят. Но если профессор ударится в такие нежности, то Гарри провалится под землю от стыда. А так Гарри не чувствовал себя маленьким идиотом, который скучает по мамочке и папочке – просто у него был сильный и строгий опекун, который заботится о нем, хочет он того или нет. И гордость Гарри совсем не страдала.

«Хорошо, Поттер, теперь, когда вы пообедали, а я удовлетворил ваше неуемное любопытство, вы можете вернуться в свой класс», - приказал Снейп.

«Ладно, - охотно согласился Гарри, вставая и собирая свои вещи. – Так я сегодня помогаю вам с ингредиентами для зелий, да?»

«Если ваша домашняя работа будет отвечать моим стандартам», - предупредил Снейп.

Гарри закатил глаза. «Ладно, ладно. О, и Гермиона тоже придет», - крикнул он через плечо, открывая дверь. Мальчик так и не увидел ужаса на лице своего профессора.

Глава 21

Жизнь Гарри кардинально изменилась почти два месяца назад, но только сейчас он постепенно начинал чувствовать себя в Хогвартсе как дома. Трудно поверить, что целое магическое общество всегда было рядом с тем миром, к которому он привык. Однако эти перемены не шли ни в какое сравнение с тем, что теперь о нем заботились. Ему до сих пор было не по себе, когда он шел по коридорам школы, а люди, идущие навстречу, улыбались и вежливо с ним здоровались. Не говоря уже о таких странностях, как его профессор, которого волнует, как он себя чувствует и хорошо ли он питается. Он так привык считать себя «бременем», «проклятьем» и «никчемным приемышем», которого лишь снисходительно терпят, что мысль о том, что кто-то может добровольно заботиться о нем и испытывать к нему симпатию, все еще казалась ему дикой. Конечно, профессор Снейп не разглагольствовал о том, как сильно он любит Гарри, и никаких таких слащавых нежностей себе не позволял. Однако эта его манера становиться таким сверхопекающим или беситься, если мальчик называл себя «уродцем», говорила Гарри все, что ему нужно было знать.

Он до сих пор принимал питательные зелья, так что с его точки зрения пропущенный обед или пара шоколадных лягушек погоды не сделают. Снейп придерживался иного мнения, и когда Гарри так сильно опоздал на ужин, что чуть не остался без еды, профессор пригрозил ему сочинением на три фута о важности послушания. Гарри вовсе не хотел, чтобы его профессор так сильно переживал, тем более, что Снейп нервничал из-за любой мелочи – ест ли Гарри (и что он ест), где он находится, что он делает. Впервые на памяти мальчика кто-то хотел быть в курсе всего, что происходит в его жизни. Дурсли вспоминали о нем, только если он попадался под руку или не выполнял работу по дому.

Так что неудивительно, что по мере приближения Хэллоуина, когда все преподаватели и ученики без умолку трещали о праздничном пире, Гарри понял, что он не может сказать своему профессору правду. Если он скажет, что не хочет идти на праздник, то проявит черную неблагодарность. Так он только испортит вечер профессору Снейпу и остальным слизеринцам, не говоря уже о своих друзьях из Гриффиндора. Поэтому мальчик решил, что лучшая стратегия – помалкивать о своих проблемах.

Оказалось, что это проще сказать, чем сделать. Особенно если у тебя не то что один, а целых два лучших друга. Со дня Великой битвы Гарри считал, что они с Гермионой Грейнджер – настоящие друзья. Поначалу Рон был немного неуверен на ее счет: в конце концов, она же девчонка и зубрилка в одном лице. Однако после кошмарных откровений про ее семью, он слишком боялся Гермиону, чтобы дать ей от ворот поворот. К тому же, не прошло и недели, как он по заслугам оценил ее готовность помочь с домашними заданиями, не говоря уже о ее блестящих идеях насчет того, как можно разыграть близнецов. Такие неоспоримые достоинства быстро покорили его сердце, как, впрочем, и сердце Гарри.

«Что случилось, Гарри? – спросила его за обедом Гермиона. – Ты какой-то рассеянный».

«Ага, приятель, - Рон даже оторвался от еды, которую он уписывал за обе щеки. – Разве ты не рад предстоящему пиру?»

«Нет, - признался Гарри. – Я не очень-то хочу туда идти».

По выражению на лице Рона можно было решить, что у Гарри выросла еще одна голова. «Что?! Почему нет?»

Гарри отвел взгляд: «Просто не хочу и все тут».

«Ты говорил с профессором Снейпом или МакГонагалл? – спросила практичная Гермиона. – Может быть, тебя освободят от посещения».

Гарри наморщил нос: «Не хочу я им ничего объяснять. В смысле, какая разница, если меня там не будет?»

«Нам больше достанется! – радостно согласился Рон, но смутился, увидев выражение лица Гермионы. – Я хочу сказать, ты ведь не обязан приходить, кореш. Не вижу в этом ничего плохого. Ты же не уроки прогуливать собрался или что-то вроде этого».

«Вот именно! – воскликнул Гарри. – Думаете, ничего, если я не приду?»

Гермиона неодобрительно нахмурилась: «Я считаю, что ты должен спросить разрешения. Что в этом такого сложного?»

Рон закатил глаза: «Да иди ты, Гермиона! Ты еще начни спрашивать разрешение пойти в сортир и… ОЙ!»

«Нечего так грубить, Рональд Уизли! – осадила его гневная Гермиона. – Если я стараюсь избегать неприятностей, то это еще не повод надо мной издеваться».

«Ладно-ладно, - поспешно ответил Рон. - Успокойся».

«Я бы лучше пошел в библиотеку вместо пира, - сказал им Гарри. – Там никого не будет, и можно спрятаться за полками так, что мадам Пинс тебя не увидит».

«Я пойду с тобой, Гарри, - предложила Гермиона. – Сказать по правде, это пиршество меня тоже не слишком радует. Столько сладостей и конфет – мои предки меня убьют, если узнают, что я так объелась сахаром».

Рон смертельно побледнел. Как и у других чистокровок, у него теперь была фобия всех стоматологов, особенно родителей Гермионы. «Только не надо их злить! – заявил паникующий мальчик. – Иди в библиотеку вместе с Гарри, раз ему так хочется, - он сделал паузу. – Эм, наверное, я тоже могу пойти с вами», - добавил он несчастным тоном, бесцельно тыкая вилкой в еду.

Гарри и Гермиона тайком улыбнулись друг другу. Они оба прекрасно знали, что за «бездонная прорва» их лучший друг, и с каким нетерпением он ждет праздника.

«Блин, приятель, а я-то рассчитывал, что ты пойдешь на пир и прикроешь нас, - сказал Гарри разочарованным тоном. – Конечно, с нашей стороны нечестно отправлять тебя на ужин одного…»

«Нет-нет! – поспешно перебил его Рон. – Все в порядке. Я пойду. Ты прав. Если нас троих там не будет, то кто-нибудь заметит, а так я сделаю вид, что мы все на месте».

Вот так и получилось, что тем вечером Гарри и Гермиона укрылись в дальнем углу библиотеки, где делали домашнюю работу (и копировали свои записи для Рона), в то время как их друг обжирался конфетами за себя и за того гриффиндорца.

Оглядев битком набитый Большой зал, Снейп нахмурился. Обстановка была безумнее обычного – с таким-то количеством детей в праздничных нарядах, которые бесцельно шатались по залу и совсем не собирались аккуратно рассаживаться в соответствии с факультетами. Он пытался проследить, чтобы ни один змееныш-первогодка не дошел до сахарной комы (что неизменно заканчивалось расстройством желудка и слезным походом в больничное крыло), и чтобы паршивец Поттер не использовал праздник как предлог для истребления целой популяции шоколадных лягушек.

Вот только где же этот несносный ребенок? Как можно упустить в толпе настолько лохматую черную щетку? Где же… а, вот хотя бы Уизли, причем нужный представитель этого семейства. Снейп налетел на Рона как ястреб, неодобрительно разглядывая липкую физиономию негодника.

«Салфетку потеряли, мистер Уизли?» - спросил он с отвращением в голосе.

«Простите, профессор», - Рон начал поспешно глотать и вытирать лицо. Надо признать, что ему удалось избавиться от большей части сахарной пудры.

«В скором времени нам придется обсудить ваши возмутительные манеры за столом, - зловеще пообещал ему Снейп, оглядываясь вокруг. – Где мистер Поттер?»

«Эм, кажется, он пошел в туалет, - любезно объяснил Рон. – Вот его тарелка стоит», - он показал на тарелку, на которой лежали несколько конфет и половинка булочки с корицей.

Снейп тяжело вздохнул, борясь с желанием конфисковать эти сладости: «Скажите ему, что он может доесть то, что на этой тарелке, и все! Вам понятно?»

«Дасэр. Доесть то, что на тарелке. Ничего больше».

«Благодарю вас», - он заставил себя ответить негоднику повежливее и пошел прочь. После всего этого сахара дети всю ночь будут по потолку бегать, словно стая диких пикси. А этот идиот Альбус хуже их всех вместе взятых. «Хочешь ледяную мышку, Северус?» - директор протянул блюдо Снейпу, когда тот вернулся на свое место.

Снейп бросил на предложенные лакомства полный презрения взгляд и ответил со всей холодностью, на какую был только способен: «Нет, спасибо».

«Жалко, что его нрав нельзя изменить вместе с внешностью», - пробормотала Хуч, сидевшая в двух стульях от него.

Снейп осторожно поднял блюдо, лежавшее прямо перед ним. «Хочешь карамельное яблоко?» - любезно предложил он.

«О-о-о! Мое любимое!»

«А это не та штука, которая тебе в прошлом году чуть все зубы не повыдирала?» - спросил Хагрид с набитым ирисками ртом.

«ММММФФФФММММ!» - возопила в ответ Хуч, чьи зубы оказались намертво приклеены к яблоку.

«Ой, какая неприятность, - скорбно заметил Снейп. – Как я мог об этом забыть?»

Хуч устремила на него взгляд, который мог испепелить на месте, но она была слишком занята освобождением от яблока, чтобы сделать что-то еще. Жалобным стоном она призвала на помощь Помфри и МакГонагалл.

«Это было не очень-то хорошо с твоей стороны, мой мальчик», - отругал его Дамблдор, отчего Северус почувствовал себя нашкодившим одиннадцатилеткой.

«Она первая начала», - упрямо пробормотал он, чем еще больше усилил свое сходство с первогодками. Директор немного померцал на него, и Снейп был просто уверен, что древний волшебник вот-вот перейдет к тошнотворным нотациям.

«ТОЛЛЬ! ТРОЛЛЬ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ!» - по счастью, крики паникующего Квиррелла удачно предотвратили проповедь директора, а последовавший хаос заставил всех позабыть о проблеме карамельных яблок.

Дамблдор быстро приказал главам факультетов отвести своих подопечных в их общие комнаты, где защитные чары надежно укроют их от тролля и любого другого опасного создания. После этого преподавательский состав должен перегруппироваться и обыскивать замок, пока тролль не будет пойман.

«Я провожу мадам Помфри обратно в больничное крыло, - сказал Дамблдор Снейпу, - потом я встречусь с тобой и остальными главами факультетов здесь, - он задумался. – Если тролль в подземельях, возможно, твоим слизеринцам лучше укрыться где-нибудь еще?»

«Я возьму с собой Хагрида. Думаю, мы двое и старосты обеспечим безопасный путь, а если и нет, то мы пойдем окольным путем, и я оставлю своих учеников с Филиусом. А что насчет… того предмета? Очевидно, что это отвлекающий маневр, который позволит кому-нибудь забрать его».

«Я пойду проверю, - тихо сказала Минерва у них спиной. – Если тролль в подземельях, то мои ученики вряд ли его встретят».

Альбус кивнул и отправился проводить медиведьму в безопасность ее покоев. Снейп отдал приказы Хагриду и своим старостам, которые, в свою очередь, собрали всех змей в круги в соответствии с годом так, чтобы первогодки оказались в хорошо защищенном центре. Только после этого он побежал проверить, все ли в порядке с Гарри.

Он нигде не мог найти ни Гари, ни Рона, но поймал за рукав Перси: «Вы видели Поттера?»

«Нет, сэр, но первая группа учеников уже отправилась в Башню вместе с половиной квиддичной команды. Как только я приведу туда остальных, я их пересчитаю и удостоверюсь, что Гарри и Рон на месте».

Снейп кивнул и поспешил назад к своему факультету. Он не ставил под сомнение инстинкты защиты потомства у Перси. Гриффиндорский староста не забудет своих младших подопечных.

Пока Хагрид, Флинт и Джонс защищали тылы слизеринской группы, он сам возглавил ее и отвел в слизеринское общежитие. По дороге они никого не встретили, даже приведения куда-то делись, но Снейп не успокоился, пока Флинт не вошел в дверной проем за портретом. «Все в наличии, сэр, - отрапортовал староста. – Мы сосчитали их по головам прежде чем уйти, и никто не покидал наши ряды по дороге».

«Отлично. Вы и Джонс пройдитесь там и успокойте всех, в первую очередь, учеников младших курсов. Поощряйте их продолжать веселье. Я вернусь, как только тролль будет пойман, а замок будет в безопасности». Портрет за спиной Флинта закрылся, а Снейп добавил на него еще один слой защитных заклинаний.

«Идемте, - сказал он полугиганту. – Я хочу проверить, как там Гарри, а потом мы присоединимся к другим преподавателям».

Он поспешил к Гриффиндорской башне, где его путь преградила Полная леди, которая чуть ли не лопалась от злости в своей раме. «Нет! – гневно кричала она. – Я не откроюсь, пока мне не дадут отбой!»

«Открывай, чертова тупая мазня! Выпусти меня! – послышался приглушенный голос со стороны общей комнаты. – Клянусь, что я сведу с тебя всю краску, если ты не ОТКРОЕШЬ ЭТУ ГРЕБАНУЮ ДВЕРЬ!»

«Ну, знаете!» – воскликнул оскорбленный портрет. Однако тут она посмотрела на профессора, очень злорадно улыбнулась и открыла проход, из которого буквально вывалился Перси Уизли, угодив прямо в объятия Снейпа.

Зельевар поставил мальчика обратно на ноги, громко стукнув его ботинками о пол. «Мне казалось, глава факультета Гриффиндор обсудила с вами выбор выражений, мистер Уизли», - неодобрительно сказал Снейп.

«Их нет, профессор! – перебил его обезумевший от страха Перси. – Рон, Гарри, Гермиона. Они все пропали. Их нет в башне, и никто не знает, где они могут быть!»

Снейп разразился такой отборной руганью, что Полная леди испуганно отшатнулась, прикрыв уши руками, в то время как Хагрид и Перси посмотрели на него с невольным уважением. «Возвращайтесь в свою башню, мистер Уизли. Я обещаю разыскать этих маленьких идиотов, и помоги им Мерлин, когда я до них доберусь».

Перси кивнул и повернулся к проходу за портретом. «И да, мистер Уизли. Пять баллов с Гриффиндора за непристойный язык».

Перси поперхнулся. «Но, профессор, вы сказали…»

«Пять баллов или каминный звонок вашей матушке, мистер Уизли. Выбор за вами».

Староста сглотнул. «Пять баллов – вполне справедливо, сэр», - он поспешно скрылся в дверном проеме, пока его новоиспеченный дядюшка не передумал.

Снейп гневно посмотрел на закрывшийся портрет, наложил на него дополнительный слой защиты, а затем пробормотал: «И десять баллов Гриффиндору за отличную заботу о своем факультете». Затем, подав ухмыляющемуся Хагриду знак следовать за ним, он помчался обратно к Большому залу и остальным профессорам.

Глава 22

Когда Квиррелл поднял тревогу, Рон чуть было не ударился в панику. Тролль бродит по замку? Откуда? Он проверил время и понял, что Гарри и Гермиона скоро должны отправиться обратно в Башню – так они окажутся там до того, как другие ученики начнут покидать пиршество. Если они покинут библиотеку сейчас и наткнутся на тролля… а ведь оба они, по сути, магглорожденные и ничего не знают о подобных существах. Он должен предупредить их!

Рон как ураган промчался по коридорам и чуть не упал, резко затормозив в библиотеке. Гарри и Гермиона, которые как раз приближались к двери, застыли как вкопанные. «ТРОЛЛЬ!» - заорал он что есть мочи. Впервые в жизни он мечтал, чтобы перед ним возникла мадам Пинс и начала отчитывать его за крик в библиотеке, но никто даже не шикнул.

«И зачем так кричать? – удивленно спросила Гермиона. – Если мы здесь одни, то это еще не повод…»

«По замку бродит тролль! – перебил ее Рон, хватая ртом воздух. – Квиррелл увидел его и предупредил всех на празднике!»

«А кто этот тролль?» - спросил Гарри.

«Он, вроде, живет под мостом и спорит с козами[1]?» - непонимающе спросила Гермиона.

«Нет!» - Рон закатил глаза. Магглорожденные! Он схватил атлас магических существ с библиотекарского стола и нашел нужную страницу. «Вот, смотрите» - приказал он, протягивая им книгу.

Секундой позже:

«О», - выдохнул Гарри.

«О, Господи», - Гермиона побледнела.

«Мы должны вернуться в общую комнату, - сказал Рон. – Директор сказал, что мы должны быть там, потому что это самое безопасное и защищенное место в замке».

«И если мы быстро не вернемся, они догадаются, что нас не было на пире!» - добавил Гарри, нервно покусывая губу.

«О, только не это! – застонала Гермиона. – За это нам назначат отработку! Это испортит нашу характеристику!»

«Быстрее!»

Трое друзей схватили свои портфели и побежали к лестнице. Они уже были на полпути к башне, когда Гермиона шмыгнула носом: «Чем это так воняет?»

Секундой позже из-за ближайшего угла в воздух взмылся Пивз. «БЕГИТЕ! – завопил он. – ТРОЛЛЬ ПРИБЛИЖАЕТСЯ!»

Дети завизжали и бросились обратно, пока их не остановил трескучий смех: «Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Тупые мелкие первогодки! Заставил вас обделаться от страха!»

Трио затормозило на месте. «Пивз, ты чертова старая задница!» - заорал Рон, яростно грозя ему кулаком.

«Не поймаешь, не поймаешь!» - плясал над их головами Пивз.

«Все про тебя профессору МакГонагалл расскажу!» - крикнула Гермиона.

«Пивз, а ты знаешь, где тролль на самом деле?» - Гарри прибег к дипломатическому подходу.

Смех Пивза оборвался: «Прямо з-за вами!»

Рон закатил глаза: «Ага, как же. Ха-ха, Пивз. Ты такая сволочь».

В этот момент из пола выплыл Почти Безголовый Ник: «Вот вы где, юные дурачки! Что это вы затеяли? Шатаетесь по замку, по которому бродит тролль, в то время как вам следует сидеть в Башне? Во времена моей молодости за такие выкрутасы вам бы всыпали отборных розог!»

«Ник, а ты знаешь, где тролль? – спросил Гарри, надеясь утихомирить разгневанного фантома. – Мы пытаемся попасть в Башню, честно».

«Да, пожалуйста, Ник, - взмолилась Гермиона. – Мы бежим так быстро, как только можем, но Пивз нас разыграл и теперь мы… - она прервалась. – А что никто больше запаха не чувствует?»

Пивз уже опустился рядом с детьми и теперь пытался подергать Рона за рукав: «Тролль! Тролль! Сзади! Тролль!»

«Ага, ха-ха, Пивз, - Рон не обращал внимания на ледяные пальцы, хватавшие его за руку, и подошел поближе к привидению. – Ник, скажи Пивзу, чтобы он перестал уже врать про тролля позади нас…»

Привидение прекратило ругать Гарри и Гермиону и обратило взор на рыжего мальчика. Трудно себе представить такое явление как побледневший призрак, но именно это произошло с Ником. «Дети! Бегите! Быстро!»

«Ник, это не смешно», - неуверенно сказал Гарри, но Гермиона уже обернулась.

«АААААААААААА!» - заорала она, стоило ей увидеть тролля в конце коридора. Душераздирающий крик буквально катапультировал всех троих прочь от монстра. Дети бежали, что было сил, в то время как Ник и Пивз летали вокруг тролля, пытаясь напугать его своими завываниями и (в случае Пивза) плевками эктоплазмы.

Однако все усилия призрачных созданий не произвели на тролля ни малейшего впечатления – его куда больше интересовал аромат вкусной человеческой плоти, исходящий от шумных убегающих созданий. «Еда!» - радостно провозгласил тролль и поспешил вслед за детьми.
Гриффиндорцы бросились за угол и продолжили бежать, но если судить по приближающемуся грохоту тяжелых шагов, то тролль их нагонял. «Погодите секунду! – крикнул задыхавшийся Гарри, когда они притормозили во время следующего поворота. – Помогите мне с этим!»

Он вытащил копье из ближайших рыцарских доспехов, стоявших вдоль стены. «Быстрее!»

Остальные пришли к нему на помощь, и вскоре в руках мальчика оказалось длинное и очень тяжелое копье. «Гарри, о чем ты думаешь? Как ты сможешь драться этой штукой, если ты ее и держишь-то с трудом?», - сказал Рон, тяжело дыша.

«Нет, положите его вниз – вот сюда, - Гарри положил оружие посреди коридора. – Вингардиум левиоса! - копье даже не шелохнулось. - Вингардиум левиоса!»

«Что ты делаешь?» - воскликнула Гермиона.

«Если я левитирую копье, то он об него споткнется, - объяснил Гарри. – Вингардиум левиоса!» - на этот раз копье немного зашевелилось, даже приподнялось на пару сантиметров.

«Вингардиум левиоса!» - Гермиона добавила свое заклинание к чарам Гарри, через секунду то же самое сделал Рон.

«Нет-нет, Рон, - поправила его Гермиона. – В латыни ударение не ставится на первый слог, правильно произносится вин-гар-дии-ум…»

«Не сейчас, Гермиона!» - раздраженно крикнул Гарри.

Все трое прокричали заклинание одновременно, и копье медленно поднялось в воздух и повисло на уровне щиколоток тролля.

«Отлично, - выдохнул Гарри. – А теперь, БЕЖИМ!»

Они бросились вдоль коридора и успели пробежать лишь несколько метров, прежде чем за их спинами рухнул тролль. Он наткнулся на повисшее в воздухе копье и распластался на полу с жалобным воем. К сожалению, Гарри не включил в свои расчеты движущую силу, которую приобретет тролль при контакте с гладким и скользким каменным полом. Тролль упал плашмя, но продолжил движение вперед уже в горизонтальной плоскости. Он с силой врезался в троих детей и сбил их с ног, в результате чего они упали на его спину.

Гарри сумел первым перевернуться и помог Рону и Гермионе сесть на спине огромного создания. Тролль почувствовал их присутствие и гневно закричал, но не мог достать до них руками. Какое-то время дети продолжали ехать на тролле как на гигантских санях.

«Фу, он воняет!» - Рон одной рукой вцепился в косматую гриву тролля, а второй зажал нос.

«И что нам теперь делать?» - гадала Гермиона, глядя на проносившиеся мимо них стены замка.

Гарри приподнялся и охнул от ужаса, увидев, что ждет их впереди. «Держитесь! – крикнул он друзьям через плечо. – Мы около лестницы!» И тут же они оказались на ступенях.

Тролльские сани с визжащими детьми на полной скорости летели вниз по лестнице. Съехав по лестничному пролету, тролль врезался в стену напротив, и от удара маленькие человечки слетели с его спины.

«О, ой, ох», - стонал Гарри, поднимаясь на ноги. Он сильно ударился о каменный пол, но вроде ничего не сломал – только синяки останутся.

«Оооооу, - жаловался Рон, держась за задницу. – Больно же!» Он приподнял мантию и залез в задний карман брюк и тут же разразился отчаянным криком: «МОЯ ПАЛОЧКА!» Он достал палочку, которая переломилась надвое. «Она была в заднем кармане, - ныл он, - а потом я шлепнулся на зад, и она сломалась».

«О, нет, - от сострадания у Гермионы глаза были на мокром месте. Впрочем, ее слезы могли объясняться и тем, как она потирала свое ушибленное запястье. – Может быть, ее можно починить?»

«Нет, ей конец, - Рон был на грани отчаяния. – А новую палочку мы не можем себе позволить».

Гарри нервно посмотрел на тролля, который начал стонать и шевелиться. «Э, Рон, мне очень жаль твою палочку, но мне кажется, нам лучше снова бежать».

«Но Гарри, это же моя… ах ты черт!» - за спиной Гарри поднимался тролль, и Рон отбросил остатки палочки, схватил одной рукой Гермиону, а второй рукой Гарри, и помчался по коридору, таща двух детей за собой. С обеих стен их подбадривали портреты, давая ценные советы: «Он догоняет! Догоняет! Бегите быстрее!»

У следующего угла Гарри освободил свою руку: «Бегите! Я его задержу».

«Ты спятил? – закричала Гермиона. – Не останавливайся!»

«Ты ранена, а у Рона нет палочки! Бегите за подмогой! Я хотя бы дополнительно занимался Защитой!» Тролль повернул за угол, и время для споров вышло.

Гермиона выхватила свою палочку. «Беги, Рональд! Зови на помощь!»

«Я вас не оставлю! – объявил Рон возмущенным тоном. Он подбежал к ближайшим рыцарским доспехам и схватил щит. – Я помогу!»

У тролля загорелись глаза. «Ррррр! Еда!» - он бросился на них, поднимая свою дубинку.

«МЕРЛИН МИЛОСЕРДНЫЙ!» - позади учеников появились МакГонагалл и Спрут, их палочки были наготове, а мантии развивались за их спинами. Портреты устроили бурную овацию, в то время как заместительница директора прокричала заклинание, а из ее палочки вылетел луч ярко-синего цвета, который охватил тролля. Мгновением позже на месте тролля стояла огромная пурпурно-белая панда.

«Ррр?» - удивленно спросила панда, медленно опускаясь на пол и оглядываясь с озадаченным выражением на морде.

Спрут не хотела уступать главе факультета Гриффиндор, а потому наложила собственное заклинение, и тут же из пола проросли толстые стебли бамбука, которые окружили панду плотным кольцом. Глаза медведя радостно загорелись, и он неторопливо протянул лапу за бамбуком. Зверь пригнул верхушку стебля, запихнул ее себе в рот и с наслаждением начал ее жевать.

«Отличное было заклинание!»

«Хорошая работа, ведьма!»

«Живые растения из камня – такое не каждый день увидишь, знаешь ли».

«Она училась у меня, не забывайте», - портреты на стенах громко восхваляли двух ведьм, которые сначала уставились на тролля, потом друг на друга, после чего с облегчением вздохнули и повернулись к детям.

«О чем вы только думали?» - гневно вопросила их Минерва. В ответ двое детей громко разревелись и схватили ее за мантию. Она оборвалась на полуслове и застыла как вкопанная, в то время как Гермиона рыдала про то, как болит ее запястье, а Рон надрывно причитал о своей сломанной палочке. Гарри стоял неподалеку - его тошнило и трясло, пока Спрут не положила руку ему на плечо. В этот момент он вышел из ступора и тоже заплакал.

«Ну-ну, - утешала Спрут. – Все хорошо. Большой злой тролль теперь стал глупой старой пандой».

В этот момент к месту событий прибежали Хагрид и Снейп, за ними по пятам спешили Дамблдор и Флитвик. Как и Минерву с Помоной, их привели сюда истеричные портреты и обезумевшие от страха привидения.

«Гарри!» - у Снейпа чуть сердце не остановилось, когда он увидел всхлипывающего мальчика. Ранен! Травмирован! На грани смерти!

Как только Гарри услышал голос своего профессора, он отстранился от Спрут и бросился в объятия зельевара. Снейп схватил его и прижал к себе, одновременно пытаясь освободить руку с палочкой и определить травмы мальчика.

«Профессор, моя палочка сломалась!» - взвыл Рон, поворачиваясь к Спрут, в то время как МакГонагалл хлопотала над рукой Гермионы.

«Ох-хо-хонюшки, - добрая хаффлпаффка нежно поглаживала его по плечу, одновременно призвав остатки палочки с помощью Ассио. – Боюсь, что она слишком сильно пострадала и починить ее нельзя, - скорбно признала она и обняла рыдающего мальчика. – Ну-ну, милый».

«Ооооо, какая славная тут у нас зверюшка», - восхищенно сказал Хагрид, разглядывая пурпурную панду сквозь бамбуковые заросли. Та без всякого интереса посмотрела на него, продолжая жевать свой бамбук.

Тем временем Дамблдор тихо ходил от ребенка к ребенку, накладывая на них диагностические заклинания. «Все хорошо, что хорошо кончается», - успокоившись, заключил он.

«Альбус! Что ты стоишь столбом?! – гневно возмутился Снейп, в то время как хлюпающий носом Гарри начал икать у него на плече. – Немедленно зови сюда Поппи! Здесь же раненые дети!»

«Как ни удивительно, мой мальчик, но никто из детей серьезно не пострадал, они просто сильно напуганы. У мисс Грейнджер растяжение запястья, а у мистера Уизли порез на… э… бедре, в том месте, где сломалась его палочка. Однако это все, если не считать пары синяков и шишек».

«Но Гарри же…»

«Цел и невредим, мой мальчик».

«ЧТО? – закричал Снейп, отстраняя мальчика на расстояние вытянутой руки. – Ты не ранен?»

Гарри шмыгнул носом и кивнул: «Просто все это было очень страшно».

«Мерлин правый, - прошипел Снейп сквозь зубы. – Я тут чуть с ума не сошел, несчастный ты мелкий пакостник. Я думал, что тролль тебе все кости переломал!»

Гарри улыбнулся сквозь слезы. Профессор Снейп всегда скажет что-нибудь приятное. Дурслей бы не волновало, что тролль мог его покалечить. «Он бы и переломал, - заверил он профессора, - но тут пришли профессора МакГонагалл и Спрут, и они превратили его в панду».

«В панду?» - Снейп посмотрел на Минерву и приподнял одну бровь.

«Мне нужна была быстрая трансфигурация, Северус. Самая простая – одушевленное в одушевленное, особенно если на линии огня есть мирное население. Я не вспомнила сходу других больших, но спокойных существ, кроме панды!» - ответила она с резкой нотой в голосе.

«А цвет?» - не отступался Снейп.

Минерва выглядела смущенной. «Возможно, я действительно слишком много времени провожу с директором». Дамблдор лишь померцал на нее.

«А теперь дети, - ласково сказал Альбус, - может быть, вы объясните, как вы попали в такую опасную ситуацию?»
«Говоря другими словам, - добавил Снейп, буравя Гарри взглядом. – почему вас не было там, где вы должны были быть?»

«Эм…» - Гарри выглядел очень виноватым. О, профессор Снейп будет так сильно сердиться!

«Я жду», - угрожающе сказал ему Снейп.

«Приветствую, директор! Вы нашли нашу команду по санному спорту! – Ник выплыл из-за угла и приблизился к Дамблдору. – Эти трое оседлали тролля на лестнице, как будто съезжали с ледяной горки! Просто великолепно, дети мои! Вы все истинные гриффиндорцы!»

Гарри заметил, что похвала привидения никак не улучшила настроение профессора Снейпа, хотя и отвлекла директора и их главу факультета. «Что ты имеешь в виду?» - недоуменно спросил Альбус.

Они рассказали и показали взрослым все, что случилось, поставили щит и копье на место, и объяснили, что Рон прибежал предупредить их, когда Гарри и Гермиона выходили из библиотеки. «Мы пытались попасть в Башню, профессор, - выпалил Гарри. – Мы бежали так быстро, как только могли, а потом мы встретили Пивза, и он обманул нас…»

«Но потом он помогал Нику отвлечь тролля, чтобы мы могли убежать», - напомнила ему Гермиона, чье запястье было зафиксировано шиной.

«Похоже, портреты и привидения замка в очередной раз доказали свою преданность школе и ее ученикам», - Альбус улыбнулся.

«А гриффиндорцы в очередной раз доказали, что у них отсутствуют мозги и способность следовать простейшим командам, - злобно добавил Снейп. – С какой стати вы были в библиотеке, а не на пиршестве?»

Гермиона взглянула на Гарри, который не отрывал глаз от пола. «Эм, ну, профессор, мне совсем не хотелось идти на пир. Слишком много сладостей, а мои родители, они стоматологи», - она надеялась, что «страшное слово на букву С» немного припугнет Снейпа, но профессор даже глазом не моргнул.

«Неужели. И вы попросили разрешения освободить вас от посещения пира?»

«Н-нет, сэр».

«И по какой причине мистер Уизли проинформировал меня, что мистер Поттер в туалете, когда я спросил о его местонахождении?»

Рон охнул и бессознательно прикрыл и так уже раненую попу: «Эм…»

«Я сказал ему притвориться, что мы где-то поблизости», - сознался Гарри несчастным тоном.

«И зачем же вы это сделали, если вы просто тихо учились в библиотеке, пусть и без разрешения?» - спросил Снейп с подозрением в голосе.
«Так и было, профессор! – запротестовала Гермиона, уловив крайний скептицизм Снейпа. – Клянусь вам. Мы просто делали домашнее задание и все».

Снейп отступил на шаг от детей и тихо спросил Минерву: «Есть признаки, что кто-нибудь был на третьем этаже?»

«Нет, - она покачала головой. – Пушок крепко спал, и дверь-ловушку никто не потревожил. Если это и была попытка отвлечь внимание, она не удалась».

Он посмотрел на нее с плохо скрываемым беспокойством: «Зверь тебя не тронул?»

МакГонагалл с трудом скрыла ухмылку. В глубине души Северус был такой наседкой! «Я только заглянула внутрь, Северус. Какой неуклюжий недотепа пострадает на таком простом задании? А почему ты вообще… Мерлин! Ты думаешь, дети пытались…?»

«Опыт показывает, что нельзя недооценивать идиотизм гриффиндорцев, - огрызнулся он в ответ. – Особенно первогодок». Он проигнорировал ее гневный взгляд и вернулся к детям.

«Если я узнаю, что вы были где угодно помимо библиотеки, мистер Поттер, - сказал Снейп тихим бархатным голосом, - вы станете очень несчастным Поттером. Вы меня поняли?»

«Я не был! – запротестовал Гарри. – Я клянусь. Мы просто не хотели идти на пир, а я не хотел никого беспокоить, но мы не делали ничего плохого. Честно!»

«Если вы лжете, то наказание будет удвоено», - предупредил Снейп ледяным тоном.

«Можете его утроить, - предложил Гарри. – Или выпороть ремнем. Честное слово, я не вру».

Снейп оскалился: «И нечего вспоминать нелепые наказания, если вы прекрасно знаете, что я к ним не прибегну. С таким же успехом вы можете предложить мне превратить вас в флоббер-червя или использовать ваши внутренности в качестве ингредиентов зелий. Вы в курсе, что я не сделаю ничего подобного, а потому ваши утверждения лишены всякого смысла, - отчитывал он мальчика. – Следовательно, вы лишь теряете время».

Гарри не смог удержаться от улыбки. Когда дело доходит до строгости и угроз, его профессор совсем безнадежен. Стоит и обещает, что не сделает с Гарри ничего по-настоящему ужасного, что бы ни случилось.

Снейп лопался от злости, а паршивец лишь нагло улыбался. Ну ладно. Пора применить Большое Наказание. «Мистер Поттер, вы немедленно отправитесь в наши апартаменты, где мы продолжим этот разговор. Вы меня очень разочаровали».

Улыбка исчезла с лица Гарри, а вместе с ней он чуть было не потерял содержимое желудка. Слова Снейпа прозвучали как пощечина. «Очень разочаровали»? Нет! Он ведь именно этого старался избежать. С унылым выражением лица Гарри отправился в подземелья. «Вот не знаю, чего вы на меня так злитесь», - жалобно пробормотал он, проходя мимо профессора.

Снейп поймал его за плечо. «Бормотать себе под нос – проявление крайнего неуважения, - отругал он мальчика. – Хотите что-то сказать – говорите прямо».

«Не знаю, чего вы на меня так злитесь, - повторил Гарри громче, его глаза блестели от слез. – Не моя вина, что в замок проник тролль. Злитесь на директора тогда».

Лица всех взрослых выражали глубокий шок. «На меня, Гарри?» - недоуменно повторил Дамблдор.

«Ага, - настаивал Гарри, хотя на всякий случай он подошел поближе к Снейпу. Мальчик не забыл, кто отправил его в свое время к Дурслям. – Разве это не ваша работа думать о безопасности? Как вообще тролль попал в Хогвартс?»

«А откуда берутся тролли? – неожиданно спросила Гермиона. – Здесь рядом есть их колония, или просто один из них забрел сюда в поисках еды?»

«Она права, - встрял Рон. – Я думал, что тролли очень редко приближаются к зданиям или сборищам людей. Разве в книгах не написано, что они нападают на одиноких путников, которые заходят на их территорию?»

«А кроме того, - продолжил Гарри, - если профессор Квиррелл увидел тролля и предупредил всех, то почему он с ним не сражался? Разве это не его работа бороться с троллями, оборотнями и всяким таким?»

Профессора обменялись настороженными взглядами. «Это не ваша забота, молодой человек, - наконец, ответил Снейп. – Мы здесь не обсуждаем недостатки директора или профессора Квиррелла, и речь не о том, как тролль проник в замок. Однако будьте уверены, что со временем я планирую обсудить все эти вопросы, - он укоризненно посмотрел на Дамблдора. – Тем не менее, здесь и сейчас мы говорим о вашем плохом поведении, как и о том, почему вас не было там, где вы должны были находиться, и почему вы решили солгать о вашем местонахождении, и почему вы не ждали в библиотеке, пока вас не спасут!» А вдруг тролль не был отвлекающим маневром для похищения Камня, что если он был натравлен на Гарри? Если дело в этом, и тролль напал на след мальчика, тогда библиотека бы их не спасла… Снейп твердо решил выяснить отношения с Квирреллом в ближайшее время, что бы там ни говорил Альбус.

«Мы просто хотели попасть в Башню, как сказал директор, - запротестовал Гарри. – Почему вы злитесь, если мы сделали, что сказано?»

Снейп скрестил руки на груди: «Очень хорошо, мистер Поттер. Если вы утверждаете, что вы и ваши друзья следовали плану, а не просто бегали по затролленным коридорам, бездумно отправившись в гриффиндорское общежитие словно стадо олухов, то я смягчу ваше наказание».

Несколько секунд все молчали, после чего Гарри громко вздохнул, опустил плечи и направился в подземелья. «Так я и думал», - удовлетворенно сказал Снейп. Он уже отправился было за своим подопечным, но тут его остановила рука, цепко схватившая его мантию.

«И я с вами, - потребовал Рон, глядя то на главу своего факультета, то на Снейпа. – Меня должен наказывать профессор Снейп».

Снейп уже открыл рот, чтобы поставить мелкого негодника на место, но профессор МакГонагалл его опередила: «О, да, мистер Уизли, я получила записку от вашей матери. Очень хорошо, можете идти с вашим дядюшкой, - она нежно улыбнулась Снейпу, - а мы завтра ждем вас обоих в Башне».

Рон широко улыбнулся и побежал вслед за Гарри. Флитвик безуспешно пытался скрыть свои смешки за носовым платком, в то время как Спрут вежливо притворилась глухой, однако Дамблдор был не столь щепетилен. Он бешено мерцал на Снейпа: «Ты не говорил, что стал почетным дядей, мой мальчик».

Снейп был готов сказать Минерве нечто крайне нелестное, но его остановил блеск в ее глазах. Он сразу вспомнил о мылящем рот заклинании, которое она наложила на него во время второго курса. Он остановился на: «Меня возмущает, что ситуация, когда трое ваших учеников оказались на грани гибели, так вас развлекает, - ворчливо сказал он. – Возможно, совмещение обязанностей заместителя директора и главы факультета – это слишком непосильная ноша?»

Минерва побелела от ярости, а Снейп лишь ухмыльнулся: «Разумеется, в данном случае я говорю лишь как обеспокоенный родитель». Ха! Опека над гриффиндорцем может иметь свои плюсы. Он развернулся, взметнув мантию в воздух, и поспешил удалиться в свои покои, прежде чем МакГонагалл придумает достойный ответный удар.

«Эм, я отведу мисс Грейнджер в больничное крыло?» – смущенно спросил Дамблдор у Минервы, которая не отрывала гневного взгляда от спины Снейпа.

«И ты считаешь, что я не выполняю обязанности главы факультета Гриффиндор?» - накинулась она на директора подобно фурии.

«Нет-нет-нет! – поспешил заверить ее Альбус, вскидывая руки в знак поражения. – Я просто хотел узнать, не поможешь ли ты переместить панду. Если да, то я с радостью отведу мисс Грейнджер к Поппи». Сама девочка наблюдала за происходящим с широко раскрытыми глазами, но она в очередной раз доказала остроту своего ума, сохранив мудрое молчание.

«Я предоставлю это тебе и остальным преподавателям, - резко ответила Минерва. – Я позабочусь о пострадавшем ребенке!» Она повернулась, резко взмахнув мантией, и замаршировала прочь, слегка подталкивая Гермиону перед собой. Даже ее спина выглядела неодобрительно.

Альбус вздохнул. Он достиг столь преклонного возраста благодаря тому, что вовремя замечал сигналы опасности, и сейчас он гадал, как предотвратить открытые военные действия между двумя главами факультетов. Завтра состоится квиддичный матч между Гриффиндором и Слизерином. Вне всяких сомнений, он только подольет масла в огонь.

[1] - Гермиона имеет в виду широко известную скандинавскую сказку про трех козликов и тролля под мостом, который хотел их съесть.

Глава 23

Они втроем спускались в подземелье. Гарри посмотрел на Рона, который слегка хромал и одной рукой держался за попу. «Жаль твою палочку», - тихо сказал он.

Рон громко вздохнул: «Ага, даже не знаю, что сделают мои мама с папой, когда про это услышат. В смысле, у нас и правда нет лишних денег, чтобы купить мне новую».

«А откуда ты взял старую?»

«Она принадлежала моему прапрадяде Иерониму, Чарли пользовался ею, когда учился в Хогвартсе, - объяснил Рон. – Во многих волшебных семействах палочки передаются из поколение в поколение, понимаешь? Когда нам, детям, приходит время выбирать палочку, мы всегда сначала просматриваем семейную коллекцию. Это была единственная, которая хоть как-то среагировала на меня», - он вздохнул.

«Но ведь мистер Олливандер сказал, что палочка сама выбирает волшебника», - ответил Гарри.

«Ну, конечно, он же пытался продать тебе палочку, так ведь? Я хочу сказать, по сути, ты можешь пользоваться любой палочкой, если на ней нет проклятий, защитных заклинаний или чего-нибудь в этом роде. Просто если у тебя хорошая связь с палочкой, то и результаты будут лучше. – Рон опять вздохнул. – Постараюсь добиться чего-нибудь от палочки прабабушки Милли. Мне показалось, она чуть-чуть потеплела, когда я к ней прикоснулся».

«Мне правда очень жаль», - виновато сказал Гарри.

«Ты не виноват, приятель. Это все глупый тролль, верно?»

Гарри украдкой обернулся на профессора Снейпа. «Это частично моя вина, - признал он. – Глупо было никому не рассказывать, и прости, что я попросил тебя соврать».

Рон пожал плечами: «Как будто я раньше не получал нагоняев, тем более, лучше твой профессор, чем Перси или МакГонагалл». Он наклонился к Гарри и прошептал: «Как думаешь, он будет меня лупить, если у меня и так задница болит?»

Гарри задумчиво прикусил губу: «Мне так не кажется. В смысле, он всегда говорил, что бьет не для того, чтобы сделать больно, а если бить по ране, будет жутко больно, да?»

«Ага! – с чувством согласился Рон. – Жутко больно. Перси, понятное дело, наплевать… Ну, то есть, не совсем наплевать, но он все равно меня выпорет».

Гарри широко улыбнулся: «Угу, ты больше не скажешь, что Перси на тебя плевать. Только не после Битвы».

Рон улыбнулся в ответ: «Точно! Хотя близнецы считают, что это было шоу на потребу Джонс».

Гарри удивленно приподнял брови: «Они так и сказали?»

«Ну, не во всеуслышание, конечно. Они порядком боятся Джонс».

«Все боятся Джонс», - отметил Гарри.

«Даже Перси!» - мальчики разразились смехом.

«Рад слышать, что вы так легко относитесь к своему позору, - холодный голос профессора Снейпа прервал их веселье. – Вот мы и пришли, - продолжил он, открывая портрет перед входом в свои покои. – Немедленно умывайтесь и переодевайтесь в пижамы. Мистер Уизли, как наш гость, вы первым можете воспользоваться ванной».

«Да, сэр», - Рон поспешил в ванную.

Снейп строго посмотрел на Гарри, который понурил голову и теребил край своего рукава. «Вы поужинали?»

«Э… Рон собирался принести мне сэндвич. С салатом!» - поспешно добавил он.

«Хм, - фыркнул Снейп. – Немедленно на кухню. Я прикажу доставить вам что-нибудь».

«Дасэр», - Гарри сделал, что сказано. Он просто лопался от счастья. Даже когда Снейп совсем в нем разочаровался, он все равно волновался, поел ли Гарри. Конечно, он знал, что его отшлепают – это стало понятно, как только в коридоре показалось искаженное от страха лицо Снейпа. Мальчика это не беспокоило. Он решил, что больнее будет от ругани профессора, чем от его шлепков. Гарри также подозревал, что на этот раз профессор Снейп не ограничится строчками, но и это ничего, лишь бы профессор не перестал о нем заботиться.

Гарри помыл руки и, повернувшись от раковины, увидел, что профессор уже сел за стол, на котором стояла тарелка с мясной запеканкой и брокколи на гарнир, а также большой стакан тыквенного сока. «Садитесь и ешьте», - рявкнул на него Снейп.

Этот ужасный маленький паршивец. Когда Снейп бежал, охваченный ужасом, по коридорам школы, он был совершенно уверен, что инсульта с инфарктом ему не избежать. И как он собирается пережить подростковый возраст Поттера? Паршивец уже чуть не разбился на метле и вступил в схватку с матерым троллем. Такими темпами на Рождество он вызовет Волдеморта на дуэль! Зельевар гадал, сумеет ли он принять успокоительную настойку втайне от сорванца. Это ведь ключевое правило воспитания – никогда не показывайте им свой страх? Или это про бешеных собак, а не про детей? А есть ли разница?

Дорогой журнал «Волшебные родители»,

Я оказался опекуном ребенка, пострадавшего от насилия и пренебрежения, который по совместительству избран для битвы с самым могущественным волшебником нашего времени. Если указанный ребенок подвергает свою жизнь опасности, следует ли мне (а) отшлепать его по попе и сказать больше так не делать; (б) отшлепать его по попе и сказать больше так не делать, пока он не встретится с вышеупомянутым Темным волшебником; или (в) оставить его в покое, раз он все равно обречен?

Снейп тяжело вздохнул. Нельзя оставить голодным. Нельзя причинить боль. Нельзя заставить заниматься уборкой. Нельзя запретить выходить из комнаты. Черт возьми, как же ему наказать поттеровское отродье за такую безумную выходку? А Уизли? Мерлина ради, с какой стати он должен наказывать их младшего отпрыска? Он на это своего согласия не давал, что бы там ни думали Минерва и Молли. Снейп ворчливо решил, что ему еще повезло - ведь Грейнджер повредила запястье и была отправлена в больничное крыло. А то ему бы еще и всезнайку навязали, а он не собирается шлепать учеников женского пола. Нет-нет-нет, сие есть путь к безумию или, по крайней мере, к разгневанным отцам и министерским расследованиям.

Тут он заметил чужое присутствие рядом с собой. Поттер стоял сбоку от него, наблюдая за ним с решительностью во взгляде. «Что еще?» - ворчливо спросил профессор.

«Мне очень жаль, что я так вас напугал», - тихо сказал Гарри.

Снейп фыркнул про себя. Пытаешься подлизаться перед наказанием? Тебя нужно было отсортировать в Слизерин. «Вы просто невозможный, несносный паршивец, чья единственная цель в жизни – доводить меня до белого каления, - ответил он с каменным выражением лица. – А теперь ешьте, пока все не остыло».

Гарри послушно кивнул, плюхнулся профессору на колени (нагло игнорируя прекрасные свободные стулья вокруг стола) и приступил к своему ужину.

От удивления и гнева Снейп открыл рот. Как смеет мелкое чудище сидеть на его коленях, когда вздумается? Как будто, так и надо! Можно подумать, Снейп не собирается наказать паршивца буквально через несколько минут! Словно все в порядке!

Он зарычал и уже собирался пересадить негодника на другой стул, но тут Гарри обернулся и застенчиво улыбнулся ему. Как всегда, эти зеленые глаза заглянули ему прямо в душу, и к собственному удивлению Снейп начал нежно поглаживать мальчика по спине, вместо того, чтобы грубо спихнуть его с коленей.

Гарри удовлетворенно (или облегченно?) вздохнул и продолжил есть. Он почти разделался с ужином, когда в дверном проеме появился раскрасневшийся от мытья Рон, облачившийся в одну из пижам Гарри. По счастью, размерное заклинание сработало, так что высокий мальчик взлез в пижаму без труда.

Рон широко улыбнулся профессору. Тот сидел с подопечным на коленях, рассеяно поглаживая мальчика по спине, в то время как Гарри доедал мясную запеканку. «Ванна в твоем распоряжении, Гарри», - сказал Рон.

Гарри попытался спрыгнуть с колен, но сильная рука удержала его за плечо. «А ну-ка, доедайте брокколи, молодой человек», - строго сказал Снейп.

Гарри недовольно закатил глаза, но все же запихнул остатки капусты себе в рот, от чего его щеки раздулись, как у хомяка, и поспешил в ванную.

Снейп поднялся из-за стола и смерил рыжую напасть строгим взглядом. «Отправляйтесь в гостиную и ждите меня там, мистер Уизли».

Рон испуганно охнул, но подчинился. Секундой позже к нему присоединился Снейп. «Приспустите штаны и нагнитесь над диваном».

Глаза Рона стали круглыми как блюдца. «Но профессор, - возмущенно заныл он, - я думал, вы не порете по голому!»

Снейп остановился и оскалился на паршивца: «Я не собираюсь никого «пороть», нелепый вы ребенок. Я наложу на мазь, чтобы вылечить порез».

От удивления рот Рона стал похож на букву «О»: «П-правда?»

Взгляд Снейпа стал еще строже: «Не стоит мне этого делать – лучше оставить вам напоминание о том, как глупо носить палочку в заднем кармане брюк. Однако боюсь, что когда-нибудь ваша супруга предъявит мне претензии и захочет знать, почему я позволил вашей глупости оставить шрам на вашем мягком месте. А поскольку я отнюдь не горю желанием выяснять этот вопрос с будущей миссис Уизли, то да, я намерен залечить рану. А теперь нагнитесь!»

Рон уже лежал на подлокотнике дивана, а эхо от крика Снейпа еще разносилось по комнате. Он почувствовал ледяные пальцы профессора, которые аккуратно нанесли какую-то мазь на порез, а затем услышал, как Снейп тихо читает исцеляющее заклинание. Не прошло и минуты, как боль словно испарилась.

Снейп отнес банку с мазью обратно в свою кладовку, оставив Рона натягивать штаны в уединении. Рон потер задницу, и к радости своей удостоверился, что с ней все в порядке.

«А сейчас, мистер Уизли, - строго сказал Снейп, заходя обратно в комнату. – Насколько я понял, сегодняшняя идиотская выходка привела к уничтожению вашей палочки. Это так?»

Рон кивнул, залившись краской от стыда.

«И положение дел таково, что либо ваши родители пойдут на финансовую жертву, либо вам придется использовать палочку родственника, с которой у вас нет магической близости?»

Рон снова кивнул.

Снейп продолжил: «Очевидно, что ни один из этих вариантов не является удовлетворительным, мистер Уизли. Не говоря уже о том, что так вы не научитесь брать на себя ответственность за свои поступки».

Рон нахмурился: «Сэр? Я не понимаю».

«Маленький ребенок вправе рассчитывать, что его родители все уладят, мистер Уизли, но вы стремительно приближаетесь к тому возрасту, когда следует хотя бы пытаться исправлять ошибки самому», - пояснил профессор.

В ответ Рон лишь непонимающе моргал. Снейп вздохнул и перевел: «Склейте то, что сломали».

«Но сэр, палочка слишком сильно пострадала, ее не починишь».

Снейп снова вздохнул. И почему мне так везет на гриффиндорцев? «Это была метафора, мистер Уизли. Вы должны найти способ приобрести новую палочку».

«Э… ну, у меня есть пара галеонов на банковском счету», - неуверенно предположил Рон.

Снейп кивнул: «Неплохо для начала. Я уверен, что ваши родители выдадут вам дополнительную сумму на Рождество. Или, возможно, подарок на день рождения, раз новая палочка нужна вам больше, чем что-либо еще?»

«Я типа надеялся на новую метлу», - признался Рон с мечтательным выражением лица. Однако заметив неодобрительный оскал Снейпа, он поспешно добавил: «Но мне все равно ее не подарят. Они ужасно дорогие, а моя старая метла еще работает. И потом без палочки я ничего не могу».

«Именно. И я надеюсь, что вы достаточно долго пробыли в Хогвартсе, чтобы понять, насколько важно использовать свою магию эффективно – особенно для того, кто находится поблизости от мистера Поттера, - Снейп вздохнул. – Он просто притягивает неприятности».

Рон улыбнулся: «Он, знаете ли, в этом не виноват».

Снейп посмотрел на него скептически: «Никогда не виноват? Однако я собирался сказать, мистер Уизли, что вам необходимо приобрести адекватную палочку в кратчайшие сроки. Принимая это во внимание, завтра утром я отведу вас в лавку Олливандера, и мы подберем вам подходящую палочку, - он проигнорировал удивление и радость на лице Рона. – Разумеется, вы вернете мне потраченную сумму, мистер Уизли. Я ожидаю, что один вечер в неделю вы будете проводить в моей лаборатории, помогая мне в приготовлении ингредиентов для зелий. Так будет продолжаться, пока вы полностью не расплатитесь. Более того, ближайшие два месяца ваши соучастники попытаются загладить собственные проступки, помогая вам вернуть долг».

«Вы серьезно, профессор? – спросил Рон дрожащим голосом. – У меня будет новая палочка? От Олливандера? Честно-честно?»

«Нет, мистер Уизли. Такая уж у меня привычка – время от времени обещаю ученикам экстравагантные подарки, а потом отказываюсь от своих слов. Вы пытаетесь оскорбить меня?»

И снова ученик сжимал его в мертвой хватке. Снейп поздравил себя с тем, что на этот раз он не попытался достать палочку. Вместо этого он лишь несколько раз похлопал рыдающего мальчика по спине. «Да-да. Все хорошо, Уизли. Право слово, такая сцена из-за какой-то маленькой палочки. Хватит вам уже. Хватит, я сказал».

Рон шмыгнул носом и вытер глаза рукавом. Снейп поспешно схватил его за руку, пока мальчик не применил тот же процесс к носу. «Невоспитанный ребенок, у Поттера в верхнем ящике есть носовые платки. Ступайте и используйте один из них по назначению. Рекомендую оставить его под рукой – ведь вас еще ждет наказание за сегодняшний проступок».

Рон охнул, кивнул и стремглав побежал в спальню Гарри.

Хм, несносные дети – все время дают протечку чего-нибудь гадкого на мою мантию. Снейп раздраженно оскалился. А я до сих пор не знаю, как наказать мелких негодяев!

Примчавшись в комнату Гарри, Рон первым делом нашел носовые платки. Он высморкался в один из них и сунул его под подушку, а затем положил еще один на подушку Гарри. Он был не уверен, как сильно порет Снейп, но решил, что один острый язык профессора доведет до рыданий кого угодно. Он уже видел зельевара в действии во время уроков и знал, что лучше получить бладжером по голове, чем лишнюю минуту слушать ругань профессора Снейпа. И конечно, старшие братья успели сложить легенды о своих уроках зельеварения (не говоря уже об отработках). Этого было достаточно, чтобы Рон позеленел от страха в ожидании того, что их ждет в ближайшие несколько минут.

Гарри вышел из ванной и пристально посмотрел на него: «Что случилось? Ты плакал?»

Рон густо покраснел: «Типа того».

Гарри выглядел встревоженным: «Что он сделал?»

«Ну, сначала он вылечил мне попу, что само по себе жутко стыдно, - признался Рон, - но потом он сказал, что отведет меня за новой палочкой. За моей собственной палочкой – прямо от Олливандера! Мне придется вернуть ему деньги, но он отведет меня за ней завтра, а ведь я смогу расплатиться с ним только через много-много месяцев! О, - на лице Рона появилось виноватое выражение. – И, эм, ну, я буду выплачивать ему свой долг, помогая готовить ингредиенты для зелий раз в неделю, и, гм, тебе и Гермионе придется помогать мне первые два месяца, раз вы были со мной, когда она сломалась, - пробормотал он извиняющимся тоном. - Это не моя идея, честно».

Гарри широко улыбнулся и в шутку ударил его по плечу: «Не тупи! Конечно, мы с Гермионой поможем. Это же круто, что у тебя будет новая палочка».

Рон начал прыгать на кровати: «Я знаю! Погоди, ты еще увидишь, что я смогу с палочкой, которая выбрала меня».

«Что это?» - Гарри поднял платок со своей подушки.

«О, эм, твой папа – в смысле, профессор – сказал, что нам лучше иметь их наготове, когда он придет наказать нас».

«О», - только и смог ответить Гарри.

«Э, а он не бьет щеткой или чем-то вроде этого, нет? – нервно спросил Рон. – Не то, чтобы мы этого не заслужили, и он просто классный, раз отведет меня завтра за новой палочкой и все такое, но, э, просто к слову».

Гарри отрицательно покачал головой: «Только собственной рукой. И одежда остается на тебе. Ну, по крайней мере, для этого», - он насмешливо улыбнулся.

«Ха-ха», - раздраженно огрызнулся Рон.

В этот момент они услышали шаги профессора за дверью, и охота веселиться полностью испарилась. Оба мальчика улеглись в свои кровати и затаились в ожидании бури.

«Итак, - Снейп вошел в комнату и теперь разглядывал двух дрожащих от страха пакостников. Ну, конечно, сейчас начнутся щенячьи глаза и слезные извинения – испорченные паршивцы. - Вы не только решились нарушить правила, вы сговорились о лучшем способе избежать отработки и наказания и тем самым подвергли себя огромной опасности».

«Но мы не знали, что там будет тролль», - заметил Гарри без всякого энтузиазма.

«Молодой человек, могла произойти любая чрезвычайная ситуация! Именно поэтому ваше местонахождение всегда должно быть известно. Правила придуманы не просто так – они защищают вашу шкуру, - гневно ответил Снейп. – Вы подвергли себя и мисс Грейнджер опасности без всякой причины, глупый, глупый ребенок».

Гарри поежился.

«А вы, мистер Уизли. Нагло лгали мне в лицо, глазом не моргнув! Что бы сказали о таком ваши родители?»

Рон побледнел: «Мне очень жаль, сэр!»

«О, я уверен, что вам обоим жаль, что вы попались! – осуждающим тоном сказал Снейп. – Ваше поведение возмутительно! Красться тайком, лгать, нарушать любые правила, какие вздумается – такими вы собираетесь стать, когда вырастите? Недостойными доверия? Обманщиками? Вы хоть представляете, насколько трудно вернуть утраченное доверие? – теперь из обоих мальчиков текли слезы. – Я доверял вам, а каждый из вас намеренно обманул меня».

«Извините, - Гарри шмыгал носом. – Я не хотел, чтобы вы мне больше не доверяли».

«И я тоже извиняюсь», - сдавленно сказал Рон.
«Я даже не могу выразить, как глубоко вы меня разочаровали, - сказал Снейп жестким тоном. – Сегодня глава вашего факультета, директор и я сам удостоверились, что вам нельзя доверить соблюдение простейших правил. Вы доказали, что вы недостойны того высокого мнения, которое сложилось о вас». Оба ребенка начали всхлипывать.

«Вам предстоит заново пройти долгий и тяжелый путь, чтобы восстановить свое доброе имя, - продолжал профессор свои нотации. – Однако я уверен, что вы запомните, насколько хрупким и уязвимым может быть чужое доверие, - он сделал драматическую паузу, разглядывая двух несчастных, заливающихся слезами. – Возможно, нужно просто велеть старостам сопровождать вас на все уроки и в столовую в течение ближайших двух недель, раз уж вы не в силах справиться с этим сами».

Рон охнул от ужаса. О, Перси его окончательно доконает! А близнецы ему этого по гроб не забудут.

Гарри понуро опустил плечи. Это все его вина. Его и Рона унизят перед всей школой, а ведь это он втянул лучшего друга в передрягу.

«А теперь, что касается вашей отвратительной, гриффиндорской склонности рисковать своими шеями. Вы хотя бы представляете, насколько вам повезло этим вечером? Трое первогодок против матерого горного тролля? – Снейп с тревогой заметил, что срывается на крик, и заставил себя говорить тише. – Это была мерлинова удача, но в будущем не стоит на нее рассчитывать, и я твердо намерен показать, как глупо вы распорядились собственными жизнями! – он страшно оскалился на Гарри. – Что я говорил насчет того, чтобы сначала думать, а потом действовать, мистер Поттер?»

«Ч-что это крайне важно», - несчастным голосом пролепетал Гарри, а затем громко высморкался в носовой платок.

«И вы последовали этому совету сегодня?»

«Нет, сэр», - признался он, опуская голову еще ниже.

«Вы воображаете, что я говорил об этом в назидание самому себе или просто от скуки, безрассудный, сумасбродный вы ребенок? Вам придется слушать, что я говорю!»

«Да, сэр».

«А что касается вас, мистер Уизли, то какой бы большой ни была ваша семья, родители вовсе не считают вас взаимозаменяемыми. Если с вами что-то случится – это станет для них ужасным ударом!» - тут Снейп заметил откровенную зависть на лице Гарри.

«И они будут в таком же отчаянии, если что-нибудь случится с вами, мистер Поттер», - добавил он, надеясь стереть боль с лица мальчика. Как ни странно, последняя фраза совершенно не порадовала Поттера. Вместо этого паршивец смотрел на Снейпа со страхом и ожиданием одновременно.

О, нет. Нет-нет-нет. И как он ухитряется попадать в такие ситуации? Снейп заскрипел зубами, но все-таки выполнил свой долг: «И, конечно, я тоже был бы… крайне… недоволен», - с трудом выдавил он.

Лицо Гарри озарила счастливая улыбка.

«А теперь, за свою безголовую импульсивность, не говоря уже про откровенное непослушание, лживость и наплевательское отношение к правилам, вы будете наказаны», - объявил он ужасным голосом. Гарри перестал улыбаться, а веснушки Рона отчетливо проступили на посеревшем лице.

«Поскольку вы доказали, что вас нельзя оставлять без присмотра, в течение следующей недели ваши передвижения будут ограничены. Это значит, что если вы не на занятиях, не в столовой или не в другом месте, где за вами наблюдают сотрудники школы, то вы должны оставаться в своей спальне или общей комнате. Если вы будете обнаружены вне этих мест, то я не только назначу старост в качестве вашего эскорта, но отправлю вас за наказанием к директору», - пригрозил Снейп своим самым страшным тоном. Мальчики были на грани обморока от страха, и Снейп надеялся, что они так и не узнают, что наказания в стиле Дамблдора включают задушевные беседы и множество лимонных долек.

«Более того, вы используете это время с пользой и напишете сочинение на три фута о том, что вам следовало сделать, когда вы оказались изолированы в библиотеке, а по замку бродил тролль. Я ожидаю тщательный разбор всех ваших ошибок, равно как и описание лучших альтернатив, которые у вас были в каждый поворотный момент. Вам понятно?»

«Да, сэр», - хором ответили мальчики.

«Чтобы гарантировать, что ваш период ограничений будет максимально неприятен, мистеру Поттеру запрещаются любые полеты на метле, в то время как вы, мистер Уизли, должны будете воздерживаться от любых лакомств и десертов». Теперь оба мальчика уставились на него с ужасом, а их лица исказило глубокое страдание.

«Неделю? – пискнул Рон. Его тон ясно давал понять, насколько жестока подобная кара. – Моя мама лишает меня пудинга не больше, чем на вечер!»

Снейп коварно усмехнулся: «Тогда, быть может, в следующий раз вы обратитесь за наказанием к вашей матушке».

«В-вообще нельзя летать?» - охнул Гарри.

«Именно. Завтра утром вы сдадите мне свою метлу, - Снейп заставил себя ответить строгим тоном, хотя от несчастного вида мальчика у него сердце кровью обливалось. – Если я не уверен, что вы останетесь, где сказано, на земле, то как можно доверить вам метлу?»

Гарри снова зашмыгал носом. «Простите», - сказал он с искренним раскаянием в голосе.

«Хм, - фыркнул Снейп. – Я уверен, что вы прекрасно понимаете, что заслужили порку. Ложитесь на живот».

Гарри и Рон обменялись несчастными взглядами и подчинились. Снейп начал с рыжего мальчика, который мертвой хваткой вцепился в подушку. Он положил руку на спину мальчика, почувствовав, как маленький негодник дрожит от страха. «Вы должны слушаться и говорить правду своим профессорам», - строго сказал он, в то время как его вторая рука нанесла звонкий удар по попе.

Рон пискнул и еще сильнее схватился за подушку.

«Вы не будете подвергать себя опасности».

Прозвучал второй шлепок, Рон охнул и дрожащим голосом выдавил: «Дасэр».

«А теперь под одеяло и спать», - бесцеремонно велел Снейп. Рон торопливо повиновался, и Снейп с суровым выражением лица подоткнул мальчику одеяло.

«Спокойной ночи», - рявкнул он.

«С-спокойной ночи, сэр», - робко отозвался Рон, и рука Снейпа (предательская конечность!) неловко потрепала его по голове. Снейп проигнорировал вздох облегчения мальчика и обратил гневный взор к Гарри.

Ясные зеленые глаза, словно ястреб, примечали каждое его движение с отпрыском Уизли, но когда Снейп приблизился к его кровати, Гарри опустил взгляд. «Простите, - пролепетал он так тихо, что зельевар с трудом его расслышал. – Я не хотел вас волновать, разочаровывать или терять ваше доверие. Я просто… - он шмыгнул носом. – Я просто все испортил».

Снейп фыркнул от раздражения и сел рядом с отчаявшимся паршивцем. «Вы допустили ошибку, - тихо сказал он твердым, но не осуждающим голосом. – За свое детство вы сделаете еще много ошибок, хотя искренне надеюсь, что ни одна из них не будет включать тролля. Тем не менее, ваш долг не в том, чтобы избегать любых ошибок, а в том, чтобы учиться на них. В частности, я жду, что вы все-таки начнете думать, прежде чем действовать».

Гарри кивнул, но зеленые глаза все еще были полны боли: «Вы когда-нибудь сможете снова мне доверять? – прошептал он. – Я не хочу, чтобы вы меня возненавидели».

Ну что за склонность к драмам! «Не говорите глупостей. Вы невыносимый, непослушный, безрассудный ребенок, но я нахожу вас не таким ужасным, как большинство детей».

Гарри заморгал, пытаясь уловить смысл сказанного, а затем его лицо просияло от радости.

«Честно? Я вам нравлюсь? До сих пор?»

«А я что сказал? – гневно спросил Снейп. – Глупый ребенок. Вы научитесь меня слушать. А теперь, довольно разговоров».

Гарри уткнулся лицом в подушку, чтобы спрятать улыбку. Он почувствовал, как его профессор встал с кровати и положил одну руку на его спину, а потом – бац! - он получил первый шлепок по мягкому месту. Гарри вскинул голову и удивленно уставился на своего профессора. Это было больно!

Нет, конечно, это не шло ни в какое сравнение с затрещинами, которые его родственники раздавали направо и налево, но шлепок получился внушительный. Он был куда тяжелее, чем то символическое похлопывание, которое он получил у Уизли – на этот раз попа действительно горела. «Не смейте снова рисковать своей шеей!» - яростно прошептал Снейп и отвесил второй шлепок, который оказался даже сильнее предыдущего.

Гарри вздрогнул и заерзал. «Ой!» - пожаловался он, и на этот раз в его тоне не было ни капли притворства. Он надулся на Снейпа, потирая одной рукой больное место.

«Если вам не нравится кара, так и не нарушайте правила, - ответил Снейп без всякого сочувствия. – Живо в постель». Он помог Гарри залезть под одеяло, слегка похлопав его пониже спины.

Гарри ворчал про себя, устраиваясь поудобнее. Вот, зачем профессору Снейпу хлопать его там? Его мягкое место до сих пор болело от шлепков, и даже легкий хлопок напоминал о наказании. Хотя, наверное, профессор этого и добивался. Гарри вздохнул. Он знал, что заслужил наказание (включая порку), и был жутко рад, что профессор его не ненавидит. Просто жаль, что именно сегодня профессор преодолел свою неприязнь к настоящим шлепкам. А вдруг Рон решит, что его опекун не такой уж и хороший?

Снейп усмехнулся в ответ на недовольное выражение на лице мальчика. «И запомните, что я вам сказал», - отчитал он его на прощание и вышел из комнаты, нокснув по дороге свет.

На минуту в спальне повисло молчание, а потом: «Ты в порядке, Гарри?» - прошептал Рон.

«Ага. Хотя попа все еще болит».

«Моя тоже. Черт, он серьезно подвинут на безопасности, да?»

Гарри тяжело вздохнул: «Ага. За другие вещи он так сильно не шлепает».

Рон осторожно потер место пониже спины и вздрогнул: «Ну, это не так уж плохо. В смысле, от деревянной ложки куда больнее».

Гарри вздохнул: «Или от щетки».

Рон поперхнулся: «Ты же сказал, что он не бьет тебя щеткой!»

«Он не бьет, - поспешно ответил Гарри. Не хватало еще, чтобы Рон плохо думал о его профессоре. – Мои родственники били. Часто. И ремнем тоже».

Снова повисла тишина. «Поэтому ты теперь со Снейпом? Потому что родственники тебя били?»

Гарри вздохнул: «Угу. Только ты никому не говори – разве что только Гермионе – но они были совсем ужасные. Я раньше не думал, что все так плохо, но потом я попал сюда, и когда профессор Снейп узнал, он чуть умом не тронулся. Сказал, что они просто жуткие, и что со мной нельзя так обращаться».

«Ты поэтому писал эти строчки про то, какие они глупые, и что не надо тебе их слушать?»

При мысли о 500 строчках Гарри не смог сдержать улыбку. Даже у профессора Снейпа уголки губ приподнялись вверх, когда Гарри сдал ему пергамент. «Ага, я до сих пор иногда ошибаюсь, и тогда он становится весь такой защищающий, - Гарри сделал паузу. – Он просто суперский», - признал он, хотя и продолжал потирать все еще саднящую попу.

«Наверное, поэтому он так бесится, если ты делаешь глупость и подвергаешь себя опасности. Это как будто ты продолжаешь слушать своих родственников».

Гарри задумчиво кивнул. Раньше ему это не приходило в голову. «Ага, наверное. Тогда неудивительно, что он бесится. Он мне типа уже миллион раз говорил не слушать родственников».

Несколько минут они хранили молчание, а потом: «Все еще больно?» - спросил Рон.

«Не особо, - признался Гарри. – А тебе?»

«Неа. Хотя я рад, что не придется прямо сейчас сидеть в классе».

«Я тоже».

«И все равно… здоровый был тролль, да?»

Гарри улыбнулся: «А как мы съехали по лестнице у него на спине? Вот это было действительно круто… в смысле, раз уж мы не погибли и все такое».

«Ага! А твоя идея насчет копья? Это было гениа…»

«Спать. Немедленно», - строгий голос из дверного проема прервал их болтовню. Мальчики испуганно охнули в унисон и спрятались под одеялами.

Глава 24

Очень скоро Рон начал похрапывать на своей кровати, но Гарри никак не мог заснуть. Ему была невыносима мысль, что пришлось солгать своему опекуну, хуже того, он понимал, как сильно огорчился его профессор. Снейп сделал все, как и обещал – стал таким здоровским опекуном, о котором Гарри и мечтать не смел, а он взял и снова все испортил. И ведь не сказать, что профессор требовал от него невозможного – только хорошего поведения и без глупых выкрутасов. Однако, похоже, Гарри просто ничего не мог с собой поделать. А вдруг Дурсли были правы, когда называли его бесполезным уро… Гарри вовремя спохватился и бросил нервный взгляд на дверь.

Его опекун так и не выполнил угрозу вымыть ему рот мылом, но Гарри решил, что лучше не искушать профессора лишний раз. Какое-либо жжение в попе давно исчезло, но сама сила двух шлепков ясно говорила о том, как сильно испугался его профессор. Гарри не хотел давать опекуну лишний повод для беспокойства.

Мальчик вздохнул. Его профессор не заслужил такого трудновоспитуемого подопечного. Гарри должен облегчать опекуну жизнь, а не расстраивать всех учителей разом и не пугать своего профессора до полусмерти. Дурсли считали его бесполезным, что если они были правы?

Вспомнив о Дурслях, Гарри почувствовал себя еще хуже. Он стольким обязан своему профессору, даже сам опекун этого не понимает. Раньше никто не волновался за Гарри и не утверждал, что его жизнь чего-то стоит. Никто не считал его хорошим человеком, не говоря уже о том, чтобы желать ему успеха. Дядя Вернон часто заявлял: «Тебе нужно хорошенько подогреть задницу, чтобы отучить от уродских выходок, мальчик!» После этого зад Гарри оказывался не столько подогретым, сколько сгоревшим. Лежа на животе, на своем протершемся матрасе под лестницей, глотая слезы и осторожно потирая исполосованную попу, Гарри частенько задавался вопросом – сколько же нужно пережить трепок, чтобы избавиться от этого уродства. Он совершенно не понимал, отчего это он выкидывает разные уродские коленца, ведущие к самым безжалостным поркам. Гарри оставалось лишь терпеть боль, да надеяться, что эта порка, наконец, изничтожила его ненормальность.

Нет, конечно, профессор мог угрожать и ругаться будь здоров, и он даже наказывал, когда не оставалось другого выхода (как сегодня вечером). Однако он при этом никогда не выглядел довольным, в отличие от Дурслей, когда они запирали Гарри в кладовке, хорошенько поучив его щеткой. Не сказать, чтобы они наслаждались страданиями Гарри (ну, за исключением Дадли), скорее, они радовались своему моральному превосходству после каждого болезненного и/или неприятного урока неугодному племяннику. Распластавшись на коленях тети или дяди, уставившись на ковер, и вопя от ужасной боли пониже спины, он часто мечтал и молился о взрослом, который не станет искать новых доказательств его испорченности, а лишь напомнит Гарри, что на самом деле он куда лучше, чем его нынешнее поведение.

Вернон и Петуния всегда наказывали его с угрюмой убежденностью, что любые их усилия напрасны – Гарри все равно плохо кончит. Их долг – оттягивать неизбежное громкими оплеухами, но финал будет тем же. Ругань и жестокие затрещины Дурслей всегда отдавали непоколебимой верой в то, что как бы хорошо они не исполняли свои обязанности, Гарри был Обречен.

В отличие от них профессор Снейп ожидал от Гарри Великих Свершений, включая хорошие отметки, отличное поведение и постоянно растущее знание магии (и многое другое). Если он ругал Гарри или – очень неохотно – наказывал его, то профессор ясно давал понять – он считал, что Гарри не реализовал свой потенциал. Гарри даже не знал, что у него есть какой-то там потенциал помимо будущего спившегося забулдыги. Он отчаянно хотел стать хорошим подопечным и не давать Снейпу повода пожалеть о согласии на роль опекуна. И вот опять, несмотря на все его благие намерения, он ухитрился так напортачить.

Гарри шмыгнул носом. Он просто не выносил, когда его профессор расстраивался, да еще именно в этот вечер. Ведь он просто не хотел испортить профессору Снейпу Хэллоуин, а что получилось? Из-за него праздник был испорчен для всех преподавателей, жизнь его лучших друзей подверглась опасности, Рона отшлепали за ложь, не говоря уже тролле, который чуть не забладжерил их до смерти… Гарри попытался приглушить рыдания, уткнувшись в подушку. Ну не может он избежать неприятностей, как бы ни старался. Однако на этот раз ему было совсем горько – ведь все случилось только потому, что он не хотел никого обременить.

#-#-

Наказав мальчиков, Снейп покинул спальню Гарри и стремглав помчался в свою кладовую. Только когда он залпом выпил две успокоительных настойки, он почувствовал, что пришел в норму. Отвратительный паршивец! Он что, пытается доиграться? Почти довел Снейпа до инфаркта, но сам тут же оклемался – до такой степени, что начал хихикать вместе с рыжей напастью (который пристал к Снейпу как репей). И это вместо того, чтобы бледнеть от ужаса перед грядущим наказанием!

А потом ему пришлось лечить задницу Уизли (разумеется, никто больше об этом не подумал), договариваться о покупке функционирующей палочки для маленького сопляка… Есть ли предел его падению? Конечно, нельзя позволить лучшему другу Гарри разгуливать безоружным. Только не после того как он услышал, как Гермиона рассказывает Минерве, что Гарри призывал остальных сбежать, пока он предпримет отчаянную арьергардную попытку задержать тролля.

Тролля. Одиннадцатилетний мальчик, паршивец собирался вступить в бой с ТРОЛЛЕМ, чтобы защитить своих друзей. Ну и как после этого он может оставить Уизли без палочки? Когда неуместная и сверхразвитая потребность защищать других у Гарри уже дала о себе знать?

И почему вообще Снейпу навязали младшего Уизли? МакГонагалл бы никогда не доверила не то что одного, а целых двух драгоценных львят Злобной Летучей Мыши подземелий, если, конечно, она (как и сами щенки) не решила, что у нее нет причин для беспокойства. Он знал, что этот день придет. Его репутации конец, и то же самое ждет и его уроки – больше ничто не удерживает мелких кретинов от опасного непослушания.

Он усмехнулся, вспомнив выражение лица паршивца Уизли, когда тот услышал про недельный запрет на сладости. Гммм. Возможно, этого достаточно, чтобы сохранить имидж «сального мерзавца».

Как это ни странно, но лишение Гарри любимой метлы совсем не принесло ему ожидаемого удовлетворения. Более того, увидев поникшее лицо паршивца, он ощутил необычную боль в груди. Вероятно, это был лишь отсроченный побочный эффект паники и беготни по замку – сбой сердечного ритма или что-то вроде этого. В конце концов, паршивец заслужил это так же, как и те шлепки.

При мысли о порке Снейп неуютно поежился. Да, мальчик заслужил наказание – Гарри прекрасно знал, что нарушает правила, а все книги в один голос говорили о том, как важно проявлять последовательность в наказаниях. Однако Снейп совсем не хотел шлепать паршивца с такой силой.

Просто его так испугала мысль об опасности, которой подверг себя безрассудный мелкий монстр… Северус гадал, не стоит ли тайком проскользнуть в спальню мальчика и наложить ему на попу мазь от синяков, пока он спит. С Уизли-то, понятное дело, все в порядке, но ведь Гарри такой щуплый… К тому же такие сильные побои наверняка лишили его чувства безопасности. Разве он не заявил мальчику, что он его не ударит так сильно, чтобы причинить боль? Быстро же он нарушил собственное обещание.

Он покачал головой. Альбус выжил из ума. Он никогда с этим не справится. Дамблдору придется найти нового опекуна. Кого-нибудь, кто сможет держать себя в руках и не станет травмировать ребенка на каждом шагу.

Северус встал, решив сначала посмотреть на паршивца. Если мальчик спит (без всяких сомнений, заснув от плача), то он сразу свяжется по камину с Альбусом. Если Поттер еще бодрствует, то он заставит его выпить смесь целебного зелья и Сна без сновидений, а потом уже свяжется с директором.

Когда он зашел в комнату, его самые худшие опасения подтвердились. Уизли лежал на своей постели, громко храпя, в то время как Гарри содрогался от почти беззвучных рыданий в подушку. Чувствуя невыносимые угрызения совести, Снейп подошел к мальчику и осторожно похлопал его по спине.

Гарри резко дернулся, и Снейп выругался про себя, приняв его реакцию за содрогание от ужаса. «Идемте за мной, Поттер, - прошептал он. – А то вы разбудите Уизли».

Гарри шмыгнул носом и нехотя вылез из кровати. Как он сможет смотреть в глаза профессору Снейпу после всего, что натворил? Его профессор был таким хорошим, даже зашел проверить, уснул ли он! Гарри сгорал от стыда за свою ложь.

«Садитесь, Поттер, - приказал Снейп, когда они вернулись в гостиную. – Я принесу вам зелье».

Гарри удивленно посмотрел на него. «Мне не нужно зелье», - возразил он, вытирая глаза рукавом.

Снейп фыркнул: «Для этого есть носовой платок, дурно воспитанный вы ребенок!» Он призвал платок и протянул его мальчику.

Гарри громко высморкался и поморщился. «Простите, - пробормотал он. – Но мне правда не нужно зелье».

«Если вы не можете уснуть от страха или боли, то вам определенно нужно зелье, глупый паршивец!» - возмущенно ответил Снейп, пряча чувство вины за гневным тоном.

Гарри был в недоумении. С чего это его профессор решил, что он испытывает страх или боль?

«Но это не так».

«Не так? Почему же вы рыдали в свою подушку?» - строго спросил Снейп.

Гарри залился краской. «Я не рыдал», - запротестовал он.

«Совершенно очевидно, что вы все еще взволнованы после событий этого вечера, - провозгласил Снейп. – Если вам больно сидеть, то лягте на живот на диване, пока я…»

«Больно? – непонимающе повторил Гарри. – Почему мне может быть… а-а-а. Нет, я в порядке. Честно. Вы не так сильно шлепаете. В смысле, да, попа немного горела. Но сейчас все хорошо».

«Вы не в порядке, а я не терплю лжи. Очевидно, что вы чем-то расстроены, - отчитывал его Снейп. – В чем дело?»

Гарри опустил взгляд, и его глаза снова наполнились слезами. Профессор был таким добрым! Он этого не заслуживал.

«Поттер! – несмотря на яростный тон зельевара, он очень нежно взял Гарри за подбородок. – Немедленно скажите мне, в чем дело, или вы сильно пожалеете о подобной скрытности».

Гарри одновременно шмыгнул носом и улыбнулся. Так приятно, что кто-то за него волнуется – ведь никакие гнев и возмущение профессора не могли скрыть его явное беспокойство.

«Простите».

«За что простить? Вы можете иметь в виду столько разных проступков, что лучше говорить конкретнее», - небрежно сказал Снейп, но при этом он продолжал обеспокоенно хмурить брови.

Гарри почувствовал, как снова подступают слезы. «Я все испортил, - выдавил он. – Я не хотел омрачать вам этот день, и я все старался и старался, и, в конце концов, я все равно все испортил!»

Снейп громко вздохнул. Детям обязательно быть такими мелодраматичными созданиями? Он усадил Гарри на диван и сам сел рядом с ним, обнимая мальчика за плечи – просто чтобы гарантировать, что монстр не даст деру, уверял он себя.

«О чем вы говорите? – ворчливо спросил он. – Даже если вы согласились сопровождать мисс Грейнджер в библиотеку, потому что она не хотела идти на пир, это еще не значит…»

«Но все было не так! – выпалил Гарри. – Это она пошла со мной. Это была моя идея. Она просто не хотела оставлять меня одного, а раз она не сильно хотела идти на пир, то ей это было нетрудно».

Теперь взгляд Снейпа действительно ужасал. «Вы солгали?»

Гарри совсем поник. «Типа того, - прошептал он. – В смысле, не совсем солгал, я просто промолчал, когда Гермиона, эм, создала у вас неверное впечатление».

«Вы воображаете, что я приму такую формулировку?» - грозно спросил Снейп.

«Нет, сэр», - Гарри уставился на свои босые ноги.

Снейп проследил за его взглядом и издал про себя изможденный вздох. Затем он призвал новые тапочки Гарри из овчины. «Глупый ребенок! Решили умереть от простуды? В подземельях всегда нужно ходить в тапочках!»

Гарри спрятал улыбку. Да, это его профессор. Даже когда Гарри был пойман на огромном наглом вранье, профессор Снейп слишком волнуется о его здоровье, чтобы злиться на его поведение. «Мне жаль».

«Пожалеть вы еще успеете, Поттер, - рявкнул его опекун. – Я не потерплю обмана. Возможно, в данном конкретном случае больше виновата мисс Грейнджер, и ее ждет более суровое наказание, но вы…»

Гарри перебил его, громко вскрикнув от ужаса: «Нет! Не надо! Пожалуйста, профессор! Это не ее вина – она просто хотела выручить меня. Пожалуйста, не наказывайте ее! Это все моя вина, честно!»

Снейп критически оглядел отчаявшегося ребенка, одновременно пытаясь просчитать следующий ход. «Гмммм. Очень хорошо, мистер Поттер. Я заключу с вами сделку. На этот раз я закрою глаза на проступок мисс Грейнджер, - Гарри вздохнул от облегчения. – Тем не менее, если я еще раз обнаружу, что вы мне соглаги – о чем бы то ни было – то я не только накажу вас за ложь, я также накажу мисс Грейнджер. И я даю вам слово, что тяжесть ее кары будет беспрецедентной в истории Хогвартса». Видите? Не только маленькие паршивцы могут позволить себе мелодраматичность.

Гарри выкатил глаза от ужаса, но одновременно облегченно кивнул. «Да, сэр. Спасибо, - он заколебался. – А это значит, что я должен рассказывать вам все-все-все?»

Какое-то время Снейп боролся с собой, но в итоге победила его разумная сторона. «Нет. Вы можете вежливо отказаться отвечать на мои вопросы, но вы не можете лгать. Вам понятно?»

«Дасэр».

«Тогда считаем этот вопрос закрытым – пока что».

Гарри резко вскинул голову. А как же его наказание? Профессор пообещал не наказывать Гермиону за ее ложь, а как же насчет его вранья? Какое-то время Гарри сосредоточенно жевал губу, гадая, не нужно ли указать опекуну на такое упущение. Однако в итоге он решил не будить спящую собаку. Не то, чтобы он хотел избежать заслуженной кары, но ведь он прекрасно знал, как неприятно профессору его наказывать. Может быть, им обоим лучше забыть про эту ошибку?

Снейп беззвучно вздохнул от облегчения. Как всегда, у паршивца все было на лбу написано, но у него хотя бы появилось чувство самосохранения – мальчик решил не напоминать о собственном наказании. Обрадовавшись столь слизеринскому поведению подопечного, он невольно еще крепче сжал плечи мальчика.

Гарри благодарно прильнул к обнимавшему его профессору. Как же ему повезло. Ну сколько еще в мире детей с такими снисходительными опекунами?

«Хорошо, мистер Поттер, - наконец, произнес Снейп. – Так почему же вы не хотели идти на пир? Мы установили, что это вы решили пропустить праздник. Я хочу знать, почему. И только правду!»

Гарри еще больше прижался к опекуну: «Я просто не хотел идти на вечеринку. Только не сегодня».

Снейп с любопытством посмотрел на него: «Почему нет? Только не говорите, что мисс Грейнджер убедила вас отказаться от леденцов и шоколада, как ни радостна эта мысль».

Гарри скорчил гримасу: «Ну уж нет! Но… ну…»

«Правду, Поттер», - предупредил Снейп.

«Гермиона дала мне книгу про Волд… про него. И там сказано, что мои родители умерли на Хэллоуин. Так что я… я просто подумал, что нельзя идти сегодня на праздник, - Гарри осторожно взглянул на своего профессора, и, заметив каменное выражение его лица, начал паниковать. – Я не хотел портить вечер для остальных! Я знаю, что все обожают пир, а вам нужно присматривать за слизеринцами, поэтому я ничего не сказал - не хотел поднимать шум или кого-то огорчать, - тараторил Гарри. – Но произошло именно это, потому у меня ничего нормально не получается. Простите».

«Не говорите глупостей!» - Снейп сделал замечание рефлекторно, но в душе он все еще не отошел от глубокого шока. Он только что читал нотации, шлепал и наказывал ребенка за то, что он хотел почтить дату смерти родителей. Он был настолько невнимательным опекуном, что не увидел связи между сегодняшним днем и годовщиной убийства Поттеров. Вместо этого он поставил этого замученного маленького мальчика в невозможное положение – ему пришлось лгать и скрываться, чтобы его не заставили праздновать. Сам Северус планировал провести свой ежегодный ритуал – зажечь свечу в память о Лили перед тем, как лечь спать, но ему не пришло в голову поговорить об этой дате с ее ребенком.

«Простите, - повторил Гарри, из его глаз снова брызнули слезы. – Я должен был пойти на пир. Я ведь даже не помню своих родителей, а вы такой классный. Я просто подумал, что в этом году я могу представить как… как бы это было…» - он не выдержал и разрыдался. Теперь профессор Снейп совсем возненавидит его за то, что он такой неблагодарный маленький уродец. Просто в Хогвартсе он чувствовал себя в такой безопасности, вокруг был волшебный мир, и он узнал, что здесь учились его родители, и ему подарили мамин свитер… Впервые в жизни они казались ему реальными, и он мечтал, как это будет хорошо провести время, думая только о них. Но вместо этого он соврал, втянул всех в неприятности, чуть не погиб, и теперь его профессор решит, что раз Гарри скучает по своим родителям, то ему не нравится, какой из Снейпа опекун.

Снейп заставил себя прекратить мысленное самобичевание. Как обычно, ему пришлось игнорировать собственные потребности ради блага других – в данном случае, истеричного ребенка. «Все хорошо, Поттер. Ш-ш-ш, успокойтесь», - он неловко гладил костлявые плечи мальчика, от чего тот заплакал еще пуще.

Снейпу потребовалось несколько минут, чтобы убедить Гарри, что, нет, он на него не сердится, не ненавидит, не грустит, не хочет отказаться от опекунства и понимает нежелание Гарри идти на пир. Только тогда Гарри достаточно успокоился, чтобы говорить связно.

Снейп избавился от сопливого носового платка и призвал новый. «Как вы планировали почтить память своих родителей?» - тихо поинтересовался он.

Гарри шмыгнул носом в платок: «Я не уверен. Я совсем ничего о них не знаю, даже в книге Гермионы про них совсем мало написано».

«Гм», - Снейп не хотел бы показаться чутким, но и бессердечным он тоже не был. Он пересадил Гарри со своих коленей (и как получилось, что паршивец сидит на мне?) и отправился к камину. «Минерва, пожалуйста, немедленно иди сюда», - сказал он повелительным тоном сонно моргающей на него ведьме.

Секундой позже рядом с его камином стояла МакГонагалл, затягивая пояс своего клетчатого халата и разглядывая двух волшебников с недовольно поджатыми губами. «Что это значит, Северус? Ты хотя бы представляешь, который сейчас час?»

Гарри с ужасом наблюдал за ними. Зачем профессор вызвал главу его факультета? Он собирается вышвырнуть Гарри? Скажет ей, чтобы она немедленно забрала его в Башню, потому что неблагодарным подопечным не место в его апартаментах?

Снейп отвел ее в сторону, в то время как Гарри с тревогой ждал, пытаясь расслышать их разговор.

«Мы идиоты», - заявил он, оскалившись.

Брови Минервы взлетели вверх: «Прошу прощения!»

«Какой сегодня день, Минерва? Дата?»

«О чем ты? Сегодня Хэллоуин, разумеется. Тридцать первое октября. Что ты…»

«И что произошло в этот день в Годриковой лощине?»
Минерва поняла и охнула: «О небеса!»

«Именно поэтому он не хотел идти на пир, но он решил никому не говорить из опасения, что он испортит наше удовольствие от праздника», - тон Снейпа был презрительным, но Минерва уловила отчаяние, скрытое за злобой.

«О-хо-хонюшки, - она положила руку ему на плечо. – Ты в порядке?»

«Я! – Северус возмущенно уставился на нее. – Ты из ума выжила? Тебе не обо мне следует беспокоиться, а о своем драгоценном львенке. Это ему сегодня нанесли психологическую травму – сначала тролль, а потом я».

Минерва посмотрела на диван. Гарри нервно наблюдал за ними, но она не упустила из виду то, как удобно он расположился на диванных подушках, облаченный в новый халат и пушистые тапочки. Похоже, беспокоился он только о своем опекуне. «Что-то он не выглядит сильно травмированным», - прокомментировала она.

Снейп возмущенно уставился на нее. Глупая гриффиндорка! «Если он и перестал – на данный момент – рыдать, вопить и прятаться под мебелью, это еще не значит, что с ним все в порядке, - рявкнул он. – Чуть раньше я был с ним чрезвычайно резок».

Минерва небрежно пожала плечами: «Северус, какими бы ни были его мотивы, но ребенок соврал и ушел без разрешения. Он также повел себя очень глупо, узнав, что по замку бродит тролль, в результате чего он чуть не погиб. Гарри прекрасно знает, что он заслужил наказание за свои действия».

Снейп заскрипел зубами на бесчувственную ведьму: «Минерва! Я отшлепал его! Я забрал у него метлу на неделю!»

«Отлично! – ответила она. – Это заставит его лишний раз подумать, прежде чем вести себя так плохо в будущем. Полагаю, ты придумал аналогичное наказание для мистера Уизли?»

Снейп не отрывал от нее глаз, он был слишком поражен ее реакцией, а потому просто кивнул: «Неделя без десерта».

МакГонагалл приподняла одну бровь: «Ты действительно садист, Северус. Уверена, что мистер Уизли надолго запомнит полученный урок. Мне надо проконсультироваться с тобой насчет мисс Грейнджер, прежде чем уйти. А пока что, зачем я здесь? Просто для того, чтобы ты исповедался в воображаемых грехах?»

Язвительный вопрос помог Снейпу восстановить душевное равновесие. Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом: «Я пригласил тебя, чтобы ты рассказала Гар… Поттеру о его родителях. Эти китообразные родственники не говорили ничего кроме лжи, а я вряд ли лучший кандидат, чтобы потчевать мальчика… э, паршивца… гриффиндорскими байками. Тем не менее, подобное занятие кажется подходящим методом по увековечиванию памяти о них».

Усилием воли Минерва подавила усмешку. И кто мог ожидать такой сентиментальности от Северуса Снейпа? «Итак, мистер Поттер, - сказала она, с улыбкой повернувшись к мальчику, - ваш опекун сказал мне, что вы хотели бы почтить дату смерти ваших родителей и послушать истории об их учебе в Хогвартсе».

Гарри бросил на Снейпа взгляд, полный удивления, которое быстро сменилось обожанием. Снейп закашлялся и покраснел, стараясь смотреть куда угодно, только не на ухмыляющуюся МакГонагалл. Внезапно Гарри понял, что он так и не ответил главе своего факультета и быстро повернулся к ней: «Да, мадам. Пожалуйста?»

«Очень хорошо. Как вы, должно быть, уже знаете, ваши родители учились на моем факультете. Я буду счастлива поделиться с вами своими воспоминаниями, как и ваш опекун. Вы знаете, что он был знаком с вашей мамой еще до того, как они поступили в Хогвартс?»

Гарри посмотрел на Северуса и улыбнулся. «Да, мэм. Я помню, как директор сказал об этом леди журналистке пару недель назад, - он прервался от неожиданной мысли. – Пожалуйста, можно сегодня без плохих историй?» - взмолился он дрожащим голосом.

Минерва непонимающе нахмурилась.

Снейп неторопливо сел рядом с мальчиком и пояснил бесстрастным голосом: «Поттер подразумевает, что этим вечером он предпочитает не слышать о примерах незрелого поведения своего отца, в частности, о его тенденции издеваться над другими. Не беспокойтесь, мистер Поттер, я уверен, что профессор МакГонагалл без труда вспомнит рассказы о более приятных событиях, которыми она поделится с вами».

Профессор МакГонагалл, тем временем, едва не упала в обморок от такого шока. Неужели перед ней и вправду Северус Снейп – человек, который бы сходу победил в Турнире Трех Волшебников, если бы там соревновались в злопамятстве? Сама Минерва давно смирилась с тем, что Северус никогда не сможет говорить о Джеймсе Поттере, не повышая голоса – ярость и ненависть за то, как обращались с ним в школе мародеры, ничуть не угасли с годами. И вот вдруг он начал говорить об этом спокойнейшим тоном, словно он и не исходил пеной при любом упоминании Джеймса последние двадцать лет.

Она уставилась на Гарри, который жался к Снейпу, восторженно глядя на него как на героя. Зельевар ворчал и скалился на мальчика, но одновременно он нежно привлек его к себе и начал поправлять его халат. Минерва моргнула от удивления – ей было трудно поверить собственным глазам. Она знала, что консервативное чувство долга заставит Снейпа (когда с его глаз спадут шоры) защищать мальчика и обращаться с ним с методичной заботой. Ведьма была уверена, что он удовлетворит все материальные потребности Гарри, но при этом она опасалась, что холодная и отстраненная манера держаться создаст непреодолимый барьер между Северусом и мальчиком. И уж тем более она никак не предполагала, что эти отношения пойдут на пользу Северусу.

В то же время доказательства были налицо – Северус ухитрялся демонстрировать привязанность к мальчику, да и сам факт того, что он пригласил ее в свои личные апартаменты, уже был огромным прорывом для такого замкнутого человека. Она еще никогда не видела Северуса таким… умиротворенным. Казалось, что его обычные ярость и горечь притихли. Нет, конечно, он оставался раздражительным и саркастичным, но исчезла та резкость, которая отрезала его от всего остального мира. Доказательством тому было уже то, что он мог признать обращение мародеров без шипения, плевков и взрывов ярости.

Минерва присела на диван с другой стороны от Гарри: «Возможно, тебе будет интересно узнать о том времени, когда твоя мама решила угостить домашних эльфов лакомством магглского мира. Ты знаешь такую магглскую конфету как «петушок на палочке»?»

Несколько часов спустя Гарри лежал на коленях профессора, погруженный в глубокий и спокойный сон. Профессора рассказывали ему одну историю за другой, добавляя все новые нюансы к жизни двух молодых людей – счастливых, умных и веселых. Наконец, он уснул с улыбкой на губах, чувствуя себя защищенным и любимым, он прильнул к груди профессора, слушая вибрацию от звука его голоса.

«Святые небеса, - вздохнула МакГонагалл. – Я уже думала, что он никогда не отключится. Ты что, не мог подпоить его тайком Сном без сновидений?»

Снейп осуждающе посмотрел на нее. «Я не накачиваю своего подопечного лекарствами во имя собственного удобства», - сказал он оскорбленным тоном.

МакГонагалл тихо рассмеялась: «Право, Северус. Тебя так просто дразнить».

Он возмущенно фыркнул. Глупые гриффиндорцы. Кто поймет их чувство юмора?

«Хорошо, Северус. Прежде чем я уйду, расскажи, какими наказаниями ты наградил моих львят, чтобы я смогла проследить за исполнением».

«Их передвижения в течение недели будут ограничены, и каждый должен написать сочинение на три фута об ошибках, которые они допустили, решив покинуть библиотеку. Кроме того, как ты уже знаешь, на этот период каждый лишен своего любимого занятия».

МакГонагалл кивнула: «Превосходно».

«Какое наказание ты назначила мисс Грейнджер?»

«Никакого».

В ответ на шокированное выражение на лице Снейпа МакГонагалл пояснила: «Я отвела ее к Поппи для лечения запястья, и она дала мисс Грейнджер половину дозы Сна без сновидений. Бессмысленно ругать ребенка, который слишком одурманен, чтобы слушать. Я сказала мисс Грейнджер, что мы обсудим ее наказание утром. Всегда считала, что несколько часов ожидания кары – самая эффективная пытка».

Снейп посмотрел на нее с восхищением. Он и не думал, что МакГонагалл способна на такую жестокость.

«Очень впечатляюще».

Она по-кошачьи ухмыльнулась: «Спасибо. Я назначу ей те же ограничения и сочинение, что и мальчикам, но я не знаю, что ей запретить. В конце концов, ее любимые занятия – это то, что хотелось бы поощрять. Запретить ей вход в библиотеку? Помешать ей ходить на уроки?»

Гарри забормотал во сне и схватил Снейпа за мантию. МакГонагалл наблюдала, как Снейп наклоняется, чтобы успокоить мальчика, со злорадным блеском в глазах, но она ухитрилась воздержаться от комментариев.

«Есть предложения?»

На секунду Снейп задумался, но тут он вспомнил их недавний разговор: «Может быть, не запрещать, а заставить ее кое-чем заниматься?»

В ответ на непонимающий взгляд Минервы, он разъяснил: «Разве мисс Грейнджер не считает квиддич бесполезной тратой времени к огромному раздражению своих друзей? Задай ей сочинение на четыре фута про эту игру, вместе с обязательными посещениями всех игр и тренировок в течение недели».

Минерва расхохоталась: «О, Северус, ты просто коварен! Мисс Грейнджер возненавидит каждую секунду наказания, особенно когда придется обращаться к мистеру Уизли за помощью, - в ответ на такую похвалу Снейп раздулся от гордости. – А как только она разберется в игре, то ей станет проще участвовать в жизни факультета, беседовать с другими учениками… Что за прекрасная идея! Кстати, насчет завтрашней игры, - она взглянула на Гарри, - я так понимаю, что ему не разрешено в ней участвовать?»

«Совершенно верно», - осторожно сказал Снейп, готовясь к бурной ссоре с главой факультета Гриффиндор.

К его бесконечному удивлению Минерва лишь вздохнула и кивнула. «В любом случае, игра поставила бы его в неудобное положение. Возможно, это и к лучшему, тем более что он еще сможет сыграть против Хаффлпаффа и Рейвенкло, - сказала она, утешая себя. – Ты разрешишь Гарри сходить на матч, чтобы объяснить происходящее мисс Грейнджер? Если с ней не будет никого из мальчиков, то от присутствия на игре проку будет немного, а Рону было выдано специальное разрешение сидеть на скамье игроков вместе с братьями».

Снейп нахмурился, глядя на маленького мальчика и гадая, когда это его рука начала гладить спутанные волосы. «Он наказан, Минерва», - начал он строгим тоном.

«Именно поэтому он не будет играть, - согласилась она. – Но может же он посетить одну игру в виде исключения? Там будут все преподаватели, так что, строго говоря, это официальное школьное мероприятие».

Снейп фыркнул, но его никак не оставляло воспоминание об унылом лице Гарри, когда он узнал о запрете летать целую неделю. «Ох, ну ладно, - ворчливо согласился он. – Раз уж он должен помочь наказанию Грейнджер».

«Отлично! – Минерва встала и направилась к камину. – Да, Северус, ты не знаешь, что такое «занесение в личное дело», и почему оно так пугает мисс Грейнджер?»

Глава 25

Неудивительно, что на следующее утро Гарри проснулся поздно. Когда Рон вылез из кровати и предстал в гостиной, широко зевая и потягиваясь, Снейп холодно поздоровался с ним. Он все еще сердился, что на него скинули заботу об Уизли.

Однако его ледяной тон нисколько не повлиял на бодрое приветствие Рона: «Добрутро, профессор!»

Мерлин, еще один! Снейп заскрипел зубами. Интересно, в Гриффиндор специально принимают только надоедливых жаворонков? «Доброе утро, мистер Уизли. Полагаю, вы предпочитаете позавтракать вместе со своими ровесниками в Большом зале?»

Рон лениво потянулся. «Ага, ладно. Э… в смысле, да, сэр», - поправился он, заметив прищуренные глаза Снейпа.

«В таком случае буду вам признателен, если вы уведомите мистера Вуда, что сегодня ему придется выставить запасного ловца, а также предупредите главу вашего факультета, что сегодня утром мы с вами посетим лавку Олливандера».

Лицо Рона, помрачневшее от напоминания о наказании Гарри, снова просияло: «Да, сэр!»

«Затем вы вернетесь сюда, чтобы мне не приходилось терять время и разыскивать вас, когда нужно будет отправиться в дорогу. Можете использовать время ожидания для работы над вашим сочинением»

«Да, сэр», - покорно согласился Рон. Он был в таком восторге от предстоящего похода в магазин, что не смог бы ни в чем отказать Снейпу. Он поспешил прочь, дабы похвастаться великой новостью перед братьями.

Рон наполнил свой желудок, заставил братьев позеленеть от зависти, выполнил поручения профессора и вернулся в апартаменты. В маленькой кухне Снейпа он увидел Гарри, уже бодрствующего и доедающего завтрак.

«Привет, Рон!» - радостно крикнул он с набитым омлетом ртом.

«Привет, Гарри!» - Рон уселся рядом с ним.

«Здрасьте, профессор!» - добавил он из вежливости, повернувшись к взрослому, который потягивал свой кофе и читал журнал о зельеварении.

«Еще раз здравствуйте, мистер Уизли», - мрачно ответил Снейп. Со свойственным ему пессимизмом он предвидел множество аналогичных завтраков в своем обозримом будущем.

«Черт, все так хотели послушать про тролля! – сообщил Рон. – Я эту историю уже рассказывал, типа, раз двенадцать! Гермиона все еще в больничном крыле, а ты был здесь, так что никто не в курсе, что же случилось».

«Она в порядке?» - с тревогой спросил Гарри.

«Ага, я говорил с профессором МакГонагалл - она заберет Гермиону после завтрака. Она просто решила, что нам всем не мешает хорошенько выспаться, - Рон широко улыбнулся. – Ты бы только видел Перси!»

«А что?» - спросил Гарри, собирая кусочком тоста остатки яичницы с тарелки.

«Ну, стоило ему меня заметить, как он приготовился вопить и пороть меня, но я ему напомнил, что меня уже наказал профессор Снейп. Мол, если он тоже меня накажет, то получится, что он считает, будто профессор Снейп плохо справился».

Снейп, который незаметно подслушивал разговор, не мог удержаться от невольного восхищения. Кто бы мог подумать, что за веснушчатой физиономией скрыт разум дьявольского стратега?

Гарри фыркнул от смеха: «Держу пари, это его остановило!»

«Ага, только…» - Рон замолчал и украдкой посмотрел на Снейпа, который, казалось, не обращал на них никакого внимания. Уже более тихим голосом он добавил: «После этого он начал психовать, что Снейп нас совсем замучил. Я минут десять его успокаивал! Уфф… он паникер почище мамы. Кто бы мог подумать?»

«Возможно, именно поэтому он так тщательно соблюдает правила, мистер Уизли, - пробормотал Снейп, и мальчики вздрогнули от неожиданности. – Он боится последствий вроде тех, что с легкостью могли наступить прошлой ночью».

Рон подумал об этом: «Ну, может быть… Но я думаю ему просто нравится выпендриваться!»

Гарри хихикнул, а Снейп закатил глаза.

«Мистер Поттер, если вы закончили, то можете передать мне свою метлу. Затем вернитесь в общую комнату, а я тем временем отведу мистера Уизли за новой палочкой».

Гарри вытер рот салфеткой. «Мне придется отдать вам метлу днем, профессор, - сказал он бодрым голосом. – У нас сегодня квиддичный матч, забыли?»

У Рона отвалилась челюсть, он быстро переводил взгляд от Снейпа к Гарри и обратно. Рыжий мальчик откинулся на спинку стула в предвкушении великолепного взрыва.

Снейп неторопливо закрыл свой журнал, положил его на стол и сосредоточился на все еще улыбающемся Гарри. Неудивительно, что паршивец с утра такой радостный. «Нет, мистер Поттер. Вы немедленно передадите свою метлу мне. Вы…»

Гарри перебил его дрожащим от волнения голосом: «Но, профессор, мне нужна моя метла для матча. Эти старые метлы не идут ни в какое сравнение с той, что вы мне купили».

Маленькая часть разума Снейпа была в восторге от такого отзыва Гарри, тем не менее, он сохранил спокойное, но твердое выражение лица и такой же тон: «Нет, мистер Поттер. Вы не будете участвовать в матче. Ваше наказание – неделю никаких полетов. Это включает и квиддичный матч».

«Что! – теперь Гарри встал рядом со столом, а высота и громкость его голоса стремительно росли. – Вы не можете! Я должен играть!»

Гарри с ужасом и недоумением смотрел на своего профессора. Да, он вел себя плохо. Да, он заслуживал наказания. Но Снейп же не может запретить ему играть! Только не после всех его тренировок! Только не после того как он стал самым молодым ловцом столетия! Только не после всех его планов о том, как он заставит опекуна гордиться им!

Во всем что касалось этого нового мира он, как правило, был полным профаном, но все признавали, что с полетами он справлялся отлично. Теперь у него наконец-то появился шанс показать своему профессору, что ему не придется краснеть за своего подопечного, что Гарри может добиться успеха, даже если временами он ведет себя как жалкий и плаксивый неумеха. Нет уж, Снейпу придется им гордиться, и ничто, даже сам профессор, его не остановит!

«Вы не можете! – повторил он срывающимся голосом. – Мне надо играть! Можете забрать у меня метлу на две недели, только с завтрашнего дня!»

Он должен заставить опекуна это понять. Оливер и остальные рассчитывают, что Гарри обеспечит им победу. Старшеклассник так и сказал во время тренировки, а теперь Гарри там не будет, и они проиграют, и все это будет его вина. Он подведет весь свой факультет. Еще важнее то, что он хотел показать своему профессору, как сильно ему нравится новая метла. Когда он поймает снитч, сидя на своем Нимбусе, то все в Хогвартсе поймут, какой у него замечательный опекун. Он должен играть – просто ДОЛЖЕН.

«Нет, мистер Поттер, - снова повторил Снейп, его голос стал еще жестче. – Вы не будете участвовать в сегодняшнем матче».

«Гарри, ты не хочешь наказания на две недели – так ты просто другой матч пропустишь», - вставил свое слово Рон, пытаясь увести лучшего друга с кривой дорожки. По опыту со своими родителями он прекрасно знал, что переговоры о наказаниях редко работают – скорее приводят к дополнительным карам.

Гарри не слушал их обоих. «А мне плевать, что вы говорите, - упрямо закричал он на Снейпа. – Я буду играть сегодня! И вы меня не остановите!»

«Мистер Поттер, - Снейп наклонился вперед и заговорил низким, угрожающим голосом, - если вы находитесь во власти заблуждения, что у меня не хватит духа остановить игру, удалить вас с метлы и отшлепать вас за непослушание на глазах у всего стадиона, то позвольте вас разубедить здесь и сейчас. Вы наказаны за безумную выходку и никакие вопли в мире этого не изменят».

Маленькая часть разума Гарри начала высоко подпрыгивать и умолять его заткнуться, но остальной его мозг, похоже, оккупировал Дадли Дурсли. Внезапно вся его ярость и разочарование взорвались в беспрецедентной истерике. «Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! – заорал он на Снейпа, игнорируя присутствие шокированного Рона. – ТЫ УЖАСНЫЙ И ЗЛОЙ, И Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ УМЕР! Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ МОИМ ОПЕКУНОМ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!»

Он вскочил из-за стола и побежал прочь от холодного и окаменевшего выражения на лице опекуна, ища убежища в своей спальне. Он так громко хлопнул дверью, что звук эхом разнесся по всем апартаментам.

Как интересно. Он не убежал и не попытался укрыться среди других гриффиндорцев. Похоже, мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО добились прогресса. Все книги в унисон утверждали, что эмоциональные вспышки являются нормальной частью «процесса исцеления». К тому же, говоря по правде, Снейпу было комфортнее иметь дело с гневом, чем с печалью. Озлобленный Гарри беспокоил ее меньше, чем плачущий. Возможно, причина в том, что сам Снейп был больше склонен к ожесточению. Он и забыл, когда последний раз пролил хоть одну слезу, но (и это может подтвердить любой его ученик) он до сих пор регулярно взрывался от ярости.

Рон сидел с открытым ртом. Он был слишком испуган, чтобы вмешаться во время сцены, которую закатил Гарри, и он с трудом мог поверить, что Снейп не прервал его звонкой оплеухой. Его собственные предки не потерпели бы подобной выходки за завтраком в Норе. «Эм, можно я… в смысле, можно мне пойти и посмотреть, все ли с ним в порядке?» - пискнул он.

«Гм? – Снейп с трудом сосредоточился на его вопросе. – Да. Ступайте», - он рассеянно кивнул, явно погруженный в глубокие размышления.

Рону не нужно было говорить дважды. Он соскользнул со стула и поспешил в комнату Гарри. Как он и ожидал, он застал друга распростертым на кровати лицом вниз и плачущим навзрыд.

Рон нервно прикусил губу, пытаясь вспомнить, как его утешал Чарли, или хотя бы Перси, когда он ревел после истерики. Он осторожно сел на кровать и боязливо погладил Гарри по плечу, словно тот был бешеным крупом. «Ладно тебе, приятель, - уговаривал он. – Все не так уж плохо. Не переживай так».

Гарри лишь заплакал еще громче. «Я его ненавижу! Он все испортил!» - звук его голоса был приглушен подушкой.

«Да, ну, он довольно строгий, - миролюбиво согласился Рон, - но ты знаешь, Гарри, у него ведь есть повод. Я хочу сказать, прошлым вечером мы сильно напортачили, думаю, ты его порядочно тогда напугал».

«Мне плевать. Все равно его ненавижу».

Рон вздохнул и продолжил гладить его по плечу. Неужели и он бывал таким же упрямым? «Ну, тебе ведь не хочется, чтобы он это проигнорировал – получилось бы, что ему все равно, жив ты или мертв», - отметил он.

Гарри начал икать и пожал плечами, но возражать не стал, так что Рон решил надавить на него. «К тому же, Гарри, это типа эгоистично, приятель, - сказал он шутливым тоном. – Ты и так начал играть в квиддич на год раньше, чем все мы. Ну, пропустишь ты одну игру - переживешь».

«Не в этом дело! – возразил Гарри, приподнимаясь на локтях. – Но Оливер сказал, что он рассчитывает на меня! Я не выпендриваюсь, Рон, честно! Я просто не хочу никого подводить».

Рон начал понимать волнение своего друга и нахмурился. «Гарри, ты думаешь, что ты первый игрок, пропустивший игру? – видя неожиданное сомнение на лице Гарри, Рон не смог удержаться от смеха. – Черт, приятель, это же школа! Игроки вечно попадают на отработки. В шестом классе Черли пропустил две игры, потому что попался, когда хотел пронести свой курсовой проект по уходу за магическими созданиями в спальню. Ему еще повезло, что МакГонагалл не выставила его из команды. А в другой год капитан слизеринской команды была наказана на половину сезона, хотя даже не знаю, что она сделала. К тому же со всеми этими травмами капитаны всегда готовы сделать замену. Это не конец света, Гарри. Честное слово. Оливер не так уж удивился, когда я рассказал ему об этом утром. Просто просил передать, что твое место в команде будет тебя ждать».

Гарри икнул и шмыгнул носом: «П-правда?»

Рон облегченно улыбнулся. «Да, задница ты эдакая. Это надо же – вообразил, что ты главный человек в целой команде, а сам еще ни разу и не играл! Мания величия началась или что?» - сказал он ехидным тоном.

Гарри неловко поежился и вытер лицо: «Нет, все не так. Просто я раньше не был в команде, и раньше у меня не было друзей, которым я нравлюсь. Я боялся, что я им разонравлюсь, если не выполню обещание».

Его друг фыркнул: «Ну да, случится это, как же. Гарри, прошлым вечером там был ТРОЛЛЬ. Нам еще повезло, что нас не наказали до самого выпуска! Все это понимают».

Гарри слабо улыбнулся сквозь слезы: «Ага, наверно, мы еще легко отделались…»

Внезапно он прервался, а его лицо исказил такой невыразимый ужас, что Рон быстро обернулся и чуть не упал с кровати. За его спиной не оказалось ничего, что объяснило бы страх Гарри, и он спросил: «Приятель, что случилось?»

«О, нет, - выдохнул Гарри, его лицо стало бледным как полотно. – О, нет».

«Что? Что такое? Гарри? – Рон все больше и больше волновался, в то время как его друг испуганно смотрел на него невидящими глазами. – ГАРРИ!»

«Рон, я все испортил, - выпалил отчаявшийся Гарри. – Как я мог все это наговорить?»

«Что? Ты имеешь в виду раньше? Со Снейпом? – Рон закатил глаза. – Да, приятель, это ты по-крупному истерику устроил. Тебе еще повезло, что он не заорал и не выпорол тебя, мои предки такого бы ни за что не спустили», - сказал он с плохо скрываемой завистью.

Гарри прижал колени к груди и начал раскачиваться взад-вперед: «Я просто все испортил. Он теперь меня не оставит. Он отправит меня назад, я знаю».

«Что? Снейп? Отправит тебя назад? – Рон засмеялся. – Не тупи. Он не отнесется к этому серьезно. В смысле, наверное, он тебя накажет за то, что ты так на него накричал, но ведь он не откажется быть твоим опекуном».

«Нет, откажется, - сказал Гарри с мрачной уверенностью. – Он стал моим опекуном, потому что я его попросил, а теперь я сказал, что он мне больше не нужен, и он перестанет, - он начал биться головой о колени. – Гарри, ты такой глупый, глупый, ГЛУПЫЙ».

Теперь Рон был вне себя от беспокойства, глядя на растущее смятение лучшего друга. Он выбежал из комнаты и отправился на кухню в поисках Снейпа.

Зельевар, тем временем, мысленно написал:

Дорогие Волшебные органы опеки и попечительства,

До какой именно степени незаконно дать взрослеющее зелье (при условии, что ты можешь такое зелье разработать, конечно) ребенку и разом покончить с подростковым возрастом? Если это незаконно, будет ли менее незаконно наложить заклинание Силенсио на вышеупомянутого ребенка и не снимать его шесть лет?

Конечно, размышлял он, необязательно налагать Силенсио на паршивца. Достаточно просто наколдовать пузырь вокруг собственной головы, и заниматься повседневными делами в благодатной тишине.

С одной стороны, приятно видеть, насколько Поттера огорчила конфискация метлы – в этом отношении коварный план Снейпа сработал превосходно. С другой стороны, он не ожидал, что отречение паршивца причинит такую боль. Какое ему дело, если негодник орет, что он отвратительный и ужасный человек? В конце концов, он именно такой и гордится этим. Долгие годы он наслаждался своим статусом самого ненавидимого и страшного профессора в Хогвартсе, так почему же его так потрясли ярость и ненависть в глазах паршивца Поттера? Разве он не этого хотел?

«Эм, сэр…?»

Внезапно Снейп понял, что рядом стоит, переминаясь с ног на ногу, паршивец Уизли.

«Что такое Уизли?» - сказал он, с удивлением отметив усталость в своем голосе. Это должно было прозвучать гораздо резче.

«Это… это насчет Гарри, сэр. Он жутко расстроен».

Снейп отвернулся: «Его наказание остается в силе, мистер Уизли. Поттеру придется смириться с тем фактом, что никакие капризы и вопли в мире этого не изменят».

«Нет, сэр, дело не в этом. Это насчет вас, сэр».

Снейп встал, внезапно его охватило отчаянное желание скрыться, пока он не выдал свое внутреннее смятение. «Я прекрасно осведомлен о его чувствах насчет меня, мистер Уизли. Он выразил их предельно ясно». Книги могут называть это нормальным, могут даже советовать поощрять Гарри выражать злость, но это не значит, что он должен стоять и все это выслушивать.

Нахальный паршивец снова вцепился в его мантию, не давая ему уйти. «Нет, сэр! Он думает, что вы от него избавитесь. Он с ума от этого сходит, сэр. Говорит, что все испортил. Он… он не понимает, что детям можно говорить такие вещи, и что взрослые знают, что мы на самом деле так не думаем», - он запнулся и умоляющее посмотрел на Снейпа.

На самом деле они так не думают? Впервые в жизни Снейп захотел поговорить с Молли Уизли. Мерлин свидетель, когда он сам кричал о своей ненависти к отцу, он действительно так думал. Разве другие дети поступают иначе?

«Вы когда-нибудь говорили… подобное… своим родителям?» - спросил он негодника Уизли подчеркнуто равнодушным тоном.

«А то! – мальчик выглядел удивленным. – Кучу раз».

«Но у них репутация превосходных родителей», - возразил Снейп, нахмурясь.

Рон смущенно поежился: «Они такие и есть. Но вы знаете, иногда ты так злишься, что говоришь всякое, чтобы их разозлись. И я вроде как почти имел это в виду… только не по правде. Только не когда уже успокоился, - он посмотрел на свои ботинки, его лицо стало пунцовым от стыда. – Однажды я заставил маму плакать, - чуть слышно прошептал он. – Сказал, что я ее не люблю, потому что она все время занимается Джинни и близнецами, а до меня ей нет дела. Я сказал, что хочу жить с моей тетей Энн, потому что она меня замечает».

Глаза Снейпа стали круглыми от удивления: «И ваша мама заплакала?»

Рон кивнул: «Я на самом деле так не думал – к тете Энн хорошо ходить в гости, но она обожает капусту, и у нее весь дом ею пропах. И у нее такие мокрые поцелуи и эта дурацкая жаба, которой она позволяет сидеть на обеденном столе и… ну, на самом деле я не хотел уезжать из Норы, но я злился на свою маму и хотел ее расстроить, так что я сказал то, что точно сильно ее огорчит».

«Это… - Снейп моргнул от удивления. Кто знал, что подобные жуткие события происходят в таких нормальных с виду семьях как Уизли? – Это было очень жестоко, мистер Уизли».

«Ну да, я знаю, - ответил мальчик несчастным тоном. – Моя мама простила меня и обняла и все такое, но мне до сих пор очень стыдно за это. Я тогда был совсем маленький – лет шесть или вроде того, но я все никак не могу про это забыть, - он посмотрел на Снейпа. – Мне кажется, Гарри сейчас именно так себя чувствует. Такое противное гадостное чувство, как будто ты что-то сломал, а склеить нельзя. А после вчерашнего вечера, когда мы потеряли ваше доверие… - он смолк. – Я думаю, что он очень расстроен».

Снейп вздохнул. Мерлин сохрани его от неуравновешенных детей. И почему они не могут выбрать одну эмоцию и придерживаться ее пару часов подряд? «Хорошо. Я поговорю с ним. Можете начинать работать над сочинением и… спасибо вам, мистер Уизли. Я ценю ваше беспокойство о мистере Поттере».

Рон широко улыбнулся: «Он мой лучший друг, профессор. Для этого и нужны друзья, верно?»

А мне откуда знать? По счастью, мальчик не ждал ответа на свой вопрос, и Снейп направился в комнату Гарри. Как и предупреждал Уизли, мальчик съежился в такой же клубок, как и в больничном крыле в ту первую неделю.

Снейп снова вздохнул и ущипнул себя за нос, прежде чем сесть рядом с паршивцем. «Мистер Поттер…»

«Я уйду, сэр, - прошептал Гарри, не поднимая глаз. – Я не возьму ничего, что вы мне подарили, можете это все вернуть».

«Поттер…»

«Простите, что я вас побеспокоил. Я скажу всем слизеринцам, чтобы они перестали считать меня одним из них».

«ПОТТЕР!»

Но даже его лучший рык, приберегаемый для уроков, не повлиял на монотонную речь мальчика. «Если хотите, я спрошу у директора, можно ли мне бросить зельеварение, чтобы вам не приходилось видеть меня в классе».

«Гарри», - Снейп вздохнул, готовясь к неизбежному. Испуганные, невозможно большие зеленые глаза встретились с его глазами.

«Вы невозможный, неуправляемый и дерзкий ребенок, - сказал Снейп, не отводя взгляда от этих зеленых глаз. – Недавняя сцена демонстрирует, как много вам еще предстоит работать над своим эмоциональным контролем. Такая истерика позволительна лишь ребенку вдвое младше вас. Более того, хотя вы учитесь не мириться с несправедливыми наказаниями, я ожидаю, что вы будете встречать заслуженные взыскания с достоинством. Не воображайте, что, закатив скандал, вы сможете убедить меня изменить наказание, если вы его заработали. Если подобное поведение повторится в будущем, то вы лишь ближе познакомитесь с заклинанием Агуаменти».

Гарри уставился на него: «В будущем? Но вы ведь больше не будете моим опекуном».

Снейп оскалился: «Вы воображаете, что я обращаю внимание на ту чепуху, которую вы несете, явно потеряв контроль над собой? – он слегка постучал по голове Гарри костяшками пальцев. – Воспользуйтесь мозгами, мистер Поттер. Думаете, вы первый ребенок, устроивший подобную сцену родителям или опекуну? Разве ваш китообразный кузен никогда не вопит на своих родителей?»

Уголки губ у Гарри немного дернулись: «Практически каждый раз, когда они говорят ему «нет». Хотя не сказать, что они часто это делают». По крайней мере, он ничего не швырнул и никого не укусил в стиле Дадли. Он украдкой посмотрел на Снейпа сквозь челку. Гарри был уверен, что шоу в духе Дадли, вопли и истерика гарантированно заставят передумать кого угодно (даже его профессора).

«И в ответ на это ваши тетя с дядей сдали его в сиротский приют?»

Гарри озадаченно помотал головой: «Но они же его л-любят».

Снейп оскалился еще сильнее и пожалел, что не догадался наложить на дверь защитные заклинания. Это будет вполне в духе Альбуса – ворваться прямо сейчас с камерой. «Вот именно, мистер Поттер».

«Вы хотите сказать, вы…?»

Снейп поклялся, что он скорее подвергнется Круцио, чем скажет что-то настолько сентиментальное, но мальчик смотрел на него с такой надеждой в этих зеленых глазах… «Ну, а как вы думаете? – нетерпеливо проворчал он. – Воображаете, что я пошел на все эти хлопоты просто так, без всякой причины? Глупый ребенок! Разве я не говорил вам пользоваться мозгами?»

В этот момент острый череп снова врезался в его грудину, а Гарри схватил его мантию и начал плакать навзрыд, снова и снова прося прощения.

«Да, да, все хорошо, мистер Поттер», - он положил руку на худенькие и трясущиеся плечи и попытался ободряюще их погладить. А как именно делается «ободряюще»? Он вспомнил, как гриффиндорская девочка обнимала Гарри после битвы и попытался скопировать ее движения. Замечательно, теперь я имитирую гриффиндорцев. Что дальше? Начну обращаться к хаффлпаффцам за советом?, язвительно спрашивал себя Снейп.

Однако, похоже, что это сработало, потому что всхлипы Гарри начали затихать, и он уже не отчаянно хватался за него, а скорее устало облокачивался или (о, Мерлин) уютно устроился. Казалось, прошла целая вечность (эмоциональной агонии Снейпа и невероятного блаженства Гарри), когда мальчик достаточно пришел в себя, чтобы беспокойно спросить: «Ч-что вы со мной сделаете?»

Снейп отметил, что ребенок все еще не решался поднять голову, которую он уткнул в мантию профессора, а его собственная рука продолжала лежать на спине мальчика. «Я оставлю вас своим подопечным, глупый паршивец. Разве не это я только что сказал?»

«Нет, я имею в виду, что еще вы со мной сделаете?» - продолжал настаивать Гарри.
«Помимо того, что я приложу все возможные усилия, чтобы вдолбить в вас базовые концепции цивилизованного поведения и эрудиции?»

В ответ Гарри тихо хихикнул. «Ага. Помимо этого. В смысле, в наказание». Вот. Он все-таки сказал это.

«Мистер Поттер, хотя я понимаю, что ваши бесчеловечные родственники не предоставляли вам права на свободу слова, я не такой изверг, чтобы запретить вам выражать собственное мнение. В наших апартаментах вы можете говорить мне все, что вздумается, хотя должен отметить, что оглушительный крик не является тем аргументом, который может убедить меня в вашей правоте».

Гарри сел прямо и уставился на него: «Хотите сказать, что вы меня не накажете? Но я наговорил вам таких ужасных вещей!»

Снейп ответил со скучающим видом: «Вы воображаете, что после многолетнего преподавания в Хогвартсе, я впервые стал объектом детской вспышки ярости? Вы не употребили непристойных слов, мистер Поттер, не сделали грубых замечаний насчет моих родителей или предпочтений. Вы не сказали ничего анатомически невозможного или крайне грубого. Вы выразили свои чувства, используя прилагательные, которые, несмотря на яркую эмоциональную окраску, можно найти в любом словаре. Я не вижу ни одной причины наказать вас за эти утверждения, хотя я и не собираюсь аннулировать или откладывать наказание, послужившее исходной причиной скандала».

«Ну, да, это я уже понял», - уныло признал Гарри.

«Вы уже достаточно успокоились, чтобы умыться, переодеться и вернуться в гриффиндорскую башню? Я должен отвести мистера Уизли за новой палочкой, а как вы помните, вы должны находиться в спальне или общей комнате, если за вами не наблюдает профессор».

Гарри покраснел: «Дасэр. Со мной все в порядке. Простите за… за все это».

Снейп встал: «В вашей ситуации подобная эмоциональная лабильность вполне естественна, мистер Поттер. Вы восстанавливаетесь после продолжительного периода жестокого обращения и акклиматизируетесь к адекватной дисциплине и заботе, и это связано… с периодическими трудностями».

Он сделал паузу, вспомнив то, что он обещал Минерве. Отлично, теперь паршивец решит, что я делаю это из (он содрогнулся) доброты. «Поттер, хотя вы не будете участвовать в сегодняшнем матче, вы будете на нем присутствовать».

Гарри ошарашено посмотрел на него: «Буду?»

«Да. Вы должны сопровождать мисс Грейнджер – она или профессор МакГонагалл объяснят вам детали. Однако после матча вы должны будете немедленно вернуться в Башню. Вам понятно?»

Как он и боялся, мелкий монстр заговорщически улыбнулся ему: «Дасэр. Спасибо вам, сэр!»
Снейп фыркнул: «Довольно. Умывайтесь и одевайтесь!»

Это несносное маленькое существо вскочило и снова обняло его. «Я вас тоже люблю, сэр», - прошептал Гарри в мантию профессора и убежал в ванную, прежде чем зельевар успел отреагировать.

О, нет. Нет-нет-нет. Это не должно было случиться. Предполагалось, что паршивец НЕ привяжется к нему. Все подобные эмоции предназначались Уизли, а не ему. И что он должен сделать или сказать в ответ на такое откровение? Он был шпионом, Пожирателем смерти, зельеваром, злобной летучей мышью, сальным мерзавцем! Не тем, кого любят.

Постойте! Что там сказал Уизли? Дети часто говорят то, что они на самом деле не думают. Должно быть, все дело в этом. Да, конечно. Мальчик так запутался в собственных эмоциях, что сам не знает, что чувствует. К тому, что он говорит, нельзя относиться серьезно, да он и сам этого не вспомнит. Да. Это была истерика, все знают, что истеричные люди болтают невесть что. В этом все дело. Да. Просто истеричная болтовня. Ничего серьезного. Не о чем беспокоиться. Не на что реагировать. Совершенно не на что.

Глава 26

К тому времени, когда Гарри вышел из ванны, он успел сгореть со стыда. Что за глупость он сморозил? Да ни один уважающий себя мужчина старше трех лет отроду не скажет такое вслух. Сам факт того, что его профессор не поморщился от отвращения и не оттолкнул его (как поступили бы Дурсли) яснее ясного говорил о чувствах его опекуна, не говоря уже о сделанном ранее молчаливом признании. Гарри и вправду нужно научиться не болтать все, что в голову взбредет. Мальчик был так смущен, что он лишь невнятно попрощался со Снейпом и Роном, прежде чем кинулся прочь из профессорских апартаментов.

Отлично. Все так и есть. Снейп смотрел вслед маленькому паршивцу со странной смесью облегчения и обиды. Очевидно, что он оказался прав. Мальчик просто запутался и выпалил слова, не понимая, что несет. Им не следует придавать никакого значения, если судить по поспешному бегству Гарри к своим одноклассникам. Ясно, что паршивцу не терпелось покинуть его общество, и у него не было ни причин, ни желания оставаться здесь подольше.

Хорошо. Это очень хорошо. Последнее, что нужно Снейпу – это еще одно осложнение. Естественно, мальчику лучше приберечь свои нежные чувства для Молли и для своего беспородного крестного, когда тот, наконец, с ним встретится. Снейп был Злобной летучей мышью, строгим воспитателем и кошмарным ублюдком, который только что запретил мальчику участвовать в его первом в жизни квиддичном матче. Снейп усмехнулся. Как он мог допустить мысль об искренности мальчика? Тот, наверное, просто был обрадован, что Снейп не наказал его еще и за устроенную истерику, как поступили бы эти отвратительные магглы. Эти слова были продиктованы лишь внезапным облегчением и ничем больше.

Снейп уверенно кивнул головой, не замечая, как странно смотрит на него Рон. Он доволен. Да. Именно это он сейчас чувствует. Довольство и облегчение. Так и есть. Никакого разочарования, не говоря уже о боли. В конце концов, он ведь знал, что его нельзя любить. Было бы абсурдно расстраиваться из-за того, что признание только что наказанного паршивца оказалось лишь истерической болтовней. Он не огорчился, когда мальчик выкрикивал оскорбления, на что же ему сердиться, если мальчик (в совершенно слизеринском стиле) попробовал другой подход?

Он взял себя в руки. Хватит предаваться интроспекции. Он испытывал Довольство и Облегчение. Он притворится, что мальчик вообще ничего не говорил. Ничего не изменилось и не изменится в будущем.

«Следуйте за мной, Уизли, - рявкнул он, несмотря на то, что рыжий мальчик вот уже десять минут терпеливо ждал, пока профессор выйдет из ступора. – И не мешкайте».

По мере удаления от его профессора и приближения к Башне стыд Гарри быстро испарялся. К Полной леди он подошел уже с беззаботной улыбкой на лице. Профессор его любил. Не просто терпел. Не просто принимал. Даже не просто симпатизировал. Его профессор его любил. Он практически сам признался, а когда Гарри сказал об этом вслух, то он его обнял.

Отлично. Значит, Гарри действительно нужно постараться и вести себя хорошо. И не потому, что профессор Снейп отошлет его обратно, а потому что Гарри совсем не хочется рисковать этой любовью.

С другой стороны, Гарри вспомнил, что сначала он попался троллю, потом он полночи не давал опекуну спать, принуждая его рассказывать истории про одного приятного ему человека и нескольких неприятных (кое-какие истории о Джеймсе касались его друзей, хотя и не затрагивали тему их деятельности в отношении Северуса), после чего закатил огромную истерику прямо за завтраком. Если уж все это не охладило привязанность его профессора, то вряд ли это произойдет после провала на экзамене или нахального ответа.

Кроме того, профессор Снейп явно не из тех людей, которые меняют свое мнение по десять раз на дню. Гарри улыбнулся. Это как с его наказаниями. Он прямо видел, как его опекун марширует на квиддичное поле и снимает его с метлы заклинанием прямо на глазах у всех.

Гарри вздохнул. Мальчик подозревал, что как только бурные восторги насчет нового опекуна, который очень-очень о нем заботится, немного утихнут, он начнет понимать, почему другие ребята вечно жалуются на своих родителей. Ну и ладно. Гарри был не настолько глуп, чтобы вообразить, что он обойдется без посторонней помощи (ему же надо получше узнать этот новый мир, не говоря уже про все эти заморочки насчет Пожирателей смерти и лорда Волан-на-торта), а профессор Снейп явно подходил к своим обязанностям насчет Гарри очень серьезно. Мальчик был готов смириться с парочкой правил и наказаний, если это означало, что впервые в жизни кто-то присматривает за ним.

«Ну, дорогуша, что-то ты больно счастлив для того, кто так нашалил прошлым вечером, - неодобрительно сказал ему портрет. – Мы все так волновались, когда не могли найти тебя!»

«Да, мэм. Простите», - ответил Гарри раскаивающимся тоном, вспоминая, как различные портреты изо всех сил старались им помочь.

«У меня из-за этого была куча неприятностей», - добавил он, пытаясь умиротворить добродушную ведьму.

«Так тебе и надо, - фыркнула она. Однако секундной позже она подалась вперед с выражением беспокойства на лице. – Профессор Снейп был очень строг с тобой?»

Гарри не зря столько раз наблюдал, как Дадли манипулирует его тетей. Он придал своему лицу горестное выражение и тяжело вздохнул, в то время как его нижняя губа задрожала.

«Ох, милый! – портрет мгновенно купился на его вид. – Он слишком круто с тобой обошелся, правда?»

Гарри шмыгнул носом и потер свою задницу. Может, сейчас (как и через пять минут после порки) попа уже не болела, но это не отменяет того факта, что его отшлепали, и это не мешает ему воспользоваться ситуацией и вызвать к себе сочувствие. Таков уж Закон детей. Вроде другого закона о том, что пока учитель не напишет записку домой, то в школе не произошло ничего, о чем нужно знать родителям. Или о том, что первые три записки родителям можно проигнорировать, потому что отсчет начинается только после них.

«Ах ты бедненький!» - леди на портрете позабыла прежнее негодование и смотрела на него с откровенной тревогой.
Гарри вздохнул. «И я теперь наказан на неделю, и мне нельзя играть сегодня на матче и летать целую неделю», - грустно провозгласил он.

«Батюшки святы, - леди сочувствующе покачала головой. – Ну что же, время быстро пролетит, ты и не заметишь. И, в конце концов…»

Гарри кивнул, предчувствуя ход ее мыслей: «…я это заслужил», - подсказал он, подозревая, что ему еще придется сказать это почти всем преподавателям, портретам и привидением, прежде чем его простят за то, что он так всех напугал.

Ведьма удивленно моргнула. «Да. Хорошо. Главное, что все позади, и ты теперь в безопасности. Поверь мне, наказание закончится быстрее, чем тебе кажется», - ободряюще сказала она и открыла дверной проем, даже не спросив у него пароля.

«Спасибо», - вежливо ответил Гарри, забираясь внутрь. Приятно, когда для разнообразия люди принимают твою сторону – пусть это и нарисованные люди.

«Гарри!»

Стоило ему зайти в общую комнату, как его мгновенно окружили одноклассники.

«Ты в порядке?»

«О чем ты только думал?»

«Что с тобой сделал Снейп?»

«Ты не был ранен?»

«Расскажи, как все было!»

Но тут их всех перекричал новый голос: «ГАРРИ!» Толпа тут же почтительно расступилась. Гермиона пробралась вперед и стиснула Гарри в объятиях – совсем как это сделал Снейп, когда впервые увидел его рядом с троллем/пандой.

«Привет, Гермиона», - тихо сказал Гарри, слегка ошалевший от такого всеобщего беспокойства.

«Ты в порядке? – она перестала его обнимать, но при этом смотрела на него с тревогой. – Профессор МакГонагалл сказала, что с тобой и Роном все хорошо, но…»

«Давай, Гарри, садись и расскажи-ка нам обо всем! Рон описал свою версию событий за завтраком, но Гермиона отмалчивалась, пока ты не вернулся. Ты в норме?» - Оливеру Вуду удалось разогнать всех по диванам.

Гермиона и Гарри заняли место в центре сцены… э, софы и приготовились к повествованию. «Я в порядке, - сказал Гарри, благодарно разглядывая круг обеспокоенных лиц. Однако он заколебался, заметив членов квиддичной команды. – Я… мне очень жаль, - пробормотал он дрожащим голосом, со страхом глядя на Вуда. – Вы знаете, что мне не разрешается летать неделю, включая сегодняшний матч, верно? Простите, что подвел вас».

Оливер пожал плечами: «Все в порядке, пацан. Конечно, лучше бы ты был с нами, но как только я услышал, кто пропал вчера вечером, я сразу понял, что придется искать замену, - он широко улыбнулся. – Я рад уже тому, что все обошлось только одной игрой!»

«Точно, Гарри! – добавила Кэти Белл. – Если бы тебя поймал тролль, пришлось бы ждать гораздо дольше!»

Гарри смущенно кивнул, обменявшись взглядом с Гермионой. У него было чувство, что им еще долго будут припоминать этот случай.

«Да и вообще, пацан, - прошептал Оливер, наклоняясь к нему, - я подумал, что побывав в лапах Снейпа, ты не сможешь сидеть сегодня на метле – с наказанием или без». Он подмигнул Гарри и широко улыбнулся, когда мальчик залился краской. «Так я и думал», - сказал он самодовольным тоном.

«Да я в порядке, - запротестовал пунцовый Гарри. – Хотя да, он жутко злился».

«Рассказывай с самого начала», - взмолился Невилл, и Гарри с Гермионой так и сделали.

Рассказ, пересказ и сопутствующие охи и ахи заняли в целом около часа, однако, наконец, одноклассники утомились и оставили Гарри и Гермиону в покое.

«С тобой и правда все в порядке?» - нервно спросил он, глядя на ее запястье.

Она кивнула, сгибая сустав в качестве доказательства. «Так странно, что тут так быстро можно вылечить растяжение связок, - удивленно сказала Гермиона. – Я хочу сказать, я знаю, что мы каждый день пользуемся магией, но потом случается нечто подобное, и ты видишь, насколько волшебство все меняет, - тут ее взгляд стал более серьезным. – А ты? Ты в порядке?»

Гарри улыбнулся: «Ага. Профессор Снейп совсем взбесился и хорошенько нас взгрел, но сначала он накормил меня ужином, вылечил порез у Рона, а сейчас он отвел его покупать новую палочку».

«Ты хотя бы сказал ему, почему ты не хотел идти на праздник? Это из-за твоих родителей, да?» - спросила Гермиона, глядя на него с беспокойством.

«Ага, - признался Гарри. Он покраснел по новой, когда осознал, что Гермиона давно обо всем догадалась. – Он повел себя просто суперски. Когда Рон уже спал, он пригласил профессора МакГонагалл в свои апартаменты, и они вдвоем почти всю ночь рассказывали мне истории о моих родителях».

Гермиона улыбнулась, а ее карие глаза потеплели: «Он очень привязан к тебе. Ты ведь это понимаешь, правда?»
Смущенный, но в то же время обрадованный Гарри опустил взгляд: «Ага, - тихо признался он. – Он… он типа так и сказал».

Гермиона моргнула от удивления: «Правда? Он… э-э-э… кажется он не такой человек, чтобы говорить подобное направо и налево».

«Он и правда не такой, но я вроде как, эм, очень расстроился, когда понял, что мне нельзя играть сегодня. И, ну, я наговорил ему кучу всякого, чего я не имел в виду, но он после этого был такой замечательный, и, ну, это вроде как сорвалось с языка».

«О, Гарри! – Гермиона снова обняла его. – Я так счастлива за тебя!»

«Миона! – прошипел шокированный Гарри. – Люди же смотрят!»

Она отпустила его, продолжая сиять от счастья, а ее глаза были подозрительно влажными. «Так прекрасно, что теперь вы есть друг у друга».

Гарри улыбнулся: «Ну да, так и есть».

Какое-то время они улыбались как идиоты, но вдруг глаза Гермионы стали круглыми: «О! Гарри! Они тебе рассказали про сегодня? Ты поможешь мне с моей отработкой?»

Гарри нахмурился: «Чего?»

Гермиона выглядела смущенной и раздраженной одновременно. «Мне нужно написать сочинение!» - объявила она.

Гарри пожал плечами: «Как и нам с Роном. Три фута про то, что мы сделали не так с троллем. И мы не можем никуда ходить одни. И мне запрещено летать неделю, а Рона на неделю лишили десерта».

У Гермионы отвалилась челюсть: «Неделю без сладостей? А Рон вообще это может?»

Гарри широко улыбнулся: «В противном случае Перси будет отводить и забирать его с каждого урока, а эльфы будут кормить его с ложечки – думаю, он справится».

«Ооооо! – Гермиона поежилась. – Профессор Снейп и вправду строгий!»

«Так тебя тоже наказали?» - спросил Гарри.

Гермиона кивнула: «Все то же, что и у вас, только меня ничего не лишили на неделю. Вместо этого я должна написать еще одно сочинение…» - ее голос оборвался.

Это имело смысл. В конце концов, Гермиона не делала ничего, что могли бы не одобрить взрослые. Она ела меньше сладостей, чем кто угодно на их курсе, и она всегда лишь училась, да читала… Чего они могли ее лишить? Гарри посмотрел на нее с тревогой. Она явно чувствовала себя униженной. Что бы это могло быть?

«Гермиона? Что это? О чем ты должна написать?»

Гермиона покраснела от стыда: «Ты будешь смеяться. И Рон тоже».

«Нет, не будем, - убеждал он. – Ладно тебе, Гермиона».

«Профессор МакГонагалл заставляет меня написать целое сочинение про квиддич! – выпалила она. – И мне придется всю неделю ходить на игры и тренировки!»
Гарри попытался.

Он правда попытался. Но ведь, в конце концов, ему было лишь одиннадцать лет, и он ничего не мог с собой поделать. Он рассмеялся. «Р-рон просто свихнется, когда услышит», - с трудом проговорил он, давясь от хохота.

«Гарри Джеймс Поттер! В этом нет ничего смешного! – теперь Гермиона покраснела от возмущения. – Ты знаешь, как профессор МакГонагалл обожает эту игру – если я допущу хоть малейшую ошибку в сочинении, она наверняка продлит наказание еще на неделю! Именно поэтому ты должен пойти со мной на игру и все мне объяснить!»

В конечном итоге, Гарри удалось подавить последние смешки, и он начал рассказывать ей про игру. Его немного сбивало то, что Гермиона взяла перо и пергамент и начала конспектировать его слова и слушать так же внимательно, как и профессоров, к тому же скоро Гарри исчерпал свои знания об этом виде спорта. Он принес из спальни несколько квиддичных журналов и книг Рона, зная, что их рыжий друг согласится поделиться ими с девочкой. В результате, к началу игры Гермиона усвоила достаточно и знала, чего ожидать.

Примерно за полчаса до начала матча в комнату ввалился разгоряченный Рон, заоравший с порога: «Ива и шерсть единорога!» - одновременно он размахивал новехонькой палочкой.

«Отлично, Рон!» - воскликнул Гарри.

«Она просто прелестная. Уверена, что теперь многие заклинания будут удаваться тебе с первой попытки», - добавила Гермиона.

«Спасибо! – Рон радостно улыбнулся. – И вот, это вам». Он протянул каждому из них по маленькой коробочке.

«Что это?» - с любопытством спросил Гарри, в то время как Гермиона рассматривала упаковку.

«Ну, твой па… эм, профессор, сказал… - Рон заговорил низким голосом, подозрительно напоминающим Снейпа. – Поскольку тупоголовые дети засовывают палочки в задние карманы брюк, очевидно, что нам нельзя доверить решение о том, где хранить собственные палочки. Так что он купил нам всем кобуру для запястья. Правда, здорово?» Он сделал одно движение рукой, и палочка тут же исчезла в его рукаве.

«Отлично!» - воскликнул Гарри с круглыми от удивления глазами.

«Ооо! – лицо Гермионы просияло. – С этим будет гораздо проще выполнять точные движения палочкой для заклинаний».

«Ага, а еще так можно быстро достать ее для битвы!» - Гарри улыбнулся.

«Очень мило со стороны твоего профессора купить по одной каждому из нас», - прокомментировала Гермиона, искоса поглядывая на Гарри.

«Ага, - согласился Рон. – Правда, он еще сказал, что если узнает, что мы не пользуемся ими, то он назначит нам отработку. Ой, матч! Пора идти!» - Рон поспешил на квиддичное поле, где ему предстояло выполнять обязанности командного посыльного. На эту роль всегда выбирали первогодок, и избранники неизменно гордились оказанным доверием. Рон был в таком восторге, словно он выиграл главный приз в лотерею, и он чуть не расплакался от облегчения, когда профессор Снейп подтвердил, что ему все еще разрешается занимать эту должность.

Гарри и Гермиона надели кобуры на свои предплечья, попрактиковались в том, чтобы доставать и убирать свои палочки, а затем отправились на поле куда более спокойным шагом, чем их товарищ. Гермиона постоянно заглядывала в свой конспект и бормотала под нос: «Бладжер… Загонщики… Снитч… Ловец…»

Гарри закатил глаза: «Гермиона, расслабься. Это просто игра. Ты ведь не сдаешь сегодня экзамен, верно?»

Однако когда они дошли до поля, то даже Гарри поразили огромные трибуны, битком набитые кричащими учениками. Гермиона посмотрела на секцию, где сидел Гриффиндор, но было очевидно, что за всем этим гамом она не услышит его объяснений насчет игры. Оглядев весь стадион, Гарри выбрал самые дальние места.

«Пошли туда!» - указал он и потянул ее за собой, на верхние трибуны. Лишь несколько учеников сидели там на ограде, а поблизости вообще никого не было. С такой высоты у них был панорамный обзор всего поля, и хотя вопли болельщиков все еще были отчетливо слышны, они были достаточно приглушенными, чтобы двое могли поговорить. Комментатора тоже можно было услышать, но Гарри с легкостью мог говорить громче него.

«Давай», - сказал Гарри, перекидывая одну ногу через ограду, и усаживаясь на нее по примеру остальных учеников.

«О, Гарри, я не уверена, что это разрешается. Что если ты упадешь?» - Гермиона неодобрительно нахмурилась.

Гарри вздохнул. В жизни бывают моменты, когда девчонка в качестве лучшего друга начинает надоедать. «Все так сидят! Смотри – мы практически над полем. Это просто отлично. Ты сможешь все хорошенько разглядеть».

Гермиона закатила глаза. Мальчишки! Вокруг полно прекрасных, удобных мест, но нет, они должны висеть на оградах, сидеть на спинках стульев и вести себя как ненормальные во всех отношениях. «Ну, ладно», - проворчала она, так как ей не хотелось раздражать Гарри, чьи мозги ей еще понадобятся во время предстоящей игры.

#-#-

По мере развития игры даже Гермиону охватило всеобщее волнение, тем более, что счет был почти равным. Гарри свисал с ограды насколько мог, пытаясь разглядеть снитч и сигналы, которые подавали друг другу члены его команды.
Вдруг, посреди особенно напряженного момента в игре, Гарри почувствовал резкий толчок в спину. Он со всей силы вцепился в ограду, на которой они сидели, и уже открыл было рот, чтобы выругаться на Гермиону, но тут он с удивлением понял, что она сидит далеко от него, полностью поглощенная игрой.

«Гермиона?» - неуверенно начал он, но прежде чем он успел сказать что-либо еще, Гарри буквально сорвало с места, как будто сама земля решила его столкнуть и начала брыкаться.

С испуганным криком он полетел вниз с большой высоты.

«Вингардиум левиоса!» - услышал Гарри приглушенный крик Гермионы где-то позади, и тут же его движение замедлилось. На одно ужасное мгновение он просто повис в воздухе, а затем чудесным образом полетел обратно к ограде.

Однако стоило ему пролететь пару метров обратно, как та же самая сила снова схватила его и вырвала из заклинания Гермионы. Он снова закричал, стремительно падая, и тут же снова остановился прямо в воздухе. Он ухитрился развернуться и увидел изможденное, побелевшее лицо Гермионы, которая смотрела на него, не отрывая глаз, направив на него палочку и полностью сосредоточившись на своем заклинании.

Он снова полетел обратно, но потом опять упал вниз. Ему казалось, что два невидимых великана играют им в перетягивание каната, а он лишь беспомощно болтается между ними как кукла. Если бы ни выражение абсолютного ужаса на лице Гермионы, он бы решил, что это очередной розыгрыш близнецов. Кто знает, может быть, такие пируэты в воздухе – это обычное дело для Волшебного мира?

Как это ни невероятно, но внизу под ним продолжался квиддичный матч. Остальная школа даже не замечала драму, которая разыгралась на верхних трибунах – все были слишком поглощены напряженной игрой.

Гарри чувствовал, как его подруга тратит последние силы на свою магию – его тело начинало подниматься, как будто сила притяжения больше на него не действовала, но через пару секунд что-то блокировало заклинание Гермионы, и гравитация возвращалась с удвоенной силой, и его внезапно отяжелевшее тело начинало отвесно падать, словно его тянули вниз веревками… пока его не дергали обратно новые чары Гермионы. Когда это повторилось несколько раз, Гарри уже был на добрую сотню футов ближе к земле, и его уже начало тошнить от всех этих резких переходов от парения к падению и обратно. Он с беспокойством думал о том, что случится, если его прямо сейчас вырвет. Команда, которая сейчас находилась внизу, такое вряд ли одобрит.

Гарри закрыл глаза, приказывая желудку успокоиться, в то время как две волшебные силы боролись за него, но тут же открыл их снова, поскольку отсутствие зрительной информации лишь усилило тошноту. Он повернулся, чтобы посмотреть, как там дела у Гермионы, и пришел в ужас от увиденного.

Его подруга выглядела просто кошмарно – ее лицо посерело и исказилось от напряжения, как будто напали на нее, а не него. Из носа Гермионы начала течь кровь, но она не обращала внимания ни на что, кроме Гарри. Она снова и снова и снова шептала свое заклинание, пытаясь вырвать его из лап злобной магии, толкающей его навстречу смерти.

Но этого было недостаточно.

Чувствуя, как его тело толкают взад и вперед, Гарри понимал, что хватка Гермионы начинает слабеть. Каждый новый рывок в сторону земли был сильнее предыдущего, и он знал, что в следующий раз (или тот, что придет за ним) его вырвут из заклинания девочки, и тогда уже ничто не помешает ему камнем упасть вниз и размазать мозги по игровому полю.

В этот момент мимо пролетела золотая вспышка, и слизеринский ловец посмотрел ей вслед. И увидел Гарри.
Он резко затормозил на метле, выкатив глаза от ужаса, а гриффиндорский ловец, которая тоже пыталась разыскать снитч, проследила за его взглядом. «ГАРРИ!» - изумленно закричала она, заставив всех остальных игроков остановиться и обернуться.

Гарри, который все еще болтался туда-сюда в воздухе, услышал, как выругался Флинт, после чего он, близнецы Уизли и ловцы обоих команд устремились к мальчику с отчаянной скоростью, а остальные игроки вскоре последовали вслед за ними.

Но хотя он видел, как они летят к нему, он почувствовал, как неведомая сила, наконец, окончательно вырвала его у Гермионы, и он полетел на землю с невероятной скоростью. Он знал, что квиддичные игроки не успеют вовремя.

«ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА!» - последний слабеющий крик Гермионы прозвенел у него в ушах, в то время как он поднял руки в бесполезной попытке защититься от стремительно приближающейся земли.

#--#--

Снейп обменялся еще одним возмущенным взглядом с Минервой, в то время как их команды пытались доказать свое превосходство. «Было бы неплохо, если бы в будущем твоя команда научилась играть, не оскорбляя оппонентов при каждой удобной возможности», - ядовито заметила она.

«Было бы неплохо, если бы в будущем твоя команда научилась играть», - парировал он, ухмыляясь, когда она гневно прищурила глаза.

«О, нет, - увидев выражение на лице слизеринского ловца, Минерва пробормотала несколько крепких галльских выражений. – Он заметил его».

Снейп чуть не взорвался от негодования. Что за идиот – он должен знать, что нельзя выдавать свои мысли другой команде! О чем он только думает - таращится с открытым ртом, объявляя всем окружающим, что он заметил неуловимый золотой мяч? Можно подумать, он снитч видит впервые в жи… Что за черт?

«Гарри!» - воскликнула Минерва, в то время как до Снейпа, наконец, дошло, что именно он видит.

Каким-то образом Поттер левитировал над полем, на невероятной высоте, и при этом он буквально разрывался между двумя невидимыми силами. Острый взгляд Снейпа быстро приметил девочку с пышными волосами и ее палочку, но кто же стоит за второй силой? Кто пытается отправить Гарри на верную смерть?

Наконец, остальные зрители тоже заметили, почему все квиддичные игроки остановили игру и устремились к трибунам на такой скорости, на какую они только были способны. Однако поднявшийся вокруг крик не помешал Снейпу быстро просканировать толпу. Где же… где же… вот! Этот идиот в тюрбане! Квиррелл не сводил пристальных глаз с Гарри, и хотя Снейп не слышал никаких заклинаний, у него не осталось сомнений насчет личности виновного. Снейпа мгновенно охватила смертоубийственная ярость, которую только усиливал тот факт, что жалкий заика посмел покуситься на Поттера, сидя прямо здесь, среди остальных преподавателей! Он сделал пару стремительных шагов вправо и резко вскинул руку.

Удар пришелся прямо в правую лопатку Квиррелла, и вышиб преподавателя защиты от темных искусств с его места. С испуганным криком он полетел под откос вниз по ступеням, его голова в тюрбане и задница в мантии попеременно ударялись об ограждения, пока, наконец, он не потерял сознание и не распластался у подножия лестницы.

#-#-

Гермиона продолжала отчаянно повторять свое заклинание, хотя и понимала, что это бесполезно. Второй волшебник (кем бы она или он ни был) обладал огромной силой. Она захватила нападавшего врасплох своим заклинанием, и последовавший шок позволил ей удержать Гарри на несколько секунд, но теперь противник снова собрался с силами, и последняя атака чуть не вырубила ее, несколько раз резко дернув Гарри. Она чувствовала, что ее магия начинает иссякать от таких усилий. Почти ничего не осталось, но она лишь стиснула зубы и продолжала накладывать заклинание снова и снова. Она будет бороться пока в ней остается хотя бы одна искра волшебства.

И вдруг каким-то чудом ей удалось снова схватить Гарри, не встретив никакого сопротивления. Она чувствовала, как он падает вниз, но впервые ей не противодействовали никакие злые силы, пытавшиеся вырвать его. Она слишком устала, и надежды вернуть его на место уже не было, но она хотя бы могла контролировать его падение на землю.

#-#-

Нейтрализовав Квиррелла, Снейп тут же направил волну магии на Гарри, чувствуя, как то же самое делают Минерва, Дамблдор и несколько других преподавателей. Остальные (включая многих учеников) накладывали смягчающие заклинания на само поле. В результате всеобщих усилий, Гарри приземлился на землю гораздо быстрее, чем хотелось бы Снейпу, но слишком медленно, чтобы получить какие-либо травмы.

Приземлившись, Гарри тут же упал на колени – физическая и эмоциональная усталость от смертельной игры в перетягивание мальчика взяла свое. Через пару секунд рядом с ним уже были Флинт, Вуд и остальные игроки.

Снейп одним из первых прибежал на поле, хотя впоследствии он так и не мог сказать, как именно ему удалость так быстро покинуть проподавательскую трибуну. Строго говоря, на стадионе действовала защита против аппарации, но, тем не менее, он оказался рядом с Гарри буквально через секунду.

Он протиснулся сквозь две квиддичные команды, которые уже слезли со своих метл и беспокойно толпились вокруг Гарри.

«Профессор!» - Гарри заметил его и смог встать на ноги.

«Поттер!» - Снейп схватил его в объятия. Две противоборствующие магические силы с легкостью могли разорвать мальчика на части. Может быть, повреждены внутренние органы? Есть скрытые травмы? «Как вы себя чувствуете?»

«Э…» - Гарри явно чувствовал себя очень неуютно, и по спине Снейпа пробежал холод. Он так и знал - мальчика нужно срочно отправлять в святой Мунго!

«Что такое?»

«Я… это… у меня маленькая проблема», - неловко признался Гарри.

Снейп временно отвлекся от пересчитывания конечностей мальчика. «Ну? Говорите, глупый вы ребенок! Что такое?» - строго спросил он. От ужаса его голос прозвучал резче обычного.

«Э…» - Гарри протянул руку, крепко сжатую в кулак. Снейп уставился на нее – мышечный спазм? Паралич?!

Однако на его глазах мальчик медленно разжал пальцы, а на его ладони спокойно лежал золотой снитч.

«Я… э… заметил его по пути вниз и, типа, э, схватил его», - признался Гарри.

«Ха! Мы победили! Наш ловец поймал золотой снитч!» - ликующе закричал Оливер Вуд, выхватив снитч из руки Гарри и подняв его над головой.

«Ага, как же! – прорычал Флинт, схватив Вуда за грудки. – На поле не могут летать сразу два ловца!»

«У Поттера не было метлы, - самодовольно указал Вуд. – Так что он не летал».

«Значит, он за вас не играл!»

«Он наш ловец!»

«Не на этой игре!»

«Он его поймал, разве нет?»

«Когда глава нашего факультета контролировал его снижение. Так что очевидно, что он выступал за Слизерин, а не за Гриффиндор».

«Что? Что за чушь! Он не ваш ловец!»

«Сегодня он был таким же нашим, как и вашим! Его не было в вашем реестре!»

Мадам Хуч протиснулась между двумя орущими капитанами, и вскоре они уже кричали все втроем.

«Э… простите?» - неуверенно сказал Гарри, с тревогой глядя на Снейпа.

Снейп начал массировать лоб, мечтая об успокоительной настойке. «За что вы сейчас извиняетесь, мистер Поттер? За поимку снитча? За срыв игры? За то, что спровоцировали войну между двумя командами? За то, что чуть не погибли? За что именно вы просите прощения на этот раз?»

Гарри выглядел смущенным: «Только за то, что вы так волновались за меня».

Снейп притворился, что он не слышал, как профессор Спрут воскликнула: «Ооо, как это мило!» Однако он практически чувствовал на себе взгляд мерцающих глаз Альбуса, когда строго посмотрел на мальчика. «Я не волновался, Поттер! – рявкнул он. – Я просто… был немного обеспокоен».

У него было ужасное подозрение, что Гарри (и остальные зрители) ни на секунду не поверили его протестам, но будь он проклят, если он в этом сознается.

Паршивец облегченно улыбнулся: «Тогда все в порядке».

Неожиданная мысль заставила мальчика нахмуриться: «А где Гермиона?»

«Здесь», - сквозь толпу пробралась профессор МакГонагалл, которая поддерживала изможденную Гермиону. Девочка держала окровавленный платок у самого носа, но, не смотря на сильную усталость, она улыбалась.

«Гарри! Ты в порядке!»

«А ты-то как, Миона? – обеспокоенно спросил Гарри. – Кажется, ты делала чертовски сильную магию».

Мадам Помфри поторопилась к ней с палочкой наготове: «Святые угодники, мисс Грейнджер! Ваша магическая сердцевина почти полностью истощена! Вы немедленно отправитесь в больничное крыло, и будете отдыхать там несколько дней!»

«Но как же уроки! – скорбно воскликнула Гермиона. – Я же пропущу слишком много!»

«Никаких возражений, - отчитала ее Поппи. – Неоднократное перенапряжение такого уровня превратит вас в сквиба».

Однако, видя слезы в глазах Гермионы, Помфри смягчилась: «Мисс Грейнджер, вам нельзя читать заклинания как минимум неделю, пока не восстановится сердцевина магии, так что посещать занятия все равно нет смысла».

«Мы будем писать для тебя конспекты, Миона», - добавил Рон. Он протиснулся между квиддичными игроками, чтобы удостовериться, что его лучшие друзья живы и здоровы.
Подобное объявление от Уизли, которого не отличала репутация интеллектуала, заставило всех, от Гермионы до Дамблдора, умолкнуть и удивленно посмотреть на Рона.

Мальчик неловко поежился: «Ну, в смысле, я сделаю все, что в моих силах, а Гарри, Драко и Невилл тоже помогут, верно?»

Гермиона с надеждой посмотрела на Драко. Она знала, что ее одноклассниками движут благие побуждения, но Драко был единственным, кому она могла доверить ведение конспектов.

Не будь он Малфоем, Драко бы не выдержал и смутился от всех этих заинтересованных взглядов преподавателей и большинства учеников. Помогать грязнокровке? По просьбе предателя крови? Да его отец, когда узнает…

«Конечно, мы поможем! – решительно согласился Гарри, обнимая Драко за плечи. – Ты словно будешь сидеть рядом с нами», - пообещал он Гермионе.

Драко прочистил горло. «Да, конечно, - неловко пробормотал он. - Хорошо». Он боязливо посмотрел на Флинта, гадая, как слизеринский староста отреагирует на обещание помочь гриффиндорке. Он знал, что мнение старшеклассника задает тон всему их факультету.

Флинт посмотрел на Снейпа и пожал плечами. «Приятно видеть, что вы, львы, так цените слизеринский интеллект», - протянул он.

Гарри закатил глаза. «А то кто-то здесь не знает, что Драко и Миона поумнее любого рейвенкловца, - он заметил, что рядом стоит профессор Флитвик и покраснел. – Э, не обижайтесь, профессор».

Флитвик радостно рассмеялся: «Ни у одного факультета нет монополии на ум, мистер Поттер, как и на любую другую черту, если уж на то пошло. Однако я разделяю ваше мнение о том, что мистер Малфой и мисс Грейнджер прекрасно подошли бы моему факультету!»

Драко с трудом подавил приступ тошноты. Учиться на Рейвенкло? Ему? Он посмотрел на Гермиону и увидел, что она так же оскорблена подобным предположением. Это пробудило в нем непривычные товарищеские чувства к девочке, и неожиданно сам для себя он сказал: «Не беспокойся, Грейнджер. Я прослежу, чтобы эти бабуины написали для тебя хорошие конспекты».

«Эй! – Уизли, как и следовало ожидать, возмутился. – Кого это ты назвал бабуином?»

Драко ухмыльнулся: «Приношу свои извинения, Уизли. С такой рыжей шевелюрой ты скорее похож на орангутанга, но я посчитал, что эти животные слишком интеллектуальны для подобного сравнения».

«Ты за это заплатишь, Малфой», - пригрозил Уизли, но в его тоне не было настоящего гнева. В конце концов, он навязал Драко дополнительную работу на уроках, даже не спросив разрешения, да еще ради гриффиндорки, а слизеринец все равно согласился.

Драко закатил глаза, стараясь не выдать свою гордость за то, что Уизли публично признал, насколько он умен: «У меня поджилки трясутся».

«Мерзкий слизняк», - Уизли пихнул его в бок, больше ради пущего эффекта, чем из желания причинить вред другому мальчику. Не хватало еще, чтобы все решили, что они с Малфоем действительно друзья.

«Тупой ублюдок», - Драко тоже толкнул его из тех же соображений.

«Цыц! – Гарри встал между ними. – Вы втянете нас в неприятности, если не прекратите!»

Двое мальчиков фыркнули, но они уже восстановили свою честь, обменявшись ритуальными оскорблениями и тычками, а в такой близости от учителей необходимый выпендреж грозил перейти в самоубийственную глупость. Чистокровки покорно успокоились и встали по обе стороны от Гарри.

«Мисс Грейнджер, не будете ли вы столь любезны объяснить – в двух словах – что произошло? – попросил Дамблдор. – Ваша точка зрения помогла бы прояснить ситуацию».

На секунду Гермиона задумалась: «Мы с Гарри смотрели матч, а потом внезапно он начал падать».

«Вы хотите сказать, что он потерял равновесие на ограде и соскользнул вниз?» - резко спросила МакГонагалл.

«Нет, скорее было похоже, что кто-то подкрался сзади и столкнул его. Я имею в виду, Гарри не просто упал с ограды, его словно с силой швырнули с нее. Поэтому он оказался так далеко и прямо над квиддичным полем. Его толкнули».

Или потянули, гневно подумал Снейп, гадая, куда это уполз Квиррелл. В поднявшейся суматохе он словно испарился.
«И что же вы сделали?»

«Я наложила на него Вингардиум. Я подумала, что если я сделаю Гарри достаточно легким, то он сможет просто парить над стадионом, - объяснила Гермиона. – Но потом кто-то разрушил мое заклинание и потянул Гарри обратно к земле. Я продолжала накладывать одно заклинание за другим, но у меня не хватало сил удержать его».

Флитвик выглядел очень задумчивым. «Вингардиум вообще-то так не действует», - произнес он, обменявшись многозначительным взглядом с директором.

«В конце концов, я перестала по-настоящему произносить заклинание, - устало призналась Гермиона. – Я вроде как просто желала, чтобы Гарри перестал падать и был в безопасности». Это заявление заставило преподавателей снова удивленно вскинуть брови. Такая сильная магия желания встречалась крайне редко даже среди самых могущественных ведьм и волшебников, а то, что она проявилась в столь раннем возрасте, было просто неслыханно. Неудивительно, что девочка чуть не лишилась своей магической сердцевины.

МакГонагалл обняла Гермиону за плечи: «Немедленно в больничное крыло, мисс Грейнджер. Идемте».

«Спасибо, Гермиона!» - крикнул Гарри вслед подруге, которая покорно позволила увести себя прочь.

«Отлично! – к директору направилась раскрасневшаяся от криков Хуч. – Нужно переиграть матч, - объявила она. – Слишком много посторонних вмешательств – тела падают на игровое поле. Нельзя позволить зрителям ловить снитчи, знаете ли! – она строго посмотрела на Гарри, который покраснел и уставился на свои ботинки. – Бессмысленно начинать все сначала сейчас. Слишком много возбуждения – все носятся как угорелые. Может быть, сыграем снова на следующей неделе. Надо свериться с календарем».

«Прекрасная идея, - сказал Дамблдор умиротворяющим тоном. – Я полагаю, что обеим командам сегодня есть что праздновать, поскольку я назначаю каждой из них по 50 баллов за их усилия по спасению мистера Поттера, и еще 75 баллов мисс Грайнджер за ее помощь, - лица учеников просияли в ответ на эту новость. – И еще 10 баллов мистеру Малфою за готовность помочь другому ученику, не взирая на различия факультетов».

Флинт похлопал Драко по плечу: «Хорошая работа, первогодка!»

Драко с трудом не поморщился от боли, когда на него опустилась тяжелая рука старосты. Флинт был ничем не лучше Хагрида, когда нужно было рассчитать собственную силу!

«Я сообщу эльфам, что нужно подготовить праздничный пир в Большом зале, - продолжил Дамблдор, - в честь того, как взаимовыручка двух факультетов смогла предотвратить трагедию». Говоря это, он ехидно посмотрел на Снейпа, и молодой профессор заскрипел зубами. Как будто спасение гриффиндорцев – это повод для гордости!

Обе команды опрометью бросились в раздевалки, в то время как остальные школьники поспешили в замок. Снейп протянул руку и схватил Гарри за мантию, когда мальчик чуть было не пошел вслед за остальным. «О нет, мистер Поттер. Вы не в том состоянии, чтобы объедаться сладостями. Вы должны восстанавливаться после столь Тяжкого Испытания», - проинформировал он паршивца строгим голосом.

«Но профессор! – застонал разочарованный Гарри. – Все было не так уж плохо. Честно!»

«Это пусть решит мадам Помфри, - бессердечно ответил профессор. – Если она подтвердит нормальное состояние вашего здоровья, то вы можете посетить вечеринку, но, - он поднял указательный палец, - не дольше двух часов, после чего я ожидаю, что вы будете отдыхать в тишине своей комнаты. Можете делать домашнюю работу до девяти вечера, а затем ложитесь спать».

Гарри оскалился и пнул траву под ногами. «Это нечестно, - пробормотал он. – Я не виноват, что кто-то столкнул меня с ограды. И почему это я должен пропускать вечеринку. Я же поймал снитч и все такое!»

Снейп взял его за плечо, и мальчик неохотно потащился в больничное крыло вместе с ним. Неужели паршивец должен встречать каждое новое покушение на свою жизнь с таким апломбом? Может быть, это просто шок и отрицание? Лучше пусть медиведьма как следует его обследует.

«После таких пугающих переживаний вы нуждаетесь в отдыхе, - сообщил он мелкому монстру ледяным тоном. – Чрезмерная сенсорная стимуляция во время вечеринки не является конструктивной для вашего выздоровления».

Гарри издал громкий вздох, продолжая демонстративно расстраиваться. «Да все было не так уж страшно, профессор, - возразил он. – Я хочу сказать, я же не ранен или что-то такое. Это было типа даже весело – страшно, но весело. По крайней мере, пока мне не показалось, что меня вырвет».

Снейп закатил глаза. Неужели все дети такие глупые? Больше внимания уделяют физическим ощущениям, чем реальной угрозе?
«Поттер, вы меня с ума сведете, - отругал он мальчика. – Неужели вы даже не беспокоитесь о том, кто сделал это с вами?»

В ответ Гарри удивленно моргнул: «Нет».

Видя шокированное выражение на лице Снейпа, он пояснил с детской убежденностью: «Вы же все равно это выясните и позаботитесь обо всем, как и раньше».

Комок, застрявший у него в горле, помешал Снейпу сразу ответить.

Смущенно прочистив горло, он с трудом сказал: «Ну, да, Поттер. В этом вы правы, - он позволил руке, лежавшей на плече мальчика, несколько раз погладить его. – Можете предоставить это мне».

Гарри широко улыбнулся своему профессору, наслаждаясь ощущением теплой руки на своем плече. Профессор Снейп порою ведет себя как настоящий паникер, но как бы Гарри ни ворчал по поводу обследования и раннего укладывания спать (не говоря уже о том, что его отпустили на крутую вечеринку лишь на пару часов!), ему все равно было приятно, что кто-то взрослый присматривает за ним. А значит, он может думать о более важных вещах – о конспектах для Гермионы, о том, как не дать Рону и Драко начать военные действия, а вовсе не о том, кто пытался добраться до него на этот раз. Он решил, что профессор Снейп гораздо хитрее его (не говоря уже о силе), так что он не только быстрее во всем разберется, но и справится с местью нападавшему лучше, чем Гарри.

Гарри вспомнил тех четверых рейвенкловцев. Снейп добился их исключения из школы еще до следующего завтрака! Гарри такое не по плечу – максимум, он смог бы держаться от них подальше, или придумал бы какой-нибудь розыгрыш над ними.

Профессор Снейп не ограничивался обычной школьной местью – он был куда злобнее, чем Гарри. На самом деле, Гарри немного даже жалел того, кто попытался его сегодня обидеть. Профессор Снейп его просто убьет. Со счастливой улыбкой на лице и с опекуном рядом Гарри шел по коридорам Хогвартса без всякой опаски.

Глава 27

Снейп осуждающе смотрел на серую каменную стену своего класса в подземельях и размышлял о том, не начать ли все-таки биться об нее головой. Вопреки собственным желаниям он был вынужден проводить этот вечер, наблюдая за Гарри, Гермионой и Роном, а заодно и за двумя собственными змеями, которые ухитрились получить отработку у Спрут. (Спрут! О чем они только думали? Снейп был в такой ярости, что назначил им вторую отработку за такую вопиющую некомпетентность, которая смогла довести даже безмятежную преподавательницу травологии. Мерлина ради, какие из них слизеринцы, если им не по зубам хаффлпаффка? Ничего, пусть пару вечеров попишут фразу «Слизерницы не болваны» снова и снова. Это напомнит им, что их факультет гордится своим умением перехитрить всю остальную школу. Если они не могут справиться с главой Хаффлпаффа, то они заслужили каждое проклятие, которое наслали на них за это одноклассники).

В норме он отправил бы своих слизеринцев чистить котлы, но как это сделать, если три гриффиндорца сидят за соседними партами и пишут свои сочинения? Так что вместо этого пятеро детей прилежно скрипели перьями у него под ухом, а Снейпу пришлось самому накладывать на котлы чистящие заклинания. Можно подумать, ему больше делать нечего! Во всем виноват Поттер.

И Минерва. Это она заявила, что если они будут сидеть в своей общей комнате, в окружении всех своих друзей, то наказание троицы потеряет всякий смысл, не говоря уже о том, что так они вовек не допишут свои сочинения. А поскольку у Грейнджер и Уизли, в отличие от Поттера, не было доступа в личную спальню, то логично, чтобы все трое коротали свой срок под наблюдением профессора. К тому же комната Поттера (благодаря Альбусу) была настолько набита игрушками, что она еще меньше подходила для справедливой кары, чем общая комната. А затем МакГонагалл с непроницаемым видом объявляет, что она уже провела три последних вечера, присматривая за троицей, и теперь, видите ли, его очередь.

Все его протесты были как об стену горох, равно как и напоминания о том, что они учатся на ее факультете. Она осталась глуха к голосу разума, и ровно в семь вечера на его пороге появились трое мелких негодников. Двое змей последовали за ними и (к вящему раздражению Снейпа) испытали огромное облегчение, заметив присутствие гриффиндорцев. Они прекрасно знали, что гневные обличительные речи главы их факультета и вполовину не так страшны, если их может услышать хоть кто-то не из Слизерина.

Правда, они сильно недооценили действие его угрожающего шипения, и прежде чем отправить их за парту, он чуть не довел обоих до обморока, читая на пониженных тонах лекцию о том, что именно с ними будет, если они снова проявят такую глупость и забудут о ценностях своего факультета. Однако спустя час к ним вернулось легкомыслие юности, и они все чаще отрывались от своих пергаментов, чтобы перемигиваться и обмениваться осторожными сигналами с гриффиндорцами.

Снейп опять рассмотрел преимущества битья головой о стену. Эти проклятые львы развращают его слизеринцев. В норме любой слизеринец будет либо слишком оскорблен наказанием, либо слишком смущен тем, что его поймали с поличным и назначили отработку. В любом случае он не будет заниматься ничем кроме заданной работы. Змеи слишком беспокоятся о том, чтобы как можно скорее покончить с наказанием и сбежать, после чего они смогут сделать вид, что ничего не было.

Другое дело гриффиндорцы – эти воспринимали отработку как светский раут (недовольный Снейп полагал, что они просто уже привыкли к различным наказаниям). Проклятые львы и не думали считать недельное лишение свобод позорным унижением – они посылали сочувствующие взгляды его змеям и одновременно пытались подбодрить мрачных второкурсников, корча им смешные рожи.

К вящему раздражению Снейпа, это сработало – его ученики позабыли о слезных страданиях и с трудом сдерживали хихиканье. Конечно, даже он вынужден был признать, что способность Уизли одновременно сводить глаза на переносице, шевелить ушами и сворачивать язык в трубочку производила… необычное… впечатление. Однако это все еще его подземелья – место для пыток учеников.

Он резко хлопнул рукой по парте, заставив учеников подпрыгнуть и побледнеть. «Нашли повод для смеха в своем наказании? – спросил он бархатным голосом. – Не поделитесь радостью?»

Ответом ему был поспешный хор «нет, сэр», после чего он наградил каждого ребенка своим самым строгим взглядом и вернулся к своей работе. Было приятно слышать, как одна из змей пискнула от ужаса, уставившись на свой пергамент. Увы, удовольствие было недолгим.

«Не бойся, - услышал он громкий шепот Гарри: мальчик совершенно лишен изворотливости. – Он только кажется злым, но на самом деле он очень добрый. Честно, - добавил он, видя откровенное недоверие на лице слизеринки, - он даже шлепает не больно. Ну, не сильно больно. Но он тебе ничего не сделает – разве что, покричит немного, но это лишь для того, чтобы ты хорошо училась и все такое».

На несколько секунд Снейп застыл от ужаса и никак не реагировал. К тому моменту, когда его разум смог принять тот факт, что кошмарный паршивец только что разрушил его заработанную кровью и потом репутацию, было уже слишком поздно. Он поднял голову и увидел, как слизеринка благодарно улыбается Гарри. Она сияла от облегчения, в то время как остальные гриффиндорцы улыбались ей в ответ. Другой слизеринец оценивающе наблюдал за ними – он явно старался определить, не стоит ли за словами Гарри какой-нибудь коварный план в подлинно змеином духе, или же это действительно искреннее утешение.

«Поттер!» - наконец, он заставил свои голосовые связки работать, и приготовился разнести мелкого негодника в пух и прах. Это раз и навсегда положит конец слухам о его «доброте».

«Дасэр?» - невинно спросил Гарри, глядя в глаза Снейпу.

Изумрудный взгляд отправил Снейпа назад в прошлое, и он снова почувствовал полную беспомощность перед ним. «Не болтать во время отработки», - вот и все, что он смог сказать.

«Дасэр. Простите, сэр», - ответил Гарри извиняющимся тоном и вернулся к своему сочинению.

Снейп подавил стон. Гриффиндорцы. Нет ему спасения от гриффиндорцев. Мало ему было Дамблдора и МакГонагалл, теперь у него еще и подопечный гриффиндорец, и больше нельзя отдохнуть после уроков в окружении слизеринцев. Все потому, что Гарри, естественно, считал множество гриффиндорцев своими друзьями, а также проявлял патологическую склонность заводить друзей на других факультетах. Утешало только то, что Гарри также подружился и с Драко, а это, в свою очередь, привлекло дополнительных слизеринцев. Несмотря на это, Снейп не мог избавиться от мрачного предчувствия, что массовое нашествие в его дом хаффлпаффцев и иже с ними – лишь вопрос времени.

По крайней мере, отпрыск Малфоев положительно влиял на всю эту ораву. На одном из последних уроков Лонгботтом ухитрился остроумно ответить на оскорбление Паркинсон, а паршивец Уизли все чаще проявлял поразительный талант к интригам. К тому же влияние Драко (вкупе с его отточенными навыками самосохранения) гарантировало, что какие бы розыгрыши ни задумали мелкие монстры, ни один из них не будет направлен против него и его уроков.

Конечно, если быть до конца честным, то это вовсе не малолетние гриффиндорцы сводили Снейпа с ума. После стольких лет преподавательской работы у него выработался иммунитет к ученикам. Нет, в данный момент он мечтал стереть из памяти шавку и оборотня. О чем он только думал, когда согласился помогать этим идиотам-мародерам? Гриффиндорцев (особенно этих двоих) нужно топить при рождении, чтобы не мучились. Но нет, он решил их выручить, и теперь ему придется жить с последствиями.

Снейпа охватила ярость, и он постарался напомнить себе, что, в конечном итоге, его план сработал превосходно. Побег Блэка оставил авроров в полном недоумении, а поднявшаяся суматоха стихла через несколько недель. Фадж не собирался привлекать внимание к позорным провалам своей администрации.

Через несколько дней после побега, сочтя ситуацию достаточно безопасной, Снейп договорился с Люпиным о встрече в итальянском кафе. Оглядываясь назад, он понимал свою грубую ошибку – официант явно решил, что он заинтересован в интимном рандеву с оборотнем, так что ему пришлось сносить возмутительные подмигивания, доверительные толчки локтем и громкие романтические вздохи. Чертовы итальянцы.

Он отвел Люпина в дом семьи Принцев, где пес и волк пали друг другу в объятия и утроили тошнотворную оргию самобичевания и рыданий. Все стало еще хуже, когда Ремус решил выразить Снейпу их благодарность. С огромным трудом зельевар так и не позволил обоим мародерам себя обнять (обнять!). Одно воспоминание об этом вызывало у него содрогание. Случись нечто подобное, ему бы пришлось наложить на собственную кожу не то что очищающее, а шлифовальное проклятие.

Блэк все больше раздражал его своим отвратительно быстрым выздоровлением. Правда, этот факт позволил шавке приступить к Дурслям даже раньше, чем планировал Снейп. Но и это принесло разочарование. Родственники Гарри оказались слишком легкой добычей для мародеров.

Северус заворчал. Магглы в наше время уже не те – слишком хилые. Отвратительные Дурсли слишком просто сдались. Не прошло и четырех недель, как организация его друга детства и творческий подход Сириуса вызвали у магглов нервные тики и привычку ложиться на пол при малейшем шорохе. Снейп тяжело вздохнул. Все-таки ему нужно найти себе противников подостойнее.

Десять дней назад он навестил мародеров в своем поместье. Они оба распластались на диванах и пытались научить его домашних эльфов чрезвычайно неприличным застольным песням. «Как вижу, годы не привили тебе трудолюбия, - прорычал Снейп. – Почему ты не пытаешь Дурслей?»

В ответ Блэк широко улыбнулся и издал этот невыносимый, лающий смех: «Мальчик мой, все под контролем. Сегодня Петуния делает уборку, а мы перехватили Вернона по пути на работу».

«Ну и что?»

Ремус усмехнулся: «Скажем только, что Петуния так и не заметила ничего подозрительно знакомого в ершике для унитаза».

Снейп моргнул от удивления. Он был вынужден признать, что это было довольно изобретательно. Особенно для двух недоумков, которые еле-еле сдали МакГонагалл зачет по трансфигурации одушевленного в неодушевленного. «Это было… довольно оригинально», - неохотно согласился он.
Лица двух идиотов озарили довольные улыбки, и они дали друг другу пять.

«Раз уж стало очевидно, что магглы больше не требуют вашего безраздельного внимания, а шавка достаточно поправилась, чтобы снова испытывать всеобщее терпение, то могу ли я узнать, когда вы планируете освободить мой дом?» - строго спросил Снейп.

Мародеры повернулись к нему, с их лиц исчезли улыбки. «Ты выгоняешь нас на улицу?» - недоуменно спросил Сириус.

«А вы полагали, что я предоставлю вам крышу и стол на неопределенный срок?» - спросил Снейп таким же озадаченным тоном.

«Ну, вообще-то да», - признал Блэк, в замешательстве поворачиваясь к Люпину.

«Ты действительно планировал провести ближайшие пятьдесят лет в этих стенах и выходить на улицу лишь для того, чтобы проклясть Дурслей?» – Снейп с возмущением уставился на них. Неужели только он один понимает, что Блэк с его неспособностью концентрироваться очень скоро заскучает и начнет жаловаться на свое вынужденное заключение? Что в результате он выкинет какой-нибудь безумный фортель, чтобы встретиться с Гарри, дискредитировать Фаджа или что там еще может придумать его миниатюрный гриффиндорский мозг? И что в результате он неизбежно будет схвачен или убит?

«Но… но…», - невнятно забормотал Блэк.

«Все в порядке, Сириус, - быстро вмешался Люпин. – Северус совершенно прав. Он и так проявил доброту, на которую мы не вправе были рассчитывать. Мы не можем и дальше злоупотреблять его гостеприимством. Уверен, что я смогу подыскать небольшую квартиру для нас с тобой. У меня нет больших сбережений, но в некоторых магглских районах можно арендовать жилье по довольно разумной цене».

Снейп уставился на оборотня с откровенным шоком. «У меня есть идея даже получше, Люпин. Почему бы тебе просто не спросить у Грозного глаза Грюма или Амелии Бонс, нет ли у них лишней спальни для Блэка?» - саркастично спросил он.

Видя замешательство на лице Люпина, он сорвался: «Да что с тобой не так, дурак ты эдакий? Неужели у гриффиндорцев начисто отсутствует чувство самосохранения? Как только Блэк покинет защитные заклинания этого дома, то в Британии не останется мест, где он будет в безопасности. Ты действительно настолько простодушен, или ты, наконец, понял, что от шавки никакого проку и решил от него избавиться?»

«Конечно, нет! – зарычал Люпин в ответ, его обычная маска добродушия исчезла. – Но что нам еще остается, если ты вынуждаешь нас уйти? Ты прекрасно знаешь, что у нас нет других ресурсов».

«Погоди! У меня есть идея! – встрял Блэк. – В лесу рядом с Хогвартсом есть пещеры. Я могу жить в них как Бродяга, и тогда акромантулы и другие создания меня не тронут».

Снейп устало потирал лоб. Как же он устал от гриффиндорцев. Они похожи на огромных глупых собак, которые не понимают, куда это делся мячик, который вы держите за спиной. «А питаться ты, полагаю, будешь крысами и всем, что сумеешь поймать?» - спросил он, заранее предчувствуя ответ.

Блэк обреченно пожал плечами: «Если придется. Может быть, я смогу время от времени пробираться на кухню Хогвартса».

«Где тебя тут же схватят домашние эльфы, дабы ты не угрожал их драгоценному Гарри Поттеру, а Дамблдор сделает то же, что и десять лет назад, и отправит тебя в Азкабан. А перед Поцелуем, Министерство вольет в тебя сыворотку правды, и тогда мы с оборотнем сами станем беглецами», - Снейп чувствовал растущую головную боль. Первогодки с Хаффлпаффа и то отличались большей изощренностью, чем эти двое. Как же Мародерам удалось избежать стольких отработок, если они даже не знают, как выглядит хитроумный план?

«Э…» - Блэк выглядел смущенным, но Люпин погрузился в размышления.

«Может быть, Министерство не заметит нас, если мы изменим внешность с помощью…» - начал оборотень.

«Довольно!» - было очевидно, что Снейпу все придется делать самому. Конечно, они прекрасно годятся для пыток магглов и школьников, но их стратегическое мышление развито не больше, чем у Гарри, а ведь им уже не по одиннадцать лет. Нет, все зависит только от него. Если предоставить Люпина и Блэка самим себе, то они начнут шляться по самым очевидным местам, практически умоляя арестовать себя. Интересно, они действительно думают, что свет клином сошелся на Хогвартсе и Косом переулке?

Нет, он не может доверить им их собственную безопасность. Может быть, они и идиоты, но они также сильные волшебники, безраздельно преданные Гарри. Снейп планировал окружить Гарри максимальным количеством могущественных волшебников и ведьм. Не за горами неизбежная битва с Темным лордом, и у Гарри будет так много сторонников, что он не будет зависеть ни от Министерства, ни от Дамблдора, ни от кого-либо еще. Снейп был неуверен, знает ли Блэк, что хлеб не растет на деревьях, но он ни на йоту не сомневался, что шавка будет защищать Гарри до последнего издыхания, даже если придется пожертвовать собственной жизнью. Гриффиндорцы, собственно, жили ради чего-то подобного. (Точнее, умирали). … Смысл в том, что Блэк без раздумий примет Аваду Кедавру, предназначенную для Гарри, а значит, Северус должен сберечь его шкуру.

Кроме того, в долгосрочной перспективе свобода Блэка означала безопасность самого Снейпа. Он не собирался жить в постоянном страхе, что Блэка допросят с помощью сыворотки правды, и его роль пособника выплывет наружу. Ему нужно гарантировать восстановление доброго имени и неприкосновенность шавки, и очевидно, что сами гриффиндорцы с этим не управятся.

«Вы сделаете следующее…»

Несколько дней спустя британский Волшебный мир с удивлением узнал скандальную новость: Сириус Блэк живет и здравствует в Швейцарии! «Ежедневный пророк» опубликовал на первой полосе огромную фотографию Блэка, который улыбался и махал в камеру, стоя на фоне отделения Гринготтс в Цюрихе. Фотография сопровождалась следующим текстом:

Швейцария предоставила политическое убежище Пожирателю смерти Блэку!

Сириус Блэк, печально известный как Пожиратель смерти и предатель Лили и Джеймса Поттеров – родителей Мальчика, который выжил – вскоре после своего дерзкого побега из Азкабана получил статус политического беженца в Швейцарии.

Бывший аврор, а ныне глава Благородного и древнейшего дома Блэков, был заключен в тюрьму после трагической гибели Поттеров. Предположительно, он убил своего близкого друга, Питера Петтигрю, и еще дюжину случайных свидетелей-магглов. Как полагают конфиденциальные источники, Петтигрю – другой близкий соратник Поттеров – храбро обвинил Блэка в предательстве, в результате чего был убит более могущественным волшебником. После того как его прикончил Блэк, от Петтигрю остался только палец. После поимки Блэка Министерство признало его угрозой обществу номер один, и он был немедленно отправлен в Азкабан.

Вчера стал известен невероятный поворот событий – швейцарское правительство подтвердило, что Блэк прибыл в Цюрих и подал заявление на предоставление политического убежища. Швейцария удовлетворила его просьбу вопреки громким протестам министра магии Корнелиуса Фаджа, который требовал немедленной экстрадиции Блэка.

Президент Волшебного совета Швейцарии, Паскаль Шлумф, выпустил официальное заявление по данному поводу. В частности, в нем утверждается: «Швейцария гордится возможностью помочь мистеру Блэку в восстановлении его доброго имени. В течение десяти лет мистер Блэк подвергался незаконному заключению на острове Азкабан – однозначное нарушение Всеобщей декларации прав волшебника. Более того, возмутительное обращение британского правительства с мистером Блэком бледнеет по сравнению с тем фактом, что в качестве охранников острова использовались дементоры. Мистер Блэк сумел сохранить рассудок лишь благодаря исключительной психической выносливости и магической силе. Долгие годы Швейцария отказывалась подписать договор об экстрадиции с Великобританией именно по причине антигуманной внутренней политики данного государства. Обращение с мистером Блэком лишь подтвердило обоснованность такого решения. Мы надеемся, что мистер Блэк обретет новый дом в Швейцарии – прекрасной стране, граждане которой преданы идеалам закона и правосудия».

По словам самого мистера Блэка: «У них тут такой роскошный шоколад, а о женщинах и говорить нечего! Такое впечатление, что у них суставы гнутся во все стороны, или что-то такое! А уж что швейцарские женщины вытворяют с шоколадом – просто невероятно…» Остальные комментарии мистера Блэка не подходят для публикации в семейном издании.

Анонимный источник, близкий к окружению швейцарского президента, объяснил непостижимое предложение убежища следующим образом: «Помните последний Европейский саммит, когда ваш министр порядочно перепил и подумал, что будет очень весело, если он добавит Амортенцию в кубок президента Шлумфа? Помните, как ваша газета опубликовала фотографии того, что произошло после этого с делегацией Швеции? Помните реакцию госпожи Шлумф, когда она увидела эти фотографии? «Око за око, маг за мага» - знаете такое выражение? И почему вы, британцы, так помешаны на глупых розыгрышах?»

По словам другого представителя Волшебного совета Швейцарии: «Езли глава зтарая и богайтейшая волшейбная земья Великобритании стучать в ваш дверь и просить убежище, что вьи может зказайт, кроме как: «Приходите, принозите вашьи деньгьи»? Вьи зами облегчать нам задача. Вы человек даже не судить, и вы думайть, мы вам его отправить на поцелуй? Йа, как же».

Гоблины из отделения банка Гринготтс в Косом переулке отказались от комментариев. Однако пресс-гоблин цюрихского отделения заявил: «Мы с радостью предоставили мистеру Блэку доступ к его состоянию. Мы уверены, что либо расследование Отдела обеспечения магического правопорядка докажет невиновность мистера Блэка, и в этом случае наш английский банк сможет разморозить его счета, либо мы сможем возместить задолженность мистера Блэка за счет его наследника или имущества. В том маловероятном случае, если британское правительство будет настолько глупо, чтобы захватить все счета мистера Блэка и ограничить правомочия Гринготтса, - в этот момент пресс-гоблин сделал паузу и обнажил многочисленные острые клыки, - британский Волшебный мир узнает, почему доставать гоблина – это очень плохая затея».

Тем же утром, когда Снейп пришел в Большой зал на завтрак, он первым делом обратил внимание оживленную дискуссию шепотом между Дамблдором и МакГонагалл. Было еще очень рано, и за столами сидели лишь несколько учеников, но – как это ни странно – присутствовали почти все преподаватели.

«Это просто глупость… он сойдет с ума, когда узнает… нельзя показывать ему это здесь… ученики могут попасть под перекрестный огонь…» - хотя МакГонагалл говорила очень тихо, ее голос все равно выдавал беспокойство.

Дамблдор явно пытался ее утихомирить: «…уже взрослый… примет это с достоинством… развит контроль над эмоциями… что с ним все будет в порядке…»

«А, Северус, - ласковым голосом окликнула его Хуч. – Уже видел сегодняшний номер «Пророка»?

«А что?» - подозрительно спросил он, заметив, что остальные преподаватели постарались отстраниться от него подальше.

«Просто подумала, что кое-что может тебя заинтересовать», - Хуч пролевитировала газетный номер к нему, а другие учителя тихонько прошептали защитные заклинания.

Снейп пробежал глазами по передовице, смертельно побледнел, а потом покраснел.

«Э, Северус, мой мальчик, - робко начал Дамблдор. Выражение на лице зельевара отнюдь не прибавляло ему уверенности. – Пожалуйста, не позволяй этому…»

Кубок с тыквенным соком, который запустил Снейп, пролетел лишь в паре дюймов от уха директора. «ЭТОТ ЖАЛКИЙ УБЛЮДОК!»

Присутствовавшие ученики в изумлении уставились на него. Вытаращив глаза, они смотрели, как их в норме хладнокровный профессор метал тарелки с едой и напитки по всему залу, в то время как остальные учителя прятались под столом.

Несколько домашних эльфов появились, чтобы выразить протест против такого обращения с едой, однако им хватило одного взгляда на Снейпа, чтобы снова исчезнуть от греха подальше. Только изведя все продукты на преподавательском столе и растоптав последние клочки выпуска «Пророка» Хуч, Снейп прекратил орать. Из-под стола робко выглянули несколько голов, в то время как зельевар сделал глубокий вдох, одернул свою мантию, резко развернулся и вышел из зала.

МакГонагалл трансформировалась обратно из своей кошачьей формы, в которой она пряталась под могучим торсом Хагрида, и повернулась к директору с самодовольным выражением в духе «а я тебя предупреждала». Дамблдор вздохнул, оглядывая беспорядок, учиненный в Большом зале. «Ну, это могло бы пройти и получше», - грустно признал он.

Тем временем в своих апартаментах Снейп со вздохом рухнул в кресло. Этот идиот Блэк! Да как он только посмел импровизировать во время интервью? Что за бред насчет шоколада и швейцарских женщин? Ему еще повезло, что местные жители не повесили его за… Гммм. Снейп слегка улыбнулся. А это было бы не так уж плохо, не правда ли?

Он заставил себя отвлечься от приятных образов и снова просмотреть номер «Пророка». Да, швейцарский президент почти слово в слово повторил написанный им пресс-релиз. Просто поразительно, чего можно добиться обещанием щедрого пожертвования на предвыборную кампанию. Швейцарцы всегда такие… деловые… в подобных вещах. И конечно, бедолага не упустит возможность отплатить Фаджу за ту выходку с приворотным зельем. Снейп усмехнулся. Вот почему так важно следить за новостями международной политики, а если ты привык разбираться в винегрете подростковых обид Хогвартса, то дипломатические конфликты не представляют для тебя никакой сложности. Эти еще безобидны по сравнению с переменчивыми союзами одурманенных гормонами подростков.

Он закатил глаза, вспоминая недоумение Люпина и Блэка, когда им предложили отправиться заграницу. Поиск союзников вне Великобритании, похоже, даже не приходил им в голову. «Вы воображаете, что Темный лорд сейчас шатается по Годриковой лощине или по Запретному лесу? – возмущенно спросил он. К тому моменту он уже был готов рвать на себе волосы в ответ на их скудоумие. – Разумеется, он давно покинул Великобританию – сейчас он ищет новых приспешников и восстанавливает свои силы. Вы должны сделать то же самое!»

«Я не буду подражать какому-то слизеринскому Темному лорду!» - рявкнул Блэк, возмущенный таким сравнением.

«Отлично. Оставайся здесь и жди, когда тебя превратят в бездушную оболочку, недоумок! – прорычал Снейп. – Я полагаю, Фадж насадит голову Люпина на стену, когда палач с ним разделается».

Сириус замер, мысль о том, что Люпину грозит смертная казнь за помощь ему, поразила его и избавила от желания спорить. «Хорошо, но почему именно Швейцария? – ноющим тоном спросил он. – Там же холодно. Почему не страна, где сплошные бикини, вроде Бразилии, или где есть пляжи топлесс, вроде Дании?»

Снейп заскрипел зубами. «Только ты можешь быть насколько глуп, чтобы выбирать потенциальное убежище в зависимости от купальных костюмов, - прорычал он. – У Швейцарии нет договора об экстрадиции с Великобританией, их нынешний президент презирает Фаджа, их население соблюдало нейтралитет во время войны, так что твоя репутация как Пожирателя смерти или члена Ордена там ничего не значит, и наконец, их банковская система знаменита своей независимостью».

Как и следовало ожидать, Люпин все понял первым. «Ты думаешь, что их местный Гринготтс откроет Сириусу доступ к его хранилищам?» - спросил он с сияющими глазами.

Гриффиндорцы. Снейп начал массировать свой лоб и постарался перейти на самые простые слова. «В банковском мире общеизвестно, что отделения Гринготтс магически соединены друг с другом. Магия гоблинов прекрасно умеет устанавливать связь между двумя отдаленными точками. Где вы были на уроках истории Биннса? Как, по-вашему, им удалось устраивать все эти засады во время войн?»

Блэк хихикнул: «Ты и в самом деле слушал это привидение? Что за неудачник! Может, ты еще и конспекты писал?»

«Смысл в том, - отрезал Снейп, - что в Швейцарии ты получишь доступ к денежным средствам, а потому будешь в безопасности от преследований и сможешь начать ответную кампанию в мировой прессе. Даже оборотень уже это понял».

«О, - Блэк подумал об этом. – Это хорошо, правда?»

Снейп напомнил себе, что он имеет дело с гриффиндорцами. «Никаких крыс, - медленно и отчетливо ответил он. – Никаких дементоров. Деньги. Внимание. Женщины».

Теперь Блэк просто лопался от счастья. «Что же ты сразу не сказал? – возмутился он. – Пошли! Давай, Лунатик! Чего ты ждешь?»

И теперь, глядя на передовицу «Пророка», Снейп наблюдал результаты своих тяжких трудов. Он вынужден был признать, что Блэк хорошо смотрелся. Люпин и домашние эльфы преодолели многие последствия Азкабана, и теперь Блэк был символом благородных страданий – сухопарый, но своеобразно привлекательный, а не грязный и истощенный. Неудивительно, что все европейские папарацци просто спятили. Он был богат, привлекателен, молод и холост: мечта каждой юной ведьмы.

Снейп поморщился при мысли о том, как женщины сейчас бегают за Блэком. Он слишком хорошо знал шавку, и тот наверняка уже понял, как эффективно привлекает ведьм болтовня про «пытки дементорами». Только Блэк может использовать опыт гниения в Азкабане как способ «клеить телок».

Ремус также находился в Швейцарии, хотя он следовал его инструкциям и не высовывался. Так он мог использовать портключ для путешествий туда и обратно, чтобы продолжать мародерское правосудие над Дурслями, а также вести переговоры с Бонс и ее отделом от лица Блэка.

Снейп быстро уничтожил газету заклинаниями, когда услышал осторожный стук в свою дверь. «Что?» - прорычал он, обнаружив за ней довольно испуганного Дамблдора.

«Я просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, мой мальчик, - сказал Альбус умиротворяющим тоном. – Я уже высказал Роланде свое недовольство тем, что она так неожиданно подсунула тебе эту газету».

«Местонахождение и состояние Блэка не представляют для меня интереса, - холодно ответил Снейп. – Если эти швейцарские недоумки решили предоставить приют мерзкому Пожирателю смерти, то они сами накликали на себя беду».

Дамблдор вздохнул: «Да, но, похоже, что могла произойти… ошибка».

Снейп удивленно приподнял брови: «Что?»

«Это еще не попало в газеты, но мои контакты в Министерстве проинформировали меня, что Сириус предоставил копии своих воспоминаний для мыслеслива. Их проанализировали Неописуемые, и они определили, что воспоминания подлинные и неизмененные, и если это действительно так, то произошла ужаснейшая ошибка», - внезапно Альбус показался постаревшим на много лет.

«Хочешь сказать, что он не предавал Поттеров и Петтигрю?» - грозно спросил Снейп, продолжая играть свою роль.

На секунду Дамблдор закрыл глаза, а его голос был полон раскаяния. «Нет. Похоже, что он этого не делал, - он открыл глаза и почти умоляюще посмотрел на Снейпа. – Мне никогда не приходило в голову, что Лили и Джеймс выберут другого хранителя секрета, не сообщив мне об этом. По словам Сириуса, они втроем решили, что он слишком очевидный выбор в качестве хранителя. Они передали секрет Питеру Петтигрю, думая, что это отвлечет все атаки на Сириуса. Они решили не говорить об этом никому, даже мне, - добавил он с неосознанной надменностью. – Когда они погибли, то естественно, я предположил, что именно Сириус несет за это ответственность, а когда Питер создал такое алиби… я никогда не ставил его под сомнение. Я знал, что Питер не отличался способностью к изощренным планам, и мне не пришло в голову усомниться в том, что Сириус может обратиться к Тьме. Конечно, Питер не действовал в одиночку – им руководили Темный лорд и Пожиратели смерти – и он хорошо усвоил их уроки. Достаточно хорошо, чтобы подставить Сириуса и гарантировать, что никто из нас не вступится за него, - лицо Альбуса исказилось от глубокого раскаяния. – Я лишь хотел удостовериться, что Гарри в безопасности, и забыть всю эту трагедию… И я обрек Сириуса на десять лет мучений».

«Учитывая, что меня он обрек на семь лет мучений, прошу извинить, что я не присоединяюсь к этой оргии чувства вины, - ядовито ответил Снейп. – Возможно, ты утешишься, если вспомнишь, что за попытку убийства полагается как раз десять лет в Азкабане. Благодаря твоему вмешательству Блэку было предоставлено несколько лет свободы, когда он чуть не сделал меня оборотнем, но в итоге, все закончилось благополучно».

На секунду ему показалось, что он зашел слишком далеко – глаза Дамблдора загорелись от ярости, но тут же плечи директора поникли, а взгляд стал просто грустным и усталым. «А, бедный Северус. Никто не страдает, кроме тебя, правда?»

Оскорбленный Снейп попытался протестовать, но Дамблдор лишь поднял руку, не давая ему ответить. «Я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой тюремное заключение Блэка, Северус. Я просто хочу предупредить, что воспоминания Сириуса наверняка попадут в прессу через пару дней. Гарри однозначно услышит об этом, и если (а, похоже, так и будет) Сириуса оправдают, то он тут же захочет увидеть своего крестника».

Снейп как можно беззаботнее пожал плечами. «Отлично. Пусть забирает опеку над мелким паршивцем себе. Снимет бремя с моих плеч».

Выражение лица Дамблдора ясно говорило о том, что он ни на секунду не поверил Снейпу. «Я сомневаюсь, что до этого дойдет, Северус, но я думаю, что Гарри нужно подготовить к этим новостям и последующей встрече. Возможно, ему будет лучше познакомиться с Сириусом как можно раньше, и это также докажет Сириусу, что ему не нужно требовать опеки, чтобы повидаться с мальчиком».

Снейп с возмущением посмотрел на директора: «Если ты думаешь, что я буду угождать этому ублюдку…»
Взгляд Дамблдора посуровел. «Я ожидаю, Северус, что ты сделаешь то, что лучше для Гарри». Отчитав его, он повернулся и покинул его апартаменты.

Несколько секунд Снейп гневно смотрел на закрытую дверь – исключительно для убедительности. После этого он быстро набросал письмо. Призвав домашнего эльфа, он приказал волшебному созданию доставить сову Гарри из совятни. Ожидая его возвращения, он еще раз пробежал глазами по строчкам на пергаменте.

Первая стадия прошла успешно. Созывайте пресс-конференцию с демонстрацией воспоминаний в мыслесливе на этой неделе. Сразу после нее требуйте встречи с мальчиком. Поощряй Бродягу чаще играть на шоссе.

Домашний эльф появился снова, сова уселась на его голове. Он передал пергамент Хедвиг. «Это волку, если будешь так любезна», - вежливо попросил он. Она закурлыкала и с нетерпением посмотрела на него.

«Вымогательница, - проворчал он, доставая совиное лакомство. – Такая же манипуляторша, как и твой хозяин».
Птица посмотрела на него с выражением, которое можно было назвать только ухмылкой, и он повернулся к эльфу: «Верни ее в совятню». Она вряд ли могла вылететь из подземелий без окон.

Эльф радостно пискнул: «Да, хозяин профессор зельеварения сэр!»

Тем же днем, когда Снейп шел по коридору, наслаждаясь редким моментом безученического существования, он услышал мальчишеское хихиканье. Повернув за угол, он обнаружил Гарри и еще нескольких первогодок, сгрудившихся вокруг утренней газеты. Они явно уже прочли передовицу, а теперь изучали жизнеописание Блэка внутри номера.

Гарри заглядывал через плечо Симуса, протиснувшись между Винсом и Грегом. Два маленьких бегемота безропотно расступились, пропустив его вперед, в то время как Драко поднял газету еще выше.

«Разве он не твой крестный, Гарри?» - спросил Невилл.

«Он?» - с откровенной завистью спросил Терри Бут.

«Вот, смотрите – он снова это делает!» - захихикал Эрни Макмиллан, показывая на фотографию.

Гарри посмотрел на высокого, темноволосого мужчину, который широко улыбался огромной толпе восторженных молодых ведьм. Некоторые из них держали транспаранты с надписью «Я ЛЮБЛЮ СИРИ». В него полетел какой-то предмет, и Сириус поймал его, а затем начал крутить на пальце, глядя прямо в камеру и многозначительно шевеля бровями. Аудитория девушек завизжала и начала обожающе вздыхать.

«А что это за штука?» - непонимающе спросил Рон.

«Это стринги», - грозно ответил Снейп, закрывая одной рукой глаза Гарри, а второй вырывая газету из рук Драко.

«Эй…» - громкий протест Драко резко оборвался, как только он повернулся и увидел, кто конфисковал его газету.

Снейп строго оглядел мальчиков: «Если вам нечем заняться, и вы обращаетесь к порнографическим изображениям в качестве развлечения, то я с радостью предоставлю вам столько отработок, сколько вашей душе угодно».

«Н-нет, сэр! – поспешил заверить его Драко, опережая остальных мальчиков, которые до сих пор пытались разобрать смысл его слов. – Нам не нужно отработок!»

Это прекрасно поняли все дети, и к Малфою присоединился нестройный хор одобрения.

«Тогда прочь с глаз моих!» - прорычал Снейп, и мальчики разбежались кто куда, исчезнув почти так же быстро, как домашние эльфы.

Гарри с тревогой посмотрел на своего опекуна. Тот казался очень сердитым, и он так смял газету Драко, словно хотел изничтожить ее. «Эм, я не собирался смотреть на что-то плохое, - робко сказал он. – Это же просто «Ежедневный пророк».

«Непристойность есть непристойность, - ответил Снейп. – Они могут публиковать любую грязь, но я ожидаю, что вам достанет ума избегать ее». Он прекрасно понимал, что был несправедлив, но это нормально. Паршивец наверняка слышал его истерику за завтраком, а Поттер прекрасно знает, что лучше не раздражать опекуна, когда у того Настроение. Если маленький идиот до сих пор не усвоил этот жизненный урок, то лучше поздно, чем никогда.

«Простите», - поспешно сказал Гарри. Похоже, слухи не врали – его профессор ужасно на что-то злился. Однако от него не укрылось, что опекун не назначил никаких отработок Гарри или его друзьям. Только пригрозил это сделать. Гарри улыбнулся сам себе. Профессор Снейп всегда такой добрый.

«Гм, - Снейп гневно посмотрел на мальчика. – Полагаю, вы заинтересованы в том, чтобы встретиться со своим крестным?»

Гарри пожал плечами. «Другие ребята говорят, что он типа очень крутой, - он сделал паузу. – Я не против встретиться с ним, но это не так уж важно», - добавил он с нарочитой небрежностью. Еще не хватало, чтобы его профессор решил, что он предпочитает ему какого-то незнакомца.

«Хорошо. Я подумаю о том, как это устроить. А сейчас отправляйтесь в общую комнату – ваше наказание еще не закончилось, и если я снова обнаружу вас здесь, то вы об этом сильно пожалеете. Или только порка напомнит вам о важности послушания?» - пригрозил он.

«Мы просто шли с урока, когда Драко показал нам свою газету», - запротестовал Гарри, но все равно поспешил обратно в Башню, не оставляя профессору шанса пересмотреть решение. Снейп оскалился ему вслед, а затем ушел жаловаться Минерве и Альбусу как низко пал в наши дни «Пророк».

К сожалению, вместо того, чтобы присоединиться к его негодованию, МакГонагалл набросилась на него с требованием наблюдать за наказанием ее львов. Вот так и получилось, что его репутации Злобной летучей мыши пришел конец, враг его детства оказался в центре внимания всей Европы, а его подопечный ожидал, что он устроит ему встречу с самым скандальным волшебником Великобритании. Может ли жизнь стать еще хуже?

«О, Северус? – из-за двери показалась голова Альбуса. – Минерва тебе не говорила, что ты назначен в Комитет межфакультетской дружбы и подготовки к праздникам?»

Глава 28

«Эй, приятель, что-то не так?» - спросил Рон, плюхнувшись рядом с ним на диван в общей комнате.

Гарри пожал плечами: «Ничего».

«Ой, ладно тебе, Гарри, - попыталась разговорить его Гермиона, усаживаясь на диван с другой стороны. – Ты не в духе уже несколько дней. Что случилось?»

«Наказание почти закончилось – ты должен радоваться», - напомнил ему Рон, пытаясь подбодрить Гарри, но другой мальчик лишь кивнул.

Гермиона внимательно присмотрелась к нему. Может быть, Гарри недоволен наказанием? Однако роптать на недельную кару не в его духе. Она-то ждала, что это Рон начнет ныть, но тот до сих пор был в таком восторге от новой палочки, что не замечал ничего вокруг. Впрочем, не такой Гарри человек, чтобы жаловаться. Тогда в чем же дело? «Ты поссорился с профессором Снейпом?» - предположила она.

Мальчик фыркнул: «Когда? Я его больше почти не вижу».

Лицо Рона исказилось от недоумения: «Чего? Мы же видели его на зельеварении, и он только прошлым вечером присматривал за нами…»

«Я больше не вижу его наедине, - уточнил Гарри. – Я ведь не начну с ним ссориться в классе».

«О. Верно», - Рон кивнул.

Гермиона тоже кивнула. «Ты по нему соскучился», - сообщила она знающим тоном.

Гарри залился краской. «А вот и нет! Думаешь, я как маленький?» - гневно возмутился он, вопреки обыкновению, быстро выйдя из себя.

Девочка отпрянула от изумления: «Нет же, Гарри! Нет! Я просто имела в виду… ну, у вас с профессором Снейпом не было времени как следует узнать друг друга. Естественно, что ты хочешь о многом с ним поговорить. Я не имела в виду, что ты… скучаешь по дому или что-то такое». Рон круглыми глазами смотрел, как испуганная Гермиона пытается утихомирить их друга.

«Ну, тогда ладно», - пробормотал присмиревший Гарри. Несколько минут он недовольно смотрел на огонь в камине, а его друзья тем временем нервно переглядывались за его головой. Однако совесть не позволила ему и дальше хранить молчание.

«Простите», - виновато сказал он, не в силах смотреть Гермионе в глаза. Нечестно срывать свое плохое настроение на друзьях. Как это похоже на Гермиону – не может она увидеть загадку и не разгадать ее. Однако если ему и немного стыдно, что он скучает по Снейпу, это еще не повод так на нее огрызаться. А Рон вообще его самый первый в жизни друг, хотя Гарри сомневался, что они останутся друзьями, если он будет так его игнорировать.

«Все путем, приятель, - ответил Рон за них обоих, кладя руку Гарри на плечо. – Как и сказала Гермиона: мы провели с нашими предками целых одиннадцать лет, для нас не проблема быть от них вдалеке. Ты ведь не скучаешь по Дурслям, верно? – Гарри содрогнулся от такого предположения и замотал головой. – Видишь? Все дело в том, что Снейп новый. Поэтому ты по нему скучаешь. Совершенно логично, да?» - спросил он Гермиону.

«Абсолютно», - согласилась она, обрадованная робкой улыбкой Гарри.

«Спасибо, - ответил он, его переполняла благодарность за таких замечательных друзей. – Просто последние несколько раз, когда я спускался в подземелья, он был слишком занят, чтобы разговаривать. Конечно, я могу пойти в свою комнату, если захочу, но он не разрешает оставаться с ним, даже резать ингредиенты для зелий и то не позволяет, - плечи мальчика опустились. – Наверное, я просто ему надоел».

«Не, приятель! – возразил Рон. – С чего это ты ему надоешь?»

«Ну, я не знаю. Но ведь не сказать, что у меня есть интересная тема для разговора с ним. Он всегда занимается чем-то жутко важным, помните, как в тот день, когда директор назначил его в комитет? Он всегда занят чем-то подобным. А последнее время он работает над каким-то супертрудным проектом… - он снова уныло пожал плечами. – И что остается кроме уроков?»

«Мне кажется, ты несправедлив к себе, Гарри, - Гермиона, традиционный глас разума, решила вмешаться. – Ты ведь был наказан последнюю неделю. Он бы разозлился, если бы у тебя было о чем поговорить».

«Ага. Как только тебе снова разрешат летать, сможешь говорить с ним сколько угодно!» - ободряюще сказал Рон.

Гарри посмотрел на него с сомнением: «Наверное… только он не так уж интересуется квиддичем».

Рон посмотрел на него с ужасом: «Не интересуется… Ты шутишь?»

Гарри и Гермиона насмешливо переглянулись.

«Ну, в смысле, он хотел бы, чтобы его факультет выиграл кубок и все такое, но он никогда не читает о результатах по квиддичу в «Пророке» или что-то вроде этого».

Рон изумленно покачал головой: «Надо же».

«Итак, - сказала всегда практичная Гермиона, - почему бы тебе не сделать что-то, что будет ему интересно?»

Гарри сразу воспрял духом: «Это отличная идея!»

«Точно! …Э, например, что?» - спросил Рон через какое-то время.

«Ну, ты бы мог сделать дополнительный исследовательский проект по зельеварению, - с энтузиазмом предложила Гермиона. – Или же…»

«Неа, - увлеченный Гарри отмахнулся от идей девочки. – Мы разгадаем тайну!»

Гермиона посмотрела на него с тревогой: «Какую еще тайну? Надеюсь, ты не имеешь в виду третий этаж…»

Гарри закатил глаза: «Нет, Гермиона. Я же не дурак, да? Если я отправлюсь туда, после того как директор сказал нам всем этого не делать, потому что это опасно и все такое, то профессор Снейп меня просто убьет. Хуже того, вдруг директор решит отправить меня обратно к Дурслям за непослушание?»

«Но какая еще здесь тайна?» - недоуменно спросила девочка.

«Профессор Квиррелл!»

«У профессора Квиррелла есть тайна?» - непонимающим тоном повторил Рон.

«А то! – глаза Гарри сияли. – В смысле, профессор Снейп его не выносит – всегда смотрит на него Тем Самым Взглядом – это не спроста. А с квиддичного матча он лежит в больничном крыле – это тоже что-то значит!»

Гермиона закатила глаза. Мальчишки! Вечно ищут секреты там, где их нет. «Это значит, что бедняга свалился с трибун во время поднявшейся кутерьмы. Директор объявил, что он очень сильно пострадал, и теперь ему придется какое-то время там полежать, помните?»

Гарри недоверчиво фыркнул: «Ладно тебе! Мадам Помфри вылечила твое запястье за пару секунд. Что же он ухитрился сделать, что ему нужно лежать в больничном крыле больше недели? И если он так сильно ранен, то почему он там? Разве его не должны отправить в больницу? – внезапно он умолк, а на его лице отразилась неуверенность. – У волшебников ведь есть больницы, да?»

Рон казался задумчивым: «А ведь в его словах есть смысл, Гермиона. Если кто-то сильно пострадал, то его нужно отправлять в волшебную больницу, в святой Мунго. В смысле, мадам Помфри очень хорошая и все такое, но она только одна, и это всего лишь школьный медицинский кабинет. В святом Мунго полно сотрудников, специальных заклинаний и всяких прочих штук».

«Гмммм».

Гарри увидел взгляд Гермионы и понял, что она тоже попалась на его удочку.

«И потом остается самая большая тайна, - искушающим тоном добавил Гарри. – Что у него под тюрбаном?»

Рон фыркнул от смеха: «Это как спрашивать, что у кого-то под килтом?»

Гермиона смерила его чопорным и осуждающим взглядом, игнорируя хихиканье Гарри. «Понятия не имею, что ты хочешь сказать, Рональд».

«Нет, серьезно, - продолжал свое Гарри. – Я слышал, как старшеклассники говорили, что раньше он никогда не носил тюрбана, так почему же начал? Может быть, он что-то под ним прячет!»

Гермиона посмотрела на него с сомнением. «С какой это стати? Если ему есть что прятать, почему бы не положить это в Гринготтс или другое безопасное место?»

«Может, он не может. Вдруг, это что-то на нем самом, - предположил Рон. – Вроде… вроде шрама от проклятия!» - воскликнул он, взглянув на Гарри.

«Он преподает Защиту от темных искусств. Зачем ему прятать шрам от проклятия?» - возразила Гермиона.

«Потому что он проиграл битву, и он не хочет, чтобы его об этом спрашивали и все узнали?» - предположил немного стушевавшийся Рон.

«Держу пари, он просто начал лысеть и слишком переживает по этому поводу, - равнодушно сказала Гермиона. – Мужчины часто помешаны на своих волосах».

Рон закатил глаза: «Ага, точно. Девчонки на своих волосах совсем не помешаны, - он изобразил капризный и тонкий голос Лаванды. – Оооо, я просто не знаю, что мне с этим делать, Парвати! Мои волосы совсем не ложаться так, как мне хочется. Тебе везет – у тебя волосы идеальные. Хотелось бы мне иметь такие прямые волосы, как у тебя!»

Гарри присоединился к его игре: «Оооо, Лаванда, я понятия не имею, о чем ты! Я просто обожаю твои волосы. У тебя такие милые кудри. Хотелось бы мне иметь вьющиеся волосы!» - Гарри довольно точно изобразил речь Парвати.

Гермиона фыркнула: «Вот погодите. Через парочку лет оба начнете вертеться перед зеркалом – захотите выглядеть получше, чтобы понравиться всем девочкам!»

Гарри и Рон скрючились от истерического смеха: «Мы? Зеркала? Девчонки? Ага, как же!»

Гермиона снова фыркнула и закатила глаза. Порою так тяжело быть единственным зрелым человеком.

#

Снейп снова посмотрел на стопки пергаментов, которые ждали проверки, и тяжело вздохнул. За последнюю неделю накопилась целая гора дел – все время отнимали хлопоты по возвращению Блэка в Волшебный мир. Не говоря уже о попытках убедить Дамблдора, что с Квирреллом нужно что-то делать. После последнего квиддичного матча он не терпящим возражений тоном потребовал от Альбуса избавиться от мерзкого заики как можно быстрее, однако директор проявил удивительное упрямство.

Поначалу Снейп предположил, что Альбус, как всегда, отказывается признавать чью-либо Темную сторону и закрывает глаза на ту угрозу, которую Квиррелл представляет для Гарри. Однако во время дальнейших диспутов оказалось, что Дамблдор просто хочет выяснить, от кого именно Квиррелл получает приказы.

«Мы оба прекрасно понимаем, что у профессора Квиррелла нет ни ума, ни амбиций, чтобы самому спланировать нападение на Мальчика, который выжил, - сказал Дамблдор с непривычно угрюмой миной. – Я хочу знать, кто посмел напасть на одного из моих учеников прямо на этой территории».

Снейп невольно был вынужден признать, что в таком плане есть своя логика. Возможно, это был Люциус? Или один из Лестранжей заправлял всем из Азкабана? Или же… Он не мог отрицать, что подобное незнание слишком опасно. «Хорошо, но как ты помешаешь ему снова напасть на Гарри или (в том маловероятном случае, если это не был план Пожирателей смерти) на других учеников?»

«Он останется в больничном крыле, поправляясь от своего неудачного падения, - ответил Дамблдор, его глаза снова замерцали. – Похоже, что во всей этой неразберихе профессор Квиррелл оступился и получил очень серьезные травмы в результате падения с трибун».

Снейп неохотно согласился. По крайней мере, это позволяло им выиграть немного времени. Квиррелл находился в изоляции, а Гарри был в безопасности, пока у того, кто управлял Квирреллом, не было причин для паники. Однако он не до конца доверял Альбусу, а потому начал каждый вечер патрулировать в коридорах рядом с больничным крылом, проверяя, не сбежал ли профессор Защиты, пока мадам Помфри спит.

Таким образом, последние несколько дней он охранял Квиррелла, писал Сириусу речи для пресс-конференций, вел уроки, присматривал за своим факультетом и становился все более изможденным. Он практически не уделял внимания Гарри, хотя он и видел мальчика во время уроков и в Большом зале, не говоря уже о вечерах, когда ему приходилось следить за их наказанием. Последнее время Гарри казался странно притихшим, однако теперь он и его маленькие друзья постоянно о чем-то перешептывались и что-то бормотали. Снейп негодовал - очевидно, что они задумали шалость в честь отмены наказания, и если они не будут крайне осторожны, то им светит еще одна такая же неделя. Он не собирался давать мальчику такую же волю, как его отцу, хотя он и вынужден был признать, что последнее время он не был таким уж хорошим опекуном. Возможно, ему нужно проводить больше времени наедине с паршивцем. Разумеется, только для того, чтобы напомнить мелкому ужасу, что он находится под строгим присмотром.

#

«НЕТ! Нет, нет и нет. Нет».

Альбус ласково улыбнулся: «Я предлагаю тебе лишь подумать об этом, мой мальчик».

«Директор, вы окончательно оглохли? Я сказал нет. Подобная идея совершенно абсурдна. Когда я поднял этот вопрос, я скорее предполагал, что в один из вечеров паршивец будет делать уроки в моих апартаментах», - рявкнул Снейп, мысленно коря себя за то, что вообще упомянул о своей дилемме при Альбусе.

«То есть, он будет работать за одним столом, а ты за другим? Не слишком-то это похоже на совместное времяпрепровождение».

«Это по определению совместное времяпрепровождение. Он будет находиться в моем присутствии, разве нет? Это соответствует значению термина «совместный». А твоя идея абсолютно нелепа. Я не собираюсь баловать мелкого монстра по поводу завершения наказания. Это будет, по сути, поощрением плохого поведения!»

«Я ничего подобного не предлагал, Северус…»

«Если я отведу паршивца за мороженым в первый же день после наказания, то это будет празднованием. Я не собираюсь покупать ему сласти и хлопотать над ним, в то время как он заслужил каждый день наказания за свои возмутительные действия, - Снейп надулся. – С тем же успехом я бы мог сказать ему, что наказание было слишком тяжелым».

«Ты не будешь ни праздновать окончание наказания, ни извиняться за него, - спокойно возразил Дамблдор. – Ты лишь отметишь тот факт, что теперь, когда он отбыл положенное взыскание, ему снова позволяются нормальные детские привилегии. Более того, ты напомнишь ему о существовании таких привилегий как прогулка в город и угощения, - он сделал паузу, и мерцание в его глазах сменилось дьявольским блеском. – В каком-то смысле это будет очень жестоким, ведь ты продемонстрируешь ему, чего именно он был лишен целую неделю, и напомнишь ему о том, что он может потерять, если снова не будет слушаться».

Выражение лица Северуса слегка изменилось, и Дамблдор понял, что надо продолжать ту же мысль. «И это позволит ему покинуть замок, где находится профессор Квиррелл, в выходной день, когда за ним будет труднее всего уследить. Не забывай, что он может начать шататься по коридорам, если ему нечем будет себя занять. Он ведь хорошо себя вел, верно? Никуда не ходил украдкой во время наказания?»

«Нет», - неохотно признал Снейп. Его до сих пор удивлял этот факт. Джеймс Поттер никогда бы не смирился с таким наказанием, но Гарри и остальные дети строго соблюдали все ограничения, сдали свои сочинения и даже помогали ему готовить ингредиенты для зелий без нытья и жалоб.

«Вот видишь? – счастливо провозгласил Альбус, как будто Снейп только что согласился на его возмутительное предложение. – Хорошего тебе отдыха, мой мальчик».

«Директор, даже если бы я действительно собирался удалить мальчика с территории школы, все равно нет никаких причин тащить его в Косой переулок. Хогсмид более чем адекватен для…»

«Нет-нет, мой мальчик, только Косой переулок. Гарри просто необходимо поближе познакомиться с мороженым от Фортескью», - на этой ноте Альбус повернулся и пошел прочь, улыбаясь на ходу и предоставив Снейпу негодовать в одиночестве.

И что же? Должен ли он последовать совету старого маразматика и отвести мальчика на прогулку? Конечно, так у него появится еще одно поощрение, в котором он сможет отказать в качестве наказания, тем более, что метла так эффективно справилась с данной задачей…

Ох, так и быть. Можно и согласиться, тем более, что иначе Дамблдор ему ни секунды не даст вздохнуть спокойно. Кроме того, у него будет повод купить кое-какие ингредиенты, а заодно и присмотреть новые журналы по зельеварению во «Флориш и Блоттс». Однако он не собирался тащить за собой целое стадо паршивцев. Он содрогнулся от одной мысли, что ему придется пасти Невилла Лонгботтома, Драко Малфоя и остальных друзей Гарри в Косом переулке. Нет уж, строго решил он, это не станет вылазкой для всей свиты Поттера. Если паршивец откажется пойти с ним без своих друзей, то он быстро узнает, как это интересно целый день переписывать строчки в его апартаментах. Он докажет ему, что в мире есть вещи похуже, чем сопровождать строгого опекуна в Лондоне и вести себя хорошо. Если Поттер думает, что поездка будет невыносимо скучна без компании друзей, то он предоставит ему материал для сравнения. Снейп удовлетворенно кивнул. Он ясно даст понять, что это не награда для мальчика, а тяжкий долг, так что пусть не жалуется.

#

Счастливый Гарри семенил рядом со своим опекуном. Как же ему повезло! Профессор Снейп взял его с собой в Лондон! Только его, Гарри. Больше никого. Не Флинта, не Джонс и даже не Драко – нет, профессор Снейп выбрал его, а не кого-то из своих змей. Даже Гермиона со своими отличными оценками была бы куда более разумным выбором, но нет, его профессор хотел поехать именно с ним.

Гарри широко улыбался. Раньше ни один взрослый не хотел проводить с ним время, но это единственное разумное объяснение для поведения профессора Снейпа. Гарри чувствовал, что он вот-вот лопнет от счастья.

Профессор Снейп даже время выбрал идеально. Это был первый день без наказания, и Гермиона с раннего утра стояла под дверью библиотеки, ожидая, когда придет мадам Пинс. Она планировала провести там весь день, окруженная книгами, наверстывая упущенное за последнюю неделю. Гарри покачал головой. Девчонки.

Тем временем, близнецы пообещали провести Рона на кухню и подкупить домашних эльфов, чтобы те дали ему побольше десертов за счет пропущенных во время наказания. Гарри подозревал, что на самом деле они рассчитывают, что Рону станет плохо от всего этого сладкого, но он твердо верил в возможности желудка своего лучшего друга. Близнецы будут разочарованы, когда их «доброе дело» именно таким и окажется. Впрочем, может быть, он и несправедлив. Их обещание насчет кухни очень поддерживало Рона во время еды, когда он мог лишь взирать на чужие сладости с немой тоской. Гарри говорил Рону не задерживаться за столом, когда подают десерт. Горький опыт у Дурслей научил его, что нет ничего хуже, чем видеть и чувствовать запах еды, которую ты даже не попробуешь. Однако Рон продолжал себя терзать.

Его поведение гарантировало, что вся школа знала о наказании, и в результате Гарри пришлось сносить постоянные жалостливые взгляды учеников, которые считали его опекуна просто каким-то страшным-престрашным воспитателем. Большинство других учителей ограничились бы отработкой или строчками, говорили они. Только Снейп мог выбрать столь изощренную и мучительную кару.

Гарри удовлетворенно принимал беспокойство своих одноклассников – приятно, что он больше не «тот ненормальный парень, который живет у Дурслей». Однако он гордился, что его опекун не только не избил его до полусмерти (как сделали бы Дурсли), но и не ограничился равнодушным подходом «одно наказание подходит всем» (как, похоже, делали остальные учителя). Ему скорее даже нравилось, что его профессор потратил время на то, чтобы придумать наказание, которое произведет на него наибольшее впечатление, и выбрал такие меры, которые чему-то его научат, вроде сочинения, или будут соответствовать его проступку, вроде ограничений. Странно, что остальные ученики этого не понимают, но Гарри решил, что это еще одна особенность Волшебного мира, и больше об этом не думал.

А теперь профессор берет его с собой в Косой переулок, словно специально хочет развеять страхи Гарри и заверить его, что он больше на него не сердится! Профессор Снейп явно дал понять, что он отправляется в Переулок по своим делам, и что обычно он никого с собой не берет, но сегодня он позволит Гарри пойти вместе с ним! Он даже не пожалел времени, чтобы объяснить Гарри, как следует вести себя в общественных местах, что обрадовало мальчика еще больше. Ходить по Косому переулку вместе с Хагридом было весело, но он чувствовал себя не в своей тарелке, ведь он не знал, как нужно одеваться, разговаривать или вести себя. А в этот раз профессор Снейп проследил, чтобы Гарри был хорошо подготовлен и не опростоволосился. Он даже разрешил Гарри идти рядом с собой, а не на несколько шагов позади, как ему всегда говорили родственники. Гарри еле сдерживал свои восторги. Это был один из лучших дней в его жизни.

Снейп опустил взгляд и посмотрел на негодника, идущего рядом с ним. По крайней мере, теперь паршивец поспевает за его широким шагом. Поначалу маленький пакостник волочился далеко позади, так что пришлось крепко схватить его за запястье и потащить рядом с собой. Когда его повели за руку, как малыша, паршивец усвоил урок. Теперь мальчик не отставал от него ни на шаг и, как это ни странно, улыбался.

Снейп невольно восхищался способностью паршивца с достоинством сносить замечания и нотации. Большинство его слизеринцев (включая, если говорить по совести, и его самого) дулись бы несколько часов после подобного обращения, но Гарри просто учел мнение Снейпа и шел дальше. Точно также он повел себя, когда Снейп сел рядом с ним и в мельчайших подробностях объяснил, какого поведения он ожидает от Гарри. Он так подробно перечислил неприемлемые действия и внушал ему такие базовые понятия об этикете, что ожидал, как мальчик взорвется с минуты на минуту. В конце концов, мальчику уже одиннадцать лет, и ему не могут нравиться лекции насчет моющих заклинаний после общественного туалета или извинений, если он нечаянно встанет между волшебником и его фамильяром.

Однако Гарри внимательно ловил каждое его слово, и Снейпу так и не удалось поймать ребенка хоть на малейшем проявлении сарказма. Даже его «спасибо» после долгих и нудных нотаций Снейпа о правильном приветствии гринготтских гоблинов прозвучало на удивление искренне и заинтересованно. Снейп решил, что Альбус успел нашептать мальчику насчет Фортескью, так что Гарри не будет делать ничего, что поставит угощение под угрозу – даже если ради этого придется терпеть оскорбления.

Снейп был удивлен, когда паршивец не попросил взять с ними его друзей, с другой стороны, возможно, Альбус предупредил его. Он вынужден был признать, что (пока что) мальчик действительно вел себя чрезвычайно хорошо. К большому удивлению Снейпа, его даже не вырвало после аппарации.

#

Гарри был на девятом небе от счастья. Ему жутко нравились ощущения во время аппарации, тем более, что так у него появлялась солидная причина, чтобы обнять опекуна. Снейп посмотрел на него как-то странно, но возражать не стал. Его профессор даже похлопал его по плечу и сказал «молодец», когда Гарри устоял на ногах после путешествия. А теперь они уже несколько часов ходили по Косому переулку.

Снейп заглядывал во все самые чудесные магазины – в них продавали причудливые ингредиенты для зелий и разные увлекательные книги. И он даже купил кое-что из них для Гарри. Мальчику это было настолько непривычно, что он начал возражать, но его профессор, как всегда, настоял на своем: «Поттер! Хватит с меня уже вашей наглости! Дополнительное руководство к вашему учебнику зельеварения позволит вам добавить новые детали в свои сочинения. Никаких больше возражений. Я все равно куплю эту книгу, а вы будете ее читать. Понятно?»

И теперь Гарри то и дело листал эту замечательную книгу – в ней были пошаговые двигающиеся иллюстрации, которые показывали, чем шинкование отличается от скрайбирования, и почему так важно мешать против часовой стрелки, и чем отличаются глаза саламандры от глаз тритона, и… «Поттер! Будьте внимательны! Вы чуть не врезались в палатку!»

«Простите, сэр, мадам», - быстро пробормотал Гарри, кивая владелице палатки. Пожилая леди увидела его шрам и ахнула от восторга.

«Оооо, мистер Поттер, сэр! Вот, за счет заведения!» - она сунула ему леденец в руку и отмахнулась от его благодарности.

Гарри поспешил к профессору Снейпу, который ждал его с недовольным выражением лица. «Что это такое, сэр?» - спросил он, протягивая сладость.

«Леденец на весь день, - рявкнул в ответ Снейп. – По вкусу напоминает то, что характерно для данного времени суток – блины с утра, чай днем и так далее».

«Круто! – сказал Гарри, засовывая леденец в рот. – Ммм!»

Снейп фыркнул: «Только этого вам не хватало – еще больше сахара».

Гарри попытался достать конфету изо рта, но Снейп лишь строго покачал головой: «Будет крайне невежливо отказаться от нее, и я полагаю, что вам все еще нужны дополнительные порции калорий, чтобы восполнить предыдущую недостаточность».

Счастливый Гарри вернул леденец на место и протянул профессору книгу, чтобы тот положил ее к другим покупкам.

«Поттер, - немного неловко сказал Снейп, когда они продолжали идти по улице, - вы… в порядке?»

«А? Не уарился ли я о алатку, вы это мели в иду?» - немного недоуменно спросил Гарри.

«Не бормочите с набитым ртом – что за неряшливая манера, - резко поправил его Снейп. – Выньте леденец изо рта, прежде чем говорить».

«Да, сэр. Простите, сэр. Так что вы имели в виду, почему я могу быть не в порядке?»

«Это достаточно простой вопрос, - голос Снейпа был суровым, что выдавало его смущение. – Вы испытали множество жизненных изменений за последние несколько месяцев. В вашей ситуации только естественно чувствовать… смятение».

«О», - Гарри подумал об этом. Определенно его жизнь очень сильно изменилась, но все перемены были только к лучшему. У него был новый дом, первые в жизни друзья, столько еды, сколько захочется, и (самая лучшая часть) у него был новый опекун, который присматривал за ним и баловал разными прогулками и подарками. Он учился пользоваться своей магией, и его уже давным-давно никто не называл уродцем. Даже если он и влипал здесь в историю, ему не нужно было бояться побоев… Может ли жизнь стать еще лучше? «Я не думаю, что у меня смятение. Все ведь хорошо», - заверил он своего профессора.

«Вас не тяготит, - Снейп смущенно прочистил горло, - всеобщее внимание к вашему крестному?»

Гарри задумался. Единственная тягость произошла, когда Снейп застукал его за разглядыванием картинки, которая оказалась плохой. Гарри до сих пор не был уверен, помог ли его крестный убить его родителей или нет – он решил, что профессор ему скажет, когда все прояснится. Однако если он этого и не делал, то кто-то другой помог их убить, и они все равно останутся мертвыми. Гарри подозревал, что если бы ему до сих пор грозила жизнь с Дурслями, то вопрос о вине или невиновности крестного волновал бы его куда больше – ведь от этого зависел бы шанс сбежать из-под опеки родственников. Однако у него уже был его профессор, так что это было не так уж важно.

Кроме того, он ведь совсем не знал своего крестного. Почти всю его жизнь Гарри не слишком сильно везло на людей, так что он не ждал от судьбы новых подарков. А вдруг его крестный окажется таким же злым и жестоким как Дурсли? Или хотя бы чуть менее терпимым, чем его опекун? На Гарри достаточно часто орали, пороли (по-настоящему, а не легонькими шлепками, как его профессор) и заставляли натирать полы. Он знал, что его профессор не допустит ничего подобного, но кто знает, в новых обстоятельствах все возможно. Нет уж, спасибо, Гарри и так хорошо.

Он понимал, что его профессор все еще ждет ответа, и пожал плечами: «Да не особо».

Снейп нахмурился. Паршивец находится в стадии отрицания? Вытесняет собственные чувства? Гммм. Наверное, нужно докупить еще книг по детской психологии. Возможно, те магглские книги, которые он специально заказал, уже прибыли во «Флориш и Блоттс». «Идемте, Поттер, - он направился в магазин. – Вы можете выбрать две книги для себя, - сказал он строгим тоном. – Только две, не больше!»

У Гарри отвалилась челюсть: «Н-но профессор…»

«Никаких возражений, - рявкнул Снейп. Что за маленький жадина! – Только две!»

«Но вы уже купили мне книгу! Вы не должны мне больше ничего покупать!» - запротестовал Гарри. Он уже и так обошелся профессору слишком дорого.

Снейп моргнул от удивления и был вынужден пересмотреть собственные предположения. «Поттер, - сказал он уже куда менее резким тоном. – Я прекрасно знаю, что я не «должен» покупать вам эти книги, но традиционно во время похода за покупками разрешается приобретение нескольких подарков - если, конечно, вы ведете себя как подобает молодому волшебнику», - поспешно добавил он. Не хватало еще, чтобы паршивец начал требовать подарков, как должного.

Улыбка озарила лицо Гарри словно солнце: «Значит, я был хорошим? Я правильно себя вел?»

«А я что сказал? Мне отвести вас к мадам Помфри для проверки слуха? – язвительно спросил Снейп. – Теперь идите выбирать книги. Я не будут сидеть и ждать, пока вы мешкаете!»

Гарри опрометью бросился в раздел книг о квиддиче. Как предсказуемо. Снейп закатил глаза и отправился к прилавку в конце магазина.

Он как раз расплатился за свои книги и собирался отправиться на поиски мелкого монстра, когда за его спиной замурлыкал до боли знакомый голос: «Северус. Как приятно снова тебя встретить».

«Люциус», - он повернулся, придав лицу равнодушное выражение.

«Мистер Малфой! Здрасьте! – Гарри материализовался рядом с ним и широко улыбнулся Малфою. – А Драко с вами?»

«Нет, я полагаю, что Драко находится в безопасности стен Хогвартса, - ответил Люциус, многозначительно посмотрев на Снейпа. – Школьный семестр ведь еще не закончился?»

Северус прищурился, но никак не прокомментировал эти намеки. Гарри же, как всегда, простодушно ответил: «О, конечно. Но у профессора Снейпа были здесь дела, и он взял меня с собой. Правда, это было очень здорово с его стороны?»

«Определенно было, - ответил Малфой, однако его улыбка никак не отразилась на его взгляде. – Должно быть, он исключительно хорошо заботиться о вас».

Гарри с энтузиазмом закивал: «Он замечательный!»

«Именно поэтому я с таким удивлением узнал о ваших недавних приключениях, - продолжил Малфой, впервые посмотрев на мальчика. – Тролль, мистер Поттер?»

Глаза Гарри стали круглыми от изумления. «Откуда вы знаете… О! Вам об этом Драко рассказал?»

«Рассказал, хотя я уже узнал об этом из газеты».

Теперь и рот Гарри стал таким же круглым. «Из газеты! В газете написали про тролля? – он повернулся к Снейпу. – А вы про это знали?»

«Разумеется, мистер Поттер, газету интересует информация о том, что ученикам Хогвартса угрожал тролль, - Люциус ответил до того, как это успел сделать Снейп. – Хогвартс становится все более опасным местом».

«Однако несмотря на все усилия тролля, мальчик в полном порядке, - холодно ответил Снейп. – Тебе следует это запомнить».

«А они что, обо всем написали? – потребовал ответа Гарри, не замечая скрытого смысла в беседе взрослых. Мальчик умоляюще посмотрел на Снейпа. – А они написали про то, как… ну, вы знаете? – видя непонимающее выражение на лице Снейпа, он бросил страдальческий взгляд на Люциуса и прошептал. – Вы знаете. О том, как нас всех наказали?»

Снейп закатил глаза. Дети! «Нет, мистер Поттер, хотя я уверен, что учитывая неизбывный общественный интерес к вашей персоне, они хотели бы узнать, что вас отшлепали и наказали на неделю, - Гарри заерзал, с ужасом глядя на насмешливое лицо Люциуса. - Однако такая информация не была представлена в статье. В ней лишь отмечалось, что в Хогвартс проник тролль, который угрожал нескольким ученикам, прежде чем его нейтрализовали. По большей части статья была посвящена очевидной потребности в обновлении защитных заклинаний школы, дабы случившееся не повторилось».

«О, - с облегчением сказал Гарри. Ему бы не хотелось, чтобы все узнали самые позорные подробности его жизни. Хватит и того, что вся школа о них знает! – Так они это сделают? Защитные заклинания, в смысле. Улучшат».

«О, да, - спокойно ответил Снейп. – Общественному возмущению не было предела. Фадж одобрил дополнительные расходы на эти цели на прошлой неделе, и, как я понял, директор очень скоро установит новые заклинания».

Если он напишет хотя бы еще один пресс-релиз, то ему придется вписать профессию «журналист» в своем резюме. Однако после того как Альбус запретил репортерам появляться на территории школы, «Пророк» с радостью принял его версию событий, подписанную псевдонимом. Благодаря этому он получил возможность улучшить защиту школы, а значит, и защиту своего подопечного. Он уже не один год говорил Дамблдору, что защита износилась, но в отсутствие реальной угрозы, его слова были как об стену горох. Всегда находились более насущные проблемы по управлению замком.

Ну, теперь этому пришел конец. Сегодня, при помощи лучших сотрудников Гринготтса, Альбус устанавливает самые сильные и искусные защитные чары из существующих.

Люциус выглядел так, как будто учуял что-то мерзкое. «Понятно, - отрезал он. – А что насчет квиддичного матча? Что произошло там?»

«Они и об этом написали в газете?» - спросил шокированный Гарри.

«Нет. Это я услышал от Драко», - признал Люциус.

«Вы уже нашли ваши две книги?» - прервал его Снейп, прежде чем мальчик успел ответить на вопрос Люциуса.

«Эм… одну из них», - ответил Гарри.

«В таком случае идите и найдите еще одну. Поторопитесь!» - тон Снейпа не терпел возражений, и Гарри поспешил прочь.

Зельевар повернулся к Малфою и оценивающе оглядел его. «А что ты знаешь о квиддичном матче?» - спросил он ледяным тоном.

Малфой насмешливо развел руки. «Совершенно ничего, Северус. Только то, что, похоже, твой подопечный – в очередной раз – стал жертвой нападения. С ним частенько случается нечто подобное, не правда ли?»

«Ммм. Однако несмотря на это мальчик в полном здравии, а вот нападавшим на него не позавидуешь», - Снейп как мог выставлял случившееся в нужном ему свете. Чем более неуязвимым кажется мальчик, тем меньше будет Пожирателей смерти, которым достанет смелости напасть на него, особенно в отсутствие непосредственных приказов лорда Волдеморта.

Малфой нахмурился. «Я подумал над твоим предложением», - сказал он, резко меняя тему разговора.

Снейп приподнял одну бровь: «И?»

«Вынужден признать, что ты высказал несколько… новых для меня… идей, но вряд ли ты всерьез рассчитываешь, что я свяжу свою судьбу с каким-то ребенком, которому лишь несколько раз повезло».

Снейп прищурился: «Это так ты называешь выживание после Смертельного проклятия?»

«Никто ведь не знает, в чем там была причина – сам мальчик, его мать или какой-то недочет со стороны… - Люциус оглянулся и понизил голос, - Темного лорда».

«А как же тролль? А последнее покушение на его жизнь?»

«Внушительно, но не убедительно, - отмахнулся Люциус. – Мальчик должен сделать нечто большее, чтобы доказать, что он ровня… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду».

«Мальчику едва исполнилось одиннадцать лет, а он уже сделал то, на что неспособны другие волшебники».

«И все равно я не убежден. Если это изменится, я дам тебе знать».

Снейп кивнул и покинул общество Люциуса. Говоря по правде, Малфой оказался куда сговорчивее, чем он мог предположить. Очевидно, что поражение Темного лорда десять лет назад сильно его потрясло, не говоря уже о цене, которую пришлось заплатить его семье за подобный альянс. Методы Волдеморта были привлекательны для таких людей как Люциус, которых отличали… нетривиальные вкусы, а идея о чистокровном превосходстве без сомнений льстила тщеславию блондина. Однако в первую очередь Люциус всегда будет предан роду Малфоев. В отличие от своей полоумной свояченицы, чей фанатизм в отношении Темного лорда был поистине безграничен, Малфоя интересовали только пытки и власть. Он никогда не хотел пропагандировать философию Волдеморта ценой собственных интересов… а потому заявил, что находился под Империусом, в то время как безупречная преданность Беллатрикс гарантировала ей камеру рядом с Блэком.

Конечно, хотя Малфой без всякого сомнения пытается рассчитать наилучший вариант для себя и своей фамилии, он остается очень опасным, пока не решит, что в его интересах стать союзником, а не врагом Гарри. Снейп был не уверен, что имел в виду Люциус, когда сказал, что Гарри придется что-то доказать. Это прозвучало зловеще, и Снейпа утешала мысль о том, что новые защитные чары уже должны быть установлены.

Он забрал Гарри из магазина, просмотрев и неохотно одобрив его выбор книг (сборник биографий знаменитых ловцов и вторая книга, озаглавленная «Путешествие туда и обратно», должно быть, про географию), а затем препроводил его в кафе-мороженое. Он знал, что это будет то еще испытание, но невозможное поведение паршивца вызвало у него искреннее недоумение.

Глаза Гарри буквально вылезли из орбит, когда он уставился на всевозможные сорта мороженого. Он менял свой заказ три раза, бегая от одного конца прилавка к другому и разрываясь от мучительного выбора. Наконец, терпению Снейпа пришел конец, и он отправил мальчика за один из столиков, пригрозив ему Приклеивающим заклинанием.

Через пару минут он присоединился к мальчику с банана-сплитом невероятных размеров, а также собственным скромным стаканчиком. «Вы еще не успокоились? – раздраженно проворчал он, протягивая мороженое мелкому монстру. – Можно подумать, вы никогда раньше… О». Внезапно он понял причину перевозбуждения мальчика.

Гарри залился краской, но не подтвердил подозрение Снейпа. Ему и не нужно было это делать.

«Ну что же, - Снейп безуспешно пытался вернуть былое раздражение, но чувствовал только нахлынувшую на него жалось. Даже его собственный отец сподобился пару раз сводить его за мороженым, когда не был в стельку пьян и не буянил. – Рискну предположить, что у нас еще будет много возможностей есть мороженое в будущем, - проинформировал он паршивца, - и я ожидаю, что вы это учтете и будете вести себя с должным достоинством».

Смущение Гарри как рукой сняло. Профессор Снейп только что пообещал, что будет часто водить его за мороженым! Волшебное кафе-мороженое выглядело куда лучше, чем старый магглский ларек. Гарри почти захотелось вернуться и рассказать Дадли, что тот пропустил. «А я могу… в смысле, можно мне начать?» - спросил он.

Снейп кивнул, и Гарри со смаком приступил к лакомству. МмммммММММММмммм. Это было точно так же вкусно, как и в его мечтах. Конечно, на десерт в Хогвартсе иногда полагалась ложечка мороженого, но никогда не целая порция, и таких чудесных вкусов там тоже не было.

Гарри засунул в рот еще одну полную ложку и застонал от удовольствия. Профессор Снейп даже разрешил ему съесть целый банана-сплит. Гарри мечтал о таком с тех пор как прочитал про них несколько лет назад. Он допустил огромную ошибку и сказал толстому кузену, как ему хочется их попробовать, так что потом ему пришлось раз за разом смотреть, как их заказывает Дадли. Само собой, Дадли не давал Гарри даже ложку облизать – мольбы и старания заслужить лакомство были бесполезны.

Гарри удовлетворенно вздохнул. Профессор Снейп не требовал от него дополнительной работы, чтобы прийти с ним сюда.
Нет, он сказал Гарри, что если тот будет плохо себя вести, то не получит сладостей, но это Гарри и так понимал. А потом, хотя он и сводил профессора с ума своей восторженной болтовней и беготней туда-сюда, его опекун все равно принес ему долгожданное лакомство. Да, этого стоило подождать, и не только из-за небесного вкуса мороженого, но и потому, что он наслаждался им вместе со своим профессором.

Только после того, как он соскреб последние капельки растаявшего мороженого с тарелки, он повернулся к своему профессору и задал ему осторожный и полушутливый вопрос: «А вы бы правда прилепили меня к стулу, да?»

«Со всей определенностью, - решительно проинформировал паршивца Снейп. – Разве я когда-нибудь нарушал свое слово?»

«Но…» - начал было возражать Гарри, исключительно ради принципа, поскольку, с его точки зрения, попа, прилепленная к стулу, была пустяковым наказанием по сравнению с карами, которые Дурсли обрушивали на ту же часть тела. Однако тут ему в голову пришла одна идея, и он замолчал.

Снейп посмотрел на мальчика с беспокойством. Мелкий монстр был должным образом накачан мороженым, но только он начал на что-то жаловаться, как тут же умолк и глубоко о чем-то задумался. Возможно, Снейп вызвал воспоминания о каких-то ужасах, связанных с Дурслями? Он попытался представить, какие из их злодеяний могли ассоциироваться с угрозой приклеить мальчика к стулу… Возможно, они заставляли его сидеть на стуле часами или даже днями, не разрешая ему вставать даже по естественной необходимости? Может быть, они привязывали его к одному месту магглскими способами? Или же… Снейп обнаружил, что он только что согнул металлическую ложку пополам, в то время как Гарри в изумлении уставился на него.

Разум Гарри стремительно работал. Приклеивающее заклинание! Конечно! Вот и решение. Вместе с друзьями они мучительно пытались придумать, как снять тюрбан с Квиррелла, но им приходили в голову только совсем глупые идеи, которые даже Рон считал далекими от реальности – летающие крючья, взятки Пивзу и все такое. Однако Квиррелл сейчас находился в больничном крыле, а значит, он лежит в кровати, хотя они и слышали от хаффлпаффки, которая ходила к мадам Помфри после несчастного случая с заклинанием, что профессор даже там не снимает тюрбана. Но если они приклеят тюрбан к кровати заклинанием, а потом заставят его подпрыгнуть… Гарри улыбнулся собственным мыслям. Это может сработать!

Теперь остается только убедить его профессора научить его такому заклинанию. Он повернулся к опекуну и с удивлением увидел, что его лицо страшно исказилось от ярости, а его рука сгибает ложку, словно крендель. Гарри охнул. Неужели это он его так спровоцировал?

«Простите», - рефлекторно сказал он, как можно сильнее прижавшись к спинке стула, когда лицо профессора исказил новый припадок ярости.

Снейп с трудом сдержал желание швырнуть ложку о стену. До сих пор извиняется! Всегда считает, что это он во всем виноват! Эти ублюдки-магглы еще за все ответят. Он успокоился, думая о реакции Мародеров, когда он расскажет им эту историю. Ремус и так уже начал размышлять о том, что сделают Дурсли, когда узнают, что они выиграли путешествие в леса Румынии, или где там укротители драконов держат своих питомцев. Сириус в ответ предположил, что очень большие леса есть в Трансильвании, где водятся такие твари, которых боятся даже драконы… не говоря уже об оборотнях, которые рыскают в местных чащах.

Конечно, драконы, будучи летающими созданиями, могут оказаться в самых неожиданных местах, особенно если какой-нибудь молодой укротитель с должной мотивацией направит их по верному пути. Ремус в ответ погрузился в глубокие раздумья и отметил, что сейчас многие магглы считают Трансильванию модным местом для отдыха.

В этот момент Снейп был вынужден напомнить им, что он не допустит, чтобы магглы так легко отделались, и от идеи отказались. Сейчас он корил себя за поспешность в суждениях. Картина разрывания Дурслей на части оборотнями с последующей кремацией драконами с каждой секундой становилась все более приятной.

«Вам не за что извиняться», - рявкнул он на мальчика, протягивая руку и довольно грубо вытирая его перепачканное мороженым лицо. Он отказывался признавать, что должен был прикоснуться к мальчику ради собственного спокойствия. Просто ему надоело наблюдать шоколадные усы на физиономии паршивца.

Гарри наслаждался нежной заботой опекуна, пытаясь скрыть собственные восторги. Давным-давно он понял, что как бы тетя Петуния ни хлопотала над Дадли, вытирая его щеки, разрезая его мясо и целуя его ушибы, он не дождется такого же обращения. Однако теперь… Ладно, он бы не потерпел, чтобы его целовали, где больно (ну, тете Молли можно), и мясо он сам разрежет, но если его профессор скрывал свою заботу за ворчливым монологом про «маленьких грязнуль», то он, так и быть, потерпит.

Он исполнил свою роль, должным образом нетерпеливо ерзая, и, дождавшись момента, когда профессор почти закончил приводить его в порядок, начал возмущаться: «Профессор! Мне уже одиннадцать! Я не маленький!»

«Если бы вы использовали свою салфетку по назначению, то вам бы не пришлось терпеть подобные унижения, - ответил Снейп без тени раскаяния. – А теперь скажите, что в нашем разговоре так сильно вас огорчило?»

Гарри удивленно моргнул. Огорчило? «Эм, я не уверен, о чем это вы», - недоуменно ответил мальчик.

Снейп заскрипел зубами. Очевидно, что мальчик слишком сильно травмирован, чтобы обсуждать инцидент. Возможно ли, что причина в диссоциативном состоянии ребенка, и он действительно не может вспомнить? Или же он слишком смущен, чтобы рассказать, как недостойно с ним обращались? Он вспомнил собственный жгучий стыд, который он чувствовал каждый раз, когда кто-то видел его шрамы и порезы. Первые несколько дней с начала учебного года часто были настоящей агонией – лучше было сидеть на открытых ранах пониже спины, чем позволить Поппи вылечить себя.

«Поттер, вы должны уяснить, что обращение ваших родственников было возмутительным и противоестественным. Нет причины стыдиться того, что с вами случилось».

Гарри нахмурился. «Ла-а-адно», - медленно согласился он.

«Не пытайтесь подольститься ко мне, Поттер! – вспыхнул от гнева Снейп, еще больше разозленный рефлекторной покорностью паршивца. – Вы немедленно скажете мне, что вас огорчило, когда я упомянул Приклеивающее проклятие».

«А! – взгляд Гарри прояснился, как только он понял, в чем дело. – Я не был огорчен, профессор. Я просто подумал, что… - внезапно до него дошло, что, возможно, лучше не посвящать профессора в их планы расследовать Тайну Тюрбана Квиррелла; нужно сначала подождать, пока они ее раскроют, а потом у него появится много интересных тем для разговора с профессором, - эм, что это может быть хорошим заклинанием во время дуэли».

Снейп удивленно моргнул. А потом моргнул снова. «О?»
«Ага! – теперь, когда ему в голову пришла эта идея, Гарри понял все ее преимущества. – Я хочу сказать, если вы приклеите ноги противника к полу, он ведь не сможет увернуться, правильно?»

«Превосходный вывод», - позволил себе сказать Снейп, который втайне находился под большим впечатлением. Возможно, эти репетиторские занятия действительно стоят того.

Гарри лукаво посмотрел на него: «Это было проницательно, не так ли?»

Теперь Снейп удивился еще больше – паршивец и в самом деле внимательно его слушает? «Полагаю, да, - заметил он с деланным равнодушием. Не хватало еще, чтобы мелкий монстр слишком много о себе вообразил. – Хотя вы вряд ли ожидаете… или хотите… шоколадную лягушку после такой горы мороженого».

«Точно нет, - согласился Гарри, - но, может быть, вы мне покажете это заклинание?»

Снейп подумал об этом. Проклятие обладает огромным потенциалом для шалостей, но Гарри пока не проявлял склонности к розыгрышам, и в какие-либо малолетние разборки и вендетты он сейчас тоже не втянут… И мальчик заслужил награду, хотя Снейп и не собирался признавать это вслух.

«Ох, ну ладно, - проворчал он и произнес Муффлиато от посторонних ушей. – А теперь, внимательно следите за мной…» Когда он продемонстрировал заклинание, его немного обеспокоил блеск в глазах мальчика, наблюдавшего за ним с безотрывным вниманием. Снейп постарался подавить свои сомнения. В конце концов, это же всего-навсего Приклеивающее заклинание – даже Поттер вряд ли сможет устроить неприятности из чего-то настолько безобидного.

Глава 29

«… И полагаю, это еще один пример того, как порою то, что кажется неудачей, приводит к хорошему результату, - подвела итог Поппи. – Даже не знаю, как Квиринус ухитрился продержаться так долго».

Снейп устремил гневный взгляд на поверхность стола. Невыносимо слышать, что когда он спустил глупого заику с лестницы, он невольно оказал ему услугу. Он определенно не желал идиоту ничего хорошего – как раз наоборот!

«Как ты думаешь, отчего он так сильно заболел? Нет ли опасности, что ученикам угрожает какая-то волшебная или магглская инфекция?» - спросил Альбус. Другие учителя обеспокоенно зашумели, в то время как Снейп раздраженно закатил глаза. Правда, никто не обратил на него внимания – на всех остальных учительских собраниях он вел себя точно так же.

Поппи вздохнула. «Даже не знаю. Мои заклинания не показывают никаких аномалий, но в его состоянии происходят какие-то… перепады. Даже не знаю, что их вызывает. Учитывая его истощение, я готова предположить, что он подцепил какого-то магглского паразита, когда бродил по лесам в Албании. Он потерял много массы тела, у него анемия и слабость… хотя он утверждает, что у него нет ни метеоризма, ни диареи, которые в норме связаны с паразитами, полагаю, что если я использую магглский прибор, который позволит мне заглянуть в его…»

Теперь все остальные преподаватели выглядели так, как будто они уже пожалели о своих вопросах к медиведьме, и Снейп ухватился за эту возможность: «Поппи, будь так любезна, воздержись от подробностей насчет чужих кишечников. Мы не твои коллеги из святого Мунго, и нам глубоко наплевать на квиррелловское дерь…»

«Пожалуйста, передай ему наши пожелания скорейшего выздоровления, - поспешно перебил его Альбус. – И пусть не беспокоится о своих уроках».

Поппи ненадолго прекратила испепелять Северуса взглядом, чтобы кивнуть директору. «Мне жаль, что я не могу прогнозировать, когда он сможет вернуться к преподавательским обязанностям. В любом случае, пока я не пойму, что выкачивает из него энергию, я сомневаюсь, что от него будет много проку как от учителя».

Дамблдор проигнорировал презрительный смешок Снейпа, кивнул и улыбнулся. «В таком случае, он останется в больничном крыле до тех пор, пока ты не разгадаешь эту тайну. Я с радостью подменю его во время уроков – мне давно не хватало ежедневного общения с учениками».

Лицо Помфри выражало неловкость. «Мне все-таки кажется, его следует перевести в святой Мунго…»

«Нет», - ответил Дамблдор непререкаемым тоном. Снейп снова обратил гневный взгляд на стол. Он не успокоится, пока Квиррелл не покинет замок и не лишится доступа к Гарри, хотя Дамблдор и считал, что нужно держать профессора поблизости, пока не станет ясно, кто прячется за его спиной.

На секунду Поппи лишилась дара речи, а потом вздохнула. «Ну, по неведомым мне причинам, Квиринус тоже настаивает на том, чтобы остаться здесь. Полагаю, вреда от этого не будет, раз ему не становится хуже… Сейчас, когда он остается в постели и не тратит лишние силы, он немного окреп, но мне хотелось бы знать, в чем причина его проблемы. Не могу же я вечно держать его на зельях и других искусственных средствах!»

«Уверен, что ты найдешь ответ», - утешающее сказал Альбус, и Поппи вымученно улыбнулась.

Снейп задумался. Похоже, что Квиррелл не горел желанием сбежать от заботы Поппи. Это даст Альбусу возможность отследить его передвижения по Албании. Их основная теория на данный момент сводилась к тому, что он наткнулся на каких-то Пожирателей Смерти во время последнего путешествия. Конечно, всем было известно, что Гарри поступит в Хогвартс в этом году, и поэтому они убедили Квиррелла присоединиться к их шайке. Снейп полагал, что лишь немногие сторонники Вольдеморта в Восточной Европе пережили его исчезновение, но ведь достаточно одного или двух опасных фанатиков – вроде Беллатрикс – и можно развернуться с новой силой.

«Остались какие-то еще вопросы?» - спросил Альбус.

Остальные покачали головой, и собрание было закончено. На выходе Флитвик оттащил Снейпа в сторонку, чтобы рассказать о стремительном прогрессе Гарри во время дополнительных занятий. «Крайне впечатляет, Северус! Мы с мальчиком даже приступили к базовым упражнениям по беспалочковой магии, и меня просто поражают способности Гарри. Этот маленький мальчик и вправду обладает исключительной силой», - восхищенно добавил Флитвик.

Снейп фыркнул. Еще один неофит из фан-клуба Поттера – как это типично! Все они считают паршивца новым воплощением Мерлина. Нет, чтобы остановиться и подумать, что возможно, Снейп специально тренирует паршивца по нескольку раз в неделю. Нет, конечно, его упорный труд не может служить объяснением – лучше будем считать Мальчика, который выжил, вундеркиндом.

Гм. Тот еще вундеркинд. Снейпу пришлось дважды его отчитать и скормить ему пять шоколадных лягушек, прежде чем мелкий монстр согласился хотя бы попробовать беспалочковую магию – а все потому, что мальчик где-то вычитал, что она доступна только самым могущественным волшебникам. А поскольку самооценка у Гарри была не выше, чем у флобберчервя, то он тут же убедил себя, что он на это не способен. Снейпу пришлось заставить себя выдать огромную порцию слащавых сантиментов, чтобы убедить мальчика в обратном. После всех этих тошнотворных похвал Северус почти нуждался в желудочной настойке, но слизеринское хитроумие (как всегда) победило гриффиндорское упорство – паршивец собрался с духом, а затем быстро (и без особых усилий) левитировал перышко без палочки.

Но разве Флитвик это оценит? Нет. Конечно, нет. «Если мальчик и в самом деле так талантлив, то полагаю, ты быстро переходишь к новому материалу? Мне бы хотелось, чтобы он приступил к дуэлям уже в этом году».

Флитвик, который сам был чемпионам по дуэлям, удивленно моргнул. «Так рано? Ну, я уверен, что его магия это позволяет, но…»

«Прекрасно. Если ты начнешь разбирать с ним основные заклинания для нападения и защиты, то я берусь вдолбить ему в голову, почему ни одно из этих заклинаний нельзя использовать вне занятий с преподавателем».

Флитвик осуждающе зацокал языком: «Северус, Гарри кажется очень ответственным мальчиком. Я абсолютно уверен, что тебе даже не стоит об этом беспокоиться, и вообще, я не большой поклонник тяжелой руки в воспитании».

Снейп фыркнул, но не ответил. Говоря по правде, было даже приятно, что хотя бы кто-то из учителей до сих пор верит, что он очень строг с паршивцем. Он опасался, что бесхитростная болтовня Гарри уже окончательно разрушила его репутацию Злобной летучей мыши, но, по счастью, старые предрассудки так просто не умирают.

«Телесные наказания не на всех детей действуют благотворно, Северус, - осторожно продолжил Филиус, не забывая о взрывном темпераменте молодого коллеги, – и мой опыт общения с Гарри говорит о том, что даже несколько громких шлепков принесут ему скорее вред, чем пользу. Он очень отличается от своего отца, понимаешь».

Снейп устремил смертоносный взгляд на низкорослого волшебника. «И как это следует понимать?» - вкрадчиво спросило он угрожающим тоном.

Флитвик остался непоколебим. «А так, - громко ответил он, - что, будучи мальчиком, Джеймс был склонен – при всем его очаровании – к излишней самоуверенности, граничащей с наглостью, из-за чего порою он начинал обижать других. Пара жестких коррекций поведения ему бы не помешали и смогли бы ограничить его, пока он не повзрослеет самостоятельно. Гарри, с другой стороны, довольно застенчив и испытывает неуверенность во многих ситуациях, и мне кажется, что похвала и поощрение, а не угрозы и порка, наилучшим образом раскроют его потенциал».

Снейп удивленно уставился на Флитвика. Ему и в голову не приходило, что маленький профессор прекрасно осознавал недостатки характера Джеймса, и он вынужден был признать, что его оценка поведения Гарри так же была безупречна. Тем более удивительно, что он оказался так слеп к самому Снейпу.

Честно говоря, это раздражало и утешало одновременно. Раздражает, что его коллеги с такой легкостью заклеймили его жестоким мерзавцем, но утешает, что все-таки не вся школа поверила, что он смягчился. «Я могу дать слово, что в моих руках мальчик получает только то, что заслуживает», - надменно сообщил он Флитвику, после чего развернулся, взметнув полами мантии, и пошел прочь.

Все-таки приятно знать, что магия мальчика не была заблокирована или заторможена во время проживания с презренными магглами. Будь это не так, то Снейп бы вспомнил кое-какие темнейшие заклинания из своего прошлого Пожирателя смерти. Однако если Флитвик был убежден, что Гарри очень силен, то мальчик и вправду могущественный волшебник. Филиус мог быть до отвращения снисходителен к розыгрышам и шалопайству учеников, но он отличался педантичной точностью при оценке магического таланта. В этом отношении он никогда не преувеличивал, а это значит, что Гарри действительно отлично справляется и быстро продвигается вперед. Мысленно Северус начал составлять список заклинаний, которые еще должен освоить Гарри, начиная от Ватных ног и заканчивая Сектумсемпрой и Авада Кедаврой. Возможно, для смертельных заклинаний пока немножечко рановато, но он ведь не собирается посылать своего подопечного биться с Вольдемортом с помощью Экспеллиармуса.

У него были смешанные чувства, когда он научил Гарри тому приклеивающему заклинанию на прошлых выходных, но к его облегчению, он так и не обнаружил ни одного одноклассника мелкого монстра, приклеенного к квиддичным воротам. Другие профессора тоже не жаловались на вещи, мистическим образом прилипающие к столам. Правда, предательский голос в голове все настаивал, что это лишь затишье перед бурей. С другой стороны, если он серьезно предлагает учить ребенка заклинаниям нападения задолго до его ровесников, то ему нужны доказательства самоконтроля и рассудительности паршивца. Если он не может доверить Гарри даже простое приклеивающее заклинание, то как, скажите на милость, он собирается научить его самозащите?

##

Гарри широко улыбнулся Рону и Гермионе: «У вас получилось! Ура!» Теперь все трое могли в любой момент произнести эффективное Приклеивающее заклинание.

«Рон, просто потрясающе, как быстро ты теперь осваиваешь заклинания с новой палочкой», - сделала комплимент Гермиона.

Рон покраснел от таких похвал. «Все теперь кажется намного проще, понимаешь?»

«Интересно, есть ли такое проклятие, чтобы нормально уложить мои волосы…» - размышляла Гермиона, поправляя пышную копну волос где-то в тысячный раз за день.

«По мне так куда веселее приклеить Малфоя в мужском туалете на третьем этаже!» - захихикал Рон.

«Эй! – Гарри нахмурился на своего друга. – Даже и не думай ни о чем подобном. Или о том, чтобы сказать близнецам. Профессор Снейп нас убьет».

Рон побледнел и испуганно схватился за попу. «Ладно, ладно. Черт, Гарри, я же просто пошутил».

«Ага, ну, я не хочу, чтобы кто-то узнал про это заклинание. Сначала мы должны раскрыть Дело о пурпурном тюрбане».

Гермиона захихикала. «Прости, Гарри, но это похоже на один из этих детективов по телеку».

Гарри рассмеялся как над словами Гермионы, так и над недоумением Рона. «Ага, я знаю, просто я так об этом думаю».

«Ну ладно, теперь мы знаем заклинание, и что дальше?» - спросил Рон.

«Мы должны проникнуть в больничное крыло и посмотреть, где он там».

«В смысле, ты собираешься на «место преступления»?» - Гермиона снова была на грани смеха, но последующие слова Рона моментально отбили у нее охоту веселиться.

«Гермиона может это сделать. Она может сходить к мадам Помфри и осмотреться».

«Почему я? – негодующе спросила их подруга. – Почему не Гарри?»

«От Квиррелла у меня всегда шрам болит, - запротестовал Гарри. – Странный он какой-то, и профессор Снейп уже сказал мне держаться от него подальше. А то пожалею».

«Ты же не хочешь, чтобы Гарри влип в неприятности за непослушание папе… эм, профессору, правда?» - Рон осуждающе посмотрел на Гермиону.

Она вздохнула и сдалась. Она слышала о том, что Снейп сделал с мальчиками после эскапады с троллеем, и подозревала, что ей придется заплатить за свою удачу в избегании порки. «Ох, ну ладно. И что я должна сказать мадам Помфри?»

Рон залился краской: «А ты не можешь сказать, что у тебя…. ну, ты знаешь… проблемы девочек?»

Гермиона закатила глаза. «Проблемы девочек? Это лучшее, на что ты способен?»

Рыжий мальчик приобрел пунцовый оттенок, но не отказался от своей идеи. «Ты сама спросила. Да ладно тебе – это отличная идея».

«Хорошо», - фыркнула она. И как ее угораздило подружиться с двумя мальчишками?

Гарри, который боялся в их перепалку и слово вставить, облегченно улыбнулся: «Спасибо, Миона. Кроме того, ты же знаешь, что ты одна не вызовешь ни у кого подозрений. Если Рон или я попытаемся уйти с урока, отпросившись к мадам Помфри, то они решат, что мы прогуливаем».

«С чего бы им так думать, ума не приложу, - саркастично ответила она, но без настоящей злобы. Гарри был прав, и она это знала. – И вообще, как долго он еще пробудет в больничном крыле?».

Гарри пожал плечами: «Я спросил профессора Снейпа, и он сказал, что Квиррелл еще долго не вернется. И профессор Дамблдор говорил о том, что мы будем делать на уроках Защиты на следующей неделе, так что похоже, что он собирается и дальше их вести».

«Хорошо, я схожу и посмотрю, где он, а потом что?»
«А потом, в следующий раз, когда он будет там один, мы проникнем туда все втроем», - предложил Рон.

«Ага, - согласился воодушевленный Гарри. – Вы двое можете притвориться, что пришли его навестить или задать вопрос о Защите, а я проберусь туда тайком и приклею его тюрбан к стене или кровати или чему-то еще».

«Гарри, - как бы Гермиона ни любила разгадывать загадки (любые загадки) она все же не могла не напомнить своим импульсивным друзьям кое о чем. – Ты не думаешь, что профессор Снейп рассердится на тебя, когда узнает, что мы сделали с профессором Квирреллом? Я хочу сказать, я понимаю, что он тебе не нравится, но ведь все равно мы собираемся подшутить над профессором».

Гарри поджал губы. «Это тайна, и мы ее раскроем, и я держу пари, что ему будет слишком интересно, что мы обнаружили, чтобы сердиться, - в ответ на скептическое выражение на лицах друзей он вздохнул. – Ну, ладно, он все равно разозлится, но я думаю, что он также захочет узнать, что мы обнаружили. И ведь нельзя сказать, что он запрещал нам подшучивать на Квирреллом, так что я его не ослушаюсь, и даже если профессор Квиррелл сильно взбесится за снятый тюрбан, ему запрещено меня бить – и я ему не позволю, если он попытается – так что в худшем случае я только получу отработку. А вы, ребята, всегда можете сказать, что вы не знали, что я задумал».

Рона одолевали сомнения. «Ты действительно воображаешь, что кто-нибудь в это поверит?»

На лице Гарри появилось упрямое выражение. «Это будет мое заклинание, так что они ничего не докажут. И ведь не сказать, что профессор Снейп сделает со мной что-то плохое. В смысле, наверное, он просто отнимет у меня метлу или заставит меня написать сочинение или строчки. Но он так сильно ненавидит Квиррелла, что наверняка не накажет меня слишком строго. А когда я снова буду отбывать у него наказания, то мы с ним будем обсуждать, что там прятал Квиррелл, и тогда он больше не будет думать, что я просто маленький скучный ребенок», - Гарри зарделся от смущения. Он не собирался говорить последнюю часть, но слишком увлекся.

Гермиона посмотрела на него с сочувствием. «Я уверена, что профессор Снейп не считает тебя скучным маленьким ребенком, Гарри. Наверное, он просто хочет, чтобы ты был хорошим учеником и слушался».

Рон закатил глаза. «Ой, да ладно тебе, Гермиона – тебе так же хочется узнать, что он там прячет, как и нам!»

«А я этого и не отрицала, Рональд! Я просто не хочу, чтобы Гарри снова попал в неприятности».

Гарри покраснел. «Все не так уж плохо, Гермиона. Давай же. Будет весело узнать то, чего не знают даже учителя. И все в школе подумают, что это отличный розыгрыш».

Девочка вздохнула. «Я не думаю, что профессору Снейпу очень нравятся розыгрыши, Гарри. Разве Рон не говорил что-то насчет того, как он рвал и метал на близнецов после их проделок?»

«Да, но это только потому, что их розыгрыши глупые, - возразил Рон. – В смысле, они красили его факультет в зеленый цвет и все такое. Мы же занимаемся важными вещами – узнаем, что там задумал этот хитрый профессор, и почему он прячется в больничном крыле, и что он скрывает под своим тюрбаном. Мы ведь не просто хотим всех рассмешить, правда?»

Гермиона сдалась. Она действительно сгорала от любопытства, и ведь нельзя сказать, чтобы она не пыталась их переубедить. «Ладно, я пошла к мадам Помфри».

##

Прошло два дня с тех пор, как Гермиона провела рекогносцировку в больничном крыле и доложила, что, по данным разведки, Квиррелл почти все свое время проводит за передвижной больничной ширмой, где он дремлет или донимает домашних эльфов просьбами о еде, книгах, мягких подушках, особых сортах чая и в целом ведет себя как капризный надоеда. Как и следовало ожидать, Гермиону переполняло негодование на такое обращение с домашними эльфами, и заверения Рона, что маленькие создания обожают прислуживать, ничуть не охладили ее гнев. Даже мадам Помфри, казалось, была на пределе, тем более, что все ее диагностические заклинания до сих пор были отрицательными, а бесконечные, жалобные требования профессора к домашним эльфам начинали действовать ей на нервы.

Конечно, два дня – это целая вечность для одиннадцатилетних детей, и все трое уже лопались от нетерпения, мечтая осуществить свой план. Затем, посреди урока по чарам, Рон замечтался, глядя в окно вместо отработки заклинания, и вдруг он увидел то, от чего чуть не упал со стула.

«Пссст, Гарри!» - прошептал он и показал в окно.
Гарри обернулся, чтобы посмотреть, на что показывает Рон, и его глаза загорелись. «Гермиона!» - он ткнул пальцем в сидящую рядом ведьму.

«Что?» - с раздражением спросила она, когда его вмешательство испортило движение ее палочки.

«Смотри!»

Гермиона посмотрела в окно и увидела, как мадам Помфри идет по главной лужайке, направляясь к хижине Хагрида. «Вот он, подходящий момент! Переходим в наступление!» - прошипел Гарри. Он чувствовал себя командиром отряда спецназа из фильмов, которые он слушал из своей кладовки. Он часто радовался тому, что дядя Вернон и Дадли любили включать телевизор на полную громкость.

Гермионе не хотелось бы в этом признаваться, но она тоже почувствовала прилив адреналина. «Вас понял», - прошипела она в ответ, подражая увиденному в фильмах. Она привела свои вещи в порядок и подошла к профессору Флитвику.

Гарри и Рон не слышали, что она прошептала волшебнику на ухо, но профессор тут же залился яркой краской и решительно закивал. Гермиона благодарно улыбнулась и вышла из класса.

«Черт, а она свое дело знает», - прошептал впечатленный Рон.

Урок закончился через пятнадцать минут, и профессор Флитвик был приятно удивлен, когда Рон и Гарри предложили отнести учебники Гермионы к ней в больничное крыло.

«Пять очков за помощь однокласснице, - похвалил он их. – Я уверен, что мисс Грейнджер оценит вашу предусмотрительность, и вот вам пропуск на случай, если вы на несколько минут опоздаете на следующий урок».

«Спасибо, сэр!» - хором ответили мальчики с подозрительно ангельскими лицами, а затем опрометью кинулись в больничное крыло, дабы мадам Помфри не застала Операцию Тюрбан в самом разгаре.

Гермиона с нетерпением поджидала их у входа в больничное крыло. «Он там внутри, спит, - прошипела она. – Можно даже услышать, как он храпит. Мадам Помфри все еще нет. Что теперь?»

«Вы двое оставайтесь здесь, - шепотом проинструктировал их Гарри. – Рон, когда я подам сигнал, ты заорешь «Тролль!», как тем вечером в библиотеке. По-настоящему громко, ладно?» Рыжий мальчик кивнул.

«Это заставит его сесть, и тогда я увижу, что у него под тюрбаном. Гермиона, если он выйдет из-за ширмы, начинай кричать на Рона за то, что он тебя разыграл. Может быть, он и не поймет, что с него сняли тюрбан. Я приготовлюсь убрать заклинание, как только он окажется без тюрбана, и он подумает, что тот сам свалился, а не я его стащил. Хорошо?»

Рон с готовностью кивнул. Он решил, что его все равно могут наказать за попытку разыграть одноклассницу в больничном крыле, но есть шанс, что Квиррелл будет настолько смущен, что просто отпустит их всех.

Глаза Гермионы сияли. Это все равно что научный эксперимент – и это куда интереснее, чем читать про то, что открыл кто-то другой. «Хорошо, Гарри! А если покажется мадам Помфри, мы просто скажем, что мне стало плохо в классе, вы пришли помочь, и ты решил проверить, нет ли ее рядом с профессором Квирреллом».

Гарри радостно улыбнулся и кивнул. Его совесть попыталась указать на тот факт, что они врут с три короба, и что наверняка для общения с опекуном есть способы попроще, но в пылу момента этот голос было слишком легко игнорировать.

Он снял ботинки и тихонько подошел к ширмам. Десять лет жизни с Дурслями научили его передвигаться совершенно бесшумно. Койка профессора была огорожена только тремя отдельными ширмами на колесах, так что Гарри с легкостью встал за ними. Он старался не прикасаться к ширмам, так как уже достаточно знал об охранных заклинаниях, чтобы понимать, что если Квиррелл установил их (а он все-таки профессор Защиты от темных искусств, и здоровая доза паранойи, можно сказать, была его профессиональной обязанностью), то защита наверняка привязана к ширмам.

Заглянув в щель, Гарри увидел громко храпящего Квиррелла, погруженного в глубокий сон. Его нелепый тюрбан упирался в подушки, приподнимая его подбородок и грудь под неестественным углом. Гарри осторожно наложил три приклеивающих заклинания – два, чтобы прилепить подушки к кровати, и одно, чтобы прилепить тюрбан к подушкам. Все это время Квиррелл не прекращал храпеть.

Мальчик сделал шаг назад и поднял большие пальцы, подавая знак своим друзьям. Гермиона проверила, не появилась ли в коридоре мадам Помфри. Убедившись, что горизонт чист, девочка кивнула Рону. В ответ лицо рыжего мальчика расплылось в широкой улыбке, он набрал в легкие как можно больше воздуха и заорал: «ТРОЛЛЬ! ТРОЛЛЬ!»

Результаты превзошли все ожидания троицы. Квиррелл резко вскочил с кровати, немедленно схватив палочку и выставив ее перед собой. От силы его Протего ширмы разлетелись во все стороны, в то время как профессор оглядывался в поисках источника криков.

План Гарри сработал идеально. Приклеенный к подушкам тюрбан остался лежать на кровати, а непокрытая голова Квиррелла теперь была открыта взору. Или правильнее было бы сказать… головы?

Гарри был не в силах отвести взгляд от ужасного зрелища, все мысли об отмене своих заклинаний были давно позабыты. Возможно, он и был новичком в Волшебном мире, но инстинктивно он понимал, что это странное двухголовое существо перед ним было чем-то очень-очень ненормальным. Даже магия, которая исходила от него прерывистыми волнами, была какая-то порочная и неправильная. Всепоглощающая аура зла прекрасно соответствовала вони разложения, исходившей от него. Теперь, без защитного запаха чеснока, Гарри невольно подумал о протухшем мясе. Это было отвратительно, совсем как та бедная мертвая кошка, сбитая машиной, которая все лежала в сточной канаве Тисовой улицы, пока тетя Петуния не пожаловалась в городской совет.

Одного мерзкого зловония было довольно, чтобы Гарри с трудом сдерживал рвотные позывы, но в ту секунду, когда горящие красные глаза на затылке Квиррелла сосредоточились на нем, то он едва не расстался со своим обедом.
«Сссславно. Мальчик решил бросить мне вызов…»

Рон и Гермиона отпрянули назад, как только ширмы упали на пол. В других обстоятельствах вид их лысого профессора, дико размахивающего своей палочкой, вызвал бы у них смех, однако здесь и сейчас это зрелище было далеко не веселым.

Рон был разочарован. Гермиона оказалась права – Квиррелл действительно был лысым, и не было у него ничего похожего на шрам от проклятия. Ох, ну ладно, будем надеяться, что профессор не очень разозлится.

Проницательный взгляд Гермионы тут же отметил полное отсутствие волос у Квиррелла, и внутреннее она обрадовалась своей правоте, но она продолжила разглядывать волшебника, пытаясь понять, почему он носил тюрбан. С формой его черепа что-то было явно не так… Она наклонила голову для лучшего обзора и замерла, когда в воздухе разнесся странный свистящий шепот: «Сссславно…»

Гарри нервно сглотнул: «Что… кто ты?»

Искореженное лицо насмешливо рассмеялось без единого звука. «Глупый мальчишшшка. Ты не узнаешшшь меня?»

Квиррелл, который к этому моменту убедился в отсутствии троллей в больничном крыле, обернулся и неуверенно спросил: «Повелитель?»

Рон пискнул от ужаса, стоило ему увидеть две сросшиеся головы. «Эт… эт… это же», - заикался он, вцепившись в рукав Гермионы.

«Вольдеморт, - выдохнула она, с ужасом глядя на отвратительное зрелище. – Он жив».

«Вот что я тебе скажу, Квиринус, ты у меня в долгу за то, что я дотащила сюда эту штуку. Я говорила Хагриду, что по традиции больным посылают виноград, но он настаивал, чтобы я передала тебе одну из его тык… Мерлин правый, ЭТО что такое?» - появилась мадам Помфри, которая протискивалась сквозь двойные двери больничного крыла с огромной тыквой наперевес. Ее беззаботная болтовня резко оборвалась, когда Квиррелл повернулся так, чтобы оба его лица могли ее видеть.

«Дуро!» - медиведьма не успела и пошевелиться, как Вольдеморт рявкнул заклинание, а тело Квиррелла вскинуло палочку, из которой в сторону Поппи полетел черный луч. Луч попал прямо в тыкву, и его сила растеклась по ней и рассеялась, так и не достигнув беззащитной ведьмы. Однако заклинание было так сильно, что оно отбросило Поппи назад, и, опрокинув пару стульев, она ударилась о стену. Медиведьма потеряла сознание еще до того, как упала на пол. Тем временем, заклинание превратило огромную тыкву в твердый камень, и она с грохотом упала, от чего каменная кладка пола дала трещину.

Перепуганные до полусмерти Гермиона и Рон смотрели то на неподвижное тело ведьмы, то на тихо посмеивающегося профессора на другом конце комнаты. «Поппи, занудная ты корова, как же долго я мечтал об этом», - ухмыльнулся Квиррелл, от его заикания не осталось и следа.

«Вы… вы пытались убить ее», - с трудом пробормотала возмущенная Гермиона.

«И это все, на что ты способна, маленькая всезнайка? – Квиррелл хихикнул, лениво махнув на них палочкой. – Такая глупая маленькая девочка».

Вольдеморт смотрел Гарри прямо в глаза. «Разве ты меня не знаешь, мальчик? Последние десять лет я каждый день проклинаю твое имя. Разве ты не поступаешь так же? Разве ты не знаешь, кто я такой?»

Гарри постарался ответить твердым голосом, хотя внутри у него все похолодело. «Я тебя знаю. Ты лорд Волан-на-Торт».

«Да! Я тот, кто убил твоих родителей. Я Тот, кого… Погоди. Как ты меня называл?» - Вольдеморт гневно прищурил глаза.

Воспользовавшись тем, что Темный лорд отвлекся, Рон достал свою новую палочку. «Беги за помощью!» - приказал он Гермионе, встав перед ней с палочкой наперевес.

Однако Квиррелл лишь слегка взмахнул своей палочкой, и Рон полетел вверх, с силой ударился о потолок, а затем рухнул на пол. Он застонал от боли, из его головы хлынула кровь.

«Не двигайся, - сказал Квиррелл застывшей на месте Гермионе, а затем подобострастно опустил взгляд. – Что мне сделать с этими негодниками, повелитель? Можно мне убить их?»

Гарри слышал отголоски беседы рядом с ним, но эти ужасные красные глаза заполонили для него все, включая его разум и его душу. Всякий свет, надежда или смелость покинули его. Он почувствовал себя бесполезным уродцем, нежеланным чудовищем. Горькое отчаяние тянуло его вниз, он с трудом удерживался от рыданий. Он был совсем один – покинутый и опустошенный – наедине с Темным лордом. Вольдеморт снова восстал, и на этот раз его ждет смерть.

«Погоди минуту, - равнодушно сказал Вольдеморт, не отрывая пристального взгляда от глаз Гарри. – Сначала я должен закончить то, что начал десять лет назад. Передавай от меня привет родителям, Поттер. Сектумсемпра!»

Упоминание о родителях оказало на мальчика неожиданный эффект. Одно только слово заставило Гарри сначала вспомнить о Северусе, а мгновением позже пришли и образы его родителей. Впервые в жизни, благодаря всем фотографиям, которые Снейп собрал у профессоров Хогвартса, он увидел своих родителей, и знал, до какой степени его обманули Дурсли. Его родители были смелыми, любящими, сильными волшебниками, которые любили его больше всего на свете. Он не был уродцем. Он был их сокровищем – самой важной частью их жизни. И даже теперь Снейп постоянно доказывал, что для него самое главное - это благополучие Гарри, его здоровье и счастье.

Гарри подумал о Снейпе, о том, как он выглядел, когда вытирал Гарри лицо платком, или когда он подарил ему метлу. Он подумал о фотографии профессора МакГонагалл, на которой Джеймс и Лили обнимали маленького Гарри. Снейп поместил эту фотографию в красивую рамку и поставил ее на тумбочку рядом с кроватью Гарри (потом он утверждал, что это работа домашнего эльфа, но Гарри-то видел, что профессор сам это сделал), так что теперь каждое утро Гарри первым делом видел напоминание о любви своих родителей, и то же самое он видел каждый вечер перед тем, как закрыть глаза.

Эти образы поднялись перед его мысленным взором и заслонили красные глаза стоящего перед ним существа. Любовь, и не только явная любовь родителей, прижимающих к себе его маленького, но и любовь профессора, который так старался, разыскивая для него все эти фотографии, заменила пустоту у него внутри ощущением тепла и безопасности.

Мысли о его родителях – обо всех троих – разрушили власть Вольдеморта над разумом Гарри, и палочка мальчика выскочила из кобуры на запястье и оказалась у него в руке. «ПРОТЕГО!» - закричал Гарри.

Защитные чары в последний момент остановили проклятие Вольдеморта. Могущественный щит отразил Темное заклинание, которое устремилось к больничной койке, не причинив никому вреда.

«Как… как ты этому научился? – охнул Квиррелл. – Я тебе такого не показывал!»

«Волан-на-Торт, ты умер», - прорычал Гарри, принимая защитную позицию.

«Надо говорить ВОЛЬДЕМОРТ! – яростно завопил Темный лорд. – Я лорд Вольдеморт! Ты склонишься передо мной!»

«Ты просто глупое привидение, - рявкнул в ответ Гарри. – Такой тупой, что помер и не заметил!»

В гневе на вновь обретенную храбрость мальчика, Вольдеморт приказал: «Держи его! Мы приведем его в Тайную комнату, и я с огромным удовольствием удалю его язык и остальные части тела на досуге».

«Как пожелаешь, повелитель», - покорно ответил Квиррелл и попытался схватить Гарри.

Гарри попробовал задержать его заклинанием Фурнункулус, которое ему показал Драко, но Квиррелл без труда заблокировал его и ухватил Гарри за запястье. Секундой позже он орал в агонии, отбросив Гарри так, словно тот был раскален добела.

«Повелитель! Жжет, жжет! Когда я прикоснулся к нему, я обжегся!» - протестовал Квиррелл, держа свою руку, покрытую волдырями.

«Это все его чертова мать. Хорошо, просто убьем его здесь и сейчас, - равнодушно ответил Вольдеморт. – Ликвидируй их всех Авадой».

Гарри уставился на свое запястье. Оно не горело так, как рука Квиррелла, хотя когда тот прикоснулся к нему, было больно – как будто что-то вытягивает из него саму жизненную силу. Все его инстинкты говорили о том, что нужно держаться от Квиррелла как можно дальше, но разум уже понял, что Квиррелл серьезно пострадал. Простое прикосновение к его коже вызвало сильный ожог.

Гарри так и не понял, когда он принял решение действовать, или как ему в голову пришла эта мысль, но в тот самый момент, когда Вольдеморт приказывал его убить, а Квиррелл поднимал свою палочку, у него в голове возник вопрос: «Если мое прикосновение сделало такое с рукой Квиррелла, то что оно сделает с его лицом?» И стоило ему подумать об этом, как он бросился вперед и схватил Квиррелла за голову – одна рука на лице профессора, а вторая между кроваво-красными глазами Вольдеморта.

Последовавший за этим вопль вывел Гермиону из ступора, и она бросилась вперед с твердым намерением помочь другу. Гарри вцепился в волшебника мертвой хваткой, опустив голову и плечи, чтобы защитить свое лицо от чужих рук, молотящих воздух.

Квиррелл вцепился в него, снова заорал и отпустил, затем попытался отпихнуть от себя Гарри, не прикасаясь к нему. Тем временем, Вольдеморт выкрикивал приказы и кричал от боли, в то время как пальцы Гарри вцепились ему в глазницы, пытаясь удержать вырывающегося, бешено дергающегося волшебника.

Квиррелл упал на одно колено, склоняясь под тяжестью Гарри, его кожа уже почернела и начала отваливаться там, где до него прикоснулся мальчик. Теперь он стал неотразимой мишенью для Гермионы. Ее отец уделял большое внимание тому, чтобы маленькая девочка владела всеми навыками самозащиты, и теперь (продемонстрировав технику, которой мог бы гордиться и Дэвид Бэкхем), она шагнула вперед и пнула Квиррелла прямо между ног.

Даже люди, одержимые Темными лордами, не в силах игнорировать определенные источники боли. Вопль Квиррелла достиг такой высоты, которой обычно обладают исключительно баньши, он уронил свою палочку, схватился за ушибленное место и упал на бок.

Падение освободило его от хватки Гарри, и мальчик на секунду остановился и сделал глубокий вдох, пытаясь остановить мир, который прыгал у него перед глазами. Гермиона взглянула на него, и у нее самой перехватило дыхание. Гарри выглядел истощенным – это ужасное существо словно вытягивало из него душу, и в то же время он без лишних раздумий снова бросился на волшебника, пытаясь опять победить Вольдеморта.

«Рон! – закричала она, оглядываясь через плечо. – Сделай что-нибудь! Мы должны помочь Гарри!»

Рон с трудом поднялся на ноги, опираясь на остатки одного из стульев, сломавшихся во время падения Помфри. Его глаза отчаянно оглядывали палату в поисках возможного оружия, пока не остановились на тыквенном булыжнике, и одним взмахом палочки – которую он каким-то чудом удержал в руке – он левитировал его вверх. Он не понимал, что собирается с ним сделать, но он вспомнил, как Гарри использовал копье против тролля и подумал, что опять можно сделать нечто подобное. «Гарри!» - закричал он.

Гарри посмотрел вверх, увидел огромный овощ, повисший в воздухе, и тут же вспомнил недавнюю тренировку команды, когда его чуть не обезглавил бладжер. «Пасуй ее мне!» - прокричал он.

Даже при легком сотрясении мозга, тело Рона помнило основные движения в квиддиче. Он схватил одну из ножек стула и, использовав ее как биту, послал блаждероподобную тыкву в сторону Гарри.

Гермиона, которая каким-то образом догадалась, что они задумали, быстро наложила приклеивающее заклинание, прижав все еще стонущего Квиррелла спиной к полу. «Маленькая вонючая грязнокровка, - Вольдеморт вскинул голову, обратив на нее гневный взгляд. – Я очищу этот мир от таких уродств как ты!»

«Только не сегодня», - рявкнула она в ответ, в то время как Гарри использовал свою палочку, чтобы сначала остановить летящий камень, а затем отменить левитирующее заклинание.

Квиррелл, чья голова волей-неволей оказалась повернута к Гарри, когда Вольдеморт огрызнулся на Гермиону, заметил его движения и посмотрел наверх. «ПОВЕЛИТЕЛЬ!» Его вопль ужаса пресек громкий, влажный звук, когда сила гравитации снова завладела огромным камнем.

Трое детей уставились на кошмарную сцену. В общем и целом, теперь тело профессора заканчивалось на шее. Там, где была голова (и Вольдеморт), теперь лежала каменная тыква, под которой растекалось целое озеро крови.

«Это самый гадкий звук в моей жизни», - сказал Рон, чья позеленевшая кожа прекрасно сочеталась с его рыжими волосами.

Гермиона нервно сглотнула. «Я однажды видела шоу по телевизору, где один человек разбивал арбузы отбойным молотком. Там… там звуки были такие же».

Выражение на лице Гарри было совершенно мрачным, без малейших следов тошноты. «Выходит, убить его было не так уж сложно».

И тут одновременно произошли две вещи.

Дверь в больничное крыло широко распахнулась, и в нее ввалились все без исключения учителя Хогвартса с палочками наготове. Как это ни поразительно, но директор мчался впереди всех, сразу за ним последовал Снейп, а уже за ним вбежали МакГонагалл и Хагрид с арбалетом наперевес. Крошечный Флитвик (в кои-то веки на его лице не было фирменной улыбки) парил над остальными, на конце его протянутой вперед палочки светилось наполовину произнесенное Протего.

В то время как дети обернулись и в изумлении уставились на подобное зрелище, ужасный красный туман начал сгущаться над останками Квиррелла. «Поттер! - завизжал зловещий и жуткий голос, призрачное облако приобрело облик лица Вольдеморта. - Я вернусь, Поттер, и тогда ты и твои друзья узнаете, что такое настоящая боль».

Гарри швырнул в сгусток эктоплазмы первое, что попалось ему под руку. Это оказалось больничное судно, которое прекрасно передавало его мнение. «********!» - закричал он в ответ.

«Том Риддл! – возопил Дамблдор, в его голосе звучала невероятная сила. - ИЗЫДИ!» Учителя послали в сторону призрака целый калейдоскоп заклинаний всех цветов радуги, но большинство из них прошли насквозь без какого-либо эффекта.

Лицо Вольдеморта исказилось от ярости и ненависти, но он бежал, пронесясь мимо детей и учителей к ближайшему окну. Золотая молния из палочки Дамблдора последовала за ним, но туман, казалось, просто растворился в воздухе.

На секунду воцарилось полное молчание, а затем. «Э… так что… он ушел?» - осторожно спросил Рон.

Дамблдор и Флитвик бормотали заклинания, но услышав вопрос, они переглянулись, а затем вздохнули и кивнули. «Да. Он ушел. Пока что», - устало сказал директор.

Снейп, чья правая рука сжимала его левое предплечье, кинулся к детям. «Ты в порядке?» - отчаянно спросил он, разглядывая Гарри.

Гарри медленно встретился взглядом с профессором. Какое-то время его застывшее выражение оставалось неизменным, но затем его лицо расслабилось и расплылось в улыбке облегчения. «Профессор. Вы пришли», - тихо прошептал он.

После этого он упал в обморок.

За этим последовал такой хаос, что пришлось потрудиться, чтобы навести порядок. Когда было обнаружено тело Поппи, которая все еще была без сознания, то пришлось вызывать целителей из святого Мунго по каминной сети. А когда, наконец, все заметили труп Квиррелла, то были вызваны и авроры из Министерства.

Рона, у которого было сотрясение мозга, уложили в кровать, равно как и Гермиону, несмотря на все ее протесты и заверения, что она ничуть не пострадала. Снейп категорически отказался подпускать к Гарри кого-нибудь кроме самого себя и главы педиатрической травматологии из святого Мунго, а затем начал требовать, чтобы тот остался рядом с мальчиком, хотя целитель и пытался его убедить, что это лишь незначительное магическое истощение вкупе с сильным эмоциональным шоком. В конце концов, целитель потерял всякое терпение и принудительно влил зелье сна без сновидений в горло Снейпу, после чего оскорбленным тоном заявил директору, что он в жизни еще не встречал таких невыносимых родителей.

Наконец, директор настоял на том, что в данных обстоятельствах не следует ничего обсуждать до завтрашнего дня. Достаточно знания о том, что Вольдеморт (опять) отступил и не представляет угрозы в ближайшее время. Его магическая сила и политическое влияние, как в Хогвартсе, так и в Визенгамоте, не допустили никаких пререканий. Вскоре больничное крыло опустело, и лишь целители из святого Мунго наблюдали за спящими пациентами.

Глава 30

На следующее утро Гарри медленно проснулся, пытаясь понять, где это он, и почему он не в своей привычной постели. С одной стороны, он слышал похрапывание Рона, а значит, он должен быть в Башне, но с другой стороны, кровать была незнакомой, и вокруг не было занавесок, заслоняющих его от первых бледных лучей рассвета. Он повернул голову и обнаружил, что его опекун спит на кровати рядом с ним, и теперь он окончательно запутался, где он и почему. Однако он чувствовал себя в безопасности – в конце концов, его профессор был здесь, рядом с ним, но где они находятся, он даже предположить не мог.

Он чувствовал себя очень усталым, а ведь он только что проснулся. Ничего не болело, но он был совершенно без сил, как если бы накануне он несколько часов подряд играл в квиддич.

Квиддич.

Бладжеры.

Каменные тыквы.

В этот момент Гарри вспомнил все и не смог удержаться от несчастного всхлипа.

Снейп наслаждался заслуженным отдыхом. Со всей этой работой с Мародерами, школой, его змеями и Гарри, он был занят даже больше обычного. Как бы он ни орал на целителя, который влил ему в глотку сонное зелье, но наедине с собой он вынужден был признать, что ему давно не хватало нормального сна. Более того, зелье было единственным способом оградить его покой от неизбежных ночных кошмаров.

У него был короткий перерыв, и он проверял домашние работы, когда каждое (недавно установленное) защитное заклинание в замке внезапно сработало. Снейп слишком хорошо знал, что такую реакцию может вызвать только одно вторжение – Темный лорд собственной персоной. Каким-то образом Вольдеморт ухитрился восстать прямо здесь, в Хогвартсе. С неумолимой определенностью, от которой у него замерло сердце, Снейп понял, зачем он пожаловал сюда – он пришел за Гарри.

Истошные крики прошлых медиведьм и медиволшебников, отчаянно бормотавших что-то насчет монстров, напавших на учеников в больничном крыле, стали окончательным доказательством. Он бежал в больничное крыло быстрее, чем позволяли человеческие возможности, но как это ни удивительно, Дамблдор все равно опережал его.

Кто бы мог подумать, что под этими нелепыми, вызывающими мигрень флуоресцентными мантиями старик носит кроссовки для бега?

Похоже, что каждый профессор замка откликнулся на сигналы защитных чар, призывы портретов или на то и другое, и теперь преподаватели образовали стройную фалангу, которая ворвалась в больничное крыло. Бедный маленький Флитвик понял, что при таком уровне адреналина, витавшем в воздухе, Хагрид не заметит его, пока не затопчет, так что низкорослый профессор проявил смекалку и наложил чары для полета, чтобы не мешаться под ногами и, так сказать, в случае необходимости обеспечить прикрытие с воздуха.

Даже во время войны Снейп никогда не видел, чтобы Дамблдор выглядел таким опасным, а одно выражение на лице МакГонагалл было способно уничтожить хоть дюжину Темных лордов, имевших глупость перейти ей дорогу. Он отметил отсутствие Спрут и Синистры и предположил (как потом оказалось, верно), что они охраняют учеников, но оказавшись за дверью больничного крыла, Снейп мог думать только о Гарри.

Его отчаянный взгляд скользил по больничному крылу, со страхом отмечая переломанную мебель, младшего Уизли, едва стоящего на ногах с залитым кровью лицом, Грейнджер, чьи пышные волосы взметнулись в воздух, когда она резко развернулась в их сторону с палочкой наготове. Он с ужасом уставился на обезображенный труп на полу, но через секунду понял, что это взрослый, а потому пока не представляет никакого интереса. Затем – слава Мерлину – он заметил Гарри.

Мальчик стоял неестественно тихо и неподвижно, его странно остекленевшее лицо было обращено к обезглавленному трупу, но он был тут - стоял, дышал, все конечности были на месте. В отличие от Уизли, на нем не было видно крови, и он мог произвольно двигаться.

На Снейпа нахлынуло почти невыносимое облегчение, такое сильное, что у него подкосились колени. Однако буквально через мгновение его охватила дикая ярость, настолько непреодолимая, что он даже приблизился к мальчику, готовый схватить его за плечи и трясти, пока у того в глазах не потемнеет. Как этот ребенок смеет так сильно его пугать?

Но прежде чем он смог оттолкнуть с дороги директора, который, как ни странно, до сих пор словно готовился к битве, его Темную метка внезапно вернулась к жизни. Снейп громко втянул воздух, когда полузабытая боль снова пронзила его насквозь, его вторая рука непроизвольно вцепилась в горящее предплечье. Как же это возможно.

Единственное, что может пробудить его Метку к жизни – это…
«Поттер!» О, нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Он не готов. Он еще и наполовину не завершил свои планы. Это чудище не могло вернуться уже сейчас. Еще слишком рано. Гарри же просто маленький мальчик. Он не готов встретить бессмертного Темного лорда. Нет, нет, нет. Только не сейчас, Мерлин правый, только не сейчас!

Однако Снейп узнал бы этот голос где угодно – этот шипящий, исполненный ненависти, властный голос. Оцепенев от ужаса, он слушал, как проклятый голос угрожает единственному смыслу его жизни. Одиннадцатилетнему ребенку обещали вечную боль, а он не мог ничего сделать, кроме как сжимать предплечье и пытаться сделать вдох.

По счастью, по невероятному, невозможному счастью, одиннадцатилетний ребенок оказался слеплен из другого теста. Гарри прокричал в ответ пару слов, насчет которых Снейпу определенно придется провести воспитательную беседу, а затем запустил судно прямо сквозь бесплотную оболочку Вольдеморта.

Это вывело Снейпа из паралича, и он выхватил палочку как раз тогда, когда Альбус начал выкрикивать на Вольдеморта заклинания, а его могущественная магия пульсировала по всей комнате. Снейп присоединился к остальным учителям, пытавшимся пленить призрачную тень – даже Хагрид выстрелил из своего арбалета. Впрочем, никто не удивился, когда Темный лорд или, точнее, то что от него осталось, смог сбежать.

Тут рыжий недоумок начал что-то лепетать, а Снейп кинулся к Гарри. Это был совершенно незнакомый ему Гарри, который казался гораздо старше своих лет, но когда он посмотрел ему в глаза, что-то изменилось в лице мальчика, и Гарри его узнал. И буквально тут же отключился.

Снейпу никогда не забыть, что он пережил в этот кошмарный момент, прежде чем Минерва заверила его, что Гарри и в самом деле дышит, и уж совершенно точно Вольдеморт не успел наложить на него Авада Кедавру перед побегом.

Вероятно, именно по этой причине он был так нехарактерно… взволнован… когда прибыли целители. Нельзя сказать, что паршивец был ему особо дорог, однако он связан с ним двумя Нерушимыми клятвами, поэтому только естественно, что он постарался обеспечить негодника наилучшим медицинским уходом. Никаких сентиментальных рассусоливаний тут и в помине не было, на что бы там ни намекали Дамблдор и МакГонагалл. В конце концов, речь шла о Мальчике, который выжил, и он не собирался допускать, чтобы на ребенке тренировался какой-нибудь новоиспеченный целитель, у которого молоко на губах не обсохло.

Возможно, он и был капельку резковат с Главным целителем, когда тот, наконец, соблаговолил появиться (все его притянутые за уши объяснения насчет того, что его задержала авария автобуса «Ночной рыцарь» с многочисленными жертвами, не произвели на Снейпа ни малейшего впечатления). Однако это определенно не давало коновалу никакого права накачивать его зельем сна без сновидений, да еще и обзывать его (публично, ни больше, ни меньше!) гиперопекающим родителем. Снейп гневно фыркнул от одного воспоминания об этом. Какая наглость! Никто не может обвинить его в том, что он балует паршивца! Очевидно, несмотря на свои многочисленные дипломы, Главный целитель просто слишком туп и не в состоянии понять, что Поттер – особенный ребенок, требующий исключительного обращения. В конце концов, никто так и не знает, как именно паршивец пережил Убивающее проклятие – очевидно, что в его физиологии есть что-то особенное, и без повторных тестов нельзя гарантировать, что он и вправду не пострадал.

Однако стоило ему (довольно громко) указать Главному целителю, отказавшемуся накладывать диагностические заклинания по второму разу, на его вопиющую некомпетентность, как тот влил ему в горло зелье. Снейп только и успел осуждающе посмотреть на Альбуса, который остановил его Темное заклинание, посланное целителю, как зелье погрузило его в забытье.

А теперь, очевидно, наступило утро, и зелье, наконец, выветрилось. В течение минуты он просто тихо лежал, наслаждаясь тишиной и гадая, может ли он позволить себе такую роскошь, как подремать еще немного. Но тут он услышал жалобный писк, в котором он инстинктивно узнал Гарри, и его глаза моментально открылись.

«Поттер, - прошептал он, не забывая, что они в больничном крыле, и прекрасно помня, каким помятым выглядел младший Уизли, не говоря уже о Поппи. – Что не так?»

Гарри посмотрел на своего профессора, и на его глаза навернулись слезы. Он не совсем понимал, что именно не так. Просто все казалось таким ужасным. Эта уродливая голова, растущая из черепа Квиррелла. Битва и то, как Рон был весь залит кровью. Отвратительные угрозы Вольдеморта в адрес Гермионы. То как Темный лорд равнодушно, походя приказал Квирреллу убить их. Внезапное понимание, что именно такими были последние секунды жизни его родителей. Кошмарное осознание того, что Вольдеморт действительно вернулся и твердо намерен убить его. Мерзкий звук, когда окаменевшая тыква раздавила голову Квиррелла, словно яичную скорлупу. Чувство вины за то, что его лучшие друзья чуть не погибли из-за его глупого «Дела о таинственном тюрбане». И тот факт, что он не чувствовал ни малейших угрызений совести за то, что убил другого человека. Получается, что он ничем не лучше Вольдеморта?

Снейп раздраженно оскалился в ответ на неспособность паршивца выражать свои мысли. Нет, ну ему год или одиннадцать? Он задал Поттеру простой вопрос, а мальчик только и может, что дрожать своей нижней губой, глядя на него. Очевидно, что нужно срочно брать ситуацию под собственный контроль. «Идите сюда», - решительно приказал он, откидывая одеяло. В самом деле, не может же он утруждаться, перешептываясь с соседней кроватью, и раз уж Гарри решил игнорировать его, то что еще остается? Очевидным образом действий было перемещение мальчика к нему. В конце концов, с чего это ему идти к Поттеру? Он взрослый. Пусть лучше ребенок мучается, вылезает из своей теплой постели.

Гарри не нужно было повторять дважды. Он моментально выпрыгнул из кровати и юркнул к профессору под одеяло, пока тот не успел передумать. Он прижался к своему профессору, который, в кои-то веки, не был одет в свою черную мантию. На Снейпе была такая же стандартная больничная пижама, как и на Гарри, только у него на груди был маленький герб Слизерина.

Гарри крепко обнял своего профессора и положил голову ему на грудь, слушая успокоительное биение сердца. Ощущение любви буквально захватило его, когда руки Снейпа крепко обняли его за плечи.

Снейп цепко схватил маленького негодника. Он не позволит Гарри сбежать и спрятаться где-нибудь, словно испуганный зверек. Лучше сразу фиксировать мальчика, чтобы тот понял, что попытки побега бесполезны. Его действия не имели никакого отношения к утешению паршивца или чему-то столь же сентиментальному. Просто Снейпу не хотелось бродить по всему замку и гадать, в какую нору смог забиться травмированный первогодка, как в тот раз, когда пришлось выманивать его из-под больничной кровати.

«Право, Поттер, - отчитал его Снейп, как только паршивец перестал дрожать как осиновый лист. – Я не ожидаю от вас искусного красноречия, но простейшие ответы вполне соответствуют вашим возможностям. Вам больно?»

«Нет, сэр», - послушно ответил Гарри. Как же ему повезло! Его профессор всегда так он нем заботится.

«Вы напуганы?»

Гарри неловко поежился. «Немножко», - признался он.

Снейп вздохнул. Как ни досадно, что мальчику в столь юном возрасте пришлось узнать о том, какую угрозу представляет для него Вольдеморт, но теперь уже ничего не поделаешь. Шила в мешке не утаишь. «Это правда, что Темный лорд – очень могущественный противник, Поттер, - наконец, ответил Снейп, очень осторожно подбирая слова. – Однако сейчас он далеко, и вы сами видели, что он очень слаб и бесплотен. Здесь и сейчас вам не стоит бояться за свою безопасность».

«Дело не в этом, - сказал Гарри, развернув удивленное лицо к профессору. – Я знаю, что вы меня защитите».

«И я так и сделаю, - согласился Снейп, старательно игнорируя теплое чувство гордости, которое вызвал глупый комментарий мальчика. – Но чего вы тогда боитесь?»

«Себя, - признался Гарри. – Я думаю, что стану таким же как Он, когда вырасту».

Снейп практически слышал прописную букву в местоимении. «Как Темный лорд? С чего это взбрело вам в голову?»

«Потому что я убийца, совсем как он, - прошептал Гарри, спрятав лицо на груди у Снейпа. – Я убил его! Ну, по крайней мере, Квиррелла».

«Поттер! – голос Снейпа дрожал от ярости, и Гарри с ужасом посмотрел на него. Может быть, теперь, когда профессор знает, на что способен Гарри, он его прогонит? – Я, конечно, понимаю, что вы гриффиндорец, но будьте так любезны, постарайтесь не впадать в еще большее скудоумие! Вы ведь способны распознать ошибочную природу аргумента о моральной эквивалентности?»

В ответ Гарри заморгал и открыл рот. Снейп снова вздохнул. Гриффиндорцы, Северус. Помни, кто такие гриффиндорцы. «Поттер вы понимаете разницу между лишением жизни и убийством?»

«Эмммм… - лицо Гарри исказилось от напряженных раздумий. – Убийство значит, что ты хотел, чтобы кто-то стал мертвым, а лишение жизни не всегда это значит. Например, как если ты случайно сбил кого-то машиной?»

«Пример магглский, но совершенно верный», - Снейп позволил себе небольшой комплимент.

«Но я собирался убить его, профессор, - возразил Гарри несчастным тоном. – Я хотел, чтобы он умер. И я даже об этом не сожалею».

«Идиот, - Снейп оскалился. И чему их только учит МакГонагалл на своем факультете? - Конечно, вы хотели, чтобы он умер, Поттер. Квиррелл добровольно стал марионеткой Темного лорда. Полагаю, он пытался причинить вред вам и вашим друзьям? – когда Гарри кивнул, Снейп продолжил. – Тогда представьте себе мою реакцию, если бы вы не попытались убить его. Что я вам говорил про самозащиту?»

«Ч-что надо защищаться, - признал Гарри. – Но это не значит, что я должен был убить его».

«Поттер, вы одиннадцатилетний ребенок. Вы сражались с взрослым волшебником, который не только сам по себе был инструктором по Защите от темных искусств, он также был связан с самым могущественным Темным лордом за последние полвека. В подобной ситуации, вы не стараетесь ранить или взять в плен. Вы убиваете, прежде чем убьют вас».

«Н-но это убийство», - Гарри шмыгнул носом.

Снейп сел и приподнял Гарри так, чтобы мальчик оказался с ним лицом к лицу. «Поттер, это очень важно, так что слушайте меня внимательно. Это не убийство. Убийство – это лишение жизни невинного человека, который не причиняет вам никакого вреда. Вы никого не убили, хотя вы действительно лишили жизни, - нижняя губа Гарри снова начала дрожать, и Снейп строго посмотрел на него. – Поттер. У вас нет причин расстраиваться. Теперь слушайте внимательно. Есть такая магглская поговорка, и я хочу, чтобы вы ее запомнили: «Лучшая защита – это нападение». – Гарри удивленно моргнул, и его губа остановилась. – Можете сказать, что она означает?»

«Она… она означает, что если ты знаешь, что кто-то хочет причинить тебе вред, то нужно достать его до того, как он достанет тебе?»

«Именно. Она означает, что если вы знаете, что кто-то собирается причинить вам тяжкий вред, то вы обязаны защитить себя. Вы не будете сидеть, прятаться и стенать в надежде, что случится чудо, и он передумает. Вы не ждете до последней минуты, что его сердце смягчится, потому что, скорее всего, этого не произойдет. Вы предпринимаете активные действия до того, как этот человек нападет на вас, - Снейп смерил его суровым взглядом. – Это не значит, что если вы только предполагаете, что кто-то может причинить вам вред, то вам разрешено причинить вред ему. Однако это значит, что если у вас есть доказательства того, что кто-то пытается вас убить, то вы должны избавиться от этой угрозы прежде чем вы – или другие люди - пострадают».

Гарри шмыгнул носом: «Но если я хочу убить Его так же, как Он хочет убить меня, разве это не сделает меня таким же плохим, как и Он?»

«Между двумя этими действиями нет моральной эквивалентности, Поттер, - видя непонимающий взгляд мальчика, Снейп перефразировал. – Это не одно и то же. Темный лорд хотел убить ребенка ради собственных целей и удовольствия. Он убил ваших родителей из-за потенциальной вероятности, что однажды вы исполните пророчество. Он пытал и убивал людей из-за того, кем были их родители, или во что они верили. Он презренное и злобное существо, которое наслаждается болью и ужасом других людей. Вы же хотели лишить его жизни, чтобы защитить себя и других людей от совершенно реальной угрозы насилия Темного лорда. У ваших мотивов нет ничего общего.

Вольдеморт отправлялся в магглские деревни, чтобы убивать людей. Он старался причинить боль как можно большему числу людей. Он нападал на мужчин, женщин и детей без разбора. Он не делал различий между аврорами и гражданскими. Ему были нужны высокие человеческие потери, и когда он нападал, он использовал магглов в качестве живого щита. Ничто не может оправдать убийство людей, которые не собираются причинять тебе никакого вреда, а просто занимаются своими повседневными делами.

С другой стороны, авроры могут убивать по долгу службы, но они делают это только для того, чтобы защитить гражданских лиц. Во время войны они не будут делать мишенями детей Пожирателей смерти, в то время как Темный лорд и его последователи нападали на многие семьи, в том числе и на вашу собственную. Это нелепо утверждать, что каждая смерть – это трагедия, или что все смерти морально эквивалентны. Если вы лишаете жизни, защищая себя или невинных людей, то это не убийство».

Гарри сделал глубокий вдох. Слова профессора казались логичными. Может быть, он и не вырастет таким как Темный лорд. «Так вы на меня не злитесь?» - осторожно спросил он.

«За смерть Квиррелла? Конечно, нет, - Снейп грозно посмотрел на мальчика. – Вы помните, что я сделаю с вами, если вы не будете защищать себя так же яростно, как вчера?»

Гарри слегка улыбнулся. Он просто обожал, когда профессор становился весь такой свирепый и оберегающий. «Вы меня выпорете».

«Именно».

«То есть… если бы я не убил профессора Квиррелла, то вы бы меня отшлепали?» - озорным тоном спросил Гарри.

«Еще как».

«Значит, я получу шоколадную лягушку за хорошую самозащиту?»

«Никаких шоколадных лягушек до завтрака», - строго сказал Снейп.

Гарри обиженно надулся, но буквально через секунду его лицо прояснилось: «Хорошо. Спрошу вас снова после завтрака».

«Гмммм», - Снейп начал оглядываться вокруг.

«Что такое, профессор?» - осторожно спросил Гарри.

«Ищу свою палочку».

«О, - желая помочь профессору, Гарри тоже начал оглядываться. – А для чего она вам, профессор?»

«Полагаю, что пора познакомить вас с мылящим рот заклинанием», - спокойно ответил Снейп.

Гарри вылупил глаза от ужаса. «Что! Но почему? Что я сказал?»

«Вы уже забыли, что вы сказали Темному лорду, прямо перед тем как бросили в него судно?»

Гарри залился краской: «О». Мальчик украдкой посмотрел на своего опекуна, пытаясь определить, насколько снисходительным тот может быть на этот раз. Угрюмое выражение лица не внушало оптимизма, но он все равно решил попытать счастья и поспорить. «Но, профессор, это же был Вольдевонь! Не может быть плохо ругаться на Него. Я ведь не сказал это в классе или что-то вроде этого», - взмолился он.

«Если я хоть раз услышу, что вы употребляете подобную лексику не в присутствии Темного лорда…» - начал Снейп.

«Не услышите!» - поспешно пообещал Гарри.

«Ну, так и быть», - нехотя согласился Снейп. Гарри вздохнул от облегчения. Уф! Как же ему повезло, что его опекун такой добрый! Он покрепче обнял его и закрыл глаза. Он чувствовал себя оберегаемым и любимым и – впервые – гордился собой. Как это похоже на его опекуна – убедить его, что он совсем не страшный и ужасный убийца. Гарри почувствовал, как расслабляются его мышцы, и усталость снова начала брать свое.

Снейп с тревогой смотрел на ребенка. Не может быть, чтобы паршивец действительно улегся спать прямо на нем. Он вам не подушка для Поттеров! «Поттер, если хотите спать, то немедленно вставайте и возвращайтесь в собственную кровать».

«Неа», - пробормотал полусонный Гарри.

Ну что за непослушный маленький паршивец! Очевидно, ему нужно напомнить, что его ждет за такое упорство. Снейп приподнял руку, лежавшую на спине мальчика, и шлепнул его по попе. «Поттер! Идите в свою кровать!»

Гарри прижался к нему еще сильнее и удовлетворенно вздохнул. Какой все-таки хороший профессор Снейп, когда он вот так его дразнит. Конечно, легкое похлопывание пониже спины ясно давало понять, что он просто шутит. Гарри покрепче вцепился в своего профессора. И как ему вообще взбрело в голову, что он может быть похожим на лорда Волан-на-Торта? Опекун его любит, а значит, Гарри вовсе не какое-то злобное, кошмарное существо.

Гарри погрузился в глубокий сон, уверенный в том, что он хороший человек, который сделал необходимое, хотя и неприятное дело. Одобрение его опекуна это подтверждало, так что нечего беспокоиться или переживать. Сам профессор Снейп так сказал, стало быть, это правда.

Ну что же. Это было на редкость тошнотворно. Похоже, что одеяло затормозило удар его руки, и шлепок не произвел на паршивца никакого впечатления. Конечно, можно достать руку из-под одеяла, но опять же, оно защитит мягкое место паршивца, и результат будет таким же. Можно левитировать мальчика… Погодите. Возможно, он что-то упустил. Почему это ребенок такой сонный? В таком юном возрасте паршивец должен был давно выпрыгнуть из кровати и потребовать еды, а не дремать до обеда как ленивый подросток.

Снейп фыркнул. Он так и знал. Он был прав с самого начала. Очевидно, что тот идиот-целитель просто не смог верно определить, какое влияние оказали на мальчика события прошлого дня. Хорошо еще, что ребенок заснул у него под рукой. Придется вести наблюдение за сном Поттера, чтобы убедиться, что у него не начались осложнения. Начнем с мониторинга респирации мальчика. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Определенно, процесс довольно регулярный. Успокаивает. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Скорее даже расслабляет. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Вдох… и…

Двадцать минут спустя медиведьма из святого Мунго и директор Хогвартса с удивлением уставились на спящую пару. Голова Гарри лежала на груди Снейпа, руки зельевара крепко обнимали мальчика. «Мои защитные чары сообщили, что два пациента проснулись, профессор, поэтому я вас и вызвала, однако теперь я вижу, что поторопилась. Полагаю, им нужно дать поспать еще хотя бы час, прежде чем будить, но я бы предпочла, чтобы они спали как можно дольше».

«Да-да, конечно, - согласился Дамблдор, доставая из широкой мантии фотокамеру. – Позвольте мне сделать несколько снимков перед уходом. Уверен, что они очень понравятся профессору Снейпу, да и всем остальным преподавателям тоже».

Глава 31

В следующий раз Гарри проснулся от нежного прикосновения руки медиведьмы из святого Мунго, которая гладила его по спине. Он моргнул и приподнял голову, когда заметил, что он пускает слюни на подушку. Правда, это оказалась вовсе не подушка, а его профессор. «Поттер», - строгий тон опекуна позволял предположить, что он заметил подозрительное мокрое пятно на своей пижаме.

«Доброе утро, профессор», - виновато сказал Гарри.

«Поторопитесь, мальчики, - голос медиведьмы был профессионально бодрым. – Все уже встали, кроме вас. Умывайтесь и одевайтесь – остальные вас ждут».

Снейп послал в ее сторону свой наилучший смертоносный взгляд – тоже мне «мальчиков» нашла! Однако он последовал за Поттером в ванную на другом конце больничного крыла.

После удовлетворительного завершения утренних омовений медиведьма сопроводила их в изолированную комнату для переговоров рядом с кабинетом директора. Там Снейп обнаружил довольно внушительное сборище, усевшееся за длинным столом.

Фадж сидел рядом с Бонс, Скитер и, как и следовало ожидать, Люциусом Малфоем. МакГонагалл и Дамблдор сидели по обе стороны от все еще бледной Поппи. Внимание Снейпа привлекло скопище огненно-рыжих голов, и он повернулся к Артуру и Молли Уизли, последняя держала на коленях Рона.
Рядом с ними сидели два незнакомых ему взрослых, на которых Рон то и дело бросал боязливые взгляды. По тому, как они трепетно хлопотали над Гермионой, Снейп заключил, что перед ним доктор и доктор Грейнджер.

«Тетушка Молли! Дядя Артур!» - радостно пискнул стоявший рядом с ним Гарри, и тут же бросился в раскрытые объятия Артура.

Почетный дядюшка обнял Гарри так крепко, что тот едва мог дышать, что положило конец его тревогам о том, что Уизли обвинят его в ранении Рона. «О, Гарри! – Артур отпустил мальчика, и Молли обняла его одной рукой, оставив другую руку на плече Рона. – Ты в порядке?»

«Да, мэм», - ответил Гарри, как только смог снова дышать нормально. Рон широко, но немного смущенно, улыбнулся – ему было неловко, что он прилюдно сидит у мамы на коленях. Гарри улыбнулся ему в ответ, но решил, что если Рон не видел, как он лежал на своем опекуне, словно маленький, то и по поводу падения друга он ничего не скажет.

«Гарри, иди сюда, познакомься с моими родителями, - радостно воскликнула Гермиона. – Мама, папа, это мой друг Гарри и его оте… э… опекун, профессор Снейп».

«Приятно познакомиться».

Снейп был вынужден признать, что манеры магглов были безупречны, так что явная тревожность младшего Уизли была тем паче странной. Ну да ладно, кто поймет эту детскую логику?

«Доброе утро, - Дамблдор померцал глазами на вновь прибывших. – Эльфы любезно накрыли завтрак на столе в другом конце комнаты, так что не стесняйтесь. Затем я предлагаю нам начать. Мы все заинтересованы в том, чтобы прояснить события вчерашнего дня».

Гарри тут же сосредоточился на столах в задней части комнаты. «Ооооо, пирожные!» - пискнул он, стремглав бросившись к десертам.

Снейп ринулся в погоню и остановил маленького паршивца, прежде чем тот успел наложить себе целую тарелку нездоровых продуктов питания. «Что я вам говорил о ваших привычках в еде, мистер Поттер?» - спросил он опасно тихим голосом.

«Но я же сражался с Вольдисоплем! – заканючил Гарри. – Разве за это угощение не полагается?»

«Только после поглощения здорового завтрака, - Снейп положил мальчику на тарелку фрукты, яйца, тост и жареные помидоры. Однако заметив угрюмое выражение на лице Гарри, он сдался. – Можете выбрать одно пирожное, но если я замечу, что вы принялись за него до того как съели все остальное…»

«Не примусь!» - Гарри широко улыбнулся и немедленно выбрал самое огромное и липкое изделие, неумеренно обсыпанное сахарной пудрой.

Пока Гарри относил свою тарелку на стол, он с удивлением заметил, что на тарелке Рона не было ничего кроме фруктов. Он предполагал, что рыжий мальчик будет сидеть перед целой горой сладостей – родители вряд ли ему хоть в чем-то сегодня откажут. Оба они только и делали, что гладили его по голове и обнимали. Рон казался одновременно смущенным и восхищенным таким обращением – одиннадцать лет он провел в тени близнецов и Джинни, не говоря уже об остальных братьях, так что теперь он был рад заполучить безраздельное внимание родителей.

Будучи единственным ребенком, Гермиона в большей степени привыкла быть в центре внимания, однако Грейнджеры, хоть и были любящими родителями, не испытывали такого же испуганного облегчения, что и Уизли. Конечно, ничего удивительного в этом не было. Магглы не совсем понимали, с чем именно дети столкнулись вчера, в то время как Уизли прекрасно осознавали, чем все могло закончиться.

Между Грейнджерами и Уизли были свободные стулья, и Снейп направил туда Гарри. Как только они уселись, Альбус улыбнулся присутствующим.

«Итак, мы все здесь, целы и невредимы. Мы должны возблагодарить…»

«Да-да, спасибо Мерлину и все такое, - раздражительно перебил его Фадж. – Однако я хочу знать, что же произошло? Все эти слухи о Темных лордах, убитых профессорах, вампирах и тыквах-убийцах скоро вызовут панику!»

Гарри посмотрел на своего опекуна. Вампиры?
Снейп фыркнул и закатил глаза. Фадж все-таки был редкостным идиотом. Он сосредоточился на своей тарелке.

«Да, конечно, Корнелиус, именно поэтому мы пригласили тебя и мадам Бонс. Люциус присутствует здесь в качестве представителя попечительского совета, а мисс Скитер гарантирует, что общественность ознакомится с достоверным, - он строго посмотрел на журналистку, которая выглядела обиженной, но кивнула, - описанием событий».

Альбус вежливо обратился к Гарри: «Гарри, мой мальчик? Возможно, ты будешь так добр и начнешь рассказ? Твои друзья говорят, что это твоя история».

Внезапно Гарри потерял всякий аппетит. Он положил вилку и с тревогой посмотрел на своих друзей. Может быть, они на него злятся? Однако Гермиона с Роном посылали ему ободряющие взгляды, так что он глубоко вдохнул и попытался понять, как лучше всего рассказать правду, но не втянуть никого в неприятности. Он знал, что это почти невозможная задача, но, по крайней мере, он хотел выгородить Рона и Гермиону.

«Гарри?» - напомнил ему Дамблдор.

Гарри вздохнул и осторожно посмотрел на профессора Снейпа из-под челки. У него было подозрение, что профессор разглядит все его увиливания насквозь, но попробовать все же стоит.

«Эм, ну, мы были на уроке чар, когда Гермиона… э… сказала профессору Флитвику, что она плохо себя чувствует, так что…»

«Гермиона, ты заболела?» - перебил отец девочки, с беспокойством глядя на дочь.

Гермиона залилась краской, когда все присутствующие повернулись к ней, и с отчаянием посмотрела на мать: «Мам…»

«Что? А! – миссис Грейнджер поняла беззвучный язык девочек-подростков и кивнула мужу. – Все в порядке».

«Что? О! Точно», - мистер Грейнджер поспешно оставил эту тему.

«Э, ну да, - Гарри чувствовал себя виноватым за то, что он так смутил девочку, но другого выхода не было. Если судить по тому, как Гермиона буравила взглядом Рона, она винила во всем рыжего мальчика как автора этой идеи. – Так вот, урок закончился, и мы с Роном получили разрешение отнести ей книги, так что мы пошли в больничное крыло, и Гермиона была там, ждала мадам Помфри…»

«Ох, милочка! – воскликнула медиведьма. – Я, должно быть, разминулась с тобой, когда отправилась к Хагриду. Мне очень жаль, дорогая, но почему ты не воспользовалась волшебным звонком, чтобы дать мне знать, что меня ждут? Я бы тут же вернулась! Разве ты не заметила его на моем столе, там еще висит табличка с инструкцией по его применению?»

«Эм.. Д-да, но дело не было срочным, мадам, так что мне не хотелось вас беспокоить, ведь вы могли ухаживать за кем-нибудь, кто действительно болен», - стыдливо солгала Гермиона.

«Ну, когда мы туда пришли, то я… эммм… я сказал, что я пойду посмотрю, нет ли мадам за ширмами. Гермиона не хотела подглядывать, и я увидел там профессора Квиррелла, - Гарри лихорадочно соображал, как представить следующую сцену. – И… и тогда Рон решил, эм, разыграть Гермиону, так что он… э… закричал, что к нам идет тролль, и я думаю, что профессор Квиррелл услышал его и подпрыгнул, а потом…»

«Погодите», - сказанное ледяным тоном слово донеслось с соседнего стула и заставило Гарри вздрогнуть. Перепуганный мальчик повернулся к своему профессору.

«Дасэр?» - осторожно спросил он.

«Вы забыли раскрыть ключевой момент в своей истории, мистер Поттер. Возможно, вы объясните, почему тюрбан профессора Квиррелла оказался приклеен к его кровати?» - горящие глаза Снейпа сообщили Гарри, что опекун ни на секунду не поверил в его безупречный рассказ.

Гарри громко втянул воздух. Точно. Он ведь так и не успел отменить заклинание, верно? «А, ну…»

«При чем тут головной убор этого идиота? – рявкнул Люциус. – Что я хотел бы знать, так это откуда появился Тот, кого нельзя называть!»

Альбус посмотрел на Гарри невыносимо всезнающим взглядом: «Я подозреваю, что эти два вопроса неразрывно связаны друг с другом, Люциус. Видишь ли, когда я осмотрел тюрбан покойного профессора, я обнаружил, что он содержал множество слоев защитных чар. С его помощью скрывалось что-то могущественное и очень темное».

Люциус нахмурился, пытаясь понять, в чем дело, Фадж выглядел недоуменным, Бонс побледнела, а Скитер начала восторженно нашептывать что-то своему автоматическому перу.

«Э… - Гарри сдался. Ему все равно придется хотя бы частично рассказать о своем плане. – Ну, возможно я, эм, проклял его тюрбан, пока он спал», - признался он, не отрывая взгляд от стола. Он услышал, как Снейп сердито вздохнул и съежился, ожидая худшую ругань в жизни.

Однако прежде чем его профессор успел что-нибудь сказать, раздался голос директора: «Но почему, Гарри? Раньше ты никогда не проявлял интереса к розыгрышам или к профессору Квирреллу. Так поступить с больным профессором – на тебя это совсем не похоже, мой мальчик».

Гарри густо покраснел. Он никогда не думал об этом таким образом, но если бы Квиррелл действительно был лишь странноватым и дурно пахнущим учителем, то его попытка напугать беднягу, прикованного к больничной койке, была поистине мерзкой выходкой. «Я… я… эм… - он умоляюще посмотрел на своего опекуна. – Я знал, что с ним что-то не так».

«Мальчик, который выжил, обладает даром ясновидения!, - Скитер задыхалась от восторга. – Обнаруживает Темного лорда несмотря на защитные чары!».

Снейп заскрипел зубами. Конечно, эта назойливая дама все переиначит по-своему. Однако он прекрасно понимал, что Гарри уловил его собственную неприязнь к Квирреллу и решил, в своем гриффиндорском духе, «помочь». Кто мог знать, что дети такие восприимчивые? Снейп поклялся, что отныне он будет держать свои мнения при себе, и сердито посмотрел на паршивца. «Мы с вами еще обсудим это позднее», - пообещал он ледяным тоном.

Гарри понурился. Ну, по крайней мере, профессор не призвал его к ответу прямо перед всеми и не лишил его права летать, пока леди-журналистка писала свои заметки.

«Пожалуйста, продолжай, Гарри. Предположим, что у тебя было чувство, что все не так, как кажется», - кивнул ему Альбус.

«Эм, хорошо, в любом случае, когда профессор Квиррелл так быстро поднялся, его тюрбан соскочил с головы, и у него на затылке было второе лицо», - голос Гарри задрожал от отвращения. Воспоминание об ужасном зрелище было еще слишком свежо.

У Фаджа отвалилась челюсть, а брови Люциуса стремительно поползли вверх. Амелия Бонс уронила монокль. Минерва подавилась, а Альбус выглядел крайне мрачным. Оба Уизли стиснули Рона в объятиях, их лица смертельно побледнели, в то время как Грейнджеры, несмотря на свое очевидное недоумение, уловили общую атмосферу в комнате и прижали Гермиону к себе.

Гарри нервно посмотрел на профессора Снейпа. Как обычно, лицо опекуна было похоже на угрюмую маску, так что мальчик очень удивился, когда две сильные руки подхватили его и усадили на колени профессора.

Оправившись от шока (и облегчения, что его посадили, а не положили на колени для публичной взбучки), Гарри расслабился и откинулся на грудь профессора. Он с удивлением почувствовал, как сильно колотится сердце опекуна. Может быть, его профессор и вправду сильно испугался или расстроился?

«Профессор?» - наивным тоном спросил мальчик.

«Глупый ребенок!» - рефлекторно рявкнул на него Снейп, сжимая Гарри в таких объятиях, которым могли бы позавидовать и Уизли. В своих самых худших опасениях он не мог додуматься до подобного. Одержимость? Частичное телесное проявление? Неудивительно, что у мальчика горел шрам, как только Квиррелл оказывался поблизости! И какая же огромная сила потребовалась, чтобы поддерживать две души в одном теле – не говоря уже о том, чтобы скрыть ауру Темного лорда от школьных охранных чар.

Поппи содрогнулась. «Теперь понимаю, почему его тело словно пожирало само себя. Подумать только, эта мерзость разгуливала прямо здесь, в этих стенах, учила наших детей! – она обняла себя, как будто ее пробил внезапный озноб, и Минерва утешающее положила руку ей на плечо. – Он не позволял мне прикасаться к его тюрбану, но я считала, что это просто какая-то блажь, или что он лысеет, - причитала Поппи. – Я никогда бы не подумала…»

«Ну-ну, Поппи, - ласково сказала МакГонагалл. – Хорошо, что ты ничего не помнишь».

Поппи покачала головой. «Я ничего не помню с того момента, когда я вышла из хижины Хагрида и до того как я очнулась, а вокруг моей кровати стояли врачи из святого Мунго», - пояснила она остальным, всхлипывая.

«Это… это было довольно ужасно, - сказала Гермиона. – Мы все только что увидели В-вольдеморта, и, мадам Помфри, в этот момент вы вошли с огромной тыквой, вы еще сказали, что Хагрид послал ее профессору Квирреллу».

«Ах, Хагрид, всегда такой заботливый», - ласково сказал Дамблдор, игнорируя гневный взгляд Люциуса, который буквально лопался от нетерпения.

«Ага, мадам, вы еще говорили что-то профессору, когда вошли в дверь, ваши руки были заняты, и как только он, точнее, они, увидел вас, то он послал в вас заклинание, - объяснил Рон. – Черт! Это был такой жуткий черный свет, и он летел прямо в вас!»

«Он сказал «Дуро», - добавила Гермиона, и лицо Поппи посерело.

«Значит, он действительно пытался убить меня, - прошептала Поппи вполголоса, словно обращаясь к самой себе. – Я не могла в это поверить…»

Снейп фыркнул. Святая наивность. Вольдеморт все-таки был Темным лордом. Она в самом деле полагает, что такой титул присуждают лишь за отсутствие пунктуальности и дурные манеры?

Дорогая Ассоциация Темных лордов,

Я хотел бы подать заявление на членство. Не могли бы вы подробнее разъяснить критерии приема. Насколько необходимо хладнокровное убийство множества людей, может быть, достаточно просто наслать на них крайне неприятное жалящее проклятие? Является ли Круциатус обязательным условием, или можно ограничиться оскорблениями в адрес родителей и критикой чужого вкуса в выборе одежды? Я также систематически выбираю самые вкусные орешки Берти Ботта, а совсем гадкие, например, со вкусом рвоты, оставляю другим людям. И еще я изобрел темное проклятие, которое причиняет жертве несколько болезненных порезов бумагой – повышает ли это мои шансы на вступление?

«Ага, хорошо еще, что вы держали ту тыкву, - встрял Рон. – Проклятие попало в нее и превратило ее в камень, но оно было такое сильное, что отбросило вас к стене. Вы даже сбили по дороге несколько стульев и все такое».

«И потом Квиррелл сказал нам несколько гадостей, и Вольдеморт, - Гермиона проигнорировала то, как большинство присутствующих вздрогнули при упоминании этого имени, - говорил с Гарри, а потом Гарри ответил ему что-то, от чего он жутко разозлился».

Теперь все глаза обратились к Гарри. «Я… э… я», - заикаясь пробормотал смущенный мальчик.

Снейпу на ум пришло ужасное подозрение, он закрыл глаза и ущипнул себя за нос свободной рукой. «Вы назвали его лордом Волан-на-Тортом, не правда ли?» - обреченно спросил он.

Люциус громко поперхнулся, в то время как Бонс с трудом сдерживала смех.

«Э, ну да», - признался Гарри.

Фадж, казалось, разрывался между ужасом и невольным восхищением, в то время как Скитер начала подпрыгивать на своем стуле от нетерпения. «Гарри Поттер сравнивает Темного лорда с кондитерским изделием. Герой Света смеется перед лицом смерти».

Глаза Альбуса безумно мерцали: «А потом?»

Гермиона ответила прежде, чем это успел сделать Гарри. «Рон был такой невероятно храбрый! – воскликнула она. – Когда Сами-знаете-кто отвлекся, он попытался сразиться с ним».

Молли вскликнула и схватила Рона покрепче.

«Но Квиррелл подбросил его к потолку, а потом дал ему упасть. Так он и пострадал», - закончила речь Гермиона, посмотрев на Рона так, что тот покраснел. Этот рыжий мальчик временами может быть редким придурком, подумала она, но он и правда был настоящим гриффиндорцем.

Снейп прищурился. Мальчик пошел в атаку на двух Темных волшебников, вооруженный лишь новой палочкой и безумной бравадой? Он и правда был настоящим гриффиндорцем.

«А потом?»

«Я была слишком напугана и несколько секунд не могла двигаться, а Вольдеморт все продолжал говорить с Гарри. Было похоже, что он его загипнотизировал или что-то вроде этого».

Гарри кивнул: «Он что-то сделал, и я почувствовал себя ужасно. Совсем одиноким и безнадежным, и я был уверен, что он меня убьет. Но потом он кое-что сказал, и я дико разозлился».

Теперь все взрослые (за исключением Грейнджеров) уставились на него с удивлением. Сам Вольдеморт контролировал его разум, а мальчик самостоятельно освободился от него? Взрослые волшебники, включая обученных авроров, были на это неспособны!

«Что он сказал, что вас так разозлило?» - с трудом спросил Снейп сдавленным голосом. Сколько же волшебной силы у этого ребенка? Он заметил, что Люциус смотрит на него оценивающим взглядом. Поттер смог устоять перед самим Вольдемортом, а Снейп походя отчитывает его и шлепает по попе?

Гарри выглядел смущенным. «Он… он сказал кое-что плохое про моих родителей. Из-за этого я начал думать про вас, и поэтому больше не чувствовал себя одиноким», - признался он таким тихим голосом, что только Снейп смог расслышать его последние слова.

Снейп с трудом сглотнул и заставил свое выражение лица остаться неизменным, но Гарри почувствовал, как руки профессора крепче стиснули его, и в его груди снова разлилось теплое чувство. Его профессор может сколько угодно злиться, но как бы он ни ругался, Гарри знал, что он все равно его любит, и объятия это доказывали. От пристального взгляда Гарри не укрылось, что профессор Снейп вел себя в точности как родители Рона и Гермионы.

Впервые в жизни Гарри наблюдал, как родители обнимают его одноклассников, и не чувствовал себя одиноким изгоем. На самом деле, профессор Снейп был даже лучше, чем предки Рона и Гермионы – разве он не остался в больничном крыле рядом с Гарри?

«Потом он послал в меня секум что-то», - продолжил Гарри в ответ на ласковый кивок директора.

Снейп замер. «Сектумсемпру?» - спросил он слегка дрожащим голосом.

«Ага, точно!» - Гарри был в восхищении. Его профессор знал все на свете!

Снейп закрыл глаза, призвав на помощь все навыки окклюменции, чтобы изгнать внезапно возникший перед его глазами образ того, что заклинание – его заклинание! – могло сделать с Гарри.

«Но, видите ли, я тогда уже сильно разозлился, так что я вытащил свою палочку – профессор, эта кобура просто классная! – и применил Протего».

«Ваше защитное заклинание выдержало Сектумсемпру Темного лорда?» - ахнул Люциус. Скитер задрожала от экстаза, не переставая нашептывать что-то перу.

«Ага. Эм, в смысле, да, сэр, мистер Малфой, - торопливо поправился Гарри, которому не хотелось выглядеть дурно воспитанным перед папой Драко. По словам друга, его отец просто помешан на всяких там манерах. – А потом он сказал кое-что очень грубое, и я сказал ему грубость в ответ, и он сказал профессору Квирреллу, чтобы тот схватил меня и отвел в какую-то тайную комнату, и тогда…».

«Гарри. В какую комнату он хотел отправиться? В тайную комнату?» - Дамблдор нетерпеливо подался вперед.

Гарри пожал плечами. «Он просто сказал «тайная комната». Не знаю, что он имел в виду».

Дамблдор и Снейп переглянулись. Если Темный лорд знал о местоположении тайной комнаты Салазара Слизерина, то…

«Так вот, потом Квиррелл попытался схватить меня, но когда он до меня дотронулся, это обожгло его кожу, - продолжил Гарри, не замечавший выражения на лице взрослых. – Вольдевонь сказал что-то насчет моей мамы, и приказал Квирреллу авадакедаврить нас всех».

На этот раз Артур вскрикнул и перетащил Рона с коленей Молли на свои. «Папа!» - воскликнул Рон со счастливым негодованием в голосе.

«Но я подумал, что если ему больно до меня дотрагиваться, то я могу причинить ему боль, если дотронусь, так что я его схватил», - бесхитростно объяснил Гарри.

«И он начал гореть, - добавила Гермиона. Рона сжимали так крепко, что он не мог подать голос. – Даже запах был такой, знаете, он и до этого ужасно пах…»

Дамблдор кивнул: «Квиррелл использовал чеснок, чтобы скрыть запах смерти и разложения, который исходил от того, что осталось от души Вольдеморта».

«… но когда тюрбан был снят, это было просто отвратительно. Затем, когда Гарри схватил его, можно было почувствовать запах горелой плоти», - Гермиона выглядела так, словно ее тошнило, и все присутствующие приняли независимое решение ограничиться салатом на ужин.

«Это сработало. Он закричал и опустился на одно колено», - вставил свое слово Гарри.

«А вам это не причинило вреда?» - строго спросил Снейп.

«Я не обжегся», - уклончиво ответил Гарри.

«Нет, но что-то было не так», - добавила Гермиона, не замечая раздраженного стона Гарри. И почему девчонки всегда портят твою историю?

«Я видела, что он причиняет Гарри вред, так что я… эм… я подбежала и, э, типа… пнула его?» - неуверенно закончила девочка.

«Оооо, еще как пнула! – закричал Гари, момент славы которого остался позади. – Она пнула его прямо по яйцам!»

«Черт, он так заорал!» - ухитрился выдохнуть Рон.

«Мальчик, который выжил, спасен Девочкой, которая пнула Сами-знаете-кого сами-знаете-куда», - прошипела Скитер своему перу.

Гермиона широко улыбнулась, найдя новый титул довольно лестным.

«И тогда он вырвался от меня, а я чувствовал себя типа очень слабо, - Гарри снова продолжил своей рассказ, - так что я не сразу смог снова схватить его».

«Он истощал ваше магическое ядро, - гневно сказал Снейп, слегка тряхнув Гарри за плечо. - Вы глупый, идиотский ребенок!»

«Так вот что это было? – удивленно спросил Гарри. – Было такое чувство, словно часть меня втягивается в Него».

Гермиона продолжила: «Так что я крикнула Рону, чтобы он сделал что-нибудь, и…»

«… и тут я увидел тыкву. Я подумал, что Гарри сможет ее использовать, так что я левитировал ее, а потом он крикнул, чтоб я сделал пас ему, так что я схватил ножку сломанного стула, притворился, что это бладжер, и послал его к Гарри».

«Квиддичный самородок помогает Мальчику, который выжил, одержать победу над Темным лордом», - зашептала Скитер своему деловитому перу.

«И тут Миона приклеила его к полу, и он был слишком занят оскорблениями в ее адрес, чтобы заметить, что я делаю. Так что я остановил тыкву прямо над его головой, а потом позволил ей упасть», - закончил историю Гарри тихим голосом.

Последовало молчание, во время которого все мысленно нарисовали себе эту сцену. А затем: «Сила тыквы – тайный долг Мальчика, который выжил, овощам».

«О, да ради… - Минерве это надоело. – Еще один абсурдный заголовок, мисс Скитер, и я трансфигурирую ваш стул в кактус!»

«Хмф!» – возмущенно фыркнула Скитер, однако Снейп заметил, что она наложила на себя заглушающее заклинание.

«В этот момент прибыли мы с преподавателями, поскольку нас предупредили защитные чары замка, - Дамблдор переглянулся с Фаджем. – Полагаю, что когда тюрбан оказался снят, Вольдеморт проявился, и наши новые, усиленные защитные чары сработали. Никто кроме Темного волшебника невероятной силы – то есть, Вольдеморта – не мог бы вызвать столь сильную реакцию, так что большинство наших учителей бросились на борьбу с ним. Через несколько секунд после кончины Квиррелла тень Вольдеморта, если можно так выразиться, покинула тело. Я не знаю, искала ли она нового носителя, но в нашем присутствии она бежала».

Фадж тяжело выдохнул и вытаращил глаза: «Это… это…»

«… это не может не беспокоить, - спокойно продолжила Бонс. – Хотя похоже, что с отбытием Того, кого нельзя называть, проблема не является острой, по крайней мере, в данный момент».

«Да! – Фадж уцепился за соломинку. – Точно! Убедитесь, что это отражено в газете, - сказал он журналистке. – Сами-знаете-кого больше нет. Общественности не стоит волноваться. У нас все под контролем».

Скитер кивнула и что-то (беззвучно) забормотала под нос, в то время как Дамблдор встал, сигнализируя об окончании встречи. Остальные последовали примеру директора, начались пожатия рук и прощания, и Снейп взглянул на Люциуса. Как эти события могли повлиять на его политические предпочтения?

Люциус ограничился тем, что послал в сторону Снейпа загадочный взгляд, в то время как Фадж и Бонс прощались с Дамблдором. Вскоре в комнате остались лишь сотрудники Хогвартса, ученики и родители. Люциус, как и следовало ожидать, отказался от возможности поговорить со своим сыном, заявив, что у него важная деловая встреча в городе.

«Возможно, ваши родители хотели бы осмотреть школу, мисс Грейнджер? И мистер Уизли, со времен ваших родителей здесь кое-что изменилось, почему бы вам втроем не присоединиться к Грейнджерам? А затем, возможно, вы согласитесь пообедать вместе с остальной школой перед отъездом», - предложил директор.

Грейнджеры и Уизли согласились, и Минерва предложила сопровождать их. Альбус отвел все еще выздоравливающую Поппи обратно в больничную часть, оставив Снейпа и Гарри наедине.

«Вы очень злитесь?» - спросил Гарри несчастным голосом.

«А вы как думаете? – ответил Снейп. – Решили разыграть Темного лорда, это надо же!»

«Я же не знал, что это Он», - запротестовал Гарри.
«О, значит, подшутить над профессором – это в порядке вещей?» - ухмыльнулся Снейп.

«Нет, - признал Гарри, зардевшись, - но это не было опасно. Это просто… ну, знаете… невоспитанно».

«Если вы воображаете, что вы избежите дисциплинарной ответственности за столь возмутительное поведение…»

«Но я не собирался делать ничего опасного. В смысле, это же Квиррелл, - возразил Гарри. Он не хотел, чтобы его профессор подумал, что он нарочно нарушил его самые важные запреты. – Мы думали, что он просто странный и вонючий. Вы же не знали, что у него Вольдевонь в голове, правда?»

«Конечно же, нет!» - оскорблено фыркнул Снейп. Этот паршивец воображает, что он позволил такой угрозе находиться в непосредственной близости от него?

«Ну, тогда я не понимаю, почему вы злитесь, что я об этом не догадался», - Гарри чувствовал себя довольно нагло, еще бы, так спорить со своим опекуном. Раньше он бы никогда не посмел оспаривать наказание, но он подозревал, что Снейп не будет против.

«Полагаю, вы снова предположите, что во всем виноват директор?» - строго спросил Снейп, хотя в глубине души он был рад, что Гарри больше не ведет себя словно побитый щенок, прячущийся при малейшей угрозе наказания. Очевидно, что дерзкие гриффиндорцы уже оказали на него свое влияние.

«Ну а разве это не его работа гарантировать, что мы все в безопасности? И разве не он отбирает профессоров, которые здесь преподают?» - рассудительно отметил Гарри.

«Вы пытаетесь напустить туман, - заявил Снейп. – Сейчас мы рассматриваем вопрос о вашем возмутительном поведении. Что бы почувствовали ваши друзья, узнай они, что вы использовали недомогание мисс Грейнджер в качестве повода для атаки на Квиррелла? Вам не кажется, что ее должны обидеть ваши лживые проявления беспокойства?» Отсутствие реакции мальчика подтвердило, что его подозрения не напрасны. Все было спланировано с самого начала и остальные двое были полноправными сообщниками Гарри.

Снейп ощутил прилив сентиментальности – его подопечный спланировал свой первый заговор, причем, весьма по-слизерински. Никаких откровенных выходок в духе его отца и крестного. Это было хитроумно и продуманно, Гарри даже смог одурачить Дамблдора и МакГонагалла, скрыв свои истинные мотивы и союзников. Мальчик обладал нешуточным потенциалом.

Он заставил себя отвлечься от чувства гордости, и оскалился на паршивца. «Не воображайте, что избежите наказания, мистер Поттер. Остальные родители могут потерять бдительность от облегчения – и закрыть глаза на реальную ситуацию – и простить ваших одноклассников, но вы на такую удачу не рассчитывайте. Я не намерен оставлять ваше дурное поведение безнаказанным, и я не позволю вам вырасти безответственным дуралеем».

«Нуууууу», - Гарри надулся, хотя внутри он был вне себя от восторга перед лицом новых доказательств заботы Снейпа. Он даже сказал «другие родители», как будто он ощущал себя папой Гарри.

«Каждый день в течение недели у вас будет отработка, мистер Поттер. Со мной, раз уж никто больше не в состоянии разгадать ваши маленькие уловки, - возможно к концу недели у него пройдет эта непреодолимая потребность постоянно держать паршивца в зоне видимости. А если не пройдет, то он найдет другой повод назначить новые отработки. – Лучше захватите с собой побольше перьев и пергамента, поскольку вы будете писать очень много сочинений. Если вы так решительно настроены объявить войну Темному лорду в столь юном возрасте, то вам придется начать серьезную подготовку по стратегии и тактике».

«Круто! – воскликнул Гарри. Заметив прищуренные глаза Снейпа, он быстро спохватился. – Э, в смысле, это нечестно, - он попытался на ходу придумать причину для недовольства. – Эм… раз уж никого больше не накажут…»

Снейп приподнял бровь: «Если вы так настаиваете, то я с радостью назначу мисс Грейнджер и мистеру Уизли неделю отработок. Мистеру Филчу всегда нужны помощники».

«Нет-нет! – поспешно отступил Гарри. – Это была моя идея. Вы правы».

«Хмф, - Снейп смерил его взглядом. – Возможно, будет не лишним написать несколько сотен раз фразу «Я не буду разыгрывать Темных лордов», - Гарри застонал. – Этого будет довольно за ваши коленца, молодой человек. Идите сюда».

Гарри вздохнул, изо всех сил стараясь сохранить имидж. Он спрыгнул со стула и встал там, где Снейп выдвинул стул из-за стола. «Только один шлепок, верно? За непослушание и нарушение правил для розыгрыша профессора. Потому что про опасность я ничего не знал», - напомнил он профессору с тревогой в голосе. Он на него все еще злится?

Снейпа до сих пор неотступно преследовали страшные картины изуродованного, окровавленного тела Гарри – замученного и брошенного умирать в тайной комнате, смотрящего мертвым взглядом после Авада Кедавры, разрезанного на куски его собственным заклинанием. Так что он невольно привлек мальчика к себе, пока тот не стоял между его коленей, и провел руками по его плечам. Он не собирался баловать паршивца – Мерлина ради, Поттер вряд ли будет рад прикосновению Снейпа – но он должен был прикоснуться к мальчику, чтобы убедиться, что да, он действительно жив и здоров, цел и невредим. Никто, даже он сам, не понял, до какой степени его потряс рассказ детей о прошедших событиях, но теперь, когда он был наедине с Гарри, он дрожал от одной мысли о других возможных исходах происшествия.

Гарри озадаченно смотрел на своего опекуна. Взгляд Снейпа казался еще более закрытым, чем обычно – он так сильно злится? Может быть, дело не только в действиях против учителя Защиты, но и в том, что он спорил и пререкался? Гарри прикусил губу. Может быть, он переборщил с протестами? В конце концов, наказание не было неожиданным, да и его изначальная цель была достигнута. Теперь он проведет целую неделю наедине со своим опекуном, и, судя по описанию его задания на отработки, у них будет уйма тем для разговора.

Он немного развернулся и перегнулся через колено своего профессора. «Я готов, профессор», - намекнул он, надеясь, что его готовность принять заслуженную кару перевесит его прошлые протесты.

Снейп заскрипел зубами. Он знал, что он должен отшлепать этого ребенка. Это было ожидаемое последствие за плохое поведение. Гарри был готов принять его. Паршивец действительно осознанно напал на Темного лорда… или, по крайней мере, на инструктора по Защите, хотя разницы и не было. Однако прямо сейчас он хотел лишь одного – обнять мелкого пакостника и почувствовать его дыхание, биение его сердца, еще раз удостовериться, что с Гарри и правда все в порядке.

Однако у Снейпа была огромная практика в том, чтобы отказываться от собственных желаний, так что он поднял руку и отвесил громкий шлепок поверх брюк.

«Ой!» - Гарри подпрыгнул и схватился за попу. Особо больно не было, но профессору нельзя думать, что он плохо справляется со своей работой. Профессор Снейп всегда так сильно старается, и Гарри обязан поддерживать его уверенность в себе.

Снейп проклинал себя на чем свет стоит. Слишком сильно! Очевидно, что он так и не научился соразмерять свою силу для адекватного, скорее символического удара. Он думал, что был достаточно мягок, но конечно, он ведь все сравнивает с повадками собственного ублюдка-отца, и все равно он все делает не так.

Гарри потирал зудящее место и гадал, не стоит ли заплакать. В конце концов, ему уже одиннадцать, и это был лишь один шлепок, так что он решил, что нормально остаться с сухими глазами. «Эм, профессор?» - осторожно спросил он. Его профессор до сих пор выглядел ужасно мрачным и сердитым.

«Что?» Теперь мальчик наверняка захочет отправиться к директору или Уизли жаловаться на то, какой он несправедливый и жестокий. Или он собирается попросить Поппи исцелить его мягкое место?

«Как вы думаете, может, нам присоединиться к остальным в экскурсии по замку?» - Гарри с надеждой смотрел на своего опекуна. Теперь, когда у него был собственный (вроде как) родитель, ему хотелось похвастаться им, а участие в таком типичном родительско-детском мероприятии всегда было пределом его мечтаний.

Снейп нахмурился, глядя на ребенка. Паршивец действительно хочет, чтобы он пошел с ним? Он, наверное, ослышался. Не может же Поттер хотеть, чтобы его сопровождала сальная летучая мышь подземелий?

«Пожа-а-а-алуйста?» - взмолился Гарри, забыв, что нужно притворяться сильно наказанным.

«Ох, ну хорошо», - фыркнул Снейп. Он был не в том состоянии, чтобы отказать Поттеру в чем бы то ни было. Он просто хочет пойти со мной, чтобы у него был повод прогулять утренние уроки, говорил он самому себе. Все дело в этом.

Лицо Гарри просияло от счастья. Он схватил своего профессора за руку, стащил его со стула и повел за собой к двери. «А что мне надо будет читать на моих отработках? – с любопытством спросил он. – Мне придется писать сочинения по всем темам, или можно будет про некоторые из них поговорить? А можно я одолжу книги Гермионе и Рону, когда закончу? А как вы думаете, куда делся Вольдикактамего? А вы видели, как профессор Флитвик вчера летал? А вы так умеете? А вы меня научите так делать? А что это было за заклинание, которым Квиррелл проклял тыкву? А что бы оно сделало с мадам Помфри, если бы тыквы там не было? А как вы думаете, Хагрид очень расстроится, что он был таким добрым с Вольдисоплем? А как насчет…»

Снейп недовольно пыхтел, когда его тащили всю дорогу. Мелкое чудовище. Он позволял это только потому, что мальчик явно получил психологическую травму. Поттер никогда бы не захотел появиться рядом с ним на людях, если бы не отсроченные последствия эмоционального шока. Лучше просто подождать, пока истерическая реакция сама не закончится. А заодно можно еще немного понаслаждаться этим напоследок. Как только мальчик придет в себя, он начнет ныть и сердиться на свои отработки – какой ребенок поведет себя иначе? Так что сейчас ему лучше притвориться, что мальчику действительно нравится проводить с ним время, и что его опека продлится и после оправдания Блэка.

В глубине души Снейп прекрасно осознавал, что он ни за что не выдержит конкуренции с шавкой. Блэк был забавным, веселым и очаровательным. Он был всем, чем не был Снейп. Кроме того, Блэк был законным преемником родителей Поттера. Конечно, мальчик захочет почтить их память и жить с тем опекуном, которого выбрали они сами.

Разумеется, тот факт, что Поттер захочет жить с Блэком, не означает, что Снейп не будет бороться до последнего издыхания за то, чтобы оставить ребенка у себя. Однако если ему это удастся, то Гарри возненавидит его за то, что он разлучил его с крестным. Если же он проиграет, то он вообще больше не увидит мальчика, поскольку для Блэка и Гарри он навсегда станет врагом. В любом случае, Гарри больше никогда не будет смеяться, улыбаться и тащить его за руку как сейчас. Конечно, это не имеет никакого значения. Он совсем не привязан к паршивцу. Но сейчас, совсем ненадолго, он может представить, что все могло быть иначе…

Глава 32

Гарри и его профессор нашли остальных в зале наград. Гарри вел себя до крайности нарочито, дабы все заметили, что он с профессором Снейпом. «Простите, профессор, - обратился он к МакГонагалл. - Мой опекун хотел со мной поговорить. Поэтому мы так поздно присоединились к другим родителям». Он чувствовал, что его сердце вот-вот лопнет от счастья – это с лихвой окупало все «родительские собрания» в школе Сюррея, где он сидел один.

Минерва МакГонагалл решительно подавила желание улыбнуться. Еще чего не хватало. Северус тут не единственный, кому важно сохранять репутацию. Однако она не могла не заметить гордость и радость на лице Гарри и то, с какой нарочитой небрежностью он держал Снейпа за руку. И уж конечно, от нее не укрылся тот факт, что при всем своем напускном равнодушии, Снейп не делал ни малейшей попытки освободить руку из цепкой хватки мальчика.

Артур и Молли обратили внимание на сцену и подталкивали друг друга локтем, вскоре их примеру последовали Рон и Гермиона. Только Грейнджеры не заметили ничего необычного, тем более что они все еще пытались оправиться от встречи с парящими в воздухе привидениями и говорящими портретами.

По мере того как маленькая экскурсия продвигалась по замку, Рон ухитрился подобраться поближе к Гарри. «Ты в порядке, приятель? Он… ну, ты понимаешь? – Рон изобразил шлепок, и Гарри смущенно кивнул. – Ой! Соболезную, приятель. Нечестно это, что только тебе влетело».

«Это была моя идея, - отметил Гарри, - и вообще, у тебя было сотрясение. Неправильно тебя еще и пороть вдобавок».

«Ну, попадет ведь все равно не по голове, - сдержанно заметил Рон, - но спорить с тобой не буду. Он сильно бесился?»

«Он жутко расстроился, - признался Гарри. – Я получил неделю отработок и кучу строчек, но учитывая, что мы натворили, могло быть и хуже».

«Ага! По крайней мере, он наказал тебя сам – а то бы еще послал к директору!»

Гарри содрогнулся от одной мысли. Не будь рядом его профессора, директор наверняка бы отправил его обратно к Дурслям.

Тут Рону пришла новая мысль. «Черт побери, Гарри, после того, что ты ел на завтрак, ты лучше держись подальше от предков Гермионы. Ты что, забыл, кто они такие, когда выбирал еду?»

Гарри с недоумением уставился на него: «О чем это ты говоришь?»

Чистокровный мальчик побледнел и прошептал ему прямо в ухо: «Они же стоматологи! А ты съел одно из тех пирожных! Ты лучше не теряй бдительности, а то они как схватят тебя и начнут сверлить дырки в зубах».

Гарри с трудом сдерживал хихиканье. Рон поэтому был таким вежливым все утро? Потому что был перепуган до полусмерти?

Миссис Грейнджер повернулась к профессору Снейпу: «Я так понимаю, что дети вляпались во что-то крайне опасное. Вы считаете, что для них безопасно оставаться здесь? Должна признаться, мы подумывали о том, чтобы просто забрать Гермиону домой, а потом найти для нее другой вариант обучения. Я хочу сказать, одно дело, если она просто учится в интернате, но если здесь опасно… - она бросила на него умоляющий взгляд. – Для нас это все в новинку. Мы хотим сделать правильный выбор, но мы не собираемся рисковать нашей малышкой. Я вижу, как вы переживаете за вашего Гарри – как вы планируете поступить?»

Снейп чуть не поперхнулся. ЕГО Гарри? У этой магглы с головой не в порядке. «Полагаю, что ваша дочь будет в безопасности, если останется здесь. События вчерашнего дня… было невозможно предвидеть».

Миссис Грейнджер вздохнула. «Надеюсь, что так. Гермиона не хочет покидать школу. Впервые у нее есть не только хорошие оценки, но и друзья… И меня просто поражает, какие здесь благовоспитанные и вежливые дети. Хотя, по-моему, они какие-то нервные, особенно юный Рон».

Во время их разговора раздался звонок с урока, и толпа учеников хлынула в коридор. Как обычно, они держались на почтительном расстоянии от зельевара, но с другими взрослыми они были далеко не так осторожны. Однако все изменилось, когда они заметили, что Гермиона держит своего отца за руку, и до них дошло, кто этот высокий господин. В ту же секунду большинство учеников – в первую очередь чистокровки – побелели как полотно и оцепенели от ужаса. «Здравствуй, Гермиона. Здравствуйте, сэр», - с трудом выдавливали они, прижимаясь к стенам коридора, дабы освободить Грейнджерам путь.

«Видите, о чем я говорю? – прошептала Снейпу миссис Грейнджер. – Никогда не встречала ничего подобного! Такая учтивость!»

«Привет, Драко! – Гарри заметил блондина, который отчаянно пытался спрятаться за Флинтом. – Хочешь к нам?»

«Нет-нет!» – Драко замотал головой и смертельно побледнел, когда миссис Грейнджер посмотрела на него с любопытством.
Он поспешно выпалил: «Но спасибо за приглашение». На всякий случай он поклонился, а не менее испуганный Флинт последовал его примеру.

Снейп уже слышал Сагу о стоматологах – ему пришлось заверять нескольких юных змей, что он никогда-никогда не позволит Грейнджер или ее родителям добраться до их зубов. Однако он подумал, что если он объяснит происходящее, то это может оказать негативное влияние на историю магглско-волшебных отношений. «Да, здесь в Хогвартсе мы придаем огромное значение этикету, - просто сказал он. – И я полагаю, вы обнаружите, что Волшебный мир больше привержен старым традициям, чем магглский», - добавил он, когда они поравнялись с дрожащей от страха Миллисент Булстрод, и та сделала реверанс.

«Ну что за милая маленькая девочка! - воскликнула миссис Грейнджер, и дородная Миллисент чуть не обделалась от облегчения. – Вы с остальными преподавателями, должно быть, привыкли к таким проявлениям уважения, но я никогда не видела ничего подобного», - объяснила она Снейпу.

«Нет, не могу сказать, что привык к этому», - отметил Снейп, наблюдая, как три рейвенкловца дерутся за право открыть перед ними дверь в Большой зал.

Обед прошел без происшествий, если не считать тот момент, когда домашние эльфы заметили, что десерты вернулись на кухню почти нетронутыми. Однако к тому времени Уизли и Грейнджеры уже покинули замок, чему предшествовало море объятий, поцелуев и наставлений чаще писать домой.

Трио было отправлено на свои уроки, где им пришлось снова и снова рассказывать свою историю восторженным одноклассникам. Все были поражены, узнав, кем оказался их преподаватель Защиты от темных искусств, и радовались тому, что Квиррелл больше не будет их учить. Даже отпрыски семей Пожирателей смерти были счастливы избавиться от непопулярного и некомпетентного профессора, так что Трио встретило лишь похвалы и благодарность за свои действия.

Слава Гарри среди ученического состава возросла еще больше, когда тем же вечером его застали в общей комнате Гриффиндора за переписыванием фразы «Я не буду разыгрывать Темных лордов» 200 раз. Да, конечно, строчки были обычным наказанием, но такие строчки?

В течение следующей недели отработки Гарри оправдали все возлагаемые на них надежды. Книги, которые задавал ему опекун, были крайне увлекательными, а Снейп прекрасно (хоть и саркастично) разъяснял ему все самые сложные темы.

Гарри начинал понимать, как сильно ему повезло в больничном крыле, и почему наполовину продуманные планы так опасны для всех участников. Эти уроки прекрасно дополнялись занятиями по стратегии дуэлей, к которым он приступил с профессором Флитвиком. Таким образом, одиннадцатилетний мальчик на удивление быстро позабыл все, что было связано с профессором Квирреллом, и наслаждался жизнью.

Снейп радовался гораздо меньше. Хотя поведение паршивца не давало повода для беспокойства, он с тревогой ожидал предстоящую встречу с Блэком. Проклятая шавка в точности выполнила все инструкции Снейпа, и к вящему ужасу и смятению зельевара, все вышло именно так, как он и рассчитывал.

Сириус продемонстрировал международной прессе копии своих воспоминаний в мыслесливе, а также отправил их мадам Бонс. После этого Министерство больше не могло притворяться, что Блэк виновен, и Фадж приказал своим людям сделать все возможное, лишь бы умаслить Блэка и заставить его заткнуться.

Снейп, Блэк и Люпин вместе обдумали этот вопрос, и вскоре недовольный Фадж публично признал ущерб, причиненный Сириусу Блэку. Извинения сопровождались внушительной материальной компенсацией, равно как и полной реабилитацией Блэка и всех (неназванных) сообщников его побега из Азкабана. Хотя Бонс, Грюм и другие авроры умирали от желания узнать, как их бывший коллега ухитрился сбежать с острова, объяснения не были частью сделки. К тому же все они (даже Грюм) слишком стыдились того, как плохо они думали о Сириусе, так что они не осмеливались расспрашивать его.

Кульминация этих событий наступила где-то неделю спустя последней отработки паршивца, когда Снейп усадил Гарри рядом и объяснил, что Блэк был реабилитирован, объяснил что такое «реабилитирован», а затем проинформировал мальчика, что завтра вечером они вдвоем отправятся через портключ в Швейцарию, где Гарри встретит своего крестного отца.

##

«А какой он? А я ему понравлюсь? А как мне его называть? А он хороший? А что если я ему не понравлюсь?» - от восторга Гарри болтал, не умолкая, пока Снейп нервно теребил его галстук, готовясь взять портключ в кабинете Альбуса.

Дамблдор посмотрел в их сторону, ласково улыбаясь беспечной радости ребенка. Лишь угрюмое лицо и плотно сжатые губы Снейпа мешали ему насладиться этим моментом. Директор предложил свои услуги по сопровождению Гарри, желая пощадить чувства зельевара и избавить его от неприятной встречи с ненавистным врагом. Однако к огромному удивлению Альбуса, Снейп категорически отказался. Дамблдор вздохнул. Очевидно, что доверие Северуса к нему серьезно пострадало из-за его прежних ошибок в отношении Гарри, и если уж говорить совершенно честно, то Альбус его за это не винил.

Он не только отправил Гарри к этим совершенно неподходящим магглам (а затем не удосужился регулярно проверять ситуацию), он также заблуждался насчет Сируса и даже проворонил Вольдеморта, когда тот (по крайней мере, частично) был прямо у него под носом! Альбус снова вздохнул. Возможно, что его план заманить Вольдеморта в школу, используя философский камень в качестве приманки, был не такой уж хорошей идеей. Ну что же, теперь камень отправился обратно к Фламелю, который сумел сохранить его в безопасности все это время, а у них были доказательства возвращения Вольдеморта.

Альбус посмотрел на Снейпа. Бедняга. В глубине души, под всеми этими слоями защитного сарказма и ругани, у него такое доброе сердце, но все старания Альбуса помочь ему выйти из своей раковины провалились. По крайней мере, проваливались раньше. Наблюдая, как зельевар тщательно поправляет галстук Гарри, и даже как он отчитывает мальчика за его восторженную болтовню, Альбус подумал, что его идея свести вместе две израненные души была поистине гениальной. Он чувствовал, как каждый из них тянется к любви, и, похоже, что все сложилось как нельзя лучше… до сегодняшнего дня. Прибытие Сириуса неизбежно все изменит, и как бы ему ни хотелось, Альбус был не в силах защитить Снейпа от (еще раз) разбитого сердца.

Учитывая, что за последние десять лет Альбус палец о палец не ударил, чтобы ему помочь, Сириус вряд ли обрадуется советам или просьбам от бывшего наставника. И хотя Альбус надеялся, что Сириус до сих пор любит Гарри, несмотря на весь ущерб от десятилетия в Азкабане, он сомневался, что резкий, импульсивный и часто бездумно эгоистичный Блэк сможет стать наилучшим опекуном для ранимого, хрупкого и необыкновенно уязвимого Гарри. Однако он не мог себе представить, что Блэк примет Снейпа в этой роли. Ни за что на свете. Более того, как только он обнаружит, что Снейп действует как опекун де факто, Сириус немедленно потребует опеку над мальчиком. Альбус мог только надеяться, что Сириус не захочет забрать Гарри из Хогвартса, хотя учитывая случившееся, равно как и невероятное богатство Блэка, он вполне может решить перевести мальчика на домашнее обучение или в Бобатон. К тому же это позволит причинить боль Снейпу, а для Блэка уже этой причины вполне достаточно.

Альбус вздохнул, чувствуя себя очень старым и усталым. Он должен был помешать Сириусу и дальше травить Северуса, когда они еще были учениками. Ему следовало постараться сделать их друзьями, но он так радовался тому, что хотя бы один из Блэков отвернулся от Тьмы, что он закрывал глаза на все проделки мальчика. А теперь из-за того, что он не потрудился положить конец ненависти Сириуса к Северусу, пострадает не только Снейп, но и следующее поколение в лице Гарри.

Его бедные мальчики. Его два бедных, бедных мальчика, оба они видели так много зла. «Северус, возможно, если я приведу Гарри, Сириус скорее будет открыт к переговорам… ?» - осторожно спросил он, чувствуя, что он обязан хотя бы попытаться защитить Снейпа от желчности Блэка.

Снейп отвернулся от угнетающе беззаботного Гарри, которого он безуспешно отчитывал. Ну, конечно, до мальчика уже дошло, что меня можно больше не слушаться. Его крестный вот-вот возьмет на себя его опеку. «Нет, директор. Его отведу я». Он должен продемонстрировать придурочной шавке, что он не собирается отдавать Гарри без боя, а кроме того, он хотел услышать последние новости Мародеров о том, что они сделали с Дурслями на этой неделе.

Дамблдор обреченно сдался и передал Снейпу игрушечного пингвина. «Просто постучи по нему и скажи «Блэк», чтобы отправиться туда, и «Дом», чтобы вернуться».

«Идите сюда», - приказал Снейп, и Гарри немедленно стиснул опекуна в объятиях. Он был так рад… и немного напуган тоже. Он не сильно волновался, потому что рядом будет его профессор, но его крестный и правда был чуть-чуть страшный. Профессор МакГонагалл сказала, что он любил маленького Гарри как собственного сына, и она даже начала рассказывать ему истории про его крестного, но потом у нее сильно покраснел нос, и она быстро куда-то ушла.

Профессор Снейп сказал, что куча людей должны извиниться перед его крестным, потому что они так плохо о нем думали, и что теперь им очень стыдно за то, что они не помогли ему десять лет назад. Возмущенный Гарри считал, что так им всем и надо. Если бы его друзья и учителя, бросили бы его гнить в тюрьме то, чего он не совершал, то изрядная порция чувства вины им бы тоже не помешала. Еще профессор Снейп объяснил, что он и крестный Гарри никогда не нравились друг другу (вот ни настолечко), поэтому если его крестный начнет говорить про профессора гадости, то Гарри не должен удивляться. Гарри решил, что это типа освобождает Снейпа от ответственности за то, что случилось с его крестным. Если тебе кто-то не нравится, ты вроде как ожидаешь, что он сделает что-то ужасное, например, взорвет улицу и поубивает кучу народу, а вот если человек тебе нравится (а все говорят, что его крестный нравился профессорам МакГонагалл и Дамблдору), то нужно верить в их невиновность.

Гарри думал, что он не очень-то доверяет директору. Слишком уж плохо тот разбирается в людях, например, думает, что Дурсли хорошие, или что Квиррелл хороший (или хотя бы нормальный) учитель, или что его крестный плохой. Гарри был рад, что директор больше не отвечает за него, и что теперь за ним присматривает профессор Снейп. И пусть его профессор наорал на него за то, что он слишком много болтает, разве он в этом виноват? Он вот-вот встретит своего крестного!

Снейп закатил глаза на паршивца, который вместо того, чтобы взять его за руку, как нормальный человек, впечатал свой острый лоб прямо в его грудную клетку. Мелкому пакостнику, похоже, нравится воображать, что обычное путешествие через портключ – это опасное приключение. Нет, ну подумать только! Однако это не остановило его руку, которая крепко обняла мальчика за плечи, когда другая рука активировала портключ.

Гарри почувствовал резкий рывок за спину и вскрикнул от удивления, но звук приглушила мантия профессора.

Неожиданно они оказались в незнакомой комнате, залитой солнечным светом и обставленной уютной (хотя и очень дорогой) мебелью. За окном виднелись высокие горы с заснеженными вершинами.

«Это… это он? Это Гарри?» - спросил сдавленный голос за спиной мальчика.

Гарри почувствовал, как его опекун раздраженно вздохнул, прежде чем сердито ответил: «Нет, Блэк. Я захватил с собой первого попавшегося ученика Хогвартса. А тебе что, был нужен какой-то конкретный?»

«Он просто шутит! Это я, Гарри», - рассмеялся мальчик, развернувшись в объятиях опекуна. Его профессор бывает таким смешным, когда захочет!

Как странно – его профессор все еще не разжал объятий. Обычно он отпускал Гарри, как только они прибывали на место, и только сам мальчик старался держаться за опекуна подольше. Однако на этот раз, его рука все еще сжимала Гарри, почти как если бы профессор боялся, что больше никогда не обнимет мальчика. Ну да ладно. Гарри мысленно пожал плечами. Взрослые все со странностями.

Он обнаружил, что смотрит на человека с газетной фотографии (только без стрингов). Его крестный был высоким, с темными волосами и голубыми глазами, Гермиона еще уверяла, что они «прекрасные». На его лице были глубокие морщины, но сейчас его озаряла широкая улыбка. «ГАРРИ!» - его радостный крик был похож на громкий лай.

«Эм, здрасьте», - сказал Гарри, внезапно оробев.

«Иди сюда – дай-ка мне посмотреть на тебя!» - велел незнакомец, раскрывая объятия.

Гарри почувствовал, как хватка его профессора на секунду усилилась, но потом Снейп отпустил его, и Гарри послушно подошел к крестному. И тут же ойкнул от удивления, когда его схватили и подбросили в воздух.

«Я все время так делал, когда ты был еще щеночком! – Сириус улыбнулся, поймав и крепко обняв Гарри. – Ты помнишь?»

«Бродяга, Гарри тогда был совсем маленьким. Я сомневаюсь, что он вообще нас помнит, - сказал, улыбаясь, другой человек, который все это время стоял за диваном. – Здравствуй, Гарри. Я Ремус Люпин».

«Э, здрасьте», - робко сказал Гарри. Он посмотрел на своего профессора. «Эм, это друзья моего отца, да?» - неуверенно предположил он.

Профессор выглядел мрачно: «Да. Идиот и оборотень».

«Эй! – возмутился Сириус. – Кого это ты называешь идиотом?»

Снейп просто посмотрел на него, и через секунду Сириус сдался, пожал плечами и снова повернулся к Гарри: «Ну, ладно, но я с тех пор стал получше».

Гарри захихикал.

«Я оставлю вас одних», - тихо сказал второй человек. Гарри заметил, что он не сделал ни шага в его сторону.

«Погодите, - сказал Гарри, поворачиваясь, чтобы лучше его разглядеть. – Мистер… э… Люпин? А почему вы уходите?»

«И правда, Лунатик, - возразил Сириус. – Не уходи».

«Я полагаю, что твоим гостям будет более комфортно, если меня здесь не будет», - Ремус многозначительно посмотрел на Сириуса.

«О!» - Сириус растерянно смотрел то на Гарри, то на Ремуса.

Гарри выглядел озадаченным. «А почему нам будет из-за вас не комфортно?» - простодушно спросил он.

«Люпин просто решил поиграть в мученика, поскольку он полагает, что вы разделяете те предрассудки против оборотней, которые далеко не редкость в Волшебном мире, - скучающим тоном пояснил Снейп. – Он считает, что вы будете бояться его и избегать его прикосновений».

Ремус гневно посмотрел на Снейпа. «Ну, поскольку кое-кто, очевидно, счел нужным проинформировать Гарри о моем заболевании, - парировал он, - то мне не остается ничего другого, кроме как не мешать его воссоединению с крестным».

Гарри заерзал, пока крестный не опустил его на землю, а потом подошел к Люпину. «Я вас не боюсь, сэр, - сказал он, протягивая руку. – Я знаю, что вы были одним из близких друзей моих моего отца».

Пораженный Люпин пожал руку Гарри, на его глаза навернулись слезы. Он посмотрел на Снейпа, который стоял, скрестив руки на груди: «Северус, опять ты пристыдил меня. Спасибо тебе за такой подарок».

Снейп раздраженно забормотал под нос: «Я понятия не имею, о чем это ты говоришь, волк. Не в моих интересах пугать паршивца до полусмерти разной истерической пропагандой, хотя я и не собираюсь делать вид, что ты безобидный маленький щенок».

«Это буду я!» - Сириус был из тех людей, которые должны все время быть в центре внимания, а потому он быстро принял свой собачий облик, а Гарри от удивления лишился дара речи.

Ремус вздохнул: «Твой крестный в своем репертуаре. Бродяга, мы, кажется, договорились, что для Гарри будет лучше не знать о твоем тайном анимагическом облике».

«Это так клево! – заорал Гарри, подбежав к крестному, чтобы погладить его. Бродяга тут же перевернулся на спину, чтобы Гарри мог почесать ему живот. – Вы совсем как профессор МакГонагалл! Ух ты!»

«Великолепно, Блэк, - хмыкнул Снейп. – Ты действительно полагаешь, что для лучшей сохранности секрета, нужно доверить его одиннадцатилетнему ребенку? Позволь угадать, ты уже устроил аналогичную демонстрацию как минимум дюжине местных женщин».

Сириус трансформировался обратно и широко улыбнулся зельевару: «Снейп, мальчик мой, насчет этого можешь мне поверить. Моей человеческой формы более чем достаточно, чтобы произвести впечатление на женщин. Хотя должен признать, кое-какие трансформации здесь тоже имеют место», - ухмыльнулся он.

Гарри выглядел недоуменным, а Снейп заскрипел зубами: «Избавь меня от похабщины, Блэк».

«Завидно?»

Ремус вмешался, прежде чем Северус успел ответить: «Сириус, ты же не собираешься состязаться со слизеринцем. Разве ты забыл, что тебе рассказала Мисси Роджерс?»

«О, - Сириус оскалился. - Точно».

Снейп удивленно моргнул. Кто такая… Ах, да. Роджерс. Слизеринка на год младше его. А какое отношение она имеет к… ?

Ремус подошел вплотную к Снейпу, который (с трудом) подавил желание вздрогнуть. Оборотень сказал ему доверительным шепотом: «Сириус встречался с Мисси пару недель на шестом курсе. Когда они расстались, она прошлась насчет его, э, мастерства, и сказала ему, что, гм, символ Слизерина имеет особое… э… значение для мужчин вашего факультета. Мол, вас учат специальным заклинаниям, чтобы… э… определенная часть вашей анатомии подражала, эм, змее, и что, гм, - Ремус залился яркой краской, но храбро продолжил объяснение, - ну, если девушка попробовала слизеринского парня, то ей обратно уже не захочется. Сириус переживал тогда три дня подряд».

Глаза Снейпа чуть не вышли из орбит, и только стальная сила воли позволила ему удержаться от того, чтобы схватить себя. Другие факультеты говорили это про Слизерин? И где, черт возьми, был он, когда всех учили этим заклинаниям?

«Несколько недель спустя Мисси призналась мне, что она все это выдумала, чтобы преподать Сириусу урок. К сожалению, у меня как-то вылетело из головы поделиться с ним этой новостью, - Ремус улыбнулся, глядя на выражение лица Снейпа. – Немного смирения Сириусу не помешает».

«А он сам так и не догадался?» - спросил изумленный Снейп.

«Ну, он попытался уговорить своего брата, чтобы тот научил его этим заклинаниям. Разумеется, они с Регулусом к тому времени отдалились друг от друга, так что Рег просто послал его куда подальше», - глаза Ремуса слезились от едва сдерживаемого смеха, и Снейп неожиданно понял, что ему становится все труднее презирать это существо.

Когда Ремус прервал его маленькую перебранку со Снейпом, Сириус вернулся к беседе с Гарри, и теперь он опять смеялся своим лающим смехом: «Конечно, ты тоже можешь стать анимагом, Гарри. В смысле, если твой папа мог, то и ты сможешь, верно? Мы были ненамного старше тебя, когда начали учиться».

«И мой папа был анимагом? Круто! А можно самому выбирать животное? Чур, я буду говорящей змеей!»

Его последние слова были встречены шокированным молчанием, после чего Снейп сделал пару шагов вперед. «Говорящей змеей? Что вы имеете в виду?» - строго спросил он, в то время как по его спине от ужаса побежали мурашки. Сириус и Ремус взволнованно переглянулись.

«Ну, вы знаете, - простодушно объяснил Гарри, - ведь волшебники могут говорить со змеями, так что это был бы клевый выбор. Тогда ты будешь животным, но все равно сможешь разговаривать с теми людьми, которые не анимагные».

«Не анимаги, - рефлекторно поправил его Снейп, лихорадочно соображая. Сириус и Ремус с ужасом смотрели друг на друга. – Вы можете разговаривать со змеями?»

Гарри кивнул.

«Покажите», - внезапно Снейп наколдовал огромную змею. От неожиданности Мародеры выхватили свои палочки, но прежде чем они успели что-либо сделать, Гарри вышел вперед. «Здравствуйте, - вежливо обратился он к шипящей кобре. – Приятно с вами познакомиться. Меня зовут Гарри».

«Говорящщщщий! Приветствую тебя, говорящщщий, - змея склонила голову. – Зачем ты призззвал меня?»

«Мой опекун хотел посмотреть, как я буду говорить с вами. Надеюсь, вы не против».

«Вовсе нет. Пока я здесь, желаешь ли ты, чтобы я кого-нибудь ужалила?»

«Нет, спасибо. А как ты думаешь, ты сможешь добраться в Суррей? У меня там…» Однако Снейп уже услышал достаточно, так что он заставил змею исчезнуть, и теперь трое взрослых уставились на Гарри.

«Что? - спросил он, но тут же понял, что до сих пор говорит по-змеиному. – Простите. Что такое?»

«Он змееуст? – охнул слегка позеленевший Сириус. – Как же это могло случиться?»

«Если кто-нибудь узнает… - Ремус с беспокойством посмотрел на Снейпа. – Ничего хорошего из этого не выйдет. Люди могут быть очень жестоки».

Снейп рассеянно кивнул – он был слишком занят расчетами потенциальных преимуществ такого дара при умелом обращении. Возможно, Гарри сможет опротестовать права Темного лорда на его фамильяра Нагайну? Гммм. А как долго нужно выращивать василиска?

«Снейп! – Сириус сжал Гарри в объятиях, и мальчик начал выглядеть обеспокоенным. – Что мы будем с этим делать?»

«Очевидно, что это должно остаться секретом, - ответил Снейп, наградив Сириуса убийственным взглядом. – И я имею в виду настоящий секрет. В отличие от твоей нелепой формы анимага».

«Почему? Что плохого в том, чтобы говорить со змеями?» - спросил Гарри.

«Это очень редкий и могущественный дар, - ответил Снейп прежде, чем это успеет сделать кто-то из Мародеров. – Чем меньше людей о нем знают, тем выше его ценность в борьбе против Темного лорда. Сохранить его в тайне в ваших интересах, и это поможет вам как можно лучше защитить своих друзей. Вы ведь не позволите Ему снова причинить вред Рону или Гермионе, не правда ли?»

Гарри вытаращил глаза и замотал головой: «Я никому не скажу. Вы ведь тоже не скажете, правда?» - взмолился он, обращаясь к Сириусу и Ремусу.

«Нет! Ни единой душе», - поклялся Сириус, снова обнимая его.

«Даже Дамблдору?» - спросил Ремус.

«НЕТ!» - закричал Гарри, в то время как Снейп лишь отрицательно покачал головой. Гриффиндорцы с удивлением посмотрели на Гарри.

«Почему бы не рассказать об этом директору? – спросил Ремус Гарри. – Разве он тебе не нравится?»

Гарри неловко пожал плечами, уставившись в пол: «Он хороший и все такое, и он всегда дает мне конфеты, но он не помог мистеру Блэку и…»

«Мистеру Блэку! – с ужасом повторил Сириус. – За что ты меня так обозвал?»

Гарри беспокойно посмотрел на него: «Простите. А как мне вас называть, сэр?»

«Сэр! Ты только что назвал меня сэром?!» - заорал Сириус еще громче, и Гарри начал выглядеть испуганным.

Закатив глаза, Снейп вмешался и оттащил Гарри от Блэка. «Прекрати истерить как первогодка с Хаффлпаффа, - бесцеремонно приказал он, приобнимая паршивца одной рукой за плечи. – Ты не говорил мальчику, как к тебе обращаться, так что нечего поднимать шум в ответ на его демонстрацию подобающих светских манер».

«Да, но «сэр» или «мистер Блэк»? – жалобно спросил Сириус. – Ты не можешь говорить серьезно».

«Нет, это ты и есть», - вставил свое слово посмеивающийся Ремус, за что заработал гневные взгляды остальных.

«Гарри, ты не против называть меня Сириус? Или Бродяга?» - спросил крестный с надеждой в голосе.

«Эм, хорошо, Бродяга, - робко согласился Гарри. – Я не хотел тебя злить».

«Я не злюсь, Гарри, просто… я хочу стать твоим другом. Не каким-то случайным взрослым в твоей жизни, договорились? Нет, серьезно, сколько у тебя еще крестных?»

Гарри улыбнулся.

«А меня можешь называть Ремус или Лунатик, Гарри, - добавил Люпин. – И мы ничего не скажем профессору Дамблдору, договорились?»

«Спасибо! – с облегчением воскликнул Гарри. Он до сих пор не до конца поверил, что Дамблдор не отправит его назад к Дурслям, как только решит, что Гарри слишком чудной для Хогвартса. – Так когда я научусь превращаться в змею?»

«Ну, Гарри, все не так просто. Ты не можешь выбирать свою форму анимага. Прости», - объяснил Сириус извиняющимся тоном.

Гарри надулся: «А вдруг я окажусь каким-то дурацким животным?»

«Все равно животным быть клево, Гарри, - уговаривал Сириус. – Не всем это удается, знаешь ли».

Гарри посмотрел на своего профессора: «А вы можете?»

«Нет», - признался Снейп ледяным тоном.

«Тогда мы сможем учиться вместе!» - восторженно ответил Гарри.

Снейп едва удержался от презрительного фырканья. Блэк, который добровольно станет его учить? Ну да, как же!
«Ага, давайте, - согласился Сириус, игнорируя шок на лице Снейпа. – А потом вы сможете помогать друг другу практиковаться. Нам с Джеймсом и Питером было проще учиться вместе».

«Хм, - Гарри пришла на ум неожиданная мысль, и он с беспокойством посмотрел на своего профессора. – А ты больше не злишься на моего профессора, правда? – спросил он Сириуса. – Понимаешь, я знаю, что ты, наверное, до сих пор злишься на кучу людей, которые верили, что ты сделал все те вещи, в которых тебя обвиняло Министерство. Но профессор Снейп не один из них, правда?» - похоже, что анимагом стать очень трудно, может быть, даже опасно, и если его крестный до сих пор сердится на его опекуна…

Сириус недоуменно уставился на Гарри. «Хочешь сказать, что ты ничего не знаешь? - охнул он. Снейп тут же встрепенулся, но он не успел предотвратить следующие слова Блэка. – Это Снейп вытащил меня на свободу!»

Глаза Гарри вылезли из орбит. Профессор Снейп??? Это его опекун вызволил крестного из тюрьмы, про которую все говорили, что побег оттуда невозможен? Его опекун вот так запросто нарушил все правила? «Но… но почему?» - выдохнул Гарри, уставясь на Снейпа.

У Снейпа так и чесались руки придушить шавку. У Блэка самообладание, как у грейпфрута! Есть ли хоть что-то, про что он не болтает направо и налево? И как это Лили взбрело в голову сделать такого идиота их ТАЙНЫМ хранителем?

«Ладно тебе, Северус, - сказал Ремус, верно уловив причину ярости Снейпа, - мы здесь все заодно. Среди нас четверых ни к чему секреты, не правда ли?»

«На случай, если ты не заметил, Люпин, Гарри одиннадцать лет отроду, - рявкнул Снейп. – Он еще ребенок. На него нельзя возлагать бремя взрослых секретов! У него и так достаточно причин для беспокойства без того, чтобы отягощать его неподвластными ему проблемами, до размышления о которых он еще не дозрел!»

«Я дозрел!» - возразил Гарри.

«Нет, не дозрели, - парировал Снейп. – И хотя я не спорю, что по зрелости вы не уступаете Блэку, это далеко не сложно».

«Эй!» - воскликнул Блэк, но Снейп проигнорировал его.

«Это ребенок, Люпин, а не сообщник. Да, нельзя держать его в полном неведении касательно вопросов, которые напрямую влияют на него, но точно так же опасно обращаться с ним как с взрослым волшебником, обладающим опытом и суждениями взрослого. Я решаю, что ему говорить, где и когда. Это моя обязанность». По крайней мере, пока Блэк не заменит меня, добавил он про себя.

Гарри уже было начал обиженно дуться, но тут он вспомнил куда более интересную тему для разговора. «Так почему вы помогли Сириусу сбежать? – спросил, дергая опекуна за рукав. – Я думал, что он вам не нравился».

«Он и не нравится», - отрезал Снейп. Сириус закатил глаза.

Гарри задумался, нахмурившись: «А когда вы помогли ему?»

«Какая разница?» – огрызнулся Снейп на мальчика, надеясь положить конец этому направлению допроса. Гарри не мог выбрать худшего момента, чтобы проявить сообразительность!

«Это было до или после того, как вы согласились заботиться обо мне?» - с подозрением в голосе спросил Гарри.

«Я могу на это ответить, - сказал Сириус елейным голосом, игнорируя вопль Снейпа «ЗАТКНИСЬ, ШАВКА!». – Сразу после этого».

Снейп покачнулся. Вот что бывает, когда связываешься с гриффиндорцами. И конечно, паршивец легко сложил два и два, и теперь уставился на него с нескрываемым обожанием. «Вы сделали это для меня? – пискнул он. – Вы вернули моего крестного для меня?»

Снейп что-то заворчал под нос, но мальчик – естественно – набросился на него, наградив еще одним синяком на солнечном сплетении, и разведя сопли на еще одной новой мантии. Блэк и Люпин просто сияли от гордости, взирая на устроенный ими бардак.

«Ладно, ладно, - проворчал Снейп, наконец, отстраняя от себя мальчика и вытирая мокрое пятно носовым платком. Неужели все дети дают от счастья такую же протечку, как и паршивец? – А теперь слушайте меня внимательно, Поттер, вы не упоминаете о побеге своего крестного или моем участии в нем никому. Это включает любых Уизли, Грейнджер, директора и всех остальных. Вам понятно? – Гарри решительно закивал. – Вы также ни словом не обмолвитесь о том, что ваш идиот-крестный является анимагом, как и о том, что Люпин – оборотень, или о том, что вы – змееуст, то есть, что вы можете говорить со змеями. Вам понятно? Если вы ослушаетесь…»

«Я знаю, - Гарри улыбнулся сквозь слезы, - вы меня отшлепаете».

«Нет, мистер Поттер. Вы подвергнете нас всех – и всех ваших друзей – опасности со стороны Темного лорда, - улыбка спала с лица Гарри. – Подобные сведения не могут раскрываться ради легкомысленной жажды приключений. Эта информация должна помочь вам в борьбе с Сами-знаете-кем. Если вы не утаите ее, то вы подвергнете риску жизни других людей и ограничите свои возможности в битве с Ним. Вам понятно?»

Гарри кивнул с серьезным выражением лица: «Я никому не скажу. Честно. Я хорошо храню секреты».

В этом Снейп не сомневался. Гарри хранил секреты этих ублюдков-магглов слишком хорошо. «Отлично. Стало быть, эта тема закрыта».

«Погодите-ка, - встрял Сириус. – Почему это Гарри сказал, что ты его отшлепаешь? Ты смеешь поднимать руку на моего крестника? И это после всего, что, по твоим же словам, с ним делали трижды гребаные магглы?»

Гарри выкатил глаза. Ооооо, его крестный выругался! И прямо перед ним!

«Бродяга! – сделал выговор Ремус. – Следи за языком!»

«Лунатик! Он бьет Гарри!»

Ремус вздохнул. «Ты это заслужил?» - тихо спросил он, наклоняясь, чтобы заглянуть Гарри в глаза.

Гарри кивнул.

«И как долго ты потом не мог сидеть?»

Гарри покраснел. «Э, наверное, одну или две минуты», - преувеличил он, опасаясь, что иначе его профессор покажется плохим воспитателем.

Ремус моргнул: «И это все?»

«Ээээ… может быть, три или четыре», - предположил Гарри.
«Похоже, это была не ахти какая порка?»

Гарри покачал головой: «Говоря по правде, у него не очень хорошо получается лупить. Ему не нравится меня бить, и он совсем не умеет. Обычно он просто ругается и заставляет меня писать сочинения и строчки, да и то редко. Он… он очень добрый. Даже добрее, чем мистер Уизли!»

«И он только шлепает по попе, верно? Рукой?»
Гарри кивнул.

«Он не бил тебя по лицу или что-то подобное?»

Гарри покачал головой.

«Он не использует свою палочку?»

Гарри озадаченно нахмурился: «В смысле, не бьет ли он меня палочкой?»

Ремус с трудом сдерживал улыбку: «Нет, он не насылает на тебя проклятия?»

«О, мы еще не приступили к дуэлям. Профессор Снейп говорит, что я еще не готов».

«Нет-нет. Я имел в виду, он не проклинает тебя в наказание?»

Гарри с ужасом уставился на него: «В смысле, не делает ли он мне больно магией?» Когда Ремус кивнул в ответ, мальчик фыркнул от возмущения. «Профессор! – он повернулся к Снейпу с оскорбленным видом. – Ремус спрашивает, проклинаете ли вы меня в наказание! Разве люди – то есть, волшебники – такое вообще делают?»

Часть Снейпа (та, которая не была занята громогласным обменом оскорблениями с Сириусом) почувствовала тщеславную гордость и триумф, потому что Гарри доверял только ему. Паршивец не поверил оборотню на слово. Нет, сначала его преданность заслужил Снейп, злобный слизеринец.

К сожалению, вредный голосок у него в голове напомнил, что этому скоро придет конец, и все его самодовольство рассыпалось в прах. «Да-да, Поттер, - раздраженно ответил он. – Некоторые волшебные семьи используют магию как средство воспитания отпрысков. Уверен, что некоторые из ваших одноклассников хорошо знакомы с данной практикой».

«А, - Гарри скрестил руки на груди и смерил Ремуса осуждающим взглядом. – Это отвратительно».

Ремус решил, что лучше даже не спрашивать, применял ли Снейп на ребенке Темные проклятия. «За что тебя отшлепали в последний раз?»

Гарри заерзал, снова оробев: «У нас в школе был один профессор Защиты от темных искусств…»

Ремус моргнул: «Ты имеешь в виду Квиррелла?»

Гарри выглядел удивленным: «Ага! Ты про него слышал?»
Ремус рассмеялся: «Про это все слышали. Тебя за это отшлепали?»

«Ну, точнее сказать, шлепнули, - признался Гарри. – Плюс отработки и строчки».

Ремус выпрямился, безуспешно пытаясь сохранить серьезное выражение лица, и посмотрел туда, где Сириус до сих пор орал на Снейпа: «Бродяга! Спроси Гарри, за что его шлепнули последний раз».

Сириус стремительно подбежал к ним, все еще ворча под нос. «Да какая разница за что, Лунатик. Злобный мерзавец не может бить моего крестника. Бедный малыш. Он не заслуживает… Гарри? – его голос сильно смягчился. – Пожалуйста, расскажи мне, за что эта старая летучая мышь выпорола тебя? Я обещаю, что не буду сердиться».

Гарри мысленно пожал плечами. И ведь точно, все взрослые со странностями. «Я получил один шлепок за то, что прилепил тюрбан профессора Квиррелла к больничной койке и выпустил лорда Вольдесопля».

Сириус вытаращил на него глаза. «Как ты его назва… Погоди. Один шлепок. Ты получил ОДИН шлепок за Квиррелла? Только один? Один? - Гарри уверенно кивнул. – Мерлин! Ну, ты мелкий проныра! Твой дедушка выдрал бы тебя как сидорову козу за такой фортель! Когда мы с твоим отцом полетели ночью на метлах в Запретный лес, он потом неделю сидеть не мог! А ты получил ОДИН ШЛЕПОК за то, что бросил вызов Сам-знаешь-кому?»

«Профессор Снейп не бьет, чтобы причинить боль, - чинно ответил Гарри, - он просто хочет показать мне, что я вел себя очень плохо, - мальчик почувствовал облегчение, что за ним приглядывает именно его профессор. Похоже, что при всей своей игривости, его крестный совсем не такой уж всепрощающий. – Он меня не обижает, не то, что Дурсли». И я хочу, чтобы так все и оставалось.

Снейп смерил взглядом Мародеров и своего подопечного: «Если вы закончили поносить меня и ставить под сомнение мои дисциплинарные методы…»

Сириус фыркнул. «Никогда бы не подумал, что ты окажешься таким мягкотелым», - проворчал он.

«Гарри можно называть по-разному, но только не тупицей, - парировал Снейп. – Мне не приходится волноваться, что он отправится в ночной полет по Запретому лесу».

Гарри гордо расправил плечи. Это определенно был комплимент!

«Мы вообще-то не развлекались, - запротестовал Сириус, который явно все еще переживал за инцидент двадцатилетней давности. – Мы разведывали хорошие места, куда можно было отвести Лунатика во время полнолуния. Но мы же не могли об этом рассказать, когда нас поймал Филч, так что Дамблдор вызвал папашу Джеймса, и наши задницы разделали под орех».

Снейп взглянул на Гарри. Вид мальчика был почти сочувствующим. «Гарри прекрасно знает, что если у него возникнет аналогичная проблема, то он смело может рассказать мне всю правду без обиняков, и тогда я решу, как лучше поступить», - сказал он, многозначительно глядя на мальчика.

Гарри широко улыбнулся и кивнул. Вообще как-то странно, что у его отца были секреты от собственного папы, но профессор Снейп говорил, что у волшебников есть пунктик насчет оборотней, так что, наверное, все дело в этом.

«Если ты лишь слегка хлопаешь по попе за битву с Сам-знаешь-кем, то конечно, он будет все тебе рассказывать», - обиженно сказал Сириус.

Ремус прикрыл рот рукой, пряча улыбку. «Понимаешь, Бродяга, мне кажется, что Северус именно это и имел в виду», - объяснил он.

Гарри уже порядком надоели бессмысленные взрослые разговоры, так что он перевел беседу на действительно интересную тему. «Так каково это быть анимагом? – спросил он, дергая крестного за руку. – Изменяться очень трудно?»

При виде воодушевленного лица крестника, ворчливое настроение Сириуса как рукой сняло: «Хочешь посмотреть, как мы с твоим отцом выглядели как анимаги? Мне принести мыслеслив?»

Гарри кивнул, его глаза сияли: «Конечно! А кем был мой папа? Он был медведем? Львом? Орлом?»

«Он был оленем», - гордо сказал ему Сириус.

Снейп чуть не рассмеялся, увидев отвращение на лице Гарри. «Оленем? Мой папа был оленем? У них же даже зубов нету!»

«Гарри! – запротестовал Сириус. – Форма твоего папы была роскошной! Он был потрясающим королевским оленем, с огромными рогами и…»

«А ты уверен, что нельзя выбирать собственную форму?» - ноющим тоном спросил Гарри.

Ремус обнял мальчика одной рукой. «Погоди пока увидишь Сохатого в действии, Гарри. Временами он был единственным, кто мог сдержать моего волка. Эти рога были далеко не безобидным украшением, знаешь ли, и он был крупным животным».

Гарри вздохнул. «Ну, наверное…» - неохотно согласился он.

Глава 33

Ремус отправился за мыслесливом, и Гарри увязался за ним ради экскурсии по дому.

Снейп сделал глубокий вдох и заставил себя приблизиться к Блэку. Ему нужно было попросить об одолжении, так что чем раньше он покончит с этим, тем лучше. Разумнее всего начать неприятный разговор с отрадной темы: «Как вы пытали магглов последнее время?»

Сириус встрепенулся. «Мы переговорили с компанией Берти Ботта – ты знаешь, они еще делают Всевкусные орешки? – Снейп кивнул. – Когда ты знаменитость, то все становится проще. Стоило лишь послать им сову, и они тут же из шкуры лезть начали, лишь бы мне угодить. Как бы там ни было, они показали нам заклинания, которые они используют для самых мерзких вкусов, и мы приправили ими еду магглов. Теперь практически все, что они едят, на вкус как рвота, свиной помет, прогнивший лук, сбитая неделю назад машиной кошка, дохлая крыса, ушная сера, грибок на ногах… Даже те два толстяка начали терять вес. Дурсли уже похудел на центнер минимум», - коварная ухмылка Сириуса слишком напоминала выражение его лица, когда он преследовал Снейпа по коридорам Хогвартса. Зельевар с трудом удержался от того, чтобы выхватить свою палочку.

И все равно, это заслуженное наказание для обжор. «Очень изобретательно. Возможно, я смогу подкинуть тебе несколько идей для ароматизаторов из моей работы с ингридиентами зелий?» - предложил он.

«Ага, конечно».

Ободренный дружелюбным тоном Блэка, Снейп решился попросить об одолжении. Он сомневался, что Мародер пойдет на уступки, но не просить – слишком большой риск. Обладай Блэк более слизеринским характером, как остальная его семейка ретроградов, то Снейп мог бы предложить сделку – в слизеринской вселенной все имело свою цену, а потому обо всем можно было договориться. К сожалению, гриффиндорцы так не думают. Они насмехаются над сделками. Если ты им нравишься, они пойдут на все ради тебя, но если нет – рак на горе свиснет, прежде чем они хотя бы плюнут на твой горящий труп.

Снейп заставил себя сказать как можно более ледяным и равнодушным тоном: «Я бы хотел попросить тебя отложить свой судебный иск до конца учебного года».

Ну вот. Он это сказал. Причем, весьма вежливо. Никто не посмеет утверждать, что он сам пошел на конфликт с шавкой.

Блэк выглядел озадаченным. Тупой гриффиндорец.

«Какой еще судебный иск? Я думал, мы договорились о сделке с Фаджем и приняли его извинения как раз для того, чтобы не пришлось ничего доказывать перед Визенгамотом».

Снейп чудом ухитрился не закатить глаза. «Судебный иск об опеке, Блэк. О праве на попечительство над мальчиком».

«Кого? Гарри?»

«Нет, Уизли. Или, возможно, Малфоя? Никогда бы не подумал, что все мелкие паршивцы для тебя на одно лицо».

Блэк оскалился: «Очень смешно, Сопл… э, Снейп. О чем это ты? Я не собираюсь судиться за Гарри».

Ну да, конечно. Теперь Снейп не удержался от закатывания глаз. «То есть ты вот так, за здорово живешь, бросишь осиротевшего сына лучшего друга в сальных лапах злейшего врага? Придумай что-нибудь получше, Блэк».

Ха! Он знал, что это лишь уловка. Теперь Блэк выглядел смущенным. Очевидно, он не ожидал, что Северус разглядит его маленькую хитрость насквозь. «Эм, ты не сальный. Больше не сальный, по крайней мере».

Снейп отмахнулся от бессвязного бормотания. «Блэк, начало первого курса Гарри вряд ли прошло как по нотам. Ему пришлось адаптироваться к новой школе, новой культуре, новому опекуну, новым друзьям, одновременно справляясь с покушениями на свою жизнь, сражаясь с троллем, а затем и с Темным лордом… Ему пойдет лишь на пользу, если остальной учебный год пройдет как можно более стабильно. Однако если он окажется в центре борьбы за опеку, которая наверняка попадет на передовицу Пророка, то это…»

«Снейп! – казалось, что Сириус говорит сквозь стиснутые зубы. – Ты вообще меня слышишь, тупая летучая ты мышь? Я не собираюсь судиться за опеку».

Северус лишь смерил его ледяным недоверчивым взглядом, а затем продолжил: «Как я уже сказал, борьба за опеку будет отвлекать его от экзаменов, и мальчик будет все время беспокоиться о том, где он проведет летние каникулы», - он не понимал, чего добивается Блэк своими абсурдными отпирательствами, но он слишком поднаторел в подобных психологических играх, чтобы купиться на них. Он отточил навык с лучшими из лучших – Дамблдором, Вольдемортом, его собственным отцом… Странно, во время их учебы в школе Сириус не отдавал предпочтения хитрым уловкам и изощренным пыткам. В отличие от большинства своих предков, он отвергал незаметный, медленнодействующий яд, предпочитая гриффиндорский открытый стиль. Блэку всегда хотелось видеть кровь и боль, которую он причинял, и ему недоставало терпения, чтобы подождать их. Тогда, в Хогвартсе, он ни разу не пытался играть с разумом Снейпа подобным образом. Очевидно, он усвоил пару новых трюков в Азкабане.

Снейп вздохнул и продолжил, желая покончить с этим фарсом до возвращения паршивца. «Это может быть незаметно постороннему взгляду, но Гарри продолжает бояться, что его отправят назад к тем магглам, и кажущееся отсутствие стабильности неизбежно…»

«СНЕЙП! Ты вообще слышишь меня, дебил! Или ты так надышался своими зельями, что совсем уже одурел? Я же СКАЗАЛ тебе, что…»

«Эй! – Гарри и Ремус только что вернулись и услышали последнюю фразу, и теперь мальчик решительно шагал к своему крестному. – Не смей его обзывать!»

Сириус в отчаянии запустил руки в волосы: «Сохатик, он меня с ума сведет! Он меня не слушает!»

«Меня он слушает, - гневно парировал Гарри, заставив Снейпа раздуться от гордости. Затем он сделал паузу. – Как ты только что меня назвал?»

«Сохатик. Или Сохатый младший. Анимагным именем твоего папы был Сохатый, так что когда ты родился, мы называли тебя маленький Сохатый или Сохатик… - Сириус широко улыбнулся. – Нравится?»

Гарри улыбнулся в ответ, позабыв про свой недавний гнев к вящему раздражению Снейпа. Пригрел на груди маленькую гадюку.

«Ага, - мальчик назидательно поднял указательный палец. – Но это только пока у меня не будет своей формы. Потому что у меня могут быть зубы», - подчеркнул он с надеждой в голосе.

«Чего это вы двое так разорались?» - Ремус как всегда исполнил роль голоса разума.

«О! – Сириус повернулся к Гарри. – Слушай, Сохатик, - он проигнорировал яростные знаки Снейпа, призывавшие его заткнуться, - хочешь переехать жить ко мне?»

Гарри непонимающе нахмурился. «Чего? Я теперь живу с профессором Снейпом. В смысле, когда я не в Хогвартсе. В смысле, когда я не живу в общежитии с другими ребятами и все такое».

«Да, - терпеливо согласился Сириус, - но разве тебе не хочется жить со мной? Твои родители сделали меня твоим крестным».

Гарри выглядел обеспокоенным, и бросил взгляд на своего профессора. Снейп каким-то чудом сохранил самообладание, но за фасадом окаменевшего лица он разрывался от ярости. Как это в духе Блэка – поступить наперекор его надеждам и вовлечь мальчика. Ублюдок был просто не способен на благоразумие или (вполне возможно) высшую нервную деятельность как таковую.

Гарри тревожно прикусил губу. Он не хотел никого обидеть, и ему показалось, что с крестным будет очень весело, но все эти разговоры насчет того, чтобы забрать его от его профессора, заставляли его нервничать.

Снейп заметил прикушенную губу, и у него засосало под ложечкой. Очевидно, что мальчик пытается сообразить, как бы помягче сообщить ему, что он хочет жить со своим треклятым крестным. Ну и ладно. Ничего другого он не ожидал.

«Ну, - осторожно сказал Гарри, подбираясь поближе к профессору Снейпу на случай, если его легковозбудимый крестный плохо отреагирует на его слова, - я не против гостить у тебя, знаешь, как у Уизли».

«Но разве тебе не хочется жить со мной? Вместо Снейпа?» - гнул свою линию Сириус.

Снейп заскрипел зубами. Конечно, Блэк вынудит Гарри сказать это прямо в его присутствии. Силой воли он заставил себя не показывать никаких эмоций. Он не доставит им такого удовольствия – лицезреть, какую боль причиняет это отречение. В конце концов, он сам виноват. Он прекрасно знал, что нельзя испытывать глубоких чувств ни к кому, не говоря уже о гриффиндорцах. Разве агония отношений с Лили его ничему не научила? Вот что происходит, когда теряешь бдительность. Он повел себя как сентиментальный идиот, и теперь он за это поплатится. Он собрался с духом, когда мальчик начал говорить.

Гарри пытался. Честно. Но похоже, Сириус не понимает вежливых намеков. Будь гриффиндорцем, Гарри! Покажи им свою храбрость! Даже если его крестный разозлится и не захочет никогда его больше видеть, это не так уж плохо, верно? Профессор МакГонагалл наверняка научит его быть анимагом, если он ее попросит. И даже если она не сделает этого для него, она, наверное, согласится, если просьбу озвучит профессор Снейп.

Гарри почувствовал боль в груди от мысли о том, что он потеряет эту связь со своими родителями, но ведь он уже слышал так много историй о них от Хагрида, профессора МакГонагалл, тетушки Молли, дяди Артура и профессора Флитвика… Стоило его профессору сообщить всем, что его родственники ничего ему не рассказывали, как самые разные люди начали делиться с ним воспоминаниями, посылать фотографии и… Гарри вздохнул от счастья. Вот еще один пример того, как хорошо профессор Снейп за ним приглядывает. Он проследил за тем, чтобы Гарри знал, что многие беспокоятся о нем. Он окружил его такой любовью, что теперь, даже если он потеряет одного или двух людей (даже своего крестного), то это ничего не изменит.

Он собрался с духом и сказал: «Нет, сэр. Я не хочу жить с вами. Лучше я буду жить с профессором Снейпом».

Послышался какой-то странный оглушающий гул. Снейп отстраненно гадал, откуда здесь океан, они ведь в Швейцарии, не так ли?

«О, да ради… ХВАТАЙ ЕГО!» Он услышал, как Блэк на кого-то кричит, и попытался обернуться, но чья-то тяжелая рука схватила его за шею, и он мог видеть только пол.

Лишь через несколько секунд до него дошло, что он сидит на диване, и кто-то держит его голову между коленей. Он попытался освободиться и оказался нос к носу с побледневшим Гарри.

«Вы в порядке, профессор? – нервно спросил мальчик. – Минуту назад вы были какой-то странный».

«Ему просто нужно выпить чашку чая, - утешающе сказал Ремус. – Пойдем, поможешь мне позвать домашних эльфов».

Блэк опустился рядом с ним, улыбаясь как полоумный, но
Снейп был настолько растерян, что мог только моргать, глядя на него. «Вот видишь? – радостно сказал Блэк. – А ведь я говорил, что ты дебил. Зачем мне добиваться опеки? Гарри хочет остаться с тобой».

«Но… но… но…» - Снейп чувствовал себя так, как будто бы его оглушили Конфундусом. Неужели он действительно слышал, как мальчик выбрал его вместо своего крестного? И Блэк не впал в буйное помешательство по этому поводу?

«Ладно тебе, Снейп, можно подумать, что мы еще дети и ненавидим друг друга, - сказал Блэк, рассмеявшись немного смущенно. – Я хочу сказать, неужели ты и правда думаешь, что я отберу у тебя Гарри после всего, что ты сделал для нас обоих? Каким же уродом ты меня считаешь?» Через секунду он тут же поспешно добавил: «Нет, не отвечай на этот вопрос».

Он снова нервно запустил руку в волосы. «Послушай, я знаю, что мой послужной список в отношении тебя не ахти какой, но тогда в Азкабане я говорил искренне. Мне действительно жаль, что мы – я – так обращался с тобой, и я правда очень благодарен за то, что ты заботишься о Гарри и вытащил меня оттуда и… ну, даже будь я таким мерзавцем, чтобы закрыть глаза на все, что ты сделал, я все равно не в той форме, чтобы взять Гарри к себе, - на мгновение взгляд Блэка напомнил Снейпу о развалине в камере Азкабана. – У меня до сих пор постоянные кошмары, и я очень быстро расстраиваюсь, и с памятью у меня беда… - неожиданно Блэк хищно улыбнулся. – Однако Дурсли очень помогают мне проработать, как говорит Ремус, «проблемы с агрессией», и я стараюсь по максимуму наслаждаться жизнью и наверстывать упущенное – это и впрямь невероятно, что эти швейцарские цыпочки творят с шоколадом – но прямо сейчас я не смогу стать папой для Гарри, а ему нужно именно это. И раз он уже нашел для себя отца, то я не собираюсь ставить под угрозу счастье Сохатика. Кроме того, даже будь я настолько туп, чтобы сделать это, Джеймс вернется с того света и надерет мне задницу. И Лили последует прямо за ним».

Снейп искренне полагал, что ничто на свете уже не шокирует его больше, чем мальчик, который предпочел его своему крестному, однако Блэк, называющий его отцом Гарри, справился с этой задачей. Он снова оказался с головой между коленей, пока Блэк кричал, чтобы Ремус поторопился с чаем.

«Вы в порядке, профессор? Наверное, вам нужно съесть печенье, - испуганно хлопотал Гарри. – Хотите, я отправлюсь за мадам Помфри? Или… у них вообще есть волшебные врачи в Швейцарии?»

К Снейпу вернулась гордость. Он не собирался рассиживаться тут как чувствительный хаффлпаффец! Он ухитрился распрямиться, игнорируя темные пятна, пляшущие перед глазами. «Я в полном порядке, мистер Поттер, и не думайте, что я слишком взволнован, чтобы не заметить, как вы набили карман пирожными с кремом. Будьте любезны немедленно изъять их».

Гарри виновато покраснел. «Это не для меня, - возразил он, доставая довольно пыльные сладости. – Я их припас для Рона и Гермионы».

«Хмф», - Снейп пригубил свой чай и поморщился. Оборотень что, опрокинул в чашку всю сахарницу?

«Сахар полезен во время шока, - Ремус правильно интерпретировал выражение его лица. – Он поможет тебе поправиться. Доверься мне».

Снейп снова хмыкнул, но он и правда почувствовал себя лучше. События просто были… неожиданными.

Гарри присел на диван рядом с ним, не совсем на его колени, но явно ближе, чем полагалось по этикету. Он резко пихнул паршивца прочь, но, разумеется, тот оказался бесчувственным к тонким намекам. Снейп не удержался от вздоха. На уроки хороших манер еще остается масса времени, к тому же (говоря по правде) в данный момент ему нравилось, что паршивец совсем рядом.

Гарри специально сел вплотную к своему профессору, чтобы было проще за ним приглядывать. Ему совсем не понравилось, что профессор стал весь какой-то чудной, но Ремус настаивал, что с ним все хорошо, и что он, наверное, просто съел что-то не то. Как бы там ни было, Гарри был твердо намерен не отходить от него ни на шаг, до окончания визита. Его профессор, наверное, заметил, потому что по-дружески подтолкнул его локтем, когда Гарри садился рядом с ним, как будто сказал «спасибо, что ты здесь». Гарри уселся еще ближе. Он знал, как это ужасно быть совсем одному, когда ты болеешь, и он не позволит, чтобы его опекун так себя чувствовал. «Если вам что-то нужно, просто дайте мне знать, - строго сказал он Снейпу. – А пока просто сидите и отдыхайте, хорошо?»

Снейп попытался понять, что именно только что произошло, продолжая пить слишком сладкий чай. Блэк был очень… любезен. Он одобрил привязанность паршивца к Снейпу (какой бы нелепой она не была) и похоже был довольно искренним в своем желании не принимать на себя опеку. Если бы домашний эльф ударил его по носу, Снейп бы и то удивился меньше.

Конечно, Блэк действительно назвал его «дебилом», но для Блэка это могло сойти за ласковое прозвище.
Сириус, наконец, смог оттащить хлопочущего Гарри прочь и начал вытаскивать из своей головы воспоминания и помещать их в мыслеслив к бурному восторгу и отвращению мальчика.

Ремус уселся рядом со Снейпом, и в пользу огромного потрясения слизеринца говорил тот факт, что он не отстранился от оборотня.

«Ты кажешься немного озадаченным», - сказал Ремус тихим голосом.

«В последнее время у Блэка были черепно-мозговые травмы?» - совершенно серьезным тоном спросил Снейп.

Ремус подавил смех. «Нет, но я хотел спросить то же самое про тебя. Обычно ты гораздо сообразительнее».

«Работа гриффиндорского разума – если таковой существует – остается для меня полной загадкой», - ответил Снейп, осуждающе глядя на него.

Ремус улыбнулся. «Ты лучше привыкай. Теперь ты живешь с одним из нас, - он посмотрел туда, где Гарри осторожно заглядывал в мыслеслив. – Но я все равно не понимаю, что тебя так озадачило».

«Ты не видишь ничего странного в том, что Блэк – Сириус Блэк – согласен допустить, что его крестник, сын покойного Джеймса Поттера, будет воспитан сальным слизеринцем, который оскорблял его самим фактом своего существования?»

Ремус имел совесть залиться краской. «Мерлин, Северус, нам сейчас сколько, шестнадцать? Мне кажется, тебе пора уже все забыть».

«А ты сам не помнишь тех, кто оскорблял тебя, волк?»
Ремус вздохнул. «Шах и мат. И тогда, и сейчас это было непростительно, но Сириус правда сожалеет об этом, знаешь ли. И я тоже».

«Он действительно извинился», - с неохотой признал Северус.

Ремус услышал то, что бессознательно озвучил Снейп. «Пожалуйста, позволь мне сделать то же самое. Северус, я искренне сожалею о своих действиях. Мы обращались с тобой отвратительно, и мы так и не понесли за это должного наказания. Твое отношение к Гарри доказывает, что ты был – и остаешься – лучше, чем мы».

Это совсем не улучшило психическое состояние Снейпа. Раскаивающиеся гриффиндорцы? Говорящие те самые слова, которые он так мечтал услышать подростком? Возможно, не стоит ему так уж беспокоиться насчет Вольдеморта – Апокалипсис и так скоро наступит. Сколько еще знаков конца света ему нужно?

Ремус почувствовал его недоумение. «Северус, может быть, это у меня внутри волк, но Бродяга всегда был по-собачьи предан своим друзьям. Если кто-то заслужил его привязанность, то она будет столь сильна, что любой хаффлпаффец позавидует. Иначе у него бы никогда не хватило смелости порвать со своей семьей и присоединиться к Свету».

«И это как-то объясняет, почему он не проклинает меня на чем свет стоит и не пытается забрать Гарри?» - раздраженно спросил Снейп.

«Что самое важное в жизни Сириуса?» - ни с того ни с сего спросил Ремус.

«Случайный секс», - не задумываясь, ответил Снейп.

Ремус поперхнулся, после чего радостно рассмеялся. «На самом деле, это второй по значимости пункт. Номер один – это Гарри, ведь это все, что осталось от Джеймса и Лили, более того, Бродяга поклялся присматривать за ним, если с ними что-нибудь случится».

«Хорошо же он сдержал слово», - ухмыльнулся Снейп.

«Именно, Северус. Как только Сириус понял, что случилось с Гарри, и увидел, что ты сделал для него (и для самого Сириуса), он осознал, насколько неверно он судил о тебе. Ты вытащил его из Азкабана, когда узнал, что он невиновен. Тебя не остановил тот факт, что ты его ненавидел, или то, что он тебя терпеть не мог. Ты поступил правильно независимо от своих личных чувств. Конечно, он был тебе благодарен. А потом он узнает, что когда ты открыл обстоятельства жизни Гарри, ты сделал для него то же самое. Северус, ты спас единственное в этом мире, что по-настоящему важно для Бродяги. Ты сделал то, что Дамблдор не захотел, а Сириус не мог, а – Ремус с трудом сглотнул, но заставил себя договорить виноватым голосом, - я не сделал. Ты оказался единственным, кто помог Гарри, хотя ты не был ему ничего должен и не испытывал ничего кроме ненависти к его семье. Мы с Сириусом знаем, сколь многим мы обязаны тебе, и что ты – хоть ты и «сальный слизеринский мерзавец» - очень хороший человек. Гораздо лучше нас, говоря по правде. Нравится это тебе или нет, Северус, но отныне ты тоже Мародер. Ты часть нашей Стаи».

Какой позор. Снейп мрачно размышлял, что это ничуть не лучше, чем почетный Уизли. Какое еще унижение заготовил для него паршивец? А ведь он всего лишь хотел помешать Темному лорду убить мальчика, но такими темпами он станет чертовым гриффиндорцем еще до третьего курса Гарри.

Глава 34

«Где вы там? – крикнул им Блэк. – Я тут вытащил кое-какие воспоминания, чтобы Гарри посмотрел на наши анимагические формы. Идите сюда».

«Чудесно, - ворчал Снейп, вставая с дивана одновременно с Ремусом. – Предаваться ностальгии вместе с Мародерами. Именно так я и мечтал провести сегодняшний день».

Вскоре все четверо, к растущему неудовольствию Снейпа, погрузились в воспоминания, наблюдая, как огромная собака и олень играют на поляне Запретного леса. Внезапно в ночи раздался громкий вой, и Гарри схватил Снейпа за руку. «Что это было?» - испуганно спросил он.

«Вероятно, это была не самая лучшая идея, - сказал Ремус, который немного запаниковал при мысли о реакции Гарри. – Северусу может быть дискомфортно…»

В данный момент Снейп был очень занят тем, чтобы не обделаться от ужаса, но он не собирался посвящать в это идиотов-Мародеров. «Я в порядке».

«Это правда только воспоминание?» - прошептал Гарри с побелевшим от страха лицом.

«Да, - заверил его Снейп, пытаясь и себя убедить в том же самом. – Вам ничто не угрожает».

Гарри все еще выглядел неуверенным и подошел поближе к опекуну. Как обычно, Снейпу было проще изображать спокойствие, когда рядом кто-то другой дрожал от страха. «Вы вне опасности», - твердо сказал он Гарри.

«Я… я знаю», - согласился Гарри, хотя в его голосе не было ни тени убежденности в собственных словах. В этот момент на поляну вышел оборотень.

Собака и олень тут же подбежали к нему, и к изумлению Снейпа, оборотень игриво прыгнул в их сторону, очень напоминая восторженного щенка. «Лунатик, а ты типа симпатичный такой», - удивленно сказал Гарри, сделав пару шагов вперед, чтобы получше все рассмотреть.

Ремус явно расслабился: «Только никогда не забывай, что в этом облике я очень, очень опасен, Гарри. Если я почую человека, я становлюсь… одержимым».

«А разве нет чего-то, что от этого помогает? – Гарри посмотрел на своего профессора. – Мы ведь проходили зелье, которое что-то делает для оборотней?»

«Волчье противоядие, - Ремус кивнул. – Оно позволяет мне сохранить человеческий разум, но даже с ним я остаюсь очень опасным и ненадежным, Гарри. Всегда держись от меня подальше во время полной луны. Что бы ни случилось. Если ты увидишь меня в подобном облике в реальной жизни, то сразу же посылай в меня заклинание оцепенения. Тебе понятно?» - в кои-то веки мягкосердечный волшебник выглядел очень строгим.

Гарри кивнул с серьезным видом. Он взглянул на своего профессора: «Но вы ведь следите, чтобы он получал свое зелье, правда?»

Снейп рассеянно кивнул - он все еще пытался смириться с тем фактом, что оборотень в этом воспоминании и правда довольно симпатичный. Конечно, в его воспоминаниях чертова тварь пыталась перегрызть ему глотку, а вовсе не играла с Блэком в его собачьем облике, пытаясь отвоевать у него старую палку. «Да, я за этим слежу. Однако это не отменяет того, что вам только что сказал мистер Люпин. Вы будете его слушаться».

«Ладно, - ответил Гарри с легким раздражением в голосе. – Я ведь не глупый или что-то такое, знаете ли. И чего это вы все ведете себя так, будто мне не хватит мозгов держаться подальше от опасных вещей?»

Снейп приподнял одну бровь: «А это какой-то другой первогодка чуть не разбился о стены замка? И решил победить тролля одной левой? И бросил больничное судно в…»

«Ладно-ладно, - перебил пунцовый от стыда Гарри. – Я обещаю, хорошо?»

Снейп ухмыльнулся и вернулся к воспоминанию. Это и вправду удивительно, что трое учеников смогли добиться совершенства в анимагической трансформации без помощи преподавателей, не говоря уже о том, чтобы помогать контролировать оборотня в течение семи лет.

«Фуууу! – заорал Гарри, показывая пальцем. – Бродяга, у тебя крыса на голове! Она же на тебя нагадит!» Мальчик присмотрелся внимательнее. Что-то такое было в этой крысе…

«Бродяга! Да что с тобой такое? – сердито спросил Ремус, приглушив голос до гневного шепота. – Зачем показывать Гарри воспоминание, где есть Питер?»

«Не так уж много воспоминаний, где мы все в другом облике, и где нет Питера», - оправдывался Сириус.

«А как насчет того времени, когда он болел дракоклюшем? Или когда у него месяц были отработки с Филчем за…»

«Ладно, понятно, несколько таких найти можно» – проворчал Сириус.

Снейп закатил глаза на сварливую парочку. Идиоты. «Вернитесь сюда», - окликнул он Гарри, который побежал рассмотреть резвящихся животных поближе. Разумеется, он прекрасно знал, что это лишь воспоминание, но от одного вида Гарри рядом с оборотнем у него мурашки побежали по коже.

Гарри послушно засеменил обратно, озадаченно нахмурив брови. Он потянул Сириуса за руку, не давая ему продолжить спор с Люпиным. «А почему вместе с вами Короста?»

«Кто?» - спросил Сириус.

«Короста. Крыса Рона. Он сидит на твоей голове».

«Это не Короста, Гарри. Это другой ученик, чьей анимагической формой была крыса. Его звали Питер Петтигрю, хотя мы называли его Хвостом. В то время он был… нашим другом», - осторожно сказал Ремус.

Гарри покачал головой: «Это Короста».

Сириус тоже покачал головой: «Нет, это Петтигрю. Он… - Блэк взглянул на Снейпа и продолжил, только когда тот кивнул, - он был тем, кто предал твоих родителей, Гарри. Он был их Тайным хранителем, и он сказал Сам-знаешь-кому, где их можно найти».

«Нет, - настаивал Гарри. – Это Короста. То есть, у него тут до сих пор есть лапка и все такое, и шкурка у него не такая седая, но это все равно крыса Рона».

«Гарри, все крысы ужасно похожи друг на друга», - возразил Ремус.

Гарри оскалился. «А я говорю», - начал мальчик угрожающе громким голосом, но прежде чем он перешел на полноценный крик, Снейп его перебил.

«Что вы сказали насчет его лапы?»

Отвлекшись, Гарри обернулся на своего опекуна: «У Коросты нет одной лапки. Рон говорит, что он всегда был таким, с тех пор как Перси нашел его много лет назад».

Взрослые переглянулись. «Не может этого быть, - Ремус первым нарушил молчание. - Невозможно».

«Семья Уизли? – возмущенно спросил Сириус. – Почему именно они? Питер прекрасно знал, что они всегда были ярыми противниками Сами-знаете-кого. Почему бы не укрыться у Малфоев или в другой семье Пожирателей смерти?»

«Потому что именно там его бы искали в первую очередь, окажись его попытка подставить тебя неудачной. Никому и в голову не придет, что Пожиратель смерти прячется в Норе. К тому же Петтигрю наверняка знал, что финансовое положение Уизли с большой вероятностью вынудит их взять «найденное» животное. Другая семья может отдавать предпочтение только купленным фамильярам, но Уизли с радостью откажутся от любых лишних расходов», - ответил Снейп.

«Так вы мне верите?» - спросил Гарри.

«Даже не знаю, Гарри, - сказал Сириус с сомнением в голосе. – В это чертовски трудно поверить…»

«Согласен, - сказал Ремус извиняющимся тоном. – Думаю, что ты только что допустил вполне объяснимую ошибку, Гарри».
Лицо Гарри сникло.

Снейп оскалился на эту сцену. «И где же, по-твоему, сейчас находится Петтигрю?» - строго спросил он Блэка.

«Чего?» - как и следовало ожидать, Блэк лишь глупо заморгал на него.

«Если верить тебе, Блэк, то ты не убивал Петтигрю и всех тех магглов. Напротив, это крыса подставила тебя. Ergo, Петтигрю все еще жив. Так где же он? Где он провел последние десять лет?»

Блэк неуверенно пожал плечами: «Откуда мне знать? Может быть, он-то как раз в Бразилии, где очень много купальников».

«А Петтигрю как раз из тех людей, у которых всегда есть наготове запасной план, а потому в случае совершенно неожиданного поражения Темного лорда, он мог без труда бежать в Европу и так успешно замести следы, что за целое десятилетие о нем не было ни слуху, ни духу?»

Ремус задумчиво почесал подбородок и переглянулся с Сириусом. «Нет… Я бы не сказал, что Питер заранее все планировал. По характеру он всегда был ведомым. Ему всегда был нужен кто-нибудь, кто будет говорить ему, что делать, иначе он начинал паниковать и бесцельно метаться».

«Если учесть, что поражение Темного лорда в Годриковой лощине застало врасплох даже Люциуса Малфоя, а он все-таки (полагаю, вы согласны?) истинный слизеринец, у которого всегда есть запасные планы для запасных планов, так ли уж трудно представить, что Петтигрю испытал такой же шок? И что перед лицом таких последствий он попытался скрыться в своей анимагической форме и, как ты выразился, начал «бесцельно метаться», пока не обрел убежище в ничего не подозревающей семье с безукоризненной репутацией? Во время войны Молли Уизли потеряла своих братьев-близнецов – никому бы и в голову не пришло, что они могут укрывать Пожирателя смерти, даже по неведению».

Гарри широко улыбнулся. Его профессор ему поверил! И он переубеждал остальных. Гарри видел это по выражению их лиц.

Сириус и Ремус оказались на редкость твердолобыми, но, в конце концов, Снейп одержал победу, пустив в ход тяжелую артиллерию: «Так вы предпочитаете поставить жизнь Гар… эм, Поттера под угрозу, игнорируя его опасения и ничего не делая? Он единственный из нас, кто видел и Хвоста, и Коросту, но конечно, вы решили не прислушиваться к его мнению. А вам не приходило в голову, что отказываясь действовать в соответствии с его подозрениями, вы лишь подтверждаете его нелестное мнение о взрослых как таковых и лишаете его повода вам доверять? Как это должно убедить его обращаться к взрослым за помощью, вместо того, чтобы самостоятельно выслеживать Темного лорда в компании своих маленьких друзей? Очевидно, что вы не считаете его благополучие достойным хоть малейших усилий».

Это, естественно, вызвало бурные протесты, и раскаявшиеся Мародеры рассыпались в извинениях перед самодовольным Гарри. После этого был объявлен военный совет.

Разумеется, Сириус активно выступал за то, чтобы отправиться прямо в Хогвартс и схватить крысу. План Ремуса отличался лишь тем, что это должен сделать он, поскольку в Британии еще не все в курсе оправдания Сириуса. Снейп тем временем боролся с растущей мигренью и гадал, как гриффиндорцы ухитряются выживать в дикой природе.

«А вы не думали, что Петтигрю будет заранее предупрежден о вашем прибытии, возможно, кем-нибудь из мириадов привидений, портретов или школьников? И что, как только ему станет об этом известно, он с легкостью скроется в огромном волшебном замке?» - прорычал, наконец, Снейп.

Они удивленно заморгали, уставившись на него. «Но… но… это ведь нечестно, - возразил Сириус. – Он должен остаться и встретиться с нами лицом к лицу, как гриффиндорец!»

На этот раз даже Гарри не удержался от презрительной ухмылки, и Сириус покраснел. «Ладно. Это было глупо. Но я так на минуточку провел десять лет в окружении дементоров! – ныл он. – Я сейчас не в лучшей форме!»

«Что ты предлагаешь, Северус?» - Ремус благоразумно вернул разговор в прежнее русло.

Северус неосознанно перешел в свой лекционный режим, и Ремус – подмигнув Гарри – наколдовал для них троих перья и пергаменты. «Наша первостепенная задача – не допустить, чтобы крыса заподозрила неладное, - начал он, в то время как его слизеринский ум продолжал деловито планировать. – А потому Блэк должен провести пресс-конференцию…»

«Класс!» - лицо Сириуса просияло.

«… на которой ты допустишь несколько оскорбительных ремарок в адрес Великобритании вообще и Фаджа в частности и упомянешь, что, несмотря на полную реабилитацию, ноги твоей больше не будет на британской земле».

«Что, никогда?» - с беспокойством спросил Сириус.

Северус вздохнул. Гриффиндорцы. «Ты так скажешь, - ответил он с преувеличенным терпением в голосе, - Тебе хоть немного знакома концепция лжи? Считай, что это розыгрыш всей британской общественности».
«Ну да, понятно, но ты подумай обо всех ведьмах у нас на родине, которых опечалят эти новости, - Сириус широко улыбнулся. – Скорее всего, они публично сожгут чучело Фаджа».

Гарри захихикал, Ремус застонал, и даже Снейп начал массировать лоб. «Далее, - сказал он сквозь зубы, - это заявление убедит Петтигрю, что ты не покажешься в Хогвартсе, чтобы навестить Гарри, а потому не сможешь случайно его встретить. Это уменьшит риск, что он попытается сбежать. Тем временем, мы приведем в действие планы по его поимке. Разумеется, в первую очередь мы должны удалить Поттера из его общей спальни».

«Что? – воскликнул Гарри. – Почему?»

Снейп уставился на него: «Вы думаете, я позволю, чтобы вы спали в той же комнате, что и создание, которое предало ваших родителей Темному лорду? Вы забыли, что той ночью мишенью Темного лорда были не ваши родители, а вы? Если Петтигрю, несмотря на наши усилия, почует опасность и решит бежать, с большой вероятностью он решит причинить вам вред или похитить вас перед отбытием из замка. Или вы можете проговориться и вызвать у него подозрения…»

«Нет, не могу! – с жаром возразил Гарри. – И если я покину общую спальню, то все будут об этом говорить, и тогда он точно что-то заподозрит! Мы должны его поймать, и я останусь в общей спальне, чтобы следить за ним!»

«Нет, не останешься!» - рявкнули в унисон три взрослых голоса, после чего их обладатели смущенно переглянулись, и снова обратили взоры на мальчика, который стоял перед ними с на редкость упрямым видом.

«По прибытию в Хогвартс вы незамедлительно переедете в мои апартаменты».

«Нет».

«Гарри, - попытался Ремус, - это слишком опасно. Питер очень непредсказуем».

«Нет!»

«Ладно тебе, Сохатик, - воззвал Сириус. – Вынужден признать, что Снейп прав. Поимка предателя того не стоит, если придется рисковать тобой».

«НЕТ!»

«Поттер, непослушание лишь приведет к…»

«А мне плевать, даже если вы меня выпорете, - прорычал Гарри с оскалом, поразительно напоминавшим его опекуна. – Я не покину общую спальню! Я собираюсь поймать крысу, предавшую моих родителей!»

Снейп смерил паршивца гневным взглядом. Что за гриффиндорское упорство. Хорошо еще, что оно не сравнится со слизеринской хитростью. «Очень хорошо, Поттер», - спокойно ответил он.

Гарри удивленно моргнул – внезапная капитуляция застала его врасплох. «Чего?»

«Я сказал, хорошо, - повторил Снейп. Теперь все трое гриффиндорцев изумленно уставились на него. – Если вы отказываетесь от участия в этом плане, то мы просто придумаем что-нибудь другое».

«Нет, погоди, - запротестовал Сириус. – Мы не можем рисковать безопасностью Гарри…» - начал он, игнорируя гримасу на лице крестника.

«Совершенно согласен. Поэтому вместо разработки сложного, но абсолютно надежного плана, который потребует от мальчика большого хитроумия и практически гарантирует поимку Петтигрю, мы будем вынуждены прибегнуть к сырому плану, который не потребует помощи Поттера».

Гарри выглядел одновременно заинтригованным и несчастным. «Погодите. Что это там насчет того, что другой план потребует моего хитроумия и все такое? Я думал, вы сказали, что мне нужно переехать из спальни».

«Поттер, - Северус закатил глаза, - вы вряд ли сможете замышлять что-то против Петтигрю прямо у него под носом, как и не сможете планировать встречи с нами тремя прямо на диване в общей комнате. Однако поскольку вы предпочитаете остаться со своими маленькими друзьями, а не принимать участие в разработке и реализации плана наравне со взрослыми, то мы вынуждены действовать более прямолинейно. Я прямо отсюда свяжусь по каминной сети с аврорами и сообщу им о ваших наблюдениях. Будем надеяться, что, несмотря на прошлую некомпетентность, они все же решат расследовать заявление ребенка, основанное на мыслесливных воспоминаниях беглого преступника…»

«Эй! Меня оправдали!»

«… и будут действовать с достаточной проворностью и ловкостью в Хогвартсе, чтобы захватить крысу врасплох. Конечно, куда более вероятно, что они будут мешкать, решат сначала связаться с Уизли, которые, в свою очередь, спросят Рона о Коросте, но я уверен, что Рону не составит труда сохранить эту информацию в тайне…»

«Погодите-погодите!» – запротестовал Гарри. Может быть, Рон и его лучший друг, но Гарри не питал иллюзий насчет способности рыжего мальчика к притворству. Тот наверняка спугнет Петтигрю.

«Это кошмарный план, - заявил Гарри. – Петтигрю точно сбежит».

Снейп пожал плечами: «Поскольку вы отказались от участия в другом…»

«Нет-нет. Я согласен. Я просто не хочу съезжать из общей спальни!»

Снейп наклонился вперед, пока они с Гарри не оказались нос к носу. «Ваша безопасность обсуждению не подлежит», - заявил он тоном, не терпящим ни малейших возражений.

Гарри охнул и посмотрел на остальных двоих. Ремус, который скрестил руки на груди, безапелляционно покачал головой. Сириус выглядел более виноватым, но тоже покачал головой. Гарри прикусил губу. Очевидно, что здесь ему не выиграть… но он еще может добиться от них одной или двух уступок.

«Лааадно, - неохотно согласился он. – Но я буду вам помогать, верно?»

Снейп смерил его долгим, оценивающим взглядом, в то время как Гарри применил свои лучшие «щенячьи глазки». В конец концов, зельевар один раз кивнул. «Очень хорошо», - любезно согласился он к огромному облегчению Гарри. Значит, его профессор не по-настоящему рассердился на него.

«Остается вопрос – как забрать Гарри из общей спальни, чтобы само это действие не вызвало подозрений Питера?» - спросил Ремус.

Последовали оживленные дебаты, но в итоге лучшую идею предложил Люпин: Гарри учудит что-то настолько возмутительное и публичное, что всему Хогвартсу будет понятно, почему ему запретили покидать апартаменты опекуна в качестве наказания.

Снейп был вовсе не в восторге от подобного плана, который, по его мнению, создавал опасный прецедент. Однако Сириус, как и следовало ожидать, пришел в бурный восторг от одной мысли о таком роскошном розыгрыше. Весь оставшийся день Сириус и Гарри перешептывались и хихикали на одном конце комнаты, в то время как Ремус и Северус разрабатывали собственный план на другом.

В начале вечера, когда Гарри и Снейп уже собирались вернуться в школу, слизеринец потребовал, чтобы мальчик сообщил ему, что именно он сделает ради своего удаления из Гриффиндорской башни.

«Пусть лучше сюрприз будет, - Сириус широко улыбнулся. – Просто веди себя естественно», - посоветовал он Северусу.

Не успел Снейп озвучить свои протесты, как Гарри – этот маленький предатель! - активировал портключ в полном соответствии с инструкциями Альбуса.

«Ну как, хорошо провели время?» - спросил директор, когда они снова появились в его кабинете.

Снейп был слишком занят приступом тошноты из-за неожиданного путешествия, чтобы сразу ответить, так что Гарри сказал: «Даср. Я могу идти?» - не дождавшись ответа, мальчик пулей вылетел из кабинета. К тому времени, когда к Снейпу вернулся дар речи, паршивца и след простыл.

«Ты в порядке, мой мальчик?» - тон Альбуса был очень ласковым.

«В полном», - последовал резкий ответ.

Альбусу было грустно. Можно только предполагать, что за тяжелый день выдался у Снейпа, но очевидно, что этот донельзя замкнутый человек не хочет говорить об этом. «Уже почти время ужина, не составишь мне компанию?» - пригласил он.

Больше всего на свете Снейпу хотелось вернуться в подземелья и привести в действие первый шаг их плана. Однако он прекрасно знал этот неумолимый блеск в глазах Дамблдора. Древний волшебник твердо вознамерился утешать его, что бы ни случилось. С беззвучным вздохом он решил, что лучше поскорее покончить с этим, и кивнул в знак согласия.

Глава 35

Сорок минут спустя Снейп проклинал себя на чем свет стоит, и вовсе не из-за бессвязного потока пустой болтовни, которому Альбус явно приписывал некие успокоительные качества. Все дело в том, что они сидели в Большом зале вот уже двадцать минут, а паршивца все не видно, хотя весь остальной ученический состав давно был на месте.

О чем он только думал? Мелкий пакостник все-таки был гриффиндорцем, хуже того, недавно его самоуверенность была непомерно раздута, когда он пережил столкновением и с троллем, и с Темным лордом. Как Снейп мог допустить хотя бы мысль о том, что паршивец поступит, как сказано? Вне всяких сомнений, мальчик с места в карьер бросился ловить крысу Уизли. Прямо сейчас он либо проклял до смерти безобидное животное, либо его самого зверски убивает волшебник, предавший его родителей.

В любом случае, сидеть здесь – чистое безумие. Он должен бежать со всех ног в Гриффиндорскую башню.

Тем временем, за одним из ученических столов Рон, Драко и Гермиона погрузились в оживленную дискуссию по поводу последнего матча Пушек. К огромной досаде мальчиков (и не меньшему злорадству девочки) послетролльное наказание Гермионы гарантировало, что она теперь то и дело поправляла их ссылки на спортивную статистику. «Я лишь хочу сказать, Рональд, что принимая во внимание тот факт, что Пушки ни разу не поймали снитч за последние восемьдесят семь игр, можно смело утверждать, что их ловец особыми талантами не блещет!» - утверждала она.

«Только восемьдесят три игры, Миона!» - возразил Рон с пылом человека, который прекрасно знает, что (а) он неправ, и (б) его довод все равно ничего не меняет.

«О, да какая разница, - Драко закатил глаза. – Почему ты продолжаешь настаивать, что это их год, Уизли? Да они не… эй, смотрите-ка! По залу летает снитч!» - воскликнул он, и остальные проследили за его взглядом.

«Ага! – выдохнул Рон. – Откуда он здесь взялся?»

Вскоре их крики привлекли внимание как учеников, так и преподавателей, но никто не успел и глазом моргнуть, как в зал ворвался Гарри… на своей метле.

Гарри устремился в погоню за снитчем. Казалось, он не обращает ни малейшего внимания на тот бардак, который он походя устроил в столовой. Мальчик перевернул несколько блюд с едой во время пикирования, чуть не вышиб себе мозги во время резкого маневра, один раз срикошетил от потолка и потерял несколько прутиков от метлы, когда четыре мучительно долгих секунды обдирал ее о дальнюю стену, не вписавшись в поворот.

Тем временем ученики вопили, подбадривали его и пригибались к полу, пока он маневрировал над столами в погоне за золотым мячиком. Домашние эльфы материализовались и попытались навести порядок, но после того как Гарри несколько раз чуть не переехал (перелетел?) их, они решили ретироваться обратно на кухню. Несколько учителей, включая Снейпа, попытались поймать мальчика заклинанием, но он уворачивался от их магии так же лихо, как и от других препятствий на своем пути.

Прошло целых четыре напряженных минуты, прежде чем рука Гарри схватила снитч, и все испустили вздох облегчения, когда он благополучно приземлился между преподавательским и ученическими столами. Гарри широко улыбнулся одноклассникам и победоносно помахал снитчем, за чем последовал ответный взрыв одобрения. (Справедливости ради надо отметить, что Гермиона нахмурилась и к бурной овации присоединяться не стала).

Излияния восторга резко смолкли, когда побледневший от ярости Снейп вскочил из-за стола. Гарри заметил, что глаза всех присутствующих смотрят на что-то позади него, и почувствовал себя персонажем магглского фильма ужасов. Он медленно повернулся и вздрогнул, увидев выражение на лице опекуна.

У всей школы перехватило дыхание, когда Снейп ринулся к хрупкому мальчику, который внезапно показался еще меньше на его фоне. В дальнейшем все профессора и ученики сошлись на мнении, что никогда в жизни они не видели настолько разгневанного Снейпа.

Как только он оказался рядом с паршивцем, Снейп схватил Гарри за руку, резко развернул его и звонко огрел пониже спины, заставив всех присутствующих сочувственно вздрогнуть.

К своему бесконечному стыду Гарри не удержался и громко вскрикнул, когда его попу охватила жгучая боль. Вот это был настоящий шлепок!

«О чем ты только думал?» - шипение Снейпа разнеслось по всему огромному залу, и несколько первогодок начали хныкать и спрятались под столом от одного его тона. Большинство присутствующих были твердо уверены, что даже столкновение с Квирреллом/Вольдемортом не могло быть более страшным для Гарри, чем нынешняя сцена с обезумевшим зельеваром.

«Простите, - охнул Гарри, - но это было пари. Я должен был это сделать. Это же вопрос чести!»

«ПАРИ С КЕМ?» - вопль Снейпа заставил побледнеть всех учеников.

«Я… я не могу сказать», - с трудом выдавил Гарри. Конечно, он знал, что все это понарошку, но он все равно был перепуган до полусмерти.

«Нет, вы скажете, мистер Поттер. Это я вам обещаю», - озвученная бархатным голосом угроза Снейпа заставила нескольких (ни в чем не повинных) детей разрыдаться, и когда его смертоубийственный взгляд оглядел ученические столы, весь зал словно оцепенел.

Внутренне Снейп усмехнулся, наблюдая, как несколько наиболее вероятных подозреваемых дрожат от страха и мотают головами, отчаянно пытаясь убедить его в своей невиновности. Все Уизли, Вуд, Флинт и Драко буквально окаменели от ужаса, полагая, что профессор обвинит во всем именно их, так что он специально наградил их особенно устрашающими взглядами. А я еще не потерял форму, самодовольно размышлял он, глядя как весь ученический состав – если не считать паршивца, который до сих пор вырывался из его цепкой хватки – трепещет перед ним.
«Я все узнаю, - повторил Снейп, его голос отчетливо разносился по всему притихшему залу, - и когда я это узнаю, то кое-кого ждут столь мрачные и кошмарные последствия, что о них будут говорить еще много лет».

Теперь большинство юных хаффлпаффцев тихо рыдали от страха, и даже его змеи приобрели положительно зеленый оттенок. О том, что случается с теми, кто имел глупость вызвать неудовольствие зельевара, слизеринцы знали лучше прочих.

Напоследок Снейп еще раз оглядел весь зал взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, и снова повернулся к Гарри. Он вырвал метлу из рук мальчика и уменьшил ее до миниатюрного размера, прежде чем паршивец успел опомниться. «Это останется у меня, мистер Поттер! – провозгласил он, убирая крошечную метлу в карман мантии. – И раз уж вам не хватает ума отказаться от самоубийственных пари с другими маленькими тупицами, то вы еще не доросли до жизни в общежитии с другими учениками. Будете жить в моих апартаментах, как глупый малыш, пока не докажете, что за вами не нужно присматривать каждую секунду».

«Неееет!» - заорал Гарри в знак протеста, в то время как остальной зал буквально взорвался от оживленного шепота. Снейп проигнорировал их всех и потащил за собой все еще бурно возмущавшегося мальчика. Как только двери захлопнулись за их спинами, то уровень шума достиг небывалых размеров – ученики и учителя погрузились в оживленные дебаты о том, что только что произошло.

Дамблдор быстро встал из-за стола, намереваясь пойти за ними. Он предвидел нечто подобное. Контакт с крестным неизбежно должен был спровоцировать Гарри на шалость, и Альбус не безосновательно подозревал, что именно Сириус заключил с Гарри пари на такую выходку. Наверняка Блэк понимал, что это выведет Северуса из себя, а когда опекун волей-неволей будет вынужден наказать мальчика, то это лишь оттолкнет Гарри от строгого профессора и направит прямо в объятия к «игривому» крестному. Сириус, конечно, имел все основания для озлобленности, но директор надеялся, что крестному хватит ума не втягивать Гарри в свой план мести. Если настроить ребенка против Северуса, то это сильно ранит зельевара, но, в конечном итоге, Гарри пострадает не меньше.

Ну что же, независимо от его подозрений насчет того, что Сириус приложил к этому руку, ему нужно как можно скорее попасть в апартаменты Северуса. Он доверял слизеринцу как самому себе, но любой родитель может выйти из себя и наговорить или сделать что-то, о чем он впоследствии пожалеет. Он сомневался, что Северус причинит Гарри физический вред – за исключением того единственного эпизода, Снейп слишком боялся превратиться в копию собственного отца, чтобы часто прибегать к телесным наказаниям. Однако, когда Северус был расстроен, его острый язык буквально истекал ядом, и несмотря на огромный прогресс Гарри со дня прибытия в Хогавртс (или, точнее, с того дня, когда он попал под крыло Снейпа), ребенок оставался очень ранимым. Если сейчас Снейп устроит ему словесный разнос, то последствия могут быть необратимы.
Северус слишком разозлен, чтобы оставаться прямо сейчас наедине с бедным мальчиком. И хотя Альбус полностью разделал мнение Северуса насчет того, что Гарри слишком податлив на пари, он не позволит профессору сгоряча лишить ребенка компании друзей в общежитии. Разумеется, традиционная отработка и, возможно, потеря очков позволят… К его огромному удивлению чья-то сильная рука схватила его сзади за мантию и отдернула назад, не позволяя выйти из-за стола.

«О, нет, Альбус, - заявила ему МакГонагалл со стальным блеском в глазах. – А ну-ка немедленно сядь на место».

«Но… но, Минерва…» - запротестовал он. Директор был настолько удивлен ее вмешательством, что рефлекторно сел обратно на стул. А ведь она должна прямо сейчас колотить в дверь Снейпа, требуя назад своего львенка!

«Ты отвечал за этого мальчика последние десять лет, Альбус, и давай даже не будем говорить о том, к чему это привело. Так что теперь ты предоставишь Северусу шанс обращаться с Гарри так, как он сочтет нужным».

Дамблдор открыл было рот, чтобы возразить, но, заметив выражение на лице Минервы, он покорно закрыл его и молча продолжил есть. Может быть, он и был могущественным волшебником, но он дожил до столь преклонных лет лишь благодаря исключительным навыкам выживания, и что-то ему подсказало, что спор с Минервой – это очень, очень плохая идея.

Тем временем, Снейп чуть ли не швырнул Гарри в свои апартаменты, а затем влетел туда сам, на ходу наложив на дверь заклинания. Убедившись, что их никто не услышит, он уже было начал орать на мальчика за его смертоубийственный идиотизм, но Гарри его опередил.

«Больно же было! – обвиняющим тоном заявил Гарри, все еще потирая отшлепанную попу. – Хочу целебное зелье! Это почти так же сильно, как затрещина от дяди Вернона».

«Вы это заслужили, - парировал Снейп, но, тем не менее, призвал соответствующее зелье. – Ваша легкомысленность едва не стоила вам жизни. Полет на метле – И ПОГОНЯ ЗА СНИТЧЕМ – в ограниченном пространстве замка? Вы совсем выжили из того невеликого ума, которым вы, как правило, обладаете?»

Гарри проглотил зелье и поморщился: «Фу. Ну, я должен был выкинуть что-то покруче. Уверен, что сейчас все только об этом и говорят, - добавил он, улыбаясь. – Ребята весь вечер будут болтать про это в спальне, и Петтигрю точно об этом услышит и не удивится, что меня нет».

«Весь смысл вашего перевода из общей спальни – это забота о вашей безопасности, - отчитывал его Снейп. – Если вы сломаете шею во время полета по замку, то это лишает затею всякого смысла».

«Это же был Большой зал», - возразил Гарри. Он просто ненавидел, когда его профессор на него злился.

«Все равно! Метлы – особенно такие как Нимбус 2000! – слишком быстро набирают скорость, чтобы использовать их в таком замкнутом пространстве. О чем вы только думали, непослушный вы ребенок? Этот идиот Блэк еще поплатится за то, что предложил вам нечто настолько опасное!»

«Бродяга лишь предложил немного полетать. Снитч был моей идеей», - признался Гарри. Он сразу приободрился, стоило ему вспомнить свой полет по Большому залу, и как все восторженно смотрели на него с открытым ртом, когда он приземлился со снитчем в руке. Ладно, он правда вел себя плохо, но ведь розыгрыш был классный.

«ЧТО? – вне себя от ярости Снейп протянул руку. – Верните зелье назад. Вы заслужили любую боль в задней части».

Гарри нахально улыбнулся и продемонстрировал пустой флакон: «Слишком поздно! Все уже прошло!»

Снейп приподнял одну бровь. «В таком случае, надо лишь возобновить изначальную причину боли», - сказал он ледяным тоном.

Гарри охнул и поспешно сел в ближайшее кресло. «Нечестно дважды наказывать за одно и то же, - осуждающе сказал он, старательно прикрывая попу подушками. На самом деле он не думал, что его профессор приведет угрозу в исполнение, но испытывать судьбу мальчик не собирался. – Простите, профессор. Честно. И помните, вы сказали, что не бьете, чтобы причинить боль. Кроме того, вы ведь понимаете, что я сделал это лишь из-за Петтигрю, правда? Я бы не выкинул ничего подобного ради баловства».

Снейп фыркнул, но в глубине души, под толстым слоем раздражения на паршивца, он был рад этому примеру тлетворного влияния Уизли. Гарри уже не тот забитый мальчик, который покорно принимал любое наказание, даже самое тяжкое и незаслуженное.

«Эм, профессор? – робко спросил Гарри, приободренный тем, что, похоже, второй раз его не отшлепают. – Когда я снова сяду на метлу?»

«В день вашего тридцатилетия», - ответил Снейп.

Гарри надулся: «Это нечестно! Все же было понарошку!»

«Вы легко могли получить серьезную травму из-за нелепой выходки, и если вы думаете, что избежите наказания за такую глупую затею, то вы точно сильно ударились головой во время своего представления! Такое безответственное поведение – это классическая охота за славой Джеймса Поттера!» - рявкнул он.

Гарри сник, услышав последнюю неодобрительную фразу своего опекуна. Он знал, что его отец часто делал Снейпа жертвой своих розыгрышей, и Гарри стало стыдно, что он – пусть и невольно – напомнил обожаемому профессору о неприятных моментах. Он-то думал, что его профессор будет хотя бы чуть-чуть доволен его летными качествами, не говоря уже о способности придумать такую дерзкую выходку, о которой точно будет говорить вся школа. Он так старался доказать, что он уже не маленький и может помогать взрослым, но – как обычно – он только все испортил. Теперь его опекун разозлился на него, и Сириус с Ремусом наверняка сделают то же самое. Гарри уныло опустил плечи.

Снейп заметил. Такой отвратительно хрупкий ребенок, заворчал он про себя. Джеймс бы не переставая злорадствовал и хвастался подобной выходкой много дней, но всего лишь несколько резких слов – и Гарри чуть не плачет. Ну что тут будешь делать – мальчик слишком тонкокожий, он фыркнул, не зная, куда деваться от чувства вины. Кто бы подумал, что его простое неодобрение так сильно подействует на паршивца?

«Ваше поведение было возмутительным, Поттер, - сердито сказал он. – Не будь вы самым талантливым ловцом за последние несколько поколений Хогвартса, вы бы наверняка угробили себя по собственной глупости».

Услышав похвалу, Гарри встрепенулся. Его профессор не может так сильно злиться, если он находит время говорить Гарри приятное. Плюс к тому, он ведь возражал не против нарушения школьных правил, а против возможного риска для Гарри. А это доказывает, что Гарри все еще ему нравится, что бы ни случилось. Гарри застенчиво улыбнулся опекуну.

«Идемте со мной, несносный вы паршивец, - строго сказал Снейп. – Воображаете, что я позволю вам пропустить ужин? Садитесь на кухне, пока закажу вам тарелку с печенью и брюссельской капустой».

«Фу! – возмутился Гарри, прекрасно зная, что его опекун не исполнит страшную угрозу. Даже если бы Снейп действительно заказал такую мерзкую еду, Гарри знал, что обожающие его домашние эльфы пришлют что-нибудь другое. – Только не печень, профессор! Я буду хорошим!»

И конечно, как будто в качестве компенсации за драму в Большом зале, домашние эльфы прислали Гарри его самую любимую еду – ростбиф с йоркширским пудингом и двумя овощами. Снейп фыркнул на то, что появилось на столе, и демонстративно проигнорировал восторги Гарри.

Оба уселись за стол. Гарри немного поелозил по стулу, радуясь тому факту, что даже когда профессор Снейп лопается от ярости, он все равно дает ему целебное зелье, чтобы попа не болела, и находит время сказать, как хорошо Гарри летает. Гарри улыбнулся своей тарелке. Куча остальных родителей были совсем из другого теста.

Он часто слышал жалобы одноклассников на их предков и знал, что бывают такие родители, которые, когда злятся, говорят своим детям ужасно обидные вещи или порют их так, что те потом сидеть не могут, или – в самом худшем случае – им вообще наплевать. У Дурслей Гарри получал с лихвой все вышеперечисленное, но ему казалось, что они с ним такие кошмарные, потому что он не их настоящий ребенок. В конце концов, с Дадли дядя Вернон и тетя Петуния так никогда не обращались.

Просто поразительно, что некоторые родители делают такое с настоящими детьми. Ремус даже сказал, что в Волшебном мире бывают родители, которые проклинают своих детей. Гарри поежился от одной мысли. И с чего это взрослые люди так плохо себя ведут?

Гарри посмотрел туда, где профессор Снейп пил свой чай. Как же ему повезло. Профессор Снейп – самый добрый человек на свете. Он спас Гарри от Дурслей, спас для него крестного, и ему плевать, если ради этого придется поступить наперекор директору или нарушить закон. Он смелый, благородный, героический, и он помогает даже тем людям, которые ему не нравятся, например, он готовит Ремусу зелье каждый месяц. Он никогда не выходит из себя (хотя притворяется он очень хорошо, признал про себя Гарри), и он не шлепает Гарри по-настоящему сильно, даже по заслугам, как тогда у Уизли. А еще он присматривает за своим факультетом лучше, чем все остальные учителя. Может, профессора Флитвик, Спрут и МакГонагалл и не указывают, когда надо ложиться спать и все такое, но они и не предлагают репетиторских занятий и не следят, чтобы старосты не допускали никакой внутренней травли.

В течение недельных отработок после инцидента с Квирреллом у Гарри была масса возможностей наблюдать, как его опекун обращается со своими змеенышами. К тому же у них с друзьями вошло в привычку делать уроки в общей комнате Слизерина. Там не только было проще учиться в тишине и спокойствии, чем посреди дружелюбного гвалта гриффиндорской комнаты, от старших слизеринцев ожидали, что они будут помогать младшим, и никакого «каждый волшебник сам за себя» в духе философии Гриффиндора. Более того, это позволяло Гермионе и Драко бесконечно спорить друг с другом о своих сочинениях, что давало передышку Гарри, Рону, Невиллу, Винсу и Грегу.

Поначалу Рон и Гарри беспокоились, что без Гермионы над душой, они не справятся с домашней работой, но профессор Снейп – и слизеринские старосты – не позволяли им расслабляться за учебой. Однажды вечером, например, один староста доступно и наглядно объяснил Рону, что (1) треп про снитчи и метлы – это неподобающая трата учебного времени, и (2) сидячее положение совершенно не защищает мягкое место от жалящего заклинания. Рон было начал громко жаловаться остальным, что староста цепляется к нему как к гриффиндорцу, но Невилл тихо обратил его внимание на то, что староста, который выразил неудовольствие учебными привычками Рона, теперь преподал тот же урок двум слизеринцам с четвертого курса, которые решили обсудить предстоящую вылазку в Хогсмид вместо работы над своим заданием по арифмантике. Рон уставился на эту сцену с открытым ртом, в то время как два старших ученика вскрикнули, заерзали на стульях точно так же, как и он сам, а затем с серьезным видом вернулись к своим сочинениям. (Как и те двое слизеринцев, он почел благоразумным провести оставшийся вечер, работая стоя). В конечном итоге, хотя им было и не угнаться за Гермионой или Драко, академические старания Гарри и Рона претерпели значительные изменения, а затем это же произошло и с их оценками. Тетушка Молли и дядя Артур были вне себя от восторга, когда профессор МакГонагалл связалась с ними и сообщила новости о том, что Рон заслужил отдельную похвалу за свое последнее сочинение по трансфигурациям.

Гарри также обнаружил, что когда он помогает Винсу и Грегу с их домашней работой, то это типа даже весело и помогает ему лучше усвоить материал. Невилл даже перестал так сильно бояться зельеварения, когда до него дошло, что как ни плохо он понимает предмет, он все же справляется лучше Грега. Кроме того, Гарри заметил, что его опекуну нравится, когда слизеринцы присоединяются к группе учеников, которые вместе с Гарри помогают Снейпу готовить ингридиенты. Такое смешение имело и другие преимущества – чистокровки лучше разбирались в магических ингридиентах, в то время как магглорожденные лучше их готовили, поскольку привыкли дома к магглской кулинарии. Правда, все в равной степени ненавидели драить котлы, и скоро дети поняли, что любые ссоры или шалости во время подготовки ингридиентов в подземелье приводят к близкому знакомству с чистящей щеткой (не говоря уже об остром языке Снейпа). Даже Гермиона и Драко научились избегать дебатов о правах домашних эльфов после того как провели пару вечеров по локоть в золе.

Гарри снова улыбнулся. Его опекун не только заботился о нем в своих апартаментах, он старался сделать так, чтобы они с друзьями чувствовали себя как дома на его факультете, и чтобы с ними обращались так же, как и со змейками. Профессор Снейп следил за его домашней работой (и не только за зельеварением) и поднимал шум насчет того, ест ли Гарри овощи и достаточно ли он спит. И конечно, он просто с ума сходит, если Гарри выкидывает что-то безответственное.

Гарри знал, что у многих других учеников родители далеко не такие беспокойные, как у него. Разве профессор Снейп не оказался единственным, кто остался с ним в больничном крыле после случая с Квирреллом, просто чтобы быть рядом, когда Гарри проснется и расстроится?

Снейп попивал свой чай, надеясь, что в конечном итоге его желудок успокоится, и он сможет хоть что-нибудь съесть. Вид Гарри, несущегося на полной скорости по Большому залу, в сантиметре от того, чтобы разбиться в лепешку то на одном, то на другом нелепом и головокружительном вираже, вызвал у него изрядное расстройство желудка. Очевидно, что его всего-навсего немного укачало, когда он пытался проследить за движениями паршивца, чтобы ухватить его волшебным лассо. В чем еще может быть причина?

Однако он вынужден был признать, что какой бы идиотской и безумно опасной ни была эта выходка, она просто превосходно выполнила свою задачу. Все без исключения – ученики, преподаватели, портреты – гарантированно узнают об этом, и никто не поставит под сомнение отсутствие Гарри в общей спальне. И Гарри сыграл свою роль так безупречно! Он был так убедительно напуган, когда Снейп накинулся на него, а от его воплей протеста, когда его тащили по коридорам, у Снейпа звон в ушах стоял. Однако очевидно, что это было одно притворство, учитывая, какие требования выдвинул Гарри, стоило им остаться наедине. Кто знал, что паршивец способен на такую двуличность? Снейп был готов поклясться, что даже Дамблдор полностью купился на представление Гарри. Это было… совсем по-слизерински.

Это открытие заставило уголки губ Снейпа немного приподняться, и хотя он тут же спрятал непрошенную улыбку одобрения за чашкой, Гарри успел заметить ее и обрадоваться. Вот видите? Его профессор доволен им.

Тем более неожиданным оказался приказ профессора немедленно отправляться в комнату после ужина. «Что! Но почему? – заныл Гарри. – Я хочу еще посидеть здесь с вами».

Снейп изогнул одну бровь, скрывая предательскую радость от последних слов мальчика. «Неужели, мистер Поттер? Возможно, вы уже позабыли свою маленькую демонстрацию в Большом зале, но я уверяю вас, что я не забыл, равно как и тот факт, что вы до сих пор не были за это наказаны!»

«Вы меня шлепнули!» - вскрикнул Гарри.

«А потом исцелил», - возразил его опекун.

«Вы забрали мою метлу», - мальчик сделал еще одну попытку.

«Да, а теперь я отсылаю вас в вашу комнату, где вы можете вдоволь предаваться размышлениям о собственной глупости».

Гарри оскалился: «Это нечестно».

«Это совершенно честно, мистер Поттер. Вы согласились на частично приемлемый план вашего крестного, а затем в одностороннем порядке исказили его до безответственного идиотизма. Один вечер, проведенный в одиночестве вашей комнаты, - Снейп тщательно избегал слова «взаперти», - побудит вас пересмотреть разумность таких действий. Глупость, - строго сказал он, - всегда должна наказываться, как и подвергание себя опасности».
Гарри надулся, но одновременно невольно поежился от смущения. Некоторые из тех виражей действительно были немножечко рискованными…

«Более того, с минуты на минуту я ожидаю длинную вереницу учеников и преподавателей, которые будут стучать в эту дверь, дабы убедиться, что я не растянул вас на дыбе и не пытаю горящими углями, - Гарри не удержался от хихиканья. – Если вас застанут развалившимся в моем кресле и поедающим пирожные в то время, когда вы предположительно вляпались в серьезные неприятности, то это поставит под сомнение нашу легенду».

«Но я не хочу идти в свою комнату», - попытался Гарри в последний раз, старательно изображая лучшее нытье Дадли и собственные патентованные «щенячьи глазки».

Снейп прищурился, а потом просто пожал плечами: «Тогда конечно, мистер Поттер, можете остаться здесь».

«Можно?» - встрепенулся Гарри.

«Разумеется. Если вы так категорически возражаете против заключения в свою комнату, то вы можете провести этот вечер, стоя вон в том углу, где все посетители смогут наблюдать и оценить ваш позор».

Гарри поперхнулся от ужаса. Стоять в углу? Как непослушный малыш? Где люди его увидят? «Нет-нет, все в порядке, - поспешно забормотал он, начиная ретироваться. – Я считаю, что вы совершенно правильно отсылаете меня в мою комнату. Это такая хорошая, типично «папская» идея. Уже иду, уже иду!»

Снейп усмехнулся вслед сбежавшему мальчику. Гриффиндорцы – всегда можно справиться одной левой.

Глава 36

И десяти минут не прошло, как раздался первый стук в дверь. «Добрый вечер, Северус», - спокойным тоном сказала Минерва, пройдя мимо него прямо в комнату.

«Заходи, не стесняйся», - саркастично сказал Снейп, внутренне собираясь с духом перед неизбежной шумной тирадой.

«Полагаю, ты разъяснил мистеру Поттеру ошибочную природу его образа действий?» - спросила она.

«Именно так».

«В общем и целом он остался невредим?» - спросила она.

Северус закатил глаза. «Поттер! Убедите главу своего факультета, что вы пока не отправились в мир иной», - позвал он.

«Здрасьте, профессор МакГонагалл», - донесся ответ из-за двери спальни. Снейп был приятно удивлен тем, какая тоскливая меланхолия прозвучала в голосе мальчика.

МакГонагалл решительно кивнула: «Отличная работа, Северус».

Снейп вытаращил на нее глаза. «Прошу прощения?» - с трудом выдохнул он.

«Твоя реакция свела к минимуму шансы, что другой ученик решит по глупости скопировать выходку мистера Поттера, - объяснила она. – Не можем же мы допустить, чтобы ученики гоняли по коридорам на метлах. А теперь к делу, - она резко сменила тему, в то время как Снейп лишь удивленно моргал, глядя на нее, - насчет мистера Поттера…»

Ага. Отлично. К этому он был готов. «Поскольку остальные маленькие идиоты не могут удержаться от подначивания Мальчика, который выжил, - Снейп буквально выплюнул последний титул с ядовитым сарказмом, - а Поттер слишком горд, чтобы игнорировать пари, то он не вернется в общую спальню, пока не улучшит свое поведение».

«Да-да-да, - Минерва нетерпеливо взмахнула рукой. – Я здесь по другому поводу».

«Другому? – Снейп поперхнулся посередине заготовленной возмущенной речи. – О. Ну, если это насчет наказания Поттера прямо в Большом зале», - начал он, пытаясь вернуть прежний гневный тон.

«Северус, умоляю, попробуй сосредоточиться, - голос МакГонагалл звучал раздраженно. – Можно подумать, что я вмешаюсь в отношения родителя и ребенка из-за одного-единственного, полностью заслуженного шлепка по попе».

Снейп потряс головой, пытаясь прочистить уши. Не могла же МакГонагалл действительно сказать то, что ему только что послышалось.

«Нет, я тут по действительно важному делу, - она многозначительно посмотрела на него. Видя непонимающее выражение на его лице, она вздохнула. – Его метла, Северус. На какой именно срок ты ее конфисковал?»

Снейп с трудом удержался от хихиканья. Его имидж такого не выдержит. «Квиддич». Надо было сразу догадаться.

«Именно, - кивнула она, обрадовавшись, что до него, наконец, дошло. – Как глава факультета Гарри я вынуждена настаивать, что если ты хочешь удалить его из общей спальни, то ему будет позволено играть в Квиддич, чтобы он не утратил свою связь с Гриффиндором».

«И, конечно, предстоящая игра против Рейвенкло не имеет к этому ни малейшего отношения», - сухо заметил Снейп.

МакГонагалл лишь приподняла на него бровь: «Ну?»

«Ох, ну ладно, - неуклюже пробормотал Снейп. Не хватает еще, чтобы по его апартаментам бродил стенающий негодник, который будет бесконечно ныть насчет пропущенных игр и желания получить обратно свою метлу. Оба профессора проигнорировали приглушенные вопли ликования за дверью спальни. – Ему также разрешено посещать уроки и есть вместе с другими учениками, но он не вернется в Башню, пока не продемонстрирует искреннее раскаяние в своих действиях».

МакГонагалл решительно кивнула. «Понятно. Спокойной ночи, мистер Поттер», - крикнула она, направляясь к двери.

«Спокночи, профессор!» - откликнулся Гарри куда более счастливым тоном, чем раньше. Снейп фыркнул от раздражения.

Вскоре на огонек заглянули Дамблдор, Флитвик и Хагрид. Каждый из них призывал Снейпа проявить милосердие к озорнику. К удивлению Снейпа, Дамблдор не попытался отменить его наказание, а лишь упрашивал Северуса «предоставить юному Гарри возможность заново заслужить твое доверие, мой мальчик, и, таким образом, поскорее вернуться к своим друзьям на факультете». Снейп изъявил неохотное согласие – причин для отказа не было, да и директора это умиротворит.

Стоило иссякнуть потоку преподавателей, как начали объявляться ученики. Как и следовало ожидать, первыми были Рон и Гермиона.

«Эм, здрасьте, профессор, - выдохнул Рон с угрюмой решимостью. – Мы… э… мы тут подумали…. в общем…»

«Мы просто хотели убедиться, что вы с Гарри в порядке», - выручила его Гермиона.

Снейп оскалился. По крайней мере, всезнайке хватило ума притвориться, что ее беспокоят они оба. «Вашего одноклассника не растягивают на дыбе, если вы об этом».

Гермиона покраснела. «Мы так и не думали, профессор, - неубедительно возразила она. – Мы… мы просто волновались. За вас обоих», - настаивала девочка.

Снейп закатил глаза. Теперь от них не избавишься, пока Поттер не докажет, что его не избили до беспамятства. «Поттер! Успокойте своих друзей».

«Я в порядке, ребята, - донесся жалобный голосок из спальни. – Ч-честно…» Снейп был впечатлен. Это почти дотягивало до приглушенных рыданий.

«Это был первоклассный полет, приятель! – не сдержался Рон, услышав голос Гарри. – Вся команда просто умирает от зависти, а тот последний маневр над столом «пуфиков» был просто отпад! Ты… АЙ!» - Рон вскрикнул, когда Гермиона сильно ударила его в руку, смерив гневным взглядом.

Услышав, как его лучший друг закричал от боли, Гарри выскочил из комнаты, подозревая худшее. «Пап! Ты что, отшлепал его?» - гневно потребовал он ответа.

Он резко остановился, как только увидел, что Рон потирает руку, а вовсе не место пониже спины. Однако прежде чем он успел что-либо сказать, Гермиона взорвалась, словно Везувий: «Гарри Джеймс Поттер! О чем ты только думал! Ты совсем выжил из ума? Что это еще за идиотская выходка? Соглашаться на глупое пари? Тебе что, пять лет отроду? Как ты мог…» - кричала она, неумолимо приближаясь к нему.

У Гарри глаза вылезли из орбит от страха, и он начал пятиться назад. «Гер-гермиона! Меня на-наказали! Я не могу с тобой разговаривать!» - он прервался и пискнул от ужаса, когда она выбросила вперед руку и схватила его за рубашку.
«Нет, ты меня будешь слушать, Гарри Поттер! – рявкнула девочка, которая в данный момент выглядела не менее страшной, чем его опекун. – Если ты еще ХОТЬ РАЗ выкинешь нечто подобное, то я убью тебя!»

Гарри охнул и решительно закивал. Смерив его еще одним грозным взглядом на прощание, Гермиона отпустила мальчика, который поспешно укрылся в безопасности своей комнаты. «Идем, Рональд», - приказала она, резко развернувшись на каблуках.

Рон почел за лучшее не возражать. Он поспешил прочь за дверь, пока Гермиона не обратила свой пугающий гнев на него (снова). Гермиона последовала за ним, но тут ее остановила рука Снейпа на ее плече. Она удивленно обернулась к нему.

«Мисс Грейнджер, хотя я разделяю ваши чувства, - строго сказал он, - я предлагаю вам не забывать, что вы не мать мистера Поттера, а его друг. Заносчивых всезнаек могут терпеть за их помощь в учебном процессе, но любая ворчливая гарпия очень скоро окажется без друзей. Возможно, вы действительно обладаете исключительным интеллектом, однако ваше социальное развитие оставляет желать лучшего. Вы должны усвоить, что даже если вы правы, окружающие необязательно будут благодарны за ваши советы, пререкания и вмешательство. Скорее наоборот. Крайне глупо заставлять других людей чувствовать себя тупыми или ничтожными, и если вы не стремитесь к репутации неприятной в общении, хоть и талантливой, ведьмы, то вам стоит проявлять больше уважения к своим сверстникам. Я ни в коем случае не возражаю против вашего мнения о последней выходке мистера Поттера, но я вполне способен самостоятельно доказать моему подопечному его неправоту. Ему не нужно, чтобы вы заменяли его родителей, мисс Грейнджер, тем более, что вы не подходите на эту роль. Вы уже доказали, что можете быть отважным и преданным другом. Я предлагаю вам добавить к этому роль друга поддерживающего и сочувствующего», - на этом он вытолкал девочку в коридор и захлопнул за ее спиной дверь.

Гермиона встала как вкопанная с открытым ртом. В ее глазах стояли слезы, а мысли ее путались. Он обозвал ее «заносчивой всезнайкой»! Однако он также назвал ее «отважным и преданным другом», не говоря уже о «талантливой». Она не знала, расплакаться ли ей от обиды или от радости.

Перед ее взором предстало обеспокоенное лицо Рона: «Э, ты как, в порядке, Миона?»

Гермиона жалобно шмыгнула носом: «Т-ты тоже думаешь, что я гарпия, Рон? Или всезнайка?»

«Эм…» - глаза Рона бешено вращались в поиске путей к отступлению. Его худшие страхи стали явью, когда Гермиона громко разревелась и бросилась к нему на шею.

«Прости! – прорыдала она ему в плечо. – Я не должна была тебя бить! Прости! Я не хотела никем командовать».

«Эээээ, ну, это просто потому что ты такая умная, Миона, - сказал Рон, неуклюже хлопая ее по спине. – Неудивительно, что мы все тебя с ума сводим, - он с трудом сглотнул. В жизни еще ему не было так неловко. – Тебе… тебе просто нужно не забывать быть с нами, эм, потерпеливее».

«Ты думаешь, что я умная?» - с надеждой спросила Гермиона.

«А то как же! – Рон закатил глаза. – И еще ты смелая, - любезно добавил он. – Пнуть Сама-знаешь-кого прямо туда? Черт! Да я бы на такое за миллион лет не решился».

Теперь глаза Гермиона сияли от восторга, а не от слез. Еще никто (помимо ее родителей) не говорил ей таких комплиментов. «О, Рон!»

«Ээээээм, тебе стало получше?» - с надеждой спросил он. Взгляд девочки внушал ему беспокойство.

Она кивнула и взяла его за руку: «Ага».

Рон порозовел от смущения. Он был совсем не уверен, что ему хочется держаться за руки с девчонкой (по крайней мере, пока), но его рука еще слегка ныла, так что он решил, что протестовать себе дороже. «Ну, эм, тогда пошли».

Она радостно кивнула.

После паломничества Рона и Гермионы в апартаменты Снейпа решили заглянуть Вуд, Джонс с Перси, Флинт и даже Драко с Невиллом – парочка, которую Снейп ожидал в последнюю очередь. «Мы тут занимались травологией, и Невиллу захотелось… эм… задать вопрос, касающийся зельеварения», - неубедительно объяснял Драко главе своего факультета, в то время как гриффиндорец изгибал шею, пытаясь заглянуть в холл, где находилась дверь в комнату Гарри.

Снейп вздохнул. Хотелось бы надеяться, что мальчики еще поднатореют в притворстве в ближайшее время. «Мистеру Поттеру запрещено выходить из его комнаты. Его органы не были использованы для изготовления зелий. Он присоединится к остальным учащимся за завтраком. У вас есть какие-либо другие вопросы, мистер Лонгботтом?»

«Нет, сэр», - признался Невилл, залившись краской.

«Отлично. Мистер Малфой?»

«Нет, сэр», - смущенно признался Драко.

«Тогда доброй ночи».

Снейп закрыл за ними дверь и сделал глубокий вдох. Следующие несколько минут будут крайне неприятны, но долг есть долг, и он его исполнит.

«Поттер», - он встал в открытом дверном проеме комнаты. Он тщательно следил за тем, чтобы не запирать дверь и ограничиться лишь словесной инструкцией ребенку, дабы не напомнить Гарри о кладовке у Дурслей.

Гарри взглянул вверх и резко вдохнул воздух. Он отчаянно надеялся, что каким-то чудом его профессор пропустил оговорку мимо ушей, но по выражению лица Снейпа было понятно, что он ее заметил. Гарри опустил взгляд и выругался на себя. Дурак! Ты такой ДУРАК, Гарри! Как ты мог такое сотворить?

Ну да, может быть, он временами думал о своем профессоре этим словом (или даже часто), но он никогда-никогда не собирался называть так опекуна вслух. Просто после сегодняшнего разговора с его крестным он начал думать об этом все больше и больше. А потом он так расстроился, когда услышал, что Рон вскрикнул, и решил, что это Снейп лупит его приятеля за восторги по поводу выходки Гарри… И оно как-то само проскочило.

Он знал, что называть так своего профессора – крайняя наглость. Профессор Снейп и так проявил редкую щедрость, когда стал его опекуном. Он даже согласился оставить Гарри у себя, когда он мог бы заставить его переехать к крестному, на что явно рассчитывал Бродяга. Куча людей с радостью бы спихнули нежданного подопечного в другие руки при первой же возможности, но когда Гарри сказал, что он не хочет жить с Сириусом, то Снейп ни разу не возразил. Он просто согласился оставить Гарри у себя. И как Гарри отплатил за такую щедрость? Бесцеремонно обозвал его «папой». Как будто Снейпу захочется, чтобы его так называли всякие уродские сироты.

Гарри прекрасно знал, что его профессор очень заботился о нем – это было очевидно во всем, что делал Снейп – но это ведь не дает мальчику никакого права обращаться к опекуну такими словами. Он явно нарушил правила приличия. Даже его крестный не хотел, чтобы Гарри называл его семейными титулами вроде «дяди», и кто может его винить? Кто захочет притворяться, что он связан с Гарри чем-то помимо навязанных обязательств и чувства долга? Одно дело благородно принять на себя бремя заботы о сироте, и совсем другое, если все вокруг будут думать, что ты состоишь в кровном родстве с таким уродцем.

«Простите, что я так вас назвал, - поспешно сказал Гарри, надеясь оттянуть жуткую ругать или (еще хуже) деликатное напоминание о том, почему такой термин неприемлем и нежелателен. – Такое больше не повториться. Клянусь».

Снейп не стал притворяться, будто не понял мальчика. Гарри покраснел от смущения, и Снейп прекрасно понимал почему. Должно быть, мальчик считает (как и сам Снейп), что его настоящий отец сейчас переворачивается в гробу от подобной оговорки ребенка. И как это паршивец настолько запутался, что назвал его «папой» - уму непостижимо. Возможно, встреча с Блэком и Люпиным побудила его больше обычного думать о Джеймсе и Лили?

«Я не думаю, что ваш отец был бы… недоволен… вами, Поттер, - осторожно начал свою наглую ложь Снейп. Джеймс, которого он знал, придушил бы мальчика за то, что тот посмел перепутать его с каким-то сальным слизеринцем. – У вас был очень эмоционально насыщенный день. Вполне понятно, что вы допустили ошибку».

Гарри почувствовал огромное облегчение и немалое уныние одновременно. Хорошо, что его профессор не рассердился на его наглость, но в самой глубине души он чуть-чуть надеялся, что профессор Снейп захочет притвориться, что ему немножечко приятно. Что опекун найдет идею о Гарри в качестве сына пусть и не лестной, но и не отвратительной.

Усилием воли Гарри отбросил столь дерзкую мысль и напомнил себе обо всем, что его профессор для него сделал.

«Я прослежу, чтобы Рон и Гермиона никому об этом не рассказывали», - поклялся он. Пусть профессор видит, что он все понимает и не собирается и дальше задевать чувства опекуна.

Снейп удивленно приподнял брови. Неужели паршивец воображает, что друзья будут дразнить его за такую оговорку? «Сомневаюсь, что они будут упоминать об этом».

«Ага, ну, я им скажу, чтобы уж наверняка. В смысле, я знаю, что вы не хотите, чтобы люди думали, что вы по правде мой папа, - Гарри заставил себя фальшиво улыбнуться. – Не то чтобы я действительно был кому-то нужен. В качестве сына, в смысле».

«Что?» - спросил Снейп, от шока его голос прозвучал резко.

«В смысле, вы просто отличный, - сказал Гарри, испугавшись выражения на лице опекуна. Неужели его профессор считает его неблагодарным? – Вы ведете себя совсем как… как настоящий отец, и поэтому я, вроде как, притворялся у себя в голове, что это по-настоящему – только на минуточку, - поспешно добавил он, понимая, что сам копает себе могилу. – Я знаю, что вы не хотите, чтобы я был больше, чем вашим подопечным, и это и так уже очень много, честно. В смысле, просто быть вашим подопечным – это очень-очень здорово. Я вас не виню, если вам не хочется, чтобы чужие дети называли вас «папой»… В смысле, я знаю, что это грубо. Честно-честно знаю. И я не буду называть вас… таким словом… опять. Хорошо? Я знаю, что я уродец, - Гарри болтал, не переставая. Его настолько напугала реакция Снейпа, что он уже не понимал, что несет, - и вы просто очень хороший и все такое…»

«Гарри, - к Снейпу, наконец, вернулся дар речи. Его голос прозвучал очень хрипло, так что он прочистил горло и попробовал снова. – Поттер. Идите сюда». Вот. Так гораздо лучше.

Гарри неохотно подошел ближе и встал перед профессором. Судя по реакции, опекун собирается – в лучшем случае – на него наорать. Гарри не отрывал глаз от пола, его плечи поникли в ожидании разноса.

«Вы хотите сказать, - Снейп снова прочистил горло, - что вы действительно думаете обо мне как об отце? О вашем отце?»

«Простите», - прошептал Гарри, гадая, можно ли умереть от унижения.

«Это не ответ», - сдержанным тоном сказал его профессор.

Гарри крепко зажмурился. О Мерлин, могло ли все стать еще хуже? «Да», - наконец, признался он едва слышным голосом.

Снейп отказался поддаться громкому гулу в ушах. Хватит и того, что он чуть не грохнулся в обморок прямо перед Блэком. «Вы… вы хотите называть меня… «папой»?» - даже произносить это слово было как-то странно.

«Я просто притворялся, - умоляющим тоном сказал Гарри. – Я не собирался говорить это вслух. Я не хотел вас злить».

«Почему вы решили, что это меня разозлит?» - недоуменно спросил Снейп.

Гарри уныло пожал плечами: «А зачем вам уродский, бесполезный ребенок вроде меня в качестве сына? В смысле, все знают, что вы заботитесь о подопечном, потому что это ваш долг, но вы же с ним, ну, знаете, не родственники».

Снейп уставился на ребенка. Мальчик и в самом деле думал, что он портит жизнь другим. Что если он назовет Снейпа «папой», то это, каким-то образом, очернит Снейпа. Северус давился от желания разразиться безумным смехом. Как будто татуировка на его предплечье уже не очернила его без всякой надежды на прощение.

«Поттер, вы неверно… интерпретировали… ситуацию».

Это заставило Гарри приподнять голову, непонимающе нахмурясь: «Чего?»

«Глупый ребенок, меня не расстроило, что вы назвали меня «папой», - ответил Снейп, пытаясь подавить дрожь в голосе. – Однако, связывая нас подобным образом, вы поступаете в ущерб себе, а не мне».

«Чего? Это же чушь какая-то, - запротестовал Гарри, слишком шокированный, чтобы осознать свою грубость. – В смысле, вы же просто отличный. Вы зельевар, глава Слизерина, и вы боролись с Вольдисоплем, и никто вас и пальцем не посмеет тронуть, и вы спасли меня и, - Гарри вовремя спохватился, - и других спасли тоже, и вы совсем-совсем никого не боитесь, даже директора! Все считают вас умным и сильным, и даже Фред и Джордж не смеют устраивать розыгрыши у вас в классе! Все остальные профессора говорят нам вести себя хорошо, а не то они попросят вас заменить их на уроке. И та леди-журналистка вас послушалась, и тетушка Молли с дядей Артуром говорят, что вы типа лучший родитель на свете, и даже директор и папа Драко вас слушают. И все девчонки вешают ваши фотографии у себя на стенах, рядом с Бродягой, - добавил Гарри, наморщив нос. – Даже мадам Хуч повесила вашу фотографию у себя в кабинете, рядом с метлами».

Снейп удивленно моргнул. Подобное стороннее мнение о нем, мягко говоря, выносило мозг. Гар… Поттер считал его умным? И сильным? И уважаемым? А девочки считали его моделью для постеров? Как может любое его описание обойтись без таких терминов как «сальный», «крючконосый», «жестокий», «Пожиратель смерти», «несправедливый», «вредный» и «злобный»?

«А я? В смысле, я просто Гарри. Мои собственные тетя с дядей меня терпеть не могли, даже когда я был совсем маленьким и еще не стал совсем уродским. И теперь, когда я могу говорить с… ну, вы знаете, от этого все только хуже. И я все время во что-то вляпываюсь и попадаю в газету, и теперь Вольдисопль на меня злится, даже больше чем раньше, и мне нужны вы с профессором МакГонагалл, чтобы спасать меня, и…»

Снейп прекратил поток самобичевания Гарри простым жестом - он прижал его к себе и крепко обнял. Он не мог удержаться и вздрогнул, когда острая макушка снова впечаталась в его грудину, но тут Гарри вцепился в его мантию и
разрыдался. «Простите! Простите! Я знаю, что я никому не нужен! Я знаю, что вы не будете любить меня так же, как я вас! Простите, что я притворялся, что это не так!»

«Тише, нелепый паршивец! – приказал Снейп дрожащим голосом. – Это все те магглы-извращенцы, внушили вам всякую ложь. Неужели вы не понимаете, какой вы особенный и талантливый? Да весь Волшебный мир буквально поклоняется вам. И как вас можно не любить? Вокруг так много людей, которые вас любят, глупый ребенок».

«Но вы не любите! – рыдал Гарри. – И плевать мне на других!»

«Идиот. Разумеется, я л-люблю тебя», - рявкнул Снейп, прижимая мальчика к себе.

Всхлипы Гарри смокли, как будто кто-то нажал на выключатель. Медленно, боясь даже дышать, Гарри приподнял голову и посмотрел на суровое лицо профессора. «П-правда?» - изумленно прошептал он.

Снейп попытался не ерзать под пристальным зеленым взглядом. «Да. Я люблю тебя».Ха. На этот раз обошелся без заикания.

Глаза Гарри казались огромными на его побледневшем лице: «Правда? Честно?»

Снейп закатил глаза. «Да. Мне еще раз повторить? – Гарри робко кивнул, и Северус фыркнул. – Хорошо, я люблю тебя. Доволен?»

И тут Гарри расплакался еще сильнее и начал сжимать Снейпа в объятиях, пока тому не показалось, что у него треснули ребра. «Это еще один пример твоих «слез счастья»?» - осторожно спросил Снейп спустя какое-то время.

Гарри ухитрился смеяться и всхлипывать одновременно: «Ага».
Снейп вздохнул и продолжил ждать, пока шторм утихнет. Наконец, он почувствовал, как мальчик начал икать и хватать ртом воздух. «Закончил?»

Гарри кивнул в его солнечное сплетение: «Ага. Эм… вы на меня злитесь?»

Северус чуть не застонал. У этого ребенка нет никакой самооценки? «С какой стати мне злиться на вас, мистер Поттер? Мы, кажется, уже установили, что я счастлив, что вы называете меня «папа»?»

«Д-да, наверное», - Гарри не смог сдержать улыбку.

«Отлично. Потому что хотя я не возражаю против такого термина в мой адрес, я определенно возражаю против того, чтобы вы называли себя «уродцем». Полагаю, мы уже обсуждали это в прошлом».

Гарри охнул и поглубже зарылся в мантию Снейпа. Ой-ей-ей. «Даср», - пробормотал он, хотя, говоря по правде, он даже не понимал, что тогда наговорил. Не то, чтобы ему не нравилось, что Снейпа это раздражает. Папы ведь должны следить за тем, чтобы тебя никто не обзывал? Даже ты сам. «Никакого мыла, ладно? Я больше не буду», - пообещал он, поморщившись от одной мысли о рте полном мыльных пузырей.

Легкий шлепок пониже спины заставил его вскрикнуть от удивления и посмотреть на своего профессора. «Еще раз такое услышу, так просто не отделаетесь», - строго сказал ему Снейп.

Гарри снова опустил голову, пряча улыбку в папиной мантии. Даже шлепнув его одной рукой, Снейп продолжал крепко обнимать Гарри второй. «Даср», - послушно ответил он.

«Переодевайтесь в пижаму. Полагаю, сегодня вам лучше лечь спать пораньше, - приказал Снейп. – Очевидно, что вы измождены».

Гарри шмыгнул носом и еще раз обнял опекуна на прощание, прежде чем отпустить его. Он вытер одной рукой нос, а второй потер попу. Конечно, больно не было, но это все-таки дело принципа.

Снейп взял маленького сопливого негодника за (относительно сухое) плечо и повел его в ванную. «Умойтесь и переоденьтесь, мистер Поттер. Я скоро вернусь, и к этому времени вы должны быть в постели».

«Да… папа», - Гарри набрался смелости и попробовал новое слово, нервно прикусив губу и радуясь, что он не видит лица профессора.

Ответом ему было похлопывание по плечу, и он, вздохнув, расслабился и отправился в душ.

Снейп проследил, как дверь ванной закрылась за маленьким пакостником, а затем отправился прямо в свою кладовку, где быстро опрокинул в рот один за другим два флакона с успокоительной настойкой. Немного подумав, он выпил третий. Только тогда у него перестали трястись руки.

Он был удивлен, что его счастье – ну, ладно, его нелепый восторг - в ответ на заявление мальчика было сильнее, чем злорадное предвкушение реакции шавки. Хотя после сегодняшней неожиданной и нехарактерной речи Блэка, он подозревал, что гриффиндорец будет не так уж удивлен. Или, по крайней мере, он удивится меньше самого Снейпа.

Когда он вернулся в комнату мальчика двадцать минут спустя, то паршивец лежал в кровати и смотрел на него с надеждой в зеленых глазах. «Пап, а мы можем заняться сегодня вечером окклюменцией?» - спросил Гарри. Он был вне себя от радости - так здорово было произносить это слово.

Его професс… отец заворчал, но сел на край кровати Гарри. «Ох, ну ладно. Перевернись на живот и очисти разум».

Гарри пискнул от счастья, когда сильные пальцы его отца начали массировать его спину, а бархатный голос направил его к базовой релаксации. Подумать только, меньше пяти месяцев назад он жил в кладовке, без единого друга в целом свете, а его единственная родня его ненавидела. Теперь у него новая жизнь, в которой был странноватый (но добродушный) крестный, чудесные друзья и самый лучший отец в мире.

Снейп массировал спину мальчика, походя отмечая, что Гарри и правда начал конструировать вполне сносные психические барьеры. Он рассеяно повторял слова упражнения на визуализацию, в то время как у него голова шла кругом. Подумать только, меньше пяти месяцев назад он жил один в своем подземелье, без единого друга в целом свете, презираемый почти всеми жителями Волшебного мира. Теперь у него новая жизнь, в которой были влюбленные подростки, неожиданные восторги старых коллег и сын, который его любил. Он позволил себе ухмылку. Да кем этот Темный лорд себя воображает? Неужели он думает, что Снейп позволит обидеть своего ребенка? Вольдеморт даже не заметит, что его погубило.

Глава 37

На следующее утро Гарри удивил Снейпа, когда не проявил ни малейшего смущения насчет вчерашней эмоциональной истерики. Сам он большую часть ночи не мог заснуть, проклиная себя за столь сентиментальную глупость. Право же! Даже Спрут (а она все-таки главная хаффлпаффка, ни больше, ни меньше) покраснела бы от стыда за столь слащавые признания, слетевшие с его языка прошлым вечером. И в то же время… и в то же время он не мог заставить себя пожалеть о сказанном, каким бы постыдным оно ни казалось в свете дня. И вид сияющего лица Гарри этим утром подтверждал, что он поступил правильно, независимо от ущерба для своей гордости или репутации ужасного человека.

«Помните, - строго предупредил он мальчика, когда они уже собирались покинуть свои апартаменты, - вы в полной опале. Вы провели эту ночь, рыдая в свою подушку - так жестоко я с вами обошелся».

Гарри широко улыбнулся. У его опекуна просто отличное чувство юмора. Более того, его просто распирало от гордости, когда он думал о том, что опекун доверил ему сыграть такую ответственную роль. А то взрослые очень часто не дают детям вообще ничего делать. Они лишь гладят тебя по головке и говорят, чтобы ты шел поиграть с друзьями. Но профессор Снейп совсем не такой. Он хочет, чтобы Гарри участвовал в чем-то важном.

Гарри поклялся, что он не подведет своего опекуна. «Я запомню», - торжественно пообещал он.

«У вас сегодня есть тренировка по квиддичу?»

Гарри заморгал от такой неожиданной перемены темы разговора: «Нет».

«Тогда сразу после последнего урока ступайте сюда», - проинструктировал Снейп.

Гарри нахмурил брови. Этого он не ожидал. «Я что, наказан?» - возмущенно спросил он.

Снейп закатил глаза: «А вы как думаете?»

Гарри тяжело вздохнул. «Наверное, так и есть, - скорбным голосом согласился он, немного поразмыслив. – И сочинение написать?»

«И строчки, - сказал Снейп тоном, не терпящим никаких возражений. – Приступите к ним в свой период для самостоятельного обучения. Напишете фразу «Я не буду гоняться за снитчами на своей метле по замку» пятьсот раз».

Гарри открыл было рот, чтобы возмутиться длиной предложения, но передумал. От его внимания не укрылось, что профессор выбрал фразу, которая касалась только его собственных усовершенствований разрешенной проделки, и Гарри подозревал, что хотя собственная комната и сочинение могут быть лишь игрой на публику, строчки были настоящим его наказанием. «Даср, - пробормотал он. – Мне и правда жаль, пап», - добавил он, давая отцу понять, что он и правда не хотел так его расстраивать.

Снейп боролся с теплым слащавым чувством в своей груди, которое вызвали слова паршивца – не говоря уже о его скорбящих щенячьих глазках. «И, без всякого сомнения, вы еще больше раскаетесь после трехсот строчек», - твердо ответил он.

Гарри вытаращил глаза. Триста? Только что же было пятьсот! Мальчик заметил смущение во взгляде опекуна и его порозовевшие уши и просиял от счастья. Ну да, его профессор опять ударился в свою «нанимную благодеятельность». Его глаза загорелись при одной мысли о том, как будут поражены другие ученики. «Мы сможем одурачить всех», - добавил он с восторгом в голосе.

«В этом и состоит основная идея», - согласился Снейп. Он цепко схватил безответственного мальчика за плечо и вывел его за дверь.

Их прибытие в Большой зал стало настоящей сенсацией. Ученики вытаращились на них, некоторые даже зашли так далеко, что вскочили со своих мест, желая удостовериться, что у Гарри все конечности на месте. Гарри осуждающе посмотрел на Снейпа и направился к своим друзьям, в то время как Снейп подошел к столу преподавателей. Он предпочел проигнорировать выражение облегчения на лицах Хагрида и Флитвика, равно как и плохо скрываемое злорадство на физиономии Минервы. «Доброе утро, Северус», - с притворной скромностью сказала пожилая ведьма.

«Хмф», - проворчал он, протягивая руку за своим утренним кофе. К его огромному шоку перед ним предстал домашний эльф, смерил его гневным взглядом, а затем выхватил кофейник прямо из-под его руки. «Что за…» - он изумленно уставился туда, где только что был уже исчезнувший эльф.

Минерва, наконец, смогла справиться со своим хихиканьем. «Ну, Северус, похоже, что домашние эльфы недовольны твоим обращением с их любимчиком. Очевидно, ты был лишен своих кофейных привилегий».

Он уставился на нее с плохо скрываемой яростью: «Что! Да как они смеют…»

«Ты знаешь, какими оберегающими маленькими созданиями они могут быть, - спокойно перебила она. – И они явно считают, что ты этого заслуживаешь». Она кивнула на стол, за которым сидел Гарри.

Снейп проследил за ее взглядом, и к своему изумлению увидел как Гарри - что за драму устроил этот пакостник! - медленно усаживается на скамейку с гримасой боли. Остальные ученики, словно завороженные, с сочувствием наблюдали, как Гарри неловко пытается усесться поудобнее. Можно было подумать, что сидеть мальчик может лишь с большим трудом.

Что за двуличный, лукавый маленький интриган! - прорычал про себя Снейп. Неудивительно, что домашние эльфы вне себя от ярости. По всему было видно, что зельевар не оставил живого места на Мальчике, который выжил. Теперь не только большинство учеников, но и некоторые преподаватели посматривали него с ужасом и страхом. Даже Дамблдор взирал на него со скорбным разочарованием.

Сидевшая рядом с ним Минерва прикрывала чашкой свои дрожащие от еле сдерживаемого смеха губы. «Это первый случай, когда в Гарри проявилась наследственность Джеймса», - сообщила она Снейпу таким тихим голосом, что даже сидевшая рядом с ней Спрут ничего не слышала.

Снейп с трудом оторвал взгляд от мальчика, чтобы возмущенно спросить: «О чем это ты говоришь?»

«А ты разве не помнишь, Северус? Джеймс – да и Сириус – всегда были рады оказаться в центре внимания. До сегодняшнего дня мне казалось, что Гарри унаследовал более замкнутый характер Лили, но это утро все представляет в новом свете, согласен?»

Снейп удивленно заморгал, когда до него дошел смысл слов МакГонагалл. Конечно. Паршивец вовсе не пытается выставить его бессердечным чудовищем. Гарри старательно играет свою роль – и его актерские таланты превзошли все ожидания Снейпа.

О том, как Гарри ненавидит внимание окружающих, Северусу было известно лучше прочих. Мальчик прикрывал челкой свой знаменитый шрам и приобретал пунцовый оттенок смущения, когда в Косом переулке его узнавали и начинали поднимать вокруг него шумиху.

Кроме того, насколько Снейп помнил, Гарри пошел на невероятные уловки, чтобы успешно скрыть, как ему было больно после порки дяди. Так что если сейчас он симулирует дискомфорт, которого, как прекрасно знает Снейп, нет и в помине, то это лишь для того, чтобы убедить всю школу, что его разгневанный опекун подверг его суровому наказанию.

Такое эффективное притворство было просто… квинтэссенцией Слизерина. Снейп почувствовал огромную гордость за такой талант подопечного, и, как и Минерве, ему пришлось спрятать выражение своего лица за чашкой. Как же ему не хватает своего утреннего кофе – ему всегда было недостаточно одного чая, чтобы окончательно проснуться утром. Однако неудовольствие домашних эльфов – это небольшая цена, если это позволит внушить Петтигрю ложное чувство безопасности.

Как только Гарри вступил в Большой зал, его тут же окружили восторженные зрители с нетерпением на лицах. Ну, поехали, сказал он самому себе, оскорблено надувшись, словно он только что получил еще одну взбучку от опекуна. Широким шагом он бросился прочь от своего профессора с таким гневным выражением, на какое он только осмелился, и направился к столу, где уже сидели Гермиона, Драко и остальные. Гарри практически чувствовал на себе взгляды всех присутствующих и внутренне поежился – он ненавидел, когда на него пялились. Ему пришлось напомнить себе, что это часть плана, что его профессор рассчитывает на него и ждет, что Гарри заставит всех поверить, что у него огромные неприятности.

Он уже начал было садиться, когда ему в голову пришла блестящая идея, и он резко дернулся, как будто от острой боли. Он увидел, как его друзья вытаращили глаза от шока, когда он медленно и осторожно опустил попу на скамейку, корча рожи, словно его выдрали как сидорову козу.

«Черт… тебе все еще больно?» - воскликнул Рон, от удивления застывший с тостом на полпути ко рту. Винс воспользовался тем, что рыжий мальчик отвлекся, и успешно стащил сосиску с его тарелки.

«Я в порядке», - быстро ответил Гарри. Он едва не захихикал, увидев недоверие на лицах всех присутствующих.

«На этот раз ты доигрался, Поттер, - протянул Драко, хотя в его равнодушном тоне слышалась скрытая нотка искреннего восхищения. – Никто еще не видел профессора Снейпа таким злым, как прошлым вечером».

Гарри усмехнулся. «Это ты еще ничего не видел», - ответил он, мрачно взглянув на стол преподавателей, где его опекун, похоже, поспорил с домашним эльфом.

«Мерлин, Гарри, - встряла Кэти Белл. – О чем ты только думал, когда так гонялся за снитчем?»

«Точно, Поттер, - подхватил Флинт. – Тебе жить надоело или что? Как ты вообще удержался на таких поворотах?»

«Это не так уж трудно, - возразил Драко. – Держу пари, что я тоже так могу!»

На секунду воцарилось полное молчание, а затем Флинт подался вперед: «Ты действительно хочешь заключить пари, Малфой?» - промурлыкал он.

Драко охнул, глядя то на Флинта, то на преподавательский стол, то на Гарри. «Эм, нет. Наверное, нет», - признал он, заливаясь краской.

«Я думала, тебе конец, когда ты потерял несколько своих прутиков у стены, - продолжила Кэти. – Как ты вообще с этим справился?»

Гарри начал оживленно пересказывать свой полет, и вскоре даже Драко перестал дуться и начал задавать ему вопросы.

«Эй, а что если мы устроим полосу препятствий – снаружи, разумеется! – поспешно добавила Кэти. – Это будет отличное пособие для тренировки команды».

Глаза Флинта загорелись: «А это неплохая идея, Белл».

«И почему это все самые крутые штуки только для квиддичных команд? – заныл Рон. – Это нечестно, что мы не можем летать на первом курсе – если не считать этих тупых уроков с мадам Хуч».

«Ага, от них никакого толку, - жалобно поддакнул Драко, который слишком увлекся своими переживаниями по данному поводу, чтобы осознать, что он соглашается с Роном. – Это нечестно!»

«Ну, а почему бы не построить полосу препятствий, которой смогут пользоваться все? – спросила как всегда рассудительная Гермиона. – Мы можем устраивать соревнования, чтобы определить, кто пройдет ее быстрее всех».

«Мы можем сделать несколько трасс – попроще и посложнее, чтобы первокурсникам и второкурсникам не приходилось состязаться со старшекурсниками», - предложил Невилл.

«Это хорошая идея! – восторженно согласился Рон. – А то получится, что каждый раз побеждают только квиддичные игроки».

«Не придется даже делиться на команды, - сказала Гермиона. – Каждый будет участвовать сам по себе, без этого глупого состязания факультетов».

За ее словами – настоящей ересью в священных стенах Хогвартса – последовало шокированное молчание.

«Ну, - наконец, осторожно произнес Рон, - если мы собираемся делать что-то вне факультетов, то почему бы нам не проводить квиддичные матчи для людей вроде Драко и меня, которые не состоят ни в какой команде? Пока что!» - поспешно добавил мальчик.

«Ты имеешь в виду что-то вроде квиддичного клуба? – спросил Гарри с набитым кашей ртом. – Я всегда удивлялся, почему в Хогвартсе нет ничего подобного, в отличие от магглских школ. В смысле, масса ребят хотели бы играть в квиддич, хотя их не примут в факультетскую команду».

«Неплохая идея, Рыжик, - несмотря на равнодушный тон глаза Драко сияли от восторга. – Я не против создать команду вместе с тобой. Мы еще Забини позовем – он неплохо играет».

«Как и Томас с Макмилланам», - воодушевленно добавил Рон.
«Раз уж это наша идея, то мы первыми создадим команду и сможем собрать лучших игроков со всех факультетов. Мы так все матчи выиграем», - самодовольно сказал Драко.

Флинт и Кэти снисходительно переглянулись, услышав о коварном плане первогодок.

«Может быть, тогда мадам Хуч будет тратить свои уроки на помощь тем, кому нужно потренироваться, а не гоняться за теми, кто уже и так хорошо летает», - саркастично добавила Гермиона. Они с Невиллом уже не раз жаловались друг другу на то, что уроки полетов превратились в неформальные квиддичные матчи.

«Не волнуйся, Миона. Если мы создадим клуб все вместе, то наверняка найдутся и те, кто согласится давать дополнительные уроки», - сказал Гарри утешающим тоном.

Девочка просияла: «Тогда это будет одной из целей нашего клуба! У нас будет расписание и…»

«Гарри, - когда остальные погрузились в свои планы насчет квиддичного клуба, Невилл наклонился к другу и обратился к нему шепотом, - ты точно в порядке? В смысле, профессор Снейп не… Ну, он не оставил синяков, нет?»

Гарри посмотрел на широкое, обеспокоенное лицо Невилла и почувствовал себя настоящим счастливчиком с такими хорошими друзьями. «Неа, - заверил он белобрысого мальчика. – Конечно, он отшлепал меня и все такое, но все не так плохо. Однако он сильно взбесился, и я даже не знаю, когда он отпустит меня обратно в общую спальню. Я снова наказан, и строчки с сочинениями тоже придется писать».

«Ну, - Невилл отчаянно пытался придумать что-то утешительное, - по крайней мере, увидимся, когда мы придем помогать готовить ингредиенты для зелий, правда? Когда твое наказание отменят, конечно».

Гарри вздохнул. Он не подумал об этом, но наказание также означало, что ему больше не позволено участвовать в уютных встречах по подготовке ингредиентов в классе его опекуна по нескольку раз в неделю.

Его комната в апартаментах Снейпа была такая классная, что лишиться общей спальни было не так уж плохо. Гарри еще только предстояло ознакомиться со всем содержимым полок, не говоря уже обо всех книгах, так что он не сильно расстроился, что какое-то время не сможет тусоваться в общей комнате. Однако он и правда будет скучать по сборищам в подземельях вместе с остальными, когда можно давить, чистить, нарезать, слушать истории о знаменитых зельеварах и объяснения Снейпа о разных ингредиентах… «Угу, - мальчик вздохнул. – Я надеюсь, что не придется долго ждать».

Невилл похлопал его по плечу: «Не волнуйся. Он похож на мою бабулю. Она тоже может сделаться очень злой и страшной, но она всегда очень быстро отходит».

--##--

День прошел на удивление легко. Снейп испытывал удивление и злорадство одновременно, наблюдая безукоризненное поведение на своих уроках. Очевидно, что за последние 24 часа его пугающая репутация была полностью восстановлена. Если бы не забастовка домашних эльфов, то он был бы совершенно доволен сложившимся положением дел. К тому же во время обеда Минерва догадалась налить ему чашку кофе, что на корню пресекло коварный заговор домашних эльфов. Как бы они на него ни сердились, они не рискнут прогневать заместительницу директора.

Когда его последний урок подошел к концу, Снейп отправился на встречу с директором. «Северус, мой мальчик, как я рад тебя видеть. Как ты?» - спросил Альбус, левитируя блюдо с лимонным дольками в его сторону.

Снейп рухнул в кресло, отмахнувшись по дороге от сладостей. «Директор, я решил устроить в конце семестра вручение призов своим ученикам, которые готовятся к СОВ и ПАУК. Подобное мероприятие может мотивировать маленьких тупиц продолжить учебу во время зимних каникул. Таким образом, они не будут тратить драгоценное время уроков на повторение пройденного».

Дамблдор заморгал от удивления. Никогда прежде Снейп не прибегал к положительному подкреплению как методу преподавания. «Это очень чутко с твоей стороны, Северус. Звучит как прекрасная идея».

«Я также считаю, что пришло время, чтобы школа и Министерство признали значимость зельеварения как школьного предмета. В конце концов, данная дисциплина необходима для целого ряда профессий, включая целителей и авроров».

«Да, так и есть», - осторожно согласился Альбус, который был неуверен, к чему это клонит зельевар.

«В то же время, несмотря на неотъемлемую важность зельеварения в этих областях, представители данных профессий ни разу на моей памяти не признали свой долг перед Хогвартсом и лично передо мной за трансформацию невежественных детей в превосходных зельеваров! – Снейп гневно подался вперед. – Подобному неуважению должен прийти конец! Я ожидаю, что представители обеих профессий отправят своих представителей на церемонию вручения призов в знак признательности за мои усилия и поощрения для учеников».

Дамблдор продолжал моргать. Что это нашло на Северуса? Никогда раньше он не проявлял недовольства относительной безвестностью своего тяжкого труда. И тут он заметил, как взгляд профессора упал на последний номер «Ежедневного пророка». Ну, конечно! На первой странице была огромная фотография Сириуса Блэка во время его очередной пресс-конференции.

«Сириус, похоже, стал довольно популярен», - ласково прокомментировал Альбус, пододвигая газету к Северусу.

Снейп зарделся и отвернулся. «Если весь волшебный мир считает нужным восхвалять этого дегенерата, одновременно игнорируя многолетнюю службу других, то меня это нисколько не касается, - провозгласил он неубедительным тоном. – Это не имеет никакого отношения к Блэку. Скитер с сотоварищами могут сколько угодно делать из него дутую знаменитость, но это лишь дань его богатству и наглому поведению, а не его реальной ценности для общества».

«Разумеется, - согласился Дамблдор успокаивающим тоном. – Твоя работа с детьми – не говоря уже о храброй службе во время войны – доказывает твою ценность как для Хогвартса, так и для Министерства».

«Вот именно! – рявкнул Снейп, выпрямляя спину. – Поэтому я ожидаю, что вы свяжетесь со святым Мунго и отделом магического правопорядка и убедите их прислать своих руководителей в Хогвартс на вручение призов во время моих уроков».

«Право, Северус, ты же понимаешь, что людям такого уровня трудно выкроить время для визита, особенно за такой короткий срок…»

«Отлично. Тогда мы проведем только две раздачи призов – одну в конце семестра и одну в начале года. Авроры могут прийти на первую, а целители на вторую, - провозгласил Снейп. – Тогда им будет трудно сразу отказаться».

Дамблдор вздохнул. Если уж Северусу что-то втемяшилось в голову, то он становится как крап с костью. «Я сделаю все возможное, но…»

«Поскольку мадам Бонс столь любезно отметила, что по поводу возвращения Темного лорда «не стоит беспокоиться», - усмехнулся Снейп, - то я уверен, что ее аврорам трудно найти себе занятие. Они могут посетить вручение призов в этом семестре, в то время как целители святого Мунга получат уведомление, что их визит ожидается в следующем».

Гммм. Может быть, это и к лучшему, размышлял Альбус. Глава педиатрической травматологии святого Мунго до сих пор не отошел от своей стычки со Снейпом после инцидента с Квирреллом. Было бы разумно, предоставить этим двоим побольше времени перед новой встречей, решил Альбус. А с его старыми связями по Ордену, он сможет пригласить в школу как минимум одного-двух авроров, даже за такой короткий срок. «Очень хорошо, Северус, я свяжусь с мадам Бонс и передам твое приглашение, и я использую все свое очарование, чтобы уговорить ее прийти, - сказал он, мерцая глазами. – Я вполне согласен с тем, что ты заслуживаешь признания за свою преданную службу. Может быть, нам заодно пригласить и мисс Скитер?» Возможно, дополнительная публичность утихомирит оскорбленное эго зельевара.

Снейп слегка кивнул: «Благодарю. Пожалуйста, сообщите им обеим, что я планирую провести церемонию в эту пятницу, в последний день уроков перед каникулами». Он встал, кивнул еще один раз, и покинул кабинет, взмахнув мантией.

Альбус печально посмотрел на газету на своем столе. Блэк критикует Британию!, кричал заголовок. Клянется, что ноги его не будет в стране, где его несправедливо заключили в тюрьму. Бедный Сириус. Похоже, он совсем озлобился, и кто может его за это винить? Однако больше всего Альбуса беспокоило, как столь мстительный крестный может повлиять на Гарри. С большой вероятностью Сириус постарается забрать Гарри из Хогвартса, хотя бы для того, чтобы ему было проще навещать мальчика, и как в таком случае быть с пророчеством? Или с ребенком? Или с зельеваром?

Альбус снова вздохнул. Он подозревал, что впереди его бедных мальчиков ждет огромная боль, и при всей своей власти он не сможет защитить их. Ну, по крайней мере, он может доставить Северусу краткий миг удовольствия. Он взял перо и начал писать.

Снейп стремительно шел по коридорам, с трудом удерживаясь от того, чтобы начать потирать руки от предвкушения. Все прошло даже лучше, чем он рассчитывал! Сам он не посмел бы пригласить прессу, но присутствие Скитер гарантирует, что на этот раз Министерство не сможет спустить все на тормозах.

Вернувшись в свои апартаменты, Снейп обнаружил довольного Гарри в его комнате. Мальчик читал одну из книг, выбранных Альбусом. «Привет, пап! – крикнул мальчик, заметив профессора в дверном проеме. – Ты читал эту книжку? Очень интересная».

Снейп нахмурился на паршивца. Непонятно, почему тот решил читать ради удовольствия, когда работа еще не сделана. «Вы уже закончили писать свои строчки?» - сурово спросил профессор.

Гарри улыбнулся. «Ага! – нахально ответил он, доставая из портфеля свернутый пергамент и протягивая его опекуну. – И мои мозоли на пальцах это доказывают!» - добавил он, тряся своей правой рукой.

«Надо было думать, прежде чем зарабатывать себе наказание глупым поведением», - фыркнул Снейп. Однако он без промедлений схватил руку мальчика и осторожно осмотрел ее на предмет признаков воспаления.

«Пап! Я же просто шутил. Я в порядке», - запротестовал Гарри, пытаясь – безуспешно – скрыть восторг по поводу заботливости своего опекуна.

Снейп не обращал на него внимания. Он прекрасно знал, что Гарри склонен преуменьшать свой физический дискомфорт.

Зельевар призвал флакон с целебной мазью и осторожно растер ею руку мальчика. «Нет никакой необходимости писать все триста строчек за один раз, - отчитал он подопечного. – Естественно, ваши пальцы перенапряглись».

«Ну, я типа намекнул остальным, что вы грозились выпороть меня снова, если я их не напишу», - признался Гарри.

Снейп мысленно попрощался с мечтой о своем утреннем кофе. «Не переусердствуйте», - предупредил он.

«Я? – удивленно спросил Гарри. – Да после того, как вы выглядели вчера, все были удивлены, что я не закончил жизнь в качестве кучки ингредиентов для зелий!» Он сделал паузу, а на его лице расцвела улыбка.

«Что?» - спросил Снейп, с тревогой гадая, чему это паршивец так ухмыляется.

«Профессора Флитвик и Спрут даже освободили меня от всех моих сочинений, - самодовольно сообщил ему Гарри. – Мол, они понимают, что мне сейчас трудно сосредоточиться».

Снейп закатил глаза. Хорошо еще, что мелкий монстр не устроил свою выходку преднамеренно. Он подозревал, что если у него появится настоящий повод для наказания пакостника, то коллеги будут чинить ему препятствия на каждом шагу.

Гарри все еще хихикал над доверчивостью некоторых учителей. Подумать только! Воображать, что профессор и вправду его обидит – что за глупость? «Видите? Это из-за вас все переживают, а не из-за меня».

Снейп поджал губы. «Гммммммм. Подозреваю, что Петтигрю с радостью поверит в самое худшее на мой счет, так что наш план до сих пор был успешен. Ваш крестный также справился со своей ролью – прошлым вечером он провел пресс-конференцию и пообещал никогда не возвращаться».

«Круто! – взвизгнул Гарри. – А его фотография попала в газету? Ему это жуть как нравится».

«Конечно, нравится, этому эксбиционисту, - раздраженно сказал Снейп. – Очень хорошо, мистер Поттер, хватит болтовни. Немедленно в постель».

У Гарри отвалилась челюсть от удивления. «Что! – воскликнул он. – Сейчас же практически середина дня!»

«У вас будет послеобеденный сон», - ответил Снейп, непреклонно подталкивая мальчика к его кровати.

«После обеда спят только малыши! – ныл Гарри, поразительно напоминая четырехлетку. – Зачем мне спать после обеда? Что я сделал?»

«Это не наказание, Поттер!» - раздраженно сказал Снейп, подталкивая его к кровати. Затем он наклонился и начал снимать ботинки паршивца.

«Но тогда почему?» - сказал Гарри, чуть не плача от унижения послеобеденного сна.

Снейп с досадой посмотрел на мальчика. Этих детей не поймешь. Он бы убил за возможность поспать после обеда, но нет, вместо этого ему приходится проверять домашние работы и присматривать за своими змеями. Паршивцу только и надо, что насладиться благословенным отдыхом, а он больше расстроен перспективой послеобеденного сна, чем публичной поркой перед всей школой. «Поттер, вы уже забыли, что мы развернули кампанию по поимке крысы? – строго спросил он. – Этой ночью мы с вами будем заняты на секретной операции, а потому вам нужно отдохнуть сейчас, а то вы выдохнитесь позже, когда вам нужно будет мыслить максимально здраво».

Гарри вытаращил глаза. «Правда? – выдохнул он. – Секретная операция?»

«Да. В Запретом лесу. И если вы думаете, что я потащу с собой вялого, сонного ребенка, который привлечет всех лесных акромантулов своими громкими зевками…» Однако Гарри уже отвернулся и юркнул под одеяло.

«Я сплю! Я сплю! – закричал Гарри, крепко зажмурив глаза. – Только не уходи без меня!»

Снейп закатил глаза. Что за переменчивый негодник. «Я разбужу вас через несколько часов для ужина», - сообщил он напоследок паршивцу.

Глава 38

«Гарри, пора вставать». Пауза. «Гарри». Пауза. «Поттер». Пауза. «ПОТТЕР!»

«Мммрглф», - Гарри поглубже зарылся в свою мягкую подушку, отчаянно желая, чтобы раздражающий голос уже куда-нибудь ушел и оставил его в покое.

«Поттер, немедленно вставайте!» Кто-то огрел его по мягкому месту, но толстое одеяло приняло удар на себя, и Гарри лишь возмущенно пошевелил попой, не просыпаясь.

«Гарри, если ты немедленно не встанешь, то я отправлюсь в Запретный лес без тебя», - прошептал елейный, бархатный голос прямо в его ухо, и Гарри заворчал в ответ.

«Ну и ладно, - выругался он. – Ступай без…», - и тут до его мозга, наконец, дошло, что происходит, и он подскочил на кровати с громким криком. «НЕТ! ПОГОДИ! Я ВСТАЛ!» - заверещал он, кинувшись на поиски своих очков. Его профессор ведь не ушел без него, правда?

Нет. Уф! Профессор Снейп все еще был здесь, он гневно взирал на мальчика, держась одной рукой за тумбочку Гарри, а второй схватившись за сердце.

«Нет никакой необходимости подражать баньши, Поттер!» - строго сказал Снейп, пытаясь унять свое сердцебиение. Кто мог ожидать, что паршивец перейдет из глубокой комы в оглушительную истерику буквально за доли секунды?

Гарри покраснел. «Я просто не хотел, чтобы вы бросили меня здесь», - объяснил он, выскакивая из кровати. Он постарался пригладить свои волосы, которые, разумеется, торчали во все стороны.

«Обувайтесь и умывайтесь, - проинструктировал его Снейп. – Ужин уже на столе».

«Круто!» - Гарри поспешно засунул ноги в ботинки и кинулся вниз по коридору, не замечая недовольного оскала Снейпа.
Вы только подумайте! Мальчики предподросткового возраста – это сплошные противоречия. Сначала они протестуют против послеобеденного сна с отчаянием, которым большинство взрослых встречают только невыносимые пытки, и тут же засыпают без задних ног, хотя они только что уверяли, что не смогут даже задремать.

«Так в чем заключается наша секретная миссия?» - с предвкушением спросил Гарри, когда они уселись за стол на маленькой кухне Снейпа.

«Не говорите с набитым ртом», - рефлекторно сделал замечание Снейп.

«Простите», - Гарри громко сглотнул и повторил свой вопрос.
«Мы идем в лес искать змей».

Гарри моргнул. «Вы имеете в виду слизеринцев?» - спросил он. Мальчику было трудно себе представить, что кто угодно с факультета Снейпа будет столь глуп, чтобы пробраться в лес. Даже если их старосты их не поймают, то глава факультета поймает непременно.

«Нет-нет, глупый вы ребенок. Настоящих змей. Я рассчитываю, что вы сможете поговорить с ними и заручиться их поддержкой».

Гарри раздулся от гордости. Ух ты! От него зависит самая важная часть операции! Его отец и впрямь ему доверяет. «Хорошо, - поспешно согласился он. – А что мы хотим, чтобы они сделали?»

«Когда Петтигрю будет обнаружен, я приложу все усилия, чтобы схватить его, но в случае если он сможет снова принять свой анимагический облик, будет критически важно помешать его побегу. Этот замок стар, в нем есть множество щелей и расщелин, в которых крыса легко может скрыться. Присутствие змей должно этому помешать».

«Оооо, - Гарри с восхищением взирал на опекуна. Что за клевый план! – Так что если он попытается сбежать в облике крысы, то змеи его съедят?»

«Именно. Подозреваю, что Петтигрю скорее снова примет человеческий облик, чем позволит подобному произойти, но тогда он уже не сможет ускользнуть».

«Это блестящая идея! – искренне сказал Гарри. – Значит, я просто объясню змеям, что делать?»

«Именно. Со слов Хагрида я понял, что в лесу существует множество волшебных змей, которые сохраняют активность на протяжении всей зимы. Я подозреваю, что если змееуст отправится в лес посреди ночи, призывая их, то они обязательно приползут, чтобы узнать, в чем дело».

«Круто! Эм, а который сейчас час?»

«Почти два часа ночи. Очевидно, что нам важно сохранить это предприятие в тайне от всех. Заканчивайте есть, и мы отправляемся. На улице холодно, так что оденьтесь потеплее, а я наложу на вас согревающие чары, прежде чем мы покинем замок».

Перед самым рассветом очень усталый, но довольный собой одиннадцатилетний мальчик вернулся в замок. Прямо за ним шел Снейп, несущий огромную корзину, которая подозрительно шипела.

«Держу пари, у нас тут штук тридцать змей», - радостно прошептал Гарри своему опекуну, когда они шли по темным коридорам.

«Наверняка», - ответил Снейп, стараясь не думать о том, что он несет несколько десятков змей в паре сантиметров от собственной персоны. Как только Гарри начал шипеть, то сразу оказалось, что лес буквально кишит змеями.

Запаниковавшему Снейпу пришлось бороться с желанием вскарабкаться на ближайшее дерево, когда восторженные змеи начали переползать через его ноги, пытаясь поскорее добраться до Гарри. И хорошо, что он не полез на дерево, потому что в следующую секунду новые змеи начали падать с веток. Он содрогнулся от воспоминания об одной змее толщиной с его ногу, которая воспользовалась его телом как кратчайшим путем для спуска с дерева.

Что бы мальчик ни сказал змеям, но это гарантировало их немедленную готовность к сотрудничеству. В результате, Снейп смог выбирать из огромного разнообразия добровольцев. Он был уверен, что в корзине находились как самые маленькие змеи, которые смогут преследовать Петтигрю в облике крысы, куда бы он ни отправился, так и достаточно крупные, которые смогут обезвредить и проглотить его за пару секунд. Он позволил себе маленькую зловредную улыбку при мысли о том, что ожидает предателя.

Рядом с ним зевнул Гарри. «Можно я вздремну перед завтраком? – сонно спросил он. – Пожалуйста?»

Снейп закатил глаза на непоследовательность детей. «Очень хорошо, - сказал он паршивцу. – Однако если вы не проснетесь, когда я буду вас будить, то приготовьтесь к Агуаменти».

Гарри сонно кивнул и поудобнее прислонился к своему опекуну, улыбнувшись, когда профессор слегка наклонился и обнял его за плечи своей сильной рукой.

Маленькая напасть, хмыкнул Снейп, направляя полусонного ребенка по коридору. Хорошо еще, он не ожидал, что я весь оставшийся путь понесу его на руках.

И, разумеется, стоило им войти в апартаменты Снейпа, как Гарри направился прямиком к дивану и рухнул на него лицом вниз. Мальчик погрузился в глубокий сон еще до того, как его голова коснулась подушки. Снейп хмыкнул и положил корзину на пол, после чего поднял мальчика на руки.

«Папа», - пробормотал Гарри и обнял опекуна за шею, положив голову ему на плечо. От шока Снейп замер на месте, на него нахлынула волна исключительного счастья. Он закрыл глаза, посильнее обхватил мальчика и пожелал, чтобы этот момент продолжался вечно: довольный Гарри в полной безопасности на его руках, все угрозы далеко-далеко.

Однако затем шипение змей привело его в чувство, и Снейп взял себя в руки. Сентиментальный дурак! - выругался он на себя, отнеся ребенка в его комнату. Он положил Гарри на кровать и слегка шлепнул посапывающего паршивца по попе за такую надоедливость. Мальчик даже не пошевелился, но легкая затрещина вернула Снейпу прежнее представление о себе. Вот видите? Я все еще Злобная летучая мышь, избиваю бедных невинных детей. Я вовсе не сентиментальный, потакающий родитель, который расчувствовался от запаха волос своего ребенка.

Когда он поднял мальчика три часа спустя, Гарри полностью выспался, в то время как сам Снейп был донельзя изнурен после бессонной ночи. Как результат, отказ домашних эльфов предоставить ему заслуженный кофейник вызвал у него отменный взрыв негодования.

«Что случилось?» - спросил Гарри. Мальчик вошел на кухню, закрыв уши руками, и уставился на разыгравшуюся там сцену – его отец орал на неподвижного домашнего эльфа.

«Нет, непослушный господин зелий профессор, вы не будете выпивать никакого кофе, - ругался домашний эльф. – Кофе только делает господина зелий профессора еще ворчливее. Вы не получите кофе сегодня, непослушный господин зелий профессор!»

Прежде чем Снейп успел проклясть ужасное маленькое создание, вмешался Гарри. «Почему? – спросил он эльфа невинным тоном. – Что он сделал?»

Снейп заставил себя опустить палочку, покуда ребенок оставался на линии огня. «Непослушный господин зелий профессор был ужасен с бедным господином Гарри Поттером сэром, - отвратительное создание взирало на паршивца с тошнотворным восхищением. – Домашние эльфы решили, что непослушный господин зелий профессор не получит никакого кофе, пока он не перестанет быть таким злым с бедным господином Гарри Поттером сэром».

Гарри моргнул от удивления. «Ну, - медленно сказал он, - вы ведь знаете, что профессор Снейп теперь мой опекун, правильно?»

Маленький эльф активно закивал. «О да, мы знать это! Мы видеть как счастливы господин Гарри Поттер сэр!»

«И вы видели, что я сделал тогда в Большом зале, правильно?»

«Оооо, да. Господин Гарри Поттер сэр летать на метле по замку и устраивать сплошной беспорядок! Непослушный господин Гарри Поттер сэр!» - к вящему раздражению Снейпа, эльф почти игриво погрозил паршивцу пальцем. В отличие от открыто порицающего тона, которым эльф обращался к Снейпу, с мальчиком он говорил тоном добродушного снисхождения.

«Ага, - согласился Гарри. – Мне не нужно было так делать, правильно? – домашний эльф кивнул. – И меня надо было наказать, да? – эльф снова кивнул, хотя и менее уверенно, чем раньше. – Вот, мой папа так и сделал».

«Господин Гарри Поттер сэр не злится на господина зелий профессора? – удивленно спросил эльф. – Хотя непослушный господин зелий профессор так сильно поколотил бедного господина Гарри Поттера сэра, что бедный господин Гарри Поттер сэр не мог сидеть вчера за завтраком?»

«Эм, ну, - Гарри покраснел. – Может быть, я немного и преувеличил», - признался он.

Эльф нахмурился. «Но если господину Гарри Поттеру сэру не было так больно, то зачем он делать эльфов такими злыми на господина зелий профессора!»

«Я же не знал, что вы на него рассердитесь, - запротестовал Гарри. – Я ведь не просил вас наказывать его».

«Непослушный господин Гарри Поттер сэр! – повторил эльф уже куда менее снисходительным тоном. – Теперь домашние эльфы обидели бедного господина зелий профессора без всякой причины! Теперь нам придется идти и наказывать себя, раз мы были такими плохими!»

«Папа!» - Гарри в панике посмотрел на профессора Снейпа.

Снейп тихо зарычал. Он бы не отказался от зрелища маленьких созданий, которые бьются головой о стены замка в раскаянии за то, что посмели лишить его утреннего кофе. Однако эхо от подобного шума наверняка достигнет его подземелий и сорвет его уроки. И бесконечно огорчит Гарри. «Нет, вы не будете наказывать себя, - приказал он резким тоном. – Я ценю вашу заботу о моем подопечном, хотя он и непослушный паршивец, который заслужил больше шлепков по мягкому месту, - добавил он, с укором глядя на пристыженного Гарри. – Принесите мне мой кофе и наш завтрак, и будем считать, что инцидент исчерпан».

Но, конечно же, для домашних эльфов инцидент не мог так быстро закончиться, а потому на его кухню последовала целая процессия маленьких существ, каждый из которых приносил крайне продолжительные и слезные извинения вкупе с настоящими дифирамбами доброте и великодушию господина зелий профессора. Снейп не знал, куда деваться от тошнотворного зрелища, в то время как Гарри радостно уплетал за обе щеки всевозможные деликатесы и лакомства, поднесенные скорбящими домашними эльфами в знак примирения.

Снейп заставил себя подумать о преимуществах ситуации. Гарри избавил его от необходимости поедать всевозможные сладости, и было очевидно, что домашние эльфы не затаили злобу на ребенка. В грядущем конфликте с Вольдемортом домашние эльфы явно примут сторону Гарри, и хотя многие волшебники привыкли не замечать эльфов, крошечные создания обладают собственной и очень могущественной магией. Снейп был уверен, что он еще придумает множество способов, как использовать это на благо Гарри.

«Ммм, просто пальчики оближешь! – сказал, наконец, Гарри, вызывав счастливое трепыхание ушей в рядах домашних эльфов. – В меня больше не влезет!»

«Это уж точно, учитывая объем съеденного, - строго сказал Снейп. – Сегодня вечером никакого десерта».

Гарри философски кивнул. Его папа просто помешан на том, чтобы не позволять ему слишком много сладостей, так что запрет был вполне ожидаем. «У меня сегодня днем тренировка по квиддичу – могу я позаниматься перед этим в библиотеке вместе с остальными?»

«Да, но вы не должны…»

«… ходить в Гриффиндорскую башню. Пап, я знаю!» - Гарри закатил глаза. Взрослые!

«Очень хорошо, тогда ступайте».

Гарри улыбнулся и убежал, подхватив по дороге свой портфель. Снейп допил кофе, а затем отправился в свою кладовку, где выпил Перцовое зелье. Без волшебной помощи он вряд ли выдержит все свои уроки.

«А, Северус! - Дамблдор зашел в его класс как раз перед его первым уроком. – У меня отличные новости. Авроры Грюм и Шеклболт прибудут в пятницу, также как и мисс Скитер из «Ежедневного пророка».

Снейп нахмурился: «И Амелия Бонс?»

Дамблдор развел руки: «Мадам Бонс выразила свои сожаления, но сказала, что она слишком занята. Однако поскольку она посылает двух своих лучших авроров…» Снейп отключился от болтовни директора. Его план может преуспеть и без присутствия мадам Бонс, но с ней все пройдет куда более гладко. С одной стороны, ее отказ наглядно демонстрирует, что вовсе не все Министерство и Визенгамот пляшут под дудку Дамблдора. Это хорошие новости на тот случай, если они с директором кардинально разойдутся во взглядах касательно Гарри.

Гммм. Нет, решил он, его план требует присутствия Бонс. Ну что же, ему придется просто использовать свой запасной метод воздействия на нее.

«Спасибо, Альбус, - вежливо перебил он древнего волшебника. – Я очень ценю твою помощь, и я с нетерпением буду ждать встречи с аврорами и мисс Скитер в пятницу. Однако сейчас, с твоего позволения, я должен подготовить класс к первокурсникам Хаффлпаффа и Рейвенкло».

Дамблдор улыбнулся, обрадовавшись тому, что Снейп так хорошо воспринял отказ Бонс. «Конечно, мой мальчик, конечно».

Вскоре появились первокурсники, которые чуть ли не на цыпочках ходили по классу в подземельях, поскольку у всех перед глазами еще стояла недавняя ярость Снейпа. К счастью для них, профессор был таким же, как обычно – саркастичным, ворчливым и строгим, а вовсе не гневным и страшным.

Начало урока было ничем не примечательно – Снейп просто задавал вопросы по домашнему заданию. «И каков же третий ингредиент для мази от ожогов? – спросил профессор. – Мисс Бонс?»

«Маринованные глаза тритонов», - моментально ответила Сьюзен, радуясь, что она решила подольше посидеть над своим сочинением.

«Прошу прощения?» - Снейп медленно поднялся из-за стола.

«М-маринованные глаза тритонов?» - повторила дрожащим голосом Сьюзен, съежившись от выражения на лице учителя.

«Вы сказали маринованные глаза тритонов?» - возмущенно спросил Снейп, быстрым шагом приближаясь к перепуганной девочке.

«Д-да, сэр», - с трудом пискнула Сьюзен.

«Маринованные. Глаза. Тритонов, - Снейп драматично закатил глаза. – Скажите мне, мисс Бонс, я, конечно, понимаю, что ваш факультет не славится своими интеллектуальными способностями, но разве вас нисколько не смущает, что вы порочите его полной академической некомпетентностью? – спросил он. Игнорируя писк девочки, он наклонился поближе и продолжил бархатным голосом. – Вы хотя бы потрудились купить нужный учебник, мисс Бонс? Я спрашиваю лишь потому, что вы явно не потрудились открыть книгу, так что, может быть, вы хотя бы имели совесть сэкономить средства вашей семьи».

«Н-но, сэр, я читала учебник, - возразила Сьюзен со слезами на глазах. – Честное слово!»

Снейп недоверчиво усмехнулся. «Избавьте меня от ваших лживых протестов, мисс Бонс! Мне прекрасно известно, что ваше неуважение ко мне и моему предмету – это лишь отражение пренебрежения ваших родственников».

Сьюзен открыла рот от удивления: «Ч-чего? Сэр?»

«Ваша тетя, мисс Бонс, - Снейп перешел на угрожающее шипение, - предельно ясно выразила свое пренебрежение данным курсом. Она отвергла мою инициативу, заявив тем самым всему свету, сколь мало она ценит изучение искусства зельеварения. И ваше поведение ясно подтверждает, что вы решили пойти по ее стопам и пренебрегать моими инструкциями и моим предметом».

«Нет, сэр! Нет!» - умоляла Сьюзен, тряся головой от ужаса.

Снейп проигнорировал ее слова. «Позвольте раз и навсегда прояснить, мисс Бонс, что неуважение вашей тетушки дорого вам обойдется. Вы можете продемонстрировать раскаяние в вашей вопиющей наглости и отказе читать заданный материал, переписав – до следующего урока – две первые главы учебника целиком. Я уверен, что кто-нибудь из ваших одноклассников сможет одолжить вам свой учебник. Если копия не будет достаточно разборчивой, то вы проведете свои зимние каникулы, переписывая весь учебник. Если вы не выполните это задание в отведенный срок, то мы посмотрим, не привьет ли вам навыки планирования времени первая неделя семестра, проведенная за отработками. Вам понятно, мисс Бонс? Или вам нужна дополнительная мотивация, чтобы удержаться от дальнейших явных проявлений вашего семейного презрения к зельеварению?»

«Да, сэр! То есть, нет, сэр! То есть…» - Сьюзен разрыдалась от страха. Снейп смерил ее презрительным взглядом.

«Какое жалкое зрелище. Истеричная хаффлпаффка, - саркастично прокомментировал он. – Вы свободны, мисс Бонс. Попытайтесь привести себя в порядок к следующему уроку».
Сьюзен опрометью бросилась вон из класса. Дождавшись кивка Снейпа, Ханна Эбботт поспешила за ней. В конце концов, она нашла свою подругу рыдающей в туалете Плаксы Миртл.
«Ооооо, Сьюзен, мне так жаль! Этот Снейп просто кошмарный!» - возмутилась Ханна, обнимая другую девочку.

«Что мне теперь делать, Ханна? Ты его слышала! Я обречена! – всхлипывала Сьюзен. – Я не знаю, что такого ему сделала тетя Амелия, но он собирается отыгрываться на мне ближайшие семь лет! Я не хочу переписывать весь учебник зельеварения – он же претолстенный!» - несчастно провыла она.

Ханна начала быстро соображать. «Ну, если это твоя тетя виновата в этом безобразии, то, может быть, она тебя и вытащит. Давай, поговорим с профессором Спрут. Если ты скажешь ей, что дело срочное, то она позволит тебе связаться с тетей по каминной сети, а ты скажешь ей, чтобы она сделала то, что хочет профессор Снейп».

И вот так получилось, что истерические рыдания племянницы добились того, на что были неспособны никакие манипуляции и льстивые речи главного колдуна Визенгамонта. В пятницу едва не лопавшаяся от гнева Амелия Бонс вышла из камина директора вместе с Кинсли Шеклболтом и Аластором Грюмом.

«Мадам Бонс! – от удивления брови Дамблдора поползли наверх. – Я вас не ждал!»

«У меня внезапно появилось окно в расписании», - сказала Бонс сквозь стиснутые зубы. Может быть, она и проиграла одну битву против Снейпа, но она не покинет школу, пока не разберется с этим крючконосым Пожирающим смерть ублюдком. Он может запугивать маленьких девочек, но он быстро усвоит, что попытка шантажировать главу отдела магического правопорядка – это совсем другое дело.

Рядом с ними загудел камин, и из него элегантно вышла Рита Скитер.

«Ну, раз уж мы все в сборе, возможно, нам следует спуститься в подземелья», - пригласил директор, предлагая руку мадам Бонс. Она нехотя приняла ее, и Дамблдор, улыбаясь, повел за собой остальных.

Шеклболт и Грюм шли попятам за директором и мадам Бонс. Ни одному из них не нравилась идея потратить весь день, наблюдая, как прыщавые подростки готовят вонючие варева, но их преданность Дамблдору перевешивала, как и прямой приказ мадам Бонс.

Оба они не понимали, отчего это их начальница в таком дурном настроении, однако оба старались не попадаться ей под руку. Амелия Бонс была могущественной ведьмой и в обычных обстоятельствах. Однако будучи на пике ярости, она не уступала Дамблдору, а в ее нынешнем расположении духа… Грюм, например, серьезно рассматривал вариант переезда в Гренландию. «Постоянная бдительность» - это прекрасная идея, но она не поможет, когда твой босс настроена ухватить кого-нибудь за задницу.

За ними следовала Рита Скитер, размышляя, сумеет ли она накопать здесь какую-нибудь грязь. Даже несколько «неформальных» снимков Поттера сойдут. В обычных обстоятельствах она бы ни за что не согласилась освещать какую-то пустяковую раздачу призов, но за последние несколько месяцев в Хогвартсе произошло столько всего, что когда Дамблдор связался с ее редактором, она ни слова не сказала против такого задания. Кто знает, что случится на этот раз? Смертоубийственные потасовки, тролли, разгуливающие по школьным коридорам, воскресшие Темные лорды, Дитя света на воспитании у Пожирателя смерти… Мерлин правый, она бы не отклонила приглашение в Хогвартс даже за все Прытко-пишущие перья Великобритании! Она бы пришла, даже если бы ей предложили наблюдать, как этот полоумный великан выкапывает еще одну тыкву. Она облизала губы, гадая, что ожидает ее сегодня… или, может быть, нужно немного подтолкнуть события для их дальнейшего развития.

«Вот и мы, профессор Снейп», - директор направил процессию в пустой класс зельеварения, и черноволосый волшебник взглянул на них, оторвав взгляд от стола.

«Превосходно. Я рад, что вы все смогли прийти», - сказал Снейп, на его лице появился легкий намек на улыбку, когда он посмотрел на Бонс. Глава авроров сжала кулаки и пообещала себе, что она сегодня же заставит его поплатиться за это.

«Полагаю, что вам всем будет интересно посмотреть, как преподается зельеварение в Хогвартсе, - провозгласил Снейп. – Вы станете свидетелями того, как авроры, которых вы нанимаете, изучают ремесло приготовления зелий, что позволит вам оценить, как усердно старались ученики для сдачи СОВ и ПАУК. Скоро начнется урок с группой первокурсников, работающих над основными зельями, и…»

«Вы ожидаете, что мы будем сидеть здесь весь день, просто наблюдая за вашими учениками во время их уроков?» - перебила Бонс дрожащим от гнева голосом. Плохо уже то, что ее вынудили вручать школьную медаль какому-то юному идиоту, но теперь от нее требуют, чтобы она проторчала здесь весь день, глядя как Снейп выделывается и хорохорится перед учениками?

«Отчего же, мадам Бонс, если данная тема вам безынтересна, то вы ни в коей мере не обязаны оставаться», - сообщил ей Снейп бархатным голосом.

Она сомкнула челюсти так сильно, что чуть не сломала зуб, но все-таки смогла удержаться от ответа.

«Поскольку ваше присутствие вне всяких сомнений будет отвлекать маленьких тупиц, что чревато несколькими расплавленными котлами, то я решил, что вам лучше будет остаться за завесой невидимости. Вы будете видеть все, но вас никто не будет видеть. Директор, не будете ли вы столь любезны попросить замок расширить вот этот угол класса, а затем установить завесу невидимости? Таким образом, дети ничего не узнают о вашем присутствии».

Дамблдор исполнил просьбу, и вскоре посетители уселись на стулья в раздвинувшемся углу, скрытом от посторонних взглядов.

Скитер с любопытством наблюдала, как Снейп открывает дверь класса и впускает первых учеников. Этот паренек с рыжими волосами, должно быть, Уизли, и она была почти уверена, что блондин с острыми чертами лица – это мини-версия Малфоя. И… ага! Она обхватила себя руками от предвкушения. А вот и Поттер! Она знала, что надо было соглашаться на это задание. С таким актерским составам их наверняка ждет удивительное зрелище…

Глава 39

Ученики поспешили в класс, и у каждого из них в руках была та или иная клетка. Снейп важно прошествовал в центр класса, и дети тут же притихли.

«Как вы знаете, сегодня мы будем варить зелье Анималис Фиде, которое позволяет измерить привязанность между вами и вашим фамильяром. Я вижу, что большинство из вас оказались способны выполнить простейшие указания и принесли в класс своих фамильяров. После приготовления зелья, вы сможете испробовать его и узнать, насколько глубока ваша связь со своим питомцем».

«П-профессор?» - Невилл робко поднял руку.

Снейп нетерпеливо фыркнул: «Что? Что такое, Лонгботтом?»

«Сэр, а это не причинит вреда фамильяру? Тревор уже довольно стар для жабы, и…»

«Это зелье – при условии правильного приготовления – совершенно безвредно, Лонгботтом. Животные присутствуют здесь лишь в качестве наглядного пособия. Зелье показывает, насколько вы привязаны к животному, а не насколько животное привязано к вам. Кто-нибудь еще желает задать глупый вопрос и показать свое далекое от совершенства знание материала?»

Как ни странно, но его предложением никто не воспользовался, и класс быстро погрузился в варку зелья.
«Эй! Гарри! – громкий крик нарушил тишину урока, и Снейп гневно уставился на младшего сына Уизли, прижимавшего к себе крысу. – Держи свою сову подальше от моей крысы! Она на него смотрит, словно он ужин!»

«Уизли! Неужели молчаливая работа лежит за пределами ваших возможностей? – отчитал мальчика Снейп. – Немедленно перенесите свои вещи в этот угол, и, возможно, тогда вы сможете сосредоточиться на задании».

«Но Хедвиг собиралась съесть Коросту», - запротестовал Рон ноющим голосом.

«Вы хотите работать в том углу или стоять в нем?» - спросил его Снейп таким тихим голосом, чтобы его не расслышали остальные дети. Рон тотчас же перестал спорить, перепугавшись от одной мысли о стоянии в углу – да еще и перед всем классом!

«Да, дядя Сев», - поспешно прошептал он в ответ и начал переносить свои принадлежности на другой стол. Мальчик так и не заметил выражение чистого ужаса на лице Снейпа в ответ на подобный титул.

Дамблдор и остальные гости постепенно теряли терпение за завесой из чар, наблюдая за детьми с разной степенью вежливого интереса. Наконец, зелья были готовы, а ученики начали ждать за своими партами.

«Поттер, - вызвал Снейп. – Принесите сюда сову вместе с вашим зельем».

«Ее зовут Хедвиг», - недовольно напомнил ему Гарри, водрузив насест с совой на стол своего профессора, и поставив рядом флакон с зельем.

Снейп оскалился на него: «Тихо, Поттер. Возьмите одну каплю зелья и поместите ее на голову вашей совы, а затем выпейте остальное сами».

Гарри подчинился, и секундой позже птицу и мальчика охватило золотое сияние. Весь класс начал охать и ахать от восхищения. «Это говорит об очень сильной связи с фамильяром, - продолжил лекцию Снейп. – Сила измеряется как цветом, так и длиной и шириной лучей. Садитесь обратно на свое место, Поттер. Забини, идите сюда вместе с этим созданием».

Блейз, Миллисент и Дин по очереди подошли к столу, получив разные результаты. Однако во всех случаях фамильяр лишь сидел на столе, ухал, мяукал или чирикал, полностью игнорируя всеобщие восторги.

«Лонгботтом!»

Невилл нервно глядел то на светло-голубое зелье Гермионы, то на свое темно-серое месиво. «Эм, п-профессор, я д-думаю, лучше не надо».

Снейп с отвращением посмотрел на зелье. «Подозреваю, что вы сделали разумный выбор, Лонгботтом, - прорычал он. – Ноль за сегодняшний урок!»

Невилл несчастно понурился и обнял неподвижного Тревора, в то время как Снейп оглядел класс. «Уизли! Несите вашу крысу!»

«Дасэр», - подчинился Рон. Он усадил Коросту на учительский стол и нащупал флакон с зельем в кармане.

Мальчик так до конца и не понял, что же случилось потом. В один момент он доставал из мантии флакон с зельем, в то время как профессор Снейп нетерпеливо ждал с другой стороны стола, а в следующую секунду над столом вспыхнул яркий свет, и внезапно на месте Коросты оказался глупо моргающий толстый маленький человечек. «Эй! А где моя крыса?» - возмущенно спросил Рон, в то время как Гарри схватил его сзади за мантию и быстро оттащил от стола.

Завеса невидимости зашипела и исчезла, а Дамблдор и остальные вышли из своего угла. «Питер?» - воскликнул пораженный директор.

Петтигрю затравленно посмотрел через плечо и тут же бросился мимо Снейпа, направляясь к двери.

Бонс понятия не имела, что происходит, но она точно знала, что мужчина средних лет, выдающий себя за фамильяра маленького мальчика – это не к добру. Что только вытворяют эти больные ублюдки, она внутренне вздохнула, одновременно подняв палочку и прокричав: «Держите его!»

Грюм – постоянно бдительный! – бросился вперед, сразу за ним последовал Шеклболт. Однако, вполне понятно, что в комнате полной орущих детей они опасались применять заклинания. «Отдел магического правопорядка, сдавайтесь!» - завопил Грюм, передвигаясь настолько быстро, насколько только позволяла его нога.

Петтигрю зарычал и опрокинул парту, блокируя аврорам путь, и продолжил свой путь к выходу. Однако не успел он добраться до двери, как перед ней предстал волшебник, который словно материализовался из воздуха. «Здравствуй, Северус. А я вот решил зайти за своим зельем», - Ремус улыбнулся, а затем охнул, оказавшись лицом к лицу со старым другом детства.

«Питер Петтигрю!» - закричал Ремус с шокированным выражением лица.

«ЧТО?» - авроры моментально замерли, как громом пораженные, и даже Питер воскликнул: «Ремус?»
Амелия Бонс расценила происходящее как очную ставку с признанием вины, и в классе прозвенел ее громкий голос: «Питер Петтигрю! Вы арестованы за убийство…»

Петтигрю отчаянно смотрел то в одну, то в другую сторону, но авроры быстро приближались к нему сзади, в то время как Ремус стоял между ним и дверью. Секундой позже крыса с молниеносной скоростью юркнула в узкую трещину в стене.

«Держите его!» - закричала Бонс, прекрасно зная, что это безнадежно, но в ту же секунду крыса вылезла из стены еще быстрее, чем забралась туда. Ее преследовала шипящая, клацающая ртом змея.

Дети завизжали и вскочили на свои парты, в то время как все новые змеи начали выползать из щелей в стенах и в полу, и все они явно вознамерились поймать перепуганную, мечущуюся крысу.

Змеи быстро окружили Петтигрю со всех сторон, и, ввиду опасности немедленного съедения, он снова принял человеческий облик. «Погодите, погодите! – взмолился он, поднимая руки. – Я же этого не хотел!»

«Питер, как ты мог?» - гневно спросил Ремус, он достал палочку и теперь направлял ее на коротышку.

«Ремус, друг мой, прошу! – ныл Петтигрю. – Прояви милосердие! Уж ты-то должен меня понять! Я был вынужден это сделать! У меня не было выбора! Он бы убил меня!»

«Тогда ты должен был умереть, прежде чем предавать их! – огрызнулся Ремус. – Я бы так и поступил!»

«Конечно, благородный Ремус, - прорычал в ответ Питер, сбросив с себя раболепный вид, - всегда хвастаешься тем, какой ты добрый и человечный! Всегда презираешь каждого, кто не так умен, силен или красив как ты или другие Мародеры! Чего ты ждал от меня? Думаешь, я не знал, что вы держали меня при себе для комического эффекта? Думаешь, я не знал, что все вы втайне презирали меня?»

«О чем это ты говоришь? – спросил Ремус. – Мы доверяли тебе! Джеймс и Лили доверили тебе свой секрет! Свои жизни! Жизнь Гарри!»

«Только лишь потому, что они были уверены – никому и в голову не придет, что они настолько глупы, чтобы сделать Хранителем секрета такое жалкое существо как я! Это было оскорбление, а не честь! Думаешь, я так глуп, чтобы не понимать этого? Но Темный лорд разглядел мой талант! Он хвалил мой ум и хитрость! Он ценил меня таким, какой я есть! Он уважал меня!»

«Он просто использовал тебя, оболваненный ты дурак, - произнес Снейп ледяным тоном. – Он использует всех. Он никого не уважает кроме самого себя, и уж в последнюю очередь он будет уважать трусливого маленького грызуна, который продал своих лучших друзей за пару неискренних комплиментов, а затем скрывался десять лет, притворяясь фамильяром ребенка».

Лицо Рона исказилось от ярости, когда он начал понимать смысл происходящего. «Короста! – гневно прокричал он. – Ты плохая крыса! Я все про тебя Перси расскажу!»

«Все кончено, Петтигрю, - прорычал Грюм, который с облегчением отметил, что змеи исчезли так же загадочно, как и появились. – Сдавайся. Тебе некуда бежать».

«Нет!» - закричал Питер. Его взгляд отчаянно скользил по классу, и тут он заметил Гарри, стоявшего с вытаращенными глазами. «Гарри! - он бросился к мальчику, прекрасно зная, что такой заложник надежно обезопасит его от остальных. – Иди сюда!»

Гарри взвизгнул и попытался убежать, но движимый предельным отчаянием Петтигрю пробирался к нему меж ученических парт с невероятной скоростью. Взрослые ругались и пытались догнать его – они все еще старались избегать заклинаний в помещении полном перепуганных детей, нестабильных ингредиентов для зелий и опасных змей.

Хедвиг подлетела к Петтигрю и вцепилась ему когтями прямо в глаза, в то время как Невилл схватил Гарри и попытался оттащить его подальше, точно так же, как Гарри оттаскивал в безопасное место Рона. Питер вскинул руки, сбросив с себя сову, и в этот момент Невилл задел локтем свой котел и опрокинул его, в результате чего все вязкое варево оказалось на маленьком волшебнике.

Неверно сваренное зелье покрыло всего Петтигрю, и волшебник заорал в агонии и начал стремительно менять облик от крысиного к человеческому и обратно. Даже закаленные авроры в ужасе отступили от столь отвратительного зрелища. Трансформации Петтигрю становились все гротескнее, и через несколько ужасных, похожих на ночной кошмар мгновений он замер, превратившись в кучу исковерканной плоти – получеловек, полукрыса. Его голова словно застряла между двумя обликами: левая половина была человеческой, а правая - крысиной. Между двумя не соответствующими друг другу черепами сочились мозги и несколько других… водянистых… субстанций в местах, где изуродованная плоть расплавилась от такого количества трансформаций.

Дети заверещали как маньяки и закрыли лица руками – все, кроме Гарри, который безотрывно смотрел на происходящее с мрачным выражением лица.

«Черт побери! – прорычала Бонс, наконец, протиснувшись к трупу. – Я хотела взять его живым!»

«Учитывая, что в последнее время побеги из Азкабана стали до смешного просты – даже симпатяга Блэк с этим справился, то, вероятно, только к лучшему, если нам больше не придется беспокоиться о самопровозглашенном миньоне Темного лорда», - саркастично прокомментировал Снейп.

Бонс злобно взглянула на него. «Он должен был ответить на наши вопросы, - парировала она. – И я не представляю, как можно полностью снять обвинения с Блэка без показаний Петтигрю».

Снейп удивленно приподнял брови: «Все здесь присутствующие, включая множество учеников, главу Визенгамота, двух старших авроров, главу отдела магического правопорядка и друга детства покойного слышали его признания и могут опознать его и предоставить мыслесливные воспоминания. Даже не представляю, какие еще вам нужны доказательства».

«Послушай ты, ублюдочный Пожиратель смерти», - начала Бонс, но остановилась, как только поняла, что дети – которые уже заметили кое-что поинтереснее – прекратили кричать и с живым интересом следили за их беседой со Снейпом. В конце концов, как это ни весело вопить во все горло и прыгать по партам (да еще и в классе Снейпа!), а стычка между их самым страшным профессором и не менее пугающей главой авроров – тоже хорошее развлечение.

Мадам Бонс прочистила горло и начала снова: «В отсутствие признания обвиняемого под сывороткой правды, найдутся те, кто подвергнут сомнению его заявления».

«Кто именно? – не унимался Снейп. Он лениво оглядел комнату. – Это первый курс Гриффиндора и Слизерина. Какая часть политического спектра не поверит присутствующим здесь? Или вы всерьез полагаете, что Люциус Малфой – или Артур Уизли – усомнится в показаниях собственного сына или заставит его принять сыворотку правды, несмотря на риск необратимых повреждений мозга, к которым может привести прием зелья до полового созревания?»

Бонс оглядела комнату и поняла, что он совершенно прав. Если кто-нибудь захочет отрицать то, что только что произошло – будь это бывшие Пожиратели смерти, министр Фадж или семья Петтигрю – то ему это ни за что не удастся.

Семьи присутствующих в классе представляли политическую элиту обеих сторон во время войны, и единственное, что может заставить их сомкнуть ряды и сформировать подобие союза – это угрозы в адрес их детей. Никто не будет настолько глуп, чтобы отрицать случившееся, ведь это неминуемо накликает гнев Малфоев и Уизли одновременно. Обман Петтигрю (и, стало быть, невиновность Блэка) будут немедленно приняты как должное.

Однако что-то явно было не так. Амелия Бонс не стала бы главой отдела магического правопорядка, не обладай она превосходными инстинктами, и сейчас интуиция подсказывала ей, что все не так просто, как кажется. Разыграно как по нотам.

Она изучающее посмотрела на Ремуса: «Хммм. Мистер Люпин, разве это не удивительная удача, что вы оказались здесь в нужный момент, чтобы опознать беглого преступника? А почему вы вообще были здесь? Разве вы не должны были быть в Италии?»

Ремус спокойно встретился с ней взглядом: «Я вернулся забрать у профессора Снейпа зелье, которое срочно мне нужно. Я знал, что сейчас у него урок, и решил зайти и дать ему знать, что я здесь».

Бонс скептически поджала губы: «О, правда? Профессор Снейп не похож на человека, который потерпит, чтобы его занятие прерывали. Что за зелье было вам нужно так срочно, что он дал вам добро на подобное вторжение?»

Спокойное, слегка презрительное выражение лица Снейпа не изменилось ни на йоту, но внутри у него душа ушла в пятки. Они не планировали, что по поводу присутствия Ремуса будет учинен допрос.

Хорошо еще, что Люпин сумел выбраться из-под плаща-невидимки во время всеобщего хаоса, так что никто так и не понял, что он все время был в классе – прятался под плащом за огромным шкафом с зельеварными принадлежностями, готовый покончить с крысой, если план Снейпа потерпит неудачу. Этот плащ – Дамблдор передал его Снейпу, когда зельевар принял опекунство над Гарри – теперь был спрятан под мантией Люпина. Можно надеялся, что там он и останется, покуда Снейп не вернет его и не поместит обратно в тайное хранилище. Да, конечно, Альбус предлагал какие-то безумные идеи насчет того, чтобы подарить этот плащ Гарри на Рождество – как будто склонному к проказам одиннадцатилетнему ребенку нужен еще и плащ-невидимка! Разумеется, Снейп отмахнулся от такого предложения со всем презрением, какого оно и заслуживало. И все равно, если Бонс допросит взволнованного Люпина, он может себя выдать…

Ему не стоило волноваться. Ремус гордо поднял подбородок, с вызовом посмотрел на Бонс и совершенно спокойно ответил: «Волчье противоядие».

Присутствие дружно охнули, за чем последовал возбужденный шепот – ученики пытались переварить такое открытие. Выражение лица Ремуса не изменилось, хотя его шея слегка покраснела.

Бонс достало совести выглядеть смущенной. «Приношу свои извинения», - сказала она с искренним сожалением в голосе.

Затем она повернулась к детям и прочистила горло, призывая их внимание: «Как вы слышали, мистер Люпин страдает от определенного заболевания – ликантропии. Тем не менее, это не повод дурно о нем думать. Он зарегистрирован в Министерстве и, как вы слышали, прилагает огромные усилия, чтобы ежемесячно получать Волчье противоядие. Вы должны относиться к нему с тем же уважением, что и к любому другому волшебнику. Вы согласны, директор?»

«Безусловно», - твердо ответил Дамблдор.

«И еще он мне как крестный, так что вы лучше ему не грубите», - воинственно добавил Гарри, смерив взглядом Пэнси Паркинсон. Он слышал, как от нее доносились какие-то комментарии насчет «темных существ». Под его агрессивным взглядом девочка фыркнула и перекинула волосы через плечо.

Ремус выглядел удивленным и довольным, услышав столь неожиданную поддержку, в то время как Снейп с трудом поборол тошноту, прежде чем возобновить словесную атаку: «Могу я получить класс обратно в свое распоряжение, мадам, или вы слишком заняты задаванием глупых и бестактных вопросов, чтобы сгрести свои доказательства и уйти? Или, возможно, мы с моим классом сможем прояснить для вас парочку других ошибок правосудия?»

Ученики захихикали. Оооо, да, это их профессор в чистом виде! Он такой сварливый со всеми. Дети почувствовали своего рода гордость за Снейпа. Первый разнос от зельевара был своеобразным обрядом посвящения в Хогвартсе, и их ничуть не расстроило, если мадам Бонс досталось от него по полной!

К сожалению, Бонс была далеко не дурой, и в отличие от Фаджа от нее нельзя было отделаться парой ядовитых замечаний. «Меня поражает тот факт, что Петтигрю был так кстати убит зельем до того как его смогли допросить по всей форме».

Сейп саркастично изогнул одну бровь, хотя внутренне он проклинал столь неуместно настойчивую ведьму. «Вы всерьез предполагаете, что вместо изготовления заданного зелья Лонгботтом целенаправленно сотворил субстанцию для военных целей на уровне профессионального зельевара?»

Еще до того как он закончил говорить, все без исключения ученики – включая самого Невилла – разразились громким смехом. Даже Дамблдор скрыл усмешку за вежливо поднятой рукой.

Бонс и ее авроры не стали присоединяться к всеобщему веселью, поскольку ведьма до сих пор пыталась проанализировать происходящее, а ее подчиненные все еще опасались настроения своей начальницы. Кроме того, интуиция Бонс никогда не подводила ее в прошлом, даже в случаях, которые первоначально казались куда более очевидными, чем это дело.

«Вы могли заранее это подстроить, - предположила Бонс, когда смех утих. – Вы зельевар. Вы могли заменить зелье мальчика или изменить его так, чтобы превратить его в смертельный яд».

«Понимаю, - ухмыльнулся Снейп. – И предполагается, что я выкинул эту проделку прямо под магическим глазом аврора Грюма? В надежде, что он ничего не заметит, будучи слишком погружен в собственные фантазии? Или я просто так ему нравлюсь, что он решил отказаться от своей «постоянной бдительности» в моем классе?» - саркастично уточнил он.

«Тогда как вы объясните все эти события?»

«Вы не платите мне жалования, мадам, так что я не должен вам никаких объяснений, - ответил Снейп ледяным тоном. – Тем не менее, хочу подчеркнуть, что школьники известны своей тягой к розыгрышам, в том числе подбрасыванием посторонних предметов в зелья друг друга. Однако мне не приходило в голову, что вы всерьез предложите допросить каждого ученика в этом классе».

Драко, который следил за диалогом так же пристально, как и остальные дети, вполне предсказуемо отреагировал на последнюю фразу. «Мой отец никогда не допустит подобного!» - надменно провозгласил мальчик, отпрыск Малфоев до мозга костей.

«И мой тоже!» - визгливо согласилась Пэнси.

«Я не думаю, что мои родители хотят, чтобы меня допрашивали», - встревожено воскликнула Парвати Патил, а Лаванда Браун тут же выразила свое бурное согласие.

Все слизеринцы и гриффиндорцы начали возмущаться, и Бонс поняла, что дальнейшее давление станет политическим самоубийством – и вряд ли приведет к новым доказательствам в любом случае. Она посмотрела на Грюма, молчаливо спрашивая, видел ли он, чтобы Снейп что-то сделал.

Седеющий пожилой аврор покачал головой, и, прекрасно зная его ненависть к Снейпу, она приняла этот ответ и решила отступить с достоинством. В конце концов, исход дела ничуть ее не расстроил. Еще один мертвый Пожиратель смерти – да к тому же и предатель Поттеров – это всегда повод для праздника. А с таким идиотом как Фадж в кабинете, не говоря уже о Вольдеморте, который сейчас болтается Мерлин знает где, она однозначно предпочитала безопасную кончину крысы-анимага.

В то же время, о протоколе лучше не забывать, особенно когда все фиксирует журналистка, а скандал с Сириусом Блэком заставил всех бояться приговоров без суда и следствия. «Похоже, что это был несчастный случай, - провозгласила она. – Попытка схватить маленького Поттера была равнозначна признанию вины, так что полагаю, в таком исходе есть определенная поэтическая справедливость». Она посмотрела на Гарри: «Вы в порядке, молодой человек?»
«Да, мадам Бонс», - вежливо сказал Гарри, но от нее не укрылось, как несколько детей, включая одного из выводка Артура Уизли и внука Августы Лонгботтом, встали вплотную к мальчику, угрожающе поглядывая на нее.

«Мы должны благодарить Мерлина, что никто из детей не пострадал, - примиряющее сказал Дамблдор. – Несчастный случай с зельем явно был просто несчастным случаем, - директор хлопнул в ладоши. – А теперь ученикам пора спешить на следующий урок. В данных обстоятельствах раздачу призов придется отменить, тебе не кажется, Северус?»

«Увы, да», - равнодушно ответил Снейп.

Дети прекрасно поняли, что им только что отдали приказ, как бы мягко он ни был сформулирован. Они собрали свои книги и начали покидать класс, как можно дальше обходя липкое месиво, когда-то бывшее Питером Петтигрю.

По дороге Гарри остановился рядом со своим опекуном и взглянул в его темные и бездонные глаза. «Ступайте, Поттер, - жестким тоном сказал Снейп, одновременно нежно прикоснувшись к плечу мальчика. – Увидимся сегодня вечером в наших апартаментах».

Гарри расслабился, кивнул и покинул класс сразу за Гермионой и Роном.

«Ремус, ты не проводишь мисс Скитер в мой кабинет, чтобы она смогла связаться с газетой по каминной сети? Уверен, ее сегодня ждет напряженный день», - Дамблдор померцал глазами.

Скитер даже не подняла взгляда, когда Ремус деликатно взял ее под руку и направил к двери. Она была целиком поглощена диктовкой статьи своему автоматическому перу. Такими темпами она вот-вот станет Журналистом года!

«До свидания, директор. До свидания, профессор», - чистокровка во всех отношениях, Драко вежливо кивнул, проходя мимо них по пути из класса.

«Мистер Малфой», - ответил Снейп нейтральным тоном. Он посмотрел на мальчика особым, знающим взглядом - ведь его припадок аристократической заносчивости пришелся как нельзя кстати. Выражение лица Драко не изменилось ни на йоту (Люциус хорошо его обучил), но его серебряные глаза просияли.

«Секундочку, мистер Лонгботтом, - Снейп задержал коренастого мальчика, когда последний ученик уже направился к двери. – Учитывая тот факт, что ваш талант к непреднамеренным разрушениям сегодня перешел на новый уровень, - ядовито сказал он, - сегодня же вечером я свяжусь с вашей бабушкой и предложу немедленно освободить вас от посещения уроков зельеварения. Вместо этого я предложу ей, чтобы вы обучались в индивидуальном порядке, один на один со специальным репетитором по зельеварению.
Возможно, индивидуальные наставления, вкупе с отдельным учебным планом, который подчеркивает тесную связь между травологией и зельеварением, предотвратят новые летальные исходы во время вашего обучения».

Невилл вытаращил глаза от восторга. «Правда, сэр? Вы это сделаете? – он посмотрел на мадам Бонс и тут же понизил голос. – Эм, да, сэр. Простите, сэр». Мальчик прижал к груди Тревора и чуть ли не вприпрыжку покинул класс, как можно надеяться, в последний раз.

Шеклболт, как самый младший из присутствующих авроров, мрачно принял на себя неприятную обязанность по сбору того, что Грюм назвал «Петтигадость», в то время как Бонс и Грюм приготовились к отбытию.

Мадам Бонс задержалась в дверном проеме класса и оценивающе посмотрела на Снейпа. «Насчет успеваемости моей племянницы на ваших уроках», - медленно начала она.

«Сьюзен? – спросил Снейп любезным тоном. – Превосходная ученица. Уверен, что в этом году она прекрасно справится с учебной программой».

«Хмммм», - выражение лица Бонс стало еще мрачнее, но она ушла, не сказав больше ни единого слова.

Грюм последовал за ней, затем остановился и перевел взгляд от Дамблдора к Снейпу и обратно. Неожиданно он протянулся к Снейпу и пожал его руку, говоря: «Я слышал, ты хорошо управляешься с парнишкой Поттеров».

Снейп изумленно заморгал. Доброе слово от Грюма было примерно таким же шоком, что и извинения Блэка.

«Полагаю, что сам Бестия мог бы у тебя кое-чему подучиться!» - мрачно заметил аврор и проковылял вслед за своей начальницей.

Директор уставился вслед пожилому аврору, а затем повернулся к Снейпу и смерил его осуждающим взглядом. Зельевар спокойно встретился с ним глазами, и пару секунд спустя Дамблдор вздохнул.

«Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе не враг, мой мальчик», - грустно сказал старый волшебник.

Снейп молча кивнул, но подумал: То, что ты не враг, не обязательно делает тебя другом, Альбус. Тебе следовало бы усвоить этот урок от Дурслей.

Дамблдор снова вздохнул: «Иногда, мой мальчик, меня беспокоит то, как ты все видишь в черно-белом свете. Пожалуйста, не забывай, что мы все заслуживаем милосердия». Последний раз бросив взгляд туда, где Шеклболт брезгливо сгребал останки покойного гриффиндорца, директор удалился.

Снейп гневно посмотрел ему вслед: это был долгий и трудный день, и было бы неплохо получить хоть капельку признания за то, как изящно он обставил это дело. Но чего еще ожидать от не-слизеринца?

В любом случае, Дамблдор слишком привержен бреду про счастливые концовки. Его главная слабость – отказ признать, что некоторые уже находятся за пределами раскаяния и помощи… и действовать соответственно.

Снейп получше прочих знал, что раскаяние причиняет боль, и совсем немногие готовы терпеть тяжелую работу и страдания, которых оно потребует. И не важно, что они захотят и/или скажут. Он сурово посмотрел на останки Петтигрю. Что бы там ни предпочитал Альбус, а Снейп не собирался рисковать благополучием Гарри в надежде, что кто-то, уже доказавший свою враждебность, обратится к Свету. И если это превращало его (благодарный объект директорского сострадания) в лицемера, то пусть так и будет. Он был готов принять и этот ярлык, лишь бы Гарри был в безопасности.

Снейп прекрасно знал, что Дамблдор хотел смерти Петтигрю не больше, чем смерти любого другого Пожирателя смерти – отсюда привычка Ордена использовать заклинания, которые обезоруживают, но не убивают. Именно поэтому он не собирался открывать Альбусу, какой продуманный заговор стоит за сегодняшним «прискорбным несчастным случаем». Однако если директор воображает, что Снейп добровольно сохранит столь явную угрозу для Гарри в добром здравии, то он и правда впал в маразм.

Снейп равнодушно наблюдал, как Шеклболт пытается собрать Петтигрю в пакет для улик, с обеих сторон которого что-то капало к вящему отвращению долговязого аврора.

Дамблдор может быть могущественным союзником, но только на условиях Снейпа – не на условиях директора. Снейп больше не мог слепо доверять Дамблдору, и причина не только в прошлых ошибках древнего волшебника (начиная от Дурслей и заканчивая Сириусом), но и в том, что их взгляды на подготовку и защиту Гарри перед предстоящей битвой кардинально расходились.

Снейп знал, что он избрал для себя долгий и одинокий путь, на котором у него могут быть союзники, но ни один из них не будет видеть всю картину в целом. Он никому не мог доверить заботу о Гарри кроме себя самого, даже тем, кто искренне был предан мальчику, например, Сириусу, Уизли или, возможно, директору. Нет, только он сам готов пойти на все, чтобы защитить мальчика, будь это безжалостное уничтожение такой угрозы как Петтигрю или лишение Гарри сомнительных удовольствий детства, вроде блаженного неведения о своей ключевой роли в падении Вольдеморта.

И все равно, это того стоит, если в итоге Вольдеморт исчезнет раз и на всегда, а Гарри будет жить. Со своей совестью он разберется попозже и заплатит сполна, если будет за что платить. Если Гарри будет жить, то это того стоит.

Глава 40

Тем же днем Снейп проверял домашние задания за своим рабочим столом в личных апартаментах, когда в них стремительно ворвался Гарри. Снейп встал, но прежде чем он успел отругать паршивца за столь шумное появление, Гарри кинул портфель на диван и крепко схватил его за талию. «Мы сделали это, папа! - восторженно заверещал мелкий монстр. – Он от нас не ушел! Твой план был классный! Ты видел, как змеи гоняли его по всему классу? А ты видел, как все удивились? А каким заклинанием ты превратил его обратно в человека? Я даже не слышал, как ты его произнес! А ты видел, что я сделал так, как ты мне сказал, и держался подальше? А что случилось с зельем Невилла? Он сказал, что ты разрешил ему больше не ходить на зельеварение, это правда? А директор разгадал, что случилось? А Лунатик вел себя замечательно, правда? А мадам Бонс жутко страшная, правда? На секунду мне показалось, что она вот-вот тебя проклянет! А почему ты ей не нравишься? А я хорошо справился? А? А хорошо, что Драко сделался такой типа надменный, правда? А ты знал, что он таким станет? А что теперь будет? А теперь Бродяга сможет приходить в Хогвартс к нам в гости? А я хорошо справился? А ты видел, как я ничего не делал, даже когда он постарался схватить меня? Просто стоял и делал вид, что я так же удивлен, как и все остальные!»

«Конечно, я все видел, глупый ты ребенок. Я тоже там был, разве нет? – фыркнул Снейп, но он не смог заставить себя сделать ребенку выговор за столь неприличное поведение. В конце концов, это был первый человек, который похвалил хитроумный план Снейпа. - Садись».

Гарри послушно плюхнулся на диван, но слишком большое возбуждение мешало ему сидеть неподвижно. Очень скоро он начал подскакивать на месте. «А ты видел, как удивились Рон и Гермиона? Рон до сих пор сильно расстраивается насчет Коросты, а Перси совсем расстроился. Директор пришел на урок чар и забрал Рона, чтобы он еще поговорил с аврорами. А ты об этом знал? И они хотят поговорить и со всеми остальными Уизли. У них ведь не будет неприятностей, правда? А о чем их будут спрашивать авроры? А как ты думешь…»

«Поттер!» Снейп уселся рядом с паршивцем и тут же испытал приступ морской болезни от постоянных прыжков мальчика. Одним приклеивающим заклинанием позже Гарри замер на месте с комическим выражением удивления на лице. «Эй!» - воскликнул он, обнаружив, что его мягкое место надежно прикрепилось к тяжелому дивану. Он заерзал, но так и не смог освободиться.

«Немедленно прекрати это чертову возню, - строго сказал Снейп. – Нам нужно поговорить, а я отказываюсь это делать, пока ты ведешь себя так, как будто сидишь на улье шершней. Ты прекрасно знаешь, что это заклинание не причинит никакой боли».

«А я и не говорил, что причинит, - возразил Гарри. Удивление от слов Снейпа успешно отвлекло мальчика от попыток отлепить попу от дивана. – Я знаю, что ты меня не обидишь».

Снейп прочистил горло, стараясь игнорировать комок, который возник там от последней фразы мальчика. «Да, хорошо, значит, нет нужды так елозить по дивану. Я сниму проклятие, когда ты докажешь, что можешь сидеть смирно, как и подобает юному джентльмену, и поддерживать цивилизованную беседу».

«Даср», - Гарри послушно замер и даже сложил руки на коленях.

«Так-то луч…» - начал Снейп, но Гарри тут же перебил его, а глаза мальчика опять загорелись от восторга.

«Но ты видел, что случилось, правда? В смысле, как Петтигрю попытался схватить меня и все такое? Невилл был такой жутко храбрый, когда постарался увести меня подальше, правда?»

Снейп вздохнул. Неожиданно в нем проснулась определенная симпатия к драконовским мерам Люциуса Малфоя по обучению сына чистокровному этикету. «Да, я видел, что сделал Лонгботтом. Он очень… помог».

«Ты ему присудишь за это баллы?» - спросил Гарри с лукавым блеском в глазах. Он был в курсе слухов о том, что его отец наотрез отказывается присуждать баллы любому факультету кроме Слизерина.

«Нет, - сказал Снейп, пресекая батарею новых вопросов в зародыше. – Тем не менее, я собираюсь наградить тебя».

Гарри прервал свой восторженный щебет, охнув от удивления. «Меня? А за что?» - спросил он.

Снейп оскалился на ребенка. Глупые книги с их советами насчет положительного подкрепления. «Ты выполнил мои инструкции, не так ли? И ты успешно сопротивлялся любым нелепым приступам гриффиндорской бравады? Ты не пытался самостоятельно схватить Петтигрю и не мешал взрослым, которые присутствовали в классе».

Гарри кивнул, широко распахнув глаза. «Ты сказал мне так не делать».

«Совершенно верно». Снейп не стал говорить, насколько он сам был поражен послушанием мальчика. Джеймс Поттер ни за что бы не удержался то того, чтобы ринуться в разразившийся хаос, не говоря уже об этом идиоте Блэке.
Именно поэтому – несмотря на громкие протесты шавки – в заговоре участвовал только Ремус. Снейп не верил, что Блэк способен оставаться на задворках сцены и объявиться только в случае провала плана или немедленной опасности для Гарри.

«И поскольку ты сделал, что было сказано, ты заслужил награду, - он проигнорировал безудержную радость, которая озарила лицо мальчика, и призвал маленькую коробочку. - Держи».

Гарри с предвкушением разорвал оберточную бумагу. «Ух ты! – заорал он. – Целая коробка шоколадных лягушек! Спасибо, пап!» Он бросился Снейпу на шею, но все еще действующее приклеивающее заклинание немножко ему помешало.

«Да-да, на здоровье», - пробормотал смущенный Снейп. Паршивец вел себя так, будто ему преподнесли бесценное сокровище, а не парочку сластей. Он поспешно похлопал мальчика по плечу, а затем снова усадил его.

Гарри уставился на коробку лягушек со смешанными чувствами неверия и восторга. Он никогда не получал таких подарков просто за хорошее поведение. Весь его опыт сводился к тому, что если ты делаешь, что сказано, то это лишь приведет к отсутствию злой ругани и боли в попе. Он даже и не слышал, что за это награждают!

Гарри проглотил счастливые слезы. Его папа просто потрясающе хороший. Мало того, что он раздает Гарри подарки без всякой особой причины – вроде его метлы – и назначает только самые маленькие наказания, если Гарри плохо себя вел, теперь профессор балует его за простое выполнение указаний? Много ли на свете других счастливчиков, которые получают лакомства за это?

Снейп наблюдал, как мальчик заворожено поглаживает коробку, как будто это какое-то хрупкое существо. Зельевар постарался ничем не выдать охватившей его жалости. Было очевидно, что за свою короткую жизнь этот ребенок недополучил заслуженных наград. «Твое соблюдение одобренного плана позволило мне сосредоточиться на поимке Петтигрю, а не защищать тебя от последствий глупых действий, - сообщил он мальчику. – Я очень… доволен… тобой».

Гарри широко улыбнулся и поднял на него глаза: «Правда?» Мальчик чувствовал себя так, как будто его сердце вот-вот выпрыгнет из груди – вот так он был счастлив. Его папа доволен им! Он сам так сказал. Про себя Гарри торжественно поклялся - он сделает все, что в его силах, чтобы его папа снова стал им доволен. Слишком уж чувство оказалось замечательное.

«Ммф, - Снейп снова прочистил горло. – И твои указания змеям также были необходимы. Они прекрасно справились со своей задачей. Если бы не их помощь, Петтигрю наверняка бы сбежал».

Лицо Гарри просияло от гордости.

Позднее Снейп решит, что эти зеленые глаза вызвали у него временное помешательство, потому что он совершенно не собирался произносить слова, которые слетели у него языка в следующий момент. Однако сказанного не воротишь. «И ты также заслужил вторую награду. Чего бы тебе хотелось?»

В Гарри отвалилась челюсть. ДВЕ награды? Он получит ДВЕ? И все потому, что он сделал так, как сказал ему профессор? Просто класс. Конечно, он знал, что Рон получил лишний галеон на карманные расходы от дяди Артура, когда ему поставили хорошую отметку за сочинение по трансфигурациям. А Гермиона говорила, что ее всегда награждали за хорошие оценки походом в книжный магазин. Однако он даже представить не мог, что и его ждет то же самое. А ведь его опекун даже не был до конца уверен в том, что Гарри правильно опознал Коросту! Профессор Снейп просто не хотел рисковать, поэтому он убедил Лунатика и Бродягу устроить хитрую западню для крысы… И когда все сработало, а утверждения Гарри подтвердились, его профессор подумал, что Гарри нужны еще награды?

Гарри было достаточно чувства облегчения от того, что он оказался прав. Что если бы он ошибся, как считали Ремус и Сириус? Весь день он дрожал от одной мысли об этом. А вдруг он и правда перепутал двух похожих крыс? Его профессор был бы вне себя от ярости за все впустую потраченные усилия. А если бы об этом узнал директор… по спине Гарри пробежали мурашки. Дамблдор наверняка просто отправил бы Гарри обратно к Дурслям за то, что он такой глупый и беспокойный идиот, который поднял столько шума.

Даже если бы профессор Дамблдор остался в неведении, Гарри знал, что окажись Короста просто крысой, похожей на старого одноклассника Сириуса и Ремуса, ему бы пришлось очень туго. Его крестный и Ремус слишком хорошие, чтобы сказать Гарри «А мы говорили», но мальчик подозревал, что Бродяга, как минимум, будет подтрунивать над Снейпом. Гарри знал, что его профессор терпеть не может оказываться неправым – не говоря уже о том, чтобы ему указывали на его ошибки.

Гарри думал, что даже по такому заслуженному поводу опекун не всыплет ему по первое число в стиле дяди Вернона, но он мысленно подготовился к резкому выговору насчет тупоумных маленьких мальчиков, которые делают поспешные выводы. Он перестал переживать, только когда на столе профессора Снейпа неожиданно появился толстый мужчина.

Однако хотя Гарри и чувствовал огромное облегчение оттого, что его опознание было верным, он полагал, что это лишь означает, что его не отругают. Наград он никак не ожидал.

«Н-награда? – изумленно повторил он. – По моему выбору?»

Снейп закатил глаза. Он был в гневе на самого себя. Ну и кто ты после этого, хаффлпаффец? Ты уже и так обнял и похвалил ребенка! Ты ведь избалуешь паршивца такими карт-бланшами! Мерлин его знает, что за дорогой подарок сейчас потребует мальчик! «Так я и сказал, не правда ли?»

Он внутренне содрогнулся от мысли, какие награды смогли бы изобрести Уизли или Малфой. Очевидно, что нужно получить ответ Гарри до того, как тот проконсультируется с другими мальчиками. «Ну?»

«М-можно мы…» - неуверенно начал Гарри, опустив взгляд. Это слишком много! Только жадины о таком просят!

Снейпа разозлило, что мальчик явно оборвал собственную мысль. Можно подумать, ему делать нечего, кроме как сидеть здесь и ждать, пока мелкий пакостник придумает подарок получше. Он уже пожалел о своем широком жесте, и если паршивец думает, что Снейп проведет остаток дня, пытаясь вытянуть из него ответ… «Что вы хотите, Поттер? – резко спросил он. – Говорите!»

Гарри подпрыгнул от удивления. «Эм… Ну, даже не знаю», - пробормотал он, пытаясь уйти от ответа.

К его удивлению, сильные пальцы схватили его за подбородок и заставили встретиться взглядом с папой.

«Я не потерплю уверток, молодой человек, - гневно сказал Снейп. – Очевидно, что вы что-то придумали. Говорите!»

Гарри сделал глубокий вдох. Он покажется таким жадным и неблагодарным! «Эм, ну, я… я просто подумал… если это не сложно… и если у тебя есть время, то мы… в смысле, это ничего, если ты не сможешь!»

«ЧТО?» - спросил Снейп, окончательно потеряв терпение.

«Можномысновасходимзамороженым?» - выпалил Гарри, опустив взгляд, несмотря на то, что пальцы продолжали держать его за подбородок. Он совсем не хотел видеть раздражение на лице папы, когда тот поймет, как много требует себе Гарри.

Снейп удивленно моргнул. Это вся просьба мальчика? Еще один поход в кафе-мороженое? Это все, чего он хочет? Вместе с ним? Разве дети его возраста не стараются избегать появления на людях вместе с родителями?

Снейп решил не показывать, как глубоко его тронула просьба мальчика. «Очень хорошо, Поттер. Мы с вами сходим в Косой переулок и снова насладимся мороженым мистера Фортескью».

Горящие глаза мальчика тут же встретились с его собственными. «Спасибо, папа!» - выдохнул Гарри.
Мерлин, как же ему повезло с папой!

«Можешь сходить сегодня вечером на Прощальный пир, хотя, учитывая сегодняшние события, он должен пройти очень скромно. Завтра я посажу тебя на Хогвартский экспресс вместе с твоими друзьями, которые отправятся домой на зимние каникулы, а потом я встречусь с тобой на станции и отведу на прогулку. После этого мы вместе вернемся в Хогвартс».

«Спасибо!» - воскликнул Гарри. Он бы подпрыгнул от восторга, но, увы, он до сих пор был приклеен к диванной подушке. Теперь он сможет прокатиться на поезде вместе с друзьями!

Снейп утешился мыслью об ингредиентах для зелий, которые он сможет приобрести, и которых не найдешь в Хогсмиде. Во время прошлой прогулки мальчик проявил необыкновенную терпимость к подобным покупкам. «Я ожидаю, что ты будешь вести себя в рамках приличия, - строго предупредил он. – Любое баловство или проказы в поезде, и я сразу же отвезу тебя обратно – писать строчки до вечера».

«Да, сэр», - послушно признал Гарри, но про себя он хмыкнул. Можно подумать, Джонс и другие старосты позволят баловаться в экспрессе! Кроме того, скоро уже Рождество, и всех на станции будут встречать родители. Какой нормальный школьник будет настолько туп, чтобы рисковать получить замечание о плохом поведении в подобных обстоятельствах?

«Очень хорошо, - Снейп сурово посмотрел на подозрительно сговорчивого мальчика, но так и не нашел причин для новых мрачных угроз. – Ты уже в состоянии спокойно сидеть?»

«Да, сэр, - Гарри замер, когда его папа взмахнул палочкой, а потом чуть поерзал, чтобы убедиться, что попа уже отклеена. – Эм, пап…»

«Да?» – Снейп смерил его строгим взглядом. Что еще? Собирается пожаловаться на приклеивающее проклятие?

Внезапно вид Гарри стал серьезнее. «Ты знал, что произойдет сегодня в классе? В смысле, с Петтигрю? Ты знал что с ним случится… это?»

«То есть, что он умрет?»

Гарри мрачно кивнул.

Снейп задумался. Как много он может открыть? Он хотел, чтобы мальчик научился думать как слизеринец – поскольку общеизвестно, что гриффиндорцы не думают: они орут и кидаются в бой – но в то же время, Гарри лишь одиннадцать лет. Как можно объяснить ребенку планирование чужой смерти? «Как ты сам думаешь?»

«Ну, - осторожно сказал Гарри, - я думал о том, что ты говорил раньше».

«Насчет…?»

«Насчет того, что лучшая защита – это нападение. И, ну, Петтигрю вроде как нападал на меня, чтобы убить? В смысле, когда Вольдесопль вернется, - Снейп с болью в сердце понял, что Гарри принимает возвращение Темного лорда как должное. Он, конечно, совершенно прав, но зельевару все равно невыносимо было слышать, как обреченно говорит об этом мальчик, - он сделал бы все возможное, чтобы помочь убить меня, правда? Потому что они до сих пор злятся, что я не умер маленьким, да?»

«Не сомневаюсь, что Темный лорд продолжает желать вашей смерти, - сказал Снейп как можно мягче. – И он постарается привлечь как можно больше сторонников, чтобы достигнуть этой цели».

Гарри кивнул. «Поэтому ты решил защититься от Петтигрю и напал», - просто сказал он.

Снейп кивнул в знак согласия, пристально наблюдая за мальчиком.

«Значит, теперь одним помощником Вольдесопля в моем убийстве будет меньше, - он вздохнул, глядя вниз. – Хотелось бы, чтобы он просто оставил нас в покое. Я ведь не хочу бороться с глупым старым Волан-на-тортом. Я же просто ребенок!»

Снейп задохнулся от острой боли в груди, и он снова схватил Гарри за подбородок, заставляя мальчика встретиться с ним взглядом. «Я никому не позволю причинить тебе вред! – сказал он яростным тоном. – Я предприму все необходимые шаги для обеспечения твоей безопасности».

Гарри изумленно посмотрел на него. «О, это я знаю, папа. Хотелось бы только, чтобы в следующий раз бедный Невилл не попал в центр событий. Он теперь так сильно переживает».

Снейп моргнул. Он совсем не подумал о возможной реакции младшего Лонгботтома, которого теперь все считали невольной причиной гибели Петтигрю. Ребенок и так постоянно был на грани нервного срыва, а теперь ему наверняка понадобится психический целитель. «Он переживает?» - повторил Снейп, виновато гадая, не стоит ли поговорить с бабушкой мальчика и предложить посетить святой Мунго.

«Ну да, он сказал, что если бы зелье расплавило Тревора, то он бы чувствовал себя просто кошмарно».

«Лонгботтом беспокоился о своей жабе? – глупо повторил Снейп. – Не о Петтигрю?»

Гарри странно посмотрел на него. «Зачем это ему беспокоиться о Петтигрю? Разве ты не знаешь, что случилось с родителями Невилла? Он ненавидит Пожирателей смерти».

«Лонгботтом рассказал тебе о своих родителях?» - Снейп понимал, что говорит как полный идиот, но не мог удержаться от повторения того, что только что сказал Гарри. В начале года Дамблдор сообщил всем преподавателям, что младший Лонгботтом, похоже, отказывается обсуждать своих родителей с кем бы то ни было. Его бабушка сказала, что у него настоящая фобия по этому поводу, и он начинает рыдать даже при косвенном напоминании о прошлой трагедии. Именно поэтому, при всех своих ядовитых комментариях в адрес недоумка, Снейп тщательно следил за тем, чтобы не упоминать его родителей, несмотря на весь соблазн спросить, является ли идиотизм Лонгботтома наследственным.

«Ну, да. В смысле, все видели, как я пишу 500 строчек о своих родственниках, и узнали, что они совсем нехорошие и все такое, и поэтому я теперь живу с тобой. И Невилл сказал мне, что он живет со своей бабушкой и иногда со своим прадядей, хотя ему тоже хотелось пожить где-нибудь еще. Они, конечно, совсем не такие ужасные, как дядя Вернон, но они не всегда понимают, что нужно ребенку, да? – добавил Гарри, который правильно понял обеспокоенное выражение на лице опекуна. – Так что я спросил его, что случилось с его родителями, и он рассказал. Пап, он очень сильно ненавидит Пожирателей смерти. В смысле, это из-за них он живет со своей бабушкой и помнит своих родителей не лучше, чем я своих. Так что когда мы разговаривали после урока, и все говорили, что Петтигрю был Пожирателем смерти, а Сириус невиновен и все такое, то Невилл сказал, что он рад, что Петтигрю расплавился. Он просто волновался, что зелье могло сделать с Тревором, если бы сначала попало на него».

Снейп снова заморгал. О. Ну что же. Это… хорошие новости. «Понимаю. Гм. Ну, уже почти время ужина. Тебе пора идти. Я хотел бы попросить тебя кое-что занести в Хаффлпаффскую башню по пути в Большой зал».

«Хорошо», - моментально согласился Гарри. Он обожал помогать своему папе.

«Держи, - Снейп протянул мальчику запечатанный пергамент. – Передай это мисс Бонс».

«Сьюзен? Ладно, - внезапно Гарри строго посмотрел на своего опекуна. – Там ведь нет ничего плохого, да? Потому что эти пуфики бывают жутко плаксивые».

Снейп усмехнулся. Мальчик с каждым днем все больше похож на него. «Нет. Это что-то вроде рождественской амнистии. Уверяю тебя, что мисс Бонс получит это с большой благодарностью».

Ранее этим днем девочка слезно призналась, что она смогла переписать только полторы главы своего учебника по зельеварению в назначенный срок. Учитывая длину каждой главы, это было больше, чем ожидал Снейп. И хотя он усмехнулся насчет ее занятых каникул, он прекрасно знал, что должен отменить наказание – хотя бы для того, чтобы ее тетушка не выскочила на Рождество из его камина как обезумевший Дед Мороз и не оторвала бы ему руки.

Пергамент, который доставит Гарри, содержал краткую записку о том, что Сьюзен заслужила оценку Превосходно за свой итоговый экзамен семестра. Учитывая это, становится очевидно, что она прикладывала удовлетворительные старания для изучения материала, а потому, только на этот раз, он отменяет остальное ее наказание. Он также добавил в постскриптуме, что она должна повторить страницы с 445 по 447, которые посвящены разнице между маринованными глазами тритонов и маринованными глазами лягушек.

Он совершенно честно сказал Гарри, что Сьюзен будет рада такому посланию, но вот насчет вероятности слез он не был до конца откровенен. Поскольку Гарри уже познакомил его с концепцией «слез счастья», то Снейп с мрачной уверенностью ожидал подобной выходки и от хаффлпаффки. Лично он не собирался находиться в зоне досягаемости в том случае, если Сьюзен Бонс встретит свое избавление излиянием соплей и других телесных жидкостей.

«Пока, папа. Увидимся на пире!» - крикнул Гарри, уходя.

Снейп посмотрел ему вслед, гадая, когда же мальчик начнет допытываться у него, каковы их планы на Рождество. Он подозревал, что Гарри специально избегает этой темы, дабы избежать разочарования, которое, вне всяких сомнений, раньше было его уделом на праздниках.

Тем не менее, Снейп был – благодаря ценным рекомендациям Уизли – относительно уверен в том, что паршивец будет доволен. Гарри останется с ним в Хогвартсе до Рождества – Уизли предложили забрать его к себе на все каникулы, но этого Снейп допускать не собирался. Несколько недель в окружении рыжих негодников испортят мальчика до безобразия, и от Снейпа потребуются новые жесткие меры, чтобы восстановить подобающие схемы поведения. И, конечно, шавка тоже жаждала увидеться с паршивцем. В совокупности, это означало, что Гарри разделит свои каникулы между Хогвартсом, Норой и Швейцарией.

Разумеется, это решение не имело никакого отношения к желанию Снейпа провести утро Рождества наедине с мальчиком. Наедине – как же! Как будто Альбус и остальные учителя сейчас не планируют заговор с целью ворваться к нему спозаранку, дабы лицезреть выражение на лице Гарри, когда тот увидит гору своих подарков под елкой.

Впрочем, он вовсе не собирался вручать мальчику все подарки, преподнесенные профессорами. Одних подарков от Альбуса хватило бы на целый магазин игрушек. Комната паршивца и так была доверху набита никчемными безделушками. Он одобрил только несколько новых игрушек – тех, что имеют ясную образовательную ценность.

Его подарки паршивцу, например, были исключительно познавательными по своей природе. Это будет настоящим позором, если подопечный зельевара не сможет сварить толкового зелья, так что набор для зельеварения класса люкс должен гарантировать Гарри безупречную технику. А без дополнительных принадлежностей для квиддича маленький хулиган будет то и дело плюхаться на поле, а Снейп не горел желанием тратить свое драгоценное время на варку целебных зелий и Костероста.

Правда, есть еще фотоальбом, который он откопал на чердаке у Дурслей, когда однажды вечером навестил Петунию. Однако это лишь способ предотвратить нытье мальчика насчет того, что он не может состязаться с Драко, когда маленький чистокровка хвастается своей родословной. Ведь не сказать, что применение Легилименс на этой маггле с лошадиным лицом доставило ему удовольствие… Ну, на самом деле, доставило, конечно. Знание о том, что она будет страдать от жуткой мигрени еще как минимум неделю, было весьма приятным бонусом к идее о том, где можно достать для Гарри портреты дедушки и бабушки.

Таким образом, совершенно очевидно, что его подарки паршивцу были продиктованы необходимостью, а не сантиментами. Даже шоколадные лягушки и подарочные сертификаты на мороженое Фортескью должны сыграть роль привилегий, в которых потом можно отказать мальчику - это поддержит его репутацию строгого воспитателя. Он вовсе не собирается бросать все дела и отводить паршивца в Косой переулок, как только тому захочется своих нелепых банана-сплитов. И чем скорее Гарри смирится с этим, тем лучше.

Да, его подарки должны научить мальчика повиновению и уважению, а также помочь ему в школьной учебе. Естественно, Альбус, шавка и оборотень, не говоря уже о других маленьких тупицах, будут забрасывать ребенка всевозможными бесполезными и контрабандными излишествами. Снейп напомнил себе, что нужно не забыть проверить все подарки для Гарри, прежде чем класть их под елку. Учитывая (вовремя пресеченное) желание Альбуса подарить мальчику плащ-невидимку, он не доверял способности остальных определить подходящие и неподходящие ребенку подарки. Лучше ему перехватить неприемлемые дары, прежде чем Гарри их увидит, чем пытаться вырвать их из жадных лап мелкого монстра после свершившегося факта.

Снейп вздохнул. Плохо уже то, что он согласился привезти Гарри в Нору 26 декабря и присоединиться к праздничному семейному обеду. Оказалось, что изначально мистер и миссис Уизли планировали, что они оставят своих младших мальчиков в школе, а затем навестят Чарли в Румынии или разыщут другого члена своей гигантской семьи. Однако после событий последних месяцев, когда рейвенкловец чуть не подверг Рона Круцио, а затем дети столкнулись с Вольдемортом в больничном крыле, они решили, что лучше всей семье собраться на праздники дома. Снейп усмехнулся. Он подозревал, что сегодняшние события – известие о том, что они десять лет по незнанию прятали опасного преступника – еще больше мотивируют Молли собрать всех своих цыплят под крылышком.

Кроме того, двое старших сыновей помогут родителям усилить защитные чары вокруг Норы. Нынешние чары были наложены, когда Петтигрю уже был в доме, в качестве желанного члена семьи. Их нужно будет наложить заново, вероятно, после того как авроры подтвердят, что ни один Пожиратель смерти не спрятался у них в курятнике и не притворяется садовым гномом. Снейп подозревал, что Альбус также нанесет визит в Нору, чтобы улучшить защитные чары – полезная мера предосторожности, которая, как он был уверен, будет иметь место до визита Гарри.

Он нехотя дал согласие оставить Гарри в Норе до Нового года. Молли отмахнулась от всех его тревог насчет тоски по дому, плохого поведения и потенциальных проказ, и, в конечном итоге, откровенно спросила: «Северус, тебя беспокоит, что Гарри соскучится без тебя, или что ты соскучишься без Гарри?»

Разумеется, Снейп отверг столь абсурдное заявление со всем презрением, какого оно заслуживало, но он также решил, что, возможно, его беспокойство действительно немножечко чрезмерно. Он даже согласился, что визит к Уизли позволит Гарри с толком использовать последний подарок от Снейпа. Это был билет на пятерых на «Летное поле и арену для метл Фитерби» - Хуч заверила его, что Гарри будет в восторге от этого «развлекательного центра». Там располагались всевозможные летные курсы, игры в магические дуэли и другие объекты для избыточной стимуляции слишком впечатлительных подростков. Без всякого сомнения, Гарри пригласит с собой Уизли, Малфоя, Грейнджер и Лонгботтома, независимо от того факта, что последних двух никак не назовешь фанатами полетов. Несмотря на это, Снейп подозревал, что Грейнджер и Лонгботтом скорее примут приглашения, чем лишат себя (предполагаемого) веселья и удовольствия.

Он немного насторожился, когда Молли сказала ему, что они с Артуром потратят часть денег, которые Дамблдор регулярно переводил на их счет, чтобы купить билеты для остального своего выводка - так вся семья насладится вылазкой вместе с Гарри и его друзьями. Снейп не скрывал сомнения в голосе, когда поинтересовался, каким образом Молли намеревается сохранить порядок без его угрожающего присутствия. В ответ она небрежно заявила, что там будут Билл и Чарли, подчеркнув, что укротитель драконов и специалист по проклятиям как-нибудь управятся с несколькими ребятишками. Однако он сохранил скептический настрой, пока Молли не добавила, что Перси, безусловно, пригласит свою очаровательную девушку вместе с ними. Услышав о присутствии Давиделлы Джонс, Снейп перестал беспокоиться, что Малфой, Уизли и близнецы собьют Гарри с пути истинного.

Чарли и Билл могут без колебаний выпороть Рона или близнецов в случае необходимости, возможно, даже юную мисс Уизли, если та начнет брать пример со старших братьев (а Снейп подозревал, что она так и делает). Точно также у Джонс не побоится использовать свой статус старосты, чтобы приструнить Драко, если чистокровка забудется и впадет в недопустимое на публике поведение. Это оставляет только Грейнджер и Лонгботтома, но даже пессимистичное воображение Снейпа было не способно представить, что кто-то из них устроит неприятности. Он заставил Молли пообещать, что если Гарри будет плохо себя вести, то она немедленно свяжется с ним лично, однако в глубине души он определял Поттера в категорию Грейнджер и Лонгботтома. Мальчик может «притягивать» неприятности, но, в отличие от близнецов, Поттер не жаждал устраивать кавардак специально. Снейп был почти уверен, что Гарри будет слишком поражен и подарком, и развлечениями, чтобы устроить проблемы, так что он нехотя согласился с планом Молли.

В канун Нового года он вернется в Нору, заберет паршивца, и они немедленно отправятся через портключ в Швейцарию, где они проведут первые несколько дней нового года в компании Блэка и Люпина. Снейп не мог без содрогания думать о том, что за буйные гулянки запланировали эти двое, но он категорически отказался оставить с ними Гарри без присмотра. Конечно, к его вящему раздражению это означало, что и он тоже застрянет с этой парочкой. И все-таки лучше это, чем доверить Гарри заботам его крестного, а затем разбираться с последствиями, которые могут быть какими угодно. Вдруг Блэк ухитрится «посеять» Гарри, когда будет кадрить очередную ведьму. Или Гарри вернется в Хогвартс с белой горячкой от огневиски и пыли корнуоллских пикси.

Снейп зарычал себе под нос. На что только он не пойдет ради паршивца!

Он сердито одернул свою мантию и приготовился посетить Прощальный пир. Однако прежде чем он успел открыть дверь, за ней послышался тихий, боязливый стук.

«Ну, что еще?» - пролаял он. К его глубокому удивлению, за дверью он обнаружил Перси. Хуже того, гриффиндорский староста выглядел на редкость несчастным. Его глаза покраснели, а руки тряслись.

«М-могу я поговорить с вами, профессор?» - робко спросил он.

«Ох, ну ладно», - Снейп пренебрежительно указал мальчику на диван, гадая, что тот здесь забыл. Не может быть, чтобы он поссорился с Джонс, а теперь решил найти в Снейпе заступника и советчика.

«Что случилось, мистер Уизли?» - рявкнул он, как только мальчик сел.

Перси сделал глубокий вдох. «Я здесь, чтобы вы могли… могли…» - он сбился, а на его глаза навернулись слезы.

О, Мерлин, еще один, мысленно застонал Снейп. «Если вам нужен совет, то, возможно, вам будет более комфортно побеседовать с главой вашего факультета или отцом?» - предложил зельевар с надеждой в голосе, пытаясь оттянуть нежеланную исповедь.

«Нет, - Перси выглядел удивленным. – Я здесь, чтобы вы могли выпороть меня».

Брови Снейпа сошлись на переносице. Одно дело иметь репутацию сурового воспитателя. И совсем другое, когда тебе приписывают насилие над детьми. «И почему же, с позволения сказать, вы вообразили, что я сделаю нечто подобное?» - гневно спросил он, пытаясь не выдать, как сильно задели его самолюбие слова мальчика.

«Потому что я чуть не убил Гарри. За полет на метле по Большому залу вы отшлепали его так, что он сидеть не мог, так что меня вы, наверное, выпорете р-розгой», - от подобной перспективы Перси позеленел, в то время как Снейп проклинал драматическое представление Гарри за завтраком на чем свет стоит.

«И каким же образом вы подвергли опасности жизнь мистера Поттера?» - надавил Снейп, который начинал догадываться, в чем тут дело. Чертовы гриффиндорцы с их чертовой чрезмерной ответственностью!

«Я был тем, кто нашел Коросту, - прошептал Перси, уставившись на свои плотно сомкнутые пальцы. – Я умолял маму и папу, пока они не согласились оставить его. Это моя вина, что он оказался в Норе. А потом я зазнался, когда получил значок старосты, и потребовал себе нового фамильяра. И Короста оказалась у Ронни. Все из-за того, что я считал себя слишком важной шишкой для такой старой крысы. Я заставил своих родителей отдать крысу Ронни, и это чуть не убило моего братишку. Петтигрю жил с ними в одной спальне. Последние несколько месяцев он мог убить Ронни или Гарри в любой момент».

Снейп почувствовал, как начинается приступ мигрени. «Мистер Уизли, вы были маленьким ребенком, когда впервые встретили Петтигрю. Вы не можете винить себя за то, что вы не смогли распознать анимага в животном обличии», - однако, посмотрев на лицо мальчика, он понял, что это неправда. Мальчик явно мог винить себя и винил.

«Хотя вы совершенно правы насчет того, что я не проявляю снисхождения к тем, кто причиняет вред мистеру Поттеру, даже я не смогу обвинить вас в этом деле, мистер Уизли».

«Ну, а кого еще винить? – взорвался Перси, его глаза блестели от слез. – Я один во всем виноват!»

«Как насчет ваших родителей?» - перебил его Снейп. У Перси отвалилась челюсть.

«Моих родителей?» - недоуменно повторил он.

«Да, мистер Уизли. А почему вас удивляет, что я в первую очередь обращаю внимание на взрослых глав семьи, и не пытаюсь свалить ответственность на маленького ребенка? Вы решили, что ваши родители страдают какой-либо мыслительной недостаточностью? Или что они никогда не слышали про анимагов? Или про то, что нельзя позволять ребенку оставлять дикое животное без медицинского осмотра, который гарантирует, что это не носитель опасной болезни и не беглый Пожиратель смерти, принявший другой облик?»

Перси вытаращил на него глаза: «Но… но ведь…»

«О, да ради Мерлина, - Снейп резко вскочил на ноги, промаршировал к камину, бросил в него горсть летучего пороха и прокричал «Нора!», после чего засунул голову в пламя. – Молли, Артур. Вы нужны мне здесь. Срочно».

«Нет-нет, я не хочу их видеть! – пробормотал паникующий Перси. – Они, должно быть, очень на меня злятся». Он попытался сбежать, но Снейп схватил его сзади за мантию.

«Нет уж. Оставайтесь здесь и ни с места», - приказал он мальчику, но гриффиндорец не обратил на него никакого внимания – он был слишком занят, пытаясь прорваться к двери.

Это стало последней каплей. Игра в психоаналитика гриффиндорцев не входила в профессиональные обязанности Снейпа, и увесистый шлепок подростку пониже спины ясно дал понять, что терпению зельевара пришел конец.

«Ой!» - воскликнул Перси от шока. Он развернулся лицом к Снейпу, схватившись за попу обеими руками. Мерлин, БОЛЬНО же. Я уже и забыл, каково это, когда тебя шлепают. Он заметил гневный взгляд профессора и запоздало понял, что открытое сопротивление было не самой лучшей его идеей.

«Садитесь. На место», - Снейп указал на диван.

Перси с трудом сглотнул. «Да, дядя Сев. Эм… м-можно я пока постою? Я бы лучше не садился прямо сейчас».

Реакция Снейпа на употребление Перси термина «дядя Сев» была благополучно прервана Молли и Артуром, которые появились из камина. «Что такое, Северус? Что опять случилось?» По вполне понятным соображениям, оба они выглядели перепуганными, пытаясь представить, что за новая катастрофа могла разразиться всего через несколько часов после предыдущей.

«Ваш сын, - Снейп указал на Перси, который стоял перед диваном с побагровевшим лицом, - убежден, что способность Петтигрю выдать себя за питомца семьи целиком и полностью является его виной. Он убедил себя в том, что вы возлагаете на него ответственность за ту опасность, в которой жила ваша семья».

Молли охнула: «Перси! Нет!»

«Это правда, сынок? – мягко спросил Артур. – Ты ведь должен знать, что это неправда».

Перси уставился в пол. «Это правда моя вина. Это я закатил истерику, когда вы сказали, что чужая крыса не станет хорошим фамильяром. Я так боялся, что в Хогвартсе я буду единственным учеником без фамильяра, что не оставил вам выбора. Я заставил вас разрешить мне оставить его».

«О, Перси! – Молли сжала расстроенного подростка в своих железных объятиях, как будто он был совсем маленьким. – Ты не должен винить себя! Ты не заставлял нас. Это мы решили, что позволим тебе оставить крысу».

«Но я же орал, кричал и…»

«Ну да, милый, но все дети такие. Ты уже забыл, как ты требовал, чтобы мы продали Ронни в цирк, и тебе больше не приходилось бы делить с ним комнату? Тогда ты тоже орал, кричал и закатил порядочную истерику, но мы все равно не сделали по-твоему, - Молли ласково потрепала его по щеке. – Или когда ты..»

«Хорошо-хорошо! – быстро сказал Перси, прерывая новые позорные воспоминания. – Я помню».

Артур улыбнулся. «Это правда, что ты сильно вопил, пытаясь оставить крысу, сынок, но не это переубедило нас. Мы подумали, что тебе будет полезно иметь собственное животное. Ты заслужил подарок за твою помощь с младшими детьми, и это показалось безобидной наградой. Если бы мы не хотели, чтобы ты оставил Коросту, то никакие крики не заставили бы нас передумать. Ты ведь не забыл, чем обычно заканчивались истерики?» - спросил он с улыбкой.

Перси задумчиво потер свое мягкое место. «Да, помню», - признался он.

«Вот видишь, милый, от тебя ничего не зависело. Это было не твое решение и не твоя вина», - подчеркнула Молли.

«Именно, - встрял Снейп. – Это вина Петтигрю и только его. Хотя если вы настаиваете на новых обвиняемых, то логика подсказывает, что нужно начать с ваших родителей. В конце концов, до того как Рональд или Гарри подверглись риску, опасность угрожала вам».

Теперь все трое уставились на него с удивлением. «Мне! Но зачем Петтигрю убивать меня?» - спросил Перси.

Снейп закатил глаза.

Дорогой «Вестник волшебного образования»,

В случае столкновения с наивностью, которая явно является генетической патологией и сопровождается сортировкой на факультет, где, похоже, принято принимать видимость за реальность, допустимо ли настоящему педагогу умыть руки и провозгласить данного учащегося безнадежным случаем? Требует ли наш профессионализм, чтобы учитель продолжал тщетные попытки убедить слепца прозреть, или нам дозволяется плюнуть на это дело, не дожидаясь прободной язвы?

«Вы ребенок предателей крови, которые боролись против Темного лорда, - медленно и отчетливо сказал Снейп. – Ваши дяди по материнской линии героически погибли на войне. Семейства Превитт и Уизли не пользуются популярностью среди Пожирателей смерти. Петтигрю мог убить вас во сне, а потом обратиться к известному Пожирателю смерти, использовав вашу погибель как плату за приют».

«Аааааай, мам!» - пискнул Перси, когда руки Молли рефлекторно сжали его покрепче.

«Перси, - обратился Артур к сыну (как только тот был огражден от дальнейших материнских удушений), - ты должен понять, что это не твоя вина. Ты повел себя нормально для ребенка – подобрал добродушное животное и захотел сделать его питомцем. Тебя обманул Пожиратель смерти, он провел всех нас, но ты виноват в этом в последнюю очередь».

Перси шмыгнул носом. «Да, но я был… ну… зол на вас за то, что вы привели Гарри в дом. Я думал, что у нас и так достаточно детей, а Гарри лишь навлечет на нас беду, когда Сами-знаете-кто вернется, - Снейп оскалился. – И в то же время это я принес в Нору настоящую опасность. Я винил Гарри, хотя я сам был виноват еще больше!»

Артур вздохнул: «Сынок, винить Гарри за то, что он оказался чужой мишенью, не более справедливо, чем считать, что ты был обязан распознать Петтигрю. Вы оба просто дети, которые оказались в центре событий, лежащих за пределами вашего контроля. В мире есть вещи, которые мы не можем контролировать, Перси. Вещи, которые не подчиняются правилам».

Перси вытащил свой платок и вытер глаза. «Все равно это нечестно», - заявил он ноющим тоном, словно ребенок помладше Джинни.

Снейп заскрипел зубами и возблагодарил Мерлина за то, что Гарри, похоже, принимал неизбежную несправедливость мира лучше, чем среднестатистический гриффиндорец.

«Да, это нечестно, - согласился Артур. – Но именно так устроен мир. Именно поэтому совестливым людям приходится поступать правильно, даже если это подвергнет их огромному риску, - его голос стал жестче. – Именно поэтому мы с твоей мамой решили принять Гарри в нашу семью. Ты еще недостаточно большой, чтобы полностью понять наши причины, но я ожидаю, что ты поверишь, что мы поступаем правильно для всей семьи. И чтобы я больше не слышал разговоров о том, что Гарри не один из нас. Тебе понятно?»

«Да, сэр, - сказал немного пристыженный Перси. - Простите».

Артур смягчился и потрепал сына по голове. «Я тебя знаю. Теперь ты понимаешь, что ты не должен чувствовать вину за Петтигрю?»

Перси ухитрился освободиться из объятий Молли и встал, широко расправив плечи. «Да, папа. Спасибо. Спасибо, мама».

«Пожалуйста, - ответила Молли, приглаживая его волосы. Она явно с трудом удерживалась от того, чтобы снова обнять его. – Хочешь отправиться в Нору по каминной сети вместе с нами, милый? Похоже, что у тебя был очень тяжелый день. Никто не будет против, если ты покинешь Хогвартс немножечко пораньше», - она вопросительно посмотрела на Снейпа, и тот пожал плечами. Ему определенно было наплевать.

Перси покраснел. «Эм, ну, я… а… типа пообещал, что буду сидеть вместе с Давиделлой во время Пира», - неловко объяснил он.

Молли и Артур понимающе переглянулись. «Ну, тогда тебе не стоит заставлять себя ждать, - сказал Артур, похлопав сына по плечу. – Увидимся завтра на станции».

Двое старших Уизли повернулись к камину. «Спасибо тебе, Северус», - улыбнулся Артур.

«Не за что», - сказал Снейп, сумев – с трудом – сохранить вежливый тон. К несчастью, его любезный ответ Артуру позволил Молли схватить его в охапку, и он подвергся костедробительным объятьям и звонкому поцелую, прежде чем успел укрыться за ближайшим достаточно крупным предметом мебели.

«Ты такой хороший человек, Северус Снейп!» - провозгласила Молли, прежде чем войти в камин вслед за своим мужем.

Снейп зарычал, пытаясь привести в порядок свою мантию, а затем обратил смертоубийственный взгляд на юного гриффиндорца, который накликал на него эту беду.

«Эм, а, э…» - забормотал совершенно растерявшийся Перси.

«Вы уже достаточно побеспокоили меня, мистер Уизли, или вы хотите сделать другое абсурдное признание? Возможно, это вы несете ответственность за Великое ограбление Гринготтса 1673 года?»

Как ни удивительно, но, несмотря на его отборный саркастичный тон, рыжий пакостник имел наглость улыбнуться в ответ. «Нет, сэр. Спасибо, сэр. Я постараюсь впредь не быть таким дураком».

«Не давайте обещаний, которых не сможете сдержать», - рявкнул Снейп, ринувшись к двери и резко распахнув ее - даже гриффиндорец должен уловить подобный намек.

«Эм, точно. Э, ну, спасибо за все. То есть, за все, кроме шлепка», - добавил Перси нахальным тоном, подозрительно напоминавшим одного из близнецов.

Снейп еще сильнее вцепился в дверь, борясь с желанием огреть по-новому раздражающего негодника настоящей затрещиной. «Вон».

Даже Перси не мог игнорировать подобный блеск в глазах Снейпа. «Точно», - он поспешил за дверь, по пути немного задержавшись, чтобы крикнуть: «Спокойной ночи, дядя Сев!»

«Не смейте меня так называть!» - закричал Снейп ему вслед, прекрасно осознавая тщетность своих усилий. Уизли – это как нашествие садовых гномов. Если завелись, то уже не избавиться.

Глава 41

К огромному удивлению Снейпа, зимние каникулы проходили на редкость гладко. Правда, другие преподаватели впали в свое обычное рождественское помешательство, которое еще больше осложнило тот прискорбный факт, что это было (по сути) первое Рождество для Гарри. Однако несмотря на опасения Снейпа, что Гарри использует праздники как предлог для разнообразных излишеств, мальчик стал еще более робким, чем обычно. Он ни на шаг не отходил от Северуса - похоже, ему было вполне достаточно компании опекуна, когда он готовил ингредиенты для зелий или учил уроки, в то время как Снейп проверял ученические сочинения. Зельевар с удивлением обнаружил, что он наслаждается тихим обществом паршивца, и хотя он ожидал от себя тоски по былому одиночеству, она так и не стала явью.

Сам день Рождества оказался довольно проблематичным. Мрачные предчувствия Снейпа полностью оправдались – сотрудники Хогвартса в полном составе бросились к его порогу с первыми петухами, дабы лично лицезреть первый настоящий праздник для Гарри. Мало того, что зельевара взбесило такое наглое вторжение в его личное пространство, присутствие других учителей привело к настоящей катастрофе, когда Гарри категорически отказался поверить, что все эти подарки под елкой предназначены ему.

В результате, Снейпу пришлось публично уверять Гарри, что он заслужил радости праздника и уговаривать ребенка принять подарки – и все это под хор умилительных ахов, охов и возгласов «Какая прелесть», не говоря уже об оглушительном всхлипывании Хагрида. За этим последовал еще один приступ пресловутых «слез счастья», которыми мальчик встретил подобные проявления щедрости. Несмотря на злобное рычание зельевара мелкий монстр обращался к Снейпу за подтверждением по поводу каждого отдельного подарка, в процессе чего он излил на отцовский халат целые потоки соплей и прочих жидкостей и чуть не довел до инсульта преподавательский состав, который безуспешно пытался скрыть свое ехидство.

Снейп был положительно уверен, что у Флитвика лопнул какой-то важный сосуд, пока он пытался унять приступ смеховой истерики, но даже эта маленькая радость послужила ему слабым утешением. Гарри окончательно разрушил тот суровый имидж, который Снейп восстановил, публично отшлепав паршивца в Большом зале, когда плюхнулся опекуну на колени, чтобы распечатывать и устраивать бурную сцену по поводу каждого подарка. К тому времени, когда гора подарков под елкой благополучно исчезла, Спрут и Хагрид выплакали все глаза в своей радостной рапсодии «Счастливая новая жизнь для бедного маленького Гарри», а ухмылке Хуч мог бы позавидовать любой слизеринец. Снейп был на грани нервного срыва, так что когда Дамблдор предложил им всем испить пунша и исполнить парочку рождественских гимнов в честь праздника, то лишь своевременное вмешательство Минервы спасло директора от Непростительного заклинания прямо промеж глаз.

«Право, Альбус, Северус и Гарри до сих пор в пижамах, а у нас в школе есть другие ученики, которые нуждаются в присмотре, - она сделала паузу, бросив ласковый взгляд на Гарри, который все еще восседал на коленях Снейпа и радостно щебетал по поводу подаренной Хагридом флейты. – Устроим твое рождественское хоровое пение позже в Большом зале».

«Ну, если ты настаиваешь, - Дамблдор вздохнул, но выражение полного блаженства на лице Гарри смягчило его разочарование. – Очень хорошо, мы пока оставим вас в покое, мальчики. Увидимся в Большом зале за завтраком!»

Нахождение Гарри в зоне слышимости помешало Снейпу дать достойный ответ, и Минерва (еще раз взглянув на вену, которая пульсировала на лбу Снейпа) решительно выдворила всех остальных незваных гостей за дверь.

Когда за ними захлопнулась дверь, Снейп вздохнул от облегчения и тут же обновил и усилил защитные чары, хотя и понимал, что эти тщетные усилия не помешают новым вторжениям Дамблдора. В этот момент Гарри оглушительно затрубил ему прямо в ухо, а зельевар подпрыгнул от неожиданности и устремил гневный взгляд на мальчика, который тут же опустил флейту и прикусил губу.

«Прости», - поспешно сказал Гарри, пытаясь спрятать флейту у себя за спиной. А вдруг теперь его папа конфискует и сломает подарок? Дядя Вернон наверняка бы так и сделал.

На лице Снейпа появилась злорадная ухмылка, когда ему на ум пришла откровенно садистская мысль. «Очевидно, что вам нужны дополнительные занятия по игре на флейте», - строго сказал он паршивцу.

«Даср», - согласился Гарри несчастным тоном. Сейчас опять начнется: «раз не можешь на ней играть, то она тебе и не нужна, дай сюда… ХРУСТЬ!»

«Уверен, что Хагрид будет счастлив обучить тебя, - продолжил Снейп, содрогаясь от мысленного смеха. – Думаю, что в период обучения тебе стоит ограничиться игрой в его хижине. Если будешь ходить к нему в хижину по несколько раз в неделю, то и глазом не успеешь моргнуть, как научишься отлично играть». Вот это достойный урок тупому великану – будет знать, как дарить ребенку шумную игрушку!

Гарри моментально просиял. Какой же он дурак! Вообразил, что его папа сломает подарок, а папа лишь предложил Гарри взять несколько уроков. В тысячный раз за это утро он крепко обнял папу: «Спасибо, пап!»

Теперь, когда все зрители разошлись, Снейп решился по-быстрому обнять паршивца в ответ. «Да-да, хорошо, - ворчливо сказал он. – Глупый ребенок, ты это уже сто раз сегодня говорил».

«Но это же лучший день в моей жизни! – возразил Гарри, глядя ему в глаза. – И все это благодаря тебе».

Снейп попытался сглотнуть комок, подступивший к горлу. «Идиот. Неужели ты не понимаешь, что это ты несешь за это ответственность? Не веди ты себя так хорошо последние несколько недель, то я тебя уверяю, ты ничего бы не нашел этим утром под елкой, кроме пары кусков угля, или, возможно, хлыста для мягкого места непослушных детей».

Даже Гарри не смог бы поверить в такую пустую угрозу, так что мальчик просто захихикал и зарыл лицо поглубже в папину мантию.

Снейп задохнулся от острой боли в груди, но в этом он целиком и полностью винил удар острой макушки. Он обнаружил, что боль утихла, когда он немного наклонился вперед – этот прискорбный факт создавал видимость, будто он обнимает маленького паршивца, но тут уж ничего не поделаешь. Очевидно, что ему приходится делать все возможное, чтобы улучшить свое самочувствие. Также оказалось, что он уткнулся лицом в лохматую щетку черных волос, которые щекотали его нос. Ему ничего не оставалось, кроме как немного приподнять лицо, и губы, прижатые к голове мальчика, действительно облегчили его состояние.

Гарри вздохнул от наслаждения, когда его папа крепко обнял его, а затем по-быстрому поцеловал его в макушку. Он никогда не думал, что с ним будут так обращаться, и вот, пожалуйста, его холят и лелеют – и это большого мальчика, которому целых одиннадцать лет! Гарри бы не хотелось, чтобы профессор МакГонагалл увидела, как его тискают словно четырехлетку… хотя он не отказался бы от такого опыта даже за все шоколадные лягушки мира.

В конечном итоге, ощущения в груди Снейпа начали проходить, и он смог отпустить мальчика. Зельевар неодобрительно зацокал языком на мокрые щеки и блестящие глаза Гарри, так что он призвал носовой платок и вытер паршивца. Нет, вы только подумайте! Эти его слезы счастья уже начинают надоедать… хотя он и сам чувствовал странное щекотание в носовых пазухах. Наверное, у него начинается простуда. Да. Так и есть. Вокруг носятся толпы детей с кучей микробов – простуда, что же еще.

«О! – Гарри вытаращил глаза и быстро выскользнул из объятий опекуна. – Я же чуть не забыл!» Он опрометью кинулся в свою спальню, оставив за спиной неодобрительно нахмурившегося Снейпа. Что за невозможный ребенок! Вечно носится туда-сюда как угорелый.

Гарри вернулся обратно в гостиную и встал перед Снейпом, нервно переминаясь с ноги на ногу.

«Да?» - зельевар выжидающе приподнял одну бровь. Паршивец выглядел так, будто он готов покаяться в страшном преступлении. Мальчик тревожно покусывал губу и спрятал руки за спиной – прикрывает попу от неотвратимого шлепка?

«Я… я…»

«ДА?» - терпение Снейпа было на исходе.

«Эм, я… э… этодлятебя», - выпалил Гарри и резко сунул ему в руки свиток пергамента, перевязанный яркой праздничной ленточкой.

Каким бы необычным ни было это утро, но известие о том, что паршивец припас подарок для него, заставило Снейпа покачнуться, и он был крайне рад, что уже сидел. «Это для меня? От тебя?» - изумленно спросил он.

Гарри кивнул, залившись краской и уставившись в пол. «Тебе, наверное, покажется, что это очень глупо и все такое».

«Хммммм», - Снейп рассмотрел свернутый пергамент. Будь Гарри больше похож на своего отца или крестного, он бы заподозрил какую-нибудь бородатую шутку вроде розыгрыша с «взрывающимся свитком», но он достаточно хорошо знал мальчика, чтобы понимать, что Гарри подобное и в голову не придет. Немного оправившись от изумления, он сорвал ленточку. Северус еще не знал, что впереди его ждет главный шок сегодняшнего дня.

Он развернул свиток, и его брови поползли вверх от удивления. Подарком паршивца был на удивление сносный любительский портрет Снейпа, дополненный сочинением под названием «Мой папа». Он быстро взглянул на Гарри, который увлеченно изучал пол, и приступил к чтению.

Мой папа, писал Гарри, не такой как отцы других ребят. Мой папа сам меня выбрал, когда я его об этом попросил. Мой папа зельевар, а это значит, что он очень-очень умный. А еще он глава факультета Слизерин, и это значит, что он очень-очень хитрый – в хорошем смысле. Он заботится о ребятах со своего факультета так же хорошо, как он заботится обо мне. Во время войны с Вольдимутью он был шпионом, и он был таким хитрым, что они так и не догадались, что он за ними шпионил. Он был одним из тех, кто знал, что мои родители должны скрываться, и он изо всех сил старался защитить их, хотя мой отец ему не очень-то нравился, но с моей мамой они были хорошими друзьями. Вот такой у меня папа – он всегда поступает Как Правильно, даже если ему этого не хочется. Еще он спас для меня крестного, но это большой секрет, поэтому я не буду писать, как он это сделал. И он сделал это только для меня, а не потому, что ему нравится мой крестный (он ему не очень нравится). И все равно он это сделал. А еще он варит зелья для всех, кому они нужны, например, Ремусу и мадам Помфри. Для меня он тоже варит зелья, чтобы я вырос большим и все такое прочее. Иногда мне не хочется, чтобы он был зельеваром, потому что зелья на вкус просто ужасные!

Мой папа очень хорошо заботится обо мне. Он заставил весь свой факультет приглядывать за мой, и если кто-то пытается меня обидеть, то он от него избавляется. Он очень сильный и могущественный. Те мальчики с Рейвенкло даже боялись оставаться в школе, когда он на них разозлился! И он разрешает мне самому себя защищать. Я больше не должен сидеть сложа руки и позволять таким людям как Дадли лупить меня. Мой папа сказал мне, что если я снова встречу Дадли, и он попытается ударить меня, то я могу проклинать его сколько угодно! Он говорит, что я могу проклинать даже дядю Вернона или тетю Петунию, однако я не уверен, что нужно это делать. Наверное, пусть лучше мой папа с ними разбирается.

Куча людей боится моего папу. Я думаю, это потому, что он очень-очень высокий и одевается в черное, и еще он умеет смотреть жутко страшным взглядом. Но он никогда не орет и не кидается вещами. Даже когда он бесится, он все равно говорит очень длинными красивыми словами и совсем тихо, так что видно, что он не потерял над собой контроль или что-то такое. Он очень хорошо разговаривает, и он знает очень-очень много длинных слов, так что иногда приходится долго думать, чтобы понять, что он имел в виду. А иногда ты даже не сразу понимаешь, что он только что назвал тебя тупицей или вроде этого, и об этом очень смешно думать.

Моему папе приходится быть очень сердитым в классе, иначе мы будем делать глупости и расплавим все котлы, а это очень опасно. Это не как чары или травология, когда ты можешь напортачить, и ничего плохого не случится. Зелья очень классные, и они взрываются, даже если сделать малюсенькую ошибку. Мой папа разрешает мне помогать ему с ингредиентами для зелий. Это очень круто. Все ребята мне завидуют и все время уговаривают взять их с собой, чтобы они тоже помогали. Это очень весело смотреть на все эти слизкие вонючие штуки, а потом давить их или резать. Правда, мой папа не позволяет нам с ними баловаться. Хотя прыскать друг на друга гноем бубонтюберов очень весело, он сказал нам с Роном и Драко, что если мы еще раз так сделаем, то на следующий день мы не сможем сидеть в классе. Он все время говорит что-то подобное, и люди жутко пугаются, потому что думают, что он это всерьез, а он это понарошку. Он просто не хочет, чтобы мы вели себя как полоумные.

Он всегда думает обо мне, и я ему очень нравлюсь. Он думает, что я очень умный, и он ждет, что я буду вести себя соответственно. Поэтому он так бесится, когда я делаю глупости. Раньше меня никто не считал умным. Однако мой папа в это верит. Иногда он даже говорит, что я СЛИШКОМ умный, но видно, что он считает это чем-то хорошим. Он помогает мне делать уроки, и он не позволяет мне халтурить, как другие ребята. Он сразу понимает, если я плохо старался, и тогда меня ждут неприятности. Он может наговорить мне такого, от чего хочется сквозь землю провалиться, но даже тогда он всегда говорит что-то хорошее, вроде того, что я слишком умный, чтобы вести себя так тупо. Поэтому даже когда он злится на меня, он говорит мне, что я умный и все такое. Он никогда не называет меня плохими словами и не говорит, что я никчемный, или что он хочет, чтобы я сдох, как мои тетя с дядей говорили. И он не разрешает мне обзывать себя плохими словами вроде «уродец». Когда я об этом забываю, он просто на стенку лезет и даже может отшлепать за это. Он очень ненавидит моих родственников за то, что они со мной делали. Я их тоже ненавижу.

Мой папа всегда очень добрый со мной и моими друзьями. Он разрешает нам делать уроки на его факультете или в моей комнате, и он всегда очень терпеливый, если я его о чем-то спрашиваю, хотя мои вопросы бывают очень глупые, потому что я еще не привык к Волшебному миру. Однако он надо мной никогда не смеется, что бы я у него ни спрашивал. Иногда другие ребята смеются надо мной, если я чего-то не знаю, но мой папа никогда так не делает. Он просто садится и все подробно объясняет. И он никогда-никогда не говорит, что ему жаль, что он согласился стать моим папой.

Другие учителя здесь мне тоже нравятся (теперь, когда Квиррела больше нет), но они все не такие добрые, как мой папа. Он подарил мне очень классную комнату с самыми разными клевыми игрушками, книгами и всем таким прочим. Мне почти даже хочется позвать сюда Дадли, только один раз, чтобы показать ему, какая у меня есть комната. Он просто лопнет от зависти! Еще мой папа подарил мне лучшую метлу на свете и разрешил мне играть в квиддичной команде, хотя я вел себя плохо. Он купил мне новую одежду и сжег всю старую одежду Дадли Инсендио, так что я больше не выгляжу по-дурацки, и другие ребята не смеются надо мной, как в моей прошлой школе. Он покупает мне почти столько же подарков, что и Дурсли своему сыну, но Дадли их дарят только потому, что иначе он орет и верещит. Мой папа покупает мне подарки, чтобы показать, что я вел себя правильно, и потому что он меня любит.

Мой папа даже не злится, когда я прошу его сказать это вслух. Многие об этом не говорят, но только не мой папа. Только ему не нравится, когда я говорю, какой он хороший. Он предпочитает оставаться нанимным, чтобы люди не знали, какой он замечательный. Я думаю, что он просто очень застенчивый.

Еще мой папа очень ласковый. Даже если он меня шлепает, он никогда не бьет по-настоящему сильно, и он не трясет меня и не дергает за волосы или что-то такое. Правда, он меня и не шлепает почти никогда. Обычно мой папа только ругается, отнимает у меня метлу, запрещает выходить из комнаты или заставляет писать сочинение или строчки. Хуже всего, когда он ругается. Он всегда знает, что сказать, чтобы я понял, как плохо я себя вел, и потом я чувствую себя очень глупым и начинаю плакать, как будто я какой-нибудь трехлетка. Это смешно, потому что у Дурслей мне никогда не разрешали плакать, так что я перестал. Но папа был не против, чтобы я плакал, и я снова начал. Но хотя я иногда пачкаю его соплями и все такое, он на меня не сердится. Он никогда не говорит мне, что я веду себя как маленький, не смеется надо мной и не бьет меня, пока я не прекращу плакать. Он только обнимает меня, гладит по плечу или что-то такое, пока я сам не перестану. И он никогда не оставляет меня одного, когда я плачу, даже если я сделал что-то очень плохое.

Но он совсем не ведет себя по-девчоночьи – иногда он поднимает меня, толкает или хлопает, но так, по-дружески, как парни делают, а не так, чтобы было больно. Насчет этого он всегда очень осторожный. Но даже если он злится и по-настоящему меня шлепает, то я всегда знаю, что будет. Он никогда не подкрадывается и не притворяется, что он на самом деле не злится, чтобы ударить меня. Мой папа всегда говорит мне только правду, даже если она страшная. Мой папа мне доверяет. Он говорит мне вещи, которые большинство взрослых не рассказывают детям. Он знает, что я могу хранить тайну, и что я никогда не проболтаюсь, даже если мне будут выдирать ногти или что-то такое. Он обращается со мной как со взрослым… ну, вроде того. В смысле, он не рассказывает мне совсем ВСЕ – и он за это разозлился на Бродягу – но он не ведет себя так, будто мне четыре года, и я не понимаю разницу между действительно важными вещами и всякой ерундой. Он верит, что я сделаю так, как он сказал. А я доверяю ему. Я знаю, что он умный, и что он будет заботиться обо мне и защищать меня. И я знаю, что он не будет бить или обижать меня. Я доверяю моему папе. С ним я в безопасности.

Иногда бывает так, что я хочу что-то сделать, а он говорит нет, и тогда я очень злюсь. Но обычно он прав. И чаще всего я помню об этом и делаю так, как он сказал. Однако даже если я забываю, он не начинает меня ненавидеть. Он просто объясняет, что я сделал неправильно (а потом наказывает меня), а потом все кончено. У меня не всегда получается помнить о том, что его надо слушаться, но я стараюсь. И если я спрашиваю, почему он сказал нет, то обычно он мне все объясняет, и тогда я понимаю, почему он так думает. Иногда мне кажется, что он все равно неправ, но тогда он отвлекает меня чем-нибудь другим, и я забываю, что я хотел делать. Как я уже говорил, мой папа жутко хитрый! Даже для слизеринца!

Когда я вырасту, я хочу стать таким, как мой папа. Я хочу быть таким же храбрым и сильным. И я хочу, как он, помогать другим людям. Я хочу, как он, быть умным и знать все на свете, и чтобы все меня за это так же уважали, как и его. И когда у меня будут дети, то я буду обращаться с ними так же, как он обращается со мной, как будто они имеют значение и очень важны и все такое. Дядя Артур однажды сказал мне, что я просто не понимаю, какими должны быть папы. Я думал, что папы просто лупят тебя, если ты был плохим, как дядя Вернон вел себя со мной, или они дарят тебе кучу подарков и угощений, как дядя Вернон вел себя с Дадли. Теперь-то я понимаю, как себя ведет хороший папа, потому что мой папа именно такой.

Я очень долго не мог поверить, что мой папа меня любит. Я думал, что кроме собственных родителей детей по-настоящему никто не полюбит, и я решил, что раз мои умерли, то меня уже никто любить не будет. Но мой папа доказал мне, что я был неправ. Он любит меня, и он всегда делает так, чтобы я это знал. Он говорит, что любит меня, но он мне это еще и показывает. Каждый день. Я очень большой везунчик.

Я люблю моего папу.

Дорогой папа,

Я не знал, что подарить тебе на Рождество, и я спросил профессора МакГонагалл. Она сказала мне написать это сочинение. Не знаю даже почему, ведь у тебя и так полно сочинений для чтения. Сначала я думал, что лучше подарить ингредиенты для зелий, но она сказала, что это тебе больше понравится. Я не мог никому его показывать, потому что я тут написал про Бродягу и все такое, так что я не спрашивал у нее, правильно ли я все написал. Надеюсь, что тебе понравится сочинение, но если нет, то я все еще могу купить тебе ингредиенты, если хочешь.

С любовью,

Гарри

Даже его железная воля не смогла справиться со столь многотрудной задачей, так что Снейпу пришлось объяснять обеспокоенному паршивцу, что его влажные глаза и хлюпающий нос – это лишь внезапный приступ сильной простуды. В результате, Гарри, конечно же, срочно вызвал мадам Помфри и домашних эльфов, которые совместными усилиями заставили Северуса выпить совершенно мерзкие на вкус зелья и бесчисленное множество горячих напитков. «Все очень плохо, - с тревогой сообщил Гарри медиведьме. – Он типа извел два носовых платка, прежде чем ему стало лучше!»

Поппи изучила данные сканирования и пристально посмотрела на зельевара, который пытался испепелить ее взглядом. «Хммммм. Да, похоже, что теперь он быстро поправится, мистер Поттер. Тем не менее, ему лучше немного отдохнуть. Я сообщу директору, чтобы он не ждал никого из вас в Большом зале до ужина».

Эти новости значительно приободрили Снейпа, а Гарри успокоился, наблюдая столь скорое «выздоровление». Снейп даже смог убедить паршивца провести день на улице, лепя оживающего снеговика вместе с Хагридом и другими учениками, что позволило зельевару снова и снова перечитывать сочинение без свидетелей. Рисунок он повесил в своей спальне (там Альбус не увидит его и не решит, что он совсем размяк), но сочинение он спрятал понадежнее, рядом со свитером Лили. В конце концов, это два его бесценных сокровища, хотя он и не собирался никому об этом рассказывать. Никогда.

Глава 42

Гарри очень понравилось гостить у Уизли, хотя время от времени он скучал по отцу и тишине их апартаментов. Однако подолгу тосковать по дому ему не приходилось - то один, то другой представитель рыжего клана быстро отвлекал его, предлагая самые разнообразные занятия. Гарри начинал понимать, что в большой семье невозможно заскучать, хотя иногда у него звенело в ушах от всего этого шума.

Здорово, что Билл и Чарли смогли приехать домой – Гарри просто обожал обоих молодых людей. Однако первая пара дней в Норе оказалась довольно трудной. Вся эта бесконечная возня поначалу постоянно напоминала ему дадлину охоту на Гарри или злые крики Вернона, но потом до Гарри дошло, что по-настоящему никого из Уизли не обижают. Конечно, его первоначальное замешательство было вполне понятно, если учесть оглушительные крики и визги, игравшие роль постоянного аккомпанемента для любого занятия. Когда Билл, который все еще линял желтыми перьями от последнего розыгрыша близнецов, схватил в каждую руку по одному из них и потащил их, босоногих и в одних пижамах, на улицу, чтобы начистить им лица снегом, от их воплей задрожали оконные стекла. А когда Молли узнала, что произошло, ее собственный ор доказал, что такие здоровые легкие наследуются по материнской линии.

Даже когда стало очевидно, что все эти потасовки – не более чем веселая и шумная игра, Гарри все равно не решался к ним присоединяться. Он был неуверен, что его примут как своего, или что он готов встретиться лицом к лицу с разгневанной Молли. Однако этот его настрой продержался не более 48 часов, до того момента, когда в семействе разразилась битва снежками небывалых масштабов, и даже Артур и Молли позабыли свою взрослую гордость и присоединились к детям. Пощады не было никому, и Гарри (и даже Перси) скоро позабыл обо всем, кроме сражения. Быстрая реакция и ловкость Гарри позволили ему стать трудной мишенью для остальных, но, в конце концов, Чарли отказался от обходных путей и просто сгреб мальчика в охапку, соблюдая при этом должную осторожность. Как и следовало ожидать, Джинни кинулась его спасать – ее преклонение перед героическим Мальчиком, который выжил, давно уже трансформировалось в более реалистичную и искреннюю привязанность к лучшему другу брата. Девочка решительно затолкала несколько внушительных снежков Чарли за шиворот, прежде чем он смог схватить ее. Теперь, когда в каждой руке у него было по ерзающему, пинающемуся, щипающемуся и визжащему ребенку, Чарли направился к ближайшему глубокому сугробу с коварным блеском в глазах.

«Нееееет! Чарли, не надо!» - заверещала Джинни, предвидя свою мрачную участь. Гарри отчаянно оглядывался в поиске возможных союзников, но Рон и Перси устроили Артуру блицкриг из снежков, в то время как близнецы из последних сил пытались отомстить Биллу, который ткнул их лицами в снег чуть раньше.

Чарли рассмеялся злодейским смехом и остановился, чтобы развернуться и отправить своих невольных пассажиров в сугроб с должным ускорением. Гарри и Джинни пытались выскользнуть из его хватки, но Чарли привык бороться с детенышами драконов, и усилия детей он даже не замечал. Гарри уже смирился с неизбежным полетом в снег, когда раздался ласковый голос Молли: «О, Чарли, милый!»

Все трое удивленно обернулись и увидели, что Молли стоит в паре метров от них, улыбаясь. Она показала наверх, и, проследив за ее взглядом, они обнаружили огромное снежное облако, которое повисло прямо над головой Чарли. У них глаза на лоб полезли, в то время как Молли отменила свои чары для парения в воздухе. С чувством глубокого удовлетворения она наблюдала, как трое детей буквально исчезли под снежной горой.

Прошла пара секунд, прежде чем им удалось выкопаться, плюясь снегом и разгораясь жаждой мести. Их прежний конфликт был позабыт, когда все трое сплотились против нового общего врага. «Держи ее!» - закричал Чарли, и Джинни с Гарри издали нечленораздельный боевой клич и побежали вслед за высоким рыжим парнем, который преследовал смеющуюся Молли.

Вся эта катавасия более-менее избавила Гарри от комплексов, и постепенно он расслабился и научился получать удовольствие от шумного кавардака, царившего вокруг него, а порою и прямо над его головой. Он до сих пор немножечко напрягался, когда старшие мальчики набрасывались на близнецов (которые, как обычно, воспользовались каникулами как предлогом для тестирования своих последних шуток и в результате сводили всех с ума), но он уже был почти уверен, что последующие крики вызваны заклинанием щекотки, а не жестокими побоями. Порою Чарли или (гораздо чаще) Билл, наконец, теряли терпение и хватали двух неуемных подростков, чтобы отвесить им пару звонких шлепков по мягкому месту. Однако несмотря на то, что близнецы потом громко охали и пританцовывали, держась за попу, это было лишь очевидной данью их любви к всеобщему вниманию, а не признаком настоящих страданий. Гарри заметил, что эта игра на публику помогает охолодить гнев старших братьев. Он улыбался, думая, что в глубине души близнецы были куда большими слизеринцами, чем могло показаться.

Единственное, чего Гарри так и не заметил – это как тщательно дети Уизли старались не бросаться на него сзади и не делать ничего, что может застать его врасплох. Хотя секреты Гарри были известны только Рону, Снейп ясно дал понять Молли и Артуру, что Гарри до сих пор переживает последствия жизни на попечении у Дурслей. Главы семьи Уизли, в свою очередь, рассказали старшим детям достаточно, чтобы те поняли, что засады на Гарри и любое принуждение мальчика совершенно исключены. Даже близнецы уяснили, что Гарри лучше не трогать, и хотя они не были в курсе всех подробностей, до них дошло, что (а) их бездумные шутки могут сильно расстроить мальчугана, и (б) тогда родители сотрут их в порошок. А когда Артур напомнил им о наказании за попытку заставить маленького Ронни принести Нерушимую Клятву, это тут же убедило их, что этому родительскому запрету нужно подчиняться беспрекословно.

Родительские нотации обошли стороной только Рона и Джинни. Однако Рон – без ведома взрослых – рассказал сестренке, что домашняя жизнь у Гарри мало напоминала идиллическую сказку о Мальчике, который выжил, так что если она продолжит делать из него кумира, она только поставит в неловкое положение и себя, и Гарри. Джинни была достаточно умной девочкой, чтобы понять то, о чем Рон не сказал, и она отказалась от своей восторженной застенчивости и начала защищать Гарри с преданностью, которая шокировала и самого мальчика, и ее братьев. В результате, строгие директивы Молли и Артура и ястребиная бдительность Джинни гарантировали, что мальчики Уизли не пугали Гарри своими выходками.

При этом сам предмет этих неустанных забот пребывал в счастливом неведении. Гарри с радостью погрузился в привычную жизнь Уизли, впервые наслаждаясь хаосом большой и счастливой семьи.

--##--

Хотя Гарри и смог избежать крупных неприятностей, пока жил в гостях у Уизли, все-таки ему не удалось остаться безнаказанным. Ближе к концу своего визита он еще раз доказал, как хорошо он освоился в Норе, когда присоединился к бурному сражению Рона и Джинни с близнецами. Причиной послужила попытка разыграть Рона с помощью очень реалистичного игрушечного паука. К своему ужасу Фред и Джордж обнаружили, что их младший брат заручился поддержкой таких грозных союзников как Гарри и Джинни (которую Билл тайком научил парочке очень неприятных проклятий). Последующие боевые действия разнесли гостиную в пух и прах, и все пятеро детей были отправлены в кровать сразу после ужина.

«В результате близнецам влетело пониже спины. За то, что начали первыми, и за то, что в их возрасте могли бы быть и поумнее, - объясняла Молли Снейпу за чашкой чая, когда тот пришел, чтобы забрать Гарри два дня спустя. - Однако поскольку Рона и Джинни отправили спать пораньше, мне показалось, что лучше назначить Гарри такое же наказание, не ставя тебя в известность».

«И после этого близнецы не пытались им отомстить?» - спросил Снейп, нахмурившись. Насколько он знал Фреда и Джорджа, такое унизительное и тем паче болезненное наказание, должно было сильно их разозлить. Можно было предположить, что они попытаются отыграться за него на младших детях.

«Если бы мы таили злобу…» - встрял Фред, который неожиданно вошел на кухню вместе со вторым близнецом.

«…каждый раз, когда нас лупят…»

«…у нас бы давным-давно…»

«…закончились родственники, профессор».

«А потом, если говорить по правде…»

«…мы первыми начали. Мы просто не ожидали…»

«…что Гарри с Джинни так встрепенутся».

«Но стоило им появиться…»

«…как мы типа увлеклись…»

«…и мы вроде как догадались…»

«…особенно когда елка загорелась…»

«…что мы допрыгались».

«Вы сожгли свою рождественскую елку?» - изумленно повторил Снейп.

Джордж широко улыбнулся, наливая два стакана тыквенного сока. «Ну, не нарочно же».

«К тому же, строго говоря, Рождество уже прошло», - подчеркнул Фред, зачерпнув горстью рождественские печенья из банки, стоявшей на кухонной полке.

«Это был основной ущерб, - поспешно вмешалась Молли. – В остальном хватило хорошей уборки, которой тут же занялись дети. Без помощи магии».

Снейп гневно оскалился. Гарри воспитывали как домашнего эльфа, и он не хотел, чтобы ребенку навязывали новые обязанности по уборке.

«На самом деле это…»

«было даже весело», - признались близнецы с набитым печеньями ртом.

«К тому времени мы больше не злились друг на друга…»

«…мамины крики оглушили нас всех поровну…»

«…и мелкие слышали, как нам задали трепку…»

«…так что Рон согласился, что мы сравняли счет за паука…»

«…и нет смысла дальше ссориться, и мы…»

«…просто устроили из этого игру».

Снейп был удивлен столь философским отношением близнецов к порке, хотя, по зрелому размышлению, при их склонности к розыгрышам такой опыт должен быть для них привычен.

«Мальчики, ступайте к Гарри и скажите ему, что его ждет профессор Снейп», - приказала Молли, и близнецы послушно сбежали из кухни.

«Они и правда становятся слишком большими, чтобы их шлепать, - она точно угадала мысли Снейпа, поразив опытного окклюменца. – однако оставалось или это или запрет на вчерашний поход на летное поле Фитерби, а они бы пришли в отчаяние, если бы пропустили такое развлечение. Строго говоря, я предоставила им выбор, и они буквально умоляли о моей деревянной ложке». Она рассмеялась, вспомнив, как Джордж торжественно презентовал ей ложку, в то время как Фред нагнулся и выжидающе покачал попой. Полдюжину затрещин спустя, их задор стал довольно вымученным, однако никаких жалоб с их стороны не поступало.

Когда они вернулись в гостиную, где трое младших детей уже приступили к возмещению ущерба, последовала секундная неловкость. Фред и Джордж вернулись, с трудом волоча ноги, их лица пылали от смущения. «Прости, Рон», - тут же сказал Джордж, в кои-то веки совершенно серьезно.

«И меня прости», - повторил второй близнец.

«С вами все в порядке?» - обеспокоенно спросил Гарри. Слышимость в Норе была отличная, и эти затрещины звучали ужасно громко, не говоря уже о сопутствующих охах.

Конечно, близнецы уже были почти с Молли ростом, но если судить по гримасам на их лицах, порка не была чисто символическим наказанием.

Мягкое место Гарри заныло от сочувствия. Со времени его жизни у Дурслей прошло не так уж много времени, и он прекрасно помнил, какая боль может быть даже от пары затрещин. На него тут же накатила волна любви к его папе – ведь ему больше не нужно бояться, что его снова поколотят, даже если бы это он сжег рождественскую елку.

Его папа никому не позволит ударить Гарри – ни тете Молли, ни Бродяге, никому другому, а его собственных легких похлопываний бояться не приходится. Конечно, кое-чего Гарри и правда боялся – разочаровать своего отца, и он был очень-очень рад, что близнецы сознались, что это их заклинание привело к уничтожению елки. Он был почти уверен, что без этого признания, тетушка Молли была бы вынуждена наказать всех детей одинаково, и хотя он знал, что шлепать его она не будет, она бы точно рассказала папе. А это означало, что Гарри придется прервать свой визит, и хотя переезд обратно в Хогвартс вряд ли можно считать тяжкой карой, возвращение с позором никак не входило в намерения Гарри.

Только справедливо, что ему пришлось убирать гостиную вместе с детьми Уизли – в конце концов, он устроил этот кавардак наравне с остальными. И когда его отправили спать сразу после ужина, это тоже было не ахти каким наказанием.
Они с Роном спали в одной комнате, и Гарри предполагал, что они просто будут разговаривать, пока не уснут. О, Рон без устали жаловался на горькую судьбу, но Гарри прекрасно знал, что это всего лишь показуха, и что рыжий мальчик почувствовал такое же облегчение, когда близнецы взяли на себя львиную долю вины. Ведь если бы они продолжили драку и действительно расстроили тетушку Молли, то можно было забыть о завтрашней вылазке, а такое развитие событий даже представить страшно.

«Ага, - отозвалась Джинни на его вопрос к близнецам. – Вы в порядке? Мама, вроде, жутко разозлилась».

«Наши задницы могли бы возразить…»

«…но мы в порядке», - заверили они младших детей.

«Но нам жаль, Рон…»

«…штука с пауком и правда была несмешной».

Рон около минуты стоял, прикусив губу, а потом пожал плечами. «Завтра на поле покажете мне ваше секретное движение загонщика, и тогда мы квиты», - великодушно предложил он.

«Вы ведь все еще идете туда завтра, правильно?» - спросила Джинни с тревогой в голосе. Иногда на близнецов никакого терпения не хватает, но все же они часть семьи, и поход на летное поле без них будет уже не тот.

Фред потер зад и застонал: «А почему, как вы думаете, нам досталась ужасная ложка?»

«Было так – или завтра мы торчим дома, или пара дюжин затрещин в одни руки, но мы сможем полетать», - объяснил Джордж, хотя он тоже не удержался и вскрикнул, массируя себя пониже спины.

«И сколько вам в итоге досталось?» - с любопытством спросил Рон.

«Шесть каждому, - Джордж вздохнул. – Достаточно, чтобы чертовски болело сегодня, но сойдет, чтобы летать завтра».
Рон фыркнул: «Да вы к ужину будете в порядке».

«Ах, так? Ты…»

«…погоди, пока ты почувствуешь…»

«…ужасную ложку, братишка».

«Вот тогда и расскажешь нам…»

«…сколько это продлится».

На Рона это заявление не произвело впечатления: «Неужели? Я только хочу сказать, что паук не был таким уж плохим».

Джордж молча показал на обугленный пенек в углу комнаты.

«А. Точно», - Рон покраснел.

«А что мы еще будем делать завтра на летном поле? – спросила Джинни, загораясь энтузиазмом. – Помимо квиддичных движений, конечно».

Это решило дело. Последовали оживленные дискуссии про долгожданную для всех вылазку, которые позволили позабыть все обиды. Тем более что поход в Фитерби действительно оправдал все ожидания детей. Любезные сотрудники вызвались на роль тренеров для Гермионы и Невилла, а многочисленные развлечения, не связанные с полетами, гарантировали, что дети выдохлись, так и не успев перепробовать все аттракционы. Как ни удивительно, но даже Биллу и Чарли нашлись занятия по душе, не говоря уже о множестве привлекательных ведьм, с которыми можно было пофлиртовать.

Семейный отдых омрачил лишь один маленький кризис, связанный с близнецами, начало которому положила беседа с двумя миленькими американками подросткового возраста. Фред и Джордж вообразили, что их потребность впечатлить новых знакомых позволяет им поступать нечестно. Рон, Гарри и Драко хотели попробовать аттракцион «Пролети сквозь ураган!», в котором надо попытаться пилотировать метлу сквозь искусственный шторм, но близнецы заблокировали им вход – они слишком увлеклись девочками и не замечали никого вокруг.

«Эй, Джордж, Фред! Отвалите. Теперь наша очередь!» - возмутился Рон, толкая ближайшего близнеца, но он тут же удивленно отшатнулся, когда старшие братья устремили на него гневные взгляды.

«Ох уж эти дети! – рассмеялся Фред с нарочитой небрежностью, снова поворачиваясь к американским девочкам. – Маленькие надоеды».

«Исчезни, - прорычал Джордж сквозь стиснутые зубы, и тоже повернулся к ведьмам с широкой улыбкой. – Итак, о чем это мы?»

Одна из девочек, блондинка, захихикала. «Мы говорили, как нам нравится путешествие в Британию».

«Мы обожаем ваш акцент, - воскликнула вторая с преувеличенным восторгом. – Скажите для нас что-нибудь!»

«Ну а мы считаем ваш акцент просто обворожительным», - сказал Фред, старательно понижая тембр голоса.

«Глупый! У нас же нет акцента!» - сказала ему девочка, игриво шлепнув его по руке.

«Так, эм, в какой школе вы учитесь? Мы ходим в Хогвартс – лучшая школа Европы, знаете ли», - сказал Джордж, расправляя пошире плечи и придвигаясь поближе к блондинке.

«Ооооооо. Мы про нее слышали. Это же, вроде, замок, так? – девочки завизжали от восторга, когда близнецы кивнули. – Это так круто! И каково там? У вас много привидений?»

«Ну да, конечно, - беспечно отвел Фред. – Практически нельзя пройти по коридору, не наткнувшись на нескольких. У нас и полтергейсты имеются».

«А у нас только одно старое привидение, - брюнетка очаровательно надула губки. – Ее убили в Салеме во время судов над ведьмами, и она только и делает, что жалуется на то, как она скучает по своей кошке. С ней совсем не весело».

«Так вы что, близнецы или что-то вроде этого? – спросила блондинка, показывая то на одного, то на другого мальчика. – Потому что вы это, типа, очень похожие».

«Мы близнецы», - хором ответили мальчики и пошевелили бровями, стараясь скопировать Сириуса Блэка.

«Оооооооо! А мы тоже сестры!» - восторженно воскликнули девочки.

Рон, Гарри и Драко моргали, глядя друг на друга, озадаченные подобным диалогом.

«Почему они так чудно разговаривают?» - спросил Драко у Рона.

«О чем это ты? – спросил Гарри. – Они сейчас нормально разговаривали».

«Про это и речь. Они всегда перебивают друг друга и заканчивают друг за друга предложения, а сейчас говорят как обычные люди».

Рон пожал плечами: «Дело в девчонках, наверное». Его друзья обменялись взглядом, полным отвращения.

«Ладно тебе, Джордж! Дай нам пройти! – Рон решил снова попробовать. – Я все маме расскажу», - ныл он, дергая брата за мантию.

Близнецы даже не взглянули в его сторону, хотя ближайший из них протянул руку и очень больно ущипнул его, хоть и тайком. Рон вскрикнул и поспешно отошел от них.

Младшие мальчики понурились и заковыляли обратно в главный зал. Рон едва сдерживал слезы, потирая руку. «Тут полно других аттракционов», - Гарри попытался приободрить товарищей по несчастью, хотя он сам был разочарован не меньше их.

«Что случилось, ребятки? – сзади их нагоняли Перси и Джонс, рука об руку. – У вас слишком унылый вид для парка развлечений».

Рон шмыгнул носом, и Перси наклонился к нему: «Что случилось с твоей рукой?»

«Один из твоих братьев его ударил, - гневно провозгласил Драко. – И они вон там загородили проход! Лишь потому, что они хотят охмурить каких-то тупых цац… эм, милых юных леди из Америки, - поспешно поправился он, заметив выражение на лице Джонс. – Прошу прощения!» - добавил он на всякий случай.

«Скорее ущипнул, а не ударил, - уточнил Гарри, - но очень сильно, и мы все хотели на тот аттракцион».

Перси оскалился, но Джонс похлопала его по руке. «Давай я возьму близнецов на себя, а ты пока позаботишься о брате? Не то, чтобы ему это было действительно нужно – после битвы с троллем его так просто не проймешь, верно?» - она подмигнула Рону.

От ее слов Рон тут же приободрился, его слезы высохли словно по волшебству. Джонс была права – близнецам и не снилось сражение с троллем! Это они дети малые, а не он.

Джонс решительно зашагала туда, где близнецы и сестры из Америки продолжали увлеченно беседовать. «Эй, приятели, может быть, вам лучше сопроводить ваших дам в закусочную? – миролюбиво предложила она. – Почему бы не уступить аттракцион первогодкам?»

Руководствуясь подростковой мужской бравадой и просто глупостью от переизбытка тестостерона, близнецы проигнорировали этот путь к достойному отступлению. «Отвали, Джонс, - сказал Фред, которому опасно вскружил голову успех у американок. - Мы сейчас не в школе – ты нам не указ».

«А у вас в школах тоже есть старосты? – спросил Джордж американок, бросив довольно грубый взгляд в сторону Джонс. – Наши просто сущий кошмар – много о себе воображают и вечно пытаются командовать».

Джонс прищурилась, но ее голос остался спокойным. «Вы ведь знаете, что профессор Снейп расценивает это как школьную экскурсию? Это значит, что у меня здесь такие же полномочия старосты, как и в Хогвартсе».

Джордж закатил глаза, вдохновленный хихиканьем девочек. «Ооооой, «полномочия старосты» - уже поджилки трясутся!»

«Иди, обжимайся с Перси, Джонс – мы тут заняты. Уйдем, черт возьми, когда захотим», - с пафосом заявил Фред, увлеченный восторженными взглядами американок. Оба близнеца повернулись к ней спиной в качестве финального жеста безразличного презрения.

Джонс не удостоила их ответом. Она просто вынула свою палочку и взмахнула ей, пробормотав заклинание, а затем ушла.

«Она еще здесь?» - прошептал Фред Джорджу.

Джордж украдкой заглянул через плечо. «Она идет обратно к Перси и детям», - прошептал он с неописуемым облегчением, и мальчики победоносно переглянулись. Они избавились от самой Джонс! Это сделает их легендой Хогвартса!

«Итак, эм, надолго вы в Англии?» - с надеждой спросил Джордж.

«Ага, может быть, мы сможем встретиться и… ик!» - Фред дернулся от неожиданного икания, и залился краской, когда американки изумленно уставились на него и разразились громким смехом. Он повернулся к своему брату, но оказалось, что Джордж смотрит на него так, словно не верит собственным глазам.

«Ты же совсем синий!» - прошипел ему Джордж, и Фред посмотрел на себя, поняв, что он действительно приобрел яркий флуоресцентный синий оттенок.

«Что за…» - Фред развернулся к Джонс, но услышав «ик!» позади себя, он повернулся обратно и обнаружил ярко-зеленого Джорджа, который удрученного разглядывал себя. Американские девочки уже подпирали стену, обессилев от злорадного смеха.

«Ну, - Фред попытался улыбнуться, - могло быть и хуже. Для Джонс это не так уж плохо… ик!». Он обеспокоенно посмотрел вниз, но к своему удивлению обнаружил, что вернулся к нормальному виду. Он вздохнул от облегчения. Для Джонс это и впрямь был детский лепет.

Увидев, что он вернулся к своему обычному цвету, американки перестали хихикать. «Было больно? – с любопытством спросила блондинка. – Ты был таким смешным!»

«Неа, - ответил Фред с (как он надеялся) снисходительным смехом. – Просто прикол».

Американки начали болтать что-то про достопримечательности, которые они видели, и Фред какое-то время вежливо их слушал, пока неуемный зуд пониже спины не привлек его внимание. Он заерзал как можно незаметнее, но зуд стал только хуже. И хуже. «Эм, Джордж, я думаю, нам нужно пойти в туалет», - сказал он, подавая брату отчаянные сигналы.

Джордж посмотрел на него с раздражением. «Хочешь, так иди уже, - прошипел он. – Я тут вообще-то разговариваю! – он повернулся к брюнетке, улыбаясь. – Ты говорила, что тебе понравился Тауэр?»

«Еще бы! Все эти украшения! А приведения были такими… привиденчатыми!» - она драматично содрогнулась, а взгляд Джорджа опустился на уровень ее груди.

«Я… эм…», - он был избавлен от необходимости придумывать ответ очередным «иком». После чего он снова вернулся к своему нормальному цвету. «Ну вот! – он просиял. – Так-то лучше! Итак, как насчет магазина Хэрродс? Вы там были? Я, конечно, имею в виду волшебное крыло».

Фред, который теперь пританцовывал, прыгая с ноги на ногу, подождал еще немного, и, разумеется, примерно через 10 секунд оживленная беседа Джорджа затухла, а он сам, казалось, был где-то в другом месте. Затем на его лице появилось выражение осознания ужасной правды, и он с отчаянием посмотрел на брата. «Эм, нам надо идти! – выпалил он. – Скоро вернусь!»

Оставив удивленных девочек позади, близнецы помчались к ближайшему туалету, прикрывая попы обеими руками. По счастью, туалет оказался свободным, и они смогли спустить штаны и трусы, но оказалось, что с их мягкими местами все в порядке. «Но зуд же не проходит!» - возопил Фред, чешась как сумасшедший.

«Хуже драконовой ветрянки», - скорбно согласился Джордж, продолжая чесаться и ерзать.

«Что – ик! – мы будем делать? Я хочу сказать, не можем же мы ходить на людях и чесать себе зад! – сказал Фред, после чего сделал паузу. – Эй. Прошло».

«Угу, только теперь ты желтый», - мрачно заметил Джордж, продолжая чесаться, поскольку зуд продолжал его мучить.
Фред побледнел настолько, насколько позволяла его яркая расцветка. «Ты же не думаешь, что мы так и останемся – то нелепого цвета, то держась за собственные задницы?»

Джордж просто посмотрел на него: «Это же – ик! - Джонс, не забыл?»

Фред застонал. И икнул.

Со временем, они были вынуждены покинуть прибежище туалета, где их встретила толпа мальчиков постарше, которые приветствовали их появление смешками и грубыми шутками. Близнецы поспешили убраться оттуда, несчастно размышляя о том, как это неприятно, когда тебе приходится сбегать, потому что над тобой издевается кто-то более взрослый. Они попытались найти какой-нибудь неприметный уголок, но их яркая раскраска и неприличное почесывание гарантировали нежелательное внимание.

«Мамочка! Посмотри на смешных мальчиков! Они клоуны?» - визгливо спросила какая-то четырехлетка, показывая на них пальцем.

«Они чешутся как обезьянки в зоопарке!» - громко прокомментировал другой малолетка.

В агонии близнецы разглядывали быстро собирающуюся вокруг них толпу, но если они и надеялись на братскую солидарность, то их ждало горькое разочарование. Чарли и Билл едва не падали от смеха, в то время как Гарри с друзьями вопили от восторга. Перси выглядел невыносимо самодовольным, а Джонс – о, Мерлин, нет! – у Джонс была с собой фотокамера.

Молча переглянувшись, близнецы бросились сквозь с толпу и опустились на колени перед Джонс. «Пожалуйста, пожалуйста, - взмолились они, - простираясь перед ней. – Мы извиняемся!»

Джонс широко улыбнулась и посмотрела на часы. «Продержались целых 23 минуты. Неплохой результат, - похвалила она, а затем повернулась к остальному собранию. – Ну, товарищи, что скажите? Должна ли я снять заклятие, или вы считаете, что им нужно еще немного побыть в центре внимания? В конце концов, - она слегка пнула близнецов носком ботинка, - вам ведь нравится, когда вас замечают, правильно?»

«Ой, пожалуйста, Джонс, - умолял Фред, потирая ягодицы трясущейся рукой. – Мы извиняемся».

«Мы склоняемся перед наивысшим злом и хитростью», - униженно пресмыкался Джордж, который только что стал цвета фуксии.

«Думаю, они усвоили урок, - ухитрился выдохнуть Билл. – Никогда еще не видел их настолько смиренными».

«Ох, ну ладно, - она зевнула, а затем наклонилась, чтобы встретиться взглядом с их широко раскрытыми глазами. – Это был маленький пример того, что я приберегла на случай, если вы спровоцируете меня. Ясно?» - спросила она ледяным тоном.

«Да, Джонс», - пискнули они, активно кивая.

Секундой позже они пришли в норму.

Близнецы вздохнули от облегчения и обессилено распластались на полу. Поскольку спектакль закончился, толпа быстро рассосалась, а Гарри и его друзья поспешили на аттракцион с ураганом. Сердобольный Чарли откантовал близнецов в ближайшую закусочную за молочными коктейлями, и там они встретили группу французских школьниц из лицея для ведьм неподалеку от Орлеана. Близнецы тут же позабыли про американских сестер и со всем пылом юности посвятили остаток дня практике по французскому языку.

К концу дня все взаимные обиды оказались давно позабыты, и компания единодушно сошлась во мнении, что день прошел как нельзя более удачно. «Это был лучший подарок в мире, - сказал Рон Гарри. – Твой папа просто классный».

«Я собираюсь попросить моего отца о таком же подарке на день рождения, - провозгласил Драко, но тут же нахмурился. – Но он, наверное, заставит меня пригласить только таких людей как Крэбб, Гойл и Паркинсон».

«Я тоже попрошу об этом у папы на день рождения, - сказал Гарри утешающим тоном. – Так что мы в любом случае соберемся вместе в июле».

«Эй, а ведь у нас же день рождения в один день, верно? – воскликнул Невилл. – Так давай устроим двойную вечеринку здесь! – он широко ухмыльнулся. – Моя бабушка будет гордиться мной, когда увидит, как улучшились мои полеты».

-##-

«… Так что как видишь, Северус, для детей ты стал настоящим героем», - закончив свой рассказ, Молли улыбнулась. К ее глубокому удовлетворению, ей удалось вырвать у Снейпа один смешок с помощью истории о том, как Джонс обошлась с близнецами, хотя он тут же притворился, что просто закашлялся.

«Я доволен, что мисс Джонс оказалась способна скорректировать неадекватное поведение», - заметил он, чувствуя немалое самодовольство – даже при численном преимуществе гриффиндорцев, его змеи никому не уступят.

«Да, в этом ей не откажешь, - согласилась Молли, ее глаза блестели от смеха. – У бедных мальчиков остались шрамы на мягком месте от всего этого чесания, так что они с трудом могли сидеть за ужином тем вечером. Хорошо еще, что у меня всегда наготове большая бутыль с целебной мазью. И мне кажется, теперь они дважды подумают, прежде чем проказничать в новом семестре». Оба взрослых сделали паузу, замечтавшись о перспективе целого семестра без возмутительных выходок близнецов.

«Папа! – восторженно воскликнул Гарри, врываясь в комнату. Он обхватил опекуна за шею и крепко обнял. – Я по тебе соскучился!»

Снейп с трудом вырвался из удушающего захвата. «Да-да, возьмите себя в руки, молодой человек!» - отчитал он мальчика, что не мешало ему одновременно привлечь его поближе к себе.

Гарри, что неудивительно после недели среди Уизли, даже бровью не повел. «А ты по мне соскучился?» - требовательно спросил он.

«А ты как думаешь? – проворчал его опекун. – Буду я скучать по шумному, неряшливому, непослушному ребенку?»

Гарри широко улыбнулся: «Да!»

Снейп фыркнул и что-то пробормотал себе под нос, но все заметили, что он так и не возразил.

Затем пришло время покинуть Уизли, и спустя должное количество объятий и прощаний (можно было подумать, что их ждут годы разлуки), Гарри и его профессор исчезли с помощью портключа.

К вящему отвращению Снейпа в доме Блэка их ждало почти столько же объятий и изъявлений восторга, не говоря уже о рождественских подарках, которые они с Люпином «забыли» отправить в Хогвартс.

Вопреки мрачным фантазиям Снейпа их визит проходил на удивление благочинно. Блэк воздерживался от оргий и других излишеств, и, как казалось, ему было вполне довольно долгих часов в обществе Гарри, когда они боролись, играли и смотрели местные достопримечательности, которые могли представлять интерес для одиннадцатилетнего ребенка. Люпин обычно присоединялся к ним, но иногда оставался дома, чтобы составить компанию зельевару. Снейп не видел необходимости в том, чтобы следить за Блэком каждую секунду, но он настаивал на том, чтобы точно знать, куда направляется Гарри, и что он там будет делать. К его удивлению, Блэк ни слова не сказал против, и Снейп мог лишь предполагать, что Люпин строго-настрого приказал шавке вести себя хорошо, чтобы ему доверили развлекать Гарри самостоятельно.

И все равно, хотя Снейп был приятно удивлен тем, как благосклонно оба Мародера воспринимали его присутствие, он впал в состояние глубокого шока, когда однажды вечером Сириус поднял вопрос о двойном свидании.

«А тебе не кажется, что Гарри для этого несколько маловат?» - осуждающе спросил Снейп.

«Пап! – рассмеялся Гарри, чуть не подавившись ужином. – Не говори глупостей. Я туда не пойду».

И не успел он разозлиться на обвинение в «глупости» или разочароваться из-за того, что Блэк с Люпином и бровью не повели, когда Гарри назвал его «папой», Снейп с изумлением услышал, как Блэк сказал: «Я тебя спрашиваю, Снейп. У меня есть для тебя свидание и все такое. Соглашайся. Будет весело».

Снейп с подозрением посмотрел на него. Здесь должен быть какой-то подвох. «С чего это ты решил пригласить меня? – спросил он. – Возьми с собой оборотня».

Люпин вздохнул в ответ на подобный термин, но жаловаться не стал. «Северус, до полнолуния остается только два дня. Я не могу пойти».

«Кроме того, эта девочка не для Лунатика. Я выбирал ее для тебя, - возразил Сириус. – Ну, давай же».

«Что с ней не так?» - недоверчиво поинтересовался он.

«Ничего! – раздраженно закричал Сириус. – Снейп, да ради Мерлина! Это всего лишь одно свидание. С какой стати ты делаешь из мухи слона?»

«А что будет делать Гарри, пока мы будем на свидании?»

«Я останусь здесь с Лунатиком, - ответил Гарри. – Или мы можем сходить на магглское кино. Мы оба их никогда не видели, но Гермиона писала по совиной почте об одном очень крутом, которое называется…»

«Снейп! Давай же – все с ним будет в порядке. Ты немного развеешься, познакомишься с симпатичной цыпочкой, может быть, даже перепадет… - Сириус спохватился, взглянув на Гарри. – Эм, в смысле, у вас будет интересная беседа».

«А почему это ты заинтересован в двойном свидании?» - Снейп до сих пор был настороже.

«Ну, я тут встречаюсь с одной ведьмой, и к ней приехала в гости сестра из Базеля, и она попросила меня найти ей кого-нибудь для свидания…»

«Хмф», - сухо сказал Снейп.

«Но я видел фотографии сестры! Она просто прелесть, с темными волосами и… - Сириус снова внезапно спохватился. – Э, ну, можно сказать, что у нее хорошая фигура».

«Ты имеешь в виду, что у нее большие…» - опрометчиво начал Гарри.

«ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР!» - закричали в унисон Снейп и Люпин, в то время как Сириус разразился истерическим смехом.

«Весь в отца пошел!» - пробормотал Сириус.

«Вы будете говорить о ведьмах с уважением, молодой человек!» - отчитывал его Снейп резким тоном.

«Я же даже ничего не сказал!» - запротестовал Гарри, понимая, сколь стремительно исчезают его шансы на десерт к ужину.

«Однако собирался», - подчеркнул Снейп, видевший все его уловки насквозь.

Гарри сердито уставился на свою тарелку. «Ладно, - фыркнул он. – Будь по-твоему, злой, стар…»

Люпин поспешно предотвратил его новые прегрешения. «Итак, Северус, ты пойдешь или нет?»

Снейп сделал паузу, задумавшись. С его последнего свидания прошло постыдно много времени – это была ведьма, которую ему представил Люциус Малфой. Ее единственный плюс заключался в том, что, по его впечатлениям, она была чуть менее безумной, чем Беллатрикс Лестрандж. Он увидел, как Гарри украдкой поглядывает на него (мальчик до сих пор был слишком рассержен, чтобы проявить открытый интерес, но любопытство мешало ему изобразить равнодушие).

«Полагаю, я могу пойти, - ответил он с подчеркнутым равнодушием. – Исключительно в качестве одолжения шавке».

«Отлично! – Сириус хлопнул в ладоши от восторга. – Мы забираем их через час!»

«Сегодня! – выпалил Снейп. – Ты не сказал, что это уже сегодня! Что мне надеть? Что…»

«Мерлиновы подштанники, Снейп, не веди себя как девчонка. Ты нормально выглядишь», - Сириус отмахнулся от него.

Снейп смерил его осуждающим взглядом и поспешил выйти из-за стола. Его уход приободрил Гарри, и мальчик с надеждой посмотрел на торт, который стоял на буфетной полке. «Пожалуйста, можно мне сегодня десерт?»

«Пока твой папа не вернулся и не сказал, что нельзя?» - сухо спросил Ремус. Однако он сжалился над умоляющим выражением лица Гарри и отрезал ему большой кусок торта.

Час спустя Снейп нервно переминался с ноги на ногу, стоя за спиной Блэка, который громко стучал в дверь.

Соглашаться на эту авантюру было полным безумием. Ради Мерлина, это же предложил Блэк! Как он мог так сглупить, чтобы допустить хотя бы мысль об искренности шавки. Наверняка там за дверью притаилась ведьма с косоглазием, горбом и характером василиска. Это шуточка как раз в духе Блэка, и хуже всего то, что он заставил Снейпа пойти с ним по доброй воле. Шавка будет напоминать ему об этом до конца жизни.

Он отступил на шаг назад, готовясь аппарировать прочь отсюда, но не успел он это сделать, как дверь распахнулась, и из-за нее выглянула высокая ведьма-блондинка. «Ооооооо, Сири! Я тааааак по тебе скучала!» - пропищала она, а потом доказала свое утверждение на практике, схватив Блэка в откровенно порнографической, по критериям Снейпа, манере.

Он пытался оторвать взгляд от парочки и все-таки сбежать, но активная деятельность этих двоих оказала на него… гипнотическое влияние.

«Ради всего святого, Урси! Или пропусти меня, или я окачу вас обоих агуаменти!» - послышался раздраженный голос за спиной блондинки.

«Э, а, э… - Сириус рассеянно хватал ртом воздух, но ему все-таки удалось вспомнить о хороших манерах. – А, Урсула Зиман, могу я представить профессора Северуса Снейпа?»

«Определенно рада познакомиться, - проворковала блондинка, захлопав ресницами на явно растерявшегося Снейпа. – А это моя сестра Гильди».

«Брунгильда», - сказал строгий голос откуда-то из интерьера дома.

Урси надула губки, но согласилась: «Брунгильда».

Урсулу, наконец, резко отпихнули в сторону, и перед ним предстала высокая, темноволосая ведьма с пышной фигурой. «То еще имечко, конечно, - спокойно сказала Брунгильда, - но если скрывать постыдную правду, то будет только хуже. Я так понимаю, что вы Сириус Блэк?» - она протянула руку Сириусу, который галантно поцеловал ее.

К удивлению Снейпа, у Брунгильды, похоже, был иммунитет к очарованию Блэка. «С большим интересом читала ваши интервью, - сухо сообщила она. – Должна ли считать, что моя сестра – это одна из тех женщин, чьи таланты в отношении шоколада вы столь высоко оцениваете?»

Блэк (к бесконечному восторгу Снейпа) залился краской до кончиков ушей и начал заикаться как нашкодивший школьник.

Брунгильда какое-то время хладнокровно наблюдала за ним, а потом покачала головой. «Ох, Урси. Что бы сказал папа?»

«А мне плевать! – парировала ее сестра. – Вот мама бы сказала, что он просто мечта!» Ведьма с явным чувством собственницы сжала руку Блэка.

«Профессор Снейп?» - Брунгильда снова протянула руку, и Снейп, издав нечленораздельный звук, который, как он надеялся, никто не услышал, неловко пожал ее.

«Счастлив познакомиться, мадам», - с трудом ответил он.

Сириус улыбнулся с явной надеждой в глазах. «Ну, э, пойдемте. Я зарезервировал для нас столик в ресторане Ротшильда, а потом мы отправимся на местную постановку «Волшебной флейты» - на волшебную ее версию, разумеется».

«Оооооооо, Сири!» Снейп всерьез подозревал, что эти два слова составляли основную часть словарного запаса Урсулы, и он с удовлетворением заметил, как Брунгильда раздраженно закатила глаза.

Сириус и Урсула пошли впереди другой пары. Мантия Урсулы была… необычайно хорошо подогнана по фигуре, из-за чего вид, открывшийся глазам Снейпа, был очень отвлекающим. Он поспешно отвел взгляд, отчаянно стараясь придумать подходящую тему для разговора. «Эм, вы надолго приехали к сестре?» - наконец, ухитрился сказать он.

«На несколько недель, - ответила Брунгильда. – Она глупая курица, но очень добрая душа. Просто Урси с ранних лет решила, что лучше пользоваться внешностью, а не умом. Полагаю, вскоре после этого ее мозги взяли бессрочный отпуск, а потом решили, что лучше и не возвращаться».

Снейп удивленно моргнул. Такая безжалостная прямота напоминала… что-то, что мог сказать он сам. «А. Ну. Да…»

Говоря по справедливости, хотя Брунгильда не изображала «сексуального котенка» с тем же энтузиазмом, что и ее сестра, по-своему она была чрезвычайно привлекательной. При желании она тоже могла бы полагаться только на внешность. Снейп гадал, что заставило двух сестер выбрать столь разные стратегии, но даже его ограниченные социальные навыки позволяли понять, что об этом лучше не спрашивать. «Эм, я так понимаю, что до этого вечера вам не представлялось возможности встретиться с Сириусом?»

«Не совсем, хотя их с моей сестрой водой (и никакими другими веществами) не разольешь весь последний месяц или вроде того. Уверена, что дольше это не продлится. С увлечениями Урси всегда так, хотя этот кажется довольно милым».

«Мм, - Снейп решил, что лучше оставить это без комментариев. – Значит, раньше вы на двойные свидания с ними не ходили?»

Брунгильда приподняла на него одну бровь – это движение кого-то ему напомнило, хотя он, хоть убей, не мог вспомнить, кого именно. «Я что, похожа на потаскуху?»

Снейп подавился и споткнулся. Брунгильда поймала его за руку, и помогла встать прямо, а затем похлопала по спине. «Ой, ну ладно вам. Это был совсем не трудный вопрос».

«Я… мадам… вы…» - Снейп запнулся, совершенно растерявшись. Он уже начинал жалеть, что не остался с Уизли. По крайней мере, с Молли он мог говорить членораздельно. Эта женщина была не только головокружительно привлекательной, она была умна и откровенна до грубости – комбинация, которая вызвала у него в мозгу короткое замыкание.

Брунгильда сжалилась над ним. «Я только хотела сказать, что у нас с Урси разные вкусы в отношении мужчин. А при всем должном уважении к вашему другу, он не производит на меня впечатления мужчины с большим количеством друзей-интеллектуалов».

Снейп невольно усмехнулся. Эта ведьма явно видела Блэка насквозь! «Тогда почему вы согласились прийти на это свидание?» - спросил он, не в силах сдержать любопытства.

«Урси любит двойные свидания, так что она не переставала капать Сириусу на мозги, чтобы он нашел мужчину, с которым я могла бы пойти. Наверное, он уже предложил каждого волшебника в радиусе пятидесяти миль, но я ничего и слышать об этом не хотела. А потом Урси упомянула, что Сириус, якобы, знаком с Северусом Снейпом, самым молодым мастером зельеварения в этом веке, и я заинтересовалась, - сказала Брунгильда, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. Снейп снова подавился. – Конечно, зная Урси, я не собиралась верить ей на слово. Я понимала, что Сириус не побрезгует найти какого-нибудь захудалого аптекаря и попытаться выдать его за зельевара, если будет знать, что это сойдет ему с рук. Так что я провела кое-какое исследование, и оказалось, что вы двое действительно учились на одном потоке в Хогвартсе. Было вполне вероятно, что вы действительно покажетесь, так что я сказала Урси, что я согласна».

«Хотите проэкзаменовать меня по зельеварению, чтобы гарантировать, что это действительно я?» - изумленно спросил Снейп, слишком шокированный, чтобы обидеться.

Она спокойно посмотрела на него: «Что случится, если я добавлю в сыворотку правды звездный анис вместо полыни?»

Он встретился с ней взглядом: «Совершенно ничего, поскольку ни один из этих ингредиентов в данном зелье не используется».

«Кто усовершенствовал долгосрочное хранение антиволчьего зелья?»

Снейп моргнул. «Долгосрочное хранение антиволчьего зелья было усовершенствовано? И кто это сказал?»

Брунгильда широко улыбнулась и взяла его под руку. «Вы прошли экзамен. К тому же, вы выглядите в точности как на фотографии».

«На фотографии?» - удивленно повторил он.

«Да, конечно. Урси показывала мне фотографию вас с Гарри Поттером».

«С Гарри… Что это за фотография?» - спросил Снейп.

Она пожала плечами. «Не знаю, когда это было снято, но она просто ужасно милая. Вы там оба спите, и вы обнимаете Гарри во сне. Сириус носит это фото в своем бумажнике, и он одолжил его Урси, чтобы доказать, что он с вами знаком. Сказал, что фотографию прислал ваш бывший школьный директор».

Пока Снейп пытался переварить подобное откровение, она спокойно продолжила: «Но довольно об этом. Что вы думаете о последнем заявлении Сейдельхоффа насчет использования медного котла для стабилизации варки Напитка живой смерти с целью массового производства? Вам не кажется, что подобное новшество – если оно будет подтверждено независимыми источниками – станет первым шагом к военизации зелья?»

Снейп открыл рот, закрыл его, а потом снова открыл. «Кто… кто вы?» - выдохнул он, наконец.

«Брунгильда Зиман, главный редактор, «Вопросы зельеварения», европейское издание», - спокойно ответила она, снова протягивая руку.

Снейп быстро заморгал. Красивая. Умная. Злая на язык. Эксперт по зельям. Возможно, Блэк и правда пытался компенсировать свое прошлое поведение.

Более того, хотя светские разговоры пугали его ничуть не меньше дементоров, но если речь шла о зельях, то его уверенность в себе была непоколебима. Он сделал глубокий вдох и почувствовал, как его нервозность бесследно испаряется. «Ну что же, мадам Зиман, - сказал он, беря ее под руку, и продолжая путь вслед за Сириусом и Урсулой, - я полагаю, что если бы Сейдельхофф знал разницу между медным и оловянным котлом, его теория была бы очень интригующей. Однако поскольку у него навыки варки не лучше, чем у взрывастого дракла, трудно поверить, что он может успешно сварить Напиток живой смерти, не то, что модифицировать его».

«А, но ведь последние три месяца он работал с Рамиресом», - тут же возразила она.

«Милая дама, последние три месяца он мог работать хоть с Салазаром Слизерином, но его навыки варки все равно не дотягивают даже до отвратительных!» - нетерпеливо ответил Снейп.

«Вы не допускаете мысли, что постулат Этлегрена могли опровергнуть?»

«Если это Сейдельхофф, то с помощью Рамиреса или без нее - категорически нет!»

«Но как насчет…»

Их оживленный спор продолжался и за ужином, и во время оперы. Первоначально Сириус и Урсула пытались перевести разговор на менее противоречивую тему, но вскоре они поняли, что эти двое безумно рады возможности обмениваться оскорблениями и нелестными сравнениями, и их было решено оставить в покое.

Конец свидания наступил для Снейпа неожиданно. Он так наслаждался пикировкой с Брунгильдой, что был удивлен, когда Сириус, не выдержав, начал дергать его за рукав. «Давай, Снейп. Мы должны вернуться к Гарри и Ремусу. Нечестно оставлять Ремуса одного на всю ночь с Гарри. Только не сейчас».

Снейп уловил тонкий намек на скорое приближение полнолуния. Хотя до трансформации Люпина оставалось еще 36 часов, в этот период он был крайне усталым и рассеянным, и было бы небезопасно и нечестно надолго оставить его одного. И уж точно не тогда, когда на его попечении был любопытный одиннадцатилетний ребенок, ставший мишенью Пожирателей смерти. «Да, - согласился он с сожалением в голосе. – А, эм, спасибо за прекрасный вечер, мадам Зиман», - сказал он. Его неловкость снова вернулась, когда он попытался попрощаться с Брунгильдой.

«Он был не менее прекрасным и для меня, зельевар Снейп», - ответила она суровым тоном, хотя глаза ее мерцали почище, чем у Альбуса.

«Э, возможно, я смогу увидеться с вами снова?» - спросил он с надеждой в голосе.

Она искренне улыбнулась ему. «Мне бы этого хотелось. Возможно, в следующий раз нас не будет сопровождать странствующий цирк поцелуйщиков?» - предположила она, бросив взгляд туда, где Урси награждала Сириуса очень страстным поцелуем на ночь.

«Эм, да», - он закашлялся, залившись краской. Он поспешно отвернулся от их непристойных объятий и пожалел, что не может наложить муффлиато, чтобы заглушить все эти стоны.

«Я отлично провела время», - продолжила Брунгильда. И внезапно ее рука оказалась у него на шее, а ее губы приближались к его губам и… мир Снейпа растворился в вспышках света и ощущениях.

Когда он пришел в себя, у него на плече оказалась рука Сириуса, направляющего его неровную походку вниз по бульвару. «Эргл. Глип», - сообщил он Блэку.

«Ага, эти девчонки Зиман, еще те спецы по поцелуям, - радостно согласился Сириус, кокетливо пошевелив бровями. – Так она тебе понравилась, да?»

«Смфлпфф. Гракснл», - прокомментировал Снейп со слегка окосевшими глазами.

Блэк широко улыбнулся: «Счастливого Рождества, Снейп».

Глава 43

Со счастливым вздохом Гарри плюхнулся на кровать. Как ни весело с Роном и Уизли, не говоря уже о Бродяге и Лунатике, но все равно так хорошо вернуться в Хогвартс – туда, где у него есть собственная комната, а его папа над чем-то там трудится в своей лаборатории зелий. Видно, что и папа тоже рад вернуться домой, хотя мальчик был почти уверен, что отцу понравилось проводить время с Брунгильдой в Швейцарии. После того как Сириус их познакомил, его папа еще несколько раз ходил с ней встречаться, и Гарри даже пару раз присоединялся к ним. Ему нравилась Брунгильда – она не обращалась с ним как с маленьким; всегда совершенно серьезно отвечала на его вопросы, и не похоже, что она собирается заграбастать его папу только для себя самой. Он видел, что его папе нравится с ней разговаривать – и смотреть на нее тоже, хотя Гарри был не такой дурак, чтобы говорить об этом вслух!

Как бы там ни было, Брунгильда ясно дала понять, что она очень занята на своей работе в Базеле, и там живет ее девятилетний крестник, Иона, которого она просто обожает. Так что она предложила, чтобы Гарри с папой как-нибудь навестили их с Ионой, и Гарри ждал этого с нетерпением. Если ему чего-то и не хватало, пока он гостил у Бродяги и Лунатика, так это компании других детей. К несчастью, на этих каникулах Иона и его семья уехали смотреть на драконов в Румынии, а то бы Брунгильда пригласила их по каминной сети. И все равно приятно, что Гарри будет с кем поиграть, когда он в следующий раз приедет к своему крестному… Хотя с другой стороны, Сириус сам вполне смахивал на переросшего товарища по играм!

Хотя Гарри знал, что Брунгильда нравится его папе, мальчику не показалось, что Снейпа огорчила ее занятость собственной жизнью и отсутствие интереса (по крайней мере, пока) к тому, чтобы все время быть вместе. Он понимал, что у Снейпа своих дел хватает – преподавание, его факультет, придумывание способов победить Вольдисопля. Гарри растянулся на кровати, уставившись на балдахин и гадая, будет ли новый семестр таким же увлекательным, как и предыдущий.

«Ооооооо, господин Гарри Поттер сэр!» Громкий хлопок прямо над его правым ухом заставил его подскочить, и, развернувшись, он увидел незнакомого домашнего эльфа, который стоял у его кровати и заламывал руки.

Гарри с любопытством посмотрел на эльфа. Кажется, он никогда не встречал его раньше, и он определенно отличался от обычного домашнего эльфа Хогвартса. Для начала, он был одет в засаленное полотенце, которое было таким ветхим, что буквально разваливалось на части. «Э, привет?» - неуверенно спросил он.

«Господин Гарри Поттер сэр сказал привет!» - восхищенно заверещало существо, но в тот же момент оно начало биться головой о пол, чем сильно перепугало Гарри.

«Эй! Не делай так! – воскликнул Гарри, вскакивая с кровати и пытаясь удержать эльфа. – Не причиняй себе боли!»

«О, господин Гарри Поттер сэр - хороший хозяин. Господин Гарри Поттер сэр – добрый и хороший, даже с такими злыми эльфами как Добби».

«Добби? Так тебя зовут?» - спросил Гарри, окончательно растерявшись.

«Господин Гарри Поттер сэр хочет знать имя Добби! – глаза домашнего эльфа заблестели от слез. – Хороший господин Гарри Поттер сэр!»

«Эм, спасибо, наверное. Э… я могу тебе чем-нибудь помочь?» - Гарри начинал мечтать о том, чтобы в комнате появился его опекун.

«Нет-нет, господин Гарри Поттер сэр! Это Добби здесь, чтобы помочь вам. Господин Гарри Поттер сэр должен немедленно покинуть Хогвартс! Да, господину Гарри Поттеру сэру нельзя здесь оставаться!»

«Что? Но я же здесь живу!» - запротестовал Гарри.

«Нет-нет-нет! Это слишком опасно! Плохие вещи скоро произойдут и… Нет-нет-нет! Плохой Добби! Плохой Добби! – эльф начал дергать себя за уши в приступе самобичевания. – Не должен рассказывать! Не должен рассказывать секреты!»

«Добби! Погоди! Прекращай! Стоп! – Гарри схватил отчаявшееся маленькое существо. – Остановись! Почему опасно? Мне опасно?»

«Господин Гарри Поттер сэр должен покинуть Хогвартс! Господин Гарри Поттер сэр должен обещать Добби, что он уедет!»

Покинуть Хогвартс? Вернуться обратно к Дурслям? Гарри сжал челюсти. «Не уеду, - твердо объявил он. – Теперь я живу здесь, и здесь я и останусь».

Добби посмотрел на него страдальческим взглядом. «Но если господин Гарри Поттер сэр сам не уйдет, тогда Добби заставит его уйти. Нет! Нет! Плохой Добби! Плохой Добби угрожает хорошему, доброму господину Гарри Поттеру сэру!» Чудаковатый эльф снова начал колотить головой о каменный пол.

Вне себя от беспокойства Гарри выбежал за дверь. Он был неуверен, желал ли эльф ему зла или просто был чокнутым, но, в любом случае, папа однозначно будет в бешенстве, если мальчик срочно не обратится за помощью. К его огромному облегчению, эльф был слишком занят самонаказанием, чтобы попытаться остановить его побег.

«Пап!» - Гарри опрометью влетел в лабораторию. Застигнутый врасплох Снейп уронил банку с лягушачьими лапами.

«Гарри Джеймс Поттер! Что я говорил насчет беготни слово бань…» - Снейп резко оборвал свои нотации, когда Гарри спрятался за его спину, словно ища защиты. Палочка моментально оказалась в руке зельевара, и он направил ее на дверь, одновременно прижимая Гарри к себе другой рукой.

«Что случилось?» - тихо спросил он, когда мерзавец, посмевший угрожать его ребенку, так и не ворвался в дверь.

«Домашний эльф!» - воскликнул Гарри.

Усилием воли Снейп заставил себя не лупить паршивца пониже спины прямо палочкой. Домашний эльф! Мелкий монстр вбегает сюда, словно его преследуют сто чертей, пугает его до полусмерти, изводит ценные ингредиенты для зелий, и все потому, что треклятые домашние эльфы немножко переборщили со своей опекой? «Ты…» - яростно начал он.

«Нет-нет! – Гарри замотал головой, когда до него дошло, к какому выводу пришел Снейп. – Это не нормальный домашний эльф. Этот совсем сумасшедший! Он все бился головой о пол, как будто ему нельзя со мной разговаривать, и он хотел отправить меня назад к Дурслям и угрожал мне!»

Снейп моргнул. Домашний эльф, угрожающий волшебному ребенку? Просто неслыханно. Баловать маленьких негодников они умеют, это верно. Но угрожать им? Вряд ли. «А ты уверен, что это был домашний эльф?» - спросил он, снова поднимая палочку для защиты.

«Он был похож на него и разговаривал так же», - сказал Гарри с сомнением в голосе, и несмотря на свое беспокойство, Снейп обрадовался столь слизеринскому ответу. Очень хорошо, моя змейка, подумал он. Ты начинаешь заглядывать за внешний фасад, который одурачивает всех гриффиндорцев..

Снейп направился обратно в спальню Гарри, но там домашнего эльфа и след простыл. Снейп наложил несколько заклинаний, но не смог найти никаких определенных доказательств того, что эльф вообще был в комнате. Впрочем, поскольку школьные эльфы прибирались в его апартаментах, это было неудивительно. Он усадил Гарри на кровать и строго посмотрел на него. «Здесь действительно был странный домашний эльф? – спросил он, нахмурившись. – Это не был сон или, быть может, воображаемый эльф в твоей игре?»

Гарри смерил его гневным взглядом. «Я же не маленький! – ответил он тоном возмущенного негодования. – Я не пытаюсь привлечь к себе внимание!»

«Хммммм, - тон Снейпа остался скептическим, но он оставил эту тему. – Ну, сейчас его здесь нет, и я бы не стал о нем беспокоиться, - он развернулся, чтобы уйти, но затем сделал нетерпеливый жест в сторону мальчика. – Идем. Можешь убрать лягушачьи лапы, которые я из-за тебя рассыпал, а потом, полагаю, подготовка ингредиентов поможет тебе позабыть про полоумных домашних эльфов».

Гарри фыркнул, словно на него возложили непомерное бремя, но в реальности он был совсем не против провести время в лаборатории опекуна. Он послушно пошел вслед за высоким волшебником, и последующая работа быстро отвлекла его от визита странного домашнего эльфа.

Несмотря на внешнее спокойствие Снейп вовсе не спешил забывать о случившемся. Эксцентричное поведение эльфа явно было не к добру. Он твердо решил внимательно следить за любыми необычными феноменами в новом семестре.

«Пап, - неожиданно заговорил Гарри, когда они вдвоем измельчали ягоды тиса. – А Уизли как вообще, ну, нормальные?»

Снейп прикусил язык, своевременно остановив своей инстинктивный и очень оскорбительный ответ, и посмотрел вниз на мальчика. Что это на него нашло? «Что ты имеешь в виду под “нормальными”?» - уточнил он.

Гарри нахмурился, уставившись на ступу и пестик, как будто нехитрые инструменты представляли собой загадку мироздания. Проводить время с Уизли было очень интересно, хотя это заставило его много думать о Дурслях и о том, как сильно отличались две семьи. Гарри был уверен, что дело не только в том, что одни были магглами, а другие – волшебниками. С Бродягой и Лунатиком было очень весело, но они были скорее друзьями. Правила устанавливал только его папа, и Гарри подозревал, что Бродяга был бы рад нарушить их все, если бы Лунатик не смотрел на него своим фирменным Взглядом, стоило крестному хотя бы намекнуть на это.

Однако Уизли были настоящей семьей с правилами, наказаниями, подарками и всем таким прочим. Это как нельзя лучше убедило Гарри, что семьи совсем не обязательно ведут себя как Дурсли. Конечно, Снейп снова и снова повторял ему, что его родственники – отвратительные создания, но Гарри не осознавал, насколько по-разному воспитывали его и Рона, пока не пожил немного у Уизли.

«Гарри?» - голос Снейпа вернул его к действительности. Зельевар нахмурился в ответ на молчание мальчика.

«Эм, тетушка Молли сказала тебе, что я типа вляпался в неприятности, да?» - спросил Гарри, словно хотел сменить тему разговора.

«Если ты имеешь в виду прискорбную участь рождественской елки Уизли, то да, я слышал об этом. Или ты хочешь поделиться со мной новостью о другом событии?»

Гарри быстро вскинул взгляд на своего папу, но с облегчением заметил, что тот насмешливо изогнул бровь. Это хорошо. Значит, он не сердится. «Нет, - поспешно заверил он отца, – это все. Э, тетушка Молли сказала, что близнецы первыми начали? И что это они сказали на елку Инсендио и перерезали диван пополам?»

Снейп моргнул от удивления. «Они перерезали диван пополам?»

«Ну, да, но Билл быстро его починил, так что тетушка Молли, наверное, даже не заметила», - признался Гарри.

«Я в курсе, что близнецы несут основную ответственность за случившееся», - Снейп кивнул, решив, что лучше просто проигнорировать вопрос о диване.

Гарри вернулся к измельчению ягод. «Когда это все произошло, и тетушка Молли первой вошла в комнату, то знаешь, что она сказала?»

«Ума не приложу», - сухо ответил Снейп.

Гарри посмотрел на него. «Она сказала: «Кто это сделал?» - мальчик подождал реакции, словно он только что сообщил нечто невероятное.

Снейп оскалился. Ему не нравилось чувство, что он что-то упускает из вида. «И что тебя удивляет? – строго спросил он. – Отсутствие непристойных выражений?»

Гарри нетерпеливо замотал головой. «Нет. Она спросила. Она не подумала сразу, что это был я!»

А. Снейп опять был вынужден осознать, на что была похожа жизнь Гарри у Дурслей. «Понятно».

Гарри кивнул. «И когда близнецы сказали ей, что это по большей части их вина, знаешь, что она тогда сделала?»

Снейп осторожно подбирал слова для ответа. Теперь он начинал понимать, к чему это клонит Гарри. «Насколько я знаю, они были наказаны… физически».

Гарри задумчиво посмотрел на него. «Она отлупила их по попе деревянной ложкой. Надо сказать, довольно сильно».

«Ты ведь осознаешь, что с тобой этого никогда не случится?» - быстро спросил Снейп. Возможно, чужое наказание напугало мальчика?

«Ага, - Гарри кивнул. – Но…»

«Что?»

«Тетушка Молли не била их так же сильно или долго, как дядя Вернон раньше бил меня. А я никогда не сжигал рождественскую елку и не делал ничего такого плохого».

Снейп с трудом удержался от вздоха и положил инструменты на стол. «Это потому что твои магглские родственники были бесчеловечны и безответственны. Наказание Молли Уизли вне всяких сомнений было неприятным опытом для близнецов и, возможно, напугало тебя, но, тем не менее, оно было куда более адекватным, чем обращение с тобой тех магглов».

Гарри уставился на ягоды тиса, которые он крошил в ступе. «Мой дядя (и тетя) бил меня очень сильно, - тихо сказал он. – Даже когда я был гораздо младше. Было действительно больно».

«Я знаю», - тихо сказал Снейп, пристально наблюдая за мальчиком. Во имя Мерлина, что он должен сказать или сделать?

«Они говорили, что я это заслужил».

«И это было ложью! - рявкнул Снейп. Его охватила ярость, и он резко склонился к маленькому мальчику и поднял его подбородок, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. – Ты ничем не мог заслужить такое обращение. Ты просто не мог сделать ничего, что оправдало бы их поведение».

Гарри заморгал, сдерживая слезы. «Просто они не только били меня. В смысле, они не делали это часто, но даже если я был хорошим, мне все равно нужно было работать по хозяйству и все такое, а Дадли ничего не надо было делать. И если я и правда попадал в неприятности, то меня не кормили, и я делал еще больше работы, и Дурсли злились типа вечность. Но в Норе, когда близнецов отшлепали, они вернулись к нам. Их не заперли в кладовку. Они убирались в гостиной не больше, чем все остальные. Они ужинали тем вечером, даже с десертом, как и все мы, хотя нас тоже наказали. Хотя нас отправили в кровать пораньше, нас все равно обнимали и целовали на ночь, и мы могли выходить из спальни в туалет, если нужно, и никто не делал больше работы чем остальные… - Гарри прервался, по его щекам потекли слезы. – Почему мои родственники так сильно меня ненавидят? – скорбно спросил он. – Я же всегда старался быть хорошим, правда!»

Снейп выругался про себя, одновременно обнаружив, что обнимает рыдающего, сопливого маленького мальчика. Дорогой журнал «Волшебные родители», начал он мысленное письмо. Почему дети настаивают на том, чтобы брать на себя ответственность за вещи, которые целиком и полностью находятся вне их контроля, включая патологическую бессердечность своих опекунов, и в то же время совершенно неспособны проявить ответственность в таких простейших задачах как чистка своих зубов и порядок в своей комнате?

Он превратил лабораторный стул в более комфортабельное кресло и усадил ребенка себе на колени. Мерлин, если Альбус или Минерва застанут эту сцену, они будут припоминать это ему до конца жизни! Как только мальчик, наконец, прекратил лить слезы, он похлопал его по плечу, привлекая внимание. Встретившись взглядом с мокрыми зелеными глазами, он спросил: «Гарри, как ты думаешь, что бы случилось, если бы я пришел в ваш дом и наложил бы на заклинания на тебя и твоего кузена, чтобы каждый из вас стал похож на другого?»

Гарри озадаченно заморгал. «Чего?»

«Что бы тогда произошло? Твои тетя и дядя приняли бы поведение своего сына, если бы у него было твое лицо? Они были бы рады, что их сын, по видимости, начал новую жизнь и перестал вести себя как избалованный хулиган, когда ты – в облике своего кузена – продолжил бы готовить и убирать дом?»

«Н-нет. Они, наверное, убили бы Дадли за то, что он продолжил вести себя как обычно, а потом они бы попытались остановить мою работу по дому», - Гарри изумленно смотрел на папу. Зачем это он задает такие глупые вопросы?

«Так почему же ты никак не поймешь, глупый ребенок? – отругал его Снейп. – Их обращение с тобой никак не зависело от того, как ты себя вел. Ты делал все, что они тебе говорили, а они все равно относились к тебе плохо. Это не имело к тебе никакого отношения. Они реагировали на то, что они думали про тебя, а не на то, кем ты был на самом деле. Поэтому ты ровным счетом ничего не мог сделать, чтобы это изменить. Всему виной их собственная отвратительная натура, а не то, что ты делал или не делал. Возможно, они чувствовали, что их вынудили принять тебя в свой дом после смерти родителей, но это ни в коей степени не извиняет их обращения с тобой».

Гарри шмыгнул носом. Его папа всегда так хорошо все объясняет. «Это… это была не моя вина? – прошептал он. – Даже когда я… - он поднял боязливый взгляд. – делал уродские вещи?»

Снейп закатил глаза. «Гарри Джеймс Поттер, эти «уродские вещи» целиком и полностью были вне твоего контроля, а ребенка нельзя наказывать за то, что он не может контролировать. Вам понятно, молодой человек?»

Гарри кивнул и уткнулся в отцовскую грудь.

«Хорошо. Потому что в следующий раз, когда ты выскажешь предположение, что это ты виноват, а не те ужасные магглы, ты будешь должен мне 100 строчек «Я не могу контролировать других людей».

Гарри не удержался от хихиканья. «Больше похоже на то, что должен писать старый Вольдисопль».

Снейп приподнял одну бровь. «Изменим строчку на «Я не несу ответственность за возмутительное поведение других людей?»

Гарри надулся. «Нет! Так получается длиннее!»

Усадив мальчика повыше, Снейп призвал фланелевый платок и вытер сопли и слезы с лица Гарри, несмотря на громкие протесты мальчика. «Возвращайтесь к работе, мистер Поттер. Полагаю, я сказал измельченные ягоды тиса, а не стертые в порошок. Продолжите эту работу, пока не сделаете, что вам сказано».

«Пааааааап, - застонал Гарри. – Я есть хочу! Уже часа четыре прошло! Не пора еще ужинать?»

«Прошло не больше сорока минут, невозможный паршивец, и насколько я помню, это ты побеспокоил меня историей о безумных домашних эльфах. Заканчивай с ягодами тиса, а потом можешь перекусить».

Никаких новых визитов домашних эльфов, сумасшедших или нормальных, не последовало, а следующим вечером в Хогвартс вернулись остальные ученики. Гарри поджидал своих друзей у парадного входа. «Гарри!» - закричал Рон, как будто они не виделись много месяцев, и схватил темноволосого мальчика в охапку, попутно чуть не сбив его с ног.

«Как тебе Швейцария?» - спросила у Гарри Гермиона, нетерпеливо отталкивая от него Рона.

«Круто! Сириус водил меня там везде, и мы с Лунатиком посмотрели тот фильм, о которым ты рассказывала, и…»

«Эй, Гарри! – Симус и Дин поприветствовали его, пару раз хлопнув по плечу. – Собираешься полетать в Большом зале сегодня вечером?»

Гарри широко улыбнулся. «Неа. Я снова возвращаюсь в Башню к вам, ребята!»

«Это здорово!» - заявил Дин.

«Эй, а где Драко?» - спросил Гарри, ища глазами блондина.

«Мы не знаем, - обеспокоенно спросил Невилл, приближаясь к ним вместе с Крэббом и Гойлом. – Вы что-нибудь слышали от него после Фитерби? Мы искали, но так и не смогли найти его в поезде».

«Это потому что у моего отца встреча с директором, и он взял меня с собой, - объяснил Драко, фланируя поближе к ним. – Нет нужды ехать на поезде вместе со всеми простолюдинами», - добавил он, бросив презрительный взгляд в сторону Рона.

«Да неужели?» - с вызовом в голосе спросил Рон.

«Ну да!» - парировал Драко, и Гермиона закатила глаза, когда двое мальчиков начали с удовольствием толкать друг друга.

«Драко! Ты порвешь свою мантию!» - заверещала Пэнси Паркинсон, подбегая к ним и пытаясь оттащить слизеринца от Рона.

Драко недобро посмотрел в ее сторону, когда его потасовка была столь грубо прервана. «А тебя кто спрашивал, Пэнси?» - рявкнул он.

«Ооооо, тили-тили тесто, у Драко есть невеста!» - радостно пропел Рон.

«Заткнись!» - огрызнулся Драко, снова пихая Рона. Но прежде чем драка (как бы ее ни предвкушали остальные участники) смогла разразиться по новой, Гермиона щелкнула пальцами на Гойла и Крэбба, и два бегемота тут же встали между двумя противниками.

«Я не хочу опаздывать на приветственный пир», - резко сказала она мальчикам.

Драко гневно воззрился на нее с чувством оскорбленного достоинства, но Рон, как обычно, с радостью переключился на мысли о еде. «Ну, ладно», - согласился он.

«Так что ты делал на Новый год, Драко?» - спросил Гарри, когда они вошли в Большой зал. Большинство учеников до сих пор здоровались друг с другом или размещали своих фамильяров, так что они первыми оказались в пустом огромном зале.

«Малфои давали большой бал-маскарад, - быстро перебила Пэнси. – Все лучшие люди были там», - подчеркнула она, оглядывая гриффиндорцев.

Драко закатил глаза. «Ага, и мой отец заставил меня танцевать с ней, - сообщил он Гарри полным отвращения тоном. Даже Рон посмотрел на него с сочувствием. – Мне ночные кошмары снились неделями».

Пэнси гневно фыркнула. «Я все твоему отцу расскажу! Посмотрим, что он скажет о твоих манерах!»

«Ну и говори, - рявкнул Драко. – Только тогда я скажу профессору Снейпу, что ты ябедничаешь на одноклассников своего факультета».

Пэнси побледнела при одной мысли о том, как глава ее факультета отреагирует на столь грубое нарушение негласного кода Слизерина. «Отлично. А мне плевать», - ухитрилась огрызнуться она в ответ, а затем бросилась прочь.

Драко показал ей вслед язык, и Рон с другими мальчиками громко рассмеялись.

После секундной нерешительности Гермиона поспешила за Пэнси. Эта девочка ей определенно не нравилась, но в некоторых случаях надо проявлять сестринскую поддержку, а она была уверена, что Пэнси слышала злой смех мальчиков и очень обиделась.

«Пэнси, погоди! – окликнула она. – Ты в порядке? Мальчики просто такие незрелые», - сказала она утешающим тоном и протянула руку к другой девочке.

«Они меня нисколько не беспокоят, - чопорно ответила Пэнси, хотя ее дрожащие губы говорили об обратном. – Кому есть дело до каких-то глупых мальчишек?»

«Держу пари, на балу у тебя было очень красивое платье», - попробовала сменить тему Гермиона, и лицо слизеринки просияло.

«Оооо, да! Оно было зеленое и… что это?» - сказала Пэнси, ее взгляд упал на предмет, лежащий на ближайшем столе.

Гермиона посмотрела на тетрадь, которую схватила Пэнси. «Похоже, это чей-то личный дневник, - ответила она. – Наверное, хозяин положил его здесь и забыл, когда увидел прибытие друзей. Отдай его мне».

Лицо Пэнси исказилось от подозрительности, и она прижала тетрадь к груди. «С какой это стати?» - спросила она.

Гермиона терпеливо показала на стяг, висевший над столом. «Потому что это стол Гриффиндора. Дневник должен принадлежать кому-то с моего факультета. Я отдам его профессору МакГонагалл».

«Это больше не гриффиндорский стол, - парировала Пэнси. – Если он ближе всего к гриффиндорскому стягу, то это еще ничего не значит. Все сейчас сидят, где захочется».

«Ну, да, - Гермиона была вынуждена признать правоту другой девочки. – Но все равно более вероятно, что он принадлежит…»

«Нет, это не так! Ты просто хочешь забрать его, потому что ты любишь всеми командовать и хочешь получить за него награду! Ну так ты ее не получишь. Я нашла его, и я оставлю его у себя. Если кто-то с твоего факультета сообщит о потерянном дневнике, то пусть глава твоего факультета говорит с главой моего факультета!» - огрызнулась на нее Пэнси, после чего развернулась и выбежала из зала.

Гермиона закатила глаза. Впредь будет ей урок не любезничать с Паркинсон. Она вернулась к мальчикам, которые теперь громко описывали свое посещение Фитерби с детальными подробностями того, что Джонс сделала с близнецами.

Этим вечером Большой зал был еще более шумным, чем обычно, поскольку ученики с восторгом рассказывали друг другу о своих каникулах, но, в конце концов, директор смог призвать всех к порядку. «Приветствую всех в новом семестре, - сказал он с теплотой в голосе. – Я уверен, что он будет полон многих увлекательных приключений в постижении наук!»

На дальнем конце преподавательского стола Снейп закатил глаза в ответ на неискоренимый оптимизм Дамблдора. «Приключений» - да, в «постижении наук» - крайне сомнительно.

«Как вам известно, в прошлом семестре нас постигла неожиданная утрата нашего преподавателя Защиты от темных искусств», - продолжил Альбус. Снейп подавил презрительный смешок. Конечно, отличный способ описать случившееся – «неожиданная утрата», как же!

«К сожалению, найти квалифицированного учителя в середине учебного года крайне трудно, так что нам очень повезло в том, что сам Министр магии решил помочь нам».

Снейп тут же навострил уши, как и все присутствовавшие ученики. Фадж смог повлиять на выбор нового преподавателя Защиты? Снейп нахмурился. Это значит, что решение принимал Люциус Малфой – без чужих советов у Фаджа не хватит мозгов даже сменить носки. Но что это могло означать? Снейп не уделял большого внимания вопросу о Защите от темных искусств. Он знал, что Дамблдор не предложит ему эту должность – только не тогда, когда на нем и так уже зельеварение, факультет Слизерина и опека над Гарри. Хотя если поразмыслить, как-то странно, что Альбус ничего не упоминал до этого момента.

Северус взглянул на Минерву, но она выглядела такой же удивленной и настороженной, как и он. Очевидно, что она также не участвовала в обсуждении кандидатуры нового преподавателя. Учитывая прошлые назначения Альбуса, это был недобрый знак.

Снейп нахмурился. Он был уверен, что это не Блэк и не Люпин. Предложение должности Блэку прекрасно вписывалось в намерения Альбуса удержать Гарри в Хогвартсе и предотвратить иск об опеке над мальчиком, которого он до сих пор ожидал от Блэка. Однако ни шавка, ни оборотень не были столь глупы, чтобы скрыть такую информацию от Северуса. Ну, то есть, оборотень не был настолько глупым. Шавка могла решить, что это будет отличный сюрприз, но ему бы не хватило самоконтроля, чтобы скрыть план от Гарри, а Снейп был уверен, что мальчик не стал бы утаивать от него подобные новости.

Итак. Если это не один из оставшихся Мародеров, то кто же? Альбус был совершенно прав: квалифицированные преподаватели Защиты от темных искусств уже имеют работу в середине учебного года. Даже такие идиоты и шарлатаны как Златопуст Локонс или Эммануэль Трокмортон вряд ли готовы все побросать ради поста учителя. В любом случае, они не захотят создавать себе имидж легко доступных персон.

Снейп снова нахмурился. Если тут замешан Фадж, то возможно речь идет о государственном служащем, который временно будет преподавать в школе до конца учебного года? Хмммм… возможно, речь идет об авроре, недавно вышедшем на пенсию, или находящемся в отпуске в связи с полученным ранением. Снейп почувствовал прилив оптимизма. Грозный глаз Грюм был бы идеальным выбором. Особенно теперь, когда он, похоже, уже не был убежден в том, что Снейп – преданный Пожиратель смерти. Если бы по замку рыскал подобный параноик, проверяя, не смог ли сюда снова пробраться Вольдеморт, то это было бы весьма кстати. Членство Грюма в Ордене означало, что Дамблдор примет его без лишних разговоров, а после событий прошлого семестра, Снейп понимал, почему Фадж (и Бонс) захотят иметь в Хогвартсе своего наблюдателя из Министерства и Отдела магического правопорядка. Да, это имело смысл. И детям будет полезно поучиться у опытного аврора. Снейп кивнул сам себе. Хорошо бы убедить Грюма давать Гарри дополнительные уроки Защиты. Они прекрасно дополнят уроки дуэлей с Флитвиком… Однако Альбус все еще говорил.

«Уверен, что вы присоединитесь ко мне и радушно поприветствуете новую преподавательницу Хогвартса, которая была лично назначена министром Фаджем, профессора Защиты от темных искусств, Долорес Амбридж». Альбус кивнул на противоположный от Снейпа конец стола и захлопал в ладоши.

Ученики и преподаватели последовали примеру директора и встретили аплодисментами одетую во все розовое невысокую женщину с жабьим лицом, которая поднялась из-за стола.

Железный самоконтроль Снейпа позволил ему удержаться от гневных проклятий, которые были его первоначальной реакцией. Впрочем, взгляд, брошенный в сторону Минервы, показал, что новое назначение ее тоже не впечатлило.

«А теперь, - продолжил Директор, - хотя коридор на третьем этаже больше не находится под запретом, я должен предупредить учеников, что…»

Маленькая приземистая женщина перебила его. «Благодарю вас, директор, за столь любезные слова приветствия. Каждый новый директор или профессор привносит в Хогвартс что-то новое, но прогресс ради самого прогресса является тупиковым путем. Давайте же сохранять ценности, которые достойны сохранения, и пресекать запрещенные практики на корню! Дети, как ваш новый преподаватель Защиты от темных искусств, я обещаю, что вы покинете Хогвартс с хорошим пониманием теории Защиты. Мы не будем тратить время на беспокойство о несущественных фантазиях и сенсационных угрозах, и у нас не будет никаких опасных лабораторных практик. Нет, теоретического знания более чем достаточно для сдачи ваших экзаменов. В конце концов, если вы проведете доскональное изучение теории, вы без всякого сомнения сможете произнести нужные заклинания в том маловероятном случае, если вы встретитесь лицом к лицу с волшебником, практикующим Темные искусства».

Снейп был одновременно доволен и оскорблен, когда взгляды всех присутствующих – как учеников, так и преподавателей – обратились к нему при словах «практикующий Темные искусства». Он ответил им всем угрожающим взглядом, и те поспешно отвели глаза.

«А. Да. Ну что же». Недоуменный вид Альбуса почти компенсировал потерю Грюма в качестве преподавателя Защиты. Снейп с наслаждением смотрел, как Дамблдор отчаянно пытается решить, как ответить на неожиданную речь ведьмы, переключившей внимание на себя, не говоря уже про идиотизм ее утверждений.

«Не можете же вы всерьез заявлять, что на ваших уроках ученики будут лишены возможности практиковаться в заклинаниях под наблюдением учителя», - рявкнула МакГонагалл, подавшись вперед над столом и наградив другую ведьму презрительной ухмылкой.

Со смешанными чувствами беспокойства и восхищения Снейп заметил, что вторая ведьма даже бровью не повела. «Учитывая, насколько маловероятно, что ведьме или волшебнику понадобиться пользоваться заклинаниями Защиты от темных искусств, я не вижу никакой необходимости тратить драгоценные учебные часы на подобную практику. Даже большинство авроров ни разу не встречаются с Непростительным заклинанием в течение своей карьеры», - беспечно добавила Амбридж.

Это совершенно ложное заявление вкупе с тоном абсолютной уверенности говорившей заставило МакГонагалл на время потерять дар речи.

Дамблдор, который все еще выглядел нехарактерно смущенным, воспользовался этой возможностью для вмешательства. «Я уверен, что мы найдем ваш педагогический стиль исключительно интересным, Долорес, - быстро сказал он. – А теперь, да начнется пир!» Он поспешно уселся обратно, а появление блюд с кушаньями предотвратило дальнейшие дебаты.

«Альбус! Ты совсем спятил! – призвала его к ответу Минерва, схватив за рукав. – Кто эта дура? Мерлина ради, что она здесь делает?»

Альбус вздохнул. «Ну-ну, Минерва. Долорес может несколько заблуждаться в некоторых своих идеях, - деликатно заметил он, - но она была так любезна, согласившись на просьбу Министра, и заняв этот учительский пост в столь короткие сроки. Я уверен, что со временем она во всем разберется».

Минерва громко фыркнула, но воздержалась от дальнейших аргументов. Сидевший рядом с ней Снейп молчать не собирался. «Директор, я прекрасно понимаю, почему мадам Амбридж, - он категорически отказывался называть эту кретинку «профессором», - захотелось сделать одолжение Министру и согласиться на эту работу, но с какой стати на это согласились вы?»

Дамблдор вздохнул. «Пожалуйста, мой мальчик, дай ей шанс. Я везде искал учителя, но вариантов не было. Я обратился в Министерство, надеясь, что смогу одолжить у них аврора, но когда Министр предложил мадам Амбридж, я был не в том положении, чтобы отказываться».

«И какая у нее квалификация?» - недовольно спросил Снейп. Его тон определенно давал понять, что он не верит, что у Амбридж она вообще есть.

«Возможно, это и не имеет прямого отношения к должности, - признал Дамблдор, - но она заслуженный работник Министерства, и это может представлять интерес и оказаться полезным для учеников, которые сами заинтересованы в подобной карьере. К тому же учебный план является фиксированным – любая компетентная ведьма или волшебник смогут продемонстрировать большинство нужных заклинаний».

«Я немедленно дам указания моим старостам сформировать учебные группы, - язвительно сказал Снейп. – По крайней мере, мои младшие змеи смогут учиться у старших».

«Я надеялся, что ты дашь ей шанс, мой мальчик, - сказал Альбус с металлической нотой в голосе. – Я уверен, что помнишь, как дискомфортно было тебе во время твоего первого семестра преподавания».

Снейп сдался, продолжая ворчать себе под нос. «Я никогда не был некомпетентным», - возмущенно пробормотал он.

«По крайней мере, это не на весь год, - шепнула МакГонагалл ему на ухо. – Как ты смотришь на создание межфакультетских учебных групп? Я могу прислать моих старост к твоим».

Снейп кивнул. «Возможно, стоит подумать о неформальном клубе Защиты. Полагаю, ученикам, которые готовятся к СОВ и ЖАБА, это может быть интересно».

Оба они угрюмо вернулись к своим тарелкам, в то время как ученики вокруг них продолжили весело болтать.

Глава 44

Следующее утро стало зловещим началом нового семестра. Незадолго до начала уроков Гарри влетел в их апартаменты и начал переворачивать свою комнату вверх дном. «Ради всего святого, что ты творишь?» - строго спросил Снейп, подойдя к двери в спальню мальчика.

«Я не могу найти мое домашнее задание! – закричал Гарри, наполовину залезший под кровать. – Ты его здесь не видел? Оно пропало! Все профессора меня убьют!»

«Вот что бывает, когда не поддерживаешь порядок в комнате, - отчитал его Снейп. – Почему ты не положил задание в портфель?»

«Я положил! – запротестовал Гарри, выползая из-под кровати. – Я точно положил, но больше его там нет. Я уже и портфель проверил, и мою кровать в Башне и все такое».

Снейп нахмурил брови. Происходящее неприятно напоминало его собственные школьные годы. «Твои соседи могли решить уничтожить или спрятать твою работу?» - подозрительно спросил он, вспоминая, как часто с ним самим случалось именно это.

Гарри уставился на него с полным изумлением: «Зачем это им?»

Снейп немного расслабился – похоже, что у Гарри нет с одноклассниками тех же проблем, какие были у него. «Возможно, в качестве розыгрыша?»

Гарри решительно замотал головой. «Нет, они помогали мне искать. В смысле, Рон мой лучший друг, а Невилл просто неспособен на что-то такое, и вроде Симус с Дином на меня ни за что не злятся, - Гарри поморщился. – Дадли раньше все время рвал мое домашнее задание, так что я привык его прятать, но здесь с этим проблем не было. Я ума не приложу, где оно может быть!» - завершил он свою речь ноющим голосом, и Снейп понял, что мальчик вот-вот расплачется.

«Успокойся, - приказал он резким тоном, но его рука мягко легла на плечо мальчика. Гарри шмыгнул носом и прекратил суетиться. – Когда твой опекун один из учителей, то у этого есть свои преимущества. Я прекрасно знаю твою домашнюю работу, и я в курсе, что ты ее сделал, поскольку я ее проверял. Я напишу записку каждому из твоих учителей, и хотя они все равно могут наказать тебя за халатность в отношении домашней работы, - он перебил протесты мальчика, - ты можешь получить хотя бы какие-то баллы за сам факт выполнения задания».

Гарри сник, но он понимал, что это лучшее, на что можно рассчитывать. «Думаешь, меня все равно накажут?» - спросил он несчастным тоном.

«От отработки по зельеварению тебе не отвертеться, - строго сказал ему опекун. – Полагаю, потратив целый вечер на восстановление твоего сочинения, ты решишь стать более организованным».

«Но это же нечестно, - с жаром возразил Гарри. – Ты видел, что я его написал! Ты его даже читал!»

«Твоя задача не только в том, чтобы завершить работу, но и в том, чтобы своевременно сдать ее для оценки. А потому ты не выполнил задание полностью, и за это ты будешь наказан».

Гарри гневно посмотрел на отца. «Нечестно!»

«Еще одна дерзость, мистер Поттер, и я передумаю писать записки другим профессорам», - предупредил Снейп, и Гарри неохотно смирился.

Большинство других учителей (что неудивительно) проявили куда большее великодушие, чем профессор Снейп, хотя почти все они потребовали от Гарри зайти к ним в приемные часы, чтобы они могли устно опросить его по материалу. Однако благодаря подтверждению его опекуна и хорошим знаниям ему удалось избежать новых отработок. Впрочем, даже его единственная отработка была далеко не ужасна – Снейп настоял на том, чтобы половину отработки он наводил порядок в том бардаке, который он устроил в комнате, но затем профессор сменил гнев на милость, и вместо переписывания старого сочинения (что для Гарри было бы равнозначно строчкам) он задал мальчику новое. Тема сочинения оказалась довольно интересная, и Гарри даже чуть не забыл надуться, когда уходил с отработки.

И все равно, говорил он себе, нечестно, что ему задали что-то дополнительно, лишь потому, что он потерял домашнюю работу. Маленький голос у него в голове возражал, утверждая, что учителя про такое слышат сто раз на дню, но Гарри отвечал ему, что на этот раз это была чистая правда. Он догадывался, что в рассуждениях папы насчет обязанности сдать работу было зерно истины, но Гарри был скорее распложен к тому, чтобы раздражаться, чем к признанию возможной правоты отца.

Ведь нельзя сказать, что он специально пытался потерять домашнюю работу или обращался с ней беспечно. Он точно помнил, как клал ее в портфель… только потом она словно испарилась. Мальчик прикусил губу. Дадли же рядом точно не было, так что же могло случиться с домашней работой? Гермиона предположила, что возможно он доставал ее где-то, чтобы снова проверить, и к вящему раздражению девочки одно это предположение вызвало у Рона смеховую истерику. Рон сохранил более созерцательный настрой, заявив: «Не волнуйся, приятель. Обязательно найдется. Скорее всего, сразу после отработки». Гарри фыркнул. Рону хорошо об этом говорить. Это же не его домашняя работа таинственно исчезла.

Гарри вздохнул. Наверное, он просто делает из мухи слона. Пергаменты, должно быть, просто выпали из портфеля, когда он переносил свои вещи в Башню. Или их стащил Пивз, стоило ему отвернуться. Или… впрочем, в волшебном замке вариантов было предостаточно. Гарри оставалось только надеяться, что ничего больше не пропало.

На следующий день у Гарри был первый урок по Защите от темных искусств, и, несмотря на записку Снейпа и предложение Гарри ответить на вопросы устно, профессор Амбридж громко зацокала на него языком и приказала встать перед всем классом. Пока Гарри униженно переминался с ноги на ногу, она с приторной слащавостью сообщила классу, что она не только назначает Гарри двойное сочинение в качестве наказания, но и снимает двадцать очков с Гриффиндора.

Остальные ученики вытаращили глаза, услышав о столь драконовских мерах, а Гарри пришлось прикусить язык, чтобы не закричать от возмущения. После этого она целых пятнадцать минут или ругала его за лень, из-за которой он не сделал домашнюю работу, или напоминала классу, что она не потерпит лживых детей. Было похоже, что она из кожи вон лезет, чтобы выставить Гарри в плохом свете перед остальными детьми, и мальчик покраснел до кончиков ушей от такого публичного разноса.

Однако Амбридж так увлеклась, что в результате добилась прямо противоположного эффекта. Вместо того чтобы осуждать Гарри, к тому моменту, когда ему было позволено сесть на свое место, все ученики прониклись к мальчику глубоким сочувствием.

«Вот Ам-бука!» - прошептал Рон Гарри, когда тот сел на свое место, борясь с непреодолимым желанием спрятать лицо в руках.

«Что за жаба», - пробормотал Драко со своего места. Гермиона обернулась к нему и посмотрела с сочувствием, и Гарри почувствовал себя немножечко лучше.

Тем вечером он с возмущением пересказал все случившееся отцу, но к его неудовольствию Снейп лишь заметил (со своим обычным хладнокровием), что Гарри не должно удивлять, если новый профессор решила начать свою учительскую карьеру с демонстративного наказания первых учеников, которые ее ослушались.

«Но я же слушался, – возразил Гарри. – Я ей даже не перечил. Даже когда она назвала меня лжецом и сказала, что я даже не открывал домашнее задание. Она сказала, что я лентяй, и что мне еще повезло, что она не отправила меня к Филчу, чтобы он выпорол меня розгой!»

Снейп опасно прищурил глаза, но его голос остался спокойным. «В отличие от остальных профессоров, мадам Амбридж тебя не знает, а ленивые дети часто заявляют, что потеряли домашнюю работу. Более того, как новый профессор, она, естественно, должна полагаться на твою домашнюю работу для оценки твоего уровня компетентности. Я предлагаю тебе попытаться оправдаться в ее глазах с помощью сочинения».

Гарри смирился со своей участью и последовал совету папы, направившись в общую комнату Слизерина, чтобы заниматься вместе со своими друзьями. Однако стоило ему оставить Снейпа одного, как тот разнес в щепки половину мебели в гостиной комнате. Как смеет эта звероящерица сомневаться в словах его сына – не говоря уже о собственноручно написанной им записке!

Следующие несколько недель никак не улучшили отношения между Гарри и новым профессором. Хуже того, казалось, что Амбридж специально хочет выставить Гарри как можно более смешным и невежественным, а ее вопросы к нему становились все более въедливыми. К тому времени он (как и все остальные ученики) уже усвоил, что уроки Защиты от темных искусств стали такими же скучными как история магии у Бинса. Амбридж отказывалась демонстрировать любые заклинания, и почти каждый урок им приходилось или просто читать свой учебник, или переписывать из него страницы.

Она также столь явно выделяла любимчиков, что учеников это шокировало. Она буквально пресмыкалась перед Драко и несколькими другими учениками, чьи родственники занимали высокие должности в Министерстве, и была тошнотворно слащава со всеми, чьи семьи обладали богатством или политическим влиянием. С магглорожденными учениками она обращалась с холодным презрением, как и со всеми, чьи родители не имели денег или веса в Волшебном мире. Гарри был единственным исключением из этого правила.

«Мерлин, Малфой, у тебя мантия еще не промокла от всех этих поцелуев Амбуки?» - возмущенно спросил Рон, когда они шли по коридору, оставив позади класс Защиты от темных искусств. Рыжий мальчик до сих пор переживал из-за брошенной профессором фразы насчет «семей, которые настаивают на размножении, хотя у них нет для того ни финансов, ни мозгов».

Драко поежился. «Ты думаешь, мне сильно приятно, что она мне задницу целует, Уизли? Мне после этих уроков горячий душ хочется принять. Подлизываться к первогодке? Что может быть более жалким? – он ухмыльнулся. – Мой отец всегда говорит, что нет ничего ничтожнее, чем люди, которые хотят целовать тебе ноги, даже если у тебя нет кнута, чтобы пригрозить им. Бесхребетные слизняки – таких надо давить».

«Очень мило, Драко. Планируешь стать доморощенным фашистом как твой отец?» - угрожающе спросила Гермиона.

Драко моргнул. Он был неуверен, кто такие «доморощенные фашисты» (наверняка что-то магглское), но тон Гермионы позволял уловить основной смысл. «Чего это ты защищаешь ее, Грейнджер? Думаешь, она того стоит?»

«Этого я никогда не говорила», - парировала Гермиона сквозь зубы, прибавив шаг вниз по коридору.

«Именно из-за безмозглых отбросов вроде нее стране нужен сильный лидер, - продолжал Драко, явно цитировавший отца. – Такие люди как мы, должны ставить таких людей как она на место».

Гермиона резко остановилась и встретилась с ним взглядом. «Люди как мы, Драко? – подчеркнула она. – А магглорожденных допустят в ваш маленький элитный круг?»

Слизеринцу достало совести покраснеть. «Я ничего не говорил насчет того, что только чистокровкам хватит ума, чтобы править», - запротестовал он слабым голосом.

«И твой отец не говорил?» - надавила она, в то время как остальные с интересом наблюдали за их перепалкой.

«Если я считаю, что мой отец в чем-то прав, то это еще не значит, что я во всем с ним согласен, - сказал Драко, виновато оглядевшись, словно он боялся, что Люциус внезапно выскочит из-за угла. – Таким людям как Амбридж нужно говорить, что думать. Посмотрите, что происходит, если допустить их до власти».

С этим Гермиона не могла поспорить, так что она лишь пожала плечами и продолжила путь. «Она и правда кошмарный учитель, - согласилась она (для Гермионы это было максимальное оскорбление). – Она даже не пытается помочь нам освоить материал, и она говорит просто ужасные вещи».

«Почему это она так тебя ненавидит? – Рон подтолкнул Гарри локтем. – Было бы логично, если бы она подлизывалась к тебе так же, как и к Драко. В смысле, да, у его отца куча друзей в Министерстве, но ты-то Мальчик, который выжил».

Гарри пожал плечами. «Понятия не имею. Она на меня взъелась с первого же урока».

К концу третьей учебной недели все главы факультетов успели наслушаться жалоб в адрес нового профессора. Она была несправедлива, чрезмерно строга в своих наказаниях, а ее вклад в образование учеников был нулевым. Те, кому предстояло сдавать выпускные экзамены, были особенно расстроены, и повсюду возникали спонтанные учебные группы наподобие тех, которые создали главы факультетов.

Хотя Гарри никогда не жаловался на Амбридж после того первого вечера, ее обращение с ним не прошло незамеченным. Гриффиндорцы и слизеринцы одинаково часто сообщали о злобных выходках Амбридж против мальчика главам обоих факультетов, в результате чего Минерва и Снейп провели совещание по «проблеме Амбридж».

«Гарри ничего мне не рассказывал, а с тобой он не говорил?» - обеспокоенно спросила Минерва, помешивая свой чай с большим рвением, чем требовалось.

Снейп покачал головой, его лицо было еще более хмурым, чем обычно. «Ни слова. Однако я слышал истории от других учеников. Она, похоже, получает удовольствие, когда обращает внимание на его недостатки».

«Он такой не один, хотя, похоже, мальчик попал у нее в особую немилость. Другие ученики – включая факультеты Филиуса и Помоны – тоже подвергаются унижениям и насмешкам без всякой причины».

«В то время как некоторых хвалят без всяких на то оснований, - Снейп кивнул. – Драко Малфой, Сьюзан Бонс, Чжоу Чанг, Маркус Флинт, Седрик Диггори, Гермейн Скримджер…»

«У всех них есть родственники с деньгами, властью или и тем и другим, - указала Минерва. – Полагаю, теперь понятно, как эта ужасная женщина преуспела в Министерстве».

«Ее хоть кто-нибудь поддерживает? Даже у Трелони каждый год находится парочка учеников, которые ее боготворят».

МакГонагалл усмехнулась. «Маловероятно. Даже Гермиона Грейнджер называет ее кошмарной».

«Мисс Грейнджер?» - брови Снейпа поползли вверх.

«Вот именно. Оказывается, в начале прошлой недели мисс Грейнджер спросила Эту Женщину о заклинании против Дуро. Как ты помнишь, дети стали свидетелями его применения против Поппи в больничном крыле, - Снейп осторожно кивнул. Минерва отхлебнула чай и продолжила рассказ с нехарактерным возбуждением. – Эта Женщина сказала, чтобы мисс Грейнджер прекратила тратить время урока попусту, вспоминая архаичные заклинания, которые никто из них не увидит. А затем она назвала ее посредственной маленькой ведьмой, которая пытается сойти за умную, вспоминая несущественные факты».

Брови Снейпа достигли рекордной высоты. Как бы его ни выводили из себя раздражающие манеры Гермионы, никто в здравом уме не назовет этого ребенка посредственностью. Юная ведьма уже претендовала на то, чтобы стать самым умным учеником Хогвартса за последнее столетие. «И как мисс Грейнджер отреагировала?»

«Можешь себе представить, - ответила МакГонагалл сухим тоном, - два моих льва решили вмешаться, прежде чем мисс Грейнджер успела что-либо сказать».

Снейп закатил глаза. «Уизли и Поттер».

«Мм. Они указали на тот факт, что они втроем наблюдали применение заклинания, и мистер Уизли воспользовался данной возможностью, чтобы перечислить несколько академических недостатков профессора Амбридж».

«Ничем хорошим это закончиться не могло».

«Нет. Мой факультет потерял целых шестьдесят очков, а мистер Уизли получил неделю отработок с мистером Филчем. Подозреваю, что Эта Женщина предложила Аргусу прибегнуть к парочке устаревших наказаний, но я вмешалась, и теперь отработки мистера Уизли проходят у меня. Гарри получил дополнительное сочинение за то, что посмел пререкаться с Этой Женщиной, а Гермиона, - Минерва сделала драматическую паузу, - получила ноль за тот день, и с нее сняли половину баллов за всю неделю».

Снейп чуть не уронил свою чашку. «Только за то, что она задала вопрос?» Трудно даже представить, как девочка восприняла столь резкое понижение оценки. Даже он никогда не делал ничего настолько жестокого. «Она была в отчаянии?»

«Я ожидала, что будет, - призналась Минерва, - но, похоже, твоя мисс Джонс оказала на нее благотворное влияние. Вместо этого мисс Грейнджер была в ярости».

«Гммм». Снейп не стал упоминать, что Давиделла Джонс не ограничилась бы яростью – она бы расквиталась за нанесенную обиду. Ни к чему предупреждать МакГонагалл о том, что она сочтет нужным предотвратить. Если Гермиона Грейнджер направит свой впечатляющий интеллект на месть Розовой Жабе, то кто такой Северус Снейп, чтобы стоять у нее на пути.

«Что нам делать, Северус? Помимо прочего, она и вправду кошмарный учитель. Даже Квиррел лучше преподавал основные концепции Защиты».

Снейп гневно посмотрел на свой чай, но был вынужден ответить: «Мы должны ждать. Когда-нибудь она зайдет слишком далеко, и тогда мы тут же избавимся от нее. Но до того момента… мы ждем».

МакГонагалл вздохнула. Умом она понимала, что Снейп совершенно прав, но ее защитные инстинкты были обострены до предела. Пусть ее анимагическим обликом была полосатая кошка, но если речь шла об ее учениках, Минерва превращалась в настоящую львицу. Ее внутренняя сущность призывала к кровавой мести, но если даже бывший Пожиратель смерти настаивает на терпении… Она снова вздохнула и заставила свое лицо приобрести обычное строгое выражение. Как-никак, а она заместитель директора. Не подобает ей предаваться фантазиям насчет Амбридж и того, как она скормит ее акромантулам. Только потому, что Эта Женщина вмешивается в академическую карьеру бессчетного множества учеников и позорит профессию учителя… Минерва безжалостно подавила эту мысль. Жди и наблюдай. Этим она и займется. Она представила, что она сидит у мышиной норы в своем кошачьем облике, и ждет, пока появится розовая, похожая на жабу мышь. Этот мысленный образ успокоил ее, позволив удалиться с достоинством.

А еще через две недели разразился первый кризис.

Все началось с того, что Гарри и его друзья беззаботно шли на свой урок Защиты от темных искусств. «Я ненавижу эти уроки больше, чем когда в этом… в прошлом семестре Вольдисопль заставлял мой шрам болеть!» - жаловался Гарри.

«Эй, неуклюжий болван! Смотри, куда прешь!» - внезапно закричал Драко на Винса, когда крупный мальчик случайно наступил на край его мантии.

«Ой, - пристыжено сказал Винс. – Прости, Драко».

Гермиона посмотрела на край мантии. «О нет, она порвалась, Драко».

Все подождали, пока Пэнси бросится к ним со своими обычными воплями и навязчивым вниманием, но к их удивлению, девочка так и не появилась. Драко оглянулся, испытывая облегчение и досаду одновременно. «Паркинсон… у меня тут проблема!» - сказал он весьма недовольным тоном, когда заметил, что темноволосая девочка стоит неподалеку в полном одиночестве.

Пэнси равнодушно пожала плечами. «Уверена, что ты с этим справишься», - тихо сказала она, а затем юркнула в класс, прежде чем он успел ей ответить.

Остальные дети изумленно уставились ей вслед. «Что ты ей сказал? – подозрительно спросила Гермиона. – Ты опять задел ее чувства?»

«Нет! – попытался оправдаться Драко. – Она уже которую неделю ведет себя странно. Ни на что не реагирует и вообще ни с кем не разговаривает. На самом деле это было даже приятно – отдохнуть от нее какое-то время, а то она ведет себя, словно мы уже практически женаты».

Гермиона посмотрела вслед девочке, но затем она слишком увлеклась тем, чтобы зашить мантию Драко наполовину выученным заклинанием, в то время как мальчики поспешили в класс, дабы не навлечь на себя гнев профессора Амбуки, как ее окрестил Рон.

Наконец, Гермионе удалось залатать край мантии, но когда они вошли в класс – последние два ученика – профессор Амбридж неодобрительно на нее посмотрела. «Ну и ну, мисс Грейнджер, вижу ваши врожденные способности не позволили вам научиться определять время. Десять очков с Гриффиндора за опоздание».

«Она помогала мне, профессор, - сказал Драко, с вызовом приподняв подбородок. – И звонка еще не было».

«О, ну разве это не благородно с вашей стороны, мистер Малфой? – восхищенно проворковала жабообразная ведьма. – Десять очков Слизерину за попытку защитить не заслужившую того знакомую».

Драко гневно посмотрел на нее. Для слизеринца «благородство» не было комплиментом, но было ясно, что даже его вмешательство не поможет Гермионе избежать наказания. Хотя его переполняла ярость на то, что он не может добиться подчинения Амбридж, Драко бросил на Гермиону виноватый (по стандартам Малфоев) взгляд. Гриффиндорка лишь слегка пожала плечами. От Амбридж она другого и не ожидала.

«Сегодня у нас будет тест, - радостно объявила Амбридж, и весь класс громко застонал. – Если вы прочитали страницы 160-190 учебника, то вы с ним прекрасно справитесь». Она оглядела свой стол и нахмурила брови. «Где мои записи?»

Поначалу ученики проигнорировали ее вопрос – они были слишком заняты тем, чтобы достать пергамент и перья из портфелей, но когда поиски Амбридж стали совсем отчаянными, они невольно привлекли их внимание.

«Мои записи! – воскликнула жаба визгливым тоном, заглядывая под свою коллекцию фарфоровых котят и кружевных салфеточек. – Где мои записи?»

«Э, Драко, - громко прошептал Грег Гойл, - а почему она просто не скажет акцио?»

Драко закатил глаза. Даже главный тормоз класса был умнее Амбуки. «Потому что она просто…»

Прежде чем он успел закончить предложение, профессор Амбридж (которую явно вдохновил вопрос Грегори) прокричала: «Акцио записи к тесту профессора Амбридж!»

К всеобщему изумлению сверток пергамента вылетел из портфеля Гарри и отправился прямо в протянутую руку профессора. На секунду воцарилась мертвая тишина, которую нарушил шепот Рона: «Крутой розыгрыш, приятель, но, возможно, не самый умный».

Гарри дико посмотрел на Рона, потом на портфель, потом на профессора, на лице которой растеклась улыбка глубокого удовлетворения. «Так-так-так, мистер Поттер, - тихо сказала она. – Теперь мы все видим, что вы врун и жулик».

«Профессор! – сказал Гарри, впадая в панику. – Клянусь, я не брал ваши записи. Я их в жизни никогда не видел!»

«Конечно. Они просто по волшебству оказались в вашем портфеле, - она ухмыльнулась. – Интересно, что скажет на это директор. На этот раз ваша слава не защитит вас от заслуженного наказания».

Гарри охнул. Если в Хогвартсе и был человек, которого он по-настоящему боялся, то это был директор. Это ведь он когда-то отправил его к Дурслям, и где гарантия, что он не сделает этого снова? Хотя старый волшебник всегда казался очень добрым и при каждой встрече предлагал Гарри конфеты, мальчик прекрасно знал, что такое поведение может быть маской для любых грехов.

Он миллион раз слышал, как тетя Петуния говорила Дадли: «Никогда не бери конфеты у незнакомцев!» Наверное, она понимала, что когда Дадли добровольно откажется от сладостей, наступит конец света. Петуния убеждала Дадли, что раздающие конфеты незнакомцы очень опасны, с помощью исключительно кошмарных историй с графическими подробностями. В результате, ее племянник начал бояться всех без исключения незнакомцев как чумы, но на ее сына это не произвело большого впечатления. В конец концов, она опустилась до взяток и пообещала Дадли, что если он будет ее в этом слушаться, то она даст ему дома в два раза больше конфет, чем предложил коварный незнакомец.

К несчастью для своей талии, хоть Дадли и не отличался большим умом, он был способен на инстинктивную хитрость, если речь шла о лакомствах. В течение следующих двух лет Петуния поняла, что ее Дадишечка стал главной мишенью всех британских педофилов – Дадли придумывал мифических незнакомцев десятками, и каждый из них пытался его завлечь целыми мешками и караванами конфет. Именно тогда Гарри начал понимать, какая глупая у него родня.

В итоге, принимая во внимание прошлый послужной список Дамблдора, пара лимонных долек никак не могла убедить Гарри в искренней доброте директора.

«Поскольку профессор Дамблдор счел нужным отменить телесные наказания – прискорбный просчет, по моему мнению – я считаю, что единственным подходящим наказанием для жуликов остается исключение из школы, - промурлыкала Амбридж, словно была одним из котят на многочисленных картинках, висевших у нее в классе. – Да, так проходит слава мира».

Исключение из школы! Эти слова зазвенели в ушах у Гарри. Он схватился за парту, чувствуя, как кровь отхлынула от его лица. Улыбка Амбридж стала еще более жестокой, когда она заметила явный ужас ребенка.

«О, да, мистер Поттер. На этот раз вы превзошли самого себя. Боюсь, что это преступление слишком серьезно, чтобы обойтись очками и отработками. Вы будете удалены из Хогвартса и перестанете совращать других учеников отвратительными магглскими привычками. Полагаю, подобного следует ожидать, когда в волшебное высшее учебное заведение допускаются разные нежелательные элементы», - она вздохнула.

«Пожалуйста, профессор. Я правда этого не делал, - взмолился Гарри. – Я клянусь…»

Амбридж отмахнулась от него. «Собирайте ваши вещи, мистер Поттер, и убирайтесь из моего класса. Я встречусь с вами в кабинете директора после урока. Вы уже достаточно потратили время других учеников, которые находятся здесь, чтобы учить материал, а не добиваться всего жульничеством и ложью».

Словно во сне Гарри, не глядя, запихнул все свои вещи в портфель и, спотыкаясь, покинул класс, не замечая встревоженных взглядов своих друзей. Исключение! Ему придется покинуть Хогвартс! Даже если директор отстранит его от учебы лишь на время, ему придется вернуться к Дурслям, и внезапно Гарри понял с абсолютной и хладнокровной уверенностью, что он сделает что угодно, лишь бы не возвращаться на Тисовую улицу.

И дело не только в порке, охоте на Гарри, работе по дому, скудном рационе и неохотно выданном дырявом матрасе. Все дело в презрении и неприязни, которые каждый день напоминали ему, что все вокруг жалеют, что он вообще появился на свет. Это было тяжело выносить и тогда, когда он не знал другой жизни, но теперь… Нет. Он просто не может.

Но что ему остается? Как только его исключат, ему придется покинуть школу и своего папу – может быть, навсегда. Директор, наверное, отправит его прямиком к Дурслям, как будто последних шести месяцев никогда и не было. В конце концов, директор, не раздумывая, исключил тех четырех рейвенкловцев.

Гарри пытался подумать, но это тяжело, когда каждый твой инстинкт кричит, что нужно бежать как можно дальше, пока директор до него не добрался.

У него было совсем немного денег – несколько галеонов, оставшихся от похода по магазинам с Хагридом – и в любом случае, куда ему идти? Никто не сдаст комнату ребенку его возраста, ни в магглском, ни в волшебном мире. Он застрял посреди Шотландии, в замке, в котором директору известны все закоулки, без путей к отступлению. Он мог забрать свою метлу, но в такую погоду он замерзнет, не пролетев и десяти миль.

Он знал, что поблизости находится деревня волшебников – он слышал, как другие дети говорят про нее – но она наверняка слишком маленькая, чтобы в ней спрятаться. Нет, ему нужно добраться до Лондона. Он слышал, что там на улицах живет много детей, которые убежали из дома. Благодаря Дурслям он много чего умел, это позволит заработать хоть немного на случайных работах. И конечно, никто его не найдет среди целых миллионов людей.

Но как же туда добраться? Он не может просто сесть на Хогвартс-экспресс. Он даже не знал, ходит ли этот поезд в Хогвартс, когда он не привозит и не забирает учеников на каникулы. Гарри попытался взять себя в руки. Не время стоять здесь и мешкать. Он теряет время. В первую очередь, надо уходить отсюда. Он может спрятаться в Запретном лесу, а потом разобраться, как добраться до Лондона, а там уж он будет в безопасности.

Гарри побежал в общую спальню. Он знал, что придется путешествовать налегке. Как только он доберется до Лондона, то все хорошие вещи наверняка украдут. Он оделся в самую теплую одежду (включая свитер, который связала для него тетушка Молли) и натянул зимние ботинки, которые ему купил папа. Мальчик шмыгнул носом, подумав, что ему придется оставить папу, как и весь Волшебный мир.

Он положил в карман несколько галеонов и быстро набросал записку Рону, где просил его присмотреть за Хедвиг. Может быть, потом он придумает, как забрать ее, но пока что ей будет безопаснее здесь. К тому же Рону был нужен новый фамильяр, так что только справедливо, если он получит Хедвиг. Затем Гарри спрятал любимые фотографии родителей и профессора Снейпа в свой самый тяжелый плащ, жалея, что он не похож по покрою на магглский и надел вязаную шапку. Гриффиндорский шарф он решил оставить. Наверное, он уже больше не гриффиндорец или перестанет им быть, как только профессор Амбридж поговорит с директором. Палочку он спрятал в кобуру. Он слышал разговоры про то, что когда Хагрида исключили, то его палочку сломали, и он не собирался отдавать ее без боя.

Он проверил время. До конца урока остается еще 15 минут. Нужно поторопиться, если он собирается добраться до леса до того, как его начнет искать директор, но он понимал, что без еды долго не протянет. Он решил, что сможет проникнуть на кухню и попросить еды у домашних эльфов. Маловероятно, что директор обратится к ним за помощью в его поисках.

####

Тем временем Рон все больше беспокоился о Гарри. Выражение полной безысходности на лице лучшего друга, когда тот выходил из класса, было пугающим, еще хуже был его откровенный ужас, когда Амбука упомянула исключение.

Наконец, он отбросил перо и начал отчаянно размахивать рукой. «Пожалуйста, профессор, мне нужно в туалет! – выпалил он. – Очень нужно!»

Проигнорировав отвращение на лице профессора и смешки в классе, Рон опрометью бросился прочь из класса и поспешил на поиски Гарри. Он надеялся, что другой мальчик где-то поблизости, поджидает момент, чтобы упросить учителя сжалиться, но Гарри и след простыл. Рон закусил губу. Куда мог пойти Гарри? Рон знал, что он бы на его месте побежал бы прямиком к братьям или родителям, но Гарри? Его друг слишком привык сам о себе заботиться, он не ждал, что все за него решат взрослые, и Рон подозревал, что Гарри вовсе не отравился в подземелье.

Однако он не допускал и мысли, что Гарри покорно отравился в кабинет директора, что бы там ему ни сказала Амбука, так где же он? Напуганный, одинокий, ожидающий предстоящего наказания…? Рон решил для начала проверить Башню. Если Гарри нет в его комнате, тогда надо искать братьев. Они-то знают, что делать.

По прибытию в общую спальню Рон громко выругался такими словами, которые бы гарантировали ему близкое знакомство с деревянной ложкой, услышь его мать. Гарри там не было! Он уже развернулся, намереваясь искать близнецов и Перси, когда его внимание привлек обрывок пергамента на кровати. Он схватил его, и через пару секунд Рон уже бежал что есть сил в подземелье. На поиски братьев нет времени – ему нужен был его дядя!

####

Снейп мечтательно думал о самоубийстве, наблюдая, как очередной класс четверокурсников запарывает простейшее зелье. В свободное от разглядывания друг друга время они игнорировали его четкие инструкции и делали все возможное, чтобы взорвать котлы, друг друга и его подземелья.

Внезапно дверь в класс распахнулась и в нее ввалилось нечто рыжее. Ученики вскрикнули от неожиданности и побросали ингредиенты и палочки для размешивания. Снейп встал из-за стола, намереваясь уничтожить мелкого негодника за такую дерзость.

«Дядя Сев! – выдохнул Рон. – Прочитайте это!» Он сунул зельевару в руки скомканный пергамент, и Снейп, слишком удивленный, чтобы возражать, выполнил его просьбу.

Секундой позже он уничтожил заклинанием все варящиеся зелья в классе. «Все свободны!» - рявкнул он через плечо, исчезая за дверью и оставляя позади шокированный класс и запыхавшегося первогодку.

Глава 45

Гарри засунул всю еду к себе в портфель и перекинул лямку через плечо. Он не хотел вызывать подозрения у эльфов, а потому не просил слишком много – лишь немного закусок, которые можно принести в общую комнату. Однако еды все равно оказалось достаточно – как только он вернется на диету эпохи Дурслей, он сможет продержаться какое-то время. Он решил, что сможет прятаться в Лесу, пока первоначальные поиски не утихнут, а потом уже придумает, как добраться до города. Остается только надеяться, что его не будут искать дольше одной или двух недель.

Он не удержался и охнул, вспомнив рассказы старших ребят о Лесе, но постарался утешить себя воспоминаниями Бродяги. Разве его крестный с друзьями не играли в Запретном лесу каждое полнолуние? Это же не может быть очень опасно, правда? Все знают, что это просто сказки насчет пауков размером с машину. Близнецы их придумали, чтобы запугать Рона. Как-то Гарри слышал по телеку передачу о природе – там говорили, что дикие животные боятся вас больше, чем вы их. Так что если у них нет причин нападать, например, если вы такой дурак, что решили их погладить или вроде этого, то они просто оставят вас в покое. Вот так Гарри и будет обращаться с обитателями Леса: оставит их в покое, и они оставят его в покое.

Гарри ускорил шаг. Урок вот-вот закончится, а ему нужно убраться из школы, пока коридоры остаются пустыми.

Он уже дошел до главного входа и начал открывать его, когда двери неожиданно плотно захлопнулись с оглушительным звуком. Гарри подпрыгнул от неожиданности и страха, но прежде чем он смог открыть двери снова, он услышал свое имя. «ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР!» - гневно прокричал Снейп, быстро спускаясь по лестнице.

Гарри приготовился бежать, но Снейп быстро произнес заклинание, и синее свечение магии окружило мальчика и понесло его навстречу разъяренному отцу. Без лишних церемоний его поставили на ноги, и две сильных руки опустились на его плечи. «И что это, по-твоему, ты творишь?» - строго спросил Снейп.

Гарри резко вздохнул и опустил голову. Что тут ответишь? Даже если он расскажет папе правду и тот ему поверит, то он начнет спорить с директором, и тогда отец потеряет работу. Может быть, директор даже сделает что-нибудь похуже, например, отправит папу в Изкибублик! А если папа не поверит ему и решит, что его сын грязный лживый обманщик? Вдруг он решит не мешать планам директора отослать Гарри обратно к Дурслям? Это будет хуже всего. Гарри просто не переживет, если увидит, как отец смотрит на него с презрением и осуждением.

«Я… я должен идти», - выпалил он, пытаясь вырваться на свободу.

«О, нет, молодой человек. Я так не думаю». Раздался звонок, и Снейп оглянулся вокруг, а затем быстро потащил Гарри в ближайший незанятый класс. «А сейчас рассказывайте все по порядку, мистер Поттер, и без проволочек».

Гарри продолжал стоять столбом, словно язык проглотил, и терпение Снейпа лопнуло. «Вижу, ты решил поиграть в шарады. Очень хорошо. Так, посмотрим, что тут у нас, - он стащил с Гарри шапку, снял с него портфель и плащ. – Итак. У нас тут непослушный ребенок, который надел свою самую теплую одежду, вкупе с, - он быстро заглянул в ранец, - запасом продовольствия. Возможно ли, что он… планирует побег?» - саркастично проворковал профессор.

Гарри охнул и с трудом кивнул.

«И куда ты планировал отправиться, маленький идиот?»

«Я… я собирался спрятаться в Запретном лесу», - признался Гарри чуть слышным шепотом.

«ЧТО!»

Мальчик вздрогнул от такой ярости в голосе опекуна, и невольно съежился от страха.

Снейп заставил себя успокоиться. Стоило ему прочитать записку, принесенную Уизли, и понять, что Гарри хочет покинуть Хогвартс, он до смерти перепугался, что не успеет вовремя перехватить мальчика. Плохо уже то, что он поймал ребенка буквально на пороге школы, но стоило ему услышать, что маленький недоумок планировал как ни в чем не бывало отправиться в Запретный лес, прямо в пасть голодным и кровожадным темным существам… У него руки так и чесались вбить в мальчика хоть толику здравого смысла, но вместо этого он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. «И почему же, - спросил он, когда, наконец, достаточно пришел в себя, - ты счел это необходимым?»

Глаза Гарри наполнились слезами. Он не может рассказать отцу! Не может!

«Гарри. Ты НЕМЕДЛЕННО расскажешь мне все как есть», - тон Снейп не терпел возражений, и, глотая слезы, Гарри подчинился.

«Меня исключат, а я не хотел возвращаться к Дурслям, так что я… я собирался спрятаться в Лесу и… и потом убежать в Лондон», - жалобно проговорил Гарри.

Снейп быстро заморгал. Заявление содержало слишком много новой информации, чтобы сразу разобраться. Исключат? Вернуться к магглам? Сбежать? Лес? Лондон?

Мерлина ради, что здесь творится? Последний раз он видел мальчика за завтраком, и все было в порядке!

«Начинай с начала», - приказал он твердым голосом.

Гарри с трудом сдерживал слезы. Ну что с ним не так? Он должен быть смелее! Как ему выжить на улице, если он ведет себя как плакса? «П-професор Амбридж», - начал он, и Снейп с трудом удержался от проклятий. Розовая Жаба! Надо было сразу догадаться.

«Что насчет профессора Амбридж? – спросил он, заставляя себя говорить относительно спокойным тоном. – Это она внушила тебе мысль об исключении?»

Гарри закивал с несчастным видом. «Она сказала, что я жульничал, и что профессор Дамблдор теперь точно меня исключит».

Снейп закрыл глаза. Он задушит эту женщину ее собственными кишками. «Почему она сказала, что ты жульничал?» - спросил он, открыв глаза и устремив на Гарри пронзительный взгляд.

«П-потому что ее записи к тесту были у меня в портфеле. Но я их не брал! Я клянусь! – запротестовал Гарри со слезами в голосе, впадая в отчаяние. – Я бы не стал! Даже Рон думает, что это мой розыгрыш, но я этого не делал! Я даже не знал, что у нас сегодня будет тест! И не знаю я, где она держит свои бумаги. Я бы не…»

Снейп жестом призвал мальчика к тишине. За годы работы он накопил богатый опыт допроса учеников, и он знал, когда они говорили искренне. Гарри не был бы первым ребенком, допустившим глупую ошибку, но он никогда не станет рисковать подобным наказанием, к тому же мальчика не настолько беспокоят отметки, чтобы жульничать. Еще только начало семестра, так что Гарри не грозило завалить предмет, а поскольку Снейп требовал от этого ребенка лучших результатов из возможных, Гарри прекрасно знал, что его не накажут за плохие оценки. Какие у него могли быть мотивы для жульничества? Нет, скорее всего, кто-то захотел подставить Гарри… и преуспел в этом.

Однако это еще не отвечало на все вопросы. «Хорошо, - он прервал мольбы мальчика поверить ему. – Но что бы там ни говорила профессор Амбридж, почему ты собрался бежать? Ты ведь не собираешься на слово верить всему, что говорит эта бесто… леди?»

Гарри шмыгнул носом. По крайней мере, папа (пока что) не отказался от него с отвращением. «Ты сказал мне, что с жульничеством разбирается профессор Дамблдор, - напомнил он Снейпу. – И профессор Амбридж сказала, что это слишком серьезно для снятия очков или отработки, и поскольку учеников больше нельзя пороть, то директор меня исключит».

«И ты решил, что это будет так ужасно покинуть Хогвартс, что ты немедленно задумал покинуть Хогвартс?» - рявкнул на него Снейп.

«Н-нет. Но раз я больше не могу здесь жить, то я подумал, что профессор Дамблдор заставит меня вернуться к Дурслям, - голос Гарри дрогнул, когда он сказал эту фамилию, - а я скорее буду жить в Запретном лесу, чем с ними».

«Глупый ребенок», - отругал его Снейп, стаскивая с Гарри свитер Уизли. Лицо мальчика покраснело, и ему явно вот-вот грозил тепловой удар. Все эти слои одежды были слишком теплыми, чтобы ходить в них внутри замка. «Даже если бы тебя исключили – хотя вероятность этого такая же, как и того, что я решу заняться балетом и исполню главную партию «Лебединого озера» в белой пачке, - последнее замечание вызвало у Гарри удивленный смешок, - то с какой стати ты вообразил, что вернешься к Дурслям? Разве ты живешь не со мной?»

Гарри изумленно уставился на него. «Но ты ведь живешь здесь. И если я покину Хогвартс, тогда директор не позволит мне оставаться тут. А я не хочу, чтобы ты из-за меня потерял работу, или чтобы директор на тебя злился».

«Ты глупый маленький мальчик, - рявкнул Снейп, подзывая заклинанием стул, и усаживаясь на него. Все это из-за того, что Гарри не хотел доставлять ему хлопот? – Неужели ты думаешь, что злость Альбуса Дамблдора в мой адрес – это самая страшная угроза в моей жизни? Во-первых, даже если тебя исключат, ты просто продолжишь жить здесь со мной, пока я не устрою для тебя домашнее обучение. Если же директор будет против, - продолжил он, подняв указательный палец вверх, дабы прекратить дальнейшие протесты Гарри, - то мы просто переедем в мой фамильный дом».

Гарри уставился на него. «В смысле, у тебя есть дом? Твой собственный?»

«Точнее несколько, - парировал Снейп. – Глупый ребенок».

Гарри моргнул. «То есть, ты бы уехал отсюда? Но… но как же твоя работа?»

«Нелепый ты паршивец, я все-таки мастер зельеварения. Неужели ты думаешь, что мне нужна эта работа? Что я не смогу содержать себя – и тебя – на приемлемом уровне, просто работая с зельями?»

Гарри почти лишился дара речи. «П-правда?»

Снейп протянул указательный палец, чтобы захлопнуть отвалившуюся челюсть мальчика. «Да. А если по какой-либо причине у меня возникнет непредвиденная проблема – а ее не возникнет – то ты сможешь временно пожить с Уизли, или со своим крестным, или… Теперь ты видишь насколько бестолково ты себя вел, глупый, глупый ты ребенок?»

Гарри охнул. «Н-но я не хотел, чтобы у других людей были неприятности с директором».

Снейп нахмурился. Говоря по правде, в прошлом он в какой-то мере использовал Альбуса в качестве пугала, эксплуатировал явную настороженность Гарри в связи с предыдущими поступками старого волшебника, дабы призвать мальчика к хорошему поведению. Однако теперь эта его уловка вышла боком. Одно дело, если Гарри не будет слепо подчиняться директору. И совсем другое, если он начнет бояться Альбуса больше, чем Вольдеморта.

Хотя, если быть до конца честным, Дамблдор действительно (осознанно или нет) причинил Гарри почти столько же вреда, что и Темный лорд. Вольдеморт убил родителей Гарри и безуспешно пытался убить его самого. Однако именно Альбус Дамблдор оставил Гарри на руках у склонных к насилию Дурслей, препятствовал попыткам проверить благополучие мальчика в течение десяти лет и (в лучшем случае) бездействовал, когда его крестный был несправедливо заключен в тюрьму. Возможно, беспокойство Гарри было не таким уж безосновательным. И все равно, этому нужно положить конец.

«Поттер, директор… допускал ошибки, но он не злой и не бессердечный человек, - медленно сказал он. – Он очень тебя любит, в этом я убежден, хоть он и принимал катастрофичные решения в отношении твоего благополучия. Тебе не стоит его бояться».

Гарри явно не был убежден, но паника на лице мальчика постепенно спала. Он подошел поближе к папе. «А ты уверен, что он не пошлет меня обратно?» - нервно спросил он.

«К Дурслям?» - уточнил Снейп. Он с трудом сдержал усмешку от одной мысли о дрожащих развалинах, в которых превратились данные обитатели Тисовой улицы. Ему почти хотелось увидеть их реакцию на внезапное возвращение Гарри. Наверное, они завопят от ужаса и спрячутся под кроватью. Последнее время они часто так поступали. «Нет. Ни при каких обстоятельствах ты не вернешься на Тисовую улицу. Такая возможность даже не рассматривается. Скорее тебя усыновят Лонгботтомы или Грейнджеры, и как я уже отметил, существует длинная очередь людей, которые позаботятся о тебе прежде, чем возникнет такая необходимость. Однако ни при каких обстоятельствах ты не вернешься к Дурслям».

«Или к тете Мардж?» - уточнил Гарри.

«К любым Дурслям, - подчеркнул Снейп. – Даю тебе слово».

Гарри содрогнулся, когда с его плеч спала тяжесть гнетущего страха и напряжения. Его папа пообещал, а его папа никогда не врет. Иногда он говорит Гарри даже те вещи, про которые ему неприятно думать, например, про то, как Волан-на-торт убил его родителей, но он никогда-никогда не врет Гарри. Впервые с того ужасного урока Защиты Гарри почувствовал себя в безопасности.

А потому, естественно, он разревелся.

Несколько минут спустя, он все-таки взял себя в руки. На тот момент он сидел у папы на коленях и (опять) размазал слезы и сопли по папиной мантии, но папа, вроде, не возражал. Гарри попытался вытереть мокрые пятна, и ему в руку был вложен носовой платок. «Тебе помочь высморкаться?» - довольно резко спросил папа.

Гарри шмыгнул носом и громко высморкался. Он не мог винить папу за ядовитый тон. Мерлин, ему же почти 12 лет! И посмотрите на него, ревет, словно младенец. «Извини», - пробормотал он.

Снейп подавил желание вздохнуть, глядя на несчастного ребенка на своих коленях. Нужно ему сдерживать свой острый язык, даже если его лучшие мантии измазывают гадкими телесными выделениями. Вряд ли это можно считать виной Гарри – его же терроризировала эта Розовая Стервозная Жабная Ведьма из Ада. «Все в порядке, мистер Поттер. У тебя был трудный день. На твоем месте расплакался бы даже Маркус Флинт».

Гарри захихикал, представив себе огромного, накачанного Флинта, хлюпающего носом на коленях профессора Снейпа. Для начала, он был ростом с профессора, так что его папа бы просто исчез под мускулистым учеником.

Снейп с удовлетворением отметил эту улыбку сквозь слезы. Ха. А я еще не подрастерял форму. «Тебе уже лучше?»
Гарри сделал глубокий вдох и кивнул. «Меня не отправят к Дурслям», - твердо сказал он, хотя судя по взгляду, мальчик явно ожидал нового подтверждения со стороны Снейпа.

«Совершенно верно. Тебе больше не нужно об этом беспокоиться».

Гарри кивнул, и Снейп почувствовал, как тело мальчика расслабилось еще больше. После непродолжительного молчания Гарри спросил: «Пап?»

«Да?»

«Я сегодня типа повел себя очень глупо, верно?»

«Да. Возможно, ты перечислишь примеры этой глупости?»

Гарри пристыжено посмотрел на него. «Ну, я поверил Амбуке… эм, то есть, профессору Амбридж… И я пытался убежать… И… э… я собирался прятаться в Запретном лесу».

«И?» - спросил Снейп.

Гарри задумался. «Эм… я наврал эльфам, чтобы получить еду?»

Снейп оскалился на него. «Нет, скудоумный ты паршивец. Твоя главная ошибка сегодня в том, что ты попал в беду и не пришел ко мне. Ты думал, что ты обязан защитить меня, в то время как это родители должны защищать ребенка, а не наоборот. Ты забыл обо всех многочисленных взрослых, которые любят тебя, и которые готовы защищать и заботиться о тебе. Ты попытался сделать все сам, а это было необдуманное решение, в котором не было никакой необходимости. В одиннадцать лет у тебя не может быть нужных ресурсов, чтобы как следует позаботиться о себе.
Разве это не ты попросил меня принять на себя эту роль? И как я должен обеспечивать твое благополучие, если ты даже не хочешь сказать, что пошло не так, глупый ребенок?»

О. Гарри заерзал от такой речи. Он чувствовал себя чудесно и ужасно одновременно. Ужасно, потому что Гарри выставил себя таким недоумком. И чудесно, потому что он еще никогда-никогда в жизни не чувствовал себя в такой безопасности.
«Извини», - сказал он, прижимаясь к папе и пряча улыбку безудержного счастья, которая грозила расплыться по его лицу.

Прошли еще несколько секунд тишины, и Гарри подумал кое о чем, что сказал его папа. «Пап?» - спросил он еще осторожнее.

«Да?» – Снейп вздохнул. От всех этих эмоций у него скоро начнется мигрень. Неужели мальчик до сих пор не пришел в себя?

«А ты будешь… Эм, в смысле, я же… - разозлившись на собственную бессвязную речь, Гарри сдался. – Ты будешь меня шлепать, да?» - спросил он напрямую.

«Буду?» - повторил Снейп, прежде чем успел спохватиться. Больше всего ему хотелось отыграться на Розовой Жабе, но тут он вспомнил, как Гарри бесхитростно запланировал турпоход по Запретному лесу, и у него подскочило кровяное давление. Возможно, парочка отборных шлепков по мягкому месту паршивца – это не такая уже плохая идея. С другой стороны, Жаба и так запугала Гарри до полусмерти, а для такого чувствительного ребенка это уже достаточное наказание.

Он зарычал себе под нос. Эта ведьма еще поплатится…

Гарри неловко поежился на коленях папы. Он нарушил правило насчет того, чтобы не ходить в Запретный лес – или собирался нарушить, так или иначе. Он убежал, а ведь они даже еще не знают, где сейчас Вольдеморт, и это было довольно опасно… на самом деле весь его план, как сейчас понял Гарри, был чистой воды глупостью. Мальчик вспомнил, как его папа говорил, что глупость всегда наказывается. Гарри вздохнул. Он однозначно заработал порку, независимо от наказания за предполагаемое жульничество.

Он взглянул на своего папу. Ну так и есть, тот выглядел жутко злым. Смирившись со своей участью, Гарри слез с коленей папы, а затем лег к нему на ногу. Правда, раньше папа никогда его не шлепал в такой позе – обычно он просто разворачивал его и слегка хлопал пониже спины, но Гарри знал, что эту порку он действительно заслужил. Тролль, напоминалка и даже футбол в доме Уизли были просто случайностями, а на этот раз он осознанно решил нарушить правила. На этот раз он заслужил каждый шлепок, хотя он подозревал, что его папа все равно не сможет обращаться с ним слишком строго. Профессор слишком уж не любил его пороть, и Гарри было стыдно, что он был таким глупым и вынудил своего папу прибегнуть к такой мере наказания.

И все равно, если они собираются предстать перед директором, то важно доказать, что папа не спустил ему плохое поведение с рук. Может быть, его отшлепанная попа убедит директора, что Гарри был наказан и за обвинение в жульничестве. «Я готов, - подсказал он папе. – Три шлепка, да? За глупость, за угрозу своей жизни и за непослушание».

Снейп был парализован от шока, когда паршивец внезапно лег поперек его коленей. Ради Мерлина, и что ему делать теперь? И три затрещины? Это еще откуда? Разве он не обещал мальчику, что их может быть максимум две?

С другой стороны, Гарри не мог выразить свои ожидания еще яснее, а все книги говорили, что нужно следовать за ребенком, когда того требует ситуация. Снейп осуждающе посмотрел на брюки мальчика. И почему это он всегда оказывается ужасным, строгим воспитателем?

Конечно, когда он попытался приписать эту роль Альбусу, то это лишь привело к нынешним неприятностям, и по выжидающему выражению на лице Гарри было очевидно, что он не боится наказания Снейпа… Он стиснул зубы и замахнулся рукой. Думай о мальчике, блуждающем по Запретному лесу. Думай, как Гарри оказался один на улицах Лондона. Думай о Гарри, замерзающем насмерть в метели.

Это сработало. Его гнев на ребенка, который так его перепугал, вернулся с новой силой, и он ухитрился весьма качественно огреть Гарри пониже спины.

«Ай!» - отметил паршивец.

Второй шлепок, столь же тяжелый, пришелся на то же место, и, судя по реакции Гарри, хотя мальчик еще не дотягивал до лиги Уизли, он явно отказался от правила дяди «не двигаться и не кричать».

Снейп замялся: он был не уверен, стоит ли бить в третий раз, но Гарри не поднимался с места, хотя он и немного заерзал. Снейп подождал какое-то время, а затем еще раз резко огрел ерзающую попу.

«Ой!» - воскликнул Гарри в ответ на новый шлепок, его руки тут же схватились за ноющую заднюю часть.

Гарри поморщился, осторожно потирая горящую от боли попу. Его вопли были не на публику – на этот раз папа действительно не просто похлопал его. Хотя ни один из шлепков не был таким же сильным, как за полет в Большом зале, наказание все-таки не свелось к одной затрещине. На этот раз его папа отвесил ему целых три сильных шлепка, и пусть это даже близко не похоже на порку дяди Вернона – или даже тетушки Молли – все равно было больно.

Он немного надулся, пока растирал попу, но потом ему на ум пришла воодушевляющая мысль. Если директору нужны доказательства, что папа как следует его наказал, то он их получит. Гарри был почти уверен, что у него на попе остались отпечатки руки.

Снейп дал мальчику время прийти в себя, а потом поставил его на ноги. Он с тревогой посмотрел на лицо Гарри, но глаза мальчика были совершенно сухими. «Это было больно!» - сообщил ему паршивец, но профессор не заметил ни осуждения, ни страданий в его тоне. Строго говоря, мальчик скорее выражал легкое восхищение и облегчение.

«Посмотрим, вспомнишь ли ты об этом в следующий раз, когда задумаешь подобную глупую выходку», - ухитрился рявкнуть Снейп. Однако его пальцы нащупали целебное зелье в кармане, стоило ему заметить, как Гарри неловко переминается с ноги на ногу, слегка морщась.

«Я вспомню», - пообещал Гарри. На мгновение он задумался, а потом: «А теперь мы можем пойти в кабинет директора?»

Его отец (для разнообразия) довольно сильно отшлепал его, но теперь Гарри обладал (благодаря повышенному вниманию папы к его диете) куда более защищенным мягким местом, чем по прибытию в Хогвартс. В результате, последствия порки не продлятся дольше нескольких минут, а Гарри хотел прибыть к директору с явными доказательствами наказания – на тот случай, если профессор Амбридж понимает характер директора лучше, чем его папа.

Его папа такой добрый, что он, наверное, во всех людях видит только хорошее, но Гарри не разделял его оптимизма. Все-таки, если он придет с красной (ну, или слегка розоватой) попой, то может быть директор не станет назначать другие, более тяжкие наказания за эпизод с жульничеством. Мальчик совсем не хотел, чтобы у его папы были неприятности, и он знал, что Снейп скорее воспротивится директору, чем подвергнет Гарри любой тяжкой каре.

«Вероятно, нам следует подождать, - сказал Снейп, хмурясь. – Полагаю, тебе нужна возможность отдохнуть после твоего… внушения». Он не хотел, чтобы Гарри перенервничал. У него только что был эмоциональный срыв в ответ на происшествие этого утра, и сразу после этого его сильно отшлепали. Очевидно, что мальчику нужна пара часов, чтобы прийти в себя, прежде чем разбираться с обвинениями в жульничестве.

«Нет, пожалуйста, папа! Я очень хочу покончить со всем этим», - взмолился Гарри, и Снейп сдался.

Профессор повел мальчика в кабинет директора. Дамблдор, должно быть, ожидал их, потому что Снейпу было достаточно строго взглянуть на гаргулью, и она тут же отпрыгнула в сторону. Он вступил на лестницу, но тут до него дошло, что Гарри остался позади - на лице мальчика застыло испуганное выражение. Он твердо взял мальчика за плечо. Нужно поскорее с этим покончить, и это они и сделают.

В кабинете они обнаружили Дамблдора и Амбридж. «Директор», - сказал Снейп формальным тоном, лишь слегка кивнув в сторону Амбридж. Как бы ему ни хотелось свернуть ей шею здесь и сейчас, он подозревал, что Альбус ему помешает.

Ну, ничего страшного. С Розовой Жабой он разберется позже. Прямо сейчас перед ним стоит задача убедить Гарри в добром нраве директора.

«А, Северус. И Гарри! Вот ты где, мой мальчик. Я так понимаю, сегодня на твоем уроке кое-что произошло».

Гарри отшатнулся. Он знал, что папа сказал ему не беспокоиться, но у него все равно засосало под ложечкой от ужаса. Амбридж стояла прямо там, ухмыляясь на него, как будто они с директором уже договорились о его отчислении. Профессор Дамблдор сидел за столом, на его губах играла полуулыбка. Он был похож на добродушного старого дедушку, но Гарри так просто не одурачишь. Этот человек отправил его к Дурслям, и оставил его там, словно нежеланную посылку, на целых десять лет. Этот человек смотрел, как они схватили и заперли Сириуса без суда и следствия.

Мальчик громко сглотнул. «Да, сэр», - прошептал он.

Его рука бессознательно схватилось за до сих пор болезненную попу, и осторожно потерла ее. Амбридж проследила взглядом за его движением, и ее лицо озарила удовлетворенная улыбка. Она довольно презрительно взглянула на Дамблдора. «Ну, вопреки вашему мнению, директор, очевидно, что другие профессора школы разделяют мои взгляды, - она широко улыбнулась Снейпу, а затем обратила злорадную усмешку на Гарри. – Как я погляжу, мистер Поттер был подобающе наказан за свой проступок. Отменными розгами, полагаю?»

Гарри понятия не имел, о чем это она говорит, но и спорить с преподавателем, да еще и на глазах у директора, он не собирался. Он лишь понурил голову и пробормотал что-то, что Амбридж ошибочно приняла за подтверждение своих слов. «Я так счастлива обрести единомышленника в преподавательском составе, профессор Снейп, - елейным голосом проворковала она, направляясь к двери. – Уверена, что мы с вами сможем утвердить здесь стандарты подобающего поведения».

Каким-то чудом Снейп сумел воздержаться от Непростительных заклинаний, когда она кокетливо захлопала на него ресницами, а затем покинула кабинет. Он повернулся к Гарри, который продолжал изучать пол и потирать седалище, в то время как Альбус с печалью наблюдал за ним.

«В то время как я уверен, что ты не применял никакой розги, - обратился Альбус к зельевару тоном полного разочарования, - тем не менее, меня возмущает, что ты счел нужным наказать Гарри подобным образом. Конечно, жульничество – это серьезное нарушение, но маленькие мальчики часто совершают глупости».

Сердце Гарри учащенно забилось. Неужели директор только что сказал, что он расстроен, потому что его папа не порол его розгой? Он подошел поближе к Снейпу – просто на случай, если директор решит проклясть его. Ремус же говорил, что некоторые волшебные родители так делают.

Снейп заметил движение Гарри и вздохнул. Очевидно, что его предыдущие слова не переубедили паршивца. «Директор, Поттер не был наказан за жульничество. Что бы ни говорила вам эта с… - в последний момент он спохватился, вспомнив о присутствии мальчика. – ведьма, мальчик не жульничал».

Гарри подошел еще ближе к папе. Ооооо, сейчас начнется. Директору не понравится, что его назвали неправым. Он украдкой взглянул на Дамблдора. Угу. Директор нахмурился.
«Но в этом случае, Северус, почему же Гарри столь явно испытывает… дискомфорт?»

«Он был наказан не за ошибочное обвинение в жульничестве, директор. Он получил порку за попытку подвергнуть свою жизнь риску, когда он решил нарушить правила и спланировал глупый побег. Сначала он собирался разбить лагерь в Запретном лесу, а затем стать бродягой на улицах Лондона».

Гарри залился краской. Ну ладно, если так сформулировать, то это правда звучит очень глупо.

Альбус несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем сумел спросить: «Жить в… а потом стать… но почему? Зачем Гарри делать нечто подобное? – внезапно его брови грозно нахмурились. – Он так боялся твоей реакции, Северус?»

Снейп сделал глубокий вдох. Их ждет неприятная сцена: Альбус будет вне себя от горя. «Нет, директор. Он боялся вашей реакции. Профессор Амбридж убедила его в том, что вы исключите его из школы в свете этих надуманных обвинений. Он опасался, что в этом случае вы вернете его к Дурслям. Он предпочел общество акромантул и педофилов возвращению в тот дом».

И тут Снейп стал свидетелем того, что не могло ему привидится даже в дурном сне. Великий, мудрый и всезнающий Альбус Дамблдор был в полном шоке. «Гарри боялся МЕНЯ?» - спросил он, указывая на свою грудь обеими руками.

Вместо ответа Северус посмотрел вниз на мальчика, который теперь еще больше прятался за ним. Язык тела Гарри говорил яснее слов.

Альбус дико озирался по комнате, его взгляд падал то на блюдца с лимонными дольками, то на полки с удивительными вещицами, то на феникса, который грустно смотрел на него со своей жердочки. Он словно пытался убедить самого себя в том, что это он, Альбус Дамблдор, знаменитый волшебник и всем известный добродушный старичок, которого никто не может считать ужасным и жестоким тираном. Разве ученики не приходят к нему, чтобы избежать наказания и ругани? Как же может Гарри Поттер, самый любимый и опекаемый ребенок из всех, бояться его?

«Но чего ему бояться? – спросил он, когда к нему вернулся дар речи. – Ты что-то ему сказал… - Дамблдор прервался и покраснел. – Прошу прощения. Это было неуместно».

Снейп склонил голову, молчаливо принимая извинения. «Директор, мальчик не дурак. Он прекрасно знает, что это вы ответственны за его размещение у родственников после убийства родителей. И этот факт вряд ли мог побудить его доверять вашим суждениям. Когда он услышал, что Визенгамот, который вы возглавляете, отказался от вмешательства в дело его крестного, который был несправедливо обвинен в массовом убийстве, то это еще больше пошатнуло его уверенность в ваших намерениях, - он положил руку на плечо мальчика и мягко подтолкнул его вперед. – Профессор Амбридж усилила его опасения, когда пообещала, что вы отчислите его за жульничество. Он не безосновательно предположил, что вы вернете его в тот дом, в котором он жил до Хогвартса – тот дом, который вы выбрали для него, и в котором вы оставили его на много лет».

Поначалу Гарри сопротивлялся, когда папа потянул его в сторону директора, но Снейпу лучше не перечить, и вскоре вопреки своим желаниям мальчик был вынужден покинуть убежище за папиной спиной и встать перед Дамблдором. Он не отрывал глаз от пола – так нужно было вести себя с дядей Верноном. Не осознавая того, мальчик опустил голову и ссутулил плечи, словно в ожидании удара. Однако оба волшебника прекрасно поняли его позу, и Альбус почувствовал, как его сердце разрывается от боли. Если ему и нужны были новые доказательства того, что он ужасно и необратимо ошибся в тот роковой день в Годриковой лощине, то они были прямо перед ним.

«Гарри». Несмотря на его усилия сохранить спокойствие, его голос дрожал.

Удивленный Гарри взглянул вверх и был поражен увиденным. Директор плакал! Крупные слезы стекали по его щекам, а таких грустных глаз Гарри еще в жизни не видел. На лице Дамблдора застыло выражение глубочайшего отчаяния и вины.

Не осознавая, что он делает, Гарри выпрямился и подошел поближе, не отрывая взгляда от удивительного зрелища. Он еще ни разу не видел, чтобы взрослый плакал, и уж точно не из-за него. Директор даже не пытался скрыть свои слезы. Он просто сидел и позволял им течь.

«Профессор? – изумленно спросил мальчик, делая еще один шаг к столу директора. – Вы в порядке?»

Голос Альбуса дрожал, когда он ответил: «Нет, Гарри. Я только сейчас осознал, какой ужасный вред причинили тебе мои глупые решения. Мне очень, очень жаль».

Гарри неловко поежился. Он не хотел, чтобы из-за него переживали. «Все хорошо, - заверил он, подходя вплотную к столу и осторожно кладя руку на плечо директора. – Сейчас со мной все в порядке».

Директор закрыл глаза, словно от боли: «Ты проявляешь ко мне доброту, которую я не заслужил, Гарри. Я причинил тебе много страданий в течение несколько лет – всему виной моя гордыня. Я был уверен, что мне виднее, чем другим. Я был убежден в своей правоте, и я ни разу не подвергнул ее сомнению. Я решил, что для тебя лучше, и не допускал никаких возражений, - он открыл глаза и умоляюще посмотрел на Гарри. – Я не жду, что ты простишь меня, дитя, ни сейчас, ни в будущем, но прошу тебя поверить, что я искренне считал, что поступаю правильно. Я думал, что даю тебе наилучший и самый счастливый дом из возможных».

Открытое страдание на лице волшебника было очевидно, как и его абсолютная искренность. Гарри проглотил комок в горле и кивнул.

«Гарри, твои родители так сильно любили тебя… Я так сильно любил тебя. Я хотел, чтобы ты оставался тем счастливым ребенком, которого я знал. Я думал, что наилучшее место для тебя – это твоя родная семья. Ты был таким прекрасным, дружелюбным ребенком – я и представить не мог, что есть люди, которые не будут любить тебя так же сильно, как и я… Я был таким глупым, Гарри. Просто старым дураком. Видел только то, что хотел видеть». Наконец, Альбус не выдержал и разрыдался, закрыв лицо руками.

«Профессор, не плачьте, - умолял Гарри, поглаживая Дамблдора по спине. – Пожалуйста, не плачьте! Я в порядке, правда!» Мальчик с отчаянием посмотрел на своего папу, и Снейп (который хотел бы оказаться где угодно, даже в ванной Амбридж, только не здесь) поспешил на помощь.

«Альбус, пожалуйста, постарайся взять себя в руки, - неловко пробормотал он, вставая за другим плечом волшебника, и пытаясь скопировать утешающий жест Гарри. – Ты расстраиваешь Поттера». Он пошарил по своей мантии в отчаянной надежде, что помимо целебного зелья, он положил в карман успокоительную настойку.

Снейп призвал домашнего эльфа и заказал чай, а потом влил огромную дозу успокоительной настойки в чашку, которую он затем передал Альбусу. К тому моменту директор уже пришел в чувство и слабо улыбнулся все еще обеспокоенному Гарри, который оставался рядом с ним.

«Спасибо вам, мальчики. Я действительно не заслужил вашего сострадания, - тихо произнес он. – Я так сильно подвел вас обоих».

«Эм, ну, а давайте мы просто притворимся, что начали все заново, - предложил Гарри, который никому не желал быть таким несчастным, как директор. – В смысле, вы ведь больше так не будете, правильно?»

Снейп подавил смешок (типичный гриффиндорец!), в то время как Альбус улыбнулся мальчику. «Нет, мой мальчик, не буду. К тому же полагаю, профессор Снейп проклянет меня на мелкие кусочки, если я хотя бы подумаю об этом».

«Так вы не пошлете меня обратно к Дурслям? – спросил Гарри, пытаясь удостовериться наверняка. – Никогда-никогда?»

Дамблдор улыбнулся и покачал головой. «Никогда, Гарри. Ты больше никогда их не увидишь, если сам не захочешь. Я даю тебе Клятву волшебника, что тебя никогда не отправят обратно».

Гарри расслабился и громко выдохнул. «Отлично!»

«Ты помнишь, что твой профессор заставил меня пообещать ему то же самое, когда он впервые привел тебя в этот кабинет?»

Гарри моргнул. «Правда? То есть, в тот первый вечер, когда у меня была с ним отработка?»

Альбус кивнул, проигнорировав оскал Снейпа. «Да. После того как он узнал, как с тобой обращаются родственники, и привел тебя сюда, он сказал мне: «Уверяю вас, кровные чары или нет, но он туда больше не вернется». Он бы ни за что не позволил отправить тебя к Дурслям. Ни мне, ни кому-либо другому».

Гарри обернулся и посмотрел на своего папу. Говоря по правде, он этого не помнил - воспоминания о том вечере были как в тумане. Ему было так больно, еще до удара по голове, что он не обратил внимания. Ух ты! Это доказывало, что еще до того, как профессор Снейп согласился стать его опекуном, он уже заботился о нем.

«Не хотелось бы прерывать этот тошнотворный поток ностальгии, - резко сказал Снейп, - но у нас остается проблема обвинений мадам Амбридж».

«Ах, да, - Альбус выглядел мрачным. – Гарри, ты знаешь, как записи учительницы оказались в твоем ранце?»

Гарри отрицательно замотал головой. «Это был не я!»

«Вопрос был не в этом, - отчитал его Снейп. – Никто не ставит под сомнение твою правдивость, глупый мальчик, мы просто пытаемся разгадать тайну того, как там очутился пергамент. Если ты этого не делал, то у кого еще был доступ к нему?»

«О, - Гарри расслабился и задумался. – Я не знаю, пап. В смысле, мы все шли вместе. Наверное, кто-то положил пергамент в мой портфель до того как мы пришли в класс, но тогда откуда он его взял? И я не понимаю, как это можно было сделать в классе. Портфель оставался рядом со мной за партой. Я бы заметил, если бы кто-то его трогал или пролевитировал бы в него пергамент».

«И в то же время кто-то положил его туда», - Снейп еще больше нахмурился. Это все меньше напоминало школьный розыгрыш, и все больше походило на серьезную угрозу в адрес Гарри.

Альбус нежно погладил мальчика по плечу. «Не волнуйся, Гарри. Мы узнаем правду. А тем временем, не позволяй профессору Амбридж огорчать тебя. В конце концов, тот, кто обманул тебя, обманул и ее, хотя я подозреваю, что она не готова признать свою ошибку».

Гарри оскалился, поразительно напомнив Снейпа. «То есть, она все равно будет всем говорить, что я жулик?»

Дамблдор вздохнул. «Я поговорю с ней и скажу, что вопрос был удовлетворительно разрешен, но полагаю, что это ее не переубедит. В конце концов, Гарри, она ведь не знает тебя лично, и ты должен признать, что доказательства говорят против тебя».

«Наверное, - неохотно согласился Гарри. – Но меня не накажут, да?» - с тревогой спросил он, когда ему в голову пришла неприятная мысль.

«Нет, - твердо заверил его директор. – Я проинформирую профессора Амбридж, что этот вопрос закрыт».

«Ладно». Гарри решил, что это лучшее, что он может сделать. Амбука наверняка будет отпускать гадкие комментарии на его счет в классе, но она и так это будет делать. По крайней мере, он узнал, что ему не надо бояться директора, и теперь он понимал, что надо идти к папе в случае проблем – какими бы они ни были.

«Хочешь лимонную дольку, Гарри?» - предложил Дамблдор. Снейп закатил глаза – очевидно, что директор пришел в норму.

«А шоколада у вас нет?» - спросил Гарри с надеждой в голосе, и тут же пискнул, когда отец слегка хлопнул его по попе.

«Где ваши манеры, мистер Поттер!» - отчитал его Снейп.

Альбус рассмеялся. «Ну же Северус, для Гарри совершенно нормально сообщать о своих предпочтениях. Если я люблю лимонные дольки, то это еще не значит, что все должны их любить, - в ответ Снейп фыркнул, а Альбус начал шарить в ящике стола. – Где же эта коробка лягушек…? А, вот и она».

Гарри радостно принял шоколадную лягушку, избегая испепеляющего взгляда папы.

«Сегодня вечером никакого десерта», - строго приказал Снейп.

Гарри кивнул в знак согласия. «Это ничего. Сегодня вечером будет кисель из ревеня», - пояснил он директору, наморщив нос.

Альбус в ответ наморщил свой. «Только не это. Я тоже не особо люблю ревень. Возможно, мы еще что-нибудь найдем в моем ящике».

Снейп с осуждением взирал на двух поклонников конфет, которые радостно исследовали запасы Альбуса. Он понимал, что это не к добру.

Глава 46

Когда они покончили с тем, что Альбус назвал «немножко перекусить», а Снейп – «обожраться сахаром», довольный Гарри с полным желудком вернулся на свои уроки.

«О, Северус, я был таким дураком, - скорбно сказал Альбус, понурив плечи. – Что я сделал с тобой и Гарри…»

Снейп неловко поежился. Одно дело, когда Гарри плачется ему в мантию, но он точно не выдержит, если и Альбус начнет делать то же самое. «С мальчиком все будет в порядке, Альбус. Я за этим прослежу», - поспешно сказал он. Зельевар так отчаянно старался предотвратить очередную слезную сцену, что даже не заметил, что он с головой выдает собственные привязанности.

Дамблдор вытер глаза и померцал ими в его сторону. «В этом я совершенно уверен, мой мальчик».

Снейп закатил глаза. «В таком случае, - сказал он твердым деловым тоном, - вернемся к вопросу о мадам Амбридж. Уверен, что данный эпизод показал ее полное несоответствие…»

«Ну же, Северус, нельзя сказать, что это ее вина».

«Что! - Снейп чуть не начал орать на старого идиота. – Она довела Гарри Поттера до того, что он сбежал в слепой панике! Она…»

«У нее были все причины поверить, что он виновен в попытке жульничества, - мягко отметил Альбус. – Она новый преподаватель, возможно, она считает, что должна продемонстрировать жесткую дисциплину. Я уверен, что со временем она поймет, что такие тактики неэффективны, но пока что мы должны проявить снисходительность к ее вполне понятной неуверенности в своей роли».

«Неуверенности! – Снейп фыркнул. – Для неуверенности ей ума не хватит. Для этого потребуются рассуждения и самоанализ, на которые эта кретинская жаба попросту неспособна!»

Дамблдор спрятал улыбку. «К несчастью, подобное сходство действительно имеет место, - признал он, - но мы, все же, должны быть терпимее. Уверен, что ученики тоже заметили это внешнее сходство и, возможно, именно поэтому Долорес ведет себя с ними так строго».

«Альбус, вы намеренно уходите от ответа! Эта ведьма неприспособленна для обучения детей! Она угрожала Поттеру отчислением!»

Альбус приподнял брови. «А ты угрожал стереть учеников в порошок», - заметил он.

На это Снейпу было нечего ответить. «Она открыто выражает поддержку телесных наказаний!»

Альбус погладил свою бороду и мудро воздержался от упоминаний того, что сам Снейп только что прибег к телесным наказаниям. Вместо этого он решил сосредоточиться на давних событиях. «Хмммм. Припоминаю, как один глава факультета озвучил аналогичные взгляды после розыгрыша с душевыми и краской…»

«Она мучает Поттера на уроках, - возразил Снейп, впадая в отчаяние. – Она выделяет любимчиков и…»

Дамблдор просто посмотрел на него, и Снейп покраснел. «Ну, да, возможно, другие преподаватели иногда бывают не совсем беспристрастны, но она впадает в излишества, которые…»

«Северус, я вряд ли могу уволить Долорес, если она делает то же самое, что и некоторые другие преподаватели, и, говоря по правде, не только в стенах Хогвартса, - твердо сказал Дамблдор, многозначительно глядя на него, - Как я смогу объяснить это Министру?»

«Фадж – идиот!»

«А еще он законно избранный Министр магии и человек, с которым мне не стоит конфликтовать без необходимости. Он рекомендовал Долорес на этот пост, и если я уволю ее без веской причины, это будет расценено как личное оскорбление в его адрес. Возможно она – пока что – не впечатлила нас своими педагогическими методами, но ведь и реального вреда она не причинила».

«А если бы ее злобные замечания все-таки загнали Гарри прямо в Лес, вы бы продолжали верить в ее безвредную натуру?»

«Северус, как я уже говорил, Долорес оказалась такой же жертвой, как и Гарри. Ее также обманули».

«И что? Мы должны беспокоиться об этой тупой корове? Или это она пыталась сбежать в Запретной лес? – спросил Снейп. – Каким образом она пострадала от «обмана»?»

«Северус, - Дамблдор был непреклонен, - я прекрасно знаю, что Долорес с трудом адаптируется, но твои личные суждения о ней не дают тебе мыслить объективно. Возможно, она была немного более жесткой с Гарри, чем следовало бы, но она всего лишь приказала ему покинуть класс и отправиться в мой кабинет. Это вряд ли тянет на причину для увольнения. Это собственные страхи Гарри – пусть и совершенно понятные – чуть не превратили сегодняшнее недоразумение в трагедию. Не могу же я обвинить неопытную учительницу в том, что она не смогла предвидеть совершенно непредсказуемую реакцию ученика. Наверняка ты тоже был застигнут врасплох решением Гарри бежать?»

Снейп неохотно кивнул.

«В таком случае, я не понимаю, как мы можем обвинить Долорес в том, что она не знала о потенциальных последствиях своих слов», - тон Альбуса оставался мягким, но при этом он явно ставил точку в споре.

Снейп сердито посмотрел на него: «Так что же, ей все сойдет с рук, в то время как Гарри получил порку и психологическую травму?»

Альбус вздохнул: «Это действительно кажется несправедливым, но ты сам отметил, что Гарри понес наказание за свой глупый план, а не за наличие записей Долорес в его портфеле. Нельзя же обвинять ее в безалаберности самого Гарри».

Снейп заскрипел зубами, но он понимал, что директор будет непоколебим в этом вопросе. Он резко развернулся и быстро пошел к двери, остановившись лишь для того, чтобы бросить через плечо: «Я все Минерве расскажу!»

Болезненный возглас Альбуса «О, Мерлин» позволил Снейпу почувствовать себя немножко лучше по пути в подземелья.

##

«Гарри!» - Рон и остальные ребята поприветствовали его с откровенным облечением, когда он присоединился к ним перед следующим уроком.

«Ты в порядке? Что сказал директор? Твой папа тебя нашел? Тебя ведь не исключили по правде?» - вопросы сыпались со всех сторон, и Гарри невольно улыбнулся, увидев, как сильно за него беспокоились друзья.

«Нет, меня не исключили – они поверили мне, когда я сказал, что не делал этого, даже для розыгрыша, - объяснил он. – И мой папа поймал меня, до того как я ушел, - сказал он Рону, который вздохнул от облегчения. – И да, мне влетело за то, что я был таким тупицей и задумал побег», - добавил он, предупреждая следующий вопрос приятеля.

«Мерлин, Поттер, как ты думаешь, ты хотя бы один семестр можешь продержаться без порки? – спросил Драко, покачивая головой. – По крайней мере, остальным из нас не могут всыпать, пока мы в школе. Должно быть, это ужасно, когда твой опекун живет прямо в Хогвартсе и следит за всем, что ты делаешь».

«Ну, все не так уж плохо, - задумчиво сказал Гарри. – В большинстве случаев хорошо, когда он рядом. И меня шлепают только тогда, когда я это заслужил. А так вообще мой папа очень хороший».

«Да? Повезло тебе», - отрезал Драко. Остальные дети переглянулись, но никто не стал расспрашивать слизеринца.

«Но Гарри, - Гермиона (как обычно) вернула их к теме разговора. – Если ты не брал записи, то как же они оказались в твоем портфеле?»

Гарри выглядел мрачным. «Я не знаю, но если я узнаю, кто это сделал, то он сильно пожалеет!»

Гермиона кивнула, но Рон, как и несколько других детей, смотрел на него с сомнением. Никто не попытался открыто опровергнуть рассказ Гарри, но было очевидно, что многие не поверили ему на слово. Однако если учесть, что все обстоятельства были против него, вряд ли их можно за это винить.

##

Снейп исполнил свою угрозу Дамблдору и рассказал МакГонагалл о случившемся. Она тоже была в ярости на Эту Женщину, но неохотно согласилась с доводами Альбуса. К огромному облегчению Снейпа, МакГонагалл вежливо воздержалась от фразы «А я тебе говорила» и не стала указывать, что его прошлые перегибы теперь помешали избавиться от Розовой Жабы.

Говоря по правде, Минерве было сложно сохранять серьезное выражение лица, когда Северус возмущенно описывал поведение Амбридж в отношении Гарри, равно как и свой гнев на отказ Альбуса уволить ее. Это подозрительно напоминало ее собственные беседы с Альбусом, только в тех случаях предметом обсуждения был сам Северус. В то же время происшествие лишь усилило ее стремление лишить Амбридж возможности обижать ее львят.

Если Снейп о чем-то и не рассказал МакГонагалл, так это о своих подозрениях, что кто-то поставил перед собой цель избавиться от Гарри. Он не придал большого значения пропавшей домашней работе (слишком просто было обвинить одиннадцатилетнего мальчика в естественной склонности все терять), но после случая с записями к тесту все указывало на то, что кто-то намеренно (и весьма успешно) пытается омрачить учебу Гарри в Хогвартсе. Целая кампания по дискредитации ребенка звучала как полный бред, но ведь речь не про обычного мальчика. Гарри был Мальчиком, который выжил, и, пусть и непреднамеренно, он занимал особое место в Волшебном обществе. Снейп прекрасно понимал, почему могут найтись люди (в том числе очень влиятельные), у которых есть мотивы, чтобы очернить репутацию Гарри.

Он дал себе слово, что отныне не спустит глаз с паршивца, а заодно попросил Хагрида усилить защиту вокруг замка. Было ясно, что этот человек, кем бы он или она ни был, имел доступ в школу, но Снейп все еще не был уверен, что это ученик или преподаватель. Возможно, что кто-то проникает сюда лишь на краткий промежуток времени, которого хватит, чтобы привести план в исполнение. Как он и ожидал, стоило Хагриду услышать, что Гарри может грозить опасность, великан тут же начал усиленно патрулировать территорию. Это было весьма кстати – до гения Хагриду было далековато, но он прекрасно знал обо всем, что происходит вокруг школы, и если кто-то и мог остановить нарушителя, то это был он.

Снейп даже подумал о том, что нужно пригласить сюда шавку и волка, чтобы те приглядели за Гарри. Однако, в конце концов, он решил, что это будет ненужным риском. Сириус оставался порядочным отморозком, и Ремус, скорее всего, будет тратить все усилия на то, чтобы удерживать друга от глупостей, а не охранять Гарри. Однако если дела пойдут еще хуже, то можно прибегнуть и к этому варианту.

##

Разговоры учеников по поводу ответов к тесту стихли лишь через несколько дней. Дамблдор явно поговорил с Амбридж, поскольку она неохотно позволила Гарри вернуться в свой класс, но она не упускала возможности отпускать ядовитые и злобные комментарии по этому поводу. В результате, весь класс поверил, что директор не сомневался в вине Гарри, но закрыл на нее глаза, потому что речь шла о Мальчике, который выжил.

Несмотря на свои переживания Гарри помалкивал по этому поводу, но он видел, как отрава Амбридж распространяется среди его одноклассников. Никто не обвинял его напрямую в том, что он избегал наказаний с помощью своего особого статуса, но он заметил, что на его шрам стали поглядывать все чаще. К его огромному раздражению даже Рон, похоже, думал, что Гарри просто скромничает, и рыжий мальчик постоянно донимал Гарри расспросами о том, как ему удалость устроить такую проделку. Близнецы тоже верили, что это розыгрыш, и их ухмылки и обращения к Гарри как к «нашему подмастерью» еще укрепляли уверенность других учеников в том, что Амбридж была права.

Гарри вздохнул. Он не понимал, чему так завидовали другие ученики. Завидовать ему? Какие для этого основания? Он был сиротой – хотя сейчас у него появился классный папа – и Вольдисопль с его бандой Пожирателей смерти хотел его убить. Кто будет такому завидовать? С самого начала семестра он то попадал в неприятности с профессорами за то, чего он не делал, например, за потерю домашней работы и воровство записей, то подвергался критике ровесников за то, что ему все спускают с рук и оказывают особое предпочтение. Все так запуталось!

По крайней мере, его друзья его не бросили, хотя чужие осуждающие взгляды и шепот начинали действовать ему на нервы, и постоянные, мелочные придирки Амбридж ничуть не улучшали положения. Все вместе тяжело отражалось на состоянии мальчика, и когда таинственный враг нанес новый удар, для него это оказалось чересчур.

Как и в большинстве других школ, изголодавшиеся ученики Хогвартса всегда с нетерпением ждали времени ужина, и как только двери в Большой зал открывались, в них бросалась целая толпа. Однако тем вечером первые же ученики, зашедшие в зал (включая, естественно, Рона) остановились как вкопанные и с изумлением уставились на пустое пространство прямо перед ними.

«А куда подевались все столы и стулья?» - удивленно пробормотал Рон.

Ученики, к которым теперь присоединились столь же озадаченные профессора, оглядывались вокруг, словно ожидая, что пропавшая мебель снова материализуется.

«Смотрите!» Наконец, кто-то взглянул наверх, и вскоре целый лес рук указывал на что-то на потолке.

Вопреки законам гравитации пропавшие столы и стулья оказались прилеплены прямо к потолку, расположившись там в определенной последовательности.

Именно в этот момент Гарри, у которого только что был урок дуэлей с Флитвиком, прибыл на место. К его удивлению близнецы Уизли и несколько других учеников приветствовали его появление громкими аплодисментами, в то время как остальные ученики взирали на него с явным нетерпением и раздражением.

«А вот и страдающий манией величия, - громко сказала своим подругам девочка с Рейвенкло. – Можно подумать, что ему когда-нибудь надоест привлекать к себе внимание».

«Наверное, хорошо устраивать розыгрыши, когда знаешь, что тебя за них не накажут, - завистливо пробормотал хаффлпаффец. – Хорошо быть Мальчиком, который выжил!»

«Мерлин, Гарри, ты нарочно пытаешься потерять очки? Амбридж права насчет тебя, - рявкнул старшекурсник Гриффиндора. – Ты думаешь только о себе».

Все эти комментарии вызывали у Гарри лишь недоумение, пока он не догадался тоже посмотреть наверх. На потолке пропавшая мебель была сложена в «ГАРРИ П», а оставшиеся столы и стулья обрамляли буквы как рамка. У него отвисла челюсть.

«Гарри, это довольно смешно, - признался Невилл. – Однако мне кажется, что некоторые профессора огорчатся».

«Эх, Поттер, Поттер! Ну, кто же подписывает розыгрыш собственным именем? – спросил Драко, раздосадованный такой гриффиндорской глупостью. – Надо был написать «РОН У – КОРОЛЬ»!»

«Эй! Я все слышал! – возмущенно сказал Рон. – Я считаю, надо было написать «ДРАКО - КОЗЕЛ»!»

«Я этого не делал! – запротестовал Гарри, дико оглядываясь вокруг. – Это был не я!»

Мальчики только рассмеялись. «Конечно, Гарри! Конечно!»

Гермиона посмотрела на него с сомнением, но, по крайней мере, она не отмахнулась от его слов. «Гарри, если не ты, то кто это сделал? И зачем писать твое имя?»

«Я не знаю, Миона, - воскликнул Гарри, - но это был не я!»

«Маленький задавака!» - фыркнул другой рейвенкловец, и несколько учеников, включая некоторых гриффиндорцев, громко выразили свое согласие.

«Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛ! – заорал на них Гарри, выходя из себя. – ВЫ ЧЕРТОВЫ…»

«Достаточно, мистер Поттер! – рядом с ним очутилась профессор МакГонагалл, которая схватила его за шиворот. – Предлагаю вам не усугублять свое и так незавидное положение».

«Но…» Протест Гарри был прерван прибытием директора. «Ох-хо-хонюшки. Похоже, кто-то тут затеял перестановку, - сказал Дамблдор, мерцая глазами. – Хотя новый дизайн довольно оригинален, он явно создает несколько утилитарных проблем, так что, полагаю, нужно вернуть все как было». Он взмахнул палочкой, и ученики замерли в ожидании, однако ничего не произошло.

Дамблдор удивленно переглянулся с МакГонагалл, после чего он проделал более сложные движения палочкой. На мгновение показалось, что мебель останется неподвижной, но еще один повелительный жест директора заставил столы и стулья мягко опуститься на пол.

МакГонагалл смерила Гарри пронзительным взглядом, а затем сказала: «Следуйте за мной, мистер Поттер». Ее рука продолжала крепко держать его за воротник, так что у Гарри не оставалось другого выбора. От ухмылок и презрительных взглядов в его сторону по пути из зала его уши горели от стыда, а его самообладание испарилось.

Глава его факультета притащила его в свой кабинет, закрыла за ними дверь и указала на стул перед ее рабочим столом, сказав: «А теперь…» Однако эти два маленьких невинных слова оказались последней каплей, и мальчик полностью потерял контроль над собой.

Все эти дни он молчал, несмотря на язвительные подколки Амбридж, игнорировал насмешки других учеников, позволял циркулировать слухам о его жульничестве, но теперь вся его злость и раздражение по поводу этой несправедливости вырвались наружу. Он был уверен, что его (опять) отругают и накажут за то, чего он не делал, точно так же как и в его старой школе, когда Дадли подставлял его и сваливал на него собственные проделки. И как и тогда, Гарри знал, что он не сможет доказать свою невиновность, но если в прошлом он лишь затравленно молчал и страдал от наказаний из страха перед родственниками, то на этот раз его вновь приобретенный темперамент взбунтовался. Если его все равно накажут, то он сделает кару заслуженной!

«ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО! – заорал он на изумленную МакГонагалл. – МЕНЯ ВСЕ ВРЕМЯ ВИНЯТ ЗА ДЕРЬМО, КОТОРОГО Я НЕ ДЕЛАЛ! ЭТО НЕЧЕСТНО! ПОЧЕМУ ВСЕГДА Я? Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ!»

«Мистер Пот…» - МакГонагалл попыталась перебить его, но Гарри был не в том настроении, чтобы слушать.

«ЗАТКНИТЕСЬ! НЕНАВИЖУ ЭТО! НИКТО МНЕ НЕ ВЕРИТ! АМБУКА ВСЕ ВРЕМЯ МЕНЯ ОБЗЫВАЕТ И ВЫДУМЫВАЕТ ПРО МЕНЯ РАЗНОЕ, И НИКТО НЕ ГОВОРИТ, ЧТО ОНА ГОРОДИТ ЧУШЬ, НО СТОИТ МНЕ СКАЗАТЬ, ЧТО Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ, ТО МНЕ ГОВОРЯТ ПОМАЛКИВАТЬ. НУ ТАК САМИ ПОМАЛКИВАЙТЕ ДЛЯ РАЗНООБРАЗИЯ!»

МакГонагалл удивленно моргнула. За все годы преподавательской работы, ей еще ни разу не говорили «помалкивать». Она с трудом удержалась от совершенно неуместной улыбки. На свой лад Гарри выглядел очень милым, когда так бесился и кричал. Эдакая помесь Джеймса в худшие его годы и разгневанного Северуса. О, и вы только посмотрите, как он размахивает руками. Сириус все время так делал. На МакГонагалл накатил приступ ностальгии, и она растроганно смотрела на то, как орет и бурно жестикулирует последнее поколение Поттеров.

Прошло целых несколько минут, прежде чем истерика Гарри выдохлась. И когда это произошло, и он медленно остановился, сорвав голос и доведя себя до полного измождения, то до него внезапно дошло, что именно он наговорил и кому. О нет, профессор МакГонагалл его убьет.

Чувствуя себя полным придурком, он робко поднял глаза и встретился с ней взглядом. В тот же миг он почувствовал себя еще большим ребенком. Пока он кричал и возмущался, она с удобством устроилась за своим столом, призвала чайник, и теперь просто попивала чай, ожидая, когда мальчик закончит. «У вас все?» - спросила она совершенно спокойным тоном, приподнимая одну бровь.

«Дамэм», - пробормотал Гарри. Он готов был сквозь землю провалиться – вел себя как маленький капризный дурачок.

«Держите», - она протянула стакан с холодной водой для его болезненного горла, и такое беспокойство о его самочувствии лишь еще больше пристыдило Гарри.

«Простите», - прошептал он, взял стакан и благодарно сделал пару глотков, чувствуя, как прохладная влага успокаивает его глотку.

«Как я поняла из вашей вспышки гнева, вы стали жертвой порочащей кампании со стороны Этой Женщины?» В ответ на непонимающий взгляд Гарри МакГонагалл уточнила: «Профессора Амбу… Амбридж?» Она поспешно отхлебнула чай, чтобы скрыть свою оговорку. Чуть не сказала «Амбука», так не годится.

Гарри смущенно пожал плечами. Теперь, когда его истерика была позади, он был бы рад провалиться сквозь пол и забыть обо всем, что он наговорил. Да и что он там говорил? Он мог только припомнить, что он орал про несправедливость, и (ой) должно быть он назвал ее «Амбукой» и… о, нет. Мерлин, нет, только не это. Не мог же он настолько сглупить! Ведь не мог же он сказать самой профессору МакГонагалл «помалкивать»! «Мне очень жаль, - сказал он, уставившись на свои ботинки. – Я не знаю, почему я все это наговорил. Я никогда раньше так себя не вел».

Лицо МакГонагалл помрачнело. «Ну, мистер Поттер, возможно, все дело именно в этом», - сказала она, старательно сохраняя формальный тон.

У нее была парочка разговоров с Северусом (не говоря уже о Молли Уизли) насчет того, что Гарри рассказывал о своей жизни в доме Дурслей, и после нескольких десятилетий работы учительницей, она была неплохо знакома с психологией детей и подростков. Восстановление душевного равновесия Гарри было просто потрясающим, если учесть все годы заброшенности и жестокого обращения, но было бы глупо ожидать, что мальчик не будет время от времени срываться.

Подобная истерика была его неосознанным способом проверить свои пределы, свою безопасность, свою новоприобретенную способность выражать злость. Было очевидно, что Гарри научился контролировать свои эмоции даже перед лицом крайних провокаций. Теперь пришло время ему усвоить, как (и когда) выражать эти эмоции.

Гарри озадаченно нахмурился. Чего? Что это имела в виду профессор МакГонагалл? И почему она не злится и не кричит на него? И не снимает с него миллиард очков и не назначает ему отработки до следующего Рождества?

«Итак. Ты что-то сказал насчет того, что профессор Амбридж распространяет ложь, и что остальные ученики начинают ей верить?»

Гарри заерзал. Он совсем не хотел об этом говорить. Он будет выглядеть маленьким нытиком. Однако глава его факультета ждет ответа. «Эм, ну, да. В смысле, она говорит про то, что я считаю себя лучше всех остальных, потому что я Мальчик, который выжил, и что я воображаю, будто правила придумали для других людей, а я не должен им следовать, и что директор ничего не может со мной поделать, потому что, понимаете ли, Мальчик, который выжил, и всякое такое прочее».

«И другие ученики поверили ей?»

«Поначалу нет, но теперь… она все говорит и говорит про это, а если сказать что-то тысячу раз подряд, то поневоле начинаешь верить», - грустно размышлял вслух Гарри, вспоминая, что он сам поверил, когда дядя Вернон продолжал называть его «уродцем». Наверное, не стоит ему так сердиться на остальных ребят…

«Понятно», - голос МакГонагалл был ужасно сердитый, и Гарри вздрогнул, когда заметил, как она поджала губы. Ооооо, вот теперь он по уши вляпался!

«Мистер Поттер, я бы предпочла, чтобы вы сразу обратились ко мне или к вашему опекуну, но я рада, что мы, наконец, смогли узнать об этой проблеме. Тем временем, мы в любом случае должны разобраться с вашим возмутительным поведением».

Гарри вздрогнул: «Дамэм».

Она строго указала в угол комнаты, и Гарри вытаращил глаза. Нет! Она же не может…

«В угол, мистер Поттер. Возможно, двадцать минут размышлений о своих действиях побудят вас придумать более адекватные способы для выражения недовольства, чем крик в адрес преподавателя».

«О, пожалуйста, профессор, а можно я останусь и поразмышляю здесь?» - взмолился Гарри. Только малыши стоят в углу в наказание. А ему уже почти двенадцать лет!

«Напрашиваетесь на тридцать минут?»

Застонав от унижения, Гарри потащился в указанный угол и скорбно уткнулся в него носом. Единственное утешение, что Рон с Драко и остальными его не видят! Это просто ужасно. Он скорее проведет целую неделю на отработках или напишет тысячу строчек, чем будет терпеть обращение как с младенцем… и он полагал, что именно поэтому МакГонагалл так поступила. Говоря по правде, подобные визги и прыжки не слишком соответствовали поведению двенадцатилетнего. Его губы дрогнули. Должно быть, он выглядел тем еще скандалистом. Он должен быть благодарен МакГонагалл за то, что она не достала камеру, не сфотографировала его и не развесила фотки в общей комнате. Поделом бы ему было.

Гарри содрогнулся от одной мысли об этом. Ну ладно, возможно, стоять в углу не так уж плохо. Она ведь не наорала на него и не вымыла ему рот мыльным заклинанием… Во всяком случае, пока что. Гарри поморщился. Ему совсем не хотелось получить полный рот мыльной пены.

Мысль о чем бы то ни было во рту напомнила его желудку о том, что сейчас время ужина. Гарри переминался с ноги на ногу, в то время как его живот громко заурчал. Он надеялся, что МакГонагалл ничего не слышала. Наверное, сегодня он вообще ужинать не будет – после такой истерики, он вряд ли заслуживал еду. Однако он не хотел, чтобы все знали, какой он голодный.

Конечно, если его папа обнаружит, что он пропустил ужин… о, Мерлин! Что сделает папа, когда обо всем узнает? Его опекун всегда держит себя в руках, и если он услышит, какую сцену устроил Гарри, он будет так разочарован. Гарри расстроено понурил плечи.

Позади него Минерва попивала свой чай и наблюдала за спиной Гарри. Право же, этот ребенок буквально излучает свои эмоции. Кто бы мог подумать, что можно проследить за всем ходом мыслей мальчика, просто глядя, как тот стоит в углу? Она видела, как Гарри перешел от стыда к размышлению, затем к страху и, совсем недавно, к печали. Все это вкупе с урчанием пустого желудка напомнило ей о том, что после наказания нужно вызвать домашнего эльфа с одним-двумя подносами. Судя по тому, что она слышала, в прошлом Гарри слишком часто ложился спать голодным. Она не собиралась продолжать эту традицию в то время, когда она была за него в ответе.

Она отметила, что Гарри остается еще пять минут до конца наказания, когда дверь ее кабинета с грохотом распахнулась, и в нее ворвался Снейп, чьи глаза искрились от ярости, а мантия развевалась за его спиной. Он определенно выглядел готовым на убийство.

«Добрый вечер, Северус», - спокойно произнесла она. Ее не запугает тот, кто в течение первых трех лет учебы в Хогвартсе вечно начинал жевать свои перья, а потом разгуливал с губами в чернилах. Она отметила, что Гарри, как и следовало ожидать, развернулся, чтобы увидеть, кто вошел. «Лицом к стене, мистер Поттер».

«Где…» - Снейп запнулся, в то время Гарри смиренно встал обратно в угол. Зельевар заморгал от неожиданности, поняв, что его худшие опасения не подтвердились.

Этим вечером Снейп пришел в Большой зал с опозданием – спасибо двум идиотам-хаффлпаффцам, которые заработали дневную отработку, когда решили проверить, действительно ли зелье взорвется, если поступить вопреки инструкциям учебника. Четыре часа чистки котлов и отмывания пола и стен смогли убедить хулиганов, что с зельями шутки плохи – не говоря уже об их профессоре.

К тому времени, когда он пришел на ужин, зал уже снова выглядел как обычно, но ученики с преподавателями продолжали возбужденно болтать о произошедшем ранее. Снейп слушал их с растущим ужасом (таинственный враг Гарри нанес новый удар!), который лишь усилился, когда он понял, что МакГонагалл, этот дамоклов меч школы, утащила Гарри прочь… прямо за ухо, если верить ученикам. Очевидно, что сейчас она ругает мальчика за что-то, чего он не делал, и Снейп сломя голову бросился в ее кабинет. В своем беспокойстве он уже представлял кошмарную картину: заплаканный Гарри уверяет в своей невиновности, в то время как непреклонная МакГонагалл назначает якобы упрямому ребенку наказание за наказанием.

Вместо этого, он с удивлением обнаружил, что Гарри тихо стоит в углу – относительно мягкое наказание, хотя он прекрасно понимал, насколько оно неприятно паршивцу – в то время как МакГонагалл пила чай и просматривала домашние работы.

«Что произошло?» - немного неловко спросил Снейп. Теперь, когда его праведный гнев немного остыл, он смущенно понял, что, вероятно, выглядит полным идиотом – ворвался в чужой кабинет как эдакий ангел возмездия.

«Полагаю, ты уже в курсе, что случилось в Большом зале?» - начала Минерва.

«Да, но Гарри не…»

«Я в курсе, что мистер Поттер не прикреплял мебель к потолку», - перебила его МакГонагалл твердым голосом.

«В курсе?» - воскликнули в унисон Снейп и Гарри. МакГонагалл жестко подавила желание рассмеяться, глядя на абсолютно одинаковое выражение удивления на лицах обоих.

«Да. Мистер Поттер, поскольку очевидно, что вы больше внимания уделяете нашему разговору, чем размышлениям о вашем недавнем поведении, то можете присоединиться к нам».

Гарри стыдливо засеменил из угла и сел на стул перед ее столом. Снейп, после секундного колебания, сел на стул рядом с мальчиком.

«Если ты знала, что Поттер не несет ответственность за события в Большом зале, то почему же он стоял в углу?» - спросил Снейп с подозрением в голосе.

Гарри залился краской, и МакГонагалл, мельком взглянув на него, ответила: «Речь идет о поведении, которое я не считаю достаточно серьезным для уведомления родителей. Предоставь мне управляться с мелкими дисциплинарными нарушениями на моем факультете».

Снейп открыл было рот, чтобы возразить, но тут он увидел облегчение на лице Гарри и передумал. Он все узнает у Минервы позже, без присутствия паршивца.

«Как ты узнала, что Поттер невиновен?» - спросил он вместо этого.

«Альбус не смог снять мебель с первой попытки», - просто ответила она.

Снейп отпрянул от удивления, но Гарри лишь недоуменно смотрел то на одного, то на другого профессора.

«Мистер Поттер, вы же не воображаете, что простое Приклеивающее заклинение или любая другая магия учеников может представлять трудность для профессора Дамблдора?» - спросила МакГонагалл.

Рот Гарри стал похож на букву «о», когда до него, наконец, дошло. «Вот именно, - кивнула ему Минерва. – Волшебство, с помощью которого столы и стулья были прикреплены к потолку, было одновременно сильным и сложным. И оно выходило за пределы возможностей учеников».

«Кроме того, маловероятно, что ученик – один или в сговоре с другими – будет обладать достаточной магической силой и навыками, чтобы сдвинуть всю мебель достаточно быстро и тихо, чтобы избежать отработки», - добавил Снейп, который привык оставлять за собой последнее слово.

«Так кто же это сделал?» - спросил Гарри.

«В этом и состоит вопрос, мистер Поттер», - и хотя МакГонагалл сказала это Гарри, ее взгляд был обращен на Снейпа.

«Но, профессор, если вы знали, что это не я, то почему вы увели меня из Большого зала?» - спросил Гарри несколько оскорбленным тоном.

«Мистер Поттер, подумайте головой, - отчитала его МакГонагалл. – Мы столкнулись с загадочным противником, который явно пытается устроить вам неприятности. Зачем мне показывать, что мы раскусили его или ее план, заставляя его залечь на дно и мотивируя его на еще более возмутительные выходки? Вам не кажется, что лучше ввести его или ее в заблуждение?» У Гарри отвалилась челюсть, и только годы тренировки удержали Снейпа от аналогичного жеста. Кто бы мог подумать, что глава Гриффиндора способна на столь слизеринскую хитрость? «Я намеревалась привести вас сюда, чтобы мы смогли обсудить эту проблему наедине. Тем не менее, - она посмотрела на него своим фирменным взглядом, - ваши собственные действия помешали мне объясниться».

Гарри покраснел. Он был таким идиотом! Профессор МакГонагалл присматривала за ним почти так же хорошо, как и его папа, а он при первой возможности начал орать и кричать, и чуть ли не вещами в нее кидался.

«Ну а теперь, - продолжила она, - нам с профессором Снейпом нужно обсудить вопросы, которые вас уже не касаются. И полагаю, у вас еще осталось несколько минут наказания». Она строго кивнула в сторону угла, и, бросив смущенный взгляд на папу, Гарри отправился обратно.

Оказавшись в углу, он утешился мыслью о том, что он сможет подслушать разговор взрослых, но к его разочарованию, хитрая глава его факультета наложила Муффлиато, и он снова остался наедине со своими все более скорбными мыслями.

Он был таким придурком, что не доверял профессору МакГонагалл. Конечно, она немножечко страшная, но он ведь знал, что внешность обманчива. Она не была такой дружелюбной, как профессор Флитвик, или такой ласковой, как профессор Спрут, но разве это не она спасла его от тролля? И позаботилась о Гермионе, когда та выдохлась после того, как Квиррел/Вольдисопль напал на него на квиддичном поле?

Гарри проклинал себя за такой идиотизм. Профессор МакГонагалл такая же, как и его папа – все время ведет себя строго и сердито, но на самом деле заботится о своих учениках и яростно их защищает. И как он отплатил ей за доброту? Наорал на нее и был возмутительно грубым. Гарри жалобно шмыгнул носом. Он просто неблагодарный, глупый и… Он вздрогнул, когда на его плечо легла рука. Повернувшись, он увидел профессора МакГонагалл, которая смотрела на него с легким беспокойством, хотя выражение ее лица оставалось, как обычно, строгим и спокойным.

«Простите! – выпалил Гарри, обхватив ее руками за талию. – Мне очень жаль, что я наговорил столько гадостей!»

Минерва рефлекторно обняла крошечное, костлявое тело, которое врезалось в нее. Она была слишком удивлена, чтобы сделать что-нибудь еще. За ее спиной Снейп усмехнулся. Приятно видеть, что острая макушка для разнообразия впечаталась в кого-то другого.

МакГонагалл ухитрилась сделать вдох и нежно похлопала Гарри по плечу, хотя ее голос остался таким же твердым как всегда. «Да, мистер Поттер, да-да-да, я понимаю. Ну же, нет причин так расстраиваться. Уверяю вас, что за многие годы я слышала вещи и похуже от расстроенных и разгневанных детей. А теперь осушите слезы и садитесь».

Гарри икнул и шмыгнул носом, его снова охватила благодарность за ее доброту. Он вернулся на свой стул, и папа погладил его по голове в утешение, что помогло ему окончательно прийти в себя.

Снейп оскалился на паршивца, который садился рядом с ним. Может быть, Минерва и отказалась сказать ему, что именно натворил Поттер, но его подзатыльник ясно показал паршивцу, как сильно он им недоволен. Конечно, он внимательно следил за тем, чтобы не быть излишне грубым, но это определенно был подзатыльник. Даже паршивец это понял.

##

Минерва наложила Муффлиато, как только Гарри ушел в угол. «Ну а теперь…»

«Что он сделал?» - спросил Снейп.

Минерва приподняла одну бровь. «Я уже сказала, что тебе нет нужды это знать».

«Но я несу за него ответственность!» - рявкнул Снейп, спохватившись в последнюю секунду.

«Как и я, - разумно возразила она. – Северус, хватит уже кудахтать над ним».

«У него была очень трудная жизнь, - гневно возразил он. – Его прошлое должно императивно приниматься во внимание при оценке его нынешнего поведения. Просто потому…»

«Ты далеко не единственный учитель в этой школе, на чьем факультете были дети, которые подвергались насилию и не получали должного ухода. И я полагаю, что мой преподавательский опыт превосходит твой на несколько десятков лет, хотя мне и не хватает личного опыта, - добавила она с таким сочувствием, что Снейп рефлекторно зарычал. – Тем не менее, я считаю, что я способна справиться с наиболее… незначительными… проступками мистера Поттера».

«Это особый ребенок с уникальными потребностями…»

«Он очень хороший мальчик, Северус, и с ним все будет в порядке даже без твоего круглосуточного наблюдения и вмешательства, - твердо сказала Минерва, с трудом удержавшись от хихиканья, когда до нее дошло, что она разъясняет опасности гиперопекающего воспитания Северусу Снейпу. – И Гарри должен привыкнуть к наказаниям со стороны других взрослых, а не только твоим. Как глава его факультета, я являюсь самым логичным кандидатом на эту роль».

Снейп забурчал под нос и надулся, но он не мог спорить с ее логикой.

«Ну а теперь, можем мы перейти к вопросу о том, кто сделал Гарри своей мишенью?»

Это привлекло его внимание, и Снейп выпрямился. «И почему? До сегодняшнего дня я надеялся, что это просто другие ученики, у которых есть на него зуб – по реальному или воображаемому поводу – но если Альбусу было трудно отменить эти заклинания…»

«Это тщательно продуманный план, - размышляла Минерва, - с целью опорочить Гарри перед преподавателями и учениками. Обставить все таким образом, чтобы его ложно обвинили в розыгрышах, и тем самым усилить его чувство гнева, недоверия и отчуждения… Огромное коварство».

Снейп заскрипел зубами. Было бы неплохо, если бы Минерва проявила аналогичную бдительность, когда мародеры подставляли его как виновника в их проделках. Он помнил слишком много незаслуженных отработок – некоторые из них назначила та самая ведьма, которая сейчас сидела прямо перед ним. Но все это было давно, и нет смысла сейчас ворошить прошлое. По крайней мере, он прекрасно понимал, что сейчас переживает Гарри.

«Чего они пытаются добиться? – задумчиво продолжала Минерва. – Изолировать Гарри? Настроить нас против него? Устроить ему неприятности? Привлечь негативное внимание прессы? Добиться для него несправедливого наказания? Испортить его успеваемость? Очернить его имя? Устроить для него столько отработок, чтобы он не смог хорошо учиться? Зачем делать так, чтобы мы считали, что Гарри виноват во всем этом? Они выставляют близнецов Уизли любителями по сравнению с ним!»

Снейп напрягся. Кое-что из сказанного Минервой напомнило ему… Или, точнее, его внимание привлекло наказание, о котором она не упомянула. Разумеется, она, как и Снейп, понимала, что этого не произойдет, но что если таинственный злоумышленник не был осведомлен о характере Альбуса Дамблдора и его подходе к школьной дисциплине?

В то время как Снейп глубоко задумался, МакГонагалл продолжала: «Независимо от мотивации, мы должны решить, как реагировать. Гарри сообщил мне, что благодаря Этой Женщине другие ученики начинают обвинять его в том, что ему спускают с рук любые выходки. Ради сохранения его отношений с ровесниками, а также для введения противника в заблуждение, Гарри должен быть наказан за недавнюю проказу. Или, точнее, он будет наказан за свои действия в моем офисе, но остальная школа решит, что все дело в розыгрыше с мебелью».

Снейп подозрительно уставился на нее: «Как именно наказан?»

МакГонагалл казалась задумчивой. «Гммммм. У меня есть идея. Предоставь это мне».

«Минерва», - в голосе Снейпа прозвучала угроза.

Она закатила глаза. «Ох, ну ладно. Я думаю о том, чтобы заставить Гарри отмыть пол в Большом зале. Это убедит скептиков в том, что он был как следует наказан за розыгрыш».

Снейп замотал головой. «Нет. С ним нельзя обращаться как с домашним эльфом. Это напомнит мальчику о поведении его ублюдочных родственников».

«Даю тебе слово, что этого не случится», - глаза МакГонагалл подозрительно замерцали.

Снейп нахмурился, но, в конце концов, он не хотел расшатывать свой альянс с Минервой отказом. «Если мальчик подвергнется стрессу…»

«Северус. Тебе и правда пора уже успокоиться», - с укором сказала Минерва к его вящему раздражению.

Ведьма отменила Муффлиато и отправилась к мальчику, который все еще стоял в углу с несчастным видом.

##

Гарри вытер рот салфеткой и с жадностью посмотрел на блюдо с кексами. Конечно, он уже получил свой десерт за сегодня, но кексы были такими соблазнительными! Когда домашние эльфы появились, чтобы предложить чашечку чая после ужина, то оба профессора согласились, и эльфы заодно прислали кексы… включая любимые кексы Гарри. Он старался не истекать слюной, глядя на отца своими наилучшими «щенячьими глазками». Им его научил Драко, уверяя, что на его родителей такой взгляд действует безотказно.

МакГонагалл наблюдала за полными надежды взглядами Гарри и строгим видом Снейпа с плохо скрываемым весельем. Когда эти двое вместе, они такие милые. «Полагаю, мистер Поттер может съесть один кекс, - предложила она Снейпу. – Ему понадобится энергия для выполнения наказания этим вечером».

Гарри приободрился и выжидающе повернулся к своему опекуну. Снейп выглядел так, словно он только что надкусил лимон, но все равно он неохотно кивнул, и рука Гарри схватила кекс с той же скоростью, с какой он ловил снитч во время квиддичного матча.

«Где ваши манеры, мистер Поттер!» - отчитал его папа, и Гарри пробормотал «шпашибо» с полным ртом и крошками на лице.

«Эм, профессор МакГонагалл, а что вы имели в виду насчет того, что мне сегодня потребуется энергия?» - с любопытством спросил Гарри, проглатывая последний кусочек кекса. Как только он присоединился к взрослым, глава его факультета призвала для них подносы с ужином, и о неприятностях в Большом зале и их последствиях больше не вспоминали.

«Я имею в виду, мистер Поттер, что этим вечером у вас будет отработка со мной, и я подозреваю, что вы найдете ее… утомительной».

Гарри нервно втянул воздух, хотя он и заметил лукавство в глазах профессора МакГонагалл. «Э… а какая отработка?»

Она посмотрела на свои часы. «Да, остальная школа, должно быть, уже покинула зал. Думаю, мы можем начать. Северус, с тобой мы вынуждены попрощаться».

Бросив на нее последний предупреждающий взгляд, Снейп встал из-за стола, мантия взметнулась за его спиной. «Я рассчитываю, что вы не забудете наш разговор, профессор».

Пожилая ведьма посмела закатить на него глаза. «А я рассчитываю, что ты не забудешь мои рекомендации».

Снейп зарычал. Некоторым наглости не занимать! Если он должным образом наблюдает за своим подопечным, то это еще не повод говорить, что он «кудахчет». Он поднял Гарри за подбородок и оскалился на мальчика. «Веди себя хорошо, - строго сказал он. – И… сегодня вечером можешь прийти в наши комнаты, если я тебе понадоблюсь».

Лицо Гарри просияло. Его папа не может по-настоящему злиться, если он приглашает его зайти попозже. Гарри почти всегда спал в общей комнате с друзьями, но время от времени он пробирался в подземелья, особенно если у него выдался плохой день, приснился кошмар или что-то подобное. Его папа никогда не ругался, если Гарри так поступал, но это первый случай, когда отец разрешил ему прийти. «Ладно, пап!» - радостно согласился он, не замечая, как на профессора МакГонагалл нашел внезапный приступ кашля.

Несколько минут спустя его радость сильно поубавилась. Он стоял рядом с профессором МакГонагалл в центре Большого зала. Она выставила прочь последних задержавшихся учеников, а затем закрыла двери и наложила на них чары. Гарри с тревогой наблюдал, как она передвинула заклинанием всю мебель в дальний угол, освобождая огромное помещение, которое теперь выглядело так же, как и чуть раньше этим вечером.

К ужасу Гарри перед ним волшебным образом появились несколько щеток, тряпок и ведер. «Я ожидаю, что когда вы закончите, этот пол будет идеально чистым, мистер Поттер», - сказала она, протягивая ему зубную щетку.

Гарри понурил плечи. Такой зал тяжело отмыть и обычной шваброй, а уж такой щеткой… Ему тут хватит работы до завтрака!

Ну что же, нельзя сказать, что у него нет опыта в мытье полов. В голове у него зазвучал насмешливый голос Дадли, и он с несчастным видом взял зубную щетку и начал опускаться на колени.

«Мистер Поттер!» - возмущенный голос МакГонагалл остановил его на полпути.

«Дамэм?» - нервно спросил мальчик. Что он теперь не так сделал?

«Мистер Поттер, так вы потратите на это целую вечность. Вы забыли, что вы волшебник?»

«Эм, нет».

«Ну, в таком случае… - она выжидающе посмотрела на Гарри, но тот лишь недоуменно моргал. – Разве я сказала, что вам запрещено пользоваться магией?».

«Н-нет», - признал Гарри, вытаращив глаза.

«В таком случае я ожидаю, что вы используете эту возможность, чтобы попрактиковаться в своих навыках трансфигурации. Давайте же, мистер Поттер! Хватит мешкать. Палочку в руку и за работу!»

На лице Гарри медленно расплылась удивленная улыбка, когда до него дошло, каким потенциалом обладает эта «отработка».

##

Три часа спустя Снейп не выдержал. Этой драной кошке пенсионного возраста легко утверждать, что она не травмирует мальчика, но что она может об этом знать? Он отбросил перо, игнорируя стопку домашних работ, на которые он смотрел невидящими глазами последние двадцать минут, и решительно вышел из своего кабинета.

Приблизившись к Большому залу, он замедлил шаг. Хватит и того, что он ворвался в кабинет МакГонагалл этим вечером, получив за все хлопоты лишь ощущение собственной нелепости. На этот раз он воспользуется более тонким подходом.

Прибегнув к хитрости, которую он отточил, будучи Пожирателем смерти, он снял защитные чары, приоткрыл одну дверь и тайком проник внутрь, после чего тут же застыл от изумления.

Мокрый и грязный Гарри, одетый лишь в брюки и майку радостно катался по залу на трансфигурированных щетках для пола, оставляя за собой дороги из мыльной воды. Следом за ним двигалось ведро с чистой водой, а завершала это шествие деловито скребущая пол швабра. На другом конце зала заколдованные тряпки вытирали и полировали пол.

«Пропустили пятно, мистер Поттер», - окликнула его Минерва из дальнего угла зала, где она с удобством устроилась в кресле с книгой на коленях и чайником, который повис рядом с ней в воздухе.

«Хорошо, профессор! – Гарри развернулся с помощью впечатляющего пируэта и направился к указанному месту. – А можно еще и потолок помыть, вы же обещали?» - взмолился он.

«Уже почти комендантский час, мистер Поттер, - неодобрительно сказала Минерва. – И вы опять забыли, что тряпки должны отжимать себя».

«Ой», - Гарри взмахнул палочкой, и тряпки поспешили к ближайшему ведру, где начали отжимать лишнюю воду.

Снейп наблюдал за ним с восхищением. Он и не знал, что паршивец так хорошо овладел своей магией, и даже при том, что Минерва наверняка предоставила свое руководство и помощь, это было блестящее достижение для первокурсника.

Гарри подъехал поближе к учительнице. «Пожааааалуйста, профессор? Это не займет много времени. Я лишь один разочек пройдусь, ладно?»

«Право, мистер Поттер. Можно подумать, что во время квиддичных тренировок вы недостаточно времени проводите в воздухе, - отчитала его МакГонагалл, но одновременно она взмахнула палочкой, и Гарри перевернулся в воздухе и полетел к потолку. – Но только никакой больше езды на животе!» - крикнула она вслед мальчику.

«Это так круто!» - восторженно вскрикнул Гарри, катаясь взад и вперед, в то время как из под его импровизированных коньков вылетали струи воды.

Снейп ухитрился захлопнуть рот, прежде чем туда попала вода, после чего он развернулся и покинул зал так же тихо, как и вошел. Краешком глаза Минерва наблюдала, как за ним закрывается дверь, после чего она покачала головой от беззвучного смеха.

Глава 47

Вскоре усталый и довольный Гарри трансфигурировал всевозможные приспособления для уборки в их обычный заурядный вид и снова натянул на себя мантию. «Это было очень здорово, профессор!» - сообщил мальчик главе факультета с энтузиазмом, который он в норме приберегал только для разговоров о квиддиче.

«Я надеюсь, мистер Поттер, вам достанет проницательности понять, что это не типичная отработка. Любые будущие отработки со мной вряд ли встретят у вас аналогичное одобрение», - строго предупредила она.

«Да, профессор», - согласился он, мысленно закатив глаза. Мерлин, она что, тупицей меня считает?

«Очень хорошо, мистер Поттер. А теперь живо в постель».

«Спокойной ночи, профессор», - радостно ответил мальчик, быстро обнял ее на прощание и убежал прежде, чем она смогла прийти в себя от изумления.

Минерва одернула свою мантию и прочистила горло в некотором смущении. Похоже, Гарри взял себе в привычку… усыновлять… людей. Она начинала понимать, почему Северус так обеспокоен влиянием мальчика на его репутацию Злобной летучей мыши. Но если Уизли назовет меня «тетей Минервой», пообещала она себе, то я сотру память всей школе.

Гарри попал в Гриффиндорскую башню вскоре после комендантского часа. Выйдя из прохода за портретом, он увидел, что общая комната битком набита. При появлении промокшего и грязного мальчика все разговоры резко смолкли.

«Мерлин, Гарри! – пораженно воскликнул Рон. – Да что она с тобой сделала?»

«О, Гарри, ты в порядке?» - обеспокоенно спросила Гермиона, в то время как вся Башня толпилась вокруг него.

Растущие слизеринские тенденции Гарри снова дали о себе знать. Он испустил тяжелый вздох и сообщил товарищам чистую правду: «Профессор МакГонагалл вручила мне зубную щетку, а потом мне пришлось отмывать весь Большой зал!»

«Мерлиновы подштанники! Даже мы…»

«…никогда не получали ничего подобного!» - воскликнули близнецы.

«Конечно, нам пришлось отмывать…»

«…комнату с наградами и помогать Хагриду…»

«…убирать территорию, но весь…»

«…Большой зал зубной щеткой? Это…»

«…новый рекорд, Гарри!»

«Ну, по крайней мере, на этот раз ему ничего не сошло с рук», - прошептала Лаванда Парвати на ухо, хотя и слишком громко.

«И что это, по-твоему, ему «сошло с рук»?» - Гермиона приблизилась к девочкам, пылая праведным гневом.

Те пискнули и отступили на шаг назад. С Грейнджер никто не хотел связываться. «Мы ничего такого не хотели сказать!» - попыталась исправить положение Парвати.

«Просто профессор Амбридж говорит, что он…» - Лаванда прервалась, увидев выражение на лице Гермионы.

«Вам должно хватать ума не слушать Амбуку, - осуждающе заявил Невилл. – Она с самого начала взъелась на Гарри».

«Но он и правда много чего натворил. Взять хотя бы тролля или полет по замку», - возразил один старшеклассник.

«Что у тебя с памятью, Спенсер? – гневно спросил Оливер Вуд. – Ты не видел, как Снейп огрел его за ту выходку? И это только то, что он получил на людях! Или ты считаешь, что старина Снейп отделался строгим предупреждением? Думаешь, он слишком добренький? Может быть, ты хочешь такого опекуна как Снейп?»

«Да что с вами, люди? – возмутился Рон. – Гарри ведь не единственный, с кем Амбука ведет себя по-свински! Чего это вы все ее слушаете? Она ужасный учитель и рассказывает сплошные враки. Даже мой брат Билл говорит, что ему приходится использовать заклинания Защиты, а он ведь даже не аврор или вроде того».

«Ну, да…» Остальные гриффиндорцы начали выглядеть несколько виноватыми и смущенными.

«Все в порядке, - Гарри тоже почувствовал смущение. Он не привык, чтобы другие люди его защищали или принимали его сторону. – Она просто старается устроить нам неприятности».

«И мы позволили ей это! – Кэти Белл не собиралась так просто успокаиваться. – Да мы должны стоять горой за Гарри и других львов, которых она оскорбляет, а не верить в ее ложь. Она просто жаба, которую нужно прихлопнуть!»

На лице Гермионы появилась злорадная ухмылка. «Раздави жабу!» - внезапно воскликнула она.

«Чего?» - спросил Рон.

«Я думаю, мы должны начать студенческое движение протеста, - провозгласила девочка. – Раздави жабу! Мы напишем это заклинанием на майках, повесим плакаты, и это поможет нам всем помнить, что она ужасный человек, который не заслуживает доверия!»

«Оооо, мы можем выбрать специальный цвет, чтобы носить его в знак поддержки!» - воскликнула Лаванда.

«И можно сделать значки!» - Парвати тоже завелась.

«Целое подпольное движение», - улыбнулся Оливер.

«И мы знаем, где достать парочку…»

«…безобидных, но очень полезных розыгрышей!» - вызвались близнецы.

«Хорошо еще, что Перси на свидании с Джонс, - Рон широко улыбнулся, подталкивая Гарри локтем. – А то бы ему надоело так долго закрывать глаза!»

На следующее утро преподаватели с удивлением обнаружили, что многие студенты надели яркие значки с надписью «РАЖА!» Поначалу казалось, что новая мода коснулась только гриффиндорцев, но за завтраком остальные студенты стали задавать вопросы, и число новобранцев начало расти в геометрической прогрессии. К обеду на каждом факультете можно было встретить учеников со значками, наклейками на портфелях и другими признаками верности этому странному движению. Если учитель спрашивал об их значении, то ученики лишь бормотали что-то невнятное насчет поддержки школьного духа.

Снейп был так же озадачен, как и другие учителя, но в отличие от своих коллег он не считал себя выше подслушивания разговоров на своем факультете. А через несколько часов он с удовольствием раскрыл секрет Минерве. Ведьма хохотала так сильно, что ее пучок волос чуть не рассыпался. «Ну, надо же! Сообразительные ученики пошли. Неудивительно, что они все в таком приподнятом настроении!»

Поняла ли сама Амбридж скрытый смысл значков, никто так и не узнал, но она однозначно была недовольна, когда поняла, что ее кампания против Гарри терпит неудачу. Теперь она больше не замечала косых взглядов и недовольного бормотания под нос – вместо этого ученики говорили только об этой чепухе насчет «РАЖА».

Вскоре оказалось, что раздражение Амбридж и расслабленное облегчение Гарри, который радовался, что остальная школа его вовсе не ненавидит – это поистине опасная комбинация. И Амбридж, наконец, подвернулся тот момент, которого она ждала целую неделю.

Они читали главу из учебника, в которой говорилось о полтергейстах, привидениях и других призрачных явлениях, и Гарри стало так любопытно, что он не удержался. «Профессор, - вежливо спросил он, подняв руку, - а бывают заклинания, чтобы покончить со злым духом? Ну, знаете, типа с Вольдисоплем?»

Половина класса ахнула, услышав, как Мальчик, который выжил, смеет именовать Темного лорда, в то время как остальная половина надорвала живот от смеха.

«Это пять очков с Гриффиндора за разговоры в классе, мистер Поттер, и еще пятнадцать за то, что задали глупый вопрос, - рявкнула Амбридж. – Если не можете сказать ничего разумного, то лучше держите рот на замке».

«Но это же разумно! – оскорбленно возмутился Гарри. – Когда мы убили профессора Квиррела, старый Вольдисопль снова превратился в какую-то бесплотную штуку типа призрака. Я просто хотел узнать, какие заклинания могут причинить ему вред в таком состоянии, до того как он вернется и снова попытается на нас напасть».

«Довольно ваших диких басен, молодой человек! – злобно сказала Амбридж. – Министр Фадж, - она сделала паузу, чтобы нежно посмотреть на портрет министра над ее столом, который висел там в окружении картинок с котятами и щеночками, - сообщил «Ежедневному пророку», что нам не грозит опасность от Сами-знаете-кого. Вы просто глупый маленький мальчик, который пытается привлечь внимание своей гадкой ложью!»

От гнева Гарри вскочил с места. «Это неправда! Я не вру! Все настоящие профессора его сами видели. И Вольдисопль очень опасен. Директор сказал, что…»

«Директор много чего говорит, но Министр – единственный, кого мы все должны слушать, - парировала Амбридж. – А он говорит, что опасности нет, и каждый, кто говорит иначе – распространяет гадкую ложь».

«Так что, если он скажет, что небо зеленое, то мы уже не сможем говорить, что оно синее? – гневно спросил Гарри. – Только потому, что министр Фадж неправ…»

«Больше ни слова, ужасный ребенок! – глаза Амбридж практически выскочили из орбит. – Это еще двадцать очков с Гриффиндора и неделя отработок со мной за столь явно оппозиционное заявление».

Гарри неохотно подчинился, главным образом потому, что понятия не имел, что значит «оппозиционное», да и новые очки факультета терять не хотелось.

Амбридж пригладила волосы и снова села за стол. «Можете все сказать спасибо мистеру Поттеру за дополнительное задание на этот вечер: сочинение на два фута о том, почему наша система государственного управления, включая нашего дорогого Министра – самая лучшая в Волшебном мире».

Раздраженные взгляды в сторону Поттера несколько подняли ей настроение, но тут маленький Малфой (очень талантливый ребенок, о чем она с регулярностью информировала его отца) закашлял, хотя звук, как ни странно, напоминал что-то вроде «Ража!» Весь класс как по команде начал хихикать и бормотать, а все злобные взгляды теперь обратились на нее. Она гневно воззрилась на Гарри и решила, что пришла пора поставить маленького хулигана на место с помощью особого наказания.

Тем же вечером после ужина Гарри собирался на свою отработку в мрачном расположении духа. Он вовсе не спешил узнать, что эта ужасная женщина заставит его делать, но он дал себе слово, что просто сделает, что сказано, и будет помалкивать, дабы не потерять новые очки факультета.

«И все равно я считаю, что тебе надо рассказать профессору Снейпу или профессору МакГонагалл, - хлопотала Гермиона. – Они могут забрать отработку у Нее».

Он помотал головой. «Неа, не могу я бежать к ним каждый раз, когда у меня возникает проблема, - возразил мальчик. – И потом, она же учитель, правда? Ну что такого плохого она может мне сделать? Наорать? Заставить поцеловать портрет Фаджа?»

«Ну, тогда просто надень значок «Раздави жабу!» - посоветовал Рон, поправляя такой же на своей мантии. – По крайней мере, так ты будешь знать, что посмеялся последним».

«Если не вернешься до комендантского часа, то я иду к профессору МакГонагалл», - пообещала Гермиона.

«Ладно, - согласился Гарри. – Пожелайте мне удачи!»

У двери в класс Амбридж он внезапно остановился и сделал глубокий вдох. Просто стисни зубы и потерпи, Гарри, сказал он себе. Что бы она ни говорила и ни делала, ты видал вещи и похуже, не позволяй ей достать тебя. Он знал, что его папа и глава факультета упорно стараются понять, кто устраивает для него неприятности, и он не хотел их лишний раз беспокоить. Амбука просто ужасная, злая, вредная училка, а он уже не маленький и может сам о себе позаботиться. Ну и что с того, что у него будет неделя отработок с ней? Она наверняка просто заставит его писать строчки, пока у него рука не отвалится, или скажет стирать пыль с ее дурацких фарфоровых котят. Ни к чему беспокоить других из-за подобной ерунды.

Он постучал в дверь и вошел. «Я пришел на свою отработку», - сказал он, стараясь, чтобы голос не звучал слишком недовольно.

Амбридж ухмыльнулась, глядя на него. «И вы опоздали, мистер Поттер. Пожалуй, за это стоит добавить еще два дня отработки, не правда ли?»

Он повернулся, чтобы посмотреть на часы, и прямо на его глазах стрелка передвинулась на пять минут вперед. Старая мошенница! Он был вне себя от ярости, но тут он вспомнил, что он твердо решил не показывать ей, что ему есть до нее дело. «Да, мэм», - сказал он сквозь зубы.

«Садитесь. Я вам гарантирую, что в конце каждой из этих отработок, вы будете очень раскаивающимся и послушным маленьким мальчиком», - злорадствовала она, откровенно наслаждаясь властью над ним.

Гарри лишь прикусил язык и опустил голову еще ниже, уставившись на значок «РАЖА!», который ободряюще сверкнул в его сторону.

«Вот, - она положила перед ним пергамент. – Вы будете писать фразу «Я не должен лгать» до тех пор, пока не научитесь подобающему уважению к взрослым, которые знают гораздо больше вас, глупый ребенок».

Если ты имеешь в виду чертовых идиотов вроде Фаджа и тебя, то я застрял здесь до конца света, с вызовом подумал Гарри.

Он взял перо, которое выглядело как-то странно. «Эм, профессор, вы не дали мне чернил», - указал он.

На лице Амбридж появилась неприятная улыбка. «Вы просто начинайте писать, мистер Поттер. Перо само обеспечит вас чернилами».

Чокнутая старая летучая мышь. Гарри мысленно пожал плечами и приступил к заданию. Если в результате не получится ничего не писать, то ему плевать. Секундой позже он вскрикнул от боли, в то время как на его руке начали появляться кровавые строчки, копирующие буквы, написанные на пергаменте. Красные буквы. Кроваво-красные буквы.

Мальчик с ужасом уставился на перо. Эта штука писала его собственной кровью! Она как скальпель вырезала слова прямо у него на руке. Вздрогнув, он потер руку. Порезы были неглубокими, но определенно очень болезненными.

«Продолжайте писать, мистер Поттер. Несколько сотен строчек спустя, этот ваш темперамент определенно присмиреет».

«В-вы не можете этого делать!» - запротестовал Гарри.

«Еще как могу, - ответила она, ухмыляясь. – Директор решил запретить розгу, но Кровавое перо – это совершенно приемлемое наказание. А теперь продолжайте писать, или быстро узнаете, что еще я могу».

Гарри охнул и посмотрел на свой пергамент. На секунду его взгляд затуманился, но он попытался подавить желание заплакать. Он не покажет этой жабе, какую боль причиняет перо. Мальчик неуверенно снова взял перо в руку и начал писать.

К тому времени, когда он дописал две строчки, его рука горела от боли так сильно, что ярко-красные буквы стали четко видны на коже. Он не поднял головы, прекрасно зная, что жаба не спускает с него глаз, наслаждаясь его мучениями.

Он до крови прикусил губу и начал писать третью строчку. Он надеялся, что папа будет не против дать ему зелье или мазь для руки, когда он закончит. Лучше уж розга – как это ни больно, но все-таки попа не так чувствительна, как тонкая кожа на руке! Он задумался, можно ли попросить что-нибудь, чтобы исцелить себя после наказания, или нужно подождать, пока само не заживет.

Наверное, лучше сначала спросить у папы. Снейп будет ворчать, если подумает, что Гарри что-то от него скрывает, хотя вряд ли его папа будет сильно доволен Амбридж. Разве он не говорил Гарри, что…

Гарри подпрыгнул на месте. Папа же говорил, что никто, даже другой учитель, не имеет права его бить. Ну, правда, Амбридж не совсем его бьет, но она заставляет его делать что-то, что причиняет боль и нешуточную. Разве это не то же самое? А если это так, то значит Гарри может отказаться?

Мальчик крепко задумался. Его папа не стал вмешиваться, когда Амбука наказала его за потерю домашней работы, но это ведь было обычное сочинение. И когда Сириус рассказывал историю про то, как его и папу Гарри (его первого папу) отлупили за полет на метлах в Запретный лес, то разве его папа не сказал, что если у Гарри будут неприятности, то он знает, что надо обратиться к отцу и поговорить с ним?

Гарри громко сглотнул и принял решение. Может быть, его папа и разозлится на него, но все равно лучше сначала поговорить с ним, до того как Амбука заставит его вырезать слова на собственной коже. Даже если она говорит правду, и ей разрешено так поступать, может быть, его папа все равно согласится принять его отработку. Или профессор МакГонагалл. Он был почти уверен, что она-то не станет применять такое перо на своих отработках. В конце концов, у близнецов была с ней куча отработок, но никаких слов у них на руках не было.

Он встал, все еще сжимая перо в руке. «Профессор, я больше этого делать не буду», - храбро объявил он, хотя небольшая дрожь в голосе выдавала его не самые храбрые чувства.

Амбридж прищурилась. «Прошу прощения?»

«Я больше не буду писать строчки этим пером, - упрямо повторил Гарри. – Не раньше, чем я поговорю со своим папой, и он подтвердит, что я должен это делать».

Амбридж хмыкнула. «Вы действительно воображаете, что он спасет вас, глупый мальчик? Он просто отправит вас обратно сюда, и тогда вам придется писать свои строчки, сидя на следах от розги пониже спины!»

Гарри гневно посмотрел на нее. «А вот и нет!»

«А ну сядь на место и делай, что сказано, паршивец!» - утратив напускное спокойствие, Амбридж вскочила на ноги.

«Не буду!» - Гарри начал отступать назад. Учительница была невысокой и толстой, но все равно она была больше его.

«Слушайся меня!» - визгливо завопила она, пытаясь схватить мальчика.

Однако рефлексы Гарри были прекрасно отточены охотой на Гарри и тренировками по квиддичу, и он с легкостью увернулся от ее хватки и бросился к двери. Он успел выбежать в коридор, прежде чем Амбридж ухитрилась схватить его за мантию и дернуть обратно.

Амбридж старалась удержать его одной рукой, одновременно пытаясь достать палочку другой. «Немедленно назад!» - завизжала она на него.

«НЕТ!» - Гарри вертелся и ерзал, пытаясь расстегнуть пуговицы мантии в надежде оставить ее в руке жабы и убежать.

«Что за черт…?» - новый голос заставил участников схватки замереть от неожиданности. Гарри и Амбридж одновременно обернулись, увидев изумленную Давиделлу Джонс, которая шокированно уставилась на них.

«Ага! Мисс Джонс, будьте любезны помочь мне приструнить мистера Поттера, - Амбридж первая пришла в себя и, наконец, вытащила палочку. – Он пытался уйти с отработки раньше срока. Давайте посмотрим, можно ли отучить вас от подобных выходок на будущее, мистер Поттер, если прилепить к стулу, - она ухмыльнулась мальчику. – И, возможно, жгущее заклинание на сидении стула поможет выжечь урок в вашей памяти».

Сердце Гарри учащенно забилось. Он был абсолютно уверен, что вернувшись в класс, он выйдет оттуда только с ожогами на попе и шрамами на руке. «Нет!» - зарычал он, вырываясь. Одно движение запястьем, и его палочка оказалась в руке.

Амбридж приподняла брови. «Угрожаем профессору, Поттер? Да еще и на глазах у старосты? Вас давно пора научить кое-какой дисциплине».

Джонс в полном замешательстве переводила взгляд с одного участника потасовки на другого. С одной стороны, Амбридж была учительницей, а потому ей следовало подчиниться. С другой стороны, Гарри был вовсе не хулиганом. Если он вел себя так необычно, то на это должна быть веская причина.

«Что происходит, Гарри?» - спросила она. Ее собственная палочка находилась в руке, но была обращена на пол.

«Нет нужды разговаривать с ним, мисс Джонс! Будьте любезны делать, что сказано, и наложите на него заклятие окаменения, чтобы я могла продолжить его отработку!» Когда Джонс продолжила медлить, будучи неуверенной, как ей лучше поступить, Амбридж фыркнула: «Это бесполезно! Таким как вы тут вообще не место!»

Джонс прищурилась: «Прошу прощения, профессор? Что значит «таким как я»?»

Амбридж смерила девочку с головы до ног полным отвращения взглядом. «Вам, чуркам. Оставались бы под своими кокосами, бормотали бы свою мамбу-юмбу и прочий бред, так нет же, понаехали тут! Занимаете места, по праву принадлежащие настоящим британским ведьмам и волшебникам».

Ого. Даже Гарри был шокирован. «Я родилась в Брайтоне», - сказала Джонс абсолютно спокойным тоном, одновременно поднимая палочку и направляя ее на Амбридж.

«Тогда вам пора бы уже выучить английский и понимать, что вам говорят, - рявкнула в ответ профессор. – Наложите заклинание на, Поттера, тупая… ай!» - какой именно эпитет собиралась употребить Амбридж осталось неизвестным, поскольку терпению Джонс пришел конец, и из ее палочки вырвался рубиновый луч.

Амбридж ухитрилась призвать достаточное Протего, и луч врезался в ближайшую стену, где он вызывал небольшой взрыв, от которого во все стороны полетели обломки камня. В ту же секунду между Джонс с Гарри и Амбридж разгорелась настоящая дуэль, и по всему коридору начали летать всевозможные заклинания.

Несмотря на преподавательскую должность Амбридж вряд ли можно было назвать хорошей дуэлянткой, но на ее стороне было преимущество опыта. Более того, Джонс старалась подобраться поближе к Гарри, чтобы лучше защитить первогодку от самых гадких проклятий, посылаемых Амбридж в его сторону.

Джонс оказалась рядом, когда Гарри заблокировал болезненный Фурнункулюс, и девочка тут же наколдовала мощный щит перед ними обоими.

«Я прослежу, чтобы тебя за это депортировали! – заорала на нее Амбридж. – Прямо туда, откуда приехала».

«Я РОДИЛАСЬ В БРАЙТОНЕ!» - закричала в ответ Джонс. Позади нее Гарри поражался, как ей удается поддерживать щит, несмотря на такое сильное раздражение.

Именно в этот момент раздался крик «Ступефай!», и магический луч ударил Амбридж в спину, отбросив ее к дальней стене. Низкорослая ведьма рухнула на землю, а Джонс и Гарри с удивлением обнаружили, что к ним по коридору бежит Перси.

«Вы в порядке?» - обеспокоенно спросил он, крепко сжимая Джонс в объятиях одной рукой, и хватая Гарри за плечо другой. «Что случилось?»

«Ух ты, Перси! – Гарри восхищенно уставился на женщину без сознания. – Ты только что проклял профессора!»

«И в самом деле, ух ты, - согласилась Джонс. – Это было шикарно, крутой мужик».

«Ну, эм, - Перси залился краской. – Я искал тебя… чтобы вместе патрулировать! – поспешно добавил он, вспомнив о присутствии Гарри. – И тут я захожу за угол и вижу, как эта женщина пытается вас проклясть. Что еще оставалось делать?»

«Полагаю, теперь тебе будет трудно устроиться на ту работу в Министерстве, на которую ты рассчитывал, - размышляла вслух Джонс, ткнув в Амбридж носком туфли, причем не слишком осторожно. – В конце концов, эта маленькая жаба личный прихлебатель Министра».

Перси фыркнул. «Очень мне надо работать на дурака, который нанял это, - он презрительно кивнул в сторону Амбридж. – И вообще я подумываю о том, что мне лучше подходит работа с гоблинами. Надо будет написать на этот счет Биллу».

«Хммм, с гоблинами? – спросила Джонс, беря Перси за галстук и притягивая его ближе. – Только самые опасные мужчины работают с гоблинами… - она поцеловала его. – Ты знал, что мне нравятся опасные?»

Расцветка Перси стала еще ярче, но это не помешало ему поцеловать ее в ответ со всем должным энтузиазмом. Гарри застонал и поспешно отвернулся.

«ВО ИМЯ МЕРЛИНА, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?» Когда профессор МакГонагалл повернула за угол и увидела перед собой невероятную сцену, ей показалось, что она, наконец, сошла с ума. Двое старост страстно целовались над неподвижным телом профессора Защиты от темных искусств, в то время как Мальчик, который выжил, стоял рядом со скучающим видом. Минерва, тем временем, гадала, не стоит ли сразу отправиться за консультацией к Поппи.

Но нет, услышав ее слова, старосты отпрыгнули в разные стороны, а Гарри удивленно вскинул на нее голову. «Профессор! – крикнул он. – Что вы здесь делаете?»

«Мне думается, правильный вопрос звучит как, что ВЫ здесь делаете, мистер Поттер? И вы, мисс Джонс, мистер Уизли? Забудем на время о публичных выражениях привязанности, хотя это вряд ли подобает старостам, но почему вы не призвали помощь для бедной профессора Амбридж?»

«Эм…» - Перси замялся, в то время как Джонс быстро постучала палочкой по своему значку старосты.

«В любом случае, что с ней случилось?» - спросила МакГонагалл, подходя к стонущей ведьме, которая начала приходить в себя.

«А, это, эм, ну, типа, Ступефай», - признался Перси.

Минерва мгновенно выхватила палочку. «От кого?» Неужели Пожиратели смерти смогли проникнуть в замок?

«Эм, вообще-то от меня», - ответил Перси.

«Что! – Минерва снова начала подозревать, что у нее галлюцинации. – Вы оглушили профессора?»

«Она нападала на нас! – встряла Джонс. – Перси спас нас».

«Мисс Джонс, я с трудом могу поверить в такую историю! Вы в курсе, что нападение на преподавателя – это автоматическое отстранение от занятий, если не отчисление из школы? По меньшей мере, вы оба лишитесь значков старост…»

«Что здесь происходит?» - из-за угла выскочил устрашающего вида Снейп с палочкой наготове.

«Папа!» - облегченно закричал Гарри и кинулся навстречу профессору.

Снейп схватил его за плечи. «Ты в порядке?» Он оглядел собравшихся. Амбридж без сознания; Минерва выглядит нехарактерно взволнованной; Уизли, как обычно, заикается рядом с Джонс; а Джонс, в свою очередь, кусает губы от волнения.

«Пап, ты бы только это видел! Перси был крут! Он спас меня и Джонс!» - воскликнул Гарри.

«Что?» – глаза Снейпа полезли на лоб от удивления. Перси спас Джонс? Неожиданно. И какую здесь роль сыграла Амбридж? Неужели кто-то напал на учеников, а ее ранили, когда она попыталась их защитить?

«Я бы не стала говорить о спасении, - недовольно вмешалась Минерва. – Скорее о нападении». В ответ на непонимающий взгляд Снейпа, она объяснила: «Похоже, что мистер Уизли оглушил профессора Амбридж, когда это не удалось мисс Джонс и мистеру Поттеру».

«ЧТО?!» Джонс невольно сделала шаг назад, увидев выражение на лице главы своего факультета, но Гарри лишь слегка поежился и еще больше прижался к своему опекуну.

«Что. Конкретно. Здесь. Произошло?» - сказал Снейп очень медленным и очень угрожающим голосом. Трое учеников затрепетали, в то время как позади них МакГонагалл помогла все еще слабой Амбридж подняться на ноги.

«Эм, я только увидел, что профессор Амбридж посылает заклинания в сторону Давиделлы и Гарри, - сказал побледневший Перси. – Так что я… я проклял ее».

«И почему профессор Амбридж нападала на вас, мисс Джонс?» - спросил Снейп бархатным голосом.

«Потому что я помогала Гарри», - Джонс казалась невозмутимой, но в ее голосе слышалась совсем легкая дрожь, выдававшая, как трудно ей сохранять спокойствие. «Он пытался покинуть класс, а она пыталась заставить его остаться. Когда я пришла, они боролись друг с другом».

Теперь все присутствующие посмотрели на Гарри. «И почему ты боролся с профессором Амбридж?» - спросил Снейп.

Пришло время Гарри залиться краской. Но его папа сказал, что ему всегда можно рассказывать правду, и мальчик так и сделал. «Потому что я не хотел делать мою отработку».

Брови Снейпа сошлись на переносице. «И что это была за отработка?» - уточнил он.

«Строчки».

Джонс и Перси с ужасом посмотрели друг на друга. Они только что напросились на исключение из школы, потому что Мальчик, который выжил, решил, что он выше написания строчек?

«Вот этим», - добавил Гарри, доставая перо, которое он каким-то чудом – и несмотря на все перипетии – до сих пор крепко сжимал в кулаке.

Изумленный возглас МакГонагалл разнесся по коридору, и все трое детей отпрянули от выражения на лице Снейпа. Затем они посмотрели на МакГонагалл и решили, что Снейп, в конечном итоге, не такой уж и страшный.

«Вы принесли КРОВАВОЕ ПЕРО в мою школу?» - накинулась Минерва на другую ведьму.

Амбридж с трудом встала прямо и начала деловито отряхиваться. «Это совершенно официально, уверяю вас, - огрызнулась она. – Я, знаете ли, официальный представитель Министерства».

Джонс восхищенно наблюдала за столь полным отсутствием чувства самосохранения. Если бы МакГонагалл смотрела так на нее, она бы уже бежала прочь что есть мочи, а не разводила бы дискуссии о правительственных полномочиях.

«Что вы несете? – выдохнула МакГонагалл. – Телесные наказания…»

«Я подробно обсудила этот вопрос с Министром, прежде чем прибыть сюда, - парировала Амбридж. – Нынешний директор запретил порку розгами, а также проклятия, но другие формы внушения, в исключительных случаях, до сих пор совершенно приемлемы. Министр прислал меня сюда, чтобы пресечь на корню безответственные слухи, которые распространяет маленький Поттер, и гарантировать, что никто не будет обращать внимания на его дикие россказни. У Министра нет времени, чтобы разбираться с общественным беспокойством, которое вызывают эти нелепые истории, не говоря уже о подрывных последствиях для его администрации, когда Министра выставляют слабым и неэффективным. Министр лично заверил меня, что Кровавое перо является полностью легитимным, если меньшие меры не заставят мистера Поттера отказаться от его заявлений. Уверена, что еще несколько строчек доказали бы ему ошибочность подобных действий. Вообразите только, считать, что он может противоречить Министру магии!» - Амбридж фыркнула.

«Еще… несколько… строчек?» - повторил Снейп дрожащим от ярости голосом. Он схватил Гарри за руки, заставив мальчика вскрикнуть от неожиданности. Стоило ему увидеть кровавые буквы, как он бросился на Амбридж и схватил ее за горло. «ТЫ ПОСМЕЛА ПРИМЕНИТЬ ЕГО НА МОЕМ РЕБЕНКЕ?» - оглушительно заорал он, сжимая перо одной рукой, а ведьму – другой.

Минерва ухитрилась оттащить коллегу от хватающей ртом воздух ведьмы, пока тот не совершил убийство, и приставила к нему палочку. «Северус! Возьми себя в руки!» - приказала она.

Амбридж вытаращила глаза и схватилась за горло. «Я вряд ли могла подумать, что вы будете возражать, после того как вы сами выпороли мальчишку розгой за жульничество! – запротестовала она. – Я сделала вам одолжение, когда помогла воспитывать вашего подопечного. Вы и сами прекрасно знаете, что только жесткие меры действуют на такого порочного ребенка!»

Перси и Джонс крепко ухватили Снейпа за руки, в то время как Гарри схватил папу за ноги, и все вместе они смогли – с трудом – удержать его от новой атаки на Амбридж.

«Северус! Северус! – Минерве, наконец, удалось привлечь его внимание. – Довольно! Отведи Гарри и остальных к Поппи, им нужно обследование и лечение. Я отведу Эту Женщину к директору. Встретимся в кабинете Альбуса».

Снейп позволил детям увести себя прочь, продолжая лопаться от бессильной ярости. Ученики ошалело переглядывались, но они прекрасно знали, что с зельеваром лучше не заговаривать, пока он в таком состоянии.

Наконец, Снейп успокоился и снова стал мыслить разумно. «Она причинила тебе еще какой-либо вред?» - спросил он у Гарри.

«Я так не думаю, - ответил он, потирая руку. – Она пыталась схватить меня и все такое, но в основном она просто хватала меня за мантию».

«А вы в порядке, мисс Джонс?»

«Да, профессор, - ответила она. – Ни одно ее заклинание не пробило нашу защиту».

«Хмф. Все равно вам нужно пройти обследование», - приказал Снейп, и ни у кого не достало смелости возразить.

«К-как ты узнал, что мы в беде?» - робко спросил Гарри, посмотрев на папу.

«Мисс Джонс вызвала меня», - ответил он.

«Правда?» - удивленно спросил Перси.

Джонс кивнула. «Значок каждого слизеринского старосты может вызвать профессора. Нужно только постучать по нему палочкой, и он будет знать, что произошла экстренная ситуация. А разве твой значок так не действует?»

«Эм, нет. Но я поговорю насчет этого с профессором МакГонагалл», - с чувством сказал Перси.

Джонс посмотрела на него с еще большим восхищением. «В самом деле? Я думала, что ты вызвал ее, прежде чем нападать на Амбридж, а ты даже не знал, что помощь на подходе? Ты просто бросился нас спасать?»

«Типичный гриффиндорец!» - рявкнул Снейп, но блеск в глазах Джонс явно не был неодобрительным.

Поначалу Поппи была удивлена тем, как смиренно трое детей обратились за медицинским обследованием, но ее удивление уступило месту шоку и гневу, когда она увидела руку Гарри. «Кто использовал Кровавое перо?» - возмущенно спросила она.

«Амбридж, - выплюнул Снейп ненавистное имя. – МакГонагалл отвела ее в кабинет Дамблдора. У тебя здесь все под контролем? Мне бы хотелось быть там, когда он услышит, что она сделала».

Поппи фыркнула. «Тогда поторопись. Не думаю, что когда Альбус обо всем узнает, от нее хоть что-то останется!» - она многозначительно подняла руку Гарри.

Снейп замялся. «Ты ведь можешь исцелить его? – спросил он с неожиданной тревогой. – Шрамов не останется?» У мальчика и так уже слишком много шрамов, и не только на его коже.

Поппи выглядела оскорбленной. «Разумеется, могу! Иди уже, Северус. Я быстренько все залечу, и мистер Уизли с мисс Джонс проводят Гарри в его общую спальню».

Снейп один раз кивнул и ретировался. О, когда он расскажет Мародерам, что Розовая Жабья Стервозная Ведьма из Ада сделала с Гарри… Он подозревал, что страдания Дурслей побледнеют в сравнении с тем, что Сириус Блэк сделает с женщиной, применившей Темный артефакт на его крестнике.

Когда он подошел к кабинету Альбуса, то один его вид так сильно перепугал горгулью, что та сбежала еще до того, как он успел сказать пароль. Дамблдор с удивлением посмотрел на вошедшего зельевара.

«Какая неожиданная радость, мой мальчик! Лимонную дольку? Или присоединишься ко мне за чашечкой чая?»

Снейп нахмурился. «Минерва еще не здесь?» - удивленно спросил он. Ведьма определенно должна была прибыть сюда раньше него.

«Нет, - Альбус начал выглядеть обеспокоенным. – Что-то случилось?»

«Можно и так сказать». В ответ на выражение на лице Дамблдора, Снейп продолжил: «Сегодня вечером Долорес Амбридж попыталась применить Кровавое перо на Гарри Поттере».

«ЧТО!» Фоукс издал громкий крик на своей жердочке, в то время как портреты на стенах задрожали от ярости Альбуса Дамлдора.

Даже зная, что – на этот раз – ярость волшебника направлена не на него, Снейп отпрянул как можно дальше.

«Она посмела применить средневековый пыточный инструмент в моей школе? – гневно воскликнул Дамблдор, полки завибрировали, когда он пронесся мимо них. – На Гарри? – он развернулся к Снейпу, который пытался спрятаться за Фоуксом. – Где она?»

Снейпу пришлось сглотнуть, прежде чем к нему вернулся дар речи. Даже Вольдеморт, охваченный буйным помешательством, не источал такую магическую силу, которая сейчас трещала в воздухе, словно электричество, и это была лишь та энергия, которую Альбус выпустил из-под контроля.

«Минерва должна ее привести, - с трудом выдавил он. – Успокоительную настойку?» - предложил он, похлопывая себя по карманам.

Дамблдор посмотрел на него, прищурив глаза за очками в форме полумесяцев, и на один кошмарный момент Снейпу показалось, что древний волшебник обрушит свой гнев на него. Однако затем Альбус сделал глубокий вдох, и полки прекратили дрожать. Фоукс перестал кричать, и Снейп решил, что дыхание снова стало достаточно безопасным занятием.

«Знаешь, это может быть хорошей идеей», - тихо сказал директор, принимая флакон у Снейпа.

Двое профессоров на несколько минут погрузились в молчание. Снейп боялся и рот открыть, а директор планировал, что ему делать по этому поводу.

Наконец, после мучительного ожидания, прибыла МакГонагалл. Одна. «Где она?» - одновременно вскричали оба волшебника.

«Долорес Амбридж бежала», - спокойно сообщила им Минерва.

«Что! Как она могла улизнуть?» - возмущенно спросил Снейп.

«Очевидно, она решила, что безопаснее испариться, чем встретиться с гневом директора, не говоря уже об аврорах, допросах и Азкабане». Какое-то время она смотрела на озлобленные и разочарованные лица мужчин, а затем сказала как ни в чем не бывало: «Давайте выпьем чаю».

«Я все равно должен предоставить полный отчет в Министерство, - Дамблдор нахмурился. – Я надеюсь, что Поппи догадалась сделать фотографии травм Гарри».

«Остаются еще и мыслесливные воспоминания, - указала МакГонагалл. – Как и сам инструмент», - добавила она, положив злосчастное перо на директорский стол.

Лицо Дамблдора стало мрачнее тучи. «Запретный предмет!» - пробормотал он так, словно выругался.

«Более того, собственные слова Амбридж ясно дают понять, что Фадж был сообщником в применении Кровавого пера. Она была прислана в школу с конкретным заданием - дискредитировать Гарри, дабы он не угрожал авторитету или компетенции Фаджа».

«Хммммм, - Альбус нахмурил брови. – Мне придется предпринять определенные шаги, чтобы указать Корнелиусу на его заблуждения».

Снейп закатил глаза. Как это похоже на Альбуса – попытаться реабилитировать мерзавца. Однако в планы Снейпа подобное не входило. Он был твердо намерен избавиться от Фаджа раз и навсегда. Он был готов терпеть некомпетентного Министра, даже того, который слушает таких типов как Люциус Малфой, но теперь Фадж зашел слишком далеко. Осознанно сделав Гарри своей мишенью, он подписал себе смертный приговор. Или, по меньшей мере, гарантировал свое отстранение от должности. Снейпа устроят оба варианта.

В то время как Дамблдор задумался о том, как разобраться с Фаджем, Снейп наклонился к МакГонагалл. «Как этой идиотке удалось удрать? Разве у тебя не было все под контролем?»

МакГонагалл пожала плечами. «Она юркая бестия».

Снейп подозрительно посмотрел на нее. Заместительница директора была слишком умиротворенной для человека, который только что упустил Амбридж. По логике, она сейчас должна быть вне себя от одной мысли, что Розовая Жаба избежала правосудия.

Внезапно Минерва громко рыгнула. «Ох, прошу прощения!» - воскликнула она, похлопав себя по груди. Она встретилась взглядом с Северусом, который только что поднес к губам чашку. «Должно быть, я что-то не то съела», - многозначительно сказала она.

В ту же секунду Снейп выплюнул чай на Фоукса, который вскрикнул и оскорбленно исчез во вспышке пламени.

Снейп уставился на Минерву, которая безмятежно посмотрела на него в ответ. Не могла же она и в самом деле…!

Его ум лихорадочно работал, принимая во внимание абсолютную преданность Минервы ученикам, ее тщательно скрываемые слизеринские тенденции, ее необъяснимое спокойствие по поводу потенциального вреда, который может причинить Амбридж.

Снейп охнул, когда до него подошло, что одна преподавательница трансфигурации в сильном гневе, которая по совместительству является кошкой-анимагом, плюс довольно слабая жабоподобная ведьма, которая была причиной этого гнева, равняется… плохо переваренная угроза детям Хогвартса.

«У меня… э… с собой зелье от несварения», - предложил он, стараясь не выдать ужаса, который он почувствовал.

Неожиданно Альбус перестал быть самым страшным человеком в этой комнате.

«Очень любезно с твоей стороны», - сказала она, одобрительно улыбаясь.

Здесь и сейчас Снейп решил, что когда он заручился поддержкой Минервы, это был один из его умнейших ходов. А еще, что никогда нельзя наносить смертельных оскорблений ни одному плотоядному анимагу.

Глава 48

Когда следующее утро директор объявил, что профессор Амбридж покинула Хогвартс, весь ученический состав тут же обратил восхищенные взгляды на Гермиону. Ее кампания «Раздави жабу!» распространилась по школе, словно лесной пожар, и теперь – вуаля! – жабы больше нет. Ученики ежились при одной мысли о том, что еще может сделать эта девочка, если ее спровоцировать. Однако в то же время приятно сознавать, что на их стороне тот, кто может избавиться даже от преподавателя.

Даже когда стали известны подробности инцидента с Кровавым пером, ученики продолжали свято верить, что именно движение Гермионы «РАЖА!» стало решающим фактором в исчезновении Амбридж. В конце концов, большинство детей не знали, что такое Кровавое перо, и никто кроме Снейпа не стал свидетелем ярости Дамблдора (не говоря уже о МакГонагалл), но каждому было прекрасно известно, как несправедливо Амбридж обращалась с Гермионой и другими магглорожденными.

Гарри был несколько удивлен тому, что заслуги за уход Амбридж приписывали Гермионе, а не ему, но поскольку мальчик совершенно искренне предпочитал не привлекать чужого внимания, то ему это было только на руку. Что касается Джонс и Перси, то они были вне себя от счастья, что их не наказали за нападение на профессора, и им было не до того, чтобы напоминать о собственной роли в происшествии. В результате, сильно озадаченная Гермиона наслаждалась дифирамбами всей школы.

Первоначально Фадж был очень обеспокоен исчезновением Амбридж и тут же обвинил в нем преподавателей Хогвартса. Впрочем, после предъявления Кровавого пера и мыслесливных воспоминаний с заявлениями Амбридж министр быстро сменил пластинку. Он тут же принялся отрицать, что посылал ее в Хогвартс с подобными инструкциями, и попытался свалить все на то, что ведьма явно лишилась рассудка. После безоговорочного отречения от своей давней и преданной ассистентки министр буквально сбежал из школы, бормоча, что он прикажет аврорам расследовать ее исчезновение. Однако все понимали, что он не проявит в этом деле должного рвения, так как обнаружение пропавшей ведьмы вряд ли сыграет ему на руку. Дамблдор довольно сильно разозлился, когда Фадж выразил желание не выносить сор из избы и спустить все на тормозах, но МакГонагалл успокоила его, подчеркнув, что хотя неизвестно, куда именно отправилась ведьма, она сомневается, что Амбридж снова объявится в Британии. Дамблдор вздохнул и согласился, в то время как Снейп по мере возможностей старался не дрожать от такой хладнокровной безжалостности главы Гриффиндора. А он еще считал себя мстительным!

Без Амбридж отношения Гарри с другими учениками больше ничто не омрачало, и мальчик счастливо погрузился в заботы нового семестра. Дамблдор снова начал замещать преподавателя Защиты от темных искусств, вынужденно отказавшись от надежды найти нового учителя до конца года. Тем временем Гарри отчаянно надеялся, что все таинственные происшествия, связанные с ним, теперь исчезнут вместе с Амбридж.

Все шло весьма неплохо. Дети никак не выделяли его из толпы других первогодок, а о большем Гарри и не мечтал. Профессора были довольны его успехами. Его папа позволял им с друзьями несколько раз в неделю помогать с подготовкой ингредиентов. И с квиддичем все было хорошо, хотя из-за зимней погоды большинство тренировок проходили в помещении, главным образом они отрабатывали стратегию без метел… Да, в общем и целом, Гарри чувствовал, что он живет так, как и положено первокурснику Хогвартса: никаких троллей, Темных лордов или Кровавых перьев.

В отличие от Гарри, Снейп постоянно был начеку. С исчезновения Амбридж прошло уже несколько дней, и хотя было похоже, что Гарри полностью расслабился, Снейп вовсе не был уверен, что таинственный враг прекратил свои атаки. Конечно, оставалась возможность, что это Розовая Жабья Стервозная Ведьма Теперь Уже В Аду была повинна во всех невзгодах мальчика. Однако зельевар не мог избавиться от ощущения, что такая скрытая кампания по дискредитации мальчика была совсем не в духе Амбридж, обладавшей хитростью кирпичной стены.

Как и следовало ожидать, не прошло и двух недель с «таинственного побега» Амбридж, как постоянная бдительность Снейпа полностью оправдала себя. Был дождливый воскресный день и скучающий Гарри околачивался в подземельях, жалуясь, что у всех есть дела, и только ему нечем заняться.

В полном соответствии с расчетом мальчика, его опекун приказал ему провести несколько часов в лаборатории, занимаясь приготовлением ингредиентов вместе с ним. Мальчик довольно трудился, гадая, почему это его папе так нравится отправлять Гарри в лабораторию в наказание, вместо того чтобы принять открыто предложенную помощь. Впрочем, конечный результат был одним и тем же, к тому же так у папы не появлялось на лице это озадаченное выражение.

После нескольких часов маринования, нарезания, очистки и толчения в ступе Снейп отпустил Гарри и отправился в свой кабинет, чтобы взять стопку пергаментов на оценку. Гарри тем временем умылся (щупальца медуз облепили его с головы до ног, когда он пытался сделать из них пюре) и с удобством устроился на кровати вместе с одной из книг, присланных Ремусом. Гарри изрядно подсел на детективную серию «Джаспер Гудфеллоу – аврор Света», и Ремус любезно высылал ему новую книгу каждый месяц. Мальчик задумался, не стоит ли вызвать домашнего эльфа и попросить чего-нибудь вкусненького, но решил просто зайти в кабинет папы через часок-другой и поныть о том, какой он голодный. Обычно это заканчивалось тем, что они пили чай вдвоем, в то время как Снейп ругал Гарри за то, как неправильно он питается. Гарри широко улыбнулся. Его папа такой смешной!

Захватив работы на проверку и зелье от головной боли (оно непременно скоро понадобится), Снейп уселся на диване в гостиной. Закончив разносить в пух и прах первую ученическую работу, он почувствовал странный запах. Что такое?

Он снова принюхался. Полынь? Почему он чувствует запах полыни? Единственные флаконы с ней были надежно заперты в его шкафу для зелий. Охваченный недобрыми предчувствиями, он выхватил палочку и помчался прямо в рабочую кладовку, но на ее пороге он застыл в абсолютном шоке от увиденного.

В кладовке был учинен настоящий разбой. Другого слова не подберешь. Все дверцы были распахнуты, а одна была сорвана с петель. Содержимое полок было сметено подчистую и теперь растекалось по полу зловонной жижей. Часы тяжелейшего труда были уничтожены в считанные секунды.

Снейп так сильно вцепился в палочку, что испугался, что может сломать ее пополам. Кто только осмелился совершить такое непотребство? Кто мог проникнуть в его личные комнаты и уничтожить его частную собственность подобным образом? Когда он до них доберется, то… и тут он увидел следы ног.

Очевидно, недоумок не догадывался, что если наступить в эту зловонную жижу, то подошва ботинок неизбежно испачкается. Следы вели прочь из его кладовки, и побледневший от ярости Снейп последовал за ними.

Отпечатки были маленькими, и это указывало на ученика младшего возраста, что несказанно удивило Снейпа. Он не ожидал столь дерзкого преступления от одного из младших детей, хотя, возможно, это кто-то из старшеклассников отправил исполнителя помладше. И все равно, кто может быть на это способен? Кто-нибудь из семьи Пожирателей смерти решил сделать подарок предателю? Пострадавший от его острого языка захотел отомстить? Никто из его змей не посмеет навлечь на себя его гнев. И конечно, рейвенкловцы слишком сообразительны, а хаффлпаффцы слишком робки… что оставляет (разумеется) только Гриффиндор. Может быть, Вуд? Он легко мог использовать статус квиддичного капитана, чтобы заставить младшего ученика сделать за себя грязную работу. Или же… внезапно Снейп застыл как вкопанный, когда понял, куда именно привели его следы.

«Привет, пап, - сказал Гарри жизнерадостным тоном. – Я проголодался. Как ты думаешь, мы можем попить чаю?»

Снейп заморгал, глядя на мальчика. Гарри полулежал, беззаботно водрузив ноги на спинку кровати и прижав к груди один из этих своих дешевых романов.

Никто не может быть настолько хорошим актером. Но как же тогда объяснить следы?

Гарри с изумлением смотрел, как профессор Снейп проигнорировал его приветствие и бросился к ботинкам, которые мальчик скинул, прежде чем забраться на кровать. Неужели папа разозлился, что он неаккуратно положил их?

«Где ты испачкал свою обувь?» - спросил Снейп, поднимая один ботинок, и Гарри увидел, как с подошвы медленно стекает какая-то гадость.

«Фу! Что это за дрянь?» - спросил Гарри, наморщив нос. Он перекатился на колени и протянулся к ботинку, но его отец тут же отдернул руку.

«Одень тапочки и пошли со мной. Я покажу, что это такое».

Гарри пожал плечами и подчинился. Секундой позже он смотрел на уничтоженную кладовку с таким же шоком на лице, как и его отец чуть раньше. «Что… что случилось?» - с трудом выдавил он.

Снейп лишь приподнял на него одну бровь, и Гарри мысленно сложил два и два. Он ошалело посмотрел на кладовку, потом на следы, и только потом на ботинок, который все еще сжимала папина рука. «Я… ты думаешь, что я… но… но я этого не делал!» - мальчик чуть не сорвался на крик.

«Тогда почему следы твоих ботинок ведут в твою спальню?»

«Я не знаю, - сказал Гарри несчастным тоном. – Но я этого не делал!»

«Другими словами, ты утверждаешь, что кто-то другой проник в наши защищенные чарами апартаменты, уничтожил мои вещи, а затем прошел в твою спальню в твоих ботинках, и ни один из нас его не заметил? – спросил Снейп бархатным голосом. – Это, конечно, более логическое объяснение, чем идея о том, что ты (вероятно, обидевшись на строгое замечание) воспользовался тем, что я занят проверкой работ в своем кабинете, и уничтожил мои запасы, а затем попытался создать себе алиби, скрывшись в своей комнате, но не заметил следы, доказывающие твою вину?»

Гарри попытался сглотнуть, но к его горлу подступил комок леденящего ужаса. Если так сформулировать, то действительно похоже, что это сделал он.

Папа наклонился к нему. «Ступай в свою комнату», - сказал он низким и угрожающим голосом.

Гарри повернулся и побежал прочь, наполовину ожидая, что его огреют грязным ботинком пониже спины. Однако папа не прикоснулся к нему, и мальчик бросился с разбегу на свою кровать и залился слезами. Он словно вернулся обратно к Дурслям, когда вокруг него творились какие-то необъяснимые вещи!

Однако папа объяснил ему, что те события назывались «случайная магия» (например, когда он сделал волосы учительницы синими, или аппарировался прочь от хулиганов), и вроде бы он для такого уже слишком взрослый. У него снова было это щемящее чувство, только теперь оно было в сто раз хуже, потому что он даже не был расстроен или разозлен, когда это случилось. И как его ботинки оказались испачканы этой гадостью, если его там даже не было? А что если он там был, но не помнит? Он готов был поклясться, что все это время он просто читал, но его ботинки говорили об обратном. Не могли же они сами отправиться туда…

Мог ли он сделать нечто подобное и забыть? Единственным разумным объяснением была абсурдная идея о том, что кто-то вселился в него и использовал его тело для ужасного злодеяния, а потом бесследно исчез, и Гарри даже не заметил, сколько прошло времени!

Тем временем Снейп наматывал круги по гостиной. Очевидно, что требуются отчаянные меры, но какие? И как? Он не мог себе позволить проигнорировать этот случай, но он и не хотел еще больше усугублять ситуацию. Он тщательно проанализировал все варианты и начал составлять план.

Прошел почти час, прежде чем профессор Снейп снова появился в комнате Гарри. Он холодно посмотрел на шмыгающего носом мальчика с припухшими веками. «За мной, Поттер», - приказал он резким голосом.

Гарри, хныкая, поспешил за своим папой.

«Ты помнишь, что я сказал, когда согласился стать твоим опекуном? – строго спросил Снейп, нависая над крошечным мальчиком. – Ну?»

Гарри вытер глаза, пытаясь понять, что имеет в виду отец. Он тогда много чего наговорил: о том, что Снейп никогда его не обидит, и о том, что счастье Гарри – это его ответственность, и о том, что ему больше никто не причинит боли. Однако трудно было поверить, что сейчас профессор Снейп решил вспомнить нечто подобное. Все равно, лучше не сознаваться в своей недогадливости. «Я… я думаю, да, сэр», - нервно пробормотал, икая, мальчик.

«Отлично. В таком случае, ты понимаешь, что я не могу ПОВЕРИТЬ, что ты так себя повел!» Гарри пошатнулся от ядовитой злобы в голосе Снейпа.

«Я доверял тебе, несчастный паршивец! – гневно продолжил Снейп. – Я как последний дурак верил, что ты можешь вести себя хорошо! Надо было отправить тебя назад к твоим родственникам в тот же день, когда ты получил у меня первую отработку».

У Гарри отвисла челюсть. Его папа кричал (а ведь он никогда этого не делал), и Гарри знал, что это просто не может происходить на самом деле. Разве Снейп не называл его родственников самыми ужасными словами? А теперь он говорит, что отправит Гарри обратно к ним? Но ведь он обещал.

«Ты просто отвратительный, наглый маленький негодник, который никого не уважает! – продолжал бушевать Снейп. – Как я мог настолько сглупить, чтобы привести тебя в собственный дом! Ты заслуживаешь отчисления из школы и отправки прямиком к Дурслям! – Гарри лишь открывал и закрывал рот в полном ужасе, пока весь его мир рушился. – Я даю тебе последний шанс, Поттер, но в следующий раз, клянусь, я вышвырну тебя прочь из Хогвартса! Тебе понятно?»

«Я…» - Гарри попытался возразить, но слезы мешали ему говорить.

Снейп чуть не выругался вслух от раздражения. Все-таки мальчик гриффиндорец до мозга костей – даже не думает заглянуть под внешнюю оболочку, и это несмотря на все его намеки! Ну ладно, у него в рукаве припасен еще один козырь. «Не наглейте, молодой человек! Вам дается еще один шанс, но только после внушительного наказания».

Снейп схватил Гарри за локоть и потащил его к дивану. «Ты помнишь, как я предупреждал, что не потерплю подобного вздора? Как я объяснил, что тебя ждет в случае плохого поведения?»

«Д-да», - пискнул Гарри.

«В таком случае, ты должен понимать, что сейчас происходит, - прорычал Снейп. – Аццио щетку для волос!»

Гарри чуть не задохнулся. Щетка для волос? Но его папа поклялся, что он никогда-никогда не будет бить его щеткой! Мальчик начал вырываться. Объяснение может быть только одно – он очутился в альтернативной реальности и сам этого не заметил. Сначала он, похоже, уничтожил кладовку для зелий и даже не запомнил этого, а теперь его папа собирается нарушить свое же главное правило, и избить Гарри так же, как и Дурсли. «Нееееет!» - заорал мальчик, но он был не в силах справиться с разозленным взрослым.

Через пару секунд он уже лежал у папы на коленях, и зельевар замахнулся щеткой. «Это тебя вразумит», - рявкнул Снейп, и щетка опустилась на мягкое место Гарри, издав оглушительный шлеп.

Гарри вскрикнул в ответ за звук, ожидая, как за ним последует боль в попе, но вместо этого он почувствовал, как к нему легонько прикоснулась мягкая подушка размером со щетку. Шокированный мальчик обернулся и встретился взглядом с отцом. «Ну? А ты чего ожидал?» - спросил Снейп и снова ударил его.

Гарри удивленно моргнул в ответ на новое нежное похлопывание, сопровождавшееся ужасным звуком. «Эм…» - выдавил совершенно растерявшийся мальчик.

Снейп закатил глаза и бросил на Гарри недовольный взгляд, занося щетку в третий раз. «Я ожидаю, что ты используешь свои мозги, какими бы маленькими они ни были, ужасный паршивец», - отчитал он.

Гарри попытался понять, что же все-таки происходит. Почему его папа ведет себя так странно? Если он действительно в ярости, то почему же не бьет по-настоящему? А если он не злится, то зачем вообще притворяться, что он наказывает Гарри? Дядя Вернон иногда притворялся хорошим, когда они с Гарри были на людях, если думал, что на них смотрят, но… Понимание вспыхнуло в голове Гарри как молния. Его папа думал, что за ними кто-то наблюдает! Поэтому он устроил такое шоу. Это вроде того, что профессор МакГонагалл сказала насчет стульев на потолке. Если кто-то хочет обмануть тебя, то нужно обмануть его в ответ. Нельзя показывать, что ты знаешь о его планах – нужно подыграть, пока ты не поймешь, кто это и что он задумал.

Поэтому его папа наговорил все это и теперь притворяется, что порет Гарри как сидорову козу. На мальчика нахлынула огромная волна облегчения, и он чуть не расплакался прямо здесь и сейчас. Его папа не собирался отправлять его обратно к Дурслям! Он так себя ведет, потому что все еще любит Гарри и пытается понять, кто хочет устроить ему неприятности и, возможно, добиться его отчисления из школы. Он полностью расслабился от счастья, что все его ужасные опасения оказались напрасными, хотя в ту же секунду ему стало стыдно, что он вообще сомневался в своем папе.

«По крайней мере, притворись настоящим гриффиндорцем, - ворчливо приказал Снейп, тщательно скрывая собственное облегчение, что мальчик на его коленях наконец-то понял, что происходит. – Таким как один из этих Уизли!»

Гарри снова вернулся к реальности, осознав, что сейчас не время и не место наслаждаться блаженным облегчением и заниматься самобичеванием. Они прямо в середине своеобразной пьесы, и его папе нужно, чтобы Гарри сыграл свою роль. Он сказал, как один из Уизли. Хорошо, Гарри, кажется, догадался, что имеется в виду.

«АААААААААААААЙ! – завопил Гарри, дергаясь, когда легкая как перышко щетка шлепнула его пониже спины. – БОЛЬНОЕ ЖЕ! АААААААААЙ! ХВАТИТ! ХВАТИТ!» Он принес Рону мысленные извинения, но мальчик прекрасно знал, что его папа считает всю рыжую братию шумными нытиками. Справедливости ради надо отметить, что эти мальчики действительно довольно громко протестовали в случае наказания. На каникулах Гарри воочию убедился, что в доме Уизли практически любое наказание, начиная от избавления сада от гномов и заканчивая ранней отправкой в постель, встречает поистине бурные протесты.

Гарри почувствовал, как папа одобрительно похлопал его по плечу, одновременно продолжая порку и ругань. «Ужасный паршивец! Нужно было сразу отправить тебя обратно, но я дам тебе один последний шанс!»

Гарри вопил и вырывался, представляя, что он сейчас Дадли, и Петуния только что отказала ему во второй порции десерта (как будто такое возможно!)

Наконец, Снейп резко поставил его на ноги и встряхнул его. «Ты усвоил урок?»

«Д-да, сэр», - Гарри хныкал и запинался, схватившись за попу, словно и правда подвергся ужасным мучениям. Жаль, что он ничего не знал о смягчающих чарах, когда жил со своими родственниками!

«В таком случае отправляйся в свою комнату и не смей меня беспокоить! В моей лаборатории варится крайне деликатное зелье, и если с ним хоть что-нибудь случится, то ты отправишься прямиком в Суррей этим же вечером!»

Гарри почувствовал, как папа развернул его за плечи и тут же отправил в сторону его комнаты одним последним громким шлепком. В спальне мальчик плюхнулся на кровать и уткнулся лицом в подушку, притворяясь, что плачет навзрыд. Он надеялся, что хорошо справляется со своей задачей.

Снейп тем временем ворвался в свою лабораторию, произвел парочку незначительных изменений в варящемся зелье, а затем вышел прочь, продолжая бормотать себе под нос.

Несколько минут в лаборатории царила тишина, если не считать еле слышного кипения зелья. Однако затем раздался резкий хлопок и посреди пустой комнаты оказался домашний эльф в лохмотьях. «Плохой, плохой Добби! – разрыдался эльф, стуча головой о каменный пол. – Злой Добби!» Через несколько секунд простым взмахом пальца он пролевитировал котел вверх и опрокинул его, в результате чего содержимое растеклось по всему полу.

«Ага, - бархатным голосом сказал Снейп, снимая плащ-невидимку Гарри в углу лаборатории. – И что это у нас здесь такое?»

Добби пискнул от неожиданности и страха и попытался исчезнуть, но все его усилия оказались напрасны. С растущим ужасом он наблюдал, как Снейп приближается к нему, направив палочку прямо на крошечное существо.

«Как ты уже обнаружил, я – при помощи эльфов замка – усилил чары против аппарации в моих апартаментах, и теперь они распространяются и на магию домашних эльфов, а не только волшебников. Стоило тебе появиться, как я активировал чары, и ты не сможешь уйти отсюда, пока я тебе этого не позволю».

«Нет-нет-нет! – завопил Добби. – Добби не может оставаться! Добби должен вернуться домой пока хозяин не заметил!» Он снова начал биться головой о пол, но резкий оклик Снейпа остановил его.

«Гарри! Немедленно иди сюда!» - позвал он, не спуская глаз с несчастного домашнего эльфа.

В лабораторию вбежал Гарри. «Папа! Что такое?»

«Посмотри, что попалось в капкан, который мы расставили нашим маленьким представлением», - сказал Снейп, указывая на домашнего эльфа, который разрыдался, стоило ему увидеть мальчика.

«Оооооо, господин Гарри Поттер сэр! Добби жаль, что он устроил господину Гарри Поттеру сэру столько неприятностей! Но господин Гарри Поттер сэр не хотел покидать замок!» - в приступе раскаяния Добби начал дергать себя за уши.

«Пап, это тот странный домашний эльф, о котором я тебе говорил, - воскликнул Гарри, поспешно становясь рядом с отцом, но подальше от палочки Снейпа. – Дибби, или Дидди, или Дубби, что-то вроде этого. Это он угрожал мне!»

«Добби – плохой эльф, - скорбно согласилось маленькое существо, - но бедный господин Гарри Поттер сэр должен отправиться подальше, чтобы быть в безопасности».

«Как ты узнал?» - спросил Гарри, глядя на Снейпа большими обожающими глазами.

Снейп поежился – ему было неуютно от восхищения в глазах ребенка. «Я знал, что ты вряд ли проведешь четыре часа, помогая мне готовить ингредиенты, только для того, чтобы потом их уничтожить. Однако я не мог найти ни следа, объяснявшего, как именно тебя подставили. Я вспомнил, что ты говорил об угрозах домашнего эльфа перед началом семестра, и ухватился за возможность, что это он выкинул все эти фокусы. Я попросил эльфов замка научить меня, как помешать эльфу проникнуть в мои апартаменты или покинуть их.

Когда я понял, что кладовка зелий была последней попыткой добиться твоего отчисления, то я решил подыграть. Я надеялся, что если я покажусь достаточно разозленным, чтобы угроза отправить тебя назад выглядела реалистичной, то злоумышленник не устоит перед новой попыткой. В этом и состояло назначение зелья в лаборатории – попытаться спровоцировать нашего таинственного противника на следующий шаг, но чтобы на этот раз время и место определял я. Это сработало, и вот мы здесь».

«Ух ты!» - восторженно выдохнул Гарри.

«А что касается тебя, эльф», - угрожающе начал Снейп, поднимая палочку.

«Пожалуйста, господин зельевар сэр! – вскрикнул Добби. – Пожалуйста, отправьте господина Гарри Поттера сэра подальше отсюда! Очень Плохие Вещи начались!»

Снейп сделал паузу. «Это имеет отношение к Темному лорду?» - спросил он, но Добби лишь начал вопить и биться головой о пол.

«Хватит! Хватит! – скомандовал Снейп, заметив шок на лице Гарри, когда эльф начал наказывать себя. Сам зельевар был бы только рад увидеть, как создание вышибет себе мозги, если учесть все неприятности, причиненные Гарри. – Так ты пытался защитить Гарри? – Добби шмыгнул носом и кивнул. – А как ты узнал, что он в опасности?»

Добби дернул себя за уши. «Нет! Нет! Нельзя говорить! Нельзя рассказывать о планах хозяина!»

Снейп начал быстро соображать. Домашние эльфы были легко возбудимыми существами, странноватыми даже в лучшие свои дни, но если они были неспособны выполнить приказы владельца, то это сводило их с ума в кратчайшие сроки. Если этот маленький эльф принадлежал темной семье и узнал о заговоре против Хогвартса, но хотел защитить от него Гарри, то он разрывался между долгом хранить секреты хозяина и желанием спасти мальчика. Если что-то и сделает эльфа сумасшедшим, то это конфликт подобного рода.

Однако кто же был темным хозяином странного эльфа?

«Как ты узнал, что Гарри в Хогвартсе? – спросил Снейп. – Или что я зельевар?»

Добби выглядел пораженным и начал кусать собственную руку. «Нельзя говорить! Нельзя говорить!» - послышались приглушенные слова.

Снейп повнимательнее присмотрелся к отчаявшемуся эльфу. Он не мог представить, чтобы в большинстве домов Пожирателей смерти обсуждали его профессиональную квалификацию. В лучшем случае его называли профессором Хогвартса, в худшем – «Снейпом-предателем». К тому же он практически не общался с другими Пожирателями смерти и… «Малфой. Ты принадлежишь Люциусу Малфою».

Внезапно все встало на свои места. Люциус и Нарцисса, благодаря письмам Драко, наверняка обсуждали друг с другом присутствие Поттера в Хогвартсе, а Малфой – один из немногих людей, которых Снейп когда-то считал друзьями. А потому Люциус прекрасно знал об академическом образовании Снейпа, и, возможно, время о времени именовал его зельеваром, поскольку у него была привычка называть должность без имени. Снейп не единожды посещал особняк Малфоев, и хотя все домашние эльфы были для него на одно лицо, этот, вроде бы, выглядел знакомо.

Добби расплакался, подтвердив его догадку. «Добби - плохой, плохой эльф! Но Добби просто хотел, чтобы господин Гарри Поттер сэр был в безопасности!»

«Это моя работа, - сообщил Снейп безутешному эльфу. – Ты немедленно вернешься в особняк Малфоев и не скажешь об этом ни слова. Я прекрасно знаю о замысле Люциуса, - солгал он, - и я не позволю, чтобы Гарри был причинен вред. Я буду защищать мальчика, а ты с этого момента оставишь его в покое».

Все еще неуверенный Добби начал хныкать и протестовать, но Снейп был непреклонен. «Ступай, или я расскажу твоему хозяину о том, что ты делал», - пригрозил он, взмахнув палочкой, чтобы отменить чары, наложенные на его апартаменты.

Добби запищал от ужаса, но все равно задержался, чтобы спросить: «Вы уверены, что господин Гарри Поттер сэр будет в безопасности? Вы обещаете защищать его?»

Снейп закатил глаза: «Да! Поди прочь! И не возвращайся!»

Наконец, Добби растворился в воздухе, а Гарри громко вздохнул от облегчения. «Мерлин! Что за странный маленький эльф! Ты правда думаешь, что папа Драко задумал что-то плохое?»

Снейп усмехнулся. «Ты же видел, насколько слабоумное это существо. Тебе не о чем беспокоиться». Он с тревогой посмотрел на мальчика. Примет ли он это объяснение? Травмировал ли его Снейп, когда наговорил ему чуть раньше ужасных гадостей?

«О. Хорошо, - согласился Гарри, не заметив, что его опекун просто ушел от ответа. – Так что… можем мы сейчас попить чаю?»

##

Отвлечь Гарри с помощью тарелки сэндвичей не составило труда, а затем мальчик был отправлен в свою общую спальню, но Снейпу было куда труднее восстановить душевное равновесие. Он знал, что Люциус что-то задумал (в конце концов, тот сам предупредил его). Однако Снейпа не могло не беспокоить, что Люциус явно что-то уже предпринял, а зельевар понятия не имел, что именно. Он подозревал, что это Малфой стоял за недавними выходками с целью дискредитировать Гарри, но теперь оказалось, что злоумышленником был Добби, а значит, в это самое время разворачивался другой, неизвестный ему план.

И это очень, очень сильно нервировало Снейпа.

Более того, он с трудом мог позволить себе отвлекаться еще и на эту проблему. В данный момент он пытался придумать план избавления от этого идиота Фаджа, и он рассчитывал, что Малфой, по меньшей мере, сохранит нейтралитет. Отставка Фаджа задача не из легких, но если Малфой активно воспротивится ей, то это создаст множество серьезных осложнений. Снейп надеялся, что он сможет убедить Люциуса не принимать ничью сторону, и это бы сработало, сохрани Малфой свой настрой «поживем увидим». Однако слова (и поступки) Добби ясно давали понять, что Люциус решил сыграть собственную партию, и вряд он добровольно согласится снова стать сторонним наблюдателем.

Однако если Фадж все еще будет у власти, когда план Малфоя будет раскрыт, то рассчитывать на Люциуса не приходится… Не лучше ли как можно скорее добиться отставки Фаджа, даже если это означает одновременную атаку на Люциуса? Но как?

Его собственное прошлое ставило его в крайне уязвимое положение. Малейший намек на сомнительное поведение и объявится целая толпа авроров и других правительственных агентов, которые десять лет мечтали упрятать его в Азкабан. Но кто же остается? Он предполагал, что можно связаться с Мародерами, но устраивать розыгрыши над магглской семьей – это одно дело, а сделать мишенью Министра магии – совсем другое. Нет, Снейп приложил слишком много усилий, чтобы восстановить доброе имя Блэка в Волшебном мире. Он не собирался ставить под угрозу статус шавки, не говоря уже о том, что если станет известна роль Люпина в подобном плане, то истеричная волшебная публика (распаленная идиотской прессой) увидит в этом тайный заговор оборотней с целью свержения правительства. В лучшем случае, это будет означать немедленный смертный приговор Люпину, а у Снейпа нет никакого желания вытаскивать еще одного Мародера из Азкабана.

В конце концов, он решил, что лучше всего перегруппировать свои силы и ничего не предпринимать в ближайшее время. Не зная, в чем состоит план Малфоя, будет глупо бросать все ресурсы на одну или другую кампанию. Лучше позволить событиям развиваться естественным образом, сохраняя постоянную бдительность. Но и выдавать свои опасения тоже не стоит. Иногда самая эффективная стратегия – вести себя как ни в чем не бывало, одновременно не спуская глаз с противника.

Впрочем, нервничать от этого он меньше не стал.

Еще одним поводом для беспокойства Снейпа стало странное поведение одной из первокурсниц Слизерина. Джонс и другие старосты обратили на это внимание и старались разговорить Паркинсон, но она отвергала все их попытки. Старосты сообщили, что серьезных ссор с одноклассниками у нее не было, как и признаков неразделенной влюбленности – до своей самоизоляции Паркинсон целиком и полностью была сосредоточена на Драко Малфое, но теперь она обращалась с ним с такой же вежливой отстраненностью, что и со всей остальной школой.

Джонс с пристрастием допросила Малфоя, подозревая, что он задел чувства девочки, но тот категорически отрицал что-либо помимо своей обычной заносчивости – другие слизеринцы подтвердили его слова. Джонс не доверяла показаниям Крэбба и Гойла, но заявление Малфоя также поддержали Гарри, Рон, Гермиона и Невилл. Даже Пэнси не сказала о Драко ничего дурного, а Джонс была уверена, что она бы не удержалась от жалоб в его адрес, если бы ее перемены настроения были вызваны эгоизмом мальчика.

Снейп пытался поговорить с Паркинсон, но потерпел такую же неудачу, как и его старосты. Девочка была отстраненной и игнорировала общение с другими учениками, и в то же время было в ней что-то, отличавшее Пэнси от обычной первогодки с тоской по дому. Он предложил Паркинсон навестить своих родителей на выходных – обычное решение для депрессивных первокурсников, которым не хватает дома, родителей и домашних питомцев (не обязательно в этом порядке), но девочка вежливо отказалась. Значит, тоска по дому исключена.

Он отправил сову с письмом ее родителям, пытаясь понять, не переживает ли девочка из-за каких-то проблем в семье – умирающий дедушка или ссора между отцом и матерью. Однако родители отрицали нечто подобное. Старшие Паркинсоны были снобами-чистокровками с массой предрассудков и в придачу Пожирателями смерти, но в любви к дочери им не откажешь, и они были искренне обеспокоены ее проблемами в школе.

Снейп решил, что если состояние девочки, которая казалась все более неуравновешенной, не улучшится до следующей недели, то он прикажет ей отправиться к Поппи. Помимо тщательного медицинского осмотра медиведьма сможет поговорить с Пэнси как женщина на тот маловероятный случай, если это – Снейп содрогнулся – какие-то чисто девичьи трудности.

А ведь еще оставались уроки, которые нужно вести, коридоры, которые нужно патрулировать, а также некий лохматый негодник, за которым нужен глаз да глаз. Гарри, тем временем, так и не отказался от вредной привычки вызывать у отца леденящий душу ужас невинными вопросами.

«Пап? А ты когда-нибудь слышишь чудные голоса?» - спокойно спросил у него паршивец однажды вечером, когда они вдвоем нарезали ингредиенты. После раскрытия проделок эльфа Снейп старался не выпускать мальчика из виду. Он не был уверен, что Гарри нуждается в дополнительной поддержке, но, зная о таинственном плане Малфоя, он сам хотел круглосуточно знать о местонахождении паршивца.

Снейп каким-то чудом ухитрился не отрубить себе палец. «Прошу прощения? – спросил он, ничем не выдавая своего волнения. – Чудные голоса?»

«Ага, знаешь… не чудные в смысле чуда, а чудные в смысле странные».

«И что говорят эти чудные голоса?» - спросил он максимально равнодушным тоном. С таким кошмарным детством как у Гарри кому угодно понадобятся услуги психического целителя, но все-таки слуховые галлюцинации – поистине зловещий первый симптом.

Гарри немного нахмурился, продолжая работать ножом. «Всякие странности. Ну, знаешь, вроде «кровь», «убивать» или «умри»… Как будто кто-то жутко злится».

Снейп лихорадочно соображал. Конечно, у мальчика накопилось много вытесненного гнева на своих отвратительных родственников. «При каких обстоятельствах ты обычно слышишь голоса?»

Гарри задумался над вопросом. «Ну, обычно вечером, когда пора спать, и я очень устал».

Возможно, для Гарри это способ выразить злость, подумал Снейп. Или это начало раздвоения личности? Послушный ребенок, который хорошо себя ведет и любит учиться, днем, и злой, забитый, мстительный ребенок, который чувствует, что может выйти на поверхность только ночью? Нужно ли ему поговорить с Поппи, или это вопрос вне ее компетенции? Лучше ли обратиться в святой Мунго? Возможно, надо искать специалиста за рубежом, эксперта по педиатрическим последствиям насилия?

«Они хуже всего, когда, эм, когда я…» - Гарри смущенно замолчал.

«Когда что?» - уточнил Снейп. Когда у мальчика выдался плохой день в школе? Когда что-то напомнило ему об обращении тех магглов?

«Ну, когда я так устаю, что забываю делать те упражнения на релаксацию, которые ты мне показал, - признался Гарри. – Обычно я делаю их утром и вечером, как ты мне и сказал, но иногда – например, после квиддича – я просто сразу засыпаю».

Снейп как мог пытался скрыть свое смятение. Конечно, окклюменция (которую Гарри считал «упражнениями на релаксацию») способна укреплять шаткий рассудок, но даже она не сможет предотвратить неизбежное. Очевидно, что Гарри нуждается в срочной медицинской помощи.

«Думаю, на сегодня достаточно, - объявил он. Нужно отправить паршивца в Башню, пока Снейп не потерял способность скрывать свои истинные эмоции. – Что касается твоих «чудных голосов», то тебе следует чаще и старательнее делать мысленные упражнения, и тогда голоса оставят тебя в покое». По крайней мере, на какое-то время.

«Хорошо, папа», - бодро согласился Гарри.

Как только паршивец ушел, Снейп провел по лицу трясущейся рукой. И как он сообщит такие новости Альбусу?

Глава 49

В конце концов, Снейп решил ничего не говорить Альбусу.

Хотя он был вполне уверен, что директор захочет знать, если у Мальчика, который выжил, появятся первые симптомы серьезного психического заболевания, Снейп считал, что пока еще рано делиться подобной информацией. Ведь официально он все еще не получил опеку над мальчиком, и если Гарри будет поставлен формальный психиатрический диагноз, будь он магглским или магическим, то шансы оформить усыновление станут призрачными. Нет, Гарри не попадет в программу лечения по выбору Альбуса, и Снейп больше не собирался слепо доверять суждениям Дамблдора. Сначала он дождется завершения процедуры усыновления, потом отведет Гарри на обследование, не поднимая лишнего шума, лучше всего за рубежом, а потом уже решит, кому и что говорить.

Ему просто придется внимательнее следить за мальчиком, чтобы вовремя заметить ухудшение симптомов. Он убедил Минерву дать мальчику несколько дополнительных уроков трансфигурации под предлогом того, что мальчик проявил исключительные способности к предмету. Она отнеслась к этому скептически, но согласилась. Снейп сказал Гарри, что это необходимая подготовка для анимагических уроков с Сириусом, когда мальчик станет постарше, и паршивец на это купился.

В результате, Гарри почти все время был на глазах у преподавателя или старосты, и Снейп еще больше укрепил свои позиции, попросив Хагрида тоже приглядывать за мальчиком. Как он и ожидал, полугигант был в восторге от возможности проводить больше времени с Гарри, а сам мальчик, как ни странно, просто обожал недоумка и его слюнявую псину.

Обычно Гарри заглядывал в хижину Хагрида в компании других детей, но время от времени он ходил туда один, тем более что так было проще скармливать чудовищные кексы Клыку, пока Хагрид не видит. Впрочем, хотя было очевидно, что Хагрид готов за Гарри жизнь отдать, его суждения зачастую оставляли желать лучшего.

«Пап! Угадай, куда меня завтра ведет Хагрид!»

Снейп нахмурился на паршивца, который только что ворвался в его доселе тихие апартаменты. «Добрый вечер, мистер Поттер».

«Ой, прости. Привет, пап. Как прошел твой день?»

«Непло…»

«Угадай, куда меня завтра ведет Хагрид!»

«Полагаю, это ты пытаешься попросить разрешения пойти куда-то с Хагридом завтра?»

Гарри закатил глаза. «Ну, паааааап! – застонал он. – Не усложняй ситуацию! Ты же знаешь, что все равно в итоге согласишься».

«Я в этом совершенно не уверен, мистер Поттер, и с каждым новым проявлением невоспитанности, вы уменьшаете вероятность такого исхода», - строго сказал Снейп.

Гарри лишь фыркнул и плюхнулся на диван напротив отца, не проявляя ни малейшего беспокойства. «Ладно. Будь по-твоему. Я просто ничего тебе не скажу!»

«Гарри Джейм…»

«Ладно-ладно, - сдался Гарри. – Он ведет меня в Запретный лес искать детенышей единорогов! Здорово, правда?»

Снейп нахмурился. «В Запретный лес? Вряд ли это можно назвать подходящим маршрутом для прогулки первокурсника. Опасности Леса…»

«Ну, пап! – Гарри в отчаянии всплеснул руками. – Я ведь не один туда собрался! Я буду с Хагридом, посреди бела дня, и мы будем искать единорогов, а не какие-то там темные создания. Пожалуйста, можно мне пойти, пожааааааалуйста?»

В течение следующих десяти минут Снейп понял, насколько все-таки может нервировать непрерывное нытье одиннадцатилетнего мальчика. «Ох, ну ладно! – наконец, не выдержал он. – Можешь идти, но если я узнаю, что ты не вел себя в точном соответствии с указаниями Хагрида, то ты не выйдешь на улицу до конца года. Понятно?»

Одержав решающую победу, Гарри просиял от восторга. «Да, пап», - послушно ответил он.

Дорогая Волшебная академия наук, обиженно подумал Снейп. Я бы хотел предложить вам исследовать негативные последствия детского нытья для нервной системы взрослых. Как человек, который успешно переносил наказания Темного лорда, включая неоднократные Круциатусы, но не в состоянии выдержать аналогичный период нытья ребенка предподросткового возраста, я предполагаю, что свойства ноющих тонов включают торможение психического контроля и стимуляцию болевых рецепторов. Прошу провести исследование данного вопроса и сделать заключение об эффективности таких защитных методов как ношение шляп из фольги или битье себя дубинкой по голове до бессознательного состояния.

##

Гарри думал, что Запретный лес – это одно из самых потрясающих мест, в которых он только был. Правда, увидев размер некоторых паутин акромантул, он испытал легкую тошноту. Он поклялся, что не расскажет об этой подробности своего приключения Рону, а то рыжий мальчик будет будить всю общую спальню своими кошмарами.

И все равно, семеня рядом с Хагридом, он чувствовал себя практически неуязвимым. Великан не просто на удивление много знал об обитателях Леса, он был на короткой ноге с большинством из них.

«Тебе нравится в школе, Гарри?» - спросил Хагрид, когда уже не знал, что еще нового показать мальчику.

«Я просто обожаю школу!» - воскликнул Гарри, практически танцуя у Хагрида под боком.

Полугигант с обожанием посмотрел на мальчика. «Так у тебя все в порядке с уроками? Учителя не достают? У тебя есть друзья и все такое?»

Гарри решительно закивал. «У меня целая толпа друзей, хотя Рон был самым первым другом, - справедливости ради добавил он. – И мне нравятся все учителя… ну, сейчас. Мне не особо нравились профессор Квиррел или Амбу… эм, профессор Амбридж, но теперь их больше нет, и директор ведет Защиту от темных искусств, а с ним на уроках весело, - Гарри засмеялся. – Правда, директор сводит папу с ума, потому что он дает нам лимонные дольки вместе с баллами, когда мы что-то делаем хорошо, а мой папа не хочет, чтобы я ел слишком много конфет, но он ведь не может отругать директора», - Гарри улыбнулся Хагриду.

Хагрид оглушительно рассмеялся. «О, это да. Директор часто сводит профессора Снейпа с ума, - он сделал паузу и посмотрел на Гарри с беспокойством. – Гарри, ты ведь скажешь мне, если вы с профессором плохо ладите, правда? Ведь это я первым привел тебя в Волшебный мир, и я теперь вроде как несу за тебя ответственность. Вы ведь ладите друг с другом, да?»

Гарри кивнул. «Он просто отличный, Хагрид, честно! Он хорошо обо мне заботится. В смысле, он никогда не даст меня в обиду, и он избавляется от всех, кто хотел причинить мне вред – от тех старшеклассников из Рейвенкло, Квиррела и крысы, которая предала мою семью, а потом от Амбуки и даже этого странного домашнего эльфа Дидди… он заставил уйти их всех. И он заставил директора пообещать, что меня никогда не отправят к Дурслям, что бы ни случилось, и он подарил мне наикрутейшие подарки на Рождество, и он самый лучший папа на свете! Ты знал, что он помогал мне даже тогда, когда я был совсем маленьким? А он помогал! Он шпионил за Вольдисоплем, чтобы помочь защитить меня и моих маму с папой! И…»

Хагрид широко улыбался, слушая, как Гарри восторженно расписывает достоинства профессора Снейпа. Он так понял, что бедному пареньку выпала нелегкая доля с теми ужасными магглами, но если судить по сияющему лицу мальчика, все это теперь в прошлом. Тут Клык заметил стадо единорогов и залаял, и великан с маленьким мальчиком поспешили вдогонку за собакой.

Позади них, среди изогнутых веток деревьев Леса повисла темная субстанция, которая была лишь немного плотнее облака. Тень лорда Вольдеморта тряслась от ярости.

Мало того, что щенок, который довел его до столь нематериального состояния, до сих пор жив и здоров. Ему было невыносима даже мысль о маленьком монстре, который помог ему исчезнуть второй раз. Это из-за него он стал бестелесным духом и теперь парит над единорогами, ломая голову над тем, как уплотниться до такой степени, чтобы снова напиться их крови. Но когда он услышал, что его предал один из его же Пожирателей смерти… Это было унижение из унижений, и Вольдеморт поклялся, что месть его будет страшна.

Этому предателю Снейпу мало было шпионить для Дамблдора, он стал нянькой оружия, которому было на роду написано уничтожить его повелителя. Не найдется ни достаточно мучительного проклятия, ни достаточно страшной смерти, которые достойны столь тяжкого предательства.

Конечно, Вольдеморт в любом случае был не в состоянии произнести ни одного проклятия – вся его сила уходила на то, чтобы держаться за эту жалкую полужизнь. Однако и беспомощным он тоже не был.

«Нагайна, любимица моя, - прошипел он. – Иди ко мне, моя красавица. У меня есть поручение для тебя».

«Да, хозяин?» - ответила огромная змея, послушно спускаясь из своего гнезда на дереве. Волшебные змеи не так чувствительны к холоду, но Нагайна все равно предпочитала избегать заснеженной земли. Однако она не могла противиться воле хозяина, а после того, как Вольдеморта заставили покинуть тело Квиррела, он первым делом призвал ее.

Он был слишком слаб, чтобы покинуть окрестности Хогвартса, и Вольдеморт прекрасно понимал, что ему нужна помощь союзников. Проблема в том, что находясь в таком ослабленном состоянии, он мог довериться только самым преданным последователям. К несчастью, Беллатрикс Лестрандж до сих пор оставалась заключенной Азкабана. Вольдеморту очень не понравилось, что ее тупоумному кузену удалось сбежать, в то время как Белла, которую многие считали самой могущественной ведьмой из живущих, оставалась пленницей дементоров. Вольдеморт утешался мыслью о том, что освобождение его верных сторонников из Азкабана станет его первым шагом на пути к власти. К тому же дементоры наверняка уже довели Беллу до такого состояния, что в ближайшее время от нее будет мало проку.

Питер Петтигрю никогда не отличался такой же… преданностью делу… как у Беллатрикс, но в любом случае он был разумным запасным вариантом. Слишком трусливый для самостоятельных действий, он никогда не ослушается Темного лорда, каким бы слабым он сейчас ни был. Однако прежде чем Вольдеморт смог призвать крысу из замка неподалеку, он услышал о смерти Петтигрю от маленьких хогвартских хулиганов, которые шлялись на краю леса. Тогда он еще не знал, что это Снейп, проклятый ублюдок, несет ответственность за смерть волшебника. Однако услышав об этом от самого Гарри Поттера, ни больше ни меньше, Вольдеморт загорелся неслыханной жаждой мести.

Он не мог доверять большинству Пожирателей смерти, включая Люциуса Малфоя. Последний мог остаться на свободе, только если он публично отрекся от Темного лорда и/или заявил, что все время был его безвольной марионеткой. Вольдеморт был способен оценить хитроумие волшебника, который воспользовался идиотской верой Дамблдора в принцип презумпции невиновности, но это не значит, что он доверится Малфою, находясь в таком уязвимом состоянии. Очевидно, что Люциус преследует лишь свои личные интересы, и если он решит, что может использовать нынешнее положение Темного лорда себе на благо, он сделает это без лишних раздумий. Нет, на Люциуса Малфоя полагаться нельзя, не раньше, чем Вольдеморт сможет внушить ему должную верность с помощью Круцио.

Вольдеморт заскрипел бестелесными зубами, думая о том, что еще совсем недавно он был готов обратиться к Снейпу, считая того самым надежным Пожирателем смерти. Если бы маленький недоумок не оказался поблизости, бездумно хвастаясь вероломством Снейпа, то Вольдеморт никогда бы не узнал всей тяжести измены своего фаворита. Ну что же, теперь он знал всю правду, и он не собирался оставлять это дело как есть.

Он устроит убийство Снейпа, самое жестокое и болезненное из возможных, не оставив никаких сомнений в том, кто несет за него ответственность. Это приструнит стадо безвольных овец, которое называет себя Волшебным обществом, не говоря уже о его переменчивых Пожирателях смерти. Еще парочка ужасных убийств и даже такие как Люциус Малфой сто раз подумают, прежде чем подражать ренегатству Снейпа.

«Моя сильная, бесстрашная Нагайна, у меня есть важное поручение для тебя. Внимательно слушай, а я расскажу тебе о замке Хогвартс, чтобы ты смогла незаметно проникнуть внутрь и свершить мое правосудие над грязным предателем…»

Глава 50

Снейп рассеяно правил ученические работы и гадал, что же ему делать с этой девочкой Паркинсон. Близится конец семестра, а она до сих пор витает неизвестно где. Ее оценки были отвратительны, а старосты заметили, что хотя они старались не выпускать ее из виду, Пэнси все чаще пропадала неизвестно где. Вот и сейчас никто не мог ее найти. Он оставил указания, чтобы девочку отправили прямиком к нему, как только она объявится – пришла пора проверить, не сможет ли Поппи разобраться, в чем тут дело.

Возможно те психоцелители, которым он собирался показать Гарри, смогут осмотреть и Паркинсон. Снейп вздохнул и задумался о том, не виноват ли он в неожиданных нервных срывах обоих детей. В конце концов, он нес за них ответственность, и никто из других первокурсников не проявлял аналогичных проблем в адаптации к школе.

Может быть, он чего-то не сделал или должен был вести себя иначе? И почему у других глав факультетов не бывает аналогичных проблем? Возможно, он предъявляет к своим змеям слишком жесткие требования? Он услышал скрип и поднял взгляд. «Гарри?»

Никто не отозвался на его оклик, и, покачав головой, он вернулся к проверке работ. Каждый раз, когда ему казалось, что он видел уже все возможные неверные ответы, ученики изобретали совершенно новый идиотизм. И зачем он себя мучает? Другие зельевары волнуются лишь о том, не подорвут ли они себя во время очередного эксперимента с настойками. Им не приходится следить, чтобы целый класс злонамеренных тупиц не взорвался и не отравился. Не говоря уже о том, чтобы заменять родителей куче прыщавых и неврастеничных созданий. Ему нужно серьезно пересмотреть свои карьерные перспективы.

Еще один звук заставил его вернуться в действительность. «Гарри? Это ты?»

Тишина.

Он посмотрел на часы и нахмурился. Паршивец скоро должен вернуться из Леса. В это время года рано темнеет, и не может же Хагрид быть настолько глупым, чтобы остаться после захода солнца в Лесу в компании первокурсника. Стоило ему подумать об этом, как его воображение тут же нарисовало картины разнообразных Темных существ, рыскающих по Лесу в ночи, которые с огромным удовольствием перекусят волшебным ребенком.

Однако его тревожные мысли не помешали ему услышать странный шипящий звук позади себя. Снейп попытался вскочить и выхватить палочку, но в ту же секунду его туловище сдавили плотные кольца, которые с молниеносной скоростью обвили его. Не успел он и глазом моргнуть, как его ноги оказались связаны вместе, а его руки плотно прижаты к телу. Он не смог даже вскрикнуть, поскольку путы сжимали его так сильно, что он едва мог дышать. Он повернул голову, пытаясь разглядеть, кто это смог столь быстро обездвижить его.

«Ссссслушай, вероломный предатель - мой хозяин поссслал меня убить тебя. Несссспеша».

Его сердце замерло, стоило ему услышать это шипение в ухо. Он слишком хорошо его помнил, хотя и не слышал вот уже десять лет. Нагайна, с отчаянием подумал он, но как…?

Он попытался сообразить, какие беспалочковые заклинания могут сейчас сработать, но тут огромная рептилия опустила голову, и он поперхнулся, когда ее язык прикоснулся к его сонной артерии. «Мерзкий шшшшпион», - проворковала Нагайна, слегка прижимая свои клыки к быстро пульсирующему сосуду. «Ты умрешшшь в сссстрашной агонии за зло, причиненное моему хозяину».

Снейп понятия не имел, что ему говорит змея, но тихое шипение вкупе с выступающими клыками ясно давали понять, что она не приползла поболтать о погоде. Он закрыл глаза, пытаясь представить кошмарную боль, которую причинит едкий змеиный яд.

Он много раз наблюдал, как Нагайна убивает по приказу Вольдеморта. Вопли агонии ее жертв он помнил как вчера. Очевидно, что Вольдеморт – или, по крайней мере, его фамильяр – был гораздо ближе, чем они надеялись.

Клыки уже скользили по его горлу, и Снейп знал, что никакое заклинание ему не поможет. Если ее что-то напугает, она моментально укусит, а при укусе в эту область яд попадет в его мозг в течение нескольких секунд. И это при условии, что она не раздерет клыками его горло – при ее размерах это вполне возможно. В любом случае, у него не было ни малейшей надежды на спасение.

Он повидал достаточно и знал, что яд Нагайны причинял невыносимую боль. При укусе в горло он умрет быстро, но не настолько, чтобы избежать кошмарных мучений. На секунду им овладела слепая паника, и он начал вырываться, но змея лишь сильнее сжала свои кольца, его ребра затрещали, а Снейп застонал и прекратил сопротивление.

Уверенность в своей неизбежной гибели, как ни странно, помогла ему преодолеть ужас. В действительности, он никогда не думал, что намного переживет Лили. Жалко только, что после всех испытаний, выпавших на его долю, его смерть будет такой бессмысленной: убит в собственном кабинете во время (Мерлин, помоги!) проверки домашних работ. Он бы предпочел пасть в битве, желательно, прихватив с собой нескольких Пожирателей смерти. И какой теперь прок от его прекрасных дуэльных навыков? В итоге его застигла врасплох змея, которая убила его прежде, чем он успел сказать хоть одно заклинание.

Он подумал о Гарри. По крайней мере, он окончательно убедил Дамблдора в полной неприемлемости магглов. Надо полагать, что теперь за мальчиком присмотрит Сириус. Шавка любила Гарри, но сможет ли она уберечь ребенка от угрозы со стороны Вольдеморта и его Пожирателей смерти? С точки зрения Блэка, стратегия – это притвориться, что ты вывихнул лодыжку, чтобы тебя заметила симпатичная ведьма.

И все равно, в каком-то смысле, мальчику так будет лучше. С его Темной меткой Снейп не сможет пережить второе восхождение Вольдеморта. Лучше ему умереть сейчас, пока мальчик не успел слишком привязаться.

Он невольно напрягся и вскрикнул, когда Нагайна сильнее надавила на его шею. Куда мне тебя лучше укусссссить ссссначала, предатель? Может быть впитьсссся зубами в твой глаз и позволить ему вытечь, пока ты дергаешься в агонии? Или мне просссто сссжать тебя еще раз, вот так?

Снейп почувствовал, как под ее кольцами начинают ломаться ребра, из его легких вышел весь воздух. «Мой хозяин сссказал, что ты должен сссильно сссстрадать, лжец. Хочешь посссмотреть, каково быть раздавленным до сссссмерти? Возможно, я ссссожму тебя еще чуть-чуть, а потом буду кусссать, пока ты не очнешьссссся и не закричишь…»

В глазах у Снейпа потемнело, и он молил о потере сознания. И тут он услышал звук, который тут же привел его в чувство.

«Пап? Я вернулся! Единороги были класс…» - Гарри умолк и охнул, оторопев в дверном проеме кабинета Снейпа.

«Беги…» Снейп хотел кричать, но его легкие были сдавлены так сильно, что у него получился лишь едва слышный шепот, и на большее он был неспособен. По крайне мере, Нагайна продолжала обвивать его, а не бросилась на мальчика, хотя она повернула к нему голову и угрожающее раскачивалась, пробуя воздух языком.

Снейп надеялся, что Гарри, в кои-то веки, поступит благоразумно – бросится прочь или нашлет на тварь взрывное проклятие. Конечно, это убьет и его тоже, но зельевар уже смирился со смертью, его бьющееся сердце было пустой формальностью. Даже Флитвик, именитый чемпион дуэлей, не смог бы попасть в быстро раскачивающуюся голову Нагайны, а в противном случае она успеет убить его перед новой атакой. Как-никак, а она фамильяр Вольдеморта, и на свой манер она так же сильна, как и ее хозяин.

Гарри открыл рот от изумления. Его папа с посеревшим лицом висел в кольцах огромной змеи, которая, судя по всему, пыталась медленно задушить его. На шее папы виднелись красные следы, его воротник был разорван, а значит, змея играла с ним, угрожала его укусить. Гарри охватил припадок безудержной ярости.

«Эй! - гневно заорал Гарри. - Что это ты делаешь? Он даже не осознал, что рефлекторно перешел на змеиный язык, или что палочка уже была в его руке.

Гарри был вне себя. Как смеет какая-то глупая змея угрожать его папе? Разве он не Говорящий? Все змеи, с которыми он беседовал до сих пор, вели себя вежливо и уважительно. Что не так с этой кошмарной тварью? Он никогда еще не видел такую здоровую змею – по сравнению с ней питон из зоопарка был маленьким ужиком. И он еще не встречал змеи, которая ему не нравилась. Впрочем, в этом случае он был готов сделать исключение.

Ну, она еще поплатиться за то, что связалась с его папой! Он преподаст ей урок раз и навсегда. «А ну отвали от него!» - мальчик бесстрашно приближался. - «Он принадлежит мне! Как ты смеешь нападать на моего человека? Делай, что я приказываю!»

Озадаченная Нагайна снова попробовала воздух. Запах маленького человечка был ей незнаком, но было в нем... что-то… напоминающее ее хозяина. И он определенно звучал как Вольдеморт в гневе.

«Я сказал, отвали от него!» - закричал ослепленный яростью Гарри. - «Я Говорящий, и ТЫ ДОЛЖНА ПОДЧИНЯТЬСЯ МНЕ!»

Нагайна колебалась. Мальчик ощущался как ее хозяин. Он звучал как он. Но вкус у него был другой. Тут мимо нее пролетела вспышка магии, и она в страхе отпрянула. Ну хорошо, это уже очень похоже на ее хозяина, когда он недоволен. Правда, он сам послал ее убить предателя, но как Нагайна ни любила своего повелителя, она вынуждена была признать, что последовательность не была его главным достоинством. Сколько раз тот или иной Пожиратель смерти был его любимчиком на одной встрече и ее обедом на следующей?

Вне всяких сомнений этот волшебник говорил как ее хозяин, когда на его собственность кто-то посягнул, не говоря уже о том, что он говорил по-змеиному с точно таким же акцентом, и все его поведение было привычно и знакомо – как ее хозяина в приступе злости.

Нерешительность змеи и растущая смертельная бледность папы стали последней капли. Случайная магия Гарри, спровоцированная связью его крестража с фамильяром Вольдеморта, вырвалась на свободу в виде ослепительно света, полетевшего прямо в змею.

Это решило дело. Очевидно, что ее хозяин передумал. Нагайна бежала, ослепленная и недоумевающая.

Снейп обессилено рухнул на свой стул, хватая ртом воздух, в то время как змея отпустила его с еще большей прытью, чем поймала. Его глаза видели все размыто из-за вспышки света, хотя она и не была направлена в него, и он как в тумане проследил взглядом за змеиным хвостом, исчезающим за дверью в коридор.

Гарри развернулся к двери, прокричал что-то по-змеиному, а затем (нет! нет! глупый ребенок!) бросился в погоню.

Снейп с трудом поднялся на ноги и, опираясь на стол и стены, чтобы не упасть, поспешил за маленьким простофилей. Он был твердо намерен придушить паршивца, как только он до него доберется.

##

Хагрид бежал по темному коридору подземелья с арбалетом наперевес. Оставив Гарри у дверей замка, он с беспокойством заметил, что кто-то потревожил охранные чары. Это означало, что совсем недавно какое-то темное существо пробралось внутрь. Он преследовал нарушителя до подземелий, но потом он потерял след… пока огромная змея не выползла из-за угла и не сбила его с ног.

Хагрид ударился головой о стену с такой силой, что искры из глаз посыпались, и едва успел заметить маленького мальчика, который бесцеремонно перепрыгнул через него в погоне за змеей. Когда он очухался, Хагрид увидел едва живого профессора Снейпа, который ковылял по коридору, и великан бросился ему на помощь.

Гарри бежал за змеей с твердым намерением наказать глупую тварь, которая посмела напасть на его папу. Ошеломленные портреты подсказывали ему, куда она направилась. Внезапно он заметил бледных Рона и Гермиону, которые прятались за доспехами у стены. «Большую змею не видели?» - спросил запыхавшийся Гарри.

«Черт! Еще какую! – выдохнул Рон. – Забудь про пауков – змеи страшнее всего на свете!»

«Куда она поползла?»

Гермиона схватила его за руку. «Ты ведь не собираешься идти за ней!»

«Она чуть не сожрала моего папу, я должен ее проучить», - прорычал он в ответ на удивление снейповидным голосом.

Его друзья переглянулись, после чего Рон пожал плечами. «Одна палочка хорошо, а три лучше», - философски заметил мальчик.

«Ой, я просто уверена, что это плохая идея», - несчастным голосом сказала Гермиона. Тем не менее, она достала палочку и последовала за мальчиками.

«Она поползла туда?» - с недоверием в голосе спросил Гарри, указывая на полуоткрытую дверь.

Рон только кивнул.

«Но мы не можем туда заходить! – возмущенно воскликнул Гарри. – Это же туалет для девочек!»

Гермиона раздраженно закатила глаза: «О, да ради всего святого! Вы собираетесь сразиться с пятнадцатифутовой змеей, но боитесь зайти в женский туалет?» Она протиснулась между ними и осторожно вошла внутрь.

Пристыженные мальчики последовали за ней.

«Иииииииииииии!» Прямо над ними раздался оглушительный визг, и все трое подпрыгнули и направили палочки туда, где раздался голос.

«Еще чего вздумали, проклинать меня! Я и так уже умерла! – возмутилось привидение. – Да что такое со всеми творится? Сначала противная девчонка таскается сюда, потом какая-то огромная змея, теперь два мальчика и…»

«Где змея?» - перебил ее Гарри. Они с друзьями оглядывались по сторонам, но рептилии нигде не было видно.

Миртл обиженно посмотрела на него. «У тебя ужасные манеры, тебе это известно?»

«Ты хочешь, чтобы змея вернулась?» - ответил он.

«Ох, ну ладно, - Миртл фыркнула, но сдалась. – Она что-то прошипела, и вон там открылась огромная дыра, в которую она уползла».

Дети поспешили к месту, указанному Миртл, и Гарри сразу заметил барельеф со змеями. «Вы пропустили большую змею в какой-то секретный ход?» - строго спросил он, игнорируя шокированный возглас Рона и удивленное выражение на лице Гермионы.

«Говорящий! Здравствуй, говорящий! - воскликнули змеи. – Да, мы пропустили змею в Тайную комнату. Хочешь последовать за ней?»

«Эм, ладно…» - гнев Гарри уже остыл, и до него начало доходить, что отправиться прямиком в змеиное логово – это, возможно, не самая блестящая идея. Однако мальчик решил, что, по крайней мере, стоит выяснить, куда именно она делась.

Секундой позже барельеф раздвинулся, и теперь трое первокурсников стояли перед огромным проемом, пытаясь что-нибудь разглядеть в сплошной темноте.

«Ух ты, - прокомментировал Рон. – Ты ведь не собираешься лезть туда, приятель?»

«Нет, не собирается! – с жаром заявила Гермиона. – Гарри, мы должны найти профессора, прежде чем предпринимать что-либо еще».

Гарри колебался. Умом он понимал, что Гермиона, возможно, права, но…

«Твой папаша нас убьет, если мы спустимся вниз одни, - заметил Рон. – А мне лично еще одна порка совсем не улыбается».

Гарри вздохнул и капитулировал. Он знал, что Рон определенно прав, и ему стало стыдно, что он просто кинулся вслед за змеей – даже не убедился, что с папой все в порядке, и не вызвал для него мадам Помфри. «Наверное…» - сказал он, последний раз заглянув в темноту тайного прохода. В ту же секунду сильная рука схватила его за мантию и резко оттащила назад, а затем другая сильная рука звонко огрела его пониже спины. «Ой!» - воскликнул он, а затем понял, что ровно та же участь постигла Рона и Гермиону.

У Снейпа чуть не случился инфаркт, когда он зашел в туалет и увидел трех маленьких недоумков, которые с невиннейшем видом стояли у огромной черной бездны. Благодаря Хагриду, который практически нес его на руках по коридорам, он почти пришел в себя к тому времени, когда обнаружил детей во владениях плаксы Миртл. Однако за распахнутой дверью его ждало зрелище почти такое же ужасное, как морда Нагайны прямо перед его лицом.

Он немедленно бросился оттаскивать детей назад, походя шлепнув каждого для острастки. Рон вскрикнул, а Гермиона пискнула, в то время как Гарри – как обычно – начал протестовать. «Пап, мы не собирались туда идти!» - сказал он тоном оскорбленной невинности, старательно делая вид, что подобная идея даже не приходила ему в голову.

«А если бы Нагайна выползла из темноты и потащила одного из вас вниз?» - гневно спросил Снейп.

«О, - Гарри виновато переглянулся с остальными двумя детьми. – Мы об этом не подумали», - робко признался он.

«Прости, дядя Сев», - сказал Рон, потирая мягкое место.

«Да, простите, профессор», - на автомате сказала Гермиона, которая до сих пор не могла поверить, что ее шлепнули. (Она утешала себя тем, что, по крайней мере, профессор вряд ли занесет ей выговор в личное дело).

Хагрид заглянул в темный проход, его арбалет был взведен и наготове. «Я ничего там внизу не вижу, профессор! – крикнул он. – Но, похоже, там какой-то туннель, довольно длинный…»

«Змеи, который открыли проход, сказали, что это место называется Тайная комната», - вызвался помочь Гарри.

Снейп посмотрел на Миртл. «Будьте любезны немедленно привести сюда директора».

Миртл надулась. «Ох, так и быть», - проворчала она.

«Никто из вас не пострадал?» - спросил Снейп, повернувшись обратно к детям.

Они покачали головой, понимая, что лучше не напоминать о саднящих мягких местах, а Гарри вспомнил, как ужасно выглядел его папа в своем кабинете. «А ты в порядке, пап? Глупая змея тебя не ранила, правда?»

«Она вам знакома, профессор? Вы назвали ее Нагайной, верно?» - как обычно, всезнайка уловила то, что мальчики пропустили мимо ушей.

«Да. Она принадлежит Сами-знаете-кому».

«Хочешь сказать, что это змея Вольдисопля? – воскликнул Гарри. – Неудивительно, что она такая злая!»

Тем временем, в глубине Тайной комнаты Нагайна обнаружила, что ее проблемы только начинаются. Она до сих пор была ослеплена магией Гарри, но она с легкостью могла найти дорогу по запаху и вкусу. Она проползла по пыльным коридорам и направилась в Тайную комнату, о которой рассказал хозяин, прежде чем отправить ее в замок. Внезапно она принюхалась – здесь явственно ощущался запах человеческой плоти. Но ведь хозяин сказал, что Тайная комната будет пуста!

Она подползла поближе и обнаружила маленького человечка без сознания. «Кто ты?» - спросил ее знакомый голос.

«Хозяин?» - Нагайна обратила на него свой невидящий взгляд, прислушиваясь к звуку его голоса. Она чувствовала запах только от тела, неподвижно лежавшего перед ней.

«Я мог бы стать твоим хозяином, - согласился голос. - Кто ты такая?»

«У меня уже есть хозяин, у него такой же голос, как у тебя…» - с каждой секундой замешательство Нагайны росло.

«Гмммм. Должно быть ты знаешь позднего меня. Я…»

Их прервал скрежет о камень, а затем раздался новый голос: «Я чую кровь. Кто посмел вторгнуться в мою Тайную комнату?»

«Успокойся, великий змей, - приказал голос ее хозяина. - Это лишь родственная душа. Этой змее нужен хозяин, и я…».

«Нет! Я твой фамильяр! Я, а не какой-то слабый и жалкий червячок!» - гневно возопил новый голос.

Нагайна была вне себя от ярости. «Ты назвал меня червяком? Да как ты смеешь! Я убью тебя за такую дерзость! Знай же, что я фамильяр лорда Вольдеморта, величайшего Темного лорда…»

«Погоди… Я лорд…» - волшебник пытался что-то сказать, но змеи не обратили на него никакого внимания.

«Нет! Это я фамильяр наследника Слизерина, лорда Вольдеморта!» - закричало огромное существо, а звук трения чешуек о камень сообщил Нагайне, что оно приближается к ней.

В тот же миг Нагайна пересмотрела свою стратегию. Она была слепа, находилась в незнакомом окружении и, если судить по звуку, другая рептилия была большой. Она еще ни разу не встречала змеи больше и могущественнее, чем она сама, но здесь что-то было не так. Новое существо утверждало, что оно тоже фамильяр Вольдеморта, и хотя она слышала голос хозяина, она не чуяла его, а он, похоже, не узнавал ее.

«Эй, пап, - Гарри посмотрел на вход в Тайную комнату, откуда доносились приглушенные звуки. – Мне кажется, змея Вольдимути с кем-то поссорилась».

Снейп заставил себя не разевать рот от удивления. «Ты думаешь, что там внизу кто-то живой?»

Гарри пожал плечами. «Не знаю, может, кто-то или что-то, - он наклонил голову набок. – Похоже на тот самый голос».

«Какой голос?» - спросил Снейп.

«Ну, ты знаешь. Чудной голос, о котором я тебе раньше рассказывал. Который я слышу, если не делаю упражнения на ночь. Ого! – происходящее в Тайной комнате снова привлекло внимание Гарри. – Это, должно быть, больно!»

Снейп в изумлении уставился на мальчика. Так голос был настоящим? У мальчика не было галлюцинаций, он просто слышал реальное темное существо, спрятавшееся в глубинах замка?

«Что это, Гарри? – спросила Гермиона. – Я слышу только какое-то шипение».

Внезапное понимание было для Снейпа словно ушат холодной воды. «Так этот голос ты слышал? – гневно обратился он к Гарри. – Почему ты не сказал, что он говорит по-змеиному?»

Гарри задумался. «Эге, а ты, пожалуй, прав, папа. Я и не понял этого раньше».

Снейп с трудом сдерживал желание придушить этого ребенка. Сколько бессонных ночей он переживал из-за «галлюцинаций» мальчика!

«Дядя Сев, а Гарри действительно змееуст?» - выдохнул позеленевший Рон.

Снейп строго посмотрел на мальчика. «Да, и я рассчитываю, что вы будете держать эту информацию при себе, мистер Уизли».

Рон охнул и кивнул.

«Ух ты! Пап! Мне кажется, они и правда дерутся! Они сначала оскорбляли друг друга, и чудной голос назвал Нагуни червяком, а она сначала взбесилась, а потом они начали спорить, кто из них настоящий фамильяр старого Вольдисопля, а кто-то другой пытался их утихомирить и говорил, что они оба его фамильяры, но мне кажется, они его не слушают. Ого! Чудной голос обозвал Нагуни очень плохим словом… ой! – Гарри явно был под впечатлением. – Я даже не уверен, что это слово значит, но этот другой голос сильно… Ой! – из Тайной комнаты донесся леденящий кровь крик, и все присутствующие вздрогнули от неожиданности. – Эм, мне кажется, Нагуни только что съели», - отрапортовал слегка позеленевший Гарри.

«Северус, что слу… - Дамблдор поспешно вошел в дверь туалета и застыл как вкопанный, увидев проход. – Тайная комната! До меня доходили слухи…»

«Директор!» - четыре голоса заговорили одновременно, в то время как Хагрид лишь пожал плечами и продолжил охранять проход с арбалетом наперевес.

«Тихо! – учительский окрик Снейпа заставил детей замолчать, и они отпрянули от такого гневного голоса. – Стойте смирно, - приказал он тоном, не терпящим никаких возражений, и они поспешно закивали. – Некоторое время назад фамильяр Темного лорда, Нагайна, напала на меня в моих апартаментах, - хладнокровно рассказал он. – Мистер Поттер помешал ей и сумел прогнать змею, после чего она бежала сюда. Эти глупые дети вбили себе в голову, что должны последовать за ней, и только что мы слышали, как змея, судя по всему, вступила в схватку с другим существом из так называемой Тайной комнаты, в то время как некая третья сторона пыталась вмешаться», - Снейп дипломатически умолчал о способности Гарри понимать язык змей. Хагрид с удивлением посмотрел на него, но Снейп надеялся, что полугигант будет держать язык за зубами, если Дамблдор не догадается опросить его отдельно. Всем понятно, что в последнем случае великан все разболтает, хочет он того или нет.

Дамблдор хранил молчание, но было ясно, что пытается сообразить, что предпринять. «Я давно уже подозревал… - сказал он, скорее себе, чем окружающим. Затем он решительно кивнул. – Северус, хотя я больше всего хочу закрыть Тайную комнату, я подозреваю, что сначала надо обнаружить то, что там находится. Дети, я прошу вас позвать сюда глав всех факультетов. Скажите им, что ни при каких обстоятельствах они не должны входить в комнату без необходимых мер предосторожности. Мистер Поттер, объясните профессору МакГонагалл, что ей могут понадобиться особые очки, о которых мы говорили ранее. Она поймет, о чем речь, - Гарри и остальные дети кивнули и убежали прочь. - Хагрид, мы с тобой идем вниз… если ты не против?»

«Конечно идем, профессор!» - смело заявил Хагрид, поднимая свой арбалет.

«Альбус, я должен сопровождать вас!» - запротестовал Снейп.

«Нет, мой мальчик. Ты нужен здесь, на случай, если то существо, которое я ожидаю там обнаружить, ускользнет и поставит под угрозу всю школу».

«И кого ты рассчитываешь обнаружить?» - уточнил Снейп.

Лицо Дамблдора помрачнело. «Фамильяра Салазара Слизерина».

Хагрид выкатил глаза. «Его фамильяра! Но фамильяром Слизерина был василиск!»

«Да, - Дамблдор кивнул. – Мы оба знаем, что это не Арагог несет ответственность за смерть Миртл, Хагрид. Ты готов встретиться с истинным виновником?»

Хагрид решительно кивнул.

Дамблдор взмахнул палочкой и в его руке оказались странного вида очки. «Держи. Надень их, иначе один взгляд – и ты мертв. Северус, - он повернулся к зельевару. – У меня нет еще одной пары. Пожалуйста, используй зеркала на стенах для наблюдения. Если ты заметишь любое движение в отражении и не услышишь, как тебя зовет Хагрид или я, то немедленно уходи и наложи на дверь самые сильные охранные заклинания. Можно надеяться, что другие учителя вскоре смогут тебе помочь, и у Минервы есть собственная пара защитных очков».

Снейп кивнул, еще крепче сжимая палочку.

Хагрид и Дамблдор надели свои очки и направились в Тайную комнату. Снейп наблюдал за их отражением в зеркале, с напряжением ожидая развязки.

Пару минут царила тишина, а затем все случилось одновременно. Раздались приглушенные голоса, затем крики, а потом нечеловеческие вопли. Вскоре Снейп услышал, как Хагрид кричит внизу: «Северус, помоги мне выбраться! Северус! Поторопись, у меня тут ученица!»

Снейп тут же покинул свой пост у зеркал и побежал к проходу. Он мог разглядеть великана с маленькой девочкой на руках, и вытащил их обоих быстрым заклинанием левитации.

«Можешь позвать Поппи? – Хагрид тяжело дышал. – Она неважно выглядит, а я не особо разбираюсь в лечении людей».

Снейп едва успел заметить, что осунувшееся побелевшее лицо принадлежит Пэнси Паркинсон, и тут же отправил своего патронуса к Поппи. «Что случилось?» - спросил он.

Хагрид содрогнулся. «Темная магия. Очень темная», - пробормотал он.

«Северус, мне бы сейчас не помешала твоя помощь, мой мальчик! – слова Дамблдора казались спокойными, но в его голосе чувствовалось очень зловещее напряжение, и Снейп в два счета оказался рядом с проходом и помог почтенному волшебнику выбраться из Тайной комнаты. – Лучше всего как можно скорее покинуть помещение, джентльмены». Директор еще говорил, когда направил ослепительные волшебные лучи прямо в Тайную комнату, и Снейп с Хагридом, не теряя времени даром, бросились к двери. Даже Миртл полетела вслед за ними.

Стоило им оказаться за порогом, как Альбус наложил очень сильные закрывающие и охранные заклинания на дверь заброшенного туалета. Прошло не больше пары секунд, как в закрытом помещении раздался оглушительный шум, и волшебники (и привидение) невольно отступили назад.

«Что это было?» - спросил Снейп.

«Адское пламя, - кратко ответил Альбус. – А теперь дай мне немного времени, надо кое-что переставить…» Он закрыл глаза, и секундой позже на месте двери появилась сплошная каменная стена.

Снейп моргнул от удивления. «Директор, вы…»

«Адское пламя скоро само догорит дотла, мой мальчик, но я не вижу причин рисковать».

«Что произошло там внизу? – спросил Снейп. – Зачем вы вызвали Адское пламя? Нагайна была там?»

Дамблдор внезапно начал выглядеть на свой возраст. «Хуже, Северус. Все гораздо хуже».

К ним подбежала Поппи и начала накладывать диагностические заклинания еще до того, как смогла как следует посмотреть на ребенка без сознания. «В больничное крыло, живо!» - приказала она Хагриду.

«Ступай, присмотри за своей ученицей, - сказал Дамблдор, слегка улыбнувшись Снейпу, его глаза вновь замерцали. – Я успокою глав факультетов, когда они прибудут на место, а позднее этим вечером я предоставлю исчерпывающие объяснения вам всем».

Снейп кивнул и поспешил вслед за Поппи.

Глава 51

В тот же день главы всех четырех факультетов собрались в кабинете Дамблдора, к ним присоединилась и мадам Помфри. Никто из присутствующих не помнил, чтобы директор Хогвартса выглядел настолько изможденным.

«Ты в порядке, Альбус?» - спросила с некоторым беспокойством Минерва, мельком взглянув на Поппи.

Дамблдор устало улыбнулся ей. «Да, моя дорогая. Со мной все хорошо. Просто самые страшные из моих предположений оказались правдой, и это… выводит из себя».

«Довольно этой загадочности, просто скажите нам, что происходит! – воскликнула Помона Спрут с тревогой в голосе и тут же покраснела. – Я хотела сказать…»

Дамблдор сумел должным образом померцать глазами. «Понимаю и приношу извинения за эту излишнюю мрачность. Однако в первую очередь вопрос к Поппи: как там мисс Паркинсон?»

Медиведьма нахмурилась. «Ее истощили, директор. Не только ее магию, но и ее жизненную силу. Думаю, попади она ко мне чуть позже, и она бы не выжила».

«Но ее успели спасти?» - обеспокоенно спросил профессор Флитвик.

Поппи кивнула. «Это займет какое-то время, но она полностью поправится».

«Но что же вызвало это… это «истощение»? – спросила МакГонагалл. – И что за создание напало на Северуса?»

Спрут нахмурилась. «Какое еще создание? Мисс Грейнджер ничего об этом не упоминала. Северус, с тобой все в порядке?»

Дамблдор вздохнул. «Возможно, нам стоит начать с самого начала. Северус?»

Снейп пересказал им все ту же сильно отредактированную версию событий, которую он представил директору, включая нападение Нагайны и ее последующее бегство в Тайную комнату. «… Однако что там обнаружили директор и Хагрид, мне неизвестно», - закончил он свой рассказ.

Четверо учителей и медиведьма выжидающе посмотрели на Дамблдора.

«Когда меня позвала Миртл, я был обеспокоен тем, насколько ситуация напоминала события далекого прошлого. Как вы знаете, когда Миртл была убита, я еще не был директором, но я всегда сомневался в объяснении, которое принял мой предшественник. Сам я был убежден, что Хагрид не был причастен к гибели девочки, и считал, что это другой ученик, который проявлял нездоровый интерес к Салазару Слизерину, сыграл решающую роль в трагедии. В то время у меня не было ни должных полномочий, ни доказательств моих подозрений, однако заступив на должность директора, я предпринял определенные… меры предосторожности… чтобы история не повторилась, так что я был готов».

«Поэтому ты сказал мне принести их?» - спросила МакГонагалл, поднимая пару очков, как две капли воды похожих на те, что лежали на столе директора.

Альбус кивнул. «Я сумел добыть несколько пар, на всякий случай. Когда Миртл сообщила мне, что в ее туалете открылся тайный ход, я почувствовал, что пришла пора для этих мер предосторожности, и я настоял, чтобы мы с Хагридом защитили глаза, прежде чем спускаться вниз. Когда мы оказались внутри, - мрачно продолжил директор, - стало понятно, что Тайная комната, легендарное убежище Салазара Слизерина, вполне реальна. Мы с Хагридом осторожно продвигались вперед, в результате чего мы обнаружили Нагайну, фамильяра Вольдеморта, - Дамблдор проигнорировал то, как содрогнулись остальные от имени Темного лорда, - которая билась в последней агонии, а ее тело было практически разорвано пополам».

МакГонагал выкатила глаза от изумления. «Мерлин правый! Кто же на это способен? Та змея была просто огромной!»

«Однако фамильяр Салазара Слизерина все равно крупнее», - устало сказал Дамблдор.

«Его фамильяр! Василиск? - вскрикнул Флитвик, чуть не упав со стула. – Он был все еще жив?»

«Очень даже жив. И ему не понравилось внезапное вторжение Нагайны. Полагаю, что магия мистера Поттера временно ослепила Нагайну, сделав ее неуязвимой перед взглядом василиска, но его размер позволил ему разделаться с ней, э, напрямую».

«Мерлин правый, - выдохнула посеревшая от ужаса Спрут. – Живой василиск здесь, в замке! Что если бы он вырвался на свободу, после того как Нагайна пробудила его?»

«Для этого нужны эти смешные очки? – Поппи с интересом посмотрела на пару в руке Минервы. – Это вроде защиты от василиска? Никогда не слышала ни о чем подобном!»

«Это довольно большая редкость, но учитывая мои прошлые оплошности, в результате которых Миртл пала жертвой василиска, я счел своей обязанностью заказать их, когда приступил к обязанностям директора. Признаюсь, я не рассчитывал лично встретиться с фамильяром Слизерина – я полагал, что бывший ученик лишь пытался подражать своему кумиру, втайне выращивая василиска. Я думал, что он преуспел, но когда создание убило Миртл, то он либо убил василиска, чтобы скрыть улики во время поднявшейся шумихи, либо спрятал его где-то в замке. Я никак не ожидал столкнуться с огромным, тысячелетним существом».

«Батюшки святы, так вот что вы нашли внизу?»

«Прошу прощения, Помона. Полагаю, я невольно ввел вас в заблуждение. Василиск не был единственным обитателем Тайной комнаты. Там же присутствовала ученица, мисс Паркинсон, как и один из бывших учеников – Том Риддл».

Остальные озадаченно заморгали. «Кто?» - недоуменно спросил Флитвик.

Дамблдор взмахнул палочкой и над его головой появилась надпись «Том Марволо Риддл». Другой взмах палочки и буквы поменялись местами.

Раздались громкие возгласы: «О, нет!», «Сами-знаете-кто?», «О, Мерлин!»

«Но, Альбус, - возразила Минерва, - ты хочешь сказать, что он снова обрел плоть?»

«Нет, все несколько сложнее», - признался Альбус.

МакГонагалл удивленно моргнула. «Сложнее чем тысячелетний фамильяр и реинкарнация Темного волшебника?»

«Последний предмет в Тайной комнате представлял собой маленький дневник, полагаю, что он каким-то образом попал к мисс Паркинсон. Этот дневник принадлежал Тому Риддлу, когда он учился здесь, в Хогвартсе. Именно в этот период он впервые обнаружил Тайную комнату, подружился с фамильяром Слизерина и (как я полагаю) стал виновником смерти Миртл».

Учителя охнули от ужаса. «Так что, бедная маленькая Пэнси прочитала дневник и открыла вход в Темную комнату?» - предположила Поппи.

«Дневник перестал быть простой тетрадью, - объяснил Дамблдор. – Вольдеморт модифицировал его, превратив в нечто большее. Нечто темное и запрещенное».

«Что именно?» - нетерпеливо перебил Снейп.

«Кто из вас знаком с концепцией крестража?» - спросил Альбус, казавшийся очень старым и очень грустным.

Снейп нахмурился, задумавшись. Что-то такое было…

«Ну, я об этом никогда не слышала», - откровенно заявила Спрут.

«Крестраж – это (за неимением лучшего объяснения) предмет, в который волшебник помещает частицу собственной души. Для его создания требуется запредельно Темная магия и убийство, но поскольку крестраж хранит душу волшебника, последний фактически обретает бессмертие. Таким образом, пока существует крестраж, часть души волшебника сохраняется, и убить его невозможно, - Дамблдор сделал глубокий вдох. – Том Риддл превратил свой дневник в крестраж. Это фрагмент его души пробудил василиска, и он же высасывал жизненную силу из Пэнси».

Остальные с ужасом уставились на директора. «Но Сами-знаете-кто никогда не упоминал о подобном среди своих сторонников! – возразил Снейп. – А ведь мы, будучи в его ближайшем кругу, должны были слышать об этом!»

«Вовсе нет, - Дамблдор покачал головой. – Зачем Вольдеморту открывать вам свое самое слабое место? Если ты знаешь о существовании его крестража и уничтожишь его, то он снова станет смертным. Меня совершенно не удивляет, что он никогда не поощрял своих Пожирателей смерти познакомиться с данной разновидностью Темной магии».

«Так поэтому Вольдеморт не погиб, когда смертельное заклинание отскочило от Гарри и попало в него? Потому что крестраж защищал часть его души?» - спросил Флитвик.

«Да. Конечно, теперь крестраж уничтожен, и он снова уяз…»

«Погодите, - перебил директора Снейп. – Почему вы предполагаете, что крестраж был только один?»

Дамблдор моргнул от удивления. «Никто еще не делал больше одного крестража. Для этого требуется расщепить собственную душу».

Снейп пожал плечами. «Я понятия не имел, что расщепление души вообще возможно. Но если вы можете расщепить ее один раз, то почему бы не сделать это снова? Особенно если это еще надежнее гарантирует ваше бессмертие?»

«Но зачем идти на такие крайности? – с удивлением спросила Спрут. – Кому потребуется больше одного крестража?»

«Слизеринцу, - огрызнулся Снейп. – Один крестраж означает, что в вашем плане есть одно слабое звено. Вы захотите гарантировать свою безопасность с помощью запасных вариантов. Если вы смогли расщепить душу один раз, то зачем на этом останавливаться?»

Все повернулись к Дамблдору, который выглядел пораженным. «Я… я должен признать, мне и в голову не приходило, что даже Том может создать более одного крестража, - признался он, - но твоя логика безупречна, Северус. Том всегда был скрытным и недоверчивым ребенком, хотя, принимая во внимание его детство, у него были для этого все основания. Однако хотя во время его пребывания здесь я очень переживал за него, я никак не предвидел всей глубины его падения».

«Расщепление души опасно для вашего здоровья, - саркастично вмешалась мадам Помфри. – Возможно, каждый раз, когда он это делал, он становился все более безумным?»

Дамблдор выглядел очень печально. «И все менее человечным. Да, это определенно многое объясняет».

«Но, по вашим словам, хотя бы этот крестраж был уничтожен? – Спрут вернулась к первоначальной теме. – Что произошло?»

«Когда мы вошли в саму Тайную комнату, и я увидел призрак Тома, то я поговорил с ним и быстро понял, с чем именно мы столкнулись. Полагаю, он удивился, когда осознал, что я сильно постарел, и он явно был расстроен тем, что он с собой сделал. Том хотел убедиться, что я оценил его ум, а потом приказал василиску уничтожить нас. По счастью, арбалета Хагрида оказалось достаточно, чтобы ненадолго задержать василиска, а когда он пришел в себя и был готов к новой атаке, то я уже послал Хагрида с ребенком обратно к Северусу. Я смог задержать василиска на несколько секунд, но как только я понял, что имею дело с крестражем, мне оставалось только одно, - он тяжело вздохнул. – Я вызвал Адское пламя, как только Хагрид покинул Тайную комнату. Огонь поглотил василиска и крестраж, и, я боюсь, это относится и к туалету Миртл. Теперь нам придется подыскать ей новое место».

Флитвик снова обрел дар речи. «Насколько я помню, она училась в Рейвенкло. Я попрошу Серую даму поговорить с ней. Уверен, что мы найдем в Башне место, где она будет счастлива».

«Значит крестражи нужно уничтожать Адским пламенем?» - воскликнула побледневшая Спрут.

«Вероятно, это наиболее… надежный… метод», - согласился Альбус.

«Но, директор, если Северус прав, и существуют другие крестражи, то это значит, что Сами-знаете-кто действительно возродится снова, - сказал позеленевший Флитвик. – Неужели мы ничего не можем сделать?»

«Конечно, можем, - нетерпеливо вмешалась МакГонагалл. – Мы должны найти другие крестражи и уничтожить их, так же как Альбус уничтожил дневник. Мы должны – как сказал бы Северус – лишить его запасных вариантов».

«И как нам это сделать? – спросила Поппи. – Очевидно, что он не мог создать крестраж после того, как, гм, Гарри победил его десять лет назад. Как нам разыскать творения Сами-знаете-кого, чей возраст насчитывает десятилетия?»

«Все указывает на то, что мы должны начать с его пребывания в Хогвартсе, так что для начала мы проведем расследование здесь, - деловито сказала Минерва. – Возможно, Хорас что-то знает. В конце концов, он был главой факультета мальчика».

Дамблдор медленно кивнул. «Мы должны проявлять огромную осторожность и скрытность во время этой охоты. Если Вольдеморт поймет, что мы пытаемся сделать, то он постарается остановить нас любой ценой, а как мы уже убедились, у него до сих пор есть преданные Пожиратели смерти». Все присутствующие вежливо избегали смотреть на Снейпа.

«И как, по-твоему, мы сможем провести подобную секретную операцию и одновременно управлять целой школой проказливых и шумных паршивцев?» - спросил Снейп.

«Ну…», - попытался начать Дамблдор, но его тут же перебила МакГонагалл.

«Ты совершенно прав, Северус. Потребуется несколько радикальных перемен».

Все с удивлением посмотрели на заместительницу директора. «Эм, перемен, моя дорогая?» - неуверенно повторил Дамблдор.

Ведьма решительно кивнула. «Поппи, ты ведь уже давно беспокоишься за Альбуса, верно? – Поппи лишь недоуменно смотрела то на МакГонагалл, то на Дамблдора. – В конце концов, он уже давно не мальчик, а в этом году на его долю выпало много стрессов. Коллапс был неизбежен, правда?»

Поппи изумленно вскинула брови, но затем до нее дошло. «Ах, да! Конечно, вы совершенно правы, профессор. Неудивительно, что ему пришлось взять годичный отпуск для восстановления здоровья».

«Но… но…», - попытался протестовать Дамблдор.

«Не глупи, Альбус. Совершенно очевидно, что ты знаешь про эти крестражи больше нас всех вместе взятых, и раз необходима абсолютная секретность, то мы вряд ли можем довериться аврорам или любому представителю правительства Корнелиуса Фаджа».

План МакГонагалл произвел впечатление даже на Снейпа, однако зельевар все равно счел нужным указать на его главный недостаток. «Судя по описанию директора, крестражи крайне опасны, и разыскивать их в одиночку рискованно. Не в обиду будет сказано, директор, - поспешно добавил он, дабы не оскорбить пожилого, но потрясающе могущественного волшебника, - но такую наиважнейшую задачу нельзя поручать одному-единственному человеку, каким бы искусным он ни был».

«Гммммм, - Дамблдор явно начинал мириться с этой идеей. – Возможно, Сириус Блэк и Ремус Люпин смогут помочь. Теперь, когда Сириус освободился из Азкабана, он…»

«Эта шавка не сможет сохранить секрет, даже если зашить ей рот! – прорычал Снейп. – Почему бы просто не взять с собой Хагрида и покончить с этим?»

«Право же, Северус, мы все знаем, что тебе не нравится…»

«А я полагаю, что Северус прав, - снова встряла Минерва. – Сириус не обладает талантом вводить в заблуждение, к тому же он до сих пор поправляется после заключения в Азкабане. Хотя он был преданным членом Ордена и, без всяких сомнений, сделает все, что в его силах, для защиты Гарри, но его знания о Темных артифактах минимальны».

«Все-таки он Блэк, - отметила Спрут. – И как старший сын, он является наследником…»

«Он порвал со своей семьей еще подростком, и даже до этого он отказывался иметь дело с семейными… предприятиями. Сомневаюсь, что в этом деле от его знаний будет толк».

«Раз необходимы знания о Темных искусствах, то я являюсь самой очевидной кандидатурой», - холодно сказал Снейп.

МакГонагалл посмотрела на него с нежностью. «В данный момент у тебя есть другие, не менее важные обязанности, Северус. Более того, Альбус, мы оба знаем, что ты можешь быть самую малость… импульсивным… время от времени. Тебе понадобится компаньон, который сможет в случае необходимости держать тебя в узде».

Дамблдор приподнял брови. «Кто у тебя на уме? Мой брат?»

Минерва фыркнула. «Это охота на крестражи, а не на коз. Нет, полагаю, что я сама прекрасно с этим управлюсь».

Дамблдор был не единственным, кто уронил челюсть на пол.

«Ты? Но… но…» - заикался Снейп.

Она перевела на него холодный взгляд. «Да, Северус?»

Снейп сделал резкий вдох и пересмотрел свою первоначальную реакцию. На самом деле, чем больше он об этом думал, тем больше ему импонировала эта идея. МакГонагалл обладала скрытыми слизеринскими резервами, и она определенно была единственной, кто способен хоть как-то контролировать Дамблдора. Она более чем доказала свою безжалостность в случае с Розовой Жабой, а талантливый анимаг и эксперт по трансфигурациям незаменим в подобной экспедиции. Более того, они с Риддлом одновременно учились в Хогвартсе, и это поможет ей лучше понять его поведение. «Мне кажется, что это замечательная мысль», - смиренно согласился он.

Остальные изумленно уставились на него - податливость Снейпа шокировала их больше, чем дикий план МакГонагалл.

«Но, Минерва, если ты будешь сопровождать меня, то кто будет управлять Хогвартсом в мое отсутствие? – жалобно возразил Дамблдор. – И как мы объясним тот факт, что мы оба взяли отпуск?»

«Скажем правду, - предложил Снейп с коварной ухмылкой. – Кто как ни Минерва сможет гарантировать, что вы должным образом отдыхаете и поправляетесь?»

Присутствующие деликатно скрыли свои улыбки, в то время как Дамблдор посмотрел на зельевара с кислой миной на лице. «Но это не отвечает на вопрос о том, кто будет управлять Хогвартсом в наше отсутствие».

«Я считаю, что мы с Северусом можем разделить этот пост, - бодро предложил Флитвик. – Вдвоем мы сможем выполнять как административные, так и дисциплинарные обязанности».

Снейп заставил себя не показывать шока. Ему? Принять на себя полномочия директора? Или хотя бы заместителя директора? Это гарантированно вызовет волнения на улицах, или, по крайней мере, в Большом зале. И почему это его исключили из охоты за Темными предметами? Очевидно ведь, что его квалификация…

«Северус, - Дамблдор (как всегда) правильно определил ход его мыслей. – Кто бы ни отправился со мной, это не можешь быть ты, - он поднял руку, чтобы пресечь возможные протесты. – Даже если забыть о таком насущном вопросе как благополучие Гарри, последние события доказали, что Вольдеморту прекрасно известна твоя истинная лояльность. Его верные сторонники будут внимательно следить за тобой, и с большой вероятностью это была не последняя попытка убрать тебя. Не считая экстраординарные события этого дня, тебе безопаснее всего оставаться за охранными чарами Хогвартса. И если вы с Филиусом разделите обязанности директора, то ты станешь лучше чувствовать замок и сможешь лучше охранять как его, так и себя».

Потерпевший поражение в споре Снейп прекрасно понимал, что ему придется уступить. Он недовольно кивнул и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. Остальные притворились, что не замечают его недостаток энтузиазма.

«Мы приступим к поиску этим летом. Нет причин вносить еще большую сумятицу в этот семестр, - решил Дамблдор. – Это оставляет нам еще пару месяцев на то, чтобы определить, как лучше всего распределить обязанности, и подготовить вас к новой должности».

«Ох, батюшки, нам ведь понадобится новый глава Гриффиндора, а также новые преподаватели трансфигурации и Защиты от темных искусств», - напомнила Спрут.

Директор осторожно посмотрел туда, где сидел, нахохлившись, его самый молодой профессор. «У меня есть предложение», - произнес он.

Тридцать секунд спустя все присутствующие в комнате вздрагивали и прикрывали уши руками, в то время как Снейп орал и швырялся вещами.

«Право, Северус, - Дамблдор, наконец, сумел перекричать вопли зельевара. – Ты прекрасно знаешь, что это идеальные кандидаты. Если мы с Минервой отправляемся искать крестражи, то нельзя рисковать, допуская в школу незнакомцев или ставленников Министерства».

«Но Блэк и Люпин? – прокричал Снейп. – Эти двое…»

«Ремус станет очень ответственным главой факультета и преподавателем Защиты, он также сможет предотвратить самые, эм, безрассудные выходки Сириуса, - поскольку Снейп продолжил испепелять его взглядом, Дамблдор достал свой основной козырь. – И если они будут видеть тебя и Гарри каждый день, то, полагаю, это убедит Сириуса согласиться на твое усыновление мальчика». Дамблдор больше не был уверен в своих возможностях повлиять на Сириуса, но он надеялся, что этот аргумент покажется Снейпу убедительным.

Снейп сделал паузу. Он не собирался допускать в школу Блэка и Люпина без боя, поскольку не хотел афишировать свои истинные отношения с ними (не говоря уже об их совместной… деятельности). С другой стороны, их присутствие здесь как нельзя лучше соответствовало его собственным планам, и он не пропустил мимо ушей аргументы Дамблдора. Кроме того, если Альбус не начнет прилюдно выворачивать ему руки, то как потом объяснить согласие Блэка на то, чтобы он усыновил Поттера?

«Ладно! – рявкнул он. – Только когда кретин сожжет замок дотла, а оборотень сожрет половину обитателей Башни, не начинайте плакаться мне в жилетку!»

«Превосходно, - Дамблдор довольно улыбнулся. – А теперь, когда мы все пришли к согласию по поводу планов борьбы с Вольдемортом, возможно, нам следует посвятить несколько минут обсуждению жалоб домашних эльфов на чрезмерную загруженность прачечной?»

##

Тем же вечером, навестив Пэнси в больничном крыле и связавшись по камину с ее родителями, Снейп вернулся в свои апартаменты. Он был твердо намерен лечь спать как можно раньше. Однако к его огромному раздражению раздался стук в дверь, и ухмыляющаяся Минерва проводила Гарри внутрь.

«Гарри хотел бы провести ночь у тебя, - сообщила ему ведьма, легонько подталкивая вперед нехарактерно робкого ребенка. – Поскольку уже почти комендантский час, я сочла за лучшее проводить его».

Снейп лишь возмущенно фыркнул в ответ на то, как дерзко распорядилась его вечером МакГонагалл. «А если я…»

«Я сказала, - перебила его ведьма, посылая ему Взгляд, который заставлял передумать даже Дамблдора, - что Гарри хотел провести ночь в своей комнате здесь».

Неожиданно перед мысленным взором Снейпа возник образ Амбридж, и он прочистил горло. «А. Ну что же, Поттеру прекрасно известно, что у него есть свободный доступ в собственную комнату. Ему не требуется мое разрешение, чтобы прийти сюда».

Впервые за вечер паршивец поднял на него глаза, а на его лице расцвела облегченная улыбка. «Спасибо, пап!»

МакГонагалл похлопала мальчика по плечу и слегка кивнула Снейпу. «Тогда спокойной ночи».

«Спасибо, что проводили, профессор!» - крикнул Гарри вслед ведьме.

Снейп неприязненно посмотрел на маленького мальчика. Это был долгий день, и у него до сих пор мурашки бежали по коже при одной мысли о прикосновении Нагайны. С этими откровениями о крестражах и выполнением своего долга в отношении Пэнси и остального факультета у него даже не нашлось времени, чтобы переодеться после нападения. Он просто наложил по-быстрому чинящее заклинание на мантию, которую порвали зубы змеи. А теперь ему придется присматривать еще за одним ребенком, игнорируя собственные потребности. Однако он подавил свое желание заворчать на мальчика. В конце концов, у Гарри тоже выдался долгий день, а в эмоциональном плане он был очень хрупким. Неудивительно, что он хотел вернуться к опекуну за дополнительным утешением…

Вышеозначенный хрупкий ребенок широко зевнул. «Я жутко устал, пап. Ничего, если я сразу пойду спать?»

Снейп моргнул от удивления. «Ты не хочешь поговорить о событиях сегодняшнего дня?»

Гарри пожал плечами. «Просто не хотел спать в общей спальне, когда у Рона ночные кошмары. Если ему снятся пауки, то он орет во все горло, а он сказал, что Нагуни хуже паука. Я так понял, что ему всю ночь будут сниться плохие сны».

Снейп разрывался между беспокойством по поводу бессердечия мальчика и гордостью за его слизеринский подход. «Я… понимаю. Да, можешь идти ложиться спать».

«Ладно. Спокойной ночи, пап», - Гарри по-быстрому обнял его и скрылся в своей комнате.

Снейп удивленно моргнул, пожал плечами и направился в свою собственную спальню. Долгое мытье в душе, в самой горячей воде, какую он только мог выдержать, почти избавило его от ощущения змеиных чешуек на своей коже, и он рухнул на кровать, твердо решив притвориться, что этого дня никогда не было.

Ему удалось поспать не более двух часов, прежде чем едва слышный шум в комнате заставил его подскочить на месте. Одной рукой он схватился за палочку, а второй рефлекторно прикрыл шею. Немного придя в себя, он вспомнил, что Нагайна была убита (и кремирована), и тут он разглядел маленькую фигуру с лохматой головой, которая неуверенно встала рядом с его кроватью.

«Прости, - пробормотал Гарри. – Я не хотел тебя будить».

Снейп опустил палочку и провел рукой по своему изможденному лицу. «Нет, разумеется, нет. Откуда тебе было знать, что если войти в мою спальню в, - он проверил время, - два часа ночи, то это меня разбудит?»

Гарри понурил голову. «Я могу вернуться в свою комнату».

«Что случилось, Поттер? Я все равно уже проснулся, так что будьте любезны объяснить свое присутствие здесь», - приказал Снейп.

«Я просто хотел извиниться».

Снейп прикусил язык, чтобы не выругаться вслух. Он сейчас слишком устал для всего этого. «Что ты еще натворил?» - спросил он, опасаясь худшего. Гарри не мог заснуть, решил изобрести новое зелье и извел все его запасы ингредиентов. Или решил принять тайком дозу сна без сновидений и опрокинул весь шкаф с зельями. Или…

«Я имел в виду за то, что было раньше».

Дорогой журнал «Волшебные родители»,

Если посреди ночи вас разбудил ребенок, который несет бессвязную околесицу, то это очень непедагогично оглушить данного ребенка заклинанием, пролевитировать его обратно в постель, а на следующее утро сказать, что все это был плохой сон?

«Поттер, ради Мерлина, о чем идет речь?»

Гарри переминался с ноги на ногу. Он так сильно напортачил! Сначала струсил и не извинился сразу же, когда спустился в подземелье. Наплел какую-то ерунду насчет Рона, чтобы хоть как-то оправдать свое присутствие здесь. И вот, хотя он решил поговорить с папой перед завтраком, его так сильно мучила совесть, что заснуть оказалось невозможно. В результате, он лежал в кровати и перебирал в голове бесконечные сценарии «что если», один кошмарнее другого, пока не почувствовал, что вот-вот разрыдается от ужаса. Так что он ворвался сюда, думая сразу извиниться и покончить с этим, и только теперь до него (запоздало) дошло, что он лишил папу столь необходимого ему сна.

«Гарри Джеймс Поттер! – зарычал на него Снейп. – ГДЕ ТВОИ ТАПОЧКИ?»

Гарри посмотрел на свои босые ноги. «О. Эм…»

Снейп закатил глаза. Шотландия, каменный замок, зима на дворе. Холодное подземелье. А этот маленький недоумок разгуливает без мантии и без тапочек, словно в бамбуковой хижине на Таити. «Живо сюда», - приказал он, откидывая свое одеяло, пока глупый ребенок не подхватил воспаление легких, а Поппи не прокляла его за то, что он не углядел за мальчиком.

Гарри расправил плечи, широко улыбнувшись. Его папа такой хороший! Мальчик юркнул в теплую кровать.

«ТВОЮ М…» - Снейп ухитрился не договорить крепкое выражение до конца, когда паршивец засунул под одеяло ледяные ноги. Зельевар схватил палочку и наложил на мальчика согревающее заклинание, пресекая его дальнейшие зловредные действия на корню.

Гарри расслабился, растянувшись на огромной кровати. Так хорошо, когда тебя обволакивает согревающее заклинание!

«Поттер! – Снейп ткнул мальчика под ребра пальцем, когда тот начал проявлять неуместные признаки дремоты. – Что ты здесь делаешь?»

«О! – Гарри прикусил губу. – Я… я не мог уснуть», - начал он дрожащим голосом.

Снейп почувствовал себя виноватым. Конечно, мальчик не мог уснуть. Он столкнулся с фамильяром Вольдеморта лицом к лицу! Естественно, ребенок переживал, представляя, что бы случилось, если бы Нагайна напала на него, а не бежала. «Тебе не стоит волноваться, - сказал он настолько мягко, насколько это возможно в два часа ночи. – Змея мертва, как и другие, э, обитатели Темной комнаты. Они не причинят тебе вреда».

Гарри резко развернулся к нему с выражением шока на лице. «Да я не о себе беспокоюсь! – возразил он с типичной надменностью одиннадцатилетних детей (и Поттеров, прорычал про себя Снейп). – Я все думаю про то, что эта змея чуть не сделала с тобой». В ответ на ошарашенный вид Снейпа (мальчик помешал ему спать, потому что слишком боялся за него?) Гарри пояснил: «В смысле, я все вспоминал, какая змея была злая, и как она поцарапала твое горло, и что могло случиться, если бы я не вошел в тот момент, и что если бы она не решила сначала поиграть с едой, и что если…»

«Следите за дикцией, мистер Поттер. Ты начинаешь мямлить, а так не годится», - на автомате сказал Снейп, прерывая поток излияний, пока он сам не успел перепугаться. Он ухитрился унять дрожь только в душе, подавив все воспоминания о встрече со змеей, но слова мальчика снова расшевелили его память, и он опять почувствовал, как клыки Нагайны скользят по его шее.

«Прости, - также рефлекторно ответил Гарри, - но это было просто очень страшно, - сказал он, шмыгнув носом. – В смысле, что если бы с тобой что-нибудь случилось?»

Снейп прекратил потирать свою шею и посмотрел на паршивца. «Тебе не стоит волноваться, - заверил он мальчика. – Ты никогда не вернешься к Дурслям, помнишь? Скорее всего, ты будешь жить со своим крестным и…»

Он пришел в замешательство и умолк, когда на глаза Гарри навернулись слезы. «Я не хочу жить с Бродягой! – проревел мальчик. – Я хочу жить с тобой!» Он стиснул Северуса в объятиях, и зельевар почувствовал как трещит его грудина.

«Да-да-да, конечно, ты будешь жить со мной, - попытался он вразумить всхлипывающего ребенка. – Мы просто говорили о том, что случится, если я умру». Как ни странно, от этих слов мальчик зарыдал еще громче. Вероятно, Северусу еще многое предстоит узнать про искусство утешения детей. Хотя нельзя сказать, что у него большой опыт по этой части. «Поттер. Поттер! Гарри! Уверяю тебя, что я приложу максимум усилий, чтобы не умереть», - попробовал он снова.

Это, похоже, немного помогло, так что зельевар решил держаться данного курса. «Я прекрасно понимаю, что твой песий отец вряд ли обеспечит тебя благоприятными условиями жизни, включающими адекватную дисциплину и здоровое питание. Ты полагаешь, что я добровольно позволю тебе проживать с ним? – Гарри рассмеялся сквозь слезы, и обнадеженный Снейп продолжил. – Не говоря уже обо всех домашних работах, которые мне нужно проверить. Сомневаюсь, что я могу позволить себе умереть при таком количестве маленьких недоумков в этой школе».

Гарри сумел вытереть глаза и выпустить папу из смертельного захвата, чтобы заглянуть ему в глаза. «Но я был ужасным сыном, - признался он несчастным голосом. – Даже не знаю, зачем я тебе такой нужен».

Снейп с трудом сдерживал эмоции, когда Гарри заговорил о себе таким поразительным образом. «Что за чушь ты несешь?» - спросил он резким тоном. Как всегда, его противоречивые чувства выразились как одно – злость.

Гарри снова шмыгнул носом. «После змеи. Когда она уползла, я просто побежал за ней», - прошептал он, понурив голову.

Снейп нахмурился. «Да, и тебя уже отшлепали за такую глупость». Может быть, мальчик злился на ту затрещину? Северусу казалось, что в столь драматичной ситуации никто из детей даже не заметил наказания.

«Ну, да, - признал Гарри. - Но это еще не самое плохое. В смысле, я же бросил тебя. Ты всегда беспокоишься обо мне и о том, чтобы со мной все было в порядке, и ты всегда проверяешь, как я себя чувствую. Даже в том туалете, ты почти сразу спросил, не ранены ли мы. А я этого не сделал. Я спросил только после того, как ты спросил меня. Нельзя было тебя так бросать. Надо было остаться и убедиться, что ты в порядке, а потом позвать мадам Помфри и все такое прочее, - Гарри снова начал хныкать. – Это не потому, что я тебя не люблю, просто я был таким глупым…»

В ответ на такое безыскусное, обыденное признание Гарри в любви в груди у Снейпа разлилось теплое чувство, которое невозможно было проигнорировать. Он прижал мальчика к себе поближе и сказал охрипшим голосом: «Глупый ребенок. Как я могу сердиться на тебя за то, что ты меня послушался? Я ведь уже неоднократно повторял тебе, что это я взрослый, и это моя ответственность присматривать за тобой. Ты не должен присматривать за мной. Я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным заботиться обо мне. Ты ведь ребенок, - он проигнорировал рефлекторное фырканье Гарри в ответ на такой термин, - и ты не должен брать на себя бремя хлопот о моем благополучии. Этим занимаюсь я, а не ты».

Гарри перекатился поближе к отцу. Его папа всегда знает, как его утешить, хотя мальчик до сих пор не был уверен, что он не должен играть никакой роли в заботе о папе. «А разве мы не можем присматривать друг за другом? – жалобно спросил он. – В смысле, когда я стану больше и все такое, то я ведь смогу заботиться о тебе, да?»

Его папа еще раз сжал его в объятиях. «Идиот, - пробормотал он, но его голос был тихим и хриплым, так что Гарри знал, что папа хочет сказать что-то совсем другое. – Разве ты не спас мою жизнь только сегодня? Ты очень могущественный волшебник, Гарри».

Гарри просиял. «Правда?» - переспросил он, потому что хотел еще раз услышать это от папы.

«Да. Именно поэтому ты продолжишь брать дополнительные уроки в течение лета. Это гарантирует, что ты научишься контролировать свою силу», - сухо сообщил ему Снейп. Он был уверен, что это переключит внимание Гарри с сегодняшних ужасных событий на нечто совершенно другое.

И это сработало. «Паааааааап! – заныл Гарри. – Нет! Только не летние уроки!»

«Именно, - бессердечно ответил зельевар. – На протяжении всего лета, - в ответ на обиженное выражение на лице Гарри, он ухмыльнулся. – Только подумай, как будет завидовать тебе мисс Грейнджер».

Это ненадолго приободрило Гарри. «Ага, - согласился он, но потом снова понурился. – Но Рон с остальными ребятами будут меня дразнить».

«Только не после того, как они поймут, какие заклинания защиты, проклятия и военные зелья ты изучал», - хладнокровно ответил Снейп, ложась обратно.

Гарри на автомате последовал его примеру и лег. «Проклятия? Я буду изучать проклятия? И разные штуки по защите? Правда? И военные зелья? Ух ты! И правда звучит круто! И дуэли? Будут дуэли?» - с воодушевлением спросил он, устраиваясь поудобнее под одеялом.

«Гм. Только если будешь очень стараться».

«Ух ты. Парни будут завидовать даже больше, чем Гермиона, когда они услышат про это, - злорадствовал Гарри. – Эм, пап… а можно будет кому-нибудь из моих друзей зайти и поучаствовать в уроке?» - спросил он с надеждой в голосе.

«Только если ты заслужишь подобную награду хорошим поведением». Глаза Снейпа были закрыты.

«Ха, - веки Гарри тоже стали закрываться. – Это будет… будет… - ему пришлось сделать паузу, чтобы широко зевнуть, - веселое лето… Пап, мы ведь навестим Бродягу с Лунатиком и все такое?» - сонно пробормотал мальчик, когда ему в голову пришла новая мысль.

Глаза Снейпа широко распахнулись, стоило ему осознать, что Блэк и Люпин переедут в Хогвартс, возможно, сразу же после этого семестра. «О, да. Ты точно с ними увидишься», - мрачно сказал он.

Гарри лукаво улыбнулся, хотя даже и не подумал открывать глаза. «Круто, потому что я смогу отработать все новые заклинания, разыгрывая Бродягу».

Снейп вытаращил глаза от удивления и начал быстро просчитывать дополнительные преимущества близкого местонахождения шавки и оборотня. Особенно в свете того, что Гарри начинает демонстрировать свои доселе неизвестные слизеринские наклонности. «Хмммм. Прекрасный способ приобрести практический опыт», - наконец, согласился он, но паршивец уже погрузился в глубокий сон.

Снейп усмехнулся, представляя, как Гарри будет разыгрывать своего крестного снова и снова и снова, все лето без перерыва. Естественно, Блэк до омерзения привязан к паршивцу и не посмеет его отругать, не говоря уже о возмездии. Хмммммм. У этой затеи определенно есть потенциал, особенно если некоторые его школьные записи совершенно случайно попадут в руки Гарри. Снейп решил, что в итоге усыновление Поттера может оказаться совсем неплохой идеей.

Однако на следующее утро Снейп переменил свое мнение. Он проснулся от холода, потому что паршивец своровал не только его подушку, но и одеяло, и теперь счастливо пускал слюни в теплом маленьком коконе, в то время как Снейп – законный владелец кровати и всех ее принадлежностей – промерз до костей. Зельевар задумался, не окатить ли негодника Агуаменти, но ведь тогда получится, что паршивец еще и получил право первым принять душ. Снейп поднялся с кровати со всем достоинством, на какое он был только способен в посиневшем и дрожащем состоянии, наложил на себя согревающее заклинание, и решительно зашагал в ванную с оскорбленным видом кошки, которую согнали с места.

Глава 52

Жизнь Гарри вернулась в привычное русло, и он с головой ушел в хлопоты последних недель своего первого учебного года. А Снейп тем временем решил, что давно пора нанести кое-кому визит. Ему не хотелось покидать Хогвартс в самом конце семестра, когда не только Гарри, но и все ученики находились в возбужденном состоянии, а нагрузка главы факультета и профессора зельеварения достигала своего пика. Значит, чем раньше он с этим покончит, тем лучше, и, честно говоря, у него не было ни желания, ни причин откладывать этот разговор. Он отправил сову Гарри с письмом и был удивлен, незамедлительно получив в ответ сдержанное приглашение.

«Ну и ну, Северус, какой приятный сюрприз, - протяжно поприветствовал его старший Малфой, когда в назначенное время Снейп вышел из камина в кабинете Люциуса. – Что привело тебя в мое непритязательное жилище?»

Снейп закатил глаза на фальшивую скромность Люциуса. Особняк Малфоев был таким же непритязательным, как и его владелец. «Я предположил, что ты хочешь поговорить со мной».

Люциус нахмурился. «Поговорить о чем?»

«О позорном провале твоего плана устроить проверку Поттеру».

Люциус еще больше прищурил глаза. «Какую еще проверку?»

Снейп вздохнул и сел, не дожидаясь соответствующего приглашения. «Дневник, Люциус. Так ли необходимо играть в эти бессмысленные игры? Или ты рассчитываешь, что я поверю, будто темный артефакт случайно появился в школе в тот самый момент, когда ты беседовал с Дамблдором?»

Люциус ухмыльнулся. «Мерлин помоги! Темный артефакт в Хогвартсе? Я ничего про это не слышал. Какой-нибудь гриффиндорец сильно пострадал? Неужели наш дорогой Гарри?»

«Нет, ты об этом не слышал, и огласке этот случай предаваться не будет. Нет нужды сеять панику, когда артефакт был раз и навсегда уничтожен».

На этот раз Люциус не сумел скрыть своего удивления. «Поттер уничтожил дне… данный темный артефакт?» - постарался он скрыть свою оговорку.

«Мерлина ради, Люциус, когда же до тебя дойдет, что ты совсем не так смышлен, как тебе представляется, - огрызнулся Снейп. – Неужели ты и правда думал, что я не догадаюсь, что дневник, который принадлежал Темному лорду в детстве, может объявиться только в его ближайшем окружении? Или что я забуду, как ты хвастался тем, что в твоем особняке хранится крупнейшая коллекция Темных артефактов в Европе?»

«Я, разумеется, не делаю никаких признаний, - осторожно ответил Люциус, лихорадочно соображая, - но что конкретно случилось с этим предметом?»

«Он был уничтожен, вместе с Нагайной и фамильяром Салазара Слизерина, который был потревожен в своем логове».

Это откровенное заявление окончательно лишило Малфоя его равнодушной маски. Он ошарашено уставился на Снейпа. «Нагайна мертва?»

Снейп оттянул вниз свой высокий воротник, обнажая заживающие следы от клыков. «Она пришла по мою душу. Гарри это не понравилось».

Люциус охнул. Громко. «Она… ты… и мальчишка спас тебя?»

«Именно он. А затем он нашел путь в Тайную комнату Слизерина, где были уничтожены дневник и василиск. К слову, все эти события произошло до ужина того же дня».

Люциус облизал губы. Возможно, победа Поттера над Темным лордом действительно не была простым совпадением. Он подошел к столу и налил себе стакан огневиски.

Снейп подался вперед. «И для протокола, Люциус, я не в восторге от твоих маленьких игр».

Малфой сумел изобразить в ответ ухмылку. «С каких это пор меня волнуют твои восторги?» Однако скорость, с которой он проглотил огневиски, не сочеталась с его надменным тоном.
Снейп проигнорировал шпильку в свой адрес. «Ты подрастерял форму. Оставить дневник там, где кто угодно может подобрать его?»

Люциус пожал плечами. «Не моя проблема. Драко прекрасно знает, что нельзя прикасаться ни к чему подозрительному».

«Не все твои подельники проявили ту же осторожность в воспитании отпрысков, - сказал Снейп бархатным голосом, откинувшись на спинку стула. – Полагаю, Паркинсонам будет интересно узнать, как именно к Пэнси попал дневник, который чуть не высосал из нее магию и душу».

Люциус чуть не уронил графин. «Его нашла девчонка Паркинсонов? Но я положил его…» - он внезапно замолчал.

«Я говорил с ней, Люциус. Я прекрасно знаю, где ты его оставил, но ты опростоволосился. Ты не убедился, кто именно стал твоей жертвой, и одна из моих учениц заплатила высокую цену за твою халатность».

Малфой горделиво вскинул голову. «Ты воображаешь, что мне есть до этого дело? Паркинсон может быть, скажем так, коллегой, но он далеко не могущественный волшебник. Его гнев меня не страшит. Можешь говорить ему все, что пожелаешь».

Снейп с интересом изучал свои пожелтевшие пальцы. «Вас, чистокровок, всегда так интересуют чужие родословные. Тебе известно, кто у Пэнси бабушка по материнской линии?»

Люциус равнодушно пожал плечами. «Какая-то чистокровная ведьма – в этом я убедился, когда рассматривал ее как возможную жену для Драко. Кажется, она из Тистлтуэйтов?»

«Да. А еще она внучка Анны Лючии Эмилии Борджия».

Снейп подождал.

Последовала продолжительная пауза, а затем: «Одна из ТЕХ САМЫХ Борджия?» - спросил Люциус дрожащим голосом.

«Да… я так понимаю, что это очень сплоченное итальянское семейство, которое поддерживает давний союз с де Медичи, - Снейп насмешливо посмотрел на Малфоя. – Конечно, тебе все это известно лучше меня».

Люциус ухитрился вернуть себе былую браваду. «И что с того? Я прекрасно знаю, как не стать жертвой яда».

Снейп выглядел слегка недоуменным. «А почему это ты решил, что это ты станешь их мишенью, Люциус? Разумеется, с точки зрения Борджия, раз ты чуть не убил дочь их семьи, которая училась в Хогвартсе, то их очевидной целью должен быть…»

«Драко!» Теперь Люциус был по-настоящему напуган. Одно дело выявлять яды за охранными чарами своего особняка, и совсем другое - гарантировать безопасность Драко, у которого нет ни опыта отца, ни безопасности родного дома.

Снейп удовлетворенно наблюдал за Малфоем. Тот был типичным чистокровным родителем. Он был жестким, отчужденным, равнодушным и готовым в любую секунду залепить подзатыльник или всыпать по первое число сыну, если тот не дотягивал до его завышенных стандартов. Мальчик давно научился бояться взрывного темперамента отца. Но при всем этом он искренне любил Драко и не только в качестве продолжения фамильного древа.

Снейп помнил, каким гордым выглядел Люциус, когда родился Драко. Когда волшебник впервые взял на руки новорожденного сына, он настолько приблизился к широкой улыбке, насколько это позволяли его надменные черты лица. Конечно, он строго соблюдал кодекс поведения чистокровок, согласно которому любая демонстрация эмоций (даже отцовской привязанности) означала потерю достоинства. Именно поэтому Люциус проявлял свою любовь лишь материальными подарками и весьма сдержанными похвалами. Кроме того, в отличие от своего отца, он предпочитал наказывать сына старым тапочком, а не Круцио.

Снейп знал, что после наказаний Драко оставался с отметинами на попе, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой дрожащей развалиной был Люциус после разборок со своим отцом. К тому же Люциус прибегал к телесным наказаниям далеко не так часто или усердно, как магглские родственники Гарри, но все равно его порки были достаточно жестоки, чтобы Драко панически боялся прогневить отца.

Снейп презрительно фыркнул. Совершенно очевидно, что Малфой в жизни не слышал о положительном подкреплении!

Однако несмотря на все свои многочисленные недостатки Люциус любил своего сына, и именно это было его главной слабостью. Прекрасно зная об этом, Снейп перешел в наступление. «Ты слышал, что Борджия приписывают себе изобретение как минимум девяти неопределяемых, невыносимо мучительных ядов, которые нечувствительны к действию безоара? Конечно, эти итальянцы такие скрытные. Я не удивлюсь, если реальное число намного выше».

Как он и ожидал, Люциус быстро капитулировал. «Хорошо, черт тебя побери! Ты меня убедил. Что ты хочешь за свое молчание?»

Снейп ответил вопросом на вопрос. Это была деликатная часть беседы. Если он не получит нужный ответ, то ему придется либо стереть Малфою память, либо убить его. И он не знал, какой вариант будет лучше в долгосрочной перспективе.

«Ты слышал о крестражах?»

Люциус моргнул от удивления. «О чем?»

«Расскажи о своих планах, Люциус. Когда ты присоединился к Темному лорду и стал членом его ближайшего окружения, ты ведь рассчитывал унаследовать трон Того-кого-нельзя-называть? Стать приемником Темного лорда и подготовить Драко на ту же роль?»

Люциус задумался, но он не видел причин не отвечать этот вопрос. «Да. А почему бы и нет? Кто еще на это годится? Чокнутая Белла? Кэрроу, у которых одни мозги на двоих?»

«Темный лорд бессмертен, - грубо прервал его Снейп. – Он использовал крестражи, и теперь его нельзя убить обычными способами. Он никогда не умрет, а потому и наследник ему не нужен. Ты подготовил себя и свою семью не к правлению миром, а к бесконечному рабству у Темного лорда. Гордый дом Малфоев, - насмешливо продолжил он, - обреченный вечно ползать в ногах у нежеланного сына маггла».

Люциус был слишком ошарашен, чтобы обратить внимание на последнее еретическое заявление Снейпа. Если зельевар знал, о чем говорит (а у Снейпа была отвратительная привычка всегда оказываться правым), то поддержку Темного лорда вряд ли можно назвать шагом на пути к власти, к которой он так стремился. Скорее это была тропа к быстрой смерти, если Поттер разделается с Вольдемортом и перейдет к его сторонникам, или же к смерти медленной, если бессмертный Вольдеморт разделается с Поттером, а потом продолжит раздавать направо и налево Круцио и Авада Кедавру в течение следующего тысячелетия и дальше. Прошлая служба Малфоя у Темного лорда однозначно доказала, что Вольдеморт даже не знал такого понятия как верность, а благодаря его невероятно завышенным стандартам и полной нетерпимости к ошибкам, верные слуги Темного лорда страдали от его гнева чаще и страшнее, чем кто-либо еще.

Если Вольдеморт действительно был бессмертным (или пытался таковым стать), то это объясняло, откуда взялись эти слухи про то, что Поттер – это некий Избранный. Неудивительно, что Вольдеморт боялся беззащитного ребенка больше авроров и Министерства. Для победы над неуязвимым врагом требуется пророчество, неприметный герой, который окажется наделен могущественной силой… в общем, полный набор для мифов и сказок. Гарри Поттер явно соответствовал требованиям, что придавало вес утверждениям Снейпа.

И если эти притязания обоснованны… Внезапно Люциус ощутил огромную любовь к существующему государственному строю. Министры отличались редкой глупостью и коррумпированностью, и он полагал, что без труда останется серым кардиналом правительства. И однажды, если ему – или Драко – наскучит эта роль, то что помешает ему самому стать Министром? Не безвольной марионеткой неуязвимого Темного лорда, а настоящим, независимым, грозным Министром, который не склоняется ни перед кем. Определенно, это более привлекательная перспектива, чем быть лакеем – пусть даже главным лакеем – при умалишенном полубоге.

Малфой с трудом сглотнул. «А если я решусь порвать с Ним? Ты сможешь гарантировать безопасность для меня и моей семьи?»

Снейп смерил его долгим и расчетливым взглядом. «Я не могу предоставить тебе никаких гарантий, особенно в том, что касается твоей собственной жизни. Однако я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы защитить твоего сына и уберечь его от когтей Темного лорда».

Люциус не был удовлетворен, но он прекрасно знал – это лучшее, на что он может рассчитывать. «Хорошо. Я на твоей стороне». Он неосознанно потер свое левое предплечье и содрогнулся от ужаса. То, как Темный лорд расправлялся с предателями, вошло в легенду. Если Вольдеморт снова восстанет, то он только что подписал собственный смертный приговор и с большой вероятностью гарантировал полное уничтожение своего рода.

«Превосходно, - ответил Снейп ледяным тоном, тщательно скрывая свое внутреннее ликование. – А теперь, касательно цены за мое молчание…»

«ЧТО? – взорвался Люциус. – Разве я не обещал быть твоим союзником, поставив на карту все, что только есть у меня в жизни? Чего еще ты от меня хочешь?»

«Прибереги свои истерики для тех, на кого они действуют, - сказал Снейп скучающим тоном. – Мы оба знаем, что ты принял это решение, исходя из своих личных интересов. Только не рассчитывай произвести на меня впечатление – ты лишь исправляешь свои же ошибки. Ты переметнулся на сторону сильного, и тебе повезло, что мы готовы тебя принять».

Люциус удивленно моргнул. До сих пор в ответ на свою великодушную поддержку он встречал лишь раболепную благодарность. Фадж чуть в штаны не наложил от счастья, когда Малфой согласился поддержать его в борьбе за министерский пост. А теперь какой-то крючконосый полукровка заявляет, что это Люциусу повезло?

Как ни странно, но оскорбительные манеры Снейпа подняли ему настроение. Зельевар определенно вел себя так, как будто победа у них в кармане, и они действительно смогли избавиться от Вольдеморта в его нескольких обличиях… Возможно, он и его семья все-таки переживут неизбежный конфликт.

«Хорошо, - сказал он уже более спокойным тоном, - что ты хочешь?»

«Я не сообщу семье Паркинсон, откуда взялся дневник, а ты в обмен на это, - ответил Снейп, - отдашь мне домашнего эльфа по имени Добби».

Люциус был занят тем, что мысленно перебирал содержимое своих банковских хранилищ, гадая, с чем он сможет расстаться, скрыв траты от Нарциссы. Когда Снейп потребовал всего лишь домашнего эльфа, да еще и данного конкретного эльфа, у Малфоя второй раз за день отвисла челюсть.

«Добби? – шокировано повторил он. – С какой стати он тебе понадобился?»

«Пригодится», - последовал загадочный ответ.

«Но зачем?» - ошарашено спросил Люциус.

«Мне нужен домашний эльф. У тебя он есть».

«У меня их несколько, - Люциус рефлекторно ухмыльнулся. – Зачем тебе один из моих эльфов? Разве не лучше купить своего собственного? Добби единственный, кто может должным образом готовить мои коктейли, и он отвечает за инвентаризацию. Без него я никогда не найду свои летние мантии и… - он заметил мрачный взгляд Снейпа и неохотно согласился. – Ладно, так и быть».

«Сейчас же».

«Хорошо, - обиженно надулся Люциус. – Добби!»

В комнате появился маленький домашний эльф, который тут же боязливо съежился при виде своего владельца. «Хозяин звал Добби?»

Люциус сердито посмотрел на него. «Я только что подарил тебя профессору Снейпу. С этого момента ты принадлежишь ему».

Огромные глаза Добби стали еще больше. «Теперь я… я принадлежать господину зельевару сэру?» - недоверчиво выдохнул он.

«Да», - недовольно огрызнулся Люциус.

«Ступай в мои апартаменты в Хогвартсе и жди меня там», - поспешно приказал Снейп. Не хватало еще, чтобы полоумный эльф сболтнул лишнее.

«О, да, господин зельевар сэр! Добби ступать прямо сейчас! Добби…»

«ЖИВО!» - оглушительно рявкнул Снейп на бормочущего эльфа. Добби, испуганно пискнув, исчез.

Люциус приподнял одну бровь. «А ты неплохо умеешь управляться с домашними эльфами, Северус, - сказал он с удивлением и одобрением в голосе. – Все эти годы я действительно заблуждался на твой счет».

«Мм. Некоторые люди восприимчивее других, - многозначительно заметил Снейп. – А некоторым проще исполнять чужие планы, чем составлять собственные. В ближайшее время я свяжусь с тобой, чтобы обсудить твое первое задание».

«Задание? - поперхнулся Люциус. – Теперь я у тебя на побегушках?»

Снейп закатил глаза. «По крайней мере, от тебя не требуют нелепого дресс-кода и целования грязных мантий сумасшедших, - видя откровенную ярость на лице Люциуса, Снейп смягчился. – Я обещаю, что ты получишь удовольствие от этого задания. Оно вполне соответствует твоим… вкусам», - намекнул он, многозначительно посмотрев на Люциуса.

«О?» Люциус приободрился. Похоже, что даже без возвращения Вольдеморта ему представится возможность пытать других людей. Ситуация выглядела многообещающей. «Тогда все в порядке», - согласился он.

Снейп усмехнулся себе под нос, направляясь к камину. Привычка Темного лорда укреплять послушание своих сторонников с помощью Круцио внезапно показалась вполне разумной.

Вернувшись в Хогвартс, он первым делом навестил Пэнси в больничном крыле. Девочка спала беспробудным сном, но мадам Помфри была уверена в ее выздоровлении. Оба родителя находились рядом и (как и ожидал Снейп) были вне себя от гнева.

«Кто за это в ответе? – яростно закричал мистер Паркинсон. – Я заставлю их пожалеть, что они вообще родились на свет!»

«Имя, профессор Снейп, имя», - голос миссис Паркинсон был тише, но ничуть не менее угрожающим.

Снейп наложил вокруг них заглушающее заклинание. «Я боюсь, что травмы Пэнси нанес тот, кого вы знаете… и кому вы служите».

Вопли Паркинсона сменились вскриком ужаса. Может быть, он и был недалеким волшебником, но не настолько же глупым. «В-вы имеете в виду Сами-знаете-кого? Он… он вернулся? Это Он обидел нашу маленькую девочку?»

Снейп участливо посмотрел на них. «Ему требовались жизненная сила и магическая сердцевина другого человека. Этим человеком оказалась Пэнси», - объяснил он, предусмотрительно опустив значительную часть событий.

«Но мы же чистокровные! – Паркинсон чуть не ныл. – Предполагается, что он не должен нападать на нас! Мы поддерживаем его!»

Снейп изобразил на лице вежливое удивление. «Разве вы никогда не видели, как Темный лорд предпочитает «делать замечания» своим последователям?» - спросил он, прекрасно зная, что другой волшебник был свидетелем множества подобных примеров.

Снейп чуть не расхохотался при виде растерянного лица Паркинсона. Очень кстати, что Вольдеморт обращался со своими Пожирателями смерти с варварской жестокостью. Если бы он действительно припасал все пытки для грязнокровок и магглов, то Паркинсоны никогда бы не поверили словам зельевара.

Лицо миссис Паркинсон исказилось от гнева. «А я тебе говорила, что он психованный маньяк! – зашипела она на своего мужа. – Никто даже не знает, откуда он родом! Какой чистокровный волшебник будет скрывать свое происхождение?»

«Но он называл себя наследником Слизерина, - жалобно возразил Паркинсон. Его мир рушился у него на глазах, а он был плохо приспособлен к столь драматичным поворотам. Он предпочитал просто кричать и посылать проклятия, пока не удастся избавиться от противника. – Все думали, что он из рода Блэков. Ведь Белла так его превозносила…»

«Даже Блэки не настолько тяготеют к инцесту! – злобно съязвила миссис Паркинсон. – И тебе не кажется, что будь Блэки потомками Салазара Слизерина, то они бы непрерывно хвастались этим последние десять столетий?»

«О, разве вы не знаете? – спросил Снейп невинным тоном. – Темный лорд родился в результате союза маггла и последней из рода Мраксов. Меропа применила приворотное зелье, чтобы сделать маггла своим мужем, и это она была потомком Слизерина».

«Приворотное зелье! – лицо миссис Паркинсон выражало крайнюю степень отвращения. – Что за женщина будет использовать приворотное зелье?»

«Вполне вероятно, что она была сумасшедшей», - любезно пояснил Снейп.

«И это наш спаситель? – миссис Паркинсон развернулась к своему мужу. – Полукровка? Сын обезумевшей ведьмы, слишком слабоумной, чтобы заполучить мужа без Темных искусств? Тот, кто жертвует детьми своих собственных верных сторонников?»

«Я… я… - Паркинсон беспомощно смотрел на осунувшееся, белое как полотно лицо единственной дочери. – Я не знал».

«Мы обратимся за помощью к моей семье, - заявила миссис Паркинсон тоном, не терпящим возражений. – Я не стану служить этому…» - она разразилась непереводимым итальянским фольклором.

Несколько минут Снейп слушал ее с искренним восхищением, после чего заметил: «Полагаю, вас заинтересует сотрудничество с группой людей, которые поставили своей целью полное уничтожение Темного лорда?»

«Только не эти чертовы идиоты из Ордена! – возмутился Паркинсон. – Они же просто кучка треклятых гриффиндорцев!»

Снейп смерил его гневным взглядам. «Я похож на гриффиндорца?»

Миссис Паркинсон заставила мужа замолчать, толкнув его локтем. «Примите наши извинения, профессор. Теперь мы понимаем, почему вы приняли опеку над парши… э… мальчиком Поттеров. Сожалею, что мы не сразу разгадали вашу стратегию. Конечно, вы можете рассчитывать на нашу поддержку, равно как и на поддержку семьи моей матери». Она гордо подняла подбородок.

«Какой зельевар не знает об искусности вашего семейства, - вежливо ответил Снейп. – Я счастлив приветствовать подобных союзников».

«Моя семья тоже обладает могуществом», - встрял Паркинсон с легкой завистью в голосе.

Его жена закатила глаза.

«Да, разумеется, я имел в виду ресурсы обеих семей», - поспешил успокоить его Снейп.

«Зовите нас, как только мы понадобимся», - посоветовала миссис Паркинсон, прежде чем вернуться к своей спящей дочери.

Снейп обменялся прощальным кивком с Паркинсоном, а затем покинул больничное крыло. По дороге он сумел удержаться от злорадного потирания рук, но в душе он был вне себя от восторга. Все было сыграно как по нотам!

Он направился в свои апартаменты, намереваясь отметить успехи стаканом огневиски, но замер на пороге, когда узрел немыслимый бардак в своей гостиной.

«Привет, пап!» - Гарри помахал ему рукой.

«Здравствуйте, профессор!» - окликнула его Гермиона Грейнджер, и ее примеру последовали Рон Уизли, Драко Малфой и Невилл Лонгботтом.

Тут же домашний эльф упал перед ним на колени, обнимая его ноги в слепом экстазе. «Оооооооо, господин зельевар сэр дома! Что Добби может сделать для чудесного господина зельевара сэра? Желает ли господин зельевар сэр чаю?»

Призывая на помощь все свои немалые запасы самоконтроля, Снейп сумел проигнорировать докучливого эльфа. «Что здесь происходит?» - строго спросил он у Гарри.

«Мы учим Добби играть во взрывающиеся карты, - невинным тоном пояснил мальчик. – Сначала мы попробовали волшебные шахматы, но ему не понравилось, что фигуры кричали на меня».

«Ага! Он их всех поломал за грубость!» - добавил Рон, показывая на щебень, который когда-то был дорогостоящим шахматным набором Снейпа. Рыжий мальчик зачерпнул горсть чипсов из одной из многочисленных плошек с закусками, которые замусорили всю комнату.

«Я пытался применить Репаро, но оно не очень хорошо сработало», - извиняющимся тоном пробормотал Невилл, скорбно глядя на три разорванные в клочья диванные подушки, которые валялись рядом с остатками шахмат.

«А как получилось, что Добби теперь ваш, профессор? – с любопытством спросил Драко. – Он принадлежал нашей семье, типа, вечность!»

«Знаете, профессор, рабовладение домашними эльфами – это ужасная традиция, - нравоучительно сказала Гермиона. – Магглы отказались от рабства столетия назад».

Драко издал крайне грубый звук, девочка гневно повернулась к нему, и всего лишь за пару секунд оба погрузились в шумную перепалку. Гарри, Невилл и Рон решили помочь и общий уровень шума резко подскочил.

«Капучино? Лимонад? Тыквенный сок?» - Добби не оставлял надежды получить заказ на напиток от нового хозяина.

«ТИХО!» - прикрикнул Снейп, и все голоса тут же смолкли.

«Мисс Грейнджер, в данный момент у меня нет настроения вступать с вами в дебаты об этических вопросах владения домашними эльфами. Однако занимать определенную позицию, не проведя удовлетворительного исследования проблемы – это совсем не ваш стиль. Природа магической связи между волшебником и домашним эльфом значительно отличается от служения у магглов». Гермиона сдалась и глубоко задумалась.

«Мистер Малфой, ваш отец был мне должен, и он расплатился этим домашним эльфом. Я предлагаю вам не задавать отцу лишних вопросов, поскольку речь идет о его частных делах, и вам лучше воздержаться от неуклюжих речевых конструкций по прибытию домой». Драко побледнел и кивнул.

«Мистер Лонгботтом, впредь будьте любезны не тренироваться в заклинаниях на моей частной собственности. После ужина я жду вас на часовую отработку для практики в Репаро под моим строжайшим наблюдением». Невилл просиял. Наконец-то, кто-то проведет репетиторское занятие с ним.

«Мистер Уизли, поскольку совершенно очевидно, что последние несколько часов вы объедались крайне нездоровыми лакомствами, то я ожидаю увидеть, как вы наслаждаетесь двойными порциями овощей и фруктов во время каждого приема пищи в течение следующей недели, - Рон поморщился, явно собираясь возразить. – Конечно, если вам кажется, что недостаток аппетита помешает вам справиться с этой задачей, то вы всегда можете отказаться от десерта». Рон быстро закрыл рот и замотал головой.

«А вас, мистер Поттер, я попрошу остаться после ухода ваших друзей». Он многозначительно посмотрел на остальных детей, не оставляя никаких сомнений в том, что им лучше убираться подобру-поздорову.

Послышались торопливые шаги, и вскоре Гарри, Снейп и Добби остались одни в неряшливой комнате. «Приберись здесь», - рявкнул зельевар на эльфа, и довольный Добби начал носиться по комнате, избавляясь от мусора и восстанавливая испорченные вещи.

«Ты сердишься?» - осторожно спросил Гарри, не спуская глаз со своего папы.

Снейп одарил его Взглядом. «С какой стати мне сердиться? Лишь потому, что я пришел домой и застал свою гостиную в руинах?»

«Мы просто хотели, чтобы Добби почувствовал себя здесь как дома, - возразил Гарри. – Драко сказал, что мы должны запереть его в кладовке до тех пор, пока он не понадобится, но…» - внезапно мальчик замолчал и отвернулся.

Снейп сердито фыркнул. «Что за нелепая идея», - проворчал он. Зельевар сел на диван рядом с Гарри и обнял его за плечи, даже не заметив, что делает.

Гарри сел поближе к отцу. Он терпеть не мог, когда что-то напоминало ему о жизни у Дурслей. «Мы ведь никогда-никогда не запрем его в кладовку, правда, папа?» - решительно спросил мальчик.

«Это вряд ли. Добби!»

«Да, господин зельевар сэр? – спросил представший перед ними Добби. – Вы хотеть чаю? Кофе? Тыквенный сок?»

«Добби, теперь ты привязан ко мне, верно?»

«О да, господин зельевар сэр! Добби теперь ваш домашний эльф. Добби больше не принадлежать господину Малфою».

«Хорошо. Теперь я отдаю тебя Гарри. С этого момента ты принадлежишь ему».

Гарри поперхнулся от удивления, в то время как Добби зашелся в восторженном визге. «Я принадлежать господину Гарри Поттеру сэру? – существо бросилось в ноги Снейпу. – Спасибо, спасибо, спасибо, господин зельевар сэр!»

«Пап! Я не думаю, что мне нужен домашний эльф, - Гарри отчаянно дергал опекуна за рукав, пока не привлек его внимание. – Эм, конечно, Добби замечательный и все такое. И если бы я захотел иметь домашнего эльфа, то это бы точно был Добби, но я не хочу…»

«В таком случае, хорошо, что я не спрашиваю твоего мнения, - твердо ответил ему Снейп. – Теперь домашний эльф привязан к тебе. Он будет защищать тебя…»

«О ДА! – восторженно согласился Добби. – Добби будет хорошо, очень хорошо заботиться о господине Гарри Поттере сэре!»

«…а мы сможем удерживать его от излишеств, - видя, как огорчился Гарри, Снейп смягчился. – Достигнув совершеннолетия, ты сможешь освободить его, Гарри. Но ведь нельзя сказать, что эльфа расстраивает его нынешнее положение».

Даже Гарри вынужден был признать, что маленький эльф, который танцевал по всей гостиной в припадке экстаза, вряд ли был несчастен. «Ну, ладно… - неохотно согласился мальчик. – Но, пап, я понятия не имею, что делать с эльфом».

«Прикажи ему подчиняться мне так же, как и тебе, и я прослежу, чтобы он не устроил новых проделок, - сказал Снейп. – Большую часть времени он может помогать эльфам замка, поскольку мы редко будем нуждаться в его услугах».

«Ладно». Гарри сделал, как было сказано, и Снейпу опять пришлось выслушивать клятвы верности, вопли радости и изъявления благодарности эльфа.

«Да, хорошо, - наконец, он сумел заткнуть маленькое создание, не прибегая к проклятиям. – Ступай, поговори с эльфами Хогвартса. Я уверен, что вы придете к соглашению».

«Да, господин зельевар сэр! До свидания, господин Гарри Поттер сэр!» Добби исчез, и Гарри облокотился на своего отца.

«Уф! Как же он меня утомил, пап!»

«Да, но совершенно очевидно, что он предан тебе и сможет стать хорошим …» - Снейп вовремя спохватился. Он чуть не сказал «защитником», но он не хотел, чтобы мальчик знал, что в свете грядущей охоты на крестражи, им грозят новые опасности. Если Вольдеморт обнаружит, что они пытаются сделать, то он незамедлительно нанесет самый сильный и жестокий удар из возможных. Снейп намеревался гарантировать, что в этом случае Гарри будет обеспечена максимальная защита, а разъяренные домашние эльфы могли быть нешуточными противниками. «…стать очень хорошим домашним эльфом», - поправился зельевар.

«Гермиона меня возненавидит», - вздохнул Гарри.

«Если она будет тебя донимать, просто скажи Добби, что она не хочет, чтобы ты оставался его хозяином, - сухо предложил Снейп. – Подозреваю, что он не будет скрывать свое неудовольствие по поводу ее вмешательства».

Гарри захихикал. «Ага, наверняка не будет, - мальчик сделал паузу. – Ой, я же забыл спросить. Как прошел твой день, папа?»

Снейп откинулся на диван. От одной мысли о своих сегодняшних достижениях его распирало от гордости. «Неплохо, Гарри. Весьма неплохо».

Глава 53

К одновременному удивлению и облегчению Снейпа оставшийся семестр прошел без новых катастроф, нападений или смертей. Даже традиционные прощальные проказы учеников были на удивление скромными. Надо полагать, что в норме неутомимые дети на этот раз сумели израсходовать все свои восторги еще до конца года. В результате, первый курс Гарри завершился на изумление мирно и спокойно. Несмотря на это Снейп оставался начеку и немного расслабился, только когда Хогвартский экспресс наконец-то отбыл.

Глядя как его одноклассники собирают вещи, Гарри невольно ощутил приступ тревоги. Вопреки логике, он никак не мог избавиться от страха снова оказаться у Дурслей. Однако наблюдая, как остальные ученики уезжают в поезде, в то время как он сам стоит на перроне рядом со Снейпом, мальчик окончательно удостоверился, что причин для беспокойства нет.

Гарри весело помахал друзьям на прощание, чувствуя себя на привилегированном положении – ведь он единственный остается в замке летом. Почти все другие преподаватели уезжали в отпуск, чтобы немного отдохнуть (или немного подлечиться, как несколько раз пробормотала под нос Поппи). Снейп же сообщил с гримасой отвращения на лице, что они с Гарри отправятся в Швейцарию, дабы навестить Блэка и Люпина.

У Гарри были хорошие отметки по всем предметам, так что он не только избежал выволочки от папы, но и заработал совместный поход в кафе Фортескью – от одной мысли о подобной награде мальчик обнимал себя от восторга. Последние несколько недель зельевар был слишком занят экзаменами и оценками, так что Гарри не хватало общения с отцом наедине. Снейп также объяснил, что в конце лета Гарри проведет несколько недель в семье Уизли, а потом вернется к папе в Хогвартс. В общем и целом, лучшего лета мальчик даже представить не мог.

Снейп, с другой стороны, испытывал немалое раздражение по поводу планов на каникулы. Вместо приятного, мирного, бездетного сезона, посвященного зельеварению, ему придется вникать во все административные детали, оставленные Дамблдором, МакГонагалл и Флитвиком; следить, чтобы шавка с оборотнем подготовились к своим должностям в Хогвартсе; заниматься с паршивцем Защитой от темных искусств и зельевариением; а также гарантировать, что их полоумный домашний эльф не удумает новых проделок.

И все же он вынужден был признать, что путешествие в Швейцарию выглядело заманчивой перспективой. Ведь оно обещало новую встречу с Брунгильдой…

Как и следовало ожидать, Сириус и Ремус встретили Гарри с искренним восторгом, и мальчика чуть не задушили в объятиях. «Ты закончил первый курс! – гордо провозгласил Ремус. – И Северус сказал, что у тебя все оценки отличные!»

«Насколько я помню, я назвал их удовлетворительными», - резко поправил его Снейп. А то еще паршивец возомнит о себе невесть что.

Ремус подмигнул Гарри. «Вот именно. Мы ведь знаем, что удовлетворительное по твоим стандартам – это отличное по стандартам всех остальных».

Гарри громко рассмеялся, игнорируя оскал на лице Снейпа. «Это было нетрудно. Папа ведь устроил для меня кучу репетиторских занятий, - объяснил мальчик. – Там я проходил гораздо больше, чем на уроках, и даже зелья было несложно сдавать – ведь папа разрешает нам готовить вместе с ним ингредиенты почти каждый вечер».

Сириус широко улыбнулся Снейпу. «Я так погляжу, ты обзавелся целой армией добровольных рабов, Снейп!»

Зельевар прилагал максимум усилий, чтобы сохранить равнодушный вид. «У некоторых профессоров есть дар настолько увлечь учеников своим предметом, что те начинают интересоваться им и вне уроков».

«В таком случае, мы непременно постараемся подражать тебе», - встрял в разговор Ремус, лукаво переглянувшись с Сириусом.

«Что ты имеешь в виду, Лунатик?» - с любопытством спросил Гарри.

Два Мародера взглянули на Снейпа, который лишь раздраженно пожал плечами. Оттягивать этот момент и дальше уже не получится. «Твои крестные, - объявил зельевар, - в следующем году будут преподавать в Хогвартсе».

У Гарри отвисла челюсть. «Правда? – восторженно выдохнул он. – КРУТО!»

«Хмф», - фыркнул Снейп, в то время как другие два волшебника улыбнулись тому, как обрадовался Гарри.

«Угу! Так что тебе придется называть меня «профессором»!» - поддразнил Сириус Гарри, игнорируя боль на лице Снейпа от одной подобной мысли.

«И «сэром», - поддразнил его Гарри в ответ. – Это тебе придется привыкать к такому обращению и не оборачиваться, чтобы увидеть, с кем я говорю! – мальчик сделал паузу, когда ему на ум пришла новая мысль. – А какие уроки вы будете вести?»

«Директор и профессор МакГонагалл уходят в продолжительный отпуск, - вмешался Снейп. – После всех переживаний этого года директору нужно определенное время на восстановление (он ведь уже далеко не молод), а профессор МакГонагалл будет присматривать за ним и займется кое-какой научно-исследовательской работой».

Гарри нахмурился. «С профессором Дамблдором все будет хорошо, правда?» - обеспокоенно спросил он.

«Он в порядке, Поттер. Просто немного устал, - поспешно заверил его Снейп. – Но с их отъездом нам понадобятся временные преподаватели на один или два семестра, пока они будут отсутствовать».

«Я буду преподавать Защиту и замещать главу факультета Гриффиндор, - сообщил Гарри Ремус. – Так что никаких вылазок после отбоя, мистер Поттер!» - добавил он с шуточной строгостью.

Гарри восторженно захихикал. «Просто отлично! А как насчет тебя, Бродяга? Чему ты будешь учить?»

«Трансфигурациям! – провозгласил Сириус, широко улыбаясь. – Держу пари, если вы вдвоем не станете полноценными (и незарегистрированными) анимагами к концу года, то я съем собственные ботинки!»

«Ты их и так наверняка грызешь, шавка», - пробормотал Снейп себе под нос.

«Ооооооо, это будет здорово!» - Гарри был вне себя от восторга.

«Конечно, ты только подумай обо всех репетиторских занятиях, которые я теперь смогу включить в твое расписание. Не говоря уже о том, что теперь мы втроем постоянно будем находиться в школе, чтобы удерживать тебя от шалостей», - елейным голосом сообщил Снейп.

Это эффективно охладило пыл Гарри, до которого запоздало дошло, что Ремус вряд ли будет таким же потакающим профессором, как и его крестный. «Ты ведь не будешь назначать мне отработки, верно?» - осторожно спросил он.

«Ты предпочитаешь, чтобы я отправлял тебя за наказанием к папе?» - спросил Ремус с притворным удивлением в голосе.

Гарри решительно замотал головой. «Но ты ведь не будешь применять особое перо, правда? Только обычные строчки, сочинения и все такое прочее?»

Снейп ущипнул себя за переносицу. Ну вот, начинается.

«Что за особое перо, Гарри?» - недоуменно спросил Сириус.

Непродолжительное время спустя последовал неизбежный взрыв, который не оставил ни малейших сомнений в том, что Кровавое перо никто применять не собирался. Сириус неохотно отказался от идеи оставить Гарри на домашнем обучении в Швейцарии только после неоднократных осмотров руки мальчика на предмет оставшихся шрамов. «Что за гребаных психопатов нанимает на работу Дамблдор? – раздраженно потребовал он ответа у Снейпа. – Как можно позволять кому-то использовать чертов инструмент для пыток?»

Снейп закатил глаза. «Ранее он нанимал отсидевших в тюрьме великанов, бывших Пожирателей смерти и сквибов, не говоря уже об одержимых самим Темным лордом. По сравнению с этим Амбридж была почти нормальной».

Сириус фыркнул. «Этой суке повезло, что она испарилась, а то бы я ей показал, что чокнутая кузина Белла вытворяла с домашними эльфами».

Ремус с подозрением разглядывал Снейпа. «А ты уверен, что она не объявится снова?»

«Абсолютно», - ответив Снейп, многозначительно посмотрев в ответ. Он не хотел болтать лишнего, особенно в присутствии мальчика, который с широко распахнутыми глазами сидел на диване, увлеченно слушая крики и ругань Сириуса.

«Возможно, оно и к лучшему, что Альбус уходит на покой, по крайней мере, на время», - заметил Ремус, покачав головой.

Остальная часть визита прошла куда менее напряженно и, с точки зрения Гарри, далеко не так познавательно, поскольку Ремус принялся внимательно следить за речью Сириуса. Бывшему аврору было заявлено, что если он собирается освоить профессию учителя, то он должен привыкнуть подвергать себя цензуре.

Однако Гарри все равно был доволен – даже одна вспышка ярости Сириуса позволила мальчику выучить не меньше полдюжины новых выражений. Он с терпением ждал момента, когда можно будет поделиться ценной информацией с ребятами из школы.

Снейп неоднократно путешествовал по каминной сети в Базель к Брунгильде. (Как и было предсказано, Урсула и Сириус к тому моменту уже давно распрощались). К восторгу Гарри, время от времени он сопровождал Снейпа на эти встречи, где к ним присоединялся Иона, крестник Брунгильды, а также его младший брат Сет.

Гарри привык всегда быть самым маленьким и невысоким, так что приятно было в кои-то веки оказаться «большим мальчиком», на которого девятилетний Иона и семилетний Сет смотрели снизу вверх. Брунгильда и Снейп с молчаливым изумлением наблюдали, насколько серьезно мальчик воспринял эту свою новую роль.

«Ты уверен, что хочешь это сделать?» - спросил Гарри шестой раз за день во время их вылазки в летный парк. Брунгильда и Снейп беседовали на скамейке неподалеку, в то время как мальчики ловили игрушечный снитч на своих метлах. Гарри уже показал несколько движений, которые он выучил во время школьного квиддичного сезона, и, естественно, Иона и Сет тут же вознамерились попробовать сделать то же самое.

«Да, Гарри! Я знаю, что у меня получится!» - пообещал Сет с сияющими глазами.

Гарри посмотрел на него с сомнением. «Ну, я не знаю… Тут упасть проще простого», - предупредил он.

«Ой, ладно тебе, Гарри. Он сказал, что у него получится», - поддержал Иона брата к вящей радости Сета. Обычно Иона игнорировал его, как спокон веков повелось за старшими братьями, и оказанный вотум доверия вызвал у Сета безудержный восторг. К тому же брат сказал это перед самим Мальчиком, который выжил, ни больше ни меньше!

«Я клянусь, что у меня получится!» Сет был твердо намерен доказать старшим мальчикам, что он сможет выполнить финт.

«Ну, ладно…» Гарри протянул мальчику свою метлу, поскольку на метлу Сета все еще были наложены заклинания, не позволявшие взлетать высоко.

Сет в точности следовал инструкциям Гарри, но скорость настоящей гоночной метлы вкупе с маленьким весом мальчика вызвали центростремительную силу, с которой никак не мог справиться семилетний ребенок. Сет понял, что попал в беду, всего лишь за пару секунд до того, как выпустил метлу из рук, а все его отчаянные попытки затормозить оказались тщетными. Пронзительно закричав от страха, Сет слетел с метлы.

Тут же в воздухе появились два магических луча, которые поймали мальчика прямо в воздухе, а затем медленно и осторожно опустили его на землю. У Сета колени подкашивались от облегчения, и мальчик с трудом сдерживал слезы - ему совсем не хотелось подвергать себя еще большему бесчестью. Перепуганные Гарри и Иона поспешили к нему, как и Снейп с Брунгильдой, которые до сих пор держали в руках палочки.

«Ты в порядке?»

«Ты не пострадал?»

«Что случилось?»

К ужасу Сета, Брунгильда сгребла его в охапку и крепко обняла, в то время как разгневанный Снейп устроил допрос старшим мальчикам.

«Гарри Джеймс Поттер! О чем ты только думал? – строго отчитал его Снейп, как только узнал о случившемся. – Отдать гоночную метлу семилетнему?»

Гарри переминался с ноги на ногу, сам не свой от смущения и стыда. Плохо уже то, что его отругали на людях, но еще хуже знать, что ты это заслужил. Сет ведь мог погибнуть!

«Это не его вина, - возразил Иона. – Сет сказал, что у него получится!» Он недовольно посмотрел на брата, которого до сих пор осматривала Брунгильда. Семилетка съежился, еще больше смущенный, чем Гарри.

«Да, я так сказал! – заявил Сет. – Гарри не виноват».

«Глупые маленькие мальчики много чего говорят, - ответил Снейп ледяным тоном, награждая всех троих мрачным взглядом.
- Я ожидал, что тебе достанет здравого смысла понять это», - он строго посмотрел на Гарри.

«Мне очень жаль», - выдохнул Гарри. Ему и правда было жаль. Он думал, у него сердце разорвется, когда Сет слетел с метлы.

«По счастью, никто не пострадал, если не считать мои нервные клетки, - радостно объявила Брунгильда, подходя к ним вместе с Сетом. – Но мне кажется, что полетов на сегодня хватит».

«Это точно!» - рявкнул Снейп, уменьшая три метлы и складывая их в карман.

«Простите», - пробормотал Сет, уставившись себе под ноги, чтобы не видеть раздражения на лице брата.

Гарри обнял его за плечо. «Все в порядке. Это я сплоховал», - признался он.

Иона фыркнул и отвернулся, но Сет почувствовал себя немножко лучше. По крайней мере, Гарри его не возненавидел.

«И что нам теперь делать, раз летать больше нельзя?» - несколько ворчливо спросил Иона.

Гарри посмотрел на своего папу. Они ведь не уйдут прямо сейчас, правда?

«Мне кажется, что после такого шока нам просто необходимо мороженое, - твердо заявила Брунгильда. – С дозой лечебного шоколада, да?»

Мальчики мгновенно приободрились.

«Ступайте, подыщите нам столик для пикника, а мы купим сладости, - распорядилась она, беря Снейпа под руку. – И если к нашему возвращению, вы не будете сидеть тихо, то мы съедим все мороженое сами!» - пригрозила она.

Сет и Иона рассмеялись, и даже Гарри не удержался от улыбки. Более того, его папа перестал выглядеть таким мрачным и теперь смотрел на Брунгильду почти с нежностью. «Ты их разбалуешь», - возразил он. Однако всем было ясно, что это лишь пустая формальность с его стороны.

К зельевару вернулась его нормальная степень суровости, и ведьма потащила его прочь, в то время как мальчики, не желая рисковать своим мороженым, поспешили найти незанятый стол. В парке было множество семей, но, в конце концов, они обнаружили свободное местечко почти рядом с ближайшей рощей.

«Сюда», - крикнул Иона остальным. Мальчики поспешили к нему, но Сет споткнулся о корень дерева и растянулся на земле.

«Ты в порядке?» - Гарри наклонился к младшему мальчику.

«Смотри куда идешь», - проворчал Иона, хотя одновременно он помог брату подняться на ноги.

Сет отдернул руку, залившись краской. «Я в порядке!»

Иона закатил глаза и показал на ободранные коленки мальчика. «Ага, так в порядке, что аж кровь идет, - огрызнулся он. – Давай мне твой носовой платок. Я схожу намочу его в фонтане, и мы тебя отчистим, пока Брунгильда не увидела».

«Я сам все сделаю», - запротестовал Сет, но Иона лишь усадил его на скамейку за столом для пикников и поспешил прочь.

Сет ссутулил плечи и страшно поморщился, глядя на стол. «Я не малыш! – пробормотал он. – Я все сам могу сделать. Мне ничья помощь не нужна!»

Гарри сел рядом с ним и сочувствующе похлопал его по плечу. «Я знаю, что можешь, - заверил он мальчика, - но иногда приятно позволить другим помочь тебе. Знаешь, очень долгое время мне приходилось все делать самому, потому что мне никто не хотел помогать».

У Сета глаза на лоб полезли, и он позабыл про свою обиду. «Но ты же Мальчик, который выжил! Ты знаменитость, тебе все хотят помогать!»

Гарри горько рассмеялся. «Я не знаменит в мире магглов, и мои… люди, с которыми я жил, терпеть меня не могли. Так что мне пришлось учиться все делать самому, и я не мог рассчитывать на чужую помощь, - он посмотрел на младшего мальчика. – Теперь у меня есть папа, и иногда он не дает мне делать то, что я умею делать. Говорит, что я слишком маленький, или что это слишком опасно и все такое прочее, - Сет кивнул. С ним постоянно происходило то же самое. – Но знаешь, хотя иногда он меня жутко бесит, все равно в сто раз лучше, когда другие люди о тебе заботятся, помогают тебе что-то сделать и хотят, чтобы ты был в безопасности. Так они показывают, что любят тебя, да?»

«Да-а-а», - медленно сказал Сет.

«Иногда очень трудно позволить кому-то тебе помочь, особенно если ты привык никому не доверять и не подпускать к себе близко, - продолжал Гарри, обращаясь скорее к себе, чем к Сету, - но если ты это сделаешь, то это очень приятно, когда о тебе заботятся. Потому что, хотя я ни за что не признаюсь в этом папе, мы пока действительно недостаточно взрослые, чтобы заботиться о себе сами, и хорошо, когда не приходится этого делать. Ты должен позволить другим людям помогать тебе, а не скрывать, если у тебя неприятности, и не пытаться все исправить самому. Потому что если будешь так делать, то совсем облажаешься, и другим людям тоже будет плохо. В смысле, Иона не пошел бы за водой, если бы не хотел, чтобы ты почувствовал себя лучше, верно?»

Сет криво улыбнулся. «Наверное, нет, - признался он. – И коленки у меня правда саднят».

«Вода поможет, а когда смоем всю кровь, то никто и не заметит, пока мы не съедим мороженое», - Гарри широко улыбнулся.

«Вот», - Иона как раз вернулся и наклонился, чтобы вымыть коленки Сета. Он немного удивился, когда его братишка не начал возмущаться и не попробовал лягнуть его, но младший мальчик сидел смирно.

«Спасибо, - тихо сказал Сет. – Теперь стало получше».

Иона моргнул от удивления. «Не за что, - ухитрился ответить он. – Я же твой старший брат, я обязан помогать тебе, знаешь ли».

Сет улыбнулся, но так и не поднял голову.

«Хорошо, что у вас крестная не очень ругачая, - сказал Гарри, когда они все уселись за стол, ожидая мороженое. – Мой папа не разрешил бы нам есть сладкое, если бы не она».

«Твой папа довольно строгий», - прокомментировал Иона.

«Ага, и он жутко серьезно относится к безопасности, - признал Гарри. – Ты правда в порядке, да?» - спросил он Сета.

Младший мальчик кивнул. «Я только немножечко испугался, - признался он, покраснев. – В смысле, как только я слетел с метлы».

«Кроме шуток? Я думал, что умру, когда это случилось! Я, наверное, так сильно не пугался, даже когда столкнулся с самим Вольдисоплем!» - воскликнул Гарри.

«Честно?» - Сет смотрел на него круглыми глазами.

«Ага, а твой брат так сильно схватил меня за руку, что наверняка синяки останутся», - добавил Гарри к ужасу Ионы.

Сет развернулся к своему брату. «Правда? Ты тоже волновался?»

Иона медленно пожал плечами. «Ну, я же вроде как привык к тебе. Это было бы… странно… если бы с тобой что-нибудь случилось. Вот и все».

Сет просиял. Большей слезливой сентиментальности от брата не дождешься, и он явно признался, что боялся за него. Неожиданно Сет перестал чувствовать себя таким уж малышом.

«Что я тебе говорил, Игорь? – мальчики подскочили, когда со стороны леса донесся незнакомый голос. – Это и впрямь Гарри Поттер. И ведь сидит один-одинешенек, ни одного аврора в поле зрения».

Дети быстро развернулись и увидели двух незнакомых мужчин, вставших рядом со столом. Оба смотрели на Гарри со злорадством в глазах. «Как думаешь, сколько он стоит? Кэрроу наверняка отдадут за него что угодно».

«За живого или за мертвого? - ответил другой незнакомец с таким равнодушием, что у Гарри мороз побежал по коже. – Труп проще транспортировать».

«Бегите за помощью», - прошипел Гарри другим мальчикам, вставая между ними и незнакомцами. Одно движение запястьем, и он почувствовал себя увереннее, когда палочка юркнула из кобуры ему в руку. Он знал, что нельзя колдовать на каникулах, но он подозревал, что в данных обстоятельствах его папа не будет против.

«Ой, смотри-ка, Игорь. Маленький паршивец считает себя большим мужиком и хочет драться», - ухмыльнулся первый бандит.

«Как я и говорил, лучше убить его на месте».

Это решило дело. Гарри вспомнил, что профессор Флитвик говорил о борьбе с превосходящим по силе противником, и наслал оглушающее заклинание на второго волшебника, одновременно бросив быстрое Протего, когда первый перешел в нападение.

Второй волшебник увернулся и попытался схватить Гарри за руку, но тут же вскрикнул от удивления, когда Иона ударил его в живот.

«Оставь его в покое!» - заорал Иона, колошматя волшебника кулаками и ногами.

Тем временем, первый нападавший наложил чары левитации на скамейку рядом с Гарри и сбил мальчика ею с ног.

Гарри попытался встать, но тут же обнаружил, что чужая рука схватила его палочку железной схваткой, а вторая рука зажимает ему рот, не давая позвать на помощь.

«Готово! Он у меня! Пошли отсюда! – прокричал нападавший другому волшебнику, оттаскивая Гарри в сторону леса. – Доставай портключ».

«Одну секунду», - прорычал второй волшебник. Он схватил Иону за горло и замахнулся кулаком, намереваясь ударить дерущегося мальчика.

«НЕ ТРОГАЙ ИОНУ!» - заорал Сет, и внезапно земля содрогнулась от ослепительного белого света.

Когда к ним вернулось зрение, Гарри и Иона увидели, что они оказались по другую сторону от перевернутого стола для пикников, рядом с дрожащим Сетом, в то время как два бандита без сознания лежали на земле у подножия ближайших деревьев. Сломанные ветки были молчаливым свидетельством тому факту, что двух волшебников ударили о деревья с невероятной силой.

Побледневшие Снейп и Брунгильда второй раз за день со всех ног бежали к детям. «Что случилось?» - воскликнула ведьма.

«Они пытались похитить Гарри!» - выдохнул Иона, в то время как Сет сказал: «Он хотел ударить Иону!» - и громко разрыдался.

Не дожидаясь дальнейших объяснений, Снейп выхватил палочку и связал двух волшебников. «Мы не могли вас найти, - сказал он Гарри, как только убедился, что угроза была нейтрализована. – Должно быть, они наложили скрывающее заклинание на вас троих. Только когда оно было снято, мы увидели, что происходит. Вы в порядке?»

Гарри нервно кивнул. «Они собирались забрать меня отсюда и продать каким-то каротинам, и они все решали, убивать меня сначала или нет. Я сказал остальным бежать и пытался защититься, но Иона пришел на помощь, и тогда один схватил его, а второй схватил меня, а потом Сет всех спас».

«Шшшшш, все в порядке, - Брунгильда попыталась успокоить младшего мальчика, который продолжал всхлипывать. – Все хорошо».

«Правда, Сет. Чего ты ревешь? Ты же спас нас с Гарри», - сказал Иона с непривычным уважением в голосе, похлопывая брата по плечу.

Сет шмыгнул носом и поднял глаза. «Я это сделал?»

«Ага! – согласился Гарри. – Смотри, ты вырубил их обоих».

Сет вытер глаза и начал улыбаться. «Это все я?»

«Самая мощная вспышка случайной магии, какую я только видела», - сказала Брунгильда, обнимая его.

Сет вытерся и вырвался из ее объятий. Не хватало еще, чтобы другие мальчики подумали, что с ним надо нянчиться!

«Твой брат так круто нас всех спас, - сказал Гарри Ионе, в то время как Сет с любопытством поглядывал на двух крепко связанных мужчин, все еще лежавших без сознания. – В смысле, он ведь на самом деле защищал тебя».

Иона посмотрел на своего братишку, словно видел его впервые в жизни. «Ага. На самом деле он не так уж плох».

Сет услышал похвалу и широко улыбнулся. Похоже, что сегодня лучший день в его жизни! Не так уж часто старший брат, которым мальчик искренне восхищался, соблаговолял заметить его существование, не говоря уже о том, чтобы делать ему комплименты. А теперь он сумел произвести впечатление на самого Гарри Поттера!

Снейп отвел всех троих мальчиков в надежно защищенный чарами дом Сириуса и Ремуса, в то время как Брунгильда связалась с местными властями и объяснила, что произошло. Взрослые сошлись на том, что жалобу лучше подавать швейцарскому гражданину, а Снейпу будет проще защитить детей в случае нового нападения.

Ремус и Сириус вполне предсказуемо пришли в ужас от чуть не разыгравшейся трагедии, после чего они согласились сводить детей в магглское кино, пока представители власти беседуют со Снейпом. Даже осторожный зельевар вынужден был признать, что только сила пострашнее Темного лорда сможет вырвать Гарри и мальчиков из лап разъяренного оборотня и бывшего аврора теперь, когда оба они были настороже. К тому же большинству Пожирателей смерти даже в голову не придет искать Гарри Поттера в магглском районе.

Много часов спустя, когда со всей бумажной волокитой было покончено, а два незадачливых похитителя отправились дожидаться суда, Брунгильда и Снейп измождено рухнули на диван. «И часто с Гарри случается нечто подобное?» - обычно невозмутимая ведьма произнесла это с непривычным смятением.

«Гораздо чаще, чем хотелось бы, - признал Снейп. – Возможно, в следующий раз вам с мальчиками лучше навестить нас в Хогвартсе. Тамошние защитные чары – самые сильные в мире. Если, конечно, - добавил зельевар, отводя взгляд, - ты еще хочешь иметь с нами дело».

Брунгильда улыбнулась и наклонилась к нему. «Пожалуй, пока мальчики не вернулись, я постараюсь убедить тебя в этом».

##

После этого неприятного случая Снейп, Блэк и Люпин приняли решение о скорейшем возвращении в Хогвартс. Гарри был не особо против. Ему нравилось жить в Швейцарии, но он с нетерпением предвкушал момент, когда его крестные устроятся в замке, и он сможет развернуть свою войну розыгрышей.

Единственной нерешенной проблемой оставался вопрос о Дурслях. Как только ученики вернутся в Хогвартс, Мародерам станет трудно донимать магглов, и вечером, накануне своего возвращения в замок, Северус засиделся допоздна с двумя волшебниками, пытаясь решить, что делать.

Обсуждались портключи, оборотное зелье и плащ-невидимка Гарри, но все эти варианты были отвергнуты, пока лицо Сириуса не озарила неожиданная улыбка. «Дошло!» - воскликнул он.

«Кто дошел? – раздраженно спросил Снейп. – Блохи?»

«Идеальное решение нашей проблемы, - беспечно заверил его Сириус. – Что если мы с Лунатиком поручим эту обязанность кому-нибудь другому?»

Зельевар закатил глаза на еще один пример идиотизма Блэка. «А если этот человек предаст нас и сдаст властям? Или пожалеет «бедных маленьких магглов»? Что тогда?»

«Я гарантирую, что не случится ни того, ни другого, - Сириус улыбнулся. – Кричер!»

К изумлению Снейпа перед ними тут же предстал на редкость безобразный домашний эльф. «Чего еще пожелает ужасный, мерзкий, отвратительный господин предатель крови?» - строго спросило существо у Сириуса, не скрывая глубокой неприязни.

«Я тебе говорил не называть меня так!» - раздраженно воскликнул Сириус.

Маленькое создание ухмыльнулось. «Да, господин предатель крови».

Блэк выглядел так, словно он с трудом сдерживал желание пробить эльфом стену, но Лунатик предупреждающе что-то забормотал, и Сириус взял себя в руки и вспомнил о деле. «Кричер, - снова обратился он, заставляя себя говорить бодрым и веселым тоном, - у меня есть для тебя задание».

Эльф смачно сплюнул в сторону, чуть не попав на ботинок Снейпа. «И что Кричер может сделать для порочного господина предателя крови и его бесполезных и глупых друзей?»

«Как насчет попытать для меня семью магглов?» - заманчиво спросил Сириус.

Кричер заморгал от шока. «Неужели господин предатель крови узрел истину и сошел с кривой дорожки? О, госпожа была бы так рада! – лицо маленького эльфа расплылось в широкой улыбке, которая, к слову, была страшнее его ухмылки. – Да, Кричер хотел бы пытать магглов! Добрый господин не забыл о Кричере! Как Кричер может отблагодарить господина?»

«Это только одна семья, - предупредил Сириус. – Я не хочу, чтобы ты пытал каких-либо других магглов… сначала ты должен доказать мне, что хорошо справляешься с этой работой. Понятно?»

Кричер с энтузиазмом закивал, напомнив потрясенному Снейпу (еще более) слабоумного Добби. «Да, господин. Да-да-да! Кричер понимает! Кричер хорошо справится с работой! Господин может доверить Кричеру любые пытки мерзких магглов!»

«Отлично, - Блэк сел обратно с довольной улыбкой. – Я сам пытал их последние несколько месяцев, но теперь я немного притомился».

«О, Кричер поможет! – тут же пообещал старый эльф. – Кричер очень-очень гордится господином! Господин месяцами пытает магглов, а плохой мерзкий Кричер плевал в его напитки и называл его предателем крови. Плохой, плохой Кричер!»

«Ага, ну а теперь принеси нам огневиски, и на этот раз никаких плевков!» - отчитал его Блэк.

«О нет, господин. Больше никаких плевков! А потом господин расскажет Кричеру все о плохих магглах и о том, что Кричеру лучше с ними сделать?»

«Да, полагаю…» - смилостивился Блэк, и, злорадно взвизгнув, домашний эльф исчез.

«Он правда плевал в твою еду?» - спросил Снейп, борясь с тошнотой.

Блэк пожал плечами. «Только когда перестал пытаться ее отравить. Правда, мы быстро это поняли – одно из преимуществ соседа со сверхъестественным обонянием, - он кивнул на Ремуса, который скромно махнул рукой. – Итак, вопросы есть?»

Снейп был вынужден признать, что решение проблемы и впрямь казалось на редкость удобным. «Хорошо. Вы присоединитесь к нам в Хогвартсе в течение следующих нескольких недель?»

Оба кивнули в ответ. «С вами все будет в порядке до нашего приезда? – спросил Ремус. – Очевидно, что Пожиратели смерти все еще преследуют Гарри».

«Я приступлю к летним урокам с мальчиком, как только мы вернемся. Он будет слишком занят, чтобы волноваться».

Сириус содрогнулся от ужаса. «Летние уроки! Ты и правда редкостный ублюдок, Снейп!»

Зельевар гордо ухмыльнулся. Он еще не потерял форму.

Глава 54

На следующее утро Снейп забрал Гарри обратно в Хогвартс, куда в течение следующей недели вернулись и остальные преподаватели. Затем, к бурной радости Гарри, прибыли Блэк и Люпин. В глубине души Северус тоже был рад – возможность отработать новые заклинания на чрезмерно терпимом крестном превратила Гарри в прилежного ученика. Настолько прилежного, что через какое-то время Снейп начал учить его довольно сомнительным заклинаниям.

Поначалу другие профессора наблюдали за происходящим с изумлением, затем с возмущением, а через пару недель все уже попросту привыкли видеть Сириуса с зелеными или розовыми волосами, фиолетовой кожей, ослиными ушами и другими любопытными физиогномическими новшествами. Затем подошла очередь неожиданных перемен в его одежде, затруднений в ходьбе, речи, слухе и зрении, странных навязчивых действий (например, один раз он кудахтал как курица каждый раз, когда видел домашнего эльфа)… и этот список все продолжал расти.

Сам Сириус был только рад новым доказательствам мародерского таланта к проделкам у крестника. Казалось, он не замечает, что стал единственной жертвой розыгрышей Гарри. Северус же, в свою очередь, был в восторге от возможности опосредованно отомстить за каждую обиду школьных дней, какую он только мог припомнить. Ремус просто испытывал облегчение от того, что его не сделали мишенью. Альбус с удовольствием принимал розыгрыши Гарри за доказательство его «силы духа», которую так и не смогли уничтожить или извратить Дурсли. А Гарри безумно нравилось, что все им довольны.

А Минерва, тем временем, тихо лопалась от злости.

Кульминация событий наступила, когда Снейп маршировал по одному из коридоров замка, с наслаждением строя наполеоновские планы новых проделок, на которые он вдохновит Гарри. Неожиданно из-за угла вылетел маленький угольно-черный щенок и засеменил прямо к нему.

Удивленный Снейп резко остановился. Собака наверняка принадлежала Хагриду, хотя она казалось слишком симпатичной и безобидной по сравнению с его обычными питомцами.

Однако Снейп быстро переменил мнение о крошечном звере, когда щенок подбежал к нему и немедленно начал жевать его штанину, сопровождая сей процесс яростным, хоть и щенячьим рычанием. «Прекрати немедленно!» - резко приказал ему Снейп, отталкивая лохматое создание ногой.

Он очень старался не пинать щеночка (может быть, он и бывший Пожиратель смерти, но даже он не был настолько вредным), но толкнул его он довольно сильно. «Плохая собака!»

Щенок посмотрел на него и залаял, словно выругался весьма неприличными выражениями, а затем снова атаковал его щиколотку.

«Нет! Плохая собака!» - заорал Снейп, услышав, как затрещала ткань его брюк. Ну, так и есть. Щенок самодовольно задрал голову, сжимая в пасти длинную полоску черной ткани.

Снейп выругался и попытался схватить юркую тварь, которая успешно увернулась и вцепилась в его мантию.

«НЕТ!»

Но было уже слишком поздно. Еще один ужасный звук, и щенок поскакал прочь, разодрав край любимой мантии Снейпа в клочья.

«Ах ты кошмарный…» Снейп подумал о том, чтобы проклясть щенка, но в итоге остановился на его поимке и резко поднял его за шкирку.
Щенок взвизгнул от удивления, в то время как Снейп слегка встряхнул его. «Плохая, плохая собака! - прорычал он сквозь стиснутые зубы, прежде чем засунуть песика под мышку. – Из щенка можно сварить несколько различных зелий, знаешь ли», - сообщил он комочку меха, направляясь к дверям замка и в хижину Хагрида.

Щенок завыл так, словно понял угрозу Снейпа, и зельевар прикрикнул: «Тихо!» Он накрыл собачью морду рукой, чтобы заставить песика замолчать, но тут же вскрикнул сам, когда острые как иголки щенячьи зубы вцепились в нежное место между большим и указательным пальцем.

На этот раз он выругался еще громче и куда более изобретательно, одновременно освободив руку и снова схватив щенка за шкирку. Затем он звонко отшлепал пса по задней части. «ПЛОХАЯ СОБАКА!»

Щенок завыл так, словно его резали, и Снейп снова его шлепнул. «ТИХО!»

«Папа! – из-за угла выбежал Гарри. – Ты его нашел!»

Снейп гневно посмотрел на своего подопечного, игнорируя визги и дерганья щенка, которыми тот встретил появление мальчика. «Ты знаешь, чья это блохастая шавка?»

Гарри расхохотался. «Это не шавка! Это Бродяга!»

Снейп уставился на крошечную собаку. Вне всяких сомнений, этот щенок (к слову сказать, весьма миловидный) даже близко не напоминал гримовидную тварь, которая была анимагной формой Сириуса. «Что?»

Гарри только кивнул, будучи не в силах говорить от безудержного хихиканья.

Снейп снова встряхнул животное. «Ну, тогда превращайся назад, кретин ты эдакий! Тебе особое приглашение нужно?»

Щенок зарычал и завизжал, предприняв довольно внушительную попытку тяпнуть зельевара за руку. На этот раз он смог прокусить кожу до крови, и Снейп ответил ему еще одним, куда более энергичным шлепком. Вой щенка эхом отразился от каменных стен замка.

«Заткнись, истеричный…»

«Северус Снейп! Ты что, обижаешь бедную маленькую собачку?» - раздался угрожающий голос Минервы МакГонагалл.

Снейп застыл на месте. Он моментально регрессировал до одиннадцатилетнего мальчика, которого только что застукали после отбоя. «Я… я... это…»

Наконец, он сумел взять себя в руки и вспомнить, что теперь он взрослый и приходится устрашающей ведьме коллегой: «Это же шавка!»

«Я вижу, что не волкодав, Северус, - строго сказала Минерва. – На зрение я пока не жалуюсь. Чей он?»

Гарри снова расхохотался, но быстро пожалел об этом, когда взгляд Минервы остановился на нем. «И что же здесь смешного, мистер Поттер?»

«Я… эм… ничего, профессор, - промямлил Гарри, решив, что, возможно, это была не такая уж хорошая шутка. – Просто папа имел в виду не это. Он им-мел в виду, что это Сириус».

Снейп удивленно моргнул. Как может Гарри так запросто болтать про анимагический облик Блэка?

У МакГонагалл отвисла челюсть. «Этот щенок – Сириус Блэк?» - ошеломленно повторила она, наклоняясь поближе, чтобы лучше разглядеть собаку. Сириус принюхался к ней и завилял хвостом.

Гарри кивнул. «Да, мэм. Я… эм… я вроде как трансфигурировал его в щенка».

«Кокер-спаниель, если я не ошибаюсь, - рассеянно заметила Минерва, продолжая разглядывать притихшего щенка. Но тут ее внимание переключилось на слова Гарри. – Вы это сделали, мистер Поттер?»

«Эм, да…»

Она прищурила глаза и грозно посмотрела на Снейпа. «При содействии вашего отца?»

Оскорбленный Снейп с вызовом встретил ее взгляд, в то время как Гарри покачал головой. «Нет, мэм. Это все я сам».

«И ваш крестный согласился на трансфигурацию?»

Гарри бросил тревожный взгляд на щенка. «Э… не совсем, - неохотно признался он. – Это был вроде как… типа… сюрприз».

Снейп и МакГонагалл осторожно переглянулись. Заклинание такого уровня – недобровольная трансфигурация зрелого и могущественного волшебника в живое существо – намного превосходило возможности среднестатистического второкурсника. Снейп надеялся, что МакГонагалл не будет привлекать к этому внимания – самооценка Гарри оставалась очень хрупкой, и если мальчик решит, что не должен чего-то уметь, то он просто утратит эту способность. Если Минерва ляпнет, что только исключительно сильные волшебники способны на столь сосредоточенную и концентрированную магию, то мальчик тут же вобьет себе в голову, что он к ним не относится.

К его огромному облегчению, Минерва не сказала ничего подобного, хотя ее губы стали еще тоньше, когда она пригляделась к нервничающему мальчику. «Мистер Поттер, если вы не хотите, чтобы я устроила сюрприз вам (а я гарантирую, что он вам совсем не понравится), то вы незамедлительно трансфигурируете своего крестного в его нормальный вид».

Гарри с трудом сглотнул и поспешно выхватил свою палочку. «Да, мадам».

Снейп быстро положил щенка на пол, в то время как Гарри сосредоточенно нахмурился. Быстрое заклинание спустя Сириус сидел там, где только что был щенок.

«Мерлин, вот это было чудно! – выдохнул Сириус, поднимаясь на ноги и похлопывая себя по бокам, словно он хотел удостовериться, что у него все на месте. – Я вообще не мог перемениться обратно!»

«Естественно, не мог, - встряла МакГонагалл, прежде чем кто-либо еще успел ему ответить. – Ты был в чужой внешней оболочке. Ты был настоящим кокер-спаниелем во всех отношениях, а эта порода никогда не отличалась магическими особенностями». Она повернулась туда, где стоял, мечтая провалиться сквозь землю, Гарри: «И кто именно научил вас этому заклинанию, мистер Поттер?»

«Э, ну, вы, - неуверенно заметил мальчик. – Тогда с троллем… А потом я прочел про него в папиной книге, и, эм, это показалось мне довольно крутым, так что…»

«Это было еще как круто, Гарри! – поспешно заверил его Сириус, а затем смерил Снейпа гневным взглядом. – Пока кое-кто не напал на меня».

«Что? – Снейп был вне себя от негодования. – Это ты напал на меня! – зельевар выставил вперед разорванную штанину. – Помнишь это?»

«Ты пнул меня!»

«Я оттолкнул тебя прочь, глупая ты шавка! И зачем ты вообще набросился на мою ногу?»

«Я? Я был безобидным, милым щеночком!»

«Безобидным? Ха! Ты был сущей напастью, как и всегда! Смотри! У меня кровь идет!»

«Да это просто царапина! – фыркнул Сириус, а затем потер себя пониже спины и вздрогнул. – От твоих побоев наверняка ни одного живого места не осталось!»

«Побоев? Я тебе покажу…»

«Хватит! - рявкнула МакГонагалл, пресекая на корню дальнейшее выяснение отношений. – Это к обоим относится. Отправляйтесь на обследование к Поппи».

Двое волшебников изумленно моргали, глядя на нее. «Но…»

«ЖИВО!»

Глядя друг на друга с явной антипатией, и бормоча под нос «Это все ты виноват», взрослые мужчины неохотно ретировались. «Э, я могу пойти с ними», - предложил Гарри.

«Не так быстро, мистер Поттер, - строгий взгляд МакГонагалл пригвоздил его на месте. – Это последняя выходка могла оказаться очень опасной, и все вы уже довольно испытывали мое терпение».

Гарри нервно прикусил губу. Последний раз он видел профессора МакГонагалл такой расстроенной, когда Рон и Драко попытались проклясть ежиков друг друга и ухитрились превратить школьные принадлежности всего класса в одну гигантскую подушечку для иголок. И почему это она сказала «все вы»? Это же он один разыгрывает Бродягу. «Простите», - быстро ответил он, надеясь улестить ведьму.

«Я попрошу мадам Пинс прислать вам книгу о возможных опасностях трансфигураций, и я рассчитываю получить от вас обзор этой книги на три фута к концу следующей недели. Если вы способны проделать такие сложные трансфигурации, молодой человек, то вам лучше быть в курсе того, что именно вы делаете».

«Да, мэм», - поспешно согласился Гарри. В чем-то она была права, и сочинение на три фута – это не так уж плохо.

«И пока я остаюсь в замке, мы сможем провести несколько дополнительных уроков, - размышляла она вслух, скорее обращаясь к себе, чем к Гарри. – Лучше сразу определить потенциал этого таланта, пока не приходится заниматься еще и другими учениками, - ее взгляд посуровел, когда она снова сосредоточилась на мальчике. – Сегодня будет не лишним пораньше лечь спать, мистер Поттер. Можете провести остаток этого дня, как сочтете нужным, потому что я ожидаю, что сразу после ужина вы прямиком отправитесь в свою комнату и ляжете в кровать».

Мальчик открыл было рот, чтобы поспорить (в постель в восемь вечера?! Да еще и летом??? А ведь сейчас даже не учебный год, и она больше не глава его факультета!), но внезапно он почувствовал неожиданную усталость, и даже мысль о протестах против наказания казалась слишком утомительной. Кроме того, понятно же, что школьный календарь ничего не меняет. Гарри покорно кивнул. «Да, тетя Мин. Мне очень жаль».

МакГонагалл вздохнула про себя. Ну, по крайней мере, это не был Уизли. «Очень хорошо, мистер Поттер. Я рада, что мы друг друга поняли». Она показала жестом, что он может идти, и Гарри потащился прочь, с трудом сдерживая зевок. Чувство собственного достоинства никогда не позволит ему спать после обеда (хватит и того, что ему назначили унизительно ранний вечерний отбой), но он подумал, что было бы неплохо зайти в хижину Хагрида. Великан всегда был ему рад, а очередное чудовище, которое Хагрид усыновил на этой неделе, позволит Гарри не клевать носом. В противном случае можно и подремать на солнышке вместе с Клыком, Хагрид не будет против.

Минерва проводила мальчика взглядом, а затем, не теряя времени даром, решительно зашагала в сторону новых апартаментов Ремуса. Она застала его за работой над планами уроков и не стала ходить вокруг да около: «Молодой человек, вы меня очень разочаровали!»

Ремус моргнул от удивления. Что он мог натворить? Последний раз Минерва говорила с ним таким тоном, когда она обвинила его в том, что он покрывал выпускной розыгрыш Джеймса и Сириуса.

По счастью, она не стала дожидаться его ответа и продолжила выволочку. «Что с тобой не так? Вокруг воцарился хаос, а ты сидишь тут как пень! Я ожидала большего от моего сменщика – пусть и временного».

Ситуация начинала проясняться. «О. Вы имеете в виду Гарри и, э, розыгрыши?»

«Вы превращаете мальчика в редкостного паршивца, Ремус, и я этого так не оставлю!»

«Но на самом деле Сириус совсем не против, и Северус был так счастлив…» - начал возражать Ремус.

МакГонагалл оборвала его на полуслове: «…И без сомнения, это облегчало твою совесть, однако речь не об этом. Трое вроде как взрослых людей используют невинного ребенка как способ разрешить собственные обиды, и вы походя портите мальчика, - она смерила его гневным взглядом. – Что бы сказала Лили, если бы увидела, что вы поощряете Гарри вести себя так же плохо, как и Джеймс в его худшие годы? Проклинать и нападать на кого-то исподтишка?»

«Но Сириус на самом деле не против», - ноющим голосом ответил Ремус, и тут же вздрогнул от того, как жалко прозвучало это оправдание.

«Конечно, ведь для него это подтверждение, что Гарри – копия Джеймса. И как, по-твоему, почувствует себя Гарри, когда он это поймет? А рано или поздно это случится, будь уверен. Это очень умный ребенок, - Ремус смущенно заерзал. – И вместо того, чтобы помочь Сириусу увидеть различия между Джеймсом и Гарри, научиться ценить мальчика таким, какой он есть, ты потворствуешь этой его фантазии. И почему? Потому что тебе нравится воображать, что Сириус, наконец, получил небольшое наказание за страдания Северуса, которые ты, будучи их одноклассником и старостой, должен был прекратить, но не сделал этого. А теперь ты позволяешь разыгрывать Сириуса в качестве компенсации за невыполненный долг многолетней давности».

Ремус не знал, куда деваться от стыда. «Но…»

Однако МакГонагалл еще не закончила обличительную речь: «Конечно, поведение Северуса меня тоже разочаровало, но ему бы пришлось проявить сверхчеловеческий контроль над собой, чтобы не насладиться возможностью хотя бы немного отыграться на Сириусе Блэке за свои беды. Тем не менее, мы оба прекрасно знаем, что если выдать Гарри карт-бланш на проклятия взрослого, то от этого лишь один шаг до проклятия одноклассников и других людей после начала учебного года. И что он почувствует, когда его внезапно начнут наказывать за то же самое, к чему его поощряли все лето? Вы втроем подвели его к самому краю пропасти и вот-вот столкнете вниз, и все ради ваших личных комплексов. Это так ты планируешь исполнять свои обязанности главы факультета?»

«Нет, профессор», - смущенно пробормотал Ремус, его лицо горело от стыда.

«В таком случае, я ожидаю, что ты уладишь этот вопрос. У меня большие надежды на то, что ты (наконец-то) станешь буфером между Северусом и Сириусом и навяжешь этим двоим перемирие. Не разочаруй меня снова, - она сердито посмотрела не него. – Так что идите и проклинайте друг друга, набейте друг другу морду, напейтесь вместе до зеленых чертиков, или что вы, мужчины, там еще делаете, чтобы разрядить ситуацию, но я жду, что этому бреду придет конец. Ты меня понял?»

«Да, профессор».

«Отлично». МакГонагалл торжественно удалилась, ухитрившись устроить такой драматический уход, словно она взяла у Снейпа несколько уроков развевания мантией.

За ее спиной Ремус, наконец, снова начал дышать и наморщил лоб.

Тем вечером Гарри (едва-едва) удержался от падения лицом в тарелку посреди ужина, но все равно его папе пришлось чуть ли не нести мальчика с заплетающимися ногами в подземелье. «Даже не знаю, чего это я так устал», - возмутился Гарри, зевнув так, что чуть челюсть не вывихнул.

Снейп закатил глаза. Ну, разумеется, паршивец даже не понял, какой огромный объем магии он потратил, когда трансфигурировал Блэка в щенка и обратно. Это просто чудо, что мальчик до сих пор может сохранять вертикальное положение, учитывая, как сильно он должен был истощить магическую сердцевину. Дети этого возраста не просто так тренируются только на иголках и зубочистках. Ну ладно, он был уверен, что Минерва еще успеет разъяснить все это маленькому негоднику. «Ложись спать, - сказал он Гарри, помогая обессиленному мальчику выбраться из мантии. – Утром ты почувствуешь себя лучше».

«Ладно, - пробормотал Гарри, которому все труднее было сопротивляться сну. – Только не говори профессору МакГонагалл, что я заснул, ладно? Она, - зевок, - сказала мне лечь, - зевок, - в постель для наказания».

Снейп уложил паршивца в кровать и укрыл его одеялом, отметив глубокое и спокойное дыхание Гарри, говорившее о ранней стадии сна. Зельевар фыркнул себе под нос. Как это похоже на МакГонагалл – назначить наказание, которое не будет таковым для мелкого пакостника. Ну конечно, нельзя же выбрать что-нибудь обременительное для мальчика.

Несколько часов спустя Гарри услышал сквозь сон, как кто-то колотит в их дверь, после чего он проснулся в достаточной степени, чтобы распознать голоса крестного и Ремуса. Затем мальчик снова уснул.

Он так никогда и не узнал, что именно произошло между тремя взрослыми тем вечером, но на следующий день его папа усадил Гарри напротив себя (в присутствии Лунатика и Бродяги), и, явно чувствуя себя не в своей тарелке, сообщил об официальном окончании войны розыгрышей. Отрабатывать заклинания на Сириусе все еще можно, но только в рамках уроков. Сириус решительно закивал в знак согласия, а затем его взгляд внезапно стал очень серьезным. «Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда, щеночек? В смысле, я люблю тебя. Не только потому, что ты Сохатик Джеймса. А потому что это ты. Гарри».

Гарри густо покраснел. К чему эти внезапные сантименты? «Ну да, я знаю, Бродяга», - пробормотал он, наполовину смущенный проявлениями чувств, наполовину обрадованный тем, что крестный напрямую сказал об этом.

«И надеюсь, ты осознаешь, что мы с твоим крестным не… враги, - неловко пробормотал его папа, стараясь смотреть куда угодно, только не на других волшебников. – Даже если мы время от времени вступаем в… э… диспуты».

Гарри озадаченно кивнул. Ну да, в этом он был уверен. Разве это не его папа спас крестного из Изкибублика и все такое прочее? И вчера, сколько бы они ни орали и ни спорили, они же не причинили друг другу настоящего вреда. В этом отношении они были совсем как Рон и Драко.

«И как ваш будущий глава факультета, мистер Поттер, - сказал Лунатик, хотя его улыбка противоречила серьезности его слов, - я обязан призвать вас оставить дальнейшие розыгрыши на долю близнецов Уизли, которые, как я понимаю, весьма одарены в данной области. Если, конечно, вы не хотите составить им компанию во время чрезвычайно неприятных отработок».

Гарри быстро замотал головой. «До меня типа дошло, что больше нельзя так делать, после того что сказала вчера тетушка Мин».

Усилием воли Снейп подавил свою инстинктивную реакцию на новый титул почтенной ведьмы, хотя краем глаза он заметил, как Блэк и Люпин уставились на Гарри с открытым ртом. «Да, ну что же, ты рассудил верно, - сказал он довольно спокойным тоном. – С твоей стороны это было очень прозорливо».

Лицо Гарри тут же просияло. «Достаточно прозорливо для шоколадной лягушки?» - лукаво спросил он.

«Ну, так и быть», - проворчал Снейп, пряча свою радость по поводу слизеринской натуры паршивца. Мальчик не просто начинает думать наперед, он также учится приравнивать ум к наградам.

Гарри радостно поспешил на кухню, пока папа не передумал. Мерлин, ну эти взрослые и странные! Он прекрасно понимал, что фестивалю приколов скоро придет конец, и был только рад, что его папа в итоге не расстроился, и никто не считал, что папе придется его отшлепать. Ведь он сможет и дальше учить все самые крутые штуки, и, по правде говоря, разыгрывать Сириуса - не ахти какое веселье.

Если честно, Гарри уже начинал чувствовать себя слегка виноватым, и то, что Сириус так великодушно принимал его выходки, ничуть не облегчало совесть мальчика. Он начинал чувствовать себя почти как Дадли – ведь он цеплялся к тому, кто не будет давать сдачи. Однако и остановиться Гарри не мог – ведь его папа, Ремус и куча других профессоров считали это таким смешным. Мальчик схватил шоколадную лягушку и начал ее жевать с чувством глубокого удовлетворения.

Гарри был почти уверен, что тетушке Мин его поведение уже давно поперек горла, и он рассчитывал, что если она обнаружит, как он работал с заклинаниями в ее области без ее руководства, то она просто взбесится. В итоге, его план сработал безупречно, и теперь благодаря тетушке Мин он может расслабиться и вздохнуть спокойно. Да и папа с крестными вместо того, чтобы сердиться на него, кормили шоколадными лягушками. Гарри пожал плечами. Так и есть, взрослые странные, но зато от них бывает польза.

###

Несколько недель спустя наступил день рождения Гарри, и, как и было обещано, они с Невиллом устроили двойной праздник. Бабушка Невилла пришла в бурный восторг, когда узнала, что внук не только обзавелся в Хогвартсе друзьями, но и проявил интерес к таким волшебным занятиям как полеты. В итоге она превратила их праздник в двухдневное пиршество, которое включало целый день на летной арене Фитерби, ночевку в особняке Лонгботтомов и магические феерверки в качестве финального аккорда.

Единственная накладка случилась, когда Августа наотрез отказалась соединять свой камин с особняком Малфоев, пусть даже временно. После нападения на родителей Невилла она проследила, чтобы ее дом был защищен почище Гринготтса. Она вовсе не собиралась предоставлять доступ такому известному Пожирателю смерти как Люциус Малфой - и неважно, на какой срок. В итоге было решено, что дети встретятся сразу в Фитерби, а затем отправятся в особняк Лонгботтомов из Хогвартса, однако все равно пришлось отправлять туда спальники детей, чтобы не таскаться с ними на летную арену. Конечно, проблему могло решить простое уменьшающее заклинание, но никто из детей, похоже, об этом не подумал.

В конце концов, дети чудесно провели время, и даже Драко был вынужден признать, что бабушка Невилла выложилась на полную катушку. Гарри был вне себя от счастья, впервые отметив день рождения таким настоящим, волшебным праздником без запретов и ограничений, а Невилл втайне гордился тем, что так порадовал своих друзей.

После вечеринки Гарри отправился в Нору, хотя Снейп не преминул напомнить, что с ним в любой момент можно связаться по камину, и если у мальчика возникнут какие угодно неприятности, он просто обязан немедленно вернуться в Хогвартс. Гарри мысленно закатил глаза, но ограничился простым обещанием быть очень-очень хорошим. Тетушка Молли тут же горячо поддержала его: «Конечно, с ним все будет в порядке, Северус! Не переживай ты так!»

Оскорбленный Снейп в ответ лишь фыркнул. Почему это все ведьмы лезут не в свое дело и пытаются выставить его обеспокоенным родителем? Он просто пытался запугать мелкого пакостника, чтобы тот вел себя получше. Гарри по-быстрому обнял его на прощание и отбыл в Нору, оставив Снейпа наслаждаться благословенным, бездетным временем.

Однако как бы ему ни хотелось посвятить остаток лета зельеварению, ему все равно нужно было обсудить все детали предстоящего семестра с Филиусом, и подобные переговоры заняли больше времени, чем он ожидал. Встречи постоянно плодили новые встречи, и в конце дня он с трудом мог вспомнить, удалось ли им сделать хоть что-то. Однако Дамблдор, похоже, был вполне уверен, что все под контролем, так что Снейп решил, что не стоит так сильно беспокоиться.

Альбус с Минервой уже приступили к своей охоте - они неоднократно беседовали со Слагхорном и проделали немалую исследовательскую работу. Тем временем, Снейп решил, что сейчас самый подходящий момент (пока ученики не вернулись) поручить Люциусу его первое задание. Соответственно, он связался с блондином и отправился по каминной сети в особняк Малфоев, чтобы подробно обсудить этот вопрос.

Прибыв на место, он с облегчением узнал, что Нарцисса забрала Драко и отправилась навестить их родственников во Франции и Люксембурге, так что им можно было не бояться лишних ушей.

«И как тебе эльф, Северус?» - лениво протянул Люциус, наливая в бокал немного огневиски.

«Прекрасно, - кратко ответил Снейп. – Как я погляжу, ты все-таки сумел отыскать свои летние мантии».

Малфой ухмыльнулся. «Для Нарциссы это стало очередным оправданием для похода по магазинам. Итак… чем обязан удовольствию лицезреть тебя?»

«Ты припоминаешь, что я упоминал задание?»

Люциус насторожился. «Да…»

«Я хочу объяснить тебе, что ты должен делать. На самом деле, все очень просто».

Выражение на лице Люциуса не изменилось. «Да?»

«Свергни правительство».

Люциус моргнул, открыл рот, закрыл его, а затем отхлебнул огневиски. «Ты только что сказал…»

«Свергни правительство. Точнее говоря, правительство Фаджа. Я хочу избавиться от этого идиота».

«Но это я помог ему получить этот пост», - возразил Люциус.

Снейп кивнул. «Вот именно. Тем проще тебе будет удалить его».

«Могу я спросить почему?» - осторожно сказал Люциус.

Снейп посмотрел на свой собственный, нетронутый бокал с огневиски. «Тебе не нужно знать все причины, но можно сказать, что он угрожал мальчику».

«Поттеру? – Снейп кивнул, и Малфой погладил себя по подбородку. – И ты хочешь избавиться от него… Очень хорошо, Северус. Я вижу, ты все-таки думаешь наперед».

Снейп поставил бокал и повернулся к камину. «Я предпочитаю считать это консолидацией своей политической опоры, Люциус, но ты волен именовать это как тебе угодно. Я надеюсь избавиться от Фаджа в течение ближайших нескольких месяцев. Как ты этого добьешься – это твое дело».

«И кого ты ожидаешь увидеть на его месте? – крикнул Люциус ему вслед. – Это я тоже должен устроить?»

«Нет», - бросил Снейп через плечо, оставляя позади очень задумчивого чистокровного волшебника.

Глава 55

Прошло две недели, а от Люциуса не было ни слуху ни духу, и Снейпа такое положение дел начинало раздражать. Тем временем, Дамблдор с МакГонагалл добились значительного прогресса и разузнали новые сведения о попытках Тома Риддла создать хоркруксы, и это при том, что они участвовали в нескольких школьных собраниях в неделю. На одном из них Дамблдор развернул какой-то пергамент и нахмурился.

«Филиус, Северус, в течение семестра вам придется с осторожностью обращаться с запросами вроде этого, - сообщил он. – Они требуют определенной… дипломатичности… при сообщении об отказе, здесь главное не нанести оскорбления, - директор многозначительно посмотрел на Снейпа, а затем повернулся к Флитвику. – Возможно, что как, э, старшему товарищу, именно тебе, Филиус, следует разбираться с такими вопросами».

Снейп закатил глаза. Если тролльский характер освобождает его от лишней бумажной работы, то это вряд ли вдохновит его начать новую жизнь.

«О чем речь, Альбус?» - пропищал Филиус, с интересом глядя на переданный ему пергамент.

«Министр запросил разрешение использовать территорию Хогвартса для проведения пресс-конференции. Разумеется, замок – это здание, известное всему Волшебному миру, и нас часто просят предоставить помещение для свадеб, благотворительных вечеров и различных других мероприятий. Обычно в течение лета я с большей готовностью рассматриваю такие просьбы, но, учитывая поведение Корнелиуса в прошлом семестре…»

Ум Снейпа лихорадочно работал. «Что конкретно сказано в письме?»

Флитвик пробежался взглядом по пергаменту. «Похоже, что министр Фадж планирует громкое заявление – что-то насчет своих планов остаться еще на один срок – и он хочет выступить здесь, у озера, на территории замка. Со своим обычным апломбом он пишет, - сухо заметил маленький волшебник, - что поскольку заявление касается всех британских волшебников и ведьм, его советники предложили ему провести пресс-конференцию в месте высокой исторической ценности, - Флитвик покачал головой в ответ на наглость Фаджа. – Должно быть, Стоунхендж оказался уже занят».

Советники Фаджа – судя по всему, это означает Люциуса Малфоя… Снейп задумался. С чего это Малфою выбирать Хогвартс? Есть вероятность, что он просто хочет, чтобы Снейп стал непосредственным свидетелем предстоящей катавасии. С другой стороны, этот проныра мог передумать и решить подставить Снейпа, а не Фаджа. И все равно, даже в последнем случае, игра на своем поле остается предпочтительной. «Я предлагаю удовлетворить эту просьбу», - протянул он, стараясь не захихикать при виде вытянувшихся лиц присутствующих, которые тут же повернулись к нему.

«Ты готов помогать Фаджу?» - возмущенно воскликнула МакГонагалл.

«Нравится нам это или нет, но он остается Министром – во всяком случае, пока – и во время школьных каникул подобный отказ будет однозначно воспринят как личный выпад. Я бы не хотел, чтобы у Фаджа были основания потребовать куда больших услуг в течение учебного года».
Ему явно удалось впечатлить Дамблдора. «Очень здравые рассуждения, мой мальчик. Ты прекрасно обосновал свою позицию».

Флитвик кивнул. «Я согласен с Северусом, директор. Лучше бросить Фаджу кость сейчас, чем начинать новый год с конфликта».

Вот так случилось, что на следующей неделе Министр со свитой и шумной толпой журналистов на подхвате предстал перед воротами Хогвартса. Немногочисленные сотрудники, которые оставались в школе, по большей части решили бойкотировать мероприятие. Однако Снейп, Люпин, Блэк и Гарри стояли позади всей этой толпы и наблюдали, как Фадж взбирается на магически установленную кафедру и призывает жестом к тишине.

«Пап, а чего это он улыбается и машет? Как будто думает, что ему кто-то аплодирует», - с сомнением в голосе заметил Гарри.

«Это потому что он засранец», - опередил Сириус ответ Снейпа.

Гарри захихикал, в то время как Ремус с папой отругали его крестного за подобный язык в присутствии ребенка, а Фадж обратился к собравшимся.

«Дамы и господа, представляющие прессу, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы собрались ради сего знаменательного события. Как вам известно, я всего лишь смиренный слуга нашего великого народа. Будь на то моя воля, я бы с радостью оставался одним из простых невоспетых госслужащих, которые в поте лица своего трудятся в Министерстве».

«Как дядя Артур? – скептически спросил Гарри, разглядывая напыщенного волшебника в котелке. – Я что-то с трудом представляю его таким, а ты?»

«Тссс», - шикнул на него папа.

«Однако долг зовет, и даже самые смиренные из нас вынуждены исполнять его, и с несказанной гордостью и благодарностью я вспоминаю свои годы службы в качестве вашего Министра».

«Меня вот-вот стошнит», - громко прошептал Сириус.

«Мне даже в голову не приходило, что некоторые люди уже начинают спекулировать о том, как долго я хочу занимать этот пост, но когда мое внимание привлекли к данному вопросу, то, - он скромно развел руками, - что мне остается делать?»

Сириус наклонился к Гарри и к вящему восторгу мальчика изобразил рвотные позывы, но Ремус тут же призвал его к порядку, как следует толкнув локтем. Оборотень смерил друга суровым взглядом, хотя дрожание в уголках рта выдавало его истинные чувства.

«Как вам известно, я не стремлюсь к этому посту ради собственной выгоды, а потому я счел себя обязанным обратиться к своему самому доверенному советнику, Люциусу Малфою, и спросить его мнения по данному поводу. С огромным удовольствием я представляю вам человека, который не нуждается в представлениях – Люциус Малфой!»

Фадж громко зааплодировал, однако остальные присутствующие не разделили его энтузиазма – в толпе раздались лишь несколько жидких хлопков. Гарри повернулся к Снейпу с озадаченным выражением лица: «Пап, он ведь так ничего и не сказал по делу, да?»

«Фадж редко это делает, Поттер», - ответил Снейп, не отрывая глаз от аристократичного блондина.

Люциус изогнул изящную бровь, окинув взглядом собравшихся репортеров. «Добрый день. После длительного исследования этого вопроса, не говоря уже о тщательном обзоре деятельности Министра, я с удовольствием сообщаю, что можно сделать только один безоговорочный вывод». Он указал рукой на огромный свернутый транспарант, который повис в небе за его спиной. Один взмах его палочки, и транспарант развернулся под звук фанфар.

Повисла полная тишина, а затем толпа оглушительно загудела. «Ой, пап!» - воскликнул Гарри.

Ремус стоял с открытым ртом. «Твою ж ма… эм, Министр», - быстро поправился он.

На транспаранте, в масштабе, превышающем реальные размеры, были отпечатаны фотографии трех волшебников: Люциуса Малфоя, Артура Уизли и Сириуса Блэка, которые стояли перед зданием Министерства. Над их головами была написана фраза: «Мы все согласны только в ОДНОМ». Внизу же значился лозунг: «ФАДЖ - ИДИОТ»

Поза волшебников намеренно напоминала о фото с передовицы «Пророка», опубликованное несколько месяцев назад и запечатлевшее Драко, Рона и Гарри. Хотя волшебники не обнимали друг друга за плечи, как это делали мальчики, они однозначно выражали искреннюю солидарность трех старинных, но традиционно враждующих чистокровных кланов.

«Сириус! – поперхнулся Ремус, уставившись на плакат. – Ты… ты…!»

Сириус, тем временем, в буквальном смысле пританцовывал от восторга – ведь он только что ухитрился устроить первоклассный розыгрыш, а его близкие друзья даже ничего не заподозрили. «Разве это не супер, Лунатик?»

«Я потрясен твоей способностью сохранить что-то в тайне», - спокойно прокомментировал Снейп, хотя в душе он ликовал. Политиканство Люциуса на высшем уровне.

«Как ты мог! – завопил Фадж на Люциуса, когда, наконец, смог перекричать журналистов, которые закидывали его вопросами. – Я доверял тебе! Ты обещал мне переизбрание!»

«Министр! – Рита Скитер была уверена, что любое событие в Хогвартсе полезно для ее карьеры. – Вы утверждаете, что министерские выборы контролирует группировка чистокровных семейств? Это Люциус Малфой обеспечил вашу последнюю победу? Какими соображениями он руководствовался?»

Фадж побагровел, а затем побелел. «Я… я никогда этого не говорил», - быстро пошел он на попятный, стиснув от ужаса свой котелок.

«Тогда что вы имели в виду, когда дали понять, что мистер Малфой «обещал» вам избрание? Вы хотите сказать, что результаты наших выборов не выражают волю британского волшебного общества?»

Люциус с наслаждением наблюдал за бормотанием и пустыми угрозами Фаджа. Северус был прав – это действительно так же весело, как подвергать магглов Круциатусу. К тому же последнее занятие слишком быстро приедается. Какой отпор могут дать эти жалкие существа? Но сегодня, наблюдая, как Министр магии дергается и извивается в агонии, которую вызвал Люциус, он вспомнил, почему вообще захотел присоединиться к Темному лорду. С большим трудом Малфой подавил дрожь удовольствия.

А вот Рита Скитер даже не пыталась скрыть восхитительные ощущения, которые пробегали по ее телу. Именно такие скандалы заканчиваются сменой политических режимов! Она возглавляла авангард прессы, пошедшей в атаку на Фаджа, который отступал все дальше, пока окончательно не сдался и не совершил трусливый побег к границе антиаппарационных чар. Стая репортеров продолжала преследовать его, забрасывая вопросами.

«Ну и ну, сколько шуму из-за нашего маленького плаката», - заметил Малфой, направляясь к трем взрослым волшебникам и Гарри.

Сириус усмехнулся. «Ну ты и садист-извращенец, Малфой, хотя должен признать, наблюдать за этим было забавно».

Малфой деликатно приложил шелковый носовой платок к верхней губе. «Ты ведь знаешь, как называют тех, кто предпочитает наблюдать, а не делать, Блэк».

«Я не знаю, как?» - невинно спросил Гарри.

Снейп с удовольствием смотрел, как Малфой в кои-то веки лишился дара речи. Люциус прекрасно знал, что Гарри перескажет Драко любой их разговор, и это значительно ограничило его способность ответить на вопрос.

«Это неважно, мистер Поттер, - строго ответил ему Снейп. – Я бы хотел, чтобы вы предупредили Хагрида, что пресс-конференция, похоже, закончилась, и территорию нужно вернуть к ее изначальному виду».

Гарри выглядел разочарованном, но он знал, что с этим отцовским тоном лучше не спорить. Мальчик засеменил прочь, оставив позади Блэка и Малфоя, которые пытались испепелить друг друга взглядом.

«Отлично, Малфой. Обязательно было обсуждать свои сексуальные отклонения в присутствии моего крестника?»

«А кто именно начал этот обмен любезностями, Блэк?» - прошипел в ответ Люциус.

«Ну, дорогой кузен, - прорычал Сириус, прекрасно зная, как невыносимо Люциусу любое напоминание об их родстве со стороны жены. – возможно, если бы ты не был таким извра…»

«Довольно! Как вы двое вообще ухитрились выпустить этот транспарант и не проклясть друг друга до смерти?» - спросил Ремус.

«Артур постоянно стоял между нами и не позволял нам разговаривать друг с другом», - проворчал Сириус.

Ремус вздохнул. «Мудрый он человек».

Малфой посмотрел на Снейпа. «Полагаю, ты нашел сегодняшние события удовлетворительными?»

Снейп слегка наклонил голову. «Славно сыграно».

Малфой ухмыльнулся и прошествовал прочь.

«Так это твоих рук дело? – Сириус удивленно уставился на Снейпа. – Когда Малфой связался со мной, то я просто подумал, что до него, наконец, дошло, что за засранец этот Министр. Ну а после того, что Фадж пытался сделать с Гарри, я был только рад помочь избавиться от идиота. Хочешь сказать, что за всем этим стоишь ты?»

Ремус улыбнулся Северусу. «Я полагаю, что ради блага Гарри Северус организовал многое, о чем мы даже не догадываемся, Бродяга. Нам остается только помогать по мере сил, когда в этом возникнет необходимость».

Сириус пожал плечами. «Ага, ладно. Ну, великий и пронырливый, что у нас дальше по плану?»

Снейп закатил глаза. Тупые гриффиндорцы. По крайней мере, они хотя бы немного обучаемы. «Ну, раз ты спросил, - ответил он, решив, что это вполне подходящий момент для следующей фазы его плана. – Я бы хотел, чтобы ты обратился к Амелии Боунс и постарался убедить ее составить конкуренцию Фаджу на предстоящих выборах».

«Я? – Сириус был удивлен и польщен одновременно. – Почему я?»

«Она скорее примет совет от бывшего аврора, чем от бывшего Пожирателя смерти, - сухо отметил Снейп. – Помимо прочего, ты глава старинного чистокровного рода, и только что ты публично заявил о своей оппозиции Фаджу. Можешь предложить ей финансовую и политическую поддержку. И возьми с собой на встречу оборотня, а то забудешь, что должен говорить».

«С технической точки зрения, именно ее расследование вернуло тебе доброе имя, - заметил Ремус, - так что она с большой вероятностью поверит, что какой бы зуб ты ни точил на правительство, против нее лично ты ничего не имеешь».

«Ладно, - охотно согласился Сириус. – Однако, заняв этот пост, она не будет простофилей вроде Фаджа. Ты ведь понимаешь, что она даже не член Ордена».

«Я рассчитываю именно на ее независимость от чужого влияния в любой форме, - твердо ответил Снейп. – Согласно всеобщему мнению, мадам Боунс воздерживается от альянсов с кем бы то ни было и имеет репутацию справедливой, хоть и несколько резковатой ведьмы. Более того, как бывшая глава Отдела магического правопорядка, она не будет склонна недооценивать угрозу возвращения Сами-знаете-кого, а потому поможет поддержать и защитить Поттера».

Как он и предполагал, последний аргумент оказался решающим, и Блэк с Люпином согласились как можно скорее встретиться с Боунс.

В последующие дни несколько других влиятельных семейств, включая Лонгботтомов и Паркинсонов, выразили открытую поддержку кандидатуре Боунс и отреклись от Фаджа. В то время как Малфой был не настолько глуп, чтобы предложить Боунс свою поддержку (он прекрасно знал, что Отдел магического правопорядка до сих пор считает его Пожирателем смерти), само отсутствие оппозиции с его стороны было красноречивым заявлением, особенно для тех, кто воспринимал Люциуса Малфоя как временную замену Вольдеморта. Другие приспешники Темного лорда были слегка озадачены тем, что Люциус столь явно одобряет такую ведьму как Амелия Боунс в роли Министра, но они давно привыкли к его поистине византийским интригам и были приучены повиноваться ему в отсутствие хозяина.

Последующие выборы, которые были досрочно проведены в свете взрывоопасных откровений «Пророка», показали совершенно предсказуемые результаты. Амелия Боунс приняла присягу как новый Министр магии, а Кинсли Шэклболт возглавил Отдел магического правопорядка. Дамблдор разрывался между шоком и экстазом, в то время как Мародеры чествовали Снейпа в частном порядке (в ответ на это зельевар лишь недовольно ворчал, но в душе был вне себя от гордости).

##

К концу лета Гарри приобрел здоровый загар в результате постоянных игр на улице, долгих прогулок (только не в Запретный лес) с Хагридом и полетов с Хуч, которая специально пораньше прервала свой отпуск, чтобы индивидуально потренировать Гарри. Она предвкушала, что мальчик станет профессиональным игроком в квиддич, а потому мечтала о славе его первого тренера и вдохновительницы.

Гарри выполнил все домашние задания на лето и, благодаря репетиторским занятиям, добился огромного прогресса по большинству предметов, особенно по защите от темных искусств, зельеварению и трансфигурациям. Он помогал Спрут в ее оранжереях, потому что ему нравились и подобная работа, и добрая хаффлпаффка, но все равно было очевидно, что в домашней работе по травологии ему не обойтись без помощи Невилла.

Последние несколько дней каникул он провел в Норе. Гарри присоединился к Уизли в их ежегодной экспедиции за школьными принадлежностями в Косой переулок, а потом вернулся обратно в Хогвартс на экспрессе, вместе с остальными учениками. Значительную часть пути он пытался убедить Джинни и ее подругу Луну, что, вопреки утверждениям близнецов, распределение по факультетам не проводится по результатам рукопашной схватки с троллем. Джинни встретила эту новость с облегчением, а вот Луна испытала горькое разочарование.

Поначалу Драко высокомерно рисовался перед девочками, как перед маленькими первогодками. Однако когда Луна выдала особенно бессвязный комментарий насчет морщерогих кизляков, мальчик чуть не сбежал из купе. Затем он узнал, что ее отец – главный редактор «Придиры», и уселся обратно, восхищенно глядя на Гарри. «Умно, Поттер! – прошептал он. – Очень по-слизерински! Подмазываешься к представителям прессы - недурственно».

Гарри озадаченно нахмурился, но затем решил проигнорировать это заявление – время от времени Драко начинал болтать что-то совершенно бессмысленное. В этот момент Рон достал дорожные шахматы, у Джинни нашлась колода волшебных карт, и остальное путешествие прошло весьма увлекательно для всех присутствующих. Крэбб и Гойл уплетали за обе щеки кексы, которые Хагрид прислал Гарри через Хедвиг «в поезд на дорожку». Надо отдать должное их пищеварению – никакая медицинская помощь (включая стоматологическую) им впоследствии не потребовалась.

По прибытию новоиспеченные второкурсники снисходительно поглядывали на первогодок, которых Хагрид загонял в лодки, в то время как они вместе с остальной школой забирались в повозки, запряженные фестралами. Главным событием приветственного пира стало отсутствие профессоров Дамблдора и МакГонагалл. Дикие предположения насчет состояния Дамблдора быстро уступили место ужасу, когда было объявлено, что профессор Снейп теперь стал заместителем директора и ответственным за дисциплину. Ученики всех факультетов задрожали от страха, а близнецы Уизли мрачно размышляли о том, что хуже – умереть от скуки за целый год без проделок или ощутить на себе гнев строгого «дяди Сева». По сравнению с этим новость о двух новых профессорах прошла практически незамеченной, хотя многие ученицы перешептывались насчет «душки»-преподавателя, который по совместительству был богат, знаменит и холост.

Ремус с легкостью вписался в свою новую роль. Неожиданно оказалось, что как глава факультета он позволял куда меньше «вольностей», чем профессор МакГонагалл. Хотя он не заходил так далеко, как профессор Снейп, и не говорил первокурсникам, когда им ложиться спать, он несколько вечеров подряд провел в общей комнате, чтобы индивидуально побеседовать с каждым подопечным. И он назначил поистине драконовские наказания за малейшие издевательства над другими учениками, как со своего, так и с других факультетов.

А вот новый профессор трансфигурации, похоже, совершенно не поддавался классификации. Свои уроки начал со скандального заявления – он вообще не будет назначать отработки. Однако те ученики, которые охотно (и глупо) поспешили воспользоваться невероятной поблажкой, быстро стали жертвами столь непредсказуемых и унизительных розыгрышей, что близнецы Уизли буквально на коленях умоляли Сириуса взять их в подмастерья. Остальные же ученики быстро сообразили, что публичный позор хуже любой отработки, и Сириус с разочарованием обнаружил, что на его занятиях царит идеальный порядок.

По крайней мере, так было, пока шестиклассники не решили разыграть его в ответ.

В течение десяти дней вся школа, затаив дыхание, наблюдала за разразившейся войной профессора с учениками, в то время как Флитвик наслаждался зрелищем, а Снейп изводил последние запасы успокоительной настойки. В итоге, Сириус одержал неопровержимую победу (при помощи профессора Защиты и одной весьма полезной карты, полученной у близнецов с помощью бартера). Шестиклассники понуро сдались на милость превосходящего их по силам противника, а школа снова вернулась к… по большей части нормальной жизни.

Тем временем Гарри наслаждался столь хорошим началом учебного года – ведь ни один профессор, вроде бы, не пытался его убить, Добби был нейтрализован и направил свою энергию на стирку его вещей, а папа старался проверять его домашнюю работу не реже двух раз в неделю.

Через шесть недель после начала первого семестра Дамблдор и МакГонагалл вернулись под покровом темноты, чтобы доложить о своих успехах на сегодняшний день. «Из того, что сообщил нам Гораций, и другой информации, которую мы смогли обнаружить, становится ясно, что еще во время учебы в Хогвартсе Том стал одержим своей родословной и тем фактом, что по материнской линии он был потомком Слизерина, - объяснила Минерва, сидя рядом с непривычно тихим Альбусом. – Похоже, что в результате он начал идеализировать Основателей и разыскивать любые артефакты, имеющие к ним отношение».

«Так ты думаешь, что он использовал вещи, принадлежавшие Основателям, в качестве хоркруксов? – спросила Помона Спрут. – Невероятно!»

«Это кажется вполне возможным, - согласилась МакГонагалл. – Последние несколько недель мы пытались разыскать любое имущество Основателей, какое только возможно. Конечно, нам пришлось сразу отказаться от версии с диадемой Ровены Рейвенкло, так как она была утрачена задолго до рождения Сами-знаете-кого, так что оставалось не так уж много вариантов. Альбусу пришла гениальная идея отправиться в последний дом, который принадлежал семье Мраксов - одержимый своим происхождением Сами-знаете-кто обязательно должен был его посетить».

«В нем мы смогли найти и уничтожить хоркрукс», - голос Альбуса был нехарактерно напряженным. Остальные преподаватели удивленно переглянулись.

«Что это было? – спросил Сириус. – Что вы нашли?»

«Ох, Альбус, хватит уже дуться словно дите малое!» - строго отчитала его Минерва.

К всеобщему удивлению, Дамблдор не только не ответил своим обычным мерцанием глаз, но и скрестил руки на груди и отвернулся.

«Святые угодники. Что происходит?» - наконец, прервала молчание Поппи.

МакГонагалл закатила глаза. «В доме Мраксов – который, кстати, оказался просто хибарой – мы обнаружили кольцо, и Альбус быстро определил, что это действительно хоркрукс. Я искала подходящее место, чтобы безопасно уничтожить его Адским огнем, и тут я с ужасом вижу, что он собрался надеть его на палец!»

Остальные преподаватели были в шоке. «О небо! – прорычал Снейп. – Ты совсем спятил, старик? Подобный темный предмет? Созданный самим Темным лордом? Ты хотя бы представляешь, какие кошмарные проклятия могли быть на нем? Даже волшебник твоего калибра вряд ли мог…»

«Да-да-да, мой мальчик, - раздраженно прервал его тираду Дамблдор. – Ты совершенно прав, но я все равно не вижу никакой необходимости в столь болезненном жалящем проклятии, Минерва!»

«Я стояла слишком далеко, чтобы просто ударить тебя по руке, - парировала ведьма без капли раскаяния в голосе, - а мне было нужно, чтобы ты немедленно бросил кольцо!»

Директор выглядел обиженным и потер руку, словно она до сих пор болела. «Это был Воскрешающий Камень, - объяснил он тоном, который подозрительно напоминал нытье. – Естественно, мне было любопытно».

Минерва закатила глаза. «Как только он уронил кольцо, я призвала его заклинанием и уничтожила». В ответ на плохо скрываемое бормотание Дамблдора, она вздохнула: «Да, я осознаю, что это бесценный артефакт, Альбус, но что мне оставалось делать? Мы не можем позволить частицам души Сами-знаете-кого выжить, а яд василиска достать не так уже просто!»

Дамблдор грустно кивнул. «Ты права, моя дорогая, - признал он, его добродушная натура начала брать свое. – И я вполне уверен, что, как и сказал Северус, ты спасла меня от мучительной смерти. Это был лишь минутный приступ помешательства… и тоски».

МакГонагалл сочувственно посмотрела на директора. «Вы еще встретитесь, Альбус, по ту сторону Завесы. Я просто не хотела, чтобы кольцо ускорило вашу встречу».

Альбус протянулся к Минерве и сжал ее руку. «Спасибо, моя дорогая».

Глава 56

Гарри широко зевал, направляясь в Башню Гриффиндора после послеобеденного чая с Хагридом. Он немного волновался – вдруг Хагрид подружится с новым первогодкой вместо Гарри. Впрочем, по всем признакам великан был так же предан Гарри, как и всегда, а его восторг по поводу визита второкурсника был настолько бурным, что смог успокоить даже неуверенного в себе мальчика.

Он исхитрился скормить Клыку все кексы, пока великан смотрел в другую сторону, но три чашки сладкого сиропа под видом чая вызвали у него сонливость. Если папе станет про это известно, то его лишат десерта как минимум на два дня. И все равно, приятно было провести время с Хагридом. К тому же Гарри чувствовал, что он уже неплохо овладел игрой на флейте. Это ничего, если его папа и крестные морщатся и вздрагивают каждый раз, когда он предлагает сыграть им что-нибудь.

Хагрид был вне себя от счастья, что его маленький подарок так надолго завладел интересом мальчика, и он всегда радовался, если к нему обращались за советом и руководством. Может быть, великан был и не семи пядей во лбу, но он прекрасно понимал, что почти вся школа (включая как учеников, так и преподавателей) считает его кем-то вроде местного дурачка. Так что когда Гарри попросил его об уроках игры на флейте, для Хагрида это был новый и крайне лестный опыт. А когда он узнал, что идея принадлежала Северусу Снейпу, восторгу Хагрида не было конца. Вы только представьте! Это Северус подумал, что из него выйдет хороший учитель. Большое сердце великана тут же соорудило Снейпу пьедестал рядом с самим Дамблдором.

А с точки зрения Гарри, было приятно проводить время с кем-то, кто не считает его папу вампиром и деспотом, который использует мальчика для отработки страшных проклятий. Эта склонность к больному воображению у некоторых учеников (и даже профессоров!) уже начинала надоедать.

Гарри шел по одному из коридоров замка, ведущему к Башне. Скоро уже время ужина, а он к домашнему заданию по чарам еще даже не приступал.

«Гарри, вот ты где!»

Услышав позади себя голос, мальчик рефлекторно выхватил палочку (уроки дуэлей начинали приносить свои плоды), но как только он понял кто это, Гарри тут же расслабился.

«Привет, Луна, - вежливо поприветствовал он первокурсницу. И тут он моргнул от удивления. – Эм… ты знаешь, что у тебя в ушах редиски?»

«О, благодарю! – она улыбнулась, как будто он только что одарил ее любезным комплиментом. – Они весьма оригинальны, не правда ли?»

«Э, да, - согласился он, радуясь возможности ответить искренне. – Так что, эм, тебе нравится учиться в Рейвенкло?»

Луна равнодушно махнула рукой. «О, там довольно мило, если не считать всех эти нарглов, конечно». В ответ на ошарашенное выражение на лице Гарри, она пригляделась к нему повнимательнее, а потом произнесла тоном человека, на которого снизошло внезапное озарение: «О. Понимаю… они склонны избегать тебя, верно?»

«Эээээ, ну да, - осторожно согласился Гарри, гадая, смог бы Драко понять, о чем речь. – Ну, мне уже пора идти…»

«О нет, не так быстро, Гарри. Ты должен нам помочь».

Гарри огляделся – за исключением их двоих коридор был совершенно пуст. «Нам?» - обеспокоенно уточнил он.

Она решительно кивнула. «Да. Мы действительно должны это сделать. Ты знаешь, я никогда бы не выбрала Рейвенкло, если бы знала, что у них все самые грустные привидения, - доверительно сообщила девочка, наклоняясь к уху Гарри. – Я хочу сказать, что Миртл - изрядная плакса, но если верить словам старших девочек, ей уже мало чем можно помочь, так что я думаю, для нас гораздо важнее помочь Серой леди, согласен?»

Гарри прикусил губу и гадал, не нужно ли Луне постоянно принимать какие-нибудь специальные зелья. «Я… эм… наверное…» - согласился он, решив, что лучшая стратегия – во всем поддакивать маленькой ведьме.

В ответ она наградила его ослепительной улыбкой. «Я знала, что ты поможешь! – радостно воскликнула она. – В конечном итоге, все это ради твоего же блага, верно?»

«Верно?» - ошарашено повторил Гарри.

«Да, полагаю, что ты совершенно прав, - согласилась Луна, словно Гарри ей возразил. – Это ради блага нас всех, но ведь именно ты получишь самую непосредственную пользу, разве ты этого не понимаешь?»

«Хорошо», - Гарри сдался и просто пошел вслед за Луной. Он решил, что если она начнет делать что-то откровенно опасное, ее всегда можно оглушить заклинанием.

«По ее словам, она находится в той стороне, - объяснила Луна, ведя Гарри через замок. – А ты должен помочь мне опознать ее».

«Э, кого?» - спросил Гарри.

«Мне так ее жалко, а тебе? – продолжала Луна так, словно Гарри ничего не говорил. – Ты только представь, так долго жить с огромным чувством вины, а потом, наконец, открыться и довериться самому неподходящему для этого человеку! Совсем неудивительно, что она такая несчастная. А потом еще бедный Барон, - она вздохнула. – Мне кажется, волшебники часто становятся немного одержимыми, ты согласен? Я хочу сказать, «Ромео и Джульетта» - прекрасное художественное произведение, но в реальной жизни это все чересчур».

«Угу», - Гарри улыбнулся и кивнул, отчаянно желая, чтобы им встретился кто-нибудь еще.

«Но, в конце концов, жизнь продолжается, правда? Если, конечно, ты уже не умер, - уточнила она, хихикнув. – Ты ведь именно так считаешь?»

Гарри уже давно отказался от попыток уловить смысл в ее речах. Он просто снова кивнул и улыбнулся.

«Я тоже начала так думать, когда умерла моя мама», - согласилась Луна, и это тут же привлекло внимание Гарри.

«Твоя мама умерла? Мне… мне очень жаль. Я не знал».

Луна просто кивнула и продолжила путь, ее улыбка оставалась прежней. «О, это была совсем не такая знаменитая смерть, как у твоих родителей, Гарри. Я совсем не ожидала, что ты будешь об этом знать. И все равно это очень грустно».

«Эм, это да, - неловко сказал Гарри. – Давно это случилось?»

«Иногда кажется, что давно, а в другие дни кажется, что это было только вчера. Я знаю, что однажды я увижусь с ней снова, но мне часто хочется поговорить с ней. Мой отец слишком поглощен своей газетой, понимаешь, - она тихо вздохнула. – Я совсем не такая интересная, как охота за снорками».

«Я считаю, что ты очень интересная», - рьяно возразил Гарри, причем, совершенно искренне. Может быть, немного чокнутая, но определенно интересная.

Лицо девочки просияло. «Как мило, что ты это сказал!»

Гарри улыбнулся ей в ответ.

«Ах, вот мы и пришли!» Однако Луна тут же начала противоречить сама себе, резко развернувшись и направившись обратно по тому же коридору, из которого они только что вышли.

Гарри замер на месте, наблюдая за ней, но когда она лишь продолжила ходить взад и вперед, он не выдержал и спросил: «Эмммм, Луна? Мы потерялись?»

Она удивленно моргнула на него. «О, нет, Гарри. Мы не теряемся. Мы находим». И тут она спокойно вошла в дверь, которой еще секунду назад здесь не было.

У Гарри отвисла челюсть, а затем он бросился вслед за ней. «Луна, погоди! Это может быть опасно!» - окликнул он девочку, вспоминая, как волшебным образом появилась дверь в Тайную комнату, и что там обнаружили директор и Хагрид.

Он догнал ее, оказавшись в огромной комнате, наполненной множеством самых причудливых предметов. «Ну? – спросила Луна, выжидающе глядя на мальчика. – Где она?»

«Ты о чем? – озадаченно спросил он, оглядываясь вокруг. – Что ты имеешь в виду? Это ты привела меня сюда».

«Да, - терпеливо ответила она, - но именно ты являешься ключом. Она сказала, что… ой! Нарглы!»

Гарри подпрыгнул и обернулся, но нарглы оставались такими же невидимыми, как и всегда.

Луна стрелой бросилась вперед, отбросила несколько вещей в разные стороны и схватила старую диадему. «Вот же она! Разве ты не видишь, как нарглы избегают ее? – она протянула ее мальчику. – Я права, верно?»

Гарри взял у нее старинную корону, дивясь красоте и необычному теплу, которое исходило от нее. Он моргнул, на мгновение у него закружилась голова, но затем это чувство сменилось ощущением собственной мудрости и могущества. «Конечно, это она», - рассмеялся он, гадая, как он мог сразу этого не понять. Решительным жестом он нацепил диадему себе на голову и тут же ощутил новый прилив уверенности.

Его охватило чувство абсолютной самодостаточности, и он снисходительно посмотрел на белокурую ведьму рядом с ним. «Ты мне больше не понадобишься, - сказал он ей. – С этого момента я сам обо всем позабочусь».

Луна нахмурилась. «Я не уверена, что это хорошая идея, Гарри», - медленно произнесла она.

Он отвернулся от нее, внимательно осматривая другие предметы в комнате. Велика вероятность, что здесь можно обнаружить еще что-нибудь полезное, и никто даже не узнает, чем он завладел…

«Гарри! – это постоянное дерганье за рукав жутко его раздражало. – Я думаю, тебе лучше всего снять ее и отдать мне».

Он отмахнулся от назойливой девчонки. «Отдать ее тебе? С чего это мне так поступать?» – презрительно фыркнул он. Маленькая дурочка вообразила, что он так просто отдаст свою корону? Размечталась!

«Мы должны отнести ее профессору Снейпу, - решительно сказала она. – А пока отдай ее мне, пожалуйста».

«Брысь отсюда, девчонка, - огрызнулся он. – Тебя это дело больше не касается». Он вернулся к горе вещей. Захватить полный контроль над замком будет нетрудно, надо только найти…

«Гарри!» Она снова схватила его за руку, и он взорвался от злости. Мальчик с размаху ударил Луну кулаком, намереваясь оглушить ее, чтобы было время достать палочку и стереть ей память.

К его удивлению, кулак встретил лишь воздух, так как Луна шустро пригнулась, а затем выпрямилась и наградила его удивительно сильным апперкотом в солнечное сплетение.

Внезапно планы Гарри по завоеванию замка уступили место настоятельной потребности сделать вдох. Он тяжело плюхнулся на землю, схватившись за живот и хватая ртом воздух. От такого резкого приземления диадема свалилась с его головы.

Словно в тумане Гарри увидел, как Луна прячет корону в старый брошенный мешок, а затем садится рядом с ним, утешающее похлопывая его по плечу, в то время как он мог лишь охать и давиться воздухом.

«Бедный Гарри. Тебе очень больно? – сочувствующе спросила девочка. – Просто попробуй расслабиться. Очень скоро тебе полегчает».

Прошло уже много времени с тех пор как Дадли или Пирсу удавалось так ему врезать, так что Гарри пришел в себя только через несколько минут. Луна помогла ему подняться на ноги, и тут он снова застонал от боли – на этот раз пониже спины. Что за жесткие каменные полы!

Даже морщась от боли, он прекрасно понимал, что меньшего не заслуживал. О чем он только думал? Пытаться ударить девочку? Хуже того, девочку младше себя! И неужели он правда собирался стереть ей память? Гарри понятия не имел, что это на него нашло.

«Бедный Гарри, - снова сказала Луна, ее глаза были полны беспокойства. – Мне надо было сразу догадаться, что пытаются сказать мне нарглы. Мне очень жаль».

Гарри удивленно замотал головой. Она извиняется перед ним? «Все в порядке, - с трудом выговорил он. – Это я виноват».

«Нет, на самом деле не виноват, хотя мне кажется, ей стоило давать более внятные объяснения», - Луна осуждающе зацокала языком. Она перекинула его руку через свое плечо, сжимая мешок с диадемой другой рукой, и помогла Гарри покинуть комнату.

К тому времени, когда они достигли подземелий, Гарри уже смог ковылять сам по себе, хотя ушибленные места до сих пор побаливали. Ответив на стук Луны в дверь, профессор Снейп с изумлением обнаружил на пороге эксцентричную маленькую рейвенкловку, которая широко ему улыбнулась, в то время как его смертельно бледный подопечный едва стоял на ногах рядом с девочкой.

«Немедленно внутрь», - скомандовал зельевар и отвел обоих детей в свою гостиную. Он пристально посмотрел на Гарри и наложил на мальчика быстрое диагностическое заклинание.

«Что, черт возьми, произошло? – строго спросил он. – У тебя синяки на животе и на твоей…»

«Да я знаю, знаю! – перебил его Гарри, залившись краской от стыда. Одной рукой он начал массировать живот, а другой осторожно потер мягкое место. – Пап, можно мне целебное зелье?»

Снейп оскалился, однако тут же призвал зелье заклинанием и внимательно проследил за тем, чтобы мальчик выпил его до дна.

«Фу! – Гарри поморщился от вкуса старых носков, но тут же вздохнул от облегчения, когда боль полностью исчезла, а на смену ей пришло приятное тепло. – Спасибо, пап».

«Я все еще жду объяснений, мистер Поттер», - строго сказал Снейп, игнорируя – пока что – улыбчивую первогодку.

«А…» - внезапно Гарри понял, что признание в том, что его поколотила Луна Лавгуд, будет не просто унизительным – как только станет известно, что девочка оборонялась, у него быстро возобновится боль пониже спины. Или того хуже – папа запретит ему участвовать в ближайшем квиддичном матче.

«Да?»

«Боюсь, что это я его ударила», - радостно сообщила Луна.

Снейп моргнул, удивленно глядя то на Гарри, то на Луну. «Прошу прощения».

«Я первый попытался ее ударить», - признался Гарри.

«Гарри Джеймс Поттер!» - начал гневную тираду Снейп.

«О, на самом деле это был не Гарри, профессор, - перебила его Луна. – То есть, это был не только Гарри».

В ответ Снейп стал еще злее. «Кто еще был там? Мистер Уизли? Мистер Малфой? С каких это пор нападение на девочку-первокурсницу считается допустимым поведением, мистер Поттер?»

«О, нет, профессор. Мы были совершенно одни. Ну, не считая нарглов, разумеется».

Как обычно, объяснения Луны лишь еще больше все запутали. Снейп посмотрел на Гарри, который лишь беспомощно развел руками. Он сам не понимал, что именно произошло.

«Позвольте мне внести ясность, - предпринял новую попытку Снейп. – Вы с мистером Поттером были…»

«Да, я думаю, что так будет лучше всего, - согласилась Луна. – Не знаю, почему некоторые считают это таким запутанным, по-моему, все предельно ясно. Серая леди сказала мне, где ее найти, и она сказала, что Гарри сможет помочь. А я не поняла, что она имеет в виду, из-за нарглов, так что я отдала ее Гарри, но я ведь даже не представляла, какая это плохая идея. Все потому, что они с ней одинаково помечены, понимаете? Поэтому она так сильно на него повлияла».

Снейп и Гарри уставились на девочку, удивленно моргая. «О чем именно вы говорите, мисс Лавгуд?» - ухитрился спросить Снейп.

«Об этом! – она гордо протянула ему мешок, но тут же пристально посмотрела на Снейпа. – Ой. А ведь вас нарглы тоже избегают, - девочка поспешно отдернула мешок обратно. – Думаю, лучше отдать ее тому, на ком нет метки».

Снейп с трудом удержался от того, чтобы отпрянуть назад. Как она узнала о его Метке? Да, по школе всегда ходили слухи, что он Пожиратель смерти, и они вполне его устраивали – помогали убедить маленьких негодников, что он способен на любые пытки и зверства, но никто не смел открыто заявлять о его Метке с таким апломбом, да еще ему в лицо.

«Пр… прошу прощения?» - спросил он, стараясь звучать как можно более угрожающе, несмотря на волнение.

«Ну, это то, что объединяет вас троих, - сказала Луна, приподнимая мешок. – И потом нарглы. Они избегают вас и Гарри точно так же, как они избегают ее. Так что у вас троих есть что-то общее, именно поэтому она имела больше власти над Гарри, чем надо мной. Теперь вы поняли, профессор? Все действительно очень просто», - повторила она с легким укором.

Снейп плохо понимал, что несет этот странный ребенок, но скорее всего она утверждает, будто в мешке лежит нечто, что реагирует на Гарри и на него самого. Не осознавая этого, он начал потирать свое предплечье. Очевидно, что они вдвоем связаны с Темным лордом сильнее, чем кто-либо еще в Хогвартсе… возможно, именно это она имеет в виду? Судя по всему, эта девица считает, что нехарактерная для Гарри вспышка агрессии была вызвана предметом в мешке, а насилие и Вольдеморт всегда идут рука об руку. Здесь лучше не рисковать без необходимости.

«По вашему мнению, кому из преподавателей лучше отдать этот мешок?» - спросил он.

«Ну, - начала размышлять вслух Луна, - полагаю, это должен быть тот, кто очень нравится нарглам. Это было бы вполне разумно, да?»

Снейп переглянулся с Гарри.

«Я просто улыбаюсь и киваю», - посоветовал шепотом Гарри.

«Похоже, это… имеет смысл», - осторожно ответил Снейп.

«Ну, конечно, они просто обожают профессора Дамблдора, но…»

«Подождите здесь», - Снейп подошел к своему камину, и через несколько секунд из него вышли профессора Дамблдор и МакГонагалл.

«О, здравствуйте, мисс Лавгуд. Какие у вас замечательные сережки», - глаза Дамблдора весело мерцали.

«Благодарю вас, профессор! – радостно ответила Луна. – А я и не знала, что вы где-то поблизости».

«Мы лишь ненадолго заглянули, - поспешно сказала МакГонагалл. – Профессору Дамблдору нужен отдых, вы же понимаете».

Луна широко улыбнулась. «О, да, но Серая леди сказала, что если я отдам вам это, то вам с профессором Дамблдором останется гораздо меньше работы. Тогда ему будет проще отдохнуть, понимаете?»

«И что же это такое, милочка?» - ласково спросил ее Дамблдор, показывая на мешок.

Луна тут же вручила мешок директору. «По словам Серой леди, вы знаете, что с ней делать».

МакГонагалл и Снейп воскликнули от удивления, когда Дамблдор осторожно достал из мешка диадему Ровены Рейвенкло.
«Осторожно! – Дамблдор сделал предупреждающий жест, когда остальные протянули к ней руки. – Она представляет собой нечто большее, чем кажется на первый взгляд», - многозначительно сообщил он другим взрослым, опуская диадему обратно в мешок.

Луна кивнула. «Привидения говорят со мной, - объяснила она. – Все они. И Серая леди стала такая грустная, когда она узнала, что вы делаете, потому что она поняла, что вы пропустите один из них. Так что она мне все рассказала про то, как после стольких лет она, наконец, доверилась кому-то и рассказала, где находится диадема, а он в ответ сделал с ней нечто ужасное. Она попросила меня проследить, чтобы вы о ней позаботились, пока он не вернулся и не воспользовался ею, как и планировал».

«Благодарю вас, мисс Лавгуд, - ласково сказал Дамблдор. – Это действительно очень важно. Вы передадите Серой леди мою искреннюю благодарность? – Луна радостно кивнула. – Полагаю, 50 очков Рейвенкло будут не лишними, - его глаза снова замерцали. – А что касается Гриффиндора…»

Гарри быстро замотал головой. «На самом деле я ничего не сделал, профессор. Это все Луна», - объяснил он. Это будет несправедливо получить награду, когда он даже не понимал, что происходит. Собственно говоря, он до сих пор этого не понимал.

«Вы двое, ступайте мыть руки перед ужином, - приказал Снейп, который отчаянно стремился предотвратить возможные вопросы Гарри. Он надеялся полностью избежать необходимости что-то объяснять, использовав временную Лавгуд-зависимую спутанность сознания у мальчика. – И не смейте рассказывать об этом никому… телесному, - приказал он. – Это дело преподавателей».

«Да, профессор!» - радостно пропела Луна, а потом взяла Гарри под руку и потащила слегка ошалевшего мальчика прочь из апартаментов.

Дамблдор переглянулся со Снейпом и МакГонагалл. «Нам очень повезло, что привидения Хогвартса готовы нам помочь, - мрачно сказал директор. – Мне бы и в голову не пришло, что Том сумел разыскать диадему».

«Ну, после того как мы уничтожим ее, это будет уже три хоркрукса, - отметила Минерва. – Дневник, кольцо и диадема. И у нас есть зацепка насчет медальона Слизерина. Не сделал же он другие хоркруксы?»

«Будем надеяться, что нет, - Дамблдор вздохнул. – Спасибо, мой мальчик. Мы с Минервой разделаемся с ней, а затем мы продолжим нашу охоту».

Снейп кивнул, в то время как два других профессора покинули комнату через каминную сеть. Целых три хоркрукса! Неудивительно, что Темный лорд сошел с ума.

Глава 57

К огромному облегчению Снейпа, Гарри не стал расспрашивать его про диадему. Похоже, мальчик приписал пережитое приключение некой альтернативной реальности, в которой обитает Луна, и счел любые попытки разобраться в случившемся потенциальной угрозой своему душевному здоровью. Кроме того, ему совсем не улыбалось вспоминать, как девчонка вырубила его одним ударом, так что он поспешил забыть об этом случае.

К тому же, мальчику и так было чем заняться. Помимо уроков и репетиторских занятий Бродяга продолжил его подготовку к тому, чтобы стать анимагом, да и Флитвик все еще учил его дуэлям. Они с друзьями обычно проводили в подземельях не меньше одного вечера в неделю – помогали его папе с ингредиентами, а Гермиона даже смогла уговорить зельевара научить ее приготовлению волчьего зелья. В этом году Рон оказался в квиддичной команде вместе с Гарри, и теперь они оба постоянно обсуждали игру. В отличие от первого курса, им больше не приходилось постоянно быть начеку из-за розыгрышей Фреда и Джорджа, так что можно было спокойно сосредоточиться на любимом спорте.

Стоило близнецам понять, что заместитель директора Снейп не проявит ни малейшей терпимости к их обычным выходкам, они заключили с профессором сделку – он поможет им с их идеями для зелий, а они не будут никого разыгрывать, чтобы избавиться от скуки. Поскольку испытания своих творений на недобровольных жертвах были признаны нарушением соглашения (которое, по словам профессора, гарантирует им близкое знакомство с материнской деревянной ложкой в центре общей комнаты Гриффиндора), мальчикам пришлось найти работу на полставки и проводить тесты на добровольцах за деньги.

С разрешения Артура и Молли, профессор Снейп позволил близнецам работать в магазине Зонко после уроков. В результате, оба они увлеклись экономикой малого бизнеса. Перси стал для них полезным источником информации, а Рон был в восторге, что впервые на его памяти братья забыли о его существовании.

В общем и целом, этот учебный год отличался просто неслыханным спокойствием, и Снейп был весьма доволен. Это чувство испарилось, когда МакГонагалл и Дамблдор вернулись после очередной охоты на хоркруксы.

На лицах обоих застыло нехарактерное выражение полного разочарования, когда они уселись за стол вместе со Снейпом, Спрут, Помфри и Флитвиком. Было полнолунье, так что у Люпина и Блэка нашлись другие заботы.

«И каковы ваши успехи?» - спросила Поппи обнадеженным тоном.

Альбус вздохнул. «Не настолько велики, как хотелось бы. Мы смогли подтвердить, что в определенный момент времени Том завладел медальоном Салазара Слизерина и с большой вероятностью использовал его для создания хоркрукса. Мы разыскали тайник с медальоном в приморской пещере, где Том защитил его с помощью сразу нескольких заклинаний. Многие из них были вполне стандартными – чары против аппарации, невидимые шлюпки и тому подобное… остальные же были весьма… изобретательны».

Снейп содрогнулся от одной мысли о возможной «изобретательности» Темного лорда.

Рассказ продолжила Минерва: «Там был резервуар, наполненный зеленым, светящимся зельем … нет, Северус, я не знаю каким именно, - добавила она, заметив, как молодой волшебник подался вперед с явным интересом на лице. – Выглядело оно крайне мерзко, а учитывая, кто его создатель, у меня не было ни малейшего желания выяснять подробности. Стало очевидно, что единственный способ опустошить емкость и достать медальон – выпить зелье, - остальные преподаватели охнули от ужаса. – Как обычно, - продолжила Минерва ехидным тоном, - Альбус вознамерился разыграть из себя мученика и пожертвовать собой, в чем, разумеется, не было никакой необходимости».

Альбус померцал глазами на строгую ведьму. «Не все из нас способны на такой же творческий подход как ты, моя дорогая, - ласково ответил он. – Ты не должна сердиться на меня за консерватизм».

Слушатели выкатили глаза от удивления. Альбус Дамблдор – консерватор? Что, черт возьми, выкинула МакГонагалл?

«Довольно этой загадочности, Минерва! – воскликнула Спрут. – Расскажи, что ты сделала!»

Минерва порозовела от смущения. «Да так, сущие пустяки», - пробормотала она.

Альбус рассмеялся. «Эта умная, предприимчивая и талантливая ведьма трансфигурировала нескольких жуков в слонов, а затем заставила их выдуть зелье своими хоботами и выпустить его в сосуд, также трансфигурированный Минервой. Похоже, это вполне удовлетворило заклятие, согласно которому зелье должно быть «выпито», хотя зверям, в конечном итоге, не пришлось его переваривать».

Минерва смущенно отмахнулась от восхищенных взглядов окружающих. «Сложнее всего было наложить Империус на слонов, чтобы те выпили зелье, а это как раз сделал Альбус. Но даже если бы им пришлось употребить зелье внутрь, всегда можно трансфигурировать новых слонов. В конце концов, в пещере было полно насекомых».

«Невероятно! – Поппи восторженно смотрела на подругу. – Это было очень умно, Минерва!»

«Как только дело было сделано, мы с легкостью выудили медальон со дна колодца», - объяснил Дамблдор.

«К несчастью, как только мы получили медальон и покинули пещеру, оказалось, что мы стоим на месте. Кто-то нас опередил», - Минерва вздохнула. Она протянула медальон и показала всем спрятанную в нем записку: «Темному лорду. Я знаю, что умру задолго до того, как ты это прочтешь, но я хочу, чтобы ты знал, что я раскрыл твою тайну. Я похитил реальный хоркрукс, и я намерен уничтожить его при первой возможности. Я рискую жизнью в надежде, что когда ты встретишь равного себе, ты снова станешь смертным. Р. Б., - прочитала она вслух. – Как видите, после всех этих испытаний, медальон оказался подделкой, и мы понятия не имеем, где находится подлинник».

«Может быть, он действительно уничтожен?» - спросила Поппи с надеждой в голосе.

«Возможно, - согласился Альбус. – Однако пока у нас нет доказательств его участи, мы остаемся в уязвимом положении. Нельзя исключить вероятность, что Вольдеморт смог вернуть подлинный медальон, а этот оставил, чтобы запутать следы. Не сочтите за хвастовство, но заклинания в той пещере, скорее всего, стали бы фатальными для любого менее могущественного или менее опытного волшебника, чем мы с Минервой».

«О, Мерлин», - скорбно сказала Спрут.

«Так каков наш следующий шаг?» - спросил Флитвик.

Дамблдор развел руки. «Похоже, мы зашли в тупик. Мы с Минервой искали везде, где только могли, но безуспешно. Мы надеялись, что вам может прийти в голову свежая идея».

Воцарилась тишина, а ведьмы и волшебники погрузились в раздумья. Несколько долгих минут все молчали, пока не заговорила Минерва: «О, Альбус, мне кажется, что тебе от меня никакого проку. Возможно, действительно нужно было взять с собой Северуса. Он скорее догадается, где нужно искать, или он может заметить то, что я пропустила», - раздраженно воскликнула она.

Альбус схватил ее за руку. «Минерва, дорогая моя, не в обиду Северусу будет сказано, но я никому не доверяю так, как тебе. Ты уже спасла мою жизнь как минимум дважды, и никто не заменит мне тебя в подобной миссии».

МакГонагалл улыбнулась. «Это очень любезно с твоей стороны, но я все равно думаю…» - внезапно она замолчала, на ее лице промелькнуло удивленное выражение.

«Минерва?» - осторожно спросил Дамблдор.

«В этом все дело, Альбус. Мы так зациклились на Томе Риддле, что забыл о его собственных союзниках и друзьях. Что если он поручил хоркрукс кому-то из них?»

Дамблдор медленно кивнул, поглаживая бороду. «Том всегда отличался невероятной харизмой, в чем мы все убедились на примере его успеха с Серой леди, - согласился директор. – Его последователь не отказал бы ему ни в чем. Северус, - он повернулся к зельевару, - кому Том доверял в наибольшей степени?»

Снейп ответил, не раздумывая: «Беллатрикс Блэк-Лестрандж – самая преданная сторонница Темного лорда, и она всегда была у него в фаворе».

«Но она уже много лет в Азкабане», - возразила Спрут.

«Да, но она оказалась там после исчезновения Сами-знаете-кого, - отметил Флитвик. – До ее заключения он вполне мог доверить ей хоркрукс».

«Но все ее имущество пропало, - сказала Поппи. – Она ничего не могла взять с собой в Азкабан».

«Нет, но у нее наверняка есть хранилище в Гринготтсе, - возразил Флитвик. – Что еще она могла сделать с подобным сокровищем? Ведь Сами-знаете-кто велел беречь его как зеницу ока».

«Так какой от этого прок? – спросила Спрут. – Не собираетесь же вы вломиться в Гринготтс!»

Услышав столь абсурдную идею, учителя рассмеялись. «Нет-нет, моя дорогая Помона, - сказал Дамблдор, вытирая навернувшиеся от смеха слезы. – Даже не представляю, как можно решиться на такое. Думаю, мы должны для начала поговорить с Биллом Уизли. Он хорошо знает гоблинов и может подсказать нам, как лучше действовать. А тем временем, насколько я понимаю, у нас есть повод для праздника!» - он померцал глазами на Снейпа, который из принципа ответил ему гневным взглядом.

«Ну же, мой мальчик, - Дамблдор выжидающе посмотрел на него. – Ты не собираешься сообщить остальным?»

«Я сказал тебе только потому, что ты глава Визенгамота, и мне было нужно твое одобрение. Я определенно не собирался делать заявление на весь Волшебный мир», - проворчал Снейп.

«Ну-ну-ну, хорошие вести скрывать негоже», - отчитал его Альбус.

«О, да ради Мерлина, в чем дело?» - довольно резко воскликнула Поппи.

Снейп отвернулся и что-то пробормотал под нос.

«Что?»

В ответ он лишь снова забормотал, и, наконец, Дамблдор не выдержал и сказал: «Северус официально усыновил Гарри».

Послышались радостные возгласы и громкие поздравления, которые лишь еще больше смутили Снейпа. Однако, говоря по правде, он не хотел никому говорить лишь потому, что опасался криков ужаса, а вовсе не радости, не говоря уже о попытках аннулировать усыновление.

«Почему же ты никому не сказал? – счастливым тоном отчитал его Флитвик, наклоняясь вперед, чтобы похлопать хмурого профессора по плечу. – Это надо отпраздновать!»

Сентиментальная Спрут высморкалась в свой носовой платок. «Ах, какой счастливый день! Как ты посмел это скрывать? Я должна срочно пойти в оранжерею – такое событие требует цветов!»

К изумлению Снейпа, Поппи наклонилась к нему и поцеловала в щеку: «Я понимаю, как ты смог скрыть происходящее, Северус, но ради всего святого, что ты сделал с Гарри, чтобы тот не кричал об этом с Астрономической башни?»

«Эм, ну, на самом деле я еще не говорил ему…» - начал Снейп, неуютно поежившись.

«Не говорил? В любом случае, Филиус совершенно прав: мы должны закатить настоящий пир! – провозгласил Альбус. – Мы можем пригласить Уизли и…»

«Не думаю, что подобные излишества…», - попытался перебить его Снейп, но зельевара уже никто не слушал. Все остальные преподаватели возбужденно обсуждали планы большой завтрашней вечеринки – как только Ремус поправится после полнолуния.

Только одна Минерва отвлеклась от всеобщего воодушевления и села рядом со Снейпом. «Ты действительно очень хороший человек, Северус, - тихо сказала она. – Гарри очень повезло».

Он лишь фыркнул и отвернулся, не желая показывать, насколько приятны ему такие слова.

«Но, - начала она, и он резко обернулся. Ну конечно, всегда есть «но», не так ли? - Но ты должен сообщить это Гарри наедине, до вечеринки. Такие новости нельзя узнавать перед толпой посторонних».

Снейп нетерпеливо кивнул. Неужели она считает, что он сам этого не понимает? Что если мальчик начнет вопить от недовольства? Или отвращения?

Гарри может смириться со Снейпом в роли опекуна, он даже может именовать его этим нелепым титулом, но это не значит, что он примет зельевара как своего официального отца. Вполне возможно, что мальчик усмотрит в этом предательство Джеймса и закатит истерику.

Однако никакое нытье не сможет поколебать решение Снейпа. Он прекрасно понимал, что не сумеет как следует защитить Гарри, пока не получит полный контроль над мальчиком, а усыновление - единственный способ добиться этого. Нравится это Гарри или нет, но тут ничего не попишешь. Снейп не может рисковать – а то еще Дамблдор воспротивится его обращению с паршивцем, или Сириус передумает и потребует опеку. Нет, ему нужно формальное усыновление, и тогда следующие пять лет право принимать решения насчет паршивца будет принадлежать только ему.

Снейп до сих пор не мог поверить, насколько гладко и тихо он все провернул. Он полагал, что благодарить за это следует нового министра и Дамблдора. Да и подготовительная работа с целью заручиться поддержкой Уизли, не говоря уже о Блэке и Люпине, оказалась далеко не лишней.

Зельевар даже навестил Дурслей, чтобы получить их подписи под документами, в которых они отказываются от любых прав на мальчика. Кстати, это было довольно весело. Он и не подозревал, насколько изобретательным окажется домашний эльф в старческом маразме, но ему пришлось потратить несколько флаконов успокоительной настойки, прежде чем Вернон и Петуния смогли удержать в руке ручку и разборчиво расписаться.

И все равно, даже несмотря на столь мощную поддержку, он не был до конца уверен в благоприятном исходе дела. В конце концов, позволить бывшему Пожирателю смерти усыновить Мальчика, который выжил? Эта история сразу обеспечит Скитер передовицу!

Однако пресса подозрительно молчала, хотя он знал, что шустрая журналистка имеет свои источники в Министерстве. Тем не менее, зельевар предпочитал не смотреть дареному коню в зубы и планировал использовать отсутствие утечки информации, чтобы как следует подготовить Гарри.

«Я скажу ему. Завтра», - любезно согласился он, и МакГонагалл одобрительно кивнула.

«Хорошо. Перед тем как сообщить ему, надень мантию поплоше», - ухмыльнулась она, вставая.

Снейп с возмущением посмотрел ей вслед. Старая ведьма считает, что Гарри будет кричать и бросаться вещами, не так ли? Как будто он не знает защитных заклинаний, чтобы уберечься!

Однако следующим вечером он действительно надел самую старую мантию, и проверил, чтобы в пределах досягаемости не было ничего ценного или тяжелого. Только после этого он вызвал мальчика в свои комнаты.

«Привет, пап!» - поприветствовал Гарри своего опекуна. Мальчик был в прекрасном расположении духа. Он не знал, зачем он понадобился профессору, но был практически уверен, что неприятностей у него не будет. Папа ну никак не мог узнать, что они с Драко и Роном прошлой ночью побывали на кухне. Домашние эльфы поклялись, что никому не скажут. Ведь кто угодно мог положить дюжину черничных пирогов на сидения в общей комнате Хаффлпаффа, а потом наложить на них заклинания невидимости.

То, что профессор Флитвик совсем недавно научил его этому заклинанию, ничего не доказывает. Куча старшеклассников уже знают такие чары. Ведь если пуфики расхаживают по школе и хвастаются, что они самый хороший факультет, потому что не устраивают проделок, не затевают драк и все такое, то они сами напрашиваются на розыгрыш, верно? Не говоря уже о том, что им даже не хватило мозгов сохранить свой пароль в секрете, а это все равно, что пригласить учеников с других факультетов навестить их… по крайней мере, таким был главный аргумент Драко.

Гарри был почти уверен, что никому и в голову не придет, что Драко и Рон что угодно устроили вместе. Мальчики специально выбрали ту ночь, когда близнецы оставались в больничном крыле после очередного взрыва экспериментального зелья, который оставил их с гигантскими носами. Более того, они специально выбрали время, когда Гермиона и Невилл слишком увлеклись грядущим экзаменом по травологии. Их-то вряд ли кто заподозрит, а вот близнецов обвинили бы в первую очередь, к тому же им наверняка так понравится проделка, что они могут что-то случайно разболтать. Гарри сомневался, что даже Гермиона сможет опуститься до ябедничества, но, как отметил Драко, никому не нужно, чтобы маленькая ведьма ругала его до конца учебного года.

Впрочем, даже если его папа все узнал (может быть, с помощью какой-то таинственной родительской магии), то, по мнению Гарри, это стоило того, чтобы увидеть оскорбленных пуфиков, шествующих по замку с фиолетовыми пятнами на задницах. Самый миролюбивый факультет был охвачен таким праведным гневом, что они публично объявили, что виновники будут найдены, и месть будет страшна. Теперь Гарри и его друзья отчаянно пытались придумать, как убедить пуфиков, что во всем виноваты вороны. Тогда им останется лишь откинуться и наслаждаться зрелищем!

«Садитесь, Поттер, - приказал его папа непривычно официальным тоном. – Мне нужно… обсудить… кое-что очень серьезное».

Гарри прикусил губу. Ой-ей-ей. Начало не слишком воодушевляющее. Может быть, лучше сразу во всем сознаться, в надежде выгородить двух соучастников? Или это что-то другое заставило его папу смотреть на него таким странным взглядом?

«Возможно, тема нашего разговора вызовет у тебя определенные душевные переживания», - продолжил Снейп, чувствуя себя до крайности неловко. Как полагается сообщать, что ты своевольно занял место родителей мальчика? Ради Мерлина, он ведь не собирается настаивать на смене фамилии, но ведь усыновление в любом случае заменяет одного отца на другого. Снейп не удивится, если вдруг из ниоткуда возникнет призрак Джеймса Поттера и сломает ему нос.

Дорогой «Геологический вестник»,

Если вы заметили новые колебания земной орбиты, то я настоятельно рекомендую вам обследовать одну могилу в Годриковой лощине. Ее обитатель с большой вероятностью переворачивается с такой скоростью, что это оказывает влияние на планетарное движение…

«Чт… что такое, пап?» - начал нервничать Гарри. Даже если его участие в розыгрыше было раскрыто, ему ведь не грозит ничего страшнее отработки или лишнего сочинения (возможно, вкупе с публичными извинениями перед пуфиками). В конце концов, эльфы рано или поздно отстирают черничные пятна на мантиях. И хотя они втроем могли нарушить комендантский час, было уже три часа утра – вполне сойдет за ранний подъем.

Мальчики совершенно не боялись, что их поймают – профессор Спрут отличалась на редкость мягким нравом, и если умолять ее достаточно долго, она наверняка согласится сама их наказать, а не отправлять их к профессору Люпину или Снейпу. А отработка в оранжереях – плевое дело. Однако сейчас, глядя на лицо папы, мальчик начал волноваться, что неправильно оценил ситуацию. Отчего же еще папа может быть таким… о, нет!

«Прошлой ночью что-то случилось с Лунатиком? – выпалил он, охваченный новым страхом. – Или с Бродягой?»

От неуверенности и смущения Снейп стал еще нетерпеливее обычного. «Они в порядке, - рявкнул он. – А теперь сиди и слушай! – он неловко прочистил горло. – Я сделал то, что ты можешь не одобрять, но тебе остается лишь смириться с ситуацией», - строго сказал он.

«Ладно», - ответил Гарри с тревогой в голосе. Что это папа имеет в виду?

«Как ты помнишь, более года назад ты попросил меня стать твоим опекуном».

Гарри кивнул, его сердце бешено колотилось. О, нет! Целый год прошел, наверное, папе уже надоело, что он вечно путается под ногами, и он решил отказаться от опекунства. От паники дыхание Гарри стало частым и прерывистым.

«После событий прошлого года, и перемен, которые принес этот учебный год, мне стало ясно, что неформальное опекунство перестало быть идеальной ситуацией», - неловко продолжил Снейп. Он надеялся, что если все хорошенько объяснить, то паршивец осознает пользу усыновления.

«Даср», - выдавил Гарри, несмотря на внезапно пересохшее горло. Он не собирается реветь как маленький. Конечно, профессор слишком занят, чтобы и дальше присматривать за ним. Он ведь теперь заместитель директора, и разве Гарри не доказал, сколько от него хлопот? В прошлом году чуть ли не каждый месяц случался очередной кризис. А теперь, когда в школе живут Бродяга и Лунатик, профессору Снейпу есть кому поручить столь беспокойного подопечного. Ведь профессор Снейп не дружил с его первым отцом, даже не ладил. Просто профессор Снейп такой добрый, и он взял к себе Гарри, потому что больше никто на это не согласился.

«Таким образом… - Снейпу пришлось снова прочистить горло. – Я… а… я предпринял необходимые шаги и… эм… - О, да ради Мерлина! Он заикается словно первогодка! Просто скажи все как есть, и пусть мальчик истерит, сколько влезет! – Япредпринялнекоторыешагичтобыусыновитьтебя».

У Гарри отвалилась челюсть. Он просто не мог действительно услышать то, что, кажется, он только что услышал. Едва дыша, он прошептал: «Что вы сказали, сэр?»

Снейп гневно воззрился на паршивца. Нет, вы только посмотрите на него – побледнел, трясется! Очевидно, ребенок готовится разразиться яростными воплями в любую секунду.

«Ты меня слышал, - рявкнул он. – Я тебя усыновил. Теперь ты официально мой сын». Ну вот. Поттеру придется с этим смириться.

Гарри пытался разгадать смысл папиных слов. Он усыновлен? Но… но это значит, что профессор никогда уже не сможет от него отказаться. Ведь так он застрянет с Гарри навсегда. Может быть, он все-таки ослышался?

«Т-ты имеешь в виду, что ты не хочешь меня отдать?»

Снейп моргнул. «Что?» О чем этот мальчик болтает? Отдать его? Кому?

«Ты не против быть моим папой? Навсегда?» - выдохнул Гарри.

«Ты не против того, чтобы я тебя усыновил? Официально?» - спросил Снейп.

«Как я могу быть против? – недоуменно сказал Гарри. – Но зачем тебе это надо? Ведь теперь ты от меня не избавишься. Никогда-никогда».

Снейп оскалился на паршивца. «Идиот. Не собираюсь я от тебя избавляться, ни сейчас, ни в будущем. Ты считаешь, что я не держу своего слова?»

«Ну а вдруг однажды ты захочешь завести собственных детей? Или решишь, что от меня слишком много неприятностей? Или что…»

«Глупый паршивец, - легкая жалость, которую Снейп почувствовал к Дурслям, моментально испарилась от нового напоминания о низкой самооценке Гарри. – У меня уже есть собственный сын. Ты, - добавил он, памятуя об интеллектуальных способностях гриффиндорцев. – В том крайне маловероятном случае, если у меня появятся другие дети, ты останешься старшим ребенком. И раз уж Уизли не сочли нужным избавиться от близнецов, то я даже представить не могу, с какой стати мне считать тебя слишком большим бременем. Мне казалось, что даже гриффиндорец в состоянии понять, что мое присутствие в твоей жизни носит перманентный характер, но очевидно, что я ошибся, и ты продолжаешь верить во временную природу наших отношений. В таком случае, документы об усыновлении убедят тебя в обратном», - он развернул министерский пергамент на столе перед ними, и Гарри растерянно взял его в руки.

Мальчик быстро пробежал глазами документ, и, разумеется, именно это там и было сказано. Он, Гарри Джеймс Поттер, в соответствии с Волшебным законодательством, с этого дня считался официальным сыном и наследником Северуса Снейпа. Там было много всяких сложных терминов и длинных слов, но эта часть была предельно ясной. У него был отец. Настоящий, легальный отец, без всяких лишних вопросов.

«Эт-то что-нибудь меняет?» - осторожно спросил он, глядя на своего папу.

Снейп нахмурился. Почему паршивец до сих пор не начал вопить? «Например? – видя, как Гарри неуверенно пожал плечами, он нетерпеливо фыркнул. – Я не собираюсь отвечать на такие общие и плохо сформулированные вопросы, мистер Поттер, но могу сказать, что я не ожидаю каких-либо значимых перемен. У тебя останется доступ к своему крестному псу и волку, ты продолжишь проводить время с кланом Уизли, и я не собираюсь менять правила в отношении твоего поведения. Теперь… учитывая эти факты, ты собираешься уточнить свой вопрос?»

Не смея дышать, Гарри отрицательно замотал головой. Он не мог поверить в такую удачу. Его папа вовсе не передумал! Он сделал свои отношения с Гарри еще более, а не менее постоянными.

Снейп почувствовал растерянность. Почему Поттер не кричит и не верещит? Где горькие жалобы на то, что все это было проделано за его спиной? «У тебя есть какие-либо возражения?» - наконец, спросил зельевар.

Теперь растерялся Гарри. «С чего это мне возражать? – ответил он. – Ты же сам сказал, что это я попросил тебя позаботиться обо мне».

«Ну, да, - признал Снейп, - но ты не просил меня усыновить тебя».

Широкая улыбка, которая расплылась на лице Гарри, еще больше озадачила сурового профессора.

«Ага, знаю, - радостно согласился Гарри. – Я бы никогда не попросил о чем-то подобном. Это же как попросить самый-самый большой и наилучший подарок в мире! Такой подарок даже Драко постесняется просить, а ты все равно его сделал!»

Рот Снейпа открывался и закрывался, но он не смог издать ни звука. Неужели мелкий пакостник только что сказал, что усыновление им равнозначно «самому-самому большому и наилучшему подарку в мире»? Он с трудом удержался от желания прочистить уши. «Ну… если ты всем доволен», - наконец, ухитрился пробормотать он, но тут острая макушка паршивца врезалась в его грудину, и он начисто лишился дара речи. По крайней мере, именно так он сам объяснил свое дальнейшее молчание.

Наконец, Гарри оторвал голову от папиной мантии и вытер глаза. Ему и правда пора уже перестать реветь как девчонка всякий раз, когда папа делает для него что-то хорошее. Впрочем, он решил, что усыновление – это достаточно особое событие, тут и взрослый может немного всплакнуть.

«Я буду очень хорошим сыном, - решительно пообещал он. – Вот увидишь».

«Глупый ты ребенок, - голос Снейпа прозвучал необычно хрипло даже для его собственных ушей. – Ты уже доказал, что ты очень х-хороший сын, - он слегка запнулся на непривычных словах. – Хотя, конечно, я ожидаю, что ты продолжишь вести себя подобающим образом», - быстро добавил он, не желая упускать возможность напомнить паршивцу о его обязанностях.

«Обещаю!» - торжественно поклялся Гарри. Его настолько поразил поступок отца, что он даже забыл закатить глаза в ответ на строгие слова.

«Хмф», - Снейп не то чтобы презрительно фыркнул, но он ясно дал понять, что придерживается реалистичных взглядов на поведение двенадцатилетних мальчиков.

«Эм, пап… - неожиданно робко сказал Гарри. – А можно мне… ну, ты знаешь… рассказать кому-нибудь?»

Снейп издал многострадальный вздох и внезапно понял, что его рука, по какой-то таинственной причине, до сих пор обнимает мальчика за плечи. Он быстро отдернул руку, при этом сказав: «Насколько мне известно, остальные преподаватели запланировали на завтра определенное… мероприятие. Тебе следует поговорить с главой своего факультета, чтобы на него пригласили и твоих друзей».

Гарри начал подпрыгивать от восторга. «Ух ты! Вечеринка? Для нас? Круто! – мальчик опрометью бросился к двери. – Я скажу Лунатику… то есть, профессору Люпину… что ты любишь те маленькие пряники, которые печет Добби».

«Поттер! Даже не смей…», - начал Снейп. Его репутация не потерпит, чтобы его постыдное пристрастие к выпечке домашнего эльфа было предано огласке.

Однако он не успел закончить свое строгое предупреждение, поскольку Гарри резко развернулся и снова кинулся в его объятия, сбив ошарашенного папу с ног и заставив его плюхнуться на диван. «Спасибо, спасибо, спасибо! – прошептал мальчик. – Ты самый лучший папа на свете!»

После этого мальчик скрылся из виду, выбежав за дверь с такой скоростью, словно за ним гналась орда Пожирателей смерти. Снейп посмотрел ему вслед, чувствуя себя так, словно его только что оглушили Конфундусом. Поттер был вне себя от счастья, нет, экстаза, потому что его усыновил Снейп? Возможно… только возможно… он справился с родительскими обязанностями совсем не так плохо, как он опасался…

Глава 58

Вечеринка в честь усыновления Гарри удалась на славу. Создавалось впечатление, что ее посетили не меньше половины жителей Волшебного мира, а гламурные детали вечера заполнили светскую хронику «Пророка» на несколько дней.

Можно было подумать, что учителя сговорились компенсировать каждый пропущенный день рождения и невоспетое достижение в жизни Гарри и Северуса одним махом. С лица Гарри не сходила ослепительная счастливая улыбка, которая словно освещала весь зал. Всегда приятно, когда специально для тебя устраивают праздник, однако этот вечер был совсем особенным – ведь он был и для его папы тоже, и это помогло Гарри преодолеть свою обычную застенчивость. Подтверждение того факта, что он больше никогда не будет одинок – лучшего повода для праздника и не придумаешь.

К огромному удивлению Снейпа, он сам получил огромное удовольствие от вечера, когда почти все взрослые гости подошли к нему, чтобы поздравить или выразить свое восхищение. Это настолько отличалось от его нормального опыта, что он даже забыл скривить презрительную ухмылку. Правда, некоторые действительно посмели выразить сомнение или обеспокоенность насчет его кандидатуры, но к его огромному шоку рядом с ним тут же оказались разгневанные Блэк и Люпин, посылавшие скептиков куда подальше. Зельевар сумел мужественно выдержать тошнотворную улыбку Дамблдора вкупе с мерцающими глазами и взглядом «Я же говорил». Хотя, возможно, причина была в многочисленных тостах в его честь. Не знай он старого дуралея как облупленного, он бы решил, что древний волшебник ухмыляется.

Как ему ни понравилась вечеринка, Гарри был рад, когда она закончилась, и школьная жизнь пришла в норму. Нет, конечно, другие дети были очень признательны за нежданную возможность посетить званый прием, но сам повод праздника ни для кого не был новостью. Все ученики и так прекрасно знали, что Гарри был снейповским. Усыновление ничего не меняло для этих двоих, так что и другие дети разницы не видели. Гарри радостно вернулся к относительной анонимности, которой он так жаждал, и начал увлеченно строить планы о том, как спровоцировать войну розыгрышей между воронами и пуфиками.

Альбус воспользовался вечеринкой в честь усыновления, чтобы отвести Билла в сторонку поговорить. Как он и ожидал, старший сын Уизли с радостью согласился им помочь. Как и остальные члены его семьи, он очень привязался к Гарри, а его матушка все уши ему прожужжала о том, как Снейп чудесным образом превратил близнецов из злостных хулиганов в начинающих предпринимателей. Как результат, ради них он был готов на что угодно.

Через два дня после вечеринки Билл вернулся в замок, где его с нетерпением ждали его бывший директор и глава факультета. МакГонагалл и Дамблдор снабдили его сильно отредактированной версией событий, и Билл согласился подумать и сообщить свои рекомендации в течение недели. К всеобщему удивлению, в следующий раз он вернулся в Хогвартс уже с готовым разрешением гоблинов войти в хранилище Беллатрикс, а в случае обнаружения в нем темных артефактов, забрать или уничтожить их. Преподаватели, собравшиеся в кабинете директора, уставились на него с открытым ртом.
«Как, во имя Мерлина, вам это удалось, мистер Уизли?» - недоуменно спросила его Минерва.

Билл широко улыбнулся. «Ну, я вроде как заложил своего брата, - в ответ на шокированные взгляды окружающих, он громко рассмеялся. – Перси говорил мне, что он хочет работать с гоблинами после окончания школы, так что я заключил сделку с гоблинами Гринготтса. Я объяснил им, что в хранилище Бэллатрикс Блэк-Лестрандж находится очень опасный предмет, который, говоря по правде, им лучше всего удалить из своего помещения. По условиям сделки, они помогают нам избавиться от предмета, а за это они получат еще одного волшебника Уизли в качестве сотрудника».

«Неужели все и правда так просто, мистер Уизли, - сказал Снейп елейным голосом. – Гоблины отнюдь не славятся способностью идти на уступки».

Билл со смущенным видом прочистил горло. «Ну, не совсем так просто, - неохотно признался он. – Если они пропустят вас в хранилище, то, по условиям сделки, в случае отсутствия искомого артефакта, мы с Перси будем работать на них следующие 20 лет… бесплатно».

Поппи охнула от ужаса. «Ты продал брата в рабство на 20 лет!»

«Только в том случае, если мы ничего не найдем, - сказал Билл с вымученной улыбкой. – Так что давайте надеяться, что вы его найдете. Однако профессор Снейп прав – гоблины всегда стоят на своем. Мне нужен был большой куш, чтобы заинтересовать их, и это то, чего они хотели. Полагаю, что когда Перси заходил ко мне на работу во время каникул, они разглядели в нем потенциал или что-то вроде этого, и они потребовали его. Ведь без их сотрудничества, мы никогда не получим доступ в хранилище, так что мне пришлось пойти на риск. Вы сказали, что это ключ к победе над Сами-знаете-кем, так что это того стоило».

«Ты хотя бы посоветовался с братом и родителями?» - строго спросила Минерва.

Билл отрицательно покачал головой, выражение его лица стало предельно серьезным. «Вы сказали, что чем меньше людей об этом знает, тем лучше, так что я дал Гринготтсу Волшебную клятву. Если это не сработает, то предки наверняка отрекутся от меня, но я вполне уверен в том, что Перси выполнит свою часть моей сделки, даже если он откажется говорить со мной до конца жизни».

«Мистер Уизли! – лицо МакГонагалл посуровело. – Вы совершили огромную глупость!»

«Если вы ошиблись, и Сами-знаете-кто сможет вернуться, то огорчения моей семьи будут наименьшей из ваших забот, профессор, - твердо ответил Билл. – За последние несколько лет я видел много Темных заклятий, у меня нет иллюзий насчет последствий воскрешения Темного лорда».

«Прекрати вести себя как идеалистичная гриффиндорка, Минерва, - огрызнулся Снейп. – Уизли прав. Это вполне разумная ставка».

Наградив слизерница благодарной, хоть и изумленной улыбкой, Билл продолжил: «А теперь хорошая новость – если вы действительно найдете в хранилище что-то принадлежащее Сами-знаете-кому, то не будет никакой рабской работы, просто готовая должность для Перси после окончания школы. Гоблины согласились со мной, что в подобных обстоятельствах, они будут обязаны нам за помощь в предотвращении восхождения Сами-знаете-кого – для них это достойная цена за право войти в хранилище».

«Так гоблины накажут тебя, только если в хранилище не окажется хоркрукса? Но я думал, что гоблины соблюдают нейтралитет в делах волшебников, - возразил Флитвик. – Какое им дело, если это разрешение предотвратит возвращение Сами-знаете-кого?»

«Есть «нейтралитет» и есть «нейтралитет гоблинов», - объяснил Билл. – Они достаточно равнодушны к нашим делам, чтобы не принимать ничью сторону в большинстве случаев, но они прекрасно знают, что война вредна для банковского дела, и они более чем готовы на небольшие уступки, дабы защитить свои интересы и обеспечить благодарность победителей. Не секрет, что Сами-знаете-кто ненавидит все волшебные создания, и гоблины не так наивны, чтобы верить, что они сохранят монополию на британские волшебные банки, если он вернется и установит свой политический режим».

«В данном конкретном случае, было несложно убедить их пропустить нас в хранилище, поскольку владелица – осужденная преступница, которая не обладает юридическими правами для возражений. Более того, поскольку все ныне живущие члены семьи Лестрандж находятся в Азкабане, технически хранилище может считаться собственностью их ближайшего родственника. У братьев Лестрандж нет близкой родни, но Беллатрикс-то была до замужества Блэк, - Билл подмигнул Сириусу. – Кроме того, семьи Лестрандж и Блэк много раз роднились, так что с точки зрения гоблинов, они имеют право сообщить о данном проникновении только главе благородного и древнего рода Блэк, а не заключенным Лестранджам. Когда они сказали это, то я сообщил, что у нас есть личное разрешение главы дома, что позволило им снять с себя всю ответственность и решило дело».

Билл продолжил: «Даже в самом худшем случае, если Сами-знаете-кто все-таки придет к власти и освободит Беллатрикс из Азкабана, и она пожалуется на несанкционированное проникновение, то гоблины все равно смогут заявить, что они не могли отклонить совместный запрос глав Визенгамота и дома Блэк. Вот это нейтралитет гоблинов. На самом деле все не так уже сложно: нужно лишь перечислить выгоды от оказанной нам помощи, а затем доказать, что им ничего за эту помощь не грозит».

«Мы в неоплатном долгу перед вами, мистер Уизли, - сказал Дамблдор, похлопывая молодого волшебника по плечу. – Даже не представляю, как мы сможем с вами расплатиться».

Ответная улыбка Билла была довольно натянута. «Просто найдите в хранилище то, что ищите, профессор. Мне нравится быть сотрудником гоблинов. Не думаю, что мне понравится быть их слугой».

«Отправляемся немедленно. Возможно, тебе стоит сопровождать нас, Сириус? – предположил Дамблдор. – Если гоблины считают тебя текущим владельцем хранилища, то это значительно все упрощает».

Сириус охотно вскочил на ноги. «Так вперед! Всю жизнь мечтал ограбить Гринготтс. Хотя когда гоблины тебе помогают, это уже совсем не так весело».

Минерва смерила его строгим взглядом. «Ведите себя прилично, мистер Блэк».

«Разумеется, профессор», - вежливо ответил Сириус, но за ее спиной он повернулся к Люпину и Снейпу и демонстративно закатил глаза.

«Я все вижу, мистер Блэк», - не поворачиваясь, отчитала его ведьма, и Сириус подпрыгнул.

«Э, прошу прощения», - пристыжено пробормотал он и последовал за Дамблдором и Биллом к камину.

Гоблины встретили их у дверей банка всем личным составом и проводили к хранилищу Лестранджей. Присутствие вооруженных гоблинов-воинов свело на нет беззаботность Блэка, и в кои-то веки он безо всякого труда исполнил роль гордого главы чистокровного дома.

«Итак?» - главный гоблин пригласил их внутрь жестом, и (немного нервничая) волшебники вошли в хранилище.

«Черт! – воскликнул Сириус, разглядывая горы золота, темных волшебных предметов, флаконов с зельями, доспехов и другого антиквариата. – А я-то думал, что это в хранилищах Блэков бардак!»

«Это ты еще хранилище Дамблдоров не видел», - рассеяно пробормотал директор, заглядывая в большое углубление.

Сириус протянул палец к довольно злобного вида статуе, но главный гоблин тут же стукнул его по руке. «А, а, а!» - осуждающе воскликнул он, демонстрируя острые зубы. Сириус резко вдохнул воздух и засунул руки в карманы.

«Рагнок, - вежливо спросил Билл, - поскольку мы здесь с уполномоченным владельцем, то не стоит ли снять проклятия с хранилища, хотя бы временно?»

Рагнок с подозрением посмотрел на волшебников. «Хорошо, - наконец, согласился он. – Сделай это».

Билл склонил голову в легком поклоне, и снял заклинания. Сириус содрогнулся. «Спасибо, что предупредил», - тихо прошипел он.

Билл широко ему улыбнулся. «Я полагал, что присутствие дракона убедительно намекает на то, что здесь нельзя терять бдительности».

Сириус закатил глаза. «А я еще считал, что это у меня в семье все параноики. Лестраджи всех переплюнули».

«В данный момент, определенно», - вмешался Рагнок, злорадно ухмыляясь.

«Сюда, джентльмены! – позвал Дамблдор, а затем вежливо кивнул Рагноку. – И гоблины, разумеется». Он указал на золотой предмет, наполовину спрятанный за кожей какого-то темного создания. Сириус старался не приглядываться к шкуре, но подозревал, что когда-то она принадлежала оборотню.

«Полагаю, что это чаша Хельги Хаффлпафф, - мрачно сказал старый волшебник. – Могу я прикоснуться к ней?»

Рагнок подал знак одобрения, и Дамблдор взял чашу. Он тут же нахмурился и достал свою палочку. Гоблины-воины немедленно обнажили длинные клинки, а волшебники замерли на месте. «С вашего позволения? – осторожно спросил Дамблдор у Рагнока. – Мне нужно протестировать предмет, чтобы однозначно доказать его темную природу».

Рагнок долго размышлял, но затем слегка кивнул, подав знак охране убрать оружие.

К огромному облегчению Билла, Дамблдор быстро определил, что чаша Хельги Хаффлпафф из хранилища в самом деле была хоркруксом. Рагнок содрогнулся от отвращения, когда увидел результаты, и немедленно согласился с тем, что волшебники доказали необходимость доступа в хранилище. «Это мерзкое непотребство! – прорычал Рагнок, сплюнув в угол. – Типичное желание волшебников обманывать всех и вся! Ваш вид всегда старается обмануть – нас, друг друга, даже саму Смерть!»

«Но благодаря вашей помощи, мы смогли пресечь эту попытку, - тихо отметил Дамблдор. – Вы хотите присутствовать при уничтожении?»

Рагнок сделал паузу и с грустью посмотрел на красивую маленькую чашу. «Пустая трата хорошего золота, - пробормотал он себе под нос. – Нет, если вы дадите мне Волшебную клятву, что вы уничтожите эту мерзость, этого будет достаточно».

Дамблдор с мрачным видом произнес клятву, и волшебники отправились обратно в Хогвартс, задержавшись лишь для того, чтобы еще раз горячо поблагодарить Билла.

Итак, четвертый хоркрукс был уничтожен, а преподаватели собрались вместе, чтобы отметить успех. «Вы просто отлично справились», - поздравила Помона Дамблдора и МакГонагалл.

«Мне было бы спокойнее, знай мы, сколько их еще осталось, - Минерва оставалась хмурой. – В конце концов, их может быть еще дюжина. Мы понятия не имеем, какой предмет Годрика Гриффиндора он использовал. Альбус уже проверил меч, и это не хоркрукс, а кроме него известна лишь одна вещь Гриффиндора – щит, который вот уже 300 лет никто не видел. И даже не напоминайте про этот треклятый медальон!»

«Какой медальон?» - спросил Сириус, потягивая свой огненный виски. Он до сих пор не пришел в себя после посещения Гринготтса.

«Ах да, тебя же там не было, - вспомнила Минерва. – Альбус, Ремус и Сириус еще не видели медальон. Возможно, у них будут какие-то идеи?» - предположила она.

Альбус кивнул и произнес заклинание, доставшее медальон из его надежного хранилища.

«Что за уродливая поделка», - сказал Сириус, наморщив нос.

«Подозреваю, что тысячу лет назад вкусы были иными», - отметил Ремус, улыбаясь.

«Покажи им записку», - попросила Спрут, и Альбус раскрыл медальон.

«Мы понятия не имеем, кто это написал, и смог ли он привести свою угрозу в исполнение и уничтожить оригинал», - объяснила Помона, в то время как Ремус с интересом прочитал текст.

Никто не заметил смертельную бледность Сириуса, пока тот не рухнул на ближайший стул.

«Опять нажрался», - недовольно фыркнул Снейп.

«Да не пьян я, тупая летучая мышь, - рявкнул Сириус, его лицо снова приблизилось к нормальному оттенку. – Это все записка. Это почерк моего брата».

«Регулуса?» – теперь и Снейп поспешил прочитать записку. Он недостаточно хорошо знал Регулуса Блэка, чтобы опознать его почерк, но после реакции Сириуса он понял, что инициалы автора совпадали с инициалами слизеринца.

«Но я ничего не понимаю, - Сириус недоуменно покачал головой. – Рег был преданным Пожирателем смерти, по крайней мере, мы все так думали. Однако по записке выходит, что он отрекся от Сами-знаете-кого».

«Это объясняет его смерть, - тихо сказал Снейп. – Темный лорд не оставляет… не оставлял перебежчиков в живых».

«Как так может быть?» - спросил Сириус, явно не ожидая ответа.

Ремус положил руку на плечо друга. «Возможно, Кричер что-то знает?» - предположил он.

«КРИЧЕР!» - заорал Сириус.

Секундой позже перед ними предстал домашний эльф. «Да, господин Блэк сэр? Я проделать очень хорошую работу с…»

«Да-да, Кричер, - поспешно перебил него Сириус. – Ты знаешь, что случилось с моим братом?»

Лицо Кричера стало непроницаемым. «С господином Регулусом? Он был очень-очень хорошим хозяином. Он хорошо заботился о Кричере».

«Ага, отлично. Он был чертовым Пожирателем смерти или нет?» - нетерпеливо спросил Сириус.

Кричер негодующе распрямил плечи. «Вы не оскорблять господина Регулуса! Он был великим и чистокровным волшебником!»

«Послушай, ты, полоумная маленькая тварь, просто ответь на мой вопрос, пока я не впечатал тебя заклинанием в стену!»

«А господин Регулус никогда не проклинал Кричера! Господин Регулус был хорошим хозяином!» - прорычал в ответ Кричер.

«Неужели? Ты то же самое говорил про мою мать, а она вас всех проклинала до полусмерти, так что если ты думаешь, что я…» - тирада Сириуса была прервана, когда его резко дернули за рукав.

«Успокойся и не ори на него, - строго приказал ему Ремус. – Я знаю, что ты расстроен, но тебе нельзя срываться на Кричере».

«Почему, черт возьми, нет? – закричал Сириус в припадке гнева. – Он явно что-то знает о моем брате и не хочет говорить! А ведь это может быть необходимо для защиты Гарри и…»

«Гарри Поттера? – спросил Кричер. – Кричеру нет дело до глупого Мальчика, который выжил. Почему это он выжил, а хороший хозяин Кричера нет? Пусть глупый, бесполезный полукровка Гарри Поттер умрет!»

Прежде чем Сириус или Снейп успели вышвырнуть невыносимого старого упрямца в окно, раздался громкий хлопок и в комнате очутился другой домашний эльф. «КТО ОСКОРБЛЯЕТ МОЕГО ГОСПОДИНА ГАРРИ ПОТТЕРА СЭРА?» - яростно завопил Добби.

«Гарри Поттер никакой не сэр. Гарри Поттер – жалкий сын грязнокровки и предателя крови», - ухмыльнулся Кричер.

«Ты не будешь обзывать моего господина Гарри Поттера сэра плохими словами! – закричал Добби, грозя Кричеру кулаком. – Ты будешь называть его господином Гарри Поттером сэром!»

«Гарри Поттер! Гарри Поттер! Гарри Поттер!» - злорадно прокричал Кричер, прибегнув к самому страшному оскорблению домашних эльфов – имени волшебника без должных эпитетов.

Издав гневный вопль, Добби схватил пожилого эльфа за горло, и они вдвоем покатились по полу, пиная и кусая друг друга, одновременно выкрикивая оскорбления.

«Батюшки!» - воскликнула Спрут. Остальные волшебники растерянно смотрели на драку, не понимая, как лучше всего отреагировать на всплеск эльфийской агрессии.

«Ну же, ну же…» - Дамблдор попытался разнять их заклинанием, но дерущиеся эльфы были охвачены своей собственной магией, которая была неподвластна директору.

Снейп откинулся назад и наслаждался зрелищем. Дорогая Волшебная федерация реслинга, я хотел бы предложить вам…

Наконец, Добби сумел взять Кричера в смертельный захват, а Сириус воспользовался этим моментом, чтобы выхватить медальон и сунуть его под выпученные глаза Кричера: «Смотри! Мы пытаемся уничтожить оригинал этой штуки! Мы хотим исполнить предсмертное желание Рега! Разве ты не хочешь помочь нам?»

Внезапно Кричер прекратил драку, и Добби осторожно отпустил его. «Хозяин не обманывает Кричера? Хозяин действительно хочет помочь хорошему хозяину Регулусу?»

«ДА! – нетерпеливо воскликнул Сириус. – Если верить этой записке, то Рег отрекся от Сами-знаете-кого перед смертью. Это правда?»

Кричер решительно закивал. «О, да, господин Блэк. Хороший господин Регулус сильно разгневался на злого Темного лорда. Злой Темный лорд обидел бедного Кричера очень-очень сильно, и он разонравился хорошему господину Регулусу. Так что хороший господин Регулус решил взять сокровище злого Темного лорда, но… - Кричер начал плакать, - плохие, плохие твари в озере убили бедного, хорошего господина Регулуса. Хороший господин Регулус сказал Кричеру взять медальон и уничтожить его, но плохой Кричер так и не сумел этого сделать. Господин Блэк уничтожит его для плохого Кричера и для хорошего господина Регулуса?» - прорыдал он.

Охваченный жалостью Сириус ухитрился погладить отвратительное существо по голове. «Ну-ну-ну, Кричер. Рег знает, что ты сделал все возможное. Если ты принесешь медальон сюда, то ты сможешь посмотреть, как мы его уничтожим. Это тебя утешит?» - спросил он с надеждой в голосе. Он совсем не хотел возиться с вечно рыдающим домашним эльфом.

«О! Хороший господин Блэк! – воскликнул Кричер, который, как и все эльфы, был подвержен моментальным перепадам настроения. – Хороший господин Блэк так добр к плохому Кричеру! Он дарит ему магглов для пыток и помогает Кричеру исполнить последнюю волю хорошего господина Регулуса! Да-да-да! Кричер принесет медальон злого Темного лорда, чтобы хороший господин Блэк его уничтожил!» - на этой фразе домашний эльф исчез, оставив позади весьма шокированное собрание.

«Хмф, - фыркнул Добби. – Вы слишком добры к такому плохому эльфу, - отругал он Сириуса. – Пусть плохой эльф хорошо обращается с господином Гарри Поттером сэром, иначе Добби отвинтит его голову!» - после этой странной угрозы Добби тоже испарился.

«Ну что же, - Ремус, наконец, прервал неловкое молчание. – Это объясняет, почему Кричер стал таким полоумным. Если он не смог исполнить последний приказ Регулуса…»

«Да, полагаю, так оно и было», - заметил Дамблдор.

«Сириус, что имел в виду этот эльф, когда сказал, что ты даришь ему магглов для пыток?» - спросила Поппи.

«О, да ради Мерлина, разве мы все не сошлись на том, что этот эльф сумасшедший? – огрызнулся Снейп. – Кто знает, о чем он говорил?»

«Да, наверное. Прости, дорогой», - извинилась Поппи, похлопав Сириуса по плечу.

Вскоре Кричер появился снова, протягивая точно такой же медальон, что и в руке Сириуса. «Вот, хороший господин Блэк, - беспокойно сказал эльф. – Теперь вы уничтожать его!»

Альбус вмешался. «Секундочку, Кричер. Гмммм, - он наложил несколько диагностических заклинаний, а затем кивнул. – Это в самом деле хоркрукс. Неудивительно, что ты не смог ничего с ним сделать, Кричер, - ласково сказал он эльфу. – Однако если ты последуешь за мной, то я уничтожу его на твоих глазах».

Кричер посмотрел на него с подозрением. «Хороший господин Блэк тоже пойдет?»

Сириус вздохнул. «Ох, ну ладно. Пошли, Лунатик. Давай посмотрим, как именно адский огонь поедает хоркрукс».

Маленькая процессия удалилась в кабинет Альбуса, в то время как остальные поспешили достать напитки. После лицезрения рукопашной схватки эльфов не помешает большой стакан огненного виски.

«Еще одним меньше!» - поднял тост Филиус.

«Да, но сколько их еще осталось?» - с тревогой спросила Минерва.

Глава 59

Люциус Малфой смотрел в окно своего особняка, но он не замечал прекрасного вида, простиравшегося перед ним. С раздражением он крутил в руке стакан с огненным виски. Прошли месяцы после последнего визита Снейпа, когда зельевар поручил ему свергнуть правительство Фаджа, и с тех пор крючконосый полукровка даже письма по совиной почте не прислал.

Он не привык оставаться на периферии событий. Ему была невыносима одна мысль о том, что его новые союзники столь явно не доверяют ему. Даже его славный род не вызывал у них благоговения. В конце концов, хотя Малфои и были старой семьей, Блэки – не говоря уже о Дамблдорах – были куда более древними родами. Мало того, что ему не доверяли в вопросах родословной, намекая на нуворишество, идиоты со стороны Света не могли простить ему сомнительного прошлого.

Последней каплей стало осознание того, что Сириус Блэк чувствует моральное превосходство над ним, даже называет извращенцем из-за определенных… вкусов. Почему никто не обратил внимания, что и про Блэка можно сказать то же самое? Или это не он издевался над Снейпом целых семь лет подряд? Блэк был одержим Снейпом больше, чем Джеймс Поттер Лили Эванс, и теперь Блэк лопается от праведного гнева, потому что Малфой помучил парочку магглов. А ведь Темный лорд не приказывал Блэку нападать на Снейпа – у Малфоя было хотя бы это сомнительное оправдание, но никто не принимал его во внимание. Почему никто не хочет забыть его прошлое? Сам Снейп раньше был Пожирателем смерти!

Люциус заскрипел зубами при одной мысли о Снейпе. Вот уж действительно, нет предела лицемерию. Даже если забыть о его прошлой преданности Вольдеморту, страсть сальноволосого выскочки доводить детей до слез своим острым языком давно стала легендой среди учеников Хогвартса. Его безустанное преследование всего гриффиндорского, даже среди слизеринцев, переходило все границы. Как он смеет презирать Малфоя? Кто дал ему право претендовать на высокие принципы, словно он добродушный и заботливый Дед Мороз?

Дурацкий Темный лорд. Если бы Он не позволил, чтобы Его уничтожил какой-то там младенец, то все было бы в порядке. Хотя, если говорить по правде, то если Снейп прав, и Он создал хоркруксы, то жизнь в качестве его прихлебателя оказалась бы куда менее приятной, чем рассчитывал Люциус.

Малфой вздохнул. Поддержка Темного лорда оказалась очень плохой идеей. Теперь, когда больше не приходилось каждую секунду ждать Круцио и следить за внутриусобной грызней и интригами среди Пожирателей смерти, он мог, наконец, это признать. Нет, конечно, поначалу он нашел свое истинное призвание в качестве одного из самых богатых и аристократичных последователей Темного лорда, а также жестокого мерзавца, но ведь в то время у него не было собственных детей. Он вынужден был признать, что после рождения Драко, он начал сомневаться в том, принесет ли Вольдеморт благо его семье. Мысли о сыне помогли ему без малейших сожалений заявить на суде об Империусе, хотя до сегодняшнего дня природная осторожность и не давала ему полностью порвать с пропавшим Темным лордом.

Однако сейчас все мосты сожжены. Даже если Вольдеморт восстанет, то Снейп никогда не позволит ему вернуться к Темному лорду. При малейшем намеке на отступничество Люциуса он расскажет о том, как Малфой поклялся ему в верности. Люциус лично наблюдал, как Темный лорд расправлялся даже с потенциальными предателями, не говоря уже о тех, чье предательство было доказано. Он содрогнулся. Нет, для него пути назад уже нет. А это лишь подтверждает, что ему совершенно необходимо… э… интегрироваться в новую группу.

В отличие от Фаджа, Снейп не восхищался Малфоем за то… что он был Малфоем, и к раздражению Люциуса, денег у него Снейп тоже не просил, а, стало быть, и влиять на него было невозможно. Нет, впервые в жизни Люциусу нужно было завоевать доброе расположение всевозможных гриффиндорцев, грязнокровок и предателей крови – людей, которых он почти всю свою жизнь считал ровней домашних эльфов, а не себя самого. Хуже того, это они смотрели на него с отвращением. Такая неслыханная дерзость вызывала у Малфоя ярость, равно как и желание просто схорониться за защитными чарами поместья и наслаждаться запасами винного погреба, пока эти идиоты не поубивают друг друга.

Однако он понимал, что это тоже не выход. Не тот у него характер, да и стремления к малодушному бегству у него нет. И нельзя забывать что Драко останется без достойного наследия, которое мальчик сможет принять по праву рождения. Нет, он просто обязан сделать что-то, чтобы доказать этому сброду ценность союза с ним.

Он даже не знал, кто именно находится в лагере Снейпа – уродливный ублюдок отнюдь не торопился раскрывать карты. Впрочем, почти наверняка одним из союзников был крестный отец паршивца, равно как и нищий оборотень, и даже если (как утверждал Снейп) Дамблдор им больше не помыкает, зельевар как минимум считает старика скорее другом, чем противником.

Так как же ему, Люциусу Малфою, доказать свою преданность и ценность новым сторонникам? Как закрепить среди них свои позиции и возвыситься до члена их внутреннего круга, а не прозябать в качестве перебежчика, на которого все смотрят косо лишь потому, что его преданность зависит от собственной выгоды, а не от каких-то там глупых гриффиндорских идеалов?

Люциус очень тщательно обдумал этот вопрос. Каких качеств у него в избытке, в то время как стороне Света их остро не хватает? Ведь Снейп никак не мог завлечь на свою сторону много слизеринцев, а это почти наверняка означает острый дефицит безжалостности среди сторонников зельевара. Нет, конечно, сам Снейп отличался редким хладнокровием, в этом Люциус имел возможность убедиться. Однако сам Малфой неоднократно наживался на наивной вере Дамблдора в то, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Он был готов поспорить, что и остальные недоумки на их стороне побрезгуют активными мерами против недругов. Даже во время последней войны, эти придурки из Ордена Феникса как огня избегали Непростительных заклинаний, предпочитая просто оглушить или разоружить противника. Только благодаря этому он сейчас наслаждался свободой, а Лестранджи подкармливали дементоров вместо того, чтобы гнить последние десять лет в могиле или парить за Завесой.

Гм. А ведь это прекрасная мысль.

Если (или, скорее, когда) Темный лорд восстанет снова, то его первой задачей станет сбор самых преданных сторонников. И теперь, когда они со Снейпом больше не относились к этой категории, кто еще остается? Лестранджи, конечно же, равно как и Кэрроу, не говоря уже о таких типах как Сивый или Долохов… Однако если с этой и так немногочисленной братией что-то случится, то позиция Вольдеморта будет существенно ослаблена, а его восхождение к власти будет проходить тяжелее и гораздо медленнее.

Выследить Кэрроу и других Пожирателей смерти, которые остались на свободе, задача не из легких, да и опасно это, а вот Лестранджи – легкая добыча. Скованные в Азкабане, истощенные дементорами… кто угодно сможет с ними справиться. Это же будет практически убийство из милосердия.

Более того, живая Белла продолжала вредить Люциусу и его семье. Даже если победа Поттера над Темным лордом и впрямь была предсказана каким-то пророчеством или полоумным прорицателем, простое наличие сумасшедшей преступной тетушки в Азкабане значительно осложнит будущее Драко в ближайшие годы. Поскольку Белла отказалась исполнить свой долг перед семьей и тихо скончаться в заключении, то ему не остается ничего другого, кроме как помочь ей в этом. В любом случае, эта стерва ему никогда не нравилась.

Тихо проникнуть на остров будет нетрудно, а потом несколько осторожных удушающих проклятий и вуаля! На трех Пожирателей смерти меньше. Амелия Боунс не устроит тщательного разбирательства (ведь нельзя сказать, что она долго расследовала гибель Петтигрю), и даже если она на это пойдет, то всегда можно подкупить пару охранников и заодно стереть память еще нескольким.

А потом, когда новости об этом распространятся, он сможет потихоньку сообщить Снейпу, как все было на самом деле. Он сомневался, что зельевар испытает по этому поводу что-либо кроме мрачного удовольствия. То, как Снейп поступил с Фаджем, доказывало, что он не разделял идиотских убеждений Дамблдора, и отнюдь не считал предупреждающие удары неспортивной практикой. А судя по тому, что рассказал Драко о смерти крысы, Снейпу вовсе не отвратительна мысль об организации «удобных» несчастных случаев, когда ему это нужно. Более того, Малфой с интересом узнал о таинственном исчезновении заместительницы министра, которая – если верить Драко – начала угрожать Поттеру.

Нет, Снейп был слизеринцем до мозга костей, если он одобрит цель Люциуса, то и средства не осудит. А если Малфой сможет привести свои планы в исполнение тихо и успешно, то он докажет, что ему можно доверять в «деликатных» вопросах. Он скептически изогнул бровь. Возможно, он сможет стать, грубо выражаясь, главным палачом Снейпа. В самом деле, кому еще Снейп сможет доверить исполнение своих не самых добродетельных планов? В пылу сражения гриффиндорцы и грязнокровки как один лягут грудью на Авада Кедавру ради Поттера, если до этого дойдет, но кто из них готов перерезать пару глоток задолго до объявления войны?

Люциус ухмыльнулся, продолжая потягивать виски. Он был очень доволен собой. План практически идеален. Одним махом он избавит себя от надоевших родственников и укрепит свое положение среди новых союзников. Что здесь может пойти не так?

##

Как и ожидалось, Люциусу не составило труда проникнуть в Азкабан спустя несколько дней. Хотя новая администрация его на дух не переносила, у него осталось много полезных связей, еще с тех времен, когда он водил компанию с Фаджем. Начальник охраны Азкабана был в восторге от возможности умаслить Малфоя, и ему оставалось лишь убедить этого дебила, что он выполняет секретный «сбор информации» для нового Министра. Это обеспечило ему личный эскорт на остров, как и возможность не встречаться с другими охранниками. Люциус ухмыльнулся – маленькое заклинание на прощание, и никто и не вспомнит, что он вообще здесь был.

«Прежде чем мы приступим к официальному туру, я хотел бы попросить вас об одолжении, - учтиво сказал аристократ, поправляя свои дорогие кожаные перчатки. – Как вы знаете, некоторые… родственники моей жены находятся… здесь, и когда она узнала о том, что я нанесу сюда визит, она умоляла меня взглянуть на них», - Люциус произнес это, с трудом сохраняя серьезный тон. Нарцисса обеспокоится благополучием Беллатрикс не раньше, чем испечет торт для домашних эльфов Малфоев.

Детство рядом с сестрой-психопаткой – это вам не фунт изюму, а подростковые гормоны окончательно подорвали и без того неустойчивую психику милой Беллы. Нарцисса ненавидела и одновременно боялась сестру, и сожалела она лишь о том, что эта женщина (вместе с мужем и его братцем) не получила Поцелуй дементора много лет назад.

«О, естественно, - стражник попытался изобразить сочувствие. – Должно быть, бедная дамочка очень переживает, что ее дорогая сестрица сидит здесь».

Люциус слегка улыбнулся. Если бы Нарцисса услышала, как беспородный недоумок называет ее «бедной дамочкой», она бы его лично прокляла на мелкие кусочки. «Благодарю вас за такое понимание».

Несколько минут спустя они оказались перед камерой Беллатрикс. Охранник отпер тяжелую дверь и пригласил его внутрь.

«Вы очень добры», - пробормотал Люциус. А затем: «Ступефай!»

Стражник рухнул, словно мешок с картошкой, и, презрительно покачав головой, Люциус переступил через лежащее на полу тело и вошел в камеру.

Растрепанные, спутанные черные волосы, закатывающиеся глаза, смертельная бледность. Люциус вздохнул. Да, типичная представительница семейки Блэк. «Беллатрикс, дорогая моя, ты выглядишь… нездоровой», - он ухмыльнулся.

Ведьма перестала истекать слюной и слегка сфокусировала на нем обезумевшие глаза. «Люциус? Трус! Предатель! Изменник! Темный лорд утопит, а потом четвертует тебя за отступничество! Заявлять об Империусе, когда ты мог гордо объявить о Его могуществе?»

Люциус нетерпеливо закатил глаза. «Моя дорогая своячница, фанатизм так буржуазен, - парировал он. – Прагматизм куда более важен для выживания, хотя тебе уже поздно ему учиться».

«Еще не поздно покаяться, Люциус! – Беллатрикс тяжело дышала, вырываясь из своих оков. – Освободи меня, и твои прошлые грехи будут прощены, когда Темный лорд вернется к нам».

«Освободить тебя? – он фыркнул. – И не мечтай. Ты здесь немного отстала от жизни, Белла. Должно быть, ты еще не слышала, что твой драгоценный Лорд уже пытался вернуться».

Белла замерла, выражение ее лица стало более сосредоточенным. «Что? Он восстал?»

«Ну, в каком-то смысле, - признал Люциус. – Он завладел телом хогвартского профессора, в надежде снова обрести собственную плоть. К сожалению, его опять победил щенок Поттеров, и сейчас Темный лорд в лучшем случае где-то парит в виде бесплотной тени. Кстати, Поттер ухитрился убить и его фамильяра».

«Нагайна мертва?» - воскликнула Белла.

«Пала от рук ребенка, - с отвращением произнес Люциус. – И Петтигрю больше нет. Новым Министром стала Амелия Боунс, бывший въедливый аврор со всей свойственной ее профессии паранойей. Будущее твоего Хозяина выглядит не слишком радужным, Белла».

«Он и твой Хозяин тоже!» - возмущенно завопила она.

«Уже нет, - он ухмыльнулся. – Я нашел для себя и своей семьи вариант получше. Это ты можешь цепляться за утраченную мечту, но остальные готовы идти дальше. Темному лорду больше ничего не светит, и я гарантировал, что род Малфоев переживет неприятности, которые причинил нам прошлый союз с ним».

«Да как ты смеешь! – взгляд Беллатрикс мог расплавить сталь. – Ты за это заплатишь, Люциус».

«Да-да-да, - он раздраженно отмахнулся от нее. – Мы это уже слышали, - он оглядел ее камеру. – Должен признать, что твое обиталище не придает веса твоим словам, - он взял себя в руки. Злорадство – занятие приятное, но он тут по делу. – Что же, дорогая Белла, я бы сказал, что приятно было повидаться, но ведь это совсем не так. Твоя кончина станет лучшим подарком твоей семье».

Лицо Беллы исказилось, но, к удивлению Люциуса, не ее лице застыло выражение не гнева, а сожаления. «Я… я никогда не хотела причинить боль Цисси», - прошептала она.

Люциус удивленно приподнял брови. «Судя по тому, что я слышал о вашем детстве, в это трудно поверить, Белла. Ни моя жена, ни мой сын не будут горевать о твоей смерти».

«Драко… племянник мой… - взор Беллы затуманился. – Я видела его лишь один раз».

«Да, но чего ты ожидала? Ты расчленила всех кукол Нарциссы. Неужели ты думала, что она попросит тебя посидеть с ребенком? – Люциус поднял палочку. – Прощай, Бел…»

«Погоди! – она вскинула руку, насколько это позволяли цепи. – Ты прав. Я была слепа. Я позволила своей преданности Темному лорду перевесить мой долг перед семьей. Теперь я это понимаю».

«Да, - сухо согласился Люциус, - под прицелом палочки можно услышать потрясающие откровения».

«Позволь мне хотя бы немного загладить вину перед Драко, - взмолилась Белла. – Даже здесь я остаюсь богатой женщиной, знаешь ли».

Разум Люциуса тут же охватила жадность. Он знал, что Белла говорит правду. «Что ты имеешь в виду?» - спросил он, не опуская свою палочку.

«Когда меня схватили, я не успела написать завещание, - поспешно сказала Белла. – Если ты убьешь меня сейчас, то мое состояние отойдет к Лестранджам и попадет к их дальним родственникам в Австралии, Канаде или где-то еще. Позволь мне написать завещание, назвать Драко моим единственным наследником, и тогда все мои богатства отойдут к нему, - она посмотрела на Люциуса знающим взглядом. – А если мой муж и его брат скончаются раньше меня, то Драко унаследует не только мое состояние, но и всю собственность Лестранджей».

Люциус задумался. Он уже и так был богат, но ведь слишком много богатства не бывает. И если верить слухам, то Лестранджам принадлежало так же много темных артефактов, как и самим Малфоям. Если Драко унаследует их, то семейная коллекция станет лучшей в мире, и весть об этом значительно увеличит его влияние.

Люциус критически осмотрел ведьму. Зрелище было поистине жалкое. Десять лет в компании дементоров дорого обошлись Белле, и он полагал, что их постоянное воздействие действительно могло спровоцировать первое в ее жизни раскаяние. Мерлин его знает, какие ужасы ее прошлого выбрали дементоры для постоянных пыток, может быть, это действительно ее пробрало. Каким бы маловероятным это ни казалось, трудно представить себе, что кто-то – даже Белла – сможет остаться прежним после стольких лет страданий.

И чем он рискует? Да, когда-то Белла была известна как самая лучшая дуэлянтка, но даже она потеряет форму после десяти лет без палочки. Сейчас, глядя на то, как она дрожит и трясется, трудно поверить, что раньше одно ее имя вселяло ужас в сердце каждого аврора этой страны.

А ее завещание позволит убедить всех вокруг, что ее смерть была самоубийством, вероятно, вследствие вызванного дементорами чувства вины… Люциус кивнул. Это стоит небольшой задержки в исполнении плана.

Быстрый взмах палочки, и на грязной койке рядом с ведьмой очутились перо и пергамент. «Спасибо тебе», - благодарно выдохнула она.

Люциус поморщился. Пафос всегда был ему противен. «Поторопись».

«Как будет полное имя Драко? Драко Люциус Малфой? Я не хочу, чтобы кто-то смог оспорить наследственные права моего племянника», - бормотала Белла, поднимая перо. Она начала писать, но тяжелая цепь на руке мешала ей. Она беспомощно посмотрела на Люциуса.

Он ухмыльнулся. Так проходит слава мира. И это гордость рядов Вольдеморта? Его самая преданная сторонница? Не в состоянии написать нормальное предложение и поставить собственную подпись. С отвращением на лице он произнес заклинание и освободил ее руки от оков. «Мне продиктовать тебе слова?» - недовольно спросил он.

Он так и не заметил, когда она вскочила с кровати.

В следующую секунду он понял, что лежит на полу, а на нем оказалась вопящая, плюющаяся и царапающаяся фурия. Он еще не успел осознать, что происходит, а она уже выхватила его палочку и ткнула ее в его подбородок. Холодные глаза Беллы оказались всего в нескольких сантиметрах от его лица.

«Ты всегда был самодовольным болваном, Люциус, - выплюнула Белла. Ее дыхание было таким же мерзким, как у дементоров. – Думаешь, что ты умнее всех вокруг. Всегда выпендриваешься, боишься запачкать руки, торопишься наложить чистящие заклятия, чтобы кровь не попала на дорогие ботинки. Ты никогда не понимал, что такое настоящая сила. Презирал все кроме магии. Воротил нос от бедняги МакНейра за его любовь к ножам, смеялся над Растабаном, когда он расправлялся с врагом голыми руками. Ты никогда не понимал, что настоящая сила всегда магическая и физическая. Ты воображал, что я слаба без моей палочки. Считал, что сможешь одолеть меня, если я не смогу воспользоваться магией. Ты слепой глупец, Люциус, и это перестанет быть метафорой, когда я вырву твои глаза. Но сначала мы покинем это проклятое место».

«Ты… тебе не выбраться с острова, - воскликнул Люциус. – Слишком много охраны…»

Белла расхохоталась и прижала лицо к его щеке. «Да, но мой милый зять спасет меня, - ласково пропела она. – И когда я возьму палочку этого тупого аврора, которого ты так любезно оглушил, мы с Родольфусом будем вооружены. А раз уж ты открыто заявил, что пришел сюда убить нас всех, то я сомневаюсь, что ты сообщил кому-либо о своем местонахождении. Это будет так просто, так просто, Люциус… А потом мы разыщем моего Лорда, и ты узнаешь, какие наказания он приберегает специально для предателей».

##

На следующее утро Снейп и Флитвик собрали совещание глав факультетов. «Вы уже видели сегодняшний номер «Пророка»?» - угрюмо спросил Флитвик, передавая газету.

«ПОЖАР И СМЕРТИ В АЗКАБАНЕ» гласил заголовок передовицы. «Сегодня утром мы говорили с Министром, - продолжил Снейп, - не желая полагаться на газетные сплетни. К сожалению, оказалось, что эта история правдива. В одной из камер начался пожар, и огонь быстро распространился. Погибли охранник и аврор, предположительно они пытались остановить пламя, и трое заключенных заживо сгорели дотла. По словам аврора Шеклболта, расследование случившегося еще продолжается, но учитывая нанесенный ущерб, установить правду не представляется возможным».

«Батюшки, - Спрут покачала головой. – Это ужасно».

«Погибший аврор – дядя одной из третьекурсниц Хаффлпаффа, - мягко заметил Флитвик. – Родители Эммы Фостер связались со мной этим утром. Они бы хотели забрать сегодня вечером дочь по каминной сети».

«Бедняжка, - скорбно сказала Спрут. – Я сообщу ей печальные новости».

«Насколько нам известно, у охранника не было близких родственников в Хогвартсе, но вот что касается заключенных…» - Флитвик умолк.

«Кто они?» - спросил Ремус.

«Трое Лестранджей, - кратко ответил Снейп. – Младший Лонгботтом наверняка отреагирует на эти новости, хотя положительно или отрицательно пока трудно сказать».

Ремус кивнул. «Я поговорю с ним наедине до того, как об этом станет всем известно».

«Его бабушка сейчас, наверное, пляшет на радостях, - сухо заметил Флитвик. – Интересно, как мальчик это воспримет, но учитывая его, э, неврастеническую натуру, ему может понадобиться день или два, чтобы переварить новость».

«Насколько нам известно, огонь выжег их камеры дотла, - продолжил Снейп. – Тела, по сути, были кремированы, Августе Лонгботтом даже плюнуть будет не на что».

Спрут позеленела. «Право, Северус!»

«Я сообщу Сириусу. Трудно предсказать, как это подействует на него, - отметил Ремус. – В конце концов, его камера могла находиться рядом со сгоревшими. Возможно, он чудом избежал смерти».

«Но ведь Драко Малфой приходится Беллатрикс Лестрандж племянником? – спросила Спрут. – Я знаю, что Нарцисса была не очень близка со своей сестрой, но разве подобная новость не отразится на нем?»

Снейп кивнул. «Я поговорю с ним, но поскольку Беллатрикс посадили, когда мальчику было всего два года, маловероятно, что он испытывает к ней привязанность».

«Ужасно так говорить, но может быть это и к лучшему, - сказала Спрут, ее доброе лицо исказилось от беспокойства. – Жизнь в Азкабане была для них сплошным мучением, и, возможно, их смерти принесут определенное утешение их жертвам и их семьям. Как печально, что чья-то смерть приносит лишь радость и облегчение, - Спрут покачала головой. – Такая пустая трата прекрасного потенциала».

«Я скорее буду горевать о смерти мандрагоры, из которой я варю свое зелье, - язвительно ответил Снейп. – Эту компанию вряд ли можно назвать заблудшими душами, Помона. Это твари Сами-знаете-кого, они наслаждались своими злодействами».

Хаффлпаффка осуждающе посмотрела на него. «Все равно это грустно, Северус».

В ответ он закатил глаза. «Ладно».

##

Когда Ремус осторожно сообщил новости Невиллу, оборотня ждал немалый шок – на лице мальчика расцвела широкая улыбка. «Отлично! – решительно воскликнул он. – Надеюсь, они мучились и горели медленно».

«Право же, Невилл, - отчитал его покрасневший Ремус. – Уверен, что на самом деле ты так не думаешь».

Невилл посмотрел на него с любопытством. «Разве вы не знаете, что они сделали с моими родителями, профессор? Если бы это они убили маму и папу Гарри, что бы вы почувствовали?»

В ответ на такой вопрос в душе Ремуса пробудился волк, и он вздохнул. «Я бы захотел посмотреть, как они дергаются в предсмертной агонии, - признался он. – Но я бы не гордился такими чувствами».

«Не уверен, что я этим горжусь, - медленно сказал Невилл. – Но я все равно рад, что они мертвы».

Ремус ничего не ответил, только крепко обнял мальчика, и долгое время они просто сидели рядом, не говоря ни слова.

##

«Слава Мерлину! – Драко издал глубокий вздох облегчения. – А вы уверены? Чокнутая тетя Белла правда мертва?»

Снейп приподнял одну бровь. «Я так погляжу, эта новость просто подкосила вас, мистер Малфой».

Драко достало совести выглядеть смущенным. «Ну, просто я слышал кое-какие истории, что матушка рассказывала отцу… И у нас был домашний эльф, который все повторял, когда я плохо себя вел, как мне повезло, что матушка не такая как тетя Белла. Когда я был маленьким, мне снились кошмары о том, что она до меня доберется».

Снейп подумал о том, что если сравнивать Бармалея и Беллатрикс Блэк-Лестрандж, то любой разумный ребенок будет молить о похищении Бармалеем.

«Но ваши родители не рассказывали вам о ней?»

Драко выглядел оскорбленным. «Они бы не стали хвастаться родней в Азкабане, профессор!»

Снейп ухмыльнулся. «Конечно же, нет».

Внезапно лицо Драко приобрело задумчивое выражение. «Хотя… она действительно член семьи, - медленно сказал он. – Или была, по крайней мере. Довольно близкая родственница».

«Что вы задумали, мистер Малфой?» - протянул Снейп. Он всегда мог узнать слизеринца, строящего интриги.

«Ну, учитывая мое огромное горе по бедной тетушке, я нуждаюсь в уменьшении или даже отмене домашней работы», - с надеждой сказал Драко.

«Можете взять дополнительный день на написание всех сочинений за эту неделю. Никаких поблажек на экзаменах и никаких оправданий для прогулов, - ответил Снейп. Он критически посмотрел на свою змейку. В конце концов, такую хитрость нельзя оставлять без награды… - И, я полагаю, если вы будете не в состоянии ужинать сегодня в Большом зале, то вы можете вместо этого сходить на кухню со своими ближайшими друзьями, которые смогут поддержать вас в минуту горя».

Драко широко улыбнулся и отправился обратно в класс. «Спасибо! А можно попросить эльфов испечь для нас особый торт?»

«Драко, мы, конечно, слизеринцы, но это еще не оправдание меркантильности. Обойдетесь обычным десертом», - отругал его Снейп.

«Ладно, скажу, чтобы Гарри об этом попросил», - упрямо пробормотал под нос Драко, покидая кабинет.

##

Люциус оглядел кладбище, понимая, что ему пришел конец. Беллатрикс оглушила его в камере, а когда он пришел в себя, пламя уже охватило коридор, рядом с ним стояли все трое Лестранджей, и у каждого была собственная палочка. Один из них наложил на него Империус, и в следующую секунду он уже показывал им путь отступления с острова, после чего он отвел их в один из домов Малфоев, где они смогли помыться и переодеться, а он ввел их в курс событий последних десяти лет. Затем Беллатрикс использовала свою Темную метку, чтобы связаться с лордом Вольдемортом, и вот он очнулся здесь, снова обретя рассудок и осознав свою неминуемую смерть.

«Аааааааааа», - простонала Беллатрикс от удовольствия и облегчения, когда ее обволокло черно-зеленое облако. Странный туман какое-то время вращался вокруг нее, но потом он постепенно исчез, а черты ее лица странно исказились.

Она огляделась вокруг, и сердце Люциуса остановилось, когда ее глаза – теперь ставшие кроваво-красными – обратились на него. «Итак, Люциуссссс, - прошептала она шипящим голосом. – Ты приссссссоединился к предателю Сссснейпу и отверг меня».

Люциус отчаянно старался не потерять контроль над мочевым пузырем. Он сразу узнал этот голос. Он узнал эти глаза. Как его ни пугала Белла, но тот ужас не шел ни в какое сравнение с тем, что он почувствовал сейчас, когда перед ним стояла уже не она.

«Даааа, - рассмеялось существо. – Я сссмотрю ты понял, что происссходит. Я лорд Вольдеморт. Моя верная служанка отдала мне свое тело, прекрасное тело, с большой волшебной силой. Оно хорошо послужит мне до моего нового рождения».

Люциус дико озирался вокруг, не видя ничего кроме восторга и облегчения на примерно двадцати лицах. Здесь собралась элита Пожирателй смерти – все те, кто страдал после исчезновения Вольдеморта и мечтал о его возвращении. Здесь ему союзников не найти.

«Пожалуйста, мой Лорд, могу я вырвать его глаза, как я и обещала? – взмолился голос Беллы. – Он должен быть за многое наказан».

«Ну-ну-ну, терпение, моя милочка, - ответил уже Вольдеморт драматичным и жутким голосом. – Люциус мне еще пригодится».

«Пожалуйста, мой лорд, - выдохнул Малфой. – Простите меня! Это было мимолетное безумие. Снейп чем-то опоил меня! Я бы никогда сам не решился на…»

«Тихо, Люциуссс! – прикрикнул на него Темный лорд. – Не стоит считать меня идиотом. Ты прекрасно знаешь, как я наказываю тех, кто противится мне».

«Позвольте мне начать, Хозяин», - промурлыкала Аллекто Кэрроу. Ее всегда бесило, что элегантный аристократ смотрел на них с братом с плохо скрываемым презрением.

«Нет, - рявкнул Вольдеморт. – Насчет Люциуса у меня свои планы. Он может быть полезен».

«Я буду полезен, Хозяин! Буду! – отчаянно клялся Люциус. – Скажите, что вам угодно, и я докажу свою преданность вам».

Вольдеморт тихо рассмеялся. «Ах, Люциус, ты совсем расслабился за годы, прошедшие со дня нашей последней встречи. Неужели ты и правда воображаешь, что я доверю тебе хоть что-нибудь? Нет, я слышал, как ты отрекся от меня, как заявил о действии Империуса. Я думаю, будет только справедливо, если теперь ты и правда окажешься под Империусом, когда будешь исполнять мою волю».

«Хозяин, клянусь вам… вам нет нужды проклинать меня. Я преклоняюсь перед вами и мечтаю лишь заслужить ваше…»

«Правда, Люциус? Значит, ты добровольно приведешь сюда своего сына и наследника в качестве платы за свои преступления? – в ответ на выражение на лице Люциуса Вольдеморт громко расхохотался. – Так я и думал, - он ухмыльнулся. – Империо!»

Глава 60

«Паааап, - простонал Гарри. – Я не могу идти сегодня вечером в Башню. Гермиона грозилась проэкзаменовать меня по истории магии, а я еще даже не начинал учить».

«И ты вообразил, что я помогу тебе сбежать от учебных обязанностей?» - сухо уточнил Снейп.

«Это же просто история магии, - пожаловался Гарри. – До нее никому нет дела, - в ответ на выражение на лице отца мальчик быстро пересмотрел свое заявление. – Ладно, ладно, никому нет до нее дела кроме тебя и Гермионы. Кроме того, если я останусь здесь, то мы с Драко сможем поработать над заданием по зельеварению».

«Задание по зельеварению ты должен сдать только через неделю, а тест по истории уже через два дня, - резонно отметил Снейп. – А потому тебе следует провести вечер с мисс Грейнджер, готовясь к сдаче. До отбоя остается еще несколько часов, и с помощью мисс Грейнджер ты сможешь усвоить весь основной материал и компенсировать прежнее разгильдяйство».

Готовый поспорить, Гарри открыл было рот, но внезапно в камине возникла вспышка пламени и раздался голос Люциуса Малфоя: «Северус, это Люциус. Могу я зайти? Это насчет Драко».

«Одну секунду», - откликнулся Снейп. Может быть, Малфой и перешел на их сторону, но зельевар все равно не позволит ему лишний раз находиться в одной комнате с Гарри. Он повернулся к мальчику: «Разговор окончен. Забирай свои вещи и отправляйся в Башню».

Гарри заворчал, но он прекрасно знал, что с этим отцовским тоном лучше не спорить. Кроме того, с его папы станется отругать его в присутствии папы Драко, а это уже совсем ни в какие ворота не лезет, особенно если учесть, что, по словам Драко, его отец просто сдвинут на хороших манерах.

Гарри поспешил в свою спальню, чтобы собрать портфель, но стоило ему подойти к двери в коридор, им овладело любопытство, и он задержался, чтобы услышать разговор взрослых. То есть, он не то чтобы подслушивал, во всяком случае, именно это он пытался объяснить своей совести. Мистер Малфой сказал, что это касается Драко, верно? Так что он, будучи другом Драко, просто обязан узнать, что происходит, верно? Если Драко грозят неприятности или что-то вроде этого, то каким он окажется другом, если не предупредит его? Ну, а если речь о чем-то личном или, типа, постыдном, то Гарри просто будет помалкивать об услышанном, и пусть папа, как глава факультета Драко, сам с этим разбирается.

Мальчик услышал шум камина, а затем раздался изысканный голос мистера Малфоя. «Северус. Благодарю, что позволил мне войти».

«Садись, Люциус, - пригласил его Снейп. – Ты сказал, что дело касается Драко. В чем проблема? Возможно, это связано со смертью Беллатрикс? Я говорил с мальчиком, и я уверяю тебя, что он в по…»

«Ступефай!»

У Гарри отвалилась челюсть, когда он услышал этот крик. Что-то тяжелое упало на пол, как будто тело рухнуло на ковер, и он замер, надеясь, что каким-то чудом это упал не его папа. Однако не последовало никаких звуков дуэли – никто не выкрикивал заклинаний и контрзаклинаний, лишь камин зашумел снова. Гарри начал медленно красться вперед, гадая, ушел ли уже мистер Малфой, когда два новых голоса жутко его перепугали.

«Ну что же, это оказалось совсем нетрудно, правда? – злорадно сказал первый голос. – А ведь предполагалось, что он такой крутой по части Защиты от темных искусств».

«Поторопись, - приказал другой. – Я почти чую, как тут воняет Дамблдором. Одна лишняя секунда здесь, и он догадается, что мы в его ненаглядном замке».

«Расслабься. Приведем его в чувство, наложим Империус, и он как миленький приволочет щенка Малфоев, а мы отведем их назад к Темному лорду и…»

Гарри услышал достаточно. Это были Пожиратели смерти, и они схватили его папу! Гарри выскочил из-за двери с криком: «Экспеллиармус!»

Он смог сбить с ног одного бандита в балахоне, а второй лишился палочки, в то время как мистер Малфой просто стоял неподвижно, словно манекен. Гарри развернулся, чтобы сразиться и с ним тоже, и это позволило второму Пожирателю смерти поднять свою палочку. «Диффиндо!»

«Протего!» - Гарри смог отразить проклятие, но первый нападавший тоже выхватил палочку и прорычал Ступефай, после чего Гарри рухнул на пол рядом со Снейпом.

«Эй, это что ли пацан Малфоя?» - с надеждой в голосе спросил один из Пожирателей смерти.

«Ты идиот. Посмотри на Малфоя. Его жену ты тоже видел. Ты думаешь, у двух платиновых блондинов родится черноволосый ребенок? – второй Пожиратель перевернул лежащего без сознания мальчика и тихо присвиснул. – Черт меня подери. Погляди на этот шрам – это же Гарри Поттер».

«А, - разочаровано ответил его напарник. – Похоже, нам все равно придется накладывать Империус на Снейпа, так?»

Другой Пожиратель смерти крепко сжал свою палочку и призвал на помощь все свое терпение, дабы не проклясть простодушного коллегу. «Лестрандж, я, конечно, понимаю, что ты долго мотал срок в Азкабане, но ты можешь хотя бы попытаться включить мозги? Как ты думаешь, кого важнее получить Темному лорду: Мальчика, который выжил, или щенка Малфоя? У нас еще будет возможность схватить пацана Малфоя - его никто не защищает специальными чарами. Нам нужно поскорее убираться отсюда с Поттером и Снейпом, пока их никто не хватился. Доставай портключ. Малфой! Иди сюда!»

##

Снейп застонал от дикой боли в голове. Что во имя Мерлина…? Он помнил, как говорил с Люциусом Малфоем, и вдруг его голова просто взорвалась. Он попытался помассировать виски, и только в этот момент он понял, что его запястья и щиколотки крепко связаны, и он лежит на грязной земле. В паре метров от него раздался стон, который сразу привлек его внимание, и он постарался повернуться в сторону звука. Гарри!

Что здесь делает Гарри… и где, собственно, находится это здесь? Мальчик должен быть в своей Башне, учить историю вместе с всезнайкой, ему не место здесь с… Снейп оглянулся и оцепенел от страха.

Они были под открытым небом, на кладбище, если судить по разбитым надгробиям, лежавшим вокруг. Это плохо. Еще хуже то, что вокруг них стояли плотным кольцом Пожиратели смерти в капюшонах и масках, на которых играл странными бликами яркий костер, горевший в стороне. И намного, намного хуже был тот факт, что на причудливом троне, словно какой-то нелепый монарх, восседала Беллатрикс Лестрандж, ее глаза горели красным огнем, а черты лица были причудливо искажены до ужаса знакомой ухмылкой.

Даже без покалывания в левом предплечье Снейп бы понял, кто именно смотрит на них сверху вниз.

«Пап?» - голос мальчика был слабым, но ровным.

«Гарри!» - он резко развернулся к ребенку. Мальчик был бледен, но на его лице застыло решительное выражение. Никогда раньше Снейп не был настолько горд гриффиндорским характером своего сына. «Ты в порядке?»

«У меня голова болит, - признался Гарри, оглядываясь вокруг. – А… а ты в порядке?»

«Ах, какая трогательная сссцена, близость отца и ссссына», - Темный лорд ухмыльнулся со своего трона.

Гарри повернулся в его сторону. «А ты кто такая?»

«Ты не узнаешь меня, паршивец? – рявкнул Вольдеморт. – Твои родители трижды выступили против меня, и ты приблизился к их счету».

Гарри вытаращил глаза. «Ты Вольдисопль? Но ты же девочка!»

Темный лорд выглядел несколько растерянным. «Я лишь завладел телом одной из моих служанок, пока мое новое тело не будет готово», - поспешил пояснить он.

Гарри наморщил нос. «Это ладно, но девочка? В смысле, тебе же все равно приходится… ну ты понимаешь… и ты при этом девочка?»

По рядам Пожирателей смерти пробежали тщательно подавляемые смешки, и лицо Вольдеморта исказилось от слепой ярости. «Круцио!» - прокричал он, наугад направляя палочку в хихикающих приспешников, и несколько Пожирателей смерти завопили от боли и упали на землю, дергаясь в судорогах.

«Не зли его!» - прошипел Снейп, пока мальчик еще чего-нибудь не ляпнул, и Гарри поспешно втянул воздух и кивнул.

«Мой лорд, - начал Снейп, отчаянно надеясь, что он сможет придумать что-то… что угодно, чтобы убедить Темного лорда отпустить Гарри. – Это…»

«А, предатель заговорил, - Вольдеморт встал со своего трона и подошел к лежащему на земле Снейпу. – Будешь умолять сохранить тебе жизнь, предатель? Последуешь примеру своего хорошего друга?» – он подал знак, и двое Пожирателей смерти бросили рядом со Снейпом связанного, избитого, истекающего кровью Люциуса Малфоя.

Снейп взглянул на него, лихорадочно соображая. Очевидно, что пожар в Азкабане был лишь прикрытием побега, и каким-то образом в этом был замешан Малфой. Он отчаянно пытался сформулировать хоть какой-то план…

«На меня наложили Империус, Северус, - с трудом поговорил Люциус, из уголка его рта текла кровь. Когда-то привлекательное лицо было обезображено порезами и ожогами, запястье его правой руки было раздроблено. - Я клянусь… я не хотел…»

Вольдеморт подошел ближе и пнул Снейпа в лицо. «Меня так ДОСССТАЛИ заговоры ссслизеринцев, - прорычал он, направившись обратно к своему трону. – По крайней мере, гриффиндорцы гордо умирают, когда положено, - он повернулся к Гарри. – Ну а ты, мой маленький противник? Ты тоже поссстараешься уговорить меня сссохранить твою жалкую жизнь? Будешь ползать у меня в ногах и целовать мою мантию?»

«Я думаю ты… ты вообще ******** на голову! – прокричал Гарри самое худшее оскорбление, какое он только смог вспомнить. – Не смей трогать моего папу, ты тупой засранец!»

Снейп старался сохранять ясный рассудок, игнорируя кровь, которая стекала со лба прямо в глаза. Где-то вдалеке он слышал, как Гарри кричит что-то Темному лорду, а Пожиратели смерти вопят от возмущения, но его голова до сих пор гудела от пинка.

«Мой лорд! – каким-то чудом он ухитрился перекричать Пожирателей смерти. – Мальчик просто глупый ребенок, он недостоин внимания такого великого волшебника, как вы. Ведь если вы нападете на мальчика сейчас, пока он еще так мал, вы не прибавите себе славы. Он не стоит внимания. Отпустите его и…»

«О, нет, Сссеверус. Я обещал своим верным слугам любопытное зрелище этим вечером. Они помогут мне наказать двух предателей, а потом они ссстанут сссвидетелями моего возрождения».

«Вашего…» - подавился Снейп.

«Да, мой непокорный зельевар, - черты лица Беллатрикс исказились от жутковатой жеманной улыбки. – Даже без твоей помощи я нашел способ сохранить свою жизнь, целиком и полноссстью восстановить свое былое могущество, а не просто нассселять тело верной рабыни. Мы используем кость моего покойного презренного отца и кровь моего врага. Ну и ну, здесссь у меня богатый выбор, не так ли?»

«Пожалуйста», - начал Снейп с отчаянием в голосе.

«Но знаешь, Сссеверус, в ритуале не уточняется должна ли это быть кровь живого врага или мертвого, и я нахожу привлекательной мысссль о недруге, привязанном вниз головой над котлом, чтобы я сссмог вскрыть ему горло, а его кровь текла бы прямо в мое зелье. Ты считаешь это подходящей участью для предателя, Сссеверус? Истечь кровью, сссловно ссссвинья на бойне? – Вольдеморт внимательно следил за его реакцией, и Снейп усилием воли подавил панику. – Но я вижу, что ты ценишь жизнь мальчишки выше своей собственной. Ах, как же низко ты пал, мой жалкий маленький сслизеринец. Куда подевались прежние яросссть и ненависссть? Ты ссстал ссслабым и уязвимым, сссовсем как Дамблдор».

Снейп отчаянно пытался вырваться из пут, но его усилия были бесполезны. «Нет! Ты не смеешь!»

Вольдеморт прищурился. «Уж ты-то должен знать, что мне подобное говорить не следует, Сссеверус, - со скоростью змеиной атаки Темный лорд взмахнул палочкой на Гарри, который не отрывал от него испуганных глаз, - Авада Кедавра!»

«НЕТ!» - что есть сил закричал Снейп, но было уже поздно. Безжизненное тело Гарри упало назад, его открытые глаза уставились невидящим взором в ночное небо.

Находясь далеко за гранью отчаяния, Снейп не слышал, как Люциус разразился тихой, безнадежной и монотонной руганью, не слышал радостных и одобрительных криков Пожирателей смерти. Он согнулся в три погибели, а его тело содрогалось от надрывных, безутешных рыданий.

##

«Право, Минерва, ты же знаешь, что я не могу отправиться на новую охоту за хоркруксами без своих пушистых голубых носков, - выговаривал ведьме Дамблдор, заходя в свои хогвартские апартаменты. – Их поиски не займут много времени. Домашние эльфы прекрасно знают, как я к ним отношусь».

«Альбус, я начинаю понимать, почему ты так никогда и не женился», - Минерва издала многострадальный вздох и облокотилась на дверной косяк.

«Ну же, моя дорогая, у каждого есть свои эксцентричные привычки», - он померцал на нее глазами.

«Просто у некоторых они эксцентричнее, чем у других», - парировала она.

«ДИРЕКТОР! МИНЕРВА! ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО?» - в камине возникло лицо паникующей Молли Уизли.

«Что такое, Молли?» - Дамблдор и Макгонагалл поспешили к камину, моментально позабыв про носки.

«Осторожнее, мы идем к вам!» Буквально через секунду из камина вывалились Молли и Артур.

«Это Гарри и Северус! – пояснил Артур, безуспешно стараясь казаться спокойным. – Наши семейные часы показывают смертельную опасность для них обоих».

«Мы пытались связаться с ними по камину, но они не отвечают, - прорыдала Молли, заламывая руки. – Ну что могло случиться?»

Дамблдор поднял руку. «Позвольте мне узнать, что известно замку об их местонахождении, - он закрыл глаза, но уже через секунду снова открыл их, а его лицо стало мрачнее тучи. – Их нет ни в замке, ни на школьной территории в целом. Минерва, созывай остальных. Мы должны постараться узнать, где они могут быть».

Стоило всем собраться в кабинете директора, как в камине появилась Амелия Боунс. «Директор! Где Гарри Поттер? С ним все в порядке?»

«Именно это мы пытаемся установить, мадам Боунс. Но почему вы спрашиваете?» - ответил Дамблдор.

«Отойдите, - секундой позже в кабинет зашли сначала Боунс, а потом Моуди и Шеклболт. – Сразу после моего избрания Снейп дал мне этот амулет, - пояснила Боунс, протягивая небольшой мигающий диск. – Он работает по тому же принципу, что и семейные часы, и, по его словам, он будет мигать, если Гарри в опасности. Снейп хотел, чтобы кто-то вне Хогвартса смог приглядывать за мальчиком».

Лицо Альбуса стало еще мрачнее. «Хотел бы я вас утешить, но, похоже, что Северус и Гарри пропали».

Сотрудники школы – Ремус, Сириус, Филиус, Помона и Поппи – быстро отозвались на призыв Минервы, а Артур вызвал по каминной сети Билла и Чарли. С помощью портретов и привидений замка, они быстро установили, что никто не видел ни Снейпа, ни Гарри с тех пор, как они вошли в свои апартаменты.

«Ну, сейчас их там уже нет, - подтвердил Моуди, вернувшись в кабинет Альбуса. – Я нашел в комнате портфель мальчика, а зола на полу говорит о том, что кто-то совсем недавно воспользовался камином. Расположение частиц золы предполагает, что никто не покидал комнату через камин, хотя я обнаружил слабые признаки магии портключа. Впрочем, абсолютной уверенности у меня нет».

Сириус побледнел. «Они исчезли с помощью портключа? Но тогда они могут быть где угодно!»

Дамблдор и Боунс переглянулись, сохраняя одинаково бесстрастное выражение лица. «Ну что же», - начал говорить Альбус, стараясь как можно тщательнее подобрать слова.

Громкий хлопок прервал его речь, и неожиданно на его столе оказался домашний эльф. «Благодарю, но сейчас нам не требуются напитки», - сказал Дамблдор, заставляя себя обращаться к созданию ласково.

«А я вас кормить не собираюсь, господин Дамблидор сэр, - осуждающе ответил домашний эльф. – Я узнать, верно ли то, что болтают привидения. Господин зельевар сэр и господин Гарри Поттер сэр пропали?»

Только сейчас директор узнал маленького эльфа, который принадлежал Гарри. Дамблдор вздохнул: «Да, боюсь, что так и есть, и мы все очень заняты их поисками, так что извини нас, но…»

«Добби помогать найти господина зельевара сэра и господина Гарри Поттера сэра, - раздраженно заявил ему эльф. – Добби использовать магию домашних эльфов, чтобы найти своих хозяев».

«Если их действительно похитили, то их держат за сильными защитными чарами, - проворчал Моуди. – Ты думаешь, что сможешь разыскать их за ними?»

«Магия домашних эльфов очень-очень сильная, господин один страшный глаз сэр, - гневно возразил Добби. – Вы не хотеть думать, что наша магия мала, потому что мы малы».

«Если ты можешь найти их, Добби, то, пожалуйста, сделай это», - вмешался Альбус, пока старый аврор не успел отреагировать на свой новый титул.

Добби кивнул и исчез.

«Альбус, если эльфы не смогут найти Гарри, то что мы будем делать?» - взмолилась Молли.

Шеклболт прочистил горло. «Я уже объявил высшую степень тревоги для всех авроров, Молли. Попробуем привлечь еще и Неназываемых, - Боунс дала ему разрешение кивком. – У них могут быть какие-то идеи».

Повисла неловкая пауза, когда каждый пытался придумать, чем еще можно помочь, после чего снова появился Добби.

«Мы найти их, господин Дамблидор сэр! – восторженно отрапортовал эльф. – Мой господин Гарри Поттер сэр и господин зельевар сэр находятся вместе, и это было очень просто. Но, ох, они рядом с плохими, очень плохими людьми, господин Дамблидор сэр. Вы все должен пойти забрать их прямо сейчас».

«А как ты понял, что это очень плохие люди, Добби?» - тут же спросила Боунс.

«Они все носят плохую одежду, которую носит господин М… плохие люди носят».

«Плохую одежду?» - уточнил Шеклболт.

Добби кивнул, громко захлопав ушами. «Плохие плащи и маски. Они делать плохие вещи, когда надевать такую одежду!»

«Пожиратели смерти! – сказал позеленевший Сириус. – И у них Гарри и Снейп!»

«Добби, ты можешь забрать нас туда?» - спросил Дамблдор.

Добби в отчаянии всплеснул руками. «О, Добби так жаль, господин Дамблидор сэр, но господин Гарри Поттер сэр и господин зельевар сэр спрятаны за очень-очень сильными чарами волшебников. Они не позволяют аппарацию или портключи. Домашние эльфы могут попасть на самую границу чар с помощью своей магии, и мы знаем, что наши хозяева внутри этих чар, но мы не можем подобраться к ним. И там очень-очень много плохих волшебников. Если вы появитесь там, то плохие волшебники успеют обидеть господина Гарри Поттера сэра и господина зельевара сэра, прежде чем вы проберетесь через чары. Я так сожалеть, но я не мог подобраться ближе, чтобы спасти их!» - Добби начал дергать себя за уши и несчастно выть.

Минерва схватила безутешного эльфа, не давая ему и дальше наказывать себя, но тут каждый инструмент в кабинете Дамблдора будто сошел с ума, а медальон Боунс вспыхнул, словно солнце, и тут же стал абсолютно черным.

«Что такое? Что это было?» Однако все голоса смолкли, когда присутствующие заметили страшно посеревшее лицо Дамблдора.

«Ч-что это значит, Альбус?» - наконец, к Сириусу вернулся дар речи, и он задал вопрос, который был на уме у каждого.

«Это значит, - произнес Альбус обескровленными губами, - что Гарри Поттер мертв».

Глава 61

«Это значит, - произнес Альбус обескровленными губами, - что Гарри Поттер мертв».

Рыдания Молли смогли бы разжалобить и камень, и она была далеко не единственной, кто не удержался от слез. Боунс и ее авроры сумели, хоть и с большим трудом, сохранить спокойный вид, но сотрудники школы и Уизли были в полном отчаянии, а Добби в буквальном смысле помешался от горя. Чарли пришлось крепко cхватить эльфа обеими руками, чтобы тот не выбросился в окно.

Наконец, Дамблдор смог взять себя в руки, и обратился к остальным: «Прошу вас… мы должны сохранить ясные головы. Возможно, Северус еще жив, и мы должны постараться спасти его… или хотя бы забрать тела».

Эти слова вызвали новый приступ горя у Молли и Добби, но, несмотря на слезы, все решительно кивнули. «Но как нам это сделать, Альбус? – спросил Артур. – Ты слышал Добби. Даже если он приведет нас туда, то мы потратим много времени на взлом защитных чар, и Пожиратели смерти без труда успеют сбежать или напасть на нас».

Дамблдор глубоко вдохнул. «Если наши эльфийские друзья приведут нас на место, то я немедленно уменьшу защитные чары. Это можно сделать с помощью простой грубой силы, даже в моем возрасте, если волшебник достаточно силен, - он мрачно улыбнулся. – Я обладаю силой, чтобы взломать любые чары, наложи их хоть сам Вольдеморт. Однако я должен предупредить вас, что подобные усилия, скорее всего, полностью меня истощат. Я ничем не смогу вам помочь в предстоящей битве. Возможно, я даже потеряю сознание, если чары подорвут мою магическую сердцевину».

«Альбус, - неохотно сказала Минерва, - похоже, что мы уже потеряли Гарри. Вероятнее всего, мы потеряли и Северуса тоже, поскольку я не могу представить, чтобы он не защитил Гарри даже ценой собственной жизни. И если Сами-знаете-кто набирает силу, то мы не можем себе позволить потерять еще и тебя. Это будет безрассудным риском, который приведет к тому, что эта новая война будет проиграна, даже не начавшись».

Альбус посмотрел на свою старую подругу, и впервые его взгляд был ледяным. «Я не позволю этим монстрам надругаться над моими мальчиками, Минерва. Пока я жив, этому не бывать».

Минерва подавила желание разрыдаться и кивнула в знак понимания, хотя и продолжила спорить: «Но Альбус…»

Флитвик перебил ее, его глаза блестели от слез, но его ум лихорадочно работал: «Есть и другое решение. Можно применить Навитас Трансферо. Это заклинание позволяет забирать силу у другого волшебника. Используй его один раз, после того как ослабишь защитные чары для остальных».

Дамблдор покачал головой: «Я думал об этом, Филиус, хотя это и Темное заклинание. Однако при всей должной скромности, моя сила так велика, а мое истощение будет настолько огромным, что я с большой вероятностью лишу того, на кого наложу заклинание, всей магии. Я не хочу нести ответственность за то, что другой человек стал сквибом, особенно в столь опасный момент».

Ремус сделал шаг вперед. «Выбери меня, и ничего подобного не случится. Если ты истощишь всю мою магию волшебника, это просто выпустит волка на свободу. Накачайте меня волчьим зельем, и в вашем распоряжении будет оборотень без полнолуния, и он будет драться на вашей стороне».

Дамблдор и Флитвик переглянулись. «Это может сработать, - признал профессор чар. – Мы знаем, что магия ликантропов отличается от магии волшебников…»

«Это наш единственный шанс спасти Северуса и вернуть Га-Гарри», - голос Ремуса задрожал, но его взгляд оставался твердым.

«Хорошо, - Дамблдор кивнул. – Добби, пожалуйста, спустись в лабораторию зельеварения и проверь, не осталось ли там волчьего зелья».

«Оно там есть, - заверил его Ремус, и Добби испарился. – С тех пор как я переехал в Хогвартс, Северус всегда варил дополнительные запасы зелья. Просто на всякий случай, - добавил он, невесело улыбнувшись. – Он не стал бы рисковать, учитывая, что я находился рядом с Гарри».

«Ремус, я должен предупредить тебя, - обратился к нему Флитвик, - что хотя ликантропия может позволить тебе восстановить волшебную сердцевину, нет никаких гарантий, что это произойдет. Если этого не случится, ты можешь навсегда остаться волком».

Ремус угрюмо кивнул. «Я понимаю. Но другого выхода у нас нет, - он взглянул на Сириуса, и двое друзей посмотрели друг другу в глаза. – И если случится худшее, то у меня есть друг, который обо мне позаботится».

Сириус с трудом сглотнул, понимая, о чем именно просит Ремус, но он все равно кивнул, стараясь не давать волю чувствам. Он старательно гнал от себя мысли о чем-то подобном. Прямо сейчас он не мог об этом думать. Только не после того, как он лишился Гарри.

Молли сумела остановить поток слез и теперь спорила с Артуром. Пятеро их детей еще не закончили школу, они не могли оба рисковать жизнью. Билл и Чарли четко дали понять, что они отправляются в спасательную экспедицию, но один из их родителей должен остаться – кто-то должен обеспечить безопасность младших детей.

«Пойду я», - объявила Молли. Боунс и авроры попытались скрыть свое удивление, но потерпели явную неудачу, поскольку Флитвик довольно надменно напомнил им о том, что Молли Превитт была его протеже, и что они вдвоем принимали участие - и победили - в Международном чемпионате по парным дуэлям. Он ласково похлопал Молли по руке: «Снова будем сражаться вместе, совсем как в старые добрые времена, да, Молли?»

Ведьма улыбнулась маленькому волшебнику: «Мы им еще покажем, Филиус. Мы это всегда могли сделать, правда?»

«Бродяга, как только мы прибудем на место, будь осторожнее, - сказал Ремус, положив руку на плечо лучшего друга. – Волк будет сражаться что есть сил, но ты… аккуратнее, ладно?»

Сириус с трудом сглотнул комок в горле. «К-конечно», - выдавил он.

«Он будет рядом со мной, - сказала Минерва МакГонагалл. Ведьма подошла к двум друзьям и положила руку на предплечье Сириуса. – Мы отправимся в нашей анимагической форме, так мы не привлечем внимания и используем эффект неожиданности, - она изогнула одну бровь, заметив выражение шока на лицах двух волшебников. – Что?»

«Вы… вы знаете, что я анимаг? – выдохнул Сириус, от удивления он даже ненадолго отвлекся от своих переживаний. – Это Гарри рассказал? Или Снейп?»

МакГонагалл закатила глаза: «Я была главой вашего факультета, мистер Блэк, и до маразма мне еще далеко. Неужели вы все и правда воображали, что ваши попытки стать анимагами были такой уж тайной? Вам никогда не казалось странным, что вы с такой легкостью нашли в библиотеке редчайшие книги по трансформации? Вы действительно считали, что я позволю вам ставить потенциально опасные эксперименты без присмотра?»

«Но… но Дамблдор не знал!» - возразил Сириус.

Минерва пожала плечами: «Думаете, я ему все рассказываю?»

Сириус не удержался от смешка, хоть и тихого, после чего обнял свою старую учительницу.

Билл и Чарли были заняты тем, что проверяли готовность друг друга. «Мы будем сражаться вместе, пап, и защитим маму», - пообещал Билл.

Молли, которая обсуждала стратегию битвы с Филиусом, услышала их и подошла к сыновьям. «О, нет, даже и не думай об этом, Уильям Уизли! – твердо сказала она. – Я скорее умру, чем похороню кого-то из вас, так что мы с Филиусом сами позаботимся о себе, а вы защищайте друг друга. И, - ее голос дрогнул, - если каким-то чудом все эти инструменты ошиблись, и Гарри еще жив, то его спасение – ваша первостепенная задача».

Юноши посмотрели на своего отца, но увидев на его лице такую же решимость, как и у Молли, они лишь кивнули.

«Отлично, Шек, - отдавала последние приказы мадам Боунс. – Ты отправляешься назад в Министерство и ждешь моего патронуса. Я пошлю его, как только мы будем на месте, и ты вернешься со всеми аврорами, которых тебе удастся собрать. Тем временем, мы с Моуди постараемся задержать Пожирателей смерти до вашего появления».

Моуди широко улыбнулся. «Ааааа, я помню, как взял тебя на твою первую битву, когда у тебя еще молоко на губах не обсохло», - напомнил он Министру магии.

«Я с тех пор выучила парочку новых трюков, Грозный глаз», - улыбнулась она в ответ, убирая свой монокль.

«Ты мне их еще покажешь, напарница. Будешь их вырубать, а я штабелями укладывать, - пообещал он. – Только помни: ПОС…»

«…ТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!» - прокричали вместе с ним Амелия и Кингсли.

Глаза Помоны уже давно высохли, и она деловито обсуждала план по обеспечению безопасности замка с Дамблдором, который оставлял ее за главную в их отсутствие. Если их поход закончится трагедией, Пожиратели смерти могут решить, что без директора Хогвартс стал легкой добычей, и напасть на замок. «Не волнуйся, Альбус, - сказала Помона, ее глаза вспыхнули воинственным огнем. – Вокруг стен замка были посажены весьма неприятные растения. Последние десять лет я их безжалостно выпалывала, но стоит добавить немного удобрения супербыстрого роста, и буквально через час никто не проберется в замок без адского огня… ну, или эксперта по травологии».

«Рад это слышать, моя дорогая, но в замке есть множество потайных ходов, и даже мне не известны они все. Как мы узнали на примере Тайной комнаты в прошлом семестре, внутри и снаружи замка могут обнаружиться неожиданные сюрпризы. Пожалуйста, не разрешай ученикам покидать свои башни и тщательно их охраняй. Вместе с Хагридом и другими учителями ты сможешь патрулировать коридоры и гарантировать, что школьная территория остается безопасной».

Помона кивнула: «Я привлеку к этому и старших старост – в любом случае, мне вряд ли удастся оставить их в неведении, да и, честно говоря, лишние палочки никогда не помешают, хотя Кинсли обещал прислать столько авроров, сколько он сможет выделить».

Глаза директора слегка замерцали. «Я не позавидую Пожирателю смерти, который наткнется на мисс Джонс или мистера Уизли».

«Вы все готов?» – спросил Добби, вернувшийся с волчьим зельем для Ремуса. Оборотень выпил его одним залпом, содрогнувшись от мерзкого вкуса, обнял напоследок Сириуса и расправил плечи.

Дамблдор оглядел комнату. Шеклболт поднял большие пальцы вместо прощания и отправился в Министерство через камин. «Мы готовы, Добби», - сообщил директор.

Добби один раз щелкнул пальцами, и тут же в комнате материализовались Кричер и несколько хогвартских эльфов. Каждый эльф встал рядом с одной из пар волшебников: Флитвик и Молли, Дамблдор и Люпин, Билл и Чарли, Сириус и Минерва, Боунс и Моуди.

Добби нервно шевелил ушами. Народу не так уж много, а ведь он насчитал не меньше трех дюжин Плохих Волшебников, но мрачная решимость небольшого отряда была очевидна. «Мы теперь идти!» - предупредил он, раздался громкий хлопок, и волшебники с эльфами исчезли.

Глава 62

Сонный Гарри как следует потянулся и улыбнулся, не открывая глаз. Ему было удобно, тепло и чьи-то нежные руки обнимали его. Он был в полной безопасности и чувствовал себя совершенно счастливым, как будто сегодня был первый день летних каникул. Он поудобнее устроился в чудесных объятиях и пару раз шмыгнул носом, наслаждаясь сладким, цитрусовым запахом, который обволакивал его, и вдруг его глаза распахнулись от удивления. «Мамочка?»

К его бесконечному изумлению, оказалось, что его и правда обнимает Лили. Ее лицо было совсем как на фотографиях. В ответ на его удивление она рассмеялась и расплакалась одновременно. Из-за ее плеча на него смотрел широко улыбающийся Джеймс: «Эй, Сохатик! А мы все гадали, когда же ты проснешься».

«Мам! Пап!» Гарри кинулся к ним, и впервые на его памяти он почувствовал, каково это, когда тебя обнимают оба родителя.

Долгое время эти трое просто обнимались, плакали и несли всякий нежный вздор. «Мама, ты пахнешь совсем как твой свитер!» - выпалил Гарри и тут же покраснел, осознав, какую сморозил глупость.

Однако мама просто рассмеялась – и какой это был чудесный звук, словно весна пришла – и сказала: «Не забудь поблагодарить Молли от моего имени. Я и не догадывалась, что она сохранила его для тебя».

Последовали новые объятия, поцелуи и признания в любви, но Гарри все отчетливее слышал душераздирающий звук чьих-то рыданий, который доносился откуда-то издалека. Как ни счастлив был Гарри, но он просто не мог не отвлекаться на этот ужасный плач. Мальчик огляделся вокруг, но не увидел ничего кроме залитой солнцем поляны, которая тянулась до горизонта. Они с родителями сидели на покрывале для пикников под безоблачным небом. «Мам? Пап? А кто это плачет?»

Лили и Джеймс многозначительно переглянулись. «Это Северус, милый. Он оплакивает тебя», - ласково объяснила Лили.

Несмотря на все счастье от нежданной встречи с родителями, Гарри почувствовал огромное беспокойство. Бедный его папа! «А мы можем ему как-то помочь?»

«Ну, вообще-то, да, Гарри, - медленно сказал Джеймс, одной рукой обнимая сына за плечи. – Ты можешь вернуться к нему, если хочешь».

Гарри удивленно моргнул. «Я могу? Но я думал, что меня авадакедавринули, - его родители мрачно кивнули. – Но я все равно могу вернуться?»

Лили и Джеймс снова кивнули, и Гарри почувствовал невыносимую боль. Если он может вернуться, то почему его родители не вернулись к нему?

Мама с папой словно прочли его мысли и снова его обняли. «Ох, милый, у нас не было выбора, - поспешно объяснила Лили. – Если бы мы с папой могли вернуться, мы бы никогда тебя не оставили».

«Гарри, я клянусь тебе. Если бы у нас был хоть малейший шанс вернуться к тебе, хотя бы в виде призраков, то мы бы сразу очутились рядом с тобой, ты бы и моргнуть не успел, - Джеймс улыбнулся и заставил мальчика рассмеяться, пошевелив носом, который был точной копией носа Гарри. – Но ты, мой друг, здесь на особом положении».

«Почему это?» - озадаченно спросил Гарри.

«Ну, понимаешь, сынок, когда старый Волди-Шмолди, - Гарри захихикал, услышав, как его папа называет Вольдисопля, - проклял тебя в первый раз, он нечаянно кое-что сделал. Видишь ли, он пытался сделать себя бессмертным, расчленяя свою душу на кусочки и помещая их в разные предметы на сохранение. Таким образом, даже если бы он схлопотал Авада Кедавру, то его душа бы выжила, и он бы не умер».

Гарри наморщил нос: «Жуть какая-то».

Джеймс одобрительно хмыкнул: «А то!»

«И каждый раз, когда он расщеплял свою душу, он все больше и больше терял свою человечность, равно как и свой рассудок», - добавила Лили.

«Да, это многое объясняет, - с чувством заметил Гарри. – Сейчас он совсем чокнутый!»

«Устами младенца глаголет истина, - Джеймс широко улыбнулся. – Когда ты был совсем маленьким, и он попытался убить тебя, его душа уже была разделена на столько кусков, что ее могла повредить малейшая былинка. И в ту ночь, хотя он и не собирался этого делать, он поместил частицу своей души в тебя», - он постучал пальцем по лбу Гарри.

«Ты про мой шрам? – спросил Гарри, глядя на отца широко распахнутыми глазами. – Там был кусок Волан-на-торта?»

«Да, - сказала Лили и обняла его так, словно не хотела никогда отпускать. Гарри был совсем не против объятий. Конечно, ему уже двенадцать лет, но он решил, что маме надо наверстать упущенное по части нежностей. – Именно поэтому ты мог говорить со змеями, и поэтому твой шрам болел, когда рядом был тот старый подлец в вонючем тюрбане. Все потому, что в тебе находилась часть его».

«Фу! – Гарри захотелось срочно принять ванну. Он потер свой лоб. – Какая гадость!»

«Да, но у этого есть свои преимущества, - сказал ему Джеймс. – Когда красноглазый урод авадакедаврировал тебя сегодня, твой хоркрукс поглотил проклятие и был уничтожен. К тому же в твоем теле продолжала оставаться кровная магия твоей мамы – та же магия сожгла Квиррела, когда он попытался схватить тебя. Так что оставшейся силы Авада Кедавры не совсем хватило, чтобы убить тебя. Ты чуть не умер, но поскольку Шмолдишка до сих пор не возродился полностью, его магия была не так сильна, как прежде. С учетом кровной магии и его ослабленной силы, если ты очень-очень захочешь, то ты можешь вернуться в мир живых. Если нет, то ты умрешь, так же как и мы», - тихо закончил он свою речь, поглаживая сына по волосам.

Гарри прикусил губу. Он был совсем не уверен, как лучше поступить. Он был просто до безумия рад, что (наконец-то) встретил своих родителей, но одновременно он скучал по своему папе, и ему совсем не хотелось бросать Снейпа одного – ведь ему без Гарри так плохо, если судить по горьким рыданиям. «Я… я не знаю, - сказал он, наконец. – Я хотел бы остаться с вами, но я не хочу бросать моего папу… то есть, профессора Снейпа».

Джеймс улыбнулся и осторожно поправил очки на носу у Гарри. «Можешь называть его папой, Гарри. Я не против. Я рад, что он заботился о тебе, когда я больше не мог быть рядом».

Его мама улыбнулась и кивнула. «Гарри, ты никогда не огорчишь нас, если найдешь других людей, которые будут любить тебя так же сильно, как и мы. Мы расстроимся, только если о тебе никто не будет заботиться».

«Так что же мне делать?» - беспомощно спросил Гарри.

Лили прижала его к себе и поцеловала в макушку. Она не была такой же… эм… пышной, как тетушка Молли, но все равно это было жутко приятно. «Солнышко, ты сам должен принять решение. Мы всегда, всегда будем любить тебя, и мы всегда будем рядом, что бы ни случилось».

Гарри сразу приободрился. «Правда?»

Джеймс улыбнулся. «Ага. Мы смотрели на тебя, когда ты поймал снитч во время своей первой игры в квиддич – и это даже без метлы! – он подтолкнул Лили локтем. – Я ведь говорил тебе, что у него природный дар!»

Она закатила глаза. «Джеймс, ты это сказал, когда у него резались зубы, и он попытался жевать твою метлу, - она снова посмотрела на Гарри. – На самом деле, мы всегда были рядом с тобой, Гарри. Мы видели, как ты страдал с этой сук… эм, моей ужасной сестрой, ее китообразным мужем и свинообразным сынком…»

На этом месте Джеймс захрюкал к вящему удовольствию Гарри. «А вы видели, что с ним сделал Хагрид?» - спросил мальчик.

«Жаль только, что он не превратил Вернона в кашалота, чтобы тот медленно задыхался на полу той ужасной лачуги!» - рявкнула Лили.

Гарри удивленно заморгал и перебрался поближе к папе. Его маму лучше не злить – в гневе она не уступает тетушке Молли! Джеймс усадил Гарри к себе на колени и обнял сына одной рукой. «Мы видели, как ты подружился с другими детьми – с Роном, Гермионой и Драко… А ты знаешь, что когда вы с Невиллом были совсем маленькие, его приводили к нам в гости, чтобы вы могли поиграть вдвоем?»

«Правда? – удивленно спросил Гарри. – Я этого не знал!»

«О, да, вы просто обожали сидеть в одной ванне», - ностальгически сказала Лили, не замечая, как Гарри поперхнулся от смущения. Ладно, Невиллу этого лучше НЕ говорить!

«Эм, когда вы говорите, что наблюдаете за мной, вы же не хотите сказать, что смотрите на меня все время, правда?» - спросил Гарри, до которого внезапно дошло, что многие его занятия совсем не предназначены для публики, а тем более для собственных родителей!

Джеймс захихикал, но Лили смерила его Строгим Взглядом, и он быстро умолк. «Нет-нет, Гарри. Мы не подглядываем за тобой в уединенные моменты, мы просто время от времени смотрим на тебя, но только когда ты на людях».

«О. Тогда ладно. Не то, что бы это было важно, просто для информации», - сказал Гарри с деланным равнодушием, пытаясь скрыть свое огромное облегчение.

«Ну да, Сохатик. Мы понимаем, что у парня должна быть личная жизнь, - заверил его папа, подмигивая. – Но нам нравится смотреть, как ты устраиваешь розыгрыши. И кстати, та выходка с пуфиками? Определенно в духе Мародеров!»

«Или когда ты делаешь что-то хорошее, например, помогаешь Невиллу с заданием по чарам, - добавила Лили. – Или когда вы с Севом вместе завтракаете».

«И мы видели как…» - внезапно Джеймс нахмурился, схватил Гарри и положил его поперек своих коленей.

«Эй! – возмутился Гарри, уткнувшись носом в мягкое покрывало. – Что за… Ой! – он громко вскрикнул, когда его несколько раз звонко шлепнули по попе. – Ай, папа! Хватит! Ой!»

Мальчик вырывался и протестовал, но Джеймс удерживал его на месте, покуда не отвесил с десяток звонких затрещин. Как только его отпустили, Гарри плюхнулся на колени, схватившись за мягкое место обеими руками. «Больно же, пап!» - гневно пожаловался он.

«А так тебе и надо, - строго ответил Джеймс. – Кому Снейп сказал отправляться в Башню? И кто его не послушался, чтобы задержаться и подслушать чужой разговор? А после этого, кто вбежал в комнату и позволил себя схватить, вместо того, чтобы позвать на помощь при первых же признаках беды?»

«О. Ну, да», - пристыжено признал Гарри.

«Это на тебя не похоже, Гарри Джеймс, - отчитывал его отец. – Ты уже достаточно большой, чтобы слушаться своего папу и делать, что сказано. Что тебе говорил Снейп насчет подвергания себя опасности? Ты заработал себе хорошую трепку таким поведением».

Гарри понурил голову и надулся. Это нечестно. Он же умер (ну, или вроде того), а его все равно воспитывают. Это же полный отстой – загробная жизнь с зудящей задницей. Разве то, что его авадакедавринули, не достаточное наказание?

И потом, шлепают только маленьких детей. Ради Мерлина, ему же уже двенадцать. Даже его папа уже лет сто его не шлепал, по крайней мере, с тех пор, как он чуть не побежал за вольдимутовой змеей в Тайную комнату, а это было аж в прошлом году, когда он был желторотым первогодкой! Папа вообще так по-детски его не наказывает… и так больно не шлепает. Гарри потер саднящее место пониже спины, горячо сочувствуя самому себе.

Джеймс закатил глаза и обнял своего разобиженного сына. Он так и знал, что воспитание – не его конек. «Наверное, это моя вина, - вздохнул он. – Все эти гены безрассудства точно достались от Поттеров».

«Правда?» - спросил Гарри, украдкой глядя на отца из-под челки. Поначалу он сопротивлялся объятиям, но у него не получалось долго злится на родителей, даже после порки.

Джеймс кивнул, а его глаза замерцали почти по-дамблдоровски. «Да, хотя я никогда не называл Вольдеморта засранцем, не говоря уже про ********* на голову».

«Папа сказал, что Вольдисопля можно называть такими словами, - поспешно уточнил Гарри. – Это во всех остальных случаях их говорить нельзя».

Он с облегчением заметил, что оба родителя выглядят веселыми и не ужасаются его лексике. «А я тебе говорила, что если научить его слову «отвали», то это нанесет непоправимый вред хрупкой детской психике», - сказала Лили Джеймсу, ткнув его под ребра.

«Ты правда меня этому научил?» - с восторгом спросил Гарри.

Джеймс рассмеялся: «А то! Ну, на самом деле, это все твоя мама виновата, - поддразнил он Лили. – Это была ее идея пригласить в гости Петунию с ее пятачком. Я просто хотел, чтобы ты был готов к визиту родственников».

Гарри засмеялся так сильно, что чуть не подавился.

«Вот видишь, Гарри, от этих генов Поттеров сплошные неприятности».

«Пап, а ты часто влипал в неприятности, когда был ребенком?» - с воодушевлением спросил Гарри.

«О, да. Бродяга тебе и половины историй не рассказал. Мы порою круто бедокурили, и, надо сказать, мой папаша был со мной далеко не таким добреньким, как Снейп с тобой, - сказал Джеймс, шутливо ткнув Гарри в живот. – Одним летом нас с Сириусом так часто пороли, что я почти забыл, как сидеть».

Гарри широко улыбнулся. Он уже перестал обижаться на взбучку. Тем более, что это традиция мужчин семейства Поттеров.

Тут нежные пальцы взяли его за подбородок и повернули его голову в сторону матери. «Надеюсь, ты усвоил урок, Гарри, - твердым голосом сказала Лили, - и если ты решишь вернуться, больше не выкидывай таких глупостей».

«Не буду, мам», - тихо согласился Гарри. Он был готов пообещать что угодно, лишь бы она снова ему улыбнулась.

«Вот и отлично», - сказала она и поцеловала сына в щеку.

Гарри уселся поудобнее, чтобы не задевать места, на которые пришлись самые увесистые шлепки Джеймса. «Если я вернусь, папа наверняка меня тоже отшлепает. Он просто ненавидит, когда я делаю что-то глупое, или опасное, или непослушное, а тут все три разом», - мальчик вздохнул, стараясь выглядеть как можно жалобнее.

Как он и рассчитывал, его тут же обняли две пары рук. Он старательно прятал счастливую усмешку, пока его родители цокали языком и хлопотали над ним.

«Я думаю, ты придумываешь проблемы на ровном месте, - Лили улыбнулась ему. – Ты знаешь, что можешь веревки из Сева вить, и он будет слишком часто обнимать тебя, чтобы найти время для наказания».

Джеймс кивнул. «А как ты думаешь, почему я тебя отшлепал? – спросил он. – Теперь Снейп решит, что он не обязан наказывать тебя. Тебя ведь уже наказали, верно?»

От этой мысли Гарри сразу приободрился. Его папа никогда не наказывает его дважды за одно и то же, и если он узнает, что Джеймс его отшлепал (и к тому же дольше и сильнее, чем это сделал бы Снейп), то вопрос точно будет закрыт.

«А вы точно не расстроитесь, если я вернусь обратно? – спросил Гарри слегка дрожащим голосом. – Вы ведь знаете, что я совсем не хочу от вас уходить».

«О, милый, ты никогда нас не покинешь, и мы никогда не покинем тебя», - пообещала Лили, смахивая слезу.

«Это правда, - подтвердил Джеймс, подмигивая Гарри.- Мы уже от тебя не отвяжемся, Сохатик. Мы всегда будем с тобой, и мы всегда будем любить тебя. И однажды, через много-много лет, мы снова будем вместе».

Гарри шмыгнул носом: «Обещаешь?»

«Обещаю. И к тому времени ты будешь слишком большим для порки, что бы ты ни натворил», - Джеймс широко улыбнулся.

Гарри улыбнулся ему в ответ. «Но я не буду слишком большим, чтобы полетать вместе с тобой на метлах, правда?»

Джеймс присвистнул. «Невозможно стать слишком большим для полетов! Разве ты этого еще не понял? – он взъерошил волосы Гарри. – Ты точно мой сын».

Лили ударила его в плечо. «А у тебя были какие-то сомнения?» - спросила она ледяным тоном.

Джеймс громко сглотнул. «А, э…»

«Ну, я вроде как не против вернуться, чтобы узнать, каким я все-таки буду анимагом, - поспешно сказал Гарри, пытаясь переключить мамино внимание. – Еще вот школу надо закончить».

«О, Гарри, я прекрасно тебя понимаю», - заверила его Лили. За ее спиной Джеймс притворился, что вытирает пот со лба, и беззвучно сказал сыну «спасибо!»

Гарри улыбнулся.

«Ты знаешь, - мечтательно сказала Лили. – Я бы хотела стать бабушкой…»

Улыбка на лице Гарри сменилась шоком.

«Ну, не прямо сейчас», - заверил его Джеймс, похлопывая по спине.

«Нет-нет, торопиться с этим не надо, - согласилась Лили. – Но когда-нибудь», - подчеркнула она.

«Да, мам», - выдохнул Гарри.

«И если ты вернешься, то передай от меня привет Бродяге и Лунатику», - сказал ему Джеймс.

«И не забудь поблагодарить Молли от моего имени за свитер, - добавила Лили. – И скажи Севу, что он был моим первым и самым лучшим другом, и я всегда буду его любить», - сказала она с нежностью и грустью в голосе.

Гарри смущенно заерзал. Очень уж слащавое послание.

«И можешь передать ему от меня, что он лучший отец, какой мог только у тебя быть», - сказал Джеймс.

Гарри просиял. Он знал, что его папа будет рад это услышать.

«И обязательно скажи ему, что он должен быть с тобой построже», - добавил Джеймс, главным образом для того, чтобы посмотреть, как Гарри снова надуется.

«Пааааааааап!» - заныл Гарри, а Джеймс лишь рассмеялся в ответ.

«На все-то ты ведешься, сынок», - улыбнулся Джеймс, еще раз обнимая Гарри.

«Ну, - Гарри, наконец, заставил себя это сказать. – Наверное, мне пора назад». Ему не хотелось расставаться с родителями – они были именно такими, какими он их себе представлял. Его мама была доброй, нежной и любящей, а папа был веселым и дразнил его, но теперь он знал, что они всегда будут с ним, куда бы он ни отправился. И он также знал, что рано или поздно он увидит их снова.

К тому же он уже соскучился по папе и своим друзьям, ему хотелось выучить новые заклинания и проверить, смогут ли они с Роном и Драко убедить пуфиков объявить войну воронам, и ему очень хотелось съесть побольше банана-сплитов, которые обещал ему Снейп… Как-то глупо умирать, когда у тебя остаются неистраченные купоны на мороженое Фортескью.

«Но, эм, мне ведь необязательно идти прямо сейчас, да?» - немного робко спросил он.

Мама улыбнулась ему. «Думаю, у нас еще есть время, чтобы пообниматься, согласен?»

Гарри улыбнулся ей в ответ и кивнул.

Наконец, он вздохнул и освободился из объятий. Его мама откинула челку с его лба, поцеловала его на прощание, а затем дала еще одно поручение. «А теперь Гарри, я хочу, чтобы ты нашел для Сева хорошую девушку. Ты быстро растешь - оглянуться не успеешь, а ты уже сам по себе. Я хочу убедиться, что Сев не останется один, даже когда ты станешь совсем взрослым».

У Гарри отвалилась челюсть. Внезапно убийство Волан-на-торта показалось плевым делом – бывают задачки и посложнее. «И как я это сделаю?» - спросил он с ужасом в голосе.

Джеймс лишь вздохнул. «Сынок, никогда не спорь с женщиной. Победить невозможно».

«Но… но…» - начал заикаться Гарри.

«Необязательно делать все сразу. Просто начни думать об этом, заручись помощью Минервы и Молли. Эта Брунгильда очень милая, но на всякий случай нужно иметь под рукой и других кандидаток. Наверное, нужно поискать кого-то вне Британии, - размышляла Лили, - подальше от всех этих перипетий с войной. Может быть, в Канаде? Или в Новой Зеландии? Знаешь, Сев всегда хотел съездить в Новую Зеландию, чтобы изучать местные ингредиенты для зелий и защитную магию маори. Да, нужно начать оттуда. Попробуй уговорить его свозить тебя в Новую Зеландию на каникулах».

Гарри беспомощно кивнул: «Да, мам».

Джеймс одобрительно улыбнулся, а Лили обняла его как можно крепче.

Затем Лили поцеловала своего сына в последний раз, Джеймс последний раз взъерошил такие же непокорные волосы, как и у себя самого, и без всяких дальнейших проволочек Гарри снова очутился в своем теле.

Мальчик застонал и моргнул. Голова ужасно болела, и он был не совсем уверен, что только что произошло. Все его мысли вроде как перепутались.

Но тут он услышал, как шипящий голос Волан-на-торта дразнит его папу, затем раздались приглушенные крики Люциуса Малфоя, которого проклинали какие-то Пожиратели смерти, и внезапно Гарри охватила леденящая душу, жгучая ненависть.

Глава 63

«Нусссс, Сссеверус, Паршивец, который выжил, стал Паршивцем, который умер. Теперь его кровь, как и твоя собственная, послужит моему воскрешению. Давай, проверим, сколько крови вытечет из тебя, прежде чем ты сссдохнешь. С чего бы начать? Что тебе вырезать в первую очередь? Глаз? Этот твой здоровенный клюв? Или, может быть, ту часть анатомии, к которой так привязаны все волшебники?» Вольдеморт щелкнул пальцами и два Пожирателя смерти торопливо притащили Снейпа к его ногам. Зельевар едва это заметил – он до сих пор был вне себя от горя.

Люциус плашмя лежал на земле, а несколько Пожирателей смерти стояли вокруг, злорадствуя и насылая на него проклятия, заставлявшие Малфоя изгибаться и страшно кричать.

Вольдеморт/Беллатрикс встал со своего трона, лениво поигрывая палочкой в руке. На секунду он нахмурился – до него, наконец, дошло, что глубокое отчаяние мешает Снейпу должным образом отреагировать на свою неизбежную кончину, не говоря уже о страхе перед угрозами Вольдеморта. Нет, так не годится – не меньше половины веселья (не говоря уже об наглядном устрашении других Пожирателей смерти) зависело от того, чтобы Северус полностью осознавал предстоящую агонию и был в ужасе. Темный лорд с чувством глубокого удовлетворения посмотрел на Люциуса. Вот это правильная пытка. «Ну, давай посмотрим, как же мне привлечь твое внимание?» - размышлял он вслух, приложив один палец к губам.

За его спиной Гарри встал на ноги. Его голова все еще болела, и он был в очень, очень плохом настроении. Вольдисопль заставил его папу плакать, а эти тупые Пожиратели смерти обижали отца Драко. Гарри все это уже надоело.

Два Пожирателя смерти, державшие Снейпа за руки, шокировано наблюдали, как поднимается Гарри. Они переглянулись, глаза за масками были полны ужаса, и каждый из них внезапно пересмотрел свои политические пристрастия и карьерные цели. Призадумаешься тут, перед лицом неопровержимых доказательств, что Гарри Поттер – простой ребенок – вот уже второй раз пережил самое страшное смертоносное проклятие Темного лорда. Хуже того, оба они понимали, что их нынешнее занятие (удерживание опекуна Мальчика, который выжил) вряд ли будет одобрено единственным человеком в мире, который пережил не одну, а целых две Авады Кедавры.

В то время как чужая хватка на его руках внезапно ослабла, Снейп моргал от удивления, не в силах поверить собственным глазам. Он уставился прямо перед собой, даже не замечая сумасшедшего волшебника, расхаживающего перед ним. Он был слишком поглощен мыслями о том, что его сын – опять – пережил то, что пережить невозможно.

«А ну отвали от моего папы!» - прокричал Гарри, посылая отменное режущее заклинание в сторону Вольдеморта.

Темный лорд резко развернулся. Он был так удивлен видом живого и здорового Гарри, что даже несмотря на феноменальные рефлексы Беллатрикс, он отреагировал слишком поздно и не успел заблокировать заклинание. Вольдеморт завопил от боли, в то время как проклятие Гарри разрезало его лицо, уничтожив один красный глаз.

Толпу Пожирателей смерти, и так шокированных воскрешением Гарри, охватил еще больший ужас от подобной демонстрации уязвимости их Хозяина. Все они как один сделали шаг назад. Если Поттер сделал такое с Темным лордом, то что же он сотворит с ними? Тот факт, что речь идет о двенадцатилетнем ребенке, даже не пришел им на ум – они были слишком заняты тем, что с открытым ртом таращились на истекающего кровью Вольдеморта и вполне себе живого Поттера.

Даже Снейп оцепенел, не отрывая глаз от Мальчика, который, по правде говоря, должен был уже умереть. Его мозг, похоже, застопорился на мысли «Он жив? Как же это может быть, что он жив?» Тем временем, его сердце приняло независимое решение игнорировать любые «как» и «почему» и включить на полную мощность запредельную радость, которая буквально захлестнула его. «Гарри», - только и смог выдохнуть он.

Прежде чем Вольдеморт или кто-то из его приспешников успел оправиться от шока после внезапной атаки Гарри, в ночи раздалась серия громких хлопков и прямо посреди сборища Пожирателей смерти появились домашние эльфы, Сириус, Ремус, Дамблдор, МакГонагалл, Флитвик, Боунс, Моуди и трое Уизли.

Прокричав одно-единственное заклинание, за которым последовала мощная вспышка магии, Дамблдор взломал защитные чары и тут же схватил Ремуса за плечо, а его ноги подкосились. Буквально через мгновение обретший новые силы Дамблдор снова встал прямо, его голубые глаза сияли, в то время как рядом с ним издал голодный рык полностью перевоплотившийся оборотень. Ремус тут же набросился на ближайшего Пожирателя смерти и воцарился полный хаос.

Вольдеморт растерянно огляделся, стараясь разобрать, где свои, где чужие, и в этот миг его одновременно ударили Авада Кедавра, Диффиндо, проклятие, разрывающее внутренности, и еще как минимум пять смертельных заклинаний, которые послали Гарри и остальные сторонники Света. Ни защитные чары, ни даже исключительные способности Беллатрикс Лестрандж к дуэлям не могли спасти его от одновременной атаки столь многочисленных и столь смертоносных проклятий. Все хоркруксы были уничтожены, и Темный лорд рухнул на землю и больше не двигался.

Добби был вне себя от радости, когда увидел своего господина зельевара сэра живым, и он со всей силы бросился обнимать колени высокого волшебника. А поскольку сила у домашнего эльфа была отнюдь не маленькой, а щиколотки Снейпа оставались связанными, дружеское приветствие Добби заставило Снейпа упасть на спину. Стукнувшись о землю, он увидел, как над ним пролетела Авада Кедавра Долохова, и в этот момент его мозг решил, что пора бы уже снова заработать. Он закричал маленькому эльфу: «Палочка, Добби! Моя палочка!»

«О, да, господин зельевар сэр!» Снейп был моментально развязан, в его руке оказалась палочка, и он начал яростно отвечать на проклятия и заклинания, которые летели в его сторону.

В пылу битвы Молли прицельно послала Протего, которое в последнюю секунду спасло Люциуса от смертельной Сектумсемпры Алекто Кэрроу. Затем Молли ударила Алекто модифицированным летучемышинным сглазом, который отвлек горбатую ведьму и позволил Молли послать дробящее кости заклинание прямо ей в шею.

«Отличный выстрел, напарница!» - прокричал Филиус, перепрыгивая через окровавленное тело Амикуса.

Молли раздраженно поморщилась. «Вообще-то я целилась в ее правую руку, - призналась она, перешагивая через тело ведьмы. – Подрастеряла я форму».

«Здесь еще много возможностей для тренировки», - предупредил Флитвик, и они набросились на следующую порцию Пожирателей смерти.

Тем временем, Билл и Чарли заметили живого и здорового Гарри и тут же схватили его, заставив встать между их спинами, к огромному возмущению двенадцатилетнего мальчика. Это ведь он первым ранил Вольдисопля!

К несчастью для Гарри, его былые заслуги не произвели ни малейшего впечатления на братьев Уизли, и попытки вырваться из их тисков закончились двумя внушительными затрещинами пониже спины – по одной от каждого брата.

Теперь-то Гарри понял, почему Рон предпочитал, чтобы его наказывал профессор Снейп, а не кто-то из его братьев, и он быстро отказался от попыток побега. Расстроенному мальчику пришлось довольствоваться редкими проклятиями, которые он посылал из-за спин рыжеволосых волшебников.

Один из Пожирателей смерти использовал против них Серпентсорию, и Гарри спокойно приказал змее отправляться восвояси. К его удивлению, змея ему не ответила, и Чарли пришлось избавиться от нее, пока она не успела никого укусить. «Гарри, обычно змеи не подчиняются словесным командам», - крикнул через плечо высокий укротитель драконов, раздраженный столь глупым поведением мальчика.

Гарри удивленно заморгал и лишь теперь запоздало вспомнил объяснения своей мамы. Его способности змееуста были частью хоркрукса, с исчезновением которого пропала и возможность говорить со змеями. Гарри стало немного обидно. Он весьма гордился своим статусом Говорящего.

Но затем мальчик лишь пожал плечами и послал конъюктивитное проклятие в Пожирателя смерти, который целился в Билла. На его долю остается еще немало магии, и, независимо от цены, ему будет лучше без Темного Психа в голове.

Фенрир Сивый был среди Пожирателей смерти, сражаясь в своем человеческом облике. Даже в теле человека он обладал физической силой оборотня, и пока Амелия Боунс противостояла сразу трем противникам, он смог подкрасться к Министру и схватить ее. Он уже дотянулся до ее подбородка, готовый свернуть ей шею, но тут он замер, услышав низкое, хриплое рычание позади себя. Он осторожно взглянул через плечо и даже успел узнать Ремуса до того, как оборотень бросился на него и перегрыз ему горло.

Сириус, который сражался уже как волшебник, упал на землю под действием Круцио. Несмотря на дикую агонию он разглядел, как МакГонагалл в облике кошки кинулась на другого Пожирателя смерти, который готовился послать на него Авада Кедавру. Она разорвала его маску и мантию в клочья, а его вопли отвлекли волшебника, пославшего Круцио, и заставили его прервать проклятие. Сириус успел подняться на ноги к тому моменту, когда Пожиратель смерти сбросил с себя Минерву.

Кошка изящно приземлилась, перевернулась и снова обрела свой человеческий облик. Она резко выкрикнула «Кастрато Экслозиво!», в то время как другой Пожиратель смерти послал в нее дробящее кости проклятие.

Сириус избавился от напавшего на Минерву и поспешил к ней на выручку. С огромным облегчением он увидел, что проклятие задело только ее ногу, а не позвоночник. Ведьма испытывала ужасную боль, но травма не угрожала жизни. Затем Сириус повернулся к первому Пожирателю смерти, дабы удостовериться, что угроза с его стороны миновала.

Когда у него прекратилась рвота, Сириус с ужасом посмотрел на Минерву. «Это же настоящее зло», - с трудом выдавил он.

Несмотря на свою боль, ведьма ухмыльнулась. «Будет вам урок, мистер Блэк. Всегда ведите себя с ведьмами как джентльмен».

Сириус вздрогнул и огляделся в поиске новой угрозы, но к его разочарованию и облегчению Шеклболт и целый взвод авроров уже прибыли, и оставшиеся Пожиратели смерти или пытались сбежать, или дрожали в позе эмбриона.

-##-

Битва закончилась довольно быстро. Сторона Света потеряла Грозного глаза Моуди – он был смертельно ранен Рабастаном Лестранджем, хотя и успел послать ответное смертельное проклятие. Были и раненые – Боунс чуть не лишилась руки, нога МакГонгалл была сильно повреждена, взрывное заклинание вырубило Билла Уизли, когда он пытался защитить своих братьев, Флитвик получил серьезные ожоги, когда разбирался с трансфигурированной саламандрой, а Люциус был в тяжелом состоянии после продолжительных пыток еще до начала битвы. Сириус и Молли были буквально покрыты порезами и синяками, но опасных ран у них не было. Хотя домашние эльфы и получили строгие указания не оставаться и не принимать участия в битве, они, разумеется, им не подчинились. Все эльфы были живы и здоровы – в темноте маленькие создания были практически невидимы для врагов. Было неясно, нанесли ли эльфы какой-либо ущерб Пожирателям смерти, но в любом случае их звонкие яростные вопли сильно перепугали и так деморализованного противника.

Среди потерь Темной стороны были Вольдеморт, который наконец-то окончательно и бесповоротно скончался, а также все Лестранджи, Долохов, Сивый и Алекто Кэрроу. Амикус потерял много крови, но он мог и выжить, хотя его в любом случае ждал поцелуй дементора. Еще не меньше дюжины Пожирателей смерти были тяжело ранены или умирали.

Все это насилие окончательно освободило внутреннего волка Ремуса, и он начал поедать мертвых Пожирателей смерти, не обращая внимания на крики авроров, которые пытались сохранить место преступления в нетронутом виде. В конце концов, он начал жевать Беллатрикс/Вольдеморта и пришлось оглушить его заклинанием.

«Да я знаю, знаю – Шек сказал нам, что он на нашей стороне, - оправдывалась молодая аврор-стажерка с розовыми волосами, когда на нее накинулся Сириус, - но он ведь жрал улики. Кроме того, - отметила она, - ты только представь, какую заразу он может подцепить от этих типов. В смысле, буэээ! Ты хоть подумал о том, где кузина Бела могла быть до этого?»

Дамблдор и Шеклболт аппарировались в святой Мунго с тяжело раненными. Чарли, который получил лишь маленькую царапину, помогая Филиусу избавиться от саламандры, вызвался отвезти отрубившегося Ремуса в свой драконий заповедник в Румынии. «Там он будет в безопасности, пока мы не придумаем, как снова превратить его в человека, - объяснил Чарли. – При всем желании он не сможет прокусить драконью кожу, а любой человек, который настолько глуп, чтобы шляться по заповеднику драконов, заслужил быть съеденным оборотнем».

Сириус печально согласился, поглаживая лучшего друга по холке, пока Чарли готовился к отъезду. «Присылай вести каждый день, ладно? Как только я разыщу каких-нибудь специалистов, я пришлю их тебе в помощь».

Чарли улыбнулся и кивнул. «И шли побольше волчьего зелья, просто на всякий случай».

У Гарри раскалывалась голова, а его мягкое место все еще побаливало от затрещин Уизли, но в остальном он был в полном порядке… покуда до него не добрался Снейп. После этого мальчик всерьез испугался, что его ребра сломаются от таких крепких объятий. «Гарри, Гарри», - повторял Снейп, не в силах поверить такому счастью. Он видел Авада Кедавру собственными глазами, и вот Гарри перед ним, живехонек и здоровехонек. «Ты в порядке?» - спросил он, как только снова смог говорить.

«Я в порядке, пап. Правда», - заверил его Гарри, но не успел он договорить, как его стиснула Молли, а потом Сириус, а потом еще кто-то, и через какое-то время Гарри подумал, что зелье для роста костей все-таки не будет лишним. Однако он не мог удержаться от ослепительной улыбки – если ему и были нужны доказательства, что множество людей искренне беспокоятся за него, то теперь они у него точно были. Ха! Получи, дядя Вернон, толстый ты тюлень. Много ТЫ знаешь.

Громкий хлопок возвестил о возвращении Дамблдора, рядом с которым был еще довольно помятый, но почти исцеленный Малфой. «С удовольствием сообщаю, что мадам Боунс, Билла Уизли и профессора МакГонагалл выпишут через несколько дней. А теперь, как насчет того, чтобы оставить это место команде аврора Шеклболта и вернуться в Хогвартс?»

Теперь, когда защитные чары кладбища исчезли, они смогли без проблем аппарироваться в Хогвартс. Однако не успели они пройти и пяти метров по территории школы, как их окружило стадо кентавров, которые отказывались поверить, что они не Пожиратели смерти, принявшие оборотное зелье. Только когда на место прибыл Хагрид, который подтвердил их слова, кентавры неохотно признали, что они действительно те, за кого себя выдают.

Гарри, чье плечо все еще крепко сжимал его папа, пришлось пережить новые костедробительные объятия от дяди Артура, профессора Спрут и его друзей. Драко сидел рядом со своим отцом и не мог вспомнить, чтобы Люциус когда-либо выглядел настолько плохо, а вел себя настолько открыто и нежно. Малфой старший даже поприветствовал сына крепкими объятиями, и Драко обескуражено гадал, что случилось с его отцом, и как долго продлится эта приятная перемена. Все пятеро младших Уизли толпились вокруг Молли – они были вне себя от гордости, что их мама сыграла такую важную роль в победе над Сами-знаете-кем. Давиделла Джонс сидела рядом с ними, ей льстило, что семья принимает ее как свою, к тому же она прониклась глубоким уважением к матери своего парня.

«О, Гарри, ты правда в порядке?» - уточнила Гермиона, когда Невилл начал с интересом выспрашивать у него подробности.

«Да, все нормально, - заверил ее Гарри. – А вы как, ребята? Что случилось здесь?»

«Это было так восхитительно, Гарри! После того, как вы с профессором Снейпом исчезли, ученикам приказали отправляться в свои башни, как когда на свободе был тролль, - рассказала Гермиона. – Затем Хагрид и профессора начали патрулировать коридоры, и они позволили нам помочь им – в основном, потому что понимали, что иначе мы все равно сбежим, - призналась девочка. – Драко и Рон были с Хагридом, и Хагрид позвал на помощь своих друзей из Запретного леса».

«Ага, мы встретили кентавров!» - воскликнул Гарри, содрогнувшись от воспоминаний.

«О, тогда вам еще повезло, - заверила его Гермиона. – Акромантулов Хагрид тоже привлек к патрулированию».

Гарри выкатил глаза: «Нет!»

«Да! Рон их встречал. Он даже ухитрился не заорать, а Хагрид сказал, что им очень понравились его рыжие волосы. Впрочем, не думаю, что Рон опять согласится близко подойти к Запретному лесу, - она захихикала. – Невилл помогал профессору Спрут вырастить защитные растения вокруг замка, а я патрулировала вместе с Джонс».

«Ух ты, Гермиона. Но неужели вы не боялись? В смысле, что сюда ворвется Пожиратель смерти или что-то такое?»

Она лишь равнодушно махнула рукой. «Я совсем не волновалась. Джонс научила меня тому заклинанию, которым она чуть не прокляла рейвенкловца в прошлом году, и я просто не могла дождаться, чтобы на нас напал Пожиратель смерти».

Гарри вспомнил о том заклинании и довольно сильно побледнел. «Э, это не слишком-то хорошее заклинание, знаешь ли».

Гермиона злорадно ухмыльнулась. «Отчего же, Гарри, Джонс говорит, что это лишь одно из немногих заклинаний только для ведьм, которым нас здесь научат».

У Гарри отвалилась челюсть. «Так вас этому учат на занятиях только для девочек?»

Его подруга рассмеялась. «Разумеется. А вы, мальчишки, думаете мы что там изучаем? Магические тампоны? Заклинания от спазмов?»

Гарри – Мальчик, который бросил вызов Темному лорду – был готов сквозь землю провалиться от одного упоминания «девчачьих проблем», и Гермиона сжалилась над ним. Этих мальчишек так легко смутить. «Тем временем, близнецы занимались организацией вечеринок в честь победы – это не давало остальным ученикам переживать из-за происходящего, так что боюсь, что к утру все четыре общие комнаты будут выглядеть просто кошмарно».

«Итак, - она смерила Гарри строгим взглядом, - а с тобой что случилось?»

Гарри открыл было рот, чтобы ответить, но тут голос Дамблдора перекричал возбужденную трескотню учеников, и все умолкли. «Да, я подтверждаю, что Вольдеморт был повержен раз и на всегда. Теперь и тело, и душа его мертвы».

Громкие крики радости разнеслись по всему Большому залу, и после очередного раунда объятий Гарри оказался на коленях у Снейпа. В кои-то веки он был не против сидеть так на людях, несмотря на солидный двенадцатилетний возраст. К тому же он заметил, что даже Драко прижимался к своему отцу, а Люциус обнимал его одной рукой, а Уизли и вовсе расталкивали друг друга за право сидеть на или рядом с мамой и папой.

«Ты ведь не перестанешь быть моим папой только потому, что Волан-на-торт мертв?» - обеспокоенно спросил Гарри.

«Разумеется, нет, - резко ответил Снейп. – Глупый ты ребенок. Ты же видел документы. Там была графа о прекращении усыновления с формулировкой «в случае кончины Темного лорда»?»

Гарри широко улыбнулся. «Неа. Похоже, тебе от меня не отделаться».

Снейп фыркнул, но одновременно он обнял Гарри еще крепче.
Молли подалась вперед и похлопала Гарри по руке: «Гарри, дорогой, не забывай, что ты всегда будешь частью и нашей семьи тоже. Ты и профессор Снейп – вы оба».

Гарри наградил ее счастливой улыбкой: «Спасибо, тетушка Молли» . Тут он кое-что вспомнил и добавил: «Моя мама просила передать вам спасибо за то, что вы вспомнили о свитере, тетушка Молли».

Это заявление заставило замолчать всех присутствующих, а Дамблдор, замерцав глазами чаще обычного, предположил, что ночь была длинная, и, возможно, всем пора немного отдохнуть. Вскоре в Большом зале остались только Снейп, Сириус и родители Уизли, и все они выжидающе смотрели на Гарри.

«Итак?» - сказал Снейп, старательно скрывая свое беспокойство. Неужели Гарри действительно общался со своими покойными родителями? И Джеймс мог сказать мальчику, как отвратительна ему одна мысль о том, что Снейп заменил его родителей? И что если Лили до сих пор злится на него за то, что он назвал ее «грязнокровкой»?

Гарри очень постарался вспомнить свой разговор с родителями в мельчайших подробностях. «Эммммм, они очень счастливы, они находятся в очень приятном месте, и они передают горячий привет Бродяге, Лунатику и папе… И они попросили поблагодарить тетушку Молли за свитер… - Молли улыбнулась сквозь слезы. – И, эм, они сказали, что они наблюдают за мной и… о! – Гарри повернулся к Снейпу. – Мой папа жутко разозлился на меня за то, что я не послушался тебя тогда, в наших апартаментах, и он меня за это отшлепал. Очень сильно отшлепал – так что тебе уже не нужно снова меня наказывать. Ладно, пап? – Снейп рефлекторно кивнул, и Гарри успокоился. Впрочем, Снейп был настолько поражен тем, что Джеймс Поттер поддержал его в вопросах воспитания, что он бы согласился с чем угодно. – Э, еще мама сказала, что она всегда будет любить тебя, потому что ты был ее первым и самым лучшим другом, - Гарри постарался проговорить всю эту сентиментальщину как можно быстрее, - но она хочет, чтобы ты был счастлив, нашел хорошую ведьму и женился».

Снейп был глубоко тронут заботой Лили, а страхи, что она до сих пор ненавидит его за ужасное оскорбление, мгновенно испарились. Он был безумно рад узнать, что она желает ему счастья и не почувствует себя преданной, если он обретет любовь с кем-то еще. Однако в этот момент он заметил оценивающий взгляд Молли Уизли, и внезапно теплые чувства уступили место кошмарным опасениям.

-##-

В следующие выходные в Хогвартсе прошел знатный пир, на котором все, кто принимал участие в битве (даже Люциус) получили медаль. Профессора МакГонагалл и мадам Боунс выписали из святого Мунго под ответственность Поппи, так что они смогли присутствовать на празднике, хотя и не поправились окончательно.

После церемонии вручения наград Гарри и Снейп вышли на ступени перед замком, чтобы посмотреть на салют над озером. Мальчик рассеянно теребил медаль, которая висела у него на шее.

Некоторое время спустя, встревоженный молчанием сына, Снейп с беспокойством посмотрел на мальчика. Ведь это просто уму непостижимо, какие чудовищные травмы пережил этот ребенок совсем недавно – похищение, собственное убийство, встреча с покойными родителями, возвращение к жизни, участие в кровавой битве… «Ты в порядке? Скучаешь по своим родителям?» - спросил он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Гарри посмотрел на него, улыбнувшись: «Я в порядке. Знаешь, на самом деле они здесь, с нами. А я с тобой, как я и хотел».

Снейп прочистил горло. Должно быть, этот холодный вечерний воздух вызвал у него простуду. «Сентиментальный гриффиндорец», - отчитал он мальчика. Одной рукой он обнял сына, прижимая его к себе. Не говоря больше ни слова, они смотрели, как ночное небо взрывается ослепительными, разноцветными вспышками.

КОНЕЦ

(ну, если не считать эпилог)

Глава 64

Эпилог

Что именно происходит, когда говорят «и жили они долго и счастливо»? Ну, для Гарри «долго и счастливо» означает, что исполнилась его заветная мечта – быть «просто Гарри». Он перестал быть хоркруксом, и он больше не может пережить Авада Кедавру (как будто его чрезмерно опекающий отец позволит кому-нибудь это проверить!) Теперь это просто хороший, по большей части нормальный мальчик, у которого есть друзья на всех факультетах Хогвартса и исключительный талант к полетам на метле.

Ремусу удалось снова стать человеком, правда, это произошло только после следующего полнолуния. К тому времени он успел подружиться с несколькими драконами заповедника, так что теперь у него есть новые товарищи по играм «в это время месяца».

К своей огромной радости, Снейп отказался от преподавательской должности в Хогвартсе и посвятил свою дальнейшую карьеру научным исследованиям в области зельеварения. Добби переехал к нему в качестве его домашнего эльфа (пока он все равно ждет, когда Гарри вырастет и обзаведется собственным домом). Гарри пару раз заводил разговор о его освобождении, но Добби слишком гордится своей известностью в качестве Домашнего Эльфа Гарри Поттера, и, к огромному разочарованию Гермионы, он продолжает отказываться от одежды и зарплаты. Другие эльфы больше не считают его странным, более того, благодаря своим подвигам во время финальной битвы он стал уважаемым Старейшиной домашних эльфов.

Первоначально Гарри расстроился, когда Снейп объявил о своем отъезде из Хогвартса, но вскоре до него дошло, что не так уж плохо, когда твой папа больше не работает учителем в твоей школе. Теперь Гарри и правда будет просто одним из учеников… впрочем, его крестный отец (плюс Ремус) остался работать в школе, так что далеко сбежать от родительского авторитета ему удастся (хотя дисциплинарные способности Сириуса продолжают оставаться весьма сомнительными). Кроме того, Снейп согласился читать факультативный курс лекций и вести дополнительные занятия для учеников, которым предстоит сдавать СОВ и ЖАБА. Так что его папа все равно будет часто бывать в замке, хотя он категорически отрицает, что его согласие вести занятия хоть как-то связано с его желанием приглядывать за неким юным гриффиндорцем, склонным постоянно попадать в неприятности.

Теперь Гарри никто не сможет назвать одиноким сиротой – у него появилось больше домов, чем он может посетить за одни каникулы. Помимо дома, где он живет со своим папой, ему всегда рады в доме Уизли, Сириуса, Ремуса и даже Малфоев (теперь, когда Вольдеморт приказал долго жить, а Драко стал его другом). Гарри очень нравится тусоваться (и особенно летать) с младшим Малфоем, но Снейп почему-то настаивает на том, чтобы это Драко приходил в гости к Гарри, а не наоборот. Во время последней битвы Люциус усвоил горький урок и стал немного порядочнее (хоть и не «другим человеком»), но Снейп все равно не доверяет ему до конца.

Сириус продолжил волочиться за каждой юбкой, одновременно вселяя надежду и отчаяние в сердца женского населения Хогвартса, хотя Гарри заметил, что крестный потихоньку начинает проводить все больше времени с одной весьма симпатичной женщиной – аврором, у которой стажируется юная кузина Сириуса. Последняя начала проводить с ними все больше времени, и Ремус даже несколько раз сходил с ними на двойное свидание, как только его заверили, что молодой девушке известен его «лохматый секрет» - ведь она была непосредственным свидетелем последствий Битвы. (Пока что никто не счел нужным сообщить ему, что это именно она оглушила волка после сражения).

Кричер неохотно признал, что некоторые нечистокровные волшебники вполне терпимы. Вообще, после того, как он смог исполнить последнюю волю Рега, старый эльф стал намного вменяемее. Гриммолд-плейс превратился в один из лучших домов Лондона, благо Сириус сделал его основным местом для своих зажигательных вечеринок.

Несмотря на титанические усилия Молли, Северус остается холостым волшебником. Однако он поддался на уговоры Гарри и согласился провести следующие каникулы в стране Аотеароа, то есть, в Новой Зеландии. Поводом послужил Международный юношеский матч по квиддичу, в котором Гарри захотел принять участие. МакГонагалл заодно уломала Снейпа прочитать пару лекций в местной Гильдии зельеваров. Правда, Снейп не в курсе (в отличие от Гарри, Молли и Минервы), что десятки лет назад в Новую Зеландию эмигрировал кузен МакГонагалл, а его внучка совсем недавно стала самым молодым зельеваром страны. Она почти (но не совсем) побила рекорд самого молодого зельевара Великобритании, некоего Северуса Снейпа.

Молли и Минерва уверены, что с Брунгильдой и новозеландским зельеваром под рукой они гарантированно выполнят просьбу Лили.

Так что все действительно жили счастливо, а Гарри получил возможность провести наибольшую часть своей школьной учебы в приятном и совершенно нормальном волшебном замке, рядом с таким количеством друзей и родственников, что и не сосчитаешь.

Конец